Достоверность в психологии это: Достоверность — Психологос

Достоверность — Психологос

​​​​​​​Достоверность – правильное, точное, не вызывающее сомнений, отображение мыслью предметов и явлений окружающего мира. Достоверный – не подлежащий сомнению, истинный. [29, с.144. Кондаков Н.И. Логический словарь. М.,1971.]. Достоверное — там, где истина твердо установлена.

Достоверность выступает в качестве критерия истинности полученного в результате исследования знания: « … достоверность выражает наивысшую степень уверенности в истинности …» [30, с.56].

Достоверность психологического эксперимента

Достоверность психологического эксперимента — это уверенность в его объективности, надежности и валидности.

Достоверное знание достигается в результате исследования, в котором контролируются все угрозы объективности, надёжности и валидности, а также контролируются способы осуществления выводов из полученных знаний: « … достоверность того или иного знания (суждения или системы суждений, сведений и пр.) достигается посредством наблюдения в нормальных условиях восприятия или экспериментального исследования объектов познания и логически правильной обработки полученных таким путём опытных данных, а также посредством логических выводов из имеющегося знания, достоверность которого уже была установлена заранее … » [30, с.56]. См.→

Достоверность и валидность

Одним из самых главных показателем, обеспечивающим достоверность получаемых в эксперименте результатов, является валидность — уверенность в том, что эксперимент измерил именно то, что исследователи хотели измерить.

Достоверность и истинность

Достоверность плюс предсказательная сила = равно истинности. В этом случае можно уверенно утверждать, что описываемое действительно существует в том виде, как описано. См. Научное качество психологического эксперимента​​​​​​​.

База знаний: Критерий диагностики #1 – Достоверность тестирования (Психологический тест: краткий отчет)

Возможные уровни лжи:

1. Низкий уровень

Не пытался приукрасить представление о себе, искренне отвечал на вопросы теста. Умеет признавать свои недостатки.

2. Средний уровень

В некоторой степени стремился показать соответствие социальным стандартам. Однако такое стремление является нормальным для большинства людей. В целом отвечал на вопросы искренне и не приукрашивал представление о себе.

3. Высокий уровень

На вопросы теста отвечал неискренне. Стремился приукрасить представление о себе, произвести благоприятное впечатление, придавая ответам социально одобряемый характер. Демонстрировал соблюдение социальных норм и правильность поведения. Возможно, настороженно относился к тестированию, либо плохо понимает мотивы своего поведения.

4. Очень высокий уровень

На вопросы отвечал крайне неискренне. Стремился создать идеализированное представление о себе, показать, что придерживается большинства социальных правил и норм, даже незначительных. Демонстрировал очень строгое соблюдение социальных норм и правильность поведения. Возможно, настороженно относился к тестированию, не понял инструкцию, либо плохо понимает мотивы своего поведения.

Рекомендации при высоком или очень высоком критерии лжи:

• При отборе кадров данный фактор с высокой степенью вероятности означает, что респондент пытался ввести работодателя в заблуждение, показывая себя в лучшем свете. Поэтому стоит рассматривать данный фактор риска как вескую причину для того, чтобы отказаться от кандидата.

• В случаях, когда диагностируется сотрудник компании, необходимо понять причины, из-за которых он отвечал неискренне. Причинами могут быть:

– Нелояльность, намеренная попытка ввести работодателя в заблуждение;

– Настороженное отношение к тестированию;

– Несерьезное отношение к тестированию;

– Плохое понимание мотивов собственного поведения.

• В случае, если сотрудник ценен для компании, можно рассмотреть вариант повторного прохождения тестирования. При этом нужно напомнить ему о том, что отвечать на вопросы нужно максимально честно и открыто.

• Если тестирование проходил ребенок или подросток, то необходимо пройти его заново, контролируя при этом процесс и предварительно убедив ребенка отвечать на вопросы честно.

1. Преувеличение проблем

Критерий преувеличения проблем характеризует стремление респондента драматизировать обстоятельства и условия своей жизни, преувеличивать проблемы, обращать внимание окружающих на свои затруднения и переживания.

достоверность — это… Что такое достоверность?

достоверность

— Одна из характеристик психодиагностических методик и тестов. Понятие достоверности близки к понятию валидности, но не вполне тождественно ему.

Словарь практического психолога. — М.: АСТ, Харвест. С. Ю. Головин. 1998.

Достоверность

Если открытие можно повторить, то оно считается достоверным. Помимо этого общего соображения. термин используется более конкретным образом в психологических исследованиях и при оиенке результатов:

• Чтобы экспериментальное открытие считалось достоверным, необходимо доказать, что оно с успехом воспроизводится при тех же условиях (ретикация).

• Для достоверности психометртеского теста он должен обладать виутреиией и внешней валидностью. Ответы на вопросы в анкете или личностном опроснике можно проверить на наличие противоречий (внутренняя валидность). Кроме того, ответы можно проверять в течение определенного времени, устанавливая степень стабильности результатов (внешняя валидность).

Психология. А-Я. Словарь-справочник / Пер. с англ. К. С. Ткаченко. — М.: ФАИР-ПРЕСС. Майк Кордуэлл. 2000.

Синонимы:

Антонимы:

• донжуанизм
• драйв

Смотреть что такое «достоверность» в других словарях:

• достоверность — достоверность …   Орфографический словарь-справочник

• ДОСТОВЕРНОСТЬ — обоснованность, доказательность, бесспорность знания. Достоверное суждение такое суждение, в котором выражается прочно обоснованное знание, напр.: «Луна спутник Земли», «Вода кипит при 100°С» и т.п. Достоверные суждения разделяются на два вида:… …   Философская энциклопедия

• достоверность — аутентичность, уверенность, достоверное событие, истинность, надёжность, подлинность; доподлинность, валидность, прочность, надежность, истина, верность, справедливость, авторитетность, фактичность, точность. Ant. недостоверность, неуверенность,… …   Словарь синонимов

• ДОСТОВЕРНОСТЬ — В своем последнем трактате 0 достоверности (1951) Людвиг Витгенштейн пишет: Что бы значило сомневаться, что у меня две руки? Почему я не могу этого даже вообразить? Во что бы я верил, если бы не верил в это? У меня ведь еще нет системы, в которой …   Энциклопедия культурологии

• ДОСТОВЕРНОСТЬ — ДОСТОВЕРНОСТЬ, достоверности, мн. нет, жен. (книжн.). отвлеч. сущ. к достоверный. Проверить достоверность полученных сведений. Толковый словарь Ушакова. Д.Н. Ушаков. 1935 1940 …   Толковый словарь Ушакова

• достоверность — В свойстве достоверности выделяют безошибочность данных и их истинность. Случайные ошибки в данных обусловлены, как правило, ненамеренными искажениями содержания сведений человеком, сбоями технических средств и ошибками программ ЭВМ. При анализе… …   Справочник технического переводчика

• ДОСТОВЕРНОСТЬ — форма существования истины, обоснованной каким либо способом (напр., экспериментом, логическим доказательством) …   Большой Энциклопедический словарь

• достоверность — ДОСТОВЕРНЫЙ, ая, ое; рен, рна. Верный (в 1 знач.), не вызывающий сомнений. Достоверные сведения. Толковый словарь Ожегова. С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова. 1949 1992 …   Толковый словарь Ожегова

• ДОСТОВЕРНОСТЬ — англ. credibility; нем. Zuverlassigkeit/Validitat. 1. Обоснованность, доказательность, бесспорность, истинность знания. 2. Надежность, объективность инструмента исследования, не допускающая двусмысленности, гарантирующая возможность получения… …   Энциклопедия социологии

• достоверность —         ДОСТОВЕРНОСТЬ обоснованность, доказательность, бесспорность тех или иных элементов научного и обыденного знания. Достоверное суждение такое суждение, в котором выражается прочно обоснованное знание; напр.: «Луна спутник Земли», «Вода… …   Энциклопедия эпистемологии и философии науки

Проблема достоверности результатов социально-психологического исследования Текст научной статьи по специальности «Психологические науки»

ПСИХОЛОГИЯ

УДК 159.9.316+159.9.018

Проблема достоверности результатов социально-психологического исследования

А. Ф. Пантелеев

Пантелеев Александр Федорович, кандидат психологических наук, доцент кафедры психологии личности, Саратовский национальный исследовательский государственный университет имени Н. Г. Чернышевского, [email protected]

Достоверность результатов исследования — одна из актуальных проблем социальной психологии. Более половины результатов при повторении экспериментов с использованием опубликованной методики и материалов не подтверждаются. Среди наиболее известных — проверка «тюремного» эксперимента Зимбардо. Факты недостоверности ставят под сомнение прогностическую функцию науки, создают трудности для практического применения результатов. В статье рассмотрены некоторые источники недостоверности, в том числе проблемы определенности теории, лежащей в основе проведенного исследования, выделения объекта изучения, несоблюдения требований контроля зависимой и независимой переменных эксперимента, предвзятости подтверждения. Влияние сложившихся социальных стереотипов приводит к снижению уровня объективности оценки достоверности исследования при публикации материалов. Возможными источниками недостоверности служат неадекватное применение методов математической статистики при обработке данных, трудность в раскрытии социально-психологических механизмов наблюдаемого явления, проблема соблюдения принципа детерминизма. Акцент на нейрофизиологические аргументы нередко дает неоправданные преимущества материалистическому детерминизму в ущерб психологическому и логическому. Некоторые из положений иллюстрированы ссылками на конкретные исследования, в которых вероятно снижение достоверности.

Ключевые слова: социальная психология, достоверность исследования, объект исследования, психологический детерминизм.

Р01: https://d0i.0rg/10.18500/1819-7671 -2019-19-2-176-182

Проблема достоверности результатов социально-психологических исследований в последние десятилетия приобрела особую актуальность. Это связано как с существенным ростом количества научных публикаций по данному разделу психологической науки, так и с требованиями, которые предъявляются практикой к полученным данным. Развитие цивилизации проходит период, когда истощение ресурсов, климатические изменения, рост народонаселения и ряд других вызовов, с которыми столкнулось человечество, стимулируют поиск новых резервов, в частности, совершенствование управления и учет тесно связанного с ним фактора социального взаимодействия в его различных формах (политической, социальной, практической и других). Совершенствование невозможно без опоры на знание закономерностей межличностного взаимодействия, это позволяет уверенно его проектировать и прогнозировать результаты. Научное исследование предназначено для достижения именно таких целей.

Одним из ключевых требований к качеству научного исследования в любой науке, в том числе и в психологии, является воспро-

изводимость его результатов. Невоспроизводимые результаты недостоверны. Эта проблема в течение многих лет была и остается темой для обсуждения, особенно среди вычислительных ученых, то есть тех, научная ориентация которых так или иначе связана с применением строгих математических методов при обработке данных и моделировании психологических процессов с применением достижений математики. Известно, что любое исследование воспроизводимо, если существует определенный набор вычислительных функций (методов) анализа, которые точно воспроизводят все числовые данные, опубликованные в статье с ориентацией на необработанные результаты (так называемый «сырой» материал). То, что исследование повторяется, не означает, что оно воспроизводимо. Оно может быть охарактеризовано как воспроизводимое только в том случае, если выполняется этот же эксперимент (по крайней мере) дважды, собираются данные, проводится такой же, как и в оригинале, анализ данных, обработка которых приводит к тем же выводам. Поскольку для проверки воспроизводимости необходимо выполнить точно такой же эксперимент и собрать данные заново, постольку по известным причинам сам факт повторения вводит новые потенциальные источники ошибок (новые экспериментаторы, материалы, лаборатория, новое мышление, различные настройки на оборудовании и т. д.). Тем не менее воспроизводимости в современной психологии уделяется все большее внимание, в том числе и в связи с повторением некоторых резонансных исследований, которые в свое время не были реплицированы. В частности, оказалось, что плохо реплицируется тюремный эксперимент Зимбардо. В аналогичных исследованиях Райхери и Хазлама, Блюма и его участники, исполнявшие роли охранников, экспериментаторы не стимулировались относительно характера наказаний и жесткости поведения в отношении испытуемых, исполнявших роли заключенных, в связи с чем жестокости и садистских наклонностей в поведении «охранявших» выявлено не было [1, 2].

Б. Ноузек и др. из Center for Open Science в рамках «Проекта по изучению воспроизводимости научных работ: Психология» попытались повторить ряд психологических исследований. Внимание ученых привлекли эксперименты, направленные на раскрытие причинно-следственной связи, обусловленные выделением независимой переменной. Были проанализированы результаты повторения 100 экспериментов, описанных в статьях, опубликованных в трех наиболее цитируемых психологических журналах.

Оказалось, что репликация наблюдалась от одной трети до половины первоначальных результатов. В ходе проверки применялись исходные авторские разработки и материалы оригиналов. 97% повторяемых экспериментов содержали указание на статистическую значимость результатов. После повторных исследований было установлено, что только 36% из них имели статистически значимые результаты вопреки заявленным в статьях 97%, то есть при повторении экспериментов результаты были сходными с опубликованными только в чуть более трети случаев. Как отмечают авторы исследования, предполагалось, что невоспроизводимыми могут быть результаты около 80% всех психологических исследований, поскольку проверяемые данные были взяты из наиболее авторитетных журналов [3].

Попытаемся обозначить некоторые из возможных источников недостоверности результатов социально-психологических исследований. Специфика экспериментального социально-психологического исследования состоит в том, что существуют определенные трудности при соблюдении предъявляемых к эксперименту как методу научного исследования требований, в частности контроля зависимой и независимой переменных. В отличие от когнитивных исследований контролировать переменные при социально-психологическом экспериментировании труднее в силу скрытого характера их связи с целью и объектом исследования. Довольно часто такая связь носит конвенциональный характер, обусловленный научными традициями, стереотипами исследований.

Одним из существенных препятствий на пути строгого исследования и интерпретации результатов экспериментирования является предвзятость подтверждения (confirmation bias), ориентирование исследователя на доказательство собственной позиции, гипотезы. Предвзятость является когнитивным искажением и включает в себя три основных механизма. К первому из них следует отнести тенденциозный поиск информации, который связан с учетом фактов, подтверждающих исходный замысел исследователя. И. В.Гете в «Фаусте» это представил следующим образом: «…Узнал ученого ответ/ что не про нас, того и нет/ что не попало в наши руки/противно истинам науки» (перевод Б. Пастернака). Второй психологический механизм тенденциозности подтверждения — предвзятая интерпретация. Известен эффект Барнума, который иллюстрирует предвзятость как свойство психики человека. Практически каждую результативную сторону происходящего можно интерпретировать по-разному, особенно если существующее по этому

поводу мнение носит ригидный характер. Специфика подобной интерпретации заключается в ее относительной независимости от самой информации. Психологическим подтверждением этому служат, например, закономерности распространения слухов и сплетен. Третий аспект — предвзятость памяти: люди, стремящиеся доказать собственную точку зрения, будут вспоминать и использовать доказательства в свою пользу. В качестве примера можно привести исследование Снайдера и Кэнтор [4]. Было проведено три эксперимента по изучению использования исторических знаний для проверки гипотез о личностных качествах других людей. В первом и втором экспериментах участники читали отчет о событиях одной недели жизни женщины. Два дня спустя они использовали эту же информацию, чтобы проверить гипотезы о пригодности женщины для одной из двух работ: либо требующих проявлений экстраверсии работы продавца недвижимости, либо интроверсии — работы научного библиотекаря. При проверке гипотез участники эксперимента вначале сообщали обо всех ранее полученных данных, которые, по их мнению, имеют отношение к оценке пригодности женщины для рассматриваемой работы, а затем сообщали о своих оценках пригодности ее для данной работы. В ходе высказываний сообщались как подтверждающие, так и опровергающие гипотезы о пригодности, причем подтверждающих гипотезу аргументов было больше, чем опровергающих. Проверив гипотезы о пригодности для одной работы, участники решили, что она больше подходит для этой работы, чем для другой. Далее участники эксперимента сформулировали гипотезы для оценки пригодности к работе и определили порядок их проверки. Выявлено, что построение гипотез происходило с ориентацией на те стороны фактического материала, наличие которых подтвердило бы сформулированные ими же гипотезы. Проверка гипотез преимущественно сводилась к тенденциозному сбору доказательств.

Бейлом и др. [5] был проведен эксперимент, цель которого состояла в выявлении воздействия характера получаемой информации на политические взгляды. В ходе исследования сторонникам двух основных политических партий — республиканцев и демократов — давалась информация, в том числе и негативного содержания, о деятельности партий. Установлено, что информация о работе оппозиционной партии парадоксально влияет на политические взгляды сторонников: изначальные убеждения не становятся более слабыми, а усиливаются. Следует отметить, что среди республиканцев этот эффект носил более выраженный характер, чем среди демократов.

Предвзятая оценка качества исследований подтверждена Линдси, Богоссяном и Плакроуз [6], которые в течение года проводили социальный эксперимент: намеренно писали откровенно абсурдные научные статьи в различных областях социальных наук, чтобы доказать, что идеология существенно влияет на оценку научной ценности труда. Работы писались под вымышленными именами, проходили проверку и печатались в рецензируемых научных журналах. Всего было опубликовано или принято к печати 20 статей, в которых предлагалась какая-либо теория, осуждающая тот или иной «социальный конструкт» (например, гендерные роли). Тексты писались так, чтобы у читателя (и рецензента) возникли сомнения в качестве исследования. Как отмечают организаторы эксперимента, авторы подобных работ оказывали давление на других, принуждая поддерживать их взгляды, так как «человек, который ставит под вопрос любые исследования в области идентичности, привилегий и угнетения, рискует быть обвиненным в узколобости и предубежденности» [6].

