Ложь обман: Ложь и обман | Официальный сайт Netflix

Опубликовано автором

Содержание

Что делать сотруднику, если его поймали на лжи

У многих складывается впечатление, что ложь и вправду работает. Преимущественно это происходит потому, что далеко не все люди готовы вступить в конфронтацию из-за нашего обмана. Тем не менее часто те, кому мы врем, подают сигналы, указывающие на сомнение или даже недоверие. Вопрос лишь в том, готовы ли мы их увидеть.

Нечто подобное я наблюдал на совещании у моего клиента. Менеджер (назовем его Грэгом) показывал собравшимся презентацию о финансовом состоянии компании. По мере того как Грэг объяснял причины провалов предыдущего периода и давал прогнозы на следующий, люди в комнате начинали казаться все более встревоженными. Многозначительное переглядывание за столом и неловкие намеки в вопросах предполагали, что собравшиеся не очень-то верят его объяснениям. Немного погодя я поделился этими наблюдениями с Грэгом.

Если вы чувствуете, что ваша подача информации, отрицание ошибок, приукрашивание данных или преувеличение заслуг вызвали нежелательную реакцию, не стоит уверять себя, что все будет хорошо и надо просто переждать, пока неловкая пауза закончится и слушатели перестанут хмуриться. Ваша репутация прямо сейчас под вопросом. Но есть несколько способов вернуть себе часть потерянного доверия.

Сначала подумайте, почему вы солгали. Когда я спросил Грэга, почему он начал приукрашивать показатели, он ответил, что иного выбора у него не было. «Я проработал в отделе продаж компании меньше всех остальных, – объяснил он. – Все думали, что я не справлюсь, и я чувствовал себя посторонним». Его отчаянное желание почувствовать себя частью компании подвигло его на этот поступок.

Обман никогда не бывает случайным. За нашей ложью скрываются неудовлетворенные нужды. Определение этих нужд – первый шаг к тому, чтобы найти более здоровый способ для их достижения.

Вспомните, когда вы в последний раз обманывали на работе. Может быть, вы чувствовали, что начальник проигнорировал вас или высказал несправедливое замечание? Возможно, вы опасались, что сделанная вами ошибка вызовет более жесткую критику, чем она того заслуживает? Может, девиз «мы учимся на ошибках», который декларирует ваша компания, на деле касается только любимчиков, а не вас? Или таким образом вы отреагировали на крупную проблему в организации? Мое исследование случаев обмана, которое продолжалось 15 лет, представляет собой попытку определить условия, которые способствуют лжи сотрудников в различных организациях. По нашим данным, некоторые компании непреднамеренно создают условия, которые поощряют сотрудников лгать. Например, если нам кажется, что нашу работу оценивают несправедливо, вероятность того, что мы будем нечестны в общении, возрастает в четыре раза.

Определить причину вашей лжи не значит ее оправдывать. Вы можете попытаться воспользоваться возможностью успокоить свой стыд самооправданием, рационализировать обман. Но это будет верным сигналом того, что вы избегаете чего-то более глубокого. Спросите себя: «Какие страхи двигают меня на эти действия?» Помните: чаще всего обман может дать лишь короткий желаемый эффект.

Оцените нанесенный вашей репутации ущерб. Важно оценить степень потери доверия к вам со стороны окружающих. Обратите внимание на то, как люди вам отвечают. Возможно, вашим мнением начали интересоваться реже? На ваши слова реагируют не так, как раньше? Если ваша репутация пошатнулась, на некоторые встречи вас, возможно, перестанут приглашать. То же может коснуться и некоторых проектов: их могут запускать без вас, несмотря на то что ваша квалификация им идеально соответствует.

Распознавание сигналов понижающегося уровня доверия может спровоцировать вас на еще большую ложь для восстановления доверия. Сопротивляйтесь этому естественному порыву, чтобы нанесенный репутации ущерб оказался менее значительным. В противном случае вы лишь запустите порочный круг обмана. Оцените разрыв между репутацией, которую вы хотите иметь, и вашей нынешней репутацией. Хотите ли вы, чтобы вас воспринимали как обязательного человека с отличными идеями или как лидера, к которому коллеги первым делом обратятся для решения сложнейших проблем? Тогда вы сможете точнее оценить, какие сомнения возникли у окружающих, когда вы попытались нечестным образом получить желаемую репутацию. Это уменьшит порывы к притворству.

Подумайте, в каких ситуациях вы можете продемонстрировать свою честность. Вряд ли вашим коллегам интересно, что заставило вас солгать или какие можно найти для вас оправдания. Скорее всего, их интересует, способны ли вы в принципе быть честным.

В некоторых случаях они могут также начать сомневаться и в других ваших качествах. Например, если вы преувеличили свой вклад в проект или скрыли какую-то ошибку, они могут усомниться еще и в вашей скромности. У вас наверняка не будет возможности прямо сознаться в том, что вы солгали. Условия во многих компаниях часто делают такие признания слишком уж рискованными. Но как только вы поймете, какие выводы сделали о вас люди, вы можете показать им свою честность, чтобы опровергнуть эти выводы.

К примеру, если под сомнением находится ваша скромность, искренние проявления неуверенности в своих идеях могут напомнить людям о том, что вы не настолько уж плохи. Самокритичное признание того, что в каких-то сферах вы не проявляете себя лучшим образом, а также признание выдающихся способностей окружающих тоже в этом помогут и покажут, что в чем-то вы до сих пор следуете своим принципам.

Иногда, обманув, вы можете почувствовать облегчение, что вас не поймали на лжи. Но не спешите радоваться тому, что люди были введены в заблуждение неправдой о вас или вашей работе. Теперь перед вами стоит сомнительная задача поддержания их восприятия, что может потребовать еще большей лжи. Разорвите этот саморазрушительный замкнутый круг. Критически посмотрите на условия, которые больше всего склоняют вас ко лжи. Честно определите ваши объективные нужды, которые вы стремитесь удовлетворить, и репутацию, которую вы пытаетесь создать. Это поможет вам найти больше правильных способов достичь и того и другого.

Об авторе: Рон Каруччи – соучредитель компании Navalent, автор восьми книг-бестселлеров

Обман на работе: как реагировать руководителю? Стоматология Dental Way в Москве и Московской области

Сотрудник сообщает о болезни. Вы, как руководитель, отпускаете его, желая скорейшего выздоровления. Берете на себя его задачи. А через пару дней, листая ленту Инстаграм, замечаете того самого сотрудника, улыбающегося вам с пляжной фотографии в Турции.

***

У сотрудника есть срочная задача. Он звонит вам, с трудом сдерживая слезы: «Моей собаке очень плохо. Везу ее в ветеринарную клинику». Собака — друг человека. Разумеется, вы отпускаете коллегу и выполняете за него необходимый объем работы, ежечасно интересуясь состоянием питомца.

И вот, месяц спустя, вы вместе обедаете в офисе. И сотрудник рассказывает забавную историю о своей кошке. «Кошка?» — спрашиваете вы — «Как они у вас с собакой уживаются? Дружат?». «Какая собака?» — удивляется коллега. Занавес.

***

Увы, истории взяты из реальной жизни. Все тайное становится явным. Как же реагировать на раскрывшуюся ложь?

Быть может, сделать вид, что вы ничего не заметили? Наверняка у сотрудника была веская причина для лжи. Простить, переведя все в шутку? Или все-таки наказать? Оштрафовать? Уволить?

Согласно социальной статистике HeadHunter, 68% россиян регулярно обманывают работодателя, что сходит им с рук. 26% респондентов сообщают, что ложь была раскрыта, но не принесла серьезных последствий для карьеры. И лишь 6% признают, что за обман пришлось отвечать.

Я считаю ложь серьезным проступком. И если это произошло один раз, обман обязательно повторится впредь. Отныне вы не сможете доверять члену команды, и будете оценивать его под «лупой».

Тем не менее, у каждого есть право на второй шанс. И первое, что необходимо предпринять — разобраться в причинах. Иногда сотрудник берет на себя задачу, заведомо зная, что не справится с ней. Порой за обманом стоит неуверенность в себе, внутренняя борьба.

Не рубите с плеча. Однако, если обман повторится — прощайтесь. Вам не по пути.

—

Ложь в исламе — запрещена или разрешена?

Ложь в Исламе является одним из самых тяжких грехов. Что подразумевается под понятием «ложь»? Это донесение информации до людей, которая не соответствует истине или искажена. Лживость является одним из самых мерзких человеческих качеств, это касается любого, даже если он немусульманин, и обман является своего рода вершиной всех тех дел, которые порочат и чернят сердце людей и являются греховными. Только сдерживая данное обещание и говоря правду, верующий сумеет построить нормальное и крепкое общество в своей среде. Семья, наполненная неправдой, не будет жить счастливо, в ней всегда будут происходить ссоры, в ней не останется места для уважения и любви. Общество, в котором присутствует неправда, не будет единым – народ в таком обществе пойдет по пути исчезновения. Распространяя недостоверные сведения о событиях или людях, преследуя этим свою корысть, люди не задумываются о том, каковы могут быть последствия сказанного ими.

Памятуя о призыве Всевышнего в Священной Книге Коран «Избегайте же скверны идолов и избегайте лживых речей», следует вспомнить и о том, что в другом аяте Корана говорится, что «Они не свидетельствуют лживо (или не присутствуют при лживых разговорах), а когда проходят мимо праздного, то проходят с достоинством».

О том, насколько тяжким грехом является по Исламу обман, упоминается не только в аятах Корана, но и во многих хадисах Посланника Аллаха ﷺ. Пророк Аллаха Мухаммад ﷺ говорил, обратившись к сподвижникам своим, что наиболее тяжкими перед лицом Аллаха являются грехи лжесвидетельства, ослушания родителей и многобожие. Еще в одном хадисе сказано, что обман по степени тяжести этого греха можно приравнять к ширку, тягчайшему греху. Наставляя своих сподвижников, Пророк Аллаха ﷺ говорил, что настоящим мусульманином лжецом считаться не может – кроме обмана и предательства любые черты характера может иметь мусульманин, лживый человек – немусульманин.

В каких случаях допускается ложь?

В Исламе ложь может быть дозволенной, если она совершается с благими намерениями. В исламской религии выделяют три вида лжи, которая является допустимой. Об этом говорится в хадисе: «Не разрешена ложь, кроме как в нескольких случаях: в разговоре мужем с женой, на войне, и с целью примирения между людьми». Рассуждая о вопросе дозволенности лжи в Исламе, ибн Хазм упоминал, что греховной является не каждая ложь, и некоторые ее виды могут быть названы подчинением Аллаху, ваджибом, фардом.

Ложь мужа жене

Если в разговоре мужа с женой допускается обман, который способствует сохранению в семье хорошей атмосферы и благополучия, то такая ложь будет дозволенной в Исламе. Если с помощью лжи мусульманин желает пресечь в семье смуту или допустить развода, то в таком случае обман не будет считаться грехом в Исламе.

Но в данном случае не имеется в виду та неправда, при помощи которой супруг хочет избежать выполнения своих обязанностей.

Также для укрепления брачных уз и взаимоотношений с супругой, мужу допускается преувеличивать похвальные качества жены или же ее внешность.

Ложь для примирения людей

Если ложь совершается с целью примирить между собой людей, то такая ложь также допустима в Исламе. Как сообщает Умму Кульсум, Пророк Аллаха Мухаммад ﷺ говорил: «Тот, кто налаживает отношения между людьми, говорит для этого хорошие слова и доводит до людей хорошие слова, не является лжецом».

Ложь на войне

Если ложь совершается в военное время, поскольку она необходима для военной хитрости, которая приведет к победе, то такая ложь будет считаться дозволенной Исламом, сказано в хадисе Пророка ﷺ «Война — это хитрость» аль–Бухари №3030, Муслим №1739.

Вынужденная ложь для сохранения жизни, чести и имущества

Еще один вид лжи, которая в исламской религии будет дозволенной, — это неправда, которая говорится с целью спасения жизни, собственного имущества или же тогда, когда человек подвергается нападению врага и использует обман во имя собственного спасения. Имея своей целью неукоснительное выполнение предписаний Корана, мусульманин должен защищать свое тело и свою жизнь, даже если придется для этого прибегнуть к неправде или сокрытию истины.

Если кто-то для достижения цели мусульманину необходимо прибегнуть ко лжи, то сама по себе эта цель должна быть разрешенной Исламом. И если достижение такой цели – ваджиб, то и обман, с помощью которого эта цель будет достигаться, — тоже ваджиб.

Если речь идет о защите крови мусульманина, и для того, чтобы уберечь его от преследователей, необходимо прибегнуть к обману, то обман в такой ситуации будет ваджибом, как и ваджибом является защита крови мусульманина. Обладать знаниями какого-то секрета мусульманина, разглашение которого может причинить ему вред, и отказаться выдать этот секрет, сославшись на незнание его – это дозволенный вид обмана в Исламе.

Такийя

Еще один вид дозволенного обмана в Исламе – это такийя или благоразумное скрывание своей веры, если того требует крайняя необходимость, мусульманину позволяется внешне отречься от своей веры, от Ислама, сохранив Ислам в своем сердце, как поступил некогда Аммар ибн Ясир, один из первых сподвижников Пророка Аллаха ﷺ.

Такыйя – так называют ситуацию, когда мусульманин опасается неверующих, которые превосходят мусульман силой и властью. Это может быть опасение за свою жизнь, в этом случае мусульманину дозволяется сказать нечто, что удовлетворит неверующих, при этом сердце мусульманина остается переполненной верой и истиной, однако, находясь даже в таком положении ему запрещается проливать кровь и присваивать чужое имущество или давать доступ неверующим к тому, что скрывает мусульманин от чужих глаз (аурат).

Прибегать к такыйе дозволено только из страха перед убийством, сохраняя в сердце веру. Не нужно путать такыйю, которую используют сунниты, с такыйей шиитов:

  • Сунниты разрешают не прибегать к такыйе даже в крайней ситуации, а у шиитов это считается одной из основ их религии.
  • Сунниты используют такыйю только с неверующими, шииты же прибегают к ней против суннитов.
  • Узаконенная такыйя исламом является послаблением, а не основным постановлением, что касается шиитов, то обманывать такыей является обязательным к исполнению.
  • Такыйю можно использовать только в случае слабого положения мусульман, шииты используют такыйю в любом случае и ситуации.
  • Такийя проявляется словами, а не деяниями, шииты используют такыйю как в словах, так и в делах.
  • Такийя суннита не является его характерным качеством, такийя шиита становится его неотъемлемой характерной чертой, который может солгать в любой ситуации и при любых обстоятельствах.

Соотношение пользы и вреда при обмане

Если с помощью обмана, неправды или даже лжи предотвращается чье-то пагубное деяние или какой-либо грех, если с ее помощью достигается гораздо большая польза, то такая неправда в Исламе является дозволенной. Но в этом вопросе важно соблюдать меру, не переусердствовать, прибегая ко лжи во имя благих целей. Важно понимать, насколько обосновано соотношение пользы нее и вреда, который она причиняет.

Если зло можно предотвратить и без того, чтобы говорить неправду, то следует воздержаться от нее, используя не лживые слова, а иносказательные, используя намеки – именно такой путь в Исламе будет предпочтительнее в данном случае. Об этом говорил еще Умар ибн Хаттаб, упоминая, что иносказательность – этот тот путь, которые позволяет верующему не прибегать ко лжи, уберегает его от необходимости обмана, имея в виду ситуации, когда кто-то, говоря одно, подразумевает нечто иное так, чтобы слушающий его понимал только явный смысл того, что он говорит.

Верующий должен быть уверен, прибегая ко лжи, что последствия от его правдивости могут быть пагубными и принести гораздо больше вреда, нежели его обман. Но если в случае правдивости последствия не будут настолько отягчающими, то Ислам учит, что обмана следует избегать. Если же он сомневается, больше зла или пользы принесет его обман, то всегда в приоритет ставится правдивость.

Только крайняя нужда или острая необходимость признается Исламом как причина прибегнуть к обману, если того требуют обстоятельства. В любой ситуации следует помнить, что ложь запретна, а потому, если и прибегать к ней, то в очень крайнем случае.

Недопустимые виды лжи

Если же неправду говорят в каких-то мирских личных интересах говорящего, если совершается лжесвидетельствование или приводятся ложные клятвы, то это считают в Исламе мерзким качеством и это является из больших грехов. Настоящий мусульманин не должен лгать во имя своих корыстных целей.

Большим грехом в исламской религии является обман, лживые слова, а также обида, нанесенная ближнему своему, и когда к человеку обращаются именами, унизительными для него. По этому поводу приводятся слова Пророка Мухаммада ﷺ о том, что лицемера можно отличить по трем признакам: по его лжи, по его обещаниям, которые он нарушает, а еще когда он предает человека, доверившегося ему.

Говоря со своими сподвижниками на тему того, кого можно считать неимущим, Пророк Аллаха Мухаммад ﷺ пояснял, что неимущим считают не того, кто не имеет имущества или денег, а того, кто «в День воскресения принесёт с собой молитвы, посты и закят», но потом выяснится, что он кого-то оскорбил, кого-то оклеветал, чье-то имущество присвоил, кого-то ударил и чью-то кровь пролил. Всем этим людям будут отданы части его благих дел, и когда иссякнет запас тех благих дел, что он совершил, на него начнут возлагать грехи тех людей, которых он оскорбил. И будет этот человек после ввергнут в Ад.

Каков бы ни был вред, причиненный другому человеку несправедливо, в Исламе он приравнивается к большому греху. Исламская религия и Коран запрещают несправедливо обращаться с людьми, оскорблять их, унижать, лгать и обманывать.

Ислам был ниспослан человечеству с целью разрешить множество проблем и вопросов человека, определяя, что запрещено или греховно, что дозволено, что является добром, а что – злом. Лжесвидетельство и обман – один из самых тяжких человеческих грехов.

Абсолютно недопустимо по Исламу лгать во имя удовлетворения собственных страстей. Так бывает, когда кто-то обманом старается приумножить свое имущество, достигнуть величия или других целей. Так бывает в семье, когда одна жена обманывает других жен, приводя слова мужа, якобы сказанные о ней самой, чтобы возвеличить себя среди остальных жен. Такой пример привела однажды женщина, обращаясь к Пророку Мухаммаду ﷺ. Он ответил ей, что тот, «кто утверждает наличие у него, того, чем он не наделен, подобен тому, кто одел на себя одеяния лжи».

Неправдивые шутки в исламе

Даже если неправда произнесена в шутку, с целью подшутить над кем-то и развеселить его, она все равно останется ложью и будет являться грехом в Исламе. По этому поводу приводятся слова Пророка Мухаммада ﷺ о том, что «Горе тому, кто рассказывает о чем-либо и лжёт, чтобы рассмешить этим людей! Горе ему, горе ему!».

Ложь на Пророка ﷺ

Особенно тяжким грехом будет считаться в Исламе та неправда, говоря которую, верующий ссылается на Пророка Аллаха ﷺ, приписывая ему те слова, которых он не произносил. В хадисе Посланника Аллаха ﷺ сказано, что для таких людей «уготовлено место в Аду». Говоря о религии, рассуждая на темы исламской веры, не следует говорить о том, чего мы не знаем или делать комментарии к Корану, в которых не уверены. Именно поэтому, изучая Ислам, следует опираться только на достоверные знания и комментарии.

Хадисы Пророка ﷺ о лжецах

Вся та неправда, что произнес человек за свою жизнь, как учит Ислам и Коран, будет в Судный День вместе с ним, и за каждое свое лживое слово верующий будет нести ответственность. Один из хадисов приводит слова о том, что на Суде Аллаха перед человеком, который часто лгал в жизни, будет написано «Лжец».

По рассказу Абдуллы ибн Амра, во время пребывания в их доме Пророка Аллаха ﷺ, его подозвала к себе мать и сказала, что собирается дать ему кое-что. На вопрос Пророка Мухаммада ﷺ, что же она собирается ему дать, мать ответила, что собирается дать ему финик. И тогда Пророк Аллаха Мухаммад ﷺ сказал, что если бы мать ничего не дала Амру, то Аллах записал бы ей за ложь один грех.

Однажды Посланник Аллаха ﷺ рассказал своим сподвижникам о видении, которое было ему. В нем он видел двух человек, один из которых воткнул другому в рот железный крюк и разорвал рот ему до затылка, а потом то же самое сделал с другой стороной рта. Этот второй был лжецом, который много лгал в своей жизни. Этим видением было показано Посланнику Аллаха ﷺ, что именно будет ожидать лжецов, насколько тяжелым будет для них наказание.

По свидетельству Аиши, ложь была качеством, наиболее ненавистным сподвижникам Пророка Мухаммада ﷺ, как и ему самому. Если в его присутствии кто-то обманывал, то это обстоятельство не покидало мыслей Посланника Аллаха ﷺ, пока человек, лгавший при нем, не покается.

Вред лжи

Говоря о лжи, Абу Хамид аль-Газали предупреждал, что наименьший вред, который может причинить ложь – это введение того, к кому она обращена, в неведение, поскольку обманутый в этом случае становится невеждой или джахилем. Но это наименьшее из последствий, которые влечет за собой обман. В дальнейшем невежество его может расти, и в результате его невежество может принять поистине устрашающие формы: невежда может постепенно стать глашатаем обмана, а искажение для него станет нормой, и он может хотеть привнести эту норму в общество, которое его окружает.

Правдивость — дорога к раю

Называя себя мусульманином, проповедуя Ислам, верующий обязан стремиться к правильности, отдаляясь от лжесвидетельствования и неправды, избегая любого проявления лжи, даже если она произносится в шутку. Услышав же неправду и сталкиваясь с ее проявлением, настоящий мусульманин не должен молчать – он должен остановить обман, поскольку если он ничего не сделает для этого, то, как считает Ислам, сам станет лжецом и будет грешным точно так же, как и тот, кто ее произнес – на него ляжет точно такой же тяжести грех.

Как говорил Пророк Аллаха Мухаммад ﷺ, к благочестию ведет правдивость, а благочестие – прямая дорога к Раю. И так же к нечестию ведет неправда, а нечестие – прямая дорога к Аду.

Фальшивые ноты: в России научились распознавать ложь по звуку голоса | Статьи

Российские инженеры разработали первую в мире систему распознавания лжи по звучанию голоса. Компьютерный алгоритм анализирует акустические параметры речи, сравнивает ответы и решает, можно ли доверять словам человека. Разработчики уверены, что им удалось отыскать в голосе признаки лжи. Опрошенные «Известиями» специалисты считают, что интерпретировать показания подобных систем нужно с крайней осторожностью, и предупреждают о возможных юридических коллизиях.

Так звучит ложь

Российские инженеры разработали онлайн-систему выявления лжи по звучанию голоса испытуемого, которая получила название RiskControl. Принцип действия программы основан на общеизвестном факте, что необходимость врать вызывает у человека стресс, физиологические проявления которого можно зарегистрировать с помощью измерительного оборудования. RiskControl позволяет проверять правдивость ответов на вопросы. Единственное условие заключается в том, чтобы на них можно было ответить только «да» или «нет».

На первом этапе работы RiskControl задает участнику контрольные вопросы, благодаря чему получает образец эмоционально нейтральной голосовой реакции, когда человек говорит правду. Все следующие ответы сравниваются с образцом и в случае значительных отличий определяются как ложные.

— Для нас самих было удивительно обнаружить специфический признак лжи, когда участник испытания говорит «да», а при этом спектр частот его голоса такой же, как при ответе «нет». Такой эффект практически всегда говорит об обмане, — пояснил «Известиям» директор по науке компании «Фора диджитал» Максим Конобеевский.

Фото: TASS/YAY

Для работы системы нужны обычный компьютер и подключенный к нему лорингофон, чтобы записывать ответы. Вопросы озвучивает электронный голос, использование которого дает возможность избежать эмоциональной окраски речи. Перечень вопросов для тестирования можно сформировать на сайте проекта.

