Механизмы взаимодействия в общении: Механизмы взаимопонимания в процессе общения

Механизмы взаимопонимания в процессе общения

7.11.2012

Механизмы взаимопонимания в процессе общения обычно таковы:

1. идентификация — это способ понимания другого человека через осознанное или бессознательное уподобление его самому себе;
2. стереотипизация — это классификация форм поведения и интерпретация их причин путем отнесения к уже известным или кажущимся известными явлениям, социальным стереотипам;
3. рефлексия — это осмысление субъектом того, какими средствами, почему он произвел то или иное впечатление на партнера по общению;
4. обратная связь — это получение адресантом информации о том, какое воздействие он оказал на адресата, и корректировка на этой основе дальнейшей стратегии общения.

Воздействие, таким образом, слагается из органического единства трех действий:

• словесного,
• оптико-кинетического,
• психотехнического.

Воздействие — это фактическое выражение коммуникативности общения.

Интерактивность его обеспечивается пространственно-временными средствами общения:

• дистанцией — расстоянием, причем физическим, между партнерами по общению;
• пристройкой — позицией, выражающей отношение одного партнера к другому;
• временем, местом и ситуацией — условиями общения, определяющими напряженный или спокойный характер взаимодействия, комфорт или дискомфорт общения.

Общение представляет собой системное образование и может быть рассмотрено с этой позиции как взаимодействие равноправных субъектов.

Ключевые слова: Общение, Взаимопонимание

Источник: Руденский Е.В., Социальная психология

Материалы по теме
Характеристики общения определяемые особенностями взаимопонимания Лабунская В. А., Социальная психология личности в вопросах и ответах, 1999
Эмпатийность, и ее влияние на общение Ильин Е. П., Психология общения и межличностных отношений. — СПб.: Питер, 2009. — 576 с….
Общение и управление Чередниченко И.П., Тельных Н.В. — Психология управления
Общение как социальный акт И.Т. Кавецкий, Т.Л. Рыжковская, И.А. Коверзнева, В.Г. Игнатович, Н.А. Лобан, С.В….
Половые особенности выбора партнера по общению детьми Ильин Е. П., Психология общения и межличностных отношений. — СПб.: Питер, 2009. — 576 с….
Понятие формы общения …
Как критиковать Ладанов И.Д., Практический менеджмент
Методика «Мотивация аффилиации» в модификации М. Ш. Магомед-Эминова. Ильин Е. П., Психология общения и межличностных отношений. — СПб.: Питер, 2009. — 576 с….

2.2 Механизмы взаимопонимания

Основными механизмами взаимопонимания в процессе общения являются идентификация, эмпатия, рефлексия, каузальная атри­буция и стереотипизация.

Идентификация и эмпатия. Идентификация — это способ понимания другого человека через осознанное или бессозна­тельное уподобление его характеристикам самого субъекта.

Термин «идентификация», буквально обозначающий отож­дествление себя с другим, выражает установленный в ряде экспе­риментальных исследований тот эмпирический факт, что одним из самых простых способов понимания другого человека является уподобление себя ему. Это, разумеется, не единственный спо­соб, но в реальных ситуациях взаимодействия люди пользуются таким приемом, когда предположение о внутреннем состоянии партнера строится на основе попытки поставить себя на его место.

В этом плане идентификация выступает в качестве одного из механизмов познания и понимания другого человека. Существует много экспериментальных исследований самого процесса иденти­фикации и выяснения его роли в процессе общения. В частности, установлена тесная связь между идентификацией и другим, близ­ким по содержанию явлением — явлением эмпатии.

Описательно эмпатия также определяется как особый спо­соб понимания другого человека. Только здесь имеется в виду не рациональное осмысление проблем другого человека, а скорее стремление эмоционально откликнуться на его проблемы. Эм­патия должна быть противопоставлена пониманию в строгом смысле этого слова: слово «понимание» используется в данном случае лишь метафорически; эмпатия есть аффективное «пони­мание». Эмоциональная ее природа проявляется как раз в том, что ситуация другого человека, партнера по общению, не столько «продумывается», сколько «прочувствуется». Механизм змпатии в определенных чертах сходен с механизмом идентификации: и там, и здесь присутствует умение поставить себя на место другого, взглянуть на вещи с его точки зрения.

Однако взгля­нуть на вещи с чьей-то точки зрения не обязательно означает отождествить себя с этим человеком. Если я отождествляю себя с кем-то, это значит, что я строю свое поведение так, как строит его этот «другой». Если же я проявляю к нему эмпатию, я просто принимаю во внимание линию его поведения (отношусь к ней сочувственно), но свою собственную могу строить совсем по-другому. И в том, и в другом случаях налицо будет «принятие в расчет» поведения другого человека, но результат наших совмес­тных действий будет различным: одно дело — понять партнера по общению, встав на его позицию, действуя с ним заодно, другое дело — понять его, приняв в расчет его точку зрения, даже сочувствуя ей, но действуя по-своему. И тот и другой аспекты важны, и тот и другой имеют определенную экспериментальную тенденцию своего исследования в социальной психологии.

Рефлексия.С точки зрения характеристики общения оба рассмотренных варианта требуют решения еще одного вопроса: как будет тот, «другой», т. е. партнер по общению, понимать меня. От этого будет зависеть наше взаимодействие. Иными словами, процесс понимания друг друга «осложняется» явле­нием рефлексии. Под рефлексией здесь понимается осознание индивидом того, как он воспринимается партнером по общению. Это уже не просто знание или понимание другого, но знание того, как другой понимает меня, своеобразный удвоенный процесс зеркальных отражений друг друга, глубокое, последовательное взаимоотражение, содержанием которого является воспроиз­ведение внутреннего мира партнера, причем в этом внутреннем мире в свою очередь отражается мой внутренний мир. Отсюда следует, что в процессах общения идентификация и рефлексия выступают в единстве.

Каузальная атрибуция. Как отмечалось ранее, содержание межличностного восприятия зависит от характеристик, как субъек­та, так и объекта восприятия потому, что всякое восприятие есть и определенное взаимодействие двух участников этого процесса, причем взаимодействие, имеющее две стороны: оценивание друг друга и изменение каких-то характеристик друг друга благодаря самому факту своего присутствия.