Причина недостоверности может заключаться в применяемых при статистической обработке данных методах. К данной группе факторов недостоверности относятся проблемы применения параметрической статистики взамен непараметрической, претензии к факторному и кластерному анализам. В. Джонсон предположил, что возможная причина недостаточной воспроизводимости научных исследований состоит в проведении проверок на статистическую значимость при неоправданно высоком ее уровне. По оценкам В. Джонсона, до четверти работ по психологии, использовавших самый распространенный критерий достоверности (Р), могут содержать ложные выводы. Наиболее часто при статистической обработке результатов исследования реализуется либо вероятностный, либо байесовский подход, но стандартного способа сопоставить их результаты до сих пор нет. Оба названных подхода к проверке гипотез часто приводят к результатам, которые кажутся несовместимыми. В. Джонсон причину этого видит в том, что обе парадигмы проверки гипотез основаны на вычислении различных вероятностей: Р-значения и критерия значимости, то есть на вычислении вероятности наблюдения статистики более экстремальной, чем фактически наблюдаемая тестовая статистика, тогда как байесовские факторы представляют относительную вероятность, приписываемую наблюдаемым данным по каждой из конкурирующих гипотез. Байесовское сравнение более естественно, поскольку оно напрямую связано

с апостериорной вероятностью того, что каждая гипотеза верна. Однако определение фактора Байеса требует уточнения как нулевой гипотезы, так и альтернативной. Во многих случаях отсутствует объективный механизм определения альтернативной гипотезы, а включается элемент субъективности. Последнее ограничивает применение байесовского подхода к статистической обработке результатов, несмотря на его содержательные преимущества [7].

Важным фактором воспроизводимости результатов является качество теории, на основе которой проводится социально-психологическое исследование. Назовем некоторые направления разработки метатеорий. Согласно теориям научного реализма продуктом исследования является знание феноменов, не зависимых от разума, причем такое знание возможно и в тех случаях, когда соответствующие явления не наблюдаются [8]. Такие теории связаны с доверием к тому, что ненаблюдаемые аспекты действительно существуют и теория позволяет предсказать их реальность.

Напротив, в соответствии с теорией конструктивного эмпиризма [9] научные теории должны быть эмпирически адекватными и верными, если все, что они позволяют раскрыть в изучаемом, согласуется с эмпирическими наблюдениями.

Независимо от подхода к построению метатеории одним из основных аспектов доверия к исследованию является ответ на вопрос о механизмах исследуемого социально-психологического явления. Именно понимание механизма превращает скрытое от наблюдения в открытое, доступное для понимания. Согласно Мэкемеру [10] для того чтобы научное объяснение считалось удовлетворительным, необходимо описать механизм, то есть длящийся процесс, и отразить регулярные изменения в изучаемом явлении при возникновении соответствующих условий. Признак регулярности означает сходство непрерывного функционирования в одних и тех же условиях. Следует заметить, что регулярность по отношению к описанию механизмов социально-психологических явлений относительна. Причиной этого служит множественность влияющих на ход процесса факторов. Анализ показал, что полное описание психологических механизмов социально-психологических явлений чаще всего отсутствует в отчетах о проведенных экспериментах, что снижает уровень доверия к достоверности исследования.

Один из ведущих принципов психологии — принцип причинной обусловленности психических явлений, принцип детерминизма.

С. Хокинг назвал научный детерминизм базовой предпосылкой науки. Достоверность социально-психологического исследования возрастает, если его автор раскрывает детерминирующие факторы и указывает на них.

Существуют различные виды детерминизма, которые находят отражение в интерпретации полученных при исследовании данных. С. А. Левицкий выделяет несколько видов детерминизма [11]. К первому из них он относит материалистический детерминизм, согласно логике которого психические процессы должны считаться исключительным следствием материальных процессов. Следует заметить, что проявления этого вида детерминизма при интерпретации данных экспериментов в имплицитном или эксплицитном виде особенно заметны в последние десятилетия. Стимулом к этому послужила разработка новейших методов исследования материального субстрата психики — головного мозга и более совершенных инструментальных методов психофизиологии.

Применение ФМРТ, ПЭТ, других видов регистрации нейронной активности, высокий уровень детализации нейрокартирования, совместная работа психологов и специалистов в нейрофизиологии, медицине, нейрокибернетике и других областях научного знания, исследующих работу головного мозга, предоставили широкие возможности для раскрытия механизмов психических явлений. Строго говоря, материалистический детерминизм исключает психологические причины наблюдаемых процессов. В современной науке, по мнению С. А. Левицкого, наибольшее распространение получила форма эффективного материализма, согласно которому «…психика есть пассивное следствие материальных процессов, причем процессов «высокоорганизованной» материи» [11, с. 22]. Необходимо заметить, что согласно многочисленным экспериментам с не-инвазивным и инвазивным воздействиями на головной мозг нейрофизиологические процессы оказывают существенное влияние на психику, однако трудно назвать их окончательно определяющими происходящее в психике. Подтверждением этому могут, например, служить факты саморазрушающего поведения. Другим видом детерминизма по С. А. Левицкому является психический детерминизм, связанный с мотивацион-ной сферой субъекта (воля определяется мотивами). По утверждению К. Жоэля, воли без мотивов не существует, не существует свободной воли, именно в этом заключается детерминизм [12]. Проявление психологического детерминизма при проведении исследования может заключаться, например, в определении характера мотивации к участию в эксперименте. Есть различие в моти-

вации в результате согласия на основе интереса, в той ли иной мере вынужденного согласия и согласия на участие за плату. Можно утверждать, что полученные в результате эксперимента данные в каждом из названных случаев не сравнимы, поскольку различен характер психологического детерминизма. Особенно ярко это проявляется в отношении участия за плату, мотивация в этом случае связана с ограничением решаемой задачи, стимулирование имеет либо целиком внешний, либо смешанный характер.

В последнее время стало распространенным проведение онлайн-исследований в сети Интернет. Это позволяет сравнительно быстро набрать значительный по объему статистический материал, однако лишает исследователя возможности наблюдения, раскрытия личностных мо-тивационных факторов, «усредняет» материал, обезличивает его.

Еще одним из выделенных С. А. Левицким видов детерминизма является логический. Известно утверждение Э. Гуссерля, согласно которому законы логики универсальны и действительны для всех, людей, зверей, богов. Одной из логических проблем в данном случае является выделение предмета и объекта исследования. Определение границ предметной области и, главное, объекта исследования позволяет локализовать исследование в пределах научного знания и, что важно для достоверности результата, создать необходимые условия для сравнения данного исследования с аналогичным или реплицирующим его.

Предметная область науки носит интегральный характер и иерархизирована, поэтому выделение предмета исследования предполагает конкретизацию предметной области в связи с целью и задачами. Автор исследования в социальной психологии сталкивается с объектами разного уровня и необходимостью отграничения именно того объекта исследования, который и послужит основой для построения дизайна эксперимента. А. И. Ракитов [13] при анализе объективного предмета знания разграничил объективный предмет знания и объект орудийно-предметной деятельности. Для выделения объективного предмета знания необходимы его фиксация в знаковой форме, а также указание на состав действий по его выделению (у А. И. Ракитова — операции) из объекта предыдущего уровня. Соблюдение первого из требований связано с терминологической точностью применяемого автором понятийного аппарата, второго — с установлением связи цели исследования и его объекта.

Попытаемся проиллюстрировать сказанное выше. Гейб и др. [14] обозначили в качестве

объекта исследования эффект плацебо, который изначально проявляется по отношению к больным, переживающим или в недавнем прошлом страдавшим по причине болезни. Эффект плацебо органически связан с внутренней картиной болезни. Согласно методике эксперимента Гейба и др. испытуемые следили за движущимися зелеными точками на экране монитора. Ранее им говорили, что наблюдаемое способствует снижению эмоциональной напряженности, что и контролировалось как зависимая переменная эксперимента. В качестве испытуемых привлекались здоровые люди, не принимавшие лекарств длительное время. Принятые авторами меры по дистанцированию от болезненного состояния фактически означают изменение объекта исследования в сравнении с заявленным: понятие «плацебо» лишь условно применимо в данном случае и моделирование ситуации болезни, если оно и проведено, то без учета соответствующего цели исследования модельного отношения. На наш взгляд, в данном случае логичной была бы связь объекта исследования с внушаемостью как социально-психологической характеристикой личности, тем более что авторами выявлено следующее: при доброжелательном отношении экспериментатора к испытуемым эмоциональное напряжение действительно снижалось, при отсутствии такового напряжение оставалось прежним.

В качестве еще одного примера исследования, приводящего к снижению достоверности результатов, можно привести эксперименты Бау-са и др. [15], относящиеся к области социальной перцепции. Одной из целей исследования послужило выявление взаимосвязи акустических свойств высказывания и возникших лично стных впечатлений о говорившем. Испытуемые оценивали личность говорящего по параметрам агрессивности, привлекательности, компетентности, уверенности, влиятельности, дружелюбности, надежности и сердечности, анализировались и акустические характеристики стимула. С целью статистического анализа использовался метод главных компонент. Было установлено, что дружелюбность и влиятельность можно определить по одному сказанному слову, акустические характеристики голоса играют существенную роль при формировании социальных впечатлений. Как отметили авторы исследования, полученные результаты свидетельствуют о том, что социальное восприятие голоса содержит определенные элементы, инвариантные между культурами (языками), в то время как другие модулируются культурным (языковым) фоном

слушателя. Если учесть заявленную цель, то авторов интересовали личностные впечатления, сложившиеся на основе восприятия одного звучавшего слова. Известно, что личностные впечатления как результат социальной перцепции носит индивидуальный характер. В то же время испытуемым авторы исследования для оценки впечатления предлагали одинаковый для всех перечень свойств личности, ее модель, сформированную на основе «большой пятерки». Полученные выводы касаются не столько личностных впечатлений, сколько возможностей избранной модели личности. Нам не удалось найти в статье данных о соответствии возникшего у испытуемых впечатления реальным характеристиками говорившего, а также данных о мотивации испытуемых, конкретной теории личности, послужившей основой для оценки индивидуальных впечатлений.

Приведенные материалы указывают на сложность решения проблемы повышения достоверности результатов социально-психологического исследования и в то же время указывают на возможную перспективу в решении этой задачи.

Список литературы

1. Reicher St., Haslam S. A. Rethinking the psychology of tyranny : The BBC prison study // British Journal of Social Psychology. 2006. Vol. 45. P. 1-40.

2. Blum B. The most famous psychology study of all time was a sham. Why can’t we escape the Stanford Prison Experiment? URL: https://medium.com/s/trustissues/ the-lifespan-of-a-lie-d869212b1f62 (дата обращения: 25.11.2018).

3. Estimating the reproducibility of psychological science Open Science Collaboration // Science. 2015. Vol. 349, iss. 6251. DOI: 10.1126/science.aac4716

4. Snyder M., Cantor N. Testing hypotheses about other people : The use of historical knowledge // Journal of Experimental Social Psychology. 1979. Vol. 15, iss. 4. P. 330-342.

5. Bail Ch., Argyle L., Brown T., Bumpus J., Chen H., Hunzaker M. B., Lee J., Mann M., Merhout F., Volfov-skyA. Exposure to Opposing Views can Increase Political Polarization : Evidence from a Large-Scale Field Experiment on Social Media. URL: https://osf.io/preprints/ socarxiv/4ygux/2018 (дата обращения: 25.11.2018).

6. Academic Grievance Studies and the Corruption of Scholarship. URL: https://areomagazine.com/2018/10/02/ academic-grievance-studies-and-the-corruption-of-cholarship; https://www.bbc.com/russian/features-45751968 (дата обращения: 25.11.2018).

7. Johnson Valen E. Revised standards for statistical evidence // Proceedings of the National Academy of Sciences. 2013. Vol. 110, № 48. P. 19313-19317.

8. Kitcher. P., Salmon. W. Scientific explanation. Minneapolis : University of Minnesota Press, 1989. 543 р.

9. Fraassen van B. С. The Scientific Image. N.Y. : Oxford University Press, 1980. 248 р.

10. Machamer P., Darden. L., Craver. C. Thinking about mechanisms // Philosophy of Science. 2000. Vol. 67. P. 1-25.

11. Левицкий С. А. Трагедия свободы. М., 1995. 512 с.

12. JoëlK. Der freie Wille : eine Entwicklung in Gesprächen. 1908, München : Bruckmann, 756 p.

13. РакитовА. И. Курс лекций по логике науки. М., 1971. 176 с.

14. Gaab J., Kossowsky J., Ehlert Ul., Locher C. Effects and Components of Placebos with a Psychological Treatment Rationale — Three Randomized-Controlled Studies // Scientific Reports. 2019. Vol. 9. URL: https:// doi.org/10.1038/s41598-018-37945-1 (дата обращения: 25.11.2018).

15. Baus Cr., McAleer Ph., Marcoux K., Belin P., Costa A. Forming social impressions from voices in native and foreign languages // Scientific Reports. 2019. Vol. 9. Article number: 414. URL: https://doi.org/10.1038/ s41598-018-36518-6 (дата обращения: 25.11.2018).

Образец для цитирования:

Пантелеев А. Ф. Проблема достоверности результатов социально-психологического исследования // Изв. Сарат. ун-та. Нов. сер. Сер. Философия. Психология. Педагогика. 2019. Т. 19, вып. 2. С. 176-182. Б01: https://doi.org/10.18500/1819-7671-2019-19-2-176-182

The Significance Problem of Social-Psychological Research Results

A. F. Panteleev

Alexander F. Panteleev, https://orcid.org/0000-0003-4357-4998, Saratov State University, 83 Astrakhanskaya St., Saratov 410012, Russia, [email protected]

One of the topical problems of social psychology is the significance of the research results. After experiments are retried using published techniques, more than a half of these experiments have no confirmation. The verification of the Zimbardo «prison» experiment

is one of the most famous examples. Flimsy evidence calls into doubt the predictive function of science and creates difficulties for the practical application of results. The article discusses some sources of flimsy evidence, such as problems of certainty of the theory underlying the study, selection of the object of the study, non-compliance with the experiment, confirmation bias. The influence of the social set patterns leads to a decrease in the level of objectivity of the reliability of study significance when materials are published. A possible source of uncertainty is the inadequate use of mathematical statistics during research data processing. The difficulties of disclosing the social-psychological research of the phenomenon under consideration reduce the accuracy. Another aspect is the problem of the principle of determinism observance.

The emphasis on neurophysiological arguments often provides unjustified advantages to materialistic determinism over psychological and logical ones. Some of the aspects are illustrated with references to specific studies in which a decrease in confidence may occur. Keywords: social psychology, significance of research, subject of inquiry, psychological determinism.

References

1. Reicher St., Haslam S. A. Rethinking the psychology of tyranny: The BBC prison study. British Journal of Social Psychology, 2006, vol. 45, pp. 1-40.

2. Blum B. The most famous psychology study of all time was a sham. Why can’t we escape the Stanford Prison Experiment? Available at: https://medium.com/s/trustis-sues/the-lifespan-of-a-lie-d869212b1f62 (accessed 25 November 2018).

3. Estimating the reproducibility of psychological science Open Science Collaboration. Science, 2015, vol. 349, iss. 6251. DOI: 10.1126/science.aac4716

4. Snyder M., Cantor N. Testing hypotheses about other people: The use of historical knowledge. Journal of Experimental Social Psychology, 1979, vol. 15, iss. 4, рp. 330-342.

5. Bail Ch., Argyle L., Brown T., Bumpus J., Chen H., Hun-zaker M.B., Lee J., Mann M., Merhout F., Volfovsky A. Exposure to Opposing Views can Increase Political Polarization: Evidence from a Large-Scale Field Experiment on Social Media. Available at: https://osf.io/preprints/ socarxiv/4ygux/2018 (accessed 25 November 2018).

6. Academic Grievance Studies and the Corruption of Scholarship. Available at: https://areomagazine.

com/2018/10/02/academic-grievance-studies-and-the-corruption-of-scholarship; https://www.bbc.com/ russian/features-45751968 (accessed 25 November 2018).

7. Johnson Valen E. Revised standards for statistical evidence. Proceedings of the National Academy of Sciences, 2013, vol. 110, no. 48, pp. 19313-19317.

8. Kitcher P., Salmon W. Scientific explanation. Minneapolis, University of Minnesota Press, 1989. 543 рр.

9. Fraassen van B. C The Scientific Image. New York, Oxford University Press, 1980. 248 р.

10. Machamer P., Darden L., Craver C. Thinking about mechanisms. Philosophy of Science, 2000, vol. 67, pp. 1-25.

11. Leviczkij S. A. Tragediya svobody [Tragedy of Freedom]. Moscow, 1995. 512 р. (in Russian).

12. Joel K. Der freie Wille: eine Entwicklung in Gesprächen. München, Bruckmann, 1908. 756 S.

13. Rakitov A. I. Kurs lekcij po logike nauki [A course of lectures on the logic of science]. Moscow, 1971. 176 p. (in Russian).

14. Gaab J., Kossowsky J., Ehlert Ul., Locher C., Effects and Components of Placebos with a Psychological Treatment Rationale — Three Randomized-Controlled Studies. Scientific Reports, 2019, vol. 9. Available at: https://doi.org/10.1038/s41598-018-37945-1 (accessed 25 November 2018).

15. Baus Cr., McAleer Ph., Marcoux K., Belin P., Costa A. Forming social impressions from voices in native and foreign languages. Scientific Reports, 2019, vol. 9, article no. 414. Available at: https://doi.org/10.1038/s41598-018-36518-6 (accessed 25 November 2018).

Cite this article as:

Panteleev A. F. The Significance Problem of Social-Psychological Research Results. Izv. Saratov Univ. (N. S.), Ser. Philosophy. Psychology. Pedagogy, 2019, vol. 19, iss. 2, pp. 176-182. DOI: https://doi.org/10.18500/1819-7671-2019-19-2-176-182

Достоверность и репрезентативность психологического теста.

Нужна помощь в написании работы?

Достоверность— свойство теста противодействовать фальсификации — намеренному или бессознательному искажению результатов испытуемыми.

