Гендерные роли в семье: Новая газета — Novayagazeta.ru
Гендерный маршрут — Семья: Из прошлого в будущее
С середины ХХ века социологи изучают процесс, называемый модернизацией семьи. Он начал развиваться под влиянием индустриализации и урбанизации и стал частью глобальных изменений в современном мире.
Исследователи обнаружили, что во многих культурах – с разной скоростью и разными последствиями — происходит разрушение традиционных (патриархальных) семейных моделей, основанных на разветвленных родственных сетях. Их сменяет так называемая супружеская семья. В ней взаимные обязательства супругов и родственников малочисленны, их взаимный контроль ослаблен. Структуру семьи образуют отношения муж- жена, родители — дети (до момента их совершеннолетия и отделения от родителей). Речь идет о хорошо знакомой нам современной городской семье, живущей отдельно от других родственников. Гендерные отношения в ней могут развиваться как на основе традиционного образца (муж — добытчик, кормилец, жена – домохозяйка), так и на основе различных вариантов «домохозяйства с двумя зарплатами».
Нередко отмечается, что современная семья переживает кризис. Одни исследователи называют его переходом к новым формам — более разнообразным и более подходящим для современных мужчин и женщин. Другие обращают внимание на то, что в глобальном обществе потребления семейные ценности сдают свои позиции, поскольку на первый план выдвигается индивидуальный успех и идет жестокая конкуренция за его достижение. В этой гонке вместе с мужчинами все активнее и эффективнее участвуют женщины.
Однако появление новых ценностных приоритетов не приводит автоматически к изменению традиционных воззрений на распределение ролей и утверждению гендерного равноправия в семье. Как формируются и закрепляются отношения гендерного неравенства, каким образом «создается гендер» в повседневной жизни? По мере того как женщины включаются в профессиональную жизнь и публичную деятельность, семья все более привлекает внимание исследователей, пытающихся ответить на эти вопросы.
Jeffrey Vanhoutte
Семья как проект: к разнообразию семейных моделей
Главные тенденции, характеризующие тип современной семьи, который доминирует в Европе и США с середины 1960-х годов, демографы связывают с изменениями в системе ценностей, прежде всего, с ростом индивидуализма и рационализма. Это проявляется в уменьшении численности браков, распространении сожительств (когабитационных союзов), падении рождаемости и ее «старении», преобладании малодетных семей, увеличении числа внебрачных детей и распространении добровольной бездетности. Известный демограф Дирк ван де Каа выразительно охарактеризовал эти перемены, назвав их переходом от «золотого века» брака к когабитационному союзу; от пары «ребенок-король с родителями» к паре «короли с ребенком»; от контрацепции в целях предохранения от беременности к контрацепции как самовыражению; от однородного хозяйства к разнообразным типам семьи и домашнего хозяйства
Результаты европейского исследования 1978 – 2000 года свидетельствуют, что постепенно размывается традиционная форма совместной жизни — семья, основанная на зарегистрированном браке. Если в 1990 год 14% опрошенных согласились с тем, что брак стал пережитком прошлого, то в 1999-м ответивших так было уже 20% (Россия соответствует среднему показателю). В большинстве стран, участвовавших в исследовании, не только вырос удельный вес зарегистрированных разводов по отношению к бракам, но развод стал в большей степени оправдываться (по десятибалльной шкале одобрения/неодобрения средняя оценка составила 5.5, в России этот показатель — 5.2)
Желание иметь детей не всегда связывается с созданием семьи. Так, 41% шведов и 40% финнов полагали, что «ребенку не обязательно иметь обоих родителей». В России 53% опрошенных высказали позитивное отношение к образу жизни матери-одиночки (больше, чем в среднем по всем странам, где этот показатель составляет 44%). В некоторых европейских странах упала значимость наличия детей в семье, хотя для большинства людей она остается по-прежнему высокой. В России – средний показатель оценок, но здесь чаще, чем в других европейских странах, встречается мнение, что жизнь женщины полноценна только тогда, когда у нее есть дети. Так считают 83% опрошенных россиян. (Для сравнения: в Голландии эту идею поддерживают лишь 7% респондентов.)
Результаты исследований, проведенных примерно в тот же период времени в США, показали, что между 1975–1991 годами в представлениях американцев о хорошей жизни ослабевали позиции семьи, в то время как значимость денег укреплялась: важность «счастливого брака» для «хорошей жизни» снизилась с 84 до 77%, а необходимость «иметь много денег» возросла с 38 до 55%. Тем не менее, все это не означает, что в массовых представлениях хорошая семья перестала быть условием счастья.
В европейском исследовании было выделено три группы стран. Первую составили развитые западноевропейские страны (Голландия, Бельгия. Дания, Швеция, Исландия, Северная Ирландия, Франция, Великобритания, Австрия). Их жители делают акцент на семье (88%), дружбе (5%), работе (52%) и свободном времени (43%). Несмотря на высокую значимость семьи, именно в этих странах произошли примечательные перемены в отношении к семейным ценностям: брак чаще расценивается как пережиток, не осуждаются аборты, распространено несогласие с тем, что родители должны жертвовать всем для детей, утверждается высокая ценность самореализации и карьеры не только для мужчин, но и для женщин. Характерный пример из опроса, проведенного в конце прошлого века во Франции: в 1990 году восемь француженок из десяти полагали, что женщина не может добиться успеха в жизни, не имея профессии. В отличие от 60-х, в конце 90-х годов французские родители утверждали, что они придают такое же значение учебе девушек, как и учебе мальчиков, и большинство из них хотели, чтобы дочери сделали в профессии блестящую карьеру. Вторая группа – страны, в которых доминирует консервативный взгляд на семью, основанный на религиозных традициях (Италия, Мальта, Польша, Румыния, Греция). В этих странах особенно высока ценность семьи (89%), работы (69%) и религии (46%). Третья группа (15 стран, среди которых — постсоциалистические страны, включая Россию, а также Германия, Испания и Португалия) принадлежит к промежуточному типу. В них доминируют ценности семьи (80%) и работы (58%) при самых низких, по сравнению с двумя другими группами стран, показателях ценности свободного времени (24%) и религии (15%).
Подчеркнем, что при всей очевидности перемен, затронувших все без исключения европейские страны, ни в одной из них семья не утратила своей первостепенной значимости. Более того, в ряду таких ценностей, как работа, семья, друзья, свободное время, политика, религия, семья ценится выше всего (в среднем, 84% опрошенных считали ее «очень важной», в России этот показатель составил 76%).
Американская исследовательница Арли Хохшилд известна своими открытиями новых социальных фактов и феноменов, влияющих на глубинные эмоциональные связи между людьми. В своих книгах она показывает, что в крайне рационализированном современном обществе, пронизанном идеологией рынка, семья и дом вытесняются на периферию, становятся маргинальным образованием. Люди уделяют им меньше времени и сил, поскольку стержнем их жизни становится работа, требующая все больше времени и постоянной концентрации усилий. «Время для эмоций» становится роскошью, доступной немногим, а следовательно, семья начинает восприниматься как бремя. Постоянная нехватка времени и сил для выполнения семейных обязанностей вызывает постоянное чувство вины (особенно присущее женщинам), раздражение, ведет к росту конфликтов.
А. Хохшилд утверждает, что прессинг современной жизни все глубже «вталкивает» мужчин и женщин «в работу» и «в супермаркет». В повседневной реальности семья и близкие все менее способны оставаться центром жизненного мира, однако для большинства людей они тем самым приобретают более высокую ценность, чем раньше. «Мы оберегаем и лелеем в глубине души идею заветной семьи, и мы отделяем этот идеал от практики. Мы не связываем то, о чем мы думаем, с тем, что мы делаем», — объясняет этот парадокс А. Хохшилд.
Если «классическая семья» (отец-кормилец и мать-домохозяйка, прожившие в браке с юности до старости и вырастившие нескольких детей) определяла судьбу человека, то современная семья представляет собой один из проектов, которые человек осуществляет в течение жизни. По мнению известного английского социолога Энтони Гидденса, это сопряжено с меняющейся ролью традиции в жизни современного человека, а в сфере интимной жизни выражается изменением идеала любви. «Романтический» идеал, предполагавший сохранение супружеских отношений на протяжении всей жизни и экономическую зависимость женщины от мужчины, постепенно сменяется идеалом «чистых отношений». В них на первое место выходит ценность интимности, которая предполагает эмоциональную открытость друг другу и равный «обмен» эмоциями. «Чистые отношения» в отличие от романтических, в принципе, не строятся с целью брака или даже сожительства Основанная на таких отношениях совместная жизнь продолжается лишь до тех пор, пока сохраняется взаимное, эмоциональное удовлетворение, открытость и доверие друг другу.
Большинство исследователей сходятся во мнении, что сегодня нет единственной, нормативной модели семьи. В России в последние полтора-два десятилетия более или менее единую для всех слоев населения советскую семейную модель («работающая мать») сменил выбор семейных моделей. Результаты последней (2002) Всероссийской переписи населения обнаружили увеличение возраста вступления в первый брак, «откладывание» брака и рост незарегистрированных сожительств. Люди, особенно молодые, больше готовы к экспериментированию в личной жизни. Появились и даже приобретают популярность гостевые и экстерриториальные союзы (их еще называют «браками выходного дня»). Супруги проживают в разных квартирах (иногда по соседству), видятся раз-два в неделю, чаще всего по выходным. Считается, что такие союзы заключают занятые работой, материально обеспеченные люди, которые особенно ценят личную независимость, автономию и боятся рутины повседневности. Подобные союзы могут длиться несколько лет и даже десятилетий, а могут либо быстро закончиться разрывом, либо превратиться в обычный брак. Еще более редкие и экзотические формы отношений — «открытые» браки, когда каждый из супругов пользуется полной сексуальной свободой, а также групповые браки – принадлежность молодежной культуры. В них объединяются несколько пар (две-три), которые живут «коммуной» в течение двух-трех лет. В такие союзы чаще вступают люди, временно живущие и работающие в больших городах.
Для современной семьи характерна неопределенность гендерных и родительско–детских отношений. Центральный пункт противоречий в ней (иногда такую семью называют постсовременной) — наличие сильнейших центробежных тенденций. Каждый из членов семьи стремится удовлетворять свои индивидуальные стремления, при этом размыты скрепляющие отношения нормы, которые были четко прописаны в традиционной семье. Такие нормы определяли, что экономический вклад мужчины-отца – основа его семейного главенства и что обязанность женщины-матери — вести домашнее хозяйство и ухаживать за детьми. В современной семье, напротив, все является объектом обсуждения — родительство, сексуальность, распределение домашней работы, финансы. Это делает отношения более хрупкими и конфликтными. По мере того как мужчины, женщины и дети перестают ориентироваться на патриархальную субординацию, на первый план выдвигаются их эмоциональные потребности и индивидуальные стремления.
Miles Aldridge
Трансформация российской семьи
В кризисные 90-е годы ХХ века в России усилилось экономическое значение семьи (развитие надомного труда, расширение семейного самообслуживания), а семейные отношения или отношения по типу семейных (в «ближнем круге» родственников и друзей) в еще большей степени, чем в советское время, стали восприниматься как единственная защита в нестабильном и враждебном внешнем мире. Семья превратилась в главную (нередко единственную) гарантию выживания не только для «традиционных» и «новых» бедных, но и для относительно состоятельных граждан.
В постсоветскую эпоху семья – своего рода буфер, смягчающий социальное напряжение в обществе. Она стала резервом неоплаченного и экономически неучтенного труда, компенсирующего провалы в экономике. Вместе с тем, гендерные отношения внутри домашних хозяйств, в основном, строятся по схеме «мужчина — добытчик семьи», а женщины считаются работниками «второстепенной значимости». У них ограниченные возможности добиться карьерного роста, и они по-прежнему несут двойное бремя профессиональной занятости и домашних обязанностей.
В российском обществе существуют два фундаментальных ограничения, сужающих для большинства мужчин и женщин пространство личного выбора. Во-первых, это обострившийся риск бедности – результат обвального социального расслоения, начавшегося в 90-е годы. Во-вторых, неразрешенный конфликт традиционных и модернистских ценностей – результат того, что несмотря на пережитый в ХХ веке опыт советского равноправия, продолжающийся рост образованности среди женщин, их конкурентоспособность в профессии, общество во многом остается патриархальным. Об этом свидетельствуют противоречивые нормы, которые регулируют гендерные отношения в большинстве российских семей.
Большинство мужчин и женщин в России убеждено в том, что главенство в семье не зависит от экономического вклада супругов, и, как правило, именно женщина распоряжается деньгами. Жена может иметь не только собственные профессиональные интересы, но и стремиться к карьере, но материнские обязанности считаются безусловным приоритетом для женщины-матери, которая должна на неопределенное время («пока ребенок маленький») оставить работу и даже мысли о карьере. Семейные обязанности рассматриваются как центр жизни женщины, но не мужчины, у которого другое предназначение. Тем не менее бытовые обязанности супруги должны делить поровну, поскольку признается, что ведение домашнего хозяйства -тяжелая работа, а брак должен основываться на взаимном уважении супругов, доверии и поддержке.
В постсоветской российской семье считается нормой, что дети не боятся отца, что родители объясняют им свои решения, что ребенок развивается свободно, а не так, как ему предписывают родители: они контролируют круг общения ребенка, а он, в свою очередь, согласовывает с родителями, как, например, тратить заработанные деньги. Родители должны помогать своим взрослым детям, а те, собираясь жениться, должны получить одобрение родителей.
Гендерные отношения в современной российской семье регулируются довольно гибкими нормами. Однако в этих отношениях постоянно присутствуют три основных «линии напряженности» или зоны борьбы за доминирование между мужчинами и женщинами. Первая из них — это споры по поводу денег (кто и как должен ими распоряжаться). Мужчины считают, что женщина должна отвечать за ежедневные покупки, а решения о крупных тратах должен принимать мужчина. Как правило, женщины с этим не соглашаются. Мужчины чаще, чем женщины, поддерживают идею зависимости семейного главенства от экономического вклада, считая, что «деньгами в семье должен распоряжаться тот, кто их зарабатывает». Другая зона конфликтов — проблема сексуальной свободы в браке. На ее отсутствии настаивают мужчины, которые чаще, чем женщины, уверены, что факт измены жены должен однозначно приводить к разводу. Женщины, напротив, готовы мириться с изменой, и, если она не становится явной для окружающих, предпочитают сохранять брак. Наконец, третья группа — конфликты, связанные с воспитанием детей. Мужчины чаще, чем женщины — сторонники самостоятельности детей. Женщины, напротив, предпочитают их опекать и контролировать. Если мужчины, как правило, настаивают на необходимости отцовского («мужского») воспитания для мальчика, то женщины признают, что мать способна воспитать сына и без отца (в этом, судя по всему, сказывается влияние опыта матерей-одиночек, укоренившегося в «генетической» памяти нескольких поколений женщин).
Нормы гендерных отношений в российской семье, в целом унаследованные от советской эпохи, различаются у людей старших и младших поколений. Женщины старших возрастов (55 лет и более) считают, что «жена должна работать наравне с мужем, чтобы было, на что содержать семью». Это убеждение связано не с идеей гендерного равноправия, а с опытом «равенства в бедности» и вынужденной женской занятости. Соответствующий этой норме тип поведения, широко распространенный в советское время, теперь встречается чаще всего среди малоимущих и среди пожилых женщин (доля которых, как известно, значительна среди бедных). В отличие от многих своих матерей и бабушек, подавляющее большинство молодых женщин склоняется к тому, что наилучший способ организации семейной жизни — это семья с мужчиной-кормильцем. Для женщин средних и старших возрастов (35-44 года и 45-54 года, 55 лет и старше) характерна установка на родительскую опеку и стремление строго контролировать детей. Молодые женщины и часть женщин среднего возраста (до 24 лет и 25-34, 35-44 года) чаще, чем все остальные, озабочены стабильностью брака и придают особое значение сексуальным отношениям супругов, видя в них гарантию прочности отношений. Они считают, что «супруги должны соответствовать друг другу по темпераменту — такой брак прочнее», а «жена не должна отказывать мужу в близости, даже если она чувствует себя усталой или больной». Молодые женщины не готовы говорить с мужем о том, что их не устраивает в интимных отношениях, озабоченные, главным образом, тем, что нужно сохранить брак.
Большинство тех, кто считает нормальной «двойную занятость» женщины, и что семья для женщины, безусловно, важнее, чем профессия — мужчины старших возрастов. Они утверждают, например, что «замужняя женщина не может долго задерживаться на работе, поскольку у нее есть обязанности по дому». Молодые мужчины составляют большинство среди тех, кто считает нормой семью с главенством мужчины: в ней муж принимает решения о крупных покупках, жена должна выбирать одежду в соответствии с его вкусами, и только отец может вырастить из мальчика полноценного мужчину. Они уверены, что дом и дети — дело женщины, а «настоящая женщина охотно занимается домашним хозяйством». Самые молодые мужчины (моложе 24 лет) убеждены, что «деньгами в семье должен распоряжаться тот, кто их зарабатывает».
Многие отечественные исследования показывают, что женщины выступают за сохранение основ равноправной семьи советского типа, добавляя к этому требование, что зарабатывать обязан мужчина. Женщина в такой семье может работать и даже делать карьеру, хотя основная ответственность за семью и детей тоже лежит на ней. Создается впечатление, что женщины хотели бы снять с себя ответственность за экономическую сторону семейной жизни, но при этом не готовы принять роль домашней хозяйки и хотят сохранить контроль над мужчиной и детьми внутри семьи.
Мужчины, прежде всего молодые, мыслят себя не иначе, как в роли главы семьи, и хотели бы построить супружеские отношения по традиционному образцу, а родительско-детские -по модернизированному, ослабив родительский контроль и опеку. Тем не менее большинство мужчин все-таки признают, что карьера жены так же важна, как и карьера мужа, и супруги должны делить между собой обязанности по дому.
Безусловно, массовые представления о том, что такое норма в семье, меняются. Происходит движение от «равноправной» семьи советского типа с двойной занятостью работающей женщины-матери к семье с мужем-кормильцем. Ее признают наилучшей и мужчины, и женщины, но она не превращается в семью с мужским главенством, хотя мужчины (прежде всего молодые, не имеющие или имеющие малый опыт супружеской жизни) мечтают об этом.
В России остались почти не затронутыми традиционные гендерные границы, которые устанавливают различия между «настоящим мужчиной» и «настоящей женщиной», определяют представления о норме и отклонении в поведении мужчин и женщин. Однако, считая такие границы естественно заданными и незыблемыми, женщины и мужчины часто оказываются дезориентированными перед лицом быстрых изменений, которые вторгаются в их повседневную жизнь. Выигрывают те, кто готов пересматривать прежние границы и устанавливать новые, менее жесткие, меняя тем самым условия «договора». Речь не идет, разумеется, о юридическом документе, регулирующем права и обязанности мужчины и женщины в семье. Внутисемейный гендерный договор (не путать с брачным контрактом!) – это неписанные правила взаимодействия, сложившиеся в семье. Они определяют сферы компетенции мужчины и женщины (кто за что отвечает), меру ответственности каждого за семью и за сохранение отношений, а также границы, нарушение которых может привести к их разрыву. Такой договор основывается на гендерной асимметрии, которая сложились в обществе, но, в конечном счете, он определяется повседневной практикой отношений мужчины и женщины в семье.
Вот несколько типичных коллизий, которые мы обнаружили, проводя исследования современной городской российской семьи .
Miles Aldridge
«Взаимная жертва»
Роль добытчика, кормильца семьи остается основой идентичности мужчины. На такой тип гендерных отношений ориентируется и женщина. В то же время в семейном союзе перед мужчиной и женщиной встает вопрос, как соблюсти баланс справедливости и общесемейных интересов. Психолог Марина Арутюнян обнаружила, что в семье существует «явный» и «скрытый» гендерный договор. Явный — базируется на роли кормильца, скрытый — на отказе мужчины во имя семьи и семейного благополучия от ранее избранного профессионального (и тем самым, жизненного) пути. Говоря резче — на отказе от профессиональной идентичности во имя семейной и мужской идентичности. Это может порождать конфликт, аналогичный тому, который раньше был более характерен для женщин. «Результатом переоформления «двухкарьерной» семьи в семью с мужчиной-кормильцем становится большая напряженность (конфликтность, стрессогенность) мужской роли и меньшая – женской», — считает М. Арутюнян.
Подобный внутрисемейный гендерный договор предпочитают молодые образованные люди в возрасте 29-35 лет. Он часто сопровождается полным изменением жизненной (прежде всего профессиональной) стратегии и женщин и мужчин. Мужья, вошедшие в роль единственного добытчика и кормильца, как правило, вынуждены свернуть с привычного профессионального пути интеллигента. При этом, определив свой брак как «традиционный», они склонны рассматривать работу жены как развлечение, простительную блажь или потребность в общении.
Из интервью
Муж (юрист, предприниматель, по базовому образованию историк, закончил университет, 31 год): «…Если бы я оставался преподавателем в университете, я давно бы уже защитил диссертацию… Но я считаю, что мой выбор новой специальности был обусловлен в том числе и в первую очередь интересами моей семьи. Я просто не вижу возможностей для моей жены зарабатывать серьезные деньги в нашей стране. Я думаю, что психологически ее это устраивает, может быть, она сама это не понимает иногда, но устраивает. Если в советские времена равноправие декларировалось, по крайней мере его старались проводить в жизнь, то в настоящее время такого равноправия мужчины и женщины нет».
В таких семьях жены, обучавшиеся в тех же университетах, что и мужья, сознательно отказываются конкурировать в сферах, где «делаются деньги», поскольку эти сферы на них просто не рассчитаны. В этом состоит одна из главных причин, почему в российской семье роль мужчины-кормильца остается одной из главных гендерных границ и центральным пунктом идентичности «настоящего мужчины». Одновременно, возрастает значение эмоциональной и психологической поддержки жены и ее вклада в поддержание семейного единства. Это заставляет мужчин и женщин, исповедующих ценность традиционной семьи (в которой, вообще-то, эмоциональная близость никогда не находилась в ряду главных семейных ценностей), быть внимательнее друг к другу, осознавать ценность интимности и оберегать эмоциональную близость.
Из интервью
Жена (историк, преподает в университете, 30 лет): «Я не хочу заниматься предпринимательством, потому что это, конечно, упирается в проблемы, которые у нас в стране сейчас остро стоят. Постоянный риск, страшные нервные нагрузки — я считаю, что никакие деньги лично меня сейчас не могут сподвигнуть заниматься этим делом. Семейный кошелек находится в руках мужа, потому что он, естественно, зарабатывает. Мне дается та сумма, которую я трачу на питание, на образование ребенка, на какие-то свои определенные расходы. Он всегда принимает стратегические решения в нашей семье. Меня устраивает, что я не несу ответственности. Он рассказывает мне о работе, он хочет ощутить какую-то поддержку, какое-то понимание, что-то выплеснуть, рассказать о наболевшем. Он делится со мной, а я его внимательно выслушиваю».
В рыночном российском обществе, лишающем человека надежных социальных гарантий, профессиональная стратегия находится в полной зависимости от размера заработка Как правило, относительно высокий заработок обеспечивают «неженские» сферы занятости. В результате многие женщины вынуждены делать выбор в пользу семьи.
Из интервью
Жена (филолог, 32 года): «Я вообще не учитываю мой вклад в семейный бюджет, потому что те копейки, которые я зарабатываю, в нашей семье они уходят на мелкие карманные расходы, либо на подарки кому-то, когда я иду на день рождения, в гости или еще что-то. Поэтому они не играют никакой роли в бюджете. Конечно, если бы не ребенок и если бы хотя бы муж мне помогал по дому, я бы, наверное, давно защитила диссертацию. Но на жертву стоит идти, ради семьи стоит. Сейчас я уже не жалею ни о каких жертвах, не жалею совершенно».
Итак, «скрытый» договор предполагает, что мужья ради того, чтобы обеспечить семью, отказываются от профессиональной самореализации в соответствии с полученным образованием. Жены, напротив, могут работать ради самореализации, но не претендуют зарабатывать деньги и отказываются прилагать сверхусилия, чтобы совмещать семью и профессию, отбирать время у семьи ради профессии. При этом, чем более мужья обеспокоены балансом власти в семье, тем настойчивее они повторяют, что работа жены это ее «хобби», способ уйти от скучного быта, «прихоть». Но и самые авторитарные из мужей не решаются отрицать право жен стремиться к профессиональной самореализации, даже если они рассматривают это стремление как «каприз». Очевидный, на первый взгляд, «сдвиг» в направлении традиционной модели («муж – кормилец и опора семьи», «жена – домашний ангел-хранитель») не ведет автоматически к возрождению патриархальной модели семейной власти, являясь, по сути дела, лишь распространенным способом адаптации мужчин и женщин в рыночном обществе.
Внутрисемейный гендерный договор, условием которого является «взаимная жертва» -типичный ответ семьи на разобщенность, царящую в социуме, где «каждый за себя». Это вызывает сильнейшую тревогу, а семья, дающая иллюзию убежища в жестоком мире, превращается в сверхценность.
Автор: О. Стоюнина-Здравомыслова, кандидат филологических наук, Горбачев-фонд
Гендер для «Чайников» © Фонд имени Генриха БелляСоюз нерушимый. Как сохранить брак при смене гендерных ролей
Помимо новых технологий, XXI век принес нам изменение социальных ролей мужчины и женщины: есть огромный перекос в сторону феминизма и индивидуализма. Женщины больше не хотят ограничивать себя ролью жены и матери и на равных с мужчинами вступают в борьбу на бизнес-арене. И делают это весьма успешно — поднимаются на вершину, создают многомиллионные проекты. Представительнице прекрасного пола больше не нужен мужчина, чтобы обеспечить ее и детей. Хорошо это или плохо? Сложный вопрос.
Погружение в бизнес
Экстремальный способ проверить свой брак на прочность — создать совместный бизнес, который со стороны кажется пределом мечтаний. Поначалу это действительно весело и захватывающе — совместные командировки, общие интересы и устремления, но когда бизнес проникает во все сферы жизни, когда проекты плавно перемещаются из офиса на кухню и даже в спальню — итог печален, хоть и закономерен. Особенно когда пара сталкивается с кризисом. И здесь не важно, будет ли это кризис в бизнесе или в личных отношениях: все настолько взаимосвязано, что, как правило, любой кризис приводит к краху обеих сфер. К тому же, когда женщина строит бизнес, ей очень сложно оставаться в рамках своей гендерной роли. Погружение в бизнес, необходимость зарабатывания денег однозначно меняет ее. Такие изменения отражаются и на семье. Принимая мужскую роль и модель поведения, женщина подавляет партнера, и мужчина не реализует свой потенциал. Это приводит к неудовлетворенности, затяжным депрессиям и распаду брака.
Найти баланс
Институт семьи уходит, и в первую очередь это касается именно успешных людей. Но реализовать себя и при этом сохранить семью можно при грамотном подходе. Развитие своих проектов никоим образом не мешает отношениям в семье. Более того, только счастливая, реализовавшая свой потенциал женщина способна создать гармоничную семью, сделать счастливым своего спутника и своих детей.
Реклама на Forbes
1. Чтобы собственные проекты и семья гармонично сочетались, было достаточно времени и ресурсов для дела, личных отношений и для воспитания детей, нужно изменить свое отношение к бизнесу. Ваша компания — не инструмент зарабатывания денег в привычном понимании, а скорее дело жизни, реализация призвания. То есть когда перестаешь использовать понятие «бизнес» и не ставишь во главу угла зарабатывание денег для семьи, а занимаешься действительно любимым делом, все развивается легко и гармонично. Деньги все равно приходят, но уже «без надрыва». Здесь можно вспомнить величайшую бизнес-леди современности Мэри Кэй, которая не просто построила бизнес с многомиллионным оборотом, а создала совершенно новый тип компании, практически религию, основанную на личной мотивации и командной работе.
2. Из-за постоянной конкуренции на рынке труда, где нужно быть на две головы выше мужчин по уровню образования, навыкам и опыту, многим женщинам порой тяжело покинуть «поле боя», и они продолжают соревноваться со своей второй половиной. Дома же нужно забыть о конкуренции и дать мужчине почувствовать себя значимым, «главным». Этого принципа придерживалась Эсте Лаудер, основательница одноименной косметической империи и одна из самых влиятельных бизнес-леди прошлого столетия. Эсте обожала свое дело и своих клиенток, а еще она считала, что для сохранения гармоничного брака необходимо давать мужчине чувствовать себя сильным, и тогда именно таким он и будет.
3. Не меняйте «живое» общение на переписку в мессенджерах. Важно помнить, что технологии не могут заменить эмоции и чувства. Их невозможно воспроизвести при помощи компьютера. Многие успешные пары отказываются от общения в мессенджерах в течение дня или, по крайней мере, сводят его к минимуму, сохраняя темы и энергию для личного общения. И того же принципа придерживаются в воспитании детей.
4. Мужчине также важно поддерживать свою спутницу в ее стремлении самореализоваться. Как сказал один мудрый человек, мужчина счастлив тогда, когда реализовались его жена, семья и он сам. О значимости поддержки мужа рассказывала в своей книге Шерил Сэндберг, операционный директор Facebook. Она пишет, что не знает ни одной по-настоящему успешной женщины, чей партнер целиком и полностью не поддерживал бы ее начинания. И одним из важнейших факторов женского успеха Сэндберг называет разделение с партнером бытовых обязанностей. Все-таки женская реализация очень важна, хотя в нашем, прямо скажем, довольно патриархальном обществе женщина, делающая карьеру, особенно в традиционно «мужских» сферах, вызывает легкое недоумение и непонимание. В первую очередь женщине важно понять, что нужно именно ей — печь пирожки, выращивать цветы или запускать в космос ракеты. Тогда все получится и времени будет хватать и на свои проекты, и на мужа, и на детей.
Гендерные роли и стереотипы — Украина — Исследования
• Результаты опроса, проведенного Социологической группой «Рейтинг» в конце февраля 2021 года, показали, что 56% опрошенных считают, что неравенство между женщинами и мужчинами в Украине является редким явлением. В то же время 35% убеждены, что они довольно распространены. Последняя мысль относительно чаще встречается среди женщин, чем среди мужчин. За последние пять лет наблюдается незначительный рост количества тех, кто считает, что неравенства являются распространенными.
• Говоря о возможностях карьерного роста в Украине, около половины опрошенных считают, что как для мужчин, так и женщин они одинаковы. Несмотря на это, треть убеждена, что у мужчин в этой сфере есть преимущества, относительно женщин такого мнения придерживаются лишь 12%.
• Зато по оплате труда, 45% считают, что у украинских мужчин здесь больше возможностей. 43% говорят о равных возможностях обоих полов, только о женщинах — 7%. Относительно возможностей в политике, то большинство (54%) говорит о лучших возможностях для мужчин, 37% — обоих полов, только 6% — для женщин. Интересно, что, оценивая возможности в упомянутых сферах, мужчины чаще говорили о равных возможностях обоих полов, чем женщины. Зато женщины, наоборот, чаще указывали про лучшие возможности для мужчин. Также, чем старше респонденты, тем чаще они отмечали, что у мужчин больше возможностей, чем у женщин. Профессиональная сфера долгое время оставалась мужской, так же, как и политическая, и вся социальная. Поэтому мужчины меньше видят неравенство, потому что оно их почти не касается.
• Оценивая жизнь в семье и паре, чаще «женскими» обязанностями респонденты считали приготовления пищи (64%), и домашние дела (56%). 30-40% отметили, что эту работу выполняют как мужчины, так и женщины. Только 3% сказали, что эти обязанности чаще лежат на мужчинах. Говоря о воспитании детей, половина опрошенных отметили, что этим занимают оба. В то же время 41% респондентов утверждали, что это чаще делает женщина. Итак, в семейной сфере сохраняется традиционное распределение ролей, и она испытывает меньше изменений по сравнению с профессиональной.
• Также около половины опрошенных отметили, что распоряжение бюджетом и организация отдыха является обязанностью как мужчины, так и женщины. В то же время треть отметили, как в финансовых, так и вопросах досуга чаще управляют женщины. Поскольку семье и домохозяйству женщины уделяют больше внимания и это является их «работой», то, соответственно они и распоряжаются. Стереотип «мужчина руководит на работе, женщина — дома» частично сохраняется.
• 63% отметили, что в их паре нет четкой роли главы и они совместно решают дела. О том, что главой является мужчина отметили 21%, что женщина — 14%.
• Инициативу в сексуальных отношениях респонденты чаще разделяли между двумя полами (49%). Несмотря на это, 40% отметили, что чаще секс инициирует мужчина, только 6% — женщина. Следует отметить, что в этих представлениях реализован стереотип о активной роли мужчины и пассивной роли женщины в целом, а не только в сексуальной сфере.
• Заработок денег в паре, по мнению двух третей, является сферой, где доминируют мужчины. 20% отметили, что зарабатывают в их паре оба одинаково. 13% сказали, что больше зарабатывает женщина. Профессиональная реализация все еще считается долгом и необходимостью в первую очередь мужчин, а, следовательно, они имеют возможности больше зарабатывать и испытывают невысокую конкуренцию со стороны женщин.
• За последние пять лет постепенно уменьшается количество тех, кто говорит, что в их паре женщина чаще готовит еду и воспитывает детей. В то же время растет число тех, кто говорит, что главенство в семье — это общее дело обоих. Зато по сравнению с 2015 годом возросло количество тех, кто утверждает, что больше зарабатывает мужчина, в прошлом году наблюдалась обратная тенденция. Домашние дела благодаря развитию технологий и бытовых сервисов требуют с каждым годом все меньше времени, а новая норма маскулинности предусматривает, что отец больше включен в процесс воспитания, а не только является «экономическим» придатком в семье.
• Говоря о готовке, уборке по дому и воспитании детей, мужчины, довольно часто отмечали, что это «женское» дело, или разделяли эту ответственность. Зато женщины значительно чаще мужчин говорили, что это их обязанности дома. В современном обществе женщины хотят переложить на мужчин долю домашних обязанностей, поскольку женская трудовая занятость и сферы профессиональной реализации растут и расширяются и на домашние обязанности уже меньше времени и вдохновения. В то время мужчины все еще чувствуют угрозу собственной маскулинности в том, чтобы выполнять якобы «женские» обязанности, которые являются рутиной и неоплачиваемой работой, которая мало кем ценится.
• Хотя примерно одинаковое количество как мужчин и женщин говорят о совместном решении вопросов распоряжения бюджетом, отдыха и главенствования, несмотря на это в этих вопросах часто наблюдалась конкуренция. Так, женщины чаще чем мужчины говорили, что они распоряжаются деньгами (42%). Среди мужчин о своем превосходстве в этом вопросе отметили 20%. По организации отдыха 39% женщин и 30% мужчин сказали, что чаще их обязанность, чем партнера. Что касается «главенствования» 21% женщин и 29% мужчин отметили, что эта роль принадлежит им. Итак, «борьба» за то, кто главный, продолжается, одновременно с вопросами доминирования в будущем определяться будет еще сложнее из-за уменьшения дифференциации ролей: что является «мужским», а что — «женским».
