Самонаблюдение: Самонаблюдение | Понятия и категории

Самонаблюдение | Понятия и категории

САМОНАБЛЮДЕНИЕ (метод самонаблюдения) — стратегия получения эмпирических психологических данных при наблюдении человека за самим собой; наблюдение за внутренним планом собственной психической жизни, позволяющее фиксировать ее проявления — переживания, мысли, чувства и пр. Возникает в ходе общения с другими, усвоения социального опыта и средств его осмысления. Играет важную роль в формировании аппарата самосознания и самоконтроля личности. Элементы этого метода лежат в основе любого научного исследования.

За счет сопоставления результатов самонаблюдения, представленных в более или менее вербализованном протоколе о текущей индивидуальной жизни, с аналогичным отображением самонаблюдения других людей, происходит постулирование их принципиального родства и согласование с внешними проявлениями.

Самонаблюдение нужно отличать от интроспекции, хотя оно — почти буквальный перевод этого слова. В экспериментах интроспекционистов предъявлялся обычный объект в обычных условиях, а от испытуемого требовался изощренный анализ «внутреннего опыта», аналитическая установка, избегание ошибки стимула и пр. В современных исследованиях — все наоборот: главная нагрузка ложится на экспериментатора, коему должно проявить изобретательность, от испытуемого же требуется обычный ответ в обычных словах (см. метод экспериментальный).

Данные самонаблюдения означают факты сознания, о коих субъект знает в силу их свойства быть ему непосредственно открытыми. Сознавать нечто — значит непосредственно знать это. При самонаблюдении вместо рефлексии выступает эффект прямого знания.

Самонаблюдение широко применялось в психологии эмпирической XVIII-XIX веков, затем его значение снизилось, но в последнее время снова повысилось. Такие методы, как беседа и опросники, невозможны без привлечения данных самонаблюдения. Но оно значимо и как самостоятельный, хотя и не основной метод исследования. Особенно полезен может быть при изучении психологических состояний и настроений.

В современной психологии данные самонаблюдения не принимаются на веру, а учитываются как факты, требующие научного истолкования. Его результаты могут фиксироваться в различных документах — письмах, автобиографиях, анкетах и пр. Самонаблюдение не следует смешивать с интроспекцией как субъективным методом.

Результатом самонаблюдения иногда является самоотчет — описание самого себя в относительной целостности психических и личностных проявлений. Самоотчету бывают свойственны систематические ошибки, важнейшая из коих — в том, что значительная часть испытуемых склонна представлять себя в возможно более выгодном свете.

Словарь практического психолога. — М.: АСТ, Харвест. С. Ю. Головин, 1998, с. 705-706.

Практики четвёртого пути: Самонаблюдение. — Журнал «Над суетой» — ЖЖ

От larkin_donkey
(Ребекка Нотингхэм, перевод Андрея Коклина)

Существует огромная разница между самонаблюдением и самовспоминанием. Последнее не является активностью — это высшее состояние сознания, присутствие которого являет собой определённую стадию роста в Работе и приход её невозможно форсировать. Основа Работы — это именно самонаблюдение, не самовспоминание. И это единственный путь к тому, чтобы достичь реального прогресса в Работе — через последовательные, настойчивые усилия в своём стремлении увидеть, чем вы фактически являетесь и почему действуете таким образом.

Прийти к самовспоминанию нельзя (за исключением редких ситуаций, которые вы не в состоянии контролировать), не пройдя по пути самонаблюдения. Необходимо создать сначала нечто в себе через практику Работы (а именно, самонаблюдения), что будет способным к переживанию самовспоминания, что сможет генерировать условия для этого опыта. Между мыслями о само-вспоминании и его реальным переживанием существует огромная разница. Синонимом для этого термина является «третье состояние сознания» (для тех, кто уже начал чувствовать подобные вещи), переводящее нас временно в состояние сознания, безошибочно воспринимаемое как высшее.

Как вам, наверное, уже известно из книг о Работе, переживание этого состояния не является чем-то незнакомым по жизни — таковы моменты интенсивного чувства благодарности, радости, мира, озарения, etc… Но это переживание характеризуется также ощущением, что подобный опыт приходит скорее как «дар» или «моменты благодати», а не в качестве прямого результата наших усилий… Но как бы парадоксально это ни звучало, при этом необходимо совершать любые возможные усилия, без жалости к себе и неустанно. Усилия эти нужны в качестве «очистки почвы» для проявления более частых и продолжительных переживаний самовспоминания. Поэтому беритесь за то, что является возможным и простым. Наблюдайте за своими внутренними состояниями и отделяйтесь от них, чтобы начать освобождаться от отождествления. Пока в нас нет внутреннего разделения и мы остаёмся управляемыми стимулами и реакциями машинами, мы беспомощны и заключены в тюрьме собственной механики. Помните, что самонаблюдение должно всегда быть не-критическим. Вы не то, что наблюдаете.

Работа начинается с разделения своего внимания.
Если у вас не было ещё опыта подобной практики, попробуйте следующее:

Фокусируя одну часть своего внимания на внешних обстоятельствах, другую его часть направляйте внутрь — для того, чтобы наблюдать за своими внутренними состояниями и реакциями. Вы наблюдаете за собой взаимодействующим в мире, как может это видеть объективный наблюдатель. И видите ваши меняющиеся внутренние состояния. Замечаете противоречия. Посредством разделённого внимания, вы наблюдаете именно себя, а не что либо другое. В самонаблюдении, вы являетесь молчаливым свидетелем внутренней активности, раскрывающей вашу управляемую стимулами и реакциями природу, личностные искажения, дисбаланс центров. Накопленный в этом наблюдении материал может дать знание того, над чем нужно работать.

Именно появление такого внутреннего осознания разделения и является началом самонаблюдения. Это фундаментальное усилие в данном процессе, значение которого невозможно переоценить, из которого исходит всё дальнейшее развитие. Необходимо намеренно обратить часть вашего внимания внутрь, чтобы получить возможность наблюдать себя. Но как уже сказано, важно при этом не судить и не критиковать то, что вы наблюдаете в себе. Подобные эмоции будут лишь искажать наблюдаемое и препятствовать движению вперёд.

~ • ~ • ~

Пытайтесь отделиться от неизбежных самооправданий и наблюдать свои чувства объективно. Отслеживайте первопричину этого неприятного опыта. Продолжительное самонаблюдение даст вам знание, понимание и возможность отделения и освобождения от подобных повторяющихся состояний в себе. Вы наблюдаете, как это беспокойство постепенно стихает, по мере того, как «это» становится видимым. Вся неправильная работа центров теряет свою силу, когда она видится сквозь призму самонаблюдения. Используйте любое распознавание подобного неприятного опыта как вашего «фактора напоминания» и третьей силы, чтобы не позволять себе идентифицироваться. В этой задаче вы используете саму проблему для решения проблемы. То, с чем вы сталкиваетесь, есть негативное воображение. Оно является наиболее серьёзной помехой процессу саморазвития, лишающей нас огромного количества энергии. Как вы могли уже заметить, чаще всего мы обнаруживаем, что реальные события оказываются совершенно другими, чем те, которые рисовало наше воображение. Негативное воображение являет собой классическую форму ненужного страдания, безжалостному избавлению от которого учит Работа. Негативное воображение, в любой из его форм, не только крадёт силу, оно является также совершенно бесполезной тратой внимания, времени и энергии. То есть, полчаса негативного воображения лишь украдёт безвозвратно минимум полчаса вашей жизни. Но вы могли также наблюдать, как даже небольшое количество внимания обладает способностью постепенно «рассеивать» всё воображаемое. Это раскрывает подлинную силу внимания — обычно принимаемого просто как должное, но которое предназначено для использования в качестве основного инструмента нашей сознательной эволюции. Свет наблюдения будет действительно растворять и ослаблять хватку отождествления и воображения. Но не довольствуйтесь просто рассеиванием своих фантазий. Используйте их в качестве топлива для трансформации. Если осознание негативного воображения сможет побудить вас к практике внутреннего разделения, это даст также и новую силу для достижения высшего сознания в данном моменте.

~ • ~ • ~

Ведение некого журнала самонаблюдения не является необходимым и может легко привести к форматорному отношению в усилиях подобного рода. Самонаблюдение должно быть свободным от любых формальных правил и спонтанным. Ваши наблюдения создадут со временем некий каталог инсайтов о себе, что может дать более истинную картину того, чем вы являетесь и с чем должны работать. Журнал действительно может помочь здесь отслеживать подобные восприятия. Но сущность самого усилия заключается в освобождении от оков сна. Ведение журнала может создать некое «пространство», в котором вы временно фокусируетесь на Работе и удаляетесь от размалывающей вас в порошок повседневной идентификации. Но того же можно достичь, скажем, в медитации, намеренном чтении или любой другой из форм отделения себя от «А-влияний». Старайтесь поддерживать свои усилия в Работе более внутренними.

~ • ~ • ~

Путая самовспоминание с самонаблюдением, вы не понимаете, что самовспоминание является высшим состоянием ума, незагрязнённого ничем негативным. То, что вы могли уже «наблюдать» в своих усилиях вспомнить себя — есть лишь искусная выдумка ложной личности. Но как только ложная личность сама становится наблюдаемой, она перестаёт функционировать столь плавно, если вообще сохраняет свою работоспособность. Иногда мы оказываемся при этом лишёнными способностей взаимодействовать с миром. Подобное состояние является частью эволюции в Работе и оно может чувствоваться как некое «психологическое вертиго» (головокружение), но это временное явление.

Практикуйте самонаблюдение некритически. Не идентифицируйтесь с тем, что вы наблюдаете. Пытайтесь отделиться психологически ото всех негативных мыслей, состояний и чувств. Освободитесь от беспокойства, позвольте личности быть пассивной, и наблюдайте, наблюдайте, наблюдайте.

~ • ~ • ~

Подлинное самонаблюдение может сильно ранить. Бывает больно видеть всю искусственность, незрелость, эгоистичность, нелепости и неконтролируемые тенденции нашего собственного поведения — причём, видеть это всё яснее и с большей объективностью. И большинство людей обычно готовы на что угодно, лишь бы избегать такого прямого, честного взгляда, не видеть себя такими, какие мы есть в реальности или какими стали… Что как раз объясняет, почему эта Работа не популярна и никогда не будет «хорошо продаваться», особенно в сравнении с тешащими самолюбие и «льющими бальзам на душу» всевозможными современными ‘feel good’-учениями из категории Нью Эйдж. Наоборот, она будет вызывать потрясение и внутренний протест у всех, кто встречает её.

Даже простое достижение точки, из которой мы сможем видеть себя также, как другие видят нас, уже требует от нас такого уровня посвящения себя Работе, который может вызвать очень серьёзное, но часто необходимое страдание. Работа эта не для малодушных искателей-любителей, собирателей эклектической информации. Она может быть жестокой и разрушительной, когда вы сталкиваетесь лицом к лицу с осознанием определённых вещей в себе. Но затем она может становиться глубоко освобождающей и вдохновляющей.

Верно, что нам нужно быть «безжалостными» с собой, чтобы видеть вещи такими, какие они есть (в том числе, внутренние реакции, отношения, состояния). Но сам смысл этой загадочной практики самонаблюдения заключается в создании нового качества осознания в себе и подготовке фундамента для некого нового восприятия идентичности. В итоге, она ведёт к такому развитию существа, для которого характерно огромное сострадание, даже в отношении наших собственных механических и хаотических аспектов. Высшее сознание позволяет человеку видеть более широкую и беспристрастную картину, а это может вести только к такому роду понимания, которое будет не осуждающим.

Вы не должны приводить себя, такого как вы есть (отождествлённого с механикой личности), в то место, откуда ведётся наблюдение. Именно это и является причиной постоянного акцента в Работе на «некритическом» самонаблюдении. Хотя эти слова и не передают полностью того, что здесь стоит на кону: вы находитесь в процессе нового открытия себя, а достичь этого можно лишь сбросив старую кожу, которая до сих пор давала единственное известное вам чувство себя (за исключением редких проблесков и ранних сущностных воспоминаний).

А значит, это старое «я» не должно выступать в роли наблюдающего. Иначе вы лишь окончательно потеряетесь в тупиках лабиринта. Должно быть создано нечто принципиально новое — направленное внимание, очищенное ото всех фильтров, иллюзий и установок, которые мы принимаем за собственную идентичность. Это деликатное развитие, по сути, являет собой родовой процесс. ‘Различение’ действительно является ключевым словом здесь — обнаружение и регистрация различных качеств и «вкуса» энергий. Распознавание и различение токсичных форм от энергий высшего порядка.

Усилие самонаблюдения не только даёт вам новую информацию, открывая неизвестные до этого способы видения, но что особенно важно, оно прокладывает путь для прихода нового, более глубокого Я. Эта бдительность или зоркость — пока она остаётся независимой от черт характера, настроений, etc — будет генерировать энергии, требуемые для восстановления вашей сущностной природы, погребённой ныне под покровом приобретённой личности. Более того, это будет вести вас к осознанному присутствию вашей духовной природы.

До тех пор, пока вы берёте свою бычью воинственность в наблюдаемое пространство, вам никогда не удастся научиться контролировать или трансформировать его. Что делает понятным известное категорическое требование: не делайте ничего в отношении того, что видите, просто смотрите на это. Чем больше вы увидите сейчас, тем сильнее будет у вас желание изменения и тем больше может появиться возможностей что-то сделать.

И помните, что это не путь самоотрицания, а путь понимания. Как вы знаете, в Работе понимание определяется как результат знания и бытия. В этом смысле, самонаблюдение как раз даёт знание того, как создавать бытие.

~ • ~ • ~

Прежде всего. есть нечто, что необходимо узнать о негативности и её власти над нами, в чём вы можете удостовериться на основании вашего недавнего опыта. Не имеет значения, насколько часто вы обнаруживаете себя спящими. Важно лишь то, что вы осознаёте это. Основным упражнением является некритическое самонаблюдение. Забудьте о трансформации. Лишь самонаблюдение является вашей целью. Наполните своё окружение и своё расписание всеми возможными напоминающими факторами о необходимости наблюдать себя.

