Притча о розе: Притча о розе | Блог

Притча о растоптанной розе. Писательские дачи. Рисунки по памяти

Притча о растоптанной розе

…Мы целый день гуляли в Парке культуры имени Горького, катались на карусели и на Чертовом колесе, ели горячие шпикачки в кафе под полотняным навесом. Распускалась сирень, от Москвы-реки дул весенний, но довольно пронзительный ветер. В аллеях, подальше от реки и аттракционов, было теплее, малолюднее, пахло майской отогретой землей. И в какой-то момент я окончательно решила: сегодня. Родители на даче, квартира пустая. Когда-нибудь это все равно должно произойти. У Ёлки это уже произошло, а она на полгода моложе меня. Мама как чувствует — последнее время твердит, что я «сплю и вижу» как бы лишиться самого дорогого, что у меня есть.

— И вовсе нет! — отрицала я. — А если бы даже да! Подумаешь, самое дорогое! Это в ваше время!

— Нет, не подумаешь! — волновалась мама. — Не подумаешь!

Она рассказала мне притчу о розе, которая пленяла все взоры своей красотой, а потом кто-то сорвал ее, понюхал и бросил на тротуар.

И хотя она все еще свежа и красива, но вряд ли прекрасный принц, которого эта роза трепетно ждала, поднимет ее, побывавшую в чужих руках, с тротуара.

— Чушь на постном масле, — заявила я, хотя старомодная аллегория отозвалась во мне едва слышной тревогой.

— Ну, смотри, тебе жить, — сказала мама. — Главное, чтобы ты его любила.

Вот это и тревожило. Люблю ли я его? Как понять? Я к нему испытываю. Но любовь ли это? А может быть, как раз после этого полюблю? Ёлка говорит, что у нее с Лёнькой именно так и было. Странно. И жутко интересно.

То, что я к нему испытываю, и то, что вот уже несколько месяцев происходит между нами, — не похоже на мои прежние полудетские умозрительные влюбленности или на участившиеся в последний год ухаживания мальчишек с приглашениями в театр, прогулками и робкими касаниями или уж, самое крайнее, — поцелуями, как с Димкой летом в Гаграх. Но осенью в Москве Димка стал мне неинтересен, потому что в моей жизни появился он, Игорь.

Мы познакомились с ним на вечере поэзии в моей библиотеке. Приглашенные студенты Литературного института читали стихи. Одного из студентов представили торжественнее, чем двух других: его стихи были опубликованы в недавно вышедшем и сразу ставшем знаменитым альманахе «День поэзии-1956 год». Конечно, альманах стал знаменит не из-за его стихов, а потому что в те годы интерес к поэзии был огромен, а тут были собраны многие набирающие известность молодые поэты, и старые, забытые, и те, кого долгие годы замалчивали. Тем более почетно было попасть в такую компанию. На мягкой морковного цвета обложке альманаха были отпечатаны факсимильные росписи всех ныне здравствующих авторов и среди них — его роспись, молодого поэта Игоря Ш.

Свое выступление он начал с короткой справки о себе: вырос в Одессе, до поступления в Литературный институт три года «ходил мотористом» на одном из китобойных кораблей флотилии «Слава», бывал в «кругосветках». Потом он читал свои стихи из цикла «Стоянка в Кейптауне».

О, нахлыв детского восторга перед всем морским! «В Кейптаунском порту, с пробоиной в борту…», «Ты ж одессит, Мишка, а это значит…», «Белый бриг, наполненный дарами, приводил суровый капитан…» О!

Он был невысок, коренаст, с рыжеватыми, чем-то примазанными, чтобы плотно лежали, волосами, с близко к носу посаженными мелковатыми глазами. Но ореол моряка и поэта, стильная курточка со значком мастера спорта делали его в моих глазах неотразимым, как героя романа Джека Лондона.

