Дети группы риска: Книга «Дети группы риска» – купить книгу с быстрой доставкой в интернет-магазине OZON

Работа с детьми «группы риска» — Главная — Областная комиссия по делам несовершеннолетних и защите их прав официальный сайт

25 января 2021

Работа с детьми «группы риска»

Взаимодействие регионального отделения РДШ с комиссией по делам несовершеннолетних

 

Корпоративный университет Общероссийской общественно-государственной детско-юношеской организации «Российское движение школьников» разработали образовательный курс «Взаимодействие регионального отделения РДШ с комиссией по делам несовершеннолетних. Работа с детьми «группы риска» (https://rdsh.education/university/). (Номер и дата выдачи лицензии на право ведения образовательной деятельности с указанием срока окончания ее действия — №27-4300 от 13 октября 2020 г., бессрочная).

«Трудные» дети – что стоит за этим всем известным и привычным термином? «Трудный ребенок» — кто он? С ним неприятно и тяжело общаться, он нарушает дисциплину, дерзит, дерется или, наоборот, апатичен и безволен, идет на поводу у «отрицательного лидера».

Однако учитель или родитель такого ребенка не может просто порвать с ним отношения, либо проявлять равнодушие по отношению к нему, он должен что-то сделать, как-то помочь ребенку, подростку найти свой правильный путь, ведь он стоит еще в начале жизненного пути, мы еще можем помочь проявить лучшие качества, найти свое место в жизни.

Курс «Взаимодействие регионального отделения РДШ с комиссией по делам несовершеннолетних. Работа с детьми «группы риска»» предназначен для поддержки специалистов региональных отделений РДШ, работающих в комиссиях по делам несовершеннолетних.

В курсе рассматриваются темы «Трудные дети и их семьи», «Детская агрессия», «Виды буллинга», «Работа с социальными сетями».

Представлены техники взаимодействия с детьми и подростками, относящихся к группе «риска», ответы на наиболее часто встречающиеся вопросы взрослых о ненормативном поведении школьников, рассмотрены темы буллинга и детской агрессии, поведение детей и подростков в социальных сетях и даны конкретные рекомендации педагогам по профилактике и коррекции «плохого» поведения.

Рекомендуем также данный курс для классных руководителей, педагогов, психологов и всех неравнодушных к судьбам «трудных» детей.

Ссылка на материалы курса: https://prezi.com/view/O1e3oraBodQPpZGnpNjA/

Назад к списку

Дети «группы риска» — trydniedeti

Дети группы риска – это та категория детей, которая в силу определенных обстоятельств своей жизни более других категорий подвержена негативным внешним воздействиям со стороны общества и его криминальных элементов, ставших причиной дезадаптации несовершеннолетних • Дети улиц Беспризорники, дети улиц, уличные дети – это синонимы названия одной и той же категории детей, для которых улица стала домом в широком смысле этого слова. Это то место, где тебя могут понять, принять таким, какой ты есть, там, где ты можешь найти пищу, защиту, укрытие. Группой неправительственных организаций (НПО) было предложено следующее определение уличных детей: Беспризорник или уличный ребенок — это любой несовершеннолетний, для которого улица (в широчайшем смысле слова, включающем любые помещения, используемые как укрытия) стала его или ее обычным местопребыванием, а также тот, кто не имеет достаточной защиты. (Программа уличных детей и уличной молодежи Международной НПО).  Категории беспризорников Существует три категории беспризорников: • те, кто, в силу различных обстоятельств, постоянно проживает на улице; Это дети, которые живут на улице уже более одного месяца.  • те, кто периодически живёт на улице; Жизнь этих детей на улице обычно ограничена периодом от нескольких дней до нескольких недель. Дети этой категории оказываются на улице на время очередных запоев родителей-алкоголиков, для детей-сирот — разрешения конфликта с воспитателями и т.д. • те, кто ещё живёт (ночует) дома, но свои основные потребности удовлетворяет на улице. Последняя категория детей характеризуется тем, что значительную часть дня они проводят на улице, возвращаясь домой только для того, чтобы переночевать. Это дети, в основной своей массе уже давно бросившие школу, состоящие на учете в милиции (ОППН) или комиссии по делам несовершеннолетних (КДН).

Электронная библиотека УрГПУ: Социально-педагогическое сопровождение детей группы риска: региональный аспект

Please use this identifier to cite or link to this item:

http://elar. uspu.ru/handle/uspu/5234

Title:	Социально-педагогическое сопровождение детей группы риска: региональный аспект
Authors:	Галагузова, М. А. Галагузова, Ю. Н. Дорохова, Т. С. Тоистева, О. С.
Editors:	Галагузова, М. А.
Issue Date:	2015
Publisher:	Уральский государственный педагогический университет
Citation:	Социально-педагогическое сопровождение детей группы риска: региональный аспект : монография / [М. А. Галагузова, Ю. Н. Галагузова, Т. С. Дорохова и др.] ; Урал. гос. пед. ун-т, Ин-т педагогики и психологии детства ; под общ. ред. М. А. Галагузовой. — Екатеринбург : [б. и.], 2015. — 222 с. — Библиогр.: с. 203-222.
Abstract:	В предлагаемой монографии поднимается чрезвычайно актуальная для современной педагогики и образования проблема социально-педагогического сопровождения детей группы риска. При этом, авторами рассматриваются как теоретические вопросы указанной проблемы, так и технологии, которые могут быть применены в практической деятельности педагогов образовательных учреждений. Монография адресована педагогам, руководителям образовательных учреждений и органов управления образования, а также родителям, в особенности воспитывающим детей группы риска
Keywords:	УРАЛЬСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ СОЦИАЛЬНО-ПЕДАГОГИЧЕСКОЕ СОПРОВОЖДЕНИЕ СОПРОВОЖДЕНИЕ ДЕТИ ГРУППЫ РИСКА МОНОГРАФИИ
URI:	http://elar.uspu.ru/handle/uspu/5234
ISBN:	978-5-91256-304-1
Appears in Collections:	Монографии

Show full item record

Items in DSpace are protected by copyright, with all rights reserved, unless otherwise indicated.

Детей из группы риска планируют больше привлекать к внеурочной деятельности

19. 09.2018

Детей, которые состоят на профилактических учётах органов внутренних дел Иркутской области, будут больше привлекать к занятиям во внеурочное время. Усилить эту работу на заседании межведомственной комиссии по профилактике правонарушений при Правительстве Иркутской области призвал первый заместитель Губернатора региона Владимир Дорофеев.  

По данным Главного управления Министерства внутренних дел по Иркутской области, в регионе на разных видах учёта находятся 4,2 тысячи несовершеннолетних. Их привлекают к дополнительным занятиям, чтобы отвлечь от улицы и пагубных привычек. Работу совместно организуют Главное управление МВД по региону, министерств образования, спорта, социального развития опеки и попечительства, культуры и архивов Иркутской области.

На данный момент 65% детей и подростков, состоящих на учёте в органах внутренних дел, занимаются в различных кружках и секциях, участвуют в патриотических, волонтёрских, социальных и экологических движениях, акциях, посвящённых различным праздникам. В мероприятиях по подготовке и празднованию Дня Победы, приняло участие 938, или каждый пятый из 4,2 тыс. правонарушителей. Более 100 таких подростков помогали ветеранам во время акции «Снежный десант». В её рамках для 150 ветеранов в области кололи и пилили дрова, расчищали их дворы от снега. В Слюдянском, Тайшетском, Балаганском районах по инициативе студенческого актива проводится работа по формированию «Тимуровских отрядов» с привлечением подростков «группы риска». 860 несовершеннолетних, состоящих на учётах ОВД, приняли участие в военно-спортивной игре «Зарница». 3,6 тысяч несовершеннолетних группы риска (85,1%) во время летних каникул были направлены на отдых в детские оздоровительные лагеря.

В 2018 году количество преступлений, совершённых в общественных местах, по сравнению с аналогичным периодом прошлого года снизилось на 10,2% (с 530 до 476), число преступлений, совершённых повторно — уменьшилось на 5,8% (с 399 до 376), в группах – снизилось на 19,1% (с 327 до 288), с участием взрослых лиц – стало меньше на 40,9% (со 171 до 101). Нарушений закона, совершённых подростками в состоянии наркотического опьянения, не выявлено (за аналогичный период прошлого года было зарегистрировано шесть таких случаев. Общее число преступлений, совершённых подростками, снизилось на 1,1% (с 961 до 950).

— Мы видим, что занятость детей влияет на уровень преступности, поэтому мы должны продолжать работу по привлечению их в кружки и секции, в патриотические и волонтерские организации, заинтересовывать, отвлекать от улицы. Нам необходимо увеличивать число бесплатных занятий и следить, чтобы это были интересные современные увлечения, — сказал Владимир Дорофеев.

Министерству образования региона дано поручение проработать варианты для расширения этой работы.

Рекомендации по работе с детьми «группы риска» — 19 Января 2016 — Публикации педагогов

Рекомендации по работе с тревожными (замкнутыми) учащимися

Этим детям свойственны страхи, тревожные опасения, боязнь нового, незнакомого, низкая адаптивность. В школьном возрасте – ипохондрия – за свое здоровье и здоровье родных. Появляются навязчивость и чрезмерная мнительность, застенчивость. Важно, как выглядит в глазах других: в неудобных, стыдливых ситуациях испытывают тяжелейший стресс, который долго переживают. Склонны к СУИЦИДУ (самоуничтожение). Внушаемы.
1. Не ставить ребенка в ситуацию неопределенности, неизвестности.

2. Не включаться в игру его болезней, дать работу, когда здоров.
3. Включать в общественные посильные дела.
4. Хвалить за самостоятельность.
5. Стимулировать личную ответственность.
6. Не создавать напряжения во взаимоотношениях (отношения устанавливать ровные, открытые. Подросток должен понимать ваши эмоции и чувства к нему. Негативизм относить к своему поступку, но не к личности в целом. Подросток должен расстаться с вами успокоившись).
7. Если уровень его притязаний завышен, необходимо определить адекватный.
8. Быть острожным с передачей стрессовой информации. Не допускать, чтобы подросток выбегал из класса – это опасно. Сразу же последовать за ним. Даже когда он расстроен, не выводить его из класса, чтобы не закрепилась привычка уйти из класса, если расстроен. Можно на время освободить от работы – дать время успокоиться.
9. Иногда можно позволить отвечать с места или письменно.
10.«Разрешить» ошибаться и спокойно относиться к ошибкам, мотивировать желание их исправить, находя при этом разные варианты решения проблемы.
11. Осторожно и дозировано использовать критику, т.к. тревожные дети болезненно реагируют на нее.

Рекомендации по работе с агрессивными учащимися

1. Агрессивные дети часто бывают вооружены.
2. Никогда не позволять себе оскорбить их, в диалоге не использовать жаргонные и бранные слова – это не даст им права оскорблять Вас и не демонстрировать в поведении все, на что они способны.
3. Общение на равных, но не впадать в зависимость от них. Лучше несколько дистантно.
4. В открытую не бороться, т. к. это усугубит отношения. Следует учитывать особенности, бурные реакции.
5. Останавливайте спокойно, с невозмутимым лицом, действуйте при минимуме слов.
6. Обсуждайте поведение только после успокоения, один на один.
7. Мстительны, иногда годами ждут, чтобы отомстить, поэтому лучше не отвергать их.
8. Выясните, как возникает агрессивное поведение и каково возможное решение. (например: «Имя…, ты расстроился, потому что …. Ты можешь переживать, … и тем не менее, у тебя нет права обижать других. Что нужно сделать, чтобы ты успокоился и при этом ни на кого не нападал?» Предлагайте что–то свое только в дополнение к сказанному.
9. Пусть за что–то отвечает в школе.
10. Перед сильными — элементы раболепия, со слабыми — агрессивны. Могут быть назойливы, слащавы. Необходимо понимать этот механизм, в работе учитывать это и не дать себе обидеться по мелочам на него.
11. Нельзя угрожать и шантажировать, т. к. в какой–то момент это перестает действовать и Вы будете неубедительны и бессильны.
12. «Воинственность» ребенка можно успокоить своим спокойствием.
13. Свое плохое настроение не разряжать на нем.
14. Найти повод похвалить его, особенно это хорошо спустя некоторое время после наказания. Ребенок убедится, что претензии были к его поступку, а не к личности в целом.

Рекомендации по работе с учащимися с нарушением эмоционально-волевой сферы

1. Игнорировать истерические реакции.
2. Предупредить класс не обращать внимания в момент истерики.
3. Хвалить за позитивные поступки для закрепления нового стиля поведения.
4. Не стремиться угодить.
5. Не обращать постоянно внимание на его плохое поведение – это ему и надо (подсознательно).
6. Чаще давайте понять, что он вправе сам решать и нести ответственность за свои решения и поступки.
7. Занять таким видом деятельности, чтобы он мог и умел своим трудом выделиться среди сверстников, а не поведением, т. к. неутолимая жажда признания.
8. Высокий уровень притязаний. Определить круг доступных притязаний.
9. Требует много льгот для себя.
10. Не критиковать личность в целом, а его поступки. Замечания не делать постоянно. За несколько проступков – одно замечание.
12. Позволить проявляться эмоциям бурно, но не грубо, в рамках дозволенного.
13. Усилить систему поощрений и наказаний (наказание – неподвижностью). Такое наказание он запомнит.
14. Если ребенок осознал проступок, то с ним беседуют. Беседа должна быть запоминающейся.
15. Четко ориентировать в понятиях «хорошо», «плохо», «надо».
16. Повышать самооценку, уверенность в себе через создание ситуации успеха.

Практические рекомендации по работе с лидерами

1. Общественные дела поручать не только лидерам, но и изолированным.
2. Не делить ребят на хороших и плохих.
3. Воспитывать убеждение, что авторитет в количестве отвечает лишь реальным делам.
4. Акцентировать внимание лидеров на дружеском и доброжелательном отношении к одноклассникам.
5. Создать условия для осознания учащимися зависимости друг от друга, убеждения в значении взаимопомощи и т. п.

Рекомендации по работе с ригидными детьми

Этих детей характеризует выраженный аутизм (уход в себя, отстраненность от мира и его боязнь). Подросток испытывает определенные страхи. Склонны к развитию логического мышления. Учатся неплохо, но отсутствуют широкие познавательные интересы. Нетипичные интересы (о строении мира, о потустороннем мире). Любят много читать. Развита речь, но часто формальна. Негативные черты: эмоциональная холодность, не испытывает большой привязанности к родителям, эмоциональная нестабильность. Ребенок не интересуется чьим–либо мнением, безразличен к внешнему миру. Способны на странные поступки (сбросить кота с 6–ого этажа, но не из желания убить, а посмотреть, как он приземлится). Самосохранение притупляется, может пройти по карнизу. Не имеет друзей – он одиночка. В дружбе подчиняемый, а не лидер. Не смотрит в глаза.
В работе опираться на его сильные стороны. Морали не действуют вообще. Полезно приучать его, т. к. для него главное, чтобы оставили его в покое. Принцип: «Не важно, как выглядит для других, важно для себя». Ничего не навязывать, а приспосабливаться к ним.
1. Не призывать к совести, не читать морали.
2. Учитывать наличие страхов, методом наблюдения (особенно анализом рисунков) определить тематику страхов. Потом прорисовать их (из страшного сделать смешным), например, вместо ножа в руке нарисовать букет цветов и т. д. Страх сопряжен с любопытством – помочь преодолеть эту стену.
3. Помощь в развитии речи, внимания, моторики, формирование навыков изобразительной деятельности.
4. Смягчение общего эмоционального дискомфорта, тревоги.
5. Стимуляция психической активности, направленной на взаимодействие со сверстниками и взрослыми (помощь в подготовке классных мероприятий).
6. Учитывать интерес к точным наукам – математике, физике и т. д.
7. Учитывать парадоксальность и непредсказуемость от мышления до чувств и поступков.
8. Отношения к ученику строить по методу: выделять его поведение, как отличное от других. Не навязывать поручение, но и не отвергать. Давать ему почувствовать принадлежность к классном коллективу.

Дети группы риска. Определение, выявление, составление плана работы, сопровождение

Одно из специфических направлений деятельности любого образовательного учреждения — это индивидуальная работа с детьми «группы риска», то есть, детьми и подростками, которые в связи с трудной жизненной ситуацией больше других подвержены стрессу и угрозам со стороны окружающего их мира. Каким образом может и должна помогать школа таким детям?

