Гендерная роль: Гендерная роль | Словарь гендерных терминов
Гендерная роль | Словарь гендерных терминов
Гендерная рольГендерная роль — нормативная разновидность поведения человека в обществе, которая ожидается и требуется от него как от представителя/-цы конкретного пола.
Гендерные роли обусловленные дифференциацией людей в обществе по признаку пола. Гендерная роль – дифференциация деятельности, статусов, прав и обязанностей в зависимости от их половой принадлежности. Гендерные роли – вид ролей социальных, они нормативны, выражают определенные социальные ожидания (экспектации), проявляются в поведении. На уровне культуры они существуют в контексте определенной системы половой символики и стереотипов маскулинности и фемининности. Гендерные роли всегда связаны с определенной нормативной системой, которую личность усваивает и преломляет в своем сознании и поведении.
Таким образом, гендерные роли можно рассматривать как внешние проявления моделей поведения и отношений, которые позволяют другим людям судить о принадлежности индивида к мужскому или женскому полу.
Гендерные роли можно изучать на трех различных уровнях. На макросоциальном уровне речь идет о диф- ференциации социальных функций по половому признаку и в соответствующих культурных нормах. Описать «женскую роль» на этом уровне – значить раскрыть специфику социального положения женщины (типичные виды деятельности, социальный статус, массовые представления о женщине) через соотнесение его с положением мужчины в рамках данного общества, строя.
На уровне межличностных отношений гендерная роль производна не только от общесоциальных норм и условий, но и от изучаемой конкретной системы совместной деятельности. Роль матери или жены всегда зависит от того, как конкретно распределяются обязанности в данной семье, как определяются в ней роли отца, мужа, детей и т. д.
На интраиндивидуальном уровне интернализованная гендерная роль производна от особенностей конкретной личности: индивид строит свое поведение в качестве мужа или отца с учетом своих представлений о том, каким, по его мнению, вообще должен быть мужчина, на основе всех своих осознанных или неосознанных установок и жизненного опыта (Юркова & Клецина, 2010, c.
103).
Литература:
Юркова, Е. В., Клецина, И. С. (2010). Е. Е. Ли. (Сост.), Гендерные роли. Ґендерная психология: хрестоматия (с. 100 – 103). Иркутск: Изд-во Иркут. гос. ун-та.
Добавить комментарий
Гендерная роль мужчины и женщины
[center]Что такое гендерные роли?[/center]
Гендерные роли – это те модели поведения, которые приписываются обществом тому или иному полу.
С одной стороны, это положительное явление, так как именно гендерные роли определяют, как должно быть, к чему стоит стремиться, что правильно, что неправильно и т. д. Они помогают избегать хаоса в обществе. Но при этом гендерные роли оказывают не просто сдерживающее влияние на поведение отдельных индивидов, но и пагубное воздействие на развитие личностей. Часто именно вследствие ограничения гендерными ролями человек не имеет возможности раскрыть свою индивидуальность. Каждый человек прекрасно знает эти роли – они закладывались в него с рождения.
[center]Примеры гендерных ролей[/center]
Вот примерное описание гендерной роли женщины:
«Женщина – это мягкое и нежное существо. Она слаба, эмоциональна, боязлива. Она не способна к принятия важных решений. Место женщины – дома, с семьёй, а её основные обязанности заключаются в приготовлении пищи, в уборке квартиры и воспитании детей. Женщина должна стоять за мужчиной. Она обязана уступать, соглашаться с мнением мужа, ведь он – главный и т.
д.».Описание гендерной роли мужчины может выглядеть следующим образом:
Это лишь частичное описание того, как может выглядеть гендерная роль в обществе.
[center]Формирование гендерных ролей[/center]
Формирование гендерной роли начинается в сознании ребёнка с ранних лет жизни, когда родители покупают маленькой девочке розовые платья и куклы, а мальчику – синие штаны и машинки. Первые зачатки осознания гендерной роли и своего соответствия ей начинаются в 3-4 года, в этот момент ребёнок начинает воспринимать различия между мальчиками и девочками. Окончательное становление гендерной роли происходит в подростковый период, когда подросток определяется со своим местом в обществе, принимает (или отвергает) общепринятые ценности.
К счастью, на настоящий момент гендерные роли становятся всё менее жёсткими. В первую очередь это происходит потому, что меняется сам мир. Благодаря развитию медицины, образования перед женщинами и мужчинами открываются новые возможности и перспективы. Хотя гендерные роли, формировавшиеся на протяжении многих тысячелетий, настолько прочно сидят в сознании многих людей, должно пройти ещё очень много времени, чтобы они перестали быть столь жёстки. Как найти зеркало Casino X среди многих других сайтов? Советы опытных игроков.
Как менялись роли мужчины и женщины в обществе — Wonderzine
Мы живем в эпоху более активного вовлечения мужчин в семейные дела и массового выхода женщин в общественное пространство, а женcких образов — в культурное. Кажется, можно говорить о «новых» гендерных ролях, если бы слово «новый» не было одним из самых опасных, часто употребляемых и неопределенных. Сериал о новых отношениях, сайт о новых женщинах, круглые столы о новых мужчинах — в первую очередь коммерческое предложение, а дискретная память человека в XXI веке редко дает возможность убедиться, что из «нового» действительно никогда раньше не существовало.
Нет приемлемой обществом личной жизни? Тогда, может быть, у тебя успехи в работе. А если нет, то зачем ты живешь? Кем ты хочешь стать через пять лет? Выбери что-нибудь и следуй за мечтой! Несколько раз в день мы проходим такие болезненные диалоги с собой или окружающими и так хорошо выучиваем «правильные» ответы, что начинаем верить в них сами. Гендерные роли конструируются и закрепляются через стилизованное повторение действий, об этом пишет Джудит Батлер в книге «Gender Trouble». Повторение рождает репрессию, а привычка претендует на первую натуру.
Вспомните gender fuck, который показала Кончита Вурст: в истории были и бородатые женщины, и травести-шоу, и кросс-дрессинг на сцене перед толпой, но появление такого человека на сцене старомодного конкурса несуществующей единой Европы стал баттхертом и новостным поводом номер один на целую неделю.Спросите у любого специалиста из рекламы: Кончита в современном мире может продать только новость о себе (как продаются новости о любых нетипичных видах поведения), но не может продать никакой товар, даже свое пение, дольше чем на один сезон. В маркетинге не платят денег за оригинальность, а платят за повторение знакомого. Сценарии для мировых ситкомов и экологически чистые батончики без глютена для жителей небольшого города производят для целевых аудиторий в справедливой уверенности, что тех, кто считает себя как все, и тех, кто считает себя особенным, можно одинаково легко посчитать и измерить — не по головам, так по тегам и лайкам.
Юлия Лежнина. Что происходит с гендерными ролями и семьей в современной России? — Видео
Добрый вечер, друзья! Рада приветствовать тех, кто пришел сегодня, чтобы поговорить со мной о том, как трансформируются российская семья и гендерные роли в ней.
Скажу пару слов о себе. Я работаю в Высшей школе экономики в Институте социальной политики и в Институте социологии РАН. Я — социолог. Более того, социолог-структурщик. Мне интересны массовые сдвиги, которые происходят в нашем обществе. В этой связи я предлагаю вам сегодня больше обращать внимание не на цифры, а именно на тренды, которые описывают социальную динамику, наблюдающуюся в нашем обществе. Я буду ссылаться на данные Института социологии РАН за разные годы. То есть я буду апеллировать к тому, что происходило еще до 2000-х годов, потому что исследования у нас велись, но цифры буду показывать в основном начиная с 2001-го и заканчивая 2017 годом.
Социологи любят погружать все процессы, которые они изучают, в определенный контекст, потому что для того, чтобы что-то интерпретировать, нужно задать определенную рамку, к которой будет привязана та или иная динамика.
Я не буду отдельно акцентировать ваше внимание на терминах и концепциях, но в целом я буду говорить о модернизационной динамике и о смене основных социокультурных паттернов. Что я имею в виду? Общество меняется.
По большому счету этому переходу сопутствуют такие процессы, как рационализация сознания населения и трансляция этого процесса в различные активности — в социальной, экономической, культурной сферах.
Это в первую очередь повышение толерантности к многообразию и вообще появление всяческого плюрализма. И в общем-то сегодня я вам покажу, как развиваются плюрализм и многообразие различных форм жизни в семейной сфере. Иногда я буду отсылать к такому термину, как демографическая модернизация, потому что демографическая сфера — это тоже та сфера, которая изменяется по ходу общего процесса модернизации, и в демографическую сферу также проникают новые культурные образцы, которые трансформируют паттерны, связанные с рождаемостью, брачностью и так далее. Именно об этой модернизации, которая затрагивает очень многие сферы жизни, мы и будем сегодня говорить применительно к семье и гендерным ролям.
Очень часто мне задают вопрос, он всегда едва ли не первый: у нас кризис семьи, когда семья исчезнет как таковая? Но что это вообще за кризис? О чем мы говорим? В общем-то кризиса семьи как такового нет. Семья для россиян важна. Была, есть и будет. В этой связи очень важно разделять такие вещи, как семья, брак и какие-то другие институции, связанные с семьей.
И если мы говорим именно о семье, то ее ценность не ослабевает ни в российском обществе, ни на постсоветском пространстве. Семья продолжает быть ценностью. Вопрос только в том, какой ценностью она является.
Семья составляет неотъемлемую часть жизненного успеха. Около 80% населения — в разные годы цифра может отличаться — говорят, что для жизненного успеха нужно иметь счастливую семью. Для трех четвертей населения семья — это предмет гордости. Семья важна, но при этом она не является достаточным условием для того, чтобы считать свою жизнь успешной. Наличие счастливой семьи — это некоторое необходимое, но не единственное условие для того, чтобы каким-то образом себя позиционировать. В целом россияне себя не позиционируют через семейные роли — мужа, жены, матери, отца и так далее.
Поэтому семья — это базовый элемент жизненного проекта россиян, но это не сфера приложения усилий. В отличие, например, от карьеры. Мы говорим, что мы строим карьеру, прилагаем усилия, через карьерные достижения мы представляем себя этому миру.
Семья же из терминальной ценности становится инструментальной. И чем дальше, тем больше мы сталкиваемся с тем, что достижительные установки в плане семьи у населения не выражены. Эта некоторая девальвация достижения счастья в семейной сфере локализуется в первую очередь в тех точках, где привычно размываются традиционные образцы. Это — мегаполисы, это — молодежь, это — высокообразованное население. И это в общем-то достаточно стабильная на протяжении последних лет история.
Несколько другой процесс происходит с такой институцией, как брак. Когда я говорила о том, что кризиса семьи нет, это не значит, что брак также сохраняет свою значимость в жизни россиян. С браком происходят трансформации. Это уже достаточно хорошо проработанная, активно изучаемая и обсуждаемая тема: каким становится брак, как население относится к официальному браку. А он действительно постепенно размывается. Все более лояльным и толерантным становится отношение к разводам, к так называемому гражданскому браку или сожительству, к множественности браков и так далее.
Кстати, если мы говорим о гражданским браке и сожительстве, то сегодня для россиян это такая проба пера, предварительный этап перед тем, как вступить официально в семейную жизнь. Но процесс затягивается, а в случае второго брака вообще рискует не перейти в формальную стадию. Отложенная регистрация брака, отложенное рождение детей — с этим мы и имеем дело.
Отдельная история с семьей расширенной. Хотя это последний бастион, который сдает какие-то культурные паттерны, свою значимость расширенная семья для россиян потихонечку начинает терять. То есть расширенная семья все меньше и меньше рассматривается как непосредственный, постоянный круг общения. Пока еще около трех четвертей — 70% — населения постоянно общаются с семьей, которая не входит в состав домохозяйства, то есть проживает отдельно. Но в базовом понимании семья сегодня — это нуклеарная семья, которая проживает одномоментно в одном домохозяйстве.
Следующая норма для семейной сферы — это дети. Дети были и продолжают быть нормой.
Более того, на текущий момент нормой продолжают быть двое детей. И опять же воспитать хороших детей россияне в своей жизни планируют. Для них это кажется вполне решаемой задачкой. Вот есть семья, она входит в мой жизненный проект, есть дети, они тоже входят в мой жизненный проект. Безусловно, мы сталкиваемся с различными явлениями типа чайлдфри, которые набирают обороты. Но, еще раз оговорюсь, я, как социолог-структурщик, в первую очередь интересуюсь достаточно массовыми явлениями и тенденциями. И на сегодня мы остаемся все теми же традиционалистами в вопросах рождения детей, их количества и так далее.
Как в целом живут российские семьи? Живут они, конечно, по-разному, но сами говорят, что хорошо. Чтобы там ни происходило в сексуальной сфере, с материальными проблемами, которые, кстати, очень сказываются на отношениях в семье, с детьми в целом все хорошо. В крайнем случае удовлетворительно. Но все-таки доминирующие оценки — хорошо. Хотя не без проблем. Проблемы в семье — это одна из самых популярных позиций, с которыми сталкиваются семьи.
Они всегда в пятерке. Особенно остро эта динамика нарастает, когда речь идет о кризисных моментах, потому что проблемы в семье очень связаны с другими проблемами, например, материальными.
Что мы наблюдаем в гендерной расстановке семьи? И как складывается динамика в этой области на протяжении последних лет? Давайте поговорим о роли кормильца. Это одна из первых ассоциаций, которая приходит в голову, когда мы говорим о гендерной расстановке в семье. Есть супруг, есть супруга, муж и жена. Обычно мужчина — кормилец, женщина — хранительница очага. Это традиционная установка. Что происходит сегодня? В целом все похоже в том плане, что мужчины продолжают доминировать в роли кормильца. Но женщины уже тоже вносят достаточно заметный, а иногда доминирующий вклад в бюджеты российских домохозяйств. Особенно если мы говорим о старших возрастах. В совсем старших возрастах, понятно, может быть влияние пенсий, когда есть нетрудовой доход и он является основным. После карьерного пика женщины начинают вносить даже заметно больший вклад в семейные доходы как кормилец.
Что касается такой ролевой расстановки, как принятие решений в семье,— это немножко другая история. Опять же традиционный расклад: есть мужчина, который принимает решения, берет на себя ответственность, он — лидер, и ведомая женщина. Какой же современный расклад? А современный расклад не очень понятный. Если на тему кормильца мы можем однозначно сказать, что или мужчина, или женщина, или какая-то смешанная система, то в части принятия решений мы получаем большую линейку вариативности.
Например, уже достаточно продолжительное время мы в Институте социологии РАН тестируем четыре модели принятия решений в семье. Первая модель — патерналистская, когда решение в семье принимает мужчина, или старший мужчина, или на крайний случай старшая женщина, если мужчины в семье нет. Но это в общем такая маскулинная модель. Вторая модель — утилитаристская, когда решение принимает тот, кто может его обеспечить ресурсно, то есть кто больше зарабатывает, тот и рассказывает, как тратить деньги.
Это традиционные модели опять же с доминирующей ролью мужчины в прямом или в косвенном виде. Третья модель — консенсусная. Это модель, которая диктует принятие решений в процессе переговоров. И это уже современная модель, когда усилена роль женщины в принятии решений в семейных вопросах. Проблемы и задачи выносятся на семейный совет, и все принимают участие в принятии этого решения. Четвертая модель — прагматическая, когда решения принимает тот, кто лучше ориентируется в конкретной сфере. Если мы говорим о финансовых вопросах, то кто лучше понимает в финансах, тот и будет принимать решения. Если мы говорим о строительстве, например, дома, и имеем супруга инженера, пусть он занимается этим вопросом. То есть здесь мы ищем точку максимальной функциональной грамотности. И не важно, кто это будет, какое поколение, мужчина или женщина. Последние две модели — условно современные, условно модернизированные, где в общем-то и женщине уже может отводиться доминирующая, лидирующая роль.