После выступлений были танцы, он пригласил меня и не отпускал весь вечер. Он сразу взял со мной тон насмешливого превосходства. Я таяла в его сильных мужских объятиях. Когда вечер кончился, он проводил меня до самого дома и пригласил назавтра в ЦДЛ на обсуждение новой поэмы Кирсанова. По дороге, чтобы сделать ему приятное, я сказала, что он похож на Мартина Идена. Он, однако, не воспринял это лестное для него сравнение, так как не читал романа. Кроме того, месяца через два после нашего знакомства выяснилось, что он вообще никакой не моряк и не «ходил мотористом» ни в какой Кейптаун.

Мир тесен, мать Михаила Абрамовича Червинского, папиного соавтора, жила в Одессе на Малой Арнаутской улице, в одном доме с его родителями. И она рассказала, что «Гарику», чтобы избавить его от службы в армии, родители добыли по блату справку о том, что он служил матросом на китобое, и сплавили его на два года во Фрунзе к тете, где он учился в сельхозтехникуме и писал стихи, а потом он с этой справкой и со стихами приехал в Москву и поступил в Литературный институт. А родители тем временем поменяли квартиру в Одессе на комнату в Москве и теперь хотят женить сына на порядочной девушке из хорошей семьи.

Мне давно казалось, что он частенько привирает, хотя, надо признать, он довольно ловко играл свою роль бывалого морячка, ходил вразвалочку, щеголял морскими словечками и действительно писал стихи на китобойную тему, уснащая их живыми деталями китобойного быта. Как я после узнала, информацию он брал из брошюры адмирала Соляника: подчеркивал в ней разные случаи и подробности из жизни китов и китобоев, зарифмовывал их, заливал сиропом из любви к родным берегам и тоски по любимым женщинам, добавлял чуточку юмора — и получался «поэт со своим голосом», как о нем отозвался не кто-нибудь, а сам Михаил Светлов. Он тогда уже пробовал писать тексты песен, искал знакомств с популярными композиторами, решив, что этот жанр ему больше всего подходит.

Конечно, открывшаяся истина очень огорчила меня, нарушив гармонию созданного образа, содрав с него романтическую позолоту, но, видно, пришло время любви, и чтобы сохранить хотя бы ее иллюзию, я прогоняла мысль о вульгарном карьеризме, оправдывая его измышления затянувшимся мальчишеством, детской склонностью к фантазиям. И сама будто вступила в игру, где можно верить в самолет из стульев и любить куклу-урода.

Чувственность оглушала, но не ослепляла, я замечала и его убогое косноязычие, когда он, горячась и чуть ли не вступая в драку, пытался доказать что-нибудь более подкованному собеседнику, и то, что свое невежество он выдавал чуть ли не за кредо («Понимаешь, рыжая, чем больше читаешь, тем больше теряешь собственный свежий взгляд»). Меня озадачивали (но чем-то и нравились) его уличные манеры одесской шпаны, его вульгарные шуточки… Нет, он был далеко не Мартин Иден. А вот я, интеллигенточка из состоятельной семьи, пожалуй, была чем-то похожа на Руфь Морз, хотя бы тем, что меня, как и ее, одновременно тянуло к нему и отталкивало. Что-то было для меня извращенно-притягательное в хамовато-покровительственном его обращении со мной, в том, что он мог в ответ на какую-нибудь мою насмешку, вспыхнув, дать мне оплеуху, в его любовном натиске, которому я не слишком противилась. Он, однако, при всей своей активности не так уж и добивался полной близости. Он хотел на мне жениться, чтобы по-честному «войти в семью». Но вот как раз замуж меня не тянуло. Мне нравились любовные коллизии, рискованные объятия, примирения после ссор — вся эта любовная мура. А замужество — не мура, это я осознавала своим инфантильным умом. Женятся, когда любят и верят и не могут друг без друга, а я никак не могла решить, люблю или нет, нужен ли он мне, и уж точно — не верила, хотя очень хотелось верить. Поэтому я тянула, говорила то «да», то «нет». Он настаивал, произносил с надрывом: «Я так больше не могу, рыжая!» В общем, давил на психику.

