Научное общение это: ОБЩЕНИЕ — ЧЕЛОВЕК

ОБЩЕНИЕ — ЧЕЛОВЕК

Общение как процесс взаимодействия двух и более людей имеет массу проявлений в зависимости от того, как и при каких обстоятельствах оно проходит. Так, различают речевое и неречевое общение. Речь — важнейшее социальное свойство человека. Часто короткой фразой мы можем выразить то, что нельзя показать с помощью мимики и жестов. Тем не менее неречевое общение так же важно, как и речевое. Дорожные знаки, указатели, таблички, ленты ограждений — все это несет определенную информацию. Формами неречевого общения служат также и такие способы передачи информации, как семафор, азбука Морзе, флажковая сигнализация. На стыке речевого и неречевого общения находится передача письменной информации.

В зависимости от способов взаимодействия выделяют перцептивное, вербальное и интерактивное общение. Перцептивное общение связано со способностью человека улавливать психическое состояние собеседника, чувствовать его. Такое общение чаще возможно между близкими людьми — родителями и детьми, влюбленными, супругами, старыми хорошими друзьями.

О таких людях говорят: «понимают друг друга с полуслова». Вербальное общение — это общение с помощью слов, т. е. речевое общение. К его разновидностям относятся монолог (передача информации от говорящего слушателям), обмен репликами (словесное уточнение совершаемых действий) и диалог (разговор двух и более лиц).

Диалог — наиболее распространенная форма вербального общения. Он предполагает самостоятельность и активность его участников, признание важности точки зрения каждой из участвующих в диалоге сторон. Диалог предполагает обмен мнениями, ожидание ответа, готовность разъяснить свою позицию. В форме диалога проходят дискуссии, конференции, переговоры. Диалог — основной способ передачи информации между людьми и в обыденной жизни.

Интерактивное общение возникает при взаимодействии людей в процессе совместной деятельности: на работе, учебе, при совместном проведении досуга и др. В процессе интерактивного общения люди приспосабливаются друг к другу, между ними возникают симпатия и взаимопонимание.

Здесь есть место и здоровой конкуренции; не исключено возникновение и конфликтных ситуаций. Работа в трудовом коллективе, игры с друзьями, тушение огня пожарниками совместно с жителями соседних домов — все это виды интерактивного общения.

В связи с развитием средств передачи информации видовое разнообразие общения увеличивается. В особый вид уже можно выделить общение через Интернет, телефонное общение, SMS-общение. Это с особой актуальностью поставило вопрос о взаимоотношении общения и коммуникации. Оба этих явления предполагают обмен информацией, содержание которой может быть одинаковым. Отличие же состоит в следующем. При общении, как известно, субъекты равноправны, активны, обмен информацией приводит к ее дополнению, изменению, уточнению. Таким образом, происходит формирование новой информации, обладателями которой становятся все участники общения. Коммуникация же предполагает передачу информации одним субъектом другому без обратной связи. Новую информацию получает только принимающий.

Поэтому ее обновления и уточнения не происходит. Примерами средств коммуникации служат радио и телевидение.

Общение выполняет несколько важных функций в зависимости от того, какую цель имеет взаимодействие людей. Во-первых, информационная функция. Общение служит средством передачи информации. Во-вторых, обучающая функция.Получая новую информацию, люди обогащают свои знания. В-третьих, воспитательная функция. При общении один человек может оказывать воздействие на другого с целью привить ему определенные образцы поведения. Наконец, общение выполняет

функцию поддержания совместной деятельности людей и включения человека в общество как равноправного его члена.

В зависимости от содержания и сферы, в которой оно осуществляется, выделяют несколько форм общения: бытовое, деловое, убеждающее, обучающее, культурное, научное, межкультурное, ритуальное и др.

Бытовое (повседневное) общение — это общение между близкими людьми (родственниками, друзьями, знакомыми) в повседневной бытовой жизни.

Деловое (служебное) общение осуществляется на работе, в процессе трудовой деятельности. Оно носит характер приказов, инструкций, указаний и имеет целью достижение положительных результатов трудовой деятельности. В рамках делового общения руководитель выступает как активный субъект, который воздействует на подчиненного. Последний должен выполнять указания, однако он имеет право высказать свою точку зрения на поставленную задачу (проблему, ситуацию), особенно если это может способствовать улучшению качества работы.

Убеждающее общение проявляется во влиянии одного человека на другого с целью изменить его взгляды и поведение. Так, родители могут убеждать ребенка уделять больше времени учебе, кандидат в депутаты призывает голосовать за него на выборах, органы пожарной службы рекомендуют населению аккуратно обращаться с огнем. При таком общении убеждающий субъект приводит аргументы, помогающие склонить убеждаемого в сторону своей точки зрения. Это могут быть выгодные перспективы, угроза наказания и т. д.

Обучающее общение — это воздействие обучающего на обучаемого с целью привить ему определенный комплекс знаний, умений и навыков. Оно осуществляется как в рамках учебных заведений, так и в процессе овладения знаниями, необходимыми в обыденной жизни.

Культурное общение связано с взаимодействием людей в процессе приобщения к культурным ценностям. Это могут быть посещение выставок, экскурсий, театров, кино, совместное занятие творчеством в рамках музыкальных, художественных и иных коллективов, членство в различных клубах, организациях и т.д.

Научное общение сопровождает научно-исследовательскую деятельность. Наука не стоит на месте. Чтобы не «изобретать велосипед», ученый должен следить за результатами работы своих коллег. Научное общение происходит как на межличностном уровне, так и на различных научных конференциях, диспутах, симпозиумах.

Межкультурное общение осуществляется между людьми, разделяющими разные культурные ценности. Это могут быть взаимодействие представителей разных направлений в музыке, искусстве, литературе, общение «отцов» и «детей» или представителей разных национальностей. Такое общение может протекать на основе сотрудничества и культурного взаимообогащения, а может создавать конфликтные ситуации.

Ритуальное общение — это выполнение заранее предписанных правил поведения. Оно постоянно встречается в обыденной жизни. Знакомые при встрече здороваются, пожимают друг другу руки, военные отдают честь. Ученики встают, приветствуя учителя, входящего в класс. Ритуальное общение играет ведущую роль при совершении религиозных обрядов, соблюдении национальных и иных обычаев, таких как процедура бракосочетания, принятие приглашения и приход в гости, посещение общественных мест и т.д.

Одной из разновидностей ритуального общения выступает этикет, что в переводе с греческого означает обычай. Этикетом называют совокупность правил поведения, касающихся внешнего проявления отношений к окружающим.

Сюда относятся поведение в общественных местах, формы обращения, приветствий, манеры, предусмотренная одежда и др.

Наиболее распространенное правило в нашей жизни — это приветствие. Оно никогда не должно быть шумным и несдержанным. Младший должен первым здороваться со старшим, а подчиненный — с начальником. Входящий в помещение также должен поздороваться с присутствующими первым. Здороваясь с человеком, надо доброжелательно смотреть ему в глаза. Нельзя при приветствии протягивать руку через стол. Непринятие руки, протянутой для рукопожатия, считается оскорблением.

Существуют свои правила для знакомства. Младшего надо представлять старшему, мужчину — женщине, сотрудника — руководителю. Отдельного человека представляют группе.

На назначенную встречу надо приходить вовремя. При опоздании следует извиниться и объяснить причины задержки.

Поведение в гостях также предусматривает ряд правил. Если вас пригласили в гости, и вы приняли приглашение, будет невежливо не придти, при этом неприлично опаздывать более чем на десять минут.

Принимая приглашение, нехорошо расспрашивать о составе гостей. Хозяин сам может об этом сказать, если сочтет необходимым. В то же время он должен это сделать, если знает о неприязненных отношениях между приглашенными. Если вы встретились в гостях с человеком, которого меньше всего хотели бы видеть, вы, тем не менее, должны с ним поздороваться.

Для повседневной жизни также существуют правила, которых надо придерживаться. Они касаются поведения с детьми и стариками, внимания мужчины по отношению к сопровождаемой женщине, выбора темы для разговора в обществе т.д.

Умение правильно вести себя во взаимоотношениях с другими людьми называется культурой общения. Независимо от сферы общения и обстановки, в которой оно осуществляется, культура общения всегда предполагает вежливость, пунктуальность, скромность, тактичность, уважение к окружающим, умение выслушать собеседника и понять его. Человека, придерживающегося всех этих правил, можно по праву назвать культурным.

Вопросы и задания

1. Что такое общение? Какие виды общения вы знаете?

2. Приведите примеры речевого и неречевого общения.

3. Охарактеризуйте виды общения в зависимости от способов взаимодействия людей. Приведите примеры.

4. К каким видам общения вы чаще всего прибегаете?

5. В чем состоит различие общения и коммуникации?

6. Какие функции выполняет общение?

7. Какие формы общения вы знаете? Охарактеризуйте их.

8. Какую роль во взаимоотношениях между людьми играет этикет? Назовите известные вам правила этикета. Какие из них вы чаще всего выполняете?

9. Что такое культура общения? Какого человека можно назвать культурным?

10. Опираясь на слова Б. Шоу, определите значение общения: «Если у вас есть яблоко и у меня есть яблоко и если мы обменяемся этими яблоками, то и у вас, и у меня останется по одному яблоку. А если у вас есть идея и у меня есть идея и мы обмениваемся этими идеями, то у каждого из нас будет по две идеи».

О роли общения в научной деятельности

Ташкентский Государственный Педагогический Университет им. Низами, город Ташкент, Узбекистан

 д.ф.н. К.Ж.Туленова, магистрант I курса У.М.Кусанова, E-mail:[email protected]

Кусанова Угилой Мадияровна, Магистрант  1 курса , Узбекистан, город Ташкент, Бектемирский район, Массив Водник, 17а дом – 17 кв., индекс- 100213,+998909079321 [email protected]      

В современной науке определяющей тенденцией становятся коллективная деятельность, и результаты познания во многих случаях связаны с общением ученых между собой. Такого рода деятельность определяется целым рядом обстоятельств как углубление специализации, разделение научной деятельности. Отсюда кооперация исследователей и организация совместной научной деятельности. Это не исключает того, что научная деятельность остается и индивидуальной. «Отдельный исследователь в составе «совокупного субъекта» всегда остается полноправным и полноценным, относительно самостоятельным субъектом познания, выполняющим в рамках целостности свойственные ему определенные функции. В этой связи исключительно важен учет творческого потенциала индивидуального субъекта, его личный вклад в решение научной проблемы…» [1;110]

Сегодня научная деятельность это, в первую очередь совместная работа творческих групп, коллективов, это специализация по отдельным направлениям, отдельным проблемам, это распределение различных функций в научной деятельности. Имеет место известное положение: любого ученого воспитывает, во-первых, включенность его в научное сообщество и, во-вторых,  пример других. Научная деятельность влияет на нравственный облик ученого, на выработку системы ценностей. Коллективная научная деятельность вырабатывает свои вполне определенные примеры общения, «образцы» кооперации ученых в решении тех или иных задач. И уже научное сообщество в ходе своего функционирования производит отбор из подобных образцов, отдавая предпочтение тем из них, которые наиболее соответствуют его базисным структурам.

Феномен  общения в науке многие специалисты рассматривают как определенную закономерность, когда ученый «…просто обязан серьёзно обсуждать все идеи, имеющие отношение к исследуемой им проблеме, какими бы далекими от его собственной они ни были. Он может  их критиковать  или, наоборот, соглашаться с ними, но игнорировать – отказываться в общении — не имеет права».[4;48] Общение есть условие формирования человека как специалиста в научной области. Принято различать  прямое общение (непосредственный контакт) и косвенное общение. Конечно, личный контакт обладает большей силой эмоционального воздействия, внушения, заражает «механизмом» подражания. В процессе познания принято различать следующие функции научного общения как информационную, интегрирующую и нормативно-регулирующую.

Известный химик и философ М.Полани убедительно показал в конце 50-х годов ХХ века, что предпосылки, на которые ученый опирается в своей работе, невозможно полностью вербализовать, т.е. выразить в языке. «То большое количество учебного времени, — писал он, — которое студенты-химики, биологи и медики посвящают практическим занятиям, свидетельствует о важной роли, которую в этих дисциплинах играет передача практических знаний и умений от учителя к ученику. Из сказанного можно сделать вывод, что в самом сердце науки существуют области практического знания,  которые через формулировки передать невозможно».[5;126] Знания такого типа М.Полани назвал неявными знаниями. Ценностные ориентации можно смело причислить к их числу.

Итак, традиции могут быть как вербализованными, существующими в виде текстов, так и невербализованными, существующими в форме неявного знания. Последние передаются от учителя к ученику или от поколения к поколению на уровне непосредственной демонстрации образцов деятельности или, как иногда говорят, на уровне социальных эстафет. А сейчас важно то, что признание неявного знания очень сильно усложняет и обогащает нашу картину традиционности науки. Учитывать надо не только ценности, как это делает Т.Кун, но и многое, многое другое. Что бы ни делал ученый, ставя эксперимент или излагая свои результаты, читая лекции или участвуя в научной дискуссии, он, часто сам того не желая, демонстрирует образцы, которые, как невидимый вирус, «заражают» окружающих.

Но в науке имеет место попытки заставить , «убедить» научное сообщество в истинности тех или иных исследований, посредством административного ресурса или иными словами воспользоваться иерархической позицией в условиях дефицита общения.

Здоровый климат в науке определяется в первую очередь через наличие мнений, которые является гарантом наличия здорового критицизма и возможности реализации здорового плюрализма. Общение, а через это обмен мнений  является наиболее предпочтительной формой реализации личностью своих потенций и мотивов и как фактор здорового состояния науки. Коллективный характер деятельности в науке является не противоположностью индивидуальной деятельности ученого, а одним из существенных факторов ее формирования. Разделение труда и взаимообмен мнений в научном сообществе создают предпосылки для всестороннего развития личности ученого, в соответствии с его индивидуальными потребностями.

Список литературы

1. Ким В.В., Блажевич Н.В. Язык науки. Екатеринбург. 1998. С.110-113

2.Абдуллаева М., Покачалов Г. Философские проблемы методологии науки. Т. 2006. С.10-12;

3.Каган М.С.   Мир общения. М.1988, С.126-127.

4.Олейник А.Н. Дефицит общения  в науке: институциональное объяснение.

// Общественные науки и современность. — М.2004.- №1- С. 45-48.

5.Полани М. Личностное знание. М.1985. С. 126. 

Научное сотрудничество: принципы и рекомендации

Сотрудничество в области исследований предлагает решения для многих задач и вопросов в научных кругах. Помимо дальнейшего развития науки, сотрудничество очень желательно для исследователей, желающих создать надежную сеть сотрудничества, делиться новыми исследовательскими идеями и развивать широкий набор навыков и, конечно, увеличить объем публикаций. Однако, учитывая разноплановый подход, цели и ожидания, совместные проекты чаще подвержены провалу в сравнении с индивидуальными проектами.

С кем стоит сотрудничать?

Исследования в XXI веке облегчаются благодаря сотрудничеству. По мере расширения научного сообщества исследователи объединяют свои ресурсы для достижения общей цели – научного открытия. Говоря вообще, сотрудничество облегчает публикацию и финансирование, принося пользу не только исследователям, но и журналам.

Найти подходящего партнера. Это может показаться очевидным, однако очень важно найти партнера, с которым вы сможете установить четкое общение и общее видение. Если на примете еще никого нет, тогда конференции, семинары и существующие сети – отличный задел для поиска. Внимательно изучите историю сотрудничества, научные интересы, проекты и опыт любого потенциального коллеги. Когда вы найдете кого-то, детально обсудите ожидания от проекта, распределение обязанностей, каналы и частоту общения.

Встречайтесь лично по возможности. Несмотря на то, что технологии провоцируют сотрудничество только в режиме онлайн, ценность установления контакта с вашими международными партнерами нельзя недооценивать. Личная встреча даже один раз поспособствует лучшему дистанционному общению. Если ваш бюджет не позволяет организовывать личные встречи, постарайтесь уделить время регулярным видеочатам.

Тонкости международного сотрудничества

Работа в разных странах дает нам больше перспектив. Преимущества часто сопровождаются препятствиями, и международное сотрудничество может создавать сложности. Опираясь на опыт наших коллег, представляем вам советы, как уменьшить эти препятствия:

Разные часовые пояса

Это можно назвать чуть ли не основной проблемой при работе в разных страна: разница во времени может варьироваться от нескольких часов до полного смещения дня и ночи. Такой фактор в основном влияет на возможность встреч, время отклика и эффективность общения.

Общение, и как можно больше

Общение – это то, что может создать или сломать вашу команду. Эффективность значительно падает при отсутствии контакта. Эта проблема может присутствовать в любом коллективе, но особенно очевидна для команд, работающих в разных странах.

Понимание культурных различий

Различия в культуре и традициях общения могут различаться от страны к стране, но также и внутри одной страны. Иногда совсем неочевидно в чем можно найти недопонимание. Никаких ярлыков или предварительных суждений!

Познакомиться поближе

Это по своей сути сложнее, если вы встречались только онлайн. Вначале может присутствовать некий барьер, особенно, если часть коллег не такие открытые или социальные, как другие.

Как работать вместе эффективнее

Участие в совместных проектах может быть чрезвычайно сложным. Чтобы извлечь из этого максимум пользы, вам нужен стратегический подход:

• Прилежно следуйте расписанию

Создайте (и используйте!) общий календарь и списки дел. Таким образом, вы не только сможете управлять своими задачами, но и держать друг друга в курсе о сроках и задачах, процессе их выполнения и т.д.

• Разделите обязанности

Это стоит сделать как можно раньше и возвращаться к вопросу на каждом этапе продвижения проекта

• Согласуйте результаты так же, как четкое разделение обязанностей

Наряду с общим календарем рассмотрите возможность использования веб-инструментов, улучшающих совместную работу, таких как Slack и Trello, для улучшения взаимодействия и обмена временными рамками, статусами и результатами.

• Регулярные собрания

Поскольку личные встречи слишком трудоемки и дороги, используйте онлайн инструменты, такие как Skype. Или, почему бы не создать свою группу Mendeley?

Сохраняйте формальные отношения: сотрудничество, в котором отсутствуют формальные рабочие условия, может повлиять на график, обязанности и ожидаемые результаты.

Последний совет заключается в том, что терпение имеет большое значение для преодоления препятствий, которые неизбежно повлияют на ваш проект. Это особенно важно для международных команд

Общаться эффективнее на всех стадиях проекта

Успешное сотрудничество может предоставить вам доступ к новым источникам финансирования и опыту. Это еще и прекрасная возможность подумать об инструментах и подходах, которые могут сделать ваши исследования более доступными для ваших коллег и общественности.

Вот пять советов, которые помогут вам более эффективно управлять совместными проектами: онлайн-курс Nature Masterclasses Эффективное Научное Сотрудничество.

Объединяйтесь, но не переусердствуйте

Возможно, вам хочется согласиться сразу на несколько заманчивых предложений к сотрудничеству, но это не самый эффективный путь к развитию.

Тщательно оцените время и ресурсы, которые потребуются для потенциального совместного проекта, и решите, соответствует ли он потребности в ваших исследованиях, и поможет ли это вам достичь ваших карьерных целей

Создайте соглашение о сотрудничестве

Независимо от того, устанавливаете ли вы сотрудничество в области исследований или участвуете в чужом проекте, рекомендуется записать структуру в формальный документ «соглашение о сотрудничестве». Такие контракты часто используются при крупном и среднем сотрудничестве или в партнерстве с промышленностью, но вы можете создать письменное соглашение для проекта любого размера и масштаба.

В вашем документе могут быть изложены основные цели проекта, а также сроки, роли и обязанности, интеллектуальная собственность и авторство. Такая прозрачность действительно помогает завоевать доверие!

Делитесь не только успехами, но и неудачами

Четкое и регулярное общение имеет решающее значение для успеха любого сотрудничества в области исследований, и информирование о задержках или проблемах не следует рассматривать как признание поражения. Знание о проблеме как можно раньше позволит руководству адаптировать график или список задач

Охватите все типы результатов, а не только документы

Общие результаты совместных усилий включают научные публикации, препринты, наборы данных, а также презентации и плакаты с конференций. Но вы можете расширить этот список.

Создание веб-сайта может помочь вам донести ваши результаты до общественности и сделать ваш проект более заметным и доступным для других ученых и потенциальных сотрудников. Это также может быть хорошим местом для обмена другими результатами, такими как изображения, карты, видео или анимации (интерактивные результаты, такие как простые видеоигры и приложения для смартфонов, также могут быть хорошим вариантом, в зависимости от целей вашего проекта)

Развивайте качества хорошего игрока команды

Одной из сильных сторон совместных исследований является инновация, объединяющая исследователей разных профессий, опыта и перспектив. Иногда может показаться сложным приспособиться к различным способам мышления и работы, но гибкость и открытость новым идеям принесут бонусы.

Что такое фальшивое междисциплинарное сотрудничество и почему оно происходит?

«Фальшивое» междисциплинарное сотрудничество (IDC) происходит, когда ученые разных дисциплин размещают свои имена в заявку на совместный проект для междисциплинарного исследовательского проекта, но при этом не происходит интеграции знаний, потому что они работают над своими частями проекта отдельно.

Вот несколько распространенных ошибок, ведущих к этой проблеме.

Поскольку подлинный IDC требует постоянных затрат времени и интеллектуального вклада с высоким риском отсутствия фактического результата в короткие сроки, отсутствует мотивация для того, чтобы тратить время на культивацию совместной работы в команде. Как правило, старшие исследователи сосредоточены только на создании сетей и совместных проектов, но оставляют управление проектами своим докторам и аспирантам.

Поддельные IDC могут быть результатом когнитивной неспособности действительно понять друг друга. Этот сбой наиболее очевиден, когда исследователи из разных дисциплин используют те же или сходные понятия, что и «склеивает» совместный проект.

Частный случай коммуникативной и когнитивной недостаточности – это степень, в которой понятие или группа понятий отличаются для представителей различных дисциплин. Сложность может не учитываться должным образом или даже не признаваться до или во время сотрудничества.

Еще одна распространенная проблема в «фальшивой» команде состоит в том, что некоторые члены команды могут чувствовать, что их используют в качестве просто сборщиков данных, независимых интерпретаторов или аналитиков данных. Другими словами, они становятся просто «рабочими руками» для других дисциплин.

Немного о совместных публикациях и открытом доступе

Начать стоит с самоидентификации в онлайн сетях, таких как LinkedIn и Research Gate. Там можно разместить ссылки на ваше портфолио и наращивать круг научных контактов, повышая вашу видимость для других ученых.

Что касается видимости, публикации в открытом доступе могут помочь вам в поиске сотрудничества. Советуем обратить внимание на онлайн-журналы в открытом доступе, такие как Taylor & Francis, охватывающие широкий спектр научных направлений. Для молодых ученых все начинается с публикаций научных работ. Здесь начинается общение с редакторами и рецензентами, от которых зависит ваш облик как ученого.

Открытый профиль и готовность к обсуждению ваших исследований несомненно повысят шансы на интересное и продуктивное сотрудничество.

Этика научных публикаций

Этика научных публикаций – это система норм профессионального поведения во взаимоотношениях авторов, рецензентов, редакторов, издателей и читателей в процессе создания, распространения и использования научных публикаций.

