Черты личности человека: Черты личности и структура характера

Под личностью мы понимаем человека как носителя сознания. (К.К. Платонов).

Чтобы избежать смешения понятий характера и личности, следует дать более узкое толкование характера.Характер в узком смысле слова определяется как совокупность устойчивых свойств индивида, в которых выражаются способы его поведения и способы эмоционального реагирования.

При таком определении характера его свойства, так же как и свойства темперамента, могут быть отнесены к формально-динамическим особенностям поведения. Однако в первом случае эти свойства, если можно так выразиться, предельно формальны, во втором же они несут признаки несколько большей содержательности, оформленности. Так, для двигательной сферы прилагательными, описывающими темперамент, будут «быстрый»;, «подвижный», «резкий», «вялый», а качествами характера — «собранный», «организованный», «аккуратный», «расхлябанный». Для характеристики эмоциональной сферы, в случае темперамента, применяют такие слова, как «живой», «импульсивный», «вспыльчивый», «чувствительный», а в случае характера — «добродушный», «замкнутый», «недоверчивый».

Рассмотрим, как употребляются эти понятия в обыденной речи. Прежде всего, обратим внимание на то, как сильно различаются наборы прилагательных, которые применяют для описания личности и характера. Говорят о личности «высокой», «выдающейся», «творческой», «серой», «преступной» и т. п. В отношении характера используются такие прилагательные, как «тяжелый», «жестокий», «железный», «мягкий», «золотой». Ведь мы не говорим «высокий характер» или «мягкая личность».

Таким образом, анализ житейской терминологии показывает, что налицо разные образования. Но еще более убеждает в этом следующее соображение: когда даются оценки характера и личности одного и того же человека, то эти оценки могут не только не совпадать, но и быть противоположными по знаку.

Вспомним для примера личности выдающихся людей. Возникает вопрос: известны ли истории великие люди с плохим характером? Да сколько угодно. Существует мнение, что тяжелым характером отличался Ф. М. Достоевский, очень «крутой» характер был у И. П. Павлова. Однако это не помешало обоим стать выдающимися личностями. Значит, характер и личность далеко не одно и то же.

Интересно в связи с этим одно высказывание П. Б. Ганнушкина. Констатируя тот факт, что высокая одарённость часто сочетается с пcихопатией, он пишет, что для оценки творческих личностей недостатки их характера не имеют значения. «Историю, — пишет он, — интересует только творение и главным образом те его элементы, которые имеют не личный, индивидуальный, а общий, непреходящий характер».

Итак, «творение» человека есть по преимуществу выражение его личности. Потомки используют результаты деятельности личности, а не характера. А вот с характером человека сталкиваются не потомки, а непосредственно окружающие его люди: родные и близкие, друзья, коллеги. Они несут на себе бремя его характера. Для них, в отличие от потомков, характер человека может стать, и часто становится, более значимым, чем его личность.

Если попытаться совсем кратко выразить суть различий между характером и личностью, то можно сказать, что черты характера отражают то, как действует человек, а черты личности — то, ради чего он действует. При этом очевидно, что способы поведения и направленность личности относительно независимы: применяя одни и те же способы, можно добиваться разных целей и, наоборот, устремляться к одной и той же цели разными способами.

2. ОБЩЕЕ ПОНЯТИЕ О ХАРАКТЕРЕ. ХАРАКТЕР КАК ОДИН ИЗ КОМПОНЕНТОВ ЛИЧНОСТИ.

В буквальном переводе с греческого характер означает чеканка, отпечаток. Характер — это сложившийся и укрепившийся под влиянием жизненных воздействий и воспитания определенный стиль отношений и поведения человека. Характер того или иного человека выражает определенный склад его потребностей и интересов, стремлений и целей, чувств и воли, проявляющихся в избирательности его действительности и поведения, в отношениях и манерах поведения.

В характере различают следующие основные качества: моральную воспитанность, полноту, цельность, определенность, силу, уравновешенность.

Моральная воспитанность характеризует человека, как со стороны его отношений, так и формы поведения, и является ведущим и наиболее социально ценным качеством характера.

Полнота характеризует разносторонность потребностей и интересов, стремлений и увлечений, разнообразие деятельности человека. Одни люди отличаются многосторонностью, другие узостью, однобокостью и ограниченностью развития.

Цельность характеризует внутреннее единство психического склада человека, согласованность его отношений с различными сторонами действительности, отсутствие противоречий в стремлениях и интересах, единство слова и дела.

Определенность характеризует твердость и непреклонность поведения, которое постоянно соответствует сложившимся убеждениям, морально-политическим представлениям и понятиям, выработавшейся основной направленности, составляющей смысл жизни и деятельности человека.

Сила характеризует энергию, с какой человек преследует поставленные перед собой цели, способность страстно увлекаться и развивать большое напряжение сил при встрече с трудностями и препятствиями и преодолевать их.

Уравновешенность характеризует наиболее оптимальное или благоприятное для деятельности и общения с людьми соотношение сдержанности и активности.

Эти основные свойства находятся в сложной, иногда противоречивой связи. Полнота, цельность, определенность и сила характера определяются в результате жизненных влияний и воспитания. Характер образуется в процессе непрерывного взаимодействия индивида с окружающими людьми, в процессе отражения складывающихся обстоятельств жизни и воспитания. От круга впечатлений и разнообразия деятельности людей зависят полнота и сила их характера.

Характер взаимосвязан с другими сторонами личности, в частности с темпераментом и способностями. Характер, как и темперaамент, является достаточно устойчивым и мало изменяемым. Темперамент влияет на форму проявления характера, своеобразно окрашивая те или иные его черты. Так, настойчивость у холерика выражается в кипучей деятельности, у флегматика — в сосредоточенном обдумывании. Холерик трудится энергично, страстно, флегматик — методично, не спеша. С другой стороны, и сам темперамент перестраивается под влиянием характера: человек с сильным характером может подавить некоторые отрицательные стороны своего темперамента, контролировать его проявления. С характером неразрывно связаны и способности. Высокий уровень способностей связан с такими чертами характера, как коллективизм — чувство неразрывной связи с коллективом, желание работать для его блага, вера в свои силы и возможности, соединенная с постоянной неудовлетворенностью своими достижениями, высокой требовательностью к себе, умением критически относиться к своему делу. Расцвет способностей связан с умением настойчиво преодолевать трудности, не падать духом под влиянием неудач, работать организованно, проявлять инициативу. Связь характера и способностей выражается и в том, что формирование таких черт характера, как трудолюбие, инициативность, решительность, организованность, настойчивость, происходит в той же деятельности ребенка, в которой формируются и его способности. Например, в процессе труда как одного из основных видов деятельности развивается, с одной стороны, способность к труду, а с другой — трудолюбие как черта характера.

В общении с людьми характер человека проявляется в манере поведения, в способах реагирования на действия и поступки людей. Манера общения может быть более или менее деликатной, тактичной или бесцеремонной, вежливой или грубой. Характер в отличие от темперамента обусловлен не столько свойствами нервной системы, сколько культурой человека, его воспитанием.

Существует разделение черт личности человека на мотивационные и инструментальные. Мотивационные побуждают, направляют деятельность, поддерживают ее, а инструментальные придают ей определенный стиль. Характер можно отнести к числу инструментальных личностных свойств. От него больше зависит не содержание, а манера выполнения деятельности. Правда, как было сказано, характер может проявляться и в выборе цели действия. Однако, когда цель определена, характер выступает больше в своей инструментальной роли, т.е. как средство достижения поставленной цели.

Перечислим основные черты личности, которые входят в состав характера человека.

Во-первых, это те свойства личности, которые определяют поступки человека в выборе целей деятельности (более или менее трудных). Здесь как определенные характерологические черты могут проявиться рациональность, расчетливость или противоположные им качества.

Во-вторых, в структуру характера включены черты, которые относятся к действиям, направленным на достижение поставленных целей: настойчивость, целеустремленность, последовательность и другие, а также альтернативные им (как свидетельство отсутствия характера). В этом плане характер сближается не только с темпераментом, но и с волей человека.

В-третьих, с состав характера входят чисто инструментальные черты, непосредственно связанные с темпераментом: экстраверсия — интроверсия, спокойствие — тревожность, сдержанность — импульсивность, переключаемость — ригидность и др. своеобразное сочетание всех этих черт характера у одного человека позволяет отнести его к определенному типу.

3. ФИЗИОЛОГИЧЕСКАЯ ОСНОВА ХАРАКТЕРА.

Для понимания физиологической основы характера необходимо обратиться к работам И.П. Павлова о высшей нервной деятельности, а особенно к его учению о свойствах и типах нервной системы. В своих работах он сближал понятие нервной системы с понятием темперамента.

В основу классификации типов нервной системы Павлов положил:

а) силу основных нервных процессов — раздражительного и тормозного;

б) уравновешенность возбуждения и торможения;

в) подвижность этих процессов.

Сила нервной системы определяется как к раздражительному, так и к тормозному процессу. Она, прежде всего, выражается в способности «выносить» сильные раздражители. Слабая нервная система, когда на нее действуют очень сильные раздражители, истощается и дает неврозы.

Работоспособность сильной нервной системы выражается в легкости установления условных связей при сверхсильных раздражителях.

Согласно принципу силы нервной системы, Павлов противопоставляет меланхоликов, как представителей слабого типа, сангвиникам и холерикам, как типам сильным.

Следующим принципом различения типов является принцип уравновешенности процессов возбуждения и торможения или способности уравновешивать процесс возбуждения процессом торможения. Надо отметить, что этот принцип первоначально был положен Павловым в основу его классификации типов. Он различал два крайних типа: возбудимый и тормозной и два центральных, уравновешенных. По принципу уравновешенности процессов возбуждения и торможения среди сильных типов выделятся в качестве неуравновешенного холерик.

Хотя слабый тип нервной системы отличается слабостью обоих процессов — как возбуждения, так и торможения, однако и на этом уровне встречаются типы уравновешенные и неуравновешенные.

Третий принцип типологии нервной системы — ее лабильность, подвижность, то есть легкость смены возбуждения торможением или, обратно, торможения возбуждением на одном участке коры. Этому принципу, особенно в последних своих высказываниях, Павлов предавал весьма большое значение. Сангвиник, как обладатель сильной уравновешенной и подвижной нервной системы нередко признавался Павловым наиболее совершенным типом, но одновременно с этим он часто подчеркивал весьма положительные черты флегматического типа.

В свете последних исследований многих психологов надо отказаться от каких-либо попыток сравнивать темперамент как психическое свойство личности с типом нервной деятельности или нервной системы.

То, что тип нервной системы — физиологическая основа темперамента, и при том однозначная, то есть, что темперамент физиологически зависит от типа нервной системы, не означает приравнивания темперамента к свойствам этого типа — темперамент характеризуется своими психологическими чертами.

Помимо того, тип нервной системы лежит в основе не только темперамента, но и других психических свойств личности, а также психических процессов и состояний. Таким образом, говоря о физиологической основе характера, следует говорить не о темпераменте, который не является физиологической категорией, а о типе нервной системы.

Павлов признает, что многое в его учении о типах нервной системы требует дополнительных исследований. Признавая все значение учения Павлова о свойствах и типах нервной системы, не следует слепо следовать этому учению — надо творчески развивать его, внося существенные коррективы, а иногда и пересматривая проблематику этого учения.

Тип, по Павлову, «основная характеристика» нервной системы, кладущая отпечаток на всю деятельность человека, конечно, тем самым является одной из основ характера. Но Павлов вместе с тем твердо и определенно разграничивал тип (нередко называвшийся им темпераментом) и характер.

Под типом нервной системы следует понимать ее врожденные качества, а под характером — прежде всего то, что приобретено нервной системой под влиянием жизненного опыта и в первую очередь воспитания.

Таким образом, тип нервной системы является только одной из основ характера, но не является характером человека и не предопределяет его. Однако все те черты, которые приобретаются в течении жизненного опыта и которые, по взглядам И.П.Павлова, составляют главным образом характер, формируются не на пустом месте, а связаны с определенным прирожденным типом, с некоторыми «данными» силы, уравновешенности и подвижности нервной системы. Наибольшее же значение для характера имеет воспитание и отсюда не унаследованный тип, а пластичность нервной организации.

Именно на пластичности нервной системы основан характер как по преимуществу та организация нервных процессов, которая связана с влиянием среды.

4. НАПРАВЛЕННОСТЬ И ВОЛЯ КАК КОМПОНЕНТЫ ХАРАКТЕРА.

Характер человека получает свою содержательность в зависимости от целей, дающих направление его деятельности.

Направленность — это характеризующее данного человека, своеобразное переживаемое им избирательное отношение к действительности, влияющее на его деятельность. Основой направленности является мировоззрение как совокупность взглядов на природу и общество. Мировоззрение становится убеждением, поскольку оно делается внутренним достоянием личности, глубоко воздействующим на ее деятельность.

Само по себе мировоззрение не является предметом изучения психологии; психологи исследуют то, как мировоззрение, становясь убеждением человека, проникает в его сознание и деятельность.

С мировоззрением как содержанием направленности тесно связано самоопределение человека, те цели, которые человек перед собой ставит, те средства, которые он предпочитает в борьбе за достижение цели.

У людей, имеющих одинаковое мировоззрение, существуют значительные индивидуальные различия в характерах. Одним словом, мировоззрение, являющееся содержанием направленности человека, является основой характера.

Для понимания направленности важно знать не только ее содержание, но и то, что мы условно называем ее психической характеристикой или психологическими формами направленности.

К таким формам, прежде всего, относится внимательность. Когда речь идет не о внимании, а именно о внимательности, то имеется в виду не просто психический процесс или психическая функция, а черта направленности человека.

Внимательность проявляется как в непроизвольном, так и в произвольном внимании. Если, например, человек очень реактивен или впечатлителен, то есть без затраты усилия обращает внимание на многое и разное, то это, если можно так выразиться, внимательность непроизвольная, характеризующая человека.

Но еще в большей мере характерна для человека внимательность преднамеренная, сознательная, нередко требующая преодоления внутреннего сопротивления, мешающих мыслей и чувств. Сила такого рода произвольной внимательности — показатель таких важных волевых черт характера, как выдержка и настойчивость.

Одной из наиболее распространенных форм направленности человека являются его интересы. Под интересом следует понимать эмоционально окрашенные отношения к предметам и явлениям жизни, выражающиеся в стремлении познать эти предметы и явления, овладеть ими. Известно, что в борьбе человека за достижение цели имеет большое значение осознанный им интерес. Человек никогда не может заинтересоваться тем, что не имеет к нему ни прямого, ни косвенного отношения и что, следовательно, лишено для него всякого значения. Обычно интерес вызывает желание действовать так, чтобы он был реализован.

От интересов как одной из форм направленности следует отличать идеалы — те конкретно выраженные в общественном строе, в людях, идеях, действиях и произведениях достижения, которые данный человек считает высшими и в которых он видит конечную цель лично своих или общественных стремлений. Одни люди не ставят себе в жизни идеалов, удовлетворяясь решением текущих задач, осуществлением ближайших целей; другие люди иногда настолько отвлеченно живут идеалами, что не связывают их с выполнением своих повседневных обязанностей. Для одних людей идеалы имеют действенное, иногда даже решающее значение.

К направленности относятся и чувства человека.

Для характеристики человека важно знать, отдается ли он своим чувствам без всякого внутреннего противодействия, борется со своими чувствами или, наконец, активно содействует их развитию. Характеризует человека также то, какое место занимают чувства в его личности, насколько ими проникнуты сознание и деятельность человека. Но не все индивидуальные особенности в чувствах закономерно относить к характеру.

Чувства являются сторонами характера в той мере, в какой они выражают значимые для личности отношения человека к действительности и влияют на человеческую личность.

Нельзя также недооценивать роль страстей как одной из форм направленности человека. Под страстью понимается ярко выраженное активное эмоциональное состояние, сильно влияющее на сознание и деятельность человека, овладевающее им на длительное время, иногда на всю жизнь.

Существуют и отрицательные страсти. Психолога интересует не только то, каков предмет той или иной отрицательной страсти, но и то, отдает ли человек себе отчет в ее недопустимости, борется ли за преодоление этой страсти или старается ее оправдывать. Отсутствие у человека необходимой страсти в работе и убеждениях может выражать слабоволие, слабохарактерность.

Если направленность является «головой» характера, то воля, как принято выражаться, его «хребтом».

Воля — это та сторона психической деятельности, которая отражает общественные потребности и выражается в сознательной постановке цели (целеустремленности), решимости или готовности достигнуть этой цели, активности, организованности и стойкости, необходимых для преодоления препятствий, стоящих на пути к достижению цели.

Человек делает свою жизнедеятельность объектом своей воли и своего сознания. Благодаря воле направляется, регулируется, контролируется человеком его деятельность. Волевая деятельность всегда сознательная и целеустремленная деятельность.

Источником формирования личности и воли служат производственные и общественные отношения, вызывающие определенные общественные потребности. Для того чтобы производить, люди должны соединяться для совместной деятельности и взаимного обмена этой деятельностью.

Производство осуществляется только при условии определенных общественных отношений между людьми. Волевая деятельность как воздействие человека на природу и на других людей формируется в производственных отношениях, которые всегда являются одновременно и общественными отношениями.

Большое значение для сознательной постановки цели и готовности ее добиваться имеет мотивировка волевого действия. Прежде всего, ставится вопрос о содержании или направлении мотивов как осознанных побуждений к действию.

Волевые процессы разнообразны. Так, они могут иметь формы влечения, желания, хотения.

Иногда влечение характеризуют тем, что его цель представляется неясной или смутной. На самом деле влечение часто вызывается весьма ясной, даже временами навязчивой целью.

В желании по сравнению с влечением более отчетливо выражен момент самоопределения человека. Человек в этом состоянии лучше, чем при влечении, владеет собой, рассуждает и выбирает цель.

Хотение, в отличие от желания, обычно понимается как такой процесс, который связан с выбором не только цели, но и средств, ведущих к ее достижению.

В хотении вообще подчеркивается большая готовность к действию, чем в желании. Но эта готовность выражается не всегда в том, что отчетливо представляются пути к достижению цели, а чаще в исключении конкурирующих целей, в целенаправленном сужении внимания.

Волевые процессы необходимо различать также в отношении спокойствия или остроты, бурности их протекания. Бурность и напряженность волевого процесса выражаются также в затрате волевого усилия. Волевое усилие необходимо понимать, как своего рода приказ себе делать всё, способствующее достижению цели.

Хотя воля и является одним из основных компонентов характера, все же было бы неправильно сравнивать волю и характер.

Прежде всего, не всякий волевой процесс имеет характерологическое значение. Некоторые намерения, стремления и желания человека могут быть временными, чисто ситуационными состояниями, общими для многих людей и совсем нетипичными для данной личности.

Характер в строгом смысле слова — только один из компонентов личности, в которую входят еще способности, темперамент, самосознание. Сравнивая характер с личностью, психологи нередко исключают из нее способности, которые на самом деле являются ярким выражением личности в ее творческой деятельности. Характер, в широком смысле слова, только один из аспектов личности.

5. ЧЕРТЫ ХАРАКТЕРА.

Характер — это неразрывное целое. Но изучить и понять такое сложное целое, как характер, нельзя, не выделив в нем отдельных сторон или типичных проявлений (черт характера).

чертами характера понимают те или иные особенности личности человека, которые систематически проявляются в различных видах его деятельности и по которым можно судить о его возможных поступках в определённых условиях.

Общие черты характера проявляются в отношениях личности к общественным обязанностям и долгу, к людям, к самому себе. Отношение к общественным обязанностям и долгу, прежде всего, проявляется в отношении личности к общественному труду. В этой связи выявляются такие черты характера, как трудолюбие, добросовестность, настойчивость, бережливость, и противоположные им — леность, небрежность, пассивность, расточительство. Отношение человека к труду оказывает решающее влияние на формирование его других личностных качеств. Д. И. Писарев писал: «Характер закаляется трудом, и кто никогда не добывал себе собственным трудом насущного пропитания, тот в большей части остается навсегда слабым, вялым и бесхарактерным человеком». Отношение к людям наглядно выступает в таких чертах характера, как общительность, вежливость, доброжелательность и т. п. Антиподами этих черт являются замкнутость, бестактность, недоброжелательность. Как утверждал В. Гюго, «у каждого человека три характера: тот, который ему приписывают; тот, который он сам себе приписывает; и, наконец, тот, который есть в действительности».

В целях выяснения сути своего характера человеку полезно знать мнение о себе коллектива, в котором он работает и проводит значительную часть своей жизни. И прежде всего то, насколько упорядочены у него отношения с людьми, насколько он нужен людям, насколько он авторитетен среди них. Отношение к самому себе проявляется в самооценке своих действий. Трезвая самооценка — это одно из условий совершенствования личности, помогающих вырабатывать такие черты характера, как скромность, принципиальность, самодисциплина. Отрицательными чертами характера являются повышенное самомнение, высокомерие и хвастовство. Человек, обладающий этими чертами, обычно неуживчив в коллективе, невольно создает в нем предконфликтные и конфликтные ситуации. Нежелательна и другая крайность в характере человека: недооценка своих достоинств, робость в высказывании своих позиций, в отстаивании своих взглядов. Скромность и самокритичность должны сочетаться с обостренным чувством собственного достоинства, основанным на сознании действительной значимости своей личности, на наличии известных успехов в труде на общую пользу. Принципиальность — одно из ценных личностных качеств, придающих характеру деятельную направленность.

О сильном или слабом характере говорят в зависимости от развития у человека волевых черт характера. Воля является способностью человека преодолевать препятствия, добиваться поставленной цели. Конкретно она выступает в таких чертах характера, как целеустремленность, решительность, настойчивость, выдержка, самообладание, дисциплинированность, мужество и смелость. Данные черты характера могут способствовать достижению как общественно полезных, так и антиобщественных целей. Для этого важно определить, каков мотивволевого поведения человека. «Храбрый поступок, мотив которого состоит в порабощении другого человека, в захвате чужого добра, в продвижении по службе, и храбрый поступок, мотив которого заключается в том, чтобы помочь общему делу, обладают, конечно, совершенно различными психологическими качествами».

По волевой активности характеры подразделяются, как я уже говорила, на сильные и слабые. Люди с сильным характером имеют устойчивые цели, инициативны, смело принимают решения и реализуют их, обладают большой выдержкой, мужественны и смелы. Людей, у которых эти качества слабо выражены или отдельные из них отсутствуют, относят к категории слабохарактерных. Им свойственно пассивное проявление своих деловых и личных качеств. Зачастую такие люди, имея самые хорошие намерения, не добиваются значимых результатов в работе, учебе. Многие из них искренне переживают свое неумение самостоятельно, настойчиво и решительно действовать.

Волевые качества можно воспитывать у человека. И. П. Павлов подчеркивал, что человек — это единственная система, способная регулировать сама себя в широких пределах, т. е. может самосовершенствоваться. Слабовольные люди при продуманной педагогической работе с ними могут стать активно деятельными. При этом надо принимать во внимание индивидуальные особенности человека, например, его темперамент. Так, у холерика легче выработать активность и решительность, чем у меланхолика. Сам человек должен с юного возраста тренировать свою волю, вырабатывать такие качества, как самообладание, активность, смелость.

Зная черты своего характера, человек сам нередко руководствуется ими как своего рода критерием поведения. Зная, что данный человек обладает определенной чертой характера, возможно до некоторой степени предвидеть, как он будет поступать при тех или других обстоятельствах.

Имеются черты — привычки (вежливость, аккуратность и т.п.), однако было бы неправильно каждую черту характера считать привычкой.

Черты характера, особенно наиболее существенные для личности, включая в себя некоторые навыки и привычки, отличаются ярко выраженной сознательностью. С другой стороны, не каждая привычка является чертой характера.

Каждая черта характера, даже самая ясная, всегда сложна и динамична. Одна и та же черта формируется по-разному и видоизменяется в зависимости, с одной стороны, от тех или иных жизненных ситуаций и, с другой стороны, от других черт и от характера в целом.

Все черты характера «подлинны», то есть представляют собой реальное и конкретное выражение индивидуального своеобразия личности человека, живущего в конкретных исторических условиях. Черты характера могут иметь различную яркость, могут быть более или менее определенными, но «неподвижными», или мнимыми, надо считать только несуществующие черты.

В области изучения черт характера перед психологами стоят несколько основных задач.

Первая из них — выделить и описать черты характера, которые являются ведущими или стержневыми для данной личности и прежде всего те из них, которые отражают ее направленность и волю.

Вторая задача, теснейшим образом связана с первой, — объяснить или проанализировать черты характера.

Этот анализ может идти в различных направлениях:

а) раскрыть структуру черты, что означает выделить в данной черте более частные и соподчиненые черты и проявления;

б) показать значение данной черты в структуре характера путем установления соотношения между этой чертой и другими чертами, а также характером в целом;

в) найти, что в данной черте и ее проявлениях индивидуально и что типично для известной группы людей;

г) установить условия, при которых наиболее полно проявляется данная черта, и тем самым наметить пути ее формирования.

Третья задача — установить перспективы развития характера. Изучая характер человека, необходимо ответить не только на вопросы, каковы черты характера у этого человека и как они возникли и формировались, но и на вопрос, в каком направлении могут и должны развиваться эти черты как показатели характера.

Изучение черт характера в их перспективном развитии позволит в структуру характера внести необходимую динамику, для чего так важно устанавливать не только взаимосвязь черт характера, но и конкретные условия их развития.

