Теория влечений фрейда – ПЕРВАЯ ТЕОРИЯ ВЛЕЧЕНИЙ ФРЕЙДА — Студопедия.Нет
ПЕРВАЯ ТЕОРИЯ ВЛЕЧЕНИЙ ФРЕЙДА — Студопедия.Нет
ВЛЕЧЕНИЯ И ИХ СУДЬБА В ПСИХОАНАЛИЗЕ
ВВЕДЕНИЕ.
Теория влечений является одной из ключевых в психоанализе. Она концептуально связана не только с метапсихологией (частью которой и является), но и с иными, теоретическими и практическими разделами, широко используясь в клинических и прикладных аналитических направлениях – теориях развития, лечения и терапевтической тактике, вопросах культуры, истории и многом другом. В конструкте психоаналитического учения место теории влечений вырисовывается достаточно четко – она находится в его фундаменте, являясь его неотъемлемой составной частью. И может быть поэтому, нет иной теории, вызывающей больше споров, разногласий и расколов в среде самих же психоаналитиков (более поверхностное, периферическое ее положение не привлекало бы к себе столь значительное внимание).
Несомненно, теория влечений (и я здесь имею в виду вторую окончательную дуалистическую концепцию З. Фрейда) уязвима для критики – она имеет противоречия и несостыковки. Наверно, не следует винить в этом самого Фрейда, он и так сделал достаточно для одного человека. Скорее, это вина его учеников и последователей, которые не смогли заглянуть дальше своего учителя, побороть сопротивление разума в познании глубин своей психики и увидеть новые горизонты. А может быть, и сам Фрейд, слишком опередив свое время, дал человечеству правду, которую оно еще не могло принять (впрочем, я и сейчас не уверен, что может). Так или иначе, теория влечений, а с ней и вся метапсихология подверглись нападкам и гонению. Учитывая ее топографическое положение (в основании), зашаталось и все здание психоанализа. Отсутствие устойчивой фундаментальной теоретической концепции привело к разброду и расколам внутри психоаналитического движения, снизился исследовательский потенциал самого психоанализа как науки, уменьшился общественный интерес и как итог – психоанализ стал постепенно терять завоеванные в мире позиции. Многие исследователи это понимали и в попытках изменить положение пытались реорганизовать психоаналитическую теорию метапсихологии (как, например, Rapaport, Gill и др.), но без особого успеха – это не принесло объективной ясности и однозначного понимания рассматриваемых явлений. Тогда под ударом оказалась сама метапсихология (и теория влечений в частности): как в старые добрые средневековые времена – то, что досадливо мешает и не поддается пониманию (а еще и постоянно подтверждает собственную интеллектуальную несостоятельность) нужно осквернить и уничтожить. Соответственно и поступили (с поправкой на время, конечно) – метапсихология приобрела репутацию псевдонауки, а критики сошлись во мнении о том, что она сложилась под влиянием первых попыток создания всеобъемлющей теории, которая с тех пор во многих отношениях устарела. Но и это не разрешило создавшихся проблем и сделало, на мой взгляд, еще более шатким и так не прочное положение психоанализа: он оказался «колоссом на глиняных ногах» – наукой, в основании которой лежит псевдонаука.
Я ставлю перед собой в данной работе задачу проследить судьбу влечений в психоанализе от самых истоков и первых концепций через пороги полемики и бурных споров к двум современным теориям, претендующим на право «капитального ремонта» психоаналитического здания или даже замены всего его фундамента. Возможно, именно сейчас мы можем заглянуть чуть дальше Фрейда и открыть взору совершенно неисследованные просторы знаний, способных объяснить многое еще не понятое в человеческой природе, а, может быть, и в сущности жизни на Земле.
ВЛЕЧЕНИЕ И ЕГО ХАРАКТЕРИСТИКИ
Уже при определении понятия «влечение» мы сталкиваемся с некоторыми трудностями, заключающимися в разногласии авторов по этому, казалось бы, простому вопросу.
Психоаналитический словарь Лапланша и Понталиса определяет «влечение» как «динамический прорцесс, при котором некоторое давление (энергетический заряд, движущая сила), подталкивает организм к некоторой цели»
(10).Чарльз Райкрофт вообще не выделяет понятие «влечения», говоря, что «попытка выявить различие между терминами «инстинкт» и «влечение» едва ли окажется полезной», а сам «инстинкт» определят достаточно классически, как «врожденно, биологически детерминированное побуждение к действию» (17).
Лейбин В.М. сообщает о «влечении» как «общей направленности движения живого организма, бессознательное стремление субъекта к удовлетворению своих потребностей» (12).
Перечисление точек зрения на сущность этого понятия можно продолжить и дальше, но не думаю, что это внесет большей ясности в обсуждаемый вопрос. И нам не остается иного пути, кроме как обратиться к первоисточнику, то есть к самому Фрейду.
Впервые понятие «влечения» было использовано им в «Трех очерках по теории сексуальности» (35), при рассмотрении и анализе сексуальных влечений.
В «Продолжении лекций по введению в психоанализ» – 32-я лекция (33), Фрейд, вновь уделяя внимание сущности и характеристикам «влечения» (уже в рамках 2-ой дуалистической концепции), внес лишь некоторые дополнения, оставшись в основе верным своему прежнему представлению о «влечении», сформулированному почти 20 лет назад. Но только ясности в этом вопросе к тому времени отнюдь не прибавилось, для многих они оставались странным, недоказуемым явлением. И может быть поэтому, начиная в указанной лекции разговор об этих душевных силах, Фрейд говорит: «Теория влечений – это, так сказать, наша мифология. Влечения – мифический существа, грандиозные по своей неопределенности. Мы в нашей работе ни на минуту не можем упускать их из виду и при этом никогда не уверены, что видим их ясно» (33), прося, тем самым, читателей просто принять на веру это существующее, но пока недоказуемое, в нужной для того степени, явление. В другой своей работе (28), Фрейд указывал, что «влечения и их превращения – это самое большее, что доступно психоанализу. Но дальше он уступает место биологическому исследованию». Не в этом ли скрывается причина того, что влечения в то время стали «мифическими существами»? Стоя на стыке психологического и физического, влечения (а с ней и вся метапсихология) оказались без второй, биологической опоры, которая могла дать им столь недостающую устойчивость и доказуемость, опоры, которой в то время еще просто не существовало. Может быть сегодня психоанализу пора обратить взор на новейшие исследования и наблюдения в области термодинамики, химии, биологии, генетики и прочих наук, чтобы там отыскать ту недостающую метапсихологии опору, чтобы, наконец, развенчать ее статус лженауки?
Но мы отвлеклись от основной темы. Я полагаю, что сейчас мы имеем достаточно полное представление о «влечении», чтобы пуститься в путь исследования их судьбы в психоанализе.
ПЕРВАЯ ТЕОРИЯ ВЛЕЧЕНИЙ ФРЕЙДА
Первый опыт Фрейда по формулировке теории влечений может быть отнесен к 1905 году ─ моменту выхода в свет «Трех очерков по теории сексуальности» (35). В центре внимания данной работы находилось сексуальное влечение (либидо): его роль в развитии человека, формировании психоневрозов, вопросы инфантильной сексуальности и пр. Не отрицал в ней Фрейд и других возможных влечений, как, например, влечение к пище, голод. Но он пока не объединял их и не противопоставлял либидо. Это произошло значительно позже, в процессе постепенного формирования дуалистической концепции влечений, в которой Фрейд возвратил к жизни представление древних мыслителей о том, что «любовь и голод правят миром». По сути, его первая классификация происходила из биологии. Уже в 1909 году Фрейд, критикуя и отрицая агрессивное влечение Альфреда Адлера, упоминал о приоритете и главенстве в психической сфере сексуальных влечений и влечений к самосохранению (23). В 1910 году в небольшой статье «Психогенное зрительное расстройство в свете психоанализа» Фрейд объявил систему влечений дуалистической системой, проведя границу между сексуальными влечением и влечением к самосохранению или влечением «Я» (4,43). В 1915 году в работе «Влечения и их судьба» (26) Фрейд окончательно сформулировал, подведя своеобразную черту под ранее разрозненными идеями, первую дуалистическую теорию. Им было выделено две группы первичных влечений. Инстинкт самосохранение, как влечение направленное на сохранение индивида, не просто отделялся, но и противопоставлялся половому влечению, направленному на сохранение вида. Конфликт, возникающий при этом между ними, когда влечения «Я» ограничивают сексуальные влечения, пытающиеся реализовать себя, Фрейд усматривал в основе психоневрозов.
Между тем, исследования, проводимые параллельно развитию учения о влечениях, о мазохизме и в особенности изучение нарциссизма, ставили под сомнение антагонизм первичных влечений, выделенных Фрейдом. В работе «О нарциссизме» (30), написанной в 1914 году, им было выявлено и описано «Я-либидо» и «объект-либидо», показывающее, что сексуальное влечение способно направляться не только вовне, но и вовнутрь. В этом случае влечение к самосохранению рассматривалось как «Я-либидо» или «нарциссическое либидо», а ранее выделенное сексуальное влечение, как «объектное либидо». Грань между ранее противопоставляемыми влечениями оказалась размытой, так как часть влечений «Я» (влечений самосохранения) оказалась буквально «пропитано» либидо. В 1915 году Фрейд, прекрасно это осознавая, говорил о сконструированной им теории влечений как о
studopedia.net
ВТОРАЯ ТЕОРИЯ ВЛЕЧЕНИЙ ФРЕЙДА — Студопедия.Нет
Следует признать, что до 1920 года Фред достаточно мало уделял внимания теме смерти и особенно агрессивности, рассматривая последний феномен лишь как вторичное явление в сфере сексуального влечения и влечения к самосохранению. Ирвин Ялом, экзистенциальный психотерапевт, анализируя творчество Фрейда (47), указывает, что в ранних работах основатель психоанализа не просто не замечал, а старательно избегал темы смерти. В этом, конечно, можно усмотреть некий личный мотив основателя психоанализа, сделавший для Фрейда «смерть» слепым пятном и заставивший в конечном итоге ему самому удивляться: «я никак не могу понять, как могли мы просмотреть вездесущность неэротической агрессивности и разрушительности и не предоставить ей подобающее место в толковании жизни» (29).
