Психология саморегуляции: Саморегуляция личности

Опубликовано автором

Подходы к трактовке саморегуляции в психологии

В настоящее время проблема саморегуляции личности находится в центре внимания психологической науки, накопившей достаточный объем знаний при ее изучении. Правомерно, что личностную саморегуляцию изучают как специфическую активность субъекта, направленную на преобразование своего состояния, то есть как действие и включают его в структуру деятельности, ориентированную на восстановление сил организма и активизацию работоспособности, а так же как преобразовательскую деятельность, в которой объектом является организация функций самого субъекта

В психологической науке и практике понятие саморегуляции используется довольно широко. В силу априорной сложности и из-за применения категории саморегуляции в различных областях научного знания существует целый ряд трактовок её семантики. Обычно, под саморегуляцией понимается процесс, обеспечивающий стабильность системы, ее относительную устойчивость и равновесие, а так же целенаправленное изменение индивидом механизмов различных психофизиологических функций, касающихся формирования особых средств контроля за деятельностью [4]. Но также, можно выделить следующие основные значения, вкладываемые в термин «саморегуляция».

1)                 саморегуляция — это одна из главных функций сознания, которую классики отечественной психологической науки выделяют наряду с отражением; взаимосвязь этих функций обеспечивает целостность психики в норме, единство всех психических явлений, интеграцию различных психических процессов [Ганзен В. А., 1984].

2)                 саморегуляция есть особый психический механизм оптимизации состояния человека. Такое понимание, по сравнению с первым, в большей степени характерно для прикладных отраслей психологии и подразумевает наличие специальных приёмов и техник самовоздействия. [см., например, Габдреева Г. Ш.].

Особенность человеческого способа саморегуляции, по И. С. Кону, состоит в том, что она не просто «приспосабливает» человека, но и содержит выработку эффективной жизненной ориентации, включая чувство своей онтологической приемлемости, цельности, самоуважения, и это уже не просто механизм управления.

3)                 саморегуляция может пониматься более широко, когда в этот процесс включается не только приведение собственного состояния к оптимальному уровню, но и все частные процессы управления на уровне собственной личности, её целей, смыслов, жизненного пути (самодетерминация, самореализация), на уровне различных видов активности субъекта: управления познавательной активностью (регулирование свойств памяти, внимания, мышления), поведением, деятельностью, общением (самоорганизация).

Согласно точке зрения Моросановой В. И., Конопкина О. А. и Осницкого А. К., саморегуляция представляет из себя процессы инициации и выдвижения субъектом целей активности, а также управление достижением этих целей. Процессы саморегуляции рассматриваются этими авторами как внутренняя целенаправленная активность человека, которая реализуется за счет системного участия самых разных процессов, явлений и уровней психики. Предметом психологии саморегуляции являются интегративные психические явления и процессы, обеспечивающие самоорганизацию различных видов психической активности человека, целостность его индивидуальности и личности. Анализ механизмов саморегуляции производится в рамках проблематики индивидуальных стилей регуляции, реализации разных форм произвольной активности и деятельности (учебной, трудовой), регуляции психических состояний, возрастных аспектов ее становления [5].

Б. В. Зейгарник рассматривает саморегуляцию как сознательный процесс, который направлен на управление своим поведением. Ею выделяется два уровня саморегуляции: операционально-технический, связанный с сознательной организацией действия с помощью средств оптимизации и мотивационный, на котором организуется общая направленность деятельности с помощью управлении мотивационно-потребностной сферой. В рамках мотивационного уровня саморегуляции можно выделить две ее формы: саморегуляция как волевое поведение, протекающая в условиях мотивационного конфликта и саморегуляция, направленная на гармонизацию мотивационной сферы, устранение внутренних конфликтов и противоречий на основе сознательной перестройки и порождения новых смыслов [6]. Вторая форма саморегуляции эффективна в критических ситуациях, когда достижение целей и осуществление жизненно важных для личности целей и мотивов в силу объективных причин становится невозможным, и является составляющей деятельности переживания. Процесс переживания — особая внутренняя деятельность по смыслопорождению, актуализирующаяся в критических ситуациях [2].

Общий потенциал саморегуляции складывается из содержательно-смысловой устойчивости личности и ее деятельностных возможностей, которые ограничиваются сверхзначимыми для данной личности воздействиями социальной и предметной действительности, приводящими к отказу от ранее принятой цели и мобилизации для реализации вновь принятой цели. Словами А. Г. Асмолова, психология саморегуляции отражает проблему «изменяющейся личности в изменяющемся мире» [7].

Наиболее полно структурно-функциональную модель осознанной регуляции описал О. А. Конопкин и на ее основе разработал концепцию осознанного саморегулирования произвольной активности человека при достижении поставленных целей в различных видах деятельности, которая базировалась на субъектной целостности человеческой личности и целенаправленной активности, имеющей определенный личностный смысл по отношению к которому человек выступал как инициатор и даже творец. По Конопкину, осознающий свои состояния и свои задачи человек, является субъектом собственной деятельности, то есть именно он осуществляет выбор условий, соответствующих очередной задаче, с помощью звена программы действий подбирает способы преобразования исходной ситуации, а затем оценивает полученные результаты и решает, нужно ли вносить какие-либо изменения в свои действия.

К. А. Абульхановой-Славская также определяет личность как субъекта через саморегуляцию, выступающую координатором разномодальных личностных качеств, обеспечивающим преодоление противоречий и функционирование личности в деятельности [3]. Сторонниками данного подхода, описавшие сущность и роль сознательной активности субъекта саморегулируемой деятельности также являлись Л. С. Выготский, А. Н. Леонтьев, С. Л. Рубинштейн.

Социально-психологические исследования закономерностей и механизмов саморегуляции поведения личности в рамках деятельностного подхода проводились М. Бобневой, Е. Шороховой, В. Ядовым и другими. По их мнению, саморегуляция — это системно-организованный процесс внутренней психической активности человека по построению, поддержанию и управлению разными видами и формами произвольной активности, непосредственно направленной на достижение поставленных человеком целей. Согласно В. П. Бояринцеву, саморегуляцию возможно определять как механизм обеспечения внутренней психической активности человека различными средствами, где активность и саморегуляция выступают двумя взаимодополняющими сторонами — активность выражает изменчивость и движение, а саморегуляция обеспечивает устойчивость и стабильность этой активности [1].

Другое направление исследований произвольных процессов связана с исследованием способов регуляции состояний человека и отдельных физиологических и психических процессов, в частности с исследованием саморегуляции эмоциональных состояний и реакций с произвольной регуляцией чувствительности анализаторов и состояний возбудимости нервно-мышечных структур (Валуева М. Н., Дашкевич О.  В.). Чрезвычайно важным результатом этих исследований явилась зависимость саморегуляции действий и процессов от содержания сознательного образа.