6. СТРОЕНИЕ ХАРАКТЕРА КАК ЦЕЛОГО.

Под строением характера как целого подразумеваются его определенность, цельность, сложность, оригинальность и динамичность.

Одной из самых главных особенностей характера является его определенность. Определенность характера далеко не всегда означает господство одной черты. Могут доминировать несколько черт, даже противоречащих одна другой. При отсутствии ясно выраженных черт характер теряет свою определенность.

Люди, которые считаются слабохарактерными или бесхарактерными, не имеют той определенности, которая заключается в ясности и отчетливости стержневых черт. Недостаток определенности не означает полного отсутствия характера у данного человека, он есть и в какой-то мере показателен своей расплывчатостью, что дает основание называть такого человека бесхарактерным.

Цельность характера означает его внутреннее единство, отсутствие в характере противоречивых черт, соответствие между направленностью и деятельностью, сознанием и поступками человека.

Каждый характер сложен, но сложность характера бывает разная. Сложность характера может вполне сочетаться с его цельностью.

В структуре некоторых характеров имеются противоречия и от этого сложность их увеличивается.

За сложность характера иногда принимают его недостаточную внешнюю выраженность. Поэтому так называемые открытые натуры многим кажутся проще, чем люди скрытные, маскирующие свой характер.

Центр защиты прав и интересов детей.

Нарушение привычных жизненных условий, будь то внешние обстоя-тельства, или состояние здоровья индивида, далеко не всегда сами по себе приводит к намерениям уйти из жизни. Очень важно, как человек сам интерпретирует эти обстоятельства, что это для него: жизненный крах, безвыходная ситуация, личностная катастрофа или только эпизод. Есть ли у него желание и готовность проявить усилия, чтобы приспособиться к новым жизненным условиям, что-то изменить и продолжать жить или нет. Многое здесь зависит от его личностных качеств. Какие же черты личности спо-собствуют формированию суицидального поведения?

Глубокий психологический анализ конкретных ситуаций показывает, что самоубийцы обычно отличаются такими индивидуальными психологическими особенностями: ранимость, инфантильность, острота переживаний, склонность к самоанализу, застенчивость, робость, рефлексивность, повышенная чувствительность, недостаток самоконтроля, импульсивность, отсутствие конформности, склонность к сомнениям, неустойчивость эмоциональной сферы, неуверенность в себе, зависимость от окружающих, несформированность системы ценностей, неспособность адекватно перерабатывать конфликты в межличностной сфере, впечатлительность, интровертированность, возбудимость, неустойчивость настроения, склонность к депрессивным расстройствам, неадекватная самооценка.

Все эти характерологические особенности при наличии личностно-травмирующей ситуации облегчают суицид, они формируют психическое состояние, предраспологающее к самоубийству. Человек находится в состоянии депрессии: испытывает тоску, находится в состоянии подавленности, тревоги, страха или апатии, безрадостности, скуки. У него легко раз-вивается чувство безнадежности, вины, стыда и позора.

Обычно выделяются следующие общие психологические особенности характеризующие суицидальное поведение:
• Эгоцентризм — человек весь погружен в себя, сосредоточен только на своих переживаниях, на своих страданиях. Все остальное для него просто перестает существовать. Эгоцентризм суицидента носит о самоуничтожении, высок негативизм по отношению к себе.
• Аутоагрессия — негативное отношение к себе, достигшее своей крайней степени. Проявлением аутоагрессии являются самообвинения, с безмерным преувеличением своей вины, крайне негативная самооценка, мысли о самоубийстве и суицидальные действия. Аутоагрессии в поведении суицидента практически всегда предшествует гетероагрессия в отношении близких ему людей: подозрительность, необоснованные обвинения, равнодушное отношение к болезни или смерти другого человека.
• Пессимистическая личностная установка на перспективы выхода из кризиса- суицидальные мысли и намерения, состояние депрессии, тревоги, чувство вины, подготовка и реализация суицидальных действий.
• Паранойяльность — ригидность нервно-психических процессов, следо-вание готовым мыслительным стереотипам и поведенческим паттернам, моральный догматизм, склонность к образованию сверхценных идей (при суицидальном поведении — это идея «ухода из жизни» как единственного способа выхода из кризиса).

Ученые научили искусственный интеллект угадывать характер по чертам лица

Фото: РБК Тренды

Многие люди могут по чертам лица угадать особенности характера собеседника. Эксперты по невербальному общению делают это даже по фотографии. Можно ли научить подобному искусственный интеллект — в исследовании НИУ ВШЭ

Материал предоставлен РБК Тренды порталом IQ.HSE.RU.

Специалисты по психологии и искусственному интеллекту из НИУ ВШЭ и компаний BestFitMe (Великобритания и Россия) и Artificial Intelligence LLC (Россия) научили каскадную нейронную сеть определять черты личности из «Большой пятерки» по фотографии лица. Исследование опубликовано в журнале Scientific Reports. Тестовый датасет доступен в репозитории.

Большая пятерка личностных качеств включает в себя:

1. Экстраверсию — ориентированность на внешний мир
2. Дружелюбие и готовность к компромиссам
3. Добросовестность и сознательность
4. Эмоциональную стабильность
5. Открытость к новому опыту.

О чем речь?

Физиогномика — определение характера человека по его внешности — долго была популярна в европейской культуре. Получив начало в трудах древнегреческих мыслителей Аристотеля и Теофраста, она достигла максимального развития в XVIII—XIX веках в работах Иоганна Лафатера, Чарлза Дарвина и Чезаре Ломброзо. По итогам эмпирической проверки идей этих авторов в XX веке физиогномику признали лженаукой. Однако исследования последних лет показывают, что связь черт лица и личностных особенностей все-таки существует.

Во-первых, установлено, что ряд психологических характеристик генетически предзадан. Для личностных особенностей из «Большой пятерки» вклад наследственного фактора варьируется от 30 до 60%. Генетика определяет и форму костей черепа, которая задает отдельные черты лица. Считается, что на эволюцию и взаимосвязь характерологических свойств повлиял половой отбор. Женщины искали явные признаки полезных или безопасных черт характера, поэтому они приобретали сексуальную привлекательность (например, положительный отбор по высоте лба), а вслед за ней и наследуемость.

Кроме того, на форму лица и поведение оказывает влияние пренатальное и постнатальное воздействие гормонов. Абрис и размер скул, нижней челюсти, соотношение длины и ширины лица, а также ряд других черт — зримый индикатор уровня половых гормонов — тестостерона и эстрогена. Они же отвечают и за склонность к риску, агрессивность, стремление к конкуренции и доминированию либо, наоборот, мягкость и уступчивость, нежность, заботливость.

Ряд исследований показывает связь черт лица с предрасположенностью к определенным способам поведения, выраженных в виде пяти базовых черт личности.

Обычно люди достаточно точно угадывают по чертам лица отдельные особенности характера. У профессиональных психологов и специалистов по невербальному общению корреляция между их прогнозами и данными личностных опросников еще выше. А это значит, что подобному навыку можно обучить и искусственный интеллект, если создать достаточный по размеру и хорошо предварительно размеченный датасет для тренировки.

Как изучали?

В своей новой работе специалисты из НИУ ВШЭ и технологических стартапов собрали через социальные сети 77 346 фотографий лиц от 25 202 добровольцев. Все фото были созданы с помощью веб-камер в контролируемых условиях (нейтральное выражение лица, фронтальный вид, взгляд направлен в объектив, хорошее освещение и отсутствие макияжа или украшений). Респондентов также попросили пройти усовершенствованную версию онлайн-опросника 5PFQ для определения портрета их личности и выраженности психологических черт из «Большой пятерки».

В финальном датасете было 12 447 описаний черт личности из опросников и 31 367 фото. Датасет был случайным образом поделен на две части. Первая (90% данных) — послужила тренировочной выборкой для нейросети. Вторая (10%) — контролем для оценки предиктивных возможностей обученного алгоритма.

Первоначально нейросеть натренировали различать лица разных людей, но стабильно опознавать лицо одного и того же человека. Затем алгоритм обучили раскладывать каждое изображение на 128 инвариантных признаков — регулярно повторяющихся индивидуальных особенностей. Внутри модели каждый инвариант был представлен как вектор в 128-мерном пространстве.

Полученные таким образом данные поступали в многослойный перцептрон. В нем искусственные нейроны сопоставляли признаки с личностными характеристиками добровольцев. Если они совпадали — данные «закреплялись». А если было расхождение, то вычисленная ошибка вновь подавалась на вход нейросети. Постепенно искусственный интеллект обучался всё точнее сопоставлять черты лица и характера.

Что получили?

Первые опубликованные результаты пока далеки от идеальных и, скорее, выглядят как доказательство концепции. Коэффициент корреляции между данными опросников и предсказаниями алгоритма колебался от небольшого 0,14 до обнадеживающего 0,36. В среднем размер эффекта — статистический показатель практической значимости модели — равнялся 0,24. Из этого следует, что алгоритм делал верное заключение почти в 60% случаев, тогда как случайное угадывание обычно совпадает лишь в 50%. Превосходство в 10% кажется незначительным, однако на самом деле по точности предсказаний искусственный интеллект существенно опережает людей, если они судят по чертам лица незнакомого им человека.

Для чего это нужно?

При дальнейшем улучшении качества работы алгоритма он может найти применение в рекомендательных системах интернет-магазинов и онлайн-сервисов. Большие перспективы здесь открываются и для HR-департаментов — быстрая психологическая диагностика прямо во время zoom-интервью с кандидатами на должность. Особенно эффективен метод будет в случае массового набора персонала в сферу обслуживания — таксистов, продавцов, клинеров и т.д. С его помощью можно быстро отсеять агрессивных, психически нестабильных и недобросовестных людей.

Другой возможный рынок — приложения и сайты для знакомств, а также сервисы для психологической оценки понравившихся незнакомцев из соцсетей. Их применение может серьезно повысить безопасность женщин при личных свиданиях с мужчинами, знакомыми только по онлайн-переписке.

Подписывайтесь на Telegram-канал РБК Тренды и будьте в курсе актуальных тенденций и прогнозов о будущем технологий, эко-номики, образования и инноваций.

ФГБНУ НЦПЗ. ‹‹Акцентуированные личности››

АКЦЕНТУИРОВАННЫЕ ЧЕРТЫ ЛИЧНОСТИ

Ниже рассматриваются различные черты характера и темперамента, формирующие человека как личность в тех случаях, когда он представляет собой отклонение от некоего стандарта.

ДЕМОНСТРАТИВНЫЕ ЛИЧНОСТИ

Сущность демонстративного или, при более выраженной акцентуации, истерического типа заключается в аномальной способности к вытеснению. Этим понятием пользовался Фрейд, который, собственно, и ввел его в психиатрию, где оно получило новое содержание, далеко отошедшее от буквального значения этого слова. Смысл процесса вытеснения убедительно иллюстрируется в приведенном ниже отрывке из Ницше («По ту сторону добра и зла»): «Я сделал это — говорит мне память. Я не мог этого сделать — говорит мне гордость, остающаяся в этом споре неумолимой. И вот приходит момент, когда память, наконец, отступает».

Механизм вытеснения нашел свое отражение и в поступках героев Льва Толстого. Ниже мы вернемся к тому, насколько он глубоко — и как художник, и как психолог — описывает подобные внутренние конфликты.

По теории Фрейда, в связи с вытеснением уже в раннем детстве возникает подсознательный психический мир, чрезвычайно действенный, предрасполагающий к возникновению впоследствии невроза. Мы не присоединяемся к соображениям Фрейда, хотя и исходим из аналогичного положения: человек может в определенный момент или даже на очень длительное время вытеснить из памяти знание о событиях, которые не могут не быть ему известны. По сути, каждый из нас обладает способностью поступать подобным образом с неприятными для себя фактами. Однако это вытесненное знание обычно остается у порога сознания, поэтому нельзя полностью игнорировать его. У истериков же эта способность заходит очень далеко: они могут совсем «забыть» о том, чего не желают знать, они способны лгать, вообще не осознавая, что лгут. Лица, вовсе чуждые способности к демонстрации, не поймут разницы и сочтут неправду истерика самой обыкновенной ложью; отсюда и тенденция толковать истерическое притворство как симуляцию.

Никто не станет отрицать, что между «неправдой» истерика и обыкновенной ложью существуют известные переходы, скажем больше: даже истерики в большинстве случаев не столь уж неосознанно лгут и притворяются. И все же стоит обратиться к крайним типам реагирования, наблюдаемым у истериков, как различие сразу бросится в глаза. Истерик способен к вытеснению даже физической боли. Например, вкалывая себе в тело иглы, он может не испытывать при этом болезненных ощущений.

Представим себе истерика, который, находясь в заключении, поставил перед собой цель попасть в тюремную больницу. Для этого он решил проглотить черенок ложки или какой-либо другой предмет, что ему и удается, так как он «выключил» неизбежный в подобном случае рвотный рефлекс. Истерик, следовательно, умеет подавлять даже физиологические рефлексы. Человек без такого умения не проглотит обломок ложки даже под страхом смерти, ибо рвотный рефлекс помимо его воли задержит ложку в глотке. Если учесть такого рода факты, нетрудно понять, что истерическая неправдивость существенным образом отличается от сознательной лжи. Подтверждением служит следующее сопоставление. Сознательная ложь чаще всего сопровождается угрызениями совести, боязнью разоблачения. Такая ложь связана со смущением, иногда с замешательством, нередко лжец заливается краской. То ли дело истерики! Они лгут с невинным выражением лица, говорят с собеседником дружелюбно, просто и правдиво. Непринужденность их поведения объясняется тем, что отъявленная ложь для истерика в момент общения становится истиной.

Человек не в силах заведомо лгать, ничем не выдавая себя. Кто способен так искусно управлять мимикой? Она всегда выдаст лгуна. Необходимо преодолеть нечестность внутренне, чтобы начисто ликвидировать ее внешние проявления.

В дальнейшем, при анализе темы «Авантюристические личности», мы увидим, что залогом успеха людей этой категории является доверие, внушаемое их кажущейся искренностью, возможной благодаря тому, что внутренне они своей лжи не чувствуют.

Несколько иное положение в тех случаях, когда ложь с умыслом становится привычной, когда человек «входит» в нее. Например, человек, несмотря на враждебную внутреннюю настроенность к угнетателю, может проявить по отношению к нему раболепную покорность, для чего отнюдь не обязательно быть истериком. Случаи, когда скромные и робкие люди в процессе общения выражают с собеседником согласие, хотя на самом деле нисколько не разделяют его мнения, общеизвестны. Ложь, продуманная заранее, подготовленная для конкретной ситуации, может быть преподнесена весьма убедительно. Постоянно внушаемое себе обретает в психике людей определенную рельефность, вплоть до превращения в стимул, руководящий их поступками, между тем они ни на минуту не забывают о том, что лгут.

Предположим, кто-то решил обмануть врага. Человек этот может настолько удачно разработать тактику обмана, что и без вытеснения усвоит правдоподобную манеру поведения, тон высказываний. Или другой пример. У могилы завещателя наследник демонстрирует глубокую печаль, хотя внутренне он рад и торжествует. Стоит, однако, событиям сложиться иначе, чем предполагал обманщик, стоит ему попасть в ситуацию непредусмотренную, для которой схема поведения им заранее не разработана, как появятся неуверенность и смятение. Прежде всего это проявится в мимике, а затем и в высказываниях.

В то же время истерик, полностью вжившийся в роль, не нуждается в том, чтобы судорожно приспосабливать свое поведение к неожиданно изменившейся ситуации. Он реагирует всей личностью в плане той роли, которую он в данный момент играет. Это вживание в роль может зайти настолько далеко, что истерик на время перестает принимать в расчет свою конечную цель.

Авантюристические личности порой делают грубейшие «ошибки» в глазах объективного наблюдателя: на какой-нибудь непредвиденный поворот в событиях они, войдя в роль, реагируют импульсивно, ничего не взвешивая, и тем самым выдают себя с головой. Нередко такие срывы облегчают розыскную работу полиции. И если вопреки этим «ошибкам» авантюристические личности все же добиваются своих целей, то тем самым лишь подтверждается известная истина, что окружающих легче убедить уверенной манерой держать себя, чем логическими рассуждениями.

Если же авантюристические личности настолько увлекаются своей ролью, что вредят себе, то это происходит потому, что состояние, вызванное вытеснением, лабильно, неустойчиво.

Истерические лгуны выступают под вымышленными именами и титулами лишь до тех пор, пока в этом есть необходимость. Они никогда не сохраняют фальшивых титулов себе во вред, не появляются под вымышленными именами перед людьми, которые их знают.

Демонстративные личности в любое мгновение могут вытеснить из своей психики знания о каком-либо событии, а при необходимости «вспомнить» о нем. Не исключено, однако, что эти личности полностью могут забыть то, что они длительное время вытесняли из своей психики.

Особенность демонстративных реакций заключается в том, что их начало связано с осознанным или хотя бы частично осознанным стремлением к чему-либо. Ни одно желание не может возникнуть абсолютно неосознанно; не может появиться неосознанно и уверенность, что есть способ приблизиться к осуществлению этого желания. Лишь после того как цель проведена через сознание, дальнейшее может протекать уже неосознанно.

Конечно, намерения могут и не быть сформированы в виде четких положений, они нередко оказываются стертыми вытеснением. И все же факт, что в какой-то мере, хотя бы частично, сознание истерика участвует в постановке цели, учитывается даже в судебной психиатрии: за проступки истерических обманщиков и аферистов судом предусматривается примерно та же мера наказания, что и за нарушения закона вполне нормальными аферистами. Такой судебный подход не мог бы считаться правомерным, если бы возникновение желаний и целей совсем не контролировалось сознанием.

Истерик хочет того же, чего повседневно пытаются добиться, о чем хлопочут и некоторые неистерические личности: он ищет, например, выход из затруднительного положения, пробует разрешить досадный конфликт, отлынивает от трудоемкой работы, добивается материальных средств для осуществления своих планов, для наслаждения радостями жизни, и ему, как и всем, хотелось бы пользоваться авторитетом в своем окружении.

Надо сказать, что пресловутая «потребность в признании» как одна из мотивировок истерического реагирования часто переоценивается: ведь многие полагают, что именно в ней заключается наиболее характерная особенность истерического типа. Мне трудно понять, как могло укорениться это мнение, которое отстаивает, между прочим, и такой ученый, как К. Шнайдер. Любому врачу хорошо известны, например, так называемые больные рентным истерическим неврозом, которые зачастую не придают ровно никакого значения признанию, а добиваются лишь одного — материальной обеспеченности. Истерические мошенники также чаще всего исходят лишь из соображений корыстных, из денежных интересов. Некоторые истерики действительно стремятся лишь к завоеванию признания. Возможно, в таком случае следует говорить о различиях психического поведения, лежащих вообще за пределами истерии как таковой.

Потребность в признании окружающих существует у множества людей, однако она подвержена значительным индивидуальным колебаниям. Не чужды этого и представители демонстративного типа. Не все истерики жаждут признания в большей степени, чем неакцентуированные личности. Быть может, первые отличаются от вторых не столько наличием данной потребности, сколько упорством, с которым они добиваются своего. Они и здесь вытесняют, т. е. подавляют, тормоза, проявляющиеся обычно у человека, когда он впадает в соблазн выдвинуться, почувствовать себя на первом плане. Так, например, неакцентуированные личности, как правило, сами себя не расхваливают; многие из них, и даже часто, были бы не прочь это делать, однако они опасаются всеобщего неодобрения: ведь известно, что похвала ценна тогда, когда она объективна. Личность демонстративная может вытеснять такие нормальные тормоза и получать удовлетворение от собственного бахвальства. Таким образом, истерик обладает в общем не большей потребностью в признании, чем большинство людей, но тем не менее создается именно такое впечатление, поскольку он более других самонадеян и кичлив.

К словесному самовосхвалению присоединяется тщеславное поведение, стремление всячески привлечь к себе внимание присутствующих. Проявляется это уже в детстве: ребенок в школе рассказывает различные истории, читает стихи и, обладая способностью всех истериков «вживаться» в роль, верно нащупывает нужный тон. То же можно наблюдать, когда маленький «артист» разыгрывает сценки перед сверстниками или взрослыми. Как правило, человек обычно стесняется выделяться, чувствует неловкость, становясь центром внимания; даже в тех случаях, когда его выделяют заслуженно, он смущается. Подобного рода смущение демонстративной личности чуждо, а повышенный интерес со стороны она принимает с величайшим удовольствием и стремится «испить чашу до дна». Любопытно, что если внимание собравшихся, как бывает иногда, носит недоумевающий или даже неодобрительный характер, то истерик легко закрывает на это глаза: лишь бы быть заметным.

Чаще всего именно эту потребность истериков находиться в центре внимания принимают за пресловутую жажду признания. Действительно, многие демонстративные личности отличаются упорным стремлением вызвать к себе внимание окружающих, хотя это тоже свойственно не всем истерикам. Данные черты могут быть связаны не с повышенной потребностью в признании, а с недостатком выдержки, с отсутствием торможения. Поэтому у таких истериков то же свойство выдвигает на передний план иные, хотя также сугубо эгоистические, устремления, например безудержную жажду наживы.

То же следует сказать и о жалости к себе как проявлении демонстративной личности. Человек часто склонен считать, что по отношению к нему совершена несправедливость, что его незаслуженно постиг удар судьбы. Общество не может одобрить в подобных случаях такую субъективную позицию: насколько обоснованны жалобы пострадавшего, судить не ему самому, для этого требуется объективная оценка ситуации со стороны. Зная это, истерикам следовало бы быть сдержаннее в сетованиях и обвинениях. Но и здесь «срабатывает» вытеснение, истерик разражается целыми тирадами о своей горемычной доле, и врач безошибочно распознает, что кроется под страдальческим видом, под позой мученика. Ведь он повседневно наблюдает то же самое у других своих больных, которые «спасаются бегством в болезнь», выдуманными страданиями стараются произвести впечатление на окружающих, разжалобить их. Приходится выслушивать преувеличенные описания болезненных явлений. Каких только подробностей не выслушивает врач! О безумных мучениях, о катастрофе, когда жизнь больного висела на волоске (впрочем, угроза еще не миновала). Все это излагается в спокойной обстановке, в тихом врачебном кабинете, а самое любопытное, что и посетитель не производит впечатления тяжело больного человека: пространные словесные излияния поддерживаются активной жестикуляцией и мимикой. Жалость к себе переплетается с самовосхвалением: уж как больной старался терпеть молча, какую силу духа выказывал, какое самообладание, и все же в конце концов болезнь подкосила его.

В подобных случаях речь идет не всегда о патологии: людей, тяжело страдающих от болезней, немало. Но у личностей демонстративного типа жалобы носят подчеркнутый, назойливый характер, так как у них вытеснено нормальное торможение.

Следует упомянуть еще об одной характерной для истерика черте — о необдуманности его поступков.

Как известно, истерики весьма озабочены впечатлением, которое они производят. Однако обдумать линию поведения заранее они не способны. Они хитры на выдумки, но эту хитрость легко разоблачить, так как, стремясь к цели, такие люди без разбора пользуются любыми средствами. Если у истерика и мелькает мысль о возможности разоблачения, то он тут же ее вытеснит, ведь будущее туманно, а демонстративный тип всегда живет моментом. Именно поэтому истерики часто больше теряют, чем выигрывают. Следует отметить, что необдуманность линии поведений является признаком выраженной истерической акцентуации личности.

Такая необдуманность прекращается лишь вместе с переоценкой самой цели, когда у демонстративной личности развивается истерический невроз. Так, если желание добиться пенсионного обеспечения или страх его потерять овладевают всеми помыслами человека, то поведение определяется исключительно «пенсионным комплексом». И в случае, когда под угрозу поставлена самая главная цель, истерик уже не разменивается на минутные вспышки удовлетворения.

Впрочем, в этих случаях он часто попадает «из огня да в полымя». Предположим, что для получения пенсии по инвалидности человек вынужден постоянно симулировать хромоту или в течение длительного времени вовсе не подниматься с постели. Разве он не обрекает себя тем самым на большие неудобства, чем если бы регулярно ходил на работу? Появление сверхценных идей знаменует добавление параноических черт к истерическому типу — положение, к которому мы еще вернемся.

Многие из описанных фактов и черт характера не могут не насторожить врача. Однако не следует односторонне подходить к демонстративному типу. В быту многие характерные черты истерической психики не без оснований оцениваются положительно. Так, в тех профессиях, где требуется проникновение в психику человека, умение приспосабливаться к другим относится к положительным особенностям этого типа. Например, в сфере обслуживания люди демонстративного типа работают особенно успешно. Возьмем хотя бы продавцов: они превосходно «чувствуют» покупателя и к каждому нащупывают верный подход. Эта способность связана с даром демонстративной личности «отрекаться» от себя, играя ту роль, которая особенно импонирует партнеру. Так, с покупателем уверенным, властным эти продавцы становятся скромными, даже робкими; с покупателем застенчивым держат себя активно и энергично. Как правило, реакции продавца не акцентуированного носят на себе отпечаток его собственной личности, что далеко не всегда приятно покупателю. Зато демонстративные натуры у прилавка способны к полному подавлению своего «я».

Демонстративная личность способна сбалансировать отношения при тяжелых ситуациях и с тяжелыми людьми. Брак, например, может быть удачным именно в силу того, что один из супругов обладает умением приспосабливаться. Но главной положительной особенностью людей истерического типа являются их артистические способности, на которых мы детальнее остановимся ниже.

