Озлобленность это: Озлобленность — это… Что такое Озлобленность?
Озлобленность — это… Что такое Озлобленность?
- Озлобленность
- состояние злобы по отношению к кому-то, чему-то, злобное настроение, намерение делать зло, мстить, разрушать. Озлобленность разрушает душу и тело. Это состояние непрощения за причиненные неприятности, зависти к удаче и успехам других людей, результат восприятия собственных неудач и потерь. Это состояние, если возникает, может перерастать в черту характера. Озлобленность есть основа преступлений, правонарушений, в школе – плохой дисциплины.
Основы духовной культуры (энциклопедический словарь педагога).— Екатеринбург. В.С. Безрукова. 2000.
- Озарение
- Оккультизм
Смотреть что такое «Озлобленность» в других словарях:
озлобленность — желчность, взбешенность, злобность, злоба, злонравие, ожесточенность, разъяренность, разгневанность, раздраженность Словарь русских синонимов.
озлобленность — ОЗЛОБЛЕННЫЙ, ая, ое; ен. Озлобившийся, злобно настроенный, выражающий злобу. О. человек. О. тон. Толковый словарь Ожегова. С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова. 1949 1992 … Толковый словарь Ожегова
озлобленность — озлобленный, озлобленность (не рекомендуется озлоблённый, озлоблённость) … Словарь трудностей произношения и ударения в современном русском языке
Озлобленность — ж. отвлеч. сущ. по прил. озлобленный 2., 3., 4. Толковый словарь Ефремовой. Т. Ф. Ефремова. 2000 … Современный толковый словарь русского языка Ефремовой
озлобленность — озлобленность, озлобленности, озлобленности, озлобленностей, озлобленности, озлобленностям, озлобленность, озлобленности, озлобленностью, озлобленностями, озлобленности, озлобленностях (Источник: «Полная акцентуированная парадигма по А.
А.… … Формы словозлобленность — озл обленность, и … Русский орфографический словарь
озлобленность — (3 ж), Р., Д., Пр. озло/бленности … Орфографический словарь русского языка
озлобленность — см. озлобленный; и; ж. Озлобле/нность в голосе. Озлобле/нность человеческих сердец … Словарь многих выражений
озлобленность — о/зл/обл/енн/ость/ … Морфемно-орфографический словарь
Озлобление (озлобленность) — – злобная настроенность, ожесточенность вследствие отрицательного воздействия. И вот отчего молодые люди не все сплошь влюбляются в Ирину… Они ее боятся… Они боятся ее «озлобленного ума» (И. Тургенев, Дым). …Пьер… удивленно смотрел на… … Энциклопедический словарь по психологии и педагогике
Книги
- Фамильный узел, Старноне Доменико. Муж, жена, двое детей… Обычная семья. Как часто бывает, за благополучным фасадом скрывается взаимное непонимание, постепенно перерастающее в раздражение и озлобленность — супругов друг на… Подробнее Купить за 520 руб
- Неизвестные Курилы, Олег Бондаренко. Эта книга не только о Курилах. В ней автор размышляет о вещах более общих и важных — о природе национализма, о трагическом искажении прошлого и превратном пониманиинастоящего, о нищете нашей… Подробнее Купить за 480 руб
- Фамильный узел, Старноне Д.. Муж, жена, двое детей… Обычная семья. Как часто бывает, за благополучным фасадом скрывается заимное непонимание, постепенно перерастающее в раздражение и озлобленность — супругов друг на… Подробнее Купить за 376 руб
Как часто бывает, за благополучным фасадом скрывается взаимное непонимание, постепенно перерастающее в раздражение и озлобленность — супругов друг на… Подробнее Купить за 520 руб«Мы можем потерять Россию». Александр Сокуров о времени и стране
Последние события в России – череда репрессивных законов, принятых перед Новым годом, арест Алексея Навального и массовые задержания его сторонников – заставили многих задуматься о настоящем и будущем страны.
Корреспондент Север.Реалии поговорила об этом с известным кинорежиссером Александром Сокуровым.
– Сегодня от самых разных людей можно услышать, что реальность изменилась, что мы живем в другой стране – так куда же мы пришли?
– Пришли туда, куда шли. Куда наметили, туда и пришли (смеется). Вас это удивляет? Никто же не давал гарантии, что делавшееся Ельциным приведет на какой-то Олимп, вообще к каким-то результатам. Политика – это всегда тяжелая и долгая дорога, и она, как правило, всегда приводит к негативным результатам, к таким, какие мы с вами сейчас имеем. Если бы это была гуманитарная программа развития общества, она бы могла привести к другим результатам. Политическая борьба беспощадна, часто бессмысленна и невротична. В действиях партийных, политических сил не надо искать логику, ее мало и у нас, и на Западе. Партийная практика организации общественной жизни себя изжила, она бесперспективна.
– Что же делать?
– Работать.
Быть сдержанным, внимательно смотреть, что происходит вокруг. Хотя, конечно, при такой позиции легко стать жертвой, тебя могут проглотить и уничтожить. Время такое.
– А что вы скажете о поступке Навального, вернувшегося в Россию, и о такой гипертрофированной реакции властей: 400 силовиков в аэропорту, снятие с поездов людей, которые ехали встречать Навального, задержание встречающих, а потом участников одиночных пикетов за его освобождение?
Все мы понимаем, что изменения необходимы. Происходит такое обострение политической борьбы, какого, пожалуй, и не было у нас с 1918 года
– Алексей – человек политический, и цели у него политические, он, конечно, хотел бы принимать участие в политической работе государства, в изменениях, которые, на его взгляд, абсолютно необходимы. Да и все мы понимаем, что изменения необходимы. Происходит такое обострение политической борьбы, какого, пожалуй, и не было у нас с 1918 года – когда значительная часть людей готова уничтожить другую часть людей, когда обостряются все формы деятельности людей правоохранительной системы.
Все это может оказаться похоже на резню 1918–1920 годов, мы все это проходили, просто забыли. Мы сейчас еще не в этой точке, но мы близки к ней. А Навальный – человек сильный, мужественный, бесстрашный, такой, каким и обязан быть политик. Он прекрасно понимает, что его могут убить, что его жизнь не стоит и цента. Но степень риска, на который он идет, адекватна его целям, его ценностям. Он высоко ценит государственную жизнь, и ее проблемы в его представлении адекватны стоимости его собственной жизни. И он готов заплатить.
– Что значит появление такого политика на нашем горизонте?
– Он не один, таких много, а будет еще больше. Сейчас ему очень помогают средства массовой информации, и наши, и западные, его выращивают – и так бывает всегда, каждого политического деятеля выращивает, во-первых, его время, во-вторых, среда, ну, а в-третьих, те, кто вокруг него в нем заинтересованы. Я совсем не занимаюсь политикой, но я бы очень хотел узнать о политической и экономической программе Навального, наверное, она есть, и я сожалею, что ничего о ней не знаю.
Но я знаю, что он предъявляет российскому обществу оглушительные факты о коррупции, просто унижающие, сбрасывающие с нормальных оснований качество жизни России. Но я не понимаю, как он как государственный человек сможет с этим бороться – он же не сможет нанять новую ФСБ, он не найдет новых чиновников. То, о чем он говорит, вошло глубоко в подсознание миллионов мужчин и женщин, которые осуществляют государственную практику в стране. Когда инфицирована вся семья, как найти здорового человека, на которого можно опереться и который начнет всех лечить? Этот вопрос я когда-то задавал Явлинскому. Эта политическая ситуация всегда – очень дурно пахнущая и глупая. Всякая политическая деятельность глуповата, общество сегодня переросло эти категории, которые нам навязывает сама природа политической жизни.
– А разве есть пути для смены парадигмы, для того, чтобы действовать другим путем?
– Уверен, что есть.
– Но главный вопрос вы сами назвали – как? Где найти людей и как изменить курс?
Россию невозможно вывести из того состояния, в котором она находится, с помощью политического и силового инструмента
– Вопрос в том, с какими целями и какими инструментами будет действовать человек, у которого, уж не знаю, по мановению волшебной палочки, окажется большая власть.
Это должен быть не политик, а гуманитарный человек, Россию невозможно вывести из того состояния, в котором она находится, с помощью политического и силового инструмента. Это все уже дискредитировано не только ошибками и преступлениями сегодняшних специалистов, политиков, правоохранителей, это девальвировано всей сталинской практикой и, к сожалению, гигантскими ошибками коммунистической партии, которая просто стерла, уничтожила идею социализма. Но по-настоящему серьезно говорить об этом не любят, потому что это вопрос смены самого курса, принципиально гуманитарной деятельности. Только если главной сверхзадачей государства станут гуманитарные цели, инструменты, принципы, мы сможем, во-первых, разобраться в том, что у нас происходит, во-вторых, избежать гражданского противодействия, национального и религиозного, в третьих, найти общий язык с остальным миром. По крайней мере, с Европой, с которой ни в коем случае не надо доводить все до предвоенного состояния: нельзя вечно ссориться с соседями, которые нам определены судьбой.
– И Холокост она тоже допустила.
– Ну, об этом даже говорить стыдно – что такое вообще было внутри человеческого общества.
– Но все-таки о том, что происходит в наших широтах. Многие отмечают, что у нас сейчас по сути власть захватили силовики – как вы думаете, к чему это может привести страну?
– Уже привело. Уже всякий губернатор оборачивается на местное управление ФСБ, ждет оттуда руководящих звонков, пригляда, окрика. Это глубочайшая девальвация гражданских институтов, и глубочайшее заблуждение, что это может укрепить страну.
Никогда никакие военные силы, никакие хунты не могли сформировать и удержать государственные силы, институты, никогда не могли развить экономику, а тут у России гораздо больше проблем, чем в политической области. И ведь претензии Навального касаются в первую очередь экономики. Если то, что он говорит, правда, то это указывает на неустойчивость экономики – через неустойчивость института права. То есть раскачивается экономика, слабеет армия, национальное самосознание, мечется молодежь, потому что она всегда чувствительна к стабильности права, к красоте юридической системы.
Нужен совершенно другой инструмент, который приведет к другому построению государства, к преображению принципа федерализма
Молодая часть народа – это главные защитники права и справедливости, они отвергают всякую ложь. Когда человек взрослеет, он обретает систему компромиссов, а пока он молод, он воспринимает жизнь государства как пространство честных, порядочных отношений. А когда этого нет, возникает гнетущее впечатление возрастания системных ошибок.
Эти ошибки нарастают, как волна – и тут мы опять приходим к тому, что партийная, политическая практика себя исчерпала, она не найдет выхода из положения в России. Положение будет только усугубляться. Нужен совершенно другой инструмент, который приведет к другому построению государства, к преображению принципа федерализма. Обо всем этом я говорил на заседании с Путиным, но на это никто не обратил никакого внимания – и сейчас не обратит. Но для меня это абсолютно простые, понятные и решенные вопросы. Но у меня нет вопросов к политикам моей страны, Российской Федерации – я вижу систему все более углубляющихся ошибок и заблуждений. Одно накладывается на другое, требует еще большего ужесточения, новых безоглядных действий.
– Вот вы сказали о молодежи – у вас нет ощущения, что власть рассматривает ее сейчас как своего врага, особенно накануне субботнего митинга в поддержку Навального?
– Не только молодежь – эта власть видит врагов и в некоторых людях из тех же вооруженных сил, из той же ФСБ – в тех людях, которые с тревогой смотрят в сторону, например, Кавказа, понимая, что реально там происходит и назревает.
Мировоззрение значительной части населения несопоставимо с мировоззрением людей, которые сегодня у власти, это приводит почти к гражданскому противостоянию. Позиция молодой части страны абсолютно не совпадает с позицией людей старшего и даже среднего возраста, это принципиальное несовпадение, и может случиться так, что между ними вообще не будет ничего общего, вместо дискуссии нам опять может грозить раскол и противостояние красных и белых.
– К чему может привести такое противостояние мировоззрений?
– К увеличению количества заключенных, к раздражению значительного числа людей, к гибели Российской Федерации. Причем больше всех пострадает русский народ, несущий на себе главную тяжесть содержания этого государства. И в случае религиозных и национальных конфликтов вся ответственность ляжет на русских, как это произошло во время чеченских войн – во всем оказалась виновата Россия. Это может привести к необратимым последствиям, мы можем потерять Россию в том виде, в каком она есть.
И ведь мы еще не до конца понимаем ковидные процессы, они идут волна за волной и могут вести к разрушению физического состояния народа. Переболевших уже миллионы, но мы ведь не знаем, насколько здоровыми они перейдут в следующий год. И вся громада мировой науки этого не понимает. Это ложится покрывалом на сложную политическую обстановку в стране. Для России это тяжелое покрывало, все остальные выйдут из положения легче, а вот русские будут выходить с огромным трудом – вся тяжелая промышленность лежит на плечах русского населения, все опасные в экологическом отношении зоны лежат там, где проживает этот народ, и он же будет во всем виноват. Мне кажется, что со времен октябрьского переворота у нас не было более острой политической ситуации. Из того кризиса большевики видели выход в создании нового государства, они создали его на удивление быстро. И отделение Церкви от государства, и всеобщая грамотность – это были грандиозные идеи, и эти первые шаги произвели неизгладимое впечатление на весь мир, как некий новый вдох.
Но потом все было приземлено силовым решением политических проблем – других способов никто не знал. Немцы ведь так же решали свои вопросы – через истребление коммунистической среды и строительство концлагерей для своих же граждан, схема эта нам известна.
– Как вы считаете, может нынешний политический режим в России перейти к массовым репрессиям?
Силовым способом можно сохранять власть десятилетиями
– Может сложиться так, что инструмент 1936–38 года будет единственно возможным выходом для тех, у кого сейчас власть, которую они хотят сохранить. Такие решения ходят по кругу. Силовое решение в адрес большого числа соотечественников проверялось много раз и всегда приводило к тому, что значительная часть правящей элиты сохраняла свою власть. Силовым способом можно сохранять власть десятилетиями. И количество пролитой крови будет разжигать все больший интерес. Насколько я могу судить, сейчас в правоохранительные органы приходит поколение людей, для которых настоящими большими университетами были только материальные отношения.