Ваши повторяющиеся усилия по самовоспоминанию создадут Рабочую память, которая в свою очередь напомнит вам о необходимости Работать. Всё, что любой из нас способен делать в течение очень долгого времени — это практика самонаблюдения. И наблюдение негативности — есть один из самых информативных способов, чтобы получить представление о себе и о природе сна. Вы можете использовать это чувство негативности, чтобы напомнить себе о необходимости наблюдать: Как проявляется моя негативность? Что является её источником? Гнев, боль, страх? Сделайте наблюдение за своей негативностью своей постоянной практикой и отделите некоторые из наблюдающих ‘я’ от этой негативности. Не идентифицируйтесь с ней, станьте пассивными в её отношении. И если она не прекращается, не препятствуйте, но и не отдавайте ей вашего внимания.

(Источник — Fourth Way Practices: Self-Observation by Rebecca Nottingham)

* (Оригинальный пост)

Содержание

МЕСТО МЕТОДА САМОНАБЛЮДЕНИЯ (ИНТРОСПЕКЦИИ) В ПСИХОЛОГИИ

МЕСТО МЕТОДА САМОНАБЛЮДЕНИЯ (ИНТРОСПЕКЦИИ) В ПСИХОЛОГИИ

М.И. ЯНОВСКИЙ

Самонаблюдение (интроспекция) является важнейшим для психологии методом, в котором исследователь вступает в непосредственный «контакт » с психологическими явлениями. Критическое отношение, сложившееся в науке к данному методу, содержит в себе имплицитное отрицание реальности самого предмета психологии — психики. Такое отношение может возникать как следствие предъявления к самонаблюдению требований, игнорирующих его существенные специфические особенности. К числу таких требований можно отнести: 1) полную независимость наблюдаемого факта от факта наблюдения; 2) непосредственную включенность наблюдаемого факта в сферу «жизненной » эмпирики. В статье выявляется необоснованность данных требований, а также намечаются пути продуктивного развития метода.

Ключевые слова: интроспекция, зависимость наблюдаемого факта от акта наблюдения.

В современной психологии распространена точка зрения, согласно которой решающую роль в ее переходе в статус самостоятельной эмпирической науки, своими силами изучающей свой «участок » реальности, сыграла деятельность немецкого ученого Вильгельма Вундта.

Действительно, именно «в вундтовской школе формировалось первое поколение профессиональных психологов » [13; 226]. В. Вундт известен как теоретик и практик психологического эксперимента, как организатор и руководитель первой в мире экспериментальнопсихологической лаборатории (Лейпциг, 1879), впоследствии — института. Вокруг «создателя экспериментальной психологии » «постепенно складывается большая интернациональная школа, равной которой история психологии не знает » [13; 221]. Вундтовский институт на определенный период стал центром мировой психологической науки, давшим мощный импульс ее развитию в Германии, России, США.

92

Такой статус В.Вундта в психологии принято объяснять преимуществом, которое оказалось в его руках благодаря введению эксперимента в изучение психики. Несмотря на свою убедительность, это объяснение вклада В.Вундта в науку упускает из виду происхождение и сущность самого метода эксперимента и поэтому принимает следствие за причину. Эксперимент — это наблюдение над объектом в определенных особым образом построенных условиях. Но психология в этом смысле — особая наука: ее объект не наблюдаем; он лишь предполагаем на основании косвенных признаков. Принимая такое положение, мы должны были бы согласиться и с тем, что из этого следует: психология занимается неким объектом, достоверность самого факта существования которого не может быть установлена. В действительности такой пессимистический для психологии вывод возникает лишь в том случае, если под наблюдением мы понимаем только внешнее наблюдение, наблюдение извне. Однако не существует принципиальных препятствий для того, чтобы предположить существование другого типа наблюдения — наблюдения «внутреннего » для наблюдателя, т.е. самонаблюдения. Такое наблюдение тоже фиксирует нечто реальное (ведь не может же быть наблюдателем никто) — так же, как и внешнее наблюдение. Лишь в этом случае психология становится наукой об объекте, реальность которого так же достоверна, как и реальность объектов естественных наук. Если так, то действительно психологический эксперимент появляется лишь на основе самонаблюдения (интроспекции) в соответствующих экспериментально заданных условиях. Здесь и возникает труднопреодолимое препятствие: в науке долгое время господствовала (отчасти это продолжается и сейчас) точка зрения, что самонаблюдение по определению является «субъективным » и поэтому не может быть достоверным. Именно это препятствие должен был преодолеть В.Вундт, чтобы получить право применять эксперимент в исследовании души.

Сама проблема недостоверности субъективного внутреннего опыта во многом оказалась порождена классическим научным мировоззрением с его идеалом такого рационального познания, в котором познаваемый мир совершенно независим от познающего субъекта1. Наука, полагая объективную реальность вне познающего субъекта, тем самым исключала самого субъекта из реальности. Естественно, такого «нереального » субъекта невозможно изучать достоверно, и поэтому об эксперименте здесь не может быть речи.

Выход из этой ситуации стал прорисовываться одновременно с кризисом в естественных науках, в частности — в физике. Сейчас понятно, что в XX в. скачок в данной науке удалось совершить в значительной степени благодаря включению в научную картину мира субъекта как неустранимого фактора гносеологии и онтологии. Так, теория А.Эйнштейна начинается с анализа процедуры самого наблюдения различных параметров пространственновременнόго устройства мира. Квантовая механика берет за основу неизбежность взаимодействия наблюдателя с наблюдаемым явлением.

Однако еще задолго до образования этих неклассических теорий идея онтологичности субъекта, т.е. включенности субъекта как такового в реальность, стала отвоевывать себе сторонников у классической науки. Если оставить в стороне современную форму идеологической предвзятости, то можно увидеть, что одним из первых в этом ряду оказался К.Маркс. Свои «Тезисы о Фейербахе »

93

он начинает со слов: «Главный недостаток всего предшествующего материализма — включая фейербаховский — заключается в том, что предмет, действительность, чувственность берется только в форме объекта, или в форме созерцания, а не как человеческая чувственная деятельность, практика, не субъективно » [10; 1]. (К сожалению, К.Маркс призвал признать онтологическую значимость лишь за субъективной деятельностью, за произвольными и непроизвольными проявлениями субъекта, но не за ним самим как таковым. В этом смысле призыв К.Маркса оказался половинчатым.)

Австрийский физик и философ второй половины XIX в. Э.Мах пришел к выводу о равных правах и равной значимости внутреннего и внешнего опыта для построения истинной картины мира: «П с и х о л о г и ч е с к о е наблюдение я считаю в такой же мере важным и основным источником познания, как и наблюдение ф и з и ч е с к о е. Относительно всей науки будущего можно сказать она будет подобна туннелю, который строится одновременно с двух сторон (с физической и психической) » [11; 111]. Немецкий ученый Г.Т.Фехнер выявил факт несовпадения математических закономерностей изменения психических и физических процессов в ситуации, когда первые непосредственно вызываются вторыми. Из этого факта Г.Т.Фехнер сделал вывод, что психика — особая реальность, наряду с физической [1; 209]. Будучи современниками В.Вундта, Э.Мах и Г.Т.Фехнер сделали шаг к «онтологизации » субъекта, или, точнее говоря, к уравниванию степени его онтологичности с объектным миром. Это и оказалось предпосылкой вундтовского признания принципиальной возможности достоверного непосредственного наблюдения над субъектом, над субъективным внутренним миром. Действительно, если предмет онтологически реален, то принципиально возможным становится его непосредственное наблюдение. Такое непосредственное наблюдение субъекта, его внутреннего мира — это и есть самонаблюдение, или, в рамках терминологии В.Вундта, интроспекция.

Заслугой В.Вундта, следовательно, является не просто введение метода эксперимента в исследование психики, а фиксация «неудобной » для материалистической науки XIX в. идеи, что «внутренний мир » субъекта равен по степени онтологичности, реальности внешнему миру, и поэтому непосредственный контакт с ним в самонаблюдении (ведь наблюдение без хотя бы минимального контакта с наблюдаемым объектом неосуществимо) — неиллюзорен; поэтому он способен послужить базой для развития соответствующего варианта экспериментального метода.

С этого, собственно, и началось развитие психологии как науки, добывающей факты в своей специфической зоне реальности своими особыми методами, которые соответствуют специфике этой зоны.

Таким образом, самонаблюдение оказалось не только исторически первым методом психологии как науки, но также методом, непосредственно и прямо фиксирующим психологические факты. В этом смысле отказ от данного метода равносилен отказу от признания психологии наукой об определенной реальности.

Несмотря на такую, казалось бы, надежную почву под ногами у самонаблюдения, очень скоро после В.Вундта данный метод перешел на «полуподпольное » существование. Он был раскритикован большинством авторитетных психологов как за рубежом, так и у нас. Однако полное его исключение оказалось невозможным. По словам американского психолога Э.Боринга, «интроспекция все еще с нами, она находит себе применение в самых различных вариантах » [1; 61]. Ее можно обнаружить даже в такой «апологии » антиинтроспекционизма, как бихевиоризм (в форме «промежуточных переменных » [2; 61]

94

или в форме скрытой опоры для интерпретации, прочтения изучаемого поведения [7; 7]). Если анализировать конкретные исследовательские методики, применяемые в современной психологии, мы обнаружим в составе большинства из них по крайней мере элементы интроспекции. Например, тест предполагает интроспекцию отвечающего на вопросы; эксперимент, как он стал сейчас реализовываться в психологии, — самоотчет испытуемого о ходе своей мысли, пережитых состояниях и т.д. Даже чисто аппаратные методики предполагают хотя бы воображаемую интроспекцию за испытуемого, без чего исследователь выходит за пределы психологии, ибо изучает факты не психологии, а физики, биологии и т.д. Однако почему, несмотря ни на что, официальный статус самонаблюдения продолжает оставаться в психологической науке столь неоднозначным?

Эффективному применению самонаблюдения мешает, на наш взгляд, непонимание его специфики, которое выражается в использовании чуждых данному методу критериев оценки его результатов. Укажем на два таких распространенных ошибочных критерия.

Первый состоит в том, что исследователь расценивает в качестве достоверного, объективного лишь такой факт, который не зависит от акта наблюдения, не трансформируется самим актом наблюдения. Самонаблюдение, с этой точки зрения, не может не влиять на наблюдаемые факты и поэтому не может быть источником полноценных, приемлемых для науки данных. Подобная критика опирается как на свою предпосылку на ожидание исследователянаблюдателя найти факт данным в готовом виде2. Не найдя его таким, исследователь вообще не признает его фактом. За подобным пониманием стоит стремление признавать фактичным лишь то, что приобрело «чуждость » по отношению к действующим на него причинам, т.е. то, что стало внешним по отношению к своим причинам и, соответственно, по отношению к чему сами причины оказываются внешними. Фактичным признается, таким образом, лишь то, что обладает внешними причинами. Но понимание психических явлений как порождаемых извне (т.е. как бы механически) тождественно пониманию их как рефлексов.

Невозможность совместить «рефлекторный подход » с методом самонаблюдения была осознана уже автором понятия «рефлекс » Р.Декартом. Рефлексами он называл механические движения организма в ответ на внешние воздействия (т.е. следствия, которые внутренне чужды своим причинам, вызываются ими чисто механически), а в познании души считал важнейшим моментом совпадение акта и факта сознания (т.е. внутреннюю связь следствий и причин): любой психический факт — одновременно акт самопроявления субъекта ( «Мыслю, следовательно, существую «). Такую особенность психических явлений Р.Декарт считал не препятствием в их исследовании, а наоборот — способствующим фактором, поскольку она делает эти явления «прозрачными «, внутренне понятными для их наблюдателя. Психические явления не безличны, у них всегда есть «автор «. Рефлекторный подход стремится исключить такое «авторство «, внутреннюю причастность субъекта своему психическому процессу, и эта механистичность в понимании психики является имплицитным мотивом критики самонаблюдения, описанным нами выше.

95

Второй ошибочный критерий состоит в том, что к объективным причисляется лишь факт, встреченный в естественных условиях, «в жизни «. Самонаблюдение в этом смысле — искусственная форма активности субъекта, на некоторое время «вырывающая » его из сферы реальных, естественных жизненных явлений и поэтому не дающая полезной информации о «подлинных » закономерностях психических процессов. Так, по мнению основателя социологии О.Конта, «интроспекция, будучи деятельностью души, будет находить душу, занятую интроспекцией, но никогда — какимилибо другими из разнообразных деятельностей » [1; 63]. Такая критика самонаблюдения исходит из еще одного варианта понимания психического: психика — это особая форма деятельности субъекта, точнее — ее первичное звено: направленность, нацеленность субъекта на какойлибо объект. Австрийский философ Ф.Брентано еще в XIX в. предложил термин, выражающий такой взгляд на психику, — «интенция » [13; 227]. Психическое, понимаемое как интенция субъекта, несамостоятельно; оно сопровождает предметную деятельность, является ее функцией. Поэтому такое психическое так же неонтологично, как и психическое в «рефлекторном подходе » (хотя на первый взгляд мы имеем здесь дело с двумя противоположными подходами)3.

«Интенциональный подход » к психике действительно приводит к выводу о неприемлемости самонаблюдения: психические процессы в жизни и психические процессы в самонаблюдении — две различные по своей природе интенции, что делает затруднительным перенос выявленных закономерностей с одной сферы на другую. (Интроспекция как непосредственное наблюдение фактов заменяется здесь ретроспекцией их следов и на основе последних — реконструкцией предполагаемых фактов.) Но одновременно данный подход «депсихологизирует » психологию. В его понимании психика не есть нечто реальное; она — лишь временно существующая, условно называемая «психикой «, функциональная обслуживающая система, возникающая как сопровождение биологической и социальной жизнедеятельности субъекта. Так, по словам одного из последователей Ф.Брентано Э.Гуссерля, «психология есть несамостоятельная ветвь конкретной антропологии, соответственно, зоологии » [4].

Итак, стремление фиксировать лишь естественные, «жизненные » психологические факты приводит к причислению психологии к наукам о биологических или социальных аспектах жизнедеятельности человека. Это лишает интенциональный подход права на радикальную критику используемых внутри психологической науки методов.

Какое же понимание психических явлений совместимо с их природой и с методом, непосредственно фиксирующим их как особую реальность, — самонаблюдением?

