Ятрогения в психологии это: 16.2. Ятрогении

16.2. Ятрогении

Еще в начале 20-х гг. XX в. швейцарский психиатр Е. Влейлер подчеркивал, что разные формы недисциплинированного медицинского мышления» наблюдаются в ходе обследования больного, а также при распознавании ранних проявлений болезни, когда больной уже обеспокоен изменениями самочувствия и становится особенно предрасположенным к вольным, а иногда и ошибочным толкованиям своего меняющегося состояния.

Этому способствуют предрассудки, продолжающие бытовать в сознании многих лиц, предубеждения, с которыми пациент идет на прием к врачу, элементы недоверия к возможностям медицины, а иногда и страхи перед предстоящей процедурой медицинского освидетельствования, лечением и т. д. Такие пагубные самовлияния больного называют эгогениями.

Е. Блейлер широко использовал термин «ятрогенный» для обозначения соответствующих состояний. Несколькими годами позже известный немецкий психиатр Бумке в статье «Врач как причина душевных расстройств» привел примеры неблагоприятных последствий влияния врача на психику больного и закрепил за такими психогенными заболеваниями название «ятрогении», т. е. нежелательные изменения психики и расстройства психики, порожденные врачом.

Следует отметить, что чем более увеличивается количество новых сведений и возможностей медицины, чем разнообразнее становятся методы, тем больше ответственность врача и тем больше возможность того, что врач, или другой медицинский работник, в результате какой-нибудь неосведомленности причинит больному вред.

Прежде чем перейти к понятию «ятрогения», принятому в отечественной медицине и психологии, следует привести термин ятропатогения, встречающийся в зарубежной литературе. Например, Р. Конечный и М. Боухал так расшифровывают данный термин – «это такой способ обследования, лечения или проведения профилактических мероприятий, в результате которых врач причиняет вред здоровью больного». В более широком смысле слова речь идет о нанесениии вреда больному медицинским работником. В этой связи употребляется также термин

«соррогения», т. е. вред, наносимый медицинской сестрой, так же как в других отраслях употребляются термины «дидактогения», или «педагогения», т. е. нанесение вреда ученику педагогом в процессе обучения.

Придерживаясь вышеприведенной трактовки, надо подробнее рассмотреть данный вопрос. Р. Конечный и М. Боухал пишут о ятрогении соматической (ятропатии), при которой может идти речь о причинении вреда лекарствами (аллергические реакции после применения антибиотиков), механическими манипуляциями (хирургические операции), облучением (рентгенологическое исследование и рентгенотерапия) и др.

Надо сказать, что разбор ошибок в практике здравоохранения, проводимый специалистами, является необходимым для профилактики

ятрогении и ятропатии. Если у какого-нибудь медицинского работника количество ошибок нарастает, уместно, чтобы его руководство оценило возможные психологические причины этой ситуации прежде, чем решиться прибегнуть к открытым замечаниям и дисциплинарным мерам. При этом у некоторых медицинских работников выявляются конфликты в личной или семейной жизни, квартирные или финансовые проблемы, а интерес, понимание и поддержка окружающих могут помочь облегчить им преодоление кризиса.

Неблагоприятное изменение психики, возникающее в результате намеренного внушающего воздействия медицинского работника на пациента, способствующее возникновению психических травм, неврозов и т. д. называется ятрогенией.

Понятие «ятрогения» можно охарактеризовать и таким образом – это заболевание или осложнение заболевания, вызванное тяжелыми переживаниями больного вследствие слов и действий врача или медицинской сестры, оказавших на больного отрицательное влияние. Психическая ятропатогения (собственно ятрогения) является типом, или относится к психогениям.

Психогения означает психогенный механизм развития заболевания, т. е. развитие болезни, обусловленное психическими влияниями и впечатлениями, физиологически – в общем посредством высшей нервной деятельности человека.

Ятрогения включает в себя вредное психическое воздействие врача на больного. Мы должны указать здесь на значение слова и всех средств контактов между людьми, которые действуют не только на психику, но и на весь организм больного. Скажем, Йорес подчеркивает, что врач обязан обращаться со своими словами осторожно, экономно, целенаправленно и продуманно. В. М. Бехтерев указывает, что у больных «эмоции ожидания» повышают готовность к возникновению новых условных рефлексов. Можно сказать, что больной живет в состоянии эмоциональной двусторонности, половинчатости: в нем чередуются чувства надежды и доверия с чувством страха и неуверенности. В значительной степени от влияния окружающей среды зависит, какой из этих компонентов перевесит. Следовательно, можно сказать, что ятрогения является какой-то «отрицательной психотерапией», врач и медицинский работник действуют не как лекарство, а как яд.

От неуверенности и страха не защищают даже имеющиеся знания медицины. Но, с другой стороны, это не исключает возможности, что реальный взгляд даже на тяжелую болезнь у информированного и психически уравновешенного человека помогает ему перенести болезнь спокойно и терпеливо, и включиться в какую-нибудь работу, насколько это позволит болезнь, в качестве защиты против депрессии и малодушия.

Источники ятрогении:

1) Некоторые ситуации и обстоятельства: неправильно проводимое медицинское просвещение и популяризация данных медицинской науки может стать коллективным источником психической ятрогении.

2) Личность медицинского работника, в первую очередь врача. Например, излишне беапелляционные высказывания, чрезмерное самомнение. Тип – «всезнающий врач». Такого рода личность легко внушает больному свои мнения и взгляды.

3) Личность больного. Например, боязливый, неуверенный, эмоционально ранимый; психически негибкий

больной. Иногда роль личности больного бывает настолько выраженной, что при так называемом «ятрогенном поражении», может идти речь не о вине медицинского работника, а о «псевдоятрогении». Это происходит, скажем, если больной приводит выражения врача, которые он не говорил, или «вырывает» из пояснений врача только отдельные части. Есть и другие причины.

Ятрогения может возникать, например, вследствие неосторожного комментирования медицинским работником особенностей заболевания пациента.

Ятрогении – это психогенные реакции, вызванные неправильным непродуманным обращением медицинского работника с пациентом.

Наиболее часто ятрогения наблюдается у больных с определенными особенностями личности (тревожность, мнительность, склонность к ипохондрическим реакциям), усиленными болезнью. Это показывает, как важно медицинскому работнику контролировать свои высказывания при беседе с больным, следить за своими жестами и даже мимикой.

Например, часто кардиофобия может развиваться у лиц, склонных к невротическим реакциям, скажем, после того, как врач скорой помощи, вызванный при начавшихся у больного неприятных ощущениях в области сердца, предписывает строгий постельный режим. Позиция врача скорой помощи в таких случаях вполне оправданна, он стремится не пропустить серьезного сердечно-сосудистого заболевания. Однако больной человек может фиксировать внимание на действиях и словах врача. Вот почему при повторных посещениях врача необходим уже строго дифференцированный подход к состоянию больного человека.

Известно немало случаев, когда в ятрогенных заболеваниях различной степени выраженности был повинен средний медицинский персонал. И. Харди называл такие ятрогении соррогениями.

Сама процедура обследования больного не только обеспечивает распознавание болезни, но уже является началом влияния врача на больного, влияния благотворного и целебного или неблагоприятного и пагубного.

Особым вниманием следует окружать больных в детском и престарелом возрасте.

Отношение врача к ребенку, к больному зрелого возраста и старому даже при одинаковой болезни должно быть совершенно различным. Это обусловлено в первую очередь возрастными особенностями их психики. У детей нередко болезнь оказывается следствием внушения родителей, в частности результатом их болезненной обеспокоенности за судьбу ребенка. Следует помнить об особенной впечатлительности детей, о легкости возникновения у них боязливости и страха. Это способствует тому, что дети легко становятся охваченными страхом. В детской практике недопустимо угрожать возникновением или ухудшением болезни и тем более смертью. В связи с этим необходимо, в частности, всеми силами избегать, особенно в коллективе детей и подростков, ошибочно формулируемых и неправильно исполняемых приемов и форм санитарного просвещения, которые могут оказать ятрогенный эффект.

Особенности психологии лиц старческого возраста сложны и многообразны. Они в большой степени обусловлены социально-психологическими особенностями. Однако особенности психологии лиц позднего возраста следует постоянно учитывать в медицинской деятельности. К таким особенностям обычно относятся: ухудшение общего состояния в связи с процессом инволюции (биологического старения организма), боязнь одиночества, страх перед возможной беспомощностью и др. Сознание происходящих перемен побуждает одних считать себя тяжелобольными и немощными, других – не обращать внимание на те же недуги. Задача врача при встрече с такими больными – выявить и использовать в интересах больного те сохранные функциональные системы или наиболее сохранные психические функции, которые могут быть использованы как им самим, так и больным для лучшей адаптации последнего к условиям болезни, для более полного его оздоровления.

Следует отметить, что ятрогения опасна не только для больного человека, но и для членов его семьи, поскольку родственники (родители) при этом нередко считают себя виновными в возникновении у их детей (членов семьи) нервно-психических расстройств.

По М. Блейеру, наблюдение за развитием и течением ятрогенных расстройств является сложным делом в связи с тем, что врач не встречается с последствиями своих ятрогенных вмешательств. О них скорее узнают позднее его коллеги, чаще всего психиатры.

По данным электрокардиолога Вильсона, диагноз «поражение сердечной мышцы», поставленный только на основании электрокардиографического исследования, на 90% представляет собой ятрогенный диагноз.

Частыми результатами ятрогенного поражения бывают депрессивный невроз, фобический невроз, в первую очередь нозофобия (навязчивый страх перед серьезной болезнью), ипохондрические состояния (физические ощущения боли без соответствующих соматических данных, связанные с представлением больного о неясном или тяжелом заболевании).

Наиболее тяжелыми, хотя и реже встречающимися последствиями ятрогении, бывают суицидальные мысли, суицидальные попытки и даже совершенные самоубийства.

Как уже отмечалось, ятрогении представляют собой частный случай психогений (болезней, возникающих вследствие психической травмы).

Внутри этой группы болезней наряду с собственно ятрогениями выделяют ятропатии и дидактогении.

Дидактогениями называют все формы, отрицательного воспитательного влияния, вызванные ошибками воспитателей и педагогов.

Следует сказать, что ятрогенией в более узком смысле можно называть неблагоприятные изменения психики больного, развивающиеся в результате ошибки медицинского работника, в частности несоответственного, ошибочного использования врачом психологических, словесных форм общения с больным.

Возникает эффект повреждающего, ранящего значения слова. Как гласит пословица: «Слово не только лечит, но и калечит».

Ятрогения | Мир Психологии

Ятрогения

 

Психологический словарь. А.В. Петровского М.Г. Ярошевского

Ятрогении (от греч. iatros — врач и genes — порождающий, вызывающий) — неблагоприятные изменения психического состояния и психогенные реакции (см. психогении), способствующие возникновению неврозов, возникающие в результате неправильных (неквалифицированных) действий (см. Действие) врача, осуществляющего ненамеренное внушающее воздействие на пациента (например, вследствие неосторожного высказывания врача о тяжести заболевания, неблагоприятном прогнозе болезни; неосмотрительные ссылки на плохой исход аналогичных заболеваний у других людей и т.д.).

Ятрогенные заболевания выражаются в разных формах и характеризуются наличием разнообразных депрессивных (см. Депрессия) и ипохондрических состояний.

Словарь психиатрических терминов. В.М. Блейхер, И.В. Крук

Ятрогения (греч. iatros — врач, -genes — порождающий, вызывающий) [Bumke О., 1925] — один из вариантов психогении. Причиной болезненных расстройств является неправильное поведение врача (неосторожное высказывание врача о тяжести и плохом прогнозе болезни, предоставление больному возможности ознакомиться с медицинской документацией, научно-популярная лекция, построенная в пессимистическом плане, рассказ о плохом исходе аналогичного заболевания у другого больного и т.п.).

Ятрогенные заболевания были почти одновременно описаны H.W. Gruhle, E. Bleuler, E. Kretschmer. Наиболее четко патогенез Я. был охарактеризован О. Bumke, который подчеркивал, что часто сам врач не замечает своей роли в психогенезе заболевания. Наиболее характерны для Я. депрессивные и ипохондрические состояния (см. Ипохондрия ятрогенная).

Неврология. Полный толковый словарь. Никифоров А.С.

Ятрогения (греч. iatros – врач + genes – порожденный, возникающий). Болезни и патологические состояния, спровоцированные врачами или другими медицинскими работниками путем непроизвольного внушения или проведения неадекватного лечения.

Оксфордский толковый словарь по психологии

нет значения и толкования слова

предметная область термина

 

назад в раздел : словарь терминов  /  глоссарий  /  таблица

психическая и соматическая. Что включает в себя психическая ятрогения?

Психическая ятропатогения является типом психогении. Психогения означает психогенный механизм развития заболевания, т. е. развитие бо­лезни, обусловленное психическими влияниями и впечатлениями, физиологически – в общем посредством высшей нервной деятельности челове­ка. Психическая ятрогения включает в себя вредное психическое воздействие врача на больного. Мы должны указать здесь на значение слова и всех средств контактов между людьми, которые действуют не только на психику, но и на весь организм больного. Йорес подчеркивает, что врач обязан обращаться со своими словами осторожно, экономно, целе­направленно и продуманно. В. М. Бехтерев указывает, что у больных «эмоции ожидания» повышают готовность к возникновению новых условных рефлексов. Можно сказать, что больной живет в состоянии эмоциональной двусторонности, половинчатости: в нем чередуются чувства надежды и доверия с чувством страха и неуверенности. В значительной степени от влияния окружающей среды зависит, какой из этих компонентов перевесит. Следовательно, ятрогения является какой-то «отрицательной психотерапией», врач и медицинский работник дейст­вуют не как лекарство, а как яд.

Выше (в главе «Больной врач») мы указали на то, что от неуверен­ности и страха не защищают даже имеющиеся знания медицины. Но, с другой стороны, это не исключает возможности, что реальный взгляд даже на тяжелую болезнь у информированного и психически уравнове­шенного человека помогает ему перенести болезнь спокойно и терпели­во, и включиться в какую-нибудь работу, насколько это позволит бо­лезнь в качестве защиты против депрессии и малодушия.

Источники ятрогении можно искать в следующих областях:

а) некоторые ситуации и обстоятельства: неправильно проводимое медицинское просвещение и популяризация данных медицинской науки может стать коллективным источником психической ятрогении.

Выдающийся специалист прочитал по радио лекцию, в которой опи­сал признаки известных заболеваний одного органа и подчеркнул, что эти признаки не слишком типичны, поэтому их иногда не замечают, и объяснил, какие тяжелые осложнения могут наступить при позднем распознавании болезни. По содержанию лекция имела выдающийся уро­вень и после формальных исправлений, без сомнения, послужила бы в специальной литературе напоминанием врачам, чтобы они больше обращали внимание на эти заболевания при дифференциальной диагности­ке. Но здоровым людям и больным неспециалистам эта лекция не дала никакого стимула к действию в интересах их здоровья и сверх того мог­ла вызвать опасения коварной болезни и ее осложнений.

Знаменитый хирург подробно описал в газете патологическую анатомию, симптомы и хирургическое лечение язвы желудка.

Терапевт опубликовал серию статей о сосудистых заболеваниях с очень суггестивным описанием развития, патологической анатомии и осложнений инфаркта миокарда.

Мотивацию такого поступка можно только предполагать. Некото­рых авторов просят написать статьи редакторы, которые знают, что сообщения на медицинскую тему всегда вызывают интерес и повышают распространение журнала; другие авторы рассчитывают на то, что в об­ществе возрастает их популярность, а в случае публикаций обширных статей и целых серий нельзя не принимать во внимние и величину гоно­рара.

Проводя санитарно-просветительную работу, нельзя без целенапра­вленного отбора описывать признаки заболевания и нельзя давать пол­ное объективистическое описание лечения. Необходимо сосредоточить внимание лишь на тех фактах и обстоятельствах, которые могут помочь лицам, не имеющим медицинского образования, получить реальное представление о заболевании и необходимые сведения о том, как преду­предить заболевания. Перед слушателями, не имеющими медицинского образования, не следует разбирать дифференциальный диагноз даже тогда, когда они задают вопросы, касающиеся их личных признаков и жа­лоб, но вся картина заболевания и его лечения не известны. Такие объяс­нения можно давать во время индивидуальной санитарно-просветительной работы среди больных и здоровых лиц.

Профилактические осмотры на заводах, осмотры призывников, доноров, спортсменов, будущих матерей. Речь идет, следовательно, о мероприятиях, целью которых является укрепление здоровья населе­ния. Нередко при этом обнаруживаются случайные, не имеющие никако­го значения отклонения от нормы, например, незначительные отклоне­ния на ЭКГ, гинекологические или неврологические признаки и т. п. Если исследуемый узнает об этих отклонениях, то ему необходимо сразу же объяснить, что они не имеют никакого значения, в противном случае исследуемый мог бы для себя сделать заключение, что эти отклонения очень серьезны и что именно поэтому ему о них ничего не сказали. Про­филактические осмотры, однако, лучше проводить так, чтобы обследуемый совсем не узнал об этих незначительных отклонениях.

Психотравматизирующие влияния «медицинского лабиринта». Больной обращается за медицинской помощью, но его направляют от одного врача к другому, везде ему говорят, что он «относится к другому врачу», с разной степенью вежливости ему отказывают в помощи. У больного нарастает чувство недовольства, напряжения, гнева, он опасается, что его заболевание вследствие этого станет запущенным и труднее будет его вылечить. Контакт такого больного с медицинским учреждением носит преимущественно административный характер, у него на руках накапливаются разные справки и формальные рекомендации.

«Догнать и причинить добро»: ятрогения в психологии (с примерами для клиентов, не клиентов и специалистов) | ПиПси

Что же это за «зверь» такой – ятрогения?

«Ареал» обитания ятрогении – не только медицина, но и психология, так как услуги психолога – это тоже помощь человеческому организму – сознанию, психике, в конце концов, душе. А, как известно, «Едины парус тело и душа…».

Ятрогения «питается» самодурством, безмерно раздутым эго специалиста на фоне отсутствия надлежащих знаний/опыта/здравого смысла.

Но чаще ее «рацион» еще более прост – одна лишь некомпетентность может отлично «напитать» ятрогению.

Если бы психологическая ятрогения была брендом, то ее слоган звучал бы так: «А вы точно психолог?».

Итак, чтобы не «словить» ятрогению при работе с психологом/психотерапевтом/психоаналитиком, нужно понять, что может провоцировать ее возникновение, и в чем заключаются особенности самого явления.

Ятрогения: что это такое, и откуда оно взялось?

Ятрогения (ударение на «и») с древнегреческого означает: «врач» (ἰατρός) и «рождение» (γενεά).

Контекстно получается так: «Порожденное врачом».

При ятрогении по сути специалист намеренно или неумышленно нарушает главную Клятву Гиппократа: «Я направлю режим больных к их выгоде сообразно с моими силами и моим разумением, воздерживаясь от причинения всякого вреда и несправедливости».

Другими словами: «Не навреди!».

В качестве термина, ятрогения была введена немецким психиатром Освальдом Бумке и впервые упоминалась в его работе под названием «Врач как причина душевных расстройств», изданной в 1925 году.

А в русскоязычной медицинской литературе ятрогения, как явление, возникла вместе с научными трудами таких психиатров и терапевтов, как Ю. В. Каннабих, Р. А. Лурия и К. И. Платонов.

В довоенном издании Большой медицинской энциклопедии, ятрогения упоминается, как «термин, обозначающий отрицательное воздействие врача на больного, когда вместо терапевтического эффекта у больного создаются представления, усугубляющие его болезненное состояние, или образуется психический комплекс новой болезни».

Еще ятрогению обозначали «отрицательной психотерапией».

Начиная с довоенного периода, и вплоть до 1970-х годов, это понятие преимущественно использовалось для обозначения психогенных болезней, возникающих от неосторожного высказывания врача.

А в настоящее время ятрогению правильно понимать, как любое нежелательное или неблагоприятное последствие профилактических, диагностических и лечебных вмешательств либо процедур, ведущих к нарушениям функций организма, ограничению привычной деятельности, инвалидизации или даже смерти человека.

Другими словами, ятрогения – это «брак» в рамках любой профессиональной помощи, оказываемой организму человека, человеку.

И психология сюда тоже относится.

Представьте такую ситуацию: вы, например, купили нож, решили порезать себе помидорку в салатик, а тут, вдруг – тыдыщ – у ножика лезвие там, где рукоятка.

И вы руку поранили…

С психологической ятрогенией точно также, только вместо руки – ваша психика.

Виды психологической ятрогении и их специфика (с примерами)

Прогностическая ятрогения – допущение слишком пессимистических высказываний специалиста касательно состояния клиента.

Пример: «Ну, с вашим-то расстройством я бы на положительный результат не рассчитывал…».

Даже в критических ситуациях психолог должен найти правильные слова, не травмирующие, а терапевтирующие.

Манипуляционная ятрогения – ошибки психолога, связанные с профессиональными манипуляциями – диагностическими, коррекционными, терапевтическими и др. мероприятиями в рамках оказания психологической помощи.

Пример: «При задержке речевого развития у ребенка для коррекции, ни в коме случае, нельзя использовать «‎пальчиковые методики»‎».

Но даже студент-прогульщик псих-педа знает, что их можно и нужно использовать при ЗРР, так как мелкая моторика связана с центром Брока (локация: задненижняя область 3-й лобной извилины левого полушария – для правшей, правого – для левшей) и зоной Вернике (локация: задний отдел верхней височной извилины, как правило, в левом полушарии мозга).

Первый участок отвечает за моторную организацию речи (воспроизведение речи), а второй – за усвоение и понимание как устной, так и письменной речи.

Развитие мелкой моторики хорошо «прокачивает» центр Брока и область Вернике. То есть мелкая моторика («‎пальчиковые методики»)– один из важных факторов в развитии и коррекции речи.

Диагностическая ятрогения – ошибки в интерпретации результатов проведенных диагностических методик/неверное проведение диагностических методик/неверный подбор диагностических методик для конкретного случая.

Пример: «По результатам теста на темперамент вы – шизоидный тип».

Нет никаких шизоидных типов в классификации темперамента. Шизоидный тип относится либо к акцентуациям характера/личности (один из видов акцентуаций), либо к одному из видов расстройств личности.

«Немая» ятрогения – когда психолог предоставляет недостаточное количество информации в рамках консультирования/терапии, не общается с клиентом должным образом, «скидывает», молчит, игнорирует вопросы и т.д.

Пример: «– Скажите, пожалуйста, а я смогу выполнить это упражнение на стрессоустойчивость самостоятельно? – Так-с, сколько там у нас уже времени? О! Кто там у меня следующий? Проходите в кабинет… А вы свободны. Наше время подошло к концу, всего хорошего».

Тут даже без комментариев.

Эгогения – это такой косвенный вид ятрогении, когда не специалист виноват в ухудшении состояния клиента, а сам клиент – посредством самовнушения.

«Нагоняет жути» перед посещением психолога. Сидит уже, допустим, в приемной и «накручивает» себя всякими гадостями.

Пример: «Ой, не знаю, а вдруг, сейчас все расскажу, все выложу «‎мехом наружу»‎, все вспомню, а психолог не поможет ничем, а мне потом ходить и заново всю травму переживать…».

Не надо настраивать себя на плохое.

Никогда.

Доверие, заинтересованность и готовность сотрудничать – 3 кита вашего психологического восстановления.

Это уже 50% решения проблемы в некоторых случаях.

Эгротогения и информационная ятрогения – эти два вида ятрогении уместно объединить в одну группу, потому что они часто пересекаются «на полях».

Первый вид – это негативное влияние клиентов друг на друга при обмене личным опытом консультирования, а второй – вред, нанесенный клиенту психологом недостоверной информацией, или/и из-за использования им непроверенных, вредных, сложных методов в работе без надлежащей подготовки.

При пересечении одного вида с другим получается «горючая смесь», которая способна настолько сильно навредить, что потом порой даже опытному психологу требуется немало времени, чтобы вывести клиента, для начала, просто «в ноль». То есть привести его снова в ту «точку», с которой началась деструкция из-за эгротогении или информационной ятрогении.

Пример: Сейчас такое явление можно часто наблюдать на каких-нибудь тематических форумах, на онлайн-площадках околомедицинской тематики, где сам психолог – редкий гость.

Но там и без него нескучно – интриги, скандалы, расследования, «групповые» постановки диагнозов (методом «научного тыка», всей шумною гурьбой форумчан), инновационные методы исцеления от самых-самых (это те, у кого «диплома нет, но есть богатый жизненный опыт»), от знахарей, колдунов в 100500 поколении и прочих личностей «сомнительно-профессионального» характера.

В моей практике был случай, когда приходилось помогать мужчине в устранении ужасных психологических последствий (человек ушел в апатию, в жуткий запой, с парасуицидальным поведением и другими кошмарами) после выполнения техники ХД (холотропное дыхание) под «чутким» контролем какой-то тетеньки с «мамского» форума. Кто-то посоветовал ему к ней обратиться.

Эта женщина где-то чего-то почитала, посмотрела видео на «ютубах» и решила, что может сама, легко, за немалую денежку, онлайн проводить занятия по трансперсональной психотерапии.

А что? Подумаешь, что нужного образования, знаний необходимых нет (как выяснилось, человек окончил кулинарный техникум, лет «–цать» назад), и даже близко нет понимания, что вообще представляет собой это ХД, и что бывает, если допустить ошибку в процессе, и как все потом исправить. Не было там и осознания рисков, и просто элементарного страха навредить чужому человеку и понести за это ответственность.

Ведь есть же опыт. Богатый. Жизненный.

Только ума, видимо, нет.

Участие в подобных аттракционах – вещь страшно вредная.

Психолог потом тратит уйму сил (а «потерпевший» – средств и времени), чтобы «починить» все после таких «терапий».

Кстати, с тем мужчиной все в итоге стало ок. Но, отнюдь, не сразу. И все могло закончиться еще более печально, если бы он вовремя не спохватился.

Поэтому держитесь, пожалуйста, подальше от таких «бездипломных» и «жизненнобогатых» спецов.

Это яд.

Как распознать, что с вами творится ятрогения (если вы – клиент)?

Увы, нет на сегодняшний день никакой доказательной диагностической процедуры, методики, подтверждающей на 100%, что ухудшение психологического состояния вызвано именно ятрогенией, а не чем-либо еще.

