Для кого самое страшное слово воля: Самое страшное утро в жизни Россия напала на Украину. Чтобы описать происходящее, не хватает слов. Вот что говорят об этом Земфира, Иван Дорн, Юрий Шевчук и другие
О силе воли (+ВИДЕО) / Православие.Ru
Часто можно услышать от людей, которые никак не могут переступить порог храма или побороть какую-то пагубную привычку, что у них не хватает силы воли. А что такое сила воли с духовной точки зрения? Можно ли ее воспитать и как? Рассуждает игумен Нектарий (Морозов).
Если не ты, то кто?
Всё, что касается жизни духовной, имеет определенные
аналоги в сфере физической, даже бытовой. Бывает, что нет
у человека сил, чтобы прочитать домашнее молитвенное
правило или пойти на богослужение. Что с этим делать? А
что делать, если нет сил нести из магазина сумки с
продуктами? Бросить эти сумки? Найти кого-то, кто их
отнесет домой за вас? Просто отказаться от покупок? Ясно,
что выход один – все-таки донести их и в ближайшее
время начать заниматься физкультурой, чтобы укрепить мышцы
и не испытывать впредь подобных проблем.
Дело в том, что каждая из присущих человеку сил – будь то сила его рук, ног или же сила воли – может определенным образом укрепляться, а может, наоборот, сводиться к какому-то ничтожному минимуму. Но если с руками и ногами всё понятно, то с силой воли – намного сложнее. И одновременно проще, так как никаких спортивных снарядов для ее укрепления не требуется.
Мы укрепляем силу воли тогда, когда себя к чему-либо
понуждаем. Даже для человека с расслабленной волей все
равно есть вещи посильные – в частности,
элементарная самодисциплина. Например, есть три раза в
день, пусть даже с двумя чаепитиями между приемами пищи,
но не десять раз в любой момент, когда захотелось
полакомиться. Вставать сразу после того, как прозвонит
будильник, а не лежать в постели «еще пять
минут», все равно не засыпая и теряя время.
Ну а дальше нужен поступательный труд: я понудил себя сначала на что-то совсем простое, потом – на что-то чуть более серьезное. И этот труд приводит к весьма ощутимым результатам. Не говоря уже о том, что если человек это делает не только ради удобства жизни или достижения каких-то земных целей, но и для того, чтобы таким образом иметь силы хранить верность Богу и угождать Ему, то, безусловно, в этом и Господь будет помогать. И в ответ на человеческое малое усилие Его помощь будет неизмеримо большей.
Сила воли – это и конкретный выбор в каждой конкретной ситуации
То есть сила воли – это помимо всего прочего и
конкретный выбор в каждой конкретной ситуации.
Возможно,
именно этим объясняется тот факт, что человек, который в
каких-то глобальных ситуациях проявляет себя решительно, в
таких мелочах, как вставание без промедления по будильнику
или воздержание от лишних приемов пищи, неожиданно
оказывается безвольным. Мы постоянно забываем о том, что в
значительной степени зависим от собственных навыков. Нам
все время кажется, что мы будем всегда такими, как есть.
Но на самом деле человек постоянно движется между
«плюсом» и «минусом». Опять-таки,
если обратиться к физической плоскости нашего бытия, можно
вспомнить массу примеров, когда люди рождаются крепкими,
сильными, но умудряются совершенно разрушить свое здоровье
и эту крепость нездоровым образом жизни, а слабенькие и
хиленькие от рождения, занимаясь спортом, спустя какое-то
время превращаются просто в богатырей. То же самое в
духовном плане. Когда у человека появляется навык к
самопреодолению – не насилию над собой, а
поступательному труду шаг за шагом – это для него
становится, как ни странно, естественным.
О пользе малых шагов
Мы говорим о том, что сила воли может воспитываться.
Возникает закономерный вопрос: «Какие же нужны
упражнения для этого?» В этом смысле для нас все
очень удобно устроено: не нужно что-то специально искать
или изобретать, потому что упражнения предлагает сама
жизнь. Суть не в них, а в определенном настрое. То есть я
должен понять: для того чтобы состояться как христианину и
просто как человеку, необходимо себя преодолевать. Надо
себя убедить в том, что это не страшно, это не так уж и
трудно, куда-то вдаль пока не заглядывать, а начать с
самых простых вещей. С того, например, что когда я где-то
оставляю ту или иную вещь и она образует начало будущего
беспорядка, я не позволяю себе лечь на диван или сесть за
компьютер, пока не положу эту вещь на ее место –
просто потому, что таков мой настрой на самопреодоление.
