Что делает нас людьми – Что делает нас людьми? — Разум и религия
Что делает нас людьми? — Разум и религия
Физические сходства между человеком и другими млекопитающими довольно просты. Мы сделаны из той же плоти и крови; мы проходим через те же основные этапы жизни. Тем не менее, напоминания о нашем общем наследстве с другими животными стали предметом культурных табу: секс, менструация, беременность, рождение, кормление, дефекация, мочеиспускание, кровотечение, болезнь и смерть. Грязные дела.
Однако, даже если мы попытаемся бросить на него завесу, доказательства эволюционной преемственности между человеческими и животными телами огромны. В конце концов, мы можем использовать органы и ткани млекопитающих, такие как сердечный клапан свиньи, чтобы заменить наши собственные неисправные части тела. Обширная индустрия проводит исследование на животных для того чтобы испытать снадобья и процедуры предназначенные для людей потому что людские и животные тела настолько глубоко подобны. Физическая преемственность человека и животных неоспорима. Но разум-это совсем другое дело.
Наши умственные способности позволили нам приручить огонь и изобрести колесо. Мы выживаем благодаря своему уму. Наши умы породили цивилизации и технологии, которые изменили облик Земли, в то время как даже наши самые близкие родственники из живых животных ненавязчиво прозябают в своих заброшенных лесах. Как представляется, существует огромный разрыв между человеческим и животным разумом, однако точный характер этого разрыва, как известно, трудно установить.
Люди, как правило, имеют мнения о животных умах, которые резко контрастируют друг с другом. С одной стороны, мы наделяем наших питомцев всевозможными психическими особенностями, рассматривая их как маленьких людей в пушистых костюмах. С другой стороны, мы рассматриваем животных как бессмысленные биомашины — например, когда животных иногда обрабатывают в пищевой промышленности. Большинство людей колеблются между этими интерпретациями из одного контекста в другой.
Ученые тоже, похоже, иногда защищают противоречивые взгляды, по-видимому, направленные либо на обеспечение человеческого господства, либо на развенчание человеческого высокомерия. С одной стороны ученые смело утверждают, что люди уникальны из-за таких вещей, как язык, предвидение, чтение мыслей, интеллекта, культуры или морали. С другой стороны, исследования регулярно утверждают, что продемонстрировали способности животных, которые ранее считались исключительно человеческими.
Правду, как вы можете подозревать, часто можно найти где-то посередине. В промежутке я исследую то, что мы в настоящее время знаем и не знаем о том, что отличает человеческий разум от любых других и как это различие возникло. Настало время серьезно продвинуться вперед в решении этих основополагающих вопросов. На карту поставлено не что иное, как понимание нашего места в природе. Существуют также важные практические последствия установления характера разрыва, например, с точки зрения выявления генетических и неврологических основ более высоких умственных способностей. Те черты, которые являются уникальными для людей, вероятно, зависят от атрибутов нашего мозга и генома, которые различны.
Более четкое понимание того, что мы разделяем с другими животными и может иметь серьезные последствия для благополучия животных. Демонстрации общих признаков боли и психического расстройства у животных изменили взгляды многих людей на кровавые виды спорта и жестокость по отношению к животным. Установление их умственных способностей, их желаний и потребностей может обеспечить лучшую научную основу для наших решений о том, как следует относиться к различным видам. Возможно, пришло время оспорить представление о том, что психически сложные существа юридически рассматриваются как объекты, ничем не отличающиеся от автомобилей или iPhone.
Сравнительные исследования показали, что наши ближайшие родственники животных, человекообразные обезьяны, обладают некоторыми экстраординарными способностями, такими как способность распознавать их отражения в зеркалах. Такие выводы привели к призывам принять приматов в наше сообщество равных, с юридически осуществимыми правами. Но мы должны учитывать не только их впечатляющие возможности, но и их пределы; потому что с правами приходят обязанности — такие, как уважение прав других.
Хотя мы можем быть совершенно счастливы распространить право на жизнь, свободу от пыток на обезьян (и поэтому были бы готовы преследовать кого-то, кто убивает обезьяну), были бы мы одинаково счастливы с другой стороной монеты? Готовы ли мы привлечь обезьяну к суду за убийство? В 2002 году Фродо, 27-летний шимпанзе, которого изучала Джейн Гудолл, похитил и убил четырнадцатимесячного ребенка в Танзании. Я не помню Призывов к судебному разбирательству. Кроме того, должны ли мы пресекать нарушения прав обезьян? Конечно, нет смысла преследовать мужчин-орангутанов за изнасилование или шимпанзе за убийство ребенка.
Тем не менее, люди привыкли думать, что животные могут нести ответственность как люди. Во времена Европейского Средневековья животных часто судили за аморальные поступки, такие как убийство или кража. Им были даны Адвокаты и наказания, которые соответствовали тем, которые давались людям за аналогичные преступления. Например, в 1386 году суд в Фалезе, Франция, осудил свинью за убийство младенца. Впоследствии палач повесил свинью на площади. Ее поросятам также были предъявлены обвинения, но после обсуждения они были оправданы из-за своей молодости.
Одна из ключевых характеристик, которая делает нас людьми, заключается в том,что мы можем думать об альтернативном будущем и делать осознанный выбор. Существа без такой способности не могут быть связаны общественным договором и нести моральную ответственность. Однако, как только мы осознаем, что мы делаем, мы можем почувствовать себя морально обязанными изменить наши пути. Поэтому имейте в виду, что все виды обезьян находятся под угрозой исчезновения в результате человеческой деятельности. Мы-единственный вид на этой планете, обладающий дальновидностью, способной преднамеренно прокладывать путь к желаемому долгосрочному будущему. Планируйте его для обезьян, потому что сами они не могут.
Томас Suddendorf, доктор философии, профессор психологии в университете Квинсленда в Австралии и Ассоциации психологической науки. Он изучает развитие умственных способностей у маленьких детей и у животных и особенно интересуется фундаментальными вопросами о природе и эволюции человеческого разума. Он получил награды и отличия от Ассоциации психологических наук, Академии социальных наук в Австралии и Американской Психологической Ассоциации. Он написал десяток книг и опубликовал более 60 статей.
Вконтакте
Google+
LiveJournal
Одноклассники
Мой мир
mindreligion.ru
Что делает нас людьми?. Новые размышления о личном развитии
Что делает нас людьми?
[59]
В своих лекциях я утверждаю, что все вокруг живое, даже камни.
Есть камни старые и камни молодые. Есть звезды новые и стареющие. И конечно, есть старые и новые автомобили. Всё имеет свой жизненный цикл.
В чем различие между, скажем, камнем, деревом или животным? И чем отличаемся мы, люди, от животных?
Вот мои догадки.
Разница между неодушевленными предметами и одушевленными существами состоит в том, что первые не способны к самовоспроизводству. Момент, когда камень крошится на куски по какой-то причине или когда взрывается звезда, размножением не является – это всего лишь распад на части.
Далее, что отличает любое животное от деревьев и овощей? Наличие мозга – способность обрабатывать информацию с его помощью, которая называется мышлением.
А что же отличает нас, людей, от животных? Легкие, сердце, репродуктивные органы у нас такие же, как и у них; и мозг наличествует в обоих случаях. Правда, человеческий мозг больше размером, но является ли данный фактор принципиальным отличием? К кому же тогда отнести детей с ограниченными возможностями, которые родились с мозгом, по человеческим стандартам недостаточно развитым? Они что, животные? Нет, скажу я.
Так в чем же различие между нами?
Встречались ли вам животные, построившие храм для поклонения чему-либо? Очевидно, нет. А у людей есть система верований.