Правоохранительные органы, лишенные Конституции и любых сдерживающих границ, просто опасны. В их военных учебных заведениях разговоры шли только вокруг зарплаты, о том, как можно надавить на какого-то бизнесмена – через папу, через знакомых, любовников и любовниц, получить какие-то приоритеты по службе. Это поколение, у которого нет государственных, идеологических интересов, просто угрожающее. И в политической жизни страны я вижу одни повторения, там мало оригинального. У нас Конституция не позволяет принимать решения, ухудшающие жизнь людей, но за прошлый год приняли целую вереницу законов, направленных на ухудшение или экономического, или морального положения людей. А ухудшение морального климата иногда бывает тяжелее – если для экономических трудностей могут быть объяснения, то для ухудшения морального климата в стране нет и не может быть объяснения.
– Что же делать в этой ситуации – и всем, и особенно молодым людям?
Когда я вижу, что люди выходят с пикетами, возражают, протестуют, я внутри себя, конечно, это приветствую, говорю им – спасибо!
– Это время, когда каждый сам должен принимать решения, концентрируя при этом все свое мужество и терпение.
А идти поперек молодежи бессмысленно, невозможно изменить ее природу – и эмоциональную, и психофизическую, и сексуальную. Сажать молодых преступно со стороны государства. Брать под арест девушек, женщин за политическую общественную деятельность – это преступление. Это цепочка, которая многое усложняет и делает необратимым. Я это говорю своим молодым коллегам, которые у меня на режиссерском курсе: надо быть крайне внимательными к тому, что происходит в стране, крайне осторожными в обращении с политическими фактами, овладевать профессией, чтобы реакция на происходящее была очень осмысленной. Никаких советов давать невозможно. Все прекрасно понимают, что надо делать. Когда я вижу, что люди выходят с пикетами, возражают, протестуют, я внутри себя, конечно, это приветствую, говорю им – спасибо! Я, к сожалению, и по физическому состоянию, и по другим причинам не могу позволить себе такой роскоши – делать то, что делают они. Но это их жизнь, они должны идти по ней со своим пафосом, со своим риском, со своим мужеством.
– Вот прямо перед нашим разговором полиция задержала людей, которые просто вышли к петербургскому парламенту с плакатами, требуя не принимать закон, сокращающий зеленые насаждения в городе…
– В градозащитном движении мы тоже на грани жесткой реакции на наши действия. Нужно продолжать делать то, что люди считают нужным, продолжать заявлять о своей позиции, несмотря на совершенно противоправную реакцию властей. Когда задерживают людей, которые требуют сохранения зеленых зон, это вопиющее преступление тех, кто отдает распоряжение о задержаниях.
Каждый полицейский должен понимать, что он подчиняется несправедливому, противоправному приказу
Каждый полицейский, который выполняет такие распоряжения, на мой взгляд, совершает преступление против своего государства. Он же видит, что люди мирно пришли к парламенту страны – а других способов часто просто нет – чтобы напомнить депутатам, что они должны защищать общественные пространства города, и если при этом их задерживают, то каждый полицейский, независимо от звания и возраста, должен понимать, что он подчиняется несправедливому, противоправному приказу и совершает преступление против своих соотечественников.
– Помню разговор с одним полицейским, он был очень недоволен происходящим в стране, но на предложение хотя бы не «винтить» мирных активистов ответил, что полицейские – государевы люди и боятся, что в случае чего им достанется от народа так же, как досталось городовым во время революции.
– Да, это известно, что городовых убивали первыми, но это делали такие же экстремисты, какими иногда бывали и сами полицейские или казаки, сидевшие на конях и шашками рубившие демонстрантов. Но все равно, чем раньше этот человек осознает, что он, задерживая мирных людей, не будет в ладах со своей совестью, тем лучше – и, конечно, он должен уходить из полиции. И тогда он избежит того, чего он боится. Да и потом, народ не бывает жестокосердным, эти люди растворятся в народе, и никто их не тронет. Не до этого будет – у всех людей в этой критической ситуации будут свои огромные проблемы.
– Вы говорите, что народ не бывает жестокосердным, но вы сами проецируете резню гражданской войны на те события, которые могут нам предстоять? А ведь в той резне народ не был просто жертвой.
Всё тогда происходящее народ и творил….
Сейчас и оружия больше, и людей, которым некуда деваться, не меньше, наверное, чем тогда
– Люди, которые в 1917–18 годах ворвались в общественную жизнь страны с оружием в руках, имели военный опыт – таких людей у нас и сейчас огромное количество. Тогда политическая озлобленность, пена – левые, правые, это же было частью самой жизни. Сейчас и оружия больше, и людей, которым некуда деваться, не меньше, наверное, чем тогда. Это значительная часть армейских ребят, это часть предпринимателей, это бандиты, это озлобленные, сходящие с ума религиозные лидеры, да и на национальной почве накоплена злоба, и федеральная структура у нас зыбкая. Поэтому кто-то интуитивно, а кто-то с фактами в руках предупреждает – вот к чему это все приближается. Конечно, если правоохранительные органы изменят методы работы среди собственного народа, то можно многого избежать. Иначе в случае чего народу не к кому будет обращаться – ни к полиции, ни к армии.
Тут можно только призвать людей из силовых структур остановиться, быть крайне внимательными, но, по моему ощущению, у нас там происходит что-то буйное, что-то тяжелое.
– Кто виноват в этом? Вы ведь, если я не ошибаюсь, многие годы с надеждой смотрели на Путина…
– Уверен, что Путин не хочет насилия и опасается его. Однажды, когда я спросил его – а почему ничего не делается, когда власть попадает в руки откровенных воров, он ответил – стоит только начать. Я запомнил эту реплику. Я думаю, он осознает сложность ситуации, но я вижу, что эта волна заливает президента и что он забывает о том, что не бывает исторического деятеля, который был бы адекватен своему времени и мог бы опередить темпы его прогресса, регресса. Ни один политический деятель не успевает за темпом исторического процесса, который происходит на его глазах. Так Борис Николаевич был адекватен своему историческому течению где-то в течение двух лет, а потом стал отставать. Людей, готовых анализировать и серьезно изучать политический и экономический процесс, почти не было, все были в другом времени, в коммунизме, включая Гайдара.
И у Путина та же самая история.
– Но Путин, кажется, не просто остановил время в стране, а тянет страну назад.
Ни один лидер, царь, премьер-министр, президент не смог победить своего времени и не смог выполнить ни одной задачи, которую ставил
– Трудно сказать, мы с вами многого не знаем. Я вот сейчас занимаюсь историческим фильмом, историческими материалами и вижу, с какой агрессивностью исторический процесс обгоняет человека, лидера, начинает им управлять, и он даже не понимает, кто и с какой стороны подстегивает его к тому или иному решению. Я много раз убеждался, что исторический лидер не руководит своим временем, он очень часто ничего с ним сделать не может, а пытается хотя бы свою разумную жизнь сохранить или свои принципы реализовать в каких-то границах. Но всегда и все эту битву проигрывали и погибали. Ни один лидер, царь, премьер-министр, президент не смог победить своего времени и не смог выполнить ни одной задачи, которую ставил.
Даже самого несгибаемого, де Голля, французы сломали через колено.
– Так что же, никто не виноват в том, что у нас происходит?
– И я виноват, и вы виноваты, и президент виноват, и правящая партия виновата. Никто не может найти выхода, потому что, на мой взгляд, выбирается не тот инструмент, не за тот штурвал взялись.
– А если представить на минуту, что штурвал дали вам – что бы вы сделали?
Я бы повел себя гораздо жестче, чем Путин и чем, наверное, мог бы Навальный
– Лучше мне штурвал не давать – я бы повел себя гораздо жестче, чем Путин и чем, наверное, мог бы Навальный. Потому что без серьезных действий, мотивированных государственными интересами, ничего не решить. Нужна перемена внешней политики, перемена внутренней политики, замена и реконструкция институтов управления, это целый лес проблем, они, может, и не так сложны, как могут показаться.
– То есть вы бы изменили все: и институты, и кадры?
– Да, я изменил бы все, и принципы образования, и принципы управления.
Я бы жестко поставил на место средства массовой информации – в том смысле, что они должны заниматься информацией и не поддаваться цензурным ограничениям, я бы ограничил работу телевидения и направленность интернета, реорганизовал бы всю государственную систему России – отпустил бы на волю всех, кто не хочет жить в Российской Федерации, кто хочет жить отдельно, а таких уже немало – так что мне власть в руки лучше не давать. Я бы реорганизовал систему управления культурой, упразднив Министерство культуры как таковое, у меня не было бы никакого министра культуры. Систему университетов я бы сделал более независимой – решение научных и культурных вопросов полностью перенес бы в университетскую среду. Я сделал бы абсолютно независимую мощную государственную систему здравоохранения.
– Бесплатную?
– На 90% – да. Я преобразовал бы армию, исключив всякое насилие и дедовщину, запретил бы брать туда людей с уголовным прошлым, полностью изменил бы систему военного образования, военной юриспруденции.
И полностью изменил бы систему судопроизводства. Но и без меня умных людей уйма в большой и прекрасной России, все это прекрасно знают и без меня, жаль только, что практики, люди, имеющие власть и опыт, почему-то ничего в этом направлении не делают. Сделать это очень непросто, но не делать нельзя.
Диагноз: ненависть
Сергей Медведев: Хочу выступить в жанре, который в старой советской прессе назывался «Письмо позвало в дорогу». Но тут в дорогу позвало не письмо, а статья психолога Людмилы Петрановской под названием «Почему мы такие злые». В самом деле, доминантой российского массового сознания является состояние озлобленности. Я думаю, что любой человек, который возвращается с каникул, проведенных в какой-нибудь западной стране, моментально это осознает, пересекая границу. Еще ничего не происходит, но эта напряженность и повышенный уровень агрессии, размазанный по российскому пространству, совершенно очевиден. Он и в ежедневных взаимодействиях людей, и в том, как ведут себя машины в транспортном потоке, и в лицах попутчиков в метро.
Я хочу поговорить об истоках этой агрессии и о том, как она коррелируется с российской властью, с российским политическим режимом. Я позвал для этого разговора наших гостей — это Наталья Зоркая, социолог, руководитель отдела социально-политических исследований Аналитического центра Юрия Левады, и Александр Асмолов, заведующий кафедрой психологии личности факультета психологии МГУ, академик Российской Академии образования.
Я не сгущаю краски? Может быть, это мое субъективное восприятие российской среды как повышенно агрессивной, по сравнению со среднемировой?
Большинство людей находятся в состоянии напряжения, агрессивности
Наталья Зоркая: Мне кажется, нет. Другое дело, что, может быть, речь идет о точке зрения какой-то определенной среды — насколько массовое сознание так оценивает само себя, чувствует агрессивность, осознает это, рефлексирует по этому поводу. Но, в принципе, всегда чувствуешь, что большинство людей находятся в состоянии напряжения, агрессивности.
Мы регулярно задаем такой вопрос: какие чувства окрепли серди людей вокруг вас? Если сложить такие чувства, как растерянность, обида, агрессивность и озлобленность, то в сумме они перевесят позитивные чувства. Единственное упоминаемое позитивное чувство — надежда, она обычно самая высокая. Но что такое российская надежда — это отдельный разговор.
Конечно, сам человек не будет говорить про себя, что он озлобился, — скорее, это перенос на других. Когда мы спрашиваем: «Что вас больше всего беспокоит в других?», на первое место вылезает агрессивность, озлобленность, невнимательность и так далее. А когда мы спрашиваем: «Насколько вы доверяете людям?», подавляющее большинство опрошенных говорят, что людям они не доверяют. То есть это сложная картина: ощущение очень агрессивного, враждебного окружения человека, недоверчивости по отношению к нему. Оно основывается, как мне кажется, на какой-то базовой слабости личности нашего человека.
Доминантой российского массового сознания является состояние озлобленности
Сергей Медведев: Слабости личности или слабости институтов общества?
Наталья Зоркая: Это связанные вещи.
Личность слабая, поскольку она старается не вписываться в институты — это происходило на протяжении всего советского периода и происходит сейчас. Но в советское время советский человек был вписан в какие-то социальные, общественные структуры — неважно, как они на него влияли идеологически. Мы все ходили в кино, все были пионерами, октябрятами и так далее. За этот долгий период произошел полный уход в свой ближайший круг. Как показывают наши опросы, человек ощущает себя ответственным и способным повлиять на что-то только в самом ближнем своем кругу. Выходя за пределы этого круга, он чувствует агрессию и свою неспособность на что-то повлиять.
Сергей Медведев: Это новое, российское, или советское, или это вообще свойственно русскому человеку?
Александр Асмолов: Этот вопрос существует в исторической системе координат. Мы можем подумать о том, что сегодня по отношению к другим периодам и формам нашей жизни паттерны агрессивного поведения подрастают, злоба растет, страхи растут, фобии переполняют нас, или что мы имеем серьезную флуктуацию, динамику этих страхов.
Тут можно выделить несколько моментов. Первое: резко возрастает агрессия в обыденной жизни, как показывает мой коллега Сергей Ениколопов. Она возрастает и в сленге — у нас агрессивным является язык. Более того, происходит криминализация нашего языка, мы начинаем упаковывать язык в криминальные оболочки. Еще в погодинских «Аристократах» более-менее локализированная криминальная субкультура вышла из берегов, а теперь она становится культурой повседневности. А используя криминальную лексику в повседневной жизни в ситуации безнаказанности, связанной с диффузией ответственности в интернете, мы уже не чувствуем, что каждый раз, произнося те или иные формулы, призывая «мочить в сортире» тех, кто с нами не согласен, мы открываем путь для канализации тех или иных агрессивных проявлений.
Сергей Медведев: То есть это легализация ненависти на самом высоком уровне.
Резко возрастает агрессия в обыденной жизни
Александр Асмолов: Вы очень точно сказали.
Тем самым мы имеем на самом высоком уровне проникновение криминальной субкультуры, она становится легитимной — «мне можно, мне дозволено это говорить, я могу с тем или иным человеком перейти на лексику, которая раньше не была позволена».