Сам В.Вундт считал, что центральным, осевым психическим процессом является «апперцепция «. Она может быть определена, с одной стороны, как «рефлективное познание » внутреннего состояния, вызванного перцепцией какойлибо вещи [6; 406], а с другой стороны, как участие и влияние на перцепцию вещи «всей совокупности того, что было вообще пережито данным индивидуумом, всей предшествующей истории его развития Апперцептивный процесс обусловлен всей индивидуальностью,

96

в нем выражается вся психическая личность » [5; 82]. Образно говоря, апперцепция — это целостный отклик, шаг поворота души, во всем ее составе, в ответ на какуюлибо полученную информацию. Таким образом, апперцепция включает в себя и реагирование субъекта на воздействие, и его активную внутреннюю работу по пониманию его жизненно значимой сути, что делает апперцепцию перекрывающей требования одновременно и «рефлекторного «, и «интенционального » подходов (т.е. точность и достоверность исследования, а также его «жизненную » значимость). Но будучи по своей сути рефлексией, апперцепция может быть адекватно зафиксирована лишь в самонаблюдении.

Таким образом, полноценная реализация метода самонаблюдения предполагает одновременное, сопряженное фиксирование двух психических процессов: частный, «периферийный » внутрипсихический факт (акт мышления, переживание, образ и т.д.) и целостную, «центральную » реакцию психики на него (акт понимания, акт самоопределения относительно данного факта и т.д.)4.

Приведем иллюстрацию к высказанным в нашей статье положениям.

Исследование художественного восприятия методом самонаблюдения оказывается малопродуктивным, если мы понимаем процесс такого восприятия как:

1. Реагирование на набор звуковых, образных, знаковых и тому подобных воздействий, содержащихся в произведении (в этом случае самонаблюдение фиксирует поверхностное, на уровне физиологии или других периферических систем устройства человека отражение художественного произведения).

2. В определенных рамках свободное «конструирование » внутреннего смыслового пространства произведения (в этом случае самонаблюдение заменяется скорее объективацией, проекцией «идеологии «, произвольно выбираемой исследователем).

Самонаблюдение находит свое место в исследовании художественного восприятия, когда само это восприятие понимается как «работа понимания «, «работа души «, т.е. как самоопределение, самоориентировка сознания, внутреннего мира как целого относительно получаемых художественных впечатлений.

С нашей точки зрения, возможности интроспекции как метода психологического исследования еще далеко не исчерпаны.

1. Боринг Э. История интроспекции // Вестн. МГУ. Сер. 14. Психология. 1991. № 2. С. 6172.

2. Боринг Э. История интроспекции // Вестн. МГУ. Сер. 14. Психология. 1991. № 3. С. 54 63 (продолжение).

3. Булгаков С.Н. Трагедия философии: В 2 т. Т. 1. М., 1993. С. 311518.

4. Гуссерль Э. Амстердамские доклады. Феноменологическая психология // Логос. 1992. № 3. С. 63.

5. Ланге Н.Н. Психический мир. Избр. психол. тр. М.: Инт практич. психологии; Воронеж: НПО «МОДЭК «, 1996.

6. Лейбниц Г.В. Соч.: В 4 т. Т. 1. М.: Мысль, 1983.

7. Лефевр В.А. Конфликтующие структуры. М.: Сов. радио, 1973.

8. Лопатин Л. Метод самонаблюдения в психологии // Вопр. философ. и психол. Кн. II (62). Мартапрель. М., 1902. С. 10311090.

9. Мамардашвили М.К., Соловьев Э.Ю., Швырев В.С. Классическая и современная буржуазная философия // Необходимость себя / Под ред. М.К. Мамардашвили. М.: Лабиринт, 1996. С. 372 415.

10. Маркс К. Тезисы о Фейербахе // Маркс К., Энгельс Ф. Избр. соч. Т. 2. М., 1985. С. 13.

11. Мах Э. Философское и естественнонаучное мышление // Новые идеи в философии / Под ред. Н.О. Лосского, Э.Л. Радлова. Сб. 1. СПб., 1912. С. 93118.

12. Рубинштейн С.Л. Принцип творческой самодеятельности: (к философским основам современной педагогики) // Вопр. психол. 1986. № 4. С. 101108.

13. Ярошевский М.Г. История психологии. 3е изд. М.: Мысль, 1985.

Поступила в редакцию 13. I 1999 г.

1 В классическом философсконаучном мировоззрении «субъект абстрактно идентифицирует себя с некоторой абсолютной точкой зрения и с этой позиции как бы извне обозревает и свои состояния, и внешнее ему бытие » [9; 384].

2 С.Л. Рубинштейн так описал этот подход к фактам: «Объективность знания полагается в независимости его предмета от познания… » [12; 102]. Но такая независимость «есть для объекта чисто внешнее, отрицательное отношение к чемуто другому — к познающему… » [там же; 104], что делает объект определяемым механическими внешними воздействиями, т.е. «н е с а м о с т о я т е л ь н ы м в своем содержании » [там же].

3 По нашему мнению, такое понимание психического аналогично кантовскому представлению о «трансцендентальном субъекте «, т.е. субъекте, для себя непосредственно ненаблюдаемом, хотя и присутствующем во всех формах внутренней познавательной активности. Говоря словами русского философа С.Н. Булгакова, этот субъект «может познавать все другое но только не оглядываться на самого себя не может повернуть на себя головы » [3; 339]. Субъект здесь — опять же как бы вне реальности.

4 По мнению русского философа XIX в. Л.М. Лопатина, сведение всей психики к «периферическим данным сознания » как раз и превращает самонаблюдение в малополезный для психологии метод [8].

САМОНАБЛЮДЕНИЕ В ПРОЦЕССЕ ОБУЧЕНИЯ РАЗДЕЛА «ЧЕЛОВЕК И ЕГО ЗДОРОВЬЕ»

Успешность обучения зависит не только от содержания, но и от методов, при помощи которых ученик приобретает необходимые знания, получает воспитание. Среди методов обучения особо важное значение приобретают специфические для биологии методы – наблюдение, самонаблюдение и опыт.

Наблюдение – целенаправленное, непосредственное, чувственное восприятие предметов и явлений природы в естественных условиях, без вмешательств в ход явлений или воспроизведение его в лабораторных условиях [8].

Метод наблюдения заключается в целенаправленном восприятии объектов с учебными целями. Иногда для лучшего наблюдения объектов подвергается физическому изменению – расчленению на части.

Наблюдение по характеру мыслительной деятельности учащихся могут носить иллюстрированный и исследовательский характер.

Иллюстрированные наблюдения не дают новых существенных знаний, но они конкретизируют, уточняют, углубляют полученные знания и поэтому не лишены образовательного значения и исследовательское наблюдение, которое возбуждает интерес, способствует развитию самостоятельного мышления.

В учебном процессе по анатомии, физиологии и гигиене человека используется как иллюстративное, так и исследовательское наблюдение. Важно только, чтобы учитель правильно представлял себе критерий выбора метода.

Самонаблюдение – метод самопознания, при котором объектом наблюдения является состояния и действия самого наблюдающего человека [10].

Успех любого самонаблюдения зависит от правильности составленного задания. В задании для самонаблюдения должна быть четко сформулирована задача, определен порядок наблюдения. Каждая работа, в основе которой лежит наблюдение, заканчивается отчетным заданием, которое учащиеся представляют в письменном или устном виде.

Проблемой организации и проведения самонаблюдений в процессе изучения школьного курса анатомии, физиологии и гигиены человека в разные годы занимались такие учёные как Б.Е. Райков, В.В. Левченко, В.А. Герд, Г.Н. Сорохтин, А.Н. Кабанов, П.И. Суворова, М.Я. Цузмер, О.В. Казакова, Е.А. Соколова, Е.П. Бруновт, И.Д. Зверев, Л.Г. Воронин, Р.Д. Маш и др. Они разработали тематику, методику проведения опытов и наблюдений за организмом человека, показали роль самонаблюдений в развитии познавательного интереса учащихся к изучению собственного организма. По мнению большинства учёных-методистов важно научить учащихся не только проводить наблюдения над собственным организмом, но и уметь объяснять их. При помощи самонаблюдений можно научить учащихся понимать некоторые физиологические процессы, происходящие в организме человека.

В настоящее время простые опыты и самонаблюдения за собственным организмом включены в программы по разделу «Человек и его здоровье» школьной биологии.

В связи с этим мы определили цель исследования: выявить влияние самонаблюдений на усвоение биологических знаний в разделе «Человек и его здоровье».

Объект исследования: учебно-воспитательный процесс, включающий организацию самонаблюдений на уроках биологии.

Предмет исследования: самонаблюдения школьников на уроках биологии при изучении раздела «Человек и его здоровье».

В соответствии с указанной целью была выдвинута рабочая гипотеза исследования: усвоение знаний будут более успешным, если на уроках биологии организовать проведение самонаблюдений.

Исходя из цели и гипотезы были определены задачи исследования:

1. Изучить психолого-педагогическую и методическую литературу. Выявить методы изучения организма человека.

2. Провести анализ содержания школьной программы и учебника биологии и выявить возможности раздела «Человек и его здоровье» для организации самонаблюдений школьников.

3. Экспериментально проверить влияние самонаблюдений на усвоение биологических знаний.

В ходе работы использовались следующие методы исследования:

• теоретические – изучение психолого-педагогической и методической литературы, программ, учебников по биологии за 8 класс в аспекте рассматриваемой проблемы;

• социологические – анкетирование учителей, беседа с учителями;

• статистические – обработка экспериментальных данных;

• эмпирические – педагогическое наблюдение, личное преподавание и педагогический эксперимент.

Метод самонаблюдения

Когда у одного из буддистских мастеров спросили, какие практики он может посоветовать для ежедневного выполнения, он ответил: «Сначала наблюдать своё тело, затем наблюдать свой ум». Фактически одного лишь этого, при изрядном упорстве, достаточно для того, чтобы достичь просветления. Однако метод самонаблюдения чрезвычайно сложен, поэтому данным путем идут лишь единицы.

Как практиковать самонаблюдение?

Начинать лучше с упражнения «Присутствие», во время выполнения которого вам необходимо замечать, что вы находитесь не там, где ваше тело. Вот, например, вы едете в автобусе и думаете о героях прочитанной книги – просто подмечайте это. Или же вы идёте по серой дождливой улице с работы домой, а мысленно уже разогреваете ужин. Возможен и сознательный уход из текущей обстановки – например, вы стоите в очереди и слушаете музыку или аудиокнигу. В таком случае подмечайте те моменты, когда ваши мысли переключаются на сторонние вещи, например, тёплый берег моря, где сейчас было бы так хорошо!

После того как вы поймете, насколько часто мы находимся не там, где присутствует наше физическое тело, можно переходить к упражнению «Возвращение». Придумайте себе любую кодовую фразу, которую вы будете произносить мысленно или устно. После произнесения этой фразы вы должны возвращаться в текущий момент настолько полно, насколько сможете. При этом желательно ощутить реальность настолько, насколько возможно. Допустим, вы сидите на кухне и пьёте кофе, а сами думаете о квартальном отчёте. При возвращении в текущий момент нужно максимально полно ощутить вкус напитка, вдохнуть его запах, осмотреться вокруг и ощутить, как ваше тело облегает одежда.

Третий и завещающий этап – «Наблюдение». Это и есть та самая практика самонаблюдения, которая является краеугольным камнем многих духовных учений. Наблюдать нужно не только мысли и эмоции, но и движения тела. При этом очень важно оставаться бесстрастным свидетелем, не пытаясь исправить или улучшить процесс. Для того чтобы измениться, можно выделить время и выполнять другие практики. Самонаблюдение должно оставаться чистым, оно само будет менять вас, делая менее суетливым и более глубоким. Но это будет происходить постепенно, а в текущий момент нужно просто быть свидетелем и принимать всё вокруг. Если у вас возник порыв улучшить себя – просто свидетельствуйте и его тоже. Также немаловажным является ощущение новизны: что бы вы ни увидели в себе – это происходит впервые, нельзя смотреть на него с точки зрения прошлого опыта.

Наблюдайте себя – и вы будете поражены, как много энергии тратится впустую! Самонаблюдение помогает «залатать» то «решето», через которое из вас уходит вся жизненная энергия. Впрочем, самонаблюдение также требует немалой энергии, так что на первых порах вы будете постоянно сбиваться. Не стоит делать из этого трагедию, просто вспоминайте себя, как в упражнении «Присутствие», возвращайтесь в текущий момент с помощью практики «Возвращение» и переходите к «Наблюдению».

Самонаблюдение — инструмент, позволяющий изменить себя

Начинайте с мелочей. Рекомендации Гурджиева для развития осознанности

Георгий Гурджиев был человеком, который воплощал в себе постоянный вызов для последователей. Одним своим присутствием он пробуждал окружающих и помогал им в поиске осознанности. У нас нет возможности лично ощутить духовную мощь Мастера, но свои рекомендации для развития осознанности он оставил — простые и безгранично глубокие, как и все, к чему он имел отношение.

Начинайте с мелочей

Самонаблюдение и самоисследование — если осуществлять их правильно — могут привести нас к осознанию того, что с нашей машиной и с нашими функциями в их обычном состоянии что-то не в порядке. Мы осознаем, что спим и что используем лишь малую часть себя в жизни и в работе. Большинство наших возможностей остаются нереализованными, большинство способностей — неразвитыми. Мы чувствуем, что не берем от жизни все то, что она может предложить нам, из-за определенных функциональных дефектов в нашей машине, которые в состоянии сна не способны получать впечатления. Идея самоисследования приобретает новый смысл. Теперь мы видим все свои функции как они есть, а также знаем, какими они могли бы и должны бы быть, и задаемся вопросом, есть ли вообще смысл исследовать себя — таких, какие мы есть сейчас. Самонаблюдение приводит нас к осознанию того, что нам нужно измениться.

Внутри обычного человека нет хозяина, а где нет хозяина, там нет и души.

