Эйдотехника это: Почему мнемотехника не работает в одиночку?

Школа или университет – это место, где на человека обрушивается огромное количество информации. Более того, раз в полгода на экзаменах от тебя требуют сконцентрироваться и “вспомнить все”. И обилие прочитанных книг, и прослушанных лекций, и огромное количество терминов, определений, правил, формул, дат и фактов.

Как эффективно учиться и вспоминать изученное, советует Евгений Мирошниченко, бизнес-тренер, психолог, президент Ассоциации практических психологов.

Существуют специальные техники запоминания больших объемов информации. В основе каждой лежит структурирование информации и «связывание» ее с уже имеющимися знаниями. Это называют мнемотехникой (mnemo ‑ память). Мнемотехники основаны на создании связей (ассоциаций) между новым и тем, что уже известно. Они, как правило, ориентированы на большие объемы информации, которые иначе, как «нанизыванием» на один принцип в памяти, усвоить нельзя. Чем больше человек знает, тем проще «ассоциирует» новую информацию.

Основные идеи для запоминания

Отделение первых букв для формирования новой фразы (например, порядок цветов в спектре – «Каждый Охотник Желает Знать, Где Сидит Фазан»).

Создание стиха, который с помощью рифм или ритма помогает запоминать (например, вопросы части речи – наречия: «Где? Куда? Когда? Откуда? Почему? Зачем? И как?»).

Использование парных ассоциаций – через параллели, символы или созвучия (к примеру, правило «надевать одежду – одевать Надежду»).

Метод Цицерона – расстановка фактов или понятий внутри определенного помещения, расположение их в пространстве (как на полочках) и связывание с расставленными в помещении предметами. Вспоминаем обстановку вместе с заучиваемым материалом.

Еще одна форма мнемотехники ‑ эйдотехника (с греч. ‑ «образ») больше опирается на создание ярких визуализаций, преобразование информации в целостные образы. Главный инструмент эйдотехники – это создание визуального конспекта (шпаргалки). Это то, что человек сам вырабатывает на основе услышанного или прочитанного ‑ преобразованный, «переваренный» материал, воплощенный в чем-то: конспекте, схеме, рисунке и т. п.

Поэтому можно запоминать таким образом: зарисовывать свои мысли и образы по мотивам полученной информации. Для запоминания произведений – изображать информацию в виде «домика», располагая на третьем этаже информацию о жанре, стиле и литературном направлении текста; на втором – данные об авторе, истории создания и роли произведения в истории; на первом – сюжет, композиция и персонажи.

Для дословного запоминания текстов – изображать каждое слово каким-либо понятным символом, который легко можно восстановить в памяти (как, например, в наборах смайликов). Запоминать стихи тоже становится очень легко, как, например, эту поэзию Максима Рыльского:

Яблука доспіли, яблука червоні!
Ми з тобою йдемо стежкою в саду.
Ти мене, кохана, проведеш до поля,
Я піду — і може більше не прийду.

Вже й любов доспіла під промінням теплим,
І її зірвали радісні уста,—
А тепер у серці щось тремтить і грає,
Як тремтить на сонці гілка золота.

Гей, поля жовтіють, і синіє небо,
Плугатар у полі ледве маячить…
Поцілуй востаннє, обніми востаннє;
Вміє розставатись той, хто вмів любить.

Как работает наш мозг?

То, что не имеет смысла, мы забываем. Мозг за день воспринимает бесконечно много всего, однако может вспомнить только то, что считает нужным. Убедить себя в том, что определенные данные тебе понадобятся, придать усвоению информации смысл – значит заставить мозг поверить в то, что это нужно непременно запомнить.

Память привязана к эмоциям. Если изучение чего-то для тебя каторга, то и усваивать информацию непросто. Полезно создать положительный настрой, приступая к подготовке к экзаменам. Например, настройся на то, как ты отлично отдохнешь вечером после экзамена – это поднимет тебе настроение.

Рвется нитка, а не канат. Факты и данные, увязанные между собой, лучше запоминаются и как бы вытягивают друг друга. Таким образом, связанный из отдельных «ниток» «канат» дает больше шансов нормально сдать экзамены.

Лучшие спутники нормальной памяти – сон и отдых. Ударная неусыпная подготовка не просто не способствует запоминанию, но и даже вредит. Все дело в физиологии: нервный узел – результат усвоения мозгом новой информации – должен обрасти так называемой миелиновой оболочкой, чтобы существовать какое-то время. А растет этот слой в периоды отдыха, лучше всего – во сне. Для этого, кстати, существуют перемены между уроками или парами. Поэтому лучше всего перед экзаменом хорошенько выспаться.

Ресурсам нужно восстанавливаться. Опять-таки на уровне физиологии мозга: чтобы импульсы передавались между нервными окончаниями, нужны определенные вещества-медиаторы. Им свойственно исчерпываться и через какое-то время восстанавливаться. Поэтому в один момент мы просто перестаем что-то запоминать. Чтобы поскорее восполнить силы (и свои, и своего мозга), отдохни. Полезно, кстати, скушать шоколадку – она поможет восстановиться еще быстрее.

Наш мозг помнит очень многое, но доступ к этой информации ограничен. Информация свалена в кучу, а внутренний библиотекарь лениться ее искать. Правильно организовывая работу мозга (памяти), мы упрощаем себе будущее.

Надеемся, что эти советы помогут всем, кому предстоят экзамены, тестирования или контрольные, положиться не только на удачу, но и на свою память.

Евгений Мирошниченко, бизнес-тренер, психолог, президент Ассоциации практических психологов

Освіта. ua
19.11.2014

Методы развития памяти, образного мышления, воображения

В начале своей деятельности мы использовали всего четыре метода развития памяти: «оживление», «регрессия», «последовательные ассоциации», «динамическое соответствие». С тех пор накоплен большой опыт, позволяющий говорить, что «Школа Эйдетики» владеет не только методами, известными на протяжении столетий, но и новыми, рожденным нашим напряженным трудом.

Обычно авторы известных книг по этом теме описывают свой опыт тренинга памяти либо цитируют других. Мы пошли другой дорогой: многолетние эксперименты, с одной стороны, позволили найти совершенно неожидан­ные приемы мнемотехники, с другой стороны, выявить не­эффективные приемы, кочующие из книги в книгу по всему свету. Например, в немецких и английских изданиях, наряду с универсальным приемом, названным в честь древнеримского оратора, «методом Цицерона», приводится метод «цифро-буквенного кода», которым на нашей памяти не смог овладеть ни один, даже самый дотошный, ученик.

В настоящее время в «Школе Эйдетики» насчитывается 27 методов и многочисленные упражнения к ним. Эксперименты, соревнования, отчеты талантливых учеников и инструкторов позволили нам либо открыть заново хорошо известные специалистам приемы улучшения памяти, либо придумать новые (например «измененные модальности», «графические импровизации»). Иногда методы, отвергаемые другими авторами как не очень эффективные, на деле оказались очень полезными (как метод «избыточности»).

ВОТ ЭТИ МЕТОДЫ

Мнемотехника

1. Логические закономерности.
2. Последовательные ассоциации.
3. Связанные ассоциации.
4. Фонетические ассоциации.
5. Автобиографические ассоциации.
6. Цифро-буквенный код.
7. ОЧОГ.
8. Рациональное повторение.

Эйдотехника

1. Оживление.
2. Вхождение.
3. Трансформация.
4. Образные крючки.
5. Образное мышление.
6. Соощущения.
7. Графические импровизации.
8. Отстраненность.
9. Регрессия.
10. Избыточность.
11. Метод Цицерона.
12. Припоминание.
13. Измененные модальности.
14. Динамическое соответствие.
15. Запечатление.
16. Комбинированные методы.
17. Забывание.
18. Фотографическая память.
19. Развитие памяти во сне.

До появления в свет книги Лурия А.Р. «Маленькая книжка о большой памяти» все приемы укрепления памяти назывались «мнемотехникой». Лурия впервые ввел разделение на мнемотехнику (методы, основанные на вербально-логическом мышлении) и эйдотехнику (от слова «эйдос», с греч.- образ; методы, основанные на конкретно-образном мышлении). В этой книге он приводит пример феноменальной эйдетической памяти.

Многочисленные эксперименты показали, что резервы памяти человека связаны с развитием эйдетической памяти. Отсюда и название нашего центра — «Школа Эйдетики».

Во многих зарубежных школах учат, как правильно; запоминать. Наш опыт убеждает, что запоминать мы итак умеем, надо учиться не запоминать, а воспроизводить. Вот один пример, который мы повторяли сотни раз на наших уроках. Ученикам 9-15 лет на первом занятии давали запомнить большую таблицу символов. Времени для этого было достаточно, от 3-х до 5-ти минут. При ответе они

воспроизвели таблицу на 40-60%. Это средний результат. Что делают в обычной школе учителя? Показывают таблицу до тех пор, пока ученики не воспроизведут ее полностью. А что делаем мы? Откладываем ее в сторону — и проводим наш курс. На последнем занятии спрашиваем учеников: «Вспомните, пожалуйста, ту, первую таблицу». И они вспоминают ее на 80-95%. О чем это говорит? О том, что таблица была в голове, но они ее не могли вспомнить. Развивая воображение, делая работу своего мозга более пластичным, ученики научились легко припоминать. И если информация запомнилась сразу, так причем здесь повторение? Акцент в методике надо делать не на умении запоминать, а на умении воспроизводить. Во многих же книгах учат запоминать. Итак, эксперимент показал, куда надо было направить наши исследования.

А как научиться воспроизводить? Надо посмотреть, как делают это одаренные люди, как происходит сверхвоспоминание в гипнозе (гипермнезия), как проявляется этот феномен во время стресса (известны случаи сверхвоспоминания во время войны). Об одаренном мнемонисте хорошо описано в книге Лурия. У героя его книги за 30 лет наблюдения за ним не было найдено границ памяти.

И в гипнозе человек может вспомнить давно забытые имена, события, прочитанные книги. Мы приведем несколько интересных случаев, подтверждающих это. К нам за помощью обратился юрист, потерявший контракт. В нем была указана денежная сумма, которую он должен был выплатить. Во время сеанса гипноза он увидел контракт перед собой и вспомнил необходимую сумму. Однако, оплачивал контракт с некоторыми сомнениями. Через несколько месяцев контракт нашелся. К его удивлению, суммы совпадали. Точно так же находились пропавшие ключи, спрятанные драгоценности, вспоминались приметы преступников.

Канадский нейрофизиолог Пенфилд вживлял во время операций в мозг пациентов электроды. Во время электростимуляции они необычайно ярко воспоминали свое детство. Видения были настолько реалистичными, что пациентам казалось, что они не вспоминают, а вновь находятся там. И они не хотели возвращаться.

И примеры одаренных людей, и гипноз, и операции, и стрессы, и болезни говорят об одном: сверхвоспоминание всегда сопровождается яркими образами. Из этого следует, что резервы нашей памяти связаны с активизацией правого полушария, отвечающего за конкретно-образное мышление.

Среди шести призеров Международных соревнований между центрами развития памяти (Москва, 1988; Рига, 1989) не было ни одного, кто бы использовал методы логического запоминания. Все были эйдетики.

Многие методы родились на соревнованиях. При обследовании чемпионов соревнований выяснилось, что они запоминают не так, как мы их учили. Они изменяли методы в зависимости от ситуации. Так, например родился метод «измененных модальностей».

Многие методы легче использовать, чем объяснить. На примере геометрических фигур и другого материала мы покажем, как ученики меняют тактику запоминания, неуловимо переходя от одного мнемотехнического приема к другому — разделение на методы условно и часто используется комбинирование методов. Но для большей ясности оправдано их искусственное разделение и противопоставление.

Интерактивное пособие слуцкого учителя поможет детям говорить — Слуцк

Учитель-дефектолог из Слуцка Светлана Герего победила на областном этапе 7-го республиканского конкурса «Современные технологии в специальном образовании» и теперь будет защищать область в финале.

— Нарушения речи могут быть исправлены только в результате специально организованной работы. Коррекционный процесс требует длительных упражнений с многократным повторением, и дети быстро устают, результативность занятий невысока.  Поэтому я заинтересовалась эйдотехникой, — отметила учитель-дефектолог ГУО «Ясли-сад № 15 г. Слуцка» Светлана Герего.

Эйдотехника — это игровой способ запоминания информации. Он   базируется на умении ребенка представлять различные образы и фантазировать. Эйдетика имеет серьезную психологическую базу, так как задействует  все анализаторы и развивает ассоциативно-образное мышление ребенка.

— Интерактивное пособие позволило доказать педагогическую эффективность эйдотехники. Моя разработка состоит из серии авторских интерактивных игр:

«Артикуляционная гимнастика в картинках», «Приключения музыкального карандаша» и «Альбом ассоциаций», — рассказал МЛЫН. BY учитель-дефектолог.

Занятия по эйдетике для дошкольников проводятся в игровой форме при соблюдении частого переключения с одного вида деятельности на другой.

Работать с таким пособием могут учителя-дефектологи дошкольных и школьных пунктов коррекционно-педагогической помощи, речевых групп, а также родители.

Серия авторских игр реализует весь спектр фантазий и представлений воспитанника: зрительных, двигательных, тактильных и вкусовых. Данное  пособие многофункционально и универсально. Используя его можно практически решить многие логопедические задачи.

