Несуществующие животные рисунки психология расшифровка: Несуществующее животное — профессиональная интерпретация рисунка

Расшифровка результатов теста «Несуществующее животное» | Изостудия Снежное королевство

Данный тест позволяет выявить особенности характера человека, его склонности и предпочтения.

кристаллорог. 2017 год. компьютерная графика

САМ ТЕСТ ТУТ

Положение животного на листе

Расположение рисунка в центре листа является нормой и свидетельствует о гармоничности личности. Отклонения от центра говорят о наличии тех или иных качеств.

Расположение животного ближе к верхнему краю листа

Это говорит о том, что у этого человека:

• высокая самооценка;

• недовольство своим положением в обществе;

• отсутствие признания со стороны окружающих;

• стремление к продвижению по карьерной лестнице;

• тенденция к самоутверждению.

Расположение животного в нижней части листа

Это свидетельствует о:

• неуверенности в себе;

• низкой самооценке;

• подавленности;

• нерешительности;

• незаинтересованности в своем положении в обществе;

• отсутствии стремления к самоутверждению.

Центральная часть фигуры (голова или то, что изображено вместо нее)

Голова обращена вправо

Это говорит о наличии у человека таких качеств, как:

• деятельность;

• стремление добиваться поставленных целей;

• стремление к самореализации.

Голова обращена влево

У этого человека имеются:

• повышенная рефлексия;

• склонность к размышлениям;

• отсутствие стремления к деятельности;

• нерешительность;

• боязнь активных действий.

Голова нарисована прямо

Человеку, изобразившему это животное таким образом, свойственны:

• эгоцентризм;

• сосредоточенность на собственных переживаниях и проблемах.

На голове, как правило, рисуются органы чувств: уши, рот и глаза.

Уши – указание на заинтересованность человека в получаемой им информации, а также на значимость мнения окружающих его людей о нем.

Рот – указание на целый ряд признаков. Изображение приоткрытого рта с языком, но без губ свидетельствует о болтливости. Такой же рот, но с прорисованными губами говорит о чувственности. Открытый и зачерченный рот без языка и ярко выраженных губ считается признаком недоверия, страхов и частых опасений по поводу чего-либо. Рот с прорисованными зубами является не чем иным как вербальной агрессией в ответ на осуждение и порицание, защитой от критики. Округлая форма зачерченного рта в рисунке ребенка или подростка выдает чувство тревожности и боязливости.

Глаза имеют особое значение. Наличие в душе человека страха выдают глаза с тщательной прорисовкой радужки. Ресницы свидетельствуют о истероидно-демонстративной манере поведения, стремлении человека к признанию его окружающими, их восхищению его внешней красотой и манерой одеваться.

Также имеет значение размер головы. Если она выглядит больше по сравнению с телом животного, это говорит о том, что человек в себе и других ценит ум и способность принимать рациональные решения.

Наличие на голове рогов и других деталей особенно в сочетании с щетиной, когтями и

иглами) является признаком агрессии по отношению к окружающим.

Перья – явно выраженная тенденция к демонстративному типу поведения, самооправданию и самоукрашению.

Шерсть на голове или грива указывают на чувственность, сексуальность и подчеркивание своей мужественности или женственности.

Лапы, ноги, постамент, на котором изображена фигура

При интерпретации таких деталей рисунка, как ноги, лапы или постамент, на котором нередко изображается животное, большое значение имеет их размер по отношению ко всей фигуре.

Большие лапы, ноги и постамент

Это говорит о:

• стремлении к обдумыванию решений;

• основательности во всем;

• рационализме;

• опоре в выводах на проверенную информацию.

Маленькие лапы, ноги и постамент или их отсутствие

Человеку, изобразившему эти детали таким образом или вообще не нарисовавшему их, свойственны:

• поверхностность суждений;

• легкомысленность;

• неосновательность суждений;

• импульсивность в принятии решений.

Немаловажное значение имеет и характер соединения лап или ног с корпусом. Однонаправленность и однотипность формы лап или ног говорят о банальности принимаемых решений и стандартности мышления. И наоборот, разнообразие форм и положений конечностей свидетельствует об оригинальности суждений, своеобразии установок, самостоятельности и стремлении к творческому самовыражению.

Детали рисунка, поднимающиеся над фигурой

Такие детали могут быть чисто функциональными (крылья, щупальца, дополнительные конечности или части панциря) либо носить украшающий характер (бантики, перья, кудри-завитушки, цветочки и т. д.).

Функциональные детали

Их наличие на рисунке говорит о том, что у такого человека имеются:

• способность разбираться в различных областях знаний и деятельности;

• склонность к диктату;

• уверенность в себе;

• любознательность;

• активная жизненная позиция;

• стремление к завоеванию своего места под солнцем;

• увлеченность;

• смелость.

Украшающие детали

Они свидетельствуют о таких характеристиках личности, как:

• склонность к эпатажу;

• манерность;

• зависимость от мнения окружающих.

Хвост

По хвосту можно судить об отношении человека к самому себе, своим решениям, поведению и словам При этом нужно обращать внимание на то, в какую сторону повернута эта деталь рисунка.

Хвост повернут вправо

Повернутый вправо хвост выражает отношение к своим поступкам. Если он направлен вверх, это означает, что автор рисунка доволен своим поведением и не допускает критики в свой адрес. Если хвост опущен, то это свидетельствует о низкой самооценке. Если он изображен и не приподнятым и не опущенным, это говорит об объективном отношении к себе

Хвост повернут влево

По повернутому влево хвосту можно предположить об отношении человека к своим мыслям и речам. Положительная или отрицательная окраска этого отношения также зависит от положения хвоста по вертикали.

Контуры фигуры

При анализе несуществующего животного имеют значение и его контуры (отсутствие или наличие шипов, щитов, игл, панцирей и т. п.), а также качество прорисовки контуров. Многочисленные выступы (особенно острые углы) и тщательная прорисовка контуров свидетельствуют о наличии агрессии по отношению к окружающим, а также о том, что человек ощущает угрозу со стороны общества и подсознательно стремится защитить себя от опасности.

Так называемые запачканные контуры фигуры говорят о том, что автор рисунка пребывает в страхе и тревоге. А удвоение контурной линии, щиты и всевозможные заслоны подсказывают, что в душе такого «художника» есть место подозрительности и опасениям по поводу чего-либо.

Стоит обратить внимание на то, какую направленность имеют выступы: направленные вверх (верхний контур) означают защиту от вышестоящих или старших по возрасту, направленные вниз (нижний контур) – от неуважения со стороны подчиненных, их насмешек и осуждения, направленные в стороны (боковые контуры) – готовность к защите в любой ситуации. Также об этом говорят и детали типа щитов, изображенные внутри основного контура, то есть на теле животного. Причем расположенные справа свидетельствуют о стремлении защитить, отстоять свою деятельность, а расположенные слева – защитить свои убеждения и мысли.

Оценка энергии

Количество изображенных деталей (помимо самых необходимых, к которым относятся голова, лапы, хвост и тело) указывает на уровень жизненной энергии в человеке. Чем их больше, тем она выше. Отсутствие дополнительных элементов может говорить о наличии хронических заболеваний, особенно в сочетании с плохо прорисованным, паутинообразным контуром

Жирный контур, выполненный с сильным нажимом, при отсутствии дополнительных деталей является признаком тревожности. К чему она привязана, расскажет элемент рисунка, выполненный таким образом

Характер линии и некоторых деталей фигуры

Оценивать характер линии необходимо по следующим критериям

• дубляж линии;

• небрежность;

• неаккуратность соединений;

• участки контура из находящих друг на друга линий;

• зарисовывание деталей рисунка;

• отклонение линии от вертикальной оси;

• однонаправленность линий;

• фрагментарность форм и линий;

• оборванность и незаконченность рисунка.

Всех изображаемых животных можно разделить на 3 условные группы: угрожающие животные, угрожаемые и нейтральные. Само животное демонстрирует отношение к собственной персоне, дает представление о положении человека в мире и его идентификации себя по значимости (например, со львом или букашкой).

Несуществующее животное – это психологический портрет автора рисунка. Характеристику можно начать с того, в каком положении находится животное: оно стоит на 4 или более лапах или же отличается прямохождением, покрыто ли шерстью или облачено в человеческую одежду, похоже ли оно на человека какими-то отдельными частями своего облика. Последние два признака говорят об эмоциональной незрелости и инфантильности автора рисунка. Причем чем больше сходства между животным и человеком, тем сильнее выражены данные качества.

Насколько человек агрессивен, можно судить по количеству, характеру и расположению углов на рисунке. Это непосредственные символы агрессии (когти, клювы, иглы и зубы), о которых шла речь выше.

Не стоит оставлять без внимания символы, связанные с сексом (вымя, соски, грудь и т. д.), которые расскажут об отношении человека к своему и противоположенному полу, а также о его зацикленности на проблеме секса.

Наличие на рисунке фигуры круга (особенно не зарисованного карандашом) говорит о скрытности и замкнутости человека, его нежелании давать информацию о себе окружающим.

Особый случай – изображение животного с механическими деталями, которые могут быть в виде постамента, треножника, танковых или тракторных гусениц, винтов, пропеллеров, антенн, клавиш, ламп, рукояток и т. д. Подобные рисунки чаще всего наблюдаются у психически нездоровых людей.

Об отсутствии творческих способностей можно судить по сходству несуществующего животного с существующим (например, кошка с ластами, рыба с пятачком, свинья с крыльями и т. д). Чем оно больше, тем творческого потенциала меньше.

Название животного

Самое интересное в этом тесте – название несуществующего животного. Оно часто бывает рациональным соединением частей слова (слонолет, свинокот и т. п.) или словом, образованным с помощью латинских, книжно-научных суффиксов и окончаний (турла-метиус и т. п.). Первый вариант указывает на такую черту, как рационализм, второй – на демонстративность собственных знаний и эрудиции.

Порой животному дается звуковое название без всякого осмысления (например, лулула, калушара, букатупа и т. п.), означающие легкомысленное отношение ко всему, неспособность распознать сигнал опасности, нерациональность мышления.

Ироничные и юмористические названия (гупочурка, тазоленд и т. п.) свидетельствуют о снисходительном отношении к людям. Об инфантильности говорят названия с повторяющимися элементами (зи-зи, бум-бум и т. п.).

Мечтателя и неуемного фантазера выдают чересчур длинные названия типа брамкамдун-самозис.

• Напишите — понравился ли вам тест? Похож на ваш характер?
• Обязательно лайкните или оставьте комментарий, если хотите еще тесты)

Подписывайтесь на канал, чтобы не пропустить новую статью.

Методика «Несуществующее животное» | ПсиЛаб

Описание методики

Проективная методика исследования личности; предложена М.3. Друкаревич.

Испытуемому предлагают придумать и нарисовать несуществующее животное, а также дать ему ранее не существовавшее имя. Из имеющейся литературы видно, что процедура обследования не стандартизована (используются разных размеров листы бумаги для рисования, в одних случаях рисунок выполняется цветными карандашами, в других — одним цветом и т. д.). Общепринятой системы оценки рисунка не существует. Теоретические посылки, положенные в основу создания методики, совпадают с таковыми у прочих проективных методик. Как и многие другие рисуночные тесты, тест направлен на диагностику личностных особенностей, иногда ее творческих потенций.

Это одна из наиболее популярных рисуночных методик. Она широко используется отечественными психологами при обследовании детей и взрослых, больных и здоровых чаще всего в качестве ориентирующей методики, т.

е. такой, данные которой позволяют выдвинуть некоторые гипотезы об особенностях личности.

Теоретические основы

Метод исследования личности с помощью проективного теста «Несуществующее животное» построен на теории психомоторной связи. Для регистрации состояния психики используется исследование моторики (в частности, моторики рисующей доминантной правой руки, зафиксированной в виде графического следа движения, рисунка) По И. М. Сеченову, всякое представление, возникающее в психике, любая тенденция, связанная с этим представлением, заканчивается движением (буквально- “Всякая мысль заканчивается движением”).

Если реальное движение, интенция по какой-то причине не осуществляется, то в соответствующих группах мышц суммируется определенное напряжение энергии, необходимой для осуществления ответного движения (на представление — мысль). Так например, образы и мысли-представления, вызывающие страх, стимулируют напряжение в группах ножной мускулатуры и в мышцах рук, что оказалось бы необходимым в случае ответа на страх бегством или защитой с помощью рук — ударить, заслониться.

Тенденция движения имеет направление в пространстве: удаление, приближение, наклон, выпрямление, подъем, падение. При выполнении рисунка лист бумаги (либо полотно картины) представляет собой модель пространства и, кроме состояния мышц, фиксирует отношение к пространству, т.е. возникающую тенденцию.

Пространство, в свою очередь, связано с эмоциональной окраской переживания и временным периодом: настоящим, прошлым, будущим. Связано оно также с действенностью или идеально-мыслительным планом работы психики. Пространство, расположенное сзади и слева от субъекта, связано с прошлым периодом и бездеятельностью (отсутствием активной связи между мыслью-представлением, планированием и его осуществлением). Правая сторона, пространство спереди и вверху связаны с будущим периодом и действенностью. На листе (модели пространства) левая сторона и низ связаны с отрицательно окрашенными и депрессивными эмоциями, с неуверенностью и пассивностью. Правая сторона (соответствующая доминантной правой руке) – с положительно окрашенными эмоциями, энергией, активностью, конкретностью действия.

Помимо общих закономерностей психомоторной связи и отношения к пространству при толковании материала теста используются теоретические нормы оперирования с символами и символическими геометрическими элементами и фигурами.

Процедура проведения

Инструкиця

«Вам предлагается придумать и нарисовать несуществующее животное, то есть такое, которое никогда и нигде ранее не существовало и не существует (нельзя использовать героев сказок и мультфильмов). А также назвать его несуществующим именем».

Инструкция для группового тестирования (расширенный вариант)

«Сегодня Вам предлагается задание на раскрытие Ваших творческих способностей, воображения, умения решать нестандартные задачи.

В течении 25-30 минут придумайте и нарисуйте несуществующее животное. При этом важно не использовать подсказки-образы, придуманные ранее другими людьми, например, «чебурашка», «лошарик» и т. п.

Придуманное вами животное назовите несуществующим, но подходящим ему, на Ваш взгляд, именем. Имя должно состоять из одного слова, части которого не должны отражать уже существующих в русском языке слов (например «дельфинокрыл», «конекит» и т. п.).

Составьте его описание в произвольной форме (ориентировочно 10-15 предложений). В описании желательно отразить следующие моменты: размеры животного, где и с кем живет, чем питается, чего боится, насколько его внешний вид сочетается с его повадками, для чего он живет и какая от него польза и т. д. и т.п. Данный перечень вопросов предлагается Вам для ориентировки. Проявите Вашу фантазию. Уверены, что Вы придумаете что-то более оригинальное. Вверху на листе поставьте свой условный номер, сегодняшнюю дату. Внизу – свою роспись.

Желаем Вам творческих успехов!»

Обработка и интерпретация

Положение рисунка на листе

В норме рисунок расположен по средней линии вертикально поставленного листа.

Лист бумаги лучше всего взять белый или слегка кремовый, неглянцевый.

Пользоваться карандашом средней мягкости; ручкой и фломастером рисовать нельзя.

Положение рисунка ближе к верхнему краю листа (чем ближе, тем более выражено) трактуется как высокая самооценка, как недовольство своим положением в социуме, недостаточностью признания со стороны окружающих, как претензия на продвижение и признание, тенденция к самоутверждению.

Положение рисунка в нижней части — обратная тенденция: неуверенность в себе, низкая самооценка, подавленность, нерешительность, незаинтересованность в своем положении в социуме, в признании, отсутствие тенденции к самоутверждению.

Центральная смысловая часть фигуры

(голова или замещающая ее деталь)

Голова повернута вправо — устойчивая тенденция к деятельности, действенности: почти все, что обдумывается, планируется , осуществляется или, по крайней мере, начинает осуществляться (если даже и не доводится до конца). Испытуемый активно переходит к реализации своих планов, наклонностей.

Голова повернута влево — тенденция к рефлексии, к размышлениям. Это не человек действия: лишь незначительная часть замыслов реализуется или хотя бы начинает реализоваться. Нередко также боязнь перед активным действием и нерешительность (вариант: отсутствие тенденции к действию или боязнь активности — следует решить дополнительно).

Положение «анфас», т.е. голова направлена на рисующего (на себя), трактуется как эгоцентризм. На голове расположены детали, соответствующие органам чувств—уши, рот, глаза. Значение детали «уши» — прямое: заинтересованность в информации, значимость мнения окружающих о себе.

Дополнительно по другим показателям и их сочетанию определяется, предпринимает ли испытуемый что-либо для завоевания положительной оценки или только продуцирует на оценки окружающих соответствующие эмоциональные реакции (радость, гордость, обида, огорчение), не изменяя своего поведения. Приоткрытый рот в сочетании с языком при отсутствии прорисовки губ трактуется как большая речевая активность (болтливость), в сочетании с прорисовкой губ — как чувственность; иногда и то, и другое вместе. Открытый рот без прорисовки языка и губ, особенно — зачерченный, трактуется как легкость возникновения опасений и страхов, недоверия. Рот с зубами — вербальная агрессия, в большинстве случаев — защитная (огрызается, задирается, грубит в ответ на обращение к нему отрицательного свойства, осуждение, порицание). Для детей и подростков характерен рисунок зачерченного рта округлой формы (боязливость, тревожность).

Особое значение придают глазам. Это символ присущего человеку переживания страха: подчеркивается резкой прорисовкой радужки. Обратить внимание на наличие или отсутствие ресниц. Ресницы — истероидно-демонстративные манеры поведения; для мужчин: женственные черты характера с прорисовкой зрачка и радужки совпадают редко. Ресницы—также заинтересованность в восхищении окружающих внешней красотой и манерой одеваться, придание этому большого значения.

Увеличенный (относительно фигуры в целом) размер головы говорит о том, что испытуемый ценит рациональное начало (возможно, и эрудицию) в себе и окружающих. На голове также иногда располагаются дополнительные детали: рога — защита, агрессия. Определить по сочетанию с другими признаками — когтями, щетиной, иглами — характер этой агрессии: спонтанная или защитно-ответная. Перья—тенденция к самоукрашению и самооправданию, к демонстративности. Грива, шерсть, подобие прически — чувственность, подчеркивание своего пола и иногда ориентировка на свою сексуальную роль.

Несущая, опорная часть фигуры

К ней относятся (ноги, лапы, иногда — постамент). Рассматривается основательность этой части по отношению к размерам всей фигуры и по форме:

а) основательность, обдуманность, рациональность принятия решения, пути к выводам, формирование суждения, опора на существенные положения и значимую информацию;

б) поверхностность суждений, легкомыслие в выводах и неосновательность суждений, иногда импульсивность принятия решения (особенно при отсутствии или почти отсутствии ног).

Обратить внимание на характер соединения ног с корпусом: точно, тщательно или небрежно, слабо соединены или не соединены вовсе — это характер контроля за рассуждениями, выводами, решениями. Однотипность и однонаправленность формы лап, любых элементов опорной части — конформность суждений и установок в принятии решений, их стандартность, банальность. Разнообразие в форме и положении этих деталей — своеобразие установок и суждений, самостоятельность и небанальность; иногда даже творческое начало (соответственно необычности формы) или инакомыслие (ближе к патологии).

Части, поднимающиеся над уровнем фигуры

Они могут быть функциональными или украшающими: крылья, дополнительные ноги, щупальца, детали панциря, перья, бантики вроде завитушек-кудрей, цветково-функциональные детали — энергия охвата разных областей человеческой деятельности, уверенность в себе, «самораспространение» с неделикатным и неразборчивым притеснением окружающих, либо любознательность, желание соучаствовать как можно в большем числе дел окружающих, завоевание себе места под солнцем, увлеченность своей деятельностью, смелость предприятий (соответственно значению Детали-символа — крылья или щупальца и т.д.). Украшающие детали — демонстративность, склонность обращать на себя внимание окружающих, манерность (например, лошадь или ее несуществующее подобие в султане из павлиньих перьев).

Хвосты

Выражают отношение к собственным действиям, решениям, выводам, к своей вербальной продукции — судя по тому, повернуты ли эти хвосты вправо (на листе) или влево. Хвосты повернуты вправо — отношение к своим действиям и поведению. Влево — отношение к своим мыслям, решениям; к упущенным возможностям, к собственной нерешительности. Положительная или отрицательная окраска этого отношения выражена направлением хвостов вверх (уверенно, положительно, бодро) или падающим движением вниз (недовольство собой, сомнение в собственной правоте, сожаление о сделанном, сказанном, раскаяние и т.п.). Обратить внимание на хвосты, состоящие из нескольких, иногда повторяющихся, звеньев, на особенно пышные хвосты, особенно длинные и иногда разветвленные.

Контуры фигуры

Анализируются по наличию или отсутствию выступов (типа щитов, панцирей, игл), прорисовки и затемнения линии контура. Это защита от окружающих, агрессивная — если она выполнена в острых углах; со страхом и тревогой — если имеет место затемнение, «запачкивание» контурной линии; с опасением, подозрительностью — если выставлены щиты, «заслоны», линия удвоена. Направленность такой защиты — соответственно пространственному расположению: верхний контур фигуры — против вышестоящих, против лиц, имеющих возможность наложить запрет, ограничение, осуществить принуждение, т.е. против старших по возрасту, родителей, учителей, начальников, руководителей; нижний контур — защита против насмешек, непризнания, отсутствия авторитета у нижестоящих подчиненных, младших, боязнь осуждения; боковые контуры — недифференцированная опасливость и готовность к самозащите любого порядка и в разных ситуациях; то же самое — элементы «защиты», расположенные не по контуру, а внутри контура, на самом корпусе животного. Справа — больше в процессе деятельности (реальной), слева — больше защита своих мнений, убеждений, вкусов.

Общая энергия

Оценивается количество изображенных деталей — только ли необходимое количество, чтобы дать представление о придуманном несуществующем животном (тело, голова, конечности или тело, хвост, крылья и т.п.): с заполненным контуром, без штриховки и дополнительных линий и частей, просто примитивный контур, — или имеет место щедрое изображение не только необходимых, но усложняющих конструкцию дополнительных деталей. Соответственно, чем больше составных частей и элементов (помимо самых необходимых), тем выше энергия. В обратном случае —экономия энергии, астенич-ность организма, хроническое соматическое заболевание (то же самое подтверждается характером линии — слабая паутинообразная линия, «возит карандашом по бумаге», не нажимая на него). Обратный же характер линий — жирная с нажимом — не является полярным: это не энергия, а тревожность. Следует обратить внимание на резко продавленные линии, видимые даже на обратной стороне листа (судорожный, высокий тонус мышц рисующей руки) — резкая тревожность. Обратить внимание также на то, какая деталь, какой символ выполнен таким образом (т.е. к чему привязана тревога).

Линии

Оценка характера линии (дубляж линии, небрежность, неаккуратность соединений, «островки» из находящих друг на друга линий, зачернение частей рисунка, «запачкивание», отклонение от вертикальной оси, стереотипности линий и т.д.). Оценка осуществляется так же, как и при анализе пиктограммы. То же — фрагментарность линий и форм, незаконченность, оборванность рисунка.

Типы животных

Тематически животные делятся на угрожаемых, угрожающих и нейтральных (подобия льва, бегемота, волка или птицы, улитки, муравья, либо белки, собаки, кошки). Это отношение к собственной персоне и к своему «Я», представление о собственном положении в мире, как бы идентификация себя по значимости (с зайцем, букашкой, слоном, собакой и т.д.). В данном случае рисуемое животное — представитель самого рисующего.

Уподобление рисуемого животного человеку, начиная с постановки животного в положение прямохождения на две лапы, вместо четырех или более, и заканчивая одеванием животного в человеческую одежду (штаны, юбки, банты, пояса, платье), включая похожесть морды на лицо, ног и лап на руки, свидетельствует об инфантильности, эмоциональной незрелости, соответственно степени выраженности «очеловечивания» животного. Механизм сходен аллегорическому значению животных и их характеров в сказках, притчах и т.п.

Агрессивность

Степень агрессивности выражена количеством, расположением и характером углов в рисунке, независимо от их связи с той или иной деталью изображения. Особенно весомы в этом отношении прямые символы агрессии — когти, зубы, клювы. Следует обратить внимание также на акцентировку сексуальных признаков — вымени, сосков, груди при человекоподобной фигуре и др. Это отношение к полу, вплоть до фиксации на проблеме секса.