Я как-то очень хорошо запомнил один пример из жизни
некоего афонского старца. Он жил в общежительном афонском
монастыре, где была не особо аскетическая жизнь, а
наоборот, было всего в достатке. Такие периоды духовного
упадка случались в истории Афона. И вот у этого старца
зародилась мысль о том, что хорошо было бы от этой сытой
вольготной жизни уйти и посвятить оставшееся время,
собственно говоря, тем подвигам, ради которых он когда-то
монашество принимал. Но он понял, что привычка к сытой
жизни погонит его обратно в монастырь, и тогда он среди
всего этого тепла и довольства стал потихоньку приучать
себя к жизни более аскетичной. Он начал меньше и реже
есть, избегать тепла и уюта и постепенно пришел в то
состояние, при котором для него переход к жизни
подвижнической стал безболезненным.
Душа нуждается в привыкании к некоему изменению – резких перемен она может не выдержать
Святитель Феофан Затворник удалялся в затвор тоже не одним каким-то рывком, а постепенно приучал себя к ограничению своего передвижения в пространстве, понимая, что его душа, как и душа любого человека, равно как и тело, нуждается в привыкании к некоему изменению в своей жизни. Иначе она не выдержит.
Вот ради чего все это нужно – ради того, чтобы иметь свободу. Свободу в какие-то моменты, когда от нас требуется от чего-то отказаться и чего-то лишиться, пойти на эти испытания и не бояться их. Для этого у нас должны быть силы и необходимые навыки.
Когда сам – не сможешь
Когда мы говорим о силе воли, всегда возникает тема
зависимостей – алкогольной, наркотической, игровой.
Порой человек приходит в храм, и ему удается преодолеть
эту зависимость, но это бывает лишь в том случае, если он
сам воспринимает ее как зло и беду, хочет от нее
избавиться и ищет при этом помощи Божией. Придя в храм,
человек обретает не только эту помощь, но еще и то самое
главное, отсутствие чего ему мешало победить свою
зависимость, – обретает смысл.
Но зачастую бывает так, что человек и не ищет смысла, и не хочет избавиться от зависимости, и тогда ему помочь не получается. И здесь дело не столько в отсутствии силы воли, сколько в общей направленности жизни человека. Притом опять-таки человек, который привык к жизни дисциплинированной и ответственной, редко соскальзывает в сторону зависимостей и легче их преодолевает.
К сожалению, бывает и так, что человек, найдя в Церкви
необходимую поддержку и, прежде всего, благодатную помощь,
выкарабкивается из бездны зависимости, а потом решает, что
Церковь ему больше не нужна, что он уже и так достаточно
крепок духом, чтобы не вернуться к своим пагубным
привычкам, и из Церкви уходит.
А после этого мало-помалу
опять скатывается в ту же трясину, из которой
выкарабкался. Но так бывает не только с алкоголиками,
наркоманами и людьми, пораженными страстью к игре, –
так бывает вообще со всеми людьми, которые, придя в
Церковь, обрели некую свободу от своих прежних грехов и
страстей, а потом ушли из Церкви и опять впали во все
прежние тяжкие, из которых они до того с трудом
выбирались. Здесь мне всегда вспоминается апостол Петр,
который сначала по слову Христа Спасителя пошел по воде, а
потом вдруг убоялся и начал утопать. Почему? Мне близко
объяснение, что апостол в какой-то момент привык к тому,
что идет по воде, и ему показалось, что он идет сам, и
тогда ему стало страшно. Когда человеку кажется, что он
сам избавился от каких-то греховных зависимостей, он
перестает искать помощи Божией и неминуемо соскальзывает
обратно.
Все начинается с детства
Ошибку совершают те, кто не объясняет ребенку, зачем нужно быть ответственным
Может ли способствовать укреплению силы воли в человеке ее
воспитание с детства? На мой взгляд, не просто может, а в
первую очередь и способствует.
Что такое воля Божия и промысел Божий?
Нужно сказать однозначно: воля Божия — это единственный окончательный критерий добра и зла в этом мире. Заповеди Божии не являются абсолютом, заповеди Божии в определенном смысле статистичны. Так, в подавляющем большинстве случаев, в миллионах, миллиардах случаев против одного, убивать с точки зрения христианства недопустимо, но это не значит, что никогда нельзя убивать. Мы знаем, что наши святые вожди, благоверные князья Александр Невский и Дмитрий Донской, стяжали Царство Небесное, несмотря на то, что мечи их обагрены кровью многих врагов веры и Отечества. Если бы они механически придерживались буквы Закона, Русь до сих пор была бы улусом Чингисхановой или Батыевой империи, и православие на нашей земле скорее всего было бы уничтожено. Известно также, что Преподобный Сергий Радонежский благословил Куликовскую битву и даже послал в войско двух схимонахов.