Автор – это лицо или группа лиц (коллектив авторов), участвующих в создании публикации результатов научного исследования.
Главный редактор – лицо, принимающее окончательные решения в отношении производства и выпуска журнала.

Издатель – юридическое или физическое лицо, осуществляющее выпуск в свет научной публикации.

Научная статья – законченное и опубликованное авторское произведение.

Плагиат – умышленное присвоение авторства чужого произведения науки или искусства, чужих идей или изобретений. Плагиат может быть нарушением авторско-правового законодательства и патентного законодательства и в качестве такового может повлечь за собой юридическую ответственность.

Редактор – представитель научного журнала или издательства, осуществляющий подготовку материалов для публикации, а также поддерживающий общение с авторами и читателями научных публикаций.

Редакционная коллегия – совещательный орган из группы авторитетных лиц, который оказывает главному редактору помощь в выборе, подготовке и оценке произведений для издания.

Рецензент – эксперт, действующий от имени научного журнала или издательства и проводящий научную экспертизу авторских материалов с целью определения возможности их публикации.

Рукопись – поданное для опубликования в редакцию авторское произведение, но не опубликованное.

Читатель – любое лицо, ознакомившееся с опубликованными материалами.

1. Принципы профессиональной этики в деятельности издателя.

В своей деятельности издатель несет ответственность за обнародование авторских произведений, что влечет необходимость следования следующим основополагающим принципам и процедурам:

1.1. Способствовать исполнению этических обязанностей редакцией, редакционно-издательской группой, редакционной коллегией, рецензентами и авторами в соответствии с данными требованиями.
1.2. Оказывать поддержку редакции журнала в рассмотрении претензий к этическим аспектам публикуемых материалов и помогать взаимодействовать с другими журналами и/или издателями, если это способствует исполнению обязанностей редакторов.
1.3. Обеспечивать конфиденциальность полученной от авторов публикации и любой информации до момента ее опубликования.
1.4. Осознавать, что деятельность журнала не является коммерческим проектом и не несет в себе цели извлечения прибыли.
1.5. Быть всегда готовым опубликовать исправления, разъяснения, опровержения и извинения, когда это необходимо.
1.6. Предоставлять редакции журнала возможность исключения публикаций, содержащих плагиат и недостоверные данные.
1.7. Издательство (редактор), имеет право отклонить рукопись или потребовать от автора ее доработки, если она оформлена с нарушениями Правил, принятых в данном журнале и согласованных с Издательством.
1.8. Статья, в случае принятия к опубликованию, размещается в открытом доступе; авторские права сохраняются за авторами.
1.9. Размещать информацию о финансовой поддержке исследования, если автор такую информацию к статье приводит.
1.10. При обнаружении содержательных, грамматических, стилистических и иных ошибок редакция обязуется предпринимать все меры для их устранения.
1.11. Согласовывать с автором, вносимую в статью редакторскую корректуру.
1.12. Не задерживать выпуск журнала.

2. Этические принципы, которыми должен руководствоваться автор научной публикации.

Авторы (или коллектив авторов) при подаче материалов в научный журнал осознает, что несет первоначальную ответственность за новизну и достоверность результатов научного исследования, что предполагает соблюдение следующих принципов:

2.1. Авторы статьи должны предоставлять достоверные результаты проведенных исследований. Заведомо ошибочные или сфальсифицированные утверждения неприемлемы.
2.2. Авторы должны гарантировать, что результаты исследования, изложенные в предоставленной рукописи, полностью оригинальны. Заимствованные фрагменты или утверждения должны быть оформлены с обязательным указанием автора и первоисточника. Чрезмерные заимствования, а также плагиат в любых формах, включая неоформленные цитаты, перефразирование или присвоение прав на результаты чужих исследований, неэтичны и неприемлемы. Наличие заимствования без ссылки будет рассматриваться редакционной коллегией как плагиат.
2.3. Авторы должны приводить в рукописи только подлинные факты и сведения; приводить достаточное количество информации для проверки и повторения экспериментов другими исследователями; не использовать информации, полученной в частном порядке, без открытого письменного разрешения; не допускать фабрикации и фальсификации данных.
2.4. Не допускать дублирования публикаций (в сопроводительном письме автор должен указать, что работа публикуется впервые). Если отдельные элементы рукописи были ранее опубликованы, автор обязан сослаться на более раннюю работу и указать отличия новой работы от предыдущей.
2.5. Авторы не должны предоставлять в журнал рукопись, которая была отправлена в другой журнал и находится на рассмотрении, а также статью, уже опубликованную в другом журнале.
2.6. Необходимо признавать вклад всех лиц, так или иначе повлиявших на ход исследования, в частности, в статье должны быть представлены ссылки на работы, которые имели значение при проведении исследования.
2.7. Авторы должны соблюдать этические нормы, выступая с критикой или замечаниями в отношении исследований третьих лиц.
2.8. Соавторами статьи должны быть указаны все лица, внесшие существенный вклад в проведение исследования. Среди соавторов недопустимо указывать лиц, не участвовавших в исследовании.
2.9. Авторы должны с уважением относиться к работе редколлегии и рецензентов и устранять указанные недостатки или аргументированно их пояснить.
2.10. Авторы должны представлять и оформлять рукопись согласно принятым в журнале правилам.
2.11. Если автор обнаружит существенные ошибки или неточности в статье на этапе ее рассмотрения или после ее опубликования, он должен незамедлительно уведомить об этом редакцию журнала;
2.12. Авторы должны предоставить редакционной коллегии или издателю доказательства правильности исходной статьи или исправить существенные ошибки, если о них редакционной коллегии или издателю стало известно от третьих лиц.

3. Этические принципы в деятельности рецензента

Рецензент осуществляет научную экспертизу авторских материалов, вследствие чего его действия должны носить непредвзятый характер, заключающийся в выполнении следующих принципов:

3.1. Рукопись, полученная для рецензирования, должна рассматриваться как конфиденциальный документ, который нельзя передавать для ознакомления или обсуждения третьим лицам, не имеющим на то полномочий от редакции.
3.2. Рецензенты обязаны знать о том, что направленные им рукописи являются интеллектуальной собственностью авторов и относятся к сведениям, не подлежащим разглашению. Нарушение конфиденциальности возможно только в случае заявления рецензента о недостоверности или фальсификации материалов, изложенных в статье;
3.3. Рецензент должен обращать внимание главного редактора на существенное или частичное сходство оцениваемой рукописи с какой-либо иной работой, а также факты отсутствия ссылок на положения, выводы или аргументы, ранее опубликованные в других работах этого или других авторов.
3.4. Рецензент должен отметить соответствующие опубликованные работы, которые не процитированы (в статье).
3.5. Рецензент обязан давать объективную и аргументированную оценку изложенным результатам исследования и четко обоснованные рекомендации. Персональная критика автора неприемлема.
3.6. Замечания и пожелания рецензента должны быть объективными и принципиальными, направленными на повышение научного уровня рукописи.
3.7. Рецензент должен выносить решения на основании конкретных фактов и приводить доказательства своего решения.
3.8. Рецензентам не разрешается снимать копии с рукописей для своих нужд.
3.9. Рецензенты не имеют права использовать в своих интересах знание о содержании работы до ее опубликования.
3.10. Рецензент, который не обладает, по его мнению, достаточной квалификацией для оценки рукописи, либо не может быть объективным, например, в случае конфликта интересов с автором или организацией, должен сообщить об этом редактору с просьбой исключить его из процесса рецензирования данной рукописи;
3.11. Отзыв на статью конфиденциален. ФИО Рецензента знают ответственный секретарь и главный редактор журнала. Данная информация не разглашается.

4. Принципы профессиональной этики в деятельности главного редактора.

В своей деятельности главный редактор несет ответственность за обнародование авторских произведений, что накладывает необходимость следования следующим основополагающим принципам:

4.1. При принятии решения о публикации главный редактор научного журнала руководствуется достоверностью представления данных и научной значимостью рассматриваемой работы.
4.2. Главный редактор должен оценивать интеллектуальное содержание рукописей вне зависимости от расы, пола, сексуальной ориентации, религиозных взглядов, происхождения, гражданства, социального положения или политических предпочтений авторов.
4.3. Неопубликованные данные, полученные из представленных к рассмотрению рукописей, не должны использоваться для личных целей или передаваться третьим лицам без письменного согласия автора. Информация или идеи, полученные в ходе редактирования и связанные с возможными преимуществами, должны сохраняться конфиденциальными, и не использоваться с целью получения личной выгоды.
4.4. Главный редактор не должен допускать к публикации информацию, если имеется достаточно оснований полагать, что она является плагиатом.
4.5. Главный редактор в своей деятельности обязуется:

– постоянно совершенствовать журнал;
– следовать принципу свободы мнений;
– стремиться к удовлетворению потребностей читателей и авторов журнала;
– исключать влияние интересов бизнеса или политики на принятие решений об опубликовании материалов;
– принимать решение о публикации материалов, руководствуясь следующими главными критериями: соответствие рукописи тематике журнала; актуальность, новизна и научная значимость представленной статьи; ясность изложения; достоверность результатов и законченность выводов. Качество исследования и его актуальность являются основой для решения о публикации;
– принимать все разумные меры для обеспечения высокого качества публикуемых материалов и защиты конфиденциальности персональной информации;
– учитывать рекомендации рецензентов при принятии окончательного решения о публикации статьи. Ответственность за решение о публикации полностью лежит на редакционной коллегии журнала;
– обосновать свое решение в случае принятия или отклонения статьи;
– предоставить автору рецензируемого материала возможность для обоснования своей исследовательской позиции;
– при смене состава редакционной коллегии не отменять решения предыдущего состава о публикации материала.

4.6. Главный редактор совместно с издателем не должны оставлять без ответа претензии, касающиеся рассмотренных рукописей или опубликованных материалов, а также при выявлении конфликтной ситуации принимать все необходимые меры для восстановления нарушенных прав.

5. Руководящие принципы при выпуске статей

5.1. Соблюдение издательской этики редакционной коллегией.
5.2. Соблюдение руководящих принципов при отклонении статей.
5.3. Поддержание целостности академического письма.
5.4. Предотвращение нанесения ущерба интеллектуальным и этическим нормам при наличии коммерческих интересов.
5.5. Готовность публиковать исправления, разъяснения, отклонения и извинения, когда это необходимо.
5.6. Предотвращение публикации плагиата и мошеннических данных.

6. Конфликт интересов.

Во избежание случаев нарушения публикационной этики следует исключить конфликт интересов всех сторон, участвующих в процессе опубликования рукописи. Конфликт интересов возникает в том случае, если у автора, рецензента или члена редколлегии имеются финансовые, научные или личные взаимоотношения, которые могут повлиять на их действия. Такие взаимоотношения называют двойственными обязательствами, конкурирующими интересами или конкурирующими лояльностями.

Нарушения.

При возникновении ситуации, связанной с нарушением публикационной этики со стороны редактора, автора или рецензента, требуется обязательное расследование. Это распространяется как на опубликованные, так и неопубликованные материалы. Редакционная коллегия обязана потребовать разъяснения, без привлечения лиц, которые могут иметь конфликт интересов с одной из сторон.

Если материал, содержащий значительные неточности, был опубликован, он должен быть незамедлительно исправлен в форме, доступной для читателей и систем индексирования.

* Примечание: Требования перепечатаны с сайта Журнала «Центральный научный вестник» (cscb.su), раздел «Издательская этика».

Виды речевого общения 2 — stgeneralinguist

Виды речевого общения

Типология видов общения возможна по разным основаниям.

1) По теме общения: 

·        политическое

·        научное

·        бытовое

·        рели­гиозное

·        философское

·        учебно-педагогическое

·        воспитательное

·        и т. д.

      Тематическая классификация видов общения основана на выделении преобладающего в той или иной коммуникативной ситуации предмета общения — политика, наука, воспитание и т. д. Сколько существует в обществе типовых, предметов об­щения, столько и тематических видов общения может быть выделено. Каждый из этих видов общения имеет свои особен­ности, свои правила, стратегии и тактики ведения.

 2) По цели общения:

·        деловое

·        развлекательное

      Деловое общение предполагает конкретную предметную цель, развле­кательное (в широком смысле) предполагает проведение вре­мени в общении, оно не связано непосредственно с утилитар­ными, деловыми задачами.

3) По :

·        официальное

·        неофици­альное общение

Официальное общение ведется в официальных, то есть в формальных коммуникативных ситуациях — начальник и под­чиненный, коллега — коллега, продавец — покупатель, кли­ент — слушатель, учащийся — преподаватель, гражданин — представитель власти, проситель — чиновник и т. д.

В официальном общении роли общающихся достаточно четко определены и необходимо вести общение в рамках этих ролей. Официальное общение предполагает четкое соблюде­ние всеми участниками официального социального статуса друг друга. Неофициальное общение не предполагает соблю­дения статусных норм, в его рамках можно общаться запросто, проявляя инициативу, нарушая (вернее, не соблюдая) многие официальные нормы.

4) По форме общения:

·        закрытое

·        открытое

·        смешанное

     Закрытое общение — это общение, когда содержание раз­говора в значительной степени отходит на второй план, оно как бы оказывается малосущественным. При закрытом обще­нии важно придерживаться темы и соблюдать форму и прави­ла, принятые для данного типа общения в этой социальной среде или группе. Таково, например, так называемое светское общение или разговор на общие темы.

     Светское общение представляет собой ритуальную бесе­ду, которую этикет предписывает вести людям, когда они вы­ступают в официальных ролях — попутчиков, официальных гостей, официальных участников какого-либо приема или соб­рания, мероприятия, либо в роли только что представленных друг другу и еще мало знакомых друг для друга людей. Закрытое общение — не только светское. К закрытому общению прибегают также в тех случаях, когда у собеседни­ков очень различается уровень знаний или компетентности: скажем, взрослый с ребенком не будет говорить о серьезных вещах, а только на общие темы, потому что только такие темы понятны ребенку. Закрытое общение используется также то­гда, когда собеседники мало знают друг друга, например, только что познакомились.

При открытом общении предметная ситуация открыта, можно избирать любые темы, можно выражать свою точку зрения, оспаривать точку зрения собеседника. При открытом общении человек может выразить свою индивидуальность, что исключается при общении закрытого типа. При открытом об­щении есть взаимная готовность собеседников выслушать друг друга, готовность учесть точку зрения собеседника.

Смешанное общение содержит элементы открытого и за­крытого общения одновременно. Такое общение обычно асимметрично (его иногда и называют асимметричным) — один из собеседников ведет себя по правилам открытого об­щения, а другой в силу тех или иных причин вынужден при­держиваться правил закрытого общения. Такая ситуация мо­жет быть объяснена асимметричными отношениями собесед­ников: собеседники могут быть неравноправны в выборе тем, высказывании своей точки зрения, выборе форм выражения мысли в силу разного служебного, профессионального, возрас­тного или социального положения, пола или других факторов. (Учитель — ученик, начальник — подчиненный, препо­даватель — студент, врач — пациент, служащий — клиент)

5) По свободе выбора партнера:

·        инициатив­ное

·        принудительное

     Инициативное общение предполагает, что собеседник имеет возможность выбрать в качестве партнера того, кто ему симпатичен, и может не вступать при этом в разговор с теми, с кем ему не хочется. Инициативное общение — это общение с другом, общение в условиях, когда человек идет к кому-либо в гости.

      Принудительное общение предполагает, что человек вы­нужден общаться с кем-либо, независимо от интереса к этому человеку, испытываемых к нему чувств, желания общаться и т. д.

6) По соотношению формы и содержания:

·        прямое

·        косвенное

     Прямое общение — это такое, при котором содержание высказывания непосредственно вытекает из содержания упот­ребленных в нем слов; содержание фразы полностью соответ­ствует ее форме и невозможна другая интерпретация смысла, другое понимание, кроме данного, общепринятого.

     При косвенном общении высказывание не понимается бу­квально, оно содержит некоторый второй план, подтекст, на­мек, который и составляет истинную цель высказывания, ее истинное коммуникативное содержание. Смысл косвенного высказывания выводится путем некоторой логической мысли­тельной операции, он всегда базируется на жизненном опыте воспринимающего, на анализе им конкретной коммуникатив­ной ситуации.

Например:

• Закройте окно! — прямое высказывание;
• Что-то холодно стало… — косвенное (если это в дей­
  ствительности просьба — «закройте окно»), этот смысл выво­
  дится из высказывания при помощи некоторой логической
  операции.

 

 

Материал подготовлен на основе книги:

Попова З.Д., Стернин И.А. Общее языкознание. — http://zadocs.ru/pravo/17787/index.html?page=5

 

Лунёва Елена, ЛГ-12-1-1

 

Этические нормы публикационного процесса — Издательская группа Юрист

Редакционный совет, редакционная коллегия и главные редакторы научных журналов Издательской группы «Юрист» придерживаются принятых международным сообществом принципов публикационной этики, отраженных, в частности, в рекомендациях Комитета по этике научных публикаций (Committee on Publication Ethics (COPE), Кодексе этики научных публикаций, а также учитывают ценный опыт авторитетных международных журналов и издательств.

Во избежание недобросовестной практики в публикационной деятельности (плагиат, изложение недостоверных сведений и др.), в целях обеспечения высокого качества научных публикаций, признания общественностью полученных автором научных результатов, каждый член редакционного совета, автор, рецензент, издатель, а также учреждения, участвующие в издательском процессе, обязаны соблюдать этические стандарты, нормы и правила и принимать все разумные меры для предотвращения их нарушений. Соблюдение правил этики научных публикаций всеми участниками этого процесса способствует обеспечению прав авторов на интеллектуальную собственность, повышению качества издания и исключению возможности неправомерного использования авторских материалов в интересах отдельных лиц.

Редакция оставляет за собой право отклонить публикацию статьи в случае нарушения указанных ниже правил.

Основные термины:

Этика научных публикаций – это система норм профессионального поведения во взаимоотношениях авторов, рецензентов, редакторов, издателей и читателей в процессе создания, распространения и использования научных публикаций.

Редактор – представитель научного журнала или издательства, осуществляющий подготовку материалов для публикации, а также поддерживающий общение с авторами и читателями научных публикаций.

Автор – это лицо или группа лиц (коллектив авторов), участвующих в создании публикации результатов научного исследования.

Рецензент – эксперт, действующий от имени научного журнала или издательства и проводящий научную экспертизу авторских материалов с целью определения возможности их публикации.

Издатель – юридическое или физическое лицо, осуществляющие выпуск в свет научной публикации.

Читатель – любое лицо, ознакомившееся с опубликованными материалами.

Плагиат – умышленное присвоение авторства чужого произведения науки или искусства, чужих идей или изобретений. Плагиат может быть нарушением авторско-правового законодательства и патентного законодательства и в качестве такового может повлечь за собой юридическую ответственность.

 

Принципы профессиональной этики в деятельности редактора и издателя

В своей деятельности редактор несет ответственность за обнародование авторских произведений, что накладывает необходимость следования следующим основополагающим принципам:

— При принятии решения о публикации редактор научного журнала руководствуется достоверностью представления данных и научной значимостью рассматриваемой работы.

— Редактор должен оценивать интеллектуальное содержание рукописей вне зависимости от расы, пола, сексуальной ориентации, религиозных взглядов, происхождения, гражданства, социального положения или политических предпочтений авторов.

— Неопубликованные данные, полученные из представленных к рассмотрению рукописей, не должны использоваться для личных целей или передаваться третьим лицам без письменного согласия автора. Информация или идеи, полученные в ходе редактирования и связанные с возможными преимуществами, должны сохраняться конфиденциальными, и не использоваться с целью получения личной выгоды.

— Редактор не должен допускать к публикации информацию, если имеется достаточно оснований полагать, что она является плагиатом.

— Редактор совместно с издателем не должны оставлять без ответа претензии, касающиеся рассмотренных рукописей или опубликованных материалов, а также при выявлении конфликтной ситуации принимать все необходимые меры для восстановления нарушенных прав.

— Редактор совместно с издателем не должны допускать публикацию произведений одного и того же автора в двух и более номерах одного и того же научного журнала подряд, при наличии готовых к публикации произведений иных авторов, удовлетворяющих всем редакционным требованиям.

 

Этические принципы в деятельности рецензента

Рецензент осуществляет научную экспертизу авторских материалов, вследствие чего его действия должны носить непредвзятый характер, заключающийся в выполнении следующих принципов:

— Рукопись, полученная для рецензирования, должна рассматриваться как конфиденциальный документ, который нельзя передавать для ознакомления или обсуждения третьим лицам, не имеющим на то полномочий от редакции.

— Рецензент обязан давать объективную и аргументированную оценку изложенным результатам исследования. Персональная критика автора неприемлема.

— Неопубликованные данные, полученные из представленных к рассмотрению рукописей, не должны использоваться рецензентом для личных целей.

— Рецензент, который не обладает, по его мнению, достаточной квалификацией для оценки рукописи, либо не может быть объективным, например, в случае конфликта интересов с автором или организацией, должен сообщить об этом редактору с просьбой исключить его из процесса рецензирования данной рукописи.

 

Принципы, которыми должен руководствоваться автор

научных публикаций

Автор (или коллектив авторов) осознает, что несет первоначальную ответственность за новизну и достоверность результатов научного исследования, что предполагает соблюдение следующих принципов:

— Авторы статьи должны предоставлять достоверные результаты проведенных исследований. Заведомо ошибочные или сфальсифицированные утверждения неприемлемы.

— Авторы должны гарантировать, что результаты исследования, изложенные в предоставленной рукописи, полностью оригинальны. Заимствованные фрагменты или утверждения должны быть оформлены с обязательным указанием автора и первоисточника. Чрезмерные заимствования, а также плагиат в любых формах, включая неоформленные цитаты, перефразирование или присвоение прав на результаты чужих исследований, неэтичны и неприемлемы.

— Необходимо признавать вклад всех лиц, так или иначе повлиявших на ход исследования, в частности, в статье должны быть представлены ссылки на работы, которые имели значение при проведении исследования.

— Авторы не должны предоставлять в журнал рукопись, которая была отправлена в другой журнал и находится на рассмотрении, а также статью, уже опубликованную в другом журнале.

— Соавторами статьи должны быть указаны все лица, внесшие существенный вклад в проведение исследования. Среди соавторов недопустимо указывать лиц, не участвовавших в исследовании.

— Если автор обнаружит существенные ошибки или неточности в статье на этапе ее рассмотрения или после ее опубликования, он должен как можно скорее уведомить об этом редакцию журнала.

 

Конфликт интересов

Во избежание случаев нарушения публикационной этики следует исключить конфликт интересов всех сторон, участвующих в процессе опубликования статьи. Конфликт интересов возникает в том случае, если у автора, рецензента или члена редакционного совета имеются финансовые, научные или личные взаимоотношения, которые могут повлиять на их действия. Такие взаимоотношения называют двойственными обязательствами, конкурирующими интересами или конкурирующими лояльностями.

В целях предотвращения конфликта интересов и в соответствии с принятыми этическими нормами журнала на каждую из сторон возлагаются следующие обязанности.

Редактор обязан:

— передать статью для рассмотрения другому члену редколлегии при наличии у первоначально назначенного рецензента конфликта интересов с автором представленной статьи;

— запрашивать у всех участников процесса опубликования статьи информацию о возможности возникновения конкурирующих интересов;

— принимать решение о публикации информации, указанной в письме автора, касающейся конфликта научных и / или финансовых интересов, если она не является конфиденциальной и может оказать влияние на оценку опубликованной работы читателем или научным сообществом;

— обеспечить публикацию поправок, если информация о конфликте интересов была получена после опубликования статьи.