Сергей Медведев: Один из главных последних мемов российской жизни — «потому что могу», «потому что может». Почему кто-то что-то делает, что-то говорит? Потому что может. То есть отсутствие социального контракта, абсолютный волюнтаризм…
Александр Асмолов: Мы исследовали синдром вседозволенности у людей после чернобыльской аварии. Эти люди были обречены. Мы работали с целой выборкой людей, и они вдруг говорили: все равно мне осталось недолго жить, поэтому я должен получить все, что хочу. Отсюда второй момент: агрессия вырастает тогда, когда мы имеем не долгую, а узкую временную перспективу.
Следующий источник роста агрессии — это неопределенность завтрашнего и сегодняшнего дня. Агрессия всегда живет в браке со страхом, а в этом случае, как показывают, в том числе, социологические исследования, происходит колоссальный рост потери доверия к самому себе в завтрашнем дне: «я не знаю, что со мной будет».
А если я не доверяю себе, могу ли я доверять кому-то?
Призывая «мочить в сортире» тех, кто с нами не согласен, мы открываем путь для канализации тех или иных агрессивных проявлений
Третий момент: когда-то мы с моим другом Евгением Сабуровым написали работу «Страна понятного завтра». Я сейчас не говорю об идеологическом знаке, но, когда я завтра обещал, что через 20 лет у нас будет коммунизм, я давал те или иные ценности. Когда я обещаю, что через столько-то лет будет либо апокалипсис, либо рай, я даю те или иные ценности. Люди не привыкли жить в множественности модерности — сегодня такой мир. Ключевая ситуация современности — это три вида вызовов: вызовы сложности, вызовы неопределенности и вызовы разнообразия. А что такое агрессия? Это погашение разнообразия. Поэтому агрессия идет рука об руку с ксенофобией, а ксенофобия — это механизм погашения разнообразия и уничтожения «значимых других» вокруг себя. Ксенофобия возрастает, это уже не повседневная агрессия, но она вступает на повседневный уровень.
Наконец, самое важное: когда возрастает агрессия? Когда на государственном уровне мы влюблены в свой конфликт, влюблены в кризис. Мы — единственная страна, которая обожает свой кризис и воспроизводит его. У Шолом-Алейхема есть герой, который любил говорить: «мне хорошо — я сирота». Наша страна говорит, начиная с бессмертной гипотезы так называемой перманентной революции: «мне хорошо — у меня кризис, мне хорошо — у меня нарастает классовая борьба, мне хорошо — вокруг Кавказ, они враги. Мне хорошо, есть ближние враги — это Украина, есть враги подальше — это Сирия».
Сергей Медведев: Садомазохизм какой-то…
Александр АсмоловАлександр Асмолов: Это не мазохизм и даже не садизм, это другой механизм. Как только та или иная культура в качестве стратегии развития избирает мобилизационный сценарий, а не сценарий инновационного развития, она актуализирует патриотизм как влюбленность не в общество, а в государство. И она полностью мобилизует все агрессивно-патриотические ксенофобские механизмы.
Как только страна избрала кризис как путь развития, как только мы стали великой страной перманентного кризиса, главное, что мы делаем — мы защищаем нашу безопасность, «мы не сеем, не пашем, не строим, а гордимся общественным строем». Тем самым агрессия у нас существует на политическом уровне как инструмент поддержания кризиса и оправдания жестких вертикальных форм власти.
Сергей Медведев: То есть вы хотите сказать, что агрессия продуцируется и контролируется властью для укрепления мобилизационной идеологии?
Агрессия идет рука об руку с ксенофобией, а ксенофобия — это механизм погашения разнообразия и уничтожения «значимых других» вокруг себя
Александр Асмолов: Здесь очень четкий механизм: если я хочу действовать по формуле «культ центра рождает культ личности», если я хочу действовать по формуле, описанной стихами «у государственного пульта всех поражает вирус культа, идет зараза от пульта, видать, конструкция не та», то тем самым я говорю, что в подобного рода режимах кризис изобретается искусственно.
Если кризиса нет, то его изобретают, если врагов нет, то они должны быть. У нас же любимая песня — это песня о кризисе, «Интернационал».
Наталья Зоркая: В свое время Юрий Левада писал об этом, что кризис — это и есть форма существования наших государственных институтов. Это не демократическая смена власти, а именно кризис, который ведет к консервации. Направление задано поразительно точно, и это подкрепляется нашими данным.
В начале 90-х ситуация была совсем другая. Тогда все-таки были надежды. Общество очень устало от Советского Союза, оно действительно было очень недовольно, и были сильны очень простые надежды на перемены, на то, что жизнь станет более гуманной, человечной, достойной, сытной и так далее. Были большие положительные ожидания, врагов не искали. Комплекс врага конститутивен для советского общества. Мы тогда задавали об этом вопрос, и самый массовый ответ был: «Зачем искать врагов, когда мы сами виноваты в своих бедах?».
К середине 90-х это закончилось.
Но это сопровождалось жутко заниженной самооценкой самих себя и общества, страны: «мы никому не можем служить примером, мы — Верхняя Вольта с ракетами, мы ни на что не годимся, ни на что не способны». Было ожидание чуда: «что-то такое произойдет, мы будем жить достойно, как на Западе». И по мере того, как это не происходило, и начинались обвальные лавинообразные реформы, люди все больше терялись, погружались в состояние фрустрации, и мы это фиксировали: со страшной силой росли страхи, сокращался горизонт будущего.
У нас нет возможности сравнить с советским периодом — я не думаю, что там тоже был очень большой горизонт планирования, но все-таки он был какой-то более-менее представимый. Уже к середине 90-х 86% опрошенных говорили, что они не могут планировать даже на год-два. Это очень важная цифра, говорящая о том, что человек полностью потерян в общественной ситуации среди этого кризиса.
Сергей Медведев: В начале 90-х было меньше агрессии?
Наталья Зоркая: Начиналось все с фрустрации, очень сильно росли страхи. В свое время была очень хорошая аналитическая статья Льва Гудкова «Страх как рамка понимания» — о страхах как попытке освоиться с этой совершенно непонятной реальностью. К середине 90-х начинается ксенофобия, неприятие «чужих». А по мере проникновения «чужих», приезжих, мигрантов и так далее идет сильнейший рост уже этнической ксенофобии, который сочетался при этом с сильнейшим ростом православной идентификации.
Сергей Медведев: Мне кажется, Алексей Балабанов это очень четко зафиксировал: и «Брат-1», и «Брат-2» — это как раз 1996 год. Уже была Чечня. Ни в 1986-м, ни в 1991-м фильм «Брат» не мог появиться.
Наталья Зоркая: Конечно, война сыграла огромную роль.
Комплекс врага конститутивен для советского общества
Что касается важнейшей темы языка и собственно культуры… Не только криминальный язык, но и просто брань — это же языковое насилие, которое распространено по всему обществу. Это отражается и на отношениях между чужими людьми, и на отношениях в семье.
Первой «ласточкой» перед «мочить в сортире» был Жириновский, который легализовал этот дискурс, язык ненависти. Он тогда поднялся на люмпенской, абсолютно потерянной молодежной публике — малые города, безработные, а потом его электорат сменился. Но он показал, что так можно говорить. К сожалению, СМИ, в том числе тогдашнее НТВ, это показывали.
Я считаю, что Жириновский — величайшее зло. Он принес очень много вреда нашему обществу, развязав этот язык, оживив безумную кашу имперских великодержавных комплексов, перемешав это все. Его роль очень велика.
Сергей Медведев: Истоки этой агрессии, очевидно, не только в постсоветских травмах. У меня такое ощущение, что русская культура изначально агрессивна. В России очень слаба культура вербализации конфликта. Проживая в разных странах в разное время, я наблюдал различные сценки — скажем, во что может перерасти ссора между людьми. Итальянцы практически никогда не перейдут на уровень физической агрессии (как, впрочем и все средиземноморские жители), они будут бесконечно жестикулировать, потрясать кулаками перед лицом друг друга, может быть, что очень маловероятно, возьмут друг друга за лацканы, а русские — одно слово, второе слово, и раз — в морду наладил.
В России очень быстро переходят от вербальной к физической агрессии — как это объяснить? Это вообще некая изначальная грубость, агрессивность российской культуры, в которой важную роль играла сила, насилие, отъем собственности, война, милитаристская аргументация, военное сословие? Это такая история?
Александр Асмолов: К этому вопросу надо подходить осторожно. Российская культура очень разнообразна.
Мы — единственная страна, которая обожает свой кризис и воспроизводит его
Юрий Лотман очень четко различает две борющихся в российской культуре силы — архетип договора и архетип вручения себя. Он приводит письмо государю одного замечательного монаха XVI века, где тот говорит об опасности архетипа договоренности, договоров в широком смысле: «Государь, бойся Думы, ибо лукавые думцы тебя в искус ввести могут». Тем самым он говорит, что возможность договаривания, возможность коммуникации ограничена.
Как же гасится агрессия? Она гасится тогда, когда присутствует тот, кто скажет: «Я знаю, как надо».
Это архетип вручения себя. Агрессия гасится, если в культуру, в пространство смысловой коммуникации так или иначе вбрасывается сильный лидер.
Сегодня у нас с вами присутствуют очень интересные вещи (которых раньше не было), открывающие шлюзы агрессии. Никогда в российской и даже европейской культуре не были так развиты инструментальные психотехнологии освобождения агрессии, как у нас. Помните песню «зато мы делаем ракеты и перекрыли Енисей. И даже в области балета мы впереди планеты всей»? Мы говорим, что мы отстаем в технологиях. С этим сложно согласиться, когда речь идет о психотехнологиях. В области инструментальных технологий мы овладели совершенно новым жанром, который я называю «инструментальное телененавидение». У нас есть мастера телененавидения, которые оправдывают мобилизационный сценарий и тем самым добиваются того, что раскол проходит даже через семью. В семье вдруг начинаются расколы: кто за Сирию, кто за Украину, люди становятся оппонентами друг другу. Через телененавидение, через интернет людей втягивают в конфликты.
Такого не было никогда. И в этом смысле слова телененавидение выступает как питательный раствор для уникального роста такой локализованной, направленной агрессии. Вот ответ на вопрос, почему мы стали такими злыми.
Тут еще одна вещь — мотивация агрессии. Мы в свое время изучали, чем отличается поведение вора-карманника от того, кто просто избивает вас на улице. У вора-карманника инструментальная агрессия, он вкалывает, крадет ваши вещи. А бандит, гангстер, который бьет вас, крадет вашу личность.
Сегодня произошла очень интересная вещь: на уровне мастеров телененавидения появилась новая категория людей, которыми я восхищаюсь, называю их «профессиональные фанатики» — об одном из них мы уже говорили. Он не фанатик, а человек достаточно спокойный и способный, но у него инструментальный фанатизм, благодаря которому его видят, замечают. То, что сегодня происходит на телевидении, эти мастера… В 1992 году он был либералом, а сегодня, в 2016-м, он мастер телененавидения, но он четко видит аудиторию.
Они выступают как профессиональные мастера.
В России очень быстро переходят от вербальной к физической агрессии
Сергей Медведев: Это телененавидение кем-то просчитывается, эти горы ненависти заложены на уровне политических, социальных технологий? Их закладывают в Кремле, на инструктажах в администрации президента?
Александр Асмолов: Пусть сотрудники администрации не обижаются, но они в арьергарде по отношению к мастерам телененавидения.
Сергей Медведев: Информационная повестка все-таки задается в этих темниках.
Александр Асмолов: Но ведь мастерства не пропьешь. Сегодняшние мастера просто отточили свое местерство.
Сергей Медведев: Они же откуда-то появились. Предположим, меняется власть, снова приходит либеральная весна: мир с Украиной, замирение с Западом, Россия провозглашает курс на интеграцию с Евросоюзом и НАТО, мир с Соединенными Штатами, уход из Сирии… Если убрать это телененавидение, если убрать дискурс ненависти наверху, общество вернется в состояние меньшей агрессии?
Александр Асмолов: Есть индикатор происходящих событий — это количество «разрешенных других» — тех, кому дано разрешение — НКО, фонд «Династия».
Посмотрите количество «разрешенных других» в Иране, в других культурах. Как только у нас увеличивается множественность источников, с которыми можно вступать в тот или иной идеологический дискурс, тут же начинает проявляться лотмановский архетип договора, который характерен для европейской культуры.
Наталья Зоркая: Юрий Левада в первой нашей книжке «Простой советский человек» описал базовую личность советского человека. Не знаю, насколько это пересекается — тут все уходит в более раннюю российскую историю. Но несомненно, что все эти проблемы связаны с советской тоталитарной эпохой. То, что они не осмыслены, не поняты, не проработаны образованными элитами, не вошли в образование, — это очень важно и существенно. Пока не появится «значимый другой», не будет ничего. Для социологии это самое главное.
Мы овладели совершенно новым жанром, который я называю «инструментальное телененавидение»
Александр Асмолов: Для психологии тоже.
Наталья Зоркая: Это пересекающиеся вещи. Для общества это «значимый другой», на этом строится солидарность и доверие. Второй момент: Левада тоже отмечал, что советский человек – особый, его нельзя ни с кем сравнивать. У нас «особый путь», дальше мы доехали до «особой демократии», «суверенной истории» — это все идет оттуда. Если нас ни с кем нельзя сравнивать, как мы можем оценивать себя, менять перспективу, точку зрения и так далее, как может возникать более сложная форма взаимодействия? На основании этого только начинают культивироваться формы взаимодействий, чувств, эмоций, состояний и так далее. Сейчас подавляющее большинство нашего населения демонстрирует, что, как и в советское время, код государственного насилия для него основной.
Сергей Медведев: Это ключевая вещь — код государственного насилия. Оно вообще, наверное, первично во всей русской истории: внутренняя колонизация народа государством, постоянное закрепощение людей.
Наталья Зоркая: Не было модернизации, не было модерна — это очень важно.
Сергей Медведев: Был какой-то советский модерн.