Так же можно объяснить и особый дар демонстративной личности внушать к себе чувство симпатии, любви. Часто ребенка с выраженными истерическими чертами считают «паинькой», «примерным», а уж если случится, что он нашалит, то как не простить его, ведь с кем не бывает… Шалости таких детей не столь уж редки, хотя они никогда не шалят на глазах у воспитателя. Отношение к воспитателю неизменно вежливое, выдержанное, ребенок с полуслова подчиняется требованиям. Зато среди своих сверстников или других взрослых такое дисциплинированное дитя нередко слывет маленьким эгоистом. К одноклассникам «паинька» относится враждебно, готов очернить их в глазах учителя, действуя нечестными методами, а воспитатель охотно выслушивает «примерного» ученика и верит ему. Демонстративный ребенок лжет, не сознавая себя лгуном. В соответствии с особенностями возраста вытеснение у детей происходит еще легче, чем у взрослых. Маленькие сплетники и клеветники чаще всего принадлежат к личностям демонстративным.

То же поведение сохраняется и у взрослых. Благодаря умению приспосабливаться люди демонстративного типа быстро находят друзей, которых привлекает их общительность, готовность услужить, к другим же чертам новые друзья не присматриваются. Любопытно, что в то время как объективно у больной констатируется отсутствие воли к труду, коллеги по работе нередко хвалят ее за трудолюбие. Они настолько ослеплены ее обходительностью, что не могут даже подумать о ней плохо. Впрочем, обходительность проявляется истериками лишь там, где она им выгодна. В отношениях с другими сотрудниками, занимающими, допустим, менее высокую должность, проявляются их эгоистические устремления. Конкурент подвергается нападкам исподтишка, против него плетутся интриги. Встречается и двойная игра, когда стремятся «снести» сразу двух соперников,— сначала одного, затем другого. Истерик начинает с того, что льстит и вкрадывается в доверие первого, исподволь начиная чернить в его глазах второго; затем происходит обратное—устанавливается контакт со вторым, которому клевещут на первого. Описанное уродство поведения показывает, как мало развит у демонстративных личностей этический комплекс. Что же касается самих форм поведения в данном случае — бессовестного и беззастенчивого притворства,— то они характерны для истерического типа. Умение приспосабливаться, следовательно, может приводить и к отрицательным результатам.

Перейдем к описанию ряда демонстративных личностей, прежде всего тех, материал о которых был собран во время пребывания обследуемых в клиниках, на приеме у врача, в процессе бесед с ними. Приведу два случая, подробно описанных Отремба в нашем коллективном труде («Нормальные и патологические личности»). Я также наблюдал этих обследуемых.

Ева В., 1919 г. рожд., младшая из семи детей, любимица всей семьи. В детстве была живой, веселой, в школе училась хорошо. По окончании школы некоторое время нигде не работала, якобы не позволяло слабое здоровье. В 17 лет пошла ученицей в магазин, желая приобрести профессию продавца. Учения не закончила. В 19 лет вышла замуж за инженера на 12 лет старше ее. В. характеризует свое замужество как «брак для обеспечения существования». Через 8 лет, имея двоих детей, развелась с мужем якобы из-за его измен. Ей выделяется денежная поддержка, немного она подрабатывает сама. По просьбе родителей переходит к ним, но очень скоро начинает жалеть об этом: ее не устраивают «стесненные обстоятельства» в родном доме. К этому времени она вступает в связь с женатым человеком, беременность ее заканчивается выкидышем. В 1950 г. у нее начинаются психогенные приступы, первый— после знакомства с человеком, за которого родители хотят выдать ее замуж. Она рассказывает об этом: «В голове вдруг все помутилось, а руки начали производить какие-то вращательные движения». Со временем, по мере накопления «разочарований», как она сама выражается, приступы учащаются. Один ее ребенок умирает от воспаления мозговых оболочек, в 1951 г. В. теряет мать. Продолжительная (более двух лет) интимная связь не приносит счастья, так как ее избранник оказывается алкоголиком.

В 1952 г. В. впервые поступает в больницу по поводу приступов. Выписавшись, живет у своей сестры, устраивается на работу садовником, но удовлетворения эта деятельность не дает, поскольку она «постоянно хочет •сделать больше, чем может». В 1957 г. вновь поступает на должность продавца, и опять учащаются приступы. В. снова попадает в клинику. Основные •ее жалобы: утомляемость, повышенная чувствительность и дурное настроение. Внешне приступы проявляются на этот раз следующим образом: она вдруг останавливается, вперив взор в пространство, сжимает кулаки и делает автоматические движения руками. Припадки начинаются чаще всего, когда ей в чем-либо отказывают. «У меня такое чувство, будто жить не могу больше,— так описывает приступ В.,— из меня уходит вся жизненная энергия». После приступа она не знает, где находится. Нередко В. делится с окружающими, что хочет перейти на инвалидность. В клинике ей это не удается. Однако позднее домашний врач устанавливает ей диагноз «нарушение кровообращения», и ей все же оформляют инвалидность. Теперь В. живет вместе с дочерью (дочь — парикмахер), якобы хорошо уживается с ней.

В 1958 г. снова попадает в больницу в связи с жалобами на упадок сил и депрессивное состояние. Предпринимается попытка психотерапевтического лечения. Поведение В. неровное: то она приветлива, предупредительна, подчеркнуто вежлива, то начинается демонстративное недовольство, нескончаемые потоки жалоб на свое состояние. Она с восхищением говорит об оздоравливающем действии спорта, но категорически отказывается пройти курс реабилитации. Психогенные приступы продолжаются.

На этом примере можно проследить развитие демонстративной личности с раннего детства. То, что В. была младшей в семье, несомненно, объясняет ее избалованность. В то же время она отлично знала, как вести себя, чтобы сохранить влияние на родителей. Может быть, она относилась к категории вышеописанных «примерных» девочек. Когда позже начались жалобы на утомляемость, слабость, то в этом, помимо всего прочего, сказалось и нежелание трудиться. Оно-то и определило все дальнейшее течение ее жизни. То она старалась найти себе мужа, не заинтересованного в ее зарплате, чтобы стать его иждивенкой, то добивалась денежной помощи по болезни, по инвалидности. Если же ее желания так и оставались неосуществленными — особенно много неудач и срывов было в отношениях В. с мужчинами,— то и это в немалой степени результат ее истерического поведения.

У второй обследуемой на первый план выступает потребность в признании. Отчасти эта потребность давала и положительные результаты, поскольку работу, позволявшую ей находиться в центре внимания, она выполняла с большой старательностью.

Хедвиг Б., 1908 г. рожд., после окончания средней, а затем торговой школы стала конторщицей. Она хорошо «прижилась» на первом же месте работы. Сотрудники относились к ней, как младшей в коллективе, особенно внимательно. Однако у Б. вскоре началось заболевание кишок, некоторое время она не работала. Вторую и третью должность Б. теряет из-за ликвидации учреждений. В 22 года она пошла работать на кондитерскую фабрику, в отдел рекламы. В течение 12 лет она работала здесь с успехом. «На этой работе,— говорит она,— важно производить на людей впечатление. Одеваться надо аккуратно и со вкусом, а я всегда это любила». Нравились ей и выступления перед людьми, поездки, во время которых появлялись новые знакомства, множество интересных впечатлений. Вскоре ее назначили заведующей отделом рекламы.

В 1942 г. эту должность также ликвидировали в связи с военным режимом. Б. стала работать в городских административных органах. Работа по приему посетителей вначале приносила ей удовлетворение, но вскоре оказалось, что надо пройти курс полувоенной подготовки и быть готовой к отправке в оккупированные области, от чего больная всячески пыталась уклониться. В результате — конфликты с начальством. На этот раз Б. слегла с диагнозом «невроз сердца» и «истощение нервной системы». Затем присоединились приступы лихорадки. «У меня с детства периодически бывают непонятные заболевания,— рассказывает Б.,— они сопровождаются очень высокой температурой—до 40°, сильным ознобом. После этого дня три чувствую большую слабость». В эти «приступы лихорадки» ее начальство не верило, но все же ей удалось уволиться, после чего состояние улучшилось. В 1945 г. она была привлечена к работе в районном жилищном управлении. Здесь отдавалась своим обязанностям с большим рвением и чувствовала себя вполне довольной, хотя в 1946 г. и развелась с мужем («муж часто ездил в командировки, заводил любовниц»).

В 1947 г. Б. получила в городском управлении («за трудовые заслуги») ответственное поручение, с которым отлично справилась. По этому поводу она сообщила, что всю жизнь любила «овладевать новым», если же ей удавалось достичь цели, то передавала данный участок работы другим, а сама стремилась получить другое новое задание и отдать ему «все силы». В 1948 г. ей вновь поручили ответственный участок. Там, увы, приходилось, по ее словам, работать по 18 ч в сутки, так что на этот раз она поручение не выполнила. В результате переутомления — болезнь, но, выйдя на работу, она снова вынуждена заниматься трудом, требующим напряжения «всех сил». Б. чувствует себя все более слабой, становится вялой, и однажды она вовсе не смогла подняться с постели, все у нее «болело и ныло». Всестороннее медицинское обследование не выявило органических заболеваний. В 1950 г. Б. уволилась окончательно. До 1951 г. она была надомницей, выполняла различные кустарные работы, затем устроилась регистратором на биржу труда, где из-за постоянных конфликтов с посетителями опять почувствовала себя плохо. Начались знакомые симптомы болезни, а при больших волнениях — «обмороки». По совету врача Б. через год снова оставляет работу и временно переходит на пенсию.

В 1952 г. Б. вторично выходит замуж. Муж ее сначала работает в городском управлении, а с 1954 г. начинает трудиться в сельском хозяйстве. Вначале Б. выполняет в деревне лишь бесплатные общественные поручения. Она трудится активно, добивается высоких показателей. После того как срок инвалидности истек, становится членом сельскохозяйственной артели. Пока приходится осваивать новое, организовывать, Б. добросовестна, отлично справляется с делом. Но всякое физическое усилие вызывает знакомое болезненное состояние. Когда заболел и муж Б., оба они окончательно оставляют работу в сельскохозяйственной артели.

С 1957 г. Б. начинает работать в канцелярии Дома инвалидов и вскоре становится его заведующей. Своей деятельности она отдается целиком, энергична, предприимчива, первое время чувствует полное удовлетворение. Но Б. старается «вырвать для своего Дома» побольше выгод, что приводит к конфликтам с вышестоящими учреждениями, и тогда ее заведование делается ей в тягость. Снова появляются признаки болезни: депрессивные состояния, боль в спине.

Она переходит на совсем легкую работу в другой канцелярии. Но н здесь ее вскоре, учитывая заслуги, выдвигают на пост начальника. И опять все идет, как и прежде: некоторое время Б. — дельный, активный организатор, но не может преодолеть даже незначительных трудностей, сразу «опускается». К тому же тяжело заболевает муж-инвалид, страдающий болезнью почек. И вот снова Б. теряет работоспособность. Муж ее умирает в 1962 г. после операции. Между тем Б. хлопочет об инвалидности для себя, но получает отказ, так как при тщательном обследовании органическое заболевание не выявлено. Тяжелое разочарование в подруге, которая поселилась у нее после смерти мужа, усугубляет болезнь Б. После этого последнего фиаско она соглашается пройти стационарный курс психотерапевтического лечения.

Во время пребывания Б. в клинике всем бросалось в глаза ее демонстративное поведение. Она всегда говорила громко, в повышенно оживленном тоне, сопровождая речь мимикой и жестикуляцией, а иногда просто разыгрывала целые сценки, как настоящая артистка. Неприятное впечатление производило неумеренное самовосхваление Б. и ее тирады о своей несчастливой судьбе. Так, например, она рассказывала персоналу и больным, что во время семейных торжеств постоянно выступала с небольшими речами и вообще всегда находилась в центре внимания.

На протяжении всей жизни Б. мы отмечаем колебания между хорошими результатами работы и несостоятельностью, срывами. Работая на должностях, обеспечивающих авторитетное положение, что, возможно, было связано и с рационализаторскими идеями Б., она трудилась охотно и весьма эффективно. Так, в течение 12 лет, будучи вначале рядовым работником, затем заведующей рекламного отдела кондитерской фабрики, она выступала перед людьми и привлекла немало новых потребителей. В данном виде деятельности ей, несомненно, оказывало помощь свойственное истерикам умение приспосабливаться, способность вникать в психологию окружающих. Такого рода работа всесторонне удовлетворяла Б., компенсируя неизбежные «издержки» — потерю сил, истощение нервной системы. Торможения такой самоуверенной особе были, конечно, чужды. Надменность и чванство, которых другие постыдились бы, оказались ее вторым «я». Надо полагать, что и напряжение, приводившее к срывам, было не столь уж велико, что она преувеличивала его в своих жалобах врачу, желая показать себя в выгодном свете. Когда слышишь о 18-часовом рабочем дне, невольно думаешь об истерическом преувеличении Б. как своих заслуг, так и способностей. Но после каждого подъема у этой больной наступал спад. Когда она бралась за работу, в которой оказывалась «одной из многих», где требовалось просто подчинение и четкое выполнение служебного долга, она всякий раз «заболевала»: демонстрировала физическое недомогание, слабость, обмороки, рассказывала о таинственных ознобах, которые почему-то ни разу не удалось наблюдать врачам. У этой обследуемой мы констатируем две характерные формы истерических реакций: самоуверенность, связанную частично с трудовыми достижениями, и бегство в болезнь. В трудовой деятельности она проявляла также и умение приспосабливаться.

Как мной уже отмечалось («Детские неврозы и детские личности»), акцентуированные черты характера легко распознаются уже в детском возрасте. Правда, вследствие особенностей детской психики, они получают особую окраску, но в принципе это те же черты, что и у взрослых. Почему у ребенка черты демонстративного типа, пожалуй, более заметны, чем у взрослого? Потому, что дети вообще быстрее все забывают, не способны заранее наметить линию поведения и реагируют, не обдумывая последствий. Правда, ряд физиологических симптомов взрослых истериков детям чужд в силу их возрастных особенностей, зато они чаще хитрят, обманывают, занимаются мелким воровством. Приведу пример демонстративного ребенка, описанного Рихтером в нашем совместном труде.

Мануэла Ст. поступила на лечение в нашу клинику, когда ей было 8 лег. Отец девочки, нервный, импульсивный человек, любит ее, защищает от своей второй жены. Мать ребенка была легкомысленным, эгоистичным существом. Вскоре после рождения М. она отдала ее на попечение тетки. Отец, между тем, повторно женился на женщине молодой и энергичной, однако общего языка с девочкой она так и не нашла.

От тетки девочка перешла жить к отцу и мачехе в возрасте 2,5 года. Отец упрекал жену, считая, что она относится к М. необъективно, во всем предпочитая ей своего собственного сына, брата М. В школе М. всегда была неаккуратной девочкой, грязнулей. Она не следила ни за собой, ни за вещами, постоянно, например, теряла авторучки. Но хуже всего было то, что она постоянно лгала и тайком забирала у соучениц вещи. Так, она стащила чужой. завтрак, хотя у нее был принесенный из дому бутерброд. При этом она вместе со всеми старательно разыскивала ею же украденный завтрак, упорно отрицая то, что это она его взяла. У другого ребенка она забрала деньги и пенал. В магазине похитила пакетик жевательной резинки. Кражи она совершала незаметно и так ловко, что ее никто и никогда в этом не заподозрил. В дальнейшем М. с совершенно спокойным и невинным выражением лица все начисто отрицала. Несколько раз она убегала из школы, но для учительницы и родителей у нее всегда было наготове вполне приемлемое объяснение. Дома она забрала копилку у младшего брата, вынула деньги и накупила себе лакомств. Если, бывало, М. сломает хорошую игрушку, то спрячет ее так искусно, что родителям никогда ее не найти. При этом она сама с готовностью включалась в поиски игрушки. Однажды отец, возвращаясь домой, видел, как девочка выбрасывала за окно две булочки. Придя домой, отец спросил, вкусные ли были купленные утром булочки. «Да, очень вкусные,— ответила М.— Я съела свои и еще булочки братика придачу». Пищу, не нравившуюся ей, М. попросту засовывала под диван. Вообще же ее все считали ребенком послушным, ласковым, никто бы и не подумал обвинить ее в воровстве, хитрости, скрытности. На наказания она почти не реагировала. С братом М. ладила, но бросалось в глаза отсутствие контакта с другими детьми в школе.

В нашем отделении М. быстро освоилась и без труда приспособилась к детскому коллективу. Она старалась быть приветливой, произвести впечатление спокойной, честной, внимательной девочки. Это не мешало ей дразнить детей из других отделений, задираться с ними. Когда ее спрашивали о причинах этих ссор со сверстниками, она недоумевала, кричала и отрицала свою вину. Вскоре после таких объяснений она снова искала общения, была приветлива и настроена весьма дружелюбно. Сначала за обследуемой в клинике замечали незначительные кражи. Но под конец пребывания они прекратились, девочка стала более аккуратной и подтянутой. До самого конца лечения приходилось регулярно контролировать выполнение ею школьных заданий, однако с самими заданиями М. справлялась без труда.

Через 4 года состояние М. опять было прежним. Среди ее вещей родители все еще обнаруживали украденные предметы, «а если спросишь, откуда они, все равно соврет». Учителя постоянно жаловались на ее неопрятность, родители предпринимали попытки сдать ее в интернат.

В случае Мануэлы мы сталкиваемся с резко выраженной способностью к вытеснению. Ее ничуть не смущали обвинения в нечестности. Если прямых улик совершения кражи не было, она с невинным взором отрицала факты. Если учесть, что детей в общем легко смутить, то можно полагать, что невинное выражение лица Мануэлы было непритворным, что девочка внутренне не чувствовала себя ни лгуньей, ни воровкой. Четко проявляется у обследуемой и типичная для истериков способность разыгрывать «примерную девочку» и клеветать на других детей. Хотя в поведении Мануэлы социальные нормы резко нарушены, однако нельзя на этом основании прогнозировать, что в дальнейшем она превратится в истерическую психопатку. Прежде всего следует учесть отрицательное влияние воспитания. Взрослые вели себя по отношению к ребенку без нужной твердости, часто непоследовательно. Надо полагать, что неискренностью в словах и поступках она могла добиваться известных «выгод». В дальнейшем Мануэла может развиться в акцентуированную личность с хорошим умением приспосабливаться. Но в принципе она навсегда сохранит характерные черты демонстративного типа, так как они заложены в структуре ее личности.

Приведем еще один пример, причем заранее укажем, что у описываемой обследуемой отнюдь не обязательно должны были появиться асоциальные поступки. Ее сотрудники и начальство обнаружили, как увидим, незнание человеческой психики, слишком ей доверяли, и это оказало на Б. вредное воздействие. Не исключено и то, что она была «удобна» коллективу: она предлагала услуги, ими охотно и бездумно пользовались.

Гертруду Б. я впервые увидел, когда ей было 33 года. Благодаря хорошо развитому умению приспосабливаться она пользовалась популярностью в тех учреждениях, где работала. Ее приветливостью и готовностью услужить все готовы были воспользоваться, не замечая самодовольства Б., ее стремления выдвинуться, постоянно быть в центре внимания, скрывавшихся за обаятельной улыбкой. Она — до момента разоблачения — присваивала, являясь доверенным лицом, деньги всевозможного назначения, например деньги, выделенные на прием гостей предприятия, приехавших знакомиться с его работой; деньги, полученные из касс для выплаты сотрудникам; деньги на устройство небольших персональных празднеств в конторе или цехах и, наконец, даже суммы, сданные на приобретение траурных венков для похорон. Чтобы не отвечать за хищения, она подделывала подписи на документах, подтирала и изменяла суммы на денежных переводах и чеках. Кончилось тем, что она утаила и присвоила 1200 марок, собранных ею для уплаты профсоюзных взносов. Она систематически присваивала деньги мужа, тратя их по своему усмотрению. 1500 марок она «потеряла», 300 марок у нее «украли». Она занимала солидные суммы для ремонта своей квартиры, для приобретения вещей в дом, жалуясь, что «муж денег не дает». Одолженные деньги она тратила на личные расходы.

Я беседовал с обследуемой несколько раз. Во время первой беседы ее поведение было весьма демонстративным, она недоумевала, что слышит такие упреки, плакала, сваливала вину на других, в особенности на мужа. Позднее умение приспосабливаться одержало верх, она уже не отрицала своей вины, а изображала раскаявшуюся грешницу, заверяя, что такое никогда в жизни не повторится. Характерно следующее: она признавалась только в том, что удавалось установить следователю, за этими пределами для нее все было «покрыто мраком». На глазах у следователя она изображала крайнее удивление, когда розыск обнаруживал новые хищения.

Можно сказать с уверенностью, что человек, так долго, а главное, безнаказанно совершающий преступления, может быть только демонстративной личностью. Ведь Б. могла ежечасно ожидать, что стеклянный дворец, который она себе соорудила, рухнет; убедилась она и в том, что мужу все яснее становятся ее проделки, и все же держит себя с вызывающей самоуверенностью, невозмутимо продолжая обманывать и присваивать чужое. Б. постоянно жила лишь тем, в чем сама хотела себя убедить, а те моменты, которые могли бы ее изобличить, вытесняла. Так она и продолжала существовать, ничего не боясь, не зная угрызений совести. И все же я не отнес бы данную обследуемую к истерическим психопатам, перед нами явно выраженный случай демонстративной личности. Ее умение приспосабливаться несло в себе положительное начало, несомненно, она была бы способна и на хорошие поступки, если бы условия жизни благоприятствовали этому.

Моя оценка станет яснее после того, как мы сравним Б. с другим обследуемым. Склонность к асоциальному поведению была у него выражена куда более ярко, а медицинское обследование позволило установить типичную картину тяжелой истерической психопатии.

Альфред Ц., 1906 г. рожд., в школе учился хорошо. По окончании школы постоянно менял работу. Был санитаром, рабочим-строителем, железнодорожником, разнорабочим, но последнее время жил только на деньги, приобретенные нечестным путем.

В 1959 г., только что выйдя на свободу после очередного тюремного заключения, он украл велосипед и тут же его продал, украл одежду, получил пенсию за пожилую женщину, доверявшую ему, и присвоил эту сумму. Выклянчивая деньги «взаймы» у разных людей, он затем исчезал. Знакомой старушке он пообещал оказать помощь при переезде на другую квартиру, получил от нее доверенность и 100 марок, после чего исчез. Несколько раз Ц., разыгрывая экскурсовода, собирал у туристов деньги на «культпоход» в театр, но билетов ни разу не купил. Вероятнее всего, многие его обманы и правонарушения до суда так и не доходили, так как постоянного места жительства у Ц. не было. Большей частью он находил пристанище у одиноких женщин, но брачным аферистом не являлся.

Во время моих бесед с Ц. я не слышал от него признания в своей виновности. Когда я перечислил все известные мне наказуемые действия, совершенные им, Ц. воскликнул в патетическом тоне: «Устроили бы меня на приличную работу, тогда я до такого ни за что в жизни не дошел бы!» Когда ему возразили, что все началось с его проступков, что после них-то и появились трудности с приисканием работы, он снова патетически выкрикивал, впав в состояние длительного возбуждения: «Дайте мне трудиться, я молю вас об этом, вы увидите результат!». Он жестикулировал, вставал, снова садился, кулаками стучал по бедрам, бил себя по голове. После этой вспышки он продемонстрировал отчаяние, стал всхлипывать. Ц. до такой степени взвинтил себя жалостью к самому себе, что начал рыдать. Весь в слезах, он выкрикивал: «Ну, да, ну, совершал я проступки, все знаю, но надо ведь и спросить человека, как он дошел до жизни такой». Этот взрыв аффекта неожиданно был прерван смирным: «Разрешите закурить». Внезапный спад возбуждения, переход к спокойному «бытовому» разговору произвел поистине комическое впечатление. Впрочем, возбуждение Ц. почти тут же вернулось снова: теперь он требовал дать ему какое-либо поручение в клинике и при этом все всхлипывал. Ему указали, что перед ним, собственно говоря, была вся жизнь, но систематически он почему-то никогда не работал. Тут он вдруг как бы осознал свои проступки и заблуждения: «Все так! А ведь прежде я работал! Если бы мои бедные мать и отец знали, до чего я дошел, они бы в гробу перевернулись!». На это Ц. возразили, что большинство проступков он совершил еще при жизни родителей.

Своей самоуверенностью и пафосом Ц. убедительно показал, что в его лице мы столкнулись с истерическим психопатом и что, следовательно, он подлежит судебной ответственности. Точно так же, как на приеме у меня он проливал слезы над своей горемычной долей, он мог и красть, и обманывать, и утаивать, и растрачивать, не осознавая полностью порочности своего поведения.

Пафос истериков вообще типичен как форма поведения. Патетические слова, мимика, жесты кажутся им заслуживающими особого доверия. У неспециалистов они нередко добиваются успеха, но даже и эти «непосвященные» интуитивно чувствуют, что за столь назойливой и даже бесцеремонной формой не могут скрываться искренние чувства, подлинность содержания. На приеме у врача демонстративные личности еще усугубляют аффектированную манеру поведения, чтобы взвинтить себя, лучше войти в роль. Патетически описывая, например, свою боль, они лишний раз убеждаются в тяжести собственных страданий. Если же дать понять истерику, что ему не верят, то аффектация доводится им до крайности. Некоторые больные полагают, видимо, что чем больше они эмоционально возбуждены, тем легче убедить врача в своем тяжелом состоянии. Другие пытаются убедить в своих страданиях себя самих. В жалости к себе они находят удовлетворение, а мысль о том, что врач не верит им, подстегивает их, заставляет чувствовать себя истинными мучениками.

