Опосредование: Недопустимое название — Викисловарь

Действительно, согласно последнему, рассказчик является фигурой, которая видит фрагмент (рассказ) в качестве тотальности истории^.

Однако эту способность искусства рассказывать историю вещи Вальтер Беньямин и поставил под сомнение. В «Рассказчике» он отмечает, что после Первой мировой войны люди пришли с фронта онемевшими, они не могли рассказать историю этой войны. Война, как и любые другие формы капиталистического шока — экономического или общественного, — приводит к эрозии речи, своего рода афазии, выражающейся в депривации опыта и невозможности говорить^{. Однако Беньямин имеет в виду кое-что еще. По его мнению, появление культурной информации — новостей, газет и радио — снимает саму необходимость рассказывать истории, поскольку все объяснения отныне делегируются СМИ. Информация, а не рассказ становится их прерогативой.}

Даже опыт приватизирован медиамашинами, подчинен логике эмпирической жизни: статистике убитых и раненых, разрушенных и восстановленных городов. Действительно, что можно рассказать о современных войнах? Разве любой аутентичный рассказ не является сегодня уже заранее подготовленной речевой или сценарной находкой телевизионных пропагандистов? Отсюда недоверие к любым формам дискурса и критики, определениям и концепциям. Такой тип реакции порожден постшоковой афазией: подходящие для объяснения слова просто не приходят в голову.

Каким же образом форма искусства в эпоху информации и медиа может опосредовать исторические и политические события? Здесь опыт московского концептуализма представляется нам ключевым. Однако чтобы лучше понять его роль, необходимо взглянуть на практики этого искусства ретроспективно, то есть с позиции прошлого в его отношении к настоящему. Данный текст является скорее предварительным и только лишь набрасывает возможные линии анализа, симптоматически и генеалогически перечитывая отдельные сюжеты советского концептуального искусства.

2. Рассказчик Беньямина и Страна Советов

Для Беньямина рассказ истории прежде всего связан с функцией обмена опытом. Необходимо напомнить, что под опытом он понимает своего рода экзистенциальный нарратив жизни, оформление жизни, придание ей формы. Опыт — это скорее биография жизни, ее формовка. Опыт как эмпирическая категория — протокол чувственной достоверности — не имеет с ним ничего общего. Однако эмпиризм подобного рода и получает свою некритическую рецепцию в отдельных практиках современного искусства, которые могут напоминать нам вышеупомянутый журнализм или позитивизм чистой данности ощущений и эмоций^.

Для того чтобы лучше прояснить эту мысль, необходимо обратиться к размышлениям Дьёрдя (Георга) Лукача, который различает эмпирический опыт как поток жизненных впечатлений и опыт жизни как формы. В своей ранней работе «Душа и формы» Лукач разделяет жизнь как таковую и жизнь существенную. Жизнь является негативной категорией, пока речь идет о жизни как таковой, потому что жизнь как таковая есть поток бесформенного негативного движения эмпирической жизни, полное неразличение: индифферентность чувственных данных и их восприятие. Жизнь становится существенной, только когда она сингулярна, выделена и противопоставлена эмпирическому опыту — биологии чистого выживания и несознательной социальной жизни^{. Для жизни как таковой нет системы, она случайна, и может обрести свою сущность только в конкретном и единичном: «…отдельная вещь является единственно сущим; отдельное — это действительный человек». Такое романтическое представления о жизни как жизни существенной связывается молодым Лукачем с задачами искусства и философии. Дело художника, как он считает, заключается в том, чтобы очистить жизнь от ее индифферентности, при этом не превращая саму жизнь в чистую эстетическую форму. Говоря иначе, задача искусства заключается не в эстетизации жизни, но в ее диалектической формовке: в становлении жизни как формы, при том условии, что никакой идеальной формы она в конечном итоге не предполагает.}

Рассказ для Беньямина является практикой формовки жизни в нарратив жизни. Рассказ артикулирует, формирует жизнь, когда люди передают опыт из уст в уста, давая друг другу советы. Согласно Беньямину, современное капиталистическое общество характеризуется как раз отсутствием института «советов», который заменяется здесь технологией информирования^{. Постепенное исчезновение рассказа начинается в эпоху романа, когда сам опыт письма становится индивидуальным, изолированным от жизни людей, между тем как феномен рассказчика всегда связан с обменом опытом и актом живой речи. Романист «сам лишен совета и под­держки и не может никому ничего посоветовать». Рассказ формирует нарратив жизни в опыте жизни, тогда как информация и роман как ее провозвестник искусственно конструируют план жизни — ее вымышленную биографию, создавая своего рода реди-мейды жизни, ее абсолютные образцы.}

Однако, как известно, во времена написания беньяминовского «Рассказчика» существовала целая Страна Советов, где обмен опытом, по крайней мере формально, был закреплен на государственном и политическом уровне. Советы, тем не менее, осмысляли феномен рассказчика далеко не на государственном уровне. Уже в 1919 году теоретик литературы Борис Эйхенбаум впервые обращается к феномену сказа, демонстрируя важность «слухового» и устного начала для русской классической литературы. Сказ обозначает особый жанр устной формы повествования, где сюжет не так важен, как стилистические приемы передачи живой речи рассказчика. Голос и авторская интонация становятся здесь центральной частью сюжета, что и создает иллюзию живого рассказа. В сказе внимание читателя сосредоточенно на мимике, жестах, звуках или физиогномике языка, а в центре событий оказывается сам рассказчик и его история^{. По мнению Эйхенбаума, в современной прозе — в работах Андрея Белого и Бориса Пильняка — читатель, однако, имеет дело не с устным повествованием как таковым, а с имитацией или стилизацией сказа: вместо рассказчика фокус смещается на само слово, его звучание, обоняние или даже вкус. Как мы можем заметить, современный Эйхенбауму сказ соответствует тому, что приходит на смену аутентичному беньяминовскому рассказчику — человеку эпической, устной культуры.}

Следует отметить и то, что Эйхенбаум упустил из виду. В постреволюционной России сказ вообще становится основной формой бытописания революции, и советский авангард постоянно обращается к формам сказа, фрагмента, былины и притчи для того, чтобы передать опыт участия массы крестьян и рабочих в революции через фигуру рассказчика из народа. Такова проза Андрея Платонова, стихи Велимира Хлебникова, живопись Павла Филонова, кинематографические опыты Александра Медведкина. Даже сатирические опусы «Окон РОСТА» можно рассматривать в качестве апроприации форм сказа. Светлана Красовская отмечает, что сказ приобрел огромное значение для художественной культуры 1920-х годов потому, что опыт революции нуждался в новом историческом нарративе. Никакой жанр не мог лучше описать битву пролетариата и трансформацию мира, чем сказ, основанный на легендах, фольклоре, живой речи улиц и диалектов^.