Автор обязан:

— перечислить в сопроводительном письме известные и потенциальные источники конфликта интересов;

— указать место своей работы и источник финансирования исследования;

— если конфликт интересов отсутствует – четко прописать это в сопроводительном письме.

Рецензент обязан:

— сообщить главному редактору о наличии конфликта интересов (двойственных обязательств, конкурирующих интересов) и отказаться от экспертизы статьи.

 

Нарушения публикационной этики

При возникновении ситуации, связанной с нарушением публикационной этики со стороны редактора, автора или рецензента, требуется обязательное расследование. Это распространяется как на опубликованные, так и неопубликованные материалы. Редакционный совет обязан потребовать разъяснения, без привлечения лиц, которые могут иметь конфликт интересов с одной из сторон.

Объединенная редакция «Издательская группа «Юрист» защищает репутацию авторов и внимательно относится ко всем случаям обнаружения плагиата в статьях. В целях обеспечения объективности редакция тщательно исследует каждый случай и рассматривает аргументы всех заинтересованных сторон.

Прежде чем предпринимать  дальнейшие действия, редакционный совет стремится получить максимально точную информацию у авторов  спорной публикации или владельцев авторских прав и изучает ее.  Решение редакции беспристрастно, объективно и не зависит от третьих лиц.

Объединенная редакция «Издательская группа «Юрист» оставляет за собой право не реагировать на обвинения в плагиате, если обвинитель предоставляет недостоверную персональную информацию,  либо  действует в неэтичной или угрожающей форме. Редакция не обязана выносить на обсуждение случаи предполагаемого плагиата с лицами, не имеющими к нему прямого отношения.

Статьи, нарушающие нормы этики научных публикаций, могут быть ретрагированы после публикации.

 

Редакционная политика Объединенной редакции

 «Издательская группа «Юрист» запрещает:

1. Самоплагиат. В случае, если элементы научной статьи ранее были опубликованы, в том числе и в журналах Издательской группы «Юрист», автор обязан сослаться на ранее опубликованную работу. Дословное копирование собственных работ и их перефразирование не допускается, они могут быть использованы только в качестве основы для новых выводов.
2. Дословное копирование более 10 процентов работы другого лица без указания его авторства, ссылки на источник и использования кавычек.
3. Некорректное перефразирование произведения другого лица, при котором было изменено более одного предложения в рамках одного параграфа или раздела текста, либо предложения были расположены в ином порядке без соответствующей ссылки на источник. Существенное некорректное перефразирование (более 10 процентов оригинальной работы) без ссылки на источник приравнивается к дословному копированию.
4. Использование составных частей произведения другого лица без указания авторства, например, абзаца, рисунка или таблицы без указания ссылки на источник или использования кавычек.

границ | Почему научное общение и работает ли оно? Таксономия целей научного общения и обзор эмпирических данных

Введение

Хотя кажется, что существует несоответствие между целями, которые они выделяют в своем анализе, похоже, среди ученых растет интерес к определению и анализу целей научных коммуникаций. Например, Burns et al. (2003) включили пять таких целей как часть своего влиятельного определения научного общения (т.д., повышение осведомленности, удовольствия, интереса, формирования мнения и понимания) и обсудили некоторые отношения между ними. Санчес-Мора (2016) предположил, что сообщать «[…] о том, что наука существует, чувствовать, что наука привлекательна, понимать, что она интересна, или осознавать, что наука является частью личности». (стр. 2) являются четырьмя основными задачами публичной коммуникации науки. А в недавнем отчете Национальной академии наук, инженерии и медицины были определены пять общих целей научного общения: (i) обмен недавними открытиями и интересом к науке, (ii) повышение общественного признания науки, (iii) повышение уровня знаний. и понимание науки, (iv) влияние на мнения, политические предпочтения или поведение людей, и (v) обеспечение того, чтобы при поиске решений социальных проблем учитывались различные точки зрения на науку, которых придерживаются разные группы (Национальные академии наук, Техника и медицина, 2017).Однако, хотя внимание, таким образом, уделяется целям научного общения, текущая литература, исследующая указанные цели, кажется, имеет несколько важных ограничений. Во-первых, анализ целей недостаточно детализирован, и поэтому некоторые цели остаются неявными и не сформулированными. Во-вторых, цели, которые были определены учеными, часто недооцениваются в том смысле, что они не сформулированы в философски точных терминах. В-третьих, отчасти как следствие других ограничений, отношения и взаимодействие между целями остаются малоизученными.В качестве первого шага к исправлению этих недостатков мы предлагаем концептуальную основу для объяснения некоторых из наиболее важных целей (целей) научных коммуникаций, наблюдаемых в современной научной литературе по коммуникации, структуру, которая опирается на стандартные концепции из эпистемологии и политической философии. Этот подход имеет то преимущество, что обеспечивает более детальный и аналитически богатый способ различения основных целей различных коммуникативных усилий, чем предлагалось до сих пор.Мы выделяем восемь концептуально различных целей, часто явно или неявно отстаиваемых в литературе, обсуждаем возможные или вероятные причинно-следственные связи между ними и обсуждаем, как они могут противоречить друг другу. Наконец, мы исследуем эмпирическую литературу, чтобы оценить, в какой степени существуют доказательства того, что различные цели были успешно достигнуты коммуникативными усилиями на практике.

Две парадигмы научного общения

На общем уровне, кажется, в литературе существует согласие относительно того, что модели научного общения можно разделить на две парадигмы.Некоторые модели рассматривают одностороннюю передачу информации о науке от экспертов общественности как подходящий способ передачи информации о науке. Другие модели, напротив, рассматривают диалог и обсуждение между общественностью, экспертами и лицами, принимающими решения, как надлежащий способ участия в научной коммуникации (аналогичное различие см. В Bauer et al., 2007; Trench, 2008; Brossard and Lewenstein, 2010; Акин и Шойфеле, 2017). Мы будем называть первый кластер моделей парадигмой распространения , а второй — парадигмой участия общественности .Одним из важных отличий парадигм является подчеркивание различных целей научного общения. Другой ключевой момент расхождения заключается в методах или выходах, рекомендуемых парадигмами. Мы в основном сосредоточим наше внимание на первом пункте расхождения в разделах «Концептуальные основы целей научного общения» и «Достигают ли цели различных моделей научного общения?». В этом разделе мы попытаемся ответить на вопрос, какие методы предлагают модели, принадлежащие к парадигме распространения и парадигме общественного участия, в качестве средств коммуникации науки.

Парадигма распространения научной коммуникации

Как отмечалось выше, модели, принадлежащие парадигме распространения, рассматривают научную коммуникацию как вопрос (успешной) передачи информации о науке от научных экспертов к общественности. Наиболее известные взгляды предполагают, что передача должна осуществляться через образование в формальной школе или (пере) образование через средства массовой информации (Королевское общество, 1985; Зиман, 1991; Бауэр и др., 2007). Последствия сосредоточения внимания на формальном образовании включают инициирование во многих странах обширных пересмотров национальных учебных программ по естественным наукам (Turner, 2008; Brossard and Lewenstein, 2010), а также призыв к университетам предпринять шаги, чтобы побудить выпускников продолжать получать образование. о науке после окончания учебы (Миллер, 2012).Последствия сосредоточения внимания на распространении через средства массовой информации включают производство научно-популярных книг, телевизионных документальных фильмов, научных журналов и, в последнее время, общение через научные блоги и веб-сайты (Bubela et al., 2009; Gastil, 2017).

Недавно ученые подчеркнули, что контекст, в котором находится конкретный человек, может повлиять на его или ее понимание и оценку науки. Таким образом, некоторые модели, принадлежащие к парадигме распространения, признают неоднородность множества слоев общества и последствия, которые это может иметь для того, как люди реагируют на коммуникативные усилия.Эти модели подчеркивают, что, хотя линейная передача информации по-прежнему является предпочтительным методом коммуникации (см., Например, Nisbet, 2010; Druckman and Lupia, 2017), мы должны признать, что люди «обрабатывают информацию в соответствии с социальными и психологическими схемами, которые были сформированы. своим предыдущим опытом, культурным контекстом и личными обстоятельствами »(Brossard and Lewenstein, 2010, p. 14).

В ходе дальнейшего развития ученые недавно начали исследовать, как можно распространять научную информацию таким образом, чтобы она противодействовала или обходила некоторые из известных проблем в достижении эффективного научного общения, связанного с социальным и психологическим составом различных аудиторий.Люди имеют тенденцию использовать когнитивную эвристику, которая в некоторых случаях приводит к предвзятому выбору и интерпретации информации о науке. Это явление в последнее время привлекло большое внимание ученых (см., Например, Kahan, 2010; Kahan et al., 2010; Nisbet, 2010; Druckman, Lupia, 2017). В том же ключе некоторые работы исследуют способы использования эвристики способами, которые способствуют успешным коммуникативным усилиям (см., Например, Correll et al., 2004; Nisbet and Scheufele, 2009; Kaplan and Dahlstrom, 2017).

Парадигма научного общения с участием общественности

В большинстве моделей научного общения в парадигме участия общественности основное внимание уделяется содействию двустороннему общению, то есть диалогу и (иногда) обсуждениям между общественностью, экспертами и политиками (Gastil, 2017). Было предложено множество способов сделать это, начиная от знакомых подходов, таких как публичные слушания и референдумы (Rowe and Frewer, 2000), до, возможно, менее знакомых подходов, таких как Science Shops (Wachelder, 2003), Scenario Workshops (Andersen and Jæger, 2001 г.), Гражданские жюри (Смит и Уэльс, 1999 г.), Ячейки планирования (Хёрнинг, 1999 г.), Совещательные опросы (Фишкин и др., 2000; Fishkin, 2003) и многие другие (Gastil, Levine, 2005; Rowe, Frewer, 2005). Чтобы дать более четкое представление о том, как структурированы некоторые из моделей, принадлежащих этой парадигме, и насколько они могут быть разнообразными, мы кратко рассмотрим два парадигматических примера моделей, лицензируемых этой парадигмой, а именно Citizens Science и Consensus Conferences.

Citizen Science — это проекты, которые «привлекают общественность к сбору больших объемов данных по множеству местообитаний и мест в течение длительного периода времени» (Bonney et al., 2009, с. 977). Другими словами, Citizen Science, как видно из названия, является наукой, проводимой гражданами. Рекомендуется, чтобы при разработке и реализации проектов Citizens Science выполнялись следующие девять шагов (см. Bonney et al., 2009). Во-первых, формулируется научный вопрос, на который хочется получить ответ. Часто этот вопрос будет иметь большой пространственный и / или временной охват и адаптирован таким образом, что сбор необходимых наблюдений может быть выполнен без экспертных знаний.Во-вторых, формируется группа экспертов для наблюдения за проектом и обработки собранных данных. В-третьих, протоколы, формы данных и учебные материалы разрабатываются, тестируются и уточняются. Четвертый и пятый этапы — это набор и обучение участников. Первое обычно достигается за счет того, что участники отвечают, например, на газетные статьи и объявления социальной рекламы, а второе — путем предоставления участникам инструкций по проекту и справочных материалов. Шестой шаг — это принятие, редактирование и отображение необработанных данных, собранных участником, для общественности и для самих участников.В-седьмых, необработанные данные анализируются и интерпретируются группой экспертов. Распространение результатов проекта через публикации в научных журналах, технические отчеты для конкретной аудитории и на веб-сайте проекта — это восьмой шаг. И последний шаг — это оценка того, принес ли проект желаемый эффект.

Датская или демократизированная версия Консенсусной конференции предполагает набор группы из 10–16 граждан, которые отбираются на основе нескольких социально-демографических критериев: i.е., возраст, пол, образование, род занятий и место жительства (нижеследующее основано на работах Grundahl, 1995; Andersen and Jger, 1999). Есть два важных условия для включения. Во-первых, потенциальный участник не может иметь никаких экспертных знаний по проблеме. Во-вторых, участники не могут иметь особого интереса в рассматриваемом деле, например, быть представителем группы интересов. Номинированной группе граждан предоставляется информация о теме консенсусной конференции, и ей поручено сформулировать вопрос, который должен быть рассмотрен на конференции.Кроме того, группа граждан имеет решающее влияние на выбор экспертов, которые приглашаются для дачи показаний перед группой. После конференции группа выпускает публичный отчет, в котором излагается их концепция того, что известно и что неизвестно в рассматриваемой области, а также общие принципы, которые они рекомендуют для выработки политики. Подготовительный этап, на котором участники получают образование по предмету и формулируют основные вопросы, обычно требует 4 выходных, в то время как сама конференция по консенсусу длится 3–4 дня.

В этом разделе мы описали две парадигмы научной коммуникации, встречающиеся в литературе по научной коммуникации, парадигму распространения и парадигму участия общественности, сосредоточив внимание на способах коммуникации и каналах связи, которые они лицензируют. В следующем разделе мы обратимся к нашему предложению о том, как можно более четко концептуализировать цели научных коммуникаций.

Концептуальные рамки научных коммуникационных целей

Обратите внимание на некоторые оговорки. Во-первых, мы не утверждаем, что наша концептуальная структура исчерпывает все цели, которые могут быть поставлены перед научными коммуникационными усилиями.Вместо этого мы скромно утверждаем, что рассмотренные и проанализированные ниже цели представляют собой некоторые из наиболее общих, хотя иногда и не полностью сформулированных целей. Во-вторых, некоторые из целей, анализируемых ниже, причинно связаны, то есть иногда коммуникативное усилие может быть направлено на одну цель для достижения какой-то другой. В ходе анализа мы отметили некоторые из наиболее распространенных взглядов на причинно-следственные связи между целями, но мы не утверждаем, что исчерпали все способы причинной связи коммуникативных целей.В-третьих, что касается первого пункта, мы признаем, что на практике коммуникативные усилия иногда разрабатываются с намерением достичь нескольких целей, и что эти цели часто пересекаются. Однако для достижения большей аналитической ясности мы обсудим каждую из обозначенных целей индивидуально.

Мы полагаем, что в литературе можно найти следующие в значительной степени концептуально различные цели коммуникативных усилий:

(1) Улучшение представлений населения о науке.

Повышение веры населения в науку включает в себя увеличение числа людей, которые придерживаются точных убеждений относительно новых научных открытий, научных фактов, научных методов, возможностей и ограничений науки, каков риск, связанный с научными усилиями, и т. Д. Как может быть ясно, постановка цели улучшения представлений населения о науке может включать в себя попытки достичь нескольких различных (под) целей, таких как, например,, уменьшая количество ложных убеждений, увеличивая количество истинных убеждений и увеличивая количество людей, которые имеют правильные убеждения, или можно стремиться к определенному распределению этих улучшений. Исторически причиной этой цели было то, что общенациональные опросы, проведенные в нескольких странах, показали, что большинству населения не хватает базовых знаний о научных фактах, научных процессах, а также знаний о значении науки для общества и отдельных людей. Или, согласно терминологии, часто используемой учеными, делающими выводы из таких исследований, большинство населения оказалось неграмотным с научной точки зрения (Durant et al., 1989; Миллер, 1998, 2016). Приведем лишь несколько примеров основных научных фактов, которые, как было установлено, игнорируются большинством общественности в опубликованном Национальным научным фондом в 1988 г. год. А в самом последнем за 2018 год только 48% процентов знали, что электроны меньше атомов (Национальный научный совет, 2018). Хотя улучшение состояния веры у населения было задумано как самоцель (см.g., The Royal Society, 1985), он чаще упоминается в литературе как существенный причинный фактор, способствующий другим целям научного общения, наиболее заметным из которых является утверждение, что это необходимо (или даже достаточно) для поколения пронаучных настроений среди населения [см. (2)]. Другая известная точка зрения состоит в том, что улучшение убеждений (по крайней мере, части) населения необходимо для усиления демократической легитимности [см. (8)]. Однако в некоторых случаях цель улучшения представлений о науке может работать против других целей.Например, как будет более подробно описано в разделе «Достигают ли различные модели научного общения целей?» эмпирические исследования показали, что улучшение состояния убеждений у населения иногда приводит к более негативному отношению людей к науке.

(2) Создание общественного признания.

Цель создания общественного признания науки в целом или определенной части науки влечет за собой попытку добиться распределения определенных видов про-отношения населения к финансированию, управлению и применению науки.Как уже отмечалось, эта цель иногда считается вероятным следствием улучшения состояния убеждений населения (Королевское общество, 1985). Точнее, недостаток понимания науки рассматривается некоторыми членами научного сообщества и политиками как объяснение того, почему научные учреждения испытывают недостаток общественной и материальной поддержки (Bauer, 2009; Brossard and Lewenstein , 2010). Недостаток понимания науки также используется для объяснения того, почему представление доказательств научного консенсуса по проблеме, вызывающей разногласия среди общественности, например.g., что изменение климата является антропогенным или что риск, связанный с использованием новых технологий, часто недостаточен для того, чтобы успокоить общественную критику (заявлено, но не одобрено Каханом, 2015, 2017). Основное предположение состоит в том, что если проблема дефицита знаний будет устранена, то одновременно удастся исправить дефицит отношения к науке [иногда выражается аксиомой «чем больше вы знаете, тем больше вам она понравится» (Bauer et al., 2007)) ].

Интересно, однако, что Burns et al.(2003) предположили, что «изменение отношения к науке […] может в какой-то момент привести к повышению научной грамотности» (стр. 192). По мнению этих авторов, причинно-следственная связь между этими двумя целями, таким образом, иногда меняется на противоположную, и создание общественного признания науки может быть необходимо для улучшения состояния убеждений у населения.

(3) Создание общественного эпистемического и морального доверия.

В часто упоминаемом докладе Палаты лордов «Наука и общество» от 2000 г. (Палата лордов, 2000) важное обоснование призыва лордов уделять повышенное внимание научному общению состояло в том, чтобы попытаться растворить то, что они назвали «кризисом доверие »(Durant, 1999; Miller, 2001; Wynne, 2006; см. также Dietz, 2013).«Доверие» — это, конечно, неоднозначный термин, который может относиться как минимум к двум различным типам отношения и, следовательно, порождать две различные, но на практике часто пересекающиеся цели научного общения. Здесь полезно различать эпистемическое доверие и моральное доверие (аналогичное различие см., Например, Borchelt, 2008; Earle, 2010; Fiske and Dupree, 2014; Myers et al., 2017).

В нашем понимании индивид имеет эпистемическое доверие к научному учреждению, когда индивид сильно склонен верить, что то, что институт сообщает, как истинное и эпистемически оправданное, за исключением случаев, когда индивид подвергается воздействию явных побежденных, то есть конкретных причин для или свидетельства, свидетельствующие о том, что рассматриваемое учреждение не заслуживает доверия.Общественное эпистемическое доверие к научному учреждению, когда большинство людей в государстве склонны верить в то, что оно сообщает, опять же, за исключением неудачников. Целью научного общения, заключающейся в поощрении общественного эпистемического доверия, является цель добиться того, чтобы коммуникативные усилия, исходящие от научных учреждений, обычно считались гражданами, например, в отношении научных открытий, ограничений или возможностей предпринятых исследований, что ученые, работающие над исследованием, компетентны и обладают необходимым опытом и т. д.Напротив, человек имеет моральное доверие к какому-либо научному учреждению, когда человек склонен полагать, что учреждение ведет себя морально надлежащим образом, даже если у человека нет конкретной информации об этом.

Как отмечали другие, формированию морального доверия уделялось значительно меньше внимания, чем его эпистемическому аналогу (Weigold, 2001; Bauer et al., 2007). Однако положительная ценность создания у населения уверенности в том, что научные учреждения (или ученые, работающие в указанном учреждении) действуют морально надлежащим образом, недавно привлекла внимание некоторых ученых, хотя они часто используют другую терминологию (Borchelt, 2008; Эрл, 2010).С концептуальной точки зрения, кажется, есть основания полагать, что эта цель причинно связана с целью (1) и (2). Если, например, у общественности отсутствует эпистемическое доверие к учреждению, то убеждения общественности, вероятно, не улучшатся при получении научной информации от этого учреждения. Точно так же, если общественное моральное доверие к учреждению отсутствует, это, вероятно, будет означать, что то, что оно сообщает, не будет принято обществом.

(4) Сбор отзывов граждан о приемлемых / стоящих исследовательских целях и приложениях науки.

Сбор мнений граждан о том, какие исследовательские цели и приложения науки следует преследовать, — еще одна цель, на которую часто обращают внимание ученые и практики научного общения. Одним из важных мотивов, лежащих в основе этой цели, является мнение о том, что научные эксперты часто имеют слишком узкое представление по отношению к гражданам о том, какие социальные и этические проблемы могут вызвать научные исследования или приложения (Andersen and Jæger, 1999; House of Lords, 2000; Джексон и др., 2005). Как объясняют Андерсен и Йогер (1999), важной причиной привлечения граждан к консенсусным конференциям является то, что «они склонны видеть это [т.е., наука и техника] с точки зрения их собственной жизни: как это может повлиять на мою рабочую ситуацию, мое здоровье и жизнь моей семьи? » (стр. 334). Таким образом, стремясь собрать мнения граждан, можно надеяться на расширение круга проблем, рассматриваемых, например, когда принимаются решения о финансировании или когда принимаются политические решения, касающиеся регулирования науки. Винн (2006) предположил, что преследование этой цели научного общения также может способствовать формированию доверия к науке и научным начинаниям [см. (3)], и можно предположить, что эта цель может также сыграть важную роль в создании общественного признания [ см. (2)].

(5) Обеспечение политической поддержки науки.

Цель создания политической поддержки науки может быть понята как содействие благоприятному распространению про-отношения к науке среди политиков, организаций и / или учреждений, которые могут оказывать влияние на финансирование, управление и применение науки. Эту цель можно с пользой сравнить с рассмотренной выше целью, касающейся сбора мнений общественности о приемлемых / стоящих исследовательских целях и приложениях науки.Если кто-то принимает последнюю цель, для успеха коммуникативных усилий достаточно, чтобы вклад общественности каким-то образом был доступен лицам, принимающим решения, и другим лицам. Однако цель, которую мы здесь рассматриваем, подчеркивает, что только тогда, когда коммуникативные усилия преуспевают в достижении благоприятного распределения про-отношений среди лиц, принимающих решения, выраженных, например, в принятии рекомендованной политики или финансировании определенной части научных исследований, следует он считается достигнутым (см., например, Fiorino, 1990; Rowe and Frewer, 2000).Как Rowe и Frewer (2000) рассматривают это в контексте оценки эффективности методов общественного участия, «[t] он должен иметь реальное влияние на политику и быть замеченным в этом» (стр. 14). Эта цель иногда преследуется не только ради нее самой, но и потому, что она считается важной частью повышения демократической легитимности политических решений в отношении науки [см. (8)] (см., Например, Russell, 2013).

(6) Собирайте и используйте местные знания.