В первом случае взаимодей­ствие можно констатировать по тому, что каждый из участников, оценивая другого, стремится построить определенную систему поведения. Если бы каждый человек всегда располагал полной, научно обоснованной информацией о людях, с которыми он всту­пает в общение, то он мог бы строить тактику взаимодействия с ними с безошибочной точностью. Однако в повседневной жизни индивид, как правило, не имеет подобной точной информации, что вынуждает его приписывать другим причины их действий и поступков. Причинное объяснение поступков другого человека путем приписывания ему чувств, намерений, мыслей, и мотивов поведения, называется каузальной атрибуцией (от лат. causa — причина, atributio — приписываю). Приписывание осуществля­ется либо на основе сходства поведения воспринимаемого мира с какими-то другими образцами, имевшимися в прошлом опыте субъекта восприятия, либо на основе анализа собственных мо­тивов, предполагаемых в аналогичной ситуации (и в этом случае может действовать механизм идентификации). Но так или иначе возникает целая система способов приписывания (атрибуций). Исследование каузальной атрибуции получило широкое развитие в западной социальной психологии (Г.Келли, Э. Джонс, К. Дэвис, Д. Кенноуз, Р. Нисбет, Л. Стрикленд и др.).

Если на первых порах исследований атрибуции речь шла лишь о приписывании причин поведения другого человека, то позже стали изучаться способы приписывания более широкого класса характеристик: намерений, чувств, качеств личности. Мера и степень приписывания в процессе межличностного вос­приятия зависит от двух показателей: от степени уникальности или типичности поступка и от степени его социальной «желатель­ности» или «нежелательности». В первом случае имеется в виду тот факт, что типичное поведение есть поведение, предписанное ролевыми образцами, и потому оно легче поддается интерпрета­ции. Напротив, уникальное поведение допускает много различных интерпретаций и. следовательно, дает простор приписыванию его причин и характеристик.

Точно так же и во втором случае: под социально «желательным» понимается поведение, соответс­твующее социальным и культурным нормам и тем сравнительно легко и однозначно объясняемое. При нарушении таких норм (социально «нежелательное» поведение) диапазон возможных объяснений расширяется. Этот вывод близок рассуждению С. Л. Рубинштейна о свернутости процесса познания другого человека в обычных условиях и его «развернутости» в случаях отклонения от принятых образцов.

В других работах было показано, что характер атрибуций зависит и от того, выступает ли субъект восприятия сам участ­ником какого-либо события или его наблюдателем. В этих двух различных случаях избирается разный тип атрибуции. Г. Келли выделил три таких типа: личностную атрибуцию (когда причи­на приписывается лично совершающему поступок), объектную атрибуцию (когда причина приписывается тому объекту, на кото­рый направлено действие) и обстоятельственную атрибуцию (ког­да причина совершающегося приписывается обстоятельствам).

Было выявлено, что наблюдатель чаще использует личностную атрибуцию, а участник склонен в большей мере объяснить совер­шающееся обстоятельствами. Эта особенность отчетливо прояв­ляется при приписывании причин успеха и неудачи: участник действия «винит» в неудаче преимущественно обстоятельства, в то время как наблюдатель «винит» за неудачу, прежде всего, са­мого исполнителя. Особый интерес также представляет и та часть теорий атрибуции, которая анализирует вопрос о приписывании ответственности за какие-либо события, что тоже имеет место при познании человеком человека.

Было также установлено, что этот процесс определяется особенностями субъекта восприятия: одни люди склонны в боль­шей мере в процессе межличностного восприятия фиксировать физические черты, и тогда «сфера» приписывания значительно сокращается, другие — воспринимают преимущественно психо­логические характеристики других людей, и в этом случае откры­вается особый «простор» для приписывания. Выявлена также зависимость приписываемых характеристик от предшествующей оценки объектов восприятия. В одном из экспериментов регист­рировались оценки двух групп детей, даваемые субъектом вос­приятия. Одна группа была составлена из «любимых», а другая— из «нелюбимых» детей. Хотя «любимые» (в данном случае более привлекательные) дети делали (намеренно) ошибки в исполнении задания, а «нелюбимые» выполняли его корректно, воспринима­ющий приписывал положительные оценки «любимым», а отрица­тельные — «нелюбимым».

Правда, наряду с этим в теориях каузальной атрибуции уделяется внимание и идее контрастных представлений, когда «плохому» человеку приписываются отрицательные черты, а сам воспринимающий оценивает себя по контрасту как носителя самых положительных черт.

В качестве разновидности механизма каузальной атрибу­ции можно рассматривать механизм стереотипизации. Стереотипизация — классификация форм поведения и интерпретация их причин путем отнесения к уже известным или кажущимся известными явлениям, т. е. отвечающим социальным стереотипам. Стереотип в данном контексте — это образ человека, который ис­пользуется как штамп. Стереотипизация может складываться как результат обобщения личного опыта субъектом межличностного восприятия, к которому присоединяют сведения, почерпнутые из книг, кинофильмов, средств массовой информации, высказы­ваний знакомых, учителей и т. д. При этом эти знания могут быть не только сомнительными, но и вовсе ошибочными. Между тем, сформировавшиеся на их основе стереотипы межличностного восприятия очень часто используются как якобы выверенные эталоны понимания других людей.

Одним из распространенных стереотипов является ант­ропологический стереотип, основанный на увязке физических характеристик человека с его психологическими особенностями. А. А. Бодалев получил в этом отношении очень интересные данные: из 72 опрошенных им людей относительно того, как они восприни­мают черты других людей, 9 ответили, что квадратный подбородок— признак сильной воли, 17 — что большой лоб — признак ума, 3 — отожествляют жесткие волосы с непокорным (жестким) характером, 16 — полноту — с добродушием, для 2 — толстые губы— символ сексуальности, для 5 — малый рост — свидетельство властности, для 5 — красота — признак глупости, для 1 человека близко посаженные друг к другу глаза означают вспыльчивость.

Широкое хождение имеют этнонациональные стереоти­пы, в которых психологическая оценка опосредована его при­надлежностью к той или иной расе, нации, этнической группе.