Фрагментарный характер произведений 1920-х годов, с их тягой к эссе, репортажам, документации, хроникам и мемуарам, казалось бы, никак не соответствует задаче описания масштабов революционных событий, однако, по Беньямину, именно фрагмент может выражать тотальность истории. Кинооко Дзиги Вертова работает именно по этому принципу: оно скользит, фиксирует, наблюдает и схватывает фрагменты реальности с точки зрения перспективы социализма как тотальности новых общественных отношений. Аналогично устроена и проза Платонова^{. Все потому, что авторы собирают свое произведение подобно мозаике: находясь в гуще событий, они передают опыт участия в революции масс путем схватывания фрагментов масштабного социального пейзажа. Именно так, рассуждая о том, что видит художник вокруг, событие не объективируется, застывая в голой абстракции факта, а передается в качестве живого опыта людей. Действительно, произведения Платонова или фильмы Вертова повествуют о революционных событиях так, как их не может изобразить ни один документальный фильм или учебник истории. Все потому, что вместе с ними мы может разделить опыт революции, тогда как сухая логика фактов оставляет нам лишь их интерпретацию.}

3. Рассказчик после рассказчика: опыт советского концептуализма

Традиции сказа пережили революцию и сталинизм, чтобы возобновиться в новых повествовательных стратегиях московского концептуализма 1970-х годов. Однако художники этого круга занимались не созданием эпоса борьбы пролетариев в эпоху великих революционных событий, а бытописанием опыта анонимного советского человека. Это бытописание велось из уст художника-рассказчика, который сам являлся фиктивной, несуществующей фигурой «западного искусства» во враждебном для него советском контексте. В статье «Илья Кабаков. Художник как рассказчик» Борис Гройс отмечает, что сам жанр кабаковских альбомов «предполагает, что зритель имеет дело с повествованием», предметом этой истории является «эволюция некоторой художественной системы» западного искусства, изображенная, однако, в духе аллегорической эпопеи жизни и смерти вымышленных персонажей, проживающих не масштабы исторического времени реализма и сюрреализма, а цикл человеческого жизненного пути (альбом «Десять персонажей», 1972–1975)^{. Как и в романе, смысл пути персонажа, который является метонимией искусства вообще и конкретной формы жизни в искусстве в частности, обнаруживается только после его смерти — в конце повествования всего альбома. Однако альбом не задает «модель жизни» подобно тому, как ее, по Беньямину, производит роман. Вместо этого Кабаков создает своего рода двойную фикцию: воображаемую модель западного искусства и историческое проживание этой модели сингулярным, «персонажным» способом, как будто сам Кабаков есть не что иное, как советская модификация этой западной истории искусств. В его персонажах искусство всегда разворачивается в пределах субъективного времени одной жизни, и жизнь эта является жизнью советского художника-одиночки. В альбомах сталкиваются типичный маленький человек классической русской литературы и большая история. Диалектика этих двух сущностей опосредована текстовыми комментариями, выражающими банальность повседневной рутины.}

Альбомные серии и циклы Виктора Пивоварова обнажают этот конфликт большой истории и маленькой невзрачной советской жизни еще сильней, заостряя до предела экзистенциальную тоску анонимной биографии среднестатистического человека. Таков его цикл «Проекты для одинокого человека» (1975), где скупо расписан биополитический распорядок жизни типичного интеллигента в типичных обстоятельствах времени: невзрачный вид из окна, аскетичная мебель панельной хрущевки, работа до шести вечера, масса свободного времени и не меняющийся годами распорядок дня. Проект жизни Пивоварова можно понимать как романтический идеал жизни художника в условиях советского времени, однако парадокс состоит в том, что банальность этой жизни настолько типична, что скорее выражает материальность позднесоветского общества вообще. Сухой, протокольный язык словно комментирует глухую застойную тоску, застывшую в предметах, вещах и городских пейзажах.

Анонимный язык повседневной речи в концептуализме — это повествование о банальности существования вообще. Проза этого языка пронизывает каждый угол жизни, и жизнь художника здесь не является исключением, потому что эта жизнь ничем не отличается от миллиона других советских жизней. Художник, в общем-то, так же банален, как ЖЭК и его драмы. В этом и выражается советский, декларированный Октябрьской революцией и несколько покореженный сталинизмом, бесклассовый принцип жизни. Липкая анонимность «Анны Петровны», идентифицирующая хозяйку пропавшей терки (Илья Кабаков, «Ольга Ильинична Зуйко: Чья это терка?», 1982), — это целокупный образ всего позднесоветского опыта, емко выраженного в одной-единственной фразе, аккуратным почерком написанной на выкрашенной зеленой, подъездного цвета краской доске. «Анна Петровна» — это не просто коммунальная речь, дискурс (в постструктуралистском смысле^{), это — фактичность, схваченная в языке, но имеющая внеязыковую материальную субстанциональность. Схватить ее не до конца уловимый образ удалось лучше всего, пожалуй, писателю 1920-х годов Леониду Добычину в такой же одной короткой фразе, упомянутой между делом, как это у него и бывает, в рассказе «Конопатчикова»: «Полушальчиха пришла из кухни и, гордясь, стояла». «Анна Петровна» — не просто фраза, она и не женщина, это — целый рассказ, а может быть, и целый мир, который гордится и стоит в своей монолитности перед глазами тех, кто уже застал только лишь его руины. Что она такое? Она и есть советская форма жизни, с патриархальными матерями и авторитарными мужьями, застольями на Новый год в набитых до отказа кухнях, парадными подъездами и скрипучими качелями детских площадок. Она своего рода частичный объект, l’objet a, фрагмент советского мира, через который схватывается его тотальность. Ту же функцию выполняют и невыразительные предметы Михаила Рогинского — плита, утюг, дверь, спички. Это инобытие «товарища-вещи», попавшего в приключенческую эпопею брежневского времени. За ним тоже стоит растерянная «Анна Петровна».}

В эпоху интернета нам трудно себе представить живую передачу опыта устным способом, но можно вспомнить те недалекие времена, когда провинциал выбирался в Москву и по возвращению собирал круг друзей, чтобы рассказать им истории из жизни столицы. В позднее советское время именно таким образом и передавалась информация о запрещенных выставках, книгах, кинопросмотрах и других событиях, потому как «сарафанное радио» отчасти срастается с эпическим жанром: любая недоступная информация становится рассказом, поскольку объект желания больше воображается, чем представляется в качестве реального. В результате сама информация превращается в мифологическое повествование. Потому Кабаков и сопровождает показ своих альбомов своего рода поэтическим перформансом: он зачитывает текстовые комментарии альбомов монотонным и методичным голосом, превращая само произведение в жанр устной истории, а себя — в умудренного опытом рассказчика, приглашающего послушать его рассказ только круг избранных. Отчасти то же самое происходит и в акциях группы «Коллективные действия», которые, в сущности, являются обменом опытом. Как известно, само действие акций КД зачастую сопровождается утомительным ожиданием некоего события, последнее и становится предметом комментариев к «Поездкам за город» — сборникам документаций акций. Обмен впечатлениями участников придает смысл и форму самой акции. Той же природы и самомифологизация среды московского концептуализма, с ее особым эзотерическим языком, словарем терминов, иерархиями и различными ритуальными объектами, такими, как, например, знаменитый мундштук Андрея Монастырского, лидера группы. Художники этого круга создавали не только воображаемых персонажей, но и свою собственную воображаемую групповую общность. По иронии истории, этот рассказ завершился журналистской мифологизацией имени собственного — появлением «лжеимени» «московский концептуализм»^{, встревожившим в свое время западную публику и озадачившим самих концептуалистов.}

Как мы видим, обращение московского концептуализма к фигуре рассказчика связано с дефицитом публичной художественной жизни, равно как и с дефицитом информации, которая заменяется здесь повествовательными стратегиями разного толка (в рамках данной статьи мы ограничились только самыми очевидными примерами). Но разве информация и технологии, аналитика и журналистика не стали доминирующими формами культуры и искусства сегодня, как и предполагал Беньямин?