Что можно сказать о нацистах? У них же была система верования, не так ли? Они верили, что призваны править миром. Но были ли они при этом людьми? У них, несомненно, присутствовал весь набор характеристик человека разумного, которым животные не обладают, – символика, способность читать и писать, но их никак нельзя отнести к людям. Не у всех из них было сердце. Иначе невозможно объяснить, как они могли отправлять в печь на сожжение невинных детей.
У животных нет Бога, и не все «боги» равны. Есть лжебоги – идолы. Одним из них является Маммона. Нацистская свастика, символизирующая главенство одной расы над всеми прочими, была другим таким идолом.
Но является ли размер мозга принципиальным отличием?
Истинный Бог есть Бог любви – Тот, кому мы служим искренне, всем сердцем.
Те же, кто поклоняется идолам, лжебогам и отвергает голос сердца своего, – звери в человеческом обличье.
Чем больше мы слушаем свою душу, тем человечнее становимся. Мы не только осознаём действительность, мы становимся сознательнее.
Существование животных сфокусировано на выживании. Для нас же важно все окружающее: не только другие люди, но и страдания животных, состояние лесов, рек, воздуха и океанов. Нам это важно потому, что, помимо поисков брачного партнера (что важно в перспективе долгосрочного выживания), поисков пищи и крова (непосредственное выживание), наши мысли и чувства устремлены за рамки необходимости. Наши сердца сжимаются, а совесть не дает нам покоя, поскольку мы, люди, имеем представление о добре и зле. Наши устремления пересиливают жажду выживания. Мы следуем зову своих сердец, что, как мне кажется, животным не свойственно.
Поделитесь на страничкеСледующая глава >
🍀 Что делает нас людьми — 6 простых(?) черт
Фото: agsandrew, shutterstock (21.10.2019)Человек — такой же биологический вид, как и любое другое живое существо на планете, хотя и доминирующее во всех отношениях. И все же, далеко не господство на Земле делает человечество особенным. Ведь только люди обладают таким набором качеств, которые составляют саму суть характера и интеллекта. Что же делает нас теми, кто мы есть?
Мы креативны
Не так давно ученые Бостонского научно-исследовательского университета решили выяснить, откуда в человеке берется креативность. Для эксперимента были выбраны тридцать «подопытных» самых разных профессий. На головы испытуемым надевали специальные шапочки с датчиками, отслеживающими, какие участки мозга включаются в работу в момент творческого мышления.
Участникам эксперимента предлагали задания:
- придумать новое применение уже известным предметам,
- пофантазировать над изобретениями будущего,
- предложить идеи для улучшения результатов своего труда.
А также предлагались короткие задачи (заведомо не имеющие решений), но ответы на которые испытуемые должны были выдумать (буквально с потолка).
Результаты исследования оказались ошеломительными. Креативность (иными словами — творческий подход к решению любой задачи) не является чем-то исключительным и доступным только талантливым, одаренным людям. Напротив, каждый по-своему креативен. Все благодаря активному взаимодействию левого и правого полушария.
Когда человек что-то придумывает, у него активизируются участки мозга, отвечающие за консервативный анализ ситуации (это правое полушарие), а также — участки спонтанного принятия решения (передняя часть левого полушария). Во время обмена данными этих двух участков и происходит рождение креативной идеи и творческих мыслей.
Такое взаимодействие свойственно исключительно человеческому мозгу. Поведение же животных опирается на работу одного полушария в конкретный момент времени, передачи данных между полушариями не происходит.
Мы эмоциональны
Психологи уверяют, что у человека есть более сотни эмоций. Основных из них семь. В течение дня он, сам того порой не замечая, проигрывает порядка 50 — 80 эмоций, выражая их мимикой и жестами.
Мы — самый эмоциональный вид на планете. Но дело даже не в этом, наши эмоции зачастую бывают противоречивыми, неожиданными или неконтролируемыми. Интересно и то, что человек способен легко переходить от одной эмоции к другой, порой делать это с чрезмерной быстротой.
Мы социальны
Люди всегда жили и живут группами. Одиночество — трудно выносимое состояние. Короткое нахождение наедине с собой, конечно, может быть приятным и полезным. Но постоянная социальная изоляция — губительна.
Последние достижения в области психологии показывают, что отсутствие у человека дружеских связей, отрешенность и изоляция со временем вызывают глубокие депрессивные состояния. Такие люди к старости чаще других становятся жертвами болезни Альцгеймера или деменции.
Человек — социальное существо. От этого никуда не деться. Это заложено в нас самой природой. Не будучи в социуме, он просто не выживет. А все известные истории с детьми-маугли, когда ребенок оказывался один и воспитывался дикими зверями, доказывают, что это отбрасывает в интеллектуальном развитии и вернуться к полноценной жизни потом уже невозможно.
Мы общаемся
А много ли общения нам требуется? Сотрудники Сингапурского института психоанализа в ходе ряда научных разработок пришли к выводу, что человек в день должен общаться как минимум с пятью друзьями вживую. Общение вызывает выработку гормона радости. Поэтому психологи бьют тревогу, что постоянное «зависание» в интернете, за компьютером лишает живого нас общения. Отсюда мрачное состояние у тех, кто злоупотребляет виртуальной жизнью.
Кроме того, общение обогащает новой информацией и впечатлениями. Главное здесь — выбрать интересного собеседника!
Мы целеустремленны
Оказывается, наличие цели в жизни продлевает эту самую жизнь. Особенно важно ставить цели в пенсионном возрасте. Ведь именно тогда организм биологически настраивается на то, что все лучшее уже позади. Однако (как доказывают исследования ученых Мичиганского университета), если поставить себе цель, наше сознание будет обмануто, и организм начнет интенсивно вырабатывать энергию, необходимую для ее достижения. Поэтому продолжительность жизни зависит, в том числе, и от наличия целей у человека.
А вот животным целеустремленность несвойственна. Дело в том, что они не руководствуются далеко идущими планами. Животные решают сиюминутные задачи, которые возникают в данный момент времени. Цель же, как ориентир на далекую перспективу, — это прерогатива исключительно человека.
Похожие статьи
Мы сложны
Да, мы сложны по своей природе. Речь идет не только о биологии, но и о психологии. Характер, темперамент, наши увлечения, интересы, наше поведение и его мотивы — все в нас требует глубокого изучения. Ежегодно проводятся десятки исследований. Но человек так и остается загадкой в своей сущности.
Множество открытий еще впереди. Ученые до сих пор спорят, что первично: генетика или воспитание? Как научиться управлять эмоциями? Можно ли «отключить» ненужные черты характера? Как использовать мозг в полную силу? Возможно, скоро наука достигнет полного познания человеческой сущности, но пока каждый загадочен и не изучен.
pearative.ru
Что делает нас людьми?
При сравнении геномов человека и шимпанзе удалось выявить небольшие участки ДНК, присущие исключительно людям…
Кэтрин Поллард
РАЗЛИЧИЕ В 1%: люди отличаются от шимпанзе во многих отношениях, хотя почти на 99% ДНК у них одна и та же; новые исследования выявляют области генома, делающие наши виды разными.
ОСНОВНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ
■ Шимпанзе — самые близкие к нам из числа ныне живущих родственников человека.
ДНК человека и шимпанзе оказались идентичными почти на 99%.
■ Поиск участков генома человека, изменившихся сильнее всего после расхождения
наших эволюционных путей с шимпанзе, позволил обнаружить последовательности ДНК,
делающие нас людьми.
■ Эти открытия также позволили понять, почему шимпанзе и люди различаются столь
сильно, при том что обладают практически идентичными генетическими программами.