Простейшие примеры: «немец-педант», «темпераментный южа­нин». Это примеры нейтральных стереотипов. Однако этнические стереотипы несут в себе и социальную оценку. В современной России широкое распространение получил стереотип о «лицах кавказской национальности» как потенциальных преступниках, грабителях и убийцах.

Определенное место в межличностном восприятии занима­ют и экспрессивно-эстетические стереотипы, которые определя­ются зависимостью оценки человека от внешней привлекатель­ности человека «эффект красоты»: чем более привлекательной кажется внешность оцениваемого, тем более позитивными лич­ностными чертами он наделяется. Причем под внешней привлека­тельностью подразумевается и физическая красота, и привлека­тельность в одежде, в манере двигаться, выражать эмоции и т. д. В эксперименте с фотографиями А. Миллера испытуемые оцени­вали красивых как более уверенных в себе, счастливых, искрен­них, уравновешенных, энергичных, любезных, находчивых, более богатых духовно, чем «некрасивых».

Впервые термин «социальный стереотип» был введен У. Липпманом в 1922 г., и для него в этом термине содержался негативный оттенок, связанный с ложностью и неточностью представления. В более же широком смысле слова стереотип — это некоторый устойчивый образ какого-то явления или человека, которым пользуются как известным «сокращением» при взаимодействии с этим явлением. Стереотипы в общении, возникающие, в част­ности, при познании людьми друг друга, имеют и специфическое происхождение, и специфический смысл. Как правило, стереотип возникает на основе достаточно ограниченного прошлого опыта, в результате стремления строить выводы на базе ограниченной информации. Очень часто стереотип возникает относительно групповой принадлежности человека, например, принадлежности его к какой-то профессии. Тогда ярко выраженные профессио­нальные черты у встреченных в прошлом представителей этой профессии рассматриваются как черты, присущие всякому пред­ставителю этой профессии («все учительницы назидательны», «все бухгалтеры — педанты» и т. д.). Здесь проявляется тенденция «извлекать смысл» из предшествующего опыта, строить заключе­ния по сходству с этим предшествующим опытом, не смущаясь его ограниченностью.

Стереотипизация в процессе познания людьми друг друга может привести к двум различным следствиям. С одной сторо­ны, это приводит к определенному упрощению процесса познания другого человека; в этом случае стереотип не обязательно несет

на себе оценочную нагрузку: в восприятии другого человека не происходит «сдвига» в сторону его эмоционального принятия или неприятия. Остается просто упрощенный подход, который хотя и не способствует точности построения образа другого, заставляет заменить его часто штампом. Во втором случае стереотипизация приводит к возникновению предубеждения. Если суждение стро­ится на основе прошлого ограниченного опыта, а опыт этот был негативным, всякое новое восприятие представителя, например, той же самой группы окрашивается неприязнью. Возникновение таких предубеждений зафиксировано в многочисленных экспе­риментальных исследованиях, но естественно, что они особенно отрицательно проявляют себя не в условиях лаборатории, а в ус­ловиях реальной жизни, когда могут нанести серьезный вред не только общению людей между собой, но и их взаимоотношениям. Особенно опасными являются этнические стереотипы, когда на основе ограниченной информации об отдельных представителях каких-либо этнических групп строятся предвзятые выводы отно­сительно всей группы.

Среди механизмов межличностного восприятия заметную роль играют так называемые «эффекты».

Эффект первичности. Суть его состоит в том, что первое впечатление о человеке, первая по порядку личностная информа­ция, полученная о нем воспринимающим лицом, способна оказать более сильное и достаточно устойчивое влияние на формирование его образа. Иногда это явление называют эффектом ореола. Если, например, первое впечатление о другом человеке в силу сложив­шихся обстоятельств оказалось положительным, то на его основе в дальнейшем формируется положительный образ данного чело­века, который становится в дальнейшем своеобразным фильтром (ореолом), пропускающим в сознание воспринимающего только ту информацию о воспринимаемом, которая согласуется с первым впечатлением. Если, напротив, первое впечатление почему-то оказалось отрицательным, то в сознание воспринимающего попа­дает лишь та информация о воспринимаемом, которая по преиму­ществу отрицательна. Такое происходит, по крайней мере, на пер­вых порах межличностного общения данных людей. Поскольку обстоятельства встречи этих людей могут оказаться самыми раз­ными, случайно зависящими от обстановки, настроения, состоя­ния этих людей и многого другого, то их первое впечатление друг о друге может оказаться (и чаще всего оказывается) неправиль­ным. Однако если первая личностная информация о человеке оказалась правильной, тогда этот эффект играет положительную роль, способствует быстрой и эффективной преднастройке людей в общении друг с другом.

Эффект новизны — противоположен эффекту первичнос­ти. Он касается не первого, а последнего по порядку из получен­ных впечатлений о человеке. Та информация, которая в -памя­ти отложилась последней по порядку, также способна оказать сильное влияние на последующее восприятие и оценку данного человека (за исключением первого впечатления). Над последними по порядку сведениями о другом человеке индивид может пораз­мыслить, спокойно обдумать и взвесить их. Они как бы заменяют, вытесняют из памяти то, что было раньше известно о данном человеке и в текущий момент времени выходит на первый план. Эффект первичности и эффект новизны своим возникновением обязаны, в частности, уже упомянутому закону долговременной памяти, согласно которому лучше всего запоминается то, что было вначале и в конце.

Особый круг проблем межличностной перцепции возни­кает в связи с включение в этот процесс специфических эмо­циональных регуляторов. Люди не просто воспринимают друг друга, но формируют друг по отношению к другу определенные отношения. На основе сделанных оценок рождается разнообраз­ная гамма чувств — от неприятия того или иного человека до симпатии, даже любви к нему. Область исследований, связанных с выявлением механизмов образования различных эмоциональ­ных отношений к воспринимаемому человеку, поручила назва­ние исследования аттракции. Буквально аттракция — привле­чение, но специфический оттенок в значении этого слова в рус­ском языке не передает всего содержания понятия «аттракция». Аттракция — это и процесс формирования привлекательности какого-то человека для воспринимающего, и продукт этого процесса, т. е. некоторое качество отношения. Эту многознач­ность термина особенно важно подчеркнуть и иметь в виду, ког­да аттракция исследуется не сама по себе, а в контексте тре­тьей, перцептивной, стороны общения. С одной стороны, встает вопрос о том, каков механизм формирования привязанностей, дружеских чувств или, наоборот, неприязни при восприятии другого человека, а с другой стороны — какова роль этого явле­ния (и процесса, и «продукта» его) в структуре общения в целом, в развитии его как определенной системы, включающей в себя и обмен информацией, и взаимодействие, и установление взаимо­понимания.

