Человеческая психология и эмоции: 5 книг о психологии эмоций — все самое интересное на ПостНауке

Что такое эмоции? – клиника «Семейный доктор».

Эмо́ция (от лат. emovere – возбуждать, потрясать, волновать) — психический процесс, который отражает субъективное оценочное отношение человека к различным ситуациям и объектам.

Основное отличие эмоций от чувств – это то, что первые являются временным субъективным переживанием человека важных для него ситуаций и событий, а вторые – устойчивым эмоциональным отношением индивида к какому-либо объекту.

Функции эмоций

В нашей жизни эмоции играют важную роль, поэтому их влияние обычно подразделяют на четыре основных действия:

1. Мотивационно-регулирующее. Такие эмоции побуждают человека к действию, направляют и определяют его дальнейшее поведение, а иногда блокируют мышление.

2. Коммуникативное. Именно благодаря эмоциям, нам понятно в каком психическом и физическом состоянии находится человек, и в зависимости от этого мы выбираем дальнейшую линию поведения для общения с ним.

3. Сигнальное. Выразительная жестикуляция и мимика во время эмоций сигнализируют окружающим о наших желаниях и потребностях.

4. Защитное действие эмоций позволяет моментальной реакции в некоторых случаях спасти человека в опасных ситуациях.

Виды эмоций

В зависимости от характера переживаний, эмоции бывают положительные (восторг, радость, восхищение), отрицательные (грусть, гнев, разочарование) или нейтральные (интерес, любопытство).

По влиянию на человеческую деятельность разделяют стенические (оказывающие активное действие на организм, побуждающие к чему-либо) и астенические эмоции (приводящие к скованности, замедляющие реакции, понижающие уровень энергии). Тем не менее одна и та же эмоция может совершенно по-разному повлиять на человека, как, например, сильное горе может повергнуть в уныние, другого человека заставит искать утешение в работе.

По модальности некоторые специалисты выделяют всего лишь три базовые эмоции: страх, гнев и радость, а все остальные переживания являются лишь их определенным выражением. Например, такие эмоции, как беспокойство, тревога и ужас есть различные проявления страха, а восторг, восхищение, нежность являются проявлениями радости. Другие же ученые базовыми называют от семь до десяти эмоций.

Также разделяют эмоции на низшие (направленные на удовлетворение простых инстинктов) и высшие (касающиеся нравственных, интеллектуальных и эстетических вопросов). К низшим относят радость от еды или удовлетворение отдыхом, а к высшим – восхищение объектом искусства или гордость за страну, воодушевление.

До сих пор окончательного перечня эмоций не существует ни в психологии, ни в физиологии, так как одно и то же переживание может обозначаться совершенно разными словами, а одной и той же эмоцией люди могут обозначают различные состояния. Доказано, что гамма эмоций, переживаемых людьми, зависит от культуры и конкретного человека, и чем более сложно организовано живое существо, тем она богаче и разнообразнее.

Мы желаем вам испытывать только положительные эмоции, поднимающие настроение и воодушевляющие вас на хорошие поступки!

Каково это – жить, не испытывая эмоций?

• Дэвид Робсон
• BBC Future

2 сентября 2015

Автор фото, Getty

Есть на свете люди, которым неведомы радость, печаль, любовь… Иногда это связано с нарушением мозговой деятельности, получившим в современной науке название «алекситимия». Корреспондент

BBC Future попытался выяснить, какие трудности возникают у тех, кто живет с таким нарушением, и какие преимущества оно дает.

Калеб рассказывает мне о рождении сына, которому сейчас восемь месяцев.

«Вы слышали, наверное, как родители рассказывают о тех чувствах любви и радости, которые их охватили при виде своего новорожденного малыша?», — спрашивает он.

«Ну так вот, — продолжает мой собеседник после драматической паузы, — я ничего подобного не почувствовал».

Собственная свадьба тоже мало его тронула. Пытаясь объяснить свое тогдашнее состояние, он приводит метафору бродвейского шоу: в зале сидит публика; она эмоционально вовлечена в театральное действо; а за кулисами тем временем дежурят рабочие сцены, которые, оставаясь безучастными к спектаклю на чувственном уровне, участвуют лишь в техническом его осуществлении.

На собственной свадебной церемонии Калеб, в отличие от большинства участников этого волнующего события, прилива чувств не испытывал.

«Я исполнял свою роль чисто механически», — говорит Калеб (свою фамилию он попросил не называть).

Даже когда его невеста направлялась к алтарю, единственное, что он почувствовал, — это приливающую к щекам кровь и тяжесть в ногах; в сердце же он не чувствовал ни радости, ни счастья, ни любви. ..

Калеб признается мне, что вообще никогда не испытывает эмоций — ни позитивных, ни негативных.

Мы познакомились на интернет-форуме для людей с так называемой алекситимией — это своего рода эмоциональный дальтонизм, который лишает человека способности различать и выражать разнообразные чувственно-эмоциональные нюансы.

Автор фото, Getty

Подпись к фото,

Безэмоциональному человеку поведение других, эмоциональных людей может казаться неадекватным

Из тех, кто страдает этим нарушением, около половины — аутисты. Однако Калеб и многие другие «алексы» кроме безэмоциональности не проявляют никаких других аутических черт, таких как компульсивное (навязчивое) поведение, например.

Что значит «влюбиться» для того, кто в принципе неспособен почувствовать к другому любовь или даже симпатию?

Глубокое изучение «эмоционального дальтонизма» может пролить свет на целый ряд сопутствующих заболеваний, таких как анорексия, шизофрения, синдром раздраженного кишечника.

Истории, рассказываемые на форуме членами алекс-коммюнити, заставляют нас заново переосмыслить эмоциональные переживания, которые, казалось бы, мы все так хорошо знаем.

Взять, например, влюбленность. Вот как может влюбиться человек, которому неведомы даже такие базовые чувства, как нежность и симпатия? Ведь именно они и зажигают в нас искорку любви…

Многослойность эмоционально-чувственной сферы

Понять, что такое «эмоциональная немота», можно на наглядном примере матрешки, многослойной игрушки, состоящей из нескольких вложенных в нее куколок, каждая следующая затейливее предыдущей.

В основе эмоционально-чувственной сферы человека лежат телесные ощущения — например, когда мы видим возлюбленного, мы чувствуем, как подпрыгивает сердце; а когда испытываем гнев, часто ощущаем желудочные спазмы.

Наш мозг приписывает каждому из этих ощущений определенную ценность — тогда вы знаете, позитивное оно или негативное, сильное или слабое.

Так аморфные ощущения обретают форму, и у эмоции появляется некий осознанный образ.

Эмоции могут иметь множество нюансов и подчас совмещают разноокрашенные переживания (например, светлая грусть).

Для описания наших эмоциональных состояний мы рано или поздно находим подходящие слова — мы способны вербально описать наше состояние отчаяния или радости, например, и мы можем также объяснить, что нас привело в то или иное эмоциональное состояние.

В 1972 году, когда алекситимия впервые была научно описана, предполагалось, что проблема возникает именно на этом последнем, лингвистическом этапе; предполагалось, что страдающие алекситимией люди на глубинном уровне чувствуют как все и что они неспособны лишь описать свое эмоциональное состояние словами.

Ученые предположили, что это может быть вызвано нарушением нормальной коммуникации между двумя полушариями мозга, которое препятствует передаче сигналов из эмоциональных центров, находящихся преимущественно в правом полушарии, левополушарным центрам, отвечающим за речь.

Такая трансмиссия необходима нам для того, чтобы вербализировать то, что мы чувствуем, объясняет Катарина Гёрлих-Добре из Рейн-Вестфальского технического университета города Ахен, что в северной Германии.

В этом можно было убедиться, когда врачи впервые попробовали лечить эпилепсию, удаляя соединяющие две доли волокна; такое хирургическое вмешательство сокращало количество эпилептических приступов, однако перенесшие операцию пациенты становились «эмоционально немыми».

Еще одно важное, хоть и менее сенсационное, открытие, сделанное самой Гёрлих-Добре благодаря томографии, состоит в том, что у людей с алекситимией нейронные связи имеют аномальную плотность.

Автор фото, SPL

Подпись к фото,

Когда хирургическим путем удаляются соединяющие два полушария волокна, пациенты становятся эмоционально немыми и неспособными выражать свои чувства

Возможно, предположила исследовательница, это создает дополнительные шумы при трансмиссии (что-то вроде помех в плохо настроенном радиоприемнике), и связь с эмоциональными зонами, соответственно, нарушается.

Сегодня ученые уже знают, что существует много разных типов алекситимии.

Одни «алексы» с трудом выражают свои эмоции и чувства, тогда как другие (как Калеб) даже не осознают их.

Ричард Лейн из Университета штата Аризона предлагает в качестве аналогии феномен потери зрения у людей, получивших травму визуальной зоны коры головного мозга; сами глаза не пострадали; тем не менее способность различать зрительные образы утрачивается.

Подобным же образом поврежденная нейронная цепочка, участвующая в обработке эмоциональных сигналов, может мешать чувствам грусти, радости или гнева достигать сознания (если продолжить метафору многослойной матрешки, то проблема возникает на уровне второй «куклы»: тело реагирует нормально, но интеграции ощущений не происходит, и, соответственно, не может сформироваться эмоциональная мысль).

«Возможно, что эмоция активизируется, и тело на нее отвечает, но человек своих эмоций просто не осознает», — говорит Лейн.

Проведенные недавно исследования с применением магнитно-резонансного сканирования (томография), выявили признаки более базисной проблемы перцепции в некоторых типах алекситимии.

Гёрлих-Добре, к примеру, обнаружила недостаток серого вещества в центрах поясной коры, отвечающих за самосознание, и предположила, что это блокирует сознательное представление эмоций.

А ее коллега Андре Алеман из Университетского центра медицинских исследований в Гроненгене, Нидерланды, обнаружил дефицит в зонах головного мозга, связанных со вниманием, в моменты, когда страдающие алекситимией люди смотрят на эмоционально заряженные картинки. У него сложилось впечатление, будто эмоции их мозг просто-напросто отказывался регистрировать.

«Мне кажется, это вполне соотносится с теорией Лейна, — говорит Алеман (первоначально он полагал, что причины у этого явления иные). — Мы вынуждены признать их (Лейна и его коллег — прим. переводчика) правоту».

Вот как сам Калеб описывает свой разрыв в сознании, который препятствует нормальной передаче эмоциональных сигналов в левую долю мозга.

Он вспоминает, как работал однажды в школьном театре. Целую неделю перед спектаклем пытался он записать нужные звуковые эффекты, но свести всё вместе никак не удавалось.

В конце концов ответственный потерял терпение и набросился на него с упреками.

Автор фото, SPL

Подпись к фото,

Вопреки стереотипу, не все аутисты страдают от эмоциональных или социальных проблем

«Тело мое отреагировало странным образом, — вспоминает Калеб. — Я почувствовал напряжение; сильно забилось сердце, но ум оставался безучастным… За этим было любопытно наблюдать с исследовательской точки зрения. А потом я совершенно забыл эту ситуацию».

Кажется, что никакое событие не может поколебать такое твердое равнодушие. «Чем насыщеннее эмоция, тем ярче, по идее, она должна окрашивать мое мышление, — говорит Калеб. — Но на самом деле мышление у меня более ясное и более склонное к анализу».

Есть одно небольшое преимущество: Калебу проще переносить медицинские процедуры — просто потому, что он не связывает с подобным опытом никаких негативных эмоций и не испытывает страха или тревоги.

«Я спокойно переношу всякие неприятные моменты, поскольку знаю, что в памяти у меня отсутствуют [негативные] эмоциональные ассоциации, — признается мой собеседник. — Но это значит, что позитивные воспоминания из памяти тоже вымываются».

Короткое замыкание в мозгу

Впрочем, компенсация эта несущественная — алекситимия связана, по всей видимости, с разными другими заболеваниями, в том числе с шизофренией и расстройствами пищевого поведения. Потому, наверное, что именно благодаря эмоциям мы обычно начинаем лучше заботиться о своем физическом и ментальном здоровье.

Более точное определение алекситимии помогло бы лучше понять природу сопутствующих расстройств, а также больше узнать о различиях между разными видами аутизма.

Джефри Бёрд из лондонского Королевского колледжа отмечает, что, вопреки стереотипам, половина аутистов вполне способна к восприятию других людей на эмоциональном плане и к адекватным эмоциональным реакциям, а те, которые испытывают трудности с социализацией, обычно страдают алекситимией.

Поэтому он полагает, что разграничение этих двух видов расстройств приведет к более адекватному уходу и лечению.

Пока же остающееся недопонимание в этой области часто мешает аутистам получать ту помощь, которая им действительно требуется.

«Я работал с одной женщиной-аутистом, которая хотела стать помощником по уходу за больными, — говорит Бёрд. — Но ей отказали — под предлогом, что она якобы не способна на эмпатию. Однако проведенное нами исследование показывает, что у многих аутистов нет проблем с эмоциями.»

Дальнейшая работа в этом направлении могла бы также прояснить загадочную связь с соматическими заболеваниями, такими как хронические боли и синдром раздраженного кишечника, которые у больных алекситимией встречаются необычно часто.

Лейн предполагает, что причина состоит в своего рода «коротком замыкании» в мозгу, которое является следствием «эмоционального дальтонизма». По его словам, осознанное восприятие эмоций помогает затушить физические ощущения, связанные с той или иной эмоцией.

Автор фото, Getty

Подпись к фото,

Стараясь найти связь со своими эмоциями, «алексы» часто проходят свой жизненный путь в одиночестве

«Если ты можешь осознанно обрабатывать эмоцию, позволяя ей расти и развиваться, если ты подключаешь фронтальные зоны мозга, то задействуются механизмы, модулирующие процессы в теле сверху вниз», — говорит Лейн. Однако без эмоционального выхода ум может застрять в физических ощущениях, что приведет к усилению реакций.

По словам Гёрлих-Добре, «они («алексы») гиперчувствительны к ощущениям в теле и не могут ни на чем другом фокусироваться, что возможно является одной из причин хронических болей, которые они испытывают».

Некоторые исследования действительно показали, что «алексы» необычно чувствительны к ощущениям в теле, хотя результаты других экспериментов эти выводы опровергают.

Описания физических ощущений часто доминируют в рассказах Калеба о трудных моментах в его жизни, таких как расставание с семьей.

«Вообще я не скучаю по людям, мне кажется. Если я уезжаю и долго кого-то не вижу, жизнь у меня идет по принципу «С глаз долой, из сердца вон», — признается он. — Но если пару дней со мною рядом нет моих жены и ребенка, то я физически ощущаю давление или стресс».

Восстановление связи с потерянными чувствами

Есть надежда на то, что в конце концов врачи установят причины алекситимии и помогут своим пациентам избежать эффекта «снежного кома» при ее воздействии на организм.

Калеб полагает, что его заболевание возникло при рождении и могло быть вызвано генетическими факторами. Особенности воспитания и эмоциональная отзывчивость родителей тоже могут играть здесь определенную роль.

Но есть люди, которые становятся «алексами» в результате психологической травмы, нарушающей их способность обрабатывать некоторые или даже все эмоции.

Лейн представил меня одному из своих пациентов, Патрику Дасту, который в детстве подвергался насилию со стороны отца-алкоголика, так что в какой-то момент даже возникла угроза его жизни.

«Однажды вечером, когда он вернулся домой, они с мамой в очередной раз поругались. И тогда он сказал: «Вот пойду схожу сейчас за своим ружьем и застрелю вас всех». Мы побежали к соседям и из их дома вызвали полицию».

С тех пор прошло несколько десятилетий, а для него все это время было проблематично понимать и интерпретировать свои эмоции, особенно страх и гнев, которые он до сих пор испытывает по отношению к своим родителям.

Даст подозревает, что в результате у него развилась фибромиалгия — диффузная мышечно-скелетная хроническая боль и слабость всего тела — а также расстройство пищевого поведения.

Вначале под руководством Лейна, а позже и самостоятельно Даст вспомнил свои давние переживания и вновь соединился с эмоциями, которые он прежде всегда старался упрятать поглубже. В результате этого его фибралгические боли уменьшились.

«Я обнаружил огромный гнев, который испытывал сам того не осознавая, — объясняет Патрик. — Это самое важное, что я сделал в своей жизни». Он только что закончил работу над книгой, в которой описал этот процесс. Чтобы лучше социализироваться, Калеб тоже посетил психотерапевта, специализирующегося на когнитивном поведении, и теперь через осознанное решение он может лучше анализировать собственные физические ощущения и соотносить их с эмоциями других людей.

Хотя этот процесс и остается во многом исследовательским экзерсисом, он позволяет Калебу осознавать чувства его жены и понимать, почему она поступает так, а не иначе.

Автор фото, Getty

Подпись к фото,

Принимая осознанное решение любить, «алексы» могут принести в отношения стабильность

Однако далеко не каждый больной алекситимией обладает такой решимостью и упорством. И не всякому удается найти себе спутника жизни, который был бы готов принять связанные с этим заболеванием допущения.

«Со стороны моей жены требуется большое понимание… Она осознает, что я понимаю любовь и другие вещи несколько иначе», — говорит Калеб.

Зато он эмоционально стабилен и не подвержен перепадам настроения. «Компенсация состоит в том, что мои отношения с женой — это для меня осознанный выбор», — объясняет Калеб.

Он действует не по прихоти, а на основе осознанного намерения любить и заботиться о ней. В последние восемь месяцев это было особенно важно.

«Если мы переживаем какую-то сложную ситуацию — к примеру, ребенок не спит всю ночь и плачет, — на мое отношение это никак не повлияет, потому что у меня связь основана не на эмоциях».

Калеб не испытал эйфории по поводу своей свадьбы или рождения ребенка, но он большую часть жизни провел глядя внутрь, пытаясь прочувствовать и понять ощущения, которые испытывает он сам и окружающие его люди.

Он один из самых заботливых и осознанных людей, которых я когда-либо имел удовольствие интервьюировать — человек, который знает себя и свои ограничения насквозь.

Завершая разговор, он подчеркивает, что «эмоциональный дальтонизм» не делает человека злым или эгоистичным.

«Трудно поверить, но жить полностью отделенным от эмоций и воображения возможно, хотя это как раз то основное, что делает нас людьми, — говорит он. — Но это вовсе не значит, что такой человек бессердечен или что он псих».

У вас на лице отражаются не ваши истинные чувства. А что же?

• Талия Рейчел Майерс
• BBC Future

19 мая 2018

Автор фото, Getty Images

Мы всегда считали, что наша мимика отражает наши эмоции и переживания. Но недавние исследования показывают, что, похоже, это далеко не так.

В 2015 году, исследуя эмоции и мимику в племенах Папуа — Новой Гвинеи, психолог Карлос Кривелли обнаружил нечто неожиданное.

Ученый показывал жителям островов Тробриан (архипелаг в Соломоновом море в юго-западной части Тихого океана, принадлежащий Папуа — Новой Гвинее. — Прим. переводчика) фотографии европейцев или американцев и просил определить, какие эмоции переживают люди на снимках.

Классическое (для западного мира) выражение ужаса на лице — широко раскрытые глаза, открытый рот — островитяне восприняли как проявление агрессии и угрозы.

Получается, то, что казалось нам универсальным выражением страха на лице, вовсе не является таковым.

Что же может означать тот факт, что жители островов Тробриан интерпретируют мимику иначе?

Одна довольно распространенная теория гласит, что выражение лица вообще не отражает наших настоящих чувств, оно скорее показывает, какие социальные цели мы преследуем — например, намерение произвести определенное впечатление.

Автор фото, iStock

Подпись к фото,

Классическое выражение ужаса на лице западного человека жители Папуа-Новой Гвинеи посчитали проявлением агрессии или угрозы

Наше лицо выполняет функцию своеобразного «дорожного знака, который управляет транспортным движением вокруг нас», объясняет Алан Фридлунд, профессор психологии из Калифорнийского университета в Санта-Барбаре.

Он — соавтор исследования Кривелли, в котором оба ученых пришли к выводу, что «наше лицо — инструмент социального взаимодействия».

Наша мимика не столько показывает, что происходит внутри нас, сколько свидетельствует о том, что мы ожидаем от дальнейшего общения.

Например, недовольное лицо может означать, что вам не нравится, как идет разговор, и вы хотели бы направить его в другое русло.

Автор фото, Getty Images

Подпись к фото,

Хмурое выражение или улыбка появляются на лице, как правило, инстинктивно, но они свидетельствуют о наших дальнейших намерениях в общении

«Это единственная причина, которая может объяснить мимику с точки зрения эволюции», — объясняет Бриджит Уоллер, профессор эволюционной психологии из Портсмутского университета (Британия).

По ее мнению, лицо всегда «передает какую-то важную и полезную информацию — как для отправителя, так и для получателя».

Хотя эта теория выглядит вполне логичной, ученые пришли к ней далеко не сразу.

Идея, что наши чувства — фундаментальные, инстинктивные и отражаются на наших лицах, глубоко укоренена в западной культуре.

Древние греки противопоставляли страсти уму, а философ Рене Декарт в XVII веке определил шесть основных страстей, которые могут препятствовать рациональному мышлению. Художник Шарль Лебрен нашел анатомический аналог выражения лица каждой декартовой страсти.

Автор фото, Getty Images

Подпись к фото,

Идея, что наше лицо непосредственно отражает переживаемые нами эмоции, глубоко укоренена в западной культуре

В 1960-70-х гг. ученые в определенной степени подтвердили, что наша мимика отражает некоторые базовые эмоции.

Американский психолог Пол Экман путешествовал по разным странам мира и предлагал их жителям определить, какие эмоции испытывают люди на фотографиях.

Его исследование указывает на то, что некоторые выражения лица и соответствующие им эмоции узнают представители любой культуры. Такими базовыми эмоциями можно считать радость, удивление, отвращение, страх, грусть и гнев.

Автор фото, Getty Images

Подпись к фото,

Из исследования Пола Экмана вроде бы следовало, что некоторые базовые эмоции, например отвращение, узнают люди всех культур, однако этот вывод оказался ложным

Теорию Экмана применяют и сегодня — например, в инструкциях правительства США по выявлению потенциальных террористов.

Впрочем, выводы его исследования неоднократно подвергались критике. Среди ярых оппонентов Экмана была исследовательница Маргарет Мид, которая считала, что мимика — поведение приобретенное, а не присущее человеку от рождения.

Новое исследование подвергает сомнению два основных положения теории эмоций.

Первое — что эмоции являются универсальными и узнаваемыми в любой культуре мира. И второе — что выражение лица точно отражает, что именно чувствует человек.

В новое исследование вошли и наблюдения Кривелли, который много месяцев изучал эмоции коренных народов Папуа — Новой Гвинеи и Мозамбика.

Ученый установил, что люди там не воспринимают выражение лица так же, как представители западного мира.

Автор фото, Getty Images

Подпись к фото,

Лишь небольшое количество папуасов признало улыбку на лице проявлением радости

И это касалось не только эмоции страха. Лишь небольшое количество папуасов, к примеру, признали улыбку на лице проявлением радости.

Около половины опрошенных описали такие лица с помощью слова «смех», таким образом, называя действие, а не чувство, которое улыбка отражает.

Некоторые другие отметили, что лицо обладает «магией привлекательности» — присущей тробрианцам уникальной эмоцией, которую Кривелли толкует как восхитительное, волшебное очарование.

Похожим образом описывали мимику и другие этнические группы, как выяснила психолог Мария Жендрон из Северо-Восточного университета (Бостон, США).

Представители народностей химба в Намибии и хадза в Танзании определяли не эмоции на лице (например, радость или печаль), а действия человека (смех или плач). Или делали это через объяснение возможных причин такой мимики («кто-то умер»).

Автор фото, Getty Images

Подпись к фото,

Когда другие люди интерпретируют наше выражение лица, они могут приписывать нам эмоции, которых мы на самом деле не чувствуем

Осложняет проблему и тот факт, что другие люди довольно часто неправильно трактуют наше выражение лица, приписывая нам те эмоции, которых мы не ощущаем.

Аналитический обзор более 50 исследований показал, что лицо человека выражает его истинные чувства в очень небольшом количестве ситуаций.

Самое значительное исключение: когда нам весело, это почти всегда сопровождается улыбкой или смехом.

Соавтор исследования Райнер Райзензейн считает, что этот феномен можно объяснить с точки зрения эволюции. Ведь откровенная демонстрация нашего внутреннего состояния, очевидно, не выгодна для нас.

Тот факт, что наше лицо правдиво не отражает наших чувств, может иметь серьезные последствия. Например, для сферы искусственного интеллекта и робототехники.

Автор фото, Getty Images

Подпись к фото,

С точки зрения эволюции, искренняя демонстрация нашего внутреннего состояния не выгодна для нас

«Разработчики искусственного интеллекта преимущественно опираются на классические выражения лица: нахмуренные брови — недовольство, улыбка — радость», — объясняет Фридлунд.

Но если человек, мрачно взглянув на работа, на самом деле чувствует что-то другое, машина наверняка отреагирует неадекватно.

«Запрограммировать робота точно распознавать эмоции на человеческом лице — очень сложная задача. Ведь для этого он должен понимать человека, иметь опыт общения с ним», — объясняет Фридлунд.

Он консультирует компании, которые разрабатывают искусственный интеллект, и советует им интерпретировать человеческие эмоции, исходя из контекста ситуации, а не выражения лица.

Впрочем, многим из нас это открытие способно помочь улучшить навыки общения.

Автор фото, Getty Images

Подпись к фото,

Глядя на лицо собеседника, надо пытаться понять не его эмоции, а то, чего он ожидает от взаимодействия с вами

Мы бы достигли в этом больших успехов, если бы в лице собеседника пытались рассмотреть не то, что он там на самом деле чувствует, а то, что он хотел бы нам сказать.

Лицо собеседника надо воспринимать как дорожный знак, советует Фридлунд.

«Или как железнодорожную стрелку, которая показывает нам, в каком направлении в разговоре стоит или не стоит двигаться дальше», — объясняет исследователь.

Сердитый взгляд вашей подруги может вовсе не означать, что она сердится, а лишь то, что она хочет, чтобы вы согласились с ее точкой зрения.

Надутые губы вашего ребенка не обязательно отражают обиду, возможно, он просто хочет вашего сочувствия или защиты в неудобной ситуации.

Или, например, смех. «Когда и как вы смеетесь, имеет чрезвычайно важное значение для социального взаимодействия», — отмечает Уоллер.

Неуместный смех, например, не означает радости, а свидетельствует о том, что вы невнимательно следите за разговором, а может быть даже демонстрируете собеседнику враждебность.

Кривелли вообще сравнивает нас с кукловодами, которые дергают за ниточки разных выражений лица с целью манипулировать другими людьми.

Но и наши собеседники тоже манипулируют нами в ответ. Что тут поделаешь? Мы — существа социальные.

Прочитать оригинал этой статьи на английском языке можно на сайте BBC Future.

Социально-эмоциональное развитие: как научиться понимать людей

Елена Сергиенко, доктор психологических наук, профессор, главный научный сотрудник Института психологии РАН

Интервью с психологом Еленой Сергиенко о модели психического, копинг-поведении и управлении эмоциями: как дети учатся понимать эмоции и обман, почему эмоциональное развитие важнее интеллектуального, как измерить эмоциональный интеллект и т. д.

Еще больше материалов на тему «Психология развития ребенка» вы найдете в нашей библиотеке. Подборка из статей, видеолекций, мультфильмов, интервью, тестов, списков полезной литературы подготовлена для вас нашим фондом в сотрудничестве с сайтом «ПостНаука».