Достоверность тестового задания выражает также меру его устойчивости к фальсификации. Достоверность измеряется путем сравнения результатов по обычной инструкции и по инструкции на фальсификацию, или с помощью расчета корреляций между ответами на данный пункт и баллами испытуемых по специальной шкале лжи.

 Репрезентативность — соответствие между нормами (интервалами на тестовой шкале), полученными на выборке, и нормами, которые могут быть получены на популяции.

Статистическое определение репрезентативности в практической психодиагностике необходимо для установления репрезентативности норм психометрического теста, а также обоснованности выборок, на которых проводится стандартизация методик. В широком понимании репрезентация связана с комплексом характеристик валидности методики.

Репрезентативность тестовых норм — правомерность применения тестовых норм в большой группе людей. Так, если тестовые нормы были вычислены на выборке школьников, то эти нормы нельзя автоматически переносить на студентов — надо провести рестандартизацию теста, проверить его на студентах и вычислить тестовые нормы для студентов.

Поможем написать любую работу на аналогичную тему

Получить выполненную работу или консультацию специалиста по вашему учебному проекту

Узнать стоимость Поделись с друзьями

Психология творчества и творчество в психологии

Термин «творчество» указывает и на деятельность личности и на созданные ею ценности, которые из фактов ее персональной судьбы становятся фактами культуры. В качестве отчужденных от жизни субъекта его исканий и дум эти ценности столь же неправомерно объяснять в категориях психологии как нерукотворную природу. Горная вершина способна вдохновить на создание картины, поэмы или геологического труда. Но во всех случаях, будучи сотворенными, эти произведения не в большей степени становятся предметом психологии, чем сама эта вершина. Научно-психологическому анализу открыто нечто совсем иное: способы ее восприятия, действия, мотивы, межличностные связи и структура личности тех, кто ее воспроизводит средствами искусства или в понятиях наук о Земле. Эффект этих актов и связей запечатлевается в художественных и научных творениях, причастных теперь уже к сфере, не зависимой от психической организации субъекта.

Любая трактовка этих ценностей, которая исчерпывается представлениями о работе индивидуального сознания, неотвратимо ведет к психологизму, ориентации, которая разрушает и основы изучения культуры, и саму психологию.

Культура зиждется на общественно-исторических началах. Редукция ее форм к психодинамике — будь то ассоциации идей, эмоциональные комплексы, акты воображения или интуиции — препятствует проникновению в структуру и собственные механизмы развития этих форм. Неоднократно предпринимались попытки найти их корни и законы преобразования во внутреннем устройстве личности, ее переживаниях и особенностях реакций. Возникали различные так называемые психологические школы за пределами самой психологии — в языкознании, социологии, литературоведении, правоведении, логике.

Во всех случаях эти школы усматривали в социально-исторических образованиях внешнюю проекцию актов сознания или неосознаваемых влечений, стремясь представить дело таким образом, что именно эти силы конституируют структуры языка, искусства, правовых или иных социальных норм и отношений. Обостренный интерес к человеку как творцу культуры оказался ложно направленным, ибо лишал ее создания самостоятельного значения, растворяя субъекта в интенциях, «кипящем котле» его эмоций, образах-символах и «фантазмах».

Указанные психологические школы из-за произвольности и зыбкости результатов, к которым привели их программные установки, повсеместно утратили влияние. Их бессилие перед проблемами истории культуры и ее феноменов определило резкую критику психологизма в различных разделах гуманитарного знания.

Но психологизм не менее опасен и для самой психологии. Дело в том, что исследование ее явлений только тогда приобретает достоинство научного, когда они ставятся в связь с независимыми от них реалиями. Научное знание по своей природе является знанием детерминистским. Оно устремлено на поиск переменных, закономерно производящих наблюдаемый эффект. Когда в качестве этих переменных выступили физические или биологические стимулы, регулирующие ход психических процессов, объяснение последних приобрело истинно детерминистский характер. Психология стала наукой. Но когда под переменные, с которыми соотносились эти процессы (при выяснении отношений субъекта уже не к физическому или биологическому миру, а к культуре), стали подставляться величины, заимствованные из сферы душевной жизни этого же субъекта (либо индивидуального, либо гипостазированного в образ «народного духа»), перспектива разработки проблем психологии с детерминистских позиций утрачивалась. Психическое оказывалось производным только от психического же. Именно поэтому психологизм, который, по видимости, возвеличивает психологию, превращая ее в науку наук, в фундамент познания всех творений человеческого духа, по сути своей поражает ее главный нерв — принцип детерминизма.

Реакцией на психологизм, ставший барьером на пути исследований культуры, явился антипсихологизм, вычеркнувший субъекта психических актов из процесса ее созидания, из творения — творца. Претендуя на научную строгость, на изучение свободных от субъективной «примеси» структурных отношений между различными компонентами какой-либо культуры, обычно трактуемой в виде знаковой системы, антипсихологизм столь же бесплоден для психологии творчества, как и психологизм. Ведь для бессубъектных структур, которые сами себя порождают, психическая активность личности, ее способность к преобразованию социального опыта и его продуктов, благодаря чему только и появляются новые культурные ценности, реального значения не имеет. Эти структуры в принципе не могут вступить в такие детерминационные отношения с живым человеком, при которых он мог бы что-либо изменить в их застывшем царстве.

В «Гамлете», теории атомного ядра и устройстве реактора «закодированы» способности, ценностные ориентации, интеллектуальные акты их создателей. Реализуются же эти способности соответственно запросам материального и духовного производства, В силу этого возникает основная коллизия психологии творчества — художественного, технического, научного: как соотнести изучение творческой личности, ее духовного потенциала, внутреннего мира и поведения с предметным бытием культуры?

Запечатленность психической организации человека в формах этого бытия неоднородна. Соответственно и возможность расшифровать по ним своеобразие этой организации оценивается различно. Одно дело — плоды научного и технического творчества, другое художественного. Ведь никто не предположит, что обсуждая устройство реактора или константы теории относительности, удастся извлечь сведения, касающиеся психологии.

При обращении же к продуктам художественного творчества предполагается, будто из самой их ткани можно извлечь психологическую информацию. Личностное начало здесь просвечивает повсеместно. «Знаки» искусства сами собой подают весть и о движениях человеческого сердца, воссозданных художником, и о его глубоко личностном отношении к ним.

Если по техническим устройствам или математическим формулам судить о муках, в которых они родились, не берутся, то в художественных текстах ищут их следы. Такое стремление поддерживается, в частности, тем, что в этих текстах заключены образы и переживания живых лиц, тогда как машина или формула относятся к «безличностным» объектам. Стало быть, в искусстве оседают результаты процесса познания человека человеком, т. е. процесса, в котором проявляются свойства характера, стиль поведения и мышления, пристрастия и страсти не только изображенных героев, но и автора их «словесных (живописных, музыкальных и т. п.) портретов».

Психолог имеет дело с реальными людьми. Но не обогащается ли его знание о них изучением образов персонажей, какими их запечатлел художник, черпающий материал в гуще подлинных человеческих страстей и отношений? Разве Рембрандт и Достоевский рассказали о психической реальности меньше, чем авторы научных трактатов? В особенности, если речь идет о личности и ее жизненном пути — тематике, освоение которой научным мышлением обратно пропорционально властным требованиям к психологии со стороны практики. Давняя тоска по «интересной психологии» обращает взоры некоторых авторов к искусству, побуждая утверждать, что настало время «использования художественного образа как метода психологического исследования» 12, 58].

При этом ссылаются на Б. М. Теплова, некогда задававшегося вопросом о том, нельзя ли обогатить набор методов психологии анализом художественной литературы. Не ограничившись постановкой вопроса, Теплов сам проверил свою версию на разборе нескольких пушкинских образов. Что же показала его проба? Он проследил, в частности, динамику поведения Татьяны, какой описал ее Пушкин в «Евгении Онегине», где личность героини изображена в ее «лонгитюде» (в игнорировании которого современные исследователи видят главную слабость нынешних концепций, скованных тисками «метода срезов»).

Каков же итог тепловского разбора? «Жизнь Татьяны, — писал он, подводя итог рассмотрения пушкинского романа глазами психолога, — это замечательная история овладения своим темпераментом… история воспитания в себе характера» [18]. Иначе говоря, художественное отображение Теплов перевел на язык научной психологии, используя ее традиционные термины: темперамент, характер. Пушкинский образ приобрел смысл не метода, а иллюстрации к традиционному психологическому описанию личности. Явно неудовлетворенный столь скудным результатом, Теплов отказался от публикации своих заметок (они были найдены в его архиве). И хорошо известно, каким путем он пошел в дальнейшем. Он выбрал стратегию экспериментального, факторно-аналитического изучения нейродинамики как субстрата индивидуальных различий между людьми.

Неудачу Теплова следовало бы принять во внимание нынешним психологам, возлагающим надежды на возможность превратить художественный образ в метод, способный «спасти» изучение целостной личности от математически выверенных корреляций, семантических дифференциалов и других процедур, охватывающих лишь «малый фрагмент разветвленной сети бытия личности» [2]. Слабы не сами по себе эксперименты, тесты и корреляции, а вводимые в эти методы переменные. Психология может, по нашему мнению, использовать образы искусства в трех планах: а) для иллюстрации положений, добытых с помощью ее собственных методов; б) при объяснении того, как они создаются художником, и в) при анализе того, как они осознаются и переживаются реципиентами. Последние два плана и относятся к основным проблемным областям психологии художественного творчества, ибо, как известно, в искусстве рецепция его объектов представляет собой форму сотворчества.

Вместе с тем в силу того, что в произведении искусства получают отражение личностные коллизии героев, их характеры и эмоциональная жизнь, сложности межлюдских отношений и т. п., это произведение может дать материал для научно-психологического анализа указанных феноменов. Однако такой анализ непременно требует сформулировать проблему на собственном языке научной психологии, имеющей свой категориальный аппарат и свои санкционированные историческим опытом методы.

Великих писателей, постигших диалектику души, называют великими психологами. Но они явили се миру в особой форме — в форме художественно-образной реконструкции. Научный же способ познания психики по своей природе иной и по орудиям, посредством которых он наделяет людей властью над явлениями, и по отношению к социальной практике. Напомним известный афоризм Вильяма Штерна: «Нарисованную корову нельзя доить». Наука, осваивая закономерную связь явлений, открывает возможность управлять ими, изменять их ход и т. д. Хотя психологии в этом плане далеко до физики или молекулярной биологии, мощь этих дисциплин коренится в тех же общих принципах мышления (прежде всего принципе детерминизма), распространение которых на область психического превратила ее в предмет экспериментально-теоретического знания (в отличие от обыденного сознания (здравого смысла), искусства, религии, философии и др. Наука является одним из компонентов культуры как целостного образования. Поэтому она требует исследования в системе этого целого, выяснения ее взаимоотношений с другими компонентами. Однако непременным условием продуктивного анализа этих взаимоотношений служит раскрытие ее — науки — собственной незаменимой роли в общем ансамбле этих компонентов. К чему бы ни прикоснулась рука человека, на всем остаются отпечатки его душевной жизни. Но если считать их представленность в памятниках культуры предметом психологической науки, то ее область становится необъятной, а ее специфика начисто утрачивается. Ее содержание распыляется в мифах и народной мудрости, политических трактатах и творениях художественного гения. Сама же она при таком понимании ее предмета оказывается чем-то праздным, поскольку упомянутые порождения культуры играли и играют в развитии последней несравненно большую роль, чем элементы научных знаний о поведении и сознании.

И художественный стиль и научная парадигма в равной степени детерминированы факторами культуры. Каким образом эти факторы ввели в действие интимные психологические механизмы, породившие творческий продукт, по облику последнего судить невозможно, как бы проницательно в него ни вглядываться. Ведь этот продукт воспроизводит (в форме художественного образа или научного понятия) независимую от субъекта действительность, а не предметно-преобразующую ее духовную активность конкретного субъекта, постичь которую призвана психология творчества.

Продукт творчества описывается в одних терминах, духовная активность — в других.

Возможно ли, соотнеся эти два ряда терминов, преодолеть расщепленность личности и культуры? В психологии применительно к искусству такая попытка была предпринята Л. С. Выготским. Отвергнув (в литературоведении) психологизм потебнианской школы и антипсихологизм формальной школы, он выделил в качестве основной единицы психологии искусства эстетическую реакцию, которая создается специальным построением литературного текста. Он трактовал ее, с одной стороны, как «чистую» реакцию (стало быть, хотя и психическую, но невыводимую из образов, переживаний, влечений и иных компонентов душевной жизни индивида), с другой — как представленную в самом памятнике искусства (который, стало быть, нельзя сводить к «конвергенции приемов», как учили формалисты). По его мнению, необходимо «изучать чистую и безличную психологию искусства безотносительно к автору и читателю» [5; 17].

Но такая психология не могла стать психологией творчества — созидания личностью новых культурных ценностей. Выготский явно испытывал неудовлетворенность итогом своих исканий и от публикации рукописи «Психология искусства» отказался, хотя она и вызвала большой интерес у творческой интеллигенции. Продукт творчества — это «текст», который может быть психологически осмыслен только при условии выхода за его пределы к «затекстовой» жизни автора. Каким же образом эта жизнь превращается в предмет научного исследования? Уровень познанности механизмов и процессов творчества зависит от общих объяснительных схем и исследовательских программ психологии. Сердцевину этих схем и программ составляют категориальные структуры (см. (27)). Они складываются и преобразуются по исторической «шкале», в переходе от одного витка которой к другому представлена логика развития научного познания. Своеобразие каждой из стадий этою развития определяется доминирующим в данную эпоху способом объяснения детерминации психических явлений. Этот вывод открыт для проверки опытом истории. Весь путь психологии пронизывают два подхода — детерминистский и индетерминистский. Начальной пробой детерминистской трактовки порядка и связи идей была классическая ассоциативная концепция — детище великой научной революции XVII в. Обусловив на заре экспериментальной психологии ее успехи, эта концепция не выдержала испытаний перед лицом феноменов, не выводимых из ее главных понятий, частоты сочетаний и смежности элементов сознания. Это привело к появлению представлений о «психической химии» (Д. С. Милль) как слиянии указанных элементов в качественно отличные от них единицы, о «творческом синтезе» (В. Вундт), «творческих ассоциациях» (А. Бен) и др.

Правота ассоциативной концепции при всей ее ограниченности заключалась в согласии с детерминистским идеалом научности, тогда как коррективы, которые в нее вносились, означали отступление от него, поскольку в психологию вводились силы или сущности, лишенные каузальных оснований, возникающие, по выражению И. П. Павлова, «ни оттуда, ни отсюда».

Но альтернатива: либо детерминизм в его созданном механикой образе, либо обращение к активности сознания как последней причине порождения новых психических образований, — была перечеркнута прогрессом науки. Не физика, а эволюционная биология стала определять стиль мышления в психологии. Из механодетерминистского он преобразуется в биодетерминистский. Теперь категориальный каркас научного исследования включает новую модель организма как гибкого устройства, способного перестраиваться с целью эффективной адаптации к своему изменчивому и потому требующему изобретательности окружению.

Преобразование категориальных структур меняло перспективы поиска факторов появления новых психических продуктов. Прежде, в эпоху господства ассоцианизма, эти факторы локализовались в пределах сознания души) как замкнутой системы, недра которой излучают творческие импульсы. Теперь же не сознание, а адаптивное поведение приняло на себя роль субстрата этих импульсов. Построение организмом новых психических действий объяснялось в русле бихевиоризма отбором случайно оказавшихся успешными («метод проб и ошибок»). Другим влиятельным направлением стал гештальтизм, утвердивший принцип самоорганизации психических моментальных структур (гештальтов). Возникновение нового трактовалось как акт их мгновенной перестройки (инсайта). Влияние мотивационного фактора на поведение задало основной вектор разработки Фрейдом его исследовательской программы, где указанному фактору был придан облик всепоглощающего сексуального влечения, одним из способов избавления от которого («катарсиса») служит творчество. Во всех этих концепциях — при их различии — имелась общая ориентация на определенный способ детерминистскою объяснения того, как возникают психические продукты, которых не было в прежнем опыте индивида. На этот способ указывали понятия о пробах и ошибках, инсайте, катарсисе, которые стали широко применяться с целью объяснить психологическую ипостась творчества. Но детерминизм детерминизму рознь. Концепции бихевиоризма, гештальтизма, фрейдизма не выводили психологическую мысль за пределы принципа гомеостатистической регуляции (психические акты служат достижению равновесия между организмом и средой), открытие которого имело революционное значение для биологии, ко не проливало свет на культурно-историческую детерминацию сознания, тем более творческого.

В дальнейшем предлагались другие естественнонаучные аналогии. Предполагалось, например, что рождение нотой идеи подобно генетической мутации или непредсказуемому скачку электрона с одной орбиты на другую [34]. Однако в отличие от генетики и квантовой физики эти представления не придали сколь нибудь большую степень научности объяснениям творческого процесса. Психология сознания в попытках представить динамику процессов, скрытых за предметом культуры (произведениями искусства, науки, техники и др.), не признавала за ним самим никакого детерминационного влияния на эту динамику. Но и психология поведения была не в лучшем положении: культурно-историческая ценность, создаваемая реальными индивидами, ни в каком смысле не выполняла роль самостоятельной детерминанты по отношению к их действиям.

Эта ценность могла быть только объясняемой (наибольшую активность в плане истолкования продуктов культуры действием подспудных психических сил развил фрейдизм), но она никогда не вводилась в механизм творчества в качестве его регулятора, изнутри перестраивающего психическую организацию субъекта.

Ограниченность представлений, построенных по указанным схемам, явствует уже из того, что они не смогли быть эффективно применены к анализу творчества в самой психологии, к ее теориям, открытиям, «вспышкам гения» в этой области знания.

