Аутохтонно: Аутохтонный | это… Что такое Аутохтонный?

Аффективная патология у больных нервной булимией подросткового возраста

В настоящее время многие исследователи [1—4] отмечают снижение возраста больных в период манифестации нервной булимии (НБ) и нарастание ее распространенности во втором десятилетии жизни. Это делает проблему расстройств булимического спектра актуальной для детской и подростковой психиатрии.

Одним из важных аспектов рассматриваемой проблемы является высокий уровень коморбидной патологии при НБ, утяжеляющей психическое состояние больных и затрудняющей проведение терапевтических мероприятий. В этом отношении особое внимание издавна привлекает депрессия. Значительную частоту депрессивных состояний у больных отмечал еще при первом описании НБ G. Russell [5]. В конце XX века ряд зарубежных психиатров [6, 7] пытались даже рассматривать НБ как вариант эндогенной депрессии. Кроме того, было обнаружено [8] накопление в семьях больных НБ случаев расстройств настроения и больных НБ в семьях пациентов с депрессией, что дало основание предполагать наличие общих этиологических факторов при этих заболеваниях.

Имеются наблюдения [9], что сниженное настроение у больных НБ усиливает побуждение к приему пищи, причем выраженность негативного аффекта значимо коррелирует с числом эпизодов переедания. Наиболее явная коморбидная взаимосвязь прослеживается между НБ и биполярным аффективным расстройством (БАР), особенно II типа (сочетание больших депрессивных эпизодов и гипоманий) по DSM-5 [10], причем эта коморбидность ассоциируется с ранним началом и более тяжелым течением аффективного заболевания [11—13].

Коморбидные НБ аффективные нарушения у больных подросткового возраста пока остаются мало исследованными. Можно лишь указать работы, в которых было показано, что у девушек-подростков, страдающих НБ, риск развития как «большой» депрессии, так и дистимии превышает популяционный [3], и что в этой возрастной категории дистимия выявляется у больных НБ чаще, чем выраженные депрессивные состояния [14]. Это позволяет допустить, что аффективная патология может быть фактором риска развития расстройств пищевого поведения (РПП).

Цель настоящего исследования — изучение особенностей аффективной патологии у больных НБ детского и подросткового возраста, коморбидных взаимовлияний этих заболеваний, а также роли нарушений настроения в развитии РПП.

Материал и методы

В исходную выборку вошли 57 подростков женского пола с типичной формой НБ, которые в 2009—2016 гг. были проконсультированы на кафедре детской психиатрии и психотерапии Российской медицинской академии последипломного образования, а также в детско-подростковых отделениях Научно-практического центра психического здоровья детей и подростков и психиатрической больницы № 15 Москвы. После этого в исследование были включены 52 (91%) пациентки, состояние которых соответствовало критериям рубрик F50,2 — типичная НБ и F30—F39 — расстройства настроения. Исключались больные с первичной эндокринной патологией и расстройствами шизофренического спектра.

Возраст больных варьировал от 13,9 до 17,4 года (средний 16,4±0,9 года). Длительность Н.Б. на момент начала исследования колебалась от 3,5 до 28 мес (средняя 11,1±7,2 мес). Индекс массы тела (ИМТ) находился в пределах 18,6—28,7 кг/м² (средний — 22,0±2,4 кг/м²), т. е. ни у одной из больных не обнаруживалось как белково-энергетического дефицита, так и ожирения.

Для оценки тяжести РПП применялась шкала-опросник «тест отношения к еде» — EAT-26, являющийся одним из наиболее распространенных инструментов для изучения РПП [15—17]. Определение выраженности аффективной патологии проводилось как психопатологическим методом, так и с использованием шкалы депрессии Бека [18—20].

После амбулаторной консультации или выписки из стационара больные наблюдались катамнестически в течение от от 1 года до 7 лет.

Статистическую обработку результатов проводили с помощью статистической компьютерной программы AtteStat [21].

Результаты

Клинические особенности и динамика развития НБ и коморбидных аффективных расстройств позволили выделить три основные группы больных.

Первая группа включала 18 (35%) девушек, у которых НБ развивалась на фоне аутохтонных депрессивных эпизодов.

Манифестация НБ приходилась в этих случаях на возраст 14,6—17,0 года (средний 15,8±0,8 года). Ей предшествовал анорексический этап продолжительностью от 1,5 до 13 мес (средняя 6,5±4,7 мес), клинические проявления которого у 5 (28%) больных соответствовали критериям типичной нервной анорексии (НА), а у 13 (72%) — атипичной.

В семейном анамнезе больных этой группы у родственников первой и второй степени родства психопатологические проявления аффективного спектра в течение жизни были выявлены во всех 18 (100%) случаях: в 10 (56%) — депрессивные эпизоды, причем в 6 (33%) — повторные, в 6 (33%) — гипертимный аффективный темперамент; в 2 (11%) — дистимия. У матерей 5 (28%) больных в течение жизни отмечались РПП: в 2 (11%) случаях — типичная НА, в 3 (17%) — атипичная. У 6 (33%) родственников была диагностирована алкогольная зависимость, у 4 (22%) — тревожно-фобические проявления.

Преморбидная личность 14 (78%) больных первой группы определялась сочетанием выраженных в той или иной степени психастенических и истерических черт, а 4 (14%) — психастенических и шизоидных, причем у всех больных отмеченные личностные особенности не выходили за рамки акцентуации характера [22].

Во всех 18 случаях развитие депрессии на 3—11 мес (всреднемна 7,7±2,6мес)опережаломанифестацию Н.Б. Возрастпациентов к периоду началадепрессииварьировалот 12,9 до 15,4 года (средний— 14,1±0,8года).В структуре депрессивного аффекта ведущее место занимали адинамические проявления, сочетавшиеся у 8 (45%) больных с тревогой, у 6 (33%) — с дисфорией и у 4 (22%) — с тоской, в виде тревожно-адинамических, адинамически-дисфорических и тоскливо-адинамических состояний.

В 13 (72%) случаяхдепрессияпредшествовалаанорексическомуэтапуипротекаласозначительнойвыраженностьюдисморфофобического симптомокомплекса, соответствуя по клиническим проявлениям юношеским дисморфофобическим депрессиям [23, 24]. Депрессивные дисморфофобические переживания постепенно складывались в сверхценную идею недовольства своей фигурой и необходимости ее улучшения, что приводило к следованию все более строгим диетам, потере массы тела и развитию НА.