Существуют попытки сведения саморегуляции к отдельным аспектам процесса регулирования. Так, в новейшей теории психического Н. В. Чуприковой центральное место отводится воле, при этом саморегуляция, не будучи упомянутой отдельно, отнесена автором к функциям воли, которая отвечает за формирование целей и программ, адресуемых к исполнительным органам. Саморегуляция, как системное качество самосознания человека, объединяет помимо волевых процессов, психические явления другого рода (например, мотивы, когнитивные компоненты).

Ещё одной версией «узкого понимания» саморегуляции выступает распространенная на западе интерпретация понятия, согласно которой, саморегуляция есть поведенческая стратегия, основанная на способе поведения, не предполагающем волевое усилие и неосознаваемом, в отличие от самоконтроля, имеющего в своей основе волевое усилие. В современной зарубежной психологии (Ю. Куль, П. Кароли, Ж. М. Дьефендорф и др.) под саморегуляцией понимаются «… процессы, позволяющие субъекту управлять собственным поведением в изменяющихся условиях». Саморегуляция включает управление мыслями, эмоциями, поведением, вниманием. Процесс саморегуляции возникает, когда на пути к достижению поставленной цели возникают внешние или внутренние препятствия. С точки зрения Ю. Куля, саморегуляция входит в структуру волевой регуляции — системы, функционирующей на двух уровнях: саморегуляция и самоконтроль [цит. по Шляпников В. Н., 2009].

Современные исследования личностных аспектов саморегуляции базируются, в основном, на концепции стиля саморегуляции личности. В. И. Морасанова одна из первых четко сформировала гипотезу о том, что личностные особенности влияют на деятельность через сложившиеся индивидуальные способы саморегуляции активности. Вслед за Конопкиным, саморегуляцию она понимала, как осознанный процесс внутренней психической активности человека по построению, поддержанию и управлению различными видами и формами произвольной активности, непосредственно реализующей достижение поставленных целей. По ее мнению, только в индивидуальных особенностях саморегулирования отражается то, как человек планирует и программирует достижение цели, учитывает значимые условия окружающей действительности, оценивает собственную активность, стремясь получить субъективно приемлемые результаты [8].

Развитие субъектно-деятельностного подхода к исследованию психики человека, выдвинуло на первый план проблему психологических механизмов саморегуляции — важнейшего системного субъектного качества. В связи с этим, перед исследователями встал вопрос личностных детерминант, как своеобразных модуляторов индивидуальной активности субъекта в процессе достижения произвольно выбранных целей поведения. Активность субъекта, с этих позиций, опосредовалась целостной системой индивидуальной регуляции, которая могла являться проводником, связывающим и интегрирующим динамические и содержательные аспекты личности, осознанные и бессознательные ее структуры.

Важно отметить, что проблема личностной саморегуляции для психологи в целом, является относительно новой и недостаточно изученной. Чаще всего, она связывается со становлением субъектности как особого качества формирующейся личности. Исследования саморегуляции вообще, основываются на представлении о человеке как действительном субъекте своей произвольной активности, где понятие «субъект» употребляется в его исходном, наиболее распространенном в отечественной психологии значении, акцентирующем активное, преобразующе-творческое начало, реализуемое человеком в деятельности.

Таким образом, в психологии существует множество подходов к определению понятия «саморегуляция», которые базируются на исследованиях различных аспектах психики.

Можно сказать, что саморегуляция является внутренней целенаправленной активностью человека, которая реализуется при участии разных процессов, явлений и уровней психики. В процессах саморегуляции получает выражение единство и системная целостность психики.

В настоящее время, знания о саморегуляции личности специалиста дополняются и расширяются, но опираясь на вышесказанное отметим, что сейчас они характеризуется некоторой противоречивостью взглядов и неоднозначностью трактовок, что позволяет говорить о необходимости продолжения исследовательской работы, в этом направлении и ориентации ее на особенности личности специалиста в определенный промежуток времени и в контексте психологической готовности к дальнейшей успешной профессиональной деятельности.

Литература:

1.                  Боярницев В. П. Структурно-функциональный анализ динамических проявлений саморегуляции поведения человека // Психология активности и саморегуляции поведения и деятельности человека. Свердловск, 1989. — 40 с.

2.                  Василюк Ф. Е. Психология переживания (анализ преодоления критических ситуаций). — М.: Изд-во Моск. ун-та, 1984. — 200 с.

3.                  Выготский Л. С. Собрание сочинений в 6-ти тт.: Т.4. — М.: Педагогика, 1984. — 432 с.

4.                  Головин С. Ю. Словарь психолога — практика Минск Харвест, 2001. — 975 с.

5.                  Деркач А. А., Зазыкина В. Г. Акмеология СПб.: Питер, 2003. — 256 с.

6.                  Зейгарник Б. В., Холмогорова А. Б., Мазур Е. Саморегуляция поведения в норме и патологии // Психологический журнал — 1989. — т. 2. — № 2

7.                  Кон И. С. Категория «Я« в психологии // Психологический журнал.  — 1981. — Т. 2, № 3. — С.25–37.

8.                  Моросанова В. И. Стилевая саморегуляция поведения человека Текст./В. И. Моросанова, Е. М. Коноз// Вопросы психологии, 2000. — № 2. — с. 188–127.

Основные термины (генерируются автоматически): саморегуляция, произвольная активность, процесс, внутренняя психическая активность, процесс саморегуляции, внутренняя целенаправленная активность, волевое усилие, личностная саморегуляция, психологическая наука, уровень психики.

Саморегуляция психических состояний как элемент психологической готовности к деятельности в экстремальных условиях // Психология и право — 2011. Том 1. № 4

Аннотация

Деятельность сотрудников правоохранительных органов связана с высокой степенью риска, опасностью для жизни и здоровья, осознанной высокой ответственностью за результаты выполнения служебных задач. Только подготовленность сотрудников, раскрытие их потенциальных возможностей могут обеспечить успешность деятельности в экстремальных условиях. Психологическая готовность к деятельности зависит от особенностей личности, лежащих в ее основе, и психических состояний. Одной из проблем психических состояний, имеющей практическое значение, является проблема их саморегуляции, основная цель которой – гармонизация взаимоотношений с окружающим миром и с самим собой. Эта цель может быть достигнута благодаря активизации механизмов непроизвольной и произвольной саморегуляции. В статье рассматривается значимость изучения индивидуального стиля саморегуляции, компонентами которого являются индивидуальные приемы, способы, формы поведения, общения, познания, практических действий. Индивидуальный стиль саморегуляции реализуется в своеобразии целостной системы саморегуляции произвольной активности человека и описывается различными комплексами ее индивидуально-типических особенностей.

