Эклектизм в психологии: Эклектизм | Понятия и категории

Опубликовано 06.08.197209.08.2021 автором alexxlab

Содержание

1.4. Эклектика в психологии и психофизиологии. Основы психофизиологии

Эклектика в психотерапии. Плюсы и минусы.

В мире насчитывается несколько признанных «школ» психологии и психотерапии (психоаналитическая, гештальт, трансперсональная, системная, гуманистическая и т.д.). Каждая из них основана на теории личности, которая объясняет, как устроена психика человека, как она развивается. Какие варианты ее функционирования являются здоровыми, а какие считать патологией, что, как и почему влияет на психику. Часто школа содержит еще и моральные принципы работы с человеком.

Внутри школ есть относительно самостоятельные направления. Школы и крупные направления называют модальностями.

Психолог в России может работать как в одной модальности, так и совмещать несколько. Мнения о том, что лучше, расходятся. Но так сложилось, что в России сочетание школ, особенно, произвольное от встречи к встрече — это очень распространенная позиция. Если терапевт работает в одном подходе, то у клиента появляется какой-никакой инструмент для ориентации, ведь можно изучить основы подхода, хотя бы приблизительно понимать, что к чему. Как же относиться к эклектичному (смешанному) подходу, раз он так распространен?

Работа в нескольких школах одновременно имеет свои плюсы и минусы.

Плюсы работы в эклектичном подходе.

1. Индивидуальный подход. Поскольку ни одна школа не является единственно правильной и доказанной, у терапевта появляется простор выбора вариантов работы в отношении каждого нового клиента, ведь разным клиентам подходят разные теории личности и методы.

2. Возможность следить за новыми тенденциями. Терапевт не зациклен на одной теории, не впадает в «религиозную веру» в ту или иную школу, может следовать свежим тенденциям.

3. Богатство выбора. Методы из разных школ могут дополнять друг друга и быть более эффективными вместе.

В конце концов, терапевт может создать собственный подход, авторскую школу, совмещающую в себе положения нескольких теорий личности, методы из нескольких подходов, плюс что-то совершенно новое. Но, правда, это уже отдельная теория личности и школа, в которой автор совершенствуется много лет. И это уже нельзя назвать эклектикой, то есть случайным набором методов, который постоянно меняется.

Но в попытке практиковать эклектический подход, особенно в самом начале работы психологом, есть и минусы. Как для клиента, так и для самого терапевта. И они довольно существенны.

1. Недостаток профессионализма. Если начать работать в эклектичном подходе с самого начала карьеры, то можно, несмотря на годы работы, в итоге прийти к нему… недостатку профессионализма. Наборы методов каждой школы основаны на положениях теории личности и связаны друг с другом. Они учитывают бесконечное количество тонкостей, которые обкатываются десятилетиями. Любой, самый простой метод дает огромное количество вариантов реакций на него. И понять, что означает та или иная реакция, к чему ведет в условиях ситуации каждого отдельного клиента — потребуется не год и не два. И надо знать не только каждый метод в отдельности, но и сочетаемость методов при последовательной работе. Для этого необходимо глубоко понимать их структуру и теорию личности, на которой они основаны, понимать, как действуют методы стратегически, ведь действие метода часто не заканчивается в конце сессии. Некоторые действуют вообще только через месяц. Для качественной работы в эклектичном стиле потребуется гораздо более высокий уровень профессионализма в каждом из сочетаемых подходов, а стало быть, и времени, затраченного на обучение в каждом из них, а потом в смешанном.

А просто используя то один, то другой метод с самого начала своей практики (не имея серьезного опыта работы в каждом подходе) — терапевт в большинстве случаев просто скачет по верхам, так и не разобравшись ни в одном подходе по-настоящему, а часто даже не задумываясь о теориях личности и их связи с методами… (зачем вообще лору анатомия…все равно лор работает только с ухом, горлом и носом…)

2. Внутренние противоречия. Многие методы из разных школ, применяемые одновременно, могут уменьшать эффективность друг друга. В основе каждой такой школы лежат ответы на вопросы о том, как устроена психика человека. Поскольку эти ответы разные и многие противоречат друг другу, то и методы работы с психикой, основанные на этих ответах, тоже часто противоречат друг другу.

Сравним это, например, с чашкой для кофе. Если клиент скажет, что его не удовлетворяет эта чашка и попросит помочь, сделать что-то, чтоб удовлетворяла, то апологеты одной школы скажут, что у чашки нужно отпилить ручку (метод №1), потому что она лишняя, мешает гармонии (положение теории личности №1). А приверженцы другой скажут, что дело в том, что нужно сделать две ручки (метод №2). Две руки — две ручки (положение теории личности №2). И если начать выполнять запрос клиента, то отпиливая ручку, то пытаясь приделать вторую, после того, как уже наполовину отпилили первую, то снова отпиливая уже вторую приделанную, вряд ли удастся добиться положительного результата. А главное, будет непонятно, почему нет результата. Ни терапевту, ни клиенту.

И каким бы высоким ни был уровень профессионализма, этих противоречий полностью не избежать, а главное, часто просто не спрогнозировать. Иначе, если бы так было просто, любой бы мог за пять минут создать успешную новую теорию личности и методологию, без какой-то там двадцатилетней обкатки. (гении, к вам это не относится)

3. Риски при долгосрочной работе с одним запросом. Основные минусы проявляются при работе с проблемами, требующими длительной (больше 5-ти встреч) работе. При работе с краткосрочными запросами пробы разных подходов даже с одним и тем же клиентом вполне приемлемы, минусы не успевают проявляться, а плюсы успевают. Но когда речь идет о длительной терапии каких-либо расстройств, претензии к стратегической согласованности методов резко возрастают.

Кроме того, репутацию эклектичного подхода часто подмачивают те, кто фразу «Я работаю в эклектичном подходе» использует, чтобы скрыть недостаток осознанности. Внутренние установки терапевта — это тоже не калейдоскоп, который так легко мог бы менять узор установок с каждым новым клиентом. Представления об устройстве психики и закономерностях ее работы в определенной степени стабильны и соответствуют либо одной из школ, либо представляют собой авторскую школу-позицию этого терапевта. И если терапевт не может назвать даже свои установки или уверен, что они вообще меняются как по мановению волшебной палочки, это как минимум ставит вопрос об уровне осознанности, а как максимум — об уровне профессионализма. Но, опять же, возможно, что терапевт действует по интуиции и довольно успешно.

Работу одновременно в нескольких школах с произвольным и неповторимым выбором методов и подходов на каждой новой встрече с клиентом можно сравнить с созданием какого-нибудь дизайнерского проекта.

В композиции могут изощренно сочетаться несколько разнородных элементов, но для того, чтоб добиться гармонии в этом, требуется серьезный опыт с каждым материалом в отдельности.

А без богатого опыта в моноподходах начинающие профессионалы, сразу считающие себя способными на героические подвиги в эклектике, могут прийти к очень неутешительным результатам.

На данном уровне развития психологии как науки (или как искусства?) каждый терапевт вынужден сам принимать решение о том, на какую теорию личности он будет опираться. Будет ли это готовая теория личности или придется создавать свою и развивать ее. Или он освоит сначала одну, а потом вторую и, может быть, третью школу и в результате придет к своему видению основ личности и методов работы. Или будет полагаться на что-то еще.

Возможно, наиболее важно в этом, насколько терапевт сам понимает внутреннюю логику своей работы, исходя из чего, он принимает решение о стратегии и тактике терапии, насколько успешен данный терапевт, и насколько безопасен его выбор для клиента.

Эклектика в психологии 6 преимущества и недостатки этой формы вмешательства / Клиническая психология

В психологии 20-го века появлялись модели и вмешательства, которые не придерживались строго теоретической ориентации, а скорее объединяли вклад нескольких. Например, межличностная терапия Клермана и Вейсмана, появившаяся в 70-х годах, находилась под влиянием психоанализа, бихевиоризма и когнитивизма..

Эклектика продвигает объяснительные и прикладные рамки, которые стремятся преодолеть ограничения традиционных взглядов, хотя их большая сложность может привести к трудностям. В этой статье мы опишем преимущества и недостатки эклектики в психологии, а также типы интеграции, которые существуют.

Статья по теме: «7 основных потоков психологии»

Типы эклектики в психологии

Существует большое количество эклектических моделей, которые сочетают в себе вклад различных теоретических ориентаций. Они классифицируются в соответствии с тем, как осуществляется интеграция парадигм.

1. Теоретическая интеграция

В теоретической эклектике концепции разных теорий объединены, как правило, используя один из них в качестве системы отсчета. Цель этого типа интеграции состоит в том, чтобы увеличить способность объяснения перед определенными проблемами.

Книга Долларда и Миллера «Личность и психотерапия: анализ с точки зрения обучения, мышления и культуры» стала важной вехой в истории эклектики в психологии. В ней авторы синтезировали объяснения невроза, предлагаемые психоанализом и бихевиоризмом, и объединили такие понятия, как «удовольствие» и «подкрепление».

Частным случаем является случай метатеоретическая интеграция, которая стремится предложить общую основу в которые могут быть включены различные теории. Например, Neimeyer и Feixas подчеркнули пригодность конструктивизма как теории более высокого уровня, которая позволяет сближать модели.

2. Техническая эклектика

Этот тип эклектики состоит из использовать техники различной направленности. Лазарь, один из пионеров технической эклектики, утверждал, что теоретическая интеграция неосуществима из-за противоречий в разных точках зрения, хотя многие разные инструменты могут быть полезны при определенных условиях..

Общим критерием технической эклектики является уровень эффективности продемонстрирован опытным путем. В этом случае мы стремимся найти наиболее подходящее лечение для каждой ситуации, согласно научным исследованиям.

С другой стороны, это называется «интуитивный эклектизм» для интеграции техник, основанных исключительно на идеях и предпочтениях психолога. Многие люди критиковали этот тип практики за отсутствие систематизации.

3. Сосредоточьтесь на общих факторах

Теоретики такого подхода стремятся выявить общие факторы, объясняющие эффективность психологических вмешательств. Такие авторы, как Розенцвейг, Фидлер и Роджерс, открыли путь к этому типу эклектики с помощью своих исследований и моделей отношения психотерапевта как ключевой переменной..

Джером Франк определил шесть общих факторов к различным психотерапевтическим ориентациям:

Отношения доверия между терапевтом и клиентом.
Предлагая рациональное и достоверное объяснение проблем.
Предоставление новой информации о проблемах.
Ожидания улучшения со стороны клиента.
Возможность иметь успешный опыт и способствовать чувству доминирования.
Облегчение эмоциональной активации.

Преимущества эклектики

Преимущества эклектики связаны с увеличением сложности объяснений и предоставлением большего количества инструментов.

1. Большая объяснительная способность

Теоретические модели, а также соответствующие вмешательства, определяют приоритеты одних аспектов реальности над другими. Так, например, когнитивно-поведенческая терапия фокусируется почти исключительно на манифестном поведении и сознательном восприятии человека, тогда как психоанализ фокусируется на бессознательном.

Сочетание разных ориентаций позволяет преодолеть пояснительные ограничения каждой конкретной модели, обеспечение слабых мест сильными сторонами других перспектив. Чаще встречается в дополнительных парадигмах, как это бывает с когнитивными и поведенческими.