До появления второй дуалистической теории влечений вопрос агрессивности уже не однажды поднимался в психоаналитическом обществе. В 1908 году Алфред Адлер высказал предположение о существовании агрессивоного влечения (3,6,11), к которому Фрейд отнесся внимательно (6), но в конечном итоге не согласился принять его, выступив в 1909 году в работе «Анализ фобии пятилетнего мальчика» с критикой адлеровской идеи: «Я не могу решиться признать особое агрессивное влечение наряду и на одинаковых правах с известными нам влечениями самосохранения и сексуальными.… Несмотря на всю сомнительность и неясность нашего учения о влечениях, я все-таки пока держался бы привычных воззрений, которые признают за каждым влечением свою собственную возможность сделаться агрессивным и без того, чтобы быть направленным на объект» (23).
В 1912 году увидела свет работа Сабины Шпильрейн (доложенная на заседании Венского психоаналитического общества в 1911 году) «Деструкция как причина становления» (44), в которой она обосновала наличие в человеке деструктивного начала, лежащего в основе любого жизненного процесса. Фрейд достаточно холодно отнесся к этому исследованию, упрекнув излишнее увлечение Шпильрейн биологическими концепциями (3,11), а в одном из писем к Юнгу, отзываясь о докладе и самой Шпильрейн, написал следующее: «Она очень талантлива; во всем, что она говорит, есть смысл; ее деструктивное влечение мне не очень нравится, потому что мне кажется, что оно личностно обусловлено. Она выглядит ненормально амбивалентной» (45).
Высказывался о наличии влечения к смерти, еще до обращения внимания Фрейда к этой проблеме, и Вильгельм Штекель (11). Карл Густав Юнг в работе «Либидо, его метаморфозы и символы» (46) в 1912 году указывал, что либидо может быть направленно как на созидание, так и на разрушение, то есть включает в себя эти обе полярные силы: «Давать жизнь другим, значит разрушать самого себя, так как с возникновением следующего поколения предшествующее перешло высший путь своего развития; так наши потомки становятся опаснейшими врагами для нас; мы не можем с ними справиться, так как они нас переживут, и потому наверняка вырвут власть из наших обессиленных рук» (46).
Как мы видим, тема деструктивности и влечения к смерти уже неоднократно обсуждалась в психоаналитических кругах до формирования Фрейдом собственной концепции. Но это не умаляет вклада самого Фрейда, который сумел эти разрозненные взгляды и предположения объединить в одну смелую теорию. Оглядываясь назад и вспоминая эти годы, предшествующие появлению концепции влечения к смерти, Фрейд говорил: «Я помню мое собственное сопротивление, когда в психоаналитической литературе впервые появилась идея первичного позыва разрушения и как много нужно было времени, прежде чем я стал способен ее воспринимать» (29).
В 1915 году Фрейдом был прочитан доклад «Мы и смерть», а чуть позже (в том же году) вышла статья «Размышления о войне и смерти», в которых Фрейд, обращаясь к теме смерти и причине войн, высказал ряд мыслей и предположений, получивших концептуальное подтверждение в его будущих работах 20-30-х годов. Но окончательно основные положения теории влечения к смерти, противопоставленной сексуальным влечениям (Либидо или Эросу), были сформулированы в 1920 году, когда увидела свет работа Фрейда «По ту сторону принципа удовольствия» (32).
Начав с напоминания о том, что вся жизнь человека подчинена принципу удовольствия, пройдя через анализ некоторых явлений (кошмарные сновидения, навязчивые воспоминания о психотравмирующих ситуациях и пр.) не подчиняющихся принципу удовольствия и предположив, что за этим кроется некое влечение, Фрейд последовательно и логично, разбирая многочисленные примеры стремления к повторению в органической жизни, приходит к выводу о наличие в организме влечения к восстановлению прежнего неорганического состояния, то есть влечения к смерти, на службе и в подчинении которого находится принцип удовольствия. Как результат, в психоаналитической теории появились два антагонистически направленных влечения – влечение к жизни (Эрос), включающий в себя сексуальные влечения и стремящийся соединить части органического в некое единство, и влечение к смерти, агрессивного, деструктивного влечения, стремящееся восстановить прежнее, неорганическое состояние живого. Эта концепции, как следствие, принесла с собой неизбежную необходимость пересмотра всей прежней теории психоневрозов и теории психоанализа. «Для нас было бы облегчением, если бы все наше построение оказалось ошибочным» (32), − писал Фрейд, понимая всю дерзость и сложность своих построений. Но он на тот момент и сам еще не был до конца уверен в их верности: «Меня могли бы спросить, убежден ли я сам, и в какой мере, в развитых здесь предположениях. Ответ гласил бы, что я не только не убежден в них, но и никого не стараюсь склонить к вере в них. Правильнее: я не знаю, насколько я в них верю» (32). Тем не менее, последующие двадцать лет творческой жизни Фрейда были посвящены развитию и изучению этой теории дуальных драйвов. И хотя, даже по прошествии десяти лет после ее провозглашения, он по-прежнему отзывался о влечении к смерти как гипотетическом («признание этого инстинкта покоится в основном на теоретической базе, следует полагать, что оно не полностью защищено и от теоретических возражений. Но так нам все это рисуется при современном состоянии наших представлений; дальнейшие исследования и размышления внесут, очевидно, в эту область окончательную ясность» (29)), он не прекращал, вопреки сопротивлению не только общества, но и многих своих соратников, свои изыскания, ведомый внутренним чутьем и здравой, способной видеть мир объективно, логикой, подсказывающими ему, что он идет верной дорогой. «Приводимые здесь соображения я сначала защищал лишь в виде опыта, но с течением времени они приобрели такую власть надо мной, что я больше не могу думать иначе. Я полагаю, что эти утверждения теоретически гораздо более применимы, чем все возможные иные; они многое упрощают, без пренебрежения фактами или насилования их, к чему мы и стремимся в научной работе» (29).
Становление новой концепции можно последовательно проследить в следующих произведениях Фрейда: 1921 год – «Психология масс и анализ человеческого Я» (34), 1923 – «Я и Оно» (36), 1927 – «Будущее одной иллюзии» (24), 1930 – «Неудовлетворенность культурой» (29), 1933 – «Продолжение лекций по введению в психоанализ» (33). Мы не будем останавливаться на каждой из этих работ но, подводя краткий итог проведенных в них исследований, следует, все же, отметить основные выводы.
Либидо, наряду с инстинктами самосохранения, составляет основу влечения к жизни (Эрос). Агрессивность, стремление к разрушению, приведению всего живого в неорганическое состояние соответствует влечению к смерти. «В отношении биологических функций эти два основных инстинкта либо действуют друг против друга, либо объединяются…Такое одновременное и взаимно противоположно направленное действие двух основных инстинктов порождает все разнообразие явлений жизни… Не может быть и речи об ограничении того или иного основного инстинкта одной из областей психики. Они неизбежно должны присутствовать везде…Энергия Эроса … служит для нейтрализации одновременно присутствующих разрушительных тенденций» (31), – резюмируя изученное, пишет Фрейд в одной из своих последних обобщающих работ по психоаналитической теории. Продолжим далее. Мускулатура является особым органом для нейтрализации и отведения из организма во внешний мир (вместе с сексуальным влечением) влечения к смерти, направленного изначально на саморазрушение. Попытка подавить или ограничить проявления агрессивности вовне, приведет к усилению агрессивности и деструктивности направленных внутрь самого человека, усилит и без того непрекращающиеся процессы самоуничтожения. Агрессивность и деструктивность Фрейд не рассматривает в качестве компонентов сексуальности. Они становятся такими, только когда влечение к смерти через агрессивность проявляет себя в сексуальном влечении. Садизм является ярким примером этого, но и в мазохизме мы можем наблюдать связь направленного внутрь деструктивного влечения с сексуальностью. Рассматривая через призму агрессивных и сексуальных влечений массовые явления, Фрейд пришел к выводу, что культура – это институт подавления первичных влечений, и развитие культуры способствует их все большему обузданию. Переплетение эротических и деструктивных влечений лежат в основе любого коллектива, любой культуры. «Смысл развития культуры перестал быть для нас неясным. Он должен показать нам борьбу между Эросом и Смертью, между инстинктом жизни и инстинктом разрушения, как она протекает в человеческой среде. Эта борьба составляет существенное содержание жизни вообще, и поэтому развитие культуры можно было бы просто назвать борьбой человечества за существование» (29).
Как мы знаем, эта теории не была признана большинством практикующих психоаналитиков того времени и вызвала бурные споры и разногласия в их среде. Фрейд понимал это: «Мне хорошо известно, что дуалистическая теория, пытающаяся доказать, что инстинкты смерти, разрушения и агрессии являются равноправными партнерами Эроса, обнаруживающегося в либидо, не находит особой поддержки даже среди психоаналитиков» (27). Но он надеялся, что другие исследователи продолжат начатую им работу и, сумев отыскать новые доказательства, разрушив стену непонимания и предубеждения, дадут возможность увидеть за «проявлениями Эроса …достаточно бурными и бросающимися в глаза» (29) проявление и первичного позыва к смерти, который «глухо ведет свою работу по разложению внутри живого существа» (29). Но Фрейд не знал, что в поисках новых доказательств влечения к смерти любой исследователь обречен столкнуться с неожиданным и труднопреодолимым для себя препятствием. Вспомним слова все той же Сабины Шпильрейн: «для каждого человека другие люди существуют вообще только настолько, насколько они доступны его Душе, от другого для нас существует только соответствующее нам» (44). Для того чтобы обнаружить влечение к смерти нужна не только внимательность и объективность, но еще и бесстрашие, ибо увидеть его в мире мы сможем только тогда, когда обнаружим его в себе, когда взглянем в лицо собственной смерти, живущей в каждом из нас. И я не думаю, что возможен иной путь.
