Объективация в психологии: ОБЪЕКТИВАЦИЯ — Психология счастливой жизни

Объективизация как способ манипулирования человеком. Как ей противостоять? | Позитивная психология

Объективация в психологии — это опредмечивание человека, превращение в объект, которое проводится с целью его использования или манипуляции.

Сексуальная объективизация. «Хороший-плохой»

«В психологии объективизация — это процесс и результат локализации образов восприятия во внешнем мире — там, где расположены источники информации, которые воспринимаются».

Сексуальная объективизация – это восприятие другого человека или отношение к нему исключительно как к инструменту для собственного сексуального удовлетворения.

Сексуальный объект – человек, которого воспринимают как объект для достижения сексуального удовольствия.

Оценивание человека с целью манипуляции

Поверхностная оценка человека также может быть признаком объективизации. Особенно если эти оценки – хороший или плохой. Если человек хороший, значит, с ним сейчас выгодно. Если плохой – значит, перестал быть выгодным. Нарциссы и психопаты смотрят на объект с позиции выгоды и удобства, им не интересен сам человек как таковой.

Пока человек-жертва выгоден психопату, он с ним общается. Но как только выгода исчезает, то интерес тут же пропадает. Психопат вычеркивает из своей жизни жертву также, как если бы выкинул на помойку старую ненужную вещь. Он не будет ни переживать, ни эмоционировать по поводу расставания. Вспомнить может только в случае, если жертва опять ему зачем-то понадобится.

Самый тяжелый признак объективизации – это обезличивание человека. Абьюзеры в своем арсенале имеют приемы, которые также направлены на порабощение, эксплуатацию и обезличивание.

Что происходит с человеком – жертвой объективизации?

Когда человека лишают права на собственное мнение, то он начинает смотреть на себя чужими глазами. Он оценивает себя так, как его оценивает абьюзер – человек, который подвергает жертву насилию. А поскольку он не уважает жертву и все время обесценивает её, то в итоге жертва чувствует себя сломленной и полностью никчемной.

Для психопата человек – это просто ресурс, который может давать энергию в виде эмоций, секса, пищи, денег или чего-то еще. Вначале психопат ведёт себя так, что у жертвы не возникает подозрений: он ласков и внимателен. А после того, как произошел «захват», жертва попала на крючок, психопат будет выжимать из нее всё, что ему необходимо. И эти действия будут сопровождаться угнетением психики жертвы, обесцениванием и возведением себя на пьедестал. Также происходит корректирование жертвы под свои вкусы.

Психопаты и нарциссы могут говорить красиво о любви, но все это остается на уровне слов, потому что настоящих чувств там нет. Жертву свою он воспринимает как трофей, и им может хвалиться перед другими окружающими. Но все заслуги он приписывает себе, а не жертве.

Как противостоять объективизации?

Если вы поняли, что являетесь жертвой манипуляторов: абьюзера, психопата или нарцисса, то вам необходимо понять, что все слова, которые они говорили про вас, неправда. Они не имеют к вам отношения, а были использованы лишь с целью подавления вашей психики.

После такого осознания вам проще будет начать выходить из деструктивных отношений. Если эти отношения не слишком тяжелые, вы можете просто избавиться от манипулятора. Если же ваш преследователь тиран и угрожает вам, проявляет высокий уровень агрессии, то нужно обратиться за помощью.

Если статья была интересна, поставить лайк! ) Подпишитесь на наш канал «Позитивная психология«, чтобы читать интересные и полезные статьи! Задавайте вопросы!

Психологические материалы — Установка у человека. Проблема объективации. Д. Н. Узнадзе

 

Д.  Н. Узнадзе

см также «краткая биография. Д. Н. Узнадзе»

Фрагменты работы Узнадзе: Экспериментальные основы психологии установки. 1949. Текст издается по изданию: Психологические исследования. М., 1966, С. 248, 289-292.

… Нет ничего характернее для человека, чем тот факт, что окружающая его действительность влияет на него двояко — либо прямо, посылая ему ряд раздражений, непосредственно действующих на него, либо косвенно, через словесные символы, которые, сами не обладая собственным независимым содер­жанием, лишь презентируют нам то или иное раздражение. Че­ловек воспринимает либо прямое воздействие со стороны процессов самой действительности, либо воздействие словесных символов, представляющих эти процессы в специфической фор­ме. Если поведение животного определяется лишь воздействи­ем актуальной действительности, то человек не всегда подчиняется непосредственно этой действительности; большей частью он реагирует на ее явления лишь после того, как он преломил их в своем сознании, лишь после того, как он осмыслил их.

Само собой разумеется, это очень существенная особенность человека, на которой, быть может, базируется все его преимущество перед другими живыми существами.

Но возникает вопрос, в чем заключается эта его способность на чем, по существу, основывается она.

Согласно всему тому, что мы уже знаем относительно челове­ка, естественно приходит в голову мысль о той роли, которую может играть в этом случае его установка. Перед нами стоит задача установить роль и место этого понятия в жизни человека.

Если верно, что в основе нашего поведения, развивающего­ся в условиях непосредственного воздействия окружающей нас среды, лежит установка, то может возникнуть вопрос, что же происходит с ней в другом плане — плане вербальной, репрезентированной в словах действительности? Играет ли и здесь какую-либо роль наша установка или эта сфера нашей деятельности построена на совершенно иных основаниях? <…>

Область установок у человека. Допустим, что акт объективации завершился и возникший на ее базе процесс мышления, разрешил задачу во вполне определенном смысле. За этим обычно следует стимуляция установки, соответствующей разрешенной задаче, а затем и усилие для целей ее осуществления, ее проведения в жизнь. Таков чисто человеческий путь психической деятельности.

Возникает вопрос: не считать ли в процессе активности психической жизни человека этот путь единственно необходимым путем, который не оставляет более места для непосредственной активности установки?

Выше, при анализе проблемы объективации, мы пришли к выводу, что субъект обращается к ее актам только в том случае, когда в этом возникает необходимость — когда он стоит перед

задачей, не поддающейся разрешению под непосредственным руководством установки. Но если этого нет, если задача может быть разрешена и непосредственно, на базе установки, то в таких случаях в активности объективации нет нужды и субъект обходится лишь мобилизацией соответствующих установок.

Допустим, что задача впервые была разрешена на базе объективации. В таких случаях, при повторном выступлении той же или аналогичной задачи, в объективации нет более нужды и она разрешается на базе соответствующей установки. Раз найденная установка может пробуждаться к жизни и непосредственно, помимо впервые опосредовавшей ее объективации. Так растет и развивается объем установочных состояний человека: в него включаются не только непосредственно возникающие установки, но и те, которые когда-то раньше были опосредова­ны актами объективации.

Круг установок человека не замыкается такого рода установ­ками — установками, опосредованными случаями объективации н возникшими на ее основе собственными актами мышле­нии и воли. Сюда нужно отнести и те установки, которые впервые когда-то были построены на базе объективации других, например, творчески установленных субъектов, но затем они перешли в достояние людей в виде готовых формул, не требующих более непосредственного участия процессов объективации. Опыт и образование, например, являются дальнейшими источ­никами такого же рода формул. Им посвящается специальный период в жизни человека — школьный период, захватывающий все более и более значительный отрезок времени нашей жизни. Но обогащение такого же рода сложными установками продолжается и в дальнейшем — опыт и знание человека беспрерывно растут и расширяются.

Таким образом, расширение области человеческих устано­вок в принципе не имеет предела. В нее включаются не только установки, развивающиеся непосредственно на базе актуальных потребностей и ситуации их удовлетворения, но и те, которые возникали когда-нибудь на базе лично актуализованных объективаций или были опосредованы при содействии образования — изучения данных науки и техники. <…>

Подведем итоги сказанному. На человеческой ступени раз­вития мы встречаемся с новой особенностью психической активности, с особенностью, которую мы характеризуем как спо­собность объективации. Она заключается в следующем: когда человек сталкивается в процессе своей активности с каким-нибудь затруднением, то он, вместо того чтобы продолжать эту активность в том же направлении, останавливается на некото­рое время, прекращает ее, с тем чтобы получить возможность сосредоточиться на анализе этого затруднения.

Он выделяет обстоятельства этого последнего из цепи непрерывно меняющихся условий своей активности, задерживает каждое из этих обстоятельств перед умственным взором, чтобы иметь возможность их повторного переживания, объективирует их, чтобы наблюдая за ними, решить, наконец, вопрос о характере дальнейшего продолжения активности.

Непосредственным результатом этих актов, задерживающих, останавливающих нашу деятельность, является возможность воспризнания их как таковых — возможность идентифи­кации их: когда мы объективируем что-нибудь, то этим мы получаем возможность сознавать, что оно остается равным себе за все время объективации, что оно остается самим собой. Говоря короче, в таких случаях вступает в силу прежде всего принцип тождества.

Но этого мало! Раз у нас появляется идея о тождественности объективированного отрезка действительности с самим собой, то ничто не мешает считать, что мы повторно можем пережи­вать эту действительность любое число раз, что она за все это время остается равной себе.

Это создает психологически в ycловиях общественной жизни предпосылку для того, чтобы объективированную и, значит, тождественную себе действи­тельность обозначить определенным наименованием, короче говоря, это создает возможность зарождения и развития речи.

На базе объективированной действительности и развиваю­щейся речи развертывается далее и наше мышление. Это оно представляет собой могучее орудие для разрешения возникающих перед человеком затруднений, оно решает вопрос, что нуж­но сделать для того, чтобы успешно продолжать далее временно приостановленную деятельность. Это оно дает указания на установку, которую необходимо актуализировать субъекту для удачного завершения его деятельности.

Но для того чтобы реализовать указания мышления, нужна специфически человеческая способность — способность совер­шать волевые акты — необходима воля, которая создает человеку возможность возобновления прерванной активности и на­правления ее в сторону, соответствующую его целям.

Таким образом, мы видим, что в сложных условиях жизни человека, при возникновении затруднений и задержке в его деятельности, у него активируется прежде всего способность объективации — эта специфически человеческая способность, на базе которой возникают далее идентификация, наименование (или речь) и обычные формы мышления, а затем, по завершении мыслительных процессов, и акты воли, снова включающие субъекта в целесообразном направлении в процесс временно приостановленной деятельности и гарантирующие ему возможность удовлетворения поставленных им себе целей.

Объективация — специфически человеческая способность, и на ее базе существенно усложняется и запас фиксированных у человека установок. Нужно иметь в виду, что установка, опосредованная на базе объективации, может активироваться повторно, в соответствующих условиях, и непосредственно, без нового участия акта объективации. Она вступает в круг имеющихся у субъекта установок и выступает активно, наряду с прочими установками, без вмешательства акта объективации. Таким образом, становится понятным, до какой степени сложным и богатым может сделаться запас человеческих установок, включающих в себя и те, которые были когда-нибудь опосредованы на базе объективации.

 

Привычный сексизм: объективация в рекламе

Мы живем в век информационного шума. Реклама давно вышла за пределы телевидения и радио и преследует нас буквально на каждом шагу: поверхности зданий, остановки, сидения в автобусе и даже бумажные хлебные пакеты теперь имеют специальное место с надписью «здесь могла быть ваша реклама».

Современный человек приспособился не замечать ее, но рекламщики неустанно работают над тем, чтобы хоть ненадолго зацепить взгляд потенциального клиента. Чем дальше, тем сложнее – приходится прибегать к помощи психологии и других запрещенных приёмов. А что нам говорит психология? Психология говорит, что существует три вещи на букву «С», которые привлекают внимание любого человека и откладываются в памяти лучше других: смех, смерть, секс. Насилие и юмор в рекламе — спорный момент, не для каждой аудитории, а вот секс — то, что подходит всем. Полуголый человек с картинки (обычно девушка) способен продать любую вещь, начиная от нижнего белья, заканчивая колбасой. И, если в рекламе трусов еще можно понять присутствие человека без одежды, то в других случаях не всегда сразу удается сообразить: «А что, собственно, рекламируют?» Как раз о таких случаях, которые имеют название «Сексуальная объективация» мы и поговорим. Для начала нужно разобраться с понятиями.

Что такое объективация?

Объективация — восприятие человека как товара, объекта или инструмента для достижения какой-то цели, без учета его личности или способности испытывать чувства.

Что такое сексуальная объективация?

Сексуальная объективация — восприятие человека (преимущественно женщины) как инструмента (объекта) для собственного сексуального удовлетворения и соответствующее отношение к нему (к ней).

Почему оба эти понятия являются сексизмом?

Сексизм — идеология превосходства одного пола над другим. Соответственно, сексистская реклама — это реклама, унижающая достоинство человека по признаку пола, в контексте или в совокупности с признаками физических характеристик: инвалидности, социального статуса, трудовой деятельности, семейного положения и семейных обязанностей, материнства и отцовства, национальности, расы, политических интересов, религиозного вероисповедания, других типов и форм социально-экономических и личных отношений человека.

Все мы понимаем, что сексизм, как и любая дискриминация вообще, это низко даже для такой неприхотливой к этическим принципам отрасли, как реклама. Но как понять непривыкшему глазу, где есть сексизм, а где нет?

Основные признаки такой рекламы аналитики из международного общественного объединения «Гендерные перспективы» выделили в три направления:

1. Объективация, сексуализация личности.

Сексуальная объективация — процесс опредмечивания/овеществления (чаще всего) женщин или мужчин, упрощения личности человека до абстрактного образа или частей тела, искусственно наделенного сексуальными характеристиками, отвечающими интересам противоположного пола. Объективация в рекламе преподносит женщину или мужчину как товар или развлечение, описывая этот товар или услугу через сексуальность человека — «беру взаймы, отдам(ся) по требованию, даю играть», «даем в кредит», «измерь глубину протектора». Это взгляд сверху вниз, с позиции власти.

2. Отсутствие связи между тем, что рекламируется и тем, как используется человек. 

Указание/намек на признаки пола в такой манере, которая не имеет прямой связи с контекстом рекламируемого — предметом товаров или услуг, мотивами потребления.

3. Наличие сексистских фраз: 

«Подкаблучник», «все бабы одинаковые», «у женщины всё сердце — даже голова», «женская логика», «мужчина должен содержать семью» и т.д. Испол

Объективизация личности в современном мире

Здравствуйте, уважаемые читатели блога! Объективизация – это, если простыми словами, «опредмечивание» личности.

То есть, когда во внимание не берут её истинные характеристики и предпочтения, а наделяют теми, которые считают более приемлемыми и удобными, выгодными. Это определение относится, как к сильному полу, так и к прекрасной половине человечества.

Немного общей информации

 

Наиболее распространённой является сексуальная объективация, или объективизация, как её ещё называют. И, как вы могли догадаться, чаще проявляется она по отношению к женскому полу. Например, это распространённые идеи о том, что все женщины любят ушами, сильных мужчин, что они хотят быть стройными и красивыми. Что им нравится ощущать себя соблазнёнными и слабыми.

Широко используется реклама каких-либо товаров с сексуальным подтекстом, которая оскорбляет чувства девушек. Особенно феминисток, которые борются за свои права. И считают, что большинство воспринимает женский пол лишь как инструмент достижения удовольствия.

Да и вообще, реклама более чем на 60% состоит из фотографий полуголых, либо же просто модельной внешности девушек в соблазнительных позах. Хотя на самом деле около 75% покупателей любого рода товаров – это женщины. По логике в рекламе должны быть использованы обнажённые мужчины, как ориентир на целевую аудиторию. Парадокс.

Это явление тесно переплетается с виктимблеймингом, когда жертву обвиняют в том, что по отношению к ней было совершено насилие. Допустим, надела слишком короткую юбку, поэтому не удивительно, что стала жертвой изнасилования. Да ещё и в таком виде возвращалась домой по темноте. Сама виновата.

В общем, переходите по этой ссылке, чтобы получить более подробную информацию об этом виде дискриминации.

Как проявляется?

Вы, возможно, удивитесь, но мы ежедневно сталкиваемся с объективацией в повседневной жизни. Причём не только благодаря бигбордам и рекламным роликам.

Например, когда мы приобретаем какой-либо товар в магазине, мы рассматриваем кассира, как личность с богатым внутренним миром, мечтами и накопленным опытом? Маловероятно, она для нас является скорее инструментом достижения своих целей, в частности приобретения, допустим, хлеба и молока.

Так вот, если она будет пробивать товар настолько медленно, словно ленивец из мультфильма «Зверополис», то, что вы ощутите первым делом? Злость, что приходится ждать и терять своё личное время? Или, может, сочувствие к работнице, потому что она устала или просто отвлечена мыслями о проблемах, которые на неё навалились?

А когда видим достаточно привлекательную личность противоположного пола в кино, на обложке журнала и прочее, то первым делом думаем о том, какие у неё приоритеты, цели и основные черты характера? Испытывать возбуждение или представлять его, или её в эротических фантазиях вполне нормально, особенно если были обнажены какие-то достаточно интимные части тела.

Не нормально – это позволить себе кричать на продавщицу, ожидая, что она безропотно подчинится, ведь по факту, кто она такая? Всего лишь кассир, соответственно, обязана выслушивать претензии клиентов. Обоснованы они или нет – при этом не учитывается. И что она при этом чувствует тоже.

Также не нормально подходить к незнакомому, но понравившемуся человеку и хватать его за задницу. Совершенно не заботясь о том, нравится это ему или нет.

Именно это и является проявлением объективации.

Завершение

А на сегодня всё, уважаемые читатели! Уважайте других людей, ясно, что не всегда имеются для этого причины. Но поверьте, даже у негодяя найдётся хоть одна черта, достойная признания.

Берегите себя и будьте счастливы!

Напоследок рекомендуем почитать статью, в которой мы выясним, что мужчины любят в женщинах.

Материал подготовила психолог, гештальт-терапевт, Журавина Алина

 

 