Анализ звучания ответов проводится по пяти категориям: время задержки, длительность и громкость ответа, его спектральный состав и соответствие спектра частот ответа его семантическому значению. В случае, если на обман указывает только одна из них, это еще можно расценивать как случайность. Но сразу несколько свидетельствующих о лжи показателей позволяют вынести однозначный вердикт.

Увеличенное время задержки ответа может говорить о том, что человек лжет, так как ему необходима пауза, чтобы выдумать правдоподобную версию. Длительность ответа сокращается при стрессе, что также говорит об обмане. Амплитуда, то есть громкость ответа, возрастает при психологическом дискомфорте и тоже свидетельствует о лжи. Кроме того, когда человек обманывает, меняется спектральный состав его голоса, что можно заметить, сравнив звучания нейтрального и ложного ответов. Также система проверяет соответствие спектра частот ответа его семантическому значению. Если ответ «да» по спектру частот звучит как «нет» и наоборот, то это один из самых явных признаков обмана.

На заключительном этапе RiskControl автоматически обрабатывает результаты тестирования и формирует заключение. По замыслу разработчиков, использовать возможности системы можно для отбора сотрудников на ответственные позиции, а также в области психологии, медицины, криминалистики и других сферах.

Надежность RiskControl проверялась в ходе испытаний в учреждениях Федеральной службы исполнения наказаний. В них на добровольной основе принимали участие осужденные. Возможности системы использовали для выявления у участников эксперимента наркотической зависимости.

«Сведения по результатам тестирования лишь косвенно подтверждают наличие информативных признаков в параметрах речи, по которым можно определить ложность или правдивость ответов на вопросы по определенной тематике. Использование современных технологий в психологической работе с осужденными является перспективным направлением, однако требует детального изучения и дальнейшей научной разработки», — говорится в официальном заявлении ФСИН.

Доверие к проверяющему

Необходимость скрывать или искажать сообщаемую информацию порождает спектр переживаемых эмоций, пояснил «Известям» заведующий лабораторией практической и экспериментальной психологии, доцент кафедры общей психологии Московского института психоанализа Евгений Хозе. По его словам, стрессовые состояния проявляются в невербальном поведении, в том числе в характеристиках речи, которые доступны для оценки при помощи частотно-спектрального анализа. Однако подобные проявления, хотя в определенных условиях и могут быть отнесены к признакам обмана, нельзя считать достоверными признаками лжи.

— Ориентироваться только на результаты, полученные при помощи таких систем, и выносить категорическое решение о виновности или невиновности человека во лжи без дополнительных методов неэтично, — подчеркнул Евгений Хозе. — По аналогии с проведением специальных психофизиологических исследований с использованием полиграфа, данные системы должны быть одним из элементов комплексной проверки информации, сообщаемой обследуемым.

Фото: Depositphotos.com/DmitryPoch

Чем легче в использовании и достовернее будет технология распознавания лжи, тем более широкое применение она будет находить, уверена доцент кафедры общественных наук Санкт-Петербургского политехнического университета Петра Великого Дарья Быльева. Возможности предложенной системы будут востребованы при приеме на работу, выдаче кредита или в страховании, на таможне, в аэропорту, в маркетинге и в более широком кругу областей. Любой будет рад иметь портативное устройство, позволяющее при случае проверить, не обманывает ли партнер по бизнесу, не курит ли сын за школой и не изменяет ли жена, считает эксперт.

— Однако на данный момент у нас нет достоверных научных данных о степени надежности подобных систем, — оговорилась Дарья Быльева, — и нет возможности проверить их работу. К тому же четкое разделение того, в каких случаях законно, а в каких будет незаконно использование такой системы, тоже представляет проблему.

Похоже, обмануть искусственный интеллект все-таки не получится. Сможет ли человечество вынести присутствие в нашем мире наблюдателя, от которого ничего нельзя скрыть?

Психологи выяснили, какими стратегиями обмана пользуются лжецы

Теория лжи пополнилась новыми данными: в очередном исследовании психологи сосредоточились на тех, кто умеет искусно врать, и попытались понять, какими ключевыми стратегиями они пользуются и кого чаще всего обманывают.

Результаты работы психологов из Маастрихтского университета (Нидерланды) опубликованы в журнале Plos One.

«Исследования показывают, что мы не очень-то хорошо распознаем ложь», — говорит автор исследования Брианна Веригин. Ранние исследования установили, что лишь в 54% случаев люди могут точно определить, лжет человек или нет. Степень точного определения случаев, когда нас пытаются обмануть, можно повысить, если сосредоточиться на характерных способностях лжецов, точнее — искусных лжецов. «Точность обнаружения обмана в большей степени зависит от характеристик лжеца и меньше от способности обнаруживать ложь. Целью данной работы было сосредоточиться на искусных лжецах и попытаться понять, как они это делают и кого обманывают», — говорится в статье.

В исследовании участвовали 194 человека в возрасте примерно 39 лет — половина из них были женщины. По условиям эксперимента участники должны были, во-первых, оценить «свою способность к обману» и, во-вторых, как часто они лгут в повседневной жизни, кому лгут, какие виды лжи используют и как прячут свою нечестность.

Ученые подчеркнули, что ввиду деликатности темы им потребовалось одобрение этического комитета факультета психологии и неврологии Маастрихтского университета. Кроме того, участники подписали согласие на обработку данных в соответствии с Хельсинкской декларацией. Соответственно была выбрана и методика исследования — анкетирование участников исследования, которых оценивали по 10-балльной психометрической шкале Ликерта.

Эксперимент дал интересные результаты. Во-первых, мужчины в два раза чаще заявляли, что они хорошие лжецы. «Мы обнаружили связь между полом и способностью к обману, — сообщает Веригин. — Мужчины более чем в два раза чаще считали себя талантливыми лжецами, причем уверенными в том, что их не разоблачат».

Причем у искусных лжецов есть проверенные стратегии вранья, ключевая из которых — делать ложь максимально правдоподобной. Опрос показал, что популярная среди всех лжецов стратегия заключается в искусном утаивании части информации — так, чтобы она стала частью правды. «Талантливые лжецы виртуозно играют словами. Они упаковывают свою ложь в простые, ясные истории, в которые легко поверить», — говорит Веригин. А вот менее способные лжецы использовали туманные, расплывчатые формулировки, которым не было доверия.

Во-вторых, выяснилось, что лжецы со стажем чаще всего обманывают друзей, коллег и членов семьи. Кроме того, как показали результаты, эти люди в принципе чаще других нечестны. «Широко распространенное утверждение, что каждый из нас лжет один или два раза в день, вероятно, не соответствует действительности. На 5% человек приходится более 50% всей лжи. То есть в основном люди не лгут каждый день. Большая часть всей лжи приходится на небольшое число обманщиков, — утверждает Веригин. — Эти «плодовитые» лжецы воспринимают себя как более опытных по части обмана, поэтому они уверены, что их не разоблачат. И чем более они уверены в правдоподобности своей лжи, тем чаще врут.

Выяснить тактику и стратегию лжецов интересно не только с психологической точки зрения. Как подчеркивают исследователи, это знание может пригодиться, например, криминалистам во время допросов.

Ложь

Аудио-версия статьи

***

Ложь – обман, наме­рен­ное иска­же­ние правды, истины. По объ­яс­не­нию святых отцов, ложь может быть мыслью, словом или жизнью.

Источ­ни­ком лжи явля­ется диавол: «Он был чело­ве­ко­убийца от начала и не устоял в истине, ибо нет в нем истины. Когда гово­рит он ложь, гово­рит свое, ибо он лжец и отец лжи» (Ин.8:44).

Девя­тая запо­ведь одно­значно запре­щает ложь. Глав­ное сред­ство борьбы с ложью – прав­ди­вость.

На стра­ни­цах Свя­щен­ного Писа­ния также часто встре­ча­ются слож­но­со­став­ные слова, одним из корней кото­рых явля­ется слово «ложь»: лже­сви­де­тели (Мф.26:59-60), лже­про­роки (Мф.7:15), лже­учи­тели (2Пет.2:1-2), лже­бра­тья (2Кор.11:26), лжеа­по­столы (2Кор.1:13), лжехри­сты (Мф.24:24).

***

свя­ти­тель Нико­лай Серб­ский:
С Богом нас раз­де­ляет ложь, и только ложь. Ска­зать, что с Богом нас раз­де­ляет истина, то же самое, что ска­зать, что с Богом нас раз­де­ляет Бог.
Ложные мысли, ложные слова, ложные чув­ства, ложные жела­ния – вот сово­куп­ность лжи, веду­щая нас к небы­тию, иллю­зиям и бого­от­ре­че­нию. С этой дороги нет воз­врата без тяже­лого жиз­нен­ного потря­се­ния, пока чело­век, ослеп­нув, подобно Савлу, не падет на землю и пока Бог не под­ни­мет его из пыли и немощи и не вернет ему зрение.

мит­ро­по­лит Сурож­ский Анто­ний:
Ложь, какая бы она ни была, это постройка нере­аль­ного мира; а в нере­аль­ном мире нет Бога, потому что Бог есть абсо­лют­ная реаль­ность.

***

Ложь и правда

архи­манд­рит Еле­азар,
духов­ник Свято-Тро­иц­кой Алек­сан­дро-Нев­ской Лавры

Ложь – грех, один из самых рас­про­стра­нён­ных недо­стат­ков чело­ве­че­ства. Нет ни народа, ни страны, где бы не лгали. Мно­же­ство неправды про­ис­хо­дит в мире за одну только минуту. Уже в моло­до­сти ложь овла­де­вает чело­ве­ком, хотя никто этому не учит.

Ещё есть люди, кото­рые думают и про­ни­ца­тельно чув­ствуют опас­ность, кото­рую не заме­чают осталь­ные. Конечно, управ­ляя теле­гой, было больше вре­мени для раз­мыш­ле­ний, чем совре­мен­ному води­телю. Поэтому думают все, но часто поверх­ностно и поспешно. Суще­ству­ю­щие опас­но­сти оста­ются неза­ме­чен­ными. Нередко при­хо­дится много оправ­ды­ваться, защи­щаться от упрё­ков в невни­ма­тель­но­сти, необя­за­тель­но­сти. И здесь на первое место высту­пает ложь. Это быст­рый и легкий путь при­вле­че­ния к себе вни­ма­ния, повы­сить себе цену, чтобы ска­зали: «мой доро­гой».

Лгут, чтобы раз­бо­га­теть, чтобы сде­лать карьеру, чтобы защи­тить репу­та­цию, уйти от нака­за­ния. В своё время запы­лал Рим, и импе­ра­тор Нерон обви­нил в под­жоге хри­стиан, нача­лось первое кро­ва­вое гоне­ние на веру­ю­щих. Тысячи погибли на аренах цирка и сго­рели живыми факе­лами. Метод при­тес­не­ния уко­ре­нился и живёт.

 Вспо­ми­на­ются слова из попу­ляр­ной когда-то песенки: «это мы не про­хо­дили, это нам не зада­вали». Люди настолько глу­боко про­ник­нуты ложью, что даже хоро­шие дела совер­шают, при­бе­гая ко лжи и обману. Очень некра­сиво, когда лжёт жен­щина; когда лжёт теле­ви­де­ние, и в заслугу ста­вится «умелая» неправда и изво­рот­ли­вость. Зри­тели, не жалея вре­мени, часами насла­жда­ются при­ме­рами лжи среди супру­гов, поли­ти­че­ских дея­те­лей, детей. Это нра­вится, это при­вет­ству­ется, это рас­кру­чи­ва­ется и этому учатся, под­ра­жают, не заду­мы­ва­ясь, что ложь при­но­сит мно­же­ство несча­стий.

Ложь чернит, раз­ру­шает и уби­вает людей. Много невинно стра­да­ю­щих из-за того, что кто-то наго­во­рил на них. Лжец заметно раз­ла­га­ется и сам, при­вы­кая видеть всё непра­вильно. О людях он судит по мере своей испор­чен­но­сти.

Неко­то­рые делают выводы по взгляду и наго­во­рам, по тону голоса, по дви­же­нию и улыбке. Лжец легко пред­по­ла­гает плохое в жизни, в дей­ствиях и поступ­ках других.

Ложь – такой недо­ста­ток и грех, что вопло­ще­нию зла в Свя­щен­ном Писа­нии дано имя: «лжец и отец лжи». Вос­при­я­тие неправды как досто­ин­ства сви­де­тель­ствует об огром­ных пере­ме­нах в образе мыш­ле­ния. Невер­ное не всегда неверно для совре­мен­ного чело­века. Поэтому полу­ча­ется, что лгать не всегда плохо, а гово­рить правду не всегда хорошо.

Марк Твен гово­рил, что когда чело­век не знает, что ска­зать, пусть гово­рит правду, кото­рая пора­зит врагов и друзей. Бывает трудно ска­зать правду, и остаться так­тич­ным чело­ве­ком. Известна «ложь во спа­се­ние». Часто неверно пере­во­дятся слова псалма: «ложь – конь во спа­се­ние». Думать, что конь всегда может выве­сти из опас­но­сти неверно, ложно.

Люди почему-то лгут с осо­бен­ной готов­но­стью. Воз­можно потому, что ложь явля­ется быст­рым и легким путём про­яв­ле­ния к себе вни­ма­ния и повы­ше­ния себе цены, сде­лать в глазах окру­жа­ю­щих карьеру, защи­тить репу­та­цию, избе­жать нака­за­ния.

Лжи всегда сопут­ствуют неуве­рен­ность, сомне­ние, отступ­ни­че­ство, него­до­ва­ние, гнев. Когда истина под­ме­ня­ется ложью, воз­ни­кают её спут­ники. Бла­жен­ный Авгу­стин гово­рил, что когда дви­же­ние к истине исчезло или хотя бы немного ослабло, ни в чём уже не может быть уве­рен­но­сти.

Фальшь вкра­ды­ва­ется в отно­ше­ния людей и раз­ла­гает их. Рас­па­да­ются семьи, сооб­ще­ства, пра­ви­тель­ства, появ­ля­ется недо­ве­рие к сред­ствам мас­со­вой инфор­ма­ции, – словом, ника­кие вза­и­мо­от­но­ше­ния не выдер­жи­вают испы­та­ния ложью.

Неправда стала рас­про­стра­нён­ным при­ё­мом интриги, само­за­щиты, про­дви­же­ния в жизни. Греш­ники мас­ки­руют ложью свои дела, чтобы скрыть истин­ное лицо. Это заметно в тор­говле, науке, рели­гии, поли­тике, прессе. Ложь ста­но­вится ничем не при­кры­тым рас­про­стра­не­нием неправды.

Ещё в Ветхом Завете гово­рится, что диавол обо­льстил Еву, заста­вив усо­мниться. Он солгал, сказав, что «нет, не умрёте». В наши дни сатана при­ме­няет стра­те­гию лжи, застав­ляя пове­рить, что грех не остав­ляет следов. Всю циви­ли­за­цию можно пре­вра­тить в духов­ных вре­ди­те­лей, без­от­вет­ственно рас­про­стра­ня­ю­щих ложные данные, за кото­рыми сле­дуют раз­ру­ше­ния жизней, разо­рван­ные отно­ше­ния.

Страшно хоть на минуту пред­ста­вить мир, ока­зав­шийся в подоб­ной обста­новке. Поэтому пра­во­слав­ный должен молиться, чтобы гово­рить мудро, научиться отыс­ки­вать истину в любой ситу­а­ции. Прав­ди­вость не должна пере­хо­дить в гру­бость, истину надо гово­рить с любо­вью (Еф.4:15). Правде должны сопут­ство­вать мило­сер­дие, доб­рота, пони­ма­ние.

Тонкой формой лжи и обмана явля­ется лесть. Словам льстеца нельзя дове­рять, гор­тань его – откры­тый гроб (Пс.5:10). Льстец губит того, кому льстит, рас­став­ляя ловушку с помо­щью соблазна и гор­дыни. Людям свой­ственно дра­ма­ти­зи­ро­вать собы­тия. Гнев застав­ляет про­из­но­сить пре­уве­ли­чен­ные угрозы.

Пре­уве­ли­че­ние под­ры­вает основы добрых отно­ше­ний, дове­рие и надеж­ность. Нередко моло­дой чело­век гово­рит, что попал в руки иску­си­теля за неиме­нием опыта жизни. Это – ложь. Любое паде­ние совер­ша­ется по отсут­ствию дове­рия к пра­виль­ному пути. После нашего реше­ния начи­на­ется дей­ствие Божие. «Посему, отверг­нувши ложь, гово­рите истину каждый ближ­нему своему, потому что мы все члены друг другу» (Еф.4:25)

Лжец – враг души. Он при­хо­дит, как обман­щик на базаре, с фаль­ши­вым счётом на ваше имя. Неко­то­рым можно верить только до тех пор, пока вы их видите, новая ком­па­ния меняет их. Подобно воде, они кипят или замер­зают в зави­си­мо­сти от окру­жа­ю­щей тем­пе­ра­туры. Многие посту­пают так вслед­ствие отсут­ствия прин­ци­пов. Они подобны флю­геру, вра­ща­ются по ветру.

Узнать их насто­я­щее лицо так же трудно, как снять мерку с луны. Они верят в то, что выгод­нее. Они плывут всегда по ветру, откуда бы он ни дул… Им очень хочется стать хоро­шими това­ри­щами, поэтому они при­вет­ливы, всту­пают в обще­ние со всеми. Опыт­ные люди сове­туют беречься тех, чьё оте­че­ство в цар­стве лжи. Они подобны греб­цам, кото­рые смот­рят в одну сто­рону, а едут в другую.

Диавол заста­вил пове­рить, что богат­ство и соб­ствен­ность делают чело­века счаст­ли­вым, что успех опре­де­ля­ется маши­нами и домами, что сво­бода – это воз­мож­ность делать жела­е­мое.

Делать, что хочешь! Это навя­зы­ва­ется. Рас­пут­ство, жизнь без пут, без огра­ни­че­ний, без ком­плек­сов. Всё это – повто­ре­ние про­шлого. Исто­рия знает такое пове­де­ние и послед­ствия. Апо­стол Павел опи­сы­вает нрав­ствен­ную жизнь, не закры­вая её кар­ти­нами лесов и афри­кан­ских джун­глей. Он гово­рит о дей­стви­тель­ной жизни куль­тур­ных цен­тров того вре­мени, нрав­ствен­ном облике циви­ли­зо­ван­ных людей.

Задолго до апо­стола Павла около Ефеса появи­лись первые фило­софы, стали думать, что про­бу­дился разум и откры­лась страна неогра­ни­чен­ных воз­мож­но­стей. Но цветок опал, плод созрел, содер­жа­ние ока­за­лось горь­ким.

Какой была могу­чая Рим­ская импе­рия, кото­рая, заво­е­вав Грецию, обе­щала закон, поря­док, зажи­точ­ность. Пали и Рим, и Греция, сне­да­е­мые неправ­дой, мораль­ным раз­ло­же­нием.

«Мер­зость пред Гос­по­дом уста лживые» (Притч.12:22). Тот, кто близок к Богу, ходит непо­рочно, делает правду, гово­рит истину в сердце своем, кто не кле­ве­щет языком, не делает искрен­нему своему зла, не при­ни­мает поно­ше­ний на людей (Пс.15:2).

Любое ложное пока­за­ние, нано­ся­щее вред невин­ным назы­ва­ется «лже­сви­де­тель­ством». Упраж­ня­ю­щийся в этом, не оста­нется нена­ка­зан­ным, «кто гово­рит ложь, не спа­сется» (Притч.13:5). Этим сред­ством Диавол хочет обра­тить чело­века в оружие, нано­ся­щее ущерб славе Божией. Некто сказал, что у греха много инстру­мен­тов, но ложь- это рычаг, при­во­дя­щий их в дей­ствие.

Это надо чаще при­во­дить на память, потому что чело­век посто­янно нахо­дится в обста­новке ложных выво­дов и заклю­че­ний. Обма­ны­вать – значит заблуж­даться и вво­дить в заблуж­де­ние. Сеется недо­ве­рие, сомне­ние и непо­пра­ви­мый вред репу­та­ции. Во всех слу­чаях надо учиться воз­дер­жи­ваться от преж­де­вре­мен­ных заклю­че­ний до появ­ле­ния окон­ча­тель­ной инфор­ма­ции.

Мно­же­ство стра­да­ний понесли люди от поспеш­ных реше­ний и обе­ща­ний. Ещё живы те, кто помнят, когда идео­логи ком­му­низма вну­шали, что Сталин был одно­вре­менно вели­ким поли­ти­ком, самым боль­шим стра­те­гом, вели­чай­шим линг­ви­стом, учёным и фило­со­фом. Люди верили, что про­стой чело­век, в про­шлом сидев­ший в тюрьме за грабёж, был «непо­гре­шим». После его смерти тем же людям ска­зали, что Сталин был вели­чай­шим мас­со­вым убий­цей в исто­рии.

Эта ложь пошла дальше. В 1959 году партия без парт­нё­ров заявила, что через пять лет СССР дого­нит и пере­го­нит высо­кий мате­ри­аль­ный стан­дарт США. Генсек Хрущёв заявил, что «нынеш­нее поко­ле­ние совет­ских людей будет жить при ком­му­низме». Он обещал по теле­ви­зору пока­зать «послед­него попа» в стране. Обман­ным путем обе­ща­лось созда­ние ком­му­ни­стами брат­ства среди наро­дов.

Гово­рить правду – лучшая поли­тика. Чело­век может быть интел­лек­ту­ально раз­ви­тым, куль­тур­ным, пони­ма­ю­щим искус­ство, живо­пись, музыку, но иметь при­глу­шён­ную совесть и быть слепым. Куль­тура не осво­бож­дает от грехов. Первое тре­бо­ва­ние, кото­рое апо­стол Павел пред­ла­гает – отверг­нуть ложь. Обя­зан­ность пра­во­слав­ного – гово­рить истину. Ложь сле­дует пре­одо­леть, помня, что софизм, изво­рот­ли­вость не при­но­сят пользы. Хри­стос – Побе­ди­тель лжи. Он иску­пил чело­ве­че­ство от греха и нам нужно под­ви­заться в умно­же­нии правды.

Несмотря на недо­статки мира, в людях оста­лось стрем­ле­ние к добру. Ещё никому не уда­лось вос­пре­пят­ство­вать про­ник­но­ве­нию в мир добрых боже­ствен­ных мыслей. Отчуж­де­ние про­ис­хо­дит по при­чине неве­же­ства и оже­сто­че­ния. Неве­же­ство надо лечить не с головы, а с сердца. Неве­же­ство и оже­сто­че­ние идут вместе.

С гре­че­ского языка оже­сто­че­ние озна­чает: «затвер­дев­шая кожа». Сердце, много гре­шив­шее, ста­но­вится чёрст­вым, нечув­ствен­ным.

Известны случаи, когда люди лгут с нена­сыт­но­стью и не заме­чают этого, делая грех рев­ностно и с инте­ре­сом, часто ссы­ла­ясь на пуш­кин­ского Гер­мана, что «наша жизнь – игра», чело­век ищет воз­мож­но­сти солгать. Для этого он увле­кает других, соблаз­няя и, если нужно, угро­жая.

К сожа­ле­нию, при­хо­дится наблю­дать, что неко­то­рые интел­лек­ту­алы помра­чены в разуме. Жизнь, счи­тав­ших себя про­све­щён­ными, бывает бес­со­дер­жа­тель­ной, с неудо­вле­тво­рён­ными поис­ками. Ста­но­вится понят­ным необ­хо­ди­мость молитв в утрен­ние часы. Пока ум не занят неправ­дами жизни, надо обра­титься к Богу за помо­щью, ясно понять вечные боже­ствен­ные планы. Тогда будет меньше ссор из-за мело­чей, пре­ткно­ве­ний, паде­ний. Когда чело­век не читает утрен­них молитв, он как бы гово­рит: «Гос­поди, сего­дня днём я обой­дусь без Тебя», и здесь скво­зит ложь. Невоз­можно обой­тись без Бога. Молясь утром, чело­век состав­ляет про­грамму на весь день, под­ни­мая взор горе: «Отче наш, иже еси на небе­сех», потом выра­жает свои нужды: «хлеб наш насущ­ный даждь нам днесь», ста­ра­ется поду­мать о себе и других: «И остави нам долги наша, якоже и мы остав­ляем долж­ни­ком нашим». В конце молитвы просим о нашей защите: «избави нас от лука­ваго».

