Дети с аутизмом в детском саду – ?. , — .
12 советов, как выбрать детский сад для ребёнка-аутиста
Не каждый воспитатель дошкольного учреждения знает, что такое стимминг или мелтдаун. Как найти детский сад для ребёнка-аутиста? Наш блогер, правозащитник аутичных людей Айман Экфорд, делится советами, на что обратить внимание при выборе детского сада для аутичного ребёнка.
Рассылка «Мела»
Мы отправляем нашу интересную и очень полезную рассылку два раза в неделю: во вторник и пятницу
Как вы уже знаете, я думаю, что подавляющее большинство детских садов на постсоветском пространстве не подходит для аутичных детей. Тем не менее я понимаю, что в жизни бывают разные ситуации. Не у всех детей есть бабушки и дедушки, которые хотят и которые в состоянии с ними сидеть. Не все родители могут сидеть дома с ребёнком. Не у всех есть деньги, чтобы нанять няню. Кроме того, некоторые дети, в том числе и аутичные, могут сами хотеть пойти в садик, поэтому я написала 12 советов для родителей, планирующих отправить аутичного ребёнка в обычный детский сад.
1. Ещё раз подумайте о своём решении отдать ребёнка в детский сад
Помните, что ребёнок может получить там травму — как физическую, так и психологическую. Он может ещё сильнее замкнуться, у него могут усилиться проблемы с речью, появится социофобия или обсессивно-компульсивное расстройство. Если он не ценит свою жизнь (есть дети, которые не ценят свою жизнь и не боятся смерти), он может уже в таком раннем возрасте начать задумываться о самоубийстве. Сможете ли вы гарантировать, что ваш ребёнок будет в безопасности в детском саду? Как вы будете узнавать, что с ним происходит в садике? Сможете ли вы определить «критический момент» и срочно забрать его из детского сада? Где он будет проводить большую часть дня, если не сможет ходить в садик? Прежде чем отправлять ребёнка в детский сад, подумайте о возможных путях отступления и как быстро вы сможете ими воспользоваться.
2. Тщательно выбирайте детский сад
Как руководство детского сада и его работники восприняли новость об особенностях вашего ребёнка? Уверены ли вы, что они смогут его защитить? Есть ли в садике тихое и доступное для ребёнка место, в котором он может прийти в себя в случае сенсорной перегрузки? Не слишком ли плотный график занятий? Не слишком ли много детей в группе? Насколько часто меняется расписание?
Лучше всего отдать ребёнка в небольшой частный садик с небольшим количеством детей в группе, в котором воспитатели с уважением относятся к детям и учитывают мнение их родителей. Хорошо, если работники детского сада уже имеют позитивный опыт работы с аутичными детьми. Прекрасно, если бы вы смогли найти детский сад, в котором работает ваш знакомый или родственник, чтобы он мог время от времени проверять, всё ли в порядке у ребёнка.
3. Подготовьте ребёнка к детскому саду
Для него не должно быть неожиданностью, что его отправляют в детский сад. Чем больше он будет знать о детском садике ещё до того, как туда пойдет, тем лучше. Скажите ему, сколько времени он будет там проводить, и, если его расписание будет меняться, сообщайте ему о переменах как можно раньше. Помните, что многие аутисты тяжело переносят изменение планов.
Заранее, очень четко и понятно разъясните правила поведения в саду. Упоминайте даже о таких вещах, которые кажутся вам очевидными, особенно если они связаны со взаимодействием с людьми.
У многих аутичных людей проблемы с запоминанием лиц, так что могут быть полезны фотографии воспитателей и тех работников детского сада, которые будут непосредственно взаимодействовать с ребёнком. Если ребёнок умеет читать, вы можете подписать имена воспитателей на карточках. Если нет, помогите ему заучить их, показывая фотографии. Это поможет запомнить и распознавать их лица.
Помните, что многим аутичным детям крайне сложно формулировать свои мысли словами, особенно в необычной и стрессовой обстановке
Даже если ребёнок может использовать слова для коммуникации, возможно, в детском саду иногда ему надо будет использовать альтернативные виды коммуникации (карточки, специальные приложения на телефоне или планшете, письмо, если он умеет писать). Желательно обеспечить альтернативной коммуникацией и научить ею пользоваться.
Первые несколько дней в детском саду вам лучше находиться рядом с ребёнком. Понаблюдайте, как он ведёт себя в группе, что ему больше всего мешает и как на него реагируют другие дети.
4. Поговорите с воспитателями
Обязательно расскажите воспитателям и руководству садика, что ваш ребёнок аутичный. Подробнейшим образом ознакомьте воспитателей со всеми особенностями ребёнка. Объясните, какие именно у ребёнка потребности, что надо делать, чтобы помочь ему в определенных ситуациях (например, во время сенсорной перегрузки), и чего нельзя делать ни при каких обстоятельствах. Возможно, стоит составить для них письменный список и/или найти информацию об аутизме в интернете.
Если воспитатели или руководство детского сада не относятся к потребностям ребёнка с уважением и пренебрегают вашими советами, то ни в коем случае нельзя отдавать ребёнка в такой садик. Если ребёнок уже ходит в такой садик, лучше заберите его оттуда!
5. Не забывайте, что ваш ребёнок аутичный
Ребёнок не меняет нейротип, как только оказывается за дверью детского сада. В садике он тоже будет мыслить не так, как мыслят большинство детей. Нет никакого смысла заставлять его вести себя «так, как все». Ему будет тяжело постоянно притворяться, кроме того, он никогда не станет нейротипичным. Лучшее, что вы можете сделать, — это научить его приспосабливаться к миру, рассчитанному на людей с другим нейротипом.
Не стоит требовать того, что надо делать только потому, что «так полагается». Например, играть в игрушки, смотреть в глаза при разговоре или не трясти руками. Психическое здоровье ребёнка должно быть для вас важнее, чем мнение чужих людей.
6. Особенности обучения
Помните, что программа детского сада не рассчитана на аутичных детей. Многим аутичным детям сложнее переключать внимание с одной темы на другую. Во многих детских садах большое внимание уделяют физическим упражнениям и танцам, тогда как у большинства аутичных детей плохая координация движений. У некоторых из них проблемы с мелкой моторикой, тогда как в детском саду детей часто заставляют что-то мастерить. Многим аутичным детям сложно выполнять неточные, абстрактные задания, особенно основанные на воображении. Вероятно, что из-за сенсорных особенностей ребёнку гораздо сложнее выполнять задания в садиковской обстановке, чем нейротипичным детям.
Помните об этом и не стыдите ребёнка за провалы. Успехи в детском саду никак не влияют на дальнейшую жизнь человека, тогда как неудачи могут негативно сказаться на самооценке. Расскажите воспитателю об особенностях обучения аутичных детей, попросите давать вашему ребёнку как можно более точно сформулированные задания.
7. Стимминг (выполнение повторяющихся действий)
Не просите ребёнка отказываться от стимминга. В садике он и без того оказывается в сенсорно-недружелюбной для него среде, и очень важно не лишать его природной защиты. Кроме того, отказ от стимминга может мешать ребёнку воспринимать новую информацию. Если стимминг мешает другим детям, подумайте о замене стимов. Возможно, ребёнок может выходить из комнаты, чтобы постиммить.
Убедитесь, что воспитатели знают, что такое стимминг, и не будут отучать от него ребёнка. Убедитесь, что воспитатели защитят ребёнка, если из-за аутостимуляции он будет подвергаться нападкам сверстников.
8. Сенсорные особенности
Убедитесь, что в случае сенсорной перегрузки ребёнок сможет побыть в тихом и безопасном месте. Ещё раз убедитесь, что воспитатели знают, что делать в случае мелтдауна (срыва) или отключения. Возможно, ребёнку стоит постоянно носить наушники и/или солнцезащитные очки и/или использовать любые другие инструменты, которые помогут снизить уровень негативного воздействия сенсорных раздражителей.
9. Стоит брать с собой
Возможно, ребёнку будет удобнее, если в садике у него будет своя посуда, такая же, как та, что есть у него дома. Многие дети отказываются есть определенные продукты не оттого, что они не хотят это есть, а потому что они физически не могут заставить себя брать эту еду в рот. Дело в особой чувствительности аутичных детей к некоторым запахам и текстуре еды. Возможно, еду тоже лучше брать из дома. Желательно брать с собой игрушки, потому что велика вероятность, что он откажется играть с теми, что ему не принадлежат.
Помните, что ребёнок может потеряться во время прогулки или отстать от группы в помещении детского сада, в этот момент у него может начаться мелтдаун
Лучше, если у него при себе будет карточка, на которой будет информация, что он аутист, на что он может странно реагировать, что можно, а что ни в коем случае нельзя делать, если у него случится сенсорная перегрузка. На карточке стоит написать номера телефонов ближайших родственников. Желательно научить ребёнка доставать эту карточку, если он находится на улице и чувствует, что у него может начаться сенсорная перегрузка.
10. Постарайтесь защитить ребёнка от травли
Чётко и понятно объясните ребёнку разницу между нападением и самообороной. Объясните, как именно он может давать сдачи своим обидчикам, в каких случаях лучше ответить словами, в каких — ударить, а в каких стоит обратиться за помощью к старшим. Объясните ему, к кому именно надо обращаться за помощью и что именно надо говорить. Чем точнее и подробнее вы ему это объясните, тем лучше. Внимательно относитесь к жалобам ребёнка на его сверстников.
Разъясняйте все непонятные для него ситуации, даже если вам кажется, что он просто «любит мусолить эту тему» и что он «слишком умный, чтобы не понимать таких элементарных вещей». Помогайте ему придумывать сценарии ответов. Пусть эти сценарии будут как можно более универсальными.
Если ваш ребёнок не рассказывает вам, что над ним издеваются в детском саду, это не значит, что над ним не издеваются
Ребёнок может просто не знать, как рассказать вам о происходящем, или не видеть в этом смысла. Желательно, чтобы, кроме ребёнка, у вас были и другие источники информации. Возможно, стоит регулярно обсуждать происходящее в группе с воспитателем. Скажите ребёнку, о чём именно он должен вам рассказывать (например, что он должен сообщать вам, если его бьют, если у него отнимают вещи, если с него сдергивают штаны, если ему говорят то, что кажется ему странным, и тому подобное). Постарайтесь назвать как можно больше вариантов травли, которые могут быть.
Если вы спрашиваете ребёнка о том, что происходит в детском саду, задавайте как можно более конкретные вопросы. Например: «Другие дети тебя бьют?», «Другие дети называют тебя странными словами?», «Воспитатели заставляют тебя прекратить махать руками?» Старайтесь не использовать слова, описывающие эмоции или те, у которых несколько значений. Не стоит задавать ребёнку вопросы вроде «Тебя там не обижают?». Во-первых, «там» может значить практически любое место, во-вторых, ребёнок может не понимать четкого значения слова «обижают», либо он может ответить: «Нет, не обижают», даже если его избивают ногами, потому что он не чувствует обиды по отношению к тем, кто это делает.
11. Убедитесь, что ребёнка ни к чему не принуждают
Когда я ходила в детский сад, больше всего меня пугало то, что в детском саду моя жизнь мне не принадлежит. Мне казалось, что власть воспитателей над детьми практически безгранична. Это было похоже на жизнь в тоталитарном государстве. Помните, что ребёнок не должен чувствовать себя рабом.
Убедитесь, что у него всегда есть право сказать «нет». Убедитесь в том, что он об этом знает. Убедитесь, что воспитатели не заставляют его смотреть в глаза, общаться с другими детьми, заниматься тем, от чего ему плохо и так далее. Помните, что ни принудительное общение, ни принудительные занятия никогда не принесут пользы.