Шесть лет назад, я с радостью воспользовалась возможностью присоединиться к международной группе ученых, изучающих последовательности нуклеотидов или «букв», из которых составлена ДНК, в геноме обыкновенного шимпанзе (Pan troglodytes).
Поскольку я занимаюсь биологической статистикой и давно интересуюсь происхождением человека, я хотела сравнить ДНК человека с ДНК нашего ближайшего родственника. Результат может показаться для нас унизительным: почти на 99% ДНК человека и шимпанзе оказались идентичными. Другими словами, из 3 млрд букв, составляющих геном человека, лишь 15 млн. (менее 1%) изменились за последние 6 млн лет, прошедших с момента расхождения наших эволюционных путей.
Теоретически большая часть изменений вообще никак не повлияла на нашу биологию, однако где-то среди 15 млн. нуклеотидов лежат именно те отличия, которые и делают нас людьми. Я набралась решимости их отыскать, и в результате мне удалось добиться значительных успехов.
Первый сюрприз
Несмотря на то что эти несколько миллионов нуклеотидов составляют малую долю человеческого генома, они все равно остаются необозримо обширным полем для исследований. Чтобы ускорить поиск, я написала компьютерную программу, которая ищет в человеческом геноме участки ДНК, изменившиеся сильнее всего с момента разделения родословных человека и шимпанзе. Поскольку большая часть случайных генетических мутаций не приносит организму ни вреда, ни пользы, они накапливаются с постоянной скоростью; по ним можно судить о времени, минувшем с момента обособления двух видов, произошедших от общего предка (скорость накопления таких изменения называют ходом молекулярных часов). Ускорение темпов накопления
модификаций в некоторой части генома говорит о положительном давлении естественного отбора, когда мутации, увеличивающие шансы организма на выживание и размножение, передаются потомкам с повышенной вероятностью.
Другими словами, части кода, претерпевшие наибольшие изменения со времени разделения человека и шимпанзе, скорее всего и представляют собой как раз те самые последовательности, благодаря которым человек стал человеком.
В ноябре 2004 г., потратив месяцы на отладку и оптимизацию программы, мы вместе с моим руководителем Дэвидом Хосслером (David Haussler) запустили ее на огромном кластере вычислительных машин в Калифорнийском университете в Санта-Крузе и получили файл с ранжированным списком быстро изменявшихся последовательностей.
Первым номером в списке стояла последовательность из 118 нуклеотидов, которую назвали HAR1 (от human accelerated regions — зоны ускоренного развития у человека).
Воспользовавшись базой данных в Калифорнийском университете в Санта-Крузе, я стала искать информацию по HAR1. База данных содержала последовательность HAR1 человека, мыши, крысы и курицы — всех видов позвоночных, геном которых был расшифрован к тому времени. Удалось также выяснить, что в крупномасштабных скрининговых экспериментах активность HAR1 была выявлена в двух образцах клеток мозга человека, хотя данная последовательность еще не получила названия и не была никем исследована. Мы хором воскликнули: «Потрясающе!» — ведь HAR1 могла быть частью гена, активного в мозге и еще не известного науке.
Нам выпала невероятная удача. Известно, что человеческий мозг отличается от мозга шимпанзе по размеру, организации, степени сложности и другим особенностям, однако эмбриологические и эволюционные механизмы, лежащие в основе таких различий, все еще остаются почти неизвестными. HAR1 обещала пролить свет на один из самых загадочных аспектов биологии человека.
Мы потратили год на то, чтобы выяснить как можно больше об эволюционной истории HAR1, сравнивая эту область генома у различных видов, включая еще 12 видов позвоночных, геном которых к тому времени был секвенирован. Оказалось, что до момента появления человека, HAR1 эволюционировала чрезвычайно медленно. У кур и шимпанзе (пути которых в эволюции разошлись около 300 млн лет назад) в ней различаются лишь два из 118 нуклеотидов, в то время как человека и шимпанзе, произошедших от одного предка совсем недавно, разделяют целых 18 различий. То,
что HAR1 оставалась практически неизменной на протяжении сотен миллионов лет, говорит о том, что она отвечает за нечто чрезвычайно важное; резкое изменение этой последовательности у людей указывает на значительную модификацию ее функции, произошедшую у непосредственных предков человека.
Важные сведения о функции HAR1 в мозге появились в 2005 г., после того как соавтор нашей работы Пьер Вандерхаген (Pierre Vanderhaeghen) из Брюссельского свободного университета получил в нашей лаборатории в Санта-Крузе ампулу с синтезированными HAR1. С их помощью он создал флуоресцентную молекулярную метку, указывавшую
на место активации HAR1 в живых клетках — т.е. на транскрипцию информации с ДНК на РНК. Когда в клетке включаются гены, она сначала производит подвижную инфор-
мационную РНК и затем использует ее в качестве матрицы для синтеза необходимых ей белков. Метка показала, что HAR1 активна в той разновидности нейронов, которая играет важнейшую роль в формировании развивающейся коры больших полушарий (наружного слоя мозга, образующего борозды и извилины).
Если с нейронами что-нибудь происходит не так, то возникает тяжелое и часто смертельное врожденное заболевание — лиссэнцефалия (буквально «гладкий мозг»), при котором в коре отсутствует характерная для нее складчатость, а ее площадь значительно снижена. Нарушение работы этих нейронов связывают также с развитием шизофрении.
Таким образом, HAR1, активируясь в нужное время и в нужном месте, обеспечивает правильное формирование коры (имеются указания на то, что она также играет некоторую роль в сперматогенезе). Однако то, как именно данный фрагмент генетического кода влияет на развитие мозга, остается загадкой, которую мы стремимся разгадать.
Помимо интересной эволюционной истории HAR1 имеет еще одну особенность — она не кодирует белок. Десятилетиями исследования в области молекулярной биологии были в основном направлены на изучение генов, кодирующих белки, строительные кирпичики наших клеток. Однако благодаря проекту «Геном человека», в ходе которого было проведено секвенирование нашего собственного генома, ученые обнаружили, что гены, кодирующие протеины, составляют всего лишь 1,5% нашей ДНК. Остальные 98,5% (называемые иногда «бесполезной ДНК») содержат регуляторные последовательности, сообщающие другим генам, когда им следует включаться и выключаться, а также гены, кодирующие РНК, которая не транслируется в белки.
Исходя из структуры последовательности HAR1 мы предсказали, что она кодирует РНК, а в 2006 г. Софи Салама (Sofie Salama), Холлер Айгел (Haller Igel) и Мануэль Арес (Manuel Ares) из Калифорнийского университета в Санта-Крузе подтвердили это лабораторными экспериментами. Оказывается, человеческая HAR1 располагается в двух перекрывающихся генах. Общая для них последовательность HAR1 является представителем совершенно нового структурного типа РНК, обнаруженного сверх шести
известных классов генов РНК. Эти шесть важнейших групп охватывают более 1 тыс. различных семейств генов РНК, которые различаются структурой и функцией кодируемой
ими РНК. HAR1 также представляет собой первый известный нам пример последовательности, кодирующей РНК, которая подвергалась положительному давлению естественного отбора.
Может показаться удивительным, что никто не обратил внимания на эти 118 нуклеотидов человеческого генома раньше. Однако отсутствие технологии для эффективного сравнения целых геномов не позволяло исследователям заметить, что HAR1 чем-то выделялся на фоне остальной «бесполезной» ДНК.
СКАНИРОВАНИЕ ГЕНОМА
Для того, чтобы выяснить, какие части нашего генома делают нас людьми, была
создана компьютерная программа, ведущая поиск последовательностей ДНК,
изменившихся сильнее всего с момента расхождения эволюционных путей людей и шимпанзе. Во главе получившегося списка стоял 118-буквенный фрагмент кода,
названный HAR1. Данная область генома очень мало менялась на протяжении большей
части эволюции позвоночных: у шимпанзе и курицы она различается всего на две буквы.