Да, без молитвы жизнь в опас­но­сти. Молитва вводит в небес­ную сферу, очи­щает мысли, укреп­ляет веру, избав­ляет от лжи. Очень важно закре­пить такое настро­е­ние надолго.

Сатана вну­шает, что само­во­лие должно заме­нить все авто­ри­теты. Гос­под­ство Бога отвер­га­ется, как не соот­вет­ству­ю­щее духу вре­мени. Отсюда при­чины нестро­е­ний. Неко­то­рые отдают жизнь за деньги, за соб­ствен­ность, за мно­же­ство подоб­ных вещей. Неко­то­рые просто изощ­ря­ются, ста­ра­ясь достичь «высоты». Не слу­чайно пёсик из дет­ского мульт­фильма сове­тует: «если у тебя нет хвоста, виляй улыб­кой».

Но в людях всё-таки оста­ётся стрем­ле­ние к добру. Нахо­дятся люди, кото­рые спо­собны видеть, рас­по­зна­вать лукав­ство духов злобы. Враг ста­ра­ется поко­ле­бать взгляды пра­во­слав­ного веру­ю­щего. Одним он гово­рит, что учение слиш­ком огра­ни­ченно, при­ми­тивно; другим – черес­чур строго и непри­ме­нимо в жизни.

Гос­подь помо­гает обна­ру­жи­вать ложь и лукав­ство и защи­щает пра­во­слав­ного в борьбе с невер­ными взгля­дами. Любое пре­да­тель­ство и обман раз­ру­шают дове­рие в людях, рас­па­да­ется семья, рабо­чий кол­лек­тив, пре­кра­ща­ется парт­нер­ство. Неко­то­рые так лгут, что не заме­чают этого, а когда опом­нятся, то новую фразу начи­нают со вставки: «честно говоря», пока­зы­вая, что ска­зан­ное до этого было не совсем прав­диво.

Рас­суж­дая о важной теме – о судьбе вне­зем­ной души, вспом­нился афо­ризм Мон­теня: «Смерти учит, кто учит жить».

Дождь раз­луки из смерти туч
Хлещет в дверь каждой души.
Тот уми­рать людей научит
Кто научит их верно жить.
В день, когда на белом свете
Упадёт на нас смерти тень,
Учит жизни, кто учит смерти,
Утвер­ждает Мишель Мон­тень.
К Богу ближе, будет лучше
От отца уда­лимся лжи.
Только тот уми­рать научит,
Кто научит пра­во­славно жить.
Часто жизнь обры­вает случай,
Потому ко Христу спеши.
Тот людей уми­рать научит,
Кто научит их верой жить!
Жить для Бога, тру­дясь для ближ­них,
Чтоб не стра­шен был гря­ду­щий день,
Смерти учит, кто учит жизни!
Прав мыс­ли­тель Мишель Мон­тень.

Ложь и лукав­ство не имеют цены и цели, кроме одной – про­во­дить сата­нин­ские замыслы в жизнь, отстра­няя любую мысль о веч­но­сти, о Боге, о поря­доч­но­сти вообще.

А люди веру­ю­щие и дума­ю­щие гово­рят о земной жизни и о пере­ходе в веч­ность.

«Вест­ник Алек­сан­дро-Нев­ской Лавры» № 7–8 (40–41) 2007

***

См. ДИАВОЛ, ЛУКАВ­СТВО, ПРЕ­ЛЕСТЬ, ТЩЕ­СЛА­ВИЕ

Ложь во спасение: почему мы врем | Культура и стиль жизни в Германии и Европе | DW

Наверное, нет в мире человека, который не солгал бы ни разу в жизни. Как часто мы говорим, что у нас все хорошо, в то время как дела на самом деле идут неважно. Мало кто скажет про себя, что он лжет, ведь врать, обманывать, вводить в заблуждение и изворачиваться — просто некрасиво.

И хотя ко лжи и обману отношение у нас негативное, мы понимаем, что без них в нашей жизни было бы очень трудно, пожалуй, даже невозможно.

Об этом напоминает Фолькер Зоммер (Volker Sommer), немецкий антрополог, в своей книге «Похвала лжи. Как в эволюции цель оправдывает средства». «Если бы мы всегда придерживались правды, — пишет он, — наш социальный передаточный механизм со скрежетом и резко остановился бы. Ведь правда часто как песок в нем, в то время как ложь смазывает его, будто маслом. Она позволяет нам плавно двигаться во взаимодействии друг с другом каждый день».

Ложь как движущая сила развития

Более того, утверждает Фолькер Зоммер, ложь является частью наших интеллектуальных способностей и культуры. Ученый рассматривает феномен лжи и обмана с точки зрения эволюционной антропологии.

Его основной тезис таков: соперничество между тем, кто хотел обмануть и тем, кто стремился разоблачить ложь, было движущей силой в развитии человечества. В ходе эволюции интеллект развивался потому, что живущие в группах приматы — а к ним, с точки зрения биологии, относится и человек — постоянно изобретали все новые и новые способы обмануть соплеменника, и эти уловки способствовали развитию все более совершенных «детекторов лжи» в мозгу.

Фолькер Зоммер подчеркивает, что важнейшим фактором, способствующим развитию умственных способностей у человека, была и есть его социальная сущность, иными словами, его способность и потребность жить в сообществе с другими людьми.

Точильный камень для интеллекта

Антрополог ссылается на данные, свидетельствующие, что те виды приматов, которые живут в небольших сообществах, обладают меньшим объемом серого вещества, чем те, кто живет в более крупных группах. Но члены одной группы являются и конкурентами — за еду, партнеров для размножения, удобные и безопасные места для ночлега. В таких ситуациях больше потомства оставляют после себя те особи, которым удается наиболее полно пользоваться преимуществами жизни в сообществе, при этом минимизируя негативные стороны существования в группе с сородичами. В этом помогает способность распознавать мотивацию окружающих, манипулировать ими и при этом не становиться самому жертвой манипуляции.

Лживость, подводит итоги Фолькер Зоммер, является неотъемлемой частью нашей психики, которая развилась в процессе эволюции. Ежедневное использование приемов обмана и его разоблачения обогатило наш интеллект. Так ложь стала своего рода «точильным камнем», который заострил наш ум.

От сейфа до высокого искусства

Ложь вездесуща и сопровождает нас повседневно. Сопротивляясь ей, мы изобретаем, выдумываем, созидаем. Сколько усилий, структур, приемов в нашей жизни создано для того, чтобы противостоять обману! От полиции до антивирусных программ, от ключа до сейфа и камер наблюдения… Фолькер Зоммер утверждает: без обмана, «личного тренера нашего интеллекта», наша жизнь была бы до смерти скучной.

Конечно, мы страдаем от обмана, но он дарит нам и многое из того, что нас развлекает и веселит, поддерживает в напряжении, заставляет смеяться и плакать: начиная с криминальных романов и любовных историй, сказок и кинофильмов вплоть до изобразительного искусства, музыки, театральных пьес.

Смотрите также:

  • Фотогалерея: 7 слов, без которых лучше не работать с немцами

    Без «термина» — ты букашка

    При работе в немецкой компании или с немцами, пожалуй, самым непереводимым, но и незаменимым понятием станет емкое немецкое слово Termin. Продлевая визу в ведомстве по делам иностранцев, нужно получить Termin. Встреча с шефом — тоже важный «термин». Это немецкое слово-паразит, которому невозможно подобрать один-единственный русский эквивалент. По значению это может быть срок, дата, прием, запись.

  • Фотогалерея: 7 слов, без которых лучше не работать с немцами

    «Жаворонки» и «совы» работают вместе

    Рабочий день с 8 утра до 5 вечера — будни немецкого чиновника. Другое дело — бизнес. Согласно исследованию компании Manpower Group, каждый пятый концерн в Германии планирует ввести гибкий график работы. Наряду с возможностью выбирать время, когда приходить в офис (Gleitzeit), есть и другие модели — частичная занятость, разделение времени между несколькими сотрудниками, а также удаленная работа.

  • Фотогалерея: 7 слов, без которых лучше не работать с немцами

    Время обедать

    Согласно опросам, в Германии каждый пятый работает без паузы. Однако перерыв на обед никто не отменял. Немцы любят покушать и не только дома, но и в офисе. Для этого есть специальное место — Kantine. У многих компаний и госучреждений есть свои столовые, некоторые — достойные конкуренты ресторанам. В среднем на перерыв отводится 30 минут. Приятного аппетита, или Mahlzeit!

  • Фотогалерея: 7 слов, без которых лучше не работать с немцами

    За сверхурочные не платят

    Все больше сотрудников в Германии работают сверхурочно, но только каждый второй получает за это денежную компенсацию. Эксперты Немецкого института экономических исследований выявили тенденцию к росту нематериальной компенсации: число работодателей, которые возмещают сверхурочные за счет отгула (Ausgleichstag), растет.

  • Фотогалерея: 7 слов, без которых лучше не работать с немцами

    Hallo! — «прямая линия» с коллегой

    Если в офисе вам предложат сделать Telko, не удивляйтесь. Любовь немцев к аббревиатурам находит отражение и в сокращении слов. Так из Telefonkonferenz, что, как не трудно догадаться, означает телеконференцию, получилось Telko. Чем глобальнее бизнес компании, в которой вы работаете, тем больше таких понятий войдут в ваш обиход.

  • Фотогалерея: 7 слов, без которых лучше не работать с немцами

    Самое любимое слово немцев

    Все хорошее когда-нибудь заканчивается. В Германии даже если у вас выдался очень удачный рабочий день, хорошее только начинается — Feierabend, а вместе с ним и Feierabendbier — пиво, которое можно выпить с коллегами. Если верить книге «Офисные заболевания» («Bürokrankheiten»), Feierabend, что в переводе означает конец рабочего дня, — самое любимое слово «белых воротничков» в Германии.

  • Фотогалерея: 7 слов, без которых лучше не работать с немцами

    Когда отпуск затягивается…

    После окончания отпуска по беременности и родам один из родителей с 1 января 2007 года имеет право на отпуск по уходу за ребенком (Elternzeit) — декретный отпуск. Максимум — три года. Уйти в отпуск может не только мама, но и папа. Они могут также разделить это время между собой. После рождения можно подать заявление на получение пособия (Elterngeld). Тогда год отпуска будет еще и оплачиваться.

    Автор: Марина Борисова


лежачих | обман | Британника

ложь , любой коммуникативный акт, направленный на то, чтобы заставить получателей сообщения принять или упорствовать в ложном убеждении. Однако из-за своей общности это определение вызывает вопросы о его ключевых терминах. Общепринятого определения лжи не существует. Скорее, существует спектр взглядов, от тех, которые исключают большинство форм обмана из категории лжи, до тех, которые рассматривают ложь и обман как разные слова для обозначения одного и того же явления.

Определение лжи

Ложь вызывает интерес на протяжении тысячелетий, о чем свидетельствует ее роль в литературе, теологии, философии и, в последнее время, в психологии и массовой культуре. Философы Платона ( ок. 428 / 427– ок. 348/347 до н. мораль или безнравственность лжи. Напротив, психологов в первую очередь интересовали развитие способности лгать в детстве, наши мотивы лжи, частота лжи в повседневной жизни и способы обнаружения лжи.

Согласно парадигматическому анализу лжи, изложенному такими философами, как Св. Августин (354–430 гг. Н. Э.), Ложь — это утверждения, которые говорящий считает ложными и которые предназначены для того, чтобы заставить человека, на которого они направлены, принять их как истинные. С этой точки зрения ложь должна быть напористой. То есть ложь должна быть в форме утверждения, у лжеца должно быть намерение заставить жертву поверить в содержание утверждения, и это должно быть так, что только люди могут лгать или быть обманутыми.С этой точки зрения необязательно, чтобы содержание утверждения действительно было ложным, нужно только то, что лжец считает его ложным. Предположим, что человек A ошибочно полагает, что x истинно, а y — неверно, но хочет убедить человека B, что y истинно, и поэтому решительно сообщает человеку B, что y истинно. Утверждение лица А о том, что y истинно, является ложью, хотя y на самом деле истинно. Некоторые теоретики считают это условие чрезмерно сильным и заменяют его более слабым утверждением о том, что лжец не должен верить в правдивость обманчивого высказывания — условие, которое тонко отличается от веры в его ложность, — с которой Лицо А может быть агностиком. правда x или y и все еще лгать, говоря Человеку Б, что y правда.

Еще одна сложность представлена ​​примерами, в которых обманывающий коммуникатор произносит то, что считается правдой, с намерением заставить слушателя не поверить в это. Предположим, что человек A очень хорошо знает, что x истинно, и ироническим тоном сообщает человеку B, что x истинно, чтобы заставить человека B ложно поверить, что y или z истинно. Некоторые философы считают, что такого рода общение, иногда описываемое как «баловство», следует рассматривать как ложь, даже если оно не соответствует парадигматическому определению последнего.

Получите подписку Britannica Premium и получите доступ к эксклюзивному контенту. Подпишитесь сейчас

Другие философы не верят, что ложь ограничивается словесной сферой. Они утверждают, что мы лжем, когда участвуем в любом общении (вербальном или невербальном), которое направлено на то, чтобы вызвать ложное убеждение у человека, к которому направлено общение. Этот более либеральный подход допускает ложное упущение — введение в заблуждение путем воздержания от каких-либо утверждений — а также допускает, что невербальное невербальное поведение может считаться ложью при условии, что оно преднамеренно осуществляется с намерением обмануть.Примером такой лжи будет снятие обручального кольца, чтобы создать впечатление, что человек не женат.

Расширяя определение лжи еще дальше, другие философы отказываются от требования, что ложь может выполняться только людьми, и распространяют его на другие живые существа. Биологи уже более века знают, что нечеловеческие организмы обманывают друг друга. Обману подвергаются многие виды животных, растения и даже микроорганизмы. Зеркальная орхидея ( Ophrys speculum ) производит цветы, имитирующие форму и запах самки осы.Это побуждает самцов ос этого вида вступать в псевдоспаривание с цветками и тем самым переносить пыльцу от цветка к цветку. Если можно утверждать, что зеркальные орхидеи лгут осам, то следует отказаться от требования, что ложь должна быть преднамеренной, а также от требования, что ложь обязательно является попыткой вызвать ложные убеждения. Орхидея обладает гораздо более примитивными сенсорными рецепторами, чем у млекопитающих, таких как человек, и сомнительно, что осы способны формировать убеждения.Чтобы решить эти проблемы, описание лжи, которое распространяется на все живые существа, утверждает, что ложь имеет функцию — а не намеренную цель — побудить другие организмы неверно истолковать — а не сформировать ложные убеждения — некоторые особенности или особенности своего мира.

Обнаружение обмана (лжи) — Академия эмоционального интеллекта

Обман: что это такое и как это обнаруживается?

Обман — это когда одно лицо намерено ввести другого в заблуждение и делает это намеренно и без предварительного уведомления.В этой статье мы исследуем различные причины, по которым люди лгут, и как вы можете защитить себя от обмана с высокими ставками в личной и профессиональной жизни.

1 · Что такое обман?

Мы много говорим о лжи и обмане в повседневной жизни, и мы часто используем эти слова как синонимы. Обман (или потенциальный обман) освещается снова и снова, от наших личных и профессиональных отношений / отношений до последних сообщений в СМИ о наиболее острых политических дебатах.

Таким образом, вы можете подумать, что, учитывая его кажущееся обычное явление и упоминание в нашем повседневном языке, у нас будет согласованное определение того, что такое «обман», во всем спектре областей социальных наук. Конечно, мы знаем, что такое «ложь»? Однако это далеко от реальности, и, если мы также включим философскую точку зрения, вода станет еще более запутанной, а определение менее согласованным. Итак, давайте рассмотрим несколько идей по этой концепции, а затем представим рабочее определение, которое мы собираемся использовать в качестве основы для оставшейся части этой статьи.

Простое определение обмана, предложенное в Оксфордском словаре английского языка (1989) , звучит так: «… сделать ложное заявление с намерением обмануть».

Проблема с этим определением заключается в том, что оно фокусируется только на одном типе лжи. «Фальсификация», при которой мы фактически передаем информацию (в виде утверждения) с намерением ввести в заблуждение. Это определение, по-видимому, не применимо к лжи о «упущении» или «сокрытии», то есть об отсутствии или сокрытии информации, соответственно, которая могла бы быть передана для разъяснения правды о заявлении.

Другое определение, на этот раз из Bok (1978) , — «… любое заявленное намеренно вводящее в заблуждение сообщение». Опять же, мы видим здесь сходство с предыдущим определением OED в том, что определение ссылается на лжеца, «заявляющего» о вводящем в заблуждение сообщении. Но что общего у этих двух определений, так это понятие «намерение». Лицо, сообщающее ложь, намеренно намерено обмануть получателя. Это начинает исключать дезинформированного, наивного, введенного в заблуждение или самообман человека из категории «лжецов», поскольку они не обязательно передают информацию, которую они считают ложной, т.е. это непреднамеренное введение получателя в заблуждение.

Давайте расширим это определение, перейдя к нашему рабочему определению. DePaulo & Malone (2003) называют нас «преднамеренной попыткой ввести других в заблуждение». Это имеет компонент намерения (преднамеренной попытки), а также может использоваться при обсуждении как лжи, связанной с упущением / утаиванием, так и фальсификации. Однако это может быть слишком широко. Если, например, вы идете на спектакль в театре, и актер настолько убедительно изображает своего персонажа на сцене, что вы втягиваетесь в драму рассказа, мы можем сказать, что согласно этому определению они лгут.Они намеренно пытались (успешно) ввести вас в заблуждение, хотя бы на короткий период времени. Итак, как мы можем исключить актеров и им подобных из категории «лжецов»?

Следуя определению из Vrij (2008) , мы немного приблизимся к нашей конечной цели, заявив, что обман — это «… успешная или неудачная преднамеренная попытка, без предупреждения, создать у другого человека убеждение, которое коммуникатор считает быть неправдой «.

Итак, у нас есть определение, которое скрывает намерение, вводя других в заблуждение, заставляя поверить в то, что лжец заведомо ложным, а также «без предупреждения».В случае с актером ваше предупреждение направлено на то, чтобы приостановить вашу веру на время пьесы. Следовательно, они не обманывают. Это определение также добавляет, что успех (или нет) попытки лжи ни здесь, ни там, это обманчивое общение, независимо от результата.

Наше окончательное и рабочее определение согласуется с Вриджем, но несколько упрощает его определение. Это определение взято из Ekman (2009) ; «Одно лицо намерено ввести в заблуждение другого, делая это намеренно, без предварительного уведомления об этой цели.

Подводя итог и с этим окончательным определением, мы теперь можем видеть, что обман (взаимозаменяемый здесь со словом «ложь») подразумевает намеренную попытку ввести в заблуждение другого человека или людей без их ведома или согласия. Это может быть сделано либо путем «фальсификации» истории или аккаунта, то есть «выдумки», либо путем сокрытия и исключения информации, которая могла / должна была быть передана. Это причина, по которой многие суды в мире просят любого, кто делает заявление, согласиться сказать: «… правду, ВСЮ правду и ничего, кроме правды.”

2 · Почему мы лжем?

Мы определили, что мы подразумеваем под «ложью» и «обманом», но почему мы это делаем? Вспомните прошлую неделю. Сколько раз вы лгали? Как насчет последних 24 часов? Может, даже в последний час?

Ложь в той или иной форме является частью нашего повседневного общения. Если, конечно, вы не Эли Локер, вымышленный персонаж из драмы Fox TV «Обмани меня» (Roth & Hines, 2009) , который практикует «радикальную честность» с разными последствиями и степенью успеха.

Но все ли вранье плохо? Рискуя вызвать этические и моральные дебаты, было бы трудно пройти через 24 часа (не говоря уже о неделе) без какой-либо формы лжи на каком-то уровне.

Если вы родитель, вы можете «солгать» своим детям о существовании мифических существ, которые приносят подарки или шоколадные яйца. Но, родитель или нет, подумайте об этой альтруистической лжи; эта маленькая белая ложь, которую мы говорим, чтобы не задеть чьи-то чувства или каким-то образом защитить их от боли истины.Вот несколько примеров:

«Это не так уж плохо…» после того, как друг показал вам результаты своих выходок с краской для волос, окрашивая их в пятнистый зеленый и оранжевый цвет волос.

«Мы должны встретиться как-нибудь за чашечкой кофе…» после того, как натолкнулись на старого знакомого из средней школы, который вам никогда не нравился.

«Было вкусно!» после того, как вы изо всех сил пытались закончить несколько безвкусную еду, приготовленную вашим партнером.

«Я в порядке, спасибо…» после того, как администратор спросил, как вы себя чувствуете, когда вы действительно чувствуете себя плохо и у вас довольно напряженный день.

Ни в одном из этих примеров нет злого умысла. Они служат для того, чтобы комментировать что-то таким образом, чтобы предотвратить оскорбление, оскорбить чувства другого и избежать потенциально неловкого социального взаимодействия.

Мы называем эти виды лжи «социальной смазкой», поскольку они обеспечивают бесперебойную работу. Если бы все были настолько честны, как Эли Локер (упомянутый выше), наша жизнь, безусловно, была бы совсем другой. К лучшему или к худшему, я оставлю это вам на размышление.

Итак, мы разделяем ложь на серьезную и несерьезную. Только что упомянутые обычно попадают в категорию несерьезных. Но это может не относиться к лжи более злонамеренного или корыстного характера. Эта ложь, которую рассказывают, чтобы избежать наказания, ради личной выгоды (даже за счет других), переложить вину на другого недостойного человека и т. Д.

Эти виды более серьезной лжи могут иметь гораздо более серьезные последствия, в некоторых случаях карьера, отношения , и даже жизнь разрушающая.

3 · Зачем обнаруживать обман?

Итак, каковы последствия необнаруженного обмана и зачем нам развивать наши навыки обнаружения.

Рассмотрим издержки обмана в организациях. Участвуем ли мы в споре внутри команды, проверяем эффективность, расследуем обвинение в преследовании или нанимаем старшего руководителя в компании, существует множество возможностей для обмана. Стоимость этого обмана нелегко измерить и обобщить, но его распространенность хорошо задокументирована.

Рассмотрение только затрат на набор персонала, включая анализ потребностей, поиск кандидатов и отбор кандидатов, собеседование и предложение; это может вызвать затраты на монтаж. Но добавьте к этому, что большая часть общества считает, что искажение наших навыков, квалификации и т. Д. В резюме / резюме приемлемо (например, Wexler, 2006) , хотя и является уголовным преступлением, обнаружение обмана в процессе найма это важный навык для рекрутеров. Это могло предотвратить напрасные расходы на набор и трудоустройство неподходящих кандидатов.

Есть и другие профессии, средства к существованию которых во многом зависят от обнаружения обмана. Это бесценный навык в инвестициях, переговорах, продажах, бизнес-консультировании, если назвать лишь несколько ролей, которые требуют наилучшего уровня информации и бизнес-аналитики для принятия наиболее подходящих решений.

Очевидная область для серьезного обмана и необходимость отличать это от правдивости — это безопасность, правоохранительные органы и военные секторы. Буквальные решения о жизни и смерти принимаются в этих областях для личной, национальной и международной безопасности.

Здесь у нас есть два аспекта обмана. Во-первых, обнаружение тех лиц, которые могут иметь намерение причинить вред, например, имеющие террористические намерения. Известное как «первичное обнаружение», это включает наблюдение и анализ более крупных групп и толп, таких как города, развлекательные заведения и транспортные узлы, с целью выявления выбросов, которые могут желать причинить вред (например, акты или террор и / или массовые убийства). насилие), пример этого процесса можно увидеть в работе Lansley et al. (2017) Процесс OTER.

