Авторитет родителей это: Родительский авторитет в семейном воспитании

Влияние авторитета родителей на поведение детей |

«ДЕЛАЙ КАК Я»

КАК АВТОРИТЕТ РОДИТЕЛЕЙ ВЛИЯЕТ НА ПОВЕДЕНИЕ РЕБЁНКА

 Большую роль в семейном воспитании играет авторитет родителей. Без родительского авторитета конструктивное семейное воспитание невозможно, как и семейное счастье.  Главным основанием родительского авторитета может быть работа родителей, их гражданское лицо, поведение в социуме и, особенно, при  разрешении конфликтов.   Авторитет – это влияние.

Быть авторитетным родителем – значит притягивать ребёнка силой обаяния своей личности, но руководить и помогать там, где необходимо.

Чаще всего авторитетом семьи является глава семейства – это отец, который непосредственно должен владеть нравственно-этической зрелостью, умением общаться с детьми. Именно в общении с детьми родитель обязан способствовать развитию их индивидуальности, а не подгонять индивидуальность под свой шаблон.

Авторитет родителей не является единственным фактором в становлении нравственности личности, наряду с ним можно выделить также и общеобразовательную и педагогическую подготовленность родителей. Концепция семейной педагогики – это создание системы воспитания, обеспечивающей всестороннее и гармоничное развитие личности ребёнка. Только такое семейное воспитание может сделать ребёнка счастливым.

Все правила нравственности и доброжелательства должны передаваться детям чаще и скорее всего не словами, а фактами самой повседневной жизнедеятельности. При этом необходимо, чтобы собственная нравственность воспитания была безупречна. Только в этом случае будет хороший результат.

Воспитание в семье носит комплексный, естественный характер. Важнейшим фактором реализации воспитательного потенциала семьи выступает сознательная, целенаправленная и систематическая воспитательная деятельность родителей, которая подчинена ценностному идеалу и направлена на то, чтобы способствовать самосовершенствованию ребёнка в его стремлении стать полноценной высоконравственной личностью.

Уделите пристальное внимание в формировании нравственной основы ребёнка. Руководя любимым видом деятельности, взрослые могут повлиять на чувственную сферу ребёнка, его нравственные проявления, формировать у него начало идейной направленности.

Каждый вид детской деятельности в силу своей специфики создаёт наиболее благоприятные возможности для осуществления определённых задач воспитания, например, в игре формируются коллективные навыки, нравственные качества.

Хорошая семья представляет собой коллектив, где все члены спаяны отношениями любви, взаимопомощи, ответственности друг за друга. В семье дети учатся разделять радости других людей, что представляет собой одну их величайших ценностей жизни.

Как правило, семья должна оказывать на ребёнка только положительное влияние, но это бывает не всегда. Бывают случаи и отрицательного воздействия на ребёнка, это конфликтная сторона семьи, куда входят постоянные ссоры, скандалы между членами семьи. Конфликтная сторона семьи нередко приводит к отрицательным последствиям в развитии личности, и 88% детей в такой ситуации чувствуют себя ущербными и несчастными.

Таким образом, из всего вышесказанного можно сделать вывод, что основным источником воздействия на ребёнка в сфере формирования основы личности является семья. Именно семья создаёт для ребёнка ту модель жизни, в которую он включается. Влияние родителей должно обеспечивать их физическое совершенство и нравственную чистоту. Каждый ребёнок невольно и неосознанно повторяет своих родителей, подражает им, т.е. в основу воспитания закладывается принцип “делай как я”.

В отделении помощи семье и детям, на Студенческом проезде, д.39, работает семейная психологическая консультация. Будьте счастливы! Ждём ВАС!

Предварительная запись по телефону-53-6-04-86.

ГКУСО МО «Ивантеевский СРЦН «ТЕРЕМОК»

Психолог – В.Ф.Ярошевская

Что такое родительский авторитет и как построить его без угроз и наказаний

При этом понимание и согласие между капитанами (родителями) и командой (детьми) достигаются с помощью личного примера капитанов, четких договоренностей, распределения обязанностей и мотивирования команды на плодотворное сотрудничество.  И все это вместо шантажа, угроз, подкупов и наказаний, которые, как мы знаем, приводят не к сотрудничеству,  а к вражде между капитанами и командой.

Почему я привела в пример все эти ужасные вещи: подкуп, шантаж и прочее? Да потому что мы с вами, дорогие родители, используем все эти техники каждый день и не по одному разу (это не критика, это факт).  «Если ты сейчас пойдешь со мной, я куплю тебе конфету», «Если вы будете продолжать ТАК себя вести – неделю без планшета», «Что ты натворил! Иди сейчас же в свою комнату и подумай о своем поведении!» Узнаете? Ну что же, нас можно понять.  Мы хотим, чтобы все было хорошо, чтобы они слушались, чтобы было тихо (хоть иногда). Но мы не всегда знаем, как этого добиться.  И потому часто автоматически используем тот арсенал, который получили от своих взрослых – родителей, дедушек-бабушек, учителей в школе, тренеров и прочих.  Но все эти приемы уже не работают, жизнь не стоит на месте – нам нужны новые воспитательные модели.  Так вот, гибкий родительский авторитет – это и есть новая модель.  Она непроста в использовании, требует много внимания, сосредоточенности и последовательности, но результат гарантирован.

Три кита, на которых держится корабль родительского авторитета:

 Родители понимают, что ответственные взрослые – это они

Это значит, что взрослые с детьми не спорят (спор может быть между капитанами или между членами команды, но не между капитаном и кем-то из команды).  Безусловно, это не означает,  что между детьми и родителями не может быть диалога, наоборот, он обязателен – но диалог это не спор.

Также мы на них не обижаемся. Когда взрослый обижается на ребенка, он становится не капитаном, а обиженным юнгой, которого заставили дежурить в неурочное время.  Диалог в таком состоянии невозможен. Если мы обижены, то мы захотим ответить обидчику, отомстить ему или просто надуться и пойти поплакать, даже если это наш собственный ребенок (да, когда мы обижаемся, мы эмоционально возвращаемся в свое детское состояние и не можем реагировать соответственно своему нынешнему возрасту, статусу и опыту).

 Родители понимают и учитывают потребности ребенка

Потребности – это не «я хочу / не хочу»,  а то, что ребенку необходимо.  Мы довольно неплохо знаем, что им нужно есть, когда спать, что надеть. При этом в их эмоциональных потребностях мы разбираемся не очень-то (и понятно, почему — в детстве нас самих не научили разговаривать о чувствах).  Для того чтобы их понимать, есть две возможные стратегии: или вспомнить себя ребенком и попытаться влезть в их шкуру в конкретной ситуации, или представить себе себя в аналогичной, но уже взрослой ситуации.

Вариант один: вспомнить себя в детстве.  Вот приходит к ребенку в гости друг и хочет играть во все его игрушки. А ваш (жадина) делиться не желает. Он не знает, чего ожидать от гостя – тот ведь может забрать любимую игрушку домой или, чего доброго, сломать! И вообще, чего он здесь все трогает – это же моя территория. Кстати, это очень важно для ребенка – уметь отстаивать свои личные границы. Так что мы ему спокойно говорим: «Солнышко, я понимаю, что тебе трудно делиться своими игрушками и ты боишься. Во-первых, друг обязательно вернет тебе твою машинку после того, как поиграет с ней немного. И давай попросим его быть с ней аккуратным и не бросать на пол. И знаешь, когда приходят гости, мы же их угощаем чаем?  Так вот, ты как будто немного угощаешь гостя  твоими игрушками». Чувствуете разницу?

Вариант два:  Перед тем, как сказать ему «отдай игрушку, надо делиться», вы пытаетесь представить себе своего приятеля, который пришел в гости и просит покататься на вашей новой машине несколько дней. Представили свою реакцию? Захотите, чтобы вам кто-то сказал «ну чего ты жадничаешь, надо же делиться»?

 Родители принимают (ну ладно, стараются принять) своего ребенка таким, как он есть

Мы не можем никого изменить, но мы можем изменить свою реакцию.  Когда мы думаем о плохом поведении нашего ребенка, мы тут же решаем, что мы – плохие родители. То есть, когда ребенок ведет себя как-то не так, мы сразу чувствуем, что и мы какие-то не такие.  Это время от времени чувствует буквально каждый родитель, и это нормально. Мы не можем избавиться от этих чувств, но мы можем обратить на них внимание, признать факт их существования и постараться не позволять им управлять своими отношениями с ребенком.

Ребенок приходит к нам с врожденными качествами, темпераментом, проблемами. Потом еще набирается всякого от нас.  И не все это нам нравится.  Но наша любовь к ребенку не должна зависеть от его качеств – ему нужно, чтобы мы любили его таким, какой он есть, только потому, что он существует.  Дети, кстати, именно так нас и любят  – совершенно бескорыстно, просто потому, что мы есть.  Поэтому мы можем сказать ребенку, что нас не устраивает его поведение. Более того, мы даже можем запретить ему вести себя определенным образом. Но мы должны стараться никогда не разочаровываться в ребенке, не думать, что он «какой-то не такой».   Вы ведь не готовы его променять ни на какого другого ребенка, правда? Поэтому, никогда не стоит говорить: «вот посмотри, как Машенька хорошо себя ведет, почему же ты так не можешь?».

А теперь немного о правилах:

Если мы хотим, чтобы ребенок действовал по общим домашним правилам, то эти правила  должны быть ему известны заранее. Например, распорядок дня должен быть изображен в картинках и повешен на видном месте.  Поведение также должно быть регламентировано. Например: «У нас дома все разговаривают друг с другом тихо и вежливо. Тот, кто нарушает это правило, кричит и сердится, должен прервать все занятия и идти успокаиваться в специально выделенное для этого место».

Таких правил должно быть несколько (4-5), вместе с распорядком дня они помогают ребенку обозначить важные для него границы поведения. Каждое правило должно включать в себя логичное и выгодное для ребенка последствие его выполнения. Например: «Утром мы собираемся быстро. И, если успеваем сделать все необходимое, у нас остается время почитать книжку / посмотреть мультик перед выходом из дома».

Желательно, чтобы правила были сформулированы в позитивном тоне, вместо слов НЕТ, НЕЛЬЗЯ, которые всегда вызывают сопротивление, используем ДА, НУЖНО, СТОИТ. То есть у ребенка всегда должна быть выгодная альтернатива нежелательному для нас поведению. Тогда получается, что мы всегда предоставляем ему выбрать сценарий – вести себя в соответствии с ожиданиями родителей (и за этим последует выгодный для ребенка результат) или сопротивляться (и тогда результат будет невыгодным для него).