Именно поэтому в российском искусстве в 1990-е, а затем и в 2000-е годы на смену дискурсивному концептуализму приходит акционизм — искусство чистого действия. Если проанализировать ключевые акции Александра Бренера или Олега Кулика, можно прийти к любопытному выводу. В данном контексте под «действием» следует понимать вне­дискурсивный акт, такой, как бросание боксерской перчатки Ельцину на Лобном месте на Красной площади в Москве (Александр Бренер, «Первая перчатка», 1995) или становление собакой (серия перформансов Олега Кулика, проведенных в 1994–1998 годах). Промежуточным звеном межу советской дискурсивностью и постсоветской афазией можно считать акцию движения Э.Т.И. («Экспроприация Территории Искусства»), изобразившей своими телами нецензурное слово из трех букв на Красной площади за несколько месяцев до распада Советского Союза («Э.Т.И. — текст», 1991). Начиная с поэтических чтений, Э.Т.И. завершили советскую эпоху своей деятельности жестом превращения советского логоса (поэзии и литературы) в бранную речь улиц, тогда как Бренер и Кулик довели до предела «безъязыкость» постсоветского акционизма. Согласно Льву Выготскому, в развитии субъекта действие всегда предшествует речи, и даже там, где речь уже возникает, например, в возрасте трех лет, действие и мышление логически скорее противоречат, нежели согласуются или протекают параллельно друг другу. То же самое характеризует и некоторые аспекты взрослой жизни человека, где образ действия не обязательно предшествует самому действию. Рассогласование действия и речи как раз и характеризует акционизм, выражающий невозможность говорить, поскольку реальность первоначального накопления опережает любую речь, ведь высказывание, еще не успев возникнуть, уже не соответствует событийной логике исторического момента. Диалектическая борьба действия и речи здесь, на наш взгляд, выражается буквально^{. Именно поэтому массмедиа занимают ключевую роль в акционизме — они опосредуют голые действия и придают форму акции, освещая и распространяя скандальный образ человека-собаки или человека-боксера в СМИ. Тогда как сам рассказ как раз-таки опосредует жизненный опыт и историю, информация упирается в непосредственное миметическое отражение чувственной достоверности факта и эмпиризма случая (case study). Акционизм — это анти-рассказ.}

Означает ли это, что фигура рассказчика окончательно исчезает вместе с Советским Союзом? Действительно, тот же альбом рождается как специфически советская форма искусства, которую невозможно воспроизвести в институциональном контексте, даже если Кабаков согласится повторить перформанс его пролистывания перед группой посторонних зрителей. Это то, что отчасти сегодня делают такие художники, как Валид Раад и Хито Штайерль: они часто сопровождают показ своих работ перформативным действием, облекая в жанр устной истории политические комментарии к тем или иным событиям^{. В этом смысле повествовательные методы этих художников сближаются с фигурой и функцией рассказчика в московском концептуализме. Правда, в практиках Раада и Штайерль рассказчик зачастую выступает в качестве медиатора между формой произведения и ее политическим контекстом. Таким образом, рассказ в эпоху информации — это переработка самой информации средствами рассказа.}

Традиции тотальной инсталляции и литературного повествования развивает в своих работах Арсений Жиляев. Форму тотальной инсталляции, возникшую в интернациональный период творчества Кабакова, можно также понимать как повествовательную технологию. Она заменяет интимность альбомов и дружеский обмен опытом бессубъектным нарративом о прошлом с позиций настоящего (международно признанного советского художника). Это рассказ, объективирующий советское и опыт Кабакова, или рассказ информирующий. Он информирует западную публику о недалеком и экзотичном советском прошлом. Жиляев усложняет этот жест. У него вымышленными персонажами становятся уже эпистемы советской художественной культуры и истории как таковой: он возвращается к прочтению музеологии, практик пролеткульта и авангарда, используя для нарративизации идей советского прошлого сам медиум музея, так что эти идеи персонифицируются и превращаются в сю­жет запутанной истории, выраженной сухим экспозиционным языком. Его антологию музейного авангарда — сборник текстов дореволюционных и советских философов, художников, искусствоведов и писателей — можно рассматривать как своего рода концептуальный объект, размывающий границы между реальным историческим документом и вымышленным повествовательным пафосом его «музеологической» утопичности^{. В этом смысле проекты Жиляева критически развивают информирующий рассказ, концептуально и эстетически располагаясь между проектами Раада, Штайерль и самого Кабакова.}

В 1990-х московский концептуализм критиковали за его асоциальность и аутичность, зависимость от собственной субкультуры и этики эскапизма. По этой причине отношения современных постсоветских художников с концептуалистами выстраивались на отрицании или преодолении концептуализма. Однако вымышленные персонажи, так же, как и вымышленные коллективы, действия или даже исторические события и умение рассказать историю — иными словами, пресловутая литературоцентричность, — это как раз то, чего не хватало безъязыкому акционизму, который не находил слов, чтобы описать происходящее, и предпочитал действовать. Слова, дискурсы и истории потеряли всякий вес и смысл в ситуации шоковой терапии и первоначального накопления. Однако наступают времена, когда способность говорить возвращается. Таким образом, появляется тот, кто хочет и должен рассказать свою историю. И эта история должна быть в том числе историей переосмысления концептуализма в его актуальном взаимодействии с сегодняшним контекстом искусства.

Автор благодарит Арсения Жиляева за ценные замечания и комментарии к тексту.

Опосредование объективностью. Негативная диалектика

Опосредование сущности и явления, понятия и вещи также не остаются неизменными — это опосредованиеужене есть момент субъективности в объекте. Нечто, которое опосредует факты, вовсе не является чисто субъективным механизмом, который преформирует и фиксирует их как гетерономную субъекту объективность, располагающуюся позади того, что хочет познать субъект. Объективность отказывается от главенства субъективного круга познания, ставит себя вне его. Говоря расхожим языком, на сегодняшнем этапе истории выносятся слишком субъективные суждения; субъект, чаще всего — автоматически, consensus omnium. Субъект в состоянии воздать объекту должное, вернуть ему его достояние, вместо того чтобы довольствоваться муляжом и копией там, где он в состоянии противостоять обыденности оценок такой объективности и освободить себя как субъекта. Объективность сегодня зависитименноот такой эмансипации субъекта, а вовсе не от ненасытной его регрессивности. Власть объективированного в субъектах препятствует их действительному превращению в субъектов; власть объективированного препятствует в той же мере и познанию объективного, что обусловлено «субъективным фактором» (когда-тоэтобыло названо именно так). Сегодня субъективность — это, скорее, опосредованное вкачестве объективности; такое опосредование нуждается в безотлагательном и срочном анализе еще больше, чем традиционное. В субъективных механизмах опосредования «продлеваются»; «разбавляются» сами механизмы опосредования объективности, в которые включен любой субъект — даже трансцендентальный. Пресубъективный (pr?subjektiv) порядок, конституирующий, со своей стороны, созидательную субъективность теории познания, заботится о том, чтобы факты в соответствии с их стремлениями воспринимались так, а не иначе. По признанию самого Канта, в его дедукции категорий все же осталось случайное «данное» — если разум распоряжается именно этими и никакими другими исходными базовыми понятиями, то это свидетельствует о том, что, следуя логике Канта, должно быть обосновано с помощью категорий. Всеобщность и универсальность опосредования не дают ни права, ни разрешения сводить к опосредованию все, что существует между небом и землей, как будто опосредование непосредственного и опосредование понятия — одно и то же. Для понятия опосредование существенно, понятие по своим свойствам является непосредственно опосредованием; опосредование непосредственности, рефлексивное определение имеет смысл только относительно противоположного — непосредственного. Если неопосредованное есть ничто, то такое опосредование необходимо указывает на то, что опосредовано, это подчеркивал Гегель; последнее, в свою очередь, не существует вне опосредования. Напротив, тезис «не существует опосредованного вне опосредования» обладает эпистемологическим и выражающим отрицание свойством; утверждение невозможности выразить нечто без опосредования вряд ли является чем-то большим, чем просто тавтологией «мышление о нечто и есть мышление». С дефиницией «не будет опосредования, если не будет нечто», дело обстоит как раз наоборот. В непосредственности ее бытие опосредованного положено иначе, чем в опосредовании непосредственного, которое опосредуется. Этим различием Гегель пренебрег.