Авторские интерактивные игры по автоматизации и дифференциации звуков «Приключения музыкального карандаша» представлены в 3 частях. Состоят из отдельных игровых заданий, распределенных по лексическим темам. Уровень сложности речевого материала определяется возможностями ребенка. На каждой странице с помощью музыкального карандаша ребенок определяет правильность своего ответа.

В разработке «Альбом ассоциаций» представлен комплекс игр-занятий. Детям предлагаются черно-белые, контурные, предметные изображения, цветные пятна, геометрические формы, дудлы (визуальные загадки, изобретенные английским юмористом Роджером Прайсом — Прим. Авт.). Работая с таким альбомом, дети учатся не только ярко представлять предметы, но и чувствовать их вкус, запах, звук воображаемых предметов. В результате такой работы развиваются речевые знания, грамматическая сторона речи, совершенствуется познавательная готовность к школьному обучению.

mlyn.by

Что такое EIFS — Synthetic Stucco?

EIFS — это аббревиатура от «Внешняя изоляция и отделочные системы». Продукт также называют синтетической штукатуркой, и он относится к многослойной внешней отделке, которая использовалась в европейском строительстве вскоре после Второй мировой войны.

Подрядчики сочли штукатурку хорошим выбором для ремонта зданий, поврежденных во время войны. Большинство ремонтов европейских зданий приходилось на конструкции, построенные из камня, бетона, кирпича или других подобных прочных материалов.

Некоторые домовладельцы могут подумать, что их дом сделан из традиционной штукатурки, хотя на самом деле внешний сайдинг сделан из EIFS.

EIFS в Северной Америке

Ассоциация отраслевых членов EIFS заявляет, что EIFS впервые появился в США в 1969 году.

Многие строители Северной Америки начали использовать EIFS в 1980-х годах, сначала в коммерческих зданиях, а затем применили его в качестве внешней отделки жилых домов, в основном деревянных каркасных домов. Они использовали те же методы, которые были успешными в Европе.

EIFS имеет шесть уровней

В отличие от более ранних приложений, современный EIFS состоит из шести уровней:

1. Дополнительный водостойкий барьер обычно представляет собой жидкость, которая наносится на подложку.
2. Клей прикрепляет изоляционную плиту к несущей конструкции. В некоторых случаях можно использовать механические застежки.
3. Пеноизоляция Плита крепится к основанию наружной поверхности стены, чаще всего с помощью клея.
4. Базовое покрытие , или — акриловый или цементный материал на полимерной основе, наносится на верхнюю часть изоляции, а затем укрепляется армирующей сеткой из стекловолокна.
5. Армирующая сетка встроена в материал основного покрытия.
6. Покрытие — это фактурное покрытие, которое является декоративным и защитным.

Проблемы с влажностью

Слои EIFS соединяются вместе, образуя не дышащее покрытие.Это нормально, если за покрытием нет влаги, но влага может остаться за слоями, если просочится внутрь.

Постоянное воздействие влаги может привести к сухой гнили древесины, когда влаге некуда деваться. Эту проблему можно обнаружить при обычном осмотре на вредителей.

Сообщение от отраслевой ассоциации-члена EIFS

То, что хорошо работало в качестве внешней оболочки для бетона и камня, стало проблемой при использовании на дереве. Проблемы, связанные с влажностью, привели к индивидуальным и групповым искам со стороны потребителей.

Однако EIFS — не единственный продукт, ответственный за просачивание воды за отделку. Вода может проникать и в традиционную штукатурку.

Отраслевая ассоциация членов EIFS сообщает следующее:

«Слои EIFS склеиваются, образуя покрытие стены, которое является атмосферостойким и паропроницаемым. Как и в случае с любой другой облицовкой, предотвращение проникновения воды внутрь и за ней важно для долговечности. За последнее десятилетие или около того в EIFS было внесено несколько улучшений. сделал.Один из них — это дренажная полость за изоляцией из пенопласта. Эта полость достигается либо вертикальными полосками клея, либо изоляционной панелью с вертикальными канавками на обратной стороне, либо, в некоторых случаях, дренажным ковриком. Другой — дополнительный компонент, называемый WRB, или водостойкий барьер. Этот компонент обеспечивает дополнительную защиту конструкции от влаги и наносится непосредственно на несущую основу.

«Эти достижения решают некоторые проблемы, возникшие в конце 1990-х годов, когда некоторые дома, покрытые облицовкой EIFS, пострадали от проникновения воды.Расследование повреждений показало, что вода не просачивалась через EIFS, а просачивалась через дырявые окна или плохо сконструированные детали. В то время EIFS был объектом индивидуальных и коллективных исков, хотя другие облицовочные материалы, включая кирпич, камень, дерево и виниловый сайдинг, а также обычную штукатурку, демонстрировали аналогичные повреждения при установке с аналогичными протекающими окнами и плохой детализацией конструкции ».

Новые системы EIFS включают дренажное устройство, которое помогает предотвратить попадание влаги под покрытие.

Спросите у проверенного домостроителя подробную информацию о современных EIFS. Как традиционная штукатурка, так и штукатурка EIFS полагаются на вторичные дренажные системы, чтобы ваша основная конструкция оставалась сухой.

Как распознать синтетическую штукатурку

Синтетическая штукатурка мягкая и при постукивании кажется пустой, в то время как традиционная штукатурка твердая и хрупкая. Звучит твердо, когда по нему постукивают.

Прижмите большим пальцем к конструкции. Это EIFS, если вы чувствуете отклонение финиша.

Ищите трещины. Традиционная штукатурка более склонна к растрескиванию, и трещины обычно намного длиннее, чем более мелкие трещины, которые обычно встречаются в EIFS, обычно вокруг оконных проемов.

Скорее всего, у вас дома есть штукатурка EIFS, если вы заметите пенопласт вокруг осветительных приборов или дверных коробок.

Поддержка EIFS

Любые проемы, такие как дверные и оконные рамы, а также области вокруг оконных планок, должны быть закрыты, чтобы вода не просачивалась за EIFS.

Желоба следует содержать в чистоте и располагать так, чтобы водосток находился подальше от дома, а пена не должна выходить ниже уровня земли. Предметы, которые проникают в штукатурку, необходимо герметизировать. Другими словами, влага не должна просачиваться за EIFS.

Признаки проблем EIFS

Плесень или грибок на внутренней или внешней стороне дома могут быть предупредительным признаком проблемы, как и вздувшееся дерево вокруг дверных и оконных рам. Вздутая, пузырящаяся или отслаивающаяся краска может указывать на проблему, а также на потрескавшийся EIFS или герметик.

Очистка EIFS

Любой дом, подвергающийся воздействию погодных условий в течение длительного периода времени, в конечном итоге потребует уборки, а EIFS очень легко чистить.

Вы можете приготовить собственный чистящий раствор дома, смешав две чашки тринатрийфосфата, одну чашку отбеливателя и один галлон теплой воды. Нанесите раствор кистью или распылителем, затем дайте ему впитаться в течение 15 минут. Слегка почистите мягкой щеткой, затем смойте.

Внешняя штукатурка по сравнению с виниловым сайдингом

Наружная штукатурка может прослужить до 50 лет и более, но кажется, что она лучше подходит для жаркого и сухого климата, чем для холодных, влажных и дождливых мест. Вы, вероятно, найдете больше лепных домов в Калифорнии, Техасе, Флориде, Аризоне и Нью-Мексико.

Виниловый сайдинг лучше подходит для холодного климата, который склонен к резким колебаниям погоды, например, в Миннесоте или Нью-Йорке. Винил движется вместе с домом: когда холодно, он сжимается, а когда жарко, он расширяется.

Конечно, дом с виниловым сайдингом далеко не так красив, как дом из лепнины, независимо от того, отделка ли это традиционная штукатурка или EIFS.

Ideal Syllabus: Мэтт Мулликан | Frieze

Однажды в Нью-Йорке я увидел табличку с надписью «В будущем все книги будут картами».На стекле перед табличкой было нацарапано «Fuck You».
Я бы предпочел не выражать свою точку зрения на перечисленные книги, а предпочел бы описать / выразить их через их архитектуру, оглавления или избранные отрывки. Моя попытка описать книги без прилагательных, за некоторыми исключениями.

Эдвард Тафте
Предвидение информации
(Graphics Press, Коннектикут, 1990)
Первый абзац введения к представлению информации гласит: «Мир сложен, динамичен, многомерен; бумага статичная, плоская.Как нам представить богатый визуальный мир опыта и измерений на простой равнине? »
Оглавление:
« Побег с плоской земли
Микро / макро чтения,
наслоение и разделение
Маленькие кратные
Цвет и информация
Рассказы о космосе и Время ‘

А. Р. Лурия
Разум мнемониста
(Издательство Гарвардского университета, 1968)
Мнемонист ничего не может забыть. Он все помнит: «Его образы настолько сильны, что человек может легко увеличить свой пульс, представив бег.’
Содержание:
‘ Начало исследования
Его память
Исходные факты
Синестезия
Слова и изображения
Трудности
Eidotechnique
Искусство забывать
Его мир
Люди и вещи
слов
Его разум
Его Сильные стороны
Его слабые стороны
Его контроль над поведением
Объективные данные
Несколько слов о магии
Его личность ‘

А. Р. Лурия
Человек с разрушенным миром
(Издательство Гарвардского университета, 1987)
В этой книге описывается ущерб, нанесенный жизни человека пулей, пробившей его мозг.
Содержание:
«Прошлая
Война
После ранения
Реабилитационный госпиталь
Наша первая встреча
Выдержка из истории болезни № 3712
Краткое изложение анатомии мозга (Первое отступление)
Первые шаги в Разрушенный мир
Его видение
Его тело
Чтение
Снова ученик
Поворотный момент в письме
«История ужасной травмы мозга»
Почему он написал
«У моего мира нет воспоминаний»
»Мои воспоминания вернулись Неправильный конец ‘
Особенность его «речевой памяти»
О запоминании слов (второе отступление)
Только нерасшифрованные образы
Бестелесные идеи
Грамматические конструкции (третье отступление)
«Все мои знания ушли»
A История без конца
«Если бы не война…» (вместо эпилога) »

Энди Уорхол
A: роман
(Grove Press, New York, 1968)
A для A.А для амфетаминов. Я никогда не дочитывал эту книгу, но жил с ней с подросткового возраста. Воздух в нем густой; трудно держать себя в руках. Его цель — как-то удержать все, что постоянно меняется и исчезает, остается лишь скорость этого распада. Что происходит, когда художник принимает мир вокруг себя как равный своей работе? Что происходит, когда художник принимает свою работу за мир вокруг него? Уорхол был отличным вуайеристом и путешественником. Всегда использовал подзорную трубу, чтобы видеть детали того, что происходило вокруг него, и таким образом защищать себя от их токсичности.Книга — прекрасный объект.

Альфред Франкенштейн
Реальность внешнего вида
(Художественный музей Университета, Беркли, 1970)
На вырезке говорится: «Мистер Чалфант предлагает приклеить настоящий штамп на холсте рядом с его картиной, и возникает загадочный вопрос: какой? ‘
Картина XIX века. Обозначение к пластине № 105 гласит:
‘105 Джефферсон Дэвид Чалфант, What Is What ?, n.d.
Масло, почтовая марка на эмалированной меди, 5×7.
Коллекция Эрнеста Джарвиса, Форт-Лодердейл, Флорида ».
Чалфант приклеивает настоящую двухцентовую марку рядом с раскрашенной и с раскрашенной газетной вырезкой под ней предлагает смотрящему увидеть разницу. За 80 с лишним лет, прошедших с тех пор, как это было сделано, настоящая печать потускнела и стала почти неразборчивой. Раскрашенная подделка сегодня так же хороша, как и в тот день, когда Chalfant поместил ее туда. На этой ноте мы опускаем завесу над «Реальностью явления» ».

Харальд Зееманн
Документа 5 Каталог
(Documenta GmbH, Кассель, 1972)
Содержание гласит:
‘Критические теории эстетической темы
Аудиовизуальное предисловие
Реализм и эмблематизация тривиального
Мир картинок и Благочестие
Два примера социальных
Иконография
Реклама
Политическая пропаганда
Научная фантастика сегодня, увиденная вчера
Утопия / Завтра, увиденная сегодня
Игра и реальность
Фотосъемка умственно отсталых
Фильм
Музеи художников
Социальный реализм
Реализм
Индивидуальная мифология — Самовоспроизведение / презентация, процесс,
Идея, идея и свет,
Информация,
Реестр произведений выставки
Общая библиография
Календарь происшествий
После 1: Текст
После 2: Изображение
После 3: Press
Register of Photography ‘

Генри Дрейфус
Symbol Sourcebook, авторитетное руководство по международным графическим символам
(John Wiley & Sons Inc., 1972)
Самая важная книга, на которую я ссылаюсь в своей работе. Symbol Sourcebook индексирует знаки по таким предметам, как движение, машиностроение, спорт, сельское хозяйство, а также по графическим формам, таким как: круг, овал, треугольник, квадрат. Представление значения с помощью цветов определяется во многих культурах. Например, красный цвет имеет положительные ассоциации с жизнью, теплотой, страстью, чувствами, доблестью, патриотизмом, революцией, Христом, свободой. Перечислены негативные ассоциации: кровь (пролитая), огонь (горение), агония и сублимация, раны, нахлынувшие и раздирающие эмоции, страсти, война, анархия, революция, мученичество, опасность, дьявол.
Семантография
Изотип
Основные символы: Дисциплины:
Проживание и путешествия
Сельское хозяйство
Архитектура
Астрономия
Биология
Бизнес
Химия
Коммуникации
Инженерное дело
Фольклор
География
Геология
Экономика
Производство товаров
Товары для дома
Производство товаров
Метеорология
Музыка
Фотография
Физика
Отдых
Религия
Безопасность
Движение
Органы управления транспортными средствами
Графика
Форма
Цвет

Похороны Борхеса памятные — 3: AM Magazine

Ричард Маршалл.