В следующей главе мы попытаемся рассмотреть оба лагеря, противников и сторонников, второй дуалистической теории первичных влечений Зигмунда Фрейда.
studopedia.net
Влечение к смерти — Психологос
Влечение к смерти (инстинкт смерти)– понятие психоанализа, предложенное З.Фрейдом для обозначения наличия в живом организме стремления к восстановлению первичного (неживого, неорганического) состояния. Противопоставляется влечению к жизни. В некоторых случаях отождествляется с агрессивным влечением.
Фильм «Ирония судьбы, или С легким паром »
Когда человеку плохо, ему кажется, что он хочет умереть. Едва ли это правда на самом деле.
скачать видео
Понятие «влечения» в психоанализе
Впервые понятие «влечения» Фрейд использовал в «Трех очерках по теории сексуальности» (1905), при анализе сексуальных влечений и в дальнейшем обосновал его в работе «Влечения и их судьбы» (1915). Фрейд определил данное понятие следующим образом: «„Влечение“ воспринимается нами как понятие, которое находится на границе между душевным и физическим, является физическим представителем раздражений, которое берет начало внутри тела и проникает в душу, становится своеобразным определителем работы, которую необходимо проделать психике благодаря ее связи с физическим».
Согласно теории психоанализа, каждое влечение имеет цель, объект, источник. Целью влечения является удовлетворение, которое достигается путем максимально возможного уменьшения его напряжения. Объект влечения — такой объект, с помощью которого влечение достигает своей цели. Источник влечения — это процесс возбуждения в любом органе или части тела, который на психическом уровне проявляется собственно влечением.
Классическая дуалистическая теория влечений З. Фрейда.
Разработкой теории влечений Фрейд занимался на протяжении всей своей творческой жизни. Развитие его взглядов по данной проблеме отражено в ряде работ и позднее получило название первой и второй дуалистической теории влечений (драйвов). Влечение к смерти было сформулировано и включено в систему влечений только во второй дуальной теории.
- Первая дуалистическая теория влечений законченную формулировку получила в работе «Влечения и их судьбы» (1915). Инстинкт самосохранения, направленный на сохранение индивида, противопоставлялся половому влечению, направленному на сохранение вида. Однако, в дальнейшем при исследовании проблем нарциссизма, мазохизма и агрессивности, возник ряд противоречий, обусловленный данным противопоставлением влечений. Неудовлетворенность первой дуалистической теорией и возникший после 1920г. интерес Фрейда к теме смерти, заставил его пересмотреть свои взгляды.
- Вторая дуалистическая теория влечений. Тема деструктивности и влечения к смерти неоднократно поднималась и обсуждалась в психоаналитической среде. Предтечами концепции влечения к смерти З.Фрейда были Альфред Адлер, Сабина Шпильрейн, Вильгельм Штекель, Карл Густав Юнг. Однако заслугой Фрейда является то, что он сумел объединить эти разрозненные взгляды в одну связную теорию. Основные положения второй дуалистической теории были сформулированы в работе «По ту сторону принципа удовольствия» (1920). Согласно новой теории влечение к смерти (агрессивность) противопоставлялось влечению к жизни, которое включало сексуальные инстинкты и инстинкты самосохранения. «Если мы примем как не допускающий исключения факт, — писал Фрейд, — что всё живущее вследствие внутренних причин умирает, возвращается к неорганическому, то мы можем сказать: целью всякой жизни является смерть, и обратно — неживое было раньше, чем живое… Некогда какими-то совершенно неизвестными силами пробуждены были в неодушевлённой материи свойства живого… Возникшее тогда в неживой перед тем материи напряжение стремилось уравновеситься: это было первое стремление возвратиться к неживому»
Развитие теории влечения к смерти
Вторая дуалистическая теория не была признана большинством психоаналитиков при жизни Фрейда и не получила достаточного развития в трудах теоретиков психоанализа после смерти Фрейда.
Среди учеников Фрейда только только Александер, Эйтингтон и Ференци приняли идею влечения к смерти (Александер позднее изменил свое мнение). В последствие к ним присоединились П.Федерн, М.Кляйн, К.Меннингер, Г.Нюнберг и некоторые другие.
Пауль Федерн популяризировал термин «Танатос» (сам термин впервые использовал В. Штекель) и разработал концепцию энергии влечения к смерти (мортидо).
Карл Меннингер в работе «Война с самим собой» (1938) рассмотрел различные формы саморазрушающего поведения, которые он разделил на собственно самоубийство, хроническое самоубийство (аскетизм, мученичество, неврастения, алкоголизм, антисоциальное поведение, психозы), локальное самоубийство (членовредительство, симуляция, полихирургия, преднамеренные несчастные случаи, импотенция и фригидность) и органическое самоубийство (соматические заболевания). В каждом из этих случаев Меннингер усматривал факт наличия влечения к смерти.
Мелани Кляйн использовала идею влечения к смерти исследуя психическую динамику детского возраста. Согласно Кляйн, чувство тревоги обусловлено возникновению опасности, которой подвергает организм влечение к смерти. Действие влечения к смерти М.Кляин обнаруживала также в разнообразных детских конфликтах.
Любопытно, что идея влечения к смерти была хорошо воспринята в начале века русскими психоаналитиками (Н.Осиповым, Виноградовым, Гольцем). Достаточно положительно отнеслись к идее влечения к смерти Л.С. Выготский и А.Р. Лурия, которые написали предисловие к русскому переводу работы Фрейда «По ту сторону принципа удовольствия». Однако, гонения на психоанализ, начавшийся в СССР после 1928 года, надолго лишили перспективы серьезного развития психоаналитических идей.
Современные концепции влечения к смерти
Среди современных глубинно-психологических концепций, которые не только опираются на теорию влечения З.Фрейда, но и предпринимают попытки существенного пересмотра и развития основных ее идей, можно назвать «сводную формально-логическую модель психоаналитической теории влечений Либидо и Лета» Корделии Шмидт-Хеллерау и «монистическую тифоаналитическую концепцию влечения к смерти» к.м.н. Ю.Р.Вагина.
Либидо и Лета К.Шмидт-Хеллерау. В работе «Влечение к жизни и влечение к смерти. Либидо и Лета» (1995) Шмидт-Хеллерау проводит фундаментальную ревизию фрейдовской метапсихологии и создает на ее основе современную модель психики. С точки зрения автора влечение — векторная величина, которая определяет направление влечения лишь в одну сторону. От этого направления оно может отклоняться, но никогда не может быть устремлено обратно, что исключает фрейдовское понимание влечения к смерти как «стремления к восстановлению прежнего состояния». Кроме того, нельзя определить наличие у влечения цели, т.к. это означает присутствие у него некой «памяти». Но «память» имеется лишь на уровне структур, которые не являются влечениями. По мнению Шмидт-Хеллерау влечение к смерти не тождественно деструктивному влечению, которое представляет собой комплекс, включающий влечения и вытеснения, элементы влечения, восприятия и двигательной разрядки. Также она предлагает отказаться от понятия «агрессивное влечение», рассматривая агрессию как аффективный акт или аффект, связанный с самосохранением или сексуальностью.
Шмидт-Хеллерау приходит к выводу об интровертивном характере влечения к смерти, подразумевающем бездействие. Влечение к смерти исподволь способствует вытеснению активного влечения к жизни и тем самым вносит свою лепту в процесс поддержания организменного баланса. Исходя из пассивного характера влечения к смерти, энергию этого влечения Шмидт-Хеллерау предлагает назвать Летой, подчеркивая в этом мифологическом образе присутствие забвения (вытеснения) и обращенность влечения во вовнутрь, в сторону бессознательного.
- Монистическая теория влечений (тифоанализ) Ю. Вагина. Тифоаналитическая концепция была сформулирована Ю.Р.Вагиным в 2003г. С точки зрения Ю.Вагина убежденность в наличии влечения к жизни у биологического организма — фундаментальная ошибка современной биологии, психологии и психоанализа. Главной особенностью тифоанализа является отказ от классической дуалистической концепции влечений психоанализа и опора на оригинальную монистическую концепцию влечений. Согласно положениям тифоанализа живой организм не обладает влечением к жизни, тенденцией (влечением) к жизни обладает неорганическая материя, которая при определенных условиях порождает жизнь, как одну из форм своего существования, жизнь имеет внутреннюю тенденцию к возвращению в свое изначальное неорганическое состояние, которую Фрейд обозначил как влечение к смерти, все психические процессы и поведение в норме и патологии мотивированы первичным влечением к смерти. Тифоанализ предлагает естественнонаучную и материалистическую ориентацию исследования проблемы влечения к смерти и кроме психоаналитической методологии, опирается на данные исследований по биологии, физиологии, биотермодинамике. Ю.Вагиным предложен ряд новых концептуальных решений проблем страха, агрессии, инстинтка самосохранения.
www.psychologos.ru
Теория либидо
Доктрина о химико-физиологическом происхождении психических сил появляется во фрейдовских инстинктивистских теориях. Фрейд последовательно выдвинул три дуалистические теории влечений. В этих парах одно из влечений неизменно оставалось сексуальным, а относительно другого Фрейд менял свою точку зрения. Среди теорий влечений теория либидо занимает особое место, потому что она является теорией сексуальности, развития сексуальности и ее воздействия на личность.