Вдругих 5 (28%) случаях депрессия проявлялась уже впериоде «анорексической» симптоматики. Помнениюбольшинстваисследователей [20, 25—27] ограничениеприемапищи, недостатокпоступленияворганизмпредшественниковразличныхбиологическиактивныхвеществ, втомчислесеротонина, гормональныйдисбалансиголодовойстрессиграютрольпровоцирующегофактораразвитиядепрессииубольныхНА.

После манифестации собственно НБ выраженность депрессивных проявлений нарастала, чему способствовали тяжелый дистресс, связанный с необходимостью постоянно сопротивляться повышенному аппетиту, осознание неспособности контролировать процесс питания, реализовать сверхценную идею обретения идеальной фигуры, глобальной неудачи в жизни и бессилия; депрессивные идеи самоуничижения и недовольства собой принимали вид самообвинений в безволии, перееданиях и очистительном поведении.

В этот период депрессия достигала средней тяжести, в 15 (83%) случаях появлялась витализация негативного аффекта, в 14 (78%) — эндогенный суточный ритм, в 15 (83%) — суицидальные мысли, в 4 (22%) — суицидальные попытки, а в 3 (17%) — аутоагрессивные действия в виде эпизодических самопорезов.

Были получены статистически значимые корреляции показателей тяжести аффективной симптоматики и РПП, оценивавшихся с использованием шкалы депрессии Бека и EAT-26: коэффициент корреляции Пирсона r=0,624; p=0,005 (проверка нормальности распределения осуществлялась по критерию Шапиро—Уилка).

Катамнестическое наблюдение больных позволило выделить два основных варианта динамики НБ и ассоциированных с ней аффективных расстройств. При первом варианте, наблюдавшемся у 14 (78%) больных, депрессия сменялась эпизодом гипомании, сопровождавшимся сглаживанием РПП, и дальнейшим чередованием депрессивных и гипоманиакальных состояний с обострением НБ в депрессивную фазу и редукцией — в гипоманиакальную.

Состояние можно было расценить как БАР II типа c течением, близким к континуальному. У 6 (33%) больных на всем протяжении катамнестического прослеживания сохранялось примерное равенство продолжительности гипоманиакальных и депрессивных состояний с клинически значимыми проявлениями НБ в депрессивной фазе, а у 8 (44%) — наблюдалось постепенное увеличение продолжительности гипоманий, сопровождавшееся сокращением и снижением тяжести депрессий, в течение нескольких лет формировалась устойчивая гипомания с полной ремиссией НБ.

При втором варианте динамики, отмечавшемся у 4 (22%) больных, имели место затяжные рекуррентные униполярные депрессивные состояния с РПП [28], перемежавшиеся непродолжительными неполными (симптоматические) ремиссиями. При повторных эпизодах наблюдалось постепенное снижение тяжести депрессивного аффекта, клинические проявления НБ также смягчались, трансформируясь в атипичные, часто трудно дифференцируемые РПП.

Вторая группа объединяла 7 (13%) больных, у которых НБ развивалась в коморбидной связи с реактивной депрессией, вызванной продолжительно действующими или сочетанными психотравмирующими воздействиями (гибель близкой подруги, уход из семьи любимого отца, невозможность занять привычные лидерские позиции в новом коллективе сверстников, непоступление в престижное учебное заведение и т. п.).

Появление симптоматики НБ приходилось на возраст 14,8—16,3 года (средний — 15,6±1,2 года). Статистически значимых различий возраста больных в период манифестации во второй группе по сравнению с первой не было. Во всех 7 (100%) случаях развитию НБ предшествовал непродолжительный — 1—1,5 мес анорексический этап, не достигавший степени выраженности типичной НА.

В семейном анамнезе у родственников первой и второй степени родства 3 (43%) больных были выявлены депрессивные состояния (в 2 случаях психогенно спровоцированные), еще в 3 (43%) — тревожно-фобические расстройства, в 2 (29%) — алкогольная зависимость.

В доманифестном периоде личность больных определялась сочетанием психастенических радикалов с выраженными в той или иной степени истерическими чертами, не выходившими за рамки явной акцентуации характера [22].

Начало психогенной депрессии в этих случаях на 2—5 мес опережало манифестацию НБ. В структуре аффекта преобладали астено-адинамические проявления, сочетавшиеся с тревогой и раздражительностью. У 3 (43%) больных отмечались аутоагрессивные действия (самопорезы). К доминирующим в сознании психогенным переживаниям быстро присоединялись депрессивные идеи малоценности, недовольства собой, своей внешностью, сверхценные дисморфофобические построения с объяснениями жизненных неудач недостатками фигуры и последующими попытками их коррекции, которые носили характер непреодолимой пессимистической фиксации на воплощении сверхценных идей. Для этой группы больных была характерна быстрая трансформация анорексической симптоматики в типичную Н.Б. Развитие последней сопровождалось значительным углублением сниженного настроения и эндогенизацией депрессии, когда вызвавшая ее ситуация переставала звучать в переживаниях больных и преобладающим становился аффект тоски с витализацией у 4 (57%) больных и эндогенным суточным ритмом у 2 (29%).

Катамнестическое наблюдение у этой группы больных показало благоприятную динамику как НБ, так и аффективных нарушений. На фоне комплексной терапии отмечалось достаточно быстрое (в течение 3—6 мес) улучшение настроения и сглаживание проявлений НБ. В дальнейшем у этих больных формировалась устойчивая ремиссия. Вес и ИМТ возвращались к доболезненным показателям, значимой негативной психологической реакции на прибавку в весе не наблюдалось. Через 4—7 лет у всех больных отмечалось полное отсутствие РПП и иных дезадаптирующих психопатологических проявлений, они успешно учились в вузах, работали, имели достаточно широкий круг общения, разнообразные увлечения и интересы. У 4 (57%) больных указанные изменения достигали степени мягких гипоманиакальных состояний, позволявших предположить развитие «подпорогового» БАР [29, 30].