Наблюдая себя, мы замечаем, что самонаблюдение само по себе приносит некоторые перемены в наши внутренние процессы. Мы начинаем понимать, что самонаблюдение — инструмент, позволяющий изменить себя, способ пробудиться. Наблюдая себя, мы, так сказать, направляем луч света на внутренние процессы, которые до сих пор работали во тьме. Под влиянием этого света начинают меняться и сами процессы. Существует множество внутренних процессов, которые могут протекать лишь во тьме. Даже самого слабого света сознания достаточно, чтобы полностью трансформировать характер некоторых процессов, а многие так и вообще сделать невозможными.

Самонаблюдение возможно лишь после того, как мы обретем внимание. Нам нужно признать, что внутри нас внимания нет и наша цель — обрести его. Для этого нам нужно начать с мелочей. Например, честолюбивый начинающий пианист не может научиться всему сразу — только постепенно. Если мы хотим играть мелодии, но не хотим упражняться, настоящая музыка у нас не получится. Мы извлечем из инструмента лишь какофонию, терзающую слух окружающих. То же самое касается проживания и переживания психологических идей: чтобы что-либо понять, необходима долгая упорная практика. Нам нужно вначале пытаться осуществить маленькие шаги. Если мы с самого начала нацелимся на великие свершения, то никогда ничего не добьемся и наши манифестации будут подобны какофониям, которые вселяют в окружающих лишь отвращение к нам.

Чтобы сделать нечто сложное, нужно вначале научиться делать простое, признавая, что существует два вида делания — автоматическое делание и делание, преследующее некую цель. Нам нужно взять какую-то простую вещь, которую мы пока еще не умеем делать, и сделать ее своей целью, своим богом. Ничто не должно нам мешать — это наша единственная задача. Затем, когда мы сможем делать это, можно поставить себе более значительную задачу. Сегодня нам свойственна аномальная тяга к делам, которые слишком велики для нас. Мы никогда не сможем их делать. И эта тяга мешает нам делать мелочи, на которые мы способны. Нужно уничтожить в себе эту тягу и забыть о больших свершениях. Необходимо сделать своей целью противостояние мелким привычкам.

В своих взаимоотношениях с другими людьми нам нужно признать, что терпеть проявления других — большая задача, великая задача для нас. Лишь совершенный мужчина или совершенная женщина способны на это. Поэтому нужно сделать своей целью достижение возможности не обращать внимания на какое-то одно проявление одного человека, которое ныне для нас нестерпимо. Если я «хочу» — иными словами, если на то есть моя «воля», — значит, я «могу». Без «воли» я никогда не «смогу». Воля — самое мощное явление в мире. Главная причина нашей слабости — неспособность прилагать собственную волю ко всем трем центрам одновременно. Благодаря осознанной воле к нам приходит все.

У нас не хватает энергии на достижение осознанных целей потому, что вся наша сила, накопленная ночью за время пребывания в пассивном состоянии, расходуется на негативные проявления. Они автоматичны — в отличие от позитивных, волевых проявлений. Для тех, кто способен в автоматическом состоянии вспомнить свою цель, но не имеет сил, чтобы достичь ее, есть хорошее упражнение.

Останьтесь наедине с собой по меньшей мере на час. Сядьте. Расслабьте все мышцы. Пусть ассоциации возникают, но не углубляйтесь в них. Скажите им: «Если позволите мне сделать так, как хочу я, позже я исполню и ваши желания». Смотрите на ассоциации так, как будто они принадлежат кому-то другому, — это позволит вам не отождествлять себя с ними. По прошествии часа возьмите листок бумаги и напишите на нем свою цель. Пусть эта надпись станет вашим богом — все остальное ничего не значит. Перечитывайте ее постоянно, каждый день. Таким образом она станет по-настоящему вашей, станет частью вас — вначале на интеллектуальном уровне, а затем и по-настоящему.

Глава из книги Георгия Гурджиева «В поисках Бытия: Четвертый Путь к Сознанию» | источник

Философско-социологический факультет ПГНИУ — САМОНАБЛЮДЕНИЕ МЕЖДУ ФЕНОМЕНОЛОГИЕЙ И ПОВЕСТВОВАНИЕМ: ОБЗОР КОЛЛЕКТИВНОЙ МОНОГРАФИИ

DOI: 10.17072/2078-7898/2016-4-128-130

САМОНАБЛЮДЕНИЕ МЕЖДУ ФЕНОМЕНОЛОГИЕЙ
И ПОВЕСТВОВАНИЕМ: ОБЗОР КОЛЛЕКТИВНОЙ МОНОГРАФИИ
CLEGG J.W. (ED.) SELF-OBSEVATION IN THE SOCIAL SCIENCES
(N.J.: TRANSACTION PUBLISHERS, 2013. 308 P. + XIII)

Вайнштейн Сергей Викторович
старший преподаватель кафедры общей и клинической психологии

Пермский государственный национальный исследовательский университет,
614990, Пермь, ул.Букирева, 15;
e-mail: [email protected]

Сегодня сообщения о «возрождении интроспекции» уже не являются поводом для восклицательных знаков на научных форумах и в информационных лентах. Несмотря на обилие публикаций, современное научное состояние проблемы было «рассыпано» по различным журналам, в лучшем случае — тематическим выпускам. Было, так как перед нами труд, целостно, последовательно, критично и глубоко освещающий как «генетический код», так и актуальные «формы жизни» самонаблюдения в социальных науках.

Для достижения цели разработки адекватной теории самонаблюдения коллектив из 13 авторов последовательно решает три задачи: 1) различные аспекты научного самонаблюдения анализируются в исторической перспективе; 2) обсуждаются теоретические вопросы, характерные для современных концепций самонаблюдения; 3) разрабатываются технические и прикладные аспекты самонаблюдения как элемента феноменологической традиции и нарративного подхода в психологии. В тексте сбалансированно представлены история (p.57) и современное состояние (p.63) интроспекции как метода психологии (20 % и 22 % текста работы соответственно). Феноменологические аспекты самонаблюдения (p.75, 26 %) описаны более развернуто, чем повествовательные (p.53, 19 %). Содержание четко структурировано: каждая из четырех основных частей монографии содержит по три главы, в которых освящаются с различных авторских позиций обозначенные темы. Издание содержит предметный указатель.

В предисловии делается акцент на значении качественной методологии для решения глубоких, сущностных проблем современного человека. Так, по мнению автора (JaanVaalsiner, p. vii–xiii), фиксированные, негибкие рамки современных теоретических конструкций превращают социальное знание в потребительский продукт — имеющую срок годности упаковку эмпирических данных, собранных стандартизированными методами. Это, безусловно, удобно для разработки дидактических схем, но такие схемы упускают сам процесс научного открытия как работу на границе уже знаемого и еще непознанного и игнорируют способность человеческой души к формированию самой себя как иерархического порядка смыслов в ситуации социального конструирования знания. Предисловие подготавливает читателя к восприятию работы в целом как феноменологической критики — исследования по конституции разворачивающегося в социальных науках повествования о самонаблюдении.

Во введении (JoshuaW. Clegg, p.3–24) формулируются требования к современной теории самонаблюдения. Разработка проблемы взаимодействия между различными агентами социального познания (исследователем, участником исследования, научным сообществом) выступает способом и критерием достижения адекватности теории наблюдаемым феноменам. При этом имеет значение различие между интерсубъективной и интрасубъективной согласованностью результатов как вовлеченного, актуального (experience-near), так и отвлеченного, ретроспективного (experience-distant) самонаблюдения. Иными словами, речь идет о развитии специфических критериев валидности и надежности интроспективных данных. В связи с этим хочется отметить, что книга может быть интересна не только сторонникам качественной методологии психологических исследований, но и ее оппонентам, т.к. приглашает к критическому осмыслению альтернативных форм установления научных фактов.

Пересматривая историю интроспекции, авторы обосновывают ее специфическую методологическую роль в психологии (AdrianC. Brock, p.25–44). Интроспекция как исследовательская программа никогда не доминировала ни в американской, ни в европейской психологии. Ее противостояние с бихевиоризмом во многом надуманно и мотивировано политической привлекательностью исследований, поддерживающих иллюзию достижения полного внешнего научного контроля человеческого поведения. Более того, мы можем проследить вклад метода самонаблюдения в историю становления стандартизированных опросников. Свободные самоотчеты и открытые вопросы играли существенную роль в исследовании как общих, так и специфических психологических феноменов до начала Л.Терстоуном активной работы по шкалированию самоотчетных данных в психологии (JacyL. Young, p.45–66). Исторический обзор завершается деконструкцией способа рассказывать историю психологической науки как историю процесса объективации познания психического в движении от стадии интроспекции через этап бихевиоризма к когнитивной парадигме. Такой взгляд на историю конституирован мифологией субъект-объектного дуализма в методологии психологии (AllanCostall, p. 67–82). В целом раздел в несколько иной перспективе, но также на основании тщательного анализа исторических источников воспроизводит давнее наблюдение Э.Боринга − интроспекция никогда не покидала методологического строя психологии.

Следующая часть монографии, посвященная современной теории и практике самонаблюдения, начинается с исследования роли языка (BradyWagoner, p.83–102). Опираясь на американский прагматический функционализм, автор обосновывает самонаблюдение как социальный процесс, выражающийся в языковой коммуникации. Прослеживается роль языка в различных психологических традициях сбора данных. Разрабатывается модель цикла, состоящая из внутренне направляемой (inner-directed) фазы наблюдения и внешне направляемой (outer-directed) коммуникативной фазы. Эта модель применяется к анализу использования самоотчетных шкал. Исследовательская ситуация рассматривается как диалогический процесс совместного языкового порождения смыслов. Далее (ChristopherL. Heavy, p.103–120) описывается выборочный метод описательного опыта (DescriptiveExperienceSampling). Задача сбора психологической информации о внутреннем опыте в естественных социальных ситуациях здесь реализуется при помощи наушника, через который исследователь периодически инструктирует участника записывать свои актуальные переживания. Раздел завершается (StephenGould, p.121–145) систематизацией различных методов самонаблюдения как научных подходов, так и культурных практик. Особое значение придается медитативной интроспекции. Предложенная классификация и медиативные упражнения обозначаются как теория мультимодальной интроспекции (MultimodalIntrospectionTheory).

Осмысление проблемы в связи с феноменологической традицией открывает анализ исторической динамики идеи самонаблюдения от Ф.Брентано через Э.Гуссерля к М.Хайдеггеру: от наблюдения самого себя, через самоотвлеченное наблюдение опыта, к осмысленной само-вовлеченности проживаемого опыта (EdwinE. Gantt, JeffreyL. Thayne, p.147–172). Далее реконструируется традиционная феноменологическая критика субъект-объектного различения, опирающаяся на идеи интенциональности и здесь-бытия. Внутренний взгляд рассматривается как герменевтическая редукция Я (SamuelD. Downs, p.173–194). Следующий автор (SvendBrinkmann, p.195–221) обобщает вклад феноменологической традиции и описывает три типа самонаблюдающего Я: феноменологическое Я — чувственное и переживаемое; нарративное Я — проговариваемое о себе; дискурсивное Я — конституированное Другим и взаимодействующее с другими.

Феноменологическое самонаблюдение разрабатывается в направлении анализа художественного творчества как повествования (AndrewMcCarron, p.223–238). Описанная в предыдущем разделе модель трех типов самонаблюдения совмещается с психодинамической традицией и применяется к интерпретации американской поэзии с целью выявления срытой мотивации поэта. Проблематизируется возможность самонаблюдения в нарративном подходе (MarkFreeman, p.239–258). Если речь идет о самопознании, открываемом в повествовании, то мы имеем дело скорее с ретроспективной интерпретацией себя, чем с прямым самонаблюдением. Интерпретативный аспект самонаблюдения также акцентируется в сопоставлении метода с этнографией (AlessandraFasulo, p.259–275). Личность исследователя при этом является основным инструментом, а автоэтнография представлена как рефлексивный метод создания интерпретаций и описаний культурных артефактов от первого лица.

Наиболее обобщенно итог проделанной работы формулируется в четырех тезисах: 1)необходимо отказаться от дуализма эпохи Просвещения, т.к. он мешает адекватной теории самонаблюдения; 2)требуется специальная эпистемология, учитывающая сложность самонаблюдения, его погруженность в изменяющиеся социокультурные отношения и практики; 3)понятия Я, душа, сознание применимы и необходимы, но вне дихотомии внешнего-внутреннего возникает новый понятийный аппарат: самонаблюдающий оказывается предустановлен, встроен, диалогически конструирован и согласован; 4)фундаментальным ограничением психологической традиции самопознания является не столько «субъективность» источника познания, сколько трансцендентность другого сознания (p.277). Последний вывод требует несколько более развернутого пояснения. Сознание уже растворено в повествовательных и дискурсивных практиках, предполагающих сознание Другого либо других носителей сознания. Погрешность самонаблюдения основывается на том же, на чем и погрешность всего знания: «язык всегда выражает выражающееся (expressexcess), олицетворяет трансцендентное, не сворачивая его до имманентного» (p.283). Границы Я и Другого настолько переплетаются в строе языка, что достоверно знать о другом сознании можно лишь то, что оно до конца не познаваемо.

Чтение монографии может стать увлекательным теоретическим путешествием среди соприкасающихся, пересекающихся и взаимопроникающих традиций самонаблюдения. Методологическое разнообразие авторских позиций, структурированное главами монографии, разворачивает перед читателем историческую перспективу методологического ландшафта самонаблюдения в философском горизонте.

Удается ли сегодня построить адекватную, достаточную теорию самонаблюдения? Этот вопрос лучше оставить открытым, т.к. любая попытка окончательно на него ответить прерывает психологический дискурс о самонаблюдении. Можно ли дать строгое сциентистское определение валидности и надежности метода самонаблюдения? Нет, так как при такой постановке вопроса мы ищем достоверность интроспекции там, где нам виднее, а не там, где мы ее потеряли. Можно ли искать истину о душе при помощи самонаблюдения, оставаясь при этом ученым? Да, и рассмотренная монография является яркой иллюстрацией этого утверждения.

Благодарность

Автор признателен Михаилу Ивановичу Янковскому за предоставление текста монографии и ценные рекомендации, а также за полученный благодаря его усилиям отклик научного редактора рассмотренной монографии на данную рецензию.