Спорадические попытки проследить, исходя из новой психологической концепции, каким образом она сама возникла, показали бесперспективность этого пути. Поучительна, в частности, попытка приверженцев психоанализа истолковать генезис этого учения в его собственных терминах, среди которых, как известно, главное место заняли термины, связанные с психосексуальными отношениями в микросоциуме. Как известно, 3. Фрейд, прежде чем создать свою доктрину, имел репутацию крупного невролога и даже набросал проект анализа психической деятельности в понятиях нервных процессов — возбуждения и торможения. Но затем он коренным образом изменил ориентацию, отказавшись от обращения к физиологическим детерминантам. Из-за чего произошел столь радикальный сдвиг в его творчестве?

Главный биограф Фрейда, его известный последователь в Англии Э. Джонс относит это за счет того, что смерть отца позволила Фрейду избавиться от комплекса, создаваемого, согласно психоаналитической версии, ролью отца в бессознательной жизни невротической личности и благодаря этому выдвинуть формулу об «Эдиповом комплексе», ставшую основной мифологемой психоанализа. Между тем обращение к социокультурной ситуации на Западе на рубеже двух столетий, к конкретно-историческому контексту, в котором сложилась фрейдистская концепция, свидетельствует, что именно здесь следует искать почву, в которую она уходит своими корнями. Она отразила заданное этим контекстом, а не депрессивное состояние личности самого творца психоанализа. Конечно, личностное начало, перипетии жизненного пути ученого являются неотъемлемым компонентом интегрального процесса порождения нового знания. Но для адекватной реконструкции этого начала, этого пути психологии следует выработать схемы, которые позволили бы ей найти общий язык с логикой и социологией творчества.

М. Вертгеймер в беседах с А. Эйнштейном проинтерпретировал открытия великого физика, используя принятые гештальтизмом воззрения на реорганизацию, переиентрировку и другие трансформации структур индивидуального сознания [37]. Однако сколько-нибудь убедительно объяснить средствами гештальтпсихологии происхождение и построение теории относительности (соотнести изображенный им творческий процесс с творческим продуктом) Вертгеймер не смог.

Творческая активность субъекта скрыта за возникновением новых идей не только в физике, но и в психологии. Между тем, ни Вертгеймер в своих работах по продуктивному мышлению, ни другие представители его школы не претендовали на то, чтобы использовать введенные ими термины (инсайт, фигура и фон и др.) применительно к появлению на научной сцене самого гештальтизма.

Это же можно сказать и о бихевиоризме, идеологи которого никогда не связывали свой переход от субъективного метода к объективному, свою формулу «стимул — реакция» с предположением, будто эта формула направляла их собственное исследовательское поведение. Иначе говоря, считая, что «инсайт», «катарсис», «пробы и ошибки» пригодны к изучению процессов творчества, возникновения новых идей и т. д., приверженцы теорий, о которых идет речь, не применяли свои ключевые понятия к генезису и разработке собственных теорий, т. е. к творчеству в психологии.

И это не удивительно. Полагать, будто психология способна пропихнуть в тайны творчества, используя одни только собственные средства, безотносительно к истории культуры, это все равно, что уверовать в версию Мюнхгаузена о возможности вытащить самого себя за волосы из болота.

Будучи по своей природе системным объектом творчество адекватно • постижимо только в междисциплинарном исследовании.

Творчество означает созидание нового, под которым могут подразумеваться как преобразования в сознании и поведении субъекта, так и порождаемые им, но и отчуждаемые от него продукты. Такие термины, как сознание и поведение, действительно указывают на законную долю психологии в междисциплинарном синтезе. Но за самими этими терминами не стоят извечные архетипы знания. Их категориальный смысл меняется от эпохи к эпохе. Кризис механодетерминизма привел, как уже отмечалось, к новому стилю мышления в психологии.

Психические процессы стали рассматриваться с точки зрения поисков субъектом выхода из ситуации, ставшей для него из-за ограниченности его личного опыта проблемной и потому требующей реконструкции этого опыта и его приращения за счет собственных интеллектуальных усилий.

В качестве магистрального направления, сопряженного с разработкой: проблематики творчества, выступило изучение процессов продуктивного мышления как решения задач («головоломок»).

На этом пути собран со времен Э. Клапареда [29], К. Дункера [30] и О. Зельца [36] обширный и плотный массив данных. В советской психологии сложился ряд подходов, общая сводка которых представлена в работе [22], где выделяются: поиск неизвестного с помощью механизма анализа через синтез [1], [3], [4], поиск неизвестного с помощью механизма взаимодействия логического и интуитивного начал [13], [19], поиск неизвестного с помощью ассоциативного механизма, поиск неизвестного с помощью эвристических приемов и методов [20], [21], [23], [24]. Работа, проделанная в этих направлениях, обогатила знание об умственных операциях субъекта при решении нетривиальных, нестандартных задач. Однако, как не без основания отмечает известный югославский ученый Мирко Грмек, «экспериментальный анализ решения проблем доказал свою полезность в отношении некоторых элементарных процессов рассуждения, но мы все еще неспособны извлечь из него определенные, полезные выводы, относящиеся к художественному или научному открытию. В лаборатории изучение творчества ограничено временем и приложимо к простым проблемам: оно потому не имитирует реальных условий научного исследования» [31; 37].

Выход из подобной, невыигрышной для психологии ситуации Грмек видит в том, чтобы обратиться к документам — продуктам творчества, памятникам культуры, текстам. Но, как было сказано, в тексте — научном и художественном — записана прежде всего информация о действительности, а не о психологическом механизме его порождения и построения.

Проникнуть в этот механизм можно не иначе как посредством собственного аппарата психологического познания. Чем скуднее запас психологических представлений апробирован наукой, тем больший простор остается для соображений, навеянных обыденным сознанием с его житейскими понятиями о способностях человека, интересах, чувствах, душевных движениях и т. д. И так будет продолжаться, пока психология творчества как научное направление не снабдит исследователя культурных ценностей более надежными данными о факторах их генерирования.

Оценивая вклад психологии в комплексное изучение художественного творчества, Б. С. Мейлах имел основания для вывода: «Психология как наука не обладает методологией, которая может быть применена к изучению процессов и специфики процессов художественного творчества» [10; 20].

Главной антиномией выступает отношение между продуктом творчества и его процессом. Продукт принадлежит культуре, процесс — личности. Поэтому в поисках собственного предмета психологии творчества в основу его определения соблазнительно положить понятие о процессе. Именно так поступает Б. С. Мейлах, утверждая: «Центральным исходным является здесь (в психологии) понятие творчества как процесса» (10; 14). В этом содержится доля истины, поскольку, идя по следу того, как строится произведение во времени — начиная от отдельных наблюдений, замыслов, вариантов и т. д., — высвечивается извилистый путь от творца к творению.

Однако само по себе указание на процессуальность творчества, на наш взгляд, недостаточно, чтобы определить предмет его психологического исследования. Понятие о процессе издавна возникло в описаниях путей к открытию, разбитых самими творцами науки (начиная от А. Пуанкаре) на отрезки: подготовка, созревание замысла (инкубация), озарение, завершение (обоснование достоверности добытого результата, его критика, проверка и т. п.). В этой динамике выделяются, с одной стороны, сознательные и рациональные моменты (подготовка, завершение), с другой — бессознательные, интуитивные (инкубация, озарение), трактуемые как центральное звено творчества. Феномены интуитивных догадок и решений, невербализуемых процессов, непредсказуемых сцеплений идей не являются фикциями иррационализма. Они — реальность, удостоверяемая прямым опытом творческой личности. Но научная психология не вправе превращать феномен в детерминанту, принимать акт интуиции или неосознанное движение мысли за конечную причину возникшей в сознании модели, материализуемой в тексте или другом предмете культуры. Подсознание или интуиция должны из постулата стать проблемой, разработка которой требует адекватного категориального аппарата.

Если прежде эти категории формировались под воздействием сперва механодетерминистского стиля мышления, а затем биодетерминистского, то применительно к их разработке в контексте психологии творчества решающую роль приобретает социокультурная детерминация. Этого требует логика творчества в психологии, логика развития знания о человеке как создателе культурных ценностей. Методологические искания советских психологов со времен М. Я. Басова и Л. С. Выготского вводили эти ценности в строй психологических идей б качестве причинного начала поведения и сознания. Магистральным направлением являлось изучение онтогенеза, познание процессов формирования личности в зависимости от овладения ею общественными нормами и эталонами. Продуктивное и эвристическое в деятельности этой личности по существу исчерпывалось усвоением (по терминологии А. Н. Леонтьева, «присвоением») того, что задано социумом. Доминировал вектор — от мира культуры (языка, науки, искусства, логики и др.) к психологическому миру субъекта (образной ткани его сознания, его умственным действиям, его опредмеченным социальными ценностями мотивам и др.). Тем самым преодолевалась слабость прежних психологических концепций сознания и поведения, не вводивших в свои объяснительные схемы социокультурных детерминант (см. выше).

Однако вне каузального анализа оставался другой вектор — от личности, ее психологического строя к творениям культуры, к роли личности в филогенезе познания, ее уникальному собственному вкладу в фонд науки, техники, искусства и других культурных данностей.

Между тем общественная практика вынудила психологическую мысль обратиться к этой проблематике, прежде всего к творчеству в сфере науки.

Наступила научно-техническая революция — эпоха атома, космоса, компьютера, генной инженерии. Стало очевидно, что происходящее в мире во все большей степени зависит от того, что: рождается в умах ученых. Изучение, работы этих умов становится важнейшим социально-историческим заданием. Тысячи публикаций, специальный журнал «Творческое поведение», великое множество различных систем тестов для: диагностики творческих способностей, процедуры их стимуляции (брейнсторминг и др.), измерение мотивации различных групп лиц, занятых творческим трудом, — таков бы отклик мировой психологии на требования времени (см. [12], [35J).

И если эффективность влияния психологии творчества на социальную практику все еще крайне незначительна, все еще неадекватна вкладываемым усилиям, то причины скрыты в ограниченности методологического потенциала теоретических схем, применяемых в данной области исследований. Без внедрения в эту область принципов историзма, социокультурного детерминизма и соответствующей этим принципам системной трактовки субъекта она обречена на застой.

Системный подход к процессу творчества не может быть иным как трехаспектным, интегрирующим его составляющие: предметную, социальную и личностную. Применительно к научному творчеству в качестве интегральной единицы выступает исследовательская программа. Она рождается в психической организации субъекта как отображение запросов объективной логики развития познания. Эти запросы творческая личность запеленговывает посредством представленной в ее когнитивно-мотивационной структуре категориальной сетки.

Сама сетка изменяется по законам истории познания. Это подтверждается феноменом одновременных независимых открытий. Теорию эволюции органического мира создали независимо друг от друга Ч. Дарвин и Г. Уоллес. Великий закон сохранения энергии открыли одновременно Г. Гельмгольц, Джоуль и Майер, и еще девять ученых вплотную подошли к нему.

В психологии закономерно совершился переход от структурного анализа сознания, который служил парадигмой для одного поколения исследователей, к функционализму, ставшему парадигмой для другого, и т. д. По прекрасному слову Гете, когда время созрело, яблоки падают в разных садах. Категориальные сетки выступают перед нами как предметно-логические, а не психологические структуры. В интеллектуальном же устройстве конкретного ученого они получают проекцию в виде индивидуального семантического пространства-времени — хронотопа.

Оно и есть тот «магический кристалл «, который очерчивает угол и зону видения исследовательской ситуации и вместе с тем преобразуется при исполнении программы. Эти преобразования совершаются не по алгоритмам, что и дало основание считать их делом интуиции, а не логики. Однако детерминистская мысль требует проникнуть в психическую реальность, скрытую за указанием на интуицию. Нужен поиск эвристик, создающих в психической «ткани» новый образ предмета, который в дальнейшем ведет независимую от субъекта жизнь, когда перекодируется в научный текст — в качестве записанной в нем новой идеи, теории, открытия и др. Эти эвристики: аналогии, метафоры, сравнения, модели обычно несут смысловое содержание в визуализированной форме, на что более ста лет назад обратил внимание Ф. Гальтон, изучавший образную память ученых, в том числе и своего кузена Чарльза Дарвина. Гальтон писал: «высшие умы это, вероятно, те, у которых не утрачена способность к визуализации, но она является подчиненной, готовой быть использованной в подходящих случаях» (цит. по [35; 316]). Впоследствии психологи проанализировали эвристические образы, приведшие Дарвина к его великой теории. Среди них выделены, в частности, такие образы, как «древо природы», «коралловые рифы», «отбор домашних животных на племя» и др. (см. [33]).

При создании И М. Сеченовым его рефлекторной концепции важнейшими регулятивами послужили такие модели, как мышечная работа глаза (по образу и подобию которой сложилось представление об «элементах мысли»), реакций больных-атактиков (отсюда идея обратной связи в регуляции поведения), предохранительного клапана в паровой машине (что позволило ввести понятия о сигнале) и др.

Очевидно, что образы, о которых идет речь, не идентичны образам восприятий и представлений в их привычном для психолога значении. Вместе с тем они выполняли свою эвристическую функцию не по типу индукции, дедукции и других логических схем, равно как и не по типу «слепых» проб и ошибок.

Изучение того, как в умственном устройстве субъекта творчества возникает новое знание, требует выйти за пределы антиномии «логика — интуиция». Следует выделить те индивидуальные образы-схемы, благодаря которым организуется семантическое пространство личности ученого, творящего свою исследовательскую программу. Их своеобразие определяется интеграцией «фигуративного» (по терминологии Ж. Пиаже), операционального (поскольку схема репрезентирует не только фрагмент реальности, но и приемы его изучения) и предметно-логического (схема служит посредником между объективными запросами науки и их преломлением во внутреннем мире субъекта).

В летопись науки заносится информация о независимом от субъекта положении вещей (теория эволюции Дарвина, рефлекторная теория Сеченова и т, д.), а не об образах-схемах, посредством которых она была добыта.

Формирование указанных образов-схем может быть объяснено только в русле вероятностного, но не жесткого» однозначно- причинного детерминизма. Если уже биодетерминистский стиль мышления является вероятностным, то тем более это относится к объяснению социокультурных явлений. Ведь не было предопределено путешествие Дарвина на корабле «Бигль», позволившее ему изучить коралловые рифы, не было предопределено посещение Сеченовым клиники С. П. Боткина, где он наблюдал поведение атактиков и т. п. Очевиден случайный характер этих событий. Но случай, как говорил Пастер, благоприятствует подготовленному уму. Ощущение запросов научно-исследовательской ситуации создает преднастройку ума, который находясь в широкой зоне поисков, наталкивается на реалии, дающие по принципу аналогии ключ к открытию законов. Эти законы получают «объективное» теоретическое выражение, в котором «субъектные», психологические «леса», позволившие их возвести, в том числе и образы-схемы, убраны.

Обычно, когда говорят об образе как психологической категории, предполагается, что он осознается субъектом, Но применительно к творчеству издавна возникла потребность обратиться к неосознаваемой психологической активности, которую принято называть подсознанием. Следует, однако, разграничить различные формы этой активности, отделить ее детерминацию прошлым от детерминации потребным будущим, тем, что задано личности логикой развития социокультурной мысли. Вторую форму мы предложили назвать надсознанием [27].

В частности, образы-схемы могут выполнять свою эвристическую функцию надсознательно. Так, хотя дарвинская схема формирования коралловых рифов удивительно сходна с возникшей у него через три года теорией естественного отбора, он сам не осознавал их сходства [33; 315].

Имеются отдельные эксквизитные наблюдения ученых за собственным творческим процессом, фиксирующие своеобразие его реализации на надсознательном уровне при состояниях, близких к галлюцинаторным.

Так, по свидетельству известного физика акад. А. Б. Мигдала, «иногда во время бессонной ночи, вызванной работой, кажется, что ты присутствуешь при процессе и наблюдаешь его со стороны. Подсознание представляется как собрание знакомых и полузнакомых людей, символизирующих различные понятия. Надо, чтобы они заинтересовались друг другом и начали общаться. При этом надо знать, кто из них уже встречался раньше. Нужно почувствовать атмосферу этого собрания, и это даст ключ к нахождению недостающих идей» [25; 23]. Описанная картина напоминает сновидение. Субъект творчества наблюдает созидаемую и переживаемую им динамику идей со стороны. Вместе с тем перед его умственным взором не абстрактные знаки, а собрание людей, которые их персонифицируя, общаются между собой.

Если в образах-схемах представлен предметно-логический параметр творчества, то в «собраниях людей» — его социальный параметр. Творчество это изначально когнитивно-диалогическая активность субъекта. Между тем на нынешних представлениях о творческом акте лежит печать индивидуализма. В нем усматривают нечто исходящее из глубин безголосого, немого сознания (или подсознания), тогда как в действительности он возможен только, если применить бахтинскую метафору, в условиях «полифонии» — передачи одной и той же темы из голоса в голос, каждый из которых равноправен.

Мысль в процессе творчества всегда сталкивается с другими, без которых она просто была бы иной. Так, концепция Сеченова сложилась в оппонентном круге его научного общения, представленном такими фигурами, как Ф. Бенеке, И. Г. Гербарт, В. Вундт, Г. Гельмгольц, Г. Спенсер и др. Это была незримая полемика в отличие от захватившей широкие круги русской интеллигенции (включая Льва Толстого) знаменитой журнальной дискуссии И. М. Сеченова с Кавелиным. Концепции Выготского не было бы без его полемики с А. А. Потебней, К. Н. Корниловым, В. М. Бехтеревым, 3. Фрейдом, Ж. Пиаже и др. Поэтому оппонентный круг (см. [28]) также служит одной из детерминант исследовательской программы. Ее третьей составляющей наряду с предметной и социальной является личностная. Уровень притязаний, внутреннюю мотивационную напряженность и другие собственно личностные параметры субъекта творчества следует рассматривать не изолированно or исследовательской программы, но как обретающие в ее системной организации новые признаки.