Включение аттракции в процесс межличностного воспри­ятия с особой четкостью раскрывает ту характеристику чело­веческого общения, которая уже отмечалась выше, а именно тот факт, что общение всегда есть реализация определенных отношений (как общественных, так и межличностных). Аттракция связана преимущественно с этим вторым типом отношений, реа­лизуемых в общении.

Исследование аттракции в социальной психологии — срав­нительно новая область. Возникновение этой области исследова­ний связано с ломкой определенных предубеждений. Долгое вре­мя считалось, что сфера изучения таки феноменов, как дружба, симпатия, любовь, не может быть областью научного анализа, ско­рее, это область искусства, литературы и т. д. До сих пор встреча­ется точка зрения, что рассмотрение этих явлений наукой натал­кивается на непреодолимые препятствия не только вследствие сложности изучаемых явлений, но и вследствие различных воз­никающих здесь этических затруднений.

Однако логика изучения межличностного восприятия за­ставила социальную психологию «принять» и эту проблематику, и в настоящее время насчитывается довольно большое количество экспериментальных работ и теоретических обобщений в этой об­ласти. Рассмотрим подробней феномен аттракции.

Механизмы социального взаимодействия и виртуальные связи как сильные предикторы благополучия пожилых людей

1. Тан Б., Ли З. Эмпирическое исследование финансового эффекта здоровья пожилого населения на уровне страны: опосредующая роль ресурсов здравоохранения. Здравоохранение. 2022;10:30. doi: 10.3390/healthcare10010030. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

2. Pohl J.S., Cochrane B.B., Schepp K.G., Woods N.F. Измерение социальной изоляции в национальном исследовании тенденций в области здоровья и старения. Рез. Геронтол. Нурс. 2017;10:277–287. дои: 10.3928/19404921-20171002-01. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

3. Smith E.J., Marcum C.S., Boessen A., Almquist Z.W., Hipp J.R., Nagle N.N., Butts C.T. Взаимосвязь возраста с размером личной сети, реляционной мультиплексностью и близостью к альтерам в западной части Соединенных Штатов. Дж. Геронтол. сер. Психол. науч. соц. науч. 2015;70:91–99. doi: 10.1093/geronb/gbu142. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

4. Рибейро О., Араужо Л., Фигейреду Д., Пауль С., Тейшейра Л. Коэффициент поддержки лиц, осуществляющих уход, в Европе: оценка будущего потенциальных (Не)доступные опекуны. Здравоохранение. 2022;10:11. дои: 10.3390/здравоохранение10010011. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

5. Лосада-Балтар А., Хименес-Гонсало Л., Гальего-Альберто Л., Педросо-Чапарро M.D.S., Фернандес-Пирес Х., Маркес- Гонсалес М. «Мы остаемся дома». Связь самовосприятия старения, личных и семейных ресурсов и одиночества с психологическим дистрессом в период блокировки COVID-19. Дж. Геронтол. сер. Б. 2020;76:e10–e16. doi: 10.1093/geronb/gbaa048. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

6. Тейлор Х.О., Тейлор Р.Дж., Нгуен А.В., Чаттерс Л. Социальная изоляция, депрессия и психологические расстройства среди пожилых людей. J. Старение здоровья. 2018;30:229–246. doi: 10. 1177/0898264316673511. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

7. HealthyPeople.gov. [(по состоянию на 20 февраля 2022 г.)]; Доступно на сайте: https://www.healthypeople.gov/2020/topics-objectives/topic/health-related-quality-of-life-well-being

8. Заходне Л.Б., Заякова А. Образование и когнитивное старение: анализ Введение в специальный раздел. Дж. Геронтол. сер. Б. 2020; 75:e78–e80. дои: 10.1093/geronb/gbaa091. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

9. Парк Н.С. Отношение социальной активности к психологическому благополучию пожилых людей в домах престарелых. Дж. Заявл. Геронтол. 2009; 28: 461–481. doi: 10.1177/0733464808328606. [CrossRef] [Google Scholar]

10. Алсмади Д., Прибуток В. Совместное использование и хранение с помощью облачных вычислений: Безопасность и конфиденциальность в исследованиях и на практике. вычисл. Гум. Поведение 2018;85:218–226. doi: 10.1016/j.chb.2018.04.003. [Перекрестная ссылка] [Академия Google]

11. Zhang T., Wang X., Xu Y. Мультидоменные социальные детерминанты симптомов депрессии у пожилых людей с хроническими заболеваниями: данные китайского лонгитюдного исследования состояния здоровья и выхода на пенсию. Здравоохранение. 2021;9:1765. doi: 10.3390/healthcare9121765. [PMC free article] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

12. Schrempft S., Jackowska M., Hamer M., Steptoe A. Связь между социальной изоляцией, одиночеством и объективной физической активностью у пожилых мужчин и женщин . Общественное здравоохранение BMC. 2019;19:74. doi: 10.1186/s12889-019-6424-y. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

13. Бьюн М., Ким Э., Ан Х. Факторы, способствующие плохой самооценке здоровья у пожилых людей с низким доходом. Здравоохранение. 2021;9:1515. doi: 10.3390/healthcare9111515. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

14. О’Конор Р., Мартыненко М., Ганьон М., Хаузер Д., Янг Э., Лурио Дж. Поддержка самоконтроля при астме Исследователи среди стареющих взрослых (SAMBA): качественное исследование влияния астмы и стратегий самоконтроля среди пожилых людей. Дж. Астма. 2017;54:39–45. doi: 10.1080/02770903.2016.1193602. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

