Субкультуры современности: особенности и влияние на личность подростков
От хиппи до хипстера — как в России появлялись и исчезали молодежные субкультуры. 07.03.2023 г. Телеканал «Краснодар»
От хиппи до хипстера — как в России появлялись и исчезали молодежные субкультуры. 07.03.2023 г. Телеканал «Краснодар» Прямой эфирМама, я покушал! 6+НЕДЕЛЯ В КРАСНОДАРЕ 12+Блин.ком 16+Благие вести 6+Православная Кубань 6+Всякая кухня 6+НЕДЕЛЯ В КРАСНОДАРЕ 12+Магия вкуса 12+НЕДЕЛЯ В КРАСНОДАРЕ 12+Стас Михайлов. Народный корпоратив 12+В бегах 12+07.03.2023 19:51
Граффити с логотипом известной панк-группы — кумира поколения рокеров. Фото: телеканал «Краснодар»Читать Телеканал Краснодар в новостях:
Молодые люди, подростки всегда старались объединяться в группы по музыкальным предпочтениям и мировоззрению.
Субкультурная революция
В СССР субкультуры появились во второй половине прошлого столетия. Стиляги — любители джаза, ревностно следовавшие западной моде, миролюбивые хиппи, бунтари-рокеры — это одни из самых популярных движений в советское время.
Настоящий субкультурный «бум» произошел в России в начале 90-х. Под воздействием заграничной массовой культуры в стране зарождались все новые и новые движения. На улицах крупных городов начали появляться реперы
или хип-хоперы. Несложно догадаться, что свое название они получили от жанра музыки, стремительно набиравшего популярность за океаном. Молодые люди писали собственные текста, сочиняли ритмичные «биты» и даже снимали клипы на свои песни. Не только реп, но и альтернативный рок породил одну из популярных субкультур в России. «Гранжеры» до дыр заслушивали кассеты группы Nirvana и во всем старались подражать ее солисту — Курту Кобейну.
Сегодня эта субкультура до сих пор существует, хоть она и немного смешалась с другими движениями.
Были и довольно мрачные, депрессивные субкультуры. Например, готы — ярые фанаты темной эстетики. Пессимистичное мировоззрение соответствовало их стилю, музыкальным предпочтениям и образу жизни. Разодетые во все темное, нередко с черным макияжем на лице и пирсингом в носу или ушах они всегда невольно привлекали к себе внимание прохожих на улицах городов. Не менее удивленные взгляды удостаивались представили субкультуры эмо. Внешне они были очень похожи на готов, но их образы дополняли розовые элементы в клеточку и полосочку — шарфики, носки, свитера и другие. Нередко подростки возвращались домой с синяками и ссадинами, ведь между представителями субкультур шла настоящая война. А за что? Даже сейчас никто не может ответить на этот вопрос.
Существовали и другие субкультуры: более мирные, например, «ролевики», читающие Толкиена и разыгрывающие между собой шуточные фантастические сражения, и довольно агрессивные такие как «скинхеды» — бритоголовые парни, устраивающие разборки с представителями других группировок.
Здесь и сейчас
Шло время, и какие-то старые субкультуры исчезали, а другие смешивались с другими подростковыми движениями или трансформировались. Миролюбивые «инди» — любители творчества и расслабляющей музыки в 2010-х приняли идеологию движения хиппи и стали «хипстерам». Это те самые парни, которые собирались в клетчатых рубашках, вязанных шарфах и шапочках в лофт-кофейнях. Примерно тогда же появились «винишко-тян». Особую любовь представительницы («тян» с японского означает «девушка») субкультуры питали к одноименному алкогольному напитку и интеллектуальной литературе. Узнать их можно было по стрижке под каре, очками без диоптрий и макияжу — стрелкам и темной помаде. Эти субкультуры уже утратили свою популярность, и их представителей не так часто встретишь на улицах наших городов.
На их место встали современные молодежные движения. Одна из таких — «электронная» субкультура под названием «e-boy/girl».
Буква «е» — это сокращение от английского «electronic». Представители этой субкультуры — подростки, ушедшие в Интернет и посвятившие себя ремеслу блогера. В одежде и стиле «элеткроники» смешивают элементы многих движений «эмо», «гранж», «софт», «панк»… Запутаться можно! Но увидев однажды, вы их точно не сможете забыть.
Удивительно, но не все подростки любят выразительно и ярко одеваться. Представители субкультуры, получившей название «тёмная академия» предпочитают одежду неярких, темных тонов. Эстетика этого движения вдохновлена атмосферой старомодных высших учебных заведений. Представители этой субкультуры стараются подражать студентам романов вековой давности — одеваются в классическую одежду неброских цветов, читают художественную литературу и проводят время за философскими беседами. В гардеробе фаната «темной академии» обязательно должно быть длинное пальто, свитер, классические брюки или юбка черного или оттенков бежевого, коричневого или серого цветов.
Увлекается современная молодежь и аниме (японской анимацией). Субкультура «dead inside» зародилась всего несколько лет назад, но сразу обрела популярность среди российских подростков. С английского это выражение переводится как «мертвый внутри». Депрессивные подростки увлекаются аниме, видеоиграми и русским репом. «Дед инсайды» признаются, что в жизни их ничего не интересует, все кажется унылым. Часто они переживают без весомого повода. Одеваются они так же необычно: длинные, черные или белые волосы, клетчатые брюки, темная верхняя одежда.
Кажется, что молодые люди только и занимаются тем, что выдумывают все новые и новые движения. Старшее поколение часто ругает подрастающее, упрекая его в легкомысленности и инфантилизме. На мой взгляд, совершенно несправедливо.
Ведь сегодня бывшие рокеры, когда-то игравшие в студенческой группе и мечтавшие о карьере звезды мировой сцены, ходят на работу и воспитывают собственных детей.
#молодежь #образование #музыка #подростки
Автор: Веретельников Дмитрий
Главная Видео ТелепрограммаКуда исчезли субкультуры? / Хабр
Ещё не так давно молодёжные субкультуры зримо присутствовали на улицах и выглядели неотъемлемой частью современной городской жизни.