Ключевые слова: экстремальная деятельность, психологическая готовность , психические состояния, саморегуляция, стиль саморегуляции

Рубрика издания: Личностно-ориентированные психотехнологии в правоохранительной деятельности

Тип материала: научная статья

Для цитаты: Коноплева И. Н., Калягин Ю.С. Саморегуляция психических состояний как элемент психологической готовности к деятельности в экстремальных условиях [Электронный ресурс] // Психология и право. 2011. Том 1. № 4. URL: https://psyjournals.ru/journals/psylaw/archive/2011_n4/49298 (дата обращения: 05.05.2023)

Фрагмент статьи

Человек на протяжении всей своей жизни часто сталкивается с различными ситуациями, когда приходится делать выбор между различными способами осуществления активности в зависимости от поставленных целей, индивидуальных особенностей и условий окружающей его среды, особенностей людей, с которыми он взаимодействует.

Экстремальная ситуация создается комплексом экстремальных факторов и их особенностями. Экстремальными факторами могут выступать как физические факторы среды (шум, наличие вредных примесей в среде, высокая или низкая температура и т. п.), так и эмоциональные факторы (дефицит времени, опасность, повышенная ответственность и т.

д.). Экстремальность деятельности сотрудников правоохранительных органов создается постоянно действующими негативными факторами. К ним могут быть отнесены не только частый дефицит времени, противодействие заинтересованных лиц, интеллектуальные перегрузки, связанные с избытком или дефицитом информации, но и постоянная повышенная служебная и моральная ответственность за принимаемые решения, а также то обстоятельство, что при выполнении служебной деятельности сотрудник правоохранительных органов сталкивается с человеческими пороками, антиобщественными, аморальными поступками, которые не оставляют его безучастным [12].

<…>

Полный текст

Человек на протяжении всей своей жизни часто сталкивается с различными ситуациями, когда приходится делать выбор между различными способами осуществления активности в зависимости от поставленных целей, индивидуальных особенностей и условий окружающей его среды, особенностей людей, с которыми он взаимодействует.

Экстремальная ситуация создается комплексом экстремальных факторов и их особенностями. Экстремальными факторами могут выступать как физические факторы среды (шум, наличие вредных примесей в среде, высокая или низкая температура и т. п.), так и эмоциональные факторы (дефицит времени, опасность, повышенная ответственность и т. д.). Экстремальность деятельности сотрудников правоохранительных органов создается постоянно действующими негативными факторами. К ним могут быть отнесены не только частый дефицит времени, противодействие заинтересованных лиц, интеллектуальные перегрузки, связанные с избытком или дефицитом информации, но и постоянная повышенная служебная и моральная ответственность за принимаемые решения, а также то обстоятельство, что при выполнении служебной деятельности сотрудник правоохранительных органов сталкивается с человеческими пороками, антиобщественными, аморальными поступками, которые не оставляют его безучастным [12].

Полагаем, что экстремальные ситуации в правоохранительной практике обусловлены реальной угрозой наступления общественно опасных последствий. Рассматривая психологическую готовность человека к деятельности в экстремальных условиях, ученые принимают во внимание целый комплекс переменных, от которых зависит успех деятельности. Эти переменные объединяют в следующие группы:

  • компоненты квалификации, требующие приобретения необходимых знаний и умений [8; 17];
  • мотивационные компоненты, характеризующие отношение к деятельности [3; 4; 19];
  • особенности личности и психические состояния [13; 14].

При изучении особенностей той или иной деятельности необходимо установить, какие личностные качества имеют для нее важное значение, оказывают положительное или отрицательное влияние. Сопоставляя личностные особенности человека с требованиями конкретной деятельности, мы можем прогнозировать его возможности в ней. При характеристике условий деятельности, в которых вынуждены работать сотрудники правоохранительных органов, следует отметить такие факторы, как опасность, новизна обстановки, неопределенность, внезапность, высокий темп действий, дефицит времени, сильные эмоциональные воздействия, наличие как избытка, так и недостатка информации, необходимость одновременного совмещения нескольких видов деятельности, систематическое физическое и психическое утомление [18].

Успешная профессиональная деятельность в этих условиях требует специфических психологических качеств, выступающих как профессионально-важные [7]. Это активность, целеустремленность, организованность, самостоятельность, настойчивость, упорство, смелость, устойчивость к риску, опасностям и неудачам, способность к самомобилизации, коммуникативные способности, терпеливость, уравновешенность, сдержанность, самообладание, уверенность в себе, высокая работоспособность, умение выполнять несколько совмещенных во времени действий, готовность к принятию нестандартных решений, способность действовать в условиях дефицита времени, психического перенапряжения и навязанного темпа работы, высокие способности к адаптации.

Экстремальными условиями считаются опасность, новизна обстановки, неопределенность, внезапность, требующие быстрой адаптации человека. А.Г. Маклаков и С.В. Чермянин [9; 11] указывают на значимость ряда личностных особенностей, которые отличаются относительной стабильностью и во многом определяют успех процесса адаптации в экстремальных условиях.

К таким особенностям авторы относят нервно-психическую устойчивость, коммуникативные качества и степень ориентации на общепринятые нормы поведения, что в комплексе образует личностный адаптационный потенциал.

Специфически сложные условия протекания деятельности сотрудников правоохранительных органов определяют особую важность развития потенциальных возможностей, личностных особенностей, способностей и умения эффективно приспосабливаться к этим условиям, формировать и сохранять высокий уровень активности нервно-психического состояния и работоспособности, т. е. умение формировать оптимальный стиль жизнедеятельности, активную жизненную позицию, оптимальный уровень саморегуляции психофизиологических функций. Способность к регуляции своего поведения немыслима без навыков саморегуляции своего психического состояния. Специфика правоохранительной деятельности определяет повышенные требования к способности сотрудников к произвольной регуляции своего состояния и поведения, что и заставляет нас обратиться к рассмотрению этой проблемы.

Факторы, связанные с необходимостью выполнения своего служебного долга в сложных, быстро меняющихся и труднопрогнозируемых ситуациях, являются наиболее стрессогенными. Такими, например, являются ситуации, связанные с агрессивными действиями со стороны гражданского населения, необходимостью применять оружие на поражение и т. д. R.A. Blak [21] называет в качестве стрессогенных следующие ситуации:

  • гибель товарища по службе при исполнении служебных обязанностей;
  • лишение жизни человека при исполнении обязанностей;
  • ведение огня на поражение;
  • самоубийство товарища по службе;
  • увечье или травма товарища;
  • гибель маленьких детей и другие человеческие жертвы;
  • задержание преступника;
  • участие в операциях по освобождению заложников и ведение переговоров с преступниками;
  • все операции подразделений специального назначения, когда присутствует реальная угроза жизни;
  • свидетельство фактов коррупции, взяточничества и других противоправных действий со стороны сотрудников правоохранительных органов;
  • отстранение от службы и угроза увольнения;
  • повреждение или полное разрушение укрытия, индивидуальных средств защиты.