Фигура круга (особенно — ничем не заполненного) символизирует и выражает тенденцию к скрытности, замкнутость, закрытость своего внутреннего мира, нежелание давать сведения о себе окружающим, наконец, нежелание подвергаться тестированию. Такие рисунки обычно дают очень ограниченное количество данных для анализа.

Обратить внимание на случаи вмонтирования механических частей в тело «животного» — постановка животного на постамент, тракторные или танковые гусеницы, треножник; прикрепление к голове пропеллера, винта; вмонтирование в глаз электролампы, в тело и конечности животного —рукояток, клавиш и антенн. Это наблюдается чаще у больных шизофренией и глубоких шизоидов.

Творческие возможности

Выражены обычно количеством сочетающихся в фигуре элементов: банальность, отсутствие творческого начала принимают форму «готового», существующего животного (люди, лошади, собаки, свиньи, рыбы), к которому лишь приделывается «готовая» существующая деталь, чтобы нарисованное животное стало несуществующим — кошка с крыльями, рыба с перьями, собака с ластами и т.п. Оригинальность выражается в форме построения фигуры из элементов, а не целых заготовок.

Название

Может выражать рациональное соединение смысловых частей (летающий заяц, «бегекот», «мухожер» и т.п.). Другой вариант — словообразование с книжно-научным, иногда латинским суффиксом или окончанием («ратолетиус» и т.п.). Первое — рациональность, конкретная установка при ориентировке и адаптации; второе — демонстративность, направленная главным образом на демонстрацию собственного разума, эрудиции, знаний. Встречаются названия поверхностно-звуковые без всякого осмысления («лялие», «лиошана», «гратекер» и т.п.), знаменующие легкомысленное отношение к окружающим, неумение учитывать сигнал опасности, наличие аффективных критериев в основе мышления, перевес эстетических элементов в суждениях над рациональными.

Наблюдаются иронически-юмористические названия («риночурка», «пузыренд» и т.п.) — при соответственно иронически-снисходительном отношении к окружающим. Инфантильные названия имеют обычно повторяющиеся элементы («тру-тру», лю-лю», «кус-кус» и т.п.). Склонность к фантазированию (чаще защитного порядка) выражена обычно удлиненными названиями («аберосинотиклирон», «гулобарниклета-миешиния» и т.п.).

Какие рисуночные тесты можно провести с ребенком? Тест «Несуществующее животное». Часть 1 | Психология

Конечно, изображения людей — самые «популярные» сюжеты детских рисунков, это мы уже выяснили в предыдущих статьях на данную тему. А вот на втором месте — безусловно, зверюшки! Домашние любимцы или животные, поразившие воображение ребенка в зоопарке, или же сказочные персонажи — словом, зверики разные, зеленые-красные. Практически ни один детский рисунок не обходится без них.

Конечно же, исследователи детской психики не могли обойти своим вниманием этот феномен, поэтому уже давно создан знаменитый тест «Несуществующее Животное», с которым я и хочу вас познакомить. Автор этой замечательной методики, ставшей популярной как у нас в стране, так и во всем мире — отечественный психолог М. З. Друкаревич.

Итак, как же это делается? Ребенку дают простой карандаш и чистый лист белой бумаги и разрешают располагать рисунок, как ему удобно — по горизонтали или по вертикали.

‘ + ‘ ‘ + ‘ ‘ + ‘

Карандаш должен быть не слишком твердым (чтобы не царапал бумагу и легко писал), но и не слишком мягким (чтобы изображение не размазывалось от прикосновения ладошек). Стирать можно, но специально наводить малыша на эту мысль не надо: захочет — воспользуется резинкой (ее надо также положить).

Хочу подчеркнуть, что не стоит самостоятельно «тестировать» своего ребенка. Лучше прибегнуть к услугам специалиста или же в крайнем случае попросить «выдать задание» человеку не слишком к ребенку близкому — это обезопасит рисунок от возможных искажений, связанных с излишне эмоциональным отношением юного художника к попросившему «порисовать» родителю. Особенно излишне сообщать ребенку, что происходящее — это тест.

Малышу сообщают: «Давай посмотрим, как ты умеешь фантазировать. Придумай и нарисуй такое животное, которого на самом деле нет и никогда не было — ни в сказках, ни в мультфильмах, ни в компьютерных играх».

Если малыш скажет «Я не умею такое рисовать» — надо объяснить, что для этого задания вовсе и не надо ничего уметь. Поскольку требуется нарисовать «То, чего на самом деле нет», то совершенно все равно, каким оно получится. Если он слишком долго думает, то просто посоветуйте ему начать «как в голову взбредет, куда руку поведет», а дальше — придумывать по ходу дела.

Когда ребенок закончит свое произведение, попросите дать животному название.

Бывает, что вместо несуществующего животного изображают обычное, известное, что отражается и в его имени (котик, мышонок). В этом случае нужно попросить сделать еще один рисунок животного, которого на самом деле не бывает. Инструкцию при этом полностью повторяют. Если снова изображается реальное животное, то не мучьте дитя и оставьте его в покое. Но если облик животного вполне тривиален (изображен типичный слон), но названо оно необычно («инопланетный слонотоп»), то задание считается выполненным.

Выяснив название животного, попросите рассказать о нем — о его характере, привычках, образе жизни. Как и где оно живет, чем питается, какого размера, что обычно делает, чем любит и чем не любит заниматься больше всего, одно оно живет или с кем-то, есть ли у него друзья, враги — и почему; чего оно боится, о чем оно мечтает, какие у него есть заветные желания?

В случае непонятности рисунка лучше уточните, какой части тела (или какому органу) соответствуют те или иные детали изображения.

Не акцентируйте внимание малыша на том, что это — тест, пусть он просто спокойно творит. Не захочет сегодня — пусть нарисует когда ему будет угодно: куда торопиться? Но желательно всю серию выполнить, не слишком растягивая во времени.

Когда произведения будут готовы, постараемся напрячь внимание. На что же его направить — и что мы можем из них «извлечь» из этих рисунков?

Итак, для начала определим, тип животного.

Если оно действительно оригинальное — это свидетельство высокой креативности ребенка.

Если словно составлено из разных частей существующих животных — ребенок вполне рационалистичен.

Если существо из тех, что было уже придумано или существовало давно (дракон, динозавр) — у ребенка бедное воображение (хотя возможно, ему было просто лень… а о том, почему лень — тоже не грех задуматься).

Ну, а если в ответ на все ваши попытки разбудить воображение ребенок старше 7 лет упорно рисовал только реальных животных, было бы неплохо проконсультироваться с психологом.

Обратим внимание и на части тела существа.

Голова — простите за тавтологию, всему голова. Если ее вообще нет — это весьма настораживающий признак.

Но и пословица «одна голова — хорошо, а две — лучше» в данном случае неактуальна. Две головы (а то и больше) говорят о наличии внутреннего конфликта и противоречивости натуры.

Избыток органов чувств (щупов, глаз, ушей) говорит о тревожности ребенка.

Глаза — вообще очень информативная деталь. Отсутствие глаз или нетипичное их изображение — в виде точек, в виде пустого кружка (без зрачка), полностью зачерненные — это маркеры неблагополучия душевного состояния, признаки нервного истощения, импульсивности, негативизма или страхов.

Слишком большие уши говорят о настороженности, нервозности, подозрительности автора рисунка.

Ноги — индикатор «устойчивости» ребенка. Если их слишком много или они очень велики — малыш нуждается в дополнительной опоре. А если вообще отсутствуют или «хлипкие» — ребенок, возможно, пассивен и имеет слабую бытовую ориентацию.

Передние лапы или «руки» — символ успешности или неуспешности в социальных контактах. Слишком много рук говорит о недостатке у ребенка общения, если же их нет вообще — он, как и его животное, вероятно, уклоняется от контактов с себе подобными.

Украшения типа узоров на шкуре или павлиньего хвоста — свидетельство демонстративности характера, а вот крылья — атрибут романтиков, фантазеров и выдумщиков.

Толстый и длинный хвост, равно как и очень волосатое тело животного, и уж тем более явно прорисованные половые органы, говорит о проснувшемся внимании к сексуальной сфере жизни.

Признаками агрессивности являются острые рога или наросты, наличие оружия, когтей, клыков, причем зубастая пасть свидетельствует о готовности к агрессии вербальной.

Об оборонительной агрессии говорят иголки и шипы. А вот чешуя или панцирь — это боязнь нападения и потребность в защите.

Внимание: раны, шрамы, увечья, видимые внутренние органы, кровеносные сосуды (в том числе в глазах) — признаки психологического неблагополучия и сигнал о необходимости обратиться за консультацией к специалисту.

Ну, а какую еще информацию можно извлечь из этого теста и как правильно ее использовать — читайте в продолжении этой статьи.

Проверка валидности проективного теста на агрессию (на примере теста «Рисунок несуществующего животного»)

/ Главная / Разные статьи / Статьи по психологии Щербатых / Рисунок несуществующего животного

Вышла новая аудиокнига Юрия Щербатых «Как оставаться молодым и жить долго».

Хотите продлить свою жизнь и сделать ее более здоровой и позитивной?

ВСТУПЛЕНИЕ:

Несколько лет назад Лейла С., детский психолог центра «Озон» выступала экспертом в деле человека, обвиняемого в сексуальных домогательствах . В рисунках девочки «психолог-эксперт» обнаружила сексуальный подтекст. По мнению Лейлы, хвосты кошек — фалосообразны, то есть, напоминают ей мужские половые члены. На основе этих рисунков «эксперт» обвинила отца девочки, В. М., в сексуальном насилии. В результате такой «экспертизы» его осудили за изнасилование своей дочери на 13 лет. Впоследствии оказалось, что Лейла, которая по профессии работала детским психологом, по увлечениям была ярой сторонницей БДСМ, садисткой и бандажисткой. Неудивительно, что ей мерещились фаллические символы даже в кошачьих хвостах!

 К сожалению, существенная часть  методик. которым пользуются психологи в нашей стране, пока не прошла всестороннюю проверку на валидность и надежность – отсюда и  риск  подобных «экспертиз». Мы уже проводили исследование «психогеометрического теста» и «графологии» на валидность, которые выявили слабые места данных инструментов, а теперь дошла очередь и до «Рисунка несуществующего животного».  Знакомим вас с результатами  последнего исследования.

Щербатых Ю.В. Проверка валидности проективного теста на агрессию (на примере теста «Рисунок несуществующего животного») // Социосфера. – 2017, №1, С. 111-116.

В своей работе практические психологи используют различные психодиагностические методики, включая «проективные тесты», которые, по замыслу их создателей, позволяют более глубоко заглянуть в подсознательную сферу испытуемого [1,2,3,7]. Однако такие психодиагностические инструменты имеют ряд недостатков: большая субъективность,  нечеткость критериев оценки, преобладание качественных показателей над количественными и т. д., что приводит к сильной зависимости результатов от личности интерпретатора, и в итоге – к низко валидности метода, что бывает особенно критично при профессиональном подборе работников [4,6]. Поэтому целью данной работы было измерение корреляционных связей между проективной методикой и рядом бланковых тестов, обладающих высоким уровнем валидности.

К числу достаточно распространенных в России проективных методик, широко используемых в практической психологии, относится рисунок «несуществующее животное» (РНЖ) [1,2,3,7]. Следует отметить, что, хотя данный рисунок очень широко применяется в работе психологов, степень его валидности пока остается  предметом дискуссии, так как основная часть его трактовок остается весьма произвольной, базируясь в основном на понятии «здравого смысла» или образного мышления, и пока не прошла корректную статистическую проверку с участием бланковых тестов.

При этом следует понимать, что полной и исчерпывающей проверки проективной методики путем  анализа ее отдельных компонентов  сделать достаточно трудно, ибо проективные рисуночные методики относятся к «правополушарным» инструментам, где рисунок воспринимается целиком и подвергается эмоционально-образному субъективному восприятию. Соответственно, целью нашей работы было проведение исследования, которое должно было оценить валидность теста РНЖ. Перед нами стояли две основные задачи: во-первых, сопоставить отдельные детали рисунка в тесте «Несуществующее животное» с показателями агрессивностями и тревожность в бланковых тестах, и, во-вторых, подобрать те из параметров рисунка, которые  являются наиболее информативными для оценки показателей вышеуказанных свойств личности. 

По устоявшемуся в отечественной литературе мнению, ряд особенностей рисунка «несуществующего животного» являются априорными признаками агрессивности. К ним  обычно относят зубы, когти, рога и т. д.

Методы исследования

В данной статье приводятся  результаты исследования, включающего в себя четыре психодиагностических инструмента: тест на уровень агрессивности (враждебности) Басса-Дарки, тест на уровень личностной тревожности Спилбергера-Ханина, тест-опросник Кеттела, и проективный тест «Рисунок несуществующего животного» [1].

В тесте на уровень агрессивности мы измеряли показатели всех восьми основных субшкал (физическая агрессия, косвенная агрессия, раздражение, негативизм, обида, подозрительность, вербальная агрессия и чувство вины), а также двух интегральных – агрессивности и враждебности. Рисунок «несуществующего животного» изучался нами по большому числу показателей. Измерялся размер рисунка, количество зубов, когтей, глаз, крыльев, хвостов, конечностей животного, растительности на лице и пр. Некоторые признаки анализировались более детально. Так  при наличии рогов оценивалось их направление (вверх, горизонтально или вниз), изображение рта анализировалось в соотнесении с изображенными эмоциями, оценивалось положение плеч (опущенные или приподнятые) и т. д. Затем  полученные результаты обрабатывались при помощи статистической программы и выявлялись показатели корреляции между параметрами рисунка животного и  результатами остальных трех тестов – на тревожность, агрессивность и личностные качества. Рассматривались и обсуждались только  показатели корреляции с уровнем значимости  p<0,05. Данная статья основана на обработке тестов 92 испытуемых обоего пола в возрасте от 18 до 45 лет.

Результаты исследования

Согласно нашим данным, количество зубов на рисунке значимо не коррелировало ни с одним из показателей валидных бланковых тестов. Обычно  наличие зубов трактуется как защитная вербальная агрессия, но  анализ  результатов большого числа рисунков показал, что коэффициент корреляция между количеством зубов и показателем вербальной агрессии был всего 0,14 при уровне значимости  р>0,24, а корреляция с индексом «Враждебности» была почти нулевой, со слабым отклонением в минус. С другой стороны  нами была обнаружена интересная связь между количеством зубов и  позитивным расположением уголков рта: чем более уголки губ были растянуты и подняты вверх, тем больше зубов рисовали испытуемые. Коэффициент корреляции между этими  показателями был +0,31 (р<0,01), и это означает, что наличие зубов, гораздо чаще выражает улыбку, а не агрессивный оскал.  Наши исследования подтверждают сомнения А.Г. Шмелева по поводу необоснованной оценки  наличия зубов в рисуночном тесте, который писал: «Вы читаете рекомендацию к интерпретации «Несуществующего животного»: «Если торчат зубы, значит, проявляется агрессия. Но… стоп! А как торчат? Может быть, это улыбка? Ведь при улыбке зубы тоже обнажаются, хотя по-другому, нежели  в случае агрессивного оскала. А насколько должны быть растянуты и приподняты уголки рта при улыбке?» [4].  Другие  «маркеры» агрессивности, широко используемые  психологами в диагностической работе, также не прошли проверку корреляционного анализа. Коэффициент корреляции между интегральным показателем агрессии по тесту Басса-Дарки и рогами или с наличием клюва составлял всего +0.04, а с когтями вообще был отрицательным (-0,11). В то же время интегральный показатель агрессии положительно коррелировал с числом глаз, и хотя коэффициент  корреляции был невысоким (+0,23), но достоверным (p<0,05).  Мы не знаем, на чем основывался Д.Я. Райгородский, когда писал, что «глаза являются  символом присущего человеку страха» [1], так как  в нашем исследования не была отмечена связь размера или числа глаз с уровнем личностной тревожности по Спилбергеру.

Направленность вверх рогов значимо коррелировало только с индексом «подозрительности» +0,34 (р<0,01) и несколько менее — с интегральным показателем враждебности, который складывается из обиды и подозрительности.  

Из параметров рисунка, редко упоминаемых в руководствах, неожиданную информативность проявил размер всего рисунка в целом, который коррелировал с уровнем как вербальной агрессии +0,25 (р<0,05), так и физической +0,24 (р<0,05). Еще более значимая корреляция была отмечена между показателем вербальной агрессии и площадью, занимаемой  самим животным на листе бумаги. Коэффициент корреляции между этими показателями составлял +0,35 (р<0,01).

Очень интересными оказались выявленные нами в процессе данной работы связи между наличием хвоста (хвостов) и результатами теста  Басса-Дарки. Наличие хвоста отрицательно коррелировало с показателем вербальной агрессии — 0,24 (р<0,05), с обидчивостью — 0,24 (р<0,05), и чувством вины — 0,24 (р<0,05). При этом корреляция элемента с интегральным показателем «враждебности» составило  — 0,26 (р<0,05).  Все эти данные позволяют сделать вывод, что наличие хвоста в рисунке  свидетельствует о пониженной агрессивности испытуемого.

Еще один интересный показатель – наличие ушей у нарисованного животного. Эта деталь отрицательно коррелировала с общим индексом агрессивности  и негативизмом — 0,23 (р<0,05).  В литературе  мы нашли следующую интерпретацию  наличия ушей в рисунке несуществующего животного: «большие уши => «человек с большими ушами» =>  повышенная заинтересованность в информации о себе» [7]. Оценка уровня корреляции между личностными качествами испытуемого и параметрами его рисунка косвенно подтверждает данное априорное предположение, так как мы обнаружили отрицательную связь между наличием ушей на рисунке и фактором Q2 теста Кеттела. В целом это означает, что, если испытуемый рисует у животного уши, он, во-первых, менее агрессивен, во-вторых, позитивно воспринимает сказанное другими людьми, а, в-третьих, больше нацелен на коллективную деятельность, чем на одиночную работу.

Хотим также отметить, что показатель «Личностной тревожности»  по тесту Спилбергера-Ханина не коррелировал ни  с одним из восемнадцати   параметров рисунка, которые мы использовали в данной работе, поэтому тест «Несуществующее животное» мало подходит для оценки тревожности по исследованным нами количественным параметрам рисунка.

Выводы

Многие  трактовки рисунка «несуществующего животного», которые описываются в литературе, не подтвердились. В частности, не обнаружены корреляция между показателем тревожности, определяемой по опроснику Спилбергера и исследованными характеристиками рисунка. Также установлено, что  наличие зубов, рогов и когтей не связано напрямую с интегральным показателем агрессивности, определяемому по тесту Басса-Дарки. С другой стороны, мы обнаружили важный показатель рисунка, свидетельствующий о пониженной подозрительности, обидчивости и чувстве вины – это оказалась такая деталь рисунка как хвост. Еще одним важным показателем, отражающим личностные особенности испытуемых, являются размеры глаз нарисованного животного, которые коррелировали с такими  особенностями личности как замкнутость, эмоциональная нестабильность, робость и фрустрированность. Также показана важность учета наличия у рисунка ушей, которые оказались связанными с позитивным образом мысли, миролюбием, социальной ответственностью, организованностью и  склонностью к тесному взаимодействию с другими людьми.     

В итоге можно заключить, что точный количественный подсчет элементов рисунка «несуществующего животного» и сравнение  их с  показателями проверенных бланковых тестов позволяет повысить валидности данного психодиагностического инструмента.

 

Библиографический список

 

1.Райгородский Д.Я. Практическая психодиагностика. Методики и тесты. Учебное пособие. – Самара: Бахрах-М. — 2000.– 672 с.

2. Тропина Л.Б. Психолого-педагогическая коррекция агрессивного поведения старших подростков // Концепт. 2015. — №S8.- С. 1-5.

4.Шмелёв А.Г. Практическая тестология. Тестирование в образовании, прикладной психологии и управлении персоналом.- М.: ООО «ИПЦ  Маска». — 2013. – 688 с.

5. Щербатых Ю. В., Ермоленко П. И. Проблема оценки валидности проективного теста «рисунок несуществующего животного» // Вестник по педагогике и психологии Южной Сибири. – 2016. – № 4 – С. 112-117.

6. Щербатых Ю.В. Психология труда и кадрового менеджмента в схемах и таблицах: справочное пособие. – 2 издание. — М.: КноРус, 2014. – 248 с.

7.Яньшин П.В.. Клиническая психодиагностика личности. – СПб.: Речь. — 2007 – 384 с.

 

 

 

Shcherbatykh Y.V., PhD. Check the validity of the projective test of aggression (for example, the test «drawing a nonexistent animal») // Sociosphere. — #1, 2017, P.111-116

 

Abstract. The article is devoted to the validity of projective tests. Comparing the results of tests on aggression Buss — Durkee Hostility Inventory (BDHI), test anxiety, Cattell’s 16 Personality Factors Test (16PF) and projective test «drawing a nonexistent animal». Studied the correlation between the parameters of drawing and personal characteristics of the subjects. Many interpretations of the test «nonexistent animal», which appear in the literature, was not confirmed. Not found a correlation between measures of anxiety and characteristics of the figure. It is established that the presence of teeth, horns and claws are not directly related to increased aggressiveness, defined according to the test BDHI. On the other hand, was discovered an interesting correlation of the personal characteristics of the subjects such details of design as tails, ears, and the size of the eye.

 

Keywords: projective techniques, validity, drawing of nonexistent animal, aggressive behaviour, aggression, aggressiveness, hostility, anxiety, personal characteristics, test BDHI

 

конструктивный рисунок человека из геометрических форм

Изображение глаз

Глаза отражают внутренний эмоциональный тон, который переживается внутренне, но не обязательно отражается вовне. Интерпретация изображения глаз также зависит от их формы. Изображение глаз на пустом лице в виде кругов или квадратов отличается от интерпретации круглых глаз на заполненном лице. Дополнительные особенности изображения лица и рисунка в целом позволяют уточнить значение глаз. Интерпретация сочетания глаз с ушами, изображения глаз и рта, глаз и носа будут отличаться, к примеру, от интерпретации полностью заполненного лица.

Глаза, нарисованные вместе с другими элементами головы или лица, имеют меньшее значение. Символическое значение глаз также увеличивается при изменении их размера и сложности. Гармоничность изображения глаз больше говорит об их общем символическом значении, нежели о специфичном характере их эмоционального выражения. Изображение глаз любой формы, броско выделяющихся на пустом лице, указывает на максимальную степень их психологического значения.

Случай из консультативной практики

Самоуглубленность 31-летней Антонины отражается в изображении пропорциональных круглых глаз.

Рис. 99. Изображение глаз на пустом лице.

Глаза круглой формы

Соразмеренные с фигурой человека круглые глаза говорят о самоуглубленности и озабоченности эмоциональными переживаниями. Человек внимательно следит за происходящим вокруг, остро, но безмолвно переживая неприятности, не проявляя вовне бурных эмоций.

Диспропорциональные размеры круглых глаз указывают на их усиливающее значение в общем паттерне поведения. Чрезмерно большие глаза указывают на то, что человек находится во власти эмоций, испытывая на себе возрастающее эмоциональное давление. Большие круглые глаза говорят об усиленном внимании к происходящим вокруг событиям, когда человек буквально ловит на лету каждое слово. Проявляемое вовне внимание зачастую имеет оттенок удивления или страха.

Слишком маленькие глаза говорят о стремлении подавить, сдержать испытываемые эмоции.

Глаза треугольной формы

Треугольные глаза остриями вниз, «плачущие глаза»

Выразительное проявление вовне интенсивных внутренних переживаний. Проявление в изображении «плачущих глаз» переживаний (треугольники остриями вниз) говорит о крайне удручающем эмоциональном состоянии. Человек чем-то сильно расстроен и находится на грани слез. В то же время остро переживаемое угнетенное состояние не обязательно открыто проявляется вовне.

Треугольные глаза остриями вверх, «острый взгляд»

В «остром взгляде» треугольных глаз с направленными вверх остриями проявляются прорывающиеся наружу интенсивные эмоции, сопровождающие живой интерес и глубокую заинтересованность происходящим.

Треугольные глаза, направленные остриями к переносице, «колючий взгляд»

В выражении «колючих глаз» (треугольники, направленные остриями друг к другу) отражается возмущение. В изображении возмущенных глаз читается бунт, мятеж, который внутренне ощущается, но не обязательно открыто проявляется вовне. Вместе с тем человек явно чем-то недоволен и настроен воинственно.

