Боятся ли: Боятся ли русские войны? Как российское общество отнесется к вооруженному конфликту с Украиной
Боятся ли русские войны? Как российское общество отнесется к вооруженному конфликту с Украиной
С 2018 года милитаризация перестала мобилизовывать российских граждан на поддержку власти. Война россиянам, тем более молодым, не нужна
Нападет ли Путин на Украину? Именно в такой форме этот вопрос стал самым часто задаваемым в последние дни, и, несмотря на снижение напряженности после встречи президентов США и России, он по-прежнему не снят с повестки не то что дня – недель и месяцев, а может быть, и лет.
Но это вопрос сверху вниз – с позиции людей, принимающих решения, рационально или эмоционально. А как воспримут горячую фазу войны те, кто привык, что в своем гибридном – информационном и пропагандистском изводах она идет уже много лет? Те, кто находится внизу, потребляют информацию, по счастью, пока не в окопах, а на диванах? То есть обычные граждане России.
Угрозы оптом и в розницу
Наше исследование, проведенное в 2015 году «Хотят ли русские войны?», показало, что в современном урбанизированном обществе идея настоящей большой войны воспринимается без энтузиазма.
Притом что те боевые действия, которые ведутся или велись на территориях, например, Сирии или востоке Украины, не оценивались – и не оцениваются сейчас – как настоящие.
Военные действия в Донбассе в 2014 году на фоне триумфального взятия Крыма воспринимались весьма положительно. Однако, как только выяснилось, что Донбасс и Луганск – это, деликатно говоря, несколько иной формат военной операции, гораздо более кровавый и разрушительный, общественное мнение ушло в стандартную оборонительную позицию, поставив психологический блок: Россия тут ни при чем, в человеческих жертвах виноваты США и Украина, а так в целом никакой войны нет.
Небывалый патриотический подъем 2014 года работал в качестве символической компенсации начавшихся социально-экономических проблем в течение нескольких лет. Россияне охотно покупали продававшиеся государством оптом и в розницу подлинные и мнимые угрозы, оценивали любые военные действия, которые вела путинская Россия, как справедливые, оборонительные и/или превентивные.
Войны шли неким рутинным фоном – телевизор не передавал запах пороха, строительной пыли от разрушенных домов, окопной глины, пота и крови. Милитаризация официальной риторики и рост авторитета армии, которая в списке заслуживающих доверия институтов обогнала президента, закрепили «крымский консенсус».
Однако примерно с 2018 года существенная часть социологических параметров стала меняться: ралли вокруг флага выдохлось. Если в 2014 году 26% респондентов полагали, что Россия «окружена врагами со всех сторон», то в 2020-м это мнение разделяли лишь 16% опрошенных. С 17% до 25% за тот же период увеличилась доля россиян, полагающих, что врагов искать бессмысленно, потому что «корень зла – в собственных ошибках».
Консенсус по поводу Крыма и символической мощи государственных институтов остался, но потерял свое мобилизующее значение. Война перестала радовать, она начала пугать.
Нас пугают – и мы боимся
Средний россиянин устал от самообмана – то, что где-то громыхает, нас не касается.
Касается, и еще как. И «если завтра война», как в песне братьев Покрасс 1938 года, то в поход пусть собирается профессиональная армия, мы ей доверяем, но без нашего мальчика – ему еще институт заканчивать, а потом работу искать, и вообще, мы на море в отпуск собрались, какая война?
Российский конформист, конечно, индивид воинственный, но это воинственность пропагандистского телевизионного ток-шоу или языка ненависти социальных сетей. Большой войны никакой конформист не хочет, призыв в окопы не входит в социальный контракт, да еще в условиях ускоряющейся инфляции и стагнации всех макроэкономических показателей, имеющих микроэкономическое значение, когда речь идет о деградации социальной составляющей повседневной жизни.
Результаты исследования «Характер и структура массовой тревожности в России» (в процентах к числу опрошенных). Источник: Левада-ЦентрГосударственная пропаганда пережала педаль мобилизации. И вместо мобилизации породила страх войны. Причем не просто войны, а мировой катастрофы.
В конце 2018 года 56% респондентов признавали существование военной угрозы со стороны других стран. В этом году резко пошел вверх страх мировой войны – он прочно обосновался на втором месте в списке тревожностей россиян. Кстати, параллельно выросли кривые страхов ужесточения политического режима, массовых репрессий и произвола властей – авторитаризация российского политического режима не прошла незамеченной.