К этому следует добавить, что далеко не все сотрудники в силу своих личностных и характерологических особенностей способны устойчиво и продуктивно работать в условиях, сопряженных с постоянной угрозой для их здоровья и жизни. Ряд зарубежных исследователей [22⎼24], изучая последствия применения оружия полицейскими, выявили значительную распространенность стрессовых расстройств у полицейских, применявших оружие на поражение. По их данным, свыше 60 % обследованных отметили значительное воздействие этих ситуаций на их психику. Возникающие при этом психодезадаптивные состояния находят свое выражение в снижении работоспособности, девиантных формах поведения, в нервно-психических и психосоматических нарушениях. Из этого следует, что повышение стрессоустойчивости и профилактика психодезадаптивных состояний являются важным звеном в совершенствовании механизмов функционирования сотрудников правоохранительных органов.

Изучение регуляторной функции психики относится к числу фундаментальных проблем психологии, причем одно из проявлений этой функции связано с регуляцией психического состояния человека. Важной стороной этой проблемы является изучение системно-функциональных механизмов регуляции психических состояний – функциональных структур. Функциональная структура представляет собой инвариантные и динамические отношения между составляющими регуляторного процесса в ходе достижения цели – регуляции психического состояния [15].

Функциональные структуры рассматриваются не только в аспекте регуляции состояний, но и психической деятельности в целом. Вместе с тем эти структуры различны. В процесс регуляции состояний входят психические процессы и свойства личности, социальная среда, условия жизнедеятельности и др. Этот процесс совершается при активном участии психических процессов с опорой на психологические свойства личности.

Становление целостной функциональной структуры регуляции психических состояний осуществляется в процессе активной адаптации субъекта к условиям социальной среды и характеру деятельности. Предметом специального изучения в психологии являются психические состояния людей в условиях стресса при экстремальных обстоятельствах, в ответственных ситуациях.

Среди психических явлений психическим состояниям принадлежит одно из основных мест. Психическое состояние – это самостоятельное проявление человеческой психики, всегда сопровождающееся внешними признаками, имеющими преходящий, динамический характер, не являющимися психическими процессами или свойствами личности, выражающееся чаще всего в эмоциях, окрашивающее всю психическую деятельность человека и связанное с познавательной деятельностью, с волевой сферой и личностью в целом. Категория «психическое состояние» используется в психологии для условного выделения в психике индивида относительно статического момента, в отличие от понятия «психический процесс», подчеркивающего динамические моменты психики, и понятия «психическое свойство», указывающего на устойчивость проявлений психики индивида, их закрепленность и повторяемость в структуре его личности [16].

Способность к саморегуляции психических состояний занимает особое место в ряду разнообразных профессионально и жизненно важных психических и психофизиологических качеств. Она обусловливает успешность и безопасность служебной деятельности вооруженного сотрудника, его адаптивность к различным жизненным ситуациям, адекватность поведения в них. В связи с этим обеспечение развития возможностей личности управлять своими психическими состояниями, организация целенаправленного обучения приемам их сознательной саморегуляции имеют чрезвычайную важность как в плане подготовки к выполнению конкретной оперативно-служебной деятельности (особенно с выраженным нервно-психическим компонентом рабочей нагрузки), так и в плане общих профилактических психологических, медицинских и социальных мер, направленных на сохранение и укрепление здоровья, улучшение психологической атмосферы в обществе. Высшей формой психической саморегуляции функционального состояния является произвольная саморегуляция [1; 20]. В экстремальных условиях произвольная саморегуляция может выступать как специфическая деятельность, направленная на преобразование субъектом своего состояния из наличного в потребное, соответствующее условиям и задачам деятельности. Процесс формирования осознанно-произвольной саморегуляции – это процесс становления активного субъекта деятельности вне рамок какого-то определенного вида деятельности.

Обладание навыками произвольной саморегуляции свидетельствует о возможности и умении человека осознавать свои цели, строить систему действий, направленных на достижение этих целей, моделировать условия окружающей действительности для оптимального разрешения своих проблем, контролировать, корректировать программу действия в зависимости от складывающихся ситуаций, что говорит о высоком уровне пластичности человека, приспособленности, адаптированности к окружающей действительности. Однако становление субъекта деятельности зависит и от особенностей конкретной деятельности. «Формирование единой для множества разных деятельностей системы саморегуляции позволяет подготовить человека в будущем к перемене поведения в трансформирующихся ситуациях, адаптации к постоянно меняющимся условиям деятельности» [2, c. 407]. При наличии и совершенствовании у сотрудника системы саморегуляции возникает тенденция к осознанному проявлению и пониманию себя как субъекта деятельности, в результате чего уменьшается конфликтность, повышается уверенность в себе, улучшается профессиональное самочувствие, что и является качествами профессионала.

По мнению В.И. Моросановой, индивидуальные особенности саморегуляции характеризуются тем, «как человек планирует и программирует достижение цели, учитывает значимые внешние и внутренние условия, оценивает результаты и корректирует свою активность для достижения субъективно-приемлемых результатов» [10, c. 487]. Обобщая результаты исследований личностных аспектов индивидуальных особенностей субъектной регуляции, она отмечает, что «чем выше степень осознанного саморегулирования, развитость, взаимосвязанность всех основных звеньев саморегуляции, тем легче проходит адаптация к сложным видам деятельности» [там же, c. 486].

Исследования В.И. Моросановой показали, что разная степень развитости основных процессов саморегуляции определяется личностными, характерологическими особенностями человека. Выделение сильной и слабой сторон стиля не является структурной характеристикой, а определяется внешними требованиями, в частности, регуляторными особенностями выполняемой деятельности. Профиль регуляции считается гармоничным, если все основные процессы или звенья регуляции развиты примерно на одном уровне. Он может быть сформирован на различном общем уровне регуляции: на высоком уровне все звенья регуляции будут относительно в равной степени хорошо развиты и взаимосвязаны, на низком уровне будет наблюдаться их одинаково слабое развитие и низкая взаимосвязь.