• Несмотря на то, что ответственность за интимные отношения представители разных полов часто разделяли между собой, относительное большинство отдавало здесь первенство мужчинам, причем это чаще делали женщины. Относительно заработка денег, то, по мнению опрошенных обоего пола, эта ответственность чаще за мужчинами. Хотя среди женщин 18% отметили, что именно они зарабатывают больше.
• Наличие детей в паре влияет на распределение ролей. Так, те, у кого они есть, относительно чаще говорили, что приготовление пищи, является обязанностью женщины, а заработок денег — мужчины. Такое распределение ролей в классической семье является традиционным. Поэтому, женщина, когда становится матерью, больше начинает уделять внимания детям, а значит всем, что связано с их уходом. А мужчина — больше уделять внимание заработку, потому что дети нуждаются в большем бюджете.
• Эпидемия коронавируса существенно повлияла на увеличение времени, которое тратят семьи с детьми на воспитание и приготовление пищи. Особенно часто об этом отмечали именно женщины: 42% сказали, что стали тратить больше времени на воспитание детей, 34% — на приготовление. Дети чаще дома, часто учатся онлайн, следовательно, бытовые дела требуют больше времени — а это «женская работа», которая к пандемии распределялась на две смены (днем — работа, вечером — дом). Во время карантина эти две «смены» смешались и приводят к росту стресса.
• В условиях «первого свидания» респонденты чаще отдавали инициативу мужчинам, чем женщинам. Так, 56% считают, что приглашать на свидание должен мужчина. 43% утверждали, что это зависит от обстоятельств. 79% считают, что сам мужчина должен оплатить поход в ресторан на первом свидании, 18% допускают, что это может быть совместная оплата. В этом моделировании вновь наблюдается стереотип: «мужчина активный, женщина пассивная» и клише о том, что деньги и заработок — это мужское, и он должен нести финансовые обязательства перед женщиной.
• Зато секс после первого свидания допускают лишь 5% опрошенных, 44% указали, что это зависит от обстоятельств, для 50% это недопустимо. В то же время этот вопрос трудно диагностировать из-за проблем социальной желательности, возможно среди тех, кто говорит, что это зависит от обстоятельств значительная часть все же допускает такую возможность.
• Если по вопросу приглашения на свидание не наблюдается существенных различий во взглядах между мужчинами и женщинами, то по оплате в ресторане инициативу больше берут на себя сами мужчины, при том, что 25% женщин допускают распределение расходов. В то же время возможность оплаты похода в ресторан только женщиной опрошенные практически не допускали. В отношении секса после первого свидания, то две трети женщин сказали, что это недопустимо, при том, почти столько же мужчин отметили, что это зависит скорее от ситуации. Отсутствие активной роли женщин в этой сфере является отражением эталонов сексуальной компетентности и общественных ожиданий: женщина не проявляет инициативу и не соглашается на секс на первом свидании, и это получает одобрение, у мужчин наоборот: мужчина, который не проявляет инициативу теряет в своей маскулинности. Кроме этого, сексуальная компетентность мужчин все еще предполагает, что мужчина больше должен хотеть секса, быть всегда «готов». Нормы женской сексуального поведения обратные.
• Более двух третей опрошенных согласны с тезисами, что мужчина должен полностью обеспечивать свою семью, в женском коллективе ссор больше, чем в мужском, главное призвание женщины — родить ребенка, успешная карьера важнее мужчинам чем женщинам и, женщины лучше воспитывают детей лучше, чем мужчины.
• Около половины согласились с тем, что для мужчин секс важнее, чем для женщин и, что мужская дружба сильнее женской. Зато с тем, что мужчины лучшие руководители, и что женщина несет ответственность за нежелательную беременность больше, чем мужчина, получили больше негативных отзывов, хотя 35-40% с этим согласились.
• Наиболее несогласны респонденты были с утверждениями, что женщина должна слушаться мужчину, что роль домохозяйки — полноценная реализация для женщины и то, что мужчины обычно умнее женщин. Эти стереотипы слишком архаичны, поэтому через трансформацию ролей постепенно исчезают.
• В динамике за 5 лет наблюдается уменьшение количества тех, кто поддерживает тезис о том, что успешная карьера более важна мужчинам, большую важность секса для мужчин, перекладывание ответственности за нежелательную беременность на женщин и то, что женщина должна слушаться мужчину. Интересно, что более консервативными в своих взглядах относительно ролей и установок в отношениях обоих полов являются представители западного макрорегиона. Традиционно такие утверждения чаще поддерживают старшие и бедные респонденты. Кроме того, в поло-возрастном распределении наблюдается значительная разница между мужчинами и женщинами во взглядах на призвание женщины и ее отношения с мужчиной именно в молодом возрастной группе (18-35 лет). Молодые мужчины значительно чаще склонны поддерживать «патриархальные» взгляды, чем молодые женщины.
• 68% отметили, что будут праздновать 8 марта, 29% — не будут. За последние девять лет постепенно уменьшается количество тех, кто его празднует. Более значимым этот день является для жителей Юга и Востока, и тех, кто состоит в браке. На Западе его не собираются праздновать почти 40% опрошенных, среди тех, кто разведен, либо не женат таких — 35-36%.
Аудитория: население Украины в возрасте от 18 лет и старше во всех областях, кроме временно оккупированных территорий Крыма и Донбасса. Выборка репрезентативна по возрасту, полу и типу поселения. Выборочная совокупность: 1500 респондентов. Метод опроса: CATI (Computer Assisted Telephone Interviews — телефонные интервью с использованием компьютера). На основе случайной выборки мобильных телефонных номеров. Ошибка репрезентативности исследования с доверительной вероятностью 0,95: не более 2,5%. Сроки проведения: 27-28 февраля 2021
Влияние гендерных стереотипов в сфере семейно-брачных отношений на студентов
%PDF-1.5 % 1 0 obj > /Metadata 2 0 R /Pages 3 0 R /StructTreeRoot 4 0 R /Type /Catalog /Lang (ru-RU) >> endobj 5 0 obj /Author /Creator /Keywords /Producer /ModDate (D:20191126144048+07’00’) /Title >> endobj 2 0 obj > stream application/pdf
Добытчик и домохозяйка
- В эпоху урбанизации и модернизации меняются традиционные представления о гендерных ролях.
- Патриархальная схема: мужчина – добытчик, женщина – хранительница домашнего очага, – работает уже не всегда и не везде.
- Сегодня строгие рамки того, что положено делать женщине, а что мужчине, размыты. Существуют самые разные модели семьи.
- Все больше женщин успешно совмещают карьеру и семью, а мужчины берут на себя довольно значимую часть домашних обязанностей.
Сергей Медведев: Наступило ли будущее для российской семьи? Глядя различную сериальную продукцию и в целом на поведение мужчин и женщин в обществе, понимаешь, что старый патриархальный контракт, вообще патриархализм и его однокоренное слово – «патриотизм» по-прежнему сильны в российском обществе. Как же меняются сегодня гендерные роли? Об этом в сюжете нашего корреспондента Светланы Осиповой.
Светлана Осипова: Изменение гендерных ролей началось еще в начале ХХ века. Сегодня строгие рамки того, что положено делать женщине, а что мужчине, размыты. Однако традиционное мнение «мужчина – добытчик», «женщина – хозяйка и хранительница очага» находит немало сторонников в российском обществе, поэтому, когда роли мужчины и женщины в семье меняются или смещаются, это зачастую вызывает неодобрение со стороны общества. Тем не менее все больше женщин успешно совмещают карьеру и семью, а мужчины берут на себя довольно большую часть домашних обязанностей. Однако пока нельзя точно сказать, как скоро останутся в прошлом гендерные стереотипы.
Сергей Медведев: У нас в гостях профессор Высшей школы экономики Елена Рождественская и доцент Высшей школы экономики Юлия Лежнина. Только что прошли лекции Юлии с циклом «Мифы российского общества», которые проводит Фонд Егора Гайдара и «Новая газета». Вы рассказывали о том, что происходит с гендерными ролями в России. Действительно ли пошатнулся традиционный российский патриархальный контракт?
Юлия Лежнина: Здесь очень важен именно ценностный срез. Что такое роли, как распределяются какие-то обязанности в семьи, как делится власть в семье, обязательства супругов друг перед другом, вообще перед семьей? Это отражение того, какие паттерные мировоззренческие установки разделяет семья. И тут мы действительно наблюдаем определенные изменения. Это нормально. Изменяется экономическая система, мы сталкиваемся с экономической, политической, демографической модернизацией (далее по списку), и до семьи это тоже докатывается.
Женщина должна быть красивой, привлекательной и сексуальной – это ключевые параметры, которые позволяют оценить ее как женщину
Безусловно, семья – это последний бастион, она держится дольше всего, но такие глубинные установки тоже меняются. Патриархальный уклад не сходит на нет и никогда не сойдет, но он начинает размываться как доминирующая парадигма и дополняется новыми, до этого непривычными, не сильно распространенными формами отношений, в том числе между мужчиной и женщиной в семье. Общий контекст этой динамики – формирование семей на разных основах. Это уже в меньшей степени поддержание очага, который одновременно с этим выполняет роль воспроизводства семьи, базируется на детях. Соответственно, меняется роль мужчины как добытчика и женщины как субъекта, который поддерживает этот очаг, воспроизводит семью, воспитывает потомство.
Сейчас семьи очень разные. Есть такие, которые ориентированы на то, чтобы воспитывать детей, дети – центр семьи. Есть семьи, ориентированные на поддержание романтических, любовных, близких отношений. Более распространены семьи, связанные с формированием зоны комфорта для супругов, то есть это семья, в которой удобно, есть с кем поговорить, куда приятно приходить. Есть семьи: «дом – полная чаша». Здесь материальный достаток, здесь люди чувствует себя хорошо именно в социально-экономическом плане, мужчина – именно кормилец, он зарабатывает, а женщина – как раз очаг.
Сергей Медведев: Традиционные гендерные роли: мужчина должен быть решительным, активным элементом общества, отвечать за свои слова, а женщина должна быть пассивным, принимающим элементом общества, она следует в фарватере, который задал мужчина. Это остается в России?
Елена Рождественская: Мы начали с некоего патриархатного контракта, но, простите, его разрушили еще большевики. Это семья, во главе которой стоит мужчина – кормилец, защитник, и это семья «пока смерть не разлучит нас», то есть церковный брак. Этой семьи уже очень давно нет. А в ответ пришло разнообразие гендерных контрактов. Советский гендерный контракт, трансформировавшийся в постсоветский, – это, прежде всего, баланс между женской и все той же неизменной ролью кормильца, которая вменяется мужчинам, и никто не снимает ее с повестки. Именно она требует от него, чтобы он был ответственным, брал на себя и очень многие обязанности во внешнем мире для защиты семьи, и ее прокормление.
А вот женская роль очень сильно изменилась. Из пассивной домохозяйки, которая заботится о семье, но при этом берет на себя колоссальный объем труда, связанного с многодетной семьей и домашним хозяйством (которое – не только стены, но еще и кусочек земли, и домашние животные, и прочее, связанное с крестьянским трудом), эта роль трансформировалась в профессиональную работницу, плюс материнство как обязательство перед государством и внутренняя потребность семьи в продолжении рода.
Сергей Медведев: С одной стороны, большевики разрушили патриархальный контракт, появились дома-коммуны, появился «стакан воды». С другой стороны, мне кажется, что поверх всей этой революционной авангардистской большевистской темы все равно воспроизвелся традиционный контракт и образ женщины-матери. Российская женщина играет одновременно две роли. Она была эмансипирована государством, революцией, а с другой стороны, она осталась достаточно патриархатной женщиной, которая должна и выглядеть хорошо, и накраситься перед любым выходом на люди, и надеть юбку определенной длины.
Юлия Лежнина: Вообще, есть отдельно роль женщины и отдельно роль жены. Того, чего ожидают от женщины, далеко не всегда ожидают от жены.
Сергей Медведев: По вашим наблюдениям, чего мужчина ждет от женщины, а чего от жены?
Юлия ЛежнинаЮлия Лежнина: Женщина должна быть красивой, привлекательной и сексуальной – это ключевые параметры, которые позволяют оценить ее как женщину. А для жены есть другой спектр: это вопросы, связанные с ее верностью, добротой, любовью к детям, хозяйственностью. Роли мужчины и мужа тоже несколько различны, но у них больше пересечений. Идеальный мужчина тоже должен быть привлекательным, сильным, здоровым, но при этом он все равно должен уметь обеспечивать материальный достаток. По нему должно быть видно, что на перспективу из него выйдет неплохой муж. А в случае с женщиной это разведение ролей.
Сергей Медведев: То есть при выходе в люди женщина должна быть эффектной, соблазнительной, интересной, возбуждать мужской интерес, как личность в том числе, чтобы можно было ею гордиться, а с другой стороны, возвращаясь домой, она должна мыть посуду.
Юлия Лежнина: Мужчинам здесь легче, они в большей степени в своих ролях.
Сергей Медведев: Есть еще и третья роль: на женщину общество взваливает гораздо большую нагрузку в воспитании детей.
Елена Рождественская: Безусловно, это те ожидания, которые идут с очень давних времен, еще с крестьянской семьи. Семья просто не выжила бы, если бы в ней не рождалось много детей. Но эти реалии изменились, демографическая ситуация подсказывает: чтобы выжить, человеку даже не нужна семья. Она нужна для другого. Только в семье, в отношениях с другим человеком мы находим очень важный ресурс для собственной идентичности, для реализации той привязанности, которой мы награждаем близких и которую получаем взамен. Обмен эмоциями – очень важная составная часть современной субъективности, иначе мы себе ее и не мыслим.
Сергей Медведев: А вообще мужчины и женщины как-то реализуются помимо семьи?
Елена Рождественская: Безусловно. Это же большой, длиной почти уже в сотню лет проект эмансипации от родовых структур, от этих связей. С другой стороны, в том-то и магнит этой проблематики семьи, что мы все равно выруливаем на нее, потому что это изменчивость и преемственность. Семья вроде бы мультиплицируется, становится разнообразной, вроде бы девальвируется, но нет, нас все равно манит семья, только в ней мы находим то, что не можем найти в каких-то других формах общежития.
Но при этом весь эмансипаторный проект ХХ века – это разрыв этих структур. Современная экономическая и социальная ситуация во многих странах показывает, что да, с одной стороны, разрыв, а с другой стороны, колоссально возрастает значимость родственных сетей, которые компенсируют то, чего не может дать никакой социальный институт.
Сергей Медведев: По вашим исследованиям, растет число семей, в которых добытчик – женщина, а мужчина является хранителем очага и сидит с ребенком? В России мужчина может брать отпуск по воспитанию ребенка?
Есть отдельно роль женщины и отдельно роль жены. Того, чего ожидают от женщины, далеко не всегда ожидают от жены
Юлия Ленжнина: Мужчина тоже может брать отпуск по уходу за ребенком, как и женщина. Когда мы говорим о роли кормильца, тут есть разные контексты, разные формы. С одной стороны, модель: женщина зарабатывает, мужчина не зарабатывает и занимается домом, тоже потихонечку нарастает в своих объемах. С другой стороны, есть модель, когда и мужчина, и женщина как-то на весах: то один больше, то один меньше. Может быть, один стабильно больше, но зарабатывают оба.
Сергей Медведев: Это дает какие-то особые права: тот, кто больше зарабатывает, обладает большим объемом прав в семье?
Юлия Лежнина: Мы тестировали несколько моделей. Первая модель – традиционная, патерналистская: старший в семье мужчина. Вторая модель – кто зарабатывает, тот и принимает решения. Четвертая модель – все надо обсудить, как вместе решили, так и будет. И третья – функциональная вещь: кто знает, как эффективнее решить этот вопрос, тот и будет решать. Менее всего распространена (7–8%) та самая волюнтаристская модель: кто зарабатывает, тот и принимает решения.
Сергей Медведев: А какая самая распространенная?
Юлия Лежнина: Обычно спорят за первенство традиционная патерналистская модель – мужчина или старший мужчина, или старшая женщина, если мужчин в семье нет, и консенсусная, когда все собрались и обсудили. Мужчины традиционно чаще всего выбирают первую, женщины – вторую. Но уже на протяжении последних лет 15 мы наблюдаем откат. Если до этого росла доля тех, кто склоняется к консенсусной модели и у мужчин, и у женщин, просто у женщин более опережающими темпами, то с конца 90-х мы фиксируем обратную ситуацию, особенно в благополучных слоях общества, в том числе у молодежи и у жителей мегаполисов. У женщин – чаще, чем у мужчин, просто мужчины вроде как до сих пор идут навстречу: нас просили несколько уступить, подвинуться, и мы на это идем. А женщины уже почувствовали предел этих моделей, уже поняли, что где-то наигрались, где-то можно сбавить, отпустить поводья, где-то нужно больше договариваться. Демодернизационный откат в отношениях главенства при принятии решений есть. И если сначала мы наращивали современные компромиссные, консенсусные или функциональные модели, то сейчас наоборот.
Сергей Медведев: Вся эта государственная пропаганда семьи… Россия отделяет себя от Запада барьером, говоря, что тут место традиционных христианских ценностей и так далее. Это как-то проникает с пропагандистского уровня на уровень установок людей?
Елена Рождественская: Недавно я читала очень интересную работу по поводу многодетности. Многодетность воспринимается нами в контексте темы патриархальности как оплот сугубого традиционализма. Если у женщины четверо и более детей, понятно, что у нее вряд ли будет время работать. Она сидит дома, и очевидно вырисовывается сверхзначимая фигура кормильца в качестве отца семейства. Тем не менее внутренний анализ установок тех женщин, которые сегодня избирают путь многодетности, – это, оказывается, очень интересный спектр. Это и новые, модерные православные, и сугубые традиционалисты, и те, кто становится многодетными из прагматических соображений, поднимая фермерство глубинной России, и те, которые усыновили детей. Многодетная женщина в состоянии выбрать индивидуальные занятия и отслеживать склонности ребенка, то есть она становится очень компетентной матерью, что требует от нее и знаний, и умений, и встроенности в современный дискурс. Мы должны отчасти реабилитировать традиционность, потому что на самом деле это умение жить с точки зрения тех типизаций, которые создает нам культура.
Сергей Медведев: По-прежнему ли существует выпуклый феномен русской женщины, девушки? По западным критериям она гораздо меньше эмансипирована, вернее, эмансипирована, но при этом существует акцент на женственность.
Елена РождественскаяЕлена Рождественская: Здесь очень существенные поколенческие различия. Например, в позднесоветское время женщины-политики не могли даже произнести слово «карьера», то есть «меня заметили, мне позвонили, я с трудом, посоветовавшись дома, решила согласиться». Как только мы переваливаем рубеж перестройки, женщины говорят: конечно, я делаю карьеру. То есть это реабилитация активной позиции в обществе, которая должна выстраивать баланс с неутрачиваемой женственностью, но в то же время реабилитируемая конкурентность – это все-таки наследие новых экономических времен.
Юлия Лежнина: Но при этом речь не идет об откате, происходит сочетание различных ролей. Можно играть и на этом, и на том, тем более что контексты, в которые попадает женщина, особенно умная, очень разные. Умение сочетать различные формы самопрезентации, самопредставления – это тоже умение отыграть определенные возможности. Я бы больше говорила о том, что мы формируем запрос на многообразие во всем. У нас есть многообразие в нашей повседневной жизни, модели семьи, карьеры, в конце концов: есть карьера со столом и стулом в офисе, а есть карьера, сидя на подоконнике – она широкая, открытая, глобальная. Представление о том, как женщина функционирует во всем этом социальном контексте, может быть очень разным.
Сергей Медведев: А на российского мужчину тоже давят стереотипы? Мужчина должен быть мужчиной, сильным, решительным, водить большую черную машину, уметь разобраться с оппонентом, не дать себя подрезать, обогнать…
Юлия Лежнина: Есть подобный общий вектор, но эта система достраивается многими другими характеристиками. Мужчина, конечно, должен быть сильным, но при этом кому-то важно, чтобы он не имел вредных привычек, кому-то – чтобы он был умный, кому-то – чтобы он был привлекательный. Нет какой-то единой характеристики, за которую нужно цепляться и по ней ранжировать. Это некоторая совокупность характеристик, и за счет нее формируется дифференцированный спрос на мужчин, и он тоже не гомогенен.
Елена Рождественская: Есть средний класс, есть простые слои, есть элитные слои, и в каждом совершенно разный конструктор мужественности.
Сергей Медведев: Может ли мужчина самоопределиться безотносительно к женщине?
Елена Рождественская: Оказывается, средний класс зависит от того, что скажет женщина по поводу мужчины. А представители других слоев больше погружены в опыты культуры, которые уже подумали за нас о том, что значит быть мужчиной, но при этом относятся к этому прагматично. Допустим, я сейчас могу заработать больше, чем моя супруга, а завтра не смогу, значит, такова ситуация, и не будем париться на эту тему. В этом плане женщина не сможет поставить под сомнение этот конструкт маскулинности. А вот в среднем классе может, поэтому они так фрустрируют из-за того, что маскулинность может быть не устраивающей.
Кстати, здесь очень хороший мостик к структуре отцовства. Запрос на участвующее, вовлеченное отцовство на самом деле исходит со стороны работающей женщины, которая выстраивает сложный баланс между материнством и своей профессиональной жизнью и привлекает в эту конструкцию мужа. Он, соответственно, становится более компетентным отцом, потому что к этому его готовят заранее, об этом договариваются, когда ребенка еще нет.
А с другой стороны, есть барьер – рынок. Работодатель воспринимает женщину в качестве матери, а отцу он не готов давать поблажки.
Сергей Медведев: Насколько сильно сейчас давление общества в том плане, что человек не может быть один, ему обязательно нужна семья, это ненормально, если человек остается один?
Елена Рождественская: Во всяком случае, сверху мы все время слышим призыв к тому, что норма – это семья, а одиночество стигматизируемая, это «не очень правильная вещь». Ситуация разрыва между той практикой, в которой живут люди, и тем разнообразием, которое мы можем наблюдать, с этим призывом сверху к норме семьи, – не очень удобная для людей ситуация. Есть сильные государства, но тогда слаба семья. Но сильное государство должно быть поддержано и сильными институтами, которые обеспечат нам эти сложности, связанные с формированием семьи. Если уж современная женщина в большинстве случаев стремится получить образование, значит, возникнет проблема баланса между семьей, материнством и работой. Государство в состоянии как-то подкрепить этот баланс инфраструктурой. А если на инфраструктуру нет денег, они уходят на другие статьи, понятно, что этот призыв остается втуне.
Работодатель воспринимает женщину в качестве матери, а отцу он не готов давать поблажки
Но есть и слабые государства, и в ответ на слабость государства возникает образ сильного главы семьи, который имеет ресурсы и эту идеологию, что «я патриарх, глава семьи». Но мы явно ушли от этого образца. Есть эта двойственность призыва к нормированному образу семьи, а в то же время мы фиксируем разнообразие и легитимацию этого разнообразия в самой жизни, и это говорит о том, что сегодня это становится выбором, риском. Те, кто решается на семью и детей, понимают, что это ляжет на их плечи.
Юлия Лежнина: Если говорить о том, как население воспринимает эту ситуацию, то «семья должна быть» – это действительно норма. Мало кто сомневается, что он создаст семью. Более того, семья – элемент жизненного успеха, необходимое, но не достаточное условие. В понятие жизненного успеха создание счастливой семьи входит более чем у 80% населения. Но если ранее можно было позиционировать себя через семью: «у меня счастливая семья», то сейчас нет. Позиционировать себя, искать себя и представлять себя этому миру через семейные роли не принято. Это не работает как достижительная установка.
Сергей Медведев: Люди стали меньше выходить с супругой или супругом. Раньше это было неким традиционным форматом публичных мероприятий, а сейчас все это опционально.
Юлия Лежнина: Тем не менее семья нужна – пока это абсолютно доминирует как норма. Потребность в партнерстве на грани биологического.
Сергей Медведев: Семья или партнер – что важно, к чему тебя призывает общество?
Юлия Лежнина: Я ровно к этому и веду: семьей сегодня можно много чего назвать. Рассуждения о кризисе семьи я всегда развожу с рассуждениями о кризисе брака. Когда мы говорим о семье, это нечто менее формализованное. И вот эти семейные отношения, которые в современном мире лучше стыкуются с партнерскими, нежели даже с брачными отношениями, очень многообразны. И в этом плане нормально искать себе партнера и выстраивать с ним какие-то отношения, просто форма этих отношений может быть абсолютно разной.
Сергей Медведев: Наверное, все чаще встречается модель семьи как места комфорта, где тебя ждут, нальют чашку чая, сядут, поговорят?
Юлия Лежнина: Порядка трети населения говорят о том, что такая модель была бы идеальной.
Сергей Медведев: Возможно, это сдвиг современного общества в сторону эгоизма, гедонизма, ведь семья – это некий высший долг перед богом, обществом, государством: создать ячейку, укрепить общество, родить детей, продлить род… А тут человек приходит туда, где ему удобно.
Елена Рождественская: Мне кажется, тут есть отсылка к глубокой архаике: семья – это место защиты и ресурс связей, свернутый малый социальный мир, который, если что, поможет, поддержит в ситуации рисков. А рисков сегодня море – это безработица, болезни, вынужденная эмиграция и прочее. И в этой ситуации, кто поддержит, на того и стоит рассчитывать. Это комплекс архаического человека. Комфорт, чашку чая никто не отменяет, но гораздо более значимым является ресурс поддержки и эмпатии. Многие вообще склонны коннотировать любовь как привязанность: мы связаны узами, эмпатией, по большому счету это и есть любовь.
Юлия Лежнина: Но это тот же самый элемент комфорта, ведь комфорт может быть не только материальным, комфорт в том, что ты находишь общий язык, тебе легко, спокойно в этой обстановке.
Сергей Медведев: Люди говорят о любви, любовь фигурирует в ваших исследованиях, или это слишком широкий зонтичный термин, под которым можно понять все, что угодно?
Юлия Лежнина: Это чувствительная, очень размытая зона, о ней сложно рассуждать, сложно изучать ее в массовых проявлениях. Но в свое время мы попытались сделать замеры того, в какой степени россияне мечтают о любви. О ней мечтают только около 7–8%. Можно много о чем мечтать, но любовь в хвосте приоритетов. Среди молодых незамужних девушек это порядка 20 с лишним процентов, но это абсолютно не доминирующие показатели. Любовь вытесняют более приземленные потребности и интересы, может быть, потому что любовь как таковая трансформируется в представлениях.
Елена Рождественская: Здесь очень важно добавить рынок, который никогда не дремлет. Рынок предлагает нам способы говорения. Дискурс о романтической любви – это то, что вложено во все, не только в 14 февраля: коробочки конфет без этого не купишь. Поэтому говорить о любви сложно. Кстати, все опросы говорят о том, что брак без этой романтической любви процентов 80 не мыслят, это как бы прилагается. Но в любви есть еще дискурс интимности, сексуальности. И на этот счет совсем другие сюжеты. Мы вырастаем из молчаливого советского поколения, которое вообще не говорило о сексуальности, для этого был инфантильный, медицинский и андеграундный язык. Лишь на исходе перестройки, когда хлынули образцы западной культуры, появился дискурс интимности, который мы начали использовать.
Сергей Медведев: Итак, общество разбегается на очень большое количество разных тропок – форматов семей и форматов реализации себя как мужчины или как женщины. Очень важно, что это становится пространством свободы. Быть семьей, быть мужчиной, быть женщиной – это не диктат общества, а проблема выбора каждого: ты выбираешь быть мужчиной, ты выбираешь быть женщиной, ты выбираешь быть семьей.
Гендерные роли и стереотипы в Украине — Исследования
04.03.2016
Гендерные роли и стереотипы в Украине
- В семьях почти половины опрошенных функции главы семьи выполняют мужчины. Треть считает, что данную роль супруги выполняют на равных основаниях. Однако далеко не всегда в вопросе определения «кто главный?» присутствует консенсус между женщинами и мужчинами. Так, 58% мужчин считают себя главой семьи, тогда как только 39% женщин считают «главой» своего мужчину. В то же время, почти треть женщин считают «главой» себя, тогда как с этим согласились только 10% мужчин.
- При этом, почти 80% мужчин считают, что так и должно быть: «главой семьи должен быть мужчина», но одновременно половина согласились с тем, что «женщина так же может быть главой, как и мужчина». У женщин наоборот: 60% считают, что главой семьи должен быть мужчина, но одновременно почти 80% согласны с тем, что «женщина так же может быть главой семьи, как и мужчина». В разрезе регионов, обе гипотезы находят несколько большую поддержку на Западе и на Юге, несколько меньше – на Востоке, наименьшую – в Центре.
- Характерно, что тезис о том, что главой семьи должен быть мужчина, больше одобряют люди с низкими доходами, низким уровнем образования. Интересно, что разведенные люди, а также неработающие склонны воспринимать женщину в роли главы семьи более позитивно.
- В почти 60% семей воспитанием детей занимается женщина. Интересно, что так считают половина мужчин и почти 70% женщин. При этом следует отметить, что более трети респондентов на данный вопрос отвечают «поровну». Только в 3% случаев функции воспитания детей возлагают в основном на мужчин, при этом так считают в основном только сами мужчины.
- Аналогично, в половине случаев хозяйственными делами занимается также женщина. При этом, среди опрошенных женщин процент согласных с тезисом больше, чем среди мужчин – 58% против 43%. Интересно, что в противовес воспитанию детей (где участие мужчин минимальное), домашним хозяйством занимается относительно большее количество мужчин (12%), но опять же, это по мнению преимущественно самих мужчин. Характерно, что на Западе количество мужчин, которые занимаются хозяйственными делами вдвое выше, чем в других регионах страны.
- В общем факт того, что женщина занимается домохозяйством воспринимается более положительно, чем когда «домом занимается мужчина, а женщина зарабатывает деньги» (65 и 44% соответственно). В то же время, женщины более положительно относятся к тому, чтобы мужчина занимался домом, а мужчины больше соглашаются с тем, что быть домохозяйкой для женщины — это такой же способ реализовать себя, как и работать на работе. Более положительно к женщине в роли домохозяйки относятся люди, которые имеют детей, а также люди старшего возраста.
- Важно: чем выше образование респондентов, тем больше они поддерживают тезис, что «ничего плохого нет в том, что мужчина занимается домом, а женщина зарабатывает деньги», и не поддерживают тезис о том, что «быть домохозяйкой для женщины – это такой же способ реализовать себя, как и работать на работе». Почти половина женщин не видят ничего плохого в том, что мужчина хозяйничает по дому, среди мужчин таких меньше (40%).
- Интересно, что чем дальше на Запад, тем спокойнее люди оценивают возможность того, что именно женщина зарабатывает деньги, тогда как мужчина занимается домохозяйством – на Западе женщины более склонны брать на себя ответственность за финансовое благополучие семьи.
- При этом, подавляющее большинство респондентов (82%) согласны с тезисом, что именно «мужчина должен полностью обеспечивать свою семью». Лидером по поддержке данного утверждения оказался Юг, меньше всего – в Центре. И опять же, более прогрессивные в данном вопросе люди с более высоким уровнем образования.
- В большинстве украинских семей (60%) считается, что мужчина зарабатывает больше, при этом так считают почти 70% мужчин и чуть больше половины женщин. В то же время, более 20% женщин считают, что больше зарабатывают именно они, тогда как только 10% мужчин согласились с тем, что жена (подруга) зарабатывает больше.
- Подавляющее большинство опрошенных (почти 80%) согласились, что в их семье готовит еду преимущественно женщина, 18% респондентов считают, что в их семье эта обязанность делится поровну, тогда как только в 3% семей приготовлением пищи заняты преимущественно мужчины.
- Более того, более половины женщин и две трети мужчин согласились с утверждением, что «готовить в семье должна женщина». Характерно, что больше всего данный тезис находит одобрение среди людей старшего поколения и жителей сел. Также достаточно показателен региональный аспект вопроса: бытует мнение, что женщины на Западе Украины умеют вкусно готовить, поэтому и процент респондентов, которые утверждают, что готовить еду должна именно женщина, выше на Западе – 70% по сравнению с 51% на Востоке.
- Вместе с тем, треть женщин и чуть более 40% мужчин соглашаются, что «мужчины готовят лучше, чем женщины». Достаточно ожидаемо, что таких больше среди людей с высшим образованием и имеющих высокие доходы. По критерию семейного статуса, наибольшую поддержку данное утверждение находит среди респондентов, которые находятся в гражданском браке, несколько меньше – среди женатых и не женатых.
- По мнению трети опрошенных, мужчины в целом имеют больше свободного времени по сравнению с женщинами, в то же время, почти половина отмечают, что в данном аспекте представители разных полов находятся на равных.
- Более половины мужчин считают, что «женщина не имеет права ограничивать мужчину в том, как ему проводить свободное время» (среди женщин таких – почти вдвое меньше). При этом, если среди холостых людей тезис разделяют более 50%, то среди разведенных – лишь треть. Закономерно, что более склонны наделять мужчин свободами люди молодого возраста, а также те, которые не имеют детей.
- Только 28% мужчин и чуть более трети женщин считают, что «женщина имеет право в любой момент пренебречь домашними обязанностями и заняться собственными делами». Закономерно, что более прогрессивными в своих взглядах являются неженатые и разведенные люди, тогда как женатые пары настроены более традиционно. Логично, что более консервативны в оценках обязанностей женщины люди, которые имеют детей, а также представители старшего поколения.
- Интересно, что более 40% мужчин и четверть женщин согласились с тезисом, что «женщина не должна обременять мужчину домашними делами». Традиционно, данный тезис находит высокую поддержку среди людей старшего поколения, а также среди более бедных и малообеспеченных слоев населения. Несмотря на это, существует и повод для оптимизма: достаточно обнадеживающе выглядит то, что с ростом уровня образования, растет и скепсис к данному утверждению.
Опрос проведен Социологической группой «Рейтинг» по заказу Аналитического центра RATING Pro. 1-6 октября 2015 опрошено 1800 респондентов. Ошибка репрезентативности: не более 2,4%.
Это уже второе исследование RATING Pro по гендерной тематике. Предыдущий материал касался отдельных аспектов отношений мужчин и женщин. Вскоре будет обнародовано следующее исследование, которое будет касаться финансовых свобод в отношениях мужчин и женщин, вопросов рождения и воспитания детей и другого.