Третья группа включала 27 (51%) пациенток, у которых НБ развивалась в тесной связи с хроническими расстройствами настроения, соответствующими критериям дистимии по МКБ-10. В этой группе манифестация НБ приходилась на возраст 14,2—16,7 года (средний — 15,1±0,8 года). Развитию Н.Б. предшествовал продолжительный период — от 6 мес до 3 лет (средний — 18±8,1 мес) атипичных РПП анорексического характера с недовольством своей фигурой, «страхом полноты», повторными периодами диет с последующими срывами и колебаниями массы тела. Случаев типичной НА в этой группе не было.

В семейном анамнезе 11 (41%) больных у родственников первой и второй степени родства в течение жизни были выявлены тревожно-фобические расстройства, у 7 (26%) — алкогольная зависимость, у 6 (22%) — дистимия (в 3 (11%) случаях с эпизодами двойной депрессии), у 6 (22%) — гипертимный аффективный темперамент, у 3 (11%) — легкие депрессивные эпизоды (в 2 (7%) случаях — рекуррентные). Клинически значимых РПП также не наблюдалось, однако у 11 (41%) матерей больных обнаружилось чрезмерное внимание к фигуре, постоянно высказывающиеся опасения по поводу набора веса, переедания, «доставшейся им наследственной конституции, предрасполагающей к полноте».

Преморбидная личность 16 (59%) больных определялась сочетанием выраженных в той или иной степени психастенических (ближе к ананкастным) и истерических радикалов, 5 (19%) — психастенических и шизоидных, 2 (7%) — истерических и шизоидных, 2 (7%) — ананкастными чертами, не выходившим за рамки явной акцентуации характера [22]. Это давало основание считать, что в генезе хронических нарушений настроения в третьей группе больных основную роль, по-видимому, играли наследственно-конституциональные факторы. Речь идет о конституционально-депрессивном варианте циклоидных личностей, выделенном П.Б. Ганнушкиным [31], или депрессивном темпераменте, описанном H. Akiskal и G. Mallaya [32]. Расстройства эмоций и настроения начинали проявляться уже в дошкольном и младшем школьном возрасте, а в подростковом — складывались в картину дистимии, в структуре которой преобладали адинамия с раздражительностью, дисфорией, ангедонией. Как отметила одна из больных 15 лет: «Сколько себя помню, с 6—7 лет, настроение почти всегда было грустно-уныло-злое».

На фоне устойчивой гипотимии со сниженной самооценкой и недовольством собой легко возникали дисморфофобические переживания, устойчивое неприятие своей фигуры, формировались зависимость настроения от массы тела и сверхценное стремление к снижению веса. Уже в младшем и среднем школьном возрасте гипотимия сочеталась с явлениями дисморфофобии и отдельными попытками ограничения приема пищи с последующими срывами, к 12—13 годам такие попытки становились регулярными и составляли сущность затяжного анорексического этапа.

Манифестация собственно НБ сопровождалась углублением расстройств настроения, достигавшим уровня двойной депрессии (эпизод «большой» депрессии на фоне дистимии [10, 33]), в структуре которой преобладали адинамические, дисфорические и истероформные проявления, к которым присоединялись тоска и тревога, часто с витализацией. В этих случаях имели место статистически значимые положительные корреляции тяжести аффективной симптоматики и НБ, оценивавшихся с использованием шкалы депрессии Бека и опросника EAT-26, со значениями коэффициента корреляции Пирсона r=0,867 (p=0,0001) и r=0,753 (p=0,0003) соответственно (проверка нормальности распределения осуществлялась по критерию Шапиро—Уилка).

Катамнестическое наблюдение продолжительностью до 7 лет показало, что только у 8 (30%) больных отмечалась ремиссия с отсутствием клинически значимых РПП. У остальных 19 (70%) больных в течение всего срока катамнестического наблюдения сохранялись проявления дистимии и РПП, причем НБ трансформировалась в труднодифференцируемые атипичные формы. У больных с благоприятным исходом отмечались повторные кратковременные, не превышавшие 1—2 мес периоды ослабления дистимии, связанные с достижением временного снижения массы тела, благоприятными событиями жизни или аутохтонные, в эти периоды сглаживались и РПП. Следует отметить, что даже у больных с наиболее благоприятным прогнозом дисморфофобические идеи полностью не дезактуализировались, а уровень социального функционирования был снижен по сравнению со здоровыми сверстниками.

Обсуждение

Полученные данные показывают, что НБ, манифестирующую в подростковом периоде, отличает высокий уровень коморбидности с расстройствами аффективного спектра, причем последние предшествуют развитию РПП. Наиболее часто встречающейся формой коморбидной аффективной патологии у больных подростковой НБ оказалась дистимия с эпизодами двойной депрессии, вторым по частоте было БАР II типа (развитие НБ ассоциированно с депрессивными фазами БАР отмечалось более чем у 1/3 больных), реже НБ развивалась в связи с психогенно спровоцированными депрессиями, нередко сменявшимися мягкими гипоманиями, и наименее характерной была коморбидность НБ с аутохтонной рекуррентной униполярной депрессией.

Аффективным расстройствам коморбидным подростковой НБ был присущ ряд общих клинических особенностей: ранняя манифестация, большая тяжесть и длительное персистирование аффективной симптоматики, часто сохраняющейся в течение всего периода катамнестического наблюдения. Для дистимии были характерны устойчивость негативного аффекта, частые декомпенсации и повторные эпизоды двойной депрессии, для БАР — близкое к континуальному течение, для униполярной рекуррентной депрессии — затяжные депрессивные фазы с непродолжительными неполными (симптоматические) ремиссиями. Продолжительность даже наиболее благоприятных эндоформных депрессий составляла более 1 года.

Обращают на себя внимание сложные взаимоотношения психогенных, конституциональных и эндогенных факторов в развитии рассматриваемых расстройств. Во многих случаях клиническая картина и динамика депрессий, развившихся аутохтонно на фоне наследственно-конституциональной предрасположенности и несущих все основные черты эндогенной гипотимии, на последующих этапах динамики, в период активных проявлений НБ, в большей степени определяются уже психогенными влияниями, начинают звучать реактивные переживания бессилия добиться стройности и невозможности снизить свой вес, а улучшение и ухудшение состояния часто оказывается обусловлено благоприятными или неблагоприятными психосоциальными воздействиями, а также колебаниями массы тела. В то же время психогенные на начальных этапах гипотимические состояния по мере течения зачастую приобретают черты, характерные для эндогенной аффективной патологии, нередко с явлениями биполярности.