Ну, кроме совсем уж явных «косяков» специалиста, когда он берет и ляпает что-то несусветное, или творит самую настоящую дичь.

Пример: психолог грубит вам, оскорбляет, унижает вас по половому признаку (сексизм), дразнит, жестко критикует внешность, указывает на любые недостатки в грубой/саркастичной форме, ведет себя не толерантно, высмеивает вас, требует от вас рассказывать все подробности травмы, даже если вы не готовы к этому, пытается с вами флиртовать, приглашает к интимной близости (ага, всякое бывает), давит на вас, игнорирует ваши слова, вопросы, просьбы, конструктивные замечания, угрожает вам, и прочие ужасы.

Все вышеперечисленное – это уже даже не ятрогения, а филиал ада на земле – покидайте кабинет такого специалиста, как можно скорее.

Кроме открытого негативного поведения психолога важную роль в фиксировании факта ятрогении играет и то, как вы себя ощущаете после/в процессе консультаций.

Иногда буквально одно неудачно сказанное специалистом слово может спровоцировать сильный эмоциональный отклик у клиента, который в дальнейшем не позволит выстроить благоприятные отношения «клиент-специалист» и обеспечить эффективную совместную работу.

Первые признаки, что уже что-то пошло не так – это апатия, депрессия.

Организм реагирует на «внедрение» негатива в организм и, как бы, блокирует свой нормальный функционал, пытаясь, сохранить то, что есть, предотвращая излишний расход энергии.

Таким образом, он включает «энергосберегающий режим», когда оставшейся энергии хватает только на жизнеобеспечение организма (дыхание, питание и т.д.), то есть, на самое главное.

В остальном: ипохондрия, выискивание проблем (нередко мнимых), самокопание (не путать со здоровой рефлексией), апатия, нежелание что-либо делать, плохое настроение, грусть, тоска, снижение самооценки, ощущение своей ненужности, отсутствие веры в хорошее, деструктивные реакции ос стороны организма (психосоматика), включая нарушение пищеварения, нарушение сердечного ритма, снижение уровня либидо, нарушение сна, менструального цикла у женщин, проблемы с мочеиспусканием, а также зацикливание на неоднозначных словах специалиста, с которым вы сотрудничаете.

Если при посещении психолога у вас наблюдается, хотя бы, треть из перечисленных реакций (конечно же, не на первой-второй консультации, когда идет «притирка», а в целом – в процессе терапии/консультирования), то не исключено, что вы столкнулись с ятрогенией.

Как распознать, что вы творите ятрогению (если вы – психолог)?

Если вы не занимаете «чужое место» и уверены в своем профессионализме и компетенции, как и ваш супервизор (наблюдатель; более опытный коллега, оценивающий работу психолога), отслеживаете результативность работы, руководствуетесь здравым смыслом в терапии и имеете опыт практики с преимущественно хорошими показателями своей работы, то вы, скорей всего, не можете спровоцировать ятрогению.

Хотя, на 100% от этого никто не застрахован.

Например, вы супер-психолог, но профессиональное выгорание, отсутствие удовлетворяющего вас отпуска, достаточного количества сна, проблемы дома или еще что-то внесло свои коррективы в качество вашей работы.

В таком состоянии вы можете непреднамеренно нанести клиенту вред.

Психолог, психотерапевт, психоаналитик лечит людей собой, своей психикой – вот его главный «инструмент».

Вы задействуете все свои ресурсы, чтобы показать клиенту, «как» нужно решать ту или иную проблему.

И если «инструмент» поизносился, поистрепался, то нужно вовремя это фиксировать и восстанавливать свои силы. Иначе – выгорание, а следом – риск возникновение ятрогении.

Вот, поэтому трудовую гигиену нельзя переоценить. Полноценный отдых для психолога –важнейшее условие профессионального долголетия и качества труда.

Но если вы бодры, веселы, словно майская розочка, а ваш клиент – наоборот, и с каждым приходом к вам на прием, он «уходит» в более подавленное состояние, чем ранее, или вовсе, пропускает психологические консультации (включая консультацию онлайн, дистанционное консультирование), то стоит обратить внимание на определенные вещи, чтобы понять: это ятрогения или нет.

Вам, как психологу, нужно поговорить с клиентом про его взаимоотношения с другими специалистами, которые были ранее, и те, что актуальны на сегодняшний день, включая врачей (например, проходил ли он до этого терапию у психолога; посещает ли он на данном этапе врача, что его беспокоит касательно здоровья и т.д.).

А также необходимо просто пообщаться с клиентом на разные темы, чтобы выяснить, что происходить в его жизни – вдруг, причина его подавленного состояния скрывается в этой области.

При этом учитывайте, что клиент на ваши слова может по-разному среагировать в зависимости от его типа личности и индивидуально-психологических особенностей.

Что делать при ятрогении (если вы – клиент)?

Как можно скорее прекратите консультирование у данного специалиста. Попросите его направить вас к тому специалисту, который сможет компетентно решить сложившуюся ситуацию и помочь вам справиться с ятрогенией и с текущей проблемой. В ситуации, если ваш прежний психолог – чудак с большой буквы «М», и его советам сложно доверять, то самостоятельно выберете нового специалиста.

Возможно, это будут два разных профессионала: например, психотерапевт (для устранения последствий нанесенного психологом вреда вашей психике, душевному благополучию) и другой психолог (он продолжит то, что начал и не закончил ваш прежний психолог – консультирование по вопросу, с которым вы изначально обратились за психологической помощью).

Самое важное – попробуйте сами себе помочь на этапе замены терапии. Отпустите всю прежнюю ситуацию, простите себя за выбор того, что в итоге принесло вам вред, и простите того, кто именно вам его принес – психолога. Осознайте свои эмоции, назовите их, прочувствуйте, выплеснете все лишнее конструктивным способом (арт-терапия, работа с мандалой, посещение тренинга, отдых, сон, спорт, позитив), возьмите стресс под контроль. Так вы освободитесь от ярости и подавленного гнева и будете готовы продолжать свой путь к цели.

Переключитесь на полезные действия, инвестируйте в себя, а не тратьте ресурсы на проживание того негативного опыта, снова и снова, с которым вы столкнулись при обращении к психологу, усугубившему ваше состояние. Абстрагируйтесь от пережитого настолько, насколько это возможно в вашем случае. Чем быстрее вы проработаете негатив (самостоятельно или с новым специалистом), тем быстрее начнете замечать положительную динамику в своей терапии.

Не утрачивайте доверие к психологии. В этой профессии много великолепных профессионалов и замечательных людей. Не унывайте, сотрудничайте и верьте в лучшее, прогнозируйте и выстраивайте свой успешный результат шаг за шагом.

Один негативный опыт – это поправимо.

Ошибка – дело случая.

Не более того.

Что делать при ятрогении (если вы – психолог)?

Допустим, вы психолог, и вы не смогли предотвратить, профилактировать развитие ятрогении. Неважно, по какой причине. То, что вы это осознаете, как свою ошибку – важный шаг вперед.

Вам необходимо прекратить консультирование клиента и направить его к другому специалисту аналогичного профиля (+ сеанс психотерапия, чтобы определить границы ущерба психологическому здоровью, здоровью личности).

В особо сложных ситуациях (когда есть признаки патологии) также рекомендуется дополнительно направить клиента к вышестоящему специалисту по иерархии работы с «клиникой», то есть к психиатру. Потому что человеку может понадобиться назначение лекарственных средств, а никто кроме психиатра в психо-сфере больше не компетентен выписывать медикаменты.

Если у клиента появились проблемы психосоматического характера, обострились хронические заболевания, появились жалобы на здоровье в целом, то настоятельно посоветуйте ему обратиться и к терапевту или к тому врачу, у которого клиент уже наблюдался/наблюдается.

После устранения последствий ятрогении клиент снова обретет стабильное состояние.

Но вы, как специалист, нанесший ему вред в рамках своей практики, уже не сможете вернуться к работе с ним.

В таком случае, простите себя за ошибку и осознайте случившееся: пусть это будет вашим максимально полезным, предупреждающим, дисциплинирующим опытом и единственным промахом в профессиональной деятельности.

Берегите себя, будьте счастливы и здоровы!

Друзья, подписывайтесь на мой канал, присоединяйтесь к паблику «ПиПси» в VK, где вы можете записаться ко мне на онлайн-консультацию, задать вопрос и быть в курсе нескучной, полезной психологической информации, а также реальных случаев из практики психолога.

Чем больше ваших лайков и подписок, тем больше будет любопытного!

Приятного всем вечера и радостного нового дня.

Проблема причинения вреда пациенту. Профессиональный риск в деятельности медработника

Моральный и психологический вред, причиняемый пациенту при оказании ему медицинской помощи, является хоть и менее заметным, но не менее значимым для человека, чем физический или материальный. Моральный вред неразрывно связан с психологическим, т.к. осознание оскорбления личности, неуважения к ней, пренебрежение какими-либо ее правами и т.п. всегда сопровождается разнообразными негативными эмоциями, чувствами и переживаниями. Формы поведения врачей и медсестер, причиняющие морально-психологический вред пациенту принято обозначать понятиями ятрогения и соррогения. Понятие «ятрогения» ввел в начале ХХ века немецкий психиатр О.Бумке. в настоящее время определяется как такой способ обследования, лечения или проведения профилактических мероприятий, в результате которых врач причиняет вред здоровью больного. Часто ятрогения понимается как болезнь, порожденная врачом. Это и действия, и слова, и стиль поведения, и отсутствие внимания – всё поведение врача в целом. Поэтому под ятрогенией следует понимать все повреждения психической, соматической и духовной сфер жизнедеятельности пациента, возникшие в результате его взаимодействия и общения с врачом. Понятие «соррогения» обозначает вред, причиняемый медицинской сестрой. чаще о ятрогениях говорят в случае морально-психологических повреждений, а в случаях физических повреждений – о «врачебных ошибках», проступках, должностных преступлениях, повлекших причинение вреда здоровью. Источниками ятрогении и соррогении могут быть: обстоятельства проведения медицинских манипуляций; недостоверная, неточная информация пациентов о достижениях медицинской науки и практике здравоохранения; качества личности медицинского работника, в т.ч. недостаточный уровень коммуникативных навыков. Безапелляционные высказывания, рекомендации по изменению образа жизни, привычек и т.п. в соответствии со своими взглядами, но без учета мнения больного, его жизненной ситуации могут вызывать ятрогению или соррогению. Большой вред приносит больному критика медицинскими работниками своих коллег, лечивших ранее больного. В результате формируется недоверие к врачам, медсестрам, медлаборантам, обследованиям, лечению. Известно выражение: «Слово лечит, но слово может и калечить». Нередко ятрогенное влияние оказывают неосторожные высказывания, комментарии врачей или других медицинских работников, студентов о характере имеющихся у больного изменений, возможном диагнозе, прогнозе заболевания. Невнимательность, небрежность, недобросовестность, формальное отношение к своим обязанностям – это качества личности, наличие которых у медицинского работника может привести к действиям, причиняющим вред здоровью пациента. Предупреждение ятрогений и соррогений — трудная, но очень важная задача в деятельности медицинских работников. Крупнейший отечественный невропатолог М.И.Аствацатуров, призывая к борьбе с ятрогенными расстройствами, требовал от врача «психической асептики» при постановке диагноза. Выделяют следующие разновидности ятрогении: психогенные, лекарственные, травматические, инфекционные, смешанные. Психогенные ятрогении проявляются в форме различных расстройств психики: неврозов, психозов, неврастений, истерий, фобий, депрессий, чувства тревоги, депрессии. Они вызываются неосторожными и неправильно понятыми высказываниями медицинского работника о состоянии здоровья пациента, ознакомлением с собственной историей болезни и специальной медицинской литературой, прослушиванием публичных лекций, особенно по телевидению. Их называют еще «болезнями слова». Эта группа ятрогений развивается также в случаях неэффективности лечения, недоверия к врачу, страха перед методами диагностики, лечения, резкой смены образа жизни. Лекарственные ятрогении это нарушения, вызванные действием лекарств, в том числе аллергией на них. Выделяют несколько групп таких расстройств: побочные эффекты препаратов; лекарственные отравления при злоупотреблении лекарствами; лекарственная аллергия; лекарственная непереносимость неаллергического характера; лекарственная зависимость; лекарственные психозы; осложнения болезни, вызванные несовместимостью одновременно вводимых лекарств; постпрививочные реакции и осложнения. Среди названных групп лекарственных ятрогений лидируют первые три. Из них наиболее коварной является аллергия, поскольку в этом случае введение лекарства может моментально привести к отеку Квинке, шоку и т.п. Травматические ятрогении Так называют проблемы, вызванные действием медицинских инструментов и приборов. В этой группе выделяют хирургические (при хирургических операциях), манипуляционные (при уколах и т.п.) и случайные медицинские травмы, а также ожоги. Особенно серьезны и многочисленны последствия и осложнения хирургических и манипуляционных травм и ожогов. К этой группе ятрогений условно можно отнести также последствия чрезмерного вмешательства, вмешательства без показаний (так называемая хирургическая агрессия) и, наоборот, оставление больного без медицинской помощи и ухода. Инфекционные ятрогении называют еще ятрогенные инфекции. К ним относят все случаи инфекционных заболеваний, заражение которыми произошло в процессе оказания любых видов медицинской помощи. Их чаще (более щадяще для совести и чести врача) называют внутрибольничными (госпитальными) инфекциями, что не полностью отражает суть явления, поскольку эти заболевания возникают также при оказании медицинской помощи в поликлиниках и на дому, во-вторых, к ним не относятся заболевания, заражение которыми произошло вне больницы.

Поможем написать любую работу на аналогичную тему

Получить выполненную работу или консультацию специалиста по вашему учебному проекту

Узнать стоимость

Luria R. A. «Internal picture of the disease and iatrogenic diseases» | Rakhlin

Впервые изданная в 1936 г., эта книга вышла четвёртым изданием. Как пишет в предисловии Е. И. Чазов, она отнюдь не утратила актуальности. Наоборот, с прогрессом современного технического вооружения медицины опасность «отдаления» врача от больного нарастает, а от этого и предостерегает книга Р. А. Лурия. Решение об ее издании было принято в 1974 г., когда отмечалось столетие со дня рождения автора.

Речь идет о взаимоотношении врача и больного, что во все времена составляло важную проблему в медицине. Эти отношения не тождественны контакту двух здоровых людей. Не случайно принято говорить о психологии больного и психологии врача: для первого — это переживание болезни во всей его сложности, для второго — это знание и умение, направленные к раскрытию болезни у пациента и помощи ему, что в. целом стоит в связи с врачебным мышлением.

Книга написана для практического врача и призывает его прежде всего помнить о больном с его переживанием болезни, о всем, что автор описывает, как «…тот огромный внутренний мир больного, который состоит из весьма сложных сочетаний восприятия и ощущения эмоций, аффектов, конфликтов, психических переживаний и драм» (стр. 36). Это и есть то, что автор обозначает понятием «внутренняя картина болезни». Как и Голдшейдер, он различает две стороны этой картины: сенситивную (чувственную), данную в ощущениях болезни, и интеллектуальную (душевную, психогенную), отражающую самооценку себя в болезни, мысли о болезни, отношении к ней. Все это сплавляется в целостную картину больного человека.

Огромный клинический опыт автора позволяет ему утверждать, что синтетическое, целостное восприятие больного врачом, анализ внутренней картины болезни и тщательное ее изучение являются обязательным условием для разрешения диагностической задачи у постели больного. Автор всегда говорил, что только синтез всех данных анамнеза и подробного исследования больного всеми доступными методами обеспечивает наилучшие возможности диагностики и лечения. В этом разделе книги он подчеркивает значение личности врача в его общении с больным, не только его специальную подготовку, но именно «умение», о котором писал еще Мудров. Диагностический синтез, говорит автор, подобен скульптуре, «высеченной» из живого материала фактов, воссоединенных вместе в процессе врачебного размышления над данными анамнеза, объективного изучения больного и, в первую очередь, над его внутренней картиной болезни.

В этом отношении, как это ни парадоксально, верно замечание историка медицины Зигериста: «Хороший врач в Египте 4000 лет назад, хороший врач в Греции и хороший врач современный меньше отличаются друг от друга, чем мы вправе ожидать, принимая во внимание научные обоснования врачебной деятельности в эти далекие различные эпохи» (стр. 67).

Интеллектуальная часть внутренней картины болезни создается больным в своих мыслях и представлениях о ней. Эта психогенная надстройка над собственными болезненными изменениями (функциональными или органическими) часто играет чрезвычайно важную роль. Оценить эту часть состояния больного весьма существенно для раскрытия душевной сферы больного, его впечатлительности и восприимчивости ко всем падающим на него раздражениям. Сюда входит и реакция на врача и всю обстановку лечебного учреждения. Этот компонент внутренней картины болезни является основой для ятрогенных неврозов, которым автор посвятил вторую часть своей книги. Источники такой ятрогении разнообразны: это и сам врач, его манера обращения с больным, особенно его слова и поведение, содержание информации о болезни, его чуткость и внимательность. Ранить может и полученный самим больным результат лабораторных или инструментальных исследований, иногда при этом безответственная их оценка техническим работником. В книге приводится большое число убедительных примеров. К сожалению, со времени написания книги подобные случаи ятрогений от неправильно понятой информации больным отнюдь не уменьшились. Недаром проблема деонтологии не сходит со страниц печати.

Профилактика подобных ятрогений фактически сливается с психотерапией. Автор пишет: «Слово врача — могучее оружие воздействия на больного, но если оно воспринимается больным неправильно, то оно вызывает огромные интеллектуальные наслоения на сенситивную часть внутренней картины болезни» (стр. 106).

Характерно, что все учение о внутренней картине болезни и ятрогениях автор рассматривает строго с позиций павловского учения о единстве психического и соматического, о целостности организма. Нельзя не отметить явную увлеченность автора изложенными в книге идеями. Это проявилось в ярком литературном стиле, которым написана эта небольшая, но чрезвычайно актуальная и для современности книга, которую с интересом и пользой прочтет каждый врач. Можно только пожалеть, что тираж книги (15 тыс.- Медицина, М., 1977, 112 стр.), разошедшийся чрезвычайно быстро, не сделал ее столь доступной, как это следовало бы.

Дидактогения и необходимость ее профилактики — Статьи — Каталог статей

Богданова О.А.   Дидактогения  и необходимость  ее профилактики.        Во  Всемирной Декларации об обеспечении  выживания, защиты и развития детей  говорится: «Дети мира невинны, уязвимы и зависимы. Они также любознательны, энергичны и полны надежд. Их время должно быть временем радости и мира игр, учебы и роста. Их будущее должно основываться на гармонии и сотрудничестве…». Эта мысль звучит особенно актуально в условиях российской социальной действительности. И при этом, как пишет Л.Сальникова: «Школа – причина многих детских страданий. Учителя и ученики находятся на противоположных берегах, но диалога не получается. Пожаловаться на несправедливость, глухоту, некомпетентность школьного педагога некому. Родители с учителями выступают единым фронтом. Подросток обречен на полное одиночество в борьбе за свое человеческое достоинство».        Заметим, что внутренняя позиция школьника  представляет собой мотивационный  центр, который обеспечивает направленность ребенка на учебу, его эмоционально-положительное  отношение к школе, стремление соответствовать образцу «хорошего ученика» (характерно особенно в начальной школе). В тех случаях, когда важнейшие потребности ребенка, отражающие позицию школьника, не удовлетворены, он может переживать устойчивое эмоциональное неблагополучие, выражающееся в ожидании постоянного неуспеха в школе, плохого отношения к себе со стороны педагогов и одноклассников, в боязни школы, нежелании посещать ее. Такое  устойчивое переживание неблагополучия может иметь, как отмечает А. Прихожан, разную форму и интенсивность. В литературе по психологии это переживание обозначается по-разному: «школьный невроз», «школьная фобия», «школьная тревожность», «дидактогения». Между этими понятиями можно провести определенные различия.          Мы рассмотрим более подробно  явление «дидактогении». Термин «дидактогения» был введен психогигиенистом К.И. Платоновым вслед за другим обозначением — «ятрогения». Ятрогения — это психическая травма, но причиняемая врачом. Ученый изучал психологическое влияние учеников и учителей друг на друга в 60-е годы 20 века. Однако долгое время исследования по этой теме не публиковались, а в  литературе по педагогике, психологии и психиатрии имеются  лишь отдельные упоминания.        В толковом словаре психиатрических  терминов    говорится, что дидактогения – это с одной стороны «психическая травма, источником которой является педагог (неуважительное, несправедливое, предвзятое отношение к учащемуся, прилюдное высмеивание его ответов, поведения, внешнего вида, способностей, грубое, унижающее порицание)». С другой стороны, дидактогениями (от греческого didaktikos- научающий, genesis — рождающий) именуют «психическое  расстройство, возникающее под влиянием названной разновидности психоэмоционального дистресса: неврозы и другие психогенные заболевания».           Исследование  дидактогений, кроме случаев крайне жестокого обращения с детьми со стороны учителя, затруднено. Это связано с тем, что многие ситуации, приводящие к развитию дидактогений, выявляются запоздало и с большим трудом. Некоторые медики, занимающиеся изучением неврозов, утверждают, что значительную часть составляют неврозы, возникающие по вине учителей,- это 35-40 % (С. В. Лебедев, 1979; А. А. Дубровский, 1990). Известный детский психолог А.И. Захаров отмечал, что именно повышенная «стимуляция» детей посредством угроз, осуждений, наказаний, приоритете негативных оценок, порицаний, так характерных для нашей системы образования – это фактор, прямо ведущий к нарушению психического здоровья, появлению дидактогений и развитию неврозов. Постоянные конфликты с учителями и родителями порождают у ребенка чувство неуверенности в себе и неполноценности. К.И. Платонов писал: «»Дидактогения» проявляется в школьной педагогике чаще, чем можно предполагать, так как в деле образования и воспитания приходится иметь дело с внушаемостью, особенно присущей детскому и юношескому возрасту». Поэтому часто психологи наблюдают детей «пострадавших» от дидактогении со своего рода социофобиями, болезненной застенчивостью: с навязчивыми страхами несостоятельности, бурной эмоционально-вегетативной реакцией в ответственный неподходящий момент. Причём соответствующие переживания возникают по типу дидактогении, после резких замечаний педагога при выходе учащегося для ответа «к доске”. В подростковом возрасте в результате дидактогении могут возникнуть дисморфофобии (навязчивый страх наличия уродства, какого-то мнимого физического дефекта). Неделикатные высказывания педагога приводят к развитию родственного дисмофофобии состояния — к нервной анорексии. Отметим, что перечисленным выше расстройствам, вызванным дидактогенией подвержены главным образом тревожно-мнительные, зависимые учащиеся. Это дети, которые могут пострадать от несправедливого, неуважительного, предвзятого отношения педагога в силу особенностей своей психики (наиболее значимым фактором риска в этом случае, мы считаем, являются акцентуации характера). Дидактогения, как психическая травма, вызванная педагогом, опасна тем, что у «пострадавших» учеников развиваются: Неадекватная самооценка (деформация Я-концепции) Трудности в контактах со сверстниками Конфликтность в общении со взрослыми и сверстниками Потеря интереса к учебе Внушаемость Подчиняемость (развитие конформности) Догматичность мышления (не развивается творческое мышление) Агрессивное поведение (возможны: девиантное  поведение и суицидальные попытки )        В результате негативного воздействия педагога на ученика, последний, по выражению Г.В.Грибановой, «искусственно инвалидизируется», подавляется у ребенка ведущая потребность в самореализации. Ребенок в этом случае либо уходит в себя, либо в болезнь, либо в преступные группы, в экстремизм и насилие.        Мы  считаем, что дидактогения имеет 2 источника  своего происхождения, которые взаимосвязаны  друг с другом: один – идущий от педагога, другой – от структуры образовательного процесса (порождаемой самой системой образования). На данном этапе, мы будем рассматривать дидактогению как психическую травму,  источником которой является только педагог. Можно предположить ряд причин, которые, на наш взгляд, являются  источником дидактогении, идущим от педагога: Низкий уровень психологической культуры педагога. Низкий уровень культурного образования педагога. Низкий уровень владения методиками построения учебного процесса. Слабое психическое здоровье педагогов Наличие социальных проблем у педагога. Поскольку объект педагогической деятельности —  личность/человек, то она строится по законам общения. В структуре  общения обычно выделяют три составляющих: когнитивный, аффективный, поведенческий.        Мы  считаем, что развитие именно эмоциональной составляющей педагогического общения учителя может способствовать предотвращению возникновения дидактогений у школьников. Например, для педагога, выбирающего   авторитарный стиль общения, характерны эмоциональная закрытость в отношениях с учениками, не развитость  перцептивных и коммуникативных   способностей,- все это может вызвать негативные эмоциональные состояния, болезненную психическую реакцию   у школьников и спровоцировать развитие дидактогении.      Список  литературы Л.И.Ложкин «Воздействие на ученика авторитарной системы обучения». «Мир образования – образование в мире» №3, 2004 В.С.Кукушин Введение в педагогическую деятельность: Учебное пособие. Серия «Педагогическое образование». – Ростов н/Д:Издательский центр «МарТ»,2002 А.А. Реан., Я.Л. Коломинский Социальная педагогическая психология –СПб.: Изд-во «Питер»,2000 Блейхер В.М. Крук И.И. Толковый словарь психиатрических терминов. Воронеж. 1995 К.И. Платонов Слово как физиологический и лечебный фактор.Л.,1935 Кулюткин Ю.Н. Психологическое знание и учитель// Вопросы психологии.1983. №3

ятрогенных факторов в психопатологии — FullText — Психотерапия и психосоматика 2019, Vol. 88, № 3

---

Введение

Побочные эффекты и риски, связанные с медицинским вмешательством, определяются как ятрогенез [1]. Нежелательные реакции на лекарства, врачебные ошибки, врачебные ошибки и халатность являются частыми ятрогенными осложнениями [1]. Примерами важных синдромов, индуцированных лекарствами, являются астма, вызванная антагонистами бета-адренорецепторов, фиброз легких, связанный с цитотоксическими агентами, желудочное кровотечение и осложнения, вызванные противовоспалительными агентами, тахикардия torsade de pointes с различными лекарствами, аномальный гомеостаз глюкозы с тиазидами и кортикостероидами и остеонекроз челюсти бисфосфонатами [2].