12. Прислушивайтесь к мнению ребёнка
Помните, что никто не может знать лучше, что чувствует ребёнок и насколько ему плохо, чем, собственно, сам ребёнок. Помните, что аутичные дети не склонны преувеличивать. Помните, что многие вещи, которые могут казаться вам ерундой, для ребёнка могут быть очень серьёзными проблемами. Не стоит приучать ребёнка к ответственности экстремальными методами. Если он хотел пойти в детский сад, но ему там не понравилось, это не повод принуждать его продолжать туда ходить. Ведь даже вы, взрослый человек, можете не понимать всех последствий трудоустройства в неизвестную вам компанию или путешествия в незнакомую страну.
Приложения
1) Новостная заметка об аутичной девочке, пострадавшей в детском саду, после которой я решила написать эту статью. В Татарстане в детском саду девочке оторвали мочку уха и выбили зубы.
2) Мой личный опыт пребывания в детском саду:
Аутичный ребенок в детском саду. Часть первая. Влияние на социализацию.
Аутичный ребенок в детском саду. Часть вторая. Подготовка к школе.
3) Текст аутичного человека Ника Волкера. Ник Волкер: «То, что я хотел бы знать еще в детском саду».
Вы находитесь в разделе «Блоги». Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
Фото: Shutterstock (OlegDoroshin)
mel.fm
Статья по коррекционной педагогике на тему: Ребенок — аутист в ДОУ пути развития
Ребенок — аутист в ДОУ: пути развития
За годы работы в ДОУ только недавно столкнулись с проблемой организации работы с воспитанниками с тем или иными ограничениями по здоровью (дети с ОВЗ). Если дошкольники с теми или иными нарушениями опорно-двигательного аппарата встречались в практике работы, то дети с нарушениями эмоционально-волевой сферы нет – это тенденция нового времени, связанная с разными причинами.
И в нашем образовательном учреждении мы столкнулись с проблемами инклюзивного образования, а именно организацией условий работы с детьми с ранним детским аутизмом. Основной формой получения дошкольного образования ребенком с диагнозом раннего аутизма в ДОУ – общеобразовательная группа. Воспитанником осуществляется воспитание и обучение по общеобразовательной комплексной программе «От рождения до школы» под редакцией Н.Е. Вераксы под наблюдением специалистов ДОУ: психолога, логопеда, медицинского работника. Комплекс мероприятий для помощи дошкольнику с ранним аутизмом в ДОУ направлен на улучшения физического и психологического самочувствия воспитанника с аутизмом, способствует формированию комфортных условий для социализации в детском коллективе группы ДОУ, помогает общему развитию личностных качеств дошкольника, воспитывает у ребенка нравственнее нормы поведения в обществе.
Родители такого ребенка могут не сознавать, что у их малыша какие-то проблемы, для них свой ребенок может казаться более ранимым, замкнутым, тихим, смирным. Первым этапом работы с ребенком-аутом является донесение до родителей информации о заболевании ребенка и рекомендации обращения к специалистам, если они этого еще не делали. Даже у здорового психически и физиологически ребенка при первичном поступлении в ДОУ могут возникнуть трудности в процессе адаптации. Дошкольнику — аутисту намного труднее и без помощи взрослых ему трудно будет ее преодолеть. Главное к чему ему необходимо привыкнуть: новые требования, новый человек – в лице воспитателя, новые формы организации своей деятельности и деятельности совместно с педагогом и другими воспитанниками, сама необходимость находиться в новом социуме, а не в привычном круге людей (мама, папа). Отсюда возникающая необходимость использование речи – нелегкий экзамен для дошкольника — аутиста. В домашней обстановке родители не замечают особенности «маленького человека», то педагогам нужно найти подход к такому воспитаннику в условиях группового общения, приложив максимум усилий. Зачастую, узнав диагноз, многие родители, бывают, не знают, что делать, как помочь своему чаду. Поэтому, работа с родителями этих воспитанников очень важна. Родителям нужно показать, что при надлежащем общении, контакте со своим ребенком, он сможет компенсировать свою особенность от других детей, достичь значительных успехов в получении обучения. Родителям нужно показать, что при надлежащем общении, контакте со своим ребенком, он сможет компенсировать свою особенность от других детей, достичь значительных успехов в получении обучения и устройстве во взрослой жизни.
Не будем здесь описывать подробно признаки раннего аутизма, выделим узловые нарушения: в социализации, в эмоционально – поведенческой области развития, на этом основана организация деятельности с аутичными воспитанниками в нашем ДОУ. Ознакомившись с оценками обследования психиатра, невропатолога, психолога, логопеда, воспитатели нашей группы простроили индивидуальный маршрут с результатом помочь воспитаннику социализироваться в ДОУ, группе.
Главная наша цель, воспитателей и законных представителей ребенка – вовлечение дошкольника в индивидуальную и совместную деятельность со сверстниками и взрослыми. Поэтому мы в работе с аутичным ребенком использовали различные формы взаимодействия, обогащая его эмоциональный и интеллектуальный опыт. Важно с аутичным воспитанником организовать контакт, говоря ему что-то обращаться одинаково по имени (уточнить, как называют родители), важен контакт глаз, единые требования родителей и других взрослых (воспитателей, сотрудников ДОУ вступающих с ним в котакт), т.к. аутистам свойственна однотипность движений, у него нет оперативного реагирования.
Мы помогали дошкольнику, понять значение, происходящих действий, событий во время его пребывания в нашем ДОУ, описывали для ребенка-аута и для всех остальных ребят все совершаемое и планируемое, что происходило с ним и окружающими. («Мы идем на зарядку, давай переоденемся в физкультурную форму; потом мы будем завтракать» и др.). В групповой комнате, раздевалке мы поместили схемы, где изображены знаки, показывающие алгоритм действий ребенка. Этими схемами могут воспользоваться и другие дети для сверки своих действий, самоконтроля, поэтому аутичный ребенок не будет выглядеть «белой вороной».
Для заинтересованности в обучении дошкольника – аутиста в ДОУ мы используем пазлы, ребусы; игры, развивающие мелкую моторику пальцев рук; используем в своей работе мнемотехнику, рекомендуем их применение и дома родителям. Такие игры, игровые приемы – ясны дошкольнику — аутисту. Осуществляя деятельность по плану, ребенок нацелен на итог, может синхронизировать свою работу с другими детьми.
Планируя работу с родителями мы организовали проект «Музей вещей» учитывая то, что дошкольникам – аутистам нравиться собирание, они могут непосредственно участвовать в этом процессе: перебирая, раскладывая, сортируя экспонаты выдуманного музея, коллекционирование присуще и другим дошкольникам, так в этот проект удалось вовлечь многие семьи. (Создан музей фантиков, киндер-игрушек, часов, ракушек). Воспитанник с диагнозом аутист оказался ценным, когда необходима работа по сортировке фантики по фактуре, ракушки по величине, бумагу по качеству.
В ванной, групповой комнате, раздевалке мы расположили зеркала для воспитанников. Дошкольник с ранним аутизмом не может определять части своего тела, плохо ориентируется в пространстве. Когда ребенок находился в групповой комнате (раздевалке), мы обращались к нему с различными просьбами, чтобы привлечь его к своему отражению, в этом помогали потешки в процессе умывания и одевания, игровые ситуации «Эмоции», «Кто это?» и др. Для развития тактильного, зрительно-тактильного, кинестетического восприятия мы использовали такие игры, как «Копилка», «Найди что опишу», «Сортировка», «Перебери крупу». Такая организация деятельности будет интересна не только дошкольнику- аутисту, но и со всей группой детей.
Во время организации совместной деятельности, включали игры с четкой последовательностью, правилами, сюжетно-ролевые игры при участии организовывались без развертывания сюжета. Для закрепления навыков каждую игру проигрывали не один раз, усложняли или меняли в игре что-то только после неоднократного повтора. Ребенок — аутист любит игры с многократным повторением движений, стереотипных действий, соответственно при организации всей группы, нужно выбирать роль по силам ему. Во время игры постоянно проговариваются действия воспитателя и действия детей, четко обозначая словами все то, что происходит с ними. Сначала аутист может не проявлять внимание, но потом включается в игру.
Для того чтобы аутист мог включаться в работу на занятиях, мы сделали разметку на клеенке для столика ребенка: отметили контур листа, карандаша, красок, непроливайки, пластилина и др.(в зависимости от вида деятельности: изо, аппликации и т.п.) для того чтобы ему было легче привыкнуть к своему столу и осмыслить, что от него требуется. Случаются спады в настроении, в работе ребенка, в этот момент ребенку воспитатели должны оказывать помощь в организации своей деятельности, при этом важно физическое взаимодействие с дошкольником: используя свои руки, как продолжение рук ребенка направляя его движения, но не настаивая на своем видении рисунка (при рисовании), поделки (при аппликации, лепке), направляя его движения во время танца.
Такому ребенку бывает иногда трудно следовать правилам, требованиям взрослых, педагога, главное воспитаннику уловить, чем заняты, что выполняют другие дети. Так же при усвоении правил важна возможность многократного повторения действия, взаимодействия с другими людьми, повторяемость требований, а главное схожесть правил (требований) педагога и родителей, схожесть да же в словесных указаниях ребенку.
Взрослые, контактирующие с таким «маленьким человеком», не похожим на других своей восприимчивостью к миру должны быть специалистами не узкого профиля, а обладать знаниями психологии, медицины, коррекционной педагогики; обладать качествами человека, способного быстро и оперативно реагировать на эмоциональные проявления ребенка – аутиста; обладать такими качествами как эмпатия, неординарность мышления, психологическая гибкость.
nsportal.ru
Методическая разработка по коррекционной педагогике на тему: Ребенок с синдромом раннего детского аутизма (РДА) в дошкольном образовательном учреждении.
Ребенок с синдромом раннего детского аутизма (РДА)
в дошкольном образовательном учреждении.
Ринейская М.В.
Если вы общаетесь или работаете с детьми , то можете столкнуться с особыми детьми – детьми с синдромом РДА или его чертами. Проявления РДП очень разнообразны и принимают различные формы. Не обязательно иметь определенные условия для того , чтобы он проявился. Поэтому встретится с аутизмом можно в любом образовательном учреждении, в том числе и в обычном детском саду и в специализированном. Одним из важнейших вопросов при работе с детьми – аутистами — является грамотная и ранняя диагностика. Кроме того очень важно , чтобы окружающие были информированы об особенностях и проблемах РДА. В жизни и врачебной практике ранний детский аутизм обычно обнаруживается в связи с тем, что у таких детей не развивается речь. Именно с жалобой “наш ребенок все еще не говорит” родители начинают обращаться к врачам. И таких детей становится все больше и больше.
Аути́зм , синдро́м Ка́ннера или аути́зм Ка́ннера — расстройство, возникающее вследствие нарушения развития головного мозга и характеризующееся выраженным и всесторонним дефицитом заимодействия и общения, а также ограниченными интересами и повторяющимися действиями. Схожие состояния, при которых отмечаются более мягкие признаки и симптомы, относят к расстройствам аутистического спектра. Формируется этот синдром в своем полном виде к 2,5 — 3 летнему возрасту.
Термин аутизм (от греч. autos – сам) ввел в 1912 году Э. Блейлер для обозначения особого вида мышления, которое регулируется эмоциональными потребностями человека и не зависит от реальной действительности.
Синдром раннего детского аутизма был впервые описан в 1943 г. американским клиницистом Л. Каннером в работе «Аутистические нарушения аффективного контакта», написанной на основании обобщения 11 случаев. Им был сделан вывод о существовании особого клинического синдрома «экстремального одиночества», который он назвал синдромом раннего детского аутизма, и который впоследствии стали называть синдромом Каннера по имени ученого, его открывшего
На сегодняшний день причины и механизмы раннего детского аутизма до конца неясны, что порождает множество теорий и гипотез происхождения нарушения.