Гендерные роли в семье | uDuba.com
Гендерные роли определяются социально-культурными нормами любого общества. В большинстве современных обществ семейные системы основаны на гендерных ролях, в которых уже заложены определенные требования и обычаи, помогающие каждому члену семьи выполнять свои обязанности. Любое нарушение правил может привести к нарушению всей семейной системы.
В настоящее время вся семейная система претерпела изменения, и в гендерные роли заложены уже не те обязанности и пути исполнения, что были ранее. Уже не существует такого серьезного различия полов, у каждого члена семьи боле менее равные обязанности. В семьях нет монархии, все живут вместе, вместе принимают решения, открыто выражают собственное мнение, критикуя или поощряя, вместе несут ответственность за те или иные события. Общества, в которых приняты определенные гендерные роли, могут просто перестать существовать.
- Происхождение гендерных ролей можно отнести к самому периоду формирования общественной жизни. Когда человек начал жить в обществе, произошла четкая дифференциация между понятиями мужской и женский пол, сформировался определенный образ жизни, обязанности и функции для каждого пола.
- Тогда единственным способом найти пропитание стала охота. Мужчина взял на себя роль охотника, добытчика продуктов питания, женщина же была менее пригодна для физической работы, потому ей достались обязанности по приготовлению пищи и наведения домашнего уюта. Мужественность, которая была свойственная мужчинам, позволила им доминировать и стать авторитетными в семьях.
- Однако прошло время, женщины в современности стали наравне с мужчинами, имеют практически равный статус, и вполне обходятся без помощи мужчин в различных аспектах. Таким образом, женщины выходят из норм гендерных ролей, что часто приводит к столкновениям в семьях.
Вопросы равенства в семье
Современная социальная структура видит мужчин и женщин как равных партнеров общества с равными правами, статусом и ответственностью. Так поменялось представление о мужском обществе. А ведь ранее дети росли в семьях, где был авторитарный отец и покорная мать.
Равный статус может в некой мере мешать мужчинам, ведь им требуется время, чтобы привыкнуть к новой социокультурной обстановке. Аспект равенства приводит к определенным проблемам в сознании мужчин. Кто будет руководить? Кто будет авторитетом в семейных вопросах? Семья может оказаться в беде, это как корабль, который держал курс в другом направлении.
Разногласия в семейных обязанностях
Семья — это не только институт людей, которые живут вместе под одной крышей, это и особое объединение единомышленников, людей, которые любят друг друга, имеют свои обязанности и несут ответственность. Структура гендерных ролей была сформирована таким образом, чтобы стать для людей социальной установкой и помочь в реализации заложенных обществом задач.
В современном мире зарабатывают оба родителя, они имеют равные социальные статусы и финансовую независимость. Теперь не стоит четкого определения, кто должен быть в семье хранителем очага, и оба партнера могут выбирать, кто будет вести домашние дела. Понимание и сопереживание — основные качества, которые помогают сохранить семью. Если цепляться за старые понятия и образ жизни прошлого века, можно только ухудшить ситуацию.
Дети и гендерные роли
Традиционная система семьи существовала достаточно долго, мать отвечала за весь процесс ухода за детьми и их развитием, отец же должен был приносить продукты питания. Но современный образ жизни приводит к тому, что оба родителя заняты работой, дети остаются на попечении опекунов или платных нянь.
Такой образ жизни может негативно сказываться на семье в целом, дети могут расти равнодушными к родителям. Перед родителями возникает непростая дилемма — сохранить оптимальный баланс между воспитанием детей и современным ритмом жизни, который требует решения и своих задач. Дети должны знать особенности семейных ролей, тогда они смогут вырасти более понимающими и ласковыми к своим родителям.
Семейные модели гендерного ролевого отношения
Аннотация
Цели исследования заключались в том, чтобы определить семейные модели гендерного ролевого отношения, изучить условия, в которых эти модели возникли, и оценить последствия гендерных моделей отношения к семейным конфликтам. Участниками были матери, отцы, а также подростки, родившиеся первыми и вторыми, из 358 белых, работающих семей и американских семей среднего класса. Результаты кластерного анализа выявили три модели гендерного ролевого отношения: эгалитарные родители и дети, традиционные родители и дети, и расходящаяся модель, когда родители более традиционны, а дети более эгалитарны.ANOVA смешанной модели показал, что эти семейные модели были связаны с социально-экономическим статусом, временем, проведенным родителями за гендерными домашними делами и с детьми, и гендерным констелляцией диады братьев и сестер. Традиционная семейная группа сообщила о наибольших семейных конфликтах.
Ключевые слова: гендер, семейные системы, социализация, эффекты ребенка
Введение
Хотя важность гендерных ролей в динамике семьи интересовала исследователей в течение нескольких десятилетий (например,г., Бенин и Агостинелли, 1988; Рубль, Мартин и Беренбаум, 2006 г .; Thompson & Walker, 1989), гендерные ролевые установки членов семьи — матерей, отцов, сестер и братьев — обычно изучаются у взрослых и детей отдельно или в рамках одиноких (т. Е. Супружеских или родительско-дочерних) диад. Такой подход может ограничить наше понимание того, как связаны гендерные характеристики членов семьи. Как предлагается с точки зрения систем семейства, семейства состоят из взаимосвязанных подсистем (Cox & Paley, 1997; Minuchin, 1985), и поэтому понимание одной подсистемы в семействе неполное, если процессы, которые работают в других подсистемах, являются неполными. не рассматривается.Настоящее исследование было направлено на восполнение пробела в литературе по гендерно-ролевым установкам и семейной динамике. Используя данные интервью о семьях в США, мы стремились: (1) идентифицировать семейных моделей гендерных ролевых отношений матерей, отцов и двух братьев и сестер-подростков с помощью кластерного анализа; (2) изучить условия, в которых возникли различные семейные модели, включая семейный социально-экономический статус (SES), время, которое родители тратят на гендерные домашние дела, время, которое родители проводят с детьми, и половое созвездие братьев и сестер; и (3) оценить последствия семейных моделей гендерного отношения к конфликту между членами семьи.Мы сосредоточились на гендерно-ролевых установках из-за значительных изменений гендерных идеологий в США в последние десятилетия (Fortin, 2005). Мы пришли к выводу, что устойчивые социальные изменения могут по-разному влиять на семьи и членов семьи и, таким образом, порождать различные семейные модели отношения к гендерным ролям, при этом некоторые семьи демонстрируют более традиционные отношения, некоторые — более эгалитарные отношения, некоторые — сходство в отношениях внутри семьи и некоторые демонстрируют различия во взглядах в семье.
Отношение членов семьи к гендерным ролям: совпадение и несоответствие
Нашей первой целью было выявить семейные модели отношения к гендерным ролям. Мы использовали подход кластерного анализа, который включает в себя группировку единиц (в нашем случае семьи) на основе их сходства по множеству показателей и который создает подгруппы, которые максимизируют сходство внутри группы и различия между группами (Генри, Толан и Горман-Смит, 2005). . Этот метод анализа паттернов носит исследовательский характер и включает несколько априорных предположений о структуре результирующих паттернов (Whiteman & Loken, 2006).В семейной литературе попытки определить типы семей на основе сходства и различий между членами семьи редки, и мы не нашли предшествующих исследований, которые бы изучали семейные модели отношения к гендерным ролям. Таким образом, у нас не было данных, которые позволили бы сделать наши прогнозы о том, какие типы семей появятся. Однако, как мы описываем ниже, обзор литературы по гендерно-ролевым установкам и теории семейных систем в целом показал, что, хотя некоторые семьи могут характеризоваться совпадением отношений между членами семьи (например,g., все члены традиционные или все эгалитарные), другие семьи могут характеризоваться несоответствием (т. е. некоторые члены являются традиционными, а некоторые эгалитарными).
Конгруэнтность и несоответствие между женами и мужьями
Одно направление исследований, основанное на ассортивной теории спаривания (Crow & Felsenstein, 1968), предсказывает, что люди будут склонны выбирать себе партнеров с атрибутами, подобными им самим, и, таким образом, жены и мужья будут больше похожи, чем неродственные женщины и мужчины.Эмпирические данные подтверждают эту точку зрения, показывая, что супружеские пары, по сравнению с парами, образующими случайные пары, более похожи по демографическим характеристикам, ценностям, установкам, личности и психологическим результатам (Luo & Klohnen, 2005). С этой точки зрения, отношение к гендерным ролям жен и мужей должно быть одинаковым.
С точки зрения семейных систем, напротив, предполагается, что семьи представляют собой сложные единицы, состоящие из людей с различным опытом и потребностями (Cox & Paley, 1997; Minuchin, 1985).Как единое целое, семьи самоорганизуются в ответ на внешние и внутренние силы. В ходе развития семьи некоторые компоненты семьи могут меняться быстрее, чем другие (Ross, Mirowsky, & Huber, 1983). Например, отношение супругов к гендерным ролям может развиваться и меняться с разной скоростью. Исследования, основанные на национальных репрезентативных выборках американских пар, показали, что мужья придерживаются более традиционных гендерных ролей, чем их жены (Bolzendahl & Myers, 2004; Zuo & Tang, 2000).Это неудивительно, учитывая, что концепции мужских привилегий и доминирования присущи традиционным взглядам на гендерные роли (Ferree, 1990). Дальнейшие данные свидетельствуют о том, что влияние ассортивного спаривания сильнее на демографические характеристики, чем на психосоциальные черты: хотя супружеские корреляции психосоциальных черт статистически значимы, размер эффекта обычно варьируется от низкого до умеренного (Epstein & Guttman, 1984). Взятые вместе, теория и выводы о конгруэнтности отношения в супружеских парах могут означать, что некоторые пары демонстрируют схожие взгляды на гендерные роли, а другие — нет.
Конгруэнтность и несоответствие между родителями и детьми
Перспектива социализации подчеркивает роли родителей как наставников, подкрепляющих и моделей гендерных ролевых установок детей (Lytton & Romney, 1991). В частности, родители напрямую сообщают о своих взглядах на пол, давая инструкции, рекомендации и обучение своим детям (Eccles, 1994). Они также усиливают типичное для пола поведение, поощряя вовлечение своих детей в гендерно-стереотипные действия (Lytton & Romney, 1991).Кроме того, сообщения гендерной социализации косвенно передаются через моделирование родителями типичного для пола поведения (Collins & Russell, 1991). Например, дети узнают, что женщины и мужчины (должны) действовать по-разному, когда видят, что матери тратят больше времени на уход, а отцы — на досуг со своими детьми. С этой точки зрения родители должны передавать свое отношение к гендерным ролям своим детям, что приводит к совпадению взглядов родителей и детей на гендерные роли.
Гендерная схема, напротив, подчеркивает важность когнитивных процессов в гендерном развитии. В детстве и юности молодежь выстраивает схемы соответствующих гендерным аспектам ролей и поведения (Martin & Ruble, 2004). Посредством когнитивных процессов идентификации и категоризации молодежь постоянно интегрирует новые идеи о гендере в свои схемы. Эти процессы основаны на уникальных контекстах обучения, в которых развивается молодежь, включая семейные и несемейные контексты (Serbin, Powlishtak, & Gulko, 1993).Следовательно, хотя с точки зрения гендерной схемы родители также признаются ключевыми агентами социализации, с этой точки зрения молодежь выступает в качестве производителей своего собственного развития (Martin, Ruble, Szkrybalo, 2002), а это означает, что отношение молодежи к гендерной роли информируется, но не определяется. родительскими практиками и большим социальным миром. Фактически, эмпирические исследования показывают лишь скромные, а иногда и незначительные ассоциации между установками гендерных ролей родителей и детей (Crouter, Whiteman, McHale, & Osgood, 2007; Tenenbaum & Leaper, 2002).Эти результаты показывают, что, в то время как некоторые дети моделируют взгляды своих родителей на гендерные роли, другие этого не делают.
Конгруэнтность и несовпадение между братьями и сестрами
Мы знаем гораздо меньше о сходствах и различиях между ориентациями гендерных ролей братьев и сестер, чем о семейных парах и диадах родитель-ребенок. Однако в более обширной литературе о братьях и сестрах подчеркивается роль братьев и сестер как моделей, компаньонов и источников советов и подкрепления, особенно в подростковом возрасте, когда родители могут считаться менее осведомленными о социальных нормах и деятельности сверстников и школы (McHale, Kim, И Уайтман, 2006).С точки зрения социального обучения, процессы влияния должны действовать таким образом, чтобы создавать сходство между установками братьев и сестер по гендерным ролям. Действительно, в соответствии с принципами социального обучения, одно исследование показало, что гендерные отношения старших братьев и сестер предсказывают изменения в отношениях младших братьев и сестер в течение двухлетнего периода (McHale, Updegraff, Helms-Erikson, & Crouter, 2001): когда старшие братья и сестры сообщали более эгалитарное отношение, эгалитаризм младших братьев и сестер со временем усилился.
В этом исследовании, однако, также были выявлены свидетельства конкурирующего процесса влияния братьев и сестер, называемого деидентификацией: когда младшие братья и сестры сообщали о более эгалитарном отношении, отношения старших братьев со временем становились более традиционными (McHale et al., 2001). Результаты также показали, что отношение сестер в среднем было более эгалитарным, чем братьев, а лонгитюдный анализ показал, что со временем отношение сестер к младшим братьям стало более эгалитарным. Выводы о расхождении между братьями и сестрами согласуются с теорией индивидуальной психологии Альфреда Адлера (Ansbacher & Ansbacher, 1956), согласно которой братья и сестры де идентифицируют себя друг с другом в ходе своего развития, выбирая отдельные ниши в своих семьях, чтобы уменьшить конкуренцию. и собирать уникальные семейные ресурсы.В целом, хотя эмпирические данные ограничены, есть основания ожидать как сходства, так и различий между гендерными ролевыми установками братьев и сестер.
В совокупности, хотя вполне вероятно, что будет наблюдаться совпадение гендерных ролей среди членов семьи в одной и той же семье, динамика развития и семейная динамика также могут влиять на различия членов семьи. Как уже отмечалось, последнее согласуется с точкой зрения семейных систем, которая подчеркивает возможность различий в опыте и точках зрения разных членов семьи (Cox & Paley, 1997; Minuchin, 1985).Наша первая цель исследования заключалась в использовании кластерного анализа для выявления различных и значимых закономерностей, основанных на отношении к гендерным ролям четырех членов семьи — жен, мужей и двух подростков — из одних и тех же семей.
Условия, лежащие в основе семейных моделей отношения к гендерным ролям
Нашей второй целью было изучить условия, при которых возникают семейные модели отношения к гендерным ролям. Учитывая, что целью кластерного анализа является обнаружение, а не обеспечение соблюдения заранее определенной структуры данных (Whiteman & Loken, 2006), мы не могли точно предсказать, сколько подгрупп будет найдено, или как эти подгруппы будут связаны с другими семейными условиями. .Однако предыдущая литература нацелена на некоторые семейные условия, которые связаны с гендерной традицией родителей и детей: если бы нам удалось выявить подгруппы более или менее традиционных семей, мы бы тогда ожидали значительных различий между этими подгруппами по семейным факторам, включая СЭС, родителей. время, потраченное на гендерные домашние дела, время родителей с детьми и половое созвездие братьев и сестер.
Семья SES
Доказательства того, что социально-экономические факторы могут влиять на отношение к гендерным ролям в семье, включают данные о том, что женщины и мужчины, имеющие более высокий уровень образования и доход, выражают более эгалитарные гендерные ролевые ориентации (например,г., Crompton & Lyonette, 2005; Лаки, 1989). В образовательной системе США учащиеся знакомятся с эгалитарными идеями и женскими и мужскими ролевыми моделями, их учат определять гендерные мифы и стереотипы (Brooks & Bolzendahl, 2004; Cassidy & Warren, 1996). Кроме того, более высокий уровень образования обеспечивает как женщинам, так и мужчинам подготовку и квалификацию для получения более высокооплачиваемой работы и, в свою очередь, возможность вносить свой вклад в семейную экономику (Raley, Mattingly, & Bianchi, 2006).Продольные исследования, основанные на репрезентативных выборках в США, показали, что жены, как правило, более эгалитарны, когда они вносят больший вклад в общий доход семьи (Zou & Tang, 2000). В соответствии с перспективой социального обучения дети из более экономически благополучных семей также имеют более эгалитарные гендерные установки (например, Antill, Cunningham, & Cotton, 2003; Kulik, 2002).
Время родителей, затрачиваемое на гендерные домашние задачи
Как уже отмечалось, дети узнают о соответствующем гендерном поведении, наблюдая за поведением своих родителей.Со временем их знания консолидируются, образуя когнитивную схему, которая позже систематизирует новые знания о гендере и направляет гендерное поведение (Martin & Ruble, 2004). Основываясь на данных 31-летнего панельного исследования семей в США, Каннингем (2001) обнаружил, что разделение родительской работы по дому, измеренное, когда детям было около года, предсказывало дальнейшее участие детей в домашних делах в их собственном браке. В частности, вклад отцов в стереотипно женскую домашнюю работу предсказывал вовлечение сыновей в один и тот же тип работы в зрелом возрасте.Выводы Каннингема, наряду с другими исследованиями разделения домашних заданий (например, Blair, 1992; White & Brinkerhoff, 1981), указывают на важность времени, которое родители тратят на домашнюю работу, в развитии гендерных ролей детей: вероятно, нетрадиционное распределение домашней работы способствовать эгалитарному отношению в семье.
Время родителей с детьми
Другой семейный процесс, который может повлиять на отношение детей к гендерным ролям, — это временная вовлеченность отцов (Risman & Myers, 1997).Уход за детьми — это стереотипно женское занятие, которое означает менее традиционную семейную роль отцов. Это может быть особенно актуально, когда отцы проводят время с дочерьми. С другой стороны, внутрисемейные сравнения показали, что отцы более склонны к занятиям с детьми (особенно мальчиками) по половому признаку, чем матери (Harris & Morgan, 1991; Crouter, McHale, & Bartko, 1993). Согласно обзору Maccoby (2003), диады отец-сын участвовали в экспериментах почти в два раза чаще, чем диады мать-сын.Отцы также более негативно реагируют на плач, страх или признаки слабости у сыновей, чем у дочерей. Эти данные предполагают, что, хотя участие отцов в отношении детей, как правило, отражает более эгалитарную гендерно-ролевую ориентацию, высокий уровень избирательного участия отца в отношениях с сыновьями может укрепить более традиционную гендерную идеологию.
Половое созвездие братьев и сестер
С точки зрения семейных систем подчеркивается двунаправленное влияние между родителями и детьми, и предыдущие исследования показывают, что дети могут влиять на родителей примерно так же, как родители влияют на детей.Макхейл и Краутер (2003) показали, например, что половая констелляция диад братьев и сестер формирует гендерные модели семейной деятельности. Изучая семьи с двумя родителями в США, по крайней мере, с двумя детьми в среднем детстве, они обнаружили, что матери проводят больше времени с детьми, чем отцы в семьях с двумя дочерьми, тогда как отцы проводят больше времени с детьми, чем матери в семьях с двумя сыновьями. То есть, более активное участие родителей было предсказано наличием не одного, а двух детей того же пола.Учитывая, что отцов больше беспокоит гендерная типичность мальчиков (Maccoby, 2003) и что пары братьев и сестер, как правило, проводят больше времени со своими отцами, мы можем обнаружить, что у них более традиционное отношение к гендерным ролям, чем у сестер и сестер. диады. Результаты исследования McHale and Crouter (2003) также показали, что участие детей в домашних делах варьировалось в зависимости от половой констелляции брака и сестры. Старшие братья и сестры обычно выполняли больше работы по дому, чем младшие братья и сестры, но эта разница была наиболее заметной в диадах старшая сестра-младший брат.Кроме того, в диадах старший брат-младшая-сестра младшие девочки выполняли больше работы по дому, чем их старшие братья. Эти данные свидетельствуют о том, что присутствие мальчика и девочки в одной семье дает родителям возможность укрепить традиционные гендерно-ролевые ориентации. Таким образом, семьи с диадами братьев и сестер смешанного пола могут иметь более традиционные модели гендерных ролей, особенно по сравнению с семьями с диадами братьев и сестер, состоящих из сестер и сестер.
Гендерное ролевое отношение и семейный конфликт
Нашей третьей целью было оценить влияние семейных моделей гендерных ролевых отношений на качество семейных отношений.Как уже упоминалось, в отличие от априорных методов, кластерный анализ не позволяет нам делать точные прогнозы о скрытых паттернах, лежащих в основе, или о том, как производные паттерны будут связаны с другими конструкциями (Whiteman & Loken, 2006). Однако предыдущая литература предполагает, что члены семьи с разными взглядами менее удовлетворены своими семейными отношениями. Если бы мы оказались успешными в выявлении подгрупп семей, для которых характерно совпадение и несовпадение взглядов членов семьи, литература в целом предполагает, что в семьях, отмеченных несовпадением, будет больше конфликтов.
Брачный конфликт
Было установлено, что качество брака связано с супружеским сходством. Пары, которые схожи по ценностям, интересам к отдыху, ролевым предпочтениям и когнитивным навыкам, как правило, более удовлетворены своим браком, чем те, которые не похожи друг на друга в этих аспектах (например, Burleson & Denton, 1992; Ickes, 1993; Kaslow & Robison, 1996 ). Кроме того, на основе репрезентативных выборок пар в США, Лай и Библарц (1993) обнаружили, что, когда пары не соглашаются в отношении гендерных ролей (т.е., разделение работы по дому), как жены, так и мужья сообщают о более высоком уровне напряженности и конфликтов в браке. Как заметили Кук и Джонс (1963), пары с разными ценностями и установками могут испытывать трудности в отношениях, потому что они оценивают события с разных точек зрения. Разным женам и мужьям, возможно, придется постоянно вести переговоры и пересматривать свои супружеские роли — процесс, который может породить новые источники разногласий и проблем.
Конфликт между родителями и детьми
Лишь несколько исследований изучали несовпадение отношений между поколениями и его связь с отношениями между родителями и детьми.Например, ограниченное количество исследований аккультурации документально подтвердило существование межпоколенческих конфликтов из-за различий в аккультурации родителей-иммигрантов и их детей (например, Atzaba-Poria & Pike, 2007; Tsai-Chae & Nagata, 2008; Ying & Han, 2007). В целом полученные данные показывают, что, когда родители и дети демонстрируют заметные расхождения в культурных ценностях и отношениях, они сообщают о большем конфликте и ухудшении качества отношений. Сопоставимые последствия могут иметь место, когда родители и дети по-разному относятся к гендерным ролям.Подобно разным парам, разным родителям и детям, возможно, придется договориться и пересмотреть свои роли в семье, что, в свою очередь, может поставить под угрозу отношения между родителями и детьми. Однако важно понимать, что в некоторых случаях родители поощряют отклонение детей от отношения родителей (Acock, 1984), и поэтому несоответствие не всегда может приводить к проблемным отношениям.
Конфликт между братьями и сестрами
Наш обзор литературы не обнаружил исследований, связывающих сходство отношения между братьями и сестрами с конфликтом между братьями и сестрами, и с теоретической точки зрения прогнозы противоречивы.Теории социального обучения подчеркивают роль теплого и заботливого поведения модели в наблюдательном обучении (Bandura, 1977), и действительно, некоторые исследования показывают, что братья и сестры с более близкими отношениями демонстрируют большее сходство в своем поведении (McHale et al., 2006). С другой стороны, теория дифференциации братьев и сестер предполагает, что братья и сестры выбирают разные ниши в своих семьях, чтобы уменьшить соперничество между братьями и сестрами (Ansbacher & Ansbacher, 1956). С этой точки зрения конфликт между братьями и сестрами должен быть меньше, когда братья и сестры демонстрируют более сильные различия в своем отношении к гендерным ролям.
Цели и гипотезы исследования
Настоящее исследование было разработано для решения трех исследовательских задач. Наша первая цель заключалась в использовании отчетов матерей, отцов, а также первых и вторых братьев и сестер об отношении к гендерным ролям в качестве переменных кластеризации для выявления групп семей, которые различаются по общесемейным моделям отношения к гендерным ролям. Мы следили за недавними исследованиями (например, Allen & Olson, 2001; Fisher & Ransom, 1995; Fowers & Olson, 1992) и использовали двухэтапный подход кластерного анализа.Сначала был проведен иерархический кластерный анализ с использованием косинусного индекса сходства со средней связью. Семьи были последовательно объединены в пары, пока все единицы не были сгруппированы в общий кластер. Здесь использовалась иерархическая кластеризация, поскольку нелинейные методы не могут представлять вложенные структуры в многомерных данных (Henry et al., 2005). Решения с различным количеством кластеров сравнивались на основе нескольких критериев остановки, включая паттерны дендрограммы, интерпретируемость и размер ячеек (Blashfield & Aldenderfer, 1988).Во-вторых, был проведен подтверждающий факторный анализ с использованием метода K -средних. Дополнительный кластерный анализ определил, можно ли воспроизвести выбранную кластерную структуру, полученную в результате иерархического кластерного анализа (см. Whiteman & Loken, 2006, где подробно обсуждаются процедуры и преимущества этого двухэтапного подхода). Чтобы дополнительно проверить нашу гипотезу о моделях гендерного ролевого отношения, мы провели анализ дисперсии смешанной модели (ANOVA), чтобы изучить различия между (кластер) и внутри группы (члены семьи) в переменных кластеризации.
Наша вторая цель состояла в том, чтобы изучить условия, при которых возникали различные модели гендерных ролевых установок, путем сравнения семейных кластеров с точки зрения SES, времени родителей, потраченного на гендерные домашние дела, времени родителей с детьми и полового созвездия братьев и сестер. . Здесь мы провели серию смешанных моделей ANOVA и анализа хи-квадрат, чтобы изучить различия между (кластер) и внутри группы (члены семьи) в этих факторах.
Наша третья цель состояла в том, чтобы оценить потенциальные последствия семейных моделей для семейных конфликтов путем сравнения семейных кластеров с точки зрения брака, конфликта между родителями и детьми, а также конфликтов между братьями и сестрами.С этой целью мы также провели смешанные модели ANOVA для изучения различий между (кластер) и внутри группы (члены семьи) в семейных конфликтах.
Мы проверили следующие гипотезы.
1
Кластерный анализ позволит выявить семейные модели, характеризующиеся конгруэнтностью и несоответствием гендерных ролей членов семьи.
2 (a)
В семьях, для которых характерны более традиционные гендерные ролевые отношения, у родителей будет более низкий уровень СЭС (т.е., более низкий уровень образования и дохода).
2 (b)
В семьях, для которых характерны более традиционные гендерные ролевые отношения, у родителей будет более традиционное разделение домашнего труда.
2 (c)
В семьях, для которых характерны более традиционные гендерные ролевые отношения, отцы будут проводить больше времени с сыновьями.
2 (d)
Группа семей с более эгалитарными моделями гендерных ролей будет включать в себя больше семей с двойными братьями и сестрами девочка-девочка по сравнению с парами мальчик-мальчик или смешанным браком и сестрой.
(3)
В семьях, для которых характерны несовпадающие гендерные ролевые отношения между членами семьи, будет выше уровень супружеских, родительско-детских и братьев и сестринских конфликтов по сравнению с семьями, для которых характерны совпадающие гендерные ролевые отношения между членами семьи.
Метод
Участники
Участниками были 358 семей с двумя родителями из двух когорт лонгитюдного исследования семейных отношений. Одна когорта включала первенца и второго брата или сестру, которые были в среднем детстве, когда они впервые вошли в исследование, а вторая когорта включала первенца и второго брата или сестру, которые были в подростковом возрасте, когда они впервые вошли в исследование.Письма о приёме на работу были отправлены домой всем семьям с детьми целевого возраста в школьных округах северо-восточного штата. В письмах разъяснялась цель исследовательского проекта и описывались критерии участия. Семьям были даны открытки, которые они должны были заполнить и вернуть, если они были заинтересованы в участии. Семьи имели право на участие, если пара состояла в браке, оба родителя работали, и у них было как минимум двое детей среднего или подросткового возраста, разница в возрасте которых составляла не более четырех лет.Более 90% семей, вернувших открытки, имели право и в конечном итоге приняли участие. Для настоящего анализа мы использовали данные только по одному случаю для каждой когорты, в которой (а) были собраны данные о гендерных отношениях как родителей, так и детей; (б) дети были в раннем (младшие братья и сестры) и среднем (старшие братья и сестры) подростковом возрасте.
Это исследование включало выборку исключительно белых из рабочего и среднего класса. Средний доход составлял 24 756 долларов ( SD, = 17 733) для матерей и 48 747 долларов ( SD, = 28 158) для отцов.Средний уровень образования составлял 14,66 лет ( SD, = 2,19) для матерей и 14,60 лет ( SD, = 2,39) для отцов, где 12 баллов означали выпускника средней школы, а 16 — выпускника колледжа. Средний возраст составил 42,05 года ( SD, = 3,95) для матерей, 44,17 года ( SD, = 4,70) для отцов, 16,72 ( SD, = 0,80) для первенцев и сестер и 14,20 года ( SD, = 1,12). ) для вторых братьев и сестер.
Процедура
Мы собирали данные с помощью домашних и телефонных интервью.Обученные интервьюеры посещали семьи для проведения индивидуальных домашних интервью. В начале интервью было получено информированное согласие, и семья получила гонорар в размере 100 или 200 долларов в зависимости от фазы исследования. Затем члены семьи были опрошены индивидуально. В ходе интервью члены семьи рассказали о показателях развития, адаптации и семейных отношений.
В течение двух-трех недель после домашних собеседований родители и дети соответственно прошли четыре (3 рабочих дня, 1 выходной день) и семь (5 рабочих дней, 2 выходных дня) ночных телефонных интервью.Обученные интервьюеры звонили членам семьи в свои дома, в основном в вечерние часы. Каждый член семьи завершил свою часть звонков индивидуально. Интервьюер провел каждого родителя и ребенка по списку занятий и исследовал контекст любых выполненных действий, включая тип действий, их продолжительность и с кем они участвовали. Молодежь рассказывала о своей деятельности, в том числе о домашних делах, личных занятиях, занятиях спортом и хобби.Родители сообщали обо всех своих домашних делах, а также о любых действиях, которые они выполняли с любым из детей, используя предоставленный список занятий. Двое детей участвовали во всех семи телефонных звонках, а родители участвовали в четырех звонках каждый. Телефонные интервью длились от 30 до 45 минут на звонок.
Меры
Общие характеристики
Мы собрали информацию о возрасте членов семьи, уровне образования и доходе родителей во время домашних собеседований с родителями.
Отношение родителей к гендерной роли
Родители заполнили Шкалу отношения к женщинам (ATW) из 15 пунктов (Spence & Helmreich, 1972). Примером было следующее: «В общем, отец должен иметь больше полномочий, чем мать, в принятии решений о воспитании детей». Ответы варьировались от 1 ( полностью согласны, ) до 4 ( полностью не согласны, ). Показатели отношения родителей были рассчитаны путем суммирования баллов по всем 15 пунктам, причем более высокие баллы указывают на более традиционные взгляды на гендерные роли.Альфа Кронбаха была 0,80 для матерей и 0,77 для отцов.
Отношение молодежи к гендерным ролям
Молодежь заполнила шкалу отношения к женщинам (Spence & Helmreich, 1972) или шкалу отношения детей к женщинам (Antill, Cotton, Goodnow, & Russell, 1993). Для двух когорт использовались разные шкалы, поскольку дети участвовали в нашем продольном исследовании в разном возрасте. Учитывая, что использовались разные меры, оценки молодежи по каждой шкале были стандартизированы в пределах когорты и порядка рождения.Шкала отношения к женщинам, заполненная молодыми людьми, которые вошли в исследование в подростковом возрасте, была той же мерой, что и описанная выше для родителей. Альфа Кронбаха была 0,80 для первенцев и 0,81 для вторых братьев и сестер. Шкала отношения детей к женщинам, заполненная подростками, которые вошли в исследование в среднем детстве, представляла собой показатель из 19 пунктов с ответами от 1 ( полностью согласен, ) до 4 ( категорически не согласен, ). Примером было следующее: «Сыновьям в семье нужно помогать учиться в колледже больше, чем дочерям.Альфа Кронбаха была 0,88 для первенца и 0,83 для вторых братьев и сестер. Оценки отношения молодежи были вычислены путем суммирования баллов по всем 19 пунктам, причем более высокие баллы указывали на более традиционные взгляды на гендерные роли.
Время, затрачиваемое родителями на женские домашние дела
Мы оценили участие родителей в женских домашних задачах с помощью телефонных интервью с родителями. В частности, матери и отцы сообщали, сколько времени они тратят на мытье посуды, приготовление еды, уборку дома (например,g., вытирание пыли, мытье полов) и стирка за 4 дня использования данных. Эти задачи были названы женскими задачами на основании предшествующей теории и исследований (Atkinson & Huston, 1984). Кроме того, парный тест t показал, что матери в этой выборке сообщили, что тратят на эти задачи значительно больше времени, чем отцы, t (341) = 22,78, p <0,01. Отчеты об этих мероприятиях были объединены по четырем звонкам, выполненным каждым родителем, чтобы построить показатели того, сколько времени матери и отцы тратили на стереотипно женские домашние дела.Для коррекции асимметрии использовались преобразования квадратного корня из общей продолжительности времени (минут за 4 дня).
Время, проведенное родителями с детьми
Мы оценили совместное времяпрепровождение родителей и детей с помощью телефонных интервью с молодежью. Диадическое время родитель-ребенок (совместное время родитель-ребенок, в котором больше никого не было) измерялось путем суммирования минут, которые каждый ребенок сообщил о своих расходах наедине с каждым из родителей по всем видам деятельности и по семи вызовам, выполненным каждым ребенком. Для коррекции асимметрии использовались преобразования квадратного корня из общей продолжительности времени (минут за 7 дней).
Семейные конфликты родителей
Родители заполнили шкалу из 5 пунктов, разработанную Брайкером и Келли (1979). В качестве примера был задан вопрос: «Как часто вы злитесь или обижаетесь на своего партнера?» Ответы варьировались от 1 ( совсем не ) до 9 ( очень сильно ). Общие баллы по семейным конфликтам рассчитывались путем суммирования баллов по каждому из 5 пунктов. Альфа Кронбаха составляла 75 и 0,73 соответственно для отчетов отцов и матерей о семейных конфликтах.
Конфликт между родителями и детьми
Молодежь выполнила задание из 11 пунктов, адаптированное из работы Сметаны (1998).Молодежь сообщила о частоте конфликтов в 11 сферах повседневной жизни (например, работа по дому, домашняя работа / учеба, общественная жизнь, время отхода ко сну / комендантский час) соответственно для матерей и отцов. Количество ответов варьировалось от 1 ( совсем не ) до 6 ( несколько раз в день ). Общие оценки конфликта между родителями и детьми были рассчитаны путем суммирования оценок для каждого из 11 доменов. Отдельная оценка была рассчитана для каждой диады родитель-ребенок (т.е. мать-первенец, мать-второй ребенок, отец-первенец, отец-второй ребенок).Альфа-коэффициенты Кронбаха варьировались от 0,78 до 0,83.