Однако различие в этой последовательности у человека и шимпанзе составляет целых
18 букв, и это говорит о том, что HAR1 приобрел у людей важную новую функцию.
О чем рассказала речь
Сравнение целых геномов других видов помогло также разобраться в том, почему люди и шимпанзе столь отличаются друг от друга, несмотря на большое сходство их геномов. За последние годы были секвенированы геномы тысяч видов (в основном микроорганизмов). Оказалось, что наибольшее значение имеет то, в какой именно части генома происходят изменения, а не общее их количество. Другими словами, вам не нужно сильно изменять
геном для создания нового вида. Для того чтобы наш общий с шимпанзе предок превратился в человека, не было необходимости ускорять ход молекулярных часов в целом.
Секрет состоял в том, чтобы быстро внести изменения в те места, где они окажут значительное влияние на функционирование всего организма. Очевидно, что HAR1 — это как раз такое место. То же самое можно сказать о гене FOXP2, содержащем другую выявленную мной быстроизменяющуюся последовательность.
Известно, что она связана с речью: в 2001 г. исследователи из Оксфордского университета в Англии сообщили, что люди, несущие мутации в этом гене, не способны производить некоторые быстрые движения мышц лица, необходимые для артикуляции слов, несмотря на то что они обладают нормальными когнитивными речевыми способностями. В норме данная последовательность имеет несколько отличий от аналогичной у шимпанзе: две замены нуклеотидов, изменивших ее белковый продукт, и множество других замен, которые, видимо, повлияли на то, как, когда и где этот белок используется в теле человека.
Недавнее открытие пролило некоторый свет на вопрос о том, когда у гоминидов появилась пригодная для речи версия FOXP2. В 2007 г. ученые из Института эволюционной антропологии Макса Планка в Лейпциге, Германия, секвенировали FOXP2, извлеченный из останков неандертальцев, и обнаружили, что эти вымершие люди обладали современной человеческой версией этого гена. Вполне вероятно, что они могли
разговаривать так же, как и мы. Новейшие оценки времени обособления эволюционных линий неандертальцев и современного человека указывают на то, что новая форма FOXP2
появилась не позднее полумиллиона лет назад. Однако большинство признаков, отличающих человеческую речь от звуковой коммуникации у других животных, обусловлены не физическими данными, а когнитивными способностями, которые часто коррелируют с размером мозга.
Как правило, приматы имеют относительно более крупный мозг в сопоставлении с размерами тела, однако объем человеческого мозга увеличился еще в три с лишним раза по сравнению с объемом мозга общего предка человека и шимпанзе, и причины такого резкого увеличения ученые начинают исследовать только сейчас.
Один из наиболее хорошо изученных генов, связанных с размером мозга у человека и других приматов, — ASPM. Генетические исследования случаев микроцефалии, при
которой размер мозга человека может снижаться на 70%, выявили, что в регулировании размеров мозга участвуют ASPM и еще три гена: MCPh2, CDK5RAP2 и CENPJ. Чуть
позднее исследователи из Чикагского университета и Мичиганского университета в Анн-Арборе показали, что по ходу эволюции приматов ASPM несколько раз претерпевал
значительные изменения и, следовательно, подвергался положительному давлению естественного отбора. По крайней мере один из таких периодов изменений приходится
на отрезок эволюции человека уже после обособления от предков шимпанзе; вероятно, в этом заключается одна из потенциальных причин увеличения нашего мозга.
Другие части генома могли влиять на метаморфоз человеческого мозга более косвенно. Компьютерное сравнение геномов, выявившее HAR1, позволило также обнаружить еще
201 область, претерпевшую быстрые изменения в эволюции человека, большая часть из которых не кодирует ни белков, ни даже РНК. (Похожее исследование, проведенное в Институте Сенгера в Кембридже, Великобритания, выявило многие из тех же самых областей HAR).
Скорее всего, данные области представляют собой регуляторные последовательности, обеспечивающие включение и выключение расположенных рядом с ними генов. Поразительно то, что более половины генов, расположенных рядом с областями HAR, участвуют в развитии и функционировании мозга. Как и в случае FOXP2, продукты многих из них заняты регуляцией других генов. Таким образом, несмотря на то, что области HAR составляют незначительную часть генома, изменения в этих областях могут значительно изменить человеческий мозг путем влияния на активность множества взаимосвязанных генов.
За пределами мозга
Несмотря на то что в большей части генетических исследований специалисты интересовались эволюцией нашего сложнейшего мозга, они также выясняли, как сформировались и другие особенности человеческого тела. Регуляторная область
HAR2, вторая по счету в моем списке участков генома, претерпевших наибольшие изменения, — пример как раз такого рода. В 2008 г. исследователи из Национальной лаборатории им. Лоуренса в Беркли показали, что специфические отличия человеческой версии последовательности HAR2 (известной также как HACNS1), позволяет данному участку ДНК управлять активностью генов в запястье и большом пальце руки во время их формирования, а предковая форма у других приматов делать этого не может. Такое открытие выглядит чрезвычайно интересным, поскольку может указывать на морфологические изменения руки человека, которые позволили людям обрести ловкость, необходимую для производства и использования сложных орудий труда.
Помимо морфологических изменений наши предки претерпели также поведенческие и физиологические перестройки, которые помогли им адаптироваться к изменяющимся условиям и мигрировать в другие регионы. Например, освоение огня, произошедшее более миллиона лет назад, и сельскохозяйственная революция, случившаяся около 10 тыс. лет назад, сделали более доступной пищу, богатую крахмалом. Однако одних лишь изменений в культуре было недостаточно для того, чтобы использовать калорийную пищу — наши предки должны были адаптироваться к ней генетически.
Изменения в гене AMY1, который кодирует амилазу слюны — фермента, участвующего в переваривании крахмала, — составляет одну из хорошо известных адаптаций такого
рода. Геном млекопитающих содержит множество копий этого гена, причем их количество может различаться у представителей разных видов и даже у разных людей. Однако в целом люди имеют особенно большое количество копий AMY1 в сравнении с другими приматами.
В 2007 г. генетики из Университета штата Аризона показали, что люди, имеющие больше копий AMY1, обладают большим количеством амилазы в слюне, что позволяет им переваривать больше крахмала. Таким образом, эволюция AMY1 коснулась как количества копий данного гена, так и конкретной последовательности нуклеотидов ДНК.
Еще один известный пример пищевой адаптации связан с геном лактазы (LCT) — фермента, позволяющего млекопитающим переваривать лактозу, или молочный сахар. У большинства видов усваивать лактозу способны лишь детеныши, сосущие молоко. Но примерно 9 тыс. лет назад (в эволюционном масштабе совсем недавно) изменения в человеческом геноме привели к появлению версии LCT, позволяющей переваривать лактозу также и взрослым особям. Модификация гена возникла у населения Европы и Африки независимо и дала возможность носителям данного гена пить молоко домашних животных.
Многие жители Азии, Латинской Америки и других частей света отличаются непереносимостью лактозы, поскольку несут в себе предковую версию этого гена.
LCT — не единственный эволюционирующий у людей в наше время ген. Проект изучения генома шимпанзе выявил еще 15 генов, которые были нормальны для наших предков — обезьян и других млекопитающих, однако в своей предковой форме у человека они связаны с такими заболеваниями, как болезнь Альцгеймера и рак. В настоящее время ученые исследуют функции этих генов и пытаются установить, почему их предковые версии стали для нас неадаптивными. Такие исследования помогут медикам выявлять людей, подверженных повышенному риску развития любого из этих смертельно опасных заболеваний, и помогать им сохранять здоровье, а также разрабатывать новые способы лечения.