Это самые яркие и очевидные примеры, но можно практически о любой заповеди Божией сказать, что бывают случаи, когда есть воля Божия на то, чтобы именно в этой конкретной ситуации эту заповедь нарушить.
Вот заповедь: «Не лжесвидетельствуй», то есть — не лги. Ложь — это опасный грех именно потому, что он как-то мало заметен и мало ощутим, особенно в форме лукавства: о чем-то умолчать, что-то исказить, чтобы или себе было выгодно, или кому-то угодно. Мы это лукавство даже не замечаем, оно проходит мимо нашего сознания, мы даже не видим, что это — ложь. А ведь именно этим страшным словом назван дьявол в единственной данной Самим Господом ученикам молитве «Отче наш». Спаситель называет дьявола лукавым. Поэтому каждый раз, когда мы лукавим, мы как бы отождествляем себя с нечистым духом, с духом тьмы. Страшно. Итак, лгать нельзя, страшно. Но вот вспомним главу с примечательным названием «о том, что не должно лгать» из поучений одного из столпов христианской аскетики аввы Дорофея. В ней кроме прочего говорится, что не ради корысти, а по любви, по состраданию иногда приходится сказать ложь. Но, правда, святой делает такую замечательную оговорку (вспомним, что эта оговорка была сделана в IV веке по Рождеству Христову для палестинских монахов): «он должен делать это не часто, но разве в исключительном случае, однажды во много лет».
Такова мера святых.
Таким образом, мы видим, что двухтысячелетний опыт Церкви, опыт жизни во Христе, последним критерием добра и зла поставляет не букву закона, но исполнение воли Божией («буква убивает, а дух животворит» — 2 Кор. 3, 6). И если есть воля Божия на то, чтобы взять меч и идти защищать свой народ, своих близких, то исполнение этой воли Божией является не грехом, а праведностью .
И вот со всей остротой встает вопрос: «Как познать волю Божию?»
Дмитрий Белюкин. «Святейший патриарх Московский и всея Руси Алексий II у Генисаретского озера».
Конечно же, познание воли Божией — это вопрос всей жизни и никакими краткими правилами его не исчерпать. Пожалуй, наиболее полно из святых отцов эту тему осветил митрополит Тобольский Иоанн (Максимович). Им написана замечательная книга «Илиотропион, или о сообразовании человеческой воли с Божественною волею». «Илиотропион» означает — подсолнечник. То есть это растение, которое, поворачиваясь за солнцем своей головкой, все время стремится к свету.
Такое поэтическое название святитель Иоанн дал своей книге о познании воли Божией. Хотя написана она была более столетия назад, тем не менее это удивительно современная книга, как по языку, так и по духу. Она интересна, понятна и близка современному человеку. Советы мудрого святителя вполне применимы и в условиях кардинально изменившейся по сравнению с еще недавними временами жизни . Задача пересказать «Илиотропион» здесь не ставится — эту книгу нужно читать полностью. Мы же попытаемся предложить лишь самую общую схему решения этого важнейшего для спасения души вопроса.
Рассмотрим такой пример: вот перед нами лист бумаги, на котором невидимым образом поставлена некая точка. Можем ли мы сразу, не имея никакой информации, так сказать, «ткнув пальцем», определить (по сути дела угадать) местонахождение этой точки? Естественно — нет. Однако если вокруг этой невидимой точки изобразить по кругу несколько видимых точек, тогда, опираясь на них, мы можем с большой вероятностью определить искомую точку — центр окружности.
Есть ли в нашей жизни такие «видимые точки», с помощью которых мы могли бы познать волю Божию? Есть. Что это за точки? Это некие приемы обращения к Богу, к опыту Церкви и к нашей душе на пути познания человеком воли Божией. Но каждый из этих приемов не самодостаточен. Вот когда этих приемов несколько, когда они совмещены и учтены в необходимой мере, только тогда мы — сердцем! — можем познать, чего собственно Господь от нас ожидает.