Второй аспект обнаружения обмана в этом секторе — во время первоначального и последующего взаимодействия с физическим лицом или «лицом, представляющим интерес (ЛПИ)». Это может происходить во многих формах взаимодействия — от неформального и потенциально скрытого разговора, направленного на получение информации из PoI без прямых вопросов, до формального контекста интервью, в котором роли интервьюера и интервьюируемого очевидны.

Последствия для этих секторов ошибки в выявлении обмана во время первичного обнаружения или использования PoI, к сожалению, распространены в наших новостных лентах на ежедневной основе.Успешное обнаружение в этих условиях спасает жизни.

Наконец, в этом секторе ЛПИ может перейти к судебному разбирательству и, возможно, к вынесению приговора через систему правосудия. Опять же, здесь у нас есть многочисленные заявления, сделанные обвиняемым и представителем защиты, а также обвинением и потенциальными жертвами, свидетелями и экспертами. Исходя из этого, необходимо принимать решения о достоверности и правдивости различных заявлений, чтобы принимать решения о потенциальной преступной вине и последующем наказании.Бонд и Депауло (2006) провели метаанализ точности суждений по раскрытию правды среди ряда групп населения, включая судей, адвокатов и полицейских, и средний уровень точности составил 54%. Учитывая последствия решений, принятых в этих контекстах, показатель точности, лишь немного превышающий «подбрасывание монеты», вызывает беспокойство.

В повседневной жизни мы общаемся с друзьями и близкими, а также с профессионалами, и наша способность обнаруживать обман также может предотвратить здесь негативные последствия.Неверный партнер, лживый подросток, экспериментирующий с запрещенными веществами, продавец автомобилей, пытающийся продать нам автомобиль, который, как известно, имеет множество проблем, — это лишь несколько примеров. Однако по мере того, как мы учимся читать других и начинаем анализировать поведение, имея в виду разъяснение правдивости, нам нужно проявлять осторожность. Мы очень легко можем стать циничными, у нас появится склонность замечать вину и исключать доказательства обратного. Это само по себе может привести к негативным последствиям, т. Е. К недоверию во взаимоотношениях, отношениях и сбоям в общении.Мы должны сохранять объективный баланс при оценке правдивости, достоверности и обмана, особенно если в этом участвуют наши друзья и близкие. Иногда лучше всего ничего не говорить и ничего не делать. Но это очень сильно зависит от контекста.

4 · Как обнаружить обман?

На протяжении веков человеческого развития можно найти множество примеров методов «обнаружения лжи». Они варьируются от варварских до совершенно странных.

  • Ранним примером проверки невиновности, использовавшейся в средневековой Англии, был «Испытание холодной водой».Обвиняемого привязывают к стулу и опускают в воду. Утопление, утопление и, следовательно, смерть указали на невиновность обвиняемого, а то, что он плыл и остался жив, указывало на его вину, ведущую к соответствующему наказанию.
  • В суде Hot Iron обвиняемые держали голыми руками кусок раскаленного железа. Раны перевязаны, их оставили за три дня до осмотра. Если бы рана должным образом зажила через три дня, они успешно прошли бы испытание (хотя их репутация была бы навсегда испорчена).Если рана не зажила, они были признаны виновными и им отрезали правую ногу (и потенциально руку).
  • Незнакомые примеры включают метод в древней Индии, когда индуистский принц собрал группу подозреваемых в камере. Их по одному вели в затемненную комнату, где им предстояло встретить «священного осла или осла». Этот осел был особенным в том смысле, что если бы его тянули за хвост, он кричал бы только в том случае, если бы тащащий его человек был лжецом. Таким образом, один за другим люди входили в комнату, а затем снова появлялись.Но только у одного из подозреваемых были чистые руки … Принц наложил пятно на хвост осла, предполагая, что виновный (лжец) не рискнет дернуть за хвост и, следовательно, быть пойман их чистыми руками.

К счастью, времена изменились, как и наша правовая и судебная системы. Наше понимание человеческого поведения также адаптировалось со временем и продолжает адаптироваться.

Технологии
Сегодня мы можем смотреть как на технологии, так и на человеческие наблюдения / анализ, чтобы оценить правдивость личности.Однако их сочетание является предпочтительным, поскольку одни только технологии оказались менее чем эффективными с высокой частотой «ложных срабатываний», то есть ошибочной оценки правдивого лжеца. Наиболее известным технологическим методом попытки проверки на обман является «полиграф». Это оборудование измеряет психофизиологические реакции (например, частоту сердечных сокращений, артериальное давление, потоотделение) в попытке определить изменение этих реакций, которое может указывать на стрессовую реакцию. В прошлом полиграф был связан с выводами о том, что стресс или тревога, скорее всего, связаны с обманом.Однако мы знаем, что беспокойство может быть вызвано множеством различных факторов, а не только обманом (Экман, 2009) . Фактически, даже ранние исследования эффективности теста на полиграфе выявили проблемы с их результатами, указав, что, хотя они могут правильно идентифицировать лжеца с точностью примерно от 70% до 94%, другие условия были не слишком щедрыми. Правильная идентификация правдивого может варьироваться от 12% до 94%, ложных срабатываний — до 75%. Различные другие технологии разрабатываются для обнаружения обмана, такие как использование ЭЭГ (электроэнцефалографии) сканирования (e.грамм. Farwell & Smith, 2001, Parmar & Mukunden, 2017) или даже fMRI (функциональная магнитно-резонансная томография), однако в последнем случае критический обзор использования исследований fMRI показал, что «… в обозримом будущем этические и законное использование обнаружения лжи на основе фМРТ, вероятно, будет ограничено добровольцами, которые работают совместно, например, теми, кто добивается оправдательного приговора или разрешения после провала теста на полиграфе », (Langleben, 2008) .

Наблюдение за людьми
В настоящее время сильные исследования в области обнаружения обмана связаны с использованием людей в качестве наблюдателей »i.е. анализ поведения человека в реальном времени.
Это также широко исследовалось и обсуждалось в книгах, статьях в Интернете и в ходе экспертного анализа языка тела на телевидении. Некоторые из этих исследований в значительной степени основаны на научной теории и доказательствах. Другие из них гораздо более анекдотичны в своих доказательствах и, к сожалению, помогают увековечить множество мифов в этой области. Примером этого является связь «царапины на носу» с конкретным доказательством обмана, миф, не имеющий научной основы. Другой — концепция доступа к глазам, популяризированная системой самопомощи, известной как нейролингвистическое программирование (НЛП).В этой системе направление взгляда предположительно коррелировало с когнитивными процессами, такими как построение изображений / звуков, запоминание изображений / звуков, разговор с самим собой и кинестетические чувства. В некоторых случаях дезинформированные инструкторы использовали их, чтобы сделать вывод о наличии обмана (при построении изображений / звуков). Однако в последние годы концепция доступа к глазам подвергалась обстоятельной критике (Wiseman et al, 2012) , не обнаружив корреляции с обманом.

5 · Итак, что мы знаем?

Ну, мы точно знаем, что не существует единого показателя обмана (Экман, 2009, Vrij, 2008) .Все мы разные, и поэтому все мы ведем себя по-разному в разных контекстах. Все мы реагируем по-разному в зависимости от контекста ситуации, обсуждаемой темы и нашего психологического склада.

Некоторые из нас могут отлично справиться с ситуацией официального собеседования, в то время как другие могут проявлять глубокую тревогу в той же ситуации. Некоторые из нас могут лгать, если сочтут это необходимым, в то время как другие могут считать концепцию обмана кого-либо морально прискорбной.

Итак, при анализе человеческого поведения подход, известный как SCAnR (Six Channel Analysis — Real-time), разработанный The Emotional Intelligence Academy (Archer & Lansley, 2015; Lansley, 2017) , учитывает три аспекты, учетная запись, исходный уровень и контекст.

Счет — Что обсуждается? Какая тема интервью? В чем суть разговора? Какие подробности делятся?

Базовый уровень — Как этот человек обычно ведет себя в подобной ситуации? На этот вопрос гораздо легче ответить, если вы близки / близки с кем-то.Однако необходимо время, чтобы понять исходные данные для тех, с кем вы только что познакомились.

Контекст — В каком культурном, социальном, экологическом и т. Д. Контексте происходит это взаимодействие или наблюдение? Как это может повлиять на поведение этого человека?

Как только мы это поймем, мы сможем определить, когда общение через один или несколько из шести каналов, Лицо, Тело, Голос, Стиль взаимодействия, Вербальное содержание и Психофизиология, несовместимо с учетной записью, базовыми показателями человека или контекст.В таком случае это считается «точкой интереса» или PIN-кодом.

Zucherman & Driver (1985) обсуждали, что в попытке обмана участвуют четыре фактора:

  • Попытка контроля
  • Возбуждение (реакции на стресс)
  • Ощущаемые эмоции
  • Когнитивная обработка

Это все еще верно в нашем понимании сегодня. При обманчивом взаимодействии эти аспекты могут наблюдаться через шесть каналов, упомянутых выше. Давайте рассмотрим несколько примеров:

Face:
Являясь основным каналом эмоций, семь из которых являются универсальными (Ekman & Keltner, 1970; Ekman, 2007; Ekman, 2009) и мы можем увидеть эмоции человека «просачиваются» на лицо, указывая на его истинные чувства.Таким образом, при сохранении социальной улыбки на их лице мы можем увидеть внезапное выражение страха, возможно, даже через ½ секунды или меньше, известное как микровыражение (Ekman, 2009; Matsumoto & Hwang, 2011) , когда задается ключевой вопрос интервью. Лицо также может показывать тяжелую когнитивную обработку, такую ​​как нахмуренные брови, что может быть интересно, если увидеть, когда вопрос требует простого ответа.

Body:
Мы используем наши тела для передачи огромных объемов информации, в некоторых случаях вообще без использования слов.Самый важный аспект, который следует учитывать в отношении языка тела, заключается в том, что, в отличие от эмоциональных выражений лица, у нас нет современных научных доказательств универсального языка тела. Мы всегда должны принимать во внимание культурные / социальные / индивидуальные основы того, как люди используют свое тело для общения. Однако одним из примеров «утечки» тела может быть малейшее одностороннее пожатие плечами, когда собеседник заявляет: «Я уверен!» Одностороннее пожатие плечами может быть «микро-жестом» более крупного двустороннего пожатия плечами, которое обычно сообщает о неуверенности.Так что в этом случае этот тонкий жест несовместим с аккаунтом.

Голос:
Этот канал охватывает высоту, громкость и тон (качество) голоса человека. Голос обладает способностью передавать эмоции, а также элементы когнитивной обработки (Ekman, 2007; Matsumoto, Frank & Hwang, 2013) . Например, если друг обсуждает отношения с супругом и, говоря: «Мы — отличная пара», вы слышите падение громкости и высоты звука, а также дрожащий тон голоса; вы можете подумать, что это положительное утверждение несовместимо с этими изменениями в голосовых областях.Возможно, это указывает на неуверенность или грусть. Только дальнейшие вопросы помогут выяснить это.

Стиль взаимодействия:
Этот канал показывает, «как» мы используем слова, которые мы выбираем. Например, становится ли собеседник спорным или агрессивным, когда поднимается конкретная тема? Упало ли их использование местоимений от первого лица (я, я, мое) при обсуждении их местонахождения прошлой ночью? Может ли это указывать на словесное дистанцирование от лжи? Вполне возможно … Но мы должны сохранять непредвзятость.Другим примером может быть внезапное возникновение затруднений, таких как слова-заполнители «эээ» и «ошибка», заикание и фальстарт. Испытывают ли они большую когнитивную нагрузку, пытаясь ответить на вопрос? Если так … Почему?

Устное содержание:
Какие конкретные слова используются? Насколько заполнен счет? Есть скудные детали по основным темам или слишком много, учитывая ситуацию? Если мы слушаем, как кто-то описывает событие, и в одном разделе аккаунта уровень детализации резко падает, нам следует обратить внимание на этот раздел.Почему пропадают детали? Один из методов анализа утверждения, особенно в текстовой форме, заключается в использовании анализа утверждения. Используя анализ утверждений с помощью таких методов, как анализ содержания на основе критериев или CBCA (Steller & Köhnken, 1989) , аналитики могут использовать критерии для оценки достоверности утверждения или стенограммы. Важный шаг к оценке правдивости личности, хотя утверждение может «звучать достоверно», но все же оставаться очень хорошо сконструированной ложью.Мы должны использовать все каналы и подтверждать доказательства.

Психофизиология:
Шестой канал, рассматриваемый здесь, обычно измеряется с помощью технологий, таких как полиграф. Но зоркими глазами и ушами поведенческий аналитик может различать те видимые и звуковые сигналы, которые говорят нам, что у кого-то есть реакция на стресс. Видимые явления могут включать такие явления, как покраснение лица, потливость лба, ослабление воротника, трение руками о ноги, облизывание губ.Слышимый может включать сухость во рту, откашливание, глубокие вздохи или задержку дыхания. Это не исчерпывающий список, и следует помнить, что эти явления не являются «признаками лжи». Они могут указывать на начало стрессовой реакции, но остается вопрос… Что вызвало стресс? Было ли это стрессом от необходимости лгать в ответ на вопрос? Или это потому, что интервьюируемый не верит в вызывающее стресс агрессивное интервью?

6 · Резюме

Обман — это функция нашей повседневной жизни.Это может принимать форму несерьезной, более альтруистической или белой лжи. Но он также может принимать форму более серьезной и злонамеренной лжи для личной выгоды или, возможно, с намерением причинить вред.

Последствия необнаруженного обмана могут быть дорогостоящими как в финансовом, так и в эмоциональном, физическом и психологическом плане.

Мы, безусловно, прошли долгий путь в понимании обмана и того, как лучше всего его обнаруживать, придерживаясь более научного подхода. Аналитики должны наблюдать за всеми шестью каналами коммуникации, возможно, используя технологии как дополнительный инструмент, а не замену, чтобы использовать более целостный подход к анализу поведения.

Когда поведение несовместимо с Учетной записью, Базовым показателем или Контекстом, нам нужно уделять больше внимания, особенно если есть кластеры несовместимого поведения, наблюдаемые по каналам в данный момент времени.

Но самое главное — помнить, что наши наблюдения представляют интерес. Они не являются единственными индикаторами обмана. Нам все еще необходимо сформулировать хорошие вопросы для интервью и исследовать тематические области, в которых наблюдались несоответствия.

Наконец. Всегда помните… сохраняйте мышление «искреннего интереса к другому человеку», чтобы не допустить вопросительного стиля интервью.

Разница между ложью и обманом

Ключевое отличие: Ложь подразумевает, что один человек устно говорит другому человеку что-то ложное, пытаясь заставить второго человека поверить в то, что он говорит правду. Обман или обман — это слова или действия с намерением причинить вред другому человеку.

Ложь и обман по-прежнему являются широко обсуждаемыми темами в области философии, где исследователи все еще придумывают множество аргументов, предполагающих, что оба определения могут быть похожими или сильно отличаться. Этой теме посвящено также множество исследовательских работ.

Однако есть общепринятые общие определения, в том числе и те, которые перечислены в словаре. Dictionary.com определяет ложь как «ложное заявление, сделанное с намерением ввести в заблуждение; умышленная неправда; ложь.Обман определяется как «ввести в заблуждение ложным видом или заявлением; обман ».

Определение лжи в основном гласит, что когда человек лжет, он должен устно сказать другому человеку что-то, что является ложным утверждением, чтобы второе лицо поверило, что то, что он говорит, является правдой. Это может быть наполовину правдой или наполовину ложью, но все равно будет считаться ложью. Есть также невинная ложь, когда человек может лгать мелкую ложь, которая может показаться незначительной при взгляде на большую картину, например, «гримаснивание сделает лицо таким навсегда», «о существовании Санта-Клауса или зубной феи и т. Д. .”

Обман или обман — это слова или действия с намерением причинить вред другому человеку. Это может включать ложь кому-то или даже исключение информации от кого-то. Это также может означать обман чего-то и может включать в себя лицемерие, пропаганду и ловкость рук, а также отвлечение, маскировку или утаивание. Уличная магия — интересный пример обмана, так как маг действительно действует, обманывая аудиторию, заставляя поверить в то, что он показывает реальность, используя уловки, чтобы скрыть свои истинные способы что-то делать.

Другое общепринятое различие утверждает, что ложь — это разновидность обмана, хотя не все обманы основаны на лжи. Это похоже на банан, это сорт фруктов, но не все фрукты — бананы. Ложь включает в себя обман, хотя не все виды обмана считаются ложью. Человек может намеренно упустить информацию, что может привести к обману, но это не будет считаться ложью. Точно так же магия не будет считаться ложью. Если маг говорит, что я заставлю определенный объект исчезнуть, он не лжет.Он заставляет объект исчезнуть, но обманывает зрителя, используя уловку. Ложь может быть рассказана в пользу кого-то, а обман не всегда совершается с благими намерениями. Однако магия — исключение.

Сравнение лжи и обмана:

Лежащий

Обман

Словарь определения

Ложное заявление, сделанное с намерением ввести в заблуждение; умышленная неправда; ложь

Чтобы ввести в заблуждение ложным видом или заявлением; обман

Причина

Может быть сделано для положительного или отрицательного

В основном делается с вредными намерениями

Синонимы

Предварительная вариация, фальсификация, выдумка

Обман, обман, блеф, мистификация и уловки

Типы

  • Недобросовестность
  • Открытая ложь
  • Большая ложь
  • Блеф
  • Ложь дворецкого (электронная ложь)
  • Контекстная ложь
  • Аварийная ложь
  • Преувеличение
  • Производство
  • Fib
  • полуправда
  • Патологическая ложь
  • Вежливая ложь
  • Белая ложь
  • Ложь
  • Эквивокации
  • Маскировки
  • Преувеличения
  • Занижение

Примеры

Ложь о ваших финансовых активах при разводе, говоря, что у вас на самом деле гораздо меньше денег, чем у вас, чтобы не отдать своему супругу его или ее долю в семейном имуществе, которым вы оба владеете.

Ложь как политик, чтобы получить голоса, когда у тебя нет реального намерения делать то, что ты обещал людям, что собирался сделать.

Сказать сестре, что ее новый ребенок действительно милый, когда ребенок на самом деле совсем не очень милый.

Сообщает клиенту, что автомобиль обслуживается повсюду, но не сообщает ему, что во время последнего обслуживания возникла проблема с аккумулятором.

Внешность обманчива — просто потому, что что-то хорошо выглядит, еще не значит, что это хорошо.

Цифры кажутся более впечатляющими, чем они есть на самом деле. 100% прирост менее впечатляет, если рассматривать его в контексте.

Границы | Пределы обнаружения сознательного обмана: когда использование ложных сигналов обмана способствует принятию неверных суждений

Введение

Умение обнаруживать обман — важный навык в повседневной жизни. Однако исследования обмана в повседневной жизни показывают, что большинство обманов не раскрывается (DePaulo et al., 1996; Vrij, 2000). Когда в лабораторных исследованиях людей недвусмысленно спрашивают, обманывает человек или нет, степень точности обнаружения обмана без посторонней помощи не намного превышает уровень случайности (например, см. Метаанализ Bond and DePaulo, 2006; Hartwig and Bond, 2011 ). Этот показатель может быть увеличен, среди прочего, с помощью ситуационной осведомленности и контекстной информации (Blair et al., 2010; Reinhard et al., 2013b).

Одна из предполагаемых причин относительно низкого уровня обнаружения без посторонней помощи заключается в том, что люди склонны верить — а не не верят — информации, которая представляется (т.е., «предвзятость к истине» или «неисполнение правды», McCornack and Parks, 1986; О’Салливан, 2003 г .; Левин, 2014). В результате они часто (ошибочно) принимают ложь за правду. Теория истины-дефолта утверждает, что, поскольку большая часть общения в большинстве случаев является честной, преимущества веры перевешивают издержки случайного обмана (Levine, 2014; Clare and Levine, 2019). Следовательно, люди могут обнаруживать правду с большей точностью, чем ложь (эффект правдивости; например, Levine et al., 1999). Если слишком большое доверие стоит на пути обнаружения обмана, не станет ли недоверие противоядием от такой легковерности? В данной статье мы исследуем способность людей обнаруживать обман в условиях индуцированного доверия и недоверия.Поскольку доверительное мотивационное состояние может вызывать интуитивную обработку информации, а недоверчивое мотивационное состояние может вызывать осознанную сознательную обработку информации, наша статья вносит свой вклад в дискуссию о существовании (не) сознательного обнаружения обмана.

Обнаружение подозрений, недоверия и обмана

Исследования неизменно показывают, что рост подозрений снижает предвзятость к истине (McCornack and Levine, 1990; Stiff et al., 1992; Millar and Millar, 1997; Hubbell et al., 2001). Однако исследования влияния подозрений на точность обнаружения обмана показывают неоднозначные результаты. Во-первых, исследование противоречиво, существует ли связь между подозрением и точностью обнаружения . Некоторые исследования показали незначительное влияние подозрений на точность обнаружения или его отсутствие (Toris and DePaulo, 1985; Buller et al., 1991; Stiff et al., 1992), тогда как другие исследования действительно демонстрируют эффект (Zuckerman et al., 1982; McCornack и Levine, 1990; Burgoon et al., 1994; Levine et al., 1999; Миллар и Миллар, 1997; Ким и Левин, 2011).

Во-вторых, , если наблюдается связь между подозрением и обнаружением обмана, результаты будут противоречивыми. С одной стороны, Zuckerman et al. (1982) заметили, что более подозрительные участники были менее точны при расшифровке аффекта. Результаты Burgoon et al. (1994) показали, что подозрительные эксперты, но не новички, с меньшей точностью обнаруживают обман. С другой стороны, Levine et al. (1999) наблюдали, что подозрение увеличивает точность обнаружения лжи, но наблюдали криволинейную взаимосвязь для точности истины, при которой умеренный уровень подозрения дает наибольшую точность.Наконец, результаты Миллара и Миллара (1997), а также Кима и Левина (2011) показали, что влияние подозрения на обнаружение обмана зависит от того, оценивалась ли правда или ложь. Подозрение снизило точность правды, но повысило точность лжи. Эта умеренность может также объяснить, почему исследования, в которых не проводится различие между ложью и правдой, не дали результатов. В целом, хотя исследования подозрений и обмана при обнаружении показывают смешанные результаты, похоже, что подозрение часто снижает точность обнаружения правды, одновременно повышая точность обнаружения лжи.

Лишь несколько исследований по выявлению обмана были сосредоточены на последствиях недоверия, а не подозрений. Эти две концепции кажутся тесно связанными, но разными (Sinaceur, 2010). В состоянии подозрения воспринимающие не уверены в мотивах других, тогда как в состоянии недоверия воспринимающие имеют негативные ожидания в отношении этих мотивов. В результате подозрительные воспринимающие более охотно ищут информацию, чтобы определить, честны ли мотивы другого человека или нет, чем недоверие воспринимающим (Sinaceur, 2010).Таким образом, в то время как подозрение влияет на поиск информации среди воспринимающих, недоверие влияет на потребность воспринимающего иметь дело с потенциально опасной ситуацией. Это может по-разному повлиять на их способность обнаруживать обман.

Картер и Вебер (2010) исследовали связь между (недоверием) и обнаружением правды и обмана. В своем исследовании они исследовали индивидуальные различия в диспозиционном доверии. При этом они продолжили аргумент Ямагиши (2001) о том, что некоторые люди в целом менее доверчивы, чем другие, и что те, кто склонен не доверять другим в жизни («низкие доверенные лица»), отказываются от возможностей обучения для обнаружения обмана.Поскольку низкие доверенные лица с меньшей вероятностью окажутся в ситуациях, в которых их можно обмануть, они просто с меньшей вероятностью научатся распознавать обман. Результаты, полученные Картером и Вебером (2010), действительно согласуются с этим рассуждением. В ходе исследования участникам показали восемь видеороликов смоделированных собеседований при приеме на работу, половина из которых была полностью правдивой, а половина — ложью. Результаты показали, что участники, которые были диспозиционно более доверчивыми, лучше распознавали обман, чем диспозиционно недоверчивые участники.