В организации деятельности по поддержке детей из «группы риска» в школе, так или иначе, задействован классный руководитель и учителя-предметники, психолог, социальный педагог, заместители директора по воспитательной и учебно-воспитательной работе, директор.

Портрет подростка «группы риска»

Долгое нахождение в неблагополучной ситуации определенным образом влияет на развитие личности во всех ее аспектах.

Эмоциональный спектр обуславливается выработкой защитных реакций на раздражители. Для подростка становятся характерна вспыльчивость, агрессия и жестокость, неустойчивость эмоционального фона. У многих формируется замкнутость, связанная с потерей доверия к окружающим. Следствием неполного эмоционального развития часто становится поверхностность в восприятии чувств, неумение проявлять эмпатию.

Моральные нормы подросток «группы риска» не принимает и не считает важными. В своем поведении либо руководствуется альтернативными нравственными ценностями, принятыми в среде его воспитания, либо крайне непоследователен.

Физическое развитие зачастую не соответствует реальному возрасту. Причем подросток может, как отставать от своей возрастной нормы, так и превосходить ее. То же можно сказать и о сексуальном поведении. Встречается гиперсексуальность, развязность.

Почти у всех детей с трудностями в социальной адаптации есть вредные привычки и зависимости. Многие пробовали что-то из запрещенных веществ.

Обычно очень заметным становится отставание от сверстников в развитии интеллекта: дети семей «группы риска» больше других сталкиваются с неуспеваемостью и отсутствием мотивации к обучению, узостью кругозора. Речь часто бедная, неграмотная, изобилует словами-паразитами.

Иногда у подростков из «группы риска» нет родителей или они не общаются с ними. Большинства из них растет в неблагополучных семьях. Отсутствие значимых взрослых приводит к поиску авторитетов, который часто заканчивается попаданием в «плохую» компанию, то есть, в круг асоциальных людей, имеющих проблемы с законом.

Для подростков характерно большое количество случайных краткосрочных контактов без глубокого эмоционального вовлечения в общение. Почти у всех детей существует склонность к конфликтам.

Выявление подростков «группы риска» в средней школе

Из информации, представленной выше, можно сделать вывод, что многие из характерных признаков ребенка «группы риска» носят субъективный характер и могут по отдельности проявляться как свойственные «трудному» возрасту любого подростка.

Существуют и объективные особенности, которые должны при первом их обнаружении насторожить педагогов (в первую очередь классного руководителя).

Одно из оснований для беспокойства — это неуспеваемость. Речь идет о систематической неуспеваемости, обусловленной недостатком способностей и мотивации.

Еще более опасны регулярные пренебрежения школьной дисциплиной: прогулы, драки, невыполнение домашних заданий, непризнание авторитета учителя и неадекватная реакция на замечания.

По поведению на переменах и выстраиванию отношений с другими детьми наблюдательный классный руководитель может сделать правильный вывод. Обратить внимание стоит на инициатора издевательств над более слабым одноклассником или учеником, отличающимся внешне (цвет кожи, полнота и др. ). В «группу риска» может также попасть ребенок, занявший нишу аутсайдера в классе и регулярно подвергающийся насмешкам или побоям.

Понятно, что контролировать поведение детей вне стен школы, классный руководитель не обязан и не имеет возможности. Однако если ему стало известно о распитии ребенком спиртных напитков, курении, совершении правонарушений или преступлений, то имеет смысл рассмотреть вопрос о включении такого ребенка в «группу риска».

Задача сотрудников школы

Выявление детей «группы риска» — это первая задача психолога и классного руководителя. Она решается путем наблюдения за поведением учеников на уроках и переменах, личного общения с обучающимися. Большинство детей из «группы педагогического риска» могут быть обнаружены психологом при проведении диагностических тестов.

Следующий шаг — максимально подробное выяснение условий жизни ребенка. К этой работе могут подключиться социальный педагог и психолог. Классный руководитель в работе с детьми «группы риска» изучает, прежде всего, социальное положение ребенка — психологический климат в семье, уровень материального достатка. Психолог в индивидуальном общении с ребенком и родителями выявляет возможные проблемы: недостаток родительского внимания, тревоги и страхи, пониженная самооценка и пр.

Далее составляется психолого-педагогическая карта учащегося.

Психолог консультирует классного руководителя и родителей о том, какие психологические особенности ребенка следует учесть при проведении воспитательной работы, и о том, какие методы коррекции поведения дадут наилучший результат.

С учетом советов психолога классный руководитель составляет план индивидуальной работы с детьми «группы риска» на некоторый срок, например, на учебное полугодие. План может содержать как индивидуальные, так и групповые мероприятия. По истечении срока, если изменений в поведении ученика нет, рассматривают вопрос о постановке его на учет либо об обращении к более узкому специалисту для решения конкретной проблемы у ребенка.

Психолого-педагогическая карта

Для составления карты требуется подробно изучить особенности характера учащегося, поведение, успеваемость, общение со сверстниками и родителями. В идеале психолого-педагогическая карта должна представлять собой систематизированную информацию, которую удалось собрать о ребенке.

Что касается сведений об учебе, то важно узнать не только об успеваемости подростка, но и о его заинтересованности в получении знаний, о том существуют ли у него планы на будущее, связанные с какими-либо школьными предметами. Можно узнать больше о круге интересов, выяснив, что школьник читает (кроме обязательной программы по литературе).

Среди поведенческих особенностей выявляют такие характеристики как упрямство, наличие или отсутствие склонности к нарушению дисциплины, к разжиганию конфликтов (как со сверстниками, так и с педагогами). Психолог проводит тесты для обнаружения агрессии и гиперактивности.

В общении с одноклассниками, которое изучается непосредственным наблюдением и при помощи диагностических работ и бесед, выявляются открытость, отзывчивость, способность к сопереживанию, умение вызвать симпатию.

Коммуникативную компетентность и заинтересованность в общении легко определить по количеству друзей и недоброжелателей внутри класса. Может оказаться, что ребенок хотел бы быть популярным и иметь приятелей, но не владеет в достаточной степени навыком взаимодействия со сверстниками.

Намного сложнее правильно оценить обстановку в семье без прямого контакта с родителями. Хотя отказ родителей или опекунов сотрудничать со школой — достаточный признак наличия семейных проблем.

К другим очевидным обстоятельствам, автоматически создающим трудную для ребенка ситуацию, относится отсутствие одного из родителей, алкоголизм одного или обоих родителей, проблемы со здоровьем или инвалидность кого-либо из членов семьи.

Сложнее выявить не менее значимые проблемы отчужденных отношений в семье, побоев, конфликтных отношений родителей с ребенком или друг с другом, недостаточный или избыточный контроль над действиями ребенка. Подобные ситуации обычно скрыты от посторонних глаз, и лишь профессионал сможет выявить их на консультации.

Цели и методы работы

Общая трудность, с которой сталкиваются дети «группы риска», — это неумение существовать в обществе. Поэтому основной целью работы с ними является помощь в адаптации. Учащимся разъясняют, какие требования и по какой причине к ним предъявляются социумом, и какие конкретные действия можно предпринять для облегчения взаимодействия с окружающими людьми.

Многие подростки страдают от того, что не умеют правильно выражать эмоции и чувства — эта проблема тоже решается в рамках психологических консультаций.

Важную роль играет введение в лексикон детей понятия ответственности, в том числе, ответственности за свои действия.

Для учащихся с заниженной или завышенной самооценкой применяются психологические методики, которые способствуют восстановлению адекватного взгляда на себя.

С подростками обсуждают возможности самореализации после окончания учебы, им оказывают помощь в профессиональной ориентации.

Другие значимые цели социальной работы с детьми «группы риска», которые могут быть частично достигнуты на групповых семинарах, — это профилактика правонарушений, депрессий, зависимостей.

Если родители готовы сотрудничать со школой, то большое внимание уделяется установлению здоровых отношений в семье.

Программа работы

Обязанность составить официальный план работы с детьми «группы риска» ложится на плечи классного руководителя. Однако если не подходить к этой необходимости формально, то хорошо составленная программа поможет наилучшим образом структурировать будущую деятельность по оказанию помощи ребенку.

В программу включаются следующие действия психолога: индивидуальные психологические консультации, выявление психологических и поведенческих проблем, определение их причин и помощь в их преодолении. Школьный психолог может заниматься с ребенком самостоятельно или порекомендовать другого специалиста.

На себя классный руководитель берет контроль над успеваемостью ребенка и его посещаемостью. Он обеспечивает своевременное оповещение родителей о текущей ситуации. По возможности классный руководитель может содействовать вовлечению ребенка в общественную жизнь класса и в деятельность различных кружков, проводить индивидуальные беседы или классные часы на темы, имеющие значение для адаптации детей «группы риска».

Классный руководитель помогает установить коммуникацию между родителями и учителями-предметниками.

Руководство школы подключается к работе по необходимости.

Принципы сопровождения детей «группы риска»

• Доверительная атмосфера. Неважно, кто проводит беседу: социальный педагог, психолог или завуч по воспитательной работе, прежде всего это взрослый человек, который стремится раскрепостить ребенка, помочь ему разобраться в своих поступках и дать им объективную оценку. В разговоре педагогический работник не только рассматривает конкретную ситуацию, но и способствует преодолению страха перед ответственностью и перед социумом.
• Взаимодействие всех педагогических сотрудников, проводящих работу с детьми «группы риска» в школе. Во-первых, проблемы детей этой группы требуют комплексного решения, которое возможно обеспечить лишь сообща. Во-вторых, если ребенок находит в применяемой к нему воспитательной системе логические противоречия, она теряет для него смысл, а взрослые, ее навязавшие, — авторитет.
• Тесное сотрудничество с родителями. Школа не может и не должна брать на себя полную ответственность за воспитание ребенка. Даже если педагоги сделают все возможное для формирования психологически здоровой и адаптированной личности, их усилий недостаточно без участия семьи.

«Группа риска» по дисциплине

Выделяют особую «группу риска» — это дети, регулярно пренебрегающие дисциплиной. Такие дети могут воспитываться в благополучных семьях и не иметь больших трудностей в учебе. Однако они постоянно нарушают школьные правила, не слушаются взрослых, как педагогов, так и родителей, могут вступать в конфликты и драки.

Возможная причина такого поведения, которую важно обнаружить своевременно, — это врожденная гиперактивность. Кроме несоблюдения дисциплины такие дети с раннего детства проявляют высокую подвижность и могут иметь трудности с длительной концентрацией внимания.

Основной совет психологов в данном случае — постоянное вовлечение ребенка в конструктивную активность: занятия спортом, борьбой, участие в подвижных играх. Другими словами, энергию ребенка нужно направить в мирное русло. Если родители заинтересованы в процессе воспитания, то с возрастом гиперактивность примет приемлемые для жизни в обществе формы. В некоторых профессиях она может даже стать преимуществом.

Если же ребенок из благополучной семьи начал пренебрегать дисциплиной в подростковом возрасте, то, вероятно, так он показывает, что родителям пришло время снизить уровень контроля и начать учитывать интересы чада, предоставить больше свободы.

«Группа риска» по успеваемости

Бывает, что дети не имеют трудностей в социальной адаптации, но регулярно демонстрируют отставание от сверстников в успеваемости.

При решении данной проблемы крайне важно правильно установить причину плохих оценок.

Проблемы в начальной школе могут означать, что родителям следует повысить ежедневный контроль над выполнением заданий и усвоением предметов, помочь ребенку организовать свою учебную деятельность, «влиться» в нее. На начальной ступени обучения контроль со стороны семьи обязателен.

Если ребенок недостаточно мотивирован на учебу, то важно провести с ним беседу и объяснить в доступной форме значение образовательного процесса для его дальнейшей жизни. Если родители проявляют заинтересованность в успешности обучения их ребенка, то найти верные слова и поднять мотивацию ребенка до приемлемой обычно удается.

Детям бывает крайне сложно «догонять» своих сверстников, поэтому, когда взрослые помогают ему усвоить пропущенные знания, первые успехи сами по себе становятся неплохой мотивацией на учебную деятельность.

Наконец, бывает, что взрослым нужно умерить свои амбиции в отношении ребенка и перевести чадо в другую школу с чуть более низкими требованиями. Известно много случаев, когда старательный ребенок постепенно терял мотивацию, сталкиваясь со слишком большим для него объемом изучаемого материала и домашних заданий.

После смены места обучения такие дети чаще всего успешно доучиваются и поступают в средние специальные или высшие учебные заведения.

«Группы риска» по общению

Если у ребенка с хорошими способностями к учебе слабо развиваются коммуникативные навыки, то необходимо пообщаться с родителями. Возможные причины проблем с общением у ребенка — пережитый стресс или плохие отношения в семье.

Если же коммуникативная безграмотность объясняется врожденными особенностями характера, то требуется работа психолога с детьми «группы риска», специалист поможет выявить и исправить ошибки в установлении контакта с одноклассниками.

Часто ребенок сам не идет на сближение со сверстниками. Возможно, это связано с кардинальными отличиями в интересах. Как только он найдет «свою» компанию, общение наладится.

Не стоит забывать, что грань между «благополучными» детьми и детьми «группы риска» — это условность. Все дети и подростки проходят через трудности и порой остро нуждаются в помощи значимого для них взрослого.

Совместное домашнее хозяйство с детьми и риск COVID-19: исследование с участием более 300 000 взрослых, проживающих в домашних хозяйствах медицинских работников в Шотландии

Введение

На сегодняшний день дети кажутся относительно защищенными от SARS-CoV-2, будучи в значительной степени защищенными от SARS-CoV-2. с меньшей вероятностью разовьется симптоматическая инфекция (COVID-19) или серьезное заболевание.1 2 Циммерманн и Кертис3 недавно представили обширный обзор предлагаемых механизмов этого различия, включая такие факторы, как сопутствующие инфекции, конкурирующие с SARS-CoV-2 in vivo , различия в микробиоте, более высокий уровень мелатонина и более низкая интенсивность воздействия SARS-CoV-2.Различия в врожденных и / или приобретенных иммунных механизмах могут иметь значение 3–11, так же как и повышенная реактивность врожденного иммунитета после вакцинации и высокого воздействия респираторных вирусов3. защита от SARS-CoV-2) также может иметь значение. Дети имеют более высокий уровень воздействия эндемических коронавирусов, чем взрослые.13 14 Существуют доказательства перекрестной реактивности В-клеток и Т-клеток между SARS-CoV-2 и эндемичными коронавирусами 4–10 и Т-клетками, реагирующими на SARS-CoV-2. для обеспечения защиты от COVID-19.11

Учитывая эту последнюю возможность, мы пришли к выводу, что взрослые, которые находятся в тесном контакте с детьми, также могут быть защищены от SARS-CoV-2 благодаря определенной степени иммунной перекрестной защиты. Это может иметь отношение к решениям о закрытии детских садов и школ в ответ на SARS-CoV-215 и восприятию учителями безопасности на рабочем месте16. членов семьи в Шотландии18, чтобы проверить гипотезу о том, что риск COVID-19 у взрослых снижается среди тех, кто живет с маленькими детьми.

Методы

Население, источники данных и связь записей

Полная информация об изученной популяции представлена ​​в другом месте18. Вкратце, мы идентифицировали медицинских работников в Шотландии (в возрасте 18–65 лет), используя базы данных, включая всех лиц, непосредственно нанятых Национальная служба здравоохранения (NHS) и все врачи общей практики, оказывающие услуги NHS, по состоянию на март 2020 года. Мы определили других членов домохозяйств медицинских работников (всех возрастов), используя основной индекс пациентов NHS Scotland и точное сопоставление адресов.Мы связали эти данные с несколькими базами данных по всей Шотландии, показывающими вирусологическое тестирование на SARS-CoV-2, госпитализацию, поступление в реанимацию и смерть. Данные о воздействии, ковариате и исходах были изучены для всех взрослых в возрасте ≥18 лет, проживающих в семье медицинских работников. Были включены все данные с 1 марта по 12 октября 2020 года.

Результат

Первичным исходом был COVID-19, требующий госпитализации, определяемый как первый положительный тест ПЦР19 на SARS-CoV-2 за 28 дней до или во время госпитализации.Вторичными исходами были любой COVID-19 (определяемый как любой положительный тест на SARS-CoV-2) и тяжелый COVID-19 (определяемый как положительный тест на SARS-CoV-2 за 28 дней до поступления в реанимацию или смерть) .

