Стыд это эмоция: Блог «Альпины»
Формирование и развитие чувства вины //Психологическая газета
Вина и стыд сопровождают жизнь человека с самого раннего детства. Считается, что чувство вины начинает формироваться у ребенка в возрасте 3-6 (4-5) лет, в этот период, согласно возрастным кризисам, о которых писал Д.Б. Эльконин1, главный способ взаимодействия с миром у детей — исследование. Они изучают как он устроен и как можно его менять. И если данная деятельность эффективно подкрепляется родителем или значимым взрослым, то формируются задатки инициативной деятельности, ответственности за себя и свои действия, без боязни проявлять себя во внешнем мире. Но если родитель на основе манипуляторных действий, угрозы наказания и отвержения постоянно одергивает ребенка: критикует, поучает или наказывает, то ребенку ничего не остается, как чувствовать вину за свои желания, и поступки, отвергая ту часть себя, которая неугодна другим. Данное отвержение (или отвращение от себя) происходит как раз на основе чувства стыда.
Стыд возникает намного раньше, чем вина – пятнадцатимесячные младенцы уже испытывают задатки этой эмоции.
Давайте определимся с понятиями вины и стыда. Для того, чтобы можно было понять, чем они все-таки отличаются. Итак, Е.В. Ильин в работе «Психология совести, вина, стыд, раскаяние» дает следующие определения: «Стыд – это унизительное переживание, или, как пишет С. Томкинс (Tomkins, 1962), внутреннее мучение, болезнь души»2. Стыд — это утрата ситуационного самоуважения (Modigliana, 1971). Наиболее точное определение дано К. Изардом (2000), он отмечает «стыд как осознание собственной неумелости, непригодности или неадекватности в некой ситуации3». «Вина — это недовольство собой, переживание несоответствия моральным требованиям и невыполнения своего долга перед лицом собственного внутреннего Я или – у верующих – перед Богом. В имплицитном (неявном, невыраженном) сознании вина обозначается как отрицательное отношение к своему поступку, угрызение совести, раскаяние, сожаление 4».
Таким образом, изначально мы можем определить стыд как непринятие себя. Вину — как непринятие своего поступка. Многие исследователи определяют стыд как эмоцию социальной регуляции поведения, основанную на отвержении какой-либо неугодной части себя. Поэтому вектор стыда направлен вовнутрь и способствует внутреннему расщеплению или разрыву. Стыд говорит: «Я плохой. Лучше мне провалиться сквозь землю».
В мир мы приходим с ощущением внутренней целостности, в ходе роста и социализации происходит нарушение внутренней картины мира личности и немаловажную роль здесь играет эмоция стыда, которая направлена на отвержение какой-либо части, которая не находит одобрения или поддержки извне, основываясь при этом на страхе быть отвергнутым и непринятым обществом.
Этот страх формируется в раннем детстве благодаря родителям. Так запускается ассоциативный маятник «стыд–отвержение», когда родитель игнорирует поведение ребенка по любой причине (не нравится ему или не в настроении) и в ответ на такое игнорирование у ребенка стыд возникает компенсаторно, как желание быть принятым и любимым, страх потерять самое близкое и дорогое, то есть, быть соответствующим.
Мы можем определить, что стыд состоит из отвращения к себе (аутоагрессии) и страха быть брошенным. В процессе взросления данная эмоция вписывается в картину личности. Если вина (не невротическая) может быть компенсирована действием, то стыд вероятно не компенсируется и распространяется на всю личность, через ощущение своего несоответствия обществу и особенно значимым людям, и для человека это может означать «Я плохой».
Также первичная форма стыда – это реакция остановки и паралича, направленная на нереализованное стремление в поддержке и одобрении5. Например, ребенок, стремящийся получить одобрение или поддержку родителя, натыкаясь на игнорирование или отрицание его потребностей компенсаторно начинает испытывать стыд за свои желания, которые не поддерживаются взрослым.
Стыд возникает не как ощущение неправильности своего действия, а как ощущение неправильности себя и невозможности реализации своих неправильных желаний. Вина и стыд неразрывно связаны друг с другом, тем не менее, вина некоторыми исследователями отмечается как более зрелая и выраженная эмоция по сравнению со стыдом6.
Чувство вины – это социально сформированное чувство, оно комплексное и неврождённое. Также как и стыд оно формируется родителем или близким окружением ребенка. Иногда осознанно формируя чувство вины родитель получает способы управления и манипуляции, закрепляя за ребенком память о наказании за проступок. Конечно же, не без чувства стыда ребенок понимает, что поступил неправильно и компенсацией за нежелательные поступки является наказание.
Мысли, которые преобладают в момент переживания вины, направлены «на прошлое, на будущее («в следующий раз буду умней, буду делать правильно») и на разрешение ситуации, связанной с виной («надо извиниться»)….
недоумение («как я мог / могла так поступить?!»), иногда – растерянность («что же делать?»)».7 Поэтому можно сказать, что вина состоит из сожаления, тоски, огорчения и страха наказания.
Видоизменение посыла или желания на основе чувства стыда:
- практически полное принятие и одобрение посыла (желание, действие, слово) во внешнем плане: «Ой так здорово, я тебя так люблю, ты умничка»;
- полное неодобрение и непринятие: «Что ты делаешь, так нельзя, какой ты глупый, что ты такое говоришь, я думала ты другой, как ты мог, я надеялась на тебя, из-за тебя плохо другому»;
- принятие (или непринятие наполовину): «Ты хочешь этого, давай ты подождешь, станешь лучше, исправишь, и тогда да…»,«Я вижу, что ты устал, но давай еще, ты же мужчина/женщина;
-
манипуляция на основе желания или действия с выгодой для взрослого): «Да ты можешь этого хотеть, но я знаю, что это не приведет ни к чему хорошему, все кто так делал – плохие».
Таким образом на рисунке 1, мы видим, что в ходе воспитания у ребенка легализируется всего лишь несколько способов реализации своих желаний и потребностей. Исполнение которых находит отклик и одобрение в обществе. Остальные могут вызывать у него чувство вины и стыда.
Например, потребность быть любимым. Ее верная реализация: «Я всегда любим, что бы ни случилось и какой бы я ни был».
На основе манипуляций с помощью чувства вины и стыда данная потребность реализуется не полностью. Например: «Я любим, когда учусь на пятерки…», «Я любим, когда не обижаю маму…», «Я любим, когда такой же, как и все …», «Я любим, когда довожу дело до конца…». Ну и конечно же та часть, которая может злиться на маму или хочет быть индивидуальностью, или хочет бросить ненавистное дело – будет отвергаться человеком, ведь если он позволит себе, то будет наказан или отвергнут и лишен любви.