Готы, панки, эмо, хиппи, рэперы и иже с ними легко опознавались в любой толпе. Однако в начале 2020-х от этого многообразия, кажется, мало что осталось. Иногда, конечно, на глаза попадаются люди характерного облика — но каждый раз к ним так и тянет применить определение «олдовый», даже если речь идёт о подростке.
Что случилось с субкультурами? Куда они делись, и почему это произошло, и умерли ли они на самом деле?
▍ По традиции — немного истории
Группы подростков и молодых людей, которые ведут себя подчёркнуто не как родители и вообще взрослые — явление настолько почтенное, что его можно назвать «прошитым» в человечестве с седой древности. Впрочем, углубляться в «обряды перехода» мезолитических охотников и собирателей, с обитанием обособленных ватаг подростков в «больших домах» и ритуалами настолько свирепыми, что современные фильмы ужасов нервно курят в углу, мы не будем. Желающие могут почитать классическую работу Владимира Проппа «Исторические корни волшебной сказки», и проникнуться впечатляющей хтонью.
Появление же молодёжных субкультур в современном смысле обычно связывают с 1930-ми годами в США и скандальной популярностью джаза. Самой первой из субкультур можно назвать любителей костюмов в стиле Zoot: очень длинных пиджаков с огромными плечами и узкими бёдрами, с широченными, но зауженными к ботинкам брюками, с непременно широкими фетровыми шляпами. Эту моду породили эпатажные джазовые исполнители — от них она распространилась на чернокожую молодёжь, затем на латиноамериканскую, а там и белые бедняки увидели в этом способ бросить вызов общественному вкусу и приличиям американского общества. Пошить такой костюм было дорого, но молодёжь из бедных слоёв общества прилагала впечатляющие усилия, чтобы накопить денег и соорудить себе Zoot suit: в котором можно шокировать почтенных обывателей и плясать под ритмы свинга.
К концу 30-х мода на Zoot распространилась в Европу, уже обваливающуюся в мировую войну.
Даже в третьем рейхе появился Swingjugend, демонстративно противопоставлявшие этот утрированно «американский» стиль и танцы под «расово чуждый» свинг агрессивно унифицированному «гитлерюгенду». А в оккупированной Франции zazou такими же костюмами демонстрировали презрение нацистской оккупации и ультраконсервативным коллаборационистам режима Виши. В какой-то степени яркий стиль советских стиляг тоже восходит к Zoot.
После войны и в 50-е годы в США появились и шумно прославились первые байкеры, которым тоже принялись подражать в Европе. В сочетании с достигшими огромной популярности ритмами рок-н-ролла они породили в Великобритании конца 50-х культуру рокеров. Тем временем в Штатах, в левых образованных кругах возникло движение битников — обожавших джаз, андерграундную поэзию и актуальную французскую философию. Они и пытались выглядеть во французском стиле: в беретах, чёрных водолазках, тельняшках и чёрных очках с бородками. На стыке битничества и остатков культуры Zoot suit в Британии возникла субкультура модов — которые немедленно вступили в конфликт с субкультурой рокеров.
И это были только «цветочки».
Настоящий бум субкультур произошёл в 60-е в США и Великобритании: улицы ещё недавно почтенных и приличных городов заполнили хиппи, рокеры, байкеры, моды. В 70-е к ним добавились панки, металисты, готы, рэперы. К 80-м годам молодёжные субкультуры, в основном выстроенные вокруг музыкальных жанров, стали повсеместным явлением. Причём не только на Западе, но и за «железным занавесом».
В позднем СССР в ходу вместо западного термина «субкультура» было слово «неформалы». В 90-е оно закрепилось прежде всего за тем, что мы сейчас понимаем под субкультурами, от панков и металистов до хиппи и ролевиков. Однако в 80-е под неформалами понимали вообще все движения, не являющиеся формально связанными с государством и компартией. В «неформалов» времён Перестройки включали такие группы, как прошедшие войну в Афганистане «афганцы», националисты из общества «Память» и даже «люберов» — для которых главной сутью движения была прямая агрессия в адрес любых субкультурных проявлений.
80-е и 90-е в умирающем СССР и новых независимых государствах были жутковатой, но великой эпохой неформальных субкультур: дело доходило до массовых драк металистов и панков, общего противостояния «нефоров» с «люберами» и гопниками, и даже среди ролевиков свирепствовали грибные эльфы, евпочя. В западном мире всё было заметно спокойнее… и всё же уже в середине нулевых начались обсуждения «смерти субкультур».
Последним пиком массового увлечения субкультурами (на постсоветском пространстве, в частности), стал конец 2000-х годов. Когда уличная преступность заметно снизилась, и шансы на дискуссию в жанре «поясни за шмот, ты чо п…?» стали во многих городах символическими — присутствие субкультур на улицах стало почти повсеместным.
Русскоязычные неформалы в Израиле нулевых на картине Зои Черкасской-Ннади
О субкультурах с интересом писали модные журналы, их требовали запретить консерваторы, над ними глумились анонимусы на Лурке и блогеры на ЖЖ.
Символично, что в финале «Стиляг» 2008 года происходит своеобразный «парад» актуальных и былых субкультур. Своего рода слепком и памятником этого времени в субкультурных кругах можно назвать выходивший в 2008-10 годах веб-комикс Марии Пономарёвой «Кожа да Кости», некоторые фрагменты которого я использую тут в качестве иллюстраций.
Почему-то особенно модными оказались готы, особенно если считать пресловутых эмо-кидов одной из их форм. В стремительно разраставшемся рунете множились тексты и подборки картинок о видах готов, число которых превышало пару десятков: киберготы, корпоративные готы, стимпанк-готы, фетиш-готы, тысячи их. В одном из вариантов в готы вписали даже гиков! Впрочем, хотя эмо часто считали одной из форм готов, олдовые готы их тоже не любили.
Ещё одной крайне активной субкультурой того времени были «анимешники», они же отаку. Даже в небольших городах проводились шумные аниме-фесты, по мотивам которых ходили истории о том, как толпы анимешников ловили в подворотнях последних гопников, и заставляли фотографироваться с ними.
▍ Смерть субкультур
Однако уже с начала 2010-х субкультуры начали уходить в прошлое. Да, в начале десятилетия у всех на слуху были хипстеры. В середине 2010-х часто писали о ламберсексуалах, чуть позже — о «винишко-тян». На рубеже десятых и двадцатых пробовали увидеть субкультуру в «Абу-бандитах»: кавказском изводе гламурно-самоироничного пост-хипстер-гопа, скрестившего хардбас с лезгинкой и ближневосточными мотивами.