Воздействие

Первичным воздействием было количество маленьких детей (в возрасте 0–11 лет) в каждом домохозяйстве. Дополнительный анализ изучал риск по количеству детей дошкольного возраста (в возрасте 0–4 лет), детей младшего школьного возраста (в возрасте 5–11 лет), детей старшего возраста (в возрасте 12–17 лет) и других взрослых (в возрасте ≥18 лет).

Ковариаты

Данные о возрасте, поле и депривации (шотландский квинтиль индекса множественной депривации) были получены из связанных баз данных. Предварительно указанные сопутствующие заболевания (см. Дополнительную онлайн-таблицу S1) были определены с использованием данных о предыдущей госпитализации и выписывания рецептов. Этническая принадлежность определялась по имени и фамилии с использованием алгоритма ONOMAP20.

Профессиональные ковариаты были определены на уровне домохозяйства на основе характеристик члена, который был медицинским работником.К ним относятся профессия медицинского работника (например, медицинский и медсестринский), потенциальное воздействие SARS-CoV-2 (например, роль пациента или нет), трудовой стаж, стаж работы, иммиграционный статус и статус работы с полной / неполной занятостью. В домохозяйствах с более чем одним медицинским работником применялась категория наивысшего риска. Причинно-следственная диаграмма, показывающая предполагаемую связь между этими ковариатами, представлена ​​на дополнительном онлайн-рисунке S1.

Статистический анализ

Мы построили график совокупной частоты госпитализаций по поводу COVID-19 среди взрослых в соответствии с количеством маленьких детей в каждом домохозяйстве.Мы смоделировали COVID-19, требующий госпитализации, любой COVID-19 и тяжелый COVID-19, используя регрессию Кокса, рассчитав надежные SE, чтобы обеспечить кластеризацию из-за общего членства в домохозяйстве, и стратифицировали по группам областей совета по здравоохранению, чтобы учесть различия в исходных опасностях. Мы представляем оценки эффекта для минимальных моделей с поправкой на возраст, полных моделей, включая все ковариаты, и промежуточных моделей. Мы провели ряд анализов чувствительности, включая дополнительные ковариаты и / или ограничивая исследуемую популяцию.

Результаты

Из 310 097 взрослых, проживающих в семье медицинских работников, 241266 (78%), 41 198 (13%), 23 783 (7,8%) и 3850 (1,2%) делили свое домашнее хозяйство с 0,1 , 2 и 3 и более детей младшего возраста соответственно. По сравнению со взрослыми, у которых нет маленьких детей, те, кто живет с детьми, в среднем были на 5 лет моложе; реже жили в самых неблагополучных районах; чаще принадлежали к небелой национальности; и реже имели сопутствующие заболевания (таблица 1 и дополнительная таблица S1 онлайн).Взрослые, живущие с маленькими детьми, имели немного больше шансов пройти тестирование на SARS-CoV-2 (таблица 1).

Таблица 1

Характеристики контактов взрослых в домохозяйстве по количеству маленьких детей

Состав домохозяйства различается в зависимости от количества маленьких детей. В домохозяйствах с большим количеством детей чаще было двое и более взрослых. Более четверти взрослых, которые проживают в одном доме с одним ребенком до 11 лет, также проживают в одном доме с ребенком в возрасте 12–17 лет (онлайн-дополнительная таблица S2).

COVID-19, требующий госпитализации

По сравнению со взрослыми, живущими без маленьких детей, риск COVID-19, требующего госпитализации, был снижен у тех, кто живет с детьми (рисунок 1). Не скорректированный HR для COVID-19, требующего госпитализации, составил 0,77 на каждого дополнительного маленького ребенка в семье (95% ДИ от 0,65 до 0,90, таблица 2). После поправки на возраст взрослых эта связь была ослаблена (HR на ребенка 0,88; 95% ДИ 0,75–1,04). Дальнейшие более мелкие изменения были замечены после поправки на другие потенциально мешающие факторы (пол, депривация, род занятий, профессиональная роль, статус штатного / внештатного персонала, продолжительность службы, количество подростков и взрослых в семье, количество сопутствующих заболеваний плюс отдельные сопутствующие заболевания (см. Дополнительную таблицу в Интернете). S1) и статус работы полный / неполный рабочий день) с полностью скорректированной ЧСС (aHR) равной 0.93 на ребенка (95% ДИ 0,79–1,10).

Рисунок 1

Риск любых COVID-19 и COVID-19, требующих госпитализации, у взрослых, проживающих в домохозяйствах медицинских работников, по количеству маленьких детей (в возрасте 0–11 лет), графики совокупной заболеваемости (риска) любых COVID-19 и COVID -19 нуждающихся в госпитализации по количеству маленьких детей (в возрасте 0–11 лет) в семье. Вертикальные пунктирные линии указывают даты закрытия и открытия школ.

Таблица 2

Риск и HR для COVID-19, требующих госпитализации, для взрослых, проживающих в домохозяйствах медицинских работников, по количеству маленьких детей

Подобные ассоциации были обнаружены, когда анализ был ограничен домохозяйствами, где хотя бы один взрослый был работником здравоохранения, работающим с пациентом ( aHR на ребенка 0.89; 95% ДИ от 0,74 до 1,08, онлайн-дополнительная таблица S3). В стратифицированном анализе aHR на ребенка составлял 1,11 (95% ДИ от 0,92 до 1,35) для взрослых, проживающих в домохозяйствах, в которых есть медицинский работник, работающий полный рабочий день, и 0,65 (95% ДИ от 0,46 до 0,91) для тех, кто проживает в домохозяйствах, содержащих неполный рабочий день. медицинский работник (p взаимодействия = 0,002). Дальнейший стратифицированный анализ показал аналогичные результаты для взрослых с (aHR 0,91; 95% доверительный интервал от 0,75 до 1,10) и без каких-либо сопутствующих заболеваний (aHR 0,90; 95% доверительный интервал от 0,65 до 1,25).

Любой COVID-19

По сравнению со взрослыми, не живущими без маленьких детей, риск любого COVID-19 был снижен у тех, кто живет с детьми (рисунок 1).В полной исследуемой популяции полный aHR для любого COVID-19 был аналогичен таковому для COVID-19, требующего госпитализации, но с более узкими CI (aHR на ребенка 0,93 95% CI 0,88–0,98, таблица 3). Обратная связь между количеством маленьких детей в семье и риском любого COVID-19 была сходной у взрослых с сопутствующими заболеваниями (aHR на ребенка 0,84; 95% ДИ от 0,72 до 0,99) и без (aHR 0,93; 95% ДИ от 0,88 до 0,97). и у взрослых, проживающих в домохозяйствах с постоянным обучением (aHR 0,95; 95% ДИ 0.88–1,02) и неполный рабочий день (aHR 0,88; 95% ДИ 0,81–0,94) медицинский работник (p взаимодействие = 0,44).

Таблица 3

Риск и HR для любого COVID-19 для взрослых, проживающих в домохозяйствах медицинских работников, по количеству маленьких детей

Дальнейший анализ риска любого COVID-19 выявил более сильные обратные ассоциации для взрослых, живущих с детьми дошкольного возраста, по сравнению с таковыми проживают с детьми младшего школьного возраста, подростками или другими взрослыми (таблица 4). Аналогичные различия между возрастными группами, но с более широкими 95% доверительными интервалами, отражающими меньшее количество событий, также были обнаружены для первичного исхода COVID-19, требующего госпитализации (онлайн-дополнительная таблица S4).

Таблица 4

HR для любого COVID-19 для взрослых, проживающих в домохозяйствах медицинских работников, по количеству лиц разного возраста

Повторное открытие школ

Детские сады и школы в Шотландии были закрыты с 23 марта 2020 года до конца учебного года в конце учебного года. Июнь 2020 г. Они открылись для всех детей 12 августа 2020 г. и оставались открытыми до рождественских праздников. В период с марта по август некоторые услуги по уходу за детьми или школы были доступны для детей ключевых работников, в том числе медицинских работников.В период с 12 августа по 12 октября 2020 года (дата окончания периода нашего исследования) было дополнительно зарегистрировано 1337 случаев любого COVID-19 и 20 случаев COVID-19, требующих госпитализации среди взрослых в нашей исследуемой популяции (рисунок 1), и aHR для любого COVID-19 составлял 1,03 (95% ДИ от 0,92 до 1,14) на каждого дополнительного маленького ребенка в семье.

Дополнительные анализы

Результаты гораздо менее распространенного исхода, тяжелого COVID-19, показаны в дополнительных онлайн-таблицах S5 и S6). Ограничение анализа отдельными лицами, идентифицированными с помощью алгоритма ONOMAP как белые, не изменило ассоциации ни для одного из результатов.Полный набор коэффициентов регрессии и SE для всех подогнанных моделей представлен на https://github.com/ChronicDiseaseEpi/hcw.

Обсуждение

Мы исследовали гипотезу о том, что риск COVID-19 у взрослых снижается для тех, кто подвергается высокому воздействию на маленьких детей (0–11 лет), благодаря предполагаемому перекрестному защитному иммунитету. В когорте из более чем 300 000 взрослых, проживающих в семье с медицинским работником в Шотландии, риск положительного результата теста на SARS-CoV-2 в период с марта по октябрь 2020 года был немного ниже для лиц, живущих с маленькими детьми, и это снижение сохраняется после поправки на потенциальные искажающие факторы.Риск COVID-19, требующего госпитализации (указывается первичный результат), также был ниже у людей, живущих с маленькими детьми, хотя этот результат не достиг статистической значимости.

Очень немногие исследования непосредственно изучали, обеспечивает ли контакт с детьми защиту взрослых от SARS-CoV-2. До нашего недавнего препринта 21 было выявлено только одно исследование, касающееся этого вопроса.17 В этом немецком исследовании 1186 из 4010 пациентов, выздоровевших от COVID-19, ответили на опрос.Доля лиц, сообщивших о регулярных контактах с детьми в возрасте до 11 лет, была ниже, чем ожидалось, исходя из показателей в общей популяции. Совсем недавно группой OpenSAFELY был опубликован препринт22. В этой общей выборке населения из 12 миллионов человек в Англии в период с февраля по июль 2020 года взрослые, проживающие в одной семье с детьми в возрасте 0–11 лет, не подвергались повышенному риску заражения COVID. -19 или COVID-19, требовавших госпитализации или приема в реанимацию, и имели более низкий риск смерти от COVID-19.Эти исследования согласуются с нашими выводами и вместе показывают, что на сегодняшний день контакт с маленькими детьми связан не с повышенным риском COVID-19 у взрослых, а с небольшим снижением риска.

Риск COVID-19 для взрослых, по-видимому, будет отражать динамический баланс между риском того, что дети могут напрямую передать SARS-CoV-2 своим взрослым контактам, и возможностью того, что они могут повысить перекрестный защитный иммунитет за счет предшествующей передачи другого респираторные вирусы.В этом контексте наше текущее исследование подтверждает, что взрослые, живущие в одной семье с маленькими детьми, не подвергались повышенному риску COVID-19 в период с августа по октябрь 2020 года, когда школы были вновь открыты и происходила передача SARS-CoV-2 в сообществе.

Это исследование имеет некоторые ограничения. Наблюдаемая обратная связь между жизнью с маленькими детьми и риском заражения COVID-19 у взрослых не была сильной и могла быть случайной находкой. Наш основной результат, COVID-19, требующий госпитализации, был необычным; следовательно, HR CI были широкими.Хотя мы подозревали, что статистическая мощность будет ограничена, мы заранее определили это как первичный результат, поскольку мы были обеспокоены тем, что высокие уровни (без SARS-CoV-2) острой респираторной инфекции в семьях с маленькими детьми могли привести к более высокому уровню тестирования. для SARS-CoV-2 и, следовательно, необъективное установление любого COVID-19. Уровень тестирования действительно был выше среди тех взрослых, которые жили вместе с маленькими детьми. Однако точечные оценки для COVID-19, требующего госпитализации, и для любого COVID-19 были аналогичными, а для последнего они были статистически значимыми.

Другая возможность состоит в том, что, несмотря на обширную корректировку потенциальных искажающих факторов, наблюдаемая обратная ассоциация может быть результатом остаточного искажения. При стратифицированном анализе обратная связь была очевидна для взрослых, проживающих в семьях медицинских работников, занятых неполный рабочий день, но менее очевидна для тех, кто проживал в семьях медицинских работников, работающих полный рабочий день. Поскольку работники неполный рабочий день с увеличивающимся числом детей, вероятно, работают меньше часов (и, следовательно, имеют меньшее профессиональное воздействие на SARS-CoV-2), и поскольку у нас не было точных данных о часах, отработанных во время пандемии, мы не можем исключить возможность неизмеримого искажения как причина наблюдаемых ассоциаций.

Было высказано предположение, что обратная связь между жизнью с маленькими детьми и риском COVID-19 может быть результатом того, что взрослые, живущие с детьми, проводят меньше времени вне дома в условиях, в которых может передаваться SARS-CoV-2. Хотя это правдоподобно, мы не можем найти никаких эмпирических свидетельств в поддержку этой точки зрения. На протяжении большей части пандемии на большей части территории Шотландии многие социальные заведения были закрыты. Кроме того, данные Шотландского обследования домашних хозяйств 2018 г. (дополнительные онлайн-таблицы S7–10) показывают, что взрослые, живущие с маленькими детьми, с такой же вероятностью посещают рестораны и тренажерные залы, как и другие взрослые того же возраста, и действительно с большей вероятностью посещают места отправления культа. и кинотеатры.

Если будет подтверждено защитное действие детей на частоту и тяжесть COVID-19 у их взрослых, контактировавших с ними, это может означать перекрестный иммунитет к эндемическим инфекциям COVID-19, приобретенным вне дома, например, в детском саду или школе. Во-первых, доказательства антигенного сходства между белками N SARS-CoV-2 и белками эндемичных бета-коронавирусов (штаммы Cov-OC43 и Cov-NL63) теперь показаны в исследованиях клеточно-опосредованного иммунитета. Имеются также данные о перекрестной реактивности опосредованного антителами иммунитета, хотя неясно, насколько хорошо он защищает от COVID-19.4–10 Во-вторых, образцы дыхательных путей, взятые у детей в ходе исследования на инфекции дыхательных путей, показывают высокие уровни сезонных эндемичных коронавирусов.13 14 В-третьих, помимо более высоких уровней воздействия таких вирусов, дети могут передавать сезонные коронавирусы своим домашним контактам. . У более молодых людей (в возрасте 15–44 лет), в том числе тех, кто, скорее всего, будет жить с маленькими детьми, уровни антител к N-белкам CoV-OC43 выше, чем у пожилых людей 23, хотя отражает ли это воздействие дома через контакт с детьми или в других местах неизвестно.Было бы важно сравнить распространенность антител к SARS-CoV-2 и к сезонным коронавирусам у лиц, подвергшихся и не подвергавшихся значительному контакту с детьми разных возрастных групп.

Более того, важно отметить, что различия в предыдущем контакте с другими коронавирусами — это только одно из ряда возможных объяснений различий в риске COVID-19 среди взрослых и детей, для большинства из которых, например, различия в уровнях мелатонина. — нет никаких вероятных механизмов, с помощью которых взрослые контакты могли бы участвовать в защите.3

Несмотря на возможные механизмы, наши результаты предоставляют достаточные доказательства потенциально интересного защитного эффекта от COVID-19 для взрослых, живущих с маленькими детьми, чтобы требовать дальнейших исследований в других группах населения (например, взрослых, работающих в детских садах и начальных школах) и условиях. Также будет полезна текущая работа по изучению того, сохраняются ли потенциальные защитные эффекты по мере развития моделей передачи в сообществах, в частности, в ответ на появление новых штаммов вирусов и осуществление программ вакцинации.