Сбор и использование знаний из разных слоев населения — еще одна цель, которую можно найти в литературе (см. E.г., Ясанов, 1997; Джексон и др., 2005). Грубо говоря, идея состоит в том, что граждане иногда обладают местными знаниями, которые могут действовать как важные поправки к научным взглядам. По словам Фиорино, представители общественности могут иметь представление о «проблемах, проблемах и решениях, которые упускают из виду эксперты» (Фиорино, 1990, стр. 227). Один из сторонников этой цели, например, описал, как местные знания, которыми владеют пастухи на северо-западе Англии, спасли бы ученых от планирования своих исследований таким образом, который в конечном итоге поставил бы их под сомнение, если бы ученые не игнорировали знания пастухов (Wynne, 1998; см. Также Irwin, 1995).Таким образом, одна из главных задач, которые, как считается, решает установка сбора и использования местных знаний в качестве цели научного общения, заключается в повышении качества научных знаний, а также деятельности, основанной на науке. Еще один недавний пример — это попытки включить знания пациентов в медицинские учреждения, например, с точки зрения постановки правильного диагноза, выбора подходящей схемы лечения, выявления побочных эффектов и способов их устранения (Ocloo and Matthews, 2016). .Знания пациентов об их местном сообществе иногда используются для разработки протоколов исследований, чувствительных к социальной стигматизации, которая может сопровождать определенные условия, а также для помощи ученым в более общей постановке вопроса в форме, приемлемой для данного местного сообщества (Brett et al. др., 2012). Часто кажется неявно предполагаемым, что если научные взгляды пронизаны непрофессиональными знаниями, это может привести к увеличению доверия [см. (3)] и / или способствовать общественному признанию науки [см. (2)] (см. E.г., Ясанов, 1997).

(7) Используйте распределенные знания или когнитивные ресурсы, которые можно найти среди граждан.

Другой целью некоторых моделей научного общения является использование распределенных знаний или когнитивных ресурсов, имеющихся среди граждан. Обратите внимание на то, что эта цель отличается от целей сбора и использования общедоступных знаний (6), а также от цели получения информации от общественности о стоящих исследовательских целях (4), поскольку в центре внимания рассматриваемой цели является: граждане вносят свой вклад в исследование вопроса, имеющего научную или социальную значимость.Формально говоря, нет необходимой связи между целью (4) или (6) и настоящей целью. Например, можно было бы преследовать любую из последних целей, не вовлекая граждан в научные исследования. И, наоборот, кажется возможным, что граждане могут быть непосредственно вовлечены в научное исследование, в котором не учитываются знания, которыми владеют граждане, и в котором не поступает никакой информации о желательности целей исследования. Один из способов реализации этой цели — заставить граждан выступать в качестве информаторов, например, о состоянии местной дикой природы (Bonney et al., 2009) и состояние своего или чужого здоровья (Bonney et al., 2014). Другой пример — это краудсорсинговые научные игры, участники которых помогают разгадывать научные головоломки, такие как структура белков и взаимодействие между ними, посредством онлайн-игр.

Часто утверждают, что использование граждан в такой моде может помочь в улучшении представлений о науке, которых придерживается (часть) населения [см. (1)].

(8) Повышать демократическую легитимность финансирования, управления и применения науки или определенных сегментов науки.

Конечная цель научного общения, идентифицированная в литературе, состоит в том, чтобы повысить демократическую легитимность решений, касающихся финансирования, управления и применения науки или конкретных областей науки. В широком смысле демократическая легитимность требует, чтобы решения, принимаемые политическими институтами, были морально приемлемыми или оправданными с точки зрения демократических ценностей (Peter, 2017). Таким образом, демократическая легитимность отличается от общественного признания и политической поддержки (как мы используем этот термин).Таким образом, демократическая легитимность науки касается отдельного нормативного свойства демократических решений, касающихся финансирования, управления и применения науки или конкретных сегментов науки. Более того, поскольку кажется, что коммуникативное усилие должно соответствовать нескольким дополнительным требованиям, чтобы его можно было квалифицировать как усиление демократической легитимности, эта цель не может быть сведена к цели создания политической поддержки науки. То есть достижение этой последней цели часто не считается достаточным для достижения рассматриваемой цели.

Андерсен и Йогер (1999) утверждают, что важная причина, по которой следует использовать консенсусные конференции, заключается в том, что «в демократическом обществе граждане должны иметь возможность влиять на важные решения, влияющие на их жизнь» (стр. 334). В более общем плане сторонники этой цели предполагают, что демократическая легитимность политических решений, касающихся науки, требует или, во всяком случае, усиливается, если эти решения были подвергнуты определенным совещательным процессам, которые используются в дополнение к обычным демократическим и совещательным процессам ( см. e.g., Andersen and Jæger, 1999; Айнзидель и Истлик, 2000; Айнзидель, 2008; О’Догерти и Берджесс, 2009 г .; Рассел, 2013).

Однако среди ученых нет согласия относительно требований, которые должны выполняться совещательными процессами для обеспечения демократической легитимности. Предложения, которые, похоже, получили хоть какую-то поддержку, включают обеспечение репрезентативности непрофессиональной общественности, которая участвует в совещательном процессе, обеспечение прозрачности совещательного процесса как для участника, так и для широкой общественности, обеспечение доступа участников к соответствующая информация и обеспечение того, чтобы политические рекомендации, вытекающие из обсуждений, вызвали реакцию со стороны политиков (Einsiedel and Eastlick, 2000; Rowe and Frewer, 2000; Hamlett, 2003).Кроме того, некоторые ученые утверждают, что следует также гарантировать, что участники, участвующие в совещательных процессах, на самом деле обсуждают, а не участвуют в какой-либо другой форме разговора (Cobb, 2013; O’Doherty, 2013). Хотя об этом часто упоминается лишь вскользь, часто предполагается, что существует случайная связь между целью продвижения демократической легитимности и целями создания общественного признания [см. (2)] и доверия [см. (3)].

Достигают ли цели различные модели научного общения?

В разделе «Концептуальные основы целей научной коммуникации» мы определили и проанализировали несколько концептуально различных целей, которые явно или неявно направляли усилия в области научной коммуникации или которые, как утверждали другие теоретики, делали это.В этом разделе мы исследуем доказательства, касающиеся способности коммуникативных усилий достигать своих целей. Как вкратце упоминалось выше, некоторые цели больше подчеркиваются парадигмой распространения, другие — парадигмой участия общественности, а другие являются общей основой.

(1) Улучшение представлений населения о науке.

Улучшение убеждений населения — одна из основных целей парадигмы распространения (Brossard and Lewenstein, 2010). Есть ли какие-либо эмпирические доказательства того, что предлагаемые методы линейной передачи информации от научных экспертов к общественности, либо через образование в формальной школьной обстановке, либо через неформальное образование через электронную почту.г., СМИ, достигли этой цели? Один из способов ответить на этот вопрос — сосредоточиться на развитии уровня гражданской научной грамотности в странах, которые использовали эти методы. Одной из таких стран являются Соединенные Штаты, в которых были предприняты усилия по сокращению «разрыва в знаниях» о науке посредством формального образования. Например, США остаются одной из немногих стран, в которых все студенты колледжей обязаны изучать науку как минимум в течение года (Miller, 2010).Обобщая результаты измерений уровня гражданской научной грамотности населения США за последние тридцать с лишним лет, Миллер недавно отметил, что:

В течение последнего десятилетия доля взрослых американцев, которые квалифицируются как научно грамотные, оставалась на уровне около 28%. До 2007 года национальные обследования показывали устойчивый рост примерно с 10% в 1988 году до 28% в 2008 году (Miller, 2016, стр. 4).

Итак, хотя период с 1988 по 2008 год показал улучшение состояния убеждений населения, в период с 2008 по 2016 год никаких улучшений не зарегистрировано.Миллер предполагает, что наблюдаемое увеличение доли научно грамотных взрослых, наблюдавшееся в предыдущий период, а также стабилизация, наблюдаемая во втором периоде, отчасти является функцией уровня завершенных научных курсов на уровне колледжа и степени бакалавра (что предположительно показали увеличение в первом периоде, но не во втором периоде). Однако сам Миллер признает, что требуется дополнительная работа, чтобы установить, что его предположения — это нечто большее, чем просто это (Miller, 2010, 2016).

Существует несколько потенциальных источников неформального научного образования населения, и мы не можем здесь рассматривать их все. Вместо этого мы рассмотрим известный эффект одного такого источника, средств массовой информации, например, телевидения, научных журналов, Интернета и т. Д. Вопрос в том, есть ли эмпирические данные, подтверждающие мнение, что они преуспевают в улучшении убеждений населения. В зависимости от того, фокусируются ли исследования на краткосрочных или долгосрочных когнитивных эффектах медиа, ответы на этот вопрос, кажется, могут быть разными.Например, при исследовании бывшего Miller et al. (2006) обнаружили, что значительная часть взрослых американцев, которые смотрели одну или несколько местных новостных передач, содержащих научные статьи и истории о здоровье, продемонстрировали «существенное запоминание историй и сохранение информации» (стр. 216) в течение нескольких недель после выхода шоу в эфир. Однако, если обратиться к исследованиям долгосрочного влияния СМИ на уровень знаний, эффект становится менее очевидным. Хотя некоторые сомневаются в существовании такой связи (см., Например, Ten Eyck, 2005), другие исследования показали, что средства массовой информации действительно, похоже, оказывают долгосрочное влияние на общественный уровень знаний о биотехнологиях (Bauer, 2002; Bonfadelli). , 2017) и глобальное потепление (Kahlor, Rosenthal, 2009).

В то время как большинство моделей, принадлежащих к парадигме участия общественности, часто не заявляют, что она является весомой целью улучшить состояние убеждений населения как такового , такие модели, как, например, Конференция по консенсусу и опрос совещательного мнения, идут на многое. для обеспечения того, чтобы его участников были хорошо осведомлены о конкурирующих аргументах и ​​соответствующих научных фактах по рассматриваемому вопросу. Фактически, изобретатель опроса для обсуждения, Джеймс Фишкин, недавно заявил, что после каждого совещательного опроса, проведенного им и его командой, наблюдалось значительное повышение уровня знаний участников по рассматриваемому вопросу по сравнению с в контрольные группы (Фишкин, 2009).Другой пример — проекты Citizen Science, которые часто имеют явную цель ознакомить участников с научными фактами и методами. И хотя ученые подчеркивают, что необходима дополнительная работа для понимания и использования всего потенциала проектов Citizen Science в качестве образовательных усилий, исследования показали многообещающие результаты с точки зрения повышения уровня предметных научных знаний среди участников (Бонни и др. ., 2009; Crall et al., 2013). Таким образом, насколько когда-либо станет возможным использовать эти виды деятельности в большем масштабе, они вполне могут помочь в улучшении убеждений широких слоев населения.

(2) Создание общественного признания.

Формирование благоприятного отношения к науке — еще одна цель, часто подчеркиваемая в парадигме распространения информации. Действительно, одной из основных причин улучшения состояния убеждений у населения, по-видимому, является идея о том, что это приведет к более благоприятному отношению общества к науке. Однако точная природа взаимосвязи между знаниями о науке и отношением к ней оказалась сложной. Например, во влиятельном исследовании Эванс и Дюрант (1995) провели анализ выборки из примерно 2000 британских респондентов, посвященных пониманию науки и отношению к ней.На этом основании они пришли к выводу, что у них было

«[…] обнаружил некоторые свидетельства того, что более высокий уровень знаний действительно связан с более благосклонным отношением к науке. Это, по-видимому, справедливо как для науки в целом, так и для того, что мы назвали «полезной наукой» [т.е. областей исследований, которые считаются социально значимыми, например, исследования рака и ядерная энергия]. Однако в морально спорных и бесполезных областях исследований хорошо информированные более решительно выступают против финансирования, чем менее информированные »(стр.70).

Итак, хотя авторы действительно продемонстрировали наличие связи между знанием науки и отношением к ней, эти результаты также ставят под вопрос, приведет ли содействие общественному пониманию науки, как надеются некоторые научные коммуникаторы и ученые, к большей общественной поддержке науки. . Другие исследования в значительной степени подтвердили этот вывод (Durant et al., 1989; Sturgis, Allum, 2004; Allum et al., 2008). Эти исследования, по-видимому, указывают на то, что можно полагаться на модели парадигмы распространения, если кто-то желает культивировать позитивное отношение к науке в целом или в неконфликтных областях науки, таких как электронная.г., исследования рака. Но это простое линейное распространение научной информации не порождает проповеднического отношения и может даже быть контрпродуктивным (т. клеточные исследования или глобальное потепление). Как и следовало ожидать, это явление привлекло большое внимание ученых, и мы не можем здесь проводить всесторонний обзор исследований, проведенных для объяснения, противодействия или обхода негативного воздействия, которое повышение уровня знаний может иметь на отношение людей к определенным областям знаний. наука (отличный обзор см. в Akin and Scheufele, 2017).В контексте настоящего обсуждения достаточно сказать, что вопрос о том, как можно добиться общественного признания науки, остается открытым и очень сложным.

(3) Формирование общественного эпистемического и морального доверия.

Хотя были проведены многочисленные исследования для оценки уровня эпистемического и морального доверия общественности к науке в целом (например, Besley, 2014), а также в отношении конкретных областей исследований, а также ученых и научных учреждений (например, Myers et al., 2017), вопрос о том, какие факторы опосредуют и способствуют доверию, только начинает открываться (например, Nisbet and Scheufele, 2009; Fiske and Dupree, 2014; Nadelson et al., 2014; Hendriks et al., 2016c; Myers et al. др., 2017). Следовательно, несмотря на то, что цель содействия эпистемическому и моральному доверию, возможно, широко поддерживается в парадигме общественного участия (см., Например, Dietz, 2013), исследования того, действительно ли коммуникативные усилия способствуют достижению этих целей, ограничены. Однако недавнее исследование (Hendriks et al., 2016a) обнаружили, что читатели статьи в научном блоге (издании, лицензированном парадигмой распространения) приписывают значительно более высокий уровень того, что они назвали целостностью и доброжелательностью измерениями доверия (что примерно похоже на то, что здесь мы назвали моральное доверие ), когда ученый, автор статьи, обнаружил недостаток в исследовании (в отличие от другого ученого, сделавшего это) (аналогичные результаты см. также в Jensen, 2008).Тем не менее, исследование также показало, что, когда ученый сам раскрыл недостаток, наблюдалось значительное снижение того, что они назвали измерением доверия экспертизы (примерно эквивалентно тому, что мы назвали эпистемическим доверием ) , указывая на то, что коммуникативные усилия, направленные на усиление общественного морального доверия может отрицательно сказаться на уровне эпистемического доверия общества. Аналогичное исследование тех же авторов (Hendriks et al., 2016b) обнаружило, что включение в сообщение в блоге обсуждения возможных этических последствий научных открытий (в данном случае потенциальных моральных проблем с использованием усилителей познания) имело заметный положительный эффект. влияние на воспринимаемую моральную надежность ученого, ведущего блог.Они также обнаружили, что если этические аспекты были представлены самим автором, участники приписывали ему больше морального доверия, чем когда они были представлены другим экспертом. Авторы восприняли это как указание на то, что ученый, который ведет блог о науке, «не должен уклоняться от обсуждения значения или применения научных результатов, даже если это обсуждение может вызвать этические проблемы» (стр. 1004). Взятые вместе, эти исследования показывают, что можно было бы использовать модели, принадлежащие парадигме распространения, чтобы вызвать общественное моральное и эпистемологическое доверие, хотя, безусловно, необходимы дополнительные исследования.

Удивительно, но кажется, что практически не было проведено никакой работы по оценке того, преуспевают ли модели в парадигме общественного участия в создании морального и эпистемического доверия, хотя на эту цель часто подчеркивают. Возможно, одна из причин этого недостатка в литературе по научной коммуникации в целом связана с дефектным подходом к измерению доверия, аналогичным тому, который был определен Боскетти и др. При попытке определить эмпирические рекомендации для построения доверия между заинтересованными сторонами в контексте экологической устойчивости. проекты.Как они отмечают:

Ржавчина

редко измеряется […] как самоцель, и еще реже это делается до, во время и после проекта. В результате трудно объективно оценить его вклад в успех или влияние проекта. В литературе часто предполагается, что доверие и вовлеченность являются желанным побочным продуктом основной исследовательской деятельности, если будут достигнуты эффективные результаты. Часто также считается, что верно и обратное («Взаимодействие не удалось; это показывает, что команда не построила доверия»).Другими словами, доверие часто «выводится» из результатов самого проекта без реального измерения доверия (Boschetti et al., 2016, p. 855f, ссылки опущены).

Мы не сомневаемся, что есть исключения из этого здравого (и тавтологического) подхода к построению доверия и измерению, описанному здесь. Однако кажется, что в большинстве инициатив по научной коммуникации в рамках парадигмы участия общественности предпринимаются лишь некоторые попытки измерить эпистемологическое или моральное доверие.

(4) Собирать и использовать отзывы общественности о приемлемых / стоящих исследовательских целях и приложениях науки.

Из-за этой конкретной цели научного общения, требующей многостороннего общения, она подчеркивается почти исключительно парадигмой общественного участия. Как уже отмечалось, многие модели в этой парадигме предполагают, что участники высказывают свои взвешенные взгляды на то, какие аспекты развития или использования науки должны рассматриваться лицами, принимающими решения, а иногда и то, что они считают предпочтительным курсом действий (см.g., Andersen and Jger, 1999). Часто это заявление делается посредством письменного заявления или путем всенародного голосования (или и того, и другого), которое затем представляется соответствующим лицам, принимающим решения. Некоторые из моделей даже предназначены для обеспечения того, чтобы соответствующие лица, принимающие решения, были обязаны отреагировать на объявление. В этом смысле, по крайней мере, кажется, что большинство моделей действительно достигают этой цели, хотя часто остается неясным, какое влияние эти процессы оказывают на фактические решения, принимаемые лицами, принимающими решения, если таковые имеются.

(5) Обеспечение политической поддержки науки.

Напомним, что сторонники этой цели утверждают, что мы должны считать коммуникативные усилия успешными в отношении этой цели только в том случае, если они достигают благоприятного распределения про-отношений среди лиц, принимающих решения, что действительно имеет значение, например, при принятии рекомендованной политики. Количество исследований этой формы воздействия невелико и в основном касается моделей, относящихся к парадигме общественного участия. Например, часто упоминаемым примером такого влияния является консенсусная конференция Датского совета по технологиям 1989 года по картированию генома человека, результатом которой стали правовые нормы, запрещавшие компаниям получать профили здоровья ДНК от своих нынешних и потенциальных сотрудников (Joss, 1998; Андерсен и Йегер, 1999).Другой подход, продемонстрировавший способность влиять на политические вопросы, — это опрос для обсуждения. В Китае, например, его использование привело к переориентации государственных ресурсов с инфраструктуры на другие, более предметы первой необходимости, например очистку сточных вод (He and Warren, 2011; Gastil, 2017), а правительство Южной Кореи недавно наняло и следовал за результатами одного из них, касающегося вопроса о том, следует ли увеличивать количество ядерных электростанций в странах (Chung, 2018).

(6) Собирайте и используйте местные знания.

Сбор и использование местных знаний — это цель, на которую больше всего обращают внимание модели в рамках парадигмы участия общественности. Хотя кажется, что оценки этой конкретной цели, как правило, скудны, было проведено несколько исследований, в основном в области управления окружающей средой и участия общественности и пациентов, в которых пытались ответить на вопрос о том, собираются ли местные знания и используются ли они для исправления или информирования научных Просмотры.Например, Байерле (2002) проанализировал 239 опубликованных тематических исследований различных форм участия заинтересованных сторон, например, через общественные слушания, семинары, гражданские жюри и т. Д. В процессе принятия экологических решений. Он обнаружил, среди прочего, что в большинстве случаев участники-непрофессионалы действительно «добавляли новую информацию, идеи и анализ» (стр. 739), что иногда приводило к корректировке оценок экспертов [см. Также Рид (2008) для обзор аналогичных исследований]. И, как уже упоминалось выше, в некоторых исследованиях при разработке протоколов исследований использовались знания местных сообществ, предоставленные пациентами (Brett et al., 2012). Таким образом, даже несмотря на то, что оценочные данные, относящиеся к этой цели, ограничены, у ее сторонников, похоже, есть основания для оптимизма.

(7) Используйте распределенные ресурсы, чтобы найти граждан.

Использование распределенных ресурсов среди граждан является целью, преследуемой по крайней мере двумя моделями, принадлежащими парадигме общественного участия, а именно проектами Citizen Science и участием общественности и пациентов. И некоторые проекты кажутся довольно успешными в достижении этой цели.Например, проект Citizen Science eBird , в котором используется интерактивный контрольный список, чтобы участники помогали «документировать присутствие или отсутствие всех видов североамериканских птиц во всех местах в любое время года» (Bonney et al., 2009, с. 978), ежемесячно получают более пяти миллионов наблюдений от граждан. И эти данные были использованы в более 90 рецензируемых статьях и книгах (Bonney et al., 2014). Другим примером является онлайн-платформа Zooniverse , которая, согласно ее веб-сайту, насчитывает более миллиона участников, которые вместе собрали сотни миллионов классификаций, если назвать лишь несколько проектов, животных в Серенгети, полов белух. , новые экзопланеты и солнечные бури. Как и в случае с eBird, данные, собранные в рамках проектов Zooniverse, были использованы в нескольких научных статьях и книгах.Примерами публичного участия пациентов, которые, кажется, достигают этой цели, являются исследования, в которых пациенты беседуют с другими пациентами в исследовательских целях (Elliott et al., 2002; Godfrey, 2004).

(8) Повышать демократическую легитимность финансирования, управления и применения науки или определенных сегментов науки.

Повышение демократической легитимности — цель, на которую акцентируют внимание почти исключительно ученые, пишущие о моделях научного общения в парадигме общественного участия, и практики, использующие эти модели.Есть ли какие-либо эмпирические доказательства того, что коммуникативные усилия, такие как конференция по консенсусу или гражданские жюри, действительно усиливают демократическую легитимность политических решений, касающихся финансирования, управления и применения науки? Эмпирические исследования по этому вопросу сталкиваются с двумя взаимосвязанными проблемами. Во-первых, напомним, что идея заключается в том, что демократическая легитимность повышается, когда определенные совещательные процессы, отвечающие особым критериям, проводятся правильным образом. Хотя ученые внесли некоторые предложения относительно того, каким условиям должны быть выполнены специальные совещательные процессы, чтобы считаться проведенными должным образом (и, таким образом, действовать как усилитель демократической легитимности), это остается малоизученной областью в литературе по научной коммуникации (Abels, 2007). .Во-вторых, что, возможно, более важно, даже если ученые могут определить такие условия, сразу же возникают вопросы, касающиеся того, как оценить, были ли они выполнены. Например, чтобы оценить условие, согласно которому участники должны совещаться в ходе процесса (условие, часто поддерживаемое сторонниками этой цели), нужны достаточно четкие критерии, когда что-то должно считаться обсуждением, нам нужен метод эмпирически исследовать, происходит ли это во время совещательных процессов.Та же проблема, конечно, возникает и в отношении других условий, которые считаются необходимыми для должным образом проводимых специальных совещательных процессов. В общем, кажется, что нормативная, а также эмпирическая основа для оценки того, действительно ли использование специальных совещательных процессов усиливает демократическую легитимность, еще предстоит полностью разработать. Следовательно, в настоящее время невозможно подтвердить или опровергнуть эмпирически, действительно ли эти процессы достигают своей цели.