Глаза квадратной формы, «застывший взгляд»

Квадратные глаза, в особенности на пустом лице, создают ощущение неестественности. Застывшее лицо с квадратными глазами имеет облик своеобразной маски. Выражение «застывших глаз» создает ощущение, что человек смотрит на происходящее невидящим взглядом. Он настолько эмоционально подавлен и углублен во внутренние переживания, что перестает замечать происходящее.

Ромбовидные глаза, «напряженный взгляд»

В форме ромбов, образуемых сдвоенными разнонаправленными треугольниками, графически отражается внутренняя борьба эмоциональных переживаний человека. В образе ромбовидных глаз читаются противоречивые эмоции, свойственные испытываемому состоянию сконфуженности. Тестируемый, рисующий глаза в виде ромбов, чувствует себя потерянным, «сбитым с толку».

Затемненные штриховкой глаза

Штриховка глаз усугубляет их значение, усиливая нейротизм и негативизм. Затемнение глаз может свидетельствовать об испытываемом страхе или актуальном стрессовом состоянии, иными словами, о глубоком эмоциональном переживании.

Рис. 100. Изображение ромбовидных глаз.

Рис. 101. Изображение затемненных штриховкой глаз.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Продолжение на ЛитРес

Page not found — Лепная сказка детская творческая студия

Unfortunately the page you’re looking doesn’t exist (anymore) or there was an error in the link you followed or typed. This way to the home page.

Blog

• 01/17/2021 — Корни гор
• 11/29/2020 — О вирусе бедном замолвите слово
• 11/29/2020 — Родословная слов
• 11/29/2020 — Гуннские хроники
• 02/02/2019 — Ох уж эти драки
• 01/04/2019 — Социальный рейтинг и некроз
• 11/11/2018 — Урсула Ле Гуин
• 10/27/2018 — Лишний пазл
• 06/24/2018 — Пятая сила
• 05/02/2018 — Сочинения на тему «Мой герой»
• 02/17/2018 — Внутренняя тревожность
• 01/26/2018 — Научно-практическая конференция
• 01/06/2018 — Зависимость
• 01/06/2018 — Страдательный залог
• 10/01/2017 — Микрокосм подобен Микрософту ой нет Макрокосму
• 07/30/2017 — О ревности
• 04/17/2017 — Московский Международный салон образования
• 03/30/2017 — Игра фантомов
• 03/27/2017 — Когда любовь разрушает
• 03/25/2017 — Куколка
• 03/25/2017 — Аватарка и характер человека
• 02/06/2017 — Путь героя, или тайный прогрессор
• 12/24/2016 — Единственная книга
• 12/17/2016 — Круговорот знаний в природе
• 11/11/2016 — 2. Все, что нужно знать о Пушкине
• 11/11/2016 — Все, что нужно занть о Пушкине
• 08/28/2016 — Абхазия — душа мира
• 08/26/2016 — Функциональная неграмотность
• 08/04/2016 — Думай, думай, думай…
• 08/01/2016 — Поговори со мною, мама
• 07/07/2016 — Две рецензии
• 07/07/2016 — О жизни и смерти
• 06/10/2016 — Дети пишут, или маленькие мудрецы
• 03/29/2016 — Мальчишкам о дружбе
• 02/03/2016 — Итоги конкурса «Новый год шагает по стране»
• 01/03/2016 — Маленькие мудрецы. Часть III.
• 01/03/2016 — Маленькие мудрецы. Часть II.
• 01/03/2016 — Маленькие мудрецы. Часть I.
• 01/02/2016 — Конкурс «Волшебное слово»
• 01/02/2016 — Наш Новый год
• 12/06/2015 — История письменности
• 09/27/2015 — Праздник мультипликации
• 09/11/2015 — Приглашение на праздник
• 08/29/2015 — Цвет и характер
• 08/20/2015 — Третий Международный фестиваль Лиги образования
• 08/14/2015 — О противоречиях
• 07/14/2015 — День молодежи
• 06/25/2015 — Закройте свой браузер
• 06/22/2015 — Школьное образование в США
• 06/19/2015 — Проблема правильных детей
• 06/04/2015 — Новая Пушкинская премия
• 06/02/2015 — Мультфильм «Цыпленок»
• 05/30/2015 — Эбру, рисование на воде
• 05/19/2015 — Классная стенгазета
• 05/11/2015 — 70-летию Великой Победы посвящается
• 05/04/2015 — Памяти павших
• 05/04/2015 — Прогулка в парке
• 04/27/2015 — Знакомство с квилингом
• 04/19/2015 — Портфолио
• 04/13/2015 — Сим победиши
• 04/10/2015 — Новости литературы
• 04/10/2015 — Светлая Пасха
• 04/09/2015 — Да здравствует картошка!
• 03/31/2015 — Урок бабочки
• 03/27/2015 — Конференция «Цифровые образовательные ресурсы-2015»
• 03/17/2015 — Писатель Анна Гайкалова
• 03/08/2015 — Панно с цветами
• 03/01/2015 — Мальчишки и девчонки
• 02/27/2015 — Если бы я был президентом.
• 02/12/2015 — Четвертый этап проекта
• 01/18/2015 — Первое задание проекта
• 01/17/2015 — Дневник проекта «Путешествие в Игромир». День первый.
• 01/10/2015 — Награда нашла героев
• 01/09/2015 — Любовь к трем Цукербринам
• 01/02/2015 — Ради ребенка
• 01/01/2015 — По ту сторону
• 12/22/2014 — Как научить ребенка делать уроки.
• 12/12/2014 — Учебная мотивация
• 12/12/2014 — Интернет-фестиваль «Добрых рук мастерство».
• 12/09/2014 — Тест «Зоопарк».
• 11/29/2014 — Дымковские индюки
• 11/28/2014 — Веселые старты
• 11/03/2014 — Первый мультфильм готов!
• 10/31/2014 — Еще одна победа
• 10/18/2014 — Новости киностудии
• 10/08/2014 — Что такое человек?
• 10/07/2014 — Проективное рисование
• 09/29/2014 — Будни киностудии
• 09/25/2014 — Хроники 1 «Б» класса.
• 09/02/2014 — 1 сентября  в 1 классе
• 08/24/2014 — Как делаются мультики?
• 08/24/2014 — Киностудия «Лепная сказка»
• 07/11/2014 — Хорошие новости
• 06/25/2014 — Четыре типа личности ребенка
• 06/17/2014 — Фильм о детях нашей группы
• 06/07/2014 — Психологическая зрелость
• 05/17/2014 — Наши сказки в эфире
• 05/13/2014 — Прощальные стихи
• 05/04/2014 — Зеленый конек среди белых ромашек
• 04/27/2014 — Томас Гордон. Школа эффективного родителя
• 04/17/2014 — Конкурс «Волшебное слово»
• 04/06/2014 — Сила и слабость
• 04/02/2014 — Свобода: друг или враг?
• 03/31/2014 — Школа-парк
• 03/10/2014 — Дерзкие
• 02/24/2014 — Ура, мы победили!
• 02/07/2014 — Живые дети
• 02/06/2014 — Почему взрослые так скучны?
• 02/06/2014 — Гендерные войны в детском саду
• 01/26/2014 — Инструкция при рождении
• 01/26/2014 — Что необходимо для счастья
• 01/21/2014 — Детские эмоции
• 01/08/2014 — Астрология и дети
• 12/29/2013 — Еще одна победа
• 12/29/2013 — ЕГЭ для дошкольников
• 12/22/2013 — Астрология и дети
• 12/21/2013 — Научные опыты в детском саду
• 12/16/2013 — Рецензия на книгу «У поэзии — женское лицо»
• 12/08/2013 — Гороскопы детей
• 12/08/2013 — О четырех мотивах у ребенка
• 12/03/2013 — Проект «Необитаемый остров». Часть 3.
• 12/02/2013 — Премьера спектакля
• 11/26/2013 — На репетиции
• 11/25/2013 — Публикация в Германии
• 11/24/2013 — Астрология и дети
• 11/23/2013 — На съемочной площадке
• 11/16/2013 — Драматерапия
• 11/10/2013 — Новые аргоны
• 11/02/2013 — В них светится душа
• 10/27/2013 — О пользе грамотности
• 10/26/2013 — Почему нельзя драться?
• 10/05/2013 — Статья в журнале «Справочник педагога-психолога»
• 09/01/2013 — Новая школа
• 08/30/2013 — Сближение поколений
• 08/23/2013 — Фантастическая живопись
• 08/22/2013 — Ключ к фантазии
• 08/20/2013 — Детский страх
• 06/27/2013 — Статья о книге Е.Сафроновой
• 06/17/2013 — Стандарт для малышей
• 06/12/2013 — Зеленая война
• 06/06/2013 — Презентация книги
• 06/03/2013 — Творческий голод
• 06/02/2013 — Публикация в журнале
• 06/01/2013 — Любить ребенка
• 05/28/2013 — Об относительности
• 05/28/2013 — Пантеизм в России
• 05/19/2013 — Драконы и сокровища
• 05/18/2013 — Писатель Н.Селезнев
• 05/09/2013 — Прибрежные веры
• 05/06/2013 — Хроники «Необитаемого острова»
• 04/28/2013 — Подвиг и подвижничество
• 04/21/2013 — Паиньки и фантазеры
• 04/18/2013 — Итоги конкурса
• 04/14/2013 — В поисках разумных существ
• 04/13/2013 — На необитаемом острове
• 03/31/2013 — Пелевин и пустота
• 03/24/2013 — Воспитание мужества
• 03/23/2013 — Аленький цветочек
• 03/23/2013 — Чужие дети
• 03/16/2013 — Новый матриархат
• 03/13/2013 — Жизнь как в сказке
• 03/10/2013 — Война полов
• 03/09/2013 — Примерные и скверные
• 03/08/2013 — Дети — наше будущее
• 03/02/2013 — Резолюция съезда РВС
• 02/22/2013 — Ненужное вычеркнуть
• 02/18/2013 — Сказка о птице
• 02/17/2013 — Зеленая птица
• 02/13/2013 — О России с любовью
• 02/11/2013 — Воины света
• 01/26/2013 — Заметки на полях
• 01/25/2013 — Основы православной культуры
• 01/06/2013 — Ура, каникулы!
• 12/26/2012 — Ссылка на текст закона Об образовании
• 12/25/2012 — Либерализм или свобода?
• 12/24/2012 — Поздравляю, закон принят
• 12/23/2012 — Назидательны ли сказки

Тест «Рисунок человека». — Лидия Панькова

Во время работы с ребёнком я часто прошу его выполнить рисунок человека.

Почему? Рисунок человека, выполненный ребёнком, очень многое может о нём рассказать: о его эмоциональном состоянии, умственном развитии, о его потребностях, раскрыть внутренний мир ребёнка.

Рисунок человека, мужчины, предлагается сделать будущим первоклассникам при выполнении известного теста школьной зрелости Керна-Йерасика.

С какого возраста выполняется  тест  «Рисунок человека»? 

Этот рисуночный тест может выполняться детьми с трёх лет. Верхней возрастной планки у данного теста не существует.

Что нужно для выполнения теста?

• лист белой бумаги, желательно формата А4,
• простой карандаш — обязательно мягкий, лучше марки М или 2М .

Как проводится тестирование?

Ребёнку даётся инструкция: «Нарисуй, пожалуйста, человека, какого хочешь». 

Просьба взрослого может вызвать у ребёнка вопросы,а иногда и отказ рисовать. В последнем случае постарайтесь его убедить. Вопросы ребёнка, как правило, носят уточняющий характер, их можно обобщить в одном вопросе  «А какого человека?» Вы не даёте никаких ответов, содержащих  точную информацию — подсказки для ребёнка. Можно ответить уклончиво, например: «Любого», «Рисуй какого хочешь». 

Конечно, любой рисунок может предоставить важную информацию о ребенке, но тем не менее, если рисунок не удовлетворяет требованиям, ребенка просят взять другой лист бумаги и нарисовать человека еще раз. 

По завершении рисования проводится дополнительная беседа с ребенком, в которой уточняются непонятые детали и особенности изображения.

Можно задать ребёнку следующие вопросы:

1. Кто этот человек?
2. Сколько ему лет?
3. Где он живет?
4. Есть ли у него друзья?
5. Чем он любит заниматься?
6. Чем заниматься не любит?
7. Добрый он или злой? 

Рисунок человека считается тесно связанной с автором рисунка и определенным образом характеризует его, интерпретация должна охватить максимум особенностей рисунка. 

Как интерпретировать рисунок человека?

Для начала обратите внимание на размер и расположение рисунка на бумаге.

Испытывающие чувство незащищенности, тревожные дети склонны рисовать маленькие фигуры, которые скромно занимают лишь маленькую область доступного пространства. Маленькие размеры фигуры могут говорить о депрессии и чувстве неприспособленности. Напротив, хорошо приспособленные дети с развитым чувством безопасности рисуют свободно, легко, создавая рисунок, который своим размером, размахом и бросающимся в глаза размещением на странице выражает свободу от тревожности и беспокойства. 

Каков характер выполнения рисунка  (сила нажима карандаша, четкие линии, уверенные или дрожащие, есть ли штрихи)

Много темных линий, с силой прочерченных, чаще всего говорит о внутренней напряженности ребенка, его страхах или подавленных чувствах. Большое количество мелких штриховок, наносимых на лист перед основными контурами — может быть признаком  высокой тревожности и эмоциональной неустойчивости.

Посмотрите, акцентирует ли ребёнок внимание  на отдельных деталях рисунка (наиболее тщательная, яркая, заштрихованная, несколько раз обведённая или иным способом выделенная часть фигуры).

Внимание нужно обратить и на те детали, которые, наоборот, не проработаны или вовсе отсутствуют на рисунке.

Отметьте, имеют ли место грубые ошибки в изображении фигуры.

Рисунок человеческой фигуры символизирует образ тела, тело же достаточно восприимчиво ко всему, что может служить причиной нарушения эмоционального состояния ребёнка. Рисунок  будет символически отражать проблемы, которые он испытывает. Чем больше нарушена эмоциональная сфера ребенка, тем больше страдает как его образ тела, так и рисунок, отображающий человеческое тело. 

Рассмотрим кратко символическое значение фигуры человека.

Голова. Если ребенок уделяет голове слабое внимание – это может говорить о проблемах адаптации к социальной среде, трудностях общения или даже наличии невроза, поскольку голова и, в частности, лоб – отражение самоконтроля и сферы социальных контактов. 

Волосы. Выделение волос на голове – стремление подчеркнуть мужественность мужской фигуры. Акцентирование девочек на волосах, тщательное изображение пышных причесок, длинных, ниспадающих каскадом волосах в сочетании с другими явными элементами украшения – раннее сексуальное созревание.

Лицо – символ сферы общения, самая социальная часть рисунка. Черты лица изображены нечетко, слабо прорисованы, лицо схематично, упускает изображение черт лица, лицо рисует в последнюю очередь – сложности в общении, робость, очень насторожен, ожидает от других только плохого, часто враждебно настроен к окружающим. Вытаращенные глаза, сжатые губы, открытый рот с оскаленными зубами – агрессия и враждебность. Хорошо прорисованные черты лица – внимание к себе, здоровое самоуважение. Закрашенное лицо, изображение звериного лица или напоминающего робота, обезличенного, ничего не выражающего лица — негативный знак, потеря идентичности, утрата чувства собственного «Я».

Уши – открытость восприятия или настороженность по отношению к окружающему миру. Пропуск этой части или сокрытие ее волосами незначительное упущение. Определенное выделение ушей – чувствительность к замечаниям и осуждению; косвенно – упрямство и неподчинение авторитетам.

Глаза – отражение внутреннего мира ребенка. Пристальный, пронизывающий взгляд – агрессивность. Глаза большие, с прорисованными зрачками или без зрачков,но с заштрихованными склерами – символ страха или тревоги. Глаза широко открытые, но не преувеличенные – любознательность. Взгляд не прямой, а скошенный – подозрительность. Маленькие глаза – скрытность, сосредоточенность на себе, поглощенность собственными чувствами. Закрытые глаза – попытка отгородиться от внешнего мира, от контактов. Отсутствие зрачков, пустые глазницы – крайний эгоцентризм, ребенок не находит вокруг ничего достойного своего внимания. Красивые, симметричные, хорошо прорисованные глаза – желание быть привлекательным, симпатичным другим людям.

Рот – многозначный элемент. Рот открыт – агрессивность, вербальная активность агрессивного характера; если прорисованы зубы – явная агрессия, возможно защитная. Выделение рта (стирание, смещение, непропорциональные размеры, подчеркивание и т.д.) – типично для маленьких детей, еще не так давно находившихся в оральной зависимости от матери. У детей более старшего возраста – признак несамостоятельности, зависимости. Рот, обозначенный одной прямой чертой – внутреннее напряжение.

Нос. Отсутствие носа – некоторая степень интеллектуальной недостаточности.

Руки – символ активности, коммуникативности и контактности. Руки разведены в стороны, как для объятия – признак общительности, активного взаимодействия с внешним миром. Руки спрятаны за спиной, вяло висят вдоль тела, плотно прижаты к телу, ладони скрыты в карманах – необщительность и замкнутость. Гибкие, подвижные, свободно располагающиеся руки – хорошая социальная приспособляемость, легкость установления контактов с окружающими. Жесткие, негнущиеся, механически распростертые, согнутые под прямым углом – поверхностные, неэмоциональные контакты с внешним миром. Крупные, большие ладони – признак деятельного, взрывного характера. Отсутствие ладоней – неприспособленность, отсутствие веры в свои силы, чувство непригодности. Тщательно прорисованные пальцы – способность контролировать ситуацию, держать в руках, управлять ею. Длинные пальцы с ногтями или подчеркивание кулаков – агрессия, воинственность. Кулаки на руке отведенной от тела – открытая враждебность, бунтарство, противостояние. Руки со сжатыми кулаками прижаты к телу – скрытая, подавленная тенденция к бунту. Агрессия – пальцы как когти хищной птицы; руки, поднятые вверх, закрашенные руки. Отсутствие рук – крайняя степень пассивности, бездеятельности, необщительности, робости, интеллектуальной незрелости; для старшего возраста – чувство вины в связи со своим агрессивным отношением. То же и сильно заштрихованные кисти рук. Короткие руки – замкнутость, обращенность внутрь, на себя. Длинные руки – направленность на внешний мир, контактность. Большие, мускулистые руки – приоритет силы, стремление стать физически сильным, компенсация собственной слабости.

Туловище – символ представления ребенка о физическом облике человека. Сильное, мускулистое тело, нарисованное хрупким, слабым ребенком – признак компенсации. Крупное, сильное тело с мощными плечами – внутренняя сила, сильное эго. Широкие, массивные плечи – выражение физической силы и превосходства. Сильный ребенок рисует слабое тело – это связано с переживанием из прошлого опыта. Хрупкое тело – выражение собственной слабости. Пупок (маленький ребенок) – признак эгоцентризма, если ребенок старшего возраста – инфантильность или стремление уйти в себя. Округлая форма туловища – уравновешенность, более спокойный характер, некоторая женственность. Угловатая, прямоугольной формы фигура – мужественность, энергичность и экспрессивность. Украшение фигуры (бантики, пряжки) – повышенное внимание к собственной персоне. 

Ноги – символ опоры, устойчивости. Стопы нарисованы в профиль – признак устойчивости, уверенности в себе. Стопы пальцами к наблюдателю, или отсутствие стоп – чувство неуверенности. Слабые, короткие, плохо прорисованные или заштрихованные ноги – выражение неуверенности, слабости, собственной никчемности, упадка духа. Ступни одетого человека изображаются с пальцами – крайняя агрессивность. Маленькие, неустойчивые ступни – чувство незащищенности.

Я перечислила основные моменты, на которые можно обратить внимание, анализируя рисунок человека, сделанный ребёнком.  Интерпретируя рисунок, важно помнить, что на основании только одного рисунка нельзя делать однозначных выводов. Тест «Рисунок человека», как и другие тесты, используются комплексно, диагностика проводится неоднократно.

Для диагностики можно также использовать проективные методики «Дом. Дерево. Человек», «Несуществующее животное» и «Рисунок школы».

Если у вас возникли вопросы, вы можете задать их в комментариях.

 

Что еще почитать?

Скрытое значение детских фигур и каракулей

Все это говорит о том, что детские формы и фигурки не так уж и просты — то, что считается простотой, вместо этого может быть степенью умственной свободы, которую многие абстрактные художники стремятся воссоздать. Дети могут быть более открыты для игры с изображением невидимых вещей, таких как звук и эмоции, утверждает парижер из Concordia, потому что они еще не ограничены ограничением изображения только видимых предметов, что характерно для традиционного западного искусства.

Конечно, художественные абсурды маленьких детей часто сводятся к тому, что они — это детей, что их технические способности недостаточно развиты. Многие ученые предостерегают от переоценки художественной изысканности детей; Они говорят, что любое сходство с работами гениальных художников-абстракционистов — всего лишь удачная случайность.

Эдит, 3 года

Удачная случайность или вундеркинд, признание того, что маленькие дети не так сильно настроены на создание реалистичного изображения, помогает продемонстрировать, что для них значит рисование.Для многих детей рисование волнует не из-за конечного результата, к которому оно приводит, а потому, что они могут полностью жить в мире своего рисунка на несколько минут (а затем сразу же забыть об этом через несколько минут). Взрослым может быть трудно относиться к такого рода мимолетным переживаниям всего тела. Но возможности для самовыражения, которые дает рисование, имеют важное, даже терапевтическое значение для детей.

Даже простые каракули имеют смысл. Когда-то считалось, что дети рисуют только для того, чтобы испытать физическое ощущение движения руки по странице, «теперь было показано, что, когда дети пишут, они представляют через действие, а не изображения», — сказал победитель Бостонского колледжа.«Например, ребенок может нарисовать грузовик, быстро проведя линию по странице и выбрав« масштаб, масштаб », и поэтому он не будет похож на грузовик, когда ребенок закончил, но если вы посмотрите на процесс, что — говорит ребенок, и по звукам и движениям, которые он делает, когда рисует, вы можете видеть, что он пытается изобразить грузовик посредством действия », — сказала она. «И в каком-то смысле рисунок слился с символической игрой».

Лиана Алвес, воспитательница дошкольного образования в государственной чартерной школе Inspired Teaching Demonstration в Д.К. рассказал мне об одной студентке, которая подарила ей рисунок с единственной прямой линией на странице. Алвес предположил, что ребенок не слишком много думал о рисунке, пока не начал объяснять, что линия была одним из матрасов из Принцесса на горошине, одной из сказок, которые они читали в классе. Студент, однако, мог предложить другое объяснение в другой момент времени. Морин Ингрэм, учитель дошкольного образования в той же школе, сказала, что ее ученики часто рассказывают разные истории об определенном произведении искусства в зависимости от дня, возможно, потому, что они не были уверены, что собирались нарисовать, когда начинали рисовать.«Мы, взрослые, часто говорим:« Я собираюсь нарисовать лошадь », и отправляемся в путь … и расстраиваемся, когда не можем это сделать», — сказал Ингрэм. «Кажется, они придерживаются гораздо более разумного подхода, когда они просто рисуют, а потом понимают, что« это лошадь »».

Вайолет, 5 лет

В конечном счете, то, что может быть наиболее показательным в детском творчестве, — это не то, само искусство, но то, что они говорят в процессе рисования. Они часто рассказывают истории, которые открывают гораздо более четкое окно в их мир, чем конечный продукт. На вопрос, каким должен быть их рисунок, тоже не так много ответов; некоторые даже утверждали, что дети могут давать названия своим работам, потому что они привыкли к ритуалу, когда учителя просят их описать свой рисунок, а затем пишут короткое название на листе бумаги.Исследования показывают, что дети будут создавать подробное повествование во время рисования, но, рассказывая взрослым о своей работе, они просто назовут предметы или персонажей на изображении.