2. Расширение возможностей эффективности

Наличие концепций и методов из разных подходов позволяет использовать наиболее подходящие инструменты для каждой ситуации вместо тех, которые указаны в конкретной теории; это повышает эффективность вмешательств. Это также позволяет легче применять целостное лечение, то есть направленное на человека в целом..

3. Индивидуализация вмешательств

У любого человека есть характеристики, которые отличают его от остальных; Поэтому адаптация вмешательств к каждому клиенту является фундаментальной. Эклектика очень полезна в этом смысле, так как увеличение ассортимента процедур позволяет лучше покрывать различные потребности клиентов.

Недостатки эклектики

Негативная сторона эклектики может стать очень актуальной в разы. Это зависит в основном от уровень сложности в интеграции.

1. Сложность совмещения руководящих принципов

Интеграция различных точек зрения сложна с концептуальной точки зрения, в том числе потому, что она требует очень глубокого знания соответствующих ориентаций и методов, если вы хотите создать модель должным образом. Эта трудность особенно примечательно в теоретической эклектике.

2. Это может вызвать путаницу

Даже если объяснительная способность эклектических моделей и вмешательств обычно больше, чем у классических, их может быть трудно передать экспертам, которые не владеют какой-либо из указанных ориентаций. Кроме того, иногда интегративные модели предлагают излишне сложные объяснения.

3. Сложно оценить вмешательства

С точки зрения исследований, эклектических вмешательств их сложнее оценить, чем просто. В частности, очень трудно отделить терапевтический вклад от каждой из использованных ориентаций или методов..

Эклектический подход (ВВП) — Психологос

Существует много разновидностей психотерапии. Некоторые из них приведены в табл. 16.5. Большинство психотерапевтов не являются абсолютными приверженцами какого-то одного метода. Скорее, их подход — эклектический, вобравший в себя элементы из многих методов, которые они считают наиболее подходящими с учетом личности данного клиента и его конкретных симптомов. Хотя теоретическая ориентация представителей эклектического направления склоняется к тому или иному методу или школе (например, скорее к психоанализу, чем к бихевиоризму), они чувствуют себя вправе отбросить представления, которые сочтут не слишком полезными, или заимствовать методику у других школ. Кроме того, при работе с клиентами, имеющими серьезные проблемы, многие психотерапевты пользуются как психотерапевтическими приемами, так и лекарственной терапией (психотерапевты, не являющиеся врачами, работают в сотрудничестве с психиатрами, прописывающими лекарства их пациентам).

Работая, например, с индивидами, страдающими сильной тревожностью, психотерапевт-эклектик может сначала прописать им транквилизаторы или релаксационную тренировку для снижения тревожности (с таким подходом не согласились бы, однако, большинство психоаналитиков, поскольку они считают, что тревожность необходима для мотивации клиента к исследованию его конфликтов). Чтобы помочь клиенту понять истоки его проблем, «эклектичный» психотерапевт может обсудить с пациентом определенные аспекты его истории, но не сочтет необходимым изучать его детские переживания так глубоко, как это сделал бы психоаналитик. Такой терапевт может прибегать к просвещению пациента, давая, например, мальчику-подростку, который чувствует вину за свои сексуальные импульсы, сведения о сексе и репродуктивной деятельности, чтобы снять его беспокойство, или объясняя работу автономной нервной системы, чтобы уверить встревоженную женщину, что некоторые ее симптомы, такие как сердцебиение и дрожание рук, — не признак болезни.

Таблица 16.5. Другие подходы в психотерапии

Приведены некоторые виды психотерапии, не обсуждающиеся в тексте.

Все больше психотерапевтов, признавая, что зачастую никакой отдельно взятый терапевтический подход не приносит успеха по всем аспектам проблемы, начинают специализироваться на конкретных проблемах. Например, некоторые клиницисты специализируются на проблемах сексуальных дисфункций. Они узнают все, что могут, о физиологических процессах, ведущих к оргазму; о воздействии препаратов (таких, как алкоголь, транквилизаторы и другие лекарства) на сексуальную деятельность; и о том, как беспокойство, сексуальные травмы и плохое общение между партнерами способствует сексуальным дисфункциям. После того как специализирующийся на сексе терапевт усвоил все, что известно о нормальном и аномальном сексуальном поведении, он изучает различные терапевтические системы, чтобы посмотреть, что можно использовать для решения конкретных проблем. Хотя сексолог может привлекать все обсуждавшиеся нами подходы, при сексуальных дисфункциях чаще всего применяются биологические и когнитивно-поведенческие методы.

Другие терапевты специализируются на тревожности, депрессии, алкоголизме и проблемах брака. Некоторые сосредоточились на определенных возрастных группах, стремясь узнать все, что можно, о проблемах детей, подростков и пожилых. В своих специальных областях терапевты обычно применяют эклектический, или интегративный, подход.

Групповая и семейная терапия

Многие эмоциональные проблемы связаны с трудностями человека в отношениях с другими, включая чувство изоляции, отвергнутости и одиночества и неспособность устанавливать осмысленные отношения. Хотя терапевт может помочь человеку в разработке некоторых таких проблем, окончательный успех определяется тем, насколько хорошо тот сможет применить усвоенные при терапии установки и реакции к отношениям, складывающимся в его повседневной жизни. Групповая терапия позволяет клиентам разрабатывать свои проблемы в присутствии других, наблюдать их реакцию на свое поведение и опробовать новые методы реагирования, когда старые оказываются неудовлетворительными. Она часто используется как дополнение к индивидуальной психотерапии. См.→

Эклектизм: кризис идентичности человекоцентрированных терапевтов

Комментарий: Перевод статьи «Eclecticism: an identity crisis for person-centered therapists», из сборника «Beyond Carl Rogers» (1993), под редакцией Дэвида Брайзера.

Введение

Для того чтобы человекоцентрированный подход выжил и процветал, человекоцентрированным терапевтам необходимо отчетливо ощущать уверенность в своем подходе и свою идентичность внутри него. Поэтому я начну завершающую главу сборника с выражения обеспокоенности по поводу наблюдаемой мной ситуации. Речь идет о том, что терапевты, прошедшие человекоцентрированные обучающие программы и сами себя называющие “человекоцентрированными” терапевтами, нередко продолжают поиски своей идентичности и профессионального успеха, осваивая более эклектичную манеру проведения терапии, и видят преимущества в интеграции техник из различных подходов, зачастую в ущерб человекоцентрированным принципам. Некоторые даже обнаруживают критическую установку в отношении традиционного подхода или же приходят к заключению, что допущение Роджерса о “необходимых и достаточных условиях” (Rogers, 1957) не работает в терапевтической практике.

Я склонен рассматривать притягательность эклектического подхода как кризис идентичности терапевта, который обусловлен двумя взаимодействующими обстоятельствами. С одной стороны, это выраженный анти-догматизм роджерианского подхода, с другой стороны, давление, оказываемое профессиональным окружением, в котором терапевт вынужден работать. Оба фактора создают проблемы для развития отчетливой собственно человекоцентрированной идентичности. Таким образом, моя цель состоит в том, чтобы кратко рассмотреть оба эти фактора в надежде, что это исследование выведет нас на более глубокий уровень видения нашего подхода.

Дилемма внутри подхода

Давайте посмотрим к двум, только что установленным факторам, и, прежде всего, к затруднениям, существующим внутри самого подхода. У этой дилеммы два полюса. Первый полюс может быть назван “анти-догматизм”. Он предполагает стремление освободить теоретическое мышление от ригидных концепций, позитивное отношение к непосредственному опыту и отстаивание ценности развития каждым терапевтом личного, индивидуального стиля. Противоположный полюс — это приверженность набору ценностей, составляющих сердце человекоцентрированного подхода.

Напряжение между двумя этими полюсами являлось для самого К. Роджерса источником творческих импульсов. Для него оно было удобным, и это не удивительно, учитывая его общую терпимость к противоречиям. Тем не менее, для многих других, ощущающих свою близость к человекоцентрированному подходу или желающих приобщиться к нему, это напряжение является источником замешательства и смятения.

Анти-догматизм

Человекоцентрированный подход решительно отстаивает открытость терапевта новым инсайтам. Это может быть, а подчас и бывает, неверно понято, как разрешение делать все что угодно. Однако при таком понимании базисные допущения человекоцентрированного подхода будут, скорее всего, потеряны. Требование к терапевту быть приверженным основным допущениям, одновременно оставаясь анти-догматичным, может становиться, безусловно, источником замешательства и затруднений.

К. Роджерс был анти-догматичен. Эта анти-догматичная установка является центральной для традиции человекоцентрированной терапии, и К. Роджерс всегда акцентировал ее самым радикальным образом. Мы находим это и в его многочисленных упоминаниях опасности институциализировать человекоцентрированную психотерапию, и в его опасениях по поводу возможности превращения человекоцентрированного подхода в ригидную и самодостаточную школу, которая, вместо того, чтобы развиваться, занимается защитой собственных позиций.

Анти-догматизм К. Роджерса проявлялся также в его открытости по отношению к другим психотерапевтическим школам. Он подчеркивал, к примеру, что техники других терапевтических школ могут также представлять собой коммуникативный канал для человекоцентрированного подхода (Rogers, 1957). Когда К. Роджерса спрашивали, как далеко он заходит в следовании этому принципу, он отвечал, что скорее поможет прояснить цели и смыслы психологу или психотерапевту, предпочитающему директивные или контролирующие формы терапии, нежели станет убеждать его в истинности человекоцентрированной позиции.

Эта анти-догматическая установка выражена также в одном из базисных принципов роджерианства, а именно доверие к процессу переживания: не следуй ни одному из авторитетов, но доверься собственному опыту переживаний и развивай свой собственный стиль. Таким образом, К. Роджерс выступает также и против всех тех, кто слепо следует за ним, подражает ему, игнорируя тем самым собственные силы, собственный потенциал.

И, наконец, анти-догматическая установка неизменно прослеживается в его позиции исследователя психотерапии. Как исследователь, К. Роджерс интересовался терапией, объективно эффективной для клиента. В интересах объективности он не стремился покровительствовать человекоцентрированной системе мышления. Следуя своей упрямой приверженности объективности, он был даже готов подвергнуть человекоцентрированную теорию риску саморазрушения. Значение исследований психотерапии, по словам К.Роджерса, заключается “в том, что развивающийся корпус объективно верифицируемого знания в психотерапии вызовет постепенное отмирание “школ” психотерапии, включая и эту”; и абзацем ниже: “Из этого [научных исследований] должна вырасти более эффективная, постоянно изменяющаяся психотерапия, которая не будет иметь особого ярлыка или нуждаться в нем” (Rogers, 1961).

То, что К. Роджерс придавал большое значение прогрессу в исследованиях психотерапии, основывалось на надежде, что “со временем в них будет ставиться все меньший и меньший акцент на догматических и исключительно теоретических формулировках” (Rogers, 1961).

Приверженность

С другой стороны, главное, в чем, по-видимому, К. Роджерс был заинтересован, состояло во все более детальной и дифференцированной проработке своего подхода, расширении сферы его применения, прояснении центральных концепций и защите их от неправильного понимания.