Вместе с хорошим приходит и плохое
На протяжении всей эволюции люди, как и все другие живые существа, должны были постоянно сражаться с инфекциями — и те, кому это удавалось, передавали свои гены потомкам. Такая битва больше всего сказывается на иммунной системе.
Когда исследователи изучают человеческий геном в поисках положительного давления
естественного отбора, часто на самом верху списка оказываются гены, связанные с иммунитетом. Неудивительно, что эволюция относится к ним столь трепетно:
в отсутствие антибиотиков и вакцин самым вероятным препятствием, не позволяющим индивиду передавать свои гены последующим поколениям, может оказаться смертельно опасное инфекционное заболевание. Еще больше ускоряет эволюцию иммунной системы постоянная адаптация патогенных организмов к нашей защите против них, что ведет к эволюционной «гонке вооружений» между микробами и их хозяевами.
Следы таких битв сохранились в нашей ДНК. В наибольшей степени это относится к ретровирусам, подобным ВИЧ, которые живут и размножаются благодаря тому,
что внедряют свой генетический материал в наши геномы. Человеческая ДНК изрядно засорена копиями коротких ретровирусных геномов, многие из которых принадлежали вирусам, вызывавшим заболевания миллионы лет назад и уже, возможно, не циркулирующим в природе. Со временем в ретровирусных последовательностях, как и в любой другой ДНК, накапливаются случайные мутации, в результате чего различные копии теряют свою идентичность. Оценивая степень дивергенции между такими копиями, исследователи могут применить метод молекулярных часов и датировать момент исходного ретровирусного заражения. Шрамы от древних инфекций заметны также
в генах иммунной системы, которые постоянно адаптируются к борьбе с непрерывно эволюционирующими ретровирусами.
PtERV1 представляет собой один из таких реликтовых вирусов. У современного человека имеется белок TRIM5α, который защищает от PtERV1 и родственных ему вирусов, не давая им размножаться. Генетический анализ показывает, что эпидемии PtERV1 преследовали древних шимпанзе, горилл и людей, живших в Африке около 4 млн лет назад. Чтобы понять, как различные приматы реагировали на PtERV1, в 2007 г. специалисты из Онкологического исследовательского центра им. Фреда Хатчинсона в Сиэтле использовали множество копий со случайными мутациями из генома шимпанзе для того, чтобы реконструировать исходную последовательность PtERV1 и воссоздать этот древний ретровирус. Затем они провели эксперименты, чтобы посмотреть, насколько хорошо современные версии гена TRIM5α у людей и человекообразных обезьян способны подавлять активность воскрешенного вируса. Полученные результаты показали, что, по всей видимости, одно изменение в человеческом TRIM5α позволило нашим предкам справляться с инфекцией PtERV1 с большей эффективностью, чем родственным нам приматам (другие изменения в человеческом TRIM5α могли развиться в ответ на какие-
то иные ретровирусы).
Победа над одним ретровирусом не обязательно гарантирует успех в борьбе против других. Изменения в человеческом TRIM5α, видимо, позволили нам победить PtERV1,
но они же затруднили борьбу против ВИЧ. Это открытие позволяет исследователям понять, почему ВИЧ-инфекция ведет к СПИДу только у людей, но не у других приматов. Возникает такое впечатление, что эволюция может после шага вперед сделать два назад.
Однако наши научные исследования тоже иногда оказываются в подобном положении.
Мы идентифицировали множество генетических последовательностей — замечательных кандидатов на объяснение генетических причин отличительных свойств человека, однако в большинстве случаев мы практически ничего не знаем о функциях этих генетических последовательностей. Пробелы в наших знаниях особенно велики для таких областей, как HAR1 и HAR2, в которых не кодируются никакие белки.
Быстро эволюционировавшие последовательности, присущие только человеку, указывают нам, куда следует двигаться дальше. Видимо, мы стали людьми не столько из-за изменений в белковых строительных кирпичиках нашего организма, сколько благодаря тому, что в ходе эволюции изменились время и место включения и выключения генов,
ответственных за их производство. Экспериментальные исследования и компьютерное моделирование, проводящиеся в настоящее время в тысячах лабораторий во всем
мире, обещают раскрыть, что же происходит в этих 98,5% нашего генома, которые не кодируют никаких белков, но с каждым днем представляются нам все менее и менее «бесполезными».
ОБ АВТОРЕ
Кэтрин Поллард (Katherine S. Pollard) — специалист по биологической статистике из
Калифорнийского университета в Сан-Франциско. В 2003 г. после получения научной степени она участвовала в секвенировании генома шимпанзе. Поллард использовала эти данные для того, чтобы выявить наиболее быстро эволюционировавшие области человеческого генома. Недавно начала изучать эволюцию микробов, живущих в теле человека.
Источник: В мире науки [07] Июль 2009
Перевод: Б.В. Чернышев
scientifically.info
ЧТО делает нас людьми
Экология сознания. Психология: Язык существенно влияет на картину мира человека. Он определяет такие фундаментальные основы человеческого знания, как представления о пространстве, времени и причинно-следственных связях.
Бесспорное влияние
Итак, пятилетняя девочка, принадлежащая к определенной культуре, легко делает то, на что не способны крупные ученые из другой культуры. Чем же могут быть обусловлены столь существенные различия в одной из познавательных способностей? Как ни удивительно, причиной может служить разница в языке общения.
Представления о том, что языковые особенности способны влиять на познавательные функции, высказывались уже несколько веков тому назад. С 1930-х годов они получили подтверждение в работах американских лингвистов Эдварда Сепира (Edward Sapir) и Бенджамина Ли Уорфа (Benjamin Lee Whorf).
Изучая различия между языками, они пришли к выводу о том, что носители разных языков мыслят по-разному. Такие представления были сначала встречены с большим энтузиазмом, однако, к сожалению, они совершенно не были подкреплены объективными данными.
К 1970-м годам многие ученые разочаровались в гипотезе Сепира—Уорфа, и на смену ей пришли теории универсальности мышления и речи.
Однако сегодня, спустя несколько десятилетий, наконец, появился большой фактический материал, свидетельствующий о формировании мышления под влиянием особенностей языка. Эти факты опровергают устоявшуюся парадигму универсальности мышления и открывают новые увлекательные перспективы в области происхождения мышления и представлений о действительности. Кроме того, полученные результаты могут иметь важное юридическое, политическое и педагогическое значение.
В мире насчитывается более 7 тысяч языков, и каждый из них требует особых речевых оборотов. Предположим, я хочу сообщить, что посмотрела фильм «Дядя Ваня на 42-й улице». На языке миан, распространенном в Папуа–Новой Гвинее, в зависимости от употребленного мной глагола собеседник узнает, что я видела фильм только что, вчера или давно. На индонезийском языке, напротив, из конструкции глагола даже не будет ясно, видела ли я его или только собираюсь посмотреть. В русском языке из глагола станет ясен мой пол, а на мандаринском наречии китайского языка мне придется уточнить, идет ли речь о дяде по отцовской или материнской линии и о родстве по крови или по браку — для каждого из данных случаев используется разное существительное. А на языке пираха (на котором говорит маленькое племя, обитающее на одном из притоков Амазонки) я даже не смогла бы сказать «42-я улица» — в нем нет чисел, а имеются лишь понятия «мало» и «много».
В языке тайоре (куук-тайоре) нет таких пространственных понятий, как «левое» и «правое». Вместо них применяются обозначения абсолютных направлений — север, юг, восток и запад.