15. Сен К., Прибуток Г. Качественная программа мобильности снижает социальную изоляцию пожилых людей. Действовать. Адаптировать. Старение. 2019;45:14–26. doi: 10.1080/01924788.2019.1700881. [CrossRef] [Google Scholar]

16. McCartan C., Adell T., Cameron J., Davidson G., Knifton L., McDaid S., Mulholland C. Обзорный обзор ответных мер международной политики на восстановление психического здоровья во время пандемия COVID-19. Здоровье Рез. Полис Сист. 2021;19:58. doi: 10.1186/s12961-020-00652-3. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

17. Петтигрю С., Донован Р., Болди Д., Ньютон Р. Предполагаемые причины и стратегии преодоления социальной изоляции пожилыми людьми. Старение Мент. Здоровье. 2014;18:914–920. doi: 10.1080/13607863.2014.899970. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

18. Park N.S., Jang Y., Lee B.S., Ko J.E., Haley W.E., Chiriboga D. A. Эмпирическая типология социальных сетей и их связь с физическим и психическим здоровьем: исследование пожилых корейских иммигрантов. Дж. Геронтол. сер. Б Псих. науч. соц. науч. 2015;70:67–76. дои: 10.1093/geronb/gbt065. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

19. Шваба Т., Блейдорн В. Войдите в систему и процветайте? Мало доказательств совместного развития между психологической адаптацией и использованием технологий в пожилом возрасте. Дж. Геронтол. сер. Б. 2020; 76: 67–77. doi: 10.1093/geronb/gbaa073. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

20. Петреску-Прахова М., Остерхаге К., Тейлор Дж.О., Пейнтер И., Чой Ю., Тернер А.М. Сети поддержки пожилых людей, связанные со здоровьем: последствия для разработки инструментов цифровой коммуникации. иннов. Старение. 2020;4:igaa020. дои: 10.1093/geroni/igaa020. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

21. Чен Ю. Р., Шульц П. Дж. Влияние вмешательств в области информационно-коммуникационных технологий на снижение социальной изоляции пожилых людей: систематический обзор. Дж. Мед. Интернет Рез. 2016;18:e18. doi: 10.2196/jmir.4596. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

22. Wunsch K., Hughes C.M. Возрастное снижение упреждающего моторного планирования и его связь с когнитивными и двигательными навыками. Передний. Стареющие нейроски. 2017;9:283. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [Google Scholar]

23. Morton T.A., Wilson N., Haslam C., Birney M., Kingston R., McCloskey L.G. Активация и руководство участием пожилых людей в социальных сетях: экспериментальные результаты проекта AGES 2.0. J. Старение здоровья. 2018;30:27–51. doi: 10.1177/0898264316664440. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

24. LaMonica H.M., English A., Hickie I.B., Ip J., Ireland C., West S., Gibson A.A. Изучение практик и предпочтений в области Интернета и электронного здравоохранения: обзорное исследование пожилых людей Австралии с субъективными жалобами на память, легкими когнитивными нарушениями или слабоумием. Дж. Мед. Интернет Рез. 2017;19:e358. doi: 10.2196/jmir.7981. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

25. Митцнер Т.Л., Штук Р., Хартли Дж.К., Бир Дж.М., Роджерс В.А. Принятие телевидеотехнологий взрослыми с нарушениями подвижности в целях улучшения здоровья и хорошего самочувствия . Дж. Реабилит. Ассистент Технол. англ. 2017;4:2055668317692755. doi: 10.1177/2055668317692755. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

26. Steptoe A., Shankar A., ​​Demakakos P., Wardle J. Социальная изоляция, одиночество и смертность от всех причин у пожилых мужчин и женщин. проц. Натл. акад. науч. США. 2013;110:5797–5801. doi: 10.1073/pnas.1219686110. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

27. O’Connor R.C., Wetherall K., Cleare S., McClelland H., Melson A.J., Niedzwiedz C.L., Robb K.A. Психическое здоровье и благополучие во время пандемии COVID-19: продольный анализ взрослых в британском исследовании психического здоровья и благополучия COVID-19. бр. Дж. Психиатрия. 2021; 218: 326–333. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [Google Scholar]

28. Хэнд С., Рудман Д.Л., Хуот С., Пэк Р., Гиллиленд Дж. Исполнительное агентство: изучение того, как пожилые люди формируют свой район. Старение соц. 2020; 40: 565–583. doi: 10.1017/S0144686X18001150. [Перекрестная ссылка] [Академия Google]

29. Розенкеттер М.М., Маккетан Т., Чернецки С., Луни С. Оценка психосоциальной адаптации пожилых людей, проживающих в пенсионных сообществах. Вопросы Мент. Медсестры здоровья. 2016; 37: 858–867. doi: 10.1080/01612840.2016.1226998. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

30. Малхолланд Ф., Джексон Дж. Опыт пожилых людей с тревогой и депрессией, живущих в обществе: старение, профессия и психическое благополучие. бр. Дж. Оккуп. тер. 2018; 81: 657–666. doi: 10.1177/0308022618777200. [Перекрестная ссылка] [Академия Google]

31. Цинь В., Сян С., Тейлор Х. Прекращение вождения и социальная изоляция у пожилых людей. J. Старение здоровья. 2020; 32: 962–971. doi: 10.1177/0898264319870400. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

32. Ли М., Тилахун Н. Использование времени, инвалидность и мобильность пожилых американцев. трансп. Рез. Рек. 2017;2650:58–65. дои: 10.3141/2650-07. [CrossRef] [Google Scholar]

33. Нагамацу Л.С., Вайнштейн А.М., Эриксон К.И., Фаннинг Дж., Авик Э.А., Крамер А.Ф., Маколи Э. Режим упражнений смягчает взаимосвязь между подвижностью и объемом базальных ганглиев у здоровых пожилых людей. Варенье. Гериатр. соц. 2016;64:102–108. doi: 10.1111/jgs.13882. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

34. Гомес К.А., Клейнман Д.В., Пронк Н., Гордон Г.Л.В., Очиаи Э., Блейки К., Брюэр К.Х. Практический полный отчет: Обеспечение справедливости в отношении здоровья и социальных детерминант здоровья с помощью здоровых людей, 2030 г. J. Public Health Manag. Практика. 2021;27:S249. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [Google Scholar]