Но скажем честно: все формы «хипстеров» были не столько субкультурой, сколько молодёжной модой 2010-х и удобным словом для её обобщённого определения. Себя те, кого так называли, субкультурой никоим образом не считали, в отличие от классических битников-хиппи-панков. Точно таким же журналистским штампом были «яппи» США 80-х годов, в которых старательно пытались найти новую субкультуру и «анти-хиппи», и которые, по сути, были такими же точно городскими модниками с зарплатами хорошо выше среднего. Субкультура в классическом смысле прежде всего — вопрос групповой самоидентификации, демонстративной отличности от тех, кто в неё не входит.
Для классической субкультуры есть «мы» — и есть все остальные.
Сейчас про субкультуры перестают говорить на презентациях даже «окей-бумеры» в галстуках, пытающиеся выбить полномочия и бюджеты на борьбу со всяческим «деструктивным и бездуховным». Динамика запросов в Google тоже показывает неуклонный нисходящий тренд с начала наблюдений в 2004 году: что в рунете, что в мире в целом.
Похоже, что молодёжные субкультуры как массовое и популярное явление — ушедшая натура. Как так случилось?
Вопрос о «смерти субкультур» вовсю ставился уже во второй половине нулевых как в СМИ, так и в научных кругах. К примеру, об этом рассуждает работа Джессики Страбл 2007 года «Закат музыкальных субкультур: потеря значения стиля и субкультурной идентичности».
Исследовательница из университета Огайо видела в основе падения важности и популярности музыкальных субкультур то, что из формы молодёжного восстания и бунта против правил предыдущих поколений исчез собственно вопрос протеста.
Постиндустриальный мир начала XXI века настолько привык к субкультурам, что они стали частью его обыденной «нормальности», а заодно и маркетингового окучивания.
«Зутеры» 40-х, хиппи 60-х и панки 80-х яростно возмущали людей массового индустриального общества с часто недавними деревенскими корнями. Они одевались вызывающе «странно» тогда, когда «нормальной» мужской одеждой даже в рабочей среде считался строгий пиджачный костюм, желательно с галстуком и шляпой, а женщинам было «возмутительно неприлично» носить брюки. Они были предметом постоянного громкого осуждения и преследования, в том числе силами государства и полиции. Почти все субкультуры, с любителей Zoot suit и послевоенных байкеров и до панков с рэперами, в прессе и массовом сознании связывали с насилием и мелким криминалом в большей степени, чем это имело место в реальности.
Но почему таких массовых молодёжных движений не возникало до 1930-х, хотя молодёжь во все века была неконформной, буйной и проблемной с точки зрения более старших поколений? Можно предположить, что субкультуры были одними из первых ласточек перехода от общества индустриального к обществу постиндустриальному: от мира «массового нормального стандартизированного человека» к миру, где каждый стремится подчеркнуть свою личность и особость.
В прежние века этим занимались в основном немногочисленные образованные и состоятельные круги, но распространение образования сделало вопрос актуальным для… в общем, всех. Не случайно социальной базой почти всех классических субкультур была отнюдь не «золотая молодёжь», которая как раз старательно пыталась подражать модным неформалам, а молодые люди из городских низов.
В отличие от отцов и дедов, для которых место рабочего вместо родной деревни уже было социальным лифтом, и которых вполне устраивало коллективное самоощущение «мы все как все», они уже жаждали самовыражения, заметности, признания факта своего бытия от истеблишмента и благополучного «среднего класса». Если не получается выделиться индивидуально — выделимся против «всех этих» как своя группа, стая, что особенно близко подростковому сознанию.
Более того, эта потребность разрасталась в социуме зрелого индустриального общества, и в итоге охватила большую часть населения, уже далеко не только молодёжь и подростков.
Субкультуры были лишь её самым ярким и зримым выражением.
▍ Мир, где все немного неформалы
К началу XXI века «постиндустриальные» общества сильно изменились по сравнению с эпохой зарождения массовых молодёжных субкультур. Неформалы перестали шокировать обывателей, потому что сами обыватели были всё более неформальными. Современное общество настолько пропитано их духом, что это перестало замечаться. Достаточно сказать, что те самые «бумеры», против которых под лозунгом «ок, бумер» протестуют миллениалы и зумеры — это уже то самое поколение, которое в юности было хиппи и рокерами. Почтенные бабушки уже не падают в обморок при виде панка, а сами носят косухи и слушают Led Zeppelin. Шокировать субкультурой стало некого и нечем.
То, что раньше было субкультурностью и вызовом, вошло в поле значительно расширившейся нормальности. Массовое индустриальное общество с унификацией «мы как все, и это хорошо» перестало существовать.
Теперь «все — не как все, и поэтому всё равно как все». Характерные элементы субкультур прошлого — косухи, фенечки, берцы, татуировки, разноцветные причёски необычных форм — стали настолько привычными, что их носят все желающие вне особой привязки к конкретным субкультурам.
Если в конце нулевых уже имело место смешение субкультур, заметное в уже упомянутом «Кожа да Кости», но ещё существовало явное разделение на «цивилов» и «неформалов», то теперь и грань между неформалами и цивилами превратилась в широкое поле смешения и градиентного перехода.
Сыграло свою роль и массовое распространение интернета и соцсетей. Неотъемлемой частью образа жизни субкультур было появление в соответствующем виде в среде обычных граждан, цивилов. Субкультурные люди на улицах были способом создать среду единомышленников и иметь возможность зримого опознания таких, как ты сам. Теперь это гораздо чаще делается в интернете. Общение тоже происходит в сети куда чаще, чем в местах тусовок.
Да, порой и сегодня мы видим на улицах, среди тотально-глобального casual с вкраплениями модно-трендового, вполне каноничных панков, готов, хиппи, и даже олдовых рокеров в понимании 60-х, любителей рокабилли и Элвиса. Но все они, как ни иронично это звучит, уже выглядят скорее хранителями и продолжателями почтенных традиций, а не воплощением молодёжного протеста и бунта.