Границы | Принятие решений в условиях риска у детей, подростков и молодых людей

Введение

Подростковый возраст часто считается возрастом повышенного риска для многих видов поведения в реальном мире: употребления алкоголя, наркотиков, незащищенного секса и вождения с отвлеченным вниманием (см. Обзоры Arnett, 1992; Steinberg, 2008). Хотя становится ясно, что контекстуальные факторы способствуют рискованному поведению, неясно, как параметры риска взаимодействуют с траекторией развития рискованного поведения.Рост рискованного поведения в подростковом возрасте может отражать повышенную тенденцию к поиску риска или вместо этого может указывать на некоторые другие возникающие изменения, такие как открытость для больших возможностей, изменения эмоционального контекста или усиление исследовательского поведения, а не на поиск рискованного поведения per se (Casey et al., 2010).

Экспериментальные исследования предпочтения риска в целом показали, что дети и подростки менее склонны к риску, чем взрослые (Harbaugh et al., 2002; Левин и Харт, 2003; Левин и др., 2007а; Burnett et al., 2010; Раков и Рахим, 2010; для обзора см. Boyer, 2006), но контекстные различия иногда вызывают разные возрастные модели (Figner et al., 2009). Например, выбирая между вилкой и игрой с равной ожидаемой стоимостью (EV), маленькие дети, как правило, выбирают рискованные варианты чаще, чем взрослые (Harbaugh et al., 2002; Levin and Hart, 2003). В задании Columbia Card Task, в котором последовательные переворачивания карт увеличивают вероятность столкновения с картой опасности и угрожают совокупным выигрышам, подростки выбирают более рискованные варианты по сравнению со взрослыми (Figner et al., 2009). Burnett et al. (2010) использовали задачу с двумя прядильщиками, в которой манипулировали как вероятностью, так и выплатой выигрыша. Они обнаружили, что подростки проявляли большую готовность делать рискованный выбор — определяемый как предпочтение спиннера с большей дисперсией, отличной от EV, — по сравнению с детьми до подросткового возраста (9 лет и старше) и молодыми людьми.

Тем не менее, повышенное предпочтение рискованных вариантов среди подростков не было последовательно продемонстрировано в исследованиях. Когда задача Columbia Card была изменена таким образом, что участники предварительно выбирали количество карточек, которые нужно переворачивать, подростки сделали такой же выбор, что и взрослые (Figner et al., 2009). В другом исследовании van Leijenhorst et al. (2010) представили участникам в возрасте от 8 до 26 лет выбор между 66% шансом выиграть один евро и 33% шансом на выигрыш 2, 4, 6 или 8 евро. Предпочтение риска уменьшалось с возрастом в условиях 2 евро и не менялось с возрастом в трех других условиях. Таким образом, различные исследования выявили либо рост неприятия риска в процессе развития, либо U-образную тенденцию неприятия риска. Неясно, какие параметры задачи могут быть ответственны за эти две разные возрастные тенденции.

В данном исследовании мы характеризуем развитие предпочтения риска путем систематического и независимого управления риском и EV. Ключевой особенностью нашего подхода, который отличается от предыдущей работы по этой теме, является то, что мы используем несимвольную задачу, которая была разработана, чтобы избежать символических математических знаний и изучения сложных правил, которые являются камнем преткновения для маленьких детей. Это отличается от большинства предыдущих исследований подросткового выбора, в которых обычно используются экономические задачи (Reyna, Ellis, 1994; van Leijenhorst et al., 2006; Крон и др., 2008; Burnett et al., 2010; van Leijenhorst et al., 2010). Тем не менее, даже в лабораторных исследованиях нет единообразия в определениях риска: выбор может быть рискованным, если неоптимальный для максимизации выигрыша в долгосрочной перспективе, или он может быть рискованным, если он имеет большую вариативность в результатах по сравнению с к альтернативам. Таким образом, мы оперативно определяем риск как коэффициент вариации (CV) потенциальных результатов рискованного выбора, сохраняя при этом CV и EV ортогональными в течение эксперимента.CV — это безразмерное представление риска на единицу прибыли, позволяющее сравнивать задачи, в которых используются разные единицы. Было показано, что CV превосходит более традиционные экономические меры риска (например, дисперсию) в объяснении поведения выбора у ряда видов (Weber et al., 2004). Наконец, из-за несоответствий в литературе относительно того, показывает ли предпочтение риска тенденцию к снижению по сравнению с развитием или перевернутую U-образную тенденцию (Weller et al., В печати), мы протестировали широкий возрастной диапазон с тремя возрастными группами: дети младшего возраста ( От 6 до 8 лет), подростков (от 15 до 16 лет) и молодых людей (от 18 до 32 лет).

Наша задача состояла из трех различных типов испытаний с принятием решений, которые показаны на Рисунке 1. Испытания с учетом рисков требовали выбора между игрой и вилкой, когда два варианта имели равное EV. Риск – риск-испытание требовало выбора между двумя азартными играми. Наконец, испытания Safe-Safe предлагали выбор между двумя определенными исходами. Наши результаты подтверждают идею о том, что, по крайней мере, для принятия экономических решений, подростки не особенно склонны к риску как группа, а выражают фенотип принятия решений, промежуточный по характеру между предпочтением детей риску и нежеланием молодых людей рисковать.

Рисунок 1. Схема эксперимента . RT, время отклика. Типы испытаний были псевдослучайно случайными. Каждое испытание состояло из периода принятия решения (синяя рамка), выбора (рамка с лососем), подтверждения (красная рамка), задержки (без рамки) и результата (желтая рамка). Безопасно-безопасные испытания предлагали выбор между двумя значениями безопасной ставки, безопасные испытания предлагали выбор между азартной игрой и безопасной ставкой, в то время как испытания риск-риск предлагали выбор между двумя азартными играми с разной ожидаемой стоимостью и коэффициентом вариации.

Материалы и методы

Участники

Двадцать один ребенок (10 девочек; M = 7,1 года) и 13 подростков (6 девочек; M = 14,9 лет) были набраны из района Роли-Дарем-Чапел-Хилл в Северной Каролине. Тринадцать молодых людей (девять женщин; M = 21,6 лет) были набраны из Университета Дьюка и его окрестностей. Утвержденное Duke IRB информированное согласие было получено от взрослых участников и родителей / законных опекунов несовершеннолетних участников, а письменное согласие было получено от несовершеннолетних участников.

Дизайн и стимулы

Участников проинформировали, что они будут играть в игру, в которой сделанный ими выбор даст разное количество монет, и что монеты можно будет обменять на игрушечный приз (дети) или подарочную карту стоимостью до 10 долларов (подростки и взрослые). ) в конце сеанса. На рисунке 1 показаны три типа испытаний: «Риск-безопасный», «Риск-риск» и «Безопасный-безопасный». Риск-безопасные испытания состояли из выбора между безопасным вариантом и вариантом игры, который состоял из двух возможных исходов с равной вероятностью.Здесь мы определяем уровень риска как CV, который представляет собой SD / EV (Weber et al., 2004). EV варианта игры всегда было эквивалентно определенному варианту (четыре или восемь монет), в то время как CV для варианта игры варьировалось (0,35, 0,71, 1,06 или 1,41) на двух уровнях EV, создавая восемь типов испытаний. . Испытания «риск – риск» состоял из выбора между двумя вариантами азартных игр с разными EV и CV, но всегда таким, что вариант игры с более высоким EV также имел более высокое CV. Один вариант игры с EV в пять монет был представлен на двух уровнях CV (0.28, 0,57), в то время как у другого варианта игры EV было шесть монет на трех уровнях CV (0,94, 1,18 и 1,41), создавая шесть типов испытаний. CV и EV были смешаны в испытаниях «риск – риск» для изучения компромисса между риском и доходностью, при котором более крупная ожидаемая выплата обычно требует принятия более высокого уровня риска. Это условие было лишь немного сложнее, чем выбор между вилкой и рискованным вариантом, потому что оно добавляло второй параметр риска, который контрастировал с EV, но не влиял на вероятность.Насколько нам известно, соотношение риска и доходности не изучалось в процессе разработки. Пересечение двух уровней опциона EV 5 с меньшим риском и трех уровней опциона EV 6 с более высоким риском обеспечило многоуровневое измерение соотношения риска и доходности при одновременном контроле EV. Безопасно-безопасные испытания состояли просто из выбора между двумя определенными исходами, значения для которых были выведены из значений, использованных в исследованиях «Риск-безопасность». Каждому участнику было предложено 16 испытаний «Безопасность – Безопасность», 48 «Риск – Безопасность» и 36 испытаний «Риск – риск».

Как показано на рисунке 1, два стимула выбора были представлены выше и ниже центральной точки фиксации. Варианты выбора оставались видимыми в течение 4 секунд, после чего была сделана запись женского голоса, говорящего «выберите один», и стрелки вправо и влево, указывающие, какую руку следует использовать для того, чтобы ответить. Выбор производился нажатием кнопки левой или правой рукой. Для подтверждения выбора требовалось второе нажатие на кнопку большим пальцем правой руки, что сводило к минимуму импульсивные реакции. После подтверждения выбора рамка выбранной альтернативы стала красной и отображалась в течение одной секунды, за которой следовала переменная задержка пустого экрана 1-2 секунды.Затем результат представлялся в течение 2 секунд, сопровождался воспроизведением женского голоса, говорящего «вы получаете», и, если монеты были получены, коротким (0,15–1,2 с) воспроизведением звуков монет, пропорциональных по продолжительности количеству монет. победил. Типы исследований были распределены псевдослучайно и представлены четырьмя блоками. Варианты азартных игр для пробных типов были уравновешены местоположением и ответной рукой. Каждый блок заканчивался изображением игрушечных призов и совокупного выигрыша в монетах.

Задача была разработана как пилотное исследование, время которого соответствовало будущему исследованию фМРТ, что сделало анализ измерений времени отклика ненадежным.В частности, варианты выбора отображались в течение 4 секунд, прежде чем можно было инициировать нажатие кнопки выбора-выбора.

Результаты

Безопасные испытания

Все три возрастные группы были очень точны при выборе большего значения в испытаниях Safe-Safe, с точностью, равной или большей, чем 98%, что указывает на то, что даже дети понимали задачу и что все три возрастные группы были высоко мотивированы к максимальному вознаграждению. Различий между возрастными группами не было ( p > 0.42).

Риск-безопасные испытания

Мы обнаружили существенные различия в предпочтении риска в зависимости от возраста в испытаниях Risk-Safe: F (2,44) = 12,69, p <0,001, η ² = 0,37, что указывает на то, что дети склонны к азартным играм больше чаще (70%), чем оба подростка [56%; t (32) = 1,83, p = 0,077] и молодые люди [31%; t (32) = 4,74, p <0,001], и подростки играли в азартные игры чаще, чем молодые люди [ t (24) = 3.32, p <0,01]. Также была обнаружена группа по взаимодействию уровней риска: F (6,132) = 9,21, p <0,001, η ² = 0,30, что связано с возрастными моделями рискованного выбора как функцией уровня риска. Как показано на Рисунке 2, предпочтение детей рискованному варианту возрастало по мере увеличения уровня риска (или CV), тогда как подростки и молодые люди демонстрировали противоположную картину. Эти закономерности были подтверждены значительными линейными тенденциями уровня риска (положительный для детей, отрицательный для подростков и молодых людей) для каждой группы независимо (все p <0.05). Кроме того, значимая квадратичная тенденция была обнаружена для детей, F (1,20) = 6,09, p <0,05, η ² = 0,23, показывая, что, хотя предпочтение риска коррелировало с уровнем риска, предпочтение к риску несколько снизилось. на самом высоком уровне риска. После взаимодействия групп по уровням риска, группы также сравнивались попарно на каждом уровне риска. На самом низком уровне риска различий между группами не обнаружено (все p > 0,19). Предпочтение риска у детей было значительно выше, чем у молодых людей и подростков для двух самых высоких уровней риска, и значительно больше, чем у молодых людей с умеренно низким уровнем риска.Для подростков предпочтение к риску было больше, чем у молодых людей для уровней риска Med-Low и Med-High, и незначительно больше, чем у молодых людей с самым высоким уровнем риска ( p = 0,052).

Рис. 2. Предпочтения в отношении риска зависят от возраста, уровня риска и ожидаемого значения (EV) . У детей наблюдается увеличение доли выбранных азартных игр по мере увеличения уровня риска, в то время как у взрослых и подростков доля выбранных азартных игр, как правило, уменьшается.Дети также больше отдают предпочтение азартным играм, когда EV было большим, чем когда оно было маленьким. Примечание. EV варианта вилки всегда было равно EV варианта ставки.

Предпочтение риска у детей также зависело от ЭВ независимо от уровня риска, однако это не относилось к подросткам или молодым людям, как показано в значительном взаимодействии между ЭВ и возрастной группой, F (2,44) = 3,65, p <0,05, η ² = 0,14. Дети, как правило, чаще выбирали вариант игры для игр с более высоким EV (76%), чем для игр с более низким EV (65%), с учетом уровня риска F (1,20) = 11.20, p <0,01, η ² = 0,36. Не было никакого влияния блока на предпочтение риска или взаимодействие между блоком и группой (обе: p > 0,19), что позволяет предположить, что предпочтение риска не изменилось в течение сеанса тестирования.

Риск-испытания риска

Мы определяем предпочтение риска для испытаний «риск – риск» как долю испытаний, в которых был выбран вариант с более высоким риском и доходностью. Сначала мы провели RM-ANOVA, используя два уровня риска для варианта EV 5, три уровня риска для варианта EV 6 и возрастную группу в качестве фактора между субъектами.Мы обнаружили существенное влияние возрастной группы на предпочтение риска: F (2,44) = 9,97, p <0,001, η ² = 0,31. Как и в испытаниях «Риск-безопасность», дети показали более высокое предпочтение риска (77%), чем оба подростка [51%; t (32) = 3,42, p <0,01] и молодые люди [47%; t (32) = 3,95, p <0,001]. Подростки и молодые люди не различались друг от друга по предпочтениям в отношении риска ( p > 0,65).Основные эффекты были также обнаружены для уровней риска EV 5 и EV 6: по мере увеличения уровня риска EV 5 предпочтение к риску увеличивалось (рис. 3A), F (1,44) = 20,834, p <0,001, η ² = 0,32, но по мере увеличения уровня риска EV 6 предпочтение к риску уменьшалось (рис. 3B), F (2,88) = 18,33, p <0,001, η ² = 0,29. Хотя эти закономерности в соотношении риск-доходность наблюдались в средних значениях для каждой возрастной группы, также были обнаружены значимые взаимодействия между уровнями риска Group и EV 5, а также уровнями риска Group и EV 6 (оба p <0.05), предполагая, что эти эффекты были наибольшими во взрослой группе.

Рис. 3. Риск-предпочтение варьировалось в зависимости от разницы в CV в исследованиях «риск – риск» . EV — ожидаемое значение; CV, коэффициент вариации. (A) Предпочтение варианта с более высоким риском и доходностью увеличивалось с CV варианта EV 5, но (B) уменьшалось по мере увеличения уровня риска EV 6. Эта модель предполагает, что предпочтение (C) варианта с более высоким риском и доходностью линейно уменьшалось по мере того, как разница в уровне риска между двумя вариантами риска и доходности становилась меньше.

Эта модель основных эффектов для EV 5 и EV 6 согласуется с линейной зависимостью между предпочтением риска и разницей между уровнями риска опционов на азартные игры. В частности, по мере того, как разница между CV вариантов игры уменьшалась, участники с большей вероятностью выбирали вариант с более высоким риском и доходностью. Это было проверено путем регрессии предпочтения риска в испытаниях «риск – риск» по разнице между коэффициентами вариации (дельта CV) для каждой группы отдельно с использованием смешанной регрессии модели.Значимые коэффициенты регрессии были найдены для дельта-CV в выборе взрослых (β = -0,74), t (64) = -5,31, p <0,001 и в выборе подростков (β = -0,41), t (64) = -3,28, p <0,01, подтверждая, что по мере уменьшения разницы в CV между вариантами азартных игр предпочтение более крупному варианту риска и доходности возрастало (рис. 3C). Дети показали аналогичную тенденцию, хотя коэффициент дельта CV (β = -0,15) был лишь незначительно значимым ( p = 0.09).

Взаимосвязь между предпочтением риска при испытаниях «риск-безопасный» и «риск-риск»

Чтобы оценить стабильность предпочтений риска у отдельных лиц, мы изучили взаимосвязь между предпочтениями риска в испытаниях «риск – безопасность» и исследованиях «риск – риск». Предпочтения детей в отношении риска сильно коррелировали в двух условиях ( r = 0,88, p <0,001), а корреляция между предпочтениями взрослых к риску была незначительной (Рисунок 4; r = 0.54, p = 0,056). Корреляция между предпочтениями подростков в условиях «риск – безопасность» и «риск – риск» не достигла значимости, но показала ту же положительную тенденцию ( r = 0,41, p > 0,16).