35. Национальные академии наук, инженерии и медицины . Критерии выбора ведущих показателей здоровья здоровых людей к 2030 г. Издательство национальных академий; Вашингтон, округ Колумбия, США: 2020. [PubMed] [Google Scholar]

36. Хавигхерст Р.Дж. Успешное старение. Процессы старения Soc. Психол. Перспектива. 1963; 1: 299–320. [Google Scholar]

37. Холт-Лунстад Дж., Смит Т.Б., Бейкер М., Харрис Т., Стивенсон Д. Одиночество и социальная изоляция как факторы риска смертности: метааналитический обзор. Перспектива. Психол. науч. 2015;10:227–237. doi: 10.1177/1745691614568352. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

38. Чжун Б.Л., Чен С.Л., Ту С., Конвелл Ю. Одиночество и когнитивные функции у пожилых людей: результаты китайского лонгитюдного исследования продолжительности здоровой жизни. Дж. Геронтол. сер. Б. 2017; 72:120–128. дои: 10.1093/geronb/gbw037. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

39. Homans G.C. Социальное поведение: его элементарные формы. Харкорт Брейс Йованович; Нью-Йорк, штат Нью-Йорк, США: 1974. [Google Scholar]

40. Захер Х., Рудольф К. У. Возрастное разнообразие на рабочем месте: организационная перспектива. Изумруд Паблишинг Лимитед; Брэдфорд, Великобритания: 2017 г. Успешное старение на работе и за ее пределами: обзор и критический взгляд; стр. 35–64. [Google Scholar]

41. Подсаков П.М., Орган Д.В. Самоотчеты в организационных исследованиях: проблемы и перспективы. Дж. Манаг. 1986;12:531–544. doi: 10.1177/014920638601200408. [CrossRef] [Google Scholar]

42. Лечче С., Чеккато И., Рози А., Бьянко Ф., Боттироли С., Каваллини Э. Теория пластичности ума при старении: роль базовых, вербальных знаний и исполнительные функции. Нейропсихология. Реабилит. 2019;29:440–455. doi: 10.1080/09602011.2017.1308871. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

43. DeMatteis J., Freedman V.A., Kasper J.D. NHATS Technical Paper #16. Школа общественного здравоохранения Университета Джона Хопкинса; Балтимор, Мэриленд, США: 2016 г. [(по состоянию на 20 февраля 2022 г.)]. Национальное исследование тенденций в области здравоохранения и старения (NHATS) Раунд 5 Дизайн и отбор выборки. Доступно в Интернете: https://www.nhats.org/scripts/sampling/NHATS_Round5_Sample_Design_Rev12_12_17.pdf [Google Scholar]

44. Кит Т.З. Множественная регрессия и не только: введение в множественную регрессию и моделирование структурными уравнениями. Рутледж; Лондон, Великобритания: 2019. [Google Scholar]

45. Фол Ф., Эрдфельдер Э., Бюхнер А., Ланг А. Г. Статистический анализ мощности с использованием G*Power 3.1: тесты для корреляционного и регрессионного анализа. Поведение Рез. Методы. 2009;41:1149–1160. doi: 10.3758/BRM.41.4.1149. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

46. Симсен Э., Рот А., Оливейра П. Смещение общего метода в регрессионных моделях с линейными, квадратичными эффектами и эффектами взаимодействия. Орган. Рез. Методы. 2010; 13: 456–476. дои: 10.1177/1094428109351241. [CrossRef] [Google Scholar]

47. Харман Х. Х. Современный факторный анализ. 3-е изд. Издательство Чикагского университета; Чикаго, Иллинойс, США: 1976. [Google Scholar]

48. Podsakoff P.M., MacKenzie S.B., Lee J.Y., Podsakoff N.P. Общие ошибки метода в поведенческих исследованиях: критический обзор литературы и рекомендуемые средства правовой защиты. Дж. Заявл. Психол. 2003;88:879. doi: 10.1037/0021-9010.88.5.879. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

49. Фридман Д.А. Как нас видят другие: пример анализа пути. Дж. Образ. Стат. 1987;12:101–128. doi: 10.3102/10769986012002101. [CrossRef] [Google Scholar]

50. Ламли Т., Дир П., Эмерсон С., Чен Л. Важность предположения о нормальности в больших наборах данных общественного здравоохранения. Анну. Преподобный Общественное здравоохранение. 2002; 23: 151–169. doi: 10.1146/annurev.publhealth.23.100901.140546. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

51. Берк Р.А. Регрессионный анализ: конструктивная критика. Sage Publications, Inc.; Thousand Oaks, CA, USA: 2003. Простая линейная регрессия. [Академия Google]

52. Hair J.F., Sarstedt M., Ringle C.M., Mena J.A. Оценка использования моделирования структурных уравнений методом наименьших квадратов в маркетинговых исследованиях. Ж. акад. Отметка. науч. 2012;40:414–433. doi: 10.1007/s11747-011-0261-6. [CrossRef] [Google Scholar]

53. Росалес А., Фернандес-Ардеволь М. Помимо WhatsApp: пожилые люди и смартфоны. ПЗУ. Дж. Комм. Связи с общественностью. 2016;18:27–47. doi: 10.21018/rjcpr.2016.1.200. [CrossRef] [Google Scholar]

54. Финдли Р.А. Вмешательства, направленные на снижение социальной изоляции пожилых людей: где доказательства? Старение соц. 2003; 23: 647–658. дои: 10.1017/S0144686X03001296. [CrossRef] [Google Scholar]

55. Сэнфорд А. М., Берг-Вегер М., Ланди Дж., Морли Дж. Э. Системы здравоохранения, дружественные к старению. Дж. Нутр. Старение здоровья. 2019;23:119–121. doi: 10.1007/s12603-019-1154-5. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

56. Минклер М., Валлерстайн Н., редакторы. Совместное исследование здоровья на базе сообщества: от процесса к результатам. Джон Уайли и сыновья; Нью-Йорк, штат Нью-Йорк, США: 2011. [Google Scholar]