Нужно было на что-то решаться…

Вдруг он увидел на аллее своего приятеля, идущего нам навстречу, и быстрым движением прикрыл ладонью значок мастера спорта. И пока разговаривал с приятелем, продолжал прикрывать значок. А в какой-то момент разговора медленно опустил руку, взглядом прося того не задавать вопросов по поводу значка. Такая понятная и простительная просьба — не мешать выхваляться перед девушкой. Приятель едва заметно усмехнулся, еще одна иллюзия с тихим звоном разбилась, я выпила до капли и эту рюмку стыда за своего спутника. Но я уже решилась. Странно было идти по аллее и знать, что сегодня, и уже скоро, это случится и что он об этом еще не догадывается.

Мы пришли в нашу пустую квартиру. Еще не стемнело, и я задернула шторы в кабинете, где стояла широкая тахта. Шторы отдувало ветром, и было видно и слышно как со своего балкона Катя Синельникова переговаривается с Цецилией Львовной Мансуровой, как внизу, во дворе, домработница Антокольских Варя оповещает дом: «В угловом баранину дають!» Это был мой с детства мир, мои соседи, воздух моей жизни, а он тут был инороден как собака, забежавшая в чужой двор.

…Кажется, он почувствовал интуицией опытного мужчины, что сегодня — не так, как раньше, когда любовная игра доходила до предела дозволенного и дальше хода не было. Я тряслась от страха так, что зубы стучали.

Он отнесся к моему страху с пониманием, даже с одобрением, так как это мое поведение лишний раз свидетельствовало о том, что самое дорогое, что у меня есть, всё еще при мне. А это было важно в свете его предстоящей женитьбы на порядочной девушке.

Поскольку я по причине своей порядочности не в силах была проявить никакой инициативы, он сам позаботился расстегнуть на мне и стянуть с меня всё, что требуется, а потом, очевидно, желая психологически облегчить мне переход в новое состояние, дружески посоветовал:

— Ты зажмурься и представь себе, что ты партизанка на допросе.

Образ тут же всосался воображением, и я, уже не трясущаяся, а одеревеневшая от деловито-бесстыдных телодвижений моего соучастника, так не похожих на его прежние нежно-страстные объятия, от его хлопотливо-откровенного копошения, а потом грубого вторжения в меня омерзительного предмета, пригвождаемая этим предметом к окровавленной простыне ритмичными толчками, не в силах убежать от этой жути, убежала в образ мученицы-партизанки и, сжав зубы, дотерпела пытку. Надо, однако, отметить, что при всем своем страхе и омерзении я как бы со стороны, с некоей циничной отрешенностью отмечала все комические и непристойные детали, чтобы назавтра «обсосать» их с Маринкой.

Что и произошло вечером следующего дня, и моя двоюродная младшая сестра жадно внимала моему подробному рассказу, который как-то сам собой из драматического низвелся до комедийного, и вскоре мы обе заходились в приступах истерического смеха, отнюдь при этом не подвергая сомнению всю серьезность случившегося со мной. А когда мною была упомянута несчастная роза, попавшая в плен и приколоченная к тротуару пневматическим молотом, Маринка от хохота едва не обмочила трусы и рухнула с тахты, на которой мы с ней катались и где вчера имело место столь значительное в моей жизни событие.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Челноки (Притча о лепешке)

Челноки (Притча о лепешке) Встретил я недавно одного моего знакомого, некогда работавшего на заводе рядом со мной. Поинтересовался, как дела семейные, как закончил вечерний институт, достроил ли домик на садовом участке. В связи с резким изменением политической и

Притча о вписанном круге

Притча о вписанном круге Я двигаюсь нынче по дугам, Я сделался вписанным кругом. Давно я утратил невольно Свой облик прямоугольный. И мне самому непонятно, Что был я когда-то квадратным. Я сыздетства был угловатым, Во всем и за всех виноватым. Углы мои — с детства

КАРЛ РОЗЕ

КАРЛ РОЗЕ Це відбувалося одного з передвоєнних років у Харкові.…Годинник відстукав дванадцяту, коли Петер вернувся додому, Мати ще не спала. Ніколи раніше не Траплялось, щоб він, не попередивши її, отак довго затримувався.— Що сталося? — схвильовано запитала мати,