Рис. 4. Возрастные предпочтения в отношении риска коррелированы в контексте принятия решений . Предпочтение варианта с более высоким риском / более высоким EV в испытаниях «риск – риск» коррелирует с вероятностью выбора варианта азартной игры в испытаниях «риск – безопасность».Эти корреляции были значительными для детей и взрослых и незначительными для подростков.

Обсуждение

Наши результаты демонстрируют явные изменения в процессе развития в процессе принятия решений, с усилением отвращения к риску с детства до взрослой жизни. Дети проявляли повышенное предпочтение к риску как при выборе между рискованным вариантом и верной ставкой, так и при выборе между двумя азартными играми. Дети также показали большую склонность выбирать рискованный вариант при более высоких уровнях EV.Когда игра предлагалась в сочетании с вилкой, подростки демонстрировали промежуточные предпочтения к риску между детьми и молодыми людьми. Подростки и молодые люди не различались в своих предпочтениях между двумя вариантами азартных игр, которые различались по уровню риска и EV. Эти результаты согласуются с предыдущими сообщениями о том, что предпочтения к риску снижаются в период между детством и взрослой жизнью (Harbaugh et al., 2002; Levin et al., 2007a, b; Weller et al., В печати), и частично согласуются с данными Бернетта и др. .(2010), в которых и дети, и подростки в большей степени предпочитали рискованные варианты с большим разбросом результатов, чем молодые взрослые. Наши результаты также частично согласуются с Levin et al. (2007b), которые обнаружили, что предпочтение детей риску увеличивается с помощью ЭМ. Однако мы не обнаружили U-образного паттерна в этой прогрессии развития.

Наше второе и более новое открытие заключалось в том, что, столкнувшись с азартной игрой и верной ставкой, уровень риска по-разному влияет на принятие решений у детей по сравнению как с подростками, так и с молодыми людьми.Подростки и молодые люди продемонстрировали сильную тенденцию избегать рискованного варианта по мере увеличения уровня риска. Напротив, дети все чаще предпочитали рискованный вариант по мере увеличения уровня риска. Также важно отметить, что в нашем исследовании абсолютные уровни предпочтения риска варьировались только в зависимости от возраста на самых высоких уровнях риска. Это открытие контрастирует с данными van Leijenhorst et al. (2010), в которых возрастное снижение предпочтения риска было очевидным только при более низких уровнях риска, в то время как на более высоких уровнях риска люди всех возрастов демонстрировали схожие предпочтения в отношении риска.Различия в задачах между двумя исследованиями могут быть причиной этого несоответствия. В частности, EV вариантов с высоким риском всегда был выше, чем вариант с низким уровнем риска в van Leijenhorst et al. (2010), тогда как в нашем исследовании EV приравнивался к вариантам риска и безопасности.

При выборе между двумя вариантами азартной игры все три возрастные группы демонстрировали схожую модель поведения. Мы обнаружили линейную зависимость между изменением CV и поведением выбора; участники, как правило, выбирали вариант с более высоким риском и доходностью, поскольку разница в уровне риска между двумя вариантами уменьшалась.Таким образом, при наличии пары вариантов игры с постоянным, но неравным EV, поведение выбора благоприятствовало варианту с более низким риском и доходностью, когда уровни риска были несопоставимыми, но более высоким риском и доходностью по мере того, как уровни риска становились схожими. Хотя дети обычно выбирают вариант с более высоким риском и доходностью чаще, чем участники старшего возраста, различия в уровне риска одинаково влияют на все три возрастные группы, что позволяет предположить, что, по крайней мере, некоторые из механизмов для обработки экономического баланса между риском и доходностью похожи на взрослых по возрасту. из шести или семи.

Разработка задачи, которую можно использовать в любом возрасте, — всегда непростая задача. Наша задача была разработана, чтобы избежать сложных непредвиденных обстоятельств и символически опосредованной математики, которые могут способствовать ошибке измерения у детей младшего возраста. Стимулы и задачи были идентичны для разных возрастных категорий. Однако, чтобы мотивировать участников в широком возрастном диапазоне, мы сочли необходимым предоставить молодым взрослым и подросткам подарочные карты, а детям — игрушки. Хотя вполне возможно, что эта разница в структуре вознаграждения привела к различиям в принятии решений, мы считаем это маловероятным.Во-первых, каждая возрастная группа продемонстрировала явные изменения в своих моделях принятия риска в зависимости от уровня риска, что свидетельствует о том, что каждое увеличение уровня риска было значимым с точки зрения выгод и, следовательно, что выгоды в целом были ценными. Во-вторых, общая картина уменьшения предпочтения риска с возрастом согласуется с другими исследованиями, в которых использовались аналогичные, несходные или отсутствующие экономические стимулы между группами (Harbaugh, et al., 2002; Levin and Hart, 2003; Rakow and Rahim, 2010). .

Предпочтение детей рискованному варианту в разных наборах вариантов потенциально может быть объяснено либо близорукостью, либо предвзятым вниманием к более многочисленным наборам монет в вариантах азартных игр.Если дети близоруко склоняются к выбору варианта с единственным наивысшим значением, тогда им следует в крайнем случае выбирать рискованный вариант в 100% случаев и, как минимум, следует монотонно увеличивать выбор рискованного варианта с помощью CV. Дети не показали ни одного из этих шаблонов. Как показано на Рисунке 2, их выбор в испытаниях по оценке риска варьировался в зависимости от сердечно-сосудистой системы на более низких и промежуточных уровнях риска, достигая плато на более высоких уровнях риска. В испытаниях «риск – риск» поведение детей показало ту же модель, что и у подростков и взрослых, а именно: предпочтение к риску снижалось с увеличением CV в варианте EV 6, что дополнительно указывает на то, что дети не всегда выбирают вариант с максимально возможным выигрышем.

Однако наши данные подтверждают возрастной сдвиг в предвзятости, с которой оцениваются исходы риска. Принимая во внимание сделанный участниками выбор, варианты азартных игр, по-видимому, имели большую ценность, чем вилочные ставки для детей, тогда как вилки имели большую ценность для взрослых. Поскольку было показано, что дети в возрасте 5 лет способны вычислять EV (Schlottmann, 2001; Schlottmann, Tring, 2005), эти возрастные различия в ценности вариантов игры, скорее всего, будут субъективными, а не к расчетным ошибкам с объективными значениями.Индивидуальная изменчивость ценности вариантов игры объясняется, в теории перспектив, например, индивидуальными различиями в субъективном весе, который применяется к комбинации объективных вероятностей и ценностей (Kahneman and Tversky, 1979).

Одна из возможностей состоит в том, что дети взвешивают значение вероятности выигрыша в азартной игре больше, чем значение вероятности проигрыша, в то время как взрослые делают наоборот. Таким образом, для детей, когда ценность более крупного исхода увеличивается, субъективная ценность рискованного варианта повышается над значением варианта вилки, увеличивая вероятность его выбора.У взрослых, когда ценность меньшего результата уменьшается, субъективная ценность рискованного варианта опускается ниже, чем у варианта вилки. Дальнейшее предсказание этой гипотезы состоит в том, что дети и взрослые должны более резко различаться в своих предпочтениях в отношении риска при высоких уровнях риска, когда как высокий, так и низкий выигрыш более разительно отличаются друг от друга и от вилки или EV, и в меньшей степени при высоких уровнях риска. более низкие уровни риска, когда высокие и низкие выплаты более похожи. Наши данные подтверждают эту гипотезу в том, что различия в поведении групп были обнаружены на более высоких уровнях риска, но не на самом низком уровне риска, когда все группы были примерно безразличны к двум вариантам.

Примечательно, что некоторые нечеловеческие приматы также все чаще предпочитают рискованный вариант вилке по мере увеличения CV вознаграждения (McCoy and Platt, 2005). Такое очевидное стремление к риску было связано с крупностью джекпота (Hayden and Platt, 2007) и предпочтением самой изменчивости (Hayden et al., 2008). Подобные процессы могут способствовать увеличению предпочтения рискованного варианта с увеличением CV вознаграждения у детей до появления сильных символических математических навыков.

Заключение

Мы разработали удобную для детей задачу принятия экономических решений, которая сводила к минимуму потребность в памяти или символических математических навыках. Несмотря на относительно небольшой размер выборки, сходства и сильные различия в рискованном поведении были обнаружены в разных возрастных группах, что демонстрирует мощное влияние CV на выбор при наличии риска. Дети демонстрировали более сильное предпочтение рискованной игры, чем подростки или молодые люди, и эта возрастная разница в предпочтении риска была наибольшей при самых высоких уровнях риска.Наша задача не обнаружила доказательств наличия перевернутой U-образной функции предпочтения риска в зависимости от возраста; вместо этого подростки занимали промежуточное положение между детьми и молодыми людьми. Наши результаты подтверждают взгляд на развитие, в котором процессы принятия экономических решений возникают постепенно от детства к взрослой жизни, что прямо противоположно традиционному представлению о повышенном стремлении к риску в подростковом возрасте. Устранение очевидных расхождений между лабораторными измерениями принятия экономических решений в условиях риска — например, в нашей задаче несимволической экономики токена — и принятием рисков в реальном мире потребует дальнейшего изучения.

Заявление о конфликте интересов

Авторы заявляют, что исследование проводилось при отсутствии каких-либо коммерческих или финансовых отношений, которые могут быть истолкованы как потенциальный конфликт интересов.

Благодарности

Это исследование финансировалось за счет премии Incubator Award от Duke Institute for Brain Sciences (Скотт А. Хюттель и Майкл Л. Платт), NIMH RC1-088680 (Скотт А. Хюттель и Элизабет М. Браннон) и докторантуры NRSA F31. -027266 от NIDA Дэвиду Дж.Полсен.

Список литературы

Арнетт, Дж. (1992). Безрассудное поведение в подростковом возрасте: перспективы развития. Dev. Ред. 12, 339–373.

Бойер, Т. (2006). Развитие принятия риска: обзор с разных точек зрения. Dev. Ред. 26, 291–345.

Бернетт, С., Боулт, Н., Коричелли, Г., и Блейкмор, С.-Дж. (2010). Повышенная склонность подростков к риску при выполнении вероятностной игры. Cogn.Dev. 1–14.

Крон Э., Булленс Л., Ван дер Плас Э., Кийкуит Э. и Зелазо П. (2008). Изменения в развитии и индивидуальные различия в рисках и перспективах в подростковом возрасте. Dev. Psychopathol. 20, 1213–1229.

Pubmed Аннотация | Pubmed Полный текст | CrossRef Полный текст

Фигнер Б., Маккинли Р., Вилкенинг Ф. и Вебер Э. (2009). Эффективные и совещательные процессы при рискованном выборе: возрастные различия в принятии риска в задании Columbia card. J. Exp. Psychol. Учиться. Mem. Cogn. 35, 709–730.

Pubmed Аннотация | Pubmed Полный текст

Харбо В., Краузе К. и Вестерлунд Л. (2002). Отношение детей и взрослых к риску: выбор над малой и большой вероятностью выигрыша и проигрыша. Exp. Экон. 5, 53–84.

Хайден Б., Хейлброннер С., Наир А. и Платт М. (2008). Познавательное влияние на стремление макак-резусов к риску. Судья. Decis. Мак. 3, 389.

Pubmed Аннотация | Pubmed Полный текст

Хайден, Б. Ю., Платт, М. Л. (2007). Временное дисконтирование позволяет прогнозировать чувствительность к риску у макак-резусов. Curr. Биол. 17, 49–53.

Pubmed Аннотация | Pubmed Полный текст

Канеман Д., Тверски А. (1979). Теория перспектив: анализ принятия решения в условиях риска. Econometrica 47, 263–291.

CrossRef Полный текст

Левин, И., и Харт, С. (2003). Рисковые предпочтения у маленьких детей: ранние свидетельства индивидуальных различий в реакции на потенциальные выгоды и потери. J. Behav. Decis. Мак. 16, 397–413.

Левин И., Харт С., Веллер Дж. И Харшман Л. (2007a). Стабильность выбора при принятии рискованных решений: трехлетнее продольное исследование с участием детей и взрослых. J. Behav. Decis. Мак. 20, 241–252.

CrossRef Полный текст

Левин, И., Веллер, Дж., Педерсон, А., и Харшман, Л. (2007b). Возрастные различия в адаптивном принятии решений: чувствительность к ожидаемому значению при рискованном выборе. Судья. Decis. Мак. 2, 225–233.

Маккой А. и Платт М. (2005). Чувствительные к риску нейроны коры задней части поясной извилины макак. Nat. Neurosci. 8, 1220–1227.

Pubmed Аннотация | Pubmed Полный текст

Раков, Т., и Рахим, С. Б. (2010). Развивающие идеи для принятия решений на основе опыта. J. Behav. Decis. Мак. 23, 69–82.

Рейна В. и Эллис С. (1994). Теория нечетких следов и обрамляющие эффекты в принятии детьми рискованных решений. Psychol. Sci. 5, 275–279.

Шлоттманн А. и Тринг Дж. (2005). Как дети рассуждают о достижениях и потерях: эффекты в суждениях и выборе. Swiss J. Psychol. 64, 153–171.

van Leijenhorst, L., Moor, B., Op de Macks, Z., Ромбоут, С., Вестенберг, П., Кроун, Э. (2010). Принятие рискованных решений в подростковом возрасте: нейрокогнитивное развитие регионов вознаграждения и контроля. Нейроизображение 51, 345–355.

Pubmed Аннотация | Pubmed Полный текст | CrossRef Полный текст

Вебер Э., Шафир С. и Блейс А. (2004). Прогнозирование чувствительности к риску у людей и низших животных: риск как дисперсия или коэффициент вариации. Psychol. Ред. 111, 430–445.

Pubmed Аннотация | Pubmed Полный текст

Веллер, Дж., Левин И., Денбург Н. (2010). Траектория принятия рискованных решений относительно потенциальных выгод и убытков в возрасте от 5 до 85 лет. J. Behav. Decis. Мак. 24.

детей с риском задержки развития и поведенческих расстройств

Дети с риском задержки развития и поведенческих расстройств

Руководство семейных врачей Джорджии по программам общественного здравоохранения для детей. Отдел охраны здоровья матери и ребенка Министерства здравоохранения штата Джорджия обеспечивает комплексные обследования, лечение, координацию услуг и связь с ресурсами на уровне общины для семей с детьми с особыми потребностями и / или с риском задержки развития или поведенческими проблемами.

Дети 1 ^улица — это единственная точка входа в программы охраны здоровья детей для детей от рождения до пяти лет. Раннее выявление детей с факторами риска и вмешательство в их жизнь — важнейший компонент достижений ребенка на протяжении всей жизни. Однако менее половины всех детей с задержкой в ​​развитии или серьезными проблемами поведения выявляются до того, как они пойдут в школу.

Миссия организации «Дети 1 ^st » — выявление детей из группы риска по ухудшению здоровья и задержке развития.После того, как ребенок будет идентифицирован как группа риска и направлен в Детский центр 1 ^st , он пройдет скрининг развития и семейную оценку, чтобы лучше понять факторы риска ребенка. Дети с достаточными биологическими, социальными и / или эмоциональными факторами риска связаны с соответствующими программами общественного здравоохранения и ресурсами на уровне общины.

Когда следует направить ребенка к Детскому дому 1 ^st ?

Детей, которые не достигают основных этапов развития или присутствуют в вашем офисе с другими факторами риска, следует направлять по адресу Children 1 ^st .

Отправка детей 1 ^st Реферал:

Следующие методы можно использовать для отправки детей 1 ^st

1. Отправить детям 1 ^st Форма проверки и направления. Щелкните здесь, чтобы загрузить, заполнить и распечатать форму. Используя локатор здоровья матери и ребенка, выберите округ, в котором в настоящее время проживает ребенок; выберите программу Children 1 ^st и нажмите кнопку поиска местоположений. Отправьте по факсу заполненную форму проверки и направления местному координатору по вопросам детей 1 ^st .

2. Свяжитесь с местным координатором 1-го округа по охране здоровья детей и направьте его по телефону (см. Локатор по охране здоровья матери и ребенка).