Исследование Картера и Вебера (2010) предоставляет первое свидетельство того, что недоверие не обязательно ведет к большей точности в обнаружении обмана. Обратите внимание, что основное объяснение диспозиционных эффектов недоверия сосредоточено на том, что низкий доверенный человек избегает опыта обучения в прошлом. Помимо этих диспозиционных различий в отношении доверия, люди также различаются в зависимости от ситуации по степени своего доверия (Schlenker et al., 1973). Таким образом, независимо от уровня доверия людей, люди могут быть более или менее доверчивыми в зависимости от конкретной ситуации и людей, с которыми они сталкиваются в этих ситуациях.Мы утверждаем, что это контекстуальное недоверие также влияет на обнаружение обмана, но с помощью другого процесса: сознательной обработки представленной информации.

Интуитивная и продуманная обработка информации

Согласно Schul et al. (2008) доверие используется по умолчанию и означает безопасность. Недоверие сигнализирует о том, что окружающая среда ненормальна, и в результате люди избегают рутинных стратегий и более тщательно изучают поведение людей (см. Также Mayo, 2015). Сигналы о том, что ситуация (потенциально) угрожает, способствуют сознательной обработке, тогда как сигналы о том, что ситуация безопасна, способствуют менее трудоемкой обработке (например,г., Шварц, 1990). Этой линии рассуждений также придерживались Постен и Муссвайлер (2013), которые утверждали, что недоверие может вызывать нестандартную обработку информации, что в их исследовании привело к меньшей зависимости от стереотипов (см. Conway et al., 2018 для аналогичной линии рассуждений. в области моральных суждений). А совсем недавно Томмс и Уитдевиллиген (2019) доказали и показали в контексте работы команды, что низкое доверие повышает мотивацию людей более тщательно обрабатывать информацию о задачах.

Взятые вместе, эти идеи предполагают, что недоверие в мотивационном состоянии способствует осознанной обработке информации, в то время как доверительное мотивационное состояние способствует интуитивной обработке информации. Обдуманная обработка информации (т. Е. Сознательное мышление) может быть определена как контролируемые и требующие усилий когнитивные и / или аффективные мыслительные процессы, связанные с объектом или задачей, тогда как интуитивная обработка информации может быть определена как спонтанные когнитивные и / или аффективные мыслительные процессы без намеренных усилий ( е.г., Петти и Качиоппо, 1986; Канеман, 2003; Strack and Deutsch, 2004). Интуитивному принятию решений может помочь бессознательное мышление, определяемое как мыслительные процессы, происходящие в то время, когда внимание человека направлено в другое место, чтобы отвлечься от сознательного целенаправленного обсуждения (например, Dijksterhuis and Nordgren, 2006). Интуитивное принятие решений включает как немедленные, так и автоматические решения, а также бессознательные мыслительные решения. Решения для обеих форм полагаются на спонтанные мыслительные процессы без преднамеренных усилий.Разница между этими двумя формами состоит в том, что для бессознательных мысленных решений внимание направляется в другое место до принятия решения, тогда как для автоматических решений решение принимается немедленно.

Согласно теории бессознательного мышления (Dijksterhuis and Nordgren, 2006), способы мышления (размышляющее или интуитивное) различаются по своим характеристикам, что делает каждый способ предпочтительным в разных контекстах. Во-первых, сознание испытывает трудности с обработкой больших объемов информации.Наши сознательные возможности ограничены: в нем временно может храниться около 7 предметов (Miller, 1956). Поскольку люди сознательно могут сосредоточиться только на ограниченном количестве атрибутов, это происходит за счет других (релевантных) атрибутов (Wilson and Schooler, 1991). Предполагается, что бессознательные мысли обладают большей способностью к обработке (например, Dijksterhuis, 2004). Например, Dijksterhuis (2004) показал, что бессознательное мышление приводит к лучшей организации и кластеризации информации в памяти. Помимо различий в количестве информации, которая может быть обработана, еще одно различие между двумя способами мышления состоит в том, что сознательное мышление — по сравнению с бессознательным — испытывает больше трудностей с взвешиванием информационных сигналов.Это связано с тем, что сознательное мышление больше полагается на нисходящие процедуры обработки, такие как практические правила и стереотипы (например, Bos and Dijksterhuis, 2011). Кроме того, на сознательное принятие решений влияют контекстные влияния и сознательные ложные убеждения (например, Reinhard et al., 2013a). Из-за этих различий в характеристиках сложные решения могут быть лучше приняты без осознанного мышления.

Обширные исследования потребительских решений, формирования впечатления, формирования отношения и творчества действительно продемонстрировали, что сложные решения, принимаемые с помощью бессознательного мышления, лучше, чем сложные решения, принимаемые с помощью сознательного мышления (также называемого эффектом бессознательного мышления, UTE; для обзора см. Dijksterhuis and Nordgren , 2006).Однако есть также исследования, показывающие, что бессознательное мышление не (всегда) приводит к более сложным решениям (например, Acker, 2008; Payne et al., 2008; Calvillo and Penaloza, 2009; Lassiter et al., 2009; Newell et al., ., 2009; Rey et al., 2009; Thorsteinson, Withrow, 2009; Waroquier et al., 2009, 2010). Мета-анализ, включающий все доступные опубликованные и неопубликованные данные по UTE (Strick et al., 2011), подтверждает достоверность UTE, но также определяет граничные условия и модераторы эффекта (например,g., тип отвлекающей задачи, глобальная или конкретная цель, формат презентации). Более поздний метаанализ Nieuwenstein et al. (2015), однако, предполагают, что такая учетная запись модератора UTE не соответствует их метаанализу и крупномасштабной репликации. Их результаты, похоже, указывают на предвзятость публикации. После исправления этого, UTE якобы стал незначительным. Кроме того, метаанализ показал, что предыдущие исследования UTE были недостаточно эффективными. Мета-анализ Vadillo et al. (2015) с помощью факторного анализа Байеса, однако, показали, что дело не в недостатке мощности, а в том, что большинство экспериментальных условий подтверждают нулевую гипотезу.

(Не) сознательная мысль и обнаружение обмана

Недавние результаты показывают, что сознательные процессы могут препятствовать способности обнаруживать обман (например, Reinhard et al., 2013a; Street and Vadillo, 2016). Судить, правдивый человек или лживо, можно рассматривать как сложное решение. Во-первых, оценка подсказок, таких как уровень детализации и правдоподобия, требует когнитивных усилий (например, Forrest and Feldman, 2000). Во-вторых, обработка вербального содержания, а также невербальной информации и обращение к множеству различных типов сигналов, которые можно наблюдать, также требуют когнитивных усилий (например,г., Рейнхард, Спорер, 2008). Поскольку суждение о том, что человек обманывает, — сложный процесс, теория бессознательного мышления предполагает, что с обнаружением обмана лучше справиться без сознательного мышления.

Кроме того, когда суждения о (не) честности принимаются сознательно, они могут основываться на неверных представлениях о том, какие сигналы могут сигнализировать об обмане (Reinhard et al., 2013a). Следует отметить, что хотя правильные убеждения увеличивают способность обнаруживать обман в условиях недоверия (Forrest et al., 2004), непрофессионалы часто упоминают неверные сигналы, на которые они полагаются. Большинство людей считают, что лжецы больше улыбаются, отвращаются взгляды, моргают, демонстрируют иллюстраторы (т. Е. Жесты, поддерживающие речь) и более активны, но на самом деле лжецы и рассказчики правды не различаются в этих отношениях (Ekman, 1989; Vrij, 2000; Mann et al., 2002; DePaulo et al., 2003; Sporer, Schwandt, 2007; Hartwig, Bond, 2011). Для данной цели мы называем эти невербальные сигналы термином «индикаторы ложного обмана».Хотя на самом деле признаки обмана неуловимы (Hartwig and Bond, 2011; Levine, 2019b), признаки, которые позволяют диагностировать обман, — это меньшее количество движений рук, более нервное впечатление и необходимость усердно думать, менее правдоподобные и менее логически последовательные, наличие более высокий тон голоса и использование меньшего количества деталей в рассказе (Vrij, 2000; DePaulo et al., 2003; Sporer and Schwandt, 2007; Hartwig and Bond, 2011). Обратите внимание, что на эти диагностические показатели может влиять систематическая ошибка публикации (Luke, 2019).

Исследование, показывающее, что обнаружение бессознательного обмана может превосходить сознательное мышление, показало, что косвенные меры для обнаружения обмана (например,g., «Должен ли человек много думать?») являются более точными, чем прямые измерения («Как вы думаете, человек лжет?»; например, DePaulo et al., 1997; Vrij et al., 2001; Ten Brinke и др., 2014). Однако утверждения о том, что косвенные меры превосходят прямые меры, иногда основаны на несопоставимых показателях (Levine and Bond, 2014; Franz and von Luxburg, 2015; Street and Vadillo, 2016; Levine, 2019b). Метаанализ показал, что большинство косвенных показателей не превосходят прямые меры (Bond et al., 2014).Согласно Стрит и Вадилло (2016), косвенные меры, которые действительно превосходят прямые меры, могут привлечь внимание к правильным индикаторам лжи. Таким образом, различия между результатами прямого и косвенного обнаружения методов обмана могут быть объяснены без необходимости в подсознательных процессах.

Косвенное свидетельство того, что сознательное мышление также может быть очень успешным, поступило из недавних исследований, которые успешно улучшили обнаружение обмана с помощью осознанных и преднамеренных стратегий, таких как стимулирование ситуационной осведомленности, стратегические вопросы и стратегическое использование доказательств (обзоры см. В Levine, 2015, 2019а).Однако это не означает, что бессознательное размышление о полученной информации не может еще больше повысить вероятность обнаружения обмана. Информация, обрабатываемая как сознательно, так и бессознательно, может побудить людей отказаться от ответа истины по умолчанию (для получения дополнительной информации о триггерах см. Levine, 2014).

Исследование, непосредственно исследующее (не) сознательное мышление, показало, что способность людей обнаруживать обман увеличивается, когда им не дают сознательно размышлять о представленной информации (Reinhard et al., 2013а). Это увеличение можно объяснить лучшей интеграцией диагностической информации: при принятии решения о достоверности представленной информации участники полагались на больше, чем на информационных сигналов в бессознательном режиме мышления по сравнению с сознательным мышлением. Также было выявлено еще диагностических сигналов, обмана. Это соответствует исследованиям Vrij et al. (2001) показывает, что наблюдатели больше полагаются на неверные индикаторы, когда они активно пытаются оценить, лжет ли кто-то.Выводы Reinhard et al. (2013a), однако, не были воспроизведены в мощном репликационном исследовании (Moi and Shanks, 2015). Как и в оригинальном UTE, эффекты обнаружения бессознательного обмана могут быть связаны с определенными условиями и смягчены несколькими факторами (см. Также Levine, 2019b).

Поскольку доказательства выявления UTE и (не) сознательного обмана неоднозначны, исследователи соглашаются, что необходимы дополнительные исследования (например, Vadillo et al., 2015; Street and Vadillo, 2016). Если существуют (не) сознательные мыслительные эффекты для обнаружения обмана, в отношении (недоверия) можно сформулировать следующую гипотезу: наблюдатели менее точны в оценке того, обманывает ли кто-то или говорит правду в условиях контекстного недоверия, чем в условиях контекстуального недоверия. доверять.В частности, поскольку недоверие может побуждать к сознательному мышлению, а сознательное мышление ведет к худшим способностям обнаружения обмана, ожидается, что рассказчики правды будут считаться более обманчивыми, чем лжецы. Поскольку доверие может вызывать интуитивные процессы, но не обязательно бессознательное, ожидается, что лжецы и рассказчики правды не будут различаться в условиях доверия. Итак, в наших исследованиях мы не тестируем эффекты бессознательного мышления, а сравниваем способности обнаружения обмана при осознанной и интуитивной обработке информации.

Чтобы проверить нашу гипотезу, (недоверие) варьировалось с помощью замаскированной манипуляции, когда наблюдатели принимали выражения лиц в соответствии с недоверием — прищуренными глазами — или доверием — широко открытыми глазами. Мы использовали эту манипуляцию, потому что предыдущие исследования и теоретические рассуждения показали, что прищуренные глаза связаны с недоверием, а широко раскрытые — с доверием (Zebrowitz, 1997; Schul et al., 2004; Lee and Anderson, 2017). Ли и Андерсон, например, утверждали, что глаза передают сложные психические состояния, и показали, что люди ассоциируют суженные глаза с подозрительным мышлением.В своем обсуждении они предположили, что эти результаты могут также распространяться на людей, выражающих такие выражения глаз, что означало бы, что сужение глаз активировало бы недоверие, а округление их активировало бы доверие. Такое описание соответствовало бы теории воплощения (Niedenthal, 2007). В соответствии с этим представлением участникам текущих исследований было рекомендовано принимать такие положения прищуренных или закругленных глаз (далее обозначаемые как инструкции для глаз) при просмотре видеофрагментов лжецов и рассказчиков правды.Затем они оценили степень, в которой они думали, что человек на видео говорит правду или лжет, и указали, на каких репликах они основывали свое суждение. Данные опубликованных исследований доступны через Open Science Framework.

Исследование 1

Методы

Это исследование проводилось в соответствии с рекомендациями Американской психологической ассоциации и было одобрено Комитетом по этике Университета Твенте в Энсхеде, Нидерланды (BCE16176).Мы сообщаем обо всех исключенных данных (если таковые имеются), обо всех манипуляциях и всех измерениях в исследовании. Размер выборки был результатом прекращения сбора данных через 3 недели (как было решено заранее). Все субъекты дали письменное информированное согласие в соответствии с Хельсинкской декларацией.

Участники и дизайн

Девяносто три студента из Университета Твенте (62 женщины и 31 мужчина; M возраст = 25,23, SD возраст = 9,29; возрастной диапазон 18–54 лет) для получения зачетных баллов курса.Их случайным образом распределяли по условиям факторного дизайна 2 (контекст: недоверие против доверия) × 2 (цель: лжец против правды) с контекстом между переменной участников и целью как внутри переменной участников.

Процедура

Участники просмотрели восемь видеофрагментов, на которых изображен целевой человек, который либо лгал, либо говорил правду (см. Раздел «Материалы»). Перед просмотром фрагмента участникам давали глазные инструкции по манипулированию (недоверием), которые они выполняли во время просмотра фрагмента видео.Чтобы скрыть цель манипуляции, участникам сказали, что мы заинтересованы в эффекте дополнительной задачи (инструкции для глаз) при наблюдении за другими. Одной группе участников было дано указание сузить глаза при просмотре фрагмента, другой группе — округлить глаза. Во время исследования экспериментатор присутствовал, чтобы проверить, все ли участники выполняли инструкции для глаз. Так сделали все участники.

Инструкции для глаз основаны на Schul et al.(2004), которые использовали лицевые стимулы с суженными и округлыми глазами, чтобы манипулировать недоверием и доверием мимикой (см. Также Zebrowitz, 1997; Lee and Anderson, 2017). Поскольку рассматривать лица других людей с прищуренными глазами как ненадежные — это не то же самое, что утверждать, что сужение собственных глаз может привести к снижению доверия, мы предварительно проверили наши инструкции в пилотном исследовании ( N = 24). Участники выполняли описанные выше инструкции для глаз, оценивая семь изображений, на которых изображены разные люди.После каждой картинки они указывали, насколько, по их мнению, этому человеку можно доверять по 7-балльной шкале (1 = совсем не ; 7 = очень сильно ). Это пилотное исследование показало, что сужение глаз привело к тому, что участники стали меньше доверять людям ( M = 3,90; SD = 1,15), чем округление глаз ( M = 4,64, SD = 0,41), F (1 , 22) = 4,75, p = 0,04, ηp2 = 0,18.

После каждого видеофрагмента мы измеряли суждения участников об обмане, задавая им две отдельные 7-балльной шкалы (1 = совсем не ; 7 = очень сильно ), до какой степени они думали, что человек говорит правду или лгал (как у Stel and Van Dijk, 2018, Study 2).Мы измерили эти обманчивые суждения по 7-балльной шкале, потому что такие измерения могут быть более чувствительными, чем дихотомические измерения, и потому, что мы пришли к выводу, что обманчивые суждения, подобные этим, не являются бинарными по своей природе. Однако следует отметить, что предыдущие исследования показывают, что тип измерения обычно не влияет на результаты обнаружения обмана (Levine et al., 2010).

В исследовательских целях также измерялись доверие к человеку на видео и диспозиционное недоверие.Доверие к человеку на видео было измерено путем опроса участников по 7-балльной шкале (1 = совсем не , 7 = полностью ), доверяют ли они человеку на видео. Альфа Кронбаха для видео лжи составила 0,38, а для видео правды — 0,59.

Диспозиционное доверие измерялось с помощью общей шкалы доверия (Ямагиши и Ямагиши, 1994). Анкета состоит из шести пунктов. Три из этих пунктов связаны с «верой в то, что [другие] доброжелательны [люди]», а три других связаны с «верой в то, что в отношениях с другими необходима осторожность.На вопросы можно было ответить по шкале от 1 до 5, где 1 означает самый низкий уровень согласия, а 5 — самый высокий уровень согласия. Альфа Кронбаха была 0,60. Из-за этих неприемлемо низких значений альфа доверие к человеку и доверие диспозиций в дальнейшем не анализировались.

Наконец, участники указали свой пол, возраст и национальность. В конце участников поблагодарили и подвели итоги.

Материалы

Видео были разработаны с использованием парадигмы имитации преступности с высокими ставками и подготовлены Ten Brinke et al.(2014). Целям на видео было приказано украсть или не украсть 100 долларов из конверта, помещенного между книгами в экспериментальной комнате. Им было поручено убедить экспериментатора, что они не крали деньги (независимо от того, украли ли они деньги на самом деле). Экспериментатор допрашивал подозреваемых, задавая серию вопросов, начиная с основных вопросов (например, «Во что вы сегодня одеты?» И «Какая погода сегодня на улице?»), За которыми следовали умоляющие вопросы («Вы украли деньги?» ? »,« Почему я должен тебе верить? »И« Ты мне теперь лжешь? ».Видео длилось около полутора минут. Восемь видеороликов отображали правду и ложь, а также в равной степени отражали гендерный фактор.

Результаты и обсуждение

Измерения вопросов, касающихся правды и лжи, были усреднены, чтобы составить оценку «суждение об обмане» после изменения вопроса правды в обратном порядке из-за их высокой корреляции (0,89). Обманчивые суждения правдивых и лживых целей обычно распределялись (оценка асимметрии лжецов = 0,03; рассказчиков правды = 0.17).

Для исследования нашей гипотезы контекстного недоверия, согласно которой наблюдатели менее точны в оценке того, обманывает ли кто-то или говорит правду в условиях контекстного недоверия, чем в условиях контекстного доверия, 2 (контекст: недоверие против доверия) × 2 (цель: лжец против рассказчика правды) был проведен дисперсионный анализ с повторными измерениями (ANOVA) с контекстом в качестве независимой переменной и с обманчивыми суждениями лжецов и рассказчиков правды как внутри участников зависимой переменной.В таблице 1 представлены средние и контрастные тесты. Анализ привел к предполагаемому взаимодействию между контекстом и целью: F (1,91) = 46,91, p <0,001, ηp2 = 0,34. Когда недоверие активизировалось, участники ошибочно оценивали правдивых как более лживых ( M = 4,15, SD = 1,12), чем лжецов ( M = 3,27, SD = 0,86), p <0,001, коэффициент Коэна. d = 0,89. Когда доверие было активировано, участники точно судили лжецов ( M = 4.22, SD = 0,88) как более лживые, чем рассказчики правды ( M = 3,27, SD = 0,92), p <0,001, Cohen d = 1,07. Кроме того, участники считали, что рассказчики правды более лживы в отношении недоверия, чем в условиях доверия, p <0,001, Коэна d = 0,87; в то время как участники оценивали лжецов как более лживых в доверии, чем в условиях недоверия, p <0,001, Коэна d = 1,10. Не было основных эффектов контекста или цели, F s <1.

Таблица 1. Средние и стандартные отклонения суждений участников об обмане целей в зависимости от контекста и цели для Исследования 1 (чем выше баллы, тем более лживым, 1 = полностью не обманчивым, 7 = очень сильно). лживый).

Исследование 2

Результаты исследования 1 показали, что индуцированное недоверие привело к тому, что участники неверно судили, что рассказчики правды более обманчивы, чем лжецы, тогда как индуцированное доверие заставляло участников точно судить лжецов как более лживых, чем рассказчиков правды.В исследовании 2 мы исследовали этот эффект с помощью различных видеороликов. Кроме того, мы включили контрольное условие, чтобы проверить, препятствует ли недоверие способности обнаруживать обман и / или доверие способствует этому.

Вторая цель этого исследования состояла в том, чтобы изучить, играет ли зависимость от использования ложных и правильных индикаторов обмана и правды влияние (недоверия) на обнаружение обмана. Предыдущие исследования показали, что сознательное мышление заставляет людей больше полагаться (1) на ложные индикаторы обмана (например,g., Vrij et al., 2001) и (2) меньше диагностических сигналов (Reinhard et al., 2013a). Поскольку недоверие вызывает сознательное мышление, ожидается, что наблюдатели в недоверчивом состоянии больше полагаются на ложные индикаторы лжи и меньше на диагностические индикаторы при оценке обмана, независимо от того, являются ли цели обманчивыми или честными по сравнению с людьми в доверчивом состоянии. Мы исследуем, опосредует ли использование этих индикаторов обмана (частично) влияние контекстуального (недоверия) на обнаружение обмана.

Наконец, чтобы исключить возможные альтернативные объяснения наших результатов из-за использованной контекстной манипуляции (недоверия), мы измерили настроение участников и их оценки сложности инструкций по манипуляции.

Методы

Участники и дизайн

54 студента из Лейденского университета (30 женщин, 24 мужчины; M возраст = 20,17, SD возраст = 2,69; диапазон возраст : 17–28 лет) участвовали на платной основе (2 евро) . Они были случайным образом назначены на одно из условий факторного плана 3 (контекст: недоверие vs. доверие vs. контроль) × 2 (цель: лжец против правды).

Процедура

Процедура исследования 2 аналогична процедуре исследования 1, за исключением того, что участники теперь смотрели один из четырех фрагментов видео, на которых изображен целевой человек, который либо лгал, либо говорил правду.Чтобы выяснить, можно ли обобщить этот эффект на другие видео, мы использовали разные видео в текущем исследовании (см. Раздел «Материалы»). Как и в исследовании 1, указания глаз во время просмотра фрагмента видео вызвали недоверие (недоверие). В дополнение к условиям доверия и недоверия мы добавили контрольное условие, при котором участники не получали никаких указаний глаз.

После измерения оценок обмана (как в исследовании 1) участников спросили, насколько они уверены в своих суждениях в исследовательских целях.В исследовательских целях участников спросили, насколько они уверены в своем обмане и суждениях об истине по 7-балльной шкале (1 = , совсем не ; 7 = , очень хорошо, ).

Затем участники ответили на открытый вопрос, на каком основании они сделали свой обман и верность суждениям. Ответы участников на вопрос, почему они думали, что цель лжет или говорит правду, оценивались путем подсчета ложных и правильных признаков лжи. На основании метаанализов DePaulo et al.(2003), Sporer and Schwandt (2007) и Hartwig and Bond (2011) были классифицированы как ложные, когда участники полагались на сигналы, которые являются ненадежными индикаторами обмана или правды. Это отвращение взгляда, моргание глаз, улыбка, иллюстраторы, движения тела, поза и внешний вид. Это также включает неправильное представление о том, что большее количество движений рук указывает на ложь. Индикаторы были классифицированы как правильные, когда было правильно указано, что перечисленные выше ложные индикаторы действительно не являются диагностическими для обмана и что меньшее количество движений рук, появление большей нервозности и необходимость много думать были диагностическими.Поскольку эти верные представления об истине и обмане включают также верные представления о недиагностических сигналах, мы также отдельно подсчитали количество диагностических сигналов (т. Е. Меньшее количество движений рук, более нервный вид и необходимость усердно думать). Диагностические признаки «менее правдоподобны», «менее логически последовательны», «имеют более высокий тон голоса» и «используются меньше деталей в рассказе» (DePaulo et al., 2003) не были включены, поскольку видео, использованные в Исследование 2 сосредоточено только на невербальных сигналах.