Никита Глебович Алексеев: Рефлексия — Гуманитарный портал

Я приношу извинения, если нарушу логику вашего движения, поскольку я не знаю нормы, по которым вы делаете доклады и, наверное, я буду ходить по разным позициям, рассказывая то, что я хочу рассказать. Я хотел рассказать сегодня вам следующее. Во-первых, мне кажется необходимым рассказать кое-что из истории философии — именно там ставилась проблема рефлексии, чтобы вы представляли исток того, что понимается сейчас под рефлексией. Очень многое из нашей трактовки рефлексии пришло оттуда, но мы этого часто не осознаем. Второй момент, на котором я хотел бы остановиться, это попытаться ответить и для себя, и для вас на вопрос, а почему именно сейчас, ни с того ни с сего, стали популярны разговоры о рефлексии? Ведь в 1960-х годах в психологии про неё не говорили, и в 1950-х годах не говорили, и в 1970-х годах про неё почти не говорили, а сейчас вдруг начинают во всю говорить — отчего это так? Этот вопрос и для меня самого был не ясен, и сейчас не совсем ясен, но я попытаюсь с вами в этом разобраться. И третий момент — вот хорошо, мы говорим о рефлексии, употребляем этот термин. А можем ли мы, как психологи, его пощупать? Можем ли мы его, как психологи, экспериментально исследовать? Если можем, то как? Здесь мы уже должны применить к её исследованию, конструированию, скажем, психологическому, в общем-то, некоторую психологию. Есть кое-какие намётки, о которых я хотел бы вам рассказать. Вот на этих трёх темах я и хотел бы сегодня остановиться. Ещё маленькое техническое замечание — поскольку все мы здесь за столом, не на лекции, то все вопросы задавайте прямо по ходу рассказа. Итак, рефлексия. Давайте посмотрим, знаете ли вы, кем это слово было введено как термин? И почему? Термин рефлексия впервые был введён Локком. Я подчёркиваю: как термин, но не как слово. Слово — это немножко другое. Он был введён Локком, и можно понять почему, с какой целью он это сделал. Ведь Локк работал в традиции английского эмпиризма. Его основная идея заключалась в том, что все имеют опыт. Мышление у него возникает из опыта, любое. Ему очень важно это было. Он даже считал, что то, что вне опыта, не может быть проверено, установлено. Этим самым Локк противостоял, прежде всего, Декарту, и через Декарта — средневековой схоластике. Как же он к этому приходил? Скажем, — он выводил идеи. Ощущения, представления, идеи. У него мысли о внешнем достаточно логично прописывалась через этот ряд. Но опыт этим же не ограничивается. И Локк его называл внешним опытом, или первым путём порождения понятий. И есть некоторый внутренний опыт, есть то, что мы получаем, наблюдая, так сказать, своё сознание или наблюдая сознание других. И вот внутренний опыт, идеи, получаемые при помощи внутреннего опыта, Локк назвал рефлексией. Так появился этот термин. И это очень важно понять, ведь это исходное взросление, отнесение, рефлексия. Такую формулировку и я когда-то писал, что рефлексия есть мышление о мышлении — это фактически есть ничто иное как повторение этой мысли Локка, повторение этого центрального тезиса, и этот тезис устоялся. Любое современное понимание рефлексии основывается на этой глобальной оппозиции, на этом глобальном расчленении — рефлексия отличается, в первую очередь, выделяется как особая организованность от других организационностей мышления тем, что она имеет дело с мышлением о мышлении, с явлениями сознания. В то время как другие организационности мышления, другие типы мышления имеют дело не с этим, а с чем-либо другим. Это кардинальное различение остаётся и до сего времени. Теперь можно подумать вот над каким обстоятельством — а почему Локк вдруг выбрал этот термин — рефлексия? Это тоже важно понять, что такое рефлексия как слово, каково его этимологическое значение. Слово рефлексия пришло к нам из латыни, и буквально оно обозначало внутреннее обращение на себя, внутренний рефлекс. Здесь не трудно представить себе это слово в переносном значении. Поэтому уже в латыни возникло переносное значение слова как отражения. И вот это переносное значение, понимание рефлексии как отражения и было использовано Локком, когда он взял этот термин для обозначения внутреннего опыта. И здесь надо немножко разобраться. Дело в том, что Локк, как и материалисты XVIII века, был механическим философом. Они строили картину мира на жёстких основаниях, которые действуют как бы сами по себе. Ощущения закрепляются в представлении, а предтавления закрепляются в идеи. Материалистическая идея об образовании внутреннего по внешнему опыту. Но для чего Локк выделил рефлексию? Произошла следующая вещь. У него практически рефлексия была выражением внутреннего опыта. То есть некоторые наблюдаемые явления сознания проходят таким образом, что сгущаются и получается некоторая идея. Но идея является отражением явления сознания. И поэтому был выбран термин отражение. Это важно понять, потому что современная рефлексия как отражение, предложенная первоначально Локком, вызвала уже тогда большие споры между ним и Лейбницем. Этого я касаться не буду, но именно с этим пониманием рефлексии боролась немецкая классическая философия, развивая своё представление о рефлексии. Боролась с механизцизмом и пассивностью в понимании рефлексии, которое первоначально привнёс Локк. Я пропущу кучу других философов, мне важно выделить узловые точки. Остановлюсь на Канте. Кант — это очень существенный момент для понимания рефлексии. Какой это момент? Кантом разрабатывалась идея схематизмов мышления. Схематизмы мышления — это опыт, упорядоченный через пространственно-временную сетку ощущения, представленную различными категориальными схемами. Что очень важно для схематизмов, чтобы их понять не только автоматически. Действительно, 99,99% того, что мы делаем, мы делаем автоматически, то есть согласно некоторым схемам, имеющимся у нас. В нас работают некоторые схемы. Ну а если схема не срабатывает, если она почему-либо неадекватна ситуации, что тогда? И вот здесь происходит переход от схематизма-I к схематизму-II. Это моя интерпретация, Кант такую форму не давал. И здесь рефлексия выступила в функции определённого инструмента, позволяющего переходить от схематизма к схематизму. Кант называл это творческим воображением, но более часто он называл это — в том числе и рефлексией. Поскольку, — считал Кант (обратите внимание на содержание этой мысли), — для того, чтобы перейти от схематизма к схематизму, мы каким-то образом должны обратить внимание на собственные схематизмы, то есть, — как он говорил, — на условия своего познания, или способность своего познания. Правильно ли мы используем схематизмы? Он ведь провёл это различение Локка, что рефлексия есть мышление о мышлении, но он этому расчленению придал, или, более точно, наложил на него нечто новое. Я бы выразился так: автоматически/не автоматически. Вот эта вот дихотомия автоматического — неавтоматического была использована для выделения одного случая рефлексии. То, что у Локка, как всегда бывает, содержится только в зародыше, но фактически специально выделено не было. Вот это была такая капитальная идея, потому что в ней содержится масса вещей, которые только сейчас попадают в термин рефлексия. Отсюда вытекает продуктивный или творческий характер рефлексии. А в общем-то, все мы относимся к этому термину с некоторым придыханием, какое-то новообразование при этом появляется. И второй, очень существенный момент, который внёс в понимание рефлексии Кант, который не очень замечен нами, как его последователями, в каком-то смысле, поскольку мы все стоим на этих плечах. Кант говорил, хотя сам не разводил эту вещь, что рефлексия всегда предполагает сравнение. И это точка зрения капитальной важности. Рефлексия всегда предполагает сравнение, то есть она невозможна, я бы выразился современным языком, в плане или аспекте одной деятельности, в плане нечто одного. Впоследствии этот момент развил Гегель, и я немного позже на этом остановлюсь. Вот это были два, я очень все огрубляю, момента, которые были привнесены в понимание рефлексии Кантом. Самошкин: Было ли добавление к пониманию рефлексии Кантом — восхождением? Алексеев: Нет. Для Канта вообще представление о дедукции категорий в смысле Гегеля не было. У него не было понимания метода восхождения от абстрактного к конкретному. Для него это было бессмысленно. Кант был плюралистом. Он не владел схемой и системой, в конце которой стоит, по Гегелю, основная категория. Самошкин: Но при переходе от схематизма к схематизму проявляется особого рода средственность. Алексеев: Это неверно. Понимаете в чём дело. Мы же движемся очень медленно. Нам кажется, что быстро. Кардинальные решения, кардинальные идеи идут и рождаются незаметно. С современной точки зрения, то, что рефлексия выступает в функции перехода от схематизма к схематизму, от нормы к норме кажется достаточно простым и ясным. Но потребовалась колоссальная работа Канта, чтобы показать и создать эту схему. Самошкин: Можно ли понять Вашу интерпретацию, что рефлексия — какого-то рода механизм перехода к схематизмам, адекватным новым видам деятельности, новым условиям? Алексеев: Функция была задана, а схематизма не было. Схематизм — это уже более у Фихте, к которому я сейчас и хочу перейти. Я подчёркиваю, что это все очень огрублено. Можно было бы обозначить таким образом исходное расчленение — это Локк, дальнейшая функция — это Кант (я огрубляю, схематизирую), теперь я перейду к тому, что было сделано Фихте. Фихте занялся вопросом, который сейчас может показаться смешным, но который достаточно каверзен и ядовит. Он буквально поставил задачку, которую легче всего представить в образе Барона Мюнхгаузена, который вытаскивает себя за волосы. Фихте сказал так: Можем ли мы быть свободны от собственной мысли, можем ли мы быть свободны от собственного мышления и если да, то как? Вот вопрос, который был одним из центральных в его философской системе. И действительно, давайте подумаем, а как это сделать? Ведь мы же находимся в собственном мышлении, как же мы можем быть от него свободными? Как же мы можем быть свободны от тех построений мысли, с которыми мы мыслим, которыми мы все схватываем и видим? Ильясов: То есть встать по отношению к ним в объективированную позицию? Алексеев: А как это возможно? Смысл-то здесь простой, казалось бы — в каждом конкретном случае мы можем указать: это мышление, вот так-то и так-то мы мыслили, таким-то образом. Достаточно вспомнить конкретный случай и его описать. Ильясов: На эмпирическом уровне это можно описать? Алексеев: На каждом конкретном случае это можно разобрать. А как ответить в общем виде? Вот это было колоссальной, с моей точки зрения, проблемой в философии. Почему мы Фихте считаем великим философом, несмотря на то, что он вроде бы ничего не делал, а восхвалял собственное Я, которое непонятно каким образом существует? И Фихте ответил на этот вопрос. Я не думаю, что это единственный ответ, но, во всяком случае, он был красив. Фихте оказал: Для того, чтобы быть свободным от собственной мысли, я должен мысли свои положить как объект. И это единственно возможное решение. Он считал, что другого выхода нет. И здесь фактически мы имеем рассуждения, не проработанные психологически. Дело в том, что мысль должна быть объективирована. Объективация мысли, когда мы её кладём как объект, даёт нам возможность и относиться к ней как к объекту. То есть применять к этому объекту все те способы, операции, действия, методы, которые мы имеем при исследовании объектов. Вот, вкратце, тот смысл, который был сделан [Фихте]. Следует отметить, что эта идея тоже присутствует тем или иным образом в нашем понимании рефлексии, поскольку мы считаем, что обязательно надо объективировать нечто для того, чтобы ей можно было потом отрефлексировать. Произвести рефлексию над тем, что выступает для нас как объект. Самошкин: Можно ли понять, что Фихте будет по отношению к рефлексии в гносеологической позиции? Алексеев: Наверное, можно. Если хотите, можно. Я поэтому заранее говорил, что внесу деструктивный, анархический момент. Философия Фихте — это философия активности. И при этом у него было совершенно определённое понимание мысли, которое, может быть, и дало ему возможность решить этот вопрос. Он говорил, что мысль всегда есть некоторое построение. Всегда. Даже если она реализуется чисто автоматически. Мышление всегда есть некоторая конструктивная работа. Поэтому объективированная мысль (и в этом, считал Фихте, есть механизм рефлексии) и мы тем самым (объективированием) для себя делаем возможность посмотреть на собственное построение мысли, не просто на мысль, а именно на построение мысли. Я не буду подробно рассматривать тот огромный материал по рефлексии, который имеется у Гегеля, а совершенно произвольно для себя выберу один момент. Гегель различил реальную или предметную рефлексию и рефлексию формально-рассудочную. Это различение представляется очень важным и существенным. Дело в том, что часто — и у нас сейчас, рефлексию понимают как осознание. Но осознание не обязательно является рефлексией. И когда мы имеем формально-рассудочную рефлексию, я потом специально это ещё покажу, то она в некотором смысле аналогична самокопанию в собственных мыслях. Tо есть, сказал Гегель, рефлексия тогда имеет смысл и возникает, когда для этого есть соответствующая задача. Задача, которая является важной, актуальной и должна быть решена в практике мышления. Он привязал рефлексию к некоторой задачной плоскости. Этим Гегель как бы выявил некоторые условия рефлексии и различил рефлексию формально-рассудочную и содержательную. И это было очень важно. С моей точки зрения, это было чрезвычайно существенным различением. Помните ли вы героя одного романа Горького, который, с точки зрения ранее приведённых характеристик, только и делал, что занимался рефлексированием — он всё время думал о том, как он создаёт что-то. Этот герой известен тем, что всё время отвечал на специфический вопрос, а был ли мальчик? Так вот, по Гегелю, такое самокопание можно условно назвать рефлексией и отнести её к формально-рассудочной рефлексии. Если вы заметили, то вся немецкая классика принимает исходное расчленение Локка, но борется с ним, стараясь придать рефлексии активный характер. И, наконец, последний узелок, который я хочу выделить — это Маркс и Энгельс. В первую очередь, Маркс с его пониманием мышления, с его историческим пониманием мышления, не в смысле Гегеля, а в смысле связки мышления с реальным бытием и пониманием рефлексии как исторически организованном мышлении. А из этого следует масса выводов. Например, зададимся простым вопросом: а была ли рефлексия у древних греков? Если мы хотим быть логически последовательными, надо ответить — нет. Рефлексии как особой организованности мышления не было как практики их мышления. Кстати, решали ли древние греки задачи? Была ли такая организованность мышления как задачи? Опять, следуя Марксу, нужно сказать — нет. В этом надо немножко разобраться и почувствовать, что нам даёт основу так говорить. Это легче и лучше почувствовать с противоположного конца. То есть ответить на вопрос, а почему мы считаем, что у греков была рефлексия? Почему мы считаем, что у греков была такая организованность мышления как решение задач? Почему мы считаем, что греки мыслили при помощи схемы, скажем, анализ, синтез, абстракция, обобщение? Самошкин: Может быть не эти схемы, а другие? Алексеев: Любые схемы. Я взял случайным образом. Мы считаем, что иначе мыслить нельзя, а почему? Мы проецируем на прошлое наши схемы мышления и видим, что они мыслили, как мы. И Платон, и Аристотель. Мы считаем, что они мыслили лучше нас, нет, по крайней мере, так, как мы, и наверняка обладали такими же формами мысли, как у нас, поскольку были гениями. За счёт чего это возникает? Это очень важный и чрезвычайно существенный вопрос. Это исходит из общей идеи естественнонаучного подхода к мышлению, из представления о том, что мышление есть некая родовая, и в каком-то смысле неизменяющаяся особенность человека. Меняются лишь какие-то мелкие детали. И если мы можем видеть своё мышление только таким образом, то мы привносим своё видение в историю, и это для нас само собой разумеется. Другой ход, который я считаю, естественно, правильным, заключается в том, что некоторая организованность мышления использует все те элементы, которые были ранее, и то, что эти элементы были ранее, даёт нам возможность приписывать любую организованность мышления всей целостности. Злотников: Вы хотите сказать, что в историческом плане сама форма мышления развивается? Алексеев: Да, организованность мышления. И, скажем, такой организованности мышления как рефлексия, не было. Хотя те или иные элементы, конечно, присутствовали, и из них складывалась рефлексия, ведь она не из воздуха возникла. Но как целостность она ранее не существовала. Можаровский: Но Ваши рассуждения доказывают, что рефлексии могло не быть, но не на то, что её действительно не было. Алексеев: Позже я покажу это на эмпирическом уровне более конкретно. Остановимся на тех моментах, которые тем или иным образом присутствуют в нашем понимании рефлексии и которые то или иное наше понимание рефлексии определяют. Не обязательно, когда мы употребляем термин рефлексия, мы имеем в виду все эти моменты. Но в тех трактовках рефлексии, которые сейчас имеются, мы всюду можем найти те исходные корни рефлексии, о которых я сейчас говорил. И в общем для того, чтобы действовать и рассуждать о рефлексии достаточно культурно, мы должны знать, откуда, что и как пошло. В этом и есть смысл первого кусочка, который я хотел вам рассказать. Злотников: Сейчас налицо преобладание новых форм мышления? Алексеев: Да, во второй части я подробней отвечу, почему мне так кажется, кстати, там рефлексия получит и другое определение. Ильясов: И там вы расскажете, какие элементы могли существовать в плане исторического развития? Алексеев: А это в третьей части. Я специально дам некий критерий рефлексии. Злотников: Аристотель вывел из своего мышления правила формальной логики. Делал ли он при этом акт рефлексии? Алексеев: Я понял, что вас этот вопрос заинтриговал. Я бы ответил так. Акт рефлексии мы Аристотелю можем приписать с точки зрения всех критериев, которые мы введём. Но организованности мышления — такой не было. Это было то, что можно было считать праэлементами. То есть то предшествующее, из чего мы сейчас собираем рефлексию. Элементы были — сравнение, сопоставление, обстановка действия — всё это было, но они не выступали как то, что необходимо людям. Ведь что образует эту историческую организованность мышления? (Я уже перехожу ко второй части моего выступления.) Самошкин: Перед самим переходом — можно ли понять организованность как степень совершенства какой-то системы? Алексеев: Нет. Тот аспект рефлексии, который в своё время специально пытался исследовать Владимир Александрович Лефевр и который вызвал резкую критику и с моей стороны и со стороны Г.  П. Щедровицкого. В. А. Лефевр, действительно, организованность понимал в этом духе. Он противопоставлял её специально энтропии. И выводил своё понимание рефлексии из этой дихотомии, из этого противопоставления. Рефлексия понималась как мера организованности. Самошкин: А как Вы понимаете организованность? Алексеев: Примерно в таком смысле, как надо понимать тип животных. Это очень интересная аналогия, страдающая, как и любая аналогия, изъянами. Вот, например, мы берём историю развития животного мира. Появляются пресмыкающиеся, появляются млекопитающие (кстати, млекопитающие все элементы от пресмыкающихся взяли). То есть это некоторая форма, в которой происходит деятельность. Это форма, в которой мы мыслим. Вот, например, вам сейчас задают некую норму обсуждения докладов. Подумайте, существовала ли такая норма лет десятьпятнадцать назад? Нет. Где-то праэлементы её были, использовались. И Онегин, беседуя с Ленским, мог использовать её праэлементы, но это не было нормой работы. А представим себе, что эта норма работы будет настолько удачной, что все её будут использовать. Тогда мы будем говорить, что есть определённая организованность. Нормирующая деятельность. Ильясов: Реально действующая. Алексеев: Ещё пример, погрубее. Не умеет человек рефлектировать — он будет считаться неполноценным. И это обязательно войдёт в норму его мышления, его деятельности. Самошкин: То есть это уже будет в культуре как ценность? Алексеев: Организованность всегда существует именно в культуре. Самошкин: Вы сейчас проделали оригинальный интерпретационный историко-критический анализ. Чем Вы методически определялись, когда проецировали своё видение рефлексии по векам? Алексеев: Ещё раз подчеркну своё понимание. Скажем, прекрасная статья А. П. Огурцова в Философской энциклопедии про рефлексию. Но, с моей точки зрения, он не прав полностью. Он начинает разбор рефлексии с Аристотеля. И это не только моя точка зрения. Начинать разбор рефлексии с Аристотеля, с моей точки зрения, бессмысленно, исходя из всего сказанного выше. Теперь я перейду ко второму кусочку изложения и задам такой вопрос: почему к концу 1970-х годов вдруг все бросились на рефлексию? Почему раньше психологи весь этот комплекс идей (да он для них и не существовал), почему это богатое содержание, эта коллекция идей для психолога представлялась как спекуляция философская, которая к реальной психологии отношения не имеет и иметь не может? Мне могут задать вопрос, а могу ли я это аргументировать? Да, очень просто, простейшими средствами науковедческого анализа — возьмите до 1960 года журнал Вопросы психологии, вы там не увидите этого слова, нет и соответствующих идей. Хотя с идеями дело сложнее, но мне достаточно, что вы не увидите этого слова. Этого термина нет, он не существует и не только y нас. Почему это так? Задумавшись над этим вопросом, я должен был ответить для себя на такой вопрос: если абстрактный смысл был ясен с самого начала, то в реальности ещё не возникла такая новая организованность мышления как рефлексия, то есть она не стала достаточно доминирующей. Она появлялась где-то в островках, и поэтому для психологов, которые изучают общее мышление, её не существовало. Это абстракция, вытекающая последовательно из последнего, пятого тезиса. А конкретно, каковы же условия, фактические условия, породившие необходимость рефлексии? Причём, заметьте, эти условия должны обладать, по крайней мере, двумя основными особенностями. Первое и самое существенное условие — Всё должно произойти естественно, так, чтобы все поняли, что без этого ничего дальше не могло бы быть. Второе — это представляющееся нам как само собой разумеющееся условие должно нами же отличаться от предшествующего, то есть от того, что раньше казалось естественным, а сейчас кажется неестественным. Вот какую вещь я должен решить, чтобы ответить на вопрос. Я должен выделить, соблюсти эти два условия, чтобы сказать, а как же возникла эта организованность? И здесь я буду отвечать на этот вопрос только в психологическом плане, хотя этого и недостаточно. Я проведу социокультурный анализ, но только с психологической точки зрения. То есть с точки зрения мышления и действия. Здесь можно выделить следующие два момента. Первое, резкое нарушение автономности действия и второе — быстрое изменение состава и характера осуществляемого действия. Это есть условие к мыслительному действию. К примеру, обратите внимание на фантастическую литературу начала XX века. Главный герой — одиночка, который вершит многие, огромные по значимости дела. Он становится личностью где-то к двадцати годам и далее уже не развивается. В других культурах это выражается в понятии каста. Сейчас же какую деятельность ни возьми, допустим, профессионально-производственную, культурную (здесь ужас что делается — разные средства массовой информации заставляют нас по-разному относиться к различным формам поведения) — всё ведёт нас к быстрому темпу изменения состава и характера реально реализуемого действия, включая и мыслительное действие. И эти два условия для нас становятся очевидными, то есть это те условия, в которых мы живём. Раньше состав и характер профессиональной деятельности был автономен, подолгу не менялся. А вот теперь я задам просто вопрос. Случайно ли понятие рефлексия появилось в Европе тогда, когда европейская культура столкнулась с другими? Подумайте над этим! Так вот. Эти новые изменившиеся условия, некоторый набор исходных расчленений-рефлексий, который я продемонстрировал в первом куске, сдвигают ли они наше понимание рефлексии? Но посмотрите, какой происходит примечательный сдвиг — психология не может рассматривать рефлексию как определённую организованность мышления. Психология решает другие задачи. Она решает задачи диагностики, обучения, терапии и так далее, и поэтому с психологической точки зрения рефлексия выступает как условие, в котором, реализуется определённая способность. Рефлексия начинает трактоваться, как бы её ни исследовали, как определённая способность мышления. Как способность к рефлексии. Вот это первый крупный сдвиг, который произошёл в развитии философской и психологической трактовке рефлексии. Если философия (или методология) рассматривает рефлексию как особую историческую организованность мышления, то при психологическом подходе мы начинаем трактовать рефлексию как некоторую способность, тоже в историческом плане. Но тогда мы должны ответить на вопрос, а в чём же эта способность состоит? И эти условия надо проинтерпретировать как-то психологически, на психологическом языке. Мне кажется, что кардинальной здесь может быть следующая характеристика: основным содержанием рефлексивных процессов является установление отношений. Почему мы должны говорить об установлении отношений? Во-первых, потому, что если действие А не является действием изолированным, а предполагает какие-то другие действия (допустим действия В и С), то для того, чтобы действие А было эффективно, адекватно, мы должны заранее связать это действие каким-то образом и в каких-то деталях и сторонах с действиями В и С. То есть мы должны установить отношения между нашим действием А, действием В и действием С. Вот пример из вашей ситуации: понимающий, делая работу в своей позиции, должен предвидеть работу критика, и это отношение может быть самое разное, важно даже то, что сами позиции понимающего и критика просто различаются, что они выделены и поставлены в последовательный ряд и между ними установлены отношения. Теперь вновь немного о втором условии. Вот эти В и С всё время меняются. Поэтому нам устанавливать отношения каждый раз нужно заново. Ведь когда отношения установлены, то никакой рефлексии нет — обыкновенный схематизм или автоматизм мышления — применение общего правила. А если те деятельностные образования, с которыми надо устанавливать отношения, всё время беспрерывно меняются, то, действительно, надо всё время эти отношения устанавливать заново. Деваться некуда! Поэтому, исходя из этой общей идеи, я и определил рефлексию вообще как процесс установления отношений по содержанию. То есть — способность к установлению отношений, с психологической точки зрения. Конечно, эта способность к установлению отношений предполагает всю предшествующую парадигму (парадигма — это не что иное, как некая схема грамматических правил, падежные окончания…) Этот процесс обращения к предыдущей парадигме предполагает и все предшествующие пункты, и процесс обращения мышления на мышление, и переход от схематизма-I к схематизму-II, и объективирование своих мыслей и так далее. Но он предполагает и некоторые более конкретные содержания применительно к психологической задаче. Скажем, это не просто процессы осознания, как у нас часто трактуют рефлексию, не верно понимают под этим и определённые процессы мышления, которые связаны с установлением отношений. Вполне возможно, что и я делаю в своём определении некоторую ошибку. Но сейчас наиболее частая ошибка — это ошибка экстраполяции, ошибка того, что узкое содержание очень широко распространяется. Возможно, я делаю другую ошибку — сужаю понимание рефлексии, но такое сужение понимания рефлексии даёт мне как психологу право жёстко с ней работать, поэтому я делаю это совершенно сознательно. Поэтому я настаиваю, где есть необходимость именно на таком понимании рефлексии. Эта базовая способность, которой раньше не было. Какие-то праэлементы были, конечно, но они не были как массовая, как общественная необходимая способность, которой должны овладеть всё, чтобы адекватно жить в этом мире. Способность, которая пронизывает всё наше бытие. Ранее общей такой способности не было. На этом я закончу второй кусок своего выступления. Я приведу несколько примеров, показывающих важность вот этого установления отношений. Современный человек всё время попадает в новые системы любой деятельности. Это характерная особенность современного человека, и чем дальше, тем больше эта особенность будет проявляться. Причём совокупности людей совершенно различные, как реальные, так и идеальные, так как развитие массовой коммуникации достигло невиданных масштабов. Ведь чисто психологическая зарисовка — несколько человек едут в троллейбусе и обсуждают фильм, увиденный по телевиденью, — они устанавливают некое отношение с другим, которого не было ранее, и в данном случае рефлектируют, потому что они сталкивают свои и чужие нормы поведения, которые были представлены на экране. И вот между этими нормами устанавливаются отношения. Может возникнуть вопрос, а почему люди решили со всеми устанавливать отношения? И здесь мы переходим к цели рефлексии. Только таким путём мы можем проводить саморегуляцию, то есть регуляцию управления своим поведением и также управлять, регулировать поведение других людей. Без установления этого отношения ни саморегуляция, ни регуляция других не представляется возможной. А вот в этом быстро изменяющимся, тесно взаимосвязанном мире, который всё более и более становится, в этом смысле, человеческим миром, то есть человеческие отношения выступают всё более и более на первый план, вот эта способность к рефлексии, к установлению отношений всё более и более становится значимой. И ещё два важных моментика. Здесь важны оба слова — установление и отношения. Я остановлюсь на первом слове — установление — это всегда процесс. В данном случае рефлексия выступает для психолога с процессуальной стороны, со стороны для психолога чрезвычайно важной и существенной. Почему? Да потому, что если отношение уже есть, то какая может быть вообще рефлексия? Я просто применяю некоторый штамп. Поэтому очень важна роль именно этого установления. И что устанавливается — тоже очень важно. Теперь я подчёркиваю второе слово — отношение. Потому что только через это отношение между своим и чужим действием я могу реализовать собственные действия адекватно и правильно. Это последнее замечание по второму кусочку. Резюме: в психологии происходит изменение подхода к рефлексии. Она начинает пониматься как способность. Эту способность можно понимать и трактовать как способность к установлению отношений. На этом я заканчиваю этот кусок общепсихологических рассуждений. Этот кусок, на мой взгляд, очень эвристичен в том, что даёт богатые возможности для создания чисто конкретных методик действия. О некоторых из них я расскажу позже. Злотников: А какова связь между рефлексией и отражением? Алексеев: Эта связь даже есть в русском языке, рефлексия — рефлектор, а что такое рефлектор — это отражатель. Я пытался показать, что вся немецкая классика, которая очень много сделала относительно рефлексии, напала на понимание рефлексии как отражения. Она не могла свести к механистическому пониманию отражения, она стремилась показать активность рефлексии. Вот так намёком я и могу ответить на ваш вопрос, а показать, как действительно связана рефлексия с отражением я просто не знаю. Злотников: А не есть ли это одно и то же? Алексеев: Думаю, что нет. Михайлов: А по отношению к мышлению? Алексеев: Установление отношений не есть отражение. Установление отношений, с психологической точки зрения, есть активное нечто, которое конструируется нами, я бы сказал, что я в данном вопросе фихтеанец. Идея построения собственного действия, активность мне более импонирует. А в отражении есть какой-то механистический привкус, и он мне не очень нравиться, хотя я и сам пользуюсь термином отражение. Я не хочу вдаваться в философскую дискуссию, что такое отражение. Для меня этот вопрос находится где-то в стороне. Самошкин: В Вашей трактовке рефлексию можно понимать как какую-то психическую реальность? Алексеев: Как способность. Самошкин: Но способность в теоретическом плане, как теоретический конструкт для меня имеет другую загруженность, а в данном случае Вы говорите о сущности рефлексии. А раз это сущность, то она имеет за собой ту реальность, которую можно проверить эмпирически. И тогда возникает вопрос: ведь никакую способность без её реализации мы не увидим, а ведь одно дело осознаваемые, а другое — неосознаваемые способности. Или по-другому: если это способность, а способность есть психическая реальность, то что это за реальность? Алексеев: Понимаете, с моей точки зрения, любая способность — есть способность к действованию, безотносительно к тому, чему это принадлежит, к действию интеллектуальному, к действию с предметами, к действию художественному. Мы в этих способностях всегда выделяем некоторые общие для любой возможной практической направленности элементы, которые мы называем общими способностями. Причём, заметьте — язык нас никогда не обманывает, что такое способность, вдумайтесь в это слово — это владение способом, ничего больше. Кстати, этимологические рассуждения часто очень многое дают. Язык, слово, когда прошло через тысячелетия и не изменилось, оставило своё содержание, то это значит, что оно всеми схватывает понимание, оно выражает настолько сильный смысл, что мы ему противостоять не можем, оно принудительно нас обязывает себя выполнять. Михайлов: Вопрос о соотнесении рефлексии с мышлением. Или рефлексия — это новое психическое свойство человека, или это на уровне мышления новый тип организации? Алексеев: Способность всегда проявляется в новом типе организации мышления. Но что значит новый тип организации мышления? Из чего, в чём он состоит? Во-первых, некоторая направленность мышления. На что? Новый тип организации не может возникнуть, если нет какой-то особой направленности, зачем нужна новая организация мышления, если у меня старая направленность? Новый тип организации предполагает новые вводимые элементы. Что такое организация? Это связь между элементами, управление, распределение между элементами и так далее. Здесь есть эти новые элементы или новые типы организации, в данном смысле. В чём они состоят? Вот, например, в химии, возьмите три элемента и по-разному устройте между ними структуру связи, и вы получите два совершенно не похожих вещества, будем иметь с одной стороны уголь, а с другой — алмаз. А химический состав их однороден. Так вот, в рефлексии на первый план (почему я говорю, что это содержательные характеристики) отношения между чем-то ранее неизвестным становятся центрирующими в этой новой организации мышления. Михайлов: Рефлексия — это суть новое понятие, а психические процессы — это останется мышлением, огрубляя. Алексеев: Понимаете, я вообще не работаю в категории психические процессы. Понимаете, в моей практической деятельности как психолога этого не нужно. Я, наверное, сказал ужасную вещь с точки зрения преподавания психологии, но я сейчас отчётливо для себя понял, что я не понимаю, что такое психические процессы. Почему не понимаю? Да потому, что не работаю с этим понятием. Ильясов: Заметьте, ребята, Никита Глебович демонстрирует нам один из видов работы, который мы с вами разбирали. Психология — это наука о психике в той мере, в какой она может быть рассмотрена как компонент деятельности. Предмет психологического исследования — это особый ракурс деятельностного анализа. Алексеев: Ведь что такое психология: наука о психике? С точки зрения формальной логики получается логический круг. И здесь и там один и тот же корень — псих. Поэтому я и не понимаю, что такое психические процессы. Ильясов: Термины и задаются по кругу: психология — есть психика, и на неё мы наводим логос, и получаем психологию. Алексеев: Прошу прощения. Я не буду ввязываться в вашу сферу, вы здесь понимаете больше, я скажу проще — что такое психические процессы, я не понимаю, поэтому не берусь об этом рассуждать. Ильясов: Но здесь есть один момент, интересный, как мне кажется… Алексеев: А вот раскрыть, извините, я вас перебью, более точно, что такое организация, можно, но чуть подальше. Дело в том, что надо понять логику моей сегодняшней с вами беседы. Я сначала должен был вам показать самые общие представления общефилософские, потом перейти на более конкретный общепсихологический уровень, а затем выстроить вам моё понимание, совершенное или несовершенное, уже на конкретно-психологическом уровне, чтобы вы поняли: из каких более общих позиций я исходил. Ильясов: И всё-таки интересно остановиться вот на чём. Я с Вами согласен, что есть устоявшиеся образования и неизменные. Но термин рефлексия через всю историю устоялся, неся в себе этот оттенок отражательного процесса, иначе — вообще, при чём здесь рефлексия. Алексеев: Устоялся. Вы меня начинаете теребить по поводу того философского вопроса, на который я не хочу отвечать. Ильясов: Нет, нет — это не философский вопрос. Вы выделяете, совершенно законно, важную реальность, вид деятельности, способность к этому виду деятельности такую, как установление отношений. И эта реальность действительно приобретает очень важное значение в последнее время. И эта способность становится уже в массовом порядке необходимой для большинства людей. Без этого люди просто не могут сейчас существовать. Все это можно совершенно чётко принять на содержательном уровне, это всё правильно, верно и интересно — и это самое главное. Но если все это обозначить терминами, то всегда возникнет недоумение, почему установление отношений — суть рефлексия? Почему такая трансформация значения этого термина? И отсюда не проглядывается та связь из внешней позиции в первом приближении и в первом знакомстве со всем тем, что вы сейчас здесь говорили, не просматривается связь с философами, которые про неё твердили, и с вашей интерпретацией этого термина. И я говорю совершенно чётко — это терминологический вопрос, можно все это хозяйство вообще не называть рефлексией. Алексеев: Вы говорите терминологические вещи, давайте посмотрим. Рассмотрим сначала аналогию — атом. Что такое атом? Терминологически. Это неделимое далее. Ильясов: Есть ещё одно значение — частица, неделимая далее. Алексеев: Частица вещества. Но нечто важное происходит далее. А происходят совсем нетривиальные вещи. Происходит парадокс, если здесь первое и второе значение мы можем подставить так, то позднее первое значение выходит на первое место, а второе совсем уходит. Вот этот процесс с терминами происходит беспрерывно. Есть вначале одни термины, затем проходит время, и мы получаем для того же самого термина другую совокупность значений. Поэтому я объясняю, что рефлексией я назвал то, что назвал тем, что я почувствовал так — современность, то есть в старый термин, вложил новое содержание. Вот когда мы будем смотреть конкретные вещи, связанные с рефлексией, вы увидите, как старые философские идеи там присутствуют. Сейчас я перейду к совершенно конкретной части моего выступления. Здесь я остановлюсь на двух моментах. Первое — это условие возникновения или постановки рефлексивной задачи, и второе — механизм, точнее один из механизмов решения этой рефлексивной задачи. Нам необходимо найти удобные и простые критерии, по которым мы можем судить, что мысль перешла в рефлексию, вот в эту организованность. Это критерии чисто эмпирические, теоретической схемы у меня никакой нет, и делал я это по наитию. Я выделил таких четыре критерия. Первым критерием является произвольная остановка действия. Почему выделяется именно этот критерий? Представьте себе, что вы проводите некоторое рассуждение. Отрефлектировав это рассуждение, направив свою мысль на мысль, вы не можете этого сделать, пока вы эту мысль не остановили. Точно также вы не можете рефлектировать любое своё действие, пока оно не остановлено. Если оно не остановлено, то вы занимаетесь, собственно, этим действием. И произвольная остановка действия имеет, что очень важно, активный характер. И эта остановка наступает тогда, когда в деятельности что-то не срабатывает. Этот момент чувствуется, действие дальше продолжать не следует. Причиной может быть и безрезультативность действия. Этот пример очень интересен с точки зрения патологии. Кстати, понимание рефлексии, которое я пытаюсь здесь провести, сейчас проходит в одном диссертационном исследовании на шизофрениках. Здесь важно иметь в виду, что само действие остановки лежит в другой плоскости, чем совершаемое действие. Оно по отношению к нему как бы перпендикулярно. Это происходит по схеме: схематизм (Cx1) — рефлексия (Р), схематизм (Схема № 2). Действие остановки принадлежит к плоскости, управляющей конкретными схематизмами. Остановка — не вся рефлексия, но одно из условий, которое обуславливает совершение рефлексии, и по своей природе соответствует тем различениям, которые я проводил выше. Мне кажется, было бы чрезвычайно интересно провести психологическое исследование на эмпирическом