Наиболее яркие внешние проявления синдрома:
— аутизм как таковой, т. е. предельное, одиночество ребенка, снижение способности к установлению эмоционального контакта, коммуникации и социальному развитию. Характерны трудности установления глазного контакта, взаимодействия взглядом, мимикой, жестом, интонацией. Трудности контакта, установления эмоциональных связей проявляются даже в отношениях с близкими, но в наибольшей мере аутизм нарушает развитие отношений со сверстниками;
— стереотипность в поведении, связанная с напряженным стремлением сохранить постоянные, привычные условия жизни; сопротивление малейшим изменениям в обстановке, порядке жизни, страх перед ними; поглощенность однообразными действиями – моторными и речевыми: раскачивание, потряхивание и взмахивание руками, прыжки, повторение одних и тех же звуков, слов, фраз; пристрастие к одним и тем же предметам, одним и тем же манипуляциям с ними: трясению, постукиванию, разрыванию, верчению;
— особая характерная задержка и нарушение развития речи, прежде всего – ее коммуникативной функции. Почти в половине случаев это проявляется как мутизм (отсутствие целенаправленного использования речи для коммуникации, при котором сохраняется возможность случайного произнесения отдельных слов и фраз). Характерны эхолалии (немедленные или задержанные повторения услышанных слов или фраз). Он не задает вопросов сам и может не отвечать на обращения к нему, т. е. избегает речевого взаимодействия как такового. Ребенок практически не использует мимику и жесты.
В последнее время все чаще подчеркивается, что вокруг этого «чистого» клинического синдрома группируются множественные случаи сходных нарушений в развитии коммуникации и социальной адаптации. Даже если у ребенка выявляются лишь некоторые характерные черты аутизма коррекционный подход будет аналогичным для аутизма и аутистичноподобного синдрома. Дети с аутистичноподобным синдромом и с аутизмом, как таковым, встречаются везде , такие случаи не единичны.
На что необходимо обратить внимание:
В обычной группе детского сада такой ребенок недостаточно реагирует на обращения ( на собственное имя), такому ребенку трудно или невозможно включатся во взаимодействие , он чаще всего не подражает взрослым и сверстникам, его трудно или невозможно отвлечь от действий, понятных только ему, очень сложно переключить на другой вид деятельности. Чем старше он становится, тем больше отличается от сверстников. Ему не хочется с ними общаться. Такой ребенок очень чувствителен к сенсорным раздражителям – очень ярко как положительно , так и отрицательно отреагирует на посторонние бытовые шумы; может не принимать яркие предметы и т. д. Ребенок с РДА может бесконечно греметь игрушкой, катать машинку по одной траектории, смотреть на крутящееся колесо, на игру тени своих пальцев, рассматривание интересующей его книги и др. Включится в действие ребенка практически невозможно. Чем более увлечен ребенок своим действием, тем ярче будут отторжение взрослого.
Одной из ярких черт аутизма является избегание контакта «глаза в глаза», который либо совсем невозможен, либо очень непродолжителен. Педагог может заметить трудности произвольной организации (сложности произвольного сосредоточения, привлечения внимания, ориентации на эмоциональную оценку взрослого.
Любому аутичному ребенку, даже с минимальными проявлениями аутистического синдрома, необходима индивидуальная помощь специалиста дошкольного учреждения (психолог, логопед, дефектолог).
В первую очередь необходима организация режима дня. Каждый момент должен быть для ребенка привычен , естественен и комфортен. Важно проводить работу по запоминанию последовательности событий, происходящих в течении дня. Очень хорошо в этом помогают алгоритмы основных режимных моментов ( умывание, одевание , накрывание на стол и т.д.)
Следующая задача — это переход от манипулятивной игры к сюжетной. Наиважнейшей стороной работы остается побуждение к деятельности, многократное повторение игры, формирование игровых штампов, при этом минимально использовать словесные инструкции.
Еще одна важная задача — усложнение деятельности, должен увеличиваться предлагаемый объем навыков и знаний. Любые задания должны предлагаться в наглядной форме, объяснения должны быть простыми, повторяющимися по несколько раз, с одной и той же последовательностью, одними и теми же выражениями. Речевые задания должны предъявляться голосом разной громкости, с обращением внимания на тональность. Только после усвоения одних и тех же программ, предлагаемых всеми специалистами примитивная, однообразная деятельность ребенка начинает разнообразиться, и становится направленной. Именно тогда дети переходят от пассивного к осознанному овладению режимных моментов, навыков. В процессе целостного воспитания у аутистов формируется осознание «Я», способность к отграничению себя от других лиц, преодолевается явление протодиакризиса (одинакового отношения к одушевленным и неодушевленным предметам).
В дальнейшей работе работы, по-прежнему должна решаться задача усложнения деятельности, с постепенным переходом от индивидуальных к направленным групповым занятиям, еще позднее к сложным играм, упражнениям.
Ниже описаны игры и специальные упражнения, которые позволяют наладить контакт с аутичным ребенком, помогают ребенку стать более активным в его познании мира. Позволят овладеть сюжетно-ролевой игрой, познакомиться с окружающим миром с окружающим миром, научат различным способам взаимодействия.
Установление контакта с аутичным ребенком.
Игра «Ручки».
Ход игры. Группа из 2-3 детей располагается перед психологом. Психолог берет ребенка за руку и ритмично похлопывает своей рукой по руке ребенка, повторяя «Рука моя, рука твоя…». Если ребенок активно сопротивляется, отнимает свою руку, тогда психолог продолжает похлопывание себе или с другим ребенком. При согласии ребенка на контакт с помощью рук продолжается похлопывание руки психолога по руке ребенка по типу
Игра «Ладушки», предлагаем такое четверостишье:
Ручки наши ручки поиграйте вы за нас,
Постучите, да пожмите вы покрепче прям сейчас
Будем с вами мы дружить и за руки всех ловить.
Игра «Хоровод».
Ход игры: психолог выбирает из группы ребенка, который здоровается с детьми, пожимает каждому ребенку руку. Ребенок выбирает того, кто будет в центре хоровода. Дети, взявшись за руки, под музыку приветствуют того, кто будет в центре круга. Дети поочередно входят в центр круга, и группа приветствует их такими словами:
Станьте, дети,
Станьте в круг,
Станьте в круг,
Я твой друг
И ты мой друг,
Старый добрый друг.
Развитие активности.
Игра «Поводырь».
Ход игры: Упражнение выполняется в парах. Сначала ведущий (психолог) водит ведомого (ребенка) с повязкой на глазах, обходя всевозможные препятствия. Затем они меняются ролями. По примеру повторяют игру уже сами дети, поочередно меняясь ролями.
Игра «Птички».
Ход игры: Психолог говорит, что сейчас все превращаются в маленьких птичек и приглашает полетать вместе с ними, взмахивая руками, как крыльями. После «птички» собираются в круг и вместе « клюют зернышки», стуча пальцами по полу.
Игра «Догонялки».
Ход игры: психолог предлагает детям убегать, прятаться от него. Догнав ребенка, психолог обнимает его, пытается заглянуть в глаза и предлагает ему догнать других детей.
Развитие контактности.
Игра «Погладь кошку».
Психолог вместе с детьми подбирают ласковые и нежные слова для игрушки «Кошка Мурка», при этом дети ее гладят, могут взять на руки, прижаться к ней.
Игра «Поиграй с куклой».
Ход игры: проведение сюжетно–ролевой игры на различные темы, например: «Идем за покупками», «В гостях». Кукла в этом случае является помощником в развитии социальных ролей ребенка.
Усиление психологической активности. Развитие восприятия.
Развитие восприятия «зашумленных» объектов. Формирование активности ребенка с помощью игровых моментов на развитие восприятия.
Задание: перед ребенком изображение «зашумленных» картинок, его задача распознать эти картинки.
Далее идет складывание узора по образцу (количество элементов в мозаике постепенно увеличивается).
Упражнение на развитие пространственной координации (понятия слева, справа, перед, за и т.д.) проходит в виде игры.
Мы сейчас пойдем направо! Раз, два, три!
А теперь пойдем налево! Раз, два, три!
Быстро за руки возьмемся! Раз, два, три!
Так же быстро разомкнемся! Раз, два, три!
Мы тихонечко присядем! Раз, два, три!
И легонечко привстанем! Раз, два, три!
Руки спрячем мы за спину! Раз, два, три!
Повертим над головой!! Раз, два, три!
И потопаем ногой! Раз, два, три!
Психотехнические игры.
Игра «Найди место для игрушки».
Ход игры: психолог предлагает поочередно положить кегли или мячи в нужную по цвету коробку и в соответствующее вырезанное в коробке отверстие. Можно организовать соревнование.
Игра «Собери фигурки».
Ход игры: Ребенок по команде собирает и разбирает доски.
Развитие аналитико-синтетической сферы.
Таблица Равенна.
Задание: ребенку предлагается залатать коврик. По мере выполнения задания все больше усложняются.
Графический диктант.
Задание: под диктовку психолога идет ориентировка ребенка на бумаге.
Продолжи ряд
Задание: на основе заданных фигур провести анализ, найти закономерность и следовать ей при продолжении данного ряда.
Развитие внимания.
Корректурные пробы. «Девочки».
Задание: ребенком выделяет на листе бумаги по определенному признаку сначала один вид девочек, а потом другой.
Таблица.
Задание: дана таблица цифр, расположенных в разброс, задача ребенка найти и назвать их по порядку.
Развитие памяти
Запомни слова.
Задание: детям поочередно предлагается несколько картинок, которые они по памяти проговаривают или воспроизводят в тетради.
Игра «Снежный ком».
Задание: постепенное формирование последовательности слов, каждый следующий участник воспроизводит предыдущие слова с сохранением заданной последовательности, добавив к ним свое слово.
Игра «Найди отличия».
Задание: ребятам предлагаются две картинки, отличающиеся некоторыми деталями. Необходимо найти все различающиеся детали.
Развитие речевого общения.
Игра «Позови мячом».
Задание: ребята стоят в кругу, психолог кидает любому мяч, называя того ребенка по имени. Ребенок, поймавший мяч, должен кинуть следующему, также назвав его по имени, и так далее.
Игра «Закончи фразу».
Задание: детям по очереди читается знакомое стихотворение, которое они должны закончить.
Развитие личностно – мотивационной сферы
Игра « Моя семья».
Ситуации разыгрываются в группе детей, которые играют роли и родителей, и свои.
Задание: Ребятам предлагается несколько ситуаций, в которых заранее с помощью психолога будут распределены роли. Например: «Поздравь маму с днем рожденья», «Пригласи друга в гости». Если ребята затрудняются, психолог должен включится в игру и показать, как следует вести себя в той или иной ситуации.
Игра «Пришел Мурзик поиграть».
Ход игры: психолог показывает детям Кота Мурзика, надетого на руку. Кот Мурзик здоровается с каждым ребенком. Затем Мурзик показывает детям прозрачный полиэтиленовый мешок с предметами, которые он принес, и предлагает каждому взять любое количество фигурок и расставить их на столе. Из предложенных кубиков Мурзик строит с детьми домик для куклы или гараж для машины. Психолог стимулирует детей на общение с Мурзиком.
Развитие подвижно – ролевой игры.
Игра «Обезьянка-озорница».
Ход игры: Дети стоят в кругу, психолог показывает обезьянку и рассказывает, как она любит подражать. Психолог поднимает руку, потом делает это же движение с обезьянкой, потом предлагает детям выполнить это же движение самим или на обезьянке. Затем движения усложняются: взмах рукой, хлопанье в ладоши, постукивание и так далее.