В этом стремлении К. Роджерс обнаруживает приверженность базисной философии, к которой он относился как к открытию. Он не представлял свой подход в качестве абсолютного знания и не считал его совершенным. Его вопросы о природе человеческих отношений, природе эмпатии всегда были направлены на еще-не-познанное; как будто он мог яснее видеть то, что сам инициировал в качестве нового опыта. Увлеченность К. Роджерса собственным подходом была результатом его радикально нового видения. Здесь дело даже не в вопросе эффективности его терапевтического подхода, который действительно был на переднем плане, но в новаторской, революционной силе этого подхода, в сформированном им видении нового бытия человека (Rogers, 1980).

Свобода, которую со своей анти-догматической установкой предлагал всем другим К. Роджерс, означала для него следование своему видению, приверженность этому видению. И сам он проделывал это с той же последовательностью, с какой проявлял свою ати-догматическую установку.

Эта другая сторона К. Роджерса обнаруживается в той дисциплине, с которой он демонстрировал свое терапевтическое мастерство. Все, когда-либо видевшие К. Роджерса в работе, или просматривавшие видеозаписи его демонстрационных бесед, имели возможность наблюдать, что он проявлял свои терапевтические качества не только на высоком уровне мастерства, но и с высоким уровнем дисциплины. Таким образом, К. Роджерс являл собой превосходную и несомненную модель, которая уникальна по своей силе и убедительности.

Приверженность К. Роджерса выражена также в его достижениях психотерпевта-теоретика. Вновь и вновь он стремился все более отчетливо и ясно сформулировать свои теоретические позиции и определить их в отношении к позиции других психологов и психотерапевтов (Б.Скиннера, Х.Кохута, М.Эриксона или Р.Мэя).

Приверженность К. Роджерса видна также в той отчаянной настойчивости, с которой он защищал понятие эмпатии от неверного понимания. Ту самую эмпатию, которая, по-видимому, не раз показывала К. Роджерсу, что его анти-догматическая установка и проистекающее из нее великодушие могут быть также настоящим бременем. К. Роджерс не был доволен термином “отражение чувств” и каждый раз, когда слышал его, обнаруживал явную неприязнь (Rogers, 1986). Он предвидел урон человекоцентрированному подходу, “наносимый некритичными и не задающимися вопросами “последователями” (Rogers, 1961), которые к месту и не к месту используют человекоцентрированные понятия в своем миссионерском энтузиазме переубедить других: “Время от времени я обнаруживал — отмечал он, — что трудно понять, кто причиняет большую боль, мои “друзья” или мои враги” (Rogers, 1961).

Тем не менее, обе движущие силы – приверженность основополагающим принципам и философии человеческих отношений и анти-догматическая установка – были решающими для распространения человекоцентрированного подхода. Однако тот факт, что противоречие между этими двумя мотивами создает особое напряжение между независимостью и приверженностью, приводящее к кризису, был воспринят несбалансированно, бездумно и не был отрефлексирован.

Нерефлексирующий анти-догматизм

Анти-догматическая установка иногда используется нерефлексивным образом. Во имя свободы человекоцентрированный подход низводится до совершенно неузнаваемой коммуникативной техники. Под видом “аутентичности и спонтанности” создаются гротескные формы терапевтического взаимодействия, которые имеют больше сходства с расстройствами поведения, чем с отрефлексированным выражением человекоцентрированной позиции. Поиски человекоцентрированного стиля иногда ведут к большому количеству грубых ошибок, к попыткам выдать плохие привычки за проявления высочайшей терапевтической компетентности.

Зачастую отсутствует осознание необходимости соотнесения новых понятий и новых интерпретаций человекоцентрированной терапии с основными базисными или традиционными понятиями. Более чем лаконичные ссылки на собственные переживания и личный опыт оказываются, как правило, единственным аргументом в теоретических рассуждениях.

Проблема авторитета

Я думаю, мы должны признать как факт, что следование человекоцентрированной концепции предполагает весьма нестабильное отношение к авторитетам, включая и авторитет самого К. Роджерса. Это понятно, поскольку призыв к независимости и скептицизму в отношении авторитетов подкрепляется впечатляющим и убедительным примером работы самого К. Роджерса, тем образцом, который также трудно достичь, как и проигнорировать. Решения часто находятся где-то между слепым подражанием и упрямой идиосинкразией, когда, бравируя правом развивать собственное представление о “человекоцентрированности”, психотерапевт не может даже внятно сказать, что он делает с понятиями К. Роджерса.

Дилемма внутри профессионального мира

Второй круг проблем на пути обретения человекоцентрированным терапевтом ясного ощущения собственной идентичности коренится в социальных и экономических условиях реализации терапевтами своей профессиональной роли. Здесь соревнование между различными школами психотерапии неуклонно усиливает тенденции инструментализма и технологизма. Необходимость быть успешным – это шоры для всех терапевтов, сужающие и ограничивающие представления об эффективности, и эти шоры с трудом согласуются с человекоцентрированными принципами.

Распространенность

Отдельная проблема – явный успех человекоцентрированных идей. К сожалению, популярность программ обучения человекоцентрированной терапии является сегодня преимущественно не столько следствием глубокой убежденности, сколько проистекает из соображений удобства. К человекоцентрированной терапии можно применить то же самое изречение, которое было однажды применено к английскому языку, — английский язык предпочитают и широко используют как интернациональный язык в сфере бизнеса и на различных конгрессах и конференциях, потому что на нем в равной степени можно говорить и быстро, и плохо.

Вследствие этого человекоцентрированная терапия часто преподается прежде других форм терапии, и к тому же зачастую преподается неверно, потому что предполагается, что ей легко обучиться. За этой практикой стоит представление, что научиться ей может каждый, — нужен только дружелюбно настроенный и понимающий человек. Наверно ни в какой другой форме терапии нет такого большого количества людей, которые бы без какой-либо подготовки столь быстро приходили бы к убеждению, что они уже в совершенстве овладели этим психотерапевтическим методом.

Оценка со стороны других

Кризис идентичности может быть также результатом оценки человекоцентрированной терапии другими терапевтическими школами. Основные базисные принципы человекоцентрированной терапии представляют для них досадный контрапункт. Исследования показывают, например, что человекоцентрированные принципы валидны для других школ. Как ни странно, но этого факта оказалось достаточно для того, чтобы выдвинуть аргумент, что человекоцентрированный подход имеет ограничение. Этот аргумент состоит в том, что другие терапевтические подходы всегда базировались на человекоцентрированных принципах. Еще одна поверхностная и неверная интерпретация человекоцентрированного подхода.

Таким образом, дискредитация человекоцентрированной терапии, представлена точкой зрения на данную терапию как на такой слабый, невыразительный, не имеющий каких-либо глубинных эффектов подход, который может быть полезен лишь в случае незначительных жизненных кризисов; это что-то для начинающих, а более высокая квалификация достигается в других терапевтических подходах.

Все эти недопонимания отражают весьма серьезную проблему идентичности, которая имеет много побочных эффектов: нарастающая неубедительность во внешнем плане, неодобрение со стороны других терапевтических школ, и – что, возможно, еще хуже – исчезающая способность к интуитивному видению среди последователей подхода, все это низводит обучение человекоцентрированной терапии до натаскивания механическим формам вмешательств. Отсюда уместность дискуссий по поводу того, что в действительности означает быть человекоцентрированным (Cain, 1986).

Психо-бум и психо-рынок

В последние годы наблюдается повышение интереса к психологии и терапии: “психо-бум”, со-здающий “психо-рынок”. Движущие силы психо-рынка также оказывают влияние на развитие и практику человекоцентрированного подхода.

Экономические требования и соревнование между отдельными терапевтическими школами все больше усиливают тенденцию к инструментализму и увлечению техниками. Требование успешности вынуждает человекоцентрированных терапевтов принимать узкую и ограниченную точку зрения относительно эффективности.

Чтобы подход продавался, он должен быть хорошо упакован. Продаются, как известно, новинки. Последние, новейшие техники сразу оказываются на психо-рынке. Имеет место некоторая одержимость новыми психо-технологиями. Вряд ли найдется терапевт, который считал бы, что сможет выполнять свою работу, ограничившись выбранной в самом начале формой терапии. То и дело должны находиться все новые и новые техники, лучше всего что-нибудь драматичное и впечатляющее, поскольку именно такие техники представляются гарантирующими эффективность. Они имеют различные названия, но то общее, что есть в них — это позиция, превозносящая силу техник как таковых. Инструментализм способствует манипулятивности и не согласуется с человекоцентрированным подходом (Farson, 1978; Rowan, 1987).

Сюда же относится и приверженность той разновидности линейного мышления, согласно которой эффективность метода прямо пропорциональна дозировке, что чем больше, тем лучше: больше конгруэнтности, больше открытости, больше близости, больше эмпатии (Farson, 1978).

Обсуждение

Итак, мы видим, что представленная выше несбалансированность отношений между свободой и приверженностью в рамках человекоцентрированного подхода определяет его предрасположенность к кризису, которая в дальнейшем еще более усиливается экономическим и профессиональным контекстом. Необходимость адаптации с помощью нового инструментального оснащения усугубляет проблему обретения идентичности человекоцентрированными терапевтами; и решение ищется в терапевтическом эклектизме, обещающего защищенность, одобрение публики и ощущение профессиональной принадлежности.

Оба фактора – озадачивающая несбалансированность анти-догматизма / приверженности и адаптация к технологическим и инструменталистским подходам – создают проблемы в развитии собственно человекоцентрированной идентичности. Терапевт без достаточно сильного профессионального Я, не обученный основам человекоцентрированной теории и философии, не поддерживаемый ощущением успеха и профессионального удовлетворения в терапевтической работе с клиентами, не может защитить свою профессиональную идентичность от всех этих влияний.

Начинающие терапевты особенно подвержены этим влиянием. В случае терапевтической неудачи или беспомощности в терапевтической ситуации, они становятся уязвимыми для негативных интроекций, для прямого или косвенного обесценивания человекоцентрированного подхода со стороны других подходов и поддаются искушению использовать манипулятивные и директивные техники, несовместимые с человекоцентрированными ценностями. Они часто страдают от отсутствия показного блеска даже в том случае, если проделанная терапевтическая работа хороша, поскольку человекоцентрированный подход не предлагает им ни контролирующих техник, позволяющих им, как терапевтам, демонстрировать свою психологическую силу, ни обширных теоретических выкладок, с помощью которых они могли бы очаровать других.

Давайте лаконично, и в то же время более детально, рассмотрим внутренние процессы, порождающие данные проблемы с идентичностью. И человекоцентрированный подход, и человекоцентрированные обучающие программы обычно привлекают людей, имеющих проблемы с уверенностью в себе и, тем самым, очень слабо защищенных от осуждения и неодобрения извне. Влияние адаптации и конкуренции на психо-рынке не столько создает, сколько усиливает этот, уже имеющийся личностный недостаток терапевта. Его коллега, выказывающий свое неодобрение и порицание, обретает влияние, и, поступая так, парадоксальным образом, приобретает уважение и воспринимается всерьез. Беззащитный перед ним начинающий психотерапевт рассматривает такое неодобрение как окончательный приговор. Интроекция этой внешней негативной оценки быстро приводит к принятию терапевтом более эклектичной установки.