Разве что байкеры всё ещё держатся, но скажем честно, большинство байкерских клубов молодёжными в наше время назвать трудно. Есть оффники — своего рода преемники футбольных фанатов, которым для коллективных драк уже и футбол не нужен, достаточно «шмота». Но их на улице опознает только намётанный глаз, так как для них важно взаимное опознание, а не демонстративное выделение среди прохожих.
Ну и гики с нёрдами, как без нас. Но и в этом случае речь идёт о субкультурах в строго научном, а не «классическом» смысле. Группы по интересам, взглядам, вкусам и образу жизни — да.
Массовые «движи», явно выделяющиеся и обособляющиеся от обывателей внешним видом — нет.
Массовые молодёжные субкультуры, чётко отличающиеся от «цивилов» и друг от друга, ушли в прошлое — вероятно, навсегда. Их породили вполне определённая эпоха и состояние общества, которые сменились другой эпохой и другими формами общественной жизни, иными нормами и приличиями.
Естественно, молодёжная протестность и желание выделиться никуда не денутся — просто в наши дни они принимают иные формы, и эти формы гораздо больше связаны с интернет-средой, чем со способами одеваться или любимыми музыкальными жанрами.
Ну а наследие субкультур уже настолько вросло в нашу жизнь, что культура XXI века без них просто невообразима.
Противодействие культуре: эволюция современной субкультуры…
Современное общество всегда связывало моду и идентичность с формированием субкультур, от Teddy Boys до электронных мальчиков/девочек Gen z.
Субкультуры всегда были важной частью современного общества.
Субкультуры, от эмо и сцен с налетом до рэперов Soundcloud и людей, возвращающих моду 2000 года, обеспечивают молодым людям место, к которому они принадлежат, и чувство идентичности, ну, ну, всегда.
Но субкультуры, какими мы их знаем, определенно являются изобретением 20-го века, что вызывает вопрос; как выглядят современные субкультуры? Эта концепция полностью мертва или это золотой век для странных, замечательных, нишевых субкультур эпохи Интернета?
Мы стремимся выяснить это в нашей новой серии Противодействие культуре . Но сначала давайте установим сцену…
Какой была первая современная субкультура?
Хотя в книгах по истории нет точного дня, многие люди сделали субъективные предположения о бандитском движении «Тедди Бойз» в Великобритании в 1960-х годах. The Teddy Boys были известны своим выбором одежды, вдохновленным эдвардианской эпохой, который стал тесно связан с американским рок-н-роллом.
Название Teddy Boys произошло от новостной статьи, в которой репортер сократил слово Edwardian до Teddy, дав им печально известное имя.
Популярность группы возникла в 1960-х годов во время полос бурного творчества, когда они приклеивали бритвы к своим ботинкам и пинали людей на улицах. Те парни, которые слишком серьезно относятся к «Острым козырькам», хуже всех. Такое мышление и модный выбор быстро стали популярными среди мужчин моложе 40 лет, став первой заметной субкультурой в истории.
Субкультуры достигли своего пика в конце 50-х годов, когда образование стало более доступным, а общество пережило значительный экономический рост. Это привело к тому, что у подростков и молодых людей появилось больше денег, которые они могли потратить на свободное самовыражение. Бунт против прежних ограничительных социальных стандартов моды и идентичности.
Как изменились субкультуры?
По мере того, как технологии меняли основную культуру, они оказывали влияние на субкультуры. В 90-е годы, когда альтернативная и скейтерская сцены были на пике популярности, вам приходилось жертвовать своим личным временем, чтобы присоединиться к субкультуре, ходить на концерты, в музыкальные магазины и скейтпарки.
Это физическое обязательство было, по сути, единственным способом стать частью различных движений, поскольку вы должны были заявить о себе в группе.
Чтобы присоединиться к субкультуре в современном обществе, вы должны подписаться на определенных людей в социальных сетях и понравиться определенным песням, которые каким-то образом участвуют в них. Все это можно было сделать даже с телефона.
Субкультура умерла?
Все, что имеет начало, имеет свойство заканчиваться, но действительно ли субкультура мертва? Многие из движений, вовлеченных в субкультуру, призваны восстать против контролирующих социальных стандартов.
Субкультура в конце концов умирает, когда ограничительное общество получает прибыль от субкультуры и когда она становится слишком массовой. Да, это включает панк-рок, к большому разочарованию твоего отца. Но субкультуры субъективно являются лишь частью человеческой природы и чем-то, что со временем изменится и, к счастью, никогда не исчезнет по-настоящему.
«Поколение Z без идентичности»?
Поколение Z было названо «бежевым», «лишенным идентичности» и «невыразительным» в основном миллениалами, пережившими рост субкультур в 90-х, которые тогда были более строгими. В настоящее время люди могут исследовать и принимать участие во множестве субкультур, от панка и альт-сцены до коттеджкора, не отрываясь ни от одной из них.
Этот ярлык «безличного поколения Z» отказывается признавать творческую свободу, которую это поколение может предложить от идентичности до карьеры и, что наиболее популярно, гендерной изменчивости и самовыражения, которые с этим связаны. С сегодняшними субкультурами вам действительно разрешено быть кем угодно, будь то кто-то, кто строго придерживается одной субкультуры или берет кусочки из множества разных, чтобы создать совершенно уникальную идентичность.
Думаете ли вы, что поколение Z не имеет идентичности, когда дело доходит до субкультуры? Присоединяйтесь к нашей студенческой панели s и дайте нам знать.
За регистрацию вы получите 1000 бонусных баллов.
Джулия Марольт 19 августа 2022 г.
В поисках смысла в позднем модерне — The Belfry Network используются в качестве дескрипторов для нашего сообщества, часто взаимозаменяемо и часто без понимания того, что они означают или как они применимы к готике в практическом смысле. Позвольте мне начать с того, что, хотя я и не социолог, имея за плечами несколько лет учебы, я чувствую, что достаточно хорошо разбираюсь в основах.
Цель этой статьи состоит в том, чтобы объяснить, точно и кратко, основу, значение и применение каждого из этих терминов для непрофессионала. (я отношу себя к этой категории). Я также выдвину свой собственный тезис или, может быть, точнее, изложу свою позицию относительно неоплемени в отношении готики и культуры в целом в позднем модерне. Я надеюсь, что внесение ясности в термины, связанные с готикой, поможет в будущих дискуссиях среди приверженцев и поможет лучше понять значение нашего участия в сообществе, в личном и общественном смысле.