References

1. Self-obsevation in the social sciences / ed. by Clegg J.W. N.J.: Transaction Publishers, 2013. 308 p. (In English).

Получено 22.04.2016

Просьба ссылаться на эту статью в русскоязычных источниках следующим образом:

Вайнштейн С.В. Самонаблюдение между феноменологией и повествованием: обзор коллективной монографии. Clegg J.W. (ed.) Self-obsevation in the social sciences (N.J.: Transaction Publishers, 2013, 308 p. + XIII)// Вестник Пермского университета. Философия. Психология. Социология. 2016. Вып.4(28). С. 128–130.
doi: 10.17072/2078-7898/2016-4-128-130

Самоанализ — Scholarpedia

Самоанализ относится к наблюдению, а иногда и к описанию содержания собственного сознания. Считается, что интроспекция является рефлексивным, метакогнитивным процессом, направленным на внимание или размышление о себе или о том, что в настоящее время переживает сам. Было много споров о том, является ли интроспекция действенным и надежным научным методом.

Самоанализ и научная методология

Возобновление интереса к сознанию в рамках экспериментальных дисциплин, особенно когнитивной нейробиологии, привело к определенным методологическим проблемам.Когнитивные нейробиологи обычно считают, что объективные данные — единственный надежный вид свидетельств, и они будут склонны рассматривать субъективные отчеты как второстепенные или полностью игнорировать их. Однако для сознательных ментальных событий этот подход кажется бесполезным: субъективное сознание нельзя наблюдать «извне» с помощью традиционных объективных средств. Соответственно, некоторые будут утверждать, что перед нами стоит задача использовать субъективные отчеты в рамках экспериментальной психологии.

Некоторые ученые утверждали, что есть и другие возможные решения. Например, Persaud, McLeod & Cowey (2007) утверждали, что пари в экспериментальных ситуациях, буквально ставка на правильность собственной реакции на стимул, является объективным способом измерения того, насколько субъект осознает этот стимул. Однако, насколько хорошо такие методы действительно измеряют сознание, а не другие когнитивные или эмоциональные процессы, еще не исследовано.

Отцы интроспективной методологии

Существуют исторические разногласия относительно того, что составляет доступ субъекта к его или ее собственному разуму.Франц Брентано (1874) утверждал, что существует парадокс в отношении между наблюдениями за «внутренними» ментальными состояниями и «внешними» объектами. Чтобы наблюдать и знать, скажем, переживание красного яблока, нужно отвлечь внимание от того внешнего объекта, который был причиной ощущения. Это должно логически привести к прекращению существования релевантного опыта, а значит, и попытки самоанализа. Другими словами, Брантано утверждал, что любой активный самоанализ немедленно устранит сам себя. Брентано утверждал, что единственный возможный вид самоанализа — это пассивное внутреннее восприятие, состоящее в изменении фокуса.Вильгельм Вундт (1907) принял эту интерпретацию субъективного знания, но утверждал, что пассивное внутреннее восприятие может стать научным предприятием, если систематически тренировать субъектов сообщать о том, что таким образом пассивно воспринимается. Вундт считал, что эксперименты следует проводить только тогда, когда у вас есть внешний контроль над стимулами, например, с восприятием, и что обучение необходимо для получения надежных отчетов. Таким образом, интроспективные эксперименты Вундта проводились в принципиально воспроизводимых условиях с контролируемыми стимулами, которые, как утверждалось, «пассивно наблюдались внутренним восприятием» хорошо обученными субъектами.Хотя Вундт во многих отчетах описывается как «отец интроспективной методологии», четкое различие между систематическим использованием «нормальных, не интроспективных отчетов» и «интроспективных отчетов» трудно найти в его работах (Lyons, 1986).

Историческая критика интроспективных методов

Конт выдвинул два возражения против науки, основанной на самоанализе (Lyons, 1986). Первое возражение Конта заключалось в том, что невозможно отождествлять наблюдателя и объект наблюдения в науке.Он утверждал, что наблюдателя нельзя «разделить на две части», чтобы одна часть наблюдала за другой, и, таким образом, наблюдение за собственными внутренними переживаниями — это невозможный проект. Второе возражение Конт было более эмпирическим: он утверждал, что даже если мы отложим в сторону основные проблемы с интроспекцией, она будет генерировать ненадежные и противоречивые данные. Это второе возражение, которое казалось больше утверждением, чем реальным аргументом, относилось к разногласиям по поводу данных, полученных из лабораторий в Корнелле или Вюрцбурге.Такие противоречия и отсутствие успеха в воспроизведении результатов, вероятно, привели к росту интереса к бихевиоризму, а не к какой-либо теоретической проблеме, связанной с интроспекцией (Overgaard, 2006).

Действительно ли интроспекция ретроспективно?

Термин «интроспекция» Уильям Джеймс имел в виду разновидность активного наблюдения. Джеймс знал о возражениях Конта и отвечал на них, защищая интроспективную методологию. Прежде всего, Джеймс утверждал, что Конт не может отрицать, что мы знаем о наших собственных ментальных состояниях, поэтому, когда мы не можем «разделиться на два», наше лучшее знание наших «внутренних состояний» происходит посредством памяти: ранее имел.Рассматривая интроспекцию как «ретроспективу», Джеймс также ответил на беспокойство Вундта и Брентано о том, что активное наблюдение за ментальными состояниями может изменить или разрушить переживаемое содержание.

Можно предположить, что в ответ Конту можно было взглянуть с другой точки зрения, нежели тот, который выбрал Джеймс. Конт возражал против разделения сознания на «две части», но не указал никаких причин, кроме «на первый взгляд странности» этого. Сегодня некоторые исследователи в разных контекстах аргументировали именно возможность того, что «я» не всегда действует как одна неделимая единица.Однако эмпирическая поддержка таких аргументов была в основном более «крайними» случаями, такими как анозогнозия при гемиплегии — состоянии, при котором пациенты настаивают на сохранении функций организма, даже если они парализованы (Marcel, Tegner, & Nimmo-Smith, 2004). .

Можно было бы также выдвинуть противоположный аргумент, что описание интроспекции, порождающей расщепление сознания, на самом деле является описанием, вводящим в заблуждение. «Я» или субъект явно не идентичны содержанию его или ее сознания; например, субъект наслаждается бесчисленным количеством сознательных «состояний» на протяжении всей своей жизни.Если бы субъект был идентичен сознательному содержанию, он или она представляли бы как можно больше я, сколько возможно, количество содержаний, непрерывно начинающих и прекращающих свое существование. Таким образом, интроспекцию можно представить как простое разделение между субъектом, наблюдающим его или ее сознательное содержание, что не должно служить теоретической проблемой.

Одна проблема, возникающая в связи с решением Джеймса по превращению интроспекции в ретроспективу, заключается в следующем: если его решение должно работать, активно наблюдаемое воспоминание должно быть бессознательным.Если бы память была в Осознание фактов, самоанализ текущих ментальных событий было бы возможным. Были ли воспоминания частью сознание субъекта, возражение Конта, по-видимому, все еще применимо. Итак, чтобы доказать, что интроспекция — это ретроспекция, человек вынужден не принимать интроспекцию текущих сознательных состояний. Однако на практике разве внимание к бессознательной памяти не сделает ее содержание осознанным? В то время как такие трудности делают решение Джеймса менее привлекательным, проблемы, содержащиеся во втором возражении Конта, вызвали самые серьезные трудности при использовании интроспекции в ранней экспериментальной психологии.

Самоанализ сегодня

Некоторые авторы (например, Schooler, 2002), похоже, используют термин «интроспекция» по-другому, имея в виду нечто большее, чем «рационализация». Среди этих авторов Нисбетт и Уилсон (1977) предложили до сих пор широко распространенное мнение о том, что интроспективным отчетам нет места в научных исследованиях. Можно было поспорить. Этот вывод, однако, не следует напрямую из эмпирических данных, сообщают они. Субъекты, дающие интроспективный отчет, например, о том, нравится ли им определенный объект, они могут давать совершенно хороший и научно пригодный отчет о том, что они испытали, даже если они могут быть неспособны объяснить причинную историю, лежащую в основе симпатии к объекту.Нисбетт и Уилсон правильно отвергли интроспекцию как методологию изучения (некоторых аспектов) выбора и принятия решений, поскольку их поведенческие данные предлагали совершенно иное объяснение, чем то, о котором сообщали сами испытуемые.

Другая интерпретация результатов, однако, может заключаться в том, что в некотором неизвестном (но, вероятно, огромном) количестве ситуаций люди не имеют интроспективного доступа к своим собственным когнитивным процессам. Однако неудивительно, что у них все еще есть некоторый опыт и интерпретация собственных действий.Таким образом, противоречие в данных между субъективным отчетом и поведением можно интерпретировать как показывающее, что опыт субъекта отличается от того, что можно проанализировать, исходя из его или ее поведения, и, таким образом, автоматически не следует, что интроспективный отчет недействителен.

Можно утверждать, что даже самые жесткие в методологическом отношении эксперименты в когнитивной науке нуждаются в интроспективной методологии на определенном уровне. Во-первых, когнитивная наука часто использует субъективные отчеты. В экспериментах с сознанием испытуемых спрашивают, насколько уверены они в том, чтобы дать правильный отчет или какой цвет они восприняли, без ранее существовавших методологических дискуссий о том, как эмпирически обрабатывать субъективные данные.Такие отчеты явно представляют собой интроспективные отчеты, поскольку они конкретно касаются сознательных состояний.

Но даже если человек полностью избегает использования устных отчетов любого рода, интроспективных или не интроспективных, всегда будет какая-то мотивация для проведения эксперимента определенным образом. Например, ученый может задавать вопросы о разнице между восприятием разных цветов, нахождением в разных эмоциональных состояниях, о том, существуют ли определенные когнитивные процессы бессознательно и т. Д.Лежащая в основе мотивация во всех этих случаях должна, в конце концов, быть опытом ученого с его или ее собственными сознательными состояниями или, так сказать, основываться на интроспекции. Если бы у ученого не было интроспективного доступа к восприятию, эмоциям и т. по крайней мере, полагайтесь на интроспективные доказательства. Этот факт, кажется, делает немыслимым заниматься экспериментальной психологией или, возможно, любой другой психологией без интроспекции.

Самоанализ и сознание

Сегодня многие считают, что интроспекция может функционировать как один из методов среди многих других методов (анализ поведения и т. Д.) И что она не предназначена для получения знаний обо всех аспектах человеческого познания. Некоторые даже скажут, что интроспекция — это ключевой метод изучения сознания (Jack & Roepstorff, 2003). Кажется, мы застряли в самоанализе, если хотим знать о сознании. Таким образом, вместо обсуждения того, как избавиться от интроспекции, во многих недавних работах утверждается, что мы должны использовать интроспекцию в научных экспериментах более дисциплинированно (Jack & Roepstorff, 2003, 2004; Overgaard, 2006).

Самоанализ и феноменология

Существуют разные интерпретации того, следует ли рассматривать интроспекцию как идентичную феноменологии или как отличную от нее (Overgaard, 2006). Однако большинство философов, похоже, рассматривают интроспекцию как своего рода когнитивный акт высшего порядка, обращенный к «внутренним событиям», тогда как феноменология ориентирована на мир или «опыт существования в мире».

Философы и ученые, занимающиеся феноменологией, считают сознание несводимым, и это считается отправной точкой любого анализа или утверждения.Фундаментальный подход, вдохновленный работами Гуссерля, заключается в постановке в скобки онтологических вопросов, касающихся внешнего мира, так что все повседневные убеждения о том, что реально, а что нет, методологически приостанавливаются. С этого момента каждый идет вперед и тщательно описывает, как мир выглядит для наблюдающего объекта (например, Varela, 1996; Varela & Shear, 1999).

Хотя существует ряд вариаций феноменологии (некоторые из которых в основном вдохновлены восточными созерцательными традициями), в целом можно провести различие между трансцендентальной феноменологией и феноменологической психологией.Трансцендентальная феноменология — это попытка заявить о природе сознания и объектов в мире посредством систематических описаний переживаний. Феноменологическая психология — это в основном научное предприятие, основанное на словаре слов, относящихся к сознательному опыту (Overgaard, 2004). Хотя можно указать на важные онтологические различия между трансцендентальной феноменологией и допущениями, лежащими в основе большинства версий интроспекционизма, методологически они весьма схожи (Overgaard, Gallagher & Ramsøy, 2008).

Практика самоанализа

На самом деле, очень немногие недавние статьи могут что-то сказать о реальной практике самоанализа. Тем не менее, несколько «рекомендаций» к такой практике можно экстраполировать из теоретической (и, в некоторых случаях, экспериментальной) литературы:

1. Проницательность, полученная в результате самоанализа, может напрямую направлять экспериментальный дизайн (Gallagher, 2003). То есть различия, известные нам посредством интроспекции, могут формировать вопросы, на которые экспериментальная наука может ответить.
2. Субъекты должны быть обучены «наблюдать переживания» без предубеждений. То есть, экспериментальные субъекты могут иметь представления о природе различных видов сознательного опыта до эксперимента, и поэтому субъекты должны встречаться с экспериментальными ситуациями «не теоретическим образом». (Варела, 1996).
3. Характер психических состояний не должен определяться исследователем-экспериментатором. Следовательно, ученый должен обсудить методологию субъективной отчетности до фактического эксперимента (Ramsøy & Overgaard, 2004).
4. Постфактум следует проводить для ретроспективного изучения опыта испытуемых во время эксперимента, чтобы собрать информацию, слишком богатую или сложную для исследования в ходе реального эксперимента (Jack & Roepstorff, 2002). Такие интервью могут вдохновить на перегруппировку данных.

Фактическое применение этих или других методов, основанных на интроспективном или феноменологическом подходах, может дать информацию и помочь ученым-когнитивистам получить гораздо более точные данные о том, что на самом деле испытывают их испытуемые.В различных областях клинической работы также могут помочь лучшие методы получения субъективных отчетов. Petitmengin, Navarro & Le Van Quyen (2007), например, применили «нейро-феноменологический» подход для обнаружения и предотвращения эпилептических припадков.

Список литературы

• Брентано, Ф. (1874): Психология с эмпирической точки зрения, Routledge & Kegan Paul

• Галлахер, С. 2003. Феноменология и экспериментальный дизайн. Журнал исследований сознания 10 (9-10): 85-99.