Заключительные замечания

Целью данной статьи было предпринять первые шаги к разработке таксономии целей научных коммуникационных усилий и последующему обзору эмпирической литературы, чтобы выяснить, достигаются ли эти цели на практике.То есть мы попытались ответить на вопросы, также поставленные в названии статьи: зачем заниматься научным общением и работает ли это? Для этого мы сначала определили две очень разные парадигмы научного общения, сосредоточив внимание на способах общения, разрешенных различными моделями научного общения. Модели, принадлежащие к тому, что мы назвали парадигмой распространения научной коммуникации, используют одностороннюю передачу научной информации, в то время как способ коммуникации, лицензированный тем, что мы назвали парадигмой общественного участия , является двусторонней или многосторонней коммуникацией.Затем мы рассмотрели литературу по научной коммуникации, сосредоточив внимание на явных или неявных целях, которых придерживаются ученые и практики, используя модели из двух парадигм, а затем проанализировали эти цели, используя стандартные концепции из эпистемологии и политической философии. Мы обнаружили, что использование этого подхода сделало возможным более детальное различие между целями и тем, как они могут быть связаны между собой, чем это обычно делается в литературе по научной коммуникации. Имея эти цели в руках, мы затем обратились к эмпирической литературе, чтобы определить, можно ли сказать, что эти цели были достигнуты на практике с помощью моделей, принадлежащих к любой из двух выделенных парадигм.Наш главный вывод состоит в том, что литературы, посвященной попыткам эмпирической оценки усилий в области научной коммуникации, мало. В то время как растет объем литературы, посвященной цели повышения общественного признания науки и улучшения убеждений населения, значительно меньше работы было потрачено на оценку других важных целей, таких как повышение морального и эпистемического доверия и демократической легитимности. Мы подозреваем, что, по крайней мере, часть объяснения следует искать в относительной нехватке концептуальной ясности в явно и неявно заявленных целях научного общения.Предоставление концептуально четкого изложения целей научного общения и того, как они могут взаимодействовать, может быть обременительным, но оно необходимо, если мы хотим выйти за рамки простых предположений и предположений относительно успеха научных коммуникаций. Мы надеемся, что данная статья станет полезной отправной точкой для научных коммуникаторов при формулировании их коммуникативных целей, а также послужит напоминанием об оценочных проблемах, с которыми научные коммуникаторы столкнутся в отсутствие такой работы.

Авторские взносы

SH является первым автором статьи, в то время как KK предоставил большую часть концептуальной части статьи.

Финансирование

Эта работа финансировалась Novo Nordisk Fonden, номер гранта NNF17SA0031368, и Копенгагенским университетом.

Конфликт интересов

Авторы заявляют, что исследование проводилось при отсутствии каких-либо коммерческих или финансовых отношений, которые могут быть истолкованы как потенциальный конфликт интересов.

Сноски

Список литературы

Абельс, Г. (2007). Вовлечение граждан в формирование государственной политики: улучшает ли демократическую легитимность и подотчетность? Случай pTA. междисциплинарный. Сообщить. Sci. 13, 103–116. DOI: 10.4036 / iis.2007.103

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Акин, Х., Шойфеле, Д. А. (2017). «Обзор науки о научной коммуникации», в The Oxford Handbook of the Science of Science Communication , eds K.Х. Джеймисон, Д. М. Кахан и Д. А. Шойфеле (Oxford: Oxford University Press), 25–33. DOI: 10.1093 / oxfordhb / 97801

620.013.3

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Аллум, Н., Стерджис, П., Табурази, Д., и Брантон-Смит, И. (2008). Научные знания и отношения в разных культурах: метаанализ. Общественное понимание. Sci. 17, 35–54. DOI: 10.1177 / 0963662506070159

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Андерсен, И.-Е., и Йегер, Б.(1999). Семинары по сценариям и конференции по консенсусу: к более демократичному принятию решений. Sci. Государственная политика 26, 331–340. DOI: 10.3152 / 147154399781782301

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Бауэр, М. В. (2009). Эволюция общественного понимания науки — дискурс и сравнительные свидетельства. Sci. Technol. Soc. 14, 221–240. DOI: 10.1177 / 097172180

0202

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Бауэр, М.В., Аллум, Н., Миллер, С. (2007). Что мы можем узнать из 25 лет исследований PUS? Освобождение и расширение повестки дня. Общественное понимание. Sci. 16, 79–95. DOI: 10.1177 / 0963662506071287

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Бесли, Дж. К. (2014). «Наука и технологии: отношение и понимание общества», в «Показатели науки и техники, 2014 г., », изд. Национальный совет по науке (Арлингтон, штат Вирджиния: Национальный научный фонд).

Google Scholar

Бонфаделли, Х.(2017). «Сообщения о биотехнологиях и ГМО по всей Европе», в Оксфордский справочник по науке о научных коммуникациях , ред. К. Х. Джеймисон, Д. М. Кахан и Д. А. Шойфеле (Oxford: Oxford University Press), 157–164. DOI: 10.1093 / oxfordhb / 97801

620.013.17

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Бонни Р., Купер К. Б., Дикинсон Дж., Келлинг С., Филлипс Т., Розенберг К. В. и др. (2009). Гражданская наука: развивающий инструмент для расширения научных знаний и научной грамотности. Bioscience 59, 977–984. DOI: 10.1525 / bio.2009.59.11.9

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Бонни Р., Ширк Дж. Л., Филлипс Т. Б., Виггинс А., Баллард Х. Л., Миллер-Рашинг А. Дж. И др. (2014). Следующие шаги для гражданской науки. Наука 343, 1436–1437. DOI: 10.1126 / science.1251554

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Борчелт, Р. Э. (2008). «Связи с общественностью в науке: управление доверительным портфелем», в Справочнике по связям с общественностью в науке и технологиях , ред.Бакчи и Б. Тренч (Нью-Йорк, Нью-Йорк: Рутледж), 147–157.

Google Scholar

Боскетти, Ф., Цвитанович, К., Флеминг, А., Фултон, Э. (2016). Призыв к разработке основанных на эмпирических данных рекомендаций по укреплению доверия между заинтересованными сторонами в проектах экологической устойчивости. Сустейн. Sci. 11, 855–859. DOI: 10.1007 / s11625-016-0382-4

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Бретт, Дж., Станишевска, С., Мокфорд, К., Херрон-Маркс, С., Хьюз, Дж., Тайсалл, К., и другие. (2012). Картирование влияния участия пациентов и общественности на исследования в области здравоохранения и социальной помощи: систематический обзор. Health Expect. 17, 637–650. DOI: 10.1111 / j.1369-7625.2012.00795.x

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Броссард, Д., Левенштейн, Б. (2010). «Критическая оценка моделей общественного понимания науки: использование практики для информирования теории», в Communicating Science — New Agendas in Communication , ред.Кэхлор и П. А. Стаут (Нью-Йорк, Нью-Йорк: Рутледж, 11–40.

Google Scholar

Бубела Т., Нисбет М. К., Борчелт Р., Брюнгер Ф., Кричли К., Эйнзидель Э. и др. (2009). Пересмотр научного общения. Нац. Biotechnol. 27, 514–518. DOI: 10.1038 / nbt0609-514

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Бернс, Т. В., О’Коннор, Д. Дж., И Стоклмайер, С. М. (2003). Научное общение — современное определение. Общественное понимание. Sci. 12, 183–202. DOI: 10.1177 / 09636625030122004

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Кобб, М. Д. (2013). «Обсуждаемые опасения: обсуждение гражданами науки на конференции национального консенсуса», в Public Engagement and Emerging Technologies , eds K. O’Doherty and E. Einsiedel (Ванкувер, Британская Колумбия: UBC Press), 115–122.

Google Scholar

Коррелл Дж., Спенсер С. Дж. И Занна М. П. (2004). Утвержденное «я» и непредвзятость: самоутверждение и чувствительность к силе аргументов. J. Exp. Soc. Psychol. 40, 350–356. DOI: 10.1016 / j.jesp.2003.07.001

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Кролл А. В., Джордан Р., Холфельдер К., Ньюман Г. Дж., Грэм Дж. И Уоллер Д. М. (2013). Влияние программы обучения граждан по инвазивным видам естествознания на отношение, поведение и научную грамотность участников. Общественное понимание. Sci. 22, 745–764. DOI: 10.1177 / 0963662511434894

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Дракман, Дж.Н., Лупиа А. (2017). «Использование фреймов для повышения эффективности научного общения», в The Oxford Handbook of the Science of Science Communication , ред. К. Х. Джеймисон, Д. М. Кахан и Д. А. Шойфеле (Oxford: Oxford University Press), 13–31. DOI: 10.1093 / oxfordhb / 97801

620.013.38

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Дюран, Дж. (1999). Совместная оценка технологий и демократическая модель общественного понимания науки. Sci.Государственная политика 26, 313–319. DOI: 10.3152 / 147154399781782329

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Эйнзидель, Э. Ф. (2008). «Участие общественности и диалог», в Справочнике по связям с общественностью в области науки и технологий , ред. М. Букки и Б. Тренч (Нью-Йорк, Нью-Йорк: Рутледж), 173–184.

Google Scholar

Эйнзидель, Э. Ф., и Истлик, Д. Л. (2000). Консенсусные конференции как совещательная демократия. Sci. Commun. 21, 323–343.DOI: 10.1177 / 1075547000021004001

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Эллиотт Э., Уотсон А. и Харрис У. (2002). Использование опыта: привлечение коллег-интервьюеров к качественному исследованию труднодоступных групп населения. Health Expect. 5, 172–178. DOI: 10.1046 / j.1369-6513.2002.00158.x

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Эванс, Г., и Дюрант, Дж. (1995). Взаимосвязь между знаниями и установками в общественном понимании науки в Великобритании. Общественное понимание. Sci. 4, 57–74. DOI: 10.1088 / 0963-6625 / 4/1/004

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Фиорино, Д. Дж. (1990). Участие граждан и экологический риск: обзор институциональных механизмов. Sci. Technol. Гм. Значения 15, 226–243. DOI: 10.1177 / 0162243900204

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Фишкин Дж., Лускин Р. и Джоуэлл Р. (2000). Совещательное голосование и общественные консультации. Парламент.Дела 53, 657–666. DOI: 10.1093 / па / 53.4.657

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Фишкин, Дж. С. (2003). Консультации с общественностью посредством совещательного опроса. J. Policy Anal. Управлять. 22, 128–133. DOI: 10.1002 / pam.10101

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Фишкин, Дж. С. (2009). Когда люди говорят: совещательная демократия и общественные консультации . Оксфорд: Издательство Оксфордского университета.

Google Scholar

Фиске, С.Т., и Дюпри К. (2014). Получение доверия, а также уважения при общении с заинтересованной аудиторией на научные темы. Proc. Natl. Акад. Sci. США 111 (Приложение 4), 13593–13597. DOI: 10.1073 / pnas.1317505111

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Гастил, Дж. (2017). «Планирование общественного обсуждения на стыке науки и государственной политики», в Оксфордский справочник по науке о научной коммуникации , ред. К. Х. Джеймисон, Д.М. Кахан и Д. А. Шойфеле (Oxford: Oxford University Press), 233–242. DOI: 10.1093 / oxfordhb / 97801

620.013.26

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Гастил, Дж., И Левин, П. (ред.). (2005). Справочник по совещательной демократии: стратегии эффективного гражданского участия в 21 веке . Сан-Франциско, Калифорния: Джосси-Басс.

Google Scholar

Годфри М. (2004). Больше, чем «участие»: как привлечение интервьюеров пользователей к процессу исследования начинает менять баланс сил. Практика 16, 223–231. DOI: 10.1080 / 0950315042000306697

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Grundahl, J. (1995). «Датская модель конференции по достижению консенсуса», в Участие общественности в науке: роль конференций по достижению консенсуса в Европе, , ред. С. Джосс и Дж. Дюрант (Лондон: Музей науки при поддержке Генерального директората Европейской комиссии XII), 31 –40.

Google Scholar

Гамлет, П. У. (2003). Теория технологий и совещательная демократия. Sci. Technol. Гм. Значения 28, 112–140. DOI: 10.1177 / 01622438498

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Хе Б. и Уоррен М. Э. (2011). Авторитарное обсуждение: совещательный поворот в политическом развитии Китая. Перспектива. Политика 9, 269–289. DOI: 10.1017 / S1537592711000892

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Хендрикс, Ф., Кинхуэз, Д., и Бромм, Р. (2016a). Раскройте свои недостатки! Прием положительно влияет на воспринимаемую надежность блоггера-эксперта в области науки. Шпилька. Commun. Sci. 16, 124–131. DOI: 10.1016 / j.scoms.2016.10.003

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Хендрикс, Ф., Кинхуэз, Д., и Бромм, Р. (2016b). Пробуждая бдительность: вы бы (не) доверяли ученому, который обсуждает этические последствия исследований в научном блоге? Общественное понимание. Sci. 25, 992–100. DOI: 10.1177 / 0963662516646048

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Hendriks, F., Kienhues, D., и Бромм, Р. (2016c). «Доверие к науке и наука о доверии», в Доверие и коммуникация в цифровом мире: модели и концепции исследования доверия , ред Б. Блёбаум (Cham: Springer International Publishing), 143–159. DOI: 10.1007 / 978-3-319-28059-2_8

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Хёрнинг, Г. (1999). Панели граждан как форма совещательной оценки технологий. Sci Public Policy 26, 351–359. DOI: 10.3152 / 147154399781782284

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Ирвин, А.(1995). Гражданская наука: исследование людей, опыта и устойчивого развития. Лондон: Раутледж.

Google Scholar

Джексон Р., Барбагалло Ф. и Хасте Х. (2005). Сильные стороны общественного диалога по вопросам, связанным с наукой. Crit. Rev. Int. Soc. Полит. Филос. 8, 349–358. DOI: 10.1080 / 13698230500187227

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Jasanoff, S. (1997). Цивилизация и безумие: великая угроза BSE 1996 года. Общественное понимание. Sci. 6, 221–232. DOI: 10.1088 / 0963-6625 / 6/3/002

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Дженсен, Дж. Д. (2008). Научная неопределенность в освещении исследований рака в новостях: влияние хеджирования на доверие к ученым и журналистам. Hum. Commun. Res. 34, 347–369. DOI: 10.1111 / j.1468-2958.2008.00324.x

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Джосс, С. (1998). Датские консенсусные конференции как модель совместной оценки технологий: исследование влияния консенсусных конференций на датский парламент и датские общественные дебаты. Наука Государственная политика 25, 2–22.

Google Scholar

Кахан, Д. (2017). «Об источниках обычного научного знания и необычайного научного незнания», в Оксфордский справочник по науке о научной коммуникации , ред. К. Х. Джеймисон, Д. М. Кахан и Д. А. Шойфеле (Oxford: Oxford University Press), 35–49. DOI: 10.1093 / oxfordhb / 97801

620.013.4

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Кахан, Д. М., Браман, Д., Коэн, Г. Л., Гастил, Дж., И Слович, П. (2010). Кто боится вакцины против ВПЧ, кто — нет и почему? экспериментальное изучение механизмов культурного познания. Law Hum. Behav. 34, 501–516. DOI: 10.1007 / s10979-009-9201-0

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Кахлор Л. и Розенталь С. (2009). Если мы ищем, узнаем ли мы? Прогнозирование знаний о глобальном потеплении. Sci. Commun. 30, 380–414. DOI: 10.1177 / 1075547008328798

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Каплан, М., и Дальстром, М. (2017). «Как повествование функционирует в развлечениях для передачи науки», в The Oxford Hanbook of the Science of Science Communication , ред. К. Х. Джеймисон, Д. М. Кахан и Д. А. Шойфеле (Oxford: Oxford University Press), 311–319. DOI: 10.1093 / oxfordhb / 97801

620.013.34

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Klüver, L. (1995). «Консенсусные конференции в датском совете технологий, в Участие общественности в науке: роль консенсусных конференций в Европе, , ред.Джосс и Дж. Дюрант (Лондон: Музей науки при поддержке Генерального директората XII Европейской комиссии), 41–49.

Google Scholar

Миллер, Дж. Д. (1998). Измерение гражданской научной грамотности. Общественное понимание. Sci. 7, 203–223. DOI: 10.1088 / 0963-6625 / 7/3/001

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Миллер, Дж. Д. (2010). «Гражданская научная грамотность: роль СМИ в электронную эпоху», в Science and the Media , ред.Кеннеди и Дж. Оверхолзер (Кембридж, Массачусетс, Американская академия искусств и наук), 44–63.

Google Scholar

Миллер Дж. Д., Огенбраун Э., Шульхоф Дж. И Киммел Л. Г. (2006). Обучение взрослых науке из выпусков новостей местного телевидения. Sci. Commun. 28, 216–242. DOI: 10.1177 / 1075547006294461

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Миллер, С. (2001). Общественное понимание науки на перепутье. Общественное понимание. Sci. 10, 115–120. DOI: 10.1088 / 0963-6625 / 10/1/308

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Майерс Т.А., Котчер Дж., Стенхаус Н., Андерсон А.А., Билл Э.М. и Лейзеровиц А. (2017). Предикторы доверия к общей науке и климатическим исследованиям федеральных агентств США. Общественное понимание. Sci. 26, 843–860. DOI: 10.1177 / 0963662516636040

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Надельсон, Л., Йорцик, К., Янг, Д., Смит, М. Дж., Матсон, С., Корнелл, К. и др. (2014). Я просто им не доверяю: разработка и проверка инструмента оценки для измерения доверия к науке и ученым. Schl. Sci. Математика. 114, 76–86. DOI: 10.1111 / SSM.12051

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Национальные академии наук, инженерии и медицины. (2017). Эффективное общение науки: программа исследований (978-0-309-45102-4) .

Google Scholar

Национальный научный совет (2018). Наука и технологии: отношение общества и понимание показателей науки и техники, 2018 г. . Вашингтон, округ Колумбия: Типография правительства США.

PubMed Аннотация | Google Scholar

Нисбет, М. К. (2010). «Обрамление науки: новая парадигма взаимодействия с общественностью», в Communicating Science: New Agendas in Communication , ред. Л. Кэхлор и П. А. Стаут (Нью-Йорк, Нью-Йорк: Раутледж, 40–67.

Google Scholar

Нисбет, М. К., Шойфеле, Д.А. (2009). Что будет дальше с научным общением? Перспективные направления и затяжные отвлекающие факторы. г. J. Bot. 96, 1767–1778. DOI: 10.3732 / ajb.0

1

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Оклоо, Дж., И Мэтьюз, Р. (2016). От символики к расширению прав и возможностей: прогрессирующее участие пациентов и общественности в улучшении здравоохранения. BMJ Qual. Saf. 25, 626–632 DOI: 10.1136 / bmjqs-2015-004839

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

О’Догерти, К.(2013). «Теоретическое обоснование дискурса», в Public Engagement and Emerging Technologies , eds K. O’Doherty and E. Einsiedel (Ванкувер, Британская Колумбия: UBC Press), 133–147.

Google Scholar

Рид, М. С. (2008). Участие заинтересованных сторон в управлении окружающей средой: обзор литературы. Biol. Консерв. 141, 2417–2431. DOI: 10.1016 / j.biocon.2008.07.014

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Роу, Г., и Фруер, Л. Дж. (2000).Методы общественного участия: рамки для оценки. Sci. Technol. Гм. Значения 25, 3–29. DOI: 10.1177 / 0162243

500101

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Роу, Г., Фруер, Л. Дж. (2005). Типология механизмов взаимодействия с общественностью. Sci. Technol. Гм. Значения 30, 251–290. DOI: 10.1177 / 01622431724

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Рассел А. В. (2013). Повышение легитимности разработки политики в области нанотехнологий за счет взаимодействия с заинтересованными сторонами и сообществом: создание новых путей. Review Policy Res. 30, 566–587. DOI: 10.1111 / ropr.12037

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Санчес-Мора, М. К. (2016). К таксономии для публичного сообщения о научной деятельности. J. Sci. Commun. 15, 1–8. DOI: 10.22323 / 2.15020401

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Смит, Г., и Уэльс, К. (1999). Теория и практика гражданского жюри. Политика Полит. 27, 295–308. DOI: 10.1332 / 030557399782453118

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Стерджис, П., и Аллум, Н. (2004). Наука в обществе: переоценка модели дефицита общественного отношения. Общественное понимание. Sci. 13, 55–74. DOI: 10.1177 / 0963662504042690

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Тен Эйк, Т. А. (2005). СМИ и общественное мнение о генетике и биотехнологиях: зеркала, окна или стены? Общественное понимание. Sci. 14, 305–316. DOI: 10.1177 / 0963662505052888

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Желоб, Б.(2008). «На пути к аналитической структуре моделей научной коммуникации», в Коммуникация науки в социальном контексте , ред. Д. Ченг, М. Классенс, Н. Р. Дж. Гаскойн, Дж. Меткалф, Б. Шиле и С. Ши (Спрингер), 119–119. 135. DOI: 10.1007 / 978-1-4020-8598-7_7

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Тернер, С. (2008). Школьная наука и ее споры; или что случилось с научной грамотностью? Общественное понимание. Sci. 17, 55–72. DOI: 10.1177 / 0963662507075649

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Вачельдер, Дж.(2003). Демократизация науки: различные маршруты и видение голландских научных магазинов. Sci. Technol. Гм. Значения 28, 244–273. DOI: 10.1177 / 0162243

0906

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Вейголд, М. Ф. (2001). Коммуникационная наука: обзор литературы. Sci. Commun. 23, 164–1993. DOI: 10.1177 / 1075547001023002005

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Винн, Б. (1998). «Могут ли овцы спокойно пастись? рефлексивный взгляд на разделение знаний между экспертами и непрофессионалами », в Риск, Окружающая среда и современность: К новой экологии , ред.Лэш, Б. Шершински и Б. Винн (Лондон: Sage), 44–83. DOI: 10.4135 / 9781446221983.n3

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Как я переключился с академической среды на научную коммуникацию

Кредит: Нихатдурсун / Гетти

Как и многие аспиранты, последний год, предшествующий сдаче диссертации, был для меня самым трудным в моей жизни. Я каждый день боролся с написанием диссертации: я не думал, что мои результаты значимы или что я заслуживаю степени.

Но в то трудное время я начал понимать, что мне действительно нравится делать: редактировать рукописи коллег, слайды и плакаты. Я помог им подготовить и попрактиковаться в их устных выступлениях. Я любил преподавать. Мне нравилось заниматься поиском литературы и объяснять достижения ученым и непрофессионалам. Мне даже понравилось писать и оформлять часть моей диссертации. Я до сих пор помню, как мой главный исследователь сказал: «Ваши научные труды слишком похожи на Шекспира — вам следует смягчить их и сделать более техническими, более научными.«Возможно, мне стоило уделить больше внимания этому комментарию, потому что он явно указывал на мою истинную страсть как научного коммуникатора.

Как бы то ни было, стресс, который вызвала у меня моя диссертация, заставил меня осознать, что академия не для меня. Я не чувствовал, что делаю вклад в научные знания или общество так, как я хотел, и мне не нравилась иерархическая структура академической науки.