Развитие подвижно – соревновательных игр.
Игра «Строим домик для друзей».
Ход игры: Психолог делит детей на группы по 2-3 человека и говорит, что у него есть два друга: игрушечный кот Мурзик и собака Шарик. Они очень добрые и веселые, но у них одна беда — нет дома. Давайте поможем им построить дом, одни будут строить домик для Мурзика, другие для Шарика. После этого ребятам предлагаются кубики и задание, кто быстрее из них построит дом.
Игра: «Самый ловкий».
Ход игры: Психолог предлагает по очереди бросать мяч в корзину, считая у кого больше всех попаданий. Далее дети становятся в круг и кидают друг другу мяч, по окончании игры называется самый ловкий. Можно предложить другие варианты подвижных игр, главное, чтобы дети в этих играх понимали, что в их силах добиться положительных результатов.
nsportal.ru
Материал (младшая группа) на тему: Адаптация ребенка с ранним детским аутизмом в детском саду
Муниципальное бюджетное дошкольное образовательное учреждение «Детский сад общеразвивающего вида «Семицветик»
Тема семинара:
«Психолого-педагогический подход к развитию детей с аутизмом. Организация образовательной работы с детьми, имеющими расстройство аутистического спектра»
Тема доклада
«Адаптация ребенка с ранним детским аутизмом в детском саду»
Подготовила воспитатель: Тренина Л.В.
г.п. Андра , 2014 г
Всю часть времени ребенок, посещающий наше образовательное учреждение, находится с воспитателем. Поэтому роль воспитателя в формировании навыков общения аутичного ребенка со взрослыми и сверстниками особо важна. Чтобы по – настоящему помочь ребенку, надо верить, что все мы занимаемся далеко не безнадежным делом. Нам не добиться снятия диагноза , но мы можем сделать многое : понять ребенка , принять его таким, какой он есть и, учитывая его особенности, помочь приспособиться к миру.
За время работы с ребенком мы пользуемся определенными психологическими установками:
—Доброжелательность. Агрессия взрослых – препятствие на пути к установлению положительного контакта.
-Целеустремленность. Только ежедневное обучение позволит ребенку осваивать новые умения.
-Терпимость по отношению к ребенку. Длительная работа и большие усилия взрослых приведут к положительным изменениям в развитии.
— Внимательность и оптимистичность. Важно замечать каждый шаг ребенка.
— Стремление поддержать ребенка в трудной ситуации.
-Готовность поощрять ребенка каждый раз, когда он делает попытку выполнить задание, даже если она не очень успешна.
—Требовательность взрослых в процессе обучения и повседневной жизни.
—-Нельзя позволять ребенку управлять собой.
Адаптация аутичного ребенка к детскому саду – процесс долгий и постепенный, требующий согласованных действий близких и персонала ДОУ. Такой ребенок требует дополнительного внимания, которое может проявляться, в частности , в следующем:
Во – первых, мы стараемся помогать ребенку, понять смысл всего, что происходит в группе , поэтому комментируем для него все происходящее и намечаемые действия ( «Сейчас все собираются на музыкальное занятие , и ты тоже пойдешь на него ; потом будем одеваться на прогулку, а когда вернемся – будем обедать»).
Во –вторых, помогаем ребенку налаживать контакт с другими детьми: стараемся вовлекать в общие игры, предотвращать возможные агрессивные и неадекватные действия. При этом не просто пресекаем недопустимые поведенческие проявления, но и, сохраняем доброжелательность, обучаем ребенка более «правильным», социально приемлемым способам взаимодействия со сверстниками («Подожди, отбирать игрушку без спроса нельзя.» Надо попросить : «дай поиграть»). Предлагаемая ребенку речевая формула зависит от уровня его речевых возможностей. Передавая по окончании дня ребенка родителям, мы «вместе» с ним кратко перебираем произошедшие за день события , рассказывая родителям, «как мы все жили сегодня».
Конечно, такие меры требуют от нас, сотрудников детского сада, большого терпения и дополнительных усилий, но они помогают организовать поведение аутичного ребенка, сделать его более упорядоченным.
Наблюдение
Когда ребенок начал ходить в наше ДОУ, мы наблюдали за ним в течение нескольких дней. Сначала понаблюдали пассивно и незаметно, сведя к минимуму перемещения по группе. После пассивного наблюдения пытались стать более активным наблюдателем. Обращали внимание на характер траектории и ритм перемещения малыша по комнате, посмотрели, какие предметы его притягивают; одинаково ли негативно он реагирует на прикосновения к разным частям тела; нравится ли ему стишки, песенки. Оценивали, одинаково ли смотрит ребенок на нас с разного расстояния и в разных позах, так как знали, что многие дети избегают контакта глазами. Как правило, первые несколько занятий приходилось чередовать очень тесный контакт с прямым взглядом в глаза и перерывами во взаимодействии. Когда ребенок стал допускать наше присутствие поблизости , пробовали просто перемещаться за ним в его ритме или рядом, комментируя все , что он делает радостно, но не очень громко. Избегали прямого взгляда в глаза. Если контакт с ребенком по каким- то причинам нарушался , начинали сначала – садились на прежнее место и наблюдали, пока ребенок снова не переставал нас бояться. Как правило, нарушенный контакт восстановить легче, чем построить его впервые.
Теперь мы знаем, что привлекает ребенка. Учитывая это, используем разные виды взаимодействия как по отдельности (если какой-то из вариантов ребенок пока не допускает), так и одновременно в течении одного занятия. Но помним, что у ребенка с расстройствами аутистического спектра (РАС) обязательно должен быть отдых от взаимодействия, причем первое время периоды такого отдыха преобладали.
Сенсорные игры
Если мы замечали, что ребенок предпочитает гладить предметы, стучать ими и слушать их звук, или любит играть с водой или песком, или смотрит на блики и тени, — то использовали для установления более прочного и устойчивого взаимодействия. Пробовали присоединиться к нему, радостно, но не очень громко комментируя. Во время прогулки вместе играли в песке: пересыпали, просеивали, подбрасывали и т.д. Как и любое взаимодействие с ребенком, в том числе и обычным , наши действия были эмоционально насыщенными , живыми , даже несколько утрированными – как с малышом 1-2 лет. Прекрасно проходят и всевозможные игры с водой: от простых переливаний и разбрызгивания до окрашивания воды в прозрачных бутылочках. Хороший материал для сенсорных игр – крупа (мы используем фасоль), куда можно зарывать мелкие предметы, а потом отыскивать их. Можно положить в тазик с фасолью 5-10 игрушек одного вида. Их достают и кладут в разные мисочки. При этом игра не должна пресыщать, поэтому количество игрушек и время игры увеличивается постепенно.
Основное в таких играх – разделенное переживание. С одной стороны, оно является способом установления контакта, а с другой – становится основой взаимодействия и создает базу для возникновения разделенного внимания, вокруг которого строится вся остальная деятельность.
Аутичный ребенок видит смысл какой – либо деятельности только тогда, когда она четко заранее запрограммирована: ребенок должен знать , что делать в первую очередь, какую последовательность действий совершать, как закончить. С этой целью в группе, где находится аутичный ребенок, мы разместили так называемые пооперационные карты, на которых в виде символов обозначена четкая последовательность действий. Так, схему, отражающую в нужную последовательность действий ребенка при сборах на прогулку, мы разместили на шкафчике.
Ребенок с удовольствием складывает мозаики и головоломки. Они доступны и понятны ему. Особым увлечением его является рисование, может в течение длительного времени разрисовывать свою «любимую» тетрадь.
Каждая встреча с аутичным ребенком поистине уникальна. Но, зная общие закономерности развития детей- аутистов и имея в копилке «набор» приемов для работы с ними, всегда можно подобрать ключик к ним, даже в самых сложных и непредсказуемых случаях.
nsportal.ru
Айман Экфорд: «Аутичный ребенок в детском саду. Часть 1. Влияние на социализацию»
Меня очень часто просят рассказать о своем детстве и о том, каково это, быть аутичным ребенком в детском саду?
Многие родители расценивают то, что их аутичный ребенок может посещать детский сад как какое-то достижение, как повод для гордости, как что-то, за что стоит бороться. Ведь если ребенок ходит в садик, где так шумно и столько других деток, значит он такой нормальный! Да? Родители с радостью рассказывают о подобном достижении своим родственникам, коллегам, друзьям и знакомым, в том числе и другим родителям аутичных детей, тем самым подбивая их на то, чтобы они тоже определили свое аутичное чадо в детский сад.
Когда кто-то пишет о том, что хочет отдать своего ребенка в садик мне хочеться заорать ему: «Нет, не делайте этого ни в коем случае!», но я останавливаю себя, понимая что не все садики похожи на мой и не все аутичные дети похожи на меня.
Тем не менее очень важно обратить внимание на то, что «социализация» в детском саду может стать причин серьезных проблем, некоторые из которых могут остаться на всю жизнь.
Итак, что происходит, когда ребенок оказывается в детском саду? Родители уходят, двери закрываются и ребенка отводят в комнату, полную детей. Ребенок оказывается на совершенно незнакомой ему территории, более того — он оказывается в новом, совершенно незнакомом для него мире, где действуют совсем другие правила, чем «снаружи». Вокруг все непредсказуемо, странно и шумно. Если ребенок аутичен, то он не всегда сможет отделить источники шума один от другого. Другие дети, вероятнее всего, его напугают — в свое время мне показалось, что эти дети безумны, я совершенно не понимала их действия и не понимала, что им от меня надо.
Правила не всегда понятные, не всегда ясно что можно, а что нельзя делать, не всегда ясно как следует задать вопрос. От тебя практически ничего не зависит — твоя жизнь находится в руках у воспитателя, который может быть не более предсказумым, чем другие дети.
Если ребенок после подобного стресса не заболевает, если у него не начинается эпилептический припадок или сильный мелтдаун, считается что он может ходить в садик.
Мое прибывание в садике не было обязательным. Я ходила в садик всего два года, те два года, которые предшествовали школе. Первый год я очень много болела, второй год болела чуть меньше, но тоже довольно часто садик пропускала. Обычно меня забирали из садика после обеда или после тихого часа — забирали бабушка с дедушкой, у которых на самом деле была возможность следить за мной весь день. А если это их так утомляло бы, что случилось бы, если бы я несколько часов побыла одна? Думаю, мои родители прекрасно понимали что ничего страшного бы не случилось! Точно так же, как они водили меня по утрам в садик, они могли бы водить меня к тем самым бабушке и дедушке, которые жили неподалеку от садика. Там бы я могла высыпаться — потому что если я встаю рано утром, как в детстве, так и сейчас, я всегда чувствую себя сонной, во сколько бы я ни ложилась спать. Или листала бы книжки. Или играла бы. Или слушала бы советские песни, которые мне тогда нравились. Я прекрасно могла бы проводить время до обеда одной! Более того, мне нравилось проводить время одной!
Из-за садика у меня появилось множество серьезных психологических проблем, которые негативно отразились и на моей социализации, и на моей дальнейшей жизни. Мне уже двадцать лет, но я до сих пор считаю свое пребывание в садике серьезной ошибкой.
Вот история того, как мой опыт в детском саду повлиял на мою социализацию — которая фактически была целью моего там пребывания.
Если что-то и могло сильно усугубить мои проблемы с общением, то только детский сад.
До детского сада я была общительным ребенком.