Я хотел бы дать очень краткую, упрощенную историю концепции субкультуры, поскольку она легла в основу теории и последующих переработок этого термина. Текущее словарное определение субкультуры — это «культурная группа в рамках более крупной культуры, часто имеющая убеждения или интересы, не соответствующие интересам более крупной культуры». Что касается общих определений, то это вполне разумная точка отсчета для понимания субкультуры. Однако, как и в любой области исследования, всестороннее понимание субкультуры гораздо сложнее, чем простое суммирование одним предложением.
Изучение и выделение групп, обособленных от основной массы, началось в 20-х годах такими социологами, как Гордон, А. Коэн, Беккер и Рисман. Это было известно как Чикагская школа теории. Традиционные теоретические школы начинают с признания групп, обособленных от мейнстрима, с отличительными чертами и нравами или идеалами, которые не поддерживаются мейнстримом или считаются отклоняющимися от господствующей культуры.
Отличие чикагской школы заключалось в том, что они предположили, что субкультуры возникли из-за неудовлетворенности классовым статусом и теории социальной дезорганизации.
В конце 60-х возникла бирмингемская школа, из бирмингемской школы вышли известные субкультурные социологи МакРобби и Хебдидж. Эта школа связывала субкультуры с социальным классом по отношению к социальным условиям с упором на марксистско-структуралистскую теорию. Хорошим примером является бунт панка, ставший бунтом рабочего класса против господствующего класса буржуазии. Это две основные точки зрения, когда речь идет о традиционных субкультурных исследованиях.
Еще одно важное событие произошло в 9-м0’s с исследованием Сары Тортон, дальнейшее уточнение и обновление концепций субкультуры. Наиболее заметным дополнением был «субкультурный капитал», который описывал культурные знания и товары, приобретенные членами субкультуры, которые повышали их статус и помогали отличать участников от членов других групп.
Со временем эти традиционные теории субкультуры подверглись резкой критике в отношении своих выводов, методологии исследования и определений, большинство из которых я не буду здесь рассматривать, поскольку они не имеют отношения к обсуждаемому вопросу. Однако следует отметить, что концепция субкультуры в современности, что она означает, как она возникает, как она структурирована и т. д., всегда обсуждается и время от времени перерабатывается, как мы увидим позже в случае с неоплеменами.
Если мы можем что-то почерпнуть из предыдущего раздела, так это то, что субкультурная теория время от времени находится в состоянии изменения, поскольку она пересматривается и перерабатывается. Итак, теперь мы можем обсудить более важный аспект субкультуры, что она означает и как она применяется в поздней современности. Моя нынешняя концепция субкультуры исходит от готического социолога Пола Ходкинсона в его книге 2002 года «Гот: идентичность, стиль и субкультура».
«Вопреки последствиям чикагской и бирмингемской версий субкультуры, участие в готической сцене, по-видимому, не влекло за собой одну и ту же функцию «решения проблем» для всех участников, а также не означало какой-либо конкретной или чрезвычайно важной подрывной деятельности потребителей. культура. Культура заключала в себе важные элементы разнообразия и динамизма, ее границы не были абсолютными, а уровни приверженности варьировались от одного человека к другому».
Как уже говорилось, версия субкультуры Ходкинсона представляет собой переработанный термин, а не полное переосмысление основы. Он сочетает теории чикагской и бирмингемской школ, обновляя их, чтобы отразить современную идентичность, разрывая связь с сопротивлением и подрывной деятельностью (как мы увидим в случае с контркультурой), классовым конфликтом и некоторыми другими коннотациями.
Таким образом, субкультура подразделяется на 4 ориентировочных критерия.
Постоянная различимость, в том, что группа разделяет постоянство стиля, вкусов и ценностей, общих для всех участников, которые отличаются от других групп.
(с учетом небольших различий между людьми)
Идентичность, тем, что «участники имеют четкое и устойчивое субъективное чувство групповой идентичности», чувство единомыслия с другими готами независимо от географического положения, и [субкультура] часто рассматривается как важнейшая часть их личности.
Обязательство , в том, что участие в субкультуре «обусловливает значительную долю свободного времени, моделей дружбы, торговых маршрутов, коллекций товаров, привычек выходить в свет и даже использования Интернета».
Автономия , в том, что, хотя она все еще является частью общества и политико-экономической системы этой страны, «значительная часть производственной или организационной деятельности, которая лежит в ее основе (субкультуре), может осуществляться энтузиастами и для них».
Я должен указать здесь, и я буду продолжать подчеркивать, что среди социологов все еще ведутся споры о том, является ли термин субкультура все еще жизнеспособным и применимым к современным молодежным музыкальным культурам и другим группам.
Критика продолжает возникать и обсуждаться. В настоящее время, проанализировав несколько из этих статей и приняв во внимание мои наблюдательные исследования и пожизненное участие в культуре, я все еще придерживаюсь определения, изложенного выше, как работающей теории для современных субкультур.
Впервые я столкнулся с теорией неотрайбализма в 2012 году в статье Энди Беннетта 1999 года. в работе Беннета, среди прочего. Ходкинсон, я и другие социологи выступают против неоплемен как вытеснения субкультуры, а некоторые вообще отвергли бы эту теорию как теорию. Я бы предположил, что обе теории верны и обе работают в современном обществе. Я буду говорить об этом подробнее, но сначала давайте проясним, что именно влечет за собой неоплеменная теория.
Беллоу — это отрывок из статьи Кристины Гулдинг 2011 года под названием «Клубная культура, неотрайбализм и ритуализированное поведение». избежать давления и стрессов повседневной рабочей недели (Goulding, Shankar, & Elliott, 2002).
Более того, членство в одном неоплемени не исключает членства в других племенах или сообществах. Напротив, неоплеменная теория подчеркивает возникновение потоков между разными идентичностями при разных обстоятельствах (Беннетт, 1999).1436 C. Goulding, A. Shankar / Annals of Tourism Research 38 (2011) 1435–1453
Second , неоплемена игривы. Привязанное к многочисленности членов неоплеменное членство часто лишено долгосрочной моральной ответственности (Muniz & O’Guinn, 2001; Muniz & Schau, 2005). Вместо этого ценится возможность разжечь страсть и создать социальные связи посредством деконструкции и повторной сборки рыночных ресурсов (Cova, Kozinets, & Shankar, 2007).