Рядом авторов [14, 18, 34, 35, 36] была отмечена существенная роль гипотимии в генезе РПП. Перерастание депрессивных идей в особые пессимистические построения дисморфофобического содержания с дальнейшим формированием сверхценного стремления к улучшению фигуры и РПП, выявленное нами ранее у части больных НА и определенное как аффективный механизм развития заболевания [28], в случае НБ с началом в подростковом возрасте было преобладающим.

Отмечавшаяся в периоде формирования НБ тесная ее связь с гипотимией прослеживается и на последующих этапах. В активной фазе тяжесть НБ и депрессии статистически значимо положительно коррелируют, наблюдается параллелизм нарастания и сглаживания их клинических проявлений. Булимическая симптоматика и расстройства настроения как бы «спаиваются», образуя более широкий аффективно-поведенческий симптомокомплекс, причем гипотимия поддерживает булимическую симптоматику, а нарастание проявлений НБ является значимым фактором углубления депрессии, образуя патологический замкнутый круг.

Была отмечена также отчетливая связь между исходами НБ и особенностями динамики аффективной патологии: нормализация настроения или развитие гипомании способствовало становлению ремиссии РПП. Соответственно худший клинико-социальный исход обнаружился у больных с длительно персистирующей гипотимией, в рамках дистимии и затяжных униполярных депрессий рекуррентного депрессивного расстройства, более благоприятный — при чередовании депрессий и гипоманий в структуре II типа БАР, а наилучший — при однократных психогенно спровоцированных эндореактивных депрессиях.

Другими исследователями [12, 30, 37, 38] также были получены данные об одновременности ослабления булимической и депрессивной симптоматики при проведении эффективных фармако- и психотерапевтических воздействий, при этом положительный эффект антидепрессантов при НБ нередко объясняли их влиянием на коморбидную депрессию. В публикациях последних лет [8, 12, 39, 40] отмечается общность наследственных факторов и патогенетических механизмов РПП и аффективных расстройств и большая роль отводится нарушениям серотониновой нейротрансмиссии.

Полученные в нашем исследовании данные указывают на то, что для достижения ремиссии подростковой НБ большую роль играет своевременная терапия депрессивных и дистимических состояний. Принимая во внимание сопряженность гипотимии с психогенными влияниями, особое значение приобретают психотерапевтическое воздействие и разработка комплексного подхода к лечению Н.Б. Одной из моделей такой терапии является разработанная Ю.С. Шевченко и А.А. Северным [41] пятиуровневая терапия, включающая медикаментозный, нейропсихологический, бихевиоральный, синдромальный и социально-личностный блоки.

В заключение можно отметить, что коморбидность НБ с затяжными униполярными рекуррентными депрессиями и конституционально обусловленными хроническими расстройствами настроения, а также преобладание депрессивных состояний над гипоманиакальными в структуре коморбидного БАР оказываются в числе факторов ее неблагоприятного исхода. В тех случаях, когда развитие НБ ассоциировано с психогенной/эндореактивной депрессией, наличие в клинической картине коморбидного БАР продолжительных гипоманиакальных эпизодов, а дистимии — повторных аутохтонных или ситуационно обусловленных периодов улучшения настроения могут указывать на более благоприятный исход. Отдаленная динамика аффективной патологии, особенно затяжных гипотимических и гипоманиакальных состояний, значимых для исходов подростковой НБ, остается не вполне ясной и требует дальнейших исследований с более длительным катамнестическим наблюдением.

Патодинамические и клинические соотношения тимопатии, психической травмы и шизоаффективного расстройства :: ТРУДНЫЙ ПАЦИЕНТ

Н.Д. Лакосина1, А.В. Алексеев2, А.А. Шмилович3

Российский государственный медицинский университет, Москва

1 профессор кафедры психиатрии и медицинской психологии РГМУ, д. м. н.
2 ассистент кафедры психиатрии и медицинской психологии РГМУ, к. м. н.
3 доцент кафедры психиатрии и медицинской психологии РГМУ, к. м. н.

Резюме
Обследованы 74 больных, у которых шизоаффективное расстройство развилось в условиях воздействия эмоционального стресса (основная группа), и 51 больной, у которых шизоаффективное расстройство возникло аутохтонно (группа сравнения). Определены патодинамические особенности взаимоотношения тимопатии, эмоционального стресса и шизоаффективного расстройства.