материале, посвящённое изучению того, как осуществляется остановка действия. Интересно было бы типологизировать остановки действия, создать методики, позволяющие фиксировать характер остановки — это хорошая не только курсовая, но и дипломная работа. Ильясов: Значит параллельно рефлексия идти с действием не может, это для Вас принципиальное положение. Алексеев: Понимаете в чём дело, мы всегда мыслим и рассуждаем функционально. Так вот, функционально, это различные вещи, а во временной процедуре это может совпадать. Но, тем не менее, даже во временной, если мы не остановили совершаемое действие, то мы не можем делать рефлексии, по крайней мере, по отношению к этому действию. Я просто занят другим, поэтому я не могу делать эту рефлексивную работу. Это все лежит на поверхности и должно быть понятно. Напомню, что в психологии нет сложных вещей, точно также, как нет и простых — они просто таковыми нам представляются, потому что реальные, действительные вещи, просты, когда вы начали их понимать и исследовать, и нам нужно исследовать то, что лежит на поверхности, то, что всюду есть, а не какие-то экзотерические свойства. Второй момент или второй критерий — это фиксация действия. Мало остановить действие — мы можем сделать это непроизвольно. Остановка действия сама по себе ещё не ведёт к рефлексии, нам ещё что-то нужно. И следующим функциональным шагом (не по времени, а по смыслу, по значению) является фиксация действия. Что это такое? Действие, выполненное и остановленное, должно быть каким-то образом ограничено. Мы должны это действие ограничить, чтобы таким образом отделить это действие от другого. Даже в каком-то смысле выделить ранее совершенное наше действие. В этом смысл фиксации. Фиксация, по большей части, носит отрывочный характер, выполняющий роль указания. Она всегда отрывочна, приблизительна. Фиксация, точно также, как остановка действия, имеет другую управляющую природу. Она не входит в схематизм, действия по фиксации. И не может ему принадлежать, так как направлена на выделение какой-то границы, частичной, этого самого схематизма, и в этом смысле управляет этим схематизмом. Третий критерий — объективация действия. Мы фиксируем действие, прибегая к его содержательной характеристике. Делал то, сделал это и так далее. Когда же я объективирую своё действие, то я делаю действие объектом своего рассмотрения. Я провожу очень существенный для понимания момент — я, во-первых, описываю содержательно своё действие, но при этом я даже в речи это фиксированно выделяю — главное следствие, порядок действия, второстепенное и так далее. Ведь за этими словами, по сути дела, стоит некая методологическая схема, использованная для описания деятельности. Само это конкретное описание совершенного действия организуется при помощи этой методолого-методической схемы. И в каждом конкретном случае мы можем реконструировать эту схему, представив это действие как объекта. И ещё очень характерный момент для объективации действий. Объект всегда выступает как некое целое. Поэтому в фиксации мы можем фиксировать какой-то момент того, что мы сделали — конец действия, начало действия, вообще какой-либо важный для нас элемент, то совершая действие по объективации, само действие представляется как некое целое, отличное от других возможных целых. Ясно, что само действие объективации, опирающееся на какие-то схемы, не принадлежит к рассматриваемому схематизму, а направлено на него, на его выяснение. Если связать это с первой частью моего выступления, то объективацию мы фактически можем видеть в работах Фихте, о которых я немного говорил ранее. И, наконец, последняя, четвёртая характеристика, которую бы хотелось рассмотреть — это то, что я называю отчуждением действия. Дело в том, что человек, это человек, это не машина. И человек как человек пристрастен ко всему, он эмоционально заряжен на всё, прорывается это реально или не прорывается. Человек либо принимает, либо отвергает, он либо любит, либо не любит, либо интересуется, либо не интересуется. И это имеет отношение к собственному действию. Если человек сделал сам действие, то он пристрастен к нему. Но для того, чтобы действие, даже будучи объективировано, могло быть рассмотрено, оно должно быть собственным действием, отчуждённым от себя. Потому что пристрастность наша личная к каждому своему действию лишает возможности (то есть надевает какие-то очки, либо розовые, либо тёмные) разобраться в собственном действии. Это психологический личностный момент, и это момент необходимый. И, что очень важно, он лишает нас возможности адекватно, правильно сопоставить и чужое действие. Самым центральным из этих четырёх критериев я бы назвал объективацию. Я ещё раз на ней остановлюсь и поясню на одном примере. Сидите вы, скажем, на семинаре у Г. П. Щедровицкого и там чертите различного рода пляшущих человечков, связи между ними, квадраты, блоки и другие разные схемы. Читаете ли вы, скажем, какую-либо кибернетическую работу психологическую, работу кибернетизированного типа, в которой тоже много различных блок-схем. В чём же функция всего этого? Во-первых, очередь для того, чтобы объективировать ход своего рассуждения — никакого специального значения, как правило, все эти схемы и рисунки, не имеют. Они имеют только один смысл — объективировать, закрепить, сделать объектом, специфически знаковым объектом, проводимым ход рассуждений, и если всё это сделано хорошо, то эти цели достигаются. Так вот, объективация является центральным процессом, в котором все остальные критерии должны присутствовать. Но по большей части слитно. Хотя, если вы разработаете какую-то диагностику рефлексии, вы увидите их различный смысл. То есть у вас будет содержательный критерий, на базе которого можно создать и формальный критерий, чтобы в любом рассуждении выделять эти четыре вещи. И здесь очень большой объём методической, методологической и просто экспериментальной и очень интересной, с моей точки зрения, работы по диагностике рефлексии. Я совсем не касался проблемы обучения рефлексии, но именно этому надо обучать, надо обучать культуре остановки своих действий, культуре фиксации своих действий, культуре объективации своих действий. И, как это не парадоксально, культуре отчуждения своих действий, умению рассмотреть их как не свои, как некий объект, безразличный для анализа, то есть не имеющий каких-то своих преимуществ или наоборот, недостатков, зависящих от своей личностной позиции. Эта совокупность действий образует то, что я называю условиями постановки рефлексивной задачи, психологической и, как мне представляется, весьма и весьма конкретной. Теперь хотелось бы посмотреть, а как решается сама эта рефлексивная задача. Кстати, эти четыре условия, по сути дела, являются теми моментами, проведение которых и является рефлексией. Вроде бы рефлексивная задача ещё не решена, но переход к рефлексии уже схвачен, поэтому я и говорю, что это условие возможности постановки рефлексивной задачи. Теперь разберёмся, в чём же суть самой рефлексивной задачи, и какие механизмы её решения бывают. Говоря об условиях, я несколько раз подчёркивал одно обстоятельство — все эти действия лежат в одной плоскости по отношению к тому схематизму, в котором мы двигались раньше. Следовательно, я могу заключить, что рефлексивная задача связана всегда с выходом в некоторую другую плоскость рассмотрения. Даже употребляется такой термин (кажется, он был введён Щедровицким) — рефлексивный выход. Это условие, обеспечивающее возможность такого рефлексивного выхода — перехода в это иное, скажем, состояние. А рефлексивная задача — это задача, возникающая вот в этой новой плоскости. Если говорить буквально, то эта задача связана с тем, что некоторым образом анализируются те основания, те средства, которые были заложены в использованном ранее схематизме. Злотников: А каковы средства объективации? Алексеев: Есть вербальные средства объективации. Злотников: Они достаточны? Алексеев: Большей частью нет. Злотников: Значит необходимы другие? Алексеев: Да. Понимаете, почему я вернулся к объективации и рассказал о личных схемах, выносимых на доску? Потому что это формально значимые средства иного рода, чем речь. Здесь все не очень просто. Почему речь в качестве средства объективации не очень эффективна? Дело в её многозначности, это раз. Во-вторых, речь у нас существует только во временном протяжении, она у нас не существует, вынесенная во вне. Злотников: Значит нужны более адекватные, знаковые системы для объективации? Алексеев: Да. Фактически вот эта блок-схема, назовём её так, движение и является попыткой сделать это. Самошкин: И такая система должна иметь свою парадигматизацию и свою синтагматизацию? Ильясов: Она может быть синтагмически ситуативной? Алексеев: Здесь нельзя забывать один интересный момент, который был исходно положен в рефлексию. В связи с работами Канта был показан продуктивный и творческий характер рефлексии. Дело в том, что рефлексия угасает в своём продукте. Нечто сделанное и далее использованное, как правило, уже не требует рефлексии. Так что если мы выработаем парадигматику объективации, то мы даже не будем рефлексировать, хотя внешне будет казаться, что рефлексия осуществляется. Ильясов: то есть принципиально творческий акт не может быть нормирован? Алексеев: В этом смысле, да. Но, нормируя его, мы достигаем очень многое в культуре, в совершенстве, в организации нашего мышления, но снимаем рефлексию. Ильясов: Она становится другим образованием. Самошкин: Момент объективации в рефлексии должен иметь нормативный характер, иначе тогда сплошная интуиция творчества отнюдь не эвристического порядка. Алексеев: Здесь происходит забавная вещь. Георгий Петрович Щедровицкий во всех этих отношениях страшный пурист. Но он говорит: Какая-то непонятная трудноуловимая, неизъяснима вещь, магическая, рефлексия. Мы стремимся для себя эту вещь представить, но, как только мы её формализуем, даже какие-то вещи из неё, мы из её ведомства сразу уходим. Понимаете, почему давая своё содержательное определение рефлексии как установление отношения, мне очень важно подчеркнуть, что всегда — это процесс установления отношений. Как только отношения установлены, дальше рефлексии нет. Это процесс, который никогда по этим путям не повторяется, всё время ищущий новый ход, или это воспроизводимый в некоторых случаях репродуктивный процесс? Вот в чём дело. Некоторые пути механизма рефлексии мы опознать, скорее всего, сможем, и в этом смысле эти пути воспроизводимые. Но здесь другое. Какими бы мы формальными знаниями не обладали, когда мы сталкиваемся с реальной ситуацией, мы нечто реальное должны сделать. И это каждый раз есть своя рефлексивная практика. Если своеобразия в данной новой ситуации нет, то мы просто накладываем известный паттерн, шаблон или схему, то тогда, хотя внешний процесс и подобен, но рефлексии нет. Есть то, что П. Я. Гальперин называет подведением под понятие, а П. А. Шеварев — правилосообразное поведение. Злотников: Но, в таком случае, сам процесс объективации рефлексии теряет смысл, как только рефлексия объективирована, то она уже не существует. Алексеев: Объективируется не рефлексия, а мысль, рассуждение, действие. А рефлексия не объективируется. Я не говорю об объективации рефлексии, а говорю о критерии перехода. Это действие, действие остановки есть критерий остановки, действие, фиксации и их критерий фиксации, действие объективации, действие отчуждения и их критерии. Мне не хватает слов, я не могу найти достаточно хорошего образа даже для себя. Это есть первая часть, то есть постановка рефлексивной задачи — но есть ещё сама рефлексивная задача. О! Теперь понял, как тот лектор, который девять раз объяснял, а на десятый понял, о чём он говорил. Смотрите, все это может быть сделано, все четыре действия, а рефлексивная задача не решена. Почему мы тогда будем называть это рефлексией? Это не рефлексия. Рефлексия — это когда всё это сделано и ещё решается рефлексивная, задача. Самошкин: Почему Вы называете эти критерии эмпирическими? Алексеев: Я не очень люблю наукообразные слова, но иногда без них не обойтись. Дело в том, что эти критерии я нашёл не исходя из какой-то заранее продуманной схемы, то есть я просто думал и подбирал, что нужно, но эти критерии не пронизаны единым пониманием, вот в этом смысле я и говорю, что они эмпирические. Самошкин: Эти условия предваряют рефлексивную задачу, но ведь они и остаются в ней, и тогда проблематика объективации на уровне решения рефлексивной задачи возникает с новой силой? Алексеев: Конечно остаются, и я попытаюсь показать, что там происходит. Ильясов: Может быть можно сказать так, что рефлексия не просто о мышлении в общем плане, а рефлексия — это творческое мышление о мышлении? А не репродуктивное мышление о мышлении. То есть — как только пропадает признак творчества, мы уходим из рефлексии. Алексеев: Ничего не могу возразить. Вы проще и лучше показали необходимость того первого шага, который я сделал. Злотников: Но тогда получается, что любое установление отношений есть суть творческий акт? Алексеев: Как установление, конечно. Ильясов: Как установление нового отношения, да. Не репродукция уже известных, а новых. Алексеев: Новых по содержанию, по форме, по чему угодно. Но творческое — это уж очень помпезно звучит, лучше продуктивное. Теперь я вернусь к рефлексивной задаче. Какие её характерные особенности? Какие признаки? Я сразу извинюсь, но у меня здесь есть люфты в собственном понимании, я не распределил специально характеристики по рангу, по значению и по прочему, поэтому я их просто перечислю в некотором беспорядке. Первое — это перевод в иную плоскость действия. Это понятно. Второе — это специфическая направленность рефлексивной задачи на предшествующий схематизм, на основания, которые там использовались, на средства там применённые и так далее. И третье, которое следует подчеркнуть особо — при этом задаются, как правило, новые идеализированные образования через объективацию. Все это станет более понятным, когда мы разберём один пример. Заодно на нём и обрисуем психологический механизм решения рефлексивной задачи. Ильясов: Создание новых идеализированных объектов, в которых зафиксирована не просто действительность, а особая действительность — действительность отношений, действительность мышления? то есть идеализация в мышлении отношений, потому что физик тоже создаёт идеализированные объекты, но это не касается рефлексии совершенно. Алексеев: Кстати, мы же психологи, и поэтому всегда должны понимать простую вещь — все наши расчленения — это наши расчленения, а в грешной действительности там все перепутано, там все слито воедино. И, понимая эту действительность, мы её рассортировываем по нашим различениям. Но сейчас я хочу привести один пример, и на нём ввести и рефлексивную задачу и механизм её решения. В своё время мне пришлось пять лет работать математиком в школе, и я встречался со следующим фактом. Одарённые ученики, хорошо соображающие в математике, при решении новых задач, конечно, не все, тратили на их решение относительно большее время, чем просто способные ученики? Меня это страшно заинтересовало. За счёт чего это происходит? Почему люди явно одарённые, любящие математику и так далее тратят на эти задачи относительно большее время? Вот на этот вопрос я для себя должен был ответить. Я как психолог их расспрашивал, узнавал. И вот какой условно-обобщённо, я получал ответ: Вы знаете, я её давно уже решил, но хотел посмотреть, а если в условии что-нибудь изменить, то если решать так, как я её по-новому решил, сработает, или нет. Вот это факт. Это было то, с чего началось выделение этого механизма. Давайте представим, что делает человек. Первое, что он сделал, он начал размножать условия, он вместо одной задачи сделал две задачи. У него появилось условие–1, условие–2… условие–N. Далее, под условием–1 он ввёл некую систему действий–1, к условию–2 он применил их и ещё нечто другое, поэтому это есть система действий–2 и так далее — до системы действий–N. Как же шла его мысль, его работа? Ведь он эти условия как бы сравнивал. Помните, я вам говорил, что Кант высказал мысль о том, что очень важно в установлении рефлексии — он их [схемы: условия — действие] сопоставлял. То есть в нашем случае условия и система действий сопоставлялись. Но, спрашивая себя, он только условия сопоставлял? Нет, он ещё проверял и метод. То есть у него была вторая линия: он сопоставлял не только условия, но и действия. Ещё вопрос: а только ли это он делал? Нет, я должен максимально полно представить механизм и реальное движение его мысли. Что же он ещё делал? Он соотносил между собой вот эти получившиеся ряды сопоставлений. Он устанавливал отношения между варьированием условий и варьированием действий. Но каков же конкретно психологический механизм, обеспечивающий работу рефлексии? Механизмом рефлексии является соотнесение рядов сопоставления. Что этим я делаю? Я расставляю для себя возможность в полученную схему каждый раз подставлять всё, что мне нужно. Попадаю я в новую для себя среду, реализую свою норму поведения — это Норма–1. Она почему-то не срабатывает. Что я делаю? Занимаюсь анализом своей собственной формы? Да ничего подобного. И никогда я этим не буду заниматься, потому что если я буду заниматься лишь анализом своей нормы, то я всё время буду заниматься самокопанием, например, про того горьковского мальчика. Я начинаю её сравнивать с Нормой–2, выбираемой из Нормы–3, Нормы–4, Нормы–N из этого окружения. Но только ли нормы я сопоставляю между собой? Да нет. Это был бы чисто такой псевдообъективный научный анализ, и не было бы рефлексии. А я беру те условия, которые порождают эти нормы — у меня возникают Условия–1, Условия–2 и так далее. Я опять пользуюсь этим механизмом: я провожу несколько рядов сопоставлений, соотнося их друг с другом. И этот механизм и показывает некоторые специфические характеристики собственно рефлексивной задачи. Во-первых, я нахожусь в совершенно иной действительности по отношению к схематизму 1, который был. Моя деятельность направлена на этот схематизм, потому что он не сработал. Для того, чтобы выдать новое, то есть лучше управиться, отрегулировать собственное поведение, либо поведение других, я строю некую идеальную действительность для себя, (скажем, приведённого выше типа). Осуществляю рефлексивный выход в неё. Выход подготовлен. Этот механизм достаточно подробно описан в моей работе в сборнике Педагогика и логика (Н. Г. Алексеев — Формирование осознанного решения учебной задачи. В сборнике: Педагогика и логика. — М., Касталь, 1993, с. 378–409. Первое издание сборника Педагогика и логика было подготовлено в 1968 году. Однако в связи с известными событиями лета 1968 года готовый набор книги был рассыпан и впервые сборник вышел в свет в 1993 году. — Прим. ред.) и в моём диссертационном исследовании (Н. Г. Алексеев. Формирование осознанного решения учебной задачи. Автореф. канд. дисс. — М. МГПИ, 1975). Мне представляется, что этот механизм достаточно универсален и является одним из возможных психологических механизмов рефлексии, то есть могут быть и какие-то другие. Правда, я пока других не знаю, а этот я вижу. Он очень соответствует философской и общепсихологической пропедевтике, которую я проводил. Это есть механизм установления отношений. Не конкретный, каждый раз описываемый по-своему, а общепсихологический механизм. Это всё, что я хотел рассказать вам. Пожалуйста, вопросы. Злотников: На ком ещё, кроме математиков, экспериментально проверялся этот механизм? Алексеев: Разработана своеобразная методика для диагностики рефлексии. Её смысл был в следующем. Человек должен был совершить действие, потом рассказать его, потом проимитировать это действие как другое, а потом рассказать смысл, тот психологический смысл, который мог бы быть, когда его заставляли делать это действие и его имитировать. Получилась чёткая и интересная вещь — когда человек проходил четыре условия и после этого начинал решать рефлексивную задачу, он рассказывал все с той или иной степенью ограничения. Что при помощи этой методики или теста можно исследовать? Понимаете, — это конструкция, как и всё остальное, психологическое. Я говорил, но могу повторить: я не верю в законы психики какие-то. Человек от человека меняется и будет меняться — в этом его слабое достоинство. Поймите, я ведь не математиков беру, а реальную ситуацию действия, и на ней могу, как мне кажется, показать, что этот механизм работает. (Пример с Tомом Сойером, когда Том красил забор.) Злотников: Как соотносится сознание и рефлексия, не есть ли это одно и тоже? Алексеев: Думаю, что нет. Понимаете, в чём дело, термины такого типа трудно соотносить. Например, как соотнести попугай и трамвай? Рефлексия существует в сознании, в этом смысле она является моментом сознания. Я бы обратил ваше внимание на другое. Очень часто сознание начинают с чем-то соотносить для построения некой формальной системы, не задумываясь, что эти разные понятия возникали в разных реальностях для решения разных задач. В формальностях они как-то соотносятся, но не видно, что с ними можно сделать и куда с их помощью можно выйти. Злотников: то есть соотношение рефлексии и сознания — это неверно поставленный вопрос? Алексеев: Может быть и верно, если вы сумеете этот вопрос поставить и увидеть за ним действительно большую реальность. Я пока её не вижу, но может быть она и есть. Злотников: Вот есть объект — сознание, а вот объект — рефлексия… Ильясов: Для Алексеева рефлексия совершенно определённая, в том смысле, что Алексеев знает, что делается, когда осуществляется рефлексия, и что он может с этим что-то делать. А когда он говорит про сознание, то он говорит, что не знает, что с ним делать. Правильно ли я Вас проинтерпретировал? Алексеев: В общем смысле, да. Часто делают так: берут общие понятия, не задумываясь над простой вещью, что и общие понятия возникают для решения вполне определённых социокультурных задач и для разных целей. Например, начинают рассуждать, о том, что общего было в понимании мышления у Аристотеля, у Канта, у Гегеля и что осталось там рационального. Но не задумываются над тем вопросом, что для Аристотеля идеи о мышлении, размышления. О мышлении в определённой социокультурной ситуации, очень большой, значимой, но, тем не менее, совершенно определённое решение задач. А у Канта они были другие. А, скажем, Фихте — у него были третьи, ему надо было торжество личности провозгласить. И только поэтому он дошёл до решения этой задачи, он дошёл до понимания активности человеческого сознания. И это была задача, которая ставилась в то время. Обратите внимание на такую вещь, в английском языке все слова само, самосознание и так далее, появились в ХХ веке, а до этого их просто не было. Вдумайтесь в эти факты, которые показывают, почему я пытался показать вам организованность, историческую организованность мышления. Нам кажется, что это все по природе так существует, а мы только можем все исследовать так, как надо. Аристотель что-то исследовал не до конца, не до конца что-то понял. Потом кто-то понял лучше, кто-то ещё лучше понял. Я принципиально не приемлю такую позицию. Я считаю, что Аристотель исследовал до конца и ответил на ту задачу, которая стояла для его времени, и только мы это не домысливаем, начинаем думать, что он это осветил, а вот это не осветил. А он осветил всё, что нужно было осветить. Злотников: Тогда получается, что каждое поколение должно все исследовать заново? Алексеев: Это измеряется не поколениями. И если вы что-то хотите сделать, то у вас иного пути нет. Если вы ничего не хотите сделать, а хотите воспроизводить, повторять, то будете заниматься тем, что делает Т. Кун. Кстати, психолог должен читать науковедческие книжки. Книга Куна — это классическая книга. (Т. Кун. Структура научных революций. изд. 2. — М., «Прогресс», 1977). Он говорит: все это экзотерические исследования в рамках одной парадигмы. Вот когда принята основная система допущений, вот тогда там и копают, и копают все сложные вещи. А если поколению везёт, если поколение застаёт новые условия своего существования, то ему не это надо решать. Потом это сводится к культуре. Конечно, культуру надо знать, и в первой части я попытался показать, на каких предпосылках понимания рефлексии моё понимание основывается. Они в нас сидят, и мы не можем от них освободиться, но, может быть, попозже мы и их сбросим. Это нужно учитывать, но, тем не менее, работая, строить надо заново. А если вы не будете работать заново, то вы не получите нового материала. И это заново должно чувствоваться и с той, новой ситуацией, в которую вы погружаетесь. А социокультурные задачи, общечеловеческие — они всё время возникают, но они не измеряются жизнью поколений, они могут измеряться и пятью годами, а могут и столетиями. Ильясов: Здесь, ребята, прозвучала более глубокая идея. На материале рефлексии представлена более глубокая вещь мировоззренческого уровня. Речь идёт о том, что в исследовании человека, человеческой деятельности, человеческого мышления есть два принципиальных подхода. При одном подходе считается, что человеческое мышление и человеческая деятельность изначально задана, с какого-то момента все стороны там, в заданном, есть. И задача состоит только в том, чтобы к ним пробиваться и, соответственно, поколения исследователей друг от друга отличаются глубиной исследований природы человеческого мышления, человеческой деятельности. Аристотель что-то сделал, но не до конца доработал. Следующие поколения дополняли то, что не доделал, скажем, Аристотель. Но уже изначально существовало всё, что может существовать в мышлении. Это первый заход. А второй заход утверждает, что ничего подобного — каждый исторический период даёт новообразования в человеческой деятельности, в человеческом, мышлении. И каждое поколение оказывается, по крайней мере, в двух ситуациях; либо оно ещё не попало в тот момент, когда возникли новообразования, пользуется и живёт ещё в старую эпоху, пользуется тем, что было сделано предшествующими поколениями, либо оно вынуждено самостоятельно, от начала и до конца, это новообразование постигать. И принципиально Аристотель не мог сделать того, что делаем мы сейчас, не потому, что он был ограничен разными обстоятельствами, а потому, что то, что делаем мы сейчас, во времена Аристотеля просто не существовало. Вот какой заход. Перед Аристотелем не стояло социальной задачи исследовать рефлексию. Должен вам сказать, что первая позиция может отчаянно сопротивляться второй и проблематизировать её, утверждая, что это категорически не верно, что в человеческом мышлении нет такого эволюционного движения и человеческое мышление, поскольку оно мышление, оно изначально по своей природе несёт в себе всё. И развитие состоит не в появлении принципиально новых образований, а в совершенствовании того, что в зародыше дано, и поэтому Аристотель не дотягивал. Не потому, что он не мог, а потому, что не дотягивал, а другие вообще не добирались. То, что я сейчас говорю, это не значит, что это моя точка зрения. Я вам проблематизирую эту ситуацию, чтобы вы догматически не приняли ту или иную линию. Обе линии отчаянно борются, и борьба очень острая, и в настоящее время — эта борьба стала принципиальна, раньше она шла подспудно, а сейчас она чётко эксплицирована. За рубежом, например, позитивизм — это чистой воды неэволюционная система изучения мышления. Есть антипозитивизм, который выступает как исторический подход к мышлению. Марксистская литература критикует серьёзные недочёты и недостатки этой исторической ориентации в зарубежной логике и методологии науки в исследовании мышления. Но идею историчности подхода, в целом, глобально, мы поддерживаем, не её конкретную реализацию, а глобальный заход. Если персонально, то все позитивисты, Венский кружок, вплоть до К. Поппера, хотя он к нему не относится. А вот ученики К. Поппера, начиная, скажем, с И. Лакатоса, П. Фейерабенда и других — они как раз при всех своих ошибках ближе ко второму направлению. Достаточно было решить что-то одно, главное, чтобы кардинально перевернуть всю действительность. Почему я привлекаю ваше внимание к литературным образам? Большие писатели делали это достаточно убедительно, но остаётся чувство, что все события, красивые и так далее, описанные в романах, реально не могли быть, то есть мы чувствуем, что это фантазия, что это фантастическое произведение. Почему мы это чувствуем? Потому что понимаем, что так быть не может. Мы понимаем, или более мягко, начинаем понимать, что усилия одного не достигают цели. Что для этого нужна определённая кооперативная деятельность, и чем более мы вспоминаем, начинаем чувствовать, причём чувствуем это реально, практически, что любое действие все менее и менее становится автономным. Оно не становиться не свободным, но зависит от действий других лиц. От посредников. Но разве раньше действие не опосредовалось? Конечно опосредовалось, но степень автономности его, возьмите, например, натуральное хозяйство, была более ярко выражена. Здесь можно много примеров подобрать, чтобы показать резкое нарушение прежней изолированности действий. Мне важно, чтобы вы поняли этот момент, он достаточно прост, что прежняя автономность и изолированность действий уходит в прошлое. Для нас естественным является, что наше действие в большей степени зависит от действий других. Более того, я даже выдвину такой аргумент успешности и адекватность наших действий, который по большей части зависит от того, как мы заранее смоделируем и сформулируем наше действие по отношению к другим. Это явилось кардинальным условием изменения мышления. Самошкин: А в советской науке? Ильясов: Тут дело посложнее, поскольку советская наука на марксистских основаниях строилась, а марксизм исходно, культивирует исторический взгляд на всё. Все рассматривается конкретно-исторически. Нет универсальных этических норм, всеобщих, универсальных ценностей и то же самое нет и мышления, но по отношению ко второму подходу — это эксплицитно выражено в марксистской логике с временной. Раньше эти общие ходы так эксплицитно не выступали по отношению именно к мышлению. Вот к другим вещам — социальным, этическим, эстетическим категориям это чётко фиксировано. Все эти категории всегда конкретно-исторические. По отношению к мышлению на уровне идеологии это фиксировалось, но на уровне конкретного детального исследования этого не осуществлялось. Алексеев: Я могу добавить. Вы не читали Первобытное мышление Л. Леви-Брюля? Знакомы вы с теорией Э. Сепира и Б. Л. Уорфа о лингвистической относительности? С работами А. Я. Гуревича по средневековому мышлению? Вот в этих работах эта вторая, конструктивная позиция, как её называют, представлена достаточно сильно. Если брать советскую психологию, то вторая позиция, наиболее чётко выражается в исследованиях, которые каким-то образом сгруппированы вокруг Г. П. Щедровицкого. Самошкин: Который, почему-то, отрицает психологию. Алексеев: Понимаете, всё бывает. Я думаю, он не отрицает, он просто говорит, что она не построена как предмет. Ильясов: Он не отрицает психологию. Это неправильная квалификация. Он говорит, что психология, как таковая, она стара, она уже прожила, нынешняя психология — это ХVIII век. Алексеев: Посмотрите, то, что рассказано сегодня. Мы своих позиций тоже ничего не скрываем. Ведь фактически задача, которая передо мной стояла, не стояла в том, чтобы найти, что такое рефлексия. Да если бы я такую задачу поставил, то не решил бы её. Задача стояла в другом: сконструировать, что такое рефлексия и чем может быть рефлексия. Я могу сконструировать плохо, и эта конструкция в жизни не пройдёт — это моя частная неудача. Второй момент — что значит сконструировать? Это просто так на пустом месте задуматься и что-то там выдумать? Конечно, нет. И именно это я и хотел вам показать. Ведь такая конструкция опирается и на изучение достижений предыдущей мысли, что очень важно, и в этом вторая, неразвёрнутая, и поэтому менее понятная, часть доклада, на анализе того, что в жизни происходит. Это не волюнтаристский акт, конструкция, поймите это. Но это действительно конструкция, которая учитывает и культуру и запрос сегодняшней действительности, как она идёт. Почему мне так понадобились условия, в которых возникает мыслительное действие, показ их какой-то всеобщности, совершенно для нас неестественной. Ведь та конструкция, которая неосознанно начинает реализовываться — должна быть осознана. Кстати, роль философской литературы и состояла в этом — они осознавали веления своего времени, так говорили в старину. И в этом смысле проектировали возможное будущее движение. Ильясов: Ребята, вы поняли, какой здесь важный момент. Это восходит к тезису о том, что философы только объясняли мир, а надо его изменить. Алексеев: Одиннадцатый тезис о Фейербахе Марса и породил так называемых диалектических станковистов. Один из представителей которых — здесь перед вами сидит… (Диалектические станковисты — шутливое самоназвание участников Московского методологического кружка. См. Матвей Хромченко. Диалектические станковисты. — М., Издательство Школы Культурной политики. 2004, а также: ММК в лицах. Том I. — М., Фонд Институт развития им. Г. П. Щедровицкого, 2006. И ММК в лицах. Том II. — М., Фонд Институт развития им. Г. П. Щедровицкого, 2007. — Прим. ред.) Вы знаете, что такое станковизм диалектический? Хо! Да вы не читаете классиков, меня это поражает. Вы даже не читаете 12 стульев и Золотой теленок. Это те самые художники, им надо было перекрасить машину, которую они украли, а красок в городе не оказалось. Почему? А потому, что там один гайками метать начал, зерном и прочее. Это был кружок диастанковистов. Ильясов: Острейшая борьба проходит и по линии: что важнее — объяснять или изменять мир. Одни говорят, что слишком много времени идёт у нас на объяснение, мы много уже знаем, но толку от этих знаний мало. А другие говорят, что без изменения мир изменить нельзя. Но не нужно это разводить как альтернативу. Дело не в том, что нужно бросить объяснять мир и всем стремиться его сразу изменить. Задача объяснения остаётся, но к ней надо добавить ещё и задачу изменения мира. И при конструировании нельзя забывать и об использовании объяснений. Невозможно бросить объяснение и заняться изменением. А в Марксовском тезисе фиксируется одно очень важное обстоятельство: слишком много времени у нас идёт на объяснение, и почти нет никакого конструирования. Алексеев: Ислам Имранович, когда Вы говорили, то меня теребил червь сомнения. Я очень уважаю А. Н. Леонтьева как очень крупного психолога, но для меня тестовым лет пятнадцать-двадцать тому назад, был такой вопрос: Алексей Николаевич, а как Вы думаете, Ваша схема всегда и всюду работает? Ответ я знал, мне важно было удостовериться. И он ответил: Да, бесспорно, то есть эта схема на все века, на все народы. Следовательно, я действительно не для политеса подчёркивал своё уважение к этому психологу, но он ни в коей мере не стоял на марксистской позиции, в этом смысле. Он мог говорить очень много про историчность мышления, но это шло шапкой, вначале, а в реальной своей работе он этого не реализовывал, не проводил, а стоял на совершенно других позициях. Кстати, это явление чрезвычайно распространённое. Вот здесь Ислам Имранович критически говорил про неопозитивизм, бихевиоризм. А вы посмотрите как будущие психологи, какими методиками вы будете пользоваться — только этими, других то почти и нет. Михайлов: Своими. Алексеев: Вот это другое дело. Это другая постановка вопроса. Ильясов: Мы во-первых, изобретём свои, а во-вторых, реализуем те. Мы можем многие из них взять, так как свою задачу они решают, но нужно понимать, что они решают не всё, что нам нужно. Графская: Скажите, процесс решения творческой задачи и рефлексия, как я поняла, одно и тоже, если понимать процесс решения творческой задачи как установление новых отношений? А поскольку творчество — установление новых отношений, было всегда, на любом этапе развития общества, то рефлексию тоже, наверное, можно увидеть всегда, у того же Аристотеля. Алексеев: Я думаю, что, во-первых, процесс решения творческой задачи не обязательно предполагает рефлексию. В процессе решения творческой задачи может и участвует рефлексия, там, где это необходимо для решения творческой задачи. Более того, рефлексия всегда находится в решении творческих задач, но творческая задача — это понятие более широкое. И мне кажется, что есть действительно творческие решения, которые даже не предполагают обращение мышления на мышление. Ведь часто, творчество связано не с радостью, а с какими-то занудливыми операциями. Рефлексия, в том смысле, который я здесь пытался показать, не обязательно связана с творчеством. Ну, прошёл у человека какой-то образ, и мучился он над ним. Но не думал человек над прежним своим опытом, не сопоставлял, не сравнивал, не соотносил. Решил, в конце концов, задачу, но почему мы должны сказать, что здесь есть рефлексия? Поймите мою внутреннюю интенцию — термин всегда обессмысливается и теряет своё значение, когда он становится столь широким, что туда попадает все. Было, например, словечко информация. Сначала это было совершенно ясное понятие, по Шеннону. Потом все начали называть информацией. И само слово информация как-то обессмыслилось. То же может произойти и с рефлексией. Мы все будем называть рефлексией. Кстати, сейчас так и делают — любое сознание называют рефлексией. И тогда реконструировать при помощи этого понятия простые конкретные вещи становится невозможным. Потому что все расплывается. Здесь я придерживаюсь одного из любимых высказываний Гегеля: Если все белое, то нет белого. Ильясов: Но в вопросе Лены [Графской], содержалась та линия, она, может быть, этого и не желала. Она сомневается в том, что установление отношений — это продукт исторического развития мышления. Установление отношений есть исконно человеческое дело, и при Аристотеле оно тоже имело место. Алексеев: Да, оно имелось, и были такие прототипы и образцы, но это не было обстоятельной необходимостью всех, это не было нормой, как мы бы сказали сейчас. А мы исследуем нечто, имеющее нормативный и общий характер. Например, когда мы исследуем куст и начинаем исследовать движение соков по нему, нас не интересует данный куст, нас интересует, как двигаются соки и так далее. Ильясов: Но тогда представитель такого философствования должен всё-таки сказать: Это в какой-то мере существенная деталь для исследователя, а если такое было, то принципиально, хотя бы в виде исключения, мог это схватить и изучать. В исследовании есть всегда такая установка. Алексеев: Нет, и принципиально нет. И вот почему. Аристотель был гениальный человек. A гениальный человек исследует то, что нужно его времени. Он не исследует нечто случайно попавшееся ему. Кстати, существует одна блестящая работа по Аристотелю. Вы задумывались когда-нибудь, как появлялась формальная логика? Очень интересный вопрос. Ведь она появилась для того, чтобы, как это ни парадоксально, чтобы совершенствовать ораторское искусство и, в первую очередь, для этого. Почему? Так как всегда тождественное высказывание убеждает. Против него нечего возразить. Море есть море. Оно всегда истинно. И в этой связи, прежде всего c практикой сократиков, с практикой судебных речей, с практикой проведения общественных собраний, с практикой убеждения других, друг друга, которая в Древней Греции играла колоссальную роль, которую мы не можем сейчас представить, в их той жизни, поскольку каждый должен был выходить и говорить. Это было нормой. Заставляли. Человека, который уклонялся от собрания в своём городе, могли лишить гражданства и имущества заодно. А умение говорить и убеждать было колоссальнейшей задачей. И на этом основании, ещё до Аристотеля, конечно, возникла формальная логика. Аристотель это суммировал. И не просто как отражение некоторой всеобщей, всегда существующей действительности. А, скажем, сейчас, если вы посмотрите формальную логику, увидите, что то, что сделал Аристотель, по объёму занимает всего одну десятую часть, даже меньше. Сейчас возникли модальные, многозначные логики и так далее. Ильясов: Всё правильно, Я здесь не ставлю так вопрос, что действительная реальность и практическая ситуация жизни не играет никакой роли в озадачивании исследователя. Наоборот — решающую и ведущую роль. Алексеев: И единственную. Ильясов: Вот тут и могут быть возражения. Здесь есть вот какая сторона. Вот то, чего не было, это могло быть связано с разными обстоятельствами. Не было потому, что не было Никиты Глебовича две тысячи лет назад, который вот это все не сделал, не сконструировал. И тем самым не дал возможность формировать все это у всех остальных. Или не было, потому что и не могло этого быть. Алексеев: И единственную, потому что не понятно, зачем вы что-то другое, что не отвечает потребностям времени, делаете. Посмотрите, ведь история — это сложный процесс. Скажем, если мы посмотрим на такую интересную вещь: стоит ли заняться римскими стоиками специально и почему? Да потому, что некоторые из тех условий, которые я обозначил, в то время активно рекрутировались. Смешение народов и языков, необходимость быстрого изменения действия и так далее. Поэтому нечто подобное могло возникать, но, и здесь я всё-таки утверждаю, что стоиков посмотреть специально стоит, эта ситуация не была реализована, она была как бы праситуация. Ильясов: Спасибо Вам большое.