---

Мы воспитываем детей, заботясь об их образовании, оценках и грамотах. Но то, насколько успешно человек взаимодействует с окружающими, в большей степени определяет его жизнь. Мы решили разобраться в проблеме вместе с Благотворительным фондом Сбербанка «Вклад в будущее» и открыли проект «Психология развития: как дети учатся понимать эмоции и управлять ими». В первом материале психолог Елена Сергиенко рассказала, из чего состоит социально-эмоциональное развитие ребенка.

Как мы понимаем внутренний мир друг друга?

Есть две ключевые способности, которые нужны для понимания себя и для взаимодействия с другими людьми в социуме. Первая способность — это эмоциональный интеллект, то есть понимание своих эмоций, распознавание эмоций других, способность осознавать эмоции, управлять ими и использовать в решении более сложных проблем. Вторая, более широкая способность, куда включен эмоциональный интеллект, ― это модель психического, способность понимать психические состояния свои и другого человека. Эта способность развивается в течение всей жизни и имеет свои особенности в разных возрастах. Поскольку внутренний мир человека — это скрытая от нас реальность, то о ней мы можем строить только гипотезы. И по некоторым внешним проявлениям — движениям глаз, рук, тела — мы уточняем эту гипотезу.

Все люди и даже животные обмениваются друг с другом внутренними состояниями. Они позволяют нам взаимодействовать, предсказывать поведение другого человека и корректировать свое поведение в зависимости от его внутреннего состояния. Понимать внутреннее состояние другого человека — фундаментальная способность, которая позволяет войти в социальный мир и построить собственные стратегии, сценарии поведения в нем.

Как ребенок учится понимать эмоции?

Младенцы еще в утробе матери на последних месяцах беременности делают гримасы с различными эмоциями. Работы конца 1970-х годов описывали, что дети спустя час после рождения умеют повторять лицевые движения и эмоции, которые им показывают (например, высовывать язык, имитировать удивление). Но способность к имитации, то есть освоению некоторых признаков эмоций, еще не значит понимание эмоций. На пути к модели психического нужно пройти много очень разных этапов. Важным в развитии ребенка является возраст три-четыре года ― тогда дети начинают понимать, что их убеждения, представления, их психическое может отличаться от психического другого человека. Сначала они отождествляют то, что знают сами, с тем, что понимает и думает другой человек.

Простой пример: если ребенку показать коробку из-под печенья и спросить, что там находится, он скажет: «Печенье». Откроем коробку и покажем, что в ней предметы для шитья: нитки, иглы и пуговицы. Если после этого спросить: «А если сейчас придет твой друг Петька, то что он подумает о том, что лежит в коробке?» Дети до четырех лет отвечают, что нитки и пуговицы, то есть идентифицируют свое знание и знание другого ребенка. Дети пяти лет скажут, что Петька подумает, будто в коробке печенье, захочет его съесть, а печенья на самом деле нет.

Какими бывают эмоции?

Существует деление на простые и сложные эмоции. Базовые эмоции хорошо различаются с самого рождения, как правило, это приятные эмоции — счастье, радость. Поскольку ребенок рождается беспомощным существом и полностью зависит от взрослого, то ему нужно распознавать человеческое лицо, самый активный стимул во всем окружении. Если лицо улыбается, это сулит поддержку и выживание, в отличие от лица сердитого, печального, депрессивного. К четырем годам ребенок начинает различать неприятные эмоции: печаль, злость, страх.

Сложные эмоции — это эмоции гордости, вины, совести, они требуют соединения многих компонентов в одном. Эмоция гордости — это и понимание уровня твоих заслуг, значимости того, чего ты достиг, и радости в одном событии. Если маленький ребенок обманул кого-то и прибежал первый, потому что срезал круг на эстафете, он испытывает чувство гордости: ребенок добился результата, и неважно, какими методами. Младшие школьники, подростки понимают, что гордость — это результат сложных усилий, преодоления, в простой задаче твоя победа ничего не значит. Более того, если ты обманул и достиг прекрасного результата, ты все равно будешь знать, что цена такой победы низка. Иногда дети говорят: «Мне стыдно, но я не знаю почему». То есть детям сложно выделить разные составляющие сложных эмоций.

Отдельно выделяют амбивалентные эмоции, когда человек испытывает две противоположные эмоции одновременно. Радость и грусть, злость и счастье — все вместе в одной ситуации, по поводу одного и того же объекта. Только в младшем подростковом возрасте дети способны совместить две противоположные эмоции на одной ситуации, а не испытывать их последовательно. Например, я почувствовал радость, оттого что младший брат обогнал меня: мне показалось, что папа очень этого хотел. Но одновременно я почувствовал обиду, потому что это победа, несправедливо доставшаяся брату. Амбивалентные чувства не всегда имеют место в житейской психологии, которой присуща бинарность понятий: хорошее — плохое, черное — белое. Надо прилагать некоторые усилия, чтобы эту бинарность разбить и мир бы казался изменяющимся, где представлено все: хорошее и плохое, серое, черное и белое — вообще все цвета и оттенки. Вот эти усилия должны провоцироваться социумом и культурой.

Когда дети начинают понимать обман?

К пяти годам дети начинают понимать обман и пользоваться им. Чтобы манипулировать, нужно понимать и уметь сравнивать свое и чужое представления. В более раннем возрасте дети используют обман интуитивно. Обман в человеческом поведении появляется сначала как чисто когнитивный феномен, и только потом он обрастает морально-личностными характеристиками: в каких случаях можно обманывать, кого надо обманывать, как надо обманывать.

Например, вы не сообщаете информацию, хотя у вас о ней спрашивают, — это утаивание информации. Дети не думают, что это обман, а люди после тридцати лет считают это естественным поведением, которое позволяет пощадить другого человека. Подростки же называют утаивание информации самым настоящим обманом.

В моральных оценках обмана важно оценивать две составляющие: обман как таковой и обман как намерение. Если это намерение, оно может быть альтруистическим или эгоистическим. Обманывать, чтобы пощадить другого человека, или обманывать ради того, чтобы выгородить себя. Здесь обман приобретает такие размытые формы, которые его отличают от намеренного обмана, или лжи. Если их различить терминологически, то в одном случае это будет ложь, а в другом случае невинный альтруистический обман. Сначала дети учатся распознавать простые эмоции, а потом более сложные.

Что такое копинг-поведение?

В житейской психологии из-за увеличения интеллектуальной, информационной сложности, эмоциональной насыщенности, стрессогенности есть тенденция все упрощать, радоваться простым радостям. Копинг-поведение есть поведение совладания со сложностями, стрессами, трудными ситуациями. Впервые термин появился в психологической литературе в 1962 году. Лоис Мэрфи применила его, изучая, каким образом дети преодолевают кризисы развития. В 1966 году Ричард Лазарус в книге «Psychological Stress and Coping Process» («Психологический стресс и процесс совладания с ним») обратился к копингу для описания осознанных стратегий совладания со стрессом и с другими порождающими тревогу событиями.

Выделяют различные копинг-стратегии: продуктивные и непродуктивные, когнитивные и эмоционально-ориентированные. Совладание с трудной жизненной ситуацией помогает преодолеть негативные переживания и начать поиск решения проблемы. И дети постигают это постепенно, так же, как и взрослые. Это требует постоянной психической работы, которая подчас для нас совершенно незаметна, но некоторые переживания сильные, они делают ее весомой и очевидной. Тогда мы это называем уже не эмоциями, а переживаниями, сложным, многоэтапным процессом рефлексии с фокусом сознания на проблеме, с различными как бы заходами для решения этой проблемы. Это целый этап, который ведет к существенной перестройке человеческой организации.

Почему эмоциональное развитие важнее интеллектуального?

Недостаточно все время обращать внимание только на развитие интеллекта у детей. Он необходим во всех сферах жизни как способность адаптироваться к внешним воздействиям. Но эмоции предшествуют интеллекту, они помогают проанализировать ситуацию, в которой находится человек. Под влиянием разных эмоций одну и ту же ситуацию можно увидеть по-разному: Москва может казаться перегруженным городом не для жизни, а может казаться городом великих возможностей.

Текущие эмоции, которые всегда ситуативны, образуют настроение ― более устойчивое образование. Чтобы изменить настроение, нужно приложить усилия (несколькими разными эмоциями или интеллектуально). Поэтому некогнитивные факторы способствуют хорошему отношению к образовательной среде. Очень важно, чтобы дети ходили в школу с удовольствием, не имели трудностей со своими товарищами, научились разбираться в себе, научились понимать не только эмоции, но и намерения, заботы, убеждения других людей. То есть овладели теми навыками, которые делают для них мир понятнее — более управляемым, более прогнозируемым, более податливым, в котором реализация твоих интеллектуальных способностей удастся гораздо лучше.

В Америке, во всех странах Европы, даже в Египте и Иордании реализуются программы социально-эмоционального обучения. У этих программ разные теоретические основания, но во всех отмечается: есть очевидные способности, которые надо развивать, чтобы усилить потенциал современных школьников. Учиться стало эмоционально труднее, стало много социальных и культурных вызовов. Данные указывают, что эта способность улучшает академическую успеваемость и атмосферу в классе, улучшает отношения «ребенок ― родитель». Чтобы обеспечить жизнь семьи, родители много работают, поэтому редко видятся с детьми. Наладить взаимопонимание между родителями и детьми бывает непросто, поэтому программы социально-эмоционального развития направлены и на вовлечение семьи, учителя и руководство школы.

Когда говорят: «Мы ищем таланты» или «талантливый ребенок», забывают об обратной стороне — нереализованности. Очень талантливые люди часто оказываются абсолютно нереализованными. И менее талантливые люди имеют гораздо больше выигрыша, отдачи в своей работе, потому что другие качества позволяют им свой потенциал реализовать полностью.

Как устроены программы социально-эмоционального развития в школах?

Наша программа социально-эмоционального развития включает и эмоциональный интеллект, и развитие способности к «чтению» психических состояний ― и своих, и других людей. Эти взаимосвязанные способности позволяют развивать социальную компетентность и существенно усилить эффективность обучения за счет некогнитивных факторов. Программа охватывает обучение детей от четырех до шестнадцати-семнадцати лет и состоит из четырех ступеней: дошкольников, младших школьников, младших подростков и старших подростков.

Все задания, предлагаемые для обучения, соответствуют возрастным возможностям детей и подростков. Несмотря на своеобразие четырех программ, все они состоят из пяти частей: «Восприятие и понимание эмоций», «Понимание ментальных состояний», «Понимание неверных мнений» (включая обман, недоразумения, бестактность, юмор, сарказм, иронию, черный юмор), «Понимание морально-нравственных аспектов поведения», «Социальные взаимодействия». Каждая программа состоит из двадцати занятий с повторами по 30 минут.

Для каждой возрастной ступени созданы «Руководство для учителя», «Материалы для родителей», «Теоретико-методическое описание программы и возрастных особенностей детей», «Рабочая тетрадь для учащихся». Эти программы созданы коллективом ученых Института психологии РАН (Е. А. Сергиенко, Е. И. Лебедева, А. Ю. Уланова) и Психологического института РАО (Т. Д. Марцинсковская, Е. И. Изотова) под руководством д. п. н., профессора Е. А. Сергиенко. Программы имеют строгие научные основания, базирующиеся на исследованиях авторов.

Цель программы ― подготовить детей и подростков к нарастанию сложности в мире, улучшить социально-эмоциональный климат в школе, семье и при взаимодействии со сверстниками, научить детей понимать себя и окружающий мир, строить собственные способы социальной коммуникации, справляться с трудностями и стрессами и повысить эффективность обучения и дальнейшей жизни за счет некогнитивных факторов саморазвития. Мы сейчас находимся на стадии пилотажного внедрения программы, пока мы обучаем учителей, которые будут в ней участвовать.

Дальше с ними будут работать на уровне супервизии психологи — мы, авторы этой программы, надеемся подготовить тренеров, которые будут помогать учителю. Сейчас много желающих участвовать в этой программе, но мы ограничились небольшим количеством школ в Москве и Тюмени. Это две площадки, на которых будет вестись апробация программы. У нас есть блок материалов с заданиями, который призван вовлечь родителей в программу и обратить внимание на своего ребенка, обсуждать свои и его эмоции, показывать выходы из ситуаций, обсуждать фильмы, книги.

Родителям нужно говорить с детьми об их переживаниях, эмоциях, чувствах и проблемах. Научить ребенка управлять собою — это залог в том числе и его социального продвижения, реализации человеческого капитала. Ключевое звено программы — учитель. Поскольку он имеет дело с эмоциональными, интересными задачами, то для него это тоже профилактика эмоционального выгорания, которой учителя страдают через несколько лет работы в школе. Перспективы развития — это дальнейшая интеграция различных понятий, какую мы предприняли в программе. Это включение эмоционального интеллекта в более широкий круг психических состояний, обязательное изучение контроля поведения, который включает и волевой аспект. Это более широкая концептуальная канва, которая позволит индивидуализировать подход к пониманию человека.

Как измерить эмоциональный интеллект?

Существует несколько моделей эмоционального интеллекта. Теоретически хорошо обоснована модель Мэйера ― Сэловея ― Карузо. Она указывает на то, что эмоциональный интеллект — это способность человека, которую можно оценить и развить. Как любая психическая способность, она латентна: она не проявится, пока не нужно будет решить какую-либо задачу. Тест эмоционального интеллекта Мэйера ― Сэловея ― Карузо построен не на опросниках, к которым очень много замечаний с точки зрения искренности, социальной желательности — человек всегда себя хочет представить в лучшем свете.

Опросниковыми тестами эмоционального интеллекта являются тест Дэниела Гоулмана, модель социального интеллекта Рувена Бар-Она, опросник Дмитрия Люсина «ЭмИн» и другие. В отличие от указанных тестов, которые построены на смешанных моделях (эмоций и личностных качеств), только модель Джона Мэйера и Питера Сэловея построена на представлениях о том, что эмоциональный интеллект — это психологическая способность, объединяющая как эмоции, так и когниции. Второе принципиальное различие в том, что это инструментальный тест, состоящий из вербальных и невербальных задач. Он продемонстрировал свою высокую надежность и кросс-культурную согласованность, тест Мэйера ― Сэловея ― Карузо показывает способности идентифицировать эмоции, использовать их в каком-то виде деятельности, способность понимать эмоции, управлять ими.

Как научиться управлять своими эмоциями?

Взрослые тоже могут научиться управлять своими эмоциями. В тренинге по эмоциональному интеллекту есть задача, которая учит регулировать собственные эмоции. Прежде всего нужно их осознать, этому мы учим и детей. Нужно резко заставить себя остановиться, очень глубоко вздохнуть, подумать о том, что ты бываешь лучше. Важно справиться с неприятными эмоциями, представить, что ты можешь быть другим. Подумать о ситуации, то есть перевести область неосознанного реагирования в осознанную. Нужно попытаться изменить взгляд на ситуацию и решить эту проблему или просто выйти за ее пределы. У нас есть специальные задания на регуляцию эмоций, когда учатся глубоко вздохнуть, остановиться, подумать о себе и рассказать, что случилось.

На рассказе построена вся психотерапия, строго говоря, психотерапевтами являются и подруги, и друзья, и родители, и священники. Когда вы рассказываете о ситуации, вы облекаете эмоции в совершенно другую форму. Вы пересказываете суть проблемы, которая вам помогает посмотреть на ее причину. Эмоциональный интеллект — это только одна из опор, на которой строится эффективность. Показано, что у руководителей высшего звена эмоциональный интеллект незначительно выше, чем у среднего звена. То есть эмоциональный интеллект сочетается с другими факторами. Во-первых, высокая мотивация в работе, во-вторых, хорошие когнитивные данные, то есть интеллект.

В-третьих, способность «читать» психическое состояние других людей, потому что мало ориентироваться только на эмоции ― нужно прогнозировать поведение человека с учетом его организации. Часто успешность в бизнесе зависит от манипулятивных способностей. А неоднократно подтверждено, что так называемый высокий макиавеллианский интеллект сопряжен с худшим распознаванием эмоций. Человек не может манипулировать другими людьми, если ему важна их реакция.

---

Читать статью на сайте «ПостНауки».

Еще больше материалов на тему «Психология развития ребенка» вы найдете в нашей библиотеке. Подборка из статей, видеолекций, мультфильмов, интервью, тестов, списков полезной литературы подготовлена для вас нашим фондом в сотрудничестве с сайтом «ПостНаука».

автор материала

Елена Сергиенко

Понравился материал?

Оцените его:

Назад

Эмоции в свете психологии морали Текст научной статьи по специальности «Психологические науки»

ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ

УДК 17.024

ЭМОЦИИ В СВЕТЕ ПСИХОЛОГИИ МОРАЛИ

А.В. Абрамова

Раскрываются терминологические особенности понятия «эмоция», связанные не только со спецификой употребления, но и обнажающие проблему происхождения и действия эмоций. Кроме того, выявляется необходимость исследования эмоций в психологической и этической плоскости в связи с их влиянием на нравственное поведение человека.

Ключевые слова: эмоция, чувство, этика, психология морали, нравственное поведение.

Феномен человеческих эмоций является предметом исследования различных гуманитарных и естественных наук. До недавнего времени эмоции не выделялись в качестве самостоятельного объекта исследования, будучи растворенными в традиционной философской дихотомии чувственного и рационального. Сам термин «эмоция» приобрел широкое хождение в философии XX века. Известный исследователь в области философии эмоций Роберт Соломон в предисловии к сборнику статей «Thinkinga-boutFeeling» англо-американских философов отмечает, что «для многих современных философов очевидно, что эмоции «созрели» для философского анализа, став сегодня буквально «мейтстримом» [13, с. 3]. Это связано, прежде всего, с тем, что на сегодняшний день эмоции стали предметом междисциплинарных исследований: раскрытием природы эмоций занимается не только психология, нейрофизиология и психофизиология, имеющие непосредственное отношение к структуре человеческой природы, но и философия, а точнее философия морали, ставящая перед собой интегративную задачу, связанную с установлением смыслообразующих связей между человеческим естеством и нравственным поведением, вызванным эмоциями.

Потому наш интерес обусловлен этической атмосферой, возникшей вокруг понятия эмоций в контексте современных исследований человека. При этом «необходимо учитывать и социально-психологическую…традицию» [12, с. 92]. Однако чтобы изучать проблему эмоционального в этической плоскости, необходимо различать вообще сходства и различия специфики исследований этики и психологии в рам-

ках изучения человека. Не умаляя значения собственно психологии, ибо для нас в этой связи важны ее эмпирические открытия, требуется принимать в расчет следующее воззрение: «Исследования психолога и психиатра движутся по плоскости несомненно существующей, но все же именно по плоскости, тогда как у явлений имеется второй метафизический смысл, и не плоский, а неисчерпаемо глубокий» [7, с. 29].

Философы, пишущие на темы морали, мыслят примерно в том же ключе. Р. Г. Апресян отмечает, что в этике термины «эмоция», «эмоциональное» отличны от психологических терминологических аналогов, и это необходимо учитывать в исследованиях, поскольку «преувеличенный акцент на эмоциональной стороне морали приводит к отождествлению этического и психологического подходов» [1, с. 4]. Данный методологический постулат выполняет функцию сохранения определенного баланса интересов этики и психологии без ущерба друг для друга.

Тем не менее, не нужно забывать тот факт, что все науки, включая психологию, были изначально частью философии. Предметная автономи-зация привела к дифференциации, но не полной — просто в целях более детального изучения окружающего мира гораздо удобнее его фрагментиро-вать. Однако основной целью философии остается интеграция существующих знаний, вот почему нельзя игнорировать уже существующие психологические знания и открытия об эмоциях, несмотря на то, что природа подобного явления остается одной из самых таинственных. Длительное время сами этики выводили эмоции за границы исследований; но «неизученность» не есть абсолютная иррациональность, поэтому нельзя отрицать влияние эмоциональной составляющей на моральное поведение только в силу того, что имеется трудность и даже кажущаяся невозможность установления природы эмоций, а также — желания простому следованию за традиционным постулированием их стихийности и не-когнитивности.

Следы общности сильно проявляются в этике и психологии: «Этика — это еще одна область, которую философы <…> делят с психологией. Хотя этика, главным образом, занимается вопросом, как людям следует себя вести, практическая этика зависит от понимания человеческой природы. Добры ли люди по своей натуре? Какие мотивы существуют у людей? Какие из них следует приветствовать, а какие подавлять? Являются ли люди общественными существами? Существует ли общий стиль хорошей жизни, которого следует придерживаться всем? Подобные вопросы по сути своей психологические, и ответить на них можно, изучив человеческую природу… То есть этические представления проявляются во многих отраслях психологии» [6, с. 13].

В то же время отличия также весьма существенны. Во многом онтологическая граница между этикой и психологией выражена в известной мысли С. Л. Рубинштейна: «Человек — это большая тема мировоззренческого плана и, прежде всего, этического порядка <. > проблема этическо-

го — проблема самой сущности человека в его отношении к другим людям)» [10, с. 268].

Подобная позиция разделяется многими исследователями, как этиками, так и психологами. Наиболее содержательная и продуктивная дискуссия относительно онтологических и методологических границ двух наук изложена в книге «Психология и этика: опыт построения дискуссии» (1999). Ю. А. Шрейдер проблематизировал возможность взаимоотношения этики и психологии, исходя из их предметных различий: «А есть ли такое взаимоотношение? Ведь в принципе они противоречат друг другу. Это парадоксально, но это факт. Психология построена на том, что человек действует, думает, чувствует, развивается по некоему Закону, на основе которого можно извне направлять, детерминировать путь человека. Тестирование, кстати, один из способов такого управления. Этика же исходит из противоположной установки — свободы воли: только тогда и становится возможным сам этический поступок. Поступок возникает ни почему, как свободный акт воли. Этика основывается на том, что я делаю так, как хочу — потому, что мне так хочется. А психология изучает именно то, что же мне хочется.

Это не отрицание психологии, это различение ее с этикой. Психология показывает, как происходит этическое поведение: какие механизмы приводят к ощущению трудности поступка, что в человеке сопротивляется ему, какие механизмы приводят к отказу от поступка. А этика по своей сути антипсихологична. «Как» ее не волнует. Ее интересует содержание поступка, а не психологический фон. Именно поэтому в жизни этическое призвано контролировать психологическое. Так и должно быть, а не наоборот. Это самое главное» [8, с. 25].

Дано достаточно емкое определение предметных областей этики и психологии, показывающее невозможность их смешения без ущерба для обеих. Действительное расхождение между этикой и психологией, проходящее по линии «антипсихологичность этики» и «внеэтичность психологии», соответствует фундаментальной этической дихотомии сущего/должного. Однако таковой факт не должен стать камнем преткновения в споре о важности и первостепенности рассматриваемых областей знаний. Кроме того, прикладная этика не способна обходиться без возможности опоры на конкретный реальный опыт, отсюда необходимо просто признать существование специфики методологических подходов. Вот почему нельзя исключать этического исследования богатого эмпирического материала, синтеза необходимых для нас знаний этих двух областей, которые могут быть отнесены уже к психологии морали, что позволит по-новому взглянуть на причины морального поведения сквозь призму психологических открытий.

Итак, каким образом эмоции трактуются в психологии? Практически любой учебник, словарь, диссертация, монография по психологии, ру-

ководства по психологическим тренингам и т. д. обязательно содержат раздел, посвященный эмоциям. Рассмотрим наиболее общее понимание эмоций, принятых в психологии.

Школьно-академическая трактовка эмоций выглядит следующим образом. Большой психологический словарь дает следующие определения эмоции: «(от лат. emovere — волновать, возбуждать) — особый класс психических процессов и состояний (человека и животных), связанных с инстинктами, потребностями, мотивами и отражающих в форме непосредственного переживания (удовлетворения, радости, страха и т. д.) значимость действующих на индивида явлений и ситуаций для осуществления его жизнедеятельности. Сопровождая практически любые проявления активности субъекта, Э. служат одним из главных механизмов внутренней регуляции психической деятельности и поведения, направленных на удовлетворение актуальных потребностей… Э. возникли в процессе эволюции как средство, при помощи которого живые существа определяют биологическую значимость состояний организма и внешних воздействий».

Индивиду традиционно зачастую подменять понятия «эмоции» и «чувства»; тогда как эмоции отличаются от чувств и аффектов (особый вид эмоциональных явлений, отличающихся большой силой).

Чувства в словаре трактуются так: «Устойчивые эмоциональные отношения человека к явлениям действительности, отражающие значение этих явлений в связи с его потребностями и мотивами; высший продукт развития эмоциональных процессов в общественных условиях. … В отличие от собственно эмоций и аффектов, связанных с конкретными ситуациями, Ч. выделяют в воспринимаемой и представляемой действительности явления, имеющие для человека стабильную потребностно-мотивационную значимость».

Чувства формируются позже эмоций: «В онтогенезе Ч. проявляются позже, чем собственно эмоции; они формируются по мере развития индивидуального сознания под влиянием воспитательных воздействий семьи, школы, искусства. Возникая как результат обобщения отдельных эмоций, сформировавшиеся Ч. становятся образованиями эмоциональной сферы человека, определяющими динамику и содержание ситуативных эмоциональных реакций».

Чувства представляют собой более высокий уровень духовного развития человека, нежели эмоции: «В содержании доминирующих Ч. человека выражаются его мировоззренческие установки, направленность, т. е. важнейшие характеристики его личности» [3, с. 602, 622]. Таким образом, «сознающая себя конкретная личность обнаруживает себя в акте самосознания и в проекции своих сознательно-волевых актов в мир» [9, с. 42].

Словарные дефиниции важны, поскольку они репрезентируют обобщенное понимание, присущее научному сообществу. Это, можно сказать, социальная репрезентация научного этоса, свидетельствующая о том,

что понятие «чувство» имеет большую философскую коннотацию, нежели «эмоция». Словарь фиксирует эмоциональную устойчивость чувства и его связанность с социальными и духовными смыслами, в то время как смысл термина «эмоции» концентрируются вокруг биологических реалий.

Многомерная трактовка эмоций дана в классических работах американского ученого К. Изарда. Психолог представляет определение эмоций, которое включает три компонента: осознаваемое ощущение эмоций; процессы, происходящие в нервной, эндокринной, дыхательной, пищеварительной и других системах организма; поддающиеся наблюдению выразительные комплексы эмоции, в частности те, которые отражаются на лице.

К. Изард разделяет тезис Дарвина о врожденности и универсальности эмоций. Это означает следующее: «эмоции имеют врожденные нейронные программы, универсально понимаемую экспрессию и общие переживаемые качества» [4, с. 29]. Следует отметить, что данное предположение существенным образом повлияло на развитие нейропсихологии.

Особенность данной работы в том, что ученый с биологической позиции рассматривает вопрос о роли эмоций в развитии совести и морали. Например, чувство вины им полагается фундаментальной эмоцией: «Вина имеет особое влияние на развитие личной и социальной ответственности и на развитие совести. <…> совесть состоит в основном из аффективно-когнитивных структур, которые включают предписания различных общественных институтов» [4, с. 396].

Фундаментальное феноменологическое описание эмоций содержится в трудах С.Л. Рубинштейна. В основании трактовки эмоций лежат человеческие переживания и отношения. Личность не просто действует, но еще и переживает, что с ней происходит, и относится к тому, что ее окружает. «Переживание этого отношения человека окружающего составляет сферу чувств или эмоций. Чувство человека — это отношение его к миру, к тому, что он испытывает и делает, в форме непосредственного переживания» [10, с. 551].

Соотношение эмоций и чувств С. Л. Рубинштейн трактует следующим образом: «Генетически, несомненно, эмоции были первоначально связаны с инстинктами и влечениями. Связь эта сохраняется, но неправильно отождествлять чувства человека исключительно с инстинктивными реакциями и примитивными влечениями. Эмоциональная сфера проходит длинный путь развития — от примитивной чувственной, аффективной реакции у животного к высшим чувствам человека. Чувства человека — это чувства исторического человека» [10, с. 555].