Межвидовая аффективная нейробиология Расшифровка первичных аффективных переживаний людей и родственных животных

Введение

Самые сильные аффективные переживания, которые когда-либо были у людей, происходят во время эмоциональных эпизодов. Все остальные млекопитающие демонстрируют схожие типы эмоционального возбуждения. Но испытывают ли они аффективные состояния, когда их внешнее поведение сильно эмоционально? Наиболее заинтересованные ученые и широкая публика отвечают: «Очевидно, что да.Этот повседневный вывод теперь подтверждается как поведенческими [1], так и нейробиологическими данными [2], [3]. Однако наиболее внимательные ученые, изучающие эмоции с научной точки зрения, склонны занимать агностическую позицию. Позвольте мне рассмотреть только самый недавний пример: Мендл, Берман и Пол [4] в начале прекрасной недавней статьи об эмоциональном выборе, сделанном животными, тщательно указали, что эмоциональное поведение животных «может или не может быть испытано на опыте». сознательно.» В сопроводительном комментарии к этой статье были освещены эпистемологические пути выхода из таких загадок, основанные на аргументах, основанных на триангулированных данных из аффективной нейробиологии [5], касающихся i) мозговых механизмов, ii) поведения и iii) эмпирического-аффективного анализа (см. Ниже).Исследования, основанные только на поведении, не могут привести к окончательным выводам, поскольку они не имеют прямого доступа к основной аффективной инфраструктуре определенных механизмов мозга. Таким образом, если мы просто анализируем поведение, у нас нет эмпирического выхода из головоломки основанных на убеждениях выводов. С включением нейробиологии, особенно прямой оценки аффективных свойств основных систем мозга, мы можем основывать наши выводы на доказательствах, и выдвинутая здесь позиция состоит в том, что многочисленные данные уже давно указывают на то, что животные действительно испытывают свои эмоциональные возбуждения.Короче говоря, активация различных систем мозга может служить «наградой» и «наказанием» в различных учебных задачах [2]. Таким образом, мы приблизительно знаем, где в мозгу генерируются аффективные состояния, но не знаем точно, как именно. Такие подкорковые локусы контроля позволяют нам придерживаться идеи о том, что изучение эмоциональных цепей в мозгу животных может пролить свет на первоисточники человеческих эмоциональных чувств. Но соответствующие науки о мозге и поведенческие / психологические науки еще не приняли таких выводов, и агностицизм преобладает.Таким образом, эта статья исходит из того факта, что именно в механизмах безусловного эмоционального поведения мозга мы находим самые убедительные эмпирические доказательства эмоциональных чувств животных.

Эмпирическое решение вечной дилеммы субъективно переживаемых эмоций у других существ (форма феноменального сознания) поднимает важные вопросы для дебатов о благополучии животных и предоставляет научные пути для разработки нейронных механизмов, которые генерируют ценные внутренние переживания у других животных.Эти знания могут помочь понять основы нашего собственного мозга и разума. Конечно, по-прежнему существует широко распространенный страх перед антропоморфизмом в межвидовых науках о мозге (), который, возможно, уже не так мудр, как казалось всего несколько десятилетий назад [2]. В этой статье обсуждаются виды доказательств, которые в настоящее время обеспечивают наиболее надежное научное подтверждение существования субъективных аффективных переживаний у животных, которых мы изучаем. А именно, если искусственное экспериментальное возбуждение мозговых сетей, которые контролируют эмоциональное поведение, также может регулярно служить в качестве «награды» и «наказания», которые могут направлять обучение, тогда доказательства определенных типов положительного и отрицательного опыта в их мозгу , можно сказать умов , близка к окончательной.То есть, если только кто-то не может регулярно демонстрировать, что «награды» и «наказания» у людей, как правило, бессознательны — база данных не существует. Таким образом, цель этого эссе — обсудить, чувствуют ли другие животные существа, не только на основе аргументированных аргументов (что является обычным явлением, см. Развязку в самом конце этой статьи), но и в контексте наиболее актуальных нейробиологические доказательства. Таким образом, эмпирически оправдан следующий вывод: по крайней мере, все другие млекопитающие испытывают свои эмоциональные возбуждения.

Диаграмма истинности антропоморфизма.

Диаграмма истинности, показывающая, как нам нужно думать о возможной аффективной природе животных (Истинная природа мира) и наши соответствующие научные суждения о мире. Большую часть 20-го века мы верили, что правый нижний угол был правильным местом для философии, чтобы можно было избежать ошибок типа I, а именно сделать вывод о том, что не является правильным с научной точки зрения. Это привело к обсуждению «тревожного» поведения у животных в отличие от страха у животных.В основе этой статьи лежит основанный на данных вывод о том, что люди, знакомые с соответствующими данными, имеют смысл расположить себя в верхнем левом квадранте, поскольку таким образом мы можем избежать ошибок типа II, а именно неспособности обнаружить реальное явление, потому что у нас есть ложные убеждения или неадекватные методы оценки наличия явления.

Анализ

Аффективные источники мозгового разума: межвидовые нейроэволюционные перспективы

Поведенческие данные об эмоциях животных были окончательными в течение долгого времени, от Дарвина (1872 г.) до Мендла и др. В прошлом году [4], поэтому говорить.Однако не менее важный, но сравнительно игнорируемый вопрос заключается в том, обладают ли животные мозгом, способным порождать субъективно переживаемые состояния. Такой «разум» можно исследовать только с научной точки зрения с помощью функциональной нейробиологии. Чтобы повторить наиболее важный момент, который уже отмечался: если можно продемонстрировать, что сети мозга, которые участвуют в генерировании последовательных эмоциональных реакций, также опосредуют состояния «вознаграждения» и «наказания» в пределах мозга, не используя для этого какие-либо внешние объекты, такие как еда и вода. тренируя животных, у нас были бы надежные доказательства для размещения центральных станций обработки определенных типов аффективных переживаний в определенных областях и цепях мозга.Кроме того, если определенные основные атрибуты цепи у животных (например, нейрохимия) модулируют внутримозговые процессы, которые приводят к тому, что различные внешние события приносят вознаграждение и наказание как у животных, так и у людей, мы осуществим еще одно важное предсказание, основанное на опыте. Существует множество исследований наркозависимости (особенно в отношении морфина и различных психостимуляторов), которые не будут здесь обобщаться, которые удовлетворяют этому критерию. Кроме того, из-за эволюционной гомологии основных подкорковых механизмов мозга у всех млекопитающих, вышеупомянутые знания предлагают прямые предсказания качественного человеческого опыта после аналогичных манипуляций с мозгом.Другими словами, если наши прогнозы об изменении внутренних ощущений у людей, полученные на основе данных о животных, подтверждаются самоотчетами людей, как это часто бывает [2], [6], у нас есть дополнительные основания для уверенности в том, что оба люди и животные имеют схожий (хотя и не идентичный) опыт.

Действительно, вышеупомянутые критерии, основанные на многих исследованиях электрической стимуляции мозга (ESB) и химической стимуляции мозга (CSB), подтверждают существование эмоциональных чувств у животных в течение многих лет; такая стимуляция может запускать эмоционально-поведенческие эпизоды, приводя к различным состояниям мозга, которые также служат для мотивации различного наученного подхода и поведения избегания, обеспечивая многочисленные доказательства положительных и отрицательных чувств у животных.Это приближает нас настолько близко, насколько мы можем сейчас получить с научной точки зрения к механизмам, генерирующим аффективные чувства в мозгу млекопитающих. Кроме того, если люди сообщают об отдельных эмоциональных переживаниях из таких участков мозга, у нас есть дополнительные prima facie доказательств соответствующих типов эмоциональных переживаний у животных. Можно было бы предположить, что реальное переживание аффективных состояний достигается с помощью высших мозговых механизмов, которые активируются эмоциональным возбуждением, но это следует рассматривать как «второстепенную» гипотезу, поскольку она становится неэкономичной из-за добавления дополнительной петли сложности. к общему уравнению.

Почему существенные знания об эмоциональных чувствах животных так мало повлияли на дискуссию о существовании субъективных переживаний у животных? Особенно, когда такие знания могут прояснить источники аффективных эмоциональных переживаний у людей? Это, по-видимому, связано с устойчивым предубеждением на протяжении большей части 20 ^– гг., Согласно которому внутренние переживания животных выходят за рамки строгого научного исследования [7]. Конечно, скептическое отношение глубоко ценится многими учеными, в том числе и мной.Однако есть много исторических предшественников, когда из-за этого ценного отношения критические линии существующих свидетельств были обесценены без контрдоказательств, и, следовательно, новые основанные на фактах выводы не были должным образом рассмотрены и, следовательно, долгое время игнорировались. Это часто замедляло прогресс науки из-за преобладающих предубеждений против трансформационных концепций, которые нежелательны в Zeitgeist. Например, одним из распространенных предубеждений среди бихевиористов 20–900–49–-го века было то, что мозг не нужно понимать, чтобы иметь последовательную науку о поведении.Такое отношение могло казаться достаточно справедливым до современной нейробиологии, но поскольку изучение «черного ящика» долгое время оставалось на маргинальном уровне, когда нейробиологические знания предполагали, что понимание эмоциональных состояний созрело для выбора, мало кто мог воспользоваться низкими потерями. фрукты.

Теперь, когда в этой области существует множество актуальных нейробиологий (также называемых поведенческой нейробиологией), которые довольно последовательно предоставляют доказательства вознаграждающей и наказывающей природы мозговых цепей, которые опосредуют эмоциональное поведение [2], [3], [6], аффективные конструкции все еще широко не используются из-за продолжающегося страха перед антропоморфизмом, что делает его все еще преобладающим отношением, которое в настоящее время эволюционно необоснованно (см.).Я утверждаю, что неспособность аффективных концепций стать общепринятой практикой в ​​исследованиях на животных оказала негативное влияние на междисциплинарную интеграцию, которая могла быстро развиваться в таких областях, как биологическая психиатрия, благодаря признанию того, что эмоциональные чувства были древними функциями расположенного посередине ствола мозга. регионы. Вместо этого, когда в середине 1990-х когнитивные нейробиологи стали интенсивно интересоваться эмоциями в связи с появлением современных методов визуализации мозга, большинство исследователей приняли традиционную точку зрения, согласно которой не только неокортекс является местом сознательного мышления, но и эмоциональных чувств.В результате эмоциональные чувства не были предоставлены животным, поскольку они обычно считались формой мышления, а аффективные и когнитивные процессы предполагались полностью взаимопроникающими в высших областях мозга, которые генерировали определенные высшие когнитивные процессы, такие как лобные области коры. .

Действительно, учитывая эволюционно многоуровневую природу организации мозга, я буду утверждать, что можно легко использовать межвидовые антропоморфные рассуждения на первичных подкорковых уровнях MindBrain, хотя и не на третичных уровнях неокортекса, как показано в .Эти первичные эволюционные концепции будут обсуждаться более подробно после краткого обзора недавней истории области, которая в целом замедлила принятие эмоциональных чувств животных как ворот к пониманию как человеческих, так и животных эмоций, как ключевой темы экспериментального исследования.

Уровни контроля над эмоциональной обработкой мозга.

Сводка глобальных уровней контроля в головном мозге 1) с 3 основными типами аффектов (красный), 2) тремя типами базовых механизмов обучения (зеленый) и 3) тремя репрезентативными функциями осознания (синий) неокортекса. (который полностью полагается на несколько уровней интеграции, с нисходящими элементами управления вниз через базальные ганглии к таламусу, возвращаясь обратно в неокортекс), прежде чем он сможет полностью проработать как мысли, так и поведение).

Исторические перспективы

Как уже отмечалось, Чарльз Дарвин (1809–1882), написавший то, что многие считают первым современным научным исследованием темы эмоций, заложил основу, интуитивно догадавшись, что эмоциональная жизнь животных не так уж и высока. отличается от нашего. Используя свой принцип эволюционной непрерывности разума животных, он предположил, что понимание эмоций животных может с научной точки зрения осветить нашу собственную эмоциональную жизнь [8]. Дарвину без труда приписывал эмоции другим животным.

Точка зрения Дарвина, однако, не дошла до наших дней, а именно до нейроповеденческих и нейропсихологических наук. Действительно, теории многих последующих мыслителей, начиная с Уильяма Джеймса, фокусировались на возможности того, что высшие когнитивные области мозга опосредуют наши эмоциональные чувства, а не только множество мыслей, сопровождающих наши эмоциональные возбуждения. Таким образом, многие ученые в настоящее время продолжают считать, что эмоциональные чувства являются подмножеством когнитивных процессов, как это делали ученые более века назад.Действительно, специальный выпуск Cognition & Emotion , посвященный этой теме, озаглавленный «Как отличительна аффективная обработка» (опубликованный в 2007 г., том 21 (6) под редакцией Андреаса Эдера и др.), В целом поддерживает вывод о том, что аффекты являются просто подмножество мозговой деятельности когнитивного типа, а именно, основанное на принципах обработки сенсорной информации, в отличие от внутренних эмоциональных состояний тела (то есть конкретных форм безусловных реакций).

Самое известное из этих аффективно-когнитивных сочетаний было выдвинуто в 1885 году, когда Уильям Джеймс (1842–1910) [9] и Карл Ланге (1834–1900) [10] предположили, что эмоциональные чувства просто отражают корково-когнитивные «считывания» периферически-бессознательные вегетативные возбуждения, которые возникают в наших телах, когда мы напрягаемся в чрезвычайных ситуациях — например, убегаем от медведей.В этой интерпретации телесная информация достигает сенсорных областей коры головного мозга, где ощущения телесных возбуждений трансформируются в эмоциональные переживания. Фактически, телесные волнения, связанные с эмоциями, были интегрированы в эмоциональные чувства высшими ментальными процессами. Среди многих ученых такое видение эмоциональности поставило под сомнение существование эмоциональных чувств у других животных, потому что у них гораздо меньше «когнитивной мозговой» материи (то есть неокортекса) по сравнению с людьми.Но все это произошло до того, как мы поняли эволюционное построение мозга и признание того, что многие обширные эмоциональные интегративные сети, особенно для безусловных эмоциональных реакций, были встроены в подкорковую структуру всего мозга млекопитающих в течение длительного периода эволюции мозга.

Этот тип неокортикальной гипотезы / мнения о «считывании» выдержал проверку временем, но не испытанием экспериментальных данных — короче говоря, он все еще широко обсуждается и верится без каких-либо критических ( причинно-следственных ) доказательств, подтверждающих его. хотя изображение мозга коррелирует, может быть и часто используется для подтверждения этого архаичного вывода.Теория Джеймса-Ланге укоренилась в системах убеждений психологической науки задолго до того, как кто-либо узнал многое об эмоциональных сетях мозга млекопитающих, и, похоже, она так и осталась в виде хорошо окаменевшей конструкции. Еще в 1920-е гг. [11] существовали серьезные вызовы, которые никогда не опровергались эмпирически. Таким образом, в зарождающейся науке о мозге 1970-х годов преобладающей точкой зрения оставалась точка зрения о том, что мы не можем эмпирически изучать эмоциональные чувства других животных, потому что у них относительно небольшой неокортекс, хотя сама тема редко обсуждалась в нейробиологических кругах.Таким образом, традиционный скептицизм и агностицизм продолжали преобладать в качестве руководящих принципов в самых редких обсуждениях этой темы.

Отчасти такая позиция могла также отражать широко распространенное неприятие психоаналитической теории как научного способа концептуализации разума в ту эпоху. Хотя Зигмунд Фрейд (1856–1939) провел первое десятилетие своей карьеры в качестве нейробиолога (полный перевод работ Фрейда в области нейробиологии см. В Solms [12]), его теории, наряду с теориями многих его последователей, сделали эмоции были центральным элементом его психоаналитических теорий и методов лечения.Неспособность таких идей подвергнуться строгой эмпирической оценке, наряду с ростом когнитивных революций и революций в нейробиологии, также уменьшила важность эмоций как темы для экспериментального исследования, поскольку эта проблема считалась слишком сложной для решения, а именно: как могли ли мы когда-нибудь действительно узнать, что испытывали другие животные?

Примечательно, что Фрейд неоднократно признавал, что прочное понимание разума и эмоций не может быть достигнуто без нейробиологии.Он часто отмечал, что мы не сможем понять аффективные чувства, пока не придем к согласию со встроенной «инстинктивной» природой эмоциональности. Фрейд часто утверждал, что аффективные состояния никогда не бывают бессознательными; они, по определению, были всегда опытными. Но он признал, что эмпирически-нейробиологическое понимание эмоций и других ментально-эмпирических характеристик мозга не могло быть достигнуто в его эпоху, и он решил не делиться своими умозрительными нейронными теориями, которые позже были обнаружены в его посмертно опубликованном проекте . Научная психология .Но вскоре после этого ученые-бихевиористы окончательно отрицали эмпирическую возможность научного изучения психических событий у животных, и книга по таким темам была закрыта на долгое время. Оно открывается только медленно, и обычно только в отношении их очевидного эмоционального поведения, как признавал Дарвин, но не их эмоциональных переживаний.

В результате известное изречение Дарвина [13] о том, что различия в психической жизни животных являются «различиями по степени, а не по виду», никогда не служило отправной точкой для научного понимания человеческих эмоциональных чувств путем изучения явных эмоциональные действия животных, за некоторыми исключениями (например,г., Маклин [14] и Панксепп [2]). Отсутствие внимания ученых к аффективной жизни других животных, а не просто к их эмоциональному поведению, объясняется не только тем, что полная точка зрения Дарвина была более тонкой, чем приведенный выше фрагмент: «Не может быть никаких сомнений в том, что разница между разум низшего человека и разум высшего животного огромен … Тем не менее, разница … как бы велика она ни была, безусловно, в степени, а не в добре »([13] с. 127). Теперь мы можем быть уверены, что основная степень когнитивных различий возникла из-за высших мозговых энцефализаций, в то время как аффективные чувства в значительной степени являются субнеокортикальными функциями мозга.

В целом, продолжающееся отсутствие явной работы и дискуссий в научных анналах о нейронной природе эмоциональных чувств у животных было основано на общепринятом онтологическом представлении о том, что субъективная жизнь других организмов непостижима, а их эмоциональное поведение — нет. Таким образом, межвидовой эволюционный подход к изучению тел животных приветствовался, но их умов игнорировались. Хотя бы по одной причине, кроме контекстуализации настоящих аргументов, важно четко понимать, какие силы заставили науку пренебрегать эмоциональными чувствами животных.

Итак, позвольте мне изложить приведенную выше историю со скромными подробностями. Несмотря на многообещающие инициативы в начале 20-990-х гг. -х гг., Такие как работы Уолтера Кэннона [11] в области физиологии и Макдугалла в области психологии [15], дискуссии о ментальных аспектах функций мозга, которые контролируют поведение животных, увяли. С переходом к ультра-позитивизму в философии (например, так называемой Венской школы), который усилил бихевиористскую революцию, ментальные концепции в научных обсуждениях поведения животных казались менее важными, чем когда-либо.Поведение можно было воплотить в жизнь, а вот разум — нет. Легче всего систематически изучать в лаборатории модели поведения, сформированные с помощью непредвиденных обстоятельств «подкрепления» в различных парадигмах автоматизированного обучения — классической обусловленности, тренировке условных жимов с рычага и тому подобном. Это привело к радикальному бихевиоризму, и Б.Ф. Скиннер (1904–1990) прямо сказал: «Эмоции — прекрасные примеры вымышленных причин, которым мы обычно приписываем поведение» [16]. Ни для кого не секрет, что по сей день многие, а возможно, и большинство бихевиористских нейробиологов отрицают, что у нас есть научный доступ к эмоциональному разуму животных, хотя существует множество направлений мышления за пределами научного мейнстрима, которые ценят вероятность того, что разум животных реален и может быть понятым (см. последний раздел этой статьи «Развязка»).

Лауреат Нобелевской премии этолог Нико Тинберген (1907–1988) кратко и остро сформулировал это в своем знаменитом «Исследовании инстинкта » (1951) [17]: «Поскольку субъективные явления нельзя объективно наблюдать у животных, утверждать, что или отрицать их существование »([17] с. 5). В тот же период лауреат Нобелевской премии Вальтер Гесс обнаружил, что у кошек с помощью ESB гипоталамуса легко вызвать ярость. Позже он указал, что решил описывать агрессивное поведение гневного типа как «притворную ярость», потому что не хотел, чтобы его работа была маргинализована школой бихевиоризма.Фактически, его неразделенное личное убеждение заключалось в том, что подобное поведение, похожее на ярость, отражало истинные переживания гнева. С преобразованием существенных сегментов методологического бихевиоризма в стратегии «поведенческой и когнитивной нейробиологии» (явно начавшееся в начале 1970-х годов) оригинальные взгляды Гесса были приняты как современные выводы (несмотря на демонстрацию карающих свойств основных схем [2]. ]). И для всех в этой области очевидно, что дискуссии об опыте животных в академической нейробиологии и психологии до сих пор остаются приглушенными.

Несколько этологов, в первую очередь Дон Гриффин (1915–2003) [18], [19], действительно настаивали на когнитивном менталитете (например, мыслях) у животных, а еще несколько других высказывали мнение о существовании опытных эмоции у животных (например, см. мемориальный выпуск Дона Гриффина из Consciousness & Cognition , март 2005 г.). Однако итог вышеизложенной истории состоит в том, что в настоящее время большинство ученых, похоже, не проявляют интереса или предпочитают оставаться агностиками по таким вопросам.Это эссе направлено на то, чтобы подчеркнуть, насколько обширные межвидовые исследования аффективной нейробиологии, на самом деле, теперь решительно подтверждают повседневное понимание — «конечно, у других животных есть эмоциональные чувства», и никому не нужно утверждать, что они на идентичны эволюционно гомологичному человеку чувства. Эволюция — это разнообразие, где гомологии подчеркивают родство без каких-либо заявлений об идентичности.

Таким образом, настоящее эссе направлено на то, чтобы привести научное мышление по этим вопросам в соответствие с массой доказательств, указывающих на то, что у всех млекопитающих не только очень схожее инстинктивное эмоциональное поведение, но и что деятельность основных мозговых сетей тесно связана с чувствами. сырых эмоций.Последствия этих открытий потенциально имеют огромное значение для эволюционного обсуждения человеческого разума, полезности доклинических трансляционных подходов в биологической психиатрии и основополагающей природы этики, а также для медленно растущего понимания эволюционной непрерывности функций MindBrain во всех сферах. млекопитающие и, вероятно, все другие позвоночные.

В этом видении аффективный разум первичного процесса возник гораздо раньше в эволюции, чем наш сложный когнитивный разум.И я буду выдвигать предположение, что то, что было первым в эволюции, а именно то, что является первичным процессом, по-прежнему служит критическим основанием для того, что пришло позже, включая некоторые из наших высших умственных способностей. Вполне вероятно, что наши обширные когнитивные способности, как и способности других высокоразвитых млекопитающих, были построены на аффективно-эмоциональной инфраструктуре, гомологично общей для всех млекопитающих. В рамках такой точки зрения многие из предпосылок психологии, когнитивной науки и нейробиологии могут быть перевернуты с ног на голову.Многие из наших высших умственных способностей являются сравнительно бессознательными, что означает неопытность, например, ключевых аспектов когнитивных функций мозга, таких как основные механизмы обучения и памяти. Напротив, аффективные основы интенсивно переживаются — поскольку они могут служить в качестве «награды» и «наказания» в обучении, хотя эти психологические состояния иногда трудно перевести в слова, символы, которые более эффективно описывают внешние сенсорно-перцепционные способности. чем эмоциональные.

Эволюционное расслоение мозга-разума

Во-первых, объяснение использования терминов BrainMind и MindBrain в этом эссе: все мы знаем, что дуалистическое мышление традиционно разделяло мозг и разум, но большинство нейробиологов, которые рассматривают такие вопросы, теперь признают, что психические процессы, а именно внутренние переживания, полностью связаны с нейронной динамикой. Следовательно, может быть разумнее использовать монистический термин, который не ставит во главу угла ни разум, ни мозг, а объединяет концепции в единый термин (общие варианты — мозг-разум или разум-мозг).Возможно, имеет более онтологический смысл просто объединить их в единую концепцию, где оба варианта можно гибко использовать в зависимости от типа аргументации: с учетом того, что мозг сохранил анатомические признаки эволюционных слоев, возможно, BrainMind является лучше для обсуждения вопросов снизу вверх, а MindBrain можно зарезервировать для вопросов сверху вниз. Поскольку высшие уровни разума (мысли и планы) явно зависят от неокортикальных функций, их действительно намного сложнее изучить экспериментально и экспериментально у животных, чем основные эмоциональные аффекты.У неявно переживаемых когнитивных процессов нет четких поведенческих маркеров, как у показателей аффективной валентности (т. Е. Вознаграждающих и наказывающих функций BrainMind, которые соответствуют определенным системам безусловной реакции мозга).