Насколько вообще может быть общительным аутичный ребенок, который совершенно не понимает эмоции и поведение других людей, с трудом различает и запоминает лица тех, кого не видит каждый день, и воспринимает людей только как слушателей или источник информации. Мне нравилось рассказывать про виды динозавров и про баюк — существ из параллельного мира, которых я выдумала, нравилось рассказывать наизусть фрагменты из мультиков. Я не умела нормально пересказывать и рассказывать то, о чем я фантазировала — мои рассказы были обрывочными историями, но мне нравилось говорить про свои интересы. Я не знала, скучно другим людям или нет, да в принципе это и не было мне важно — скорее всего если бы я задумалась об этом, то не поверила бы что кому-то действительно может быть неинтересно то, что интересно мне.
Я не понимала людей, не знала чем «расстроен» отличается от «рассержен», как по голосу или по лицу понять о чем думает человек, не знала как сделать так, чтобы люди реагировали на мои слова так, как мне хочется, и даже не думала об этом. Но я не имела ничего против людей. Я хотела общаться в том смысле, в котором я понимала общение. Особенно со взрослыми, потому что дети пугали меня даже на детской площадке — они говорили мне странные вещи, иногда приглашали в игру, смысл которой я не понимала и требовали чтобы я для этой игры выполняла какие-то «бессмысленные действия». Еще я не знала, как мне подойти к ним, когда бабушка на этом настаивала. И вообще зачем мне к ним идти — когда меня спрашивали, почему я ни с кем не общаюсь в школе раннего развития, я не понимала почему я должна это делать. Дети странные, и дети не рассказывали ничего интересного.
Но они пугали меня не сильно.
Когда я пришла в садик, мне казалось, что меня засунули в тюрьму или в сумашедший дом. Дети орали, бегали, выполняли какие-то хаотичные действия и постоянно что-то от меня хотели. С ними было не просто невозможно общаться — за ними было невозможно уследить. Родители и бабушки с дедушкой хотели, чтобы я общалась с детьми в садике. Но мне было сложно сосредоточиться даже на том, о чем они говорят, потому что вокруг было слишком много шума. Из-за шума я почти не понимала, о чем они говорят, а если и понимала, то не могла понять как и что надо говорить. Мне не пришло бы в голову общаться с такими безумными детьми, если бы на этом не настаивала моя семья. Несколько раз я пыталась подойти к ним чтобы «поиграть», но они даже не обращали на меня внимания. Я была этому даже рада.
В садике мне хотелось только одного — чтобы меня все оставили в покое. Я кружилась, расставив руки, в дальнем конце комнаты, или просто бродила в соседней комнате, бегала, вертела головой, повторяла понравившиеся фразы, трясла руками на ходу или прижимала к себе какую-нибудь игрушку, которую я приносила из дома — мне хотелось, чтобы рядом со мной была частичка знакомого для меня места, частичка моего дома. Я еще не знала что такое стимминг, но по сути мое постоянное брождение по комнате, переходящее в бег, вдали от всех, было стиммингом. Это помогало мне не обращать внимание на шум, успокоиться и думать о чем-то своем. Я и сейчас так делаю, когда мне плохо, или когда я сосредоточенно о чем-то думаю, когда мне надо отвлечься, когда я рада или когда я что-то планирую.
Но другие дети зачем-то лезли ко мне, пытались отобрать мою игрушку и швыряли ее, перекидывая друг другу как мяч — так, что я не могла понять, что они могут с ней сделать. Если бы они меня избивали, это было бы намного лучше. То, что они забирали у меня единственную привычную и мою вещь в этом хаотичном и чужом для меня месте казалось мне чем-то очень ужасным, настолько, что даже сейчас я не знаю, как это описать. Они трогали меня — иногда слегка, иногда толкали, но это вседа были очень мерзкие ощущения. Они говорили всякие абсурдные и глупые фразы — это были обычные детские дразнилки, но тогда для меня они звучали так, как если бы сейчас на улице я увидела бы взрослых людей, которые орут, показывая друг на друга, что видят зеленых пришельцев и красных собак. Дети в садике меня жутко пугали. Я не понимала, как они мыслят и как общаются друг с другом. Они были инопланетянами, и довольно опасными. Пока они рядом, я не чувствовала себя в безопасности. Мне казалось, что от них можно ожидать все что угодно. Если бы они вдруг накинулись бы на меня и покусали бы, я бы ничуточки не удивилась. Или если бы они вдруг стали бы ползать на четвереньках и лизать пол. Я не могла понять, какие из их слов стоит воспринимать всерьез, а какие нет — все эти слова казались мне нескончаемой чередой пугающего бреда. Угрозы я воспринимала всерьез — например я поверила одному маленькому мальчику, который сказал что убьет меня и мою мать если я кому-то повторю его слова. Мне казалось, что некоторые из детей вполне могли бы убить или покалечить меня но не делают это только из-за страха перед воспитателями. И я не решалась давать им сдачи, когда они ко мне лезут — несмотря на то, что это советовали мне и воспитатели, и родители. Потому что я была уверена, что они могут меня покалечить, и мне было настолько страшно, что я не могла дать сдачи.
Отвечать словами я тоже не могла. Для своего возраста я была довольно развитым ребенком, но в экстренной ситуации я не могла сформулировать даже очень короткий ответ. Более того, я не могла понять, что можно ответить этим существам.
Часто я пыталась рассказать отцу о том, что происходит в садике — мне удавалось пересказывать отдельные момементы, те, которые меня больше всего пугали — и он говорил мне, что отвечать в таких ситуациях. Но проблема была в том, что таких ситутаций больше не было. Каждый случай был уникален, а ответ был только один, тот, который отец дал мне для конкретного случая — эти ответы зачастую были не менее странные чем те, что говорят дети — например мне советовали назвать одного мальчика Стаса «дырявым тазом», это было абсурдно, даже смешно, и я не понимала как это может подействовать, но отец разбирался в людях лучше меня и я действительно верила, что это поможет.
Некоторые аутичные люди рассказывают, что в детстве им казалось, что все остальные люди действуют «от балды», спонтанно, что в их действиях нет и не должно быть логической последовательности. У меня было иначе. Не помню, когда я впервые сравнила себя и других людей, сама я дошла до этого или просто поверила кому-то другому, кто это говорил, но я рассуждала так: «я — человек, и те люди вокруг меня — они тоже люди. я действую, основываясь на логике, а значит и в их действиях есть логическая взаимосвязь». Я думала это не словами, потому что тогда я вообще ничего не думала словами, только зрительными образами. И рассуждала я так задолго до садика — мне кажется, что я думала так всегда потому что я не могу вспомнить момента, когда я начала так думать. Но если логика родителей, бабушек, деда, дяди и других взрослых была мне просто непонятна — они были для меня как иностранцы из страны с другим менталитетом и я думала что смогу понять их со временем, то у детей из детского сада, да и вообще у большинства детей, не было логики. Так мне казалось. Вот они дейтсвительно действовали «от балды», потому что их действия были совершенно непонятны, они не давали им никаких объяснений, даже самых странных, вытворяли какие-то пугающие вещи, говорили фразы, которые звучали как набор слов. Маленькие дети, двухлетки, к которым я сбегала во время прогулки, были более спокойными и понятными. Старшие дети — мои ровесники, не казались мне людьми. Мне казалось, что есть такой период в жизни человека когда он уже не малыш, но еще и не взрослый и действует спонтанно, и мне казалось что я, из-за того что я более развитая, просто переросла этот период. О том, что дети ведут себя так странно, потому что они «еще маленькие»я слышала от родственников. Как и о том, что я «очень развитая девочка». Это было единственное логическое объяснение, и поэтому я ему верила. Именно поэтому абсурдные советы родителей о том, что на абсурдную фразу детей надо отвечать другой абсурдной фразой не казались мне еще большим абсурдом.
Я думала что мои родители понимают язык этих странных существ, которые по загадочной причине считаются одного со мной вида.
Этих существ — моих «товарищей» по группе — я считала скорее машинами, чем людьми. Очень сложными, плохо работающими машинами, которыми надо сказать определенную фразу, которая сама по себе не имеет смысла, чтобы они «сработали» определенным образом. Как бывает в компьютерных играх, в которые я играла в более позднем возрасте. Чтобы другой персонаж сделал то, что я хочу, я должна совершить какое-то бессмысленное действие — например не просто пройти мимо, а перепрыгнуть через его голову и пойти мимо. «Стас — дырявый таз» было подобным бессмысленным действием, после которого Стас должен был, по словам моего отца, от меня отстать.
Вот только фразу, на которую я должна была ответить «Стас — дырявый таз», Стас больше не повторял. А что говорить на его новые абсурдные фразы я не знала, потому что не понимала как Стас работает и действительно ли «дырявый таз» — это универсальная реакция на любые его слова, которые я не понимаю.
И снова я шла к отцу, или к бабушке, или к маме, пыталась продумать все возможные варианты того, что Стас — или какой-то другой ребенок, о котором я вспоминала дома — мог сделать или сказать мне, вспоминала все что он делал и говорил до этого. Особенно часто я так делала в последний год своего пребывания в садике, когда мне было легче запомнить и рассказать фразы. Родственники придумывали ответы — на каждую мою фразу. А я все придумывала новые и новые варианты развития событий, но никогда не могла предусмотреть все.
Мои родственники начинали кричать на меня, говорить не так, как они говорят обычно (сейчас бы я сказала, что они сердились и что моя предусмотрительность им надоедала). Они говорили, что я упиваюсь подобными разговорами, что мне нравится мусолить эти темы и что я не могу за себя постоять.
А я действительно не могла за себя постоять, хоть и очень хотела. Давайте рассуждать логично — когда вам действительно плохо, разве бы вы не сделали все возможное, чтобы улучшить ситуацию?
Проблема была не только в том, что я не знала как отвечать. Даже когда у меня были готовые ответы я вскоре поняла, что не могу отвечать. В буквальном, физическом смысле этого слова. Я открывала рот и не могла ничего сказать или говорила что-то очень короткое. В таких ситуациях сердце билось очень быстро, руки становились потными и мне хотелось бежать куда подальше. Но обычно я никуда не бежала, потому что от этого стало бы еще страшнее.
После садика я практически не могла разговаривать со сверстниками. Это продлилось до седьмого класса школы и стало причиной множества проблем в дальнейшем.
Итак, меня отдали в детский сад ради социализации. Какие же результаты эта «социализация» принесла?
1) До детского сада я не имела ничего против общения со сверстниками, хоть и не стремилась к нему. По сути, в школе раннего развития например, сверстники были мне безразличны. После детского сада мне хотелось держаться подальше от всех детей, близких мне по возрасту. Я стала воспринимать их как опасность.
2) До детского сада я была уверена, что у любого человеческого действия есть прична, которую я просто не могу понять. После детского сада я думала, что большинство моих сверстников действуют «от балды» или следуя какой-то «недопричине».
3) До детского сада я верила взрослым, которые говорили что с любым человеком можно договориться, хоть и понятия не имела, как этого добиться. В детском саду я стала воспринимать взаимодействие с людьми примерно как взаимодействие с техникой — нажатие определенной кнопки вызывает определенную реакцию, потому что установлена определенная программа. Практически я стала воспринимать людей как машины. После определенной абсурдной фразы надо сказать определенную абсурдную фразу и после этого последует желанная реакция — от меня отстанут — вот мое восприятие общения на тот момент.