Итак, первая «точка», первый критерий — это, конечно же, Священное Писание, непосредственно Слово Божие. Опираясь на Священное Писание, мы достаточно четко можем представлять себе границы воли Божией, то есть: что допустимо для нас, а что является совершенно неприемлемым. Есть заповедь Божия: «возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душею твоею и всем разумением твоим…возлюби ближнего твоего, как самого себя» (Мф. 22, 37, 39). Любовь является последним критерием. Отсюда делаем вывод: если что-либо делается по ненависти, то это уже автоматически выпадает за границу возможности воли Божией.
В чем трудности на этом пути? Парадоксальным образом в том, что делает боговдохновенное Писание подлинно Великой Книгой — в его универсальности. А обратной стороной универсальности является невозможность однозначно интерпретировать Писание в каждом конкретном житейском случае вне колоссального духовного опыта жизни во Христе. А это, простите, не про нас сказано… Но, тем не менее, точка есть…
Следующий критерий — Священное Предание. Это опыт реализации Священного Писания во времени. Это опыт святых отцов, это опыт Церкви, которая 2000 лет искала ответ на вопрос, что значит жить, исполняя волю Божию. Этот опыт огромен, бесценен и практически дает ответы на все вопросы жизни. Но и тут есть свои проблемы. Здесь трудность противоположная — дискретность опыта. Ведь именно потому, что этот опыт так огромен, он включает в себя множество различных вариантов решения духовных и житейских проблем. Применить его в конкретных ситуациях практически невозможно без благодатного дара рассудительности — опять же в современной жизни исключительно редкого.
С книжными поучениями святых отцов и старцев связаны и некоторые специфические искушения. Дело в том, что в подавляющем большинстве случаев советы старцев относятся к конкретному человеку в конкретных обстоятельствах его жизни и могут меняться по мере изменения этих обстоятельств. Мы говорили о том, что промысел Божий о спасении человека может быть различен. А почему так? Потому что, как правило, человек прямым путем — путем совершенства — по своей немощи (лени?) не идет. Вот сегодня он не выполнил то, что он должен был выполнить. Что ему остается? Погибнуть? Нет! Господь в этом случае предусматривает для него какой-то другой, может быть, более тернистый, долгий, но столь же абсолютный путь спасения. Если он согрешил, а ведь нарушение воли Божией всегда есть вольный или невольный грех, то этот путь спасения обязательно лежит через покаяние. Например, сегодня старец говорит: «Ты так-то и так-то должен поступить». А человек уклоняется от выполнения духовного наказа. Потом опять приходит к старцу за советом.
И тогда старец, если видит в нем раскаяние, говорит, как он должен поступить в новой ситуации. Говорит, возможно, противоположное предыдущему слову. Ведь прежний совет человек не выполнил, поступил по-своему, и это кардинально изменило ситуацию, создало новые — в первую очередь духовные — обстоятельства. Таким образом, мы видим, что индивидуальность советов старцев в конкретных случаях жизни является объективным препятствием к тому, чтобы можно было просто сказать: «Читайте советы старцев, следуйте им — и будете жить по воле Божией». Но и это — точка…
Третий критерий — голос Божий в сердце человека. Что это? Совесть. Удивительно и утешительно сказано апостолом Павлом, что «когда язычники, не имеющие закона, по природе законное делают, то, не имея закона, они сами себе закон, они показывают, что дело закона у них написано в сердцах, о чем свидетельствует совесть их…» (Рим. 2, 14–15). В каком-то смысле можно сказать, что совесть — это тоже образ Божий в человеке. И хотя «образ Божий» понятие многосложное, но одно из проявлений его — голос совести.
Таким образом, голос совести в определенной мере можно отождествить с гласом Божиим в сердце человека, являющим ему волю Господню. Итак, очень важно желающему жить по воле Божией быть честным и трезвенным в слышании голоса своей совести (вопрос в том, насколько мы к этому способны).
Еще один критерий, четвертый (конечно, не умаленный по значимости, ибо в круге все точки равноценны) — молитва. Совершенно естественный и очевидный для верующего человека способ познания воли Божией. Расскажу пример из моей жизни. Был трудный ее период: столько сконцентрировалось проблем, столько мудрований — казалось, жизнь зашла в тупик. Впереди какой-то бесконечный лабиринт дорог, куда ступить, в какую сторону идти — совершенно непонятно. И тогда мой духовник сказал мне: «Что ты мудруешь? Молись каждый вечер. Не надо никаких сверхусилий — каждый вечер говори молитву: «Господи, укажи мне путь, в онь же пойду». Каждый раз перед сном говори это с земным поклоном — Господь обязательно ответит». Так молился я две недели, и вот произошло событие в смысле житейском крайне маловероятное, разрешившее все мои проблемы и определившее дальнейшую жизнь.