Профессиональная деятельность сотрудников правоохранительных органов является эмоционально насыщенной и приводит к состоянию психического напряжения. Подобные условия работы часто считаются экстремальными. Недостаточная способность к релаксации обусловливает аккумуляцию негативных последствий нервно-психического напряжения, связанного с выполнением профессиональных обязанностей и в дальнейшем может приводить к снижению эффективности деятельности. Именно этим обусловлена значимость исследований стиля саморегуляции и саморегуляции функциональных состояний человека в сложных условиях правоохранительной деятельности.

Литература

  1. Алексеева Л.Ф. Психическая саморегуляция активности личности // Психические механизмы регуляции активности: Сб. науч. тр. Новосибирского гос. пед. ун-та. Новосибирск, 2001.
  2. Белоус О.В. Формирование саморегуляции как фактор повышения профессионализма учителя // Ежегодник Российского психологического общества: Мат-лы 3-го Всероссийского съезда психологов, 25–28 июня 2003 г.: В 8 т. СПб., 2003. Т. 1.
  3. Бычков О.В. Тактика подготовки сотрудников ОВД к действиям в экстремальных условиях // Проблемы, пути становления и дальнейшего развития психологической службы органов внутренних дел: Мат-лы конференции практических психологов ОВД. Часть 2. Домодедово, 1998.
  4. Вахнина В.В. Психологические особенности мотивации личности руководителя органа внутренних дел. Дисс. …канд. психол. наук. М., 1999.
  5. Калягин Ю.С., Коноплева И.Н. Обучение сотрудников правоохранительных органов саморегуляции психических состояний // Ананьевские чтения–2010. Современные прикладные направления и проблемы психологии: Мат-лы научной конференции, 19–21 октября   2010 г. Часть 2 / Отв. ред. Л.А. Цветкова. СПб., 2010.
  6. Коноплева И.Н. Организация психологической подготовки сотрудников милиции к оперативно-служебной деятельности // Электронный журнал PSYEDU.ru. 2010. № 3.
  7. Лебедев В.И. Личность в экстремальных условиях. М., 1989.
  8. Листков В.Б., Хоменко А.Н. Морально-психологическая подготовка курсантов в ходе занятий по тактико-специальной подготовке (ТСП) // Психопедагогика в правоохранительных органах. 2003. № 1 (19).
  9. Маклаков А.Г. Личностный адаптационный потенциал: его мобилизация и прогнозирование в экстремальных условиях // Психологический журн. 2001. Том 22, № 1.
  10.  Моросанова В.И. Личностные аспекты стилевой саморегуляции // Ежегодник Российского психологического общества: Мат-лы 3-го Всероссийского съезда психологов, 25⎼28 июня 2003 г.: В 8 томах. СПб., 2003. Т. 5.
  11.  Новиков В.С., Боченков А.А., Литвинцев С.В., Чермянин С.В., Шустов Е.Б. Психофизиологическое обеспечение боевой деятельности частей и подразделений // Методические указания. М., 1995.
  12.  Пацакула И.И. Психология профессиональной безопасности сотрудников спецподразделений правоохранительных органов в экстремальных условиях деятельности. Автореф. дисс. … канд. психол. наук. Рязань, 2001.
  13.  Поздняков В.М. Отечественная пенитенциарная психология: история и современность. М., 2000.
  14.  Прикладная юридическая психология: Учеб. пособие для вузов / Под ред. проф. А.М. Столяренко. М., 2001.
  15.  Прохоров А.О. Функциональная структура регуляции психических состояний / Вестник Российского гуманитарного научного фонда. Бюллетень. 2003. № 1 (30).
  16.  Психология. Словарь / Под общ. ред. А.В. Петровского, М.Г. Ярошевского. М., 1990.
  17.  Смирнов В.Н. Концепция экстремально-психологической подготовки сотрудников ОМОН и СОБР // Психопедагогика в правоохранительных органах. 2002. № 1 (17).
  18.  Смирнов В.Н. Особенности профессиональной экстремально-психологической подготовки сотрудников специальных подразделений органов внутренних дел. Монография. М., 2003.
  19.  Формирование мотивационной готовности сотрудников органов внутренних дел к службе. Отчет о НИР. М., 2002.
  20.  Целиковский С.Б. Особенности реализации принципа обратной связи в обучении саморегуляции психических состояний. Автореф. дисс. … канд. психол. наук. Ростов н/Д, 1994.
  21.  Blak R.A. Critical incident debriefing for law enforcement personel: A model // Critical incident in Policing: Revised. Washington, DC., 1991.
  22.  Horn J.M. Critikal incidents for law enforcement officers // Critical incidents in Policing. Revised. Washington, DC., 1991.
  23.  Nielsen E. Faktors influencing the nature of postraumatic stress disorders / Critical Incidents in Policing.Rewised.Washington, DC., 1991.

 Pierson T. Critical Insident Stress: A Serious Law Enforcement Problem // Police Chief. 1989. № 2.


 

Коноплева Инга Николаевна, кандидат психологических наук, доцент, доцент кафедры клинической и судебной психологии, факультет юридической психологии, Московский государственный психолого-педагогический университет (ФГБОУ ВО МГППУ), Москва, Россия, ORCID: https://orcid. org/0000-0002-8540-8667, e-mail: [email protected]

Калягин Юрий Сергеевич, доцент кафедры криминальной психологии факультета «Юридическая психология», ФГБОУ ВО МГППУ, Москва, Россия, e-mail: [email protected]

Метрики

Просмотров

Всего: 15735
В прошлом месяце: 33
В текущем месяце: 5

Скачиваний

Всего: 3578
В прошлом месяце: 7
В текущем месяце: 4

АЛЬБЕРТ БАНДУРА Саморегулирование | Психолог | Социальная психология | Стэнфордский университет

Бандура, А. (1991). Социально-когнитивная теория саморегуляции. Организационное поведение и процессы принятия решений человеком, 50, 248-287.

Бандура, А. (1991). Саморегуляция мотивации через предвосхищающие и самореактивные механизмы. В Р. А. Динстбир (ред.), Взгляды на мотивацию: симпозиум по мотивации в Небраске (том 38, стр. 69–164). Линкольн: Университет Небраски Press.

Бандура, А. (1988). Саморегуляция мотивации и действия через системы целей. В V. Hamilton, GH Bower и NH Frijda (Eds.), Когнитивные взгляды на эмоции и мотивацию (стр. 37-61). Дордрехт: Kluwer Academic Publishers.

Бандура, А. (2013). Роль самоэффективности в мотивации, основанной на цели. В Э.А. Локк и Г. П. Латам (ред.). Развитие в постановке целей и выполнении задач. (стр. 147–157) Нью-Йорк: Тейлор и Фрэнсис.