Verbalization of Prospective Memory in Monologue Communication / Объективация проспективной памяти в монологической коммуникации

 

BUT ABOVE ALL, the thing that

 <…>

I will remember him, everywhere I look, everywhere I go, all our memories,

all our experiences, and I know, half of who I am, half of my soul will always be

a reminder of him» [2, URL]6.

ПММ (5) — фрагмент онлайн-монолога девушки, тяжело переживающей

недавнюю потерю отца. Автор вспоминает лучшие моменты, проведенные

вместе с ним, и дает себе обещание никогда не забывать их. Факт публикации

монолога на известном интернет-ресурсе, на первый взгляд, переводит комму-

никативный обмен на более высокий уровень — групповой и даже массовый,

однако при этом инициирует анонимизирующий фактор, исключающий ком-

муникативную направленность высказывания на внешних получателей, харак-

терную для групповой и массовой коммуникации. Автор монолога предается

саморефлексии, направляя коммуникативный поток исключительно на себя.

Рассматриваемый ПММ заканчивается обращением субъекта к покойному

отцу (You are assured I can make it through. Because for what it’s worth, you raised

me well. You raised a strong woman. I’ll be okay), тогда как присутствие об-

раза реаль ного человека или вымышленного собеседника является одной

из характерных особенностей автокоммуникации. Таким образом, экстерио-

ризированные ПММ, представляющие собой рефлексивное взаимодействие

субъекта с собой или с образом другого человека, опубликованные в сети

Интернет или на других публичных ресурсах, в данной работе мы рассматри-

ваем в качест ве вербализаторов ПП на интраперсональном уровне.

Иллюстрацией вербального кодирования ПП на межличностном уров-

не выступает пример 3. Несмотря на то что рассматриваемое высказывание

также было опубликовано в Сети, межличностный характер взаимодействия

в мнемической ситуации, в рамках которой оно было продуцировано, не вызы-

вает сомнений и подтверждается следующими признаками: предшествующим

коммуникативным опытом субъекта и адресата, интенциональностью выска-

зывания, присутствием (имплицитным) второго коммуниканта, ожиданием

обратной связи. Таким образом, погружение в «опосредованный контекст» [8]

не является препятствием к осуществлению коммуникативного обмена

на межличностном уровне между участниками мнемической ситуации.

6 Я буду помнить, что он пропустит половину моей жизни, не будет знать, как я живу,

как расту, как развиваюсь, как влюблюсь и выйду замуж, а может быть, открою свое дело, буду

оплакивать потери и неудачи. Что он не увидит, как сбудутся наши планы, хотя обещал дож дать-

ся этого дня. Что он не услышит о ночах, когда я буду засыпать в слезах, о моей борьбе, о моих

падениях, взлетах и победах. Я не забуду, что он старался — старался не пропустить ничего

из этого, но даже несмотря на то, что этого ему не удалось, он был прекрасным отцом.

Но помимо всего, в первую очередь я буду помнить его любовь, любовь и боль <…>

Я буду помнить о нем, где бы я ни оказалась, на что бы ни взглянула. Время, проведенное

вместе, воспоминания и я сама, часть моей души всегда будут напоминать мне о нем (выделе-

но автором, перевод мой. — И. Т.).

Объективация. — nlpt — LiveJournal

Объективация (О.)
Что?
процесс отделения
эго
как от личности другого человека,
так и от содержаний бессознательного
приобретение чем-либо
внешней,
объективной
формы существования
Термин:
используется по отношению
к чему-то
субъективному,
психическому,
либо к некой
внутренней,
имплицитной,
скрытой сущности
Проблема О. психического:
предполагает ответ на вопрос
о репрезентации
идеальной реальности
(внутреннего мира человека)
во внешних формах ее существования
(объектах внешнего мира).
соотношение внутреннего
(психического)
и внешнего
(объективированного проявления психологии человека)
объясняется
чаще всего в логике философского дуализма,
а в экспериментальной психологии исследуется на принципах психофизического параллелизма.
Цель:
отделение
сознания
от объекта
настолько,
чтобы индивид больше не помещал
гарантию
своего счастья,
а иногда и жизни
в неких внешних посредников, будь то
люди,
идеи,
обстоятельства
Примеры О. психики:
рефлексы
результаты деятельность человека:
искусство
тексты
Виды:
Сексуальная О.
это
восприятие другого человека
или отношение к нему
исключительно как к инструменту (объекту) для собственного сексуального удовлетворения
Источник:
В.Н.Панфёров Объективация психических явлений
http://cyberleninka.ru/article/n/obektivatsiya-psihicheskih-yavleniy
http://enc-dic.com/enc_psy/Obektivacija-16122/

Теория объективации в социальной психологии

Определение теории объективации

Теория объективации — это основа для понимания того, как быть женщиной в культуре, которая сексуально объективизирует женское тело. Теория предполагает, что девочки и женщины, в большей степени, чем мальчики и мужчины, социализируются, чтобы усвоить точку зрения наблюдателя как свое основное представление о своей физической сущности. Эта точка зрения называется самообъективацией, которая заставляет многих девушек и женщин привычно следить за внешним видом своего тела.Это, в свою очередь, приводит к усилению чувства стыда, беспокойства и отвращения к себе, уменьшает возможности для пиковых состояний мотивации и снижает осведомленность о внутренних состояниях тела. Накопление такого опыта помогает объяснить множество рисков для психического здоровья, которые непропорционально затрагивают женщин: депрессия, расстройства пищевого поведения и сексуальная дисфункция. Теория также помогает понять, почему изменения этих рисков для психического здоровья происходят вместе с изменениями на протяжении жизни в женском организме, возникающими в период полового созревания и уменьшающимися после менопаузы.

Предпосылки и история теории объективации

В начале 20 века американские психологи исследовали понятие «зеркального я», согласно которому самоощущение человека является социальной конструкцией и отражает то, как другие видят его или ее. Эта перспектива является предшественником теории объективации, которая буквально воспринимает зеркальный или зеркальный компонент этой метафоры. Ранние представления о себе в этой области игнорировали физическое тело как важный компонент самооценки и фокусировались почти исключительно на отношениях, ценностях, мотивациях и тому подобном.Однако исследования показывают, что для женщин позитивная самооценка зависит от воспринимаемой физической привлекательности, а для мужчин — от физической эффективности. Итак, теория объективации задается вопросом: что более воплощенное представление о себе может сказать нам о гендерных различиях в психическом здоровье?

Теоретики-феминистки уже давно указывают пальцем на сексуально объективизирующее отношение к женскому телу в западной культуре. Психолог Карен Хорни написала 75 лет назад о социально санкционированном праве всех мужчин сексуализировать всех женщин, независимо от возраста или статуса.Совсем недавно Сандра Бартки определила сексуальную объективацию как происходящую всякий раз, когда тело, части тела или сексуальные функции женщины отделяются от ее личности, сводятся к статусу простых инструментов или рассматриваются так, как если бы они были способны представлять ее. Более того, представление о том, что в рамках этой культурной среды женщины могут принимать взгляды извне и внутрь своего тела, имеет довольно долгую историю в феминистской философии. Симона де Бовуар утверждала, что когда девушка становится женщиной, она удваивается; поэтому вместо того, чтобы существовать только внутри себя, она существует и вне себя.Историк искусства Джон Бергер показал, что женщины сами становятся первыми геодезистами, чтобы предвосхитить свое лечение в мире.

Теория объективации утверждает, что с сексуализацией женского тела как культурной среды, в которой воспитываются девочки, девочки социализируются, чтобы относиться к себе как к объектам, на которые нужно смотреть и оценивать по их внешнему виду. Существует множество факторов внешнего давления, побуждающих девочек уделять больше внимания своей внешности. Эмпирические данные показывают, что сексуальные, привлекательные женщины получают огромные награды в американской культуре.Например, по сравнению с девушками со средним весом или худыми девушками более тяжелые девушки с меньшей вероятностью поступят в колледж. Физическая привлекательность также больше коррелирует с популярностью, опытом свиданий и даже возможностями замужества для девочек и женщин, чем для мужчин. Как будто физическая красота превращается в силу для девушек и женщин. Итак, то, что Зигмунд Фрейд называл тщеславием в женщинах, теория объективации рассматривает как стратегию выживания в культуре сексуально объективизации; стратегия выживания, которая может принести немедленные выгоды, но влечет за собой серьезные психологические последствия и последствия для здоровья.

Важность и последствия самообъективации

Самообъективация функционирует и как черта, и как состояние. То есть некоторые люди просто с большей вероятностью будут определять себя таким образом, чтобы подчеркнуть точку зрения третьего лица или наблюдателя на их тела. Эти люди — высокие самообъективы. Исследования показывают, что в целом женщины получают более высокие баллы по самообъективации черт, чем мужчины. Ситуации также могут привлекать внимание к телу, наблюдаемому другими, и это когда самообъективация является состоянием.Представьте, что вы слышите крик или свист во время бега трусцой.

Было проведено множество исследований теоретических последствий самообъективации. Первое и, возможно, самое коварное последствие самообъективации состоит в том, что она фрагментирует сознание. Постоянное внимание к внешнему виду, которым могут заниматься девушки и женщины, оставляет меньше когнитивных ресурсов, доступных для другой умственной деятельности. Одно исследование довольно ярко продемонстрировало эту фрагментацию. В нем студентов колледжа попросили примерить и оценить, в одиночестве в раздевалке, купальник или свитер.Выждав 10 минут в одежде, они выполнили тест по математике. Результаты показали, что молодые женщины в купальниках значительно хуже справлялись с математическими задачами, чем те, кто был в свитерах. Для юношей различий не обнаружено. Другими словами, размышления о теле, сравнение его с сексуализированными культурными идеалами, подрывают умственные способности женщин.

Другая работа продемонстрировала, что физические и умственные способности могут быть нарушены самообъективацией. Одно исследование показало, что девочки, чья телесная самооценка была более ориентирована на внешний вид, бросали софтбол с менее эффективным движением плеча и плечевой кости, чем девочки с более компетентным взглядом на свое тело.Иными словами, широко презираемый феномен «бросать как девушка» лучше было бы сформулировать как «метание, как самообъективный человек».

Исследования показывают, что постоянный мониторинг внешнего вида, сопровождающий самообъективацию, приводит к усилению чувства стыда и беспокойства по поводу своего тела. Стыд — это эмоция, возникающая, когда человек осознает свою несоблюдение культурных стандартов поведения. Постоянное сравнение собственного тела с невозможными культурными стандартами привлекательной, сексуальной внешности — это рецепт стыда.Большинство девушек и женщин никогда не могут победить. Многочисленные исследования показали более сильное чувство стыда перед телом, беспокойство по поводу внешнего вида и чувство отвращения к себе у молодых женщин, которые усваивают сексуализированное представление о себе, а также у молодых женщин после просмотра в СМИ изображений идеализированных женских тел или даже после того, как они подвергаются сексуализирующим словам, которые часто появляется на обложках журналов, например, сексуально или стройно.

Эти когнитивные и эмоциональные последствия могут усугубляться, создавая еще более серьезные риски для психического здоровья.Исследования продемонстрировали связь между чувством стыда, порожденным самообъективацией, и расстройствами пищевого поведения, а также депрессией у женщин. В другой работе исследовалось, каким образом ментальная озабоченность самообъективацией снижает Лук женщины или ее способность полностью погрузиться в приятные занятия и их сексуальное удовлетворение.

Джанет Шибли Хайд недавно провела масштабное исследование гендерных различий в психологических особенностях и отношениях. Она обнаружила, что на самом деле таких различий очень мало, несмотря на то, что средства массовой информации делают акцент на женщинах и мужчинах с совершенно разных планет.Мужчины и женщины больше похожи, чем различны. Самообъективация кажется одной исключительной областью. Здесь исследователи действительно находят существенные и важные различия между мужчинами и женщинами. Работа по теории объективации помогает исследователям увидеть, каким образом культурная среда сексуальной объективации снижает благополучие девочек и женщин и ограничивает их потенциал.

Артикул:

1. Бергер Дж. (1973). Способы увидеть. Лондон: Пингвин.
2. Фредриксон, Б.Л., Робертс Т.-А. (1997). Теория объективации: к пониманию жизненного опыта женщин и рисков для психического здоровья. Psychology of Women Quarterly, 21, 173-206.
3. Фредриксон, Б. Л., Робертс, Т.-А., Нолл, С. М., Куинн, Д. М., и Твенге, Дж. М. (1998). Этот купальник становится вами: половые различия в самообъективации, ограниченном питании и математической успеваемости. Журнал личности и социальной психологии, 75, 269-284.
4. Мак-Кинли, Н. М., и Хайд, Дж. С. (1996).Шкала объективированного телесного сознания. Psychology of Women Quarterly, 20, 181-215.

границ | Самообъективация и когнитивная деятельность: систематический обзор литературы

Теория объективации утверждает, что повторяющиеся переживания сексуальной объективации социализируют девочек и женщин, чтобы они воспринимали свое тело с оценочной точки зрения от третьего лица (McKinley and Hyde, 1996; Fredrickson and Roberts, 1997). Фредриксон и Робертс (1997) определяют сексуальную объективацию как «происходящую [происходящую] всякий раз, когда тело женщины, части тела или сексуальные функции отделяются от ее личности, превращаются в простые инструменты или рассматриваются как если бы они были способны на представляя ее »(стр.175). Теоретики предполагают, что девушки и женщины подвергаются сексуальной объективации тремя основными способами: (1) прямой межличностный опыт объективации (например, незапрашиваемый комментарий внешнего вида), (2) косвенный опыт объективации других женщин (например, подслушивание комментариев мужчин о внешнем виде других людей). женщины) и (3) объективированные медийные репрезентации женщин (например, изображения, в которых женские тела фрагментированы) (Fredrickson and Roberts, 1997). Все три формы объективации сейчас широко используются женщинами на сайтах социальных сетей, таких как Instagram, Facebook и Twitter, которые были разработаны со времен ранних работ Фредриксона и Робертса (см., Например, Bell et al., 2018; Рэмси и Хоран, 2018; Butkowski et al., 2019) в дополнение к традиционным СМИ и личному общению.

В поддержку теории объективации было показано, что как межличностное (Lindberg et al., 2007; Fairchild and Rudman, 2008; Hill and Fischer, 2008), так и опосредованное (Aubrey, 2006, 2007) воздействие сексуальной объективации увеличивает самооценку женщин. объективация (то есть интернализация объективирующего взгляда). Теоретически самообъективация усиливает негативные эмоции и снижает когнитивные способности, в первую очередь за счет потребления ресурсов внимания (Fredrickson and Roberts, 1997).Все больше эмпирических данных подтверждают идею о том, что самообъективация приводит к снижению когнитивных способностей, которые мы определяем здесь как критическое мышление и / или способность логического мышления в различных контекстах. Было предложено несколько возможных механизмов, лежащих в основе теоретической взаимосвязи между самообъективацией и когнитивной эффективностью, в том числе когнитивная нагрузка, связанная с мониторингом внешности, негативные эмоции самосознания (Fredrickson and Roberts, 1997), фактические / идеальные несоответствия между собой (Quinn et al. ., 2011), активация гендерной схемы и угроза стереотипов (Kahalon et al., 2018b). У этого обзора двоякая цель: (а) изучить силу доказательств связи между самообъективацией и когнитивным функционированием и (б) оценить потенциальные механизмы, лежащие в основе таких отношений. Однако неоднородность литературы, посвященной самообъективации и когнитивной деятельности, помешала метааналитическому подходу. Таким образом, повествовательный синтез (Ryan, 2013) был использован для описания и оценки результатов собранных исследований.

Концептуализации самообъективации

В то время как самообъективация часто узко определяется как принятие точки зрения от третьего лица на тело, создатели теории объективации определяют самообъективацию как происходящую, когда люди «относятся к себе как к объектам, на которые нужно смотреть на и при оценке» ( Fredrickson and Roberts, 1997, p. 177; курсив добавлен). Согласно этому определению, принятие точки зрения от третьего лица на тело является необходимым, но не достаточным условием для самообъективации.В дополнение к перспективному сдвигу от первого лица к третьему, самообъективация требует принятия оценочного самоконструирования, основанного на внешнем виде.