Как меняется соотношение этих моделей с течением времени? Казалось бы, модернизация означает смену традиционного современным. То есть по большому счету должны сокращаться доли тех, кто является приверженцем традиционных моделей, и наращиваться доли тех, кто является приверженцем моделей современных. Что мы видим? Например, в 2000 году доминирующей моделью была консенсусная модель — модель с размытой ответственностью, с размытой процедурой принятия решений, когда его принимают все сообща. Что происходит через десять лет? Она опять доминирующая, но с заметно меньшей долей. Дальше — еще меньшей. Мы видим, что со временем консенсусная модель не набирает обороты. Хотя вроде современная, разделяемая очень активно в первую очередь женщинами. Что происходит с прагматической моделью? Ситуация примерно та же. Опять мы видим некоторое схлопывание пула тех, кто считает, что именно так должны приниматься решения в семье. Что происходит с традиционной моделью, классической, патерналистской? Она расцветает пышным цветом.
И если до 2000-х годов динамика была обратной, то есть традиционные модели потихонечку сужались и давали простор современным моделям принятия решений, то сейчас все наоборот.
Мы называем это ренессансом традиционализма или демодернизационным откатом. Но это — правда, и это стабильно, из года в год, наблюдается с начала 2000-х годов. Если мы сравниваем восприятие этих моделей мужчинами и женщинами, то мужчины в большей степени традиционалисты. Они любят, когда им отводятся лидирующие позиции в принятии решений. В то время как женщины хотят хотя бы пообсуждать. Если мы говорим о том, как складывается ситуация в динамике, то мужчины потихонечку прислушиваются к этому женскому запросу. И среди них доля тех, кто ориентирован на консенсусное или прагматическое принятие решений, увеличивается. Женщины же в какой-то момент, а именно в начале 2000-х, встали, оглянулись, подумали и развернулись на 180 градусов. То есть сначала женщины настаивали на том, что их роль в принятии решений в семье должна нарастать в связи с их функциональной грамотностью, потребностью, необходимостью и правом в принятии решений.
И они подтягивали мужчин за собой. Сейчас же мужчины прислушались и идут навстречу, а женщины развернулись.
Этот демодернизационный откат ярче всего наблюдается именно в среде женщин. А если покопаться еще глубже, то в среде молодых женщин из крупных городов и благополучных социальных слоев. Наиболее ярко эти развороты, которые как-то колебательно присутствуют в нашей жизни, видны в кризисные периоды. Когда мы сталкиваемся с проблемой, особенно с экономическим кризисом, она подрывает в том числе семейную ситуацию. Я уже говорила о том, что проблемы материального характера связаны с тем, как складываются отношения в семье, возникают ли проблемы в семье и так далее. И вот эти наши экономические шоки заставляют задуматься и сделать некоторый крен в сторону традиционных установок.
Сейчас можно утверждать, что традиционалистские паттерны укоренены в нашем обществе. И сколько бы мы ни говорили о модернизации, в том числе в семейной сфере, об эмансипации, о роли женщин и о том, что мы точно идем в сторону выравнивания позиций мужчин и женщин в вопросах распределения ролей в принятии решений в семье, скорее, мы пока нащупали какую-то точку равновесия.
Да, безусловно, модели вариативны, и мы ищем разные опции, но доминирует в нас традиционная установка.
Кстати, если мы говорим, например, о семейном статусе, то наличие партнера повышает вероятность задействования в семье патерналистских моделей. То есть пока нет семьи или уже нет семьи, нет супружеских отношений, мужчины и женщины активнее говорят о том, что решения должны быть приняты либо тем, кто может их принимать более эффективно, либо после каких-то совместных обсуждений. Но как только выстраивается семейная пара, там доля тех, кто говорит о том, что вообще-то мужчина должен принимать решения, становится больше. Интересно, но факт.
Если говорить о немножко другой истории с гендерными ролями, то есть отойти от проблемы принятия решений или лидирующей позиции, то вообще-то семьи бывают разные. То есть традиционное восприятие семьи — это союз мужчины и женщины для воспроизводства себя в детях и отношений в следующем поколении. Для чего создают современную семью? А создают ее для реализации разных задач.
И трансформация семьи и гендерных ролей в текущий момент по большому счету связана с тем, что возникает многообразие форм семьи в разрезе того, для чего эти семьи людям нужны. То есть не кто принимает решение или не кто выступает основным кормильцем в семье, а для чего они нужны? И семьи бывают разные.
Самая распространенная модель — семьи, которые создают определенный комфорт, в них удобно — удобно жить, удобно коммуницировать. Они не мешают работать или достигать каких-то других вершин, связанных с внесемейной сферой. Это такая семья как зона комфорта, в которой супруги не имеют вредных привычек, они умные, интеллектуально развитые, уверенные в себе, при этом мужчина обеспечивает материальный достаток. Эта модель чаще распространена среди молодежи, хотя сказать, что она исключительно молодежная, нельзя. Более ярко эта модель представлена в крупных городах, в мегаполисах, в первую очередь в Москве. Жизнь динамичная, задач много, и отвлекаться на какие-то дополнительные проблемы, требующие материального, эмоционального и физического ресурса, в общем-то не хочется.
Другая модель, тоже распространенная примерно в трети случаев, это семья как домохозяйство. Экономическая единица, дом — полная чаща, мужчина, обеспечивающий материальный достаток, хозяйственные, практичные супруги, у которых именно в доме с очагом все хорошо. Добрая, хорошая женщина. Такие семьи не локализуются в каких-то возрастных группах, они равномерно размазаны между различными возрастными когортами.
Еще один тип семьи: семья — любовное гнездышко. Вообще с любовью в российском обществе как-то тяжело. О любви не мечтают, и встретить настоящую любовь заветным желанием не является. Или является крайне редко. То есть как мечта — встретить любовь — наблюдается вообще меньше чем у 10% населения. Как заветное желание, которое можно загадывать золотой рыбке, тоже не больше чем у 20%. Соответственно, когда появляется потребность в семье или выстраиваются роли, связанные с какими-то любовными отношениями, это отдельный тип семьи. Здесь привлекательные супруги — физически сильны, здоровы, сексуальны.
Женщина, кстати, должна быть верной. С мужчиной — есть варианты, то есть это требование не так критично, как в отношении женщин. В общем-то это следующая по распространенности в российском обществе модель.
Четвертый тип — тип семьи как семьи для детей. Это модель как раз максимально приближенная к традиционным формам, когда семья воспроизводится. Дети — это самоценность, главное, вокруг чего крутится семейная жизнь. Соответственно, верность и любовь к детям — это первоочередные характеристики, которые ценят в супругах их партнеры. Таким образом, у нас действительно наблюдается динамика. И наблюдается она, с одной стороны, в виде модернизации, перехода от традиционного к современному в части роли женщин как кормильца в семье и тех членов семьи, которые принимают решения, а с другой стороны, в виде многообразия, плюрализма того, какие семьи существует.
Все эти семьи могут быть счастливыми, но каждая — по-своему. Тут уже теряется понятие нормы, какой должна быть семья.
Нормативная модель размывается. Каждый ищет счастье в той форме, в которой оно ему нужно. Более того. Традиционная система гендерных отношений — это рассматривание мужчины и женщины сразу как потенциального супруга. Кто такой хороший мужчина? Тот, кто станет хорошим мужем. А хорошая женщина — та, что станет хорошей женой. В современном мире есть идеальная женщина и идеальная жена. Точно так же есть идеальный мужчина и идеальный муж. Это не всегда совпадает, но есть пересечения. То есть если мы говорим, например, о том, какие качества в максимальной степени важны для идеальной женщины, то это привлекательная внешность и сексуальность. Причем с точки зрения всех. А кто такая идеальная жена? Верна, любит детей и хозяйственна. У мужчин похоже, но не так критично. То есть идеальные мужчины у нас здоровы и физически сильны. Дальше могут быть вариации — для кого-то не должен иметь вредных привычек, для кого-то должен быть умным и обеспечить материальный достаток.
Что уже дает некоторый намек на то, что эти мужчины могут стать хорошими мужьями. И правда. Идеальный муж — это тот, кто любит детей, верен и, самое главное, умеет обеспечить материальный достаток. То есть мужчинам сегодня несколько легче сначала быть идеальным мужчиной, а потом стать идеальным мужем. Женщине же нужно осваивать принципиально разные роли.
Таким образом, гендерные и семейные роли в отношениях мужчины и женщины разные, но с какой-то долей вероятности пересекаются. При этом для мужчин это пересечение обозначено четче. И это говорит о том, что роль мужчины, мужа воспринимается куда более традиционно, в отличие от роли женщины. Но если копаться дальше, идеальные мужчины и идеальные женщины тоже бывают разные. Кому-то нужен мужчина брутальный, кому-то нужен мужчина-интеллектуал, кому-то нужен чтобы «хоть не пил». И с женщинами тоже по-разному. То есть тут тоже есть определенный плюрализм. Более того, скажу, что если, говоря о гендерном раскладе в семье, мы видим хорошо оформленные модели, то с ролями, с портретами, с моделями идеального мужчины и идеальной женщины гораздо сложнее.
Тут очень много различных вариаций.
И это как раз характерная черта того самого процесса модернизации семейной сферы и сферы гендерных отношений. То есть мы не столько идем из пункта А в пункт Б, понимая, что у нас в пункте А — одно состояние, а в пункте Б — другое. Если с пунктом А еще можно как-то разобраться, то с пунктом Б вообще ничего не понятно. Точнее, понятно, что там вариативность. Можно выйти одной дорогой, а прийти совсем другой. Это то, что характерно для российской семейной схемы. У нас есть тренд на размывание базовых, традиционных, гомогенных образцов. При этом размывание не идет в полной мере, на полных парусах. В душе мы все-таки остаемся традиционалистами. И базовые традиционные установки доминируют, хотя в общем-то существуют различные модели и гендерных, и семейных отношений.
Что будет в перспективе? Примерно это же и будет. Будут развиваться различные формы брачности и брака, и многообразие будет только нарастать. Будут развиваться функциональные особенности семьи — что нужно партнерам в семье, для чего они встретились и продолжают быть вместе.
То есть для кого-то это дети, для кого-то — любовь и секс. С сексом тоже отдельная история. Не всем для счастливой семейной жизни нужен секс. И даже среди молодежи не всем нужен секс. Более того, благополучная молодежь опять же в мегаполисах — это те, кому некогда. Устали. Другие задачи. Свой ценный ресурс нужно направить на какие-то другие активности, которые что-то принесут в будущем. Так что формы супружеских, семейных отношений будут нарастать в своем многообразии. И это как раз тот тренд, который уже заложен и будет складываться дальше. Это те ключевые моменты, о которых в части динамики семейных и гендерных отношений я вам сегодня хотела рассказать.
Россияне не готовы забыть гендерные роли – Общество – Коммерсантъ
Россия оказалась одной из самых консервативных среди развитых стран — такие данные показал социологический опрос, завершенный в декабре исследовательским холдингом «Ромир» и международным сообществом исследовательских компаний GlobalNR.
71% опрошенных россиян считает, что традиционные гендерные роли для мальчиков и девочек лучше всего подходят для общества,— это самый высокий показатель после Китая. Одновременно в России меньше всего согласны с правом однополых пар на брак и негативнее всего относятся к идее юбок для мужчин.
Эксперты двух компаний изучили мнение жителей нескольких ведущих и при этом наиболее населенных стран мира: Бразилии, Великобритании, Германии, Индии, Италии, России, США, Таиланда, Южной Кореи. В общей сложности было опрошено 7100 человек, из них 800 в России.
Сначала участников исследования попросили прокомментировать утверждение «Традиционные гендерные роли для мальчиков и девочек лучше всего подходят для общества»:
- В Китае этот тезис поддержали — 82% опрошенных,
- в России — 71%,
- в Индии — 69%,
- в Таиланде — 46%,
- в США — 47%.
Меньше всего с этим утверждением согласны в Германии (24%) и Корее (16%).
Любопытно, что российские женщины чаще мужчин соглашались с этим утверждением (73% и 68%), а люди в браке — чаще, чем холостые (77% и 61%). Среди бездетных россиян утверждение поддержали 67%, с детьми — 79%; 76% с высшим образованием и 63% без высшего образования.
«Мы наблюдаем тот редкий случай, когда россияне выбиваются из образа среднестатистического землянина и показывают свою неготовность к компромиссам или принципиальную ортодоксальную позицию,— высказался в беседе с “Ъ” президент «Ромира» доктор социологических наук Андрей Милехин.— Показательно, что наши соседи в тройке лидеров — это Китай и Индия, также являющиеся очагами цивилизации, основанной на традициях, базовых ценностях и консервативных взглядах».
Интересны результаты и по другим вопросам. Так, с мнением, что женщинам нельзя работать согласны:
- в России — 18% (и это самый высокий показатель среди других стран-респондентов),
- в Италии так считают 8%,
- в США — 7%,
- в Китае — 5%,
- в Великобритании — 3%.
Россия оказалась также и одной из самых ранимых стран в вопросе отношения к трансгендерным людям. Само их существование оскорбляет 43% россиян, тогда как в Германии так ответили 20%, в Таиланде 15%, в США и Бразилии — всего по 10%.
Всего 13% опрошенных россиян считают, что однополые пары должны иметь право вступить в брак. Это самый низкий показатель.
- В Великобритании за это право выступают 70% граждан,
- в Германии — 69%,
- в Индии 63%,
- в США — 59%.
Еще раз Россия оказалась на нижней строчке при ответе на вопрос, допустимо ли мужчинам носить юбки. Всего 12% опрошенных согласились с такой возможностью. Больше всех такой вариант одежды одобряют жители Индии (55%) и Великобритании (51%). Спокойно к этому относятся 45% бразильцев, 45% немцев, 41% опрошенных американцев, по 29% — корейцев и тайцев, 28% китайцев.
80% индийцев согласны, что женщины должны больше присутствовать на должностях директоров компаний и организаций.
Это мнение поддерживают 79% бразильцев, по 63% американцев и англичан, 57% немцев — и всего 33% россиян. А вот в вопросе равноценной зарплаты для мужчин и женщин Россия оказалась на третьем месте (82%), немного уступив Бразилии (95%) и США (84%). В этом вопросе из общей массы выбилась Италия: там за равноправие в доходах выступили только 33% населения.
При этом 34% россиян считают, что зарплаты мужчин и женщин в их стране одинаковы.
«По большинству актуальных показателей, мы — среднестатистические земляне,— поделился с “Ъ” своими выводами Андрей Милехин.— Но по каким-то мировоззренческим и ценностным позициям мы значительно более консервативны, чем представители того же англосаксонского мира». При этом господин Милехин считает, что «тенденции к изменениям у россиян есть»: «Мы страна более молодая относительно многих технологически развитых стран. Но поколение Z — наши дети, рожденные после 2000 года в благополучных семьях в мегаполисах России,— по всем параметрам догнали, сопоставимы и в чем-то перегоняют своих сверстников в таких же мегаполисах — Нью-Йорке, Париже, Лондоне».
«Образ России, который показывает это исследование,— это вполне предсказуемый результат, если учесть, что в последние лет 15 российское государство ведет активную пропаганду консервативных традиционных ценностей,— считает адвокат Мари Давтян.— На международной арене Россия пытается выглядеть как последнее государство в Совете Европы, придерживающееся консервативных мировоззренческих ценностей. Именно поэтому у нас нет прогрессивных законов, включая, к примеру, закон против домашнего насилия. Он в консервативные ценности не укладывается, потому что консерватизм предполагает иерархию и власть, а возможность насилия — это то, что держит и легитимирует такую власть».
Мария Литвинова
Как изменились гендерные роли за время пандемии в жизни и бизнесе?
Михаил Москвин, заместитель председателя правительства Ленинградской области:
– Я каких-то особенных изменений, пожалуй, и не заметил. Мужчины остались мужчинами, женщины – женщинами, оно и к лучшему.
Мужчина, наверное, более зависим от социальной роли – ему надо что-то доказывать, с кем-то соревноваться. А с кем дома посоревнуешься, кому что докажешь?
Не то чтобы в условиях ограничений женщинам было легче. Но они в целом более приспособлены к трудным временам, они терпеливее, выносливее. И удалённая работа им даётся, наверное, проще. Потому что деваться некуда и винить некого. На них всё держится, на самом деле!