Такой итог соответствует основной тенденции развития психо-рынка и поддерживает ее. Нарастающая уязвимость терапевта обусловлена также ощущением, возникающим в ходе обучения и сводящимся к тому, что человекоцентрированный подход может мало что предложить, чтобы сделать терапевтическую работу блестящей и производящей сильное впечатление, поскольку в нем нет основательных техник показывающих, что терапевт обладает властью, обладает сильным влиянием и явно контролирует психотерапевтический процесс. Нет также магического теоретического лексикона, который позволил бы прикрыть неудачи.

Единственное, чем человекоцентрированный терапевт может произвести впечатление на других в успешной терапии — это сам клиент. Прогресс клиента впечатляющ, рядом с ним усилия терапевта кажутся незначительными. В хорошей терапии динамика, демонстрируемая клиентом, просто не дает увидеть терапевта, в особенности это трудно сделать посторонним наблюдателям. Этот феномен очевиден в отзывах о терапевтических сессиях, в которых клиент становится все более и более открытым и дифференцированным, разнообразным в своих проявлениях. Не углубляясь в суть происходящего, всегда можно сказать: “Просто с этим клиентом на самом деле легко, он ведь словно открытая книга”. Возможность того, что тот же самый клиент будет демонстрировать и развивать конфронтационные и защитные механизмы, общаясь с директивным и менее сензитивным терапевтом, ведущим процесс в совершенно другом направлении, не берется в расчет и, таким образом, компетентность человекоцентрированного терапевта, делающего это столь легко, недооценивается.

Суммируя все вышеизложенное, можно сказать, что в данной главе мы рассмотрели следующие компоненты проблемы профессиональной идентичности человекоцентрированных терапевтов:

Несбалансированное принятие противоречия между анти-догматизмом и свободой, с одной стороны, и приверженностью базисным человекоцентрированным принципам, с другой стороны, приводит к теоретической и практической дезориентированности человекоцентрированных терапевтов.
Динамика психо-рынка и экономический контекст профессии психотерапевта поддерживают тенденции инструментализма и технологизма, структурированности и лидерства, и вынуждают человекоцентрированных терапевтов принимать эти тенденции.
Проблемы с уверенностью в себе как у проходящих обучение, так и проблемы с уверенностью в своем собственном подходе у некоторых опытных терапевтов делают их уязвимыми и открытыми к влияниям окружения, несовместимым с человекоцентрированными ценностями.
Наконец, столь необходимый для человекоцентрированной терапии принимающий, сензитивный и недирективный терапевт, следующий за клиентом с его скоростью и верящий в ресурсы клиента, не располагает впечатляющими техниками, которые бы льстили терапевту и делали его влияние на клиента зримым. Практикующие терапевты склонны страдать от этого недостатка блеска, и это обстоятельство еще больше расширяет область их уязвимости.

Взаимодействие всех этих компонентов создает предрасположенность к кризису идентичности человекоцентрированных терапевтов, склонных к эклектичному инструментализму.

Таким образом, представив свои размышления по поводу некоторых проблем развития идентичности у проходящих обучение и профессиональных человекоцентрированных терапевтов, я хотел бы закончить эту главу парадоксом. Я полагаю, мы должны согласиться, что ни одна терапевтическая школа никогда не достигнет полного обладания истиной, однако, по моему мнению, столь же верно и то, что, еще в 1951 году сказал К.Роджерс: “Истина не возникнет во взаимных уступках различных школ мысли” (Rogers, 1951).

Примечания

*) Перевод статьи «Eclecticism: an identity crisis for person-centered therapists», из сборника «Beyond Carl Rogers» (1993), под редакцией Дэвида Брайзера.

ЭКЛЕКТИЗМ • Большая российская энциклопедия

Авторы: Д. П. Шульгина

Эклектизм. Здание почты и телеграфа (Паласио-де-Комуникасьонес, ныне здание мэрии) в Мадриде. 1907–19. Архитектор А. Паласиас-и-Рамило и др.

ЭКЛЕКТИ́ЗМ, эклектика (от греч. ἐϰλεϰτιϰός – выбирающий), направление в архитектуре и декоративно-прикладном искусстве сер. – 2-й пол. 19 в., для которого характерно соединение элементов разных стилей и декоративных мотивов в одном произведении. Возникновение Э. в 1830-е гг. связано с распадом эстетич. системы классицизма и стремлением архитекторов к большей творческой свободе. В отличие от современных ему исторических стилей, предполагающих стилевое единство в рамках одного проекта, в Э. выбор стилевых компонентов с целью создания оригинального произведения определялся их эстетич. привлекательностью и уместностью по отношению к функции постройки. Отсутствие чётко сформулированных формальных критериев и часто беспринципное соединение разнородных элементов вызывали критику и придали термину «Э.» негативную окраску. Тем не менее Э. широко использовался для парадного строительства (здания музеев, театров, вокзалов, торговых пассажей и др.). В рамках Э. существовали отд. стилевые направления со своими особенностями (Второй империи стиль во Франции и др.), в кон. 19 в. популярность приобрёл родственный Э. стиль бозар (в США и др.). В некоторых странах и регионах (Испания, Лат. Америка) и в творчестве отд. мастеров Э. встречается до сер. 20 в. В России под Э. иногда понимают собственно Э., историзм и историч. стили в архитектуре 19 в. В широком смысле термин «Э.» обозначает соединение разнородных худож. элементов как творческий приём (напр., в постмодернизме).

Диалог как основание психотерапевтической интеграции — Труды по психологическому консультированию и психотерапии

Психотерапия сегодня представляет собой конгломерат различных школ,направлений, подходов и методов, ее общее состояние характеризуется разобщенностью и раздробленностью. Наблюдается яркая тенденция экспансивного и экстенсивного развития психотерапии, так, в 1975 году было зафиксировано 125 различных подходов, в 80-е годы — 200, а в 1986 уже более 400 ее видов (Garfield, Bergin,1994). Процесс разобщения и расхождения направлений и школ внутри психотерапии продолжается и в настоящее время, однако, прослеживается и противоположная тенденция — стремление к интеграции различных ее форм.

Тенденция к интеграции обусловлена неудовлетворенностью одним какимлибо подходом, стремлением выйти за границы школ, посмотреть, какие способыразмышления о терапии существуют, чему можно научиться у других, в целом — бытьв курсе происходящих в терапии изменений. Первые работы, посвященные интеграции психотерапии, появились в 30-е годы, однако развитие психотерапии вплоть до 70-х годов прошлого века характеризовалось скорее тенденцией к обособлению школ, поскольку каждая школа в начале развития, определяя свой подход, отстаивала своеобразие и непохожесть на другие подходы, вследствие этого отношение к интеграции было скорее негативным.

В 70-е годы наблюдается возрастание интереса к интеграции, чрезвычайно быстро интегративное движение развивается в 80-е годы. В 1981 году сформировалось общество психотерапевтической интеграции (Society for Exploration of Psychotherapy Integration (SEPI)). В 1991г. начал издаваться Journal of psychotherapy integration. Существует Интернациональная академия эклектических психотерапевтов, Журнал интегративной эклективной психотерапии издается с 1992 года. В 1992 году выходят два сборника по психотерапевтической интеграции (Norcross, Goldfried, 1992; Stricker, Gold, 1993). В 1992 году H.Arkowitz приглашен написать статью об интеграции в юбилейный сборник по психотерапии, изданный в честь столетия APA (Американской психологической ассоциации).

Согласно H. Arkowitz (1992), неудовлетворенность существующим положением дел в психотерапии привела к возникновению и развитию трех направлений интегративного движения, обозначенных им как «теоретическая интеграция», «поиск общих психотерапевтических факторов» и «технический эклектизм».

Технический эклектизм

Представители этого направления стремятся ответить на вопрос о наиболее эффективном лечении определенной индивидуальности с определенными проблемами и в определенных обстоятельствах на основании эмпирических свидетельств эффективности тех или иных техник (практик лечения похожих людей с похожими проблемами).

До 70-х годов не наблюдалось большого интереса к эклектизму, в психотерапии доминировали психоаналитический и клиент-центрированный подходы, хотя многие терапевты идентифицировали себя в качестве эклектиков. До 80-х годов эклектизм был ничем больше, чем случайным набором техник, что привело к резкой оценке эклектизма как мешанине теорий, беспорядочных процедур и методов (Eysenk, 1970).

В 80-е годы появились работы, предлагающие некоторую систематическую базу эклектизма, две наиболее представительные из них — «Мультимодальная терапия» (Lazarus, 1981) и «Систематическая эклектическая психотерапия» (Beutler, 1983). Понятие технического эклектизма введено А.А. Lazarus в 1967 году. Автор обосновывал возможность использования техник из различных теоретических систем без принятия теоретической базы этих систем.

А.А. Lazarus обратил внимание на необходимость вовлечения в терапию различных модальностей: поведения, аффекта, ощущения, образа, когнитивной сферы, межличностных отношений и биологии человека, определив свой подход как мультимодальную бихевиоральную терапию (Lazarus,1976) или (позднее) как мультимодальную терапию (Lazarus,1981,1986). В более поздних работах А.А. Lazarus подчеркивал, что каждый практик, тем не менее, использует некоторую теорию, определяющую выбор тех или иных техник. Мультимодальная терапия основана на социальной теории научения, теории систем и коммуникативной теории (1986).

Систематический эклектизм L.E. Beutler концентрируется на согласовании характеристик пациента, характеристик терапевта и характеристик их взаимодействия. Автор полагает, что именно перечисленные характеристики, а не специфические техники, более всего влияют на результат терапии. Поиск соответствия между определенными нарушениями и определенными проблемами необходим в контексте взаимодействия между переменными, относящимися к клиенту (комплексность симптомов, стиль разрешения проблем, устойчивость к влиянию), переменными, относящимися к терапевту (переживания, установки, верования), и техническими переменными.

L.E. Beutler (1990) обращает внимание на существование бесконечного числа возможных сочетаний в такой матрице, которое обусловливает необходимость функциональной теории, руководящей выбором стратегии и методики психотерапии и основанной на статистических эмпирических свидетельствах эффективности определенных сочетаний. Beutler отмечает, что его подход основан на социально-психологических теориях убеждения и влияния.

Поскольку и А.А. Lazarus, и L.E. Beutler признали наличие теоретической основы в их системах, G. Stricker (1994) предложил отнести эти подходы к ассимилятивной интeграции. Действительный атеоретичный эклектизм G. Stricker описал как стихийное присвоение набора техник, используемых почти случайным образом в зависимости от настроения терапевта.

По мнению B.E. Wampold, эклектизм развивается в рамках медицинской модели психотерапии, фокусируясь на нижнем уровне абстракции — техниках и используя лишь один аспект медицинской модели — специфическое лечение для специфических нарушений, отказываясь при этом от объяснительных моментов медицинской модели (2001).

H. Arkowitz отмечает, что в основании современного эклектизма лежит статистический подход, предсказывающий эффективность техники в новых случаях на основании использования данных по эффективности применения данной техники в подобных случаях в прошлом. Такой подход, требующий не столько теории, связывающей какие-то переменные, сколько поиска статистических корреляций между переменными, является, по его мнению, ахиллесовой пятой эклектизма, поскольку огромное число переменных может коррелировать с огромным числом результатов.