Третий , неоплемена преходящи. Связанные с множественной идентичностью и игрой, неоплемена появляются и исчезают по мере изменения комбинации людей и ресурсов. Это порождает непредсказуемые и возникающие переживания, которые могут быть критическими и освобождающими в один момент, но в следующий момент мало что значат, кроме сенсорной интенсивности и удовольствия.
Это игривое принятие быстро меняющихся и противоречивых значений порождает баланс сил между потребителями и производителями, который колеблется между манипуляцией и эмансипацией (Cova & Pace, 2006; Shankar, Cherier, & Canniford, 2006).
В-четвертых, , неоплемена предприимчивы. Благодаря возможностям для игры и расширенному и свободному отношению к рынку открываются новые пути для предпринимательских начинаний (Cova, Kozinets, & Shankar, 2007). Вместо того, чтобы полагаться на готовые потребительские ресурсы, неоплемена регулярно производят или адаптируют рыночные предложения (Козинец, 2007). Эта практика бриколажа изменяет баланс сил между производителями и потребителями, поскольку члены неоплеменных племён берут на себя ведущую роль в диктовании процедур совместного производства (Shankaret al., 2006).
Пятый , члены неоплемени должны изучить правила вступления в бой. Они должны изучить кодексы и этикет, необходимые для того, чтобы быть членом определенного нео-племени.
Это часто очень ритуализировано, поскольку люди переходят от внешнего или маргинального положения к тому, чтобы стать полноправными членами этого неоплемени (Maffesoli, 1996)».
племени) довольно очевидны, как и тот факт, что они несовместимы или взаимозаменяемы.Понятие субкультуры положено на субстанциальное основание, тогда как неотрайбализм почти лишен содержательного смысла, сосредотачиваясь, скорее, на эфемерности и поверхностных, переходных идентичностях.
Хотя мы видим, что некоторые элементы неоплемен могут быть применимы к готике, особенно последние два пункта, я бы призвал не пытаться сместить субкультуру в сторону транзитивных идентичностей и несубстанциональной постмодернистской культуры. Как мы видели и как это будет рассмотрено далее, некоторые вспомогательные группировки во имя эволюции или современности пытались сделать именно это.
Я уже говорил об этих новых группах (например, пастельные готы, ню-готы, болотные готы, гетто-готы), которые могут оказать негативное влияние на субкультуру готов.
Я не буду здесь пересказывать эти опасения, однако я хотел бы уточнить их и посмотреть, что следует считать нео-племенем и что это значит. Мое понимание неоплеменной теории эволюционировало и конкретизировалось за последние 2 года, поскольку я продолжал исследовать тему и получать представление о ней. Это, в свою очередь, вызвало сдвиг в моем мнении, и я хотел бы отметить, что это просто мое мнение, и оно может продолжать меняться и расти в ближайшие годы.
В последнее время эти новые группы (ню-гот, пастель-гот и т. д.) вошли в моду, используя слово «гот» с добавлением прилагательного. Хотя многие из этих группировок возникли примерно в одно и то же время, я думаю, что называть их неоплеменами было бы неправильно. Многие из них имеют сходные черты в том, что они постмодернистские, используют присвоение и становятся возможными или, по крайней мере, все более правдоподобными благодаря тому, насколько распространенным стал Интернет, увеличению разнообразия коммерческих товаров и тому, как молодежь все чаще находит их идентичность в поверхностных онлайн-персонажах и сообществах.
Мне трудно отнести определенные группы, такие как ню-готы, болотные готы, пастельные готы и им подобные, к социологическим терминам, я не думаю, что они подходят как субкультура, культура или даже идиокультура. Я чувствую, что эти группы (неоплеменные группы, такие как уличные готы, пастельные готы, готы гетто, ню-готы, готы здоровья и т. д.) требуют дальнейшего изучения, по крайней мере, с моей стороны, прежде чем можно будет сделать какие-либо выводы; Я все еще вижу потенциал для аккультурации готической сцены, поскольку эти группы и, что более важно, туристическое мышление участников приобретают популярность среди молодежи и потенциальных новобранцев готики. В то время как эти группы достаточно последовательны, с согласованными границами (обычно основанными на эстетике), они также довольно поверхностны по своей природе, с приверженцами, которые, благодаря контакту, который у меня был с ними, идентифицируют себя транзитивным образом. В то время как сами группы, как правило, различны и не склонны к эфемерности, участники имеют тенденцию дрейфовать в эти группы и выходить из них, как показано в приведенном выше разделе нео-племени.
Ниже цитата одного из таких участников:
«Меня называли: гот, метал, альтернатива, хипстер, байкерша, татуированный, тви, электро, норми, панк, мод, пин-ап, кавай, новая волна, ботаник, мейнстрим и т. д. (Тонны имена я не знаю)
Я не идентифицирую себя ни с какой группой. Я не меняю стиль каждые 5 минут. Просто разные люди воспринимают вещи по-разному. Надо мной высмеивают за то, что я слишком странный, а не странный достаточно, слишком девчачий, слишком мальчишеский, слишком худой, слишком большой, есть момент, когда вы просто должны носить то, что вам нравится.Если в один день все черное, а на следующий день серое и черное или лавандовое и черное , тогда хорошо».
Затем она далее выражает эфемерность и временную природу туристического мышления, выраженного через нео-племена:
«Я думаю, это хорошо, что Интернет позволил людям из разных субкультур объединиться. Это просто расширение глобализации.Происходит потеря идентичности, но также и то, что идентичность под ярлыком является не только одеялом безопасности для тех, кто идентифицирует себя с ней, но и клеткой.
Я имею в виду, что если идентифицируя себя как гота, вы не можете также идентифицировать себя как : стимпанк, комический ботаник, пастельный гот, ню-гот, индастриал, кибер-гот и т. д. В конечном итоге вы упускаете возможность познакомиться с новыми людьми, послушать новую музыку, насладиться другой эстетикой и быть в курсе современной культуры».