Валентина Калинина, генеральный директор холдинга «РСТИ»:
– Пожалуй, лучшее приобретение прошлого года – навык решать любые, даже самые сложные и важные вопросы, по телефону или онлайн. Если раньше в этом правиле встречались исключения, то сегодня все, кто нацелен на результат, осознал действенность дистанционной схемы. И всё-таки дефицит личного общения, с которым мы все столкнулись, вряд ли можно считать приятным опытом – это ограничение я бы предпочла более не испытывать.
Самоизоляцию одинаково трудно переносят как мужчины, так и женщины.
Лучше обойтись без неё. К удалённой работе лучше приспособлены женщины, для мужчины слишком важен эффект – «пришёл, увидел, победил».
В непростой 2020 год я в очередной раз убедилась, что в компании «РСТИ» работают самые ответственные, дисциплинированные и профессиональные сотрудники. Команда, которой любые самоизоляции и карантины нипочём.
Михаил Медведев, генеральный директор ГК «ЦДС»:
– Всё стремительно меняется в окружающем нас мире. И пандемия не остановила, а, наоборот, ускорила эти процессы. Раньше можно было сказать: вот, я получил образование, я теперь образованный человек. Теперь, если ты не будешь учиться каждый день, очень быстро перестанешь им быть. Это относится и к распределению традиционно сложившихся ролей. Женщин всё больше и в бизнесе, и в политике, они занимают активные позиции, ни один уровень для них не закрыт, включая самые высокие. У нас ещё есть привычные представления о том, что домашнее хозяйство – в основном женское дело, будь она хоть министр.
И это, конечно, тормозит карьеру у дам, потому что получается двойная нагрузка. Но рядом с такой целеустремлённой женщиной и мужчина получает дополнительную мотивацию: как-то стыдно себя жалеть, ей ведь как минимум не легче!
Удалённая работа отчасти удобнее, отчасти – добавляет проблем. Налаживая работу из дома, где есть дети, стоит помнить, что ребёнок, если ему что-то срочно понадобилось, скорее побежит к маме, чем к папе: «Папа занят, он работает». Так у нас повелось. Хотя и этот уклад, наверное, тоже будет меняться.
Михаил Ривлин, совладелец компании «Мегалит – Охта Групп»:
– Сегодня, мне кажется, всё реже можно услышать фразы «это не женское дело» или «ты должен это сделать, потому что ты мужчина». В современном обществе каждый делает то, что ему по силам и соответствует его целям и интересам, а не потому, что принадлежит к определённому полу. Однако некоторые задачи всё ещё продиктованы гендерными рамками и пока остаются неизменными. Думаю, длительная изоляция стала своеобразной лакмусовой бумажкой в этом смысле.
Довольно жёсткий «локдаун» практически запер людей дома и стал настоящим испытанием для семей. Многие увидели, что значит «работать во вторую смену» – когда после основной работы необходимо выполнять обязательные домашние дела, которые в большей степени ложатся на женские плечи. На примере моей семьи и моих знакомых, после таких испытаний люди стали больше ценить друг друга и относиться друг к другу бережнее.
Что же касается бизнес-процессов, то я с уверенностью могу сказать, что на производительность труда в «Мегалит – Охта Групп» этот непростой год не повлиял. Как мужчины, так и женщины в нашей компании отработали все вызовы и сложные задачи на отлично. У нас нет гендерных предубеждений. Мы считаем, что хорошего сотрудника никак не характеризует его половая принадлежность. Убедиться в этом лишний раз мы смогли и в прошлом году, продолжаем придерживаться этой позиции и сегодня.
Алина Плетцер, генеральный директор ООО «Негосударственный надзор и экспертиза»:
– Времена меняются и мы меняемся вместе с ними.
За прошедший год мы открыли новые форматы общения и встреч, не выходя из дома или офиса. Больше не тратим время на дорогу, не стоим в пробках и не нервничаем, опаздывая. Меньше стресса – больше времени для конструктивной и плодотворной работы. Но я бы не стала связывать произошедшие изменения сугубо с карантином или выискивать какие-то гендерные различия. Просто жизнь идёт своим чередом, и в ней появляются удобные улучшения. Исходя из специфики работы нашей организации и учитывая разновозрастность коллектива, мы заметили, что способность адаптироваться к удалённой работе и самоизоляции не зависит от пола или возраста сотрудника, а скорее отражает индивидуальные черты его характера, возможность самоорганизации и внутреннюю ответственность. Мы смогли удачно перестроиться без ущерба рабочему процессу. Да и вообще, если все причуды и перемены в жизни воспринимать с юмором, то приспособиться к ним будет проще.
Роман Мирошников, исполнительный директор СК «Ойкумена»:
– Гендерные роли в наше время – несколько устаревшее понятие: женщины вполне успешно управляют самолётами и создают крупные предприятия.
Дружная команда с едиными целями способна практически на всё, и гендер тут роли не играет, это всё-таки стереотипы. Нужно уметь слышать друг друга и принимать взвешенные и грамотные решения. На это способны как мужчины, так и женщины. В семьях же всё зависит и от сложившихся традиций, и от обстоятельств.
Вероятно, наибольшим испытаниям во время самоизоляции подверглись семьи, в которых есть младенцы, а также дети-школьники. Здесь волей-неволей обоим родителям пришлось примерять на себя и роль няньки, и роль кухарки, даже если до пандемии в семье так не было принято. Те же, у кого дети взрослые, в пандемию «пострадали» меньше. Даже наоборот, можно было рассчитывать на серьёзную поддержку с их стороны: кто-то взял за правило заказывать родителям доставку продуктов и лекарств на дом, кто-то стал чаще звонить родственникам. Так что пандемия выработала и хорошие привычки.
Насчёт «удалёнки» опять же всё зависит и от типа личности, и от состава семьи. Если человек склонен к самоорганизации, у него не возникает проблем с работой вне офиса.
С другой стороны, если даже такого человека на пару месяцев запереть дома с двумя гиперактивными детьми, от его былой выдержки может не остаться и следа. Многие захотели вернуться в офисы именно по той причине, что им оказалось сложно совмещать домашние дела с работой и разделять эти две функции, сохраняя при этом прежнюю результативность.
Александра Улезко, адвокат, руководитель группы по банкротству АБ «Качкин и Партнёры»:
– На мой взгляд, женщины проще переносят самоизоляцию. Мужчинам, как правило, требуется регулярно куда-то уходить. Наверное, это своеобразный инстинкт добытчика: пошёл в лес убивать мамонта или на работу – зарабатывать деньги. Женщинам, напротив, по большей части проще работать из дома, совмещая это с домашними делами. Но всё, безусловно, индивидуально. Мне кажется, в этом плане нет какого-то чёткого распределения гендерных ролей.
Я знаю некоторых мужчин, которые видят плюсы в таком укладе и планируют по возможности как можно дольше оставаться на «удалёнке».
Мне сначала казалось, что работать из дома невозможно, но теперь я привыкла и считаю, что время от времени это очень удобно. При этом хорошо всё-таки знать, что можно при необходимости поехать в офис, на встречи и т.д. Функция социализации, которую выполняет работа в коллективе, тоже важна. Одно время скучала по оффлайн-мероприятиям. Всё же онлайн-конференции не дают возможности пообщаться на интересующую тему, высказаться и обсудить с коллегами наболевшие вопросы – нет личного контакта. Хорошо, что у нас уже нет жёсткой самоизоляции, жизнь постепенно возвращается в прежнее русло.
Алексей Белоусов, генеральный директор СРО Ассоциация «Объединение строителей СПб»:
– Если не подходить к этим вопросам очень серьёзно, то надо учитывать, что женщины привыкли доминировать в семье, в доме. Мужчинам в период карантина пришлось намного больше времени проводить в домашней обстановке, и женщины получили определённый гандикап. Теперь они его реализуют не только в повседневной и семейной жизни, но и на службе.
Они стали более напористыми и энергичными, почувствовав дополнительную уверенность. Думаю, что и удалённая работа для женщин – скорее плюс, чем минус. Они могут больше сделать чего-то по хозяйству.
Но если мы говорим о личном общении, без которого дамам тяжелее, то в этом плане они больше потеряли, чем мужчины.
За время карантина появилось много хороших привычек. Если какое-то мероприятие или встреча не требует личного присутствия, то мы на неё уже и не едем. Раньше, чтобы обсудить какой-то небольшой вопрос, запросто тратили часы: минут 15 на сам разговор, час на дорогу туда и столько же – обратно. Переход на новые технологии коммуникации серьёзно экономит время! Я стал гораздо реже ездить в Москву, куда иногда мотался по два раза в неделю.
С другой стороны, это и минус – человеческое общение всем дорого, и мы лучше налаживаем отношение при личных встречах. Так что палка, как всегда, о двух концах.
Елена Коваленко, начальник отдела маркетинга и рекламы ЗАО «БФА-Девелопмент»:
– Так вышло, что весь карантин строительный комплекс Петербурга, включая и сотрудников нашей компании, оставался на своих рабочих местах.
Кто-то, конечно, периодически работал из дома, обычно от двух до четырёх недель. Я две недели провела дома из-за контакта с заболевшим. Гендерных отличий в удалённой работе не заметила. Общее, на мой взгляд, и для мужчин, и для женщин – удалённая работа при правильной организации рабочего места (дача, хорошая связь, достаточное количество компьютеров) снимает стресс и повышает производительность труда.
Как выдержать более длительную изоляцию, не знаю. Мужчины терпеливы и хорошо готовят в карантин, женщины менее эмоциональны на «удалёнке». Все вместе – больше читают, общаются с детьми и смотрят хорошее кино.
Андрей Сорочинский, председатель совета директоров ГК «Полис Групп»:
– Пандемия заставила много переосмыслить и переформатировать. Любой процесс имеет оборотную сторону. Оказалось, что дистанционная работа – не панацея, но вполне возможный формат. Кто легче воспринимает такие вынужденные новшества, судить не берусь. Для меня гендерные различия в работе никогда не были определяющими или даже важными, я никогда не боялся (и не боюсь) сильных женщин.
Они часто преуспевают, на некоторых направлениях – например, в финансах – могут дать фору мужчинам. В период карантина я в этом ещё раз убедился.
Наталья Осетрова, руководитель проекта города-курорта Gathina Gardens:
– На секунду даже озадачили: я как-то отвыкла обращать внимание на гендер (в профессиональном плане, конечно). Сравниваем людей по эффективности, профессионализму, стрессоустойчивости.
Пандемия и карантин «подсветили» не столько гендерные различия, сколько заставили по-новому посмотреть на ценности семейной жизни. Увидеть то, что терялось в повседневной текучке.
Самоизоляцию женщины переносят легче – им всегда есть чем заняться. А вот мужчины скучают: они склонны к более глобальной повестке, и им сложно существовать в отрыве от таких же космических персонажей.
Эффективность «удалёнки» опять же зависит не от гендера, а от набора личных особенностей. Спокойным и усидчивым сотрудникам и в офисе проще, и в дистанционном формате они справляются без проблем.
Это отчасти может быть связано с профессией: юрист или бухгалтер перехода из онлайна в оффлайн может и не заметить. А вот инженеру или архитектору необходимо живое общение, атмосфера обмена идеями.
Игорь Водопьянов, управляющий партнёр УК «Теорема»:
– Судить об изменении гендерных ролей за период пандемии не могу – не наблюдал, поскольку не соблюдал карантинный режим. Я готов принять ограничения, когда вижу в них логику. А здесь её не было: пока по 300-500 человек заболевали, власти ввели жёсткий локдаун. А как стали фиксировать по две-три тысячи случаев в сутки – тут всех на волю. Какой тогда смысл в ограничениях?
И я не верю в эффективность удалённой работы. Дистанционно нормальной производительности не добиться. Во-первых, сотрудник может банально спиться. Во-вторых, не факт, что из дома он работает только на тебя. Офис – это не просто место для работы, он играет важную социальную роль. Надо, чтобы человек мог выйти из дома и куда-то пойти! Неслучайно у нас после снятия ограничений так увеличилось количество разводов.
Видимо, люди, неделями сидя взаперти, что-то такое друг о друге узнали.
Ольга Шарыгина, вице-президент Becar Asset Management:
– Если честно, в моей жизни гендерные роли никак не изменились. Да и я не очень понимаю, как и почему пандемия должна была повлиять на них.
Я бы оставила степень свободы, которая появилась в прошлом году, относительно выбора места работы. Я и раньше много работала не в офисе, но теперь это ощущение совсем закрепилось – нужен только мой мозг и телефон/ноутбук. Вот это ощущение я бы хотела сохранить и дальше.
Думаю, что женщины легче переносят самоизоляцию. У нас в генах заложена задача сохранять семейный очаг и брать на себя обязанности по дому. Есть и существенное НО: если самоизоляция затягивается (при жёсткости ограничений), личный кризис у женщин будет намного сильнее, чем у мужчин. И выходить из него им будет гораздо труднее. Можно провести аналогию с расхожей фразой о том, что женский алкоголизм лечится сложнее и дольше, чем мужской.
Вот тут так же – женские последствия от чрезмерной самоизоляции искореняются намного труднее.
К удалённой работе быстрее приспосабливаются интроверты. Пол не имеет значения.
В офисах ничего нового о коллегах не узнала. А на кухне – оказалось, что, когда есть время, мужчины неплохо готовят. Так что больше сачковать не получится!
Максим Жабин, заместитель генерального директора ИСК «ЛенРусСтрой»:
– Как в работе, так и в личной жизни произошла переоценка ценностей. Начал ценить то, что имел до того, но не обращал внимания. Например, свободу передвижения, доступ к магазинам, театрам. Из-за недостатка времени раньше мало уделял им внимания.
Более выраженным стало ощущение времени – важно ценить этот невосполнимый ресурс, наполнять более весомыми и важными вещами. Например, уделять больше внимания спорту. Друзья убедили меня заняться дыхательной гимнастикой, благодаря которой я очень быстро восстановился после коронавируса. В период карантина я понял, что многие дела просто нельзя откладывать в сторону, нельзя останавливаться.
Что касается удалённой работы, мне кажется, что женщины более терпимы, поскольку мужчинам надо больше какого-то движения. Возможно, многие женщины со мной не согласятся: для многих мужской образ действий – пришёл с работы, полежал на диване. Но всё-таки надо судить по результату.
Я, например, за движение – мне пришлось изменить образ жизни, придумывать на ходу какие-то активности. С другой стороны, иногда надо остановиться и дать себе передышку. Начал медитировать, стал тщательнее выбирать книги. Пандемия привела к тому, что 2021 год я назвал для себя «Годом осознанного потребления».
Елена Бурилова, директор по маркетингу и PR Euroinvest Development:
– На мой взгляд, «в общем зачёте» девушкам было проще пережить самоизоляцию. Как правило, они обустраивают свой повседневный быт лучше, чем мужчины, делают его комфортным, уютным и интересным.
Большинству моих коллег-мужчин для получения схожих эмоций и ощущений обязательно надо «завоёвывать мир», постоянно находиться в круговороте событий, людей и разных мест.
Вместе с тем, когда встал вопрос о массовом переходе на удалённую работу, мне показалось, что мужчины быстрее перестроили свои рабочие графики. Немного вырвались вперёд, пока девушки думали, что же теперь делать с деловыми костюмами и строгими нарядами, но потом общая динамика сравнялась.
Из карантинных открытий: думаю, многие мужчины с удивлением узнали, как выглядят их возлюбленные в масках для ухода за кожей лица. В остальном – ничто не ново под Луной.
Александр Романенко, президент корпорации «Адвекс. Недвижимость»:
– Конечно, произошло перераспределение обязанностей. На мой взгляд, теперь домашние заботы более демократично, более справедливо распределены между членами семьи… («Саша стал чаще ездить за продуктами в магазин!» – вмешалась в разговор по вайберу его супруга Светлана. И в эта реплика тоже стала иллюстрацией к разговору. – NSP.) У нас всё же традиционный уклад, и основная работа по дому лежит на женщине, даже если она тоже работает, и не меньше.
Карантин заставил пересмотреть эти основы.
Самоизоляция мужчине даётся труднее – его труднее привязать к дому. Вот разве что угрозой вируса, риском заболеть и притащить болезнь в семью.