Борхес и память: встречи с человеческим мозгом , Родриго Квиан Кирога, Массачусетский технологический институт, 2012 г.

Трудность идеи, даже воображения, может быть соотнесена со временем мыслителя. Борхес был очарован временем и бесконечностью. Но Георг Кантор разрешил парадоксы бесконечности Зенона еще до того, как была начата большая часть работ Борхеса. Странные метафизические представления о невозможности времени и парадоксы в нем, изложенные Мак-Таггартом и др., Также были сметены.Странный гегельянство Борхеса, согласно которому вселенная представляла собой тесно сплоченное единство, «… как желе в том факте, что, если вы коснетесь какой-либо одной его части, все задрожит», как выразился Рассел, было вновь заменено, даже когда — написал Борхес. На смену ей пришла идея «вселенная как груда картечи». Философия вступала в раннюю аналитическую фазу, и синоптические видения, которыми занимался Борхес, были поглощены новым набором проблем и решений. Переформулировались даже самые принципиальные вопросы.Когда вопрос «кто я?» Однажды вызвал острую, экзистенциальную и метафизическую загадку, когда интересы философов и теологов встретились с великими творческими писателями, философы нового языка бросились работать в совершенно иную вселенную. Так, например, они могут идентифицировать встроенный грамматический голод по объектному термину в предложениях и заметить, что фиктивные местоимения используются во многих предложениях, чтобы утолить этот голод. «Это» в слове «Инспектор Коломбо, хотя никто не знал, что это, кроме Вима Вендерса, был ангелом» — такое фиктивное слово.Итак, обращаясь к глубокому вопросу экзистенциальной идентичности, эти философы могли бы скорее обратиться к личному местоимению «я» и предположить, что «я» само по себе является просто еще одним фиктивным термином, возникшим в результате этого лингвистического голода. Великий современный философ парадоксов и слепых пятен Рой Соренсен утверждает, что «я» определяет структуру идентичности, сравнивая ее с точкой схода в перспективе. Точка схода — это внутренний предел, а рамка — это внешний предел. Точка схода на самом деле не является частью картины.Большая часть работ Борхеса отражает его ощущение того, что существует странная вселенная, которая исчезла, потому что ее тайны были развеяны или больше не очаровывают. Борхес изумительно читает о погружающемся мире и пишет, чтобы увековечить грядущее молчание.

Что будет после того, как ушли литература и метафизика? Борхес считает это аннигилирующим предложением. Борхес пишет, чтобы запомнить и увековечить память. Его отвлечение серьезно и поглощает все, что он делает, и все, чем он становится. Он разветвляется и разветвляется.Борхес извивается между метафизикой и литературой, пытаясь уловить невыносимо ясное признание того, что она навсегда уходит за горизонт. Его интересует все, что может помочь решить то, что на протяжении его жизни становится огромной и бесконечной загадкой. Его привлекает парадоксальная тяжесть адского отсутствия решения. В литературе его не дает уснуть ужасающее предупреждение Кафки о том, что любое решение — всего лишь еще одна иллюзия, что даже когда вы чувствуете, что ответ находится в ваших руках, он окажется не чем иным, как новым проявлением изначального недоумения.Кафка представил это как узел на кнуте, тот же самый кнут, который неохотно снова появляется в книге Беккета Godot . Его судьба — знать, что то, что для нас реально, беднее мира. Его интересует общее, концептуальное, предполагаемое архетипическое и память. Он пишет о разных вечностях. Когда он пишет о метафизике, он беспокойный и иногда утомительный, но когда он привязан к авторам и рассказам, он ослепляет. Он думает, что ужас кошмаров постепенен. Преступление — это избавление от растущего чувства паники и зла.Он считает Конрада последним писателем, интересующимся как техникой, так и судьбой его персонажей. Он считает Шерлока Холмса умнее Конан Дойля, а Заратустру — менее умным, чем Ницше. Он считает, что Олдос Хаксли подумал, что время — это смертельная рана. Тагор любит неопределенность. Однажды он вообразил детектив с таким очевидным решением, что подозрения в том, что это была ложь, были бы неправдоподобными. В рецензии на злополучный роман он ищет секретный сюжет, но найти его не в силах его изобретательности.

В Данте он открывает безмятежный лабиринт различных и удачных черт. Это признаки целостности и полноты. В аду Данте течет река забвения, так что «воды Леты соединяют самые низкие глубины ада с основанием горы Чистилище, которая является островом и имеет дверь». он отмечает, что Франческо да Бути повторяет слова Данте: «Смысл этого стихотворения — буквально, состояние душ, когда-то отделенных от их тел, и, с моральной точки зрения, награды или страдания, которые человек получает, проявляя свою свободную волю.«Он заинтригован тем, что реакция Данте контрастирует с реакцией Бога; в частности, в делах Филиппо Ардженти и Иуды. Стивенсону в детстве приснился кошмар, что его преследовал коричневый оттенок. Честертон представил себе дерево, которое было более или менее деревом, а где-то еще — «башню, сама форма которой была злой». По пишет о корабле, который растет как живое тело моряка. Мелвилл формирует жуткое из ужаса и тишины белизны кита. Это воспоминания о страхе, обуславливающем его современность.

Писатель попадает в ад, когда читатель ее забывает. Это проблема Беатрис. Беатрис существовала бесконечно для Данте, но едва ли вообще для нее. Вот суть Борхеса и его поразительного минимализма: мы должны перестать думать, что десятиминутный разговор с Роберто Болано откроет нам истинное значение числа 2666. И никогда не сомневайтесь, что наша величайшая любовь вряд ли признает нас. Странная римская миниатюра Эндрю Галликса, вероятно, связана с флорентийским изгнанием; его « Пятьдесят оттенков серого вещества » поглощает этот тип непреодолимого отчаяния.Тем не менее, все, что воображают, есть. Если это уподобить путешествию, то оно заканчивается катастрофой, которая является не судьбой, а ее тайным указанием. Борхес намекает на это все время; он отмечает, что метафора — это метафора, и осознает угрозу ее бесконечной рекурсии. Зеркала, отражающие зеркала, бесконечность — зеркало, отражающее зеркало. Он приводит примеры. Байрон пишет: «Она ходит в красоте, как ночь», где он объясняет: «Чтобы принять эту строку, читатель должен представить высокую смуглую женщину, которая ходит, как Ночь, которая, в свою очередь, является высокой темной женщиной, и поэтому до бесконечности.Браунинг пишет: «О лирическая любовь, наполовину ангел и наполовину птица…» и, отмечая, что ангел уже наполовину птица, то, что написано, снова является бесконечным предложением.

Невыносимая точность и детализация разрушают нас. Вместо этого нам нужна реальность и царство тишины. Это вполне может быть последней уловкой классической музыки. Это вопрос уверенности, а иногда и спонтанности. В других случаях речь идет о представлении сложностей другого мира. Иногда речь идет о придумывании обстоятельств. Генри Джеймс — хозяин этой третьей тишины, где персонажи — оправдания обстоятельств и ничего больше. Двусмысленность, упущения и поверхностность у Джеймса преднамерены. В его романах нет психологии, скорее, это страннейшие измышления обстоятельств, представленные в виде круга в аду. Как ни странно, современный писатель-хулиган Стюарт Хоум работает именно в этом кругу современной оригинальности. Что восхитительно в этом, так это состояние «смешения духа и материи», подобное тому, которое заметил доктор Джонсон в работе Милтона « Paradise Lost ».«Милтон играет здесь на несоответствии его метафорического и материального веса:« Что выходит за пределы досягаемости / Человеческого чувства, я обозначу так, / Сравнивая духовные формы с телесными, / Как может лучше всего выразить их », — пишет он и так утверждает. метафорическая сложность как его вселенная. Но затем: «а что, если Земля / Быть лишь тенью Небес и вещей в ней / Друг для друга больше, чем думается о Земле?» И тем самым дискредитирует первую идею или квалифицирует ее, как когда-то Арнольд Штайн принято к сведению.

В Мильтоне, поучительно, есть книга устрашающего, чудесно возвышенного безмолвия ада и сатаны.Его молчание касается войны с Небесами, вопросов, которые он поднимает в наших умах по этому поводу. Штейн пишет: «Его молчание, несомненно, является комментарием; столь полный факт не требует упоминания после того, как судебно-медицинская необходимость была устранена, но мы не можем знать этого в данный момент ». Но еще одно важное молчание — это молчание Корделии. Тед Хьюз пишет: «« Ничто »Корделии — это ответ на вопрос Лира:« Что вы можете сказать о своей любви ко мне, используя язык своих сестер? »Здесь язык злых сестер не может быть общей вселенной любви и поэтому обобщенный язык становится проклятием.Это огромное безоговорочное молчание, которое выходит за рамки философского тупика и является скорее «мистическим предчувствием», вокруг которого вращаются сонеты Шекспира. «Глаза моей госпожи совсем не похожи на солнце; / Коралл намного краснее, чем красные ее губы; / Если снег белый, почему тогда ее груди тусклые; / Если волосы — это провода, то черные провода растут на ее голове». (Сонет 130), и Хьюз испытывает неловкость с метафорой, со всем, что не является деталью, вещью в себе в жизни, что сковывает Шекспира.Необходимость обобщения и абстракции — условие глубокого молчания Корделии. И все же проклятая необходимость — это то, что формулирует Борхес в « Funes the Memorious ».

Что может выразить истину, как не живая сложность действительности? «Драма дала ему язык этого безмолвия». «Грязное тело зараженного мира» в «Как вам это понравится» — это ложное самомнение и мнимые размеры языка. Истина здесь невыразимая. Это молчание Корделии и Сатаны — разновидность молчания, и Борхес, казалось, интуитивно понимал, что, по крайней мере, какое-то время, но, возможно, навсегда, это был тип молчания, который мы, возможно, потеряли способность слышать.

Если Борхес насторожен к творению, это, возможно, ложный создатель гностицизма, Демиург Платона Тимей или его пародия, наиболее негативное богословие, согласно которому Творение и Падение являются одновременными. Мы вспоминаем, как Хамм из шекспировского «, финал » Беккета является свидетелем первичного акта между его родителями и еще большего возмущения по отношению к Ною. Гарольд Блум отмечает это и связывает с Борхесом в « Смерть и Компас ». «Борхес … замечает, что … для гностиков зеркала и отцы были одинаково отвратительными, потому что они умножали число людей.Это очень похожая на Макбета позиция Хамма, который боится выжившего мальчика, которого видят за окном, как «потенциального потомка». Беккет считал пьесу «… сложной и эллиптической, большей частью зависящей от способности текста хватать, более бесчеловечной, чем Годо». Фрейд рассматривал тревогу как восприятие возможности тревоги, которая снова мобилизует бесконечный ряд, столь необходимый для отражения. человек Борхес. Его творчество представляет собой одну строчку из «Гамлета»: «О Боже, я мог бы быть ограничен в двух словах и считать себя королем бесконечного пространства — если бы мне не снились дурные сны. ’

Если бы Борхес опасался, что мы никогда не услышим молчание Корделии или молчания Милтоновского сатаны, современный тектонический сдвиг в культуре, философии и науке позволил литературе заново откалибровать себя. Нам больше не нужно доверять утверждениям о смерти автора или романа. Реабилитированная метафизика, адаптированная наука и ее миры могут означать, что Корделию снова можно услышать. И все же безответная любовь автора к Беатрис Сирс. Наряду с точностью и детальностью и симметричное, и схематичное, кажутся изнурительными, ложными и банальными (представьте).Свободные концы, неровности и пробелы избавляют нас от подозрения, что все утомительно. Пьеса в постановке «Гамлет » — грубая и грубая версия «Гамлета». Борхес отрицает, что его целью было сделать Гамлета более реальным. Скорее реальность казалась нереальной. Беккет признал Moustrap фундаментальным и построил « Endgame » как версию Хамма. Беккет писал в то же время, что и Борхес, когда казалось, что мир Данте, Расина, Пруста и Джойса закрыл некую элементарную литературу.Он был величайшим современником Борхеса, который теперь все больше превращается в контрпример к идее о том, что литература заканчивается со временем. К счастью, Борхес мало обращал внимания на Беккета и продолжал кружить по своим загадочным библиотекам, как мемориал Джойсана.