В психиатрии ятрогенез традиционно связан с медицинскими осложнениями лечения психотропными препаратами [3], такими как поздняя дискинезия [4] и инсулинорезистентность [5] при приеме антипсихотических препаратов, а также сердечные и метаболические нарушения при приеме антидепрессантов [6-8 ]. Осложнения могут возникать из-за прямой токсичности, лекарственного взаимодействия, интоксикации или отмены психотропных препаратов [3]. В последнее время внимание также уделяется переживанию пациентами негативных эффектов психотерапии [9, 10], включая взаимодействие между фармакотерапией и психотерапией [11, 12].

Как и в случае с медикаментозной терапией [13], психиатрическое лечение в основном оценивалось с точки зрения его способности улучшать психиатрическую симптоматику. Побочные эффекты были концептуализированы как неизбежные недостатки любой формы медикаментозной терапии. Мало внимания уделялось неблагоприятным психологическим и поведенческим эффектам психиатрического лечения на психопатологию и течение болезни. Ввиду недостаточного объема знаний о ятрогенных эффектах психотерапии [9, 10] мы сосредоточимся только на эффектах лечения психотропными препаратами.Многие идеи, полученные за последние 25 лет, были основаны на этом журнале.

Изменяющаяся форма психических расстройств

Клиницисты всегда знали о том, что оценка состояния пациента, принимающего лекарства, требует учета воздействия психотропных препаратов на симптомы расстройства. Например, если пациент принимает снотворное, у него могут отсутствовать нарушения сна, которые в противном случае проявились бы при клиническом обследовании.Затем клиницист соответствующим образом скорректирует использование диагностических критериев, то есть он или она будет учитывать тот факт, что лекарства могут просто покрывать симптомы, которые в противном случае были бы активными. Это всего лишь вопрос клинической оценки, основной метод психиатрии, которым пренебрегают [14]. Однако в девяностые годы влияние фармакопсихиатрии на конфигурацию симптомов начало раскрывать свои сложности. В 1996 году первый всеобъемлющий обзор остаточной симптоматики у пациентов с расстройствами настроения и тревожными расстройствами, получавших психотропные препараты и / или психотерапию, показал, что у большинства пациентов наблюдалась остаточная симптоматика [15].Обзор выявил широкий спектр симптоматики, которая была неразрывно связана с прошлым эпизодом депрессии или тревожного расстройства, независимо от того, проходит ли еще лечение или нет, а также важность учета длительного развития расстройств [15]. Методы постановки, которым до сих пор не уделялось должного внимания в психиатрии [16], приобрели важный оттенок. Как бы мы оценили наличие ограниченного числа депрессивных симптомов, недостаточного для постановки диагноза большого депрессивного эпизода, у пациентов, находящихся на длительном лечении антидепрессантами? В продольном отношении к прошлому эпизоду и его текущему медикаментозному лечению (с использованием стадийности) или просто на основе поперечной текущей симптоматики независимо от статуса лечения?

В своей книге Современное психиатрическое лечение , Детре и Яреки [17, с.95] предоставили модель для связи продромальной и остаточной симптоматики с психическим заболеванием, определяемым как феномен отката: по мере того, как болезнь проходит, она постепенно повторяет, хотя и в обратном порядке, многие стадии и симптомы, которые наблюдались в то время, когда она развивалась. . Феномен отката был позже подтвержден в исследованиях аффективных и тревожных расстройств [18, 19] и явился основной идеей для разработки концепции последовательного лечения [20]. Если продромальные симптомы могут иметь патофизиологическую роль в аффективных расстройствах, а некоторые остаточные симптомы могут прогрессировать, превращаясь в продромальные симптомы рецидива, то уменьшение или исчезновение остаточной симптоматики может повлечь за собой более благоприятный долгосрочный исход депрессии.Подтверждение этой гипотезы было предоставлено двумя контролируемыми терапевтическими испытаниями нашей группы [20, 21], а затем несколькими независимыми исследованиями [22]. Таким образом, последовательное лечение могло благоприятно повлиять на длительное течение депрессивного заболевания и продольное развитие симптомов (феномен отката). Таким образом, психопатологическая оценка должна была определять не только характеристики расстройства в конкретный момент времени, но также степень прогрессирования и то, в каком континууме течения болезни находился человек [16].

Однако в девяностые годы влияние медикаментозного лечения на конфигурацию болезни в основном рассматривалось как их способность снимать симптоматику [18, 19], и некоторые вопросы об их потенциале ухудшения только начинали появляться [23].

Концепция поведенческой токсичности

В 1968 году DiMascio et al. [24-26] специально рассматривали поведенческую токсичность психотропных препаратов. Такая концепция относится к фармакологическому действию лекарственного средства, которое в пределах диапазона доз, в котором было обнаружено, что оно обладает клинической полезностью, может вызывать изменения настроения, восприятия, когнитивных и психомоторных функций, которые ограничивают возможности человека или представляют собой угроза его / ее благополучию.Использование термина «токсичность» не было общепринятым, поскольку оно не ограничивалось немедленными опасными клиническими эффектами, такими как передозировка, или лекарствами с узкими терапевтическими индексами, такими как литий. DiMascio et al. [25] описали два основных изменения настроения, вызванных приемом лекарств. «Парадоксальные» эффекты лекарств — это изменения настроения в направлении, противоположном клинически желаемому, например, усиление тревоги и гнева при приеме бензодиазепинов и углубление депрессии при приеме антидепрессантов [25]. «Маятниковые» эффекты лекарств — это те изменения, которые происходят в желаемом направлении, однако до такой степени, что результирующее состояние имеет тенденцию к противоположному состоянию, для которого лекарство было первоначально введено, например, к эйфории от антидепрессантов [25].

Однако их формулировке уделялось мало внимания в литературе. Perl et al. [27] в 1980 г. рассмотрели концепцию поведенческой токсичности психотропных препаратов. Они продемонстрировали, что психотропные препараты могут вызывать поведенческую токсичность из-за продления их первичного терапевтического действия и / или начала вторичного действия, а также симптомов отмены, зависимости и толерантности. Поведенческая токсичность может характеризоваться гиперседацией, депрессией, дистонией, акатизией с антипсихотическими средствами; нарушение психомоторной и когнитивной функции, седативный эффект, расторможенность и состояния спутанности сознания при приеме бензодиазепинов; утомляемость, сонливость, возбужденное состояние и возбуждение при приеме антидепрессантов; и когнитивные нарушения при приеме лития [27].

В той же книге Hall et al. [28] рассмотрели поведенческую токсичность, связанную с лекарствами, предназначенными для лечения заболеваний, такими как гипотензивные средства, бета-блокаторы, кортикостероиды и оральные контрацептивы. Whitlock [29] в обзоре, опубликованном в следующем году, отметил, что прошлый анамнез аффективного или психотического эпизода был лучшим предиктором того же заболевания, которое было спровоцировано определенным лекарственным средством. Важной характеристикой аффективных расстройств, вызванных лекарственными препаратами, является тот факт, что они вряд ли будут реагировать на антидепрессанты [30].

Концепция поведенческой токсичности недавно была пересмотрена [31, 32]. Поведенческая токсичность может проявляться при приеме любого лекарственного препарата. Иногда его влияние на течение болезни очевидно. Примерами являются переключение с униполярного на биполярное течение с помощью антидепрессантов [6, 31] и психоз сверхчувствительности, появление психотических симптомов и сопутствующее двигательное расстройство с антипсихотическими препаратами [4]. Также могут возникать парадоксальные реакции, такие как повышенное возбуждение, возбуждение, бессонница и разговорчивость при приеме бензодиазепинов, особенно у детей и пожилых [33].В других случаях поведенческая токсичность может иметь незаметные проявления, которые можно выявить только с помощью специальных стратегий оценки, например, когнитивных нарушений, связанных со всеми психотропными препаратами [34], или апатии, связанной с использованием антидепрессантов [35].

Симптомы отмены, которые могут возникнуть после прекращения приема психотропных препаратов, таких как бензодиазепины [36], антипсихотические препараты [4, 37] и лечение антидепрессантами [38-40], также являются формой поведенческой токсичности.Симптомы отмены обычно появляются в течение 3 дней после прекращения приема антидепрессантов или начала их постепенного снижения. При отсутствии лечения симптомы могут быть легкими и спонтанно исчезнуть через 1–3 недели; в других случаях они могут сохраняться месяцами или даже годами [38-40]. Стойкое пост-абстинентное расстройство описано с помощью различных классов психотропных веществ (например, колебания настроения и тревожные расстройства при приеме антидепрессантов, поздняя дискинезия и сверхчувствительный психоз при приеме антипсихотических препаратов, длительная бессонница при отмене алкоголя и бензодиазепинов, а также большая депрессия при отмене кокаина и амфетамина) [4, 38-40].События, связанные с отменой психотропных препаратов, могут, таким образом, ограничиваться периодом приема лекарств и / или сохраняться долгое время после их отмены. Точно так же другие проявления поведенческой токсичности, связанные с толерантностью, парадоксальными эффектами и резистентностью, могут возникать через месяцы или годы после прекращения приема этих препаратов [31]. Объясняющая сила фармакокинетики для этих явлений ограничена, даже если мы принимаем во внимание кинетику нулевого порядка (только фиксированное количество лекарства удаляется в заданный интервал времени, потому что ферменты для биотрансформации и выведения насыщены).Снижение дозы, по-видимому, не влияет на возникновение реакций отмены при приеме антидепрессантов [39, 40], и через несколько месяцев после отмены могут наблюдаться стойкие нарушения после отмены [41]. Кроме того, увеличение дозировки вряд ли восстановит ответ после потери клинического эффекта [42].

Патофизиологические механизмы поведенческой токсичности

Вероятность стойких фармакодинамических изменений после прекращения приема лекарств была предложена для нейролептиков в 1978 г. [43] и для антидепрессантов и противотревожных препаратов в 1994 г. [23].Комментируя гипотезу о том, что антидепрессанты могут усиливать хроническое течение [23], Росс Балдессарини [44] в этом журнале в 1995 году отметил, что «список долгосрочных фармакодинамических действий всех психотропных агентов — не только на уровне пластичности рецепторов». , скорость синтеза передатчиков и уровни возбуждения нейронов, но, возможно, даже на уровне генетического контроля над функционированием нейронов — растет и предоставляет много возможностей для построения теории »[44, с. 139]. Он завершил свою редакционную статью, призвав к непредвзятому и серьезному клиническому и исследовательскому рассмотрению [44].К сожалению, такие исследовательские усилия были очень ограниченными, несмотря на растущее понимание постоянно меняющихся паттернов экспрессии генов, опосредованных эпигенетическими механизмами, которые могут изменять стабильность генома, связанную с лечением и стрессом [45].

В результате мы до сих пор не знаем, вернутся ли фармакодинамические изменения, происходящие при длительном лечении психотропными препаратами, и когда они вернутся к состоянию до лечения: являются ли они необратимыми (а лечение — это улица с односторонним движением) или они занимают недели , месяцев, лет? Фармакодинамическое рассмотрение клинических явлений, связанных с лечением антидепрессантами, было впервые представлено в этом журнале в 1995 г. [46] и впоследствии было обновлено с увеличением числа исследований, подтверждающих эту модель [41, 42, 47, 48].Согласно оппозиционной модели толерантности, продолжающееся медикаментозное лечение может задействовать процессы, которые противодействуют начальным острым эффектам препарата. Это может объяснить потерю эффективности лечения и тот факт, что определенные побочные эффекты (например, повышенный аппетит и прибавка в весе), как правило, возникают только через определенное время. Эти процессы могут также привести к более злокачественному течению болезни, не поддающейся лечению, например, при биполярных проявлениях или парадоксальных реакциях. По окончании медикаментозного лечения оппозиционные процессы могут больше не сталкиваться с сопротивлением, что приводит к появлению новых симптомов отмены, симптоматики восстановления, стойких постабстинентных расстройств, гипомании и устойчивости к лечению, если оно возобновляется [41, 42].В долгосрочной перспективе антидепрессанты могут увеличить хроническую болезнь, уязвимость к депрессивным расстройствам и сопутствующие заболевания.

Отсроченное действие антидепрессантов на функцию серотонина установлено давно. Если это адаптивный ответ, который опосредует терапевтические действия на 2–4 неделе [49], то также возможно, что дальнейшие адаптивные изменения могут произойти в какой-то более поздний момент времени. Такие адаптивные изменения могут происходить через активность ауторецептора 5-HT1A [41] и / или быть связаны с аллостерической модуляцией белка-переносчика серотонина, что недавно было обнаружено с помощью SSRI, таких как пароксетин и эсциталопрам [50].Генетический полиморфизм рецепторов серотонина, таких как 5-HT1A, 5-HT1B и 5-HT2, может модулировать степень противодействующих и компенсаторных процессов по отношению к начальным эффектам лекарств [51]. Однако такие факторы, как продолжительность и тип лечения, предшествующий анамнез воздействия антидепрессантов, а также стратегии увеличения и изменения могут иметь гораздо больший вес, чем генетическая предрасположенность [42, 47, 48].

Концепция ятрогенной коморбидности

Классическое определение коморбидности Алваном Файнштейном [52] как «любое отдельное дополнительное клиническое явление, которое существовало или может возникнуть в течение клинического течения у пациента, у которого изучается индексируемое заболевание», предшествующие патологические события, которые, как считалось, повлияли на текущий процесс болезни.Поперечный характер классификационных систем в психиатрии ограничил использование термина «коморбидность» тем, что пациент может испытывать в настоящее время. Термин «ятрогенная коморбидность» относится к неблагоприятным изменениям течения, характеристик и реакции на лечение заболевания, которые могут быть связаны с ранее назначенными видами терапии [31, 53]. Такие уязвимости могут проявляться во время назначения лечения и / или после его прекращения. Изменения стойкие и не ограничиваются короткой фазой, например, в случае реакций отмены.В результате ятрогенная коморбидность представляет собой стойкую и особенно неприятную форму поведенческой токсичности.

Два примера, связанных с использованием антидепрессантов, могут быть особенно показательными. Первый предполагает переход на биполярное течение у пациентов с униполярной депрессией. Лечение антидепрессантами связано с манией или другими формами чрезмерной поведенческой активации [54]. Эти реакции могут указывать на нераспознанное биполярное заболевание или могут быть вызваны лекарственными препаратами, поскольку они также могут возникать у предположительно униполярных пациентов.Систематический обзор и метаанализ, посвященный чрезмерному повышению настроения и поведенческой активации у детей и подростков, показали, что уровни чрезмерной активации возбуждения при приеме антидепрессантов были очень высокими как при тревоге (13,8%), так и при депрессии (9,8%), и намного ниже при приеме антидепрессантов. плацебо (5,2% против 1,1% соответственно) [55]. Более того, почти у половины педиатрических пациентов, участвующих в испытаниях антидепрессантов, такие реакции возникают при отсутствии семейного анамнеза биполярного расстройства [56].Следовательно, риск развития поведенческой активации может также возникать при использовании антидепрессантов при тревожных расстройствах, особенно у более молодых пациентов, и симптомы не обязательно исчезают после прекращения приема этих препаратов [54-56].

Второй пример ятрогенной коморбидности касается устойчивости к психотропному препарату, который ранее был эффективным [42, 57]. Существует значительная путаница в отношении термина «сопротивление» при расстройствах настроения, поскольку он применяется к любому депрессивному заболеванию (т.е. эпизод, который не реагирует на лекарства или психотерапию) или отсутствие ответа на ранее эффективное фармакологическое лечение, когда оно снова начинается после периода без наркотиков. Преобладает первое использование, но и второе заслуживает клинического внимания. Действительно, в клинических исследованиях, посвященных антидепрессантам, было обнаружено, что отсутствие ответа после повторного вызова наблюдается по крайней мере в четверти случаев [42]. Кроме того, плохо определенная концепция устойчивости к лечению основана на непроверенном предположении о том, что лечение было правильным с самого начала, а отсутствие реакции полностью перекладывается (и косвенно обвиняется) в характеристиках пациента.

Понятие ятрогенной коморбидности может также относиться к сохранению побочных эффектов. Например, некоторые побочные эффекты антидепрессантов являются временными и могут исчезнуть через несколько недель после начала лечения, но потенциально серьезные побочные эффекты могут сохраняться или возникать позже. К ним относятся желудочно-кишечные симптомы (например, тошнота, диарея, желудочное кровотечение, диспепсия), гепатотоксичность, увеличение веса и метаболические нарушения, сердечно-сосудистые нарушения (например, частота сердечных сокращений, удлинение интервала QT, гипертония, ортостатическая гипотензия), мочеполовые симптомы (например,g., задержка мочи, недержание мочи), сексуальная дисфункция, гипонатриемия, остеопороз и риск переломов, кровотечение, нарушения центральной нервной системы (например, снижение порога судорожных припадков, экстрапирамидные побочные эффекты, когнитивные нарушения), потливость, нарушения сна, аффективные расстройства ( например, апатия, переключение, парадоксальные эффекты), офтальмологические проявления (например, глаукома, катаракта) и гиперпролактинемия [6]. Иногда такие побочные эффекты могут сохраняться после отмены препарата, приводя к ятрогенной коморбидности, например, с увеличением веса и побочными эффектами сексуального характера [6].Аналогичные соображения применимы и к антипсихотическим препаратам [4].

Каскадный ятрогенез

В гериатрии была разработана концепция каскадного ятрогенеза: последовательное развитие множественных медицинских осложнений, которые могут быть вызваны, казалось бы, безобидным первым событием [58]. Например, послеоперационная дыхательная недостаточность часто встречается у пожилых пациентов, перенесших плановую операцию или ортопедическое лечение после перелома; неблагоприятное событие во время госпитализации тесно связано с худшим прогнозом после выписки [58].Эта концепция очень актуальна для психиатрической практики. Многие случаи поведенческой токсичности поддаются каскадному ятрогенезу, как показывают следующие примеры, касающиеся антидепрессантов.

Во-первых, когда антидепрессанты вызывают маниакальный или гипоманиакальный эпизод при предположительно униполярных расстройствах (т. Е. У пациента, у которого никогда раньше не было таких эпизодов), прекращение приема лекарства вряд ли повлечет за собой решение проблемы, которая имеет тенденцию сохраняться и изменить весь ход болезни каскадом аффективных эпизодов [32, 54-56].

Во-вторых, симптомы отмены, вероятно, будут неправильно истолкованы как индикаторы надвигающегося рецидива и могут привести к ненужному возобновлению лечения [41]. Даже при правильной интерпретации характера симптомов возобновление назначения того же антидепрессанта или переход на флуоксетин, который с меньшей вероятностью вызывает проблемы с отменой и обычно предлагается [59], может ухудшить состояние поведенческой токсичности с последующими эпизодами. рефрактерности к лечению. Устойчивость к лечению, в свою очередь, поддается использованию стратегий переключения и / или усиления, которые, как показывает исследование «Альтернативы последовательного лечения для облегчения депрессии» (STAR ​​* D) [60], могут привести депрессивное заболевание в фазу, характеризующуюся низкая ремиссия, высокий уровень рецидивов и высокая непереносимость лекарств [48].

Третьей иллюстрацией соответствия концепции каскадного ятрогенеза психиатрическим условиям является введение психотропных препаратов без показаний, основанных на контролируемых исследованиях, например, использование пароксетина у пациента с легкими симптомами депрессии, которые могут быть отнесенными к рубрикам расстройств адаптации или деморализации [42], где не было установлено никаких доказательств эффективности антидепрессантов [61]. Это ненужное назначение может привести к развитию зависимости, возникновению большого депрессивного эпизода, абстинентному синдрому при прекращении приема, стойкому пост-абстинентному расстройству, характеризующемуся колебаниями настроения и усилению тревожности [41].Кэрролл [62] предупреждал о ненадлежащем использовании антидепрессантов более трех десятилетий назад: «Мы сильно подозреваем, что многие пациенты, которые просто несчастны или страдают дисфорией, получают эти лекарства с предсказуемыми последствиями с точки зрения заболеваемости от побочных эффектов, смертности от передозировки, экономические растраты и нерациональное, непродуктивное клиническое ведение »[62, с. 169].

Эти иллюстрации показывают, что, особенно когда симптомы поведенческой токсичности неправильно интерпретируются или просто игнорируются, в результате выбора клинициста может возникнуть каскад событий, ведущих к ухудшению состояния болезни.Почти 40 лет назад Perl et al. [27] подчеркнули необходимость рассматривать принимаемые психотропные препараты как потенциальную причину психопатологии. «Если эти изменения в поведении не будут обнаружены, они могут побудить к применению повышенного количества лекарств, что приведет к дальнейшему ухудшению состояния пациента» [27, с. 333].

Оценка ятрогенной психопатологии

За последние два десятилетия резко возросло использование психотропных препаратов: сообщается, что 1 из 6 взрослых в США принимает психиатрические препараты хотя бы один раз в год, а в 8 из 10 случаев это длительное использование [63].Лидируют в рейтинге лекарств антидепрессанты [63]. Еще одна проблема связана с частой практикой полипрагмазии в медицине [64] и психиатрии [65]. О полипрагмазии просто не говорится в литературе, но она часто встречается в клинической реальности. Таким образом, оценка медикаментозной нагрузки и полипрагмазии [64] является еще одним важным фактором современной психиатрической оценки, поскольку она может влиять на проявление симптомов.

Современные методы диагностики в психиатрии, как DSM-5 [66], так и готовящийся к выпуску МКБ-11 [67], относятся к пациентам, не употребляющим наркотики, и не принимают во внимание вопрос ятрогенной коморбидности.Они подходят для пациентов, которых больше нет: большинство психиатрических больных, наблюдаемых в клинической практике, получают некоторые формы лечения психотропными препаратами во время первого психиатрического или психологического обследования и требуют оценки ятрогенных факторов.

При психиатрической и психологической оценке уделяется недостаточно внимания сбору информации, касающейся предыдущего лечения. Например, в Третьем издании Практических рекомендаций по психиатрической оценке взрослых Американской психиатрической ассоциации [68] действительно упоминается важность пересмотра предшествующего психиатрического лечения либо с открытыми вопросами, либо с подробным исследованием каждого лечения в последовательности. .Однако в нем не содержится каких-либо конкретных указаний на тип информации, которая может иметь особое значение.

Первым важным моментом является сбор данных о предшествующих обработках не только в отношении их эффективности [68], но также и в отношении возникновения явлений поведенческой токсичности, как предложено в таблице 1. Очень важно не ограничивать информацию только психотропные препараты, но распространить его на препараты, предназначенные для лечения заболеваний, с особым упором на те, которые могут вызывать психические синдромы [28-30, 69].

Таблица 1.

Ключевые моменты для оценки поведенческой токсичности психотропных препаратов

После получения данных о поведенческой токсичности проблема состоит в том, чтобы поместить их в контекст психиатрической, а также медицинской заболеваемости. Представляется необходимым как психиатрическое [14], так и медицинское [70] обследование, которое может включать физический осмотр, лабораторные тесты, методы визуализации мозга, нейрофизиологическое тестирование и терапевтический мониторинг лекарственных препаратов [71].

Обычная клиническая таксономия, однако, не включает рассмотрение ятрогенных факторов, связанных с поведенческой токсичностью, и требуется адекватный уровень интеграции [14].Когда психиатр обращается к жалобам пациентов, он или она должны рассматривать различные пути, взаимосвязанные в своего рода концентрическую модель (рис. 1), где все они могут способствовать представлению клинического состояния. Эти пути включают биологические, психологические и социальные факторы ятрогенного характера, последствия которых (синдромы, симптомы и любые проблемы) могут рассматриваться как потенциально контртерапевтические [72].

Рис. 1.

Концентрическая модель: несколько взаимосвязанных путей способствуют представлению клинического состояния.

Для того, чтобы установить взаимосвязь между сопутствующими проблемами и тем, где в первую очередь следует начинать лечение, одним полезным методом является макроанализ [14]. Он исходит из предположения, что в большинстве случаев существует функциональная взаимосвязь между проблемными областями и что цели лечения могут меняться в течение всего периода нарушений. Он может включать в себя описанные нами различные проявления толерантности.

На рисунке 2 показано, как можно выполнить макроанализ.Сильвия, 27-летняя женщина, работает секретарем на фабрике. Примерно за год до этого у нее начались симптомы обсессивно-компульсивного расстройства, что повлияло на ее работу. Кроме того, ее межличностные отношения, в том числе отношения с ее парнем, ухудшились, и Сильвия проводила много времени в одиночестве, размышляя, что привело к социальной изоляции. Ее лечили венлафаксином до 150 мг в день с умеренным уменьшением симптоматики. За последние несколько месяцев у нее развилось глубокое чувство апатии [35].Также она жаловалась на желудочные расстройства.

Рис. 2.

Макроанализ при первой оценке.

При обследовании не удалось выявить симптомы большого депрессивного расстройства, которое могло быть связано с апатией. Таким образом, клиницист интерпретировал апатию как поведенческий побочный эффект лечения венлафаксином. Поскольку желудочная симптоматика не соответствовала соматическим паттернам, типичным для тревожных расстройств, венлафаксин также подозревался как ятрогенная причина [6]. Врач решил снизить дозу венлафаксина и в конечном итоге отменить его, одновременно начав когнитивно-поведенческое лечение обсессивно-компульсивного расстройства (рис.3). Сильвия очень хорошо выполняла домашние задания и очень хорошо справлялась с когнитивно-поведенческой терапией. Несмотря на медленное снижение дозы венлафаксина в течение нескольких месяцев, она страдала абстинентным синдромом, который затем перерос в стойкое пост-абстинентное расстройство, согласно критериям Chouinard и Chouinard [38]. Через год после отмены венлафаксина Сильвию беспокоили нарушения мозгового кровообращения, парестезии и перепады настроения, которых она никогда не испытывала до приема венлафаксина. Обсессивно-компульсивная симптоматика значительно уменьшилась после когнитивно-поведенческой терапии, что положительно повлияло на ее работоспособность.Однако сохранялись плохие межличностные отношения и социальная изоляция. Апатия и желудочная симптоматика значительно улучшились после отмены венлафаксина. Таким образом, после первой линии лечения терапия благополучия [73] для устранения нарушений самочувствия была проведена как вторая линия лечения и привела к позитивным отношениям с другими, удовлетворительной степени принятия себя и личностному росту (рис. 4). Стойкая симптоматика после отмены постепенно исчезла, но все еще сохранялась через 18 месяцев после отмены венлафаксина.

Рис. 3.