Самообъективация отличается от самосексуализации тем, что последняя относится к намеренному участию в поведении, направленном на повышение сексуальной привлекательности и / или привлечение сексуального внимания (Zurbriggen, 2013). Учитывая, что идеалы внешности сексуализированы, самообъективация представляет собой оценку собственной сексуальной привлекательности.Однако самообъективация не описывает намеренное поведение, как самосексуализация; скорее, это означает принятие объективированной точки зрения на самого себя. Следовательно, хотя эти две конструкции часто объединяются, для человека вполне возможно самообъективировать без самосексуализации или самосексуализировать без самообъективации.

В литературе по исследованиям сексуальности и самообъективация, и самосексуализация были представлены как потенциально гуманизирующие и расширяющие возможности, особенно среди тех, кто не считался традиционно привлекательным.В таких контекстах самообъективация рассматривается как доставляющая удовольствие переживание сексуальной желательности, которое иначе было бы недоступно в рамках доминирующей культуры. Мы помним о различии между самообъективацией, которая объявляется радикальным подрывом идеалов внешнего вида, и самообъективацией, при которой тело сравнивается с доминирующими в культуре идеалами внешнего вида. В этом обзоре основное внимание уделяется последнему опыту самообъективации и его потенциальному вреду.

Теория объективации утверждает, что самообъективация — это одновременно состояние и черта (Fredrickson and Roberts, 1997). Государственная самообъективация (SSO) относится к мгновенной, ситуативно активируемой интернализации объективирующего взгляда, в то время как черта самообъективации (TSO) относится к частоте, с которой переживается состояние самообъективации, и ее важности для самоконструируемый. Однако, как утверждали Моради и Хуанг (2008), термин «признак» обычно относят к биологически обусловленным характеристикам, которые остаются стабильными с течением времени. Самообъективация была связана с факторами окружающей среды, а не с генетическими переменными (например,g., Hill and Fischer, 2008), и демонстрирует значительную возрастную нестабильность: молодые женщины демонстрируют более высокую самообъективацию, чем женщины старшего возраста (Tiggemann and Lynch, 2001). Хотя термин «признак» не означает полной неизменности, он обычно означает относительную согласованность во времени, по крайней мере, поскольку он стал обычным явлением в литературе по индивидуальным различиям (см. Klimstra et al., 2013). Точно так же термин «черта» не означает исключительно биологическое происхождение, но обычно применяется к атрибутам, которые воспринимаются как происходящие в основном из биологических, а не экологических причин (ок.f. Первоначальная концепция черт Олпорта, 1937 г., см. Особенно стр. 295 и 559). Таким образом, характерный взгляд на самообъективацию затемняет его социокультурное происхождение и преувеличивает его стабильность. В то же время существенная индивидуальная вариативность в степени самоопределяемости самообъективации (Noll and Fredrickson, 1998) подтверждает концептуализацию самообъективации как переменной индивидуального различия. Таким образом, мы предлагаем термин хроническая самообъективация (CSO) вместо TSO.Язык ОГО признает индивидуальные различия в самообъективации, не скрывая их социокультурного происхождения.

И CSO, и SSO имеют отношение к когнитивной деятельности, поскольку предполагается, что CSO повышает уязвимость к SSO (Gay and Castano, 2010). Следовательно, женщины с высоким уровнем ОГО, вероятно, будут страдать от более сильных когнитивных нарушений в ответ на объективные сигналы окружающей среды. Такие реплики могут включать в себя объективирующий взгляд, комментарий внешнего вида, воздействие объективирующих средств массовой информации или простое присутствие объектов, которые делают внешний вид заметным, таких как зеркала и весы.В культурной среде сексуальной объективации и строгих идеалов внешнего вида любое упоминание о внешнем виде, каким бы безобидным оно ни казалось, может вызвать у женщин, особенно женщин с высоким уровнем ОГО, познания, связанные с самообъективацией.

Адаптивность самообъективации

Соответствие женщин идеалам внешнего вида сильнее коррелирует с социальными (Feingold, 1990; Crosnoe et al., 2008) и экономическими (Register and Williams, 1990; Maranto and Stenoien, 2000) результатами, чем соответствие мужчин идеалам внешнего вида.Таким образом, женщины справедливо связывают традиционную привлекательность с социальным и экономическим успехом (Engeln-Maddox, 2006). По сути, традиционная привлекательность представляет собой мощную форму «валюты» как в социальной, так и в экономической сферах (Fredrickson and Roberts, 1997). В свете доказательств того, что соответствие женщин идеалам внешнего вида влияет на восприятие и отношение к ним окружающих, для женщин может быть приспособлено действовать в качестве своих первых «инспекторов» (используя термин Бергера, 1972). Поскольку мониторинг внешнего вида побуждает женщин изменять свою внешность в соответствии с культурными идеалами, он может улучшить их социально-экономические результаты.

В то же время наблюдение за внешним видом может потреблять когнитивные ресурсы, снижая способность женщин выполнять когнитивные задачи (Fredrickson and Roberts, 1997). Женщины с высоким уровнем ОГО могут быть не в состоянии «выключить» мониторинг внешнего вида в ситуациях, когда он больше не адаптивен (например, при прохождении тестов). Более того, мониторинг внешности вряд ли будет происходить независимо от объективации познания в культурах, в которых преобладает сексуальная объективация (Fredrickson and Roberts, 1997).Следовательно, прагматичный мониторинг внешнего вида (см. Snyder, 1987), который также может служить другим целям, может легко превратиться в навязчивый мониторинг внешнего вида, который служит исключительно целям, связанным с внешним видом. Таким образом, самообъективация может служить угнетению женских устремлений. Например, Маккенни и Биглер (2016) обнаружили, что девочки-подростки с высоким уровнем интернализованной сексуализации, конструктом, аналогичным CSO, сообщали о более низких оценках и стандартизированных тестовых баллах, чем их сверстники, и уделяли приоритетное внимание мониторингу внешности над изучением поведенческой задачи.

В итоге, женщины и девушки оказываются в безвыходной ситуации, в которой наблюдение за внешностью и отсутствие контроля за внешностью влекут за собой негативные последствия. Поскольку поведенческие компоненты мониторинга внешности (например, уход за волосами и макияжем, выбор подходящей одежды) увеличивают восприятие привлекательности, социально-экономические результаты женщин, вероятно, улучшаются. В то же время наблюдение за внешностью может препятствовать работе женщин из-за монополизации когнитивных ресурсов.Более того, наблюдение за внешностью может активировать самообъективацию, что может еще больше затруднить работу и фундаментально подорвать устремления женщин.

Гендерный разрыв в выполнении когнитивных тестов

Постоянный гендерный разрыв в пользу мальчиков и мужчин был задокументирован в математическом разделе теста на школьные способности (SAT), математическом тесте Advanced Placement (AP), количественном разделе экзамена Graduate Record Exam (GRE) (Niderle and Vesterlund, 2010), и вступительный тест для выпускников (GMAT) (Служба образовательного тестирования, 2001).Хотя разница в средних показателях незначительна, гендерный разрыв становится заметным в правом хвосте распределения, причем гораздо больше мальчиков и мужчин имеют более высокие показатели количественного мышления, чем девочки и женщины (Niderle and Vesterlund, 2010). Поскольку баллы по математике в значительной степени предсказывают будущий доход (Altonjii and Blank, 1999; Murnane et al., 2000), объяснение гендерного разрыва в количественных результатах тестов имеет решающее значение для социально-экономического прогресса женщин.

Поскольку предполагается, что самообъективация активирует гендерные схемы (Kahalon et al., 2018b), это может повысить осведомленность о стереотипах, связанных с полом и интеллектом. Исследования показали, что напоминание женщинам о гендерных стереотипах, связанных с математикой (Spencer et al., 1999; Quinn and Spencer, 2001), или простое напоминание женщинам об их поле (Shih et al., 1999) ухудшает успеваемость женщин по математике. В то время как гендерные стереотипы остаются особенно сильными в количественных областях, более общие стереотипы, касающиеся пола и интеллекта, могут поставить под угрозу производительность женщин во всех областях.Это предположение подтверждается выводом о том, что студенты мужского пола сохраняют небольшое преимущество даже в вербальных разделах SAT и GRE (Служба образовательного тестирования, 2001). Поскольку самообъективация увеличивает значимость гендера и, следовательно, доступность стереотипов, связанных с полом и интеллектом, самообъективация может поставить под угрозу когнитивные способности женщин во всех предметных областях, хотя и в разной степени.

Кроме того, самообъективация требует принятия точки зрения внешнего наблюдателя на тело.Это «удвоение» внимания (Calogero, 2011a), вероятно, потребляет когнитивные ресурсы, что приводит к снижению производительности. Наконец, оценочное измерение самообъективации требует сравнения себя с идеалами внешнего вида. Узкая и жесткая природа западных идеалов внешнего вида, вероятно, приведет к несовпадению фактических идеалов с самими женщинами в западных культурах, когда такие идеалы станут заметными. Несоответствие между фактическим и идеальным самим собой связано с негативными эмоциями самосознания, такими как стыд (Castonguay et al., 2012) и тревожность (Sabiston et al., 2005), что, в свою очередь, может повлиять на когнитивные способности. Следовательно, самообъективация может влиять на когнитивное функционирование множеством возможных путей: когнитивным, социальным и аффективным.

Метод

Этот систематический обзор литературы, посвященной самообъективации и когнитивной деятельности, был проведен в соответствии с методологиями Кокрейна (Хиггинс и Грин, 2011). Перед началом обзора был составлен неопубликованный протокол, содержание которого представлено в дополнительной таблице 1.

Критерии приемлемости

исследований считались подходящими для включения, если они (а) количественно исследовали взаимосвязь между SSO и когнитивными функциями с использованием достоверных и надежных показателей, (б) были опубликованы в рецензируемом журнале в период с 1997 по 2019 год включительно и (в) были доступно на английском языке. Требовалось, чтобы исследования включали экспериментальную манипуляцию, предназначенную для активации SSO, проверку манипуляции, чтобы убедиться, что SSO активирован, и когнитивный тест.И проверка манипуляции, и когнитивный тест должны были продемонстрировать надежность и валидность. Для включения были рассмотрены только экспериментальные исследования, чтобы оценить доказательства причинной связи между самообъективацией и когнитивной эффективностью.

1997 год был выбран потому, что в этом году была опубликована новаторская статья Фредриксона и Робертса «Теория объективации: к пониманию жизненного опыта женщин и рисков для психического здоровья». До появления «Теории объективации» ученым не хватало общего словаря для конструкций объективации и самообъективации.В свете неоднородности литературы, посвященной самообъективации и когнитивной деятельности, общее определение самообъективации, представленное Фредриксоном и Робертсом (1997), считалось центральным для содержательного синтеза результатов.

Стратегия поиска

Для определения соответствующих статей использовались следующие базы данных: PsycINFO, Medline, Psychology and Behavioral Sciences Collection, PubMed, Annual Reviews / Social Science Journals и JSTOR Arts and Sciences IV Collection.Стратегия поиска состояла из комбинации концепции самообъективации, определяемой как принятие объективной самооценки, с концепцией когнитивной деятельности, определяемой как способность критического мышления. Ключевые термины: объективизация , самообъективация, теория объективации, тело как объект, когнитивная деятельность, когнитивное функционирование, когнитивная нагрузка, когнитивные ресурсы, ресурсы внимания и познание . Ключевые слова были выбраны на основе их релевантности для критического мышления, поскольку объяснение гендерного разрыва в стандартизированном тестировании имеет особое значение для социально-экономической мобильности женщин.Следовательно, социальное познание было исключено из рассмотрения в этом обзоре.

Выбор исследования

Все исследования, полученные с помощью поиска по ключевым словам, были загружены в платформу для организации исследований Zotero. После удаления дубликатов аннотации были просмотрены. Когда в аннотациях указывалось, что исследования соответствуют критериям отбора, проверялись полные тексты. Полнотекстовый просмотр дал окончательную выборку включенных исследований.

Сбор данных

Характеристики включенных исследований были задокументированы в электронной таблице Microsoft Excel.Извлеченная информация включала (1) страну, в которой проводилось исследование, (2) размер выборки, (3) гендерный состав выборки, (4) расовый состав выборки, (5) среднее значение и стандартное отклонение. возраста участников, (6) популяция, из которой была взята выборка, (7) экспериментальная манипуляция, предназначенная для активации SSO, (8) проверка манипуляции, используемая для измерения SSO, (8) когнитивный тест, (9) основной выводы и (10) рейтинг качества (см. дополнительную таблицу 1).

Качество исследования

Качество исследования оценивалось с помощью метода оценки AXIS (Downes et al., 2016), инструмента критической оценки, предназначенного для оценки ценности перекрестных исследований. Оценка AXIS включает 20 вопросов для критической оценки качества обучения и прозрачности отчетности. Пункты включают: «Были ли методы (включая статистические) достаточно описаны, чтобы их можно было повторить?» и «Были ли обсуждения и выводы авторов оправданы результатами?» На каждый вопрос предлагается три возможных ответа: да, нет или не знаю . Да ответов засчитываются как 1, в то время как нет и не знают ответов засчитываются как 0. Таким образом, исследованиям присваивается рейтинг качества из 20. AXIS не предоставляет руководящих принципов для интерпретации показателей качества. Таким образом, конкретный рейтинг AXIS не был указан в качестве критерия приемлемости. Однако недостатки исследований с более низкой оценкой подробно обсуждаются.

Результаты

Выбор исследования

Поисковые запросы по ключевым словам дали 1779 статей.После просмотра тезисов 22 были признаны подходящими для полнотекстового обзора. Десять исследований были исключены во время полнотекстового обзора, поскольку в них не было проверок манипуляций для подтверждения активации SSO (Kiefer et al., 2006; Logel et al., 2009, Studies 2, 3 и 4; Gervais et al., 2016; Pacilli et al., 2016, Исследования 1 и 2; Baker et al., 2017, Исследование 3; Kahalon et al., 2018a, Исследования 1 и 2). Одно исследование было исключено, поскольку оно включало косвенную проверку манипуляций для подтверждения того, что система единого входа была активирована (опросник «Обращение к сексу», «Гей и Кастано», 2010).Одно исследование было исключено, поскольку в нем использовалась проверка манипуляций, которая не была подтверждена (Garcia et al., 2016). Наконец, одно исследование было исключено, поскольку в нем использовался когнитивный тест, который не прошел валидацию (Aubrey and Gerding, 2015). Таким образом, девять исследований остались после того, как полные тексты были рассмотрены в соответствии с критериями отбора.

Исследование характеристик

Все исследования были опубликованы в 1998 году или позже, и в них использовались перекрестные методологии. В пяти исследованиях участвовали только женщины (Gapinski et al., 2003; Куинн и др., 2006; Тиггеманн и Баунди, 2008; Козак и др., 2014; Гуиццо и Кадину, 2017). Одно исследование включало только участников мужского пола (Baker et al., 2017, исследование 2). В трех исследованиях участвовали как мужчины, так и женщины (Fredrickson et al., 1998, Study 2; Hebl et al., 2004; Gervais et al., 2011). Все исследования проводились в западных странах (США, Канада, Италия, Австралия), и все исследования проводились среди студентов колледжей. Характеристики исследования подробно представлены ниже вместе с рейтингами качества, присвоенными с помощью инструмента критической оценки AXIS.Рейтинги AXIS варьировались от 11 до 16 (из 20) с модальным баллом 14 (см. Дополнительную таблицу 1, крайний правый столбец).

Операционализация самообъективации

Семь исследований (Fredrickson et al., 1998, Study 2; Gapinski et al., 2003; Hebl et al., 2004; Quinn et al., 2006; Tiggemann, Boundy, 2008; Kozak et al., 2014; Baker et al., al., 2017, исследование 2) провел модифицированный тест 20 утверждений (TST; Fredrickson et al., 1998) в качестве проверки манипуляции, чтобы убедиться, что SSO активирован.TST продемонстрировал высокую надежность и валидность (Fredrickson et al., 1998). Инструкции гласят: «В 20 пробелах ниже, пожалуйста, сделайте до 20 различных заявлений о себе, чтобы завершить предложение« Я ______ ». Завершите утверждения, как если бы вы описывали себя вам, а не кому-то другому». В соответствии с процедурой, разработанной и утвержденной Fredrickson et al. (1998), независимые кодировщики делят утверждения на одну из шести групп: (а) форма и размер тела (например, «я высокий»), (б) другая внешность (д.g., «Я блондинка»), (c) физическая компетентность (например, «Я в форме»), (d) черты или способности, не связанные с телом (например, «Я экстраверт»), (e) состояния или эмоции (например, «Я устал»), или (f) разные (например, «Я житель Нью-Йорка»). Количество утверждений в категориях (a) и (b) составляет баллы участников SSO. Таким образом, TST реализует самообъективацию как степень, в которой личность определяется телом.

Эта операционализация опускает прямые индексы принятия точки зрения от третьего лица на теле.Хотя оценка внешнего вида и мониторинг внешнего вида, вероятно, будут иметь место одновременно в культурной среде объективации и жестких идеалов внешнего вида, важно отметить, что TST предполагает эту связь. Пренебрегая явным исследованием принятия взгляда от третьего лица, TST расходится с определением самообъективации, представленным создателями теории объективации (Fredrickson and Roberts, 1997), упрощая конструкцию.

Кроме того, операционализация самообъективации как степени, в которой личность определяется телом, упускает оценочное измерение самообъективации.Самообъективные люди рассматривают себя как визуальные объекты, которые нужно оценивать на основе их привлекательности (Fredrickson and Roberts, 1997). Хотя TST учитывает физические самоописания (например, «Я толстый») в отношении единого входа, такие самоописания по своей сути не включают суждения о привлекательности. Люди могут в значительной степени определять себя по своему телу без самооценки привлекательности. В то время как оценка внешнего вида, вероятно, будет происходить одновременно с оценочным самоуправляемым вниманием в культурной среде объективации, TST снова предполагает эту ассоциацию.

Отсутствие прямых показателей оценочного мониторинга внешности создает риск переоценки самообъективации. Эволюционные психологи собрали убедительные доказательства, в основном среди студентов колледжей, что внешность женщины ценится мужчинами в большей степени, чем внешность мужчины ценится женщинами в кросс-культурном плане (Buss, 1989; Conroy-Beam et al., 2015). Напротив, объективность женщин, о которой сообщают сами респонденты, варьируется в зависимости от страны в зависимости от вестернизации (Loughnan et al., 2015). Следовательно, объективизация и оценка внешнего вида не являются синонимами.Соответственно, самообъективация и оценка внешности не могут считаться взаимозаменяемыми конструкциями.

В двух исследованиях (Gervais et al., 2011; Guizzo and Cadinu, 2017) использовалась шкала объективного наблюдения за сознанием тела (OBCS-S; McKinley and Hyde, 1996) для проверки активации системы единого входа. OBCS-S продемонстрировал высокую надежность и валидность для разных полов и этнических групп (Calogero, 2011b). В отличие от TST, OBCS-S использует оценочный мониторинг внешнего вида с такими пунктами, как: «Я часто беспокоюсь о том, хорошо ли мне выглядит моя одежда» и «Я редко сравниваю свою внешность с тем, как выглядят другие люди» ( обратный результат).Однако OBCS-S возник как мера CSO. Таким образом, OBCS-S предназначен для исследования степени, в которой люди участвуют в привычной самообъективации, а не степени, в которой самообъективация активируется ситуативно. Была разработана модифицированная версия OBCS-S, предназначенная для измерения SSO, в которой участникам предлагается сообщать о своем опыте «в этот конкретный момент» (Guizzo and Cadinu, 2017). Тем не менее, содержание пунктов OBCS-S, вероятно, лучше подходит для оценки CSO, чем SSO.

Индукция государственной самообъективации

Для активации SSO использовалось пять методов. Участники увидели объективизирующую рекламу (Baker et al., 2017, исследование 2), комнату с объектами, связанными с внешним видом (например, зеркалами, весами и обложками журналов; Tiggemann and Boundy, 2008), объективным взглядом обученного союзник противоположного пола (Gervais et al., 2011; Guizzo and Cadinu, 2017), комментарий, связанный с внешностью (Gapinski et al., 2003; Tiggemann and Boundy, 2008), и / или одежда с высокой степенью телосложения воздействие (Fredrickson et al., 1998, исследование 2; Гапинский и др., 2003; Hebl et al., 2004; Куинн и др., 2006; Козак и др., 2014). Чтобы оценить силу взаимосвязи между SSO и когнитивными функциями, необходимо оценить эффективность каждой индукции SSO.

В соответствии с теорией объективации, SSO была успешно активирована, когда участникам предлагалось примерить купальник (вместо свитера) ( p <0,01 для всех четырех исследований; Fredrickson et al., 1998, Study 2; Gapinski et al., 2003; Hebl et al., 2004; Quinn et al., 2006), а также путем воздействия на участников объективирующих средств массовой информации ( p = 0,01, d = 0,41; Baker et al., 2017, Study 2). Однако никакие другие методы не были эффективными для индукции SSO. Многие потенциальные затруднения могут объяснить нулевые результаты, полученные для эффектов альтернативных индукций SSO (например, воздействие объективирующего взгляда, объектов, связанных с внешним видом, и комментариев, связанных с внешним видом). Их нужно решать изучение за исследованием.

Gervais et al.(2011) научили конфедератов смотреть на участников сексуализированным образом (то есть сканировать их тела и многократно поглядывать на грудь) и давать объективные письменные отзывы [то есть, «(имя участника) выглядело хорошо»]. Проверка манипуляции с использованием модифицированной версии Шкалы межличностной сексуальной объективации (ISOS; Kozee et al., 2007) показала, что восприятие объективации действительно было выше в условиях объективации ( p <0,004, η ² = 0.04). Однако различий в SSO между условиями не наблюдалось. Этот нулевой результат, вероятно, связан с использованием исходной версии OBCS-S, меры, предназначенной для оценки CSO, а не SSO. Основной эффект от пола, а не от состояния, наблюдался для показателей OBCS-S, при этом женщины набирали более высокие баллы, чем мужчины ( p <0,001, η ² = 0,10), что соответствует результатам исследования, согласно которому женщины демонстрируют более высокие показатели CSO. чем мужчины (Moradi and Huang, 2008). Следовательно, нулевая связь между условием и SSO здесь, вероятно, связана с ошибкой измерения или случайностью.

Кроме того, манипуляции, использованные Gervais et al. (2011) кажется неподходящим для активации SSO у мужчин, поскольку область груди более сексуализирована у женщин, чем у мужчин. Показатели ISOS не менялись в зависимости от пола, что якобы узаконивает манипуляции как в равной степени объективизирующие для обоих полов. Однако один из пунктов ISOS спрашивает о том, как часто участники замечали, что их партнер по взаимодействию смотрит им в грудь, а другой — о том, как часто участники обычно замечали, что их партнер по взаимодействию смотрит на их тело.Учитывая, что женская грудь в частности и их тела в целом сексуализированы в большей степени, чем мужские, такие предметы рискуют установить ложную эквивалентность между объективацией, испытываемой мужчинами и женщинами в ответ на одно и то же поведение. Следовательно, включение ISOS могло увековечить гендерное неравенство манипуляций SSO, но при этом выглядело как подтверждение манипуляции.

Гуиццо и Кадину (2017) манипулировали системой единого входа, используя экспериментатора одного или противоположного пола для фотографирования участников от шеи до головы.Никаких различий в SSO между условиями не наблюдалось, даже несмотря на то, что SSO измерялось с использованием соответствующим образом модифицированной версии OBCS-S. Возможно, фотографирование участников от шеи до потолка производило эффект SSO; то есть, он активировал такую ​​высокую степень SSO, что пол фотографа не смог дополнительно увеличить SSO. Также возможно, что низкая степень воздействия на тело уменьшала заметность пола фотографа, поскольку исследование проводилось в холодную погоду.В пилотном тесте, проведенном в теплую погоду, наблюдалось основное влияние пола фотографа на SSO ( p = 0,041, η ² = 0,03). Следовательно, для выявления влияния пола фотографа на SSO могло потребоваться большее экспонирование тела.

Когда SSO манипулировалось комментарием о внешнем виде, никакого влияния условия на SSO не наблюдалось (Tiggemann and Boundy, 2008). Однако комментарий (например, «Мне нравится ваш топ, он хорошо смотрится на вас») был нацелен на женскую одежду, а не на их тело, и исходил исключительно от женщин-экспериментаторов.Следовательно, как содержание комментария, так и пол говорящего представляют собой потенциальную путаницу. Объективация требует редукции человека к телу (Фредриксон и Робертс, 1997), в то время как комментарий, использованный Тиггеманом и Баунди (2008), просто передает благоприятное впечатление от одежды.

Когда SSO манипулировали с помощью внешних сигналов (например, зеркал, весов и обложек журналов), только женщины с высоким уровнем CSO демонстрировали разницу в SSO между состояниями (Tiggemann and Boundy, 2008).Таким образом, сигналы окружающей среды кажутся недостаточными для надежной активации SSO. Однако результаты Тиггеманна и Баунди (2008) подчеркивают повышенную уязвимость женщин с высоким уровнем CSO к активации SSO. Для женщин, которые обычно смотрят на себя через объективную линзу, простое знакомство с объектами, связанными с внешностью, может вызвать SSO.

Наконец, SSO манипулировали путем случайного распределения женщин для примерки облегающей майки или толстовки (Kozak et al., 2014). Как ни странно, авторы не сообщают, было ли рассчитано основное влияние состояния одежды на SSO, предполагая, что связь не была значимой.Однако сообщалось о значительном взаимодействии рубашки и осанки, так что женщины, которые сидели прямо в состоянии майки, получали более высокие баллы по SSO, чем женщины, которые сидели в сутулой позе ( p = 0,009, d = 0,88), в то время как нет. такое взаимодействие наблюдалось в состоянии толстовки. Авторы связывают это открытие с акцентом на область груди, когда они сидят прямо в рубашке с высокой степенью обнажения тела.

В итоге, только купальник / свитер и манипуляции со СМИ успешно активировали систему единого входа.Однако значительные противоречия подрывают нулевые результаты манипуляций объективным взглядом и комментариями внешности в других исследованиях. Исследования выявили взаимосвязь между ОГО и частотой самоотчетов женщин о переживании объективизирующего взгляда (Hill and Fischer, 2008). Учитывая взаимосвязь между SSO и CSO, вполне вероятно, что объективирующего взгляда действительно достаточно для активации SSO. Аналогичным образом, данные указывают на то, что частота самооценки получения оценочных комментариев тела от мужчин предсказывает CSO у женщин (Fairchild and Rudman, 2008; Hill and Fischer, 2008).Таким образом, комментарии по внешнему виду могут успешно активировать систему единого входа, если они (а) оценочные, (б) ориентированные на тело, а не на одежду и (в) обращенные мужчиной к женщине. Однако из соображений этики нельзя исследовать влияние таких комментариев на SSO. Более того, манипуляции как с объективным взглядом, так и с комментариями о внешности связаны с большим количеством потенциальных затруднений, чем купальник / свитер и объективные манипуляции со СМИ (например, почти неизбежные изменения языка тела и тона голоса конфедератов).

Купальник / свитер и объективные манипуляции СМИ не различались по статистической значимости. Однако с точки зрения внешней достоверности манипуляции с объективирующими средствами массовой информации, по-видимому, превосходят манипуляции с купальниками / свитерами, поскольку люди, вероятно, будут проводить больше времени в контакте с объективирующими средствами массовой информации, чем в купальных костюмах или одежде с эквивалентным воздействием на тело. В свете увеличения объективации мужчин средствами массовой информации (Rohlinger, 2002) объективация манипуляций средствами массовой информации обещает высокую внешнюю значимость для обоих полов.Кроме того, объективные манипуляции со СМИ, по-видимому, вызывают более прямое сравнение себя с идеалами внешности, чем манипуляции с купальниками и свитерами. Таким образом, объективизирующие манипуляции со СМИ рекомендуется для будущих исследований эффектов самообъективации.