57. Валлерстайн Н. Б., Дюран Б. Использование исследований с участием сообществ для устранения различий в состоянии здоровья. Продвижение здоровья. Практика. 2006; 7: 312–323. дои: 10.1177/1524839906289376. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

58. Джоши А., Торп Л., Уолдрон Л. Информатика здоровья населения. Джонс и Бартлетт Обучение; Берлингтон, Массачусетс, США: 2017. [Google Scholar]

59. Cudjoe T.K., Roth D.L., Szanton S.L., Wolff J.L., Boyd C.M., Thorpe R.J., Jr. Эпидемиология социальной изоляции: исследование тенденций национального здоровья и старения. Дж. Геронтол. сер. Б. 2002; 75: 107–113. doi: 10.1093/geronb/gby037. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

60. Келли М.Е., Дафф Х., Келли С., Пауэр Дж.Э.М., Бреннан С., Лоулор Б.А., Лоури Д.Г. Влияние социальной деятельности, социальных сетей, социальной поддержки и социальных отношений на когнитивное функционирование здоровых пожилых людей: систематический обзор. Сист. 2017; 6:259. doi: 10.1186/s13643-017-0632-2. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

61. Wardle J., von Wagner C. Использование Интернета, социальная активность и грамотность в вопросах здоровья снижаются с возрастом в лонгитюдной когорте пожилых англичан. Дж. Эпидемиол. Здоровье общества. 2015;69: 278–283. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [Google Scholar]

62. Сен К., Прибуток Г., Прибуток В. Использование цифровых технологий для социального благополучия снижает социальную изоляцию пожилых людей: систематический обзор. ССМ-Попул. Здоровье. 2021;17:101020. doi: 10.1016/j.ssmph.2021.101020. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

63. Флорес-Мартин Д., Рохо Дж., Могель Э., Беррокаль Дж., Мурильо Дж. М. Умные дома престарелых: архитектура самоуправления на основе Интернета вещей и машинное обучение для сельской местности. Провод. коммун. Моб. вычисл. 2021;2021:8874988. doi: 10.1155/2021/8874988. [CrossRef] [Google Scholar]

64. Kastner M., Makarski J., Hayden L., Hamid J.S., Holroyd-Leduc J., Twohig M., Straus S.E. Эффективность инструмента электронного здравоохранения для пожилых людей с мультиморбидностью (KeepWell): протокол гибридного рандомизированного контролируемого исследования «эффективность-внедрение». Открытый БМЖ. 2021;11:e048350. doi: 10.1136/bmjopen-2020-048350. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

Подсознательная коммуникация в человеко-компьютерном взаимодействии

На этой странице

Авторское право Статьи по теме

1. Введение

Исследование, представленное в этом специальном выпуске, сосредоточено на подсознательных методах улучшения взаимодействия человека с компьютером. Взаимодействие человека и компьютера повсеместно присутствует в нашей повседневной жизни — все, начиная от мобильных телефонов и iPod и заканчивая разнообразными компьютерными системами, создает серьезные когнитивные требования при переключении с одного на другое. При одновременном использовании к нам предъявляются дополнительные когнитивные требования, и вероятность успеха зависит от нашей способности распределять внимание на несколько задач одновременно. Чтобы уменьшить когнитивную нагрузку, связанную с взаимодействием с различными вычислительными устройствами, должны быть реализованы общие пользовательские интерфейсы и режимы работы, что значительно сократит объем информации, которую мы должны хранить и вспоминать. Кроме того, тонкие сигналы, которые могут излучаться устройством, помогают нам во время нашего взаимодействия, побуждая нас к соответствующим действиям, необходимым для эффективного выполнения задачи. Эти сигналы могут быть доставлены в различных (коммуникационных каналах), например, визуальные или слуховые сигналы могут быть предоставлены в соответствии со спецификой текущей деятельности.

Чтобы реализовать эти функции, пользовательские интерфейсы должны быть снабжены средствами для определения характера текущего набора взаимодействий, предоставления подсознательных сигналов по соответствующим каналам и оценки их успеха. Этот подход выиграет от значительных совместных усилий ряда дисциплин: инженерии, неврологии, компьютерных наук, психофизиологии и смежных областей. Результатом этого подхода являются захватывающие задачи, которые существенно повлияют на общество в целом, внося значительный вклад в создание более естественного, удобного и даже расслабляющего интерфейса человека и компьютера будущего.

Основная идея заключается в том, чтобы «вводить» информацию в человеческий разум ниже уровня активного осознания, тем самым передавая дополнительную информацию в подсознательном стиле без дополнительной нагрузки на когнитивный канал. Основным преимуществом такого подхода было бы получение дополнительной важной информации даже в том случае, когда (почти) не осталось возможностей для передачи информации традиционным способом. Ожидается, что, например, использование этой технологии принесет пользу в случаях внезапной опасности. Тем не менее, вопрос о том, действительно ли работает подсознательное убеждение, остается открытым; однако в случае доказанной функциональности он может снизить когнитивную нагрузку, стресс или неправильные решения. Это предположение основано на результатах когнитивных и социальных психологов, которые узнали, что стимулы, предъявляемые подсознательно, могут оказывать значительное влияние на различные когнитивные процессы, возможно, даже на поведение.

В последнее время были предприняты некоторые попытки расширить существующие пользовательские интерфейсы с помощью подсознательной коммуникации, например мультимедийные обучающие среды или помощники по эксплуатации и обслуживанию. Однако большинство пользовательских интерфейсов по-прежнему в основном основаны на символической связи. Символическая коммуникация использует набор графических символов (таких как значки), символические жесты (например, указывающие движения) или словесные команды. Значение таких элементов взаимодействия может зависеть от повседневного опыта, определяться в руководствах по стилю или задаваться разработчиком произвольно. Это приводит к тому, что пользователь должен выучить отдельный код, чтобы успешно работать с системой. В случае, если символы, используемые в интерфейсе, не получили широкого распространения и понимания, последствием является крутая кривая обучения.