Работа по «удалёнке» зависит не столько от пола, сколько от профессии и жилищных условий.
Период ограничений в чём-то был и полезным: удалось лучше обустроить быт, сделать домашнее пространство более эффективным, в том числе и для работы. Раньше дом просто был местом, куда надо прибежать, поесть и упасть. Вот новое ощущение дома надо сохранить обязательно. По работе: оказалось, что необязательно приезжать в офис в понедельник в 10 утра. По крайней мере, не для всех. Экономится время. С другой стороны, для многих мужчин это будет серьёзный удар. «Мне срочно нужно на работу» – уже не такой весомый аргумент, как полтора года назад…
Надежда Калашникова, директор по развитию компании «Л1»:
– Гендерные праздники в новых условиях пандемии никак не изменили мои представления «о прекрасном».
Мужчины, как правило, более склонны к ипохондрии во все времена. И изоляция ими переносится, по моим наблюдениям, тоже несколько хуже. А по большому гамбургскому счёту, женщины по-прежнему мотивируют и вдохновляют, а мужчины защищают. Создают или, я бы даже сказала, созидают что-то прекрасное совместными усилиями. Пусть так и остаётся…
Как меняются гендерные роли: объясняет Ирина Тартаковская
Когда в России будет женщина-президент? Можно ли избавиться от сексизма? Как меняются роли мужчин и женщин в семье и на работе? В рамках совместного проекта InLiberty и «Афиши» главный редактор «Афиши Daily» Екатерина Дементьева поговорила с социологом Ириной Тартаковской.
Екатерина Дементьева
Журналист, главный редактор «Афиши Daily»
Ирина Тартаковская
Социолог, профессор Государственного академического университета гуманитарных наук, автор более 60 научных публикаций
Дементьева.
Сегодня у меня роль невежественного, но очень любознательного неспециалиста, и я не могу не задать вопрос о победе Трампа (разговор состоялся в день объявления итогов выборов президента США. — Прим. ред.). Одна из точек зрения такова: Трамп — сексист, ужас, это стыд и позор, прогрессивная гендерная политика откатится назад.
Тартаковская. Сексизм Трампа стоил ему какого-то количества женских голосов, но, как мы видим, ничего принципиального не произошло. Выбрали президента-республиканца, потому что накопилось большое недовольство правлением демократов. Я думаю, что мотивы избирателей были прагматичными. Остановит ли он то развитие гендерных отношений, которое мы можем наблюдать сегодня в США? Маловероятно. Президент США — это очень влиятельный политик, но совершенно не обязательно секс-символ и образец для подражания.
Дементьева. До вчерашнего вечера победа Хиллари при этом казалась делом решенным. В России можно представить в горизонте 10 лет сильного кандидата в президенты — женщину? Если вообще можно представить какого-нибудь кандидата, кроме уже нам известного.
Тартаковская. Это очень важное уточнение. Для того чтобы представить кандидатом в президенты женщину, нужно сначала представить политическую конкурентную борьбу, в которой новые или, может, известные, но не столь влиятельные фигуры будут проявлять себя. Это первое условие. Вообще же, прежде чем женщина на полном серьезе стала рассматриваться как кандидат в президенты США, несколько десятилетий подряд были женщины —руководительницы Госдепартамента — например, Кондолиза Райс. Если бы в России было больше таких крупных игроков и вообще людей, обладающих политической независимостью и политическим влиянием в принципе, женщина могла бы рассматриваться. В российском обществе нет ничего, что могло бы сделать это предположение абсурдным и невозможным.
Дементьева. У нас есть женщины-политики — или по крайней мере женщины, занимающие ответственные посты. Есть Эльвира Набиуллина — не знаю, можно ли ее назвать политиком, но, безусловно, политиком можно назвать Ирину Яровую.
Есть еще мощный министр Ольга Голодец и новая Ольга Васильева. Есть амбициозный политик Оксана Дмитриева, есть яркая фигура — Мария Захарова. Может быть, у нас правительство прогрессивнее, чем бизнес?
Тартаковская. Во-первых, женщин в правительстве все-таки явно выраженное меньшинство, а, во-вторых, Голодец и Васильева представляют отрасли, которые традиционно связывают с женским трудом. Большинство работников педагогического корпуса — это женщины, медицина — то же самое. Набиуллина — это уже немного другой случай.
На самом деле все равно женщин в правительстве мало — притом что они в принципе составляют больше половины населения России, а их уровень образования до сих пор выше, чем у мужчин. Это российская специфика, которая появилась в советское время.
Если говорить о бизнесе, там тоже меняется картина. Сейчас все заточено на эффективность. Если какой-то человек занимает определенную позицию успешно, то уже неважно, мужчина это или женщина.
Как выразился один респондент в моем исследовании: «Пусть будет хоть оно, лишь бы работу тащило». Конечно, стеклянный потолок еще существует, но он расшатывается.
Дементьева. А какие компании вы исследовали? Это какие-то известные бренды, чьими продуктами мы пользуемся каждый день?
Тартаковская. Меня интересовали женщины — менеджеры среднего звена, хотя несколько топ-менеджеров и членов совета директоров тоже было. Это российские и западные компании, присутствующие не только в Москве, но и в провинциальных городах. Мне хотелось получить широкую картину.
Я спрашивала и женщин, и мужчин, потому что меня интересовали мужчины, которые находятся в том же социальном статусе, что и контрольная группа, как они дошли до жизни такой, как выбрали свою профессию, как они совмещают ее с другими сторонами жизни, с семьей прежде всего, с приватной жизнью (условия работы — очень длинный рабочий день, командировки, высокая степень отдачи, конкуренция).
Что удалось выяснить? Женщины, которые делали карьеру, существовали еще в советское время, в 90-е и т. д. Тогда им надо было все время оправдываться за то, что они так много времени уделяют работе и карьере, и говорить о том, не идет ли это в ущерб семье. В интервью, которые давали разные публичные персоны, это часто можно было слышать. Элла Памфилова, когда была еще министром, говорила: «Я до сих пор глажу мужу рубашки». Важно было это сказать.
Последние лет 7–10 ситуация стала меняться. Молодые женщины, с которыми я разговаривала, достигшие высоких позиций в бизнесе, этого чувства вины уже не испытывают. Они нормально относятся к тому, что ребенком занимается няня, они ожидают от мужа участия в приватной жизни, они высоко карьерно мотивированы.
Дементьева. У этого какое-то сугубо марксистское объяснение? Грубо говоря, если ты получаешь 10 тысяч евро в месяц, то тебе уже не так стыдно.
Тартаковская. 10 тысяч евро — это, конечно, очень хорошо. Сейчас достаточно прагматичная цивилизация, и обладание ресурсами — это плюс в любом случае, в том числе и для партнера девушки с такой зарплатой. Но при этом меняется и сама гендерная культура. Меняется понятие женского успеха, которое раньше у многих женщин было связано в первую очередь с семьей, с тем, что называется женской самореализацией. Сейчас все больше и больше это определение успеха в том же смысле, в каком это ожидается от мужчин: карьера, возможность влиять на события, обладание ресурсами. Женщина, у которой все это есть, сейчас уже не воспринимается как редкий случай, она воспринимается как успешная, яркая женщина, привлекательный образец.
Дементьева. Хотелось бы не только защитить женщин в их стремлении к успеху, но и поддержать мужчин в отсутствии такого стремления. Ведь наверняка есть масса мужчин, которые не хотят ничего сверхчеловеческого добиваться, а мечтают разливать кофе или продавать виниловые пластинки, но зато играть с детьми в пресловутый теннис каждый день, а не по воскресеньям.
Тартаковская. Современное общество до сих пор к таким мужчинам более-менее беспощадно. Это очень важная тема, потому что норма маскулинности очень жесткая. В этом смысле в современном мире количество допустимых, привлекательных моделей женского поведения гораздо больше, чем мужских. Если женщина делает карьеру, которую принято считать традиционно мужской, она вызывает как минимум уважение, а если при этом она сохраняет определенные черты традиционной женственности, она вызывает восхищение. Если мужчина делает карьеру или прочие жизненные выборы, которые традиционно считают женскими, он не будет вызывать ни уважения, ни восхищения — более того, он будет подвергаться довольно сильному психологическому давлению, в том числе — с большой степенью вероятности — со стороны своей жены или партнерши. Большинство женщин не готовы воспринимать свободу выбора, равенства полов в этом аспекте.
Дементьева. Многие из нас родом из октябрят и вообще из XX века, очень жесткого времени мировых войн, коммунистических репрессий, тюремной культуры, пацанской культуры и т.
д. Это то, с чем мы прыгнули в ранний капитализм. Какими людьми мы были тогда? Можно ли сравнить нас с нынешними 15–18-летними, которые кажутся гораздо более легкими и приятными людьми?
Тартаковская. Тут нужно начать с советского времени, потому что те гендерные отношения, которые мы имеем сейчас, в большой степени продукт целенаправленной гендерной политики государства. Про это в свое время написали очень хорошую программную работу социологи Елена Здравомыслова и Анна Темкина. Главная модель поведения, гендерный контракт, как это называют социологи, — это работающая мать. Она должна обязательно иметь детей. Как вы знаете, аборты были долго запрещены в советское время, сейчас эта тема снова поднимается. Женщина должна была работать. Она должна была справляться и с тем и с другим.
А какая сторона жизни будет главной, решала не она сама, а та социальная ячейка, в которой она оказывалась в данный момент.
Если обществу нужны были рабочие руки, стало быть, все матери работали, декретный отпуск был очень коротким. В начале советского проекта была такая идея, что детей отправляют в ясли практически сразу, материнство было очень политизировано. Был очень интересный советский журнал «Охрана материнства и детства», там писали кучу политических статей: мол, у детей, которые рождаются в нашей стране, первое слово не «мама», а «Ленин».
Дементьева. Декрет — очень интересная тема, с которой по-своему работает новый русский капитализм. Считается, что в России мягкое законодательство, работодатель должен оплачивать полтора года декретного отпуска. Именно поэтому девушек, которые приходят в новую компанию, спрашивают: «Тебе 23, когда собираешься рожать?» Если кто-то говорит, что через год, ей отвечают, что не в их компании. Есть государство, которое предлагает работодателю оплачивать этот длинный декретный отпуск. Есть работодатель, который этого делать не хочет — соответственно, не берет девушку на работу.
Получается какой-то замкнутый круг: страдают все, но девушка больше всех.
Тартаковская. Это вопрос и законодательства, хотя в России конституционно закреплено гендерное равенство и трудовое законодательство запрещает дискриминацию по признаку пола, но реальных законодательных механизмов, которые гарантировали бы выполнение конвенции МОТ и т. д., нет. Специальный закон о гендерном равенстве, который был разработан еще позапрошлым составом парламента, так и не принят в России, хотя он принят во всех странах СНГ. Мужчина может уходить в декрет по российскому законодательству и получать за это деньги. Есть закон о работниках с родительскими обязанностями.
Дементьева. Многие этим пользуются?
Тартаковская. Мало, это отдельные проценты. Самая простая причина — в том, что, как правило, мужской заработок бывает больше, чем женский, и останавливать карьеру основному кормильцу просто невыгодно для семьи. С другой стороны, ребенком надо заниматься, и мать в этом отношении более компетентна.
Девочек воспитывают так, что они имеют такие компетенции, или по крайней мере подразумевается, что они с этим будут справляться лучше. Конечно, стереотипы тоже играют роль. Сказать «Я мужчина и буду сидеть в декрете» — это мужественный поступок до сих пор.
Отцовство тоже меняется. Сейчас гораздо большая степень вовлеченности мужчин в отношения с детьми, многие присутствуют при родах, принимают участие в жизни детей с самого раннего возраста, это ценность для них, важный эмоциональный ресурс. Отсюда несколько шагов до того, чтобы посидеть в декрете, если семье так удобнее.
Дементьева. Российские депутаты-традиционалисты любят приводить в пример Скандинавию, где многие берут декретный отпуск, а женщины продолжают работать. И говорят об этом обычно в смысле: «Чего вы смотрите на Запад, там женщины себе и двери открывают, и в ресторане платят. Вы тоже так хотите?» При этом всегда умалчивается, что помимо дверей и ресторанов есть совершенно другие компенсации, ради которых я лично готова не только на дверь и ресторан, но и на многое другое.
Могли бы вы объяснить, что такой же циничный, но более просвещенный европейский работодатель делает для соблюдения прав женщин?
Тартаковская. Если мы говорим о скандинавских странах, там, несмотря на циничность работодателей, все-таки очень сильное социальное законодательство. Это роль государства, роль общества, которое активно влияет на это государство. Эти декретные отпуска и определенное давление, поощрение мужчин, чтобы они в эти отпуска тоже ходили. В скандинавских государствах есть некое представление о том, какие отношения правильные, это эгалитарные отношения, это отношения, связанные большим вниманием к детям и хорошими условиями для них. Помимо этого, там прекрасные детские и дошкольные учреждения, т. е. много чего вкладывается и в детей, и в справедливые, комфортные социальные отношения. Это элемент политики всеобщего благосостояния.
Дементьева. Как вам кажется, какая проблема трудовых отношений в ближайшие годы будет серьезнее? Женщинам труднее найти работу, чем мужчинам, или и женщинам, и мужчинам будет труднее найти работу после 45 лет или 50?
Тартаковская.
Если не произойдет какого-то серьезного консервативного поворота, то возрастная дискриминация будет сильнее, чем гендерная. Хотя и эта ситуация меняется. В 2000-е, а особенно в 1990-е, люди после 40 лет воспринимались как бесперспективные — обоего пола. Это обесценивание работника, человека старше определенного возраста, происходило критически рано. Сейчас стало получше — опять же, потому, что не хватает специалистов, тем не менее такая тенденция есть.
Дементьева. Есть еще области, куда женщин просто неохотно берут — я сейчас не говорю про очень тяжелый физический труд?
Тартаковская. Их стало меньше. Армия — самая простая традиционная область, гипермаскулинная, такой она в большей степени и остается, хотя в каком-то качестве в этой военной машине женщины работали всегда.
Дементьева. Евгения Васильева, например.
Тартаковская. Да. Какое-то проникновение женщин туда происходит. Не так давно я летела на самолете, где командиром экипажа была женщина, тоже очень необычное явление.
Помню даже имя, Татьяна Романова, она прекрасно посадила самолет.
А вот с мужчинами, которые занимались бы женскими профессиями, все хуже, общество не готово их принять. Бебиситтеры, например, — не очень уверена, что будет много таких семей, которые обрадуются, если придет молодой человек, его начнут сразу в чем-то подозревать: как минимум — в некомпетентности, как максимум — в чем-нибудь похуже. С другой стороны, традиционно женские профессиональные области всегда менее оплачиваемые, до сих пор они менее престижные, поэтому для мужчин большого смысла стремиться туда тоже нет.
Дементьева. Как и в армию.
Тартаковская. В армии бывает по-разному, в армии можно сделать карьеру, там хороший социальный пакет, пенсия. Армию привлекательной для мужчин делает не только маскулинность, не только возможность показать себя настоящим мужчиной, но и прагматические мотивы.
Дементьева.
Есть вещь, которая меня всегда удивляла. В интернете главный аргумент: «Женщина никогда не может быть равна мужчине, потому что она слабее, медленнее бегает и т. д.» Окей, физические параметры отличаются, хотя с нынешним уровнем фитнес-сервиса я не удивлюсь, если через 20 лет это изменится. Но есть еще аргумент про психологические особенности. Чаще всего под этим подразумевается, что женщина не так невозмутима, более эмоциональна.
Тартаковская. Во-первых, много мужчин, которые эмоционально реагируют на разные ситуации на работе. С другой стороны, это не обязательно плохо. Исследования корпоративного мира показывают, что есть индивидуальный стиль коммуникации. У женщин и мужчин он может различаться, но и женщины, и мужчины делают из него определенный ресурс. Точно так же стереотипно считается, что женщина может быть лучшим коммуникатором — это спорный вопрос. Дело не в том, что кто-то склонен по своему воспитанию или по тем моделям, которые приняты в обществе, более свободно выражать эмоции, вопрос в том, как этими эмоциями управлять.