Как и в случае с его взглядами на конец литературы, воспоминания Борхеса о старых метафизических синоптических видениях вполне могли подсознательно быть его попыткой работать против того, что он видел как надвигающееся метафизическое молчание. Но современная философия заново открыла для себя потребность в метафизической работе и процветании грандиозных видений.Два современных примера: последняя книга Тимоти Уильямсона называется «Модальная логика как метафизика », книга «… написанная с… убеждением в том, что, как метафизика гораздо больше похожа на остальную науку, чем когда-то думали, так и логика. «Его вопрос в том, необходимо ли это или возможно, какие есть вещи. Он связывает метафизические проблемы возможных миров с модальной логикой и объясняет, как читать модальную логику как метафизику. Возможно, пессимизм в отношении метафизики достиг своего апофеоза с Куайном и его « Две догмы эмпиризма », а Уильямсон — современник, работающий в контрреволюции Баркана / Крипке против этого.Последняя книга Джона Хейла представляет фундаментальную онтологию и ясно видит себя в разладе с лингвистической аналитической философией. Борхес мог бы снова оказаться дома с Хайлем, который жалуется на «… наследие программы, вдохновленной Витгенштейном, Карнапом и их преемниками, чтобы свести философские и, в частности, метафизические вопросы к вопросам о языке и лингвистической практике. Философия могла оставить программу позади, но ее влияние сохраняется, тем более коварно, что оно не признается, неявно — или даже явно отрицается.Хайль считает себя далеким предком философских позиций Спинозы и Локка с оттенками современных Армстронга, Кэмпбелла, Смарта и CB Мартина. Сейчас есть метафизики, которые обращаются к глубинам, которые, как мог вообразил Борхес, больше не актуальны и не интересны для современных философов. Дэвид Льюис, Кит Файн, Дэвид Чалмерс, Саул Крипке и Э. Дж. Лоу — примеры метафизиков, способных вдохнуть новую жизнь в боргианские миры.

Но если сообщения Борхеса о смерти метафизики из-за его программы глубокой памяти были преувеличены, есть замечательные свидетельства того, что в своем рассказе « Funes the Memorious » он предвосхитил открытия современной нейробиологии и теорий памяти.Эта восхитительная книга объясняет. В человеческом мозгу есть нейроны, которые реагируют на абстрактные концепции. Они игнорируют отдельные детали. Это то, что позволяет нам иметь долгосрочную память. Память синтезирует концепции. Исключение деталей имеет решающее значение. « Funes the Memorious » не хватало нейронов для абстракции. Следовательно, он запоминает все подробности. Борхес упоминает Фунеса в некрологе, который он написал Джеймсу Джойсу в 1941 году.

«Среди произведений, которые я не писал и никогда не напишу [но которые как-то оправдывают меня, каким бы таинственным и элементарным образом ни было], есть небольшой рассказ, объемом от восьми до десяти страниц, чей обширный черновик озаглавлен Памятный »… Из волшебного compadrito моего рассказа я могу сказать, что он — предшественник сверхлюдей, пригородный, неполный Заратустра; чего нельзя отрицать, так это того, что он чудовище.Я запомнил его, потому что прямое, непрерывное чтение четырехсот тысяч слов Улисса потребовало бы таких же монстров ».

Ницше писал:

«Представьте себе самый крайний пример, человека, который не обладает способностью забывать, который проклят видеть становление повсюду; такой человек больше не верил бы в свое собственное существо, больше не верил бы в себя, видел бы, как все расходится в турбулентные частицы, и терял бы себя в этом потоке становления; как истинный ученик Гераклита, в конце концов, он даже не осмелился бы пошевелить пальцем.Все действия требуют забвения, так же как существование всех органических вещей требует не только света, но и тьмы ».

В другом месте Борхес называет Фунеса метафорой бессонницы. Сон стремится отвлечься от мира. Когда я страдал от бессонницы, я пытался забыть себя, забыть свое тело, положение своего тела, кровать, мебель, три сада отеля, эвкалиптовое дерево, книги на полке, все улицы города. деревня, вокзал, усадьбы. А поскольку я не мог забыть, я продолжал оставаться в сознании и не мог заснуть.Тогда я сказал себе: допустим, есть человек, который не может забыть ничего, что он воспринимал, и хорошо известно, что это случилось с Джеймсом Джойсом, который в течение одного дня мог бы выпустить «Улисса», день, в котором произошло тысячи событий. Я подумал о ком-то, кто не мог забыть те события и который в конце концов умирает, унесенный своей бесконечной памятью. Одним словом, этот фрагментарный хулиган — это я или изображение, которое я украл для литературных целей, но который соответствует моей собственной бессоннице. ’

Уильям Джеймс в « The Principles of Psychology » пишет о симбиотических отношениях между памятью и забыванием, цитируя книгу Теодуля Рибо « Болезнь памяти »:
как будто мы ничего не вспомнили… «Парадоксальный результат [состоит] в том, что одно из условий запоминания — это то, что мы должны забыть. Не забыв полностью огромного количества состояний сознания и на мгновение забыв большое количество, мы вообще не смогли бы вспомнить.’

Плиний претендует на выдающуюся память и как таковой писал о силе памяти, а также ее хрупкости, о царе Персидском Кире, который помнил имена всех своих солдат, Сципионе, который знал имена каждого римлянина, Кинее, который знал имена всех римских сенаторов всего за один день: Митридат Евпатор, выучивший 22 языка, и греческий Чармада, прочитавший наизусть все книги из своей библиотеки. Саймонид изобрел мнемонику, в том числе «метод локусов», с помощью которого он распространял образы по пути, разработанному в его уме.Но Плиний утверждал, что Гомер написал «Иллиаду» таким крошечным почерком, что книга умещалась в желудь (был ли желудок этого Гамлета?) И что Стабо мог видеть на 135 миль и считать вражеские корабли в Карфагене из Сицилии. Кажется, в этом есть связь между памятью и фантазией.

Борхес прочитал и запомнил. Он превратил свое чтение в сны, образы, воспоминания, загадки. «Я могу закрыть глаза и увидеть стаю птиц. Видение длится секунду, а может, и меньше. Не могу сказать, сколько птиц я видел.Было ли их число конечным или бесконечным? Проблема заключается в существовании Бога ». Он дергает читателя за ногу этим маленьким « Орнитологическим аргументом », нацарапанным на копии « Монодологии » Лейбница 23 мая 1951 года, но, как обычно, его шутка вызывает головокружение. Он будет играть с бесконечностью и парадоксом Зенона, природой времени и четвертым измерением. « Алеф » — квинтэссенция его атрибутики:

«Я видел бурлящее море, я видел рассвет и сумерки, я видел множество Америк.Я увидел серебристую паутину в центре черной пирамиды. Я увидел сломанный лабиринт (это был Лондон)… Я почувствовал головокружение и заплакал, потому что мои глаза увидели секретный и предполагаемый объект, имя которого присвоено людьми, но которого никто никогда не видел: непостижимая вселенная ». Кирога движется от бесконечности этого Алефа к бесконечности памяти. Борхес прочитал « The Mind of Man » Густава Спиллера, в котором Спиллер подсчитал количество воспоминаний, которые человек имел в разные периоды своей жизни.Борхесу был известен мысленный эксперимент Дж. С. Милля с невозможным языком, в котором каждая вещь имела свое имя. Потребность в общих терминах, категоризации и генерации понятий связана с памятью. Борхес играет с этим в своей изобретенной Китайской энциклопедии « A Heavenly Emporium of Good Knowledge »:

‘На его удаленных страницах написано, что животные могут быть классифицированы как: а) воображаемые; б) императорские; в) прирученные; г) кормящие грудью; д) русалки; е) воображаемые; г) бродячие собаки; з) включенные в эту классификацию; и j) бесчисленные k) нарисованные очень тонкой кистью из верблюжьей шерсти l) и т. д. m) которые только что разбили вазу n) издалека напоминают мух.

Александр Романович Лурия в книге « Разум мнемониста: небольшая книга об огромной памяти » пишет о Фунесоподобном Соломоне Шерешевском (он называет его С.). Он был журналистом в Москве. Он смог повторить после одного прослушивания последовательности из 70 букв. Он мог повторить их в обратном порядке. У S была очень сильная синестезия. «Каждая буква, цифра или слово вызывали поток визуальных образов, звуков, вкусов и тактильных ощущений». Лурия был разочарован тем, что не мог найти предела памяти С.Проблема С. заключалась не в том, как вспомнить, а в том, как забыть. Он сказал Лурии в 1939 году:

«Боюсь, я могу запутать отдельные выступления. Итак, я мысленно стираю доску и покрываю ее, так сказать, пленкой, которая полностью непрозрачна и непроницаема … Даже в этом случае, когда начинается следующий спектакль, и я подхожу к этой доске, числа, которые я стер, могут перевернуться. снова вверх. Если они будут чередоваться таким образом, который хотя бы отдаленно напоминал порядок в одном из предыдущих спектаклей, я мог бы не успеть вовремя и прочитать таблицу чисел, которые не были записаны там раньше.’

Он пытался записывать слова, чтобы забыть их, но этот метод не удался. Он попробовал «эйдотехнику». Запоминается одна деталь, чтобы заключить в себе все изображение. Какие нейроны в нормальном мозге выполняют, он должен был делать добровольно и с большим трудом. Он был неспособен к логическим рассуждениям. Его память была чисто визуальной и не содержала логики. Например, при запоминании последовательностей чисел он не заметил никаких числовых особенностей изображения. Например, он не сможет увидеть, что определенная последовательность является последовательной.Ему было трудно понять содержание всего, что он читал. Он мог запоминать целые куски текстов, но не понимать, что они означают. Неспособность забыть означала, что чтение всегда казалось запутанным. Его пример от Гоголя, когда он говорит:

«Это особенно сложно, если в отрывке, который я случайно прочитал в другом месте, есть некоторые детали. Тогда я обнаруживаю, что начинаю в одном месте и заканчиваю в другом — все запутывается. Не торопитесь, я читал «Помещиков Старого Света». Афанасий Иванович вышел на крыльцо … Ну, конечно, такое высокое крыльцо, такие скрипучие скамейки … Но знаете, я уже наткнулся на это крыльцо. перед! Это подъезд Коробочки, куда подъехал Чичиков! Что может случиться с моими изображениями, так это то, что Афанасий Иванович легко может столкнуться с Чичиковым и Коробочкой.’Ему было трудно узнавать голоса. Ему было трудно распознавать лица, потому что лица всегда меняются.

Генри Густав Молезон страдал неизлечимой эпилепсией и в 27 лет был вынужден бросить работу. В 1953 году ему удалили гиппокампы из обоих полушарий головного мозга, чтобы остановить приступ. В результате он не мог формировать новые воспоминания. Бренда Милнер изучала его. Она сказала, что он был человеком, который всегда пытается понять свои обстоятельства. Но не может, потому что не может контекстуализировать настоящее. Его кратковременная память сработала.Он говорил нормально и понимал анекдоты. Эта антероградная амнезия — вот что демонстрирует Леонард Шелби в фильме Кристофера Нолана « Memento ».

Герман Эббиннгхаус в 19 веке предположил, что одни воспоминания длятся минуты, другие — часы, месяцы, годы, и что практика и повторение делают воспоминания прочными. Уильямс Джеймс говорит о первичной или краткосрочной и вторичной или долгосрочной памяти. Кратковременная память предназначена для навигации в настоящем. Длится несколько секунд.Это (примерно) наш «поток сознания». Долговременная память хранит наше прошлое. Теряется кратковременная память. Зрительная память теряется почти сразу и предшествует кратковременной памяти. Некоторые кратковременные воспоминания превращаются в долговременные. Повторение как-то вызывает это. Сон — жизненно важная часть этого процесса повторения, консолидация памяти происходит во время сна. Фотография также помогает этому процессу. Мы лучше запоминаем события, если есть фотографии, которые мы время от времени посещаем. Память полна нюансов.

Борхес противопоставляет двух персонажей с точки зрения памяти. Фунес не может забыть, в то время как Гомер «… никогда не удосужился насладиться воспоминаниями. Впечатления ускользали от него, эфемерные и яркие: киноварь гончара, небо, усыпанное звездами, которые тоже были богами, луна, с которой упал лев, гладкость мрамора до медленных и чувствительных кончиков пальцев, тепло мясо кабана, которое он любил резать белыми, быстрыми укусами, финикийское слово, черная тень, которую копье отбрасывает на желтый песок, близость моря или женщин, тяжелое вино, грубость которого разрезала сладость меда , мог охватить всю его душу.В другом рассказе профессор Герман Сёргель отвергает предложение иметь память Шекспира, когда понимает, что его собственная личность зависит от того, что у него нет памяти Шекспира.

Где память? У вопроса есть история. Аристотель мыслил в терминах монизма. Все было просто материей и формой. Борхес пишет о средневековом мусульманском философе-аристотеле Аверроэсе, который отрицает бессмертие души из-за этого. Примерно сто лет спустя Фома Аквинский сумел извлечь бессмертие из этой аристотелевской основы, проведя различие между активной и восприимчивой формами.Ум, будучи активным, бессмертен. Однако Дэвид Линч соглашается с Аверроэсом. Аверроэс утверждает, что индивидуальная душа становится частью универсальной души после смерти. Линч так думает и противопоставляет это пчелам. У пчел нет индивидуальной души для Линча, хотя он называет одну пчелу Райли и в ужасе рисует другую. Платон и Декарт не соглашались с Аристотелем и Аверроэсом и считали, что разум отличается от тела. В наши дни это необычная позиция, но вполне возможна.Эпифеноменальные призраки отвечают на вызовы физики, но многим кажется, что условия их успеха являются избыточностью.

Френологию предложил Франц Галль (1758-1828). Френология определяет местонахождение различных психических функций в разных частях мозга. На основе этого были разработаны исследования мозга и расположения определенных функций мозга в определенных областях мозга. Говорим левым полушарием. До второй половины прошлого века считалось, что воспоминания расположены по всему мозгу.Но это не так. Джерри Фодор считает, что современная версия френологии не поможет ответить на философские вопросы о том, как работает разум.