Наталья Зоркая: Модерн был в искусстве, но это все равно было локально. Общество начинало меняться, но все это очень быстро кончилось. Общество не прошло нормальную секуляризацию. И этот код насилия означает самоощущение человека: он ничего не может этому противопоставить, ни на что не может повлиять, поэтому лучше ничего не делать, но, с другой стороны, если насильничают над другим, то «слава богу, не надо мной».
Сергей Медведев: Здесь мы выходим на важную архетипичную вещь — лотмановский архетип вручения себя; он, видимо, доминирующий в российской истории, учитывая практики взаимоотношений государства и общества, государства и индивида. Настолько велико количество насилия над личностью, размазанного по российской истории, что ответом является непрерывная агрессия, ожидание удара.
Подавляющее большинство нашего населения демонстрирует, что, как и в советское время, код государственного насилия для него основной
Наталья Зоркая: Это шире: не только агрессия — недовольство, нелюбовь к себе. Мне кажется, это один комплекс, это связанные вещи. Выражается это в итоге в агрессии, и важно это подчеркивать.
Сергей Медведев: Хочется понять, насколько это все исторически детерминировано, а насколько прописано в нынешних практиках телевидения и сети.
Александр Асмолов: Там прописаны разные стратегии. Есть стратегия служивых людей или так называемых подданных. Мы живем в стране подданных, или мы живем в стране граждан? Возможна консолидация на основе страха. Знаете, как можно сплотить социальную группу? Психологи говорят: найдите сукиного сына. Феномен сукиного сына или сукиной дочери, козла отпущения — и все сплачиваются.
Мы сегодня наконец нашли русскую национальную идею, и это связано с агрессией. Русская национальная идея — это страна государственной безопасности
А вот консолидация сплоченности на доверии — это совершенно другая консолидация. Служивых людей можно сплотить как подданных: они всегда кому-то подданные, они всегда кому-то обязаны. И тут происходит еще одна вещь: мы сегодня находимся в ситуации очень четкой идеологии — это идеология клерикального национал-патриотизма. Вот это особая идеология страны. Мы сегодня наконец нашли русскую национальную идею, и это связано с агрессией. Русская национальная идея — это страна государственной безопасности. Почему в Советском Союзе было меньше агрессии? Там, как бы то ни было, декларировались идеалы справедливости, равенства и так далее. У нас сегодня на троне идеал государственной безопасности, мы стали страной национальной безопасности. А если это страна безопасности, то все, что ей мешает, должно быть стерто. В мире разнообразия неизвестно, откуда придет опасность, поэтому должен быть мир однообразия. Сегодня сбываются уникальные стихи о нашествии варваров (внутренних варваров, как и внутренней миграции). Мы живем в ситуации внутреннего нашествия варваров.
Сергей Медведев: Чего же еще ждать, если страна избрала, легитимизировала и увенчала президента рекордным рейтингом? Как говорил Пелевин, наша национальная идея — это Путин (если понимать Путина как государственную безопасность).
Наталья Зоркая: Вы не слышали про последнюю национальную идею?
Сергей Медведев: Патриотизм?
Наталья Зоркая: Нет, Яровая предложила: национальная идея России — это Россия.
Как говорил Пелевин, наша национальная идея — это Путин
Сергей Медведев: Молодец! «Учение Маркса всесильно, потому что оно верно»…
Я хочу задать еще один вопрос об особой иерархической организации российского общества. У меня был в гостях на радио замечательный китаист Владимир Малявин, который практически все время живет на Тайване. Я его спросил: «Я только что был в Китае, неделю ездил по Пекину на такси и не видел ни одной аварии. Сотни тысяч машин, велосипедов, мотоциклов во все стороны, и как-то все разъезжаются. А прилетел в Москву и по дороге из аэропорта до дома насчитал семь аварий. Почему так?». Он говорит: «Потому что в России главный вопрос — «кто ты такой?»». Люди постоянно занимаются выяснением собственного и чужого статуса, а в Китае этим вопросом не задаются. В Китае есть первичная ценность договора: все должны со всеми договориться, соответственно, на этом строится дорожное движение, и аварий нет.
Наталья Зоркая: В России жуткий дефицит самоуважения, одобрения. Это общество не ценит человека, не ценит успех. Почему в этом обществе не вызывает уважения выросшее поколение, которое само чего-то добилось, получило одно, второе образование? Это очень важная проблема. То, что наросло после перемен, более развитое, более современное, капсулируется, живет само в себе.
В какой-то момент эти накопления культурного развития сбрасываются — вот так, мне кажется, развивалась российская история. Сейчас мы переживаем эпоху жуткого культурного сброса, варваризации. Был очень малый культурный запас, потому что образованный слой очень сильно спасовал перед переменами. Есть так называемый феномен интеллигенции — интеллигенция кончилась. Нельзя сказать, что возникли, оформились и укрепились новые сильные культурные элиты, которые помогали бы этому обществу развиваться. Толстые журналы и газеты в 1989 году читали 60% опрошенных, а в начале 90-х — 2%. На телевидении начал царить стеб, развлекаловка и бесконечные криминальные хроники. И это тоже был такой искусный инструментальный способ. Таким образом, это общество, которому никто не собирался объяснять, что происходит и как ему жить дальше, в каком-то смысле держали в узде.
Сергей Медведев: Мы более-менее понимаем истоки этой агрессии — они и в исторических моделях отношений индивида и государства, государства и общества, и в нынешних особенностях и тактиках управления массами. Но куда она направляется? Почему эта агрессия не направляется обратно наверх, на власти предержащие?
Возможна консолидация на основе страха
Александр Асмолов: Мы имеем многогранную картину. Первая ее черта: в мобилизационном сценарии возникает социальная востребованность агрессии как механизма погашения разнообразия. В нем преобладают вертикальные механизмы власти, и в такой ситуации эта агрессия скатывается вниз. Шар, скатываемый вниз, вовсе не обязательно поднимается обратно вверх.
Сергей Медведев: То есть это лавина, спускающаяся сверху и обязательно бьющая по низам, по самым слабым.
Александр Асмолов: Она бьет по всем. Второй момент: есть явление, которое я называю «упрощение действительности». Мы сегодня гасим разнообразие. И лучшим механизмом для поддержания национальной идеи под названием «идея национальной безопасности» является русская идея как упрощение, когда мы все как будто в одном бульоне. В этом смысле агрессия сегодня востребована как никогда, она канализирована, и инструментальные каналы агрессии идут через средства массовой коммуникации.
И наконец, третье. Вы говорили о мире, о Европе. У меня в руках книга замечательного оксфордского аналитика Рома Харе. Ее название красноречиво — «Правила беспорядка». Речь идет о поведении футбольных фанатов на стадионах. У нас не продуманы правила беспорядков. Вы уже говорили о разнице восприятия автомобильных нарушений в Китае и в России, где проработаны не правила порядка, а правила беспорядка.
В России жуткий дефицит самоуважения, одобрения. Это общество не ценит человека, не ценит успех
Наталья Зоркая: В Израиле страшно водят.
Александр Асмолов: Но когда в Израиле начинают цепляться, они выясняют, за что любят друг друга и почему он на него обиделся. Там другая личностная коммуникация. У нас потихоньку должны быть выстроены не только правила порядка, но и правила беспорядка. Вертикальная культура знает только правила порядка, но она не поднимает горизонтальных связей. Как только в этой культуре будут нарастать те связи, которые гасятся в любом варварском тренде как тренде погашения разнообразия, начнут нарастать горизонтальные системы связи. Они нарастают, и все сильнее.
У нас идет эпидемия, которую мы не замечаем, но которой городимся — это социальная эпидемия лидерства и конкуренции. Мы должны быть конкурентны, кто слабый, тот неправ, кто сильный, тот прав, а это культ силы. Как показывает социобиология, в иерархии павианов сильнее тот павиан, который является самым мощным, самым брутальным.
А теперь посмотрите, что происходит с некоторыми нашими замечательными представителями Думы. Когда они демонстрируют свои социальные условные рефлексы (физиологизация поведения и тематика вплоть до сексуальной символики: я сильный, значит, я сильный самец, а раз сильный самец, то социальный лидер), мы возвращаемся к замечательным закономерностям социобиологии на уровне социального поведения.
Тут я замолкаю и говорю: будем осторожны. Когда мы говорим «человек человеку волк», я умоляю всех вслед за Лоренцем: нежнее относитесь к волку. Волк, проигрывая бой, падает и открывает горло. Его не тронут — это табуировано. В нашем обществе, если вы упадете где-нибудь, в ситуации брутальной силы я бы по ряду причин не рекомендовал открывать горло — велика вероятность, что вас добьют.
Сергей Медведев: «Слабых бьют» — вот идеология, которая была заявлена наверху, в результате она правит обществом, докатывается, как лавина, до самого низа и бьет. Не то, что Россию бьет кто-то в мире, она в результате бьет по своим старикам, по больным СПИДом, по детям, по всем социально обездоленным, именно потому, что она получила на это высочайшую санкцию наверху. Конечно, это очень сильные механизмы, не знаю, где выход из этого порочного круга насилия, когда в клинче насилия слились в экстазе власть и общество.
Агрессия сегодня востребована как никогда, она канализирована, и инструментальные каналы агрессии идут через средства массовой коммуникации
Александр Асмолов: Я невольно вспомнил о физике — действие равно противодействию. Когда мы ждали встречи с вами, Наталья упомянула о дальнобойщиках. Что бы ни происходило, горизонтальные связи в культуре начинают все более и более нарастать. Люди начинают защищать свои интимные, приватные пространства. Есть приватный интимный предел. Моя любимая формула: индивидуумом рождаются, личностью становятся, индивидуальное отстаивают. И в этом смысле «самостоянье человека — залог величия его». И в этом смысле я всегда говорю, что я — эволюционный оптимист. От культуры полезности, где существует культ силы и вертикали, где есть идеал национальной безопасности, перед которым мы кланяемся, как египетские жрецы, Россия будет двигаться к культуре достоинства, а выше достоинства нет ничего.
Сергей Медведев: Это очень тесно смыкается с последними исследованиями Инглхарта, где он говорит об обществах целерациональности и обществах ценностной рациональности. В России Элла Панеях, социолог из Европейского университета в Санкт-Петербурге, как раз недавно делала об этом доклад. Она говорит, что в России целиком действует грубый прагматизм, грубая сила — это целерациональность. Мысль о том, что Россия сейчас управляется ценностями, традициями («Русский мир»), неверна — ничего этого нет.
Наталья Зоркая: Это, скорее, ценностный вакуум. Главнейшая проблема — это, конечно, очень слабо развитые горизонтальные связи и разные типы горизонтальных коммуникаций.
Сергей Медведев: Итак, можно противодействовать агрессии, развивая горизонтальные связи. Тогда, будем надеяться, возникнет этот лотмановский архетип договора, о котором говорил Александр Асмолов.
«Вместе с коронавирусом к нам пришёл колоссальный опыт»
Сегодня, когда новая коронавирусная инфекция лишний раз доказала, насколько хрупка человеческая жизнь, огромная армия врачей, медсестёр и санитаров встала на защиту этой самой жизни. Медики, что называется, приняли на себя основной удар.
Не остались в стороне от борьбы с коронавирусом и учреждения здравоохранения Удмуртии. И, как говорит главный врач Сарапульской районной больницы Ирина Шихова, медицинские работники, несмотря ни на что, будут исполнять свой долг до конца.
— Ирина Николаевна, как в Сарапульском районе складывается ситуация с распространением коронавируса?
— По сравнению с другими районами у нас ситуация более стабильная. На 18 июня зарегистрировано 11 случаев, 4 человека выздоровели. Рост числа заболевших произошёл 12 июня по результатам проведения обследования контактных по семейному очагу заражения.
— Что касается дисциплины, насколько ваши пациенты соблюдают рекомендации и предписания?
— Примерно одна четверть пациентов не соблюдает. Чувствуется недовольство и даже озлобленность. Это и понятно, на дворе – лето, хочется в огород, на природу, на Каму, в конце концов. Погода наладилась – дома не усидеть. А тут мы со своими анализами и самоизоляцией. Люди устали от ограничений и не хотят выполнять предписания. На днях, к примеру, целая семья отказалась от сдачи анализа на covid, хотя в их подъезде живёт человек, заразившийся коронавирусом. При этом, высказывая недовольство, многие забывают, что мы лишь выполняем свою работу, а все предпринятые меры направлены, прежде всего, на защиту их жизни и здоровья. Это, во-первых, а во-вторых, медики сегодня работают в очень непростых условиях, и мы так же подвержены риску заражения, за нашими спинами семьи, дети и внуки.
— Были ли в вашей больнице случаи, когда врачи, опасаясь заразиться, а потом заразить родных, отказывались работать с ковидными больными? И как вам удаётся поддержать своих сотрудников?
— Случаев, когда персонал отказывался работать в новых условиях, у нас не было. Медики, неважно, врачи или медсёстры, даже ещё будучи студентами, прекрасно понимают, что в лечебном учреждении никто не создаст для них тепличных условий. На практике приходится сталкиваться не только с сезонными заболеваниями, но и с такими, как нынешний covid, я бы сказала, коварными, до конца не изученными. Сегодня мы как военные врачи. Надо – выполним, как бы ни было тяжело или даже страшно.
Что касается поддержки, то, конечно, доброе слово помогает, вдохновляет, даёт силы. Большую роль играет и материальная поддержка медиков. Хорошим подспорьем стали выплаты стимулирующего характера. Наш персонал уже получил их за апрель и май, сейчас собираем документы за июнь. Тех сотрудников, которым не положены федеральные выплаты, в связи с тем, что они не работают напрямую с больными коронавирусом, поощряем за счёт своих средств.
— Как в вашей больнице организована работа с ковидными больными?
— Наша задача выявить пациентов, постараться их убедить госпитализироваться. Транспортировку пациентов осуществляет специализированная бригада отделения скорой медицинской помощи Сарапульской городской больницы.