Рис. 4.

Макроанализ при второй оценке через год.

Возрождение психопатологии

Оценка ятрогенных факторов и их включение в общую оценку состояния пациента — сложная задача, требующая значительных клинических навыков в дифференциальной диагностике, как показано в приведенном нами клиническом примере. Несколько областей применения заслуживают краткого комментария.

1. Симптомы отмены могут быть легко приняты за признаки рецидива; их дифференциальный диагноз требует тщательного сбора новых симптомов, которые не были частью предыдущей симптоматики [38].Действительно, планы испытаний, в которых оценивается влияние прекращения приема антидепрессантов на предмет их эффективности (т. Е. Значительное усиление депрессивных симптомов у пациентов, чьи лекарства были прекращены и переведены на плацебо, по сравнению с теми, кто продолжает лечение), несовершенны из-за отсутствия внимания и правильная оценка событий отмены [74]. Клиническая сложность усугубляется тем фактом, что синдромы рецидива и отмены могут сосуществовать [41].

2. Важно отличать отсутствие ответа на новое лечение от толерантности к ранее назначенной терапии (рефрактерность) или начала потери ответа во время поддерживающей терапии [42].

3. Робинс и Гузе [75] разработали дихотомию первичного / вторичного при депрессии, основанную на хронологии и ходе последующего наблюдения. Эпизод депрессии определялся как вторичный, когда он накладывался на ранее существовавшее психическое или медицинское заболевание. Выявление вторичных или симптоматических аффективных расстройств, по-видимому, имеет важное значение для психиатрических синдромов, вызванных приемом лекарств [28-30, 69]. Как Холл и др. [28] отметили: «полипрагмазия подвергает пациентов риску, поскольку, как уже говорилось, увеличивает частоту психиатрических симптомов, вызванных приемом лекарств, которые могут имитировать многие первичные психические расстройства.Когда психиатрические симптомы появляются у пациента, принимающего медицинские агенты, которые, как известно, связаны с возникновением психических симптомов, наиболее безопасным для врача является рассмотрение синдрома как связанного с наркотиками, пока не будет доказано обратное. В большинстве случаев прекращение приема как можно большего количества лекарств является наиболее конкретным и благотворным вмешательством, которое может быть сделано »[28, с. 346].

4. В недавнем продольном эпидемиологическом исследовании [76] было обнаружено, что расстройства настроения связаны с повышенным риском развития других психических расстройств.Возможность, которую необходимо изучить, и которую авторы не рассматривали, заключается в том, что лечение антидепрессантами, в большей степени, чем сама депрессия, могло вызвать стойкие поствыключающие расстройства и, по крайней мере частично, быть ответственными за увеличение вторичной коморбидности. Такие исследования теперь возможны, поскольку доступны диагностические критерии [38]. Точно так же еще предстоит изучить, как эпидемиологические данные могут быть завышены ятрогенными факторами.

5. Ричардсон и Достер [77] предложили учитывать три аспекта в процессе принятия медицинского решения, основанного на фактических данных: исходный риск неблагоприятных исходов индексного расстройства без лечения, отзывчивость, вариант лечения и уязвимость к неблагоприятным последствиям лечения.Рациональный подход к лечению должен учитывать баланс между потенциальными преимуществами и побочными эффектами для каждого отдельного пациента [42]. Однако должна быть доступна соответствующая информация об уязвимостях [78, 79] и должна включать ятрогенную психопатологию. Исключительная уверенность в диагностических критериях обедняет клинический процесс и не отражает комплексного мышления, лежащего в основе решений в психиатрической практике [14]. Клиническая оценка в психиатрии и психологии в настоящее время рассматривается как исторический реликт, который должен быть заменен биомаркерами и методами нейробиологии [80].Эта позиция явно является отражением интеллектуального кризиса в психиатрии, который можно отнести к упадку клинических наблюдений как источника фундаментальных научных проблем [81].

Адекватная оценка ятрогенных факторов требует возрождения психопатологии как единой теоретической основы клинической психиатрии [82], что может привести к запоздалому критическому анализу текущих концептуальных моделей, которые противоречат клинической реальности [14, 79]. Такое повышенное внимание подчеркивает важность недавно созданной дисциплины клинической фармакопсихологии, которая включает в себя клинические преимущества психотропных препаратов, характеристики, предсказывающие реакцию на лечение, уязвимости, вызванные лечением (побочные эффекты, поведенческая токсичность, ятрогенная коморбидность) и взаимодействие между лекарственной терапией и психологическими переменными [83].

Заключение

Современные системы классификации в психиатрии не учитывают ятрогенные компоненты психопатологии, связанные с поведенческой токсичностью. Аффективные расстройства, вызванные лекарственными препаратами, а также парадоксальные эффекты, проявления толерантности (потеря клинического эффекта, рефрактерность), абстинентные и пост-абстинентные расстройства становятся все более распространенными из-за широкого использования психотропных препаратов среди населения в целом. Такое игнорирование является серьезным, поскольку проявления поведенческой токсичности вряд ли поддаются лечению стандартными психиатрическими методами и могут быть ответственны за широкий спектр нарушений, подпадающих под общую рубрику устойчивости к лечению.Термин «ятрогенная коморбидность» относится к неблагоприятным изменениям течения, характеристик и реакции на лечение заболевания, которые могут быть связаны с ранее назначенными видами терапии [31, 53]. Такие модификации могут также привести к серийному развитию множественных медицинских и психиатрических осложнений (каскадный ятрогенез).

Понятие психического заболевания больше не соответствует изменившемуся спектру здоровья и сложному взаимодействию биологических, ятрогенных и психосоциальных факторов [14].Учет ятрогенных факторов затрудняет большую часть современной практики назначения психотропных препаратов [4, 42, 84-86]. Признание ятрогенных факторов в психопатологии противоречит основным коммерческим интересам, и неудивительно, что оно подвергается цензуре в основных медицинских журналах, научных конференциях и руководящих принципах [41]. В настоящее время лечащий врач руководствуется доказательной медициной и руководящими принципами, маркетинговым направлением фармацевтической промышленности [79], с завышенной оценкой потенциальных преимуществ, небольшим вниманием к вероятности реакции и пренебрежением потенциальной уязвимостью к побочным эффектам. лечение [78].

В пятидесятые годы социолог Харви Л. Смит [87] определил психиатра как маргинального человека в медицинской профессии. Психиатрия борется с этой маргинальностью, но нынешний акцент на роли биомаркеров, которые должны компенсировать клинические недостатки психиатров, вероятно, еще больше усилят этот процесс. Фактически, психиатры в своей клинической практике используют сложные формы клинического суждения, осваивают техники интервьюирования и сбора анамнеза, приспособлены для выявления ятрогенных компонентов психопатологии.Открываются захватывающие перспективы для психиатров, разбирающихся в дифференциальной психопатологии и имеющих большой опыт в клинической фармакологии и внутренней медицине. Их следует приветствовать всех, кто разочарован скромными практическими результатами десятилетий основных психиатрических исследований, и они должны стать предпочтительным каналом финансирования и внимания. Долгосрочные исходы психических расстройств могут быть неудовлетворительными не потому, что отсутствуют технические вмешательства, а потому, что наши концептуальные модели, игнорирующие ятрогенные формы психопатологии, неадекватны.

Заявление о раскрытии информации

У авторов нет конфликта интересов, о котором следует раскрывать.

Источники финансирования

Эта статья была частично поддержана грантом компании Compagnia di San Paolo, Турин, Италия, д-ру Рафанелли.

Вклад авторов

Оба автора разработали рукопись.

Список литературы

1. Пэр РФ, Шабир Н.Ятрогенез: обзор природы, степени и распределения опасностей для здоровья. J Family Med Prim Care. Март-апрель 2018 г .; 7 (2): 309–14.
2. Фернер RE. Побочные реакции на лекарства. Медицина (Великобритания). 2016; 44 (7): 416–21.
3. Лахиджани СК, Харрис К.А.Медицинские осложнения психиатрического лечения: обновленная информация. Crit Care Clin. Июль 2017 г .; 33 (3): 713–34.
4. Chouinard G, Samaha AN, Chouinard VA, Peretti CS, Kanahara N, Takase M, et al. Психоз сверхчувствительности к допамину, вызванный антипсихотиками: фармакология, критерии и терапия.Psychother Psychosom. 2017; 86 (4): 189–219.
5. Teff KL, Rickels MR, Grudziak J, Fuller C, Nguyen HL, Rickels K. Инсулинорезистентность, индуцированная антипсихотиками, и постпрандиальная гормональная дисрегуляция независимо от увеличения веса или психического заболевания. Сахарный диабет. 2013 сентябрь; 62 (9): 3232–40.
6. Карвалью А.Ф., Шарма М.С., Брунони А.Р., Виета Е., Фава Г.А. Безопасность, переносимость и риски, связанные с использованием антидепрессантов нового поколения: критический обзор литературы. Psychother Psychosom. 2016; 85 (5): 270–88.
7. Маслей М.М., Болкер Б.М., Рассел М.Дж., Итон К., Дуриско З., Холлон С.Д. и др.Смертность и миокардиальные эффекты антидепрессантов смягчаются уже существующими сердечно-сосудистыми заболеваниями: метаанализ. Psychother Psychosom. 2017; 86 (5): 268–82.
8. Грейс С.Л., Медина-Инохоса-младший, Томас Р.Дж., Краузе Х., Викерс-Дуглас К.С., Палмер Б.А. и др. Использование антидепрессантов по классам: ассоциация с основными неблагоприятными сердечными событиями у пациентов с ишемической болезнью сердца.Psychother Psychosom. 2018; 87 (2): 85–94.
9. Линден М. Как определять, находить и классифицировать побочные эффекты в психотерапии: от нежелательных явлений до побочных реакций на лечение. Clin Psychol Psychother. 2013 июль-август; 20 (4): 286–96.
10. Парри Г.Д., Кроуфорд М.Дж., Дагган К.Ятрогенный вред от психологической терапии — пора двигаться дальше. Br J Psychiatry. 2016 Март; 208 (3): 210–2.
11. Forand NR, de Rubeis RJ, Amsterdam JD. Сочетание медикаментов и психотерапии в лечении основных психических расстройств. В: Ламберт MJ, редактор. Справочник Бергина и Гарфилда по психотерапии и изменению поведения.6-е изд. Нью-Йорк: John Wiley & Sons; 2013. С. 735–74.
12. Fava GA, Benasi G, Cosci F. Потенциальная роль ятрогенной коморбидности во взаимодействии фармакотерапии и психотерапии при тревожных расстройствах. Verhaltenstherapie. 2017 Ноябрь; 27 (4): 265–70.
13. Парсонс Р., Голдер С., Ватт И.Более чем в одной трети систематических обзоров не были полностью описаны исходы нежелательных явлений. J Clin Epidemiol. 2019 апр; 108: 95–101.
14. Фава Г.А., Рафанелли С., Томба Е. Клинический процесс в психиатрии: клинический подход. J Clin Psychiatry. 2012 февраль; 73 (2): 177–84.
15. Fava GA.Концепция выздоровления при аффективных расстройствах. Psychother Psychosom. 1996. 65 (1): 2–13.
16. Фава Г.А., Келлнер Р. Постановка: пренебрегаемый аспект в психиатрической классификации. Acta Psychiatr Scand. 1993, апрель; 87 (4): 225–30.
17. Детре Т.П., Яреки Х.Г.Современное психиатрическое лечение. Филадельфия: Липпинкотт; 1971 г.
18. Fava GA. Субклинические симптомы при расстройствах настроения: патофизиологические и терапевтические последствия. Psychol Med. 1999, январь, 29 (1): 47–61.
19. Фава Г.А., Мангелли Л.Субклинические симптомы панического расстройства: новые взгляды на патофизиологию и лечение. Psychother Psychosom. 1999. 68 (6): 281–9.
20. Fava GA, Grandi S, Zielezny M, Canestrari R, Morphy MA. Когнитивно-поведенческое лечение остаточных симптомов первичного большого депрессивного расстройства.Am J Psychiatry. 1994 сентябрь; 151 (9): 1295–9.
21. Фава Г.А., Рафанелли С., Гранди С., Конти С., Беллуардо П. Профилактика повторяющейся депрессии с помощью когнитивно-поведенческой терапии: предварительные результаты. Arch Gen Psychiatry. 1998 Сен; 55 (9): 816–20.
22. Guidi J, Tomba E, Fava GA.Последовательная интеграция фармакотерапии и психотерапии в лечении большого депрессивного расстройства: метаанализ последовательной модели и критический обзор литературы. Am J Psychiatry. 2016 Февраль; 173 (2): 128–37.
23. Fava GA. Увеличивают ли антидепрессанты и успокаивающие препараты хроническое течение аффективных расстройств? Psychother Psychosom.1994. 61 (3-4): 125–31.
24. DiMascio A, Shader RI. Поведенческая токсичность психотропных препаратов. I. Определение. II. Токсическое действие на психомоторные функции. Conn Med. 1968 Август; 32 (8): 617–20.
25. DiMascio A, Giller DR, Shader RI.Поведенческая токсичность психотропных препаратов. 3. Влияние на перцептивные и когнитивные функции. IV. Влияние на эмоциональное (настроение) состояние. Conn Med. 1968 Октябрь; 32 (10): 771–5.
26. DiMascio A, Shader RI, Harmatz GS. Поведенческая токсичность психотропных препаратов. V. Влияние на грубые модели поведения.Conn Med. 1969 Апрель; 33 (4): 279–81.
27. Perl M, Холл RC, Gardner ER. Поведенческая токсичность психиатрических препаратов. В: Зал РК, редактор. Психиатрические проявления соматического заболевания. Нью-Йорк: Spectrum Publications; 1980. С. 311–36.
28. Холл RC, Stickney SK, Gardner ER.Поведенческая токсичность непсихиатрических препаратов. В: Зал РК, редактор. Психиатрические проявления соматического заболевания. Нью-Йорк: Spectrum Publications; 1980. С. 337–49.
29. Уитлок Ф.А. Неблагоприятные психиатрические реакции на современные лекарства. Aust N Z J Psychiatry. 1981 июнь; 15 (2): 87–103.
30. Фава Г.А., Сонино Н. Депрессия, связанная с болезнью. Препараты ЦНС. 1996 Март; 5 (3): 175–89.
31. Фава Г.А., Коши Ф., Оффидани Э., Гуиди Дж.Еще раз о поведенческой токсичности: ятрогенная коморбидность в психиатрической оценке и лечении. J Clin Psychopharmacol. 2016 декабрь; 36 (6): 550–3.
32. Томба Э, Гуиди Дж, Фава Г.А. Что психологам нужно знать о психотропных препаратах. Clin Psychol Psychother. Март 2018; 25 (2): 181–7.
33. Mancuso CE, Tanzi MG, Gabay M. Парадоксальные реакции на бензодиазепины: обзор литературы и варианты лечения. Фармакотерапия. 2004 Сентябрь; 24 (9): 1177–85.
34. Хиндмарч I.Когнитивная токсичность фармакотерапевтических средств, используемых при социальном тревожном расстройстве. Int J Clin Pract. Июль 2009 г .; 63 (7): 1085–94.
35. Ротшильд А.Дж., Раскин Дж., Ван С.Н., Марангелл Л.Б., Фава М. Взаимосвязь между изменением апатии и изменениями когнитивных функций и функциональными исходами у пациентов с большим депрессивным расстройством, не принимающих в настоящее время депрессии, принимающих СИОЗС.Компр Психиатрия. 2014 Янв; 55 (1): 1–10.
36. Нильсен М., Хансен Э. Х., Gøtzsche PC. В чем разница между зависимостью и реакцией отмены? Сравнение бензодиазепинов и селективных ингибиторов обратного захвата серотонина. Зависимость. 2012 Май; 107 (5): 900–8.
37. Cerovecki A, Musil R, Klimke A, Seemüller F, Haen E, Schennach R. и др.Симптомы отмены и синдромы восстановления, связанные с переключением и прекращением приема атипичных нейролептиков: теоретические основы и практические рекомендации. Препараты ЦНС. 2013 июл; 27 (7): 545–72.
38. Chouinard G, Chouinard VA. Новая классификация отмены селективного ингибитора обратного захвата серотонина.Psychother Psychosom. 2015; 84 (2): 63–71.
39. Fava GA, Gatti A, Belaise C, Guidi J, Offidani E. Симптомы отмены после отмены селективного ингибитора обратного захвата серотонина: систематический обзор. Psychother Psychosom. 2015; 84 (2): 72–81.
40. Fava GA, Benasi G, Lucente M, Offidani E, Cosci F, Guidi J.Симптомы отмены после отмены ингибитора обратного захвата серотонина-норадреналина: систематический обзор. Psychother Psychosom. 2018; 87 (4): 195–203.
41. Fava GA, Belaise C. Прекращение приема антидепрессантов: урок неудавшегося испытания и обширный клинический опыт. Psychother Psychosom.2018; 87 (5): 257–67.
42. Fava GA. Рациональное использование антидепрессантов. Psychother Psychosom. 2014. 83 (4): 197–204.
43. Шуинар Дж., Джонс Б.Д., Эннэйбл Л.Психоз сверхчувствительности, вызванный нейролептиками. Am J Psychiatry. 1978, ноябрь, 135 (11): 1409–10.
44. Baldessarini RJ. Риски и последствия прерывания поддерживающей терапии психотропными препаратами. Psychother Psychosom. 1995. 63 (3-4): 137–41.
45. МакИвен Б.С., Боулз Н.П., Грей Д.Д., Хилл М.Н., Хантер Р.Г., Каратсореос И.Н. и др.Механизмы стресса в головном мозге. Nat Neurosci. 2015 Октябрь; 18 (10): 1353–63.
46. Fava GA. Удержание: депрессия, сенсибилизация антидепрессантами и расточительные эксперты. Psychother Psychosom. 1995. 64 (2): 57–61.
47. Fava GA.Может ли длительное лечение антидепрессантами ухудшить течение депрессии? J Clin Psychiatry. 2003 Февраль; 64 (2): 123–33.
48. Фава Г.А., Оффидани Э. Механизмы толерантности к действию антидепрессантов. Prog Neuropsychopharmacol Biol Psychiatry. 2011 Август; 35 (7): 1593–602.
49. Cosci F, Chouinard G.Пересмотр моноаминовой гипотезы депрессии: может ли она механически изменить антидепрессивную стратегию? В: Кеведо Дж., Карвалью А.Ф., Сарате, Калифорния, редакторы. Нейробиология депрессии: путь к новым методам лечения. Лондон, Великобритания: Эльзевир; 2019. С. 63–73.
50. Коулман Дж. А., Грин Э. М., Гуо Э.Рентгеновские структуры и механизм переносчика серотонина человека. Природа. 2016 апр; 532 (7599): 334–9.
51. Шапиро ББ. Субтерапевтические дозы антидепрессантов СИОЗС демонстрируют значительную занятость переносчиков серотонина: последствия для постепенного снижения дозы СИОЗС. Психофармакология (Берл).2018 сентябрь; 235 (9): 2779–81.
52. Файнштейн AR. Доберапевтическая классификация сопутствующих заболеваний при хронических заболеваниях. J Chronic Dis. 1970 декабрь; 23 (7): 455–68.
53. Fava GA, Tossani E, Bech P, Berrocal C, Chouinard G, Csillag C и др.Новые клинические тенденции и перспективы коморбидных паттернов психических расстройств в исследованиях. Int J Methods Psychiatr Res. 2014 Янв; 23 (S1 Дополнение 1): 92–101.
54. Тондо Л., Васкес Дж., Балдессарини Р.Дж. Мания, связанная с лечением антидепрессантами: всесторонний метааналитический обзор.Acta Psychiatr Scand. 2010 июн; 121 (6): 404–14.
55. Offidani E, Fava GA, Tomba E, Baldessarini RJ. Чрезмерное повышение настроения и поведенческая активация при лечении антидепрессантами ювенильных депрессивных и тревожных расстройств: систематический обзор. Psychother Psychosom. 2013. 82 (3): 132–41.
56. Джозеф М.Ф., Янгстром Э.А., Соарес Дж. Мания, совпадающая с антидепрессантами, у детей и подростков, получавших селективные ингибиторы обратного захвата серотонина. Будущее Neurol. 2009 Янв; 4 (1): 87–102.
57. Bosman RC, Waumans RC, Jacobs GE, Oude Voshaar RC, Muntingh AD, Batelaan NM, et al.Отсутствие ответа после возобновления приема антидепрессантов: систематический обзор. Psychother Psychosom. 2018; 87 (5): 268–75.
58. Торнлоу Д.К., Андерсон Р., Оддон Э. Каскадный ятрогенез: факторы, приводящие к развитию нежелательных явлений у госпитализированных пожилых людей.Int J Nurs Stud. 2009 ноябрь; 46 (11): 1528–35.
59. Jha MK, Rush AJ, Триведи MH. При прекращении приема антидепрессантов СИОЗС возникает проблема: советы по лечению. Am J Psychiatry. 2018 декабрь; 175 (12): 1176–84.
60. Раш А.Дж., Триведи М.Х., Вишневски С.Р., Ниренберг А.А., Стюарт Дж.В., Уорден Д. и др.Острые и отдаленные результаты у амбулаторных пациентов с депрессией, требующие одного или нескольких этапов лечения: отчет STAR * D. Am J Psychiatry. 2006 ноябрь; 163 (11): 1905–17.
61. Braillon A, Lexchin J, Noble JH, Menkes D, M’sahli L, Fierlbeck K и др. Противодействие продвижению антидепрессантов при нетяжелой депрессии.Acta Psychiatr Scand. 2019 Март; 139 (3): 294–5.
62. Кэрролл Б.Дж. Нейробиологические аспекты депрессии и мании. В: Angst J, редактор. Истоки депрессии: современные концепции и подходы. Берлин: Springer-Verlag; 1983. С. 163–86.
63. Мур Т.Дж., Мэттисон ДР.Использование психиатрических препаратов взрослыми и различия по полу, возрасту и расе. JAMA Intern Med. 2017 Февраль; 177 (2): 274–5.
64. Gnjidic D, Tinetti M, Allore HG. Оценка медикаментозной нагрузки и полипрагмазии: поиск идеального средства. Эксперт Rev Clin Pharmacol. 2017 Апрель; 10 (4): 345–7.
65. Ghaemi SN. Полифармация в психиатрии. Нью-Йорк: Деккер; 2002 г.
66. Американская психиатрическая ассоциация.Диагностическое и статистическое руководство по психическим расстройствам (DSM-5). Вашингтон: Американское психиатрическое издательство; 2013.
67. Reed GM, First MB, Kogan CS, Hyman SE, Gureje O, Gaebel W. и др. Нововведения и изменения в классификации психических, поведенческих и психических расстройств МКБ-11.Мировая психиатрия. 2019 фев; 18 (1): 3–19.
68. Американская психиатрическая ассоциация. Практическое руководство по психиатрической оценке взрослых. 3-е изд. Арлингтон (Вирджиния): American Psychiatric Publishing; 2017 г.
69. Паркер К.Психиатрические эффекты лекарств при других расстройствах. Медицина (Балтимор). 2016; 44 (12): 768–74.
70. Schiffer RB, Klein RF, Sider RC. Медицинское обследование психиатрических больных. Нью-Йорк: Пленум; 1988. https://doi.org/10.1007/978-1-4899-0783-7.
71. Яничак П.Г., Дэвис Д.М., Прескорн С.Х., Айд Ф.Дж., Мардер С.Р., Павулури М.Н.Принципы и практика фармакотерапии. 4-е изд. Филадельфия: Липпинкотт Уильямс и Уилкинс; 2016. С. 1–18.
72. Fava GA, Guidi J, Rafanelli C, Rickels K. Клиническая неадекватность модели плацебо и разработка альтернативной концептуальной основы. Psychother Psychosom.2017; 86 (6): 332–40.
73. Fava GA. Терапия благополучия. Руководство по лечению и клинические приложения. Базель: Каргер; 2016. https://doi.org/10.1159/isbn.978-3-318-05822-2.
74. Рекальт А.М., Коэн Д.Препятствие отмены в рандомизированных контролируемых испытаниях нейролептиков, антидепрессантов и стимуляторов, 2000-2017 гг. Psychother Psychosom. 2019; 88 (2): 105–113.
75. Робинс Э., Гузе С.Б. Классификация аффективных расстройств: первично-вторичные, эндогенно-реактивные и невротико-психотические концепции.В: Williams TA, Katz MM, Shield JA, редакторы. Последние достижения в психобиологии депрессивных заболеваний. Вашингтон: государственная типография; 1972. С. 283–93.
76. Plana-Ripoll O, Pedersen CB, Holtz Y, Benros ME, Dalsgaard S, de Jonge P и др. Изучение коморбидности психических расстройств среди населения Дании.JAMA Psychiatry. 2019 Янв; 76 (3): 259–70.
77. Ричардсон WS, Достер LM. Коморбидность и мультиморбидность необходимо рассматривать в контексте риска, отзывчивости и уязвимости. J Clin Epidemiol. 2014 Март; 67 (3): 244–6.
78. Фава Г.А., Гуиди Дж., Рафанелли С., Сонино Н.Клиническая неадекватность доказательной медицины и необходимость концептуальной основы, основанной на клинических суждениях. Psychother Psychosom. 2015; 84 (1): 1–3.
79. Fava GA. Доказательная медицина обречена на провал: доклад Альвану Файнштейну. J Clin Epidemiol. 2017 Апрель; 84: 3–7.
80. Катберт Б.Н. Структура RDoC: содействие переходу от МКБ / DSM к многомерным подходам, объединяющим нейробиологию и психопатологию. Мировая психиатрия. 2014 фев; 13 (1): 28–35.
81. Fava GA.Интеллектуальный кризис психиатрических исследований. Psychother Psychosom. 2006. 75 (4): 202–8.
82. Lipowski ZJ. Психопатология как наука: объем и задачи. Компр Психиатрия. 1966 июн; 7 (3): 175–82.
83. Fava GA, Tomba E, Bech P.Клиническая фармакопсихология: концептуальные основы и новые задачи. Psychother Psychosom. 2017; 86 (3): 134–40.
84. Balon R, Chouinard G, Cosci F, Dubovsky SL, Fava GA, Freire RC, et al. Международная целевая группа по бензодиазепинам. Psychother Psychosom. 2018; 87 (4): 193–4.
85. Йоргенсен МБ, Ослер М.Следует ли избегать бензодиазепинов? Acta Psychiatr Scand. 2018 август; 138 (2): 89–90.
86. Falloon IR. Антипсихотические препараты: когда и как их отменить? Psychother Psychosom. 2006. 75 (3): 133–8.
87. Smith HL.Психиатрия в медицине: внутри- или межпрофессиональные отношения? Am J Sociol. 1957 ноябрь; 63 (3): 285–9.