Пол и самообъективация

Теория объективации утверждает, что женщины более уязвимы для SSO, поскольку женщины чаще подвергаются случаям как межличностной объективации, так и объективации в средствах массовой информации (Fredrickson and Roberts, 1997).Однако два из трех исследований, в которых участвовали как мужчины, так и женщины, не обнаружили гендерных различий в активации SSO (Fredrickson et al., 1998; Hebl et al., 2004). Одно исследование, в котором действительно наблюдались различия (Gervais et al., 2011), было подорвано существенной ошибкой: манипулирование объективирующим взглядом сосредоточивалось на груди участников, что приводило к неравной объективации мужчин и женщин. Кроме того, воздействие объективирующей рекламы активировало SSO в выборке, состоящей исключительно из мужчин (Baker et al., 2017, исследование 2). Таким образом, мужчины оказываются уязвимыми для SSO в большей степени, чем предполагали теоретики. Однако важно помнить, что женщины и девочки остаются основными объектами объективации как в СМИ (Aubrey, Frisby, 2011; Conley, Ramsey, 2011), так и лично (Garcia et al., 2016; Gervais et al. , 2018). Следовательно, частый опыт SSO может привести к ухудшению результатов у женщин.

Доказательства снижения когнитивных функций мужчин в сочетании с SSO несколько неоднозначны.Fredrickson et al. (1998) не обнаружили различий в успеваемости мужчин по математике в зависимости от условий (купальник или свитер), несмотря на повышенный уровень SSO. Напротив, женщины в купальниках были немного хуже ( p = 0,056). Защитные факторы, такие как положительные стереотипы о математических способностях мужчин, могли смягчить влияние SSO на результаты мужчин. Напротив, Hebl et al. (2004) сообщили о снижении успеваемости как мужчин, так и женщин в состоянии купальника ( p <0.01, r ² = 0,22). Взаимодействия между полом и состоянием не наблюдалось, хотя женщины в целом набрали меньше баллов, чем мужчины ( p <0,01).

Это несоответствие может быть связано с введением SSO; Fredrickson et al. (1998) снабжали мужчин плавками, в то время как Hebl et al. (2004) предоставили мужчинам Speedos. Воздействие на тело, произведенное Speedos, делает их более подходящим эквивалентом облегающих купальников, предоставленных женщинам в обоих исследованиях. Однако за пределами лаборатории мужчины чаще носят плавки, чем спидометры.Поэтому исследователи были вынуждены либо пожертвовать внешней валидностью ради эквивалентной индукции SSO, либо пожертвовать эквивалентной индукцией SSO ради внешней валидности.

Вместо этого Baker et al. (2017, исследование 2) использовали индукцию SSO с высокой внешней и внутренней достоверностью: мужчины либо просматривали рекламу, которая объективировала мужскую модель, демонстрирующую мышечный идеал, либо нейтральную, не объективизирующую рекламу. Мужчины, которые увидели объективизирующую рекламу, не справились с визуально-пространственной задачей ( p = 0.019, d = 0,41). Таким образом, Baker et al. (2017, исследование 2) представляют убедительные доказательства того, что когнитивное функционирование мужчин нарушается SSO. В то же время большая объективация женщин в средствах массовой информации и межличностная объективизация женщин указывают на то, что женщины чаще сталкиваются с SSO, что может привести к худшим результатам.

Действительно, когнитивные способности женщин были скомпрометированы в каждом исследовании, которое успешно активировало SSO (Fredrickson et al., 1998; Hebl et al., 2004; Quinn et al., 2006) за исключением одного (Gapinski et al., 2003). Однако одно исследование, в котором не удалось выявить снижения успеваемости женщин, несмотря на увеличение SSO, содержало серьезную путаницу. Половина участников слышала самоуничижительное замечание по поводу внешнего вида от женщины-сообщницы (например: «Тебе нужно примерить и эту вещь? В этом я выгляжу совершенно толстой!»). Гапинский и др. (2003) пренебрегли расчетом основного влияния состояния комментария (комментарий внешнего вида или нейтральный комментарий) на SSO или размер эффекта разницы в SSO между условиями купальника и свитера.В состоянии купальника, услышав самоуничижительное замечание, участники могли существенно сместить фокус внимания участников с их собственного тела, что привело к снижению SSO. Следовательно, манипуляции с комментариями могли уменьшить разницу в SSO между условиями одежды.

Более того, возможно, что подслушивание самоуничижительного комментария увеличило положительный аффект и повысило самооценку состояния, что, в свою очередь, смягчило влияние SSO на производительность женщин в купальнике.Участники не смотрели на сообщника, сделавшего замечание, поскольку они примеряли купальники в отдельных кабинках. Следовательно, независимо от внешнего вида, все участники могли проводить нисходящие социальные сравнения с единомышленницей. Нисходящие социальные сравнения связаны с усилением положительного аффекта (Bogart et al., 2004), что положительно связано с когнитивными функциями (Isen, 2001; Yang et al., 2013). Следовательно, манипуляции с комментариями полностью подрывают важность Гапинского и др.(2003) нулевой результат.

Результаты

Gervais et al. (2011) дополняют доказательства того, что SSO снижает когнитивные способности женщин. В то время как SSO оценивалась с использованием показателя CSO, и, следовательно, никаких различий в SSO между условиями не наблюдалось, проверка манипуляции ISOS подтвердила, что женщины испытывали больше объективации в состоянии объективирующего взгляда. Женщины в состоянии объективного взгляда показали худшие результаты по математическому тесту, чем женщины в контрольном состоянии ( p <0.011, η ² = 0,04). Величина эффекта была довольно небольшой, так как выборка включала всего 67 женщин. Тем не менее, даже в выборке с крайне низким уровнем мощности, снижение когнитивных функций женщин наблюдалось в сочетании с опытом объективации. Таким образом, небольшое количество литературы, посвященной SSO и когнитивной деятельности, предполагает, что SSO оказывает пагубное влияние на когнитивное функционирование женщин со значительными потенциальными последствиями для социально-экономического положения женщин.

Раса / этническая принадлежность и самообъективация

Только в одном исследовании (Hebl et al., 2004) изучалась взаимосвязь между расой / этнической принадлежностью и самообъективацией. Наблюдалась значительная взаимосвязь между расой / этнической принадлежностью и CSO, при этом участники-латиноамериканцы получали самые высокие баллы, а участники-афроамериканцы — самые низкие. Тем не менее, не было никаких различий в SSO по расе / этнической принадлежности. Кроме того, не было никакой взаимосвязи между состоянием и расой / этнической принадлежностью при выполнении математических расчетов, что указывает на то, что все этнические группы испытали эквивалентное ухудшение состояния купальника.С другой стороны, взаимосвязь условие × пол × этническая / расовая принадлежность не рассчитывалась, и сообщаемое снижение производительности в состоянии купальника (7% для мужчин европеоидной расы по сравнению с 31% и 20% для мужчин латиноамериканского происхождения и афроамериканцев, соответственно) предполагают что белые мужчины в некоторой степени защищены от неблагоприятного воздействия SSO на когнитивные функции. Уменьшение влияния SSO на белых указывает на то, что положительные стереотипы в отношении интеллектуальных способностей могут смягчить эффект SSO.

В целом, эмпирическое пренебрежение отношениями между расой / этнической принадлежностью и SSO поразительно. Система единого входа, расовые и гендерные стереотипы могут взаимодействовать, создавая уникальный эффект для каждой группы идентичности. Для цветных женщин система единого входа может активировать как гендерные, так и расовые схемы, увеличивая значимость как гендерных, так и расовых стереотипов. Таким образом, пагубное влияние SSO на когнитивное функционирование может усугубляться примированием стереотипов или угрозой стереотипов.Следовательно, цветные женщины могут подвергаться особенно высокому риску снижения производительности в связи с SSO.

Распространение стереотипов и угроза стереотипов

Стереотипы интеллектуальной неполноценности могут быть либо интернализованными (приводящими к снижению усилий при выполнении когнитивных задач), либо экстернализованными (приводящими к увеличению усилий, а также к увеличению когнитивной нагрузки) (Jaimeson and Harkins, 2011). Прайминг стереотипов, по-видимому, приводит к последовательному стереотипному поведению, в то время как угроза стереотипов, по-видимому, мотивирует попытки опровергнуть стереотипы (Jaimeson and Harkins, 2011).Однако и формирование стереотипов, и угроза стереотипов связаны со снижением производительности (Jaimeson and Harkins, 2011). В той мере, в какой SSO увеличивает значимость членства в группе, это, по-видимому, увеличивает значимость стереотипов.

И формирование стереотипов, и угроза стереотипов связаны с активацией схем, связанных с членством в группе. Это убедительное доказательство того, что система единого входа связана с активацией гендерной схемы. Например, Saguy et al. (2010) обнаружили, что женщины, записанные на видео от шеи вниз, говорят меньше, чем женщины, записанные на видео от шеи вверх, что свидетельствует о повышенном соответствии традиционным гендерным ролям, отдавая предпочтение внешности над речью.Кроме того, как SSO, так и CSO были связаны с обоснованием системы с учетом гендерного фактора и снижением готовности участвовать в социальной активности на основе гендерного фактора (Calogero, 2017). Такие данные свидетельствуют о том, что SSO запускает активацию гендерной схемы, что, в свою очередь, может усилить значимость стереотипов. Считается, что одно только извлечение схемы увеличивает когнитивную нагрузку (Aubrey and Gerding, 2015). Поскольку активация гендерной схемы и активация стереотипа неразрывно связаны (Shih et al., 1999), последнее может усугублять эффекты первого.

Связь между SSO и соответствием гендерным ролям предполагает, что формирование стереотипов сильнее связано с SSO, чем с угрозой стереотипов. Введение единого входа, такое как примерка купальника, может усилить стереотипы, просто напоминая участникам об их поле, что приводит к стереотипному поведению (т. Е. Уменьшению усилий). В то же время контекст когнитивного тестирования может способствовать выводу негативных стереотипов на передний план осведомленности участников, что приводит к попыткам опровергнуть стереотипы (т.е. повышенным усилием). Таким образом, неясно, какое влияние на взаимосвязь между системой единого входа и когнитивной эффективностью оказывают стимулирование стереотипов или угроза стереотипов. Ни одно исследование не рассматривало прайминг стереотипов как возможный механизм, но несколько исследований рассматривали (и утверждали, что нашли доказательства против) угрозы стереотипов.

Fredrickson et al. (1998, исследование 2) утверждают, что несоответствие между оценками женщин по математике в купальнике и состоянии свитера исключает угрозу стереотипов, поскольку «маловероятно, чтобы женщины в состоянии свитера не знали о гендерных стереотипах в отношении математики» (стр.280). Однако теоретики угрозы стереотипам постулируют, что это явление лучше всего понимать как спектр, а не как двоичный (Schmader et al., 2008). В то время как и женщины в купальниках, и женщины в свитерах выступали в контексте стереотипов, женщины в купальниках, возможно, испытали угрозу стереотипа в большей степени . Было показано, что усиление роли пола увеличивает угрозу стереотипов (Shih et al., 1999; Spencer et al., 1999; Quinn and Spencer, 2001). Поскольку купальник обнажает тело, он может усилить акцент на поле.Таким образом, женщины в купальнике могли столкнуться с большей угрозой единого входа и большей угрозой стереотипов, чем женщины в состоянии свитера.

Неудача Куинна и др. (2006) найти поддержку стереотипной угрозе также основывается на ее концептуализации «все или ничего». Quinn et al. (2006) попытались исключить угрозу стереотипов с помощью якобы гендерно нейтрального задания Струпа вместо теста по математике. Обнаружив, что женщины в купальниках демонстрируют более медленное время реакции, чем женщины в свитерах, авторы пришли к выводу, что пагубное влияние SSO на когнитивные функции происходит независимо от угрозы стереотипа.Однако гендерные стереотипы касаются интеллекта в целом, а не только математических способностей (Petrides et al., 2004; Verniers and Martinot, 2015). Следовательно, любая когнитивная задача может вызвать угрозу стереотипов у женщин. Конечно, не все познавательные задачи вызывают угрозу стереотипов в одинаковой степени. Вероятно, что женщины испытывают большую угрозу стереотипов во время тестов по математике, чем во время тестов Струпа, из-за особенно укоренившихся стереотипов, касающихся способностей женщин в количественных областях.Тем не менее, полностью отвергать угрозу стереотипа как влияние на производительность женщин Stroop преждевременно.

Hebl et al. (2004) представляют собой гораздо более серьезную проблему для вовлечения угрозы стереотипов в неудовлетворительную успеваемость женщин в купальнике, поскольку в их исследовании не наблюдалось взаимодействия между полом и состоянием. В то же время гендерная принадлежность оказывала значительное влияние на успеваемость: женщины в целом набирали меньше баллов, чем мужчины. Таким образом, Hebl et al.Результаты (2004) предполагают, что угроза стереотипов возникла независимо от SSO. Их данные, по-видимому, противоречат свидетельствам того, что SSO активирует гендерные схемы, которые повышают осведомленность о гендерных стереотипах. Совершенно очевидно, что необходимы дальнейшие исследования, чтобы раскрыть взаимосвязь между SSO и активацией стереотипа и определить, влияет ли формирование стереотипов или угроза стереотипов на когнитивные нарушения.

Отрицательные эмоции самосознания

Отрицательные эмоции самосознания, такие как стыд и тревога, представляют собой дополнительные потенциальные механизмы, лежащие в основе взаимосвязи между SSO и когнитивной эффективностью (Fredrickson and Roberts, 1997).Теоретически отрицательные эмоции самосознания возникают из-за несовпадений между фактическим и идеальным самим собой в сочетании с SSO (Fredrickson and Roberts, 1997). Принятие точки зрения наблюдателя на тело, по-видимому, повысит осведомленность о культурных идеалах внешнего вида, в то время как сокращение идентичности от человека к телу, по-видимому, повысит воспринимаемую важность идеалов внешнего вида. Учитывая узкую и жесткую природу таких идеалов в западных странах (см. Berger, 1972), повышенное осознание и оценка идеалов внешнего вида могут привести к несоответствию между фактическим и идеальным самим собой.Такие эмоции, как стыд и тревога, могут возникать из-за несоответствия с самим собой, что ставит под угрозу когнитивные функции.

Fredrickson et al. (1998) обнаружили, что примерка купальника вызывает чувство стыда у женщин ( p <0,05), но не у мужчин. Гендерные различия в негативных эмоциях самосознания в сочетании с SSO неудивительны, учитывая, что идеалы внешнего вида, как правило, более строги для женщин, чем для мужчин, а соответствие идеалам внешнего вида является более сильным определяющим фактором социального и экономического успеха для женщин, чем для мужчин. (Фредриксон и Робертс, 1997).Следовательно, женщины, вероятно, испытывают большие несоответствия фактического идеального внешнего вида и придают большее значение несоответствиям фактического идеального внешнего вида, чем мужчины, что приводит к большему негативному влиянию в сочетании с SSO. Однако Fredrickson et al. (1998) обнаружили, что манипуляции с купальниками были связаны с увеличением общего стыда ( p <0,001) и вины ( p <0,05) как у мужчин, так и у женщин. Таким образом, мужчины действительно испытывают негативные эмоции в результате SSO, но негативные эмоции, которые они испытывают, носят скорее общий характер, чем специфические для тела.Кроме того, Fredrickson et al. (1998) обнаружили, что мужчины в состоянии купальника сообщали о том, что чувствуют себя более «застенчивыми, застенчивыми, застенчивыми», чем женщины ( p = 0,05), в то время как женщины сообщали о более сильном «отвращении, отвращении, отвращении», чем мужчины ( p <0,05). Следовательно, значение мужского негативного аффекта в сочетании с SSO оказывается меньше, чем значение негативного аффекта женщин при тех же условиях.

Quinn et al. (2006) воспроизвели Fredrickson et al.(1998) обнаружили, что манипуляции в купальнике увеличивают чувство стыда у женщин ( p <0,01). Кроме того, Gapinski et al. (2003) наблюдали, что манипуляции с купальником усиливали чувство страха у женщин ( p <0,05) и унижения ( p <0,05). Однако ни одно исследование не рассматривало негативные эмоции самосознания в качестве посредников или модераторов взаимосвязи между SSO и когнитивной эффективностью. Таким образом, остается неясным, участвуют ли негативные эмоции самосознания в наблюдаемых когнитивных нарушениях.

При повторном анализе данных Quinn et al. (2006) Quinn et al. (2011) не обнаружили корреляции между чувством стыда за тело и работой Струпа. Quinn et al. (2011) пришли к выводу, что негативные эмоции самосознания и когнитивное функционирование «не образуют прямой причинной цепи» (стр. 14). Вместо этого авторы постулируют, что несовпадения фактических идеалов с самими собой заманивают женщин в «саморегулирующуюся петлю обратной связи». Согласно теории саморегуляции, самоконтроль продолжается, когда невозможно изменить поведение, чтобы уменьшить расхождения, отвлекая внимание от когнитивных задач.Однако нельзя исключить влияние негативных эмоций самосознания на основании одного исследования. Более того, в рассматриваемом исследовании оценивалась только роль стыда за тело. В этом контексте страх и тревога могут быть более значимыми, чем стыд, во взаимосвязи между SSO и когнитивной эффективностью. Поэтому необходимы дальнейшие исследования, чтобы оценить роль негативных эмоций самосознания в когнитивных нарушениях, связанных с SSO.

Хроническая самообъективация как модератор

Лица с высоким уровнем CSO, по-видимому, чаще сталкиваются с SSO и испытывают большее снижение когнитивных функций в сочетании с SSO.Тиггеманн и Баунди (2008) обнаружили, что среда с объектами, связанными с внешним видом (например, зеркалами, весами и обложками журналов), активировала SSO только у женщин с высоким уровнем CSO. Кроме того, женщины с высоким уровнем CSO испытывали больше стыда тела в условиях комплимента внешности (т. Е. «Мне нравится ваш топ, он хорошо на вас смотрится»), чем женщины с низким уровнем CSO. Поэтому, казалось бы, безобидных сигналов внешнего вида достаточно, чтобы вызвать негативные психологические последствия для женщин с высоким уровнем ОГО.

В то время как Gapinski et al. (2003) не удосужились вычислить влияние состояния внешнего вида комментария на SSO, женщин с высоким CSO, которые подслушали комментарий (т.е., «Эту вещь тоже надо примерить? Я выгляжу совершенно толстым! ») Хуже показал себя в трех когнитивных тестах, предназначенных для оценки скорости обработки, логического мышления и пространственной ориентации ( p <0,05 по всем трем). Подслушивание такого самоуничижительного комментария, связанного с внешностью, могло помочь уменьшить SSO у большинства женщин, сместив их внимание с собственного тела, как было сказано выше. Однако для женщин с высоким уровнем CSO любой комментарий по внешнему виду (самоуничижительный или нет) может содержать потенциал для запуска или усиления SSO, поскольку схемы внешнего вида активируются так легко и так тесно связаны с объективными познаниями.

Соответственно, Guizzo и Cadinu (2017) обнаружили, что интернализация идеалов красоты — важный компонент CSO (Fredrickson and Roberts, 1997) — была связана со снижением производительности в задаче «Устойчивое внимание к ответу» (SART) среди женщин, сфотографированных экспериментаторами-мужчинами. . SART оценивает ресурсы внимания (Robertson et al., 1997). Следовательно, интернализация идеалов внешнего вида в сочетании с мужским взглядом, по-видимому, отвлекает внимание женщин к их физическому «я» и отвлекает от поставленной задачи.Учитывая, что интернализация идеалов красоты является одним из аспектов CSO, результаты Guizzo и Cadinu (2017), по-видимому, подтверждают гипотетическую функцию CSO как модератора взаимосвязи между переживаниями объективации и когнитивными декрементами. Поскольку женщины демонстрируют более высокие показатели ОГО, чем мужчины (Fredrickson et al., 1998), вероятная регулирующая роль ОГО подчеркивает важность гендерных различий во взаимосвязи между SSO и когнитивными способностями.

Обсуждение

Несмотря на небольшой объем литературы, посвященной SSO и когнитивной деятельности, представлены убедительные доказательства того, что SSO ставит под угрозу когнитивные функции.Снижение успеваемости женщин было задокументировано по количественным показателям (Fredrickson et al., 1998, Study 2; Hebl et al., 2004), пространственному восприятию (Baker et al., 2017, Study 2) и выборочному вниманию (Quinn et al. ., 2006). Манипуляции в купальниках и объективные манипуляции со СМИ постоянно активировали систему единого входа как у женщин, так и у мужчин, указывая на то, что мужчины обладают большей уязвимостью к системе единого входа, чем предполагалось изначально. В то же время операционализация SSO, используемая большинством исследователей, не учитывала прямых показателей оценочного самоуправляемого внимания.Поэтому неясно, увеличивают ли манипуляции SSO самообъективацию или просто повышают оценку внешнего вида. Более широкая межличностная объективизация женщин и их объективация средствами массовой информации указывает на более тесную связь между оценкой внешности и объективизацией самооценки у женщин, чем у мужчин. Однако показатели SSO были связаны с когнитивными нарушениями как у мужчин, так и у женщин (Hebl et al., 2004; Baker et al., 2017, Study 2). Следовательно, принятия самоконструирования на основе внешнего вида может быть достаточно, чтобы поставить под угрозу когнитивное функционирование.

В частности, мониторинг внешности уже давно связан с когнитивными нарушениями. Однако в двух исследованиях, в которых использовались меры по мониторингу внешнего вида, не удалось найти различий между условиями. Следовательно, невозможно оценить роль мониторинга внешнего вида во взаимосвязи между SSO и когнитивной эффективностью. Дополнительные механизмы, лежащие в основе взаимосвязи между SSO и когнитивной эффективностью, в значительной степени не исследованы. Ряд исследований связали SSO с негативными эмоциями самосознания, такими как стыд и вина (Fredrickson et al., 1998; Гапинский и др., 2003; Quinn et al., 2006). Однако ни одно исследование не рассматривало негативные эмоции самосознания в качестве посредников или модераторов взаимосвязи между SSO и когнитивной эффективностью. Роль активации стереотипов также игнорировалась. Fredrickson et al. (1989) и Quinn et al. (2006) выдвигают утверждение, что их результаты исключают угрозу стереотипов, однако их концептуальное представление о стереотипной угрозе как «все или ничего» не согласуется с доказательствами того, что угроза стереотипов может быть вызвана в той или иной степени.

Поскольку SSO привлекает внимание к телу, оно также привлекает внимание к полу и расе / этнической принадлежности. Осведомленность о членстве в группе может вызвать активацию стереотипа (Shih et al., 1999; Spencer et al., 1999; Quinn and Spencer, 2001). Следовательно, концептуальное представление о SSO и активации стереотипов как действующих независимо друг от друга может замаскировать связь между SSO, полом и этнической принадлежностью. Хотя ни одно известное нам исследование не изучало взаимосвязь между SSO и активацией расовой / этнической схемы, существенные доказательства подтверждают связь между SSO и активацией гендерной схемы (например,г., Калоджеро, 2017).

Активация гендерной схемы неразрывно связана с активацией гендерного стереотипа. Следовательно, женщины, которых побуждают к самообъективации, могут столкнуться с нарастанием стереотипов или угрозой стереотипов, особенно в контекстах, связанных со стереотипами, таких как когнитивное тестирование. Неясно, влияет ли прайминг стереотипа или угроза стереотипа на взаимосвязь между SSO и когнитивными нарушениями. SSO может способствовать формированию стереотипов, поскольку напоминает людям об их членстве в группах.Однако такие контексты, как когнитивное тестирование, могут способствовать выдвижению стереотипов на передний план сознания, что приводит к угрозе стереотипов. Необходимы дальнейшие исследования, чтобы определить, приводит ли SSO к стереотипному поведению в контексте когнитивного тестирования (например, меньше попыток задавать вопросы, что указывает на формирование стереотипа) или к несовместимому со стереотипом поведению (например, больше попыток задавать вопросы, что указывает на угрозу стереотипа).

Стереотипы могут представлять собой как факторы риска, так и защитные факторы для SSO в зависимости от содержания стереотипа.Положительные интеллектуальные стереотипы могут смягчать влияние SSO на когнитивные способности. Хотя Hebl et al. (2004) пренебрегали расчетом взаимодействия «состояние × пол × этническая / расовая принадлежность», у мужчин европеоидной расы наблюдались меньшие когнитивные нарушения в состоянии купальника, чем у латиноамериканских или афроамериканских мужчин. Следовательно, положительные стереотипы, связанные с членством в доминирующей группе, могут представлять собой защитные факторы, смягчающие влияние SSO на производительность, в то время как негативные стереотипы, связанные с членством в маргинализованной группе, могут представлять собой факторы риска, усугубляя влияние SSO на производительность.

Литература указывает на ОГО как на второй важный фактор риска. Люди, которые обычно рассматривают себя через объективную линзу, более восприимчивы к активации SSO (Tiggemann and Boundy, 2008) и испытывают более негативные результаты в сочетании с SSO (Gapinski et al., 2003; Tiggemann and Boundy, 2008). Женщины демонстрируют более высокие показатели ОГО, чем мужчины (Moradi and Huang, 2008). Следовательно, хотя мужчины не неуязвимы для пагубных последствий SSO, женщины, вероятно, будут испытывать их чаще и интенсивнее.Следовательно, влияние взаимосвязи между SSO и когнитивными способностями может быть больше для женщин, чем для мужчин. Поскольку SSO, по-видимому, увеличивает значимость членства в группе, цветные женщины могут подвергаться наибольшему риску когнитивных нарушений в связи с SSO. Однако кавказские женщины слишком широко представлены в литературе. Дальнейшие исследования должны исправить это предубеждение и сосредоточить внимание на тех, кто больше всего страдает от единого входа в систему на когнитивные способности.

Ограничения литературы

Только два исследования (Gervais et al., 2011; Kozak et al., 2014) сообщили о расчетах статистической мощности, а один из двух (Kozak et al., 2014) сообщил о чрезвычайно низкой мощности (от 0,12 до 0,17). Следовательно, согласно собственным расчетам Козака и др. (2014), размер их выборки был недостаточен для обнаружения чего-либо, кроме большого эффекта. Таким образом, только одно из девяти исследований подтвердило размер выборки. Неспособность большинства исследователей вычислить статистическую мощность подрывает небольшой объем литературы, посвященной SSO и когнитивной деятельности.Кроме того, чуть более половины исследований, включенных в этот обзор (Hebl et al., 2004; Gervais et al., 2011; Baker et al., 2017, Study 2; Guizzo and Cadinu, 2017; Kozak et al., 2014) сообщил о размерах эффекта. P -значения сами по себе не дают представления о величине наблюдаемых эффектов. Таким образом, упущение размеров эффекта еще больше снижает надежность литературы.

В некоторых случаях недостатки конструкции усугублялись недостатками статистической отчетности. SSO была успешно активирована лишь в небольшом большинстве исследований.В одном исследовании (Gervais et al., 2011) неудача манипуляции с SSO может быть связана с ошибкой измерения, поскольку авторы использовали исходную версию OBCS, которая обычно используется для оценки CSO, а не SSO. Условие объективации действительно привело к усилению восприятия межличностной объективации, что указывало на то, что система единого входа была активирована. Тем не менее, только пять исследований задокументировали различия в SSO между состояниями, в результате чего было очень мало литературы, из которой можно сделать выводы о силе взаимосвязи между SSO и когнитивной эффективностью.