• Jack, A. & Roepstorff, A. (2002): Ретроспектива и когнитивное картирование мозга: от стимула-реакции к сценарию-отчету, Trends in Cognitive Science, 6 (8), 333-339 doi: 10.1016 / S1364 -6613 (02) 01941-1.

• Джек А. И. и Рёпсторф А. (2003). Доверяя субъекту I, спецвыпуск. Журнал исследований сознания, 10, 9–10.

• Джек, А. И., и Рёпсторф, А. (2004). Доверяя субъекту II, спецвыпуск журнала.Журнал исследований сознания, 11, 7–8.

• Лайонс, W. (1986): Исчезновение самоанализа, MIT Press

• Марсель А. Дж., Тегнер Р. и Ниммо-Смит И. (2004). Анозогнозия для плегии: специфичность, распространение, пристрастность и разобщенность телесного неосознавания. Cortex, 40 (1), 19–40.

• Нисбетт Р. Э. и Уилсон Т. Д. (1977). Рассказывать больше, чем мы можем знать: устные отчеты о психических процессах. Психологическое обозрение, 84, 231–259.DOI: 10.1037 / 0033-295X.84.3.231.

• Овергаард М., Галлахер С., Рамсой Т.З. (2008): Интеграция методологий от первого лица в когнитивную науку, Журнал исследований сознания, 15: 5, 100–120

• Петитменгин, К., Наварро, В. и Ле Ван Куен, М. (2007): Предвкушение приступа: пререфлективный опыт в центре нейрон-феноменологии, сознания и познания, 16 (3), 746- 764 DOI: 10.1016 / j.concog.2007.05.006.

• Школьник, JW (2002): Повторное представление сознания: Диссоциация между сознанием и метасознанием.Тенденции в когнитивной науке, 6, 339-344. DOI: 10.1016 / S1364-6613 (02) 01949-6.

• Варела, Ф. Дж. (1996). Нейрофеноменология: методологическое средство от сложной проблемы. Журнал исследований сознания, 3 (4), 330–349.

• Варела, Ф.Дж. и Шир, Дж. (1999): Методологии от первого лица: что, почему, как?, Журнал исследований сознания, 6 (2-3), 1-14

• Wundt, W. (1907): Über Ausfrageexperiments und über die Methoden zur Psychologie des Denkens, Psychologische Studien, 3, 301-360

Внутренние ссылки

Рекомендуемая литература

• Автор (Год) Название Издатель

Внешние ссылки

См. Также

Внимание, сознание, память, модели сознания, мотивация

Определение

в кембриджском словаре английского языка

Это странным образом инструмент для самоанализа .Написание мемуаров было связано с самоанализом, и исследованиями. Для меня большая честь стать свидетелем эмоционального самоанализа , которое происходило в те часы.Он был целеустремленным учеником с даром к самоанализу и добротой. Уровень экономии для самоанализа может оказаться слишком большим, чтобы надеяться на него в 2016 году.Он сказал, что использовал свой год вне поля зрения общественности для самоанализа . Самоанализ может прийти из ведения дневника, медитации, молитвы или просто тихого сидения.Тишина мира без устройств, которые гудят, светятся и звонят, также дала время для самоанализа . Эти моменты широкого самоанализа сезона альбома, в котором вся эта одышка и жадность имеют смысл.Но это также способствует глубокому самоанализу и дает людям моральное призвание. Его бодрые и добродушные мемуары сочетают в себе легкое самоанализ , множество географических мелочей и восхищенные профили коллег, одержимых картами.Развод так же раскалывает ваше сердце, оставляя благодатную почву для новых возможностей и необходимого самоанализа . Каждая фигура тщательно прорисована, с внутренними поверхностями, часто предполагающими настроение задумчивости и самоанализа .Многие из этих недавних эссе демонстрируют максимальное разглашение, но они слишком недоработаны и разорваны, чтобы выполнять работу настоящего самоанализа .

Эти примеры взяты из корпусов и из источников в Интернете.Любые мнения в примерах не отражают мнение редакторов Cambridge Dictionary, Cambridge University Press или его лицензиаров.

Умеешь ли ты быть социальным и интроспективным?

Общительность: Склонен к общению или общению с другими людьми.

Самоанализ: наблюдение за изучением собственного психического и эмоционального состояния, психических процессов и т.д .; акт взгляда внутрь себя.

Основные человеческие потребности в общении и размышлениях обогащают нашу жизнь и придают ей смысл и рост. Однако мы часто относимся к ним так, как будто они находятся на качелях: чем больше у вас будет одного в вашей жизни, тем меньше у вас будет другого. Например, мы часто говорим так, как будто чем более рефлексивным вы являетесь как личность, тем менее социальным вы являетесь или чем более социальным вы являетесь, тем меньше вы занимаетесь самоанализом.

Но действительно ли это диаметрально противоположные способы существования, или они оба сами по себе, независимые качели, находящиеся в большой гармонии друг с другом? Обычно смешивают разные формы уединения и общения.Так что, будучи супер-ботаником, я вошел и проанализировал уже существующий набор данных, который у меня был на моем компьютере. Это из выборки сообщества Юджин-Спрингфилд, которая состояла из 500+ участников из Юджина и Спрингфилда, штат Орегон. Возраст участников от 20 до 85 лет, все уровни образования.

Этот набор данных великолепен, потому что в нем так много личностных переменных. Что меня больше всего интересовало — и то, что я раньше не видел анализируемым, — это анализ всех вопросов, относящихся к «общительности», и всех вопросов, относящихся к «самоанализу».Я поместил все предметы в один большой горшок и с помощью различных техник «факторного анализа» пришел к разумному — и, как мне кажется, значимому — набору из четырех факторов:

1. Предпочтение уединению

Предпочитаю, чтобы его оставили в покое, хочу, чтобы его оставили в покое, ищите тишины, не люблю массовые мероприятия

2. Уединение

С удовольствием провожу время в одиночестве, легко развлекаюсь

3. Самоанализ

Проводите время, размышляя о вещах, наслаждайтесь созерцанием, люблю размышлять над вещами

4.Несоответствие

Иметь свою точку зрения, идти своим путем, жить в своем собственном мире, делать все в своем собственном темпе

Что вы думаете об этих четырех факторах? Вы высоки в одних и низки в других? Высоко в них всех? В них всех мало? Хотя каждый из этих четырех факторов положительно коррелировал друг с другом, я обнаружил, что они также частично отличаются друг от друга. В частности, предпочтение уединения гораздо сильнее коррелировало с удовольствием от уединения (+.48) и несоответствие (+.47), чем с самоанализом (+.17). Это означает, что то, что вам нравится глубоко размышлять о себе и о мире, не означает, что вы обязательно предпочитаете побыть одному. С другой стороны, то, что вы предпочитаете побыть одному, не означает, что вы будете особенно рефлексивными в одиночестве.

Как эти четыре фактора соотносятся с остальной личностью? Я провел кучу анализов, но здесь я сообщу об основных результатах (число в скобках — это корреляции в диапазоне от -1 до +1, и все указанные корреляции были статистически значимыми).

Коммуникабельность

Источник: Flickr

. Предпочтение уединения было связано со снижением уровня общительности (-,72), тепла (-,42), уравновешенности (-,39), положительных эмоций (-,32), стремления к возбуждению (-31). , лидерство (-.25), напористость (-.23) и активность (-.22). Однако наслаждение, одиночество, было связано только с пониженным уровнем общительности (-.33) и стремлением к возбуждению (-.14). ) и положительно коррелировал с уравновешенностью (+.11). Обратите внимание, что корреляция была намного меньше, чем при предпочтении уединения.Эти данные свидетельствуют о том, что есть много людей, которые любят одиночество, но при этом остаются общительными, счастливыми, позитивными, теплыми и напористыми. Самоанализ также был связан со снижением уровня общительности, но корреляция была очень маленькой (-14). Удивительно, но самоанализ был связан с повышением уровня лидерства на (+20) и напористости (+.11). Несоответствие было связано только с пониженным уровнем общительности (-42), теплоты (-0,15) и уравновешенности (-.10).

Отрицательные эмоции

Предпочтение одиночеству коррелировало с более высоким уровнем самосознания (+20), депрессией (+.12) и враждебностью (+.10). Напротив, наслаждение одиночеством коррелировало с сниженной уязвимостью к стрессу (-23), тревоге (-22), депрессии (-.21), враждебности (-17), самосознанию (-14) , а повысили уровень спокойствия (+.12) и хладнокровия (+.12) на . Я считаю, что это захватывающая находка: удовольствие от уединения кажется очень адаптивным! Похоже, это оправдывает английского психоаналитика Дональда Винникотта, который утверждал, что способность к одиночеству может быть одним из величайших показателей психологического здоровья, особенно когда вам комфортно с тем, кто вы есть, в одиночестве.Самоанализ и несоответствие коррелировали с более низким уровнем спокойствия (-24 и -11 соответственно). Неудивительно, что несоответствие дополнительно коррелировало с более высоким уровнем враждебности (+18).

Дружелюбие

Предпочтение одиночеству коррелировало с пониженным уровнем сострадания (-28), альтруизма (-24), доверия (-.20), нежности (-14) и сочувствия (-.12), тогда как удовольствия одиночества коррелировали с повышением уровней эмпатии (+.19), доверие (+14), вежливость (+14), прямолинейность (+.11) и уступчивость (+.10). Самоанализ коррелировал с пониженным уровнем откровенности (-12), но коррелировал с повышенным уровнем сочувствия (+.42) и сострадания (+.20). Неудивительно, что несоответствие коррелировало со снижением уровня уступчивости (-20), вежливости (-19), прямоты (-14), альтруизма (-12) и доверия (-10), но показало небольшой положительный эффект. корреляция с эмпатией (+.12).

Добросовестность

Предпочтение одиночеству коррелировало со снижением уровня компетентности (-.10), стремление к достижению (-10) и самодисциплина (-10), тогда как наслаждение одиночеством коррелировало с повышенным уровнем компетентности (+13) и размышлениями (+.11). Самоанализ и несоответствие коррелировали с повышенным уровнем стремления к достижению (+10 и +.09 соответственно).

Внутренняя жизнь

Наконец, давайте посмотрим на деятельность ума: интеллект и воображение. Для этого анализа я использовал более широкую сеть личностных характеристик, потому что считаю, что интеллект и воображение играют центральную роль в различении этих четырех переменных.

Во-первых, все четыре переменные были положительно связаны с IQ. Самая сильная корреляция была между IQ и самоанализом (+,26), а самая слабая — между IQ и предпочтением одиночества (+10). Однако эти корреляции были довольно небольшими и, вероятно, существенно не отличались друг от друга. Реальные различия можно увидеть, когда мы посмотрим на другие показатели интеллекта и воображения.

Наслаждение одиночеством соотносилось с быстротой мысли (+.26), изобретательность (+19), интеллектуальная компетентность (+19), креативность (+.18), рефлексия (+.17), фантазия (+16) и понимание красоты (+16). Это открытие согласуется с открытием Джеромом Сингером группы «счастливых мечтателей»: людей, которым нравятся яркие образы и фантазии и которые используют мечтания для построения своего будущего. Интересно, что единственными переменными, связанными с интеллектом и воображением, которые были коррелированы с предпочтением одиночеству, была меньшая открытость для всего диапазона эмоций и чувств (-.17) и трудности с описанием (+25) и идентификацией (+14) своих чувств.

Самоанализ показал гораздо более сильную корреляцию с этими переменными. Самоанализ коррелировал с повышенным уровнем креативности (+49), фантазии (+.46), рефлексии (+.41), быстроты (+.41), признания красоты (+40), изобретательности (+.36). , и интеллектуальная компетентность (+.31). Кроме того, интроспекция коррелировала с повышенным уровнем интеллектуальной глубины (+,56) и открытостью всему спектру эмоций и чувств (+.31). Наконец, несоответствие коррелировало с интеллектуальной глубиной (+.39), креативностью (+.32), фантазией (+.30), изобретательностью (+.25), быстротой (+23), интеллектуальной компетентностью (+.20), открытость для всего диапазона эмоций и чувств (+19), оценка красоты (+16) и размышления (+.13).

Сводка

Как видите, общительность и самоанализ не противоположны; и действительно могут гармонировать друг с другом. Этот анализ показывает, что стоит проводить различие между (а) предпочтением уединения, (б) наслаждением уединением, (в) самоанализом и размышлениями, и (г) несоответствием / танцами в такт другому барабанщику.Эти четыре переменных, как правило, положительно связаны друг с другом, но высокий балл по одной не обязательно означает, что вы получите высокие баллы по другим. Фактически, без какого-либо дополнительного контекста, просто предпочтение побыть одному (вместо того, чтобы проводить время с другими) кажется неадаптивным , тогда как времяпрепровождение в одиночестве, по-видимому, связано с психологическим здоровьем и активной фантазийной жизнью. Ясно: одиночество и самоанализ могут привести к жизни, полной связей, творчества и смысла.

© 2016 Скотт Барри Кауфман, Все права защищены

Самоанализ — IResearchNet

Определение самоанализа

Термин интроспекция обычно используется психологами для обозначения наблюдения и созерцания людьми своих собственных мыслей, чувств и ощущений. В ранней психологии тренированный самоанализ рассматривался как полезный инструмент для получения данных о природе таких познаний, хотя методология вошла в немилость и от нее в прошлом столетии отказались.Однако интроспективные самоотчеты по-прежнему используются в социальной психологии для оценки таких конструктов, как установки, что приводит к продолжающимся спорам о надлежащей роли интроспекции в научной психологии.

История самоанализа

Противоречивая природа интроспекции проистекает из ее использования в качестве методологического инструмента структуралистами, стремившимися создать современную эмпирическую психологию в конце XIX века. Вильгельм Вундт и другие научили испытуемых исследовать и описывать свои собственные мысли в попытке создать таблицу ментальных элементов, аналогичную периодической таблице химических элементов.Эдвард Титченер описал этот метод тренированного самоанализа как требующий беспристрастности, внимания, комфорта и свежести. После 40 лет исследований структуралисты каталогизировали 50 000 конструкций, представляющих три основных класса элементов — ощущения, образы и привязанность, каждый из которых рассматривался как обладающий четырьмя атрибутами — качеством, интенсивностью, продолжительностью и ясностью.