Основываясь на клинических наблюдениях, Фрейд сфокусировал внимание на роли сексуальности в порождении психических расстройств. Гипнотическая терапия, которую он применял к истерическим пациентам, показала, что в основе их затруднений часто лежали забытые сексуальные происшествия. Последующие наблюдения, как представлялось, подтверждали первоначальные постольку, поскольку у большинства невротических лиц действительно имеются определенные сексуальные затруднения. При некоторых неврозах, например, при импотенции или перверсии, сексуальные проблемы лежат на поверхности.
Первая теория либидо Фрейда
Первая теория либидо Фрейда заключалась в том, что наша жизнь детерминирована главным образом конфликтом между сексуальными влечениями и «влечениями Я». Под последними он понимал совокупность влечений, имеющих отношение к самосохранению и самоутверждению; что же касается первых, то, по его мнению, все влечения или установки, не связанные непосредственно с текущими потребностями существования, являются по своему происхождению сексуальными.
Но даже когда сексуальности приписывалось столь сильное воздействие на психическую жизнь, было невозможно интерпретировать на сексуальной основе те многочисленные стремления и установки, которые явно не имели ничего общего с сексуальностью — например жадность, скупость, строптивость или другие особенности характера, художественные стремления, иррациональную враждебность, страхи. Сексуальное влечение в том виде, в каком мы привыкли его рассматривать, не может распространяться на такую огромную область. Стремясь объяснить все психические явления на сексуальной основе, Фрейд был вынужден расширить концепцию сексуальности. В любом случае это было необходимо с точки зрения теории. Сам Фрейд всегда утверждал, что пришел к этому на основе полученных им эмпирических данных. Действительно, прежде чем выдвинуть свою теорию либидо, он провел огромное количестве клинических наблюдений.
Теория либидо содержит две фундаментальные доктрины, которые могут быть кратко обозначены как расширенная концепция сексуальности и концепция превращения влечений.
Те данные, благодаря которым Фрейд ощутил себя вправе расширить концепцию сексуальности, были вкратце следующими. Сексуальные стремления необязательно направлены на гетеросексуальные объекты; они могут быть направлены на лица того же пола, на себя или на животных. Сексуальная цель также не всегда связана с соединением гениталий, другие органы, в частности рот и анус, могут заменять гениталии. Сексуальному возбуждению способствует не один лишь партнер, с которым желанен половой акт, но также садистские, мазохистские, вуайеристские, эксгибиционистские действия — упомянем лишь наиболее важные. Такие действия не ограничиваются сексуальными перверсиями, их признаки обнаруживаются у здоровых в иных отношениях лиц. Под давлением стресса, вызванного длительной фрустрацией, нормальный человек может, например, обратиться к лицам своего пола; незрелые лица могут быть соблазнены на любую перверсию; следы перверсии имеют место у нормальных людей в предварительной любовной игре, в том числе в поцелуях или в агрессивных действиях; они проявляются также в сновидениях и фантазиях и часто выступают как важный элемент в невротических симптомах. Наконец, детские стремления к удовольствию имеют определенное сходство со стремлениями, выраженными в перверсиях, такими, как сосание большого пальца, интенсивное, доставляющее удовольствие внимание к процессам дефекации или мочеиспускания, садистские фантазии и действия, сексуальное любопытство, удовольствие при показе собственного обнаженного тела или наблюдении за обнаженными людьми.
Фрейд пришел к заключению, что половой инстинкт является не цельным, а составным, так как сексуальные влечения могут быть легко привязаны к различным объектам, а сексуальное возбуждение и удовлетворение могут быть достигнуты различными способами. Сексуальность не является инстинктивным влечением, направленным на противоположный пол и стремящимся к генитальному удовлетворению; гетеросексуальное генитальное влечение — это лишь одно из проявлений неспецифической сексуальной энергии, либидо. Либидо может быть сконцентрировано на гениталиях, но может быть с равной интенсивностью локализовано во рту, анусе или других «эрогенных» зонах, придавая этим зонам значение гениталий. Кроме оральных я анальных влечений Фрейд установил другие влечения, составляющие сексуальность, — садизм и мазохизм, эксгибиционизм и вуайеризм, которые, несмотря на многие попытки, не могут быть удовлетворительным образом локализованы в какой-либо телесной зоне. Так как экстрагенитальные проявления либидо превалируют в раннем детстве, они называются «догенитальными» влечениями. Примерно к пятилетнему возрасту, при моральном развитии, они подчиняются генитальным влечениям, формируя, таким образом, то целое, которое принято называть сексуальностью.
Расстройства в развитии либидо могут возникать двумя основными способами: либо через фиксацию — некоторые из парциальных влечений могут сопротивляться штеграции во взрослую сексуальность, потому что они слишком сильны конституционально; либо через регрессию — под давлением фрустрации уже достигнутая полноценная сексуальность может расщепиться на парциальные влечения. В обоих случаях генитальная сексуальность нарушена [Под конституциональным Фрейд имеет в виду как унаследованное, так и приобретенное в результате жизненных переживаний. По крайней мере, именно такое определение он дает в своей статье «Конечный конечный анализ» (1937)]. Тогда индивид ищет сексуального удовлетворения способами, предписанными догенитальными влечениями.
Основной идеей, имплицитно присутствующей в теории либидо — хотя и не выраженной явным образом, — является представление о том, что все приятные телесные ощущения или стремления к ним являются сексуальными по своей природе. Эти стремления сводятся к органическим удовольствиям, таким, как удовольствие при сосании, дефекации, пищеварении, мышечных движениях, кожных ощущениях, а также удовольствие, испытываемое в связи с другими людьми, такое, как удовольствие от побоев, при выставлении себя напоказ, при подсматривании за другими людьми или их физическими отправлениями, при нанесении оскорблений. Фрейд понимал, что данную точку зрения нельзя доказать на основе наблюдений за детьми. Какие же данные могут ее подтвердить?
Фрейд указывает на то, что выражение удовлетворения у младенца после кормления грудью сходно с выражением удовлетворения у человека после полового акта. Разумеется, он не имел намерения представить эту аналогию в качестве решающего доказательства. Но нельзя не подивиться тому, что эта параллель вообще возникает, ведь никто никогда не сомневался, что удовольствие может быть получено от сосания, еды, прогулки и т. п.; поэтому данная аналогия сама по себе не соотносится со спорным вопросом о том, является ли удовольствие младенца сексуальным. Согласно Фрейду, сексуальная природа приятных ощущений во рту хотя и не может быть достоверно выведена из детства, подтверждается тем, что такие ощущения могут быть глубоко связаны с определенными взрослыми сексуальными действиями, которые имеют место при перверсиях, в предварительной любовной игре или в фантазиях при мастурбации. Это так; однако необходимо учитывать, что при перверсиях, равно как и в предварительной любовной игре, конечное удовлетворение сосредоточено на гениталиях. Согласно гипотезе Фрейда, возбуждение во рту при фелляции должно быть сходным по качеству и интенсивности с возбуждением во влагалище. На самом деле при фелляции, как и при поцелуе, возбуждение слизистой оболочки рта не столь значительно. Оральная деятельность является всего лишь условием для генитального удовлетворения, так же как условием для генитального возбуждения может стать нанесение или получение побоев, выставление себя напоказ, разглядывание обнаженного тела или его части, или подсматривание за другими людьми в определенных позах. Фрейд знал о данном возражении, но не считал его свидетельством против своей теории.
Коротко говоря, Фрейд внес огромный вклад в понимание нами разнообразных факторов, которые могут стимулировать сексуальное возбуждение или становиться условием удовлетворения. Но он не доказал, что сами эти факторы являются сексуальными. Кроме того, в его рассуждения включены некорректные обобщения. Из того факта, что определенные типы получают сексуальное удовлетворение от наблюдения за актами жестокости, не следует, что жестокость является составной частью сексуального влечения в целом.
В качестве еще одного доказательства сексуальной природы стремлений к физическому удовольствию Фрейд указывает, что иногда не сексуальные телесные стремления могут чередоваться с сексуальным голодом. У невротиков периоды навязчивой потребности в пище могут чередоваться с периодами сексуальной активности; лица, чрезмерно занятые едой и усвоением нищи, часто имеют лишь скудный интерес к половому акту. Позже я вернусь к этим наблюдениям и к выводимым из них заключениям. Здесь достаточно следующего: Фрейд не обратил внимания на то, что замещение стремления к одному удовольствию другим не доказывает, что второе стремление каким-либо образом родственно с первым. Из того, что человек, который хочет, но не может пойти в кино, вместо этого слушает радио, не следует, что удовольствие от просмотра фильма и удовольствие от слушания радио родственны по своей природе. Если обезьяна не может достать банан и находит замещающее удовольствие в раскачивании, это не является решающим доказательством того, что раскачивание является составной частью влечения к еде или удовольствия, получаемого от еды.
В виду перечисленных выше соображений следует заключить, что концепция либидо является недоказанной. То, что предлагается в качестве доказательства, состоит из необоснованных аналогий и обобщений, а достоверность данных относительно эрогенных зон весьма сомнительна.
Вторая теория влечений Фрейда
Если бы концепция либидо вела лишь к специфическим интерпретациям сексуальных отклонений или детских стремлений к удовольствию, вопрос о ее достоверности был бы не столь важен. Но реальное значение этой гипотезы заключено в учении о превращении влечений, которая дает возможность приписывать либидинозному источнику большинство черт характера, стремлений и установок по отношению к себе и другим постольку, поскольку они не сводятся к одной лишь борьбе за существование. Данная тенденция, имплицитно присутствующая в этой доктрине, еще более отчетливо проявляется во второй теории влечений Фрейда, предполагающей дуализм между нарциссизмом и объектным либидо, и по-прежнему сохраняется в его третьей теории дуализма между либидо и деструктивным влечением. Так как позднее мы будем рассматривать обе эти теории, в последующем обсуждении форм выражения либидо я не буду обращать внимание на тот факт, что некоторые из установок, упоминаемых как либидинозные по своему происхождению — такие, как садизм и мазохизм, — впоследствии рассматривались Фрейдом как смешение либидинозных и деструктивных влечений.