Если истерик в своих реакциях теряет контроль над тем, приведут ли эти реакции к цели, то это свидетельствует об аномальных психических явлениях. Получается следующая картина: истерик добивается того или иного результата, для чего искусно пускает в ход различные приемы, способствующие его достижению, однако он настолько входит в роль, что приемы превращаются в самоцель, а ведущее намерение, которое стоит за ними, бледнеет и теряет четкие очертания.

Я склонен усматривать в этом критерий, с помощью которого можно определить, относится ли данная личность к истерическому типу или же у нее отмечается патология психики. Некоторые больные настолько хорошо владеют собой, что их умение приспосабливаться к ситуации сохраняется, а демонстративное поведение не носит грубо гипертрофированного характера в случае, если для их же пользы совершенно очевидно преимущество спокойной манеры поведения. В таком обследуемом следует усматривать демонстративную личность, а не истерического психопата.

Обследуемую Б., в отличие от Ц., не покидало умение приспосабливаться. Лишь во время первой беседы она проявила некоторую назойливость, в дальнейшем же полностью отказалась от нее: очевидно, осознала нецелесообразность такого поведения в данной ситуации.

Отсюда можно сделать вывод, что большинство патологических мошенников, в частности авантюристы,— лишь демонстративные личности, а не истерические психопаты. Редко столкнешься у них с грубо-назойливым поведением, напротив, они обычно спокойны и деловиты. Да так оно и должно быть у преуспевающих мошенников, иначе никто не считал бы их людьми, заслуживающими полного доверия. Нужно добавить, что не только поведение, но и прочие элементы структуры личности, в первую очередь ум, играют в таких случаях важную роль. Слабость интеллекта, отсутствие привычки мыслить ухудшают положение. Все же, пока контроль над истерической готовностью сохраняется, обследуемые, как правило, не утрачивают умения приспосабливаться, а отсюда наличие у них социальных контактов. Правда, патологические мошенники — это тип асоциальный. Нередко они идут по скользкой дорожке лишь потому, что слишком хорошо осознают свои возможности и замечают, как легко им ввести в заблуждение людей. При правильном общественном воздействии, разумном направлении их сил большинство патологических мошенников могли бы стать социально полноценными гражданами. Что же касается истерических психопатов, то их возврат к социальной норме может быть обеспечен лишь чрезвычайно интенсивной психотерапией.

Приведу пример патологического мошенника, который был описан в нашем коллективном труде.

Хельмут К-, 1920 г. рожд., всю жизнь занимался мошенничеством. Систематически никогда не трудился; учился на автослесаря, но экзамена не сдал.

В 1962 г. он, наконец, «определился» как брачный аферист. В ответ на помещенное в газете объявление он получил 200 писем от женщин, создав себе большую возможность выбора. Сначала он писал своим корреспонденткам письма, затем встречался с ними, жил у них сутками, охотно позволяя содержать себя, затем исчезал, а вместе с ним исчезали деньги и вещи. Однажды он оставался у одной женщины до самого дня объявленного вступления в брак и лишь в этот день ушел бесследно. Нередко он на некоторое время оставлял женщину, с которой был помолвлен, чтобы временно соединиться с другой, поскольку, как правило, поддерживал отношения с несколькими женщинами одновременно. Случалось, что К. упускал «денежную особу», за которой охотился, так как перебрасывался на другую «операцию» и попросту не находил времени вернуться к первой. Так получилось, что некоторые его жертвы вовсе не пострадали материально. Некоторых женщин он вообще содержал сам, эти особы вспоминают о нем с искренней симпатией. Вообще те приятельницы К., которые не презирали его за обман, отзывались о нем положительно, хвалили его воспитанность, чуткость. Никогда он не забывал, по их словам, прислать цветы, купить сладости. К. умел произвести выгодное впечатление своими изысканными манерами, со вкусом одевался, к дому «подруги» он обычно подъезжал на такси.

Во время войны К. некоторое время практиковал «бегство в болезнь». В связи с несчастным случаем он на длительное время потерял речь и еще долгое время после этого заикался. В больнице он временами объявлял голодовку и тогда его, по его словам, кормили через зонд. Заикаться он продолжал и в дальнейшем, особенно заметно тогда, когда попадал в неприятные ситуации. Во время обследования у меня в кабинете он тоже говорил отрывисто, запинаясь.

При обследовании К. был неразговорчив, несколько вял. Правда, он свободно и бегло отвечал на вопросы, но по собственной инициативе ничего не рассказывал. Мимика и жесты его были весьма скупы. Лишь когда я вторично завел разговор о его правонарушениях, о безответственности его поступков, К. начал проявлять черты демонстративности. Плачущим голосом он стал просить прощения, заверять, что не мог найти подходящей работы, что после тюремного заключения никто не шел ему навстречу. И голос его звучал патетически, когда он, наконец, произнес: «Попади только в чуждый тебе круг, и тебя вытолкнут без жалости. Не намерен снимать с себя вину, но это так». На протяжении беседы К. несколько раз начинал заикаться. Мы также отметили в нем склонность напряженно раздумывать над нашими вопросами, изображать неведение и недоумение тогда, когда он несомненно знал, о чем идет речь.

К. при обследовании оказался менее назойливым, чем вышеописанный Ц. Нам пришлось стыдить его и засыпать упреками, прежде чем в его речи зазвучали патетические нотки. Не зная предыстории К., можно было бы лишь с трудом установить, что он вообще принадлежит к истерикам. Поэтому, несмотря на его наказуемые деяния, я определил его как демонстративную личность, а не как истерического психопата. Способность вытеснения проявилась у него в «бегстве в болезнь». В обманах и в мошеннических сделках демонстративный тип можно безошибочно установить по его уверенной манере. К. избрал себе амплуа честного человека, который больше печется о благе окружающих, чем о своем собственном. Это способствовало тому, что он снискал доверие своих партнеров.

Выше я упоминал, что истерические черты личности способствуют развитию артистического дарования. В первую очередь это связано, конечно, со сценическим искусством, с профессией актера. Да это и понятно: патологические мошенники — прирожденные актеры, правда, играют они не для того, чтобы давать людям радость, а для того, чтобы их обманывать. Ясно, что человек, играющий роль в жизни настолько хорошо, что окружающие ему безоговорочно верят и доверяют, хорошо сыграет порученную роль и на сцене. Правда, нередко бывает, что, несмотря на природный дар, актер-истерик не справляется с ролью, так как сценическое искусство требует огромного труда, если актер хочет добиться подлинного успеха. Поэтому наиболее удачный результат получается в тех случаях, когда черты демонстративной личности актера сочетаются с другими акцентуированными чертами, им противодействующими. Например, необдуманности и непостоянству истерика противостоят черты параноической личности, благодаря которым повышается упорство и настойчивость устремлений.

Зайге в нашем коллективном труде описал нескольких актеров, у которых проявлялись демонстративные черты характера. На одном из них я остановлюсь более подробно.

Эрнст С., 1909 г. рожд., уже с юности выступает в театре. Очень способный, убедительно создает на сцене образы различных персонажей. Играет не столько эмоционально, сколько профессионально, берет техникой игры и опытом. По натуре бодр, весел, но яркими проявлениями темперамента не отличается. С молодых лет одержим страстью к наркотикам. Только артистический талант удержал его от окончательного падения. В молодости употреблял морфий, принимал много снотворных средств и без конца курил. В 1938 г. из-за злоупотребления алкоголем перенес белую горячку. В послевоенные годы пил, принимал барбитураты.

В 1959 г. вследствие неумеренного образа жизни и злоупотребления алкоголем попал в больницу. Попытки провести курс лечения воздержанием ни к чему не привели: С. два раза покидал больницу и возвращался туда в состоянии тяжелого опьянения. В 1960 г. он снова изъявил готовность лечиться воздержанием, так как «в театре на него стали косо смотреть». Жена С. рассказала, что удержать его от употребления спиртных напитков невозможно. В состоянии опьянения он пышет злобой, избивает жену; будучи трезв, говорит с нею рассудительно, но бесчувственно. Жена не раз приходила в ужас от его дрожащих рук. С. заявлял, что алкоголь тут не при чем, и как доказательство приводил тот факт, что и в трезвом состоянии дрожь не проходит.

В отделении он сразу вступил в контакт с больными, шутил, рассказывал анекдоты из театральной жизни, был приветлив со всеми, очень общителен. Больные жаловались: слишком много циничных анекдотов, неприятно слушать. С. был неумеренно хвастлив, расхваливал свой талант, отрицал, что являлся на спектакли в пьяном виде, и вообще отрицал, что страдает запоями. Вскоре было установлено, что в больнице он принимает снотворные средства. В моче его были обнаружены следы алкоголя. Во время очередного контроля он подменил свою мочу мочой другого больного. Больничный контроль все усиливали, и С. все больше впадал в раздражение. Он требовал выписки из больницы, спокойно заявляя, что в больнице не пил и снотворных средств не принимал, хотя был пойман с поличным. Через четыре недели он ушел из клиники самовольно.

В 1962 г. С. попадает в терапевтическую больницу по поводу нарушения кровообращения. Врач-психиатр объясняет его головокружения злоупотреблением алкоголем. В 1963 г. мы встречаемся с ним вновь уже в психиатрической больнице. Здесь С. искажает факты истории своей болезни, уклончиво отвечает на неприятные вопросы; в том, что он злоупотребляет алкоголем, обвиняет жену, которая, по его словам, горькая пьяница. Сам же он ни в чем не признает своей вины. Через несколько дней С. заявил, что вообще к алкоголизму не имеет никакого отношения и что он совершенно здоров, а попал сюда по ошибке. Несколько раз С. уходил из больницы и возвращался в нее пьяным. Он был переведен в строго изолированное отделение, но и отсюда ему удалось два раза уйти. В конечном итоге курс лечения все же удалось довести до конца.

В 1964 г. С. снова в нашей клинике: из-за алкогольных эксцессов он не может работать в театре. Сам он вновь не чувствует за собой вины, на 9-й день пребывания в клинике заявляет, что здесь «морально погибает». С. выписывается, так и не признав себя алкоголиком. По слухам, он еще некоторое время выступал в театре, но всерьез рассчитывать на него театральный коллектив не мог, поскольку не всегда можно было предугадать его поведение. Многое дирекция ему прощала, так как играл он превосходно. Однако в конце концов положение стало нестерпимым: С. был постоянно пьян, а выходя на сцену, забывал и слова роли, и мизансцены. Еще несколько раз его безуспешно подвергали лечению воздержанием, но здоровье его было уже окончательно разрушено, и в 1968 г., в возрасте 59 лет, он умер в состоянии полного функционального истощения.

Возмущенные возражения С. и его упорное отрицание своих систематических запоев переходят границы, наблюдаемые обычно у хронических алкоголиков. Несмотря на тяжелейшие эксцессы, он все же считал, что пьет умеренно или даже что вообще не пьет, и приступал к лечению лишь тогда, когда этого категорически требовало начальство или когда он уже буквально не стоял на ногах. Во время лечения больной постоянно жульничал, приносил в палату спиртные напитки и таблетки снотворного, подменял мочу для анализов, а в ответ на справедливые упреки лгал. Можно сказать, что не только на сцене, но и в жизни он был выдающимся актером. Когда С. с открытым взглядом и приветливой улыбкой плел свой лживый вздор, то искушение поверить ему было очень велико. Судя по манере поведения, он действительно не осознавал своего падения, усугубляемого обманом. И если С., несмотря на всю неустойчивость, в основе которой лежала истерическая способность вытеснения, мог десятилетиями успешно выступать на сцене, то это можно объяснить только все той же способностью, поддерживающей и его профессиональную форму.

Не менее эффективно принадлежность к истерическому типу сказывается и на представителях других областей искусства. Во-первых, для любого художника очень важна способность отдаться творческому порыву без остатка, т. е. умение полностью перевоплощаться в своего героя, жить его жизнью. Во-вторых, демонстративная личность обладает повышенной фантазией, чему способствует специфическая раскованность мысли, присущая истерику. Психологически активное поведение вырабатывает строго логическое и при этом отвлеченное мышление; раскованность, легкость поведения, напротив, ведет к свободе, к возникновению конкретных картин, образов, из которых создается воображаемый мир. Свободная игра представлений, «сны наяву» характерны для людей с раскованной психикой. В таких «снах» счастливые, радостные представления преобладают над печальными и неприятными. «Он строит воздушные замки» — так говорят о мечтателях. В этом определении отражен и конкретный характер мечты, и ее мажорная тональность. Демонстративные и истерические личности склонны вытеснять неприятные мысли, которые могли бы побудить их к активным раздумьям, так как они не желают ничем отягощать себя. Свободная игра светлых, приятных представлений дается именно такой раскованностью мысли. Истерик обладает богатейшей фантазией, которая становится одним из доминирующих компонентов в структуре демонстративной личности. Фантазия проявляется даже при самом примитивном надувательстве. В таких случаях истерик действует не по заранее намеченной схеме, а опирается на конкретные слова и ситуации, возникающие в ходе мошеннической операции. Четкие контуры эта операция приобретает лишь в момент «исполнения». Именно конкретность, материальность фактов, которыми обманщик оперирует, придают убедительность действиям истерических аферистов.

Точно так же и у писателя, обладающего чертами демонстративного типа, фантазия работает с особой живостью: конкретные образы, порождаемые раскованностью мысли и необходимые ему в процессе творчества, могут нахлынуть потоком. Художникам и композиторам фантазия приносит новые идеи, без которых и они не могут плодотворно творить.

Можно привести яркий пример сочетания богатой фантазии и истерической структуры личности. Быть может, многие не признают Карла Мея настоящим писателем, но нельзя отрицать, что этот автор обладал огромной фантазией.

До начала писательской деятельности Карл Мей более семи лет отсидел в тюрьме, отбывая наказания за кражи, грабежи со взломом и различные жульнические махинации. В 38 лет он в последний раз был в тюремном заключении. Все, что можно сказать отрицательного о Карле Мее, изложено в некрологе Альфреда Кляйнберга, напечатанном в журнале «Kunstwart». Друзья Карла Мея считают этот некролог злостным пасквилем, хотя и они не могут отрицать объективных фактов. Гурлитт пытается объяснить и смягчить отрицательные моменты некролога, но достоверность фактов вынужден признать и он.

Мей, став уже писателем, продолжал свои авантюристические выходки, правда, теперь в них не было уголовного элемента. Например, к своему литературному псевдониму он присоединял громко звучащие имена с дворянскими титулами. Эти псевдонимы он увенчал званием доктора наук, которое впоследствии даже, так сказать, материализовал, приобретя за деньги диплом доктора в одном из американских университетов. Он выдавал себя за Old Chatterhand (Старого Болтуна), т. е. идентифицировал себя с одним из персонажей своих романов. О Виннету он говорил как о своем реально существующем друге. Все описанные в его книгах путешествия Мей квалифицировал как истинные события, между тем большинство из них получили литературное воплощение еще до его первых поездок за границу. В одном из писем он упоминает о персонажах своих произведений: «Хоббль еще жив, Хаукенс, Файрхенд и Хаверфилд уже умерли». На его визитных карточках было напечатано: «Карл Мей, по прозвищу Old Chatterhand». В письма он вкладывал свои фотографии, где был снят на фоне разных экзотических пейзажей. Гурлитт не оспаривает этих фактов, но пишет: «Вопрос о том, совершал ли он в действительности те или иные путешествия, где он приобрел свой знаменитый карабин — в Америке или у старьевщика в Дрездене, каким путем он попал на фотографию в самую гущу индейцев,— все это не затрагивает его порядочности… Тяга к самоутверждению — вот что заставило его купить докторское звание и увиливать, когда потребовались объяснения».

Особенное возмущение у противников Мея вызывает одновременное опубликование им благочестивых рассказов («Рассказы о богоматери») и бульварных романов с непристойным содержанием. Ему предъявили обвинение в том, что он пишет безнравственные произведения. Мей объявил на суде во всеуслышание, что неприличные места написаны не им, а вставлены позднее издателем. Но можно ли верить такому оправданию? Ведь книги такого содержания Мей писал на протяжении почти пяти лет, а между тем уверенно заявлял, что этих «вставок никогда не замечал». К тому же в благочестивых рассказах заметно отсутствие искренности, напротив, в них чувствуется поза, они отдают ханжеством. Это, однако, замечают не все. Многих людей Карл Мей сумел покорить своим ложным благочестием. Так, Штольте, который, как и Гурлитт, поддерживал эту артистическую личность (оба они издавали его книги), пишет о «Географических проповедях» Мея: «Они являются попыткой охватить всю космическую и культурную жизнь в едином молитвенном порыве для восхваления высшей божественной воли». Вот несколько заглавий из «Проповедей»: «Молись и трудись», «Кто честно живет, тот долго проживет» и т. д. Несмотря на лицемерие, заметное в «Проповедях», Карл Мей имел успех, многие годы он пользовался огромным уважением в кругах католического духовенства.

Вершиной наглого обмана Мея можно считать цитируемое Бемом письмо. В нем после сообщения о смерти на 32-м году жизни его друга Виннету сказано: «Я говорю и пишу: по-французски, английски, итальянски, испански, гречески, латински, еврейски, румынски, по-арабски — на 6 диалектах, по-персидски, по-курдски — на 2 диалектах, по-китайски — на 6 диалектах, по-малайски, на языке нанакуа, на нескольких наречиях сиу, апашей, команчей, суаки, ута, киова, а также кечумани, затем на трех южноамериканских диалектах. О лапландском упоминать не стану. Сколько рабочих ночей мне это стоило? Я и сейчас не сплю по 3 ночи в неделю: с 6 часов вечера в понедельник до 12 во вторник, точно так же со среды на четверг и с пятницы на субботу. Кому бог дал один фунт разума, тот должен приумножать его, ибо «с него спросится». Здесь с полной уверенностью можно говорить о pseudologia phantastica в психиатрическом смысле слова.

Бем описывает также следующий эпизод: «Графиня И. из Кабуны в Славонии, читавшая романы Мея запоем, не могла перенести мысли, что Виннету умер язычником, и обратилась к автору с укоризненным вопросом: почему он не описал обряда крещения, совершенного хотя бы перед смертью Виннету. Мей совершенно серьезно написал в ответ, что упрек ее несправедлив: обряд крещения был совершен самим же Меем, т. е. Old Chatter-hand, но в романе об этом умалчивается, ибо Мей опасался, что последуют нападки иноверцев». Мей парировал упрек читательницы заведомым обманом, чтобы выставить себя в благоприятном свете. Он вообще охотно переписывался с читателями, но, кроме того, создавал себе рекламу, публикуя читательские письма, которые сам же сочинял. Письма эти издавались в виде брошюр под названием «От благодарных читателей». Карл Мей в них представал воспитателем, пастырем, а его противники ниспровергались.

Из всего сказанного видно, что Мей, пользуясь поэтической свободой, сочинял и лгал беззастенчиво, не брезгуя никакими средствами, пускал пыль в глаза, а дешевые выдумки выдавал за истину. Таким образом, творческая деятельно

Исследование: тип личности определяет стремление к счастью, но это не вердикт

Ин­ту­и­тив­но мы все до­га­ды­ва­ем­ся, что ощу­ще­ние сча­стья во мно­гом за­ви­сит от ха­рак­те­ра че­ло­ве­ка и его от­но­ше­ния к миру. На­у­ку связь меж­ду ти­пом лич­но­сти и стрем­ле­ни­ем к сча­стью за­ни­ма­ет по­след­ние 30 лет. Недав­ние мета-ис­сле­до­ва­ния в об­ла­сти пси­хо­ло­гии поз­во­ли­ли луч­ше по­нять при­чи­ны и по­след­ствия та­кой за­ви­си­мо­сти. Про­фес­сор Шко­лы пси­хо­ло­ги­че­ских наук Мель­бурн­ско­го уни­вер­си­те­та Люк Смай­ли на­пи­сал для Psy­chol­ogy To­day текст, в ко­то­ром де­лит­ся по­дроб­но­стя­ми сво­их от­кры­тий и объ­яс­ня­ет, ка­ко­во их зна­че­ние в при­клад­ном смыс­ле.

Связь меж­ду ти­пом лич­но­сти и бла­го­по­лу­чи­ем

Еще 40 лет тому на­зад уче­ные вы­яви­ли две чер­ты ха­рак­те­ра из «Боль­шой пя­тер­ки», ко­то­рые име­ли непо­сред­ствен­ное от­но­ше­ние к ощу­ще­нию удо­вле­тво­рен­но­сти жиз­нью: это экс­тра­вер­сия (стрем­ле­ние к от­кры­то­сти, об­щи­тель­ность, уме­ние и же­ла­ние на­хо­дить­ся в ком­па­нии) и нев­ро­тизм (тен­ден­ция к тре­вож­но­сти, раз­дра­жи­тель­но­сти и дру­гим нега­тив­ным эмо­ци­ям). Со­от­вет­ствен­но, экс­тра­вер­сия вли­я­ла на бла­го­по­лу­чие, а нев­ро­тизм от­ве­чал за неудо­вле­тво­рен­ность. Бо­лее того, зная о на­ли­чии этих черт, мож­но было преду­га­дать, на­сколь­ко че­ло­век бу­дет счаст­лив че­рез 10 лет.

За про­шед­шие годы были про­ве­де­ны сот­ни ис­сле­до­ва­ний, что­бы точ­нее по­нять связь меж­ду бла­го­по­лу­чи­ем и ти­пом лич­но­сти. В 2008 году по­явил­ся пер­вый мета-ана­лиз, ко­то­рый под­твер­дил вли­я­ние фак­то­ров «Боль­шой пя­тер­ки» на ощу­ще­ние сча­стья, ис­пы­ты­ва­е­мое че­ло­ве­ком. На­ко­нец, в 2020 году ко­ман­да Люка Смай­ли про­ве­ла но­вое мета-ис­сле­до­ва­ние, вклю­чав­шее в себя по­ка­за­ния из 465 баз дан­ных и сви­де­тель­ства 300 ты­сяч че­ло­век. К это­му были до­бав­ле­ны све­жие дан­ные по еще че­ты­рем ты­ся­чам лю­дей.

Бла­го­да­ря та­ко­му ком­плекс­но­му под­хо­ду, уда­лось не толь­ко све­сти во­еди­но ре­зуль­та­ты всех преды­ду­щих на­блю­де­ний, но и сде­лать но­вые от­кры­тия. Смай­ли утвер­жда­ет: важ­ную роль в лич­ном бла­го­по­лу­чии иг­ра­ют все фак­то­ры «Боль­шой пя­тер­ки». На­при­мер, хотя от­кры­тость но­во­му опы­ту (лю­бо­пыт­ство и твор­че­ские на­клон­но­сти) в наи­мень­шей сте­пе­ни по­ка­зы­ва­ет сте­пень удо­вле­тво­рен­но­сти жиз­нью, на­ли­чие этой чер­ты от­ве­ча­ет за одну из со­став­ля­ю­щих бла­го­по­лу­чия — са­мо­раз­ви­тие.

При­чи­ны и по­след­ствия мета-ис­сле­до­ва­ния

Что имен­но озна­ча­ет уста­нов­лен­ная связь меж­ду ти­пом лич­но­сти и сча­стьем? Мож­но ли утвер­ждать, что чер­ты ха­рак­те­ра пред­опре­де­ля­ют нашу спо­соб­ность ра­до­вать­ся и вос­хи­щать­ся? Или чер­ты ха­рак­те­ра и бла­го­по­лу­чие яв­ля­ют­ся след­стви­я­ми ка­ко­го-то ино­го фак­то­ра, на­при­мер, ге­не­ти­ки или дет­ско­го опы­та?

©

vince flemming / unsplash

Все эти ве­ро­ят­но­сти не ис­клю­ча­ют друг дру­га и мы не мо­жем от них до кон­ца от­ка­зать­ся, от­ме­ча­ет Смай­ли. Тем не ме­нее, есть ряд от­кры­тий, ко­то­рые под­твер­жда­ют идею вли­я­ния типа лич­но­сти на уро­вень сча­стья че­ло­ве­ка. На­при­мер, одно ис­сле­до­ва­ние по­ка­зы­ва­ет, что с го­да­ми ха­рак­тер на­чи­на­ет иг­рать все бо­лее зна­чи­мую роль в ощу­ще­нии удо­вле­тво­рен­но­сти жиз­нью. Кро­ме того, если по­про­сить че­ло­ве­ка про­явить одну из сво­их черт — экс­тра­вер­сию, то мож­но прак­ти­че­ски сра­зу уви­деть, как ме­ня­ет­ся при этом субъ­ек­тив­ная оцен­ка бла­го­по­лу­чия.

Су­ще­ству­ет три ос­нов­ных тео­рии, объ­яс­ня­ю­щие от­но­ше­ния меж­ду чув­ством сча­стья и ха­рак­те­ром:

• Пер­вая гла­сит, что тип лич­но­сти непо­сред­ствен­но вли­я­ет на био­ло­ги­че­ские и ко­гни­тив­ные спо­соб­но­сти че­ло­ве­ка. К при­ме­ру, ха­рак­тер от­ве­ча­ет за уро­вень ис­пы­ты­ва­е­мой ра­до­сти и удо­вле­тво­рен­но­сти. На внеш­ние со­бы­тия че­ло­век спо­со­бен ре­а­ги­ро­вать, толь­ко ис­хо­дя из пред­уста­нов­лен­ных воз­мож­но­стей.