3. Заполните направление через центральную систему приема пациентов Министерства здравоохранения Джорджии по телефону 1-855-707-8277 или через Интернет.

Перед отправкой детей 1 ^st Форма проверки и направления, пожалуйста, убедитесь:

1. Вся информация (имя, адрес, номер телефона и т. Д.)) для ребенка и его родителя / опекуна является полным и точным;

2. Выявленные факторы риска и коды диагноза по МКБ 10 указаны в бланке направления.

Примечание: Если у вас есть вопросы о правильном развитии младенцев и детей в возрасте до пяти (5) лет, посетите центр CDC Learn the Signs. Действуйте рано.

Контактная информация

Щелкните здесь, чтобы просмотреть веб-сайт «Дети 1-й»

Детская 1-я программа

2 Peachtree Street, NW

11 этаж

Атланта, Джорджия 30303

404-657-2850

интегративная модель и последствия для вмешательств

1.Бейкер С. П., О’Нил Б., Гинзбург М. Дж. и др. Сборник фактов о травмах. 2-е изд. Нью-Йорк: Oxford University Press, 1992

2. Канадский институт детского здоровья. Здоровье канадских детей: профиль CICH. 3-е изд. Оттава: Канадский институт здоровья детей, 2000

3. Арнетт Дж. Безрассудное поведение в подростковом возрасте: перспективы развития. Dev Rev 199212339–373. [Google Scholar] 4. Баумринд Д. Перспективы развития подросткового риска в современной Америке. Новый режиссер Child Dev 19873793–125.[PubMed] [Google Scholar] 5. Ферби Л., Бейт-Маром Р. Принятие риска в подростковом возрасте: перспектива принятия решений. Dev Rev 1992121–44. [Google Scholar] 6. Джессор Р. Рискованное поведение в подростковом возрасте: психосоциальные рамки для понимания и действий. J. Здоровье подростков, 1991, 12597–605. [PubMed] [Google Scholar]

7. Баумринд Д. Саморегулирование и принятие риска. В: Lipsitt L, Mitnick L, eds. Исследовательское поведение подростков: предвестники и последствия. Норвуд, Нью-Джерси: Ablex, 1992, 109–142.

8. Оверпек М. Д., Джонс Д., Трамбл А. et al. Социально-экономические и расовые / этнические факторы, влияющие на показатели несмертельных травм, полученных при медицинском обслуживании, у детей в США. Inj Prev 19973272–276. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [Google Scholar] 9. Vaughan E, Anderson C, Argran P. et al Культурные различия в уязвимости маленьких детей к травмам: перспективы риска и защиты. Health Psychol 200223289–298. [PubMed] [Google Scholar]

10. Макки М., Рид Д. К., Мохер Д. и др. Систематический обзор взаимосвязи между детскими травмами и социально-экономическим статусом.Министерство здравоохранения Канады, h49‐473 / 1999E; 1999. Доступно по адресу: http://www.hc‐sc.gc.ca/hppb/childhood_youth/cyfh/safe и Supportive / resources / Injury.pdf /

11. Хиллиер Л.М., Морронгьелло Б.А. Возрастные и гендерные различия в оценка риска травм детьми школьного возраста. J Pediatr Psychol 199823229–238. [PubMed] [Google Scholar] 12. Морронгиелло Б.А., Ренни Х. Почему мальчики идут на больший риск, чем девочки? Роль утверждений, убеждений и оценок риска. J Pediatr Psychol 19982333–43. [PubMed] [Google Scholar] 13.Морронгьелло Б.А., Доубер Т. Поведение детей младшего возраста и матерей в ситуации риска травм: последствия для половых различий в детских травмах. J Appl Dev Psychol 199819625–639. [Google Scholar] 14. Ривара Ф. П., Бергман А. Б., Логерфо Дж. П. и др. Эпидемиология детских травм. II. Половые различия в уровне травматизма. Ам Дж. Дис Чайлд 1982136502–506. [PubMed] [Google Scholar] 15. Янц Н. К., Беккер М. Х. Модель веры в здоровье: десятилетие спустя. Health Education Q 1984111–47. [PubMed] [Google Scholar] 16.Бек Л., Айзен И. Прогнозирование нечестных действий с помощью теории запланированного поведения. J Res Pers, 199125285–301. [Google Scholar] 17. Морронгьелло Б. А. Детские взгляды на травмы и личный опыт: половые различия в процессах травм и исходов. J Pediatr Psychol, 199722499–512. [PubMed] [Google Scholar] 18. Петерсон Л., Бразил Т., Оливер К. и др. Пол и паттерны развития аффектов, убеждений и поведения при моделировании травм. J Appl Dev Psychol 199718531–546. [Google Scholar] 19.Петерсон Л., Оливер К. К., Бразил Т. Дж. и др. Исследование ожиданий и убеждений в отношении предотвращения травм при столкновении с велосипедом. J Pediatr Psychol 19952013–22. [PubMed] [Google Scholar] 20. Морронгьелло Б.А., Дейлер Л. Исследование знаний, взглядов и убеждений родителей, связанных с детскими травмами, на уровне сообщества. Может J Public Health 199687383–388. [PubMed] [Google Scholar] 21. Морронгьелло Б.А., Хогг К. Реакция матерей на поведение детей, которое может привести к травмам: последствия для гендерных различий в отношении детей к риску и травмам.Половые роли 200450103–118. [Google Scholar] 22. Биджур П., Голдинг Дж., Хаслум М. и др. Поведенческие предикторы травм у детей школьного возраста. Ам Дж. Дис Чайлд 19881421307–1312. [PubMed] [Google Scholar] 24. Жакесс Д. Л., Финни Дж. У. Предыдущие травмы и проблемы с поведением предсказывают детские травмы. J Pediatr Psychol 19941979–89. [PubMed] [Google Scholar] 25. Кендрик Д. Посещаемость в результате случайной травмы как предикторы госпитализации в будущем. J Public Health Med 199315171–174. [PubMed] [Google Scholar] 27.Макфиллипс Х., Галлахер М., Кёпселл Т. Дети госпитализированы раньше, и это повышает риск серьезных травм в будущем. Inj Prev 20017150–154. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [Google Scholar] 28. Спельц М. Л., Гонсалес Н., Сульцбахер С. и др. Оценка риска травм у маленьких детей: предварительное исследование контрольного списка поведения при травмах. J Pediatr Psychol 1973–383. [PubMed] [Google Scholar] 29. Бойс В. Т., Соболевски С. Рецидивирующие травмы у школьников. Ам Дж. Дис Чайлд 1989143338–342. [PubMed] [Google Scholar]

30.Коннер М., Норман П. Прогнозирование поведения в отношении здоровья: исследования и практика с использованием социальных когнитивных моделей. Филадельфия, Пенсильвания: Open University Press, 1996

31. Гланц К., Ример Б. К., Льюис Ф. Здоровое поведение и санитарное просвещение: теория, исследования и практика. Сан-Франциско: Джосси Басс, 2002

32. Чанн Дж. изд. Настоятельная необходимость изменения поведения в отношении здоровья: теория, образование и практика в различных группах населения Нью-Йорк, США: Kluwer, 2002

33. Morrongiello B. A, Matheis S.Детерминанты принятия детьми риска в различных социально-ситуационных контекстах: роль познания и эмоций в прогнозировании решений детей. J Appl Dev Psychol 200425303–326. [Google Scholar] 34. Кук С., Петерсон Л., Дилилло Д. Страх и возбуждение в ответ на риск: расширение модели риска травм в контексте реального мира. Behav Ther 1999305–15. [Google Scholar] 35. Морронгьелло Б.А., Седоре Л. Влияние атрибутов ребенка и социально-ситуационного контекста на рискованное поведение детей школьного возраста, которое может привести к травмам.J Appl Dev Psychol 200526347–361. [Google Scholar] 36. Морронгьелло Б.А., Доубер Т. Социальные и когнитивные влияния на принятие рискованными решениями детьми школьного возраста. Может J Behav Sci 200436255–266. [Google Scholar]

37. Matheny A, Fisher J E. In: Wolraich M, Routh D, eds. Поведенческие взгляды на детские травмы. Гринвич: JAI, 1984221–263.

38. Матени А. Психологическая характеристика детских травм. Выпуски J Soc 19874345–60. [Google Scholar] 39. Цукерман Б. С., Дуби Дж. К. Эволюционный подход к профилактике травм.Педиатр Clin North Am 19853217–29. [PubMed] [Google Scholar] 40. Мори Л., Петерсон Л. Знания о безопасности мальчиков с высокой и низкой активностью: значение для предотвращения детского травматизма. J Clin Child Psychol 199524370–376. [Google Scholar] 41. Морронгьелло Б.А., Ласенби Дж. В поисках смельчаков: разработка шкалы поиска ощущений для детей, имеющей отношение к принятию физического риска. Accid Anal Предыдущее 2006381101–1106. [PubMed] [Google Scholar] 42. Швебель Д. К., Спельц М., Джонс К. и др. Непреднамеренные травмы у мальчиков с ранним началом деструктивного поведения и без него.J Pediatr Psychol 200227727–737. [PubMed] [Google Scholar] 43. Плумерт Дж. М., Швебель Д. К. Социальные и темпераментные влияния на переоценку детьми своих физических возможностей: связь со случайными травмами. J Exp Child Psychol 199767317–337. [PubMed] [Google Scholar]

44. Морронгьелло Б. А., Ласенби Дж., Уолпол Б. Компенсация риска: почему дети показывают это в ответ на ношение защитного снаряжения? J Appl Dev Psychol in press

45. Швебель Д., Плумерт Дж. М. Продольные и параллельные отношения между темпераментом, оценкой способностей и предрасположенностью к несчастным случаям.Child Dev 199970700–712. [PubMed] [Google Scholar] 46. Палмгрин П., Донохью Л., Лорч Э. и др. Поиск ощущений, ценность ощущения сообщения и употребление наркотиков как медиаторы эффективности ПСА. Health Commun 19913217–227. [Google Scholar] 47. Эверетт М., Палмгрин П. Влияние поиска ощущений, ценности сообщения и контекста программы на эффективность антикокаиновой социальной рекламы. Health Commun 19957225–248. [Google Scholar] 48. Лорч Э., Палмгрин П., Донохью Л. и др. Контекст программы, поиск сенсаций и внимание к транслируемым по телевидению объявлениям общественной службы по борьбе с наркотиками.Hum Commun Res 199420390–412. [Google Scholar]

49. Стивенсон М. Сенсационная ценность сообщения и поиск сенсаций как определяющие факторы обработки сообщений. Лексингтон: Университет Кентукки, 1999,

50. Чассин Л., Прессон С., Тодд М., Роуз Дж. и др. Материнская социализация подросткового курения: передача воспитания и курения из поколения в поколение. Dev Psychol 1998341189–1201. [PubMed] [Google Scholar] 51. Дункан С.К., Дункан Т.Е., Страйкер Л.А. Влияние семьи на употребление алкоголя среди молодежи: анализ нескольких выборок по этнической принадлежности и полу.J Ethn Subst Abuse 2003217–33. [Google Scholar] 52. Россоу И., Райз Дж. Соответствие поведения родителей и подростков в отношении здоровья. Soc Sci Med 199438299–305. [PubMed] [Google Scholar] 53. Пейдж Р. Роль родительского примера в использовании ремней безопасности подростками. Psychol Rep 198659985–986. [Google Scholar] 54. Морронгьелло Б.А., Доубер Т. Влияние родителей на поведение малышей, связанное с риском травм: по-разному ли социализируются сыновья и дочери? J Appl Dev Psychol 199920227–251. [Google Scholar] 55. Морронгьелло Б.А., Доубер Т.Реакция матерей на поведение сыновей и дочерей с риском получения травм на игровой площадке: последствия для половых различий в уровне травматизма. J Exp Child Psychol 20007689–103. [PubMed] [Google Scholar] 56. Морронгиелло Б.А., Беллиссимо А., Корбетт М. «Делай, как я говорю, а не как я»: семья влияет на поведение детей, связанное с безопасностью. Психология здоровья. В прессе [PubMed] 57. Морронгиелло Б. А., Брэдли М. Д. Власть братьев и сестер: влияние убедительных призывов старших братьев и сестер на суждения младших братьев и сестер о рискованном поведении.Inj Prev 1997323–28. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [Google Scholar]

58. Сандельс С. Общий взгляд на детей в дорожном движении. В: Джексон Р., изд. Дети, окружающая среда и несчастные случаи. Кент, Англия: Pitman Medical, 1977

59. Уилсон М. Х., Бейкер С. П., Тере С. П. и др. Спасение детей: руководство по предотвращению травм. Нью-Йорк и Оксфорд: Oxford University Press, 1991,

60. Морронгиелло Б. А., Миджетт С., Стэнтон К. Л. Гендерные предубеждения в оценке детьми риска травм и других рискованных форм поведения детей.J Exp Child Psychol 200077317–336. [PubMed] [Google Scholar]

61. Левин Э., Рубин К. Заставить других делать то, что вы хотите, чтобы они делали: развитие у детей побуждающих стратегий. В: Нельсон К., изд. Детский язык. Хиллсдейл, Нью-Джерси: Эрлбаум, 198322–49.

62. Кристенсен С., Морронгелло Б. Влияние сверстников на суждения детей о поведении, угрожающем их безопасности. J Appl Dev Psychol 199718547–562. [Google Scholar] 63. Джонс Д. К. Убедительные призывы и ответы на обращения друзей и знакомых.Child Dev 198556757–763. [Google Scholar] 64. Бигелоу Б. Дж., Тессон Дж., Левко Дж. Х. Социальные правила, которые используют дети: близкие друзья, другие друзья и «другие дети» по сравнению с родителями, учителями, братьями и сестрами. Int J Behav Dev 199215315–335. [Google Scholar] 65. Дурье Э. Дж., Рэнсом М. В., Инглиш Г. Психологическая иммунизация: теория, исследования и текущие приложения к поведению в отношении здоровья. Health Education Q 1969–178. [PubMed] [Google Scholar]

66. Морронгьелло Б. А., Матейс С. Решение проблемы предотвращения детского травматизма: поведенческое вмешательство для снижения рискованного поведения при падении на игровых площадках.На рассмотрении

67. Макгуайр У. Социальная психология. В: Dodwell PC, ed. Новые горизонты в психологии. Миддлсекс: Penguin Books, 1972219–242.

68. Глинн Т. Дж. Основные элементы школьных программ профилактики курения. J Sch Health 198959181–188. [PubMed] [Google Scholar] 69. Тоблер Н. Метаанализ 143 программ профилактики наркомании среди подростков: количественные результаты участников программы по сравнению с контрольной группой или группой сравнения. Проблемы J наркотиков 198616537–567. [Google Scholar]

70.Тоблер Н. Мета-анализ программ профилактики наркомании среди подростков. Нью-Йорк: Государственный университет Нью-Йорка в Олбани, 1995

71. Поттс Р., Хендерсон Дж. Опасный мир телевидения. Детская среда Q 1991877–14. [Google Scholar] 72. Поттс Р., Руньян Д., Зергер А. и др. Контент-анализ безопасного поведения телевизионных персонажей. J Pediatr Psychol, 199621517–528. [PubMed] [Google Scholar]

73. Гринберг Б. Телевидение и ролевая социализация: обзор. В: Pearl D, Bouthilet L, Lazar J, eds.Телевидение и социальное поведение: десять лет научного прогресса Вашингтон, округ Колумбия: Типография правительства США, 1982179–190.

74. Поттс Р., Доплер М., Эрнандес М. Влияние телевизионного контента на принятие физических рисков у детей. J Exp Child Psychol 199458321–331. [PubMed] [Google Scholar] 75. Поттс Р., Свишер Л. Влияние телевизионных моделей безопасности на принятие детьми рисков и выявление опасностей. J Pediatr Psychol 199823157–163. [PubMed] [Google Scholar] 76. Фабригар Л., Петти Р. Роль аффективных и когнитивных основ отношений в восприимчивости к аффективному и когнитивному убеждению.Pers Soc Psychol Bull 199925363–381. [Google Scholar]

77. Левенталь Х., Левенталь Э., Кэмерон Л. Представления, процедуры и аффекты в саморегуляции болезни. В: Баум А., Ревенсон Т., Зингер Дж., Ред. Справочник по психологии здоровья. Махва, Нью-Джерси: Эрлбаум, 200119–47.