Это вполне может быть на пользу дела, это совершенно не обязательно проблема.
Дементьева. С точки зрения феминизма — корректно ли осуждать мужчину, который ушел из семьи с детьми, или надо сказать, что это неважно, женщина сама себе хозяйка, может выкрутиться?
Тартаковская. Это всегда вопрос о конкретном случае. Отношения и ситуации бывают очень разными. Если говорить в самых общих чертах, тут в чем суть? В семье остаются общие дети, ответственность за которых несут оба родителя. Наверно, они как-то должны договориться, чтобы после того, как люди расстались, ответственность за воспитание детей по-прежнему лежала на обоих родителях.
Дементьева. Опять же, женщины тоже не могут ущемлять мужчин в правах видеться с детьми, как это часто происходит в России?
Тартаковская. Они так делать не должны. В ряде стран существует законодательство, которое обязывает мужчин, ушедших из семьи, выплачивать алименты не только в пользу детей, но и в пользу жены, например, если дети уже совершеннолетние, исходя из того, что, занимаясь детьми, женщина, возможно, пожертвовала своей карьерой.
Каждый случай разбирается отдельно. В России такого закона нет.
Подробности по теме
Как меняется общество: объясняют Панеях, Шульман и Петрановская
Как меняется общество: объясняют Панеях, Шульман и ПетрановскаяДементьева. Теперь пойдем на самое дно. Дно — это старомодные радиостанции вроде «Юмор.фм», где половина шуток, довольно гнусных, — про то, что женщины — неуклюжие, крикливые, визгливые неумейки, но «все равно, бабы, мы вас любим». Если посмотреть мемы «ВКонтакте», тоже во многих случаях гнусные, там таких тупых шуток уже нет. У меня есть ощущение, что современные дети и подростки уже не так много шутят про глупую жену. Почему русский юмор, особенно популярный у таксистов, на которых при этом кричит диспетчерша, так эксплуатирует гендерный вопрос?
Тартаковская. «ВКонтакте» — это очень большое поле, там многое можно найти, в том числе и гнусных шуток полно.
Но в чем важная разница? Одно дело, когда эта передача постановочная, она ориентируется на то, чтобы понравиться: ее авторы пытаются найти те формы, которые знакомы тем, кто это слушает. В реальной жизни люди общаются по-другому. В социальных сетях реальные люди общаются между собой, ничто их не заставит терпеть те шутки, которые им терпеть не хочется. Человек, который неудачно пошутит, получит такой фидбэк, что мало не покажется. Там есть своего рода среда выживания, которая формирует те формы общения, которые ближе к реальной жизни — в отличие от того, что специально транслируется в каких-то медийных формах.
Дементьева. То есть если бы юморист «Comedy Club» на полном серьезе писал это у себя в фейсбуке, то его немедленно бы заклевало разнообразное сообщество его друзей и не друзей?
Тартаковская. Скорее всего, да. И незнакомые люди, которые к нему туда бы пришли. Когда ты получаешь ответ, это всегда возвращает к реальной жизни.
Дементьева.
Сейчас 2016 год, и мы все еще видим статьи в журналах «Как приручить его к себе навсегда», или приглашения на курсы «Как развести его, чтобы он делал подарки за миллион». Почему это до сих пор популярно?
Тартаковская. Это манипуляции — очень большая тема в гендерных отношениях. Манипуляция — это власть слабых. Когда ресурсы распределены неравномерно, то тот человек, который имеет меньше ресурсов, вырабатывает определенную стратегию, чтобы улучшить свои жизненные шансы, чтобы получше жить. Наблюдая за общественными нравами, можно прийти к выводу, что заработать какую-то сумму денег конкуренцией и честной борьбой сложнее, чем найти себе такого партнера, который заработает деньги для тебя и с тобой поделится.
Даром ресурсы тоже никто не раздает. За то, что тебе делают что-то хорошее, ждут, что ты тоже будешь делать что-то хорошее, и не факт, что вы договоритесь. Это нездоровый посыл для отношений, который создает большое гендерное напряжение, которое мы видим в России.
У нас очень высокий уровень разводимости, один из самых высоких в мире, разводом заканчивается более чем каждый второй брак. Взаимное недовольство представителей гендеров друг другом очевидно. Я думаю, что общение через манипуляции играет в этом большую роль.
Следующая лекция в рамках проекта «Я могу говорить» (историк Андрей Зорин расскажет о том, как менялась российская эмоциональная культура) пройдет 8 декабря. Зарегистрироваться можно здесь.
границ | Редакция: Гендерные роли в будущем? Теоретические основы и направления дальнейших исследований
Изучение гендера стало одним из основных направлений исследований в психологии и, в частности, в социальной психологии. Среди первых участников этого исследования Игли (1987) сформулировал теорию социальных ролей для объяснения поведения женщин и мужчин, а также стереотипов, взглядов и идеологий, имеющих отношение к полу и гендеру. За прошедшие годы, усовершенствованная несколькими расширениями, эта теория стала ведущей теорией гендера в социальной психологии (Eagly and Wood, 2012).
Кроме того, за последние десятилетия социальные психологи разработали множество связанных подходов к пониманию гендера, включая, например, теории, посвященные угрозе стереотипов, статусу, негативной реакции, несоответствию профессиональным ролям, социальной идентичности и категоризации. На конференции, предшествовавшей этой теме исследования, спонсируемой Европейской ассоциацией социальной психологии и Обществом личности и социальной психологии, были представлены работы, которые вписываются в широкий круг теории социальной роли и связанных с ней подходов.
Современный интерес к психологии гендера отражает ее центральную роль в понимании социального поведения. Гендер продолжает оставаться движущей силой в мировой политике и экономике, о чем свидетельствует борьба женщин за достижение паритета в политических и экономических институтах, преобразующее влияние движения # me-too и падение рождаемости во многих странах по желанию женщин. для карьеры вместо многодетной семьи. Кроме того, бинарный гендер сам по себе сталкивается с проблемой, поскольку две основные половые категории, женский и мужской, уступают место множеству гендерных и сексуальных идентичностей, включая небинарные идентичности и трансгендерный статус.
Одна из центральных тем социальной психологии гендера — гендерные стереотипы, понимаемые как общепринятые представления об атрибутах женщин и мужчин. Хотя описание содержания гендерных стереотипов может показаться задачей, уже решенной много десятилетий назад (например, Broverman et al., 1972), исследования по этому вопросу постоянно расширяются. Не только недавнее исследование описало изменение гендерных стереотипов с течением времени (Eagly et al., 2019), но также эта тема исследования включает в себя Hentschel et al.статья, в которой определяются аспекты, лежащие в основе двух основных измерений этих стереотипов — свободы воли и общения. Таким образом, их анализ деятельности раскрывает грани независимости, инструментальной компетентности и лидерской компетентности, а общение дает аспекты заботы о других, общительности и эмоциональной чувствительности. Другие достижения в исследовании стереотипов рассматривают пересечение гендерных и других социальных атрибутов, а также предписывающий аспект гендерных стереотипов, с помощью которого они определяют, что представители каждого пола должны и не должны делать.
Иллюстрируя эти достижения, исследование Кенига исследует предписывающие стереотипы о пересечении пола с возрастом от детства до старости. Среди ее выводов — ослабление этих гендерных стереотипов по отношению к пожилым женщинам и мужчинам.
Гендерные стереотипы влияют на повседневную жизнь, даже когда они конкурируют с влияниями других социальных ролей. В частности, к профессиональным ролям предъявляются требования, которые могут более или менее соответствовать гендерным ролям. Расширяя теорию социальных ролей для объяснения таких обстоятельств, Игли и Карау (2002) утверждали, что женский гендерный стереотип обычно несовместим с ролями лидера из-за ожиданий, что женщины являются общинными, а лидеры, как и мужчины, активны.Следовательно, женщины могут страдать от дискриминации в отношении руководящих ролей, потому что многие люди считают, что они недостаточно активны, чтобы эффективно действовать в качестве лидеров. Манзи поднимает вопрос о том, существуют ли параллельные дискриминационные процессы в отношении мужчин, которые занимают или стремятся выполнять роли с преимущественно общинными требованиями.
В статье Блока и др. далее обращается к занятиям мужчинами общинных ролей, анализируя низкую представленность мужчин в сфере здравоохранения, раннего образования и домашних (HEED) ролей.Их исследования показывают, что в соответствии с гендерными стереотипами мужчины, как правило, обладают агентскими ценностями, которые сосредоточены на статусе, конкуренции и богатстве, и поэтому их не привлекает карьера с упором на заботу о других. Однако, как отмечает Van Grootel et al. демонстрируют, что мужчины склонны недооценивать то, в какой степени другие мужчины одобряют общие черты и поведение мужчин. Исправление этого плюралистического невежества способствует большему одобрению мужчинами общинных ценностей и поддержке прогрессивных социальных изменений, связанных с гендером.В другой демонстрации того, как уменьшить силу существующих гендерных стереотипов, Олссон и Мартини рассматривают исследование воздействия контрстереотипных ролевых моделей. Они приходят к выводу, что такие разоблачения действительно могут способствовать продвижению противоречивых целей и устремлений, особенно среди девочек и женщин.
Для лидерства пол имеет значение, учитывая определение лидерства в основном в культурных мужских терминах, которые не благоприятствуют женщинам. Виал и Нэпье предлагают умные демонстрации того, что люди действительно считают агентские черты более важными, чем общие черты для успешных лидеров, тем самым подтверждая невыгодность женщин для достижения лидерских ролей.Общие черты характера кажутся хорошими, но несущественными дополнениями для лидеров. Другой недостаток для женщин, как показал Player et al., Заключается в том, что кандидаты-мужчины на руководящие должности ценятся более высоко за их предполагаемый потенциал быть хорошим лидером, чем за их прошлые успехи. Кандидаты-женщины, напротив, ценятся больше за их прошлые успехи и относительно мало оценивают их потенциал. В соответствии с женским стереотипом о низкой агентности, женщины, таким образом, несут бремя доказывания своей лидерской компетентности, а не просто доверяют им иметь потенциал на будущее.Как показали Грубер и др.
, Некоторые женщины действительно становятся лидерами, и большая привлекательность лица способствует их появлению, способствуя приписыванию им социальной компетентности. Этим исследователям еще предстоит исследовать важность привлекательности лица для мужчин-лидеров.
Увеличение гендерного разнообразия в организациях, несомненно, является важной социальной целью для сторонников гендерного равенства. Тем не менее, организационные процессы не настолько просты, чтобы простое добавление женщин катализировало успехи других женщин.Фактически, женщины, занимающие руководящие должности, не обязательно работают над изменением организационных норм, чтобы обеспечить равные возможности для других женщин, как утверждает Стерк и др. спорить. Вместо этого пожилые женщины могут принять негативные стереотипы о меньшей способности женщин к лидерству. Такие пожилые женщины «пчелиные матки» могут дистанцироваться от женщин младшего возраста и тем самым оказывать на них негативное влияние. Более того, как объясняют ван Дейк и ван Энген, несмотря на наличие гендерно-разнообразных рабочих групп, организационное поведение часто сдерживается самоусиливающимися гендерными ролевыми ожиданиями, которые закрепляют традиционные гендерно-несправедливые практики.
Гендерные стереотипы влияют и на другие ситуации. Одним из таких условий являются тесты на способности с высокими ставками, результаты которых влияют на возможности женщин и мужчин. Как показано Leiner et al. Исследование тестов на пригодность в австрийской медицинской школе выявило интригующие половые различия в восприятии тестируемыми женщинами и мужчинами ситуации. В частности, женщины испытывали большую тревогу перед тестированием, чем мужчины, и считали тест менее справедливым. Еще одна сфера социального поведения, чреватая гендерными проблемами, — это сексуальное принуждение и изнасилование.Gravelin et al. предоставить подробный обзор того, что в настоящее время является обширной исследовательской литературой о склонностях обвинять жертву в изнасиловании со стороны знакомых. С сексуальным насилием также связан инцидент массового сексуального насилия в Германии в канун Нового 2015 года. Последовавший за этим дискурс подвергается тщательному анализу Hannover et al. Один из вопросов, с которым столкнулись немцы, заключается в том, были ли в основном мусульмане, виновные в этих нападениях, мотивированными особенно сексистскими взглядами на девочек и женщин, вытекающими из их религии.Результаты этого исследования, напротив, предполагают, что не конкретная религия, а высокий уровень религиозности и фундаментализма являются предшественниками сексистских убеждений, которые способствовали насилию в отношении женщин.
В мире, в котором гендер постоянно меняется, будущее гендерных отношений остается неопределенным. Чтобы помочь понять это будущее, Густафссон Сенден и др. попросили шведов указать, что они думают о чертах характера шведских женщин и мужчин в прошлом, в настоящем и сохранятся в будущем.Повторяя более раннее исследование Дикмана и Игли (2000), респонденты считали, что у женщин со временем усиливаются агентные качества, но они остаются более общительными, чем мужчины. Такие убеждения, основанные на абстрактном убеждении, что гендерное равенство увеличивается, могут не отражать фактические изменения содержания стереотипов с течением времени (Eagly et al., 2019).
Современные вызовы бинарному взгляду на секс, гендер и сексуальность получают важное исследование в эссе Моргенрота и Райана. Они рассматривают более ранние работы философа Джудит Батлер, которая защищала «гендерные проблемы», которые нарушили бы бинарное представление о гендере.Как предполагают эти авторы, идеи Батлера могут помочь в понимании некоторых способов, которыми результативность социально конструирует гендер в обществе. Работы Батлера на перформативность и связанные с ней темы могут предоставить интригующие гипотезы для систематического эмпирического исследования социальными психологами. Между тем, другие социальные психологи утверждают, что продвижение гендерной теории предполагает изучение того, как гендер устроен, а не конструируется в обществе, путем проведения исследований, которые также рассматривают биологическое обоснование некоторых моделей мужского и женского поведения (Eagly and Wood, 2013).С этой интеракционистской точки зрения природа и воспитание переплетаются в создании феномена пола.
Статьи, включенные в эту тему исследования, широко представлены в области социальной психологии, которая охватывает широкий спектр тем, касающихся пола и гендера. Некоторые из этих тем связывают социальную психологию с другими областями психологической специализации, такими как психология личности, развития, культурная, производственно-организационная и биологическая психология, а также с другими дисциплинами социальных наук, такими как социология, политология и экономика.Обращаясь к другим дисциплинам и подполям психологии, многие авторы, чьи работы представлены в этой теме исследования, признают важность социальных ролей как центральной интегративной концепции в теориях гендера. Таким образом, эти статьи дополняют теорию социальных ролей, стремясь создать расширенную теоретическую основу для гендерных исследований будущего.
Авторские взносы
Оба перечисленных автора внесли существенный, прямой и интеллектуальный вклад в работу и одобрили ее к публикации.
Заявление о конфликте интересов
Авторы заявляют, что исследование проводилось при отсутствии каких-либо коммерческих или финансовых отношений, которые могут быть истолкованы как потенциальный конфликт интересов.
Список литературы
Броверман, И. К., Фогель, С. Р., Броверман, Д. М., Кларксон, Ф. Э., и Розенкранц, П. С. (1972). Секс-ролевые стереотипы: текущая оценка. J. Soc. Выпуски 28, 59–78. DOI: 10.1111 / j.1540-4560.1972.tb00018.x
CrossRef Полный текст | Google Scholar
Дикман, А.Б. и Игли А. Х. (2000). Стереотипы как динамические конструкции: женщины и мужчины прошлого, настоящего и будущего. Личный. Soc. Psychol. Бык. 26, 1171–1188. DOI: 10.1177 / 0146167200262001
CrossRef Полный текст | Google Scholar
Игли, А. Х. (1987). Половые различия в социальном поведении: интерпретация социальной роли . Хиллсдейл, Нью-Джерси: Эрлбаум.