Наконец, обобщение результатов, представленных в этом обзоре, может быть поставлено под угрозу из-за исключительного использования выборок студентов колледжей. Поскольку молодые люди получают самые высокие баллы по самообъективации (Tiggemann and Lynch, 2001), целесообразно сосредоточить внимание на молодых людях при расследовании SSO. Однако использование исключительно студентов колледжей может привести к чрезмерному представлению одних расовых и социально-экономических групп и недопредставлению других. Эта потенциальная предвзятость вызывает особую озабоченность в свете возможности того, что идентичные группы различного типа испытывают как разные формы объективации, так и разные степени объективации.Соответственно, разные группы идентичности могут различаться как по уровням активации SSO, так и по эффектам активации SSO. Следовательно, в будущих исследованиях следует использовать методы выборки, которые максимально увеличивают расовое и социально-экономическое разнообразие.

Ограничения систематического обзора

Необходимо отметить ряд ограничений этого обзора. Во-первых, используемые базы данных обеспечивали доступ только к опубликованным исследованиям. Недавние обзоры указывают на убедительные доказательства предвзятости публикаций в области психологии в целом (т.д., непропорциональное представление статистически значимых результатов в опубликованной литературе; Joober et al., 2012). Следовательно, в этом обзоре могут быть чрезмерно представлены исследования, в которых наблюдалась значимая взаимосвязь между SSO и когнитивной эффективностью. Второе ограничение — это отсутствие единой операционной системы SSO в разных исследованиях. В то время как в большинстве исследований SSO использовалось как количество характеристик внешнего вида, связанных с аспектами идентичности, в двух исследованиях SSO использовалось как наблюдение за телом.Такие разные концептуализации самообъективации препятствовали содержательному синтезу результатов. Наконец, строгие критерии приемлемости этого обзора исключили ряд исследований из-за использования непроверенных критериев. Однако меры, применяемые в нескольких исключенных исследованиях, обладают высокой достоверностью. Таким образом, хотя предвзятость публикации предполагает, что этот обзор переоценивает силу взаимосвязи между SSO и когнитивными функциями, соответствующие исключенные исследования предполагают, что этот обзор вполне может недооценивать силу взаимосвязи.

Заключение

Небольшой объем литературы, посвященной SSO и когнитивной деятельности, указывает на то, что SSO ассоциируется с когнитивными нарушениями как у женщин, так и у мужчин. CSO выступила в качестве вероятного модератора влияния SSO на когнитивные способности. Более высокие показатели ОГО у женщин в сочетании с более высокими показателями межличностной и медиаобъективации предполагают, что пагубные последствия единого входа в систему оказывают большее влияние на результаты жизни женщин. В исследованиях в значительной степени не уделялось внимания изучению потенциальных механизмов взаимосвязи между SSO и когнитивной эффективностью.В будущих исследованиях следует систематически оценивать роль мониторинга внешности, несоответствий между фактическим и идеальным самим собой, негативных эмоций самосознания, активации гендерной схемы и активации стереотипов. Более точное выяснение взаимосвязи между SSO и когнитивной эффективностью имеет решающее значение для понимания препятствий на пути социально-экономического развития женщин.

Авторские взносы

LW провел анализ и написал большую часть статьи. Оба перечисленных автора, однако, внесли существенный, прямой и интеллектуальный вклад в работу и одобрили ее к публикации.

Конфликт интересов

Авторы заявляют, что исследование проводилось при отсутствии каких-либо коммерческих или финансовых отношений, которые могут быть истолкованы как потенциальный конфликт интересов.

Благодарности

Авторы хотели бы поблагодарить Дженней Морроу и двух рецензентов нашей рукописи за их очень щедрую помощь в формировании статьи, которая здесь появляется.

Дополнительные материалы

Дополнительные материалы к этой статье можно найти в Интернете по адресу: https: // www.frontiersin.org/articles/10.3389/fpsyg.2020.00020/full#supplementary-material

Список литературы

Олпорт, Г. У. (1937). Личность: Психологическая интерпретация. Нью-Йорк, Нью-Йорк: Генри Холт.

Google Scholar

Альтонджи Дж. Г. и Бланк Р. (1999). «Раса и пол на рынке труда», в справочнике по экономике труда , Vol. 3, ред. О. Ашенфельтер и Д. Кард (Амстердам: Elsevier Science), 3144–3259. DOI: 10.1016 / S1573-4463 (99) 30039-0

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Обри, Дж.С. (2006). Влияние сексуально объективизирующих СМИ на самообъективацию и наблюдение за телом у студентов: результаты двухлетнего панельного исследования. J. Commun. 56, 366–386. DOI: 10.1111 / j.1460-2466.2006.00024.x

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Обри, Дж. С. (2007). Влияние сексуально объективизирующего воздействия средств массовой информации на негативные телесные эмоции и сексуальное самовосприятие: исследование опосредующей роли телесного самосознания. Mass Commun.Soc. 10, 1–23. DOI: 10.1080 / 15205430709337002

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Обри, Дж. С., и Фрисби, К. М. (2011). Сексуальная объективация в музыкальных клипах: контент-анализ, сравнивающий гендер и жанр. Mass Commun. Soc. 14, 475–501. DOI: 10.1080 / 15205436.2010.513468

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Обри, Дж. С., и Гердинг, А. (2015). Когнитивный налог самообъективации: изучение сексуально объективизирующих музыкальных клипов и когнитивной обработки появляющейся взрослой женщины последующей рекламы. J. Media Psychol. 27, 22–32. DOI: 10.1027 / 1864-1105 / a000128

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Бейкер А., Эльнакури А. и Бланшар К. (2017). Защитная роль автономной мотивации против воздействия «мышечного идеала» на самообъективацию мужчин, активацию схемы внешнего вида и когнитивные способности. Media Psychol. 22, 473–500. DOI: 10.1080 / 15213269.2017.1412322

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Белл, Б.Т., Кассарли, Дж. А., и Данбар, Л. (2018). Селфи-объективизация: самообъективация и положительная обратная связь («лайки») связаны с частотой публикации сексуально объективизирующих себя-образов в социальных сетях. Изображение тела , 26, 83–89. DOI: 10.1016 / j.bodyim.2018.06.005

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Богарт, Л. М., Беноч, Э. Г., и Павлович, Дж. Д. (2004). Чувство превосходства, но угрозы: отношение нарциссизма к социальному сравнению. Basic Appl. Soc. Psychol. 26, 35–44. DOI: 10.1207 / s15324834basp2601_4

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Бусс, Д. М. (1989). Половые различия в предпочтениях человека в отношении супругов: эволюционные гипотезы проверены в 37 культурах. Behav. Brain Sci. 12, 1–14. DOI: 10.1017 / S0140525X00023992

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Бутковски, К. П., Диксон, Т. Л., и Уикс, К. (2019). Наблюдение за телом в Instagram: изучение роли обратной связи с селфи в решении проблем с изображением тела молодых взрослых женщин. Половые роли 81, 385–397. DOI: 10.1007 / s11199-018-0993-6

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Калоджеро Р. М. (2011a). «Теория объективации: введение», в Самообъективация у женщин: причины, последствия и противодействие , ред. Р. М. Калоджеро, С. Тантлефф-Данн и Дж. К. Томпсон (Вашингтон, округ Колумбия: Американская психологическая ассоциация), 1-22 . DOI: 10.1037 / 12304-000

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Калоджеро Р.М. (2011б). «Операционализация самообъективации: оценка и связанные с ней методологические вопросы», в Самообъективация у женщин: причины, последствия и противодействие, , ред. Р. М. Калоджеро, С. Тантлефф-Данн и Дж. К. Томпсон (Вашингтон, округ Колумбия: Американская психологическая ассоциация. ), 23–49. DOI: 10.1037 / 12304-002

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Калоджеро Р. М. (2017). «Политическое сознание и гендерные коллективные действия: случай и место самообъективации», в «Политическая психология женщин в США».S. Politics , ред. А. Л. Бос и М. К. Шнайдер (Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Рутледж), 93–110.

Google Scholar

Castonguay, A. L., Brunet, J., Ferguson, L., and Sabiston, C. M. (2012). Связанные с весом фактические и идеальные самосостояния, несоответствия и стыд, вина и гордость: изучение ассоциаций в рамках модели процесса самосознательных эмоций. Изображение тела 9, 488–494. DOI: 10.1016 / j.bodyim.2012.07.003

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Конли, Т., и Рэмси, Л. (2011). Мягко убивая нас? Изучение изображения женщин и мужчин в рекламе современных журналов. Psychol. Женщины Q. 35, 469–478. DOI: 10.1177 / 0361684311413383

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Конрой-Бим, Д., Басс, Д. М., Фам, М. Н., и Шакелфорд, Т. К. (2015). Насколько сексуально диморфны предпочтения человека в отношении супругов? чел. Soc. Psychol. Бык. 41, 1082–1093. DOI: 10.1177 / 01461672155

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Кросное, Р., Франк, К., Мюллер, А.С. (2008). Пол, размер тела и социальные отношения в американских средних школах. Социальные силы 86, 1189–1216. DOI: 10.1353 / sof.0.0004

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Доунс, М. Дж., Бреннан, М. Л., Уильямс, Х. К. и Дин, Р. С. (2016). Разработка инструмента критической оценки для оценки качества перекрестных исследований (AXIS). BMJ Открыть 6: 11458. DOI: 10.1136 / bmjopen-2016-011458

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Служба образовательного тестирования (2001 г.). Различия в гендерном разрыве: сравнение расовых / этнических групп в образовании и работе . Принстон, штат Нью-Джерси: Центр информации о политике.

Google Scholar

Энгельн-Мэддокс Р. (2006). Покупаете эталон красоты или мечтаете о новой жизни? Ожидания, связанные с идеалами СМИ. Psychol. Женщины Q. 30, 258–266. DOI: 10.1111 / j.1471-6402.2006.00294.x

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Фэирчайлд, К., и Рудман, Л.А.(2008). Ежедневные притеснения со стороны незнакомцев и объективация женщин. Soc. Justice Res. 21, 338–357. DOI: 10.1007 / s11211-008-0073-0

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Фейнгольд А. (1990). Гендерные различия в влиянии физической привлекательности на романтическое влечение: сравнение пяти исследовательских парадигм. J. Pers. Soc. Psychol. 59, 981–993. DOI: 10.1037 / 0022-3514.59.5.981

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Фредриксон, Б.Л. и Робертс Т. А. (1997). Теория объективации: к пониманию жизненного опыта женщин и рисков для психического здоровья. Psychol. Женщины Q. 21, 173–206. DOI: 10.1111 / j.1471-6402.1997.tb00108.x

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Фредриксон, Б. Л., Робертс, Т. А., Нолл, С. М., Куинн, Д. М., и Твенге, Дж. М. (1998). Этот купальник становится вами: половые различия в самообъективации, ограниченном питании и математической успеваемости. J. Pers. Soc. Psychol. 75, 269–284. DOI: 10.1037 // 0022-3514.75.1.269

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Гапински, К. Д., Браунелл, К. Д., и ЛаФранс, М. (2003). Объективация тела и «толстый разговор»: влияние на эмоции, мотивацию и когнитивные способности. Половые роли 48, 377–388. DOI: 10.1023 / A: 1023516209973

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Гарсия Р. Л., Эрншоу В. А. и Куинн Д. М. (2016). Объективация в действии: объективация себя и других в межличностных взаимодействиях между мужчинами и женщинами. Psychol. Женщины Q. 40, 213–228. DOI: 10.1177 / 0361684315614966

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Гей, Р. К., и Кастано, Э. (2010). Мое тело или мой разум: влияние состояния и объективации черт на когнитивные ресурсы женщин. евро. J. Soc. Psychol. 40, 695–703. DOI: 10.1002 / ejsp.731

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Жерве, С. Дж., Дэвидсон, М. М., Стик, К., Канивес, Г., и Дилилло, Д. (2018). Развитие и психометрические свойства шкалы межличностной сексуальной объективации — версия преступления. Psychol. Viol. 8, 546–559. DOI: 10.1037 / vio0000148

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Жерве, С. Дж., Вессио, Т. К., и Аллен, Дж. (2011). Когда вы видите то, что вы получаете: последствия объективного взгляда для женщин и мужчин. Psychol. Женщины Q. 35, 5–17. DOI: 10.1177 / 0361684310386121

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Жерве, С. Дж., Винер, Р. Л., Аллен, Дж., Фарнум, К. С., и Кимбл, К. (2016). Ты видишь то же, что и я? Последствия объективации в рабочих настройках для опытных и сторонних предсказателей. Анал. Soc. Issues Pub. Политика 16, 143–174. DOI: 10.1111 / asap.12118

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Гуиццо Ф. и Кадину М. (2017). Влияние объективного взгляда на познавательные способности женщин: роль потока опыта и интернализация идеалов красоты. руб. J. Soc. Psychol. 56, 281–292. DOI: 10.1111 / bjso.12170

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Хебл, М. Р., Кинг, Э. Б., и Лин, Дж.(2004). Купальник становится всем нами: этнической принадлежностью, полом и уязвимостью к самообъективации. чел. Soc. Psychol. Бык. 30, 1322–1331. DOI: 10.1177 / 0146167204264052

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Хилл, М. С., Фишер, А. Р. (2008). Изучение теории объективации: опыт лесбиянок и гетеросексуальных женщин с сексуальной и самообъективацией. Советник. Психоло. 36, 745–776. DOI: 10.1177 / 0011000007301669

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Изен, А.М. (2001). Влияние положительного аффекта на принятие решений в сложных ситуациях: теоретические вопросы с практическим применением. J. Consumer Psychol. 11, 75–85. DOI: 10.1207 / S15327663JCP1102_01

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Джеймсон, Дж. П., и Харкинс, С. Г. (2011). Различие между влиянием стереотипов и угроз стереотипов на успеваемость по математике. Group Proc. Intergr. Relat. 15, 291–304. DOI: 10.1177 / 1368430211417833

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Джубер Р., Шмитц, Н., Эннэйбл, Л., и Бокса, П. (2012). Предвзятость публикации: каковы проблемы и можно ли их преодолеть? J. Psychiatry Neurosci. 37, 149–152. DOI: 10.1503 / JPN.120065

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Кахалон Р., Шнабель Н. и Беккер Дж. К. (2018a). «Не беспокойте свою хорошенькую головку»: комплименты по внешнему виду улучшают настроение, но ухудшают когнитивные способности. Psychol. Женщины Q. 42, 136–150. DOI: 10.1177/0361684318758596

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Кахалон Р., Шнабель Н. и Беккер Дж. К. (2018b). Экспериментальные исследования самообъективации государства: обзор и интегративная модель процесса. Фронт. Psychol. 9, 1–27. DOI: 10.3389 / fpsyg.2018.01268

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Кифер А., Секакваптева Д. и Барчик А. (2006). Когда из-за проблем с внешним видом женщины плохо выглядят: беспокойство о личном статусе и имидже снижает успеваемость женщин. J. Exp. Soc. Psychol. 42, 78–86. DOI: 10.1016 / j.jesp.2004.12.004

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Климстра, Т. А., Блейдорн, В., Асендорф, Дж. Б., ван Акен, М. А. Г. и Денисон, Дж. Дж. А. (2013). Коррелированное изменение личностных черт Большой пятерки на протяжении жизни: поиск детерминант. J. Res. Чел. 47, 768–777. DOI: 10.1016 / j.jrp.2013.08.004

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Козак М.Н., Робертс Т.А., Паттерсон К. Э. (2014). Она наклоняется, чтобы победить? Как поза взаимодействует с самообъективацией и статусом, чтобы повлиять на аффект и производительность женщины. Psychol. Женщины Q. 38, 414–424. DOI: 10.1177 / 0361684313517865

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Кози, Х. Б., Тылка, Т. Л., Август-Хорват, К. Л., и Денчик, А. (2007). Разработка и психометрическая оценка шкалы межличностной сексуальной объективизации. Psychol. Женщины Q. 31, 176–189.DOI: 10.1111 / j.1471-6402.2007.00351.x

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Линдберг, С. М., Грабе, С., Хайд, Дж. С. (2007). Пол, пубертатное развитие и сексуальные домогательства со стороны сверстников предсказывают объективированное телесное сознание в раннем подростковом возрасте. J. Res. Adolesc. 17, 723–742. DOI: 10.1111 / j.1532-7795.2007.00544.x

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Логель К., Уолтон Г. М., Спенсер С. Дж., Изерман Э. К., фон Хиппель В. и Белл А.Э. (2009). Взаимодействие с сексистскими мужчинами вызывает угрозу социальной идентичности среди женщин-инженеров. J. Pers. Soc. Psychol. 96, 1089–1103. DOI: 10.1037 / a0015703

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Loughnan, S., Fernandez-Campos, S., Vaes, J., Anjum, G., Aziz, M., Harada, C., et al. (2015). Изучение роли культуры в сексуальной объективизации: исследование семи народов. Revue Int. Psychol. Soc. 28, 125–152.

Google Scholar

Маранто, К.Л. и Стенойен А. Ф. (2000). Дискриминация по весу: мультидисциплинарный анализ. Ответственность сотрудников. Райтс Дж. 12, 9–24. DOI: 10.1023 / A: 1007712500496

CrossRef Полный текст | Google Scholar

МакКенни, С. Дж., И Биглер, Р. С. (2016). Высокие каблуки, низкие оценки: внутренняя сексуализация и академическая ориентация девочек-подростков. J. Res. Adolesc. 26, 30–36. DOI: 10.1111 / jora.12179

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Мак-Кинли, Н.М. и Хайд Дж. С. (1996). Шкала объективированного телесного сознания: разработка и проверка. Psychol. Женщины Q. 20, 181–215. DOI: 10.1111 / j.1471-6402.1996.tb00467.x

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Моради Б. и Хуанг Ю.-П. (2008). Теория объективации и психология женщины: десятилетие достижений и будущих направлений. Psychol. Женщины Q. 32, 377–398. DOI: 10.1111 / j.1471-6402.2008.00452.x

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Мурнэйн, Р.J., Willett, J. B., Duhaldeborde, Y., and Tyler, J.H. (2000). Насколько важны когнитивные навыки подростков в прогнозировании последующего заработка? J. Policy Anal. Manag. 19, 547–568.

Google Scholar

Нидерле, М., Вестерлунд, Л. (2010). Объяснение гендерного разрыва в результатах тестов по математике: роль конкуренции. J. Econ. Persp. 24, 129–144. DOI: 10.1257 / jep.24.2.129

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Нолл, С.М. и Фредриксон Б. Л. (1998). Медитационная модель, связывающая самообъективацию, телесный стыд и беспорядочное питание. Psychol. Женщины Q. 22, 623–636. DOI: 10.1111 / j.1471-6402.1998.tb00181.x

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Пачилли, М. Г., Томасетто, К., и Кадину, М. (2016). Воздействие сексуальной рекламы ухудшает успеваемость детей по математике из-за уменьшения рабочей памяти. Половые роли 74, 389–398. DOI: 10.1007 / s11199-016-0581-6

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Петридес, К.В., Фернхам А. и Мартин Г. Н. (2004). Оценки эмоционального и психометрического интеллекта: доказательства гендерных стереотипов. J. Pers. Soc. Psychol. 144, 149–162. DOI: 10.3200 / SOCP.144.2.149-162

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Куинн, Д. М., Чодуар, С. Р., Каллен, Р. В. (2011). «Производительность и поток: обзор и интеграция исследований самообъективации», в Самообъективация у женщин: причины, последствия и противодействие, , ред.М. Калоджеро, С. Тантлефф-Данн и Дж. К. Томпсон (Вашингтон, округ Колумбия: Американская психологическая ассоциация), 119–138. DOI: 10.1037 / 12304-006

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Куинн, Д. М., Каллен, Р. В., Твенге, Дж. М. и Фредриксон, Б. Л. (2006). Подрывное влияние самообъективации на производительность. Psychol. Женщины Q. 30, 59–64. DOI: 10.1111 / j.1471-6402.2006.00262.x

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Куинн, Д. М.и Спенсер, С. Дж. (2001). Взаимодействие угрозы стереотипов с женской генерацией математических стратегий решения проблем. J. Soc. Выпуски 57, 55–71. DOI: 10.1111 / 0022-4537.00201

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Рэмси, Л. Р., Хоран, А. Л. (2018). Представьте себе самосексуализацию женщин на фотографиях в социальных сетях. чел. Ind. Differ. 133, 85–95. DOI: 10.1016 / j.paid.2017.06.022

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Регистр, С.А. и Уильямс Д. Р. (1990). Влияние ожирения на заработную плату среди молодых рабочих. Soc. Sci. Q. 71, 130–141.

Google Scholar

Робертсон, И. Х., Мэнли, Т., Андраде, Дж., Баддели, Б. Т., и Йенд, Дж. (1997). «Ой!»: Производительность коррелирует с повседневными нарушениями внимания у людей с черепно-мозговой травмой и у здоровых людей. Neuropsychologia 35, 747–758. DOI: 10.1016 / S0028-3932 (97) 00015-8

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Ролингер, Д.(2002). Эротизация мужчин: влияние культуры на рекламу и мужскую объективацию. Половые роли 46, 61–74. DOI: 10.1023 / A: 1016575

3

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Сабистон, К. М., Крокер, П. Р. Э. и Манро-Чандлер, К. Дж. (2005). Изучение текущих баллов идеального несоответствия и мотивации к упражнениям как предикторов социальной тревожности телосложения у женщин, занимающихся физическими упражнениями. J. Sport Behav. 28, 68–85.

Google Scholar

Сагуй, Т., Куинн, Д. М., Довидио, Дж. Ф., и Пратто, Ф. (2010). Взаимодействие как тело: объективация может привести к тому, что женщины сузят свое присутствие в социальных взаимодействиях. Psychol. Sci. 21, 178–182. DOI: 10.1177 / 0956797609357751

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Шмадер Т., Джонс М. и Форбс К. (2008). Интегрированная модель процесса стереотипных угроз влияет на производительность. Psychol. Ред. 115, 336–356. DOI: 10.1037 / 0033-295X.115.2.336

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Ших М., Питтинский Т. Л. и Амбади Н. (1999). Восприимчивость к стереотипам: заметность идентичности и сдвиги в количественных показателях. Psychol. Sci. 10, 80–83. DOI: 10.1111 / 1467-9280.00111

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Снайдер М. (1987). Публичные выступления, частная жизнь. Психология самоконтроля . Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: В. Х. Фриман и компания.

Google Scholar

Спенсер, С. Дж., Стил, К. М. и Куинн, Д. М. (1999). Угроза стереотипов и успеваемость женщин по математике. J. Exp. Soc. Psychol. 35, 4–28. DOI: 10.1006 / jesp.1998.1373

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Тиггеманн, М., и Баунди, М. (2008). Влияние комплимента окружения и внешнего вида на самообъективацию студенток, настроение, стыд и когнитивные способности. Psychol. Женщины Q. 32, 399–405.DOI: 10.1111 / j.1471-6402.2008.00453.x

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Тиггеманн, М., и Линч, Дж. Э. (2001). Образ тела на протяжении жизни у взрослых женщин: роль самообъективации. Dev. Psychol. 37, 243–253. DOI: 10.1037 / 0012-1649.37.2.243

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Вернье, К., Мартинот, Д. (2015). Восприятие податливости интеллекта студентов и потенциала для будущего успеха: неблагоприятное отношение к девочкам. руб. J. Educ. Psychol. 85, 289–299. DOI: 10.1111 / bjep.12073

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Янг, Х., Ян, С., Исен, А. М. (2013). Положительный аффект улучшает рабочую память: последствия для контролируемой когнитивной обработки. Cogn. Эмот. 27, 474–482. DOI: 10.1080 / 02699931.2012.713325

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Зурбригген, Э. Л. (2013). Объективация, самообъективация и социальные изменения. J. Soc. Полит. Psychol. 1, 188–215. DOI: 10.5964 / jspp.v1i1.94

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Влияние сексуальной объективации на психическое здоровье женщин

Эмма Руни

Ежедневно в Соединенных Штатах женщины сталкиваются с множеством различных форм гендерного угнетения и дискриминации. Примеры варьируются от сексистских шуток до сексуальных домогательств и принуждения, физического насилия, изнасилования и даже убийства. Сексистскую шутку и акт сексуального насилия можно отнести к двум совершенно разным и не связанным между собой событиям, но на самом деле они связаны.Эти два поведения связаны наличием сексуальной объективации. Культурно распространенная и часто попустительствующая в США сексуальная объективация женщин является движущей силой и увековечивающим компонентом гендерного угнетения, системного сексизма, сексуальных домогательств и насилия в отношении женщин (Berdahl, 2007; Fairchild & Rudman, 2008; Fredrickson & Roberts, 1997). ; Gardner, 1995; Harned, 2000; Kozee, Tylka, Augustus-Horvath, & Denchick, 2007; Miles-McLean et al., 2015; Swim, Hyers, Cohen, & Ferguson, 2001).По словам д-ра Маргарет Чан, генерального директора Всемирной организации здравоохранения, анализ глобальных данных показывает тревожные результаты, свидетельствующие о том, что распространенность насилия в отношении женщин является всемирной эпидемией здравоохранения (Всемирная организация здравоохранения, 2013). Учитывая ее повсеместный характер и способствующий сохранению гендерного насилия и других сексистских убеждений и поведения, сексуальная объективация требует подробного исследования, чтобы достичь более тонкого понимания ее последствий.

Сексуальная объективация происходит, когда тело женщины, части тела или сексуальные функции изолированы от всего ее сложного существа и рассматриваются как объекты, на которые просто нужно смотреть, желать или трогать (Fredrickson & Roberts, 1997). После сексуальной объективизации ценность тела или части тела женщины напрямую приравнивается к ее внешнему виду или потенциальной сексуальной функции и рассматривается так, как будто она существует исключительно для использования или потребления другими (Fairchild & Rudman, 2008; Fredrickson & Roberts, 1997; Шимански, Моффит и Карр, 2011).Последствия постоянной сексуальной объективации для психического здоровья лишь сравнительно недавно начали подвергаться сомнению и исследованию в области психологии, при этом исследователи часто обращаются к феминистской литературе и теории (Fredrickson & Roberts, 1997; Szymanski & Henning, 2007; Szymanski et al. ., 2011). Менее двадцати лет назад Фредриксон и Робертс (1997) представили теорию объективации как основу для лучшего понимания опыта и психологических рисков, с которыми сталкиваются женщины в культуре, которая постоянно смотрит, оценивает и объективизирует женское тело.Этот обзор литературы через призму фундаментальной теории объективации направлен на выявление и исследование различных вариантов сексуальной объективации и их совокупного воздействия на психическое здоровье женщин.