После того, как моя докторская степень закончилась, шесть месяцев работы в промышленности, следуя протоколам лабораторных исследований, заставили меня понять, что заниматься такой работой тоже не для меня.Я чувствовал, что все навыки, приобретенные мной во время учебы в докторантуре, бесполезны. Я не знал, чем хочу заниматься и что у меня хорошо получается за пределами учебы. Моя научная карьера рушилась, и я чувствовал, что зря потратил годы своей жизни. Мне нужен был перерыв, чтобы увидеть свой следующий шаг, поэтому я взял творческий отпуск на шесть месяцев и отправился путешествовать.

Саббатикальное пробуждение

Одним из инструментов, которые помогли мне больше всего в этот переходный период, был лайф-коучинг. Я начал получать индивидуальные занятия, а за ними последовал четырехмесячный коучинговый курс.Вопросы, которые мне задавали, заставили меня увидеть, как я могу внести свой вклад в науку. Коучинг помог мне осознать свою ценность как обладателя докторской степени в «реальном мире» и получить ясность в отношении того, что мне действительно нравится в науке: исследование литературы, написание и редактирование научных документов, а также обсуждение научных тем с учеными и не-учеными. Я увидел недостающее звено в том, как научные знания передавались между учеными и общественностью; и я почувствовал необходимость безотлагательно восполнить этот пробел.

Затем я присоединился к Cheeky Scientist Association, всемирной организации, которая помогает людям с докторской степенью переходить из академических кругов в промышленность, и я понял, что не одинок на этом пути. Доктора со всего мира боролись за одни и те же проблемы, включая отсутствие чувства собственного достоинства и сомнения в своем будущем. Эти ресурсы помогли мне осознать, что я увлечен научным общением, и дали мне инструменты, чтобы сделать этот карьерный переход.

Евгения Алешина стала специалистом в области научных коммуникаций после того, как лайф-коучинг помог ей осознать свою ценность как обладателя докторской степени.Кредит: Хоакин Фейжу

.

Медицинское письмо и научное общение идеально подходят для многих обладателей докторской степени, потому что у этих людей уже есть научная подготовка, исследовательский и письменный опыт, а также навыки управления проектами, необходимые для работы. Но, несмотря на наличие этих навыков, им часто не хватает уверенности, чтобы увидеть их ценность за пределами академических кругов, и у них мало четких представлений о том, как выйти на рынок.

Я работаю в области медицинских писем и научных коммуникаций с декабря 2015 года (ровно через год после получения докторской степени по биохимии).Я начинал как внештатный научный редактор и постепенно перешел на другие должности. В настоящее время я делюсь научными знаниями с непрофессиональной аудиторией и помогаю ученым быть более эффективными в их общении. Моя роль научного коммуникатора весьма многогранна: от редактирования научных рукописей до написания статей о здоровье для непрофессиональной аудитории и помощи другим обладателям докторской степени в развитии навыков, необходимых для этого карьерного пути.

Медицинское письмо — это общий термин, охватывающий все, от написания о медицине до редактирования, перевода и управления проектами.Однако многие люди с докторской степенью не слышали об этом карьерном росте или не рассматривали его как вариант.

Положительное влияние

Сегодня самая полезная часть моей работы — это донесение научных знаний до общественности таким образом, чтобы это могло положительно повлиять на их здоровье и благополучие. Я также нахожу чрезвычайно приятным возможность поделиться своими трудностями как ученого — особенно как женщина, приехавшая из южноамериканской страны, Аргентины — и вдохновляя других ученых совершить этот прыжок веры и следовать своим мечтам.

Однако это далеко не идеальная карьера. Поскольку я в основном работаю удаленно, на моей работе иногда бывает довольно одиноко. Кроме того, вы, вероятно, не станете миллионером, работая в сфере научной коммуникации. Вы должны быть увлечены своей работой и четко понимать, зачем вы ее делаете.

Я развил навыки, которые использую сейчас, как за годы учебы, так и после того, как я вышел в реальный мир. Я всегда внимательно относился к деталям, и это ключевой навык в медицинском письме. Моя страсть к преподаванию и обмену знаниями началась в академических кругах, и это было то, чего мне больше всего не хватало, когда я ушел.Я узнал особенности индустрии медицинских писателей, присоединившись к таким организациям, как Cheeky Scientist и Европейская ассоциация медицинских писателей. Сетевое взаимодействие, добавление ценности и постановка правильных вопросов не только помогли мне лучше понять область, но и создали прочные связи, которые привели к направлениям на работу. Я также приобрел множество навыков, посещая семинары и получая отзывы от коллег.

После того, как я переключился с академической среды на научное общение, я начал наставлять и обучать людей с докторскими степенями, которые хотели перейти в медицинское письмо.Когда меня просят о помощи и совете, приятно.

Сейчас я возглавляю Medical Writing Organization, онлайн-программу обучения, проводимую Cheeky Scientist для обладателей докторской степени, которые хотят перейти к медицинскому письму или научному общению. Я также являюсь соредактором журнала Medical Writing . И совсем недавно я стала частью глобальной сети женщин в области науки, технологий, инженерии, математики и медицины в рамках проекта Homeward Bound. Этот карьерный путь до сих пор был безнадежным — и теперь я могу сказать, что он стоил всех усилий.

Это статья сообщества Nature Careers, где читатели журнала Nature могут поделиться своим профессиональным опытом и советами. Гостевые посты приветствуются. Вы можете связаться с редактором по адресу [email protected].

Науки о научных коммуникациях

Реферат

Коллоквиум Саклера на тему «Наука о научных коммуникациях» в мае 2012 г. собрал вместе ученых, занимающихся исследованиями, для общения и ученых, чьи исследования могут способствовать этому общению.К последним относятся ученые, принимающие решения, которые могут определить научные результаты, которые необходимо знать аудитории, среди всех научных результатов, которые было бы неплохо узнать; бихевиористы, которые могут разработать способы передачи этих результатов, а затем оценить успех этих попыток; и социологи, которые могут создать каналы, необходимые для надежного общения. Этот обзор предлагает введение в эти коммуникативные науки и их роль в научно-обоснованных программах коммуникации.

Наука нужна нам для многих вещей, самая важная из которых поддерживает наше чувство удивления по поводу окружающего нас мира. У каждого были моменты, когда наука решала или создавала загадку. Для меня одним из таких моментов был, когда я учился на вводном курсе геологии в Государственном университете Уэйна, когда профессор (Джозеф) Мозола объяснил происхождение поверхности Гаррисберга, которая придает центральной Пенсильвании характерную решетчатую структуру из рек и разрывов. В тот момент я понял, что все формы рельефа, даже квартиры Детройта, были созданы процессами, которые наука могла расшифровать.Другим таким моментом было чтение книги Джоанны Бургер Попугай, который владеет мной (1) и получение некоторого понимания того, как наш белохохлый какаду, Большая Птица, по-видимому, испытывал такие человеческие эмоции, несмотря на то, что наши виды так давно разошлись (даже если он родился в южной части Питтсбурга). Третий последовал предложению нашего сына Ильи, биолога-эволюциониста, убрать лужайку и дать нашему двору одичать из-за местной флоры Пенсильвании, после чего он научил нас следить за временами года.Теперь я могу задаться вопросом, почему первые грейки прибыли в этом году на 10 дней раньше, хотя основная стада заняла двор, как обычно, 7 марта. Было ли это признаком изменения климата или моих собственных улучшенных способностей к наблюдению?

Наука дает чувство удивления не только потому, что открывает мир, но и потому, что показывает, что мир может быть раскрыт. По этой причине я говорю своим советникам по нашей специальности «Наука принятия решений», что им следует присоединиться к исследовательской лаборатории, любой исследовательской лаборатории, просто чтобы посмотреть, как делается наука.Они могут обнаружить, что любят жизнь, в том числе дух товарищества аспирантов и докторантов, которые являются двигателями большой науки. Или они могут посчитать постоянную суету из-за деталей «умопомрачительно скучной» (если использовать фразу, которую Кальвин из Кальвин и Гоббс применил к археологии), а затем решат получить свою науку из таких мест, как Nova , Frontline , New York Times и Wired . В любом случае, они увидят погоню за неопределенностью, которая отличает науку от других форм познания, и научный склад ума: попытки докопаться до сути вещей, зная, что никогда не получится.

Решения, требующие понимания науки

Хотя люди могут решить не заниматься наукой, они не могут игнорировать ее. Продукты науки пронизывают их жизнь. Ядерная энергия, генетически модифицированные организмы, нанотехнологии, геоинженерия и ксенотрансплантация — это лишь некоторые из сегодняшних реалий, которые были бы невозможны, даже немыслимы без научных достижений. Само их существование должно вызывать удивление даже для людей, у которых они вызывают чувство ужаса («мы можем это сделать ?!»).

Такие же смешанные эмоции могут сопровождать явления, возникающие в результате слияния технологий и общества. Каким образом человеческие действия могут одновременно обнаруживать антибиотики и стимулировать устойчивость к ним микробов, создавать «умные» электросети и угрожать им кибератаками, а также производить продукты питания, изобилие которых подрывает здоровье одних людей, в то время как другие все еще голодают?

Без знания соответствующей науки трудно принимать обоснованные решения по этим вопросам.К ним относятся частные решения, например, выбрать ли экономичный транспорт, роботизированную хирургию или молочные продукты, помеченные как «произведенные животными, не получавшими гормона роста крупного рогатого скота, которые, как известно, не оказывают вредного воздействия на здоровье». И они включают общественные решения, например, поддерживать ли политиков, которые выступают за топливную экономичность, лоббировать раскрытие рисков, связанных с медицинскими устройствами, или голосовать за референдумы, ограничивающие сельскохозяйственную биотехнологию.

Эффективная научная коммуникация информирует людей о преимуществах, рисках и других затратах, связанных с их решениями, тем самым позволяя им делать правильный выбор.Однако даже самое эффективное общение не может гарантировать, что люди согласятся с тем, каким должен быть этот выбор. Разумные люди могут не согласиться с тем, стоит ли ожидать на X дней меньшего времени выздоровления, чтобы ожидать на Y% большего количества осложнений, оправдывают ли преимущества органических продуктов повышение цен на Z% или их общине была предложена справедливая компенсация за то, что опасный объект был расположен посреди него. . Разумные люди также могут расходиться во мнениях относительно того, какие временные рамки следует учитывать при принятии решения (следующий год? Следующее десятилетие? Следующее столетие?), О том, чье благополучие имеет значение (их собственное? Их семьи? Их страны? Всего человечества?) Или о том, следует ли учитывать процесс принятия решений, а также его результаты (уважительно ли к ним относятся? уступают ли они будущие права?).

Целью научного общения является не согласие, а уменьшение количества разногласий. Если это общение дает людям общее понимание фактов, тогда они могут сосредоточиться на вопросах ценностей, таких как, какое значение придать природе, бедным, будущим поколениям или процедурным вопросам при принятии конкретного решения. Однако, чтобы реализовать этот потенциал, людям нужна площадка для обсуждения вопросов ценностей. В противном случае эти вопросы попадут в научные дискуссии (2). Например, если последствия для здоровья имеют юридическую силу при принятии решения о размещении учреждения, а компенсация — нет, то местные жители могут оспорить исследования воздействия на здоровье, когда их реальная проблема — деньги.Научное общение не может быть успешным, когда люди чувствуют, что критика его идей — единственный способ исправить другие проблемы (3).

Поскольку научная коммуникация направлена ​​на информирование при принятии решений, она должна начинать с прислушивания к своей аудитории, чтобы определить решения, с которыми сталкиваются ее участники, и, следовательно, информацию, которая им нужна. Напротив, научное образование начинается с того, что прислушивается к мнению ученых и изучает факты, которые они хотят сообщить (4). Научное образование обеспечивает основу для научного общения.Чем больше люди знают о какой-либо науке (например, физике), тем легче будет объяснить факты, которые имеют значение при принятии конкретных решений (например, энергетической политики). Чем больше люди знают о научном процессе как таковом, тем легче научным коммуникациям будет объяснять неопределенности и противоречия, которые неизбежно порождает наука.

Адаптируя термины, введенные Баддели (5), науки о научном общении включают как прикладную фундаментальную науку (видя, насколько хорошо существующие теории решают практические проблемы), так и фундаментальную прикладную науку (поиск новых проблем, возникающих из этих приложений).По мнению Баддели, эти занятия имеют решающее значение для прогресса фундаментальной науки, поскольку устанавливают границы ее теорий и определяют будущие проблемы.

Научные коммуникации, которые выполняют эту миссию, должны выполнять четыре взаимосвязанные задачи:

• Задача 1: Определить науку, наиболее актуальную для решений, с которыми сталкиваются люди.

• Задача 2: Определите, что люди уже знают.

• Задача 3. Разработайте коммуникации, чтобы заполнить критические пробелы (между тем, что люди знают и что им нужно знать).

• Задача 4: Оценить адекватность этих коммуникаций.

• При необходимости повторите.

В следующих четырех разделах рассматривается наука, имеющая отношение к выполнению этих задач, а затем рассматривается институциональная поддержка, необходимая для их выполнения. Более подробную информацию можно найти в оставшейся части этого специального выпуска и на веб-сайте Коллоквиума (www.nasonline.org/programs/sackler-colloquia/completed_colloquia/science-communication.html).

Задача 1: Определить науку, имеющую отношение к принятию решений

Хотя достижения в одной науке (например, молекулярной биологии) могут послужить толчком для принятия решения (например, использовать ли новое лекарство), осознанный выбор обычно требует знаний от многих науки. Например, прогнозирование рисков и преимуществ лекарства для любого пациента требует исследований в области поведенческих наук, экстраполяции из контролируемого мира клинических испытаний на реальный мир, в котором люди иногда забывают принимать лекарства и не обращают внимания на признаки побочных эффектов (6).Действительно, каждое решение, связанное с наукой, имеет человеческий фактор, исходящий от людей, которые проектируют, производят, инспектируют, развертывают, контролируют, обслуживают и финансируют задействованные технологии. В результате для прогнозирования затрат, рисков и выгод технологии требуются знания в области социальных и поведенческих наук, так же как для этого могут потребоваться знания из сейсмологии, метеорологии, метрологии, физики, машиностроения или информатики.

Ни один непрофессионал не мог бы понять все соответствующие науки до какой-либо глубины.В самом деле, ни один ученый не мог. Им также не нужно обладать такими обширными знаниями. Скорее, люди должны знать факты, которые являются «существенными» для их выбора (если использовать юридический термин) (7). Эти знания могут включать только сводные оценки ожидаемых результатов (например, денежных затрат, рисков для здоровья). Или может потребоваться достаточно знаний о фундаментальной науке, чтобы понять, почему эксперты делают такие оценки (8). Знание сути этой науки может не только повысить доверие к этим утверждениям, но также позволить представителям общественности следить за будущими разработками, понимать, почему эксперты не согласны, и иметь обоснованное чувство собственной эффективности, полученное от обучения — и доверие к обучению. — по теме (9, 10).

Таким образом, первая наука о коммуникации — это анализ: определение тех немногих научных результатов, которые людям необходимо знать, среди бесчисленного множества научных фактов, которые было бы неплохо узнать (11, 12). Результаты этого анализа зависят от решений, которые научные коммуникации стремятся сообщить. Научные факты, имеющие решающее значение для одного решения, могут не иметь отношения к другому. Наука принятия решений формализует вопрос релевантности в анализе ценности информации, который задает вопрос: «При принятии решения, что делать, насколько важно будет изучить X, Y или Z?» Сообщения должны начинаться с наиболее ценного факта, а затем продолжаться до тех пор, пока выгода от получения большего количества знаний перевешивает его затраты — или пока получатели не достигнут своей способности восприятия (13).Хотя можно формализовать такой анализ (7, 11, 12), простая постановка вопроса должна снизить риск предположения, что факты, имеющие значение для ученых, также имеют значение для их аудитории (2, 6, 8, 9, 11).

Например, в контексте медицинских решений (6, 7, 11) такой анализ спрашивает, когда достаточно описать типичные эффекты процедуры, а когда лицам, принимающим решения, необходимо знать распределение результатов (например, «большинство пациентов получают легкое облегчение, но для некоторых это меняет их жизнь »).Такой анализ может также спросить, когда неопределенность имеет значение (например, «поскольку это новый препарат, потребуется время, чтобы возникли проблемы») и насколько точным он должен быть (например, сделают ли пациенты аналогичный выбор, если им скажут, что «большинство людей выздоравливают. результаты »и« исследователи на 90% уверены, что от 30% до 60% пациентов, закончивших курс лечения, через год выздоровеют ») (12, 14–16). Таким образом, такой анализ, как и другие аспекты процесса коммуникации, должен учитывать ряд обстоятельств получателей, уделяя особое внимание уязвимым группам населения, как в качестве этической обязанности, так и потому, что они, скорее всего, будут иметь уникальные потребности в информации.

Поскольку решения определяются целями лиц, принимающих решения, а также их обстоятельствами, разные научные факты могут иметь отношение к разным лицам, принимающим решения. Например, в ходе исследования, направленного на то, чтобы помочь женщинам снизить риск сексуального насилия, мы обнаружили, что при общении часто игнорируются последствия, которые думают одни женщины, такие как юридические трудности и риски для других (17). В ходе исследования, направленного на то, чтобы помочь молодым женщинам снизить риск заражения инфекциями, передаваемыми половым путем, мы обнаружили, что при общении часто игнорируются важные для многих из них результаты, такие как отношения и репутация (18).

Как и везде, такая прикладная фундаментальная наука может раскрыть возможности фундаментальной прикладной науки. Например, мы обнаружили необходимость в дополнительных исследованиях, касающихся эффективности стратегий самообороны в снижении риска сексуального насилия, исследований, которые редки по сравнению со многими исследованиями о том, как с жертвами можно обращаться и подвергать их стигматизации. В более общем плане методологические проблемы, связанные с вопросом о том, что для них важно, когда они вынуждены выбирать между рискованными вариантами, изменили научное представление о природе человеческих ценностей.Вместо того, чтобы предполагать, что люди сразу знают, чего они хотят, столкнувшись с любым возможным выбором, специалисты по принятию решений теперь признают, что люди иногда должны конструировать свои предпочтения, чтобы определить актуальность своих базовых ценностей для конкретного выбора (19, 20). В результате предпочтения могут эволюционировать, поскольку люди начинают понимать значение новых вариантов выбора (например, тех, что были сделаны новыми технологиями). Когда это происходит, содержание научных коммуникаций также должно развиваться, чтобы оставаться актуальным.

Задача 2: Определить, что люди уже знают

Выявив научные факты, которые стоит знать, исследователи коммуникации могут затем определить подмножество тех фактов, которые стоит сообщить, а именно тех фактов, о которых люди еще не знают. Если в ходе коммуникации не удастся избежать повторения само собой разумеющихся фактов, они могут испытать терпение своей аудитории и потерять ее доверие («Почему они продолжают это говорить? Разве они не думают, что я что-то знаю?»). Это может произойти, например, когда одно и то же сообщение пытается удовлетворить как право общественности знать, что требует говорить все, так и ее потребность знать, что требует говорить то, что важно.Полное раскрытие информации иногда используется в надежде скрыть неудобные факты на виду, похоронив их в нерелевантных (6, 7, 10).

Выявление существующих убеждений начинается с формирующего исследования с использованием открытых индивидуальных интервью, позволяющих людям раскрыть все, что у них на уме, в их обычных способах самовыражения (8, 21). Без такой открытости коммуникаторы могут упускать случаи, когда люди имеют правильные убеждения, но формулировать их ненаучными терминами, что означает, что тесты их «научной грамотности» могут недооценивать их знания.И наоборот, коммуникаторы могут пренебречь заблуждениями непрофессионалов, которые никогда не приходили им в голову (7, 8). Фокус-группы представляют собой открытый форум для одновременного слушания многих людей. Однако по причинам, указанным их изобретателем Робертом Мертоном, фокус-группы не могут глубоко исследовать взгляды людей, оградить участников от неуместного группового давления или отличить убеждения, которые люди привносят на групповое занятие, от тех, которые они узнают на нем (22). . В результате фокус-группы гораздо более распространены в коммерческих исследованиях, чем в научных исследованиях.

Поняв диапазон и язык верований мирян, исследователи могут затем создать структурированные опросы для оценки их распространенности. Такие опросы должны ставить вопросы достаточно точно, чтобы оценить уровень знаний респондентов в области науки. Таким образом, они не должны отдавать должное людям за поверхностное понимание сути науки или за то, что они искушенные догадки. Также им не следует вычитать заслугу за то, что они не использовали научный жаргон или не разбирали неуклюже написанные вопросы (10, 16, 23).

Рис. 1 иллюстрирует такой структурированный вопрос, основанный на формирующем исследовании того, как люди думают об одной важной для решения научной проблеме (24). Осенью 2005 года, когда надвигался птичий грипп, у нас была возможность изучить мнения как экспертов в области общественного здравоохранения, которые могли оценить угрозу, так и экспертов по технологиям, которые могли бы создать возможности для поддержания жизни общества в худшем случае. На вопрос о том, насколько вероятно, что вирус станет эффективным передатчиком от человека к человеку в следующие 3 года, большинство экспертов в области общественного здравоохранения увидели вероятность около 10%, а меньшинство — гораздо более высокую.Все эксперты по технологиям видели относительно высокие вероятности (медиана = 60%). Возможно, они слышали различные мнения экспертов в области общественного здравоохранения, а затем приняли сторону наиболее обеспокоенных. Однако более вероятно, что они услышали сильное беспокойство экспертов и затем предположили, что вероятность высока («иначе почему бы им так встревожиться?»). Учитывая, что эксперты в области общественного здравоохранения ожидали уровень летальности в 7% (их средний ответ на другой вопрос), вероятность эффективной передачи в 15% дает веские основания для серьезного беспокойства.Однако таких числовых суждений в обширном освещении угрозы не нашлось. Несмотря на то, что двусмысленность вербальных количественных показателей (например, «вероятно») известна давно, эксперты часто не хотят выражаться в четких числовых терминах (14⇓ – 16, 25⇓ – 27).

Рис. 1.

Ответ экспертов общественного здравоохранения (черные столбцы) и экспертов по технологиям (серые столбцы) на следующий вопрос: «Какова вероятность того, что H5N1 станет эффективным передатчиком от человека к человеку (способным передаваться через по крайней мере, два эпидемиологических поколения пострадавших людей) когда-нибудь в течение следующих 3 лет? » Воспроизведено с разрешения исх.76.

Когда лица, принимающие решения, вынуждены читать между строк заявления экспертов, они не могут в полной мере использовать научные знания. Они также не могут справедливо оценить работу экспертов. Например, если эксперты в области общественного здравоохранения, казалось, думали о 60% в 2005 году, то они могли показаться паникерами, если пандемия не материализовалась — особенно если они, похоже, также думали о 60% во время последующей паники (2009 г.) h2N1. Таким образом, из-за расплывчатого общения эксперты становятся без нужды уязвимыми перед вторыми догадками.Возможно, они пропускают количественные оценки, потому что не осознают их практического значения (Задание 1). Возможно, они преувеличивают, насколько хорошо другие могут сделать выводы об этих вероятностях из всего, что они сказали. Возможно, они не думают, что общественность может обрабатывать такую ​​техническую информацию. Каким бы ни был его источник, неопределенность подрывает точность, необходимую для всей науки.