Метод тренированного интроспекционизма в конечном итоге увяз в вопросах надежности и достоверности, особенно потому, что обучение по своей сути окрашивало отчеты интроспекционистов.Этот подход подвергся критике со стороны теоретиков гештальт-теории, которые утверждали, что общая организация мыслей важнее отдельных элементов, и со стороны бихевиористов, которые утверждали, что именно поведение, а не мышление является предметом пристального внимания научной психологии. В течение следующих 50 лет эти два подхода доминировали в Европе и США соответственно, и от метода тренированного самоанализа отказались.

Действительность интроспективных самоотчетов

Бихевиористская критика ставит под сомнение любой метод исследования, основанный на интроспективных самоотчетах людей об их восприятии, мыслях или чувствах.Тем не менее, такие самооценки обычно используются в социальной психологии, особенно для оценки настроения, эмоций, убеждений и отношений, часто с хорошим эффектом. Правда, периодически высказываются опасения, что люди могут исказить свои самооценки, особенно если их отношение к делу является социально нежелательным. А недавно исследователи продемонстрировали, что люди иногда придерживаются неявных взглядов, о которых они даже не подозревают и которые, следовательно, не могут быть оценены с помощью обычных методов самооценки. Согласно одной точке зрения, такое отношение отражает сложное адаптивное подсознание, которое по своей сути окрашивает все восприятия, коммуникации и действия.Альтернативная точка зрения состоит в том, что неявные установки могут быть относительно редкими и часто отменяются сознательными.

Критики также утверждают, что самоанализ обязательно изменяет когниции, которые люди созерцают и о которых сообщают. Одна программа исследований предполагает, что простое размышление о своем отношении приводит к тому, что оно становится более экстремальным. Другой указывает на то, что размышления о причинах своего отношения могут существенно изменить это отношение. Например, в одном исследовании испытуемые задались вопросом, почему они предпочли один из двух плакатов, прежде чем решить, какой из них увезти домой; другие сделали свой выбор, не размышляя.Когда с ними связались несколько недель спустя, те, кто провел самоанализ перед выбором, как правило, были менее довольны своим выбором, чем те, кто этого не сделал. Исследователи предполагают, что интроспекция сфокусировала субъектов на простых для объяснения причинах их выбора, которые не отражали их настоящие чувства, что привело к выбору, который они в конечном итоге сочли неудовлетворительным.

Распространено мнение, что люди обычно лучше разбираются в собственном отношении, чем в самоанализе причин или процессов, лежащих в основе этих отношений.В одном исследовании покупатели почувствовали несколько ночных рубашек, сообщили, какие они предпочитают, а затем описали причины своего предпочтения. На самом деле все платья были одинаковыми, хотя люди, как правило, предпочитали платье справа из-за общего эффекта последовательного расположения. Однако никто правильно не сообщил, что их предпочтения определялись порядковой позицией; вместо этого люди придумывали оправдания своим предпочтениям. Склонность людей выдвигать теории о своих мыслях и предпочтениях вместо того, чтобы объективно сообщать о таких мыслях, лежит в основе многих критических замечаний в отношении интроспективных методов.

Тем не менее, некоторые психологи утверждают, что к интроспекции следует относиться как к любой другой научной методологии, включая современные задачи визуализации мозга, которые могут показаться более научными. Другими словами, исследователям необходимо разработать сложные теории когнитивных процессов, задействованных в интроспекции, факторов, влияющих на такие процессы, и, следовательно, обстоятельств, при которых интроспекция может или не может предоставить полезные данные. В целом ожидается, что интроспекция даст более ценные данные о способах переживания стимулов и событий, чем о механизмах или причинах этих переживаний.И, как правило, сходящиеся результаты нескольких разных методов будут более точными, чем результаты одного метода.

Рассмотрим, например, интроспективные отчеты о боли. Врачи обычно считают, что самоотчеты о характере, серьезности и локализации боли очень информативны, даже если не совсем точны. Когда пациент говорит: «Мне больно, когда я поднимаю правую руку», это является ключевым доказательством в формулировке проблемы, которую необходимо решить, и в диагностике недуга.Другие виды данных, такие как рентгеновские снимки или изображения головного мозга, также могут предоставить полезные данные, особенно в сочетании с этими самоотчетами. Но врачи гораздо более скептически относятся к предположениям пациента о причинах боли, о которых сообщается, например: «Такое ощущение, что я порвал бурсу». Вот где другие методологии могут быть более полезными. Даже в этом случае, когда пациентка имеет соответствующие знания (например, она сама врач), даже самоанализ о причинно-следственных связях может быть ценным. Поэтому некоторые авторы предполагают, что усовершенствование интроспективных методов может в конечном итоге потребовать от испытуемых специальной подготовки — спорное предложение, учитывая прошлую критику метода обученного самоанализа.

Артикулы:

1. Джек, А. И., & Рёпсторф, А. (ред.). (2003). Доверяя предмету: использование интроспективных данных в когнитивной науке (2 тома). Эксетер, Великобритания: Выходные данные Academic.
2. Нисбетт Р. Э. и Уилсон Т. Д. (1977). Рассказывать больше, чем мы можем знать: устные отчеты о психических процессах. Психологическое обозрение, 84, 231-259.

Самоанализ — обзор | Темы ScienceDirect

Теории интроспекции со смещенным восприятием

Недавно была выдвинута новая теория интроспекции в качестве дополнения к описанию сознания, которое отождествляет сознание с определенными формами ментальной репрезентации (теория обычно известна как репрезентативная или интенциональная теория. сознания и была подробно разработана Фредом Дрецке и Майклом Таем).Он отрицает наличие специфических ментальных черт всего опыта (так называемые квалиа , ) и вместо этого утверждает, что сознание по существу является вопросом представления разуму содержания ментальных репрезентаций. Например, если кто-то представляет канадский флаг, он представляет собой ярко-красный кленовый лист на белом фоне, окруженный двумя одинаково яркими красными полосами. Механизм сознания состоит в том, что содержание изображения флага является содержанием сознательного опыта.В этом есть определенные очевидные преимущества. Он избегает постулирования причудливых сущностей с небольшой перспективой ассимиляции в научной картине мира (например, воображаемый канадский флаг, который нельзя найти нигде в физической вселенной). Перспектива интеграции с натуралистическим мировоззрением также присутствует или, по крайней мере, сводится к проблеме натурализации ментальной репрезентации. Здесь стоит упомянуть, что главным соперником этой теории сознания является так называемая теория мышления высшего порядка (HOT) (см. Статью Сигера о сознании).Механизмы интроспекции этих двух теорий весьма схожи, поскольку обе требуют концептуализации ментального состояния, как ментального как условия для сознательной интроспекции. (Для теорий HOT бессознательная интроспекция существует и фактически является тем, что объясняет цель интроспективного состояния, являющегося сознательным состоянием.)

Теория интроспекции, которая естественно согласуется с этим взглядом на сознание, утверждает, что интроспекция зависит от взаимодействия сознания. и концепции через механизм, называемый смещенным восприятием (которое выходит за рамки самоанализа).Примером Дрецке является то, что он узнал, что почтальон прибыл, по лаю собаки. Чтобы получить такое знание, нужно слышать собаку (сознание), а также знать, что означает лай собаки (понятия). Интроспективное знание наших собственных состояний восприятия также требует, чтобы мы воспринимали сознательно, но также знали, что такое восприятие. Как мы уже отмечали, знание концептуально, поэтому для его формулировки требуется соответствующее поле концепций. Интроспективное знание требует области концепций, которые вместе образуют наше представление о разуме, или народной психологии, набора концепций, готовых к употреблению для всех достаточно зрелых людей.

Эта теория не требует какого-либо восприятия наших ментальных состояний как таковых, а просто требует, чтобы мы обладали определенными менталистскими концепциями, которые мы можем успешно применить к себе, когда мы воспринимаем мир (включая наши собственные тела). Таким образом, когда я сознательно воспринимаю красный цвет, у меня есть интроспективное знание своего опыта, потому что я могу применить и применяю концепцию восприятия красного к этому случаю моего сознательного восприятия опыта. Мне не нужно воспринимать свое восприятие (как утверждает теория I-сканера), чтобы сделать это приложение, не больше, чем мне нужно воспринимать мое восприятие лающей собаки, чтобы применить концепцию «лающей собаки» к этому объекту. .Конечно, мне нужно воспринимать красный цвет, чтобы интроспективно применить концепцию «восприятие красного», но это просто вопрос перцептивного сознания.

Модель смещенного восприятия интроспекции разделяет с теориями свидетельств идею о том, что интроспекция требует ввода информации, из которой будет следовать менталистическая концептуализация, но отрицает, что интроспекция зависит от точно таких же свидетельств, которые мы используем при приписывании ментальных состояний другим. .Вместо этого он использует тот факт, что мы являемся сознательными существами и можем развить или приобрести способность описывать свое сознание, так сказать, на один шаг дальше, как ментальную особенность нас самих. Способность осознавать эпистемологическую дистанцию ​​между миром и восприятием мира — это не какой-то неясный прото-картезианство; это жизненно важный шаг к самосознанию и осознанию собственной идентичности.

Одна из трудностей смещенной модели восприятия состоит в том, что она, по-видимому, трансформирует интроспективное знание в умозрительное знание, таким образом пренебрегая даже приемлемым уровнем безошибочности и прозрачности, которым, очевидно, обладает интроспекция.То есть, он не учитывает то, что действительно особенного в интроспективном знании. Действительно, кажется странным утверждать, что мы делаем вывод о том, что мы ощущаем, скажем, вкус яблока, основываясь на нашем сознании вкуса яблока. Хотя многие сторонники модели смещенного восприятия интроспекции сравнивают интроспективное знание с умозрительным знанием, этой идее можно сопротивляться. Вместо этого, возможно, можно будет уподобить интроспективное знание не более чем концептуальной категоризации. Кажется не совсем правильным утверждать, что кто-то «делает вывод» о том, что собака находится во дворе (собака, которая прекрасно видна и фактически видна), исходя из некоего базового чисто сенсорного материала, даже если такой материал играет роль в концептуализации.Точно так же нам не нужно делать вывод о том, что мы «видим» собаку, исходя из нашего визуального опыта. Нам нужно только обладать концепцией видения и иметь возможность применять эту концепцию в соответствующих обстоятельствах.

Интересный вопрос об этой модели интроспекции заключается в том, как ее расширить за пределы области интроспективного знания сознательных перцептивных состояний, чтобы включить в нее интенциональные и эмоциональные ментальные состояния. Например, рассмотрим проблему того, как мы обретаем интроспективное знание наших собственных убеждений или желаний.По всей вероятности, вы, читатель, верите, что на Марсе нет жирафов, и у вас есть, по крайней мере, сейчас, интроспективное знание, что вы обладаете этой верой. Но не похоже, что можно обнаружить какую-либо особую внутреннюю ментальную особенность, с помощью которой можно распознать, во-первых, какое убеждение находится под вопросом (например, жирафы живут на Марсе, а трава зеленая), и, во-вторых, действительно ли это содержание является тем, которое считается (в противоположность, скажем, развлечениям, сомнениям, сомнениям и т. д.). Вместо этого кажется, что кто-то знает, что кто-то считает, что жирафы не живут на Марсе, просто потому, что выяснили (или вспомнили, если по какой-то причине вы это уже выяснили в прошлом), что жирафы на Марсе не живут.Как будто говорят себе: «жирафы на Марсе? Ни в коем случае (чем бы они дышали, как они туда попали и т. Д.) », И на основании этого один и подтверждает, что жирафы не живут на Марсе, и другой, полагая, что жирафы не живут на Марсе.

Самый простой способ усвоить это понимание веры — это постулировать некоторую особенность сознательного опыта, которую мы могли бы назвать «принятие за истину». шесть футов высотой », когда думает я и когда думает кто-то, кто знает, что их рост меньше шести футов.Я принимаю это за истину, мне это кажется правильным, я с радостью усваиваю или поддерживаю это в рамках своей когнитивной экономики; другой человек отвергает это, находит — в буквальном смысле этого слова — невероятным и не принимает это в свою систему убеждений.

Если постулат о том, что существует акт «принятия за истину», то модель смещенного восприятия интроспекции может быть легко распространена на случай веры. Известно, что кто-то считает, что жирафы не живут на Марсе, потому что он «видит» истинность этого предположения и знает, что это позволяет применять к нему концепцию веры.

Модель также может быть расширена на другие преднамеренные состояния. Помимо веры, второе и не менее фундаментальное интенциональное состояние — это желание. Чтобы приспособиться к желанию, нужно постулировать нечто вроде эмпирической особенности «принимать за хорошее». Возможно, это интуитивно даже более приемлемо, чем «принятие за истину». У нас есть много выражений, которые, кажется, почти напрямую относятся к такой особенности опыта. , например, когда мы говорим о чем-то, что это «выглядит неплохо для еды».

С учетом интроспективного знания убеждений и желаний нетрудно в дальнейшем распространить теорию на другие интенциональные состояния и весьма значимый подкласс. состояний — включающих как когнитивные, так и сенсорные элементы — составляющих эмоциональное сознание.

Помимо беспокойства по поводу того, что теория смещенного восприятия делает интроспекцию неправдоподобно похожей на умозаключительное знание, еще одно серьезное беспокойство заключается в том, что она ошибочно приравнивает интроспекцию к разновидности самопроизвольной генерации наших ментальных состояний, а не к доступу к уже существующим ментальным состояниям. Грубо говоря, но, надеюсь, ярко, проблема в том, что это описание не может провести различие между интроспективным знанием убеждения и (предположительно также интроспективным) знанием о том, что человек только что приобрел убеждение.Фактически, существует опасность того, что смещенное восприятие может привести к ложному интроспективному утверждению, если оно будет предпринято для получения знаний о том, какими были убеждения до того, как задействовать механизм смещенного восприятия. Не совсем понятно, что это скорее ошибка, чем функция. В конце концов, если ребенок не верит в Санта-Клауса, просто размышляя о неправдоподобности, присущей обычным историям, то для интроспекции кажется вполне правильным выдвинуть утверждение, что ребенок не верит в Санта-Клауса.