D.E. Orlinsky, K.I. Howard (1986) рассмотрели около 1100 исследований за 35 лет, измеряющих связь между характеристиками терапии и ее результатом. Обнаружилось, что выделено огромное число специфических переменных, а значимость множества корреляций разочаровывающе мала. По мнению H. Arkowitz, без теории, руководящей поиском переменных терапии, можно провести еще столько же корреляционных исследований с ничтожным результатом. Кроме того, он обращает внимание на существование взаимосвязи между различными переменными терапии, которая не учитывается в таком анализе. Эклектизм, с его точки зрения, не должен быть просто поиском корреляций между двумя величинами, но рассмотрением мультивариативного взаимодействия между взаимосвязанными переменными.

S.C. Garfield и A.E. Bergin (1994) отмечают, что эклектизм оценивается многими авторами как направление скорее препятствующее, чем способствующее интеграции.

Теоретическая интеграция

Теоретическая интеграция признает наличие общности среди различных подходов, — без общей почвы теоретическая интеграция была бы невозможна, — однако, акцент при этом делается на объединении различных компонентов из различных подходов в единые концептуальные рамки. Теоретическая интеграция, в целом, представляет собой историю попыток соединения психоаналитического и бихевиорального подходов.

В работах 30-40-х годов авторы стремились показать, что концепции психоанализа могут быть переведены на язык теории научения (Kubie,1934; Sears,1944; Shoben,1949). Работа J. Dollard, N.E. Miller (1950), по мнению H. Arkowitz, является одной из наиболее глубоких попыток интеграции: авторы попытались синтезировать идеи о неврозах и терапии из обоих подходов. Однако в то время еще не сложилась собственная практика бихевиоральной терапии, и поэтому авторы могли пытаться интегрировать теорию научения с психоаналитической теорией и практикой.

Возникнув и развиваясь, бихевиоральная терапия, подобно другим самостоятельным психотерапевтическим направлениям, стремилась подчеркнуть свое отличие от других и размежеваться с психоаналитической теорией и практикой, поэтому отношение к интеграции среди бихевиористов стало негативным (Eysenk, 1960; Wolpe, Rachman, 1960; Levis, 1970), и лишь некоторые из них выражали интерес к этой проблеме.

В 70-е годы интерес к интеграции вырос, появилась одна из наиболее значительных работ в этой области — книга P.L. Wachtel (1977). Автор отметил, что для интеграции бихевиорального и психоаналитического подходов необходим глубокий анализ различий между ними и определение тех компонентов, которые, возможно, поддаются синтезу. Вероятно, одни течения в рамках обоих подходов более совместимы, чем другие.

Так, по его мнению, классический психоанализ Фрейда и оперантная бихевиоральная терапия несовместимы, а интеграция бихевиоральной терапии, направленной на редукцию тревоги и изменения в межличностном поведении, и подходов Э. Эриксона, К. Хорни и Г.С. Салливана, подчеркивающих межличностный контекст терапии и побуждающих пациента к большей терапевтической активности, чем другие психоаналитические подходы, возможна. P.L. Wachtel не стремился создать еще один вид терапии или новой теории, но хотел выявить некую основу, построить рамки, в которых можно объединить элементы обоих подходов логичным и внутренне связным образом.

Признавая значение бессознательных процессов и неразрешенных конфликтов прошлого наряду с влиянием межличностных отношений в настоящем, он полагал, что наши прошлые переживания, неразрешенные конфликты определяют наше восприятие сегодня и приводят к созданию условий для возникновения наших сегодняшних проблем, таким образом, подкрепляя и поддерживая наш дисфункциональный способ реагирования.

Например, люди, которых мы выбираем, и межличностные отношения, которые мы формируем, могут служить подтверждением существования дисфункционального восприятия, такого видения реальности, которое мы несем из нашего прошлого, и это лежит в центре наших проблем. Он назвал это циклической психодинамикой, понимание каузальности здесь круговое и реципрокное, а не линейное, как в бихевиоральном и психоаналитическом подходах.

M.M. Gill (1984) различал психодинамическую теорию, психоанализ и психоаналитическую терапию. Он обосновывал возможность интеграции психодинамической и бихевиоральной терапии и выражал большие сомнения в возможности интеграции психоанализа и бихевиоральных подходов, поскольку техники и методы, необходимые для анализа возникающих в психотерапевтическом альянсе отношений переноса, противоположны активным техникам бихевиоральной терапии.

Оценивая возможность интеграции двух подходов, C.M. Franks (1984) полагал возможным интеграцию на клиническом уровне, но считал невозможным и нежелательным интеграцию на теоретическом уровне, вследствие глубоких различий между подходами в видении реальности психотерапевтического процесса, его цели и оценки результатов, а также методах верификации.

W.F. Overton, H.A. Horowitz (1991) обратили внимание на различные эпистемологические основания двух подходов. Когнитивно-бихевиоральные подходы основаны на объективизме, в то время как психодинамические и интерперсональные гуманистические подходы — на интерпретационизме. S.B. Messer, М. Winokur (1984) выявили, что различия в онтологических основаниях, во взглядах на природу человека в обоих подходах проявляются и на клиническом уровне.

Наряду с тем, что в области теоретической интеграции доминируют попытки соединения психоналитического и бихевиорального направлений, в 70-е годы появляется интерес к теоретической интеграции гуманистического и бихевиорального подходов (Thoresen, 1973; Wandersman, Poppen, Ricks, 1976), а также системной семейной терапии с другими подходами (Feldman, Pinsof, 1982; Gurman, 1981).

При этом H. Arkowitz (1992) отмечает некоторую противоречивость в формулировании проблемы интеграции, обратив внимание на то, что теоретическая интеграция не столь интегративна на самом деле, поскольку подход, определяемый как интегративный, в настоящее время вполне может стать отдельным единым подходом и оформиться в самостоятельную школу в ближайшем будущем. По его мнению, теоретическая интеграция не должна стремиться к созданию института интегративной терапии и сертификации интегративных терапевтов, поскольку это было бы шагом назад, к тому, от чего началось интегративное движение.

H. Arkowitz поддержал идею P.L. Wachtel о необходимости выявления некоего развивающегося общего основания, ключевого для развития нового направления теоретической интеграции. Это общее основание должно включать когнитивные, аффективные, поведенческие и межличностные аспекты человеческого существования. Понятие теоретической интеграции, предложенное H. Arkowitz, предполагало такое объединение различных элементов из различных школ, в котором не оказывалось бы предпочтения какой-либо одной ориентации.

Однако такое равновесие наблюдается крайне редко, автор отмечает, что даже вариант P.L. Wachtel (1977), наиболее близкий к такому равновесию, все же базируется на интерперсональном межличностном подходе и ассимилирует идеи и стратегии других подходов (когнитивно-бихевиорального и системного). S.V. Messer (1992) ввел понятие «ассимилятивной интеграции», характеризующейся предрасположенностью к какой либо определенной системе терапии и стремлением включить в нее перспективные элементы теории или практики из других школ.

Этот способ описания, по мнению H. Arkowitz, действительно лучше отражает то, что реально делают терапевты, чем понятие теоретической интеграции (1997). Рассматривая влияние контекста базовой терапевтической системы на ассимилируемые элементы, S.V. Messer обратил внимание на тот факт, что эти элементы приобретают новое значение, определяемое структурой терапии, в которую они привнесены.

H. Arkowitz обращает внимание и на обратное влияние: терапевтический подход изменяется под влиянием привносимого материала. Такое воздействие может быть минимальным — в случае ассимиляции изолированной техники, а может быть более глубоким, например, в случае, когда привносимые элементы изменили смысл базового подхода, например, в случае интерперсонального подхода P.L. Wachtel (Arkowitz, 1997).

Можно отметить, что в процессе попыток теоретической интеграции выявилось значение глубинных оснований подходов, обусловливающее возможность интеграции одних вариантов терапии и затруднительность интеграции других. Вследствие несовместимости теоретических оснований подходов одни исследователи полагают, что интеграция на уровне клинических стратегий предпочтительнее других типов интеграции (Franks, 1984).

Однако выявлено влияние глубинных оснований подходов и на клинический уровень стратегий и техник, в результате чего исследователи сделали вывод о том, что различия в метатеоретических основаниях делают невозможным интеграцию не только на теоретическом, но и на клиническом уровнях (Messer, Winokur, 1984; Messer, 1992). В качестве таких метатеоретических различий выделены: понимание природы человека, обусловливающее цель терапии; методы терапии; оценка результатов терапии; эпистемологические основания.

Поиск общих факторов

Другое направление в области психотерапевтической интеграции — поиск общих факторов — идентифицирует базовые, продуцирующие психологические изменения, составляющие различных психотерапевтических направлений. Теоретическая интеграция подчеркивает необходимость теоретического синтеза различий, а подход «общие факторы» стремится выявить общее сквозь различия психотерапевтических теорий.

Предполагаемый результат — не унифицированная теория, но осмысление различных элементов практики, влияющих на фундаментальные базовые процессы. Первые работы в этом направлении появились также в 30е годы, затем интерес к этой проблеме снизился, и вплоть до 70-х годов публиковались лишь единичные работы, но с 70-х годов и по настоящее время наблюдается быстрый рост количества публикаций.

S. Rosenzweig (1936) выделил следующие факторы, общие для различных видов терапии: способность терапевта инициировать надежду и обеспечивать альтернативное и более правдоподобное видение себя и мира. В 40-е годы F. Alexander, T.M. French (1946) предложили рассматривать коррекцию эмоциональных переживаний как процесс, общий для всех видов терапии.

В 1950 году F.E. Fiedler проведено исследование, результаты которого обеспечивают поддержку значимости общих факторов в терапии. Терапевтов различных ориентаций просили описать элементы идеальных, по их мнению, отношений, необходимых для успешной терапии. Результаты показали, что опытные терапевты различных ориентаций были в большем согласии друг с другом, чем с терапевтами-новичками из собственных школ.

В другом исследовании он обнаружил, что терапевтические отношения, устанавливаемые терапевтами одной ориентации, более похожи на отношения, созданные терапевтами другой ориентации, чем на отношения, созданные новичками из собственной школы. Хотя исследования F.E. Fiedler были ограничены классическими психоаналитическим, адлерианским и недирективным направлениями, они внесли определенный вклад в развитие интегративного движения в русле идеи «общих факторов» (1950а; 1950b).

В одной из наиболее влиятельных в данной области работе (Frank, 1961) были выделены следующие базовые ингредиенты различных подходов: пробуждение надежды; поддержка изменяющей психологию пациента активности, а также нового образа действий между сессиями; обеспечение и поддержание новых способов понимания себя и своих проблем посредством интерпретации и коррекции эмоциональных переживаний.

Развивая свою модель интеграции, J. Frank (1974) выделил укрепление моральных оснований личности в качестве общего фактора терапии. Он предположил, что все виды терапии адресуются к общей проблеме — деморализации, связанной с потерей самопринятия, субъективным чувством некомпетентности, отвержения, безнадежности и беспомощности.