При категорическом отказе пациента и если его состояние позволяет, лечение назначается на дому с ежедневным динамическим наблюдением. Приходится пациента убеждать неоднократно и особенно в случае, если он проживает с людьми из «группы риска»: детьми, беременными, пожилыми людьми старше 70 лет, а также с пациентами, страдающими хроническими заболеваниями и, в первую очередь, онкологией, болезнями системы кровообращения, органов дыхания, диабетом. Проводим работу с контактными лицами, осуществляем своевременный забор мазков и динамические наблюдения за состоянием здоровья, выписываем листки нетрудоспособности по карантину.
— То есть деления на «красную» и «зелёную» зоны в вашей больнице нет?
— Совершенно верно, но на входе в учреждение мы организовали фильтры. У пациентов, прежде чем они зайдут в здание, медработники в защитных костюмах измеряют температуру, обрабатывают дезсредствами руки, выдают бахилы и маску. Проводят опрос с заполнением эпидемической анкеты: откуда прибыл пациент, не наблюдается ли у него признаков ОРВИ. Если есть признаки заболевания, то такого посетителя мы сразу отправляем в изолятор. Дежурный терапевт в средствах индивидуальной защиты проводит осмотр, и в случае необходимости, как я уже говорила, бригада отделения скорой медицинской помощи доставляет пациента в Сарапульскую городскую больницу.
Работа фильтра.
— Как ситуация с коронавирусом повлияла в целом на атмосферу в больнице?
— Главное, что мы доказали, и в первую очередь себе, что можем работать в самых непростых условиях и быстро мобилизовать силы и имеющиеся ресурсы. Да, работать в коронавирусных условиях непросто, особенно поначалу, но это колоссальный опыт, который обязательно пригодится в будущем.
Думаю, никто не будет спорить с тем, что коронавирус разделил нашу жизнь на «доковидную» и «послековидную». И я искренне верю в то, что внимание к первичному звену здравоохранения будет особенным и впредь.
Заседание штаба.
— Ирина Николаевна, ваша больница всегда очень активно работала с населением. Как сегодня организована деятельность в этом направлении?
— Да, работа с населением — приоритет нашего учреждения. Мы регулярно проводили дни «отрытых дверей» в поликлинике, десанты, диспансеризацию и профилактические осмотры с выездом в сёла и деревни района. Только в 2019 году провели 9 акций с участием республиканских врачей и волонтёров: «Кардиодесант», четыре акции «Онкодесант» в сёлах Тарасово, Мостовое, Шевырялово, Кигбаево. В селе Тарасово прошла акция с участием главы Удмуртии Александра Владимировича Бречалова. Тогда Тарасовский ФАП получил в подарок сертификат на приобретение аппарата для лазеротерапии. За продвижение направления «Онкодесант» больница отмечена благодарностью главы республики.
В сёлах Мостовое, Тарасово, Соколовка, Мазунино провели акции «Добро в село». Медработники района и волонтёры-медики обучали основам здорового образа жизни местных жителей. В 2019 году на многих районных мероприятиях, посвящённых 95-летию Сарапульского района, мы организовали «пункты здоровья».
К сожалению, сегодня из-за угрозы распространения коронавируса выездную работу пришлось приостановить. С нетерпением ждём её возобновления. Ждёт и население, ведь люди привыкли к нашим выездным осмотрам. Для них это не только возможность получить квалифицированную консультацию специалиста, но и общение, особенно для пожилых жителей.
Передвижной медицинский комплекс.
Кроме того, уже на протяжении двух месяцев мы не проводим диспансеризацию и профосмотры, которые играют важную роль в ранней диагностике заболеваний. Хотя сейчас постепенно начинаем возвращаться к привычному режиму работы. Все узкие специалисты уже начали вести приём, проводятся все обследования, конечно, с соблюдением социальной дистанции и других правил. Направляем пациентов на плановые госпитализации. В общем, жизнь налаживается.
— Часто ли вы слышите слова благодарности от ваших пациентов?
— У нас в основном благодарные пациенты. Конечно, негатив тоже встречается. Ну а так в целом пациенты благодарны нам, особенно сегодня.
Уровень укомплектованности специалистами – один из лучших среди районов Удмуртии: у нас работают 52 врача и 103 средних медицинских работника.
Нам удалось улучшить основные демографические показатели: снизить общую смертность населения, смертность от болезней органов кровообращения, злокачественных новообразований. По итогам работы за 2019 год Сарапульская районная больница имеет девятое ранговое место среди районов республики.
Но мы не останавливаемся на достигнутом. У нас много планов и целей. По нацпроекту «Здравоохранение» мы ожидаем поступления нового диагностического оборудования, замены автомобильного парка, строительства ФАПа, проведения капитального ремонта учреждений, информатизации отрасли, продолжения реализации программ «Земский доктор» и «Земский фельдшер» для укомплектования медицинскими кадрами. Доступная и качественная медицинская помощь для жителей села – это залог улучшения демографической ситуации в районе, повышения качества жизни селян.
— 21 июня медицинские работники отметили свой профессиональный праздник…
— Хочется низко поклониться и сказать коллегам «Большое спасибо!» за нелёгкий труд. Пусть работа приносит больше радости. Терпения вам, благодарных пациентов, крепкого здоровья, мира и гармонии в семьях, долгих и счастливых лет жизни, любви и душевного тепла!
Нашли опечатку в тексте? Выделите её и нажмите ctrl+enter
«Это был самый натуральный звереныш, озлобленный на весь мир». Соседи рассказали о первоуральцах, подозреваемых в убийстве
Убийство ведущего электросварщика завода «Искра», 37-летнего Дмитрия Кожева шокировало поселок Новоуткинск. Трагедия произошла 21 февраля 2020 года. Дмитрий поссорился с Евгением Шипковым и Антоном Камневым. Словесная перепалка переросла в драку. Дмитрий Кожев скончался от ранения в шею — была задета подключичная артерия.
— Шипков ругался с погибшим. Что я говорил, не помню. Был пьян. Но в словесной перепалке участвовал. Я ударил погибшего бутылкой по голове, — рассказывает Антон Камнев. Именно он сейчас на скамье подсудимых. Евгений Шипков проходил по этому делу как свидетель. Подсудимый Камнев винит в смерти Дмитрия Кожева Шипкова. Говорит, что у него был кастет. Фото// ТК «Интерра»Жители поселка Новоуткинск отзываются об Антоне Камневе и Евгении Шипкове нелестно. Говорят, закон они нарушали и раньше.
— Я знала старшего Камнева. С самого детства он был проблемным ребенком, — рассказывает жительница поселка Н. — Еще в школе его все время ругали, потому что он где-то нахулиганил. Он жил с бабушкой. Мальчика подкармливали соседи — пенсия у бабушки маленькая, они старались как-то помочь. А потом Камнев вырос. И устроил в поселке настоящий террор. Мы детей гулять не отпускали, боялись, что их обидит. Камнев бегал по поселку с топором. Не знаю, сколько человек он покалечил. Но шоком для всех стало то, что от его действий пострадали те две соседки, которые подкармливали его в детстве. Камнев попал в тюрьму. Ну а сын, похоже, пошел по стопам отца.
Фото// ТК «Интерра»— Женька Шипков пришел к нам в пятом классе, — вспоминают сотрудники местной школы. — Это был самый натуральный звереныш, озлобленный на весь мир. Очень ершистый, «колючий», непредсказуемый. Со всеми дрался, пропускал уроки. Не очень хороший парень из неблагополучной семьи. Какое-то время жил в детском доме. Проходил лечение в психиатрической больнице — после этого вернулся другим человеком. Но, к сожалению, эффекта от лечения хватило ненадолго. А больше в больницу его не отправляли. Жаль. Если бы лечение было регулярным, возможно, череды трагических событий бы не случилось. Шипков решал все вопросы кулаками.
Евгения Шипкова осудили за убийство — не Дмитрия Кожева, другого человека. Решение первоуральского городского суда Шипков намерен обжаловать, апелляция в Свердловский облсуд уже подана.
Фото// ТК «Интерра»Виновные в убийстве отца троих детей Дмитрия Кожева до сих пор не наказаны. В ближайшее время судьбу Антона Камнева решит суд присяжных. Жена погибшего Юлия настаивает: по делу об убийстве ее супруга судить должны не только Камнева, но и Шипкова. Они нападали вместе, вместе и должны ответить за случившееся по закону, чтобы больше от их действий никто не пострадал.
Отчаянный / Театр им. Евгения Вахтангова. Официальный сайт.
Алиса Никольская, Она от 1 января 1970
Если бы отечественные кинематографисты собрались снимать свою версию приключений Джеймса Бонда, то претендентом номер один на роль бесстрашного агента 007 стал бы молодой актер Виктор Добронравов. Фактурный, с правильными чертами и стальным взглядом, он прекрасно смотрелся бы и в дорогом авто, и с пистолетом в руках, и в объятиях красавицы. Виктору Добронравову двадцать пять. Он появился на свет в самый женский день года — восьмого марта. Может, магия этого числа притягивает к нему такое внимание поклонниц?.. Помимо актерского таланта, естественно. Фамилия Добронравов хорошо знакома столичным театралам. Это целая семья. Отец Виктора, Федор Добронравов, несколько лет работал в Сатириконе, куда попал из Воронежского молодежного театра, а теперь служит в Театре Сатиры. Младший брат Иван в детстве выходил на сцену вместе с отцом, а популярным стал после главной роли в фильме Андрея Звягинцева «Возвращение». Сейчас он учится в Щукинском училище, что оканчивал и Виктор. Понятно, что в театральной семье редко случается выбрать иной путь. Виктор Добронравов не стал исключением. Его судьба на подмостках складывается довольно удачно. Попав сразу после училища в Театр Вахтангова, молодой актер вписался в текущий репертуар, сыграл несколько небольших ролей. Первая работа, по которой он запомнился — Пашка в спектакле «Чулимск прошлым летом». Горячий парень, озлобленный на весь мир только потому, что любимая девушка не отвечает ему взаимностью, вызывал гнев, но больше — сочувствие. А другой герой Добронравова, Пилон в «Правдивейшей легенде одного квартала», наоборот, человек железно рассудочный. У него честнейший взгляд и парочка хитростей за пазухой. Несмотря на раздолбайский образ жизни, он нигде не пропадет. Всех персонажей Виктора отличает особый внутренний огонь. Они вполне могут держаться в рамках, но способны абсолютно на все. Не так давно по телеканалу СТС завершился сериал с красноречивым названием «Чемпион». Роль этого самого «чемпиона», футболиста Саши Жигулева, стала дебютом для Виктора Добронравова. Вернее, дебютом в крупном проекте. До этого Виктор снимался и в кино, и в сериалах. Засветился он и во «всенародном» «Не родись красивой», сыграл курьера Федора. Добронравов считает эту роль не очень интересной, но именно благодаря ей пришло узнавание. Однако после «Чемпиона» о Викторе можно говорить как о глубоком, разноплановом киноактере. Несмотря на все большую занятость в кино, Виктор Добронравов хранит верность своему театру. В начале нового сезона его можно увидеть в вахтанговской премьере «Берег женщин», танцевальном спектакле по песням Марлен Дитрих.