Раздвоение сознания
Симптоматично, что ухудшение общественных настроений шло параллельно с падением или стагнацией рейтингов президента и власти в целом. 2018 год в этом смысле оказался рубежным. В высокой степени на настроения россиян повлияла пенсионная реформа, нарушившая классический путинский общественный договор: вы нас кормите и не трогаете наши советизированные социальные льготы, мы за вас голосуем и не интересуемся вашими распилами и откатами. Гражданское безразличие, выразившееся в высоких показателях голосования в 2018 году за первое лицо, власть ошибочно приняла за кредит настоящего, а не индифферентного и носящего символический характер доверия.
Пандемия лишь подтвердила раздвоенность массового отношения к власти: поддерживаем символы – герб, флаг, гимн, Путина как символы нашего геополитического величия и всякого рода great again, но не доверяем конкретным инициативам и действиям властей разных уровней. Глухое недовольство ситуацией прорвалось даже в ходе внешне благополучных парламентских выборов 2021 года – раздраженные граждане стали голосовать за коммунистов как за абстрактную альтернативу существующей власти.
Ну и, наконец, еще об одном аспекте проблемы. Разумеется, когда речь идет о горячей войне, имеется в виду битва с Украиной (даже если подразумеваются НАТО, США, Запад). Конечно, в случае войны государственная пропаганда убедит большинство россиян, что так надо и мы на самом деле «освобождаем» братский украинский народ от чуждой ему власти (которую, правда, он сам выбрал на свободных выборах). И это несмотря на то, что даже в 2021 году, когда США и Украина – главные враги, 23% россиян полагают, что жить с Украиной надо по-соседски, дружественно, но с границами и визами, как и с любой другой страной (объединение в одно государство поддерживают 17%).
Война – дело молодое и призывное. Но 66% россиян возрастной когорты 18–24 лет хорошо или очень хорошо относятся к Украине. И это на фоне ни на день не прекращающегося в государственном телевизоре украинобесия и доминирования идеологемы «на-западном-фронте-без-перемен» (в смысле супостаты нас атакуют, а мы обороняемся).
Словом, прежде чем осуществлять наступательную операцию, наверное, надо подумать, кто и с каким энтузиазмом будет воевать и до какой степени горячая фаза войны мобилизует граждан на ралли вокруг Путина. Судя по всему, степень эта будет в лучшем случае нулевой.
следующего автора:
- Андрей Колесников
Фонд Карнеги за Международный Мир как организация не выступает с общей позицией по общественно-политическим вопросам. В публикации отражены личные взгляды автора, которые не должны рассматриваться как точка зрения Фонда Карнеги за Международный Мир.
Боятся ли россияне войны?
У президента России Владимира Путина достаточно ресурсов для действий против Украины, по мере того как Москва наращивает военную мощь у украинской границы.
Об этом накануне заявил министр обороны США Ллойд Остин.
«Хотя мы не думаем, что президент Путин принял окончательное решение использовать эти силы против Украины, у него явно есть такая возможность», – сказал Остин.
В последние дни руководство России неоднократно заявляло, что в их планы не входит развязывание войны против кого бы то ни было, включая Украину. В тоже время Москва не предприняла никаких шагов по возвращению своих войск в казармы, на чем настаивает Запад и что действительно способствовало бы деэскалации.
Не удивительно, что на этом фоне число россиян, опасающихся большой войны, возросло до рекордных значений.
Как отметил в интервью изданию «Собеседник» научный руководитель Левада-центра, доктор философских наук Лев Гудков, свыше 70% жителей страны реально боятся начала боевых действий. По данным социолога, большинство населения полагает, что наиболее вероятна война с Украиной, а меньшая часть в качестве вероятного противника указывает на «Запад и войска НАТО».
«Но войны не хотят категорически – 55−58% респондентов, считают, что она будет бессмысленная, искусственная, и надеются, что все ограничится словесными перепалками, – уточнил Гудков. – Хотя, надо сказать, что и пропаганда, и выступления российских политиков очень провокационны и агрессивны».