В среде психологии весьма распространена теория К. Леонгарда, в которой выделен отдельный эмотивный тип личности. Прежде всего, у Леонгарда этическое трактуется как психологическое и через психологическое. Анализируя случаи убийств, совершенных «примитивными лично-

стями эпилептоидного типа», ученый приходит к заключению, что у них «отсутствует («выпадает») тот участок развития психики, в ведении которого находятся этические общественные нормы. Эта филогенетическая новая сфера человеческой психики, на уровне которой благоразумие обретает господство над инстинктами и неконтролируемыми побуждениями, у таких личностей вообще не развита» [5, с. 154-155].

Эгоизм также трактуется этически: «Нет оснований утверждать, что эгоистические устремления носят патологический характер: просто их осуществлению ничто не препятствует. Любому человеку хотелось бы добиться почета и материальных благ, но у большинства людей достаточно развито этическое начало, чтобы не позволить себе идти к цели «по трупам». Но существуют лица, у которых тщеславие и жадность выходят за пределы нормы» [5, с. 335].

Выделяя «эмотивные личности», Леонгард пишет, что «эмотив-ностъ характеризуется чувствительностью и глубокими реакциями в области тонких эмоций. Не грубые чувства волнуют этих людей, а те, что мы связываем с душой, гуманностью и отзывчивостью» [5, с. 198].

Большой вклад в разработку психологической теории эмоций с точки зрения агрессии внес Л. Берковиц. Ученый рассматривает феномен «эмоциональной агрессии», трактуя агрессию как эмоциональную реакцию, управляемой желанием причинить вред. Исследователь дает такую дефиницию эмоциональной агрессии: «эта агрессия, вызванная интенсивными внутренними физиологическими и моторными реакциями индивида. Внутреннее возбуждение стимулирует агрессию (или агрессивную тенденцию), которая вызывает попытки причинить ущерб жертве» [2, с. 48-49].

Большой раздел в книге посвящен теориям эмоций, в том числе когнитивным концепциям эмоций. Когнитивные концепции, считает Л. Берковиц, значительно ближе к повседневному пониманию эмоций, расценивающие мысли как необходимые детерминанты эмоциональных реакций. В действительности, полагает ученый, развитие эмоционального переживания значительно сложнее того, что видится при когнитивном подходе. Он считает, что «идеационные, физиологические и экспрессивно-моторные реакции образуют основу эмоционального переживания. Мысли и убеждения вступают в действие после того, как возбуждаются инициальные базовые эмоциональные реакции» [2, с. 114].

Весьма популярно и перспективно исследований эмоций с позиции нейропсихологии. Здесь исследователи полагают: «…есть надежда, что именно через анализ патологий эмоций, через изучение различных форм нарушения эмоциональной сферы будут получены знания, которые помогут создать наконец единую непротиворечивую общепсихологическую концепцию эмоций» [11, с. 5].

Отмечается особый статус эмоций в общей структуре психики, проявляющийся в их «первичности»: «Эмоции — более древняя («первичная»)

форма отражения, чем в значительной степени более осознанные, опосредованные речью познавательные процессы, и их главное назначение — сигнализировать о пользе или вреде для организма того или иного явления. Это оценка знака явления (положительного или отрицательного) является первичной» [11, с. 8-9]. Эмоциональная оценка предшествует логической. Нужно признать — очень важное наблюдение, раскрывающее природу человеческого сознания, в котором эмотивный фактор оказывается более существенный, нежели рациональный.

В целом следует помнить, что психологические теории эмоций восходят к Аристотелю, его «учению о душе». При этом, восприятие эмоций как области неосознанных инстинктивных реакций биологического свойства, даже имеющих некоторый когнитивный характер, остается в современной психологии доминирующим.

Психология в принципе трактует эмоции как реакции приспособления к окружающей среде; из нее не искореним эволюционный след. С одной стороны, эмоции помогают приспособиться, так как сигнализируют, скажем, о возможной опасности, а с другой, попадая в социальный контекст, они могут быть неприемлемыми (деструктивными, нежелательными и т.д.). Психология в расширенном смысле — это прагматика эмоций; поэтому и тренинг — способ обуздать, направить, контролировать эмоции, сделать их социально приемлемыми. Поэтому психологи тщательно изучают эмоции, создают бесконечные теории и практические курсы. И достижения психологии в области эмоций неоспоримо высоки.

Вопрос же, переведенный в философскую плоскость, может звучать так: а все ли психология знает об эмоциях, вернее, то ли она знает, обладает ли она истинным знанием о той реальности, которую называет «эмоциональным»? Вообще, насколько человек выразим, истин и постижим в эмоциях? На эти вопросы может ответить только этика. Вот почему необходимо использовать новейшие эмпирические открытия в области психологии и нейрофизиологии для освещения вопросов морали.

Список литературы

1. Апресян Р.Г. Когнитивный аспект функционирования эмоций и интеллекта в нравственности // Рациональное и эмоциональное в морали / под ред. А. И. Титаренко, Е. Л. Дубко. М.: Изд-во МГУ, 1983. 156 с.

2. Берковиц Л. Агрессия: причины, последствия и контроль. СПб.: Прайм-Еврознак, 2001. 512 с.

3. Большой психологический словарь / под ред. Б.Г. Мещерякова, В.П. Зинченко. СПб.: Прайм-ЕВРОЗНАК, 2006. 666 с.

4. Изард К.Эмоции человека. М.: Изд-во МГУ, 1980. 439 с.

5. Леонгард К. Акцентуированные личности. Ростов н/Д.: Феникс, 2000. 544 с.

6. Лихи Т. История современной психологии. СПб: Питер, 2003.

448 с.

7. Мейер Г.А. Свет в ночи (о «Преступлении и наказании»: Опыт медленного чтения). Франкфурт на Майне: Посев, 1967. 515 с.

8. Психология и этика: уровни сопряжения // Психология и этика: опыт построения дискуссии. Самара: БАХРАХ, 1999. 128 с.

9. Репин Д.А., Юрков С.Е. Концепция внутреннего опыта в метафизической мысли русских персоналистов // Известия ТулГУ. Гуманитарные науки. Вып. 3. Ч. 1. Тула: Изд-во ТулГУ, 2013. С. 40-48.

10. Рубинштейн С.Л. Основы общей психологии. СПб.: Питер, 2007. 713 с.

11. Хомская Е.Д. Мозг и эмоции: нейропсихологическое исследование. М.: Рос.пед. агентство, 1998. 266 с.

12. Юрков С.Е. Проблемы современной этики и Л.Н.Толстой // Известия ТулГУ. Гуманитарные науки. Вып. 1. Тула: Изд-во ТулГУ, 2011. С. 92-101.

13. Thinking about Feeling. Contemporary Philosophers on Emotions / edited by Robert C. Solomon. NewYork: Oxford University Press, 2004. 312 p.

Абрамова Анастасия Владимировна, канд. филос. наук, доц., зав. кафедрой, [email protected], Россия, Тульский филиал Российской международной академии туризма.

EMOTIONS IN THE SPHERE OF PSYCHOLOGY OF MORAL A.V. Abramova

This article is devoted to the terminological peculiarities of the notion of «emotion», which are connected not only with a specific character of its usage, but also reveal the problem of the origin and functioning of emotions. In addition, there was outlined the necessity of research of emotions not only in the psychological, but also in the ethical sphere because of their impact on the moral behaviour of a person.

Key words: emotion, feeling, ethics, psychology of moral, moral behaviour.

Abramova Anastasiya Vladimirovna, PhD (Philosophy), Associate Professor, Head of Department, [email protected], Russia, Tula, Russian International Academy for Tourism.

американский психолог — о возможностях человеческого мозга, сновидениях и науке — РТ на русском

Оптимизм и надежда на лучшее могут привести к позитивным изменениям в жизни человека, в то время как пессимистичный настрой, наоборот, способен стать причиной неудач. Такое мнение в программе «SophieCo. Визионеры» высказал психолог и основатель журнала Skeptic Майкл Шермер. По его словам, люди, которые считают себя счастливчиками, более общительны и открыты новым впечатлениям, поэтому в их жизни с большей вероятностью может случиться что-то хорошее. В интервью RT Шермер также порассуждал о происхождении эмоций, возможностях человеческого мозга, природе научного прогресса и загадке сновидений.

— Вы утверждаете, что люди обладают врождённой способностью верить в невероятное. Можно ли сказать, что иллюзии — механизм, который предоставила нам природа, чтобы мы могли выживать и быть счастливыми?

— Убеждения рождаются в нас естественным образом. Это называется ассоциативным обучением. Оно помогает установить взаимосвязи в окружающей среде и понять причинно-следственные отношения. Представьте, что вы гоминид, живущий 3 млн лет назад, и услышали шорох. Вы предположили, что этот звук вызвал зверь, но это был лишь ветер. Вы совершили ошибку, попытались найти связь там, где её нет. Никакого вреда это не нанесло, так как вы убежали. Однако если вы подумали, что шорох вызван ветром, а это был хищник? Вас съели, ваши гены исчезли из генофонда. Так в ходе эволюции мы выработали способность верить в сомнительные вещи. Подобная вера называется суеверием или магическим мышлением, и она не изъян.

— Можно ли сказать, что эмоции всегда будут брать верх над нашим разумом?

— Верно. Дело в том, что мы объединяем в себе рациональное и эмоциональное. Разум — это инструмент, с помощью которого мы пытаемся понять, как устроен мир, а эмоции — способ быстро приходить к умозаключениям. Эволюция создала эмоции, чтобы побудить к действиям. Не нужно вычислять количество калорий в день — вы просто чувствуете голод.

Или возьмём влечение к другому человеку: так эволюция помогает виду продолжать существование. Гнев, ревность и прочие сильные чувства обеспечивают интуитивное ощущение и быстрое познание в отношении других людей или ситуаций. Часто нехорошие ощущения подтверждаются фактами и довольно точно отражают реальность. Это полезная способность.

— А что такое, собственно, реальность? Многие известные физики говорят, что она может быть просто иллюзией.

— Я не думаю, что это утверждение верно для мира, в котором мы живём, — для физического мира на макроуровне. Учёные, которые так говорят, занимаются квантовой физикой, субатомными частицами. Сам по себе атом представляет по большей части пустое пространство. Поэтому некоторые современные гуру могут заявить: «Этот стул — пустота». На макроуровне атомы тесно связаны, и стул, на котором я сижу, — это вполне себе цельная, твёрдая вещь, иначе я бы упал на пол. В мире есть объекты, такие как стены, которые нам приходится учитывать при своих передвижениях. Наши органы чувств позволяют определить, что это не иллюзия, а реальность.

Но наиболее совершенный инструмент для постижения подлинного облика мира — это наука. Ведь индивидуально каждый из нас может заблуждаться, что-либо искажать или испытывать иллюзии. Но на коллективном уровне мы способны составить вполне точную картину мира.

• Психолог Майкл Шермер
• © Wikimedia commons / Gage Skidmore

— Творческий потенциал влияет на нашу способность верить во что-либо? Верно ли, что люди с богатым воображением чаще верят во всякие странные вещи?

— Думаю, некоторая корреляция здесь есть. Некоторые люди открыты для новых теорий, они могут устанавливать взаимосвязи в разных дисциплинах. Помимо прочего, поистине умные люди верят в странные вещи.

— Например?

— Ну, скажем, в теории заговора относительно событий 11 сентября 2001 года. Или в то, что астрология работает, а экстрасенсорное восприятие реально существует. В итоге благодаря такой своей открытости и креативности люди могут поверить в реальность вещей, далеко не все из которых реальны! Важно, чтобы эти качества не приводили к вере во все сумасшедшие идеи подряд. Так что наличие творческих способностей и новаторских идей ещё не значит, что вы правы и должны стать лауреатом Нобелевской премии. Бо́льшая часть новых теорий ошибочна, даже если их авторы — профессиональные учёные.

— Есть мнение, что научной революции предшествуют псевдонаучные исследования, попытки заполнить пробелы в картине мира. И вся эта работа в итоге приводит к так называемой смене парадигмы. Если рассуждать с этой точки зрения, не находимся ли мы на пороге очередной научной революции?

— Есть некоторая совокупность идей, с которыми согласны большинство работающих в этой области. Но вокруг этой парадигмы располагаются аномалии, которые в неё не вписываются. И когда таких аномалий скапливается достаточно много, то появляется новая гипотеза, которая обещает связать их с ранее устоявшимися идеями. Так может произойти смена парадигмы, и появится научная теория, которая придёт на место старой.

Но проблема вот в чём. Большинство людей ошибаются, когда считают, что нащупали идею, способную изменить парадигму. Вы никогда не слышите об этих теориях, потому что они опровергаются на ранней стадии. Таких случаев куда больше, чем известных идей, меняющих парадигму.

Эйнштейн объяснил в теории относительности вещи, которые не смог объяснить Ньютон. Но, чтобы отправить космический корабль на Луну, а то и на Марс, вполне достаточно ньютоновской механики. Понадобятся лишь некоторые уточнения из теории относительности. Эйнштейн обогатил парадигму Ньютона, и именно так в науке обычно и происходит.

Если в настоящее время и происходит смена парадигм, то заключается она в том, что знания и информация передаются в режиме реального времени со скоростью света. Вскоре каждый человек на планете будет иметь доступ ко всем мировым знаниям. Это небывалый прецедент. Есть и обратная сторона медали: мы по восемь часов в день смотрим в экран, что негативно сказывается на нашем зрении, мозге и личной жизни.

— Мы с вами говорили о реальных и нереальных вещах, а что вы скажете о надежде? По сути, это вера в то, что в конечном итоге всё будет хорошо. Надежда — бесполезная иллюзия?             

Также по теме

Систематизировать удачу: популяризатор науки — о том, как воспитать в себе оптимиста

Испанская писательница, философ и популяризатор науки Эльса Пунсет в интервью RT рассказала о принципах работы мозга, эмоциональном…

— Я вовсе так не считаю. Надежда — проецирование в будущее прошлого опыта и основанная на нём вера в то, что всё может пойти по хорошему пути. И что он с большей вероятностью приведёт к нашему выживанию и процветанию, а не наоборот. Например, есть множество свидетельств морального прогресса человечества: отмена рабства, запрет пыток, гражданские права. При этом я реалист и считаю, что всё может откатиться назад и нам следует прилагать усилия, чтобы этого не произошло. Это если рассуждать на коллективном уровне.

На личностном надежда влияет на то, как вы взаимодействуете с окружающим миром, это своеобразное исполняющееся пророчество. Если вы пессимист, вы будете видеть мир, скорее, в негативном ключе, а в конечном итоге ваши страхи могут воплотиться в реальность. Доказано, что люди, которые считают себя счастливчиками, более общительны и открыты новым впечатлениям. Поэтому с ними с большей степенью вероятности случается что-то хорошее, им открывается больше возможностей.

— А что насчёт сновидений? Что это? Полёт воображения, уход от реальности или нечто большее?              

— Крайне интересная тема. Сразу скажу: всем нужно спать по восемь часов в день. Существенная часть этого времени проходит в фазе быстрого сна. Если разбудить человека в таком состоянии, он скажет, что ему снился сон. Сновидения — это своеобразное бодрствование во время сна: мозг преимущественно спит, однако часть его весьма активна. Вообще, есть несколько видов снов. Первый — это повторение событий прошедшего дня. Этот вид снов прокручивает события, и они записываются в долгосрочную память.

• «Сновидения — это своеобразное бодрствование во время сна»
• Gettyimages.ru

Второй вид сновидений — случайные импульсы в различных частях мозга, которые ваш внутренний рассказчик в левом полушарии пытается увязать в складную историю. Это как раз безумные сны, которые нам порой снятся.

И наконец, есть сны, связанные с тем, что нас тревожит. Например, мы пытаемся убежать от опасности, но не можем, потому что двигаемся очень медленно. Или приходим на работу или на учёбу голышом или без домашнего задания, никак не можем что-то найти. Это отражение нашего беспокойства в реальном мире.

Мысли, с которыми засыпаешь, влияют на сны. Есть идея об осознанных сновидениях. Некоторые люди утверждают, что им удаётся контролировать сны и они видят что-то заранее определённое.           

— В 1980-е годы психолог Томас Ландауэр вычислил, что человеческий мозг способен хранить объём знаний всего в 1 Гб. И при принятии решения или формировании точки зрения мы вынуждены полагаться на мнение других людей, которые так же основываются на суждениях других. Получается, если мы не можем что-то выяснить, то неизбежно попадаем в ловушку чужих неверных взглядов?               

— Исследование, о котором вы говорите, связано с мифом о том, что мы используем мозг лишь на 10 % и что он способен хранить определённый, ограниченный объём информации.

— А сколько же мы используем? 

— Как показывает МРТ-сканирование, решение определённой задачи вызывает перемещение крови от одного участка к другому, но мы используем весь мозг. Однако в более широком смысле вы правы: у человека ограничены скорость обработки данных и общий объём памяти. Мы не знаем, каков он, поскольку эта область не изучена до конца.

• «Сейчас у нас есть технологии для хранения и обработки дополнительного объёма информации вне нашего мозга. Это называется «расширенный разум»
• Gettyimages.ru

Одна из теорий о том, как человек пришёл к доминированию в масштабе планеты, связана с нашей способностью обмениваться информацией: изначально лишь в устной форме, затем и в письменной. Мы получили преимущество перед остальными видами, как бы ни был развит их ум. До появления письменности старейшины выступали хранителями коллективной памяти своей общины, которая передавалась из поколения в поколение.

Сейчас у нас есть технологии для хранения и обработки дополнительного объёма информации вне нашего мозга. Это называется «расширенный разум», один из примеров — мобильный телефон. Ваши родственники и друзья, наше общество в целом, вся совокупность СМИ и интернета — дополнительные ресурсы хранения и обработки информации.

Полную версию интервью смотрите на сайте RTД.

Почему отвращение — самая недооцененная человеческая эмоция

«Две вещи наполняют душу всегда новым и все более сильным удивлением и благоговением, чем чаще и продолжительнее мы размышляем о них, — писал Иммануил Кант, — это звездное небо надо мной и моральный закон во мне».

Откуда взялся это моральный закон? Что лежит за нашим пониманием того, что хорошо, а что — нет? Тысячи лет существовало лишь два ответа на эти вопросы. Для глубоко религиозных людей мораль — это слово господне, переданное через святых в кущах или на горных вершинах. Для философов вроде Канта это набор правил, выработанных усилием разума, в позе роденовского мыслителя — подбородок, подпертый кулаком. А что, если и то, и другое — неверно? Что, если, напротив, наши суждения о морали объясняются куда более приземленными мотивами? Что если один из них — не божественная заповедь или голос разума, а просто вопрос того, насколько ситуация, пусть даже в небольшой мере, вызывает желание блевануть?

К этому тезису начинают склоняться некоторые ученые, занимающиеся проблемами поведения: довольно значительный корпус наших моральных убеждений может быть объяснен врожденным чувством отвращения. Растущее число довольно провокационных и весьма умных работ доказывают, что отвращение определяет наши моральные принципы. Исследования показали, что люди, которым особенно отвратительны жуки-пауки, как правило, отрицательно относятся к однополым бракам и абортам. Если засунуть людей в дурно пахнущую комнату, они будут более категоричны в высказываниях по поводу неоднозначного фильма или человека, не вернувшего забытый кошелек. Мытье рук частично снимает с людей чувство вины в связи с собственными прегрешениями и загадочным образом высвобождает чувство отвращения, отчего они начинают усматривать неправедное в самых что ни на есть безобидных историях.

Сегодня психологи и философы пытаются собрать эти изыскания в единую теорию моральной роли отвращения и эволюционных процессов, ее определивших: подобно тому, как наши зубы и язык сформировались для того, чтобы обрабатывать пищу, а уже потом стали задействованы в более сложном процессе коммуникации, отвращение изначально возникло как эмоциональная реакция, благодаря которой наши предки держались подальше от тухлого мяса и прочей заразы. Но со временем эта реакция была позаимствована социальным разумом, чтобы контролировать рамки допустимого поведения. Сегодня некоторые психологи полагают, что мы шарахаемся от греха в точности так же, как от тухлятины, и когда какая-нибудь особа заявляет, что ее тошнит от вечного вранья политиков, она испытает такое же омерзение, как от тарелки, кишащей тараканами.

«Отвращение, пожалуй, самая недооцененная моральная эмоция и менее всего изученная, — говорит Джонатан Хайдт, психолог Университета Вирджинии. — Она становится политически куда более значимой с момента начала культурных войн 1990-х, а с расцветом психологии морали отвращение стало одной из самых горячих тем». Психологи вроде Хайдта исследуют область так называемых моральных эмоций — не только отвращения, но и других, как, скажем, гнев или сострадание — и ту роль, которую эти чувства играют в том, как мы формируем моральные коды и применяем их в нашей повседневной жизни. И некоторые — немногие — вроде Хайдта, заходят так далеко, что готовы утверждать, будто все системы морали в нашем мире гораздо точнее характеризуются не тем, во что верят их адепты, а тем, какие эмоции их питают.

В психологии к подобным идеям относятся с изрядной долей скепсиса. И даже среди последователей этой теории идут бурные дебаты по поводу реальной силы моральных обоснований — то ли наше поведение определяется нашими мыслями и рассудком, то ли мысли и рассудок — не более, чем изощренное логическое объяснение того, к чему нас неизбежно и неотвратимо влекут эмоции. Некоторые считают, что мораль — это просто-напросто то, как люди объясняют кое-какие склонности и убеждения, появившиеся, чтобы помочь нашим предкам выжить в мире, который столь серьезно отличается от нашего.

Несколько ведущих исследователей в этой области встретились в середине прошедшего лета на небольшой конференции в Западном Коннектикуте, чтобы представить свои изыскания и выводы. Среди прочего они обсуждали, надо ли рассматривать их теорию как только лишь описательную, либо она должна стать еще и средством оценки религий и систем морали, а значит, решать, какие из них более (или менее) разумны и оправданны — а такие идеи уже могут глубоко оскорбить религиозную часть населения во всем мире.

Но даже сам факт существования подобных исследований — шаг поистине радикальный. Агностицизм — ключевой момент для научного поиска — это то, чего сильно опасаются философы и теологи. Говоря, что мораль — результат капризов человеческой эволюции, «моральные психологи» посягают на понятие универсальности, на котором зиждется большинство систем морали — на идее того, что просто некоторые вещи правильные, а другие — нет. Если эволюционная теория о моральных эмоциях верна, тогда человеческие особи, будь они менее социальными созданиями или даже имея по ходу истории существенно иной рацион, могли бы добраться до наших времен с букетом совершенно других религий и этических норм. А может, мы бы и вовсе не развили понятия морали.

Модель моральных эмоций предлагает еще один радикальный вывод. Получается, что мораль — это не способ, как считали Будда и Блаженный Августин, обуздать наши животные страсти, а всего лишь производное от этой самой животной природы.

Люди — крайне брезгливые существа. Даже когда мы едим мясо, мы готовы переваривать только мизерную часть видов существующих на земле съедобных животных. Нас отталкивают незнакомые привычки в гигиене, физический контакт с чужаками, даже наше собственное тело — его запах и волосы, жировая ткань и отмирающие кожные клетки, любого рода производимая им жидкость, за исключением слез. Не говоря уже о том, сколь многие испытывают непреодолимое отвращение к манипуляциям с генами, склонности обмениваться одеждой или определенным видам сексуальной активности.

Животные не обременены подобными чувствами. У многих особей есть вполне ясные предпочтения в отношении еды, но не любить не значит питать отвращение. «Вы можете не употреблять какие-то продукты по разным причинам — вы не станете есть камень, не будете есть невкусную или пресную пищу, — говорит Пол Блум, психолог Йельского университета, который изучает эмоцию отвращения, а также зарождение представлений о морали у детей младшего возраста. — Но отвращение к еде имеет одно определенное свойство — оно вызывает отчетливую гримасу, отражающую беспокойство по поводу того, с чем вы вступаете в контакт. Вы не станете есть мышьяк, не станете есть собачье дерьмо, но хотя мышьяк навредил бы вам сильнее, собачье дерьмо вызывает более категоричную реакцию».

Исследователи описывают отвращение как целый пучок единовременных ощущений и реакций: мы испытываем отторжение и физически дистанцируемся от неприятного нам объекта. Нас тошнит, и пульс замедляется. И, как заметил Чарльз Дарвин, мы непроизвольно строим гримасу, призванную отогнать запах и выплюнуть то, что мы только что съели, — мы морщим нос, открываем рот и высовываем язык.

Происхождение отвращения довольно загадочно, но, вероятно, оно появилось, когда в рационе наших охотников-собирателей предков стало больше мяса — испорченное мясо гораздо опаснее испорченных овощей, и сегодня нам тоже куда отвратительнее некоторые вещи, которые происходят от животных, чем от растений. Но оттого, что отвращение так хорошо работало, предостерегая людей от вредной пищи — так же было и с очевидными признаками заразных болезней на других людях (язвы, нарывы и прочее), — Хайдт и компания предполагают, что по мере того, как человеческое общество делалось все более сложным, отвращение стало выполнять и социальную функцию.

Отчасти вследствие биологического отбора, отчасти как приобретенная модель поведения отвращение превратилось в дисциплинирующий механизм, который отбивает охоту к чреватым неприятностями поступкам. Понимание того, что предательство или насилие над ребенком — преступление, — это одно, но явственное ощущение тошноты — куда более действенная форма социального контроля.

Гримаса, вызванная отвращением, которая у психологов зовется «зевком», тоже служит новым целям. Изначально будучи чисто защитной мерой, она превратилась в социальный сигнал: явный знак отвращения к нарушению телесных и поведенческих границ и недвусмысленное предупреждение самим нарушителям.

«Реакция отвращения, действуя на поле социальных правил, оказывается вовлеченной в более высокие моральные сферы», — говорит Дэниел Келли, философ и автор готовящейся к выходу книги о морали и отвращении. И поскольку отвращение служит теперь не той цели, ради которой оно вообще появилось, случаются несовпадения между вещами, которые его вызывают, и нашей реакцией — когда инстинкт вынуждает людей реагировать не вполне объяснимым для них самих образом.

Отец современных исследований на тему отвращения — психолог Пол Розен. В серии экспериментов 1980−90-х годов, которые похожи на сюжеты розыгрышей из передач со скрытой камерой, он изучает, насколько сильна эта эмоция и что именно в отвратительных вещах вызывает у нас отторжение. Профессор Университета Пенсильвании, Розен предлагал одним людям сок, в котором плавал стерилизованный таракан, другим — шоколадную помадку в форме собачьих какашек. Опрашивал участников, станут ли они носить тщательно выстиранный свитер, который когда-то принадлежал Адольфу Гитлеру. Во всех случаях люди отказывались, хотя они знали, что таракан и свитер чистые, а помадка — это помадка. Просто им было противно.

Розен считает, что сила реакции отвращения приводит к своего рода магическому образу мышления. «Ощущение запачканности — вот, что действительно интересно, — говорит он. — Когда таракан касается чего-то, нам кажется, что в этот предмет заодно перекочевала и какая-то частица самого таракана».

Более недавние исследования обратились к роли, которую играет отвращение в вопросах того, что хорошо, а что — плохо. Например, Блум, работая вместе с психологами Дэвидом Пизарро и Йоэлом Инбаром в Корнуэлльском Университете, обнаружили, что люди, которые набирают больше очков по шкале измерения силы отвращения (образец тезиса: «Я стараюсь избегать того, чтобы какая-либо часть моего тела коснулась сидения в туалете, даже если оно кажется вполне чистым»), как правило, при прочих равных, считают греховными однополые браки и аборты.