• Со­глас­но вто­рой, чер­ты ха­рак­те­ра опре­де­ля­ют от­но­си­тель­ное вли­я­ние хо­ро­ших и пло­хих со­бы­тий на наше са­мо­ощу­ще­ние. К при­ме­ру, кон­крет­ные чер­ты могу уста­нав­ли­вать рам­ки пси­хо­ло­ги­че­ской адап­тив­но­сти и устой­чи­во­сти че­ло­ве­ка в слож­ных си­ту­а­ци­ях.

• Тре­тья тео­рия пред­по­ла­га­ет: от типа лич­но­сти за­ви­сит, в ка­кие си­ту­а­ции по­па­да­ет че­ло­век и ка­кой опыт из них вы­но­сит. И уже об­сто­я­тель­ства ве­дут к тому, ка­кое от­но­ше­ние к жиз­ни субъ­ект сфор­ми­ру­ет.

У каж­дой из трех ги­по­тез есть эм­пи­ри­че­ские под­твер­жде­ния. Из­вест­но, что ощу­ще­ние бла­го­по­лу­чия от­но­си­тель­но ста­биль­но: прой­дя че­рез труд­но­сти, че­ло­век сно­ва воз­вра­ща­ет­ся к преж­не­му со­сто­я­нию. Это на­блю­де­ние вто­рит пер­вой тео­рии. Дру­гой факт: внеш­ние сти­му­лы силь­но вли­я­ют на мо­ти­ва­цию экс­тра­вер­тов, а для ин­тро­вер­тов они не так важ­ны. Зву­чит как ар­гу­мент в поль­зу вто­рой идеи. Схо­жим об­ра­зом, с пси­хо­ло­ги­че­ской и фи­зио­ло­ги­че­ской точ­ки зре­ния ре­ак­ция на стресс свя­за­на с уров­нем нев­ро­тиз­ма че­ло­ве­ка. Тре­тью ги­по­те­зу под­дер­жи­ва­ет сле­ду­ю­щее на­блю­де­ние: экс­тра­вер­ты чаще ока­зы­ва­ют­ся в цен­тре по­зи­тив­ных со­ци­аль­ных си­ту­а­ций, что, в свою оче­редь, при­но­сит им боль­ше удо­вле­тво­ре­ния от жиз­ни.

Что нам дают на­уч­ные от­кры­тия

С по­зи­ции прак­ти­ку­ю­ще­го вра­ча или па­ци­ен­та по­доб­ные от­кры­тия мо­гут вы­гля­деть как при­го­вор. Ведь рас­про­стра­не­но мне­ние, что тип лич­но­сти — это дан­ность, с ко­то­рой как-то нуж­но ми­рить­ся. Воз­мож­но, по­это­му об­суж­де­ние ха­рак­те­ра обыч­но ис­клю­че­но из стра­те­гий по вы­стра­и­ва­нию бла­го­по­лу­чия. Од­на­ко пред­по­ло­же­ние о том, что наше по­ве­де­ние и мыш­ле­ние фик­си­ро­ва­но, лож­но. Ха­рак­тер име­ет до­ста­точ­но ста­биль­ную при­ро­ду, но это не зна­чит, что его нель­зя скор­рек­ти­ро­вать. В те­че­ние жиз­ни тип лич­но­сти мо­жет транс­фор­ми­ро­вать­ся. До­ка­за­но: осо­знан­ные по­пыт­ки субъ­ек­та из­ме­нить себя из­нут­ри бы­ва­ют удач­ны­ми и при­но­сят че­ло­ве­ку поль­зу.

границ | Особенности личности и самооценка в единоборствах и командных видах спорта

Введение

Хотя влияние психологии на спортивные результаты давно признано, все больше и больше психологов и спортивных экспертов занимаются различными областями исследований. Их цель — шире и глубже взглянуть на скрытые факторы успеха и неудач в спорте. Кроме того, одной из их целей является устранение психологических различий между спортсменами, занимающимися разными видами спорта, чтобы иметь возможность своевременно вмешиваться.Помимо основных характеристик личности, важным признаком спортсменов-спортсменов также является самооценка.

Самоуважение

Понятие самооценки определяется как предрасположенность, которой обладает человек и которая представляет его / ее суждение о своей собственной ценности (Розенберг, 1965). Куперсмит (1967) определяет самооценку как набор качеств, которые человек наблюдает внутри себя. Согласно современным представлениям, самооценка также определяется как уважение к собственной ценности и важности, как готовность быть ответственным человеком и вести себя ответственно по отношению к другим.Самоуважение появляется, когда человек начинает ценить и высоко ценить свои качества или черты. Другими словами, самооценка — это результат оценки собственной ценности, то есть результат оценочной ориентации на самое сокровенное «я»; это уровень веры в собственные ценности, сила веры в собственные идеи и мысли, а также глубина уверенности в собственных действиях (Baumeister, 2013). Самоуважение не присуще и не передается по наследству, но оно устанавливается и изменяется на протяжении всей жизни под влиянием отношений с другими людьми (Baumeister, 2013), особенно с родителями (Qurban et al., 2019).

Розенберг, чья шкала самооценки использовалась для данного исследования, говорил о самооценке как о очень важном факторе нашей жизни: «Самоуважение направляет и активизирует нас в широком спектре деятельности. Он в значительной степени определяет наши ценности, нашу память и процессы памяти, нашу интерпретацию событий, наши стандарты и ориентиры оценки, наши цели, наш выбор друзей, супруга, группы, организации, профессии и наше окружение в целом. В жизни мало таких влиятельных и проникающих факторов, как самооценка »(Розенберг, 1968, стр.345).

Оптимальное правило применяется к самооценке; когда у человека его слишком мало, он / она функционирует ниже своего потенциала, а когда его / ее слишком много, он / она приобретает нарциссические черты личности. Высокая самооценка — ключевой фактор успеха, умения справляться с неудачами и субъективного чувства удовлетворенности жизнью. Люди с высокой самооценкой смелее идут на риск, не предъявляют к себе слишком высоких требований и высоко ценят себя. Высокая самооценка означает чувство чести и достоинства по отношению к самому себе, своему выбору и своей жизни.Человек с высокой самооценкой имеет смелость постоять за себя, когда с ним обращаются ниже того уровня, которого, по его мнению, он / она заслуживает. Один человек может быть более компетентным, чем другой, более опытным и с высшим образованием, но если уровень его / ее самооценки ниже, он / она с меньшей вероятностью будет бороться за свой успех. Люди с высокой самооценкой лучше справляются с неудачами по сравнению с людьми с низкой самооценкой, чувствуют себя счастливее в жизни и меньше тревожны (Greenberg et al., 1992).

Предыдущие исследования показали, что у людей с высокой самооценкой лучше физическое и психическое здоровье. Лица, сумевшие развить чувство собственного достоинства, более устойчивы к стрессу, более уверены в себе и не убегают от конфликтов, готовы постоять за себя, но также принимают критику. Более высокая самооценка характерна для людей, которые: менее склонны к депрессии, более довольны, чем большинство других, всегда стремятся достичь своих целей, рассматривают изменения как проблемы и склонны к новому опыту, поэтому иногда ставят перед собой сложные и требовательные цели (Jordan et al., 2005). Такие люди амбициозны и стремятся к постоянному саморазвитию как в эмоциональной, интеллектуальной и творческой сферах, так и в социальной и духовной сферах.

Более поздние открытия, в которых самооценка используется в качестве прогнозирующей переменной, однако, часто противоречивы и указывают на вывод о том, что высокая самооценка вовсе не является гарантией удовлетворения в жизни и связана с рядом проблемных форм поведения и отклонений. в когнитивной обработке. Таким образом, было указано, что высокая самооценка, , среди прочего, , также связана с самообременением (принятием слишком большой ответственности на себя), агрессивностью (Kernis et al., 1989), предрассудки, дискриминация (особенно по отношению к тем, кто угрожает самооценке) (Jordan et al., 2005), нарциссизм, склонность человека к защитным реакциям и ряд других форм поведения (Baumeister, 2013).

Многие авторы, а также шкалы самооценки основаны на идее самооценки как стабильной черты (Розенберг, 1965). Однако новое направление исследований самооценки состоит в том, что высокую самооценку можно разделить на стабильную и нестабильную (хрупкую) самооценку. Хрупкая высокая самооценка — это когда человек демонстрирует словами и поведением, что он / она имеет положительное отношение к себе / себе (явно), а на бессознательном уровне он / она имеет негативное отношение к себе / себе. (неявно).Такие люди склонны к деструктивному и агрессивному поведению, когда нарушается их самооценка (Jordan et al., 2005). А именно Kernis et al. (2000) показали, что люди с нестабильной высокой самооценкой ведут себя так, как будто их самооценка всегда под вопросом, следовательно, они не могут критиковать, занимать оборонительную позицию во взаимодействии с другими, проявлять больший уровень гнева и враждебности и очень избирательны в принятии отзывов. Более того, они хвастаются своими успехами перед друзьями, при этом используя самовозвеличивание и будучи более самоуверенными (Kernis et al., 2000). Чувство собственного достоинства в зрелые годы также основано на уважении к другим. Люди с высокой самооценкой не воспринимают других людей как угрозу и не думают заранее, что будут отвергнуты, унижены, обмануты или преданы другими, потому что они осознают себя и свои качества. Таким образом, они относятся к другим с уважением, справедливостью и добрыми намерениями.

Высокая самооценка желательна, особенно в индивидуалистических культурах, потому что она является предиктором успеха в различных сферах жизни, но некоторые социальные психологи занимались исследованием отрицательных сторон высокой самооценки.Одно из наиболее значительных исследований касается связи между самооценкой и гневом и враждебностью (Kernis et al., 1989). Группа ученых (Kernis et al., 1989) сравнила уровень и стабильность самооценки с количеством гнева и враждебности, которые испытывают люди. Стабильность самооценки проверялась множеством глобальных тестов самооценки в естественных условиях. Исследователи обнаружили, что предиктором гнева и враждебности является не только уровень самооценки, но и ее стабильность.Высокая, но нестабильная самооценка находится в статистически значимой корреляции с чрезвычайно высокой тенденцией испытывать гнев и вражду или враждебность.

Лица с недостаточной самооценкой сомневаются в своих способностях и набираются смелости идти на риск только тогда, когда уверены, что они полностью компетентны и соответствуют всем условиям. Кроме того, исследования показали, что низкая самооценка приводит к определенным негативным явлениям, таким как делинквентное поведение, депрессия, булимия, склонность к психическим заболеваниям и неудовлетворенность отношениями (Baumeister et al., 2005; Bulik et al., 2007).

Бейкер и Макналти (2013) утверждают, что люди с низкой самооценкой предпочитают безопасность и знакомые ситуации, избегают сложных целей и, таким образом, отражают низкую самооценку. Они не общаются напрямую, они часто боятся открыто сказать то, что думают и чувствуют, в первую очередь потому, что сами не уверены в своих мыслях, а затем потому, что боятся реакции других. Такие люди плохо переносят неудачи. Каждый раз, когда они не достигают своей цели, для них это еще одно доказательство их бесполезности и неудач.Захваченные своим мышлением и схемой самооценки, они обычно даже не рассматривают другие причины неудач. Люди с более низкой самооценкой часто думают, что другие люди тоже не высокого мнения о них, что заставляет их чувствовать себя отвергнутыми, и они редко решают начать социальные контакты. Меньшее количество социальных контактов приводит к меньшим возможностям для создания более глубоких межличностных отношений, от которых человек может рассчитывать на социальную поддержку. Таким образом, низкая самооценка влияет на размер и качество социальной сети человека.

Черты характера

Модель «большой пятерки» описывает пять измерений личности: экстраверсию, доброжелательность, сознательность, невротизм и открытость опыту. Экстраверсия предполагает, что люди общительны, в то время как интроверсия подразумевает, что они тихие и сдержанные (John et al., 2008). Экстраверсия характеризуется открытостью, напористостью и высоким уровнем энергии (John et al., 1991). Люди с высоким показателем экстраверсии более открыты, настойчивее, разговорчивее и более общительны, чем люди с низким показателем экстраверсии, которые застенчивы, тихи и отчуждены (Larsen and Buss, 2009).Экстраверсия связана с ценностями достижений и гедонизмом (Roccas et al., 2002), но также и с целями, связанными с увлекательным образом жизни (Roberts et al., 2004).

Доброжелательность означает, что люди готовы сотрудничать и добры, а не грубы (John et al., 2008). Это измерение характеризуется доброжелательностью и доверием. Это можно рассматривать как сочетание дружбы и гармонии (John et al., 1991). Лица с высокими показателями по этому параметру являются теплыми, отзывчивыми и честными, в то время как люди с низкими показателями по этому параметру являются недобрыми, часто грубыми, а иногда даже жестокими (Larsen and Buss, 2009).Приятность связана с гармоничными семейными отношениями, хорошими партнерскими отношениями (Roberts et al., 2004), но также и с просоциальными ценностями (Haslam et al., 2009).

Добросовестность — это упорядоченность, ответственность и надежность; поэтому эту черту также иногда называют надежностью (John et al., 1991). Добросовестные люди трудолюбивы, дисциплинированы, педантичны и много времени уделяют организации. Это люди, которые внутренне мотивированы и прилагают много усилий, чтобы добиться успеха в том, что они делают (Larsen and Buss, 2009).Добросовестность связана с целями достижения (Коста и МакКрэй, 1988), но также и с целями, связанными с межличностными отношениями (Робертс и др., 2004). Таким образом, можно сказать, что сознательные люди ориентированы на достижение целей, выполнение задачи и поэтому надежны и пунктуальны (Larsen, Buss, 2009).

Невротизм характеризуется тревожностью и полной противоположностью эмоциональной стабильности (John et al., 1991), и такие люди склонны к тревоге, депрессии и раздражению (John et al., 2008). Люди с высокими показателями невротизма неуверенны, часто имеют перепады настроения, в то время как эмоционально стабильные люди более спокойны, расслаблены и более стабильны (Larsen and Buss, 2009). Кроме того, высокий балл по невротизму предполагает внушаемость или восприимчивость к внушению, отсутствие настойчивости в отношении препятствий, медлительность и плохую беглость речи или наличие ригидности. Также к характеристикам невротизма относятся чувство неполноценности, нервозность, избегание и непереносимость усилий, неудовлетворенность, чувствительность, раздражительность и обидчивость.С другой стороны, эмоциональная стабильность связана со стратегией, то есть тем, как человек преодолевает стресс и различные жизненные препятствия (Larsen, Buss, 2009). Эмоционально устойчивых людей не беспокоят, за исключением тех случаев, когда рассматриваемые проблемы лично для них являются очень сильными стрессовыми факторами. Эмоционально устойчивые люди могут испытывать симптомы невроза только в ситуации длительного и сильного стресса (Larsen and Buss, 2009).

Открытость к опыту характеризуется оригинальностью, любопытством и изобретательностью.Этот фактор иногда называют культурой из-за его упора на интеллект и независимость (John et al., 1991). Люди, открытые к опыту, обладают широкими интересами и тонким вкусом к искусству и красоте (John et al., 2008). Лица с высокими баллами по этому параметру обладают творческими способностями, обладают богатым воображением и, поскольку у них широкий круг интересов, любят исследовать неизведанное, в то время как люди с низкими баллами по этому параметру имеют обычную внешность и поведение, ограниченные интересы, склонны к консервативным взглядам. отношения и склонны предпочитать то, что уже известно, неизвестному (Larsen and Buss, 2009).Открытость опыту часто ассоциируется с автономией (Roccas et al., 2002).

Особенности личности и чувство собственного достоинства у спортсменов

Хотя, согласно Allen et al. (2013), психологические исследования личности спортсменов находятся в определенном кризисе в области спортивной психологии, существует обширный объем исследований, в которых обнаружены различия между личностными чертами спортсменов, занимающихся разными видами спорта (Peterson et al., 1967; Дауд и Иннес, 1981; Герон и др., 1986; Малинаускас и др., 2014; Olmedilla et al., 2019). Эти исследования показали, что спортсмены, занимающиеся командными видами спорта, имеют более высокий уровень экстраверсии по сравнению со спортсменами, занимающимися индивидуальными видами спорта. Затем спортсмены, занимающиеся командными видами спорта, обладают более низким уровнем сознательности, чем спортсмены, занимающиеся индивидуальными видами спорта (Ниа, Бешарат, 2010; Аллен и др., 2011; Малинаускас и др., 2014). Кроме того, спортсмены, занимающиеся видами спорта с высоким риском, имеют более высокий уровень экстраверсии и более низкий уровень сознательности, чем спортсмены, занимающиеся видами спорта с низким уровнем риска (Castanier et al., 2010). Результаты метаанализа показали, что участники спорта с высоким риском имели более высокий уровень поиска ощущений, экстраверсии и импульсивности и более низкий уровень невротизма, чувствительности к наказанию по сравнению с людьми, которые не занимались такой деятельностью (McEwan et al., 2019). При сравнении спортсменов и не спортсменов результаты указывают на более высокий уровень экстраверсии и более высокий уровень эмоциональной стабильности у спортсменов, чем у не спортсменов (Egan and Stelmack, 2003; McKelvie et al., 2003), а также более высокая открытость опыту (Hughes et al., 2003). Кроме того, было показано, что мастера карате обладают низким невротизмом и высокой сознательностью, в зависимости от уровня мастерства, так что у более опытных спортсменов более устойчивая личность, чем у менее опытных (Piepiora et al., 2018).

В одном исследовании тунисских спортсменов (Ali et al., 2013) результаты показали, что самооценка была выше в группе спортсменов, занимающихся индивидуальными видами спорта, чем у спортсменов, участвующих в командных видах спорта, в то время как агрессивность была выше в командных видах спорта, чем в индивидуальных видах спорта.При сравнении уровней агрессии в отдельных неагрессивных видах спорта, таких как теннис, танцы, плавание, с отдельными единоборствами, результаты показывают, что неагрессивные виды спорта влекут за собой более высокий уровень самооценки и вербальной агрессии, враждебности и гнева (Али и др., 2013). Другие исследования показали противоположные результаты, заявляя о более высоком уровне агрессии в спортивных единоборствах, чем в других индивидуальных видах спорта (Zillmann et al., 1974; Bredemeier et al., 1987). Несмотря на то, что некоторые исследования не показывают разницы в самооценке между индивидуальными и командными спортсменами (Акелайтис и Малинаускас, 2018), более высокий уровень самооценки является важным признаком более эффективных стратегий преодоления стресса в спорте (Káplanová, 2018).Согласно обзору литературы, который показал неоднозначные результаты в этой области, мы проверили различия в личностных качествах и самооценке у спортсменов, занимающихся двумя группами видов спорта: командными видами спорта и единоборствами.

Исследовательский вопрос

Отличает ли набор (структура, профиль) психологических переменных, составляющих основные параметры личности и самооценки, спортсменов в боевых видах спорта от участников в командных видах спорта?

Методы

Участников

Были опрошены сто сорок девять студентов всех курсов факультета спорта и физического воспитания университетов Нови-Сада и Ниша ( N = 149).Выборка состоит из 87 (58,4%) мужчин и 62 (41,6%) женщин, средний возраст которых составляет 20,95 лет ( SD, = 1,787). Опрошенные студенты одновременно являются участниками спортивных состязаний, которым они тренировались в среднем 10,73 года ( SD, = 3,93). Спортсмены по спортивным единоборствам (27,5% от общей выборки) занимаются борьбой, карате, дзюдо, джиу-джитсу, кикбоксингом, ММА и тхэквондо. Спортсмены по командным видам спорта (72,5% от общей выборки) занимаются футболом, баскетболом, волейболом и гандболом.

Инструменты

Опросник шкалы самооценки использовался для измерения самооценки (SES, Rosenberg, 1965). Шкала состоит из 10 пунктов, а надежность по нашей выборке составляет α = 0,85. Инвентарь BFI (John and Srivastava, 1999) содержит 44 элемента, и он использовался для измерения личностных черт в соответствии с моделью Большой пятерки: экстраверсия (α = 0,78), невротизм (α = 0,70), сознательность (α = 0,76), доброжелательность. (α = 0,76) и открытость опыту (α = 0,73).

Процедура

Исследование было проведено в 2018 году с предварительным одобрением этических комитетов факультетов и добровольным согласием студентов.Тестирование проводилось в форме бумажно-карандашного теста и длилось 30 мин.

Анализ данных

При анализе данных использовались описательные меры, средние различия и канонический дискриминантный анализ.

Результаты

Поскольку одномерные тесты не принимают во внимание взаимосвязь между переменными, анализ дискриминантной функции был также выполнен для шести переменных. Значения групповых центроидов (средние дискриминантные баллы для каждой группы) для участников боевых и командных видов спорта были -0.57 и 0,216 соответственно. Дискриминантная функция, полученная для шести факторов, Уилкса λ = 0,889, хи-квадрат (6) = 16,94, p <0,01. Обратитесь к Таблице 1 для получения информации о порядке ввода шести переменных и их соответствующих стандартизованных коэффициентов дискриминантной функции.

Таблица 1. Средние, стандартные отклонения, t -тесты, стандартизованные коэффициенты дискриминантной функции и корреляции между дискриминантными оценками и переменными исходными оценками для участников боевых и командных видов спорта.

Полученная каноническая дискриминантная функция: Дискриминантный балл = 0,729 ^* Невротизм + 0,617 ^* Самоуважение + 0,198 ^* Открытость — 0,562 ^* Добросовестность — 0,229 ^* Согласие — 0,137 ^* Экстраверсия.

Согласно групповым центроидам, можно сказать, что спортсмены в боевых видах спорта характеризуются положительным высоким баллом по добросовестности, положительным баллом по доброжелательности и экстраверсии (рис. 1).Они также характеризуются низким невротизмом и самооценкой, а также низкими показателями открытости новому опыту. У участников командных видов спорта противоположные черты.

Рисунок 1. Центроиды групп — расстояние между группами.

Обсуждение

Основная цель нашего исследования заключалась в изучении индивидуальных различий в личностных качествах и самооценке как важных психологических предикторах оптимальной адаптации и спортивных результатов у спортсменов, участвующих в командных видах спорта, и спортсменов, участвующих в боевых видах спорта.

Наибольшая разница в группах была получена в отношении добросовестности. Спортсмены в единоборствах более сознательны, чем участники в командных видах спорта. Этот результат предполагает, что спортсмены, занимающиеся единоборствами, в силу самой природы этих видов спорта полагаются на свои собственные силы и уверенность в личных навыках и знаниях. Кроме того, единоборства, помимо соревновательного аспекта, также предназначены для развития самоконтроля, настойчивости и самодисциплины (Bernacka et al., 2016; Kostorz et al., 2017), которые составляют грани черты сознательности (Costa, McCrae, 1988; John et al., 1991; Larsen, Buss, 2009).

Второй результат предполагает, что участники командных видов спорта имеют значительно более высокую самооценку, чем участники боевых видов спорта. Этот результат не согласуется с предыдущими исследованиями (Ali et al., 2013), которые показывают, что самооценка выше в командных видах спорта, чем в отдельных видах спорта, или в тех, которые вообще не показывают различий (Акелайтис и Малинаускас, 2018).Однако в нашем исследовании индивидуальные виды спорта являются единоборствами, тогда как в исследовании Ali et al. (2013) эти виды спорта смешаны с другими неагрессивными видами спорта, такими как теннис и тому подобное. Мы предполагаем, что, учитывая, что самооценка зависит от социальных влияний (Baumeister, 2013; Qurban et al., 2019), она более хрупка в индивидуальных видах спорта, в которых нет поддержки со стороны товарищей по команде. Кроме того, это открытие может быть связано с изображением тела спортсменов. Хотя спорт и физическая активность в целом связаны с более позитивным образом тела (Hausenblas and Downs, 2001; Sabiston et al., 2019), нет соответствующих выводов о взаимосвязи образа тела и конкретного вида спорта. Таким образом, мы можем предположить, что более низкая самооценка у спортсменов-единоборцев в нашем исследовании связана с особенностями внешнего вида бойцов. Другое предположение может заключаться в том, что более низкая оценка в подвыборке спортсменов-единоборцев связана с периодом подросткового возраста, в котором сейчас находятся наши респонденты, который часто соответствует более низким аспектам статуса идентичности. Помимо этого, наши выводы могут быть объяснены в контексте организационных стрессоров, которые могут повлиять на самооценку спортсменов, таких как факторы стресса от тренеров и требования соревнований (Tamminen et al., 2019), но это предположение требует более тщательного изучения.

Невротизм значительно выше у участников командных видов спорта по сравнению с участниками боевых видов спорта. Этот результат основан на том факте, что помимо овладения базовыми навыками защиты, целью тренировок по спортивным единоборствам является работа над сосредоточенностью, чувством покоя — глубокой связью с собой и работой над самоконтролем — контролем над импульсами, потому что в бою все зависит от них самих, нет разделения обязанностей, как в командных видах спорта (Allen et al., 2013; Bernacka et al., 2016; Косторз и др., 2017). Другой возможный способ объяснить наш результат заключается в том, что спортсмены, занимающиеся командными видами спорта, часто испытывают негативные межличностные столкновения со своими товарищами по команде по поводу командных ролей, коммуникативных трудностей или даже эгоизма (Рейни и Петкари, 2019), которые могут вызвать проявление их более высокого уровня невротизма.