Наиболее полные и подробные исследования, посвящённые взаимодействию и взаимовлиянию расстройств шизофренического спектра и психогений, проводились, главным образом, отечественными специалистами в 50-70-е годы прошлого столетия [2, 3, 5-7, 9]. В последние годы эта проблема вновь привлекала к себе интерес исследователей [10, 11, 13-20]. Судя по всему, это связано с появлением МКБ-10, где пересмотрены диагностические критерии и классификация расстройств шизофренического спектра, а шизоаффективное расстройство по синдромальному признаку выделено в самостоятельную рубрику.
Высказывались различные точки зрения относительно возможности и условий психогенной декомпенсации расстройств эндогенного происхождения, в т. ч. и шизоаффективной структуры. Большинство авторов придавали важное значение в их возникновении наследственной предрасположенности, наличию астенических черт характера, аномальному типу воспитания, а также психотравмирующим событиям, в основном – угрожающим жизни, здоровью больных, а также касающихся их социальных и семейных связей. Большая часть исследователей указывали на хронический характер психотравмы, актуализирующейся незадолго до манифестации или рецидивирования заболевания [1, 2]. Н.В. Канторович [12] установил, что больные шизофренией более всего восприимчивы к травмирующим воздействиям в начальном (инициальном) периоде и в ремиссии. На высоте болезненного процесса, в остром состоянии больные в меньшей степени уязвимы к стрессорным факторам.
По нашему мнению, существующие наблюдения не раскрывают в полной мере особенности патодинамических и клинических взаимодействий различных по своему происхождению эндогенных и психогенных расстройств, а также необходимых условий возникновения шизоаффективного приступа при воздействии эмоционального стресса.
Общеизвестно, что шизоаффективное расстройство нередко манифестирует в условиях психогенной провокации, в дальнейшем заболевание рецидивирует без связи с психической травмой. В других случаях заболевание с первых приступов протекает аутохтонно. В то же время существует категория больных, у которых каждый приступ шизоаффективной структуры возникает в условиях воздействия эмоционального стресса. Для объяснения подобных закономерностей потребовалось тщательно проанализировать период жизни больных, предшествовавший развитию психогенно-спровоцированного шизоаффективного психоза. При исследовании преморбида особенное внимание уделялось оценке эмоциональной сферы больных, их «готовности» или предрасположенности к развитию шизоаффективного расстройства в условиях психогенной провокации или развитию психогенных состояний в период ремиссии в «чистом виде» (отмечалось большее в сопоставлении с группой сравнения количество реактивных депрессий). Задолго до манифестации шизоаффективного расстройства после эмоционального стресса у больных отмечались эндогенные колебания настроения субклинического уровня (тимопатии), проявлявшиеся лёгкими гипоманиями либо субдепрессиями. Гипомании возникали в виде очерченных периодов хорошего настроения с приливом душевных и физических сил. При этом расстройства не выходили за рамки субклинического уровня, не достигали степени развёрнутого маниакального синдрома, отсутствовала идеаторная ускоренность и двигательное возбуждение. Во время субдепрессий больные становились вялыми, сонливыми и угрюмыми, с трудом справлялись с работой, быстро уставали, все делали «через силу», «превращались в пессимистов». Чаще всего колебания настроения носили сезонный характер (59,4 %), и больные умели их «прогнозировать». Пациенты не всегда обращались за медицинской помощью, так как не видели в периодическом изменении душевного и телесного самочувствия «ничего особенного», называли его своей «врождённой особенностью», «сезонным гипоавитаминозом», «весенней влюбленностью» и т. д. Многие из них, зная «свою особенность», планировали жизнь, исходя из собственного, «привычного» ритма подъёма и спада настроения. Например, во время ожидаемой субдепрессии брали отпуск, чтобы «отоспаться», «отлежаться», «ничего не делать». Как правило, тимопатия впервые появлялась в периоды гормональной перестройки организма, в пубертатном возрасте, либо после беременности и родов. У 35,1 % больных отмечались маскированные депрессии (синдром раздражённой толстой кишки) и психосоматические расстройства, коморбидные классическим депрессиям (бронхиальная астма, псориаз и пр. ), в динамике которых прослеживалась чёткая сезонная периодичность. В такие периоды пациенты долго и безуспешно лечились в клиниках соматического профиля, проходили разнообразные обследования, подвергались различным медицинским манипуляциям. Ожидаемый лечебный эффект наступал только после окончания «неблагоприятного сезона».
При сопоставлении особенностей травмирующих событий и тимопатических колебаний в период, предшествовавший возникновению исследуемого шизоаффективного расстройства, были обнаружены некоторые закономерности. Далеко не у всех обследованных больных очередной шизоаффективный приступ в анамнезе развивался при воздействии психической травмы. В прошлом такие больные реагировали периодами психогенной депрессии на воздействие эмоционального стресса. В другой жизненный период у этих же больных вслед за психическими травмами сходного содержания и интенсивности развивался психоз шизоаффективной структуры. Это объяснялось определёнными особенностями патодинамического взаимодействия тимопатии, временем воздействия психической травмы и её содержанием.
Содержание психической травмы. Простое наличие психической травмы не являлось «абсолютно патогенным» [4, 8] в отношении развития психогении или шизоаффективного психоза. Психические расстройства развивались в ответ на «ключевое переживание» (по E. Kretchmer, 1927), то есть патогенной являлась психическая травма, являвшаяся индивидуально «уязвимой» для каждого пациента. Определённая психическая травма (например, угроза жизни и здоровью родственника) для каждого больного являлась на протяжении всей жизни патогенной, а другая (например, угроза собственной жизни и здоровью) переносилась относительно благополучно. Другие больные обнаруживали обратную закономерность. У 50,0 % пациентов обнаруживалось сочетание двух и более травмирующих воздействий различного содержания. Например, смерть мужа в автокатастрофе (эмоциональное лишение) сочеталась с финансовым крахом (угроза личностному благополучию), поскольку больная не работала, а муж при жизни был основным источником доходов. Даже при сочетании нескольких психических травм одна из них обязательно являлась личностно непереносимой.
Время воздействия психической травмы имело не меньшее значение для развития шизоаффективного психоза, чем её содержание.
У большой части пациентов (55,4 %) шизоаффективный психоз развился после психической травмы в известный из анамнеза, «привычный» для больного период очередной сезонной субдепрессии либо гипомании. Эта закономерность отражена на схеме 1.
Как видно из данной схемы, психическая травма воздействовала в период сезонной субдепрессии и привела к возникновению шизоаффективного психоза депрессивного типа.
На схеме 2 показано развитие шизоаффективного расстройства маниакального типа после психической травмы.
Как видно на схеме 2, психические травмы воздействовали в период ремиссии и сезонной гипомании. Только в последнем случае развилось шизоаффективное расстройство маниакального типа. Столкновение со стрессовым событием в ремиссии не приводило к развитию шизоаффективного психоза. В этих случаях наблюдалась только классическая психогенная депрессия.
По данным анамнеза, у 16,2 % пациентов исследуемой группы на фоне психотравмирующей ситуации отмечались длительные (как правило, многолетние) психогенные аффективные расстройства непсихотического уровня (дистимия). У большей части этих больных (14,9 %) на фоне многолетней ситуационной депрессии непсихотического уровня возникали периодические сезонные тимопатические субдепрессии с углублением аффективных расстройств (двойные депрессии), на «высоте» которых приходилось воздействие индивидуально непереносимой психической травмы (схема 3).
Как видно на схеме 3, вслед за психической травмой, подействовавшей во время двойной депрессии, развивался шизоаффективный психоз депрессивного типа.
У части больных (18,9 %) с подросткового возраста отмечались сезонные биполярные тимопатические колебания. В течение многих лет в определённое время года появлялись сезонные гипомании – очерченные периоды приподнятого, жизнерадостного настроения, когда появлялись прилив сил и жизненной энергии (например, весной, в начале лета). При этом пациенты оставались социально компенсированными, продолжали работать, заниматься прежней деятельностью. В другие месяцы (например, в конце осени, начале зимы) развивались сезонные субдепрессии – больные в течение определённого периода были вялыми, сонливыми, становились «ленивыми» и утомляемыми. При этом периодически во время одной из тимопатических фаз (только гипомании или только субдепрессии) в прошлом у больных после психической травмы либо аутохтонно развивались шизоаффективные психозы, причём их аффективный характер всегда совпадал с аффективным полюсом этого тимопатического периода. Например, у больной, страдающей биполярными тимопатическими колебаниями, во время очередной осенне-зимней субдепрессии трижды в возрасте 18, 27 и 35 лет развивались шизоаффективные приступы. В течение этого времени больная перенесла несколько психических травм (тяжёлая болезнь матери, смерть матери, смерть брата, смерть отца). Первый и третий психозы были психогенно спровоцированы, второй приступ развился аутохтонно. Стоит отметить, что психогенно-спровоцированные депрессивно-параноидные психозы развивались только в привычное время сезонной субдепрессии. Психические травмы, воздействовавшие в периоды сезонной гипомании и в периоды отсутствия тимопатических колебаний, не вызывали развития шизоаффективного приступа. То есть у пациентки наиболее уязвимым периодом для развития шизоаффективного приступа являлась сезонная субдепрессия, тогда как во время гипомании и отсутствия субдепрессии подобной уязвимости не наблюдалось, по всей видимости, в силу больших компенсаторных способностей нервной системы в эти периоды. Эта закономерность отражена в схеме 4.
У других пациентов с биполярными сезонными тимопатическими колебаниями «слабой» фазой являлась гипомания, во время которой возникали шизоаффективные психозы маниакального типа, а сезонные субдепрессии никогда не приводили к развитию психотического состояния даже при психогенной или соматогенной провокации. Другими словами, необходимым условием для развития шизоаффективного расстройства при воздействии эмоционального стресса являлось воздействие актуальной психической травмы по типу «ключевого переживания» в период «слабой» тимопатической фазы (гипомании либо субдепрессии). Влияние «неактуальной» для больного психической травмы либо психогенное воздействие по типу «ключевого переживания» в период «неуязвимой» тимопатической фазы или в период отсутствия тимопатических расстройств не вызывали развития шизоаффективного приступа.
Таким образом, патодинамические соотношения психогенных, шизоаффективных расстройств и тимопатии у обследованных больных были сложны и многообразны, но вместе с тем подчинялись определенным закономерностям. Для развития шизоаффективного приступа имело значение не столько наличие субъективно значимой психической травмы, сколько её совпадение со «слабой» тимопатической фазой. Исходя из полученных клинических данных, целесообразно проводить длительное профилактическое лечение таких больных в периоды ремиссий с применением стабилизаторов настроения и нейролептиков. Особое внимание следует уделять пациентам в периоды «неблагоприятных» тимопатических фаз.