Именно поэтому переживание этих чувств несет в себе основания для депрессий, неуверенности в себе, психосоматических заболеваний, постоянного ощущения, что должен кому-то, социальной неустроенности, отсутствия внутренней целостности, социальных страхов, невозможности самореализации.
Так жить тяжело и трудно. Ведь нереализованные потребности и потенциал никуда не уходят, они копятся, формируя у человека состояние глубокой внутренней неудовлетворенности жизнью и собой в ней.
Разрешите себе жить счастливо, согласно своим внутренним желаниям и потребностям.
ЛИТЕРАТУРА:
1 «Детство и общество» (Erikson, 1963).
2 Е. Ильин: Психология совести. Вина, стыд, раскаяние . – Питер, 2016
3 там же.
4 Е. Ильин: Психология совести. Вина, стыд, раскаяние . – Питер, 2016
6 Пенти Икконен. Происхождение стыда и его проявления. Перевод Борисова Д.Г., интернет ресурс http://www.
psychoanalyse.ru/literatura/shame1_2.html7 Е. Ильин: Психология совести. Вина, стыд, раскаяние. – Питер, 2016
Как не стыдиться того, что у вас всё хорошо, когда у других плохо
Коронакризис выявил в обществе довольно нетипичные социальные и психологические процессы, один из которых — стыд за отсутствие потерь. Бизнесмены больше не гордятся успехами, потому что другие представители предпринимательского сообщества несут колоссальные потери. Люди, которым, в целом, норм, — они не заболели, не переживают за семью и не остались без доходов — стыдятся признаваться в том, что чувствуют себя хорошо. Всё это — мета-эмоции, и они влияют на нашу жизнь больше, чем может показаться. Пересказываем материал The New York Times о том, как с ними жить и не сделать себе хуже.
Мета-эмоции — это «эмоции по поводу эмоций», когда нам плохо или хорошо не от самих факторов, а от нашей на них реакции.
Первая реакция, когда человек понимает, что его миновало что-то плохое — это облегчение, радость, возможно, благодарность.
Например, во время пандемии кто-то внезапно осознал, что не потерял в доходах, близкие здоровы, а работать из дома даже удобнее — так почему бы не радоваться? Но следом за радостью приходит осознание того, что другим в это время гораздо хуже. За радость и хорошее самочувствие становится стыдно, человек задаётся вопросом «а насколько правильно чувствовать себя хорошо в такое ужасное время?». Этот стыд за то, что мы ощущаем, и есть мета-эмоция.
Аналогично и с представителями бизнеса: мы точно знаем, что в кризис не все предприниматели понесли убытки, а некоторые и вовсе увеличили свои показатели. Но говорить об этом готовы единицы, и даже те, кто рассказывают о том, что карантин открыл новые возможности и принёс прибыль, делают это едва ли не извиняющимся тоном.
— Я думаю, что это социальное сравнение. Никто не любит чувствовать себя изгоем. Вы видите много страха, много гнева и боли, и если при этом вы думаете: «вау, это не соответствует моему опыту», то, скорее всего, вы придёте к выводу «со мной что-то не так.
Я, должно быть, монстр», — объясняет клинический психолог из Пасадены Райан Хоус.
Психологи называют мета-эмоции во время коронакризиса «лёгкой формой вины выжившего» — но их обладатели в меньшинстве.
Люди и предприниматели, ничего не потерявшие во время пандемии, — это меньшинство. Естественно, они оказались в более привилегированном положении относительно остальных, — и если вы оказались среди них, об этом нужно помнить, но нельзя себя за это корить.
— Я люблю говорить, что чувства не подлежат обсуждению. Они у нас есть. Мы можем чувствовать себя виноватыми из-за поведения, но нам не нужно чувствовать себя виноватыми из-за чувств, — уверен Хоус.
Мета-эмоции — это нормально, но они не должны быть слишком сильными, иначе станут деструктивными. Сильное чувство вины или стыда может только усилить дистанцию с сообществом.
Клинический психолог из Монреаля Мириам Кирмайер считает, что само существование мета-эмоций никакого вреда не несёт. Однако если не искать для них выхода или хотя бы не попытаться их осознать, они становятся источником деструктивного поведения, которое, в свою очередь, негативно влияет на отношения с окружающими — партнёрами, коллегами и друзьями.
По мнению Кирмайер, деструктивное поведение в данном случае может иметь три формы — избегание, раздражительность и эгоцентризм. В целом, испытывать какие-то подавляющие эмоции, пытаться избегать причины их появления, естественно. Однако с мета-эмоциями всё сложнее: их первопричина — это либо самоощущение, либо сравнение с окружающими. Поэтому один из, казалось бы, очевидных способов от них избавиться — дистанцирование от того, что вступает в диссонанс с нашими эмоциями. Но, к сожалению, это может только усугубить ситуацию.
Способы справиться с мета-эмоциями есть. Для этого важно не пытаться подавить негативные чувства, а попробовать их «нормализовать».
Когда мы пытаемся подавить эмоции, они могут вылезти в совершенно неожиданном месте. Негативные моменты, которые нас расстраивают, не нужно игнорировать и тем более нельзя осуждать себя за эмоции, которые мы переживаем по тому или иному поводу. Так что основной рецепт в том, чтобы принять существование мета-эмоций и их предшественников — эмоций первого уровня.
— Нужно работать над тем, чтобы не осуждать самих себя и принять тот факт, что мы способны испытывать множество разных эмоций. Это поможет снизить интенсивность чувства и прийти к более спокойному восприятию, — говорит Кирмайер.
Ещё один вариант решить проблему мета-эмоций — обсудить её с другими. Так можно не только найти выход самому, но и показать близким, что вы их поддерживаете, даже если это незаметно снаружи.
Если сделать это самостоятельно не получается, доктор Хоус советует привлечь других людей — но важно делиться переживаниями насчёт переживаний только с теми, кому вы полностью доверяете. Это даст возможность всё-таки донести свою поддержку близким даже через трудности с собственными эмоциями. И, как бы банально это ни звучало, даже в такие тёмные времена, как сейчас, важно концентрироваться на хорошем.
— Стыд умирает, когда вы выносите его на свет. Нормально чувствовать радость прямо сейчас, но спросите: «как мне умножить эту радость? Как я могу использовать это, чтобы помочь другим людям?», — советует Хоус.