В отличие от этого, подсознательная коммуникация требует интеграции механизмов спонтанного взаимодействия. Эти механизмы характеризуются иногда неожиданными действиями и результатами. Следовательно, использование предопределенных элементов взаимодействия больше невозможно в области подсознательной коммуникации, поскольку она оперирует не различимыми семантическими единицами, а скорее непрерывными переходами между мультимодальными коммуникационными каналами. Типичными примерами этого являются естественные движения тела и нюансы речи пользователя как индикатор конкретных психофизиологических состояний, а также цвет и форма элементов графического интерфейса пользователя, помимо вибротактильной и акустической обратной связи системы. Однако отсутствие предопределенных элементов создает большую проблему для разработчиков, которые хотят внедрить подсознательную коммуникацию для человеко-компьютерных интерфейсов. Должно быть обеспечено эффективное взаимодействие человека с компьютером без предварительного знания взаимосвязи между вводом данных пользователем и требуемыми системными действиями.

2. Сводка представленных рукописей

В специальный выпуск поступило 12 высококачественных рукописей, прошедших тщательную рецензирование, в ходе которого каждая рукопись рецензировалась двумя-четырьмя рецензентами. В итоге для публикации в этом выпуске журнала AHCI были отобраны 5 рукописей.

В первой статье этого специального выпуска, озаглавленной «Преимущества подсознательных петель обратной связи при взаимодействии человека с компьютером », В. Риттер представляет новый подход к адаптивным пользовательским интерфейсам, посредством которого аналоговые сигналы, полученные от пользователя, используются для подсознательного изменения и адаптировать интерфейс с целью улучшения некоторых аспектов производительности и/или опыта пользователя. Вместо предопределенных отображений используемый подход основан на эволюционной петле обратной связи. Два представленных исследования обеспечивают поддержку предлагаемого решения, подтверждая значительные положительные эффекты в отношении производительности пользователей в играх, требующих концентрации, где интерфейс или среда были адаптированы на подсознательных этапах на основе физиологических сигналов. В первом исследовании эволюционные петли обратной связи настраивали пользовательский интерфейс игры на запоминание, тогда как во втором исследовании освещение тестовой комнаты регулировалось динамически. Результаты показывают, что в условиях теста с эволюционной обратной связью участники смогли достичь значительно более высоких результатов по сравнению со статическими аналогами. К настоящему времени исследования охватывали только краткосрочные эффекты (шести- и десятиминутная продолжительность игры), а долгосрочные эффекты таких эволюционных петель обратной связи были опущены и будут исследованы в будущем.

В статье « Подсознательные сигналы во время обучения: метод HCI для расширенного обучения » П. Чалфун и К. Фрассон обсуждают результаты эмпирического исследования, проведенного с использованием подсознательного метода обучения, направленного на повышение производительности учащихся в интеллектуальных системах за счет использования физиологические датчики. Применяемая техника использует тщательно разработанные положительные и отрицательные подсознательные сигналы и проецирует их ниже зрительного порога восприятия учащегося. Позитивная подсказка «ответная подсказка» — это подсказка, направленная на улучшение способностей учащегося к индуктивному мышлению и спроецированная таким образом, чтобы помочь ему/ей найти решение быстрее, но, что более важно, лучше. Также используется отрицательная реплика «неправильный» и направлена ​​явно на противоположное (отвлечь обучаемого или привести его к неправильному выводу). Полученные результаты убедительно показывают, что только подсознательные сигналы, а не ошибки, могут значительно повысить производительность и интуицию учащегося в задаче решения логических задач. Неинтрузивные физиологические датчики (ЭЭГ для записи мозговых волн, частоты сердечных сокращений и кожной реакции для записи проводимости кожи) использовались для регистрации аффективных и мозговых реакций на протяжении всего эксперимента. Описательный анализ в сочетании с физиологическими данными предоставляет убедительные доказательства положительного влияния подсказок на обучение и интуитивное принятие решений в парадигме решения проблем, основанной на логике.

В третьей статье этого специального выпуска М. Пасетто и С. О. Барбати определили, что вождение в основном является результатом психологического процесса, который переводит данные, сигналы и прямые/косвенные сообщения в поведение, которое постоянно адаптируется к обмену различными раздражителей между человеком, окружающей средой и транспортным средством. Однако эти стимулы иногда не воспринимаются, а иногда воспринимаются, но не понимаются водителем, что приводит к небезопасному поведению водителей транспортных средств. В газете «9.0153 Как интерпретация поведения водителей в виртуальной среде может стать инструментом проектирования дорог. Пример » они проанализировали поведение водителя и динамические параметры движения транспортного средства (т. е. рабочие скорости транспортного средства, ускорения и замедления) после изменения схемы дороги и условий окружающей среды (например, вождение в дневное и ночное время) как для реального вождения, так и для виртуальной среды. (например, симулятор вождения). Они продемонстрировали, что симулятор вождения является не только лабораторным инструментом, полезным для динамического воспроизведения траектории транспортных средств в дорожной среде, но и инструментом, который может прогнозировать поведение водителей в различных ситуациях. В ходе нескольких тестов в различных сценариях была проверена статистическая сопоставимость между скоростями, измеренными как в виртуальной, так и в реальной среде. На практике исследование показывает, когда и как действительно можно изменить дорожную среду, чтобы она стала более убедительной для участников дорожного движения. Виртуальная среда может определить, в какой степени это можно сделать.

В статье, озаглавленной « Сенсориум: мультимодальная среда нейробиоуправления », Th. Хинтербергер представляет интерфейс нейробиоуправления, который позволяет людям воспринимать сигналы своих подсознательных психофизиологических процессов визуально и на слух с помощью устройства для перевода мыслей. В отличие от обычных устройств нейробиоуправления предлагаемый «Сенсориум» фокусируется на сознательном восприятии сложных сигналов тела, а не на саморегуляции определенного компонента. В представленном пилотном исследовании испытуемые подвергались воздействию текущих сигналов мозга и сердца. Почти все они сообщили об улучшении самочувствия и, кроме того, о расширении телесного сознания.

C. Wolff описывают в своей статье «Концепция функционального анализа водителя » общую архитектуру системы для анализа сонливости или невнимательности водителя автомобиля путем определения стиля вождения человека.