Было сложно создать последовательную номенклатуру для категорий первичных процессов разума, таких как основные эмоции у животных. Я стремился сделать это наиболее целенаправленно для фундаментального уровня — уровня анализа первичного процесса, которому и посвящено это эссе.Мозговые механизмы первичного процесса эмоций расположены очень низко и медиально в головном мозге (средний мозг, промежуточный мозг и связанные с ними базальные ганглии), что подтверждает их древнюю природу в эволюции мозга. Более высокие и более продвинутые расширения мозга обеспечивают нейронные сети для наших более высоких когнитивных способностей. Конечно, это разделение на уровни относительное, с множеством промежуточных интеграционных проблем, которые связывают BrainMind в единое целое.

Тем не менее, если мы рассмотрим такую ​​«слоистую» эволюцию организации мозга, как это делают многие нейробиологи (хотя, возможно, не одобряемые бихевиористами или когнитивистами), то локализация различных эмоциональных цепей в глубоких подкорковых областях (которые однозначно опосредуют «вознаграждение»). ‘и’ наказание ‘) убедительно подтверждает вывод о том, что другие животные действительно испытывают собственное эмоциональное возбуждение.Альтернатива — что подкорковые награды и наказания вообще не переживаются или что аффективные переживания возникают только в результате некоторого «считывания» высшими мозговыми механизмами — не согласуется с доказательствами. Например, если бы это было так, то было бы легче вызывать награды и наказания из высших областей мозга с помощью стимуляции мозга, но, как давно известно нейробиологам, проводившим такую ​​работу, все обстоит как раз наоборот. Нижние системы мозга поддерживают функции вознаграждения и наказания при минимальной стимуляции мозга.Действительно, нет согласованного потока данных о том, что дискретная активация неокортикальных функций у животных вызывает любых надежных функций вознаграждения или наказания. Напротив, существование однозначных экспериментально вызванных подкорковых функций вознаграждения и наказания с использованием локализованных ESB является обширным и окончательным. Это обеспечивает обширную и последовательную поддержку идеи о том, что чистые аффективные чувства на самом деле являются свойством определенных древних подкорковых сетей мозга в действии.Однако он не сообщает нам в точности , что чувствует животное, а только то, что чувства попадают в определенные категории, такие как положительные и отрицательные аффекты различного рода.

Кроме того, исследования животных и людей, которым была удалена кора головного мозга хирургическим путем, подтверждают такие выводы: первичные эмоциональные реакции сохраняются, даже усиливаются [20] — [22]. Это также согласуется с общим наблюдением, что люди с деменцией обычно сохраняют эмоциональную реакцию в гораздо большей степени, чем когнитивные способности.Короче говоря, нам давно известно, что мы не только можем спровоцировать различные инстинктивные (безусловные) эмоциональные паттерны у животных с локализованными подкорковыми ESB, но мы также знаем, что такие вызванные состояния вызывают у животных хорошие и плохие ощущения [3], [6] , [23], [24]. Гораздо сложнее понять, какие чувства возникают. Но именно из этих же зон мозга мы можем вызывать самые сильные типы разнообразных самоотчетов о различных эмоциональных переживаниях у людей, и описания возникающих чувств обычно соответствуют эмоциональным моделям поведения, которые вызываются у животных [25], [26]. ].Кроме того, поскольку мы действительно знаем, что некоторые из положительных эффектов распознаются животными [27], а на многие из них можно по-разному влиять путем прямого воздействия на соответствующие химические процессы мозга [2], данные подтверждают существование различных типов поощрительных и наказывающих состояний мозга. не только однородные положительные и отрицательные аффективные функции.

Но есть ли доказательства? Ученые, которые больше всего ценят скептицизм (т.е. «покажите мне, пожалуйста»), понимают, что эксперимент никогда ничего не доказывает.Он лишь обеспечивает «весомость доказательств» той или иной точки зрения. С этой точки зрения мы все должны теперь согласиться с тем, что различные эмоциональные аффективные внутренние переживания на самом деле были обильно и эмпирически подтверждены на других животных. В противном случае нам пришлось бы предоставить доказательства и реалистичные аргументы, основанные на гипотезах, о том, как экологические «награды» и «наказания» способствуют предсказуемым усвоенным поведенческим изменениям. Если они делают это, не вызывая аффективных процессов в головном мозге животных, у нас возникает загадка, поскольку они обычно оказывают такое воздействие на людей.Таким образом, в настоящее время скептицизм зашел слишком далеко в сторону диаметрально противоположной области убеждений — что чего-то, что уже хорошо продемонстрировано, на самом деле не существует. Другими словами, просто сказать, что определенные «объекты и события» мира «усиливают» поведение, не годится. «Подкрепление» — это еще не продемонстрированная функция мозга; это процедура для дрессировки животных. Этот процесс в мозгу — всего лишь предположение. Существования определенных аффектов нет.

Это более связно, и я хотел бы, ближе к истине, сказать, что концепция подкрепления — это название, которое мы даем тому, как сети аффективных чувств первичных процессов мозга способствуют долгосрочным усвоенным поведенческим изменениям.В самом деле, такие схемы безусловного стимула и реакции имеют решающее значение для большинства типов обучения, обычно изучаемых бихевиористами, для протекания в мозгу.

Это может означать кардинальные перемены в нашем представлении о механизмах эмоциональной обусловленности мозга. Такой взгляд — скромная концептуальная перестройка — может совершенно по-другому повлиять на лежащие в основе механизмы, которые контролируют обычно изучаемое обучение, такое как «кондиционирование страха», а именно, это могут быть необработанные (безусловные) нейронные интеграционные схемы СТРАХА, которые порождают пугающие психологические состояния. привлекающие внешнюю информацию на свою орбиту.Другими словами, нейропсихологические процессы, которые развились раньше, например, процессы в мозге, которые психологи-экспериментаторы традиционно называют «безусловными стимулами» и «безусловными ответами», имеют решающее значение для установления гомологичных вторичных процессов обучения и памяти у всех видов. Такое видение уровней контроля эволюционного расслоения BrainMind предполагает типы эмоциональной организации с вложенной иерархией ().

Вложенные иерархии управления в мозгу.

Краткое изложение иерархической восходящей и нисходящей (круговой) причинности, которая, как предполагается, действует в каждой первичной эмоциональной системе мозга. Схема суммирует гипотезу о том, что для того, чтобы высшие функции MindBrain созрели и функционировали (через восходящий контроль), они должны быть интегрированы с низшими функциями BrainMind, при этом первичные процессы изображены в виде квадратов (красный), вторичные процессы обучение в виде кружков (зеленый), а третичные процессы — в виде прямоугольников (синий).Цветовое кодирование направлено на то, чтобы передать способ, которым вложенные иерархии интегрируют низшие функции мозга в высшие функции мозга, чтобы в конечном итоге осуществлять регуляторный контроль сверху вниз (адаптировано из Northoff, et al. [47]).

Эмоции первичного процесса (т. Е. Базовые или изначальные) — прекрасные кандидаты на такие функции. Однако они сконцентрированы в таких глубоких и древних нейронных сетях, что не существует общепринятых экспериментальных стратегий, позволяющих детально расшифровать их нейронную природу у людей.Подкорковая организация эмоциональных аффектов у нашего собственного вида теперь подтверждается визуализацией основных эмоций человеческого мозга, как это обобщено в. Исследования мозга животных позволяют достичь более высокого уровня разрешения.

Обзор пробуждений и запретов мозга.

Обзор пробуждений мозга (красные и желтые) и торможений (пурпурные), изображенных на боковых поверхностях правого и левого полушарий (вверху каждой панели) и медиальных поверхностях соответствующих полушарий (внизу каждой панели), в то время как люди испытывают различные основные эмоции, вызываемые автобиографическими воспоминаниями: Слева вверху: печаль / СКОРБА; вверху справа: счастье / РАДОСТЬ; внизу слева: гнев / ярость; внизу справа: тревога / СТРАХ (данные Damasio, et al.[38]; общие паттерны активации и торможения любезно предоставлены Антонио Дамасио). Чтобы подчеркнуть направленность изменений, отслеживаемых изменениями кровотока, запреты обозначены стрелками, направленными вниз (преобладающими в неокортикальных областях), а возбуждения обозначены стрелками вверх (преимущественно в подкорковых областях, где эмоциональное поведение может быть вызвано стимуляцией мозга в животные).

Без прочной межвидовой нейробиологической основы может быть трудно понять последующее умственное развитие нашего вида — e.g., способ, которым наш когнитивный аппарат часто подчиняется нашим эмоциональным чувствам. Это характерно для вложенного иерархического представления функций мозга, изображенного на. Таким образом, на фундаментальном уровне различия между субъективными эмоциональными переживаниями человека и психической жизнью других млекопитающих могут быть «одними лишь степенью, а не видом», как предполагал Дарвин, но теперь мы знаем, что подкорковая организация эмоциональных систем у млекопитающих мозг замечательно гомологичен [2]. Эволюционно информированная межвидовая аффективная нейробиология [3], [23], [24] теперь может разорвать концептуальный гордиев узел, который мы создали для себя на протяжении многих лет, и раскрыть тайну эмоционально-аффективного опыта у людей и других людей. животные.Но этот дарвиновский нож режет два пути: 1) Он может вернуть многих животных в «круг аффекта», из которого они были исключены учеными, возлагая дополнительные обязанности на ученых, которые хотят проводить этические исследования. 2) Если животные действительно испытывают свои первичные эмоции, и такие первичные состояния ума служат потребностям выживания, но нейробиологи пренебрегают этими аспектами функций мозга млекопитающих, то никогда не может быть глубокого нейробиологического понимания внутренних ценностей человеческого мозга.Если мы продолжим пренебрегать изучением эмоциональных переживаний у животных, которое в настоящее время все еще широко распространено в этой области, мы, возможно, никогда не узнаем, как генерируются наши человеческие аффективные чувства, и, таким образом, нам не удастся достичь глубокого нейронного понимания основных эволюционных процессов, которые по-прежнему контролируют наш разум и поведение, а также различные психические расстройства.

Краткий обзор классических доказательств и необходимой интеграции с современной нейробиологией

Аргументы, что мы никогда не сможем научно измерить эмоциональные чувства животных, несмотря на то, что нам давно известно, что прямая стимуляция различных подкорковых эмоциональных цепей генерируют функции «вознаграждения» и «наказания» в различных учебных задачах (см. исследования эпохи Дельгадо, Миллера и его коллег [28], Хита [29] и Олдса и Милнера [30] в начале 1950-х годов до работ Маклин и Панксепп в 1970-х и 80-х годах [14], [23], [31].Есть 21 ^– века свидетельства возрождения серьезных исследований аффективных функций мозга млекопитающих [6], [32].

Если открытие аффективных «наград» и «наказаний» центральной нервной системы не может использоваться в качестве разумного золотого стандарта для подтверждения идеи о том, что животные действительно испытывают собственное эмоциональное возбуждение, я не вижу надежного экспериментального подхода к пониманию психических состояний других людей. животные и, как следствие, никогда не понимают нейронных деталей наших собственных сырых эмоциональных переживаний.

Терминологическая интерлюдия

Разработка стандартной научной терминологии, которую можно использовать для обсуждения разума животных, в данном случае эмоциональных чувств, неизбежно будет сложной задачей. Частично проблема в том, что все наши естественные языки — это приобретенные навыки, привязанные к нашим генетически продиктованным коммуникативным побуждениям, которые формируются в бесконечное множество усвоенных нюансов нашим генетически сформированным артикуляционным аппаратом. А когда дело доходит до эмоционального языка, не существует строгих стандартов, которые могли бы легко обеспечить согласие.Просто подумайте о различных коннотациях, которые люди имеют для симпатии и сочувствия , которые явно являются эмоциональными концепциями более высокого уровня. Дело в том, что науке об эмоциях животных первичного процесса наверняка понадобится специальная терминология, чтобы свести к минимуму путаницу. И, учитывая уровни эволюции мозга (символизируемые логотипом триединого разума в верхнем левом углу), нам нужны отдельные ярлыки для эмоций первичного процесса и других аффектов, которые могут быть воротами для понимания аффективных принципов более высокого порядка.Прежде чем продолжить, давайте рассмотрим минимальные уровни организации BrainMind, которые нам необходимо учитывать ().

В нейробиологии эмоциональные сети первичных процессов должны быть частично определены в терминах эмпирически очерченных нейронных и поведенческих критериев. Например, мы знаем, что существуют подкорковые эмоциональные сети, которые могут генерировать характерные эмоционально-инстинктивные, очевидные с точки зрения поведения, соматически гибкие паттерны действий, сопровождаемые обширными вегетативно-висцеральными изменениями в организме (т.е., эти цепи генерируют сложных безусловных ответов ), которые изначально «беспредметны» — они активируются только несколькими безусловными стимулами. Во время естественных эмоциональных эпизодов поведенческие и вегетативные возбуждения переживают ускоряющие сенсорно-перцепционные входы, но этот аспект не был хорошо изучен ни с помощью искусственной стимуляции мозга, ни с помощью хорошо контролируемых исследований естественных эмоций (например, если аффективные состояния поддерживаются когнитивными размышлениями в людям, какими они, безусловно, являются, было бы труднее оценить эти уровни контроля у животных).Говоря более умозрительно, такие эмоциональные возбуждения, которые контролируют / регулируют и выборочно обрабатывают сенсорные / перцепционные входы в мозг, являются критически важными элементами контроля в приобретении выученного поведения, которое может помочь запрограммировать (и нарушить) многие высшие когнитивные / исполнительные функции мозга (когниции определяются как обработки мозгом сенсорных / перцептивных входов из внешнего мира). По мере эмоционального созревания высшие функции мозга, возникающие в процессе развития / эпигенетики (снизу вверх), в конечном итоге взаимно регулируют (сверху вниз) эмоциональные возбуждения.Очевидно, что каждый уровень усложняет общее психобиологическое уравнение.

По определению, эмоциональные аффекты переживаются субъективно, но это ничего не говорит нам о том, как все это происходит в мозгу. Хотя полный эмоциональный пакет объединяет влияния со всех уровней Мозгового разума (и), очевидно, что первичные процессы — системы безусловных эмоциональных реакций — имеют решающее значение для генерации эмоциональных чувств, но неясно, что в этом низкий уровень мозга заслуживает прозвища «когнитивный».Насколько нам известно экспериментальных , первичные эмоциональные чувства — грубые аффекты — возникают непосредственно из генетически закодированных сетей эмоциональных действий (эмоциональных «операционных» систем). Например, когда в человеческом мозгу активируются такие эмоциональные контуры, как стимуляция периакведуктального серого (PAG) среднего мозга, возникают сильные чувства, которые быстро исчезают после прекращения [26], предположительно из-за когнитивных (вторичных и третичных процессов). ) факторы не поддерживают эффекты.Однако такое возбуждение может постепенно приводить к эндофенотипическим сдвигам в эмоциональном темпераменте, что может быть очевидным при психических расстройствах.

В целом, данные согласуются с двухаспектным монистическим представлением о лежащей в основе организации (напоминающем двойные грани перспектив волновых частиц в физике) — что грубое эмоциональное поведение и его аффекты возникают из одной и той же подкорковой нейронной динамики. Эти эмоциональные контуры, порождающие как эмоциональное поведение, так и чувства, предвосхищают ключевые потребности выживания, и существует эволюционная упреждающая функция как для поведения, так и для их первичных аффективных чувств.Они незамедлительно сообщают нам, может ли образ действий способствовать выживанию (а именно, различные положительные аффекты) или препятствовать выживанию (отрицательно-отвращающие чувства). Поступая таким образом, они опосредуют то, что философы (например, Сирл [33]) назвали «намерениями в действии» ().

Но есть и другие типы аффектов, помимо эмоциональных, которые возникают из-за сложной динамики сетей мозга. Эти другие более тесно связаны с сенсорными входами — удовольствиями и неудовольствиями ощущений. И помимо эмоциональных и сенсорных аффектов , существуют различные гомеостатических аффектов тела — различные виды голода и жажды тела, поддерживающие соматическое здоровье.Их объединяет то, что все они предвосхищают событий, которые помогут или повредят физическому выживанию. Боль говорит нам отказаться от определенных занятий, чтобы больше не травмировать наш организм. Эти первичные аффекты — наследственные воспоминания мозга млекопитающих, встроенные в нейронную инфраструктуру для обеспечения выживания.

Это эссе будет по-прежнему сосредоточено исключительно на тех аффектах внутри мозга, которые здесь называются «эмоциями первичного процесса», а именно на тех, которые возникают из сложных интегрирующих действие цепей, сосредоточенных в подкорковых областях мозга.В некотором смысле они являются наиболее тонкими, поскольку внутренние преципитенты головного мозга могут быть столь же обычными, как и внешние триггеры, как из-за местного раздражения тканей (подкорковые эпилептические очаги), так и из-за более высоких когнитивных воздействий (например, размышления, опосредованные медиальными лобными кортикальными областями [34]). , [35]). Таким образом, это эссе суммирует аффективные взгляды нейробиологии на первичных процессов, эмоциональных аффектов мозга млекопитающих, которые, по-видимому, безусловно возникают из эволюционно интегрированных, изначальных «инстинктивных» эмоциональных операционных систем мозга, которые регулируют безусловные эмоциональные действия, что может быть более важным. в руководстве простым эмоциональным обучением (например,g., обусловливающая страх), чем это признается в настоящее время. В этом эссе также рассматривается вторичных эмоций, возникающих в результате обусловливания, как классических, так и инструментальных / оперантных. Однако с помощью наших современных научных инструментов мы едва ли можем коснуться интеграции третичного процесса, эмоций и познания в моделях на животных, которые отражают нашу способность думать и размышлять о своей участи в жизни, которые сосредоточены в медиально-лобных областях коры головного мозга. Очевидно, что мы являемся наиболее интеллектуально развитыми из видов млекопитающих, и поэтому такие более высокие нейроаффективные проблемы лучше всего изучены на людях, но это не означает, что неокортикально-когнитивный аппарат способен генерировать любые аффекты просто сам по себе.Его основная роль — регулировать эмоции — поддерживать их с помощью пережевывания и подавлять их с помощью различных регуляторных стратегий, основанных на корковом торможении подкорковых процессов, что Аристотель назвал phronesis . Таким образом, первоисточники эмоциональных чувств, какими бы важными они ни были, не могут прояснить всю эмоциональную историю.

Но как мы обозначим эмоциональные праймы (то есть отдельные первичные процессы безусловного потенциала эмоциональной реакции мозга)? Целостные эмоциональные процессы MindBrain, сотканные из всех эволюционных уровней мышления, имеют различные термины, такие как гнев, одиночество, тревога, горе, надежда и т. Д., все из которых являются концепциями третичного процесса. Таким образом, было бы ошибкой использовать такие термины для обозначения подкорковых эмоционально-аффективных функций первичного процесса, которые, по моей оценке, являются наиболее важным уровнем для понимания эволюционных источников эмоций как животных, так и человека, а именно, они являются фундаментальными. уровень организации мозга, на котором опирается остальной психический аппарат [34]. Итак, какую терминологию мы будем использовать для обсуждения этого основополагающего уровня, чтобы не допускать мереологических заблуждений — приписывания причины целостного возбуждения тело-мозг-разум части тела, а не целому?

Эта ситуация требует нового терминологического соглашения, которое явно признает уровни контроля, но не теряет связи с фундаментальной важностью и природой грубых чувств.Таким образом, здесь мы следуем терминологическому выбору, сделанному давным-давно (полное использование заглавных букв) для обсуждения эмоций первичных процессов в сознании млекопитающих, а именно систем ПОИСКА, ГНЕЗДА, СТРАХА, ПОХОЖДЕНИЯ, ЗАБОТЫ, ПАНИКИ / СКОРБИ и ИГР более полное описание каждой системы см. в Приложении S1 с обобщением ключевых нейроанатомий и нейрохимии в). Эти ярлыки, используя слова с заглавной буквы, относятся к определенным подкорковым сетям в мозгу млекопитающих, которые способствуют определенным категориям встроенных эмоциональных действий и связанных с ними чувств.Никаких претензий на тождество с соответствующими просторечными словами не делается, хотя ожидается глубокая гомология. Хотя эти системы никогда не могут быть идентичными у разных видов (правила эволюционного разнообразия во всех сферах тела и разума), маркировка действительно стремится признать существование мозговых сетей, которые управляют различными классовыми эмоциональными поведениями, а также различными типами . сходные с классом аффективных переживаний у всех млекопитающих. Из-за эволюционного разнообразия мы, возможно, никогда не сможем объективно описать точную природу аффективных чувств ни у людей, ни у животных, но мы, по крайней мере, можем быть уверены в существовании значимых сходств в анатомии, нейрохимии и психологических функциях этих систем. среди видов млекопитающих.Эта эвристика осветит психическую жизнь животных (), а также предоставит фундаментальные знания для разработки новых и более эффективных лекарств от психиатрических проблем.

Обзор ключевых нейроанатомий и нейрохимии эмоциональных сетей первичных процессов.

В целом, изначальные эмоциональные чувства, очевидно, в высокой степени взаимодействуют с когнитивными «пропозициональными установками» (каждый из нас сильно переживает около конкретных провоцирующих эмоции событий, с которыми мы сталкиваемся в мире), но такие когнитивные установки гораздо труднее строго изучать на животных.Ясно, что когнитивный разум животных менее доступен экспериментально на каузальном нейробиологическом уровне, чем первичный аффективный разум. Вышеупомянутое соглашение для обозначения эмоциональных простых чисел может помочь нам сохранить ясность обсуждения, сводя к минимуму мереологические ошибки, а именно путаницу между частями и целым.

Поскольку мозг — это эволюционно многоуровневый орган, в отличие от любого другого в теле, мы также должны представить себе, как различные «иерархические» уровни легко взаимно перекликаются друг с другом () — в некотором смысле эволюционные слои нейронных сетей полностью взаимосвязаны. интерпенетрантные (вложенные иерархии) в неповрежденном мозге [2], [34].Таким образом, ключевые аспекты более низких уровней контроля «повторно представлены» в рамках более высоких уровней контроля. С этой точки зрения, во время раннего развития эволюционно более ранние функции (например, безусловные аспекты) обеспечивают восходящий контроль над высшими эмоциональными функциями. Другими словами, более низкие интеграции функционально встроены в высшие функции, которые возникли позже в эволюции мозга. Таким образом, более ранние / низшие функции мозга ограничивают и направляют то, чего могут достичь более тонкие высшие функции мозга, что постепенно приводит к появлению разнообразных эмоций более высокого порядка, которые трудно изучать на животных, от зависти до оттенков ревности и негодования.Такие тщательно осознанные третичные процессы, связанные с мышлением эмоции, порожденные культурой в результате социального обучения, в настоящее время практически невозможно тщательно изучить на причинных уровнях и, безусловно, не на животных моделях.

С точки зрения нейроэволюции, эти «ульи» из вложенных иерархий позволяют элементам управления нижнего уровня поддерживать своего рода первенство в общей функциональности высших мозговых сетей, хотя, возможно, и не в непосредственном управлении поведением, когда мозговой разум полностью созрела.Вероятно, что первичные процессы, на которых основана согласованность поведения организма и поведения, продолжаются до , что предвосхищает непосредственных проблем выживания, которые затем передаются на более высокие уровни посредством обучения-обусловливания ( вторичных процессов ), тем самым обеспечивая информацию для механизмы более высокой рабочей памяти, как в дорсолатеральных фронтальных областях коры головного мозга, которые позволяют осуществлять обдумывающие когниции третичного процесса. Высшие формы сознания позволяют людям планировать будущее на основе прошлого опыта, чем это возможно для большинства других животных.Человеческое планирование может использовать воспоминания из детства. Это то, что называется автономным сознанием , в терминологии Энделя Тулвинга [36], а именно осознание собственной жизненной линии из своего личного хранилища воспоминаний о прошлом и надежд на будущее. Некоторые считают, что межвидовая аффективная стратегия нейробиологии пытается маргинализировать те когнитивно-эмоциональные проблемы, опосредованные корой. Такого никогда не было. Но если мы поймем эволюцию мозга, мы сможем более чутко рассмотреть, как более высокие функциональные уровни сконструированы с точки зрения развития / эпигенетики.