Притча

Притча …Впрочем, у меня и в Москве был виноград — не о вещах говорю, живой. Ели виноград, уронили зернышко, два зернышка. Зернышки проросли, завили все окно. Усики, побеги. Виноград на нем, конечно, не рос, но уж очень хорош сам лист! Зимой сох, весной завивал всю стену. Рос он в

 Притча о малых формах

 Притча о малых формах И вот мы снова в поселке. Потрепанная в морских штормах, на речных быстринах «Чукчанка» стоит на приколе, увеличив малый флот Чаунской губы еще на единицу. «Чукчанка» ждет новых путешествий…Оставшееся дома самодеятельное «пресс-бюро» не теряло

Глава пятнадцатая Притча о слепых

Глава пятнадцатая Притча о слепых 1Иногда, осенью или зимой, уже под конец дня, Брейгель испытывает потребность ненадолго оставить мастерскую, оставить свой уютный дом, чтобы понаблюдать, как вокруг Брюсселя, в далеких деревнях, зажигаются первые вечерние огни. Он долго

Глава 4 Каждый день по розе

Глава 4 Каждый день по розе Так началась наша совместная жизнь. И вот 23 года как мы вместе, уже бабушка с дедушкой. Герман на протяжении уже стольких лет продолжает окружать меня заботой и любовью. Это не значит, что все у нас было безоблачно. Были и бурные выяснения

Притча о зерне

Притча о зерне В институте самым большим моим удовольствием — даже счастьем — оказался курс старославянского языка. Собственно, этот курс и был тем, к чему я стремилась, когда мечтала заниматься славистикой.Так все четко и логично выстраивалось, оказывается. Процессы

ПРИТЧА

ПРИТЧА …Впрочем, у меня и в Москве был виноград — не о вещах говорю, живой. Ели виноград, уронили зернышко, два зернышка. Зернышки проросли, завили все окно. Усики, побеги. Виноград на нем, конечно, не рос, но уж очень хорош сам лист! Зимой сох, весной завивал всю стену. Рос он в

ПРИТЧА ОБ ОРЛЕ

ПРИТЧА ОБ ОРЛЕ 1В Уральске они расстались. Вечером пошел дождь, нежданный, почти позабытый, — лето и осень стояли сухие. Даль наивно порадовался — говорят, дождь к счастливой дороге; не за себя порадовался. А Пушкин злился: дождь через полчаса сделал дорогу непроезжей. Того

Притча о Соколе

Притча о Соколе I Здание, где помещалась учительская семинария, располагалось в то время на самой окраине Семипалатинска. Дальше начиналась голая степь. Оттого и пустынная пыльная улица, по которой в город входили караваны и всадники из аулов, получила свое название —

Легенда о белой розе

Легенда о белой розе На белой мраморной плите над ее могилой, говорят, высечена белая роза, якобы в память того, что Сталин, прощаясь с Аллилуевой, бросил в могилу на ее гроб белую розу. Но была и другая версия, что на вечере у нее в волосах была роза, которая валялась на полу

Притча

Притча Когда Бог создавал души людей, он составлял коктейли из человеческих Качеств, творчески меняя пропорции. Дошла очередь до души Лены Б. Взял Бог кувшин с гуманизмом и начал лить.В этот момент по небу пролетала красивая птичка, и Творец отвлекся. Потом посмотрел вниз

Библейская притча

Библейская притча Пришел к ребе кузнец и сказал:— Ребе! Помоги мне в моем горе. Моя жена каждый день бьется головой о стенку.— Обратись к ее разуму, — ответил ребе. Скажи ей, что голова человека дана ему Богом, чтобы думать и творить добрые дела, а не служить молотом для

Притча о березе

Притча о березе Росла береза на краю елового леса.И была эта береза так широка и раскидиста, что отдельные ее ветки аж в глубину еловника забрались.И так они там привыкли и так прижились, что себя березовыми почитать перестали, а стали считать себя хвойного происхождения.

Суфийская притча

Суфийская притча Один чревоугодник решил как-то обратиться к духовным ценностям. Хорошенько проштудировав около сотни книг, он, находясь однажды в обществе, где присутствовал суфийский наставник, обратился к последнему со следующим вопросом:– Поясните, пожалуйста,

Притча о том, как роза стала взрослой, Современные притчи

На лужайке среди ромашек, васильков и колокольчиков вырос необычный цветок: большой темно-красный бутон на стебле, покрытом острыми шипами. Все с нетерпением ждали, когда же он распустится, а цветок как будто нарочно медлил — дескать, погодите, еще налюбуетесь.