Литература
1. Абаскулиев А.А. О роли психических травм в происхождении шизофрении. Сборник трудов института психиатрии им. Асатиани, Тбилиси, 1958; 5: 7-9.
2. Амбрумова А.Г. Течение шизофрении по данным отдалённого катамнеза / Под редакцией проф. В.М. Банщикова, М.: 1962.
3. Александровский А.Б. Рецидивы шизофрении и пути их профилактики. Изд. Медицина, М.: 1964.
4. Воскресенский Б.А. Клинико-статистические данные о психотравмирующих переживаниях при некоторых формах психогений // Журнал невропатологии и психиатрии им. С.С. Корсакова. 1980; 8: 51-58.
5. Герасимов С.В. Влияние психогенных факторов на клинику шизофрении. В сб.: Практика судебно-психиатрической экспертизы. M.: 1970; 1970: 3-10.
6. Дедкова С.Ф. Влияние психогенных факторов на возникновение и течение шизофрении. В сб.: Шизофрения (вопросы профилактики, патогенеза и лечения). Челябинск, 1973; 15-17.
7. Кербиков О.В. О некоторых спорных вопросах в психиатрии // Журнал невропатологии и психиатрии. 1952; 5: 8.
8. Лакосина Н.Д. Клинические варианты невротического развития. М.: 1970.
9. Ильинский Ю.А. Психогенные расстройства параноидного и депрессивного характера у больных шизофрений с ремитирующим течением. В сб.: Практика судебно-психиатрической экспертизы. M.: 1071; 18: 24-31.
10. Иконников Д.В. Реакции отказа у больных вялотекущей шизофренией (по материалам катамнестического исследования): сообщение II. Психиатрия. 2005; 1: 17-25.
11. Ильина Н.А. Шизофренические реакции (аспекты типологии, предикции, клиники, терапии). Диссертация на соискание учёной степени доктора медицинских наук. М.: 2006.
12. Канторович Н.В. Психогении Ташкент 1967; 263.
13. Коцюбинский А.П. Шизофрения: уязвимость – диатез – стресс – заболевание. Монография. М.: 2004.
14. Смулевич А.Б., Колюцкая Е.В., Алмаев Н.А., Ильина Н.А., Тухватулина Л.Ш. Постстрессовый синдром и эндогенные заболевания. В кн.: Руководство по реабилитации лиц, подвергшихся стрессорным нагрузкам / Под ред. акад. РАМН В.И. Покровского. 2004; 147-159.
15. Сюняков Т.С. К проблеме сдвоенных психогенно спровоцированных аффективных фаз при реактивной шизофрении / Психиатрия и психофармакотерапия. 2004; 1: 06.
16. Corcoran C., Walker E., Huot R Mittal V., Tessner K Kestler L., Malaspina D. The stress cascade and schizophrenia: etiology and onset // Schizophrenia bulletin. 2003; 29: 4: 671-692.
17. Docherty N.M., St-Hilaire A. , Aakre J.M. and Seghers J. P. Life Events and High-Trait Reactivity Together Predict Psychotic Symptom Increases in Schizophrenia // Schizophr Bull. 2008.
18. McGuffin Р., Jim van Os // Can the social environment cause schizophrenia? // The British Journal of Psychiatry. 2003; 182: 291-292.
19. Ruud van Winkel, Nicholas C. Stefanis and Inez Myin-Germeys Psychosocial Stress and Psychosis. A Review of the Neurobiological Mechanisms and the Evidence for Gene-Stress Interaction // Schizophr Bull 2008.
20. Veling W., Hoek H. W. et al., Perceived discrimination and the risk of schizophrenia in ethnic minorities: A case-control study. Social psychiatry and psychiatric epidemiology, 2008, Jun.

autochthon — Викисловарь

Содержание

• 1 Английский
  • 1.1 Альтернативные формы
  • 1.2 Этимология
  • 1.3 Произношение
  • 1.4 Существительное
    • 1.4.1 Связанные термины
    • 1.4.2 Переводы
    • 1. 4.3 Дополнительная литература
• 2 немецкий
  • 2.1 Произношение
  • 2.2 Прилагательное
    • 2.2.1 Склонение
  • 2.3 Дополнительная литература

Английский [Редактировать]

WOTD — 2 сентября 2016 г.