Опосредование непосредственного относится к его модусу — это знание о непосредственном и границы такого знания. Непосредственность объективна, она не есть просто определение как (desWie)для сознания; понятие непосредственности указывает на то, что нельзя отбросить после того, как найдено это понятие. Опосредование ни в коей мере не утверждает, что все зарождается и возникает в нем самом; оно лишь постулирует: то, что опосредовано, не является ни зарождающимся, ни возникающим; сама непосредственность является ручательством того, что познание, опосредование непосредственности нуждается в других составляющих, чем познание и опосредование непосредственного.Дотех пор, пока философия непосредственно и опосредовано использует понятия, без которых она до поры до времени не может обходиться, ее язык выражает порядок вещей, который идеологическая версия диалектики отрицает и оспаривает. То, что диалектика проходит мимо этого мнимо минимального различия, помогает ей быть убедительной и основательной. Триумфальное шествие опосредованного непосредственного разворачивается,минуято, что опосредовано и приходит в своем радостном движении к тотальности понятия, не сохранившего непонятийное, к абсолютному господству субъекта. Однако не этой тотальной идентификации принадлежит последнее слово — диалектика постигает подтасованное различение [опосредовании непосредственного и непосредственности]. Диалектика в состоянии выйти за границы этого магического круга, не прибегая к догматическому противопоставлению извне мнимо реалистических тезисов. Цикл отождествления и идентификации, который есть в итоге всегда самоотождествление и самоидентификация, осуществляется мышлением, не терпящим ничего, что находится вне его; его свойства есть творение самого мышления. Исторически такая тоталитарная и потому частичная рациональность диктовалась той опасностью, той угрозой, которая таилась в природе. Вот границы этой рациональности. Идентифицирующее мышление, уподобление любого неподобного, уравнивание неравного имеет источником своего движения страх перед обреченностью, приговором, который выносит природа. Разум, лишенный сознания и памяти, превращается в ослепление, доходящее до сумасшествия, если речь заходит о том, что ускользает от его власти и господства. До поры до времени разум patisch; было бы разумно излечиться. Однако теория отчуждения — фермент диалектики -путает потребность приблизиться к гетерономному и постольку иррациональному миру, быть «повсюду дома» (Новалис) с архаическим варварством; [логика такого варварства проста] — субъект, стремящийся найти в мире свой дом, не в состоянии полюбить ничего чужого, другого; он одержим только жаждой преследования, присвоения, пожирания. В случае если бы чужое не подвергалось более поруганию и уничтожению — отчуждения практически больше не существовалобы.

Опосредование деятельности.

Е.Ю. Балашова, Н.Р. Старкова, Н.П. Щербакова

Москва, Россия

Современный этап развития клинической психологии характеризуется возрастанием интереса к процессам опосредования и их роли в саморегуляции психической деятельности и целеполагании. Обращение к изучению феноменологии и психологических механизмов опосредования связано с его приоритетной ролью в оптимальном функционировании когнитивной сферы и развитии личности на всем протяжении онтогенеза.

В детском возрасте постоянное расширение, усложнение, обогащение арсенала “психологических орудий” и приемов опосредования является необходимым условием развития психических процессов ребенка, становления его личности (Выготский, 1983; Леонтьев, 1981). Именно опосредование деятельности зачастую нарушается при различных формах психической патологии: шизофрении, эпилепсии, невротических и соматических расстройствах (Зейгарник, 1986; Критская, Мелешко, Поляков, 1991; Петренко, 1976; 11иколаева, 1987; Тхостов, 2002; и др. ). Исследования механизмов опосредования при нормальном (физиологическом) старении и при сосудистых и атрофических деменциях показали, что их особенности связаны с возрастными нейродинамическими перестройками в работе мозга (Корсакова, Балашова, 1995). При выполнении ряда заданий осознание и переживание неуспеха вызывает у испытуемых пожилого возраста своеобразные изменения саморегуляции психической активности – усиление произвольного контроля, включение в деятельность различных компенсаторных и гиперкомпенсаторных приемов и т.п. (Корсакова, Сурикова, 1991; Корсакова, Балашова, 2000).

Представления о механизмах и эффективности опосредования психической деятельности при старении могут быть дополнены при изучении аффективных расстройств позднего возраста, в частности, депрессий. Было проведено исследование мнестико-интеллектуальной деятельности у 25 больных тревожными и тоскливо-адинамическими депрессиями (средний возраст 68±2 лет), находившихся на лечении в клинике ГУ НЦПЗ РАМН. Менее больные проходили клинико-психопатологическое, неврологическое и MРT-обследование. Контрольную группу составили 15 психически здоровых испытуемых (средний возраст 63±3 года). В исследовании использовались методики: заучивание 10 слов, “пиктограмма”, анализ сюжетных картинок и серийные счетные операции. При интерпретации результатов учитывались также данные самоотчетов испытуемых (по окончании выполнения заданий им задавались вопросы о том, использовали ли они какие-либо способы и приемы для оптимизации своей деятельности).

Результаты исследования выявили ряд различий между группами испытуемых. Так, при заучивании 10 слов у больных депрессией оказался ниже объем непосредственного (ИВ) и отсроченного (ОВ) воспроизведения, им требовалось больше предъявлений материала для полного заучивания (Табл. 1). У больных депрессией чаще возникали литеральные парафазии и неоднократные повторы слов.

Очевидно, что одним из важных факторов, оказывающим влияние на скорость и продуктивность мнестической деятельности, является включение в запоминание различных мнемотехнических приемов. Поведение испытуемых в процессе заучивания и данные самоотчетов показывали, что при выполнении методики могли использоваться разнообразные способы опосредования: сосредоточение внимания на какой-либо части словесного ряда; стремление запоминать слова, группируя их по фонетическим или смысловым признакам, ассоциирование слов со зрительными образами, даже просто загибание пальцев на руке при произнесении очередного слова. Больные депрессией в принципе использовали те же способы опосредования, что и испытуемые контрольной группы. Однако это использование носило неустойчивый характер, наблюдалась диссоциация между упоминанием тех или иных приемов в самоотчетах и отсутствием их в реальном выполнении. В ряде случаев опосредующие приемы не увеличивали, а, наоборот, снижали эффективность запоминания, например, вследствие создания чрезмерно сложных, объемных ассоциаций. Таким образом, опосредование мнестической деятельности не позволяло больным депрессией в полной мере компенсировать затруднения и достичь показателей контрольной группы.

Анализ результатов “пиктограммы” – методики, направленной именно на исследование опосредованного запоминания, также выявил межгрупповые различия (при обработке данных использовался алгоритм, предложенный Б.Г. Херсонским (2000). У больных депрессией по сравнению с психически здоровыми испытуемыми значительно замедлялось время выполнения методики, они чаще отказывались от выбора образа, демонстрировали более низкую продуктивность отсроченного воспроизведения, у них чаще встречались конкретные, индивидуально-значимые образы, “шоковые” реакции и т.п. (Табл. 2).

Приблизительно у половины психически здоровых испытуемых и у 79% больных депрессией встречались стереотипии; персеверации – у 29% и 43% соответственно; проявления т.н. “органического графического симптомокомплекса” – у 50% и 86%; фрагментарности – у 7% и 36%; нестабильность размера рисунков практически отсутствовала в норме, но наблюдалась у 43% больных депрессией.