Различий между разными языками бесконечное множество, но это еще не означает, что носители разных языков по-разному мыслят. Можем ли мы утверждать, что говорящие на миане, индонезийском, русском, мандаринском или пираха в конечном счете по-разному воспринимают, вспоминают и рассуждают об одних и тех же явлениях? На основании данных, полученных в моей и нескольких других лабораториях, мы вправе считать, что язык действительно влияет на такие фундаментальные основы человеческого знания, как представления о пространстве, времени, причинно-следственных связях и отношениях с другими людьми.
Вернемся в Пормпуроу. В языке тайоре (куук-тайоре), на котором говорят в этой области, нет таких пространственных понятий, как «левое» и «правое». Вместо них применяются обозначения абсолютных направлений — север, юг, восток и запад. В английском такие понятия, разумеется, тоже используются, но лишь для указания глобальных направлений. Мы никогда не скажем, например, «надо же, салатные вилки положили на юго-востоке от обеденных!» На языке тайоре, напротив, указания абсолютных направлений применяются во всех пространственных масштабах: можно сказать, например, что «чашка стоит на юго-востоке от тарелки» или «мальчик к югу от Мэри — мой брат». Таким образом, чтобы хоть как-то общаться на этом языке, надо постоянно ориентироваться в пространстве.
Данные, полученные за последние два десятилетия в новаторских работах Стивена Левинсона (Stephen C. Levinson) из Института психолингвистики имени Макса Планка (Неймеген, Нидерланды) и Джона Хэвиленда (John B. Haviland) из Калифорнийского университета (Сан-Диего), показывают, что носители языков, в которых применяются обозначения абсолютных направлений, удивительно хорошо ориентируются в пространстве, в том числе в незнакомых местностях или зданиях. У них это получается лучше, чем у постоянных обитателей, говорящих на обычных языках; более того, их способности выходят за рамки современных научных представлений. Видимо, столь удивительные возможности формируются под влиянием особенностей языка.
Особенности восприятия пространства влекут за собой и особенности восприятия времени. В частности, мы с моей коллегой из Калифорнийского университета (Беркли) Элис Гэби (Alice Gaby) предъявляли говорящим на тайоре иллюстрации с разными разворачивающимися во времени событиями — взрослеющего человека, растущего крокодила, съедаемого банана. Перемешав картинки, мы просили испытуемых расположить их в определенной временной последовательности.
Каждый участник проделал процедуру дважды, будучи сам расположенным в разных направлениях. Говорящие на английском при выполнении задачи раскладывают карточки слева направо, а на иврите — справа налево: таким образом, особенности письма определяют наши представления о временной организации. В случае же с говорящими на тайоре картина была иной: они располагали карточки в направлении с востока на запад. Иными словами, если они сидели лицом к югу, то карточки раскладывались слева направо; к северу — справа налево; к востоку — к себе, к западу — от себя. Никому из испытуемых мы не сообщали, как ориентированы стороны света: они знали об этом сами и спонтанно использовали ориентировку в пространстве для формирования временной структуры.
Существуют и другие различия в представлениях о времени среди разных культур. Так, на английском языке говорят, что будущее впереди, а прошлое позади. В 2010 году исследователь из Абердинского Университета (Шотландия) Линден Майлс (Lynden Miles) и его сотрудники обнаружили, что говорящие на английском при мысли о будущем подсознательно наклонялись вперед, а при мысли о прошлом — назад. Однако на языке аймара, на котором говорят жители Анд, напротив, будущее позади, а прошлое — впереди. Соответственно отличается и их жестикуляция: в 2006 году Рафаэль Нуньес из отделения Калифорнийского университета в Сан-Диего и Ева Свитсер (Eve Sweetser) из отделения Калифорнийского университета в Беркли показали, что говорящие на аймара при упоминании о прошлом наклонятся вперед, а о будущем — назад.
Каждый запоминает по-своему
Носители различных языков по-разному описывают события, и в результате по-разному запоминают роль их участников. Каждое событие, даже самое мимолетное, представляет собой сложную логическую структуру, требующую не только точного воссоздания, но и интерпретации.
Возьмем, к примеру, известную историю о том, как бывший вице-президент США Дик Чейни на охоте вместо перепелки случайно ранил своего приятеля Гарри Уиттингтона. Историю можно описать по-разному. Можно, например, сказать: «Чейни ранил Уиттингтона», и это будет прямо указывать на Чейни как на виновника происшествия. Можно сказать и по-другому: «Уиттингтон был ранен Чейни», и это уже несколько дистанцирует Чейни от события. Можно вообще оставить Чейни за кадром, написав «Уиттингтона ранили». Сам Чейни высказался так (буквально): «В конечном счете, именно я тот человек, кто нажал на курок ружья, выпустившего заряд, ранивший Гарри», тем самым разделив себя и несчастный случай длинной цепочкой событий. А бывший в то время президентом США Джордж Буш придумал еще более ловкую формулировку: «Он услышал шум крыльев, обернулся, выстрелил и увидел, что его друг ранен», одной фразой превращающую Чейни из виновника несчастного случая в простого свидетеля.
Агентивность трактуется лингвистами как свойство языковой конструкции, в которой человек предстает не субъектом действий, а объектом. Проще говоря, человек описывает ситуацию так, словно он не имеет к происходящему отношения, на событие повлияли не зависящие от него обстоятельства.
На американцев такие словесные фокусы редко оказывают влияние, поскольку в англоязычных странах, где главная задача детей и политиков — увильнуть от ответственности, неагентивные конструкции звучат как нечто явно уклончивое. Говорящие на английском предпочитают обороты, прямо указывающие на роль того или иного человека в событии, например «Джон разбил вазу». Напротив, японцы и испанцы чаще используют именно неагентивные конструкции типа «ваза разбилась» (по-испански — «Se rompiу el florero»), в которых о виновнике происшествия непосредственно не говорится.
Мы с моей студенткой Кейтлин Фози (Caitlin M. Fausey) обнаружили, что такие языковые особенности могут обусловливать различия в воспроизведении событий и воспоминаниях очевидцев. В наших исследованиях, результаты которых были опубликованы в 2010 году, лицам, говорящим на английском, испанском и японском предъявляли видеофрагменты, где два человека прокалывали воздушные шарики, разбивали яйца и проливали жидкости — в одних случаях случайно, в других — нарочно.
Далее их просили вспомнить, кто именно был виновником происшествия — как при опознании подозреваемого. С точки зрения языковых особенностей результаты оказались предсказуемы. Носители всех трех языков описывали намеренные события с использованием агентивных конструкций типа «Это он проколол шарик» и одинаково хорошо помнили виновников событий. Однако воспоминания о случайных происшествиях имели очень характерные различия.
Участники, говорящие на испанском и японском, по сравнению с англоязычными, реже описывали происшествия с помощью агентивных конструкций и хуже запоминали их виновника. При этом в целом способность к запоминанию у них не была хуже — намеренные события, при описании которых виновник, разумеется, указывался, они помнили столь же хорошо, как и носители английского языка.
На иврите обозначение пола чрезвычайно распространено (даже слово «ты» различается в зависимости от него), в финском используется существенно реже, а английский занимает в этом отношении промежуточное положение. Оказалось, что выросшие среди говорящих на иврите дети осознавали свою половую принадлежность на год раньше, чем говорящие на финском.
Язык влияет не только на запоминание, но и на обучение. Во многих языках структура имен числительных более явно соответствует десятичной системе, чем в английском (в китайском, например, нет таких исключений, как «eleven» для одиннадцати и «twelve» для двенадцати, где нарушено общее правило прибавления к цифре, обозначающей единицы, основы «-teen», аналогичной русскому«-дцать»), и их носители быстрее овладевают счетом. Число слогов в числительных влияет на запоминание телефонного номера или счет в уме.