Аборигенный австралийский мальчик, наблюдающий за человеческим вращающим

От древнегреческого αὐτόχθων (autokhthōn, «коренной»), от αὐτός (autos, «сам») + χθών (khthṓn, «земля, почва»).

Произношение[править]

• (Полученное произношение) IPA ^(ключ) : /ɔːˈtɒkθ(ə)n/, /ɔːˈtɒkθɒn/

• Аудио

  (файл)

• (General American) IPA ^(ключ) : /ɔˈtɑkθ(ə)n/, /ɔˈtɑkˌθɑn/, /ɑˈtɑkθ(ə)n/, /ɑˈtɑkˌθɑn/
• Дефис: au‧toch‧thon

Существительное0104 )

1. Самый ранний житель района; абориген.

   • 1901 , «Якобус X» [псевдоним], Основы психологии страстей: исследование законов любви у человека и низших животных , Париж: Чарльз Кэррингтон, OCLC 18034028 , стр. 27:

     Иностранец в результате полового акта с автохтоном имеет потомство автохтона . Везде, где в населении какой-либо страны обнаруживается какой-либо тип, там он все еще встречается, несмотря на бесчисленные скрещивания; […]

   • 1966 , J. Ex, Адаптация после миграции: продольное исследование процесса адаптации беженцев к новой среде (Публикации Исследовательской группы по проблемам миграции в Европе; XIII), Гаага: Martinus Nijhoff Publishers , DOI:10.1007/978-94-011-6792-5 , OCLC 9136334 :

     Этот факт указывает на большую чувствительность со стороны этих беженцев к автохтону 9Мнение и отношение 0104 к ним. […] Диаграмма 7, которая кое-что говорит нам о том, как беженец переживает отношения между собой и автохтоном , не оставляет сомнений в чувстве неполноценности беженцев.

   • 1987 , Йохан Леман, «Итальянская и сицилийская иммиграция в Бельгию», в От сложной культуры к проблемной культуре: сицилийский культурный код и социокультурная практика сицилийских иммигрантов в Бельгии (Studia Anthropologica), Leuven: Leuven University Press, → ISBN , стр. 80:

     Тот, кто приезжает жить в такой район, не полностью отделяет свою жизнь от автохтонной социальной реальности, но эти два реальности, автохтон и иммигрант, не являются простым продолжением друг друга. По сути, существует социокультурный барьер, за которым автохтонное население ищет защиты от окружающих его пестрых скоплений инородцев.

   • 2006 , Т. Дэвид Керп, «Контрреволюция сверху и из-за границы: Делокализация политики и начало антинациональной контрреволюции польского сталинизма, 1947–49», в Чистая зачистка ?: Политика этнической чистки на Западе. Польша, 1945–1960 (Рочестерские исследования в Центральной Европе; 7), Рочестер, штат Нью-Йорк: University of Rochester Press, → ISBN , стр. 85:

     особого статуса в Польше, чтобы лучше подкрепить претензии Польши на восстановленные территории. Несмотря на эти усилия, автохтоны оставались небольшой, но постоянной проблемой для чиновников и населения в целом.

   • 2014 , Мауриц С. Бергер, «Нидерланды», в Джоселин Чезари, редактор, The Oxford Handbook of European Islamic , Oxford: Oxford University Press, → ISBN , стр. 181:

     [

     3

     3 …] Мусульмане более активны в муниципальной и национальной политике посредством демонстраций, петиций, контактов со СМИ, митингов или других мероприятий. В этом отношении незападные аллохтоны (включая мусульман) набирают почти такие же высокие баллы, как автохтонов , то есть 25–30% […] Интересным аспектом этого опроса 2002 г. было исследование мотивов, по которым человек был готов предпринять политические действия: если это защита прав человека, 51% из автохтонов мотивированных, 28% турок и 38% марокканцев; если это защита ислама, то 59% марокканцев примут меры, турки — 29%, а автохтонов — ноль (Phalet and van der Wall 2004).

2. (геология) Большая масса горных пород в месте ее первоначального образования, уходящая корнями в ее фундамент (фундаментальную породу), в отличие от аллохтона или покрова, сместившегося с места образования; автохтонное горное образование.

   • 1967 , E-An Zen, «Introduction», in Time and Space Relations of the Taconic Allochthon and Autochthon (Special GSA Papers; № 97), New York, NY: Geological Society of America, OCLC 898797589 , стр. 6:

     Эти породы литически идентичны Норманскиллу в аллохтоне, но отличаются от соответствующих сланцев Хортонвилля или Валлумсака […] автохтона . […] В свете находок Уортина и отсутствия доказательств обратного, пелитовые породы, которые геометрически перекрывают карбонатные породы кембрия и ордовика в районе Пайн-Плейнс (Е10) (Кнопф, 1962), включены в автохтон . .

   • 1994 , Джон А. Гроу [ и др. ], «Структура бассейна Бекеша, полученная на основе сейсмических отражений, скважинных и гравиметрических данных», в Поле Г. Телеки, Роберте Э. Маттике и Яноше Кокаи, редакторах, Бассейновый анализ при разведке нефти: пример из Бекеш Бассейн, Венгрия , Дордрехт; Бостон, Массачусетс: Kluwer Academic Publishers, DOI: 10.1007/978-94-011-0954-3 , → ISBN , стр. 27:

     Мезозойские породы в прогибе Бекеш-Добоз, по-видимому, коррелируют к аналогичным возрастным единицам Бихор автохтон в горах Апусени в Румынии, а не в каменных образованиях покровной системы Кодру. Породные толщи Бихорского автохтона отличаются от пород покровной системы Кодру в трех основных аспектах: […]

     автохтонный

     автохтонизм

     автохтонный

     автохтонно

     автохтонность

   Переводы[править]