Google Scholar
Игли, А. Х., Натер, К., Миллер, Д. И., Кауфманн, М., и Шесны, С.(2019). Гендерные стереотипы изменились: кросс-темпоральный метаанализ опросов общественного мнения в США с 1946 по 2018 год. Am. Психол . 18: 494. DOI: 10.1037 / amp0000494
CrossRef Полный текст | Google Scholar
Игли, А. Х., Вуд, В. (2012). «Теория социальной роли», в Справочнике по теориям социальной психологии , ред. П. ван Ланге, А. Круглански и Э. Т. Хиггинс (Таузенд-Окс, Калифорния: Sage Publications), 458–476. DOI: 10.4135 / 9781446249222.n49
CrossRef Полный текст
Игли, А.Х. и Вуд В. (2013). Дебаты о природе и воспитании: 25 лет трудностей в понимании психологии пола. Перспектива. Psychol. Sci. 8, 340–357. DOI: 10.1177 / 1745691613484767
PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar
Гендерные роли — обзор
5.1.2 Влияние гендерной идентичности на поведение
Гендерные роли также создают половые различия в поведении, когда люди принимают их в качестве гендерной идентичности. Мужская и женская идентичность направляют поведение через процессы саморегулирования.То есть люди используют свою гендерную идентичность как личный стандарт, по которому они оценивают свое поведение и направляют его (Moretti & Higgins, 1999; Wood, Christensen, Hebl, & Rothgerber, 1997).
Подобно тому, как деятельность и общение являются типичными темами социальных ожиданий, люди обычно усваивают аспекты гендерных ролей, включая участие и общение (Wood & Eagly, 2009). Мужчины в среднем описывают себя как относительно активных, а женщины в среднем описывают себя как относительно коллективных, как показал метаанализ показателей гендерной идентичности, проведенный Твенге (1997b), который оценивает самооценки по этим чертам (например.г., Бем, 1974; Spence & Helmreich, 1978). Люди также могут принимать другие аспекты гендерных ролей. Например, женщины могут считать себя связанными с другими в близких отношениях, тогда как мужчины могут думать о себе как о независимых, но при этом связывающихся с другими через команды и организации (Cross & Madson, 1997; Gardner & Gabriel, 2004). Кроме того, люди определяют себя типичными для секса профессиями, занятиями и интересами (Lippa, 2005).
В среднем поведение мужчин и женщин соответствует их гендерной идентичности.Например, Athenstaedt (2003) обнаружил, что женщины чаще, чем мужчины, проявляют женское поведение (например, заботятся о друге, рассказывают партнеру о проблемах на работе), а мужчины чаще, чем женщины, проявляют мужское поведение (например, ремонтируют машину, платят на ужин). Кроме того, для обоих полов наличие общей идентичности ассоциировалось с женским поведением, а агентная идентичность — с мужским (см. Также метаанализ Тейлора и Холла, 1982). Кроме того, в дневниковых исследованиях повседневных социальных взаимодействий более мужественные люди демонстрировали большую свободу действий, а более женские — большее общение (Witt & Wood, 2010).Согласно другому исследованию, люди с гендерными стереотипами в сфере профессиональной подготовки и досуга предпочитали хобби и занятия, типичные для их пола (Lippa, 2005).
Саморегулирование гендерной идентичности происходит поэтапно, начиная с проверки того, насколько текущее поведение приближается к гендерным стандартам (например, Carver & Scheier, 2008). В соответствии с теорией гендерной схемы Бема (Bem, 1981), люди могут быть особенно чувствительны к информации, относящейся к их собственной гендерной идентичности, и могут внимательно следить, обрабатывать и вспоминать связанные с гендером поведения и другую информацию.Когда они воспринимают более близкое соответствие между своим поведением и стандартами, люди испытывают положительные эмоции и повышают самооценку. Напротив, действия, направленные на увеличение несоответствий, вызывают негативные эмоции и снижение уважения.
Доказательством роли эмоций в регулировании является то, что люди с более сильной гендерной идентичностью испытали повышение положительных эмоций и самооценки, когда они больше соответствовали своим гендерным стандартам (Witt & Wood, 2010; Wood et al., 1997). В частности, мужчины с более сильной мужской идентичностью чувствовали себя лучше после того, как вспомнили недавние взаимодействия, в которых они действовали доминирующе и напористо, тогда как женщины с более сильной женской идентичностью чувствовали себя лучше, вспомнив взаимодействия, в которых они проявляли заботу (Wood et al., 1997, исследование 1). Аналогичная картина возникла в этом исследовании, когда участники опосредованно представили себя в серии картинок, изображающих доминирующие и настойчивые взаимодействия (например, направление других на задание) или заботу (например, утешение друга). Я-концепция играет центральную роль в этом процессе. Когда участников просили описать себя, участники с более сильной гендерной идентичностью одобряли собственные атрибуты (например, власть, чувствительность), которые меньше расходились с атрибутами, которыми они в идеале хотели бы обладать или которые, по их мнению, должны обладать (Wood et al., 1997, исследование 2). Эти оценки несоответствия между фактическим и идеальным или должным образом людей показаны на рис. 2.3. Таким образом, поведение, типичное для гендера, уменьшило несоответствие между фактическими представлениями о себе и самостандартами.
Рисунок 2.3. Мужчины-мужчины и женщины-женщины имеют меньшие расхождения между фактическим и желаемым «я» после того, как действуют согласованными с гендером способами.
По материалам Wood et al. (1997).Эмоции важны для саморегуляции, потому что они служат сигналом, определяющим поведение в будущем.Когда поведение не соответствует желаемым стандартам, возникающие в результате плохие чувства сигнализируют о необходимости изменить поведение, чтобы привести его в большее соответствие со стандартом. Таким образом, люди используют эмоции как обратную связь о том, нужно ли им изменить свое поведение в будущем. Чтобы проиллюстрировать это изменение в поведении, Джозефс, Маркус и Тафароди (1992) предоставили мужчинам и женщинам обратную связь о том, что они не справились с первоначальной задачей. Когда задача была гендерно типичной (по сравнению с гендерно нетипичной задачей), мужчины с высокой самооценкой предсказывали больший успех в будущих задачах соревновательных достижений, а женщины с высокой самооценкой предсказывали больший успех в будущих межличностных задачах (Josephs et al., 1992). Направляя свое последующее поведение таким образом, люди с высокой самооценкой могут гарантировать, что они будут более точно соответствовать своей благоприятной гендерной самооценке в будущем.
Последующие исследования показали, что люди спонтанно сравнивают свою гендерную идентичность и поведение в повседневной жизни (Witt & Wood, 2010). В дневниковом исследовании, проведенном в течение 2 недель, участники с ярко выраженной агентской идентичностью повысили самооценку и положительные чувства после социальных взаимодействий, в которых они действовали агентно.Точно так же участники с сильной общинной идентичностью показали повышенную самооценку и положительные чувства после взаимодействий, включающих общинные действия. Таким образом, для участников с сильной гендерной идентичностью, действующие в соответствии с этой идентичностью — общность для женских идентичностей и доминирование для мужской — усиливали положительные эмоции и более тесно согласовывали свое истинное «я» с желаемым «я». Таким образом, положительные чувства могут сигнализировать об успешном регулировании действий в соответствии с ценной гендерной идентичностью, а отрицательные чувства могут сигнализировать о неудаче из-за того, что они действуют несовместимо с этой идентичностью.
Однако гендерные стандарты не всегда повышают благосостояние. Людям может казаться, что стандарты гендерных ролей навязываются другими, поэтому их заставляют действовать типично для гендера (Sanchez & Crocker, 2005). Дети также могут чувствовать давление со стороны сверстников и родителей, чтобы они соответствовали ожиданиям в отношении гендерных ролей (Egan & Perry, 2001). Это внешнее давление связано с понижением самооценки и благополучия взрослых и детей (Egan & Perry, 2001; Good & Sanchez, 2010). В отличие от этого потенциала, когда стандарты гендерных ролей могут оказывать негативное влияние на людей, более сильная женская идентичность обычно ассоциируется с большим благополучием среди женщин, а более сильная мужская идентичность — с большим благополучием среди мужчин (DiDonato & Berenbaum, 2011).Тем не менее, мужская идентичность в форме большего личного чувства свободы воли способствует благополучию как женщин, так и мужчин (DiDonato & Berenbaum, 2011; Whitley, 1983). В исследовании Витта и Вуда (2010) о самом высоком уровне самооценки сообщалось, когда люди с сильной мужской или женской идентичностью действовали последовательно с этой идентичностью. Таким образом, гендерная идентичность функционирует подобно другим саморегулирующимся руководящим принципам поведения, и особенно, когда мотивация подчиняться им возникает из личных, автономных источников, они могут способствовать благополучию.
В соответствии с логикой саморегулирования, большее значение, которое женщины придают близким отношениям, особенно тесно связывает их идентичность со стандартами уважаемых других. Девочки, скорее всего, разовьют собственные стандарты, основанные на оценках родителей и близких друзей, и будут саморегулироваться в соответствии с этими стандартами, тогда как мальчики с большей вероятностью разовьют собственные стандарты, не зависящие от других близких (Moretti & Higgins, 1999). Как выяснили эти исследователи, женщины испытывали большее негативное влияние, чем мужчины, когда их личное поведение не соответствовало ценностям других.Опора женщин на других для самоопределения является частью более крупного явления, в котором благополучие женщин тесно связано с качеством их близких отношений. Таким образом, брак выгоден для обоих полов, но женщины испытывают больше эмоционального спада из-за плохих отношений и эмоциональной выгоды от хороших, чем мужчины (Wood, Rhodes, & Whelan, 1989). Для физического здоровья характерна одна и та же закономерность: от брака выигрывают оба пола, но особенно отрицательные последствия семейного неблагополучия приносит женщинам (Kiecolt-Glaser & Newton, 2001).
Хотя гендерная идентичность в среднем способствует типичному для пола поведению, она также способствует изменчивости половых различий, поскольку эти идентичности различаются для разных людей и ситуаций. На силу гендерной идентичности могут влиять ситуативные сигналы, такие как пол партнера по взаимодействию (например, Leszczynski & Strough, 2008) или индивидуальный представитель своего пола в группе (например, Sekaquaptewa & Thompson, 2002). Кроме того, идентичности, основанные на членстве в других группах, пересекаются с гендерной идентичностью.Поэтому некоторые исследователи теперь подчеркивают, как идентичности, относящиеся к таким качествам, как раса, этническая принадлежность, социальный класс, инвалидность и сексуальная ориентация, пересекаются с гендерной идентичностью и объясняют индивидуальные различия между женщинами и мужчинами (Cole, 2009; Landrine & Russo, 2010; Shields, 2008 г.). В целом, исследования гендерной идентичности выявили не только общие тенденции для женщин проявлять общение и свободу действий мужчин, но и контексты, в которых некоторые женщины ведут себя по-мужски, а некоторые мужчины — по-женски.Таким образом, гендерная идентичность, наряду с социальными ожиданиями, вносит свой вклад в различия в мужском и женском поведении.
Гендерная роль — обзор
Помимо выполнения возрастных ролей, меняются также ожидания от исполнения ролей в продолжающихся ролях. Например, роль ученика, которая начинается в раннем детстве, продолжается в подростковом возрасте, часто до 20 лет. Однако ожидается, что учащиеся-подростки будут работать более независимо, чем учащиеся младшего возраста, изучать более сложный материал, общаться с восемью или девятью разными учителями, уметь пользоваться библиотекой и онлайн-ресурсами и балансировать свое учебное время с другими видами деятельности и обязательствами. .Следующее обсуждение стандартов гендерных ролей иллюстрирует конвергенцию изменений в развитии и социальных изменений, которые могут потребовать пересмотра ролей для продолжения роли.
Переоценка прежних стандартов гендерных ролей и изучение новых
Ожидания в отношении гендерных ролей существуют на культурном, институциональном, межличностном и индивидуальном уровнях. Подростки должны интегрировать эти ожидания со своими оценками своих личных талантов, темперамента, потребностей и целей.Содержание гендерно-ролевых стандартов для подростков отличается от содержания детей раннего возраста (Newman & Newman, 2018). Для 6-7-летнего мальчика, возможно, было важно научиться быть жестким и не плакать и не хныкать, постоять за себя и не бить девочек. Для молодого человека в более позднем подростковом возрасте ожидания в отношении гендерных ролей могут включать наличие постоянной работы, демонстрацию сексуального мастерства или конкурентоспособность. Для 6-7-летней девочки акцент, возможно, делался на том, чтобы чередоваться, не быть слишком властной и оставаться чистой.Для молодой женщины в более позднем подростковом возрасте ожидания в отношении гендерных ролей могут быть сосредоточены на том, чтобы быть заботливым, поддерживающим другом; выражение материнского, заботливого поведения; или иметь привлекательную фигуру и умение хорошо одеваться. Осведомленность о гетеронормативной культуре может создать новые ролевые конфликты для подростков-геев и лесбиянок по мере того, как они вступают в романтические и сексуализированные роли.
Социальные изменения, связанные с образованием, занятостью и взглядами на брак и деторождение, в совокупности изменяют взгляды мужчин и женщин на их соответствующие и нормативные роли.Культура США движется в сторону более гибких стандартов гендерных ролей. Присутствие на рынке труда женщин, в том числе замужних женщин с маленькими детьми, является нормативным. Преобладание пар с двойным доходом в сочетании с повышением образовательного уровня женщин привело к увеличению карьерных достижений и лидерских ролей для женщин во многих областях. В результате молодые женщины в раннем и позднем подростковом возрасте имеют множество женских ролевых моделей, которые напористы, конкурентоспособны и ориентированы на достижения.У молодых людей в раннем и позднем подростковом возрасте есть многочисленные образцы для подражания, которые эффективно сочетают карьеру и семейную жизнь и гордятся своей способностью воспитывать и наставлять своих собственных детей, а также более молодых работников. Многие стереотипные ожидания в отношении поведения, подходящего для мужчин или женщин, были ослаблены и заменены более разнообразным поведением, которое считается приемлемым как для мужчин, так и для женщин в нашем обществе.
Наибольшее влияние этот пересмотр гендерных ролей оказывает на население более позднего подросткового возраста, поскольку они формулируют свою гендерную идентичность.Есть больше возможностей, вариантов и целей и меньше препятствий для выражения личных предпочтений. Многие социальные факторы, включая семью, друзей, романтических партнеров, средства массовой информации, университетскую культуру, а также религиозных и политических деятелей, вносят свой вклад в представление молодых людей о гендерных нормах. Более поздние подростки включают это разнообразие взглядов на гендерно-ролевые стандарты и ожидания в свою самооценку, и эти интернализованные стандарты определяют их поведение. Однако более поздние подростки не просто пассивные получатели этих влияний.Они трансформируют эту информацию в концепции будущего «я»; и как поколение они часто вызывают социальные изменения, поддерживая новое видение того, как гендер выражается в песнях, моде, средствах массовой информации, творчестве и в повседневных взаимодействиях (Bussey, 2011).
Гендерно-ролевой конфликт и этническая принадлежность
Несмотря на то, что стандарты гендерных ролей в США становятся более гибкими, определенные этнические группы сталкиваются с новыми ролевыми конфликтами между приверженностью традиционным культурным ожиданиям и принятием гендерных ролей, которые менее задокументированы.Например, мексиканские американские подростки испытывают сильный культурный акцент на роли женщин как матери, заботливой, добродетельной и преданной своим мужьям и детям. Этот стандарт гендерных ролей заставляет молодых женщин ограничивать свои профессиональные устремления и оставаться ближе к своей изначальной семье, особенно когда речь идет о намерении поступить в колледж или планировании карьеры (Wright, Mindel, Tran, & Habenstein, 2012 ). Однако в более позднем подростковом возрасте латиноамериканцы могут пересмотреть эти ожидания, взвесив выгоды, которые они получили от такого рода внимательного, внимательного материнства, со своим собственным желанием достичь более высоких уровней образования и профессиональной подготовки.Для некоторых молодых женщин этот конфликт приводит к психологическому стрессу, поскольку они изо всех сил пытаются сбалансировать обязательства перед домом и семьей с желанием сделать сложную и полезную карьеру. Другие находят способы удовлетворить традиционные ожидания своего сообщества, при этом требуя некоторого пространства для своих личных целей (Denner & Dunbar, 2004).