Научно-технический прогресс, требуя от психологической науки высокого творческого накала, придает особую значимость двум ее исследовательским ориентациям. Обе обусловлены тем, что в центр современного производства — притом не только материального, но и духовного — перемещается диалог между человеком и компьютером. Социальная практика требует обратиться к психологическим проблемам компьютеризации учения, труда, общения. Но компьютер не может стать субъектом этих процессов. Им навсегда останется человек. С передачей ряда его информационных функций электронным устройствам возрастает роль непереводимых на формально-логический «микропроцессорный» язык компонентов его деятельности, порождающих новые культурные ценности, в том числе и сами эти технические устройства. В этой исторической ситуации психология творчества становится важнейшей темой научного творчества в самой психологии. Но это требует от нашей науки новых исследовательских программ, новых теоретических схем, интегрирующих в самой сердцевине психологического познания — его теоретических моделях и эмпирических орудиях — личностное, социальное и предметно-созидательное в общении человека с миром.

1. Абульханова К. Л. Деятельность и психология личности. — М., 1980.

2. Братусь Б. С. О месте художественной литературы в построении научной психологии личности. — Вестник МГУ. Сер. Психология, 1985, No 2.

3. Брушлинский А. В. Мышление и прогнозирование. — М., 1979.

4. Брушлинский А. В. (ред.). Мышление: процесс, деятельность, общение. — М., 1982.

5. Выготский Л. С. Психология искусства. — М., 1968.

6. Дункер К. Психология продуктивного мышления. — В кн.: Психология мышления (ред. А.Ж.Матюшкин). М., 1965.

7. Емельянов Е. Н. Психологический анализ предметно- рефлексивных отношений в научной деятельности: Реф. канд. дис. — М., 1985.

8. Иванов М. А. Научно-исследовательская программа как фактор регуляции межличностных отношений в первичном научном коллективе. Реф. канд. дис. — М., 1982.

9. Карцев В. П. Социальная психология науки и проблемы историко-научных исследований. — М., 1984.

10. Мейлах Б. С. Психология художественного творчества: предмет и пути исследования. — В кн.: Психология процессов художественного творчества. Л., 1980.

11. Мейлах Б. С. перед. Содружество наук и тайны творчества. М.,1968.

12. Научное творчество. — М., 1969.

13. Пономарев Я. А. Психология творчества. — М., 1976.

14. Проблемы научного творчества в современной психологии. М.,1971.

15. Пушкин В. II. Эвристика — наука о творческом мышлении М.,1967.

16. Рубинштейн С. Л. Основы общей психологии. — М., 1940.

17. Славская К. А. Мысль в действии. — М., 1968.

18. Теплов Б. М. Избранные труды. Т. 1. — М., 1985.

19. Творческий процесс и художественное восприятие. — М., 1978.

20. Тихомиров О. К. Структуры мыслительной деятельности человека. — М., 1969

21. Тихомиров О. К. (ред.). Психологические механизмы исследования творческой деятельности. — М., 1975.

22. Калошина И. П. Структура и механизмы творческой деятельности. — М., 1983.

23. Кулюткин Ю. Н. Эвристические методы в структуре решений. М., 1970.

24. Матюшкин А. М. Проблемные ситуации в мышлении и обуче-61

ним. — М., 1972.

25. Мигдал А. Б. Поиски истины. — М., 1978.

26. Художественное и научное творчество. — Л., 1972.

27. Ярошевский М. Г. Структура научной деятельности. — Вопросы философии, 1974, No 11.

28. Ярошевский М. Г. Оппонентный круг и научное открытие. — Вопросы философии, 1983, No 10.

29. Claparcde Е. La genese de 1hipothyeses, Geneva, 1934.

30. Dunker K. A qualitative study of productive thinking, Journal of Genetic Psychology, 1926, 642-708.

31. Grmek M. D. A plea for freeing the history of scientific discoveries from myth. In: On scientific discovery, Boston, 1981.

32. Grmek M., Cohen R. and Cimino G. On scientific discovery, Boston, 1981.

33. Gruber H. E. Cognitive psychology, scientific creativity and the case study method. In: On scientific discovery, Boston, 1981.

34. Nicolle C. Biologic de 1invention, Paris, 1932.

35. Scientific creativity: Its recognition and development. New York, 1963.

36. Selz O. Die Gesetze des geordneten Denkverlauf. 2 Vols, 1913-1922.

37. Wertheirner M. Productive thinking. New York, 1945.

Вопросы психологии, No 6, 1985, с. 14-26.

Фильм о ВОВ проверят на историческую достоверность

15 августа 2013

Подпись к фото,

Александр Миндадзе заявил, что не сомневался в благополучном исходе дела

Фильм российского режиссера Александра Миндадзе «Милый Ханс, дорогой Петр» все-таки получит государственную поддержку, объявило министерство культуры России. Однако прежде эксперты и историки оценят, насколько фильм следует принципу «исторической достоверности».

Ранее проекту отказали в финансировании в связи с тем, что, по мнению членов военно-исторического и социально-психологического советов минкульта, «в этом фильме может быть немного не тот взгляд, которого ждут ветераны Великой Отечественной войны».

В конце июля министр культуры России Владимир Мединский назвал 12 кинопроектов, которые получат господдержку.

Большинство членов экспертного совета по игровому кино были удивлены отсутствием в списке проекта Миндадзе и обратились к министру с просьбой найти возможность поддержать его.

Как стало известно из последнего сообщения минкульта, режиссер Миндадзе лично встретился министром культуры Владимиром Мединским и директором департамента кинематографии Вячеславом Тельновым, чтобы обсудить судьбу своего фильма.

Как говорится в заявлении пресс-службы министерства, обсуждение «прошло в доверительном и конструктивном ключе», и на встрече было достигнуто «полное взаимопонимание по перспективам сотрудничества».

Итогом встречи стало решение привлечь к работе над фильмом консультантов из академического Института всеобщей истории РАН и Военно-исторического общества. По мнению минкультуры, таким образом будет обеспечена «максимальная историческая достоверность».

Сам режиссер сказал, что не сомневался в благополучном исходе дела.

«Я знал, что путем спокойных разговоров можно будет снять это неожиданное недоразумение. Я не сомневался, что мы пойдем по верному пути, и мне удастся сделать картину, которую мы задумали», — заявил Миндадзе Интерфаксу.

Любовное напряжение

При этом сам Миндадзе высказал мнение, что с его проектом произошла путаница, так как задуманный фильм, по сути, не имеет никакого отношения к Великой Отечественной войне, в нем присутствует лишь «напряжение труда и любовное напряжение».

«Дело происходит в 1940-м году во время аврала на заводе. Напряжение труда и любовное напряжение — больше ничего, — сказал режиссер РИА Новости. — На этот счет у меня есть заключение исторических экспертов, докторов наук. По поводу заключения каких-либо исторических комиссий я ничего не знаю. Непонятно, где же они были до питчинга, и как сценарий проходил раньше».

Фильм Миндадзе основан на реальных событиях: это история немецкого инженера Ханса, который оказывается в Москве осенью 1940 года, где находит друга по имени Петр и влюбляется в девушку.

Обстоятельства вынуждают его ненадолго вернуться в Германию. Снова в России он оказывается уже в составе военной миссии.

Аутентичность (СОЦИАЛЬНАЯ ПСИХОЛОГИЯ) — iResearchNet

Определение подлинности

Подлинность обычно отражает степень, в которой сущность или истинное «я» человека действует на повседневной основе. Психологи характеризуют аутентичность как множественные взаимосвязанные процессы, которые имеют важные последствия для психологического функционирования и благополучия. В частности, подлинность выражается в динамической работе четырех компонентов: осознания (т. Е. Самопонимания), объективной обработки (т.д., объективная самооценка), поведение (т. е. действия, соответствующие основным потребностям, ценностям, предпочтениям) и ориентация на отношения (т. е. искренность в близких отношениях). Результаты исследований показывают, что каждый из этих компонентов относится к различным аспектам здоровой психологической и межличностной адаптации.

Важность аутентичности в повседневной жизни очевидна в таких фразах, как «будь искренним» и «будь верен себе». Однако что значит быть подлинным? Например, означает ли это «будь собой любой ценой»? Исторически сложилось так, что изучение природы аутентичности, ее издержек и преимуществ существует в таких разнообразных источниках, как Полоний Уильяма Шекспира, Люк Скайуокер из Звездных войн и многочисленных гангстеров хип-хопа, каждый из которых изображает персонажей, чьи сложные задачи связаны с их знанием и принятием того, кем они являются. , и действуя соответственно.

Многокомпонентная концептуализация аутентичности

Одно из определений подлинности состоит в том, что она отражает беспрепятственное функционирование истинного или основного «я» человека в повседневной деятельности. С этой точки зрения сущность аутентичности включает четыре взаимосвязанных, но разделимых компонента: (1) осведомленность, (2) непредвзятую обработку, (3) поведение и (4) ориентацию на отношения. Компонент осознания относится к осознанию своих мотивов, чувств, желаний, ценностей, сильных и слабых сторон, а также характеристик черт.Более того, это включает в себя мотивацию узнать об этих аспектах себя и их роли в своем поведении. По мере того, как человек узнает об этих аспектах себя, он становится более осведомленным как о «фигуре», так и о «основании» в своих личностных аспектах. Другими словами, люди не являются исключительно мужскими или женскими, экстравертными или интровертными, доминирующими или покорными и т. Д. Скорее, хотя один аспект этих измерений обычно преобладает над другим, существуют оба аспекта. По мере того, как люди действуют с большей аутентичностью, они осознают, что обладают этими многогранными аспектами себя, и используют это осознание в своих взаимодействиях с другими и со своим окружением.

Второй компонент аутентичности включает беспристрастную обработку релевантной информации. Другими словами, этот компонент включает объективную оценку и принятие как положительных, так и отрицательных аспектов самого себя и оценочной информации, относящейся к самому себе. И наоборот, это подразумевает отказ от выборочного отрицания, искажения или игнорирования положительной и отрицательной информации о себе (например, своих положительных достижений или плохой работы). Некоторым людям, например, очень трудно признать, что они обладают ограниченными навыками в определенной деятельности.Вместо того, чтобы мириться со своей плохой работой, они могут рационализировать ее последствия, преуменьшить ее важность или полностью сфабриковать новую, лучшую оценку. Другим трудно признать положительные стороны себя или своих способностей, и они интерпретируют свой успех исключительно благодаря удаче. Все эти люди проявляют предвзятость при обработке оценочной самооценки, что отражает относительное отсутствие достоверной самооценки.

Третий компонент аутентичности включает поведение, в частности, действует ли человек в соответствии со своим истинным «я».Подлинное поведение означает действовать в соответствии со своими ценностями, предпочтениями и потребностями, а не действовать просто для того, чтобы угодить другим, соответствовать ожиданиям или социальным нормам. Точно так же аутентичность поведения ограничивается, когда люди действуют ложно, чтобы получить внешнее вознаграждение или избежать наказания. Различие между подлинным и ложным действием может быть сложным. Например, существуют ситуации, в которых неподдельное выражение своего истинного «я» может привести к суровому наказанию (т.е., оскорбления или исключение). В таких случаях поведенческая аутентичность существует, когда человек осознает потенциальные неблагоприятные последствия своего поведения и решает действовать таким образом, чтобы выразить его или ее истинное «я». Важным моментом является то, что подлинное поведение отражает не стремление быть истинным «я», а скорее выбор выражать свои истинные чувства, мотивы и склонности.

Четвертый компонент аутентичности включает в себя ориентацию человека на близких, то есть степень, в которой он ценит и достигает открытости и правдивости в своих близких отношениях.Аутентичность в отношениях также влечет за собой уважение к близким людям, которые видят вас настоящего, как хорошего, так и плохого. Иными словами, подлинная ориентация на отношения отражает способность и мотивацию выражать свое истинное «я» близким. Таким образом, подлинная ориентация на отношения предполагает участие в самораскрытии, которое способствует развитию взаимной близости и доверия. Напротив, недостоверная ориентация в отношениях отражает намеренную фальсификацию впечатлений, произведенных на близких, или неспособность активно и открыто выражать им свое истинное Я (например,g., избегая выражения истинных чувств из-за страха неодобрения или отказа). Короче говоря, относительная аутентичность означает быть искренним, а не фальшивым в отношениях с близкими.

Отчетливые, но взаимосвязанные компоненты аутентичности

В то время как несколько компонентов аутентичности часто могут играть совместную роль и находиться в гармонии друг с другом, существуют случаи, когда действуют только некоторые из них. Например, когда люди реагируют на непредвиденные обстоятельства окружающей среды (т. Е., награды или наказания), ведя себя в соответствии с преобладающими социальными нормами, которые расходятся с их истинным «я», подлинность все еще может действовать на уровнях осознания и обработки. То есть, хотя люди могут вести себя неадекватно, они могут по-прежнему думать и обрабатывать самооценочную информацию достоверно. В других случаях аутентичность также может не действовать на этих уровнях, например, когда люди рационализируют свое поведение, искажая его последствия (предвзятая обработка), или бездумно ведут себя, не обращая внимания на свои истинные желания (неосознавание).Эти соображения предполагают, что вместо того, чтобы сосредотачиваться исключительно на том, являются ли действия аутентичными, полезно сосредоточиться на том, в какой степени процессы, связанные с другими компонентами аутентичности (например, осведомленность, беспристрастная обработка), влияют на выбор поведения. Социальным психологам еще предстоит изучить эти сложные вопросы в исследованиях, но это, вероятно, изменится в ближайшем будущем. На данный момент полезно отметить, что, хотя компоненты аутентичности, связанные с осознанием, непредвзятой обработкой, поведением и реляционной ориентацией, взаимосвязаны, они отличаются друг от друга.

Исследование подлинности

Значительные исследования подтверждают утверждение о том, что подлинное функционирование связано с положительным психологическим здоровьем и благополучием, а также со здоровыми межличностными отношениями. Например, исследователи обнаружили, что подлинное функционирование связано с более высокой и надежной самооценкой, меньшим количеством депрессий и более здоровыми межличностными отношениями.

Осведомленность

Значительные исследования демонстрируют преимущества обладания самопознанием, которое является ясным, внутренне последовательным и хорошо интегрированным в социальные роли.То же самое верно и в отношении мотивации узнать о себе: чем больше человек занимает открытую и небезопасную позицию по отношению к познанию себя, тем лучше его общее психологическое функционирование. Более того, наличие существенных знаний об эмоциональном состоянии человека, например, о том, что делает его счастливым или грустным, также приносит значительную пользу для здоровья и благополучия. Важно отметить, что познание себя — это непрерывный процесс, который продолжается на протяжении всей жизни.

Объективная обработка

Объективная обработка положительной и отрицательной оценочной информации позволяет людям получать точную самоинформацию, которую они могут использовать для принятия обоснованных решений относительно своих навыков и способностей.Напротив, искажение информации с целью преувеличения положительных качеств или минимизации отрицательных качеств может показаться приятным в краткосрочной перспективе, но в конечном итоге пагубно. Например, исследования показывают, что эксперты оценивают людей как нарциссов и плохо приспособленных, если они считают себя значительно более позитивными, чем другие. И наоборот, преувеличение негативной релевантной информации или чрезмерная самокритика увеличивает риск депрессии и других психологических расстройств.

Поведение

Исследователи обнаружили, что люди, которые преследуют цели, которые согласуются с их основным «я», менее подавлены, чувствуют большую жизнеспособность и энергию и, как правило, более психологически приспособлены, чем люди, преследующие цели, которые не совпадают с их основным «я». Таким образом, очень важно понять, почему люди принимают свои цели. Когда люди принимают цели, потому что они лично важны, интересны и забавны, они более здоровы, чем когда они принимают цели, потому что они чувствуют давление со стороны других или потому, что они хотят избежать чувства вины или беспокойства (признаки того, что цель не полностью соответствует цели ядро себя).В общем, люди, поведение которых соответствует тому, кто они есть на самом деле, и их центральным ценностям, более счастливы и здоровы, чем люди, поведение которых основано в первую очередь на получении вознаграждения или избегании наказаний.

Реляционная ориентация

Здоровые близкие отношения предполагают доверие и интимное самораскрытие. Люди различаются по тому, насколько они готовы или могут поделиться своими слабостями и недостатками со своими партнерами по взаимоотношениям. Те, чьи близкие отношения предполагают взаимное интимное самораскрытие, обычно более удовлетворены своими отношениями, чем люди, чьи близкие отношения предполагают более поверхностное или невзаимное самораскрытие.Исследования показывают, что основным фактором, способствующим ложным действиям подростков (подавлению выражения своих истинных мыслей и чувств в рамках этих отношений), является то, что они ощущают отсутствие одобрения со стороны родителей и сверстников. Точно так же взрослые, которые не чувствуют себя подтвержденными своими партнерами по отношениям, склонны проявлять повышенное ложное поведение в рамках отношений, что, в свою очередь, объясняет их повышенное чувство депрессии и низкую самооценку.

Артикул:

1. Гольдман, Б.М., и Кернис, М. Х. (2002). Роль аутентичности в здоровом психологическом функционировании и субъективном благополучии. Анналы Американской ассоциации психотерапии, 5, 18-20.
2. Хартер, С. (1997). Личное я в социальном контексте: препятствия на пути к подлинности. В Р. Д. Эшмор и Л. Дж. Джусим (ред.), Самость и идентичность: фундаментальные проблемы (стр. 81-105). Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета.
3. Hodgins, H. S., & Knee, C. R. (2002). Интегрирующий самобытный и сознательный опыт.В Э. Л. Деси и Р. М. Райан (ред.), Справочник по исследованию самоопределения (стр. 87-100). Рочестер, штат Нью-Йорк: Университет Рочестера Press.
4. Кернис, М. Х., и Гольдман, Б. М. (2006). Многокомпонентная концептуализация аутентичности: теория и исследования. В М. П. Занна (ред.), «Достижения экспериментальной социальной психологии» (том 38, стр. 283-357). Нью-Йорк: Academic Press.
5. Рейс, Х. Т. и Патрик, Б. С. (1996). Привязанность и близость: составные процессы. В Э. Т. Хиггинс и А.В. Круглански (ред.), Социальная психология: Справочник основных принципов (стр. 523-563). Нью-Йорк: Guilford Press.
6. Райан Р. М. и Деси Е. Л. (2002). Обзор теории самоопределения: организменно-диалектическая перспектива. В Э. Л. Деси и Р. М. Райан (ред.), Справочник по самоопределению (стр. 3-36). Рочестер, штат Нью-Йорк: Университет Рочестера Press.
7. Шелдон, К. М., Райан, Р. М., Росторн, Л. Дж., И Иларди, Б. (1997). Черты «Я» и «Истинное Я»: межролевые вариации личностных черт Большой Пятерки и их отношения с психологической достоверностью и субъективным благополучием.Журнал личности и социальной психологии, 73, 1380-1393.
8. Триллинг, Л. (1971). Искренность и подлинность. Кембридж, Массачусетс: Издательство Гарвардского университета.