старение – предыдущая | следующая – мнестико-интеллектуальные изменения

А. Р. Лурия и психология XXI века. Содержание

«МОЦАРТ ПСИХОЛОГИИ». ИНТЕРВЬЮ — CORE

Abstract

В интервью раскрывается вклад Л.С. Выготского в науку и образование, рассмотрены его главные научные достижения. Показано, что его новаторские концепции в педагогике и психологии намного опередили время и по сей день являются актуальными. Л.С. Выготский выдвинул идеи, которые раскрыли законы культурного развития личности, ее психических функций (речи, внимания, мышления), объяснили внутренние психические процессы ребенка, его отношения с окружающей средой. Ученый ввел в науку целый ряд понятий и концептов, на которые опирается современная психология и педагогика, такие как «высшие психические функции», «интериоризация», «опосредование», «сигнификация» и др.\ud \ud Отмечается необычайная разносторонность Л.С. Выготского – он известен не только как психолог, но и как философ, методолог, педагог, дефектолог и даже как автор блистательных театральных рецензий и литературный критик. Также идет речь о том, как происходило становление Л.С. Выготского как ученого, приведены основные факты его биографии.\ud \ud Продемонстрирована важность идей Л.С. Выготского для развития образовательного процесса. Указывается, что ученый заложил важнейшие принципы обучения ребенка, что такие разработанные им понятия, как «зона ближайшего развития», «социальная ситуация развития», «критические возрасты», «сензитивные периоды в развитии ребенка» до сих успешно используются ведущими психологами и педагогами, что он внес огромный вклад в развитие представлений о происхождении и развитии речи, о ее роли в развитии мышления.\ud \ud Подчеркивается, что под непосредственным или косвенным влиянием Выготского сформировались взгляды целой плеяды известных отечественных ученых. Ближайшими учениками и соратниками Выготского были автор теории деятельности А.Н. Леонтьев, всемирно известный нейропсихолог А.Р. Лурия, автор концепции психического развития ребенка Д.Б. Эльконин, автор теории поэтапного формирования умственных действий П. Я. Гальперин.\ud \ud Отмечается широкая международная известность Л.С. Выготского – его труды переведены, как минимум, на 19 языков. Научные центры и институты, базирующиеся на подходе Выготского и развивающие его идеи, существуют сегодня во многих странах – во Франции, Португалии, Бразилии, Анголе. Его идеям посвящены научные семинары, конференции и конгрессы в самых разных уголках мира

Similar works

Посреднический процесс | FINRA.org

Посредничество — это неформальный и гибкий процесс разрешения споров. Роль посредника состоит в том, чтобы направлять стороны к их собственному разрешению. Посредством совместных заседаний и отдельных фракций со сторонами посредник помогает обеим сторонам четко определить проблемы, понять позицию друг друга и приблизиться к разрешению.

Чаще всего посредничество начинается с совместного заседания, на котором устанавливаются основные правила и повестка дня. Совместное заседание также помогает определить проблемы и определить позиции сторон.

Как правило, в ходе процесса партии переходят на отдельные собрания. Посредник будет передавать сообщения — предложения, встречные предложения, вопросы, требования и предложения — между обеими сторонами, чтобы помочь сторонам приблизиться к разрешению.

Медиаторы FINRA обладают знаниями в предметной области, поэтому стороны могут выбрать посредника, который хорошо осведомлен в областях разногласий, являющихся предметом спора. Таким образом, посредники часто могут дать каждой стороне экспертное, но беспристрастное мнение о сильных и слабых сторонах дела в целом.Они также могут обсудить со сторонами, что может произойти, если спор не будет урегулирован.

Медиатор не имеет полномочий принимать решение об урегулировании или даже принуждать стороны к урегулированию. Посредничество не является обязательным до тех пор, пока стороны не договорятся о решении. Если вопрос не будет урегулирован, истец сохраняет за собой право обратиться в арбитраж.

Обычно посредничество проходит через следующие этапы:

• Инициировать посредничество
  Стороны могут подать запрос на посредничество, чтобы начать процесс, или, если вопрос уже находится в арбитражном разбирательстве с FINRA, они могут связаться со своим арбитражным администратором для направления на посредничество.
• Выбор посредника
  Как только стороны начинают процесс посредничества, они узнают, как выбрать посредника.
• Сеансы медиации
  Стороны узнают, что происходит на сеансе медиации.
• Мировое соглашение
  Мировое соглашение происходит, если стороны разрешают свой спор.
• Тупик
  Тупик возникает, если стороны не урегулировали спор.

Теннесси Административное управление судов

ПОСРЕДНИЧЕСТВО : добровольный процесс урегулирования споров.

Посредничество — это неформальный процесс, при котором посредник помогает людям, участвующим в споре, прийти к соглашению. В процессе посредничества выявляются важные проблемы, проясняются недопонимания, исследуются решения и обсуждаются варианты урегулирования.

Медиатор не является судьей и не принимает решения и не навязывает решение по спору. Скорее, посредник помогает участникам спора разговаривать друг с другом, тем самым позволяя им разрешить спор самостоятельно. Посредник управляет сеансом медиации и остается беспристрастным.

ИСТОРИЯ ПОСРЕДНИЧЕСТВА В ТЕННЕССИ

Альтернативное разрешение споров (ADR), также известное как посредничество, — это концепция, которая охватывает всю страну. Это признано способом сокращения задержек, снижения затрат и повышения удовлетворенности потребителей в результате их споров. В 1992 году Верховный суд Теннесси создал комиссию по изучению разрешения споров в Теннесси «с целью использования и реализации процедур для ускорения и усиления усилий судов по обеспечению справедливого, быстрого и недорогого разрешения споров.

Рекомендации комиссии 1992 г. привели к принятию Правила 31 Верховного суда в январе 1996 г. Правило 31 создало систему, в которой стороны в судебном процессе, суды и поверенные могут находить квалифицированных альтернативных посредников в разрешении споров и других нейтральных лиц и заручиться их помощью в разрешении споров. дела, находящиеся на рассмотрении в судебных инстанциях.

Правило 31 не влияет на программы разрешения споров или отдельные дела, которые разрешаются вне системы Правила 31. Любое дело может быть передано в посредничество, арбитраж или другую форму разрешения споров без прохождения процедуры, предусмотренной Правилом 31.Правило было создано, чтобы помочь суду найти посредника или другого нейтрального лица, когда суд или стороны этого хотят.

Правило 31 также учредило новую Комиссию по альтернативному разрешению споров, которая потратила более года на разработку способа обучения и утверждения нейтральных сторонников АРС для использования в судах. За это время Правило было изменено, чтобы включить более подробную информацию о полномочиях и обучении, необходимых для медиаторов. Текущее Правило было подано в декабре 1996 года, и в последующие годы в него были внесены поправки.

Первый список посредников по правилу 31 был разослан секретарям и судьям штата в марте 1997 года. В настоящее время мы поддерживаем текущий список посредников по правилу 31 на нашем веб-сайте.

Щелкните здесь, чтобы узнать больше о процессе посредничества.

Посредничество | HHS.gov

Темы на этой странице : Введение | Процесс посредничества | Стандарты посредников HHS | Как запросить посредничество | Когда обращаться за посредничеством | Конфиденциальность при посредничестве | Посредничество в делах Совета Посредников на рабочем месте HHS | Другие услуги ADR | О команде ADR

Введение

Важное примечание в связи с COVID-19: Подразделение ADR по-прежнему предлагает полный спектр услуг посредничества, содействия и других услуг ADR.Услуги ADR предоставляются посредством видео- или аудиоконференций через ряд веб-платформ. Пожалуйста, свяжитесь с отделом ADR для получения дополнительной информации.

Посредничество — это форма переговоров с поддержкой. При посредничестве обученная нейтральная третья сторона помогает двум или более сторонам вести переговоры для разрешения их спора. Посредничество обычно использует подход к разрешению конфликта, основанный на решении проблем, а не традиционный состязательный подход. Посредники обучены навыкам общения и решения проблем, которые они используют, чтобы помочь сторонам принять наилучшее возможное решение о том, следует ли и как разрешать свой спор.

Посредничество — это добровольный неформальный процесс. Правила доказывания не применяются. Показания не принимаются. Посредничество позволяет сторонам контролировать процесс разрешения споров вместо того, чтобы судья или другое официальное лицо контролировали его за них. Посредничество обычно происходит быстрее и экономичнее, чем судебное решение, и даже если посредничество не разрешает спор, оно почти всегда помогает сторонам прояснить и сузить вопросы, чтобы судебное решение могло проходить быстрее.

Медиаторы не являются лицами, принимающими решения или судьями, и не имеют личной заинтересованности в существенном исходе дела.Посредники используют свой опыт в общении и переговорах, чтобы помочь сторонам принимать эффективные и информированные решения.