И вот, ранним солнечным утром, когда крошечные радуги еще играли в каплях росы, цветок начал осторожно раскрывать свои бархатные лепестки.

— Смотрите, смотрите, он распускается, — загомонили цветы. — Как грациозен! Как хорош! А какой чудный аромат!

Аромат был и вправду удивительным, и даже те растения, которые находились достаточно далеко и знали о новеньком только понаслышке, не могли не почувствовать появления нового цветка.

Ощутив это всеобщее восхищение, цветок невероятно возгордился.

— Я — роза, — высокомерно представилась юная красавица и сразу же потребовала к себе особого отношения. Когда она просыпалась, все цветы должны были говорить ей «доброе утро» и каждый вечер желать спокойной ночи. А она принимала все это как должное и ни разу никому не сказала ничего хорошего в ответ. Но цветы были так добры, что делали это от чистого сердца и не ждали никакой благодарности. Они были очень рады, что среди них появилась такая красавица.

Даже насекомые и птички с удовольствием выполняли все требования розы. В жаркую погоду бабочки должны были обмахивать ее своими крылышками, а птицы — приносить в клювиках воду из ручья, чтобы напоить ее.

Неизвестно, сколько бы все это продолжалось, но однажды на лужайку прилетела птичка-синичка. Она слышала много рассказов о капризной красавице и очень хотела взглянуть на нее. Целый день синичка наблюдала, как все стараются угодить розе.

— Почему вы это делаете? — удивилась она.

— Да ведь она еще совсем ребенок, — отвечали обитатели лужайки.

Вечером, как и все, синичка пожелала розе спокойной ночи.

— Пусть приснится тебе волшебный сон, — добавила она.

Но роза уже погружалась в дрему…

Она проснулась в совершенно незнакомом месте. Вокруг только голая земля и жаркое солнце над ней. Никто не пожелал ей доброго утра, никто не восхитился ее красотой, никто не похвалил ее чудесный аромат. Ни птицы, пролетавшие над ней, ни бабочки, порхавшие вокруг, не обращали на нее внимания. Одна-одинешенька, никому не нужная… Печальные мысли не оставляли ее.

Роза вдруг поняла, что без обитателей лужайки обойтись никак не может. И дело совсем не в том восхищении, которое они искренне дарили ей. Без него она, наверное, сумела бы прожить. Но оказалось, что она совершенно не может обойтись без множества совсем простых вещей, которые обитатели лужайки каждый день делали для нее, а она этого даже не замечала. Сочная мягкая трава защищала ее корни от жаркого дневного солнца и ночного холода, деревья дарили ей спасительную тень, а кусты защищали от порывов ветра, который, пожалуй, вполне мог бы и сломать ее. А насекомые, а птицы…

«Но почему? — впервые задумалась роза. — Неужели только из-за того, что я была так красива? Но чего стоит красота, что толку от чудесного аромата, если некого порадовать? И разве это моя заслуга, что я родилась такой красивой? Я же ничего для этого не сделала. Мне просто повезло. Я такая красивая и такая глупая».

И так ей стало стыдно…

— Нет, нет, я не хочу быть такой! Совсем не хочу! Как бы я хотела все исправить! — закричала она и… проснулась от своего крика.

Да, это был только сон. Всего лишь волшебный сон. Все цветы еще спокойно спали, и роза впервые внимательно разглядывала их. Какие они все, оказывается, красивые! Небесно-голубая незабудка всегда с такой нежностью относилась к розе, да и ко всем другим цветам. Ромашка — желтый кружочек в окружении белоснежных лепестков — солнышко среди зеленой травы. Фиолетовый колокольчик издавал нежнейшие звуки, напевая сквозь сон мелодичную колыбельную песенку. А она? Что хорошего сделала она для других?

Постепенно цветы начали просыпаться.