---

Автор Контакты

Кьяра Рафанелли, доктор медицинских наук

Департамент психологии Болонского университета

Виале Берти Пичат 5

IT – 40127 Болонья (Италия)

Электронная почта [email protected]

---

Подробности статьи / публикации

Поступила: 28 февраля 2019 г.
Дата принятия: 4 апреля 2019 г.
Опубликована онлайн: 14 мая 2019 г.
Дата выпуска: июнь 2019 г.

Количество страниц для печати: 12
Количество рисунков: 4
Количество столов: 1

ISSN: 0033-3190 (печатный)
eISSN: 1423-0348 (онлайн)

Для дополнительной информации: https: // www.karger.com/PPS

---

Авторские права / Дозировка препарата / Заявление об ограничении ответственности

Авторские права: Все права защищены. Никакая часть данной публикации не может быть переведена на другие языки, воспроизведена или использована в любой форме и любыми средствами, электронными или механическими, включая фотокопирование, запись, микрокопирование или с помощью какой-либо системы хранения и поиска информации, без письменного разрешения издателя. .
Дозировка лекарств: авторы и издатель приложили все усилия, чтобы гарантировать, что выбор и дозировка лекарств, указанные в этом тексте, соответствуют текущим рекомендациям и практике на момент публикации.Однако ввиду продолжающихся исследований, изменений в правительственных постановлениях и постоянного потока информации, касающейся лекарственной терапии и реакций на них, читателю настоятельно рекомендуется проверять листок-вкладыш для каждого препарата на предмет любых изменений показаний и дозировки, а также дополнительных предупреждений. и меры предосторожности. Это особенно важно, когда рекомендованным агентом является новый и / или редко применяемый препарат.
Отказ от ответственности: утверждения, мнения и данные, содержащиеся в этой публикации, принадлежат исключительно отдельным авторам и соавторам, а не издателям и редакторам.Появление в публикации рекламы и / или ссылок на продукты не является гарантией, одобрением или одобрением рекламируемых продуктов или услуг или их эффективности, качества или безопасности. Издатель и редактор (-ы) не несут ответственности за любой ущерб, причиненный людям или имуществу в результате любых идей, методов, инструкций или продуктов, упомянутых в контенте или рекламе.

Ятрогенные расстройства в психиатрии распространены и игнорируются

Кредит: CC0 Public Domain

В статье, опубликованной в текущем выпуске журнала Psychotherapy and Psychosomatics , Джованни Фава и Кьяра Рафанелли анализируют литературу, посвященную ятрогенным расстройствам в психиатрии, которые могут быть вызваны лекарствами или психотерапией.

Побочные эффекты и риски, связанные с медицинским вмешательством, определяются как ятрогенез. В психиатрии ятрогенез традиционно связан с медицинскими осложнениями лечения психотропными препаратами. Как и в случае с медикаментозной терапией, побочные эффекты психиатрического лечения были концептуализированы как неизбежные недостатки любой формы медицинской терапии.Мало внимания уделялось неблагоприятным психологическим и поведенческим эффектам психиатрического лечения на психопатологию и течение болезни.

Современные системы классификации в психиатрии не учитывают ятрогенные компоненты психопатологии, связанные с поведенческой токсичностью. Аффективные расстройства, вызванные лекарственными препаратами, а также парадоксальные эффекты, проявления толерантности (потеря клинического эффекта, рефрактерность), абстинентные и постабстинентные расстройства становятся все более распространенными из-за широкого использования психотропных препаратов среди населения в целом.Такое игнорирование является серьезным, поскольку проявления поведенческой токсичности вряд ли поддаются лечению стандартными психиатрическими методами и могут быть ответственны за широкий спектр нарушений, подпадающих под общую рубрику устойчивости к лечению. Термин «ятрогенная коморбидность» относится к неблагоприятным изменениям течения, характеристик и реакции на лечение заболевания, которые могут быть связаны с ранее назначенной терапией. Такие модификации могут также привести к серийному развитию множественных медицинских и психиатрических осложнений (каскадный ятрогенез).

Понятие психического заболевания больше не соответствует изменившемуся спектру здоровья и сложному взаимодействию биологических, ятрогенных и психосоциальных факторов. Учет ятрогенных факторов затрудняет большую часть современной практики назначения психотропных препаратов. В настоящее время лечащий врач руководствуется научно обоснованной медициной и руководящими принципами, маркетинговым направлением фармацевтической промышленности, с завышенной оценкой потенциальных преимуществ, небольшим вниманием к вероятности реакции и пренебрежением потенциальной уязвимостью к побочным эффектам лечения.

Авторы пришли к выводу, что отдаленные исходы психических расстройств могут быть неудовлетворительными не потому, что отсутствуют технические вмешательства, а потому, что наши концептуальные модели, игнорирующие ятрогенные формы психопатологии, неадекватны.

---

Как прекратить прием антидепрессантов

---

Дополнительная информация: Джованни А.Fava et al. Ятрогенные факторы в психопатологии, Психотерапия и психосоматика (2019). DOI: 10.1159 / 000500151

Предоставлено Журнал психотерапии и психосоматики

Ссылка : Ятрогенные расстройства в психиатрии распространены и игнорируются (2019, 15 июля) получено 8 июня 2021 г. из https: // medicalxpress.ru / news / 2019-07-ятрогенные-психиатрические-common-neglected.html

Этот документ защищен авторским правом. За исключением честных сделок с целью частного изучения или исследования, никакие часть может быть воспроизведена без письменного разрешения. Контент предоставляется только в информационных целях.

Ятрогенный вред от психологической терапии — пора двигаться дальше

Редакционная

DOI: 10.1192 / bjp.bp.115.163618.

Принадлежности Расширять

Принадлежности

• ¹ Гленис Д. Парри, доктор философии, FBPs, Центр исследований психологических услуг, Университет Шеффилда, Школа здравоохранения и связанных с ним исследований, Шеффилд; Майк Дж.Кроуфорд, доктор медицины, FRCPsych, факультет психологической медицины, Школа медицины Имперского колледжа, кампус Святой Марии, Лондон; Конор Дагган, доктор философии, доктор медицины, FRCPsych, Институт психического здоровья, Ноттингемский университет, Ноттингем, Великобритания [email protected].
• ² Гленис Д. Парри, доктор философии, FBPsS, Центр исследований психологических услуг, Университет Шеффилда, Школа здравоохранения и связанных с ним исследований, Шеффилд; Майк Дж. Кроуфорд, доктор медицины, FRCPsych, факультет психологической медицины, Школа медицины Имперского колледжа, кампус Святой Марии, Лондон; Конор Дагган, доктор философии, доктор медицины, FRCPsych, Институт психического здоровья, Ноттингемский университет, Ноттингем, Великобритания.

Элемент в буфере обмена

Редакционная

Гленис Д. Парри и др. Br J Psychiatry. 2016 Март.

Показать детали Показать варианты

Показать варианты

Формат АннотацияPubMedPMID

DOI: 10.1192 / bjp.bp.115.163618.

Принадлежности

• ¹ Гленис Д. Парри, доктор философии, FBPs, Центр исследований психологических услуг, Университет Шеффилда, Школа здравоохранения и связанных с ним исследований, Шеффилд; Майк Дж. Кроуфорд, доктор медицины, FRCPsych, факультет психологической медицины, Школа медицины Имперского колледжа, кампус Святой Марии, Лондон; Конор Дугган, доктор философии, доктор медицины, FRCPsych, Институт психического здоровья, Ноттингемский университет, Ноттингем, Великобритания [email protected].
• ² Гленис Д. Парри, доктор философии, FBPsS, Центр исследований психологических услуг, Университет Шеффилда, Школа здравоохранения и связанных с ним исследований, Шеффилд; Майк Дж. Кроуфорд, доктор медицины, FRCPsych, факультет психологической медицины, Школа медицины Имперского колледжа, кампус Святой Марии, Лондон; Конор Дагган, доктор философии, доктор медицины, FRCPsych, Институт психического здоровья, Ноттингемский университет, Ноттингем, Великобритания.

Элемент в буфере обмена

Полнотекстовые ссылки Опции CiteDisplay

Показать варианты

Формат АннотацияPubMedPMID

Абстрактный

Проблема побочных эффектов психотерапии была признана на протяжении десятилетий, однако исследования причин и предотвращения вреда так и не продвинулись.Существует путаница между разными определениями и отсутствие систематической регистрации и отчетности. Предлагается новая основа для продвижения в этой области.

© Королевский колледж психиатров, 2016.

Похожие статьи

• Психотерапевтические методы лечения следует оценивать как на пользу, так и на вред.

  Скотт Дж., Янг А.Х. Скотт Дж. И др. Br J Psychiatry. 2016 Март; 208 (3): 208-9. DOI: 10.1192 / bjp.bp.115.169060. Br J Psychiatry. 2016 г. PMID: 26932480

• [На перекрестке ятропсихогенной и освободительной психотерапии].

  Щипковенский Н. Щипковенский Н. Cesk Psychiatr. 1970 Апрель; 66 (2): 78-83. Cesk Psychiatr.1970 г. PMID: 5444519 Чешский. Рефератов нет.

• Ятрогенный психологический вред.

  Рис К. Рис К. Arch Dis Child. 2012 Май; 97 (5): 440-6. DOI: 10.1136 / archdischild-2011-300362. Epub 2011 9 ноября. Arch Dis Child. 2012 г. PMID: 22072066 Рассмотрение.

• Как определять, находить и классифицировать побочные эффекты в психотерапии: от нежелательных явлений до побочных реакций на лечение.

  Линден М. Линден М. Clin Psychol Psychother. 2013 июль-август; 20 (4): 286-96. DOI: 10.1002 / cpp.1765. Epub 2012 18 января. Clin Psychol Psychother. 2013. PMID: 22253218 Рассмотрение.

• Как мы узнаем, вредна ли психотерапия?

  Димиджян С., Холлон С.Д. Димиджян С. и др. Am Psychol. 2010 Янв; 65 (1): 21-33. DOI: 10.1037 / a0017299. Am Psychol. 2010 г. PMID: 20063907 Рассмотрение.

Процитировано

17 статей

• Когнитивно-поведенческая терапия на распутье.

  Блэквелл С.Е., Хайденрайх Т. Blackwell SE и др. Int J Cogn Ther. 2021 8 февраля: 1-22.DOI: 10.1007 / s41811-021-00104-у. Онлайн до печати. Int J Cogn Ther. 2021 г. PMID: 33584950 Бесплатная статья PMC. Рассмотрение.

• Факторы влияния и прогнозирование побочных эффектов на основе машинного обучения в психотерапии.

  Яо Л., Чжао X, Сюй З., Чэнь Ю., Лю Л., Фэн Ц., Чен Ф. Яо Л. и др. Фронтальная психиатрия. 2020 3 декабря; 11: 537442. DOI: 10.3389 / fpsyt.2020.537442. Электронная коллекция 2020. Фронтальная психиатрия. 2020. PMID: 33343404 Бесплатная статья PMC.

• Технико-экономическое обоснование десенсибилизации и обработки движением глаз (EMDR) у людей с психическим состоянием риска (ARMS) для психоза: протокол исследования.

  Стрельчук Д., Уайлс Н., Тернер К.М., Деррик С., Заммит С. Стрельчук Д. и др. BMJ Open. 2020 1 октября; 10 (10): e038620.DOI: 10.1136 / bmjopen-2020-038620. BMJ Open. 2020. PMID: 33004398 Бесплатная статья PMC.

• Частоты и предикторы негативных эффектов в повседневной стационарной и амбулаторной психотерапии: два обсервационных исследования.

  Герке Л., Мейроз А.К., Ладвиг И., Риф В., Несторюк Ю. Герке Л. и др. Front Psychol. 2020 25 августа; 11: 2144. DOI: 10.3389 / fpsyg.2020.02144.Электронная коллекция 2020. Front Psychol. 2020. PMID: 32982878 Бесплатная статья PMC.

• Вмешательства по модификации поведения при необъяснимых с медицинской точки зрения симптомах в первичной медико-санитарной помощи: систематические обзоры и экономическая оценка.

  Ливисс Дж., Дэвис С., Рен С., Гамильтон Дж., Сфера А, Стенд А, Саттон А, Парри Дж., Бушевич М., Мосс-Моррис Р., Уайт П. Ливисс Дж. И др. Оценка медицинских технологий.2020 Сен; 24 (46): 1-490. DOI: 10,3310 / hta24460. Оценка медицинских технологий. 2020. PMID: 32975190 Бесплатная статья PMC.

Условия MeSH

• Побочные эффекты и побочные реакции, связанные с лекарствами / профилактика и борьба
• Ятрогенные заболевания / профилактика и борьба *
• Психические расстройства / терапия *
• Отношения между врачом и пациентом
• Психотерапия / стандарты *

LinkOut — дополнительные ресурсы

• Источники полных текстов

• Другие источники литературы

• Медицинские

[Икс]

цитировать

Копировать

Формат: AMA APA ГНД NLM

Мнение: они и мы в службах психического здоровья

В службах психического здоровья существует дихотомия: «они и мы» или что такое Пилигрим (2005, стр.123) именуются «двумя группами человечества». Это процесс, в котором некоторые клиницисты, психологи и смежные с ними профессионалы относятся к получателям их услуг как к невыразимым, но вполне реальным образом, «другим». Бубер (1958) называет это «отношением Я-Оно», в котором мы видим только часть другого человека и ограничиваем наше представление о нем этим, а не «Я-Ты, относящееся», которое мы делаем, когда признаем, что человек перед нами такой же полноценный человек, как и мы сами. Я буду утверждать, что в медицине, психологии, социальной помощи и за ее пределами это может привести к ятрогенным «болезням», которые являются результатом «заботы», которая обязательно позиционирует реципиента как «другого» (Johnstone, 2000; Laurance, 2003).

Мы можем видеть это даже в представлениях организаций третьего сектора о психических расстройствах. Например, нынешнее движение «Время перемен» — проект с бюджетом в 18 миллионов фунтов стерлингов, осуществляемый объединением Mental Health Media, Mind and Rethink и оцененный Институтом психиатрии — имеет заявленную миссию: «Вдохновлять люди должны работать вместе, чтобы положить конец дискриминации в отношении психического здоровья ». Это может показаться похвальной целью. Однако они продолжают повторять широко используемое утверждение о том, что «каждый четвертый взрослый испытывает проблемы с психическим здоровьем в течение любого года» (tinyurl.com / mqhek7). Предположительно, цель состоит в том, чтобы предположить, что каждый четвертый — это довольно большое количество людей, и поэтому люди с проблемами психического здоровья не должны подвергаться дискриминации, потому что они такие же, как и все остальные.

Однако есть проблемы с оценкой «каждый четвертый». Хотя на него редко ссылаются в явном виде, похоже, что он относится к исследованию Управления национальной статистики 2000 года (Singleton et al., 2001) или к Отчету Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) о состоянии здравоохранения в мире за 2001 год (tinyurl.com / msqmy7). В докладе ВОЗ говорится о каждой четвертой семье, а не о людях. Прочтение исследования Управления национальной статистики показывает, что эти цифры не позволяют использовать такую ​​простую разбивку, как «каждый четвертый» в качестве совокупного показателя, поскольку в исследовании используются различные временные шкалы, шкалы оценки и разные (не исключающие друг друга) ) категории психического расстройства.

Помимо проблем с самой фигурой, я предполагаю, что ее прочтение может сильно отличаться от намерений тел, которые так охотно ее используют.То есть, если 25 процентов людей относятся к группе, имеющей проблемы с психическим здоровьем, то 75 процентов людей — на самом деле подавляющее большинство — нет. Это говорит о том, что «каждый четвертый» отличается от «большинства людей». Это вызывает беспокойство, потому что, как мы знаем, различия (особенно различия меньшинств) являются причиной дискриминации (Infinito, 2003; Sherif, 1956). Таким образом, люди с проблемами психического здоровья позиционируются как «они» даже сами организации, созданные для «их» помощи.

Таким образом, в дихотомизации поставщиков психиатрических услуг и их пациентов явно присутствуют социальные факторы, но действуют и внутриличностные факторы. Клинический психолог Люси Джонстон (2000) объясняет это тем, что «[некоторым] сотрудникам нужны пациенты, чтобы они продолжали оставаться пациентами по своим личным причинам» (стр. 206). Она утверждает, что это происходит из-за (в широком смысле) стремления к гарантированной занятости (поскольку эффективные клиницисты делают себя ненужными) и приверженности всеобъемлющей системе, в которой власть предоставляется тем, кто подчиняется; это означает, что те, у кого больше всего власти, больше всего инвестируют в систему.Джонстон продолжает сообщать о предложениях великого антипсихиатра Лорена Мошера относительно четырех смертных грехов (в глазах сторонников ортодоксии) критической психиатрии (и можно представить себе прикладную психологию): безмедицинское безумие, госпитализация людей, депсихофармакологизация и депрофессионализация. Это можно резюмировать в более позднем заявлении Джонстона о том, что «психиатрии плохо служила философия« изучения людей как вещей »(стр. 252). Августовский, хотя и вымышленный, «головной врач» Эсме Уэтервакс (в романах Терри Пратчетта «Плоский мир») соглашается, заявляя: «… грех, [молодой человек], — это когда вы относитесь к людям как к вещам.Включая себя. Вот что такое грех ».

Это «отношение к людям как к вещам» также можно объяснить когнитивным диссонансом, который возникает у некоторых клиницистов, когда они сталкиваются с пациентом, который из-за контекстуальных факторов, таких как ученая степень, значительный доход и т. Д., Опровергает представления клинициста. того, каким должен быть пациент с психическим здоровьем (краткое обсуждение стереотипов клинициста см. в Byrne, 2000). Врач может попытаться разрешить конфликт между очевидными фактами и их представлением о пациенте одним из трех методов: классифицировать пациента как исключение из правил; предполагая, что пациент на самом деле не пациент; или изменить свое мнение о природе психиатрических пациентов.Эта последняя возможность редко встречается, и причина, по которой она может быть выведена из исследования Фаулера и Кристакиса (2008). Это говорит о том, что счастье динамически распространяется в социальной сети и определяется прежде всего социальным, а не фактическим расстоянием между людьми.

Если социальная дистанция опосредует счастье, то было бы разумно предположить, что она опосредует и несчастье. Однако Фаулер и Кристакис не нашли доказательств этому, сообщив вместо этого, что дополнительные счастливые социальные контакты (максимум три) увеличивали счастье, но дополнительные несчастные социальные контакты не имели никакого эффекта.Однако они предполагают, что «мы еще можем обнаружить, что правило« трех степеней влияния »применимо к депрессии, тревоге, одиночеству…» (стр. 8), комментарий, который перекликается с работой Hatfield et al. (1993).

Таким образом, может быть, поэтому некоторые работники психиатрической службы серьезно озабочены тем, чтобы вести себя дружелюбно (не «становиться друзьями», что является другой этической проблемой) с людьми, пользующимися их услугами. Это может быть неявная (сомнительная) озабоченность и реакция на возможность социально-проксимально опосредованного аффективного заражения: работники психиатрической службы пытаются сохранить свое здоровье, создавая внутреннюю группу «мы» и внешнюю группу «они».Это согласуется с выводом Фаулера и Кристакиса (2008) (хотя и в отношении коллег, а не пациентов), что «[не было] эффекта счастья коллег… предполагая, что социальный контекст и расстояние могут сдерживать поток счастья. от одного человека к другому »(с.7). Даже если врачи могут быть мотивированы к изменениям из-за понимания того, что социальная профилактика на расстоянии не нужна, вполне возможно, что некоторые специалисты в области психического здоровья, практикующие много лет, могут найти перспективу изменения своей практики также и более дружелюбной по отношению к пациентам. угрожая их психической целостности на лице.Мензис (1960) в исследовании, проведенном в больнице в рамках психодинамической традиции, предположил, что это интернализованная социальная системная защита от тревожности, основанная на системно индуцированных недоразвитых (или регрессированных) психических защитах.

Хотя кажется, что в литературе мало веских доказательств, относящихся к этой идее, я предлагаю свой собственный предыдущий опыт работы с современными клиницистами в качестве начала и призыва к дальнейшим исследованиям. Аргументация относительно нежелания клиницистов меняться такова:
«Я делал так в течение многих лет и буду продолжать делать так, потому что этот способ должен быть правильным» (потому что, если я все эти годы делал это неправильно, посмотрите боль, которую я причинил / время, которое я потратил / хорошее, что я мог бы сделать).Это сводится к следующему: «Я не могу действовать в будущем, потому что это доказывает, что я мог поступить так же в прошлом», хотя сопротивление изменениям имеет исторические корни, которые часто не находятся в сознательном осознании и заключении, что это «доказывает» что это могло быть сделано в прошлом »может быть ошибочным.

Интересно, что этот эффект — назовем его «эффектом Ричардса» по нарциссическим причинам — пересекает области. Клинически я наблюдаю это у пациентов в возрасте от сорока и старше, которые кажутся застрявшими в представлении о том, чего они могли бы достичь, если бы только они победили свою депрессию или изменили гендерную роль в более раннем возрасте.Сделать это сейчас означало бы для них предположить, что это возможно, и поэтому, исходя из предположений, это было бы в прошлом; сама идея чего невыносима. Я также видел эффект в своем предыдущем воплощении в качестве инструктора по скалолазанию, когда люди сопротивлялись тому, чтобы научиться безопасно держать веревки для других альпинистов «современными методами» — представьте себе идею быть опасным партнером по скалолазанию, несмотря на все свои лучшие качества. намерения. Примеры бесконечны.

Возможно, вместо того, чтобы поддерживать эти внутренние и внешние группы персонала и пациентов со всеми сопутствующими расходами, связанными с этим процессом (см.Fiske & Taylor, 1991) и пациенту, мы должны обратиться к литературе, которая продемонстрировала преимущества действительно совместных усилий (например, Ross & McKay, 1979) и к зарождающемуся подходу к выздоровлению (Deegan & Drake 2006; Glover, 2005). ; Oades et al., 2009). В этих подходах есть общие усилия по актуализации ресурсов человека, который страдает, и признание навыков и опыта, которые этот человек и профессионалы привносят в свои усилия.

Возможно, несмотря на страдания, которые это может вызвать у тех из «нас», кто работает в сфере психического здоровья, мы могли бы бороться со стигмой и работать более эффективно и гуманно, понимая, что все мы — всего лишь одна большая «группа человечества», одна большая «мы». ‘. Мы должны понимать, что существует континуум психического здоровья, который мы все разделяем, вместо того, чтобы быть на той или иной стороне «разделения один на четыре», и что нам всем нужно работать вместе, насколько это возможно.

Это возможно: не все врачи создают дихотомию «мы и они» с пациентами.Мои нынешние коллеги, возможно, потому, что необычная область, в которой мы работаем, привлекает исключительных сотрудников, служат примером того, как эта ситуация может быть разрешена как профессиональным, так и чувствительным образом. Но это требует от нас принятия рисков, связанных с профессиями, включая когнитивный диссонанс, возможность эмоционального заражения и давления со стороны общества. Как клиницисты, мы должны работать над уменьшением любых побочных эффектов не за счет отчуждения пациентов, а за счет других усилий, таких как обеспечение достаточного количества физических упражнений, сокращение курения, правильное питание, медитация и тому подобное.

Список литературы

Бубер М. (1958). Я и Ты (2-е изд., Перевод Р. Г. Смита). Лондон: Continuum.
Бирн, П. (2000). Стигма психического заболевания и способы его уменьшения. Достижения в психиатрическом лечении, 6, 65–72.
Deegan, P.E. И Дрейк Р. (2006). Совместное принятие решений и управление лекарствами в процессе выздоровления. Психиатрическая служба, 57, 1636–1639.
Fiske, S.T. И Тейлор, С. (1991). Социальное познание (2-е изд.). Нью-Йорк: Макгроу-Хилл.
Фаулер, Дж. И Кристакис, Н.А. (2008). Динамическое распространение счастья в большой социальной сети. Британский медицинский журнал, 337, a2338.
Гловер, Х. (2005). Предоставление услуг на основе восстановления. Австралийский электронный журнал по улучшению психического здоровья, 4, 8–11.
Hatfield, E., Cacioppo, J.T. И Рэпсон, Р.Л. (1993). Эмоциональное заражение. Текущие направления в психологической науке, 2, 96–99.
Инфинито, Дж. (2003). Джейн Эллиот встречает Фуко: формирование этической идентичности в классе.Журнал нравственного воспитания, 32 (1), 67–76.
Джонстон, Л. (2000). Пользователи и злоупотребляющие психиатрией (2-е изд.). Лондон: Рутледж.
Лоранс, Дж. (2003). Чистое безумие: как страх управляет системой психического здоровья. Лондон: Рутледж.
Menzies, I.E.P. (1960). Тематическое исследование функционирования социальных систем как защиты от тревоги. Человеческие отношения, 13 (2), 95–121.
Oades, L.G., Crowe, T.P. И Нгуен, М. (2009). Коучинг лидерства, трансформирующий системы психического здоровья изнутри.Международный обзор психологии коучинга, 4, 25–36.
Пилигрим, М. (2005). Ключевые понятия психического здоровья. Лондон: Мудрец.
Росс, Р. Р. и Маккей, Х. Б. (1979). Самоуничтожение. Лексингтон, Массачусетс: Lexington Books.
Шериф М. (1956). Эксперименты в групповом конфликте. Scientific American, 195, 54–58.
Синглтон, Н., Бампстед, Р., О’Брайен, М. и др. (Управление национальной статистики) (2001). Психиатрическая заболеваемость среди взрослых, проживающих в частных домохозяйствах. Лондон: Канцелярия.

Оценка краткой групповой психологической / образовательной программы лечения женщин с ятрогенной хронической вирусной инфекцией гепатита С

Barret, S., Го, Дж., Кофлан, Б., Райан, Э., Стюарт, С., Кокрам, А., и др. (2001). Естественное течение инфекции вируса гепатита С через 22 года в уникальной гомогенной когорте: спонтанный клиренс вируса и хроническая инфекция ВГС. Кишечник , 49, 423–430.