О страхе, стыде и других сложных чувствах. Практическое руководство
Сострадание и любовь — единственное, что можно противопоставить панике. Поэтому этот текст не про то, как выжить физически (тогда нужно прежде всего обеспечить свою безопасность). Он о том, как сохранить рассудок и внутренний мир, когда чувства перехлестывают через край. Так называемая «военная операция» — это зло для всех людей, вне зависимости от их политических убеждений, крови, расы, национальности, гражданства, гендера и других «разделителей». Мы все — люди, и это нас объединяет. И помнить об этом сейчас важнее всего. Поэтому сейчас мы обращаемся к психологии, которая призвана помогать каждому отдельному человеку.
1. Мне чудовищно стыдно за себя/свою страну/свою власть — как мне справиться с этим стыдом?
Противостояние государств и армий словно бы делит нас на своих и чужих, «плохих» и «хороших» — в психологии это называется расщеплением. Это защитная реакция психики, которая помогает нам не сойти с ума.
Расщепление делит мир на черное и белое и часто возникает в экстремальных ситуациях. Нашей психике удобно в целях самосохранения автоматически поделить мир на правых и виноватых. Так, мнения людей по-разному поляризуются в отношении политиков и государств. Получается, с политиками и государствами понятно: все-таки ответственность за войны несут те, кто их развязывает. Но почему, если вы не берете в руки оружие и не отдаете приказы, вы чувствуете себя виноватым и вам стыдно? И здесь важно поговорить про границы.
Реклама на РБК www.adv.rbc.ru
Дело в том, что мы определяем себя не только «через себя», но и через принадлежность к группе. Например, к очень большой группе. Например, «мы, россияне». И в мирное время эта принадлежность может не болеть, но в тот момент, когда «вам» из телевизора говорят, что «мы начинаем военную операцию», а в фейсбуке «вас» называют страной-агрессором, это внезапно очень и очень больно. Потому что тогда и вы — как будто бы «плохой».
По принципу принадлежности, а не за реально совершенные поступки. А быть плохим — стыдно.
Теперь давайте отмотаем все назад и вернемся в собственные границы. Здесь нужно вспомнить, что мы все — отдельные люди. И мы находимся в вынужденных обстоятельствах, которые нам не подвластны. На самом деле, ответственность всегда ограничена только той областью, которую вы непосредственно можете контролировать.
У нас всех есть какая-то своя жизнь, отдельная от «нашей страны». Друзья, близкие, родственники, работа, дети, кот. Там вы хоть как-то управляете ситуацией, а значит, несете ответственность и имеете обязательства. Сфокусируйтесь на важном и близком. В вашей отдельной жизни вы стараетесь принести ту пользу, на которую вы способны? Вам нечего стыдиться, вы не виноваты. Со стыдом есть вот какой парадокс: жертвы насилия часто чувствуют и стыд, и вину — это дает им хоть какое-то объяснение бессмысленности и жестокости происходящего, потому что принять то, что непредсказуемо и бесконтрольно, абсолютно невозможно.
То есть мы здесь как будто оказываемся этими самыми жертвами чужого насилия. Что тут можно сделать? Назвать происходящие вещи своими именами. Внимательно посмотреть на них. И сказать: это — не я!
Испытывать сильные эмоции — нормально для ненормальной ситуации. Но иногда беспокойство, стыд и вина нам нужны для чего-то. Прислушайтесь к себе: что они вам дают? Возможно, вам кажется, что если ничего нельзя сделать, то можно хотя бы беспокоиться. Или испытывать вину. Но конструктивно ли это на самом деле? Нет, потому что в итоге отнимает силы, спокойствие и сон, не принося никаких реальных результатов ни в вашу повседневную, ни в общественную жизнь. И здесь стоит снова ощутить, а что вы на самом деле можете сделать и за что вы на самом деле несете ответственность? Да, может быть, вы можете что-то сделать в общественном поле. Но снова: близкие, любимые, работа, дети, здоровье. И снова: это — ваша опора.
2. Мне ужасно: не могу работать, не могу дышать, страх затопил меня — что делать?
Тело реагирует на страх тремя известными способами: бей, беги, замри.
Если вы перестаете дышать — вы замираете. И начинается паника. Первое, банальное, но самое главное: дышите! Обратите внимание на дыхание. Насколько свободно движется диафрагма? Ребра, живот? Сделайте один длинный вдох носом и шумный выдох ртом. Повторите хотя бы два раза. Обращайте внимание на дыхание в течение дня, старайтесь его не задерживать, делайте глубокие вдохи и выдохи. Когда выдох длиннее, чем вдох, нервная система успокаивается.
Базовые вещи: пейте воду, ешьте по расписанию (поставьте будильник), двигайтесь — ну да, ходите пешком. Одевайтесь по погоде. Берегите сон. Он свят. Сон — штука сложная, поэтому просто обратите на него внимание. Расслабляйтесь и успокаивайтесь перед сном.
Постарайтесь ограничить количество новостей, насколько это возможно, может быть, читайте только те СМИ или экспертов, кому доверяете. Самые важные новости сами найдут вас. Проверено — работает.
Когда захватывает паника, дышите. Обращайте внимание на то, что вокруг вас, назовите про себя или вслух пять вещей, которые вас окружают.
Потрогайте несколько предметов, вслух опишите их фактуру, температуру, форму.
Проживайте ваши эмоции, не стесняйтесь их. Почему это важно? Потому что когда мы их подавляем или не понимаем, что с нами происходит, это чревато ощущением беспомощности и сильной тревогой — так считает современная психология. Как это сделать? Начните с дыхания. Не задерживая его, обратите свое внимание на тело и постарайтесь назвать, что вы чувствуете. Например: «живот сжимается, хочется свернуться клубком, дышать сложно, чувствую страх. Ком в горле: подступают слезы, грустно, жалко себя, всех». Называйте, плачьте, проживайте. Это не стыдно. Так действительно становится легче.
Кому-то необходим телесный контакт, чтобы успокоить нервную систему, кому-то важно быть в одиночестве и на природе, кому-то важно о ком-то заботиться. Общайтесь с теми, кто вас поддерживает. Обращайтесь к психологам. Помогайте себе так, как вам ближе.
Если вам важно действовать — поймите, а что конкретно вы можете сделать? Помочь другим? Помогайте! Работать? Работайте! Старайтесь не действовать из паники, попробуйте придумать себе план.
3. Ужасно переживаю за друзей/близких/ родственников/братский народ Украины, как с этим быть?
Это правда страшно и тревожно, потому что мы все взаимосвязаны, и у многих из нас близкие и родственники в Украине (у одного из авторов текста — тоже). То, что вы переживаете, — нормально. Плохая новость: бессилие и беспомощность прожить сложнее всего. Здесь пригодятся способы справиться со страхом. А еще когда ничего не остается, прожить это помогают вера и надежда на лучшее. Важно учитывать, что, если ваш близкий находится в остром стрессовом, шоковом состоянии, не делитесь с ним своей тревогой, не говорите о чувствах и не предлагайте подумать о хорошем. Предложите ему попросить помощи у окружающих — именно она ему и нужна.