«Сейчас всё определяет, как воспринимают ситуацию руководство страны и военные»
Чисто субъективно кажется, что россияне сегодня встревожены, заметил в интервью Русской службе «Голоса Америки» директор Института глобализации и социальных движений Борис Кагарлицкий. При этом, по его оценке, часть населения пока не понимает, как относиться к происходящему и насколько положение дел действительно серьезно. «Есть сильный фоновый информационный и политический шум, но он так и остается фоновым, – добавил он. – Далеко не все воспринимают опасность как реальную, как то, что близок некий переломный момент. И еще возникает вопрос, насколько можно доверять социологическим опросам по этой теме».
Что касается той части населения, включая чиновников, которые более-менее вовлечены в процесс, то тут есть интересная деталь, констатировал Борис Кагарлицкий: «Похоже, пропаганда переусердствовала в эмоциональной накачке сограждан. Напряжение сейчас искусственно поднято до такого градуса, что войну надо начинать прямо завтра, максимум – послезавтра. Если её будут откладывать и дальше – до конца Олимпиады в Китае, например, – то это уже чревато абсурдом».
Ситуация начинает выходить из-под контроля Кремля, утверждает социолог. На его взгляд, даже те группы населения, которые сейчас максимально псевдо-патриотически заряжены на поддержку действий властей, явно подустали. «Невозможно постоянно жить в ожидании неизвестно чего, –пояснил он. – А еще есть часть граждан, которые вообще никак не реагируют на события, забившись в свою скорлупу. Те же, кто воспринимает всё всерьез (не суть – позитивно или негативно), тоже перегорели. Эмоциональная логика не совпадает с общеполитической интригой».
Вместе с тем Борис Кагарлицкий думает, что никакие настроения населения не станут сдерживающим фактором для Кремля при принятии им дальнейших решений. «Причем, тут неважно – антивоенные это настроения или провоенные. Это имело большее значение в 2014 году (при аннексии Крыма – В.В.). Сейчас всё определяет, как воспринимают ситуацию руководство страны и военные. Да, народ сейчас не слишком хорошо заряжен с точки зрения задач, поставленных властями, но это уже не существенно», – резюмировал директор Института глобализации и социальных движений.
«Все чувствуют, что дело идет к войне, и начинают бояться»
В принципе, в России всё последнее время усугубляется военная повестка, подчеркнул профессор Московской высшей школы социальных и экономических наук Григорий Юдин. Поэтому, по его мнению, ничего особо нового здесь нет. «Глобальное противостояние с Западом, в котором участвует Москва, и её отношения военного характера с другими странами длятся уже довольно давно, – уточнил собеседник «Голоса Америки».
– В прошлом году это закончилось мощной операцией насилия против внутренней оппозиции, что, конечно, произвело на людей впечатление. Поэтому все чувствуют, что дело идет к войне, и начинают бояться. Тут все естественно».
Сегодня ядерный электорат Владимира Путина, который сильно зависит от государственных СМИ, и чья картина мира формируется ими, действительно подготовлен к любому развитию событий, вплоть до боевых действий российских войск на чужой территории, продолжил Григорий Юдин: «Однако этот электорат сокращается, и контроль над ним у госмедиа тоже уменьшается. Это одна из причин, по которой перспектива военной операции сейчас выглядит более сложной, чем некоторое время назад. Но консолидированная (прокремлевская) группа, которая, в общем, вполне приемлет военную картину мира, все же есть. Значит ли это, что она одна в стране – конечно, нет. Впрочем, каких-то ясно выраженных и ярко оформленных альтернативных позиций не слишком много. Все остальные скорее находятся в болоте, разумеется, не желая никакой войны, не слишком доверяя линии Путина, но и не будучи готовой что-то ей противопоставить».
В целом, власти не могут не учитывать коллективное мнение россиян, полагает профессор. По его словам, если речь идет о проведении военной операции, которая будет чревата большим количеством погибших среди российских военнослужащих, то на какое-то время запаса доверия, который есть у Кремля, может хватить, но потом он растает, и опасения этого, по идее, способны сегодня стать сдерживающим фактором при принятии Москвой решений.
Чего они боятся?
1995 | Чьяпас
Записки от соседа.
Народу Соединенных Штатов:
Правительство США не раз ошибалось в своей внешней политике. Когда это произошло, это произошло потому, что она ошиблась в человеке, которого поддерживала. История дает нам множество тому примеров.