Исследование подлинности, доктор философии Элизабет Хоппер | HealthyPsych.com

Вы всегда чувствуете, что можете быть собой, или вы чувствуете, что иногда вам нужно изменить то, что вы есть в определенных ситуациях? Если вы похожи на многих людей, вы можете иногда чувствовать себя неаутентичным — другими словами, что вы не можете действовать таким образом, который отражает то, что вы на самом деле чувствуете.Однако психологи предположили, что аутентичность (важное понятие в позитивной психологии) может быть ключевым элементом благополучия и, что немаловажно, что можно повысить степень аутентичности, которую мы чувствуем в повседневной жизни. В сегодняшнем посте я рассмотрю исследования подлинности, обсудю их связь с благополучием и предложу способы, которыми вы можете работать, чтобы культивировать подлинность.

«Я думаю, что когда вы искренни, вы в конечном итоге следуете своему сердцу и ставите себя в те места, ситуации и разговоры, которые вам нравятся и которые вам нравятся.”- Нил Пасрича, автор блога 1000 Awesome Things

Что такое подлинность?

Психолог Кеннон Шелдон и его коллеги описывают подлинное поведение как поведение, которое мы свободно выбрали и которое позволяет нам выразить, кто мы есть. Другими словами, подлинные люди действуют таким образом, чтобы отражать их ценности и идентичность. Подлинность бывает сложно определить, потому что она у всех разная. Например, поведение, которое может показаться аутентичным для одного человека, может казаться неподлинным для другого.Однако в конечном итоге подлинность предполагает ощущение себя «самим собой», а не ощущение, что вы носите «маску», которая мешает другим увидеть, кто вы есть. В гуманистической психологии аутентичность считается решающей для благополучия, а ее отсутствие может привести к психопатологии.

По словам Алекса Вуда (который известен изучением позитивной психологии) и его коллег, подлинность состоит из трех компонентов. Первый компонент, самоотчуждение , относится к тому, чувствует ли кто-то, что он знает и понимает себя (поскольку человек, который не понимает себя по-настоящему, будет чувствовать себя более самоотчужденным и менее аутентичным).Второй компонент — это аутентичная жизнь , который включает в себя ощущение того, что ваше поведение отражает ваши истинные чувства. Третий компонент — это принятие внешнего влияния , которое включает в себя изменение своего поведения, чтобы оно соответствовало или действовало так, как другие думают, что вы должны, и рассматривается как признак меньшей достоверности.

Большинство людей все время действуют искренне или меняют свое поведение от одной ситуации к другой? Психологи называют склонность людей изменять свое поведение в соответствии с конкретной ситуацией самоконтролем . Самоконтроль с высоким уровнем с большей вероятностью изменяет свое поведение в зависимости от социальной среды, в которой они находятся, в то время как с низким уровнем самоконтроля , как правило, действуют одинаково в целом ряде ситуаций. Что лучше: высокий или низкий уровень самоконтроля? Психологи предполагают, что у обоих есть свои плюсы и минусы: слишком много самоконтроля может привести к тому, что кого-то сочтут недостоверным, а слишком маленькое может сделать кого-то непреклонным. Как объясняет психолог Грегори Янц для Psychology Today : «Хотя адаптация к окружающей среде, безусловно, полезна в некоторых ситуациях, полностью изменить свою личность — проблематично.Другими словами, нормально не выражать в точности то, что вы думаете или чувствуете все время. Например, если ваш друг — ужасный певец, вы, возможно, не захотите говорить ему об этом, чтобы пощадить их чувства, но это отличается от недостоверности. Другими словами, важно найти баланс между самовыражением и наблюдением за ситуацией, чтобы выбрать наиболее подходящий способ реагирования в данном контексте.

Настоящие люди счастливее?

Нил Пасрича, автор блога 1000 Awesome Things, объясняет в своем выступлении на TEDxToronto, что подлинность может быть ключом к хорошей жизни: «Я думаю, что когда вы подлинны, вы в конечном итоге следуете своему сердцу и ставите себя на место. ситуации и разговоры, которые вам нравятся и которые вам нравятся.Вы встречаетесь с людьми, с которыми вам нравится разговаривать. Вы отправляетесь в места, о которых мечтали. И вы в конечном итоге следуете своему сердцу и чувствуете себя очень удовлетворенным ». Другими словами, он предполагает, что подлинность может быть связана со счастьем, если она побуждает нас стремиться к тому, что приносит нам больше удовольствия и приносит удовлетворение.

Что говорится в исследовании — действительно ли более аутентичные люди счастливее? В одном исследовании исследователи обнаружили, что люди, которые набрали более высокие баллы по показателю подлинной жизни, сообщали о большем счастье, более положительных эмоциях и более высокой самооценке, чем люди, которые сообщили, что они менее аутентичны.Более искренние люди также сообщили, что у них улучшились отношения с другими и они стали более личными. Аналогичные результаты были получены в другом исследовании: более аутентичные люди были счастливее в своей жизни и имели более высокую самооценку.

В другом исследовании участников спрашивали, насколько аутентично они себя чувствовали в разных жизненных ролях (например, в таких ролях, как друг, сотрудник, студент и т. Д.). Исследователи обнаружили, что, когда люди чувствовали себя более аутентичными в той или иной роли, они чувствовали себя менее невротичными и были более удовлетворены этой конкретной ролью.Кроме того, когда участники чувствовали себя более аутентичными в целом (среднее значение того, насколько аутентичными они себя чувствовали в разных жизненных ролях), у них была более высокая самооценка и меньше стресса, беспокойства и депрессии. Хотя эти исследования не показывают, что подлинность обязательно способствует большему благополучию, они все же предполагают, что подлинность может быть важной частью психологического здоровья.

Подлинность и родство

Исследователи также обнаружили, что более аутентичные люди могут быть счастливее в отношениях с другими.В одном исследовании участников, которые были в романтических отношениях, попросили заполнить анкеты об их стиле привязанности, о том, насколько искренними они себя чувствовали в своих нынешних отношениях и как они относились к своим отношениям. Участники, которые сообщили о большей искренности в своих отношениях, получили более низкий балл по критерию избегания привязанности — то есть более искренние участники не чувствовали необходимости избегать близости в своих отношениях. Исследователи также обнаружили, что чувство большей аутентичности в определенных отношениях связано с большей удовлетворенностью отношениями в целом.

Почему люди ведут себя недостоверно?

«Для установления связи мы должны позволить увидеть себя, действительно увидеть». — Брене Браун

Хотя настоящие люди, как правило, имеют более счастливые отношения, многие люди могут избегать искренности в своих отношениях, потому что боятся быть отвергнутыми. Как объясняет Янц, люди часто не соответствуют действительности, потому что верят, что это то, что хотят видеть другие: «вместо того, чтобы показывать себя, вы показываете себя тем человеком, который, по вашему мнению, понравится другим.”

Как ни странно, однако, представление себя так, как мы, , думаем, хотят другие, может на самом деле мешать нам, когда мы работаем над построением близких отношений с другими. Психолог и исследователь Брене Браун объясняет, что искреннее общение с другими людьми имеет решающее значение для развития значимых отношений. Браун объясняет, что «для того, чтобы возникла связь, мы должны позволить себе быть увиденными, действительно увиденными». Когда Браун изучала участников исследования, которые чувствовали себя удовлетворенными и связанными с другими в своей личной жизни, она обнаружила, что у них есть что-то общее — они могут быть верными себе: «в результате подлинности они были готовы отпустить того, кто они думали, что им нужно быть, чтобы быть теми, кем они были.Другими словами, аутентичность, по-видимому, имеет решающее значение для развития близости и связи с другими — но, как это ни парадоксально, страх быть отвергнутым может быть тем, что мешает нам выразить нашу подлинную сущность.

Важно отметить, что некоторые люди могут бояться быть самими собой, потому что боятся, что окружающие не окажут им поддержки. Например, для ЛГБТ, людей, которые могут столкнуться с религиозным притеснением, или людей с невидимыми физическими недостатками, откровение о своей подлинной сущности может быть сопряжено с большим риском.В одном исследовании исследователи проверили эту идею, спросив представителей ЛГБ, как они относятся к различным типам социальных ситуаций, в которых они оказались (например, с друзьями, семьей или коллегами). Исследователи обнаружили, что когда представители ЛГБ чувствовали, что определенная социальная среда поддерживает их автономию — другими словами, они чувствовали себя способными быть тем, кем они являются на самом деле, — они были более открыты в отношении своей сексуальной ориентации, и в этой среде у них был более низкий уровень депрессия и завышенная самооценка.Важно отметить, что выход к людям, которые были более контролирующими и менее принимающими, было , а не , связанным с более высоким благосостоянием. Другими словами, отсутствие поддержки может стать серьезным препятствием на пути к подлинному «я». Однако поиск более благосклонных и приемлемых людей для окружения иногда может быть важным первым шагом на пути к более аутентичной жизни.

Живите более аутентично

Учитывая важность аутентичности, как мы можем работать, чтобы жить более аутентичным образом? Психологи нашли несколько приемов, которые мы можем использовать для усиления чувства подлинности в нашей повседневной жизни.

• Перефразируйте, что означает уязвимость. В своем выступлении на TED «Слушая стыд» Браун объясняет, что мы можем сделать одну вещь — представить уязвимость как смелый поступок. Она отмечает, что люди часто не проявляют уязвимости, потому что не хотят казаться слабыми. Но когда мы открываемся, другие с большей вероятностью будут аплодировать нашей храбрости, чем осуждать нас. Другими словами, один из способов, которым мы можем работать, чтобы быть более аутентичными, — это напоминать себе, что быть уязвимыми и аутентичными на самом деле является признаком храбрости и отваги.
• Развивайте внимательность. Янц объясняет, что людям свойственно не сохранять сосредоточенность в настоящем моменте. Он утверждает, что оставаться присутствующим и внимательным — ключ к аутентичности: «Овладение искусством присутствия, возможно, является самым эффективным способом обеспечить аутентичность в любой ситуации». Если вы хотите быть более внимательными в повседневных ситуациях, это на самом деле проще, чем вы думаете: вы можете попробовать приложение для телефона, чтобы повысить внимательность, или включите короткую 30-секундную практику внимательности в свой распорядок дня.
• Ищите ситуации, которые позволят вам быть искренними. Исследователи предположили, что самосознание — важный компонент аутентичности. Согласно Янцу, один из способов стать более аутентичным — это использовать это самосознание, чтобы выяснить, какие ситуации и контексты позволяют нам быть более аутентичными. Если вы заинтересованы в развитии этого типа самосознания, психотерапия может стать безопасным местом, чтобы помочь понять, кто вы на самом деле. В частности, гуманистический подход к психотерапии считает аутентичность особенно важной.Терапевты, которые следуют гуманистическому подходу к психологии, стараются быть аутентичными в своих взаимодействиях с клиентами и помогают клиентам культивировать этот тип аутентичности для себя.

Психологи обнаружили, что подлинная жизнь действительно кажется важной частью благополучия. Аутентичные люди, как правило, более счастливы, имеют более высокую самооценку и лучше относятся к своим отношениям. Несмотря на это, многим людям временами сложно оставаться аутентичными, особенно если они боятся быть отвергнутыми.Однако, привыкнув к уязвимости, работая над осознанностью и изучая психотерапию как способ понять, кто вы есть и кем хотите быть, можно жить более аутентично.

Дополнительная литература:

• Брафман Р. (2008). Приводит ли подлинность к счастью? Психология сегодня . https://www.psychologytoday.com/blog/dont-be-swayed/200808/does-authenticity-lead-happiness
• Браун, Б. (2010). Сила уязвимости.TEDxHouston. https://www.ted.com/talks/brene_brown_on_vulnerability
• Браун, Б. (2012). Прислушиваясь к стыду. ТЕД. https://www.ted.com/talks/brene_brown_listening_to_shame
• Фернхам, А. (2017). Мониторинг себя: высокий или низкий уровень самоконтроля? Психология сегодня . https://www.psychologytoday.com/blog/sideways-view/201701/monitoring-the-self-are-you-high-or-low-self-monitor
• Гольдман, Б. М., и Кернис, М. Х. (2002). Роль аутентичности в здоровом психологическом функционировании и субъективном благополучии. Анналы Американской ассоциации психотерапии , 5 (6), 18-20. https://www.researchgate.net/profile/Brian_Goldman3/publication/251802973_The_role_of_authenticity_in_healthy_psychological_functioning_and_subjective_well-being
• Янц, Г. Л. (2015). 4 способа быть более аутентичным человеком. Психология сегодня . https://www.psychologytoday.com/blog/hope-relationships/201503/4-ways-be-more-authentic-person
• Кауфман, С. Б. (2016). Твердость и подлинность. Научный американский разум . https://blogs.scientificamerican.com/beautiful-minds/grit-and-authenticity/
• Легат, Н., Райан, Р. М., и Вайнштейн, Н. (2012). Всегда ли выходить наружу — это «хорошо»? Изучение отношений поддержки автономии, непринужденности и благополучия для лесбиянок, геев и бисексуалов. Социально-психологическая наука и наука о личности , 3 (2), 145-152. http://selfdeterminationtheory.org/SDT/documents/2012_LegateRyanWeinstein_SPPS.pdf
• Лопес, Ф. Г., и Райс, К. Г. (2006). Предварительная разработка и проверка меры подлинности отношений. Журнал консультативной психологии, 53 (3), 362-371. http://citeseerx.ist.psu.edu/viewdoc/download?doi=10.1.1.559.5686&rep=rep1&type=pdf
• Пасрича, Н. (2010). Три отличия. TEDxToronto. https://www.ted.com/talks/neil_pasricha_the_3_a_s_of_awesome
• Педерсен, Т. Самоконтроль. PsychCentral . https: // Psychcentral.ru / энциклопедия / самоконтроль /
• Шелдон, К. М., Райан, Р. М., Росторн, Л. Дж., И Иларди, Б. (1997). Черты «Я» и «Истинное Я»: межролевые вариации личностных черт Большой Пятерки и их отношения с психологической достоверностью и субъективным благополучием. Журнал личности и социальной психологии, 73 (6), 1380-1393. https://www.researchgate.net/profile/Barbara_Ilardi/publication/232491028_Trait_Self_and_True_Self_Cross-Role_Variation_in_the_Big-Five_Personality_Traits_and_Its_Relations_With_Psychological_Anticity_With_Psychological_Anticity_With_Psychological_With_Psychological_With_Psychological_
• Вуд, А.М., Линли П. А., Мальтби Дж., Балиусис М. и Джозеф С. (2008). Подлинная личность: теоретическая и эмпирическая концептуализация и разработка шкалы аутентичности. Журнал консультативной психологии, 55 (3), 385-399. https://www.researchgate.net/publication/42739517_The_Authentic_Personality_A_Theoretical_and_Empirical_Conceptualization_and_the_Development_of_the_Authenticity_Scale

Об этом Contributo r: Элизабет Хоппер получила докторскую степень по психологии в Калифорнийском университете в Санта-Барбаре, где она провела исследование позитивной психологии и благодарности.До посещения UCSB она получила степень бакалавра психологии и исследований мира и конфликтов в Калифорнийском университете в Беркли и работала в исследовательской лаборатории Калифорнийского университета в Сан-Франциско, изучая психологию здоровья. В ее исследовательские интересы входят благодарность, положительные эмоции, близкие отношения и здоровье. Когда Элизабет не пишет о психологии, ее часто можно встретить изучающей залив и проводящей время со своей собакой Луной. Помимо HealthyPsych, письмо Элизабет было опубликовано в Greater Good Science Center.

Как быть настоящим согласно психологии

Для философа-экзистенциалиста Жан-Поля Сартра аутентичность была фундаментальной для понятия свободы и осмысленной жизни (Ang, 2019).

Подлинная жизнь требует от нас осознать реальность нашей свободы и нести ответственность за то, как мы выбираем жить.

В психологии аутентичность — это больше, чем просто попытка быть самим собой; для этого необходимо, чтобы мы знали и владели собой (Джозеф, 2019).

Тем не менее, то, как мы балансируем между аутентичностью и благополучием на протяжении всей нашей жизни и среди множества ролей, которые мы играем, порождает проблемы.

В этой статье исследуется, что мы подразумеваем под подлинной жизнью, почему это так важно и как это возможно.

Прежде чем вы продолжите, мы подумали, что вы, возможно, захотите бесплатно загрузить наши три упражнения «Смысл и ценность жизни». Эти творческие, научно обоснованные упражнения помогут вам больше узнать о ваших ценностях, мотивациях и целях и дадут вам инструменты, которые вдохновят вас на осознание смысла жизни ваших клиентов, студентов или сотрудников.

Что такое настоящая жизнь?

То, как мы воспринимаем нашу подлинность, является важным аспектом того, кто мы есть. Это не только существенно влияет на удовольствие, которое мы получаем от нашего опыта, но также влияет на наши суждения и поведение во всех аспектах нашей жизни (Newman, 2018).