— Доброе утро! — приветствовала роза каждый цветок.

Некоторые из них так удивились, что даже ничего не ответили, а только радостно улыбнулись в ответ.

А роза рдела от удовольствия и становилась все краше. Наконец-то она поняла, что, только радуя других, она действительно будет счастлива. Ведь все наши таланты и достоинства даются нам в дар не для того, чтобы мы ими гордилась, а для того, чтобы, используя их, мы могли дарить радость всем тем, кто нас окружает.

«Притча о розе» Автор неизвестен

15.10.2018 0 комментариев   Притча о розе   Один человек посадил розу и верно полил ее. Прежде чем оно расцвело, он осмотрел его. Он увидел бутон, который скоро распустится. Он тоже увидел шипы и подумал: «Как может быть прекрасный цветок из растения, отягощенного таким количеством острых шипов?» Опечаленный этой мыслью, он забыл полить розу, и, не успев зацвести, она погибла. Так бывает со многими. В каждой душе есть роза. Хорошие качества, заложенные в нас при рождении, растущие среди шипов наших недостатков. Многие из нас смотрят на себя и видят только шипы, недостатки. Мы отчаиваемся, думая, что ничего хорошего из нас не выйдет. Мы пренебрегаем поливом хорошего внутри нас, и в конце концов оно умирает. Мы никогда не реализуем свой потенциал. Некоторые не видят в себе розу. Нужен кто-то еще, чтобы показать им это. Один из величайших даров, которыми может обладать человек , — это способность преодолевать шипы и находить розу внутри других. Это самая истинная, самая невинная и милосердная характеристика любви — узнать другого человека, включая его недостатки, распознать благородство в его душе и, тем не менее, помочь другому понять, что он может преодолеть свои недостатки. Если мы покажем им розу, они победят шипы. Только тогда они многократно расцветут, Наш долг в этом мире — помогать другим, показывая им их розы, а не шипы. Именно тогда мы обретаем ту любовь, которую должны испытывать друг к другу. Только тогда мы сможем расцвести в собственном саду.   автор неизвестен 0 комментариев

​ Деятельность ​ ​ ​ Взрослость ​ ​Приключение ​ Алфавит Американа ​ ​Животные ​ Беседка День ​ Биты Бомонта   Быть человеком ​ Биография Дни рождения ​ Жестокое обращение с детьми ​ Детство ​ Христианская вера ​ Христианские Цитаты ​ Рождество ​ Цвета ​ Переписка ​ Инвалидность ​ Пасха ​ Красноречие ​ Грамматика английского языка ​ Эссе ​ Вдохновение на каждый день ​ ​Сказки ​ Поддельные новости ​ Семья ​ Продукты питания ​ ​ Бесплатные картинки ​ Дружба ​ Поколения ​ География День сурка ​ Хэллоуин ​ История ​ Праздники ​ Ужас ​ В памяти ​ Вдохновение ​ Обучение ​ Библиотека Жизнь ​ Лимерикс ​ Брак ​ Моральное поведение ​ Природа ​ Новый год ​ Вздор ​ Номера ​ Детские стишки ​ Воспитание ​ Личностный рост Физическая подготовка ​ Шутки с картинками Фото Цитаты ​ Растения ​ Печатные формы ​ Сборник предложений Котировки ​ Времена года ​ Серьезный ​ Серьезные стихи ​ Серьезные темы ​ Глупый ​ Глупые песенки Сон ​ Общество ​ Истории с моралью ​ День благодарения ​ Время ​ День святого Валентина ​ Погода ​ Индекс веб-сайта ​ Информация о веб-сайте ​ Работа Мир Вам нужна шутка, цитата, абзац или стихотворение на определенную тему или тему? Перейдите в окно поиска, расположенное в верхней правой части этой страницы, и введите его. У нас есть удивительное разнообразие материалов, и мы регулярно добавляем новые материалы, поэтому вы можете найти то, что ищете. Наслаждайтесь жизнью! может быть рядом с вами, дома или где бы вы ни находились, на ноутбуке, мобильном телефоне, планшете или любом другом устройстве, подключенном к Интернету. Добавляйте нас в закладки и посещайте, когда сможете. Мы регулярно добавляем новые увлекательные статьи специально для вас! Вы находитесь на сайте Make Fun Of Life! Веб-сайт . . . где юмор, вдохновение и обучение снова вместе — как они всегда должны были быть. Добро пожаловать в веселье! Веб-сайт. Мы здесь, чтобы принести немного счастья в этот мир. Хотите быть в числе первых, кто увидит новые статьи, когда они появятся на сайте? Нажмите на кнопки социальных сетей в левой части экрана, а затем подпишитесь на нас. Желаем вам самого лучшего дня, который только можно вообразить, и спасибо, что посетили нас!