Интересно, что она конкретно заявляет, что ее личность не является частью ни одной из этих субкультур, поскольку она считает их слишком исключительными. Она считает субкультуры проблематичными в том смысле, что участники не могут придерживаться ценностей и идеалов нескольких субкультур. Скорее, она заявляет о своей индивидуальности, игриво плавая между несколькими культурами, надевая разные шляпы в зависимости от настроения. На мой взгляд, это очень точное изображение этих позднесовременных, неоплеменных идентичностей. Я предлагаю, чтобы мы тогда понимали неоплемена, как предлагает Беннетт, как сконструированные текучие идентичности, в отличие от предсуществующих и фиксированных идентичностей, представленных более субстантивными группами.
Я бы сказал, что неоплемя — это не столько группировка в смысле субкультуры, в которой новые идентичности создаются и разрушаются по желанию, сколько стремление к неограниченному участию во всем или изобилие субкультур без содержательный и исключающий характер, который приходит вместе с субкультурой. Что эти неоплемена следует рассматривать с индивидуальной точки зрения, а не как слабо структурированную группу, которая меняется по прихоти большой группы участников. Однако, вопреки тому, что предлагает Беннет, я не считаю, что это замена субкультуры в образе жизни позднего модерна, а просто альтернативный вариант для современной молодежи. Я согласен с Ходкинсоном в том, что неоплемена не заменят полностью субкультуру и не избавят нас от этих существенных группировок.
Беннетт говорит:
«С этой точки зрения группа больше не является центральным фокусом для индивида, а скорее одним из ряда фокусов или «сайтов», в которых индивидуум может жить в выбранной временной роли или идентичности.
прежде чем переехать на альтернативное место и принять другую личность».
Хотя я согласен с этим, он продолжает говорить, что это, в свою очередь, означает, что существующие субкультурные группы затем теряют свою значимость и сущность, теряя постоянство и осязаемость. Хотя я согласен с опровержением Ходкинсона по этому поводу, я хотел бы сделать оговорку, что, если достаточно большая часть сторонников группы участвует в этих плавающих членствах, сама субкультура находится в опасности быть поглощенной, аккультурированной или растворенной. Однако это не забытый вывод.
С другой стороны, Маффесоли предполагает, что нео-племена могут формироваться, чтобы отвергнуть индивидуальность, чтобы руководствоваться бессознательным сообществом. Я бы сказал, что это может быть правдой во время временных собраний, таких как рейвы, как показали этнографические исследования в Великобритании, но помимо этого, неоплемена все еще очень индивидуализированы. Помимо приведенных выше цитат, мы уже знаем, что индивидуализация является побочным продуктом современности (как показали Ульрих Бек и Энтони Гидденс), и я бы предположил, что это, в сочетании с резко расширяющимся выбором потребителей, подстегнуло движение некоторых к этим переходные идентичности (неоплемена).
Наконец, я хотел бы еще раз подчеркнуть несоответствие между готической субкультурой и идеей, что мы можем превратить готику во что угодно, нео-племенной менталитет. Ходкинсон говорит:
» Субкультуры, таким образом, можно рассматривать как отличающиеся от более изменчивых выборных коллективов своим уровнем субстанции, на что указывает относительная удовлетворенность данной группировкой изложенных критериев. По-прежнему важно признать, что даже наиболее существенные из субкультур сохранят элементы разнообразия, что некоторые люди будут принимать элементы своих ценностей без каких-либо особых обязательств, и что даже самые преданные участники не изолированы каким-либо образом от других интересов или приоритетов. Тем не менее, эта книга стремится — сосредотачиваясь в относительных терминах на уровнях идентичности, приверженности, согласованности и автономии — сделать вывод, что субкультуры более примечательны своей сущностью, чем своей эфемерностью.0042 »
Пока мы продолжим, я хотел бы коснуться дебатов среди готов о том, считать ли готику культурой или субкультурой.
Традиционно культура рассматривается как преобладающая совокупность знаний, верований, искусства, морали, обычаев и любых других способностей и привычек общества. Культура определяется такими атрибутами, как социальный обмен, религия, история, язык, экономика, искусство, музыка и правительство.
Наиболее важным отличием здесь является то, что субкультура существует в контексте доминирующей культуры; он может представлять любое количество возражений, неприятий, подтверждений или преувеличений культурных ценностей. Но если черты или нравы группы не имеют смысла вне контекста более крупной культуры, частью которой они также являются, это «суб». Как упоминалось выше, хотя готика достигает определенного уровня автономии в социально-экономическом и структурированном этическом смысле, она не полностью автономна от более широкого культурного климата.
Тогда мы могли бы рассматривать, например, американское общество как состоящее из нескольких преобладающих культур, и любая культура внутри них считалась бы субкультурой.
Это становится проблематичным, поскольку это чрезмерное упрощение культуры, и особенно субкультурных исследований. Хотя это и позволяет, согласно этим рассуждениям, субкультуры также считаться культурами, оно упускает из виду сложность и мелочность субкультурных группировок. Этот взгляд на культуру, на мой взгляд, чрезвычайно ограничивает, подразумевая, что существует очень небольшое количество культур, и любая другая группировка знаний, верований, искусства, морали, права, обычаев и привычек должна тогда считаться субкультурой, пока она не получает широкое распространение среди значительной части населения. Это также делает проблематичными транслокальные культуры, поскольку они могут иметь обширное население, но оставаться меньшинствами в каждом регионе, в котором они живут.
Конечно, этот взгляд на культуру не единственный, «большинство современных социологических подходов к культуре сосредоточены на символах и на поведении, которое вытекает из символически выраженных способов мышления и чувств, отражая определение культуры как исторически передаваемого образца.
смыслов, воплощенных в символах, система унаследованных понятий, выраженных в символических формах, с помощью которых люди сообщают, увековечивают и развивают свои знания о жизни и отношения к ней». источник
Действительно, беглый поиск в Интернете покажет, что многие индикаторы культуры аналогичны теориям субкультуры, с разницей в размере и той разницей, что субкультуры охватывают ценности, отличные от основной культуры. Рассмотренный выше вопрос населения, на мой непрофессиональный взгляд, слишком ограничивает культуру и не должен рассматриваться как показатель.