От особенностей языка зависит даже возраст осознания своей половой принадлежности. В 1983 г. исследователь из Мичиганского университета (Анн-Арбор) Александр Гиора (Alexander Guiora) сравнил три группы детей, родными языками которых были иврит, английский и финский. На иврите обозначение пола чрезвычайно распространено (даже слово «ты» различается в зависимости от него), в финском используется существенно реже, а английский занимает в этом отношении промежуточное положение. Оказалось, что выросшие среди говорящих на иврите дети осознавали свою половую принадлежность на год раньше, чем говорящие на финском, а англоязычные дети заняли некое среднее положение.
Что на что влияет?
Я привела лишь несколько ярких примеров различий в познавательных функциях у носителей разных языков. Естественным образом возникает вопрос — влияют ли особенности языка на мышление или наоборот? Видимо, верно и то, и другое: от того, как мы мыслим, зависит наш язык, но есть и обратное воздействие. В последние десять лет с помощью ряда остроумных исследований было доказано, что язык, бесспорно, играет роль в формировании мышления. Выяснилось, что изменение состава языка влияет на познавательные функции. Так, обучение новым словам, обозначающим цвета, влияет на различение оттенков, а словам, обозначающим время — на восприятие времени.
Еще один путь исследования влияний языка на мышление — изучение людей, свободно говорящих на двух языках. Оказалось, что восприятие действительности в известной степени определяется тем, на каком языке такой человек говорит в данный момент. Два исследования, опубликованных в 2010 году, показали, что от этого могут зависеть даже такие фундаментальные свойства, как симпатии и антипатии.
Одно из исследований было проведено учеными из Гарвардского университета Олудамини Огуннейком и его коллегами, другое — коллективом Шая Данцигера из Университета Бен-Гуриона в Негеве. В обеих работах изучались подсознательные предпочтения у двуязычных испытуемых — владеющих арабским и французским в Марокко, испанским и английским в США и арабском и ивритом — в Израиле.
Последним, в частности, предлагали быстро нажимать клавиши в ответ на предъявление разных слов. В одном случае при предъявлении еврейских имен (например, «Яир») или обозначений положительных качеств (например, «хороший» или «сильный») испытуемые должны были нажать клавишу «M», а при предъявлении арабских имен (например, «Ахмед») или отрицательных качеств (например, «плохой» или «слабый») — клавишу «X».
Затем условия менялись таким образом, что одна клавиша соответствовала еврейским именам и отрицательным качествам, а другая — арабским именам и положительным качествам. Во всех случаях измерялось время реагирования. Такой метод широко используется для оценки подсознательных предпочтений — в частности, ассоциаций между этнической принадлежностью и положительными либо отрицательными чертами.
В китайском, например, нет таких исключений, как eleven для одиннадцати, и его носители быстрее овладевают счетом.
К удивлению ученых, скрытые предпочтения у одних и тех же людей существенно отличались в зависимости от того, какой язык они в данный момент использовали. В частности, в вышеописанном исследовании при использовании иврита подсознательное отношение к еврейским именам было более положительным, чем при использовании арабского.
Видимо, язык влияет на гораздо более многообразные психические функции, чем принято предполагать. Человек пользуется речью даже при выполнении таких простых заданий, как различение цветов, подсчете точек на экране или ориентировании в небольшом помещении. Мы с моими сотрудниками обнаружили, что, если воспрепятствовать свободному использованию речи (например, попросить испытуемых постоянно повторять газетную выдержку), то выполнении таких заданий нарушается. Это позволяет предположить, что особенности разных языков могут влиять на очень многие стороны нашей психической жизни. То, что принято называть мышлением, представляет собой сложную совокупность речевых и неречевых функций, и, возможно, существует не так много мыслительных процессов, на которых не воздействовали бы особенности языка.
Важнейшая особенность человеческого мышления — пластичность: способность быстро перестраивать представления о действительности при ее изменениях. Одним из проявлений такой пластичности является многообразие человеческих языков.
Для каждого из них характерен уникальный набор познавательных средств и каждый основан на знаниях и представлениях, накопленных в данной культуре на протяжении тысячелетий. Язык — это способ восприятия, познания и осмысления мира, бесценный руководитель по взаимодействию с окружением, созданный и выпестованный нашими предками.
Изучение влияний языка на мышление поможет понять, как мы формируем знания о действительности и ее закономерностях, достигая все новых интеллектуальных вершин — иными словами, саму суть того, что делает нас людьми. опубликовано econet.ru
econet.ru
Что Делает Человека Человеком?
Великий Чарльз Дарвин в свое время выдвинул очень интересную теорию, которая, по мнению ученого, прекрасно могла объяснить все неясные вопросы, связанные с происхождением видов, в том числе и ответить на животрепещущий вопрос о происхождении человека. Дальновидные ученые-материалисты, получив в свое распоряжение такое замечательное оружие в борьбе с христианским учением о Творении, немедленно практически возвели теорию Дарвина в ранг аксиомы и непреложной истины.
Однако сейчас не будем вступать в какие-либо споры о том, как произошло все сущее на Земле, в том числе и человек. Нас больше интересует другой вопрос: Что делает человека Человеком…
Человек — это, в сущности, просто высокоорганизованное животное, обладающее разумом. Но ведь есть что-то, что отличает человека от приматов? Так все же что это такое? Что делает человека Человеком? Разберем некоторые мнения по этому поводу.
Способность учиться — вот что делает человека человеком. Действительно, способность к обучению выгодно отличает человека от высокоорганизованных животных — так представляется на первый взгляд. Но очень многие владельцы собак, дрессировщики и укротители не согласятся с этим утверждением, подтверждая правоту своих слов многочисленными достижениями своих питомцев. Более того, существуют компьютерные программы, способные самообучаться, а это уже даже живым назвать нельзя.
Только человеку свойственно мыслить. Возможно. Но если повнимательнее приглядеться к поведению многих животных, птиц и даже насекомых и вспомнить, что еще ни один ученый в мире не доказал обратного, можно предположить, что братья наши меньшие тоже могут мыслить…
Возможно, общество делает человека? Да, общество — великая сила, которая может влиять на мысли и поступки каждого конкретного человека. Но это тоже происходит далеко не всегда. Как же тогда получаются изгои и отшельники? Ведь если общество делает человека, то все должны быть одинаковыми?
Еще один вопрос, волнующий умы многих — это вопрос о нравственности. Как раз нравственность, как и способность к творчеству и Любви, как представляется, и отличает человека от высокоорганизованных животных. В этом плане тоже не все ясно. Считается, что нравственным может быть только человек образованный. Но делает ли образование человека нравственным? Ответить на этот вопрос можно, просто оглянувшись вокруг. Наверняка в жизни каждого человека встречались блестяще образованные люди, имеющие прекрасные манеры, приятные в общении, хорошо одетые, но в то же самое время способные предать и для достижения своих целей буквально пройти по костям окружающих. Делает ли образование человека нравственным? — Увы, это было бы слишком просто…
Любовь и Творчество — вот на самом деле что делает человека Человеком. Только это может быть свойственно лишь человеку из всего многообразия Творения. Именно эти качества приближают человека к Творцу. «И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их» (Быт., 1 : 27).