Такие провалы связи неудивительны. Поведенческие исследования выявили множество способов, которыми люди неправильно понимают чужие умы (28, 29).Например, эффект всеобщего знания возникает, когда люди преувеличивают, насколько широко распространены их убеждения (30). Это может привести к тому, что люди будут сбивать с толку других, не говоря вещей, которые кажутся, но не на самом деле очевидны. Эффект ложного консенсуса возникает, когда люди преувеличивают, насколько широко их взгляды разделяются (31). Это может удивлять людей, когда другие видят одни и те же факты, но делают другой выбор, потому что у них разные цели. Миф о панике возникает, когда люди неверно интерпретируют интенсивную реакцию других на бедствия как социальную дезинтеграцию, а не как мобилизацию (например,g., замечательная, хотя и трагически неполная эвакуация Всемирного торгового центра 11 сентября) (32, 33). Миф об уникальном ощущении подростковой неуязвимости возникает, когда взрослые предполагают, что подростки неверно воспринимают риски, не осознавая факторов, которые могут побудить подростков действовать вопреки их собственному здравому смыслу (например, социальное давление, плохая эмоциональная регуляция) (34, 35).

Таким образом, поскольку интуиции нельзя доверять, коммуникаторы должны изучать, что думают люди. В противном случае они предпочитают действовать вслепую при создании своих сообщений (36).Учитывая, что ставка делается на эффективную коммуникацию, эти исследования следует проводить в соответствии со стандартами публикации, даже если их темы не имеют теоретического интереса, необходимого для фактической публикации. Этот стандарт включает проверку действительности процедур выявления. Один класс тестов исследует последовательность убеждений, вызванных разными способами. Например, вопрос на рис. 1 открывает опрос, последний вопрос которого отменяет условность решения. Вместо того чтобы спрашивать о вероятности эффективной передачи через 3 года, он запрашивал время, пока вероятность не достигнет нескольких значений (10%, 50%, 90%).Обнаружение последовательных ответов на две формулировки позволило предположить, что респондентам удалось перевести свои убеждения в эти числовые термины. Второй класс тестов исследует валидность конструкции, спрашивая, коррелированы ли ответы на разные показатели предсказуемым образом. Например, при исследовании прогнозов подростков в отношении значимых жизненных событий мы обнаружили, что у них была высокая вероятность получить работу, беременность и арест, если они также сообщили о более высоких показателях участия в образовании, сексуальной активности и активности банд, соответственно — в ответы на вопросы в других частях анкеты.Это исследование также обнаружило доказательства прогностической достоверности, так что события были более вероятными для подростков, которые приписывали им более высокие вероятности. То, были ли эти вероятности переоценены или недооценены, по-видимому, зависело от убеждений подростков о событиях, а не от их способности выражать себя численно (34).

Задача 3. Разработка коммуникаций для заполнения критических пробелов

Более века социальных, поведенческих исследований и исследований в области принятия решений выявили множество принципов, которые можно использовать в коммуникационном дизайне.В таблице 1 показаны некоторые принципы, управляющие суждением (оценкой состояний мира) и выбором (принятием решения, что делать с учетом этих оценок). Например, принцип первого суждения заключается в том, что люди автоматически отслеживают, как часто они наблюдали событие (например, автокатастрофу, сильный шторм) (37), предоставляя оценку, которую они могут использовать для прогнозирования будущих событий, применяя доступность эвристический (13). Хотя такое автоматическое наблюдение часто полезно, оно может сбить людей с пути, когда событие непропорционально заметно (например,g., из-за практики освещения в СМИ), и они не могут исправить степень обманчивости внешнего вида. Например, люди могут думать, что (широко зарегистрированные) убийства более распространены, чем (редко регистрируемые) самоубийства, даже если эти две причины смерти встречаются примерно так же часто (38). Первый принцип выбора (в таблице 1) заключается в том, что люди рассматривают окупаемость инвестиций в процессы принятия решений (39). Применение этого принципа может привести к игнорированию сообщений, которые кажутся неуместными, непонятными или ненадежными (40).

Таблица 1.

Частичный список поведенческих принципов

Каждый из этих принципов был открытием в свое время. Каждый из них поддерживается теориями, объясняющими лежащие в его основе процессы. Тем не менее, каждый из них также неубедителен. Применение принципа требует дополнительных (вспомогательных) предположений относительно его выражения в конкретных обстоятельствах. Например, применение принципа первого суждения для прогнозирования того, как люди оценивают частоту события, требует предположений о том, что они наблюдают, как они кодируют эти наблюдения, насколько усердно они работают, чтобы восстановить соответствующие воспоминания, возникает ли для них угроза предвзятого воздействия и как они делают поправку на такую ​​предвзятость.Точно так же применение принципа первого выбора для прогнозирования того, как люди оценивают ожидаемую отдачу от своих инвестиций в чтение научного сообщения, требует предположений о том, насколько они думают, что они уже знают, насколько достоверным кажется сообщение и насколько срочным кажется такое обучение.

Более того, принципы поведения, как физические, так и биологические, действуют в сочетании. Таким образом, хотя поведение может следовать простым принципам, существует множество из них (как следует из неполных списков в Таблице 1), взаимодействующих сложным образом.Например, теории двойного процесса подробно описывают сложное взаимодействие между автоматическими и преднамеренными реакциями на ситуации, например, когда люди объединяют свои чувства и знания о риске (9, 10, 13, 35, 38). Чтобы получить полное представление о поведенческой науке, необходимо изучать не только то, как отдельные принципы выражаются в конкретных условиях, но и то, как они действуют в совокупности (41). В противном случае коммуникаторы рискуют ухватиться за соломинку, которую предлагают упрощенные однопринципные решения «волшебной пули», сформулированные так: «Все, что нам нужно сделать, это X, и тогда публика поймет», где X может быть «обращением к своим». эмоции »,« рассказывать им истории »,« говорить с уверенностью »,« признавать неопределенности »или« делать упор на возможности, а не на угрозы »(42).Действительно, комплексный подход к общению будет учитывать не только принципы суждения и выбора, но и поведенческие принципы, выявленные в исследованиях эмоций, которые обнаруживают, что чувства могут как способствовать общению, ориентируя получателей на содержание сообщения, так и подрывать его, как когда гнев увеличивает оптимизм и снижает воспринимаемую ценность дополнительного обучения (43, 44). Комплексный подход также должен учитывать влияние социальных процессов и культуры, по которым люди доверяют и консультируются с источниками информации (45).

Принимая во внимание, что принципы, регулирующие образ мышления людей, могут быть довольно общими (хотя и сложными в их выражении и взаимодействии), то, что люди знают, естественно, варьируется в зависимости от области, в зависимости от их желания и возможности учиться. Люди, которые много знают о здоровье, могут мало разбираться в физике или финансах, и наоборот. Даже в пределах предметной области знания могут сильно различаться в зависимости от темы. Люди, вынужденные узнавать о раке, могут мало что знать о диабете. Людям, имеющим опыт чтения корпоративных балансов, может потребоваться помощь с их собственными налоговыми формами.В результате, знание общего уровня знаний отдельных лиц (иногда называемого их «грамотностью») в определенной области дает мало рекомендаций для общения с ними по конкретным вопросам. Для этого нужно знать их ментальную модель для этой проблемы, отражающую то, что они слышали или видели по этой теме, и выводились из, казалось бы, релевантных общих знаний.

Изучение ментальных моделей имеет долгую историю в когнитивной психологии, в исследованиях, которые рассматривают людей как активных, хотя и несовершенных, решателей проблем (46–48).Исследования, проводимые с учетом коммуникации, часто обнаруживают, что у людей в целом адекватные ментальные модели, подорванные несколькими критическими пробелами или заблуждениями (8, 21). Например, в ходе исследования взглядов матерей-новичков на иммунизацию детей (49) мы обнаружили, что большинство из них знает достаточно для будущих коммуникаций, чтобы сосредоточиться на нескольких недостающих звеньях, таких как важность коллективного иммунитета для людей, которые не могут быть иммунизированы. и эффективность постлицензионного надзора за побочными эффектами вакцин. Исследование представлений о гипертонии (50) показало, что многие люди знают, что высокое кровяное давление — это плохо, но ожидают, что оно будет иметь заметные симптомы, предполагающие сообщения о «тихом убийце».Классическое исследование показало, что многие люди интерпретируют «один раз в 100 лет» как период повторяемости, а не как годовую вероятность, что свидетельствует о важности выражения гидрологических прогнозов в простых терминах (51).

В других случаях, однако, наука настолько не интуитивна, что люди испытывают трудности с созданием необходимых ментальных моделей. В таких случаях общение должно давать ответы, а не просить людей делать выводы. Например, риски, которые кажутся незначительными при однократном воздействии (например, езда на велосипеде, вождение автомобиля, защищенный секс), могут стать серьезной проблемой при многократном воздействии (52, 53).Кому-то может помочь долгосрочная перспектива («в один прекрасный день без шлема вас догонят») (54). Однако, когда людям нужны более точные оценки их кумулятивного риска, нельзя ожидать, что они будут делать в уме арифметические операции, равно как и можно ожидать, что они будут проецировать экспоненциальные процессы, такие как распространение инвазивных видов (55), или взаимозависимые нелинейные процессы. , например, вовлеченные в изменение климата (56). Если людям нужны эти оценки, кто-то должен вычислить их.Точно так же нельзя ожидать, что люди поймут неопределенность в какой-либо области, если ученые не обобщат ее для них (6, 11, 16, 27, 57, 58).

Задача 4: Оценить их адекватность и повторить при необходимости.

Плохая связь наносит немедленный ущерб, если не позволяет людям использовать имеющиеся научные знания. Они наносят непоправимый ущерб, если подрывают доверие между учеными и общественностью. Это происходит, когда непрофессионалы считают ученых нечувствительными к их потребностям, а ученые видят непрофессионалов неспособными усвоить, казалось бы, основные факты (2, 9, 24, 50).Такое недоверие подпитывается естественной тенденцией приписывать поведение других их существенным свойствам, а не обстоятельствам (59). Таким образом, для неспециалистов может быть более естественным думать: «Ученые не заботятся о публике», чем «У ученых мало шансов узнать публику поближе». И для ученых может быть более естественным думать: «Общественность не может понять нашу науку», чем «У общественности мало шансов изучить нашу науку». В самом деле, сама идея научной грамотности подчеркивает обязанность общества знать, а не обязанность экспертов информировать.

Чтобы избежать такой неправильной атрибуции, коммуникационные программы должны измерять адекватность своей работы. Анализ задачи предлагает следующий тест: сообщение является адекватным, если оно ( i ) содержит информацию, которая нужна получателям, ( ii ) в местах, к которым они могут получить доступ, и ( iii ) в доступной для них форме. постигать. Этот тест можно более полно описать в следующих трех стандартах.

( i ) Стандарт существенности для информационного содержания.Сообщение является адекватным, если оно содержит любую информацию, которая может повлиять на значительную часть выбора пользователей. Законы о врачебной халатности примерно в половине США требуют от врачей предоставления любой информации, которая имеет значение для решений их пациентов (60). (В других штатах есть профессиональный стандарт, требующий, чтобы врачи говорили все, что принято в их специальности.) Стандарт существенности можно формализовать в анализе ценности информации (7, 11, 12), задавая вопрос, насколько хорошо известно элемент информации. повлияет на способность получателей делать разумный выбор.Этот анализ может выявить, что несколько элементов обеспечивают все, что нужно большинству получателей, или что у целевой аудитории есть настолько разнообразные информационные потребности, что им требуются разные краткие сообщения, или что существует слишком много важных фактов, чтобы одного краткого сообщения было достаточно. Однако без анализа невозможно узнать, какое содержание является адекватным (61).

( ii ) Стандарт близости для доступа к информации. Коммуникация считается адекватной, если она помещает большинство пользователей в X степеней разделения от необходимой информации, учитывая их обычные шаблоны поиска.Каким бы ни было его содержание, сообщение не имеет особой ценности, если оно не достигает своей аудитории либо напрямую (например, через предупреждающие надписи, раскрытие финансовой информации или текстовые сообщения), либо косвенно (например, через друзей, врачей или журналистов). Если имеется слишком много мостовых ссылок, сообщения вряд ли будут связаны со своими целями. Если ссылок слишком мало, люди будут тонуть в сообщениях, ожидая, что они станут экспертами во всем, игнорируя социальные сети, которым они доверяют выбирать и интерпретировать информацию для них (9, 45, 62, 63).В результате стандарт близости оценивает распределение сообщений относительно обычных поисковых шаблонов получателей.

Как и везде, необходимость таких исследований демонстрируется удивительными результатами, которые они иногда дают, такими как кажущееся «заражение» ожирением и разводом (64) или способность сообщений доходить до людей по множеству каналов (65, 66 ). Casman et al. (67) обнаружили, что традиционные надежные системы распределения уведомлений о «кипячении воды» не могут вовремя добраться до некоторых потребителей, чтобы защитить их от некоторых загрязнителей.Winterstein и Kimberlin (68) обнаружили, что система распространения информационных листов о лекарствах для потребителей дает что-то в руки большинству пациентов, которые сами получают рецепты. Даунс и др. (49) обнаружили, что матери-новички интуитивно выбирают поисковые запросы, которые ведут на веб-сайты, поддерживаемые скептиками в отношении вакцин, а не сторонниками вакцины. В каждом случае без такого изучения невозможно было бы узнать, кто получает сообщения.

Когда пользователи подключаются к сообщению, они должны найти в нем то, что им нужно.Исследования определили принципы дизайна для направления внимания, установления авторитета и вызова срочности (41, 69). Адекватность любого конкретного сообщения в раскрытии его содержания может быть изучена путем прямого наблюдения или с помощью моделей, использующих эмпирически обоснованные предположения. Используя такую ​​модель, Riley et al. (70) обнаружили, что пользователи нескольких средств для удаления краски на основе хлористого метилена, которые полагались на этикетки продуктов, не могли найти инструкции по безопасности, если бы они следовали нескольким распространенным стратегиям поиска (например,g., прочтите первые пять пунктов, прочтите все на лицевой стороне, прочтите только предупреждения).

( iii ) Стандарт понятности для понимания пользователем. Общение является адекватным, если большинство пользователей могут извлечь достаточно смысла, чтобы сделать разумный выбор. Этот стандарт сравнивает выбор, сделанный людьми, получающими сообщение, с выбором полностью информированных людей (6, 71). Он может обнаружить, что в противном случае плохое общение является адекватным, потому что получатели уже знают его содержание, и что в остальном правильное общение неадекватно, потому что ментальные модели получателя слишком фрагментарны, чтобы усвоить его содержание.Применение стандарта концептуально просто с убедительной коммуникацией (72), разработанной для поощрения желаемого поведения (например, отказ от курения, эвакуация из опасных мест): посмотрите, поступают ли получатели таким образом. Однако при неубедительной коммуникации, призванной помочь людям сделать личный выбор (например, среди профессий, государственной политики, медицинских процедур), тест усложняется. Это требует «взгляда изнутри», определения личных целей получателя и вклада коммуникации в их достижение (11, 13, 17).Такой взгляд может привести к созданию вариантов, которые способствуют эффективному принятию решений, таких как субсидирование (или даже требование) устойчивой приверженности защитному поведению (например, страхование от наводнений), сигнализирующее о его важности и поощрение долгосрочных перспектив в качестве противоядия от близорукого мышления. Эта точка зрения может также потребовать устранения препятствий, таких как отсутствие доступных вариантов (73).

Каждый из этих трех стандартов включает вербальные количественные показатели, разрешение которых требует оценочных суждений. Стандарт существенности признает, что пользователи могут столкнуться с такими разнообразными решениями, что лучшая единая коммуникация пропускает информацию, в которой нуждается часть; затем кто-то должен решить, значима ли эта доля.Стандарт доступности признает, что не все пользователи могут (или должны) быть доступны напрямую; затем кто-то должен решить, достаточно ли близко большинство пользователей к кому-то с информацией. Стандарт понятности признает, что не все будут (или должны) все понимать; затем кто-то должен решить, достаточно ли у большинства людей извлечено значение. Хотя ученые могут оценить эти воздействия, в одиночку они не могут решить, достаточно ли хороши усилия коммуникаторов.

Организация общения

Как было показано на Коллоквиуме и в этом специальном выпуске, научно обоснованное научное общение требует экспертных знаний из нескольких дисциплин, включая ( a ) ученых-предметников, чтобы получить правильные факты; ( b ) ученые принимают решения, чтобы идентифицировать правильные факты, чтобы они не были упущены или похоронены; ( c ) социальные и поведенческие ученые, чтобы формулировать и оценивать коммуникации, и ( d ) коммуникационные практики, чтобы создать доверенные каналы между сторонами.

Признавая эти потребности, некоторые крупные организации перешли на использование такого опыта у сотрудников или по вызову. Например, Управление по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов имеет Стратегический план по информированию о рисках и Консультативный комитет по информированию о рисках. Центр по контролю и профилактике заболеваний имеет бихевиористов в своем Центре чрезвычайных операций. Связь занимает центральное место в Инициативе по стратегическому прогнозированию Федерального агентства по управлению чрезвычайными ситуациями и в программе «Нация, готовая к погодным условиям» Национального управления океанических и атмосферных исследований.Национальная академия наук по обмену наукой и развлечениями отвечает на запросы средств массовой информации о предметной экспертизе и поощряет их.

Однако по большей части отдельные ученые сами по себе вынуждены гадать, как удовлетворить информационные потребности своей аудитории. Им может помочь чтение о соответствующих социальных и поведенческих науках и науках о принятии решений. Неформальная дискуссия с людьми, не являющимися учеными, может помочь некоторым еще, как и просьба к аудитории подумать вслух, когда они читают черновики сообщений (41).Однако такие специальные решения не заменяют экспертизу в области коммуникационных наук и доказательства того, как сообщать конкретные темы (74, 75).

Научное сообщество обязано отдельным ученым поддержкой, необходимой для научно обоснованного общения. Можно представить себе «Центр коммуникационных наук», где ученые могут решать свои проблемы и получать авторитетные советы, например: «вот как показать, как незначительные риски возрастают из-за многократного воздействия»; «В ситуациях, подобных той, с которой вы столкнулись, важно прислушиваться к мнению местных жителей, прежде чем что-либо говорить»; «Мы дадим вам оценку экономических и социальных последствий этой проблемы»; «Вы могли бы объяснить закисление океана, опираясь на ментальные модели кислот, представленные вашей аудиторией, хотя у нас нет прямых доказательств»; или «это новая тема для нас; мы соберем некоторые данные и расскажем вам, что мы узнали.«Помогая отдельным ученым, такой центр служил бы научному сообществу в целом, защищая общественное благоволение, которое каждое общение либо усиливает, либо ослабляет.

Осознание ценности научного общения требует интеграции его с процессами принятия решений, для информирования которых оно предназначено. На рис. 2 (76) показана одна из версий рекомендаций, исходящих от многих консультативных органов (2, 77, 78). В центре — обычный процесс управления, от инициирования до реализации и мониторинга.Слева — приверженность двустороннему общению на каждом этапе. Таким образом, процесс начинается с сообщения предварительных планов и заслушивания мыслей общественности на достаточно раннем этапе, чтобы учесть ее мнение. Постоянный контакт на протяжении всего процесса снижает вероятность того, что одна из сторон ослепит другую неслышанными взглядами или неожиданными действиями. С этой точки зрения, сам процесс представляет собой акт коммуникации, выражающий веру в право общественности знать и способность понимать.

Рис. 2.

Процесс интеграции коммуникации и принятия решений.Воспроизведено с разрешения исх. 24.

Специфика таких консультаций будет зависеть от принятых решений. Размещение завода, ветряной электростанции или дома на полпути может потребовать прямого разговора с теми, кого это затронуло. Для информирования национальных дебатов может потребоваться, чтобы социологи действовали в качестве посредников между удаленными сторонами. Индекс здоровья океана (79, 80) использует естественные науки и науку о принятии решений для определения воздействий, которые ценят различные заинтересованные стороны, а затем синтезирует относящиеся к ним данные.Комиссия «Голубая лента» по ядерному будущему Америки адаптировала свои амбициозные планы общественных консультаций в ответ на вклад социальных наук о том, как установить надежные каналы связи (81, 82). В его рекомендациях содержится призыв к постоянному обмену информацией, чтобы предложения по ядерной энергетике и захоронению отходов были рассмотрены справедливо (83).

Заключение

Коммуникации адекватны, если они доставляют людям необходимую информацию в форме, которую они могут использовать.Достижение этой цели требует сотрудничества между учеными, обладающими предметными знаниями для общения, и учеными, обладающими опытом в процессах коммуникации, а также практиками, способными управлять этим процессом. Коллоквиум Саклера по теме «Наука о научном общении» собрал вместе экспертов в этих областях, чтобы они могли взаимодействовать друг с другом и сделать свою работу доступной для широкого научного сообщества. Такое сотрудничество дает наукам лучший шанс рассказать свои истории.

Он также позволяет диагностировать, что пошло не так при сбое связи.Неужели они ошиблись в науке и потеряли доверие? Неужели они ошиблись в науке и оказались неуместными? Им не хватало ясности и понятности, что расстраивало их аудиторию? Путешествовали ли они по шумным каналам и не доходили до своей аудитории? Они казались скорее скупыми, чем настойчивыми? Они не слушали, а не говорили? Пытались ли они убедить аудиторию, которая хотела быть информированной, или наоборот?

Правильный диагноз дает возможность учиться. Ошибочные диагнозы могут усугубить проблемы, если они приводят к обвинению партнеров по коммуникации, а не процессов коммуникации в сбоях (46).Например, ученые могут потерять терпение по отношению к публике, которая, кажется, не понимает основных фактов, не видя того небольшого шанса, что публика их узнала. И наоборот, непрофессионалы могут потерять веру в ученых, которые кажутся отстраненными и равнодушными, не понимающими проблем, с которыми сталкиваются ученые при охвате разнообразной аудитории. Когда научное общение оказывается успешным, члены его аудитории должны согласиться с тем, что говорит наука, имеющая отношение к их решениям. Им не нужно договариваться о том, какие решения принимать, если они ценят разные вещи.Они могут быть недоступны, если проблемы настолько поляризованы, что факты имеют меньшее значение, чем верность делу, которое интерпретирует их определенным образом (45). Однако в таких случаях терпят неудачу скорее социальные, чем коммуникативные процессы.

Таким образом, увеличивая шансы на успех и помогая диагностировать неудачи, коммуникационные науки могут защитить ученых от дорогостоящих ошибок, таких как предположение, что общественность не может понять правду, а затем отрицание необходимой информации или адвокатов, а затем теряют доверие, которое естественно принадлежит им (9, 24, 72).Для этого нам нужен полный спектр социальных, поведенческих наук и наук о принятии решений, представленных на этом Коллоквиуме, в сочетании с лучшими имеющимися знаниями в предметной области. Когда научное общение будет успешным, наука принесет обществу наибольшую практическую отдачу от своих вложений — наряду с чувством удивления, которое существует само по себе (84).

Благодарности

Подготовка данной статьи была поддержана грантом SES-0949710 Национального научного фонда.

Сноски

• Автор: Б.Ф. написал статью.

• Автор заявляет об отсутствии конфликта интересов.

• Настоящий документ является результатом Коллоквиума Артура М. Саклера Национальной академии наук «Наука о научной коммуникации», который проходил 21–22 мая 2012 г. в Национальной академии наук в Вашингтоне, округ Колумбия. Полная программа и аудиофайлы большинства презентаций доступны на веб-сайте NAS по адресу www.nasonline.org/science-communication.