Гендерная роль | Культурная антропология
A Гендерная роль — это набор социальных норм, определяющих, какие типы поведения обычно считаются приемлемыми, подходящими или желательными для человека в зависимости от его фактического или предполагаемого пола.Обычно они сосредоточены вокруг противоположных концепций женственности и мужественности , хотя есть множество исключений и вариаций. Специфика этих гендерных ожиданий может существенно различаться в разных культурах, в то время как другие характеристики могут быть общими для разных культур. Продолжаются дискуссии о том, в какой степени гендерные роли и их вариации биологически детерминированы, а в какой — социально сконструированы.
Различные группы предприняли усилия по изменению аспектов преобладающих гендерных ролей, которые, по их мнению, являются угнетающими или неточными, в первую очередь это феминистское движение.
Термин «гендерная роль» был впервые введен Джоном Мани в 1955 году в ходе его исследования интерсекс-индивидов для описания манер, в которых эти индивиды выражают свой статус мужского или женского пола в ситуации, когда не существует четкого биологического назначения. .
Фон
Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) определяет гендерные роли как «социально сконструированные роли, модели поведения, виды деятельности и атрибуты, которые данное общество считает подходящими для мужчин и женщин». [1] Однако продолжаются споры о том, в какой степени гендер и его роли являются социально сконструированными (т.е. не находятся под биологическим влиянием), и в какой степени «социально сконструированные» могут считаться синонимами «произвольных» или «податливых». [2] [3] [4] [5] [6] Таким образом, краткое авторитетное определение гендерных ролей или самого пола неуловимо.
Некоторые системы классификации, в отличие от ВОЗ, являются небинарными или гендерными квирами, перечисляя несколько возможных полов, включая трансгендеров и интерсексуалов, как отдельные категории. [7] [8] Гендерные роли зависят от культуры, и хотя в большинстве культур различают только две (мальчик и девочка или мужчина и женщина), в других признается больше. Андрогинность, например, была предложена в качестве третьего пола. [9] Другие общества утверждали, что имеют более пяти полов, [10] , а в некоторых незападных обществах есть три пола — мужчина, женщина и третий пол. [11] Некоторые люди (не обязательно принадлежащие к такой культуре) идентифицируют себя вообще без пола. [12]
Гендер Роль — определяется как относящаяся в некотором смысле к культурным ожиданиям в соответствии с понятной гендерной классификацией — не следует путать с гендерной идентичностью, внутренним чувством собственного пола, которое может совпадать или не совпадать с категориями, предлагаемыми общественными нормами. «Что мы подразумеваем под« полом »и« гендером »?». Джеймс Поневозик (10 июня 2014 г.). «Работающим отцам пора в отпуск по уходу за ребенком». TIME.com . Дата обращения 14 июня 2015. Четыре университета в Шанхае были специально отобраны в 2009 году для представления различных академических рейтингов. Из четырех видов дисциплин, т.е.е. инженерные науки, гуманитарные науки, гуманитарные науки и искусства (включая музыку, живопись, кино и т. д.) в каждом выбранном университете, один факультет, а затем студенты третьего курса были отобраны случайным образом для достижения размера выборки студентов мужского и женского пола. Только студенты третьего курса были выбраны из-за двух соображений — ожидание более сексуально активных (по обоюдному согласию или без согласия) подростков среди старшеклассников и того факта, что студенты четвертого курса обычно не посещают школу, готовясь к выпускной полевой работе, и, следовательно, , труднодоступный.Неравный размер выборки среди студентов мужского и женского пола определялся распространенностью нефизического и физического сексуального насилия в детстве с гендерными различиями среди подростков, предложенными исследованием, проведенным в Китае [26]. Всего было набрано 1099 студентов (430 мужчин и 669 женщин) в возрасте 18–24 лет (средний возраст: 21,5 года), которые добровольно приняли участие в исследовании с информированного согласия (что составляет 69,1 ~ 88,8% студентов на каждом выбранном факультете). Четыре студента мужского и трое женского пола отказались от участия в исследовании.Практически все студенты (99,8%) не состояли в браке, большинство из них (88,1%) проживали в общежитии. Треть из них до поступления в университет жила в сельской местности. Около 43% и 38,9% респондентов соответственно указали, что уровень образования их родителей — высшее / профессионально-техническое, колледж или выше. Большинство из них (88,4%) относительно хорошо относились к своей семейной жизни, и примерно каждый второй считал свою жизнь в кампусе хорошей. Около 29,5% и 16,6% субъектов мужского и женского пола сообщили, что у них был половой акт, в том числе по обоюдному согласию и без согласия. После получения информированного согласия студенты университета были организованы для заполнения анкеты в компьютерных классах во время обеденного перерыва. С помощью компьютерного интервью с самозаполнением (CASI) каждый участник читал и отвечал на вопросы на компьютере без вмешательства интервьюеров, которые были обучены помогать респондентам, когда это необходимо, понимать вопросы и справляться с любой чрезвычайной ситуацией во время опроса. Информация о взглядах и опыте респондентов NCS, соответствующих чувствах, реакциях и последствиях, их отношении к гендерным ролям, среди других тем, была собрана анонимно.Помимо обеспечения анонимности, CASI позволяет выполнять запрограммированные проверки согласованности и шаблоны пропусков, которые сокращают количество ошибок, и устраняет необходимость в дополнительном этапе ввода данных после завершения оценки. Все процедуры исследования были одобрены институциональным наблюдательным советом Шанхайского института исследований планируемого отцовства (SIPPR) и Комитетом ВОЗ по обзору этики исследований. Было задано шесть типичных вопросов, чтобы выяснить мнение респондентов о гендерном разделении ролей в семье, распределении социальных ресурсов и сексуальных отношениях: (1) «домохозяйство должно возглавляться мужчинами» , (2) «в целом мальчики должны получать больше образования, чем девочки», (3) «при нехватке рабочих мест мужчины должны иметь больше прав на работу, чем женщины», (4) «женщины должны иметь те же возможности, что и мужчины, в руководстве. », (5)« в некоторых ситуациях для мужа допустимо избивать свою жену », (6)« женщина не должна первой показывать мужчине, что он ей нравится ».На каждый вопрос ответ измерялся по трехбалльной порядковой шкале: «не согласен» (0), «не уверен» (1) и «согласен» (2). Мы перевернули четвертый вопрос, а затем суммировали ответы студентов, чтобы получить индекс с максимальным значением 12. Чем выше балл, тем традиционные ценности студентов и менее эгалитарные гендерные роли они занимают. Медиана составного индекса составила 2. Мы приняли определение NCS, данное Jejeebhoy, et al. [1]. Соответственно, было перечислено девять эпизодов различных видов NCS, содержащих словесные оскорбления с использованием коммуникационных технологий (короткие сообщения, телефон и Интернет и т. Д.).), принудительный просмотр порнографических материалов или видео, принудительное воздействие эксгибиционизма, тайный просмотр во время переодевания или в аналогичных ситуациях, секретные изображения или мигание, распространяемые в Интернете без разрешения, разговоры сексуального характера, нежелательные прикосновения, подкидыш, а также насильственные проникающие секс через угрозы, запугивание, эмоциональные манипуляции, обман, материальные и нематериальные стимулы. Респондентов спрашивали, был ли каждый упомянутый эпизод NCS, и ответы получали «1», если они ответили утвердительно, и «0», если они ответили отрицательно или «не знали».Эти баллы были суммированы для составного индекса (максимальный балл был 9), чтобы отразить общее восприятие респондентом NCS. Аналогичным образом, чтобы избежать двусмысленности, различные формы NCS, упомянутые выше, были отдельно перечислены для измерения того, сталкивались ли респонденты с такими инцидентами. Типичный вопрос по одной из форм NCS звучал так: «Вы когда-нибудь сталкивались с тем, что кто-то прикасается к интимным частям вашего тела или кто-то прикасается к вам своими интимными частями тела, что заставляет вас чувствовать себя некомфортно или смущаться?».Мы попытались определить распространенность каждой формы NCS, чтобы наши результаты были сопоставимы с результатами других исследований. Демографические переменные — пол, возраст, дисциплина, место жительства, отношение к семейной атмосфере и текущей жизни в университетском городке, а также уровень образования родителей были включены в множественный регрессионный анализ в качестве контрольных переменных. Обо всех этих переменных, включая уровень образования родителей, студенты университетов сообщали сами. Уровень образования родителей определялся более высоким уровнем его / ее отца и матери, чтобы частично отражать социально-экономический статус семьи респондента. Исходные данные, собранные с помощью электронной анкеты, обрабатывались с помощью Microsoft Access, которые могут быть перенесены в набор данных SAS. Затем преобразованные данные были проверены и проанализированы с использованием статистического пакета SAS 9. Поскольку пол был важным фактором в понимании сексуальных проблем, все анализы были стратифицированы по полу (мужской, женский). Предварительный анализ использовал хи-квадрат, t-тест и ANOVA для изучения гендерных различий в отношении к гендерным ролям, а также восприятия и опыта NCS.Затем множественная регрессия (общая линейная модель) и логистическая регрессия были использованы для определения влияния гендерно-ролевых отношений на опыт NCS среди студентов университетов с поправкой на влияние демографических ковариат. В таблице 1 представлены средние значения и распределения независимых и зависимых переменных по полу. Данные показывают, что отношение мужчин и женщин к гендерным ролям в Китае отражает как традиционные, так и современные взгляды со средним баллом 2.806 близко к среднему значению шкалы. Этот результат означает, что традиционные взгляды на гендерные роли в китайском обществе, особенно у мужчин, существенно не изменились с модернизацией. По сравнению с женщинами, отношение мужчин к гендерным ролям обычно более традиционное (значение их показателя выше). Этот результат согласуется с результатами других исследований, полученных на выборках разного размера в Китае. То есть отношение женщин к гендерным ролям более прогрессивно и ориентировано на равенство, чем у мужчин (Liu and Tong 2014). Недостатки женщин с точки зрения уровня доходов все еще очевидны. Средний доход мужчин примерно на 32,4% выше, чем у женщин. В то же время уровень экономической активности женщин составляет всего 75,7%, что значительно ниже, чем уровень участия мужчин (94,9%). Соответственно, женщины работают меньше часов на рынке труда, работая в среднем на 12 часов в неделю меньше, чем мужчины. Однако профессиональный статус (ISEI) у работающих женщин, кажется, немного выше, чем у мужчин. Footnote 12 Результаты, представленные в таблице 1, также демонстрируют, что, хотя уровень образования женщин постоянно повышается, средний уровень образования у мужчин по-прежнему выше, чем у женщин. Более того, средний возраст и доля членов партии КПК в мужской выборке относительно высоки, а доля состоящих в браке лиц и уровень регистрации сельских домохозяйств относительно низки. Результаты нашего описательного анализа показывают гендерные различия в человеческом капитале и демографические характеристики, такие как уровень образования, которые могут иметь объяснительную силу в отношении гендерного разрыва в доходах.Что еще более важно, мы продолжаем изучать отношение к гендерным ролям и их различное влияние на доходы мужчин и женщин. В следующем разделе, контролируя другие факторы, влияющие на доход, мы исследуем и анализируем, влияет ли и как отношение к гендерным ролям на доход. Сначала мы применяем обычный метод наименьших квадратов (МНК), а затем решаем проблемы смещения выборки и эндогенности для получения надежных причинно-следственных связей между переменными. Результаты регрессии представлены в таблице 2. Эмпирические исследования неизменно показывают, что гендерный разрыв в доходах представляет собой фундаментальную структуру неравенства на рынке труда Китая, что дополнительно подтверждается в данной статье. Модель 1 в Таблице 2 демонстрирует, что доходы работающих женщин все еще значительно ниже, чем доходы мужчин, работающих в тех же условиях, даже несмотря на то, что различия в человеческом капитале и индивидуальных характеристиках контролировались.Гендерный разрыв оценивается примерно в 39,4%. Мы принимаем новый дизайн исследования, чтобы включить гендерные ролевые отношения и их взаимодействие с гендером, чтобы получить дополнительные результаты. Результаты моделей 2 и 3 показывают, что гендерные ролевые установки по-разному влияют на доходы мужчин и женщин. Традиционное отношение к гендерным ролям пагубно сказывается на доходах женщин, но не влияет на средний доход мужчин. Этот результат и его теоретические выводы согласуются с тенденциями, обнаруженными в США и других странах (Corrigall and Konrad 2007; Stickney and Konrad 2007). Как отмечалось выше, необходимо проверить наличие потенциальной систематической ошибки отбора выборки и систематической ошибки эндогенности в причинно-следственном анализе, чтобы получить надежные и последовательные результаты оценки. Для женской выборки мы применяем двухэтапный метод Хекмана, чтобы скорректировать систематическую ошибку выборки. В модели первого этапа индикаторные переменные представляют собой обычно используемые переменные, которые измеряют факторы, влияющие на участие в рабочей силе, включая отношение к гендерным ролям, уровень образования, семейное положение, а также наличие у человека детей в возрасте 6 лет и младше. Footnote 13 Результаты регрессии показывают, что (модель 5) пагубное влияние традиционных гендерных ролей на доходы женщин остается устойчивым с дополнительными 798 подвергнутыми цензуре выборками. Более того, абсолютное значение коэффициента регрессии лишь немного превышает оценочный коэффициент, полученный обычным методом наименьших квадратов (модель 4). Этот результат подтверждает вывод о том, что если те, кто не участвует в работе и о которых невозможно получить информацию о доходах, были удалены, влияние гендерных ролевых отношений может быть недооценено из-за отбора выборки, поскольку гендерные ролевые отношения влияют на участие в рабочей силе.Однако статистический тест Вальда показывает, что разница в коэффициенте регрессии незначительна ( χ 2 = 1,46, p = 0,227), что указывает на то, что отрицательное влияние гендерных ролей на трудовые доходы женщин не вызвано. путем отбора образцов. Кроме того, средние баллы за отношение к гендерным ролям на уровне сообщества используются в качестве инструментальной переменной для индивидуального отношения к гендерным ролям (IV). Мы обнаружили, что инструментальная переменная проходит тест слабой инструментальной переменной ( F = 179.968, р. = 0,000). Результаты регрессии первого этапа демонстрируют, что инструментальная переменная сильно коррелирует с индивидуальными гендерно-ролевыми установками, для которых коэффициент регрессии составляет 0,817 ( p = 0,000). Результаты модели регрессии инструментальных переменных (модель 6 в таблице 2), показанные в таблице 3, демонстрируют, что традиционные гендерные ролевые установки по-прежнему оказывают значительное негативное влияние на доходы женщин и что абсолютное значение коэффициента оценки инструментальной переменной больше, чем оценка МНК.Этот результат имеет место, потому что регрессия инструментальной переменной отражает средний локальный эффект лечения, то есть эффект той части, на которую сильно влияют социальные нормы сообщества. Эти люди могут быть склонны соответствовать культурным нормам и социальным ожиданиям, в результате чего гендерное ролевое отношение оказывает на них более сильное влияние. Это явление помогает нам понять, почему коэффициент регрессии инструментальной переменной больше, чем у модели OLS. Однако результаты теста на эндогенность Хаусмана показывают, что нулевая гипотеза не может быть отвергнута, т.е.е., нет систематического расхождения между моделью OLS и моделью инструментальной переменной ( χ 2 = 1,88, p = 1,000). Это отсутствие расхождения подтверждает, что регрессионная модель не показывает серьезных признаков эндогенности, таких как обратная причинная связь и смещение пропущенных переменных, а результаты регрессии OLS надежны. Гендерно-ролевые установки формируются на ранних этапах жизненного пути до выхода на рынок труда, формируя набор относительно устойчивых взглядов и ценностей.Более того, объектами нашего исследования являются взрослые, чьи идеи и мнения по гендерным вопросам долгое время были «интернализованы в сердце и воплощены в линии», и поэтому их трудно изменить. Таким образом, наши теоретические и статистические результаты подтверждают вывод о том, что индивидуальные гендерные ролевые установки являются экзогенными. В целом результаты обычной регрессии по методу наименьших квадратов и регрессии инструментальных переменных (см. Таблицу 2) показывают, что традиционные установки на гендерные роли оказывают значительное негативное влияние на доходы женщин, но не имеют существенного значения. влияние на доходы мужчин. Footnote 14 Таким образом, гипотеза 1 подтверждается статистическими и теоретическими данными. Более того, в соответствии с существующими исследованиями, результаты регрессии, приведенные в таблице 2, демонстрируют, что индексы человеческого капитала, например, уровень образования и здоровья, положительно влияют на доход. Доход и возраст также имеют перевернутую U-образную зависимость. Средняя продолжительность рабочего дня в неделю и профессиональный статус положительно сказываются на доходах мужчин и женщин. Однако членство в партии, похоже, увеличивает доходы только мужчин, а не женщин.