Бандура А. (1996). Сбои в саморегуляции: истощение энергии или выборочное отключение? Психологическое исследование, 7, 20-24.

ИССЛЕДОВАНИЯ

Бандура А. и Червоне Д. (1983). Механизмы самооценки и самоэффективности, управляющие мотивационными эффектами систем целей. Journal of Personality and Social Психология, 45 , 1017-1028.

Бандура, А., и Червоне, Д. (1986). Дифференциальное вовлечение самореактивных влияний в познавательную мотивацию. Организационное поведение и процессы принятия решений человеком, 38 , 92-113.

Бандура, А., и Шунк, Д. Х. (1981). Развитие компетентности, самоэффективности и внутреннего интереса через проксимальную самомотивацию. Journal of Personality and Social Психология, 41 , 586-598.

Бандура, А., и Саймон, К.М. (1977). Роль ближайших намерений в саморегуляции рефрактерного поведения. Когнитивная терапия и исследования, 1 , 177-193.

Бандура А. и Мишель В. (1965). Модификация добровольной задержки вознаграждения посредством демонстрации живых и символических моделей. Журнал личности и социальной психологии, 2 , 698-705.

Бандура, А., и Перлофф, Б. (1967). Относительная эффективность систем самоконтроля и внешних систем подкрепления. Журнал личности и социальной психологии, 7 , 111-116.

Бандура, А., Грусек, Дж., и Менлов, Ф. (1967). Некоторые социальные детерминанты систем самоконтроля подкрепления. Журнал личности и социальной психологии, 5 , 449-455.

Бандура, А. , и Куперс, С.Дж. (1964). Передача паттернов самоусиления через моделирование. Журнал ненормальной и социальной психологии, 69 , 1-9.

Бандура А., Капрара Г.В., Барбаранелли К., Пасторелли К. и Регалия К. (2001). Социокогнитивные механизмы саморегуляции, управляющие трансгрессивным поведением. Журнал личности и социальной психологии, 80, 125-135.

Циммерман, Б., и Бандура, А. (1994). Влияние факторов саморегуляции на успеваемость по курсу письма. Американский журнал исследований в области образования, 31 , 845-862.

Бандура, А., и Уэлен, С.К. (1966). Влияние предшествующего подкрепления и дивергентных сигналов моделирования на паттерны самовознаграждения. Журнал личности и социальной психологии, 3 , 373-382.

Бандура, А., и Махони, М.Дж. (1974). Поддержание и передача функций самоусиления. Поведенческие исследования и терапия, 12 , 89-97.

Бандура, А., Махоуни, М., и Диркс, С. (1976). Дискриминационная активация и поддержание условного самоусиления. Поведенческие исследования и терапия, 14 , 1-6.

Махони, М.Дж., и Бандура, А. (1972). Самоусиление у голубей. Обучение и мотивация, 3 , 293-303.

ВИДЕО

«Даффи привил протестантскую трудовую этику: работайте прежде, чем вознаграждать себя».

КНИГИ

Бандура, А. Социальные основы мышления и действия: социальная когнитивная теория. Englewood Cliffs, NJ: Prentice-Hall, 1986 (глава 10).

Бандура, А. Самоэффективность: осуществление контроля. Нью-Йорк: Фримен, 1997 (главы 5, 6).

Бандура, А. Теория социального познания: агентный взгляд на человеческую природу. Нью-Джерси: Wiley & Sons, 2023.

Основные факторы, влияющие на развитие саморегуляции в раннем детстве

Габриэль Гунин

В последние годы исследования в области психологии развития уделяют большое внимание конструкции саморегуляции в раннем детстве. Короче говоря, саморегуляция — это способность изменять свое поведение, чтобы соответствовать ситуационным требованиям (Kopp, 1982). Эти навыки проявляются, когда дети откладывают немедленное удовлетворение, усваивают социальные правила и используют реакции внимания, эмоций и стресса при выполнении целенаправленных действий (Blair, Urasche, Greenberg, & Vernon-Feagans, 2015; Kopp, 19).82). Хотя изучение саморегуляции важно в детстве, оно особенно важно в дошкольном возрасте (Karreman, Tuijl, van Aken, & Dakovic, 2006).

У детей наиболее быстро развивается саморегуляция поведения в возрасте от трех до пяти лет (Karreman et al., 2006; Kopp, 1982; McClelland et al., 2007). Требования контекста в классе, которые дети впервые испытывают в дошкольных учреждениях, требуют, чтобы дети подавляли социально нежелательные импульсы, такие как непослушание и агрессия, чтобы добиться успеха (Garner & Waajid, 2012). Дошкольники, которые являются эффективными саморегуляторами, также демонстрируют прогресс в развитии способностей к математике, словарному запасу и грамотности по сравнению со своими сверстниками с более слабыми способностями к саморегуляции (Blair & Razza, 2007; Blair et al. , 2015; McClelland et al., 2007). ). Очевидно, что саморегуляция имеет решающее значение как для поведения в классе, так и для успеваемости детей дошкольного возраста.

Хотя саморегуляция имеет тенденцию следовать графику развития, навыки чувствительны к влияниям окружающей среды, таким как бедность, методы воспитания, этническое происхождение и школьные вмешательства (Colman, Hardy, Albert, Raffaelli, & Crockett, 2006; Ли-Грининг, 2012). Учитывая, насколько способности к саморегуляции влияют на успех в учебе, понимание контекстуального влияния на эти навыки необходимо для повышения академической успеваемости (Li-Grining, 2012). Таким образом, в этом обзоре литературы исследуются основные факторы, влияющие на развитие саморегуляции в раннем детстве. Будут обсуждаться фиксированные факторы, такие как бедность и культура, и податливые факторы, такие как методы воспитания и вмешательства в школе.

Влияние бедности на развитие саморегуляции

Существующие исследования демонстрируют множество негативных последствий, связанных с бедностью, в том числе ее пагубное влияние на навыки саморегуляции у детей (Blair, 2010; Evans & Kim, 2013; Evans & Rosenbaum). , 2008). Стрессовые факторы, связанные с бедностью, негативно влияют на нейронные сети, связанные с саморегуляцией (Blair, 2010), и, таким образом, бедность препятствует приобретению детьми навыков, необходимых для управления ситуационными требованиями (Evans & Kim, 2013). Контролировать импульсы, например, особенно трудно для дошкольников с низким доходом, поскольку исследования показывают, что этот компонент саморегуляции подавляется, когда дети имеют высокую нервную реактивность, как это обычно бывает в условиях бедности (Blair, 2010; Evans & Kim). , 2013).