• Эта статья представляет собой прямое представление PNAS.D.A.S. Приглашенный редактор по приглашению редакционной коллегии.

12 примеров потрясающего научного общения

Мы живем в золотой век научного общения.

Вряд ли это может показаться из вашей ленты в Facebook, но на самом деле мы видим больше удивительных научных историй, чем когда-либо прежде.

Возьмем, к примеру, статью NBC News о влиянии изменения климата на Гренландию.

Подобная научная коммуникация имеет решающее значение для нашего коллективного будущего, особенно в связи с активизацией и распространением кампаний дезинформации по всему, от изменения климата и вакцин до телекоммуникаций.

Поскольку газеты и журналы изо всех сил пытаются финансировать репортеров, специализирующихся в области науки, может показаться, что научная коммуникация отходит на второй план.

Но есть основания для оптимизма.

В этом руководстве мы рассмотрим:

• Что такое научная коммуникация?
• Почему важно научное общение?
• Чем отличается новая эра научного общения?
• 12 потрясающих примеров научного общения.

Стоит отметить, чем не является данное руководство. Мы не углубляемся в научную коммуникацию, платную академическую литературу по коммуникационным исследованиям или что-то еще, внутреннее для академических кругов. Нет даже сносок!

Вместо этого вы получите практическое введение в лучшую цифровую научную коммуникацию на планете.

Прежде чем мы начнем: если вы ищете больше вдохновения для научного общения, подпишитесь на нашу рассылку новостей и получайте лучшие цифровые истории со всего Интернета в свой почтовый ящик каждые две недели.

Что такое научная коммуникация?

Научное общение — это общий термин для практики информирования и вдохновения общественности в отношении научных знаний. Научное общение принимает различные формы: от документальных фильмов, книг и подкастов до журналистики в СМИ и публичных выступлений.

В наши дни сообщения в социальных сетях, мультфильмы и информационные бюллетени становятся все более популярной формой научного общения.Как мы увидим в примерах в этом руководстве, сами университеты также играют все более важную роль с цифровыми журналами, маркетингом и коммуникациями на научную тематику.

Есть много типов научных коммуникаторов, от профессиональных ученых и академиков до журналистов, писателей и специалистов по маркетингу и коммуникациям в университетах. Все они используют свои коммуникативные навыки, чтобы довести науку до общественности.

В последние годы научная коммуникация стала более приоритетной в научном сообществе, особенно в ответ на увеличение дезинформации и сокращение бюджетов на исследования.

А как насчет научных публикаций? Считается ли это научным общением?

Для наших целей в этом руководстве это не совсем так. Ежегодно ученые публикуют буквально миллионы журнальных статей. Большинство застряло за платным доступом; те, которые не могут быть легко поняты представителями общественности. Достаточно сказать, что это редкая часть академических публикаций, которая служит доступной научной коммуникацией.

Почему важно научное общение?

Для решения неотложных проблем
Как мы видели на примере пандемии и изменения климата, научное общение имеет решающее значение для решения самых неотложных мировых проблем.Хотя это не всегда честная борьба — слишком часто дезинформация путешествует по миру, в то время как научная правда завязывает шнурки для обуви — это крайне необходимо.

Чтобы сделать науку более прозрачной
Как мы обсуждаем в нашей статье о повествовании историй и влиянии академических исследований, большая часть фундаментальной науки финансируется общественностью. В то же время публичная коммуникация об этой науке, то есть опубликованные статьи и книги, как правило, застревает за чрезвычайно дорогим платным доступом.

Какими бы ни были достоинства этой системы, научное сообщество должно общаться, чтобы продолжать оправдывать инвестиции своих основных заинтересованных сторон: общественности.

Для просвещения общественности
Научное образование — это само по себе хорошее дело, и множество научных коммуникаций создается просто для того, чтобы информировать общественность о том, что мы знаем — и не знаем — о жизни, Вселенной и все. * Научное образование также может быть направлено на повышение общественного участия в наиболее важных проблемах нашего времени.

* С извинениями Дугласу Адамсу.

Просвещать лиц, принимающих решения
Просвещать общественность — это хорошо; тем не менее, имеет решающее значение для обучения лиц, принимающих решения. Хотя нам иногда нравится воображать — или надеяться, — что наши лидеры осведомлены о наиболее важных проблемах, с которыми мы сталкиваемся, правда гораздо менее вдохновляет. В большинстве стран лидеры имеют, ну, смешанных знаний о науке (мягко говоря).

Хотя это можно было бы рассматривать как «сложную цель», одна четкая цель научного общения — вдохновить политиков на лучшее понимание науки. В идеале это может привести к государственной политике, основанной на фактах, и принятию решений правительствами повсюду.

Чтобы вдохновить следующее поколение ученых
Для будущего нашей экономики, окружающей среды и общества крайне важно, чтобы следующее поколение талантливых людей сделало карьеру в науке (включая социальные науки).Лучший способ сделать это — вдохновить их на отличную научную коммуникацию с общественностью.

(К сожалению, эта платная статья в Journal of Hugely Obscure Mathematics никуда не годится.)

Чтобы вдохновить местные сообщества
Вся наука где-то происходит, и для научных работников важно взаимодействовать с местными сообществами. Хотя это часто бывает сложно — в конце концов, в сутках всего 24 часа — это ключевая тактика в воспитании более информированных граждан.Широкий охват сообщества может даже вдохновить любителей из местного сообщества внести вклад в науку, иначе известную как гражданская наука.

Новая эра научных коммуникаций

За последние два десятилетия возникло глобальное движение журналистов, ученых и профессионалов в области коммуникаций — все они направлены на улучшение научного общения.

Мы увидели плоды этого движения во время пандемии COVID-19.Хотя в это время не было недостатка в дезинформации, мы также видели, как многие выдающиеся ученые проделали выдающуюся работу по объяснению пандемии общественности доступным, свободным от жаргона способом.

Есть много примеров великого научного общения со всего мира, но давайте возьмем один из южной части Тихого океана. GIF-изображение «Flatten the Curve», созданное карикатуристом Тоби Моррисом и эпидемиологом Сиуксизой Уайлс, использовалось для объяснения необходимости социального дистанцирования и соблюдения гигиены.

Его подобрали правительства и медицинские работники по всему миру и перевели на 12 языков (и их количество растет).

Аналогичная блестящая работа ведется в университетах и ​​редакциях новостей по всему миру. Чтобы отметить эту работу, мы выбрали 12 потрясающих научных статей из университетов, неправительственных организаций и средств массовой информации .

Если ваша организация готова создавать потрясающие научные истории без написания строчки кода, начните с бесплатной пробной версии Shorthand .

Эффективное общение, лучшая наука — сеть блогов Scientific American

Научное общение — часть повседневной жизни ученого. Ученые должны выступать с докладами, писать статьи и предложения, общаться с различными аудиториями и обучать других. Таким образом, чтобы добиться успеха, независимо от области или карьеры, ученые должны научиться общаться. Более того, ученые должны научиться эффективно общаться. Другими словами, чтобы быть успешным ученым, вы должны быть эффективным коммуникатором.

Прежде чем продолжить, я должен отметить, что для целей этой публикации я определяю научное общение в широком смысле, имея в виду любую деятельность, в которой один человек передает научную информацию другому, от рецензируемых статей до твитов.

Эффективное общение означает четкую и лаконичную передачу вашего сообщения, чтобы оно было понятным. Речь идет о привлечении вашей аудитории — о «Ну и что?» И «Почему это важно?» В вашем сообщении.

Когда ученые общаются более эффективно, наука процветает.Наука становится все более междисциплинарной, и способность более эффективно общаться между дисциплинами способствует сотрудничеству и инновациям. Возможность сообщать об актуальности и влиянии своих идей и открытий может повысить способность ученых получать финансирование или находить работу. Это позволяет им писать более качественные и понятные исследовательские работы. Это также позволяет им быть лучшими учителями и наставниками для ученых следующего поколения.

Когда ученые могут эффективно общаться не только со своими сверстниками, но и с более широкой аудиторией, не относящейся к ученым, это укрепляет поддержку науки, способствует пониманию ее более широкого значения для общества и способствует принятию более осознанных решений на всех уровнях, от правительства до сообществ. частные лица.Это также может сделать науку доступной для аудитории, которая традиционно была исключена из научного процесса. Это может помочь сделать науку более разнообразной и инклюзивной.

Хотя наличие большего числа ученых, которые являются эффективными коммуникаторами, приносит огромную пользу науке и обществу, для студентов и специалистов, изучающих естественные науки, все еще остается относительно мало возможностей для обучения этим навыкам.

К счастью, эффективные коммуникативные навыки больше не воспринимаются как навыки межличностного общения.Все чаще они становятся частью основных профессиональных навыков, которыми должен обладать каждый студент и специалист в области естественных наук.

Многие учебные программы и курсы по научной коммуникации для ученых используют научную коммуникацию в качестве инструмента для развития эффективных коммуникативных навыков. См., Например, этот список возможностей обучения, составленный COMPASS, организацией, занимающейся улучшением научного общения. Вот ряд других ресурсов:

Публичная коммуникация науки, конечно, не для всех.Мы не можем ожидать, что все ученые будут использовать Twitter, участвовать в днях карьеры в местной школе или вести блог, но небольшое усилие имеет большое значение.

Связь с общественностью побуждает ученых задуматься над общей картиной. Например, ученые могут увязнуть в специфике исследовательского вопроса или использовать слишком много жаргона для объяснения концепции. Связь с общественностью побуждает ученых находить простые и лаконичные способы донести суть своей идеи. Почему это важно для вашей аудитории? Почему это важно?

Конечно, никто не может возразить, что написание рецензируемой исследовательской статьи — это то же самое, что написание научного блога для старшеклассников, или что выступление со своими сверстниками на научной конференции — это то же самое, что стоять перед группой. школьников средней школы, чтобы научить их химии.Хотя публичное общение может показаться очень отличным от научного сообщения о науке, принципы и стратегии, которые делают обмен сообщениями эффективным в каждой области, очень похожи.

Например, знайте свою аудиторию. Кто они? Вам всегда нужно знать, с кем вы пытаетесь связаться, поскольку это влияет на все остальное, что вы делаете. Вы пытаетесь связаться с коллегами в своей области или общаетесь в разных областях? Вы разговариваете с потенциальным спонсором или с местным репортером? Независимо от вашего сообщения и вашей цели, вам всегда нужно знать свою аудиторию.

«Если вы не можете объяснить это просто, значит, вы недостаточно хорошо это понимаете», — сказал Альберт Эйнштейн. Как эксперты, ученые обладают глубокими познаниями в определенных предметах. Чтобы сообщить что-то эффективно, необходимо столь же глубокое знание соответствующих навыков. Публичное общение предлагает ученым способы изучить и применить на практике основы эффективного общения. Обучая ученых тому, как просто и более эффективно объяснять свою работу, общественная коммуникация увеличивает влияние науки во многих измерениях.

Как научное общение может улучшить вашу карьеру

Эффективное научное общение означает способность обсуждать науку в терминах, понятных вашей аудитории. Ученые могут общаться внутренне с коллегами или внешне с важными заинтересованными сторонами, такими как общественность, правительство, промышленность, преподаватели или даже ученые, не относящиеся к своей области.

Одна из важных арен, в которой необходима эффективная коммуникация, — это научная политика. Ученые должны объяснить важность финансирования науки законодателям, которые ежегодно составляют бюджеты федеральных расходов на науку.Без способности обсуждать сложную науку в терминах непрофессионала лица, принимающие решения, не смогут понять, почему работа ученых важна.

Наука — это двустороннее предприятие со свободным потоком информации от ученых к общественности — и обратно. Вот почему научная коммуникация (SciComm) является основополагающей частью научного обучения: хотя ученые часто считают, что факты говорят сами за себя, если люди не понимают факт, его влияние ничтожно.

Без научного сообщества, обученного SciComm, задача объяснения науки возлагается на нескольких профессионалов, которые самостоятельно прошли обучение по связям с общественностью или коммуникациям.Обратной стороной этого подхода является то, что наука встречает еще больший скептицизм и скептицизм.

В настоящее время SciComm — это то, что мотивирует ученых практиковать в свободное время (и иногда оставлять академические круги, чтобы заняться этим). Тем не менее, стремиться к таким усилиям вместе с получением степени доктора философии немыслимо. Как наставник начинающих научных писателей, я снова и снова видел, как ученые жертвуют коммуникативными усилиями, чтобы сосредоточиться на своих исследованиях — так быть не должно.

В науке возможны структурные изменения.Некоторые университеты теперь имеют официальные учебные программы и требования по научному общению для своих студентов. Будучи студентом, я помогал уточнять требования к коммуникациям Массачусетского технологического института, которые создали набор обязательных курсов письменного и устного общения. Эти курсы были разработаны, чтобы помочь студентам лучше общаться с наукой в ​​своей области.

Даже если радикальные реформы невозможны, есть небольшие изменения, которые могут помочь переломить ситуацию и улучшить коммуникацию в науке. Например, есть горстка людей, которые регулярно общаются в Twitter с хэштегом #SciComm, и есть даже @SciCommClub, на которые пользователи Twitter могут подписаться.

Ученые могут подумать, что простое обучение тому, как писать о науке, не способствует достижению их целей, но они очень ошибаются. Написание грантов, научных работ и работа в междисциплинарном сотрудничестве требуют способности объяснять специализированные знания неспециализированной аудитории. Несмотря на это, обучение SciComm в лаборатории не одобряется.

Пора признать, что SciComm — это основа ученого. Эффективное общение имеет решающее значение для улучшения проблем разнообразия и инклюзивности, присущих науке.Без эффективного общения контроль за воротами будет сохраняться, а препятствия будут по-прежнему мешать людям понимать науку. Нынешняя система изолирует научное сообщество от остального мира без свободного обмена идеями и без научной грамотности.

Навыки

SciComm улучшат обучение нейробиологии как с точки зрения улучшения коммуникативных навыков студентов в рамках научного сообщества, так и с точки зрения внешнего потока информации. Научное общение должно быть ключевым аспектом научного обучения.С помощью следующих инструментов каждый может начать научную коммуникацию:

1. Узнайте, как читать лекции о SciComm. При обучении научному общению на уровне университета важно учитывать вашу аудиторию, делать ее простой (но не слишком простой) и отдавать предпочтение более компактной аудитории, а не большой лекции. Не упускайте из виду силу взаимного обучения и обязательно включайте в себя практические научные коммуникативные мероприятия.
2. Попробуйте использовать практические упражнения в классе SciComm. При обучении научному общению вы можете поэкспериментировать с использованием различных типов упражнений на научное общение в классе. Вы можете попросить студентов написать непрофессиональные резюме научных работ в форме абзацев или даже для социальных сетей (например, твиты, ролики в Instagram, сообщения в TikToks и Facebook). Студенты также могут практиковать навыки научного общения, обсуждая научные концепции с друзьями и семьей.
3. Узнайте, что можно и чего нельзя делать. Научное общение не должно быть способом для студентов узнать больше о научных концепциях; вместо этого он должен дать возможность объяснять науку в менее сложных терминах. Эффективное научное общение дает студентам возможность выбирать между различными видами деятельности. Также может быть полезным предоставление учащимся достаточных возможностей для практического общения в области науки как в классе, так и за его пределами.

Об авторе

Шива Азма — основатель Fancy Comma, LLC, компании, занимающейся научными исследованиями и занимающейся упрощением сложных научных дисциплин в доступной для понимания форме.Азма получила степень бакалавра наук в области мозга и когнитивных наук в Массачусетском технологическом институте, а также степень магистра нейробиологии в Джорджтауне.

The Science of Science Communication: Почему это важно

Пандемия COVID-19 и окружающая ее «инфодемия» [1] еще раз подтолкнули к истолкованию многих вопросов. Общественность ожидает, что по актуальным вопросам, таким как модели распространения нового коронавируса, изменение климата и редактирование генов, или обобщенным вопросам, таким как индивидуальное питание и здравоохранение, откликнутся исследователи.

Соответственно, политические органы [2], заинтересованные стороны, научные академии и ассоциации [3], спонсоры науки [4] и другие в последние годы призвали к большему, улучшенному научному общению во всем мире. В результате существует множество форматов научного общения и мероприятий; от публичных презентаций до дней открытых дверей, совместных семинаров до научных соревнований, выступлений в СМИ и публикаций в Facebook и видео в TikTok.

Прямо или косвенно, многие из этих мероприятий подчеркивают важность научных доказательств, а вместе с ними и важность научной системы, которая дает эти доказательства.Эти различные органы утверждают, хотя иногда и неявно, что знания, производимые наукой, представляют собой «наилучшее имеющееся свидетельство» [5] для многих индивидуальных, организационных и общественных решений, и что научное общение должно поэтому стремиться сделать эти знания широко доступными.

Научное общение, будь то в музеях или где-либо еще, должно быть основано на фактах. (Фото: Лондонский музей естественной истории, Полин Лорой (@paulinel, unsplash))

Хотя этот призыв к принятию решений на основе фактов имеет свои достоинства, его также следует развернуть и применить к самой научной коммуникации.Способ научного общения также должен быть основан на доказательствах. В конце концов, если вы, практикующие scicomm, применяете этот принцип к себе, как можно ожидать, что другие будут его придерживаться? Следовательно, научный анализ необходим для анализа способов, которыми работает научная коммуникация, для достижения каких целей и целевых аудиторий. Таким образом, в дальнейшем эти анализы должны использоваться в практике научного общения.

Вкратце, это M.O. научных коммуникационных исследований.Это междисциплинарная область, которую некоторые называют «наукой о научной коммуникации» [6], которая за последние годы выросла в геометрической прогрессии [7,8]. Существуют сотни исследований, в которых анализируется, как ученые и научные организации, а также НПО, аналитические центры и другие учреждения (стратегически) общаются о науке. Также включено описание того, как журналисты изображают науку, как связанные с наукой вопросы обсуждаются в традиционных СМИ и в Интернете, до какой аудитории доходят эти обсуждения и какие когнитивные, поведенческие и поведенческие эффекты они имеют.К настоящему времени опубликован ряд [9] справочников [9,10], в которых обобщаются результаты, полученные в полевых условиях. Появились специализированные журналы, такие как «Public Understanding of Science», «Science Communication» или «JCOM — Journal of Science Communication». Международная сеть «Связь с общественностью в области науки и технологий» (PCST) полностью посвящена как исследованиям, так и практике научного общения, с ежегодными конференциями, которые привлекают сотни участников.

Специалисты по научной коммуникации должны проанализировать, что работает, а что нет.(Изображение: Insung Yoon (@insungyoon, unsplash))

Наука о научной коммуникации дала много поучительных открытий. Это показало, например, что значительное и постоянно растущее число ученых [11] желают делиться своими открытиями. Он также продемонстрировал существование различных моделей научного общения [12], каждая из которых имеет свои сильные и слабые стороны. Но это также показывает, что многие ученые считают передачу знаний однонаправленным процессом [13], например, объяснение вещей «непрофессионалам», когда они общаются.В то время как исследование ясно демонстрирует, что существуют разные аудитории научного общения [14], которые необходимо решать, каждая со своими целями, каналами и сообщениями. Это открытие стало еще более актуальным в наше время цифровых, социальных и мобильных медиа [15], которые индивидуализируют общение, способствуют разрушению унаследованных медиа [16] и бросают вызов традиционным инфраструктурам общественной (научной) коммуникации.

Список литературы

1. Департамент глобальных коммуникаций.«ООН борется с« инфодемией »дезинформации и киберпреступности в условиях кризиса COVID-19». Доступ 17 октября 2020 г.

2. Федеральное министерство образования и науки. Grundsatzpapier Des Bundesministeriums Für Bildung Und Forschung Zur Wissenschaftskommunikation. 2019.

3. «Communicating Science Online». Американская ассоциация развития науки. Доступ 10 декабря 2020 г.

4. «Science Communication.» SNF. Проверено 8 декабря 2020 г.

5. Фишхофф, Барух и Дитрам А. Шойфеле. «Наука о научном общении». PNAS.
   Национальная академия наук, 20 августа 2013 г. (Приложение 3) 14031-14032. https://doi.org/10.1073/pnas.1312080110

6. Джеймисон, Кэтлин Холл, Дэн Кахан и Дитрам А. Шойфеле, ред. Оксфордский справочник по науке о коммуникации . Нью-Йорк, штат Нью-Йорк, 10016: Oxford University Press, 2017.

7. Раухфляйш, Адриан и Майк С.Шефер. Структура и развитие исследований в области научной коммуникации. Анализ совместного цитирования развивающейся области. DOI: Размещено в Цюрихском открытом репозитории и архиве Цюрихского университета. https://doi.org/10.22323/2.17030207

8. Гюнтер, Ларс и Марина Жубер. «Научная коммуникация как область исследований: определение тенденций, проблем и пробелов путем анализа исследовательских работ». Журнал научной коммуникации 16, вып. 02 (2017). https://doi.org/10.22323/2.16020202

9. Leßmöllmann Annette, Marcelo Dascal и Thomas Gloning, ред.Научное общение. Серия: Справочники по коммуникационным наукам. Де Грютер Мутон, 2020 г. https://doi.org/10.1515/9783110255522

10. Буччи Массимиано и Брайан Тренч, ред. Справочник Рутледж по связям с общественностью в области науки и технологий . Рутледж, 2019.

11. Петерс, Ханс Петер. Еще раз о разрыве между наукой и СМИ: ученые как коммуникаторы, Ганс Петер Петерс. PNAS. 20 августа 2013 г. 110 (Приложение 3) 14102-14109; впервые опубликовано 12 августа 2013 г.https://doi.org/10.1073/pnas.1212745110

12. Тренч, Брайан. К аналитической структуре моделей научного общения. Передача науки в социальных контекстах . Спрингер, Дордрехт. https://doi.org/10.1007/978-1-4020-8598-7_7

13. Симис, Молли Дж., Хейли Мэдден, Майкл А. Каччиатор и Сара К. Йео. «Соблазн рациональности: почему модель дефицита сохраняется в научном общении?» Общественное понимание науки (Бристоль, Англия).SAGE, 26 апреля 2016 г. https://pubmed.ncbi.nlm.nih.gov/27117768/

14. Шефер, Майк С., Тобиас Фюхслин, Юлия Метаг, Силье Кристиансен и Адриан Раухфляйш. «Различные аудитории научного общения: сегментарный анализ восприятия науки населением Швейцарии и моделей использования информации и средств массовой информации». Впервые опубликовано 16 января 2018 г. https://doi.org/10.1177/0963662517752886

15. Броссар, Доминик. Новые медиа-ландшафты и потребитель научной информации.PNAS. 20 августа 2013 г. 110 (Приложение 3) 14096-14101;
    Впервые опубликовано 12 августа 2013 г.
    https://doi.org/10.1073/pnas.1212744110

16. Шефер, Майк С. Как меняющиеся структуры СМИ влияют на освещение научных новостей. Оксфордский справочник по науке о научной коммуникации. Дата публикации в Интернете: июнь 2017 г.
    10.1093 / oxfordhb / 97801
    620.013.5

---

Это сообщение в блоге распространяется под лицензией Creative Commons Attribution License (CC-BY).