Посреднический процесс

Концептуально посредничество включает три основных этапа:

Введение — На этой части процесса посредник создает безопасную среду, в которой стороны могут обсуждать сложные темы. В зависимости от опыта сторон в посредничестве посредник может предоставить обзор процесса: роль посредника, то, что будет происходить на различных сеансах посредничества, и конфиденциальность.На этом этапе стороны могут согласовать основные правила проведения медиации (например, обеспечение того, чтобы одновременно выступал только один человек) и общий график процесса. Этот этап включает в себя совместное заседание между сторонами, во время которого каждая сторона имеет возможность изложить свои взгляды и желаемые результаты.

Решение проблем — На этом этапе посредник помогает сторонам в основном сосредоточиться на проблемах, интересах, вариантах решения и критериях оценки вариантов.Стороны могут встретиться с посредником отдельно, чтобы поделиться конфиденциальной информацией и полностью рассмотреть варианты в частном порядке.

Закрытие — На этом этапе стороны решают, следует ли и на каких условиях разрешать спор. Посредник может помочь им составить документ, отражающий любые обязательства, которые они хотят взять на себя. При необходимости соглашение может быть передано другим для утверждения, и посредник и стороны обсудят процесс завершения соглашения. Если стороны не достигают соглашения, посредник должен убедиться, что они понимают, почему и какие дальнейшие шаги им доступны.

Стандарты посредников HHS

Медиаторы HHS соглашаются соблюдать Стандарты практики для медиаторов HHS и положения о конфиденциальности Закона о разрешении административных споров 1996 года.

Как запросить посредничество

Отправьте запрос по электронной почте [email protected] или позвоните по телефону (202) 565-0221. Если у вас есть какие-либо вопросы о том, может ли вам помочь посредничество, сотрудник может провести конфиденциальное обсуждение.

Поскольку сеансы посредничества не будут назначаться до тех пор, пока обе стороны не согласятся, ваше посредничество может продвигаться быстрее, если стороны обсудят и согласятся на посредничество до обращения в Подразделение АРС. Члены группы ADR свяжутся с противоборствующими сторонами от вашего имени, однако, по вашему запросу.

Когда обращаться за посредничеством

Как стороны узнают, что медиация является правильным подходом к разрешению их спора? Посредничество является подходящим вариантом для любого спора, в котором решение путем переговоров является приемлемым исходом для сторон. Это включает конфликты внутри агентств, а также с регулируемыми сторонами, государствами, подрядчиками и другими частными лицами. Посредничество целесообразно в тех ситуациях, когда:

• Нет необходимости создавать прецедент и не требуется единого решения
• Напряженность, эмоции или транзакционные издержки на высоком уровне
• Нарушена связь между сторонами
• Время — фактор
• Неспособность прийти к соглашению явно не выгодна одной или нескольким сторонам
• Стороны заинтересованы в сохранении конфиденциальности
• Стороны хотят или должны поддерживать постоянные отношения

Преимущества использования посредника: Что стороны могут надеяться получить, работая с посредником? Какую ценность добавляет нейтральная третья сторона? Использование посредника дает несколько преимуществ:

Увеличивает поток информации:
Стороны спора часто неохотно делятся информацией. Эта динамика может привести к принятию решений без учета критических факторов. Посредник помогает сторонам получить более полное представление о релевантной информации и, таким образом, помогает им принимать более обоснованные решения.

Создает общее понимание:
Посредник помогает каждой стороне понять и принять во внимание точку зрения другой. Стороны в конфликте склонны недооценивать или упускать из виду то, что говорит другой. Посредник может помочь гарантировать, что важная информация не будет упущена из виду. Стороны с большей вероятностью смогут прийти к общему пониманию своих проблем, проблем и интересов с помощью посредника.

Сохраняет отношения между сторонами:
Посредники обучены навыкам общения и решения проблем, которые могут помочь сторонам «отделить людей от проблемы». Это может помочь сторонам в обсуждении сложных тем, не жертвуя критическими отношениями.

Конфиденциальность при посредничестве

Конфиденциальность способствует успеху и целостности процесса посредничества. Гарантии конфиденциальности, изложенные в разделе 574 Закона о разрешении административных споров 1996 года, применяются при посредничестве DAB.Закон об АРС специально защищает общение между посредником и стороной в закрытом собрании (за пределами присутствия другой стороны) и общение между посредником и сторонами на совместном заседании (присутствует более одной стороны). Тем не менее, сообщения, которые стороны передают всем другим сторонам (например, в совместном сеансе со всеми присутствующими сторонами), не защищены Законом об АРС. Кроме того, соглашения о посредничестве и соглашения об урегулировании не являются конфиденциальными в соответствии с Законом об АРС. См. Документ: образец соглашения о посредничестве.

Стороны могут договориться о большей конфиденциальности, чем предусмотрено Законом об АРС (например, они могут договориться о конфиденциальности общения между сторонами в ходе совместной сессии), и любые такие условия должны быть включены в письменное соглашение о посредничестве. Если стороны соглашаются на большую конфиденциальность, дополнительная конфиденциальность не повлияет на право третьей стороны на доступ к документам (например, право третьей стороны в соответствии с Законом о свободе информации получать копии документов, не защищенных законом ADR, таких как документы one сторона делает доступным для всех других сторон посредничества).См. Документ: Образец соглашения о посредничестве ~ Дополнительная конфиденциальность.

В необычных обстоятельствах судья может распорядиться о раскрытии информации, чтобы предотвратить явную несправедливость, помочь установить нарушение закона или предотвратить нанесение вреда общественному здоровью или безопасности. Кроме того, информация о мошенничестве и преступной деятельности или угрозах неминуемого вреда не может считаться конфиденциальной.

Посредничество в делах совета директоров

Апелляционные дела — Посредничество доступно во всех делах Совета.Однако, поскольку медиация является добровольной, обе стороны должны согласиться до того, как будет назначена сессия медиации.

Посредничество в делах Совета обычно следует стандартной модели закрытого собрания, используемой в большинстве связанных с судом программ АРС. Модель закрытого собрания предполагает, что посредник сначала встречается со сторонами вместе, а затем созывает серию частных встреч с каждой стороной отдельно. Сеансы посредничества обычно длятся три или четыре часа, и часто для завершения дела требуется более одного сеанса.Большинство дел завершаются всего после нескольких заседаний, но при необходимости посредничество может быть продлено, если все стороны согласны.

Посредничество обычно проводится в удобном для всех сторон месте. Хотя мы предпочитаем проводить по крайней мере первоначальный сеанс лично, мы считаем, что телефонная и видеоконференцсвязь являются разумной альтернативой в зависимости от случая (например, когда спорная сумма не оправдывает расходы на поездку). Как правило, сеансы медиации могут проводиться так быстро, как захотят стороны, часто в течение нескольких дней.

Посредники — это члены команды ADR или штатные поверенные и судьи одного из трех других отделов Совета. Все наши посредники имеют значительную подготовку и опыт работы в сфере посредничества и других приложений ADR. Плата за посреднические услуги Совета не взимается. Стороны могут запросить услуги частных нейтралов, но будут нести ответственность за частный сбор.

Медиаторы Совета соблюдают Стандарт этики для медиаторов HHS. Медиаторы рассматривают все обращения в рамках медиации как конфиденциальные; никакая информация, полученная в результате медиации, не станет частью протокола дела, если стороны не сделают совместный запрос о ее включении.Любые опасения по поводу поведения посредника следует адресовать начальнику отдела АРС.

Дела о гражданских средствах правовой защиты — Услуги посредничества и омбудсмена доступны в некоторых типах дел, связанных с гражданскими средствами правовой защиты (CRD). Посредничество осуществляется таким же образом, как описано выше.

Омбудсмен — это отдельная форма АРС, в которой нейтральная третья сторона, знакомая с законодательством, оказывает помощь в понимании процесса апелляции и в доступе к судебному прецеденту в Интернете.Дела омбудсмена обычно связаны с относительно небольшим количеством вопросов, ограниченными судебными полномочиями и хорошо развитой судебной практикой. Обсуждение с омбудсменом, вероятно, даст петиционеру более информированное представление о том, следует ли и как действовать дальше.