   первый житель

   Каталонский: autòcton (ca) м Китайский: Мандарин: 土著人 (tǔzhùrén), 原住民 (zh) (yuánzhùmín) Датский: пожалуйста, добавьте этот перевод, если можете Голландский: autochtoon (nl)  м Эсперанто: индичено, автотоно, автоктоно Финский: alkuasukas (fi), autoktoni (fi) Французский: автохтон (fr) Греческий: αυτόχθονας (эль)  м (афтохтонас) Казахский: автохтон (avtoxton) Кыргызский: автохтон (avtohton) польский: autochton (pl) m , autochtonka (pl) f Русский: автохто́н (ru)  м (avtoxtón) Испанский: autoctono (es)  м

   геология

   Польский: autochton (pl)  m

   Дополнительное чтение [Прайти]

   • Автохтон (геология) на википедии. Wikipedia

   ---

   Произное произношение [EDIT]

   9007. ^{(ADIT] 9007 (ADIT] 9007 (ADIT].}

3. Audio

   (файл)

.0104,

несопоставимо )
1. автохтонный (уроженец места нахождения)

   Синоним: einheimisch

   Антоним: аллохтон

Склонение[править]

Положительные формы автохтон (несравненный)

число и род		единственное число			множественное число
		мужской род	женский	средний
предикативное		er ist автохтон	sie ist автохтон	es ist автохтон	сие синд автохтон
сильное склонение (без артикля)	именительный	автохтонер	автохтон	автохтонов	автохтон
	родительный падеж	автохтонен	автохтонщик	автохтонен	автохтонер
	дательный	автохтонем	автохтонер	автохтонем	автохтонен
	винительный падеж	автохтонен	автохтон	автохтонов	автохтон
слабое склонение (с определенным артиклем)	именительный	автохтона	умереть автохтон	автохтона	автохтонный штамп
	родительный падеж	автохтонов	дер автохтонен	автохтонов	дер автохтонен
	дательный	дем автохтонен	дер автохтонен	дем автохтонен	ден автохтонен
	винительный падеж	ден автохтонен	умереть автохтон	автохтона	автохтонный штамп
смешанное склонение (с неопределенным артиклем)	именительный	айн автохтонер	eine autochthone	айн автохтоны	(кине) автохтонен
	родительный падеж	eines autochthonen	Эйнер Автохтонен	eines autochthonen	(кинер) автохтонен
	дательный	эйнем автохтонен	Эйнер Автохтонен	эйнем автохтонен	(кейнен) автохтонен
	винительный падеж	эйнен автохтонен	eine autochthone	айн автохтоны	(кине) автохтонен

Дальнейшее чтение0001

ав · тох · то · ноус ȯ-ˈtäk-thə-nəs 

1

: коренные, местные

автохтонный народ

автохтонные растения

2

: образованные или возникшие в месте обнаружения

автохтонная порода

автохтонная инфекция

автохтонная наречие

Знаете ли вы?

Древние афиняне считали своих предков исконными жителями своей земли, как бы возникшими из самой почвы населенного ими региона. Их слово, обозначающее любого чистокровного афинянина, «автохтон», само восходит к auto-, означает «я» и chthōn, означает «земля». В настоящее время английское прилагательное «аутохтонный» часто используется в несколько содержательных научных или антропологических текстах (например, «в регионе вспыхнуло несколько автохтонных случаев лихорадки»), но это был «хлебный» контекст, в котором оно дебютировало. Английский литературный критик Уильям Тейлор в 1805 году заметил: «Англичане имеют большую склонность к автохтонному хлебу с маслом» (можно с уверенностью предположить, что не к французскому хлебу).

Синонимы

• аборигены
• родился
• внутренний
• эндемичный
• местный
• родной

Посмотреть все синонимы и антонимы в тезаурусе

Примеры предложений

незаконно интродуцированная азиатская рыба, которая практически уничтожила 90 655 автохтонных 90 656 видов озера

Недавние примеры в Интернете В качестве альтернативы, возможно, идея кофе на самом деле не была автохтонный . — Нейроскептик, Discover Magazine , 22 ноября 2013 г. Китай, что под слоями западного влияния лежит 90 655 автохтонных 90 656 китайских национальных государств, славно ожидающих своего появления. — Чан Че, Новая Республика, , 27 октября 2022 г. И The Dig, и Ammonite фетишизируют британскую принадлежность таким образом, что Мэри Эннинг и Бэзил Браун кажутся не столько серьезными исследователями, сколько символами непонимания в стиле «Храброе сердце» 9.0655 автохтон слава. — Джозефина Ливингстон, , Новая Республика, , 27 января 2021 г. Далекая от того, чтобы быть автохтонной , народная музыка часто находится под влиянием музыки городов и дворов, семян, распространяемых путешественниками, торговцами, мигрантами, странствующими музыкантами, беженцами. — Эван Айзенберг, WSJ , 24 мая 2018 г.

Эти примеры предложений автоматически выбираются из различных онлайн-источников новостей, чтобы отразить текущее использование слова «автохтонный». Мнения, выраженные в примерах, не отражают точку зрения Merriam-Webster или ее редакторов. Отправьте нам отзыв.

История слов

Этимология

см. autochthon

Первое известное использование

1803, в значении, определенном в смысле 1

Путешественник во времени

Первое известное использование автохтонного было в 1803 году

Другие слова того же года

Подкаст

Музыкальная тема Джошуа Стэмпера © 2006 New Jerusalem Music/ASCAP

Получите Слово Дня на ваш почтовый ящик!

Словарные статьи рядом с

autochthonous

автохтонизм

автохтонный

автохтонная идея

Посмотреть другие записи поблизости

Процитировать эту запись «Автохтонный».

Словарь Merriam-Webster.com , Merriam-Webster, https://www.merriam-webster.com/dictionary/autochthonous. По состоянию на 7 марта 2023 г.

Копия цитирования

Медицинское определение

Автохтонный

прилагательное

ав · тох · то · ноус (ˈ)ȯ-ˈtäk-thə-nəs 

1

а

: местный или эндемичный регион

аутохтонная малярия

б

: заразился в районе, где было сообщено

аутохтонные случаи малярии в США

2

: возникла в той части тела, где нашли

— используется в основном при патологических состояниях

автохтонно

-lē

наречие

Последнее обновление: 13 января 2023 г.