Важно, чтобы ребенок понимал, что эти правила созданы для того, чтобы всем дома (и ему в том числе) было лучше, спокойнее и приятней, а не воспринимал их как что-то, что придумали родители, чтобы им командовать.

Подумайте о том, какие правила поведения вы бы хотели завести у себя дома, организуйте распорядок дня, и вы увидите насколько удобнее станет договариваться с ребенком.

Родительские права: права и обязанности родителей

Под родительскими правами понимаются права и обязанности родителей в отношении своих детей с момента их рождения до 18 лет. власти родители принимают решения, которые влияют на благополучие их детей.

Что такое родительская власть и что произойдет, если родители разойдутся?

Родительские полномочия: права и обязанности

В соответствии с родительскими правами родители имеют следующие права и обязанности по отношению к своим детям:

• опека
• надзор
• физическая и психологическая защита
• охрана здоровья и безопасность
• образование
• обеспечение продуктами питания
• уход за ними

родитель власть дает родителям право принимать все решения, необходимые для их благополучие детей.Например, родители могут принять следующие решения:

Родители также могут временно передавать кому-либо определенные части своих родительских полномочий, такие как опека, надзор или образование. Например, это происходит, когда за детьми присматривает няня.

Кто принимает решения о детях после разрыва родителей?

Пока они живут вместе, родители пользуются своими родительскими правами вместе, независимо от того, состоят они в браке или нет.

Если родители больше не живут вместе и только один из них имеет опеку над детьми, другой родитель сохраняет родительские права.

• Родитель, у которого нет опеки, теряет только право опеки. Родитель, имеющий опеку, решает, где будут жить дети.

• Родитель, у которого нет опеки, по-прежнему имеет все другие права и обязанности родительской власти (например, образование, обеспечение продуктами питания, решения в отношении здравоохранения).

Находиться с детьми означает, что родитель, имеющий опеку, осуществляет родительские права каждый день, в то время как другой родитель делает это на расстоянии.Но с родителем, у которого нет опеки, необходимо консультироваться по всем основным решениям, касающимся детей.

Какое главное решение? Вот несколько примеров:

• выбор школы
• медицинское обслуживание, необходимое для состояния здоровья ребенка
• некоторые виды лечения, например, подтяжки
• долгосрочные занятия и увлечения

Также, как правило, родитель, не имеющий опеки детей имеет следующие права:

• см. Табели успеваемости
• сходить на родительские собрания
• получить информацию о состоянии здоровья детей уход

Когда родители не соглашаются с решениями в отношении детей

Если родители не согласны с основным решением, касающимся детей, то один из родителей может обратиться в суд для вынесения решения судьей, независимо от того, кто имеет опеку.

Вот несколько ситуаций, когда родитель может спросить мнение судьи:

• Родители не согласны с принятым ими решением брать относительно детей.
• Один родитель принимает все решения относительно дети, не посоветовавшись с другим родителем.
• Один родитель отказывается передать другому родителю важная информация о детях.

Судья примет решение, исходя из наилучших интересов детей.

Новые партнеры родителей и решения в отношении детей

Новые партнеры родителей, такие как парни или подруги, не имеют родительский авторитет, даже если они действуют как родитель.

Утрата родительских прав

В редких случаях родитель может полностью или частично потерять родительские права и право принимать решения в отношении детей.

Отобрать родительские права может только судья.

Упадок и падение родительской власти

Американские родители сегодня сталкиваются с идеальным штормом культурных и социальных обстоятельств, которые подрывают сами основы родительского авторитета. В ответ матери и отцы начинают считать терапевтов неуместными и бросают вызов всему социальному, образовательному и экономическому контексту воспитания детей.

За день до того, как началось движение «Захвати Уолл-стрит», я встретился с большой группой специалистов по работе с детьми 21-го века, которые оплакивали многочисленные недостатки сегодняшних отцов и матерей. Зал озарили искры возмущения по поводу неспособности или отказа родителей взять на себя ответственность за своих детей — создать какую-либо соответствующую иерархию в семье. «Они боятся собственных детей!» один провозгласил все вокруг кивком согласия. «Если бы я когда-либо сказал своим родителям только одну вещь так, как они позволяют своим детям разговаривать с ними каждый божий день, я точно знаю, что случилось бы со мной!» сказал другой.«Они отреклись от престола, передав нам детей на воспитание!» крикнул третий. По общему мнению, сегодняшние родители стали «поколением тряпок» для своих детей и что они сопротивляются всем усилиям профессионалов из лучших побуждений помочь им вырастить родительский хребет. Этого было достаточно, чтобы голова закружилась.

Ну, пока позже. В тот вечер я встретился с сотнями родителей из того же сообщества. В странной антифонной реакции на то, что я слышал ранее, они потрясли школьную аудиторию своими жалобами на то, как тяжело — нет, невозможно — сегодня им быть родителем. Школа была бюрократической, неуклонно требовательной социальной и академической крысиной гонкой, которая даже не готовила своих детей к будущему. Огромная и пугающая Интернет-культура похищала их детей, и они были бессильны что-либо сделать с этим. Эти родители сказали, что они так старались сводить концы с концами, что у них не оставалось времени только на то, чтобы побыть со своими детьми, не говоря уже о том, чтобы поддерживать постоянную власть над своей жизнью.

Помимо более привычных жалоб, эти родители выступали против обвинений в том, что они не пытались взять на себя ответственность за своих детей и подростков, даже несмотря на то, что они признали, насколько тяжело это стало.Как будто прослушали предыдущую встречу со школьной администрацией и учителями. Фактически, родители ясно дали понять, что хотят быть более эффективными и вовлеченными, но им мешали не только социальные силы, но и сама система воспитания детей, которая должна была подготовить их детей к взрослой жизни. Все более и более коллективный вердикт становился однозначным: конвейерная лента воспитания детей в 21-м веке захлопывалась, а академические и терапевтические специалисты, работающие с детьми, «просто не понимали этого.

Не так давно я, возможно, слышал, как родители говорят, будто проблемы их детей — наркотики, школьная неуспеваемость или непослушание — это вопросы, которые должны решать отдельные семьи, иногда с помощью терапевта. Теперь я вижу, как матери и отцы бросают вызов всему социальному, образовательному, профессиональному и экономическому контексту воспитания детей — системе, которая, как они все чаще верят, делает эффективное воспитание почти недостижимым.

Не случайно, что после экономического кризиса 2008 года, последовавшего за десятилетиями стагнации или снижения доходов во всем социально-экономическом спектре (кроме самого верхнего), тон моих разговоров с родителями резко изменился.Взрослые уже находились в осаде, пытаясь справиться с непостижимой новизной того, что, казалось, возникало каждую неделю в детской вселенной. За этим последовал финансовый стресс, хроническая безработица, подводные ипотечные кредиты, а сбережения колледжей были украдены, чтобы покрыть расходы на жизнь семьи. Неудивительно, что я начал регистрировать нетерпение и негодование родителей по отношению к детским «экспертам».

Похоже, есть еще одна, неэкономическая причина неудовлетворенности родителей нынешней ситуацией с воспитанием детей: тенденция со стороны детских экспертов, в том числе слишком часто меня, обвинять родителей в том, что происходит.Фактически, когда я разговариваю с детьми-клиницистами и педагогами по всей стране, обвинение родителей сбивает меня с толку. Я не могу не думать: Как мы можем помочь тем самым родителям, к которым, кажется, относимся с таким пренебрежением? Кажется особенно ироничным, что, как терапевты, мы, кажется, не сочувствуем родителям, которые пытаются преодолеть идеальный шторм взаимосвязанных культурных и социальных обстоятельств, подрывающих основы родительской уверенности в себе и целостности, даже семьи. сама жизнь.В конце концов, родители «пост-бумеров», большинство из которых родились после 1964 года, наблюдают, как скрытый социальный договор, с которым они выросли: «Если вы будете достаточно стараться, вы добьетесь успеха», — исчезает прямо у них на глазах. Родители всего экономического спектра, остальные 99 процентов, являются первым поколением после Второй мировой войны, которому сказали, что их дети будут менее обеспеченными, чем они есть, возможно, намного менее обеспеченными.

Наш терапевтический взгляд часто, кажется, пропускает более широкие социальные и экономические силы, подрывающие родителей, которые формируют нашу терапевтическую работу, чтобы сосредоточиться почти исключительно на том, что отдельные родители делают неправильно.Конечно, терапия носит индивидуальный характер. Мы не можем изменить экономику или отменить пагубные последствия кибертехнологий или в одностороннем порядке очеловечить школьную культуру. Однако мы можем пристально взглянуть на взгляд отцов и матерей на мир, более эффективно взаимодействовать с ними и — кто знает? — даже начать помогать им преодолевать ужасающие проблемы, с которыми они сталкиваются в контексте воспитания детей. дикий.

Неопределенность родителей

«Как я могу заставить своего ребенка не ходить на концерты в середине недели, когда почти все в школе идут?» «Одно дело — сказать моим детям, чтобы они не водили машину, но как я могу помешать им переписываться, пока они едут?» «Вы говорите нам, что мы должны ограничить экранное время, но как это сделать, когда половина домашних заданий в начальной школе выполняется онлайн?» «Когда мой малолетний сын звонит мне из любого места на своем телефоне, как я могу быть уверен, что он действительно там, где он говорит?»

Это лишь некоторые из вопросов, которые я все чаще слышу от родителей и групп по всей стране.Помимо потери веры в безопасное будущее, матери и отцы сталкиваются с повседневными дилеммами, которые шутят над традиционными правилами и практиками воспитания детей. К сожалению, многие терапевты по-прежнему верят, что надежные решения проблем, с которыми сталкиваются семьи, можно легко найти с помощью наших психодинамических, семейных или стандартных протоколов, основанных на доказательствах. Безудержная «медикализация детства» — наша попытка помочь детям получить помощь, необходимую им для роста в сегодняшнем неспокойном мире, путем выставления все большего и большего числа диагнозов по шкале DSM — — также не вселяет уверенности родителей.«Кто из вас знаком со следующими диагнозами?» Спрашиваю родителей. Еще пять лет назад большинство из них лишь смутно представляло себе аббревиатуры, которые используются каждый день в нашей работе. Теперь ADD (синдром дефицита внимания), AD / HD (синдром дефицита внимания / гиперактивности), PDD (всепроникающее расстройство развития), ODD (оппозиционно-вызывающее расстройство), расстройства спектра, синдром Аспергера, биполярное расстройство I и II так легко сходят с губ родителей. Я бы подумал, что вы попали на грандиозный тур в учебной больнице.