4) Детский сад убедил меня в том, что я не способна общаться и очень сильно понизил мою самооценку. Я практически не могла говорить из-за полной потери ощущения безопасности, и когда мои родители рассказывали мне, как отвечали своим обидчикам в свое время, я чувствовала себя неполноценной. Мне казалось, что я всегда все порчу и у меня никогда ничего не получается, потому что из-за сенсорных перегрузок и проблем с мелкой моторикой я не могла нормально выполнять задания, которые нам давали в детском саду. Я жутко боялась сделать что-то не так или сказать что-то не то, от чего мои проблемы с речью только усиливались и мне вообще было сложно что-либо делать. У меня возникло устойчивое убеждение того, что я всегда все порчу и сама виновата в издевательствах надо мной, потому что мне очень часто говорили что я сама спровоцировала своих обидчиков тем-то и тем-то или просто тем, что не давала сдачи — фактически я чувствовала себя виноватой в издевательствах надо мной. При этом я не понимала что именно я сделала не так.
5) У меня возникли проблемы с речью и усилились проблемы с формулированием своих мыслей устно. Настолько, что очень часто я открывала рот и не могла произнести ни слова, и со временем эта проблема только прогрессировала. Я не смогла избавиться от нее до 14 лет, и из-за нее я подвергалась травле в школе, она мешала моей учебе и из-за нее я практически не могла не только общаться со сверстниками, а даже отвечать обидчикам и оставалась беззащитной.
Справедливости ради надо заметить, что я помню три случая, когда я действительно играла с другими детьми. Я играла с дочкой нашей нянечки, которая была года на три меня старше и уже училась в школе — мы играли в тихой комнате, и игра заключалась в том что мы — точнее она — придумывала всякие истории с куклами и говорила мне что надо говорить. С ней я играла несколько раз, но так как игры были одинаковые и это был один и тот же человек считаю это за один случай. Этот случай еще раз показал мне, что общаться с теми кто значительно старше меня — а когда тебе пять, три года -значительная разница — гораздо лучше чем со сверстниками.
Во второй раз я играла с одной девочкой, которую знала с двух лет. Это тоже было в последней группе детского сада. Игру придумала она. Даже не знаю, с чего это она решила со мной поиграть — обычно она общалась с другими девочками, которые смотрели те же мультфильмы, что и она.
Мы разложили заколки и личные вещи всех детей, которые они оставили в спальне, по их кроватям и стали «воспитательницами».
— Ты должна проверять кто спит а кто нет, — сказала она. — Если спит — говори что он молодец, если нет, бей плетью.
Она «била» всех, кто ей не нравился. Я же про всех говорила, что они спят. Не могу сказать, что игра была мне интересна — мне сама ее идея казалась странной и скучноватой, но я гордилась собой потому что все взрослые доставали меня тем, что я не умею общаться и не играю с детьми, а тут я действительно играла с одногрупницей.
И, наконец, была еще одна девочка, вместе с которой мы бегали кругами по комнате и орали песню из детской передачи «карусель». Вот эта игра мне не могла надоесть — в нее можно было играть даже в шумной общей комнате. Я делала то же, что и всегда — бегала по комнате кругами, только теперь со мной была еще одна девочка.
Иногда она что-то спрашивала у меня и я отвечала — когда могла услышать. Иногда приходилось переспрашивать, прежде чем ответить. Не помню, как ее звали, но мне нравилось с ней играть… точнее бегать. Мы дружили несколько дней.
Я наконец-то могла ответить бабушке, что у меня есть друг и бабушка переставала меня донимать тем, что мне надо завести друзей.
Но закончилось все тем, что я случайно разбила матрешку и эта девочка перестала со мной общаться потому что я «балованная». Весь день после этого я была очень сильно напугана. Я решила, что я в очередной раз «сделала что-то не так» и если я хочу чтобы со мной дружили надо все делать идиально, даже если я не знаю, что эта идиальность из себя представляет. Так что, возможно, не стоит даже пытаться. История с матрешкой так же напомнила мне, что людям доверять нельзя, они нелогичны и непредсказуемы, они могут трактовать твои действия как угодно и от них можно ожидать все что угодно.
Родители отправили меня в детский сад ради социализации. Как вы думаете, они добились того чего хотели?
(На фото очень маленькая я — одно из немногих фото на котором дедушке удалось сфотографировать меня так будто бы я смотрю в камеру. Фото сделано за год до поступления в детский сад, в России в Ивановской области. В том возрасте мне нравилось рассказывать заученные истории про динозавров, куски из мультфильма про Тарзана и из бабушкиных сериалов и обрывки моих собственных историй про параллельные миры. Я рассказывала эти истории взрослым, потому что дети меня немного пугали. После «социализации» в детском саду страх перед сверстниками сделал фактически невозможным любое взаимодействие с ними. Тем летом я просто не понимала как с ними общаться и не понимала что общение может быть другим кроме бесконечных монологов с моей стороны. Следующим летом я уже боялась говорить с ними и редко произносила вслух даже то, что мне удавалось сформулировать словами)
Поделиться ссылкой:
Понравилось это:
Нравится Загрузка…
Похожее
respectparenting.wordpress.com
Консультация на тему: Адаптация аутичного ребенка в детском саду
Тема : «Как помочь аутичному дошкольнику лучше адаптироваться в детском саду?»
Ранний детский аутизм – это отклонение в психологическом развитии ребенка, главным проявлением которого является нарушение общения ребенка с окружающим миром. Причины возникновения аутизма в настоящее время до конца не исследованы. Большинство авторов относят к ним нарушение внутриутробного развития и истощающее болезни раннего детства. У аутичных детей чаще обычного наблюдаются мозговые дисфункции, проявляются нарушения биохимического обмена. Аутизм нередко сочетается с другими психическими расстройствами.
Внешние проявления синдрома детского аутизма следующие:
∙ предельное одиночество ребенка, снижение способности к установлению эмоционального контакта, коммуникации. Характерные трудности установления глазного контакта.
∙ стереотипность в поведении, связанная с напряженным стремлением сохранить постоянные, привычные условия жизни; сопротивление малейшим изменениям в обстановке; поглощенность однообразными действиями – моторными и речевыми: раскачивание, потряхивание руками.
∙ особая характерная задержка и нарушение развитие речи, прежде всего ее
коммуникативной функции
За длительное время работы с такими детьми мы пользуемся определенными психологическими установками:
∙ доброжелательность . Агрессия взрослых – препятствие на пути к установлению положительного контакта.
∙ целеустремленность .Только ежедневное обучение позволит ребенку осваивать новые умения.
∙ терпимость по отношению к ребенку. Длительная работа и большие усилия взрослых приведут к положительным изменениям в развитии.
∙ внимательность и оптимистичность. Важно замечать каждый шаг ребенка.
∙ стремление поддержать ребенка в трудной ситуации.
∙ готовность поощрять ребенка каждый раз, когда он делает попытку выполнить задание, даже если она не очень успешна.
∙ требовательность взрослых в процессе обучения и повседневной жизни.
∙ Нельзя позволять ребенку управлять собой.
Большую часть времени ребенок, посещающий образовательное учреждение, находится с дефектологом и воспитателем. Поэтому роль воспитателя и дефектолога в формировании навыков общения аутичного ребенка со взрослыми и сверстниками особо важна. Чтобы по – настоящему помочь ребенку, надо верить, что все мы занимаемся далеко не безнадежным делом. Нам не добиться снятия диагноза , но мы можем сделать многое : понять ребенка , принять его таким, какой он есть и, учитывая его особенности, помочь приспособиться к миру.
Адаптация аутичного ребенка к детскому саду – процесс долгий и постепенный , требующий согласованных действий близких и персонала ДОУ. Такой ребенок требует дополнительного внимания , которое может проявляться, в частности , в следующем:
Во – первых, необходимо помогать ребенку, понять смысл всего, что происходит в группе , поэтому следует комментировать для него все происходящее и намечаемые действия ( «Сейчас все собираются на музыкальное занятие , и ты тоже пойдешь на него ; потом будем одеваться на прогулку, а когда вернемся – будем обедать»).
Во –вторых, надо помогать аутичному ребенку налаживать контакт с другими детьми: стараться вовлекать в общие игры, предотвращать возможные агрессивные и неадекватные действия. При этом важно не просто пресекать недопустимые поведенческие проявления , но и, сохраняя доброжелательность, обучать ребенка более «правильным», социально приемлемым способам взаимодействия со сверстниками («Подожди, отбирать игрушку без спроса нельзя.» Надо попросить : «дай поиграть»). Предлагаемая ребенку речевая формула должна зависеть от уровня его речевых возможностей. Передавая по окончании дня ребенка родителям, нужно «вместе» с ним кратко перебрать произошедшие за день события , рассказывая родителям, «как мы все жили сегодня».
Конечно, такие меры требуют от сотрудников детского сада большого терпения и дополнительных усилий, но они помогают организовать поведение аутичного ребенка, сделать его более упорядоченным.
Прежде чем начать разговор о коррекционной работе, необходимо уточнить: в нашей практике дети “ с классическим аутизмом” встречаются редко, чаще встречаются дети с аутистическим поведением.
Ребенок замкнут, большую часть времени проводит сам с собой, не демонстрируя какого – либо интереса ни к чему, кроме предметов, задействованных в стереотипной игре. Склонен к жестко заданным маршрутам , устраивает истерику, если вы что – то делаете не так, как он хочет, крайне неохотно идет на что – либо новое . часто совершает какие- то движения руками, при этом глаза смотрят совсем в другую сторону; избегает обычных телесных прикосновений или как будто игнорирует их. Избегает контакта глазами, с трудом на чем — нибудь концентрирует внимание или , наоборот, целиком уходит в какую-то игру, так что невозможно ни дозваться, ни отвлечь. Поскольку в арсенале педагога, к сожалению, почти нет специальных разработок по выявлению аутичных детей, то лучшим помощником в такой работе будет личный опыт общения с детьми, терпение и умение наблюдать.
Наблюдение
Понаблюдайте за ребенком в течении нескольких дней. Сначала понаблюдайте пассивно и незаметно , сведя к минимуму перемещения по комнате. Каждый следующий раз садитесь на то же место и лучше в той же одежде.
После пассивного наблюдения попытайтесь стать более активным наблюдателем. Обратите внимание на характер траектории и ритм перемещения малыша по комнате, посмотрите, какие предметы его притягивают; одинаково ли негативно он реагирует на прикосновения к разным частям тела; нравится ли ему стишки, песенки; любит ли он, когда его щекочут, подкидывают вверх или раскачивают над полом.
Оцените, одинаково ли смотрит ребенок на вас с разного расстояния и в разных позах. Имейте в виду, что многие дети избегают контакта глазами.
Не следует ожидать от ребенка радостных возгласов и выражения (даже бессловесного) просьбы продолжить те ваши действия, которые вызвали у него реакцию заинтересованности. Возможно , он на несколько секунд что – то изменит в своем поведении – бросит на вас взгляд , или просто приостановит стереотипную игру, или как-то зазвучит (лепетно ли, словами ли). Все, что не вызвало сразу резко негативной реакции, например, крика или плача, может стать мостиком к ребенку.
В каждое следующее занятие можно включать все больше и больше нашей активности. Конечно, первое наше взаимодействие с ребенком может длиться очень недолго, буквально 3 секунды, после чего вы, возможно, его «отпустите» и больше к нему не приблизитесь в течении 15 минут- просто будете сидеть на прежнем месте . но постепенно время активного контакта увеличится, да и само занятие со временем станет дольше. Как правило, первые несколько занятий приходится чередовать очень тесный контакт с прямым взглядом в глаза и перерывами во взаимодействии.
Когда ребенок станет допускать наше присутствие поблизости , пробуем просто перемещаться за ним в его ритме или рядом, комментируя все , что он делает радостно, но не очень громко. Пока избегайте прямого взгляда в глаза. С некоторыми детьми какое-то время приходиться перемещаться , молча, пока мы не увидим, что ребенок уже не переутомляется от нашего присутствия, не убегает при нашем приближении. Если контакт с ребенком по каким- то причинам нарушился , начинайте сначала – садитесь на прежнее место и наблюдайте, пока ребенок снова не перестанет вас бояться. Как правило, нарушенный контакт восстановить легче, чем построить его впервые.