Конфликт молодежи с братьями и сестрами
Молодежь заполнила шкалу из 5 пунктов, разработанную Стокером и Макхейлом (1992). В качестве примера был задан вопрос: «Как часто вы злитесь или злитесь на своего брата / сестру?» Ответы варьировались от 1 ( совсем не ) до 5 ( очень сильно ). Общие баллы конфликтов между братьями и сестрами были рассчитаны путем суммирования баллов по каждому из 5 пунктов. Альфа Кронбаха составляла 0,75 и 0,79 соответственно для отчетов о конфликте между братьями и сестрами, родившимися первыми и вторыми.
Результаты
Средние значения и стандартные отклонения всех переменных в исследовании показаны отдельно для матерей, отцов, а также братьев и сестер первого и второго родов женского и мужского пола. Тесты на парной выборке t показали, что матери имели значительно более низкий доход, t (352) = -13,35, p <0,01, были более эгалитарными, t (357) = -5,18, p <0,01, тратит больше времени на домашние дела, т (341) = 22,78, р <.01 и сообщили о более высоком уровне супружеских конфликтов по сравнению с отцами, t (353) = 5,28, p <0,01. Независимая выборка t -тесты показали, что девочки, рожденные первым и вторым ребенком, были более эгалитарными, чем первенцы, t (356) = -9,95, p <0,01, и мальчики, рожденные вторыми, t (356 ) = -7,09, p <0,01. Подростки также проводят больше времени со своими однополыми родителями: в то время как девочки, родившиеся первыми и вторыми, проводят больше времени с матерями, чем первенцы, t (339) = 6.90, p <0,01, и мальчики, родившиеся вторым, t (339) = 5,46, p <0,01, мальчики, рожденные первым и вторым ребенком, проводили больше времени с отцами, чем первенцы, t (339) = -4,44, p <0,01, и девочки, родившиеся вторыми, t (339) = -3,10, p <0,01.
Таблица 1
Средние значения (и стандартные отклонения) всех переменных, о которых сообщают матери, отцы и молодежь
| Матери | Отцы | Первенцы | Вторые дети | Мальчики ( N = 182) | Девочки ( N = 178) | Мальчики ( N = 180) | |
|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Образование родителей | 14.66 (2,19) a | 14,60 (2,39) a | — | — | — | — | |
| a Прибыль родителей (173,710) | 48,747 (28,158) b | — | — | — | — | ||
| Отношение к женщинам | 26,19 (6,05) 3 b | -.48 (0,70) a | 0,45 (1,03) b | −,36 (0,87) a | 0,35 (1,01) b | ||
| Время родителей на домашние дела | 18,07 (8,77) a | 8,76 (5,13) b | — | — | — | — | |
| — | — | 8.16 (5,44) a | 4,46 (4,43) b | 9,42 (5,49) a | 6,42 (4,60) b | — | — | 4,87 (4,31) a | 7,33 (5,78) b | 6,30 (4,75) a 3 | 903
| Брачный конфликт | 20.03 (6,28) a | 18,28 (5,87) b | — | — | — | — | |
| Конфликт между матерью и ребенком | — | — | — | 6.06) a23,52 (5,94) a | 24,43 (6,15) a | 25,19 (7,06) Отец ребенок | — | 21.97 (6,23) a | 22,02 (6,12) a | 6,79 22,22 — | — | 18,85 (7,50) a | 19,07 (7,23) a | 19,42 (7,66) a |
Паттерны гендерного ролевого отношения
Гипотеза (1) утверждала, что кластерный анализ позволит выявить семейные паттерны, характеризующиеся конгруэнтностью и несоответствием гендерных ролевых установок членов семьи.Перед проведением кластерного анализа все отчеты об отношениях были стандартизированы, чтобы переменные с большими отклонениями не преобладали в кластерном решении. Мы сравнили несколько решений с двух-, трех-, четырех- и пятикластерными структурами, полученными на основе иерархической кластеризации. На основе нескольких критериев остановки, включая паттерны дендрограмм, интерпретируемость и размер ячеек (Blashfield & Aldenderfer, 1988), мы выбрали трехкластерное решение как наилучшую характеристику данных.Решение было воспроизведено методом кластеризации K -средний, χ 2 (4) = 286,68, p <0,01 (см.). Возникли три модели семей, которые соответствовали нашим ожиданиям: традиционная группа ( n = 164), в которой оба родителя и оба брата и сестры имели баллы выше выборочных средних по традиционности гендерно-ролевого отношения, эгалитарная группа ( n = 126) , в которой оба родителя, а также оба брата и сестры получили оценки ниже средних по гендерно-ролевой традиционности, и расходящаяся группа ( n = 68), в которой родители сообщили об относительно более традиционных взглядах, но братья и сестры сообщили об относительно менее традиционных установках (см. и для стандартных средних значений). переменных кластеризации).
Семейные модели отношения к гендерным ролям
Таблица 2
Перекрестное табулирование результатов методов иерархической кластеризации и кластеризации К-средних
| Иерархический | K -Means | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Кластер 1 | Кластер 2 | Кластер 3 | Итого | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Кластер 1 | 100 | 35 | 29 | 164 | 18 | 126 | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Кластер 3 | 1 | 10 | 57 | 68 | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Итого | 101 | 153 | Таблица104 | стандарт1 Средние значения (и стандартные отклонения) кластеризации переменных по типам семейств
Для дальнейшей проверки нашей гипотезы Мы сравнили кластеры, используя смешанную модель ANOVA 3 (кластер) × 4 (член семьи), и обнаружили значимые одномерные эффекты для матерей, F (2, 357) = 71.29, p <0,01, ε = 0,53, отцовский F (2, 357) = 72,56, p <0,01, ε = 0,53, первенцы, F (2, 357) = 65,70, p <0,01, ε = 0,51, и второрожденные, F (2, 357) = 131,12, p <0,01, ε = 0,65, гендерные ролевые установки (см.) , а также значительный межгрупповой эффект кластера, F (2, 357) = 233,93, p <0,01, ε = 0,75, и значимое взаимодействие кластера × члена семьи, F (2, 357) = 29.59, p <0,01, ε = 0,37. Последующие тесты Тьюки на однофакторные эффекты показали, что отцы во всех группах значительно отличались друг от друга по своим гендерно-ролевым установкам, причем отцы в расходящейся группе сообщили больше всего, а отцы в эгалитарной группе сообщили о наименее традиционных взглядах. . Результаты также показали, что матери в эгалитарной группе значительно отличались от матерей как в традиционных, так и в дивергентных группах, но матери в традиционных и дивергентных группах не различались.Наконец, и первенцы, и вторые дети в традиционной группе значительно отличались от детей в эгалитарных и дивергентных группах, но между двумя последними группами различий не было. Чтобы проследить взаимодействие кластера × член семьи, мы исследовали разницу в баллах между членами семьи с помощью последующих тестов Тьюки. Начиная со сравнений матери и отца, этот анализ показал, что родители отличались друг от друга как в традиционной, так и в расходящейся группе, так что отцы были менее традиционными, чем матери в традиционной группе, но более традиционными, чем матери в расходящейся группе.Не было различий между братьями и сестрами ни в одной из групп. Наконец, за исключением разницы между отцом и вторым ребенком в традиционном кластере, дивергентный кластер был единственным типом семьи, в котором различия между родителями и детьми были значительными. Условия, лежащие в основе семейных моделей гендерно-ролевых отношенийЧтобы определить условия, при которых возникли различные семейные модели гендерных ролевых отношений, мы провели серию смешанных моделей ANOVA и анализа хи-квадрат.В частности, в ходе анализа изучались различия между семейными кластерами с точки зрения SES, времени, которое родители тратят на гендерные домашние дела, времени, которое родители проводят с детьми, и половой констелляции диады братьев и сестер (см. И). Таблица 4Средние значения (и стандартные отклонения) демографических переменных, домашних задач родителей и общего времени между родителями и детьми по типам семей
Таблица 5Распределение (и процентное содержание ячеек) родственных семей по типам полов68- | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Кластер 1: традиционный | Кластер 2: эгалитарный | Кластер 3: расходящийся | Всего | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Девушка-девочка | 22 (6.15%) | 36 (10,06%) | 30 (8,38%) | 88 | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Мальчики | 46 (12,85%) | 30 (8,38%) | 12 (3,35%) | 88 | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Мальчик-девочка | 42 (11,73%) | 34 (9,50%) | 14 (3,91%) | 90 | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Мальчик-мальчик | 54 (15,08%) | 26 ( 7,26%) | 12 (3,35%) | 92 | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Итого | 164 | 126 | 68 | 358 | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Гипотеза 2 (а) предполагала, что в семьях больше традиционного пола родителей ролевые отношения имели бы более низкую СЭС.ANOVA смешанной модели 3 (кластер) × 2 (родительский) выявил значительное влияние кластера на доход матери, F (2, 352) = 5,07, p <0,01, ε = 0,15, тренд - влияние уровня кластера на доход отцов, F (2, 352) = 2,19, p <0,11, ε = 0,08, и значительный общий эффект кластера, F (2, 352) = 6,29, p <0,01, ε = 0,17. Последующие тесты Тьюки показали, что в соответствии с нашей гипотезой, родители как в традиционных, так и в расходящихся семьях имели значительно более низкий доход, чем в эгалитарных семьях.Кроме того, смешанная модель ANOVA 3 (кластер) × 2 (родитель), сфокусированная на образовании матерей и отцов, показала значительное влияние кластера на образование матерей, F (2, 355) = 13,01, p <. 01, ε = 0,25, образование отца, F (2, 355) = 13,08, p <0,01, ε = 0,25, и общий эффект между кластерами, F (2, 355) = 17,82 , p <0,01 ε = 0,29. В соответствии с нашими ожиданиями, контрольный тест Тьюки показал, что родители как в традиционных, так и в расходящихся семьях имели значительно более низкий уровень образования, чем родители в эгалитарных семьях.Учитывая эти результаты и значительную корреляцию между образованием родителей и доходом семьи, r = 0,51, p <0,01, мы создали составной балл SES, объединив семейный доход и уровни образования обоих родителей путем стандартизации каждого балла и суммируя их. Этот индекс SES использовался в качестве контрольной переменной во всех остальных анализах.
Гипотеза 2 (b) утверждала, что у родителей в семьях с более традиционными гендерными ролевыми установками будет более традиционное разделение домашнего труда.Смешанная модель 3 (кластер) × 2 (родитель) ANCOVA с родителем в качестве фактора внутри группы и SES в качестве контрольной переменной выявила одномерный кластерный эффект на уровне тенденции для участия матерей в выполнении домашних заданий, F (2, 336) = 2,51, p = 0,08, ε = 0,09, значительный кластерный эффект для участия отцов в домашних делах, F (2, 336) = 4,07, p <0,01, ε = 0,13, значительный общий родительский эффект, F (2, 336) = 465,33, p <.01, ε = 0,85, и значительное общее взаимодействие кластера × родитель, F (2, 336) = 5,20, p <0,01, ε = 0,16. Последующие тесты Тьюки для определения основных эффектов для кластера показали, что матери в дивергентной группе тратили больше времени на женские домашние дела, чем матери в эгалитарной группе, и что отцы в эгалитарной группе тратили больше времени на женские домашние дела, чем отцы в как традиционные, так и расходящиеся группы. Общий родительский эффект показал, что матери, как правило, тратили больше времени на домашние дела, чем отцы.Однако, в соответствии с нашей гипотезой, наблюдение за взаимодействием родитель × кластер показало, что матери и отцы в эгалитарной группе были более похожи по времени, затраченному на женские задачи, по сравнению с другими группами.
Гипотеза 2 (c) утверждала, что отцы в семьях, для которых характерно более традиционное отношение к гендерным ролям, будут проводить больше времени со своими сыновьями. Анализ времени, проведенного родителями с детьми, не выявил однофакторного кластерного эффекта для времени, проведенного матерью с детьми.Однако смешанная модель 3 (кластер) × 4 (гендерное созвездие) × 2 (брат и сестра) ANCOVA выявила одномерный кластерный эффект для диадического времени старших братьев и сестер с отцом, F (2, 334) = 5,31, p < 0,01, ε = 0,16, и взаимодействие кластера × родного брата, F (2, 334) = 4,75, p <0,01, ε = 0,15. Последующий тест одномерного главного эффекта показал, что отцы проводили значительно больше времени со своими старшими детьми в дивергентной группе по сравнению с традиционной группой.Последующий тест Тьюки для взаимодействия кластер × брат и сестра показал, что отцы в расходящейся группе проводили больше времени со своими двумя детьми по сравнению с отцами в традиционных и эгалитарных группах. Взятые вместе, эта модель предполагает, что отцы в расходящейся группе были относительно больше связаны со своими детьми.
Гипотеза 2 (d) постулировала, что в семьях, для которых характерно более эгалитарное отношение к гендерным ролям, будет больше шансов иметь двух братьев и сестер девочка-девочка, чем братьев и сестер мальчик-мальчик или смешанного пола.Анализ хи-квадрат 3 (кластер) × 4 (гендерное созвездие), χ 2 (6) = 28,91, p <0,01, показал, что, частично подтверждая наши ожидания, традиционный тип семьи включал преобладание пар брат-брат, тогда как расходящийся семейный тип состоял в основном из пар сестра-сестра. Кроме того, в эгалитарной группе было несколько больше пар сестра-сестра, чем пар брат-брат. Однако, в отличие от нашей гипотезы, смешанные половые диады (сестра-брат и брат-сестра) оказались равномерно распределенными по типам семьи (см.).
Гендерное ролевое отношение и семейные конфликты
Гипотеза (3) предполагала, что в семьях, для которых характерны несовместимые гендерные ролевые отношения между членами семьи, будет более высокий уровень конфликтов между родителями и детьми, супружескими отношениями и братьями и сестрами по сравнению с семьями, характеризующимися конгруэнтными гендерными ролевыми отношениями между членами семьи. члены семьи. Смешанная модель 3 (кластер) × 2 (родитель) ANCOVA не обнаружила эффектов, связанных с кластером, для супружеского конфликта. Точно так же смешанная модель 3 (кластер) × 2 (родственник) ANCOVA не выявила никаких эффектов, связанных с кластерным конфликтом между братьями и сестрами.Однако для конфликта родитель-ребенок пара смешанных моделей ANOVA 3 (кластер) × 4 (гендерное созвездие) × 2 (родственник) выявила значительные общие кластерные эффекты как для конфликта матери, так и для конфликта отца и ребенка, F (2, 352) = 3,90, p <0,01, ε = 0,13 и F (2, 352) = 6,15, p <0,01, ε = 0,17 соответственно. В противоречие с нашей гипотезой, контрольные тесты Тьюки выявили более высокий уровень конфликта между матерью и ребенком в традиционной группе по сравнению с эгалитарной группой и более высокий уровень конфликта отца и ребенка в традиционной группе по сравнению с двумя другими типами семьи.
Обсуждение
Хотя некоторые исследователи начали использовать личностно-ориентированные или шаблонно-аналитические подходы для изучения семей (например, Crouter, McHale, & Tucker, 1999; Johnson, 2003), эти подходы традиционно использовались для изучения отдельных людей ( Бергман, Магнуссон и Эль-Хоури, 2003 г.). Настоящее исследование демонстрирует полезность аналитического подхода к изучению семейных систем. Наш анализ показал, что в семьях различаются модели отношения родителей и детей к гендерным ролям.В большинстве семей четыре члена семьи совпадали, поскольку все члены семьи были либо относительно более эгалитарными, либо относительно более традиционными по сравнению с людьми из других семей. Одна группа семей, однако, показала несовместимую модель, в которой оба брата и сестры проявляли более эгалитарное отношение, несмотря на более традиционные взгляды их родителей. Этот образец согласуется с представлениями семейных систем о внутрисемейной изменчивости. Возникновение дивергентной модели также свидетельствует о том, что, хотя процессы социального обучения объясняют развитие отношения детей к гендерным ролям в одних семьях, в других семьях могут действовать различные механизмы.
Наш анализ показал, что межсемейные и внутрисемейные сравнения дают несколько разные картины конгруэнтности и расхождения семейных установок: как в расходящихся, так и в традиционных группах, матери и отцы также различались своим отношением, так что отцы в расходящейся группе были больше. традиционные, чем их жены, и матери в традиционной группе были более традиционными, чем их мужья. Как мы уже предположили, большинство исследований гендерных отношений сосредоточено на людях или диадах.Наш семейно-ориентированный подход раскрывает более сложный набор процессов, чем был обнаружен в предыдущей работе.
Не было случаев, когда двое братьев и сестер отличались друг от друга своим отношением к гендерным ролям. В этих семьях могут функционировать механизмы социального обучения, так что младшие братья и сестры моделируют гендерные ролевые установки своих старших братьев и сестер (например, McHale et al., 2001). Дальнейшая работа по изучению взаимоотношений между гендерными ролевыми отношениями братьев и сестер с течением времени могла бы дать более глубокое понимание процессов социального обучения, которые влияют на формирование гендерных ролей в подростковом возрасте.
Условия, лежащие в основе семейных моделей
При изучении условий, лежащих в основе этих семейных моделей, результаты согласуются с более ранними исследованиями, показывающими, что образование и доход родителей отличает семьи с более традиционными взглядами от семей с более эгалитарными взглядами (например, Bolzendahl & Myers, 2004 г.). Дивергентная группа также характеризовалась более низким уровнем образования и доходов, как и следовало ожидать, учитывая традиции родителей; однако в этом типе семьи, как уже отмечалось, отношение детей было более эгалитарным.Хотя отношение родителей в этой группе могло быть основано на социально-экономических факторах, похоже, что взгляды их детей — нет.
Помимо основных характеристик, семейные модели гендерных ролей также различались с точки зрения использования времени родителями в семье. В расходящейся группе наблюдалась, казалось бы, парадоксальная картина. С одной стороны, родители в этой группе продемонстрировали более традиционное разделение домашнего труда; с другой стороны, отцы оказались более вовлеченными в дела своих детей, чем отцы из других типов семей.Хотя традиционное разделение домашнего труда согласуется с традиционными гендерными установками родителей в этой группе, относительно высокая вовлеченность в дела детей со стороны отцов предполагает меньшую традиционность. Особо следует отметить высокую степень отцовской вовлеченности в расходящуюся группу, учитывая, что в этой группе были чрезмерно представлены диады девочка-девочка, братья и сестры, и что отцы в этой группе сообщили о наиболее традиционных взглядах. Примечательно, что хотя матери в этой группе сообщали о более традиционных взглядах по сравнению с другими матерями, они были менее традиционными, чем их мужья.Полученные данные иллюстрируют многомерность гендера: человек с традиционными гендерно-ролевыми установками не обязательно проявляет типичное для пола поведение во всех сферах жизни.
Полученные данные также дают некоторое представление о причинах несоответствия между отношением родителей и детей в расходящихся семьях. Когда отцы различаются в своем отношении и поведении, их сообщения детям о гендерной принадлежности могут быть размытыми. Несмотря на традиционное отношение обоих родителей, дети в этих семьях (в частности, дочери) могут замечать более эгалитарную сторону своих отцов и реагировать против традиционной роли их матери в домашнем труде.Это подчеркивает сложность влияний социализации: установки и как матери, так и отцов и могут иметь важное значение в развитии гендерного отношения детей.
Наши результаты показали, что семейные модели отношения к гендерным ролям были связаны с половой констелляцией диады братьев и сестер. Однако наличие не одной, а двух девочек увеличивало шансы семей попасть в расходящуюся группу, и иметь не одного, а двух мальчиков, что увеличивало шансы семей попасть в традиционную группу.Хотя нельзя сделать причинно-следственные выводы из такого корреляционного исследования, как это, кажется более разумным заключить, что половая констелляция диады «вызвала» семейный паттерн гендерных ролевых установок, а не наоборот. Другие исследователи указали на важность рассмотрения роли эффектов ребенка в формировании семейной среды и семейного опыта (Bell & Chapman, 1986; Crouter & Booth, 2003; Russell & Russell, 1992), и все же существует тенденция в семье и семье. исследования развития ребенка, чтобы предположить однонаправленный эффект от родителей к детям.Макхейл и Краутер (2003) ранее продемонстрировали важную роль, которую пол детей играет в формировании семейной динамики. Другое исследование, изучающее различное отношение родителей к братьям и сестрам, предполагает, что половая совокупность братьев и сестер может влиять на уровни и типы поведения родителей по отношению к каждому из их детей (например, McHale, Updegraff, Jackson-Newsom, Tucker & Crouter, 2000). Будущие исследователи могут получить новое понимание, если выйдут за рамки межсемейных сравнений.
Особенно важным было открытие, что наличие не одного, а двух детей определенного пола различает семейные кластеры. В случае расходящейся группы, в которой пары сестра-сестра были более обычными, девочкам, возможно, было легче выразить отношение, несовместимое с родительским, когда они получали поддержку от своих сестер. Точно так же большее количество пар сестра-сестра в расходящейся группе может объяснить менее традиционное отношение матерей по отношению к отцам в том смысле, что наличие двух дочерей может побудить матерей тяготеть к менее традиционным взглядам.В традиционной группе, напротив, преобладание мальчиков в этих семьях может ограничивать осведомленность родителей и понимание вопросов, связанных с гендерной дискриминацией и равенством, которые могут возникнуть при воспитании дочерей.
Семейное гендерное ролевое отношение и семейный конфликт
Вопреки ожиданиям, не было никаких доказательств того, что несоответствие отношения различающейся группы имело негативные последствия для отношений между родителями и детьми. Напротив, в традиционных семьях был более высокий уровень конфликтов между родителями и детьми.Важно отметить, что в этом типе семьи было много пар мальчик-мальчик. Таким образом, одним из возможных объяснений высокого конфликта является то, что большое значение, придаваемое «мужественности» в этих семьях, может стимулировать более стереотипно мужское поведение в отношениях, такое как доминирование, конкуренция и агрессия (Maccoby, 1990; Thompson & Pleck, 1986). . Кроме того, традиционное отношение родителей к гендерным ролям может сочетаться с более авторитарным стилем воспитания, что может иметь последствия для конфликтов с сыновьями и дочерьми.Интересно, что матери в этой группе были более традиционными, чем отцы, и возможно, что это относительное несоответствие между установками родителей разжигало конфликт между родителями и детьми.
Ограничения и направления на будущее
Это исследование помогает понять, как семьи работают как системы. Тем не менее, остаются некоторые вопросы, требующие решения в будущих исследованиях. Во-первых, это исследование было ограничено перекрестным анализом. Для полного понимания процессов, вовлеченных в формирование семейных моделей отношения, жизненно необходимы лонгитюдные исследования.Хотя может показаться логичным сделать вывод о том, что половая констелляция диад братьев и сестер оказала влияние на семейные модели отношения, а не наоборот, продольный анализ, изучающий развитие гендерно-ролевых отношений в семье, мог бы помочь выявить уникальный путь в семье. какие родители и дети влияют на семейную систему. Подобно тому, как отношение детей к гендерным ролям может возникать в процессе развития, модели отношения к семье могут угасать. Аналогичным образом, лонгитюдный анализ необходим, чтобы лучше понять, какой опыт и условия предшествуют расхождению во взглядах среди членов семьи и имеют ли эти различия последствия в долгосрочной перспективе.
Второе ограничение нашего исследования относится к обобщаемости результатов. Хотя участники отражали демографические характеристики региона, в котором они проживали, выборка была довольно однородной как с точки зрения этнической принадлежности, так и с точки зрения СЭС. Гендерно-ролевые ориентации многомерны не только в семейных системах, но и в разных семейных контекстах. По сути, эти модели отношения к гендерным ролям не могут быть универсальными. Результаты кластерного анализа должны быть воспроизведены в других выборках, прежде чем делать выводы о природе и корреляциях моделей гендерного отношения в семье.
Наконец, степень достоверности конфликта между родителями и детьми может быть ограничена. Хотя 11 областей, оцениваемых по шкале конфликта между родителями и детьми, безусловно, представляют области семейной жизни, которые могут вызвать конфликт, возможно, что эти области более точно отражают дисциплинарную или регулирующую практику домашнего хозяйства. В будущих исследованиях можно будет подтвердить результаты этого исследования, касающиеся конфликта, с помощью альтернативных методов измерения конфликта между родителями и детьми.
В заключение, наши выводы подчеркивают важность измерения гендерного отношения нескольких членов семьи.Изучая семейные модели отношения к гендерным ролям, а не просто сосредотачиваясь на отдельных лицах или одиноких парах, можно получить более глубокое понимание процессов, вовлеченных в формирование отношения к гендерным ролям как среди родителей, так и среди детей. Как показывает это исследование, отношение к гендерным ролям связано с аспектами семейной жизни, включая качество взаимоотношений и разделение труда, и определяется семейным контекстом, в который они встроены.
Семейные модели гендерного ролевого отношения
Резюме
Цели исследования заключались в том, чтобы определить семейные модели гендерного ролевого отношения, изучить условия, в которых эти модели возникли, и оценить влияние моделей гендерного отношения на семейные конфликты.Участниками были матери, отцы, а также подростки, родившиеся первыми и вторыми, из 358 белых, работающих семей и американских семей среднего класса. Результаты кластерного анализа выявили три модели гендерного ролевого отношения: эгалитарные родители и дети, традиционные родители и дети, и расходящаяся модель, когда родители более традиционны, а дети более эгалитарны. ANOVA смешанной модели показал, что эти семейные модели были связаны с социально-экономическим статусом, временем, проведенным родителями за гендерными домашними делами и с детьми, и гендерным констелляцией диады братьев и сестер.Традиционная семейная группа сообщила о наибольших семейных конфликтах.
Ключевые слова: гендер, семейные системы, социализация, эффекты ребенка
Введение
Хотя важность гендерных ролей в динамике семьи интересовала исследователей в течение нескольких десятилетий (например, Benin & Agostinelli, 1988; Ruble, Martin, & Berenbaum, 2006; Thompson & Walker, 1989), гендерные ролевые установки членов семьи — матерей, отцов, сестер и братьев — обычно изучаются у взрослых и детей отдельно или в рамках одного (т.е., супружеские или родительско-дочерние) диады. Такой подход может ограничить наше понимание того, как связаны гендерные характеристики членов семьи. Как предлагается с точки зрения систем семейства, семейства состоят из взаимосвязанных подсистем (Cox & Paley, 1997; Minuchin, 1985), и поэтому понимание одной подсистемы в семействе неполное, если процессы, которые работают в других подсистемах, являются неполными. не рассматривается. Настоящее исследование было направлено на восполнение пробела в литературе по гендерно-ролевым установкам и семейной динамике.Используя данные интервью о семьях в США, мы стремились: (1) идентифицировать семейных моделей гендерных ролевых отношений матерей, отцов и двух братьев и сестер-подростков с помощью кластерного анализа; (2) изучить условия, в которых возникли различные семейные модели, включая семейный социально-экономический статус (SES), время, которое родители тратят на гендерные домашние дела, время, которое родители проводят с детьми, и половое созвездие братьев и сестер; и (3) оценить последствия семейных моделей гендерного отношения к конфликту между членами семьи.Мы сосредоточились на гендерно-ролевых установках из-за значительных изменений гендерных идеологий в США в последние десятилетия (Fortin, 2005). Мы пришли к выводу, что устойчивые социальные изменения могут по-разному влиять на семьи и членов семьи и, таким образом, порождать различные семейные модели отношения к гендерным ролям, при этом некоторые семьи демонстрируют более традиционные отношения, некоторые — более эгалитарные отношения, некоторые — сходство в отношениях внутри семьи и некоторые демонстрируют различия во взглядах в семье.
Отношение членов семьи к гендерным ролям: совпадение и несоответствие
Нашей первой целью было выявить семейные модели отношения к гендерным ролям. Мы использовали подход кластерного анализа, который включает в себя группировку единиц (в нашем случае семьи) на основе их сходства по множеству показателей и который создает подгруппы, которые максимизируют сходство внутри группы и различия между группами (Генри, Толан и Горман-Смит, 2005). . Этот метод анализа паттернов носит исследовательский характер и включает несколько априорных предположений о структуре результирующих паттернов (Whiteman & Loken, 2006).В семейной литературе попытки определить типы семей на основе сходства и различий между членами семьи редки, и мы не нашли предшествующих исследований, которые бы изучали семейные модели отношения к гендерным ролям. Таким образом, у нас не было данных, которые позволили бы сделать наши прогнозы о том, какие типы семей появятся. Однако, как мы описываем ниже, обзор литературы по гендерно-ролевым установкам и теории семейных систем в целом показал, что, хотя некоторые семьи могут характеризоваться совпадением отношений между членами семьи (например,g., все члены традиционные или все эгалитарные), другие семьи могут характеризоваться несоответствием (т. е. некоторые члены являются традиционными, а некоторые эгалитарными).
Конгруэнтность и несоответствие между женами и мужьями
Одно направление исследований, основанное на ассортивной теории спаривания (Crow & Felsenstein, 1968), предсказывает, что люди будут склонны выбирать себе партнеров с атрибутами, подобными им самим, и, таким образом, жены и мужья будут больше похожи, чем неродственные женщины и мужчины.Эмпирические данные подтверждают эту точку зрения, показывая, что супружеские пары, по сравнению с парами, образующими случайные пары, более похожи по демографическим характеристикам, ценностям, установкам, личности и психологическим результатам (Luo & Klohnen, 2005). С этой точки зрения, отношение к гендерным ролям жен и мужей должно быть одинаковым.
С точки зрения семейных систем, напротив, предполагается, что семьи представляют собой сложные единицы, состоящие из людей с различным опытом и потребностями (Cox & Paley, 1997; Minuchin, 1985).Как единое целое, семьи самоорганизуются в ответ на внешние и внутренние силы. В ходе развития семьи некоторые компоненты семьи могут меняться быстрее, чем другие (Ross, Mirowsky, & Huber, 1983). Например, отношение супругов к гендерным ролям может развиваться и меняться с разной скоростью. Исследования, основанные на национальных репрезентативных выборках американских пар, показали, что мужья придерживаются более традиционных гендерных ролей, чем их жены (Bolzendahl & Myers, 2004; Zuo & Tang, 2000).Это неудивительно, учитывая, что концепции мужских привилегий и доминирования присущи традиционным взглядам на гендерные роли (Ferree, 1990). Дальнейшие данные свидетельствуют о том, что влияние ассортивного спаривания сильнее на демографические характеристики, чем на психосоциальные черты: хотя супружеские корреляции психосоциальных черт статистически значимы, размер эффекта обычно варьируется от низкого до умеренного (Epstein & Guttman, 1984). Взятые вместе, теория и выводы о конгруэнтности отношения в супружеских парах могут означать, что некоторые пары демонстрируют схожие взгляды на гендерные роли, а другие — нет.
Конгруэнтность и несоответствие между родителями и детьми
Перспектива социализации подчеркивает роли родителей как наставников, подкрепляющих и моделей гендерных ролевых установок детей (Lytton & Romney, 1991). В частности, родители напрямую сообщают о своих взглядах на пол, давая инструкции, рекомендации и обучение своим детям (Eccles, 1994). Они также усиливают типичное для пола поведение, поощряя вовлечение своих детей в гендерно-стереотипные действия (Lytton & Romney, 1991).Кроме того, сообщения гендерной социализации косвенно передаются через моделирование родителями типичного для пола поведения (Collins & Russell, 1991). Например, дети узнают, что женщины и мужчины (должны) действовать по-разному, когда видят, что матери тратят больше времени на уход, а отцы — на досуг со своими детьми. С этой точки зрения родители должны передавать свое отношение к гендерным ролям своим детям, что приводит к совпадению взглядов родителей и детей на гендерные роли.
Гендерная схема, напротив, подчеркивает важность когнитивных процессов в гендерном развитии. В детстве и юности молодежь выстраивает схемы соответствующих гендерным аспектам ролей и поведения (Martin & Ruble, 2004). Посредством когнитивных процессов идентификации и категоризации молодежь постоянно интегрирует новые идеи о гендере в свои схемы. Эти процессы основаны на уникальных контекстах обучения, в которых развивается молодежь, включая семейные и несемейные контексты (Serbin, Powlishtak, & Gulko, 1993).Следовательно, хотя с точки зрения гендерной схемы родители также признаются ключевыми агентами социализации, с этой точки зрения молодежь выступает в качестве производителей своего собственного развития (Martin, Ruble, Szkrybalo, 2002), а это означает, что отношение молодежи к гендерной роли информируется, но не определяется. родительскими практиками и большим социальным миром. Фактически, эмпирические исследования показывают лишь скромные, а иногда и незначительные ассоциации между установками гендерных ролей родителей и детей (Crouter, Whiteman, McHale, & Osgood, 2007; Tenenbaum & Leaper, 2002).Эти результаты показывают, что, в то время как некоторые дети моделируют взгляды своих родителей на гендерные роли, другие этого не делают.
Конгруэнтность и несовпадение между братьями и сестрами
Мы знаем гораздо меньше о сходствах и различиях между ориентациями гендерных ролей братьев и сестер, чем о семейных парах и диадах родитель-ребенок. Однако в более обширной литературе о братьях и сестрах подчеркивается роль братьев и сестер как моделей, компаньонов и источников советов и подкрепления, особенно в подростковом возрасте, когда родители могут считаться менее осведомленными о социальных нормах и деятельности сверстников и школы (McHale, Kim, И Уайтман, 2006).С точки зрения социального обучения, процессы влияния должны действовать таким образом, чтобы создавать сходство между установками братьев и сестер по гендерным ролям. Действительно, в соответствии с принципами социального обучения, одно исследование показало, что гендерные отношения старших братьев и сестер предсказывают изменения в отношениях младших братьев и сестер в течение двухлетнего периода (McHale, Updegraff, Helms-Erikson, & Crouter, 2001): когда старшие братья и сестры сообщали более эгалитарное отношение, эгалитаризм младших братьев и сестер со временем усилился.
В этом исследовании, однако, также были выявлены свидетельства конкурирующего процесса влияния братьев и сестер, называемого деидентификацией: когда младшие братья и сестры сообщали о более эгалитарном отношении, отношения старших братьев со временем становились более традиционными (McHale et al., 2001). Результаты также показали, что отношение сестер в среднем было более эгалитарным, чем братьев, а лонгитюдный анализ показал, что со временем отношение сестер к младшим братьям стало более эгалитарным. Выводы о расхождении между братьями и сестрами согласуются с теорией индивидуальной психологии Альфреда Адлера (Ansbacher & Ansbacher, 1956), согласно которой братья и сестры де идентифицируют себя друг с другом в ходе своего развития, выбирая отдельные ниши в своих семьях, чтобы уменьшить конкуренцию. и собирать уникальные семейные ресурсы.В целом, хотя эмпирические данные ограничены, есть основания ожидать как сходства, так и различий между гендерными ролевыми установками братьев и сестер.