Продолжая свои ранние разработки в этой области, он описал следующие общие для всех видов терапии факторы: эмоциональные конфиденциальные отношения с помогающим человеком, целительное окружение, рациональная концептуальная схема или миф, объясняющий симптомы и, наконец, ритуал, помогающий исчезновению симптомов (1982).

Подход «общие факторы» косвенным образом был поддержан К. Роджерсом, утверждавшим, что эффективность терапии связана не с техниками и их специфичностью, но с установлением человеческих отношений особого типа, в которых эти изменения могут произойти (Rogers, 1973).

V. Raimy (1975) обосновывал тезис, согласно которому все формы терапии направлены на изменение ошибочных представлений о себе, следовательно, цель терапии — дать человеку свидетельства, способствующие изменению неверного самовосприятия. Виды терапии различны преимущественно в методах предоставления таких свидетельств.

В 80-е годы наблюдалось резкое увеличение интереса к подходу «общие факторы», связанное с появлением множества исследований эффективности терапии. В этих исследованиях не было выявлено значительных различий эффективности между психотерапевтическими направлениями.

Действительно, существование огромного числа специфических ингредиентов во множестве психотерапевтических подходов, не приводящих к различиям в результатах, наводит на мысль о существовании общих эффективных элементов терапий, часто непризнанных, а также о существовании некоторых внутренних ресурсов, свойственных клиенту и мобилизующихся в терапии, независимо от специфики той или иной школы.

Возможно, что все виды терапии достигают примерно равного результата, поскольку существует некоторая общая сердцевина психотерапевтического процесса. Наличие общих факторов в различных терапевтических направлениях не отрицает роли уникальных переменных в той или иной форме терапии. Однако эффект таких уникальных переменных не настолько значителен, как полагают ортодоксальные сторонники того или иного подхода (Lambert, 1992).

В 80-е годы следует отметить два наиболее значительных исследования общих факторов терапии — J.P. Brady с соавторами (1980) и M.R. Goldfried (1980).

В исследовании Brady ведущим терапевтам разных ориентаций предложили ответить на серию вопросов об эффективных составляющих терапии. В качестве центрального ингредиента различных видов терапии был выявлен такой фактор, как обеспечение клиента новыми переживаниями как внутри, так и вне терапии. Между терапевтами разных ориентаций были выявлены различия в способах инициирования таких переживаний, а также в степени той значимости, которую они им придавали, обсуждая результативность психотерапевтического процесса, но все согласились, что новые переживания клиента — центральный фактор терапии, поскольку именно они запускают процесс изменения способов размышления о себе.

M.R. Goldfried поднял вопрос о наиболее целесообразном уровне теоретической абстракции для выявления общих факторов. С его точки зрения, уровень клинических стратегий наиболее целесообразен. Он выделил две стратегии, значимые для всех видов терапии — вовлечение пациента в новые переживания и обеспечение обратной связи, которая помогает клиентам в процессе осознания своих мыслей, чувств и действий (1980).

В настоящее время появляются новые работы. L.M. Grencavage, J.C. Nocross (1990) рассмотрели общее среди общих факторов, предложенных различными терапевтами. Им удалось сгруппировать общие факторы в несколько категорий: характеристики клиента, качества терапевта, процессы изменений, структура взаимодействия, отношения в процессе терапии, а также описать общие факторы, наиболее часто встречающиеся в каждой из категорий.

В категории «характеристика клиента» это — позитивные ожидания, надежда, вера; в категории «качества терапевта» — культивирование надежды, позитивные ожидания, положительное принятие, теплота, эмпатическое понимание. В категории «процессы изменений» — это катарсис, приобретение и поддержание нового образа действий, эмоциональное или межличностное научение, рациональные объяснения, побуждающие осознание. В категорию «структура взаимодействия» входят использование техник и ритуалов, акцент, независимо от школ, на эмоциональных психических составляющих терапии, связность теории. В категории «отношения» — развитие альянса. Авторы обратили внимание на взаимосвязь этих факторов.

Категория «отношения» — одна из центральных тем в интегративном направлении «общие факторы». Наблюдаются различные попытки концептуализировать эту категорию. H. Arkowitz отмечает, что недостаточно сказать о терапевтических отношениях как общем факторе, необходимо определить, какие специфические аспекты важны в создании терапевтических отношений. Отношения, по мнению H. Arkowitz, лучше мыслить как процесс, мы имеем дело с процессами изменений, а не с фиксированными и статичными сущностями.

B.E. Wampold предоставил научные свидетельства в пользу не специфических, а общих факторов терапии (2001). Основываясь на этом, автор подвергает критике медицинскую модель психотерапии, фокусирующуюся на специфичности лечения. Медицинская модель предполагает: формулирование теоретических объяснений для психологических нарушений; наличие специфических составляющих в лечении, которые считаются необходимыми для их устранения; фокусирование терапевта на специфических ингрeдиентах лечения и приписывание результата психотерапии именно им.

Медицинская модель психотерапии представлена формами, похожими на медицинскую модель в медицине, но отлична в следующем: нарушения, проблемы, жалобы рассматриваются в психологической, а не физико-химической этиологии; специфические составляющие лечения — психотерапевтические, а не медицинские, поскольку медицинская модель психотерапии требует не физико-химических, но ментальных понятий, бихевиоральных интервенций.

B.Е. Wampold обосновывает тезис, согласно которому традиционные психотерапевтические подходы осуществляют медицинскую модель терапии, поскольку предполагают некое специфическое воздействие на клиента после установления некоей специфической причины нарушения. Медицинская модель психотерапии наиболее распространена и экспансивно расширяет свое влияние.

Так, особую популярность приобрели Psychotherapy Treatment Manuals (руководства по психотерапевтическому лечению). Первое было сделано А. Беком, последующее быстрое распространение таких руководств L. Luborsky и R.J. DeRubeis назвали маленькой революцией (1984). Типичные компоненты такого руководства: описание мишени — психологического нарушения, проблемы или жалоб; теоретическая база для объяснения генезиса нарушения, проблем или жалоб и для механизма их устранения; спецификация терапевтических действий, согласующихся с теорией, и убеждение в том, что специфические воздействия ведут к эффективности.

Очевидно, что такая система идентична медицинской модели. Медицинская модель, по замечанию B.E. Wampold, доминирует, и практики чувствуют в связи с этим огромное давление, поскольку предъявляемые им требования формулируются в терминах медицинской модели. По мнению B.E. Wampold, гуманистический подход также во многом относится к медицинской модели.

Оценивая интеграционное направление поиска общих факторов, H. Arkowitz отмечает, что большинство работ в этом русле не учитывает взаимосвязи между факторами и их изменения в процессе терапии. Традиционная модель поиска общих факторов предполагает выделение некоторого их общего набора, где каждый фактор вносит свой относительно независимый вклад в результат. Влияние этого подхода на практику относительно невелико. До сих пор мы не способны уверенно идентифицировать реальные могущественные факторы, считает H.

Arkowitz, значит, собственно, общая сердцевина психотерапевтического процесса не выявлена. Однако можно сказать, что общим для традиционных психотерапевтических направлений, несмотря на эпистемологические различия, является медицинская модель терапии.

Аксиологические основания психотерапии

Медицинская модель психотерапии, реализуемая в психодинамическом, когнитивно-бихевиоральном и других направлениях, существует в рамках субъектобъектного подхода к человеку. В этой традиции идет поиск более эффективных стратегий и тактик воздействия. Признание активности клиента не препятствует реализации этой модели, поскольку выявление особенностей активности в сфере восприятия, мышления, эмоционального реагирования человека, позволяет разрабатывать наиболее эффективные средства воздействия (Ковалев, 1987).

Цель воздействия — обнаружение и изменение дисфункциональных когнитивных структур и иррациональных убеждений, например, в рационально-эмотивной терапии А. Эллиса (РЭТ) (Ellis, 1975). Цель деятельности психотерапевта — социальная адаптация. Психотерапевты, работающие в этой традиции, облегчают психическое страдание, перестраивая дисфункциональные когнитивные структуры, улучшая поведенческие паттерны, обнаруживая навязчивые долженствования, укрепляя и обучая стратегиям совладания, выявляя ригористичность оценок и осуществляя помощь в принятии себя и других как подверженных ошибкам.

В рамках этих направлений разработано множество эффективных техник. Социальная адаптация и даже отлаженное функционирование (выполнение некоторых социальных функций) необходимы для жизни в обществе. И все же психотерапия стремится выйти за рамки субъект-объектного отношения к человеку.

За субъект-объектным подходом стоит так называемый «пессимистический» взгляд на природу человека (Ковалев, 1987). Человек по своей изначальной природе зол, деструктивен, агрессивен и аморален, его необходимо обуздывать с помощью воздействия авторитетов, общественных санкций, норм и т.д. По-видимому, внутреннее убеждение в неадекватности такого отношения к человеку, некоторые внутренние интуиции наличия творческого, конструктивного, созидательного, нравственного начала в человеке побуждают к отказу от модели воздействия.

Понимание человека как существа, наделенного созидательным нравственным началом, также имеет свою традицию и характерно для всех мировых культур.

Гуманистическая психология и психотерапия в отличие от традиционных психоаналитического и бихевиорального направлений провозгласила отказ от медицинской модели под лозунгом «Антипсихиатрия». Однако по прошествии довольно длительного периода ее развития, правомерно поставить вопрос, удалось ли ей осуществить этот проект и выйти за рамки медицинской модели? Этот вопрос может показаться странным, поскольку именно представление о природе человека, как содержащей личностный уникальный центр характерно для гуманистов и гуманистической психологии — А. Маслоу, К. Роджерса, Э. Фромма.

Цель гуманистической психотерапии — способствовать проявлению и развитию личностного уникального природного начала, способствовать самоактуализации, характеризующейся позитивными изменениями: увеличением гибкости, самоисследования, независимости, способности к эмоциональному самовыражению и самораскрытию. Психотерапевтический процесс мыслится как встреча в эмоциональном пространстве, признается необходимость безусловного принятия клиента, признание уникальности другого, отказ от директивности, отказ от воздействия, преобладающих в субъект-объектной модели. Именно отношения полного принятия другого способствуют личностному самораскрытию, самообнаружению и большей личностной интегрированности.

Однако, возможно ли полное безоценочное принятие другого? Что это означает на практике? Удалось ли перейти от стратегии воздействия к стратегии взаимодействия в рамках гуманистической психологии?

Попытка выйти за рамки воздействия в психотерапевтических отношениях была предпринята в гуманистической психологии посредством соблюдения некоторых принципов: эмоциональной открытости по отношению друг к другу, безусловного принятия, безоценочности, связанных с пониманием внутренней интеграции как объединения всего многообразия внутренней жизни. Возникло понимание необходимости обращения к собственному ценностному опыту клиента, его осознанию, что способствует большей психологической интегрированности и личностному росту.

Однако в результате огромной работы, проделанной гуманистическими психологами, было выявлено, что ценностно-нейтральная терапия невозможна, воздействие неустранимо. В 80-е и 90-е годы среди американских психологов растет понимание ошибочности взгляда на психотерапию как ценностно-нейтральную область деятельности. В 80-е годы A. Bergin инициировал дискуссию о ценностных основах терапии, в которой приняли участие многие психологи, в том числе К. Роджерс (Bergin, 1980а; 1980б; 1980с).