4. Чувствую бессилие и беспомощность перед лицом судьбы — а с этим как справиться?
Парадоксально, но комментарии из первого и второго вопросов про стыд и страх помогут и здесь. Вы — опора для кого-то, а ваши обязательства и жизнь — опора для вас.
Если вам важно действовать — действуйте, но только взвесьте свои силы и, если возможно, последствия. Главное — стараться не действовать из паники.
Нам всем приходится жить в ситуации неопределенности, и важно найти, на что вы можете опираться. Например, на ваши ценности. На своих родственников, которые пережили войну, и много чего еще. На силу духа. На собственный и коллективный человеческий опыт. На то, что никакие вооруженные конфликты в истории не длились бесконечно, а историческая правда однажды становилась известна.
5. Зарубежные друзья/коллеги/близкие обвиняют меня в пассивности и бездействии. Злюсь, стыдно — как быть с их мнением?
Никто не имеет права вас винить и стыдить. Вероятнее всего, когда вас стыдят, те, кто это делает, сами с трудом справляются со своими чувствами.
Сейчас очень важно помнить о том, что мы все — люди, мы все находимся в очень неопределенной и тревожной ситуации, ситуации сильнейшего стресса. Сложно всем. Разные эмоции, которые возникают, нормальны и объяснимы.
При этом если мы не всегда можем контролировать свои эмоции, то поведение — можем.
Что с этим делать? Стараться не поддерживать агрессию там, где можно не поддерживать, — хотя бы в разговорах брать паузу, прежде чем ответить, не делиться на группы «свои — чужие». Это требует большой внутренней работы и не всегда просто.
Ясно одно: как люди мы точно способны мыслить, чувствовать и сострадать — и это главное.
Наш компас земной. Что такое надежда и почему она так важна?
Теги: психология
Знаете ли вы, что стыд — это не эмоция?
Стыд — это не совсем чувство.
Стыд — это человеческое переживание, подобное депрессии или беспокойству. Он также часто является обезболивающим средством.
Это несознательный процесс. Вы не думаете про себя: «Ой, мне просто будет стыдно, чтобы онеметь».
Если вы испытали чувство стыда (а оно, вероятно, у вас есть), вы знаете, что на самом деле это вовсе не заставляет вас чувствовать себя оцепеневшим.
Вот как это работает:
Это интенсивное переживание, способное отвлечь ваше внимание от лежащей в его основе, основной эмоции.
Примером тактики отвлечения внимания является ситуация, когда кто-то говорит: «Ну, я просто ужасный человек», чтобы закончить или прервать спор.
Внезапно вам приходится иметь дело с этим заявлением, а не с тем, чтобы обратиться к настоящей теме разногласий. Точно так же стыд отвлекает наше внимание от реальной проблемы: возникающего основного чувства, которое обычно неприятно.
Имеет ли это смысл?
Брене Браун, автор бестселлеров Rising Strong and Daring Greatly, называет себя исследователем стыда. Ее выступление на TED «Сила уязвимости» — одно из самых просматриваемых выступлений на TED (как упоминалось ранее, оно набрало 30 миллионов просмотров). В своей книге Rising Strong она говорит:
Разница между виной и стыдом заключается в том, как мы разговариваем сами с собой.
Стыд — это фокус на себе, а вина — на поведении. Это не просто семантика. Есть огромная разница между «я облажался» (вина) и «я облажался» (стыд). Первое — это принятие нашей несовершенной человечности. Последнее, по сути, является обвинением самого нашего существования.20
Стыд — одно из самых невыносимых переживаний для многих людей, наряду с одиночеством.
Если мы посмотрим, что говорит Брене Браун, то поймем, почему. В нем заложено сообщение о том, что с вами что-то не так; человек, которым вы являетесь, в вашей основной сущности. Вот почему стыд заставляет людей прятаться.
Обычно мы не хотим, чтобы другие видели, что мы ужасный человек. Поэтому, если мы не хотим, чтобы другие люди видели, что мы ужасный человек, мы собираемся спрятать те части себя, которые заставляют нас стыдиться, под глубоким прикрытием.
Чем может помочь стыд?
Полезно определить чувство стыда, потому что это дает вам возможность понять, что вы придерживаетесь мнения о себе, которое лишает вас сил.
Мы все держим эти вещи внутри; в этом плане никто не особенный. Важно помнить, что стыд полезен в том смысле, что дает вам возможность исправить то, что крадет вашу личную силу.
Самое дикое в стыде то, что его на самом деле легко обезоружить. Продолжайте читать, чтобы понять, что я имею в виду.
Способы выявления стыда
Мы часто не осознаем, когда придерживаемся ложных убеждений о себе, пока это не вызывает проблемы, точно так же, как мы можем не распознавать, когда придерживаемся ложных убеждений в целом.
Способ, которым мы можем распознать стыд, — это наша система обмена сообщениями: наши мысли, чувства и поведение.
Как ощущение в теле:
В случае со стыдом вы, несомненно, почувствуете неприятное ощущение, которое, вероятно, вы постараетесь смягчить. Сначала вы можете испытать это как сопротивление.
Иногда я ощущал это в верхней части желудка, как ощущение «гниения», если это имеет смысл. Это может заставить вас съежиться или покраснеть или даже заставить вас издать громкий звук.
Вы буквально можете не выдержать этого.
Как мысль:
Если это проявляется как мысль, это может быть «горячая» мысль. Другими словами, ваш разум касается его, и вы тут же отходите от него, как быстро отдергиваете руку от горячей плиты. Или, как только вы коснетесь мысли, которая вызывает стыд, у вас может сразу же возникнуть плохое настроение. В результате может появиться раздражительность, потому что раздражительность создает пространство и отталкивает людей. Это именно то, чего хочет стыд: чтобы никто этого не видел.
Как поведение:
Это может выглядеть как сокрытие или упущение чего-либо, сохранение тайны о том, что вы сделали, или почему вы думаете, что с вами что-то не так. Вы можете прервать разговор. Или вы можете избегать определенных тем, людей или мест.
Как справиться со стыдом
ПЕРВЫЙ: Определите, что стыд присутствует.
Вы можете сделать это, следуя подсказкам в разделе выше.
ВТОРОЕ: Как только вы поймете, что стыд приближается, проверьте свои мысли.
Вы хотите выяснить, что не соответствует действительности в том, что вы думаете о себе.
Вы хотите перейти от мыслей вроде «Я облажался» и перестроить их в сторону мыслей типа «Я облажался». Так вы начнете избавляться от стыда.