К 18 годам не менее половины из них уже получили психологический диагноз.В то время как многие матери и отцы стали психологами, ищущими в поведении своего ребенка какие-либо признаки расстройства, другие продолжают считать, что единственное, что не так с детьми, — это отсутствие дисциплины. В то же время становится все труднее отличить психологические отклонения от специфического контекста 21-го века, в котором растут дети.

Пятнадцатилетняя Серена не может устроиться по ночам. Ее разум мечется между тревогой, возбуждением и необузданным энтузиазмом — можно сказать, она быстро ходит по велосипеду.Наряду с неспособностью оторваться от своего онлайн-мира, она сильно отстает в школе. В отличие от обычного режима сна и бодрствования, она не спит всю ночь, спит до полудня и пропускает целые дни. У нее было так много диагнозов, что кажется неизбежным, что в конце концов она получит ярлык биполярного расстройства II и несколько испытаний лекарств. Но все сложнее — она ​​также гипертекстовая, как и многие дети с уязвимыми вниманием и настроением, и была объектом пристального внимания сверстников, заставляя ее участвовать в текстовых взаимодействиях, которые никогда не прекращаются.Она не может перестать физически или эмоционально реагировать на свой телефон, который, по ее словам, «с таким же успехом может быть приклеен к моей голове, он во многом является частью меня». Является ли это истинным биполярным расстройством, приобретенной трудностью в регуляции аффекта, вызванной сверхскоростным электронным миром, в котором она обитает, или и тем, и другим?

Родители Серены скептически относились к диагнозу биполярного расстройства; это была просто последняя отметка от длинной череды экспертов, которые не имели ни малейшего представления о том, что беспокоило их дочь.

Им надоело осуждающее отношение клиницистов, намекавших, что проблемы Серены были вызваны «плохой иерархией» в семье, а также их ожиданием, что ей могут просто приказать отказаться от технических средств спасения, холодная индейка.Как и другие люди, которым довелось столкнуться с такой распространенной сегодня диагностической каруселью с обвинениями родителей, отец и мать Серены решили взять дело в свои руки. Насытившись стандартными вмешательствами в области психического здоровья, они решили изучить альтернативные подходы к диагностике и лечению — анализ кожи и волос, медитацию, биологическую обратную связь, гомеопатию, йогу, черепно-сакральную терапию, режимы упражнений и диеты, органическую фармакологию. Эта комбинация немного успокоила Серену и укрепила уверенность ее родителей в том, что они могут терпеть мое руководство.Их дочь, с которой я никогда не встречался, начала переходить на альтернативную школьную программу, которая требовала более медленного роста. Вскоре я научился уважать скептицизм ее мамы и папы по поводу того, что могли предложить школьная система и обычная терапия.

Растущие страхи

Сегодня почти ничто не вызывает у родителей больше страха и ужаса, чем вездесущий призрак социальной жестокости и запугивания. Издевательства на школьном дворе в сочетании с, казалось бы, неизбежной вселенной обиды в Интернете, стали частью сегодняшней жизни детей и их родителей.По крайней мере, треть детей сообщают о том, что в последнее время над ними издевались — 2,7 миллиона инцидентов регистрируются ежегодно. Буллинг не знает возрастных, половых, экономических или этнических границ, хотя жертвы ЛГБТК в четыре раза чаще других становятся жертвами. Как все чаще сообщают СМИ, кибер-издевательства приводят к громким самоубийствам детей на всех уровнях, от начальной до средней. Были случаи, когда семьи переезжали в другие города, чтобы спастись бегством, а затем снова начинались остракизм и даже угрозы убийством.О социальной жестокости сообщают на каждом собрании профессионалов, которых я обучаю. К 4 годам дети детского сада образуют исключительные группы — «классные детские сады», как я это называю. Группа старшеклассников недавно вышла в интернет, чтобы побудить унылого сверстника «уже покончить с этим» и наконец спрыгнуть с крыши, как он угрожал сделать в течение нескольких недель.

Социальная жестокость и издевательства всегда вызывали бурную реакцию в моей аудитории, но раньше издевательства вызывали ожесточенные баталии между родителями предполагаемых преступников и их предполагаемых жертв.Однако в последнее время я заметил, что большинство родителей идентифицируют себя друг с другом, признавая, что с циклом сплетен, который ведется круглосуточно и без выходных, никто из них не имеет никакого реального контроля над тем, что делают их дети или что с ними делают. Из-за этой общей уязвимости родители реже высказывают резкие слова друг другу, а больше — школьному персоналу и детям-профессионалам за их кажущуюся неспособность решить проблему издевательств. Поскольку большинство исследований показывают, что дети обращаются к нам, взрослым, за помощью и в конечном итоге чувствуют, что мы тоже не знаем, что делать, поразительно, как мало формального обучения мы получаем в этой области.Понятно, что родители ищут помощи в другом месте.

Недавно я консультировался о Яне, обычном семикласснике пригородной школы на Тихоокеанском северо-западе. Из детских рюкзаков пропали вещи, и, поскольку кражи продолжались, Ян опасался, что он может стать следующей целью. Обсудив это со своей мачехой, которая хотела, чтобы он «поступил правильно», он сказал консультанту. Тогда консультант совершил классическую ошибку: каким-то образом он сказал, что Ян был человеком, который «сдал».«Почти год все мальчики в его классе насмехались над ним. Что было поразительным и пост-бумерским, так это то, что девочки были столь же безжалостны, уверяя Йена, если он думает иначе, что никому в школе он не нравится. «Почему бы тебе просто не умереть?» один за другим заметил.

Когда я проконсультировался со школьными властями, ни у кого не было никаких ответов, кроме как ненадолго отстранить преступников, осуществить заранее подготовленные социально-эмоциональные вмешательства, выступить посредником и надеяться на лучшее. Фактически, директор школы и консультанты сказали, что будут признательны за любую помощь, которую могут получить.Напротив, родители Яна, разъяренные этой неумелостью, рассказали мне о многочисленных «хулиганских сайтах», которые помогают отцам и матерям помогать друг другу. Я был ошеломлен, когда узнал, в каком объеме практические предложения и конкретные шаги предлагали родители (и все большее число специалистов), которыми я затем поделился с руководителями школы. В конце концов, обнаружение одного ключевого «популярного» мальчика, который подошел бы к Яну по-дружески, изменил ситуацию и позволил ему медленно выбраться из ада остракизма в средней школе.

В той степени, в которой дети чувствуют себя оскорбленными в социальном и академическом плане, их родители чувствуют себя обиженными и заложниками из-за страха перед тем, что может стать их детьми. Честность почти каждого родителя, с которым я работаю, подрывается катастрофическими сценариями того, как его или ее ребенок будет утащен. Один папа боится, что, если он не похвалит плохие усилия на курсовой работе, его сын перестанет учиться и не успеет в школе. Мама опасается, что рассказ консультанту о чрезмерном употреблении алкоголя лучшим другом ее дочери навсегда разрушит социальное положение ее ребенка. Отец считает, что, если он попытается научить ценности «умеренности», его подросток станет еще более оппозиционным и откажется приходить домой ночью.Мама боится, что, если она откажется от участия в вечеринке по случаю дня рождения своего 11-летнего ребенка, девочка может быть исключена из игры на выходных.

Хотя все это может показаться абсурдным, хроническое ощущение того, что дети и культура в целом держат в заложниках, помогает объяснить, почему родители так часто появляются в наших офисах, выглядя и выглядя как бесхребетные слабаки. Имея так мало времени для связи со своими детьми, родители боятся сделать хотя бы один шаг, который мог бы их оттолкнуть, подорвать их и без того шаткую успеваемость в школе и лишить их шансов на успех в обществе, когда кажется, что мало что еще имеет значение. Неудивительно, что многомиллиардное государственное и частное предприятие монетизирует эту ненадежность, продавая множество социальных модулей и услуг по исправлению положения, в том числе репетиторов и помощников по домашнему заданию для богатых и дополнительных образовательных материалов, предназначенных для поднятия оценок по чтению и математике. Проблема не только в отречении от родителей, а в том, что я называю «мерчендайзингом детства», основанным на глубоко укоренившемся страхе неудачи.

Циники и отказники

В условиях ужесточающейся экономики, переполненных школ и неопределенного будущего легко понять, почему дети не в восторге от школы.Колледж настолько непомерно дорогой, что студенты часто бросают учебу, не имея возможности платить по счетам. И даже если им удастся получить высшее образование, молодые люди по-прежнему столкнутся с высоким уровнем безработицы и стремительно растущими расходами на жизнь, которые часто заставляют их возвращаться домой, по-прежнему задолжав тысячи долларов в виде студенческих ссуд. Неудивительно, что многие дети, которых я встречаю, мысленно подсчитывают все деньги и усилия и решают не убивать себя, пытаясь. «Это действительно того стоит?» они спрашивают. Кроме того, вместо этой потенциально неблагодарной работы многие из них питают новую техно-фантазию 21-го века.Когда я спрашиваю об их надеждах на будущее, я часто слышу, как они искренне озвучивают ожидания, что один-единственный YouTube, ставший вирусным, или приложение для мобильного телефона, или часть реалити-шоу, мгновенно «взорвет» их и превратит их в блистательную жизнь.

Дети замечают, что многие школы были вынуждены отказаться от программ и помещений (музыка, искусство, физкультура, библиотеки) из-за массовых увольнений и недофинансирования, в то время как более расположенные, более «конкурентоспособные» школы в более богатых районах превратились в смертельно опасные школы. , четырехлетние курсы подготовки к стандартным тестам.В любом случае, как показывают многочисленные исследования, игры, воображение и простои были вытеснены, а вместе с ними пришло время для молодого мозга синтезировать и фактически выучить того, чему учили. Будь то «Ни один ребенок не останется без внимания» или «Гонка на вершину», родители чувствуют, что они и их дети являются жертвами своего рода образовательного и социального мошенничества, и глубоко цинично относятся к системе, которая обращается с детьми как с товаром. . Они видят, что от 5 до 10 процентов лучших, в основном из самых богатых семей, поступают в элитные колледжи благодаря частному обучению и «наследственному» поступлению, а также многомиллиардной инфраструктуре репетиторов, специальных курсов и возможностей обучения за границей. и пункты «общественных работ», финансируемые родителями.Между тем, родители из низшего и среднего класса не имеют или имеют ограниченный доступ к таким «рукам помощи», так легко доступным для привилегированных.