В 1887 году Джон Лэнгдон Даун читал лекцию о том, что он называл «идиотскими учеными». В фильме « Человек дождя » есть персонаж с этим синдромом. Фильм основан на Ким Пике, который, как говорят, обладает самой удивительной памятью на земле. Было подсчитано, что он знал содержание 12 000 книг. Он мог читать разные страницы книги разными глазами.Он прочитал восемь страниц за 53 секунды и вспомнил 98% прочитанного. Он не мог фильтровать. У него была ограниченная способность рассуждать. Любая проблема, не основанная на памяти, ставила его в тупик или оказывалась сложной. Он читал только фактические книги. Избегали множественной интерпретации и двусмысленности. Он буквально обрабатывал информацию. Он закончил переговоры по всему миру, сказав: «Мы все разные. Вам не обязательно быть инвалидом, чтобы отличаться. Относитесь к другим людям так, как вы хотели бы, чтобы относились к вам, и мир станет лучше.’

Даниэль Таммет произнес по памяти первые 22 514 цифр числа Пи 14 марта 2004 года в Оксфорде. Он сочетал синестезию и аутизм. Большую часть детства он думал о числах. Он говорит более чем на 10 языках. Он научился говорить по-исландски за неделю. Он хорошо играл в шахматы, но не мог участвовать в турнирах, потому что не мог фильтровать не относящуюся к делу информацию. Он не мог читать между строк, легко следить за разговором, понимать метафоры, ощущать настроение или понимать общую мысль.Великий математик, такой как Энцо Джентиле, временами борется с простыми вычислениями, понимая при этом обширные и сложные теоремы и доказательства. Лесли Лемке ослеп и страдает тяжелым церебральным параличом, но играет на фортепиано бесчисленное количество пьес по памяти. Он играет первый фортепианный концерт Чайковского после одного прослушивания. Стивен Уилтшир научился говорить в 9, но после получасового полета на вертолете создал потрясающую детальную панораму города. С тех пор он написал точные картины Рима, Лондона, Нью-Йорка и Мадрида.Он прорисовывает детали и переходит к созданию целого, вместо того, чтобы начинать с общего контура, а затем заполнять его. Уитшир решает головоломки, переворачивая части. Оливер Сакс написал о нем в книге «. Антрополог на Марсе, ». Никто не знает, какое изменение мозга делает ученого.

« До конца света » Уильям Херт снимает планету с помощью камеры, которая снимает изображения и реакции мозга человека, снимающего фотографии. Он переносит их в свою жену, которая безутешно плачет, когда видит свои воспоминания.Воспоминания становятся зависимостью. Не забывать — это болезнь. Чтобы помнить, мы должны забыть. Все забыть или никогда не забыть — ужасные условия. Джилл Прайс обладает странной способностью вспоминать только необъятные подробности своей автобиографии. У нее проблемы с общностью, концепциями и абстракциями. Согласование памяти может привести к фантазиям или ложным воспоминаниям. Согласование памяти — это то, что мы делаем, чтобы отфильтровать неприятные воспоминания. В разумных пределах это здорово.

Мнемозина — олицетворение памяти, а Лета — олицетворение забвения в греческом мифе.Они связаны с двумя реками. Лета течет через пещеру Гипноса, олицетворяя сон. Полное питье воды Мнемозины сделало бы нас похожими на Фунеса. Но Лета в момент смерти пьяна. Некоторые люди очень мало помнят. Один мужчина проводит дни «… как будто каждые полминуты он просыпается из длительной комы. Каждый раз, когда он видит свою жену, он обнимает ее и целует, тронувшись до слез, думая, что не видел ее много лет. Единственное, что он может делать, это играть на пианино ». Он не может понять, что с ним случилось.Его жена говорит, что его жизнь — это «мгновенное сознание». Мужчина с 30-секундной памятью говорит: «Я вообще никого не видел… Я не слышал ни слова до сих пор. Я знаю, что мне даже не снилось — день и ночь одно и то же. Точно как смерть. Никаких мыслей. Мозг был бездействующим, и день и ночь были одинаковыми. Даже снов нет … Это было похоже на смерть. Я никогда раньше не видел людей, никогда не видел ни снов, ни мыслей. Мозг был полностью бездействующим, день и ночь были одинаковыми, никаких мыслей.Насколько я понимаю, врачи были совершенно некомпетентными. Я ни разу не видел врача ».

Существую ли я? Пещера Платона претендует на то, чтобы показать, что мы воспринимаем результат концепций, а не сами концепции. Философ-платоник абстрагирует концепции от того, что воспринимается. Он называет это идеями и считает их неоспоримыми фундаментальными истинами. Платонический реализм является целью Аристотеля, который оспаривает существование двух сфер — одной из идей и одной из вещей.Я существую? Аристотель считал концепции просто абстракциями обычных вещей, а не сущностями из другой области. В « On The Soul » он пишет:

«Для мыслящей души образы служат, как если бы они были содержанием восприятия (и когда оно утверждает или отрицает их как хорошие или плохие или преследует их). Вот почему душа никогда не думает без образа … И как в первом случае для нее выделяется то, что нужно преследовать или избегать, так что там, где нет ощущения и она занята образами, [мыслящая душа] перемещается преследовать или избегать.Например. Воспринимая посредством чувств, что маяк есть огонь, он осознает в силу общей способности чувства, что он означает врага, потому что видит, как он движется ». Фома Аквинский согласился. Образы и фантомы формируются в нашем сознании из абстракций. Идеалисты, такие как епископ Беркли, пошли дальше и сочли то, что мы считаем реальным, конструкцией разума. Средневековый исламский ученый Ибн аль-Хайтам пришел к выводу, что восприятие размера зависит от бессознательной оценки. Герман фон Гельмгольц считал, что мозг делает «бессознательные выводы для интерпретации внешней реальности.В « Факты восприятия » 1878 года он пишет: «Объекты в пространстве вокруг нас, кажется, обладают качествами наших ощущений. Они кажутся красными или зелеными, холодными или теплыми, имеют запах или вкус и так далее. Однако эти качества ощущений принадлежат только нашей нервной системе и вообще не распространяются на пространство вокруг нас ». Правила вывода, обсуждаемые Гельмгольцем, были в центре внимания гештальт-психологов 1930-х годов. Иллюзии, такие как треугольник Каниджи и иллюзия Понзо, объясняются тем, как объекты сгруппированы по сходству, непрерывности, близости и так далее.Я существую? Чтобы распознать что-либо, требуется память. Борхес процитировал Кольриджа, который думал, что все мы либо платоники, либо аристотелисты. Я существую, если не могу забыть? Существую ли я, если не могу вспомнить?

Гельмгольц утверждает, что «мы обрабатываем признаки того, что видим, а не копии». Нейрофизиология зрения ведет к пониманию возникновения воспоминаний. Идеи, развитые Борхесом в « Fumes the Memorious », связаны с этой интерпретацией памяти. Камилло Гольджи окрашивал нейроны, чтобы сделать их видимыми.«Ретикулярная теория» утверждала, что мозг представляет собой «сеть переплетенных нервных клеток». Сантьяго Рамон-и-Кахаль опроверг эту теорию. Он разработал «доктрину нейронов», утверждая, что нейроны являются основой мозговой деятельности. Кахаль и Гольджи разделили Нобелевскую премию по медицине в 1906 году за противоположные теории, в том же году, когда родился Беккет. Кахаль был не только талантливым художником, но и великим ученым. Есть триллионы нейронов. Все, что мы делаем и делаем, является результатом их поведения.
«Притча о клетке Gradmother Cell» Джерри Леттвина — это история, на которой основываются недавние открытия.Акахи Акахиевич насчитывает 18 тысяч ячеек, связанных с понятием матери. Он лечит портного Филипа Рота, удаляя каждую клетку, и излечивает его от привязанности к матери. На самом деле больше нейронов реагируют на фотографию матери, чем на фотографию незнакомца. Они откликаются на концепцию.

Нейрон Дженнифер Энистон — известное доказательство. Было показано, что нейрон срабатывает при стимуляции изображением Дженнифер Энистон, но не других знаменитостей. Другие нейроны были идентифицированы у других знаменитостей.Можно ли узнать, что человек мысленно визуализирует, зная, какой нейрон активирован? Да. Научная фантастика « до конца света, » становится тени научного факта, как и « Funes the Memorious ».

Кирога предупреждает нас не делать поспешных выводов: «… мы не можем сказать, что существует один и только один нейрон, отвечающий на данную концепцию, и также мы не можем сказать, что существует группа нейронов, отвечающих на одну и только одну вещь. Тем не менее, мы можем констатировать, что в изучаемых нами областях существуют группы из относительно небольшого числа нейронов (хотя и не один), которые реагируют на небольшое количество концепций…. у нас мало представлений, или, как их назвал Гораций Барлоу, «кардинальные нейроны».

Редкое представление о мозге не является обобщающим фактом. Зрительная кора, например, плотная, неявная и ориентированная на детали. Гиппокамп соединяет восприятие с памятью с помощью нейрона Дженнифер Энистон. В нейронах, подобных Дженнифер Энистон, одни абстрактные концепции, которые используются для создания связей, ассоциаций, идей и воспоминаний. Ассоциативная идея Уильяма Джеймса такова: «Если у нас нет самой идеи, у нас есть определенные идеи, связанные с ней.Мы просматриваем эти идеи одну за другой в надежде, что какая-нибудь из них предложит идею, которую мы ищем; и если какой-либо из них это делает, он всегда так связан с ним, что вызывает его в виде ассоциации … Таким образом, секрет хорошей памяти — это секрет формирования разнообразных и множественных ассоциаций с каждым фактом, который мы заботимся сохранить. ‘

Мы склонны запоминать значение вещей, их структуру и абстрактную структуру. «Я закрываю глаза и вижу стаю птиц. Видение длится секунду или, может быть, меньше; Не могу сказать, сколько птиц я видел.Было ли их число определенным или неопределенным?… В любом случае, я видел менее (скажем) десяти птиц и более одной, но я не видел девяти, восьми, семи, шести, пяти, четырех, трех или двух. Я видел число от десяти до единицы, которое не равно девяти, восьми, семи, шести, пяти и т. Д. ». Кирога думает, что то, что здесь говорит Борхес, объясняет разницу между вычислением и человеческим мышлением. Это решающая причина для отказа от заучивания наизусть и развития педагогики, ориентированной на создание смысла. В гиппокампе мы теряем детали и абстрактность.Нейроны редки, они абстрактны и позволяют формировать воспоминания. Фунесу Воспоминанию не хватает нейрона Дженнифер Энистон. Ему не только было трудно понять, что общий термин «собака» может охватывать так много разрозненных особей разных размеров и форм, его беспокоило то, что собаку, увиденную в профиль в 3:14, назовут той же самой собакой в ​​3. : 15 при виде спереди. ‘

Различные уровни категоризации приводят к разнообразию значений. Борхес пишет в « The Size of My Hope »: «Мир явлений — это беспорядок перемешанных ощущений … Язык — эффективное упорядочение загадочного изобилия мира.Другими словами, мы приписываем существительные действительности. Мы касаемся круглой формы, видим небольшой комочек света цвета рассвета, покалывание пробуждает во рту, и мы лжем себе, и мы говорим, что эти три разные вещи — не что иное, и что он называется апельсином. Сама луна — фикция. Помимо астрономических фактов, на которых мы не будем здесь останавливаться, нет никакого сходства между желтым кругом, который теперь явно возвышается над Реколетой, и тонкой розовой полоской, которую я видел над Пласа-де-Майо несколько ночей назад.Каждое существительное — это аббревиатура. Вместо того, чтобы перечислять холодные, острые, болезненные, нерушимые, блестящие, острые, мы говорим кинжал; вместо захода солнца и приближающихся теней мы говорим сумерки ». В« Tlon, Uqbar, Orbis Tertius »он говорит на языке без существительных. Такой тотальный идеализм, считает Борхес, делает науку недействительной.

«Не будем забывать, что Фунес был не в состоянии постигать общие, платонические идеи… Он без особых усилий выучил английский, французский, португальский, латынь. Я подозреваю, однако, что он был не очень способен мыслить.Думать — значит забывать о различиях, обобщать, абстрагироваться. В многолюдном мире Фунеса не было ничего, кроме почти мгновенных деталей ». Бессмысленные детали, разрушительное одиночество катастрофического отношения сигнал / шум делают Борхеса типичным современным монстром. Он один из наших, связанный с чем-то, чье молчание не является даже смертью.

ОБ АВТОРЕ
Ричард Маршалл все еще выжидает.

Впервые опубликовано в журнале 3: AM Magazine: воскресенье, 9 марта 2014 г.

«Пора учиться», — франковский педагог Леся Павлюк из ТОП-50 учителей Украины (ФОТО)

Весной учеба стала нетипичной и для учителей, и для учеников. Все говорили через экраны своих гаджетов. Причиной тому стало распространение инфекции COVID-19 в Украине.

См. Также: Красный Крест и Coca-Cola передали в дар Региональному перинатальному центру оборудование для борьбы с COVID-19 (ФОТО)

До осени учителя, ученики и их родители с нетерпением и осторожностью ждали начала учебный год, но каникулы продлили еще на две недели — Ивано-Франковск попал в красную карантинную зону.Соскучились по детям учителя? Как было организовано дистанционное обучение? Чего ожидать от этого необычного учебного года?