В исследовании, в котором отслеживались последствия въезда и выезда из районов с низким доходом (Roy, McCoy, & Raver, 2014), связь между бедностью и саморегулированием была сильной. Дети, переехавшие из экономически благополучных сообществ в районы с высоким уровнем бедности в раннем детстве, демонстрировали более низкую саморегуляцию по сравнению со сверстниками, которые не уезжали. И наоборот, дети, переехавшие из районов с высоким уровнем бедности в экономически благополучные сообщества, лучше справились с регулированием по сравнению с детьми, оставшимися в этих районах (Roy et al. , 2014). Этот вывод часто повторялся в литературе, указывая на четкую связь между бедностью и плохой саморегуляцией (Bernier, Carlson, & Whipple, 2010). Однако другая эмпирическая работа показала, что экологические посредники, такие как методы воспитания, могут смягчать негативное влияние бедности на саморегуляцию (Evans & Kim, 2013).

Влияние практики воспитания на развитие саморегуляции

Хотя бедность оказывает относительно постоянное влияние на саморегуляцию, практика воспитания более изменчива (Li-Grining, 2012). Хорошее развитие саморегуляции начинается дома, поскольку родители служат образцом саморегуляции для своих детей. Используя проблемные ситуации как средство практики личного осознания и понимания потребностей других, родители могут открыто обучать своих детей навыкам саморегуляции (Boyer, 2012). Помимо конкретных моментов обучения, методы воспитания также предсказывают различные результаты саморегуляции в дошкольном возрасте (Choe, Olson, & Sameroff, 2013). Например, положительный контроль со стороны родителей способствует хорошему развитию саморегуляции (Karreman et al. , 2006). Этот положительный контроль создается за счет высокого уровня теплоты и отзывчивости и низкого уровня резкости (Colman et al., 2006). Кроме того, родители, которые поощряют автономию, позволяя своим детям брать на себя инициативу в принятии решений, как правило, имеют детей с хорошо развитой саморегуляцией (Bernier et al., 2010; Karreman et al., 2006).

В то время как некоторые методы воспитания предсказывают высокие навыки саморегуляции у дошкольников, другие могут негативно повлиять на развитие саморегуляции. Например, высокий уровень материнского стресса, как правило, связан с менее теплым стилем воспитания и, в свою очередь, препятствует развитию саморегуляции у дошкольников (Choe et al., 2013). Когда родители сталкиваются со стрессом, они могут тратить меньше времени на когнитивное развитие своих детей, что приводит к снижению способности к саморегуляции (Bernier et al., 2010). Родители, которые используют высокие утверждения власти, устанавливают высокий уровень контроля для своих детей и применяют крайнюю жестокость (например, физические наказания), также, как правило, имеют дошкольников с плохой саморегуляцией (Colman et al. , 2006; Karreman et al., 2006). В литературе предполагается, что высокий уровень контроля не позволяет детям принимать собственные решения ни в поведенческой, ни в когнитивной саморегуляции (Bindman, Pomerantsz, & Roisman, 2015). В целом, этот объем работ показывает, что факторы на уровне родителей могут иметь как положительное, так и отрицательное влияние на развитие саморегуляции в раннем детстве, в зависимости от типа родительской практики или стиля.

Влияние этнического происхождения на развитие саморегуляции

Поведение и практика родителей находятся под влиянием факторов макроуровня, таких как этническая идентичность и культурное происхождение. Культура включает в себя ценности, которые формируют представление человека о мире, и разные культуры различаются по своим ожиданиям от детей (Boyer, 2013). Родители используют нормы своей родной культуры для создания нормативных стандартов для своих детей, начиная с младенчества и продолжая в течение всего раннего детства (Meléndez, 2005). Благодаря этому влиянию дети принимают решения о том, как они будут соответствовать требованиям своего окружения (Boyer, 2013). Таким образом, развитие саморегуляции зависит от культурно обусловленных норм поведения детей (Boyer, 2013; Li-Grining, 2012).
Различия в саморегулировании в разных странах также обнажают культурные различия в развитии этих навыков. В то время как американские девочки, как правило, обладают более высокими навыками саморегуляции, чем мальчики (Matthews, Ponitz, & Morrison, 2009), например, исследование, проведенное в Корее, не выявило гендерных различий в саморегуляции (Son, Lee, & Sung, 2013). Кроме того, хотя саморегуляция в значительной степени предсказывает ранние навыки грамотности и счета для американских детей (Blair & Razza, 2007), саморегуляция не является предиктором академических результатов корейского населения (Son et al., 2013). Исследователи предполагают, что эти расхождения могут быть связаны с культурными ожиданиями детей (Son et al., 2013). Учитывая разные стандарты и ожидания в отношении поведения, дети из разных культур регулируют свое поведение по-разному.

Влияние школы на развитие саморегуляции

Помимо влияния на уровне семьи, которое испытывают дошкольники, школьная обстановка также важна для развития их навыков саморегуляции. Учитывая все больше свидетельств того, что саморегуляция быстро развивается в дошкольном возрасте и что она предопределяет успехи в учебе (например, McClelland et al., 2007), начались исследования по изучению эффективности ее явного обучения в школах. Различные формы обучения саморегуляции в школьной среде оказались эффективными, например, осознанная йога, кружковые игры и явное обучение стратегиям саморегуляции (Pears, Kim, Healey, Yoerger, & Fisher, 2015; Razza , Bergen-Cico, & Raymond, 2015; Tominey & McClelland, 2011). В одном исследовании, в котором изучалась эффективность годичного занятия йогой осознанности в дошкольных классах, у детей, которые участвовали, наблюдалось значительное улучшение саморегуляции по сравнению с детьми, которые не получали вмешательства (Razza et al. , 2015). Самое впечатляющее, что дети, которые считались наиболее подверженными риску развития саморегуляции с учетом внешкольных факторов (например, бедности), добились наибольших успехов в этом вмешательстве (Razza et al., 2015). Кроме того, вмешательство в школьной игровой группе также имело значение для достижений дошкольников, особенно тех, кто наиболее подвержен риску плохой саморегуляции, если учитывать другие факторы, такие как бедность (Tominey & McClelland, 2011). Даже вмешательства, направленные на прямое обучение навыкам саморегуляции с помощью четкой учебной программы в классе, оказались эффективными для улучшения саморегуляции (Pears et al., 2015). Поскольку исследования продемонстрировали эффективность школьных вмешательств, у педагогов есть много вариантов, основанных на фактических данных, при рассмотрении способов поддержки, обучения и улучшения навыков саморегуляции своих дошкольников.