В совокупности, хотя вполне вероятно, что будет наблюдаться совпадение гендерных ролей среди членов семьи в одной и той же семье, динамика развития и семейная динамика также могут влиять на различия членов семьи. Как уже отмечалось, последнее согласуется с точкой зрения семейных систем, которая подчеркивает возможность различий в опыте и точках зрения разных членов семьи (Cox & Paley, 1997; Minuchin, 1985).Наша первая цель исследования заключалась в использовании кластерного анализа для выявления различных и значимых закономерностей, основанных на отношении к гендерным ролям четырех членов семьи — жен, мужей и двух подростков — из одних и тех же семей.
Условия, лежащие в основе семейных моделей отношения к гендерным ролям
Нашей второй целью было изучить условия, при которых возникают семейные модели отношения к гендерным ролям. Учитывая, что целью кластерного анализа является обнаружение, а не обеспечение соблюдения заранее определенной структуры данных (Whiteman & Loken, 2006), мы не могли точно предсказать, сколько подгрупп будет найдено, или как эти подгруппы будут связаны с другими семейными условиями. .Однако предыдущая литература нацелена на некоторые семейные условия, которые связаны с гендерной традицией родителей и детей: если бы нам удалось выявить подгруппы более или менее традиционных семей, мы бы тогда ожидали значительных различий между этими подгруппами по семейным факторам, включая СЭС, родителей. время, потраченное на гендерные домашние дела, время родителей с детьми и половое созвездие братьев и сестер.
Семья SES
Доказательства того, что социально-экономические факторы могут влиять на отношение к гендерным ролям в семье, включают данные о том, что женщины и мужчины, имеющие более высокий уровень образования и доход, выражают более эгалитарные гендерные ролевые ориентации (например,г., Crompton & Lyonette, 2005; Лаки, 1989). В образовательной системе США учащиеся знакомятся с эгалитарными идеями и женскими и мужскими ролевыми моделями, их учат определять гендерные мифы и стереотипы (Brooks & Bolzendahl, 2004; Cassidy & Warren, 1996). Кроме того, более высокий уровень образования обеспечивает как женщинам, так и мужчинам подготовку и квалификацию для получения более высокооплачиваемой работы и, в свою очередь, возможность вносить свой вклад в семейную экономику (Raley, Mattingly, & Bianchi, 2006).Продольные исследования, основанные на репрезентативных выборках в США, показали, что жены, как правило, более эгалитарны, когда они вносят больший вклад в общий доход семьи (Zou & Tang, 2000). В соответствии с перспективой социального обучения дети из более экономически благополучных семей также имеют более эгалитарные гендерные установки (например, Antill, Cunningham, & Cotton, 2003; Kulik, 2002).
Время родителей, затрачиваемое на гендерные домашние задачи
Как уже отмечалось, дети узнают о соответствующем гендерном поведении, наблюдая за поведением своих родителей.Со временем их знания консолидируются, образуя когнитивную схему, которая позже систематизирует новые знания о гендере и направляет гендерное поведение (Martin & Ruble, 2004). Основываясь на данных 31-летнего панельного исследования семей в США, Каннингем (2001) обнаружил, что разделение родительской работы по дому, измеренное, когда детям было около года, предсказывало дальнейшее участие детей в домашних делах в их собственном браке. В частности, вклад отцов в стереотипно женскую домашнюю работу предсказывал вовлечение сыновей в один и тот же тип работы в зрелом возрасте.Выводы Каннингема, наряду с другими исследованиями разделения домашних заданий (например, Blair, 1992; White & Brinkerhoff, 1981), указывают на важность времени, которое родители тратят на домашнюю работу, в развитии гендерных ролей детей: вероятно, нетрадиционное распределение домашней работы способствовать эгалитарному отношению в семье.
Время родителей с детьми
Другой семейный процесс, который может повлиять на отношение детей к гендерным ролям, — это временная вовлеченность отцов (Risman & Myers, 1997).Уход за детьми — это стереотипно женское занятие, которое означает менее традиционную семейную роль отцов. Это может быть особенно актуально, когда отцы проводят время с дочерьми. С другой стороны, внутрисемейные сравнения показали, что отцы более склонны к занятиям с детьми (особенно мальчиками) по половому признаку, чем матери (Harris & Morgan, 1991; Crouter, McHale, & Bartko, 1993). Согласно обзору Maccoby (2003), диады отец-сын участвовали в экспериментах почти в два раза чаще, чем диады мать-сын.Отцы также более негативно реагируют на плач, страх или признаки слабости у сыновей, чем у дочерей. Эти данные предполагают, что, хотя участие отцов в отношении детей, как правило, отражает более эгалитарную гендерно-ролевую ориентацию, высокий уровень избирательного участия отца в отношениях с сыновьями может укрепить более традиционную гендерную идеологию.
Половое созвездие братьев и сестер
С точки зрения семейных систем подчеркивается двунаправленное влияние между родителями и детьми, и предыдущие исследования показывают, что дети могут влиять на родителей примерно так же, как родители влияют на детей.Макхейл и Краутер (2003) показали, например, что половая констелляция диад братьев и сестер формирует гендерные модели семейной деятельности. Изучая семьи с двумя родителями в США, по крайней мере, с двумя детьми в среднем детстве, они обнаружили, что матери проводят больше времени с детьми, чем отцы в семьях с двумя дочерьми, тогда как отцы проводят больше времени с детьми, чем матери в семьях с двумя сыновьями. То есть, более активное участие родителей было предсказано наличием не одного, а двух детей того же пола.Учитывая, что отцов больше беспокоит гендерная типичность мальчиков (Maccoby, 2003) и что пары братьев и сестер, как правило, проводят больше времени со своими отцами, мы можем обнаружить, что у них более традиционное отношение к гендерным ролям, чем у сестер и сестер. диады. Результаты исследования McHale and Crouter (2003) также показали, что участие детей в домашних делах варьировалось в зависимости от половой констелляции брака и сестры. Старшие братья и сестры обычно выполняли больше работы по дому, чем младшие братья и сестры, но эта разница была наиболее заметной в диадах старшая сестра-младший брат.Кроме того, в диадах старший брат-младшая-сестра младшие девочки выполняли больше работы по дому, чем их старшие братья. Эти данные свидетельствуют о том, что присутствие мальчика и девочки в одной семье дает родителям возможность укрепить традиционные гендерно-ролевые ориентации. Таким образом, семьи с диадами братьев и сестер смешанного пола могут иметь более традиционные модели гендерных ролей, особенно по сравнению с семьями с диадами братьев и сестер, состоящих из сестер и сестер.
Гендерное ролевое отношение и семейный конфликт
Нашей третьей целью было оценить влияние семейных моделей гендерных ролевых отношений на качество семейных отношений.Как уже упоминалось, в отличие от априорных методов, кластерный анализ не позволяет нам делать точные прогнозы о скрытых паттернах, лежащих в основе, или о том, как производные паттерны будут связаны с другими конструкциями (Whiteman & Loken, 2006). Однако предыдущая литература предполагает, что члены семьи с разными взглядами менее удовлетворены своими семейными отношениями. Если бы мы оказались успешными в выявлении подгрупп семей, для которых характерно совпадение и несовпадение взглядов членов семьи, литература в целом предполагает, что в семьях, отмеченных несовпадением, будет больше конфликтов.
Брачный конфликт
Было установлено, что качество брака связано с супружеским сходством. Пары, которые схожи по ценностям, интересам к отдыху, ролевым предпочтениям и когнитивным навыкам, как правило, более удовлетворены своим браком, чем те, которые не похожи друг на друга в этих аспектах (например, Burleson & Denton, 1992; Ickes, 1993; Kaslow & Robison, 1996 ). Кроме того, на основе репрезентативных выборок пар в США, Лай и Библарц (1993) обнаружили, что, когда пары не соглашаются в отношении гендерных ролей (т.е., разделение работы по дому), как жены, так и мужья сообщают о более высоком уровне напряженности и конфликтов в браке. Как заметили Кук и Джонс (1963), пары с разными ценностями и установками могут испытывать трудности в отношениях, потому что они оценивают события с разных точек зрения. Разным женам и мужьям, возможно, придется постоянно вести переговоры и пересматривать свои супружеские роли — процесс, который может породить новые источники разногласий и проблем.
Конфликт между родителями и детьми
Лишь несколько исследований изучали несовпадение отношений между поколениями и его связь с отношениями между родителями и детьми.Например, ограниченное количество исследований аккультурации документально подтвердило существование межпоколенческих конфликтов из-за различий в аккультурации родителей-иммигрантов и их детей (например, Atzaba-Poria & Pike, 2007; Tsai-Chae & Nagata, 2008; Ying & Han, 2007). В целом полученные данные показывают, что, когда родители и дети демонстрируют заметные расхождения в культурных ценностях и отношениях, они сообщают о большем конфликте и ухудшении качества отношений. Сопоставимые последствия могут иметь место, когда родители и дети по-разному относятся к гендерным ролям.Подобно разным парам, разным родителям и детям, возможно, придется договориться и пересмотреть свои роли в семье, что, в свою очередь, может поставить под угрозу отношения между родителями и детьми. Однако важно понимать, что в некоторых случаях родители поощряют отклонение детей от отношения родителей (Acock, 1984), и поэтому несоответствие не всегда может приводить к проблемным отношениям.
Конфликт между братьями и сестрами
Наш обзор литературы не обнаружил исследований, связывающих сходство отношения между братьями и сестрами с конфликтом между братьями и сестрами, и с теоретической точки зрения прогнозы противоречивы.Теории социального обучения подчеркивают роль теплого и заботливого поведения модели в наблюдательном обучении (Bandura, 1977), и действительно, некоторые исследования показывают, что братья и сестры с более близкими отношениями демонстрируют большее сходство в своем поведении (McHale et al., 2006). С другой стороны, теория дифференциации братьев и сестер предполагает, что братья и сестры выбирают разные ниши в своих семьях, чтобы уменьшить соперничество между братьями и сестрами (Ansbacher & Ansbacher, 1956). С этой точки зрения конфликт между братьями и сестрами должен быть меньше, когда братья и сестры демонстрируют более сильные различия в своем отношении к гендерным ролям.
Цели и гипотезы исследования
Настоящее исследование было разработано для решения трех исследовательских задач. Наша первая цель заключалась в использовании отчетов матерей, отцов, а также первых и вторых братьев и сестер об отношении к гендерным ролям в качестве переменных кластеризации для выявления групп семей, которые различаются по общесемейным моделям отношения к гендерным ролям. Мы следили за недавними исследованиями (например, Allen & Olson, 2001; Fisher & Ransom, 1995; Fowers & Olson, 1992) и использовали двухэтапный подход кластерного анализа.Сначала был проведен иерархический кластерный анализ с использованием косинусного индекса сходства со средней связью. Семьи были последовательно объединены в пары, пока все единицы не были сгруппированы в общий кластер. Здесь использовалась иерархическая кластеризация, поскольку нелинейные методы не могут представлять вложенные структуры в многомерных данных (Henry et al., 2005). Решения с различным количеством кластеров сравнивались на основе нескольких критериев остановки, включая паттерны дендрограммы, интерпретируемость и размер ячеек (Blashfield & Aldenderfer, 1988).Во-вторых, был проведен подтверждающий факторный анализ с использованием метода K -средних. Дополнительный кластерный анализ определил, можно ли воспроизвести выбранную кластерную структуру, полученную в результате иерархического кластерного анализа (см. Whiteman & Loken, 2006, где подробно обсуждаются процедуры и преимущества этого двухэтапного подхода). Чтобы дополнительно проверить нашу гипотезу о моделях гендерного ролевого отношения, мы провели анализ дисперсии смешанной модели (ANOVA), чтобы изучить различия между (кластер) и внутри группы (члены семьи) в переменных кластеризации.
Наша вторая цель состояла в том, чтобы изучить условия, при которых возникали различные модели гендерных ролевых установок, путем сравнения семейных кластеров с точки зрения SES, времени родителей, потраченного на гендерные домашние дела, времени родителей с детьми и полового созвездия братьев и сестер. . Здесь мы провели серию смешанных моделей ANOVA и анализа хи-квадрат, чтобы изучить различия между (кластер) и внутри группы (члены семьи) в этих факторах.
Наша третья цель состояла в том, чтобы оценить потенциальные последствия семейных моделей для семейных конфликтов путем сравнения семейных кластеров с точки зрения брака, конфликта между родителями и детьми, а также конфликтов между братьями и сестрами.С этой целью мы также провели смешанные модели ANOVA для изучения различий между (кластер) и внутри группы (члены семьи) в семейных конфликтах.
Мы проверили следующие гипотезы.
1
Кластерный анализ позволит выявить семейные модели, характеризующиеся конгруэнтностью и несоответствием гендерных ролей членов семьи.
2 (a)
В семьях, для которых характерны более традиционные гендерные ролевые отношения, у родителей будет более низкий уровень СЭС (т.е., более низкий уровень образования и дохода).
2 (b)
В семьях, для которых характерны более традиционные гендерные ролевые отношения, у родителей будет более традиционное разделение домашнего труда.
2 (c)
В семьях, для которых характерны более традиционные гендерные ролевые отношения, отцы будут проводить больше времени с сыновьями.
2 (d)
Группа семей с более эгалитарными моделями гендерных ролей будет включать в себя больше семей с двойными братьями и сестрами девочка-девочка по сравнению с парами мальчик-мальчик или смешанным браком и сестрой.
(3)
В семьях, для которых характерны несовпадающие гендерные ролевые отношения между членами семьи, будет выше уровень супружеских, родительско-детских и братьев и сестринских конфликтов по сравнению с семьями, для которых характерны совпадающие гендерные ролевые отношения между членами семьи.
Метод
Участники
Участниками были 358 семей с двумя родителями из двух когорт лонгитюдного исследования семейных отношений. Одна когорта включала первенца и второго брата или сестру, которые были в среднем детстве, когда они впервые вошли в исследование, а вторая когорта включала первенца и второго брата или сестру, которые были в подростковом возрасте, когда они впервые вошли в исследование.Письма о приёме на работу были отправлены домой всем семьям с детьми целевого возраста в школьных округах северо-восточного штата. В письмах разъяснялась цель исследовательского проекта и описывались критерии участия. Семьям были даны открытки, которые они должны были заполнить и вернуть, если они были заинтересованы в участии. Семьи имели право на участие, если пара состояла в браке, оба родителя работали, и у них было как минимум двое детей среднего или подросткового возраста, разница в возрасте которых составляла не более четырех лет.Более 90% семей, вернувших открытки, имели право и в конечном итоге приняли участие. Для настоящего анализа мы использовали данные только по одному случаю для каждой когорты, в которой (а) были собраны данные о гендерных отношениях как родителей, так и детей; (б) дети были в раннем (младшие братья и сестры) и среднем (старшие братья и сестры) подростковом возрасте.
Это исследование включало выборку исключительно белых из рабочего и среднего класса. Средний доход составлял 24 756 долларов ( SD, = 17 733) для матерей и 48 747 долларов ( SD, = 28 158) для отцов.Средний уровень образования составлял 14,66 лет ( SD, = 2,19) для матерей и 14,60 лет ( SD, = 2,39) для отцов, где 12 баллов означали выпускника средней школы, а 16 — выпускника колледжа. Средний возраст составил 42,05 года ( SD, = 3,95) для матерей, 44,17 года ( SD, = 4,70) для отцов, 16,72 ( SD, = 0,80) для первенцев и сестер и 14,20 года ( SD, = 1,12). ) для вторых братьев и сестер.
Процедура
Мы собирали данные с помощью домашних и телефонных интервью.Обученные интервьюеры посещали семьи для проведения индивидуальных домашних интервью. В начале интервью было получено информированное согласие, и семья получила гонорар в размере 100 или 200 долларов в зависимости от фазы исследования. Затем члены семьи были опрошены индивидуально. В ходе интервью члены семьи рассказали о показателях развития, адаптации и семейных отношений.
В течение двух-трех недель после домашних собеседований родители и дети соответственно прошли четыре (3 рабочих дня, 1 выходной день) и семь (5 рабочих дней, 2 выходных дня) ночных телефонных интервью.Обученные интервьюеры звонили членам семьи в свои дома, в основном в вечерние часы. Каждый член семьи завершил свою часть звонков индивидуально. Интервьюер провел каждого родителя и ребенка по списку занятий и исследовал контекст любых выполненных действий, включая тип действий, их продолжительность и с кем они участвовали. Молодежь рассказывала о своей деятельности, в том числе о домашних делах, личных занятиях, занятиях спортом и хобби.Родители сообщали обо всех своих домашних делах, а также о любых действиях, которые они выполняли с любым из детей, используя предоставленный список занятий. Двое детей участвовали во всех семи телефонных звонках, а родители участвовали в четырех звонках каждый. Телефонные интервью длились от 30 до 45 минут на звонок.
Меры
Общие характеристики
Мы собрали информацию о возрасте членов семьи, уровне образования и доходе родителей во время домашних собеседований с родителями.
Отношение родителей к гендерной роли
Родители заполнили Шкалу отношения к женщинам (ATW) из 15 пунктов (Spence & Helmreich, 1972). Примером было следующее: «В общем, отец должен иметь больше полномочий, чем мать, в принятии решений о воспитании детей». Ответы варьировались от 1 ( полностью согласны, ) до 4 ( полностью не согласны, ). Показатели отношения родителей были рассчитаны путем суммирования баллов по всем 15 пунктам, причем более высокие баллы указывают на более традиционные взгляды на гендерные роли.Альфа Кронбаха была 0,80 для матерей и 0,77 для отцов.
Отношение молодежи к гендерным ролям
Молодежь заполнила шкалу отношения к женщинам (Spence & Helmreich, 1972) или шкалу отношения детей к женщинам (Antill, Cotton, Goodnow, & Russell, 1993). Для двух когорт использовались разные шкалы, поскольку дети участвовали в нашем продольном исследовании в разном возрасте. Учитывая, что использовались разные меры, оценки молодежи по каждой шкале были стандартизированы в пределах когорты и порядка рождения.Шкала отношения к женщинам, заполненная молодыми людьми, которые вошли в исследование в подростковом возрасте, была той же мерой, что и описанная выше для родителей. Альфа Кронбаха была 0,80 для первенцев и 0,81 для вторых братьев и сестер. Шкала отношения детей к женщинам, заполненная подростками, которые вошли в исследование в среднем детстве, представляла собой показатель из 19 пунктов с ответами от 1 ( полностью согласен, ) до 4 ( категорически не согласен, ). Примером было следующее: «Сыновьям в семье нужно помогать учиться в колледже больше, чем дочерям.Альфа Кронбаха была 0,88 для первенца и 0,83 для вторых братьев и сестер. Оценки отношения молодежи были вычислены путем суммирования баллов по всем 19 пунктам, причем более высокие баллы указывали на более традиционные взгляды на гендерные роли.
Время, затрачиваемое родителями на женские домашние дела
Мы оценили участие родителей в женских домашних задачах с помощью телефонных интервью с родителями. В частности, матери и отцы сообщали, сколько времени они тратят на мытье посуды, приготовление еды, уборку дома (например,g., вытирание пыли, мытье полов) и стирка за 4 дня использования данных. Эти задачи были названы женскими задачами на основании предшествующей теории и исследований (Atkinson & Huston, 1984). Кроме того, парный тест t показал, что матери в этой выборке сообщили, что тратят на эти задачи значительно больше времени, чем отцы, t (341) = 22,78, p <0,01. Отчеты об этих мероприятиях были объединены по четырем звонкам, выполненным каждым родителем, чтобы построить показатели того, сколько времени матери и отцы тратили на стереотипно женские домашние дела.Для коррекции асимметрии использовались преобразования квадратного корня из общей продолжительности времени (минут за 4 дня).
Время, проведенное родителями с детьми
Мы оценили совместное времяпрепровождение родителей и детей с помощью телефонных интервью с молодежью. Диадическое время родитель-ребенок (совместное время родитель-ребенок, в котором больше никого не было) измерялось путем суммирования минут, которые каждый ребенок сообщил о своих расходах наедине с каждым из родителей по всем видам деятельности и по семи вызовам, выполненным каждым ребенком. Для коррекции асимметрии использовались преобразования квадратного корня из общей продолжительности времени (минут за 7 дней).
Семейные конфликты родителей
Родители заполнили шкалу из 5 пунктов, разработанную Брайкером и Келли (1979). В качестве примера был задан вопрос: «Как часто вы злитесь или обижаетесь на своего партнера?» Ответы варьировались от 1 ( совсем не ) до 9 ( очень сильно ). Общие баллы по семейным конфликтам рассчитывались путем суммирования баллов по каждому из 5 пунктов. Альфа Кронбаха составляла 75 и 0,73 соответственно для отчетов отцов и матерей о семейных конфликтах.
Конфликт между родителями и детьми
Молодежь выполнила задание из 11 пунктов, адаптированное из работы Сметаны (1998).Молодежь сообщила о частоте конфликтов в 11 сферах повседневной жизни (например, работа по дому, домашняя работа / учеба, общественная жизнь, время отхода ко сну / комендантский час) соответственно для матерей и отцов. Количество ответов варьировалось от 1 ( совсем не ) до 6 ( несколько раз в день ). Общие оценки конфликта между родителями и детьми были рассчитаны путем суммирования оценок для каждого из 11 доменов. Отдельная оценка была рассчитана для каждой диады родитель-ребенок (т.е. мать-первенец, мать-второй ребенок, отец-первенец, отец-второй ребенок).Альфа-коэффициенты Кронбаха варьировались от 0,78 до 0,83.
Конфликт молодежи с братьями и сестрами
Молодежь заполнила шкалу из 5 пунктов, разработанную Стокером и Макхейлом (1992). В качестве примера был задан вопрос: «Как часто вы злитесь или злитесь на своего брата / сестру?» Ответы варьировались от 1 ( совсем не ) до 5 ( очень сильно ). Общие баллы конфликтов между братьями и сестрами были рассчитаны путем суммирования баллов по каждому из 5 пунктов. Альфа Кронбаха составляла 0,75 и 0,79 соответственно для отчетов о конфликте между братьями и сестрами, родившимися первыми и вторыми.
Результаты
Средние значения и стандартные отклонения всех переменных в исследовании показаны отдельно для матерей, отцов, а также братьев и сестер первого и второго родов женского и мужского пола. Тесты на парной выборке t показали, что матери имели значительно более низкий доход, t (352) = -13,35, p <0,01, были более эгалитарными, t (357) = -5,18, p <0,01, тратит больше времени на домашние дела, т (341) = 22,78, р <.01 и сообщили о более высоком уровне супружеских конфликтов по сравнению с отцами, t (353) = 5,28, p <0,01. Независимая выборка t -тесты показали, что девочки, рожденные первым и вторым ребенком, были более эгалитарными, чем первенцы, t (356) = -9,95, p <0,01, и мальчики, рожденные вторыми, t (356 ) = -7,09, p <0,01. Подростки также проводят больше времени со своими однополыми родителями: в то время как девочки, родившиеся первыми и вторыми, проводят больше времени с матерями, чем первенцы, t (339) = 6.90, p <0,01, и мальчики, родившиеся вторым, t (339) = 5,46, p <0,01, мальчики, рожденные первым и вторым ребенком, проводили больше времени с отцами, чем первенцы, t (339) = -4,44, p <0,01, и девочки, родившиеся вторыми, t (339) = -3,10, p <0,01.
Таблица 1
Средние значения (и стандартные отклонения) всех переменных, о которых сообщают матери, отцы и молодежь
| Матери | Отцы | Первенцы | Вторые дети | Мальчики ( N = 182) | Девочки ( N = 178) | Мальчики ( N = 180) | |
|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Образование родителей | 14.66 (2,19) a | 14,60 (2,39) a | — | — | — | — | |
| a Прибыль родителей (173,710) | 48,747 (28,158) b | — | — | — | — | ||
| Отношение к женщинам | 26,19 (6,05) 3 b | -.48 (0,70) a | 0,45 (1,03) b | −,36 (0,87) a | 0,35 (1,01) b | ||
| Время родителей на домашние дела | 18,07 (8,77) a | 8,76 (5,13) b | — | — | — | — | |
| — | — | 8.16 (5,44) a | 4,46 (4,43) b | 9,42 (5,49) a | 6,42 (4,60) b | — | — | 4,87 (4,31) a | 7,33 (5,78) b | 6,30 (4,75) a 3 | 903
| Брачный конфликт | 20.03 (6,28) a | 18,28 (5,87) b | — | — | — | — | |
| Конфликт между матерью и ребенком | — | — | — | 6.06) a23,52 (5,94) a | 24,43 (6,15) a | 25,19 (7,06) Отец ребенок | — | 21.97 (6,23) a | 22,02 (6,12) a | 6,79 22,22 — | — | 18,85 (7,50) a | 19,07 (7,23) a | 19,42 (7,66) a |
Паттерны гендерного ролевого отношения
Гипотеза (1) утверждала, что кластерный анализ позволит выявить семейные паттерны, характеризующиеся конгруэнтностью и несоответствием гендерных ролевых установок членов семьи.Перед проведением кластерного анализа все отчеты об отношениях были стандартизированы, чтобы переменные с большими отклонениями не преобладали в кластерном решении. Мы сравнили несколько решений с двух-, трех-, четырех- и пятикластерными структурами, полученными на основе иерархической кластеризации. На основе нескольких критериев остановки, включая паттерны дендрограмм, интерпретируемость и размер ячеек (Blashfield & Aldenderfer, 1988), мы выбрали трехкластерное решение как наилучшую характеристику данных.Решение было воспроизведено методом кластеризации K -средний, χ 2 (4) = 286,68, p <0,01 (см.). Возникли три модели семей, которые соответствовали нашим ожиданиям: традиционная группа ( n = 164), в которой оба родителя и оба брата и сестры имели баллы выше выборочных средних по традиционности гендерно-ролевого отношения, эгалитарная группа ( n = 126) , в которой оба родителя, а также оба брата и сестры получили оценки ниже средних по гендерно-ролевой традиционности, и расходящаяся группа ( n = 68), в которой родители сообщили об относительно более традиционных взглядах, но братья и сестры сообщили об относительно менее традиционных установках (см. и для стандартных средних значений). переменных кластеризации).
Семейные модели отношения к гендерным ролям
Таблица 2
Перекрестное табулирование результатов методов иерархической кластеризации и кластеризации К-средних
| Иерархический | K -Means | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Кластер 1 | Кластер 2 | Кластер 3 | Итого | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Кластер 1 | 100 | 35 | 29 | 164 | 18 | 126 | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Кластер 3 | 1 | 10 | 57 | 68 | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Итого | 101 | 153 | Таблица104 | стандарт1 Средние значения (и стандартные отклонения) кластеризации переменных по типам семейств
Для дальнейшей проверки нашей гипотезы Мы сравнили кластеры, используя смешанную модель ANOVA 3 (кластер) × 4 (член семьи), и обнаружили значимые одномерные эффекты для матерей, F (2, 357) = 71.29, p <0,01, ε = 0,53, отцовский F (2, 357) = 72,56, p <0,01, ε = 0,53, первенцы, F (2, 357) = 65,70, p <0,01, ε = 0,51, и второрожденные, F (2, 357) = 131,12, p <0,01, ε = 0,65, гендерные ролевые установки (см.) , а также значительный межгрупповой эффект кластера, F (2, 357) = 233,93, p <0,01, ε = 0,75, и значимое взаимодействие кластера × члена семьи, F (2, 357) = 29.59, p <0,01, ε = 0,37. Последующие тесты Тьюки на однофакторные эффекты показали, что отцы во всех группах значительно отличались друг от друга по своим гендерно-ролевым установкам, причем отцы в расходящейся группе сообщили больше всего, а отцы в эгалитарной группе сообщили о наименее традиционных взглядах. . Результаты также показали, что матери в эгалитарной группе значительно отличались от матерей как в традиционных, так и в дивергентных группах, но матери в традиционных и дивергентных группах не различались.Наконец, и первенцы, и вторые дети в традиционной группе значительно отличались от детей в эгалитарных и дивергентных группах, но между двумя последними группами различий не было. Чтобы проследить взаимодействие кластера × член семьи, мы исследовали разницу в баллах между членами семьи с помощью последующих тестов Тьюки. Начиная со сравнений матери и отца, этот анализ показал, что родители отличались друг от друга как в традиционной, так и в расходящейся группе, так что отцы были менее традиционными, чем матери в традиционной группе, но более традиционными, чем матери в расходящейся группе.Не было различий между братьями и сестрами ни в одной из групп. Наконец, за исключением разницы между отцом и вторым ребенком в традиционном кластере, дивергентный кластер был единственным типом семьи, в котором различия между родителями и детьми были значительными. Условия, лежащие в основе семейных моделей гендерно-ролевых отношенийЧтобы определить условия, при которых возникли различные семейные модели гендерных ролевых отношений, мы провели серию смешанных моделей ANOVA и анализа хи-квадрат.В частности, в ходе анализа изучались различия между семейными кластерами с точки зрения SES, времени, которое родители тратят на гендерные домашние дела, времени, которое родители проводят с детьми, и половой констелляции диады братьев и сестер (см. И). Таблица 4Средние значения (и стандартные отклонения) демографических переменных, домашних задач родителей и общего времени между родителями и детьми по типам семей
Таблица 5Распределение (и процентное содержание ячеек) родственных семей по типам полов68- | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Кластер 1: традиционный | Кластер 2: эгалитарный | Кластер 3: расходящийся | Всего | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Девушка-девочка | 22 (6.15%) | 36 (10,06%) | 30 (8,38%) | 88 | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Мальчики | 46 (12,85%) | 30 (8,38%) | 12 (3,35%) | 88 | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Мальчик-девочка | 42 (11,73%) | 34 (9,50%) | 14 (3,91%) | 90 | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Мальчик-мальчик | 54 (15,08%) | 26 ( 7,26%) | 12 (3,35%) | 92 | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Итого | 164 | 126 | 68 | 358 | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Гипотеза 2 (а) предполагала, что в семьях больше традиционного пола родителей ролевые отношения имели бы более низкую СЭС.ANOVA смешанной модели 3 (кластер) × 2 (родительский) выявил значительное влияние кластера на доход матери, F (2, 352) = 5,07, p <0,01, ε = 0,15, тренд - влияние уровня кластера на доход отцов, F (2, 352) = 2,19, p <0,11, ε = 0,08, и значительный общий эффект кластера, F (2, 352) = 6,29, p <0,01, ε = 0,17. Последующие тесты Тьюки показали, что в соответствии с нашей гипотезой, родители как в традиционных, так и в расходящихся семьях имели значительно более низкий доход, чем в эгалитарных семьях.Кроме того, смешанная модель ANOVA 3 (кластер) × 2 (родитель), сфокусированная на образовании матерей и отцов, показала значительное влияние кластера на образование матерей, F (2, 355) = 13,01, p <. 01, ε = 0,25, образование отца, F (2, 355) = 13,08, p <0,01, ε = 0,25, и общий эффект между кластерами, F (2, 355) = 17,82 , p <0,01 ε = 0,29. В соответствии с нашими ожиданиями, контрольный тест Тьюки показал, что родители как в традиционных, так и в расходящихся семьях имели значительно более низкий уровень образования, чем родители в эгалитарных семьях.Учитывая эти результаты и значительную корреляцию между образованием родителей и доходом семьи, r = 0,51, p <0,01, мы создали составной балл SES, объединив семейный доход и уровни образования обоих родителей путем стандартизации каждого балла и суммируя их. Этот индекс SES использовался в качестве контрольной переменной во всех остальных анализах.
Гипотеза 2 (b) утверждала, что у родителей в семьях с более традиционными гендерными ролевыми установками будет более традиционное разделение домашнего труда.Смешанная модель 3 (кластер) × 2 (родитель) ANCOVA с родителем в качестве фактора внутри группы и SES в качестве контрольной переменной выявила одномерный кластерный эффект на уровне тенденции для участия матерей в выполнении домашних заданий, F (2, 336) = 2,51, p = 0,08, ε = 0,09, значительный кластерный эффект для участия отцов в домашних делах, F (2, 336) = 4,07, p <0,01, ε = 0,13, значительный общий родительский эффект, F (2, 336) = 465,33, p <.01, ε = 0,85, и значительное общее взаимодействие кластера × родитель, F (2, 336) = 5,20, p <0,01, ε = 0,16. Последующие тесты Тьюки для определения основных эффектов для кластера показали, что матери в дивергентной группе тратили больше времени на женские домашние дела, чем матери в эгалитарной группе, и что отцы в эгалитарной группе тратили больше времени на женские домашние дела, чем отцы в как традиционные, так и расходящиеся группы. Общий родительский эффект показал, что матери, как правило, тратили больше времени на домашние дела, чем отцы.Однако, в соответствии с нашей гипотезой, наблюдение за взаимодействием родитель × кластер показало, что матери и отцы в эгалитарной группе были более похожи по времени, затраченному на женские задачи, по сравнению с другими группами.
Гипотеза 2 (c) утверждала, что отцы в семьях, для которых характерно более традиционное отношение к гендерным ролям, будут проводить больше времени со своими сыновьями. Анализ времени, проведенного родителями с детьми, не выявил однофакторного кластерного эффекта для времени, проведенного матерью с детьми.Однако смешанная модель 3 (кластер) × 4 (гендерное созвездие) × 2 (брат и сестра) ANCOVA выявила одномерный кластерный эффект для диадического времени старших братьев и сестер с отцом, F (2, 334) = 5,31, p < 0,01, ε = 0,16, и взаимодействие кластера × родного брата, F (2, 334) = 4,75, p <0,01, ε = 0,15. Последующий тест одномерного главного эффекта показал, что отцы проводили значительно больше времени со своими старшими детьми в дивергентной группе по сравнению с традиционной группой.Последующий тест Тьюки для взаимодействия кластер × брат и сестра показал, что отцы в расходящейся группе проводили больше времени со своими двумя детьми по сравнению с отцами в традиционных и эгалитарных группах. Взятые вместе, эта модель предполагает, что отцы в расходящейся группе были относительно больше связаны со своими детьми.
Гипотеза 2 (d) постулировала, что в семьях, для которых характерно более эгалитарное отношение к гендерным ролям, будет больше шансов иметь двух братьев и сестер девочка-девочка, чем братьев и сестер мальчик-мальчик или смешанного пола.Анализ хи-квадрат 3 (кластер) × 4 (гендерное созвездие), χ 2 (6) = 28,91, p <0,01, показал, что, частично подтверждая наши ожидания, традиционный тип семьи включал преобладание пар брат-брат, тогда как расходящийся семейный тип состоял в основном из пар сестра-сестра. Кроме того, в эгалитарной группе было несколько больше пар сестра-сестра, чем пар брат-брат. Однако, в отличие от нашей гипотезы, смешанные половые диады (сестра-брат и брат-сестра) оказались равномерно распределенными по типам семьи (см.).