Фрейд полагает, что либидо формирует характер и направляет установки и стремления различными способами. Некоторые установки рассматриваются как либидинозные влечения, сдержанные в отношении цели. Таким образом, не одно лишь стремление к власти, но каждая разновидность самоутверждения интерпретируется как сдержанное в отношении цели выражение садизма. Любое выражение привязанности становится сдержанным в отношении цели выражением либидинозных желаний. Любая установка на подчинение другим подпадает под подозрение в том, что она является выражением скрытой пассивной гомосексуальности.
К концепции сдержанных в отношении цели стремлений близка и теория сублимации либидинозных влечений. Согласно этой концепции, либидинозное возбуждение и удовлетворение, первоначально локализованные в некотором «догенитальном» влечении, могут быть перенесены на несексуальные стремления сходного характера, преобразуя тем самым первоначальную либидинозную энергию в трудноопределимую форму энергии. Фактически между сублимацией и сдерживанием влечения в направлении цели нет резкого отличия; общим знаменателем в обеих концепциях можно считать догматическое утверждение, что различные черты, хотя сами они не являются либидинозными, следует рассматривать как выражение десексуализированного либидо. Одна из причин, по которым данное различие остается нечетким, состоит в том, что термин «сублимация» первоначально содержал понятие превращения инстинктивного влечения в нечто социально ценное. Однако трудно сказать, является ли такая трансформация, как использование нарциссической любви для формирования Я-идеалов, сублимацией или сдержанной в отношении цели формой любви к себе.
Термин «сублимация» относится главным образом к превращению «догенитальных» влечений в несексуальные установки. В свете этой теории такая черта характера, как скаредность, является сублимированным анально-эротическим удовольствием от удерживания фекалий; удовольствие от раскрашивания является десексуализированным удовольствием от игры с фекалиями; садистские стремления могут проявляться вновь в склонности к хирургии или к административной службе, а также в общей несексуальной тенденции к подавлению, причинению боли, нанесению оскорблений; сексуальные мазохистские влечения могут быть трансформированы в такие черты характера, как стремление к переживанию оскорблений или унижений; оральные либидинозные стремления могут быть преобразованы в общее свойство восприимчивости, стяжательства или жадности; уретральный эротизм может трансформироваться в честолюбие. Таким же образом соперничество рассматривается как десексуализированное продолжение сексуального соперничества с родителями или братьями и сестрами; желание создавать нечто объясняется частично как десексуализированное желание иметь ребенка от отца, частично как выражение нарциссизма; сексуальное любопытство может быть сублимировано в склонность к проведению научных исследований или же стать причиной соответствующих внутренних запретов.
Определенные установки рассматриваются не как прямые или модифицированные последствия либидинозных влечений, но как созданные по образцу сходной сексуальной установки. Практическим следствием этого представления является ожидание того, что трудности в несексуальной сфере будут разрешены, если устранить затруднения в сфере сексуальной, однако это ожидание часто не подтверждается. Схематично говоря, толкование этой концепции заключается в том, что, например, причина навязчивого желания сдерживать свои чувства лежит в неспособности предаваться своим сексуальным страстям. Изначальная фригидность также будет приписываться сексуальным факторам, таким, как последствия ранних сексуальных травм или инцестуозных фиксаций, гомосексуальных наклонностей, садистских или мазохистских элементов, причем последние рассматриваются как сексуальные по своей сути феномены.
И опять возникает затруднение в классификации: является ли определенный тип поведения мазохистским, потому что он автоматически следует сексуальному паттерну? Или же несексуальные мазохистские тенденции являются десексуализированным и сдержанным в отношении цели выражением сексуальных тенденций? На самом же деле эти отличия особого значения не имеют, поскольку все перечисленные группы суть лишь различное выражение одного и того же основополагающего убеждения: человека властно влечет к осуществлению определенных природных инстинктов; они столь могущественны, что принуждают его следовать — не только прямо, но и самыми окольными путями — к предписываемым ими целям. Даже когда сам человек верит в то, что испытывает возвышенные чувства, например религиозные или занимается весьма благородными видами деятельности, такими, как искусство или наука, он все еще невольно служит своим господам, инстинктам.
То же самое догматическое убеждение лежит в основе тенденции рассматривать определенные черты характера как остаток прошлых либидинозных отношений или как выражение фактически существующих скрытых либидинозных установок к другим людям. Две главные проблемы связаны здесь с попытками объяснить установки как результат предшествующей идентификации с кем-либо или как выражение скрытой гомосексуальности.
Другие черты характера рассматриваются как реактивные образования против либидинозных стремлений. Предполагается, что реактивные образования получают свою энергию от самого либидо: таким образом, чистоплотность или аккуратность представляют собой реактивное образование против анально-эротических импульсов; доброта — реактивное образование против садизма; скромность — реактивное образование против эксгибиционизма или жадности.
Следующая группа чувств или черт характера считается неизбежным последствием инстинктивных желаний. Так, установка на зависимость от других рассматривается как прямой результат орально-эротических стремлений; чувства неполноценности предстают как результат оскудения «нарциссической» либидо, например, как следствие безответной «любви» при переносе на других людей либидо. Упрямство соотносится с анально-эротической сферой и рассматривается как результат столкновения на этой почве с окружением.
Наконец, такие важные чувства, как страх и враждебность, понимаются как реакции на фрустрацию либидинозных влечений. Когда основные позитивные влечения воспринимаются как либидинозные по своему происхождению, из этого следует, что фрустрация либидинозных желаний любого типа опасна. Поэтому, например, страх утраты любви, который для Фрейда равнозначен страху потери либидинозного удовлетворения, ожидаемого от определенных лиц, рассматривается как один из базальных страхов. Также враждебность, если она не интерпретируется как выражение сексуальной ревности, односторонним образом связывается с фрустрацией. Невротическая тревога рассматривается в конечном счете как результат фрустрации в той мере, в какой фрустрация инстинктивных влечений, вызванная либо внешними обстоятельствами, либо внутренними факторами, такими, как страх и внутренний запрет, порождает инстинктивно сдерживаемое напряжение. В своей первой концепции страха Фрейд полагал, что страх возникает из-за препятствий в разрядке либидо вследствие либо внутренних, либо внешних причин. Эта точка зрения в дальнейшем была заменена на психологическую. Однако страх остался проявлением сдержанного либидо, хотя и был определен как чувство страха и беспомощности индивида перед напряжением, вызванным сдерживанием либидо.
Заключение и критика
Согласно Фрейду, черта характера, установка или стремление, могут быть прямым, сдержанным в отношении цели или же сублимированным выражением либидинозных влечений. Это выражение либидо может быть смоделировано на основании сексуальных особенностей; оно может представлять собой реактивное образование на либидинозные импульсы или на их фрустрацию; оно может быть утренним осадком либидинозных привязанностей. В свете этой попытки приписать либидо такое всеобъемлющее влияние на психическую жизнь, психоанализ часто обвинялся в пансексуализме. Это обвинение опровергалось следующим аргументом: либидо отлично от того, что обычно понимается под сексуальностью, и, кроме того, психоанализ принимает во внимание и те внутриличностные силы, которые сдерживают сексуальные влечения. Мне представляется, что такие аргументы довольно поверхностны. Что имеет значение, так это вопрос о том, действительно ли сексуальность оказывает столь значительное влияние на характер, как полагает Фрейд. Чтобы ответить на этот вопрос, мы должны критически обсудить каждый из способов, которыми, по мнению Фрейда, установки порождаются или мотивируются инстинктивными влечениями.
Предположение, что определенные чувства или влечения являются сдержанными в отношении цели выражениями сексуальности, содержит некоторые ценные клинические находки. Привязанность и нежность могут быть сдержанной в отношении цели сексуальностью; они могут быть предвестниками сексуальных желаний; сексуальная установка в свою очередь может переходить в простую привязанность. Желание контролировать других и направлять их жизнь может быть смягченной и рационализированной формой садистских наклонностей, хотя сексуальное происхождение и природа последних спорна. Но у нас нет данных, позволяющих сделать обобщение, что любая склонность к привязанности или власти является сдержанным в отношении цели инстинктивным влечением. Не доказано, что привязанность не может вырасти из различных нелибидинозных источников, что она не может быть, например, выражением материнской заботы и защиты. Полностью отрицается, что потребность в привязанности может быть также средством устранения тревожности, и в этом случае это будет совершенно иной феномен, не имеющий по своей сути ничего общего с сексуальностью — даже если это явление и принимает сексуальную окраску. Сходным образом, желание контролировать, даже если оно и является сдержанным в отношении цели выражением садистских импульсов, тем не менее, может полностью отличаться от садизма. Садистское стремление к власти проистекает из импульсов слабости, тревоги или мести, в то время как несадистское стремление к власти возникает из чувства силы, способности к лидерству или преданности делу.
Догматическая убежденность, что сексуальные элементы обусловливают все стремления и установки, проявилась еще более отчетливым образом в доктрине сублимации. Данные в пользу этой гипотезы скудны и неубедительны. Наблюдение показывает, что ребенок, когда возбуждено его сексуальное любопытство, может спрашивать о чем угодно, и что его общее любопытство может снижаться, когда удовлетворено любопытство сексуальное. Но заключать из этого, что всякая жажда знания есть «десексуализированная» форма сексуального любопытства, безосновательно. Особый интерес к разного рода исследованиям может иметь множество корней. Некоторые из них восходят к специфическим переживаниям детства, но и они совсем не обязательно должны быть сексуальными по своей природе. Когда против критики, подобной нашей, выдвигается возражение, что психоанализ никогда не упускал из виду «сверхдетерминирующие» факторы, вопрос лишь затуманивается. С уверенностью можно допустить, что каждый психический феномен многообразно детерминирован. Аргументы наших противников не затрагивают главного: можно ли считать либидинозный источник самым важным.