В другом месте (1 Ин. 4 :8) Писания находим замечательные слова: «Бог есть Любовь». Значит, именно проявление Любви и дает человеку право на это высокое звание? Человек — лучшее из всех Творений Господа, и Господь возлюбил нас до такой степени, что принес в жертву Своего Сына, чтобы мы имели шанс быть спасенными и стать Его Детьми. Большая, великая Любовь, которую каждый из нас способен узнать, роднит нас с Творцом, значит, и делает человека Человеком…
Приближает человека к Господу, следовательно, делает человека Человеком и способность к творчеству, которой наделен только человек и никто из животных. Но здесь нужно иметь в виду, что Творчество Бога — первично. Он творит из ничего. Человеческое творчество вторично, потому что произведения искусства создаются лишь на основе того, что есть вокруг или в сердце человека…
Конечно, все рассуждения на эти темы могут показаться очень спорными, как и любые философские умозаключения, но могут быть расценены как хорошая попытка приблизиться к ответу на один из самых волнующих всех людей вопросов: Кто я? Откуда? Зачем?
fb.ru
Вилейанур Рамачандран «Мозг рассказывает. Что делает нас людьми»
Язык, искусство, абстрактное мышление и самосознание – черты, делающие человека действительно особенным видом. Но откуда взялись эти свойства? Как человек стал обладателем этих качеств? Свои размышления по этому поводу предлагает в своей книге Вилейанур Рамачандран, индийский ученый, посвятивший много лет изучению мозга.
«Рамачандран – это Марко Поло нейронауки»
Такой короткой, но емкой фразой охарактеризовал Вилейанура Рамачандрана британский биолог Ричард Докинз, и не зря: имеющий докторскую степень по медицине и философии, профессор психологии и нейрофизиологии Калифорнийского университета Вилейанур Рамачандран получил множество званий и наград, включая золотую медаль Нидерландской королевской академии наук и Австралийского национального университета, почетную степень доктора Коннектикутского колледжа и президентское звание Американской академии неврологии.
В нашей стране индийский ученый получил известность благодаря вышедшей на русском языке книге «Рождение разума. Загадки нашего сознания», в которой он описывает необычные неврологические симптомы, позволяющие приблизиться к пониманию работы мозга.
Мозг и его структура
Уже в Введении автор обращает наше внимание на структуру мозга, ведь именно в нем и следует в первую очередь искать основу человеческой сути.
Так как устроен самый загадочный орган человека?
Наш мозг состоит из 100 миллиардов нервных клеток (нейронов), каждая из которых образует от ста до десяти тысяч связей с другими нейронами. Точки контакта между ними (синапсы) могут быть как возбуждающими, так и тормозящими, быть включенными или выключенными. Можете ли себе представить, сколько возможных комбинаций доступны при таком подходе?
При этом нейроны разбросаны не хаотично, они объединены в сети, каждая из которых выполняет свою определенную функцию. Задумывались ли вы когда-нибудь о том, что бывает при возникновении нарушений в их работе? Вилейанур Рамачандран на основе экспериментов показал, как анатомическое перекрещивание между зонами мозга может порождать синестезию. Так, самый частый случай синестезии, когда человек видит цифры в определенных цветах, может быть обусловлен «перекрещиванием» числовой и цветовой областей в мозге, которые расположены совсем рядом.
Уникальный вид
«Рыба знает, как плавать, уже в тот самый момент, когда вылупляется из икринки, она сразу сама заботится о себе. Утенок, вылупившийся из яйца, почти сразу способен следовать за матерью по земле и по воде. Жеребенок, сразу после рождения, еще не обсохший после утробы матери, несколько минут брыкается, чтобы обрести чувство ног, и присоединяется к стаду» [1, С. 139].
И только человек рождается беспомощным и беззащитным, неспособным на самые простые действия. Однако появившегося на свет человека ждет погружение в самое огромное скопление сохранившихся знаний и накопленного опыта, называемых культурой. И благодаря способности подражать и осваивать язык ребенок сможет воспринять все накопленные до него знания, обогатить их и передать дальше. Вот что делает нас особенными.
Но как мы это делаем? Есть ли в мозге структура, которой нет у других видов, и которая делает наш вид особенным? Вряд ли можно выделить конкретную часть мозга. «На анатомическом уровне каждая часть нашего мозга имеет прямой аналог в мозге высших приматов» [1, С. 24]. Однако есть области, функционально изменившиеся настолько, что их можно считать уникальными. Таковыми их делает особый класс клеток, названных зеркальными нейронами.
«Сложно переоценить важность понимания зеркальных нейронов и их функций. Они вполне могут оказаться центром социального обучения, подражания и культурной передачи навыков и отношений, а возможно, и тех слитых воедино групп звуков, которые мы называем словами» [1, С. 25].
Исследованию темы особых нервных клеток Вилейанур Рамачандран посвятил целых три главы своей книги. По мнению автора, в этих клетках скрыт ответ на вопрос о том, что делает нас людьми.
Интересный факт: обезьяны также обладают зеркальными нейронами, что подтверждается экспериментами, проведенными Джакомо Риццолатти и его коллегами в конце 1990-х годов. Они выяснили, что отдельные нейроны в мозге обезьяны активизируются не только когда обезьяна выполняет действие, но и когда она всего лишь наблюдает за тем, как это действие совершает другая обезьяна. Другими словами, обезьяны также способны предсказывать действия друг друга, наличие в мозгу зеркальных нейронов позволяет одной обезьяне понимать действия другой.
Так откуда же между человеком и обезьяной такая пропасть? Как пишет Вилейанур Рамачандран, исключительная человеческая способность «принять чужую точку зрения», как в прямом, так и в переносном смысле, требуют более сложной структуры нейронов, по сравнению с тем, как они организованы в мозге обезьян» [1, С. 139].
Человек, используя эти нейроны, может не просто предсказывать поведение другого человека, но и моделировать его разум. Эти клетки помогают нам подражать движениям губ и языка других людей, что, по мнению автора книги, является эволюционной основой для речи.
Эти же нейроны, возможно, являются объяснением проявления самосознания.
«У людей эта система может быть направлена вовнутрь, обеспечивая возможность представления человека собственного разума. Когда система зеркальных нейронов таким образом обращена вовнутрь на свое собственное функционирование, появляется самосознание» [1, С. 308].
Но что же случится, если этих нейронов не будет? Нехватке зеркальных нейронов посвящена пятая глава книги «Мозг рассказывает». В. Рамачандран полагает, что в этом случае, вероятно, человек не будет способен к самолюбию или самоосуждению. Для него будут чужды проявления каких-либо эмоций по отношению к себе, он не покраснеет от смущения или злости. К сожалению, автор пока не знает, как провести эксперимент, достоверно доказывающий это предположение, ведь вероятнее всего, такой человек даже не будет понимать значение этих слов.
Что еще вы найдете в книге
Данная статья затрагивает лишь небольшую часть того, о чем в своей книге рассказывает Вилейанур Рамачандран. Не упомянуты рассуждения о таких удивительных фактах, как синдром Котарда, когда человек отрицает свое существование, или, например, синдром Фреголи, при котором пациент утверждает, что все окружающие похожи на какого-то одного человека из числа его знакомых. Раздвоение личности или соматопарафения, зрительная слепота или нарушение целостного восприятия – все это вы найдете в книге «Мозг рассказывает. Что делает нас людьми».
Литература:
- 1. Мозг рассказывает. Что делает нас людьми. Вилейанур Рамачандран / Пер. с англ. Елены Чепель / Под научной редакцией к. психол. н. Каринэ Шипковой. М.: Карьера Пресс, 2016. — 422 с.
- 2. Center for Brain and Cognition at the University of California, San Diego[Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://cbc.ucsd.edu
Автор: Закирова Ляйсан, юрист
Редактор: Чекардина Елизавета Юрьевна
Купить в Литрес Купить в OZON Купить в Лабиринте
Если вы заметили ошибку или опечатку в тексте, выделите ее курсором и нажмите Ctrl + Enter | Не понравилась статья? Напиши нам, почему, и мы постараемся сделать наши материалы лучше! |
psychosearch.ru