Гендерное ролевое отношение и семейные конфликты
Гипотеза (3) предполагала, что в семьях, для которых характерны несовместимые гендерные ролевые отношения между членами семьи, будет более высокий уровень конфликтов между родителями и детьми, супружескими отношениями и братьями и сестрами по сравнению с семьями, характеризующимися конгруэнтными гендерными ролевыми отношениями между членами семьи. члены семьи. Смешанная модель 3 (кластер) × 2 (родитель) ANCOVA не обнаружила эффектов, связанных с кластером, для супружеского конфликта. Точно так же смешанная модель 3 (кластер) × 2 (родственник) ANCOVA не выявила никаких эффектов, связанных с кластерным конфликтом между братьями и сестрами.Однако для конфликта родитель-ребенок пара смешанных моделей ANOVA 3 (кластер) × 4 (гендерное созвездие) × 2 (родственник) выявила значительные общие кластерные эффекты как для конфликта матери, так и для конфликта отца и ребенка, F (2, 352) = 3,90, p <0,01, ε = 0,13 и F (2, 352) = 6,15, p <0,01, ε = 0,17 соответственно. В противоречие с нашей гипотезой, контрольные тесты Тьюки выявили более высокий уровень конфликта между матерью и ребенком в традиционной группе по сравнению с эгалитарной группой и более высокий уровень конфликта отца и ребенка в традиционной группе по сравнению с двумя другими типами семьи.
Обсуждение
Хотя некоторые исследователи начали использовать личностно-ориентированные или шаблонно-аналитические подходы для изучения семей (например, Crouter, McHale, & Tucker, 1999; Johnson, 2003), эти подходы традиционно использовались для изучения отдельных людей ( Бергман, Магнуссон и Эль-Хоури, 2003 г.). Настоящее исследование демонстрирует полезность аналитического подхода к изучению семейных систем. Наш анализ показал, что в семьях различаются модели отношения родителей и детей к гендерным ролям.В большинстве семей четыре члена семьи совпадали, поскольку все члены семьи были либо относительно более эгалитарными, либо относительно более традиционными по сравнению с людьми из других семей. Одна группа семей, однако, показала несовместимую модель, в которой оба брата и сестры проявляли более эгалитарное отношение, несмотря на более традиционные взгляды их родителей. Этот образец согласуется с представлениями семейных систем о внутрисемейной изменчивости. Возникновение дивергентной модели также свидетельствует о том, что, хотя процессы социального обучения объясняют развитие отношения детей к гендерным ролям в одних семьях, в других семьях могут действовать различные механизмы.
Наш анализ показал, что межсемейные и внутрисемейные сравнения дают несколько разные картины конгруэнтности и расхождения семейных установок: как в расходящихся, так и в традиционных группах, матери и отцы также различались своим отношением, так что отцы в расходящейся группе были больше. традиционные, чем их жены, и матери в традиционной группе были более традиционными, чем их мужья. Как мы уже предположили, большинство исследований гендерных отношений сосредоточено на людях или диадах.Наш семейно-ориентированный подход раскрывает более сложный набор процессов, чем был обнаружен в предыдущей работе.
Не было случаев, когда двое братьев и сестер отличались друг от друга своим отношением к гендерным ролям. В этих семьях могут функционировать механизмы социального обучения, так что младшие братья и сестры моделируют гендерные ролевые установки своих старших братьев и сестер (например, McHale et al., 2001). Дальнейшая работа по изучению взаимоотношений между гендерными ролевыми отношениями братьев и сестер с течением времени могла бы дать более глубокое понимание процессов социального обучения, которые влияют на формирование гендерных ролей в подростковом возрасте.
Условия, лежащие в основе семейных моделей
При изучении условий, лежащих в основе этих семейных моделей, результаты согласуются с более ранними исследованиями, показывающими, что образование и доход родителей отличает семьи с более традиционными взглядами от семей с более эгалитарными взглядами (например, Bolzendahl & Myers, 2004 г.). Дивергентная группа также характеризовалась более низким уровнем образования и доходов, как и следовало ожидать, учитывая традиции родителей; однако в этом типе семьи, как уже отмечалось, отношение детей было более эгалитарным.Хотя отношение родителей в этой группе могло быть основано на социально-экономических факторах, похоже, что взгляды их детей — нет.
Помимо основных характеристик, семейные модели гендерных ролей также различались с точки зрения использования времени родителями в семье. В расходящейся группе наблюдалась, казалось бы, парадоксальная картина. С одной стороны, родители в этой группе продемонстрировали более традиционное разделение домашнего труда; с другой стороны, отцы оказались более вовлеченными в дела своих детей, чем отцы из других типов семей.Хотя традиционное разделение домашнего труда согласуется с традиционными гендерными установками родителей в этой группе, относительно высокая вовлеченность в дела детей со стороны отцов предполагает меньшую традиционность. Особо следует отметить высокую степень отцовской вовлеченности в расходящуюся группу, учитывая, что в этой группе были чрезмерно представлены диады девочка-девочка, братья и сестры, и что отцы в этой группе сообщили о наиболее традиционных взглядах. Примечательно, что хотя матери в этой группе сообщали о более традиционных взглядах по сравнению с другими матерями, они были менее традиционными, чем их мужья.Полученные данные иллюстрируют многомерность гендера: человек с традиционными гендерно-ролевыми установками не обязательно проявляет типичное для пола поведение во всех сферах жизни.
Полученные данные также дают некоторое представление о причинах несоответствия между отношением родителей и детей в расходящихся семьях. Когда отцы различаются в своем отношении и поведении, их сообщения детям о гендерной принадлежности могут быть размытыми. Несмотря на традиционное отношение обоих родителей, дети в этих семьях (в частности, дочери) могут замечать более эгалитарную сторону своих отцов и реагировать против традиционной роли их матери в домашнем труде.Это подчеркивает сложность влияний социализации: установки и как матери, так и отцов и могут иметь важное значение в развитии гендерного отношения детей.
Наши результаты показали, что семейные модели отношения к гендерным ролям были связаны с половой констелляцией диады братьев и сестер. Однако наличие не одной, а двух девочек увеличивало шансы семей попасть в расходящуюся группу, и иметь не одного, а двух мальчиков, что увеличивало шансы семей попасть в традиционную группу.Хотя нельзя сделать причинно-следственные выводы из такого корреляционного исследования, как это, кажется более разумным заключить, что половая констелляция диады «вызвала» семейный паттерн гендерных ролевых установок, а не наоборот. Другие исследователи указали на важность рассмотрения роли эффектов ребенка в формировании семейной среды и семейного опыта (Bell & Chapman, 1986; Crouter & Booth, 2003; Russell & Russell, 1992), и все же существует тенденция в семье и семье. исследования развития ребенка, чтобы предположить однонаправленный эффект от родителей к детям.Макхейл и Краутер (2003) ранее продемонстрировали важную роль, которую пол детей играет в формировании семейной динамики. Другое исследование, изучающее различное отношение родителей к братьям и сестрам, предполагает, что половая совокупность братьев и сестер может влиять на уровни и типы поведения родителей по отношению к каждому из их детей (например, McHale, Updegraff, Jackson-Newsom, Tucker & Crouter, 2000). Будущие исследователи могут получить новое понимание, если выйдут за рамки межсемейных сравнений.
Особенно важным было открытие, что наличие не одного, а двух детей определенного пола различает семейные кластеры. В случае расходящейся группы, в которой пары сестра-сестра были более обычными, девочкам, возможно, было легче выразить отношение, несовместимое с родительским, когда они получали поддержку от своих сестер. Точно так же большее количество пар сестра-сестра в расходящейся группе может объяснить менее традиционное отношение матерей по отношению к отцам в том смысле, что наличие двух дочерей может побудить матерей тяготеть к менее традиционным взглядам.В традиционной группе, напротив, преобладание мальчиков в этих семьях может ограничивать осведомленность родителей и понимание вопросов, связанных с гендерной дискриминацией и равенством, которые могут возникнуть при воспитании дочерей.
Семейное гендерное ролевое отношение и семейный конфликт
Вопреки ожиданиям, не было никаких доказательств того, что несоответствие отношения различающейся группы имело негативные последствия для отношений между родителями и детьми. Напротив, в традиционных семьях был более высокий уровень конфликтов между родителями и детьми.Важно отметить, что в этом типе семьи было много пар мальчик-мальчик. Таким образом, одним из возможных объяснений высокого конфликта является то, что большое значение, придаваемое «мужественности» в этих семьях, может стимулировать более стереотипно мужское поведение в отношениях, такое как доминирование, конкуренция и агрессия (Maccoby, 1990; Thompson & Pleck, 1986). . Кроме того, традиционное отношение родителей к гендерным ролям может сочетаться с более авторитарным стилем воспитания, что может иметь последствия для конфликтов с сыновьями и дочерьми.Интересно, что матери в этой группе были более традиционными, чем отцы, и возможно, что это относительное несоответствие между установками родителей разжигало конфликт между родителями и детьми.
Ограничения и направления на будущее
Это исследование помогает понять, как семьи работают как системы. Тем не менее, остаются некоторые вопросы, требующие решения в будущих исследованиях. Во-первых, это исследование было ограничено перекрестным анализом. Для полного понимания процессов, вовлеченных в формирование семейных моделей отношения, жизненно необходимы лонгитюдные исследования.Хотя может показаться логичным сделать вывод о том, что половая констелляция диад братьев и сестер оказала влияние на семейные модели отношения, а не наоборот, продольный анализ, изучающий развитие гендерно-ролевых отношений в семье, мог бы помочь выявить уникальный путь в семье. какие родители и дети влияют на семейную систему. Подобно тому, как отношение детей к гендерным ролям может возникать в процессе развития, модели отношения к семье могут угасать. Аналогичным образом, лонгитюдный анализ необходим, чтобы лучше понять, какой опыт и условия предшествуют расхождению во взглядах среди членов семьи и имеют ли эти различия последствия в долгосрочной перспективе.
Второе ограничение нашего исследования относится к обобщаемости результатов. Хотя участники отражали демографические характеристики региона, в котором они проживали, выборка была довольно однородной как с точки зрения этнической принадлежности, так и с точки зрения СЭС. Гендерно-ролевые ориентации многомерны не только в семейных системах, но и в разных семейных контекстах. По сути, эти модели отношения к гендерным ролям не могут быть универсальными. Результаты кластерного анализа должны быть воспроизведены в других выборках, прежде чем делать выводы о природе и корреляциях моделей гендерного отношения в семье.
Наконец, степень достоверности конфликта между родителями и детьми может быть ограничена. Хотя 11 областей, оцениваемых по шкале конфликта между родителями и детьми, безусловно, представляют области семейной жизни, которые могут вызвать конфликт, возможно, что эти области более точно отражают дисциплинарную или регулирующую практику домашнего хозяйства. В будущих исследованиях можно будет подтвердить результаты этого исследования, касающиеся конфликта, с помощью альтернативных методов измерения конфликта между родителями и детьми.
В заключение, наши выводы подчеркивают важность измерения гендерного отношения нескольких членов семьи.Изучая семейные модели отношения к гендерным ролям, а не просто сосредотачиваясь на отдельных лицах или одиноких парах, можно получить более глубокое понимание процессов, вовлеченных в формирование отношения к гендерным ролям как среди родителей, так и среди детей. Как показывает это исследование, отношение к гендерным ролям связано с аспектами семейной жизни, включая качество взаимоотношений и разделение труда, и определяется семейным контекстом, в который они встроены.
Семейные модели гендерного ролевого отношения
Резюме
Цели исследования заключались в том, чтобы определить семейные модели гендерного ролевого отношения, изучить условия, в которых эти модели возникли, и оценить влияние моделей гендерного отношения на семейные конфликты.Участниками были матери, отцы, а также подростки, родившиеся первыми и вторыми, из 358 белых, работающих семей и американских семей среднего класса. Результаты кластерного анализа выявили три модели гендерного ролевого отношения: эгалитарные родители и дети, традиционные родители и дети, и расходящаяся модель, когда родители более традиционны, а дети более эгалитарны. ANOVA смешанной модели показал, что эти семейные модели были связаны с социально-экономическим статусом, временем, проведенным родителями за гендерными домашними делами и с детьми, и гендерным констелляцией диады братьев и сестер.Традиционная семейная группа сообщила о наибольших семейных конфликтах.
Ключевые слова: гендер, семейные системы, социализация, эффекты ребенка
Введение
Хотя важность гендерных ролей в динамике семьи интересовала исследователей в течение нескольких десятилетий (например, Benin & Agostinelli, 1988; Ruble, Martin, & Berenbaum, 2006; Thompson & Walker, 1989), гендерные ролевые установки членов семьи — матерей, отцов, сестер и братьев — обычно изучаются у взрослых и детей отдельно или в рамках одного (т.е., супружеские или родительско-дочерние) диады. Такой подход может ограничить наше понимание того, как связаны гендерные характеристики членов семьи. Как предлагается с точки зрения систем семейства, семейства состоят из взаимосвязанных подсистем (Cox & Paley, 1997; Minuchin, 1985), и поэтому понимание одной подсистемы в семействе неполное, если процессы, которые работают в других подсистемах, являются неполными. не рассматривается. Настоящее исследование было направлено на восполнение пробела в литературе по гендерно-ролевым установкам и семейной динамике.Используя данные интервью о семьях в США, мы стремились: (1) идентифицировать семейных моделей гендерных ролевых отношений матерей, отцов и двух братьев и сестер-подростков с помощью кластерного анализа; (2) изучить условия, в которых возникли различные семейные модели, включая семейный социально-экономический статус (SES), время, которое родители тратят на гендерные домашние дела, время, которое родители проводят с детьми, и половое созвездие братьев и сестер; и (3) оценить последствия семейных моделей гендерного отношения к конфликту между членами семьи.Мы сосредоточились на гендерно-ролевых установках из-за значительных изменений гендерных идеологий в США в последние десятилетия (Fortin, 2005). Мы пришли к выводу, что устойчивые социальные изменения могут по-разному влиять на семьи и членов семьи и, таким образом, порождать различные семейные модели отношения к гендерным ролям, при этом некоторые семьи демонстрируют более традиционные отношения, некоторые — более эгалитарные отношения, некоторые — сходство в отношениях внутри семьи и некоторые демонстрируют различия во взглядах в семье.
Отношение членов семьи к гендерным ролям: совпадение и несоответствие
Нашей первой целью было выявить семейные модели отношения к гендерным ролям. Мы использовали подход кластерного анализа, который включает в себя группировку единиц (в нашем случае семьи) на основе их сходства по множеству показателей и который создает подгруппы, которые максимизируют сходство внутри группы и различия между группами (Генри, Толан и Горман-Смит, 2005). . Этот метод анализа паттернов носит исследовательский характер и включает несколько априорных предположений о структуре результирующих паттернов (Whiteman & Loken, 2006).В семейной литературе попытки определить типы семей на основе сходства и различий между членами семьи редки, и мы не нашли предшествующих исследований, которые бы изучали семейные модели отношения к гендерным ролям. Таким образом, у нас не было данных, которые позволили бы сделать наши прогнозы о том, какие типы семей появятся. Однако, как мы описываем ниже, обзор литературы по гендерно-ролевым установкам и теории семейных систем в целом показал, что, хотя некоторые семьи могут характеризоваться совпадением отношений между членами семьи (например,g., все члены традиционные или все эгалитарные), другие семьи могут характеризоваться несоответствием (т. е. некоторые члены являются традиционными, а некоторые эгалитарными).
Конгруэнтность и несоответствие между женами и мужьями
Одно направление исследований, основанное на ассортивной теории спаривания (Crow & Felsenstein, 1968), предсказывает, что люди будут склонны выбирать себе партнеров с атрибутами, подобными им самим, и, таким образом, жены и мужья будут больше похожи, чем неродственные женщины и мужчины.Эмпирические данные подтверждают эту точку зрения, показывая, что супружеские пары, по сравнению с парами, образующими случайные пары, более похожи по демографическим характеристикам, ценностям, установкам, личности и психологическим результатам (Luo & Klohnen, 2005). С этой точки зрения, отношение к гендерным ролям жен и мужей должно быть одинаковым.
С точки зрения семейных систем, напротив, предполагается, что семьи представляют собой сложные единицы, состоящие из людей с различным опытом и потребностями (Cox & Paley, 1997; Minuchin, 1985).Как единое целое, семьи самоорганизуются в ответ на внешние и внутренние силы. В ходе развития семьи некоторые компоненты семьи могут меняться быстрее, чем другие (Ross, Mirowsky, & Huber, 1983). Например, отношение супругов к гендерным ролям может развиваться и меняться с разной скоростью. Исследования, основанные на национальных репрезентативных выборках американских пар, показали, что мужья придерживаются более традиционных гендерных ролей, чем их жены (Bolzendahl & Myers, 2004; Zuo & Tang, 2000).Это неудивительно, учитывая, что концепции мужских привилегий и доминирования присущи традиционным взглядам на гендерные роли (Ferree, 1990). Дальнейшие данные свидетельствуют о том, что влияние ассортивного спаривания сильнее на демографические характеристики, чем на психосоциальные черты: хотя супружеские корреляции психосоциальных черт статистически значимы, размер эффекта обычно варьируется от низкого до умеренного (Epstein & Guttman, 1984). Взятые вместе, теория и выводы о конгруэнтности отношения в супружеских парах могут означать, что некоторые пары демонстрируют схожие взгляды на гендерные роли, а другие — нет.
Конгруэнтность и несоответствие между родителями и детьми
Перспектива социализации подчеркивает роли родителей как наставников, подкрепляющих и моделей гендерных ролевых установок детей (Lytton & Romney, 1991). В частности, родители напрямую сообщают о своих взглядах на пол, давая инструкции, рекомендации и обучение своим детям (Eccles, 1994). Они также усиливают типичное для пола поведение, поощряя вовлечение своих детей в гендерно-стереотипные действия (Lytton & Romney, 1991).Кроме того, сообщения гендерной социализации косвенно передаются через моделирование родителями типичного для пола поведения (Collins & Russell, 1991). Например, дети узнают, что женщины и мужчины (должны) действовать по-разному, когда видят, что матери тратят больше времени на уход, а отцы — на досуг со своими детьми. С этой точки зрения родители должны передавать свое отношение к гендерным ролям своим детям, что приводит к совпадению взглядов родителей и детей на гендерные роли.
Гендерная схема, напротив, подчеркивает важность когнитивных процессов в гендерном развитии. В детстве и юности молодежь выстраивает схемы соответствующих гендерным аспектам ролей и поведения (Martin & Ruble, 2004). Посредством когнитивных процессов идентификации и категоризации молодежь постоянно интегрирует новые идеи о гендере в свои схемы. Эти процессы основаны на уникальных контекстах обучения, в которых развивается молодежь, включая семейные и несемейные контексты (Serbin, Powlishtak, & Gulko, 1993).Следовательно, хотя с точки зрения гендерной схемы родители также признаются ключевыми агентами социализации, с этой точки зрения молодежь выступает в качестве производителей своего собственного развития (Martin, Ruble, Szkrybalo, 2002), а это означает, что отношение молодежи к гендерной роли информируется, но не определяется. родительскими практиками и большим социальным миром. Фактически, эмпирические исследования показывают лишь скромные, а иногда и незначительные ассоциации между установками гендерных ролей родителей и детей (Crouter, Whiteman, McHale, & Osgood, 2007; Tenenbaum & Leaper, 2002).Эти результаты показывают, что, в то время как некоторые дети моделируют взгляды своих родителей на гендерные роли, другие этого не делают.
Конгруэнтность и несовпадение между братьями и сестрами
Мы знаем гораздо меньше о сходствах и различиях между ориентациями гендерных ролей братьев и сестер, чем о семейных парах и диадах родитель-ребенок. Однако в более обширной литературе о братьях и сестрах подчеркивается роль братьев и сестер как моделей, компаньонов и источников советов и подкрепления, особенно в подростковом возрасте, когда родители могут считаться менее осведомленными о социальных нормах и деятельности сверстников и школы (McHale, Kim, И Уайтман, 2006).С точки зрения социального обучения, процессы влияния должны действовать таким образом, чтобы создавать сходство между установками братьев и сестер по гендерным ролям. Действительно, в соответствии с принципами социального обучения, одно исследование показало, что гендерные отношения старших братьев и сестер предсказывают изменения в отношениях младших братьев и сестер в течение двухлетнего периода (McHale, Updegraff, Helms-Erikson, & Crouter, 2001): когда старшие братья и сестры сообщали более эгалитарное отношение, эгалитаризм младших братьев и сестер со временем усилился.
В этом исследовании, однако, также были выявлены свидетельства конкурирующего процесса влияния братьев и сестер, называемого деидентификацией: когда младшие братья и сестры сообщали о более эгалитарном отношении, отношения старших братьев со временем становились более традиционными (McHale et al., 2001). Результаты также показали, что отношение сестер в среднем было более эгалитарным, чем братьев, а лонгитюдный анализ показал, что со временем отношение сестер к младшим братьям стало более эгалитарным. Выводы о расхождении между братьями и сестрами согласуются с теорией индивидуальной психологии Альфреда Адлера (Ansbacher & Ansbacher, 1956), согласно которой братья и сестры де идентифицируют себя друг с другом в ходе своего развития, выбирая отдельные ниши в своих семьях, чтобы уменьшить конкуренцию. и собирать уникальные семейные ресурсы.В целом, хотя эмпирические данные ограничены, есть основания ожидать как сходства, так и различий между гендерными ролевыми установками братьев и сестер.
В совокупности, хотя вполне вероятно, что будет наблюдаться совпадение гендерных ролей среди членов семьи в одной и той же семье, динамика развития и семейная динамика также могут влиять на различия членов семьи. Как уже отмечалось, последнее согласуется с точкой зрения семейных систем, которая подчеркивает возможность различий в опыте и точках зрения разных членов семьи (Cox & Paley, 1997; Minuchin, 1985).Наша первая цель исследования заключалась в использовании кластерного анализа для выявления различных и значимых закономерностей, основанных на отношении к гендерным ролям четырех членов семьи — жен, мужей и двух подростков — из одних и тех же семей.
Условия, лежащие в основе семейных моделей отношения к гендерным ролям
Нашей второй целью было изучить условия, при которых возникают семейные модели отношения к гендерным ролям. Учитывая, что целью кластерного анализа является обнаружение, а не обеспечение соблюдения заранее определенной структуры данных (Whiteman & Loken, 2006), мы не могли точно предсказать, сколько подгрупп будет найдено, или как эти подгруппы будут связаны с другими семейными условиями. .Однако предыдущая литература нацелена на некоторые семейные условия, которые связаны с гендерной традицией родителей и детей: если бы нам удалось выявить подгруппы более или менее традиционных семей, мы бы тогда ожидали значительных различий между этими подгруппами по семейным факторам, включая СЭС, родителей. время, потраченное на гендерные домашние дела, время родителей с детьми и половое созвездие братьев и сестер.
Семья SES
Доказательства того, что социально-экономические факторы могут влиять на отношение к гендерным ролям в семье, включают данные о том, что женщины и мужчины, имеющие более высокий уровень образования и доход, выражают более эгалитарные гендерные ролевые ориентации (например,г., Crompton & Lyonette, 2005; Лаки, 1989). В образовательной системе США учащиеся знакомятся с эгалитарными идеями и женскими и мужскими ролевыми моделями, их учат определять гендерные мифы и стереотипы (Brooks & Bolzendahl, 2004; Cassidy & Warren, 1996). Кроме того, более высокий уровень образования обеспечивает как женщинам, так и мужчинам подготовку и квалификацию для получения более высокооплачиваемой работы и, в свою очередь, возможность вносить свой вклад в семейную экономику (Raley, Mattingly, & Bianchi, 2006).Продольные исследования, основанные на репрезентативных выборках в США, показали, что жены, как правило, более эгалитарны, когда они вносят больший вклад в общий доход семьи (Zou & Tang, 2000). В соответствии с перспективой социального обучения дети из более экономически благополучных семей также имеют более эгалитарные гендерные установки (например, Antill, Cunningham, & Cotton, 2003; Kulik, 2002).
Время родителей, затрачиваемое на гендерные домашние задачи
Как уже отмечалось, дети узнают о соответствующем гендерном поведении, наблюдая за поведением своих родителей.Со временем их знания консолидируются, образуя когнитивную схему, которая позже систематизирует новые знания о гендере и направляет гендерное поведение (Martin & Ruble, 2004). Основываясь на данных 31-летнего панельного исследования семей в США, Каннингем (2001) обнаружил, что разделение родительской работы по дому, измеренное, когда детям было около года, предсказывало дальнейшее участие детей в домашних делах в их собственном браке. В частности, вклад отцов в стереотипно женскую домашнюю работу предсказывал вовлечение сыновей в один и тот же тип работы в зрелом возрасте.Выводы Каннингема, наряду с другими исследованиями разделения домашних заданий (например, Blair, 1992; White & Brinkerhoff, 1981), указывают на важность времени, которое родители тратят на домашнюю работу, в развитии гендерных ролей детей: вероятно, нетрадиционное распределение домашней работы способствовать эгалитарному отношению в семье.
Время родителей с детьми
Другой семейный процесс, который может повлиять на отношение детей к гендерным ролям, — это временная вовлеченность отцов (Risman & Myers, 1997).Уход за детьми — это стереотипно женское занятие, которое означает менее традиционную семейную роль отцов. Это может быть особенно актуально, когда отцы проводят время с дочерьми. С другой стороны, внутрисемейные сравнения показали, что отцы более склонны к занятиям с детьми (особенно мальчиками) по половому признаку, чем матери (Harris & Morgan, 1991; Crouter, McHale, & Bartko, 1993). Согласно обзору Maccoby (2003), диады отец-сын участвовали в экспериментах почти в два раза чаще, чем диады мать-сын.Отцы также более негативно реагируют на плач, страх или признаки слабости у сыновей, чем у дочерей. Эти данные предполагают, что, хотя участие отцов в отношении детей, как правило, отражает более эгалитарную гендерно-ролевую ориентацию, высокий уровень избирательного участия отца в отношениях с сыновьями может укрепить более традиционную гендерную идеологию.
Половое созвездие братьев и сестер
С точки зрения семейных систем подчеркивается двунаправленное влияние между родителями и детьми, и предыдущие исследования показывают, что дети могут влиять на родителей примерно так же, как родители влияют на детей.Макхейл и Краутер (2003) показали, например, что половая констелляция диад братьев и сестер формирует гендерные модели семейной деятельности. Изучая семьи с двумя родителями в США, по крайней мере, с двумя детьми в среднем детстве, они обнаружили, что матери проводят больше времени с детьми, чем отцы в семьях с двумя дочерьми, тогда как отцы проводят больше времени с детьми, чем матери в семьях с двумя сыновьями. То есть, более активное участие родителей было предсказано наличием не одного, а двух детей того же пола.Учитывая, что отцов больше беспокоит гендерная типичность мальчиков (Maccoby, 2003) и что пары братьев и сестер, как правило, проводят больше времени со своими отцами, мы можем обнаружить, что у них более традиционное отношение к гендерным ролям, чем у сестер и сестер. диады. Результаты исследования McHale and Crouter (2003) также показали, что участие детей в домашних делах варьировалось в зависимости от половой констелляции брака и сестры. Старшие братья и сестры обычно выполняли больше работы по дому, чем младшие братья и сестры, но эта разница была наиболее заметной в диадах старшая сестра-младший брат.Кроме того, в диадах старший брат-младшая-сестра младшие девочки выполняли больше работы по дому, чем их старшие братья. Эти данные свидетельствуют о том, что присутствие мальчика и девочки в одной семье дает родителям возможность укрепить традиционные гендерно-ролевые ориентации. Таким образом, семьи с диадами братьев и сестер смешанного пола могут иметь более традиционные модели гендерных ролей, особенно по сравнению с семьями с диадами братьев и сестер, состоящих из сестер и сестер.
Гендерное ролевое отношение и семейный конфликт
Нашей третьей целью было оценить влияние семейных моделей гендерных ролевых отношений на качество семейных отношений.Как уже упоминалось, в отличие от априорных методов, кластерный анализ не позволяет нам делать точные прогнозы о скрытых паттернах, лежащих в основе, или о том, как производные паттерны будут связаны с другими конструкциями (Whiteman & Loken, 2006). Однако предыдущая литература предполагает, что члены семьи с разными взглядами менее удовлетворены своими семейными отношениями. Если бы мы оказались успешными в выявлении подгрупп семей, для которых характерно совпадение и несовпадение взглядов членов семьи, литература в целом предполагает, что в семьях, отмеченных несовпадением, будет больше конфликтов.
Брачный конфликт
Было установлено, что качество брака связано с супружеским сходством. Пары, которые схожи по ценностям, интересам к отдыху, ролевым предпочтениям и когнитивным навыкам, как правило, более удовлетворены своим браком, чем те, которые не похожи друг на друга в этих аспектах (например, Burleson & Denton, 1992; Ickes, 1993; Kaslow & Robison, 1996 ). Кроме того, на основе репрезентативных выборок пар в США, Лай и Библарц (1993) обнаружили, что, когда пары не соглашаются в отношении гендерных ролей (т.е., разделение работы по дому), как жены, так и мужья сообщают о более высоком уровне напряженности и конфликтов в браке. Как заметили Кук и Джонс (1963), пары с разными ценностями и установками могут испытывать трудности в отношениях, потому что они оценивают события с разных точек зрения. Разным женам и мужьям, возможно, придется постоянно вести переговоры и пересматривать свои супружеские роли — процесс, который может породить новые источники разногласий и проблем.
Конфликт между родителями и детьми
Лишь несколько исследований изучали несовпадение отношений между поколениями и его связь с отношениями между родителями и детьми.Например, ограниченное количество исследований аккультурации документально подтвердило существование межпоколенческих конфликтов из-за различий в аккультурации родителей-иммигрантов и их детей (например, Atzaba-Poria & Pike, 2007; Tsai-Chae & Nagata, 2008; Ying & Han, 2007). В целом полученные данные показывают, что, когда родители и дети демонстрируют заметные расхождения в культурных ценностях и отношениях, они сообщают о большем конфликте и ухудшении качества отношений. Сопоставимые последствия могут иметь место, когда родители и дети по-разному относятся к гендерным ролям.Подобно разным парам, разным родителям и детям, возможно, придется договориться и пересмотреть свои роли в семье, что, в свою очередь, может поставить под угрозу отношения между родителями и детьми. Однако важно понимать, что в некоторых случаях родители поощряют отклонение детей от отношения родителей (Acock, 1984), и поэтому несоответствие не всегда может приводить к проблемным отношениям.
Конфликт между братьями и сестрами
Наш обзор литературы не обнаружил исследований, связывающих сходство отношения между братьями и сестрами с конфликтом между братьями и сестрами, и с теоретической точки зрения прогнозы противоречивы.Теории социального обучения подчеркивают роль теплого и заботливого поведения модели в наблюдательном обучении (Bandura, 1977), и действительно, некоторые исследования показывают, что братья и сестры с более близкими отношениями демонстрируют большее сходство в своем поведении (McHale et al., 2006). С другой стороны, теория дифференциации братьев и сестер предполагает, что братья и сестры выбирают разные ниши в своих семьях, чтобы уменьшить соперничество между братьями и сестрами (Ansbacher & Ansbacher, 1956). С этой точки зрения конфликт между братьями и сестрами должен быть меньше, когда братья и сестры демонстрируют более сильные различия в своем отношении к гендерным ролям.
Цели и гипотезы исследования
Настоящее исследование было разработано для решения трех исследовательских задач. Наша первая цель заключалась в использовании отчетов матерей, отцов, а также первых и вторых братьев и сестер об отношении к гендерным ролям в качестве переменных кластеризации для выявления групп семей, которые различаются по общесемейным моделям отношения к гендерным ролям. Мы следили за недавними исследованиями (например, Allen & Olson, 2001; Fisher & Ransom, 1995; Fowers & Olson, 1992) и использовали двухэтапный подход кластерного анализа.Сначала был проведен иерархический кластерный анализ с использованием косинусного индекса сходства со средней связью. Семьи были последовательно объединены в пары, пока все единицы не были сгруппированы в общий кластер. Здесь использовалась иерархическая кластеризация, поскольку нелинейные методы не могут представлять вложенные структуры в многомерных данных (Henry et al., 2005). Решения с различным количеством кластеров сравнивались на основе нескольких критериев остановки, включая паттерны дендрограммы, интерпретируемость и размер ячеек (Blashfield & Aldenderfer, 1988).Во-вторых, был проведен подтверждающий факторный анализ с использованием метода K -средних. Дополнительный кластерный анализ определил, можно ли воспроизвести выбранную кластерную структуру, полученную в результате иерархического кластерного анализа (см. Whiteman & Loken, 2006, где подробно обсуждаются процедуры и преимущества этого двухэтапного подхода). Чтобы дополнительно проверить нашу гипотезу о моделях гендерного ролевого отношения, мы провели анализ дисперсии смешанной модели (ANOVA), чтобы изучить различия между (кластер) и внутри группы (члены семьи) в переменных кластеризации.
Наша вторая цель состояла в том, чтобы изучить условия, при которых возникали различные модели гендерных ролевых установок, путем сравнения семейных кластеров с точки зрения SES, времени родителей, потраченного на гендерные домашние дела, времени родителей с детьми и полового созвездия братьев и сестер. . Здесь мы провели серию смешанных моделей ANOVA и анализа хи-квадрат, чтобы изучить различия между (кластер) и внутри группы (члены семьи) в этих факторах.
Наша третья цель состояла в том, чтобы оценить потенциальные последствия семейных моделей для семейных конфликтов путем сравнения семейных кластеров с точки зрения брака, конфликта между родителями и детьми, а также конфликтов между братьями и сестрами.С этой целью мы также провели смешанные модели ANOVA для изучения различий между (кластер) и внутри группы (члены семьи) в семейных конфликтах.
Мы проверили следующие гипотезы.
1
Кластерный анализ позволит выявить семейные модели, характеризующиеся конгруэнтностью и несоответствием гендерных ролей членов семьи.
2 (a)
В семьях, для которых характерны более традиционные гендерные ролевые отношения, у родителей будет более низкий уровень СЭС (т.е., более низкий уровень образования и дохода).
2 (b)
В семьях, для которых характерны более традиционные гендерные ролевые отношения, у родителей будет более традиционное разделение домашнего труда.
2 (c)
В семьях, для которых характерны более традиционные гендерные ролевые отношения, отцы будут проводить больше времени с сыновьями.
2 (d)
Группа семей с более эгалитарными моделями гендерных ролей будет включать в себя больше семей с двойными братьями и сестрами девочка-девочка по сравнению с парами мальчик-мальчик или смешанным браком и сестрой.