Теперь мы знаем что привлекает ребенка. Учитывая это, рассмотрим самые частые варианты дальнейшего развития событий. Следующие виды взаимодействия могут использоваться как по отдельности (если какой-то из вариантов ребенок пока не допускает), так и одновременно в течении одного занятия. Но помните что у ребенка с расстройствами аутистического спектра (РАС) обязательно должен быть отдых от взаимодействия, причем первое время периоды такого отдыха могут преобладать.
Сенсорные игры
Если мы заметили, что ребенок предпочитает гладить предметы, стучать ими и слушать их звук, или любит играть с водой или песком, или смотрит на блики и тени, — все это можно использовать для установления более прочного и устойчивого взаимодействия. Попробуйте присоединиться к нему, радостно, но не очень громко комментируя. Вы можете вместе играть в песке: пересыпать, просеивать, подбрасывать и т.д. Как и любое взаимодействие с ребенком, в том числе и обычным , наши действия должны быть эмоционально насыщенными , живыми , даже несколько утрированными – как с малышом 1-2 лет. Так, можно регулярно с улыбкой обращаться к ребенку, стимулируя его разделить наши эмоции: «Как здорово, какой приятный, теплый песочек».
Прекрасно проходят и всевозможные игры с водой: от простых переливаний и разбрызгивания до окрашивания воды в прозрачных бутылочках. Можно пускать мыльные пузыри, весело приговаривая при этом что –то ритмичное (например: «Дуйся, дуйся, пузырь, раздувайся большой , да не лопайся»).
Хороший материал для сенсорных игр с маленьким ребенком – крупа. Можно зарывать мелкие предметы или ладони в манку или рис, а потом отыскивать их. Можно положить в тазик с манкой 5-10 игрушек одного вида. Потом к ним добавляются 5-10 игрушек другого вида. Их достают и кладут в разные мисочки. При этом игра не должна пресыщать, поэтому количество игрушек и время игры увеличивается постепенно.
Если ребенок крутиться вокруг оси – можно крутиться вместе с ним, сначала молча , затем что –нибудь ритмично приговаривая : «Я юла, юла, юла; я кручусь , кручусь, кручусь».Потом принесите юлу и раскрутите ее, приговаривая все тот же стишок. Если малыш что –то мычит или напевает, тихонько делайте то же самое . сначала копируйте его звуки максимально точно, а если это не вызвало негативной реакции, попытайтесь слегка разнообразить , например спойте какую-нибудь другую, но точно известную ребенку детскую песенку.
Пытайтесь отстучать простой ритм: если он присоединится к вам- продолжайте вместе, а если нет- стучите снова негромко, сопровождая ритм коротким детским стишком или напевая песенку под этот ритм. Внимательно отслеживайте реакцию. Все , что не вызывает негативной реакции, в дальнейшем можно использовать на занятиях, а также в острых ситуациях, когда ребенок не справляется с аффектом, а выйти из травмирующей ситуации по каким – то причинам вы не можете.
Основное в таких играх – разделенное переживание. С одной стороны, оно является способом установления контакта, а с другой – становиться основой взаимодействия и создает базу для возникновения разделенного внимания, вокруг которого строится вся остальная деятельность.
Присоединение к стереотипным играм
Если ребенок избегает сенсорных игр, не любит пачкать руки, но допускает игры с предметами – это также можно использовать для взаимодействия. Здесь наша задача – попытаться расширить его игру. Можно попытаться сесть рядом и из своих, незначимых для ребенка игрушек (например, если он складывает только продолговатые предметы , то вы берете кубики или картинки) складывать точно такие же ряды и пространственные структуры. Наша задача – привлечь внимание ребенка к себе, заинтересовать его. Но на этих « бессмысленных» играх надолго лучше не останавливаться. Через пару занятий добавьте к своему ряду какой – нибудь примитивный сюжет. Например, можно посадить ряд игрушек друг за другом и, приговаривая :» Едет поезд, едет поезд, чух-чух-чух!», аккуратно передвигать ряд по полу. Или: «Змея ползет – ш-ш-ш» и т.д. сначала вы сидите на некотором отдалении от ребенка, затем – едва соприкасаетесь с ним ногой или рукой, но с каждым разом пробуйте увеличивать время и площадь соприкосновения.
При этом игра становиться все более эмоционально насыщенной , вы можете постоянно обращаться к ребенку с «призывом» разделить радость : «Вот это паровоз! Смотри, как он с горки съехал. А на нем мишка едет. Куда же он едет? Наверное, в гости к Зайцу…». Имейте ввиду, что невозможно заинтересовать ребенка игрой, если вы сами не почувствуете удовольствие от нее.
Обратите внимание: перед нами не стоит задача убрать стереотипную игру- наоборот, она поможет установить контакт с ребенком, со временем можно расширять этот стереотип, внося в него дополнения и смысл. По мере того, как у ребенка появятся другие виды деятельности , стереотипная игра станет мягче. Аутичные дети видят смысл какой – либо деятельности только тогда, когда она четко заранее запрограммирована: дети должны знать , что делать в первую очередь, какую последовательность действий совершать, как закончить. Например, во время физкультуры им непонятно, зачем и как долго бегать по кругу . но их деятельность будет более осмысленной, если в зале на полу разложить несколько игрушек и дать ребенку конкретное задание : каждый раз, пробегая мимо игрушек, брать одну из них и бросать в корзину. Когда все предметы будут собраны, перейти с бега на шаг, и, пройдя еще один круг, сесть на скамейку. Таким образом, ребенок будет видеть план своих действий и станет более спокойным. Подобной осмысленности необходимо добавиться при выполнений любого задания. Ребенок всегда должен знать, зачем он будет выполнять то или иное действие. С этой целью в помещении, где находится аутичный ребенок, можно разместить так называемые пооперационные карты, на которых в виде символов обозначена четкая последовательность действий. Так, схему, отражающую в нужную последовательность действий ребенка при сборах на прогулку, можно нарисовать на шкафчике.
Образцами подобных карт являются, к примеру, инструкции по сбору игрушек из серии “Киндер- сюрприз”
Аутичные дети с удовольствием складывают мозаики и головоломки. Они доступны и понятны им. Работая по схеме, дети видят конечный результат, которого надо достичь.
Дети с нарушениями в общении любят заниматься коллекционированием, по этому их можно и нужно привлекать к работе по сортировке предметов. Они могут стать неоценимыми помощниками воспитателя, в тех случаях, когда нужно, например, разложить карандаши по цвету, кубики по размеру, вырезанные шаблоны по форме. В школе можно привлекать таких детей к созданию и сортировке гербариев, коллекций камней, ракушек, фотографий. Они неплохо справляются с ведением ежедневных записей – наблюдений за животными в живом уголке ( но не на первых стадиях работы).
Аутичный ребенок плохо осознает свое тело . У него может быть нарушена пространственная ориентация. Поэтому полезно разместить в групповой комнате несколько зеркал на уровне глаз ребенка .Время от времени воспитатель или учитель может привлекать внимание ребенка к его отражению. Этот прием дает положительные результаты.
Каждая встреча с аутичным ребенком поистине уникальна. Но, зная общие закономерности развития детей- аутистов и имея в копилке «набор» приемов для работы с ними, всегда можно подобрать ключик к ним, даже в самых сложных и непредсказуемых случаях.
nsportal.ru
Работа с детьми аутистами: практические рекомендации
Для многих родителей, учителей и психологов камнем преткновения становится именно непонимание: как же вовлечь, заинтересовать ребенка, который ничего не хочет? Сделать безошибочный выбор в каждом конкретном случае (выбор пособий, заданий, скорости подачи материала и всего остального) можно, только если понимаешь, как устроена психика ребенка. Я для себя впервые раскрыла это в 2015 году на тренинге «Системно-векторная психология» Юрия Бурлана. И это был настоящий прорыв в понимании природы аутизма…
0 763 13 Сентября 2019 в 21:40Автор публикации: Евгения Астреинова
На вопросы отвечает Евгения Астреинова, психолог, работает с аутичными детьми 11 лет индивидуально и в группах.
— Работа с детьми аутистами наверняка имеет свою специфику. Что самое сложное в вашей работе?
— Главная трудность в том, что аутичный ребенок поначалу жаждет, чтобы его оставили в покое. Пытается уклониться от контактов с внешним миром. Так что, пожалуй, самая трудная задача — вовлечь такого ребенка в занятия, пробудить в нем желание сотрудничать.
Конечно, нужно в меру использовать и принуждение тоже, как при воспитании любого ребенка. Но на одном только принуждении задачу реабилитации не решить. Для многих родителей, учителей и психологов камнем преткновения становится именно непонимание: как же вовлечь, заинтересовать ребенка, который ничего не хочет?
Если удается решить эту задачу — все остальные проблемы преодолимы.
— Вам удается вовлекать детей? Каким образом?
— Все живое, в том числе и человек, устроено так, что пытается сохранить себя. Избегает негативных, травмирующих воздействий и тянется к благоприятным, полезным. Так что главный вопрос в том, каких воздействий нужно избегать при работе с детьми аутистами, а какие, наоборот, стоит использовать, потому что они пробуждают желание ребенка сотрудничать.
Сделать безошибочный выбор в каждом конкретном случае (выбор пособий, заданий, скорости подачи материала и всего остального) можно, только если понимаешь, как устроена психика ребенка. Я для себя впервые раскрыла это в 2015 году на тренинге «Системно-векторная психология» Юрия Бурлана. И это был настоящий прорыв в понимании природы аутизма.
Любой ребенок, имеющий психогенно обусловленный аутизм, — это травмированный и задержанный в развитии обладатель звукового вектора. У него от природы высокая чувствительность слуха. Рождается звуковик абсолютным интровертом, а желание «выходить наружу», вслушиваться в мир возникает у него исключительно по принципу наслаждения.
Если снаружи приятно (звучит негромкая речь, окрашенная теплыми эмоциями, играет негромкая классическая музыка и т. д.) — малыш с радостью вслушивается. Но если он растет в атмосфере сильных шумов (громкая музыка, постоянно работающая бытовая техника, а особенно — ссоры и крики взрослых), его развитие нарушается.
Крик и сильные шумы — непереносимый сверхстресс для развивающейся психики ребенка звуковика. Он перестает вслушиваться и может практически полностью утратить способность воспринимать смыслы речи. Чувственная связь с миром в этом случае тоже не развивается адекватно.
Исходя из этого, понятно, что работа с аутичными детьми должна строиться на основе принципа звуковой экологии. С ребенком стоит говорить на пониженных тонах, а если он болезненно воспринимает даже такие звуки (например, закрывает уши), то иногда уместно переходить даже на шепот.
В атмосфере негромких звуков и благоприятного эмоционального состояния окружающих к ребенку возвращается утраченное чувство защищенности и безопасности, и постепенно он начинает проявлять интерес к миру снаружи.
— Существует какой-то план работы с ребенком с РАС (расстройством аутистического спектра)?
— Есть общий принцип, который я применяю и в индивидуальной, и в групповой работе с детьми аутистами. Для подавляющего большинства из них на первых порах хорошо срабатывают музыкальные занятия. Ребенок может быть не готов еще вслушиваться в речь. Но вслушиваться в звуки музыки легче: она несет не смыслы, а передает некие образы или ощущения.
Задания могут варьироваться в зависимости от состояния и возраста ребенка. Самые простые, например, — определить предмет, который издает звук (негромкий маракас, колокольчик, шуршащая бумага, льющаяся вода). Потом учимся на слух определять высокие и низкие звуки, находить их на клавиатуре, ассоциировать с «дождиком» или «мишкой», то есть объектами реального мира.