← Все публикации
Роль здоровья в жизни человека трудно переоценить. Недаром говорят, что «здоровье не купишь», «было бы здоровье, а остальное приложится». Сложно чувствовать себя абсолютно счастливым, имея какое-то заболевание в острой форме. По определению ВОЗ, «здоровье — это не только отсутствие болезни или физических недостатков, а состояние полного физического, душевного и социального благополучия». Несомненно, важную роль играет наследственность, экология, система здравоохранения. Но не меньшую роль играет сам человек, его образ жизни, психологическое состояние, установки, образ мышления. Соблюдение принципов здорового поведения в юности и молодости способно влиять на здоровье в течение многих последующих лет. Причина большинства недугов и несчастий имеет происхождение духовное, а не физическое. Неправильные отношения между людьми создают предпосылки к появлению многих неприятностей в жизни. Всякое общение на повышенных тонах приводит к полевым аномалиям, которые тем сложнее устраняются, чем ближе нам собеседник и чем «выше» тон высказываний. Сам человек является одновременно источником и распространителем этих аномалий. Местами повышенной полевой опасности можно считать скопления недовольных и озлобленных людей: общественный транспорт, митинги и собрания протестов и т.д. Хорошее здоровье — это дивиденды, которые платит жизнь тем, кто ведет нравственный образ жизни. В прошлом серьезную угрозу здоровью представляли такие инфекционные заболевания, как грипп, пневмония и туберкулез. Сегодня медицина победила эти болезни, взяла их под контроль. Основными проблемами для здоровья жителей развитых стран в наши дни являются такие «прогнозируемые» заболевания, как сердечные болезни, рак и диабет. Эти заболевания называются прогнозируемыми, потому что они, по крайней мере отчасти, являются следствием влияющего на здоровье поведения, которое люди могут контролировать. В частности, количество ежегодных смертей от рака могло бы снизиться на 25-30%, если бы люди отказались от курения. Количество смертей в результате сердечных заболеваний могло бы существенно уменьшиться, если бы люди отказались от употребления в пищу продуктов с высоким содержанием холестерина, а также от курения и научились бы более эффективно противостоять стрессу. Количество смертей в результате дорожных аварий могло бы снизиться на 50%, если бы меньше пьяных водителей садились за руль. Одна из причин, по которой кампании по изменению установок, касающихся здоровья, не всегда приводят к изменению соответствующего поведения, состоит в том, что люди не могут измениться в один момент, этот путь состоит из нескольких этапов. Различные способы воздействия дают разные результаты, в зависимости от стадии, на которой в настоящий момент находится человек, обладающий негативно влияющей на здоровье привычкой. Эти стадии с соответствующими им процессами описываются транстеоретической моделью поведенческих изменений. Эта модель сегодня применяется ко многим формам здорового поведения, включая курение, физические упражнения, регулярные маммографические обследования… Стадия беспроблемного существования индивида характеризуется отсутствием у него намерения как-либо изменять свое поведение. Многие на этой стадии даже не осознают наличия проблемы, хотя она может представляться вполне очевидной их родственникам, друзьям, соседям и товарищам по работе. Примером может служить пьющий человек, обычно не замечающий тех проблем, которые он создает своей семье. Поэтому не вызывает удивления, что такие индивиды являются плохими объектами для воздействия. Стадия раздумий наступает, когда индивид начинает сознавать наличие проблемы и задумывается о ней, но еще не готов к каким-либо конкретным решительным шагам по ее устранению. Многие люди могут оставаться на стадии раздумий годами, например курящая женщина, которая осознает необходимость отказаться от этой привычки, но не решается это сделать. Для людей, находящихся на этой стадии, процедуры психологического вмешательства могут оказаться успешными. На подготовительной стадии люди формируют намерение изменить свое поведение, но могут к этому еще не приступать. В некоторых случаях это происходит отчасти потому, что подобные попытки не заканчивались успехом в прошлом. Другие индивиды начинают изменять свое целевое поведение уже на подготовительной стадии, например, снижая количество выкуриваемых за день сигарет, однако, как правило, еще не принимают обязательств окончательно прекратить конкретное поведение. На стадии действий индивиды изменяют свое поведение, чтобы справиться с проблемой. Для того чтобы поведение действительно менялось, от индивидов требуется совершать временные и энергетические затраты. На стадии поддержания люди стараются предотвратить возможность возникновения рецидивов и укрепить достигнутые результаты. Обычно, если человек оказывается способен воздерживаться от аддиктивного поведения в течение более шести месяцев, можно считать, что он находится на стадии поддержания. Транстеоретическая модель оказывается чрезвычайно полезной, поскольку учитывает тот факт, что конкретные способы вмешательства могут работать более эффективно на одной стадии в сравнении с другой. В частности, информирование индивидов, находящихся на беспроблемной стадии, об их проблеме может способствовать их перемещению на стадию раздумий. Для перемещения людей со стадии раздумий на подготовительную стадию можно использовать процедуру воздействия, заставляющую их оценить те мысли и чувства, которые они испытывают по отношению к себе в связи с существующей проблемой, а также то, как ее разрешение изменит их. Способы вмешательства, призванные побудить людей принять на себя обязательства в отношении того, когда и каким образом он собираются менять свое поведение, могут послужить мостом между подготовительной стадией и стадией действий. Способы вмешательства, опирающиеся на социальную поддержку и практические навыки, окажутся наиболее эффективными при работе с индивидами, перешедшими со стадии действий на стадию поддержания достигнутых успехов. ГБУЗ «Центр медицинской профилактики» министерства здравоохранения Краснодарского края
|
фактов о злобе | Ментальная нить
Согласно средневековой легенде, датируемой примерно 870 годом нашей эры, самое известное изречение о злобе имеет историческое происхождение. История гласит, что когда налетчики викингов приблизились к их монастырю в Шотландии, Святой Эби Младший велел монахиням изуродовать себя; она сказала, что это удержит викингов от изнасилования. Затем она отрезала себе нос и губу, а ее сестры последовали ее примеру. Когда прибыли викинги, они в ужасе отпрянули.Эби отрезала себе нос, назло своему лицу, и ее заговор сработал. (Вроде как. Монахинь не изнасиловали, но викинги подожгли монастырь вместе с монахинями внутри, и их сожгли заживо.)
Злобные действия — сознательная попытка кого-то обидеть, даже когда от этого нечего выиграть и даже когда эти действия могут вызвать у вас страдания — это то, чем каждый занимается в тот или иной момент. Эти жесты могут быть столь же мелочными, как обрезание кого-то на дороге, даже если это ставит вас на более медленную полосу движения, или столь же значительными, как трата кучей денег на строительство дома, чтобы привязать его к соседу.
Но хотя ее преимущества могут быть не сразу очевидны, злоба — это не просто аномальная эмоция, которая заставляет нас действовать со злым умыслом: это может быть инструмент, который мы используем в наших интересах. Вот что наука знает о злобе.
1. История злобы восходит к бактериям.
С точки зрения эволюции люди далеки от бактерий, и все же некоторые из этих организмов проявляют то, что мы бы назвали злобой. Некоторые бактерии выделяют токсины, известные как бактериоцины, которые по существу атакуют и убивают другие бактерии.Уловка: у многих видов эти токсины неизбежно приводят к гибели бактерий-агрессоров. Очевидно, что у такого поведения есть эволюционная выгода, и социологи часто смотрят на злобу в других организмах, чтобы увидеть, можем ли мы понять это явление у нашего собственного вида.
2. Есть две школы назло.
Во-первых, существует гамильтонова злоба, названная в честь биолога У. Д. Гамильтона, при которой действия направлены против людей, с которыми вы не связаны или с которыми вы не связаны.Еще есть злоба Вильсона, названная в честь биолога Э.О. Уилсона, когда злоба косвенно приносит пользу тому, с кем вы находитесь в близком родстве. Первый, по сути, утверждает, что животные совершают акты злобы, потому что им не причинен такой вред, как несвязанный «враг», в то время как второй утверждает, что злоба сохраняется, потому что вред, причиненный другому (даже если актер понесет отрицательную цену), будет помогать другим, о которых актер заботится.
3. Злоба не так отличается от альтруизма, как вы думаете.
Для обычного человека злоба — это когда вы действительно хотите кого-то обидеть. Но у социологов есть более конкретное определение: злоба — это поведение, «которое дорого обходится как действующему лицу, так и получателю», и является одним из четырех «социальных поведений» Гамильтона. Остальные три — это альтруизм (положительное влияние на реципиента, но отрицательное влияние на актера), эгоизм (отрицательное влияние на реципиента, но положительное влияние на актера) и взаимная выгода (положительное влияние как на актера, так и на актера). получатель).
С этой точки зрения исследователи назвали назло «запущенной уродливой сестрой альтруизма» и не без оснований. И то, и другое порождает практики, которые достигаются за счет собственной физической подготовки. И в альтруизме, и в злобе актера не обязательно заботит, что с ним происходит — он действует не ради личной выгоды, и его не останавливает перспектива понести личную потерю. Вместо этого все зависит от того, что происходит с получателем. Согласно статье 2006 года, «любая злобная социальная черта одновременно квалифицируется как альтруистическая.Другими словами, любая черта, которая снижает приспособленность менее связанных людей, обязательно увеличивает приспособленность родственных ».
4. Злобное поведение может быть признаком психопатии.
В психологии темной триадой личностных черт являются психопатия (неспособность испытывать такие эмоции, как раскаяние, сочувствие и общение с другими), нарциссизм (одержимость собой) и макиавеллизм (готовность быть двуличным и пренебрегать моралью по отношению к другим людям). достигать собственных целей).
В 2014 году исследователи из Вашингтонского государственного университета под руководством психолога Дэвида Маркуса попросили более 1200 участников пройти личностный тест, в ходе которого им были представлены 17 утверждений типа «Я был бы готов принять удар, если бы это означало, что кто-то, кого я не хотел получить два удара «и» Если бы мой сосед пожаловался на внешний вид моего переднего двора, у меня возникло бы искушение сделать его еще хуже, просто чтобы рассердить его или ее «, тогда пришлось указать, насколько они согласны с этими утверждениями .
Результаты, опубликованные в Psychological Assessment , показали, что высокие показатели злобности также сильно коррелировали с психопатией, наряду с двумя другими чертами темной триады.
5. Мужчины кажутся более злобными, чем женщины.
То же исследование показало, что мужчины сообщают о более высоком уровне злобы, чем женщины. Неясно, почему именно это произошло, но у Маркуса были некоторые теории: согласно пресс-релизу WSU, мужчины могли иметь более высокие баллы по шкале злобности, «потому что они также имеют тенденцию получать более высокие баллы по чертам темной триады, — сказал Маркус.Но он также задается вопросом, использовали ли он и его коллеги больше «мужских злобных» сценариев, чем типы ситуаций, ориентированных на отношения, на которых женщины могут быть более склонны сосредоточиться ».
6. Дети и старики не очень злые.
Дети недовольны несправедливыми системами так же, как и взрослые, но, по словам Маркуса, обзор научной литературы показывает, что дети также отвергают несправедливые системы, даже если они приносят пользу. «Это как в очень раннем возрасте, для детей все дело в справедливости», — сказал он в пресс-релизе.«Так что, если они разделят конфет и получат больше конфет, чем дети, с которыми они играют, они скажут:« Нет, никто из нас ничего не получит »».
Дети просто не отреагировали злобой и злобным желанием увидеть, как другие падают; либо выигрывают все, либо никто. Исследование Маркуса также показало, что пожилые люди менее злобны, чем люди младшего и среднего возраста.
7. Злоба может способствовать справедливости.
Хотя ученые-эволюционисты могут быть сбиты с толку злобой, теоретики игр, кажется, лучше понимают, как это может работать: это поощряет честную игру — возможно, не сразу, но в конечном итоге — для всей системы.
В 2014 году пара американских ученых построила компьютерную модель виртуальных игроков, которым было поручено разделить банк с деньгами. Первый игрок выбирал, как будет разделен банк, а второй игрок должен был принять или отклонить это предложение. Если второй игрок принимает предложение, банк делится так, как решил первый игрок; если второй игрок отклонил предложение, ни один из них не получил денег.
Исследователи обнаружили, что, хотя крайняя злоба на обоих концах безвозвратно разрушила все надежды на совместную игру, умеренный уровень злобы значительно модулировал и поощрял более частый обмен между игроками.Это рассуждение имеет смысл — если одни люди действуют злобно и отказывают кому-либо в награде, другие мотивированы вести себя более справедливо, чтобы гарантировать, что обе стороны получат что-то.
8. Люди — не единственные животные, которые действуют злобно.
Это предмет споров среди ученых, чувствуют ли животные злобу, как люди, но если мы будем следовать классическому определению — действие, разрушительное как для получателя, так и для действующего лица, — мы можем обнаружить злобу в природе. Обезьяны-капуцины, например, будут наказывать других обезьян, которые поступают несправедливо по отношению к остальной социальной группе, даже если это означает общую потерю ресурсов и пищи.Затем есть злобное поведение Copidosoma floridanum . Эта паразитическая оса откладывает одно или два яйца внутри яйца моли, из которого появляется несколько эмбрионов — иногда до 3000 на яйцо. Когда вылупляется личинка моли-хозяина, личинки осы начинают размножаться, но не все из них становятся осами. Некоторые из них, называемые личинками-солдатами, бесплодны; они существуют исключительно для того, чтобы убивать личинок других (предпочтительно дальних родственников) ос, чтобы защитить своих братьев и сестер. Когда эти братья и сестры покидают гусеницу хозяина, солдаты умирают.
9. Злоба — это не месть.
В исследовании 2007 года немецкие ученые провели эксперимент, в котором шимпанзе помещали по одному в клетки с пищей, доступной через раздвижной столик за пределами клетки. Эти столы были связаны веревками, при натяжении которых еда на столе разбивалась об пол. Шимпанзе почти не тянули за веревку, когда ели, но когда второй шимпанзе в соседней клетке крал еду, сдвигая стол вне досягаемости, первый шимпанзе тянул веревку и заставлял пищу разрушаться примерно в 50% случаев.Тем не менее, если второй шимпанзе ел со стола, но первый шимпанзе не имел доступа к нему, первый шимпанзе вряд ли когда-либо решился бы заставить обед другого упасть на землю.
Другими словами, ученые пришли к выводу, что «шимпанзе мстительны, но не злобны». Они будут наказывать других шимпанзе только в том случае, если у других шимпанзе все хорошо, за счет собственного благополучия.
10. Злоба может быть долгой игрой.
Злоба, по определению, означает, что субъект не получает немедленной выгоды, и на самом деле потенциально может потерять преимущество, действуя злобно.Но причина, по которой злоба могла сохраняться в процессе эволюции и передаваться потомкам, заключается в том, что это может иметь долгосрочную выгоду: если вас будут рассматривать как человека, который отомстит кому-то даже за свой счет, люди будут знать, что не следует связываться с тобой. Другие люди с меньшей вероятностью будут пытаться конкурировать с вами, потому что они знают, что пренебрежительное отношение к вам может привести к их гибели — ваша репутация злобного человека опередит вас. «Скорее всего, это не злоба, если смотреть на долгосрочную перспективу», — сказал The New York Times биолог-антрополог из Кембриджского университета Фрэнк Марлоу.«Если вы заработали репутацию человека, с которым не стоит связываться, и никто не мешает вам в будущем, то это того стоит».
Определение злобы по Merriam-Webster
\ плевать \1 : Мелкая злоба или ненависть со склонностью раздражать, раздражать или мешать
несмотря на: вопреки или неуважительно к : без предотвращения преуспели , несмотря на их противодействия
злобных синонимов, злобных антонимов | Тезаурус Мерриам-Вебстера
желание причинить боль ради удовлетворения причинения вреда- распространять жестокую ложь из чистой злобы
- кошачий,
- несмотря на,
- ненависть,
- недоброжелательность,
- злоба,
- злоба,
- злокачественность,
- злокачественная опухоль,
- злокачественность,
- подлость,
- гадость,
- злоба,
- селезенка,
- яд,
- порочность
- враждебность,
- антагонизм,
- антипатия,
- горечь,
- враждебность,
- обида,
- враждебность,
- злая воля,
- желтуха,
- подлость,
- злоба,
- обида
- иногда, клянусь, она продолжает делать это только до назло мне
- обострение,
- раздражать,
- беспокойство,
- жук,
- гореть (вверх),
- натирание,
- есть,
- раздражать,
- мороз,
- галл,
- получить,
- решетка,
- захват,
- хак (выкл.),
- irk,
- раздражать,
- зуд,
- нарк
- [British],
- крапива,
- мозоль,
- преследовать,
- пике,
- тушить,
- рашпиль,
- риле,
- оборка,
- vex
- агитировать,
- дискомфорт,
- разобрать,
- беспокойство,
- бедствие,
- упражнение,
- уродец,
- лад,
- возмущение,
- отменить,
- развязка,
- неспокойный,
- расстроенная,
- беспокоиться
Часто задаваемые вопросы О
spiteЧем существительное
назло отличается от других похожих слов?Некоторые общие синонимы злобы : злоба , злоба , злоба , злоба , злость и селезенка .В то время как все эти слова означают «желание увидеть, как другой человек испытывает боль, травму или страдание», злоба подразумевает мелкие чувства зависти и негодования, которые часто выражаются в небольших домогательствах.