Работы других психологов показывают, что существует неосознанная связь между аморальностью и собственно грязью, инфекцией. В известном исследовании 2006 года Чэнь-Бо Чжун и Кэйти Лильенквист отметили, что, вспоминая о прошлых аморальных поступках, люди испытывали потребность вытереть руки дезинфицирующей салфеткой, а, проделав это, гораздо легче смотрели на совершенное. Чжун и Лильенквист назвали это «эффектом Макбет».

Если говорить об абортах и однополых браках, понятно, что это подспудно связано с телом, поэтому не так уж удивительно, что здесь может быть замешано отвращение. Но некоторые исследователи обнаружили, что эмоция действует, и когда речь идет о более абстрактных суждения в области морали.

В исследовании, опубликованном в прошлом году в журнале Science, команда по руководством Ханы Чепмэн, аспирантки по психологии Университета Торонто, обратилась к теме отвращения и несправедливости. Ученые заметили, что участники эксперимента, которые играли в игру и сочли ее результаты несправедливыми, инстинктивно принимали то же выражение лица, что и люди, которым предлагалось что-то действительно отвратительное. Получается, несправедливость может вызывать у нас отвращение.

«У людей не бывает подобного выражения, когда они, скажем, злятся, — утверждает Чепмэн. — Оно привязано исключительно к эмоции отвращения».

Хайдт проводил исследования, в которых люди провоцировались на чувство отвращения, а затем им предлагалось оценить некоторые поступки с точки зрения морали. В одном из экспериментов бедным участникам пришлось прокомментировать четыре сюжета, пока они находились в комнате, накачанной сульфидом аммония — «пердежным спреем». Он заметил, что вонь сделала тестируемых весьма жесткими и суровыми судьями, и не только в вопросах, имеющих отношение к телесной сфере, — к примеру, следует ли двоюродным братьям и сестрам вступать в интимную связь и жениться — но и в таких, как надо ли людям ехать на работу на машине, если они могут дойти до нее пешком, и стоит ли киностудии выпускать неоднозначный с точки зрения морали фильм.

В другом исследовании Хайдт получил еще более впечатляющие результаты. При помощи постгипнотического внушения он заставил своих подопечных испытать приступ отвращения при звуке нейтральных слов (для одной половины группы им было «брать», для другой — «часто»). Затем они прочитали короткую характеристику милого, открытого, внимательного молодого человека, президента студенческого совета по имени Дэн. Если в этой характеристике попадалось кодовое слово, люди проникались к Дэну неприязнью и находили причины осудить его поведение и оправдать свою антипатию, но причины эти не имели никакого отношения к прочитанной характеристике: «Дэн — сноб, жаждущий популярности», — сказал один. «Есть ощущение, что он замышляет что-то нехорошее», — сообщил другой.

Для Хайдта все эти результаты лишь подтверждают его идею того, что моральные обоснования — просто-напросто история, которую мы придумываем постфактум, чтобы объяснить свои инстинктивные эмоциональные реакции. В данном случае речь идет о сильном, но довольно-таки случайно возникающем чувстве отвращения. «Моральное обоснование зачастую напоминает пресс-секретаря секретной организации — то есть постоянно выдает исключительно убедительные аргументы по поводу ситуаций, истоки и цели которых совершенно неизвестны», — писал Хайдт в 2007-м в журнале Science.

Многие психологи и философы тем не менее пока не слишком охотно сводят моральные обоснования к статусу пресс-секретаря. В особенности, психологи-эволюционисты, которые долго изучали то, как дети и подростки обучаются этическим нормам поведения. Они очень скептически относятся к идее, что поведение определяется эмоциями вроде отвращения. Для них аргументация Хайдта — явное обобщение нескольких весьма двусмысленных исследований.

«Чем изо дня в день занимаются люди? Они разговаривают, рассуждают, оценивают», — отмечает Мелани Киллен, психолог-эволюционист в Университете Мэриленда. Другими словами, утверждает она, люди на самом деле живут умозаключениями. «Это не прерогатива одних лишь философов. В статьях по эволюционной психологии имеются тонны примеров того, как осмысление моральных норм проявляется в моральных оценках».

Критики полагают, что разделять эмоцию и мышление, как это делает Хайдт, — бессмысленно; это две стороны взаимосвязанного процесса. Киллен также отмечает, что многое из того, что исследует Хайдт, относится к сфере табу, и некоторые из этих табу можно с одинаковой легкостью признать и догмами в вопросах общественных норм, и настоящими моральными оценками. Даже если отвращение формирует эти социальные взгляды, говорит она, нет никаких доказательств того, что оно играет какую-либо роль в вопросах морали более широкого спектра.

«Инцест или поедание собственной собаки не являются на сегодняшний день актуальными темами с точки зрения морали. Сегодня ими можно считать утечку нефти в Мексиканском заливе, войну в Ираке, права женщин в мусульманских странах, детскую малярию в Африке», — говорит Киллен.

Даже среди ученых, изучающих отвращение, есть те (к ним относятся, например, Блум и Пизарро), кто не до конца убежден в том, что эмоция может формировать морально-этические решения более абстрактного характера. «Нас безусловно отвращают аморальные поступки, в которых задействованы кровь, рвота, прочие моменты телесного происхождения, — говорит Блум. — Гораздо интереснее, если окажется, что люди, особенно подверженные эмоции отвращения, испытывают совершенно иные чувства по поводу налогового кодекса».

Хайдт признает, что эта область еще мало изучена, но он находит все больше доказательств, подтверждающих его теорию. В 2007-м он помогал провести исследование, показавшее, что люди, которым демонстрировали фильм об американских неонацистах, не только испытывали отвращение, но у них сводило горло, как будто их вот-вот вырвет, а пульс замедлялся. А гнев — другая эмоция, которую они испытывали, — вызывал учащенное сердцебиение.

Но для Дэвида Пизарро самый интересный и, быть может, самый важный вопрос, требующий ответа, — это насколько изменчива эмоция отвращения. Пятьдесят лет назад многие белые американцы легко признавались в том, что им противно при мысли, что они пьют из того же питьевого фонтанчика, что и черные. Сегодня таких людей найдется немного. Почему это изменилось? Чувство отвращения ослабло оттого, что они больше времени проводят в смешанных ресторанах, офисах и автобусах, либо они нашли способ подавить свои ощущения? Пизарро не знает наверняка, но очень хочет выяснить.

«Настоящая работа в этой области только-только началась, так что сделано пока еще очень мало, — говорит он. — Думаю, вопрос как раз дозрел до того, чтобы вплотную заняться его решением».

Читайте также:

Что мы знаем о смехе: какое место в мозге занимает юмор, почему щекотка вызывает смех и почему мы реагируем на шутки по‑разному

Вокруг шум: Могут ли звуки навредить здоровью человека?

Наука об эмоциях: изучение основ эмоциональной психологии

То, как мы интерпретируем мир вокруг нас и реагируем на него, определяет то, кем мы являемся, и способствует повышению качества нашей жизни. Изучение эмоциональной психологии позволяет исследователям понять, что заставляет людей реагировать на определенные стимулы и как эти реакции влияют на нас как физически, так и умственно. Хотя изучение эмоциональной психологии обширно и сложно, исследователи обнаружили довольно много информации о том, что составляет наши эмоции, а также наши поведенческие и физические реакции на них.

Определение эмоций

Эмоции часто путают с чувствами и настроениями, но эти три термина не взаимозаменяемы. Согласно Американской психологической ассоциации (APA), эмоция определяется как «сложный паттерн реакции, включающий эмпирические, поведенческие и физиологические элементы». Эмоции — это то, как люди справляются с делами или ситуациями, которые они считают лично значимыми. Эмоциональные переживания состоят из трех компонентов: субъективного переживания, физиологической реакции и поведенческой или экспрессивной реакции.

Чувства возникают в результате эмоционального переживания. Поскольку человек осознает переживания, это относится к той же категории, что и голод или боль. Чувство является результатом эмоции и может зависеть от воспоминаний, убеждений и других факторов.

Настроение описывается APA как «любое кратковременное эмоциональное состояние, обычно низкой интенсивности». Настроения отличаются от эмоций, потому что у них нет стимулов и четкой отправной точки. Например, оскорбления могут вызвать эмоцию гнева, а гневное настроение может возникнуть без видимой причины.

Определение эмоций — это еще не завершенная задача. Многие исследователи по-прежнему предлагают теории о том, что составляет наши эмоции, и существующие теории постоянно подвергаются сомнению. Тем не менее, при изучении темы есть хорошая база знаний для анализа.

Процесс эмоций

Несмотря на споры о последовательности, все согласны с тем, что эмоции, как упоминалось ранее, состоят из трех частей: субъективных переживаний, физиологических реакций и поведенческих реакций.Давайте рассмотрим каждую из этих частей более подробно.

Субъективный опыт

Все эмоции начинаются с субъективного опыта, также называемого стимулом, но что это означает? Хотя основные эмоции выражаются всеми людьми, независимо от культуры или воспитания, опыт, который их вызывает, может быть весьма субъективным.

Субъективные переживания могут варьироваться от чего-то простого, например, видеть цвет, до чего-то столь серьезного, как потеря любимого человека или свадьба.Независимо от того, насколько интенсивен опыт, он может спровоцировать множество эмоций у одного человека, и эмоции, которые испытывает каждый человек, могут быть разными. Например, один человек может чувствовать гнев и сожаление о потере любимого человека, а другой может испытывать сильную печаль.

Психологические реакции

Мы все знаем, каково это, когда наше сердце бьется от страха. Этот физиологический ответ является результатом реакции вегетативной нервной системы на эмоции, которые мы переживаем.Вегетативная нервная система контролирует наши непроизвольные телесные реакции и регулирует нашу реакцию «бей или беги». По мнению многих психологов, наши физиологические реакции, скорее всего, отражают то, как эмоции помогали нам развиваться и выжить как людям на протяжении всей истории.

Интересно, что исследования показали, что вегетативные физиологические реакции наиболее сильны, когда выражение лица человека наиболее близко соответствует выражению эмоций, которые он испытывает. Другими словами, мимика играет важную роль в реагировании на эмоции в физическом смысле.

Поведенческие реакции

Поведенческий аспект эмоциональной реакции — это фактическое выражение эмоции. Поведенческие реакции могут включать улыбку, гримасу, смех или вздох, а также многие другие реакции в зависимости от социальных норм и личности.

Хотя многочисленные исследования показывают, что многие выражения лица универсальны, например, хмурый взгляд, указывающий на печаль, социокультурные нормы и индивидуальное воспитание играют роль в наших поведенческих реакциях.Например, то, как выражается любовь, отличается как от человека к человеку, так и от разных культур.

Поведенческие реакции важны для того, чтобы сигнализировать другим о том, что мы чувствуем, но исследования показывают, что они также важны для благополучия людей. Исследование, опубликованное в журнале Journal of Abnormal Psychology , показало, что при просмотре негативных и позитивных эмоциональных фильмов подавление поведенческих реакций на эмоции оказывало физическое воздействие на участников. Эффект включал учащение пульса.Это говорит о том, что выражение поведенческих реакций на стимулы, как положительные, так и отрицательные, лучше для вашего здоровья в целом, чем удерживание этих реакций внутри. Таким образом, есть преимущества улыбки, смеха и выражения отрицательных эмоций здоровым способом.

Психологические и поведенческие реакции, связанные с эмоциями, показывают, что эмоции — это гораздо больше, чем психическое состояние. Эмоции влияют на наше поведение и здоровье в целом. Кроме того, наша способность понимать поведенческие реакции других людей играет огромную роль в нашем эмоциональном интеллекте, о чем мы поговорим позже.

Эмоции и психология

Теории и гипотезы об эмоциях уходят корнями в прошлое. Фактически, основные или первичные эмоции упоминаются в «Книге прав » , китайской энциклопедии первого века. Эмоции гораздо труднее измерить и правильно определить, чем многие другие человеческие реакции. Большая часть исследований, проведенных в области эмоциональной психологии, посвящена основным эмоциям, нашим психологическим и поведенческим реакциям, а также роли эмоционального интеллекта в нашей жизни.

Основные и сложные эмоции

В эмоциональной психологии эмоции делятся на две группы: основные и сложные.

Основные эмоции связаны с узнаваемыми выражениями лица и, как правило, возникают автоматически. Чарльз Дарвин был первым, кто предположил, что выражения лица, вызываемые эмоциями, универсальны. Это предположение было центральной идеей его теории эволюции, подразумевая, что эмоции и их выражения были биологическими и адаптивными. Фактически, исследователи наблюдали эмоции у животных в течение нескольких лет, что позволяет предположить, что они имеют решающее значение для выживания и у других видов.Базовые эмоции, вероятно, сыграли роль в нашем выживании на протяжении всей эволюции человека, сигнализируя окружающим, что нужно реагировать соответствующим образом.

Эмоциональный психолог Пол Экман выделил шесть основных эмоций, которые можно интерпретировать с помощью мимики. Они включали счастье, печаль, страх, гнев, удивление и отвращение. В 1999 году он расширил список, включив в него смущение, волнение, презрение, стыд, гордость, удовлетворение и веселье, хотя эти дополнения не получили широкого распространения.

Список шести основных эмоций

• Печаль
• Счастье
• Страх
• Гнев
• Сюрприз
• Отвращение

Точно так же в 1980-х годах психолог Роберт Плутчик выделил восемь основных эмоций, которые он сгруппировал в пары противоположностей, включая радость и печаль, гнев и страх, доверие и отвращение, а также удивление и ожидание. Эта классификация известна как колесо эмоций, и ее можно сравнить с цветовым кругом в том смысле, что определенные эмоции, смешанные вместе, могут создавать новые сложные эмоции.

Совсем недавно новое исследование Института неврологии и психологии Университета Глазго в 2014 году показало, что вместо шести может быть только четыре легко узнаваемых основных эмоции. Исследование показало, что гнев и отвращение имеют схожие выражения лица, равно как и удивление и страх. Это говорит о том, что различия между этими эмоциями имеют социологическую, а не биологическую основу. Несмотря на все противоречивые исследования и адаптации, большинство исследований признают, что существует набор универсальных базовых эмоций с узнаваемыми чертами лица.

Интересуетесь психологией?

Если вы хотите пополнить ряды тех, кто изучает эмоции, рассмотрите возможность получения степени бакалавра психологии в Интернете. Степень бакалавра UWA даст вам фундамент в области экспериментального проектирования и анализа данных.

Узнать степень

Сложные эмоции проявляются по-разному и не так легко распознать, например горе, ревность или сожаление. Сложные эмоции определяются как «любая эмоция, которая является совокупностью двух или более других». APA приводит пример ненависти, состоящей из страха, гнева и отвращения.С другой стороны, основные эмоции несмешанные и врожденные. Другие сложные эмоции включают любовь, смущение, зависть, благодарность, вину, гордость и беспокойство и многие другие.

Сложные эмоции сильно различаются по тому, как они проявляются на лице, и их трудно узнать по выражению лица. Горе выглядит по-разному между культурами и людьми. Некоторые сложные эмоции, такие как ревность, могут вообще не сопровождаться выражением лица.

Теории эмоций

Как мы уже выяснили, эмоции многогранны и спорны.Таким образом, существует множество теорий эмоций. В то время как одни теории прямо опровергают другие, многие опираются друг на друга. Вот несколько распространенных теорий эмоциональной психологии, которые помогли сформировать эту область и то, как люди относятся к эмоциям.

Теория Джеймса-Ланге

Теория эмоций Джеймса-Ланге — одна из самых ранних теорий эмоций современной психологии. Теория, разработанная Уильямом Джеймсом и Карлом Ланге в 19 веке, предполагает, что физиологические стимулы (возбуждение) заставляют вегетативную нервную систему реагировать, что, в свою очередь, заставляет людей испытывать эмоции.Реакции нервной системы могут включать учащенное сердцебиение, напряжение мышц, потоотделение и многое другое. Согласно этой теории, физиологическая реакция предшествует эмоциональному поведению. Со временем теория Джеймса-Ланге подверглась сомнению, а также была расширена в других теориях, предполагающих, что эмоция представляет собой смесь физиологической и психологической реакции.

Теория обратной связи лица

Теория эмоций с лицевой обратной связью предполагает, что выражения лица имеют решающее значение для переживания эмоций.Эта теория связана с работами Чарльза Дарвина и Уильяма Джеймса, которые выдвинули гипотезу о том, что выражения лица влияют на эмоции, а не являются реакцией на эмоции. Эта теория утверждает, что эмоции напрямую связаны с физическими изменениями лицевых мышц. Таким образом, тот, кто заставил себя улыбнуться, будет более счастлив, чем тот, кто хмурится.

Теория Кэннон-Барда

Теория эмоций Кэннона-Барда, разработанная Уолтером Кэнноном и Филипом Бардом в 1920-х годах, была разработана для опровержения теории Джеймса-Ланге.Эта теория утверждает, что телесные изменения и эмоции происходят одновременно, а не одно за другим. Эта теория поддерживается нейробиологической наукой, которая утверждает, что при обнаружении стимулирующего события информация передается как в миндалину, так и в кору головного мозга одновременно. Если это так, возбуждение и эмоции происходят одновременно.

Теория Шехтера-Зингера

Эта теория, разработанная Стэнли Шахтером и Джеромом Э. Сингером, вводит элемент рассуждения в процесс эмоций.Теория предполагает, что когда мы переживаем событие, вызывающее физиологическое возбуждение, мы пытаемся найти причину этого возбуждения. Затем мы испытываем эмоции.

Теория когнитивной оценки

Ричард Лазарус стал пионером этой теории эмоций. Согласно теории когнитивной оценки, мышление должно происходить до того, как испытывать эмоции. Таким образом, человек сначала испытывает стимул, думает, а затем одновременно испытывает физиологический ответ и эмоцию.

Это далеко не единственные существующие теории эмоций, но они предоставляют отличные примеры того, как идеи о том, как генерируются эмоции, отличаются друг от друга.Общим для всех теорий эмоций является идея о том, что эмоция основана на каком-то лично значимом стимуле или опыте, вызывающем биологическую и психологическую реакцию.

Преимущества понимания эмоций

Как уже говорилось, эмоции помогли людям развиваться и выживать. По словам Экмана, который разработал колесо эмоций, «было бы очень опасно, если бы у нас не было эмоций. К тому же это была бы очень скучная жизнь. Потому что, по сути, нами движут эмоции — волнение, удовольствие, даже гнев.«Вот почему так важно, чтобы мы могли понимать эмоции, поскольку они играют такую ​​важную роль в нашем поведении.

Экман утверждает, что эмоции конструктивны по своей сути. На них влияет то, что хорошо для нашего вида в целом, и то, что мы узнали в процессе воспитания. Они направляют наше поведение таким образом, чтобы привести нас к положительному результату. Однако эмоции могут стать разрушительными, если эмоции, которые мы узнали, являются правильной реакцией, больше не соответствуют нашей ситуации или если подсознательные эмоции вызывают реакции, которые мы не можем понять.Связь со своими эмоциями и превращение вашего понимания в действия называется эмоциональным осознанием. Возможность делать то же самое и с другими называется эмоциональным интеллектом.

Эмоциональный интеллект — это способность воспринимать, контролировать и оценивать эмоции. Этот термин впервые был введен исследователями Питером Салови и Джоном Д. Майером и получил популярность благодаря книге Дэна Гоулмана 1996 года. Они определяют это как способность распознавать, понимать и управлять своими эмоциями, а также распознавать, понимать эмоции других и влиять на них.Изучение эмоционального интеллекта приобрело большую популярность с середины 1990-х годов, когда бизнес-профессионалы, тренеры по взаимоотношениям и многие другие использовали этот термин, чтобы побудить других улучшить свою жизнь. Многие исследователи считают, что со временем эмоциональный интеллект можно улучшить, а некоторые утверждают, что это черта, с которой мы рождаемся, или без нее.

Компоненты эмоционального интеллекта включают:

• Оценка и выражение эмоций в себе и других: Распознавание или выражение вербальных или невербальных сигналов об эмоциях
• Регулирование эмоций в себе и других: Управление эмоциями таким образом, чтобы все стороны были мотивированы на положительный результат.
• Адаптивное использование эмоций: Использование эмоций и их интерпретация для достижения положительных результатов.

Те, кто обладает эмоциональным интеллектом, открываются для положительных и отрицательных эмоциональных переживаний, распознают эмоции и соответствующим образом передают их. Эмоционально интеллигентные люди могут использовать свое понимание своих эмоций и эмоций других, чтобы двигаться к личному и социальному росту. Люди с низким эмоциональным интеллектом могут не понимать и контролировать свои эмоции или эмоции других людей.Из-за этого окружающие могут чувствовать себя плохо, когда они не понимают своих эмоций, чувств или выражений лиц.

Очевидно, что улучшение вашего эмоционального интеллекта приносит пользу в личном и профессиональном плане. В Forbes, сопредседатель кампании, номинированной на Нобелевскую премию, и автор бестселлеров New York Times Чейд-Мэн Тан рассказала о преимуществах улучшения эмоционального интеллекта. Он отметил, что высокий эмоциональный интеллект коррелирует с лучшей производительностью труда, делает людей лучшими руководителями и создает условия для личного счастья.Он заявил: «Существуют также убедительные личные преимущества, и самые основные из них делятся на три категории: спокойствие и ясность ума, стойкость и более удовлетворительные отношения».

Эмоциональный интеллект играет важную роль в общем успехе, как и традиционный интеллект. На самом деле, некоторые исследователи утверждают, что это играет большую роль. В своей книге 1995 года «Эмоциональный интеллект: почему он может иметь значение больше, чем IQ» психолог Дэниел Гоулман представил идею EQ. Как и IQ, EQ является мерой эмоционального интеллекта человека.Гоулман утверждает, что для достижения успеха EQ в два раза важнее, чем IQ и технические навыки вместе взятые.

Верно это или нет, это, конечно, спорно, но эмоциональный интеллект хорошо служил людям на протяжении всей нашей эволюции и истории. Это сыграло свою роль задолго до того, как было официально определено, и, вероятно, будет в будущем.

Будущее эмоциональной психологии

Несмотря на то, что уже были проведены многочисленные исследования эмоций, у области эмоциональной психологии, несомненно, есть захватывающее будущее.Невозможно предсказать, каким будет наше понимание людей и их эмоциональные реакции — от искусственного интеллекта до новых вызовов и давних теорий.

Если вы хотите пополнить ряды тех, кто изучает эмоции, рассмотрите возможность получения степени бакалавра психологии в Интернете. Степень бакалавра в Университете Западной Алабамы даст вам фундамент в области экспериментального проектирования и анализа данных.

У вас уже есть степень бакалавра? Продвиньте свою карьеру в области психологии с онлайн-мастером экспериментальной психологии.Наши опытные преподаватели имеют докторские степени в различных областях экспериментальной психологии. Связи, которые вы устанавливаете, и приобретенные навыки подготовят вас к работе в этой области или к дальнейшему обучению.

Получите степень полностью онлайн в одном из самых доступных учебных заведений штата. Наше культурно и интеллектуально разнообразное учебное заведение и гибкая структура позволяют вам бросить вызов самому себе, при этом вписывая образование в свой напряженный образ жизни. Мы с гордостью предоставляем всем нашим студентам личную поддержку от подачи заявки до выпуска.

Эмоции и типы эмоциональных реакций

Кажется, что в нашей повседневной жизни правят разные типы эмоций. Мы принимаем решения в зависимости от того, счастливы ли мы, злы, грустны, скучаем или разочарованы. Мы выбираем занятия и хобби, основываясь на эмоциях, которые они вызывают. Понимание эмоций может помочь нам ориентироваться в жизни с большей легкостью и стабильностью.

Что такое эмоции?

Согласно книге Дона Хокенбери и Сандры Э.Хокенбери, эмоция — это сложное психологическое состояние, которое включает в себя три отдельных компонента: субъективный опыт, физиологический ответ и поведенческий или экспрессивный ответ.

Помимо попыток определить, что такое эмоции, исследователи также попытались идентифицировать и классифицировать различные типы эмоций. Описания и идеи менялись с течением времени:

• В 1972 году психолог Пол Экман предположил, что существует шесть основных эмоций, универсальных для всех человеческих культур: страх, отвращение, гнев, удивление, счастье и печаль.
• В 80-е годы Роберт Плутчик ввел другую систему классификации эмоций, известную как «колесо эмоций». Эта модель продемонстрировала, как можно сочетать или смешивать разные эмоции, подобно тому, как художник смешивает основные цвета для создания других цветов.
• В 1999 году Экман расширил свой список, включив в него ряд других основных эмоций, включая смущение, возбуждение, презрение, стыд, гордость, удовлетворение и веселье.

Плутчик предложил восемь основных эмоциональных измерений: счастье vs.печаль, гнев против страха, доверие против отвращения и удивление против ожидания. Затем эти эмоции можно объединить, чтобы создать другие (например, счастье + ожидание = волнение).

Ключевые элементы эмоций

Чтобы лучше понять, что такое эмоции, давайте сосредоточимся на трех их ключевых элементах, известных как субъективный опыт, физиологическая реакция и поведенческая реакция.

Веривелл / Эмили Робертс

Субъективный опыт

Хотя эксперты считают, что существует ряд основных универсальных эмоций, которые испытывают люди во всем мире, независимо от происхождения или культуры, исследователи также считают, что переживание эмоций может быть в высшей степени субъективным.Возьмем, к примеру, гнев. Одинаков ли весь гнев? Ваш собственный опыт может варьироваться от легкого раздражения до ослепляющей ярости.

Хотя у нас есть широкие названия эмоций, таких как «гнев», «грусть» или «счастье», ваше собственное переживание этих эмоций может быть гораздо более многомерным, а значит, субъективным.

Мы также не всегда испытываем чистые формы каждой эмоции. Смешанные эмоции по поводу разных событий или ситуаций в нашей жизни — обычное дело. Столкнувшись с новой работой, вы можете почувствовать одновременно возбуждение и нервозность.Вступление в брак или рождение ребенка может сопровождаться самыми разными эмоциями, от радости до беспокойства. Эти эмоции могут возникать одновременно, или вы можете ощущать их одну за другой.

Физиологический ответ

Если вы когда-нибудь чувствовали, что у вас скручивает живот от беспокойства или ваше сердце бьется от страха, то вы понимаете, что эмоции также вызывают сильные физиологические реакции. (Или, как в теории эмоций Кэннон-Барда, мы одновременно ощущаем эмоции и переживаем физиологические реакции.)

Многие физиологические реакции, которые вы испытываете во время эмоции, например, потные ладони или учащенное сердцебиение, регулируются симпатической нервной системой, ветвью вегетативной нервной системы.

Вегетативная нервная система контролирует непроизвольные реакции организма, такие как кровоток и пищеварение. Симпатическая нервная система отвечает за управление реакциями организма «бей или беги». Когда вы сталкиваетесь с угрозой, эти реакции автоматически подготавливают ваше тело к бегству от опасности или к столкновению с угрозой лицом к лицу.

В то время как ранние исследования физиологии эмоций, как правило, сосредотачивались на этих вегетативных реакциях, более поздние исследования были направлены на роль мозга в эмоциях. Сканирование мозга показало, что миндалевидное тело, часть лимбической системы, играет важную роль в эмоциях и, в частности, страхе.

Сама миндалевидное тело представляет собой крошечную структуру миндалевидной формы, которая связана с такими мотивационными состояниями, как голод и жажда, а также с памятью и эмоциями. Исследователи использовали томографию мозга, чтобы показать, что когда людям показывают угрожающие изображения, миндалевидное тело активируется.Также было показано, что повреждение миндалины ухудшает реакцию страха.

Поведенческий ответ

Последний компонент, возможно, вам наиболее знаком — фактическое выражение эмоций. Мы тратим много времени на интерпретацию эмоциональных выражений людей вокруг нас. Наша способность точно понимать эти выражения связана с тем, что психологи называют эмоциональным интеллектом, и эти выражения играют важную роль в языке нашего тела в целом.