В первой половине этого десятилетия правительство США совершило ошибку, поддержав Карлоса Салинаса де Гортари. Оно совершило ошибку, подписав НАФТА, которое не получило поддержки большинства жителей Северной Америки и означало суммарную казнь коренного населения Мексики.
На рассвете 1994 года мы поднялись с оружием в руках. Мы восстали не в поисках власти, не в ответ на иностранный мандат. Мы встали, чтобы сказать: «Мы здесь».
Правительство Мексики, наше правительство забыло о нас и было готово совершить геноцид без пуль и бомб; оно было готово уничтожить нас тихой смертью болезни, страдания, забвения. Правительство США стало соучастником мексиканского правительства в этом геноциде. С подписанием НАФТА правительство США выступило гарантом — и благословило — убийство миллионов мексиканцев. Знали ли об этом жители Соединенных Штатов? Знали ли они, что их правительство подписывает соглашения о массовом истреблении в Мексике? Знали ли жители Соединенных Штатов, что их правительство поддерживает преступника?
Этот человек ушел. Мы остались. Наши требования не были выполнены, а наше оружие продолжало говорить: «Мы здесь» новому правительству, народу Мексики, народам и правительствам всего мира. Мы терпеливо ждали, когда новое правительство выслушает нас и обратит на нас внимание.
Осада Багдада (фрагмент), миниатюра из издания 1435–1436 годов Книги Победы Шараф ад-Дина Али Язди. © Метрополитен-музей, фонд Луи В. Белла, 1967 г.
Но в темных кругах власти США кто-то решил, что мы, мятежные коренные жители юго-востока Мексики, представляем наибольшую угрозу Соединенным Штатам Америки. Из темноты пришел приказ: Избавиться от них! Они оценивают нашу смуглую кожу, нашу культуру, наше слово, но прежде всего они оценивают наше восстание. Правительство США решило еще раз поддержать человека, который продолжает политику обмана своего предшественника, который отказывает народу Мексики в демократии, свободе и справедливости. Миллионы долларов были ссужены этому человеку и его правительству. Без одобрения американского народа мексиканскому правительству был предоставлен беспрецедентный в истории огромный заем. Не для улучшения условий жизни людей, не для демократизации политической жизни страны, не для экономического оживления, продвижения заводов и производственных проектов — эти деньги были на спекуляции, на коррупцию, на симуляцию, на уничтожение группы повстанцев.
Столько денег на обман можно объяснить только страхом. Но чего боится правительство США? Правда? Что жители Северной Америки осознают, что их деньги помогают поддерживать старейшую диктатуру в современном мире? Что жители Северной Америки осознают, что их налоги оплачивают преследование и смерть мексиканского коренного населения?
Чего боятся жители Северной Америки? Должны ли они бояться наших деревянных ружей, наших босых ног, наших истощенных тел, нашего языка, нашей культуры? Должны ли они бояться нашего крика, требующего демократии, свободы и справедливости? Разве эти три истины не легли в основу создания Соединенных Штатов Америки? Разве демократия, свобода и справедливость не принадлежат всем людям?
Сколько миллионов долларов может оправдать отказ любому человеку в любой части мира в праве свободно мыслить и высказывать слова и действия, свободно давать и получать то, что он по праву заслуживает, свободно избирать тех, кто управляет им и добивается достижения коллективных целей?
Я хочу, чтобы твоя плоть покрылась мурашками.
— Чарльз Диккенс, 1837
Разве жители Северной Америки не должны вместо этого бояться денег, современного оружия, изощренных технологий торговли наркотиками? Должен ли народ Северной Америки опасаться соучастия между незаконным оборотом наркотиков и правительствами? Разве они не должны бояться последствий однопартийной диктатуры в Мексике? Разве они не должны бояться насилия, которое безвозвратно влечет за собой отсутствие свободы, демократии и справедливости?
Сегодня правительство США, десятилетиями гордившееся продвижением демократии в мире, является главной опорой диктатуры. Рано или поздно, несмотря на поддержку правительства США, несмотря на миллионы долларов, несмотря на тонны лжи, диктатура, омрачившая мексиканское небо, будет стерта. Народ Мексики найдет способы добиться демократии, свободы и справедливости, которые являются его историческим правом.
Участник
Из книги «От Вьетнама до Чьяпаса двадцать лет назад».