Этот цинизм подпитывается признанием широко распространенного обмана. Фактически, с причудами и труднооткрытыми источниками, доступными через Интернет-исследования, многие группы преподавателей, с которыми я разговаривал, описывают, как трудно провести четкую грань между правдой и плагиатом. Для многих детей — при неявном сговоре родителей — измена больше не считается моральной проблемой, а скорее необходимостью.Некоторые семьи занимаются мошенничеством с полным оправданием; в конце концов, по их собственному опыту, система уже отработана до неузнаваемости. Недавние обвинения в том, что детей нанимают для сдачи чужих экзаменов, наряду с широко распространенным системным вмешательством со стороны взрослых педагогов в целях повышения успеваемости на экзаменах, только усиливают непочтительность родителей к школьной системе.

Кэсси появилась в офисе моего куратора, так как не ходила в школу уже год. Конечно, ее мать была глубоко недовольна ее непримиримостью к посещению школы, но после нескольких безуспешных курсов психотерапии, посвященных этому вопросу, она почти согласилась с решением дочери остаться дома.Кэсси была злобной, как многие подростки, но в основном уважала ограничения, установленные ее матерью. За исключением той неприятной мелочи, что она не ходила в школу, ее жизнь казалась нормальной. С помощью текстовых сообщений, электронной почты, Facebook и личных контактов она не отставала от своих друзей и продолжала оставаться уважающим себя гражданином мира поп-культуры своей группы сверстников, проводя большую часть дня в Интернете или смотря телевизор.

Когда я услышал отчеты ее терапевта, я понял, что выбор Кэсси был сделан не в первую очередь из-за какой-то патологии, а из-за желания вырваться из тисков своей средней школы в пригороде.Было слишком много сплетен, и все, «запертые на гриле», замечали мельчайшие детали, большинство из которых все равно в конечном итоге окажется в сети. Кроме того, она столкнулась с процессом подготовки к колледжу, настолько безжалостным, подрывая самооценку, что она решила не участвовать в этом. Терапевт, наконец, понял, что Кэсси приняла решение идти своим путем, и что ее мать, борясь с глубоким разочарованием, в конечном итоге поддерживает этот выбор. Потратив много времени на борьбу с самообвинением, мама Кэсси научилась поддерживать альтернативный путь: ее дочь будет работать, чтобы получить онлайн-диплом в коммерческой школе.

Xavier — еще один хороший пример. В 9-м классе он начал тусоваться со своим отрядом единомышленников, курил и пил каждый день, терялся в видеоиграх «World of Warcraft» или «Call of Duty» и постепенно пропускал одно за другим. Его родители из рабочего класса, полные надежд, что он пойдет дальше в жизни, чем они, часто взрывали и пытались установить границы. Но как бы они ни злились на него, они злились еще больше на школу. У Ксавьера накопилось более 40 отсутствий и опозданий, прежде чем кто-либо удосужился их уведомить.На собраниях родителей и учителей декан выражал некоторую тревогу, но никогда не предлагал план действий и не принимал никаких мер. Действительно, у матери и отца Ксавьера сложилось впечатление, что школа думала, что проблема была каким-то образом их ошибкой , и что они должны что-то с этим делать.

А кто может целиком винить школьный персонал? Переполненные общегосударственными и национальными требованиями, наряду с перенаселенностью, сколько времени они реально могли бы уделить еще одному мальчику, который предпочел курить травку и играть в видеоигры? После нескольких курсов стимуляторов, обследований и терапевтов, которые предупредили их о том, что они недостаточно сильны, родители Ксавьера закончили терапию и отправили его в недавно основанную государственную чартерную школу, которую он в конце концов окончил.

Не только семьи Кэсси и Ксавьера не доверяют школьной системе. Всего за пять лет количество детей, обучающихся на дому, выросло почти в три раза. Также становятся все более популярными более экстремальные альтернативы — например, программы для дикой природы. Несколько лет назад было 30 возможностей для дикой природы; сегодня их более 300. Каждый терапевт, которого я знаю, отправлял несколько пациентов на такую ​​программу. Мысль об отправке детей раньше шла против меня, но теперь я вижу это иначе.В некоторых случаях, удаляя детей из безвыходных ситуаций, программы по защите дикой природы могут быть успешными там, где другие меры терпят неудачу.

Пол, неуспевающий в школе, немотивированный, обиженный и получивший список диагнозов от полудюжины терапевтов и психиатров, включая AD / HD, депрессию, ODD и социальное тревожное расстройство, начал курить свои печали . Фактически, травка успокаивала его, структурировала его мышление и маскировала его серьезные социальные переживания. Чем больше он курил, тем круче становился, что привлекало других стонеров в школе.В конце концов, устав от бесконечных диагнозов, многочисленных испытаний лекарств и безуспешных попыток индивидуальной и семейной терапии, мама Пола решила, что возьмет дело в свои руки и попробует применить подход жесткой любви.

С помощью брата она посадила сына на три месяца по выходным, отключила все деньги и насильно отлучила его от большей части его техники. Однако, будучи находчивым подростком 21-го века, Пол сопротивлялся, используя широкий спектр современных тактик: он общался с помощью текстовых сообщений в 3 часа ночи.м., заплатил за свой наркотик, выполняя домашнее задание других детей, и улизнул ночью, вернувшись до рассвета. Взрослые согласовывали каждое движение с более строгими правилами, но, наконец, стало ясно, что необходимы более решительные действия. После некоторого пожатия руки со стороны всех, однажды ночью к дому прилетели два крепких эскорта, чтобы сопроводить Пола на ранчо в горах Юты, чтобы побыть с мальчиками в аналогичных обстоятельствах и с группой суррогатных родителей. Через некоторое время он вернулся домой, окончил среднюю школу и поступил в общественный колледж — не то, на что изначально надеялись, но, учитывая альтернативы, тем не менее, предпочтительный результат.

Хореография изменений сообщества

Я провел свои первые годы в качестве терапевта в местных клиниках, где весь мой рабочий день проходил в пределах офиса. Ортодоксы того времени требовали, чтобы только те терапевтические методы, которые мы предпочитали, могли быть полезны людям, которые обращались к нам за помощью. Все остальное было бы просто «пластырем», а не «настоящим» лечением — недостаточно глубоким и строгим. Затем, однажды вечером, мать и отец молодого подростка, которого я видел на терапии, пригласили меня в группу для обсуждения родителей для всего класса.Пока я слушал, как разворачивается разговор — разрешить ли 14-летнему подростку пойти на насыщенный наркотиками ночной рейв, как справиться с воздействием секса на экране у детей младшего возраста и, конечно же, как (и нужно ли) установить ограничения для детей, которые не знают границ — скоординированное нападение детей на авторитет взрослых было трудно игнорировать. На следующем сеансе кто-то сказал: «Теперь вы знаете, с чем мы имеем дело».

С тех пор я провел более тысячи бесед и консультаций вне процедурной комнаты. Этот опыт изменил мое представление о трудностях, с которыми родители сталкиваются каждый день, и о том, чего я, как терапевт, могу реально ожидать от них.Он убедил меня в том, что больше всего ошеломленным родителям неконтролируемых детей нужно — так же, как и психотерапия — сильное, динамичное сообщество, в которое входят других родителей . Родители нуждаются в помощи и поддержке в укреплении авторитета, и у нас есть навыки, чтобы помочь им, но, к сожалению, для нашей профессии это профессиональный риск — сидеть в офисе, агентстве или больнице, ожидая, что люди придут к нам, потому что это нас уводит откуда настоящее действие. Как терапевты, я считаю, что мы уникально приспособлены к тому, чтобы расширить наши терапевтические рамки на более широкий мир и помочь родителям создавать между собой жизнеспособные, поддерживающие сообщества 21-го века. В конце концов, мы знаем и работаем с ключевыми фигурами и основными заинтересованными сторонами — детьми, родителями и школьным персоналом — и у нас есть навыки, чтобы наводить прочные мосты между этими частями системы, которые слишком часто изолированы и враждебны друг другу. Вопрос в том, с чего начать?

Сообщество учащихся

Я обнаружил, что первым шагом в хореографии перемен является признание важности того, что профессор Гарвардской медицинской школы Алвин Пуссен называет естественной болтовней.По словам Пуссена, работники психиатрической службы недооценивают важность того, чтобы люди обсуждали обычные проблемы на их собственной территории — в церквях, синагогах и общественных центрах. Однако чем более непринужденно родители начинают разговаривать с другими родителями, а также со школьным персоналом, тем более уверенными в себе они становятся и тем более личным авторитетом они смогут пользоваться со своими детьми. Нет ничего лучше понимания того, что вы не одиноки, чтобы поднять настроение и укрепить позвоночник.

Я консультировалась с Дейрдрой, матерью-одиночкой двух девочек-подростков, чье соперничество братьев и сестер резко ухудшилось, взорвавшись от зверской мерзости. Она боялась, что физически потеряет его во время их безжалостных унижений и сражений. Мы были в тупике, пока Дейдра не пригласила меня на обед в ее начальной школе с родителями из нескольких классов. Мы оба были ошеломлены, когда матери и отцы в классе ее старшей дочери жаловались на внезапный всплеск такого же агрессивного поведения.Никто не мог понять, почему это происходит, до тех пор, пока дальнейшее обсуждение не выявило жестокого социального подстрекательства, которое имело место, поощряемое несколькими новичками в школе, и грубая популярная видеоигра, которая усилила гадость в иерархии школы. Услышав эту информацию, Дейдра сразу же уменьшила резкую самооценку, которую я безуспешно пытался ослабить. Услышав «нормализующие» истории от других родителей, Дейрдра начала восстанавливать свой собственный более спокойный и авторитетный голос, вместо того, чтобы яростно биться при каждом проступке. Лечение закончилось в течение нескольких недель, но она оставалась связанной с группой сверстников своих родителей, которая продолжала проводить ежемесячные встречи до конца года.