Стороны, участвующие в делах CRD, которые запросили слушание, получат письмо от CRD, уведомляющее сторону о возможности посредничества или услуг омбудсмена. Связь между партией и нейтральным лицом конфиденциальна.

Посредничество на рабочем месте HHS

Посредничество и содействие доступны для урегулирования споров HHS на рабочем месте, включая жалобы и жалобы на дискриминацию, поданные в рамках программ Департамента по обеспечению равных возможностей трудоустройства.Подразделение ADR также может предоставить бесплатных посредников, не относящихся к HHS, для этих случаев, по запросу, из пула Федеральной программы обмена нейтральными лицами (см. Ниже).

Прочие услуги ADR

Команда ADR предоставляет различные услуги по разрешению конфликтов:

• Разработка и проведение тренингов —
  • Навыки посредничества
  • Навыки адвокации при посредничестве
  • Установление правил путем переговоров
  • Переговоры на основе интересов
  • Связь и активное слушание

Пожалуйста, посетите нашу страницу обучения, чтобы получить более подробную информацию и запросить обучение.

• Консультации / Вмешательства —
  • Групповое обслуживание
  • Установление правил путем переговоров
  • Разработка программы ADR и консультации

Пожалуйста, посетите нашу страницу других услуг ADR, чтобы получить более подробную информацию и запросить другие услуги ADR.

О команде ADR

Наши посредники и специалисты по ADR — это адвокаты и другие лица, прошедшие обширную подготовку в области медиации. Подразделение ADR занимается урегулированием споров более десяти лет.Наши сотрудники обучили навыкам медиации руководителей, менеджеров, юристов и персонал по всей территории США

Нил Кауфман, начальник отдела альтернативного разрешения споров
Электронная почта: [email protected]
Телефон: 202-565-0118
Нил Х. Кауфман, директор по посредническим услугам в Апелляционном совете департамента Департамента здравоохранения и социальных служб (HHS), где он также помогает специалисту HHS по разрешению споров в реализации альтернативного разрешения споров (ADR) в рамках HHS.Г-н Кауфман выступал посредником по широкому кругу дел для HHS и имеет обширный опыт посредничества в связи с его участием в Службе медиации округа Колумбия (1982-1986 гг.), Программе многократных дверей Высшего суда округа Колумбия (1986-1994 гг.) И Северной Служба посредничества Вирджинии (1993-настоящее время). Он является одним из основателей федеральной программы обмена нейтралами. Г-н Кауфман сертифицирован Верховным судом Вирджинии для разрешения споров в судебной системе штата и обучил медиаторов как в федеральном, так и в частном секторах.Он был дополнительным преподавателем в Департаменте юстиции, Институте юридического образования и приглашенным лектором по темам ADR в нескольких местных юридических школах. Он является автором множества учебных пособий и статей по таким темам ADR, как базовые навыки посредничества, навыки защиты посредничества и конфиденциальность. Он был членом команды известных на национальном уровне тренеров / посредников, созванной авторами Бушем и Фолджером для разработки и проведения обучения модели трансформирующего посредничества, описанной в их книге The Promise of Mediation (Jossey-Bass, 1994, отредактировано в 2005 году).Он выпускник Университета Дьюка и юридической школы Маршалл-Уайт, Колледжа Уильяма и Мэри.

Джессика Пайрит, советник юриста, Отдел альтернативного разрешения споров
Эл. Почта: [email protected]
Телефон: 202-934-4179
Джессика Пайрит — советник юриста в Департаменте здравоохранения и социальных служб, Апелляционном совете департамента, Подразделении альтернативного разрешения споров, где она выступает посредником по всем типам дел, которые проходят через это подразделение, и помогает директору во внедрении АРС в HHS.Г-жа Пырит выступает посредником в самых разных делах для HHS и имеет большой опыт работы с ADR в государственном секторе. Она начала свою карьеру в Управлении по урегулированию споров Нью-Джерси (2011–2017 гг.), Где совместно с несколькими другими агентствами штата руководила Программой посредничества штата Нью-Джерси. Она также разработала обширную практику посредничества, специализирующуюся на дискриминации при трудоустройстве в государственном секторе, экологическом и комплексном посредничестве, а также разработала и курировала несколько других программ АРС, включая Арбитражную программу New Home Warranty и Арбитражную программу Закона о защите подземных сооружений.Находясь в ODS, г-жа Пирит организовала и организовала тренинги по медиации, арбитражу, управлению и разрешению конфликтов и другим темам, связанным с ADR, а также разработала программы ADR и медиации для ряда агентств и государственных университетов. После нескольких лет работы в ODS, г-жа Пайрит присоединилась к судебной системе штата Нью-Джерси в округе Атлантик в составе небольшой экспериментальной группы штатных посредников в судебной системе (2017-2019). Находясь там, она сосредоточилась на посредничестве в делах гражданского отдела среднего размера всех типов, а также на использовании ADR для управления и упрощения процедур расследования, а также на обучении юристов базовым навыкам посредничества.Она присоединилась к отделу DAB / ADR в 2020 году. Она окончила Колледж Ричарда Стоктона в Нью-Джерси и юридическую школу Рутгерса Камдена.

Апелляционные программы посредничества | Internal Revenue Service

Посредничество — также известное как Альтернативное разрешение споров (ADR) — может помочь вам, если у вас есть нерешенная проблема с IRS или вы не согласны с решением или действием IRS. Это неформально, конфиденциально и добровольно.

Офицер по апелляциям, обученный методам посредничества, работает с вами и с сотрудником IRS, назначенным для вашего дела.Посредники выполняют свою роль по оказанию помощи сторонам в достижении соглашения по:

• Облегчение общения между вами и IRS,
• Помощь в выявлении основных проблем или препятствий для урегулирования,
• Помощь в определении возможных условий расчетов,
• Обеспечение перспектив и поддержки и
• Обеспечение равных условий игры и взаимного уважения во время сеанса медиации.

Посредник:

• Добровольно для обеих сторон,
• Не имеет обязательной силы, что означает, что каждая сторона сохраняет 100% контроль над тем, урегулировать дело или нет.Никто, включая посредника, не может заставить любую из сторон сделать то, на что они не согласны,
• Действует, когда обе стороны хотят разрешить спорный вопрос,
• Подходит, когда все вопросы полностью решены, кроме вопроса, по которому запрашивается посредничество, и
• Возможность избежать длительного процесса обжалования или дорогостоящего судебного разбирательства.

Посредничество отсутствует:

• Требуется любой стороной в любом случае,
• Замена процесса аудита или сбора,
• Процесс, в котором стороны в споре предлагают аргументы непосредственно посреднику в надежде «выиграть»,
• Действует, если одна из сторон считает, что единственный способ разрешить спор — это если другая сторона уступит или откажется от своей позиции,
• Время представить новую информацию или поднять новые вопросы или
• Возможность попытаться получить немного более выгодную сделку или выиграть больше времени до того, как IRS закроет свое дело.

Посредничество может быть подходящим для вас, если:

• Вы хотите разрешить спор на как можно более ранней стадии аудита,
• У вас не так много спорных вопросов,
• Вы предоставили IRS информацию в поддержку своей позиции, а
• IRS все еще рассматривает ваше дело, и ваши вопросы не решены.

Посредничество работает лучше всего, если вы подготовились к успеху. Узнайте, чего можно ожидать от
от апелляций.

Куда вы пойдете для посредничества, зависит от того, кто в настоящее время ведет ваше дело.

Я занимался аудиторской или коллекторской деятельностью и уже работал с моим сотрудником по апелляциям; У меня все еще есть нерешенные вопросы.

Я прошел аудит, и я представляю крупный бизнес, юридическое лицо / физическое лицо с международными интересами или имею проблему с налогом на наследство / дарение; Я хочу быстро поработать со своим апелляционным офицером.