Такие иерархически вложенные схемы могут также помочь нам лучше понять различные дилеммы при концептуализации функций высшего мозга и участия таких функций в психических расстройствах (см. Ниже). Научное изучение животных может хорошо информировать нас только об операциях двух нижних уровней, причем первичный уровень является источником сырых (когнитивно-немодулированных) аффектов, а многие бессознательные механизмы вторичной обработки (обучение и память) обеспечивают адаптивное пространственно-временное формирование аффективных потенциалов первичных процессов, возникающих из нижних слоев мозгового разума.Какого рода дополнительное аффективное разрешение может добавить уровень третичного процесса, в настоящее время неизвестно, и возможно, что он только смешивает простые числа «нейро-символически» в бесконечных вариациях с личными мыслями и впечатлениями, чтобы получить полную сложность нашей аффективной жизни. создание глубокой ревности, деморализацию стыда и вины, жалкие желания, радостные надежды и стремления — полный спектр аффективной жизни человека от страдания до безмятежной мудрости ( phronesis , как назвал это Аристотель; «внимательность» на современном языке).Это иерархическое видение может также пролить свет на то, почему исследователи, работающие на разных иерархических уровнях, довольно часто не осознают, как их вклад вписывается в разные уровни анализа и взаимодействует с ними. Эта эволюционная схема позволяет нам представить, как «конструкция» высших эмоциональных сложностей может возникать даже через отдельные концептуальные акты, не претендуя при этом на то, что концептуальные акты — это все [37]. Когда мы подходим к высшим уровням мозгового разума, наиболее развитым у людей, взаимодействия высших эмоций и познания позволяют человеческому воображению преследовать почти бесконечное разнообразие творческих усилий.Однако эти высшие функции мозга могут ничего не достичь без наследственных аффективных основ нашего низшего разума — основных аффективных процессов, которые мы разделяем с другими млекопитающими.

Межвидовые аффективные основы эмоциональных чувств

Без четких нейроэволюционных подходов мы просто не можем понять источники эмоциональных чувств человека или животных и, следовательно, их вклад в эмоциональные расстройства и различные вопросы благополучия животных. Используя такие стратегии межвидовых исследований, мы должны четко осознавать, что мозг, как орган с эволюционным слоем, имеет четкие отпечатки эволюционного прогресса в своей анатомической и нейрохимической организации [2], [14], [23].Подводя итог, можно сказать, что самые ранние мозговые механизмы остаются в мозге медиально и каудально — в местах их предков — с последними разработками, добавленными рострально и латерально. Функционально то, что появилось раньше, остается основой для более поздних разработок, вероятно, «повторно представленных» во вложенных иерархиях, отмеченных ранее (). Дамасио и его коллеги также обнаружили, что древний подкорковый локус человеческих чувств находится в подкорке ().

Поскольку мы признаем такие вложенные уровни контроля внутри BrainMind, мы должны отказаться от классического вывода, сделанного в исследованиях сознания, что субъективные переживания возникают только из высших областей MindBrain, хотя наше «осознание» таких переживаний может контролироваться таким образом.Очевидно, что низшие, феноменально переживаемые функции мозга (например, основные эмоции и мотивации) более надежно контролируются наследованием. Более высокие уровни, благодаря опыту социального развития, добавляют дополнительные уровни контроля. Обучение на протяжении всей жизни может способствовать повышению «пластичности» психологических стратегий и эмоциональных переживаний, которые могут приводить к различным моральным эмоциям — от сочувствия до ощущаемых принципов справедливости. Такое нарастание высших психических функций не может быть хорошо изучено нейробиологически, но и другие животные, похоже, действительно обладают внутренней моралью [39], а также способностью резонировать с страданиями других [40].Эти морали, вероятно, выражаются в способности животных развивать управляемый восприятием аффективный резонанс с другими — социальные принципы млекопитающих, которые позволяют ПОТРЕБЛЕНИЮ стать любовью, ЗАБОТЕ и ИГРЫ укреплять сети социальной поддержки и дружбу, а ПАНИКА / СКОРБЬ — обеспечивать институциональную основу. поддерживающие структуры, позволяющие разделенному горю помочь излечить психологическую боль, которая в противном случае могла бы перерасти в депрессию.

Подводя итог этому видению: обсуждая нейронный контроль эмоционального поведения и чувств у людей и других животных, мы можем с пользой разобрать уровни контроля на i) первичные процессы — на бихевиористском языке, «инстинктивные» безусловные стимулы ( UCSs) и безусловные ответы (UCRs) BrainMind; 2) вторичные процессы, которые отражают пластичность, добавленную основными механизмами условного обучения и памяти; и iii) у некоторых высокоразвитых видов — третичные процессы (мысли, размышления и т. д.).), позволяя им (и нам) «осознавать» и размышлять о более примитивных переживаниях. Общий принцип заключается в том, что млекопитающие гораздо более похожи (хотя и никогда не идентичны) в своих подкорковых сетевых организациях, но при этом более разнообразны на более высоких уровнях, причем наибольшие различия происходят на корковых уровнях третичного процесса.

Очевидно, что самые последние уровни третичного процесса управления MindBrain могут быть хорошо изучены только на людях. Эти более высокие элементы управления в значительной степени являются «когнитивными», поскольку они сильно зависят от обработки внешней информации.Тем не менее, как аффективная, так и поведенческая нейробиология более эффективны в научном освещении первых двух уровней контроля, причем исследования вторичных средств контроля особенно хорошо определены исследованиями мозговых механизмов обусловливания страха (например, LeDoux [41]; Maren [42]). ). Напротив, очень немногие изучали первичные процессы чувств и нейронные организации [6], [43], а также то, как они на самом деле могут способствовать механизмам обучения мозга.

Важно признать, что уровень первичных процессов не является «бессознательным», если определить сознание как способность иметь внутренних переживаний .С уровня третичного процесса первичные процессы можно считать предсознательными, потому что сам по себе основополагающий уровень может быть не в состоянии «осознавать» свое собственное сознание — эти подкорковые эмоциональные сети не могут разработать то, что Тулвинг назвал ноэтическим (знание) сознание. Первичный уровень может опосредовать только аноэтического сознания — опыт без знания, но тем не менее интенсивно переживаемый. Мы называем этот уровень переживания аффективным сознанием [43].

Повторим, что прямая активация этих аноэтических контуров , индуцированная ESB, приводит к разнообразным «наградам» и «наказаниям», которые направляют обучение, и мы знаем, что у людей чувства, вызываемые такой стимуляцией мозга, сильнее, чем чувства, вызываемые стимуляцией любого другие области мозга.Вторичные процессы обучения могут быть в значительной степени бессознательными, просто разбиением чувств на различные временные и пространственные рамки индивидуальной жизни. Таким образом, третичные процессы представляют собой смесь сырых первичных переживаний и бессознательных процессов обучения, синергетически работающих в рабочей памяти, что дает еще и другие тонкости (например, теории разума, посредством которых мы озабочены мыслями других). Третичные процессы также позволяют высшему мозгу развивать сети социальных знаний, как это реализовано в зеркальных нейронах — нервных клетках, которые срабатывают как когда животное / человек что-то делает, так и когда другое животное / человек видит, что что-то делается.

Однако в настоящее время нет данных, свидетельствующих о том, что эти высшие умственные способности отражают внутренние способности мозга, в отличие от тех, которые возникают в результате социального обучения.

В любом случае, чтобы понять, как работает мозг в целом, мы должны в конечном итоге рассмотреть, как более высокие и более низкие уровни контроля участвуют в регулировании всего [34]. У нас пока нет хороших нейробиологических моделей для этого, за исключением изображений человеческого мозга вместе с некоторыми более прямыми измерениями нейронной активности [44] и, конечно, вербальными самоотчетами о переживаниях.Тем не менее, все уровни должны быть экзистенциально интегрированы для сбалансированной жизни. Основными инструментами для достижения полной интеграции уровней с научной точки зрения в конечном итоге может стать творческое использование массивных баз данных, в которых генетическая, нейроанатомическая, нейрохимическая и функциональная информация может быть статистически интегрирована.

Загадка аноэтического аффективного сознания

Нет веских причин полагать, что механизмы эмоционального переживания возникли исключительно в человеческом мозгу, хотя некоторые считают, что это связано с нашей большой способностью к неокортикальной рабочей памяти [45].Множество доказательств ясно указывает на то, что многие аффекты возникают из-за подкорковых функций мозга, общих для всех млекопитающих. В этом отношении межвидовая аффективная нейробиология уже зарекомендовала себя достаточно хорошо (например, Алькаро и его коллеги [35], Дамасио и коллеги [38], Моббс и коллеги [46], Нортофф и коллеги [47], [48] и Зубиета). и сотрудники [49], и это лишь некоторые из них).

Таким образом, настоящая проблема заключается не в эпистемологическом барьере, а скорее в нашей неспособности откровенно разобраться с эмоциональной жизнью других животных.Другими словами, проблема больше связана с историей нашей области, чем с количеством и качеством доказательств. Действительно, некоторые видные исследователи, которые традиционно предполагали, что функции высшего мозга порождают эмоциональные чувства, теперь предварительно признали критическую роль подкорковых локусов (например, Дамасио [50]).

Тот факт, что субъективные состояния нельзя эмпирически наблюдать как непосредственно как поведение, больше не следует рассматривать как непреодолимую дилемму.Современная нейробиология может исследовать такие скрытые функции мозга, используя теоретические стратегии, которые концептуально не сильно отличаются от тех, которыми руководствовалось развитие квантовой физики. Определенные процессы в природе (от механизмов гравитации до ощущений животных) никогда нельзя наблюдать напрямую , и их можно исследовать и осветить, только сосредоточив внимание на объективных внешних признаках, косвенных измерениях, которые приводят к новым предсказаниям. . Измерение эмоциональной вокализации может быть одним из лучших методов для достижения этого в предсказаниях, которые переходят от животных к людям [51] — [56].Возьмем один пример: крысы издают две общие широкие категории эмоциональных вокализаций на частотах, которые люди не могут слышать: i) длинные «жалобные» вокализации 22 кГц при столкновении с различными неприятными ситуациями и ii) короткие 50 кГц. «Щебетание», сигнализирующее о некотором положительном влиянии. Очевидно, что эти сети «жалоб» расположены в аффективно негативных областях мозга, таких как дорсальный PAG. Напротив, когда мы вызываем положительное «щебетание» у крыс с помощью ESB, в каждом участке мозга, где вызываются такие «счастливые / возбужденные / эйфорические» звуки, животные будут самостимулировать через эти электроды [52].Таким образом, мы можем сделать вывод, что эти эмоциональные звуки непосредственно контролируют аффективные состояния животных.

К более глубокой психобиологии животного разума

Эпистемологическая строгость диктует, что те теоретические взгляды, которые могут генерировать самые новые предсказания и положительные наблюдения, должны преобладать. Это проверенный временем научный подход к исследованию более глубоких уровней природы, которые просто невозможно наблюдать напрямую. По историческим причинам, от картезианского дуализма до догмы радикального бихевиоризма и компьютерной когнитивной революции «вычислительной теории разума» [57], масса доказательств еще не повлияла на наше обсуждение чувств животных, хотя эмпирическая поддержка для различных первичных процессов аффективные чувства в мозгу всех млекопитающих были доступны в течение длительного времени [2], [3], [6], [58].

То, что такие свидетельства медленно получают признание, на самом деле не удивительно. Среди очевидных прецедентов рассмотрим открытия от Галилея до Дарвина. Ярким недавним примером является тот факт, что биологическому сообществу потребовалось десять лет, чтобы принять ДНК в качестве наследственного материала, несмотря на убедительные данные, предоставленные Освальдом Эйвери (1877–1955) и его коллегами, которые были опубликованы в 1944 году. Задержка возникла в основном из-за того, что большинство ученые полагали, что только белки обладают необходимой сложностью, чтобы опосредовать нечто столь сложное, как генетическое наследование.

В настоящее время, возможно, в значительной степени из-за всепроникающего влияния теории эмоций Джеймса-Ланге [59], до сих пор широко распространено мнение, что эмоциональные чувства отражают способность мозга обнаруживать телесные эмоциональные выражения [45], даже несмотря на то, что первичные доказательства -процессный уровень для такой идеи остается узким (хотя такие процессы могут присутствовать на изученных, вторичных уровнях управления [60]). Многие исследователи по-прежнему считают, что эмоциональные переживания в значительной степени отражают сенсорные и гомеостатические аффективные функции высшего мозга, например, те, которые проявляются во фронтальной и особенно островной коре головного мозга (например,г., Крейг [61]). И все же существует очень мало причинно-следственных данных, чтобы поверить в то, что эти более высокие уровни BrainMind являются шрифтами сырых эмоциональных переживаний в нейронной эволюции. В самом деле, хотя существует масса данных о причастности островка к опосредованию боли, качества вкуса и различных соматосенсорных и интероцептивных телесных ощущений, это не следует понимать как то, что первичные эмоциональные чувства — ЯВЛЯЕТСЯ, СТРАХ, ПАНИКА / GRIEF, PLAY и т.д. (см. Приложение S1) — построены там. Хотя эти области мозга обычно «загораются» при визуализации человеческого мозга во время различных эмоциональных задач, повреждение этих областей обычно не сильно снижает способность людей испытывать эмоциональные переживания.Как недавно заметил Дамасио ([50] с. 77–78): «Полное разрушение островковой коры спереди назад как в левом, так и в правом полушариях головного мозга не приводит к полному исчезновению чувств. Напротив, остаются чувства боли и удовольствия. . . Пациенты сообщают о дискомфорте при перепадах температуры; они недовольны скучными задачами и раздражаются, когда их просьбы отклоняются. Социальная реактивность, зависящая от наличия эмоциональных чувств, не нарушается. Привязанность сохраняется даже к людям, которых нельзя признать любимыми и друзьями из-за.. . сопутствующего повреждения. . . височные доли, что серьезно ухудшает автобиографическую память ».

И можно также отметить, что электрическая стимуляция этих островных областей не особенно эффективна при вызове сильных эмоциональных состояний сознания у людей, хотя болезненные сенсорно-аффективные чувства обычно испытываются [62]. Напротив, подкорковые стимуляции вызывают связное эмоциональное поведение, включая особенно сильные эмоциональные вокализации у животных и сильные эмоциональные состояния у людей [25], [26].Историческая реконструкция нейронных связей областей мозга, где стереотаксические поражения эффективно использовались для лечения депрессивных людей, которые не ответили на традиционные методы лечения, подчеркивает конвергенцию входных сигналов в первичные позитивные эмоциональные сети, такие как система SEEKING [63].

Результаты и обсуждение

Выводы

Вопрос о том, испытывают ли другие животные внутренние переживания, способствующие контролю за поведением, с самого начала беспокоил бихевиористскую науку.Хотя большинство исследователей остаются агностиками по таким спорным вопросам, в настоящее время имеется множество экспериментальных данных, указывающих на то, что у всех млекопитающих есть эмоциональные сети с отрицательной и положительной валентностью, сосредоточенные в гомологичных областях мозга, которые могут опосредовать аффективные переживания, когда животные эмоционально возбуждены. Соответствующие линии доказательств таковы:

1. Ученые, занимающиеся мозгом, могут вызывать мощные эмоциональные реакции с помощью локализованного ESB, применяемого к отдельным областям мозга, одинакового для всех когда-либо тестированных видов млекопитающих.Таким образом можно вызвать по крайней мере 7 типов эмоционального возбуждения, и мы обращаемся к базовым системам с помощью специальной номенклатуры — ПОИСК, ГНЕЗДО, СТРАХ, ПОХОЖДЕНИЕ, ЗАБОТА, ПАНИКА / СКОРБЬ и ИГРА.

2. Эти подкорковые структуры гомологичны всем млекопитающим, которые были протестированы. Если возбудить систему СТРАХА, все изученные виды будут демонстрировать схожие крайне негативные эмоциональные реакции с различиями, конечно, в типичных для каждого вида деталях.

3. Все эти базовые эмоциональные побуждения, от СТРАХА до социальной ИГРЫ, остаются неизменными после радикальной нео-декортикации в раннем возрасте; таким образом, неокортекс не важен для генерации эмоциональности первичного процесса.

4. Эмоциональные возбуждения, вызванные ESB, не являются психологически нейтральными, поскольку все они могут служить «наградой» и «наказанием» в мотивации обучения; такие аффективные предпочтения особенно хорошо индексируются обусловленными предпочтениями к месту и отвращением к месту, а также стремлением животных включать или выключать такие ESB.

5. Сравнимо локализованные ESB человеческого мозга вызывают соответствующие аффективные переживания — ощущаемые эмоциональные возбуждения, которые обычно возникают без причины.В сочетании с данными о животных это обеспечивает надежные доказательства эмоциональных переживаний у животных, демонстрирующих первичные типичные для вида (инстинктивные) эмоциональные возбуждения, и предлагает стратегию двойного аспекта монизма, посредством которой последовательности инстинктивного эмоционального поведения могут служить заместителями эмоциональных чувств у животных.

Очевидно, мы можем спросить, испытывают ли животные что-то, только увидев, имеют ли такие состояния значение для животных. Будут ли они включать или отключать эти состояния? Вернутся ли они или будут избегать мест, где такие состояния были искусственно вызваны (обусловленные предпочтения мест и отвращения)? Если такие присущие мозгу «награды» и «наказания» — это , а не , которые испытывают другие млекопитающие, тогда перед нами действительно стоит гораздо большая загадка, действительно глубокая научная дилемма: как могут вознаграждения и наказания, которые обычно испытывают люди, контролировать поведение животных через бессознательные нейронные механизмы? Просто постулируя жуткий бессознательный процесс, называемый «подкреплением»? У людей сильные эмоции могут быть вызваны только нервной системой, которая явно древняя и гомологична всем млекопитающим.Почему такие состояния, вызванные подкорковыми областями человеческого мозга, должны сильно отличаться от состояний в мозге животных? Из-за неокортикальных когнитивных способностей «считывания»? Это предположение создает больше загадок, чем разрешает в настоящее время.

Возможно, самый большой вклад межвидовых исследований аффективной нейробиологии состоит в том, чтобы решительно вернуть других млекопитающих в их надлежащий статус сознательных, чувствующих существ. Эти знания могут предоставить новую информацию о психических расстройствах и более полное понимание нейронных источников аффективных состояний человека (например,г., [64], [65]). Но это знание также заставляет нас сталкиваться с этическими дилеммами. Последствия такого знания для того, как мы живем с другими существами мира, огромны. Ясно, что подкорковые силы нашего разума — разнообразные аффективные системы, управляющие нашими основными образцами жизни, — позволяют нам чувствовать яркую жизнь, а также мрачное отчаяние. Эти же системы опосредуют различные виды, типичные испытывают «вознаграждений» и «наказаний», которые могут быть очень похожими в эмоциональном отношении у разных видов.

Одно из следствий этого направления исследований состоит в том, что мы, возможно, никогда не поймем эмоциональную глубину нашей человечности, если будем игнорировать эмоциональную преемственность первичных процессов с нечеловеческими животными. Этот натуралистический, но все же новый научный взгляд на разум животных должен помочь прояснить природу нашей собственной душевной жизни. Если так, это может иметь огромное значение для того, как мы воспитываем наших детей, относимся друг к другу и к себе, и как мы будем уважать животных, с которыми мы должны найти лучшие способы делить землю.

Развязка

Я пишу этот заключительный раздел отчасти в ответ на рецензента этой статьи, который предположил, что я несправедливо оценивал уровень научной работы, проводимой в настоящее время над эмоциями животных. В качестве пояснения я хочу различать исследования эмоций, связанные только с поведением животных, и исследования поведенческой нейробиологии, которые представляют собой очень обширную и ценную литературу, но не основаны на непосредственном изучении эмоциональных чувств у животных. Напротив, стратегии аффективной нейробиологии стремятся изложить причинно-следственные / конститутивные стратегии для понимания основных «механизмов» аффективных переживаний в мозге млекопитающих.Примечательно, что исследование эмоций первичного процесса может проводиться на полностью анестезированных животных, поскольку некоторые показатели, такие как аппетитное фырканье, все еще выражаются под полной анестезией.

В этом эссе, возможно, я не передал тот высокий уровень интереса, который существует в изучении эмоций за пределами области нейробиологии, особенно среди некоторых бихевиористов животных. Существует множество статей о тонких эмоциональных процессах высшего порядка, таких как сочувствие, подражание и справедливость, и это, конечно же, все больше и больше работ по эмоциональному поведению животных .Действительно, Марион Докинз [66] и Франц де Ваал [67] давно выступают за работу над различных эмоциональных поведений животных, выражая при этом сомнение в том, что мы можем сделать науку из их эмоциональных состояний . Если внимательно прочитать этих выдающихся ученых, легко понять, почему они не решаются говорить или даже поддерживают разговоры об эмоциональных переживаниях и неявно прибегают к агностическому изречению, выдвинутому Нико Тинбергеном: «Потому что субъективные явления нельзя наблюдать объективно. у животных бессмысленно утверждать или отрицать их существование »( vide supra ).

Например, Докинз и де Ваал совершенно недвусмысленно заявили, что совершенно невозможно постичь, с научной точки зрения , качественную эмпирическую природу разума животных. Например, в ее замечательной книге 1993 года Только нашими глазами? , Докинз спрашивает, можем ли мы экспериментально подтвердить утверждение о том, что животные обладают истинными эмоциональными чувствами, и делает это во всех последующих работах, которые я читал. Например, в ее обсуждении 2001 года «Кому нужно сознание?» В конце она говорит: «Важно четко понимать, где заканчиваются наблюдаемые факты о поведении и физиологии и начинаются предположения о субъективном опыте других видов.Каким бы правдоподобным ни было предположение о том, что другие виды обладают сознательными переживаниями, подобными нашему, это предположение нельзя проверить так же, как мы можем проверить теории о поведении, гормонах или активности мозга »([66] с. S28). де Ваал сделал то же самое, но с некоторым смягчением этой точки зрения (см. конец этой «Развязки»).

Их тонкие точки зрения упускают мою точку зрения: причинный нейробиологический анализ изменил «игру в мяч». Теперь мы можем сделать множество проверяемых прогнозов об эмпирических аспектах искусственного возбуждения эмоциональных цепей мозга и о том, как такие знания могут повлиять на человеческий опыт.Теперь дело уже не в аргументации, а в «весе доказательств»! И это все, что когда-либо было в науке. В настоящее время масса доказательств, основанных на сделанных прогнозах, в подавляющем большинстве относится к стороне аффективных переживаний животных, и почти не поддерживает другую сторону. Ученые, будучи крайними скептиками, должны соблюдать правила научной игры и признать, что нейробиологические данные сейчас убедительно подтверждают существование различных аффективных чувств.Принятие доказательств открывает реальную возможность того, что мы можем расшифровать основы человеческих эмоций посредством изучения функций мозга животных.

Другие ученые, работающие в более популярном русле, особенно Марк Бекофф [39], не испытывали таких колебаний; он предполагает, что нашего сочувствия к природе, наряду с наблюдениями за нюансами поведения животных, достаточно, чтобы пересечь межвидовой ментальный мост. Я согласен как человек, но не как ученый, тем более что наука теперь обеспечивает надежный мост для людей, которые обладают большой эмоциональной чувствительностью к другим животным, чтобы использовать научно обоснованные аргументы, а не свои личные убеждения.Например, я помню, как сидел у костра с тремя друзьями и навещал членов группы по охране слонов в заповеднике Тимбавати, примыкающем к парку Крюгера в Южной Африке, осенью 2008 года. Эти защитники слонов беспокоились о том, сколько людей продолжают им рассказывать что другие животные, в том числе слоны, не испытывают эмоциональных чувств, только люди. Я объяснил, как научные данные из аффективной нейробиологии эмпирически опровергают эти традиционные убеждения, и поделился тем, что сильное опровержение этих укоренившихся убеждений просто требует точной передачи уже существующих доказательств — данных того типа, который уже обсуждался здесь.

Мой аргумент состоит в том, что чувствительные позиции, которые одновременно либеральны на эмоционально-поведенческих уровнях, но консервативны на феноменологическом научном уровне, такие как позиции Докинза и де Ваала, могут по-прежнему подходить для когнитивных аспектов психической жизни животных более высокого порядка например, их возможные познания и мысли), но этот скептицизм больше не должен применяться к их эмоциональным чувствам ( влияет на ). Это просто потому, что валентная нейронная инфраструктура аффективных состояний хорошо изучена с помощью традиционных функциональных нейробиологических методов [2], которые предоставляют научные доказательства текущих аргументов.Поскольку этот вид науки требует нейронных исследований, и лишь немногие специалисты по поведению животных занимаются такой работой, понятно, что они не полностью взвесили множество возможностей спуститься до субъективного уровня эмпирически с помощью нейробиологии. Это не только подтвердило бы их собственные взгляды на важность эмоций в жизни животных, но и обеспечило бы эпистемологию для дальнейшего прогресса. Как ни странно, они еще не воспользовались этой эмпирической возможностью и не признали надежных экспериментальных стратегий, которые предлагает нейробиология.В результате сила очень традиционной формы скептицизма в настоящее время продолжает перевешивать доказательства даже в умах самых чувствительных исследователей поведения животных.