Наконец, для контроля возможных непреднамеренных эффектов инструкций мы включили три меры. Во-первых, настроение участников было измерено, попросив их оценить, насколько напряженными, восторженными, довольными, обеспокоенными, раздраженными, злыми, смущенными, веселыми, тоскливыми, счастливыми и грустными они себя чувствовали. Во-вторых, участники оценили сложность выполнения инструкций. На все вопросы были даны ответы по 7-балльной шкале (1 = совсем не ; 7 = очень сильно ). В-третьих, в открытом вопросе о предполагаемой цели исследования ни один из участников не упомянул связь между инструкциями глаза и обнаружением обмана.Суждения о доверии человеку на видео и диспозиционное доверие не были включены в качестве критериев в это исследование.

Материалы

Фрагменты были получены при ненавязчивой записи тела и лица целевых лиц, когда они лгали или рассказывали правду другому студенту о фрагменте фильма, который видели только целевые лица (аналогично Стелу и Ван Дейку, 2018). Целевые люди полагали, что другому ученику было дано указание выяснить, лгали ли они или говорили правду, и их работа заключалась в том, чтобы убедить другого ученика в том, что они говорят правду.Чтобы поднять ставки, мы сказали, что способность убеждать других будет иметь отношение к их карьере психолога и предсказать будущий успех. Была выбрана первая минута презентации каждой мишени. После этого целевые люди были проинформированы об истинной цели исследования и попросили разрешения использовать записанный материал. В видеороликах не было звука, поскольку они были сделаны только с целью исследования невербального поведения.

Результаты и обсуждение

Приговор об обмане

Как и в исследовании 1, два элемента обмана были усреднены для оценки суждения об обмане после изменения оценок для элемента истинности (альфа Кронбаха = 0.79). Суждения об обмане правдивых и лживых целей были обычно распределены (оценка искажения лжецов = 0,33; рассказчиков правды = 0,28).

Для исследования гипотезы контекстного недоверия о том, что наблюдатели менее точны в оценке обмана в условиях контекстного недоверия, чем в условиях контекстного доверия, 3 (контекст: недоверие против доверия против контроля) × 2 (цель: лжец против рассказчика правды. ) Был проведен дисперсионный анализ с контекстом в качестве независимой переменной и обманчивым суждением участников о цели в качестве зависимой переменной.В таблице 2 представлены средние и контрастные тесты. Основной эффект контекста, F (2,48) = 5,21, p = 0,01, ηp2 = 0,18, указывает на то, что участники оценили цель как менее обманчивую, когда доверие было вызвано ( M = 2,97, SD = 1,14), чем при появлении недоверия ( M = 4,25, SD = 1,52), p = 0,003, d = -0,99 Коэна, и чем участники контрольного условия ( M = 3,76, SD = 1.25), p = 0,05, Коэна d = -0,68. Состояние недоверия и контроля существенно не различались: p = 0,22, коэффициент Коэна d = 0,37.

Таблица 2. Средние значения и стандартные отклонения оценок участников об обмане целей в зависимости от контекста и цели для Исследования 2 (чем выше баллы, тем более лживым, 1 = полностью не обманчивым, 7 = очень сильно). лживый).

Незначительный основной эффект цели, F (1,48) = 3.13, p = 0,08, ηp2 = 0,06, коэффициент Коэна d = 0,40, показали, что участники склонны оценивать правдивую цель как более обманчивую ( M = 3,90, SD = 1,55), чем ложную цель ( M = 3,40, SD = 1,19).

Оба основных эффекта были квалифицированы как эффект взаимодействия контекста и цели, F (2,48) = 5,39, p = 0,01, ηp2 = 0,18. Цель, говорящая правду, была оценена как более обманчивая ( M = 5.31, SD = 1,16), чем ложная цель ( M = 3,19, SD = 1,00) только в состоянии недоверия, p = 0,001, Cohen d = 2,09, а не в трасте и контрольное условие, F s <1. Кроме того, контекст влиял только на оценки суждения для целей, говорящих правду, p <0,001, не для лживых целей, p = 0,29: объекты, говорящие правду, были оценены как более обманчивые в недоверии состояние ( M = 5.31, SD = 1,16), чем в условии доверия ( M = 2,89, SD = 0,78), p <0,001, Cohen's d = 2,64, и чем в контрольном условии ( M = 3,63, SD = 1,58), p = 0,01, коэффициент Коэна d = 1,30. Условия доверия и контроля достоверно не различались: p = 0,22, Cohen d = -0,65.

Признаки обмана

Ложные индикаторы и общее количество индикаторов были распределены нормально (баллы асимметрии ложных индикаторов = 0.10; общее количество индикаторов = 0,13). Правильные убеждения (общие) и диагностические подсказки обычно не распределялись (оценка асимметрии = 0,74 и 0,72). Поэтому отдельные тесты на ложное и общее количество индикаторов были проведены с помощью дисперсионного анализа, а для правильных убеждений и диагностических сигналов — с помощью тестов Краскела – Уоллиса H .

Ложные индикаторы

Чтобы проверить нашу гипотезу индикатора о том, что наблюдатели в недоверчивом состоянии больше полагаются на ложные индикаторы лжи при оценке обмана, независимо от того, являются ли цели обманчивыми или честными по сравнению с людьми в доверчивом состоянии, оценка 3 (контекст: недоверие vs.доверие против контроля) × 2 (цель: лжец против рассказчика правды) Был проведен дисперсионный анализ количества ложных индикаторов. В таблице 3 представлены средние и контрастные тесты.

Таблица 3. Средние значения и стандартные отклонения количества участников упомянутых ложных, правильных и несвязанных показателей лжи в зависимости от контекста и цели для Исследования 2.

Не было ни основного эффекта цели, F (1,48) = 1,75, p = 0,19, ηp2 = 0,04, ни основного эффекта контекста, F (2,48) = 1.60, p = 0,21, ηp2 = 0,06. Эффект взаимодействия между контекстом и целью, F (2,48) = 4,74, p = 0,01, ηp2 = 0,17, показал, что, когда цели говорили правду, участники упоминали больше ложных индикаторов лжи ( M = 1,20 , SD = 0,96), чем когда цель лежала ( M = 0,93, SD = 0,70) только в состоянии недоверия, p = 0,01, Cohen d = 0,34; не в доверительном и контрольном состоянии, F с <1.43, p s> 0,16, Cohen’s d <0,78.

Правильные индикаторы

Чтобы выяснить, было ли у участников больше верных убеждений о подсказках для лжецов и / или рассказчиков правды в зависимости от контекста, были проведены два теста Краскела – Уоллиса H отдельно для целей, говорящих о лжи и правде. Этот анализ показал, что контекст не оказал значительного влияния на правильные индикаторы обмана для ложных целей χ (2) 2 = 1.66, p = 0,44, ни для целей, говорящих правду χ (2) 2 = 3,12, p = 0,21.

Чтобы выяснить, использовали ли участники больше диагностических индикаторов для обмана и правды в зависимости от контекста, были проведены два теста Краскела – Уоллиса H отдельно для целей, говорящих о лжи и правде. Этот анализ снова показал, что контекст не оказал значительного влияния на правильные индикаторы обмана для лживых целей χ (2) 2 = 0.44, p = 0,80, ни для целей, говорящих правду χ (2) 2 = 2,62, p = 0,27.

Общее количество индикаторов

Чтобы проверить, использовали ли участники в целом больше индикаторов для лжецов и / или рассказчиков правды в зависимости от контекста, 3 (контекст: недоверие против доверия против контроля) × 2 (цель: лжец против рассказчика правды) ANOVA с общим количеством индикаторов. Не было никаких эффектов контекста, цели или взаимодействия между ними, F s <1 (всего: M = 1.65, SD = 0,83).

Корреляции и посредничество

Суждение об обмане значимо коррелировало с количеством ложных индикаторов лжи, r = 0,41, n = 54, p = 0,002, а не с правильными убеждениями, r = -0,07, n = 54, p = 0,60, или диагностические показатели лжи, r = -0,06, n = 54, p = 0,67.

Чтобы проверить, действительно ли влияние контекста и цели на суждения об обмане опосредовано доверием к ложным индикаторам, мы использовали метод регрессии, предложенный Бароном и Кенни (1986).Макет контекста противопоставляет недоверие доверию и отсутствию инструкций. Во-первых, влияние взаимодействия между контекстом и целью на количество ложных индикаторов является значительным, B = −0,27, t = −2,22, p = 0,03. В другой регрессионной модели взаимодействие между контекстом и целью оказало значительное влияние на суждение об обмане, B = -0,59, t = -3,27, p = 0,002. После включения медиатора этот эффект взаимодействия оставался значительным, B = -0.48, t = −2,61, p = 0,01. Более того, количество ложных показателей существенно повлияло на суждение об обмане: B = 0,43, t = 2,07, p = 0,04. Эти результаты показывают, что использование ложных индикаторов лжи частично опосредовало влияние контекста и цели на суждения об обмане, Собел: z = -2,07, p = 0,04.

Уверенность в обмане

Чтобы выяснить, повлиял ли контекст на уверенность участников в их мнении об обмане, оценка 3 (контекст: недоверие vs.Доверие против контроля) × 2 (цель: лжец против рассказчика правды) Был проведен ANOVA с оценками участников их уверенности в суждении об обмане. Анализ не выявил основных или взаимодействующих эффектов, F s <1.

Настроение

Пункты настроения были объединены в среднее значение из двенадцати пунктов настроения после обращения отрицательных пунктов (альфа Кронбаха = 0,71). Чтобы проверить, может ли настроение альтернативно объяснить результаты, 3 (контекст: недоверие vs. доверие vs. контроль) × 2 (цель: лжец vs.рассказчик правды) Был проведен ANOVA с настроением участников в качестве зависимой переменной. Не было основного эффекта контекста, F (2,48) = 2,11, p = 0,13, ηp2 = 0,08, ни основного эффекта цели, ни эффекта взаимодействия между контекстом и целью, F s <1 Во всяком случае, основной эффект контекста показал, что участники в контрольном состоянии чувствовали себя менее позитивно ( M = 4,44, SD = 1,11), чем участники в состоянии недоверия ( M = 4.87, SD = 0,57), p = 0,13. Коэна d = -0,49, или чем участники в состоянии доверия ( M = 4,96, SD = 0,62), p = 0,06. Коэна d = -0,59. Состояние недоверия и доверия по настроению достоверно не различались, p = 0,74. Коэна d = -0,16.

Затруднения в выполнении инструкций

Чтобы проверить, могли ли различия в сложности выполнения инструкций для глаз повлиять на результаты, оценка 3 (контекст: недоверие vs.доверие против контроля) × 2 (цель: лжец против рассказчика правды) Был проведен ANOVA с оценками участниками сложности выполнения инструкций в качестве зависимой переменной. Не было ни основного эффекта цели, F <1, ни эффекта взаимодействия между контекстом и целью, F (2,48) = 1,22, p = 0,31, ηp2 = 0,05. Основной эффект контекста, F (2,48) = 11,24, p <0,001, ηp2 = 0,32, показал, что участники контрольного условия оценили инструкции как менее сложные ( M = 2.00, SD = 1,41), чем участники в состоянии недоверия ( M = 4,37, SD = 1,36), p <0,001, d Коэна = -1,76, или чем участники в условии доверия ( M = 4,05, SD = 2,09), p <0,001, Коэна d = -1,18. Состояние недоверия и доверия существенно не различались по сложности: p = 0,59, Cohen d = 0,18.

Что немаловажно, полученные результаты по выявлению обмана и уверенность в ложных индикаторах нельзя объяснить настроением или трудностями в выполнении инструкций.

Общие обсуждения

Хотя кажется очевидным ожидать, что усиление недоверия должно уменьшить предвзятость, которую люди склонны верить другим в целом, результаты не показали, что недоверчивые люди с меньшей вероятностью (неверно) примут ложь за правду. Напротив, наши результаты показывают, что недоверие заставляло участников считать правду за ложь. В частности, результаты исследований 1 и 2 показали, что контекстуальное недоверие привело к тому, что участники неверно судили, что рассказчики правды более лживы, чем лжецы.Кроме того, результаты исследования 2 показали, что люди, которые не доверяли, больше полагались на ложные представления о лжи при оценке правдивых, чем при осуждении лжецов.

Важно отметить, что вызванное недоверие не привело участников к выводу, что все цели были лживыми. Это соответствует представлению о том, что контекстуальное недоверие может вызвать особый способ мышления: осознанная сознательная обработка информации. Обнаружение того, что недоверие в состоянии побудило участников больше полагаться на свои сознательные, но ложные убеждения в отношении сигналов обмана, соответствовало бы такому описанию.Более того, открытие того, что сознательное состояние ума препятствует обнаружению обмана и увеличивает использование более неверных индикаторов, согласуется с результатами Vrij et al. (2001) и Рейнхард и др. (2013a). Хотя мы не тестировали напрямую существование или преимущества бессознательных суждений об обмане, мы добавляем к этому спору, показывая, что контекстуально индуцированные способы мышления влияют на способность обнаруживать обман.

Обнаружение обмана

Предыдущее исследование показало, что диспозиционное недоверие ведет к худшему выявлению обмана, предположительно из-за отсутствия опыта работы с обманчивыми ситуациями (Carter and Weber, 2010).В текущем исследовании добавлено, что контекстное недоверие препятствует способности обнаруживать ложь с помощью другого процесса: из-за большей зависимости от ложных представлений об обмане недоверчивые наблюдатели менее способны обнаруживать истину. Результаты предполагают, что, хотя люди могут в целом доверять или не доверять, столкновение с ситуацией, вызывающей недоверие, заставляет их больше полагаться на ложные убеждения в обмане и быть менее точными в обнаружении истины. Кто-то может возразить, что, поскольку диспозиционно доверчивые люди имеют больший опыт работы с обманчивыми ситуациями, они с меньшей вероятностью будут полагаться на эти ложные убеждения о лжи, и, следовательно, последствия должны быть менее сильными.Однако предыдущие исследования показали, что опытные люди (полицейские) также придерживаются этих ложных представлений об обмане (Vrij et al., 2001).

Основной результат, заключающийся в том, что контекстуальное недоверие привело к тому, что участники неверно судили рассказчиков правды как более обманчивых, чем лжецов, происходит из-за того, что их считают более обманчивыми (по сравнению с контрольным условием). Предыдущие исследования подозрений, хотя и неоднозначные, похоже, предполагают, что подозрение снижает точность обнаружения правды и повышает точность обнаружения лжи.Наши выводы частично совпадают, поскольку они показывают, что недоверие снижает точность определения истины. Это недоверие не повысило точность обнаружения лжи, тогда как подозрение, как правило, делает это, может отражать различия в концепциях недоверия и подозрения (Sinaceur, 2010). При подозрении люди будут искать дополнительную информацию независимо от того, лжет человек или говорит правду. Когда люди испытывают недоверие, они уже имеют негативные ожидания, поэтому недоверие может не повысить точность обнаружения лжи.Наши результаты показали, что участники в состоянии недоверия больше полагались на свои сознательные ложные убеждения о сигналах обмана при оценке правдивых.

Признаки обмана

Мы обнаружили, что использование ложных индикаторов снижает вероятность обмана, а не то, что правильные индикаторы увеличивают его. Это не соответствует нашим ожиданиям и предыдущим исследованиям, согласно которым использование диагностических сигналов не связано с точностью (например, Hartwig and Bond, 2011). Однако мы считаем, что наши результаты ценны, поскольку показывают, что использование диагностических сигналов не всегда приводит к лучшему выявлению обмана.Во-первых, возможно, что участники полагались и на другие сигналы, о которых они не сообщали (см. Также Hartwig and Bond, 2011). Во-вторых, модерирующим фактором может быть тип видео, которое мы использовали (только невербально). Поскольку мы использовали видеоролики, посвященные только невербальным сигналам, диагностические сигналы, на которые участники могли полагаться, были уменьшены. Поскольку несколько сигналов увеличивают диагностическую ценность (Hartwig and Bond, 2014), можно предположить, что количество отображаемых диагностических сигналов снижает влияние диагностических сигналов на способность обнаруживать обман.Мета-анализ всех наборов данных, включая те, кто также не получил взаимосвязи между диагностическими сигналами и обнаружением обмана (см. Также Luke, 2019), может пролить свет на возможных модераторов.

Важно отметить, что мы показываем, что использование ложных сигналов обмана снижает способность обнаруживать обман. Эти результаты согласуются с данными Vrij et al. (2001), которые показали, что участники, которые (частично) полагались на недиагностические сигналы (в условиях прямого измерения), хуже обнаруживали обман, чем участники, которые полагались только на диагностические сигналы (в условиях косвенного измерения).Однако мы не ожидали, что в условиях недоверия доверие к ложным индикаторам будет отличаться для лжецов и правдивых. Этот результат кажется загадочным, поскольку, когда участники использовали бы только неинформативные сигналы, они не реагировали бы иначе на обманщиков и рассказчиков правды. Однако категория ложных индикаторов включает неправильное упоминание большего количества движений рук для обманщиков и меньшего количества движений рук для рассказчиков правды, тогда как в действительности меньшее количество движений рук указывает на лжецов (Sporer and Schwandt, 2007; Hartwig and Bond, 2011).Это может объяснить, почему использование этих ложных индикаторов лжецов при оценке правдивых в состоянии недоверия приводит к худшим суждениям об обмане по сравнению с правдивыми правдивыми в состоянии доверия и контроля.

Это связано со стратегиями, используемыми обманщиками и рассказчиками правды. Несмотря на то, что и лжецы, и рассказчики правды хотят казаться заслуживающими доверия, лжецы опасаются выдать то, что они лгут, посредством невербальных и вербальных сигналов. Таким образом, лжецы часто пытаются контролировать свое поведение (Hamlin et al., 2020). С другой стороны, рассказчики правды тоже нервничают, но, поскольку им не нужно беспокоиться об утечке сигналов обмана, они не контролируют свои движения. Это может объяснить, почему лжецы демонстрируют меньше движений руками по сравнению с рассказчиками правды, в отличие от того, чего могут ожидать наблюдатели, и, следовательно, почему мы обнаружили, что использование этого неверного сигнала обмана приводит к худшим суждениям об обмане при осуждении рассказчиков правды по сравнению с лжецами. Этот эффект возникал только при недоверии источнику, поскольку наблюдатели более сильно полагались на эти ложные убеждения и, как следствие, принимали правду за ложь.Таким образом, недоверие, по иронии судьбы, ограничивает способность точно определять истину.

Важным фактором является то, что недоверчивые наблюдатели могут использовать неправильные сигналы обмана. Однако использование этих неверных сигналов лишь частично опосредовало результаты контекстного недоверия при обнаружении обмана. В соответствии с предыдущими аргументами (например, Dijksterhuis, 2004; Reinhard et al., 2013a), мы предполагаем, что результаты могут дополнительно отражать то, что недоверие участники менее способны организовать и интегрировать представленную информацию, поскольку недоверие в состоянии вызывает разумную обработку информации.Было бы интересно проверить эту идею в будущих исследованиях.

(Не) сознательная мысль

Результаты, вызвавшие недоверие, привели к худшим суждениям об обмане по сравнению с индуцированным доверием, что соответствует представлению Теории бессознательного мышления о том, что сложные решения лучше принимать без сознательного обдумывания. Вывод о том, что контекстное доверие не побуждает участников использовать более правильные индикаторы, напрямую не поддерживает идею о том, что бессознательное мышление приводит к более эффективному принятию сложных решений (например,г., Dijksterhuis, 2004). Обратите внимание, однако, что предполагается, что наше контекстное условие доверия вызывает интуитивную обработку информации, а не специально для облегчения бессознательного мышления. Нашим участникам не было предоставлено много времени для бессознательного обдумывания решения, а также они не отвлекались между представлением информации и вынесением приговора. Тем не менее, в исследовании 1 мы обнаружили, что индуцированное доверие побуждает участников четко различать лжецов и рассказчиков правды. Эти результаты не были воспроизведены в исследовании 2, хотя правдивые цели оценивались более точно в условиях доверия, чем в условиях недоверия.Таким образом, эти результаты подразумевают, что контекст, вызывающий интуитивную обработку информации без бессознательного мышления, не заставляет людей полагаться на большее или более правильное использование индикаторов. Однако такой контекст действительно способствует обнаружению истины.

Различия в выводах о том, что доверие приводит к более точному выявлению обмана в Исследовании 1, но лишь частично (только для рассказчиков правды) в Исследовании 2, могут быть связаны с разными видео, которые мы использовали в исследованиях 1 и 2. В исследовании 1 мы использовали видео, в которых лжецов можно лучше обнаружить из-за вопросительного характера видео, которое начиналось с того, что всем целям задавались базовые вопросы, на которые они давали правдивые ответы.Предполагается, что легче обнаружить лживое поведение человека, когда люди знакомы с правдивым поведением того же человека, из-за изменения невербального поведения человека (например, Vrij and Mann, 2001; Mann et al. , 2002; Портер, Тен Бринке, 2010). На видеозаписях исследования 2 лжецы демонстрировали только обманчивое поведение и только невербальное поведение, что затрудняет обнаружение лжецов в исследовании 2, чем в исследовании 1. Разница в результатах обоих исследований, кажется, предполагает, что в зависимости от интуитивно понятная обработка информации может также облегчить обнаружение лжецов по способу представления или запроса информации.

Ограничения

Ограничением нашего исследования является то, что размер выборки исследования 2 невелик ( N = 54). Таким образом, результаты следует интерпретировать с осторожностью. Важно отметить, что наш основной вывод о том, что когда активировалось недоверие, участники неверно считали правдивых более лживыми, чем лжецы, был получен с большей выборкой в ​​исследовании 1 ( N = 93), в котором целью была переменная внутри субъекта. В обоих исследованиях полученный эффект взаимодействия контекста и цели на суждение об обмане имел большой размер эффекта (ηp2 исследования 1 = 0.34; ηp2 исследования 2 = 0,18; Коэн, 1988). Кроме того, конкретный вывод в рамках состояния недоверия, согласно которому участники считали правду более лживыми, чем лжецы, оказал большое влияние в обоих исследованиях ( d Коэна в исследовании 1 = 0,89; коэффициент Коэна d в исследовании 2 = 2,09). Однако дополнительный анализ индикаторов обмана был исследован только в исследовании 2. Их следует интерпретировать с осторожностью. Хотя основным эффектом взаимодействия контекста и цели на ложные индикаторы был большой эффект (ηp2 = 0.17), конкретное сравнение в условиях недоверия, когда участники больше полагались на ложные признаки лжи при оценке правдивых по сравнению с лжецами, имело небольшой или средний размер эффекта (Коэна d = 0,34).

В наших исследованиях мы не манипулировали (не) сознательными мыслями напрямую. Наш аргумент состоит в том, что недоверие вызывает осмысленную обработку, поскольку недоверие сигнализирует о существовании проблемной ситуации, которая способствует обдумыванию (например, Schwarz, 1990). Предыдущие исследования также показали, что недоверие побуждает людей более тщательно обрабатывать информацию и более тщательно проверять поведение людей, что отражает осознанность (например,г., Schul et al., 2008; Постен и Муссвайлер, 2013; Конвей и др., 2018; Thommes and Uitdewilligen, 2019). Тем не менее, будущие исследования должны проверить предлагаемый нами механизм, стоящий за эффектом, то есть то, что эффект действительно вызван (недоверием) состояниями, влияющими на интуитивное или размышляющее мышление.