Господь ответил…
Пятый критерий — благословение духовника. Счастлив тот, кого Господь допускает получить благословение старца. К сожалению, в наше время — «старцы отняты от мира» — это исключительная редкость. Хорошо, если есть возможность получить благословение своего духовника, но и это тоже не так просто, не у каждого сейчас есть духовник. А ведь даже и в первые века христианства, когда люди были богаты духовными дарами, святые отцы говорили: «Моли Бога, чтобы он послал тебе человека, который тебя духовно управит». То есть и тогда обретение духовника было определенной проблемой, и тогда уже нужно было особо вымаливать себе духовного руководителя. Если нет ни старца, ни духовника, тогда можно получить благословение у священника. Но в наше время, время духовного оскудения, нужно быть при этом достаточно трезвенным. Нельзя следовать механически принципу: все, что речет священник — это обязательно от Бога. Наивно предполагать, что все священники могут быть духовниками. Апостол говорит: «Все ли Апостолы? Все ли пророки? Все ли учители? Все ли чудотворцы? Все ли имеют дары исцелений?» (1 Кор.
12, 29). Не надо считать, что сама по себе харизма священства уже автоматически является харизмой пророчества и прозорливости. Здесь надо всегда быть осторожными и искать себе такого духовного руководителя, общение с которым приносило бы очевидную пользу душе.
Следующий критерий — советы духовно опытных людей. Это опыт жизни благочестивого человека и это наше умение учиться на добром (а может быть, и негативном — тоже опыт) примере. Помните, как в кинофильме «Щит и меч» некто сказал: «Только дураки учатся на своем опыте, умные учатся на опыте других». Умение воспринять опыт благочестивых людей, общение с которыми нам даровано Господом, умение прислушаться к их советам, найти в них необходимое себе и рационально это использовать — тоже способ познания воли Божией.
Есть и еще очень важный критерий определения воли Божией. Критерий, о котором говорят святые отцы. Так, об этом пишет преподобный Иоанн Лествичник в своей знаменитой «Лествице»: то, что от Бога, умиряет душу человека, то, что против Бога, душу смущает и приводит ее в неспокойное состояние.
Когда результатом нашей деятельности является обретение в душе мира о Господе — не лени и сонливости, но особого состояния активного и светлого умиротворения — то это тоже показатель правильности выбранного пути.
Восьмой критерий — умение чувствовать обстоятельства жизни; воспринимать и трезво оценивать то, что вокруг нас происходит. Ведь ничто не происходит просто так. Волос с головы человека не упадет без воли Всевышнего; капля воды не скатится, веточка не сломается; никто не подойдет и не оскорбит нас, и не поцелует, если это не было попущено Господом к какому-то нашему вразумлению. Таким вот образом Бог созидает обстоятельства жизни, но наша свобода этим никак не ограничена: выбор поведения во всех обстоятельствах всегда за нами («…воля человека выбирающая…»). Можно сказать, что жизнь по воле Божией — наш естественный ответ на созданные Богом обстоятельства. Конечно, «естественность» должна быть христианской. Если обстоятельства жизни складываются, к примеру, так, что для обеспечения семьи нужно, как кажется, провороваться, то, конечно же, это не может быть волей Божией, ибо это противоречит заповедям Божиим.
И еще важнейший критерий, без которого не может быть ничего остального — терпение: «…терпением вашим спасайте души ваши» (Лк. 21, 19). Все получает тот, кто умеет ждать, кто умеет вручить Богу решение своей проблемы, кто умеет дать Господу возможность Самому сотворить то, что Он о нас предусмотрел. Не надо навязывать Богу своей воли. Конечно, иногда бывает так, что нужно решиться на что-то в один миг, сделать нечто в одну секунду, что-то совершить, ответить. Но это опять же какой-то особый промысел Божий, и даже в этих обстоятельствах обязательно будет некая подсказка. В большинстве же случаев самый оптимальный способ — дать Господу возможность явить Свою волю в нашей жизни обстоятельствами так очевидно, что уже от этого никуда не денешься. Молись и жди, находясь, пока возможно, в том состоянии, в которое Господь тебя поставил, и Господь явит тебе Свою волю на дальнейшую жизнь. Практически это означает не торопиться с принятием ответственных решений (например, молодоженам о. И.К.