Это не означает, что мы можем читать мысли животных во всех деталях, но мы можем читать аффективные возбуждения и типы валентностей, пронизывающих их умы. В сочетании с сопоставимыми исследованиями на людях — работа, которая обычно проводится в контексте нейрохирургии при различных расстройствах (болезнь Паркинсона, депрессия и т. Д.)) с терапевтической стимуляцией глубокого мозга — мы также можем делать конкретные прогнозы и тем самым получать подтверждающие данные [68] о гомологичных классовых сходствах в наших аффективных переживаниях. Огромная субкортикальная концентрация аффективных цепей предполагает, что такие способности BrainMind развились задолго до более поздних излучений разнообразия млекопитающих. Разнообразие видов, несомненно, означает, что будет много различий в типах, продолжительности и интенсивности эмоциональных переживаний у разных видов и разных людей (включая людей), но это не сильно снижает возможность открытия общих принципов, которые работают у разных видов.

Насколько мне известно, ни Докинз, ни де Ваал не рассматривали свою «субъективистскую дилемму» других умов, будь то людей или других животных, и не осознавали, насколько серьезно это препятствует принятию точки зрения аффективной нейробиологии, отстаиваемой здесь. Таким образом, эмпирическое изучение эмоциональных чувств в течение некоторого времени было реальной проблемой в нейробиологии, хотя немногие, так сказать, «сделали решительный шаг». В настоящее время существует множество межвидовых нейроаффективных прогнозов, которые можно сделать [2], [65], [68].

С другой стороны, различные ученые, пишущие в популярной манере, такие как Темпл Грандин [1], [63] и, в первую очередь, Марк Бекофф [39], признают реальность животных чувств. Но эти ученые и многие другие с просвещенными взглядами не проводили нейробиологических исследований эмоциональных процессов. Следовательно, их важные отстаивания кажущейся самоочевидной интуиции — это не то же самое, что продвижение строгих предсказаний, допускаемых нейробиологическими подходами. В конце концов, неврология — единственный способ проверить такие конструкции, а также пролить свет на то, что механически (конститутивно) означает иметь субъективный опыт.Надеюсь, мои убедительные аргументы в пользу стратегий аффективной нейробиологии, контекстуализированные, надеюсь, точного изображения исторических предшественников, не будут рассматриваться как простые жалобы или эмпирически необоснованный антропоморфизм. Цель состоит в том, чтобы продвигать науку о разуме.

Мы, наконец, можем извлечь выгоду из научно-обоснованных нейроэволюционных стратегий, чтобы понять другие умы, не только для того, чтобы пролить свет на аффективный менталитет других существ, но и для лучшего понимания нашего собственного.Почему такие усилия так важны? Такие знания обладают замечательным потенциалом для улучшения понимания наших собственных эмоциональных чувств с научной точки зрения, возможно, впервые в истории человечества. Обладая этими знаниями, мы можем продвигать психиатрические идеи и стремиться к научному уважению разума других существ, понимая, как они могут чувствовать свои эмоции так же интенсивно, как и мы.

Конечно, термины, используемые в исследованиях сознания — чувствительность, осведомленность, субъективность, аффекты, чувства — не могут быть точными и, без сомнения, используются разными учеными по-разному.Для меня самым простым и легким является слово «переживание» — а именно определенные состояния мозга ощущаются как нечто субъективное и поэтому заслуживают того, чтобы называться феноменально сознательными. Конечно, другие могут использовать термин «сознание» только тогда, когда можно показать, что животные «осознают» (могут думать и размышлять) о своем опыте. Я считаю, что это слишком предвзятое и недальновидное мнение.

Если использовать концепцию сознания феноменально, заякоренную просто существованием субъективных переживаний , кажется вероятным, что сознание первичного процесса бывает двух основных разновидностей — когнитивное (связанное с экстероцептивными, генерирующими восприятие сенсорными входами) и аффективные (внутренние состояния, которые по-разному воспринимаются как хорошее и плохое).Если это так, то при рассмотрении эволюционного расслоения Мозгового Разума () мы должны признать, что аффективные функции в мозге более медиальны, чем внешние перцепционные, что позволяет предположить, что аффект более древний и, следовательно, имел бы приоритет при построении психический аппарат. Возможно, термин «осознание» следует использовать только для высших форм перцептивного сознания. По моему мнению, сенсорное восприятие каким-то в настоящее время неизвестным образом могло возникнуть из уже существовавшей нейронной платформы аффективной нейродинамики [2], [6], [43].Если это так, аффективные переживания могут по-прежнему не зависеть от когнитивного знания о том, что вы испытываете такие состояния мозга.

В заключение я хотел бы отметить, что как только была завершена последняя редакция этой рукописи, появилась прекрасная статья Франца де Ваала на эту тему [67], которая представляет собой убедительный аргумент для ученых, чтобы возобновить интерес к эмоциям, но не к эмоциям. способы, которые «избегают вопросов, на которые нет ответа, и рассматривают эмоции как психические и телесные состояния, которые усиливают поведение, соответствующее экологическим проблемам» (стр.191). В этой статье де Ваал приводит убедительные аргументы в пользу важности эмоций животных, не переходя Рубикона к обсуждению эмоциональных переживаний.

Как теперь выражается де Ваал, в более сдержанной манере по сравнению с более ранней версией рукописи (я был рецензентом), мы можем изучать эмоции животных, «ничего не зная о связанных с ними переживаниях» (стр. 199) и что «Самым большим препятствием для изучения эмоций животных является распространенное возражение, что« мы не можем знать, что они чувствуют ».«Хотя это, несомненно, верно, мы должны понимать, что такие проблемы также имеют место и для других людей (стр. 199). Но стратегии аффективной нейробиологии теперь предоставляют необходимый «вес свидетельств», указывающих на то, что животные действительно «чувствуют», хотя, по общему признанию, мы не можем быть очень точными в отношении переживаемой природы их чувств, помимо нескольких различных форм хороших и плохих эмоциональных чувств. Но то, как их мозг позволяет им по-разному чувствовать себя хорошо и плохо, однажды впервые с научной точки зрения проинформирует нас о природе наших собственных чувств.Межвидовые этические последствия этого знания, хотя и интуитивно понятны многими, огромны.

значение, расшифровка и анализ 👩‍🔧 🤳🏼 👩🏽‍⚖️

Большое значение в жизни каждого человека имеет самовыражение. Подобную потребность дети удовлетворяют с помощью рисования. Многие родители это понимают и сами постоянно покупают детские краски, фломастеры, карандаши и альбомы. Подобрав их, дети начинают самоотверженно и с большим удовольствием наносить различные изображения. Этот процесс позволяет им передать свои эмоции.В этот момент отражение их чувств и переживаний переносится из внутреннего мира.

Что означают детские рисунки в психологии? Как познать внутренний мир маленького человека?

Рисунки детей разного возраста

Часто бывает, что родители детей, посещающих детский сад, психолог дает заключение, что их ребенок был отвергнут окружающим миром, агрессией и тревогой. При этом мамы и папы совершенно недоумевают, ведь основным основанием для такого вывода послужили только милые каракули их малышки.

Как расшифровать детские рисунки? Психология предлагает анализировать их в зависимости от возраста юного художника.

Итак, до трех лет образы, которые дети оставляют на бумаге, похожи на «головоногих моллюсков». Дети рисуют людей в виде пузырей, из которых торчат черточки — символы ножек и ручек. В этом возрасте молодые художники еще не умеют рисовать детали. Кроме того, вначале на бумаге появляется очередной «шедевр», и только после этого автор начинает думать, что именно было им изображено.

Спустя 3,5-4 года дети уже начинают планировать, прежде чем создавать рисунок. И только после ментального оформления плана они приступают к выполнению. Ребенок в 4 года уже научился хорошо пользоваться карандашом. В то же время его «шапочки» постепенно превращаются в людей, изображаемых в виде огурцов. Люди начинают изображать два овала с конечностями, палками.

Достигнув 5 лет, молодые художники уже умеют рисовать большие детали. Это рот, глаза, ноги и руки.К шести годам рисунки меньшего размера можно увидеть в рисунках детей. Это нос мужчины и его пальцы.

И только к семи годам молодые художники «одевают» людей по возрасту и полу. У их персонажей появляются прически, головные уборы и шеи.

Что берут эксперты для анализа? Наиболее точная расшифровка детских рисунков в психологии возможна при изучении изображений, напечатанных на бумаге юными художниками 4-7 лет, потому что они выполнены наиболее осознанно.

Семейная картина

Самая популярная тема для анализа детских рисунков в психологии — это изображения самых близких ему людей в молодости. Это о многом расскажет опытному специалисту. При этом родители могут многое почерпнуть из такого рисунка.

Изучая психологию детских рисунков, необходимо обратить внимание на некоторые детали. Среди них:

• последовательность нанесения изображения на бумагу;
• участок земельный участок;
• местонахождение и группировка членов семьи;
• степень близости и удаленности людей;
• детское место среди взрослых;
• рост каждого члена семьи;
• цветовая гамма рисунка и др.

Изучаем некоторые особенности рассмотрения психологии детских рисунков.

Последовательность заданий

Чаще всего, получив инсталляцию на изображение семьи, ребенок начинает рисовать всех ее членов, и только потом дополняет свой рисунок различными деталями. Однако иногда этого не происходит вовсе. Молодой художник начинает акцентировать внимание на деталях, «забывая» рисовать себя и своих близких. Или изображения людей на бумаге появляются только после нанесения на нее контуров второстепенных предметов и предметов.В этом случае взрослым нужно подумать. Почему ребенок так поступает? В чем причина такого равнодушия к близким? Почему он пытается отложить время, пока они не появятся?

Анализ детского рисунка семьи в психологии невозможен без наводящих вопросов. Специалисту придется уточнить характер отношений с родственниками, применяя при этом различные методики.

Обычно использование такой последовательности при решении задачи указывает на душевный дискомфорт ребенка в семье и на то, что юный художник вовлечен в конфликтные отношения.

Сюжет

Как правило, построить образ у родственников предельно просто. Ребенок стремится изобразить свою семью так же, как в групповой фотографии. Иногда его посещают все желающие. А иногда одного из членов семьи на этом снимке нет. Бывает, что каждый из присутствующих на картине стоит на полу или на земле, а иногда молодой художник изображает близких ему людей как бы висящих в воздухе.

Также в сюжете рисунка, помимо членов семьи, зеленеет трава, распускаются цветы, растут деревья и кусты.Часто дети изображают кого-то в доме, а кого-то на улице. Помимо групповых портретов, есть рисунки, наполненные динамизмом и экспрессией, на которых все члены семьи заняты каким-то делом.

Что такое расшифровка детских рисунков в психологии с разными предметами? Здесь все довольно просто. Если у малыша семья ассоциируется с нежными и приятными воспоминаниями, то он обязательно озарит всех родственников или некоторых из них солнцем, которое служит символом любви, доброты и привязанности.Но иногда молодой художник накладывает облака на групповые портреты. Подобный сюжет психологи связывают с дискомфортом ребенка.

Последовательность людей

Как правило, первый человек, который появляется на рисунке ребенка, — это человек, наиболее любимый, самый авторитетный и значимый для него в доме. Иногда таким молодым артистом считает себя. И он не станет этого скрывать, изображая в первую очередь свою фигуру.

Далее, при расшифровке детского рисунка семьи в психологии придерживаются принципа, что ребенок расставляет всех членов семьи в той последовательности, в которой он видит их роль в доме, а также каково их отношение к нему.С увеличением относительной численности родственника его авторитет, несомненно, падает. Вот почему дети, интуитивно чувствующие себя ненужными и отвергнутыми родителями, изображают себя самыми последними.

Размерные фигуры

О чем говорят детские рисунки в психологии? Специалисты обращают внимание на размер фигуры каждого из членов семьи, изображенной ребенком. Чем их больше, тем больший авторитет имеет родственник в глазах молодого художника.Часто маленькие дети изображают ближайшего к ним человека таким образом, что у них просто не хватает простыни, чтобы вместить всю фигуру.

Психология детского рисования человека позволяет определить специалиста и того члена семьи, который пользуется наименьшим авторитетом в глазах малыша. Размер его фигуры, как правило, намного меньше, чем у других родственников. Вот почему отвергнутые и брошенные дети рисуют себя крошечными и едва заметными.Этим они подчеркивают свою незначительность и бесполезность.

Расстояние между фигурами

Анализ психологии детских рисунков проводится также исходя из того, каков размер пространства между членами семьи. Такой момент может указывать либо на их эмоциональную близость, либо, наоборот, на разобщенность. Чем дальше все фигурки на детском рисунке будут друг от друга, тем больше можно будет говорить о наличии конфликтной ситуации в семье.

Иногда дети еще больше подчеркивают такую ​​разобщенность. В промежутки между фигурами родственников помещают любые посторонние предметы.

При эмоциональной близости все члены семьи на рисунках юных художников изображены почти вплотную друг к другу. В этом случае психологи также учитывают степень привязанности ребенка к одному из родственников. При эмоциональной близости к определенному члену семьи малыш будет изображать себя рядом с ним.

Нахождение ребенка на фигуре

На этом этапе при рассмотрении психологии детского рисунка семьи следует обратить особое внимание.Место, которое ребенок выделил себе, говорит о его положении среди родственников. Если малыш находится в центре и стоит между папой и мамой, а также сначала рисует себя, то он уверен, что ему нужны родственники. Если в образе семьи юный художник проявил себя вслед за своими сестрами и братьями и при этом вдали от родителей — это признак ревности, которую он проявляет к другим детям. Отойдя ото всех, малыш тем самым показывает, что он в доме лишний и никому не нужен.

Отсутствие ребенка на фигуре

В психологии детского семейного рисунка одним из важных моментов является тот факт, что юный художник «забывает» изобразить себя. В этом случае взрослым нужно искать причину в отношениях дома. Скорее всего, они совсем не образцовые и обременительные для ребенка.

Образ семьи, в которой нет самого молодого художника, может быть подтверждением существующего конфликта между ним и одним из домочадцев.Своим рисунком ребенок, которому не нравится его отказ в семье, демонстрирует свою протестную реакцию.

Отсутствие одного из родителей или родственников

В психологии детских рисунков важна каждая деталь. Специалисты обязательно обратят внимание на то, что молодой художник «забыл» отобразить на бумаге кого-либо из своих родителей или близких родственников. Скорее всего, этот член семьи — источник мучений, тревог и дискомфорта для ребенка. «Забыв» нарисовать конкретного родственника, малыш подсказывает выход из сложившейся жизненной ситуации, который поможет разрядить негативную атмосферу в доме.Иногда таким образом ребенок «устраняет» конкурентов, тем самым пытаясь отплатить своей ревностью другим детям.

Пополнение семьи другими людьми

О чем еще может рассказать нам психология детских рисунков? Иногда молодой художник дополняет свою картину незнакомыми людьми или несуществующими родственниками. Таким образом он пытается заполнить вакуум в своих чувствах. Также вымышленный человек используется как буфер для смягчения чувства неполноценности среди родственников. Иногда дети заполняют подобный вакуум теми людьми, которые, по их мнению, могут установить с ними тесный контакт и удовлетворить их потребности в общении.Это приводит к тому, что малыши начинают моделировать состав семьи, предлагая через рисунок его улучшение и совершенствование.

Иногда юный художник дополняет свои рисунки не посторонними, а животными или птицами. Чаще всего на таких изображениях можно увидеть преданных человеку собак и кошек. Если этих животных нет в доме и они вымышленные, то взрослые должны понимать, что малыш мечтает о них. В то же время он хочет, чтобы собака или кошка заменили его родственником, которого нет на изображении.

Над таким сюжетом стоит задуматься взрослому. Он является признаком недостатка в общении, необходимого малышу, недостаточного количества ласки и нежности к нему.

Изображение одного ребенка

Толкование детских рисунков в психологии — один из основных методов познания внутреннего мира малышей. Образы, в которые молодой художник пишет себя в одиночку, настораживают специалистов. Подобный сюжет говорит о том, что малыш не чувствует себя полноценным членом семьи и считает, что ему не хватает места в доме.Чаще всего в таких рисунках подобное состояние ребенка также выражается мрачной цветовой гаммой.

Иногда молодые художники изображают себя только для того, чтобы подчеркнуть собственную значимость. Обычно этим занимаются семейные кумиры, не умеющие скрывать свой эгоцентризм. Однако от рисунков отвергнутых детей их образы отличаются восхищением собой. Понять это можно по детализации и раскраске одежды или по второстепенным предметам, создающим праздничное настроение.

Части тела image

Как анализировать детский рисунок? Также психологи обращают внимание на то, как юная художница показывала лица людей, а также другие части тела. Наиболее информативным считается изображение головы. Если автор пропускает определенные части лица или наносит на бумагу только его контур, это является выражением протеста малыша этим членам семьи. Не исключено, что именно из-за них малыш полон отрицательных эмоций.

Если молодой художник изобразил свое лицо без рта и глаз, то это признак его отчужденности в семье, а также нарушения общения с окружающими людьми.

В случае, когда на изображении одного из членов семьи мы видим только глаза, то, скорее всего, этот человек постоянно наблюдает за малышом и не допускает проявлений баловства и шалостей. Один и тот же родственник является источником различных конфликтных ситуаций для ребенка. Точно так же можно проанализировать картинку, на которой один из членов семьи изображен с ушами, как у Чебурашки. Иногда юный художник выделяет от родственника только один рот. Это означает, что этот человек воспитывает ребенка, читая ему бесконечные наставления и записи, одновременно внушая ему страх.

Если молодой художник больше всего внимания уделил голове и расписал все ее детали, то это говорит о значимости для него этого близкого человека. Если ребенку нравится изображать себя таким образом, то это говорит о том, что он слишком озабочен собственной внешностью. Иногда молодые художники, используя подобную технику, скрасят свой физический недостаток. А если девушка расписала лицо во всех деталях? Скорее всего, она имитирует мать, которая часто приглаживает волосы перед глазами, пудрит нос и подкрашивает губы.

Помимо головы при изучении детских рисунков нужно обращать внимание на руки. Если они непропорционально длинные, то, скорее всего, принадлежат тому члену семьи, который агрессивно настроен по отношению к молодому художнику. Иногда ребенок может изобразить такого родственника вообще без рук. Таким образом, он пытается символически погасить агрессию.

Если безрукий ребенок изобразил себя, это подтверждение его бессилия в семье и отсутствия избирательных прав.

Цветовая гамма

Какие тона красок использовал молодой художник в своих работах? Цвета на рисунках в детской психологии рассматриваются как показатель палитры чувств, исходящей от малыша во время воспоминаний о его близких людях, изображенных на бумаге. При выборе цвета можно учесть нюансы и особенности эмоционального отношения молодого художника к определенным домам или сразу ко всей семье. Все тревоги и сомнения, надежды, любовь и неприязнь к ребенку закодированы в используемых им красках.

Все, что понравится малышу, он изобразит в теплых тонах. Он подчеркнет свою привязанность к конкретной родственнице ярким и сочным цветом. Холодные тона в картинах — подтверждение конфликтных ситуаций. Больше всего в этом случае информативен черный цвет. Он указывает на эмоциональное неприятие ребенком родственника, которого он включил в сюжет своего образа.

Психологи распределяют цветовые значения в детском рисунке следующим образом:

• зеленый — выражение защищенности, стремления, настойчивости, независимости и уравновешенности;
• темно-синий — потребность в покое;
• красный выражает агрессию, силу воли, возбудимость и повышенную активность;
• желтый означает повышенные эмоции, оптимизм, любопытство и непосредственность;
• фиолетовый считается показателем интуиции и фантазии, интеллектуальной и эмоциональной незрелости;
• коричневый указывает на отрицательные эмоции, физический дискомфорт, медлительность и сенсорную поддержку ощущений;
• черные протесты, настоятельная необходимость перемен и разрушения.

Если больше всего ребенок любит простой карандаш и никак не раскрашивает свои рисунки, это говорит о его желании замкнуться, об отстраненности и безразличии.

карточек заключительного экзамена | Quizlet

«Это звери без нации, фильм о жестокостях, которым подвергаются дети-солдаты в Африке».
«Я слышал, это только что вышло в кинотеатрах. Как вы это смотрите на телефоне?»

«Netflix выпустил его ежедневно. Он был доступен для потоковой передачи в Интернете в тот же день, когда он впервые был показан в кинотеатрах.»
» Звучит как крутой эксперимент. Могу я посмотреть вместе с вами? »Релиз
« день-и-дата »- это не« эксперимент »; кинематографисты, большие и маленькие, уже некоторое время используют эту стратегию. Снежный пирсинг с большим бюджетом (2013), звездный девичник ( 2012), Margin Call (2011) и политический документальный фильм Trumpland (2016) — лишь некоторые из наиболее успешных примеров. В случае The Interview 2014 года у студии не было другого выбора, кроме как выпустить фильм онлайн после северокорейского диктатора Ким Чен -Нен угрожал отомстить кинотеатрам, потому что не любил, когда его подделывают в американском фильме.Эти онлайн-хиты являются не только хорошими примерами ежедневных выпусков, но они также представляют факт современной медиа-жизни: в средствах массовой информации — и, следовательно, в массовой коммуникации, — происходит сейсмический сдвиг, который затмевает изменения в Медиа-ландшафт, вызванный нападением телевидения в 1950-х и 1960-х годах на преобладание радио и кино. Вдохновленные Интернетом, оцифровкой и мобильностью, производители находят новые способы доставки нового контента аудитории. Индустрия средств массовой информации находится в смятении, и члены аудитории, столкнувшись с, казалось бы, ошеломляющим набором возможностей, теперь примиряются с этими новыми средствами массовой информации.Будете ли вы платить за скачивание фильмов? Сколько? Сколько вы будете платить за телепрограммы по запросу? Вы бы хотели смотреть рекламу, которую они содержат, если бы платили немного меньше за шоу? Вы бы платили больше или меньше за классические программы, чем за современные шоу? Вы бы хотели посмотреть фильм или телешоу на маленьком экране? Как вы будете слушать радио — спутниковое радио или наземное радио, цифровое наземное радио или потоковое Интернет-радио? Если он транслируется через Интернет, остается ли это «радио»? Вы можете не держать бумажную газету в руках, но когда вы открываете статью о газете в ее приложении (сокращение от приложения; программное обеспечение для мобильных цифровых устройств), вы читаете газету.Или вы? Вернемся к сегодняшнему дню. Существуют технологии, которые обеспечивают ежедневный выпуск всех фильмов от студий-партнеров. Screening Room предлагает доставку новых релизов на дом в цифровом формате день и день. Приставка стоит 150 долларов, и вы платите 50 долларов за каждый фильм. Или, может быть, вы предпочли бы Prima Cinema, технологию, которая позволяет вам смотреть новые фильмы дома по невысокой цене в 35 000 долларов (Barnes, 2016)? На какой платформе (средства доставки определенного медиаконтента) вам больше всего нравится смотреть фильмы? Готовы ли вы платить больше или меньше за разные платформы? В театре? На планшете или телефоне? На широкоэкранном домашнем телевизоре? Какую максимальную сумму вы готовы заплатить? Именно на такие вопросы аудитория будет отвечать в ближайшие несколько лет.Медиаграмотная аудитория будет лучше подготовлена ​​для этого.

Азиатский слон | National Geographic

Общее название:

Азиатский слон

Научное название:

Elephas maximus

Тип:

Млекопитающие

Группа диеты:

Стадо

Средняя продолжительность жизни в дикой природе:

До 60 лет

Размер:

Высота в плечах: 6.От 6 до 9,8 футов

Вес:

От 2,25 до 5,5 тонн

Размер относительно человека ростом 6 футов:

Статус Красного списка МСОП:?

Находящиеся под угрозой исчезновения

Наименее опасные вымершие

Текущая динамика численности населения:

Уменьшение

Слон — самое большое наземное животное Земли, хотя азиатский слон немного меньше своего африканского кузена. Азиатских слонов можно отличить по их меньшим округлым ушам.(Уши африканского слона напоминают африканский континент.) Они живут в лесных районах Индии и по всей Юго-Восточной Азии, включая Мьянму, Таиланд, Камбоджу и Лаос. Около трети азиатских слонов живут в неволе.