После того, как Сапатистская национально-освободительная армия устроила восстание на юго-востоке Мексики, требуя прав коренных народов и земельной реформы, федеральное правительство заклеймило субкоманданте Маркоса, лидера группы, террористом; более 100 000 демонстрантов прошли маршем в Мехико в его поддержку. «Лучшая стена против массовой иммиграции в США, — пишет он позже в этом письме, — написанном во время укрытия в джунглях Лакандона, — это свободный, справедливый и демократический режим в Мексике».
Страх
Купить сейчас
Почему они боятся Имран Хана?
18 МАРТА 2023 ГОДА. Изображения оранжевого бульдозера Hyundai, управляемого и контролируемого полицией Пенджаба, разбивающего главные ворота дома Имрана Хана в парке Заман в Лахоре, являются микрокосмом нынешнего политического хаоса в моем любимом Пакистане.
В доме Хана находилась его жена в пурде, Бушра Биби, и его прислуга, которые были безжалостно избиты вооруженными до зубов полицией Пенджаба в защитном снаряжении.
15 марта 2023 г. Пакистан стал свидетелем развязывания беспорядков в тихом и одном из старейших жилых районов Лахора, который за последние несколько недель стал местом сбора лидеров пакистанского Техрик-и-Инсафа (PTI) Имрана Хана, рабочих и сторонников.
В качестве беспрецедентного выражения солидарности в политической истории Пакистана сотрудники и сторонники PTI выступают в качестве оплота против попыток действующего правительства арестовать Хана по обвинению в подарке Тошаханы. Как и все остальные обвинения в его адрес, сторонники Хана считают его полной выдумкой.
В ходе многочасовой операции по очистке парка Заман многие сторонники PTI были избиты и отравлены слезоточивым газом. Телевизионные и телефонные камеры все зафиксировали. Сообщается также, что несколько полицейских получили ранения. Правоохранительные органы (LEA) отступили после постановления Высокого суда Лахора о прекращении операции полиции Пенджаба и пакистанских рейнджеров в парке Заман.
После его увольнения 10 апреля 2022 года в результате тщательно проведенного вотума недоверия бывшему премьер-министру Имрану Хану, который не имел никаких обвинений в денежной и/или иной коррупции на момент его смещения, грозит в марте 2023 года девяносто шесть дел по обвинениям, включая богохульство, убийство, подстрекательство к мятежу, терроризм и коррупцию.
Сторонники Хана и даже его рациональные недоброжелатели осознают и однозначно критикуют легкомыслие этих 96 дел. То, что этот тамаша , замаскированный под законность, является вопиющей местью, чтобы преподать Хану урок за его крестовый поход против лидеров оппозиции, когда он был у власти, и обеспечить его пожизненную дисквалификацию с поста премьер-министра.
В своей статье для пакистанского воскресного журнала Express Tribune от 19 марта я написал: «Закон равен для всех, и Имран Хан, несмотря на его нынешний статус самого популярного лидера в Пакистане, не является исключением из этого правила. это правило. Излишне повторять, что он должен присутствовать на всех судебных слушаниях, а соблюдение приговора суда является его обязанностью как законопослушного гражданина Пакистана. Хан, похоже, осознает эти реалии, о чем свидетельствуют его постоянные заверения в соблюдении судебных решений. Что проблематично на разных уровнях, так это ежедневное добавление дел против него, что делает для него физически невозможным присутствие в разных судах в разных городах разных провинций.
«Помимо количества дел, почти все из которых признаны фиктивными по мнению руководства и юристов PTI, существует недвусмысленная угроза жизни Хана после того, как он пережил покушение 3 ноября 2022 года. Защита полиции незначительна. , а присутствие огромного числа его сторонников во всех помещениях суда — хотя и является признаком их неизменной поддержки его — представляет собой угрозу безопасности».
Твит Хана от 15 марта содержал фотографию большого стола, покрытого пустыми гильзами и пулями от слезоточивого газа: «Мой дом подвергся сильной атаке со вчерашнего дня. Последнее нападение рейнджеров, противостоящее армии крупнейшей партии полиции. Это то, чего хотят ДПМ и враги Пакистана. Никаких уроков из трагедии в Восточном Пакистане».
В своем телефонном интервью CNN Хан сказал: «Правительство ДПМ знает, что даже если я попаду в тюрьму, мы победим на выборах. Я морально готов провести ночь, или не знаю сколько ночей, в камере. Я уверен, что меня собираются арестовать.