Точно так же мужчины-работники получают положительную надбавку к заработной плате через брак, в то время как доходы женщин существенно не связаны с семейным положением. Приведенные выше результаты предоставляют новые эмпирические доказательства причины гендерного разрыва в доходах с точки зрения глубоко укоренившихся культурных норм. Поскольку регрессионная модель, показанная в таблице 2, контролирует индивидуальный человеческий капитал и другие переменные, влияющие на трудовой доход, гендерный разрыв в доходах, отраженный коэффициентом регрессии фиктивной переменной для женщин, составляет часть влияния индивидуальных характеристик, которую нельзя наблюдать.Изменение коэффициента регрессии указывает на то, что абсолютное значение коэффициента регрессии женской выборки модели 3 намного ниже, чем у модели 1, что означает, что необъяснимая часть гендерного разрыва в доходах значительно сокращается при взаимодействии эффектов гендера. ролевые установки и женская фиктивная переменная. В этом смысле отношение к гендерным ролям имеет замечательную силу в объяснении гендерного разрыва в доходах. На рис. 2 наглядно показано влияние гендерного ролевого отношения на гендерный разрыв в доходах.Основываясь на уравнении регрессии модели 3, после учета других влияющих факторов, отношение к гендерным ролям существенно различается по влиянию на доходы мужчин и женщин. На диаграмме 2 показано, что при изменении отношения к гендерным ролям с современного на традиционное (слева направо) не происходит значительных изменений в доходах мужчин, но доходы женщин снижаются, создавая увеличивающийся разрыв в доходах между мужчинами и женщинами. Если взять в качестве примера крайние ценности с обеих сторон, то доход женщин с крайне традиционными взглядами составляет 58.На 4% ниже, чем у их коллег-мужчин, в то время как у женщин с прогрессивным гендерным ролевым отношением только на 25,3% ниже, чем у их коллег-мужчин. Таким образом, можно сделать вывод, что формирование эгалитарных подходов в значительной степени способствует сокращению разрыва в доходах между мужчинами и женщинами и содействует развитию женщин и гендерному равенству. Эффект взаимодействия гендерных и гендерных ролевых установок Чтобы проверить влияние гендерных ролевых установок на стратификацию доходов и количественно оценить ее объяснительную силу и механизмы, мы применяем разложение Оахаки-Блайндера полной выборки, последнее метод, разработанный для решения проблем выбора стандарта заработной платы и включения фиктивных гендерных переменных (см. Fortin et al.2011), чтобы выявить первопричину гендерного разрыва в доходах. Как и ожидалось, результаты декомпозиции демонстрируют, что отношение к гендерным ролям и особенно их различное влияние на гендерные доходы играют ключевую роль в формировании гендерного разрыва в доходах. Другими словами, влияние гендерных ролей на гендерный разрыв в доходах в основном определяется различиями коэффициентов регрессии. На влияние гендерных ролевых установок приходится 60,8% необъяснимой части гендерного разрыва в доходах (по разнице коэффициентов регрессии).Если влияние гендерных ролей на доходы мужчин и женщин будет одинаковым, то есть отрицательное влияние традиционных гендерных ролей на доходы женщин уменьшается, а разрыв в доходах между мужчинами и женщинами значительно сокращается. Следовательно, для устранения негативного влияния традиционных гендерных ролевых отношений и сокращения разрыва в доходах между мужчинами и женщинами необходимо не только формировать эгалитарные отношения, но и применять эффективные меры по снижению ограничений и ограничений в отношении женщин, вызванных традиционными гендерными ролевыми отношениями. . Прежде чем исследовать, как отношение к гендерным ролям влияет на доходы, мы также исследуем, какие аспекты отношения к гендерным ролям влияют на доходы. Чтобы избежать мультиколлинеарности, мы индивидуально включаем в регрессионную модель четыре различных измерения гендерных ролей и элементы их взаимодействия с женской переменной. Каждое измерение кодируется как фиктивная переменная, где ответы «согласен» и «полностью согласен» кодируются как 1 (традиционная тенденция), а другие ответы — как 0. Результаты регрессии моделей с 7 по 10 в таблице 4 показывают, что когда все другие переменные контролируются, статистически значимым является только коэффициент первого элемента взаимодействия; то есть традиционные взгляды на «кормильца-мужчину и женщину-хозяйку» существенно отрицательно сказываются на доходах женщин.Для других параметров отношения к гендерным ролям, например, «мужчины рождаются сильнее женщин», «хороший брак важнее хорошей работы» и «во время экономического спада в первую очередь должны увольняться работницы-женщины», коэффициенты регрессии соответствующие фиктивные переменные и члены их взаимодействия не имеют значения. Таким образом, по сравнению с другими измерениями гендерных ролевых отношений, традиционные взгляды на кормильцев семьи и лиц, осуществляющих уход, формируют основу гендерных ролевых отношений, отражая влияние социальных и культурных норм о гендерном разрыве в доходах.Между тем, гипотеза 1 снова подтверждается тем, что традиционные гендерные ролевые отношения в основном влияют на социальное поведение женщин, но не оказывают значительного влияния на мужчин. Результаты, обсуждаемые в предыдущих разделах, показывают, что традиционные гендерные ролевые установки оказывают прямо отрицательное влияние на доходы женщин только тогда, когда контролируются переменные, характеризующие производительность. Между тем, согласно существующим исследованиям, уровень образования, участие в рабочей силе, рабочее время и профессиональный статус влияют на гендерный разрыв в доходах.В существующих исследованиях та часть, которая может быть объяснена этими факторами, обычно считается «разумной». Однако неясно, формируются ли эти факторы необоснованными социальными структурами и культурными нормами. Таким образом, с помощью вышеупомянутой структуры анализа мы исследуем, как и через какие каналы отношение гендерных ролей влияет на доходы женщин, чтобы проверить гипотезу 2. Поскольку упомянутые выше опосредующие переменные представляют собой разные типы зависимых переменных, мы принимаем соответствующую модель и вносим соответствующие корректировки. к контрольным переменным.Как и непрерывная переменная профессионального статуса (ISEI), уровень образования оценивается с помощью множественной линейной регрессии. Поскольку участие в рабочей силе является фиктивной переменной Footnote 15 , приняты модель Пробит и соответствующая модель IV-Пробит. Кроме того, модели Tobit и IV-Tobit используются для анализа рабочего времени. Однако, в соответствии с вышеизложенными выводами, средняя оценка гендерных ролей в сообществе, которая является инструментальной переменной, проходит тест слабой инструментальной переменной.Однако из нашего теста на эндогенность мы обнаруживаем, что мы не можем отвергнуть нулевую гипотезу о том, что индивидуальные гендерные ролевые установки являются экзогенными. Таким образом, результаты двух методов согласованы, и более эффективные результаты множественного регрессионного анализа являются предпочтительными и сообщаются (см. Таблицу 5). Для модели достижения образования мы следуем методам, описанным в Wu (2012) и других аналогичных исследованиях, и контролируем фоновые переменные происхождения семьи, включая профессиональный статус отца, независимо от того, является ли мать получила высшее образование или нет, а также фиктивные переменные для регистрации домохозяйства и этнической принадлежности, чтобы исследовать различия в уровне образования между городской и сельской местностью и между разными этническими группами.Результаты регрессии для уровня образования, приведенные в первом столбце таблицы 5, показывают, что традиционные гендерные ролевые установки отрицательно коррелируют с уровнем образования женщин. Этот результат согласуется с результатами аналогичных исследований, проведенных в других странах (см. Kosteas 2013). Кроме того, профессиональный статус отцов и уровень образования матерей оказывают существенное положительное влияние на повышение уровня образования женщин, в то время как женщины в городских районах получают больше образования, чем женщины в сельских районах.Эти результаты показывают, что, хотя в сегодняшнем ориентированном на рынок обществе женщины добились значительного прогресса в плане участия в рабочей силе и профессионального статуса, традиционные гендерные ролевые отношения по-прежнему оказывают негативное влияние на ожидания женщин и их инвестиции в образование. С учетом приведенных выше аналитических результатов (таблица 2) и поскольку уровень образования является жизненно важным фактором при определении уровня индивидуального дохода, можно сделать вывод, что традиционные гендерные ролевые отношения могут снизить доходы женщин и увеличить разрыв в доходах между мужчинами и женщинами за счет снижения уровня образования женщин. .Таким образом, поддерживается опосредующий механизм гипотезы 2а. И наоборот, этот результат означает, что разработка норм, ориентированных на гендерное равенство, может повысить уровень образования женщин и уровень их доходов. Аналогичным образом, после контроля уровня образования и переменных индивидуальной и семейной структуры было обнаружено, что традиционное отношение к гендерным ролям не только препятствует участию женщин в рабочей силе, но также сокращает их средние рабочие часы в неделю (см. Результаты регрессии для участия в рабочей силе и продолжительности рабочего времени в Таблица 5).Возможно, женщины с традиционными взглядами на гендерные роли обременены большим количеством семейных обязанностей и тратят меньше времени и энергии на рынке труда, когда существуют конфликты между работой и семейными ролями. В этом смысле мы доказываем, что традиционные гендерные ролевые установки все еще имеют сильное влияние. Гендерные нормы относятся не только к взглядам и ценностям индивидов, но также воплощаются в регулировании и руководстве конкретными формами поведения в повседневной жизни индивидов. Другими словами, влияние традиционных гендерных норм на гендерные структуры не только реализуется через культивирование идей, но также отражается через поведение посредством отношения, что в конечном итоге приводит к гендерному неравенству.Учитывая положительное влияние участия в рабочей силе и продолжительности рабочего времени на уровне доходов (см. Таблицу 2), эти результаты демонстрируют, что прогрессивное отношение к гендерным ролям может сократить разрыв в доходах между мужчинами и женщинами, способствуя участию женщин в рабочей силе. В противном случае разрыв в доходах между мужчинами и женщинами должен продолжать увеличиваться. Таким образом, проверяется опосредующий механизм гипотезы 2b. Между тем, результаты регрессии для профессионального статуса, приведенные в таблице 5, показывают, что отношение к гендерным ролям отрицательно коррелирует с профессиональным статусом.Профессиональный статус женщин с традиционными гендерными ролевыми установками ниже, чем у женщин с прогрессивными гендерными установками. Другими словами, прогрессивные гендерные нормы способствуют развитию карьеры женщин, в то время как традиционные культурные нормы не способствуют повышению профессионального статуса женщин. Таким образом, опосредующий механизм гипотезы 2c подтверждается и подтверждается. Этот вывод согласуется с существующими эмпирическими исследованиями, показывающими, что женщины сконцентрированы на низкоуровневых «феминизированных» должностях и что дискриминация, с которой женщины сталкиваются при продвижении по службе, увеличивает средний разрыв в доходах между мужчинами и женщинами (Qing and Zheng 2013).Однако, по сравнению с теорией гендерной дискриминации на рынке труда, традиционные гендерные ролевые установки обладают большей объяснительной силой в раскрытии источника гендерного неравенства. Поскольку отношение к гендерным ролям оказывает значительное влияние на так называемые достигнутые факторы, такие как уровень образования, большая часть гендерного разрыва в доходах, объясняемого этими переменными, может быть результатом отношения к гендерным ролям. Следовательно, значения, оцениваемые с учетом человеческого капитала и переменных индивидуальных характеристик, намного ниже, чем фактическое влияние гендерных ролей на гендерный разрыв в доходах.Скорее, мы не можем полностью понять коренные причины гендерного неравенства, когда рассматриваем различия в человеческом капитале, например, в уровне образования, как установленный факт и основываем причины гендерного разрыва в доходах на этом предположении, а не исследуем, почему эти факторы различны. В целом, опосредующий механизм гипотезы 2 подтверждается данными национальных репрезентативных выборок. Наши аналитические результаты показывают, что гендерное неравенство — это не просто результат биологических различий или следствие индивидуального рационального принятия решений, но продукт глубоких социальных и культурных процессов.Фактически, влияние гендерных ролей на разрыв в доходах между мужчинами и женщинами является совокупным результатом взаимодействия нескольких факторов. Во время социализации каждый человек учится и соответствует нормам и ожиданиям гендерных ролей; развивает и формирует предпочтения и ценности, влияющие на индивидуальное поведение; и, таким образом, формирует собственное поведение посредством взаимодействия с членами семьи, сверстниками и средствами массовой информации. В традиционных обществах, основанных на патриархате и патрилокальном проживании, женщина должна оставаться дома и заботиться о своем муже и детях, не появляясь на публике, что не дает соответствующей рыночной отдачи от инвестиций в образование для женщин.Женщины, которые придерживаются традиционных взглядов на гендерные роли, например, «кормильцы и домохозяйки», не только проявляют меньшую инициативу в отношении участия на рынке труда, но и ограничивают свою долю участия в рабочей силе в условиях объективных условий недостаточного образования. В то же время, чтобы соответствовать социальным нормам и ожиданиям в отношении гендерных ролей, женщины должны нести больше ответственности за домашнюю работу и уход за семьей, в результате чего роли современных профессиональных женщин вступают в конфликт с традиционными ролями хорошей жены и матери.При взаимодействии между людьми, семьями и рынком рабочее время женщин и их энергия, затрачиваемая на рынке труда, ограничены, что не способствует повышению профессионального статуса женщин и росту доходов. Джеймс М. О’Нил, доктор философии, — профессор педагогической психологии и семейных исследований в Педагогической школе Ника Университета Коннектикута, а также лицензированный психолог, занимающийся частной практикой в Южном Виндзоре, Коннектикут.В 1975 году он получил докторскую степень на факультете консультирования и кадровых служб Университета Мэриленда. Он является научным сотрудником APA в подразделениях 17 (Общество психологической консультации), 35 (Общество психологии женщин), 43 (Общество семейной психологии), 51 (Общество психологических исследований мужчин и мужественности), 52 ( Международная психология) и 56 (Психология травм). Он является одним из основателей Общества психологических исследований мужчин и мужественности и был назван Исследователем года в 1997 году за свою 20-летнюю исследовательскую программу по конфликту между мужчинами и женщинами. Исследовательские программы доктора О’Нила касаются мужчин и мужественности, гендерного конфликта, психологии мужчин и женщин, а также насилия и виктимизации. Он опубликовал более 100 журнальных статей и глав в книгах, а также свою последнюю книгу, написанную в соавторстве с Мишель Харвей, Что вызывает насилие мужчин в отношении женщин? (1999) переведена на японский и корейский языки. В 1991 году Совет по международному обмену ученых предоставил ему стипендию Фулбрайта для чтения лекций в бывшем Советском Союзе.В 1995 году ему был присвоен статус преподавателя, самая престижная награда для профессора Университета Коннектикута, за выдающееся мастерство и преданность университетскому обучению. В 2008 году он получил награду «Выдающиеся профессиональные заслуги» от APA Division 51 за свою 25-летнюю исследовательскую программу по конфликту между мужчинами и женщинами и за его пропаганду преподавания психологии мужчин в Соединенных Штатах. Он выступал за профессиональный активизм в вопросах гендерной роли и социальной справедливости на протяжении 40 лет работы психологом-консультантом. Гендерно-ролевые отношения, осведомленность и опыт секса без согласия среди студентов университетов в Шанхае, Китай | Репродуктивное здоровье
Образец и процедуры
Меры
Отношение к гендерным ролям
Осведомленность о NCS
Опыт NCS
Контрольные переменные
Анализ
Гендерные ролевые отношения и различия в доходах мужчин и женщин в Китае | Журнал китайской социологии
Описательный анализ
Результаты регрессии
Анализ механизма и опосредующего эффекта
Мужской гендерный конфликт: психология — APA Publishing