мелкие оскорбления, навеянные злобой
В каких контекстах
злоба может заменить злобу ?Хотя в некоторых случаях почти идентичен злобе , злоба подразумевает затаенное чувство негодования или недоброжелательности, которое стремится к удовлетворению.
Никогда не затаить злобу
Когда
заболеет, будет ли более подходящим выбором, чем назло ?Синонимы злоба и злоба иногда взаимозаменяемы, но злоба подразумевает чувство антипатии ограниченного времени.
злоба спровоцирована неосторожным замечанием
Когда
злоба будет хорошей заменой злобы ?Хотя слова злоба, и злоба имеют много общего, злоба предполагает упорную горькую ненависть, которая, вероятно, выражается в злонамеренном поведении.
темный вид злоба
Когда
злоба может быть лучше, чем злоба ?В некоторых ситуациях слова злоба и злоба примерно эквивалентны. Однако злоба подразумевает глубоко укоренившееся часто необъяснимое желание увидеть страдание другого.
не чувствовал злобы по отношению к своим бывшим врагам
Когда можно использовать
злобы для замены злобы ?Слова злоба и злоба являются синонимами, но имеют разные нюансы.В частности, злоба подразумевает глубокую страсть и беспощадность.
жизнь, поглощенная беспричинной злокачественная опухоль
Где
селезенка могла бы быть разумной альтернативой назло ?Значения селезенка, и , несмотря на то, что в значительной степени совпадают; однако селезенка предполагает гневное высвобождение скрытой злобы или стойкого злого умысла.
выплескивает свою селезенку против политиков
Хорошо ли быть злобным? | Жизнь и стиль
В памятном эпизоде сериала Curb Your Enthusiasm скряга, главный герой Ларри Дэвид возмущен теплым латте в своем местном кафе, поэтому он открывает «злобное» кафе.Это такая же кофейня по соседству, но все подешевле. Он управляет им с личными финансовыми потерями, но его движет мысль о разорении своего соседа. Он великолепно подлый, мелочный, злобный и юмористический.
Более мутный вопрос: может ли назло быть хорошим? Кажется нелогичным придавать оптимизм поведению, которое, по определению, предполагает причинение вреда другим и при этом причинение вреда себе. Но новая книга Саймона Маккарти-Джонса исследует его преимущества.«Злоба исходит из тьмы … Она стремится причинить вред другому и изменить его господство. Тем не менее, это может помочь нам выйти к свету », — пишет Маккарти-Джонс, доцент кафедры клинической психологии и нейропсихологии Тринити-колледжа в Дублине. «Злоба — это дамоклов меч, нависающий над нашими взаимодействиями. Это сделало общество более справедливым и более склонным к сотрудничеству ».
Да, вы все правильно прочитали, и нет, Маккарти-Джонс не ковбой: психологи и теоретики эволюции соглашаются, что назло может быть положительным.Это может помочь обеспечить соблюдение социальных норм и стимулировать протестные движения. И, как предполагает Маккарти-Джонс, это может привести к большей справедливости, в то же время заставляя нас задуматься о том, что вообще означает справедливость.
Прежде чем вы начнете строить заговоры против придирчивых соседей, начнете ставить мелкие баллы против вашего коллеги или не торопитесь, чтобы повернуть вспять с места для парковки, потому что другой водитель ждет, чтобы проскользнуть внутрь, это не пропуск. Тем не менее, стоит рассмотреть весь спектр человеческого поведения, а не только солнечную сторону.Позитивная психология, набирающая обороты с 1990-х годов, и движение за здоровье, которое пронизывает общественное сознание в течение последнего десятилетия, продвигают доброжелательность и самооптимизацию как двойные конечные цели. Злоба стоит в оппозиции, потому что она причиняет вред другим и причиняет вред деятелю. Это одновременно антисоциально и анти-я.
Тем не менее, сегодня он является частью нас, благодаря Интернету, социальным сетям и политике групповой идентичности. Так что давайте вытащим это мрачное из тени.
Мы достигаем пика злобности в подростковом возрасте и становимся лучше с возрастом
«Я не думаю, что существует ген злобности», — говорит Дэвид Маркус, профессор психологии Вашингтонского государственного университета и пионер в изучении злобы. «Но есть основные черты личности с довольно высокой генетической нагрузкой». К ним относятся антагонизм (агрессия по отношению к другим) и черствость (отсутствие сочувствия), ключевые компоненты злобности и другие связанные с этим антиобщественные черты, включая садизм и психопатию.
Примечательно, что психологи не обращали внимания на злобу до 2014 года, когда Маркус и его коллеги разработали 17-балльную шкалу злобности в исследовании, которое вызвало более широкий интерес к этому поведению. Он говорит, что, как и другие черты характера, злобный человек зависит от сочетания его характера и воспитания. И все же закономерности есть. Мы достигаем пика злобности в позднем подростковом возрасте (что наверняка могут подтвердить многие родители) и с возрастом становимся лучше. И мужчины, как правило, более злобны, чем женщины.
Неужели у всех в нас есть немного злобы? Маркус говорит «вероятно», хотя, конечно, некоторые люди будут намного выше в континууме.Если вы используете анкеты, заполняемые самостоятельно, то около 5–10% населения настроены злобно (подумайте: никто не признается в том, что был противен в анкете). Но если вы заставляете людей играть в игру, основанную на аукционе, где у них есть шанс досадить другим, Маккарти-Джонс говорит, что «около трети не проявляют злобы, третьи настолько злобны, насколько это возможно, а все остальные находятся посередине. . »
Хотя изучение злобы в психологии — довольно новое явление, это не так. Некоторые считают, что фраза «отрезать себе нос в назло своему лицу» возникла в 9 веке, когда шотландские монахини, опасаясь вторжения норвежских викингов, отрезали себе носы, чтобы выглядеть непривлекательными и удерживать викингов от изнасилования.Старая восточноевропейская народная сказка ставит злобу еще более остро: когда джинн говорит, что исполнит желание человека, пока его ненавистный сосед получит двойную награду, мужчина отвечает: «Выколи мне один глаз».
Хотя не существует доказательств того, что мы более или менее злобны, чем наши предки, современные инновации создали среду, способствующую злобному поведению. По словам Рори Смида, доцента философии Северо-Восточного университета Массачусетса и ведущего эксперта по эволюции такого поведения, благодаря обеспечению анонимности Интернет позволяет процветать злобе.«Если мне удастся избежать неприятностей, когда никто не узнает [это был я], то затраты для меня относительно минимальны, это просто время и усилия», — говорит он. Интернет-тролль, плюющийся желчью, оставаясь безликим, является примером назло 21 века.
Треть из нас не проявляет злобы, треть настолько злобна, насколько это возможно, а все остальные находятся в середине
Продвигая эхо-камеры, Интернет и социальные сети также помогли акцентировать внимание на политике идентичности, еще одном рассаднике злоба.Растущая пропасть между консерваторами и либералами, от Великобритании до США и Франции, означает, что определенные решения оправданы исключительно потому, что они наносят ущерб оппозиции (см. Теперь распространенную мотивационную фразу «владение библиотеками»). И Маккарти-Джонс предполагает, что для многих американцев на выборах 2016 года голосование за Дональда Трампа было больше, чем что-либо, чтобы наказать Хиллари Клинтон. А как насчет Брексита? Конечно, часть голосов за выход из состава участников была вдохновлена желанием закрепить их за ЕС или за оставшихся, зная, что это приведет к опустошению экономики Великобритании.
Хотя есть примеры внушающего злость индивидуального величия (первоначальная мотивация Ферруччо Ламборгини для создания своего спортивного автомобиля заключалась в том, чтобы превзойти Энцо Феррари), его более широкие социальные преимущества гораздо более убедительны. Маркус приводит восхитительно мелочный пример своего бывшего коллеги, профессора университета, который вытащил свою собственную книжку с парковочными талонами и часами писал штрафы для незаконно припаркованных студентов. «Это пустая трата его времени; в этом нет [личной] выгоды », — говорит Маркус.«С другой стороны, были введены правила парковки, что не так уж и плохо». Аналогичным образом юридические случаи, в которых люди упорно преследующие долг, который задолжал им; гонорары адвокатов намного превышают задолженность, но они остаются в принципе. При этом соблюдаются правила, и люди привлекаются к ответственности.
Маккарти-Джонс говорит, что протестные движения потенциально злобны, потому что есть риск для средств к существованию участников. Он ссылается на нынешние протесты в Беларуси. «Один из немногих способов, которыми может произойти смена режима, — это если рабочие готовы бастовать и заплатить личную цену, чтобы нанести экономический ущерб режиму Лукашенко.Им нужно быть готовыми назло Лукашенко ». Он добавляет, что, хотя злоба проявляется во многих формах, «ее необходимо частично избавить от ее негативных коннотаций, особенно когда она используется по противоположным причинам».
Очевидно, мы не все собираемся злиться друг на друга
Когда дело доходит до пропаганды справедливости, ученые обращаются к теории игр. В ультиматумной игре игроку 1 дается 10 фунтов стерлингов, которые он может разделить с игроком 2. Они могут разделить их, как захотят, но если игрок 2 отклонит предложение, оба ничего не получат.Исследования показывают, что, если предлагается небольшая сумма, игрок 2 отклонит ее на том основании, что она односторонняя (этот отказ является злобным, поскольку игрок 2 жертвует той небольшой суммой, которую ему предложили). Чаще всего игрок 1 предлагает достаточно справедливую сумму, опасаясь отказа злобного противника.
Это обезоруживающе предполагает, что вы действуете более справедливо по отношению к тому, кого считаете злобным. «Общее представление о справедливости заключается в том, что это продолжение нашего просоциального и основанного на сотрудничестве поведения», — говорит Смид.«Но когда вы рассматриваете теоретико-игровые ситуации, вы видите, что справедливость может быть истолкована не обязательно как продолжение нашего просоциального поведения, а скорее как реакция на антисоциальное поведение других».
В идеальном мире мы все сотрудничали бы из чистого альтруизма, как это пропагандирует движение за хорошее здоровье. Но у большинства из нас есть какая-то злоба (и другие темные черты) внутри нас, и иногда это может привести к хорошему. Очевидно, что мы не собираемся злиться друг на друга — не дай Бог — но напоминание обо всем спектре наших личностей дает своевременную дозу реализма.По крайней мере, это здоровый противовес идеальному, но нереалистичному блеску вежливости.
Злоба: и верх вашей темной стороны Саймона Маккарти-Джонса (Oneworld Publications, 16,99 фунтов стерлингов), можно приобрести на сайте guardianbookshop.com за 14,78 фунтов стерлингов.
Вот почему злоба распространяется среди людей и процветает в политике.
На прошлой неделе буйная толпа сторонников Трампа штурмовала Капитолий США, пытаясь отсрочить оглашение результатов президентских выборов 2020 года.Беспорядки не достигли своей цели, десятки человек были арестованы и обвинены. Почему так много людей рискнули своей безопасностью, своей работой и запятнали свою судимость с целью причинить вред другим? Одним из потенциальных факторов может быть инфекционная природа злобы.
Злоба — загадочное человеческое поведение. Это акт причинения вреда другому при отсутствии пользы для себя. И хотя это дорого обходится всем участникам, новое исследование показало, что это также очень заразно.
Слева: Кристоф Ридл, доцент кафедры информационных систем Школы бизнеса Д’Аморе-МакКима и Колледжа компьютерных наук Хури. Фото Адама Гланцмана / Северо-Восточный университет. Справа: Рори Смид, доцент философии и профессор гуманитарных наук Северо-Восточного колледжа социальных и гуманитарных наук Рональда Л. и Линды А. Россетти. Фотография из архива Северо-Восточного университета.
В статье, опубликованной вчера в журнале Nature Communications, исследователи с северо-востока предлагают новое объяснение происхождения и распространения злобного поведения.Используя вычислительную модель, имитирующую человеческие взаимодействия, исследователи наблюдали, как злоба распространяется по динамической сети, пока каждый «агент» не становится злобным, а сотрудничество полностью не прекращается.
Традиционно математическим моделям человеческого поведения не хватало важного компонента: они не были динамичными, что означает, что моделируемые акторы не ведут себя, как реальные люди, в реальных социальных кругах. Старые модели были построены на однородной популяции, которая взаимодействовала случайным образом. Это упростило математику, но сделало сетевое взаимодействие нереалистичным.Новая динамическая модель, использованная в исследовании, позволяет агентам выбирать, с кем им общаться, как это делают люди в реальной жизни.
«Сетевые структуры, которые мы обнаруживаем в симуляции, похожи на то, что мы знаем, как выглядят человеческие социальные сети», — говорит Кристоф Ридл , доцент информационных систем в Школе бизнеса Д’Аморе-МакКима и Колледже компьютерных наук Хури и соавтор статьи. «Динамическая модель не случайна, она значима и реалистична. Кажется, он улавливает то, как на самом деле ведут себя люди.”
Модель показала, что злобные агенты нацелены на недоброжелательных игроков, истощая их ресурсы, поэтому злобные агенты выглядят лучше в сравнении. Это привело к тому, что изначально недоброжелательные агенты осознали, что им хуже, и сохранили злобу, чтобы продвинуться вперед. Исследователи обнаружили, что он продолжал распространяться до тех пор, пока не исчезли кооперативные игроки.
«Злоба — это чистая потеря для всех, но она меняет относительное положение людей», — говорит Рори Смид , доцент философии и Рональда Л.и Линда А. Россетти, профессор гуманитарных наук Северо-Восточного колледжа социальных и гуманитарных наук и соавтор статьи. Закари Фулкер, аспирант Северо-Восточного Института сетевых наук, был ведущим автором статьи.
Это предполагаемое относительное преимущество делает злобу настолько заразной в человеческих сетях. Это также причина того, что в политике процветает злоба.