советует в состоянии жениха и невесты «повидать четыре времени года») и без явной необходимости не менять своего житейского положения: «Каждый оставайся в том звании, в котором призван» (1 Кор. 7, 20).
Итак, мы наметили те критерии, «точки» — Священное Писание и Предание, совесть, молитва, благословение и духовный совет, мирное состояние души, чуткое отношение к обстоятельствам жизни, терпение, — которые дают нам возможность познавать промысел Божий о нашем спасении. И вот тут возникает совсем другой, парадоксальный вопрос: «Отдаем ли мы себе отчет — а зачем нам знать волю Божию?» Помню слова опытного священника, братского духовника одного из старейших монастырей Руси: «Волю Божию знать страшно». И в этом есть глубокий смысл, который в разговорах о познании воли Божией как-то легкомысленно упускается. Волю Божию, действительно, знать страшно, ибо это знание — колоссальная ответственность. Вспомните слова Евангелия: «Раб же тот, который знал волю господина своего, и не был готов, и не делал по воле его, бит будет много; а который не знал, и сделал достойное наказания, бит будет меньше.
И от всякого, кому дано много, много и потребуется, и кому много вверено, с того больше взыщут» (Лк. 12, 47–48). Представьте себе: прийти на Суд Божий, и услышать: «Ты знал! Тебе было открыто, что Я от тебя жду — и ты сознательно делал противоположное!» — это одно, а прийти и смиренно взмолиться: «Господи, я такой неразумный, ничего не понимаю. Как мог, я старался делать добро, но все что-то не так получалось». Что уж с такого взять! Конечно, пребывания со Христом он не заслужил — но все же «бит будет меньше».
Мне часто приходится слышать: «Батюшка, как жить по воле Божией?» Спрашивать спрашивают, а вот жить-то по Его воле не желают. Вот почему страшно знать волю Божию — потому что тогда и жить нужно по ней, а это зачастую совсем не то, что нам хочется. От подлинно благодатного старца, о.Иоанна Крестьянкина, я слышал такие печальные слова: «Торгуют моими благословениями! Все спрашивают меня: «Что делать?» Все говорят, что живут по моим благословениям, но почти никто не выполняет того, что я им говорю».
Вот это страшно.
Оказывается, «узнать волю Божию» и «жить по воле Божией» — это совсем не одно и то же. Узнать волю Божию возможно — Церковь оставила нам великий опыт такого познания. А вот жить по воле Божией — это личный подвиг. И легкомысленное отношение здесь недопустимо. К сожалению, понимания этого очень мало. Со всех сторон слышны стенания: «Дайте нам! Покажите нам! Укажите нам — как поступить по Божией воле?» А когда говоришь: «Бог благословит тебя поступить так-то и так-то» — поступают все равно по-своему. Вот и получается — «Волю Божию мне скажите, но жить-то я буду так, как мне хочется».
Но, мой друг, ведь наступит момент, когда отягощаемая нашим коснением во грехах Божия справедливость вынуждена будет превозмочь Божие милосердие, и ответить придется за все — и за попустительство страстям, и за «игру в волю Божию». К этому вопросу нужно относиться очень серьезно. По сути дела это вопрос жизни и спасения. Чью волю все-таки — Спасителя или искусителя — мы выбираем каждый момент нашей жизни? Здесь нужно быть и рассудительным, и трезвенным, и честным.
Не следует «играть в познание воли Божией» — бегая по священникам за советами до тех пор, пока не услышишь от кого-либо ту «волю Божию», которая тебе угодна. Ведь таким образом изощренно оправдывается свое самоволие, и нет тогда места спасительному покаянию. Лучше уж сказать честно: «Прости, Господи! Конечно, Твоя воля свята и высока, но я по немощи своей не достигаю этого. Помилуй меня, грешного! Даруй мне прощение за мои немощи и даруй мне путь, на котором я бы не погиб, но смог бы придти к Тебе!»
Итак, есть промысел Божий о спасении каждого человека, и есть единственная ценность в этом мире — жизнь по воле Божией. Господь дает нам возможность познания вселенской тайны — воли Творца о спасении Своего отпавшего творения. Только нужно нам иметь твердую решимость не играть в познание воли Божией, а жить по ней — это путь в Царствие Небесное.
В заключение я хотел бы сказать несколько слов о рассудительности — без нее невозможно познание воли Божией. И действительно — мы говорили о том, что в конкретных жизненных обстоятельствах только духовным рассуждением можно верно интерпретировать как истины Священного Писания, так и опыт святых отцов, и житейские коллизии.