Родительские группы сверстников могут служить сообществами «скамейки в парке», которые являются противоядием от фрагментации современной жизни в районе. В одной крупной пригородной государственной школе на северо-востоке, где я консультировался, консультант организовал родительскую группу, которая стала настолько популярной, что почти мгновенно она выделила пять других групп — по одной почти на каждый класс.Слушая их рассказы, консультант не только слышал доморощенные стратегии родителей: пусть она выключит будильник, когда она вернется домой ночью, потому что, если она этого не сделает, вы поймете, что она опоздала; две минуты провести в тишине с ребенком, который не может уйти утром; выгонять 3-летнего ребенка ночью из постели и позволить ему плакать — но он также смог выявить скрытые расстройства пищевого поведения и невыявленные проблемы с обучением.

Простой и легкий разговор важен, но это только начало борьбы с неуверенностью, страхом и цинизмом 21 века.В какой-то момент диалога на скамейке в парке недостаточно: взрослые по соседству должны сотрудничать, чтобы построить новую городскую площадь, если дети будут чувствовать, что они их обнимают. Таким образом, родители все чаще обращаются к школьным администраторам с просьбой наладить партнерские отношения между родителями и школой. Ключевым моментом трансформации в таких партнерствах часто бывает, когда вместо того, чтобы сосредоточиться на детях, взрослые начинают сосредотачиваться на изменении самих себя. В этот момент эти группы становятся тем, что я называю «сообществом учащихся», поскольку участники решают исследовать темы, затрагивающие всю их жизнь — осознание разнообразия, программы запугивания или ослабление визуального давления жизни 21-го века — и извлекать уроки из друг друга.

Эдди, 14-летний клиент, подвергался насмешкам со стороны одноклассников за то, что он выглядел «геем». Его родители относились к этому легкомысленно, критикуя его за то, что он усугублял ситуацию, уверенно расстраиваясь каждый раз, когда кто-то дразнил его. «Просто не обращай на это внимания», — мягко сказала его мать. У Эдди действительно была довольно тонкая кожа, поэтому насмешки становились все хуже; Одно время некоторые мальчики даже отказывались переодеваться рядом с ним в раздевалке. По мере того, как настроение Эдди ухудшалось, его оценки начали падать. Однако в это время партнерство родителей и школы, которое я помог организовать, положило начало инициативе разнообразия.Плакаты студенческого альянса гомосексуалистов и гетеросексуалов появлялись по всей школе, объявляя о собраниях, листовки по этой теме рассылались домой, и учителя чувствовали себя более непринужденно, поднимая темы, связанные с преследованием, как личные, так и исторические.

На протяжении всей борьбы Эдди в школе его отец всю жизнь цеплялся за свою мантру «Что не убивает, делает тебя сильнее», которая скрывала его детскую боль от того, что ему так часто говорили «тонуть или плавать». Но из-за изменившегося отношения к терпимости, порожденного партнерством, отец Эдди сначала попросил, а затем потребовал, чтобы школа приняла меры, чтобы остановить насмешки над его сыном.Спустя несколько недель (еще столько времени потребовалось, чтобы школа сменила мышление «мальчики будут мальчиками») администрация наконец пригрозила мучителям Эдди отстранением. Прежде, чем это могло произойти, произошла замечательная вещь: Эдди, впитав в себя эти новые голоса и увидев, что его некогда критически настроенный отец так яростно выступает, внезапно столкнулся с одним из мальчиков, крича в столовой: «Вы говорите, что я гей. Так что, если я? Эта школа должна быть для всех. Если ты не можешь с этим справиться, , тебе, , здесь не место, не мне! »

Воцарилась тишина.Когда все замерли, ошеломленные силой взрыва Эдди, что-то изменилось. Мальчики никогда не полюбили Эдди, но ему было все равно; они оставили его одного, и он пошел своей дорогой. Связь между Эдди и его отцом росла, как и участие его родителей в школьном партнерстве. Эта семья теперь была вовлечена в сообщество учеников, которые чувствовали себя более осведомленными и более реалистичными в том, чего они ожидали от своего сына. Их новая смекалка принесла дополнительные дивиденды, когда его социальная жизнь резко пошла вверх после того, как он присоединился к команде по плаванию, и он стал полноправным участником мира вечеринок на выходных 21-го века.

Как терапевты, мы можем внести важный вклад в партнерство с учителями и родителями. В одном городе несколько терапевтов рано поняли, как Facebook побуждает студентов сплетничать и угрожать друг другу каждую ночь. Некоторые просили партнерство привлечь экспертов по безопасному проживанию в мире Интернета, переключив внимание родителей с их единственного внимания на взрослых хищников на большее внимание к множеству способов, которыми детей преследуют друг друга. Это привело к одному из крупнейших школьных семинаров, о которых я когда-либо слышал, с участием выдающихся документалистов с беспрецедентным опытом в цифровой сфере. Поскольку терапевты хранят тайны города, мы можем своевременно обсуждать важные темы для сообщества, не нарушая при этом конфиденциальности. Поскольку терапевты так хорошо знают, что на самом деле происходит в детском мире 21-го века, мы являемся естественным активом для формирующихся сообществ учащихся, будь то члены руководящего комитета партнерства, оплачиваемые и неоплачиваемые консультанты или эксперты, приглашенные в школу. встречи с нашими клиентами.

События, созданные на основе взаимной информации, могут значительно способствовать обучению сообщества по конкретным вопросам.Например, Мона, глава партнерства на Среднем Западе, рассказала, как ученики собрались вместе со школьной администрацией, учителями и родителями, чтобы обсудить, что их больше всего беспокоит. Академический стресс был, несомненно, самой острой проблемой. Уровень тревожности среди учеников был настолько высок, что сын Моны, Гарри, решил провести опрос среди детей. Он обнаружил, что их больше всего беспокоило: количество домашних заданий и несовпадение заданий, выполняемых в один и тот же день, наряду с властными и напуганными родителями, которые редко переставали напоминать им, чтобы они взламывали, или сравнивая их со своими предположительно более рьяными братьями и сестрами. Группа подростков, ставших экспертами, организовала групповые дискуссии для родителей, подготовила доски для плакатов, которые позволили им с уважением высказывать свое мнение по деликатным вопросам, и собрала конкретные советы, предназначенные в основном для взрослых.

В их число входили такие советы, как: «Мама, пожалуйста, найди что-нибудь еще, на чем можно сосредоточиться, кроме меня — займись хобби». «Вернувшись с работы, не задавайте нам сразу миллион вопросов о том, как прошел наш день — нам нужно время простоя». «Постарайтесь понять, что я другой человек, чем мой брат.«Я ничего тебе не говорю не потому, что ненавижу тебя, а потому, что ты спрашиваешь о моих друзьях». Эти общественные собрания, организованные учащимися, были настолько успешными, что родители и школьный персонал организовали регулярно запланированные дискуссионные группы, приглашая экспертов сосредоточиться на темах, которые вызывали у многих родителей и их детей терапию.

Сообщество учащихся состоит из всех, кто имеет дело с повседневной жизнью детей — учителей, родителей и специалистов, — и теперь дети тоже участвуют в этом процессе. Примечательно, что руководитель одного из партнерств сказал мне: «Когда родители и учителя могут сидеть рядом и учиться вместе, они начинают говорить на одном языке. Они наконец начинают понимать друг друга ».

Укрепление родительского мужества

Очевидно, что терапевты, желающие выйти за пределы своего кабинета, могут внести большой вклад в эти партнерские отношения. Гордон посоветовался со мной по поводу своего разыгрывающегося подростка: мальчик заперся в своей комнате, ежедневно курил травку и, по сути, перестал быть частью семьи.Гордон чувствовал себя одиноким и загнанным в тупик. Поскольку он видел мою презентацию о создании сообщества, он пригласил меня, чтобы помочь наладить партнерство в школе его сына. Моя работа заключалась в том, чтобы помочь разработать мероприятие, которое привлекло бы достаточно родителей, чтобы они начали заполнять городскую площадь учениками.

Вместе с учителями мы разработали вечернюю программу, в которой детей просили написать сценарии ситуаций, в которых родителям будет сложно решить. Дети с радостью соглашались, создавая ситуации, которые бросили бы в глаза самому уверенному в себе родителю: «Что бы вы сделали, если бы зашли в комнату своего ребенка и застали его или ее голым в постели с парнем или девушкой?» «Как бы вы справились с этим, если бы ваш ребенок вернулся однажды вечером совершенно потерянный после ночи« перед игрой »[курение и питье до концерта] после того, как он или она пообещали не баловать во время концерта?» «Что, если бы ваш ребенок брал материал из Интернета для отчета, но честно объяснил, что у него не было бы времени закончить его, если бы он этого не сделал?»

После этого 200 родителей разбились на 10 дискуссионных групп, которыми руководили врачи и родители.Имея письменные инструкции по уважительному общению, фасилитаторы, которые посещали тренинги под руководством групповых терапевтов, помогали родителям разобраться в этих пугающих сценариях. Видя, как так много других родителей борются с теми же проблемами, Гордон наконец набрался смелости и потребовал , чтобы его сын обратился к врачу для тщательного обследования на наркотики, что он должен был сделать гораздо раньше. Как выяснилось, мальчик употреблял марихуану как средство самолечения от недиагностированного гипертиреоза; горшок сделал его менее взволнованным.Хотя он не бросил курить вообще, медицинская помощь достаточно его успокоила, чтобы сделать небольшую домашнюю работу и воссоединиться с семьей, по крайней мере, иногда. Гордон почувствовал большое облегчение; однако после вечера со страшным сценарием другие родители в школе почувствовали меньшее облегчение, что только усилило их желание начать сотрудничество в сфере непрерывного образования.

Недавно я выступал в пригородной школе, чтобы подчеркнуть важность диалога с общественностью. Это было частью многолетней инициативы по социальной жестокости с участием администраторов, учителей, консультантов, детей, родителей и врачей.Более дюжины терапевтов руководили четырьмя группами матерей и отцов с детьми всех классов, которым было предложено выразить свои опасения. Ряд родителей с детьми начальной школы были особенно возмущены тем, что школьный персонал не мешал группе хулиганов безжалостно дразнить и оскорблять младших детей в автобусе. Одна мама сообщила, что ее старший сын сидел рядом со своим братом или сестрой, но был еще слишком молод и боялся знать, как защитить свою сестру от насмешек.Что не так со школой, резко спросила она, что они оставили защиту ее 5-летней дочери 7-летнему сыну? Другие говорили, что это длилось так долго, что школа уже должна была вмешаться.