Постепенно приходит осознание того, что консультанты не нейтральны в процессе консультирования, их ценности и имплицитные идеи о путях здорового развития клиента влияют на него, независимо от априорных постулатов. Консультанты не могут остаться ценностно-независимыми, несмотря на их стремление (Beutler, 1979; Bergin, 1980a; Kelly, 1990; Lowe, 1976; Lovinger, 1984; Schwehn, Schau, 1990). Ценности — неминуемая и глубокая часть психотерапии, по утверждению А. Bergin. Представление о человеческой природе влияет на представление о желательных и нежелательных изменениях в процессе терапии. На ценностной основе происходит выбор приоритетных направлений для работы и выбор критериев для оценки терапевтических изменений.

Strupp (1977) предлагает задуматься над следующими вопросами. Если в результате психотерапии наблюдается повышение самопринятия, связанное с принятием своей резкости, раздражительности — это хороший или плохой результат? Если клиент решился на развод — это желательное или нежелательное изменение? Клиент может стать более амбициозным, отрицать общепринятые ценности, он может изменить сексуальную ориентацию или стать более терпимым к различным вариантам ориентации. Как такие изменения оценивать?

Ценности являются базой для выбора целей терапии и способов оценки ее результатов, для определения структуры и содержания терапевтических сессий (Strupp, 1977; Bergin, 1980a). Ценности лежат и в основе выбора консультантом терапевтических техник (Patterson, 1989). Техники — способы для передачи ценностного влияния, терапевт — это моральный агент, по выражению Bergin.

Ценности играют главную роль в том, что определяют как страдание и в том, что вовлекается в процесс психотерапии, с чем имеют дело в психотерапии. Каждый аспект психотерапии включает имплицитные моральные представления. Самый либеральный, просвещенный и принимающий терапевт включен в систему личных, исторических, семейных, культурных и духовных ценностей, влияющих на процесс консультирования (Mahoney, 2000).

Опоры на эмоциональные отношения оказалось недостаточно для преодоления субъект-объектного подхода, оказалось, что воздействие неизбежно. Терапевт, консультант неизбежно является проводником тех или иных ценностей, и опасно, если он сам не осознает этого. Клиенты усваивают ценности своих консультантов (Kelly, 1990; Schwehn, Schau, 1990).

Исследование L.E. Beutler (1979) показывает, что клиент может приобрести специфические ценности и установки терапевтов вместо того, чтобы стать более интегрированным в собственных ценностях, установках, верованиях. Если ни практики, ни исследователи не могут быть нейтральны, они должны принять реальность своего влияния и невозможность ценностно-независимого подхода. Следовательно, осознание собственных ценностей психотерапевтом является профессиональной необходимостью.

Понимание того, что психотерапия — не ценностно-нейтральная область деятельности, приводит к необходимости размышлений о направлении нашей работы, обязывает психологов как профессионалов осознавать собственные личностные ценности, детерминирующие терапевтический процесс (Bergin, 1980a; Kelly, 1990; Lovinger, 1984; Schwehn, Schau, 1990).

Попытка избежать субъект-объектных отношений, отношений воздействия, стремление преодолеть позицию эксперта характерна для постмодернизма и постмодернистских терапий, признающих множество равновозможных и легитимных точек зрения, не признающих существования единой истины, общих духовно нравственных ценностей. Можно сказать, что позиция полного принятия, провозглашенная гуманистами, но не осуществленная ими на практике (Dryden, 1993; Bergin, 1980а), реализуется в постмодернистских направлениях. По словам A. Bergin, К. Роджерс признавал, что психотерапия в некотором смысле «подрывная» (разрушающая) деятельность, и клиент не знает, что он приобретет в результате общения с терапевтом.

Придерживаясь постмодернистской методологии, терапевт должен принимать все трактовки, нарративы, ценности клиента как равно приемлемые, это позиция этического релятивизма, которая сама по себе есть определенный взгляд на мир, определенное ценностное предположение. Позиция этического релятивизма логически непоследовательна (Kitchener, 1980; Bergin, 1980с). Терапевты, придерживающиеся такой позиции, следуя ее логике, не должны способствовать изменению деструктивных ценностей клиента, поскольку все ценности равноположны и легитимны. Без представления о духовном начале в человеке, без разделения духовного и наличного бытия, идея полного принятия выродилась в этический релятивизм, характерный для постмодернизма в целом.

Основатели гуманистической психологии видели перспективы развития психотерапии в обращении к иному, нежели наличное социальное, измерению человеческой реальности. К. Роджерс считал, что развитие гуманистической психологии привело к необходимости новых исследований, наблюдению новой реальности — духовных сил — влияющих на поведение человека. Взаимодействие с клиентом достигается не в попытках реализации нейтрально-ценностной терапии, а на пути обращения к общим духовно-нравственным ценностям.

Если не признавать существования общих духовных ценностей, к опыту переживания которых можно апеллировать, то надо признать, что задача обращения к собственным внутренним ценностям собеседника невыполнима, поскольку, как показано во множестве исследований, невозможно отрешиться от собственных нравственных представлений, а позиция отрицания терапевтом ценностей и нравственных представлений также является ценностным представлением, оказывающем влияние на процесс терапии.

Итоги развития психотерапевтической интеграции

Подводя итоги развития процесса интеграции, исследователи отмечают, что интегративное движение способствовало преодолению обособления и размежевания психотерапевтических школ, но интеграции не произошло (Arkowitz, 1992, 1997; Garfield, 1994). Интегративное движение является скорее катализатором поиска новых путей понимания терапии. Наблюдается рост числа различных моделей интеграции и возможно уже говорить об интеграции различных моделей и способов интеграции.

Рост интегративных моделей по-разному оценивается специалистами. Одни оценивают это позитивно (Arkowitz, 1997), другие отстаивают противоположную точку зрения (Lazarus, Messer, 1991). Появляются новые предложения, новые модели интеграции (Prochaska, 1992; Orlinsky, Howard, 1987). Идентификация психотерапевтом себя как интеграционного терапевта ничего содержательно не означает, различия между интеграционистами могут даже превосходить различия между наиболее жесткими адептами различных школ (Lazarus, Messer, 1991). H. Arkowitz (1997) обращает внимание на то, что категории интегративного движения, выделенные им ранее, продолжают сохранять некую ценность, однако, теоретическая интеграция видится уже не столь интегративной, общий фактор не столь общим, а эклектизм не столь эклектичным.

Возникает вопрос, почему не удалось достигнуть согласия, несмотря на достаточно большой интерес к интеграции психотерапии и немалые усилия? Выделяют следующие препятствия в процессе интеграции: различия в онтологических основаниях, эпистемологические различия, разные языки, социальные факторы (Handbook, 1992).

Существующие социальные, языковые барьеры для интеграции имеют глубокие корни в философских предпосылках каждого подхода. Как отметил S.B. Messer (Messer, 1992, Messer, Winokur, 1984) различные словари представляют собой различное видение реальности и диктуют определенные способы мышления. Наши усилия в области интеграции ограничены тем, что главные классические направления психотерапии имеют различные эпистемологические основания. Психодинамические, бихевиоральные и экзистенциально-гуманистические школы терапии различны в том, что они считают знанием: умозаключение, наблюдение или субъективное понимание. Они различны и в том, что они принимают как разумный способ приобретения такого знания: интерпретацию, феноменологическое объяснение или экспериментальный метод (Goldfried, Castonguae, Safran, 1992). По замечанию G. Kelly (1965), за различными подходами стоит различное видение и понимание реальности, терапевты различных ориентаций принимают определенную точку зрения, видения реальности, которая со временем «застывает», «цементируется». Он назвал это явление «отвердеванием категорий».

Однако исследователи отмечают, что в основаниях традиционных подходов наблюдаются не только различия. B.E. Wampold рассматривает медицинскую модель терапии как общую базу традиционных терапевтических подходов. В традиционных терапевтических школах терапевты идентифицируют клиентов по диагностическим категориям, используют определенные интервенции в отношении той или иной категории клиентов. Предполагается, что научный диагноз, редуцирующий клиента к нескольким параграфам, обеспечивает достаточно информации для определения направления вмешательства.

С. Smith (1997) отмечает, что традиционные терапевты смотрят на клиента сквозь очки частной теории личности и психопатологии, уточняя реальное значение поведения клиента в терминах этой теории. Терапевты являются экспертами, наблюдателями, обнаруживающими, что реально произошло с клиентом, однако, терапевт видит в клиенте то, что он выучен видеть. Терапевт «отвердевает» в своей приверженности психодинамическому, когнитивному или бихевиористскому видению реальности, и начинающий терапевт принимает один из этих взглядов, представленных его руководителями.

Автор приводит примеры из психоаналитической, когнитивной, бихевиоральной, гуманистической и системной семейной терапии, показывающие, что терапевт занимает положение эксперта в определении проблем клиента и пути их решения. Гуманистический и детско-центрированный терапевтические подходы значительно отличаются от аналитических подходов, однако, и здесь признается ведущая роль терапевта в оценке реальности.

Другой характерной особенностью традиционных видов терапии является подход к человеку как существу, лишенному духа. Обращаясь к истории развития психотерапии, необходимо отметить, что в начале ХХ века существовал взгляд на психотерапию как исцеление с использованием психологических, моральных и духовных методов. Указывалось, что psyche означает soul (душа), и психотерапевт мыслился как слуга души. От консультантов ожидалось, что они будут поддерживать принятые ценности, будут «вести» своих пациентов, и отсюда старый термин «guidance».

Со временем такой моралистический подход стал оцениваться как неверный, сформировалось понимание необходимости избегания ценностных суждений, необходимости «философской нейтральности» в терапии. В 60-е годы среди консультантов была популярна позиция, согласно которой консультант не имеет права в процессе консультирования делать ценностные суждения о клиенте, морализировать или проповедовать, пытаться диктовать клиенту какой-то правильный способ жизни. Поскольку консультант не моралист, ему незачем затрагивать моральные, политические или религиозные верования клиента.

В 60-е годы многие консультанты, психотерапевты стремились практиковать недирективное консультирование, и в то время, по замечанию W. Dryden (1993), консультантам было важно отделить себя от дающих советы, руководящих и наставляющих работников. Однако, отказавшись от морализаторского подхода, признали неуместным и наличие нравственной позиции у консультанта. В те годы верилось, что психотерапия — ценностно-свободная область деятельности. Позиция H. Mowrer (1959), отстаивавшего положение о возможности и правомерности нравственной оценки консультантом тех или иных поступков клиента, считавшего, что человек не может оставаться эмоционально спокойным, пока существует основание нарушений — морально-нравственная проблема, пока человек не принял полную ответственность за свои ошибки, что осознание реальной вины соответствует нуждам клиента, вызвало сильную негативную реакцию (Mowrer, 1975).

Ben N.Ard выражал опасение, что это может оказаться возвратом из плюралистического общества в средние века (1975). A. Ellis отстаивал один из основных принципов рационально-эмотивной терапии (РЭТ), утверждая, что «никакой человек не должен быть виновен за то, что он делает, и это главная и наиболее важная функция терапевта — помочь пациентам освободиться от любого возможного следа, признака их обвинения, порицания себя» (1975).