Отмечалось, опять-таки на основе достоверных данных, что влечения или привычки в несексуальной сфере часто сосуществуют со сходными особенностями в либидинозной сфере. Человек, который «пожирает» книги и жаден в денежных вопросах, может быть сходным образом жаден в еде или питье, может иметь расстройства аппетита или функциональные проблемы с желудком. Скаредный человек иногда страдает от запора. Человек, склонный к мастурбации, может испытывать столь же навязчивую потребность раскладывать пасьянс, тот же стыд, ту же постоянную решимость покончить с этим.
Разумеется, когда подобные органические проявления регулярно выступают в сочетании со сходными психическими установками, для инстинктивистского теоретика соблазнительно рассматривать первые как инстинктивную основу, а вторые — как так или иначе проистекающие из этой основы. На самом деле это даже больше, чем искушение: согласно теоретическим предпосылкам концепции влечений, чтобы доказать причинную связь между двумя рядами факторов, не требуется иного свидетельства, помимо совместного их проявления. Однако для того, кто не разделяет этого подхода, частое совпадение этих свойств вовсе не служит доказательством. Его доказательная сила не больше, чем у утверждения о том, что частое совпадение плача и печали означает, что печаль является эмоциональным результатом плача, как полагали прежние инстинктивистские теоретики. В настоящее время мы предпочитаем утверждать, что плач является физическим выражением печали, а не печаль является эмоциональным результатом плача.
Другими словами: не должна ли жадность, проявляемая при еде и питье, быть одним из многих проявлений общей жадности, а не ее причиной? Не станет ли функциональный запор одним из многих проявлений общей тенденции к обладанию, контролю? Та же самая тревога, которая может понуждать человека мастурбировать, может заставлять его постоянно раскладывать пасьянс. Вовсе не самоочевидно, что стыд из-за занятия пасьянсами проистекает из того, что, как следует из последнего анализа, индивид ищет запретного сексуального удовольствия. Если для него, например, важнее всего производимое впечатление совершенства, то даже намека на потакание своим желаниям и отсутствие самоконтроля достаточно, чтобы обречь его на самоосуждение.
Согласно этой точке зрения, нельзя вывести никакой причинной связи из сходства между несексуальными влечениями или привычками и либидинозными проявлениями. Жадность, стяжательство, навязчивое раскладывание пасьянса должны объясняться иначе. Вдаваться в детали значило бы уйти слишком далеко в сторону. Говоря упрощенно, в отношении навязчивого пасьянса, например, следует принимать во внимание другие факторы, сходные с теми, которые могут обнаружиться в азартных играх: сопротивление человека необходимости предпринимать собственные усилия вследствие внутреннего побуждения переложить ответственность на чужие плечи, наряду с чувством, что он — беспомощная жертва случая и потому должен приложить все усилия, чтобы переманить случай на свою сторону, обмануть судьбу.
В случае жадности или стяжательства надо помнить о тех структурах характера, которые в психоаналитической литературе описываются как «оральные» или «анальные»; но вместо того, чтобы связывать эти черты с «оральной» или «анальной» сферой, их следует понимать как реакцию на совокупность переживаний в раннем детстве. Вследствие этих переживаний индивид в обоих случаях приобретает глубокое чувство беспомощности по отношению к миру, воспринимаемому как потенциально враждебный, отсутствие спонтанной уверенности в себе и неверие в собственную способность самостоятельно с чем-либо справиться. Далее необходимо будет понять, почему один человек развивает наклонность паразитировать на других и пытается вытянуть из них все возможное, а также те способы, которыми он заставляет других с готовностью подвергаться эксплуатации — например, чарующая улыбка, запугивание, обещания, высказываемые явным или неявным образом, — и почему другой человек находит безопасность и удовлетворение в отчуждении от других, изолируя себя от мира стеной гордости и пренебрежения. У человека последнего типа часто будут иметь место другие физические выражения напряженности; она может проявляться, например, в сжатых губах, равно как и в запоре.
Итак, различие в точках зрения может быть выражено следующим образом: у человека сжаты губы не вследствие напряжения его сфинктера — и губы, и сфинктер напряжены потому, что в силу особенностей своего характера этот человек стремится к удержанию того, что он имеет, к тому, чтобы никогда ничего не отдавать, будь то деньги, любовь или любое спонтанное чувство. Когда в сновидениях индивида такого типа люди символизируются через фекалии, объяснение, согласно теории либидо, будет заключаться в том, что он презирает людей, поскольку они представляют для него фекалии, тогда как я сказала бы, что представление людей в символах фекалий является выражением существующего презрения к людям. Я стану искать причины такого презрения в его общем отношении к другим людям и к себе самому: например, в презрении к самому себе вследствие невротической слабости и страха превратиться в объект презрения для других, в результате чего возникают попытки установить через пренебрежение к другим людям равновесие, благоприятное для поддержания своей самооценки. Кроме того, на более глубоком уровне часто имеют место садистские желания восторжествовать над другими людьми, каким-нибудь образом их унизив. Аналогичным образом, если человек смотрит на половой акт как на форму опорожнения кишечника, психоаналитик вправе (чисто описательно) говорить об «анальной» концепции полового акта, но толкование ситуации в терминах динамических факторов будет учитывать общую сумму эмоциональных расстройств в отношении данного пациента к женщинам, и, вероятно, также к мужчинам. «Анальная концепция полового акта» представляется тогда как выражение садистских импульсов осквернить женщину.
Сформулируем различие во взглядах максимально кратко: Фрейд считает непреодолимые потребности невротика влечениями или их дериватами; он полагает, что воздействие окружающей среды ограничено тем, что инстинктивным влечениям придаются особая форма и сила. Очерченная мною концепция утверждает, что эти потребности не являются инстинктивными, а произрастают из потребности ребенка справиться с неблагоприятной окружающей средой. Их влияние, которое Фрейд приписывает первичным инстинктивным силам, объясняется тем, что они являются единственным доступным для индивида средством обеспечить себе некоторое чувство безопасности.
Он развивал ее в лекциях, в частности в отношении социологических проблем, и в рукописи, еще не опубликованной.
psyera.ru
2. Человек во власти влечений – классическая теория влечений
2. Человек во власти влечений – классическая теория влечений
Первоначально, при своем возникновении, психоанализ был главным образом теорией влечений. Позднее в ходе развития он был модифицирован в структурную психологию и психологию Я, а параллельно произошла дифференциация на теорию нарциссизма и психологию самости, а также выделились различные теории объектных отношений. Но для большинства дальнейших разработок основополагающие представления Фрейда, такие как понятие влечения или стадии психосексуального развития, по-прежнему имеют решающее значение. Да и сам Фрейд постоянно пытался последовательно дифференцировать теорию влечений и интегрировать ее в возникающие параллельно теоретические расширения: теорию нарциссизма, теорию объектных отношений, структурную теорию.
Фрейд проводит различие между побуждением, источником, целью и объектом влечений. Источники влечений – это, прежде всего, эрогенные зоны частичных влечений (см. далее: стадии сексуального развития), и поэтому они бывают соматической природы. Под побуждением Фрейд понимает стремящийся к разрядке и удовлетворению моторный элемент влечения, в то время как цели и объекты – это «самое изменчивое во влечениях». В качестве объектов может выступать как собственное тело, так и внешние объекты. Но целью всегда остается удовлетворение влечений. Так как, по Фрейду, объекты выбираются, прежде всего с точки зрения удовлетворения влечения, то цель первична, а объект вторичен (Freud, 1905d, 1915c, 1933a). Причем фрейдовское определение влечения, возможно, из-за сложности предмета исследования, не всегда однозначно. Иногда он уже само влечение называет психическим репрезентантом «раздражителей, поступающих в психику изнутри тела» (Freud, 1915с, S. 214), тем самым приписывая влечению символическое качество; в других местах текста Фрейд настаивает на том, что влечение может быть психически репрезентировано только посредством какого-либо представления или аффекта (Freud, 1915с). Фрейд формулировал различные теории влечений, чаще всего имевшие дуалистическую природу (Nagera, 1966). В период 1894–1912 гг. он отделял сексуальные влечения от влечений Я (= влечений к самосохранению). В 1914 г. Фрейд провел различие между нарциссическим и объектным либидо, которые были противопоставлены влечениям Я (= импульсам самосохранения). В 1915–1921 гг. Фрейд провел различие между сексуальными и агрессивными влечениями, а в 1920 г. – между Эросом (влечением к жизни и любви) и Танатосом (влечением к смерти). Большое значение имеет также тот факт, что в своей теории Фрейд ставил эти частичные влечения в зависимость, прежде всего, от отдельных эрогенных зон, которые в ходе психического развития интегрируются, образуя вышеописанные дуальные пары противоположных влечений.
В начальный период развития психоанализа сексуальным влечениям придавалось наибольшее значение, так как Фрейд (Freud, 1905d) обнаружил, что их конфликтное переживание вносит значительный вклад в формирование невротических симптомов. Под сексуальными влечениями Фрейд понимает не только генитальные, в узком смысле сексуальные стремления, но и чувственные прегенитальные стремления, например такие, как нежность, стремление к контактам, а также и садистские импульсы. Это имело далеко идущие последствия для исследований сексуального влечения, потому что Фрейд в ходе этой работы открыл существование инфантильной сексуальности и, кроме того, смог показать, что влечения развиваются, подвергаются трансформации и сублимации, а также оказывают существенное влияние на конфликтные процессы в психической жизни людей (Loch, 1999). Далее, внутри стадий психосексуального развития Фрейд выделил сам факт существования и активности частичных влечений (например, влечения к показу себя, жажду знаний, влечения к подсматриванию), а также постулировал интеграцию частичных влечений при главенстве генитальности.