Вот что предлагает Брене Браун в Rising Strong:
ПЕРВЫЙ: Разговаривайте с собой так же, как с любимым человеком.
Да, вы ошиблись. Вы человек.
Вам не нужно делать это так, как это делают все остальные.
Исправление и возмещение ущерба поможет. Отвращения к себе не будет. (стр. 21)
ВТОРОЕ: обратитесь к тому, кому вы доверяете, — к человеку, который заслужил право выслушать вашу историю и способен проявить сочувствие.
Как говорит Брене, некоторые из этих действий могут показаться нелогичными, особенно второе действие.
Но на самом деле, как только мы проливаем свет на то, что вызывает стыд, оно теряет свою власть над нами.
Это похоже на волшебство.
Поверь мне, я сопротивлялся этому много раз.
Каждый раз, когда я рассказываю о том, через что я прохожу, с кем-то, кто заслужил право услышать мою историю, мой стыд растворяется.
В защиту стыда: лица эмоций | Отзывы | Философские обзоры Нотр-Дама
Нападки на определенные эмоции (или эмоции в целом) как на морально негативные имеют долгую историю, и трудно представить какую-либо эмоцию, которая в какой-то момент не была объектом такой критики. В последнее время стыд и отвращение стали двумя основными эмоциями, подвергающимися нападкам (Nussbaum, 2004). Жюльен Деонна, Раффаэле Родоньо и Фабрис Терони защищают моральную ценность стыда от растущей волны критиков, которые осуждают его как морально неуместный или морально плохой. В отличие от многих защит определенных эмоций, которые защищают один набор эмоций, принижая или очерняя другие, они проводят черту и предлагают защиту от стыда, которая не перекладывает вину за предполагаемые негативные моральные последствия на другие эмоции.
Хотя я поставлю под сомнение ряд их упущений и эксцессов, я считаю, что они в значительной степени успешны в достижении своих самых общих целей и что эта книга считается одним из лучших философских междисциплинарных трактовок эмоций в новейшей литературе.
Четыре части книги (1) представляют доводы против стыда как полезной моральной эмоции, (2) представляют свою собственную теорию стыда и защищают ее от критики, изложенной в первой части, (3) спасают истины, связанные с критикой стыда. (такие как большая тяжесть стыда и особая связь с самим собой), показывая, как это можно объяснить в рамках их собственной теории, и, наконец, (4) рассмотрение стыда в общественном достоянии, включая юридические наказания за позор и роль стыда в возмещении ущерба и примирение. Я сосредоточу свое внимание на первых трех частях. Четвертая часть, безусловно, достойна прочтения, но именно в более ранних частях они представляют свои основные взгляды на стыд, и именно их я хочу затронуть. Кроме того, я сосредоточу свое внимание на тех различиях, концепциях и аргументах, которые наиболее важны для моих конструктивных или критических замечаний, отложив многие другие из соображений экономии места.
Часть первая посвящена изложению и оценке аргументов в пользу точки зрения, что стыд является морально проблематичным, с упором на «две догмы» в критической литературе. Первая догма формулирует «социальную концепцию стыда», т. Е. Что стыд — это по существу социальная эмоция, для возникновения которой требуется фактическое или воображаемое присутствие других. Это утверждение приводит критиков стыда к выводу, что стыд морально поверхностен или неуместен в своей зависимости от ценностей других. Первая догма содержит три тесно связанных направления аргументации. Первая ветвь утверждает, что стыд всегда навязывается нам извне в результате суждений других, независимо от наших собственных ценностей, и что такие порожденные извне суждения конституируют стыд, а не просто предшествуют ему. Авторы называют это «радикальной гетерономией» (в отличие от «автономии») стыда. Это ставит под сомнение моральный статус стыда по той очевидной причине, что подобная реакция предполагает полную зависимость от внешних ценностей и, как таковая, может привести к поведению, которое не соответствует выбранным нами ценностям и/или автономным моральным действиям.
.
Вторая ветвь первой догмы утверждает, что стыд по существу и исключительно включает в себя оценку внешнего вида человека перед аудиторией. Здесь опасность заключается не (просто) в том, что на нас могут влиять чужие ценности, а скорее в том, что связанные с ними личные ценности, такие как забота о внешности, репутации или частной жизни, являются поверхностными соображениями без нравственной глубины. Третье направление утверждает, что стыд включает взгляд на себя от третьего лица, будь то взгляды конкретных людей или более абстрактно. Это может быть проблематично, поскольку может исключить возможность эпизодов стыда, вызванных оценкой наших ценностей и нарушений от первого лица, которые, как утверждают авторы, возможны и фактически необходимы для возникновения стыда. Общая основная проблема, поднятая тремя направлениями первой догмы, состоит в том, что они ставят под сомнение автономию агента в переживании стыда.
Вторая догма утверждает, что стыд не только морально нейтрален или неуместен, но и морально плох сам по себе.
Аргумент в пользу этой догмы состоит в установлении связи между стыдом и поведенческими или психологическими тенденциями, которые сами по себе рассматриваются как аморальные или порождающие аморальное поведение. К ним относятся, среди прочего, предполагаемая связь стыда с гневом, тревогой, депрессией, сокрытием и уходом в себя, отсутствием сочувствия и уклонением от ответственности. Здесь стыд часто противопоставляется вине, которую многие рассматривают как морально положительную эмоцию, которая ведет к возмещению ущерба, сочувствию и просоциальному сосредоточению на других и основана на действиях, а не на сокрушительном осуждении глобального «я».
Во второй части авторы критикуют существующие представления о том, как стыд относится к личности, в частности идею о том, что стыд направлен на «глобальное я» и что это слишком суровое суждение, чтобы играть положительную роль в моральном поведении или самости. -реформа. Для этого они проводят различие между «ценностями» и «нормами».
В то время как нормы относятся к действиям и сформулированы в терминах деонтологических запретов по принципу «все или ничего», ценности допускают степени и конкретизируют или экземплифицируют более глубокие черты. Следовательно, нарушения ценностей или воплощение обесценивания — это свойства, которые относятся именно к чертам личности, а не к чертам действий. Следовательно, они утверждают, что стыд основан на ценностях, а вина — на нормах. Чтобы прояснить отношения между стыдом, ценностью и собой, они исследуют различные аспекты личности, на которые может быть направлен стыд. К ним в первую очередь относятся такие вещи, как уважение, достоинство, честность и приверженность нашим основным обязательствам, отсутствие которых, по их мнению, угрожает личности или свободе воли человека. Они приходят к выводу, что некоторые из этих концепций указывают в правильном направлении, но что эти черты личности слишком фундаментальны или всеобъемлющи, чтобы объяснить случаи, когда только неудачи в отношении определенных ценностей вызывают стыд, оставляя другие нетронутыми, что, по мнению авторов, возможно.