Исследования показывают, что многие выражения являются универсальными, например улыбка, указывающая на счастье, или хмурый взгляд, указывающий на печаль. Социокультурные нормы также играют роль в том, как мы выражаем и интерпретируем эмоции.

В Японии, например, люди склонны маскировать проявления страха или отвращения, когда присутствует авторитетная фигура. Точно так же западные культуры, такие как США, с большей вероятностью будут выражать отрицательные эмоции как в одиночку, так и в присутствии других, тогда как восточные культуры, такие как Япония, с большей вероятностью будут делать это в одиночестве.Взаимодействие с другими людьми

Эмоции против настроений

В повседневной речи люди часто используют термины «эмоции» и «настроение» как синонимы, но психологи на самом деле проводят различие между ними. Чем они отличаются? Эмоция обычно недолговечна, но сильна. У эмоций также может быть определенная и идентифицируемая причина.

Например, поспорив с другом по поводу политики, вы можете на короткое время рассердиться. С другой стороны, настроение обычно намного мягче, чем эмоция, но длится дольше.Во многих случаях бывает трудно определить конкретную причину настроения. Например, вы можете чувствовать себя мрачным в течение нескольких дней без какой-либо очевидной причины.

Получите совет от подкаста The Verywell Mind

Ведется главным редактором и терапевтом Эми Морин, LCSW, в этом выпуске подкаста The Verywell Mind рассказывается, как можно погрузиться в неприятные эмоции.

Emotion | Введение в психологию

Цели обучения

К концу этого раздела вы сможете:

• Объясните основные теории эмоций
• Опишите роль, которую лимбические структуры играют в эмоциональной обработке.
• Понимать повсеместную природу создания и распознавания эмоционального выражения

По мере того, как мы двигаемся по повседневной жизни, мы испытываем множество эмоций.Эмоция — это субъективное состояние бытия, которое мы часто называем своими чувствами. Слова «эмоция» и «настроение» иногда используются как синонимы, но психологи используют эти слова для обозначения двух разных вещей. Обычно слово «эмоция» указывает на относительно интенсивное субъективное аффективное состояние, которое возникает в ответ на что-то, что мы переживаем ([ссылка]). Часто считается, что эмоции переживаются сознательно и преднамеренно. С другой стороны, настроение относится к длительному, менее интенсивному аффективному состоянию, которое не возникает в ответ на что-то, что мы переживаем.Состояния настроения могут не распознаваться сознательно и не несут в себе интенциональности, связанной с эмоциями (Beedie, Terry, Lane, & Devonport, 2011). Здесь мы сосредоточимся на эмоциях, а вы узнаете больше о настроении в главе, посвященной психологическим расстройствам.

Малыши могут быстро проходить через эмоции, будучи (а) чрезвычайно счастливыми в один момент и (б) очень грустными в следующий. (кредит А: модификация работы Керри Чешика; кредит б: модификация работы Керри Чешик)

Мы можем быть на высоте радости или в глубине отчаяния или.Мы можем злиться, когда нас предают, бояться, когда нам угрожают, и удивляться, когда происходит что-то неожиданное. В этом разделе будут описаны некоторые из наиболее известных теорий, объясняющих наши эмоциональные переживания, и дается понимание биологических основ эмоций. Этот раздел завершается обсуждением повсеместной природы выражения эмоций на лице и нашей способности распознавать эти выражения у других.

ТЕОРИИ ЭМОЦИИ

Наши эмоциональные состояния представляют собой комбинацию физиологического возбуждения, психологической оценки и субъективных переживаний.Вместе они известны как компоненты эмоции. Эти оценки основаны на нашем опыте, происхождении и культуре. Поэтому у разных людей могут быть разные эмоциональные переживания, даже когда они сталкиваются с похожими обстоятельствами. Со временем было предложено несколько различных теорий эмоций, показанных в [ссылка], чтобы объяснить, как различные компоненты эмоций взаимодействуют друг с другом.

Теория эмоций Джеймса-Ланге утверждает, что эмоции возникают в результате физиологического возбуждения.Вспомните, что вы узнали о симпатической нервной системе и нашей реакции «бей или беги» при угрозе. Если бы вы столкнулись с какой-либо угрозой в вашем окружении, например с ядовитой змеей на заднем дворе, ваша симпатическая нервная система инициировала бы значительное физиологическое возбуждение, которое заставило бы ваше сердце учащенно биться и увеличило частоту дыхания. Согласно теории эмоций Джеймса-Ланге, вы испытаете чувство страха только после того, как произойдет это физиологическое возбуждение.Кроме того, разные модели возбуждения будут связаны с разными чувствами.

Другие теоретики, однако, сомневались в том, что физиологическое возбуждение, возникающее при различных типах эмоций, достаточно отчетливо, чтобы вызывать широкий спектр эмоций, которые мы испытываем. Таким образом, была разработана теория эмоций Кэннон-Барда. Согласно этой точке зрения, физиологическое возбуждение и эмоциональное переживание происходят одновременно, но независимо (Lang, 1994). Итак, когда вы видите ядовитую змею, вы чувствуете страх в то же самое время, когда ваше тело начинает реагировать на борьбу или бегство.Эта эмоциональная реакция будет отдельной и независимой от физиологического возбуждения, даже если они возникают одновременно.

Теории Джеймса-Ланге и Кэннон-Барда получили эмпирическую поддержку в различных исследовательских парадигмах. Например, Хвалис, Динер и Галлахер (1988) провели исследование эмоциональных переживаний людей, перенесших травмы спинного мозга. Они сообщили, что люди, которые не могли получать автономную обратную связь из-за своих травм, все еще испытывали эмоции; тем не менее, люди, менее осознающие вегетативное возбуждение, имели тенденцию испытывать менее сильные эмоции.Совсем недавно исследование, посвященное гипотезе лицевой обратной связи, показало, что подавление выражения эмоций на лице снижает интенсивность некоторых эмоций, испытываемых участниками (Davis, Senghas, & Ochsner, 2009). В обоих этих примерах ни одна из теорий не подтверждается полностью, потому что физиологическое возбуждение не кажется необходимым для эмоционального переживания, но это возбуждение, по-видимому, участвует в повышении интенсивности эмоционального переживания.

Двухфакторная теория эмоций Шахтера-Зингера — это еще один вариант теорий эмоций, который учитывает как физиологическое возбуждение, так и эмоциональные переживания.Согласно этой теории, эмоции состоят из двух факторов: физиологического и когнитивного. Другими словами, физиологическое возбуждение интерпретируется в контексте, чтобы произвести эмоциональное переживание. Возвращаясь к нашему примеру с ядовитой змеей на вашем заднем дворе, двухфакторная теория утверждает, что змея вызывает активацию симпатической нервной системы, которая в контексте обозначается как страх, а наш опыт — это страх.

Этот рисунок иллюстрирует основные утверждения двухфакторных теорий эмоций Джеймса-Ланге, Кэннона-Барда и Шехтера-Зингера.(кредит «змейка»: модификация работы «tableatny» / Flickr; кредит «лицо»: модификация работы Кори Занкера)

Важно отметить, что Шехтер и Сингер считали, что физиологическое возбуждение очень похоже на разные типы эмоций, которые мы испытываем, и поэтому когнитивная оценка ситуации имеет решающее значение для реальных переживаемых эмоций. Фактически, можно было бы ошибочно приписать возбуждение эмоциональному переживанию, если бы обстоятельства были правильными (Schachter & Singer, 1962).

Чтобы проверить свою идею, Шахтер и Зингер провели умный эксперимент. Участники-мужчины были случайным образом распределены в одну из нескольких групп. Некоторым участникам вводили адреналин, который вызывал телесные изменения, имитирующие реакцию симпатической нервной системы «бей или беги»; однако только некоторым из этих мужчин было сказано ожидать этих реакций как побочных эффектов инъекции. Другим мужчинам, которым вводили адреналин, сказали, что либо у инъекции не будет побочных эффектов, либо возникнет побочный эффект, не связанный с симпатической реакцией, например зуд в ногах или головная боль.Получив эти инъекции, участники ждали в комнате с кем-то еще, кого они считали еще одним объектом исследования. На самом деле другой человек был сообщником исследователя. Конфедерация демонстрировала сценарии эйфорического или гневного поведения (Schachter & Singer, 1962).

Когда тех испытуемых, которым сказали, что они должны ожидать появления симптомов физиологического возбуждения, спросили о любых эмоциональных изменениях, которые они испытали, связанных с эйфорией или гневом (в зависимости от того, как их соратник вёл себя), они не ответили ни на что.Однако мужчины, которые не ожидали физиологического возбуждения в результате инъекции, с большей вероятностью сообщали, что они испытали эйфорию или гнев в результате поведения назначенного им сообщника. В то время как все, кто получил инъекцию адреналина, испытали одно и то же физиологическое возбуждение, только те, кто не ожидал возбуждения, использовали контекст, чтобы интерпретировать возбуждение как изменение эмоционального состояния (Schachter & Singer, 1962).

Сильные эмоциональные реакции связаны с сильным физиологическим возбуждением.Это заставило некоторых предположить, что признаки физиологического возбуждения, включая учащенное сердцебиение, частоту дыхания и потоотделение, могут служить инструментом для определения того, говорит ли кто-то правду или нет. Предполагается, что большинство из нас проявили бы признаки физиологического возбуждения, если бы вели себя нечестно с кем-то. Полиграф или тест на детекторе лжи измеряет физиологическое возбуждение человека, отвечая на ряд вопросов. Кто-то, обученный чтению этих тестов, будет искать ответы на вопросы, связанные с повышенным уровнем возбуждения, как потенциальные признаки того, что респондент мог быть нечестным в этих ответах.Хотя полиграфы все еще широко используются, их достоверность и точность весьма сомнительны, поскольку нет никаких доказательств того, что ложь связана с каким-либо конкретным паттерном физиологического возбуждения (Saxe & Ben-Shakhar, 1999).

Взаимосвязь между нашим переживанием эмоций и нашей когнитивной обработкой их, а также порядок, в котором они возникают, остается темой исследований и дискуссий. Лазарус (1991) разработал когнитивно-опосредованную теорию, согласно которой наши эмоции определяются нашей оценкой стимула.Эта оценка является посредником между стимулом и эмоциональной реакцией, и она является немедленной и часто неосознаваемой. В отличие от модели Шахтера-Зингера, оценка предшествует когнитивному ярлыку. Вы узнаете больше о концепции оценки Lazarus, когда изучите стресс, здоровье и образ жизни.

Две другие выдающиеся точки зрения вытекают из работ Роберта Зайонка и Жозефа Леду. Зайонц утверждал, что некоторые эмоции возникают отдельно от нашей когнитивной интерпретации или до нее, например, чувство страха в ответ на неожиданный громкий звук (Zajonc, 1998).Он также верил в то, что мы могли бы небрежно назвать интуитивным чувством, — что мы можем мгновенно испытать необъяснимую симпатию или неприязнь к кому-то или чему-то (Zajonc, 1980). Леду также считает, что некоторые эмоции не требуют познания: некоторые эмоции полностью обходят контекстную интерпретацию. Его исследования в области нейробиологии эмоций продемонстрировали основную роль миндалины в возникновении страха (Cunha, Monfils, & LeDoux, 2010; LeDoux 1996, 2002). Стимул страха обрабатывается мозгом одним из двух путей: от таламуса (где он воспринимается) непосредственно к миндалине или от таламуса через кору, а затем к миндалине.Первый путь быстрый, а второй позволяет больше обрабатывать детали стимула. В следующем разделе мы более подробно рассмотрим нейробиологию эмоциональных реакций.

БИОЛОГИЯ ЭМОЦИЙ

Ранее вы узнали о лимбической системе, которая представляет собой область мозга, отвечающую за эмоции и память ([ссылка]). Лимбическая система включает гипоталамус, таламус, миндалину и гиппокамп. Гипоталамус играет роль в активации симпатической нервной системы, которая является частью любой эмоциональной реакции.Таламус служит сенсорным ретрансляционным центром, нейроны которого проецируются как в миндалину, так и в более высокие области коры для дальнейшей обработки. Миндалевидное тело играет роль в обработке эмоциональной информации и отправке этой информации в корковые структуры (Fossati, 2012). Гиппокамп объединяет эмоциональные переживания с познанием (Femenía, Gómez-Galán, Lindskog, & Magara, 2012).

Лимбическая система, которая включает гипоталамус, таламус, миндалину и гиппокамп, участвует в обеспечении эмоциональной реакции и памяти.

Ссылка на обучение

Пройдите через этот интерактивный трехмерный тренажер мозга Open Colleges, чтобы освежить знания о частях мозга и их функциях. Чтобы начать, нажмите кнопку «Начать изучение». Чтобы получить доступ к лимбической системе, щелкните значок «плюс» в правом меню (набор из трех вкладок).

Миндалевидное тело

Миндалевидное тело привлекло большое внимание исследователей, заинтересованных в понимании биологической основы эмоций, особенно страха и беспокойства (Blackford & Pine, 2012; Goosens & Maren, 2002; Maren, Phan, & Liberzon, 2013).Миндалевидное тело состоит из различных субъядер, включая базолатеральный комплекс и центральное ядро ​​([ссылка]). Базолатеральный комплекс имеет плотные связи с множеством сенсорных областей мозга. Это очень важно для классической подготовки и для придания эмоциональной ценности учебным процессам и памяти. Центральное ядро ​​играет роль во внимании и связано с гипоталамусом и различными областями ствола мозга, регулируя деятельность вегетативной нервной и эндокринной систем (Pessoa, 2010).

Анатомия базолатерального комплекса и центрального ядра миндалины проиллюстрирована на этой диаграмме.

Исследования на животных продемонстрировали повышенную активацию миндалевидного тела у крысят, у которых есть запаховые сигналы в сочетании с поражением электрическим током, когда их мать отсутствует. Это приводит к отвращению к сигналу запаха, который предполагает, что крысы научились бояться сигнала запаха. Интересно, что когда мать присутствовала, крысы фактически отдавали предпочтение запаху, несмотря на то, что он ассоциировался с поражением электрическим током.Это предпочтение было связано с отсутствием увеличения активации миндалины. Это предполагает различное влияние на миндалевидное тело контекстом, (присутствие или отсутствие матери) определяет, научились ли детеныши бояться запаха или привлекаться к нему (Moriceau & Sullivan, 2006).

Raineki, Cortés, Belnoue и Sullivan (2012) продемонстрировали, что у крыс отрицательный опыт ранней жизни может изменить функцию миндалины и привести к формированию подростковых моделей поведения, имитирующих человеческие расстройства настроения.В этом исследовании крысят в течение 8–12 дней после рождения получали либо жестокое, либо обычное лечение. Было две формы жестокого обращения. Первая форма жестокого обращения заключалась в неудовлетворительном постельном состоянии. У крысы-матери не было достаточного количества подстилки в клетке, чтобы построить нормальное гнездо, в результате чего она проводила больше времени вдали от своих детенышей, пытаясь построить гнездо, и реже кормила детенышей. Вторая форма жестокого обращения заключалась в задаче ассоциативного обучения, которая включала сочетание запахов и электрического раздражителя в отсутствие матери, как описано выше.Контрольная группа находилась в клетке с достаточным количеством подстилок и не беспокоилась со своими матерями в течение того же периода времени. У крысят, подвергшихся жестокому обращению, гораздо больше шансов проявлять симптомы депрессии в подростковом возрасте по сравнению с контрольной группой. Такое депрессивное поведение было связано с повышенной активацией миндалины.

Исследования на людях также предполагают связь между миндалевидным телом и психологическими расстройствами настроения или тревогой. Изменения в структуре и функции миндалины были продемонстрированы у подростков, которые либо относятся к группе риска, либо у которых были диагностированы различные расстройства настроения и / или тревожные расстройства (Miguel-Hidalgo, 2013; Qin et al., 2013). Также было высказано предположение, что функциональные различия миндалевидного тела могут служить биомаркером для дифференциации людей, страдающих биполярным расстройством, от людей, страдающих большим депрессивным расстройством (Fournier, Keener, Almeida, Kronhaus, & Phillips, 2013).

Гиппокамп

Как упоминалось ранее, гиппокамп также участвует в эмоциональной обработке. Как и в случае с миндалевидным телом, исследования показали, что структура и функция гиппокампа связаны с различными расстройствами настроения и тревожными расстройствами.У лиц, страдающих посттравматическим стрессовым расстройством (ПТСР), наблюдается заметное уменьшение объема нескольких частей гиппокампа, что может быть результатом снижения уровней нейрогенеза и ветвления дендритов (генерация новых нейронов и генерация новых дендритов в существующих нейронах, соответственно. ) (Wang et al., 2010). Хотя невозможно сделать причинно-следственную связь с подобными корреляционными исследованиями, исследования продемонстрировали улучшения в поведении и увеличение объема гиппокампа после фармакологической или когнитивно-поведенческой терапии у лиц, страдающих посттравматическим стрессовым расстройством (Bremner & Vermetten, 2004; Levy-Gigi, Szabó, Келемен и Кери, 2013 г.).

Ссылка на обучение

Посмотрите это видео об исследовании, которое демонстрирует, как объем гиппокампа может изменяться в зависимости от травматических переживаний.

ВЫРАЖЕНИЕ ЛИЦА И РАСПОЗНАВАНИЕ ЭМОЦИЙ

Культура может влиять на то, как люди проявляют эмоции. Правило культурного проявления — это один из набора культурных специфических стандартов, которые регулируют типы и частоту проявления эмоций, которые являются приемлемыми (Malatesta & Haviland, 1982).Следовательно, у людей с разным культурным происхождением могут быть очень разные культурные правила отображения эмоций. Например, исследования показали, что люди из США выражают отрицательные эмоции, такие как страх, гнев и отвращение, как в одиночку, так и в присутствии других, в то время как японцы делают это только в одиночестве (Matsumoto, 1990). Кроме того, люди из культур, которые склонны подчеркивать социальную сплоченность, с большей вероятностью будут участвовать в подавлении эмоциональной реакции, чтобы они могли оценить, какая реакция наиболее уместна в данном контексте (Matsumoto, Yoo, & Nakagawa, 2008).

Эмоциональность может быть связана с другими отличительными культурными особенностями. Например, в эмоциональной обработке могут быть гендерные различия. Хотя исследования гендерных различий в эмоциональном проявлении неоднозначны, есть некоторые свидетельства того, что мужчины и женщины могут по-разному регулировать эмоции (McRae, Ochsner, Mauss, Gabrieli, & Gross, 2008).

Несмотря на различные правила отображения эмоций, наша способность распознавать и воспроизводить выражения эмоций на лице кажется универсальной.Фактически, даже врожденно слепые люди производят такое же выражение эмоций на лице, несмотря на то, что у них никогда не было возможности наблюдать эти выражения эмоций на лице других людей. Казалось бы, это наводит на мысль, что паттерн активности лицевых мышц, участвующих в формировании эмоциональных выражений, универсален, и действительно, эта идея была предложена в конце 19 века в книге Чарльза Дарвина The Expression of Emotions in Man and Animals (1872). . На самом деле, есть веские доказательства семи универсальных эмоций, каждая из которых связана с разными выражениями лица.К ним относятся: счастье, удивление, печаль, испуг, отвращение, презрение и гнев ([ссылка]) (Ekman & Keltner, 1997).

Показаны семь универсальных выражений эмоций на лице. (кредит: модификация работы Кори Занкера)

Улыбка делает вас счастливым? Или счастье заставляет тебя улыбаться? Гипотеза лицевой обратной связи утверждает, что выражения лица способны влиять на наши эмоции, а это означает, что улыбка может сделать вас счастливее (Buck, 1980; Soussignan, 2001; Strack, Martin, & Stepper, 1988).Недавние исследования показали, как ботокс, который парализует лицевые мышцы и ограничивает выражение лица, может влиять на эмоции. Хавас, Гленберг, Гутовски, Лукарелли и Дэвидсон (2010) обнаружили, что люди, находящиеся в депрессивном состоянии, меньше сообщали о депрессии после паралича их хмурых мышц инъекциями ботокса.

Конечно, эмоции отображаются не только через выражение лица. Мы также используем тон нашего голоса, различное поведение и язык тела для передачи информации о наших эмоциональных состояниях.Язык тела — это выражение эмоций в виде положения тела или движения. Исследования показывают, что мы весьма чувствительны к эмоциональной информации, передаваемой через язык тела, даже если мы не осознаем ее (de Gelder, 2006; Tamietto et al., 2009).

Соедините понятия: расстройство аутистического спектра и выражение эмоций

Расстройство аутистического спектра (РАС) — это набор расстройств нервного развития, характеризующихся повторяющимся поведением, коммуникативными и социальными проблемами.Дети с расстройствами аутистического спектра испытывают трудности с распознаванием эмоционального состояния других, и исследования показали, что это может быть связано с неспособностью различать различные невербальные выражения эмоций (например, выражения лица) друг от друга (Hobson, 1986). Кроме того, есть данные, позволяющие предположить, что аутичные люди также испытывают трудности с выражением эмоций тоном голоса и выражением лица (Macdonald et al., 1989). Трудности с распознаванием и выражением эмоций могут способствовать нарушению социального взаимодействия и общения, которые характерны для аутизма; поэтому были исследованы различные терапевтические подходы для решения этих трудностей.Различные учебные программы, когнитивно-поведенческая терапия и фармакологические методы лечения показали определенные перспективы в оказании помощи аутичным людям в обработке эмоционально значимой информации (Bauminger, 2002; Golan & Baron-Cohen, 2006; Guastella et al., 2010).

Сводка

Эмоции — это субъективные переживания, состоящие из физиологического возбуждения и когнитивной оценки. Были выдвинуты различные теории, объясняющие наши эмоциональные переживания. Теория Джеймса-Ланге утверждает, что эмоции возникают в результате физиологического возбуждения.Теория Кэннона-Барда утверждает, что эмоциональные переживания возникают одновременно с физиологическим возбуждением и независимо от него. Двухфакторная теория Шехтера-Зингера предполагает, что физиологическое возбуждение получает когнитивные ярлыки в зависимости от соответствующего контекста и что эти два фактора вместе приводят к эмоциональному переживанию.

Лимбическая система — это эмоциональный контур мозга, который включает миндалевидное тело и гиппокамп. Обе эти структуры играют роль в нормальной эмоциональной обработке, а также в психологическом настроении и тревожных расстройствах.Повышенная активность миндалины связана с обучением страху, и это наблюдается у людей, которые подвержены риску или страдают от расстройств настроения. Было показано, что объем гиппокампа уменьшается у людей, страдающих посттравматическим стрессовым расстройством.

Способность вызывать и распознавать выражения эмоций на лице кажется универсальной, независимо от культурного происхождения. Однако существуют культурные правила демонстрации, которые влияют на то, как часто и при каких обстоятельствах могут выражаться различные эмоции.Тон голоса и язык тела также служат средством передачи информации о наших эмоциональных состояниях.

Вопросы для самопроверки

Вопросы критического мышления

1. Представьте, что вы обнаружили ядовитую змею, которая ползет по вашей ноге сразу после приема лекарства, предотвращающего активацию симпатической нервной системы. Что теория Джеймса-Ланге предсказывает о вашем опыте?

2. Почему мы не можем сделать причинно-следственные утверждения относительно взаимосвязи между объемом гиппокампа и посттравматическим стрессовым расстройством?

Личный вопрос заявки

3.Подумайте о случаях в вашей жизни, когда вы были в абсолютном приподнятом настроении (например, возможно, баскетбольная команда вашей школы только что выиграла в соревновании по мячу на чемпионате страны) и очень боялись (например, вы собирались выступить в классе публичных выступлений перед комнату, полную 100 незнакомцев). Как бы вы описали физическое проявление вашего возбуждения? Были ли заметные различия в физиологическом возбуждении, связанном с каждым эмоциональным состоянием?

ответы

1.Теория Джеймса-Ланге предсказывала, что я не буду испытывать страха, потому что у меня не было физиологического возбуждения, необходимого для того, чтобы вызвать это эмоциональное состояние.

2. Существующее исследование носит корреляционный характер. Возможно, уменьшение объема гиппокампа предрасполагает людей к развитию посттравматического стрессового расстройства или уменьшение объема может быть результатом посттравматического стрессового расстройства. Причинно-следственные претензии могут быть предъявлены только при проведении эксперимента.

Глоссарий

базолатеральный комплекс часть головного мозга с плотными связями с различными сенсорными областями мозга; очень важен для классической обработки и придания эмоциональной ценности памяти

язык тела эмоциональное выражение посредством положения тела или движения

Теория эмоций Кэннона-Барда физиологическое возбуждение и эмоциональное переживание происходят одновременно

центральное ядро ​​ часть мозга, отвечающая за внимание и связанная с гипоталамусом и различными областями ствола мозга для регулирования активности вегетативной нервной и эндокринной систем

когнитивно-опосредованная теория наши эмоции определяются нашей оценкой стимула

компоненты эмоции физиологическое возбуждение, психологическая оценка и субъективный опыт

Правило демонстрации культуры Один из культурных стандартов, регулирующих типы и частоту приемлемых эмоций

эмоции субъективное состояние, часто описываемое как чувства

гипотеза лицевой обратной связи выражения лица способны влиять на наши эмоции

Теория эмоций Джеймса-Ланге эмоции возникают из физиологического возбуждения

Полиграф Тест на детекторе лжи, который измеряет физиологическое возбуждение людей, когда они отвечают на серию вопросов

Двухфакторная теория эмоций Шахтера-Зингера Эмоции состоят из двух факторов: физиологического и когнитивного

основных моментов, вопросов без ответов и возникающих проблем

Abstract

Эмоции — это этап нейробиологической активности, ключевой компонент эмоций и взаимодействия эмоций и познания.Эмоциональные схемы, наиболее часто встречающиеся эмоциональные переживания, представляют собой динамические эмоционально-познавательные взаимодействия, которые могут состоять из мгновенных / ситуативных реакций или устойчивых черт личности, которые проявляются во время развития. Эмоции играют решающую роль в эволюции сознания и работе всех психических процессов. Типы эмоций по-разному относятся к типам или уровням сознания. Необузданное воображение и способность симпатической регуляции эмпатии могут представлять как потенциальные выгоды, так и потери в результате эволюции и онтогенеза эмоциональных процессов и сознания.Нерешенные проблемы включают игнорирование психологией уровней сознания, отличных от доступного или рефлексивного сознания, и использование термина «бессознательный разум» в качестве мусорной корзины для всех психических процессов, которые считаются не подлежащими регистрации. Связь мемов и системы зеркальных нейронов с эмпатией, симпатией и культурными влияниями на развитие социально-эмоциональных навыков — это нерешенные вопросы, призванные привлечь внимание к будущим исследованиям.

Ключевые слова: схемы эмоций, взаимодействия эмоций и познания, знание эмоций, регулирование эмоций, использование эмоций, мем, развитие, сознание, уровни осведомленности, эмоциональные чувства

ВВЕДЕНИЕ

Эта вводная глава, как и любое эссе, обзор, или статьи, основанной на данных, определяется мнением автора по поводу рассматриваемых тем и вопросов, а также личностью автора и его социальным и культурным опытом.Чтобы уравновесить влияние таких влияний на эту статью и дать некоторое представление о ее содержании, я представляю ниже основные тезисы, которые возникли в ходе моих теоретических исследований и исследований эмоций.

ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ПРИНЦИПЫ

Ключевые принципы теории дифференциальных эмоций (DET; Izard 2007a) периодически менялись. Они меняются в первую очередь из-за достижений в методологии и исследованиях. Они также могут измениться в результате теоретических дебатов, которые подчеркивают необходимость некоторых разъяснений и различий между конструкциями.Текущий набор принципов четко выделяет различные типы эмоций и их роли в эволюции и развитии различных уровней сознания / осведомленности и разума, человеческого мышления и поведения. Текущему пересмотру принципов DET способствуют достижения в науке об эмоциях, когнитивной нейробиологии и клинической науке о развитии, а также в социальной психологии и психологии личности. Для данной статьи семь принципов, приведенных ниже, руководили выбором тем и выборочным обзором литературы по эмоциям и их отношениям к познанию, действию и сознанию.Они привели к новому взгляду на связанные с эмоциями выгоды и потери в результате эволюции и открыли дверь для теоретических разработок и исследований по новым темам, таким как роль системы зеркальных нейронов в эмоциональном опыте, эмпатии, симпатии и мемах и их отношения к ним. схемы эмоций.

Всеобъемлющим аспектом теоретической точки зрения, представленной в следующих принципах и в этой статье, является то, что эмоции и познание, хотя часто правильно трактуются как имеющие функционально отдельные черты и влияния (например,g., Bechara et al. 2000, Talmi & Frith 2007), интерактивны и интегрированы или смешаны в мозгу (см. Lewis 2005, Pessoa 2008, Phelps 2006). Этот тезис согласуется с давним признанием высокой степени взаимосвязанности между нейронными структурами и системами мозга. Я предполагаю, что эмоции будут иметь существенное и измеримое влияние на познание и действия, когда стимул или ситуация являются лично или социально значимыми. Вышеизложенный общий тезис и более конкретная гипотеза, по-видимому, противоречат крайним конструктивистским позициям.Такие позиции (например, Barrett 2006) определяют или локализуют эмоцию на уровне восприятия и, по-видимому, не имеют места для идеи взаимодействия между отдельными характеристиками эмоции (например, мотивация / чувство) и познания (например, концептуальные процессы более высокого порядка) . Настоящая позиция может иметь некоторое сходство с компонентно-динамическими подходами, по крайней мере, с точки зрения постоянно меняющихся аспектов или конфигураций психических процессов (например, Ellsworth 1994, Scherer 2000). Однако нынешнее положение может отличаться от последнего в том, что мы рассматриваем эмоции и познание как всегда взаимодействующие и, таким образом, обычно исключающие чистые когнитивные и эмоциональные состояния.

СЕМЬ ПРИНЦИПОВ

1. Эмоциональное чувство ( a ) происходит от эволюции и нейробиологического развития, ( b ) является ключевым психологическим компонентом эмоций и сознания, а ( c ) чаще является адаптивным по своей природе, чем дезадаптивным. .

2. Эмоции играют центральную роль в эволюции сознания, влияют на возникновение более высоких уровней осознания в онтогенезе и в значительной степени определяют содержание и фокус сознания на протяжении всей жизни.

3. Эмоции являются мотивационными и информационными, прежде всего в силу их эмпирической или чувственной составляющей. Эмоциональные чувства составляют основной мотивационный компонент умственных операций и открытого поведения.

4. Основные эмоции помогают организовать и мотивировать быстрые (и часто более или менее автоматические, хотя и податливые) действия, которые имеют решающее значение для адаптивных реакций на непосредственные вызовы выживанию или благополучию. В схемах эмоций нейронные системы и ментальные процессы, участвующие в эмоциональных чувствах, восприятии и познании, постоянно и динамически взаимодействуют, генерируя и отслеживая мысли и действия.Эти динамические взаимодействия (которые варьируются от кратковременных процессов до черт или чертоподобных явлений) могут генерировать бесчисленные эмоциональные переживания (например, схемы гнева), которые имеют одно и то же основное состояние чувства, но разные перцепционные тенденции (предубеждения), мысли и планы действий. .

5. Использование эмоций, обычно зависящее от эффективных взаимодействий эмоций и познания, представляет собой адаптивное мышление или действие, которое частично вытекает непосредственно из переживания эмоционального чувства / мотивации, а частично — из усвоенных когнитивных, социальных и поведенческих навыков.

6. Схемы эмоций становятся неадаптивными и могут привести к психопатологии, когда обучение приводит к развитию связей между эмоциональными чувствами и неадаптивным познанием и действием.

7. Эмоция интереса постоянно присутствует в нормальном уме при нормальных условиях и является центральной мотивацией для участия в творческих и конструктивных усилиях и для чувства благополучия. Интерес и его взаимодействие с другими эмоциями обусловливают избирательное внимание, которое, в свою очередь, влияет на все другие психические процессы.

Доработку и эмпирическую поддержку принципов 1–6 можно найти в следующих источниках и списках их литературы (Акерман и др., 1998; Изард, 2002, 2007а; Изард и др., 2008a, b, c; Сильвия, 2006). Принципы 1–3 применимы ко всем эмоциям, а принципы 4–6 в первую очередь относятся к схемам эмоций. Принцип 7 состоит из предположений о самой распространенной из всех человеческих эмоций — интересе-возбуждении. Конкретной эмпирической поддержки гипотезы о постоянном интересе к нормальному разуму не существует.

В этой статье я обсуждаю вопросы определения термина «эмоция» и типы эмоций, взаимодействия эмоций и познания, эмоции и сознание, отношения между типами эмоций и типов сознания, и отмечаю некоторые замечательные достижения и потери от эволюция эмоций и многоуровневого сознания.

В этой статье рассматривается острая необходимость в четких различиях между основными положительными и основными отрицательными эмоциями и, в частности, между краткими эпизодами основных эмоций и схемами эмоций.В отличие от основных отрицательных эмоций, которые возникают в коротких эпизодах и включают очень мало познания, помимо минимальных процессов восприятия, схемы эмоций включают эмоции и познание (часто познание более высокого порядка) в динамических взаимодействиях (Izard 1977, 1984; см. Эмоциональную интерпретацию, Lewis 2005).

Эта статья также противопоставляет феноменальное (первичное) и доступное (рефлексивное) сознание, рассматривает конструкцию уровней сознания и ставит под сомнение целостность текущих концептуализаций бессознательного.Обычно психологи игнорируют концепции феноменального сознания и уровней сознания и не отделяют эти конструкции от бессознательного. В заключение я определил некоторые оставшиеся без ответа вопросы и кратко прокомментирую несколько возникающих тем — непрерывное взаимодействие эмоций и познания, мемы и эмоции, а также система зеркальных нейронов и эмпатия — которым, кажется, суждено стать более заметным в психологической науке в ближайшие годы.

О ПРОИСХОЖДЕНИИ И ПРИРОДЕ ЭМОЦИЙ

Ни одна из многих попыток дать широко приемлемое определение эмоции не увенчалась успехом (Izard 2006, Panksepp 2003a).Тем не менее, я осмеливаюсь еще раз поднять знаменитый вопрос 124-летней давности, заданный Джеймсом (1884 г.): что такое эмоции? Так получилось, что ответ Джеймса на его собственный вопрос получил довольно популярную отсрочку в анналах современной нейробиологии. Как и Джеймс, Дамасио (1999) утверждал, что реакции мозга представляют собой эмоции или телесное выражение эмоций, и что эмоции являются следствием нейробиологического (телесного) выражения. Напротив, я предлагаю рассматривать эмоции как фазу (а не как следствие) нейробиологической активности или выражения эмоций телом (ср.Langer 1967/1982).

Происхождение эмоций

Рассел (2003) предположил, что основной аффект непрерывен в мозгу и предоставляет информацию о значении стимулов для удовольствия / неудовольствия и возбуждения. Напротив, я утверждал, что дискретная эмоция или паттерн взаимодействующих эмоций всегда присутствует (хотя и не обязательно обозначен или артикулирован) в сознательном мозгу (Изард 1977, глава 6; Изард 2007a, b). Барретт (2006) предположил, что дискретные эмоции возникают в результате концептуального воздействия на основной аффект или как функция «концептуальной структуры, предоставляемой языком» (Barrett et al.2007, стр. 304). Напротив, мы предположили, что отдельные эмоции не могут быть созданы, обучены или изучены посредством когнитивных процессов (Izard & Malatesta 1987; Izard 2007a, b). Как заметили Эдельман и Тонони (2000), «… эмоции имеют фундаментальное значение как для происхождения сознательного мышления, так и для стремления к нему» (стр. 218, ср. Изард 1977, гл. 6). Итак, перцептивные и концептуальные процессы и само сознание больше похожи на эффекты эмоций, чем на источники их происхождения. Дискретные эмоциональные переживания возникают в онтогенезе задолго до того, как дети овладевают языком или концептуальными структурами, адекватно формирующими квалиа, которые мы знаем как дискретные эмоциональные чувства.Более того, овладение языком не гарантирует, что эмоциональные переживания всегда могут быть идентифицированы и переданы устно. Даже взрослым очень трудно сформулировать точное описание своих эмоциональных чувств (ср. Langer 1967/1982).

Таким образом, эмоциональные чувства могут быть активированы и подвержены влиянию перцептивных, оценочных, концептуальных и некогнитивных процессов (Izard 1993), но не могут быть ими созданы. Описывая происхождение квалиа — сознательных переживаний, включающих в себя эмоциональные чувства, — Эдельман и Тонони (2000) писали: «Мы можем проанализировать их и дать рецепт, как они возникают, но, очевидно, мы не можем вызвать их, не вызвав сначала соответствующий мозг. структуры и их динамика в теле отдельного организма »(с.15). Они утверждали, что такие структуры возникают в результате изменений мозга из-за «отбора в процессе развития» (стр. 79), аспекта нейронного дарвинизма. Избегая когнитивно-конструктивистского подхода, отстаиваемого Барреттом (2006), Эдельман и Тонони (2000) пришли к выводу, что «развитие самых ранних квалиа происходит в основном на основе мультимодальной, телесно-центрированной дискриминации, осуществляемой проприоцептивной, кинестетической и вегетативной системами. присутствует в эмбрионе и мозге младенца, особенно в стволе мозга »(стр.157).

Эмоциональное ощущение как нейробиологическая активность

Очевидно, в соответствии с позицией Эдельмана (2006), Лангера (1967/1982) и Панксеппа (2003a, b), я предполагаю, что эмоции — это фаза нейробиологической активности, которая воспринимается организм. Он ощущается и выражается даже у детей без коры головного мозга (Merker 2007). Этот компонент эмоции всегда переживается или ощущается, хотя не обязательно обозначен, артикулирован или присутствует в сознании доступа.

Чувство эмоции, как и любая другая нейробиологическая активность, варьируется от низкого до высокого уровня интенсивности. Вегетативная нервная система может модулировать эмоции, но не меняет их качества или валентности (ср. Tomkins 1962, 1963). Для возникновения эмоциональных переживаний не требуется ни умеренного, ни высокого уровня активности вегетативной нервной системы. Сознательный разум способен обнаруживать и различать небольшие изменения в нейробиологической активности и результирующие квалиа (Edelman 2006), которые включают эмоциональные чувства.[В отличие от более ранних формулировок (Izard 1971, Tomkins 1962), нейронные процессы в наблюдаемых выражениях лица могут быть или не быть частью критической нейробиологической активности, связанной с эмоциональным чувством.]

Эмоциональные чувства возникают в результате интеграции параллельной активности в мозгу. структуры и цепи, которые могут включать ствол мозга, миндалину, островок, переднюю поясную извилину и орбитофронтальную кору коры (см. Damasio 2003; Lane et al. 1997; Panksepp 2003a, b). Уровни эмоциональных переживаний, как и других нейробиологических активностей, варьируются от низкого и тонкого до высокого и экстремального.Текущая теория и данные свидетельствуют о том, что чувственный компонент эмоций способствовал эволюции сознания, а также аффективным, когнитивным процессам и процессам действия, связанным с целенаправленным поведением.

Определение эмоций как фазы нейробиологического процесса позволяет обойти аргумент, что чувство нефизично и, следовательно, не может быть причинным. Однако контраргумент состоит в том, что в лучшем случае чувства — это только квалиа нейробиологических процессов, а не нейробиологическая активность как таковая.Однако, даже если бы это было правдой, Эдельман (2006) утверждает, что квалиа все еще могут быть описаны как причинные, потому что они являются истинными репрезентациями основной таламо-корковой активности. Таким образом, независимо от того, принимает ли кто-то настоящее предположение о том, что чувства являются фазой нейробиологической активности, они все равно могут рассматриваться как причинные процессы.

Настоящая формулировка происхождения и природы эмоциональных чувств отличается от тех, которые описывают эмоции и эмоциональное состояние (или связанную с эмоциями нейробиологическую активность) как отдельные и независимые (например,г., Lambie & Marcel 2002). Более того, взгляд на эмоции как на фазу нейробиологической активности или телесного выражения эмоций отличается от идеи о том, что нейробиологическое или телесное выражение должно предшествовать эмоциональному чувству (Damasio 1999, p. 283). Современное описание чувства эмоции равносильно утверждению, что оно представляет собой развившуюся и неизученную нейробиологическую деятельность. Для тех, кто думает, что представление об эмоциональных чувствах как об эволюционном нейробиологическом процессе странно или необоснованно, возникают непростые вопросы: откуда еще могут возникнуть эмоциональные чувства? Кем еще они могли быть?

Чувство — ключевой психологический аспект эмоции: мотивация и информация

Чувство — динамический компонент эмоции (см.Панксепп 2003a, b) и в двух связанных психобиологических процессах — увлечении и индивидуации (ср. Langer 1967/1982). Мотивационная, сигнальная и информационная функции чувств позволяют им увлекать или упрощать и организовывать то, что может стать (особенно в сложных ситуациях) подавляющим числом импульсов, в сфокусированные когнитивные процессы и несколько адаптивных действий (см. Langer 1967 / 1982). Такое опосредованное чувствами увлечение импульсов через ситуации и время развития способствует формированию паттернов чувство-познание-действие, которые составляют индивидуацию — организацию черт и их сборку в уникальную личность.Однако ощущение эмоции не гарантирует, что она будет обозначена, сформулирована или ощутима в рефлексивном сознании или на высоком уровне осознания. Уровень осознания эмоционального чувства частично зависит от его интенсивности и выражения, а после овладения языком — от обозначения, артикуляции и признания переживания эмоции. Эти способности, имеющие решающее значение для личности и социального развития, зависят от нейронной активности и связанных с ней процессов, связанных с символизацией и языком.

В процессе развития концептуальное «я» становится важным для процесса ощущения и выражения эмоции, но концептуальное «я» более высокого порядка не является существенным ни для того, ни другого. Младенцы испытывают и выражают основные эмоции задолго до того, как они смогут предоставить какое-либо свидетельство самооценки (Izard et al. 1995), как и дети без коры головного мозга (Merker 2007).

Мотивационные и вызывающие подсказки эмоции-чувства предоставляют информацию, относящуюся к познанию и действию (Изард 1971, стр.185). Другие концептуализировали эмоции как информацию, и эта тема послужила поводом для значительного количества связанных исследований (Clore et al. 2001, Schwarz & Clore 1983). В соответствии с идеей о том, что эмоции являются сигнальным и информационным феноменом, они также могут давать своего рода предвидение. Чувства могут предсказать эффект будущих стимулов, предвидя связь между будущими критическими ситуациями и последующими эмоциональными переживаниями и потребностями, например, опасность → страх → безопасность или потеря → печаль → социальная поддержка (см.Лангер 1967/1982, т. 1, стр. 101). Такие упреждающие действия могут облегчить процессы социализации, связанные с обучением связанным с эмоциями социальным навыкам в воображаемом или «как будто» мире.

Хотя эмоциональное чувство может начать формировать взаимные отношения с восприятием или познанием к тому времени, когда оно полностью ощущается, нет оснований предполагать, что его качество изменяется в результате процессов восприятия и концептуальности (Panksepp 2003a, b). Фактически, особое качество каждого отдельного эмоционального чувства развилось, потому что его влияние на другие чувства, познание и действие, как правило, адаптивно (ср.Эдельман и Тонони 2000). Для всех основных эмоций процессы мотивации и действия происходят одинаково в разных ситуациях. Однако схемы эмоций сильно различаются между собой в мотивационных, когнитивных процессах и процессах действия. Детерминанты того, какое именно эмоциональное чувство и какое когнитивное содержание присутствует в конкретной эмоциональной схеме, включают индивидуальные различия, обучение, культуру и концептуальные процессы, на которые они влияют (Изард 2007a; ср. Шведер 1994).

Соглашение о компонентах и ​​характеристиках эмоции

Хотя нет единого мнения относительно общего определения термина «эмоция» (см. Kleinginna & Kleinginna 1981), многие эксперты согласны с тем, что эмоции имеют ограниченный набор компонентов и характеристик ( Изард 2006). Хотя они не согласны во всех деталях, они согласны с тем, что у эмоций есть инфраструктура, включающая нейронные системы, посвященные, по крайней мере частично, эмоциональным процессам, и что эмоции мотивируют познание и действие и задействуют системы реагирования.Мы также можем прийти к единому мнению, что существуют разные формы эмоций, например, базовые эмоции, коренящиеся и определяемые в первую очередь в эволюции и биологии, а также в схемах эмоций, которые включают когнитивные компоненты, которые различаются у разных людей и культур (Izard 2007a, Panksepp 2007).

Эмоции как причинные процессы

Хотя эксперты согласны с тем, что эмоции мотивируют или влияют на познание и действие, не все сходятся во мнении, что именно опосредует эффекты эмоций. Ответ может зависеть от того, является ли это базовой эмоцией или схемой эмоций.Это также может зависеть от того, проводится ли различие в ролях эмоциональной нейрофизиологии и эмоциональных чувств и каким образом (ср. Panksepp 2003a, b).

Можно утверждать, что ни одна вещь (даже эмоция) никогда не является единственным посредником в личном или социально значимом поведении. Другие люди и контекстные переменные обычно вносят свой вклад в причинные процессы. Тем не менее, я предполагаю, что эмоциональное чувство практически всегда является одним из посредников действия в ответ на базовую эмоцию и посредником мысли и действия в ответ на схемы эмоций.Таким образом, конкретное влияние эмоций на формирование и изменение поведения зависит от типа эмоции, вовлеченной в причинный процесс. Чувство основных эмоций влияет на действие, но не на познание более высокого порядка, которое практически не участвует в основных эмоциональных процессах. Чувство в схемах эмоций может часто влиять на действие и, несомненно, влияет на познание. Мышление — ключевой фактор в регулировании (иногда подавлении; Gross 2002) и управлении поведением, проистекающим из схем эмоций.

ТИПЫ ЭМОЦИЙ

Эмоции можно разделить на два широких типа или вида — эпизоды основных эмоций и динамические взаимодействия эмоций и познания или схемы эмоций.Неспособность провести и сохранить различие между этими двумя видами эмоциональных переживаний может быть самым большим источником недопонимания и заблуждений в современной науке об эмоциях (Изард 2007a, Грей и др., 2005). Я включил сюда обновленную информацию о различиях между типами эмоций по двум причинам. Во-первых, я считаю фундаментальную природу эмоций и тесно связанную проблему процессов эмоции-познания-действия центральными в науке об эмоциях сейчас и в обозримом будущем. Во-вторых, я думаю, что исследователи часто ищут корреляты и эффекты основных эмоций (обозначенных просто как эмоции), когда переменные в их экспериментах на самом деле являются взаимодействием эмоций и познания или схемами эмоций.

Базовые эмоции

В прошлом я использовал термин «базовая эмоция» для обозначения любой эмоции, которая считается фундаментальной для человеческого мышления и адаптивного поведения (Izard 1977). Недавно недоразумения и споры о его значении привели меня к тому, чтобы провести четкое различие между основными эмоциями и аффективно-когнитивными структурами или схемами эмоций (Изард 2007a). Здесь, в соответствии с этим различием, термин «базовая эмоция» относится к аффективным процессам, генерируемым эволюционно старыми системами мозга при ощущении экологически значимого стимула (Изард 2007a).

Базовые положительные эмоции

Основные положительные эмоции интереса и радости (например, интерес младенца, вызванный человеческим лицом; Лангсдорф и др., 1983) и радость, вызванная знакомым лицом ее матери (Изард и др., 1995) одинаково важны для выживания, эволюции и развития. Однако их структура и временной ход могут существенно отличаться друг от друга. Переживания радости у младенца могут быть относительно короткими по сравнению с переживаниями интереса. Основная положительная эмоция интереса мотивирует игру на раннем этапе развития и, таким образом, может иметь короткую или относительно длительную продолжительность.

Основные положительные эмоции возникают в раннем онтогенезе (Изард и др., 1995). Как и основные отрицательные эмоции, они подвержены изменениям в развитии. Наиболее важные из этих изменений опосредованы приобретением языковых и эмоциональных ярлыков и способностью передавать (или делиться) эмоциональными переживаниями с помощью символических процессов или языка (Изард, 1971, Изард и др., 2008).

Основные отрицательные эмоции

Основные отрицательные эмоции (грусть, гнев, отвращение, страх) обычно проходят автоматически и стереотипно в течение короткого промежутка времени.Основная эмоция страха (или эпизод страха-действия) была довольно точно описана в самых ранних человеческих записях: «Человек, который наткнулся на гадюку, отпрыгнет в сторону: как дрожь охватывает его колени, его щеки бледнеют; он отступает и отступает… »(Гомер Илиада , ок. 7000 г. до н. э., стр. 68).

Исследования неоднократно демонстрировали, что у млекопитающих переживание и выражение базового страха опосредовано миндалевидным телом (LeDoux 1996, Mobbs et al. 2007). Как правило, основные отрицательные эмоции активируются подкорковыми сенсорно-дискриминационными процессами в ответ на экологически значимые стимулы (Ekman 2003, LeDoux 1996, Öhman 2005).Процессы восприятия и действия обычно следуют своим курсом быстро и автоматически, чтобы повысить вероятность получения адаптивного преимущества (ср. LeDoux 1996, Öhman 2002, Tomkins 1962). Из-за их природы некоторые основные отрицательные эмоции (например, грусть, гнев, страх) трудно исследовать в лаборатории. Таким образом, большинство дошедших до нас исследований того, что обычно называют эмоциями (чаще всего отрицательными), на самом деле касается схем отрицательных эмоций.

Базовые или фундаментальные эмоции?

Дискретные эмоции стыда, вины и презрения (иногда называемые социальными эмоциями или эмоциями самосознания) и образец эмоций в любви и привязанности можно считать базовыми в том смысле, что они являются фундаментальными для человеческой эволюции, нормативного развития, человеческий менталитет и эффективная адаптация.После овладения языком эмоции, связанные с самооценкой или самосознанием, обычно представляют собой эмоциональные схемы, которые включают познание более высокого порядка (например, о себе и отношениях между собой и другими людьми) и имеют когнитивные компоненты, связанные с культурой (Tangney et al. 2007 ).

Схемы эмоций: динамическое взаимодействие эмоции и познания

Основная идея динамического взаимодействия между эмоцией и познанием имеет долгую и почтенную историю, восходящую, по крайней мере, к самым ранним письменным записям: «… Пелей… набросился на него, позволив своему гневу ехать в ужасе… »(Гомер Илиада , ок.7000 г. до н.э.). Эта идея была широко представлена ​​в философии семнадцатого века (Бэкон 1620/1968, Спиноза 1677/1957) и была наиболее красноречиво развита Лангером (1967/1982).

В просторечии, а также в большей части литературы по науке об эмоциях термин «эмоция» чаще всего относится к тому, что здесь описывается как схема эмоций. Схема эмоции — это эмоция, динамически взаимодействующая с процессами восприятия и познания, чтобы влиять на разум и поведение. Эмоциональные схемы часто вызываются процессами оценки, а также образами, воспоминаниями и мыслями, а также различными некогнитивными процессами, такими как изменения нейротрансмиттеров и периодические изменения уровней гормонов (Izard 1993).Любой из этих явлений или все, а также цели и ценности могут составлять их когнитивный компонент. Процессы оценки, обычно рассматриваемые как механизмы активации эмоций (см. Обзор Ellsworth & Scherer 2003), помогают обеспечить когнитивную основу для эмоционального компонента схем эмоций. Их основной мотивационный компонент эмоциональных схем состоит из процессов, связанных с эмоциональными чувствами. На схемы эмоций, особенно на их когнитивные аспекты, влияют индивидуальные различия, обучение, а также социальные и культурные контексты.Тем не менее, чувственный компонент данной схемы эмоций (например, схемы печали) качественно идентичен чувству в базовой эмоции печали. Хотя могут быть некоторые различия в лежащих в их основе нервных процессах, чувство печали в каждом типе эмоций имеет общий набор мозговых цепей или нейробиологических действий, которые определяют его качество (см. Edelman 2006, Edelman & Tononi 2000).

Схемы положительных и отрицательных эмоций могут иметь относительно короткую продолжительность или продолжаться бесконечно долго.Основная причина, по которой они могут выдерживать более или менее бесконечно долго, заключается в том, что их постоянно взаимодействующий когнитивный компонент обеспечивает средства для их регулирования и использования. Свидетельства указывают на то, что экспериментально облегченное формирование эмоциональных схем (простое обучение обозначать и сообщать об эмоциях) дает адаптивные преимущества (Изард и др., 2008a; ср. Либерман и др., 2007). Хотя у нас очень мало данных об их нормативном развитии, нейробиологи начали расширять наши знания о субстратах эмоционально-когнитивных взаимодействий (Fox et al.2005, Gross 2002, Lewis 2005, Northoff et al. 2004, Фелпс 2006).

Эмоциональные схемы и черты темперамента / личности

Часто повторяющиеся эмоциональные схемы могут стабилизироваться как эмоциональные черты или как мотивационные компоненты темперамента / личностных черт (Diener et al. 1995, Goldsmith & Campos 1982, Izard 1977, Magai & Hunziker 1993, Magai & McFadden 1995; ср. Mischel & Shoda 1995, Tomkins 1987). При нормальном развитии когнитивное содержание схем эмоций должно усиливать регуляторные, мотивационные и функциональные возможности их компонентов чувств.Однако при некоторых взаимодействиях с окружающей средой гена X группа взаимосвязанных схем эмоций может стать формой психопатологии (например, тревожные и депрессивные расстройства: Davidson 1994, 1998; JA Gray 1990; JR Gray et al. 2005; Izard 1972; Magai & McFadden 1995).

Схемы ранних эмоций

Помимо простых связей эмоции и познания, которые формирует доязычный младенец (например, между его собственными чувствами интереса и радости и восприятием / изображением лица матери), возможно, состоят самые ранние схемы эмоций. прикрепления ярлыков к выражениям эмоций и чувств.Развитие маркировки эмоций и процесс выражения чувств словами начинается к концу второго года жизни и продолжается в течение дошкольного и младшего школьного возраста (Izard, 1971) и на протяжении всей жизни. Действительно, игры и занятия, которые способствуют точному обозначению выражений эмоций и переживаний, были компонентом процессов вмешательства в течение многих лет (обзоры см. В Domitrovich & Greenberg 2004 и Denham & Burton 2003).

Схемы эмоций или аффективно-когнитивные единицы?

Концепция аффективно-когнитивной структуры или схемы эмоций (Изард 1977, 2007a) кажется очень похожей на концепцию аффективно-когнитивной единицы, описанную в теории личности когнитивно-аффективной системы личности (CAPS) (Mischel & Shoda 1995, стр. 1998).Одно из существенных отличий может заключаться в том, что в подходе CAPS аффективно-когнитивная единица понимается в основном как стабильный или характерный опосредующий процесс или часть системы личности. В DET эмоциональная схема может быть либо стабильным во времени характерным феноменом (аффективно-когнитивная структура), либо кратким эмоционально-познавательным взаимодействием, которое может опосредовать поведение в конкретной ситуации. По сравнению с подходом CAPS, DET придает эмоциям большую роль в мотивации и предполагает, что эмоциональный компонент схемы эмоций управляет поведением, отображаемым или обрамленным перцептивно-когнитивными процессами.DET также подчеркивает, что, как это особенно четко видно на раннем этапе развития и в профилактических вмешательствах, основанных на эмоциях, соединение соответствующего познания с эмоциональными чувствами увеличивает способность человека к модуляции эмоций и саморегуляции (Izard et al. 2008a). DET и CAPS соглашаются отводить значительную причинную роль динамическому взаимодействию эмоций и познания в определении человеческого поведения. Оба подхода также концептуализируют взаимодействие эмоций и когнитивных процессов как источники данных об идеографических или внутрисубъектных различиях в отношениях эмоции-познание-поведение.