Кроме того, Фрейд анализировал влечения самосохранения, или влечения Я, которые зачастую находятся в конфликте с сексуальными влечениями. Влечения Я или исходят от Я и направлены к объектам, или направляются к Я с целью обеспечения его сохранности. На стадии исследований, датируемой примерно 1914 г., Фрейд еще раз разграничил сексуальные влечения: направленные на внешний объект (объектное либидо) и направленные на Я (нарциссическое либидо).
Еще один этап теоретического обобщения, имеющий решающее значение, начался в 1920 г., когда Фрейд постулировал существование влечения к смерти (Freud, 1920g), которое находится в постоянном конфликте с влечением к жизни (Эросом). Можно сделать критическое замечание, что эти различные концепции влечений никогда не были по-настоящему интегрированы, а возможно, что их и вообще нельзя интегрировать, столь разные аспекты психической жизни они затрагивают. Кроме того, до сих пор не утихают споры, существует ли первичная деструктивность и до какой степени существование психического влечения к смерти может наблюдаться в клинической практике.
Фрейд (Freud, 1905d) описал отдельные стадии психосексуального развития и действующие на них частичные влечения:
1) Начальная оральная стадия – это первый этап развития влечений и психосексуального развития, когда эрогенной зоной является область вокруг рта (губы, язык, ротовая полость), где действуют оральные частичные влечения (сосание, глотание, разгрызание, рвота, удерживание, разрушение). Отношения с внешней реальностью и с объектом складываются, прежде всего, в процессе того, как ребенок все тащит в рот, что сопровождается прегенитальным сексуальным наслаждением. Абрахам (Abraham, 1924) различал раннюю оральную стадию сосания и более позднюю орально-садистскую, каннибалистическую стадию. Фрейд (1905d) описал действия орального частичного влечения, стремящегося присоединить к себе объект, съесть его (например, при сосании материнской груди). На оральной стадии организации частичного влечения, как отмечал Фрейд (1920g, S. 58), «овладение объектом любви еще совпадает с его уничтожением». Фрейд исследовал также первые проявления амбивалентности, возникающие на этой стадии и выражающиеся то в форме нежности и завладения, то в форме уничтожения. Типичные на стадии оральности механизмы защиты – это отрицание, интроекция и проекция. С их помощью Фрейд описывает конфликт и противоречия между либидинозными и деструктивными побуждениями, проявляющиеся уже на более поздних стадиях орального развития: съедаемый объект разрушается (есть даже просторечное выражение «любить кого-то так, что аж съел бы его»). Здесь присвоение (съедание) и разрушение пока еще неразделимы и включены в единый процесс.
2) Следующая стадия психосексуального развития называется анальной стадией, на этом этапе действуют анально-эротические и анально-садистские частичные влечения. Они выражаются в удержании и выталкивании, захвате и овладении, контроле и манипулировании, а также в уважении и презрении. Типичные механизмы защиты, проявляющиеся на анальной стадии развития либидо, – это формирование реакции (защитный механизм, посредством которого индивид создает способы поведения и формирует интересы, противоположные вытесненным желаниям) и отмена, аннулирование сделанного (как будто его вовсе не было), а также изоляция и отрицание. Эрогенной зоной является, прежде всего, зона анального отверстия, в результате раздражения которой возникает сексуальное прегенитальное наслаждение. Анальная организация влечений характеризуется парой противоположностей – активности и пассивности, предшественницей мужских и женских тенденций (соотнесенных с инфантильной сексуальностью).
3) Фаллическая стадия представляет собой третью ступень психосексуального развития, на которой эрогенные зоны представителей обоих полов находятся в генитальной области. По мнению Фрейда, в бессознательной фантазийной жизни обоих полов (а не в психоаналитической теории об этом, как иногда по ошибке предполагают даже сами психоаналитики) существует только один половой орган – пенис. Но и при главенстве фаллоса частичные влечения остаются все еще «полиморфно перверсными». Инфантильная мастурбация здесь концентрируется на генитальной эрогенной зоне и сопровождается фантазиями об отрицательном, а также положительном эдиповом комплексе. Затем обнаружение половых различий приводит мальчика к переживаниям страха перед кастрацией, а девочку – к зависти к пенису. В этом смысле фаллическая стадия является нарциссической фазой, поскольку все объекты внешнего мира в бессознательной фантазии у представителей обоих полов обладают теми же самыми фаллическими гениталиями, что и субъект (Roskamp & Wilde, 1999, S. 190). Для Фрейда (главным образом на более поздних этапах развития его теории) эдипов комплекс состоит из совокупности всех либидинозных и агрессивных импульсов влечений, которые и мальчик, и девочка ощущают по отношению к обоим родителям. При этом Фрейд различает отрицательный и положительный эдипов комплекс. Фрейд говорит о положительном эдиповом комплексе, когда имеет в виду соперничество ребенка с родителем одного с ним пола за любовь к родителю противоположного пола, и, соответственно, об отрицательном эдиповом комплексе, когда дело обстоит как раз наоборот. Разрешается эдипов комплекс путем идентификации ребенка с родителем одного с ним пола. Однако, по современным представлениям, идентификация с родителем противоположного пола тоже играет большую роль в преодолении эдипова комплекса (с м. гл ав у V I.5).
Поделитесь на страничкеСледующая глава >
psy.wikireading.ru
ТЕОРИЯ ДВОЙСТВЕННЫХ ВЛЕЧЕНИЙ. ПСИХОАНАЛИТИЧЕСКИЕ ТЕОРИИ РАЗВИТИЯ
ТЕОРИЯ ДВОЙСТВЕННЫХ ВЛЕЧЕНИЙ
Основываясь на растущей клинической информации и большом объеме данных, Фрейд сделал вывод, что необходимо теоретическое осмысление и расширение теории инстинктивных влечений и включение в нее какого-либо агрессивного или деструктивного дополнения. Его клинические наблюдения привели его к выводу, что чувства гнева и враждебности приводят к конфликту и бессознательной вине точно так же, как и сексуальные желания, и против этих негативных чувств создаются сходные защиты. Он заметил, что многие импульсы содержат и сексуальные и агрессивные элементы, и что разнообразные клинические явления, в том числе садизм, мазохизм и амбивалентность, можно объяснить с точки зрения меняющихся степеней конфликта между этими элементами. Фрейд также пришел к выводу, что недеструктивные формы агрессии обеспечивают мотивацию для деятельности и господства точно так же, как и либидо. Поэтому он постулировал фундаментальность либидных и агрессивных влечений.
Для Фрейда концептуализация агрессии всегда представлялась проблематичной. Поскольку он уже предложил биологическую основу для либидо, он чувствовал, что необходимо обеспечить ее и для агрессии. Несмотря на то, что связь агрессивных и сексуальных импульсов была вполне очевидной, импульсы агрессии не были связаны со специфическими зонами тела. Действительно, в своей первой модели сознания Фрейд представлял агрессию как часть сексуального влечения: «История цивилизации, без всяких сомнений, однозначно показывает, что существует некая внутренняя связь между жестокостью и сексуальным инстинктом» (1905b, стр.159). Хотя агрессивные импульсы связываются с выражением либидных побуждений, часто кажется, что они являются реакцией на внешние раздражители. Это наблюдение заставило Фрейда в другой раз описать агрессию как некую позицию Эго, обеспечивающую самосохранение (1915а).
Позднее (1920), в философской форме, коренным образом отличающейся от клинического наблюдения, он постулировал некий фундаментальный пожизненный конфликт между инстинктом смерти (Танатосом) и инстинктом жизни (Эросом). Фрейд полагал, что агрессивное влечение возникает из лежащего в основе инстинкта смерти. Принцип, по которому, по его предположению, действует влечение, был таким: организм стремится разместить возбуждение и достигнуть предельного состояния Нирваны или полного покоя. Точно так же, как либидо означало «жизненную силу», «деструдо» было энергией инстинкта смерти. Такой пересмотр имел монументальное значение, так как на десятилетия обеспечивал пищу для теоретической полемики.
Главными сторонниками инстинкта смерти являются последователи Мелани Кляйн (Melani Klein), в то время как другие нашли его проблематичным и лишенным необходимости (Parens, 1979). Тем не менее, теория двойственных либидных и агрессивных влечений сохраняется и имеет почти универсальное клиническое применение. Полагают, что сексуальность и агрессия внутренне близко связаны с фазами развития инфантильной сексуальности; в обеих видят источники конфликтов, и защиты используются против осознания и выражения и того и другого. Подавление агрессии может взаимодействовать с сексуальным удовлетворением на любом уровне развития. В раннем детстве трудности в выражении агрессии могут проявляться в нарушениях приема пищи (например, когда пища бессознательно приравнивается к матери, тогда питание означает пожирание матери), в хрупкости эмоциональных привязанностей, в подавлении любопытства и интеллектуальных достижений. На другом конце этого спектра можно увидеть сильно преувеличенные проявления агрессии, простирающиеся от сверхвыраженной настойчивости до неуправляемой деструктивности. Согласно теории двойственных влечений, манифестации агрессии будут происходить, если по какой-либо причине агрессивные побуждения не сочетаются или адекватно не «связываются» с любовью — с сексуальностью в ее самом высоком значении. Это может произойти потому, что ранние депривации, потеря объекта или насилие над ребенком наносят вред либидной привязанности (A. Freud, 1949).
Поделитесь на страничкеСледующая глава >
psy.wikireading.ru
Теория Фрейда.