Формы сексуальной объективизации

Женщины часто сталкиваются с сексуальной объективизацией в повседневных межличностных взаимодействиях, а также при активном и пассивном потреблении мультимедиа. Эти два основных направления воздействия создают непрерывный поток сексуально объективизирующих переживаний и образов (Fredrickson & Roberts, 1997; Miles-McLean et al., 2015). Межличностная сексуальная объективация проявляется в формах нежелательной оценки тела и сексуальных домогательств (Kozee et al., 2007; Miles-McLean et al., 2015). Разработано Kozee et al. (2007), Шкала межличностной сексуальной объективизации (ISOS) измеряет степень сексуально объективных встреч людей. ISOS квалифицирует такие поведения, как крики и свист, насмешливые взгляды сексуального характера, ухмылки и неуместные сексуальные комментарии, сделанные в адрес женского тела, как нежелательные формы оценки тела (Kozee et al., 2007). Исследования показывают, что этот тип сексуальной объективации чаще совершается незнакомцами, чем знакомыми (Fairchild & Rudman, 2008; MacMillan, Nierobisz, & Welsh, 2000), и часто имеет место в общественных местах (Macmillan et al., 2000). ISOS квалифицирует такие действия, как прикосновение, ласки или ущемление кого-либо против ее воли, унижающие достоинство сексуальные жесты и сексуальные домогательства или принуждение, как нежелательные сексуальные домогательства (Gelfand, Fitzgerald & Drasgow, 1995; Kozee et al., 2007). Некоторые из этих форм поведения теперь обычно называют микроагрессиями, которые Надаль и Хейнс (2012) определяют как «короткие и банальные ежедневные словесные, поведенческие и экологические оскорбления (часто бессознательные и непреднамеренные), которые передают враждебные, уничижительные или недействительные сообщения» ( стр.89). Гендерные микроагрессии обычно носят сексистский характер (Nadal & Haynes, 2012), и многие акты сексуальной объективации квалифицируются как микроагрессия по этому определению. Мера ISOS одновременно подразумевает и поддерживает утверждение о том, что когда женщины переживают эти культурно нормализованные микроагрессии, они действительно сексуально объективированы преступником.

Опыт сексуальной объективации не ограничивается межличностным взаимодействием с незнакомцами или знакомыми. Большинство средств массовой информации создают дополнительные сценарии, в которых женщины подвергаются сексуальной объективизации, особенно с учетом того, что в средствах массовой информации больше женщин, чем мужчин, изображается в сексуально объективирующей манере (Szymanski et al., 2011). Реклама, телешоу, фильмы, музыкальные видеоклипы, печатные СМИ и порнография безудержно изображают сексуально объективизирующие образы женщин.Кроме того, они часто включают персонажей, которые проявляют сексуально объективизирующее поведение и включают в себя кадры камеры, которые помещают зрителей в сексуально объективизирующую точку зрения (Fredrickson & Roberts, 1997; Szymanski et al., 2011). Широкий охват СМИ гарантирует, что эти изображения влияют на женщин и девочек любого возраста, социально-культурного происхождения и географического положения (Augustus-Horvath & Tylka, 2009; Fredrickson & Roberts, 1997; Szymanski et al., 2011). Сексуальная объективация женщин распространяется на все уголки культуры и общества в США.С.

Влияние сексуальной объективизации на психическое здоровье женщин

Теория объективации утверждает, что постоянное воздействие сексуально объективизирующего опыта и образов социализирует женщин, чтобы они усвоили точку зрения общества на женское тело как на их собственное первичное представление о своей физической сущности (Fredrickson & Roberts, 1997; Szymanski & Henning, 2007). Эту интернализацию часто называют самообъективацией, и она характеризуется различными уровнями мыслей и поведения, такими как самосознательный мониторинг тела, наблюдение и сравнение своего тела или частей тела с культурным стандартом или идеалом (Augustus-Horvath & Tylka, 2009; Fairchild & Rudman, 2008; Fredrickson & Roberts, 1997).Самообъективация встречается даже у женщин, которые считают сексуальную объективизацию безвредной или даже комплиментарной (Fairchild & Rudman, 2008). Исследования связывают самообъективацию с такими последствиями психического здоровья, как депрессия, расстройство пищевого поведения и снижение продуктивности. Таким образом, сексуальная объективация женщин косвенно способствует их проблемам с психическим здоровьем, поскольку ведет к самообъективации (Augustus-Horvath & Tylka, 2009; Fredrickson & Roberts, 1997; Harned, 2000; Szymanski & Henning, 2007).

Стыд, тревога и депрессия. Согласно теории объективации, интернализация сексуальной объективации ведет к постоянному самоконтролю, создавая состояние самосознания, которое порождает чувства стыда и тревоги (Fredrickson & Roberts, 1997). Новые исследования подтверждают это утверждение, обнаружив, что самообъективация фактически коррелирует с более высокими показателями стыда перед телом и тревожности по поводу внешнего вида (Augustus-Horvath & Tylka, 2009; Miles-McLean et al., 2015; Szymanski & Henning, 2007).Кроме того, недавнее исследование также показывает, что сексуальная объективация в форме домогательств со стороны незнакомцев может быть источником беспокойства, если она разжигает скрытые страхи перед виктимизацией и изнасилованием (Culbertson, Vik, & Kooiman, 2001; Fairchild & Rudman, 2008; MacMillan et al. , 2000). Было обнаружено, что чувства стыда и тревоги, возникающие в результате самообъективации, впоследствии приводят к депрессии (Szymanski & Henning, 2007). Продолжительное воздействие сексуальной объективации может также способствовать коварной травме, которая характеризуется симптомами психологической травмы, возникающими из-за пожизненного воздействия микроагрессии (Miles-McLean et al., 2015; Надаль и Хейнс, 2012), в отличие от одной большой травмы. Некоторые из психологических симптомов, связанных с травмой сексуальной объективации, включают тревогу и депрессию (Harned, 2000; Miles-McLean et al., 2015). К сожалению, депрессия не может быть концом корреляционной цепи в контексте сексуальной объективации, поскольку также было обнаружено, что она связана с расстройством пищевого поведения у женщин (Harned, 2000; Szymanski & Henning, 2007).

Расстройство пищевого поведения. Множественные исследования обнаружили связь между сексуальной объективацией и расстройством пищевого поведения. Харнед (2000) обнаружил, что сексуальные домогательства, которые часто включают в себя сексуально объективизирующее поведение, были значимым предиктором большинства симптомов расстройства пищевого поведения, даже после учета предыдущих сексуальных переживаний с физическим насилием. Подтверждая выводы Харнеда (2000), исследование, проведенное Августом-Хорватом и Тилкой (2009), показало, что самообъективация положительно коррелирует с телесным стыдом, а телесный стыд коррелирует с большей тенденцией к неадаптивным пищевым привычкам (Augustus-Horvath & Тылка, 2009).Даже самообъективные женщины, которые сообщают, что им нравится быть сексуализированными, по-прежнему проявляют негативное отношение к еде (Liss, Erchull, & Ramsey, 2011). Самообъективация и ее возможные последствия в виде депрессии и расстройства пищевого поведения могут, в свою очередь, снизить общую продуктивность женщины.

Пониженные состояния производительности и расхода. Теория объективации утверждает, что постоянная объективация создает непрерывный поток провоцирующих тревогу переживаний, требуя от женщин постоянно поддерживать хотя бы часть своей концентрации на своей внешности и безопасности, чтобы лучше предвидеть восприятие и действия других (Fredrickson & Робертс, 1997).Самообъективация и самосознание, возникающие в результате переживания сексуальной объективации, могут уменьшить пиковые мотивационные состояния женщин (Fredrickson & Roberts, 1997) или то, что Чиксентмихайи (1990) называет «потоком». Поток возникает, когда ситуация, требующая умственного внимания, воспринимается как сложная, но навыки, необходимые для решения этой задачи, воспринимаются как высокие, что приводит к высокопроизводительному и приятному опыту. Эти состояния отмечены потерей самосознания, потому что вся умственная энергия сосредоточена исключительно на задаче, а не на существовании «я» (Csikszentmihalyi, 1990).Женщины, которые самообъективизируют себя, с меньшей вероятностью испытают безраздельное внимание, характерное для потока, потому что часть их внимания всегда посвящена физическому самоконтролю (Fairchild & Rudman, 2008; Fredrickson & Roberts, 1997; Szymanski & Henning, 2007), и поэтому они могут испытывать снижение производительности и общего удовольствия от жизни (Fredrickson & Roberts, 1997).

Заключение

Текущая литература ясно дает понять, что сексуальная объективация прямо и косвенно связана с различными расстройствами и расстройствами психического здоровья у женщин, включая тревогу, депрессию, расстройство пищевого поведения и снижение ощущения потока и продуктивности.Постоянный опыт сексуальной объективации заставляет женщин проникнуться вниманием общества; Получающаяся в результате самообъективация приводит к привычному мониторингу тела и самосознанию, что, в свою очередь, усиливает чувство стыда перед телом и тревогу по поводу внешнего вида и уменьшает состояние потока. Эти переменные могут затем привести к депрессии, которая может быть фактором риска развития нарушенных пищевых привычек (Augustus-Horvath & Tylka, 2009; Szymanski & Henning, 2007; Szymanski et al., 2011).

Имеющаяся литература носит информативный характер, но это просто платформа, корни и значения которой требуют дальнейшего изучения.Прежде всего, участниками большей части существующей литературы являются преимущественно белые, образованные женщины студенческого возраста, которые идентифицируют себя преимущественно как гетеросексуальные, если и когда их спрашивают об их сексуальности (Augustus-Horvath & Tylka, 2009; Fairchild & Rudman, 2008; Fredrickson & Roberts, 1997; Harned, 2000; Kozee et al., 2007; Swim et al., 2001). В будущих исследованиях следует также стремиться включать или изолировать женщин разных рас и этнических групп, разной сексуальной идентичности, уровня образования и социально-экономического статуса, чтобы учесть возможные эффекты взаимодействия этих переменных с опытом сексуальной объективации.Существующие исследования также указывают на важность средств массовой информации как одного из основных факторов, влияющих на сексуальный объективизирующий опыт женщин. Будущему исследователю следует обратить внимание на расширение сферы социальных сетей и их роль в умножении презентаций сексуально объективизирующих изображений женщин, а также в предоставлении женщинам потенциальной платформы для визуального самообъективации. Кроме того, важно помнить, что, хотя мужчины являются основными виновниками сексуальной объективации женщин, они также подвергаются этому и переживают это.Инициативы по повышению осведомленности о сексуальной объективизации должны быть адресованы не только девочкам и женщинам, но и мальчикам и мужчинам, родителям и учителям. Несмотря на различные ограничения, имеющиеся данные и их значение для развития женщин и траекторий психического здоровья все же следует серьезно рассматривать в сферах политики, общественного здравоохранения и образования.

Список литературы

Август-Хорват, К., и Тилка, Т. Л. (2009). Проверка и расширение теории объективации для предсказания расстройства пищевого поведения: имеет ли значение возраст женщины? Журнал консультативной психологии, 56 (2), 253-265.

Бердал, Дж. Л. (2007). Преследование по признаку пола: защита социального статуса в контексте гендерной иерархии. Академия управления обзором, 32 (2), 641-658.

Csikszentmihalyi, M. (1990). Поток: Психология оптимального опыта . Нью-Йорк: Харпер и Роу.

Калбертсон, К. А., Вик, П. В., и Коойман, Б. Дж. (2001). Влияние сексуального нападения, типа преступника и места его совершения на оценки предполагаемой безопасности. Насилие в отношении женщин, 7 (8), 858-875.

Фэйрчайлд, К., и Рудман, Л. А. (2008). Ежедневные притеснения со стороны незнакомцев и объективация женщин. Исследование социальной справедливости, 21 (3), 338-357.

Фредриксон, Б. Л., и Робертс, Т. (1997). Теория объективации: к пониманию жизненного опыта женщин и рисков для психического здоровья. Psychology of Women Quarterly, 21 (2), 173-206.

Гарднер, К. Б. (1995). Проходит мимо: Гендерные и общественные домогательства. Беркли, Калифорния: Калифорнийский университет Press.

Гельфанд, М. Дж., Фицджеральд, Л. Ф., и Драсгоу, Ф. (1995). Структура сексуальных домогательств: подтверждающий анализ в разных культурах и условиях. Журнал профессионального поведения, 47 (2), 164-177.

Харнед, М. С. (2000). Тела, подвергшиеся домогательствам: изучение взаимосвязи между сексуальными домогательствами женщин, имиджем тела и нарушениями питания. Psychology of Women Quarterly, 24 (4), 336-348.

Кози, Х. Б., Тилка, Т. Л., Август-Хорват, К., и Денчик, А. (2007). Разработка и психометрическая оценка шкалы межличностной сексуальной объективизации. Psychology of Women Quarterly, 31 (2), 176-189.

Лисс, М., Эрчулл, М. Дж., И Рэмси, Л. Р. (2011). Расширение возможностей или угнетение? Развитие и исследование удовольствия от шкалы сексуализации. Бюллетень личности и социальной психологии, 37 (1), 55-68.

Macmillan, R., Nierobisz, A., & Welsh, S. (2000). Опыт улиц: домогательства и представления о безопасности среди женщин. Журнал исследований преступности и правонарушений, 37 (3), 306-322.

Майлз-Маклин, Х., Лисс, М., Эрчулл, М. Дж., Робертсон, К. М., Хагерман, К., Гнолеба, М. А., и Папп, Л. Дж. (2015). «Хватит смотреть на меня!» Межличностная сексуальная объективация как источник коварной травмы. Psychology of Women Quarterly, 39 (3), 363-374.

Надаль, К.Л., и Хейнс, К. (2012). Влияние сексизма, гендерной микроагрессии и других форм дискриминации на психическое здоровье и развитие женщин. В: П. К. Лундберг-Лав, К. Л. Надаль и М. А. Палуди (ред.), Женщины и психические расстройства (стр. 87-101). Санта-Барбара, Калифорния: Praeger.

Swim, J. K., Hyers, L. L., Cohen, L. L., & Ferguson, M. J. (2001). Повседневный сексизм: данные трех ежедневных дневниковых исследований свидетельствуют о его распространенности, характере и психологическом воздействии. Журнал социальных проблем, 57 (1), 31-53.

Шимански, Д. М., и Хеннинг, С. Л. (2007). Роль самообъективации в женской депрессии: проверка теории объективации. Sex Roles, 56 (1-2), 45-53.

Шимански, Д. М., Моффит, Л. Б., и Карр, Э. Р. (2011). Сексуальная объективация женщин: достижения теории и исследований. Психолог-консультант, 39 (1), 6-38.

Всемирная организация здравоохранения. (2013, 20 июня). Насилие в отношении женщин: «глобальная проблема здравоохранения масштабов эпидемии».’ Получено с http://www.who.int/mediacentre/news/releases/2013/violence_against_women_20130620/en/

Психологическое воздействие сексуальной объективации

Что такое сексуальная объективация?

Голливудские женщины без головы

Слышали ли вы о «Голливудских женщинах без головы»? Нет, это не название малобюджетного фильма ужасов — это аккаунт в твиттере, созданный комиком Марсией Бельски, который привлекает внимание к голливудской тенденции показывать женские тела без головы в своих рекламных материалах.Цель проекта, утверждает Бельски, «показать, как женская сексуальность фрагментирована и продается нам по частям, чтобы наши тела стали взаимозаменяемыми для мужчин и продаваться без нашего удовольствия».

Другими словами, Бельский проливает свет на то, как (цисгендерное) женское тело объективизируется и используется в качестве инструмента для продажи фильмов. Хотя существует множество типов объективации, ее проект конкретно рассматривает сексуальную объективизацию , которая возникает, когда люди изображаются «исключительно как обезличенные объекты желания, а не как личности со сложными личностями и собственными желаниями / планами».”

Просто живя в этом мире, вы, вероятно, столкнулись с сотнями тысяч форм сексуальной объективации. В дополнение к непрерывным трейлерам к фильмам и постерам к видеоиграм, обезличивающим женскую форму, вы, возможно, испытали объективацию в форме катания или нежелательного прикосновения. Как видите, сексуальная объективация — серьезная проблема.

Почему объективность важна?

Неудивительно, что обращение с людьми и их телами как с объектами может иметь негативные последствия для психического здоровья.Исследования показывают, что сексуальная объективация связана с депрессией, расстройствами пищевого поведения и низкой самооценкой. Кроме того, это мешает развитию здоровой сексуальной идентичности. Это приводит к «ухудшению сексуального здоровья», измеряемому по использованию презервативов и сексуальной самоуверенности. Это подвергает людей большему риску заражения ИППП или ЗППП и беременности.

Кроме того, объективация может снизить когнитивные способности. В одном исследовании студентов колледжа попросили сдать экзамен по математике, примеряя и оценивая один из двух предметов одежды: купальник или свитер.Исследование показало, что женщины, которые носили купальники, сдавали экзамен значительно хуже, чем те, кто носил свитера. Интересно, что у мужчин были одинаковые результаты независимо от их одежды.

Хотя трудно точно определить, почему это так, исследователи полагают, что что-то в том, чтобы попросить женщин оценить себя в купальниках (таким образом, объективируя себя ) нарушило их умственные способности. Это имеет смысл, когда вы думаете об эмоциях, которые мы часто связываем с самообъективацией или оценкой собственного тела.К сожалению, они часто включают стыд, беспокойство и даже отвращение. Пройдите тест, пока эти эмоции пробегают по вашей системе, почти наверняка отрицательно повлияют на вашу производительность.

Помимо результатов исследования, многие ли из нас хотят, чтобы их воспринимали как объекты для использования другими людьми, а не как людей с уникальными личностями и чувствами? Даже те из нас, кто наслаждается сексуальной покорностью, заслуживают право выбрать эту покорность и участвовать в ней, когда нам этого хочется.Итак, как мы можем остановить сексуальную объективацию на ее пути?

Как бороться с объективацией

Вы когда-нибудь смотрели документальный фильм «Мисс Представительство?» Этот документальный фильм 2011 года о том, как основные средства массовой информации вносят свой вклад в социальный сексизм, оказал большое влияние, просто доведя проблему объективизации до сведения большего числа людей. Мы тоже можем начать беседу с нашими друзьями, студентами и коллегами, чтобы создать атмосферу знаний и расширения возможностей.

Ваш друг в восторге от видеоигры, в которой все женские персонажи пассивны и скудно одеты? Расскажите, в чем проблема.Вы, родитель, замечаете модели сексуальной объективации по телевизору? Американская психологическая ассоциация рекомендует честно поговорить с ребенком о том, что вы наблюдаете и почему вас это беспокоит. Повышение осведомленности детей о манипуляциях со СМИ сделает их менее восприимчивыми к ним.

Мы также можем попрактиковаться в критической оценке потребляемых нами медиа. Это не означает, что мы должны исключить из нашей жизни все средства массовой информации, содержащие любую форму объективации. Это просто означает, что мы должны подойти к нему критически, различая его социализированные идеалы и нашу реальность.

Один из способов определить, объективированы ли женщины в фильме, — это использовать «тест Бехделя». Шоу или фильм проходят проверку, если в какой-то момент два женских персонажа разговаривают друг с другом о чем-то другом, кроме мужчины. Вы можете быть удивлены, узнав, сколько фильмов провалили этот экзамен.

Зарегистрируйтесь

Наконец, важно помнить о том, как на вас повлияла или на вас повлияла объективизация. Это может быть трудной и болезненной проблемой для навигации, и вам не обязательно делать это в одиночку.Если вы изо всех сил пытаетесь справиться с влиянием, которое это оказывает на ваше настроение, личность или сексуальное поведение, мы рекомендуем обратиться за советом к терапевту, осведомленному о травмах, или к клиницисту, который прошел специальную подготовку в области сексуальности и / или дискриминации. Если у вас есть какие-либо вопросы о поиске подходящего врача, не стесняйтесь обращаться к нам по адресу [email protected].

Вы видели эффекты сексуальной объективации в нашей культуре? Какими способами вы с этим боретесь? Мы будем рады получить известие от вас в Твиттере (и мы уверены, что Марсия Бельски)!

*

Эрин Росс, MS OTR / L — эрготерапевт и начинающий научный писатель из округа Колумбия.Она верит в практику, основанную на фактических данных, четкую коммуникацию в сфере здравоохранения и неукоснительное включение оксфордской запятой.

Western News — Исследование подтверждает связь между сексуальной объективизацией и опасениями личной безопасности

Будь то неприемлемый комментарий на рабочем месте или крик из проезжающей машины, сексуальная объективация женщин может вызвать беспокойство по поводу личной безопасности, «чрезмерную бдительность» по отношению к внешнему виду и серьезную угрозу для общего благополучия.

В рамках усилий по подавлению роста этого глобального явления международное исследование, проводимое Западным университетом, предоставляет инструменты, необходимые для правильного изучения и понимания этого психического — и потенциально физического — вреда для женщин.

Для исследования Рэйчел Калоджеро, западный профессор, специализирующаяся на социальной психологии и психологии личности, и ее сотрудники разработали новый исследовательский инструмент, который подтвердил предполагаемую связь между опытом сексуальной объективации и чувством беспокойства о личной безопасности.

«Этот опыт накапливается с течением времени и вызывает беспокойство и беспокойство по поводу причинения вреда. Сексуальная объективация несет с собой не только угрозу физического вреда, но и нарушение личных границ », — сказал Калоджеро, который сотрудничал с исследователями из Вестерн Кентского университета, Университета штата Огайо и Колорадского колледжа.

Профессор психологии Рэйчел Калоджеро

Исследователи разработали инструмент, состоящий из восьми вопросов о чувстве личной безопасности в повседневной жизни человека. Это помогает исследователям, таким как Калоджеро, определить степень беспокойства по поводу личной безопасности у разных групп людей и в каком контексте оно усиливается или приглушается.

«Этот инструмент позволяет нам лучше понять, в какой степени социокультурные факторы, такие как сексуальная объективация, в конечном итоге формируют и ограничивают то, как женщины могут безопасно жить своей жизнью. ~ Профессор психологии Рэйчел Калоджеро.

Исследование в значительной степени основано на теории объективации, которая была разработана в 1990-х годах для объяснения того, как рутинная и нежелательная сексуальная объективация влияет на психологическое, эмоциональное и физическое благополучие женщин. По словам Калоджеро, эта теория предлагает повторяющуюся сексуальную объективацию женщин через межличностные (сексуализированные комментарии внешнего вида, нащупывание, оглядывание) и СМИ (объективированные изображения женщин в фильмах, на телевидении и в литературе), что может привести к тому, что женщины будут рассматривать себя больше как сексуальные объекты..

«Женщины становятся чрезмерно бдительными в отношении своей внешности и ожидают, что о них будут судить по тому, как они выглядят, что со временем может иметь ряд негативных последствий. Более двух десятилетий исследований подтверждают связь между повторяющейся сексуальной объективизацией и ухудшением психического здоровья женщин », — сказал Калоджеро, сославшись на расстройства пищевого поведения и депрессию в качестве примеров потенциального воздействия на благополучие.

В дополнение к тому, что женщины больше беспокоятся и беспокоятся о своей внешности, теория предполагает, что сексуальная объективизация также увеличивает беспокойство и беспокойство женщин о своей безопасности, потому что сексуальная объективизация во всех ее формах несет в себе потенциал физического вреда с крайним концом. континуум сексуальной объективации — это нападение и изнасилование.

Для этого исследования Калоджеро и ее коллеги опросили женщин и мужчин, проживающих в Северной Америке, с использованием различных критериев, которые были проверены для оценки опыта сексуальной объективации, субъективного благополучия и психического здоровья. Согласно многочисленным независимым исследованиям, более частые переживания сексуальной объективации предсказывали у женщин большую тревогу за личную безопасность, что было связано с большей вовлеченностью в меры предосторожности и ограничением их передвижения, чтобы оставаться в безопасности.

Калоджеро говорит, что результаты показывают, что мужчины также испытывают беспокойство о личной безопасности, но не в той же степени и не так, как женщины.

«Статистическое моделирование предполагает, что тревога мужчин за личную безопасность может на самом деле выглядеть иначе, чем у женщин, когда они ее испытывают», — сказал Калоджеро. «Было бы важно изучить, какие социокультурные контексты и силы могут действовать исключительно для мужчин в отношении их беспокойства о личной безопасности. Также важно отметить, что в наших выборках преобладали белые, цисгендерные, гетеросексуальные женщины и мужчины, что означает, что в настоящее время результаты ограничены этими группами населения.”

Калоджеро ожидает, что в будущие исследования будут включены более разнообразные образцы, чтобы понять, отражаются ли эти результаты на опыте беспокойства по поводу безопасности других групп и в том, как оно проявляется.

Результаты, ранее не подтвержденные напрямую, были недавно опубликованы журналом Journal of Personality and Social Psychology в исследовании под названием «Улыбайтесь красиво и смотрите в спину: беспокойство о личной безопасности и бдительность в теории объективации».

Буквальная объективизация женщин в JSTOR

Абстрактный

Ученые давно утверждают, что женщинам отказано в элементарном чувстве человечности — они объективированы, — когда основное внимание уделяется их физическим, а не ментальным качествам.Ранние исследования объективации были сосредоточены на самообъективации женщин и косвенно измеряли объективацию (как акцент на внешности). Однако недавние исследования предоставили прямые доказательства того, что внимание других людей к физическим аспектам женщины заставляет женщин восприниматься и действовать как объекты, лишенные разума. Проявления этой буквальной объективации включают в себя приписывание женщинам меньшего количества черт, которые отличают людей от объектов, а также визуального распознавания и нейронных реакций, согласующихся с восприятием нечеловеческих объектов.Сами женщины также ведут себя больше как объекты (например, меньше говорят), когда осознают этот фокус со стороны других. Обсуждаются последствия для реального мира и способы избавиться от буквальной объективации.

Информация о журнале

Current Directions in Psychological Science рассматривает современные тенденции и противоречия в психологии. Он содержит краткие обзоры исследований по всем разделам научной психологии. Обзоры, опубликованные в Current Directions in Psychological Science, написанные ведущими экспертами в терминах, доступных за пределами их конкретных областей, охватывают такие актуальные темы, как теория разума, нейронные основы памяти, распознавание лиц, выражение эмоций, познание и старение, а также привязанность и личность у млекопитающих.

Информация об издателе

Сара Миллер МакКьюн основала SAGE Publishing в 1965 году для поддержки распространения полезных знаний и просвещения мирового сообщества. SAGE — ведущий международный поставщик инновационного высококачественного контента, ежегодно публикующий более 900 журналов и более 800 новых книг по широкому кругу предметных областей. Растущий выбор библиотечных продуктов включает архивы, данные, тематические исследования и видео. Контрольный пакет акций SAGE по-прежнему принадлежит нашему основателю, и после ее жизни она перейдет в собственность благотворительного фонда, который обеспечит дальнейшую независимость компании.Основные офисы расположены в Лос-Анджелесе, Лондоне, Нью-Дели, Сингапуре, Вашингтоне и Мельбурне. www.sagepublishing.com

Объективация | Психология вики | Фэндом

Оценка | Биопсихология | Сравнительный | Познавательная | Развивающий | Язык | Индивидуальные различия | Личность | Философия | Социальные |
Методы | Статистика | Клиническая | Образовательная | Промышленное | Профессиональные товары | Мировая психология |

Клинический: Подходы · Групповая терапия · Техники · Типы проблем · Области специализации · Таксономии · Терапевтические вопросы · Способы доставки · Проект перевода модели · Личный опыт ·

---

Объективация относится к тому, как один человек обращается с другим человеком как с объектом, а не как с человеком (в этом смысле это синоним овеществления).Это обычно используется для обозначения того, как средства массовой информации, в частности реклама, воспринимаются некоторыми как изображение женщин как сексуальных объектов (хотя в настоящее время такое отношение все чаще распространяется и на мужчин).

Самообъективация — это объективизация человеком себя, часто в ответ на отношение других людей к этому человеку.

Объективация — это также научный процесс преобразования чего-либо в объект наблюдения, осуществляемый, например, дисциплинарными учреждениями или человеческими зоопарками.Мишель Фуко показал, как в дисциплинарных учреждениях, таких как больница или тюрьма, тело превращалось в предмет научного знания, таким образом объективировавшись.

См. Также

• Дегуманизация
• Воображаемые географии Эдварда Саида
• Сексуальное опредмечивание

Внешние ссылки

• Сексуальное внушение в интернет-рекламе: влияние объективации на представителей противоположного пола

Эта статья по психологии незавершена. Добавить комментарий Отменить ответ Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены * Комментарий * Имя * Email * Сайт