аргументация необходима для объяснения многих очевидных случаев стыда.
В главе 4 Деонна, Родоньо и Терони развивают описание стыда, сохраняя ряд характеристик, которые они одобряют, не поддерживая объяснения этих характеристик критиками. По мнению авторов, агент будет испытывать стыд тогда и только тогда, когда: (1) люди приходят, чтобы использовать его черту или действие, чтобы проиллюстрировать полную противоположность значимой для себя ценности; (2) они понимают это как указание на явную неспособность по отношению к требованиям этой особой ценности; (3) эта неспособность различительна в том смысле, что она состоит в неспособности экземплифицировать, хотя бы минимально, эту ценность. Первое и третье условия предлагают объяснение того, почему стыд серьезен, не будучи всеобъемлющим, в то время как второе показывает, как стыд касается себя и идентичности, не затрагивая всего глобального «я», а именно, стыд сосредоточен на наших общих способностях или характере, поскольку они связаны.
к определенным ценностям, а не к конкретным действиям, как в случае вины.
Ключевыми понятиями здесь являются понятия «полярная противоположность», «самостоятельно», «недееспособность», «пример» и «минимальный порог» для поддержания ценности. Авторы утверждают, что требование «самоуместности» ценностей исключает критику стыда, основанную на его гетерономии, и действительно подразумевает, что стыд полностью автономен. Воспринимаемый по принципу «все или ничего», глобальный характер стыда эксплицируется с точки зрения порога субъекта для того, что считается «минимально экземплифицирующим» ценность, ниже которого он не может оставаться привязанным к этой ценности. Падение ниже такого порога, считают они, является примером «полярной противоположности» такого значения, и такое падение является более серьезным, чем просто совершение неправильного действия. Эта серьезность усугубляется тем фактом, что субъект испытывает полную «неспособность, основанную на характере», соответствовать минимальным стандартам самозначимых ценностей.
Отвергая сильную социальную концепцию стыда, авторы допускают ряд способов, с помощью которых стыд можно назвать собственно социальным, сохраняя при этом его автономию и моральную значимость. К ним относятся случаи, в которых речь идет о репутации или частной жизни, которые по своей сути являются социальными ценностями и которые могут быть законными моральными проблемами, вопреки аргументам критиков. Кроме того, они признают, что стыд часто может быть вызван присутствием других, которые могут сделать наши недостатки заметными для нас самих способами, которые мы сами не замечаем. Наконец, они отмечают, что стыд может быть «тривиально социальным» из-за того, что мы учимся на месте .
Затем авторы переходят к защите стыда от второй догмы, согласно которой стыд морально плох из-за его поведенческих и психологических последствий. Что касается гнева, они утверждают, что эмпирическая литература, призванная раскрыть эти связи, правильно интерпретируется как вызывающая «унижение», а не как собственно стыд, где унижение является ответом на преднамеренные и чрезмерные усилия других вызвать стыд или унижение.
В таких случаях они утверждают, что гнев может быть полезной и моральной реакцией, отражающей приверженность таким ценностям, как справедливость или доброта. Однажды разделенная таким образом, связь стыда и гнева в значительной степени растворяется в связи унижения и гнева, которая может быть морально оправдана. Что касается предполагаемой связи стыда с отсутствием эмпатии, они утверждают, что стыд предполагает эмпатию , поскольку наши нарушения самозначимых ценностей выражают нашу заботу, заботу и т. д. о других.
Окончательный вывод авторов состоит в том, что, хотя стыд действительно морально нейтрален по отношению к ценностям, которые он передает, он, тем не менее, является нейтральной нормой моральной добродетелью , лежащей в основе способности быть полностью нравственным. Когда эпизоды стыда выявляют недостаток, они проявляют «полу-добродетель», поскольку отражают привязанность субъекта к ним, и в то же время их осознание того, что они не могут поддержать это.
Учитывая, что стыд связан с глубоко укоренившимися чертами нашего характера, стыд способствует саморефлексии над этими чертами и может подтолкнуть человека к самореформированию по отношению к нарушенным ценностям.
Здоровое чувство стыда приводит к «предполагаемому стыду» в ожидании определенных аморальных поступков, которые могут помешать нам совершить эти действия. В таком случае авторы утверждают, что мы можем считать стыд морально необходимой «полноценной добродетелью». Учитывая его чувствительность к другим, долгосрочные поведенческие последствия стыда не наносят вреда межличностным отношениям, а скорее проявляют наши связи с социальными сетями и ценностями, которые их структурируют, и способствуют возобновлению или продолжению интеграции.
Некоторые из моих критических замечаний можно сформулировать, отметив, во-первых, что книга выиграла бы от более широкой культурной перспективы. Роль, которую играет стыд, и лежащая в его основе психологическая динамика могут значительно различаться в разных культурах (Wong and Tsai 2007; Shaver and Edelstein 2007).
Например, во многих коллективистских азиатских странах стыд является гиперпознанным, что отражается в обилии понятий и терминов стыда, а практика стыда является общепринятой и общепринятой. Границы «я» и его автономии по отношению к обществу также могут быть разными. В коллективистских культурах больше внимания уделяется групповым благам и требованиям, а самоощущение кажется более широким и всеобъемлющим, смещая примат идентичности в сторону группы, а не индивидуума. Такие культуры также с большей вероятностью одобряют конформизм как социальную добродетель. Хотя я думаю, что многое из того, как авторы трактуют стыд, в равной степени применимо и к коллективистским обществам, есть ряд основополагающих принципов, которые они принимают, и которые, как мне кажется, отражают склонность к индивидуалистическому мышлению, особенно их представления о себе и автономии.
Я сосредоточусь на их требовании автономии, где я полагаю, что авторы могут чрезмерно корректировать свои ответы на две догмы, добавляя силу своим выводам, что не является необходимым или оправданным.
Например, в ответ на утверждение, что стыд всегда гетерономен, они утверждают, что стыд никогда не бывает гетерономным. Как уже отмечалось, они мотивированы утверждать, что стыд никогда не бывает гетерономным, в ответ на угрозу, что гетерономия подразумевает моральную поверхностность, неуместность или, по крайней мере, ценностную нейтральность. Однако их общее представление о стыде как о морально значимом, но морально нейтральном по отношению к конкретным ценностям независимо обладает ресурсами, чтобы противостоять этой критике. Тот факт, что стыд может быть гетерономным, морально нейтрален по отношению к влиянию, которое мы принимаем, но может иметь моральное значение, поскольку позволяет нам учиться новым ценностям у других.