(3)
В семьях, для которых характерны несовпадающие гендерные ролевые отношения между членами семьи, будет выше уровень супружеских, родительско-детских и братьев и сестринских конфликтов по сравнению с семьями, для которых характерны совпадающие гендерные ролевые отношения между членами семьи.
Метод
Участники
Участниками были 358 семей с двумя родителями из двух когорт лонгитюдного исследования семейных отношений. Одна когорта включала первенца и второго брата или сестру, которые были в среднем детстве, когда они впервые вошли в исследование, а вторая когорта включала первенца и второго брата или сестру, которые были в подростковом возрасте, когда они впервые вошли в исследование.Письма о приёме на работу были отправлены домой всем семьям с детьми целевого возраста в школьных округах северо-восточного штата. В письмах разъяснялась цель исследовательского проекта и описывались критерии участия. Семьям были даны открытки, которые они должны были заполнить и вернуть, если они были заинтересованы в участии. Семьи имели право на участие, если пара состояла в браке, оба родителя работали, и у них было как минимум двое детей среднего или подросткового возраста, разница в возрасте которых составляла не более четырех лет.Более 90% семей, вернувших открытки, имели право и в конечном итоге приняли участие. Для настоящего анализа мы использовали данные только по одному случаю для каждой когорты, в которой (а) были собраны данные о гендерных отношениях как родителей, так и детей; (б) дети были в раннем (младшие братья и сестры) и среднем (старшие братья и сестры) подростковом возрасте.
Это исследование включало выборку исключительно белых из рабочего и среднего класса. Средний доход составлял 24 756 долларов ( SD, = 17 733) для матерей и 48 747 долларов ( SD, = 28 158) для отцов.Средний уровень образования составлял 14,66 лет ( SD, = 2,19) для матерей и 14,60 лет ( SD, = 2,39) для отцов, где 12 баллов означали выпускника средней школы, а 16 — выпускника колледжа. Средний возраст составил 42,05 года ( SD, = 3,95) для матерей, 44,17 года ( SD, = 4,70) для отцов, 16,72 ( SD, = 0,80) для первенцев и сестер и 14,20 года ( SD, = 1,12). ) для вторых братьев и сестер.
Процедура
Мы собирали данные с помощью домашних и телефонных интервью.Обученные интервьюеры посещали семьи для проведения индивидуальных домашних интервью. В начале интервью было получено информированное согласие, и семья получила гонорар в размере 100 или 200 долларов в зависимости от фазы исследования. Затем члены семьи были опрошены индивидуально. В ходе интервью члены семьи рассказали о показателях развития, адаптации и семейных отношений.
В течение двух-трех недель после домашних собеседований родители и дети соответственно прошли четыре (3 рабочих дня, 1 выходной день) и семь (5 рабочих дней, 2 выходных дня) ночных телефонных интервью.Обученные интервьюеры звонили членам семьи в свои дома, в основном в вечерние часы. Каждый член семьи завершил свою часть звонков индивидуально. Интервьюер провел каждого родителя и ребенка по списку занятий и исследовал контекст любых выполненных действий, включая тип действий, их продолжительность и с кем они участвовали. Молодежь рассказывала о своей деятельности, в том числе о домашних делах, личных занятиях, занятиях спортом и хобби.Родители сообщали обо всех своих домашних делах, а также о любых действиях, которые они выполняли с любым из детей, используя предоставленный список занятий. Двое детей участвовали во всех семи телефонных звонках, а родители участвовали в четырех звонках каждый. Телефонные интервью длились от 30 до 45 минут на звонок.
Меры
Общие характеристики
Мы собрали информацию о возрасте членов семьи, уровне образования и доходе родителей во время домашних собеседований с родителями.
Отношение родителей к гендерной роли
Родители заполнили Шкалу отношения к женщинам (ATW) из 15 пунктов (Spence & Helmreich, 1972). Примером было следующее: «В общем, отец должен иметь больше полномочий, чем мать, в принятии решений о воспитании детей». Ответы варьировались от 1 ( полностью согласны, ) до 4 ( полностью не согласны, ). Показатели отношения родителей были рассчитаны путем суммирования баллов по всем 15 пунктам, причем более высокие баллы указывают на более традиционные взгляды на гендерные роли.Альфа Кронбаха была 0,80 для матерей и 0,77 для отцов.
Отношение молодежи к гендерным ролям
Молодежь заполнила шкалу отношения к женщинам (Spence & Helmreich, 1972) или шкалу отношения детей к женщинам (Antill, Cotton, Goodnow, & Russell, 1993). Для двух когорт использовались разные шкалы, поскольку дети участвовали в нашем продольном исследовании в разном возрасте. Учитывая, что использовались разные меры, оценки молодежи по каждой шкале были стандартизированы в пределах когорты и порядка рождения.Шкала отношения к женщинам, заполненная молодыми людьми, которые вошли в исследование в подростковом возрасте, была той же мерой, что и описанная выше для родителей. Альфа Кронбаха была 0,80 для первенцев и 0,81 для вторых братьев и сестер. Шкала отношения детей к женщинам, заполненная подростками, которые вошли в исследование в среднем детстве, представляла собой показатель из 19 пунктов с ответами от 1 ( полностью согласен, ) до 4 ( категорически не согласен, ). Примером было следующее: «Сыновьям в семье нужно помогать учиться в колледже больше, чем дочерям.Альфа Кронбаха была 0,88 для первенца и 0,83 для вторых братьев и сестер. Оценки отношения молодежи были вычислены путем суммирования баллов по всем 19 пунктам, причем более высокие баллы указывали на более традиционные взгляды на гендерные роли.
Время, затрачиваемое родителями на женские домашние дела
Мы оценили участие родителей в женских домашних задачах с помощью телефонных интервью с родителями. В частности, матери и отцы сообщали, сколько времени они тратят на мытье посуды, приготовление еды, уборку дома (например,g., вытирание пыли, мытье полов) и стирка за 4 дня использования данных. Эти задачи были названы женскими задачами на основании предшествующей теории и исследований (Atkinson & Huston, 1984). Кроме того, парный тест t показал, что матери в этой выборке сообщили, что тратят на эти задачи значительно больше времени, чем отцы, t (341) = 22,78, p <0,01. Отчеты об этих мероприятиях были объединены по четырем звонкам, выполненным каждым родителем, чтобы построить показатели того, сколько времени матери и отцы тратили на стереотипно женские домашние дела.Для коррекции асимметрии использовались преобразования квадратного корня из общей продолжительности времени (минут за 4 дня).
Время, проведенное родителями с детьми
Мы оценили совместное времяпрепровождение родителей и детей с помощью телефонных интервью с молодежью. Диадическое время родитель-ребенок (совместное время родитель-ребенок, в котором больше никого не было) измерялось путем суммирования минут, которые каждый ребенок сообщил о своих расходах наедине с каждым из родителей по всем видам деятельности и по семи вызовам, выполненным каждым ребенком. Для коррекции асимметрии использовались преобразования квадратного корня из общей продолжительности времени (минут за 7 дней).
Семейные конфликты родителей
Родители заполнили шкалу из 5 пунктов, разработанную Брайкером и Келли (1979). В качестве примера был задан вопрос: «Как часто вы злитесь или обижаетесь на своего партнера?» Ответы варьировались от 1 ( совсем не ) до 9 ( очень сильно ). Общие баллы по семейным конфликтам рассчитывались путем суммирования баллов по каждому из 5 пунктов. Альфа Кронбаха составляла 75 и 0,73 соответственно для отчетов отцов и матерей о семейных конфликтах.
Конфликт между родителями и детьми
Молодежь выполнила задание из 11 пунктов, адаптированное из работы Сметаны (1998).Молодежь сообщила о частоте конфликтов в 11 сферах повседневной жизни (например, работа по дому, домашняя работа / учеба, общественная жизнь, время отхода ко сну / комендантский час) соответственно для матерей и отцов. Количество ответов варьировалось от 1 ( совсем не ) до 6 ( несколько раз в день ). Общие оценки конфликта между родителями и детьми были рассчитаны путем суммирования оценок для каждого из 11 доменов. Отдельная оценка была рассчитана для каждой диады родитель-ребенок (т.е. мать-первенец, мать-второй ребенок, отец-первенец, отец-второй ребенок).Альфа-коэффициенты Кронбаха варьировались от 0,78 до 0,83.
Конфликт молодежи с братьями и сестрами
Молодежь заполнила шкалу из 5 пунктов, разработанную Стокером и Макхейлом (1992). В качестве примера был задан вопрос: «Как часто вы злитесь или злитесь на своего брата / сестру?» Ответы варьировались от 1 ( совсем не ) до 5 ( очень сильно ). Общие баллы конфликтов между братьями и сестрами были рассчитаны путем суммирования баллов по каждому из 5 пунктов. Альфа Кронбаха составляла 0,75 и 0,79 соответственно для отчетов о конфликте между братьями и сестрами, родившимися первыми и вторыми.
Результаты
Средние значения и стандартные отклонения всех переменных в исследовании показаны отдельно для матерей, отцов, а также братьев и сестер первого и второго родов женского и мужского пола. Тесты на парной выборке t показали, что матери имели значительно более низкий доход, t (352) = -13,35, p <0,01, были более эгалитарными, t (357) = -5,18, p <0,01, тратит больше времени на домашние дела, т (341) = 22,78, р <.01 и сообщили о более высоком уровне супружеских конфликтов по сравнению с отцами, t (353) = 5,28, p <0,01. Независимая выборка t -тесты показали, что девочки, рожденные первым и вторым ребенком, были более эгалитарными, чем первенцы, t (356) = -9,95, p <0,01, и мальчики, рожденные вторыми, t (356 ) = -7,09, p <0,01. Подростки также проводят больше времени со своими однополыми родителями: в то время как девочки, родившиеся первыми и вторыми, проводят больше времени с матерями, чем первенцы, t (339) = 6.90, p <0,01, и мальчики, родившиеся вторым, t (339) = 5,46, p <0,01, мальчики, рожденные первым и вторым ребенком, проводили больше времени с отцами, чем первенцы, t (339) = -4,44, p <0,01, и девочки, родившиеся вторыми, t (339) = -3,10, p <0,01.
Таблица 1
Средние значения (и стандартные отклонения) всех переменных, о которых сообщают матери, отцы и молодежь
| Матери | Отцы | Первенцы | Вторые дети | Мальчики ( N = 182) | Девочки ( N = 178) | Мальчики ( N = 180) | |
|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Образование родителей | 14.66 (2,19) a | 14,60 (2,39) a | — | — | — | — | |
| a Прибыль родителей (173,710) | 48,747 (28,158) b | — | — | — | — | ||
| Отношение к женщинам | 26,19 (6,05) 3 b | -.48 (0,70) a | 0,45 (1,03) b | −,36 (0,87) a | 0,35 (1,01) b | ||
| Время родителей на домашние дела | 18,07 (8,77) a | 8,76 (5,13) b | — | — | — | — | |
| — | — | 8.16 (5,44) a | 4,46 (4,43) b | 9,42 (5,49) a | 6,42 (4,60) b | — | — | 4,87 (4,31) a | 7,33 (5,78) b | 6,30 (4,75) a 3 | 903
| Брачный конфликт | 20.03 (6,28) a | 18,28 (5,87) b | — | — | — | — | |
| Конфликт между матерью и ребенком | — | — | — | 6.06) a23,52 (5,94) a | 24,43 (6,15) a | 25,19 (7,06) Отец ребенок | — | 21.97 (6,23) a | 22,02 (6,12) a | 6,79 22,22 — | — | 18,85 (7,50) a | 19,07 (7,23) a | 19,42 (7,66) a |
Паттерны гендерного ролевого отношения
Гипотеза (1) утверждала, что кластерный анализ позволит выявить семейные паттерны, характеризующиеся конгруэнтностью и несоответствием гендерных ролевых установок членов семьи.Перед проведением кластерного анализа все отчеты об отношениях были стандартизированы, чтобы переменные с большими отклонениями не преобладали в кластерном решении. Мы сравнили несколько решений с двух-, трех-, четырех- и пятикластерными структурами, полученными на основе иерархической кластеризации. На основе нескольких критериев остановки, включая паттерны дендрограмм, интерпретируемость и размер ячеек (Blashfield & Aldenderfer, 1988), мы выбрали трехкластерное решение как наилучшую характеристику данных.Решение было воспроизведено методом кластеризации K -средний, χ 2 (4) = 286,68, p <0,01 (см.). Возникли три модели семей, которые соответствовали нашим ожиданиям: традиционная группа ( n = 164), в которой оба родителя и оба брата и сестры имели баллы выше выборочных средних по традиционности гендерно-ролевого отношения, эгалитарная группа ( n = 126) , в которой оба родителя, а также оба брата и сестры получили оценки ниже средних по гендерно-ролевой традиционности, и расходящаяся группа ( n = 68), в которой родители сообщили об относительно более традиционных взглядах, но братья и сестры сообщили об относительно менее традиционных установках (см. и для стандартных средних значений). переменных кластеризации).
Семейные модели отношения к гендерным ролям
Таблица 2
Перекрестное табулирование результатов методов иерархической кластеризации и кластеризации К-средних
| Иерархический | K -Means | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Кластер 1 | Кластер 2 | Кластер 3 | Итого | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Кластер 1 | 100 | 35 | 29 | 164 | 18 | 126 | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Кластер 3 | 1 | 10 | 57 | 68 | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Итого | 101 | 153 | Таблица104 | стандарт1 Средние значения (и стандартные отклонения) кластеризации переменных по типам семейств
Для дальнейшей проверки нашей гипотезы Мы сравнили кластеры, используя смешанную модель ANOVA 3 (кластер) × 4 (член семьи), и обнаружили значимые одномерные эффекты для матерей, F (2, 357) = 71.29, p <0,01, ε = 0,53, отцовский F (2, 357) = 72,56, p <0,01, ε = 0,53, первенцы, F (2, 357) = 65,70, p <0,01, ε = 0,51, и второрожденные, F (2, 357) = 131,12, p <0,01, ε = 0,65, гендерные ролевые установки (см.) , а также значительный межгрупповой эффект кластера, F (2, 357) = 233,93, p <0,01, ε = 0,75, и значимое взаимодействие кластера × члена семьи, F (2, 357) = 29.59, p <0,01, ε = 0,37. Последующие тесты Тьюки на однофакторные эффекты показали, что отцы во всех группах значительно отличались друг от друга по своим гендерно-ролевым установкам, причем отцы в расходящейся группе сообщили больше всего, а отцы в эгалитарной группе сообщили о наименее традиционных взглядах. . Результаты также показали, что матери в эгалитарной группе значительно отличались от матерей как в традиционных, так и в дивергентных группах, но матери в традиционных и дивергентных группах не различались.Наконец, и первенцы, и вторые дети в традиционной группе значительно отличались от детей в эгалитарных и дивергентных группах, но между двумя последними группами различий не было. Чтобы проследить взаимодействие кластера × член семьи, мы исследовали разницу в баллах между членами семьи с помощью последующих тестов Тьюки. Начиная со сравнений матери и отца, этот анализ показал, что родители отличались друг от друга как в традиционной, так и в расходящейся группе, так что отцы были менее традиционными, чем матери в традиционной группе, но более традиционными, чем матери в расходящейся группе.Не было различий между братьями и сестрами ни в одной из групп. Наконец, за исключением разницы между отцом и вторым ребенком в традиционном кластере, дивергентный кластер был единственным типом семьи, в котором различия между родителями и детьми были значительными. Условия, лежащие в основе семейных моделей гендерно-ролевых отношенийЧтобы определить условия, при которых возникли различные семейные модели гендерных ролевых отношений, мы провели серию смешанных моделей ANOVA и анализа хи-квадрат.В частности, в ходе анализа изучались различия между семейными кластерами с точки зрения SES, времени, которое родители тратят на гендерные домашние дела, времени, которое родители проводят с детьми, и половой констелляции диады братьев и сестер (см. И). Таблица 4Средние значения (и стандартные отклонения) демографических переменных, домашних задач родителей и общего времени между родителями и детьми по типам семей
Таблица 5Распределение (и процентное содержание ячеек) родственных семей по типам полов68- | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Кластер 1: традиционный | Кластер 2: эгалитарный | Кластер 3: расходящийся | Всего | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Девушка-девочка | 22 (6.15%) | 36 (10,06%) | 30 (8,38%) | 88 | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Мальчики | 46 (12,85%) | 30 (8,38%) | 12 (3,35%) | 88 | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Мальчик-девочка | 42 (11,73%) | 34 (9,50%) | 14 (3,91%) | 90 | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Мальчик-мальчик | 54 (15,08%) | 26 ( 7,26%) | 12 (3,35%) | 92 | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Итого | 164 | 126 | 68 | 358 | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Гипотеза 2 (а) предполагала, что в семьях больше традиционного пола родителей ролевые отношения имели бы более низкую СЭС.ANOVA смешанной модели 3 (кластер) × 2 (родительский) выявил значительное влияние кластера на доход матери, F (2, 352) = 5,07, p <0,01, ε = 0,15, тренд - влияние уровня кластера на доход отцов, F (2, 352) = 2,19, p <0,11, ε = 0,08, и значительный общий эффект кластера, F (2, 352) = 6,29, p <0,01, ε = 0,17. Последующие тесты Тьюки показали, что в соответствии с нашей гипотезой, родители как в традиционных, так и в расходящихся семьях имели значительно более низкий доход, чем в эгалитарных семьях.Кроме того, смешанная модель ANOVA 3 (кластер) × 2 (родитель), сфокусированная на образовании матерей и отцов, показала значительное влияние кластера на образование матерей, F (2, 355) = 13,01, p <. 01, ε = 0,25, образование отца, F (2, 355) = 13,08, p <0,01, ε = 0,25, и общий эффект между кластерами, F (2, 355) = 17,82 , p <0,01 ε = 0,29. В соответствии с нашими ожиданиями, контрольный тест Тьюки показал, что родители как в традиционных, так и в расходящихся семьях имели значительно более низкий уровень образования, чем родители в эгалитарных семьях.Учитывая эти результаты и значительную корреляцию между образованием родителей и доходом семьи, r = 0,51, p <0,01, мы создали составной балл SES, объединив семейный доход и уровни образования обоих родителей путем стандартизации каждого балла и суммируя их. Этот индекс SES использовался в качестве контрольной переменной во всех остальных анализах.
Гипотеза 2 (b) утверждала, что у родителей в семьях с более традиционными гендерными ролевыми установками будет более традиционное разделение домашнего труда.Смешанная модель 3 (кластер) × 2 (родитель) ANCOVA с родителем в качестве фактора внутри группы и SES в качестве контрольной переменной выявила одномерный кластерный эффект на уровне тенденции для участия матерей в выполнении домашних заданий, F (2, 336) = 2,51, p = 0,08, ε = 0,09, значительный кластерный эффект для участия отцов в домашних делах, F (2, 336) = 4,07, p <0,01, ε = 0,13, значительный общий родительский эффект, F (2, 336) = 465,33, p <.01, ε = 0,85, и значительное общее взаимодействие кластера × родитель, F (2, 336) = 5,20, p <0,01, ε = 0,16. Последующие тесты Тьюки для определения основных эффектов для кластера показали, что матери в дивергентной группе тратили больше времени на женские домашние дела, чем матери в эгалитарной группе, и что отцы в эгалитарной группе тратили больше времени на женские домашние дела, чем отцы в как традиционные, так и расходящиеся группы. Общий родительский эффект показал, что матери, как правило, тратили больше времени на домашние дела, чем отцы.Однако, в соответствии с нашей гипотезой, наблюдение за взаимодействием родитель × кластер показало, что матери и отцы в эгалитарной группе были более похожи по времени, затраченному на женские задачи, по сравнению с другими группами.
Гипотеза 2 (c) утверждала, что отцы в семьях, для которых характерно более традиционное отношение к гендерным ролям, будут проводить больше времени со своими сыновьями. Анализ времени, проведенного родителями с детьми, не выявил однофакторного кластерного эффекта для времени, проведенного матерью с детьми.Однако смешанная модель 3 (кластер) × 4 (гендерное созвездие) × 2 (брат и сестра) ANCOVA выявила одномерный кластерный эффект для диадического времени старших братьев и сестер с отцом, F (2, 334) = 5,31, p < 0,01, ε = 0,16, и взаимодействие кластера × родного брата, F (2, 334) = 4,75, p <0,01, ε = 0,15. Последующий тест одномерного главного эффекта показал, что отцы проводили значительно больше времени со своими старшими детьми в дивергентной группе по сравнению с традиционной группой.Последующий тест Тьюки для взаимодействия кластер × брат и сестра показал, что отцы в расходящейся группе проводили больше времени со своими двумя детьми по сравнению с отцами в традиционных и эгалитарных группах. Взятые вместе, эта модель предполагает, что отцы в расходящейся группе были относительно больше связаны со своими детьми.
Гипотеза 2 (d) постулировала, что в семьях, для которых характерно более эгалитарное отношение к гендерным ролям, будет больше шансов иметь двух братьев и сестер девочка-девочка, чем братьев и сестер мальчик-мальчик или смешанного пола.Анализ хи-квадрат 3 (кластер) × 4 (гендерное созвездие), χ 2 (6) = 28,91, p <0,01, показал, что, частично подтверждая наши ожидания, традиционный тип семьи включал преобладание пар брат-брат, тогда как расходящийся семейный тип состоял в основном из пар сестра-сестра. Кроме того, в эгалитарной группе было несколько больше пар сестра-сестра, чем пар брат-брат. Однако, в отличие от нашей гипотезы, смешанные половые диады (сестра-брат и брат-сестра) оказались равномерно распределенными по типам семьи (см.).
Гендерное ролевое отношение и семейные конфликты
Гипотеза (3) предполагала, что в семьях, для которых характерны несовместимые гендерные ролевые отношения между членами семьи, будет более высокий уровень конфликтов между родителями и детьми, супружескими отношениями и братьями и сестрами по сравнению с семьями, характеризующимися конгруэнтными гендерными ролевыми отношениями между членами семьи. члены семьи. Смешанная модель 3 (кластер) × 2 (родитель) ANCOVA не обнаружила эффектов, связанных с кластером, для супружеского конфликта. Точно так же смешанная модель 3 (кластер) × 2 (родственник) ANCOVA не выявила никаких эффектов, связанных с кластерным конфликтом между братьями и сестрами.Однако для конфликта родитель-ребенок пара смешанных моделей ANOVA 3 (кластер) × 4 (гендерное созвездие) × 2 (родственник) выявила значительные общие кластерные эффекты как для конфликта матери, так и для конфликта отца и ребенка, F (2, 352) = 3,90, p <0,01, ε = 0,13 и F (2, 352) = 6,15, p <0,01, ε = 0,17 соответственно. В противоречие с нашей гипотезой, контрольные тесты Тьюки выявили более высокий уровень конфликта между матерью и ребенком в традиционной группе по сравнению с эгалитарной группой и более высокий уровень конфликта отца и ребенка в традиционной группе по сравнению с двумя другими типами семьи.
Обсуждение
Хотя некоторые исследователи начали использовать личностно-ориентированные или шаблонно-аналитические подходы для изучения семей (например, Crouter, McHale, & Tucker, 1999; Johnson, 2003), эти подходы традиционно использовались для изучения отдельных людей ( Бергман, Магнуссон и Эль-Хоури, 2003 г.). Настоящее исследование демонстрирует полезность аналитического подхода к изучению семейных систем. Наш анализ показал, что в семьях различаются модели отношения родителей и детей к гендерным ролям.В большинстве семей четыре члена семьи совпадали, поскольку все члены семьи были либо относительно более эгалитарными, либо относительно более традиционными по сравнению с людьми из других семей. Одна группа семей, однако, показала несовместимую модель, в которой оба брата и сестры проявляли более эгалитарное отношение, несмотря на более традиционные взгляды их родителей. Этот образец согласуется с представлениями семейных систем о внутрисемейной изменчивости. Возникновение дивергентной модели также свидетельствует о том, что, хотя процессы социального обучения объясняют развитие отношения детей к гендерным ролям в одних семьях, в других семьях могут действовать различные механизмы.
Наш анализ показал, что межсемейные и внутрисемейные сравнения дают несколько разные картины конгруэнтности и расхождения семейных установок: как в расходящихся, так и в традиционных группах, матери и отцы также различались своим отношением, так что отцы в расходящейся группе были больше. традиционные, чем их жены, и матери в традиционной группе были более традиционными, чем их мужья. Как мы уже предположили, большинство исследований гендерных отношений сосредоточено на людях или диадах.Наш семейно-ориентированный подход раскрывает более сложный набор процессов, чем был обнаружен в предыдущей работе.
Не было случаев, когда двое братьев и сестер отличались друг от друга своим отношением к гендерным ролям. В этих семьях могут функционировать механизмы социального обучения, так что младшие братья и сестры моделируют гендерные ролевые установки своих старших братьев и сестер (например, McHale et al., 2001). Дальнейшая работа по изучению взаимоотношений между гендерными ролевыми отношениями братьев и сестер с течением времени могла бы дать более глубокое понимание процессов социального обучения, которые влияют на формирование гендерных ролей в подростковом возрасте.
Условия, лежащие в основе семейных моделей
При изучении условий, лежащих в основе этих семейных моделей, результаты согласуются с более ранними исследованиями, показывающими, что образование и доход родителей отличает семьи с более традиционными взглядами от семей с более эгалитарными взглядами (например, Bolzendahl & Myers, 2004 г.). Дивергентная группа также характеризовалась более низким уровнем образования и доходов, как и следовало ожидать, учитывая традиции родителей; однако в этом типе семьи, как уже отмечалось, отношение детей было более эгалитарным.Хотя отношение родителей в этой группе могло быть основано на социально-экономических факторах, похоже, что взгляды их детей — нет.
Помимо основных характеристик, семейные модели гендерных ролей также различались с точки зрения использования времени родителями в семье. В расходящейся группе наблюдалась, казалось бы, парадоксальная картина. С одной стороны, родители в этой группе продемонстрировали более традиционное разделение домашнего труда; с другой стороны, отцы оказались более вовлеченными в дела своих детей, чем отцы из других типов семей.Хотя традиционное разделение домашнего труда согласуется с традиционными гендерными установками родителей в этой группе, относительно высокая вовлеченность в дела детей со стороны отцов предполагает меньшую традиционность. Особо следует отметить высокую степень отцовской вовлеченности в расходящуюся группу, учитывая, что в этой группе были чрезмерно представлены диады девочка-девочка, братья и сестры, и что отцы в этой группе сообщили о наиболее традиционных взглядах. Примечательно, что хотя матери в этой группе сообщали о более традиционных взглядах по сравнению с другими матерями, они были менее традиционными, чем их мужья.Полученные данные иллюстрируют многомерность гендера: человек с традиционными гендерно-ролевыми установками не обязательно проявляет типичное для пола поведение во всех сферах жизни.
Полученные данные также дают некоторое представление о причинах несоответствия между отношением родителей и детей в расходящихся семьях. Когда отцы различаются в своем отношении и поведении, их сообщения детям о гендерной принадлежности могут быть размытыми. Несмотря на традиционное отношение обоих родителей, дети в этих семьях (в частности, дочери) могут замечать более эгалитарную сторону своих отцов и реагировать против традиционной роли их матери в домашнем труде.Это подчеркивает сложность влияний социализации: установки и как матери, так и отцов и могут иметь важное значение в развитии гендерного отношения детей.
Наши результаты показали, что семейные модели отношения к гендерным ролям были связаны с половой констелляцией диады братьев и сестер. Однако наличие не одной, а двух девочек увеличивало шансы семей попасть в расходящуюся группу, и иметь не одного, а двух мальчиков, что увеличивало шансы семей попасть в традиционную группу.Хотя нельзя сделать причинно-следственные выводы из такого корреляционного исследования, как это, кажется более разумным заключить, что половая констелляция диады «вызвала» семейный паттерн гендерных ролевых установок, а не наоборот. Другие исследователи указали на важность рассмотрения роли эффектов ребенка в формировании семейной среды и семейного опыта (Bell & Chapman, 1986; Crouter & Booth, 2003; Russell & Russell, 1992), и все же существует тенденция в семье и семье. исследования развития ребенка, чтобы предположить однонаправленный эффект от родителей к детям.Макхейл и Краутер (2003) ранее продемонстрировали важную роль, которую пол детей играет в формировании семейной динамики. Другое исследование, изучающее различное отношение родителей к братьям и сестрам, предполагает, что половая совокупность братьев и сестер может влиять на уровни и типы поведения родителей по отношению к каждому из их детей (например, McHale, Updegraff, Jackson-Newsom, Tucker & Crouter, 2000). Будущие исследователи могут получить новое понимание, если выйдут за рамки межсемейных сравнений.
Особенно важным было открытие, что наличие не одного, а двух детей определенного пола различает семейные кластеры. В случае расходящейся группы, в которой пары сестра-сестра были более обычными, девочкам, возможно, было легче выразить отношение, несовместимое с родительским, когда они получали поддержку от своих сестер. Точно так же большее количество пар сестра-сестра в расходящейся группе может объяснить менее традиционное отношение матерей по отношению к отцам в том смысле, что наличие двух дочерей может побудить матерей тяготеть к менее традиционным взглядам.В традиционной группе, напротив, преобладание мальчиков в этих семьях может ограничивать осведомленность родителей и понимание вопросов, связанных с гендерной дискриминацией и равенством, которые могут возникнуть при воспитании дочерей.
Семейное гендерное ролевое отношение и семейный конфликт
Вопреки ожиданиям, не было никаких доказательств того, что несоответствие отношения различающейся группы имело негативные последствия для отношений между родителями и детьми. Напротив, в традиционных семьях был более высокий уровень конфликтов между родителями и детьми.Важно отметить, что в этом типе семьи было много пар мальчик-мальчик. Таким образом, одним из возможных объяснений высокого конфликта является то, что большое значение, придаваемое «мужественности» в этих семьях, может стимулировать более стереотипно мужское поведение в отношениях, такое как доминирование, конкуренция и агрессия (Maccoby, 1990; Thompson & Pleck, 1986). . Кроме того, традиционное отношение родителей к гендерным ролям может сочетаться с более авторитарным стилем воспитания, что может иметь последствия для конфликтов с сыновьями и дочерьми.Интересно, что матери в этой группе были более традиционными, чем отцы, и возможно, что это относительное несоответствие между установками родителей разжигало конфликт между родителями и детьми.
Ограничения и направления на будущее
Это исследование помогает понять, как семьи работают как системы. Тем не менее, остаются некоторые вопросы, требующие решения в будущих исследованиях. Во-первых, это исследование было ограничено перекрестным анализом. Для полного понимания процессов, вовлеченных в формирование семейных моделей отношения, жизненно необходимы лонгитюдные исследования.Хотя может показаться логичным сделать вывод о том, что половая констелляция диад братьев и сестер оказала влияние на семейные модели отношения, а не наоборот, продольный анализ, изучающий развитие гендерно-ролевых отношений в семье, мог бы помочь выявить уникальный путь в семье. какие родители и дети влияют на семейную систему. Подобно тому, как отношение детей к гендерным ролям может возникать в процессе развития, модели отношения к семье могут угасать. Аналогичным образом, лонгитюдный анализ необходим, чтобы лучше понять, какой опыт и условия предшествуют расхождению во взглядах среди членов семьи и имеют ли эти различия последствия в долгосрочной перспективе.
Второе ограничение нашего исследования относится к обобщаемости результатов. Хотя участники отражали демографические характеристики региона, в котором они проживали, выборка была довольно однородной как с точки зрения этнической принадлежности, так и с точки зрения СЭС. Гендерно-ролевые ориентации многомерны не только в семейных системах, но и в разных семейных контекстах. По сути, эти модели отношения к гендерным ролям не могут быть универсальными. Результаты кластерного анализа должны быть воспроизведены в других выборках, прежде чем делать выводы о природе и корреляциях моделей гендерного отношения в семье.
Наконец, степень достоверности конфликта между родителями и детьми может быть ограничена. Хотя 11 областей, оцениваемых по шкале конфликта между родителями и детьми, безусловно, представляют области семейной жизни, которые могут вызвать конфликт, возможно, что эти области более точно отражают дисциплинарную или регулирующую практику домашнего хозяйства. В будущих исследованиях можно будет подтвердить результаты этого исследования, касающиеся конфликта, с помощью альтернативных методов измерения конфликта между родителями и детьми.
В заключение, наши выводы подчеркивают важность измерения гендерного отношения нескольких членов семьи.Изучая семейные модели отношения к гендерным ролям, а не просто сосредотачиваясь на отдельных лицах или одиноких парах, можно получить более глубокое понимание процессов, вовлеченных в формирование отношения к гендерным ролям как среди родителей, так и среди детей. Как показывает это исследование, отношение к гендерным ролям связано с аспектами семейной жизни, включая качество взаимоотношений и разделение труда, и определяется семейным контекстом, в который они встроены.
Гендерные роли в семье
Гендерные роли определяются социокультурными нормами любого общества.В большинстве обществ семейные системы основаны на гендерных ролях, и это заранее разработанные гендерные роли, которые помогают членам семьи управлять семьей со связанными обязанностями. Любое нарушение в гендерно-ролевом аспекте может повлиять на спокойное функционирование любой семьи.
- Но сегодня современная жизнь сильно изменила структуру семьи, и гендерные роли отошли от традиционных обязанностей и поведения. Фактически, разрыв между мужчинами и женщинами уже исчез, в результате чего было создано все равное общество и более равноправные семьи.Сегодня в семьях нет монархов и в семьях нет членов, которые хотят подчиняться.
- Все живут вместе, вместе принимают решения, открыто выражают мнение, взаимно критикуют и поощряют, но при этом остаются независимыми и ответственными. Гендерные роли, определенные обществом, могут противоречить современным ролям членов семьи, и многие семьи сталкиваются с дилеммой распада гендерных ролей.
- Происхождение гендерных ролей восходит к самому становлению социальной жизни.С тех пор, как мужчины начали жить в обществах, они делали различие между мужским и женским полом и подразумевали определенный образ жизни, обязанности и функциональные области для каждого из этих полов. Это было совершенно необходимо в тогдашнем образе жизни людей.
- Охота была единственным способом заработать себе на жизнь; таким образом, мускулистые мужчины-члены взяли на себя роль охотников за поставщиками продуктов питания, а физически менее подготовленные женщины-члены взяли на себя роль домработниц и поваров. Мужественность помогла мужскому полу доминировать в обществе и сделала их авторитетными в семьях.
- Но время сильно выросло, расширяя возможности женского пола до почти равного статуса с мужчинами, и сегодня они осмеливаются жить независимо от помощи мужчин, а иногда и опрашивать мужчин в различных аспектах. Вновь обретенная власть заставляет женщин отказаться от норм и определить новые гендерные роли в семье, что часто может приводить к конфликтам в семье.