Заключение

Учитывая социальные и академические последствия саморегуляции (Blair & Razza, 2007; McClelland et al. , 2007), изучение ее влияния и траектории развития направлено на понимание этих навыков и того, как дети могут их развивать. Согласно исследованиям, проведенным на сегодняшний день, наиболее заметное влияние оказывают статус бедности, методы воспитания, этническое происхождение и школьные вмешательства. В то время как некоторые из этих влияний относительно стабильны (например, статус бедности и культура), другие гораздо более податливы и подвержены изменениям (например, методы воспитания и вмешательства в школе). Между всеми этими влияниями, по-видимому, также существует связь. Тем не менее, даже для детей, которые сталкиваются с множеством факторов риска, таких как те, которые связаны с бедностью (например, меньший доступ к академическим ресурсам, меньше качественного времени с родителями), можно добиться успехов в саморегуляции, если дети подвергаются воздействию определенные методы воспитания или вмешательства в школе (Evans & Kim, 2013; Tominey & McClelland, 2011).

Несмотря на то, что о саморегуляции и ее развитии известно много, в исследованиях по-прежнему не хватает многих сложностей. В целом саморегулирование оказывается сложной конструкцией, поскольку существует множество его определений и широкий спектр стилей сбора данных (Karreman et al., 2006; McCabe & Brooks-Gunn, 2007). Это накладывает ограничения на большинство исследований саморегуляции, которые, как правило, оценивают саморегуляцию в тихих местах, в отличие от реалистичных школьных условий, где навыки саморегуляции оспариваются. Исследования по саморегулированию также могут быть затруднены из-за отсутствия вариаций в выборках, поскольку лишь немногие исследования изучают группы с низким доходом и этнические меньшинства (Bernier et al., 2010; Karreman et al., 2006). По этим причинам будущие исследования должны продолжать изучать саморегуляцию и то, как эти навыки приводят к успеху в учебе, с использованием различных методов оценки и образцов, особенно у дошкольников, поскольку этот период времени имеет решающее значение для понимания того, как дети учатся регулировать свое поведение и эмоции (Копп, 1982).

Ссылки

Бернье, А. , Карлсон, С.М., и Уиппл, Н. (2010). От внешней регуляции к саморегуляции: раннее воспитание предшественников исполнительного функционирования маленьких детей. Развитие ребенка, 81(1), 326-339.

Биндман С.В., Померанц Э.М. и Ройсман Г.И. (2015). Объясняют ли управляющие функции детей связь между ранним воспитанием, поддерживающим автономию, и достижениями в старшей школе? Журнал педагогической психологии, 107 (3), 756-770.

Блэр, К. (2010). Стресс и развитие саморегуляции в контексте. Перспективы развития ребенка, 4(3), 181-188.

Блэр, К. и Разза, Р. П. (2007). Связь усилия по контролю, исполнительной функции и ложному пониманию убеждений с возникающими способностями к математике и грамотности в детском саду. Развитие ребенка, 78(2), 647-663.

Блер, К., Урсаче, А., Гринберг, М., и Вернон-Фиганс, Л., (2015). Множественные аспекты саморегуляции однозначно предсказывают математику, но не знание букв и слов в младших классах начальной школы. Психология развития, 51(4), 459. -472.

Бойер, В. (2012). Культурные факторы, влияющие на приобретение дошкольниками саморегуляции и регуляции эмоций. Журнал исследований в области детского образования, 26 (2), 169-186.

Бойер, В. (2013). Возвращение в лес: семейные взгляды на культуру и приобретение дошкольниками саморегуляции и регуляции эмоций. Журнал дошкольного образования, 41, 153–159.

Чо, Д. Э., Олсон, С. Л., и Самерофф, А. Дж. (2013). Влияние раннего материнского стресса и воспитания на развитие детской саморегуляции и экстернализации поведения. Развитие и психопатология, 25, 437-453.

Колман, Р. А., Харди, С. А., Альберт, М., Раффаэлли, М., и Крокетт, Л. (2006). Ранние предикторы саморегуляции в среднем детстве. Развитие младенцев и детей, 15, 421–437.

Эванс, Г. В. и Ким, П. (2013). Детская бедность, хронический стресс, саморегуляция и преодоление трудностей. Перспективы развития ребенка, 7 (1). 43-48.

Эванс, Г. В., и Розенбаум, Дж. (2008). Саморегулирование и разрыв в доходах. Ежеквартальное исследование раннего детства, 23 (4), 504-514.

Гарнер, П. В., и Вааджид, Б. (2012). Знание эмоций и саморегуляция как предикторы когнитивных способностей дошкольников, поведения в классе и социальной компетентности. Журнал психообразовательной оценки, 30 (4), 330-343.

Карреман, А., ван Туийл, К., ван Акен, М. А. Г., и Дакович, М. (2006). Воспитание и саморегуляция у дошкольников: метаанализ. Развитие младенцев и детей, 15, 561–579.

Копп, CB (1982). Предпосылки саморегуляции: перспектива развития. Психология развития, 18(2), 199-214.

Ли-Грининг, К.П. (2012). Роль культурных факторов в развитии саморегуляции латиноамериканских дошкольников. Перспективы развития ребенка, 6 (3), 210-217.

Мэтьюз, Дж. С., Пониц, К. С., и Моррисон, Ф. Дж. (2009). Ранние гендерные различия в саморегуляции и успеваемости. Журнал педагогической психологии, 101 (3), 669-704.

Маккейб, Л. А. и Брукс-Ганн, Дж. (2007). С небольшой помощью моих друзей? Саморегуляция в группах детей раннего возраста. Журнал психического здоровья младенцев, 28(6), 584-605.

Макклелланд, М.М., Кэмерон, К.Е., Коннор, К.М., Фаррис, К.Л., Джукс, А.М., и Моррисон, Ф.Дж. (2007). Связь между регуляцией поведения и грамотностью, словарным запасом и математическими способностями дошкольников. Психология развития, 43(4), 947-959.

Мелендес, Л. (2005). Родительские убеждения и практика ранней саморегуляции: влияние культуры и иммиграции. Младенцы и дети младшего возраста, 18(2), 136–146.

Пирс, К. К., Ким, Х. К., Хили, К. В., Йоргер, К., и Фишер, П. А. (2015). Совершенствование детской саморегуляции и воспитания детей в семьях дошкольников с отклонениями в развитии и поведенческими трудностями. Общество профилактических исследований, 16, 222–232.

Разза, Р. А., Берген-Чико, Д., и Раймонд, К. (2015). Повышение саморегуляции дошкольников с помощью осознанной йоги. Журнал детских и семейных исследований, 24, 372-385.

Рой, А.Л., Маккой, округ Колумбия, и Рэйвер, CC (2014). Нестабильность против качества: мобильность по месту жительства, бедность по соседству и саморегуляция детей.