[Глядя на] количество полицейских, можно подумать, что это самый большой террорист, скрывающийся в этом доме».
После прекращения операции LEA Хан сказал информационному агентству AFP: «Причина, по которой это происходит, не в том, что я нарушил какой-либо закон. Меня хотят посадить в тюрьму, чтобы я не мог участвовать в выборах».
Несмотря на четкий судебный приказ о прекращении операции в парке Заман, то, что произошло с домом Имрана Хана 18 марта, является беспрецедентным злодеянием в истории запутанной политики Пакистана, которое неизбежно вернется, чтобы преследовать тех, кто спланировал, приказал и выполнил это . Политические прецеденты, пренебрегающие множеством социальных, моральных и правовых принципов, могут нанести вред преступникам; время и история тому подтверждение.
Сторонники Хана и даже его рациональные недоброжелатели знают о легкомыслии этих 96 кейсов. Эта тамаша — месть за его крестовый поход против лидеров оппозиции, когда он был у власти, и обеспечение его пожизненной дисквалификации с поста премьер-министра
Хан написал в Твиттере: «Сегодняшнее нападение на мой дом было прежде всего неуважением к суду.
Мы договорились, что СП с одним из наших людей выдаст ордер на обыск, потому что мы знали, что в противном случае они будут подбрасывать вещи самостоятельно, что они и сделали. По какому закону они выломали ворота, повалили деревья и ворвались в дом во всеоружии? Хуже того, они сделали это после того, как я уехал, чтобы предстать перед исламабадским судом, а Бушра-биби, совершенно закрытый, аполитичный человек, был в доме один. Это полное нарушение исламского принципа святости чадара и чар дивари».
Репрессии продолжаются. Работники PTI, юристы и журналисты, считающиеся неравнодушными к Хану, арестованы. Проводятся облавы в домах работников и руководителей ФТИ; 19 марта был арестован 10-летний сын работника PTI.
Мой пожизненный интерес к политике, и я никогда не присутствовал на политических митингах, маршах или акциях протеста. Я участвую через свои слова — мои письма и твиты, а иногда и ток-шоу. Картины 18 марта, когда Ханские ворота разрушаются, хотя их можно было легко открыть изнутри, потрясли меня — как человека, как пакистанца, как сторонника PTI.
Мой идеал демократии. О важности справедливости в политике. О святости прав человека.
До и после прихода в политику Хан был и остается национальным героем, как легенда крикета, а позже как основатель первой в Пакистане онкологической больницы, Мемориальной больницы Шаукат Ханум, где 75 процентов пациентов получают бесплатное лечение. На сегодняшний день он самая большая знаменитость Пакистана. Будучи премьер-министром, несмотря на недостатки своего правления, он неуклонно сосредоточивался на благополучии малообеспеченных слоев населения Пакистана и на будущем Пакистана. Хан также финансово неподкупен. По словам генерального секретаря PTI Асада Умара, в карьере Хана «не создается никакого политического наследия для его детей, не накапливается богатство для его семьи. Вся его борьба направлена на народ Пакистана».
18 марта в сопровождении моего племянника Таймура я посетил парк Заман. Мое первое присутствие на собрании политработников и сторонников. Этот опыт тронул меня.
Неописуемо.
Стоя у снесенных ворот Хана, где зеленая сетка, действующая как импровизированная дверь, прикрывающая зияющую мерзость, я был среди сотен сторонников PTI, которые пришли, чтобы выразить свою солидарность с Ханом, который в настоящее время является самым популярным лидером Пакистана. Был гнев. Была печаль. Была страсть. Была любовь. Нефильтрованная искренняя неизменная любовь к Кхану. Они скандировали лозунги азаади . Они скандировали лозунги в пользу Пакистана.
Число протестующих продолжало расти в течение часа, пока мы там находились. Правительство ДПМ называет Хана « фитна », а его сторонников — «террористами». Сторонники хана — мужчины и женщины молодого, среднего и пожилого возраста, подростки, семьи с маленькими детьми. Без лидера, организующего протест. Никаких признаков страха, никаких признаков паники. Уступая место женщинам и вежливо разговаривая с ними, сторонники PTI-мужчины, многие из которых были из Хайбер-Пахтунхвы, были красноречивыми, просвещенными, страстными и очень сосредоточенными.