Еще одним ограничением наших исследований является то, что мы вызывали контекстуальное (недоверие) с помощью тонкой манипуляции глазами, а не ситуативными или средовыми сигналами. Несмотря на то, что манипулирование недоверием через (социальную) среду создало бы более реальную жизненную ситуацию, тонкие и ненавязчивые манипуляции, не связанные с информацией, представленной в том виде, в каком они используются в настоящих исследованиях, менее склонны к альтернативной интерпретации результатов.Хотя у нас нет никаких оснований ожидать, что контекстуальное недоверие, возникшее в конкретной (социальной) среде, не проявит аналогичных эффектов, было бы интересно проверить это в будущих исследованиях.

Заключение

Мы показали, что контекстуальное недоверие ограничивает способность людей обнаруживать обман, особенно для тех, кто говорит правду, отчасти потому, что люди больше полагаются на свои ложные представления об обмане. Кроме того, в зависимости от способа представления информации контекстное доверие облегчает обнаружение обмана.Поскольку недоверие к мотивационному состоянию способствует осмысленной обработке информации, а доверительное мотивационное состояние способствует интуитивной обработке информации, эти идеи вносят свой вклад в дебаты о существовании (не) сознательного обнаружения обмана: осознанная осознанная обработка информации препятствует способности обнаруживать обман, в то время как интуитивная информация обработка полезна, по крайней мере, когда дело доходит до установления истины. Исследование контекстов, различающихся режимами обработки, обеспечивает новый способ исследования существования (не) сознательного обнаружения обмана.

Заявление о доступности данных

Все наборы данных, созданные для этого исследования, включены в статью / дополнительный материал.

Заявление об этике

Исследования с участием людей были рассмотрены и одобрены этическим комитетом BMS Университета Твенте. Письменное информированное согласие законного опекуна / ближайшего родственника участников не требовалось для участия в этом исследовании в соответствии с национальным законодательством и институциональными требованиями.

Авторские взносы

MS, AS, ED и AK внесли свой вклад в концепцию и дизайн исследования. AS выполнил сбор данных исследования 1. MS выполнила сбор данных пилотного исследования и исследования 2, анализ и интерпретацию данных, а также подготовила рукопись. ED и AK представили критические исправления. Все авторы одобрили окончательный вариант рукописи для подачи.

Конфликт интересов

Авторы заявляют, что исследование проводилось при отсутствии каких-либо коммерческих или финансовых отношений, которые могут быть истолкованы как потенциальный конфликт интересов.

Благодарности

Мы благодарим Марселя Зеленберга за полезные комментарии и Гизема Гундуз, Дерью Азик и Бурчина Акина за кодирование видео.

Сноски

    Список литературы

    Акер Ф. (2008). Новые данные о бессознательном и сознательном мышлении при принятии решений: дополнительные эмпирические данные и метаанализ. Judgm. Decis. Мак. 3, 292–303.

    Google Scholar

    Барон Р. М. и Кенни Д.А. (1986). Различие переменных модератора и посредника в социально-психологическом исследовании: концептуальные, стратегические и статистические соображения. J. Pers. Soc. Psychol. 51, 1173–1182. DOI: 10.1037 // 0022-3514.51.6.1173

    CrossRef Полный текст | Google Scholar

    Блэр, Дж. П., Левин, Т. Р., и Шоу, А. Дж. (2010). Контент в контексте повышает точность обнаружения обмана. Hum. Commun. Res. 36, 423–442. DOI: 10.1111 / j.1468-2958.2010.01382.x

    CrossRef Полный текст | Google Scholar

    Бонд, К.Ф. младший и ДеПауло Б. М. (2006). Точность суждений об обмане. чел. Soc. Psychol. Ред. 10, 214–234.

    Google Scholar

    Бонд, К. Ф., Левин, Т. Р., и Хартвиг, М. (2014). «Новые открытия в невербальном обнаружении лжи», в Detecting Deception: Current Challenge and Cognitive Approaches , ред. П. А. Гранхаг, А. Врай и Б. Вершуере (Чичестер: Вайли), 37–58. DOI: 10.1002 / 9781118510001.ch3

    CrossRef Полный текст | Google Scholar

    Бос, м.W., and Dijksterhuis, A. (2011). Бессознательная мысль работает снизу вверх, а сознательная мысль работает сверху вниз при формировании впечатления. Soc. Cogn. 29, 727–737. DOI: 10.1521 / soco.2011.29.6.727

    CrossRef Полный текст | Google Scholar

    Buller, D. B., Strzyzewski, K. D., and Comstock, J. (1991). Межличностный обман: I. Реакция обманщика на подозрения получателя и зондирование. Commun. Monogr. 58, 1–24. DOI: 10.1080 / 036377576211

    CrossRef Полный текст | Google Scholar

    Бургун, Дж.К., Буллер Д. Б., Эбесу А. С. и Роквелл П. (1994). Межличностный обман: V. Точность обнаружения обмана. Commun. Monogr. 61, 303–325. DOI: 10.1080 / 03637759409376340

    CrossRef Полный текст | Google Scholar

    Кальвилло, Д. П., и Пеналоза, А. (2009). Неужели лучше оставить сложные решения на подсознание? Дальнейшие неудачные повторения эффекта «обдумывания без внимания». Judgm. Decis. Мак. 4, 509–517.

    Google Scholar

    Картер, Н.Л., Вебер Дж. М. (2010). Не полляннас: более высокое обобщенное доверие предсказывает способность к обнаружению лжи. Soc. Psychol. Чел. Sci. 1, 274–279. DOI: 10.1177 / 1948550609360261

    CrossRef Полный текст | Google Scholar

    Клэр, Д. Д., Левайн, Т. Р. (2019). Документирование истины по умолчанию: низкая частота спонтанных, спонтанных оценок правдивости при обнаружении обмана. Hum. Commun. Res. 45, 286–308. DOI: 10.1093 / hcr / hqz001

    CrossRef Полный текст | Google Scholar

    Коэн, Дж.(1988). Статистический анализ мощности для поведенческих наук , 2-е изд. Хиллсдейл, Нью-Джерси: Лоуренс Эрлбаум Ассошиэйтс.

    Google Scholar

    Конвей, П., Вайс, А., Бургмер, П., и Муссвайлер, Т. (2018). Недоверие к своему моральному компасу: влияние недоверия на решение моральной дилеммы и суждения. Soc. Cogn. 36, 345–380. DOI: 10.1521 / soco.2018.36.3.345

    CrossRef Полный текст | Google Scholar

    ДеПауло, Б. М., Чарльтон, К., Купер, Х., Линдси, Дж. Л., и Мюленбрук, Л. (1997). Корреляция достоверности и достоверности при обнаружении обмана. чел. Soc. Psychol. Ред. 1, 346–357. DOI: 10.1207 / s15327957pspr0104_5

    CrossRef Полный текст | Google Scholar

    ДеПауло, Б. М., Каши, Д. А., Киркендол, С. Е., Вайер, М. М., и Эпштейн, Дж. А. (1996). Лежа в повседневной жизни. J. Pers. Soc. Psychol. 70, 979–995.

    Google Scholar

    ДеПауло, Б.М., Линдси, Дж.Дж., Мэлоун Б. Э., Мюленбрук Л., Чартлон К. и Купер Х. (2003). Подсказки к обману. Psychol. Бык. 129, 74–118.

    Google Scholar

    Dijksterhuis, A. (2004). Думайте иначе: преимущества бессознательного мышления в формировании предпочтений и принятии решений. J. Pers. Soc. Psychol. 87, 586–598. DOI: 10.1037 / 0022-3514.87.5.586

    PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

    Dijksterhuis, A., and Nordgren, L.Ф. (2006). Теория бессознательного мышления. Перспектива. Psychol. Sci. 1, 95–109.

    Google Scholar

    Экман П. (1989). «Почему ложь терпит неудачу и какое поведение выдает ложь», в Оценка достоверности , изд. Дж. К. Юилле (Dordrecht: Kluwer), 71–82.

    Google Scholar

    Форрест, Дж. А., и Фельдман, Р. С. (2000). Выявление обмана и участие судьи: меньшее вовлечение в задачу ведет к лучшему обнаружению лжи. чел. Soc. Psychol.Бык. 26, 118–125. DOI: 10.1177 / 0146167200261011

    CrossRef Полный текст | Google Scholar

    Форрест, Дж. А., Фельдман, Р. С., и Тайлер, Дж. М. (2004). Когда точные убеждения приводят к лучшему обнаружению лжи. J. Appl. Soc. Psychol. 34, 764–780. DOI: 10.1111 / j.1559-1816.2004.tb02569.x

    CrossRef Полный текст | Google Scholar

    Франц, В. Х., и фон Люксбург, У. (2015). Нет доказательств бессознательной детекции лжи: значительная разница не означает точной классификации. Psychol. Sci. 26, 1646–1648. DOI: 10.1177 / 0956797615597333

    PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

    Хэмлин, И., Тейлор, П. Дж., Кросс, Л., Макиннес, К., и Ван дер Зи, С. (2020). Психометрическое исследование структуры использования стратегии обмана. J. Police Crim. Psychol. DOI: 10.1007 / s11896-020-09380-4 [Epub перед печатью].

    CrossRef Полный текст | Google Scholar

    Хартвиг, М., и Бонд, К.Ф.(2014). Обнаружение лжи по нескольким подсказкам: метаанализ. Заявл. Cogn. Psychol. 28, 661–676. DOI: 10.1002 / acp.3052

    CrossRef Полный текст | Google Scholar

    Хаббелл А. П., Митчелл М. М. и Джи Дж. К. (2001). Относительное влияние времени появления подозрений и вовлечения результата на предвзятую обработку сообщений. Commun. Monogr. 68, 115–132. DOI: 10.1080 / 03637750128056

    CrossRef Полный текст | Google Scholar

    Ким, Р. К., и Левин, Т.Р. (2011). Влияние подозрения на точность обнаружения обмана: оптимальный уровень или противоположные эффекты. Commun. Rep. 24, 51–62. DOI: 10.1080 / 08934215.2011.615272

    CrossRef Полный текст | Google Scholar

    Ласситер, Г. Д., Линдберг, М. Дж., Гонсалес-Вальехо, К., Беллеза, Ф. С. и Филлипс, Н. Д. (2009). Эффект обдумывания без внимания: свидетельство искусственной интерпретации. Psychol. Sci. 20, 671–675. DOI: 10.1111 / j.1467-9280.2009.02347.х

    PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

    Левин Т. Р. (2014). Теория истины по умолчанию (TDT): теория человеческого обмана и обнаружения обмана. J. Lang. Soc. Psychol. 33, 378–392. DOI: 10.1177 / 0261927×14535916

    CrossRef Полный текст | Google Scholar

    Левин Т. Р. (2015). Новые и улучшенные результаты исследований по обнаружению обмана. Curr. Opin. Psychol. 6, 1–5. DOI: 10.1016 / j.copsyc.2015.03.003

    CrossRef Полный текст | Google Scholar

    Левин, Т.Р. (2019a). Обманутые: теория неисполнения правды и социальные науки лжи и обмана. Таскалуса, Алабама: Университет Алабамы Press.

    Google Scholar

    Левин, Т. Р. (2019b). Пять причин, по которым я скептически отношусь к тому, что косвенное или бессознательное обнаружение лжи лучше прямого обнаружения обмана. Фронт. Psychol. 10: 1354. DOI: 10.3389 / fpsyg.2019.01354

    PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

    Левин Т. Р. и Бонд К.Ф. (2014). Прямые и косвенные методы обнаружения лжи говорят об одном и том же: ответ на десять Бринке, Стимсон и Карни (2014). Psychol. Sci. 25, 1960–1961. DOI: 10.1177 / 0956797614536740

    PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

    Левин Т. Р., Парк Х. С. и Маккорнак С. А. (1999). Точность в обнаружении правды и лжи: документальное подтверждение «эффекта правдивости». Commun. Monogr. 66, 125–144. DOI: 10.1080 / 036377596468

    CrossRef Полный текст | Google Scholar

    Левин, Т.Р., Шоу, А., и Шульман, Х. (2010). Оценка точности обнаружения обмана с помощью дихотомических суждений «правда-ложь» и непрерывного масштабирования: действительно ли люди более точны, когда масштабируется честность? Commun. Res. Реп. 27, 112–122. DOI: 10.1080 / 088240906638

    CrossRef Полный текст | Google Scholar

    Манн С., Вридж А. и Булл Р. (2002). Подозреваемые, ложь и видеокассета: анализ подлинных лжецов с высокими ставками. Law Hum. Behav. 26, 366–376.

    Google Scholar

    Майо, Р.(2015). Познание — это вопрос доверия: недоверие настраивает когнитивные процессы. Eur. Rev. Soc. Psychol. 26, 283–327. DOI: 10.1080 / 10463283.2015.1117249

    CrossRef Полный текст | Google Scholar

    Маккорнак, С. А., и Левин, Т. Р. (1990). Когда влюбленные становятся подозрительными: связь между подозрительностью и точностью обнаружения обмана. Commun. Monogr. 57, 219–230. DOI: 10.1080 / 0363775

    76197

    CrossRef Полный текст | Google Scholar

    Маккорнак, С.А. и Паркс М. Р. (1986). «Обнаружение обмана и развитие отношений: обратная сторона доверия», Communication Yearbook 9 , ed. М. Л. Маклафлин (Беверли-Хиллз, Калифорния: Сейдж), 377–389. DOI: 10.1080 / 23808985.1986.11678616

    CrossRef Полный текст | Google Scholar

    Миллар, М. Г., Миллар, К. У. (1997). Влияние когнитивных способностей и подозрений на предвзятость. Commun. Res. 24, 556–570. DOI: 10.1177 / 009365097024005005

    CrossRef Полный текст | Google Scholar

    Миллер, Г.А. (1956). Теория информации. Sci. Являюсь. 195, 42–46.

    Google Scholar

    Ньюэлл, Б. Р., Вонг, К. Ю., Чунг, Дж. К. Х. и Раков, Т. (2009). Думать, моргать или спать на нем? Влияние способов мышления на принятие сложных решений. Q. J. Exp. Psychol. 62, 707–732. DOI: 10.1080 / 17470210802215202

    PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

    Ниденталь, П. М. (2007). Воплощение эмоций. Science 18, 1002–1005.

    Google Scholar

    Ньивенштейн, М. Р., Виренга, Т., Мори, Р. Д., Уичертс, Дж. М., Блом, Т. Н., Вагенмакерс, Э.-Дж., и др. (2015). О правильном выборе: метаанализ и попытка масштабного воспроизведения бессознательного мыслительного преимущества. Judgm. Decis. Мак. 10, 1–17.

    Google Scholar

    О’Салливан, М. (2003). Фундаментальная ошибка атрибуции при обнаружении обмана: эффект мальчика-который-плакал-волк. чел. Soc. Psychol.Бык. 2, 1316–1327. DOI: 10.1177 / 0146167203254610

    PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

    Пейн, Дж., Сампер, А., Беттман, Дж. Р., и Люс, М. Ф. (2008). Граничные условия бессознательного мышления при принятии сложных решений. Psychol. Sci. 19, 1118–1123. DOI: 10.1111 / j.1467-9280.2008.02212.x

    PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

    Петти Р. Э. и Качиоппо Дж. Т. (1986). «Модель вероятности разработки убеждения», в Advances in Experimental Social Psychology , Vol.19, изд. Л. Берковиц (Нью-Йорк, Нью-Йорк: Academic Press), 123–205. DOI: 10.1016 / s0065-2601 (08) 60214-2

    CrossRef Полный текст | Google Scholar

    Рейнхард, М.-А., Спорер, С.Л., и Шармах, М. (2013b). Воспринимаемое знакомство с ситуацией осуждения улучшает способность к обнаружению лжи. Swiss J. Psychol. 72, 43–52. DOI: 10.1024 / 1421-0185 / a000098

    CrossRef Полный текст | Google Scholar

    Рейнхард, М.-А., и Спорер, С.Л. (2008). Вербальное и невербальное поведение как основа для приписывания достоверности: влияние вовлеченности в задачу и когнитивные способности. J. Exp. Soc. Psychol. 44, 477–488. DOI: 10.1016 / j.jesp.2007.07.012

    CrossRef Полный текст | Google Scholar

    Шленкер Б. Р., Хельм Б. и Тедески Дж. Т. (1973). Влияние личностных и ситуационных переменных на поведенческое доверие. J. Pers. Soc. Psychol. 25, 419–427. DOI: 10,1037 / h0034088

    PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

    Шуль, Ю., Мэйо, Р., Бернштейн, Э. (2004). Кодирование в условиях доверия и недоверия: спонтанная активация несовместимых познаний. J. Pers. Soc. Psychol. 86, 668–679. DOI: 10.1037 / 0022-3514.86.5.668

    PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

    Шуль Ю., Мэйо Р. и Бернштейн Э. (2008). Ценность недоверия. J. Exp. Soc. Psychol. 44, 1293–1302. DOI: 10.1016 / j.jesp.2008.05.003

    CrossRef Полный текст | Google Scholar

    Шварц, Н. (1990). «Чувства как информация: информационные и мотивационные функции аффективных состояний», в Handbook of Motivation and Cognition , Vol.2, ред. Э. Т. Хиггинс и Р. М. Соррентино (Нью-Йорк, Нью-Йорк: Гилфорд), 527–561.

    Google Scholar

    Sinaceur, М. (2010). Откладывание суждений ради создания ценности: подозрительность и доверие к переговорам. J. Exp. Soc. Psychol. 46, 543–550. DOI: 10.1016 / j.jesp.2009.11.002

    CrossRef Полный текст | Google Scholar

    Sporer, S. L., and Schwandt, B. (2007). Модераторы невербальных индикаторов обмана: метааналитический синтез. Psychol. Закон о государственной политике 13, 1–34.DOI: 10.1037 / 1076-8971.13.1.1

    CrossRef Полный текст | Google Scholar

    Стел, М., и Ван Дейк, Э. (2018). Когда мы видим, что другие искажают то, что они чувствуют? Распознавание обмана на эмоциональных лицах прямыми и косвенными методами. Soc. Influ. 13, 137–149. DOI: 10.1080 / 15534510.2018.1473290

    CrossRef Полный текст | Google Scholar

    Стифф, Дж. Б., Ким, Х. Дж. И Рамеш, К. Н. (1992). Предубеждения в отношении истины и вызывали подозрение в обмане в отношениях. Commun. Res. 19, 326–345. DOI: 10.1177 / 0093650920102

    CrossRef Полный текст | Google Scholar

    Strack, F., и Deutsch, R. (2004). Рефлективные и импульсивные детерминанты социального поведения. чел. Soc. Psychol. Ред. 8, 220–247. DOI: 10.1207 / s15327957pspr0803_1

    CrossRef Полный текст | Google Scholar

    Street, К. Н. Х., Вадилло, М. А. (2016). Может ли бессознательное повысить точность обнаружения лжи? Curr. Реж. Psychol.Sci. 25, 246–250. DOI: 10.1177 / 0963721416656348

    CrossRef Полный текст | Google Scholar

    Стрик М., Дейкстерхейс А., Бос М. В., Сьордсма А., Ван Баарен Р. Б. и Нордгрен Л. Ф. (2011). Мета-анализ бессознательных мыслительных эффектов. Soc. Cogn. 29, 738–762. DOI: 10.1521 / soco.2011.29.6.738

    CrossRef Полный текст | Google Scholar

    Thommes, M. S., and Uitdewilligen, S. (2019). Здоровая подозрительность: ценность низкого доверия к быстрой обработке информации и производительности временных команд. Group Dyn. Теория Res. Практик. 23, 124–139. DOI: 10.1037 / gdn0000102

    CrossRef Полный текст | Google Scholar

    Торстейнсон, Т. Дж., И Витроу, С. (2009). Подсознательное мышление превосходит сознательное при принятии сложных решений? Дальнейшее обследование. Judgm. Decis. Мак. 4, 235–247.

    Google Scholar

    Торис К. и ДеПауло Б. М. (1985). Влияние фактического обмана и подозрительности обмана на межличностное восприятие. J. Pers. Soc. Psychol. 47, 1063–1073. DOI: 10.1037 / 0022-3514.47.5.1063

    CrossRef Полный текст | Google Scholar

    Вадилло, М. А., Костопулу, О., и Шанкс, Д. Р. (2015). Критический обзор и мета-анализ бессознательного мыслительного эффекта при принятии медицинских решений. Фронт. Psychol. 6: 636. DOI: 10.3389 / fpsyg.2015.00636

    PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

    Врай, А. (2000). Выявление лжи и обмана: психология лжи и ее значение для профессиональной практики. Чичестер: Джон Вили и сыновья.

    Google Scholar

    Вридж А., Эдвард К. и Булл Р. (2001). Способность полицейских обнаруживать обман: преимущества косвенных методов обнаружения обмана. Legal Criminol. Psychol. 6, 185–196. DOI: 10.1348 / 135532501168271

    PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

    Vrij, A., and Mann, S. (2001). Выявление и обнаружение лжи в ситуации с высокой ставкой: дело осужденного убийцы. Заявл. Cogn. Psychol. 15, 187–203. DOI: 10.1002 / 1099-0720 (200103/04) 15: 2 <187 :: aid-acp696> 3.0.co; 2-а

    CrossRef Полный текст | Google Scholar

    Варокье, Л., Маркиори, Д., Кляйн, О., и Клиреманс, А. (2009). Методологические подводные камни парадигмы бессознательного мышления. Judgm. Decis. Мак. 4, 601–610.

    Google Scholar

    Варокье, Л., Маркиори, Д., Кляйн, О., и Клиреманс, А. (2010). Лучше думать бессознательно или доверять своему первому впечатлению? Переоценка теории бессознательного мышления. Soc. Psychol. Чел. Sci. 1, 111–118. DOI: 10.1177 / 1948550609356597

    CrossRef Полный текст | Google Scholar

    Уилсон Т. Д. и Скулер Дж. У. (1991). Слишком много думать: самоанализ может снизить качество предпочтений и решений. J. Pers. Soc. Psychol. 60, 181–192. DOI: 10.1037 / 0022-3514.60.2.181

    PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

    Ямагиши, Т. (2001). «Доверие как форма социального интеллекта», in Trust in Society , ed.К. С. Кук (Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Фонд Рассела Сейджа), 121–147.

    Google Scholar

    Ямагиши, Т., и Ямагиши, М. (1994). Доверие и приверженность в США и Японии. Motiv. Эмот. 18, 129–166. DOI: 10.1007 / bf02249397

    CrossRef Полный текст | Google Scholar

    Зебровиц, Л. А. (1997). Читающие лица: окно в душу? Боулдер, Колорадо: Westview Press.

    Google Scholar

    Цукерман, М., Шпигель, Н.Х., ДеПауло Б. М. и Розенталь Р. (1982). Невербальные стратегии расшифровки обмана. J. Невербальное поведение. 6, 171–187. DOI: 10.1007 / bf00987066

    CrossRef Полный текст | Google Scholar

    Жить во лжи: мы обманываем себя, чтобы лучше обманывать других

    Люди целый день вводят себя в заблуждение. Мы говорим себе, что мы умнее и красивее своих друзей, что наша политическая партия не может сделать ничего плохого, что мы слишком заняты, чтобы помочь коллеге. В 1976 году в предисловии к книге Ричарда Докинза «Эгоистичный ген » биолог Роберт Триверс предложил новое объяснение таких корыстных предубеждений: мы обманываем себя, чтобы обмануть других, создавая социальное преимущество.Спустя четыре десятилетия Триверс и его коллеги опубликовали первое исследование, подтверждающее его идею.

    Психологи определили несколько способов обмануть самих себя: предвзятый сбор информации, предвзятые рассуждения и предвзятые воспоминания. Новая работа, которая будет опубликована в журнале Journal of Economic Psychology , сосредоточена на первом — способе поиска информации, которая поддерживает то, во что мы хотим верить, и избегания того, во что нет.