Наши результаты не указывают на статистически значимые различия в экстраверсии, которые были зарегистрированы в других исследованиях (Nia and Besharat, 2010; Allen et al., 2011), а также открытость опыту и дружелюбие, которые также не были зарегистрированы в других выборках.

Заключение

Наше исследование в некоторой степени способствовало изучению различий в индивидуальных различиях между спортсменами, занимающимися командными видами спорта, и спортсменами, занимающимися единоборствами. Полученные данные могут быть полезны в тренировочном процессе и психологической подготовке спортсменов. Точнее, результаты показывают, какие аспекты личности следует акцентировать при работе со спортсменами в боевых искусствах (например, самоуважение), а какие со спортсменами в коллективных видах спорта (например, сознательность).Ограничениями исследования являются неравное количество спортсменов в двух исследуемых группах, а также потенциально недостаточное количество включенных переменных, которые могли бы в последующих исследованиях объяснить полученные различия, такие как проблема идентичности, физического самосознания и т. Д. и мотивация к занятиям спортом. Ограничение, касающееся количества испытуемых, можно преодолеть, включив не только большее количество спортсменов, но и спортсменов, занимающихся различными боевыми искусствами и коллективными видами спорта.

Заявление о доступности данных

Наборы данных, проанализированные в этой рукописи, не являются общедоступными. Запросы на доступ к наборам данных следует направлять на адрес ŽB, [email protected].

Заявление об этике

Все субъекты дали письменное информированное согласие в соответствии с Хельсинкской декларацией. Протокол был одобрен местным этическим комитетом факультета спорта и физического воспитания Университета Нови-Сада.

Авторские взносы

ŽB, JN, DŠ, PM, IM и PD разработали эксперименты, проанализировали и интерпретировали данные, отредактировали рукопись и утвердили окончательную версию для публикации и несут ответственность за все аспекты работы.ŽB и PD провели эксперименты и написали первоначальный черновик рукописи.

Конфликт интересов

Авторы заявляют, что исследование проводилось при отсутствии каких-либо коммерческих или финансовых отношений, которые могут быть истолкованы как потенциальный конфликт интересов.

Список литературы

Акелайтис, А.В., Малинаускас, Р.К. (2018). Выражение эмоциональных навыков у спортсменов-мужчин в индивидуальных и командных видах спорта. Педагог Психол.Med. Биол. Пробл. Phys. Train Sports 22, 62–67.

PubMed Аннотация | Google Scholar

Али, Б. М., Ихраф, А., Халед, Т., Лива, М., и Али, Э. (2013). Влияние пола и вида спорта на агрессию и самооценку тунисских спортсменов. J. Hum. Soc. Sci. Res. 8, 74–80. DOI: 10.9790 / 0837-0847480

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Аллен М. С., Гринлис И. и Джонс М. В. (2011). Исследование пятифакторной модели личности и совладающего поведения в спорте. J. Sports Sci. 29, 841–850. DOI: 10.1080 / 02640414.2011.565064

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Аллен М. С., Гринлис И. и Джонс М. В. (2013). Личность в спорте: всесторонний обзор. Внутр. Rev. Sport Exerc. Psychol. 6, 184–208. DOI: 10.1080 / 1750984x.2013.769614

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Бейкер, Л. Р., и МакНалти, Дж. К. (2013). Когда низкая самооценка поощряет поведение, которое рискует отвергнуть, чтобы усилить взаимозависимость: роль самоконтроля в отношениях. J. Pers. Soc. Psychol. 104, 995–1018. DOI: 10.1037 / a0032137

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Баумейстер, Р. Ф. (2013). Самоуважение: загадка низкой самооценки. Берлин: Springer Science and Business Media.

Google Scholar

Баумейстер Р. Ф., Де Уолл К. Н., Чиарокко Н. Дж. И Твенге Дж. М. (2005). Социальная изоляция препятствует саморегулированию. J. Pers. Soc. Psychol. 88, 589–604.DOI: 10.1037 / 0022-3514.88.4.589

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Бернацка Р. Э., Савицкий Б., Мазурек-Кусяк А. и Хавлена ​​Дж. (2016). Соответствующая и неконформная личность и стили преодоления стресса у спортсменов-единоборцев. J. Hum. Кинет. 51, 225–233. DOI: 10.1515 / hukin-2015-0186

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Бредемайер, Б. Дж., Шилдс, Д. Л., Вайс, М. Р., и Купер, Б. А. Б.(1987). Взаимосвязь между суждениями детей о легитимности и их моральными доводами, склонностями к агрессии и занятиями спортом. Soc. Sport J. 4, 48–60. DOI: 10.1123 / ssj.4.1.48

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Bulik, C.M., Hebebrand, J., Keski-Rahkonen, A., Klump, K. L., Reichborn-Kjennerud, T., Mazzeo, S.E., et al. (2007). Генетическая эпидемиология, эндофенотипы и классификация расстройств пищевого поведения. Внутр. J. Eat. Disord. 40 (доп.), S52 – S60.

PubMed Аннотация | Google Scholar

Castanier, C., Le Scanff, C., and Woodman, T. (2010). Кто рискует в спорте с высоким риском? типологический личностный подход. Res. В. Упражнение. Спорт 81, 478–485.

PubMed Аннотация | Google Scholar

Куперсмит, С. (1967). Антецеденты самооценки. Сан-Франциско, Калифорния: У. Х. Фриман.

Google Scholar

Коста П. и МакКрэй Р. (1988). От каталога к классификации: потребности Мюррея и пятифакторная модель. J. Pers. Soc. Psychol. 55, 258–265. DOI: 10.1037 // 0022-3514.55.2.258

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Дауд Р. и Иннес Дж. М. (1981). Спорт и личность: влияние вида спорта и уровня конкуренции. Percept. Двигательные навыки. 53, 79–89. DOI: 10.2466 / pms.1981.53.1.79

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Иган С. и Стелмак Р. М. (2003). Профиль личности альпинистов на Эверест. чел.Индивидуальный. Dif. 34, 1491–1494. DOI: 10.1016 / s0191-8869 (02) 00130-7

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Герон Э., Ферст Д. и Ротштейн П. (1986). Личность спортсменов, занимающихся различными видами спорта. Внутр. J. Sport Psychol. 17, 120–135.

Google Scholar

Гринберг, Дж., Соломон, С., Пищинский, Т., Розенблатт, А., Берлинг, Дж., Лайон, Д. и др. (1992). Зачем людям нужна самооценка? сходные доказательства того, что самооценка выполняет функцию буферизации беспокойства. J. Pers. Soc. Psychol. 6, 913–922. DOI: 10.1037 // 0022-3514.63.6.913

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Хаслам, Н., Уилан, Дж., И Бастиан, Б. (2009). Большая пятерка опосредует ассоциации между ценностями и субъективным благополучием. чел. Индивидуальный. Dif. 46, 40–42. DOI: 10.1016 / j.paid.2008.09.001

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Хаузенблас, Х.А., и Даунс, Д.С. (2001). Сравнение образа тела спортсменов и не спортсменов: мета.аналитический обзор. J. Appl. Sport Psychol. 13, 323–339. DOI: 10.1080 / 104132001753144437

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Хьюз, С. Л., Кейс, Х. С., Штумэмпфл, К. Дж., И Эванс, Д. С. (2003). Личностные профили участников ультрамарафона iditasport. J. Appl. Sport Psychol. 15, 256–261. DOI: 10.1080 / 10413200305385

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Джон О. П., Донахью Э. М. и Кентл Р. Л. (1991). Перечень большой пятерки — версии 4a и 54. Беркли, Калифорния: Калифорнийский университет.

Google Scholar

Джон, О. П., Науман, Л. П., и Сото, К. Дж. (2008). «Сдвиг парадигмы к интегративной таксономии черт большой пятерки: история, измерение и концептуальные вопросы», в Handbook of Personality: Theory and Research , ред. О. П. Джон, Р. У. Робинс и Л. А. Первин (Нью-Йорк, Нью-Йорк: Guilford Press ), 114–159.

Google Scholar

Джон, О.П., и Шривастава, С. (1999). «Таксономия большой пятерки: история, измерения и теоретические перспективы», в Handbook of Personality: Theory and Research , ред. Л. А. Первин и О. П. Джон (Нью-Йорк, Нью-Йорк: The Guilford Press), 102–138.

Google Scholar

Джордан, К. Х., Спенсер, С. Дж., И Занна, М. П. (2005). Типы высокой самооценки и предрассудков: как неявная самооценка связана с этнической дискриминацией среди людей с высокой самооценкой. чел.Soc. Psychol. Бык. 31, 693–702. DOI: 10.1177 / 0146167204271580

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Капланова, А. (2018). Самоуважение, беспокойство и стратегии преодоления стресса для управления стрессом в хоккее. Acta Gymn. 49, 10–15. DOI: 10.5507 / ag.2018.026

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Кернис, М., Граннеманн, Б., и Барклай, Л. (1989). Стабильность и уровень самооценки как предикторы возбуждения гнева и враждебности. J. Pers. Soc. Psychol. 56, 1013–1022. DOI: 10.1037 // 0022-3514.56.6.1013

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Кернис, М. Х., Парадайз, А. У., Уитакер, Д., Уитман, С., и Голдман, Б. (2000). Хозяин своей психологической области? маловероятно, если у человека нестабильная самооценка. чел. Soc. Psychol. Бык. 26, 1297–1305. DOI: 10.1177 / 0146167200262010

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Костож, К., Гнезинская, А., и Nawrocka, M. (2017). Иерархия ценностей и самооценка людей, занимающихся боевыми искусствами и единоборствами. идо мов культура. J. Боевые искусства Антроп. 17, 15–22.

Google Scholar

Ларсен Р. и Басс Д. М. (2009). Психология личности. Нью-Йорк, Нью-Йорк: McGraw-Hill Publishing.

Google Scholar

Малинаускас Р., Думчене А., Мамкус Г. и Венцкунас Т. (2014). Личностные черты и работоспособность у спортсменов-мужчин и спортсменов, не занимающихся спортом. Percep. Навыки моторики 118, 145–161. DOI: 10.2466 / 29.25.pms.118k13w1

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

МакЭван, Д., Будро, П., Курран, Т., и Родс, Р. Э. (2019). Личностные черты участников спорта с высоким риском: метаанализ. J. Res. Чел. 79, 83–93. DOI: 10.1016 / j.jrp.2019.02.006

CrossRef Полный текст | Google Scholar

МакКелви, С. Дж., Лемье, П., и Стаут, Д. (2003). Экстраверсия и невротизм у контактных спортсменов, бесконтактных спортсменов и не спортсменов: примечание к исследованию. Athl. Insight 5, 19–27.

Google Scholar

Ниа, М. Э., и Бешарат, М. А. (2010). Сравнение личностных характеристик спортсменов в индивидуальных и командных видах спорта. Proc. Soc. Behav. Sci. 5, 808–812. DOI: 10.1016 / j.sbspro.2010.07.189

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Ольмедилья, А., Руис-Баркин, Р., Понсети, Ф. X., Роблес-Паласон, Ф. Дж., И Гарсия-Мас, А. (2019). Соревновательный психологический настрой и восприятие результатов у юных футболисток. Фронт. Psychol. 10: 1168. DOI: 10.3389 / fpsyg.2019.01168

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Петерсон, С. Л., Вебер, Дж. К., и Троусдейл, В. У. (1967). Личностные факторы женщин, занимающихся командными видами спорта, по сравнению с женщинами, занимающимися индивидуальными видами спорта. Res. Q. 38, 686–690. DOI: 10.1080 / 10671188.1967.10616513

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Пиепиора, П., Витковски, К., и Пиепиора, З. (2018). Профили личности мастеров карате, практикующих разные стили кумитэ. Arch. Будо. 14, 247–257.

Google Scholar

Курбан, Х., Ван, Дж., Сиддик, Х., Моррис, Т., и Цяо, З. (2019). Посредническая роль родительской поддержки: взаимосвязь между занятиями спортом, самооценкой и мотивацией к занятиям спортом среди китайских студентов. Curr. Psychol. 38, 308–319. DOI: 10.1007 / s12144-018-0016-3

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Рейни, Л., и Петкари, Э. (2019). Тебе нравятся твои товарищи по команде? качество личности и взаимоотношений между товарищами по команде у студенческих спортсменов. Rev. Psicol. Депорте. 14, 56–59.

Google Scholar

Робертс Б. В., О’Доннелл М. и Робинс Р. В. (2004). Развитие целей и личностных качеств в зрелом возрасте. J. Pers. Soc. Psychol. 87, 541–555.

PubMed Аннотация | Google Scholar

Роккас С., Сагив Л., Шварц С. Х. и Кнафо А. (2002). Большая пятерка личностных факторов и личных ценностей. чел. Soc. Psychol. Бык. 28, 789–801. DOI: 10.1177/0146167202289008

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Розенберг, М. (1965). Общество и самооценка подростков. Нью-Йорк, Нью-Йорк: Издательство Принстонского университета.

Google Scholar

Розенберг, М. (1968). «Психологическая избирательность в формировании самооценки», в Самость в социальном взаимодействии, , ред. К. Гордон и К. Герген (Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Джон Вили).

Google Scholar

Сабистон, К. М., Пила, Э., Вани, М., и Тогерсен-Нтумани, К. (2019). Образ тела, физическая активность и спорт: предварительный обзор. Psychol. Спортивные упражнения. 42, 48–57. DOI: 10.1016 / j.psychsport.2018.12.010

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Тамминен, К. А., Сабистон, К. М., и Крокер, П. Р. (2019). Воспринимаемая поддержка со стороны уважения позволяет прогнозировать оценки соревнований и удовлетворенность результатами спортивных состязаний университетских команд: тест организационных факторов стресса в качестве модераторов. J. Appl. Sport Psychol. 31, 27–46. DOI: 10.1080 / 10413200.2018.1468363

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Зиллманн Д., Джонсон Р. К. и Дэй К. Д. (1974). Спровоцированная и неспровоцированная агрессивность у спортсменов. J. Res. Чел. 8, 139–152. DOI: 10.1016 / 0092-6566 (74)

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Оценка личности, черты характера, выявленные в бесплатном опросе VIA

Личность — это совокупность нашего психологического состояния и того, как мы уникальным образом выражаем себя в мире.Это набор эмоциональных качеств, поведения, мыслей, чувств, взглядов и привычек, которые делают нас такими, какие мы есть. Но многим из нас бывает сложно описать собственную личность.

Личностный тест может быть полезным инструментом, который поможет вам сформулировать характеристики самого себя. Вы можете пройти личностный тест во время жизненного перехода, такого как смена карьеры, женитьба, развод или выход на пенсию, чтобы обрести уверенность в себе и обрести чувство собственного достоинства. Или, может быть, вам просто интересно узнать больше о том, что делает вас уникальным и особенным.Какой бы ни была причина, личностные тесты могут быть интересным способом выявить качества, которые делают вас — вас!

Однако многие из основных оценок личности измеряют, что не так с людьми, например, психопатология, болезнь или серьезные проблемы (например, MMPI-2; MCMI-3; тест Роршаха). Другие личностные тесты оценивают нейтральные характеристики, такие как экстраверсия / интроверсия, чувства / мышление (например, индикатор типа Майерс-Бриггс). И многие другие «модные» тесты не основаны на науке и, следовательно, ненадежны.В общем, тесты личности, которые подтверждены исследованиями и позволяют измерить, что происходит с людьми, трудно найти. Узнайте больше о сходствах и различиях между VIA и оценкой Майерс-Бриггс.

Вот где вступает в игру исследование VIA о сильных сторонах персонажей. VIA Survey — это психометрически подтвержденный личностный тест, который измеряет сильные стороны характера человека. Сильные стороны характера рассматриваются как наша позитивная личность, поскольку они являются нашими основными способностями думать, чувствовать и вести себя таким образом, чтобы это могло принести пользу нам и другим.Мы универсально выражаем сильные стороны нашего характера во всех сферах — на работе, в отношениях, в школе, в обществе и т.д.

Исследование VIA определяет только ваш хороший характер, например такие качества, как любовь, доброта, справедливость, целеустремленность и надежда. Исследования показывают, что люди, которые знают и используют свои уникальные сильные стороны, имеют более крепкие отношения, находят большее участие в своей работе и ведут более счастливую и полноценную жизнь.После прохождения опроса VIA для выявления ваших уникальных сильных сторон следующим шагом будет размышление о развитии сильных сторон личности — о том, как вы используете свои сильные стороны в повседневной жизни.

Распечатайте копию классификации VIA: ваши положительные черты характера

Классификация VIA доступна во многих форматах. Выберите из списка ниже, какой из них лучше всего соответствует вашим потребностям:

Большинство связей между личностными чертами и жизненными результатами воспроизводимы, исследования показывают — Ассоциация психологической науки — APS

Исследования, показывающие связи между личностными качествами и жизненными результатами, такими как стабильность брака и профессиональные достижения, дают достаточно точную карту взаимосвязи между личностью и различными аспектами жизни, согласно результатам крупномасштабного проекта репликации.Результаты опубликованы в Psychological Science , журнале Ассоциации психологических наук.

Результаты проекта «дают основания для осторожного оптимизма в отношении литературы по личностным результатам», — говорит автор исследования Кристофер Дж. Сото, исследователь психологии из Колби-колледжа.

«Как и многие исследователи, я слежу за недавними дискуссии о надежности наших научных результатов с большим интереса, но я действительно не знал, насколько эта проблема обобщает в мою ключевую область интересов: психологию личности », — объясняет он.Найти В конце концов, Сото разработал «Жизненные результаты репликации личности» (LOOPR). Проект.

Проект LOOPR был направлен на воспроизведение 78 ранее выявленных ассоциаций черта-результат, которые были отмечены во всестороннем обзоре литературы, опубликованном в 2006 году. В рамках проекта специально исследовались связи между личностными чертами Большой пятерки — открытость опыту, сознательность, экстраверсия, уступчивость и т. Д. и невротизм — и 48 индивидуальных, межличностных и институциональных результатов, которые варьировались от субъективного благополучия до личного поведения и профессиональной деятельности.

Перед проведением исследования Сото предварительно зарегистрировал исследование. гипотезы, дизайн, материалы и планы анализа по открытой науке Фреймворк.

Всего более 6 100 взрослых из четырех онлайн-выборок участников заполнили анкеты для исследования. Опросы включали версию широко используемой Большой пятерки для измерения личностных качеств, а также различных показателей жизненных результатов, таких как успех в карьере и отношениях, политические убеждения и криминальное прошлое.

Анализ показал, что большинство попыток репликации были успешными, то есть попытки репликации воспроизводили ранее идентифицированные связи признака-результат примерно в 85% случаев. Но результаты проекта LOOPR продемонстрировали связь между личностными качествами и жизненными результатами, которые часто были не такими сильными, как первоначально опубликованные.

«Основная причина для оптимизма заключается в том, что оценки воспроизводимости этого проекта довольно высоки — истинные ассоциации личности и результата, похоже, не уступают количеству ложных срабатываний или случайностей», — говорит Сото.«Однако оценки воспроизводимости все еще немного ниже, чем мы ожидали бы, если бы в литературе о личности не было никаких проблем с ложноположительными результатами, выборочными сообщениями или предвзятостью публикации».

«Это говорит о том, что исследование личности все еще может принести пользу от текущих усилий по повышению устойчивости нашей науки », — говорит он.

Soto отмечает некоторые аспекты проекта LOOPR, которые могут учитывать некоторые различия в выводах. В то время как репликация попытки были основаны на опросах самоотчетов, проведенных группами онлайн участники, некоторые из оригинальных исследований собирали данные другим способом (я.е., отслеживая людей с течением времени), использовали другой метод (т. е. лично интервью) или взяты из другой выборки (т. е. выборки на уровне сообщества). Когда как в исходном исследовании, так и в попытке репликации использовались показатели самооценки для Например, размер эффекта репликации имел тенденцию быть больше.

В конечном счете, исследование представляет собой первый шаг в изучении надежности ассоциаций черта-результат.

«Проект LOOPR создал большой и богатый набор данных, поэтому я рад сотрудничать с другими учеными, чтобы использовать эти данные по другим ключевым вопросам в нашей области », — говорит Сото.«К ним относятся обновление и расширение нашего понимания того, как личность соотносится с последовательной жизнью результаты, и проверка степени, в которой эти личностные результаты ассоциации обобщают такие факторы, как возраст, пол и социально-экономические статус.»

Все данные, материалы и код анализа для этого исследования общедоступны в Open Science Framework. Предварительная регистрация протокол и исправления к предварительной регистрации также онлайн. Эта статья получила значки Open Данные, открытые материалы и предварительная регистрация.

Предикторов адаптации личностных качеств во время пандемии COVID среди студентов колледжей

Abstract

Было обнаружено, что черты личности связаны с различными последствиями для здоровья. Целью этого исследования было изучить, как личностные черты связаны с адаптацией к пандемии COVID у студентов колледжей. В выборку вошли 484 студента-первокурсника (76% женщин), посещающих северо-восточный университет, которые прошли оценку личности по Большой пятерке (BFI) в начале семестра, который был нарушен пандемией COVID.Используя приложение для телефона, учащиеся ежедневно оценивали настроение, уровень воспринимаемого стресса и участие в ряде мероприятий по укреплению здоровья (упражнения, внимательность, достаточный сон и т. Д.) В течение семестра как до, так и после начала пандемии. (например, продольный дизайн внутри человека). Результаты, как и ожидалось, показали, что показатели настроения и благополучия в целом снизились в период COVID, хотя уровни стресса фактически снизились. Кроме того, независимо от COVID, улучшение настроения, уменьшение воспринимаемого стресса и более активное участие в мероприятиях по укреплению здоровья были в значительной степени связаны с рядом личностных качеств, включая невротизм (ниже), экстраверсию (выше), покладистость (выше) и сознательность (выше).В первую очередь интересны модели со смешанными эффектами, которые использовались для проверки того, как основные черты личности взаимодействуют с любыми изменениями ежедневных оценок от периода до COVID до COVID. Были обнаружены важные условия взаимодействия, указывающие на различное воздействие эпидемии COVID на учащихся с низким или высоким уровнем определенных черт. Например, было обнаружено, что более высокий уровень экстраверсии связан со снижением настроения по мере развития пандемии, в отличие от пациентов с более низким уровнем экстраверсии, у которых со временем наблюдалось небольшое повышение настроения.Эти данные подтверждают вывод о том, что черты личности связаны с психическим здоровьем и могут играть роль в способности человека справляться с серьезными стрессовыми событиями. Различные черты характера также могут быть более адаптивными к разным типам стрессоров.

Образец цитирования: Rettew DC, McGinnis EW, Copeland W., Nardone HY, Bai Y, Rettew J, et al. (2021) Предикторы адаптации личностных черт во время пандемии COVID среди студентов колледжей. PLoS ONE 16 (3): e0248895. https: // doi.org / 10.1371 / journal.pone.0248895

Редактор: Франтишек Судзина, Университет Ольборга, ДАНИЯ

Поступила: 30 октября 2020 г .; Принят к печати: 5 марта 2021 г .; Опубликован: 17 марта 2021 г.

Авторские права: © 2021 Rettew et al. Это статья в открытом доступе, распространяемая в соответствии с условиями лицензии Creative Commons Attribution License, которая разрешает неограниченное использование, распространение и воспроизведение на любом носителе при условии указания автора и источника.

Доступность данных: Мы не можем предоставить общедоступный набор данных из-за конфиденциальных данных о личности и психическом здоровье из поддающегося идентификации университета в небольшом штате. Данные доступны из Институционального комитета по доступу к данным / этическому комитету Университета Вермонта (контакт через Гордона Дженсона, старшего заместителя декана по исследованиям) для исследователей, которые соответствуют критериям доступа к конфиденциальным данным. Контактная информация доктора Дженсона: [email protected], а его номер телефона (802) 656-8961.

Финансирование: Эта работа была поддержана грантом д-ра Джима Худзяка из Фонда Конрада Хилтона (https://www.hiltonfoundation.org/). Финансирующие организации не играли никакой роли в дизайне исследования, сборе и анализе данных, принятии решения о публикации или подготовке рукописи.

Конкурирующие интересы: Доктор Реттью получает гонорары от Oxford University Press и Psychology Today и является консультантом Happy Health, Inc. Доктор Худзяк является консультантом Happy Health Inc.. Другие авторы сообщают об отсутствии конкурирующих интересов. Эти интересы не влияют на нашу приверженность политике PLOS ONE в отношении обмена данными и материалами. Нет никаких патентов, продуктов в разработке или продаваемых продуктов, связанных с этим исследованием, которые можно было бы объявлять.

Введение

Пандемия COVID19 оказала серьезное негативное влияние на психическое здоровье. Его эффект был впервые задокументирован в Китае, но недавно был задокументирован более глобально [1, 2]. Согласно опросу, проведенному в апреле 2020 года, более четверти взрослых американцев соответствуют критериям «серьезного психического расстройства», что в восемь раз больше, чем в 2018 году [3].Данные Healthline Mental Health Index показывают, что до 45% взрослых в США имеют повышенный уровень депрессии и тревожности [4]. Неудивительно, что студенты колледжей могут быть особенно уязвимы к последствиям пандемии COVID для психического здоровья, учитывая масштаб стрессора в период, когда в мозгу все еще развиваются эмоциональные регулирующие сети [5, 6]. Недавнее исследование, в ходе которого были опрошены студенты 195 колледжей США, показало, что 71% выборки сообщили о повышенной тревожности из-за пандемии [7].