Вот и все, что спросила «Дау» Леся Павлюк — учительница начальных классов лицея №7 Ивано-Франковского горсовета, тренер НУС, победитель областного тура Всеукраинского конкурса «Учитель года — 2019» в номинации «Учитель инклюзивного класса», полуфиналист Global Teacher Prize Ukraine 2020, ведет личный блог, в котором рассказывает о своей работе и общается со студентами.

— Прежде всего, расскажите, как вы выбрали профессию учителя?

— Я с детства знал, что буду учителем начальных классов. И не только я знал об этом, все вокруг это видели. Я ужасно любил детей, и дети любили меня, любили учиться и помогать другим учиться, и у меня часто возникали какие-то странные идеи, которые я с большим рвением претворял в жизнь. Чем не учитель? У меня есть младшая сестра. У нас разница в возрасте 6 с половиной лет. Я подготовил ее к школе.И мне это очень понравилось. Заинтересовать маленького ребенка в обучении, внятно объяснить, выбрать необходимый материал для обучения, организовать сам процесс — вот чему меня научила сестра. Она любила объяснять математику своим младшим соседям, любила играть в школе. И у меня был замечательный первый учитель.

На летних каникулах, когда закончил 7 класс, решил устроить Ивану Купалу праздник. Примерно так было в деревне. Я хотел восстановить традиции.Я подготовил сценарий, нарисовал роли и слова, сочинил сцену, сочинил танец (это была моя первая хореографическая постановка), записал музыку к танцу (играл на аккордеоне и записал мелодию на диктофон), собрал соседей. дети, репетировали каждый вечер. Обустройство сцены и мест для зрителей, приглашения, декорации и реквизит… Праздник удался! Сюда пришли не только наши родители, но и другие соседи, люди с других улиц. Были даже люди из соседнего села! Жалко, что тогда не было фотоаппаратов.Этот праздник сблизил нас, детей. Репетиции закончились, и мы собирались каждую ночь. Праздник подружился и с нашими родителями. До сих пор вспоминаю это с улыбкой на лице, до сих пор не понимаю, как я посмел это сделать. Поэтому других вариантов не было, я всегда видел себя учителем.

— Расскажите о своем первом уроке.

— Свой первый урок я провела с детьми, когда училась в Коломыйском педагогическом колледже. Это был урок математики в 3-м классе.В том классе было много ребят, и они были очень энергичными. Одноклассники предупреждали, что справиться будет непросто. Дети работали очень быстро, и я понял, что не имею права давать им скучать ни секунды. Потому что в противном случае они будут использовать время как хотят. И мне удалось их заинтересовать. Я построил урок на основе интересного для детей контекста.

— Каков ваш текущий опыт работы?

— 8 лет.

— Вы в ТОП-50 лучших учителей Украины.Как вы думаете, что было ключом к вашему успеху?

— Награда суммировала все предыдущие достижения. И здесь я благодарен за поддержку, методическую помощь и доверие руководству школы, в которой я работаю, методисту информационно-методического центра, инспектору отдела образования и науки Ивано-Франковского городского совета Ивано-Франковской области. Институт последипломного педагогического образования. Надо добавить слово к региональным.

Одна из задач премии — найти агентов перемен, новаторов, учителей, добившихся высоких результатов в работе с детьми. Совет, попавший в такое прогрессивное педагогическое сообщество. Награда добавила уверенности в том, что двигаюсь в правильном направлении.

— Вы сейчас классный руководитель? Сколько детей вы учите? Что вы больше всего цените в своих учениках? За что вы их любите?

— В мае 2020 года я закончила 4 класс.Наш выпускной бал был пижамной вечеринкой в ​​Zoom. У меня было 30 учеников и один ребенок нашего класса по состоянию здоровья обучался по индивидуальной форме обучения (педагогический патронаж). Мой класс очень оригинальные, очень интересные и неординарные дети. С ними вам точно не будет скучно. И они очень искренние, заботливые, инициативные. Хотя дети уже пошли в 5 класс, они остаются для меня моими.

— В каждом классе есть дети, которые ведут себя недопустимо, мешают, отвлекают класс.Как вы с ними справляетесь?

— Найдите причины такого поведения. Иногда это зависит от здоровья ребенка, семейных проблем, негативного воздействия окружающих или совершенно неожиданных факторов. Если вы можете повлиять на причину, вам будет легче справиться с самой проблемой.

Помощь в работе с психологом, с родителями, положительное влияние одноклассников, введение правил поведения. Каждый случай индивидуален.

— Вы работали / работаете с инклюзивным классом, используйте мнемонику.Расскажите об этом подробнее. Мы знаем, что у вас есть собственный класс школьной мнемоники.

— у меня был инклюзивный класс. Раньше учителей пугало само слово «инклюзия». Было мнение: «если дети« особенные », то они должны учиться в специальных учебных заведениях, потому что они представляют опасность для других детей». Я уверен, что для детей с особыми образовательными потребностями из моего класса лучше всего учиться в обычной школе с инклюзивной формой обучения. Я понимаю своих родителей, понимаю важность социализации для этих детей.Это было непросто: расстройства поведения, неспособность к обучению, восприятие другими детьми других детей в классе и родителей… Но я знал, что делаю доброе дело, я знал, что пытаюсь сделать. Результатом совместных усилий стало то, что дети с особыми образовательными потребностями чувствовали себя полноправными участниками образовательного процесса, ученики класса поняли, что они могут быть разными детьми и вполне нормально их воспринимают, дружат с ними, помогают при необходимости.

Мнемоника — это технология улучшения усвоения информации путем создания искусственных ассоциаций с помощью специальных методов и приемов.Я учился у Геннадия Чепурного (Школа Эйдотехники), Юлианы Савченко (Unicum), Андрея Сподина (Inten), Ирины Остаповой (Smartum). В школе веду кружок по мнемонике по программе Геннадия Чепурного. А со студентами своего класса я использую на уроках приемы мнемоники. Это помогает запоминать стихи, писать легенды, запоминать состав чисел, терминов и другую теоретическую информацию. Также эта технология развивает воображение, образное мышление, связную речь.Помимо школы изучаю мнемонику в центре интеллектуального развития Smartum. Лично я использую много методов и приемов запоминания.

— У большинства детей в этом году не было традиционного первого звонка. Скучали по студентам?

— У меня в этом году 1 класс. Представляете, как первоклассники уже хотят ходить в школу !? У них не было 1 сентября, они еще не встречались со мной, другими детьми, не видели класс. Они ждали того дня, когда наконец пойдут в школу, а школу закрыли из-за карантина.В конце концов, я не могу дождаться этого дня.

Проводились только родительские собрания. Они соответствовали всем требованиям, на улице не могли стоять даже на стульях, чтобы каждый мог стоять на безопасном расстоянии. Они длились недолго. Просили не брать детей, потому что тогда было время до «красной зоны».

— Какие были ваши первые мысли после объявления о дистанционном обучении весной?

— Это было очень неожиданно.К этому никто не был готов. Но я точно знал, что просто не буду отправлять задачи в Viber. Срочно провели вебинары по дистанционному обучению, исследовали новые платформы для работы, упомянули, что у меня есть блог, которым можно пользоваться. В современном мире мы должны уметь адаптироваться ко всему.

— В двух словах опишите обучение во время эпидемии коронавируса.

— 12 марта мы пошли на карантин, а 16 марта у меня в классе началось дистанционное обучение. Сначала в своем личном блоге я разработал программу дистанционного обучения для своего класса.Сделал все в виде планшета, который можно каждый день редактировать, добавлять материалы. Таким образом, дети могли легко переходить по ссылкам, работать с учебниками и другими источниками информации. Она использовала платформы Вчи.юа, Матифик, онлайн-тестирование «На урок», Slasstime, свои видео-уроки. Она давала творческие задания в Лайке. Каждый день она ходила на видеовстречи со студентами Zoom. Провел один телеурок. Его использовали учителя из разных уголков Украины. Урок на YouTube набрал 13329 просмотров.

— Расскажите об онлайн-уроках. Может быть, вы знаете, что о них говорили родители или дети?

— Когда я впервые вышел на видео со своими учениками, они спросили: «Вы так сильно нас любите, что вам без нас не обойтись?». Дети никогда раньше не слышали о таком формате занятий. Представляете, как они были удивлены, когда я организовал видеоконференцию?

В День города мы провели внеклассный урок чтения, на котором прочитали стихотворение Романа Бойчука «Ивано-Франковск — самая теплая зима.«И мне пришла в голову идея пригласить поэта к нам на урок в Zoom. Он с радостью согласился. Мы прослушали стихотворение в оригинальном исполнении автора, прочитали, проанализировали, высказали свои предположения и выслушали мнение поэта. задала много вопросов Роману. Детям урок очень понравился. И Роман Бойчук тоже.

Еще хочу рассказать вам об одном забавном случае. 6 мая у нас должен был быть урок чтения и тест по естествознанию. , как всегда, договорились выйти на связь в Zoom в 11:00.И вот настал час, а ссылки на конференцию я не присылаю. Мне напоминают ребята из группы Viber. Я не отвечаю. Кто-то заметил, что я был онлайн накануне в 22:42. А потом посыпались версии: «Может, Леся Ивановна спит? Может, тоже спать хочет?», «Может, сами сделаем контроль? Сестра умеет», «Может, она про нас забыла? Или он. все еще доделываешь? »Потом оказалось, что в моем доме пропало электричество, и дети поняли, что управление передано.Но они не хотели пропускать чтение. Они сами создали конференцию, прочитали с доски тему урока, нашли все необходимые материалы и провели урок для себя. Сами себя! И это для меня был высшим показателем моей работы.

— А какие трудности возникли?

— Различные технические возможности детей, отключения электроэнергии и Интернета. Для того, чтобы ребенок мог учиться удаленно, ему необходимо любое устройство: компьютер с камерой и микрофоном, ноутбук, планшет или даже телефон.Главное, чтобы был доступ в Интернет и возможность установить Zoom.

Больше всего мне понадобилась помощь родителей, когда сформировался режим нашей работы, когда им приходилось заниматься сайтами и платформами, устанавливать необходимые программы на детские устройства. Она также индивидуально подходила к родителям, когда сталкивалась с трудностями в работе их детей. И еще она попросила детей придумать задание. Пусть не безупречно, но своими силами.

— Кажется, и этот учебный год будет непростым.Каковы ваши ожидания?

— Сейчас мне важно начать процесс обучения с первоклассниками офлайн. Я понимаю, что не смогу повлиять на ситуацию в будущем, поэтому использую все возможности для организации качественного обучения.

Все учителя уже хотят работать с детьми офлайн. В 4-м классе дистанционное обучение было хорошей альтернативой, но временной. То есть после двух с половиной месяцев онлайн-обучения пора учиться.

— Как школа подготовлена ​​/ подготовлена ​​к началу этого учебного года? Предоставляются ли учителям средства правовой защиты?

— Купила медицинские маски, заказала защитный щиток за свой счет. Пока мне лично ничего не давали.

Вы видите, что в школе развешаны плакаты, информирующие детей о правилах поведения в школе. Коридоры и лестницы разделены красной полосой, чтобы все соблюдали дистанцию. На полу есть места для дезинфекции рук.

— На ваш взгляд, студентам будет сложно соблюдать правила — меньше контактировать друг с другом, пользоваться масками и антисептиками?

— Так. Если взрослые забывают о расстоянии, как вы думаете, дети всегда будут помнить об этом? А площадь учебного класса не позволяет усадить детей на рекомендуемое расстояние. Мы будем чаще мыть руки с мылом и дезинфицировать поверхности. Конечно, мы проведем урок, чтобы все рассказать и объяснить.

— Что вас вдохновляет на работе, а что, наоборот, вызывает утомление и создает нежелание идти дальше?

— Вдохновлен верой в свои силы и поддержкой других, любовью и искренностью детей, доверием родителей. Устали от бумажной волокиты (не понимаю, почему в современном мире ее еще так много осталось), нехватки времени на отдых, негатива со стороны окружающих.

— Какая у вас педагогическая мечта?

— Найти себя в жизни — это глобальная мечта каждого из моих учеников.Причем локально, так что у меня в классе есть Интернет, ноутбук и интерактивная доска. В моем классе еще такого нет.

— И наконец — допустим, у вас есть возможность открыть свою школу. Какой бы она была?

— Школа всестороннего развития, школа достижений (у каждого свое), школа дружбы, радости, любви. И школа, где почти вся документация хранится в электронном формате.

Спикером была Татьяна ЗЕЛИНСКАЯ

Фотограф Юрий ВАЛКО

Присоединяйтесь к каналу «Галки» в Telegram — самые важные и свежие новости сразу в телефоне!

Дом

Биография Соломона Шерешевского.Запоминать можно абсолютно все! Приемы словесной мнемоники

Начало этой истории относится к 20-м годам ХХ века.

Мужчина — назовем его С. — был корреспондентом одной из газет, и редактор отдела этой газеты был инициатором его прибытия в лабораторию.