«Политика часто представляет собой игру с нулевой суммой. Чтобы вы выиграли, другой парень должен проиграть, — говорит Смид.«Некоторые политики могут рассматривать эти политические взаимодействия как ситуации, в которых сотрудничество невозможно, — ситуации, в которых они могут быть готовы нести расходы, чтобы убедиться, что другая сторона страдает еще больше. Это те относительные компромиссы, когда злость находит приют ».
На политических выборах не имеет значения, сколько всего голосов подано, только то, что одна сторона получает больше голосов, чем другая. Это среда, созревшая для назло.
«Если происходит подавление избирателей и каждый получает меньше голосов, это не обязательно плохо для меня, если я получаю больше, чем вы», — говорит Ридл.
Результат для общества, зараженного злобой, может показаться мрачным, учитывая, насколько заразным может быть такое поведение. Но понимание препятствий, которые подрывают сотрудничество, может помочь нам приблизиться к его достижению.
«Это важная часть более широкой головоломки о том, как все мы можем лучше ладить», — говорит Смид.
По вопросам СМИ обращайтесь по адресу [email protected].
Плюсы и минусы того, чтобы быть глубоко… мелким ‹литературным центром
Злоба уходит глубоко.Мы находим это в наших самых старых рассказах. Он есть в мифах Древней Греции. Медея убивает своих детей назло неверному мужу Джейсону. Ахиллес отказывается помогать своим греческим товарищам сражаться, потому что один из них украл его раба. Фольклор говорит назло. Волшебное существо предлагает исполнить человеку одно желание. Естественно, здесь есть загвоздка. Что бы он ни получил, его ненавистный сосед получит двойную выгоду. Мужчина хочет быть слепым на один глаз. Такие истории, хотя и похоронены во времени, все же говорят о мгновенно узнаваемом поведении.
Сегодня мы знаем, что злоба бывает мелочной. Водитель задерживается на парковке, чтобы заставить вас подождать. Сосед ставит забор исключительно для того, чтобы закрыть вам обзор. Мы также можем понять, насколько разрушительной может быть злоба. Супруг ищет опеку над ребенком, чтобы отомстить бывшему. Избиратель поддерживает кандидата, который, как он надеется, вызовет хаос. Но готовы ли мы признать, что у злобы есть и положительные стороны?
Что такое злоба? По словам американского психолога Дэвида Маркуса, злобный поступок — это действие, когда вы причиняете вред другому человеку и при этом вредите себе.Это «сильное» определение злобы. В более слабых определениях злоба причиняет вред другому, рискуя причинить вред только себе. Это также может навредить другому, не получая от этого никакой личной выгоды. Тем не менее, как указывает Маркус, четкое определение злобы, в котором причинение вреда другому влечет за собой личные издержки, помогает отличить его от других враждебных или садистских форм поведения.
Действительно, полезный способ понять злобу — это посмотреть, чем она не является. Когда мы рассматриваем издержки и выгоды наших действий, есть четыре основных способа взаимодействия с другим человеком.Два поведения предполагают для нас прямые льготы. Мы можем действовать так, чтобы приносить пользу как нам самим, так и другим (сотрудничество), или так, чтобы приносить пользу нам, но не другим (эгоизм). Третье поведение связано с издержками для нас, но приносит пользу другому. Это альтруизм. Исследователи посвятили свою жизнь изучению сотрудничества, эгоизма и альтруизма. Но, несмотря на это, есть четвертое поведение. Здесь мы ведем себя так, что вредит как себе, так и другим. Такое поведение осталось в тени, что небезопасно для него.Нам нужно пролить свет на злость.
Злоба сложно объяснить. Кажется, это представляет собой эволюционную загадку. Почему бы естественному отбору не отсеять поведение, при котором проигрывают все? Злоба никогда не должна была выжить. Если ваша злоба принесет вам пользу в долгосрочной перспективе, то ее дальнейшее существование станет понятным. Но как насчет злобных действий, которые не принесут вам долгосрочной выгоды? Как мы можем это объяснить? Существуют ли вообще такие акты?
Злоба также представляет проблему для экономистов.Какой человек действует вопреки своим интересам? Долгое время экономисты не считали, что есть что-то объяснять. Знаменитый экономист 18 века Адам Смит утверждал, что люди «не очень часто бывают под влиянием» злобы, и что даже если это произойдет, мы будем «сдерживаться из соображений благоразумия».
Намного позже, в 1970-х, американский экономист Гордон Таллок утверждал, что средний человек на 95 процентов эгоистичен. В эпоху «жадности — добра» в 1980-х многие, возможно, полагали, что эта оценка занижена.
Экономисты рассматривали людей как существо под названием Homoeconomicus — существо, которое действует рационально, чтобы максимизировать свои личные интересы. Личный интерес обычно, хотя и не всегда, понимался с финансовой точки зрения. Тем не менее, как я расскажу в главе 1, еще в 1977 году революционное исследование показало, что люди часто были вполне счастливы отказываться от бесплатных денег. Адам Смит был слишком оптимистичен. Что-то очень реальное и очень мощное таилось в остаточном проценте Таллока.
Злоба влечет за собой вред, но что составляет вред? Кто может решать, является ли действие вредным, и, таким образом, имеет право определять действие как злобное? Возьмем крайний пример: причиняет ли смертник, который думает, что в следующей жизни они будут вознаграждены, а их семья получит компенсацию в этой жизни, причинит ли вред себе или нет?
Эволюционные биологи обладают объективной мерой вреда: потеря приспособленности (репродуктивный успех).В четвертой главе мы рассмотрим злобные действия, связанные с потерей личной пригодности, так называемой эволюционной злобой. Напротив, экономисты и психологи склонны сосредотачиваться на вреде в форме непосредственных личных затрат. Эта «психологическая неприязнь» может иметь непредвиденные долгосрочные личные выгоды. Такая злоба хорошо стареет, перерастая в эгоизм.
Когда мы довольны нашим определением злобы, остаются два вопроса. Во-первых, что заставляет человека действовать злобно в данный момент? То есть как действует назло? Это приблизительное объяснение Злобы.Во-вторых, какова более глубокая причина нашей злобности? Почему существует злость? Какова его эволюционная функция? Это окончательное объяснение злобы. Возьмем пример из другой области: почему младенцы плачут? Ближайшее объяснение может быть холодом или голодом, но окончательное объяснение — забота от родителей. Каковы равнозначные ответы на назло?
Готовы ли мы признать, что у злобы есть положительные стороны?
Когда у нас есть окончательное объяснение злобы, мы можем приступить к рассмотрению насущного вопроса о том, как злость формирует современный мир.Любовь к сахару и жиру помогла нашим предкам, подтолкнув их к потреблению высококалорийной пищи. Тем не менее, в современном западном мире, где повсеместно распространены дешевые сладкие и жирные продукты, то, что когда-то было адаптивным, теперь вызывает диабет и сердечные заболевания. Что происходит, когда наша развитая злобная сторона сталкивается с миром, для которого она никогда не предназначалась? Каковы последствия злобы в мире с уровнями экономического неравенства, воспринимаемой несправедливости и общения с помощью социальных сетей, которые были бы совершенно чужды нашим предкам?
Проблема актуальна, потому что злоба кажется более чем опасной.С некоторых ракурсов это похоже на человеческий криптонит. Злоба по определению является полной противоположностью сотрудничества, что вызывает беспокойство, потому что сотрудничество — это сверхдержава нашего вида. Наш успех как вида стал результатом нашей замечательной способности работать вместе. Хотя даже слизевики сотрудничают, мы увеличиваем кооперацию до 11. Это позволяет нам жить большими группами с неродственниками, чего не могут делать наши менее склонные к сотрудничеству кузены-приматы.
Наша способность к масштабному сотрудничеству на данный момент защищает нас от захвата в стиле Планеты обезьян, но есть много других вещей, о которых нужно беспокоиться, кроме повелителей приматов.Если сотрудничество нанесет вред, несмотря на то, что это будет препятствовать не только человеческому прогрессу; это также может снизить нашу способность решать сложные глобальные проблемы, с которыми мы сталкиваемся. Мир становится лучше, но прогресс не гарантирован.
Злоба тоже может быть устрашающей. Есть ли что-нибудь более пугающее, чем противник, не скованный узами личного интереса? Эгоизм может стать проблемой. Но, по крайней мере, мы можем рассуждать, руководствуясь корыстными интересами человека. Что вы скажете злобному человеку, который ценит ваши страдания больше, чем собственное благополучие? Они похожи на Терминатора.С ними нельзя торговаться, с ними нельзя договариваться, и они никоим образом не остановятся до тех пор, пока вы если не умрете, то, по крайней мере, не почувствуете неудобства. К сожалению, научной фантастикой такие существа не ограничиваются.
В конце Второй мировой войны борьба Германии против России усилилась. Гитлеру приходилось балансировать между использованием поездов для перевозки евреев к смерти на восток и использованием тех же поездов для перевозки жизненно важного оружия, топлива и припасов для своей армии, сражающейся с русскими. Гитлер выбрал Холокост.Он был готов рискнуть разрушить Германию, чтобы уничтожить еврейский народ. Ужасу злобы нет предела.
Злоба представляет собой очевидную и ужасающую опасность. Нам нужно понять это, чтобы контролировать это. Для этого мы вынуждены внимательно присмотреться к назло. А когда мы это делаем, всплывает что-то еще. То, что мы находим, заставляет нас задуматься о том, возможно ли, что мы неправильно поняли злобу. Американский философ Джон Ролз утверждал, что моральные добродетели — это черты характера, которые мы должны рационально желать другим людям.Он утверждал, что злоба — это не то, чего мы должны желать другим, и поэтому это порок, который наносит «вред всем». Но так ли это?
Оказывается, злость может быть силой добра. Это может помочь нам преуспеть. Это может помочь нам творить. И это не обязательно угрожает сотрудничеству. На самом деле, как ни парадоксально, это может подстегнуть его. Злоба не обязательно ведет к несправедливости. Фактически, это может быть один из наших самых мощных инструментов для предотвращения этого. Пока сохраняется несправедливость и несправедливое неравенство, нам может понадобиться злоба.
__________________________________
Отрывок из книги Саймона Маккарти-Джонса из книги «Злоба: верх вашей темной стороны». Авторские права © 2021. Доступно в Basic Books, отпечатке Perseus Books, подразделения HBG Publishing, LLC, дочерней компании Hachette Book Group, Inc.
Мэтью Спайт, доктор философии, главный исследователь
Доктор Спайт — доцент Гарвардской медицинской школы и ведущий исследователь Центра экспериментальной терапии и реперфузионных травм ( CETRI ), Отделение анестезиологии, периоперационной и обезболивающей медицины в Бригаме и Женская больница.Он также является со-директором центра метаболизма CETRI . Его исследования сосредоточены на роли липидных медиаторов в воспалении. В качестве постдокторанта доктора Чарльза Серхана он внес свой вклад в структурное выяснение липидных медиаторов, которые способствуют разрешению острого воспаления (например, резолвин D2 и марезин 1), и поддерживает активную независимую исследовательскую программу, направленную на понимание их роли. «Про-разрешающие медиаторы» в врожденном иммунитете, биологии сосудов и восстановлении тканей.
Его группа также заинтересована в понимании того, способствуют ли дефекты в путях рассасывания хроническому воспалению при сердечно-сосудистых и метаболических заболеваниях, и можно ли использовать медиаторы, способствующие рассасыванию, в качестве шаблонов для разработки новых терапевтических средств для лечения хронических воспалительных заболеваний.
Сайт Spite Lab
Избранные источники
Hellmann J, Sansbury BE, Wong B, Li X, Singh M, Nuutila K, Chiang N, Eriksson E, Serhan CN, Spite M. Биосинтез резольвинов D-серии в коже дает представление об их роли в восстановлении тканей.(2018) J. Invest. Дерматол. (в печати).
Zhang MJ, Sansbury BE, Hellmann J, Baker JF, Guo L, Parmer CM, Prenner JC, Conklin DJ, Bhatnagar A, Creager MA, Spite M Resolvin D2 усиливает постишемическую реваскуляризацию при устранении воспаления. (2016) Тираж 134: 666-80
Sansbury BE, Spite M. Разрешение острого воспаления и роль резолвинов в иммунитете, тромбозах и биологии сосудов. (2016) Circ. Res. 119: 113-30
Varga T, Mounier R, Patsalos A, Gogolak P, Peloquing M, Horvath A, Pap A, Daniel B, Nagy G, Pintye E, Poliska S, Cuvellier S, Larbi SB, Alvarado G, Sansbury BE, Spite M, Brown CW, Шазо Б., Надь Л.PPARγ в репаративных макрофагах контролирует GDF3 и регенерацию скелетных мышц. (2016) Иммунитет 45: 1038-1051
Fredman G, Hellmann J, Proto J, Kuriakose G, Colas R, Dorweiler B, Connolly E, Solomon R, Heyer E, Jones D, Spite M *, Tabas I. Дисбаланс между специализированными про-рассасывающими липидными медиаторами и про- воспалительные лейкотриены способствуют нестабильности атеросклеротических бляшек. (2016) Нац. Comm. 7: 12859. * Соавтор-корреспондент
Cai B, Thorp EB, Doran AC, Subramanian M, Sansbury BE, Lin CS, Spite M, Fredman G, Tabas I. Расщепление MerTK ограничивает биосинтез медиатора, способствующего разрешению, и усугубляет воспаление тканей.(2016) Proc. Natl. Акад. Sci. 113: 6526-31.
Spite M , Claria J, Serhan CN Resolvins, специализированные про-рассасывающиеся липидные медиаторы и их потенциальная роль в метаболических заболеваниях. (2013) Cell Metab. 19: 21-36
Tang Y, Zhang MJ, Hellmann J, Kosuri M, Bhatnagar A, Spite M Про-рассасывающая терапия для лечения замедленного заживления диабетических ран. (2013) Диабет 62: 618-27.
Спайт М., Норлинг Л. В., Саммерс Л., Ян Р., Купер Д., Петасис Н. А., Флауэр Р. Дж.