Механическое следование букве закона вне духовного рассуждения — например, раздать имущество ради достижения совершенства (без созревания души для подвига; по сути дела вне смирения) — прямой путь либо к духовной прелести, либо к отпадению в уныние. Но дух рассуждения — это не критерий, это дар. Он не «осваивается» сознанием (как, например, опыт святых отцов) — он ниспосылается свыше в ответ на наше моление и, как любой дар благодати, почиет только в смиренном сердце. Будем же из этого исходить — и довольно.
И вновь вслушаемся в слова апостола Павла: «Посему и мы с того дня, как о сем услышали, не перестаем молиться о вас и просить, чтобы вы исполнялись познанием воли Его, во всякой премудрости и разумении духовном, чтобы поступали достойно Бога, во всем угождая Ему, принося плод во всяком деле благом и возрастая в познании Бога…»
(Кол. 1, 9–10).
Поскольку вы здесь…
У нас есть небольшая просьба. Эту историю удалось рассказать благодаря поддержке читателей.
Даже самое небольшое ежемесячное пожертвование помогает работать редакции и создавать важные материалы для людей.
Сейчас ваша помощь нужна как никогда.
Худшее слово в английском языке
Наш родной язык красив и выразителен, даже если технически он не входит в число романских языков мира. Английский по своей категории относится к западногерманским языкам, а сам немецкий — по крайней мере, для нашего слуха — представляет собой гортанный, агрессивный набор плотных согласных, фрикативов и гортанных смычковых. Подобно нашим лингвистическим двоюродным братьям, нам может не хватать плавной поэзии итальянского или французского, но со временем английский унаследовал весь мир; Как известно любому, кто следит за ежегодной орфографической пчелой Скриппса-Ховарда, наш словарь может похвастаться разнообразным происхождением. На самом деле язык может быть наиболее инклюзивным аспектом нашего современного общества, потому что мы принимаем новые слова в значительной степени бессознательно.
Я люблю почти каждое слово, от более длинных концептуальных жемчужин, таких как «трансцендентность» и «эфирный», до коротких, грубых инструментов возмущения и оскорблений, таких как… ну, как любое слово из четырех букв, которое вы можете себе представить. Английский безграничен — его невозможно освоить или запомнить, но он имеет бесконечное разнообразие.
Если вы хотите рассказать о чем-то, что происходит на закате, в вашем распоряжении целый ряд слов: от простого «сумерки» до мистического «сумерки» и загадочного «сумерки». У нас есть слова, которые умирают, и у нас есть слова, которые только что родились, как «этатауреат» Майкла Шейбона (относящийся к золотому веку или относящийся к нему) или «правдивость» Стивена Кольбера (качество казаться истинным, даже если на самом деле это не так). ). У нас есть слова, которые были полностью преобразованы (когда вы в последний раз использовали слово «прослушивание» для обозначения «силы слуха»?), и у нас есть слова, которые остро нуждаются в возрождении (я не могу быть единственным, кто желает, чтобы трусов по-прежнему называли «трусами», или чтобы женщина, способная видеть будущее, была «пифой»).
Короче говоря, мы богаты словами, и даже плохие слова прекрасны по-своему ужасны. Но есть одно исключение — слово настолько бесформенное, столь неуклюжее и настолько несоответствующее своему значению, что оно выделяется, как жестокая аномальная шутка в совершенной во всем остальном системе.
Это слово — великолепие.
Насколько я могу судить, во всем английском языке нет более уродливого слова. Произнесение этого слова вслух — это трудное путешествие без награды: ваш рот примет ту же форму, что и у клубники, покрытой плесенью снизу. Чтение слова почти так же плохо, поскольку каждый из составляющих его слогов представляет собой жуткий микрокосм целого. «Пулька» — это разлагающаяся ваза с желчью в заброшенном подвале. «Крит» — зловонный черный цветок, который увядает через край. «Тёод» — это последний испорченный лепесток, упавший на голый пол, где он породит дерево, отравляющее землю.
В идеальном мире «великолепие» было бы всеобъемлющим описанием чего-то настолько непристойного, чего-то настолько выходящего за рамки наших представлений о зле и апокалипсисе, что оно никогда не происходило на самом деле, и поэтому само слово исчезло в тумане истории.
, чтобы там томиться вечно без воскресения.