Следовательно, я не согласен с тем, в какой степени мы автономны или должны быть автономны в нашем моральном выборе. Никто, кроме самых догматичных из нас, не уверен в своих моральных суждениях или глубинной структуре наших ценностей. Следовательно, нравственная жизнь — это непрерывный процесс сдержек, противовесов и диалогов, предполагающий глубокую чувствительность и уважение к точкам зрения, ценностям и т.
д. других людей или групп. Такое смирение, чувство стыда и культивируемая нравственная неуверенность необходимы, если мы хотим стремиться к нравственному росту. Это многое допускают Деонна, Родоньо и Терони, но я полагаю, что такие соображения подразумевают, что чувство стыда за нарушение моральной ценности, которую мы не совсем понимаем, может быть ценным, и такие сдвиги обычно происходят извне. Это очень важно для обучения, поскольку учителя учат не только указывая на наши неудачи в соблюдении стандартов, но и указывая на то, какими ценностями нужно обладать в первую очередь, о которых мы можем не иметь ни малейшего представления. Следовательно, способность к обучению подразумевает готовность открыться и эмоционально посвятить себя суждениям или ценностям других. Эмоции часто приводят к пониманию ценностей как таковых, что не означает (обязательно) того, что эмоция сама по себе порождает ценность, а скорее то, что опыт стыда побуждает нас исследовать самих себя и рассматриваемые ценности, что может предшествовать полному осознанию.
понимание их.
Авторы, вероятно, ответят, что автономию стыда можно поддерживать в таких случаях, апеллируя к ценностям более высокого порядка в таком обучении (например, уважать мнение экспертов). Однако саморелевантные ценности здесь довольно общие и получают более тонкое содержание только благодаря конкретным моральным решениям, суждениям или ценностям, которые мы принимаем. Соответственно, иногда разумно признать собственную несамостоятельность, а не только в экстремальных обстоятельствах, «когда тебя забирают». В повседневной жизни, на различных уровнях важности, мы можем быть действительно не уверены в том, что подразумевают наши собственные ценности, или как разрешить конфликт между ними, или есть ли у нас необходимые знания, опыт, точка зрения или эмоциональный баланс, чтобы сделать правильный выбор. решение. Или мы можем изучать новый набор ценностей и полагаться на авторитеты в этой области. Следовательно, бывают моменты, когда мы можем или даже должны принимать ценности других и соответствующим образом управлять своим поведением.
Я полагаю, что такие решения являются морально оправданными случаями гетерономии.
Несмотря на то, что они противоречат многим утверждениям авторов, я считаю, что эти идеи могут быть учтены в их общих целях и вплетены в некоторые свободные нити их аргументов, которые указывают в этом направлении. Одна из этих открытых тем касается роли стыда в развитии. В трех местах книги (стр. 8, 24, 153) авторы (и даже оригинальные мыслители, утверждающие, что гетерономия стыда морально проблематична) допускают, что гетерономный стыд может иметь важное значение для морального развития, но подразумевают, что такая чувствительность и соответствие чужим ценностям — это ограниченный этап, после которого от зрелых моральных агентов ожидается автономия. Я бы сказал, однако, что такая «открытость» развития сохраняется (и остается потенциально морально выгодной) во взрослой жизни. В любом случае, хотя они могут не согласиться с деталями моего объяснения того, как гетерономия может служить морально полезным средством изучения новых ценностей, они должны иметь некоторое представление о том, как это может происходить в развитии.
Чтобы отрицать подобную открытость по отношению к взрослым, нам потребовалось бы более ясное объяснение того, почему, как и когда это гетерономное обучение перестает быть морально законным и должно быть заменено автономией.
Вторая открытая ветвь проявляется в обсуждении авторами законных смыслов, в которых мы можем испытывать стыд за других (стр. 113). По их словам, такие дела делятся на четыре класса. Они считают первые два, (i) эмоциональное заражение и (ii) образную проекцию, относительно беспроблемными, но продолжают задавать более сложный вопрос, а именно. «Влияет ли стыд за кого-то еще на нашу собственную идентичность, определяемую в терминах само- релевантных ценностей?». Они также указывают на два дополнительных класса стыда для других: (iii) ассоциация с постыдными действиями или людьми, и мы можем чувствовать стыд за других, потому что (iv) «есть ценности, которых мы придерживаемся напрямую, и «встроенные» ценности, которых мы придерживаемся». косвенно, потому что мы любим или глубоко уважаем кого-то другого», где стыд за других — это «негативное восприятие чужой самооценки, отраженной в этих встроенных ценностях» (стр.
113). В связи с этим они заявляют в нескольких местах, что нет ничего гетерономного в уступке другим, например, экспертам. Я точно не знаю, что здесь означают «встроенные ценности», которые не захвачены заражением, воображаемой проекцией или ассоциацией. Однако представление о ценностях, которых придерживаются косвенно, благодаря любви, уважению, доверию и т. п., по-видимому, допускает, что мы сами можем испытывать стыд в ответ на нарушение нами таких косвенно поддерживаемых ценностей, и что принятие или изучение более конкретные «встроенные ценности» в результате встраивания либо в более общие самозначимые ценности, либо в рамки, созданные морально значимыми аффектами, могут объяснить, как работает гетерономный стыд и почему он может быть морально полезным.
В этой книге есть много других вещей, которые можно похвалить и покритиковать. Это окажется ценным чтением для всех, кто интересуется эмоциями и их ролью в морали.
ССЫЛКИ
Эдельштейн, Р. С., и Шейвер, П.
Р. (2007). Кросс-культурное исследование лексических исследований самосознательных эмоций. Эмоции самосознания: теория и исследования , Дж. Л. Трейси, Р. В. Робинс и Дж. П. Тангни (ред.), 194–208. Гилфорд Пресс.
Нуссбаум, MC (2004). Прятаться от человечества: Отвращение, стыд и закон . Издательство Принстонского университета.
Вонг, Ю., и Цай, Дж. (2007). Культурные модели стыда и вины. Эмоции самосознания: теория и исследования , Дж. Л. Трейси, Р. В. Робинс и Дж. П. Тангни (ред.), 209–223. Гилфорд Пресс.
Стыд — эта эмоция тайно правит вашей жизнью?
Автор: John Hain
Стыд — это слово, которое мы приписываем многим значениям. Мы говорим, что нам «стыдно», если мы ошибаемся на работе или разочаровываем партнера. Или «не позорь меня», если кто-то нас унижает.
Приведенные выше примеры действительно говорят о чувстве вины – – нашем осознании того, что наши действия расстроили других.