Google Scholar

Батл, Дж. (1992). Опись самооценки без культуры (2-е изд.). Остин, Техас: Pro-Ed.

Бейлисс, М., Гандек, Б., Бунгей, Д., Хсу, М., и Вэр, Дж. Э. (1998). Анкета для оценки общих показателей здоровья пациентов с хроническим гепатитом С. Исследование качества жизни , 7, 39–55.

Google Scholar

Бек А. Т. (1986). Безнадежность как предиктор возможного самоубийства. Анналы внутренней медицины e, 106, 623–626.

Google Scholar

Бонковский, Х., & Woolly, J. и The Consensus Interferon Study Group (1999). Снижение связанного со здоровьем качества жизни у пациентов с хроническим гепатитом С и улучшение при терапии интерфероном. Гепатология , 29, 264–270.

Google Scholar

Брантли, П. Дж., Мосли, Т. Х., Брюс, Б. К., Макнайт, Г. Т., и Джонс, Г. Н. (1990). Эффективность управления поведением и просвещение пациентов в отношении соблюдения режима очистки сосудистого доступа у пациентов, находящихся на гемодиализе. Психолог здоровья у, 9, 103–113.

Google Scholar

Бридж, Л. Р., Бенсон, П., Пейтрони, П. К., и Прист, Р. Г. (1986). Расслабление и образы в лечении рака груди. BMJ , 297, 1169–1172.

Google Scholar

Брайт Дж. И., Бейкер К. Д. и Неймейер Р. А. (1999). Лечение депрессии в профессиональных и парапрофессиональных группах: сравнение когнитивно-поведенческих вмешательств и вмешательств взаимной поддержки. Journal of Consulting and Clinical Psycholog y, 67, 491–501.

Google Scholar

Кэри М. П. и Буриш Т. Г. (1988). Этиология и лечение психологических побочных эффектов, связанных с химиотерапией рака: критический обзор и обсуждение. Психологический бюллетень , 104, 307–325.

Google Scholar

Чалдер Т., Уоллес, П., и Уэссели, С. (1997). Самопомощь при хронической усталости в сообществе: контролируемое испытание под контролем. Британский журнал психологии здоровья y, 2, 189–197.

Google Scholar

Кофлан, Шихан, Карр, Бантинг и Кроу (в печати). Британский журнал психологии здоровья г.

Кофлан, Шихан, Карр и Кроу. (…). Неопубликованная рукопись, Центр болезней печени, Госпиталь Mater Misericordiae, Дублин.

Кофлан Б., Шихан Дж., Карр А. и Кроу Дж. (2003). Исследование психосоциального воздействия компенсационного трибунала на женщин с ятрогенной инфекцией гепатита С. Ирландский медицинский журнал , 96, 73–77.

Google Scholar

Кофлан Б., Шихан Дж., Хики А. и Кроу Дж. (2002). Психологическое благополучие и качество жизни женщин с ятрогенной инфекцией гепатита С. Британский журнал психологии здоровья , 7, 105–116.

Google Scholar

Данн Э. и Куэйл Э. (2001). Влияние ятрогенного гепатита С на самочувствие и взаимоотношения группы женщин. Журнал психологии здоровья г, 6, 679–692.

Google Scholar

Folkman, S., & Lazarus, R.С. (1980). Анализ выживания в выборке сообщества среднего возраста. Журнал здравоохранения и социального поведения r, 21, 219–239.

Google Scholar

Фостер, Г., Голдин, Р., и Томас, Х. (1998). Хроническая инфекция вируса гепатита С приводит к значительному снижению качества жизни при отсутствии цирроза печени. Гепатолог л, 27, 209–212.

Google Scholar

Го, Дж., Кофлан, Б., Куинн, Дж., О’Кин, К., и Кроу, Дж. (1999). Утомляемость не коррелирует со степенью гепатита или наличием аутоиммунных нарушений при хронической инфекции гепатита С. Европейский журнал гепатологов y, 11, 833–838.

Google Scholar

Голдберг, Д., и Уильямс, П. (1988). Руководство пользователя GHQ . Виндзор, Великобритания: NFER-Nelson.

Google Scholar

Волосы, I.Ф., Андерсон Р. Э., Татам Р. Л. и Блэк Н. С. (1995). Многомерный анализ данных с показаниями (4-е изд.). Нью-Джерси: Прентис-Холл.

Google Scholar

Закон о здравоохранении (поправка) (№ 3) 1996 года. Правительство Ирландии.

Генри, Дж. Л., Уилсон, П. Х., Брюс, Д. Г., Чизхолм, Д. Дж., И Роулинг, П. Дж. (1997). Управление когнитивно-поведенческим стрессом у пациентов с инсулинозависимым сахарным диабетом. Психология, здоровье и медицина , 2, 109–118.

Google Scholar

Дженкинсон, К., Райт, Л., и Коултер, А. (1993). Измерение качества жизни в здравоохранении, обзор показателей и населения. норм Великобритании SF-36 . Оксфорд: Отдел исследования служб здравоохранения.

Google Scholar

Джонсон Дж. (1982). Влияние курса обучения пациентов на людей с хроническими заболеваниями. Онкологическая помощь , 5, 117–123.

Google Scholar

Джонс, Э. Э., Фарина А., Хасторф А. Х., Маркус Х., Миллер Д. Т., Скотт Р. А. и др. (1984). Социальная стигма — Психология отмеченных отношений . Нью-Йорк: Фриман.

Google Scholar

Лакруа, Дж., Мартин, Б., Авендано, М., и Гольдштейн, Р. (1999). Симптомы у пациентов с хроническими респираторными заболеваниями. Психология здоровья , 10, 173–268.

Google Scholar

Лориг, К., Честейн, Р., Унг, Э., Шур, С., и Холман, Х. (1989). Разработка и оценка шкалы для измерения воспринимаемой самоэффективности у людей с артритом. Артрит и ревматизм , 32, 37–44.

Google Scholar

Люгендорф, С., Антони, М.Х., Шнайдерман Н. и Флетчер М. А. (1994), Психосоциальное консультирование для улучшения качества жизни при ВИЧ-инфекции. Обучение и консультирование пациентов , 24, 217–235.

Google Scholar

Maeland, J. G., & Havik, O.E. (1987). Эффекты внутрибольничной образовательной программы для пациентов с инфарктом миокарда. Скандинавский журнал реабилитации и медицины , 19, 57–65.

Google Scholar

Макги, Х., Хики, А., Смит, М., и Бирн, М. (2000). Обзор медицинских услуг, доступных для лиц, заразившихся гепатитом С через введение крови или продуктов крови. Ирландия: Brunswick Press.

Google Scholar

Механик, Д. (1995). Социологические аспекты болезненного поведения. Социальные науки и медицина , 41, 1207–1216.

Google Scholar

О’Хара, А., Уилан, К., и Камминс, П. (1991). Разработка ирландской шкалы социальных классов на основе переписи населения. The Economic and Social Review , 22 (2) , 135–156.

Google Scholar

Ольденбург, Б., Перкинс, Р. Дж., И Эндрюс, Г. (1985). Контролируемое испытание психологического вмешательства при инфаркте миокарда. Журнал консалтинговой и клинической психологии , 53, 852–859.

Google Scholar

Роджер А. Дж., Джолли Д., Томпсон С. С., Ланиган А. и Крофтс Н. (1999). Влияние диагностики вируса гепатита С на качество жизни. Гепатология , 30, 1299–1301.

Google Scholar

Sims, S. E. (1987). Тренировка релаксации как метод, помогающий пациентам справиться с переживанием рака: выборочный обзор литературы. Journal of Advanced Nursing , 12, 583–591.

Google Scholar

Тейлор С. (1995). Модераторы стрессового опыта. Психология здоровья , 3, 255–292.

Google Scholar

Tennen, H., & Affleck, G. (1990). Обвинение других в угрожающих событиях. Психологический бюллетень , 108, 209–232.

Google Scholar

Томас В. Дж., Диксон А. Л. и Маллиган П. (1999). Когнитивно-поведенческая терапия для лечения боли при серповидно-клеточной анемии: оценка вмешательства на уровне сообщества. Британский журнал психологии здоровья , 4, 209–229.

Google Scholar

Уэр, Дж., Бейлисс, М., Манноккиа, М., Дэвис, Г., и Международная группа по интервенционной терапии гепатита.(1999). Связанное со здоровьем качество жизни при хроническом гепатите C: влияние болезни и ответ на лечение. Гепатология , 30, 550–555.

Google Scholar

Расстройство множественной личности (MPD) в популярной психологии

Вероятно, самый противоречивый из всех психиатрических диагнозов, расстройство множественной личности (MPD) имеет в качестве основного симптома наличие двух или более сознательных идентичностей у одного и того же человека, хотя только одна сознательно одновременно.Каждая личность способна контролировать поведение. Эти другие личности обычно упоминаются в литературе по MPD как «альтеры», и говорят, что они действуют независимо друг от друга и обычно не осознают друг друга. Расстройство также включает значительную амнезию без видимого повреждения мозга, поскольку основная личность обычно не знает о существовании и деятельности альтеров. Количество альтеров варьируется в зарегистрированных случаях от одного до нескольких тысяч.

Такая крайняя диссоциация требует возникновения довольно необычных обстоятельств, и сообщество специалистов по лечению MPD единодушно в том, что обычно речь идет о жестоком, ужасном насилии над детьми, часто включающем культовые ритуальные действия или сексуальную виктимизацию.В качестве защиты от такой травмы ребенок прячется в собственном сознании, создавая новые личности, которые становятся сильнее и лучше справляются со стрессом и болью. Все это, конечно, происходит неосознанно, и человек не знает о существовании как альтеров, так и насилия, пока терапевт не поможет ему или ей восстановить воспоминания об обоих. Это объяснение расстройства, одобренное сообществом MPD, но другое, совсем другое объяснение появилось в основном сообществе психологических исследований: MPD — это ятрогенное состояние.

Ятрогенное (от греческого, что буквально означает вызванное врачом) состояние — это состояние, которое возникает в результате лечения, в отличие от состояний, которые существуют независимо и требуют лечения. Это сильное утверждение, сделанное в наиболее убедительной форме Николасом Спаносом в его книге «Множественные идентичности и ложные воспоминания: социокогнитивная перспектива». Спанос утверждает, что MPD «создается терапевтами в сотрудничестве со своими пациентами и остальным обществом». Есть несколько веских причин принять этот аргумент, в том числе сильное сходство между случаями MPD и другими случаями синдрома ложной памяти: у клиентов обычно нет воспоминаний о жестоком обращении, когда они впервые консультируются с терапевтом, и они «выздоравливают» только после обширной терапии. который включает такие противоречивые техники, как гипноз и управляемые образы.После восстановления воспоминания обычно невозможно подтвердить и часто противоречат известной информации о датах и ​​предполагаемых преступниках. У типичного пациента также нет записей о том, чтобы сообщать или проявлять изменения до начала терапии. Большинство психиатров и клинических психологов никогда не видят ни одного случая МПЛ, но небольшая горстка видит сотни каждого за один год. Если расстройство никогда не наблюдается у тех, кто не обращался за терапией, и появляется ли оно, зависит от ранее существовавших представлений терапевта о расстройстве, ятрогенное объяснение кажется вполне разумным.

Спанос винит не только терапевта, но и культурный контекст. Действительно, рождение MPD в том виде, в котором оно понимается сейчас, можно проследить до одной-единственной успешной книги и телефильма: Сибил. Книга Флоры Реты Шрайбер появилась в 1973 году, за ней последовал очень успешный телевизионный фильм с Салли Филд в главной роли в 1975 году. До книги психиатры по всему миру сообщали в общей сложности от пятидесяти до семидесяти пяти случаев, указывающих на множественность личностей. С момента выхода фильма было зарегистрировано около 40 000 случаев заболевания, почти все в Северной Америке.Женщина, известная как Сибил (имя изменено), умерла в 1998 году в возрасте 75 лет, и с тех пор ряд лиц, причастных к этому делу, раскрыли дальнейшие подробности. Когда она впервые обратилась к своему терапевту Корнелии Уилбур, у Сибил не было никаких симптомов MPD и не было никаких воспоминаний о жестоком обращении. На сеансах, в которых использовались как гипноз, так и пентотал натрия (киноманы могут вспомнить его частое появление в старых шпионских фильмах как «сыворотку правды» — просто средство для повышения внушаемости), Уилбур предлагал дать названия ее различным эмоциональным состояниям, чтобы справиться с ней. проблемы более прямо.Часть этой информации поступила от Герберта Шпигеля, терапевта, который встретился с Сибил в качестве замены, когда Уилбур уехал из города. Далее он сообщает о разговоре со Шрайбером, когда она готовила книгу, в котором он рассказал ей все это, и Шрайбер ответил, что, если бы она не сказала, что Сибил имеет несколько личностей, книга не продалась бы. Вся эта информация важна в свете того факта, что случай Сибиллы был тем, который установил общепринятый в настоящее время образец как симптомов, так и этиологии, включая представление о серьезном злоупотреблении, и его до сих пор часто называют классическим случаем беспорядок.

«Сибил» не была первой успешной книгой или фильмом о MPD. Эта честь достается «Трех лицам Евы», написанной Корбеттом Тигпеном и снятой с Джоанн Вудворд в роли Евы. Эта комбинация книги и фильма оказала гораздо меньшее влияние на терапевтическое сообщество и общественность, возможно, из-за того, что в ней не было четкого и драматического объяснения расстройства Евы. Сексуальное насилие не было частью истории, поэтому оно не соответствует тому, что теперь стало классическим профилем. Проблемы с доказательствами MPD и терапевтическими методами, используемыми для его выявления, настолько серьезны, что DSM-IV изменил название расстройства с MPD на диссоциативное расстройство идентичности (DID).Это частично отражает отсутствие четкого определения того, что такое альтер, и частично отражает скептицизм в психологическом / психиатрическом сообществе относительно существования множественности личностей. Обратите внимание, что это никоим образом не означает игнорирование или игнорирование страданий клиентов с ДРИ — расстройство реальное и весьма травматичное. Споры ведутся в первую очередь о том, как развивается расстройство, а не о том, есть ли у них состояние, требующее внимания.

Артикул:

1. Борх-Яккобсен, М.«Сибил: Создание болезни? Интервью с доктором Гербертом Шпигелем ». Нью-Йоркское обозрение книг, 24 апреля 1997 г .;
2. Спанос, Н. П. Множественные идентичности и ложные воспоминания: социокогнитивная перспектива. Вашингтон, округ Колумбия: Американская психологическая ассоциация, 1996.
.

Может ли психология излечить себя? | Terrapsychology.com

Крейг Чалквист, PhD

12 июня 2019

В какой момент мы готовы принять чрезвычайно сложную идею о том, что мы находимся в конце эпохи, что мировоззрения, лежащие в основе нашего подхода к природе, развитию и управлению, вот-вот зайдут в тупик? … С точки зрения психологии, первый вопрос заключается в том, сталкиваемся ли мы с неожиданным в жизни с отрицанием или диалогом.
— Хелен Лоренц, «Освобождение, глубина, сообщество и экологическая психология, 1998 — настоящее время»

Психология не имеет руководства по самопомощи при собственном недуге.
— Джеймс Хиллман, Код души

В конце того, что мы можем назвать веком психологии, не теория, а истории информируют нас о человеческой природе … Возрождение рассказчика в ее традиционной роли сплоченного общества является признаком убежденности в том, что истории могут выдержать нас. Истории служат защитой от разрушения нашей личной и коллективной истории.
— Дина Мецгер, Написание для вашей жизни

Что не так с психологией?

Когда я начал изучать психологию три ученых степени и более трех десятилетий назад, я выучил наизусть термин, который в то время не имел для меня большого значения: «ятрогенное заболевание». Ятрогенез — это когда целитель ранит.

На протяжении многих лет я снова и снова видел, как психологические практики преобразуют жизнь людей: углубляется самопонимание, обогащаются отношения, исцеляются конфликты, семьи снова сплачиваются, воплощаются идеализмы, стрессовые офисы расслабляются и сотрудничают, сообщества собираются вместе, спасаются жизни.

К сожалению, я тоже видел причиненный большой вред. Не только из-за некомпетентности, но и из-за лжи: ложная реклама, основанная на доказательствах, идеологический догматизм, инвазивные результаты личностных тестов, переданные менеджерам по найму, подавление конкурирующих схем лечения … То, что Земля тонет в микропластике и пенополистироле, во многом объясняется массовым маркетингом и потреблением в значительной степени усилено экспертами в области психологии, заставляющими людей покупать вещи.

Начав с исследований, психология превратилась в глобальную серию областей и подполей.Психологи работают в различных отраслях, консультируют военных, обучают владельцев бизнеса и администраторов, консультируют студентов, создают психологические тесты, разрабатывают рекламу, дают свидетельские показания в суде … список длинный. К этим занятиям присоединяется вера в то, что психологи, где бы они ни находились, являются экспертами в области человеческой природы. Слишком часто это убеждение не только ложное, но и опасное.

В то время, когда я пишу это, некоторые члены Калифорнийского совета психологии работают над тем, чтобы ограничить само использование слов «психология» и «психолог» практикующими специалистами, имеющими лицензию Американской психологической ассоциации, которая уже добилась успеха на протяжении десятилетий. продолжительное политическое давление с ограничением «психолога» как профессионального ярлыка.Я все еще могу называть себя психологом из-за моей роли в академических кругах, но выпускники нелицензионных программ психологии, по которым я преподавал и по которым они получили докторскую степень по психологии, не могут. Коллега называет политическую повестку дня господства и контроля, ответственную за эти стирания, «фашизмом»; другой — пуристам из Психологического совета как «борцам с ересью».

Этот вид непризнанного, но безжалостного фанатизма является результатом отделения психологии от гуманитарных наук, включая их уроки истории, и притворства научной объективности, которая не является ни тем, ни другим.

Когда психология сделала свой бихевиористский поворот, кто-то спросил: «Психология сошла с ума?» С тех пор, как произошла когнитивная революция, ответ, кажется, таков: не навсегда. Но сегодня мы должны спросить, не потеряла ли психология свое тело, сердце, душу и воображение. Некоторые добавили бы и его духа.

После всего этого мы также имеем право спросить, является ли темная тень психологии (которую мы назовем психомалигнанностью ) присущей дисциплине или, как и религия, психологию систематически и намеренно похищали, промывали ей мозги и превращали в противоположность своей изначальной сущности.

Может ли психология лечить сама себя? Возможно, краткая история психологии может прояснить это для нас и открыть пространство для поиска альтернатив, которые действительно уважают человеческую природу во всем ее прекрасном раскрытии.

Истоки психологии

Психология практикуется во всех культурах. Психологические истины появляются в древних текстах пирамид Египта, в китайской и восточноазиатской философии и знаниях, в Ведах и Упанишадах Индии, в Торе и Каббале, в притчах Иисуса, в александрийских гностических евангелиях, в песнопениях и сказках маори. , в ацтекском искусстве и символизме, в греческой метафизике и мифе (включая миф о Психее), в немецком романтизме, в песнях сновидений Энхедуанны из Аккада.Психология проявляется в священных историях по всему миру, ее связь с мудростью природы четко прослеживается в искусстве и ритуалах коренных народов.

Психология, похоже, приобрела свое западное название, что означает «изучение души», а не «изучение разума» или «изучение поведения», примерно в 1520 году, когда Папа Лев X угрожал Мартину Лютеру отлучением от церкви. Имя было даровано многоязычным литератором и гуманистом эпохи Возрождения Марко Марулич из Хорватии. Да: наша дисциплина получила свое название не от ученого, а от поэта.

«Психология» снова появилась в 1574 году под пером философа и диалектика Иоганна Фрейгиуса и снова в 1590 году в Марбурге, где Гриммы собрали немецкий фольклор через философа Рудольфа Гоклениуса. Эти и другие ранние авторы и учителя по «психологии» широко изучали литературу, священные писания и философию: гуманитарные науки. Все были, каждый по-своему, рассказчиками. Все искали дисциплинированного понимания души : не столько буквальной эфирной сущности, сколько символа нашей сокровенной человечности.(Гуманитарные науки учат нас различать буквальное и метафорическое.)

Философ-рационалист Кристиан Вольф представил следующую эволюцию этой области в Psychologia empirica (1732), где он призвал к изучению разума с помощью строгой научной методологии. Тем не менее, он определяет психологию как «науку установления на основе опыта принципов, на основании которых объясняются те вещи, которые происходят в человеческой душе». Он также обращается к «активным энергиям» души, которые связывают нас с миром.Задуманная как гуманитарная дисциплина, психология приобрела зачатки научного выражения.

Благодаря Вольфу, «психология» как волшебное и вызывающее воспоминания слово стало циркулировать в европейском дискурсе. Ницше использовал его в Сумерках идолов (1889), где он, возможно, критиковал отчуждение современной психологии от жизненных встреч:

Мораль для психологов. — Не заниматься закулисной психологией. Никогда не соблюдать ради наблюдения! Это дает ложную точку зрения, приводит к косоглазию и чему-то принудительному и преувеличенному.Опыт как желание испытать не удается. Во время переживания нельзя смотреть на себя; иначе глаз становится «дурным глазом». Прирожденный психолог инстинктивно остерегается видеть ради того, чтобы видеть; то же самое и с прирожденным художником.

Европейские эмпирики, такие как Джон Локк, подхватили это, а шоумен в плащах Франц Месмер гипнотизировал людей «животным магнетизмом» — практикой, демистифицированной и преобразованной в гипноз школой Нанси во Франции. Как мы увидим, денежная суматоха Месмера продолжалась.

Психология считалась отраслью философии до тех пор, пока Эрнест Вебер, Густав Фехнер, Герман Гельмгольц и Вильгельм Вундт не соединили философию с научным методом, приписываемым Роджеру Бэкону, но разработанным намного раньше Хасаном Ибн аль-Хайтемом из Басры (965-1014 гг.). ), мусульманского экспериментатора и эрудита, известного на Западе как Альхазен. Создавая свои собственные высокоточные инструменты, Аль-Хайтем проводил исследования касания, цветового восприятия, оптических иллюзий (которые он связал с психологическими силами), преломления света, бинокулярного зрения и сенсорных порогов.Он также писал об отличии истинных пророков от лжепророков.

Вырастет ли психология как инновационный мост между гуманитарными и естественными науками, или она рухнет, ограничив эмпирические интересы?

Основатели Re-Membering Psychology

Современная психология будет развиваться в основном в двух больших направлениях: «жесткое» экспериментирование и «мягко мыслящая» психотерапия. Постоянные проблемы в психологии включают ранние лабораторные исследования, структурализм, функционализм, бихевиоризм, профессионализацию через корпоративные и военные приложения, гуманистические, экзистенциальные и трансперсональные реакции на это, семейную системную терапию, когнитивно-поведенческую терапию (CBT), онлайн и « научно обоснованные методы лечения, психоневрологические исследования и текущая работа по углубленной психологии.

По мере того, как психология разворачивалась и начинала застывать, влиятельные люди и институты цеплялись за нее, питаясь ею, подавляя при этом качества, не соответствующие той программе, которую они пытались продвигать. Междисциплинарные склонности ранних теоретиков-практиков, любовь к природе, гуманитарные знания, общность взаимоотношений, философская проницательность и чувство социальной справедливости будут исключены, заменены гипер-индивидуалистическим излишним акцентом на разуме и мышлении, инструментализмом и количественной оценкой.Щедрость идей и практики основателей отступит перед узкой исключительностью, карающей инакомыслие, но не скрывающей укрепления власти сильных мира сего в обмен на возможности и привилегии.

Возьмите Вильгельма Вундта. Учебники идентифицируют его как физиолога, который в 1879 году основал психологическую лабораторию в Лейпцигском университете, где он разработал интроспективный метод, который привел к структурному акценту на том, из чего сделан ум, а не на функционалистском подходе к тому, что он делает ( фальсификация, совершенная американским психологом Эдвардом Титченером).Для него было гораздо больше. Когда он рос, читая отцовскую библиотеку, его однажды ударили кулаком по голове за то, что он мечтал в классе. Когда он стал врачом в 1855 году, он работал с крестьянами, слугами и секс-работниками; он всегда чувствовал себя неудачником. Несмотря на свою застенчивость, он выступал за права рабочих.

Сильное кровотечение 1857 года послужило ему духовным кризисом, который оставил его убежденным в уникальности личного существования, единстве внутреннего и внешнего опыта и необходимости социально-культурной психологии.Он опубликовал десять томов об этом, когда ему наскучил педантичный самоанализ; некоторые из его работ предвосхищают теорию систем. Действия, как он утверждал до появления Адлера и Юнга, можно было понять только с точки зрения их целей, которые при достижении порождали новые устремления (предвосхищая Маслоу).

Чтобы оставаться актуальной, психология должна быть социальной, политической и исторической, а не только эмпирической. Он должен фокусироваться не только на мысли, но и на ощущениях и эмоциях, на «непосредственной реальности самих процессов».«Попытки подчинить психические процессы законам естественных наук никогда не увенчаются успехом». Естественные науки упускают из виду психику и «душу» — по Вундту, непосредственность психического опыта — потому что они предназначены для изучения субстанций , а не явлений под рукой.

Социальная цель психологии должна заключаться в дальнейшей эволюции человечества в направлении гуманизма (Entwicklung zur Humanitat). Помимо этого, продолжал Вундт, «Человеческое сознание представляет собой решающую точку в естественном движении, точку, в которой мир осознает себя.”

В учебниках по психологии Густав Фехнер назван пионером физиологической психологии и исследователем сенсорных порогов. Что они не учитывают, так это то, что он писал об эстетике, работал над домашней энциклопедией и превратился в мистика природы после выздоровления после долгого периода слепоты. Приснившись накормить его сырой ветчиной с лимонным соком и вином, одна фрау Хехер пришла к нему и сделала именно это. Он открыл глаза и был очарован лицом своей жены и ярко цветущими цветами в его саду.Он писал о чудесной живости и красоте природы под псевдонимом, чтобы его не выбросили из научной академии.