Даже маленькие дети осознают важность аутентичности и с раннего возраста учатся ценить оригиналы больше, чем копии (Newman, 2018). В более позднем возрасте подлинность сильно влияет на наше понимание ценности дорогих и повседневных предметов, таких как дизайнерские часы, фирменный кофе и кружки с трещинами.

Научиться жить подлинно — значит понять, что значит быть реальным.

In Authentic: Как быть самим собой и почему это важно , Стивен Джозеф (2019) предполагает, что, несмотря на то, что подлинность естественна, осознавать наши потребности, учитывая при этом других, непросто.

Как и почему мы перестаем быть самими собой и быть аутентичными?

Карл Роджерс (1963), один из самых известных психологов-гуманистов, считал, что мотивация к самореализации и самореализации является нормальным и естественным человеческим побуждением, но его можно заблокировать, когда наши потребности не удовлетворяются.

Люди сделают все возможное, чтобы выжить. Это влияет на поведение и то, как мы воспринимаем мир и людей вокруг нас. Те, чьи потребности удовлетворяются с помощью позитивной, заботливой среды процветают .

Естественная склонность людей — стремиться стать более аутентичными, развиваться в направлении, необходимом для раскрытия своего потенциала, как растения, растущие к свету (Joseph, 2019).

Мы не учим младенцев быть подлинными; они просто есть. У них нет фасада, и они полностью связаны с тем, кем они являются внутри. Когда голодны, они плачут; когда их потребности удовлетворены, они останавливаются. Тем не менее, по мере развития самосознания (начиная с 18 месяцев) растет и их понимание того, кем они являются, и их повествование начинает развиваться (Joseph, 2019).

Настоящий родитель обеспечивает удовлетворение потребностей своего ребенка. Развивающийся ребенок волен выбирать свой путь, испытывать чувство принадлежности, а также развивать и реализовывать свой потенциал.

На самом деле любовь часто бывает условной. В детстве нам проявляют больше любви и привязанности, когда мы хорошо выступаем, выигрываем гонку и успешно сдаем экзамены. Мы узнаем, что есть вещи, которые нужно делать, чтобы почувствовать повышенное чувство принадлежности и любви.

Это может подтолкнуть нас к неаутентичной жизни на всю жизнь .

Как напоминает нам Джозеф (2019), разве не правда, что большую часть нашей взрослой жизни мы устраиваем шоу? В течение дня мы можем испытывать лишь мимолетные моменты, когда мы действительно являемся собой, говорим и думаем именно так, как мы себя чувствуем.

Человек, живущий по-настоящему, существует «момент за моментом, стремясь понять себя, свою мотивацию, защиту и ценное состояние, осознавая при этом свои обязанности и выбор» (Джозеф, 2019). Настоящая жизнь предполагает следование своей страсти и тесную связь со своими природными способностями, сильными сторонами и талантами.

3 реальных примера подлинности

Хотя литература по психологии признает и описывает ценность подлинного существования, полезно рассмотреть некоторые примеры из реальной жизни людей, живущих или движущихся к аутентичности:

• Вик был мачо-игроком в покер, агрессивным и конкурентоспособным в отношениях с другими, пьянством и игрой до поздней ночи. Тем не менее, в течение многих лет Вик жил фальшиво, прячась за крайнюю мужественность.

Прошло еще 10 лет, прежде чем Вик, переехав в Австралию, стала Викторией и начала жить в соответствии со своей истинной сущностью (Джозеф, 2019).

• Джон, которому тогда было за сорок, был зол на всех, на своих родителей, брак и работу. Он винил их всех во всем, что пошло не так, и в том, что у них не было той жизни, которую он хотел.

Все изменилось во время одного решающего сеанса терапии, когда он понял: «Это я, не так ли? Мне нужно подойти и взять на себя некоторую ответственность.«После этого сдвига в мышлении все изменилось. Вместо того, чтобы существовать как бессильная жертва, он начал предпринимать шаги, чтобы исправить то, что было сломано в его жизни (Joseph, 2019).

• После того, как начальник Эндрю, Джейсон, сообщил отделу, что их работа безопасна, высшее руководство вызвало их на собрание. По дороге Джейсон признался, что ввел команду в заблуждение. Планировалось сократить штат на 30%.

Вместо того чтобы рисковать снижением морального духа, Джейсон хотел, чтобы Эндрю скрывал правду от команды как можно дольше.Эндрю покинул компанию, считая себя таким человеком, и сказал, что это лучшее решение, которое он когда-либо принимал (Joseph, 2019).

Подлинность может быть платной, но, как правило, ведет к более богатой и полной жизни.

Подлинность и подлинное Я в психологических исследованиях

За последние пару десятилетий было проведено несколько увлекательных исследований факторов, влияющих на подлинность и ее влияние на нашу жизнь.

Непостоянство и неопределенность жизни могут на самом деле способствовать подлинной жизни (Мартин, Кэмпбелл и Генри, 2004).Для некоторых осознание того, что смерть в конечном итоге неизбежна, ценности субъективны и вселенная не имеет четких целей, может быть тревожным сигналом, ведущим к большей достоверности.

Современные технологии, столь навязчивые и тесно связанные со всеми аспектами современного существования, также могут повлиять на аутентичный образ жизни. Поскольку носимые технологии продолжают революционизировать секторы здоровья, благополучия и спорта, предоставляя ранее неизвестную биометрическую информацию населению в целом, они предлагают (иногда сомнительные) обещания улучшить жизнь пользователей.

«Развитие носимых технологий может также более фундаментально изменить то, как мы существуем в мире и взаимодействуем с ним» (Kreitmair, Cho, & Magnus, 2017).

Теория самопрезентации предполагает, что все люди сознательно упаковывают информацию о себе в той или иной степени, чтобы произвести впечатление на свою аудиторию. Харт, Ричардсон, Бриден и Кинрейд (2020) исследовали природу аутентичности при самопрезентации, используя тот удивительный факт, что аутентичные люди видят цвета более интенсивно.

Они обнаружили, что «самопровозглашенные аутентичные люди при нажатии будут манипулировать своим поведением, чтобы казаться аутентичными» (Hart et al., 2020). Кажется, что хотя подлинность может иметь личную ценность и добавлять смысл в нашу жизнь, мы также можем желать, чтобы нас считали подлинными, чтобы получить социальную выгоду.

Действительно, чувство собственного достоинства возникает, когда наши истинные мотивы, ценности, чувства и самовосприятие беспрепятственно действуют в нашей повседневной жизни (Leary, 2003).

Подлинность или даже то, что мы воспринимаем ее как подлинную, может принести пользу нашему мнению о своей ценности и способностях, а также повысить самоуважение.

Почему важна подлинность? 7+ преимуществ

Согласно позитивной психологии, «хорошая жизнь» «определяется не только отсутствием психологических проблем, но и опытом, выходящим за рамки отсутствия проблем» (Джозеф, 2019).

Это наиболее вероятно, когда мы будем свободны и готовы процветать.

Подлинность и полноценная и полноценная жизнь — это процессы, а не результаты. Истинная жизнь предполагает движение в направлении, которое наиболее актуально для нас как личностей.

Принятие эвдемонической ориентации, полное развитие нашего потенциала и обретение смысла жизни и глубокого удовольствия или счастья включают поиск подлинности, совершенства и личностного роста (Huta, 2015).

Такой человек с большей вероятностью будет заниматься следующими позитивными, внутренне мотивированными и социально ориентированными видами деятельности (Джозеф, 2019):

• Волонтерство
• Жертвовать время и деньги на благотворительность
• Участие в позитивных общественных предприятиях
• Выражая благодарность
• Будьте внимательны
• Заниматься интересными делами
• Выражение нашей сущности для придания смысла и цели нашей жизни

Такой образ жизни имеет несколько преимуществ для благополучия даже на клеточном уровне, включая улучшение противовирусных реакций (Fredrickson et al., 2013).

«Подлинность является центральным элементом эвдемонии» и дает начало процветающей жизни, в которой мы преследуем «цели, которые более внутренне мотивируют нас и максимально раскрывают наши таланты и способности» (Джозеф, 2019).

Как быть самим собой

Мы можем участвовать в нескольких практиках и действиях, чтобы быть более аутентичными, поддерживая баланс между тем, что происходит внутри, и тем, что мы выражаем внешне.

В долгосрочной перспективе неприличный вид утомляет и в конечном итоге наносит вред нашему психическому и физическому благополучию.

Джозеф (2019) резюмирует то, что необходимо, со следующей формулой и целями:

«Познай себя + Собери себя + будь собой = подлинная жизнь»

Научитесь делать следующее в повседневной жизни:

• Узнавайте больше о том, что происходит в вашем теле . Напряженная шея или плечи могут быть связаны с тем, что происходит в вашем уме, чувствах, мыслях и трудных решениях.
• Слушайте свой внутренний голос , а не теряйте его в чужом шуме.Сделайте непрерывным процесс прислушивания к своим надеждам, мечтам и страхам.
• Познай себя , что у тебя хорошо получается, что ты готов сделать, а что нет. Примите правду о том, кто вы есть. Честность не всегда приятна, но она может освободить вас.
• Собери себя и свои истины. Не позволяйте другим подталкивать вас к их образу мышления, но также не придерживайтесь взглядов, когда вы ошибаетесь или они больше не работают на вас. Возьмите на себя ответственность за свой выбор.
• Будьте собой ; будьте честны и прозрачны в своих отношениях. Людям нравятся те, кого они считают искренними и искренними, и их тянет к ним, и они не доверяют тем, кто ими не является.

Джозеф (2019) предлагает задать себе следующие вопросы:

• Вы свободны делать свой выбор?
• Можете ли вы свободно выражать свои взгляды и мнения?
• Считаете ли вы, что можете быть собой изо дня в день?

Если вы ответите «нет» на любой из вопросов, подумайте над еще одним вопросом:

• Может быть, вы не верны тому, кто вы есть?

Наша роль как родителей

Условная любовь создает то, что Карл Роджерс (1963) называет «условиями ценности»: правила, которые мы усваиваем в детстве, которые говорят нам, что любовь зависит от того, что мы делаем и как выполняем.

В конце концов, такие условия приводят к тому, что в нашей голове появляются голоса, которые критикуют нас и тянут вниз позже, во взрослом возрасте.

Как родители, мы должны проявлять к нашим детям безусловную любовь, не зависящую от успеваемости в школе , сдачи экзаменов , хорошего поведения или отличных результатов в спорте .

Проявлять любовь только тогда, когда наш ребенок проявляет ее, или отказываться от нее, когда они не проявляют равного вреда. Мы не должны желать, чтобы наши дети развивались, чтобы доставить нам удовольствие; скорее мы должны пожелать, чтобы они были подлинными для самих себя.

Подлинность и уязвимость: связаны ли они?

Существует тесная связь между подлинностью и уязвимостью (Daniel, 1998).

Аутентичность в сестринском деле стала возможной только после того, как мы вошли в состояние взаимной уязвимости с другим персоналом и пациентами (Daniel, 1998).

С тех пор подобные находки повторялись много раз в различных областях.

В книге Великое дерзновение: как мужество быть уязвимым меняет наш образ жизни, любви, родителей и лидерства , Брене Браун (2015) подтверждает прочность связи между подлинностью и уязвимостью.

«Уязвимость — это родина любви, сопричастности, радости, храбрости, сочувствия и творчества. Это источник надежды, сочувствия, ответственности и подлинности »(Brown, 2015).

Далее она говорит, что уязвимость и подлинность являются частью нашей жесткой потребности в общении и что вместе они не дают нам дегуманизировать людей и помогают нам развивать ценные отношения.

Когда бизнес-лидеры проявляют смирение и уязвимость, их последователи испытывают большую степень аутентичности в отношении самих себя и своего опыта лидера (Oc, Daniels, Diefendorff, Bashshur, & Greguras, 2019).

Полезные ресурсы PositivePsychology.com

Подлинная жизнь может привести к более глубокому и продолжительному счастью. Следующий набор инструментов и рабочих листов поможет вам лучше познакомиться с самим собой.

Сообщение о возвращении домой

Для Сартра подлинная жизнь заключалась в поиске смысла в проектах, которые мы предпринимаем, и в наших встречах с другими (Ang, 2019).

Психология имеет аналогичное сообщение.Подлинная жизнь — это жизнь, в которой наши потребности удовлетворяются, мы чувствуем себя удовлетворенными, переживаем самоактуализацию и процветаем.

Подлинная жизнь предполагает баланс между тем, что происходит внутри нас, и тем, как мы выражаем и представляем себя снаружи. Это требует от нас удаления многих защитных механизмов, которые сформировались в детстве, чтобы защитить нас.

Мы также должны честно увидеть и принять существование и то, кем мы являемся; жизнь сложна и редко бывает черно-белой. Мы не можем ожидать, что люди и возможности будут такими, как мы надеемся, но мы контролируем наши реакции.

Не позволяя себе отчуждать других, отстраняться от своих симпатий, страхов и желаний, вы можете больше соприкоснуться с настоящим вами (Joseph, 2019).

Будьте открыты для новых возможностей и опыта, ищите новые вызовы и трансформируйте беспокойство, заставляющее вас прятаться, в энтузиазм. Взаимодействие может быть одним из самых позитивных путей к подлинности.

Чтобы быть реальным, вы должны следовать своим увлечениям, оставаясь при этом неразрывно связанным с тем, кто вы есть, отражая ваши сильные стороны и добродетели.

Надеемся, вам понравилось читать эту статью, и вы будете следовать своим увлечениям. Для начала не забудьте бесплатно скачать эти три упражнения для смысла и ценности.

Если вы хотите узнать больше, наш мастер-класс «Смысл и ценность жизни» © поможет вам понять науку, лежащую в основе смысла и ценной жизни, вдохновит вас на более глубокое понимание своих ценностей и сделает вас экспертом в воспитании смысла. в жизни ваших клиентов, студентов или сотрудников.

• Анг, Дж. М. (2019). Могут ли экзистенциалисты быть счастливыми? Настоящая жизнь, настоящее счастье. Наука, религия и культура , 6 (1), 122–129.
• Браун, Б. (2015). D : Как мужество быть уязвимым меняет наш образ жизни, любви, воспитания и руководства . Эйвери.
• Дэниел, Л. Э. (1998). Уязвимость как ключ к подлинности. Журнал стипендий для медсестер , 30 (2), 191–192.
• Фредриксон, Б.Л., Грюен, К. М., Коффи, К. А., Алго, С. Б., Файерстайн, А. М., Аревало, Дж. М., и Коул, С. В. (2013), Функциональная геномная перспектива на благосостояние человека. Proceedings of the National Academy of Sciences , 110 (33), 13684–13689.
• Харт, В., Ричардсон, К., Бриден, К. Дж., И Кинрейд, К. (2020). Быть или казаться: свидетельство того, что аутентичные люди стремятся казаться аутентичными, а не аутентичными. Личность и индивидуальные различия , 166 , 110165.
• Хута, В. (2015). Эвдемония и гедония: их взаимодополняющие функции в жизни и как они могут быть реализованы на практике. В С. Джозефе (ред.), Позитивная психология на практике: содействие процветанию человека в работе, здоровье, образовании и повседневной жизни (2-е изд.). Вайли.
• Джозеф, С. (2019). Аутентичный: как быть собой и почему это важно . Маленькая коричневая книжная группа.
• Крейтмайр, К., Чо, М., и Магнус, Д. (2017). Согласие и участие, безопасность и аутентичный образ жизни с использованием носимых и мобильных технологий здравоохранения. Nature Biotechnology , 35 (7), 617–620.
• Лири, М. Р. (2003). Межличностные аспекты оптимальной самооценки и подлинного Я: Комментарий. Психологический опрос , 14 (1), 52–54.
• Мартин Л. Л., Кэмпбелл В. К. и Генри К. Д. (2004). Рев пробуждения: признание смертности как призыв к подлинной жизни. В J. Greenberg, S. L. Koole, & T. Pyszczynski (Eds.), Справочник по экспериментальной экзистенциальной психологии (стр.431–448). Guilford Press.
• Ньюман, Г. Э. (2018). Психология аутентичности. Обзор общей психологии . 23 (1), 8–18.
• Ок, Б., Дэниелс, М. А., Дифендорф, Дж. М., Башшур, М. Р., и Грегурас, Г. Дж. (2019). Смирение порождает аутентичность: как подлинное смирение лидера формирует уязвимость и чувство аутентичности у последователя. Организационное поведение и процессы принятия решений людьми , 158 , 112–125 .
• Роджерс, К.Р. (1963). Актуализирующая тенденция по отношению к «мотивам» и к сознанию. В M. Jones (Ed.), , Небраска, симпозиум по мотивации, , vol. 11. (стр. 1–24). Университет Небраски Press.

Неудобная правда о вашем «подлинном» я

Каждый хочет быть настоящим. Вы хотите быть верным себе, а не рабски следовать социальным ожиданиям. Вы хотите «прожить свою лучшую жизнь», преследуя свои конкретные желания, а не подчиняться тому, что, по мнению других, требуется для счастья.Исследования даже показали, что чувство подлинности может идти рука об руку с многочисленными психологическими и социальными преимуществами: более высокой самооценкой, большим благополучием, лучшими романтическими отношениями и более высокой производительностью труда.

Но подлинность — вещь скользкая. Хотя большинство людей определили бы подлинность как действие в соответствии с вашим идиосинкразическим набором ценностей и качеств, исследования показали, что люди чувствуют себя наиболее аутентичными, когда они соответствуют определенному набору социально одобренных качеств, таких как экстравертность, эмоциональная стабильность, сознательность. , интеллектуальный и приятный.

Это парадокс подлинности: чтобы воспользоваться многими преимуществами ощущения подлинности, вам, возможно, придется предать свою истинную природу.

С точки зрения психологической науки человек считается аутентичным, если он соответствует определенным критериям. Аутентичные люди обладают значительным самопознанием и заинтересованы в том, чтобы узнать больше о себе. Они в равной степени заинтересованы в понимании своих сильных и слабых сторон, и они готовы честно размышлять над отзывами, независимо от того, лестные они или нелестные.