Стыд может быть вызван неудачным выбором действий или вашей виной, но он не зависит от них.
Так как же мы можем определить стыд?
Стыд — это болезненное, глубоко негативное и всегда присутствующее (если иногда отрицаемое) чувство, которое вы испытываете по отношению к себе и своей ценности. В своей самой сильной форме стыд заставляет вас чувствовать, что вы повреждены и неисправимы и никогда не будете такими же хорошими, как окружающие. Возможно, самая большая из всех эмоций, стыд часто является настоящей «главной эмоцией», скрытой за другими эмоциями, такими как печаль и гнев, и поддерживающими их.
Как узнать, страдаю ли я тайно от стыда?
Вы можете проявлять стыд следующим образом:
- Когда вас что-то расстраивает, вы испытываете сильное желание спрятаться или исчезнуть
- Вы сосредоточены на том, чтобы не совершать ошибок и не делать того, что расстраивает других
- Если вас критикуют, вы очень обижаетесь (вас обвиняют в чрезмерной реакции)
- : Вы втайне беспокоитесь, что вы никому не понравитесь, если узнают «настоящего вас»
- Вы скрываете что-то о себе или ведете себя по-разному с разными людьми
- Вы можете быть отличником или перфекционистом, но никогда не чувствуете себя достаточно хорошо
- У вас есть тайные мысли, что вы ужасный человек
- Когда вы впадаете в депрессию или впадаете в депрессию, у вас могут возникнуть мысли, что умереть будет легче
Автор: Валерия П.
Но если вы сильно оторваны от своих чувств и мыслей, у вас может возникнуть проблема со стыдом, которая проявляется в различных формах самозащиты , типа-
- защищаясь «это не то, что меня просили сделать, откуда мне было знать»
- постоянно обвинять других
- утверждаешь, что тебя ничего не волнует
- решить, что вы выше обычных эмоций и проблем
- сведение к минимуму реакции других на вас («Я не знаю, почему вы придаете этому такое большое значение»)
Почему мне так стыдно?
Глубокий стыд, часто называемый «стержневым стыдом», возникает из-за очень тяжелых переживаний, которые подрывают ваше чувство собственного достоинства до такой степени, что вы чувствуете себя поврежденным и не подлежащим ремонту.
Чаще всего переживания, ведущие к чувству стыда, связаны с детской травмой , например –
- родитель или опекун, который постоянно вас критиковал
- пренебрежение или оставление без внимания, в том числе эмоциональное пренебрежение
- ненадлежащее или суровое наказание
- родитель-алкоголик или наркоман
- смерть брата или сестры в молодости
- среда религиозного фанатизма
- физическое насилие
Стыд также часто связан с сексуальным опытом в молодости.
Это может быть история сексуальной активности с раннего возраста, прежде чем у вас появилась настоящая уверенность или чувство собственного достоинства, или это может быть то, что вы подверглись сексуальному насилию. Стыд также может развиться в более позднем возрасте, если произойдет травма, которая глубоко угрожает вашему самоощущению. Это включает в себя то, что вы стали жертвой преступления или нападения, или несчастного случая, за который вы чувствуете ответственность.
Борьба со стыдом – как это влияет на вашу жизнь?
Автор: Тьерри Эрманн
Стыд имеет тенденцию вести себя как пара цветных очков, в которых вы видите весь мир и не можете их снять (но, к сожалению, они не розового цвета).
В вашей карьере стыд может либо повлиять на ваш прогресс, либо вызвать сильный стресс. Небольшая критика со стороны начальника по поводу презентации может стать тем, из-за чего вы потеряете сон, а шутка о содержании вашего стола может заставить вас чувствовать себя не в состоянии общаться с коллегами.
И стыд часто оставляет вас с низкой самооценкой, что означает, что либо вы не пытаетесь работать на той работе, на которую действительно способны, либо вы переутомляетесь, чтобы проявить себя, а это означает, что в остальной части вашей жизни не хватает баланса, и у вас есть перфекционистские тенденции.
Стыд также может означать, что вы никогда не позволите себе преуспеть , что противоречит вашему скрытому убеждению, что вы недостойны и ущербны. Результатом является проблема с промедлением и заметная неспособность достичь поставленных целей.
В отношениях стыд — разрушительная сила. Некоторые люди с глубоким чувством стыда обнаруживают , что у них есть страх перед близостью. Поэтому они прыгают от одних отношений к другим или остаются в одних отношениях, но с изнурительной моделью «тяни-толкай». В некоторых случаях стыд может заставить вас оставаться в созависимых или даже оскорбительных отношениях, подтверждая ваше постыдное представление о том, что вы не достойны таких хороших вещей, как любовь.
Стыд также может вызвать сексуальные проблемы.
В социальном плане вы можете столкнуться с трудностями, чтобы быть полностью самим собой , всегда ведете себя счастливее, чем вы есть на самом деле, или что вы постоянно конфликтуете с другими, что происходит из-за вашей склонности к обороне, движимой стыдом. Опять же, стыд может привести к дружбе с людьми, которые не признают вас или не относятся к вам хорошо, или к отношениям, в которых вы удовлетворяете потребности других и избегаете своих собственных.
Стыд и связанные с ним психологические расстройства
Автор: Grey World
Стыд может означать, что вы страдаете от негативных мыслей, которые вызывают у вас депрессию и тревогу.
Вы можете попытаться спрятаться от таких негативных мыслей и чувств о себе, используя поведение, вызывающее зависимость, такое как алкоголизм или злоупотребление наркотиками, половое сношение или переедание.
Или ваш стыд может привести к тому, что вы захотите причинить себе вред, что может проявиться в виде членовредительства или расстройства пищевого поведения.
У некоторых людей подавленный стыд выливается в проблемы с управлением гневом, дорожную ярость или даже насилие в семье по отношению к другим.
Стыд также был связан с такой чертой личности, как нарциссизм. В некоторых случаях, если стыд настолько силен, что человек чувствует себя вынужденным скрывать свою предполагаемую «слабую» личность, может развиться нарциссическое расстройство личности, означающее, что грандиозность и сила используются для сокрытия стыдливой личности.
Что мне делать, если я страдаю от стыда?
Хронический стыд, как уже говорилось, уходит своими корнями в тяжелые детские переживания, из-за которых у вас остались разрушительные основные убеждения о собственной ценности.
Таким образом, если эти переживания не будут распознаны и обработаны, практически невозможно просто «избавиться» от чувства стыда и неадекватности и всего поведения, которое они вызывают.
Здесь вступает в действие психотерапия. Психологическая терапия разговором разработана с самой целью помочь вам раскрыть прошлый опыт, который повлиял на то, как вы относитесь к себе в настоящем.