Услышав новую, небезопасную информацию от присутствующих профессионалов, был предложен мини-курс для школьных и местных консультантов, который предложит ролевые ответы на вопросы — именно то, что родители могут сказать своим детям о том, как отвечать на издевательства.Взаимное нетерпение сменилось уважением типа «посмотрим». Позже организатор партнерства сказал мне: «Эти родители не могут чувствовать себя храбрыми в одиночестве и буквально не знают, что сказать своим детям, чтобы помочь им, когда они столкнутся с этой ситуацией. Им нужны слова ».

В другой группе школ несколько форумов «дети – родители – учителя» выявили способы, которыми домашние задания удерживают семьи в заложниках. В том году в городских школах было совершено несколько самоубийств среди подростков и подростков, поэтому опасения были очень серьезными. После консультаций с родителями и терапевтами, которые лично пострадали от трагедий, директор школы сделала беспрецедентный шаг: она решила выполнить домашнее задание, которое просили сделать ученики.Я предложил включить время онлайн, поскольку ни один уважающий себя ребенок 21 века не может работать, не участвуя сразу в нескольких беседах. К ее удивлению, то, что было рассчитано на три часа домашней работы, на самом деле превратилось в пять часов. Это приводит к «переоценке оценок», как называется оценка академических требований по всей стране. Учителей просят согласовать задания и тесты, чтобы не проводить более одного экзамена в один день и ни одного сразу после каникул — это благо для семей.

Я работаю много часов, чтобы снизить родительский страх 21-го века, но партнерские отношения могут создать безопасную основу, на которой родители могут выйти вперед и принять меры. Четырнадцатилетняя диджей только что рассказала матери секрет: ее лучшая подруга порезала себя. Но Диджей как обычно угрожал ребенку: если одна из ее двух матерей когда-нибудь кому-нибудь скажет об этом, она никогда больше им ничего не расскажет, что ставит мам в классическое положение. Они хорошо знали других родителей, чувствовали себя ответственными за сохранение этой тайны, и их мучила мысль о том, что девочка может оказаться в реальной опасности.Я пытался избавить их от страха подвергнуться остракизму со стороны других семей после того, как они так усердно работали, чтобы их приняли как лесбийскую пару, и, что еще хуже, их дочь-подросток никогда больше не будет говорить с ними честно о своей жизни. Но ничего не изменилось.

Тем временем, школьный и родительский «альянс», как называлось это партнерство, учредил программу, определяющую «продвинутых» как отважных граждан, которых школа поддерживает и которые могут выбрать конфиденциальность их информации. .Это неоднократно выражалось на родительских собраниях, в листовках и в обсуждениях в классе. Обрадовавшись тому, что школа переосмыслила шаг вперед как нечто смелое, а не как «хриплый», мамы решили сообщить DJ, что они звонят школьному психологу. DJ сразу сказал другу, что подростковая стена молчания была нарушена, и дома разгорелась ожесточенная битва. Но так как школа так явно отстала от родителей ди-джея, они не извинились и не отступили; они спокойно слушали, не проповедуя, и тупиковая ситуация, вызванная страхом, разрешилась.В бесчисленных чатах и ​​сообщениях той ночью DJ и ее друзья выражали свое облегчение от того, что им больше не нужно быть опекунами, а позже подтолкнули своего друга-самореза к школьному психологу, что произошло в течение двух дней.

——

Как мы знаем, родители не единственные, кто пытается справиться с трудными социальными и экономическими реалиями нашего времени. В то время как некоторые читатели-терапевты могут сразу же быть вдохновлены на участие в создании партнерских отношений между родителями и школой, многие другие могут задаться вопросом, смогут ли они теперь найти время, чтобы стать добровольными организаторами сообщества, несмотря на все трудности своей практики и напряженной жизни. Тем не менее, некоторых может вдохновить задуматься о том, как творчески адаптировать перспективу, выдвигаемую здесь, как еще одно измерение их существующих практик. (См. Статью Дэвида Флора «Родительский круг».) Но какие бы конкретные действия ни следовали из понимания обстоятельств воспитания детей в 21 веке, первым, наиболее важным шагом, несомненно, является начало видения проблемы в целом.

Приведет ли нынешнее брожение в школах и общинах по всей стране к новому виду родительского движения, подобному «Захвати Уолл-стрит», урок для терапевтов очевиден.Чтобы помочь родителям вырастить здоровых детей в нашем недружелюбном к семье мире, нам нужно убедиться, что мы действительно получаем полную картину проблем, с которыми сталкиваются сегодняшние родители. Для этого нам необходимо выйти за рамки наших знаний о клинических теориях и навыках, которые долгое время были сферой нашего особого профессионального авторитета, и расширить наши возможности в качестве наблюдателей за тем, что происходит в наших сообществах и в современной молодежной культуре. Давно прошли те времена, когда мы могли полагаться исключительно на традиционные клинические модели, если хотим выявить лучшее в родителях и их детях.Первый шаг к тому, чтобы сделать то, что мы предлагаем, более подходящим для нужд семей, — это осознать, что проблема номер один, с которой сталкиваются родители — гораздо больше, чем любая категория или клинический синдром DSM , — это отчуждение и изоляция, которые доминируют в их опыте. воспитания детей в современном мире.

Помочь мамам и отцам справиться с почти невыполнимой задачей — воспитывать детей 21 века — это непростая задача. Но в конце концов, изменение жизни людей по-настоящему — а не попадание в круг очарованных одного процента — это то, что в первую очередь привлекло большинство из нас в эту область.

***

Рон Таффел, доктор философии, является председателем правления Института современной психотерапии в Нью-Йорке. Его книги включают «Как добраться до трудных детей и родителей: необычное чутье для детей-профессионалов» и его последний «Детство без ограничений: авторитетное воспитание в 21 веке» . Сайт: rontaffel.com.

Иллюстрация © Арт Валеро

Сохранение родительских прав | Строительные блоки Penfield

Воспитание детей — это, пожалуй, самый сложный опыт, который мы можем предпринять, став взрослыми.Не существует формулы или техники, которые подойдут для каждого ребенка, и мы часто тратим время, пытаясь выяснить, что работает с нашим конкретным ребенком. Хотя каждый ребенок индивидуален и у каждого ребенка разные потребности, желания и желания, каждый ребенок выигрывает от структуры и безопасности. Все дети хотят знать, что окружающие их взрослые, особенно их родители, заботятся о том, чтобы они оказались в безопасном и заботливом месте. Одна из самых важных вещей, которые мы можем сделать, чтобы обеспечить нашим детям это структурированное, безопасное и стабильное место, — это поддержать родительский авторитет.

Детям важно знать, кто отвечает за семью. Но как быть с родителем, который столкнулся с проблемами в поддержании власти? А что насчет родителя, который позволил своим детям жить с кем-то еще? Или как насчет родителя, который изо всех сил пытался сохранить контроль в семье? Как родитель важно восстановить и сохранить доверие и уважение к главе семьи.

Примите свою роль родителя

Роль родителя заключается не только в том, чтобы устанавливать правила и наказывать.Роль родителей заключается в обеспечении структурированного, безопасного и стабильного места для роста детей. Примите необходимые меры, чтобы убедиться, что у вас есть четкое представление о ваших семейных ценностях, а затем установите семейные правила, которые помогут поддерживать эти семейные ценности. Сядьте со своими детьми и поговорите о правилах для семьи. Если вы боретесь с этим, вы можете получить совет разными способами. В Интернете есть множество сайтов с советами и идеями для родителей, и в большинстве сообществ есть центры ресурсов для родителей.Вы можете пойти на занятия по воспитанию детей, где вы сможете научиться различным способам работы со своими детьми и почерпнуть идеи для определения своих семейных ценностей.

Будьте последовательны

Когда у вас есть четкое представление о ваших семейных ценностях и у вас есть семейные правила, придерживайтесь их. Даже если вы плохо себя чувствуете или ваш ребенок плохо провел день в школе, придерживайтесь своих семейных ценностей и следуйте правилам. Четко сформулируйте свои ожидания и установите ограничения.Говори, что думаешь, и думай, что говоришь. Дети добиваются лучших результатов, когда им дают четкий набор правил, по которым они могут жить своей повседневной жизнью. Твердость не означает, что вы не можете прислушиваться к их отзывам. Дети умны, а взрослые не всегда правы. Иногда дети могут придумать решения для разногласий, которые могут сделать всех счастливыми. Просто убедитесь, что вы выполняете свои решения и то, что обещаете делать.

Будьте готовы к испытаниям

Наконец, восстанавливая родительский авторитет, будьте готовы к нескольким ухабам на дороге.Дети любого возраста будут проверять вас и проверять ваш авторитет. Знайте, что это нормально, и это случается в каждой семье в тот или иной момент. Вот несколько советов, которые следует помнить, когда вы чувствуете, что испытываете трудности:

• Сохраняйте спокойствие, собранность и все под контролем. Дела пойдут лучше.
• Когда последствия к действиям установлены, стойте твердо.
• Дайте ребенку возможность следовать вашим правилам.
• Используйте дисциплину, соответствующую проступку.
• Знайте, что делать дальше, если ваши дети не следуют вашим указаниям.

Всегда помните, вашим детям нужен структурированный, безопасный и стабильный дом. Вы поступаете правильно, забирая себе родительский авторитет.

Какие тактики вы использовали для сохранения родительской власти?

Валери Вудс, мать троих детей, учится в аспирантуре Университета Маунт Мэри, изучает Консультации по вопросам сообщества. Вудс ведет уроки в рамках программы «Психическое здоровье Америки», включая «Управление гневом», «Воспитание родителей» и «Расширение прав и возможностей женщин».Узнайте больше о психическом здоровье в Америке, посетив сайт www.mhawisconsin.org.

Родительские права, опека и право доступа Archieven

Родительские полномочия относятся к ответственности за уход и воспитание несовершеннолетнего ребенка (детей): каждый имеет право и обязан воспитывать своих детей и заботиться о них. Таким образом, это отличается от права доступа или разделения (повседневной) заботы и воспитания. Например, два разведенных родителя могут иметь родительские права, но дети не могут находиться с обоими ровно половину времени.Хотя ежедневные задачи по уходу могут быть разделены неравномерно, это не влияет на власть — или, по крайней мере, не должно.