Конечно, есть и другие способы увидеть различия между ними, как одна студентка-социолог рассказала мне, как она рассматривает переход от субкультуры к культуре:
«После того, как субкультура созрела за пределами одного поколения в более или менее узнаваемой форме, с некоторыми адаптациями — как в случае с хиппи — они несут с собой более определенное культурное значение и, следовательно, оказывают большую сферу влияния за пределами параметров их собственная «сцена» — возможно, культурное влияние — лучшее выражение.
Панк также преодолел аналогичные ограничения, чтобы стать культурным влиянием, а не субкультурой в самом строгом смысле».
Она не одна Ходкинсон (2012) и Свитмен (2009)) также задаются вопросом, является ли сходство между субкультурами в «потреблении, коллекционировании, общении и разделении идентичности» достаточно широким, чтобы гарантировать рассмотрение этих сообществ просто как культур. Хотя вместе с этим возникает вопрос, следует ли вообще считать эти сообщества отдельными. Ходкинсон особо призывает к дальнейшему исследованию этой темы.
Какой бы курс мы ни выбрали, общество сложное и разнообразное, содержащее множество культур или субкультур. В данном случае я не могу с уверенностью сказать, какая точка зрения правильная, а какая неправильная, поскольку у меня недостаточно опыта исследований, чтобы сделать обоснованное заявление. Ходкинсон стремится продолжить использование термина «субкультура» в соответствии с традиционной субкультурной теорией, и я склонен с ним согласиться.
хотя части теории, стоящей за этим, могут быть.
Хотя я не могу сказать вам, какой термин правильный, какой бы термин вы ни использовали, нельзя отрицать, что готы оказали влияние на культуру и оставались существенным коллективом людей на протяжении почти 40 лет.
Я часто слышу, как готика или субкультуры в целом используются взаимозаменяемо с термином контркультура, поэтому я также хотел бы вкратце прояснить это.
Есть несколько определяющих факторов контркультуры, она должна каким-то образом противостоять и отвергать нормы основной культуры, иметь понятный набор ценностей и идеалов, которые противоречат нравам общества в целом, и часто контркультура ведет к некоторым форма социального воздействия, которое может спровоцировать драматические культурные изменения.
Существует несколько различий между субкультурой и контркультурой, и черты контркультуры просто не существуют в готике. Во-первых, контркультура должна иметь заявленную или, по крайней мере, неявно понимаемую позицию против какой-либо части основной культуры, с желанием осуществить социальные изменения, хиппи являются отличным примером этого.
Для готов не существует единого согласованного призыва к активизму ради какой-то нормы или чего-то большего, противоречащего тому, что придерживается мейнстрим. Некоторые могут сослаться на позицию против капитализма или материализма, что могло быть спорным для пост-панк-сцены. Однако 9Готы 0 на самом деле очень дружелюбны к капиталистам и часто очень материалистичны в своих ценностях. На мой взгляд, ближе всего к готике может подойти то, что готика — женская культура, хотя причина, по которой это нельзя считать контркультурой, подводит меня к следующему пункту.
Контркультура часто опирается на собственную систему, ценности и убеждения, прямо противоречащие общепринятой культуре, посредством которой она стремится внести изменения. В то время как готика может быть очень женственной в своей перформативности, гендерных нормах и даже сексуальности, все еще не существует общекультурного призыва к действию. На самом деле очень мало понятий, которые можно приписать готической культуре в целом.
Многие готы могут быть атеистами в своей теологии, феминистками в своей идеологии или даже нигилистами в своей философии, однако нельзя сказать, что все это присуще культуре.
Из Википедии : Как правило, «маргинальная культура» расширяется и превращается в контркультуру, определяя свои собственные ценности в противовес господствующим нормам. Контркультуры, как правило, достигают пика, а затем приходят в упадок, оставляя неизгладимое влияние на основные культурные ценности. Их жизненные циклы включают фазы отторжения, роста, частичного принятия и поглощения основной массой. В конце 1960-х хиппи стали крупнейшей и наиболее заметной контркультурной группой в Соединенных Штатах. «Культурные тени», оставленные романтиками, богемой, битниками и хиппи, остаются видимыми в современной западной культуре.
Обычно считается, что контркультура исчезла в 70-х годах из-за того, что мейнстрим принял гражданские права/свободы/гендерное равенство и т. д. как часть своих культурных ценностей и идеалов.
Например, контркультура ЛГБТ теперь стала культурой ЛГБТ. Таким образом, хотя между готами и может быть некоторое сходство с расхождением с общепринятыми нормами в эстетическом выражении, эмоциональности и т. д. готы не могут считаться контркультурой ни по какому традиционному определению.
То, что мы видели в готике и других субкультурах в последнее время, — это сильная зависимость или участие в потребительских товарах для самовыражения и участия. Это также делает идею контркультуры проблематичной в позднем модерне. Чтобы еще больше проиллюстрировать этот момент, Грант Маккракен утверждает, что товары не могут быть полностью эффективными в качестве способа инакомыслия, потому что они сделаны разборчивыми на языке, написанном корпоративным капитализмом. Как он пишет: «Когда «хиппи», «панки», «геи», «феминистки», «молодые республиканцы» и другие радикальные группы используют потребительские товары, чтобы заявить о своем отличии, код, который они используют, делает их понятными для остальных общества и ассимилируется в более широком наборе культурных категорий.
…Акт протеста, в конечном счете, является актом участия в наборе общих символов и значений».
Как уже говорилось, я не социолог и не академик, поэтому я оставляю за собой право изменить свое мнение в будущем. Однако, учитывая текущую информацию, которую я получил за время, проведенное в исследованиях, я поддерживаю сделанные мной заявления. Я сожалею, что пока не обладаю достаточной широтой знаний, чтобы внести качественный значимый вклад в эту область исследований, однако я надеюсь, что мои наблюдения и предположения, основанные на моем участии в наблюдательных исследованиях готики, заслуживают дальнейшего осмысления, обсуждения или изучения теми, кто более квалифицирован, чем я. Кроме того, я хотел бы поговорить об этом с вами в комментариях, если есть вопросы или исправления, которые необходимо внести, и если у вас есть формальное обучение или другое мнение, пожалуйста, сообщите об этом. Кроме того, вы можете написать мне по электронной почте CemeteryConfessions@Gmail.