Проблемы равенства в семье
Современная социальная структура рассматривает мужчин и женщин как равных партнеров общества с равными правами, статусом и ответственностью.Это внезапное изменение представлений об обществе, в котором доминируют мужчины. В семьях люди, наблюдавшие за авторитарным отцом и покорными матерями, могут ожидать того же, создавая свои собственные семьи.
Равный статус может беспокоить мужей, поскольку укоренившимся элементам превосходства может потребоваться определенное количество времени, чтобы раствориться и принять новую социокультурную установку. Аспект равенства также вызовет определенные проблемы. Кто должен направлять и кого направлять? Кто является авторитетом в семейных вопросах? и т.п., может поставить семью в беду. Если не принять должным образом и не обращаться с ним должным образом, семья может стать подобна автомобилю, который одновременно направляют в разные стороны многие водители.
Столкновение семейных обязанностей
Семья — это не просто институт множества людей, живущих вместе под одной крышей; но союз единомышленников или взаимно любящих людей, связанных определенными обязанностями и ответственностью. Гендерная структура ролей была намеренно разработана первоначальными социальными установками, чтобы помочь людям принять и реализовать конкретные обязанности каждого пола.
Но сегодня оба родителя работают и зарабатывают на семью, а отец и мать пользуются равным социальным статусом и финансовой независимостью. В этот момент никто не несет ответственности за роль домохозяйки, и оба партнера могут настаивать на том, чтобы другой был домохозяйкой. Поправки, понимание и сочувствие — рекомендуемые аспекты, которые могут помочь в благополучной семье. Приверженность вековым представлениям и образу жизни может только ухудшить ситуацию.
Дети и гендерные роли
В традиционной семейной системе было достаточно времени для детей, поскольку мать отвечала за весь процесс ухода за детьми и их развития, а отец должен был принести основные продукты питания.Но современный образ жизни заставляет обоих родителей работать на семью и зарабатывать деньги для удовлетворения требований жизни. Детей часто оставляют с опекунами или оплачиваемыми нянями.
Такой образ жизни может плохо сказаться на семье, так как дети могут перестать любить родителей. Любому родителю довольно сложно балансировать между современным образом жизни и задачами воспитания или домашнего хозяйства. Детей нужно научить справляться с семейными ролями. Это поможет им быть более понимающими и нежными по отношению к родителям.
Гендерное равенство начинается дома
В эти трудные времена мы сделали ряд наших статей о коронавирусе бесплатными для всех читателей. Чтобы получать весь контент HBR по электронной почте, подпишитесь на рассылку Daily Alert.
Джек Кобан, геолог и руководитель инженерного проекта, работает из дома во время остановки из-за пандемии, в то время как его жена, Эшли Сосье, много часов работает педиатром неотложной медицинской помощи. Во время нашего недавнего разговора с Джеком он подумал: «Я не помню, когда в последний раз готовил три раза в день и мыл посуду три недели подряд.Было приятно находиться дома, проводить больше времени с семьей и больше общаться с детьми. Мы определенно достигли нового баланса между работой и личной жизнью ».
Однако не все видят положительную сторону в отключении. Семьи борются с безработицей, поддерживают малый бизнес на плаву и вынуждены работать, чтобы выжить в отсутствие оплачиваемого отпуска по болезни. Более того, многие люди теперь открывают для себя, каково это тратить так много своего времени на работу, уход за детьми и домашнее хозяйство.
Дополнительная литература
Для большинства женщин в этом последнем испытании нет ничего нового. Несмотря на то, что среди оплачиваемой рабочей силы женщин больше, чем мужчин, женщины по-прежнему больше выполняют домашнюю работу и уход за детьми — почти в два раза больше, чем их партнеры-мужчины. В результате пандемии было закрыто множество школ и детских садов, что привело к нехватке услуг по уходу за детьми и усугубило стрессы и нагрузки, связанные с уходом, домашним обучением и домашними обязанностями, особенно для матерей с двумя кормильцами, которые уже выполняли больше неоплачиваемой работы.Даже при расширенном использовании удаленной работы и гибком графике работы во многих компаниях, работать из дома не всегда легче, когда родители совмещают рабочие обязанности, полный рабочий день по уходу за детьми и надзору за образованием детей.
Поскольку 44% всех домохозяйств в США с детьми состоят из состоящих в браке пар, работающих полный рабочий день с двойным доходом, и поскольку 1,57 миллиарда детей в настоящее время не ходят в школу во всем мире, и большинство некритических работников теперь работают удаленно из дома, сейсмический сдвиг в вполне вероятно традиционное разделение домашних обязанностей.Нетрудно ожидать, что во время пандемии мужчины будут больше выполнять работу по дому и присматривать за детьми — поучительный опыт для многих.
Многие мужчины, впервые работающие удаленно из дома, получают место в первом ряду для выполнения повседневных задач по дому и заботы о детях, а также ускоренный курс обучения сбалансированности работы и семьи. Несмотря на то, что многие мужчины в течение непродолжительных периодов времени меняли традиционные роли, большинство из них никогда не работали из дома в течение длительного периода времени, будучи главным опекуном за детьми.Это особенно очевидно среди мужчин, которые работают вместе с женщинами, которые являются основными медицинскими работниками, которым в настоящее время приходится работать вне дома еще дольше. Поскольку в отрасли здравоохранения преобладают женщины (25 из 30 профессий — это большинство женщин), во многих из этих семей есть муж, который берет на себя основной уход и домашние обязанности во время пандемии.
Присутствие большего числа мужчин, более полно разделяющих домашние обязанности в течение длительного периода времени, может привести к коренным изменениям в гендерных нормах — дома и на работе.Мужчины, работающие удаленно во время пандемии, с большей вероятностью оценят опыт женщин на работе и в семье, поймут ценность гибкого графика работы, оценят преимущества отношений с коллегами по работе и станут образцом для подражания более справедливым гендерным ролям между работой и семьей для своих детей.
В интервью, которое мы провели для нашей будущей книги « Хорошие парни: как мужчины могут быть лучшими союзниками для женщин на рабочем месте» , женщины сказали нам, что гендерное равенство на работе должно начинаться с того, что мужчины становятся равными партнерами дома.Настоящее союзничество и гендерное партнерство требует, чтобы мужчины выполняли свою справедливую долю работы по дому, уходу за детьми, транспортировке для детских мероприятий, эмоциональному труду по планированию и отслеживанию действий и поддержке карьеры своего партнера. Когда мужчины действительно устанавливают равноправное партнерство дома, это способствует достижению гендерного равенства на работе тремя способами.
Во-первых, женщины с равными партнерами дома более успешны на работе. Когда люди меньше озабочены влиянием своей работы на семейные обязанности и могут сосредоточиться и более полно заниматься своей работой, неудивительно, что они становятся более продуктивными и могут использовать возможности роста и продвижения по службе.
Во-вторых, отцы, которые являются равноправными домашними партнерами, являются примером равенства для своих детей, формируя ожидания наших будущих сотрудников. Дочери, чьи отцы делают свою долю, с большей вероятностью будут преследовать свои карьерные устремления, часто в менее стереотипных профессиях, с большей самооценкой и самостоятельностью. Сыновья, которые считают своего отца образцом для подражания равноправного партнерства в выполнении домашних обязанностей, имеют более эгалитарный взгляд на роли женщин и мужчин дома и на работе.
Наконец, мужчины, которые в равной степени выполняют неоплачиваемую работу по дому, не боятся спрашивать и говорить о том, почему им нужна гибкость в своем рабочем графике.Когда только женщины запрашивают и используют гибкий график работы, оплачиваемый отпуск по болезни и отпуск по уходу за ребенком, представление о том, что эти программы существуют исключительно для женщин, создает стигму, которая удерживает мужчин от их использования. Например, хотя мужчины чаще занимаются удаленной работой, женщины по-прежнему больше работают удаленно, чем мужчины. Но когда мужчины склоняются к поистине равноправному партнерству дома, они склонны использовать гибкую рабочую политику, нормализуя ее для всех.
Эта пандемия предоставила союзникам прекрасную возможность целенаправленно использовать свои новообретенные возможности внутреннего партнерства.Мужчины могут начать с размышлений о том, как намеренно стать лучшим союзником своему партнеру дома. Вот несколько рекомендаций, которые помогут улучшить мужское союзничество дома сегодня:
Делайте свою долю работы по дому и ухода за детьми. Сейчас нет времени, как настоящее, чтобы поговорить с партнером и попросить провести внутренний аудит эффективности, чтобы оценить, как у вас дела. И когда она говорит вам, что вам нужно делать больше, не занимайте оборонительную позицию; выяснить, как стать лучше.
Возьмите на себя эмоциональный труд по отслеживанию, планированию и организации семейных потребностей, мероприятий и особых случаев. Психологические списки, которые женщины с большей вероятностью будут составлять для своей семьи, — это еще одна форма неоплачиваемой работы — когнитивный труд. Списки продуктов, праздники, дни рождения, школьные требования детей, детская одежда, лекарства, потребности домашних животных — список, казалось бы, бесконечен. Мужчины должны делать свою долю этого труда.
Целенаправленно расставляйте приоритеты в работе и семейных обязанностях. Чтобы помочь вам расставить приоритеты, используйте «безжалостное разделение» при установлении границ между работой и семьей и придерживайтесь их.Ставя перед собой цели, делайте то же самое дома. Установите ключевые показатели эффективности (КПЭ) для своих семейных обязанностей так же, как и для работы. Это поможет вам контролировать себя и убедиться, что вы являетесь отцом и партнером, которым собираетесь быть.
Безоговорочно поддерживайте карьеру вашего партнера. Это может означать приостановку своей карьеры, сокращение текущих рабочих обязанностей или изменение рабочего времени, чтобы у нее было время, необходимое не только для выполнения своей работы, но и для изучения возможностей профессионального роста.Мы обнаружили, что некоторые пары творчески достигают баланса, определяя дни оплачиваемой работы (удаленная работа) и дни неоплачиваемой работы (дети и работа по дому) для каждого из родителей. Это устанавливает четкий и общий приоритет для заботы о детях и домашних обязанностей.
Сознательно пример для подражания для ваших детей. В зависимости от возраста ваших детей открыто сообщайте о семейных и карьерных целях. Жизнь беспорядочная, поэтому покажите своим детям, как не соглашаться, слушать и уважать точки зрения других. Будьте прозрачны со своими детьми в том, как и почему решения принимаются на основе компромисса и баланса.Когда вы склоняетесь к тому, чтобы выполнять свою справедливую долю домашней работы, дайте детям понять, что это важно и значимо, а не просто еще одна задача. Ваше позитивное отношение к уходу за детьми и домашним обязанностям отправит непреходящий сигнал о приверженности и союзничестве вашим детям и вашему партнеру.
Будьте честны и откровенны в отношении вашей текущей ситуации на работе и в семье. Это включает прозрачное управление своим ежедневным расписанием и доступностью, чтобы вы могли расставить приоритеты в семейных обязанностях.Большинство людей теперь понимают, что когда вы работаете дома с детьми, домашними животными и другими людьми в общем пространстве, бесполезно пытаться создать образ мира и безмятежности. Примите и нормализуйте это для себя, своей семьи и своих коллег. Подлинность делает вас более эффективными во всех ваших ролях.
Используйте партнерские отношения дома, чтобы наладить связи и общение на работе. Мы все поняли, что сейчас не только нормально говорить о семье и домашних проблемах, но и что это на самом деле очень действенно и важно для построения отношений, эмоциональной связи и заботливого сообщества.Поделитесь своими победами и неудачами в достижении интеграции между работой и личной жизнью, чтобы другим было комфортно делиться своими успехами.
Текущий кризис дарит новые впечатления всем, кто дома и на работе, особенно мужчинам. Серебряной подкладкой для опыта мужчин может быть способность участвовать в гендерном равенстве и партнерстве таким образом, которого мы не видели раньше. Выгоды равноправного партнерства дома могут стать катализатором к созданию, наконец, равных для женщин рабочих мест.
Если наш контент помогает вам бороться с коронавирусом и другими проблемами, рассмотрите возможность подписки на HBR.Покупка подписки — лучший способ поддержать создание этих ресурсов.
Глава 2: Общественное мнение об изменении гендерных ролей
Общественность неоднозначно относится к меняющейся роли женщин на рабочем месте и влиянию этого на семейную жизнь. Сегодня женщины составляют почти половину рабочей силы США, а в 2012 году в составе рабочей силы было почти столько же женщин трудоспособного возраста (68%), сколько мужчин (79%). Большинство американцев приветствуют эти тенденции, и очень немногие поддержат возвращение к более традиционным гендерным ролям.В опросе Pew Research 2012 года только 18% взрослого населения согласились с тем, что «женщины должны вернуться к своим традиционным ролям в обществе». Восемь из десяти взрослых (79%) отвергли эту идею.
Когда дело доходит до матерей с маленькими детьми, общественность более противоречива. Относительно немногие (21%) считают, что тенденция к увеличению числа матерей маленьких детей, работающих вне дома, — это хорошо для нашего общества, и только 16% считают, что мать, работающая полный рабочий день, является идеальной ситуацией для маленького ребенка.
Новое исследование исследовательского центра Pew Research Center, проведенное 25-28 апреля 2013 г., показало, что общественность по-прежнему придерживается двух мнений относительно достижений женщин на рабочем месте: большинство признают очевидные экономические выгоды для семей, но в то же время многие озвучить опасения по поводу того, что наличие работающей матери может сказаться на детях.
Респондентов в новом опросе спросили, как увеличение числа женщин, работающих за плату вне дома, повлияло на различные аспекты семейной жизни. Почти две трети (67%) заявили, что это изменение облегчило семьям зарабатывать достаточно денег, чтобы жить комфортно. Около трех из десяти (28%) говорят, что это изменение усложнило семьям возможность зарабатывать достаточно денег, а 2% говорят, что это не повлияло на многое в этом отношении.
Хотя эта тенденция может быть полезной для семейных финансов, общественность считает, что увеличение числа женщин на рабочем месте не имело положительного влияния на воспитание детей и даже брак.Примерно три четверти взрослых (74%) говорят, что растущее число женщин, работающих за плату, затрудняет родителям воспитание детей. Только 19% говорят, что это облегчило воспитание детей, и 2% говорят, что это не имело большого значения.
Половина всех взрослых говорит, что тенденция к увеличению числа работающих женщин затрудняет успешный брак. Только около одной трети (35%) говорят, что это изменение облегчило брак, чтобы быть успешным, и 5% говорят, что это не имело большого значения.
Это отношение несколько изменилось за последние полтора десятилетия.В опросе, проведенном Washington Post, Фондом семьи Кайзера и Гарвардским университетом в 1997 году, большинство взрослых увидели экономические выгоды от того, что на рабочем месте больше женщин: 60% заявили, что эта тенденция облегчила семьям зарабатывать достаточно денег, чтобы жить комфортно. . Сегодня эта доля еще выше (67%).
По сравнению с нынешними взглядами, в 1997 году общественность более негативно оценила влияние этой тенденции на детей и брак. 82% заявили, что увеличение числа женщин, работающих за плату вне дома, затрудняет воспитание детей родителями (по сравнению с 74% сегодня), а 67% заявили, что эта тенденция затрудняет успешный брак (vs.50% сегодня).
Нет значительного гендерного разрыва во взглядах на то, как большее количество женщин на рабочем месте влияет на брак и воспитание детей. Однако мужчины чаще, чем женщины, видят экономические выгоды от этой тенденции.
Существуют значительные различия во мнениях между возрастными группами. Молодые люди (в возрасте 18–29 лет) с меньшей вероятностью, чем люди старшего возраста, увидят отрицательные последствия этой тенденции и с большей вероятностью увидят положительные эффекты.
Например, в то время как 78% взрослых в возрасте от 30 лет и старше говорят, что из-за большего числа работающих женщин родителям становится труднее воспитывать детей, только 60% из них в возрасте 18–29 лет согласны с этой оценкой.Точно так же, хотя более половины (54%) взрослых в возрасте 30 лет и старше говорят, что растущая доля женщин на рабочем месте усложняет успешный брак, с этим согласны только 36% молодых людей. Неудивительно, что существуют большие разрывы по возрасту в уровнях брака и воспитания детей. Среди респондентов опроса только около четверти (26%) лиц в возрасте 18–29 лет сообщили, что у них есть ребенок в возрасте до 18 лет. Для сравнения: 66% респондентов в возрасте 30–49 лет. Примерно каждый пятый (19%) из тех, кто в возрасте до 30 лет, заявили, что состоят в браке, по сравнению с более чем половиной (58%) в возрасте 30 лет и старше.
Когда дело доходит до заработка достаточно денег для комфортной жизни, молодые люди (79%) с большей вероятностью, чем люди в возрасте 30 лет и старше (64%), скажут, что большее количество женщин, работающих вне дома, облегчило эту задачу.
Рост доли матерей-одиночек
Когда дело доходит до роста доли матерей-одиночек, общественность в основном негативно относится. Около шести из десяти взрослых (64%) считают, что растущее число детей, рожденных от незамужних матерей, является большой проблемой. Еще 19% говорят, что это небольшая проблема, а 13% говорят, что это вообще не проблема.
Мнения по этому поводу несколько смягчились за последние годы. По данным опроса Pew Research 2007 года, 71% взрослых заявили, что рост доли матерей-одиночек является большой проблемой, и только 8% заявили, что это вовсе не проблема.
В текущем опросе белые чаще, чем небелые, рассматривают эту тенденцию как проблему. Около 67% белых по сравнению с 56% небелых считают, что растущее число детей, рожденных от незамужних матерей, является большой проблемой.
Молодые люди имеют разные взгляды на этот вопрос, чем люди среднего и старшего возраста.Лишь 42% респондентов в возрасте от 18 до 29 лет считают большой проблемой рост доли незамужних матерей. Напротив, 65% людей в возрасте 30-49 лет считают, что это большая проблема, равно как и 74% людей в возрасте 50 лет и старше. Среди молодых людей большинство считает, что эта тенденция либо небольшая проблема (35%), либо вовсе не проблема (19%).
Что лучше для детей?
В 2012 году примерно две трети (65%) женщин с детьми младше 6 лет либо работали, либо искали работу. Эта доля резко выросла с 39% в 1975 году.Хотя работа вне дома для матерей с маленькими детьми в настоящее время является скорее нормой, чем исключением, общественность по-прежнему находится в противоречии с этой тенденцией. В новом опросе Pew Research 51% опрошенных взрослых заявили, что детям будет лучше, если их мать будет дома и не будет работать, и только 34% заявили, что дети будут жить в таком же благополучии, если их мать работает. Еще 13% респондентов заявили, что это «зависит» от обстоятельств.
Десять лет назад общественность еще сильнее почувствовала, что для детей лучше всего иметь мать, которая остается дома.В опросе CBS News / New York Times 2003 года 61% заявили, что детям будет лучше, если их мать не будет работать, а 29% заявили, что дети были бы в таком же благополучии, если бы их мать работала.
В этом вопросе наблюдается гендерный разрыв: 45% женщин говорят, что детям лучше, если их мать находится дома, а 38% говорят, что дети так же благополучны, если их мать работает. Среди мужчин 57% утверждают, что детям лучше, если их мать находится дома, а 29% говорят, что они живут в таком же благополучии, если их мать работает.
По этому вопросу тоже существует разница в возрасте. Опять же, молодые люди выражают иной набор взглядов, чем их старшие коллеги. Почти половина (46%) детей в возрасте до 30 лет говорят, что дети живут в таком же благополучии, если их мать работает, в то время как 37% говорят, что им лучше жить с матерью, которая остается дома. Среди лиц в возрасте 30 лет и старше баланс мнений прямо противоположный: 55% говорят, что детям лучше, если их мать находится дома, а 31% говорят, что им так же хорошо с работающей матерью.
Общественность нисколько не сомневается в том, должны ли отцы работать или оставаться дома со своими детьми.Полностью 76% говорят, что дети живут в таком же благополучии, если их отец работает, и только 8% говорят, что детям лучше, если их отец находится дома и не имеет работы. Еще 11% говорят, что это зависит от ситуации.
Взгляды на то, должны ли отцы работать или оставаться дома, не различаются по полу и возрасту. Равные доли мужчин и женщин (76%) утверждают, что дети в таком же благополучии, если их отец работает. Точно так же 74% молодых людей и 77% людей в возрасте 30 лет и старше согласны с тем, что наличие отца, работающего вне дома, не вредит детям.
Что лучше для брака?
В настоящее время в большинстве семей с двумя родителями (59%) и мать, и отец работают вне дома. В большинстве этих семей отец имеет более высокий доход, чем мать, но для растущей доли этих пар мать зарабатывает больше отца.
В новом исследовании Pew Research респондентов спросили, согласны ли они или не согласны с тем, что для брака обычно лучше, если муж зарабатывает больше денег, чем его жена.Около трех из десяти взрослых (28%) заявили, что согласны с этим утверждением, а 63% заявили, что не согласны. Когда в 1997 году был задан тот же вопрос, значительно более высокая доля взрослых (40%) согласились, что для брака лучше всего, если муж зарабатывает больше своей жены, в то время как 58% не согласились.
В текущем опросе одинаковые доли мужчин (62%) и женщин (63%) отвергают мнение о том, что для брака лучше всего, если муж зарабатывает больше своей жены. Такого же мнения придерживается подавляющее большинство взрослых людей молодого и среднего возраста.Взрослые в возрасте 65 лет и старше несколько более противоречивы по этому поводу. Среди этой возрастной группы около 37% согласны с тем, что для брака лучше, если муж зарабатывает больше денег, чем его жена, а 51% не согласны.
Выпускники колледжей наименее склонны соглашаться с тем, что для брака лучше, если муж зарабатывает больше своей жены — только 18% поддерживают эту точку зрения. С этим мнением не согласны 75% выпускников колледжей. Среди тех, кто имеет аттестат средней школы или меньше, примерно треть (35%) согласны с тем, что для брака лучше, если муж имеет более высокий доход, тогда как 54% не согласны.
Изменений в гендерных ролях и семейной жизни
В первой половине девятнадцатого века семьи на севере Соединенных Штатов все активнее участвовали в денежной экономике, созданной рыночной революцией. Первые шаги индустриализации переместили работу из дома. Эти изменения изменили представления американцев о том, что составляет работу, и, следовательно, изменили то, что значит быть американкой и американским мужчиной. По мере того как американцы находили больше товаров в магазинах и производили меньше дома, возможность отстранять женщин и детей от работы определяла классовый статус семьи.Этот идеал, конечно, игнорировал реальность женской работы дома и был возможен только для богатых. Таким образом, рыночная революция не только изменила экономику, но и изменила характер американской семьи. По мере того как рыночная революция подтолкнула рабочих к новым системам производства, она изменила гендерные роли. Рынок интегрировал семьи в новую денежную экономику, и по мере того, как американцы покупали больше товаров в магазинах и производили меньше дома, деятельность в домашней сфере — идеализированное царство женщин и детей — все больше означала классовый статус семьи.
Женщины и дети работали в дополнение к низкой заработной плате многих рабочих-мужчин. Примерно в возрасте одиннадцати или двенадцати лет мальчики могли устраиваться на работу в офисах или официантами, зарабатывая, возможно, доллар в неделю, чтобы поддерживать доходы своих родителей. Идеал невинного и защищенного детства был привилегией для семей среднего и высшего классов, которые могли смотреть свысока на бедные семьи. Джозеф Такерман, священник-унитарий, служивший бедным бостонцам, сетовал на отсутствие дисциплины и регулярности среди детей из бедных семей: «Один час их заставляют работать, чтобы добыть топливо или выполнить какую-либо другую услугу; в следующем им разрешено идти, куда они хотят, и делать то, что они хотят.«Из-за того, что дети из бедных семей не могли посещать школу, они служили экономическим имуществом для их обездоленных семей.
Между тем образование, полученное детьми среднего класса, заложило основу для будущих экономических привилегий. Когда ремесленники потеряли контроль над своим ремеслом, у молодых людей появился больший стимул тратить время на образование, чтобы позже найти квалифицированные должности. Формальное образование было особенно важно для молодых людей, которые хотели получить образование в сфере розничной торговли или коммерческой деятельности. Предприимчивые инструкторы основали школы, чтобы помочь «молодым джентльменам, готовящимся к коммерческим и другим занятиям, которые могут желать образования выше, чем обычно получают в обычных школах, но отличного от образования в колледже и лучше адаптированного к их конкретному бизнесу», например организованный в 1820 году Уорреном Колберном из Бостона.В ответ на эту потребность Бостонский школьный комитет создал английскую среднюю школу (в отличие от латинской школы), которая могла «дать ребенку образование, подходящее для его активной жизни и служащее основой для выдающихся достижений в его профессии. , будь то товарный или механический », помимо того,« что теперь могут предоставить наши государственные школы ».
«Сфера женщины», Книга леди Годи, т. 40 (март 1850 г.): с. 209 через Университет Вирджинии.
Образование предоставило молодым женщинам инструменты, позволяющие вести изысканную, нееврейскую жизнь.После того, как шестнадцатилетняя Элизабет Дэвис уехала из дома в 1816 году, чтобы поступить в школу, ее отец объяснил, что этот опыт «заложит основу вашего будущего характера и респектабельности». После турне по Соединенным Штатам в 1830-х годах Алексис де Токвиль высоко оценил независимость, предоставленную молодой американской женщине, у которой была «великая сцена мира… открыта для нее» и чье образование «поддерживало ее разум, а также ее разум. добродетель.» Молодые женщины среднего возраста также использовали свое образование, чтобы занять должности школьных учителей в расширяющейся общей школьной системе.Бристольская академия в Таутене, штат Мэн, например, рекламировала «обучение… искусству преподавания» для учениц. В 1825 году Нэнси Денисон покинула Академию Конкорд со ссылками на то, что она была «квалифицирована, чтобы преподавать с успехом и с пользой» и «очень бодро рекомендовала [ред]» для «этой очень ответственной работы».
По мере того, как молодежь из среднего класса находила возможности для достойной работы через формальное образование, бедная молодежь оставалась на маргинальных позициях. Отчаянное финансовое положение их семей не позволяло им пользоваться плодами образования.Когда дети из малообеспеченных семей получали обучение в таких учреждениях, как Дом-убежище в Нью-Йорке, их часто одновременно поручали успешным семьям, чтобы они работали в поле или в качестве домашней прислуги. Общество исправления несовершеннолетних правонарушителей Нью-Йорка отправило своих подопечных в такие места, как ферма Сильвестра Ласка в Энфилде, штат Коннектикут. Ласк учил мальчиков «торговле и тайнам земледелия», а девочек — «торговле и тайнам домашнего хозяйства». В обмен на «достаточное количество мяса, напитков, одежды, жилья и стирки, подходящих для ученика» и элементарное образование, ученики обещали послушание, нравственность и верность.Бедные дети также нашли работу на таких фабриках, как текстильные фабрики Сэмюэля Слейтера на юге Новой Англии. Слейтер опубликовал в газете объявление о «четырех или пяти активных парнях в возрасте около 15 лет, которые будут учиться на хлопковой фабрике».
Итак, в начале девятнадцатого века возможности получения образования и работы часто зависели от класса данной семьи. В колониальной Америке почти все дети работали в рамках выбранной родителями профессии, будь то сельское хозяйство или ремесло.Однако во время рыночной революции больше детей смогли откладывать работу. Американцы стремились обеспечить романтическое детство — период, когда мальчиков и девочек укрывали дома и воспитывали в начальной школе. Этот идеал был доступен семьям, которые могли выжить без труда своих детей. И по мере того, как такие защищенные мальчики и девочки повзрослели, их ранний опыт часто определял, занимали ли они респектабельные, хорошо оплачиваемые должности или оставались зависимыми работниками с небольшими перспективами социальной мобильности.
Точно так же, как ожидалось, что дети будут защищены от мира труда взрослых, американская культура ожидала, что мужчины и женщины будут брать на себя различные гендерные роли в процессе подготовки к браку и семейной жизни. Идеология «отдельных сфер» отделяет общественную сферу — мир экономического производства и политической жизни — как мужскую область, а мир потребителей и семейную жизнь — как женскую. (Даже неработающие женщины трудились, делая покупки для дома, производя еду и одежду, убирая, обучая детей и выполняя аналогичные действия.Но они считались «домашними», потому что они не приносили денег в дом, хотя они тоже были важны для экономической жизнеспособности домохозяйства.) Хотя реальность запутала идеал, разрыв между частным, женским миром дома и общественным, мужским миром мир бизнеса определил американскую гендерную иерархию.
Идея отдельных сфер также демонстрирует отчетливую классовую предвзятость. Средние и высшие классы укрепляли свой статус, защищая «своих» женщин от суровых реалий наемного труда.Женщины должны были быть матерями и воспитательницами, а не партнерами в производстве. Но женщины из низшего класса продолжали вносить непосредственный вклад в экономику домохозяйства. Идеал среднего и высшего класса был возможен только в домашних хозяйствах, где женщинам не нужно было заниматься оплачиваемым трудом. В более бедных домохозяйствах женщины занимались наемным трудом в качестве фабричных рабочих, сдельщиков, производящих товары для рыночного потребления, хранительниц таверн и постоялых дворов, а также домашней прислуги. Хотя многие из основных задач, выполняемых женщинами, остались прежними — производство одежды, выращивание овощей, наблюдение за производством молочных продуктов и выполнение любого количества других домашних работ, — ключевое различие заключалось в том, выполняли ли они эти задачи за наличные в рыночной экономике и когда.
Внутренние ожидания постоянно менялись, и рыночная революция изменила традиционные домашние обязанности многих женщин. Производство ткани, например, развивалось в ходе рыночной революции, поскольку новое механизированное производство увеличивало объем и разнообразие тканей, доступных для обычных людей. Это избавило многих обеспеченных женщин от традиционной трудовой обязанности. По мере того как производство ткани стало коммерческим, домашнее производство одежды женщинами стало менее важным для экономики домашних хозяйств.Покупка ткани, а затем и готовой одежды, начала превращать женщин из производителей в потребителей. Одна женщина из штата Мэн, Марта Баллард, регулярно упоминала прядение, ткачество и вязание в дневнике, который она вела с 1785 по 1812 год. Марта, ее дочери и соседки пряли и скручивали льняную и шерстяную пряжу и использовали их для производства различных тканей. шить одежду для своей семьи. Производство ткани и одежды было круглогодичным и трудоемким процессом, но оно предназначалось для домашнего потребления, а не для коммерческих рынков.
В городах, где женщины могли покупать дешевую импортную ткань, чтобы превратить ее в одежду, они стали квалифицированными потребителями. Они распоряжались деньгами своих мужей, сравнивая ценности и торгуясь из-за цен. В одном типичном случае миссис Питер Саймон, жена капитана, осмотрела двадцать шесть ярдов голландской ткани, чтобы убедиться, что она стоит 130 фунтов стерлингов. Даже богатые женщины покупали дорогие товары. В то время как слуги или рабы обычно совершали недорогие покупки, хозяйка дома доверяла только своему проницательному глазу для дорогих или специфических покупок.
Женщины также могут использовать свои женские навыки в бизнесе. Помимо работы швеями, модистками или прачками, женщины могут выполнять оплачиваемую работу для соседей или знакомых или совмещать производство одежды с управлением пансионатом. Даже рабы, обладающие особыми навыками в производстве одежды, могли быть наняты по более высокой цене или даже могли договориться о работе на полставки для себя. Однако большинство рабов продолжали производить предметы домашнего обихода, в том числе более простые ткани и одежду, для домашнего потребления.
Томас Хорнер, «Бродвей, Нью-Йорк», 1836 г.
Подобные внутренние ожидания разыгрались в рабовладельческих штатах. Порабощенные женщины трудились на полях. Белые утверждали, что афроамериканские женщины менее нежны и женственны, чем белые женщины, и поэтому идеально подходят для сельскохозяйственных работ. Между тем южный идеал установил, что хозяйки белых плантаций защищены от физического труда из-за их самой белизны. Однако повсюду в рабовладельческих штатах, за исключением меньшинства плантаций с десятками сланцев, большинство белых женщин по необходимости продолжали помогать в посадке, сборе урожая и переработке сельскохозяйственных культур, несмотря на культурное клеймо.Белые южане продолжали производить большие порции еды и одежды в домашних условиях. Даже когда они были ориентированными на рынок производителями товарных культур, белые южане по-прежнему настаивали на том, что их приверженность плантационному рабству и расовой иерархии делает их морально выше жадных северян и их бессердечных беспощадных торговцев. Южане и северяне все чаще считали свой образ жизни несовместимым.
Хотя рыночная революция изменила экономические роли многих женщин, их правовой статус остался практически неизменным.После замужества женщины были признаны мертвыми в соответствии с понятием прикрытия — обычаем, согласно которому супружеские пары считались единой единицей, представленной мужем. Без особых мер предосторожности или вмешательства женщины не могут зарабатывать собственные деньги, владеть своей собственностью, подавать в суд или против них. Любые заработанные или потраченные деньги по закону принадлежат их мужьям. Женщины совершают покупки в кредит своих мужей, и в любой момент мужья могут лишить своих жен доступа к кредитам. Хотя несколько штатов сделали развод доступным — раньше развод был законным только в конгрегационалистских штатах, таких как Массачусетс и Коннектикут, где брак был строго гражданским договором, а не религиозным, — он оставался чрезвычайно дорогим, трудным и редким.Брак, как правило, был юридически обязательным контрактом.
Представления о браке, если не правовые реалии, начали меняться. Этот период ознаменовал начало перехода от «институционального» брака к «товарищескому» браку. Институциональные браки — это прежде всего трудовые отношения, которые максимально увеличивали шансы пары и их детей на выживание и процветание. Мужчины и женщины оценивали навыки друг друга, связанные с домашним производством, хотя внешность и личность, безусловно, входили в уравнение.Но в конце восемнадцатого века под влиянием мысли Просвещения молодые люди начали отдавать предпочтение характеру и совместимости своих потенциальных партнеров. Деньги по-прежнему были важны: браки вызвали самый крупный перераспределение собственности до переселения имений в случае смерти. Но способы этого перераспределения менялись. Земля стала менее важной основой для сватовства, особенно на Севере, поскольку богатые молодые люди стали не только фермерами и купцами, но и банкирами, клерками или профессионалами.Повышенному вниманию молодых людей к привязанности и привлекательности способствовала усложняющаяся экономика, предлагавшая новые способы хранения, перемещения и создания материальных ценностей, что либерализовало критерии, по которым семьи оценивали потенциальных родственников супругов.
Чтобы считаться успешным в семейной жизни, американский мужчина, принадлежащий к среднему классу, обычно стремился иметь удобный дом и жениться на женщине с высокими моральными принципами и религиозными убеждениями, которая взяла бы на себя ответственность за воспитание добродетельных, хорошо воспитанных детей.