Вкратце, схемы эмоций — это причинные или опосредующие процессы, которые состоят из эмоций и познания, которые постоянно динамически взаимодействуют, чтобы влиять на разум и поведение. Именно динамическое взаимодействие этих отличительных черт (эмоции и познания) позволяет эмоциональной схеме, действующей в форме фактора конкретной ситуации или черты темперамента / личности, оказывать особое и мощное воздействие на саморегуляцию и саморегуляцию. на восприятие, мысль и действие (Изард и др., 2008a).

Переходы от базовых эмоций к схемам эмоций

На раннем этапе развития первые шаги в переходе от основных положительных эмоций к схемам положительных эмоций заключаются просто в том, что младенец использует свои возрастающие когнитивные способности и способности обработки эмоций для установления связи между положительными эмоциями и эмоциями. позитивные мысли, воспоминания и ожидания людей, событий и ситуаций. Благодаря обучению и опыту те же стимулы, которые когда-то вызывали базовую положительную эмоцию, могут стать стимулами для схем положительных эмоций и больших ожиданий (см.Фредриксон 1998, 2007).

Основные отрицательные эмоции относительно чаще возникают в младенчестве, чем в более позднем развитии. Более того, переход от базовых негативных эмоций к базовым схемам негативных эмоций и регуляторное преимущество, обеспечиваемое их когнитивным компонентом, может оказаться трудным и трудным. Переход от основного гнева (протесты) и печали (отстраненность) малыша, разлученного с мамой, к реакции радости и интереса четырехлетнего ребенка, которого бросили в детский сад, может потребовать нескольких довольно стрессовых моментов для многих детей.

Для взрослых переход от базовой эмоции к схеме эмоций может начаться внезапно, но закончиться плавно и быстро. Простое ощущение того, что объект на вашем пути и всего на шаг впереди вас длинный, круглый и движущийся, может активировать базовую эмоцию страха и сопутствующие нейробиологические реакции высокой интенсивности. Однако, если язык, обучение и еще 50 мс позволят вам распознать и обозначить объект как безобидную садовую змею (т. Е. Построить схему эмоций), вы можете даже осторожно взять его в руки, а не проявлять крайнее поведение.Сопутствующие изменения в нервных и нейромоторных цепях представляют собой парадигматический переход между типами и валентностями эмоций и связанных с эмоциями феноменов. В этом случае можно было бы перейти от базового страха к последовательностям интерес-познание-действие в схеме положительных эмоций.

ЭМОЦИИ И СОЗНАНИЕ

Что бы это ни было, эмоции — это, по сути, ощущения. Таким образом, эмоциональные чувства, как и другие ощущения, по определению являются процессами, которые ощущаются или, по крайней мере, доступны (в широком смысле этого термина) на определенном уровне сознания.Уровень когнитивного развития, а также нисходящие процессы, такие как переключение внимания и фокусировка, могут влиять (или препятствовать) регистрации чувств в рефлексивном или когнитивно доступном сознании (Buschman & Miller 2007). Когда это происходит, эмоциональные чувства / переживания возникают в феноменальном сознании (или на низком уровне осознания). Феноменальное осознание эмоционального чувства, самого переживания, как правило, сопутствует некоторому уровню рефлексивного / отчетного сознания (см.Чалмерс 1996). Таким образом, я предполагаю, что обычно существуют взаимодействия между нейронными системами, которые поддерживают эти два типа сознания (см. Pessoa 2008). Эти взаимодействия между двумя наборами нейронных систем позволяют эмоциональным чувствам сохранять свою функциональность, влияя на мысли и действия, даже у младенцев, достигших доязычного возраста (Izard et al. 2008b).

Факторы, влияющие на отношения между эмоциями и сознанием

Еще одним определяющим фактором нашего уровня осведомленности об эмоциях является интенсивность нейробиологической активности, связанной с эмоциональным переживанием.Эмоции низкой интенсивности (например, возбуждение интереса, мотивирующее обучение навыкам, связанным с аспектами работы) обычно не привлекают внимание так же, как гадюка, и могут остаться незамеченными. В этом случае (и в других случаях слабого возбуждения) «незамеченный» не означает, что чувство «бессознательное». Он может регистрироваться и полностью функционировать на определенном уровне сознания (см. Lambie & Marcel 2002). Развитие теории и методов изучения действия эмоциональных чувств на разных уровнях осознания должно помочь уменьшить количество психологических процессов, которые в настоящее время относятся к неоднозначной концепции бессознательного (Izard et al.2008b; ср. Bargh & Morsella 2008).

Эмоциональные чувства и сознание

Как следует из приведенной выше формулировки, нейробиологические процессы, вовлеченные в эмоции, порождают сознательные переживания чувств (эмоциональные ощущения), точно так же, как при наблюдении за зеленой нейробиологической активностью в зрительном мозге создается переживание / ощущение зелени (см. Хамфри 2006). Сенсорные процессы, связанные с такими эмоциями, как радость, печаль, гнев и страх, могут представлять собой прототипы эмоциональных переживаний.Такие эмоциональные переживания имеют решающее значение для эволюции человеческого мышления и рефлексивного сознания (см. Edelman 2006, Langer 1967/1982).

Эмоциональные переживания / ощущения продолжают иметь решающее значение для поддержания и функционирования сознания. Когда травма приводит к повреждению или дисфункции сенсорной системы, она влияет на человека в целом, включая ощущение себя и других как застенчивых. Например, когда дисфункциональная зрительная кора головного мозга привела к слепому зрению, слепой человек мог довольно точно угадывать расположение объектов в окружающей среде и учиться перемещаться по ним.Тем не менее, она пережила свое видение без ощущений как бесчувственное и сообщила, что «видеть без эмоций невыносимо» (Хамфри, 2006, стр. 68–69). Она также может думать о себе как о «менее личном» и о том, кто не может чувствовать себя «вовлеченным в« чувство настоящего, настоящего и я »переживания момента» (Humphrey 2006, p. 70). В социальном мире слепому человеку не хватает основы для сочувствия и понимания психического состояния других с помощью моделирования.

Взятые вместе, эти наблюдения за последствиями потери зрительной сенсорной системы (которая обеспечивает основную часть нашей поступающей информации) предполагают, что наличие ощущений может быть отправной точкой сознания (Humphrey 2006, стр.66–71). Возникновение способности переживать эмоции и реагировать на них, возможно, было наиболее важным шагом в его эволюции (см. Langer 1967/1982). Дискретные эмоции играют центральную роль в прогнозировании эффектов будущих стимулов, а также в организации и интеграции связанной информации для представления стратегий и увлечения импульсов для целенаправленных когнитивных процессов и действий. Слияние управляемых эмоциями упреждающих процессов, вовлечения (организационных и интегративных процессов) и возникающих в результате индивидуации и чувства свободы воли могло составить начало человеческого сознания (ср.Эдельман 2006, Хамфри 2006, Лангер 1967/1982).

ТИПЫ ЭМОЦИИ И ТИПЫ СОЗНАНИЯ

Понятиям сознания и осознания уделяется очень мало внимания в современной психологии. За некоторыми исключениями, авторы недавно отредактированного тома об эмоциях и сознании затронули множество интересных вопросов, помимо некоторых критических, касающихся природы сознания и его связи с эмоциями (Barrett et al. 2005b). Большинство участников явно или неявно предполагали, что доступное или рефлексивное сознание было либо единственным видом сознания, либо единственным, имеющим значение для психологов (см.Lambie & Marcel 2002, Merker 2007).

Основные эмоции и феноменальное сознание

Вполне разумно предположить, что человеческие младенцы (и все млекопитающие, кроме человека; Панксепп 2003a, b) обладают некоторой формой сознания (Izard et al. 2008b, Merker 2007). Более широкое признание этого понятия избавит младенцев от боли. Различные инвазивные процедуры (включая обрезание и уколы иглой для взятия крови для анализа) по-прежнему выполняются без анальгетиков. Выражение лица младенцев, подвергающихся таким процедурам, составляет прототипное выражение боли.С возрастом прототипное выражение боли в ответ на эти процедуры чередуется с прототипным выражением гнева (Izard et al. 1987).

Данные о развитии показывают, что младенцы младшего возраста испытывают базовые эмоции (Изард и др., 1995). Их неспособность передать свои эмоциональные переживания с помощью языка исключает идею о том, что они испытывают эмоции в доступном (вербальном) сознании, и предполагает, что их эмоциональные чувства должны проявляться на каком-то другом уровне осознания или в феноменальном сознании.Однако современные представления о феноменальном сознании не могут объяснить все эмоциональные переживания в младенчестве (Изард и др., 2008b).

Ученые, работающие в области развития, получили доказательства, которые показывают, что младенцы с проязычными состояниями не только воспринимают предметы и события, но также осмысленно реагируют на объекты и события и сообщают о них невербально (Изард и др. 2008b). Более того, их опыт часто включает эмоции, которые индексируются эмоционально-выразительным поведением и другими формами действий, влияющими на социальный и физический мир (Claxton et al.2003 г., Изард и др. 1995). По-видимому, это поведение отражает развитие различных уровней или сложностей осознания, и дальнейшие их исследования могут предложить возможности расширения существующих концептуальных представлений о способах доступа к феноменологическому опыту. Эти переживания не вписываются точно в категории «феноменального» или «доступного» сознания, как это традиционно определяется. Тем не менее, эти переживания, безусловно, являются частью феноменологии младенца, и функциональность этих переживательных процессов ясно демонстрирует, что они доступны некогнитивными путями (Изард и др.2008b, Merker 2007; ср. Блок 2008 г.).

Эмоциональные чувства и феноменальное сознание

Концептуализация эмоций как фазы нейробиологического процесса согласуется с идеей о том, что эмоции можно ощущать и регистрировать в феноменальном сознании и на низких уровнях осознания, не будучи воспринятыми. Я думаю, что такие эмоциональные чувства часто ошибочно описываются как бессознательные эмоции (см. Clore et al. 2005, Lambie & Marcel 2002). То, что может быть бессознательным, — это не чувство, а восприятие чувства, и это отсутствие восприятия может объяснить неспособность чувства зарегистрировать в доступном сознании.Поскольку эмоциональное чувство в основе своей является ощущением, порождение чувства ipso facto порождает состояние сознания. Таким образом, эмоциональное чувство всегда регистрируется в феноменальном сознании. Часто, если не всегда, он также регистрируется на каком-то другом уровне сознания, доступном различными путями. После овладения языком об эмоциях часто (но не всегда) можно сообщить с помощью символических процессов. У младенцев, дошкольников, маленьких детей и других людей с недостаточным словарным запасом эмоций, это может проявляться в опосредованном эмоциями поведении (см.Изард и др. 2008b). Имеющиеся данные свидетельствуют о том, что эмоции действуют и выражаются посредством движений лица, тела и другого поведения, даже если о них не сообщается (см. Lambie & Marcel 2002).

К счастью, обработка огромного количества информации проходит очень хорошо в сфере бессознательного, но я предлагаю, чтобы функциональность эмоциональных чувств (которые не находятся в доступе или рефлексивном сознании) можно было бы лучше объяснить в терминах феноменальных или других уровней. сознания.Термин «бессознательная» эмоция подразумевает нечувствительную эмоцию. Кажется очень трудным, если не невозможным, идентифицировать и объяснять посредников эффектов нечувствительных или бессознательных эмоций (например, de Gelder 2005). Многое из того, что называют бессознательными эмоциями, не отвечает «требованию преднамеренного исследования косвенными методами» (Lambie & Marcel 2002, p. 16). Также не были исследованы данные о бессознательных эмоциях с точки зрения функциональных коррелятов гипотетических эмоциональных чувств. Такое исследование может предложить заменить концепцию психологического бессознательного концепцией феноменального сознания или какого-либо другого уровня сознания, о котором невозможно передать словесно.

Концепция немаркированного, неартикулированного и лингвистически недоступного чувства эмоции в феноменальном сознании или каком-либо другом когнитивно недоступном уровне сознания совместима с представлением о том, что этот компонент эмоции ощущается и функционирует как посредник поведения (см. Clore et al. 2005, Изард и др. 2008b, Ламби и Марсель 2002). Поскольку это ощущается, эмоция сохраняет свои характерные мотивационные и информационные качества. Сказать, что чувственный компонент эмоции может не ощущаться в феноменальном сознании, на любом другом уровне сознания или в бессознательном, кажется чистым несоответствием.

Признание того, что субъективный компонент эмоции ощущается и реален на феноменальных и других когнитивно недоступных уровнях сознания, может вдохновить теорию и исследования того, как эмоции остаются функциональными и мотивационными, не будучи символизированными и доступными в рефлексивном сознании через язык. Доказательства функциональности эмоциональных переживаний у младенцев и детей, не имеющих коры головного мозга, подтверждают аргументы в пользу дополнительных исследований функциональности эмоциональных чувств в феноменальном сознании.То же самое и с наблюдениями о том, что пациенты, страдающие слепым зрением, сообщают о чувствах, не имея соответствующих визуальных переживаний (Weiskrantz 2001). С другой стороны, субъекты со слепым зрением могут воспринимать объекты и делать точные перцепционные суждения без каких-либо соответствующих ощущений или чувств (Humphrey 2006). В какой степени эти, казалось бы, разрозненные наблюдения за людьми со зрением влияют на нормативные отношения между восприятием, ощущениями и эмоциями, пока не ясны. То же самое и с эффектами и ограничениями нисходящего контроля ощущений по отношению к восприятию и эмоциональным чувствам и их регистрации на каком-то уровне сознания (Buschman & Miller 2007).

Схемы эмоций и доступ к сознанию

Эмоциональные чувства могут действовать в феноменальном сознании с небольшим когнитивным содержанием или без него. Этот факт легко оценить, вспомнив, что феноменальный опыт — это модальное разнообразие у младенцев, не имеющих языка, и млекопитающих, не являющихся людьми. Хотя доязычные младенцы явно демонстрируют более высокий уровень осознания, чем феноменальное сознание, они определенно не могут проявлять рефлексивное сознание, как это традиционно определяется с точки зрения когнитивной доступности.

Когда развитие позволяет эмоциональным переживаниям связываться с познанием более высокого порядка, дети начинают связывать эмоциональные чувства и концепции и формировать все более и более сложные схемы эмоций. Язык, связанный с данным эмоциональным чувством в определенных ситуациях, становится инструментом управления эмоциями, саморегуляции и других исполнительных функций (Изард и др., 2008a).

Прибыли и убытки в эволюции эмоций и сознания

Дарвин обнаружил множество поворотов в эволюции, которые указывали на кажущуюся жестокость естественного отбора — опасные для жизни паразиты, рептилии-убийцы и кровавая работа хищников (Докинз 1989).Он также признал адаптивные преимущества положительных эмоций и их выражения в социальных взаимодействиях: «… мать одобрительно улыбается и тем самым поощряет своих детей на верный путь или хмурится неодобрительно» (Darwin 1872/1965, p. 304). Прибыль, так или иначе связанная с эмоциями и их взаимодействием с восприятием и познанием, может представлять собой лучший — и, возможно, самый сложный — продукт эволюции.

Среди самых прекрасных и интересных продуктов эволюции было приобретение способности к языку и, в конечном итоге, изучение словарного запаса для обозначения эмоций, описания и обмена эмоциями.Эти достижения также помогли людям предвидеть желаемые и нежелательные эмоции в будущем. Взятые вместе, эти недавно появившиеся способности представляют собой огромный выигрыш в исполнительных функциях, особенно в понимании и управлении эмоциями и саморегуляции (Изард 2002, Изард и др. 2008a). Они имеют прямую и косвенную пользу для когнитивных процессов и процессов действия, вовлеченных в адаптивную идиосинкразию и социальное функционирование (Изард и др., 2008b, Либерман и др., 2007). Некоторые утверждали, что огромные успехи, полученные в результате эволюции мозга, овладения языком и сопутствующего увеличения когнитивных способностей, не обошлись без сопутствующих потерь (Langer 1967/1982).

Возможная потеря: эволюционный обмен сочувствием

Базовая эмпатия зависит главным образом от нейрофизиологических систем ответа, которые не требуют или не задействуют когнитивные процессы более высокого порядка, участвующие в сочувствии (Hoffman 2000). Таким образом, задолго до того, как человеческая эволюция породила язык и сопутствующие ему когнитивные способности, у нечеловеческих животных появился высокий уровень способности к сочувствию и эмпатическому реагированию (Langer 1967/1982). Эта огромная способность к сочувствию, по-видимому, объясняет отсутствие хищничества и каннибализма среди нечеловеческих млекопитающих.«Среди высших животных лишь немногие из хищников — медведи, волки, львы и другие большие кошки — обычно охотятся на себе подобных» (Langer 1967/1982, Vol. 1, p. 141). Их удерживают от хищничества не сигналами умиротворения или капитуляции, а «готовой чуткой реакцией, настолько общей и эффективной, что не требуется никаких моральных или иных принципов, чтобы защитить представителей вида от аппетитов друг друга в обычных условиях. »(Лангер 1967/1982, том 1, стр. 142).

Сочувствие животных, которое представляет собой защиту от специфического хищничества, устанавливает особый вид отношений, которые позволяют по существу физиологическую передачу «чувства одного существа другому, чтобы последнее казалось им своим собственным» (Langer 1967/1982 , Vol.1, стр. 140). Напротив, поскольку средства массовой информации имеют обыкновение напоминать нам подробными отчетами о вопиюще агрессивном и этически и морально извращенном поведении, люди довольно часто охотятся друг на друга. И такое хищничество часто приводит к смерти и разрушениям, даже геноциду. Более того, хотя каннибализм (полное нарушение эмпатии) обычно отсутствует среди нечеловеческих животных более высокого порядка, он наблюдается во многих человеческих культурах.

По сравнению с мгновенным сочувствием сочувствие во многом зависит от концептуальных процессов (включая прогнозируемые затраты и выгоды от помощи), которые происходят значительно медленнее и с меньшей вероятностью возникают.Симпатические реакции также более подвержены контролю сверху вниз (например, умственные манипуляции, возникающие из предубеждений и воображаемых последствий), чем быстрое автоматическое сочувствие животных. Таким образом, сочувственные ответы часто могут быть слишком слабыми и слишком запоздалыми для жертв бедствий, некоторые из которых являются результатом лишь слегка замаскированного человеческого хищничества, примером которого являются сделки между богатыми и бедными, а также между этническими группами с высоким и низким статусом. Таким образом, остается потенциально серьезный вопрос: представляет ли эволюционный сдвиг в способностях сочувствия и сочувствия чистую потерю или чистую прибыль?

Плюсы и минусы необузданного воображения

Есть также некоторые вопросы относительно того, следует ли рассматривать эволюционное увеличение силы воображения как чистую выгоду или убыток при взвешивании связанных с эмоциями продуктов эволюции.У некоторых людей и обстоятельств необузданное воображение может способствовать трагедиям личного, национального и глобального масштаба. Воображение может подпитываться либо положительными, либо отрицательными эмоциями, либо их взаимодействием, и, в свою очередь, оно может вызывать изобилие как положительных, так и отрицательных эмоциональных стимулов и поведенческих реакций (см. Langer 1967/1982). Воображение, несомненно, сыграло роль в создании ядерного оружия и до сих пор играет роль в планировании его предполагаемого использования.Это также фактор развития фабрик, продукции и политики, которые опасными темпами усиливают глобальное потепление и загрязнение земли и атмосферы.

Напротив, в раннем онтогенезе паттерны необузданного воображения и чувства-мышления способствуют когнитивному и социальному развитию с того самого момента, когда маленький ребенок вовлекается в воображаемую или воображаемую игру. В этих процессах развития и на протяжении всей жизни воображение остается частично эмоциональным чувством и частично познанием.Он продолжает дополнять индивидуальные и культурные достижения благодаря творческим усилиям художников и ученых.

Таким образом, «В эволюции разума воображение настолько же опасно, насколько и необходимо» (Langer 1967/1982, Vol. 1, p. 137). Воспитание воображения на протяжении всей жизни с хорошим балансом эмоциональных чувств и поощрением сочувствия, сочувствия и разума, а также с пониманием того, как эти ингредиенты могут взаимодействовать и работать вместе на общее благо, вездесущий мир, а также на сохранение и процветание виды кажутся одинаково важными.

Замечательные выгоды от объединения эмоциональных чувств и языка

Процесс символизации эмоций в осознании может значительно улучшить адаптивную личность и социальное функционирование. Язык, безусловно, является наиболее распространенным методом символизации среди людей и культур, и исследователи подтвердили на поведенческом и нервном уровнях положительные эффекты связи слов с отдельными выражениями эмоций и чувств (L. Greenberg & Paivio 1997, Izard 1971, Izard et al. al.2008a, Kennedy-Moore & Watson 1999, Lieberman et al. 2007). Среди положительных эффектов, которые возникают, когда мы можем использовать язык для обозначения эмоциональных чувств, особенно на раннем этапе развития, но также и на протяжении всей жизни, являются те, которые связаны с увеличением знаний об эмоциях, их регулированием и использованием эмоций.

Использование эмоций — это использование присущего эмоции адаптивного компонента мотивации / чувства в конструктивных аффективно-когнитивных процессах и действиях (Izard 1971, 2002, 2007a; Izard et al.2008c; ср. Mayer & Salovey 1997). Использование эмоций включает как спонтанные, так и запланированные действия, и концептуально отличается от прямых попыток регулировать эмоции или связанное с ними поведение (см. Eisenberg & Spinrad 2004). Хотя регулирование эмоций и использование эмоций — это разные конструкции, они динамично взаимодействуют. Использование эмоций можно рассматривать как оптимальный способ регулирования эмоций, и различные формы последнего усиливают первый.

Трудно переоценить значение цивилизационных и социализирующих эффектов обучения распознаванию, артикуляции и конструктивному использованию эмоций не только в раннем развитии, но и на протяжении всей жизни.Ключевым процессом здесь является развитие связи между чувствами, словами и мыслями. К сожалению, связь эмоциональных чувств с дезадаптивными мыслями, такими как те, которые характеризуют расизм, сексизм, эйджизм, необузданные мотивы прибыли и планы мести, мести или терроризма, может нанести серьезный ущерб отдельным людям, этническим группам и всему человечеству. Чтобы получить множество доказательств, подтверждающих вышеизложенное утверждение, прочтите историю и посмотрите или послушайте любую ежедневную новостную программу.

НЕРЕШЕННЫЕ ВОПРОСЫ И ТЕМЫ ДЛЯ БУДУЩИХ ИССЛЕДОВАНИЙ

Две нерешенные проблемы, кажется, препятствуют научным достижениям в изучении сознания и уровней осведомленности.Первый касается роли феноменального сознания и различных лингвистически недоступных уровней осведомленности в исследованиях психики и поведения. Второй касается отношения феноменального сознания и психологического бессознательного, их сходства и различия.

Пренебрежение психологами феноменальным сознанием

Несколько факторов могли способствовать общему пренебрежению феноменальным сознанием в психологической теории и исследованиях. Первый — это давнее нежелание признать, в какой степени эмоции управляют познанием и действием, а также возможность того, что некоторые из движущих эмоций регистрируются только в феноменальном сознании.Вторая — это сильная тенденция господствующей психологии пренебрегать перспективами развития по критическим вопросам и, таким образом, игнорировать свидетельства существования и функциональности феноменального сознания и других лингвистически недоступных уровней осведомленности в раннем развитии и, вероятно, при различных формах психопатологии. Третья проблема заключается в том, что многие психологи думают, что большинство эмоций носит эпизодический характер, ограничен по продолжительности и находится в фокусе осознания. Связанное с этим заблуждение состоит в том, что как только эмоциональный эпизод заканчивается, разум становится свободным для чисто рациональных процессов.Это представление сохраняется, несмотря на красноречивые аргументы в пользу того, что не существует такой вещи, как чистый разум (Creighton 1921, Langer 1967/1982), особенно в отношении лично или социально значимых вопросов. Данные свидетельствуют о том, что у людей невозможно изучать познание и эмоции по отдельности (Lewis 2005, Phelps 2006). Этот вывод вполне согласуется с нынешней позицией, если термин «эмоция» относится к эмоциональным схемам.

Более подходящей целью было бы разработать более эффективные способы изучения взаимодействий эмоций и познания и интеграции / смешения и последующего изменения поведения, особенно в исследованиях, которые включают такие конструкции, как схемы эмоций (Izard 1977, 2007a), эмоциональные интерпретации (Lewis 2005). , или аффективно-когнитивные единицы (Mischel & Shoda 1995).Это будет включать большинство исследований эмоций, которые не фокусируются на основных эпизодах негативных эмоций.

Последняя и, возможно, самая тревожная причина того, почему феноменальное сознание до сих пор не вызывает серьезной озабоченности психологов, заключается в том, что его отождествляют с психологическим «бессознательным». Ясно, что огромное количество процессов мозга и остального тела (кровообращение, пищеварение) часто происходит без нашего ведома и, в нормальных обстоятельствах, без прямого воздействия на мысли и действия.Когда значительные поведенческие эффекты действительно возникают без легко наблюдаемых причин, они часто относятся к психологическому бессознательному, механизмы которого трудно идентифицировать и объяснять (Kihlstrom 1999).

Более скупые и точные объяснения бессознательного поведения могут быть получены, если мы будем искать посредников мысли и действия (например, эмоций), которые находятся в феноменальном сознании. Примером может служить феноменологический (чувственный) компонент немаркированного и, следовательно, неартикулированного эмоционального опыта, чувства, которое вы знаете, что испытываете, но не можете конкретно идентифицировать или описать.Неспособность выразить чувство словами закрывает его лингвистическую доступность и, следовательно, доступ к сознанию, как это обычно определяется, но не к феноменальному сознанию и различным уровням осознания. Эмоциональное чувство на феноменальном и других нелингвистических уровнях сознания сохраняет свои свойства, в том числе способность мотивировать и регулировать познание и действие. Таким образом, концептуализация полностью функциональных эмоциональных чувств как процессов в феноменальном сознании (Panksepp 2005) обеспечивает альтернативный способ объяснения большей части того, что другие приписывали психологическому бессознательному (например,g., Kihlstrom 1999, Winkielman et al. 2005; ср. Clore et al. 2005, Ламби и Марсель 2002).

Забота о типах сознания может стимулировать дальнейшие размышления и исследования о том, какие психические процессы относятся к феноменальному сознанию, а какие действительно бессознательны. Такое исследование может искать процессы, которые находятся на уровне осведомленности, недоступном через когнитивный или вербальный доступ, но не обязательно через другие формы доступа. Некоторые типы невербального поведения отражают действия психических процессов, которые явно не находятся в лингвистически доступном сознании и могут находиться в феноменальном сознании (Izard et al.2008b; ср. Merker 2007). Отсутствие языковой доступности не делает эмоцию или эмоцию нефункциональной.

Феноменальное сознание и другие формы лингвистически недоступного сознания могут быть лучшими концепциями для психологии, чем концепция бессознательного. Последнее понятие, как известно, расплывчато и плохо определено в психологической литературе. Словарные определения характеризуют его как бессознательное как состояние, без осознания или ощущения, практически нефизическое, и поэтому некоторые его применения очень близки к области призрачности и картезианского дуализма.