• Налогоплательщики с такими проблемами могут выбрать посредника в начале своей апелляции.Спросите своего сотрудника по апелляциям, имеете ли вы право на ускоренный процесс апелляции. Этот добровольный процесс позволяет апелляциям преобразовать предконференционную встречу между вами и инспекторами IRS в сессию посредничества, на которой апелляции помогают сторонам решать не согласованные вопросы. Если посредничество не увенчалось успехом, Апелляции будут использовать традиционный процесс Апелляции, чтобы попытаться договориться с вами об урегулировании.

Чтобы определить, какое лицо IRS назначено для вашего дела, посмотрите на должность этого человека и ключевые термины в письме (ах), которое вы получили от IRS.

• Вы можете связаться с инспектором IRS , если их должность — налоговый агент или сотрудник по соблюдению налоговых требований. Ключевые термины и , встречающиеся в письме, включают проверку, незарегистрированный доход, предлагаемую корректировку или объяснение изменений.
• Ваш контактный сотрудник IRS по сбору платежей , если их должность — налоговый инспектор и , ключевые термины, встречающиеся в письме, включают неуплаченный налог, остаток к оплате, арест, удержание, удержание или взыскание.
• Вы связываетесь с Независимым апелляционным офисом IRS , если их должность — апелляционный офицер или офицер по урегулированию споров и , ключевые термины, встречающиеся в письме, включают слушание, конференцию, определение или поддержку.

Если в полученном вами письме (ах) не указано имя человека IRS, указанное в качестве лица, с которым можно связаться, в верхней правой части первой страницы письма, то посредничество не является вариантом, и вы должны следовать инструкциям в письме. .

Если вам нужны разъяснения по вышеуказанным вопросам, задавайте свои вопросы лицу, ответственному за ваше дело.

Что такое посредничество? — OATH

Что такое посредничество?

Посредничество — это конструктивный разговор между людьми, находящимися в конфликте, при посредничестве нейтрального третьего лица, Посредника. Посредничество дает участникам возможность совместно разрабатывать творческие решения конфликтов на рабочем месте и налаживать профессиональные отношения.

Результат медиации контролируется участниками, а не посредниками. Посредники просто помогают участникам сообщить о своих проблемах и интересах. Когда у людей в конфликте появляется возможность выслушать и быть услышанными, они часто принимают взаимоприемлемые решения. В противном случае у них есть возможность в любой момент завершить процедуру посредничества.

• Добровольное
  Посредничество наиболее успешно, когда участники решают принять участие в процессе. И решение присутствовать на медиации, и способы разрешения конфликта находятся в ведении сторон.
• Неформальный
  Посредничество больше похоже на беседу, чем на судебное разбирательство. Помимо конфиденциальности, при посредничестве нет никаких процедурных формальностей. Участникам не нужно готовить доказательства, приводить аргументы или нанимать представителей для посредничества.
• Конфиденциально
  Посредничество лучше всего работает, когда участники свободно общаются. За очень немногими ограниченными исключениями, все, что сказано в ходе медиации, остается конфиденциальной.Независимо от результата участники не могут обсуждать содержание сеанса медиации с другими.

Преимущества посредничества

Использование посредничества может помочь разрешить конфликт на рабочем месте до его эскалации. При раннем использовании посредничество позволяет сторонам спора непосредственно решать конфликты, которые могут иметь пагубное влияние на них самих, их окружение или их способность работать вместе. Этот процесс направлен на углубление понимания, а также на улучшение или восстановление отношений.Поскольку посредничество зависит от сторон, принимающих собственное решение, посредничество, как правило, приводит к прочным, удовлетворительным и индивидуальным соглашениям.

Чтобы узнать больше о том, как этот процесс осуществляется в Центре, ознакомьтесь с Руководством Центра по посредничеству.

Кто угодно в правительстве города, в том числе; Сотрудникам, профсоюзу и руководству рекомендуется связаться с Центром, чтобы узнать больше о процессе посредничества и о том, как он может принести пользу их членам или командам.

Программа посредничества в отношении опеки / посещения

Когда вы обращаетесь в суд по поводу опеки или посещения вашего ребенка, вы можете попросить передать ваше дело на посредничество.

Посредничество — это бесплатный, добровольный и конфиденциальный процесс, в ходе которого вы и другой родитель вместе с нейтральным посредником создаете свой собственный план воспитания детей.

• Посредник поможет вам общаться друг с другом, чтобы попытаться решить вопросы, которые привели вас в суд.
• Посредник не будет отдавать приказы или давать советы. Приходить к соглашению или возвращаться в суд — это ваш выбор.
• Родители решают, каким должен быть их план воспитания.Если судья или рефери одобрит, план станет постановлением суда.

• Попросите судью или рефери направить вас в программу медиации. Иногда судья или рефери могут предложить направление. Если судья или рефери согласны, будет назначена сессия посредничества.
• Каждый из вас проведет частную встречу с посредником, чтобы определить, подходит ли ваше дело для посредничества. Если это так, и вы оба хотите продолжить, начнется посредничество.
• Вы можете попросить адвоката прийти с вами для посредничества, проконсультироваться с вами в любое время или просмотреть соглашение, прежде чем вы его подпишете.Любые дополнительные занятия будут запланированы по мере необходимости и для удобства.
• Если вы и другой родитель придете к соглашению, оно будет отправлено обратно в суд в день, когда ваше дело было назначено. Если судья или рефери одобрит ваш план воспитания детей, это станет постановлением суда.
  Все остальное, что обсуждается в ходе медиации, остается конфиденциальной * .
• Если вы не придете к соглашению или захотите прекратить посредничество в любое время, вы можете продолжить рассмотрение дела в суде без каких-либо предубеждений.

* Заявления о жестоком обращении с детьми или угрозах не являются конфиденциальными.

Для получения дополнительной информации о посредничестве в суде по семейным делам обращайтесь к Вирджинии Торрес-Виллегас, городскому координатору ADR Суда по семейным делам Нью-Йорка, по адресу [email protected].

Преимущества посредничества

Посредничество хорошо подходит для многих претензий ГЧП и USERRA, потому что это:

• Информация l. Процесс неформальный и гибкий; адвокаты не нужны.Нет никаких формальных правил доказывания и свидетелей.

• Конфиденциально . Посредничество — это конфиденциальный процесс. Посредники не будут раскрывать какую-либо информацию, раскрытую в ходе медиации. Сессии не записываются на магнитофон и не расшифровываются. По завершении медиации посредники уничтожают все записи, сделанные во время сеанса медиации.

• Быстро и недорого. Когда стороны хотят продолжить свой бизнес и свою жизнь, можно рассмотреть возможность посредничества.Посредничество обычно занимает меньше времени, что позволяет принять решение раньше, чем это возможно при расследовании.

Более того, посредничество обычно производит или продвигает:

• Высшая степень поддержки сторон l. Стороны, которые ведут переговоры по собственному урегулированию, имеют больший контроль над исходом своего спора. В этом процессе стороны имеют равное право голоса. Нет определения вины, скорее стороны приходят к взаимоприемлемому разрешению своего конфликта.

• Сохранение отношений. Многие споры возникают в контексте текущих рабочих отношений. При урегулировании споров при посредничестве, учитывающем интересы всех сторон, часто сохраняются рабочие отношения, которые были бы невозможны в рамках процедуры принятия решений о выигрыше / проигрыше. Посредничество также может сделать прекращение рабочих отношений более дружественным.

• Взаимно удовлетворительные результаты. Стороны, как правило, более удовлетворены решениями, к созданию которых они приложили руку, чем решениями, которые навязывает стороннее лицо, принимающее решения.

• Комплексные и индивидуальные соглашения. Посреднические соглашения часто помогают разрешить процедурные и межличностные вопросы, которые не обязательно подлежат юридическому определению.