Фехнер пришел к выводу, что ум является эмерджентным качеством природы. Некоторые из его сочинений о природе были воскрешены и переведены Уильямом Джеймсом в г. Плюралистическая вселенная :

Мы поднимаемся на землю, как волны поднимаются над океаном. Мы вырастаем из ее почвы, как листья на дереве. Волны по отдельности ловят солнечные лучи, листья шевелятся, когда ветви не двигаются.Они осознают свои собственные события отдельно, точно так же, как в нашем собственном сознании, когда что-то становится очевидным, фон от наблюдения исчезает. Тем не менее, событие работает на заднем плане, как вейвлет воздействует на волны или как движения листа воздействуют на сок внутри ветки. Все море и все дерево являются регистраторами того, что произошло, и различаются в зависимости от произошедшего действия волны и листа.

Подобно Вундту, Уильям Джеймс основал психологическую лабораторию, но оставил после себя «эту мерзкую маленькую науку» из-за ее озабоченности стимулированными рефлексами мертвых лягушек; он предпочитал компанию живых.Спустя десятилетия Абрахам Маслоу почти ушел из психологии по тем же причинам. В случае Джеймса, поднявшегося на вершину горы Марси, он заснул и проснулся посреди ночи от того, что он называл духовной «вальпургиевой ночью», очарованной и радостной: «Казалось, — писал он жене, — как если бы Боги во всех мифологиях природы проводили в моей груди неописуемую встречу с моральными Богами внутренней жизни… »

Что касается клинической точки зрения, то ряд теоретиков и практиков сгладили путь для Фрейда — не столько создателя, сколько синтезатора идей других людей, включая «Психологический анализ» Пьера Жане, — и Юнга.Трансмутация Джанет истории болезни дала психологии новый жанр и положила начало новому клиническому словарю, который постепенно избавился от некоторых ее медицинских терминов. Сегодня Джанет, придумавшая «подсознание» и давшая нам раннюю форму теории и лечения травм, в значительной степени игнорируется за пределами Франции. Фрейда и Юнга преподают на гуманитарных программах, но редко на основных курсах психологии из-за того, что в настоящее время делается чрезмерный упор на то, что можно изобразить и измерить: на самые механические аспекты того, что мы, люди.

Фрейд пытался казаться научным и эмпирическим, но он получил премию Гете не за свои теоретические рассуждения, а за элегантное немецкое письмо и глубокое понимание человеческой природы: не всегда правильно, но обычно заслуживает размышлений. Включив свою собаку в терапию и совершив длительные прогулки на свежем воздухе со своими пациентами, Фрейд стал одним из первых экотерапевтов. Он также обучал и поддерживал блестящих непрофессиональных аналитиков, таких как Лу Андреас-Саломе, которого он назвал в письме «лучшим из нас». Его встречи с ней изменили не только его теории, но и то, как он видел человеческую природу.

Будучи коллегой (но никогда не учеником) Фрейда, Юнг пошел своим путем по клинической практике, основанной на снах, мифах, литературе, классической философии и активном воображении. После визионерской «конфронтации с бессознательным», которую он выжил отчасти благодаря использованию гностических знаний, отраженных в его фантазиях и снах, он изменил эти знания, превратив их в истоки того, что он и его коллега и товарищ Тони Вольф называл сложной психологией. . Менее одаренные последователи со временем сократят объем своих исследований и будут ссылаться на то, что они практикуют, терапевтическим названием аналитической психологии.

Юнг рассматривал бессознательное как личное и коллективное, и он учил методам наставничества с его стороны. Он также настаивал на том, что «у Земли есть душа». Другие психологи обычно считают его мистиком. Мария-Луиза фон Франц обогатила юнгианскую психологию алхимическими исследованиями (алхимия как прогнозируемая психология), а также своими собственными теоретическими работами и объемными трудами. Хотя ее бульдог и делал с ней аналитические обходы, ей, похоже, не хватало Юнга, чтобы оценить силу наших интимных психологических отношений с миром природы.

Еще в четвертом веке до нашей эры Эзара из Лукании написала первую книгу « О человеческой природе », от которой сохранился лишь фрагмент. Когда я впервые стал изучать психологию, ее имя никогда не всплывало; женщины-основатели упоминались редко. Это изменилось, но только постольку, поскольку их достижения соответствуют сциентистской идеологии психологии 19 ^-го -го века. Теперь мы слышим о Мэри Уитон Калкинс, например, первой женщине-президенте Американской психологической ассоциации и Американской философской ассоциации.Она была ученицей Джеймса, Джона Дьюи и Джозайи Ройса. Она училась в Гарварде, прежде чем женщины стали поступать на учебу в докторантуре. Однако помимо психологии она также преподавала философию, греческие и классические исследования и сновидения. Ее четыре книги и более 100 статей включали работу о сознании и эмоциях в отличие от бихевиоризма, статью о религиозности детей и еще одну статью о философии времени.

Мы слышим об экспериментальном психологе Кристине Лэдд-Франклин, первой женщине-докторе философии Университета Джона Хопкинса, и о ее работе по цветовому зрению.Недооцененным остается ее работа по философии, логике, астрономии, ботанике и правам женщин, которым она преподавала. И математика: ее таблица истинности появилась на четыре десятилетия раньше Витгенштейна. Она получила докторскую степень в 1926 году, через сорок четыре года после того, как она получила ее. Она была первой женщиной-членом Американской ассоциации развития науки и Американской академии искусств и наук, а также президентом-основателем Ассоциации улучшения положения женщин.

Цуруко Харагути была ученицей Э.Л. Торндайк и Джеймс Кеттелл, и она была первой женщиной, получившей докторскую степень по психологии (Колумбийский университет, 1912 г.). Но она также изучала гуманитарные науки в Японском женском колледже в Токио, провела пять лет исследований в Колумбии по проблеме умственной усталости, а также писала, преподавала, читала лекции, переводила и проводила исследования независимых женщин. Ее размышления о культурных различиях между Японией и США были опубликованы посмертно. Признание таких различий стало стандартной чертой терапевтического обучения, но в других областях психологии модели индивидуальности, чуждые таким культурам, как Япония, и неосуществимые даже на Западе, остаются доминирующими.

Маргарет Флой Уошберн, первая женщина, получившая докторскую степень в области психологии, вторая женщина, ставшая президентом Американской психологической ассоциации и член Национальной академии наук, опровергла растущий поведенческий акцент на измеримости, продемонстрировав в The Animal Mind (1908), как психические состояния, которые мы разделяем с другими животными, были плодотворными и необходимыми областями для исследования. Используя наблюдения и данные практически из всех основных областей социальных наук, она бросила вызов человеческому превосходству, собрав огромное количество исследований человеческого и нечеловеческого познания.Ее работа с сотнями видов помогла разрушить барьер на пути к восприятию сознания не только как человека.

Мэми Фиппс Кларк известна в основном тремя достижениями: тем, что она была первой афроамериканкой в ​​программе психологии Колумбийского университета (и первой получила докторскую степень), исследовала развитие самосознания у афроамериканских детей и свидетельствовала о психологический вред сегрегации в ходе рассмотрения дела Brown vs. Board of Education (1954) и других судебных дел.Для списка других ее достижений потребуется книга. Чтобы упомянуть несколько: консультировав бездомных девочек в детском доме Ривердейл в Нью-Йорке, она провела первые эксперименты с куклами, которые продемонстрировали внутренний расизм в сегрегированных детях. Вопреки ожиданиям ее научного руководителя, ее исследование также опровергло стереотип о чернокожих детях как о медлительных от природы учениках. В 1946 году она открыла Центр развития ребенка Northside в Гарлеме, где предлагала консультации по месту жительства и обучение чтению.Она также была активным лидером сообщества и педагогом, консультировала Национальный комитет по планированию старта и Harlem Youth Opportunities Unlimited, а также входила в советы директоров Медицинского центра Mount Sinai, Американской вещательной компании, Музея современного искусства и Нью-Йорка. Публичная библиотека.

Продолжительное влияние таких достижений и размах такой науки и практики демонстрируют попытки ограничить и контролировать то, что такое настоящая наука, кто кого может лицензировать и кто может быть «психологом», как мелкие махинации.Неудивительно, что более полные истории психологов, которые глубоко рассказали нам о человеческой природе и ее положении в культуре, истории и Земле, подверглись такому расчленению. Можно было бы подумать, что они просто головы в лабораториях или пальцы на клавиатуре, собирающие данные. То, что эти наставники учили нас о возможностях человеческой целостности, находится в резком противоречии с нынешними психологическими моделями людей как совокупностей переставляемых частей.

Психология меняет Штаты

Для поверхностных и амбициозных людей дисциплинарный источник таких глубоких прозрений был слишком богат, чтобы оставить его в чьих-либо руках, кроме их собственных.Они принялись переделывать его по своему образу и подобию.

Эдвард Титченер переписал социальную психологию Вундта на «научный» структурализм с его экспериментаторами-мужчинами, обозначением участников как «реагенты» и его атомизмом, вызвало ответную реакцию сосредоточения функционализма на операциях, холизме (на первых порах), и адаптивная полезность. Уильям Джеймс был ранним функционалистом из-за своей философской (и американской) склонности к прагматизму.

К 1930-м годам, однако, функционализм присоединился к биологическому описанию хищнического капитализма Гербертом Спенсером как эволюционной «приспособленности» и основанной на статистике панацеи евгеники Фрэнсиса Гальтона.Затем психология превратилась в «научный» и промышленный менеджмент (Джеймс Энджелл, Лилиан Гилбрет), ментальное тестирование (Альфред Бине и евгеник Льюис Терман) и психометрию (Генри Годдард, евгеник, чьи тесты иммигрантов на острове Эллис не принимали во внимание языки. ), статистический анализ (Джеймс Кеттелл, евгеник), массовая реклама (Эдвард Бернейс, Уолтер Дилл Скотт, Джон Уотсон), отбор сотрудников (Кеттелл, Скотт и Хьюго Мюнстерберг), отбор боевых войск (Терман), образовательное тестирование (Карл Бриган, евгеник и разработчик теста на схоластические способности), и, конечно же, изучение поведения (Харви Карр).

Согласно статье психолога Оксаны Якушко «Евгеника и ее эволюция в истории западной психологии: критический архивный обзор», 31 президент АПА в период с 1892 по 1947 год публично числился лидерами различных евгенических организаций. Более того, многие другие члены АПА выпускали или открыто поддерживали книги и статьи по евгенике. Психологические тесты, разработанные и опубликованные психологами, такими как Годдард, Йеркес, Бригам, Терман, Торндайк и Ватсон, открыто опирались на принципы и политику евгеники.Работа Годдарда, используемая для поддержки принудительной стерилизации, депортации иммигрантов из других стран, обеспечения соблюдения традиционных гендерных ролей, школьной сегрегации по расе, создания приютов и лишения избирательных прав у определенных групп населения, вдохновила нацистских ученых на кампании за расовую чистоту.

Продолжение Якушко:

Таким образом, евгенические идеологии о человеческих различиях, а также евгенические методологические и эпистемологические ценности были основополагающими в западной психологии, в том числе в подходах, которые стали центральными в практике психотерапии.Определение того, что составляет психическое здоровье и приспособленность человека, принятие нормированных методов оценки и тестирования, минимизация истории, социального контекста или субъективности, использование моделей поведения на животных и сосредоточение внимания на самоконтроле и устойчивости могут быть среди многих связанных с евгеникой. ценности, которые остаются доминирующими в западной психотерапевтической практике.

И не только психотерапия. Среди получателей финансирования от группы ненавистников Pioneer Fund — многие известные психологи. Психолог-эволюционист Стивен Пинкер, в книгах которого цитируются исследования Pioneer Fund, демонизировал отказ от евгеники как «антинаучную пропаганду.”

Эта коммодификация и расовость психологии вызвали протесты афроамериканского ученого Горация Манна Бонда из Чикагского университета, где его исследование показало, как внешние влияния искажают показатели IQ, которые считаются внутренними и постоянными. Флоренс Гуденаф также раскритиковала способ измерения интеллекта, а Кларк Висслер обнаружил слабую корреляцию между интеллектом и ментальным тестированием.

Отказавшись от изучения психологии, журналист Грейс Адамс в 1928 году написала «Закат психологии в Америке», критикуя отказ от научной миссии этой области и ее стремление к популярности и процветанию.В более поздней работе она сравнила психологию с расколотой религией, претендующей на объективность. Психоаналитик Франц Фанон связал «научные» исследования ментальной неполноценности чернокожих с укреплением расистских колониальных убеждений, которые привели к бессознательной интернализации: пример того, что социолог У.Э.Б. Дюбуа идентифицировал бы себя как «двойное сознание».

К началу Второй мировой войны прибыльные военные контракты позволили АПА превратиться из исследовательской и академической организации в организацию, занимающуюся тем, что ее правящие члены считали социальным, промышленным и политическим приложением.В соответствии с этой новой функционалистской миссией он начал поглощать другие психологические ассоциации, устраняя при этом конкуренцию.

Все это время психоанализ находился в стадии развития, хотя и страдал от собственных расколов, поскольку теоретики эго-психологии боролись с кляйнианским акцентом на интернализованных объектах и ​​бессознательной фантазийной жизни. Новому поколению аналитиков, некоторые из которых были оппозиционными нацистами иммигрантами, недавно прибывшими в Соединенные Штаты, фрейдистский акцент на патологии и биологических побуждениях казался не только неуместным для времени, но и слепым к полному спектру того, что значит быть человеком. .Специально для женщин. Расхождение началось с ухода Альфреда Адлера из круга Фрейда; вскоре это распространилось на критику феминисткой Карен Хорни концепции зависти к пенису как «зависти к утробе матери», полезное внимание гея-психоаналитика Гарри Стэка Салливана межличностным отношениям над теоретическими внутренними побуждениями и исследования авторитарной психологии, проведенные Новой школой социальных исследований.

В своей книге Невротическая личность нашего времени Хорни предположила, что общества имеют тенденцию продвигать определенные виды психопатологии: например, нарциссизм в Штатах.Расширяя это наблюдение, Эрих Фромм спросил в The Sane Society : Что, если бы все общество было психически больным? Если бы пациент проявлял воинственную агрессию, слепое потребление, жадность и самоотчуждение, разве мы не сочли бы этого человека нуждающимся в помощи?

Чем психология помогала обществу? Или это было еще хуже с точки зрения психики?

Пример случая: Американская психологическая ассоциация

APA была основана в 1892 году в Университете Кларка.Основной целью этой новой организации было продвижение психологии как науки. Один из основателей, Г. Стэнли Холл, пригласил Зигмунда Фрейда и К. Юнг обращается к Кларку с визитом и читает лекцию. Но этот дух свободного научного поиска должен был радикально измениться, вне всякой надежды на восстановление.

Племянник Фрейда Эдвард Бернейс задал тон, перенеся психологию в современную рекламу. Уолтер Липпман назвал это начинание «инженерией согласия». Именно кампании Бернейса убедили женщин начать курить, что раньше было ограничено только мужчинами.Министр пропаганды Гитлера Йозеф Геббельс восхищался такими эффективными методами и имитировал их.

В США Джон Уотсон, в свое время президент APA, обучал поведенческим методам маркетологов после потери своей профессуры в Корнельском университете. Хьюго Мюнстерберг, один из первых членов АПА, начал промышленную психологию, написав Психология и промышленная эффективность в 1912 году. «Психологический эксперимент, — писал он, — систематически ставится на службу коммерции и промышленности.Уолтер Дилл Скотт направил психологию на отбор персонала и написал Теория и практика рекламы . Скотт, который пришел к идее эффективности рабочего места, вспахивая поле, также выступал за обращение к эмоциям, чтобы преодолеть разум и повысить внушаемость потребителей.

К 1915 году производитель одежды в Кливленде использовал психологические тесты для отбора рабочих, что фактически привело к корпоративному вмешательству в частную жизнь. В результате к 1917 году к компаниям, спонсирующим психологические исследования навыков продаж, входили Ford, Goodrich, Westinghouse, Heinz, Prudential и Carnegie Steel.В большинстве случаев потенциальные и действующие сотрудники должны были пройти тестирование, и они не могли узнать результаты тестирования впоследствии. Психолог Лилиан Гилбрет распространила схемы отбора сотрудников и методы повышения эффективности на рабочем месте на обучение менеджменту.

Реагируя на все это, журналист Грейс Адамс написала «Закат психологии в Америке», критикуя эту область за столь бессовестную распродажу себя. На собрании Американской психологической ассоциации Уильям Монтегю опротестовал чрезмерный психологический упор на поведение и эффективность в статье под названием «Психология сошла с ума?»

Во время Первой мировой войны АПА обеспечило финансирование психологической проверкой солдат и, в конечном итоге, помощью U.С. Армия разрабатывает психологически удобную боевую технику. Скотт получил медаль от армии за помощь в выборе солдат. Уотсон служил военным психологом. К 1924 году он был вице-президентом J. Walter Thompson, одного из крупнейших рекламных агентств в США. Там он стал пионером поддержки знаменитостей, лояльности к бренду (сначала с Юбаном, затем сигаретами Camel, детской присыпкой Джонсона и прудами), импульсивными покупками, своевременное устаревание и методы, которые заставляют потребителей хотеть все новые и новые продукты.В своей книге Breaking the Silence актер Мариетт Хартли описала эмоционально разрушительное воздействие навязчивой поведенческой регламентации дедушки Уотсона на ее семью. Это включало в себя строгий график для всех, включая младенцев, и ограничение времени, проводимого в физическом контакте.

Между тем, подпитываемая военными и государственными контрактами, АПА продолжала расширяться. В 1951 году американские военные создали HumRRO, Организацию исследования человеческих ресурсов, для разработки методов психологической войны под руководством психолога Мередит Кроуфорд, бывшего казначея АПА.К 1952 году ЦРУ финансировало психологов и других социологов — в некоторых случаях тайно — для проведения исследований психологической войны. По словам Патриции Гринфилд, Карл Роджерс входил в правление Общества по изучению экологии человека, прикрытия для допросов ЦРУ. Внутренняя записка ЦРУ, которую он никогда не видел, распространялась в 1960 году, в которой отмечалось, что его исследования полезны для оценки методов, влияющих на человеческое поведение. Общество предоставило профессору Мартину Орну грант на исследование гипноза.

Фактически, начиная с Корейской войны, ЦРУ оплачивало десятилетия социологических исследований по контролю над разумом. Результаты попали в руководство агентства по допросам и оттуда распространились на репрессивные режимы Латинской Америки, которые эффективно использовали его в 1970-х и 1980-х годах.

Это Д. О. Хебб, чье исследование сенсорной депривации финансировалось ЦРУ, оправдывая пытки над объектами исследования:

Работа, которую мы проделали в Университете Макгилла, фактически началась с проблемы «промывания мозгов».Нам не разрешили сказать об этом в первом издании…. Главным стимулом, конечно же, была тревога по поводу того, какого рода «признания» производятся на процессах над русскими коммунистами. Термин «промывание мозгов» появился немного позже, применительно к китайским процедурам. Мы не знали, каковы были российские процедуры, но казалось, что они производили какие-то особые изменения в отношении. Как? Одним из возможных факторов была изоляция восприятия, и мы сосредоточились на ней.

Хебб был избран президентом Американской психологической ассоциации в 1960 году, а в 1961 году он получил премию APA за выдающийся научный вклад.

В книге The Dark Side Джейн Майер описывает, как ЦРУ пригласило бывшего президента APA Мартина Селигмана выступить в 2002 году в школе SERE (выживание, сопротивление, уклонение, побег) военно-морского флота в Сан-Диего. В 1960-х Селигман обнаружил, что, непредсказуемо шокируя собаку, он может превратить ее в полную беспомощную пассивность. Его теории были адаптированы для использования в тюрьмах ЦРУ. В 2010 году Селигман выиграл контракт на 31 миллион долларов на обучение американских солдат боевой стойкости.Репортер Марк Бенджамин утверждает, что работа Селигмана также заложила основу программы пыток администрации Буша.

Селигман был не единственным сообщником. Бывший президент APA Джозеф Матараццо работал с психологами Джимом Митчеллом и Брюсом Джессеном, чтобы разработать новый режим допросов ЦРУ, в значительной степени основанный на методах, используемых китайскими коммунистами-мучителями. Согласно New York Times , эти два психолога были частью того, что чиновники Министерства обороны прозвали «мафией сопротивления» экспертов по тому, как пережить допрос врага.Эти двое руководили пытками Абу Зубайды в секретном месте содержания под стражей ЦРУ в Таиланде. Зубайда раздели, лишили сна и забили водой тридцать восемь раз, прежде чем следователи решили, что он не знает ничего ценного.

Эти методы затем были применены к десяткам других заключенных в разных местах по всему миру: например, к несовершеннолетним заключенным в заливе Гуантанамо, жестокость которых публично преуменьшается психологом и бывшим президентом АПА Патриком ДеЛеоном.После посещения Гуантанамо президент АПА Рональд Левант заявил, что психологи присутствовали на допросах, чтобы «повысить ценность и обеспечить безопасность». Последующие документы ясно показывают, что психологи — члены так называемых консультативных групп по поведенческой науке — на самом деле были полноправными участниками. К 2007 году Пентагон полагался на психологов, а не на психиатров при проведении допросов, потому что многие из последних отказались участвовать.

В следственном изоляторе Баграм психологи, такие как Морган Бэнкс, Брайс Лефевер и Ларри Джеймс, наблюдали за программами обращения с заключенными, которые вопиющим образом нарушают международное право и Женевские конвенции, вдохновленные ужасными разоблачениями Нюрнбергского процесса.Однако в 2011 году Джеймс, бывший надзиратель допросов в Абу-Грейб, был выбран для работы в Целевой группе Белого дома по «повышению психологического благополучия семьи военнослужащих». Согласно этическим жалобам, поданным против него Международной клиникой прав человека Программы прав человека Гарвардской школы права, во время его пребывания в тюрьме мальчикам и мужчинам угрожали изнасилованием и смертью их самих и членов их семей, сексуально, культурно и религиозно униженные. , вынуждены оставаться голыми и холодными, лишены сна, подвергнуты сенсорной депривации, чрезмерной стимуляции и крайней изоляции, прикованы короткими кандами в стрессовых положениях и подвергнуты физическому насилию.Имеющиеся данные указывают на то, что злоупотребления такого рода носили системный характер, и что медицинские работники BSCT играли неотъемлемую роль в его планировании и практике.

Подавляющее большинство психологов и других практиков социальных наук делают мир добра каждый день в психологическом, научном и этическом отношении. Сотни людей протестовали против психологического статуса своей профессии: например, психолог Бет Шинн, которая после того, как увидела, как президент Джеральд Кучер очернял несогласных с политикой АПА как «оппортунистических комментаторов, маскирующихся под ученых», в 2007 году ушел из АПА, поскольку «Американская психологическая ассоциация продолжает попустительствовать работе психологов в центрах содержания под стражей, которые нарушают международное право, и из-за действий руководства АПА по недопущению несогласия с его политикой в ​​этом вопросе.В том же году психолог Мэри Пайфер в знак протеста вернула ей награду APA Presidential Citation. В 2008 году психолог Джеффри Кэй написал статью «Почему пытки заставили меня покинуть АПА». Из-за такого публичного противодействия АПА в конце концов выступило с запоздалым осуждением причастности психологов к пыткам.

APA также активно работает в тылу. Значительный процент докторантов клинической психологии не может найти стажировку, потому что теперь APA владеет ими посредством дальнейших законодательных актов хищнического саморекламы.APA продолжает использовать академический термин «аккредитация», чтобы сбивать с толку и перенаправлять студентов-психологов, заинтересованных в действительно аккредитованных школах, не имеющих благословения APA.

Не обращая внимания на разрушение окружающей среды, исчезновение и изменение климата на протяжении десятилетий, несмотря на срочные предупреждения экологов и экопсихологов, APA наконец изучило проблему в 2009 году и нашло решение: заставить людей перерабатывать и покупать больше экологически чистых продуктов. Они решили заняться консультированием по вопросам изменения климата, в первую очередь для того, чтобы сделать это необходимым за десятилетия психологически информированного массового маркетинга.

Что касается психиатрии, то ее обычно считают отраслью медицины, но Американская психиатрическая ассоциация регулярно обновляет и издает Диагностическое и статистическое руководство психических расстройств, используемое психотерапевтами, страховыми компаниями и государственными учреждениями. Список расстройств вызывает споры на протяжении десятилетий; игнорируя динамику, лежащую в основе ниже наборов симптомов, DSM неявно поддерживает поверхностный взгляд на психологическое страдание. Психиатры, которые придерживаются этого мнения, возможно, никогда не слышали о том, что два человека могут иметь одинаковый симптом или набор симптомов по совершенно разным причинам.

В любом случае, большинство психиатров в комитетах, которые следят за тем, какие болезни попадают в DSM, продолжают иметь финансовые связи с фармацевтической промышленностью. Фактически, самые противоречивые расстройства — это те, лечение которых рекомендуется в первую очередь с помощью лекарств.

В 2013 году директор Национального института психического здоровья объявил, что вся система DSM, основанная на симптомах, недействительна; поэтому «NIMH переориентирует свои исследования в сторону от категорий DSM.”

Органический протест

В этой стране проводится несколько предприятий по систематизации психоаналитической теории в терминах сил, динамизмов и энергий. Предлагаемый мной подход прямо противоположен этому. Я считаю, что наша наука должна иметь отношение к отличительным характеристикам того, что мы стремимся изучать, в данном случае человека. Я не отрицаю динамизмов и сил — это было бы чепухой — но я считаю, что они имеют значение только в контексте существующего, живого человека.
—Ролло Мэй, «Открытие бытия»

Реагируя на «предсказание и контроль», нацистские беглецы Макс Вертхаймер, Курт Коффка и Вольфганг Кёлер соединили теорию поля с физикой с призывом Франца Бретано к изучению направленных психологических действий («интенциональности») с помощью памяти и воображения, обучения шимпанзе Келера. исследования на Канарских островах, а также работы Кристиана фон Эренфельса и Эрнеста Маха с оптическими паттернами («гештальтами») и иллюзиями в поддержку психологического исследования возникающих паттернов восприятия, не сводимых к их элементам.В отличие от атомистических поведенческих подходов, эта гештальт-психология интересовалась полями, паттернами и целостностью. Они утверждали, что сознание можно сравнить с музыкой, а его компоненты связаны как ноты. (Вертхаймер снова появился позже как пример одного из самоактуализаторов Абрахама Маслоу.)

Курт Левин, автор термина «исследование действия», применил эту полевую ориентацию к групповому взаимодействию, чтобы создать психологическую топологию, которая поможет родительским Семейным Системам.Курт Гольдштейн (еще один источник влияния на Маслоу и сторонник «самоактуализации») внес целостную перспективу в свое изучение биологических организмов. Карен Хорни и Эрих Фромм начали использовать слово «гуманистический» в своих семинарах и трудах, а Абрахам Маслоу назвал гуманистическую психологию третьей силой, которая включает в себя бихевиоризм и психоанализ, но превосходит их.