Фрейд полагал, что личность формируют три основные силы: инстинктивные потребности, рациональное мышление и моральные стандарты. Все эти силы, считал он, действуют на бессознательном уровне, недоступны непосредственному восприятию и взаимодействуют друг с другом. Фрейд назвал эти силы Ид (Оно), Эго (Я) и Суперэго (Сверх-я).
Ид
Фрейд использовал термин Ид для обозначения инстинктивных потребностей, влечений и импульсов. Ид действует в соответствии с принципом удовольствия, т. е. Ид все время стремиться получить наслаждение.
Ид — согласно Фрейду, психологическая сила, обусловливающая инстинктивные потребности, влечения и импульсы.
Принцип удовольствия — стремление к получению наслаждения, которое характеризует функционирование ид.
Фрейд также полагал, что все инстинкты Ид носят, как правило, сексуальный характер, отмечая, что начиная с самых ранних стадий жизни ребенок получает удовольствие от кормления, дефекации, мастурбации или других видов сексуальной активности. Кроме того, он предположил, что Ид поддерживается либидо, или сексуальной энергией человека.
Либидо — сексуальная энергия, питающая ид.
Эго
В первые годы жизни мы начинаем понимать, что наше окружение не удовлетворит все наши инстинктивные потребности. К примеру, мать не всегда бывает рядом, чтобы откликнуться на наш призыв. В результате, часть Ид отделяется и становится Эго. Подобно Ид, Эго бессознательно ищет наслаждений, но оно делает это в соответствии с принципом реальности, приобретаемым опытным путем знанием того, что открытое выражение импульсов нашего Ид может быть неприемлемым. Эго, используя рассудок, дает нам знать, когда мы можем выразить свои импульсы, а когда нет.
Эго — согласно Фрейду, психологическая сила, которая использует рассудок и действует в соответствии с принципом реальности.
Принцип реальности — осознание того, что мы не можем всегда выражать или удовлетворять импульсы нашего ид.
Эго вырабатывает базовые приемы, называемые защитными механизмами Эго, с тем чтобы контролировать недопустимые импульсы Ид и избежать тревоги, которую они порождают, или уменьшить ее. Самый главный защитный механизм, вытеснение, не позволяет неприемлемым импульсам проникать в сознание. Существует много других защитных механизмов Эго, и каждый из нас обычно предпочитает какие-то одни остальным (см. табл. 2.2).
Таблица 2.2. Спасительные защитные механизмы
Защита | Действие | Пример |
Вытеснение | Человек избегает тревоги, не позволяя мучительным или опасным мыслям проникать в сознание. | Страстное желание сотрудника проявить гнев и наброситься на своего начальника и коллег на собрании правления не получает доступа в его сознание. |
Отрицание | Человек отказывается признавать существование внешнего источника тревоги. | Вы не готовы к завтрашнему выпускному экзамену, но убеждаете себя, что этот экзамен не имеет большого значения и что нет причин, препятствующих вам пойти сегодня вечером в кино. |
Фантазия | Человек использует воображаемые объекты, чтобы удовлетворить неприемлемые, вызывающие тревогу желания, которые в противном случае остались бы нереализованными. | Агрессивный водитель подрезает передок вашего автомобиля и припарковывается на шикарной стоянке. Позже вы предаетесь фантазии о том, как вы выходите из своего автомобиля и делаете из водителя котлету на глазах у восхищенных зрителей. |
Проекция | Человек приписывает собственные неприемлемые импульсы, мотивы и желания другим людям. | Сотрудник, который подавляет свои деструктивные желания, может спроецировать гнев на начальника и заявить, что на самом деле враждебно настроен именно начальник. |
Рационализация | Человек придумывает социально приемлемое обоснование действию, которое на самом деле прикрывает непривлекательные мотивы. | Студент оправдывает свои плохие отметки, указывая на важность «всего опыта» посещения колледжа и утверждая, что если придавать слишком большое значение отметкам, это может даже помещать всестороннему образованию. |
Реактивное образование | Человек совершает действие, являющееся полной противоположностью тех импульсов, существование которых он боится признать. | Мужчина испытывает гомосексуальные чувства и реагирует на это, занимая жесткую антигомосексуальную позицию. |
Смещение | Человек переносит враждебные чувства к опасному объекту на более безобидный заменитель. | Обнаружив, что ваше парковочное место занято, вы выплескиваете накопившийся гнев, затевая драку с товарищем по комнате. |
Интеллектуализация (изоляция) | Человек подавляет эмоциональные реакции, заменяя их внешне логичным подходом к проблеме. | Женщина, которую избили и ограбили, дает бесстрастное, методичное описание того, как подобное нападение может отразиться на жертве. |
Аннулирование | Человек пытается загладить вину за неприемлемые желания или поступки, часто с помощью ритуальных действий. | Женщина, испытывающая агрессивные чувства по отношению к своему мужу, разглаживает свадебную фотографию всякий раз, когда ее посещают подобные мысли. |
Регрессия | Человек уходит от неприятного конфликта, возвращаясь на раннюю стадию развития, на которой от людей не ждут зрелого или ответственного поведения. | Мальчик, неспособный справиться с гневом, который он испытывает по отношению к отвергающей его матери, начинает проявлять поведение, соответствующее более младшему возрасту, например, перестав заботиться о своих элементарных потребностях и пачкая одежду. |
Сверхкомпенсация | Человек пытается замаскировать какой-то личностный недостаток, акцентируя внимание на другой, более желательной черте. | Очень застенчивая молодая женщина чрезмерно компенсирует свои слабые социальные навыки, проводя много часов в спортивном зале, с тем чтобы максимально реализовать свои физические способности. |
Сублимация | Человек высвобождает сексуальную и агрессивную энергию способами, приемлемыми для общества. | Спортсмены, художники, хирурги и другие преданные своему делу и обладающие высокой квалификацией люди, возможно, достигают больших успехов благодаря тому, что направляют на свою работу энергию, которая в других случаях может быть потенциально опасной. |
<Анна и Зигмунд Фрейд. Анна, самая младшая из шести детей Зигмунда Фрейда, училась психоанализу у своего отца, а затем открыла собственный врачебный кабинет рядом с кабинетом отца. (У них была общая приемная.) Известность ей принесли труды, посвященные защитным механизмам, другим формам активности Эго и работы посвященные периодизации психического развития у детей.>
Защитные механизмы Эго — согласно психоаналитической теории, приемы, вырабатываемые Эго для того, чтобы контролировать неприемлемые импульсы Ид и избежать тревоги, которую они порождают, или уменьшить ее.
Вытеснение — защитный механизм, с помощью которого Эго не позволяет неприемлемым импульсам проникать в сознание.
Суперэго
Суперэго вырастает из Эго, подобно тому как Эго вырастает из Ид. Узнавая от родителей, что многие импульсы нашего Ид неприемлемы, мы бессознательно принимаем родительские ценности. Мы идентифицируем себя с нашими родителями и оцениваем себя согласно их стандартам. Когда мы разделяем их ценности, то чувствуем себя хорошо; когда мы идем против них, то испытываем чувство вины. Одним словом, у нас формируется сознание.
Суперэго — согласно Фрейду, психологическая сила, ставящая во главу угла ценности и идеалы.
Согласно Фрейду, эти три части личности — Ид, Эго и Суперэго — часто конфликтуют друг с другом. Здоровой является такая личность, у которой между тремя силами установились эффективные рабочие отношения, достигнут приемлемый компромисс. Если Ид, Эго и Суперэго находятся в состоянии острого конфликта, в поведении человека могут проявиться признаки дисфункции.
Следовательно, фрейдисты приняли бы Филипа Бермана за человека, чьи личностные силы находятся в плохих рабочих отношениях. Его Эго и Суперэго неспособны контролировать импульсы Ид, которые побуждают его раз за разом вести себя в импульсивной, а часто и в опасной манере, отсюда и суицидальные действия, приступы ревности, увольнения с работы, вспышки гнева, частые возражения.
Стадии развития
Фрейд предположил, что на каждой стадии развития, с младенчества до зрелости, люди сталкиваются с новыми ситуациями и внешними воздействиями, которые требуют внесения корректировок в Ид, Эго и Суперэго человека. Если корректировки проведены успешно, они ведут к личностному росту. Если нет, у человека может произойти фиксация, или задержка, на одной из ранних стадий развития. В результате страдает все последующее развитие, и в будущем индивидуум может легко столкнуться с проблемой аномального функционирования. Поскольку родители являются ключевыми фигурами окружения в ранние годы жизни, их часто считают основными виновниками неправильного развития ребенка.
<Значимость стадий развития. Фрейд считал, что приучение ребенка к горшку является важнейшим опытом развития. У детей, которых приучали к нему слишком суровыми методами, может произойти «фиксация» на анальной стадии и сформироваться «анальный характер», отличительными чертами которого являются упрямство, своеволие, скаредность и придирчивость.>
Фиксация — согласно Фрейду, ситуация, при которой Ид, Эго и Суперэго не получают должного развития и которая приводит к тому, что человек задерживается на одной из ранних стадий развития.
Фрейд присвоил каждой стадии развития наименование той части тела, которую он считал наиболее значимой для ребенка в этот период. К примеру, первые 18 месяцев жизни он назвал оральной стадией. На этом этапе дети опасаются, что мать, которая их кормит и утешает, исчезнет. У детей, чьи матери систематически не удовлетворяют их оральные потребности, может произойти фиксация на оральной стадии, и они на протяжении всей жизни будут демонстрировать «оральный характер», отличительными чертами которого являются крайняя зависимость и недоверчивость. Такие люди особенно предрасположены к депрессии. Как мы увидим в последующих главах, Фрейд связывал фиксацию на других стадиях развития — анальной (18 месяцев — 3 года), фаллической (от 3 до 5 лет), латентной (5-12 лет) и генитальной (от 12 лет до наступления зрелости) — и с другими видами психологической дисфункции.
studfile.net