Я предложил С. ряд слов, затем цифр, затем букв, которые я либо медленно читал, либо представлял в письменной форме. Он внимательно выслушал информацию или прочитал ее, а затем повторил предложенный материал в точном порядке…

Вскоре экспериментатор начал испытывать чувство, перешедшее в замешательство. Увеличение серии не привело к заметному увеличению трудностей, и ему пришлось признать, что объем его памяти не имеет четких границ …

Проверка «чтения» серии, проведенная спустя несколько месяцев, показала, что Ш. Воспроизводит «отпечатанный» стол с той же полнотой и примерно в тех же временных рамках, что и при первоначальном воспроизведении.Единственная разница заключалась в том, что ему требовалось больше времени, чтобы «оживить» всю ситуацию, в которой проводился эксперимент — чтобы «увидеть» комнату, в которой мы сидели, «услышать» мой голос, «воспроизвести» себя, смотрящую на доску. Практически не потребовалось лишнего времени, чтобы «прочитать» само дополнительное время …

Его память

На протяжении всего нашего исследования запоминание Ш. носило непосредственный характер, а его механизмы сводились к тому, что он либо продолжал видеть представленные ему ряды слов или чисел, либо превращал продиктованные ему слова или числа в визуальные образы.Простейшей схемой было запоминание таблицы чисел, написанной мелом на доске …

Ш. Продолжал видеть «отпечатанные» фигуры на той же черной доске, что и были показаны, или на листе белой бумаги; цифры сохранили ту же конфигурацию, и если одна из цифр не была четко написана, Ш. мог неправильно «посчитать» его, например, принять 3 за 8 или 4 за 9.

Однако некоторые особенности обращают на себя внимание, показывая, что процесс запоминания вовсе не такой простой.

Синестезия

Ш. Принадлежал к той замечательной группе людей, в которую, кстати, входил композитор Скрябин. Он сохранил особенно яркую форму сложной «синестетической» чувствительности: каждый звук непосредственно порождал переживание света и цвета, вкуса и прикосновения. «Какой у вас желтый и рассыпчатый голос», — сказал он однажды Л.Г. Выготскому, который с ним разговаривал …

Когда Ш. Услышав или прочитав слово, оно сразу превращалось в зрительный образ соответствующего объекта.Этот образ был очень ярким и навсегда остался в его памяти; когда Ш. отвлекся, этот образ исчез; когда он вернулся к исходной ситуации, снова появился этот образ: «Когда я слышу слово« зеленый », появляется зеленый горшок с цветами; «Красный» — появляется мужчина в красной рубашке и подходит к нему. «Синий» — и кто-то машет голубым флагом из окна … Даже цифры напоминают мне образы … Вот «1» — гордый стройный мужчина; «2» — веселая женщина; «3» — мрачный человек, не знаю почему… «6» — человек, у которого опухла нога; «7» — усатый мужчина; «87» — вижу пухлую женщину и мужчину, который вертит усами … »

Когда С. читал длинную серию слов, каждое из этих слов вызывало визуальный образ; но слов было много, и Ш. пришлось «расставить» эти изображения в ряд. Чаще всего — и это оставалось за Ш. Всю свою жизнь он эти образы «раскладывал» по какой-то дороге. Иногда это была улица его родного города, двор его дома, живо запечатлевшаяся в его памяти с детства.Иногда это была одна из московских улиц. Часто он гулял по этой улице — часто это была улица Горького в Москве, начиная с площади Маяковского, медленно двигаясь вниз и «расставляя» образы у домов, ворот и витрин, иногда незаметно для себя, он снова оказывался в родном Торжке и в доме закончилось детство …

Получая тысячи слов, часто намеренно сложных и бессмысленных, в качестве задания на своих сессиях, Ш. Вынужден превратить эти бессмысленные для него слова в значимые образы.Кратчайшим путем для этого была декомпозиция … бессмысленной для него фразы на составные элементы с попыткой осмыслить выбранный слог, используя близкую к нему ассоциацию … Ограничимся несколькими примерами, иллюстрирующими этот слог. виртуозность, с которой Ш. Использованы техники семантизации и эйдотехники …

В декабре 1937 года Ш. Прочтите первую строфу из «Божественной комедии».

Nel mezzo del camin di nostra vita

Mi ritroval par una selva oscura и др.

Естественно, он воспроизвел несколько данных ему строф «Божественной комедии» без ошибок, с тем же ударением, с каким они были произнесены. Естественно и то, что эту репродукцию он дал во время проверки, которая была проведена неожиданно … 15 лет спустя!

Вот способы, которые Ш. запоминал:

«Нел — я платила членские взносы, а в коридоре стояла балерина Нельская; меццо (mezzo) — я скрипач; Я поставил рядом с ней скрипачку, играющую на скрипке; рядом — сигареты «Дели» — это дель; рядом ставлю камин (камин), эта рука показывает дверь; Нос — это нос, мужчина ударил носом дверь и ущипнул ее; тра — он поднимает ногу через порог, там лежит ребенок — это vita, витализм; ми — я поставил еврея, который говорит: «ми не имеет к этому никакого отношения»; ritrovai — реплика, прозрачная трубка, она исчезает — и еврейка бежит с криком «вай» — это ваи — Она бежит, а на углу Лубянки — пер — папа едет на извозчике.На углу Сухаревки стоит милиционер, он вытянутой формы, стоит как единое целое (уна). Рядом с ним я поставил трибуну, на которой танцует Сельва; но чтобы она не Сильва — под ней ломается сцена — это звук «е». Ось торчит из трибуны — торчит в сторону цыпленка (оскура) … »

Казалось бы, хаотичная куча образов только усложняет задачу запоминания … но стихотворение дано на незнакомом языке, и то, что Ш., потративший не более нескольких минут на прослушивание строфы и составляя изображения, можно было точно воспроизвести этот текст и повторить его… 15 лет спустя, «считывая» значения из использованных изображений, он показывает, какое значение имели для этого описанные приемы …

И все же как мало мы знаем об этом удивительном воспоминании! Как мы можем объяснить, с какой силой изображения сохраняются С. в течение многих, если не десятков лет? Какое объяснение можно дать тому факту, что сотни и тысячи заученных им строк не тормозят друг друга и что Ш. Можно ли практически выборочно вернуться к любому из них через 10, 12, 17 лет?

Мы уже говорили, что известные нам законы памяти не объясняют особенностей Ш.

Следы одного раздражения не подавляют в нем следов другого раздражения; они не показывают признаков исчезновения и не теряют своей избирательности; в Ш. невозможно проследить ни границы его памяти по объему и продолжительности, ни динамику исчезновения следов с течением времени; с ним невозможно отождествить тот «краевой фактор», благодаря которому каждый из нас лучше запоминает первый и последний элементы ряда, чем те, что расположены в середине …

До сих пор мы описывали выдающиеся способности, которые проявлял Ш. при запоминании отдельных элементов — чисел, звуков и слов.Сохраняются ли эти способности при переходе к запоминанию более сложного материала — визуальных ситуаций, текстов, лиц? Ш. Сам неоднократно жаловался на … плохую память на лица. «Они такие непостоянные, — сказал он, — зависят от настроения человека, с момента встречи все время меняются, путаются в цвете, поэтому их так сложно запомнить»… «Вот другой пример. В прошлом году я был председателем профсоюзной организации, и мне приходилось улаживать конфликты… Мне рассказывают о выступлениях в Ташкенте, в цирке, потом в Москве, и поэтому мне нужно «переехать» из Ташкента в Москву … Я вижу все детали, но все это я должен выбросить , все это лишнее, это, по сути, неважно, где договорились, в Ташкенте или еще где … Важно, какие были условия … И вот мне приходится проталкивать большой холст, который бы заслонил все лишнее. , чтоб ничего лишнего не увидел …

Его мир

Человек живет в мире вещей и людей.Он видит предметы, слышит звуки. Он воспринимает слова …

У Ш. Как у обычного человека или его мир совсем другой?

«… Сижу в ресторане — и музыка … Знаете, для чего нужна музыка? У нее все меняет вкус … А если правильно подобрать, все становится вкусным … Наверное, это хорошо знают те, кто работает в ресторанах … »И еще:« … Я всегда такие ощущения … Сесть на трамвай? Я чувствую его лязг на зубах… Так что я пошел покупать мороженое, чтобы посидеть, поесть и не слышать этого лязга. Я подошел к мороженице и спросил, что у нее есть. «Кремовый цвет!» Она ответила таким голосом, что у нее изо рта выскочила целая куча углей и черного шлака — и я уже не могла купить мороженое, потому что она так ответила … А вот еще: когда ем, то не ем хорошо воспринимают, когда читают, вкус еды подавляет смысл …

Весь его мир не такой, как наш. Нет границ цветов и звуков, ощущений на вкус и прикосновение… Плавные холодные звуки и грубые цвета, соленые цвета и яркий свет и колючие запахи … и все это переплетается, смешивается и их уже трудно отделить друг от друга …

Его разум

Мы исследовали память о Ш. и совершили небольшую экскурсию в его мир. Она показала нам, что этот мир сильно отличается от нашего. Мы увидели, что это мир ярких и сложных образов, переживаний, которые трудно выразить словами, в котором одно ощущение незаметно переходит в другое…

Как устроен его разум? Что характерно для его познавательных процессов? Сам Ш. характеризует свое мышление как «умозрительное». Это ум, который работает с помощью зрения, мысленно-визуального …

То, что думают другие, то, что они смутно представляют, ЗДЕСЬ, видит. Перед ним предстают ясные образы, восприятие которых граничит с реальностью, и все его мысли — это дальнейшие операции с этими образами. Естественно, такое визуальное видение создает ряд преимуществ (ниже мы вернемся к ряду очень существенных недостатков).Это позволяет Ш. Более полно ориентироваться в повествовании, не упускать ни одной детали, а иногда замечать те противоречия, которые не замечал сам автор …

«… А кто читал« Хамелеона »? «Очумелов вышел в новом пальто …» Когда он вышел и увидел такую ​​сцену, он сказал: «Давай, милиционер, сними пальто …». Думаю, я ошибся, смотрю вначале — да, там было пальто … Ошибся Чехов, а не я …

Механизмы визуального мышления еще более поразительны при решении тех задач, в которых исходные абстрактные концепции вступают в особенно явный конфликт с визуальными представлениями; Ш.Свободен от этого конфликта — и то, что мы с трудом представляем, легко ему видно …

«… Мне предлагают задачу:« Переплетенная книга стоит 1 пенал. 50 копеек Книга дороже переплета на 1 рубль. Сколько стоит книга и сколько стоит переплет? «Решил довольно просто. У меня книга в красном переплете, книга стоит на 1 рубль дороже переплета … Остается часть книги, которая равна стоимости переплета — 50 копеек. Тогда я прикрепите эту часть книги — получается 1 руб.25 копеек …

Его «завещание»

Можем ли мы быть удивлены, что воображение С., исключительное по своей яркости, неизбежно вызовет реакции организма и что управление процессами в организме с помощью этого воображения будет намного сложнее, чем то, что известно из наблюдений за ним. обычные люди? …

«… Когда я чего-то хочу, что-то представляю, мне не нужно прилагать усилий, оно делает это само …» Ш. Мало того, что он может произвольно регулировать работу своего сердца и температуру своего тела.Он действительно мог это сделать — и притом в очень значительных пределах … «… вы хотите, чтобы температура правой руки поднялась, а левой — понизилась? Начнем …» У нас есть кожный термометр … проверяем температуру обеих рук, она одинаковая. Ждем минуту, две … «А теперь начнем!» Снова прикладываем градусник к коже правой руки. У нее температура повысилась на два градуса .. А левая? Еще пауза … «Вот и все» … Температура левой руки упала на полтора градуса.

Что это такое? Как можно произвольно контролировать температуру тела на задании?

«… Нет, это тоже не удивительно! Вот и вижу, что кладу правую руку на раскаленную плиту … Ой, как жарко … Ну, конечно, температура стала выше! А в левой руке кусок льда … Вижу этот кусок, вот он в левой руке, сжимаю … Ну, конечно, становится холоднее … »…

Его личность

Как формировалась личность Ш.? Как складывалась его биография?

Он маленький.Он только начал ходить в школу. «… Утро … Мне в школу … Уже восемь часов … Надо встать, одеться, надеть пальто и шапку, калоши … Я могу не лежу в постели … а теперь начинаю злиться … я понимаю, как мне идти в школу … но почему «он» не ходит в школу? … вот «он» встает, одевается … вот «он» уже пошел в школу … ну, теперь все в порядке … остаюсь дома, а «он» пойдет. Вдруг входит отец: «Уже поздно, а ты еще не ушел в школу ?!»… «…

Сколько случаев, когда яркие образы вступают в противоречие с действительностью и начинают мешать осуществлению хорошо подготовленного действия!

Он всегда чего-то ожидал, мечтал и «видел» больше, чем действовал. Все время у него было ощущение, что вот-вот произойдет что-то хорошее, что-то должно решить все вопросы, что его жизнь вдруг станет такой простой и понятной …

И он «увидел» это и ждал … И все, что он делал, было «временным», то, что делается до тех пор, пока ожидаемое не произойдет само…

Таким образом, он остался неурегулированным человеком, человеком, который сменил десятки профессий, все из которых были «временными». Он выполнял поручения редактора, он поступил в музыкальную школу, он играл на сцене, был новатором, затем мнемонистом, вспомнил, что знает иврит и арамейский языки, и начал лечить людей травами, используя эти древние источники. .. «

Какие уникальные свойства памяти Соломона Шерешевского привлекли внимание известного нейропсихолога Александра Лурия? Что такое феноменальная эпизодическая память? Могут ли люди с такой памятью что-то забыть? Об этом говорит доктор медицинских наук Константин Анохин.