Маслоу, выживший после жестокого обращения с детьми, начинал с исследований приматов и в конце концов обратил внимание на самореализующихся: людей, творчески реализующих свой потенциал.Он спросил, почему мы изучаем только патологию? Чему мы можем научиться у здоровья? Маслоу критиковали более строгую, чем ты, мода за непостоянство его исследовательского замысла, но никто не помнит его критиков. Вместо этого мы вспоминаем самоактуализацию и Иерархию потребностей. Его психология вдохновляющих идей привела в эту область целые поколения читателей (в том числе и этого).

Ранняя гуманистическая психология, вероятно, должна была больше узнать от Фрейда и Юнга о темной стороне жизни.Маслоу разделял с Карлом Роджерсом неспособность справиться с гневом, особенно на самого себя, как показывают его дневники. Хотя Роджерс был мастером сочувствия, искренности и позитивного отношения, ему нужно было направлять своих более садистских и ответных клиентов к другим терапевтам. В обмене письмами Ролло Мэй критиковал его за недооценку силы «даймонического» измерения человеческой природы. В другом месте он писал: «Греческое понятие« даймон »- источник нашей современной концепции — включало творчество поэта и художника, а также этического и религиозного лидера, и представляет собой заразительную силу, которой обладает любовник.”

Мэй принес в США экзистенциальную психологию в 1956 году, отредактировав антологию Existence совместно с Анри Элленбергером и Эрнестом Ангелом. Экзистенциалисты были меньше заинтересованы в самоактуализации или оптимальном здоровье, чем в прямом противостоянии условиям человеческого существования, включая смерть, не прибегая к защите или онемению. Подлинность терапевтического сеанса имела большее значение для настоящего исцеления, чем любой набор техник, не говоря уже об измерениях. Мэй, Людвиг Бинсвангер, Медард Босс и другие экзистенциальные терапевты находились под влиянием Гуссерля, Ницше, Кьеркегора и, к сожалению, Хайдеггера.Выживший из концлагеря Виктор Франкл подчеркивал конфронтацию с экзистенциальным «вакуумом смысла» в целом в коллективной жизни с сознательными решениями, с помощью которых люди создают и воссоздают себя. Он процитировал Ницше: «Тот, у кого есть причина жить, может вынести почти все как».

Джеймс Бугентал и Том Гриннинг заявили следующее как предпосылки гуманистической психологии:

• Человеческие существа, как люди, превосходят сумму наших частей. Нас нельзя сводить к компонентам.
• Человеческие существа существуют в уникальном человеческом контексте, а также в космической экологии.
• Человеческие существа осознают и осознают, что осознают, то есть мы сознательны. Человеческое сознание всегда включает осознание себя в контексте других людей.
• Люди обладают способностью делать выбор и, следовательно, несут ответственность.
• Человеческие существа преднамеренны, нацелены на достижение целей, осознают, что мы являемся причиной будущих событий, и ищут смысл, ценность и творчество.

Предпосылки экзистенциальной психологии включают:

• Внутренний конфликт возникает из-за конфронтации с четырьмя «данностями» или конечными проблемами существования: неизбежностью смерти, свободой и нашей ответственностью за нее, экзистенциальной изоляцией и отсутствием предопределенного смысла существования (Ирв Ялом).
• Терапия должна быть прямой встречей Я-Ты между двумя людьми. Чрезмерный упор на роли и методы может блокировать терапевтическую достоверность.
• Клиенты ищут не решений или любви, а смысла встречи.

Все пункты в обоих списках были высказаны задолго до этого Юнгом, который также писал и читал лекции об аутентичности и индивидуации, но его редко цитировали. В частности, гуманисты, как это часто делают американцы, больше интересовались тем, что было новым. Юнг был не только «мистическим», но и устаревшим.

Эти органические психологии противопоставили редуктивному материализму и ментализму основной психологии и вытекающим из этого метапатологиям (по Маслоу) — пустоте, цинизму, пассивности, разочарованию, отсутствию самореализации — идеи и практики, способствующие росту, целостности (еще одна юнгианская цель), смелости, целостности и т. Д. свобода и релятивность (возможно, лучший перевод, чем «социальное чувство» цели протогуманиста Адлера Gemeinschaftsgefühl ).

В терапию и внутреннюю трансформацию гуманистическая психология привносит игривость архетипа пуэр (божественное дитя) в поисках утраченной индивидуальности, надежды и творческих способностей. Однако акцент на индивидуализме может привести к раздуванию эго, а озабоченность ростом может привести к самоинфантилизации, как наглядно продемонстрировали печально известные выходки Фрица Перлза. Его ребячество чередовалось с авторитарными требованиями родителей, чтобы клиенты избегали фальшивости (социальной вежливости) ради аутентичности: «Нет, говори« я »и признай это!»

В своем обращении к унитарной церкви Сан-Франциско 14 сентября 1967 года Абрахам Маслоу объявил о «четвертой силе» в психологии, новом «трансгуманистическом» подходе, выходящем за рамки бихевиоризма, фрейдизма и гуманизма / экзистенциализма.Станислав Гроф предложил вместо этого использовать «трансперсональный». К июню 1969 года был опубликован первый выпуск журнала « Journal of Transpersonal Psychology ». В 1972 году была основана Ассоциация трансперсональной психологии.

Почему? Потому что психология (как показали Уильям Джеймс и Юнг) нуждалась в активном интересе к духовному опыту, который, будучи опосредованным психикой, всегда включал психологическое измерение. Трансперсональная психология была бы психологией за пределами эго, интегрирующей в подходе и гостеприимной для всего человеческого существа.Духовная психология фокусировалась на самопревосхождении и возвышенных состояниях: это было стержневой идентичностью нового поля.

Мариана Каплан предлагает следующее определение: «Трансперсональные психологи пытаются объединить вневременную мудрость с современной западной психологией и перевести духовные принципы на научно обоснованный современный язык. Трансперсональная психология обращается ко всему спектру психодуховного развития человека — от наших самых глубоких ран и потребностей до экзистенциального кризиса человеческого существа и самых трансцендентных способностей нашего сознания.”

Первичные допущения в дополнение к предположениям гуманистической психологии:

• Самым глубоким аспектом человеческой природы является дух (не обязательно религиозный).
• Инструменты современной науки можно использовать для изучения духовности и составления карты духовной жизни.
• Синтез мудрости из многих традиций дает нам более полное представление о людях и наших отношениях с высшими уровнями духовности.
• Человеческое развитие происходит поэтапно, от низших состояний интеграции к высшим.

Однако, когда приятные или радостные состояния становятся нормой или целью, фрагментация, конфликт и травма неизбежно рассматриваются как «низшие» и уходят в бессознательное состояние, тем самым повторяя первоначальное ранение. Высота как буквальное направление затмевает глубину тени наряду с обычными человеческими недостатками, которые затем всплывают в самой области в виде жесткой конкуренции, неэтичной практики и вопиющей жадности, оправдываемых служением «высшим» целям.

Гуманистическая коррекция чрезмерного акцента на темноте и патологии может перейти в другую крайность — тенденция, перенесенная в трансперсональную психологию.Я видел, как один недобросовестный администратор закрыл целую школу, в то время как ее эксперты по духовному опыту и необычным состояниям сознания отрицали это до тех пор, пока не начались увольнения. (Как выразился Мэй: «Абсолютная ошибка — это отказ смотреть злу в глаза».) Психологическая программа, которую я возглавлял во время этой катастрофы, смогла принять некоторых студентов-дипломников, брошенных их собственной школой.

До сих пор все, кроме первых основателей психологии, почти полностью игнорировали тот факт, что люди являются частью природы, всегда находятся внутри нее и поддерживаются ею.Наконец, в начале 1990-х группа психологов, активистов и экологов встретилась в районе залива Сан-Франциско, чтобы обсудить, почему их дисциплины не разговаривают друг с другом.

Отсюда возникла область и направление экопсихологии, центральное предположение которой состоит в том, что благополучие человека неотделимо от благополучия планеты. В 1995 году Мэри Гомес, Аллен Каннер и Тед Росзак опубликовали антологию Экопсихология: восстановление Земли, исцеление разума . Из этой работы возникли методы восстановления связей, критика деструктивного потребительства, новые идеи о том, как жить в условиях здоровья на Земле, признание местных способов почитания мира и признание, если не больше, важности экологической справедливости, которая стала его собственным движением. благодаря работе Роберта Булларда и Линды Маккивер Буллард, а также за пределами США.С., Вангари Маатаи, Вандана Шива и многие другие.

К 2007 году появилось определение:

Экопсихология — это попытка понять, исцелить и развить психологические аспекты взаимоотношений человека и природы (психологические, биосоциальные духовные) посредством соединения и воссоединения с естественными процессами в сети жизни. По своей сути экопсихология предполагает, что существует синергетическая связь между планетарным и личным благополучием; что потребности одного имеют отношение к другому.
— Роберт Гринуэй, Эми Лензо, Джин Дилворт, Линда Вустер и Линда Баззелл-Зальцман

Из-за разнообразия точек зрения и практик экопсихология не имеет единой программы. Ему также по-прежнему не хватает разнообразия. Как сказал Дж. Феникс Смит в интервью журналу Ecopsychology ,

…. Голоса и взгляды цветных людей постоянно недостаточно представлены в литературе. Если мы хотим, чтобы область экопсихологии оставалась актуальной и сохраняла приверженность социальной справедливости, мы должны начать осознавать наши собственные слепые пятна.Экологическое движение подвергается критике за недостаточное внимание к расовым и социально-экономическим проблемам бедных и цветных людей. Сфера экопсихологии также выиграет от критического анализа в этой области.

E коотерапия , приложение экопсихологии, — это общий термин, придуманный пастырским советником Говардом Клайнбеллом для подходов, которые воссоединяют людей с миром природы, превращая санкционированный культурой разделение между людьми и природой в сознательный диалог и взаимное исцеление.Эти подходы включают садоводческую терапию, терапию с использованием животных, управление расписанием времени / стресса, экскурсии по дикой природе, «зеленые упражнения», природный дизайн в помещении и работу мечты, ориентированную на сообщества.

Цели экотерапии включают:

• Чтобы глубоко преобразовать наши психологические и поведенческие отношения к щедрому, но хрупкому живому миру, мы научились рассматривать его как инертный, объективированный или неважный.
• Чтобы облегчить человеческие страдания, включив в исцеление аспекты природы.
• Чтобы человеческое исцеление стало частью мира природы.
• Считать любое глубокое исцеление относительным и органическим, а не пассивным или механическим.
• Продвигать коллективные «экологические мечты» о новых и желаемых формах устойчивого сообщества.

По словам Клайнбелла, то, что отличает экологическую терапию от простой добычи полезных ископаемых из-за ее лечебных преимуществ, — это стремление к экологическому кругу прислушиваться к миру природы и отдавать ему отдачу, будь то простые акты признательности и уважения или фактическая защита.

Исследования целебной силы экотерапевтических методов, независимо от того, называются они таковыми или нет, впечатляют и продолжают накапливаться (примеры см. В антологии Баззелла и Чалквиста Экотерапия: исцеление с помощью природы в сознании ). Контакт с растениями и животными, а также с природными пейзажами снижает беспокойство и высокое кровяное давление, снимает стресс, стабилизирует настроение и помогает облегчить ряд травматических состояний, включая посттравматический стресс. Врачи за пределами США начали поиск экотерапевтических заменителей лекарств, изменяющих настроение, и лекарств от тревожности.

В США организменные подходы, такие как психоанализ, юнгианская, гуманистическая, экзистенциальная и трансперсональная психология, экопсихология и экотерапия, остаются клинически и академически маргинальными. Хотя они заново объединяют психологию с душой и целью, они получают мало финансирования или воздействия на психологические факультеты. Доминирующие парадигмы, такие как CBT, продаются как быстрые решения, разработанные экспертами. Симптомы рассматриваются как препятствия или неудобства, а не как сигналы о неустойчивых решениях по жизненному пути или как сообщения о том, что было замалчено внутри.

Функционализм 4.0

История изобилует примерами того, как твердолобы, оставшиеся после дискредитации мировоззрения или движения, уносят их в подполье, откуда они в конечном итоге всплывают с новой блестящей поверхностью. Белое превосходство, например, сейчас преподносится в США как движение, высоко ценящее «традиционные ценности и достижения» «западной цивилизации».

Высокомерие и евгеника раннего американского функционализма сломили его, но не убили; он снова поднялся как бихевиоризм на волне военного и корпоративного финансирования.(Б.Ф. Скиннер разработал систему наведения ракеты, управляемую голубем, усиленным, чтобы клевать пульт управления, но радар вытеснил систему до того, как ее можно было испытать в полевых условиях.) После организменного протеста бихевиоризм на время умер, а затем снова стал когнитивным. -поведенческая терапия. Ключевой проблемой КПТ было то, что она, как правило, срабатывала только временно, облегчая симптомы и поднимая настроение, обучая клиентов думать о счастливых мыслях. Его помощь полностью не затронула укоренившиеся внутренние конфликты, глубоко укоренившуюся депрессию и внешние социальные несправедливости.

Последний ребренд функционализма — Позитивная Психология, самопровозглашенная Пятая Сила. Мартин Селигман, бывший электрошокер беспомощных собак и консультант по тюремным протоколам ЦРУ, призвал к «позитивности» в качестве темы своего пребывания на посту президента APA. Это было упаковано, продвинуто и профинансировано в рамках «научно-обоснованных» усилий, направленных на противодействие традиционному психологическому фокусу на патологии с помощью «упорных» исследований того, что делает людей счастливыми и успешными.

Те, кто заявляет, что цель счастья является «универсальной», похоже, не осознают, что травма отношений требует исцеления в отношениях; эту несправедливость нужно исправлять, а не преодолевать внутренне; и что во всем мире большинство людей заблокировано политическими и финансовыми системами, которые «Позитивная психология» игнорирует в своем послании, продавая себя им, в первую очередь хотят выжить (пирамида Маслоу).Помимо этой мрачной реальности, счастье могло бы казаться побочным продуктом полноты и целостности, а не целью, которую нужно преследовать, как рост акций. Вид привилегированного счастья, удовлетворения и довольства, который продвигает позитивная психология, звучит так, как будто социальные апологеты жестоких режимов всегда требуют от своих граждан, чтобы они не использовали свое недовольство для изменения системы, которая им причиняет вред.

Позитивные Психологи приложили немало усилий, чтобы пристыдить защитников социальной справедливости и восстановления после травм за их мрачность и «негатив».Но отказ, возведенный в статус системы предоставления услуг, стирает несправедливость, которую необходимо исправлять. Даже для привилегированного меньшинства превознесение положительного побуждает к эмоциональному членовредительству, пристыжая людей — скорее клиентов — за то, что они не улыбаются им на протяжении всей жизни. Если что-то пойдет не так, проблема должна быть в них; несправедливость, угнетение и бедность теперь являются тем, что мы делаем из них, а не дегуманизирующими условиями, которые нужно подчеркивать, противодействовать и изменять.

Сторонники такой запрограммированной жизнерадостности не извлекли уроков из великих драматических и трагических историй человечества, как будто Шекспир использовал только для повышения самооценки.Никакое количество эмпирических данных никогда не заменит того, что гуманитарные науки говорят нам о том, как мы живем.

Особую тревогу вызывают параллели между целями позитивной психологии и основными стремлениями евгеников: обвинять страдающих в их страданиях; сдерживать «отрицательные» эмоции и мысли; свести психологию к биологии, характеру, наследственности и «эволюционной пригодности»; объективировать участников исследования; требовать научной поддержки культурных и психологических стереотипов; стыдить женщин за якобы эволюционную склонность к потере эмоционального контроля; и найти то, что Скиннер имел наглость назвать в своем метко названном Beyond Freedom and Dignity «мастер-культурой» подходящих, дружелюбных экстравертов, контролируемых положительным подкреплением.Он имел в виду свою ужасную книгу, чтобы улучшить книгу Хаксли «О дивный новый мир », но вместо этого подтвердил ее предупреждения.

С поразительной черствостью Селигман размышлял вслух, что после удара урагана в стиле «Катрина» было бы интересно изучить мотивационную разницу между жертвами, «пассивно» лежащими в грязи, и любителями, которые приступили к восстановлению. Он также утверждал в Learned Optimism , что раса не имеет какого-либо значимого отношения к счастью (без сомнения, облегчение для полицейских, стреляющих в жертв повсюду) и что расизм и бедность открывают возможности для роста.Его заявление о том, что война тоже может быть «значимой» и «развивающейся», помогло ему получить финансирование от Министерства обороны США. Прибыльно рассказывать людям то, что они хотят услышать, особенно если это можно продать, нанести на карту и отследить.

Основатели позитивной психологии обычно принижают все, кроме эмпирических, «основанных на фактах» исследований, как будто людей можно понять только извне как объекты. Когда это исследование работает, оно дает информацию только о том, что в нас поддается количественной оценке и объектно-подобному: взгляд машины на то, из чего мы сделаны.Здесь мы имеем дело не с наукой, а с сциентизмом, абсолютистской идеологией, в которой учитывается только измеримое.

Однако зачастую применение естественнонаучных методов исследования к людям — практика, веками критиковавшаяся вдумчивыми людьми во многих дисциплинах — не работает. В 2015 году, например, в отчете Science описывается попытка 270 психологов повторить 100 экспериментов, опубликованных в ведущих журналах, посвященных исследованиям в области социальных наук. Только 40% этих исследований подтвердились.Подобные неудачи случались и в других областях социальных наук, и их результаты были опубликованы в журналах с такой же репутацией.

Комментаторы и ученые настолько очарованы своим механистически-сциентистским мировоззрением, что их ответ на этот «кризис репрезентации» состоял в основном в том, чтобы призывать к более строгим исследованиям. Кажется, они не в состоянии понять, что проблема в мировоззрении и что цепляние за него порождает абсурд. Одно исследование, которое не удалось воспроизвести, было направлено на то, чтобы уменьшить религиозные убеждения участников, попросив их пристально смотреть на статую Родена «Мыслитель» .Позже даже дизайнеры признались, что это глупая идея. О чем они, думали, когда устанавливали его? (Они, должно быть, упустили тот факт, что Мыслитель был предназначен для изображения полностью воплощенного поэта. Вместе с ним они пытались развеять религиозность, только чтобы он овладел им.)

Стыдные психологи-исследователи, сомневающиеся в своих выводах, могут, однако, подать форму и «выступить» вместе в рамках проекта «Потеря уверенности» в Институте развития человека им. Макса Планка.Пока проект только для психологов. Видимо, они в этом больше всего нуждаются исследователи.

Ни одна из этих плотных теней — объективизации, экологически разрушительной индустрии и массового маркетинга, политической пропаганды, тайных заключений и пыток, ограничения прав выпускников факультетов психологии называть себя психологами и практиковать, как они были обучены, — не должна быть отклонены как аномалии. Давние и систематические, они являются неизбежным выражением идеологии взгляда на все со стороны, как на отдельные части, а не как на живые отношения.Представьте себе психолога Кларка Халла, который провел всю свою профессиональную жизнь, пытаясь математизировать человеческую природу, только чтобы незадолго до смерти признать, что его теории, вероятно, применимы только к голодным крысам. Работа когнитивных этологов, таких как Марк Бекофф, ставит под сомнение даже это утверждение: в отличие от психологов-исследователей, которые манипулируют ими, крысы и другие приматы проявляют явные признаки сочувствия, когда их собратьев-существ пытают в лабораториях.

Техники не могут быть нейтральными.О нейтралитете говорят именно те
, которые боятся потерять свое право использовать нейтралитет в своих интересах.
— Пауло Фрейре, Образование для критического сознания

Как заметил Виктор Франкл, основы сатанинских мельниц, подобных Освенциму, лежат на чертежных досках и кафедрах нигилистических редукционистов, которые рассматривают живые существа как автоматы. «Ожидания, которые носят чисто статистический характер, — писал аналитик Джеймс Хиллман, — больше не являются человеческими».

Иногда дело не в разных парадигмах, а в отказе санкционировать колониализм, амбиции и бесчеловечность институтов, которые кажутся неспособными к пробуждению.Как выразился Ницше, ни одна организация не выживает, если на нее работают лицемеры. Уберите эту энергию, и она рухнет.

Оглядываясь назад на эту глубоко тревожную историю психологии, мы можем задаться вопросом: извлекли ли психологи из своих повторяющихся ошибок что-нибудь важное? Способна ли еще психология искупить свою вину? Может ли психология преодолеть ятрогенез?

За гранью жадности, пыток, экоцида, предсказаний и контроля: вовлеченная психология

Все мои знания о мире, даже мои научные знания, получены с моей личной точки зрения или из некоторого опыта мира, без которого символы науки были бы бессмысленными.Вернуться к самим вещам — значит вернуться в тот мир, который предшествует знанию, о котором знание всегда говорит и по отношению к которому каждая научная схематизация является абстрактным и производным языком жестов, как и география по отношению к сельской местности, в которой мы живем. заранее узнал, что такое лес, прерия или река.
—Мерло-Понти, Феноменология восприятия

На эти вопросы невозможно ответить на уровне школ или дисциплин. Несмотря на механистические предположения о человеческой природе, когнитивно-поведенческая терапия определенно работает в определенных ситуациях; Я, например, успешно использовал его в мужских группах.С другой стороны, насколько глубока юнгианская психология, ее более традиционные последователи придерживаются ее жестко, а ее основатель был настолько расистским, что юнгианские общества были вынуждены публично признать его предрассудки. Трансперсональная психология подтверждает духовную проницательность, но игнорирует свои собственные культурные предубеждения. Органический протест, рожденный прочными гуманистическими ценностями, колеблется в своей целостности и жизнеспособности и ничего не предлагает для того, что Г.А. Брэдшоу называет «межвидовой психологией» того, как жить с другими существами на нашей планете.Американский журнал Ecopsychology набирал читателей из секторов технологий, маркетинга и тяжелой промышленности, чтобы привлечь внимание к этой области, при этом ослабляя ее критический акцент. Некоторый импульс для этого исходил от членов АПА.

Когда я работал с клиентами психотерапевтов, я предлагал им изучить, сколько сил, идей и способностей они могут извлечь из проблемных источников, очистить, отполировать и использовать. Как предполагали древние алхимики, в грязи ждут сокровища.Как их найти?

В Калифорнийском институте интегральных исследований в Сан-Франциско основные преподаватели Программы психологии Востока и Запада задаются вопросом, каким должен быть новый тип психолога-практикующего. Разговаривая о древних традициях мудрости с лучшими из того, что предлагает психология, этот практик также получил бы образование в области социальной справедливости, экопсихологии, техник воплощения, повествования для социальных изменений, нейробиологии и изобразительного искусства. Баснословные количества времени и денег, потраченные на то, чтобы катить в гору сизифовскую скалу, взвешенную по APA, можно было бы вместо этого использовать для создания и тестирования методов наставничества, исцеления и обучения, которые сейчас необходимы во все более взаимосвязанном, неистовом и перегретом мире.

Целостность, креативность, общение, внимательность, разнообразие и целостность будут ключевыми. Любой выпускник, использующий свои навыки для совершения этических нарушений, таких как причинение вреда животным или разработка государственных программ пыток, потеряет свою степень. Вместо того чтобы продавать себя массовым рекламодателям, страховым компаниям или производителям оружия, специалисты-практики стали бы известны качеством выгод, которые они создавали, куда бы они ни пошли. Их ненавязчивые вмешательства будут включать раунды преобразующих ритуалов и рассказов, соматических движений, уроки эмоционального самоуправления, посредничества, укрепляющего отношения, обучение экограмотности, творческое наставничество и управляемое повторное знакомство с растениями и животными.Эти наставники-целители 21 ^-го века будут вести списки этических терапевтов, чтобы при необходимости направлять проблемных людей.

С 2005 года я обучал таких практиков, используя свои собственные глубокие знания и клиническую психологию, семейные системы, психологию освобождения, экопсихологию и экотерапию, качественные и герменевтические исследования, рассказывание историй, мифологию и гуманитарные науки. Мой подход, terrapsychology , который объединяет исследования и практики для отслеживания того, как мир проникает в психику (и наоборот), также использовался с помощью Terrapsychological Inquiry для магистерских и докторских исследований, как качественных, так и теоретических.Террапсихология не может заменить обычную терапию или психиатрию, но она идет туда, куда они не могут, направляя нас психологически домой, в наш родной мир, в заново заколдованный родной мир.

«Метапсихолог» — это тот, кто теоретизирует о самой психологии. Мы представляем этого нового практикующего как «меттапсихолога», который работает внутри и живет «этикой заботы» (термин психолога Кэрол Гиллиган) по крайней мере в трех сферах: забота о себе, друг о друге и о живом мире. Вдохновленные Тхич Нят Хань, мы называем это «занятой психологией» (К.Чалквист, «Увлеченная психология: прошлое, настоящее, перспективы», , Журнал целостной психологии, , осень 2013 г.).

Однако из характера социальных и экологических проблем, с которыми мы сейчас сталкиваемся, многие из которых усугубляются маркетингом, войной и производственной психологией, ясно, что никто, кто хочет быть наставником и целителем, не может ограничивать свои усилия какой-либо одной дисциплиной. Если психология должна подвергнуться обновлению, она должна заручиться поддержкой извне.

Эта помощь должна включать критический запрос.Если психология должна вернуться к служению людям, так большая часть дисциплины, которую сейчас усмиряет и эксплуатирует, институты, которые продолжают превращать психологию в инструмент позитивистского саморекламы, контроля над разумом и угнетения, как прямого, так и скрытого, должны либо обязаться практиковать больше. гуманными ценностями или лишиться членства до тех пор, пока они не исчезнут, заменены более открытыми, этическими и основанными на отношениях организациями и альянсами.

Но психомалигантные институты будут продолжать проявлять почти нуминозную религиозность к своим, в остальном светским, членам, пока они не пробудятся к более мощным источникам очарования.Множество этих источников светятся в акцентах на целостность ранней психологии, в гуманитарных науках, от которых всегда зависела психология, и в новом коллективном и экологическом мировоззрении, которое возникает по мере того, как мы выходим из механистической современности в эпоху восхода Земли.