Хотя основные черты личности по своей сути не являются хорошими или плохими, были обнаружены общие закономерности между уровнями черт и рядом результатов, таких как общее благополучие, счастье, образовательный и финансовый успех, а также проблемы психического здоровья [8]. В целом, более положительные результаты были связаны с высоким уровнем экстраверсии, уступчивости и сознательности и более низким уровнем невротизма [9–11]. Подобные модели ассоциаций были обнаружены, когда дело доходит до устойчивости и преодоления стрессовых событий [12].Один недавний метаанализ, изучающий связь между личностными чертами и психическим здоровьем, показал, что высокий уровень экстраверсии наиболее тесно связан с общим «копингом» [13]. В исследованиях с детьми было обнаружено, что параметры темперамента, связанные с улучшенными регулятивными способностями (сходными с чертой сознательности) и реактивностью (схожей с чертой невротизма), смягчают воздействие среды высокого риска [14, 15]. Действительно, профиль личности, включающий более низкий уровень тревожности и беспокойства, а также более высокий уровень настойчивости и амбициозности, был признан «устойчивым» профилем в исследовании студентов-медиков [16].

Однако при изучении ассоциаций между личностными чертами и реакцией на стрессоры важно не предполагать, что определенные черты универсально более адаптивны ко всем типам стрессовых обстоятельств. Когда речь идет конкретно о пандемии COVID, могут быть некоторые относительно необычные качества этого конкретного фактора стресса, которые могут привести к тому, что разные черты будут связаны с лучшей адаптацией, чем обычно. Например, высокий уровень экстраверсии, который описывает людей, которые предпочитают повышенный уровень стимуляции и социальных контактов, может счесть обязательную изоляцию и сокращение активности особенно трудными.Точно так же люди с высоким уровнем невротизма могут, как правило, меньше беспокоиться о том, что они находятся взаперти дома и не сталкиваются с повседневными стрессорами «нормальной» жизни, хотя этот эффект может быть уравновешен повышенным беспокойством по поводу заражения вирусом.

Для изучения того, как личностные черты могут быть связаны с приспособлением во время пандемии, в настоящем исследовании использовался сбой в исследовании, которое в перспективе проводилось с группой студентов колледжа северо-восточного университета.В то время как целью общего исследования было изучение эмоционального здоровья и благополучия студентов в кампусе, пандемия COVID вынудила студентов покинуть университет в середине семестра. Следовательно, в январе 2020 года перед эпидемией (которая будет называться пре-COVID) была собрана серия показателей психического здоровья. Студенты также заполняли ежедневные оценки психического здоровья с помощью приложения для смартфонов, которые начинались в начале семестра в январе и продолжались с середины марта до мая, когда студентов отправляли домой (так называемый период COVID).

Мы предположили, что, как и во многих предыдущих исследованиях, основные параметры личности будут связаны с показателями психического здоровья до COVID в типичном паттерне лучшего психического здоровья, связанного с более низким уровнем невротизма и более высоким уровнем экстраверсии, уступчивости и осознанности. . Что касается изменения показателей психического здоровья между периодом до COVID и периодом COVID, мы предсказали, что студенты с высоким уровнем экстраверсии будут хуже адаптироваться к пандемии по сравнению с их менее экстравертными сверстниками.Мы также предсказали, что многие студенты с высоким невротизмом не сочтут период COVID более стрессовым по сравнению с периодом до COVID. Насколько нам известно, это первое исследование, в котором изучается взаимосвязь между личностными чертами и психическим здоровьем, особенно во время пандемии COVID, с использованием лонгитюдного анализа внутри человека.

Материалы и методы

Участников

Подходящими для этого исследования были студенты первого курса 2019–2020 учебного года Университета Вермонта, которые были готовы участвовать в годичном исследовании, посвященном изучению оздоровительной деятельности, рискованного поведения и психического здоровья.Студентов набирали с помощью плакатов на кампусе, презентаций в классе и социальных сетей. Примерно две трети этих студентов были зачислены в UVM Wellness Environment (WE), жилую и образовательную программу, разработанную для поощрения студентов к принятию здоровых решений и ограничению употребления психоактивных веществ [17]. Критерии включения также включали возраст от 18 до 25 и наличие iPhone 5 или новее для выполнения оценки через приложение. Это исследование было одобрено IRB Университета Вермонта, и все испытуемые дали письменное согласие.Дополнительное описание образца можно найти в [18].

Как уже упоминалось, студенты завершили базовую оценку в начале весеннего семестра в январе 2020 года и начали делать короткие ежедневные проверки с помощью своих телефонов. К середине марта пандемия COVID поразила северо-восток США, и студентам в короткие сроки было приказано покинуть университет, вернуться домой и закончить семестр с помощью дистанционного онлайн-обучения. У большинства не было возможности забрать с собой все свое имущество.Несмотря на эти изменения, участники продолжали заполнять свои ежедневные оценки психического здоровья по телефону до конца семестра в мае (см. Рис. 1). Из 675 студентов, выполнивших начало весеннего оценивания, 485 (84%) первокурсников заполнили не менее 50% вечерних опросов в течение весеннего семестра. Те, кто регулярно заполнял ежедневные опросы, не отличались по полу, расе / этнической принадлежности, возрасту, статусу WE или субъективному социальному статусу от тех, кто этого не делал.

Меры

Личностные качества.

Инвентаризация большой пятерки (BFI) . BFI — это личностная шкала самооценки из 44 пунктов, основанная на пятифакторной модели личности [19, 20]. Участники оценивают свое согласие по каждому пункту по 5-балльной шкале Лайкерта. Шкала оценивает пять основных параметров личности, а именно невротизм, экстраверсию, открытость, покладистость и сознательность. Невротизм относится к степени эмоциональной чувствительности и тенденции испытывать негативные эмоции, такие как страх и печаль.Экстраверсия описывает тех, кто любит быть активными, общительными и находится рядом с другими людьми. Измерение открытости связано с творчеством и восприимчивостью к новому опыту и идеям, в то время как уступчивость отражает уровень сострадания человека к другим и готовность сотрудничать в группах, чтобы избежать конфликта. Наконец, сознательность означает чей-то уровень ориентации на цель, регулирующих способностей и организованности.

Было показано, что BFI обладает хорошими психометрическими свойствами и высокой надежностью с более длинными личностными инструментами, которые используют аналогичную структуру «большой пятерки» [21, 22].Для этого исследования BFI вводили всем участникам в начале семестра, до COVID.

Психическое здоровье и благополучие.

Участники каждый день выставляли ежедневную оценку своего общего настроения и уровня стресса на ползунке, который был преобразован в оценку от 0 до 10. Эта информация была собрана из приложения, которое было открыто ежедневно с 19:00 до 23:59. Ежедневная оценка благополучия, отражающая уровень участия в пяти видах здорового образа жизни (например, минуты упражнений, ограничение экранного времени, питательная ценность еды, часы сна и количество потребляемой воды), также рассчитывалась путем первой дихотомии ответов, чтобы указать отсутствие или наличие хорошего самочувствия, а затем суммируются для получения общего индекса.Каждый из трех показателей ежедневного опроса (настроение, стресс и благополучие) был стандартизирован для сопоставимости. Из 675 студентов, которые выполнили начало весеннего оценивания, 485 (72%) первокурсников заполнили не менее 50% вечерних опросов в течение весеннего семестра. Те, кто регулярно заполнял ежедневные опросы, не отличались по полу, расе / этнической принадлежности, возрасту, статусу WE или субъективному социальному статусу от тех, кто этого не делал.

Анализ

Серия моделей регрессии со смешанными эффектами или многоуровневых регрессионных моделей была протестирована с использованием MIXED в SPSS 26 для прогнозирования стандартизированных показателей настроения, стресса и хорошего самочувствия.Эти модели включали случайный перехват для учета повторяющихся коррелированных наблюдений за отдельными элементами ежедневного опроса. Каждый результат был предсказан на основе исходных показателей личности, статуса COVID (до или во время) и срока взаимодействия между личностью и статусом COVID. Ковариаты включали участие в программе оздоровления, возраст, пол, субъективно оцениваемый социально-экономический статус, семестровую неделю и расовую / этническую принадлежность. Все анализы включали полный диапазон оценок личности. Чтобы проиллюстрировать результаты визуально только на рисунках (см. Рис.2), испытуемые с высоким или низким уровнем каждой черты (определяемой как 0.6 стандартных отклонений выше или ниже среднего) были сгруппированы вместе.

Рис. 2. Показатели психического здоровья от пре-COVID до COVID у учащихся с высоким или низким уровнем личностных качеств Большой пятерки.

Визуализации взаимодействий с использованием только крайних групп стандартизированных личностных черт (ось y: сплошные линии с низким уровнем; линии с высокими пунктирными линиями) по статусу COVID (ось x: до или во время) * = статистически значимое взаимодействие.

https://doi.org/10.1371/journal.pone.0248895.g002

Результаты

Как уже упоминалось, в общей сложности 484 студента (76% женщины) выполнили личностные измерения в начале семестра и получили достаточное количество ежедневных оценок психического здоровья до COVD и во время COVID после отправки домой. Образец был более 90% белого цвета. В таблице 1 обобщена другая информация об участниках исследования.

Основные эффекты личности

За весь период исследования было обнаружено, что все 5 основных черт личности в значительной степени связаны с настроением и вовлечением в здоровую деятельность (Таблица 2).Было обнаружено, что лучшее настроение и больше занятий здоровьем в значительной степени связаны с более низким уровнем невротизма и более высоким уровнем экстраверсии, открытости, покладистости и сознательности. Более низкие уровни воспринимаемого стресса также были в значительной степени связаны с более высоким невротизмом и более высокими показателями экстраверсии.

Время основных эффектов

Как и ожидалось, ежедневные оценки настроения [b = -,09 (SE = 0,01), p <0,001, 95% доверительный интервал = -,12- -,07] и участие в оздоровлении [b = -,07 (SE = 0,01), p <.001, 95% ДИ = -.10- -.04] также значительно снизились после того, как студентов отправили домой из колледжа из-за пандемии COVID. Однако воспринимаемый уровень стресса значительно снизился [b = -,04 (SE = 0,02), p = 0,006, 95% доверительный интервал = -,08- -,01].

Взаимодействия

Основное внимание в этом исследовании уделялось проверке гипотезы о том, что изменения в психическом здоровье и самочувствии от периода до COVID до COVID будут зависеть от уровней различных личностных качеств. Эта гипотеза была подтверждена статистически значимым эффектом временного взаимодействия признака X в 11 из 15 выполненных тестов (таблица 3).В частности, снижение настроения, которое обычно наблюдалось в период COVID, было менее выражено для людей с более высоким уровнем невротизма и более низким уровнем экстраверсии, открытости и покладистости, то есть тех, у кого были более низкие показатели настроения до COVID. Однако величина этих эффектов взаимодействия была довольно скромной, за исключением экстраверсии. Здесь студенты с более высоким уровнем экстраверсии испытали снижение настроения с течением времени, в то время как студенты с более низким уровнем экстраверсии показали небольшое повышение.В отношении участия в оздоровительных мероприятиях возникла аналогичная модель, в которой те, кто имел тенденцию к меньшему участию в целом (те, у кого был более высокий уровень невротизма и более низкий уровень экстраверсии, открытости и сознательности), сохраняли свой относительно низкий уровень участия в оздоровлении, в то время как люди с низким невротизмом а более высокий уровень экстраверсии, открытости и добросовестности привел к более резкому снижению вовлеченности. На рис. 2 показаны крайние группы (0,06 стандартного отклонения ниже и выше среднего), чтобы лучше визуализировать результаты непрерывного взаимодействия.

Для воспринимаемых уровней стресса, которые, как упоминалось ранее, имели тенденцию к снижению со временем от периода до COVID до COVID, также было обнаружено несколько значимых взаимодействий. Студенты с высоким уровнем экстраверсии испытали снижение уровня стресса, в отличие от их менее экстравертных сверстников, которые сообщили о небольшом усилении стресса. Меньшие взаимодействия были также обнаружены для невротизма и сознательности.

Обсуждение

Это исследование было направлено на изучение связи между основными параметрами личности и изменением функционирования психического здоровья в результате пандемии COVID в группе студентов колледжа.Мы использовали ежедневные рейтинги субъективного настроения, уровня стресса и участия в оздоровительных мероприятиях, таких как внимательность, здоровое питание и упражнения, полученные из приложения для смартфона, которые начинались до того, как учащихся были отправлены домой из-за опасений COVID, а затем продолжались, когда они заканчивали семестр в дом.

Как сообщалось во многих исследованиях, изучающих связь между личностными чертами и различными показателями благополучия и функционирования, мы обнаружили устойчивые ассоциации со многими личностными чертами высшего порядка.Было обнаружено, что более низкий уровень невротизма и более высокий уровень экстраверсии обычно связаны с улучшением настроения, более низким уровнем стресса и большей вовлеченностью в здоровую деятельность. Более высокий уровень открытости, покладистости и добросовестности также был в значительной степени связан с улучшением настроения и улучшением состояния здоровья, но не был существенно связан с уровнем стресса. Некоторые из этих значительных основных эффектов следует интерпретировать с осторожностью, учитывая взаимодействия, обнаруженные для некоторых из этих черт, когда уровни менялись между периодами до COVID и COVID.Высокий уровень покладистости и добросовестности продемонстрировал особенно сильную связь с лучшим настроением на протяжении всего периода исследования, в то время как более высокий уровень невротизма явно и ожидаемо был связан с более высоким уровнем воспринимаемого стресса. Высокая сознательность в значительной степени связана с более активным участием в оздоровительных и оздоровительных мероприятиях. Добросовестность означает тенденцию быть как целенаправленной, так и способностями, которые помогают людям достигать таких целей, как надежность и организованность.Как таковая, эта черта часто ассоциируется с улучшением здоровья и благополучия [23] и была названа «самым ценным психологическим активом», который может иметь человек, когда дело доходит до основных черт личности [10].

Пандемия COVID также оказала негативное влияние на наши показатели психического здоровья, хотя и не так равномерно, как мы ожидали. При сравнении оценок между периодами до COVID и COVID, настроение и активность в оздоровительных мероприятиях в целом снизились. Уровень стресса, однако, значительно снизился на за период исследования, хотя величина этого снижения была довольно скромной.Такое снижение предполагалось для студентов с высоким уровнем невротизма, но было обнаружено более глобально. Эти результаты подчеркивают, насколько напряженной может быть жизнь в колледже для некоторых студентов [24]. Это также может указывать на некоторую независимость между настроением и стрессом, последний из которых можно более точно описать как тревогу. Хотя обычно обнаруживается, что уровни настроения и тревожности изменяются вместе — настолько сильно, что две области в сочетании считаются ядром «интернализации» проблем [25], пандемия COVID может представлять собой важный пример условий, которые могут разделять эти две области. .Опыт колледжа для многих студентов обеспечивает взаимодействие и отношения, но, как было хорошо задокументировано в последнее время, также может быть довольно сложным и провоцирующим беспокойство [26]. За многими исключениями, возможно, что среда в колледже для тех, кто не находит переживания подавляющими, представляет собой пример «хорошего стресса», который может способствовать повышению настроения [27]. Пандемия COVID привела к большей изоляции и бездействию, но также и к некоторому облегчению от регулярных стрессов в этой среде, и это могло привести к общему подавлению как настроения, так и воспринимаемого уровня стресса.Конечно, возможно, что более продолжительное нарушение нормальной жизни из-за COVID, как это происходит сейчас, приведет к повышению воспринимаемого уровня стресса. Дальнейшие исследования с использованием этого и других образцов помогут выявить долгосрочное влияние COVID на уровень переживаемого стресса.

По большей части ассоциации между личностными качествами и психическим здоровьем / благополучием сохранялись в течение периода времени от до пандемии COVID в январе 2020 года до конца семестра в мае.Однако, как упоминалось ранее, были обнаружены некоторые эффекты взаимодействия, предполагающие дифференцированный ответ на эпидемию COVID в зависимости от уровней конкретных признаков. Особенно было задействовано измерение экстраверсии со значительными эффектами взаимодействия, обнаруженными в отношении настроения, стресса и участия в оздоровлении. Что касается настроения, мы обнаружили, что люди с более высоким уровнем экстраверсии испытали снижение своего настроения по мере прогрессирования периода COVID, в то время как рейтинги настроения среди людей с более низким уровнем экстраверсии немного повысились.Однако когда дело дошло до уровня стресса, люди из групп с высокой экстраверсией чувствовали снижение стресса в период COVID, в то время как люди с более низкой экстраверсией испытывали немного больше. Прямого толкования этой комбинации результатов нет, но мы предполагаем, что, согласно гипотезе, более экстравертные люди могут найти стимулы и проблемы, связанные с занятой академической жизнью, более полезными. Таким образом, оставление этой среды в домашней изоляции могло привести к снижению стресса, но к большей скуке и одиночеству, что привело бы к снижению настроения.Этот вывод частично подтвердил нашу гипотезу, хотя важно отметить, что студенты с более высоким уровнем экстраверсии, несмотря на явное снижение настроения из-за COVID, все же сообщали в целом о более позитивном настроении, чем их сверстники с низким уровнем экстраверсии.

Аналогичная, хотя и менее выраженная, закономерность была обнаружена в отношении невротизма, при котором люди с более низким уровнем испытали большее падение уровня настроения при COVID по сравнению со студентами с высоким невротизмом (хотя группа с более высоким уровнем невротизма продолжала сообщать о более низком настроении в целом).Возможно, это открытие связано с «эффектом пола», поскольку у студентов с более высоким уровнем невротизма изначально было более низкое настроение. В качестве альтернативы, возможно, что разрушение из-за COVID представляло собой относительно большую «потерю» для людей с более низким уровнем невротизма.

Эти результаты следует интерпретировать с учетом некоторых ограничений этого исследования. Во-первых, эти данные были получены от студентов одного университета. Таким образом, обобщение этого исследования на другие группы населения может быть ограничено.Во-вторых, с помощью этих данных также невозможно доказать, что это была пандемия COVID, а не еще один неизмеримый фактор, который повлиял на любые изменения в оценках психического здоровья. Небольшие, но значимые изменения личности были зарегистрированы у студентов колледжа в «нормальных» условиях, хотя обычно было обнаружено, что они происходят в течение более длительных периодов времени [28]. Наконец, отметим, что оценка как личности, так и психического здоровья была получена на основе самоотчета.

Однако это исследование также имеет некоторые заметные сильные стороны.Использование ежедневных оценок наших индексов психического здоровья могло обеспечить более достоверную оценку этих параметров с течением времени и минимизировать систематическую ошибку, присущую более ретроспективной отчетности. Оценка личности также проводилась с использованием хорошо проверенного инструмента, основанного на широко принятой и исследованной модели личности.

Заключение

Таким образом, в этом исследовании основное внимание уделялось изменениям настроения, воспринимаемому уровню стресса и вовлечению в здоровый образ жизни в группе студентов колледжа, поскольку пандемия COVID вынудила эту группу покинуть кампус.Было обнаружено, что черты личности, оцененные до этого стрессора, являются надежными предикторами этих показателей психического здоровья как до, так и во время пандемии. Хотя многие из этих ассоциаций согласуются с предыдущими исследованиями личности и психического здоровья, мы также обнаружили признаки того, что пандемия COVID представляет некоторые проблемы для групп с особыми личностными характеристиками, такими как высокий уровень экстраверсии, которые обычно связаны с повышенной устойчивостью. Хотя необходимы дополнительные исследования, чтобы понять взаимосвязь между личностными параметрами и приспособиться к пандемии COVID и другим факторам стресса, эти данные предполагают более сложную картину, когда дело доходит до того, как различные черты личности могут создавать риск или буферы, когда дело доходит до того, чтобы справиться с основными факторами стресса. .

Ссылки

1. 1. Тянь Ф., Ли Х., Тиан С., Ян Дж., Шао Дж., Тянь С. Психологические симптомы обычных китайских граждан на основе SCL-90 во время экстренного реагирования уровня I на COVID-19. Психиатрические исследования. 2020; 288: 112992. pmid: 32302816
2. 2. Цю Дж., Шен Б., Чжао М., Ван З., Се Б., Сюй Ю. Общенациональное исследование психологического стресса среди китайцев в связи с эпидемией COVID-19: последствия и политические рекомендации. Общая психиатрия.2020; 33 (2): e100213. pmid: 32215365
3. 3. Твенге Дж. М., Столяр Т. Е.. Психические расстройства среди взрослого населения США во время пандемии COVID-19. Журнал клинической психологии. 2020: 1–13. pmid: 33037608
4. 4. Healthline Media. Индекс психического здоровья Healthline: неделя 24 мая — США. население 2020 [29 июня 2020 г.]. Доступно по адресу: https://www.healthline.com/press/healthline-mental-health-index-week-of-may-24-u-s-population.
5. 5. Giedd JN, Blumenthal J, Jeffries NO, Castellanos FX, Liu H, Zijdenbos A, et al.Развитие мозга в детстве и подростковом возрасте: продольное исследование МРТ. Природа Неврологии. 1999. 2 (10): 861–3. pmid: 10491603
6. 6. Кейси Б.Дж., Джонс Р.М., Заяц Т.А. Подростковый мозг. Ann N Y Acad Sci. 2008; 1124: 111–26. pmid: 18400927
7. 7. Сын С., Хегде С., Смит А., Ван Х, Сасангохар Ф. Воздействие COVID-19 на студентов колледжей в США: исследование интервью. Журнал медицинских интернет-исследований. 2020; 22 (9): e21279. pmid: 32805704
8. 8.Реттью, округ Колумбия. Детский темперамент: новое мышление о границе между чертами характера и болезнью. Нью-Йорк: W.W. Norton & Company; 2013.
9. 9. Джокела М., Бэтти Г.Д., Ниберг С.Т., Виртанен М., Наби Х., Сингх-Ману А. и др. Личность и смертность от всех причин: метаанализ отдельных участников 3947 смертей у 76 150 взрослых. Американский журнал эпидемиологии. 2013. 178 (5): 667–75. pmid: 23911610
10. 10. McAdams TA. Искусство и наука развития личности.Нью-Йорк: Guilford Press; 2015.
11. 11. Стрикхаузер Дж. Э., Зелл Э., Кризан З. Предсказывает ли личность здоровье и благополучие? метасинтез. Психология здоровья. 2017; 36 (8): 797–810. pmid: 28277701
12. 12. Ошио А., Таку К., Хирано М., Саид Г. Устойчивость и большая пятерка личностных качеств: мета-анализ. Личность и индивидуальные различия. 2018; 127: 54–60. https://doi.org/10.1016/j.paid.2018.01.048
13. 13. Бухер М.А., Сузуки Т., Самуэль Д.Б.Метааналитический обзор личностных качеств и их связи с результатами психического здоровья. Обзор клинической психологии. 2019; 70: 51–63. pmid: 30981042
14. 14. Wachs TD. Вклад темперамента в процессы буферизации и сенсибилизации в развитии детей. Летопись Нью-Йоркской академии наук. 2006; 1094: 28–39. pmid: 17347339
15. 15. Моран Л., Ленгуа Л.Дж., Залевски М., Рубери Э., Клиен М., Томпсон С. и др. Вариативные и личностно-ориентированные подходы к изучению уязвимости темперамента и устойчивости к воздействию контекстуального риска.Журнал исследований личности. 2017; 67: 61–74. pmid: 28408769
16. 16. Eley DS, Leung J, Hong BA, Cloninger KM, Cloninger CR. Выявление доминирующих личностных профилей у студентов-медиков: последствия для их благополучия и устойчивости. PloS One. 2016; 11 (8): e0160028. pmid: 27494401
17. 17. Hudziak JJ, Tiemeier GL. Программа по изменению поведения для студентов университетов, основанная на неврологии. Детские и подростковые психиатрические клиники Северной Америки.2017; 26 (2): 381–94. pmid: 28314462
18. 18. Copeland WE, McGinnis E, Bai Y, Devadanam V, Rettew J, Hudziak JJ. Влияние пандемии COVID-19 на психическое здоровье и благополучие студентов колледжа. Журнал Американской академии детской и подростковой психиатрии. 2021: 60: 134–142. pmid: 33091568
19. 19. Джон О.П., Шривастава С. Таксономия черт Большой пятерки: история, измерения и теоретические перспективы. В: Первин Л.А., Джон О.П., редакторы. Справочник личности: теория и исследования.2. Нью-Йорк: Guilford Press; 1999. стр. 102–38.
20. 20. McCrae RR, Costa PT. Личность в зрелом возрасте: перспектива теории пяти факторов. 2-е изд. Нью-Йорк: Джилфорд Пресс; 2003.
21. 21. Джон О.П., Науманн Л.П., Сото CJ. Сдвиг парадигмы в сторону интегративной таксономии черт Большой пятерки: история, измерение и концептуальные вопросы. В: Джон О.П., Робинс Р.В., Первин Л.А., редакторы. Справочник личности: Теория и исследования. Нью-Йорк: Guilford Press; 2008. с. 114–58.
22. 22.Бенет-Мартинес В, Джон ОП. Los cinco grandes для разных культур и этнических групп: многопользовательский анализ «большой пятерки» на испанском и английском языках. Журнал личности и социальной психологии. 1998. 75 (3): 729–50. pmid: 9781409
23. 23. Богг Т., Робертс Б.В. Аргументы в пользу сознательности: доказательства и последствия для маркера личностных качеств здоровья и долголетия. Анналы поведенческой медицины. 2013. 45 (3): 278–88. pmid: 23225322
24. 24. Педрелли П., Найер М., Йунг А., Зулауф К., Виленс Т.Студенты колледжа: проблемы психического здоровья и рекомендации по лечению. Академическая психиатрия. 2015; 39 (5): 503–11. pmid: 25142250
25. 25. Achenbach TM. Система эмпирической оценки Ахенбаха (ASEBA): разработка, выводы, теория и приложения. Берлингтон, Вермонт: Университет Вермонта, Исследовательский центр для детей, молодежи и семей; 2009.
26. 26. Липсон С.К., Латти Э.Г., Айзенберг Д. Повышение уровня использования услуг психического здоровья У.S. Студенты колледжей: 10-летние демографические тенденции (2007–2017 гг.). Психиатрические службы. 2019; 70 (1): 60–3. pmid: 30394183
27. 27. Dhabhar FS. Влияние стресса на иммунную функцию: хорошее, плохое и красивое. Immunol Res. 2014. 58 (2–3): 193–210. pmid: 24798553
28. 28. Робинс Р.В., Фрейли Р., Крис, Робертс Б.В., Тшесневски К.Х. Лонгитюдное исследование изменения личности в молодом возрасте. Журнал личности 2001; 69 (4): 617–40. pmid: 11497032

Эти 3 черты характера влияют на то, что вы зарабатываете, но только после 40 лет

Мы часто слышим о силе личности в формировании нашей карьеры — о том, что одни черты характера полезны, а другие вредны.Но менее ясно, когда черты личности имеют наибольшее значение и кто от них больше всего выигрывает. В недавней статье это исследуется, рассматривая связь между личностными качествами и пожизненными заработками у мужчин разного возраста. Он обнаружил, что на заработки мужчин в начале карьеры никак не влияет личность, но что мужчины, которые более сознательны и экстравертированы, а также менее приятны, получают большие выгоды в возрасте от 40 до 60 лет. Имеющиеся данные также указывают на подгруппу мужчин, которые получают пользу от этих качеств более чем в два раза больше, чем другие: это люди с высшим образованием.