В нашем несовершенном мире «красивость» означает физическую красоту. Что является доказательством, как если бы оно нам было нужно, что ирония — чудовище.
Родившееся из латыни слово pulchritude впервые появилось в среднеанглийском языке в пятнадцатом веке и имеет такие ответвления, как «pulchrous», «pulchrify», «pulchritudinous» и необоснованный синоним «pulchritudeness». Он просто не умрет — в последнее время он появился в сериалах Кости и Западное крыло , а также в романе Энн Райс, джазовой песне и многих синдицированных кроссвордах. Баскетболист из Висконсина Найджел Хейс однажды использовал его в Твиттере, что делает еще более приятным тот факт, что Дюк обыграл свою команду за национальный титул в 2015 году. Тренер К. не был бы застигнут мертвым с этим грязным словом на устах.
«Великолепие» как «красота» — скверная космическая шутка, явно придуманная жестоким богом. Подумайте обо всем, на что вы когда-либо любили смотреть, от человеческого тела до захватывающего дух пейзажа и любимого произведения искусства.
Каждое из них можно было бы описать словом «красота», и для меня это небольшая лингвистическая трагедия.
Райан ’05 пишет для Paste Magazine и является автором бестселлера New York Times Slaying the Tiger . Он живет в Дареме со своей женой Эмили.
10 худших слов английского языка
от Элоди
Я вообще за слова. Они — единственное, что стоит между нами и миром, в котором все просто указывают пальцем на вещи и ворчат. Но в то время как некоторые слова полезны и необходимы, другие просто ужасны, и я лучше брошусь на солнце, чем употреблю любое из следующих в вежливой беседе.
Полковник
«Полковник» — просто громоздкая фонетическая катастрофа, плюющая в лицо английскому языку. Кто шлепнул там эту L? Почему они это сделали? Что они пытались доказать? Если они хотели, чтобы мы все произносили это слово как «ядро», почему они поставили две «О» и ни одной «Р»?
Сельская местность
Нет изящного способа сказать «сельская местность».
Слишком много R и не хватает времени.
Fester
Фрикативный звук «f» встречается с совершенно безобидным «-ester», чтобы создать что-то просто отвратительное. Я не думаю, что нам нужно это слово, когда «брожение» или «интенсификация» делают свою работу так же хорошо. Я ненавижу это. На самом деле, я не хочу этого на своем языке. Получить это!
Пурпурный
Знаете ли вы, что пьюс довольно розовый? Я этого не сделал. Я думал, что это какая-то разновидность зеленого или, по крайней мере, уродливого желтого цвета. Если бы я хотел сказать, что что-то было «довольно розовым», я бы сказал это. Я бы не сказал «красно-красный», если бы не хотел спорить с кем-то о том, какой на самом деле цвет. В результате многочасовые дебаты навсегда разрушили нашу дружбу и завершились поиском в Google, в конечном итоге доказавшим мою правоту, но какой ценой? Будь полезным или не утруждай себя существованием, багровый.
Шумоподавитель
Нам не нужно было это слово! Мы прекрасно обходились без него!
Февраль
Всякий раз, когда мне приходится произносить вслух этот адский месяц, я ловлю себя на том, что произношу «Февраль- и -ар», что делает меня похожим на какого-то безмозглого идиота, или «Фев- ru -ary», что звучит так, как будто я действительно хочу, чтобы люди знали, что I знаю, что там есть R, и что это меня не обманывает.
Пустула
Я никогда не использую это слово, и я окружил себя в жизни людьми, которые также не используют его, поэтому реальность такова, что его существование не особо влияет на мою повседневную жизнь. Тем не менее, я ненавижу то, что это существует. Ожидающий. Выжидая своего часа.
Грудь
Никто больше не говорит «грудь», не совсем, так что, по крайней мере, мы делаем что-то как общество. На самом деле, я только однажды встречал это слово в дикой природе, и поверьте мне, одного раза было достаточно. Это был выпускной год. Класс был AP Литература. Мальчик, в которого я была довольно серьезно влюблена, читал вслух, что всегда чревато опасностью, потому что кто знает, когда ты напортачишь слово и просто загоришься прямо посреди урока. ? Однако мальчик не растерялся. Он никогда этого не делал. Он всегда говорил с такой легкой уверенностью, что слушать, как он читает, всегда было лучшей частью моей недели. Но в тот день он дошел до слова «грудь», которое, я думаю, мы все знаем, произносится как «БУЗ-ум», и он произнес его как «БАХ-сум», что сбило меня с толку до невозможности.