    В одном эксперименте Триверс и его команда попросили 306 онлайн-участников написать убедительную речь о вымышленном человеке по имени Марк.Им сказали, что они получат бонус в зависимости от того, насколько он эффективен. Некоторым было предложено представить Марка как симпатичного, другим было поручено изобразить его как непривлекательного, а остальным испытуемым было предложено передать то впечатление, которое они производили. Чтобы собрать информацию о Марке, участники просмотрели серию коротких видеороликов, которые они могли прекратить смотреть в любом перерыве. Для некоторых зрителей большинство ранних видеороликов представляли Марка в хорошем свете (переработка, возврат кошелька), и они постепенно становились темнее (крики, удары друга).По мнению других, видео из темного превратилось в светлое.

    При появлении стимула представить Марка как понравившуюся, люди, которые сначала посмотрели понравившиеся видео, перестали смотреть раньше, чем те, кто первым посмотрел неприятные видео. Первые не ждали полной картины, пока они получали информацию, необходимую им, чтобы убедить себя и других в доброте Марка. В свою очередь, их собственные мнения о Марке были более положительными, что привело к тому, что их эссе о его добродушие стали более убедительными по оценке других участников.(Для тех, кому платили за представление Марка как плохого, произошел дополнительный процесс.) «Что так интересно, так это то, что мы, кажется, интуитивно понимаем, что если мы сможем сначала заставить себя поверить во что-то, мы сможем более эффективно заставить других поверить в это, — говорит Уильям фон Хиппель, психолог из Университета Квинсленда, соавтор исследования. «Таким образом, мы обрабатываем информацию предвзято, убеждаем себя и других. Прелесть в том, что это шаги, описанные Трайверсом, и все они были объединены в одном исследовании.”

    В реальной жизни вам не платят за то, чтобы рассказывать о Марке, но вы можете продавать подержанный автомобиль, обсуждать налоговую политику или выступать за повышение по службе — случаи, когда вам выгодно не получить и представить точную картину реальности, а убедить кто-то с определенной точки зрения.

    Один из самых распространенных видов самообмана — самоулучшение. Психологи традиционно утверждали, что в процессе эволюции мы переоценивали свои хорошие качества, потому что это заставляет нас чувствовать себя хорошо.Но хорошее самочувствие не имеет никакого отношения к выживанию или воспроизводству. Другое утверждение: самосовершенствование повышает мотивацию, ведущую к большим достижениям. Но если бы целью была мотивация, мы бы просто эволюционировали, чтобы быть более мотивированными, без ущерба для искажения реальности.

    Триверс утверждает, что яркая самооценка заставляет других видеть нас в том же свете, что открывает возможности для спаривания и сотрудничества. В поддержку этого аргумента Кэмерон Андерсон, психолог из Калифорнийского университета в Беркли, показал в 2012 году, что излишне самоуверенные люди считаются более компетентными и имеют более высокий социальный статус.«Я считаю, что существует большая вероятность того, что самообман развился с целью обмана других», — говорит Андерсон.

    В другом исследовании, готовящемся к выпуску Социально-психологическая и личностная наука , фон Хиппель с соавторами проверили все три аргумента вместе, продольным образом. Улучшает ли чрезмерная уверенность в себе психическое здоровье? Мотивация? Популярность?

    Прослеживая почти 1000 австралийских школьников в течение двух лет, исследователи обнаружили, что со временем излишняя уверенность в атлетизме и интеллекте не предсказывала ни улучшения психического здоровья, ни улучшения спортивных или академических результатов.Тем не менее, спортивная самоуверенность действительно предсказывала рост популярности с течением времени, поддерживая идею о том, что самообман порождает социальное преимущество. (Авторы предполагают, что интеллектуальное саморазвитие не способствовало росту популярности, потому что среди мальчиков-подростков ум, возможно, имел меньшее значение, чем спорт).

    Почему потребовалось так много времени для появления экспериментальных доказательств идеи Трайверса? Отчасти, говорит он, потому, что он теоретик и не проверял это, пока не встретил фон Хиппеля. По словам фон Хиппеля и Андерсона, другие психологи-экспериментаторы не стали проверять это, потому что теория не была хорошо известна в психологии.Кроме того, они предполагают, что большинство психологов считали самооценку или мотивацию достаточной причиной для развития самосовершенствования.

    Хьюго Мерсье, исследователь из Института когнитивных наук во Франции, который не участвовал в новых исследованиях, знаком с теорией, но сомневается в ней. Он считает, что в долгосрочной перспективе самоуверенность может иметь неприятные последствия. Он и другие также обсуждают, можно ли строго называть самообманом мотивированные предубеждения. «Вся концепция вводит в заблуждение», — говорит он. Это не значит, что одна часть нас намеренно обманывает другую часть нас, которая является «я».«Триверс, фон Хиппель и Андерсон, конечно, не согласны с Мерсье в отношении функциональности и терминологии самообмана.

    Фон Хиппель предлагает два мудрых решения относительно самообмана: «Мой макиавеллиевский совет — это действенный инструмент», — говорит он. «Если вам нужно кого-то в чем-то убедить, если ваша карьера или социальный успех зависит от убеждения, то первый человек, которого нужно [убедить], — это вы сами». С позиции защиты, говорит он, всякий раз, когда кто-то пытается вас в чем-то убедить, подумайте о том, что могло бы мотивировать этого человека.Даже если он не лжет вам, он может обмануть и вас, и себя.

    Влияние типа и повторения выписки на обнаружение обмана | Когнитивные исследования: принципы и последствия

    Эксперимент 1

    Для каждого видеоответа мы свернули ответы по рейтингам правдивости (1–3) или рейтинга обманчивости (4–6), чтобы получить дихотомический результат: истина или обман. Для каждого типа ответа мы разделили долю ложных утверждений (например, ложь отрицать один раз, ложь отрицать трижды, ложь описывать один раз и ложь описывать трижды), идентифицированных как вводящие в заблуждение (совпадения), и долю правдивых утверждений (i .е., отрицание истины — один раз, истина отрицание — трижды, истина — один раз и истина — трижды), идентифицированные как обманчивые (ложные тревоги). Затем мы вычислили оценки обнаружения сигнала точности распознавания ( d ’) и смещения ответа ( c ) для каждого типа ответа (то есть один раз отрицать, трижды отклонять, один раз описывать, трижды описывать). Высокие значения d ’ указывают на большую способность различать лживые и правдивые утверждения. Более положительные значения c указывают на тенденцию оценивать утверждения как правдивые, а более отрицательные значения c указывают на тенденцию оценивать утверждения как обманчивые.Хотя мы представляем анализируемые меры обнаружения сигналов в тексте, общие рейтинги точности для всех типов элементов в обоих экспериментах можно увидеть в «Приложении».

    Точность распознавания

    Сначала мы провели 2 (роль: актер, наблюдатель) × 2 (тип утверждения: отрицать, описать) × 2 (повторение: один раз, трижды) смешанный факторный дисперсионный анализ ANOVA сначала был проведен по критерию точности распознавания с ролью служащая переменной между субъектами и типом утверждения и повторением в качестве переменных внутри субъектов.Средние значения ячеек и стандартные отклонения можно найти в таблице 1. Мы наблюдали значительные основные эффекты повторения ( F (1, 114) = 13,44, p <0,01, η p 2 = 0,11) и роль ( F (1, 114) = 4,53, p = 0,04, η p 2 = 0,04). Точность дискриминации была значительно хуже для утверждений, которые повторялись неоднократно, по сравнению с утверждениями, отрепетированными только один раз ( d = 0,34, 95% ДИ [0,15, 0,53]), и для утверждений, в которых говорящий описывает действия, которые он наблюдал, по сравнению с утверждениями о действиях. выступили сами ( d = 0.40, 95% ДИ [0,03, 0,76]).

    Таблица 1 Результаты эксперимента 1

    Далее мы наблюдали значительные двусторонние взаимодействия между типом утверждения и ролью ( F (1, 114) = 5,02, p = 0,03, η p 2 = 0,04), а также между типом оператора и повторением ( F (1, 114) = 8,90, p <0,01, η p 2 = 0,07). Чтобы проследить эти взаимодействия, мы провели тест парных образцов t .В состоянии актера не было разницы в точности различения между утверждениями, которые были отвергнуты, и утверждениями, которые были описаны ( t (57) = 0,60, p = 0,55, d = 0,08, 95% ДИ [- 0,18, 0,34]. Напротив, точность распознавания была значительно хуже для утверждений, которые были отвергнуты (по сравнению с утверждениями-описаниями), когда участники оценивали утверждения говорящих в условиях наблюдателя: t (57) = 2,70, p =.01, d = 0,36, 95% ДИ [0,09, 0,62]. Анализ типа утверждения × повторение показал, что для отказов участники не различались по своей способности принимать точные решения в зависимости от того, было ли отрицание заявлено один или трижды, t (115) = 0,52, p =. 60, d = 0,05, 95% ДИ [- 0,13, 0,23]. Тем не менее, что касается описательных утверждений, участники были более точными, когда их просили вынести суждения об описаниях, которые были отрепетированы один раз, в отличие от описаний, которые были повторены три раза, t (115) = 4.65, p <0,01, d = 0,43, 95% ДИ [0,24, 0,62].

    Наконец, мы наблюдали трехстороннее взаимодействие между ролью × тип утверждения × повторение, F (1, 114) = 19,31, p <0,01, η p 2 = 0,15. Чтобы лучше понять это взаимодействие, мы провели 2 × 2 (тип утверждения × повтор) ANOVA отдельно для каждой группы ролей. В состоянии актера был только значительный главный эффект повторения, F (1, 57) = 11.72, p <0,01, η p 2 = 0,17. Точность распознавания была значительно выше для утверждений, которые были отрепетированы только один раз, по сравнению с утверждениями, которые были отрепетированы три раза, d = 0,45, 95% ДИ [0,18, 0,72]. Ни основной эффект типа утверждения ( F (1, 57) = 1,81, p = 0,18, η p 2 = 0,02), ни взаимодействие между типом утверждения и ролью ( F ( 1, 57) = 1.07, p =.31, η p 2 = 0,02) были значимыми в состоянии актера.

    Однако мы видим противоположную картину в условии наблюдателя: когда участники оценивали высказывания говорящих, описывающие действия, свидетелями которых они были, был главный эффект типа утверждения ( F (1, 57) = 7,29, p = 0,01, η p 2 = 0,11) и взаимодействие между типом инструкции и повторением ( F (1, 57) = 25,41, p <.01, η p 2 = 0,31). Мы провели тест t для парных образцов, чтобы проследить за двусторонним взаимодействием. Для однократно отрепетированных заданий точность распознавания отказов была значительно хуже, чем для описаний ( d = 0,73, 95% ДИ [0,44, 1,02]). Однако не было никакой разницы в точности различения описаний и опровержений, когда эти утверждения повторялись неоднократно ( d = 0,25, 95% ДИ [- 0,01, 0,51]). В условиях наблюдателя не было основного эффекта повторения ( F (1, 57) = 2.74, p = 0,10, η p 2 = 0,05).

    Учитывая небольшие наблюдаемые значения d ’, мы дополнительно провели тест t для одной выборки, чтобы определить, какие типы элементов привели к точности распознавания, отличной от случайной производительности. В условии актора только элементы, которые были отклонены однажды, улучшили точность распознавания выше случайной производительности ( t (57) = 2,67, p = 0,01, d = 0,35, 95% ДИ [0.08, 0,61]. Для условий наблюдателя у участников было значительно больше шансов различить истинные и ложные утверждения, которые были описаны однажды ( t (57) = 3,21, p <0,01, d = 0,42, 95% ДИ [ 0,15, 0,69]). Кроме того, участники, которые просмотрели утверждения наблюдателя, были хуже, чем шанс различить истинные и ложные утверждения, которые были однажды опровергнуты ( t (57) = 4,82, p <0,01, d = 0,63, 95% ДИ [0.35, 0,91]), а также неоднократно описанный ( t (57) = 4,07, p <0,01, d = 0,53, 95% ДИ [0,26, 0,81]).

    Смещение ответа

    Затем мы исследуем различия в смещении ответа ( c ) . Мы провели смешанный факторный дисперсионный анализ 2 (роль: актер, наблюдатель) × 2 (тип утверждения: отрицать, описать) × 2 (повторение: один раз, трижды) для измерения смещения ответа, при этом роль служила переменной между субъектами и утверждением. тип и повторение в качестве переменных внутри субъектов.Был значительный главный эффект повторения ( F (1, 114) = 56,82, p <0,01, η p 2 = 0,33). Парные сравнения показали, что участники с большей вероятностью оценили неоднократно отрепетированные утверждения как правдивые, чем однажды отрепетированные утверждения ( d = 0,65, 95% доверительный интервал [0,45, 0,85]). Это определяется значительным двусторонним взаимодействием между ролью и повторением ( F (1, 114) = 20,95, p <0,01, η p 2 =.16). Последующие сравнения показали, что в условиях наблюдателя ( d = 1,13, 95% ДИ [0,80, 1,46]) наблюдалась значительно большая тенденция оценивать повторяющиеся утверждения как правдивые, чем в условиях актера ( d = 0,27, 95% ДИ [0,01, 0,53]).

    Далее мы наблюдали значительную взаимосвязь между ролью и типом утверждения ( F (1, 114) = 10,33, p <0,01, η p 2 = 0,08). Последующие сравнения показали, что характер предвзятости ответа различается в зависимости от того, описывал ли говорящий действия, которые были выполнены, или действия, которые наблюдались.В условиях актера участники с большей вероятностью оценили отклоненные пункты (среднее (M) = 0,19, SD = 0,51) как правдивые, чем описанные пункты (M = — 0,09, SD = 0,44; d = 0,33, 95% ДИ [ 0,07, 0,60]). Однако в условиях наблюдателя участники с большей вероятностью оценили описанные пункты (M = 0,15, SD = 0,35) как правдивые, чем отклоненные (M = 0,01, SD = 0,34; d = 0,26, 95% ДИ [0,00, 0,52]). Главный эффект роли ( F (1, 114) = 0,40, p = 0,53, η p 2 <.01), основной эффект типа инструкции ( F (1, 114) = 1,14, p = 0,29, η p 2 = 0,01), двустороннее взаимодействие между типом инструкции и повторением ( F (1, 114) = 0,43, p = 0,51, η p 2 <0,01) и трехстороннее взаимодействие между типом утверждения, повторением и ролью ( F ( 1, 114) = 0,62, p = 0,43, η p 2 = 0,01) не были статистически значимыми.

    Эксперимент 2

    Анализы для эксперимента 2 были идентичны анализу эксперимента 1. Критическое различие между экспериментами 1 и 2 состоит в том, что мы увеличили количество видеостимулов, которые использовались в эксперименте 2.

    Точность распознавания

    We проведено 2 (роль: актер, наблюдатель) × 2 (тип утверждения: отрицать, описать) × 2 (повторение: один раз, трижды) смешанный факторный дисперсионный анализ по критерию точности различения, с ролью, служащей переменной между субъектами и типом утверждения и повторение внутрисубъектных переменных.Средние значения ячеек и стандартные отклонения можно найти в таблице 2. Мы наблюдали значительные основные эффекты типа утверждения ( F (1, 123) = 22,63, p <0,01, η p 2 = 0,16) и роль ( F (1, 123) = 11,12, p <0,01, η p 2 = 0,08). Точность дискриминации была значительно хуже для утверждений, которые были опровергнуты (по сравнению с утверждениями, которые были описаны; d = 0,43, 95% ДИ [0,24, 0,61]) и для утверждений, в которых говорящий описывал действия, которые он наблюдал (по сравнению с утверждениями о действиях. выступили сами; d = 0.60, 95% ДИ [0,24, 0,95]). Это было квалифицировано значительным взаимодействием между типом утверждения и повторением, F (1, 123) = 6,54, p = 0,01, η p 2 = 0,05. Не было никакой разницы в точности распознавания предметов, для которых было отказано один или три раза ( d = 0,05, 95% ДИ [- 0,12, 0,23]). Напротив, точность была выше для описаний, отрепетированных один раз, а не повторно ( d = 0,27, 95% ДИ [0,09, 0,45]).

    Таблица 2 Результаты эксперимента 2

    В отличие от эксперимента 1, основной эффект повторения не достиг общепринятого уровня значимости ( F (1, 123) = 3.72, p = 0,06, η p 2 = 0,03). Однако наблюдалась та же картина из эксперимента 1. То есть точность утверждений, которые репетировались неоднократно, была незначительно хуже, чем точность утверждений, повторенных один раз ( d = 0,17, 95% ДИ [0,00, 0,35]). Двустороннее взаимодействие между ролью и типом утверждения ( F (1, 123) = 0,89, p = 0,35, η p 2 = 0,01), между ролью и повторением ( F ( 1, 123) = 0.41, стр. =. 52, η p 2 <.01) и трехстороннее взаимодействие между ролью, типом утверждения и повторением ( F (1, 123) = 1,35, p = 0,25, η p 2 = 0,01) не были статистически значимыми.

    Мы снова провели тест t для одной выборки, чтобы определить, какие типы элементов приводят к точности распознавания, отличной от случайной производительности. В отличие от эксперимента 1 участники были хуже, чем шанс различать предметы, которые однажды были отклонены говорящими в состоянии актера, ( t (61) = 2.48, p = 0,01, d = 0,32, 95% ДИ [0,06, 0,57], но было больше, чем шанс различить элементы, которые были описаны однажды ( t (61) = 3,80, p < 0,01, d = 0,48, 95% ДИ [0,22, 0,74]). Для условия наблюдателя участники были на хуже, чем вероятность различения истинных и ложных утверждений, которые были однажды отвергнуты ( t (62) = 3,64, p <0,01, d = 0,46, 95% CI [0.20, 0,72]), а также неоднократно отвергались ( t (62) = 4,39, p <0,01, d = 0,55, 95% ДИ [0,29, 0,82]).

    Смещение ответа

    Затем мы провели 2 (роль: актер, наблюдатель) × 2 (тип утверждения: отрицать, описать) × 2 (повторение: один раз, трижды) смешанный факторный дисперсионный анализ ANOVA для измерения смещения ответа, при этом роль служила в качестве переменная между субъектами и тип утверждения и повторение переменных внутри субъектов. Мы наблюдали значимые основные эффекты типа утверждения ( F (1, 123) = 7.41, p = 0,01, η p 2 = 0,06), повторение ( F (1, 123) = 7,59, p = 0,01, η p 2 =. 06) и роль ( F (1, 123) = 22,33, p <0,01, η p 2 = 0,15). Последующие сравнения показали, что существует большая тенденция оценивать описания как правдивые, чем опровержения ( d = 0,24, 95% ДИ [0,07, 0,42]) и повторяющиеся утверждения, чем однажды отрепетированные утверждения ( d = 0.24, 95% ДИ [0,06, 0,41]) как правдивые. Эти основные эффекты были квалифицированы значительным двусторонним взаимодействием между типом утверждения и повторением ( F (1, 123) = 11,57, p <0,01, η p 2 = 0,09). Последующие сравнения показали, что не было никакой разницы в смещении ответа для отказов, которые повторялись один или три раза ( t (124) = 0,61, p = 0,54). Тем не менее, была тенденция оценивать повторяющиеся описания как более правдивые, чем однажды отрепетированные описания ( t (124) = 4.24, p <0,01, d = 0,38, 95% ДИ [0,20, 0,56]).

    Кроме того, в условии наблюдателя было большее смещение истинности, чем в условии актера ( d = 0,85, 95% ДИ [0,48, 1,21]). Этот главный эффект роли характеризовался значительным двусторонним взаимодействием между ролью и повторением ( F (1, 123) = 10,55, p <0,01, η p 2 = 0,08). Однако, в отличие от эксперимента 1, участники с большей вероятностью оценивали повторяющиеся утверждения (а не однажды отрепетированные утверждения) как истинные в условиях актера ( d = 0.61, 95% ДИ [0,33, 0,87]). Не было никакой разницы в смещении ответа для утверждений, которые повторялись один или три раза в условиях наблюдателя ( d = 0,04, 95% ДИ [- 0,21, 0,29]). Двустороннее взаимодействие между ролью и типом утверждения ( F (1, 123) = 1,50, p = 0,22, η p 2 = 0,01) и трехстороннее взаимодействие между ролью, утверждением тип и повторение ( F (1, 123) = 0,04, p = 0,84, η p 2 <.01) не имели значения.

    Обсуждение

    Модель результатов в двух экспериментах была в целом схожей, при этом результаты большинства анализов в эксперименте 2 напрямую воспроизводили результаты эксперимента 1 или, по крайней мере, имели тенденцию в том же направлении. По некоторым факторам между двумя экспериментами были несоответствия, и это отсутствие репликации следует учитывать при оценке последствий этих результатов.

    В обоих экспериментах мы обнаружили закономерности для главного эффекта роли и повторения.В частности, точность распознавания была значительно хуже, когда участники оценивали ораторов, которые наблюдали за действиями, а не сами выполняли действия. Кроме того, точность распознавания была значительно хуже, когда утверждения неоднократно повторялись в эксперименте 1; хотя этот эффект не был статистически значимым в эксперименте 2, картина была последовательной.

    Особый интерес представляет взаимодействие типа оператора x повторение, которое было воспроизведено в экспериментах 1 и 2.Точность дискриминации для отказов не различалась в зависимости от количества повторений полученного заявления. Описательные утверждения, однако, были более точно идентифицированы как ложь и правда, когда они были повторены повторно , а не . Фактически, практические описательные утверждения часто приводили к случаям, когда повторяющиеся правдивые утверждения с большей вероятностью воспринимались как вводящие в заблуждение, чем фактически вводящие в заблуждение утверждения. Одно из возможных объяснений этого вывода связано с презумпцией невиновности (Kassin, 2005).Когда неоднократно просили солгать, выступающие в Dianiska et al. извлекли выгоду из возможности многократно практиковать содержание и передачу своей лжи. Такая практика могла снизить когнитивную нагрузку на создание лжи (например, Vrij et al., 2009) и повысить плавность утверждения. Напротив, когда ораторы давали правдивое заявление, возможно, они не чувствовали необходимости прикладывать столько усилий, чтобы их считали честными, потому что они знали, что говорят правду.Таким образом, статистически значимые отрицательные значения d ’, наблюдаемые в настоящем исследовании, могут быть связаны с различиями в стремлении говорящего выглядеть правдивым при предоставлении ложных утверждений.

    Ложь и обман: теория и практика: 9780199654802: Карсон, Томас Л .: Книги


    «Я думаю, что анализ Карсона очень близок к улавливанию нормативного элемента лжи … Карсон создал прекрасную работу, сочетающую концептуальный анализ, теорию морали и прикладную философию.
    всем, кто заинтересован во лжи и обмане с любой из этих философских точек зрения, следует прочитать эту книгу. Более того, Карсон прав, подчеркивая концептуальную и моральную важность подтверждения истинности того, во что вы не верите »- Дон Фаллис, Mind
    « Книга хорошо организована и аргументирована тщательно и тонко. Карсон опирается как на философские исследования, так и на интеллектуальную историю. Книга переходит от теории к применению и открывает области прикладной этики, которые не часто обсуждаются… Книга также богата рассказами и примерами, и примерно в
    местах она взлетает, как при обсуждении войны в Ираке. Ложь и обман заслуживает широкого прочтения, поскольку Карсон вложил годы исследований по этой теме в обширный и последовательный отчет. Два больших пальца вверх! »- Норман Боуи, Business Ethics Quarterly
    « Я не могу здесь воздать должное защите Карсоном Золотого правила … или его применению его определений и моральных аргументов к кругу вопросов, рассмотренных в финале. главы… Эта книга важна постольку, поскольку в ней подробно рассматривается тема, которую слишком часто относят к частям
    книг или статей. К счастью, эта ситуация меняется, и Карсон многое сделал для этого ». — Джеймс Мэхон, Нотр-Дам Философские обзоры,
    « Карсон убедительно доказывает, что честность в отрицательном смысле является добродетелью в обычных обстоятельствах. в то время как в положительном смысле это часто не так … Любой, кто философски интересуется концепцией лжи, найдет книгу Карсона полезной, и тем, кто заинтересован в
    , необходимо прочитать тонкие различия между ложью и связанными с ней терминами.»- Элени Какламану, Журнал прикладной философии


    Томас Л. Карсон — профессор философии Чикагского университета Лойолы.