78. Ротман А. Дж., Саловей П. Формирование восприятия для мотивации здорового поведения: роль формирования сообщения. Psychol Bull 19971213–19. [PubMed] [Google Scholar] 79. Вестаби Л., Лоу К. Принятие риска и травмы среди молодежных работников: изучение социального влияния руководителей, коллег и родителей.J Appl Psychol 20057–1035. [PubMed] [Google Scholar] 80. Конрад П., Брэдшоу И., Ламсудин Р. и др. Шлемы, травмы и культурные определения: травмы на мотоциклах в городах Индонезии. Accid Anal Назад 199623193–200. [PubMed] [Google Scholar] 81. Хаякава Х., Фишбек П., Фишхофф Б. Статистика дорожного движения и восприятие риска в Японии и США. Accid Anal Prev 200021827–835. [PubMed] [Google Scholar]

82. Unicef ​​Детская смертность от травм в богатых странах. Отчет № 2. 2001

83.Мелиндер К., Андерссон Р. Влияние структурных факторов на травматизм в разных странах Европы. Eur J Public Health 200111301–308. [PubMed] [Google Scholar]

Определение молодежи из группы риска

Трудно ли сегодня быть подростком? Что значит «молодежь из группы риска»? На самом деле, каково сегодня определение молодежи из группы риска? Многие социальные эксперты изучают человеческое поведение и утверждают, что современные дети находятся в состоянии стресса, как никогда раньше. Бандитские войны, уличные избиения и перестрелки, распространение наркотиков, пьянство и распространение болезней, передаваемых половым путем, усложняют жизнь сегодняшним подросткам.И трагический результат состоит в том, что так много молодых людей увлекаются опасным образом жизни и подвергают риску свое здоровье и даже свою жизнь.

Согласно Google, предпочтительное определение:

« молодых людей из группы риска — это ребенок, у которого меньше шансов на успешный переход во взрослую жизнь. Успех может включать академические успехи и готовность к работе, а также способность быть финансово независимыми. Это также может относиться к способности стать позитивным членом общества, избегая преступной жизни.”

Определение молодежи из группы риска согласно study.com

Чаще всего мы слышим следующий вопрос:

«Что подвергает риску молодых людей?»

«Что могут сделать родители, чтобы узнать, находится ли их подросток в группе риска?»

«Как вы можете предотвратить попадание вашего подростка в группу риска? “

Здесь мы отвечаем на эти вопросы, чтобы помочь идентифицировать молодежь из группы риска.

Что подвергает риску молодого человека?

Есть много способов определить «подверженный риску». Ваш ребенок может оказаться в совершенно иной ситуации, чем другой подросток, но оба могут оказаться в группе риска. Определите, подвергается ли ваш подросток риску, ответив на вопросы ниже.

Если ваш ребенок-подросток вовлечен в какую-либо из этих ситуаций, вполне возможно, что они могут быть одной из них. Чем больше ситуаций, тем больше вероятность, что они окажутся в зоне риска.

1. Школьная жизнь. У вашего подростка проблемы в школе? Ваш подросток не успевает в школе, его оценки падают и конфликтует ли он с персоналом? Их оценки падают? Конфликтуют ли они с другими студентами и / или с сотрудниками? Им не интересна школа? Они прогуливают занятия?
2. Семейная жизнь. Ваш подросток непослушный? Часто ли они спорят со своими родителями и / или братьями и сестрами? Угрожают ли они сбежать или даже пропадать без вести на какое-то время?
3. Закон и преступность. Ваш подросток вор? Вы замечаете, что деньги пропадают из вашего кошелька или кошелька? Очевидно, что если они были арестованы, вы будете знать, что у них проблемы, но предупреждал ли ваш подросток полицию? Вы подозреваете, что ваш подросток может быть причастен к воровству в магазине или другим преступлениям?
4. Сообщество. Ваш подросток бегает не с той компанией? Вы знаете, где находится ваш подросток, особенно ночью? Вы знаете, что делает ваш подросток, когда выходит из дома? Вы знаете семью друзей, с которыми тусуется ваш подросток?
5. Агрессивное поведение. Ваш подросток склонен терять хладнокровие сверх того, что можно было бы считать нормальным? Они злы и оскорбительны? Угрожают ли они вам или другим членам семьи? Разорвали ли они давние дружеские отношения со своими сверстниками? Ваш подросток эмоционально нестабилен? Они резко реагируют на вопросы?
6. Депрессия. Ваш подросток болен? Возможно, ваш подросток подолгу находится в одиночестве в своей комнате? Они меньше говорят и меньше комментируют семейные разговоры? Проходили ли они медицинское обследование на предмет депрессии? Они кажутся вялыми и равнодушными к большинству вещей?

1. 7. Сексуальность. Ведет ли ваш подросток половую жизнь? Вы знаете их партнера или партнеров? Знает ли ваш подросток о ЗППП? Хорошо ли ваш подросток осведомлен об опасностях незащищенного секса? Достаточно ли они зрелы, чтобы развить ответственное отношение к близости? Являются ли они сексуально неосведомленными и могут ли быть частью нежелательной беременности?
   8. Правдивость. Вы поймали своего подростка на лжи? Ваш подросток не может или не хочет общаться? Вы пытались спокойно поговорить со своим подростком, но ударились о кирпичную стену? Не желают ли они сообщить подробности о том, где они были и с кем?
   9. Незаконные вещества. Причастен ли ваш подросток к наркотикам и / или алкоголю? Предполагает ли их поведение, что они употребляют наркотики?
   10. Вера в себя. Вашему подростку не хватает уверенности в себе? У них нет мотивации для большинства или многих вещей? Есть ли у них отношение к жизни «мне все равно»? Они уронили свой сверток? Отказались ли они от того, что когда-то занимало почетное место в их жизни?

Вышеупомянутые пункты касаются большей части того, как может вести себя проблемная молодежь.Это может показаться простой ситуацией. Ваш сын или дочь-подросток прогуливает школу, не успевает в успеваемости, крадет деньги из вашего кошелька, ссорится с семьей и друзьями и / или экспериментирует с наркотиками и злоупотребляет алкоголем.

Ни один родитель не мог не видеть эти признаки и знать, что их ребенок находится в группе риска. Но, как скажет вам любой родитель, у которого были проблемы со своим подростком, иногда симптомы не видны общественности.

Как родитель может определить, находится ли их подросток в группе риска?

Подростки могут очень умно скрывать свое поведение, и даже заботливый родитель может быть последним, кто узнает, что их ребенок в беде.Вот способы, которыми родитель может определить, находится ли их подросток в группе риска.

• Общайтесь. Это кажется глупым, но есть общение с подростком и действительно общение с подростком. Посмотрим правде в глаза, вы как родитель не были подростком для чего? Двадцать лет? Тридцать? Больше тридцати лет? То, чем вы занимались в подростковом возрасте, и то, что дети делают сегодня, совершенно разные. Вам нужно серьезно выделить время, чтобы поговорить с ребенком.

  Убедитесь, что вы проводите большую часть своего обычного общения, слушая.Чтение лекций может не помочь и даже усугубить плохую ситуацию. Вы хотите, чтобы ваш подросток уважал вас и видел, что вы искренне заботитесь. У подростка, попавшего в беду, который обращается к своим родителям за помощью, гораздо больше шансов преодолеть свою проблему. Общайтесь и продолжайте общаться.

• Относитесь к своим учителям. Не будь незнакомцем в школе своего ребенка. Вы не хотите смущать своего ребенка, зайдя без предупреждения, но школы с радостью помогут обеспокоенным родителям.Узнайте, как ваш ребенок идет в школу. Если они пропускают занятия или плохо работают, вполне может быть причина. Вы должны знать эту ситуацию и принять меры, прежде чем ситуация выйдет из-под контроля. Следите за своим ребенком в школе ненавязчиво.


• Общайтесь с друзьями своего ребенка. Часто компания подростка определяет их образ жизни. Познакомьтесь с друзьями и семьями этих друзей. Заботливый родитель на вашей стороне поможет вам следить за тем, чем занимается ваш ребенок.Это не шпионство, это обеспокоенный родитель, желающий лучшего для своего ребенка.
• Интересуйтесь. Если ваш подросток работает в спортивной команде, театральном клубе или церковном хоре, сделайте искреннюю попытку стать частью программы. Это может означать посещение спектаклей или помощь с транспортом. Но, будучи частью жизни подростка, вы узнаете его преданность делу, его интересы и поведение.

  Именно их действия могут помочь вам определить проблему для молодежи из группы риска.Отсутствие энтузиазма по отношению к выбранному занятию, нежелание посещать занятия, бросить учебу и выбрать менее здоровое времяпрепровождение — все это может быть признаками, которые помогут вам определить основную проблему.

Как видите, воспитывать ребенка может быть непросто. Но ничего стоящего невозможно без упорного труда, и, в конце концов, что может быть лучше, чем счастье и здоровье вашего ребенка?

Ваш подросток в опасности?

Теперь, как родитель, вы можете спросить, можете ли вы предотвратить попадание вашего подростка в категорию риска.К этой проблеме можно подойти по-разному.

Узнайте больше о знаках, а также о том, как заботиться и консультировать молодежь из группы риска.

Если ваш ребенок относится к какой-либо из категорий, упомянутых выше, возможно, ваш подросток находится в группе риска. Если они проявляют признаки жестокого обращения и агрессии, сейчас самое время вмешаться.

Поговорите со своим семейным врачом и обратитесь за профессиональной консультацией. Есть несколько вариантов решения этой проблемы.Центры лечения подростков, школы-интернаты, терапия в условиях дикой природы — это лишь некоторые способы помочь молодежи из групп риска.

Не позволяйте ситуации развиваться. Здоровье вашего подростка может быть под угрозой. Пройдите наш поведенческий тест здесь.

Рискованные игры для детей: почему мы должны выпускать детей на улицу, а потом уходить с дороги

Если вспомнить свои любимые детские игры, скорее всего, они проходили на открытом воздухе, без присмотра и во время отдыха с друзьями.Но современные дети проводят в играх гораздо меньше времени, чем их родители.

Мариана Бруссони, профессор Университета Британской Колумбии и детской больницы Британской Колумбии, снятая в документальном фильме The Nature of Things The Power of Play , провела годы, исследуя преимущества игры, в которой присутствует элемент риска. . Она объясняет, что рискованная игра для детей — это «захватывающая и увлекательная игра, в которой дети подвергаются риску без уверенности», и было доказано, что она приносит огромную пользу.

Преимущества рискованной игры

Рискованная игра предполагает, что дети экспериментируют и заставляют себя понять, что произойдет, не зная точного результата. «Если дети не заходят достаточно далеко в игре, это скучно, а если они заходят слишком далеко, становится слишком страшно», — объясняет Бруссони. Она сравнивает это с научным экспериментом, когда дети проверяют свое окружение и определяют, что им удобно.

«Когда дети играют, это действительно фундаментальный способ познать мир — как устроен мир, как устроено их тело», — говорит Бруссони, добавляя, что все эти небольшие эксперименты проводятся «в контексте относительно безопасное место.”

Рискованные игры в раннем детстве могут помочь развить в ребенке уверенность в себе, жизнестойкость, исполнительные способности и даже навыки управления рисками. А работа Бруссони в области исследований по профилактике травм показывает, что рискованные игры также могут снизить риск травм.

Brussoni дает родителям следующие советы, как претворить в жизнь более рискованную игру.

Сделайте акцент на «как можно безопаснее», а не на «как можно более безопасном».

Рассмотрим игровую площадку.Такие вещи, как иглы на земле или сломанное оборудование, могут стать поводом для вмешательства родителей, в то время как перемещение куста с шипами на уровне глаз, например, может быть чем-то, к чему вы могли бы привлечь ребенка.

Вместо того, чтобы удалять растение полностью, Бруссони советует вместе оценить ситуацию, попросить ребенка оценить шипы, а затем предложить способы оставаться в безопасности. По ее словам, необходимо сбалансировать риск и пользу.

Предоставить рекомендации

Брюссони предлагает, чтобы, когда вы каждый день проводите своего ребенка в школу, было бы полезно выделить время, чтобы указать на потенциальные опасности, чтобы они постепенно достигли точки, когда у них будет достаточно знаний, чтобы оставаться в безопасности.Это вселяет в них уверенность и готовит их к одиночным приключениям.

БОЛЬШЕ:
От бонобо до овец, многие животные наслаждаются игрой так же, как и мы
Неструктурированная игра может сделать детей более психически здоровыми

Не позволяйте собственным страхам мешать

Страхи родителей могут возникнуть чтобы дать своим детям свободу. Беспокойство по поводу похищения и травм, а также страх перед людьми, которые считают, что они плохие воспитатели, могут побудить многих родителей вмешаться, прежде чем их ребенок сможет подвергнуться риску во время игры.

Но статистика показывает, что вероятность похищения ребенка в Канаде составляет 1 к 14 миллионам — аналогичные шансы на выигрыш в лотерею. И недавние оценки показывают, что детям нужно будет проводить около трех часов в день за игрой каждый день в течение 10 лет, прежде чем они могут получить травму, требующую лечения (а она, вероятно, все еще будет незначительной).

Брюссони и ее группа исследователей разработали онлайн-инструмент под названием Outsideplay.ca, который информирует родителей о том, что они делают осознанный выбор в отношении рискованной игры для своих детей.

Соблюдайте правило 17 секунд

Вместо того, чтобы говорить ребенку, чтобы он не лазил так высоко и не бегал так быстро, наблюдая за ним во время игры, уделите немного времени — или, как советует Бруссони, 17 секунд. Отойдите назад, говорит она, и «посмотрите, как ваш ребенок реагирует на ситуацию, чтобы вы могли лучше понять, на что он способен, когда вы не мешаете».

Бруссони объясняет, что это даст им «возможность самим понять, что им удобно и что они могут делать», и в то же время позволит им развить эти важнейшие навыки управления рисками.

Убирайтесь с дороги

В The Power of Play , Brussoni заявляет, что самое важное, что могут сделать родители и опекуны, — это уйти с дороги: предоставить детям среду для игры, а затем позволить им играть .

Это не обязательно означает, что оптимальная рискованная игра осуществляется без присмотра. Для детей младшего возраста это может быть просто помощь и поддержка детей в том, как они хотят играть, а не руководство.

6 ключевых факторов рискованной игры:

1. Игра с высотой, например лазание по деревьям или строениям
2. Игра на высоких скоростях, например, быстрая игра в метки или очень быстрая езда на велосипеде
3. Играйте с инструментами, такими как например, строительство форта или вырезание палки
4. Игра рядом с элементами, например игра возле огня, воды, обрыва или чего-то, что ребенок может упасть
5. Играть с шансом заблудиться, например, бродить по окрестностям с друзьями без присмотра , или просто прячется в кустах для детей младшего возраста.
6. Грубые игры, например, игровые драки »

Обеспечьте время, свободу и пространство для хорошей игры

Брюссони подчеркивает, что родителям необходимо выделить достаточно времени, чтобы позволить детям играть, несмотря на большой объем домашних заданий и внеклассные. Детям должна быть предоставлена ​​свобода играть так, как они хотят, не ограничиваясь мышлением своих опекунов.

Для качественной игры также требуется пространство — как физическое, так и психологическое.С точки зрения физического пространства, его должно быть достаточно, и оно должно быть хорошего качества (подробнее об этом позже). Психологическое пространство, как объясняет Бруссони, «включает в себя ощущение, что кто-то стоит за спиной», поэтому дети «чувствуют, что у них есть свобода попробовать и попробовать эти эксперименты».

Создайте игровое пространство из незакрепленных деталей и материалов

Брюссони и ее команда в настоящее время разрабатывают индекс игровых возможностей, чтобы выяснить, какие элементы необходимы для создания высококачественного игрового пространства на открытом воздухе в окрестностях.

В ее интервью с сотнями детей особо выделялся один фактор: свобода развития воображения. На типичной игровой площадке в Северной Америке оборудование фиксировано, а возможности для игры ограничены; ограниченного количества возможностей можно сделать с помощью горки, обезьяньих брусьев или качелей.

Вместо этого команда Бруссони рекомендует удалить всю эту конструкцию и вместо этого предоставить рыхлые материалы, такие как бревна, грязь, брезент, ящики, палки, доски, веревки и даже воду для игр.