Родители, обладающие полномочиями решать все важные для ребенка вопросы, такие как выбор школы и основные медицинские процедуры. Кроме того, уполномоченные родители несут ответственность за любой ущерб или долги, понесенные несовершеннолетним (в зависимости от его возраста). На практике это означает, что один из них является законным представителем ребенка и управляет его имуществом.

Дети всегда должны находиться под властью.Родители ребенка могут иметь совместную власть, или власть может принадлежать одному из родителей или даже ни одному из родителей. Родительские права прекращаются автоматически, когда ребенок достигает совершеннолетия, то есть исполняется восемнадцать лет.

Опека — это власть над ребенком, находящимся под опекой. Опекун не является родителем ребенка, но может быть родственником или молодежным учреждением. Когда опекун и их партнер имеют совместную власть над ребенком, это называется совместной опекой, например в случае приемных родителей.

Когда ребенок рождается во время или до брака, оба родителя имеют власть, и они сохраняют ее после развода. Когда дети рождаются вне брака, это не применяется. Мать, рожающая ребенка, получает полномочия в соответствии с положениями закона, а другой партнер может получить полномочия по запросу обоих партнеров путем (признания и / или) записи в реестре полномочий. Это не требует судебного разбирательства.

План воспитания детей

Все вопросы, касающиеся детей, изложены в плане воспитания детей.План воспитания является обязательным при подаче заявления о разводе или прекращении зарегистрированного партнерства через суд. Сожительствующие родители, которые разводятся, не обязаны заключать соглашения о детях в плане воспитания.

Споры между родителями разрешаются в суде. Это может включать определение основного места жительства ребенка, изменение разделения ухода и воспитания или планы по перемещению внутри страны или за границу. Если сожительствующие родители, оба наделенные родительскими правами, хотят запросить решение по аналогичным вопросам в суде, план воспитания также является обязательным.

Если невозможно представить план воспитания детей, т.е. в случае острых конфликтов между родителями, адвокат может обосновать ходатайство о временном приостановлении этого требования или о решении суда, ограниченном только конкретными вопросами.

По запросу другого родителя суд может попросить изменить совместные родительские права на единоличные для запрашивающего родителя. Это происходит в случае острых конфликтов, которые вряд ли разрешатся в ближайшем будущем и которые сказываются на ребенке.Такие запросы могут быть успешными только в случае серьезных проблем.

Право доступа и разделение ухода и воспитания

Право доступа — это взаимное право человека (родителя, бабушки и дедушки, отчима, третьего лица) и несовершеннолетнего поддерживать контакт. Для родителей, обладающих родительскими правами, это также включает право и обязанность заботиться о ребенке и воспитывать его (разделение попечения и воспитания).

Когда родители, обладающие совместными полномочиями, расходятся после брака или совместного проживания, они должны определить, как они хотят разделить заботу и воспитание в плане воспитания, как упомянуто выше.

Согласно статье 8 Европейской конвенции о правах человека (ЕКПЧ) любой, кто поддерживает или поддерживает «семейную жизнь» (или «частную жизнь») с ребенком, имеет право доступа к ребенку. Это означает, что каждый, кто имел более или менее интенсивный контакт с ребенком, имеет право продолжить этот контакт. Для оценки может использоваться Международная конвенция о правах ребенка (CRC). Суд может принять иное решение, если продолжение контактов не в интересах ребенка, например, если доказано, что родитель не несет ответственности в отношениях с ребенком.

Выше уже говорилось, что полномочия — это не то же самое, что право доступа; уход и воспитание ребенка не могут распределяться равномерно, даже если родители имеют совместную власть. Доступ или ежедневный уход — это не то же самое, что совместное или равное воспитание. Родитель может иметь право доступа даже без совместного разрешения, а родители, обладающие совместными полномочиями, не обязательно имеют доступ к ребенку. В целом, однако, родитель, обладающий властью или поддерживающий «семейную жизнь» с ребенком, всегда будет иметь (право) доступ к ребенку.В 2013 году Верховный суд Нидерландов установил для судей различные «инструменты» для облегчения (будущего) доступа, и эти инструменты следует применять в своих постановлениях. Соображения Верховного суда были следующими:

«(…) Если судья сочтет недостаточными основания, данные родителем, обладающим полномочиями, для отказа от сотрудничества с планом доступа или планом доступа, судья должен принять все соответствующие меры, чтобы мотивировать родителя, имеющего полномочия, начать сотрудничество. Это обязательство со стороны национальных властей и, следовательно, со стороны судей, основано на статье ЕКПЧ. 8, из которого следует, что эти органы власти должны приложить все усилия для содействия реализации семейной жизни между родителями и их детьми (см. Также ЕСПЧ, 17 апреля 2012 г., Дело 805/09). Суд может направить стороны к медиации с их согласия. Без согласия сторон суд может назначить оценку третьей стороной, такой как Совет по защите детей, или экспертное заключение с применением медиации (также известной как судебная медиация). Другой вариант — отложить решение и ввести временную схему контактов.В этом случае будет проведено слушание о ходе работы, на котором обе стороны смогут выразить свое мнение по поводу выполнения схемы и вопросов, связанных с доступом. Вероятность более активного участия судьи увеличивается, поскольку родитель, обладающий полномочиями, предоставляет недостаточные основания для мотивации их отказа от сотрудничества (…) »[1].

[1] Верховный суд Нидерландов, 17 января 2014 г., ECLI: NL: HR: 2014: 91

Подростковый возраст и родительская власть | Психология сегодня

Что такое родительский авторитет и почему он важен?

Власть родителей зиждется на двух основах: власть лидера, которая заставляет ребенка делать то, что хотят родители, и способность обучать ребенка тому, что они считают разумным.

В обоих случаях родители стремятся повлиять на выбор, который делает ребенок. Они хотят иметь это влияние, чтобы поддержать огромную ответственность, которую они взяли на себя за ежедневный уход за ребенком и его здоровый рост.

Родительский авторитет легче установить в детстве их сына или дочери (примерно до 8-9 лет), чем в подростковом возрасте (начало 9-13).

В это время, в конце начальной или начальной средней школы, родители начинают слышать больше заявлений противников, например: «Зачем мне?» «Мне не нужно!» «Ты не можешь меня заставить!» И все больше жалоб типа: «Это моя жизнь, а не твоя!» «Все, что ты делаешь, это приказываешь мне!» «Ты не хозяин мира!»

Кроме того, есть нескончаемые аргументы: «Дайте мне вескую причину!» И настойчивая игра в задержку: «Я сделаю это позже!» Так что же случилось с кооперативным ребенком?

Подростки оспаривают взрослые правила и ограничения, потому что они хотят добиться большей независимости.Будучи преисполнены решимости действовать больше на своих условиях, они протестуют против навязывания требований и ограничений их свободы.

Если ребенок жил в возрасте повеления («Я должен делать то, что говорят мои родители, потому что я должен»), подростки вступили в возраст согласия («Мои родители не могут заставить меня или остановить меня, если я не согласен». )
С этого момента наблюдается более активное и пассивное противодействие родительской власти.

Таким образом, наступление, хотя он может чувствовать, что слова резистентных подростка советов к его родителям есть кольцо истины: «Привыкайте к этому!» В подростковом возрасте подчинение родительскому авторитету становится менее автоматическим.Вот почему легче воспитывать зависимого ребенка, чем независимого подростка. Самая трудная «половина» воспитания идет последней.

Формула подчинения родительскому авторитету проста: приказ + согласие = подчинение. Родительские права не являются автоматическими или абсолютными. Дело не в том, что родители могут контролировать выбор подростков; это вопрос контроля над своим выбором таким образом, чтобы он мог утвердить свое влияние. А это требует работы, работы ради согласия.

Согласие может быть обеспечено различными родительскими подходами — заявлением о вашей потребности в сотрудничестве, направлением серьезного и твердого запроса, привязкой последствий к соблюдению или несоблюдению требований, неоднократным настойчивым требованием продемонстрировать свои серьезные намерения, объяснением убедительных причин, заключением сделки с получить то, что хочешь.

Иногда я слышу, как родители жалуются на изменение отношения своего подростка.

«Проблема в том, что мой подросток больше не уважает мой авторитет!» Папа был зол.

«Как узнать?» Я спросил.

«Потому что она спорит со всем, что я ей говорю!» был его ответ.

«А после ссоры?» Я продолжил.

«Ну, тогда она наконец делает то, что я хотел, в свое удобное время. Это утомительно! Понимаете, что я имею в виду? Никакого уважения!»

Но я не согласился. «Если она обратила внимание на то, что вы сказали, оспаривая это, а затем в конечном итоге сделала то, что вы просили, это означает, что она по-прежнему уважает ваш авторитет. Просто ей это нравится меньше.«

В подростковом возрасте повиновение авторитету часто сопровождается парой нежелательных компромиссов. Во-первых, дочь отца должна сказать свое слово, прежде чем отец добьется своего. Во-вторых, хотя он и может заявить, чего хочет, когда это будет выполнено, зависит от нее. Получив достаточно «скажи» и достаточно «когда», она делает то, что он просит. Как аргумент, так и отсроченное подчинение родительскому авторитету демонстрируют уважение, просто уважение более неохотного характера. Неуважение проявляется в игнорировании и отказе.

В подростковом возрасте родители часто не получают именно того, чего хотят, именно так, как они хотят, именно тогда, когда они этого хотят, и это нормально. Чем старше становится подросток, тем сильнее он сопротивляется родительскому авторитету. И это противопоставление функциональное.

В конце концов, если молодой человек закончил подростковый период в начале или середине двадцатых годов и был доволен жизнью, полностью подчиняющейся родительским условиям, то независимость никогда не была бы взята. Это обратная сторона чрезмерного родительского авторитета.Это может стимулировать зависимость двумя способами.

В каждом случае зависимости решения подростка «зависят» от того, что диктует родительский авторитет. Есть случай автоматического подчинения, когда жизненный выбор основан на желаниях родителей. «Я делаю то, что говорят мои родители, потому что они знают лучше всех, потому что я хочу доставить им удовольствие, потому что я не хочу их расстраивать из-за меня».