Азиатский слон классифицируется Международным союзом охраны природы (МСОП) как находящийся под угрозой исчезновения. Его популяция сократилась примерно на 50 процентов за последние 75 лет, и в дикой природе осталось от 20 000 до 40 000 азиатских слонов.

Угрозы

Угрозы для популяций диких азиатских слонов включают потерю среды обитания в результате вырубки лесов и развития сельского хозяйства, а также конфликты с людьми, когда слоны ищут места и совершают набеги на посевы, выращенные рядом с их лесными местами обитания.

На сегодняшний день больше всего нелегальной слоновой кости добывают африканские слоны, браконьерство которых составляет около 30 000 человек в год. Тем не менее, азиатские слоны все еще сталкиваются с угрозой браконьерства в целях торговли слоновой костью. Бивни есть только у самцов, а самок в значительной степени сохранились.Однако растущая торговля слоновой кожей, используемой для изготовления украшений, угрожает как мужчинам, так и женщинам. Молодые дикие слоны также переправляются из Мьянмы в Таиланд для туристических целей. В 2012 году правительство Таиланда начало пресечение контрабанды.

Хоботы слона

Хобот слона на самом деле представляет собой длинный нос с множеством функций. Его используют, чтобы нюхать, дышать, трубить, пить и хватать вещи — особенно потенциальную еду. Слоны любят воду и любят принимать душ, всасывая воду в хобот и распыляя ее на свое тело.Одно только туловище содержит около 100 000 различных мышц. У азиатских слонов на конце хобота есть палец, который они могут использовать, чтобы хватать мелкие предметы. (У африканских слонов их двое.)

Диета

Слоны едят корни, травы, фрукты и кору — и едят их много. Взрослый слон может съесть до 300 фунтов пищи за один день.

Слоны сумеречны — они обычно спят днем ​​и наиболее активны на рассвете и в сумерках.

Интеллект

Слоны считаются одними из самых умных животных на Земле.У них высокоразвитый неокортекс, похожий на людей, человекообразных обезьян и некоторых видов дельфинов. Они демонстрируют широкий спектр форм поведения, связанных с высоким интеллектом, включая сострадание, мимику, горе, альтруизм, использование инструментов и самосознание.

Разведение

В дикой природе слоны-самки, называемые коровами, живут сплоченными семейными стадами со своими молодыми, но взрослые самцы, известные как быки, как правило, бродят самостоятельно. У слонов беременность дольше, чем у любого другого млекопитающего — почти 22 месяца.Коровы обычно рожают одного теленка каждые два-четыре года. При рождении слоны весят около 200 фунтов и имеют рост около трех футов.

Азиатские слоны в неволе

Почти треть азиатских слонов живут в неволе, в основном в Таиланде, Индии и Мьянме. Исторически сложилось так, что слоны использовались в лесозаготовительной промышленности, а также в сельском хозяйстве и иногда в военных действиях. Все чаще они используются в индустрии туризма, где многие обучаются выступать в шоу, катаются на велосипедах и близко общаются с туристами.Большинство приручены с помощью методов, основанных на страхе, в том числе с помощью инструмента, называемого крючком — деревянной палкой с острым металлическим крючком на конце.

Phajaan — это традиционный и жестокий процесс, который длится несколько дней или недель, чтобы сломить дух молодого слона. Его издавна использовали в Таиланде и по всей Юго-Восточной Азии для приручения диких слонов. Во время пхаджана слонов связывают веревками, заключают в тесные деревянные конструкции, морили голодом и неоднократно избивали крючками и другими инструментами, пока их воля не была подавлена.Слонов, рожденных в неволе, по-прежнему широко дрессируют с помощью крючков, но методы различаются от дрессировщика к дрессировщику. Использование основанных на страхе методов, хотя степень дрессировки будет варьироваться от дрессировщика к дрессировщику.

Благополучие содержащихся в неволе слонов также трудно регулировать во многих частях мира. 3 800 содержащихся в неволе слонов в Таиланде относятся к домашним животным, сродни животным, выращиваемым на фермах, таким как лошади и ослы. Хотя проблемы благополучия, такие как жесткое заключение и изоляция, недоедание, телесные повреждения и симптомы психологического стресса, широко задокументированы среди содержащихся в неволе слонов в стране, содержащиеся в неволе слоны в Таиланде являются засекреченной собственностью, и меры защиты скудны.

Азиатских слонов, содержащихся в неволе, часто ошибочно принимают за домашних, потому что люди содержали и дрессировали их на протяжении тысячелетий. Однако большинство из них исторически было поймано в дикой природе и приручено для использования людьми. Хотя они могут размножаться в неволе, как большие кошки и другие дикие животные, их не разводят выборочно, в основном из-за их длительного репродуктивного цикла. По этой причине у азиатских слонов нет домашних пород: они остаются дикими животными.

Внутри темного мира туризма в неволе дикой природы

Загляните в индустрию слоновьего туризма Таиланда. Многие из 3800 содержащихся в неволе слонов в стране живут монотонной жизнью, отмеченной страданиями.

СМОТРЕТЬ: Нетерпеливый слон нарушает правила железной дороги

Решительный молодой слон нарушает правила дорожного движения, чтобы добраться до пункта назначения. На видео, сделанном за пределами заповедника дикой природы Индии, видно, как толстокожее животное сталкивается с двумя железнодорожными барьерами, которые были опущены для приближающегося поезда.

История говорящих на коде навахо

Учебный день: Навахо из 1-й дивизии морской пехоты сыграли решающую роль в боевых действиях на Тихоокеанском театре военных действий. (Корпус морской пехоты США)

В начале 1942 года Вторая мировая война складывалась для союзников не лучшим образом. Франция пала. Британия все еще шаталась от молниеносной атаки. Японские войска нанесли ущерб Тихоокеанскому флоту США в Перл-Харборе, атаковали Филиппины и Гуам и захватили территорию на юге и в центральной части Тихого океана в ходе штурмов, в том числе затопленных британских линкоров Prince of Wales и линейного крейсера Repulse у побережья Малайи.Немецкие армии продвинулись вглубь Советского Союза. Подводные лодки Гитлера наносили ущерб конвоям, отправлявшимся из США в российские порты.

В военное время безопасная связь имеет решающее значение, но для вооруженных сил США защита сообщений становится сложной задачей. Японские криптографы, многие из которых получили образование в Соединенных Штатах и ​​свободно владеют стандартным и разговорным английским языком, были удивительно искусны во взломе кодов. Вражеские силы часто знали об американских боевых планах заранее, и никакой защиты от японского взлома кодов не существовало.«Военные коммуникации стали доступны противнику, как песок, просеянный через сито», — сказал один из аналитиков.

Маловероятный ответ пришел из неожиданного источника. Филип Джонстон, инженер-строитель, живший в Лос-Анджелесе, был ребенком миссионеров, которые вырастили своего сына в резервации навахо, которая простирается через Нью-Мексико и Аризону. Джонсон родился в Канзасе в 1892 году и вырос на навахо. В этом языке, уникальном для жителей резерваций и редко используемом в других местах, словоизменение определяет значение слова.В зависимости от произношения слово навахо может иметь четыре различных значения. Глагольные формы навахо особенно сложны. Посторонние обычно находят этот язык непонятным и сравнивают его разговор с грохотом товарного поезда, бульканьем частично заблокированного водостока и смыванием старомодного комода. В 1942 году алфавита навахо не существовало. В письменной форме языка не существовало. В государственных школах-интернатах, куда отправляли индийских детей, учителя и администрация часто запрещали своим подопечным говорить на навахо или любом другом индийском языке, требуя, чтобы они говорили только на английском.

В 50 лет Джонсон, служивший во Франции в составе Американского экспедиционного корпуса во время Первой мировой войны, был слишком стар, чтобы сражаться во Второй мировой войне, но он все еще хотел служить. Читая статью о военной безопасности, у него возникла идея: создать секретный код на навахо. Он продумал свою концепцию и в феврале 1942 года посетил лагерь морской пехоты США Эллиотт недалеко от Сан-Диего. На встрече с офицером связи Корпорации Сигнал подполковником Джеймсом Э. Джонсом Джонстон описал, как код, основанный на навахо, может помешать вражеским взломщикам кодов.Джонс был настроен скептически, но Джонстон убедил его проверить эту предпосылку.

Вернувшись в Лос-Анджелес, Джонстон нанял четырех двуязычных навахо. 28 февраля он и они отправились в Кэмп-Эллиотт на демонстрацию перед штабными офицерами морской пехоты. Двум навахо получили типичный военный приказ и закрепили за комнатой, из которой они должны были передавать послание на навахо своим товарищам в нескольких комнатах от них. Переведенное на английский язык, сообщение навахо точно воспроизводило приказ, как дано, поразив наблюдателей морской пехоты.

Впечатленный командир лагеря Эллиотт генерал-майор Клейтон Фогель попросил штаб морской пехоты в Вашингтоне, округ Колумбия, разрешить немедленный набор 200 молодых, хорошо образованных навахо в качестве специалистов по морской связи. Штаб-квартира санкционировала 30 человек, посчитав, что этого достаточно для доказательства теории Джонстона.

В бой: Многие из навахо, набранных для участия в программе, никогда не покидали своих резерваций на юго-западе Америки, но вскоре обнаружили, что направляются через Тихий океан, чтобы вести войну.(Корпус морской пехоты США)

К апрелю морской персонал находился в резервации навахо, набирая добровольцев из школ индийских агентств в Форт-Уингейт и Шипрок, штат Нью-Мексико, и в Форт-Дефайанс, штат Аризона. Помимо свободного владения навахо и английским языком, кандидаты должны были продемонстрировать свою физическую пригодность для работы в качестве посыльных в бою. Рекрутеры сказали волонтерам только, что они будут «специалистами», работающими дома и за границей. Официально призывники морской пехоты должны были быть в возрасте от 16 до 35 лет.Записи о рождении обычно не хранятся в резервации; некоторые несовершеннолетние добровольцы солгали о том, когда они родились, как и 36-летний житель Fort Defiance Карл Горман. Немногие добровольцы когда-либо покидали резервацию. Многие никогда не ездили на автобусе или поезде. Семьи нескольких новобранцев настаивали на том, чтобы их сыновья участвовали в религиозной церемонии, чтобы помолиться о безопасном возвращении, прежде чем отправиться на базовую подготовку в рекрутский пункт корпуса морской пехоты Сан-Диего. Официально 382-й взвод морской пехоты США в учебном лагере именовался «школой навахо».”

Военная дисциплина — подчинение приказам, марширование и поддержание безупречной чистоты, выражаясь языком морской пехоты «подальше», — была еще одним новым и порой трудным опытом, но почти все рекруты резервации приспособились. Пройдя базовую подготовку, навахо переехали в Кэмп Пендлтон в Оушенсайд, Калифорния. Во время парадного парада в жаркий день несколько белых морских пехотинцев потеряли сознание; во время последовавшего затем личного осмотра навахо оставались в вертикальном строю и смирно.«Это типичная морская команда начинающих специалистов», — сообщает издание «Корпус морской пехоты Chevron». «Они недовольны тем, что волнует всех морских пехотинцев — свободой, едой и погодой в Сан-Диего».

Навахо было поручено разработать код на их языке, который сбил бы с толку вражеских слушателей. Кодовые слова должны быть короткими, легко запоминающимися и запоминающимися. Мужчины разработали код, состоящий из двух частей. Фонетический алфавит из 26 букв использовал имена навахо для 18 животных или птиц, а также слова «лед» (буква I), «орех» (N), «колчан» (Q), «Ute» (U), «победитель». »(V),« крест »(X),« юкка »(Y) и« цинк »(Z).Вторая часть представляла собой словарь английского языка из 211 слов с синонимами навахо. Обычные коды морской пехоты включали длительные процедуры кодирования и дешифрования с использованием сложного электронного оборудования. Код навахо, полагающийся на мозг, рот и уши отправителя и получателя, был намного быстрее. На тренировках и в бою мастерство говорящих по шифровкам развеяло недоверие официальных лиц.

Один доброволец выбыл. Некоторые остались в Калифорнии, чтобы тренировать следующую группу. Двое стали вербовщиками.Остальные доложили на Гуадалканал в августе 1942 года, прикомандированные к Первой дивизии морской пехоты под командованием генерал-майора Александра Вандегрифта, который вскоре запросил у штаба еще 83 навахо, чтобы они занимались кодированием и декодированием для своей дивизии. Вторая группа добровольцев прошла учебный лагерь, а затем была назначена на программу шифровальщиков в Кэмп-Пендлтоне, где к августу 1943 года было обучено около 200 навахо и администратором которой был старший сержант Филип Джонстон.

В боях в джунглях выносливость, спартанские привычки, изобретательность, навыки разведки и выслеживания, а также полное пренебрежение трудностями сослужили навахо хорошую службу.Первоначально назначаемые в основном на уровне роты и батальона, шифровальщики стали практически незаменимыми. Часто, особенно когда полк морской пехоты сражался бок о бок с армейским подразделением, белые солдаты принимали навахо за врага, что едва не стоило жизни нескольким говорящим по шифрованию. Иногда солдаты «захватывали» и допрашивали навахо. Шифровальщик Уильям МакКейб, ожидавший своего корабля на пляже Гуадалканала, присоединился к очереди за едой. «Я заблудился среди большой свалки, — вспоминал он. — Внезапно я услышал, как кто-то сказал:« Стой », и я продолжил идти.’Эй, ты! Стой, а то я буду стрелять! ». . . . [T] здесь была большая винтовка, все взведена и готова стрелять. Я только что из своего наряда, я пришел сюда, чтобы что-нибудь поесть. И он сказал: «Я думаю, ты японец. Просто пойдем со мной ». После этого инцидента Маккейба все время сопровождал белый морпех.

Накануне отбытия первой дивизии морской пехоты на Окинаву, которая, как ожидается, будет самой кровавой высадкой, навахо исполнили священный танец, призывая благословения своих божеств и защиту для себя и других американцев.Они молились, чтобы их враги оказались слабыми. Некоторые белые сотрудники издевались со стороны, но когда военный корреспондент Эрни Пайл сообщил об этом, он заметил, что высадка на Окинаву прошла легче, чем ожидалось, на что, по его словам, морпехи навахо поспешили указать скептикам. Когда японское сопротивление внутри страны почти остановило американское наступление, белый морской пехотинец спросил своего товарища по окопу, навахо, что он думает о своих молитвах сейчас. «Это совершенно другое», — сказал навахо.«Мы молились о помощи только во время приземления».

Глаза в цель: говорящий с кодом навахо отслеживает движения врагов на Сайпане. (Национальный архив)

Говорящие с кодом служили во всех шести дивизиях морской пехоты в Тихом океане, а также в морских рейдерах и парашютных подразделениях, заслужив щедрую похвалу за свои действия на Соломоновых и Марианских островах, а также на Пелелиу и Иводзиме. Об Иводзиме, офицер связи пятой дивизии морской пехоты майор Говард Коннер сказал: «Вся операция проводилась по кодексу навахо.. . . В течение двух дней, последовавших за первоначальной высадкой, у меня круглосуточно работали шесть радиосетей навахо. . . . Они отправили и получили более 800 сообщений без ошибок. Если бы не Говорящие с кодом навахо, морские пехотинцы никогда бы не взяли Иводзиму ».

«Школа навахо» выпустила 421 шифровальщика, направленного в основном в боевые подразделения за границей. После капитуляции Японии несколько человек пошли добровольцами на оккупационную службу. Остальные были отправлены в подразделения морской пехоты в Китае. Шифровальщик Уилсон Прайс проработал в морской пехоте 30 лет и ушел на пенсию в 1972 году.

Большинство шифровальщиков приходили домой на семейные встречи и обряды очищения, традиционные танцы и церемонии исцеления, сопровождаемые материнскими благодарственными молитвами за благополучное возвращение сыновей. Эти обряды возникли для защиты возвращающихся навахо от вредных влияний, с которыми они могли столкнуться, или обязанностей, которые они должны были выполнять во время отсутствия.

Немногие из бывших шифровальщиков продемонстрировали признаки серьезных психологических проблем или боевой усталости, но жизнь в резерве, тем не менее, оказалась сложной.Мужчины упустили азарт, вызовы и особенно привилегии службы в военное время. Некоторые повторно поступили в среднюю школу, другие поступили в колледж на G.I. Билл. Тедди Дрейпер-старший, который вызвался выполнять служебные обязанности, настолько свободно говорил по-японски, что работал переводчиком. «Когда я учился в школе-интернате [до войны], правительство США запретило нам говорить на навахо, но во время войны они хотели, чтобы мы говорили на нем!» — сказал Дрейпер. В бою он подумал: «Если я смогу благополучно вернуться в резервацию, я хочу стать учителем языка навахо и обучать молодых навахо.”

Дрейпер вернулся в резервацию и стал учителем, но его опыт был исключением. В резервации рабочих мест не было. G.I. Билл предоставил деньги для жилищных ссуд ветеранам, но многие банки отказали ветеранам в ссуде навахо, потому что семьи навахо держали земельные участки в резерве и не имели доказательств права собственности. Несмотря на это постыдное обращение, один из бывших собеседников сказал: «Мы и раньше сталкивались с трудными ситуациями, и трудные пути никогда нас не побеждали! Каким-то образом навахо выжили.”

В июне 1969 года четвертая дивизия морской пехоты почтила своих членов навахо на ежегодном собрании подразделения в Чикаго, вручив 20 бывшим шифровальщикам медальоны в честь подвигов каждого человека в военное время. Несколько ветеранов, говорящих о коде, все еще принимают участие в праздничных парадах, часто катаются на кабриолетах. Народ навахо избрал некоторых на должности председателя и заместителя председателя, на высшие руководящие должности племени, а другие входили в Совет племени. Ассоциация говорящих на коде навахо регулярно собирается в Window Rock, штат Аризона, столице навахо.

В декабре 1971 года президент Ричард М. Никсон вручил говорящим по кодексу грамоту за «патриотизм, находчивость и мужество», которые они проявили, предоставив Корпусу морской пехоты единственное нерушимое средство связи на поле боя, спасая тысячи американских солдат. живет и недоумевает врага до самого конца. После войны бывший японский генерал признал, что передачи навахо сбили с толку самых высококвалифицированных криптографов Японии. Интервьюер сообщил ему, что проблемный код был основан на языке коренных американцев.«Спасибо», — сказал генерал. «Я думал, что эту загадку никогда не решить».

Уильям Р. Уилсон — бывший писатель-путешественник и фотограф из Нью-Мексико, чьи статьи и фотографии были представлены в Life , Look , Better Homes and Gardens , Modern Maturity , Reader’s Digest и другие семейные журналы. ✯

---

Щелкните здесь, чтобы прочитать интервью с Шифровальщиком Честером Незом.

Эта история была первоначально опубликована в февральском выпуске журнала American History за 1997 год. Чтобы получить больше отличных статей, подпишитесь здесь.

Социальные связи между аутизмом и шизофренией | Спектр

«Социальное» профилирование:

«Вы только что переезжаете, я так понимаю?» Молодой человек смотрит прямо в глаза женщине напротив, слегка покачиваясь в своем вращающемся кресле. Его большой палец правой руки рассеянно переворачивает крышку бутылки с водой взад и вперед.

«Да, я», — отвечает она.

«Я твой сосед из другого конца коридора», — говорит он, все еще раскачиваясь, и большой палец правой руки все еще занят.

Она широко улыбается и машет рукой. «О привет! Рад познакомиться.

В этот момент мужчина смотрит в сторону. Он глубоко вздыхает и медленно выдыхает, тщательно обдумывая, что он мог бы сказать дальше. Пауза короткая, но кажется важной. Кажется, он почти успокаивается, когда из его рта вылетает вопрос: «Так… откуда ты?»

Далее они обсуждают местное движение и кинотеатры.Примерно через три минуты разговор резко прекращается.

Если диалог кажется неестественным, то на то есть веская причина: женщина, аспирантка Керрианн Моррисон из Техасского университета в Далласе, и мужчина с аутизмом разыгрывают ролевые игры в рамках эксперимента. Этот мужчина обладает интеллектом выше среднего, но в его поведении есть много признаков, намекающих на его диагноз — его повторяющееся возня с бутылкой с водой — лишь один из примеров.

Психологи Ноа Сассон и Эми Пинкхэм, которые проводят испытание, часами просматривали кассету с такими сценами, как эта, оценивая, как люди с аутизмом или шизофренией подходят к повседневным взаимодействиям.Они обращают особое внимание на такие вещи, как зрительный контакт и эмоции, то, как много говорят участники и как часто они задают вопросы. Идея, как выразился Сассон, состоит в том, чтобы разобрать массивные психологические конструкции, такие как «социальное познание» и «социальная дисфункция», чтобы выявить «совокупность навыков, лежащих в основе этих общих терминов».

Он и Пинкхэм подозревают, что аутизм и шизофрения имеют совершенно разные «социальные» профили. «С клинической точки зрения, когда я общаюсь с кем-то, кто страдает аутизмом, или с кем-то, кто болен шизофренией, я чувствую себя совершенно другим взаимодействием», — говорит Пинкхэм.«В этом есть такое качественно иное ощущение».

Команда мужа и жены встретилась на уроке статистики в аспирантуре Университета Северной Каролины в Чапел-Хилл в 2000 году. Сассон изучал психологию развития с акцентом на аутизм, а Пинкхэм интересовался шизофренией и клинической психологией. Когда они познакомились друг с другом, оба были удивлены, узнав, что в своих исследованиях они задавали похожие вопросы и использовали сходную терминологию и инструменты.

По мере развития своей работы они ожидали найти еще больше точек соприкосновения между предметами изучения, но этого не произошло.

Другие исследователи обнаружили, что люди с аутизмом и люди с шизофренией могут с трудом распознавать эмоции. Работа Сассона и Пинкхэма намекает, что в каждой группе могут быть задействованы разные механизмы. В исследовании 2007 года Сассон и его сотрудники показали 30 человек — 10 с аутизмом, 10 с шизофренией и 10 типичных людей — серию кадров из фильмов, в которых люди выражают страх, гнев, печаль, удивление или счастье.Отслеживание взгляда показало, что участники с любым из состояний с меньшей вероятностью, чем участники контрольной группы, смотрели на выражения лиц актеров, чтобы понять их чувства. Другое исследование, которое Сассон и Пинкхэм опубликовали в прошлом году, показало, что, когда люди с шизофренией обращают внимание на лица, они более склонны, чем люди с аутизмом или обычные люди, делать неправильные выводы, если выражения лиц трудно расшифровать.

В 2012 году Пинкхэм и Сассон оценили паранойю — обычное явление для людей с любым из этих состояний.И снова они увидели в действии разные механизмы. Люди с параноидальной шизофренией, кажется, имеют автоматическое, бредовое и вездесущее чувство опасности. Напротив, люди с аутизмом не решаются взаимодействовать с другими людьми или доверять им; настороженность, которую подозревают Пинкхэм и Сассон, основана на негативном прошлом опыте. Некоторые исследования показывают, что, поскольку люди с аутизмом имеют ограниченную способность расшифровывать социальные сигналы, они могут быть более подвержены преследованию или запугиванию, чем их типичные сверстники.

Два года спустя группа получила финансирование для крупномасштабного исследования, в ходе которого оценивалась совокупность социальных навыков у 54 человек с шизофренией, 54 человек с аутизмом и средним коэффициентом интеллекта (IQ) и 56 типичных взрослых. Их первое исследование, основанное на описанной выше ролевой игре, появилось в январе в журнале Autism Research .

Когда сотрудники, не знающие диагнозов участников, оценивали видео, они последовательно оценивали людей с аутизмом как менее социально ориентированных, чем людей с шизофренией.Исследователи также заметили, что по сравнению с типичными взрослыми людьми из двух других групп труднее поддерживать разговор, но они по-разному колеблются. Людям с шизофренией сложно поддерживать зрительный контакт или предлагать соответствующие эмоциональные реакции; их лица обычно бесстрастны, а голоса не имеют интонации, когда они говорят.

С другой стороны, участники с аутизмом оживлены, но демонстрируют явное отсутствие социальной взаимности: они не задают своим собеседникам много вопросов, а вместо этого склонны рассказывать монологи о своих личных интересах.Сассон и Пинкхэм также отметили, что более высокий IQ предсказывает улучшение социальных навыков у людей с шизофренией, но не у людей с аутизмом.