Эти элементы часто можно найти на природе, на пустырях и даже на свалках, но самый важный элемент в любом игровом пространстве — это, опять же, психологическое и физическое пространство, где можно рискнуть.

Чтобы узнать больше, посмотрите The Power of Play on The Nature of Things .

Сравнение риска COVID-19 для детей с другими опасностями

Дети снова в школе. Федеральное правительство, похоже, находится на грани одобрения вакцины для детей младшего возраста. И по мере того, как все больше взрослых проходят полную вакцинацию, большая часть США постепенно приходит в норму.

Но остается нерешенным вопрос, особенно для родителей маленьких детей: каков риск Covid-19 для детей, особенно после появления дельта-варианта?

Этим летом поступали сообщения о том, что Covid-19 заболевает еще больше детей в возрасте до 18 лет, и некоторые палаты детских больниц переполняются, что заставляет многих полагать, что пандемия теперь представляет серьезную угрозу и для детей.По крайней мере, сейчас совершенно очевидно, что дети могут заразиться коронавирусом и передать его.

Но эксперты утверждают, что риски, с которыми сталкивается большинство детей из-за Covid-19, низкие, даже при дельта-варианте. «Насколько мы можем судить, риск у детей не изменился с новым вариантом», — сказала мне Бетси Херольд, педиатрический врач-инфекционист Медицинского колледжа Альберта Эйнштейна.

По оценке

Герольд, госпитализировано менее 2 процентов детей, о которых известно, что они инфицированы коронавирусом, и менее 0.03 процента инфицированных умирают. Сейчас трудно проводить прямые сравнения со взрослыми американцами, когда две трети жителей США вакцинированы, а большинство детей — нет. Но до повсеместной вакцинации около 10 процентов людей, инфицированных Covid-19, были госпитализированы, и около 1 процента умерли.

Хотя исследований детей и Covid-19 не так много, как хотелось бы экспертам, имеющиеся у нас данные предполагают риск долгосрочных последствий, таких как длительный Covid или MIS-C (при котором несколько органов воспаляются), тоже очень низкий.

Учителя приветствуют учеников в первый день занятий в Гарден-Гроув, штат Калифорния, 16 августа. Эксперты в целом пока оптимистичны, что естественная защита детей от коронавируса сохранилась. Пауль Берсебах / Ориндж Каунти Зарегистрируйтесь через Getty Images

Дельта-вариант является более трансмиссивным и более распространенным, чем более ранние варианты, а это означает, что даже болезнь с низким уровнем риска заполнила многие педиатрические отделения.Но хотя от дельты заболело больше детей, она не сделала инфицированных детей хуже — по мнению экспертов, она не связана с более тяжелым заболеванием среди детей.

Это все еще проблема общественного здравоохранения. Если риск смерти для детей составляет около 0,01 процента и инфицированы 1000 детей, смертей не ожидается. Но если инфицирован 1 миллион человек, можно ожидать 100 смертей. Повышенная передача, а не более смертоносный вирус, помогает объяснить, почему педиатрические отделения сейчас более переполнены, чем они были ранее во время пандемии, и показывает, что даже болезнь с низким уровнем риска может привести к большому количеству смертей, если ею заразится достаточное количество детей.На данный момент в США почти 5 миллионов детей с подтвержденными инфекциями, и мы наблюдаем это в реальном мире.

Мы также точно не знаем, почему дети подвергаются гораздо меньшему риску заражения Covid-19, и ситуация все еще может измениться — может развиться вариант, который окажется более опасным для детей.

Но эксперты в целом пока оптимистичны, что естественная защита детей от вируса сохранилась. Такая устойчивость — не только хорошая новость для родителей; это обнадеживающий знак для будущего Covid-19.По мере того как вирус становится эндемическим, будущие поколения могут регулярно подвергаться SARS-CoV-2 в молодом возрасте. Но естественная защита детей, скорее всего, разрушит его, постепенно выстраивая иммунитет, который может помочь защитить их в течение длительного времени. В сочетании с вакцинами формирование естественного иммунитета поколений может со временем избавить от вируса.

Дети по-прежнему подвержены относительно низкому риску тяжелой формы Covid-19

По сравнению с другими возрастными группами, люди моложе 18 лет подвержены гораздо более низкому риску серьезных заболеваний и смерти от Covid-19.Уровень смертности среди инфицированных американцев моложе 18 лет составляет около 0,01 процента, по сравнению с 5 процентами среди людей в возрасте от 65 до 74 лет, 12 процентами среди людей в возрасте от 75 до 84 лет и 25 процентами среди людей 85 лет и старше. В целом, согласно федеральным данным, на людей от 50 и старше приходится 94 процента смертей от COVID-19 в США.

Герман Лопес / Vox

«Мы с самого начала знали, что Covid протекает относительно легко у детей по сравнению со взрослыми — и особенно у пожилых людей», — сказал Шамез Ладхани, педиатрический специалист по инфекционным заболеваниям в больнице Св.Джорджа в Лондоне, сказала мне.

Эксперты сказали мне, что для детей до 10 лет риск еще ниже. Младенцы в возрасте до 1 года могут подвергаться более высокому риску, чем дети чуть более старшего возраста из-за их незрелой иммунной системы, но данных слишком мало, чтобы делать какие-либо выводы в отношении младенцев.

Еще один способ оценить риск — сравнить Covid-19 с другими значительными причинами смерти. Covid-19 убил 280 детей в возрасте до 18 лет с января по сентябрь 2021 года, когда были активны альфа- и дельта-варианты.Грипп и пневмония, болезни сердца, утопление, оружие и автомобили были более смертоносными для детей в течение одних и тех же периодов времени с 2015 по 2019 год (последние годы, по которым имеются данные).

Герман Лопес / Vox

В качестве одного примера: количество детей младше 18 лет, погибших в автокатастрофах с января по сентябрь в последние годы, было почти в шесть раз выше, чем количество детей, умерших от Covid-19 с января по сентябрь этого года.

Эти числа могут помочь контекстуализировать риск. «Один из лучших способов сообщить о риске — и для меня лично даже подумать о риске — это сравнить риск чего-то, чего я не понимаю, с риском того, что я делаю», — говорит Стивен Кисслер, исследователь инфекционных заболеваний. в Гарварде, сказал мне.

смертей от Covid-19, вероятно, ниже, чем они были бы, если бы люди не использовали социальное дистанцирование и другие меры предосторожности, что означает, что они могут возрасти по мере того, как страна вернется к докандемическому нормальному состоянию.Но многие части страны уже претерпели этот сдвиг, при этом лишь относительно небольшое увеличение смертности от COVID-19 среди детей, причем всплески были сконцентрированы среди пожилых людей, даже при распространении дельта-варианта.

А как насчет других рисков Covid-19 среди детей?

Одна из проблем — мультисистемный воспалительный синдром у детей, или MIS-C, который появляется у некоторых детей после инфекции Covid-19. Но риск MIS-C также очень низок: по данным Центров по контролю и профилактике заболеваний, по состоянию на 27 августа 2021 года в США было подтверждено около 4700 случаев MIS-C и 41 смерть.На тот момент в США было 3,7 миллиона случаев Covid-19 среди детей в возрасте 17 лет и младше.

Long Covid также вызывает беспокойство. Огромная проблема заключается в том, что исследования длинного Covid у детей очень тонкие — настолько тонкие, что некоторым экспертам было неудобно говорить об этом вопросе много, если вообще.

Тем не менее, исследования, которые у нас есть, говорят эксперты, показывают, что длительный Covid не представляет большой угрозы для детей. Глядя на выборку из 1700 детей в возрасте от 5 до 17 лет в Великобритании, исследование, проведенное в журнале The Lancet Child & Adolescent Health , показало, что менее 2 процентов испытывали симптомы в течение как минимум восьми недель, а их тяжесть со временем уменьшалась.

Одно из возможных объяснений: кажется, что длительный ковид чаще возникает после тяжелой болезни, что реже у детей. Исследование, проведенное некоммерческой организацией FAIR Health по анализу заявлений о предоставлении услуг частного здравоохранения, показало, что госпитализированные пациенты с Covid-19 почти в два раза чаще развивают «пост-Covid-состояния», чем пациенты, у которых были симптомы, но не были госпитализированы.

Наконец, существует риск передачи вируса от детей другим людям. «Если дети продолжат инфицироваться, будут продолжать инфицироваться и те, кто не был вакцинирован, и вирус продолжит мутировать», — сказала мне Джен Кейтс, директор по глобальной политике в области здравоохранения и ВИЧ в Фонде семьи Кайзер.«Дело не только в том, что нам нужно защищать детей. Это более важный вопрос «.

Похоже, что дети реже передают коронавирус, чем взрослые, сказал Ладхани. Одно из возможных объяснений: у детей вероятность развития симптомов ниже, чем у старших групп, и они проявляются в течение более коротких периодов времени. И вероятность распространения коронавируса ниже, если его не кашлять или чихать в мир.

Защита детей от Covid-19 устояла даже против дельты

Коронавирус, к счастью, остается небольшой угрозой для детей в целом.Менее ясно то, почему дети не пострадали от Covid-19 сильнее.

Объяснения пока что в значительной степени умозрительные.

Одна из возможностей состоит в том, что детская иммунная система лучше приспособлена к борьбе с новыми вирусами. В конце концов, для молодой иммунной системы большинство вирусов новы. Помимо некоторых защитных механизмов, передаваемых родителями, и защиты от детских вакцин, дети адаптируются к патогенам вокруг них путем многократного воздействия. Согласно теории, когда новый коронавирус начал распространяться, дети смогли лучше справиться с угрозой.Но для взрослых, особенно пожилых, новый патоген встречается реже, и поэтому их иммунная система, возможно, не в состоянии справиться с новой угрозой в той же степени, что и их более молодые коллеги.

Два исследования Герольда указывают в этом направлении, обнаружив, что адаптивная часть иммунной системы, по-видимому, более активна у взрослых, чем у детей. Херольд предположил, что это связано с тем, что «врожденная реакция детей лучше справляется с Covid и, возможно, с другими новыми патогенами в целом».(Чтобы узнать больше об этом исследовании, я рекомендую недавнюю статью Смрити Маллапати в Nature .)

Другая возможность заключается в том, что у детей, как правило, меньше проблем со здоровьем, которые подвергают их риску тяжелого заболевания от Covid-19. Известно, что ряд сопутствующих заболеваний делает вирус гораздо большей угрозой, включая астму, ожирение, рак и болезни сердца. Некоторые из них более или менее вероятны в детстве, но многие, например рак и сердечные заболевания, чаще возникают в более старшем возрасте.В результате дети «лучше справятся с ситуацией, когда они инфицированы», — сказал Ладхани.

Существуют и другие теории, от социальных и биологических различий в воздействии коронавируса до потенциальных побочных эффектов вакцин, не связанных с Covid. Но, опять же, эта область исследований только начинается, и ни у кого нет точного объяснения — конечным участником может быть то, о чем мы еще даже не знаем.

Учитывая неопределенность, эксперты также не могут сказать, что защита детей от Covid-19 сохранится вечно.Возможно, будущий вариант окажется более опасным для детей, даже если этого не произошло с дельтой. Это еще одна причина для того, чтобы максимально снизить распространение вируса: лишить его шансов на репликацию и мутацию во что-то, что детской защите не так-то легко победить.

Разные люди будут иметь разную толерантность к риску

Эти данные не приведут всех родителей к одним и тем же выводам. Некоторые люди хотят подождать, чтобы вернуться к норме, пока не снизятся случаи заболевания Covid-19, после того, как текущая волна дельты полностью ослабнет (что уже начинает происходить) или пока все не смогут пройти вакцинацию, включая детей.Другие считают более высокий уровень вакцинации в своем сообществе или по всей стране предпосылкой для смягчения мер предосторожности. Многие уже продвигаются вперед, по крайней мере, до некоторой степени, готовые оставить вирус и его влияние на повседневную жизнь позади.

Среди экспертов, с которыми я разговаривал в течение последних нескольких месяцев, все еще существуют разногласия по поводу того, когда пора ослабить. «Это действительно трудные личные решения», — сказала мне Кристал Уотсон, старший научный сотрудник Центра безопасности здоровья Джонса Хопкинса.»Не существует универсального решения».

«Мы с самого начала знали, что Covid протекает относительно легко у детей по сравнению со взрослыми — и особенно у пожилых людей», — Шамез Ладхани, педиатр.

Были некоторые точки согласия. Во-первых, в некоторых местах с большим количеством детей, особенно в школах, следует сделать все возможное, чтобы остановить передачу, например, повсеместное тестирование, маскировку и лучшую вентиляцию. Как только вакцина будет доступна, детям следует сделать прививки для дополнительного уровня защиты не только для себя, но и для предотвращения более широкого распространения коронавируса и блокирования новых вариантов.

В то же время эксперты также широко согласны с тем, что общий риск заболевания Covid-19, вероятно, никогда больше не будет нулевым. Вирус будет со временем ослаблен за счет естественного иммунитета и вакцинации, но он станет эндемичным — продолжая распространяться в той или иной форме, возможно, в новых вариантах и ​​потенциально вызывая волны тяжелых заболеваний и время от времени. Это говорит о том, что людям придется терпеть некоторый риск в будущем. И, по крайней мере, для детей, Covid-19 уже не так уж далек от рисков, которые люди принимали до пандемии.

Устойчивость детей к Covid-19 предлагает выход из пандемии

По мере того, как мир переходит от стадии пандемии к эндемической стадии этого коронавируса, естественная защита детей от Covid-19 может оказаться решающей, обеспечивая относительно безопасный путь к гораздо более высокому уровню естественного иммунитета среди населения.

«Со временем, когда SARS-CoV-2 станет эндемическим вирусом, к 5 или 10 годам практически все будут подвергаться ему несколько раз», — сказал Кисслер, исследователь инфекционных заболеваний.Многократное воздействие — и формирование иммунитета, которое он производит, — может превратить вирус в нечто большее, чем простуда или сезонный грипп, а не в патоген, который искажал нашу жизнь с весны 2020 года.

Очевидно, что дальнейшее распространение вируса среди детей было бы большой проблемой, если бы дети обычно сильно болели Covid-19. Поскольку это не так, этот процесс может иметь небольшой риск для самих детей, особенно если он поддерживается вакцинами для детей.

Ученики четвертого класса начальной школы Стратфорд-Лендинг в Александрии, штат Вирджиния, 23 августа.Федеральное правительство, похоже, находится на грани одобрения вакцины, по крайней мере, для некоторых детей младшего возраста. Аманда Андраде-Роудс / Washington Post через Getty Images

Есть несколько нерешенных вопросов: насколько устойчив естественный и индуцированный вакциной иммунитет к Covid-19? В каком возрасте можно сделать прививку в самом раннем возрасте? Преодолеет ли новый вариант эффективность наработанного иммунитета населения? Ответы могут сформировать или полностью изменить ход перехода к эндемическому Covid-19.

Но по этому пути пошли и другие вирусы. Более ранние штаммы гриппа, от которых погибли миллионы людей во всем мире, все еще присутствуют в той или иной форме сегодня. Но поскольку люди с течением времени неоднократно подвергались воздействию этих вирусов, они выработали у населения иммунитет к тому, что когда-то было более серьезной угрозой. А смертельная пандемия 1889 года, первоначально считавшаяся вызванной гриппом, на самом деле могла быть вызвана коронавирусом, который до сих пор присутствует у нас в качестве одного из многих патогенов, вызывающих простуду.

В сочетании с вакцинами и потенциальным медицинским прорывом в лечении Covid-19 может пойти по аналогичной траектории. Чудо вакцин в том, что они могут ускорить этот процесс, давая людям иммунитет, который им когда-то приходилось зарабатывать во время серьезной, а иногда и смертельной болезни.

Вкратце: на протяжении всей пандемии миру повезло, что дети не сильно пострадали от Covid-19. Но эта удача также может распространиться на последствия пандемии — чтобы мы могли раз и навсегда избавиться от коронавируса.

---

Поддержите ли вы объяснительную журналистику Vox?

Миллионы полагаются на журналистику Vox, чтобы понять кризис коронавируса. Мы считаем, что для всех нас, как для общества и для демократии, это окупается, когда наши соседи и сограждане могут получить доступ к четкой и краткой информации о пандемии.