Притча о маргаритке и розе

Жила-была маленькая девочка далеко в деревне, где было много-много деревьев и цветов, которые росли дикими по берегам реки и по полям пшеницы и на тесных пространствах лесов. О, как же она любила ходить в пустыню и смотреть на цветы, потому что эта маленькая девочка любила цветы.

Весной и осенью она любила анютины глазки за их бархатные лица и богатые улыбки. Ранней ранней весной она любила крокусы и нарциссы за их солнечный нрав. Она любила нежную фуксию-космос и сладкие голубые васильки, цветы дикой земляники и лесные подстилки плюща, на которых вообще не было цветов. Ей нравились изящные маленькие гвоздики, которые отец приносил матери по особым случаям.

Но больше всего она любила маргаритки с их яркими улыбками и кивками; их чистые, четкие, бело-желтые лепестки — природный эквивалент передничка маленькой девочки.

Маленькая девочка стала старше и была с другими девочками ее возраста, и она увидела новый вид цветка: розу. И причина, по которой она увидела эти новые цветы, называемые розами, заключалась в том, что девочки ее возраста получали их от мальчиков. И шепот, и хихиканье, и хихиканье, и смех, и румянец, и вздохи, и воркование, и взгляды, и тайные поцелуи с мальчиками, дарившими им розы.

Но у девочки не было роз. И поэтому она начала ненавидеть розы. Что хорошего в розах? думала она, с отвращением и презрением смотревшая на безобразные красные вещи. Это были не ромашки. Они не улыбались тебе. Они не смеялись вместе с вами, когда вы их пробежали. Они не шептались милые, забавные вещи на ветер. И самое главное, они прилипали к вам, когда вы обхватывали их рукой! Как они смеют!

Маргаритки были сладкими, незамысловатыми, без запаха, простыми, легкими и немного дикими — как и она. Розы были сложными, ароматными, темными (даже белые), непостоянными, порочными (как природный эквивалент декадентского вечернего платья), озорными и немного сопливыми — как девушки, которые их получали. И эта маленькая девочка никогда не хотел быть похожим на их !

Так почему же она с тоской смотрела на мириады роз, доставляемых туда и сюда в День святого Валентина? И почему она действительно тайно стремилась быть одной из девочек, которым мальчики дарили розы?

Когда маленькая девочка стала женщиной, мальчик подарил ей розы, и она плакала, потому что наконец-то получила розы. Но мальчик ушел, и розы завяли, и она все больше цеплялась за свои ромашки.

Другой мальчик подарил ей по букету всех цветов, которые ей никогда не нравились, и она улыбнулась и сказала: «Спасибо», потому что этому ее научила мать. Но мальчик был слишком застенчив, чтобы заговорить с ней, и хотел, чтобы она была его личным развлечением на следующую вечность или около того, поэтому она избавилась от мальчика и его мертвых цветов и еще больше прильнула к своим маргариткам.

И вот однажды она встретила мальчика, который воззвал к чему-то в ее душе. Она не понимала этого, и ей было все равно, что это было; она знала только, что он был для нее единственным. Она совсем не думала о цветах, но когда мальчик подарил ей дюжину красных роз, ее глаза расширились. Она задохнулась. Она смеялась от восторга, что мальчик, воззвавший к чему-то в ее душе, подарил ей розы, и она забыла, что ненавидит розы.

Они не имели ничего общего с ее драгоценными ромашками, которые, хотя и были прекрасны, не говорили о тех гранях ее личности, которые теперь имели для нее значение.