Психологическое бессознательное: объяснительная конструкция по умолчанию?

Хотя существует значительное согласие относительно качеств мыслительных процессов в психологическом или доступном (устно сообщаемом) сознании, нет единого мнения о содержании и процессах бессознательного (см. Bargh & Morsella 2008). Поведение доъязычных младенцев предполагает, что неразумно обозначать все процессы, о которых не сообщается вербально, как бессознательные — практика, которая может препятствовать поиску причинных процессов или сбивать их с толку.Лучшая эвристика может быть получена из концептуализации механизмов причинно-следственных связей, действующих на разных уровнях осведомленности и доступных для различных форм поведения, кроме словесного сообщения. Разделение разума и всех психических процессов на две области — сознательную и бессознательную — может быть величайшим упрощением в современной психологической науке. Более того, неправильное приписывание причинных процессов бессознательному может открыть ящик Пандоры, изобилующий тупиками и тупиками.

Четыре вещи способствовали склонности психологов приписывать причинные процессы бессознательному, а не эмоциональным чувствам, включая эмоциональные чувства в феноменальном сознании.Во-первых, многие психологи обычно ищут неэмоциональных посредников для объяснения изменений в познании и действиях. Во-вторых, эмоциональные чувства (и их роль в влиянии на когнитивные процессы), как известно, трудно идентифицировать и описывать словами (Creighton 1921, Langer 1967/1982). Однако младенцы и маленькие дети испытывают эмоции и осмысленно реагируют на них задолго до того, как они смогут обозначить или описать эмоции (Изард и др., 2008b). Такие данные указывают на полезность оценки эмоциональных чувств путем измерения их функциональных коррелятов.В-третьих, многие психологи по-прежнему не хотят приписывать эмоциям значительную причинную роль в обычном, а также в критическом мышлении, принятии решений и действиях, несмотря на растущее количество доказательств обратного (например, Bechara et al. 2000, DeMartino et al. 2006 , Lerner & Tiedens 2006, Miller 2006, Naqvi et al. 2006). В-четвертых, многие психологи склонны думать, что эмоции обычно кратковременны, а эмоции всегда достаточно интенсивны, чтобы привлечь и удержать внимание. На самом деле, правдоподобные аргументы предполагают, что эмоциональные чувства — это явления, которые варьируются в очень широком измерении интенсивности, сохраняя при этом свои функциональные / причинные свойства (Izard 2007a).

Возникающие проблемы: непрерывные эмоции, мемы и система зеркальных нейронов

Темы непрерывных эмоций или непрерывного взаимодействия и интеграции эмоций и познания, мемов и системы зеркальных нейронов (MNS) могут оказаться критическими для науки об эмоциях и к психологии в целом. Идея непрерывных эмоций в феноменальном сознании или доступном сознании окажется трудной для рассмотрения в эмпирических исследованиях, но вскоре это может измениться с появлением улучшенной технологии изучения взаимосвязей между мозгом, эмоцией и поведением.Между теоретиками и исследователями, которые утверждают, что не существует такой вещи, как сознательный разум без эмоций или аффектов, уже есть некоторое совпадение (Изард 2007a; ср. Lewis 2005, Phelps 2006, Russell 2003). Два других, мемы и MNS, относятся к эмоциям и поведению не совсем понятным образом. Тем не менее, они уже стали горячими темами для тех, кто интересуется новыми подходами к пониманию передачи когнитивных структур и структур действий внутри и между поколениями, а также нейробиологических основ передачи эмоциональных чувств при эмпатии и процессов эмпатического и сочувственного реагирования.

Непрерывное эмоционально-познавательное взаимодействие

Представление о том, что некоторая эмоция или эмоционально-познавательное взаимодействие является непрерывным в феноменальном или доступном сознании или некотором уровне осведомленности, не ново (например, Bacon 1620/1968). Гипотезу, скрытую в этой идее, может оказаться трудно опровергнуть. Тем не менее, без приписывания причинной силы эмоциям (чувствам) и концепции непрерывного взаимодействия эмоций и познания у нас может не быть способа объяснить избирательное внимание. И избирательное внимание является необходимым фактором в простейших формах исследования и обучения, а также в познании более высокого порядка и последовательностях организованного поведения.

Я предположил, что мозг автоматически генерирует интересующие эмоции, чтобы улавливать и поддерживать внимание к определенным объектам, событиям и целям. Этот режим работы является стандартным, когда мозг не реагирует на внутренние или внешние условия, которые активируют другие эмоции, схемы эмоций или взаимодействия эмоции, познания и окружающей среды (Izard 2007a; ср. Panksepp 2003a, b).

Основная задача будущих исследований — понять, как эмоции и познание ведут себя при их постоянном взаимодействии.Одна из возможностей состоит в том, что они достигают полной интеграции и влияют на поведение как единая сила или единый фактор. Однако я предполагаю, что, хотя эмоции и познание постоянно взаимодействуют, они не теряют своей индивидуальности. Они сохраняют отдельные и отличные функциональные свойства (см. Pessoa 2008). В то время как эмоции, несомненно, содержат некую информацию (Clore et al. 2001) или сигналы поведения (Izard 1971, 2007a), эмоции по-прежнему связаны в первую очередь с мотивацией. Познание (особенно в отношении концепций целей, которые обычно имеют эмоциональный компонент) может рассматриваться как имеющее мотивационный аспект, но оно остается в первую очередь о знании.

Мемы и эмоции

Мемы — один из нескольких эпигенетических механизмов, которые бросают вызов доминированию ДНК как центральной жизненной силы (см. Noble 2006). Естественный отбор может воздействовать не только на гены, ДНК или РНК. Он также может воздействовать на «репликантные» единицы (мемы), которые состоят из моделей познания и действий, вещей, отличных от биологических структур, которые могут передаваться посредством имитационного обучения (Dawkins 1989). По-видимому, мемы возникли, чтобы выполнять уникальные адаптивные функции в социальных взаимодействиях.

В ходе эволюции мозг продолжал развиваться и усложняться, пока обучение через имитацию не стало основным инструментом в репертуаре человека и способом приобретения мемов. Имитация и воображаемые игры на раннем этапе развития должны стать благодатной почвой для изучения передачи мемов. Даже новорожденные младенцы могут имитировать простое лицевое поведение (Meltzoff & Moore, 1994), которое может составлять часть выражений эмоций, которые они проявляют позже в младенчестве (Izard et al.1995). К трем годам дети демонстрируют отличные навыки подражания, наслаждаясь миром воображаемых игр и приобретая социально-эмоциональные навыки, принимая на себя роли людей, значительно превосходящих их по возрасту, знаниям, навыкам и опыту. Таким образом, как филогенетическая передача, так и высоко творческие процессы онтогенетического развития (Noble 2006) создали способность к имитационному обучению, что, в свою очередь, по существу создало контекст, в котором мемы могли воспроизводиться и конкурировать (Jablonka & Lamb 2005).

Хотя мемы изначально описывались в терминах моделей познания и действий (Докинз, 1989), исключение эмоции как компонента могло быть случайным. Действительно, схемы эмоций кажутся идеальными кандидатами на получение статуса мемов. У них есть не только когнитивный компонент, но также эмоциональный компонент и своего рода компонент действия (тенденции действия в эмоциональных состояниях; Изард 2007a, b). Таким образом, схемы эмоций хорошо подходят для того, чтобы возникать и действовать как мемы. Компонент их эмоционального чувства часто выражается посредством сигналов лица, голоса и движений тела, которые легко имитируются даже маленькими детьми.Кроме того, имитация выразительного поведения другого человека может активировать нервные и сенсомоторные процессы, которые увеличивают вероятность переживания эмоций (и тенденций к действиям) другого человека (Izard 1990, Niedenthal 2007). Подражание маленьким детям выражению положительных эмоций и их взаимодействию со своими родителями может способствовать развитию мемов, которые представляют собой важные социальные навыки. Таким образом, мемы эмоциональной схемы (ESM) как репликантные единицы с чувственно-мотивационным компонентом кажутся ожидаемым (эпигенетическим) продолжением биогенетико-эволюционных процессов.

Поскольку эмоции заразительны (Hatfield et al. 1993, Tomkins 1962), мемы, которые по сути являются схемами эмоций, могут распространяться обильно. Они могут сделать это по двум причинам. Во-первых, такие схемы обладают привлекающей внимание и мотивационной силой эмоции (Youngstrom & Izard 2008). Во-вторых, они являются высокофункциональными феноменами, независимыми от их отношения к биологической приспособленности и выживанию (см. Aunger 2002, Blackmore 1999, Distin 2004). Идея о том, что эмоциональная схема может образовывать репликантную единицу, открывает еще одну дверь для исследований передачи адаптивных, а также неадаптивных паттернов эмоций, познания и действий внутри и между поколениями.

Мемы схемы эмоций начинают развиваться на раннем этапе онтогенеза, становятся многочисленными и могут иметь существенное отношение к MNS. Интерес к MNS резко возрос, отчасти потому, что он может быть одним из нейронных субстратов принятия социальной точки зрения и сочувствия (например, Carr et al.2003, Keysers & Perrett 2004, Rizzolatti & Craighero 2004).

Зеркальные нейронные системы, эмоции и эмпатия

Если концепция мемов станет основой психологии, это может произойти по двум причинам.Во-первых, возможно, наиболее интересные и социально значимые мемы имеют эмоциональный компонент и по сути представляют собой схемы эмоций, поведенческие проявления которых (выражение лица, голос, жесты) можно легко наблюдать и анализировать. Во-вторых, они могут частично зависеть от MNS, который, кажется, является посредником в способности воспринимать перспективу и сопереживать. MNS может позволить одному взглянуть на другого и дать общее эмоциональное чувство, которое определяет сущность сочувствия (ср.Dapretto et al. 2006, Keysers & Perrett 2004). MNS, по-видимому, переводит чувственно-перцептивные переживания и сопутствующие им представления о выражениях и движениях других в паттерны нейронной активности наблюдателя (см. Langer 1967/1982). Эта нейронная активность и ее продукты помогают наблюдателю понимать и предсказывать мысли и чувства наблюдаемого человека.

MNS может также относиться к симпатии и альтруизму. Когнитивный компонент схемы эмоций во взаимодействии с его чувственным компонентом может преобразовать сочувствие в сочувствие.Эта трансформация повлечет за собой переход от реакции, управляемой в первую очередь нейрофизиологическим или моторным заражением, к реакции, требующей концептуальных процессов (ср. Langer 1967/1982). MNS, который способствует процессам симпатии, альтруизма и подражания, будет способствовать высокоадаптивным преимуществам (Miller 2008, Talmi & Frith 2007).

Одного сочувствия не всегда достаточно для мотивации помогающего поведения (Rosenthal 1964/1999). Познание (особенно планы действий) в ESM обеспечивает контекст для его чувственного компонента, а взаимодействие познания и чувства в меме может направлять симпатические действия.Дисфункция MNS может помочь объяснить дефицит социализации, который наблюдается при расстройствах аутистического спектра (Oberman & Ramachandran 2007) и антисоциальной личности или, возможно, при любом расстройстве, включающем дефицит или дисфункцию социальных навыков (Iacoboni 2007).

Возможность того, что MNS и связанные с ним эмоциональные системы опосредуют создание и распространение мемов, предполагает плодотворность изучения мемов, которые можно четко идентифицировать как ESM. ESM должны быть многочисленны, потому что они чрезвычайно привлекательны для сил, которые генерируют и распространяют мемы.Эмоциональный компонент ESM обладает мотивационной способностью влиять на восприятие, привлекать внимание, генерировать больше структур эмоций и познания и влиять на действия. ESM могут быть основным фактором, который формирует сознание, личность и социальное функционирование, а также культуру (Youngstrom & Izard 2008).

эмоций | Определение, объем, разнообразие и структура

Разнообразие и сложность эмоций

«Эмоции, — писал Аристотель (384–322 до н. Э.), — это все те чувства, которые настолько изменяют людей, что влияют на их суждения, и которые также сопровождаются болью или удовольствием.Таковы гнев, жалость, страх и тому подобное с их противоположностями ». Эмоции — действительно неоднородная категория, охватывающая широкий спектр важных психологических явлений. Некоторые эмоции очень специфичны, поскольку они касаются конкретного человека, объекта или ситуации. Другие, такие как дистресс, радость или депрессия, носят очень общий характер. Некоторые эмоции бывают очень краткими и едва осознанными, например, внезапная вспышка смущения или вспышка гнева. Другие, такие как длительная любовь или кипящая обида, являются продолжительными, длятся часы, месяцы или даже годы (в этом случае они могут стать прочной чертой личности человека).Эмоция может иметь ярко выраженное физическое сопровождение, например выражение лица, или может быть невидимой для наблюдателей. Эмоция может включать в себя сознательный опыт и размышления, например, когда в ней «валяются», или она может пройти практически незамеченной и непризнанной субъектом. Эмоция может быть глубокой в ​​том смысле, что она необходима для физического выживания или психического здоровья, или может быть тривиальной или дисфункциональной. Эмоция может быть социально приемлемой или неуместной. Это может быть даже социально обязательным — e.ж., чувство раскаяния после совершения преступления или горе на похоронах.

Соответственно, существует огромный диапазон эмоций, и даже в пределах одних и тех же «эмоциональных семей» существуют значительные различия. Например, паника и страх часто считаются родственными эмоциями, но есть существенная разница между паникой, которая проявляется в иррациональном страхе или фобии, и разумным страхом, например страхом перед ядерной войной, который требует много информации и анализа.Ужас и ужас, две другие родственные эмоции, тем не менее, отличны от страха. Или представьте себе огромную семью враждебных эмоций, сродни гневу: ярость, ярость, ненависть, негодование, презрение, отвращение и презрение, и это лишь некоторые из них. Все эти эмоции различаются по своей структуре и соответствующим контекстам, как и члены «самокритичной семьи», которая включает стыд, смущение, вину, раскаяние и сожаление. Большое разнообразие и обилие эмоций предполагает, что категория эмоций может быть не отдельным классом психологических явлений, а большим семейством слабо связанных психических состояний и процессов.

Ради простоты исследователи и непрофессионалы часто делят эмоции на «положительные» и «отрицательные». (Научные исследователи называют эти качества эмоции ее «аффективной валентностью».) Но сложность эмоций делает такие противопоставления подозрительными. Хотя, например, любовь и ненависть часто воспринимаются как полярные противоположности, стоит отметить (как ясно показывают сюжеты многих романов и драм), что они часто сосуществуют не как противоположности, а как дополняющие друг друга.Более того, любовь часто бывает болезненной и разрушительной, а ненависть иногда может быть положительной. (Как спросил американский психолог Шула Соммерс: «Является ли ненависть ко злу отрицательной эмоцией?») Но такая эмоция, как гнев, другая так называемая отрицательная эмоция, показывает тщетность такой классификации. Гнев действительно является негативным чувством (если не враждебным), направленным по отношению к другому человеку, но оно может быть назидательным для человека, который злится, и, в соответствующем контексте — контексте, в котором следует сердиться, — может иметь благотворное влияние на ситуацию или отношения.Таким образом, феминистское движение сделало важный шаг вперед, когда женщины поняли, что у них есть право злиться и на что злиться. Возможно, как заметил Аристотель, эмоции сопровождаются удовольствием или болью (часто и тем, и другим), но они слишком сложны и часто слишком тонки, чтобы их можно было классифицировать только на этом основании.

Получите подписку Britannica Premium и получите доступ к эксклюзивному контенту. Подпишитесь сейчас

Изучение эмоций долгое время было прерогативой этики. Эмоции занимали центральное место в этике добродетели Аристотеля и являлись неотъемлемой частью заботы средневековых схоластов о пороках, добродетелях и грехе.Для Аристотеля наличие нужного количества нужных эмоций в нужных обстоятельствах является ключом к добродетельному поведению. Св. Фома Аквинский ( c. 1224–74) различал «высшие» и «низшие» эмоции, первые выражались верой и любовью, вторые — гневом и завистью. Хотя моральное мышление об эмоциях всегда было связано с эмоциональными крайностями и пороками развития, как в психопатологии и безумие, эти явления никогда не были основной причиной интереса к эмоциям.Как хорошо понимали Аристотель и средневековые моралисты, эмоции необходимы для здорового человеческого существования, и именно по этой причине их неисправность так серьезна.

Триумф Святого Фомы Аквинского

Триумф Святого Фомы Аквинского , фреска Андреа да Фиренце, изображающая святого, восседающего на троне между Докторами Ветхого и Нового Заветов, с олицетворениями добродетелей, наук, и гуманитарные науки, c. 1365; в испанской капелле церкви Санта-Мария-Новелла во Флоренции.

SCALA / Art Resource, Нью-Йорк

Правильное развитие и функционирование эмоций позволяет людям жить хорошо и быть счастливыми. Например, любовь, уважение и сострадание являются важными эмоциональными составляющими межличностных отношений и забот. Эмоции мотивируют моральное (а также аморальное) поведение и играют важную роль в творчестве и научном любопытстве. У многих людей эмоции стимулируются и провоцируются красотой в искусстве и природе, и без эмоций не может быть эстетической чувствительности.Эмоции, как и физические чувства, формируют основные процессы восприятия и памяти и влияют на способы, которыми люди представляют и интерпретируют окружающий их мир (психологи давно знают, что то, что человек замечает и запоминает, в значительной степени зависит от того, что его волнует. ). Хотя некоторые эмоции могут выйти из-под контроля и нанести ущерб личному благополучию и социальным отношениям, большинство эмоций являются функциональными и адаптивными. Тем не менее, тот факт, что так много людей страдают от «эмоциональных проблем» в течение своей жизни, делает понимание патологии эмоций постоянной социальной заботой.

Разница между чувствами и эмоциями

Эмоции и чувства — это общие черты, которые мы разделяем как люди. Согласно статье в публикации Psychology Today, «эмоции — это многогранные переживания» «внутренних субъективных переживаний, мимики и физиологических реакций». Выявление чувств и эмоций, которые испытывают люди, и изучение их причин — важная роль для специалистов в области психического здоровья.

Те, кто заинтересован в изучении разницы между чувствами и эмоциями, а также в понимании разума, человеческого поведения и стратегических способов оказания помощи пациентам с психическими расстройствами, обычно проходят углубленные программы обучения, такие как магистерские программы консультирования.Это образование необходимо для понимания разницы между чувствами и эмоциями с клинической точки зрения. Давайте рассмотрим эту разницу, а также то, как эмоции могут влиять на повседневную жизнь многих людей.

Чувства против эмоций

Многие люди используют термины «чувство» и «эмоция» как синонимы, но они не взаимозаменяемы. Хотя в них есть схожие элементы, между чувствами и эмоциями есть заметная разница.

Чувства .Согласно Psychology Today, эмоциональные переживания и физические ощущения, такие как голод или боль, вызывают чувства. Чувства — это сознательный опыт, хотя не каждый сознательный опыт, такой как видение или вера, является чувством, как объясняется в статье.

Эмоции. Согласно «Психологии сегодня», эмоция «может ощущаться только… через эмоциональные переживания, которые она вызывает, даже если она может быть обнаружена через связанные с ней мысли, убеждения, желания и действия.«Эмоции не сознательны, а проявляются в бессознательном уме. Эти эмоции можно вывести на поверхность сознательного состояния с помощью расширенной психотерапии.

Принципиальное различие между чувствами и эмоциями состоит в том, что чувства переживаются сознательно, а эмоции проявляются либо сознательно, либо подсознательно. Некоторые люди могут проводить годы или даже всю жизнь, не понимая глубины своих эмоций.

Диапазон эмоций

На протяжении жизни люди испытывают множество эмоций.На этот диапазон эмоций влияют такие факторы, как их поведение, культура, из которой они происходят, и их предыдущий травмирующий опыт.

Как эмоции влияют на поведение

Согласно исследованию, опубликованному в журнале Personality and Social Psychology Review (PSPR), эмоции — это «система обратной связи, которая косвенно влияет на поведение». Хотя согласно исследованию PSPR, поведение используется для «достижения (или избегания) ожидаемых эмоциональных результатов», поведение также «обеспечивает обратную связь и стимулирует ретроспективную оценку действий, сознательных эмоциональных состояний, [которые] могут способствовать обучению и изменять руководящие принципы будущего поведения. .”

Как культура формирует эмоции

Согласно статье Ассоциации психологической науки (APS), исследование, проведенное научным сотрудником APS Жанной Цай из Стэнфордского университета, показывает, что большинство людей хотят «чувствовать больше позитивного, чем негативного». Тем не менее, согласно статье APS, эмоции, вызывающие положительный опыт, в разных культурах меняются. Например, положительные эмоции, которые «американцы европейского происхождения обычно предпочитали [были] волнение и восторг», в то время как китайцы «больше предпочитали спокойствие и расслабление».Это различие проявляется в средствах массовой информации, например в рекламе, где положительные эмоции используются для создания сообщений с максимальной отдачей.

Как травматический опыт влияет на эмоции

Травматические переживания влияют на эмоции как в данный момент, так и в долгосрочной перспективе. Согласно Psychology Today, «независимо от источника травма оставляет свой отпечаток в мозгу». Например, исследование, опубликованное в журналах Neuroscience and Biobehavioral Reviews, обнаружило связь между повышенной активностью мозга в областях, которые обрабатывают страх, и посттравматическим стрессовым расстройством (ПТСР).Согласно Psychology Today, травматический опыт влияет на наши эмоции, вызывая воспоминания посттравматического стрессового расстройства, кошмары и усиление страха, беспокойства, гнева, печали и вины.

Следующий шаг на пути к психическому здоровью

Понимание разницы между чувствами и эмоциями является жизненно важным знанием для любого профессионала в области психического здоровья. Программы повышения квалификации, такие как онлайн-программа магистратуры по консультированию Университета Уэйк Форест, специально разработаны для того, чтобы помочь профессионалам получить знания и опыт для полноценной и успешной карьеры.Узнайте сегодня, является ли степень магистра консультирования правильным выбором для вас.

Рекомендуемая литература

Как ежедневно улучшать психическое здоровье

Методы лечения, терапии и управления стрессом, помогающие справиться с тревогой

Помощь учащимся в развитии: роль школьного консультанта

Источники

Ассоциация психологических наук, «Эмоции в контексте: что мы знаем о том, как мы себя чувствуем»

Neuroscience and Biobehavioral Reviews, «Нейросхемные модели посттравматического стрессового расстройства и не только: метаанализ функциональных исследований нейровизуализации»

Обзор личности и социальной психологии, «Как эмоции формируют поведение: обратная связь, ожидание и отражение, а не прямая причинная связь»

Психология сегодня, «Можно ли контролировать эмоции?»

Психология сегодня, «21 типичная реакция на травму»

Психология сегодня, «В чем разница между чувством и эмоцией?»

Психология эмоциональной и когнитивной эмпатии

Как мы сочувствуем?

Эксперты в области социальной нейробиологии разработали две теории в попытке лучше понять эмпатию.Первая, теория симуляции, «предполагает, что эмпатия возможна, потому что, когда мы видим, что другой человек испытывает эмоцию, мы« моделируем »или представляем ту же эмоцию в себе, чтобы мы могли из первых рук узнать, на что это похоже», согласно Psychology Today .

В этой теории есть и биологическая составляющая. Ученые обнаружили предварительные доказательства наличия «зеркальных нейронов», которые срабатывают, когда люди наблюдают и испытывают эмоции. В той же статье поясняется, что в медиальной префронтальной коре есть также «части мозга (отвечающие за мысли более высокого уровня), которые демонстрируют перекрытие активации как собственных, так и других мыслей и суждений».

Некоторые эксперты считают, что другое научное объяснение эмпатии полностью противоречит теории симуляции. Это теория разума, способность «понимать, что другой человек думает и чувствует, основываясь на правилах того, как он должен думать или чувствовать», — говорит Psychology Today . Эта теория предполагает, что люди могут использовать когнитивные мыслительные процессы для объяснения психического состояния других. Согласно этой теории, разрабатывая теории о человеческом поведении, люди могут предсказывать или объяснять действия других.

Хотя нет четкого консенсуса, вполне вероятно, что эмпатия включает в себя несколько процессов, которые включают как автоматические, эмоциональные реакции, так и усвоенные концептуальные рассуждения. В зависимости от контекста и ситуации могут срабатывать одна или обе чуткие реакции.

Развитие сочувствия

Сочувствие, кажется, возникает со временем как часть человеческого развития, а также имеет корни в эволюции. Фактически, «Элементарные формы сочувствия наблюдались у наших родственников-приматов, у собак и даже у крыс», — сообщает Greater Good Science Center.С точки зрения развития люди начинают проявлять признаки сочувствия в социальных взаимодействиях в течение второго и третьего года жизни. Согласно статье Джин Десети «Нейроразвитие эмпатии у людей», «есть убедительные доказательства того, что просоциальное поведение, такое как альтруистическая помощь, проявляется в раннем детстве. Младенцы в возрасте 12 месяцев начинают утешать жертв стресса, а дети в возрасте от 14 до 18 месяцев демонстрируют спонтанное, беспричинное помогающее поведение ».

Хотя как влияние окружающей среды, так и генетические факторы формируют способность человека сочувствовать, мы, как правило, сохраняем одинаковый уровень сочувствия на протяжении всей жизни без возрастного снижения.Согласно «Сочувствие на протяжении всей продолжительности жизни взрослого: результаты лонгитюдного анализа и выборки опыта», «независимо от возраста сочувствие ассоциируется с положительным профилем благополучия и взаимодействия».

И это правда, что мы, вероятно, испытываем сочувствие из-за эволюционного преимущества: «Сочувствие, вероятно, развилось в контексте родительской заботы, которая характерна для всех млекопитающих. Сообщая о своем состоянии через улыбку и плач, человеческие младенцы побуждают своих опекунов действовать… самки, которые откликались на потребности своего потомства, превосходили тех, кто был холоден и отстранен », — сообщает Greater Good Science Center.Это может объяснить гендерные различия в человеческом сочувствии.

Это говорит о том, что у нас есть естественная предрасположенность к развитию сочувствия. Однако социальные и культурные факторы сильно влияют на то, где, как и кому это выражается. Сочувствие — это то, что мы развиваем с течением времени и по отношению к нашему социальному окружению, и в конечном итоге становится «настолько сложной реакцией, что трудно распознать ее происхождение в более простых реакциях, таких как мимика тела и эмоциональное заражение», — говорится в том же источнике.

Психология и сочувствие

В области психологии эмпатия — центральное понятие.С точки зрения психического здоровья, те, у кого есть высокий уровень эмпатии, с большей вероятностью будут хорошо функционировать в обществе, сообщая о «более широких социальных кругах и более удовлетворительных отношениях», согласно Good Therapy, онлайн-ассоциации профессионалов в области психического здоровья. Сочувствие жизненно важно для построения успешных межличностных отношений всех типов в семье, на рабочем месте и за его пределами. Таким образом, отсутствие эмпатии является одним из признаков таких состояний, как антисоциальное расстройство личности и нарциссическое расстройство личности.Кроме того, для специалистов в области психического здоровья, таких как терапевты, сочувствие к клиентам является важной частью успешного лечения. «Терапевты, которые обладают высокой чуткостью, могут помочь людям, проходящим лечение, столкнуться с прошлым опытом и получить лучшее понимание как опыта, так и чувств, окружающих его», — объясняет Good Therapy.

Изучение сочувствия

Сочувствие играет решающую роль в человеческом, социальном и психологическом взаимодействии на всех этапах жизни. Следовательно, изучение эмпатии является постоянной областью большого интереса для психологов и нейробиологов во многих областях, при этом регулярно появляются новые исследования.Степень бакалавра психологии в университете Лесли дает студентам возможность изучать сферу человеческого взаимодействия в рамках более широкого спектра психологии.