Мы часто слышим о силе личности и о том, что одни черты характера полезны для нашей карьеры, а другие — более вредны. Например, мы знаем, что более сознательный (трудолюбивый, целеустремленный, надежный и организованный) связан с более высокой производительностью труда, и что хорошее (более приятное) поведение не окупается заработной платой. Но менее ясно, , когда эти черты личности имеют наибольшее значение для нашей карьеры — они важнее на ранней стадии или посередине? — и , которые извлекают из них наибольшую выгоду.

В своей недавней статье я исследую эти вопросы, рассматривая связь между личностными качествами и пожизненными заработками у мужчин разного возраста. Я считаю, что в начале карьеры на заработки мужчин никак не влияет личность, но более сознательные и экстравертные, а также менее приятные мужчины получают большие выгоды в возрасте от 40 до 60 лет. Имеющиеся данные также указывают на подгруппу мужчин, которые получают пользу от этих качеств более чем в два раза больше, чем другие: это люди с высшим образованием.Общее влияние личности на заработки в течение всей жизни велико — в том же порядке, что и средняя разница в заработках за всю жизнь между выпускниками средней школы и выпускниками колледжей в моей выборке: более 1,2 миллиона долларов.

Я использовал данные исследования Термана, одного из самых продолжительных исследований в области психологии, в котором изучается развитие одаренных людей с 1922 года. В нем было изучено более 1000 мужчин и женщин в Калифорнии, которые были отобраны по критериям IQ не ниже 140 (самый высокий показатель). 0,5% населения).Это, вероятно, единственное исследование, в котором есть данные о заработке на протяжении всей жизни в США, что позволило мне связать ранние показатели личности с годовым заработком в возрасте от 18 до 75 лет. Здесь я сосредоточил внимание на результатах для мужчин (всего 595), потому что профессиональные женщины возможности в этой когорте были настолько ограничены.

Я построил показатели годового дохода на основе ретроспективных вопросов в анкетах, которые раздавались каждые 5-10 лет. Информация о личности поступила от родителей и учителей участников, которые оценили экстраверсию детей и их открытость к опыту (мера любопытства и оригинальности), когда им было около 10 лет, а также от самих участников, которые оценили себя по чертам совести. покладистость и эмоциональная стабильность примерно в 30 лет.Также есть информация о прошлом участников от их родителей, которые рассказали об их образовании, работе, финансах, а также о здоровье ребенка в период взросления.

Преимущество связи заработка в более позднем возрасте с личностью, измеренной в молодом возрасте, заключается в том, что это дает нам больше уверенности в том, что связь между личностными чертами и заработком возникла не потому, что тот, кто получил удачную ничью с высоким доходом, в результате стал более экстравертированным. . Вместо этого мы можем интерпретировать ассоциацию как личность, влияющую на заработок.Этот подход основан на том факте, что, хотя личность может меняться с течением времени, личность по сравнению с нашими сверстниками довольно стабильна (то есть, будучи самым сознательным человеком среди ваших сверстников, со временем остается устойчивой).

Чтобы проанализировать, как на заработки людей в течение всей жизни влияют их личностные качества, я статистически сравнил мужчин с одинаковым IQ, родительскими характеристиками и условиями детства (включая финансы и здоровье) в каждом возрасте.Я объяснил оставшиеся различия в заработках равных в остальном мужчин различиями в баллах по личностным качествам.

Я обнаружил, что в ранние годы заработки мужчин с сильными личностными качествами не отличались. Примерно к 30 годам возник разрыв, поскольку мужчины, которые были более сознательными, экстравертированными и менее приятными, начали зарабатывать больше. Эти выгоды от сознательности и экстраверсии (от 10 до 20 000 долларов в год) полностью проявились в лучшие годы работы, в возрасте от 40 до 60 лет.

Исследователи еще не видели этот вид горба, потому что большинство из них не разделяют разные возрастные группы. Но если мы посмотрим на данные очень молодых рабочих, мы можем ошибочно заключить, что личностные качества не имеют значения для заработка. Вместо этого результаты здесь показывают, что основные преимущества сильных личностных качеств получают работники продвинутого уровня. Вы можете себе представить, почему — например, подумайте, как личность менеджера будет сильнее влиять на продуктивность его команды, чем личность сотрудника начального уровня.Значительные эффекты в позднем возрасте также демонстрируют, что интенсивность и продолжительность трудовой жизни человека, оба из которых, как правило, зависят от личности, влияют на заработки.

Как эта разница в годовом доходе складывается в течение всей жизни? Рассмотрим двух мужчин в исследовании Термана, которые равны по всем основным характеристикам и всем чертам характера, за исключением экстраверсии. Мужчина со средними показателями по этому признаку за свою жизнь зарабатывает на 600000 долларов больше, чем его более замкнутый сверстник (чья экстраверсия, скажем, находится в нижних 20% распределения).Эта величина эффекта соответствует примерно 15% пожизненного заработка. Величина этого эффекта столь же велика для сознательности, что неудивительно, учитывая другие исследования: добросовестные мужчины получают более высокую заработную плату за то, что они более продуктивны на работе. У них также больше шансов получить высшее образование, что, в свою очередь, увеличивает их заработок. Кроме того, более сознательные люди, как правило, ведут более долгую и здоровую трудовую жизнь и, следовательно, накапливают более высокие заработки на протяжении всей жизни.

Я также обнаружил, что более приятные мужчины, которые, как правило, дружелюбны и готовы помочь другим, имеют значительно более низкие заработки, чем менее приятные мужчины.Очень приятный мужчина (входит в 20% лучших) за свою жизнь зарабатывает примерно на 270 000 долларов меньше, чем средний мужчина.

IQ также в значительной степени положительно связан с заработком в течение всей жизни в этой выборке, хотя в Термане можно сравнивать только людей с очень высоким IQ и людей с еще более высоким IQ. Увеличение IQ на 10 пунктов связано с увеличением заработка за всю жизнь примерно на 200 000 долларов. Интересно, что в этой выборке эмоциональная стабильность и открытость опыту существенно не связаны с заработком на протяжении всей жизни.

Затем я сравниваю мужчин с одинаковым происхождением и чертами характера на одном уровне образования, чтобы увидеть, зависит ли влияние черт характера от образования. Оказывается, высокообразованные мужчины более чем в два раза больше выигрывают от этих трех черт личности (сознательность, экстраверсия и низкая покладистость), чем менее образованные мужчины. Например, при сравнении двух мужчин со степенью бакалавра интроверт (нижние 20% экстраверсии) зарабатывает примерно на 290 000 долларов меньше, чем его ровесник со средней экстраверсией.Эта разница в доходах увеличивается примерно до 760 000 долларов, если мы сравним интроверта с человеком со средней экстраверсией, когда оба имеют степень магистра или доктора.

В экономике мы бы отнесли это к взаимодополняемости в производстве: два типа капитала (мягкие навыки — человеческий капитал и образование) стоят больше вместе, чем сумма их частей. Это также означает, что кто-то очень экстравертный или сознательный получит гораздо больше от высшего образования, чем тот, у кого нет таких сильных навыков.

Конечно, люди из выборки Термана с высоким IQ уникальны. Итак, насколько эти открытия применимы к большинству из нас сегодня? Это зависит от того, будет ли сейчас карьера развиваться так же, как тогда. У нас есть основания полагать, что основные механизмы, определяющие, какие навыки определяют заработок, такие как продуктивность, продвижение по службе и поведение в отношении здоровья, по-прежнему очень похожи. Так и кажется. Фактически, черты личности, которые в Термане сильнее всего связаны с заработком на протяжении всей жизни, являются в точности теми же чертами, которые оказываются наиболее важными для заработной платы современных рабочих.

Это исследование дает нам хороший обзор возможных каналов, по которым личностные качества могут влиять на нашу карьеру. Добросовестность и экстраверсия не только напрямую влияют на продуктивность на рабочем месте, но также могут косвенно увеличивать заработки в течение всей жизни, влияя на поведение, продолжительность и интенсивность нашей трудовой жизни. Возрастной анализ на протяжении всей жизни показывает, что даже если разница в доходах между молодыми работниками сегодня невелика, мы должны ожидать, что они будут значительно расти по мере продвижения по карьерной лестнице.

% PDF-1.7 % 1217 0 объект > эндобдж xref 1217 209 0000000016 00000 н. 0000005560 00000 н. 0000005805 00000 н. 0000005834 00000 н. 0000005890 00000 н. 0000005927 00000 н. 0000006595 00000 н. 0000006720 00000 н. 0000006914 00000 н. 0000007038 00000 н. 0000007157 00000 н. 0000007275 00000 н. 0000007394 00000 н. 0000007514 00000 н. 0000007634 00000 н. 0000007754 00000 н. 0000007874 00000 н. 0000007997 00000 н. 0000008122 00000 н. 0000008247 00000 н. 0000008372 00000 н. 0000008497 00000 н. 0000008621 00000 н. 0000008743 00000 н. 0000008870 00000 н. 0000009000 00000 н. 0000009120 00000 н. 0000009243 00000 п. 0000009371 00000 п. 0000009499 00000 н. 0000009619 00000 п. 0000009739 00000 н. 0000009859 00000 н. 0000009979 00000 н. 0000010099 00000 п. 0000010219 00000 п. 0000010339 00000 п. 0000010459 00000 п. 0000010579 00000 п. 0000010733 00000 п. 0000010885 00000 п. 0000011042 00000 п. 0000011212 00000 п. 0000011362 00000 п. 0000011447 00000 п. 0000011532 00000 п. 0000011617 00000 п. 0000011701 00000 п. 0000011785 00000 п. 0000011868 00000 п. 0000011951 00000 п. 0000012035 00000 п. 0000012120 00000 н. 0000012203 00000 п. 0000012287 00000 п. 0000012370 00000 п. 0000012455 00000 п. 0000012539 00000 п. 0000012623 00000 п. 0000012708 00000 п. 0000012791 00000 п. 0000012875 00000 п. 0000012958 00000 п. 0000013043 00000 п. 0000013128 00000 п. 0000013212 00000 п. 0000013297 00000 п. 0000013382 00000 п. 0000013467 00000 п. 0000013550 00000 п. 0000013634 00000 п. 0000013717 00000 п. 0000013801 00000 п. 0000013885 00000 п. 0000013970 00000 п. 0000014054 00000 п. 0000014138 00000 п. 0000014221 00000 п. 0000014305 00000 п. 0000014388 00000 п. 0000014473 00000 п. 0000014556 00000 п. 0000014639 00000 п. 0000014721 00000 п. 0000014804 00000 п. 0000014886 00000 п. 0000014968 00000 п. 0000015051 00000 п. 0000015132 00000 п. 0000015217 00000 п. 0000015302 00000 п. 0000015387 00000 п. 0000015473 00000 п. 0000015558 00000 п. 0000015643 00000 п. 0000015729 00000 п. 0000015815 00000 п. 0000016127 00000 п. 0000016935 00000 п. 0000017015 00000 п. 0000017694 00000 п. 0000019421 00000 п. 0000021015 00000 п. 0000022624 00000 п. 0000022796 00000 п. 0000023555 00000 п. 0000024083 00000 п. 0000024256 00000 п. 0000025908 00000 н. 0000026130 00000 п. 0000026279 00000 н. 0000026691 00000 п. 0000027038 00000 п. 0000028540 00000 п. 0000030430 00000 п. 0000030783 00000 п. 0000032573 00000 п. 0000034367 00000 п. 0000041457 00000 п. 0000048124 00000 п. 0000052424 00000 п. 0000099681 00000 п. 0000119414 00000 н. 0000119500 00000 н. 0000119591 00000 н. 0000119701 00000 н. 0000120161 00000 н. 0000120360 00000 н. 0000120645 00000 н. 0000120708 00000 н. 0000121927 00000 н. 0000122142 00000 н. 0000122440 00000 н. 0000122633 00000 н. 0000122690 00000 н. 0000124216 00000 н. 0000124470 00000 н. 0000125014 00000 н. 0000125143 00000 н. 0000150533 00000 н. 0000150574 00000 н. 0000151104 00000 н. 0000151216 00000 н. 0000191948 00000 н. 0000191989 00000 н. 0000192068 00000 н. 0000192129 00000 н. 0000192448 00000 н. 0000192610 00000 н. 0000192726 00000 н. 0000192903 00000 н. 0000193044 00000 н. 0000193179 00000 н. 0000193366 00000 н. 0000193647 00000 н. 0000193827 00000 н. 0000193993 00000 н. 0000194146 00000 н. 0000194321 00000 н. 0000194488 00000 н. 0000194642 00000 н. 0000194760 00000 н. 0000194931 00000 н. 0000195084 00000 н. 0000195285 00000 н. 0000195435 00000 н. 0000195591 00000 н. 0000195763 00000 н. 0000196044 00000 н. 0000196321 00000 н. 0000196487 00000 н. 0000196655 00000 н. 0000196822 00000 н. 0000196995 00000 н. 0000197156 00000 н. 0000197323 00000 н. 0000197472 00000 н. 0000197620 00000 н. 0000197796 00000 н. 0000197949 00000 н. 0000198093 00000 н. 0000198274 00000 н. 0000198444 00000 н. 0000198596 00000 н. 0000198797 00000 н. 0000198948 00000 н. 0000199104 00000 н. 0000199276 00000 н. 0000199557 00000 н. 0000199834 00000 н. 0000200002 00000 н. 0000200168 00000 н. 0000200340 00000 н. 0000200521 00000 н. 0000200688 00000 н. 0000200853 00000 п. 0000201001 00000 н. 0000201149 00000 н. 0000201325 00000 н. 0000201478 00000 н. 0000201622 00000 н. 0000201803 00000 н. 0000201988 00000 н. 0000202216 00000 н. 0000202360 00000 н. 0000202567 00000 н. 0000202782 00000 н. 0000005383 00000 п. 0000004571 00000 н. трейлер ] >> startxref 0 %% EOF 1425 0 объект > поток x ڜ SMOQ = ON п «! lhhЀmHHK + $» B? ą (&& ~ DbL} 3y {ܙ7

Можете ли вы изменить свои черты характера?

Брент В.Робертс, доктор философии

Можете ли вы изменить свои личные качества? Из сотен наблюдательных исследований мы знаем, что черты личности могут изменяться и действительно меняются. Тот факт, что черты личности не «закреплены в гипсе», естественно, приводит к вопросу о волевых изменениях — если кто-то или какое-то учреждение намеревается изменить личность, можно ли это сделать?

Этот вопрос давно мучил нашу лабораторию. Чтобы ответить на этот вопрос, нужно изучить вмешательства. Вместо того, чтобы проводить собственное исследование вмешательства, мы довольно наивно решили сначала оглянуться через плечо на наших коллег по клинической психологии.В конце концов, клинические психологи постоянно проводят и оценивают вмешательства, и мы знали, что по крайней мере несколько из этих исследований вмешательства включали черты личности в свои результаты. Наивная часть нашла отражение в нашем ожидании, что количество литературы будет небольшим, поэтому собрать данные воедино не займет много времени. Боже, мы были неправы. В конце концов, мы синтезировали более 200 исследований, в которых отслеживались изменения показателей личностных качеств в ходе терапии; они были наблюдательными, квази-экспериментальными и экспериментальными.Мало кто обращал особое внимание на то, изменились ли черты личности; они, как правило, включали традиционные и специфические показатели личностных качеств наряду с типичными результатами, изученными в клинических исследованиях. Мы даже нашли несколько исследований, которые были «неклиническими» вмешательствами, которые сыграли значительную роль в понимании наших результатов.

Что мы нашли? Мы обнаружили, что посещение терапевта действительно было связано с изменением личностных качеств. Если серьезно отнестись к подмножеству настоящих экспериментальных исследований, можно даже сказать, что посещение терапевта приводит к изменению ваших личностных качеств.В частности, и, вероятно, наиболее уместно, посещение терапевта изменило невротизм к лучшему. Оставшаяся большая пятерка, за исключением открытости, показала небольшие, но статистически значимые изменения.

Один из основных вопросов, поднятых коллегами и рецензентами, заключался в том, были ли изменения просто изменениями, подобными состоянию, а не реальным изменением черт личности. Предыдущая клиническая работа описывала это как различие «состояние-артефакт» и «причина-коррекция». Идеальным способом проверить это различие было бы отслеживание государственных показателей (например,g., депрессия) одновременно с измерениями черт характера, таких как невротизм, чтобы увидеть, объясняют ли изменения в первом изменения во втором. К сожалению, надлежащие данные для проверки этой идеи были слишком редки в нашем метаанализе, чтобы их можно было синтезировать. Чтобы решить эту проблему, мы собрали серию тестов, ни один из которых не был окончательным, но вместе они могли дать некоторое представление о том, изменились ли черты или состояния. Во-первых, мы изучили экспериментальные данные; группы вмешательства изменились больше, чем контрольные группы.Во-вторых, мы обнаружили экспериментальные эффекты в доклинических исследованиях; эти исследования были особенно информативными, потому что контрольные группы не испытывали стресса, и, следовательно, не было плацебо или регресса к средним эффектам. Таким образом, все изменения в группе вмешательства были положительными, и их нелегко отнести к изменениям состояний. В-третьих, мы исследовали, исчезли ли изменения со временем, синтезируя исследования, в которых проводилось долгосрочное наблюдение после окончания терапии. Мы обнаружили, что изменения, внесенные в терапию, продолжались более года и не показали признаков исчезновения со временем.Основываясь на этих выводах, мы предварительно утверждали, что да, терапия действительно меняет черты личности, а не только состояния.

Мы также рассмотрели дополнительные вопросы, которые имеют отношение как к клинической психологии, так и к психологии личности. Конечно, нам было любопытно узнать, эффективен ли какой-либо конкретный тип терапии, но, как и многие предыдущие работы в области клинической психологии, мы не нашли убедительных доказательств того, что определенные типы терапевтических вмешательств работают лучше, чем другие (например, Вердикт Додо Берда).Это было самой сложной проблемой для психологов-личностных психологов, поскольку, как и клинические психологи, мы очень хотели знать, как лучше всего изменить черты личности. Однако данные не поддерживают аргументы в пользу превосходства когнитивно-поведенческой терапии, психодинамических или межличностных подходов. Конечно, может случиться так, что все эти подходы работают достаточно хорошо, и все они должны рассматриваться как жизнеспособные способы изменения личностных качеств.

Мы также подумали, что было бы уместно посмотреть, играет ли тип представляемой проблемы роль в количестве изменений личностных черт, проявляемых пациентами.Было явное указание на то, что люди, страдающие тревожными расстройствами, изменились больше всего, а те, кто боролся с проблемами употребления психоактивных веществ, изменились меньше всего, хотя во всех группах наблюдались некоторые изменения.

Наконец, мы исследовали несколько других факторов, наиболее интересным из которых было то, как продолжительность лечения была связана с изменением черт личности. По нашим оценкам, львиная доля изменений произошла в первый месяц терапии и стабилизировалась через три месяца.Для нас это был, вероятно, самый важный вывод исследования — черты личности не только меняются в результате терапии, но и происходят быстрее, чем можно было бы предсказать при любой существующей концептуализации черт личности. Это, безусловно, было самым удивительным открытием.

У нас осталось множество вопросов, на которые мы все еще надеемся ответить. Прежде чем мы перейдем к некоторым из них, мы хотели бы отметить, что данные находятся в свободном доступе (https://osf.io/4tys6/), и заинтересованные стороны могут использовать данные для ответа на вопросы, которые мы не задавали в нашем бумага.Кроме того, мы осознаем тот факт, что, несмотря на большое количество синтезированных нами исследований, есть неопубликованные наборы данных, которые мы не отслеживали, а опубликованные, которые мы, скорее всего, упустили. Мы были бы рады включить любые новые данные и со временем обновить результаты для тех, кто заинтересован в указании на эти исследования.

Большой вопрос, который остается в силе, заключается в том, какой активный ингредиент приводит к изменению черт личности? Мы знаем, что не только нам любопытно, потому что кажется, что этот вопрос возникает во время каждого разговора или интервью.

В нашем обзоре возникла одна насущная методологическая проблема: средний размер выборки для этих исследований был в лучшем случае скромным (то есть N = 91). Мы понимаем сложность проведения исследования результатов психотерапии; по нашей оценке, это одно из самых сложных исследований. Но наступает время, когда нужно действовать по-другому, особенно если информация, предоставленная модальным дизайном исследования, неинформативна. Исследования такого размера малоинформативны, особенно в отношении такой потенциально тонкой вещи, как вопрос о том, превосходит ли один вид терапии другой вид терапии.Некоторые из наиболее оптимистичных оценок оценивают потенциальную разницу между терапиями в отношении клинических исходов в диапазоне d = 0,20. Чтобы надежно обнаружить такую ​​небольшую разницу, необходимо исследование, которое началось с 400 участников и удерживалось на протяжении всего вмешательства. Одна из причин, по которой мы не можем идентифицировать активный ингредиент в клинических условиях, заключается в том, что исследования, подтверждающие этот вывод, были и остаются недостаточными и, следовательно, малоинформативными.

Я закончу интересным выводом из наших выводов: изменение личностных качеств может быть механизмом успешной психотерапии.Это было наиболее убедительно представлено Tang et al. (2009), которые показали, что изменения в невротизме объясняют, почему люди, лечившиеся от депрессии, не рецидивировали. Судя по нашим беседам с клиницистами, не похоже, что многие терапевты прилагают усилия для изменения личностных черт, даже если они лечат пациентов с расстройствами личности. Тем не менее, похоже, что терапевты меняли черты личности на протяжении многих десятилетий. Что самое провокационное, это может быть их успех в изменении личностных качеств, который помогает людям надолго преодолевать свои проблемы.

Ссылка на статью

Робертс, Б. В., Луо, Дж., Брайли, Д. А., Чоу, П. И., Су, Р., и Хилл, П. Л. (2017). Систематический обзор изменения черт личности посредством вмешательства. Психологический бюллетень, 143 (2), 117-141.

Вопросы для обсуждения

• Какие активные ингредиенты психотерапии могут привести к изменению личностных качеств? Это так же просто, как изменить несколько мыслей, чувств и поведения? Что делает эффект от терапии стойким?
• Имеет ли смысл изменение, которое происходит в терапии? Существует по крайней мере одно исследование, показывающее, что изменения личностных качеств, возникающие в результате терапии, предсказывают важные результаты.Но это только одно исследование. Знаем ли мы, достаточно ли происходящих изменений, например, для преодоления других факторов при прогнозировании долгосрочных результатов?
• Существуют ли определенные типы людей, у которых более вероятно изменение личностных качеств?

Автор биографии

Брент В. Робертс, доктор философии , профессор психологии и председатель Инициативы исследований социальных и поведенческих наук в Университете Иллинойса. Он проводит лонгитюдные исследования, исследуя закономерности и причины развития личностных качеств.Когда он не может ответить на вопросы исследования, используя необработанные данные, он, как известно, использует тяжелый труд других людей и данные в метааналитических исследованиях для выполнения своей работы. В настоящее время он является AE по адресу Психологические науки и работает в консультативных советах по исследованиям в области здравоохранения и пенсионного обеспечения, Национальных академий наук и ОЭСР. С ним можно связаться по адресу [email protected] или @BrentWRoberts