Учимся распознавать короткие и длинные звуки. Здесь можно добавлять и логоритмику — совмещать вслушивание с действиями тела. Например, «простукивать» короткие звуки рукой по мячику и «катать» длинные, протяжные звуки. Многим детям это помогает начать подражать не только движениям, но и звукам.
Со способностью подражать приходится работать комплексно, потому что она нарушена у подавляющего большинства аутистов. Традиционное развитие болезни чаще всего выглядит так: до года ребенок в целом соответствует норме, но в возрасте от 1 до 3 лет он задерживается в развитии. Тем самым упускает важнейший период, в ходе которого дети осваивают наглядно-действенное мышление, приобретают способность действовать по образцу.
Так что учимся подражать и через задания на мелкую моторику (пальчиковая гимнастика), и через общемоторные упражнения (движения под музыку), и через действия с предметами (поставить определенным образом кубики, сложить фигуру из счетных палочек и т. д.).
В остальном же план работы с ребенком с РАС должен учитывать все вектора, заданные ему природой с рождения. Ведь звуковой вектор доминантный, но не единственный в устройстве психики такого ребенка.
— Как отличаются методы работы с аутистом в зависимости от его индивидуального набора векторов?
Кардинально отличаются: от выбора пособий до формы и скорости подачи информации.
Например, малыши с кожным вектором от природы неусидчивы, много двигаются. При аутизме у такого ребенка может быть множество навязчивых движений, он поминутно вскакивает, убегает. Здесь необходима частая смена заданий, причем часть из них — в подвижной, игровой форме. Аутисту с кожным вектором легче усвоить любые смыслы, когда они подкреплены движениями или тактильными ощущениями. Инструкции такому ребенку нужно давать очень кратко, лаконично — иначе он вообще не станет слушать.
Бывает, что ребенок с большим трудом способен воспринимать смыслы на слух, но выручает именно восприимчивость других векторов (например, тактильная, кожная). С такими детьми мы усваиваем понятие «большой-маленький», например ощупывая мячики разного размера — от большого гимнастического до маленького теннисного. Ребенок различает их наощупь, и постепенно ассоциирует с речевыми понятиями «большой» и «маленький». И в дальнейшем способен показать это и на картинках, и на других предметах. Этот же принцип используем при освоении других понятий.
А вот методы работы с аутистом, который наделен анальным вектором, совсем другие. Это дети неторопливые, им требуется многократное повторение материала. Такого ребенка ни в коем случае нельзя торопить, подгонять, обрывать посреди действия или попытки сказать что-то.
Дети с анальным вектором усидчивы, больше любят работу за столом, предпочитают настольные игры и пособия. При аутизме именно у таких малышей сложнее всего складывается навык управлять собственным телом, так как они от природы не склонны к высокой подвижности. Здесь важно уделять особое внимание навыкам наглядно-действенного мышления — у них оно сложнее складывается.
— Те особенности поведения ребенка-аутиста, что вы описали, сразу бросаются в глаза? Или нужно какое-то время, чтобы понаблюдать и только потом выбрать подходящие методы работы?
— Благодаря тренингу «Системно-векторная психология» Юрия Бурлана любые особенности детей заметны и понятны сразу.
Это существенно облегчает работу: ведь раньше приходилось двигаться вслепую. Уходила масса времени, чтобы подобрать задания, почти что методом тыка. Любой подход мог отлично сработать с одним ребенком и совершенно не сработать с другим. Сегодня я, конечно, понимаю почему: просто психологически это были совершенно разные дети.
Неоценимую пользу приносит это в работе с полиморфными детьми. Сегодня практически каждый городской ребенок такой — он наделен свойствами сразу 3-4 векторов. Соответственно, и особенности поведения ребенка-аутиста в этом случае более сложные. Например, он может в один момент вскакивать и бегать по комнате, демонстрировать множество навязчивых движений. И тут же, через минуту, впасть в ступор, начать монотонно совершать одно и то же действие, и переключить его на другое не выходит.
Раньше меня это обескураживало, но сейчас все понятно. Просто у малыша есть одновременно свойства анального и кожного векторов, поэтому и симптомы меняются, словно перед вами два разных ребенка.
Добавьте сюда еще зрительный вектор — и вы увидите, что такой ребенок играет со светом-тенью (например, прищуривает глаза, рассматривает предметы на просвет). Раньше эти симптомы мне ничего бы не сказали. Сегодня я понимаю, что такому малышу важно убрать все зрительные помехи — лучше, чтобы в комнате не было пестрых плакатов, обстановка была однотонной. А вот пособие, с которым вы будете работать, непременно должно быть ярким и красочным, оно гарантированно привлечет внимание малыша.
— И как проходит коррекционная работа с аутичным ребенком, если у него несколько различных векторов? Приходится же менять подачу и формы задания прямо по ходу занятия?
— Когда вы воспринимаете психику ребенка изнутри — это не составляет проблемы. Возникает эффект особой сознательной и чувственной «сонастройки» с подопечным. Например, еще раньше, чем ребенок потянулся к ушам в попытке их закрыть, я чувствую, воспринимаю, что он устал от смысловой нагрузки. Голос просто автоматически падает до шепота, инструкции становятся короче.
Или, например, мы сидим и неторопливо повторяем с малышом что-то, пока он воспринимает информацию через анальный вектор. Но еще раньше, чем он переключится на «кожное» восприятие реальности, я улавливаю, что вот сейчас он вскочит и побежит. И сразу переключаю на что-то другое, меняю задание, подключаю пособия, рассчитанные на тактильное восприятие.
Несмотря на кажущиеся трудности, передать некое понятие, смысл намного легче именно полиморфному ребенку. Ведь у него много разных чувствительных зон, разных способов восприятия реальности.
Скажем, нам надо изучить тему «обитатели моря» с полиморфным ребенком. Мы используем пальчиковую гимнастику — показываем медузу, дельфина и т. д. Потом задействуем звук и тренируем наглядно-действенное мышление — учим песенку про море и повторяем крупномоторные движения на подражание. Дальше нам помогают свойства анального вектора (стремление все упорядочить), и мы делаем сортировку, раскладываем в одну сторону наземных животных, в другую — обитателей моря. Анально-зрительная связка векторов помогает ребенку выполнить красочную работу на эту тему — аппликацию, картину из пластилина.
Таким образом через все занятие проходит единая линия смысла, единая тема. И нужный смысл идеально и с первого раза укладывается в голове ребенка, поскольку воспринят через несколько разных каналов связи с миром.
— Вы даете какие-то рекомендации родителям, основанные на том методе, которым пользуетесь?
— Конечно, даю. Даже желая ребенку самого лучшего, родители часто не понимают, что необходимо для его благополучного развития. Например, мама с кожным вектором, и ей кажется, что ее малыш слишком медлительный, копуша. На самом деле у него просто другие свойства — анального вектора. Но они не совпадают с мамиными, и она нервничает, начинает торопить и подгонять его. В результате ребенок впадает в ступор все чаще и надолго. То есть, сама того не желая, мама причиняет ему ущерб.
Но к сожалению, не всегда мамы могут выполнить рекомендации, даже если сами очень хотят. Например, я сразу объясняю, что без звуковой экологии дома не обойтись. Но сколько выдержит мама попыток говорить негромко и спокойно, если она сама в сильном стрессе и ее «колотит» изнутри?
Мы не управляем своими бессознательными состояниями. Единственный выход тут — это маме самой пройти тренинг Юрия Бурлана, чтобы получить свой результат, изменить к лучшему внутренние состояния. Тогда она будет надежным гарантом чувства защищенности и безопасности для своего малыша. Сможет верно воспитывать его, понимая его психику. А чувственно — будет наполнять ребенка радостью от жизни. И он сам намного охотнее будет к ней тянуться.
Для детей до 6-7 лет эта связь с мамой настолько значима, что есть случаи, когда с ребенка снимают диагноз «аутизм» после того, как мама проходит тренинг.
— А с какой возрастной аудиторией работаете вы? И насколько тяжелое состояние детей?
Последнее время основная категория моих подопечных — 8-9 лет и старше. Часто эти дети фактически «отказники школ». То есть они там номинально числятся, но обучаться не могут. Педагоги не могут найти подход к ребенку, не знают, как и чему его учить.
Особенно трудно школьным учителям с полностью аутичными, неговорящими детьми. Ведь мы привыкли, что у нас в целом обратная связь с человеком — это его ответ. А здесь ребенок не может его дать. Не только педагоги, но и родители теряются. Говорят: мы-то показывали и учили с ним вот это и то, но не знаем, насколько он вообще что-то понимает и знает.
На самом деле обратную связь легко можно получить и с таким ребенком. Это простой принцип выбора: дай, покажи (нужную цифру или букву). Положи столько предметов, сколько показывает цифра. Таким образом можно обучить полностью неговорящего человека и читать, и писать, и помочь ему освоить многие другие навыки. Так что приходится «подменять собой» школу в тех случаях, когда ребенок не может получить необходимые знания обычным образом.
— Какие результаты дает системная работа с аутичными детьми?
— Дети намного быстрее усваивают материал, идут на контакт. Если мама реализует дома системные рекомендации, то достаточно быстро она отмечает, что поведение ребенка меняется, становится более «здоровым». Например, ребенок начинает играть в обычные детские игры, пытается вовлечь в них маму. Сам инициирует контакт с ней — пытается что-то показать, проявить свое желание.
Бывают и реальные прорывы. Один из последних случаев — когда удалось запустить старт речи у девочки 11 лет, которая до этого не говорила. Поначалу пошло подражание звукам, затем слогам, потом появились первые облегченные слова — как у годовалых. И эта динамика воплотилась за считанные 3-4 месяца. Хотя обычно принято считать, что если речь не появилась до 7 лет, то она уже не появится вовсе — однако системный подход опровергает это.
— Что вы можете посоветовать специалистам, которые работают с такими детьми?
— И для родителей, и для специалистов рекомендация одна — пройти тренинг «Системно-векторная психология» Юрия Бурлана. Сегодня число детей с аномалиями развития постоянно растет. Только опираясь на системные знания, мы все вместе сможем повернуть эту динамику вспять. Еще немного, и сегодняшние дети будут основой государства, станут нашим общим будущим. И какое оно будет, зависит от каждого из нас.
«Не могу не подчеркнуть, насколько упростилась диагностика различных состояний, есть ясное понимание, чего не хватает конкретному ребенку, какие психологические причины тормозят его развитие или мешают адекватно выразить себя, адаптироваться в коллективе, глубже понимаю родителей, какие переживания испытывают мама и отец ребенка. И самое главное, сегодня я могу им объяснить, как помочь развитию конкретного ребенка, как улучшить его состояние.
И только сейчас я системно понимаю, какая ответственность лежит на мне как на специалисте! Всем-всем психологам рекомендую, не откладывая на потом, пройти тренинг по системно-векторной психологии Юрия Бурлана…»
Анна Николаевна М., специальный психолог«Теперь, перебирая в памяти случаи из логопедической практики, рассматриваю их через восьмигранную призму СВП и искренне сожалею, что раньше в моей жизни не было подобного тренинга. Что дал мне тренинг по Системно-векторной психологии в моей профессиональной сфере? Прежде всего, четкое осознание причинно-следственных связей возникновения речевых нарушений у моих маленьких пациентов, объяснение родителям индивидуальной картины особенностей патологии в речи их детей и пути выхода из нее…»
Виктория Анатольевна Ф., логопед первой квалификационной категории, Нижний НовгородАвтор публикации: Евгения Астреинова
Статья написана по материалам тренинга «Системно-векторная психология»www.yburlan.ru