Но здесь возникает интересный вопрос о том, следует ли рассматривать интроспекцию больше как своего рода «измерительный инструмент», раскрывающий текущее состояние ума, или больше как задействованную способность, которая, по крайней мере, частично активно формирует сознание, согласно принципы рациональности, а также, возможно, другие нормативные принципы. Представление о том, что интроспекция играет роль в самопостроении, привлекательно (и имеет очевидное сходство с трансцендентальным подходом), но, похоже, не противоречит позитивным представлениям об интроспективных механизмах, обсужденных выше.

Самоанализ против размышлений | Психология сегодня

В недавнем посте я размышлял о разнице между размышлениями и самоанализом. Поскольку мы, интроверты, склонны проводить много времени в собственных головах, мы рискуем зарыться в ямы для размышлений. Нам нужно знать, как предотвратить вырождение здорового самоанализа в непродуктивное размышление.

Я обратился к некоторым коллегам-блоггерам, обладающим большим опытом (я писатель, а не психолог), чтобы узнать их мысли по этому поводу.

Рик Хэнсон, доктор философии, блог Your Wise Brain, автор книги Buddha’s Brain: Практическая неврология счастья, любви и мудрости.

Для меня ключевое различие заключается в том, продуктивен ли процесс рефлексии. Самоанализ продуктивен, размышление — нет: оно повторяющееся, негативистское и часто самобичевание — и, таким образом, является основным фактором риска тревожности и депрессии.

Лиза Файерстоун, доктор философии, блог Compassion Matters, автор, вместе с Робертом Файерстоуном и Джойс Катлетт, The Self under Siege .

Между интроспекцией и размышлениями есть важное различие. Время, проведенное в одиночестве в раздумьях, может быть положительным — это богатая среда для личностного роста и творчества, но оно также может быть опасным, когда мы настроены негативно против самих себя. Самоанализ может быть процессом здорового самоанализа, исследования и исследования, что полезно для вашего благополучия и вашего мозга.

Нейробиолог и эксперт по осознанности, доктор Дэниел Сигель описывает время, размышляющее о себе, как «время в», период, в течение которого человек проверяет себя, чтобы увидеть, где он находится в эмоциональном плане.Доктор Сигель рекомендует «провести время» как одно из семи предложенных занятий в его «Блюдце для здорового разума».

Проблема в том, что ваш разум не всегда безопасен. Каждый человек разделен на здоровое отношение к себе, целенаправленное и жизнеутверждающее, и на деструктивную сторону себя, которая может быть самокритичной, самоотверженной, параноидной и подозрительной. Этот внутренний критик, которого мой отец, психолог Роберт Файерстоун, называл «анти-я» или «критическим внутренним голосом», может овладеть нашим мышлением и привести к размышлениям.Руминация возникает, когда вы попадаете в ловушку этого негативного цикла кругового мышления. Этот тип мышления тесно связан с депрессией и самоубийством.

Когда мы находимся в реалистической точке зрения на наше «настоящее я», мы можем иметь позитивное саморефлексию. Когда мы находимся на точке зрения нашего анти-я, переживая мысли, которые фокусируются на нас как на «плохих», мы должны избегать размышлений. На Блюде Здорового Разума есть еще семь других занятий, которые в этом состоянии намного более благоприятны, включая время игры, физическое время и время соединения.

Когда у нас действительно есть время для самоанализа, мы должны занять позицию, которую Сигель описывает как любопытную, открытую, принимающую и любящую (УГОЛЬ). Затем мы можем подумать о том, что мы хотим испытать в себе, и как мы хотим отличаться от негативных влияний прошлого. Таким образом, мы придаем своей жизни смысл и направление, не становясь жертвами внутреннего критика, который сдерживает нас и мешает нам достичь наших целей.

Элис Бойс, Ph.D. , Блог на практике.

Мне нравится определение Сьюзан Нолен-Хуксема, согласно которому размышления — это многократные и пассивные размышления о причинах или следствиях проблем без перехода к активному решению проблем. Например, думая о том, «Почему я не могу перестать переедать?» вместо того, чтобы нарезать салат, чтобы взять завтра на ланч на работу. Кроме того, люди часто задумываются о комментариях, сделанных другими людьми.

Отчасти ловушка размышлений состоит в том, что иногда глубокое размышление действительно приводит к полезным выводам.Когда что-то работает с перебоями (например, ребенок просит у родителей шоколада), такое поведение, как правило, очень устойчиво к изменениям. Это ловушка прерывистого подкрепления.

Тамар Чански, канд. , Блог Worry Wise, автор, Освобождение себя от беспокойства: 4 простых шага, чтобы преодолеть беспокойство и создать ту жизнь, которую вы хотите.

Интровертам нужно тишина, чтобы обдумывать свои мысли, потому что они часто более чувствительны ко всему, что их окружает, им нужно время простоя, без перерывов и участия внешнего мира, чтобы обрабатывать повседневные дела — взаимодействия, их реакции на них и т. Д. и просто думать своими мыслями.Самоанализ — это рост, мы смотрим внутрь, чтобы учиться.

Размышления о том, как застрять. Колеса крутятся, но вы никуда не денетесь — кроме разочарования, депрессии или гнева. Я не думаю, что мы будем беспокоиться о том, чтобы проводить слишком много времени, занимаясь самоанализом, но когда дело доходит до размышлений — если кто-то покажет нам выход — мы воспользуемся им!

Что ты умеешь? Вместо того, чтобы репетировать, срыгивать и проигрывать переживания, составьте план. Есть ли что-то, что вы хотели бы сделать, чтобы принять меры в этой ситуации, о которой вы не можете перестать думать? Противостоять человеку, с которым у вас был конфликт? Перезванивать тому, кто пригласил вас на свидание? Напишите свой план действий.Даже если вы не готовы принять его, ознакомление с ним в письменной форме будет частью процесса «подготовки». Установите ограничение по времени на переосмысление — назначьте себе пятиминутные встречи пару раз в течение дня, где вы можете размышлять, если хотите. В перерывах между встречами откажитесь принимать звонки, вызывающие беспокойство: вы слишком заняты.

Лесли Беккер-Фелпс, доктор философии , Блог о внесении изменений.

Я думаю, что вопрос о том, что отличает размышление от самоанализа, очень важен.И этот вопрос в той или иной форме часто возникает в терапии. По моему опыту, люди часто «просто знают», когда они переосмысливают старую основу или «работают над проблемой». С каждым случается разное чувство.

При интроспекции возникает ощущение, что вы что-то исследуете, рассматриваете новые перспективы и больше осведомлены о своих чувствах. Румнирование похоже на то, чтобы не просто ходить по кругу, но и еще глубже копаться в своих переживаниях.

Итак, осознание своего опыта (мыслей, чувств и причин своего опыта) необходимо для понимания разницы; и сострадание к собственной борьбе необходимо для того, чтобы преодолеть ее. По этой и аналогичным причинам, связанным с борьбой с другими эмоциями, я настоятельно рекомендую людям развивать сострадательное самосознание (сочетание самосострадания и самосознания).

Я писал о сострадательном самосознании или его элементах во многих своих блогах — и я искренне верю, что это дает полезную перспективу для решения многих проблем.(Подробнее Беккер-Фелпс здесь.)

Я снова. Здесь много замечательных книг; Я поклонник хорошей литературы по саморазвитию и всегда ищу книги, которые помогут мне жить более полноценной жизнью. Или, по крайней мере, не сводить себя с ума. Внимательность проявляется снова, и снова, и снова почти во всем, что мы надеемся достичь в нашей внутренней жизни. (Я сам написал об этом прямо здесь.) В эти дни я читаю то, что считается основополагающей книгой о внимательности, , куда бы вы ни пошли, вот и вы, , а также The Mindful Path to Self-Compassion .Я использую приложения для медитации на своем iPhone и считаю их весьма полезными. Я еще не внимателен и не сострадателен к себе, но работа еще не завершена.

О, и я уже упоминал, что у меня есть новая книга? Да, я знаю. Но сейчас я упомяну об этом еще раз. Путь интроверта: спокойная жизнь в шумном мире. Также, пожалуйста, пообщайтесь со мной и кучей других интровертов на Facebook. Увидимся там!

Пределы самоанализа | HuffPost Life

На нашем пути к самопознанию нашим первым импульсом часто является обращение внутрь себя, самоанализ и саморефлексия.Мы придаем большое значение нашему самоанализу. Большинство из нас уверены, что наши представления о себе более точны, чем представления о них другими.

Тем не менее, психологические исследования говорят нам, что интроспекция часто является очень неточным источником самопознания. Чрезмерная зависимость от самоанализа сбивает с толку — снижает производительность, снижает качество решений и даже подрывает самооценку. Проблемы с интроспекцией трижды:

1) Предубеждения портят самоанализ

Когнитивные предубеждения — первый камень преткновения интроспекции.Существенные предубеждения включают в себя склонность видеть себя позитивным и социально желательным образом (предвзятость позитивности), склонность людей интерпретировать события в соответствии со своими предыдущими убеждениями и ожиданиями (перцептивное подтверждение) и потребность в самосогласовании.

К сожалению, обучение предвзятости не входит в наши образовательные программы. Многие люди не имеют точных знаний о последствиях когнитивных искажений и ситуациях, в которых они могут возникнуть. Таким образом, многие не могут исправить или даже не осознают эти предубеждения.Мы проходим жизнь с розовыми очками, приклеенными к нашим лицам, и часто забываем, что они там есть.

Трудности с самоанализом усугубляются нашими частыми неправильными представлениями о себе, когда мы поворачиваем свои розовые очки внутрь. Мы часто недооцениваем собственную восприимчивость к предубеждениям и переоцениваем степень нашего контроля над своими умственными процессами. Чрезмерно самоуверенные и недостаточно подготовленные, мы часто не видим необходимости предпринимать соответствующие шаги, чтобы избежать умственных ошибок.

2) Мы не можем воспринимать или исправлять предубеждения

Даже когда мы проинформированы и мотивированы думать более четкими мыслями, архитектура нашего разума часто не позволяет нам осознавать наши психические предубеждения. Многие предубеждения действуют подсознательно и не поддаются обнаружению, а потому часто не исправляются, несмотря на наши усилия.

Эти подсознательные предубеждения не могут быть идентифицированы через призму интроспекции, которая по определению происходит на плане сознания. По иронии судьбы, неспособность обнаружить эти бессознательные предубеждения приводит к тому, что люди уходят, чувствуя себя более уверенными в своей беспристрастности после попытки оценить свои возможные предубеждения с помощью самоанализа.

Даже если мы осознаем наши искаженные суждения, нам будет трудно определить конкретный уровень, на котором это предубеждение повлияло на нас. Таким образом, нам часто не удается изменить наши взгляды на должную величину. Те, кто осознает возможные предубеждения, склонны излишне корректировать свои суждения. С другой стороны, люди могут недооценивать влияние предубеждений, особенно тех предубеждений, которые соответствуют их предыдущим ожиданиям, и, таким образом, недооценивать свои суждения.

3) Мы не можем проникнуть в наше бессознательное

И все же нашим самым большим препятствием может быть то, что большая часть нашего разума недоступна, скрыта в бессознательном.Даже если бы мы могли быть непредвзятыми в своем самоанализе, мы все равно не смогли бы получить доступ к определенным ментальным процессам и атрибутам. Мы играем на поверхности воды, не зная, насколько глубок океан.

Здесь необходимо более четкое определение «бессознательного»: я не имею в виду фрейдистскую концепцию вытеснения — мейнстримная психология давно отошла от этого.

Вместо этого многие исследователи перенимают идею адаптивного бессознательного. Эти процессы не являются бессознательными из-за фрейдистского подавления; они бессознательны из-за архитектуры разума.Подобно хорошему делегатору, разум назначает определенные процессы бессознательному, чтобы оно могло функционировать более эффективно и быстро.

Интуитивным примером этого процесса может служить наше визуальное восприятие, где большая часть процесса устранения неоднозначности, идентификации и реакции на внешние объекты происходит быстро, без усилий и бессознательно.

Жертва, которую мы приносим для эффективности нашего разума, заключается в том, что мы не можем получить доступ к процессам, которые были делегированы бессознательному. Когда мы пытаемся заглянуть в темные глубины нашего бессознательного посредством интроспекции, вместо того, чтобы получить доступ к желаемой совокупности знаний, мы часто в конечном итоге придумываем информацию, извлеченную из предыдущих убеждений и ожиданий, как ребенок видит лица на стене.

Хотя самоанализ навсегда останется несовершенным инструментом, есть несколько вещей, которые мы можем сделать, чтобы исправить это. Для начала ознакомление с различными когнитивными искажениями и логическими ошибками, их последствиями, ситуациями, в которых они могут произойти, и возможными исправлениями будет иметь большое значение, чтобы помочь нам более умело проводить самоанализ.

Еще один совет по минимизации предвзятости — убедиться, что у нас достаточно времени и умственной энергии, чтобы хорошо «подумать». Исследователи обнаружили, что люди, у которых было ограниченное время для размышлений или находились под когнитивной нагрузкой (например,g., исчерпание умственной ОЗУ) с большей вероятностью демонстрируют предвзятость к позитивному настрою. Мы намного лучше занимаемся самоанализом, когда у нас достаточно времени, энергии и внимания (например, без многозадачности).

Тем не менее, как упоминалось ранее, есть предел тому, что мы можем ожидать и исправлять. Нам нужно избегать недооценки нашей восприимчивости к предубеждениям и переоценки степени нашего контроля над нашими умственными процессами.

Чтобы обойти барьер, создаваемый бессознательными процессами, мы могли бы вместо этого обратиться к нашим непосредственным сенсорным и аффективным переживаниям — в основном, к нашим эмоциям и внутренним чувствам, какими бы иррациональными они ни казались.

Хотя попытки расшифровать причины определенного поведения часто приводят к конфабуляции, сосредоточение внимания на наших непосредственных эмоциональных реакциях вместо этого может лучше помочь нам в нашем стремлении к самопознанию, поскольку они часто являются более прямым отражением фактического отношения. В процессе мы также должны быть открыты для несоответствий между нашими внутренними чувствами и нашими предвзятыми и кажущимися рациональными представлениями.