И есть случай автоматического противодействия, основанного на выборе родителей на том, чего не хотят родители. «Я отказываюсь жить так, как говорят мне родители, они не собираются контролировать мою жизнь на микроуровне, я иду против того, что говорят мои родители, потому что я не позволяю им указывать мне, что делать.»Консультируя старших подростков, я видел, как крайнее подчинение и противодействие могут быть врагами независимости. В обоих случаях авторитет взрослых может управлять жизнью подростка.

В детстве преимущество родительского авторитета состоит в том, что он дает структуру и направление в жизни ребенка — родители заявляют, что делать, чего не делать, что правильно, что неправильно, что работает, что не работает. Это дает ребенку ориентир для принятия решений, который они могут усвоить и следовать без необходимости выяснять, как верить и вести себя полностью самостоятельно.Эта основа необходима ребенку для безопасного и здорового функционирования.

Хотя подростки по-прежнему нуждаются в подготовке и защите родительского авторитета, им также нужно больше опыта, чтобы стать самим авторитетом, если они когда-либо хотят стать функционально независимыми. Передача повышенного количества ответственности подростку — вот как осуществляется обучение тому, как стать своим авторитетом.

«Как я собираюсь контролировать свои расходы, если вы перестанете давать мне мои расходы на еженедельно и начнете выплачивать их мне по месяцам?» — спрашивает второкурсник. «Вам придется самому самому себе позаботиться о том, чтобы ваши деньги продолжались», — отвечают родители. «Вам придется сказать себе, что делать, а затем заставить себя сделать это».

Подросток обнаруживает, что, хотя он боролся с их авторитетом на многих фронтах, во многих отношениях принятие их авторитета облегчило ему жизнь. Отказаться от родительского авторитета и установить независимый авторитет не так просто, как кажется, как подтвердят многие подростки последней стадии (18–23).

«Когда я учился в средней школе, я все время дрался с родителями.« Ты не можешь меня заставить! » Я бы сказал. Но поскольку я учусь в колледже, а их нет рядом, чтобы заставить меня или остановить меня, моя жалоба другая: «Я не могу заставить меня!» это проблема сейчас. Заставить себя делать то, что я знаю, что должен, стало такой битвой, которую я проигрываю чаще, чем побеждаю ».

Верно. Последняя битва за независимость в конце подросткового возраста ведется не против авторитета родителей, а против собственного. Это то, что карикатурист Уолт Келли описал много лет назад: «Мы встретили врага, и он — это мы». Или, как с грустью заключил один молодой человек на консультации: «Проблема в моей жизни на самом деле не в других людях; проблема во мне».

Родители, которые, кажется, испытывают наибольшие трудности, когда начинается сопротивление подростков, — это те, кто связывает свой авторитет с чувством собственного достоинства — им нужно быть правыми, непоколебимыми и ответственными. Любая потеря авторитета может ощущаться как потеря лица, и поэтому недопустима.Это когда может возникнуть борьба за власть, когда родитель полон решимости пойти на все, использовать любые средства для победы, чтобы доказать, кто здесь главный. К сожалению, победа любой ценой обычно оказывается проигрышной, поскольку отношениям может быть нанесен значительный ущерб.

В конечном итоге исход битвы уже решен, потому что когда дело доходит до независимости, родители никогда не побеждают своего подростка. Подросток всегда заканчивает тем, что побеждает своих родителей.

И все же, наконец, освободившись от своей роли авторитета и от всей связанной с ней ответственности, родители на самом деле победили по-своему.Они наконец лишились работы. Теперь, добро и зло, наконец-то во главе их сын или дочь.

Подробнее о воспитании детей в подростковом возрасте см. В моей книге «ВЫЖИВАНИЕ ПОДРОСТКОВ ВАШЕГО РЕБЕНКА» (Wiley, 2013.) Информация на сайте: www.carlpickhardt.com

Запись на следующей неделе: Управление родителями в подростковом возрасте.

Родительские органы — Фонд семьи

РОДИТЕЛЬСКИЕ ОРГАНЫ

Родители несут полную ответственность за заботу о своих детях и их благополучие.Социальные науки говорят нам, что, как правило, дети безопаснее и счастливее в традиционной семье, где есть мама и папа. В течение многих лет правительственные бюрократы работали с точки зрения того, что родители — это проблема, а правительство — решение. От образования до медицинских решений, касающихся их детей, родители слишком часто оказываются во власти правительства.

Семейный фонд сделал улучшение законов штата Вирджиния, касающихся участия родителей и решений, своим приоритетом.

Что мы делаем:

• Поддержка свободы образования | Вирджиния имеет репутацию страны с хорошими государственными школами, но родители в Вирджинии по-прежнему хотят свободно посещать школу, отличную от той, в которую они приписаны / обычную государственную школу.Импульс к свободе образования продолжает расти, и Фонд семьи планирует развивать успехи в выборе школы.

• Поддержка участия родителей | От абортов до школьных занятий и вопросов дисциплины родители должны быть информированы и участвовать в принятии решений в отношении своих детей.

• Поддержка сообщества домашних школ Вирджинии | работа с домашними школами выступает за защиту и продвижение прав и свобод семей домашних школ.

Наши победы:

• Программа налоговых льгот по стипендиям для улучшения образования

• Подтвержденные родительские права как основополагающие в Кодексе штата

• Ответственность за образование в школах

• Частные школы Школьный транспорт

• Требуется участие родителей в опросе детей относительно сексуальной активности в школах

• Местный вариант и уведомление родителей для просвещения по вопросам семейной жизни

• Интернет-фильтры на компьютерах государственных школ и публичных библиотек

• Школьный барьер удален to Kinship Care

• Предоставляется родительский надзор за графическим контентом, показываемым в учебной программе по борьбе с издевательствами и предотвращению самоубийств

3 Характеристики здорового родительского контроля — Ширли Солис

Недавно я разговаривал с мамой, цель которой — быть здоровым авторитетом. Мы начали изучать понятие авторитета и его значение для нее как для родителей. Во время нашей коучинг-сессии я понял, что, хотя авторитет — это обычное слово в нашем обществе, для большинства его определение не очень ясное.

Существует так много типов авторитета, и по этой причине может сбивать с толку правильное определение авторитета.

Подумайте об этом…

Если мы говорим о государственной власти, это может выглядеть в одну сторону. Тогда как власть полиции могла бы выглядеть иначе.И ни в одном из этих примеров определение авторитета не будет полностью подходящим для воспитания детей, потому что стратегии в каждом из этих примеров просто не работают в построении прочных отношений с нашими детьми. В идеальном мире все эти авторитетные деятели должны жить по одним и тем же принципам, но потребности и ценности нашего общества не допускают этого. В результате у нас есть все вышеперечисленное в качестве примеров, а также воспоминания наших авторитетных родителей, которые могли или не могли хорошо поработать, давая четкое определение здорового родительского авторитета.

Следовательно, — это наша обязанность и ответственность — продолжить изучение этой темы, , не предполагая, что мы знаем, что это такое, или предполагая, что мы делаем хорошую работу.

Есть 3 важные характеристики, которые каждый родитель должен учитывать в отношении своего авторитета:

1. Здоровый родительский авторитет — это привилегия. Наша власть дана нам Богом, и ее не следует воспринимать как должное или злоупотреблять ею, создавая отношения типа «мой путь или дорога».Если мы осознаем, как часто родители и власти в целом злоупотребляют этой властью, а также РЕЗУЛЬТАТЫ И ПОСЛЕДСТВИЯ, которые это вызвало у детей и в нашем обществе, вы будете более осторожны при использовании этой привилегии. Поймите, если у вас есть такая власть, это не означает, что ваши дети будут автоматически уважать вас. Вы должны заслужить от них право хотеть слушать вас из любви, а не только потому, что вы занимаетесь властью над их жизнью. Когда у ребенка есть здоровый родительский авторитет, ребенок охотно слушает и принимает отношения, которые у него / нее есть с родителем или авторитетным лицом. Мы не можем обмануть детей. Если мы злоупотребляем своей властью или сводим к минимуму нашу ответственность, они либо сообщат нам, либо будут действовать.
2. Здоровый родительский авторитет означает безоговорочную любовь к своим детям. Одна из наших основных ролей как авторитетных лиц — создать безопасное пространство для наших детей, чтобы они могли быть самими собой, чтобы они знали, что их принимают. Родители часто контролируют ситуацию или манипулируют ею, часто из страха. Когда присутствует страх, это явный признак того, что мы любим своих детей условно и ограничивающие убеждения в наших отношениях.Было бы легко думать, что мы контролируем наших детей, чтобы получать хорошие оценки, потому что мы их любим, но в любви есть свобода, и величайшая любовь — дать возможность другому человеку управлять собой соответствующим образом. Прекрасный пример этого — Бог. Бог — идеальный авторитет в моей жизни, хотя так было не всегда. Первоначально я видел в Боге авторитетную фигуру, которая будет наказывать меня за все мои плохие поступки и каждый раз следить за тем, чтобы я за них платил. Сегодня я моделирую свой родительский авторитет после моего нового опыта с Богом.Он очень открыт со мной и любит меня безоговорочно. Чтобы уравновесить свободу, которую Он предлагает, Бог устанавливает здоровые границы и естественные последствия для нас, чтобы мы могли процветать, без какого-либо контроля… и при всем этом Он не боится нашего поведения. Его главная роль — любить нас безоговорочно.
3. Здоровый родительский авторитет ведет семью с сильным видением. Пожалуйста, считайте генерального директора растущей компании хорошим примером здорового родительского авторитета. Даже несмотря на то, что он / она находится на «вершине» компании, он / она не помешан на контроле, пытаясь управлять всеми сотрудниками на микроуровне.В противном случае он / она не смог бы выполнять свою работу. Скорее, главная роль этого генерального директора заключается в том, чтобы быть провидцем, лидером, тем, кто наделит полномочиями тех, за кем они следят. Как родитель, вы должны быть такими дальновидными. Поощряйте своих детей и дайте им представление о том, что вы видите для своей семьи. Позвольте своим детям расти и развиваться как лидеры, всегда тренируя их, обучая и наставляя их для получения нового опыта.

Вот видео, где я больше делюсь своими мыслями о том, что такое здоровый родительский авторитет:

Ссылка на Youtube: Healthy Parental Authority

Вопрос: Кто являются авторитетными фигурами в вашей жизни и как вы относитесь к власти? Как вы думаете, какие еще черты присущи здоровому родительскому авторитету?

.