Шерешевский обладал не только огромной памятью, он мог запоминать в опытах с Лурией, а потом и другие наши известные психологи — Леонтьев, Выготский, приходили на опыты с известными физиологами, такими как Орбели. Он мог запоминать очень большой объем информации, причем самой разной и довольно бессмысленной. Это могли быть, например, формулы, которые Лурия изобрел для него и которые ничего не значили. Он их прекрасно помнил, по многим приметам. Вещи, которые были ему знакомы, находились в каких-то цифрах, словах, но и незнакомы.Например, Лурия процитировал ему первые строчки «Божественной комедии», а Шерешевский их повторил, хотя итальянского и латыни он не знал.

Когда мы говорим о памяти, этот тип памяти является эпизодической памятью, она не наполнена никакими значениями, но несет в себе листы воспоминаний о днях, прожитых в нашей жизни. У него была уникальная эпизодическая память. Следующее, что выяснил Александр Романович, это то, что этими способностями Шерешевский обладал с раннего детства. Мы знаем, что у младенцев есть память, но, будучи взрослыми, мы не можем этого вспомнить.Те, у кого есть дети, прекрасно знают, что прекрасно помнят, какие игрушки получили в подарок на последний день рождения и так далее, потом это воспоминание оставляет всех нас. А Шерешевский помнил себя с самого раннего детства, в котором дети еще не владели понятиями, выраженными в языке. Поэтому он вспомнил себя в колыбели и вспомнил, как выглядели его мать и отец, когда они подошли к нему, хотя эти чувства еще не были выражены словами.Это была моя мама — это было что-то теплое, приятное, что растекается и загораживает свет при приближении.

Еще одна удивительная вещь, которая, видимо, сопровождала жизнь Шерешевского, — это трагедия его неспособности забыть. Многие люди, думающие о памяти, воспринимают ее как дар от Бога, и это буквальное выражение Плиния Старшего, который в своей «Естественной истории» описал дар памяти, данный нам Создателем и позволяющий нам быть такими, какие мы есть. . Это верно. Но это всегда баланс между тем, что мы помним, и тем, что мы должны забыть.Ницше, например, считал, что один из наших величайших талантов — это способность забывать. Мы не обращаем на это внимания. Шерешевский всю жизнь страдал из-за того, что огромное количество информации, входившей в его сознание и мозг, оставалось там навсегда, и ему приходилось предпринимать отчаянные попытки забыть.

Известный психолог и писатель Оливер Сакс отмечает, что Александр Лурия, с которым Сакс вел активную переписку, за полвека своей научной карьеры сумел доказать: любые функции мышления человека необходимо изучать в контексте его жизни. и опыт, который он получает.Лурия, развивая идеи своего коллеги Льва Выготского, во время Великой Отечественной войны занимался реабилитацией раненых с черепно-мозговой травмой, изучая, как изменение одного процесса влияет на все тело. Благодаря труду ученого появилась новая дисциплина — нейрофизиология.

Маленькая книга большой памяти — романтическое исследование памяти одного человека за 30 лет. Журналист Соломон Шерешевский пришел в лабораторию Лурия по настоятельной просьбе своего редактора. После первых экспериментов и бесед выяснилось, что юноша может запоминать огромное количество информации: значимые слова, бессмысленные слоги, числа или звуки.Голос Сергея Эйзенштейна пациент воспринимал как «какое-то пламя с прожилками».

Шерешевский бросил журналистику ради сценических представлений и стал мнемонистом. Его память не зависела от времени, как облачное хранилище, он мог воспроизводить данные после нескольких лет хранения без каких-либо изменений. Шерешевский превратил всю информацию в наглядные, яркие образы и вынес свое воображение на улицу, чаще всего заимствуя оформление из детских воспоминаний. Полученные изображения он отсортировал в нужном порядке, увеличил в размере, чтобы не потерять («яйцо»), изменил условия освещения.Если приходилось запоминать что-то непонятное, например, слова еврейской молитвы в детстве, то они откладывались «в виде клубов пара и брызг». С помощью тестов не удалось установить объемы памяти испытуемого, и Лурия решил перейти от количественного анализа к качественному.

В процессе постоянного общения с Шерешевским Лурия установил, что одна из главных черт мнемониста — это способность передавать происходящее с ним («Я») другому («Он»), будь то чувство. зубной боли или страха.Со временем мир образов стал для пациента более реальным и, конечно же, более управляемым пространством, чем социальная реальность. При всей глубине своей памяти Шерешевскому было трудно вспомнить хаотичные, меняющиеся предметы — лица людей — или понять художественную литературу, в которой значение слова чаще всего отличается от его значения. Если большинство людей стремятся что-то запомнить, значит, мнемонист научился искусству забывать ненужную информацию. Особые способности заставили мнемониста, как и любого другого человека с исключительным восприятием, начать изучать себя и ту границу, которую он стирает каждый день, оставляя свою память как прибежище.

Соломон Вениаминович Шерешевский — обладатель феноменальной памяти, профессиональный мнемонист. Существенной чертой памяти Шерешевского была присущая ему синестезия. Память Шерешевского известна благодаря исследованиям Александра Лурия, в частности его «Книжке великой памяти», где Шерешевский указан под инициалом «Ш.».

Биография

Позже Соломон Шерешевский начал работать на сцене как мнемонист, поразив публику своей памятью.Он обладал феноменальной способностью запоминать ряды слов, таблицы чисел, длинные бессмысленные формулы, фразы на незнакомом языке. В большинстве случаев он мог безошибочно вспомнить один и тот же ряд слов, формул, фраз через несколько лет. Пределы его памяти по объему и продолжительности не прослеживаются. Память Шерешевского строилась прежде всего на спонтанных синестетических ассоциациях. Слова для него были изображениями с добавлением различных вкусовых, зрительных и тактильных ощущений. Помимо синестезии, Шерешевский использовал для запоминания мнемонику.Так, запомнив ряд слов, Шерешевский мысленно разместил их образы на известной улице Москвы или родном Торжке, как бы идя по ней

Лурия в своей книге «Маленькая книга великой памяти» описал свое 30-летие со дня знакомства с феноменальной памятью Шерешевского. Лурия обнаружил, что у Шерешевского нет границ памяти ни по объему, ни по силе. Единственным ограничением памяти было время (на запоминание каждого элемента уходит несколько секунд). Главная особенность явления — предельная образность памяти.Шерешевский прибегал к технологиям, разработанным в рамках искусства памяти. Он запоминал «Божественную комедию» на итальянском языке, даже не подозревая об этом. Для каждого слова он придумал отдельный образ и запомнил слово, опираясь на него (ассоциации). Однако такое развитие памяти отрицательно сказалось на других психических функциях: он неадекватно оценивал мир и себя, ему было трудно абстрактное мышление, он никогда не мог забыть то, что вспомнил однажды.

Трансформация памяти средствами культуры в антропогенезе и культурогенезе.Первобытная память. Виды искусственных знаков. Знаки-напоминания, пиктограммы, абстрактные знаки.

У первобытного человека память приравнивается к импринтингу. Он невероятно точный, детальный и яркий, но не выделяет главное, самое главное, а фиксирует все, что не очень экономично и энергоемко. Память функционирует спонтанно, произвольного запоминания / воспроизведения нет. В примитивной памяти страдают логические механизмы.

Объем памяти прибл.люди: дети, никогда не покидавшие село, отлично ориентируются в незнакомой местности. Леви-Брюль считал, что примитивная память функционирует нормально, но подчиняется другим правилам. Выучить примитив сложно — абстрактного мышления нет, сложно сосчитать (1, 2 и много). Восприятие глубины также затруднено. Лерой писал: память примитива сводится к внешним знакам и очень связана с восприятием. У маленьких детей есть такая память.

Почти все (ассоциация) может действовать как напоминание: узлы на память, зарубки, как у австралийских аборигенов, листки бумаги, записки, кресты на руках и т. Д.

Одним из хорошо известных примеров улучшения этих внешних знаков является перуанская узловая письменность (кипу). Если один узел — это простейший знак, тогда узловая буква — это пример детализации, специализации и улучшения узла. Знаки этой буквы строго не различаются и не имеют определенного значения. Такие письма в обязательном порядке требуют пояснения от написавшего.

Исследование развития высших форм запоминания методом двойной стимуляции (А.Н. Леонтьев). Параллелограмм развития памяти.

Испытуемому предлагается 2 ряда стимулов. Запоминание одного ряда — прямая задача — это стимулы-объекты. 2-й ряд поощрений-средств. (инструмент для запоминания). Дошкольникам раздали серию слов (первый ряд) и карточек с картинками. На первых порах карта помогает запоминанию только в том случае, если содержание картинки приближено к заученному слову (чай — чашка). Тогда процесс склеивания становится доступным по сходству (птица — самолет) или по признаку (арбуз — нож).Школьник соединяет иначе (театр — выбирает картинку с крабом на берегу, потому что краб рассматривает гальку на дне, как театр …).

Леонтьевский опыт. Детям разного возраста и взрослым было предложено 15 слов и картинок. См. График на странице 353. Параллелограмм. Увеличение продуктивности запоминания с возрастом носит нелинейный характер. Школьник вспоминает карточки bz в дошкольном возрасте, а карточки с карточками — как взрослый. Однако взрослому не так нужны карты, запоминание внутренне опосредовано (карта ему не нужна, он представляет собой образ внутри себя).

Аналогичная информация:

1. Определения верны? A) Дисперсия для дискретной случайной величины имеет вид B) Дисперсия для непрерывной случайной величины имеет вид Выберите правильный ответ

Что такое iDISCO?

Визуализация структур в тканях

Чтобы увидеть структуру внутри биологической ткани, такой как органы, необходимо сначала пометить ткань. Для этой цели часто используются антитела, и это называется «иммуномечением».

iDISCO: Почка взрослой мыши, снимок экрана через https://www.youtube.com/watch?v=HCdSCMlNafk

Антитела специфичны к определенным «маркерам» или антигенам, и иммуномарка используется для диагностики и исследований. Изменения в структуре между обработанной, необработанной, но здоровой и больной тканью можно увидеть с помощью иммунной метки.

Трудно маркировать глубоко внутри неповрежденной ткани, а это означает, что недостатком иммунной маркировки является необходимость тонкого слоя ткани.Трехмерная визуализация желательна для наблюдения за сложными структурами в тканях, которые невозможно отобразить в двухмерном режиме, включая такие структуры, как тракты аксонов.

iDISCO: нейроны коры и гиппокампа в мозге взрослой мыши Play

3DISCO с включенной иммуномаркировкой или iDISCO

Цельные ткани с иммунной меткой

Renier and co., Разработчики iDISCO, первоначально рассмотрели многие процессы, которые уже были разработаны для иммуномаркировки целых тканей.Затем они объединили несколько подходов для оптимизации процесса. Это включало использование неионных детергентов, а также циклы дегидратации-регидратации с использованием органических растворителей, которые удаляют мембранные жиры (липиды), и использование перекиси водорода или метанола для предотвращения флуоресценции образца ткани без каких-либо меток (автофлуоресценция). Хотя метанол хорошо устранял аутофлуоресценцию, он также предотвращал связывание некоторых тестируемых антител.

Для уменьшения фонового шума, создаваемого иммуномаркированием, Renier and co.обнаружили, что обработка ткани глицином и гепарином работает хорошо. Кроме того, для противодействия автофлуоресценции использование флуоресцентных красителей в красном конце спектра работало лучше всего из-за того, что аутофлуоресценция обычно находится в синем и зеленом конце спектра.

Создание прозрачных тканей

Ренье и Ко. также установлено, какой из методов, разработанных для обеспечения прозрачности биологических тканей, лучше всего поддерживает процедуру иммуномечения. Процесс должен был иметь возможность очищать ткани с хорошей эффективностью, быть недорогим и работать с широким спектром антигенов.Это включало 3DISCO (3D-изображение очищенных растворителем органов), которое было разработано Ertürk and co. Первоначально 3DISCO был улучшенной версией метода бензиловый спирт-бензилбензоат (BABB), который очищал богатые липидами ткани, такие как нервная ткань.

Процесс

Крепление образцов

Образцы ткани сначала фиксируют 4% PFA в фосфатно-солевом буфере (PBS). Его оставляют на ночь при 4 ° C, затем проводят еще одну стадию фиксации при комнатной температуре в течение 1 часа с использованием того же фиксирующего агента.

Предварительная обработка

Сначала фиксированные образцы дважды промывают PBS в течение 1 часа на промывку. Для обезвоживания образцов добавляется 20% раствор метанола с постепенным увеличением концентрации до 40%, 60%, 80%, затем 100%. Образец оставляют в каждом растворе метанола на 1 час. Затем образец охлаждают до 4 ° C. Затем ткань помещают в раствор 66% дихлорметан (DCM): 33% метанол на ночь при комнатной температуре. Затем образец еще дважды промывают 100% метанолом и охлаждают до 4 ° C.Затем используют 5% перекись водорода (h3O2) в метаноле для отбеливания образца в течение ночи при 4 ° C. Для регидратации образца образец помещают в 80% раствор метанола, затем 60%, 40% и 20% на 1 час при каждой концентрации. Затем образец дважды промывают раствором PBS TritonX-100 в течение 1 часа на промывку.

В качестве альтернативы, для предварительной обработки образцов могут использоваться различные химические вещества, если метанол несовместим, или если будет использоваться эмбриональная ткань или ткань взрослого человека толщиной менее 1 мм.

iDISCO: Почка взрослой мыши Play

Иммуномарка

Предварительно обработанный образец затем помещают в «раствор для повышения проницаемости», состоящий из PBS, TritonX-100, глицина и ДМСО.