Самое главное, подлинные люди ведут себя в соответствии со своими уникальными ценностями и качествами, даже если эти особенности могут противоречить социальным традициям или другим внешним влияниям. Например, интроверты ведут себя аутентично, когда молчат на званом обеде, даже если общественное мнение требует, чтобы гости заводили разговор.

Но ряд исследований показал, что чувства людей подлинности часто формируются чем-то другим, кроме их верности своим уникальным качествам.Как это ни парадоксально, ощущение подлинности кажется связанным с неким социальным соответствием.

В этих исследованиях людей сначала просят охарактеризовать качества, которые отражают их истинное «я». После этого они проводят оценку — ежедневно или раз в неделю в течение нескольких недель — о том, в какой степени их поведение отражало их качества и насколько они чувствовали себя аутентичными. Мы ожидаем, что люди будут чувствовать себя наиболее аутентичными в те дни, когда их поведение близко соответствует их уникальному образцу ценностей и качеств.

Рассмотрим двух людей, различающихся по степени избегания ссор с другими людьми. Скажем, Джейн любезна, а Джон враждебен. Ожидается, что в день, когда каждая ссорится с кем-то, Джейн будет сообщать, что чувствует себя менее аутентичной, чем Джон, потому что ее поведение несовместимо с ее идиосинкразическими качествами.

Напротив, исследования показывают, что люди сообщают, что чувствуют себя наиболее аутентичными, когда их поведение подтверждается определенным набором качеств, а именно, когда они экстравертированы, эмоционально стабильны, сознательны, интеллектуальны и приятны.То есть мы чувствуем себя наиболее аутентичными, когда действуем как нечто среднее между идеальным гостем вечеринки и идеальным сотрудником. Таким образом, несмотря на их индивидуальные различия, исследования показывают, что и Джейн и Джон будут сообщать о чувстве недостоверности в день, когда они с кем-то ссорятся.

В нашей лаборатории и других лабораториях, изучающих аутентичность, мы, как правило, изучаем людей из стран, где родительские практики и институты играют роль в укреплении социально общительного, уравновешенного, надежного, компетентного и приятного для других поведения.

Исследования показали, что мы рассматриваем людей как неполноценных людей, когда они не соответствуют общественным традициям. Например, люди с грязной одеждой не соблюдают общественные правила гигиены и, как правило, с ними обращаются как с не совсем людьми.

Итак, когда приходит время действительно судить о нашей собственной подлинности, мы можем использовать критерии, которые ближе к тому, как мы оцениваем подлинность объекта, такого как еда. Тирамису из маракуйи может быть уникальным, но подлинность тирамису оценивается по его соответствию традиционному рецепту.Точно так же кажется, что чем больше мы приспосабливаемся к социальным соглашениям о том, как человек должен действовать, тем более аутентичным мы себя чувствуем.

Мы хотим верить, что подлинность принесет нам пользу. Неудивительно, что такие компании, как Microsoft, BlueCross BlueShield и Gap, работали с консультантами, чтобы добиться аутентичности на рабочем месте. Однако до тех пор, пока мы не узнаем больше о том, приносит ли , будучи подлинным , те же преимущества, что и , чувствуя себя подлинным , нам остается сделать трудный выбор между верностью себе и соответствием общественным традициям.

Как узнать, искренни ли вы? — Quartz

Нас окружают сообщения о подлинности, которые почему-то кажутся недостоверными. На фотографиях в Instagram есть #nofilter, а пищевые компании обещают подавать «настоящие» ингредиенты, что бы это ни значило. Перед лицом таких смешанных сигналов, как вы можете определить, действительно ли вы искренни, или просто имитируете некоторые из этих ложных, пустых сообщений об аутентичности?

Стивен Джозеф, профессор психологии Ноттингемского университета и автор недавно опубликованной книги об аутентичности, объясняет, что, по мнению психологов-гуманистов, аутентичность является универсальной и глубоко укоренившейся потребностью.Психолог 20 века Абрахам Маслоу считал, что все люди постоянно стремятся к самоактуализации; Согласно описанию Маслоу, человек, который ведет себя самоактуализированным образом, является подлинно подлинным.

«Когда люди аутентичны, они самореализованы, когда они сами по себе», — объясняет Джозеф. «Когда наши потребности удовлетворяются, мы движемся к самореализации. Так что это естественное, нормальное состояние для людей ».

Согласно теории Маслоу, у нас есть различные уровни потребностей:

• физиологические (например, еда, сон)
• безопасность (занятость, здоровье)
• социальные (дружба, семья, сексуальная близость)
• уважение (уверенность, уважение других)
• актуализация (мораль, творчество, отсутствие предубеждений)

Хотя их часто представляют как пирамиду, строящуюся на вершине самоактуализации, эти потребности не являются строго иерархическими.Возможно — хотя и сложно — удовлетворить некоторые «более высокие» потребности до того, как будут выполнены более базовые требования.

Чтобы быть подлинным, человек должен достичь характеристик самоактуализации, включая мораль и отсутствие предубеждений — и поэтому теория Маслоу предполагает, что мерзость является признаком неаутентичности. «Если вы видите, как кто-то изо дня в день рассказывает жестокие анекдоты о других людях, — говорит Джозеф, — то, даже если они считают, что они действительно противны, они не достигли истинной достоверности.

По-настоящему подлинный человек, согласно теории Маслоу, будет открыт для нового опыта и будет чутким, непредвзятым и не враждебным по отношению к другим.С другой стороны, явная агрессия или враждебность предполагает, что человек действительно не в мире с самим собой.

«Людям очень трудно сказать, подлинные они или нет, — говорит Джозеф. Это требует рефлексии и самокритики. Если вы не уверены, что ведете себя аутентично, стоит сравнить себя с описанием самореализовавшегося человека Маслоу и посмотреть, соответствуете ли вы этим характеристикам. Это требует времени и размышлений, и, по словам Джозефа, «неаутентичные люди обычно не заинтересованы в этом.

Негативное поведение недостоверных людей — это защитные стратегии. Многие из нас обращаются к этой защите, потому что быть по-настоящему аутентичным очень трудно в мире, где школы, религиозные учреждения и рабочие места часто пытаются заставить людей соответствовать определенным стандартам.

«На протяжении многих лет из-за того, что на людей оказывается сильное давление, чтобы они соответствовали различным путям и традициям, это мешает людям быть аутентичными», — говорит Джозеф. «Чтобы исправить это, вы должны в некотором смысле игнорировать требования других людей к вам или уйти из определенных ситуаций.Вы должны быть достаточно сильной волей и мужеством, чтобы противостоять давлению и подчиняться ».

Но хотя подлинность далеко не простая, психологи считают, что усилия того стоят. Подлинность позволяет процветать вашим талантам и увлечениям и, в конечном итоге, позволяет вам процветать. Любой, кто был недостоверным, знает, что жить во лжи — неинтересно.

Психология аутентичности — Ассоциация психологических наук — APS

Один из основных принципов 12-ступенчатой ​​программы выздоровления от наркозависимости Анонимных Алкоголиков — подлинность.По крайней мере, два шага подчеркивают важность честной моральной инвентаризации, а «чип» АА — медальон, врученный в ознаменование периодов постоянной трезвости — гласит: «Самому себе, будь правдивым».

Люди, создавшие АА еще в 1930-х годах, не были учеными или философами, но ранняя литература содержит много идей, которые ученые подтвердили за прошедшие годы. Связь между аутентичностью и моралью и психологическим здоровьем интуитивно не очевидна. Некоторые философы действительно утверждали, что желание быть подлинным — действовать таким образом, который согласуется с ценностями и чувством собственного достоинства — связано с благополучием.Но другие столь же убедительно утверждали обратное: умение выражать мысли и чувства, которые скрывают истинное внутреннее состояние человека, является важной адаптацией для успешной жизни.

Группа ученых-психологов работает над эмпирическим решением этой проблемы. Франческа Джино, Марьям Кучаки и Адам Галински — из бизнес-школ в Гарварде, Северо-Западном и Колумбийском соответственно — не заинтересованы в избавлении от зависимости как таковом, но их интересуют психологические последствия верности самому себе.Подлинность означает не только владение своими действиями, но и действия в соответствии со своими мыслями, желаниями и потребностями. Это обязательство необходимо для саморегуляции, и нарушение этого обязательства ведет к чувству недостоверности, которое портит моральное самооценку и ведет к эмоциональной дисрегуляции. Короче говоря, самозванец приводит к моральным и психологическим страданиям.

Это, по крайней мере, идея, которую эти ученые проверили в серии лабораторных экспериментов.Во всех исследованиях, описанных в предстоящем выпуске журнала Psychological Science , они просили добровольцев вспомнить и написать о том времени, когда они чувствовали себя либо подлинными, либо недостоверными, — активизируя эти противоположные психологические состояния. Затем ученые сравнили эти две группы субъектов по нескольким показателям, связанным с моралью, и получили некоторые интригующие результаты. Например, они обнаружили, что когда люди вспоминают, что чувствовали себя недостоверными, они впоследствии чувствуют себя более нечистыми и менее нравственными.Они также испытывают большее стремление к физическому очищению — еще один способ проникнуть в нечистые чувства.

Значит, нечестность по отношению к самому себе вызывает чувство нечистоты и желание чистоты, но это еще не все. Это повышенное желание очищения, в свою очередь, увеличивало вероятность того, что субъекты будут помогать другим, в том числе жертвовать деньги другим, как способ компенсации чувства аморальности. Другие негативные переживания не вызывали того же каскада чувств — только недостоверность — и явно чувство моральной нечистоты усиливало желание помогать и служить другим.

Помощь другим также является основным принципом Анонимных Алкоголиков, и слово «услуга» также встречается на памятных медальонах. Похоже, что подлинность и служение неразрывно связаны друг с другом и вместе могут повысить эмоциональное благополучие, необходимое для избавления от зависимости.

Следите за сообщениями Рэя Герберта о психологической науке в The Huffington Post и в Twitter на @wrayherbert.

Психология аутентичности

Получите БЕСПЛАТНОЕ членское видео ! Подписывайтесь на нашу новостную рассылку.

Посмотреть искусство в видео

Ниже приводится стенограмма этого видео.

«Поэты, философы и провидцы всегда интересовались идеей истинного« я », и предательство самого себя было типичным примером неприемлемого». (Д.У. Винникотт, Концепция ложного «я»)

С момента своего появления более 500 лет назад идеал подлинности был встроен в систему ценностей современной западной цивилизации.Слова Шекспира «Будь правдой» («Гамлет»), как и любые другие, отражают то, что подлинность значила для западного ума. У каждого из нас, в соответствии с этим идеалом, есть свой собственный путь, определяемый нашим уникальным сочетанием качеств и возможностей.

Но, несмотря на его значение на западе, очень немногие люди соответствуют идеалу подлинности. Гораздо более распространено уклонение от задачи и поиск комфорта в соответствии. В этом видео мы узнаем, что значит жить по-настоящему и о преимуществах этого.

Если идеал подлинности состоит в том, чтобы иметь какую-либо заслугу, «истинное» или «настоящее» я должно существовать, по крайней мере, как потенциальная возможность, внутри каждого из нас. Хотя такое представление о себе может показаться расплывчатым и неопределимым, многие мыслители пытались выработать согласованные позиции относительно его существования.

Психиатр Дональд Винникотт концептуализировал истинное «я» как источник спонтанной и творческой энергии, которая в изобилии присутствует в играющих детях, но часто подавляется во взрослом возрасте.Уильям Джеймс также представлял себе истинное «я» как «трепещущую внутреннюю жизнь» (Уильям Джеймс), в то время как психотерапевт Карен Хорни описала его как:

«живой, уникальный, личный центр нас самих; единственная часть, которая может и хочет расти ». (Карен Хорни, Невроз и рост человека)

Задача подлинной жизни состоит из двух элементов. Во-первых, мы должны осознать существование нашего истинного «я», задача, которая требует саморефлексии и самоанализа.А во-вторых, мы должны выражать это истинное «я» в повседневной жизни. Эти действия могут быть необходимы, чтобы жить полноценной жизнью, поскольку, как сказано в Евангелии от Фомы: «Если вы явите то, что внутри вас, то то, что вы родите, спасет вас. Если вы не принесете того, что внутри вас, то, чего вы не сделаете, уничтожит вас ». (Евангелие от Фомы)

Однако в жизни большинства истинное «я» отрицается и дает мало возможностей для самовыражения. Скорее в ответ на чувство незащищенности и уязвимости или общую тревогу по поводу жизни многие люди развивают то, что называется «броней характера» или «ложным я».Броня персонажа формируется из-за страха, что наше истинное «я», являющееся выражением нашей уникальности, будет отвергнуто и, возможно, высмеяно другими. Защищая нас от таких угроз, формирование брони персонажа происходит за счет того, что мы лишаемся ощущения, что мы живы. «Только Истинное Я может быть творческим, а Истинное Я может ощущаться реальным», — писал Дональд Винникотт. «Существование Ложного Я приводит к ощущению нереальности или тщетности». Чем больше человек позволяет своему истинному «я» быть замаскированным ложным «я», тем больше оно становится мертвым и неэффективным и тем больше человек начинает становиться жертвой того, что Сорен Кикегор назвал «величайшей опасностью — потерять себя».

Кьеркегор обсуждал различные способы, которыми можно поддаться духовной болезни «потерять себя» в своей книге «Болезнь до смерти». Один из основных способов — подавить свое истинное «я», поддавшись крайнему отождествлению с обществом. Вместо того чтобы решать проблему подлинной жизни, то есть индивидуально и творчески, большинству людей гораздо безопаснее и легче потеряться в толпе:

«То, что мы называем мирским, просто состоит из таких людей, которые, если можно так выразиться, закладывают себя в мир.Они используют свои способности, накапливают богатство, занимаются мирскими делами, делают осторожные расчеты и т. Д. И, возможно, упоминаются в истории, но они не являются самими собой. В духовном смысле у них нет «я» ». (Сорен Кьеркегор, Болезнь к смерти)

Немецкий философ Мартин Хайдеггер также обратил внимание на тенденцию людей убегать от того, что он называл «подлинной способностью быть собой», к комфорту конформизма. Хайдеггер заметил, что наш нормальный повседневный образ существования — это форма неаутентичности, которую он назвал «падением».Один из основных способов, которыми мы «падаем», — это существовать как das Man, что по-немецки означает «тот» или «они», поскольку в « человек просто не делает таких вещей». Das Man представляет анонимного или среднего члена социальной группы и, следовательно, способы мышления, убеждений и поведения, которые считаются нормальными и ожидаемыми.

Когда мы существуем как das Man, мы позволяем нашему опыту и поведению формироваться и определяться тем, что «кто-то говорит», «кто-то думает» или «кто-то делает». «Мы не говорим то, что видим, а наоборот, мы видим то, что или говорят по этому поводу.(Мартин Хайдеггер, История концепции времени) Чтобы освободиться от нашей склонности думать, вести себя и жить «как человек», Хайдеггер посоветовал нам изменить наше отношение к смерти.

Как правило, мы не встречаемся лицом к лицу с собственной смертью, а вместо этого уклоняемся от нее множеством способов. Мы говорим себе, что смерть не имеет отношения к живым и что думать о ней болезненно и пустая трата времени. Или мы относимся к смерти безлично. Мы признаем, что другие умирают и что однажды мы тоже умрем, но мы говорим себе: «пока еще нет» (Мартин Хайдеггер, «Бытие и время»).Другими словами, мы не осознаем важность смерти в нашей жизни, а также ее постоянную возможность. Чтобы исправить это, Хайдеггер рекомендует развивать то, что он называет «решимостью» по отношению к смерти. Он советует «бежать вперед» к ней и относиться к ней с «предвкушением», то есть жить с осознанием важности смерти и того факта, что наш конец может наступить в любой момент. Принятие этой позиции — это то, что Хайдеггер называет «бытием навстречу смерти».

Такой образ жизни труден.Чем больше мы осознаем вездесущность смерти, тем больше тревог мы привлекаем в свою жизнь. «Бытие к смерти», объясняет Хайдеггер, «по сути своей является тревогой» (Мартин Хайдеггер, «Бытие и время»). Однако для Хайдеггера эта тревога также является ключом к свободе и подлинности. Существуя как das Man, мы принимаем ценности нашего общества как должное и погружаемся в социальные роли и социальные игры. Используя терминологию Хайдеггера, мы склонны без вопросов «делать то, что делаешь».

С другой стороны, когда он охвачен тревожным настроением, образ жизни больше не кажется нормальным и знакомым, а становится странным, непонятным и бессмысленным.Наши мысли о том, «что человек делает» и, следовательно, то, что от нас ожидается, кажутся абсурдными и имеют тенденцию исчезать, и нам предоставляется возможность размышлять о том, что наиболее важно для нашего существования, выбирать свой собственный первоначальный путь, короче говоря, жить подлинно. . Или, как писал Хайдеггер в «Бытии и времени», тревога, вызванная стремлением к смерти, «индивидуализирует меня до самого себя» (Мартин Хайдеггер, «Бытие и время»).

И все же Хайдеггер не думал, что мы сможем вырваться из тисков das Man раз и навсегда. Подлинное существование — это не то, чего можно достичь и о чем можно забыть, скорее, наша глубоко укоренившаяся тенденция подчиняться требует, чтобы мы каждый день сталкивались с этим вызовом заново.И хотя большинство будет уклоняться от этой задачи, те немногие, кто ее приветствует, будут сильно вознаграждены, поскольку, как писал поэт Э.Э.Каммингс:

«Быть ​​никем, кроме себя — в мире, который днем ​​и ночью делает все возможное, чтобы сделать вас всеми остальными — означает сражаться в самой тяжелой битве, в которой может сражаться любой человек; и никогда не переставай сражаться ». (Э.Е. Каммингс, Сборник)

Дополнительная литература

Искусство, использованное в этом видео

Связанные

.