Игнорирование духовного в человеке, игнорирование общих духовно-нравственных ценностей приводит к акценту на наличном «я» и на понимании интеграции, содействие которой в той или иной мере является задачей любой терапии, как объединению и принятию всего, что есть в человеке — хорошего и плохого.

В результате развития психотерапевтической культуры в ХХ веке появился и был описан особый тип человека (Rieff, 1966) — человек «психологический» или «психотерапевтический». Для такого человека, ослепленного блеском множества мнений, никаких абсолютных моральных требований не существует. Р. Rieff обратил внимание на опасности, присущие культуре с доминирующими терапевтическими ценностями, описанными выше. Постоянный фокус на «я», в результате которого жизнь сводится к исчислению каждой индивидуальностью удовольствия и боли, может раздробить и дестабилизировать человека. Социальная критика психотерапии подчеркивает инструментальность и аморальность терапевтического взгляда (Rieff, 1966; Lasch, 1979; Wallach, Wallach, 1983).

А. McIntyre (1981) и R.N. Bellah (1985) отмечают, что психотерапия — тип технической рациональности, фокусированный на приемах, способах и их эффективности. McIntyre полагает, что соответствующий образ терапевта производен от некоторого базового типичного характера современности — менеджера, чья жизнь определяется прежде всего стремлением к достижению требуемого от него результата. Менеджер считает себя морально-нейтральным, обладающим навыками изобретения наиболее эффективных способов достижения предлагаемых целей. Терапевты, по мнению McIntyre, переносят менеджерские установки в область частной жизни, где они применяются в отношении таких целей, как счастье или психологическое благополучие.

Р. Беллак связывает современную терапевтическую установку с развитием экстремального варианта этики американского индивидуализма. Р. Мэй, долгое время отстаивавший ценности гуманистической терапии, в 1992 году в предисловии к сборнику, выпущенному в честь столетия американской психологической ассоциации, писал: «Мы в Америке стали обществом, посвященным индивидуальному селф» (May, 1992, р.ХХV). Он указывал на опасность того, что психотерапия стала селф-озабоченной, установившей, приспособившей и создавшей новый тип клиента — нарциссическую личность.

R. May поддержал идеи, высказанные R. Bellah, признав, что мы сделали терапию новым культом успеха и процветания. Редко, кто говорит об обязанностях, почти каждый вступает в терапию, чтобы достичь цели индивидуалистического процветания, и психотерапевт нанимается, чтобы ассистировать в этом предприятии. Р. Мэй обращает внимание на то, что терапия становится скучной, превращаясь в «макдональдс»-терапию, когда терапевт начинает чувствовать, что он слушает одну и ту же историю о существовании множества практических проблем, мешающих процветанию, и слушает эту историю снова и снова.

Духовный аспект бытия человека игнорируется в традиционных подходах, личность сводится к селф (наличному я) и развитие личности, которому содействует терапевт, понимается как приспособление человека к миру, социальная адаптация. Понимание процесса развития как натуралистического, как процесса приспособления к миру характерно для фрейдизма, бихевиоризма, когнитивного направления и соответствующие психотерапевтические направления стремятся содействовать процессу адаптации. В стремлении быть философски нейтральными терапевтические подходы не принимают во внимание наличие духовно-нравственных ценностей, присущих человеку.

У традиционных терапевтических подходов немало общего: медицинская модель терапии в рамках субъект-объектных отношений, понимание развития как адаптации и цели терапии как содействия адаптации, акцент на селф и игнорирование духовности человека; однако эта общность, как показывает развитие интеграционного движения, не способствует интеграции.

Психотерапевтическая интеграция – диалогическая перспектива

Интеграционное движение ставило перед собой задачу разработки целостного подхода к человеку. P.L. Wachtel (1984) писал, что интеграция — это не эклектическая смесь, салат, в котором немного одного, немного другого. Цель — развитие новой, связной структуры, внутренне согласованного подхода. G. Stricker (1994) обратил внимание на мишени терапевтического вмешательства — эмоции, поведение, когнитивную сферу, отношения, сознание, бессознательное, и выразил надежду на то, что психотерапевты не занимают позицию, в которой они имеют дело лишь с поведением или когнитивной сферой, подобно тому как врач-терапевт лечит печень или колено без соотнесения с человеком, которому принадлежит печень или колено. Интеграционная идея состояла в попытке создать целостную, единую систему знания, связную и эвристичную.

Однако согласие не родилось, целостный подход не возник, G. Stricker отмечает, что интеграция свелась к тому, что психотерапевт использует когнитивные техники для взаимодействия с когнитивной сферой, бихевиоральные техники для поведения и психодинамические для взаимодействия с неосознаваемыми проблемами.

По-видимому, цель интеграции — выработка согласованного подхода к человеку как к целостному существу находится в противоречии с метатеоретическими, аксиологическими основаниями интегрируемых подходов. Наличие огромного разнообразия моделей психотерапии, рост числа направлений в последние десятилетия воспринимается как следствие какого-то упущения в терапии в целом.

Возможно, терапевты взялись за невыполнимую задачу: исцеление и заботу о душе или психике, безотносительно к духовным аспектам бытия (Benner, 1989). Построение интегративного подхода связано, на наш взгляд, с обращением к универсальным духовным ценностям. Преодоление стратегии воздействия как магистрального всеобщего методологического основания современной психотерапии возможно лишь на пути радикальной смены ее философско-антропологического основания, которое мы находим у М.М. Бахтина.

По словам Бахтина, личностное общение «происходит прямо на почве последних вопросов, минуя все промежуточные, ближайшие формы» (1979, с.186). Такое общение Бахтин называл диалогическим, подчеркивая, что только в таком общении, во взаимодействии человека с человеком, раскрывается человек в человеке, как для других, так и для себя.

Диалогическое направление в психологии разрабатывалось Т.А. Флоренской (1986, 1987, 1991, 1996, 2001), подчеркивавшей, что диалог возникает, если есть духовное соприкосновение, без этого нет диалога, нет взаимопонимания, есть чередующиеся монологи, обмен репликами. Т.А. Флоренская (1996, 2001) писала, что в диалоге необходимо обращение к нравственному, духовному опыту собеседника, помощь направлена на осознание собственного опыта клиента, что приводит не просто к более глубокому, но глубинному самораскрытию, т.е. обнаружению духовных ценностей в себе, присущих духовному «я» человека, а не навязанных извне. Обращение же к собственному опыту собеседника возможно вследствие существования общих духовно-нравственных ценностей.

Условиями диалога являются доминанта на другом и вненаходимость. В своих работах М.М. Бахтин полемизирует с теориями «вчувствования», слияния автора с героем. Вчувствованию автора в состояние героя он противопоставляет вненаходимость, в которой вчувствование — лишь первый момент. Вненаходимость не означает ни изолированность, ни изначальную обособленность, но предполагает единство, соборность сознания, без которой невозможно было бы понимание «вненаходящихся» собеседников. Понятие «вненаходимости» и понятие «доминанты на собеседнике» взаимодополнительны, обе эти установки конституируют диалог, предполагают одна другую.

Т.А. Флоренская обращает внимание на то, что вненаходимость без доминанты становится отчужденностью, а доминанта на другом без вненаходимости — слиянием с другим, обезличиванием. Эти понятия отражают реальность диалога с разных сторон, одно понятие акцентирует нераздельность, а другое — неслиянность собеседников.

Для А.А. Ухтомского (1950) подлинное общение возникает в результате преодоления доминанты на себе и возникновения доминанты на собеседнике. «Оба эти понятия предполагают вечное, духовное начало в человеке и не могут быть поняты, оставаясь в плоскости лишь временного, наличного проявления личности, без духовной перспективы сама идея диалога выхолащивается и теряет смысл. Диалог — это обращенность к своему духовному Единству, но не как к отвлеченной идее, а как к живому Лицу. Универсальным символом такого общения является образ Святой Троицы Андрея Рублева» (Флоренская, 1991, с.49).

Нарушение вненаходимости приводит к возникновению и дальнейшему развитию «переноса», чувств и реакций, направленных на терапевта, но адресованных не ему, и контрпереносных реакций терапевта. Возникновение и развитие трансферентных отношений свидетельствует о нарушении диалогического взаимодействия, развиваясь, такие отношения разрушают диалог. Нарушение вненаходимости приводит к навязыванию своего опыта или своего решения психотерапевтической проблемы, подведения собеседника к верному с точки зрения терапевта выбору, морализаторству, что опасно и недопустимо.

Но позиция вненаходимости отлична от позиции ценностной нейтральности, она не означает признания равноценности любых решений, поскольку выбор всегда аксиологически поляризован: в пользу духовного или против духовного. Как можно совместить наличие определенной нравственной позиции и ненавязывание ее собеседнику? Почему удержание определенной нравственной позиции не означает ее навязывания?

Это возможно, поскольку в каждом человеке есть духовное «я», и обращение к собственному духовному опыту человека не означает навязывания своего мнения. Духовное есть в душе каждого человека, хотя опыт его переживания, опыт отношений с этой реальностью различен. Задача консультанта помочь осознать собственный опыт собеседника, и для этого консультант не должен отказываться от своего опыта и от своей нравственной позиции, а напротив, глубже осознавать их как свои собственные.

Осознание помогает консультанту улавливать отличие и своеобразие в переживании духовного опыта другой личностью и, порой, радостно осознавать их общность. В диалоге консультант глубже понимает и свои собственные искажения, поскольку проблемы и противоречия собеседника воспринимаются как присущие и себе. От терапевта зависит создание некоторых условий для диалога, но сам диалог, его возникновение и развитие не в его власти, если диалог не возникает, то форсирование и попытки продолжения беседы приводят к негативным последствиям.

Принцип ценностной или философской нейтральности в консультировании, заключающийся в отказе от обращения к ценностным вопросам, модифицируется в диалогическом направлении. Консультант признает наличие общих духовно-нравственных ценностей (не отказывается от своих ценностных убеждений, от своего опыта и верит в наличие таковых и у собеседника), но если опыт переживания таких ценностей не проявляется, диалог не возникает и не развивается, консультант не может затрагивать ценностные вопросы. В таком случае попытка консультанта обсуждать ценностные вопросы будет морализированием.

В этой связи возникает вопрос о признаках диалога: что дает нам возможность говорить о наличии диалога? Т.А. Флоренская подчеркивала, что диалог возникает, если есть духовное соприкосновение, без этого нет диалога, нет взаимопонимания. В речи каждого человека слова обретают уникальный смысл, понимаемый нами вследствие духовной общности. Духовное общение первично, если его нет, то нет и взаимопонимания, значения улавливаются, а смысл слова собеседника остается нами непонятым.

Один из признаков диалога — возникновение «общего языка», понимание с полуслова, рождение «двуголосого» слова. Однако ответ на этот вопрос предполагает поиск не формальных признаков, отделенных от содержания. Т.А. Флоренская, рассматривая вопрос о критериях успешности диалога, писала, что любой признак успешности нуждается в содержательном анализе в конкретной ситуации консультирования (Флоренская, 1991).

Диалог, с нашей точки зрения, возникает и развивается в различных видах терапии в той степени, в которой терапевт относится к клиенту как к целостному, духовному существу, несмотря даже на то, что метатеоретические основания традиционных подходов не способствуют такому отношению к другому. Диалог является ключевым компонентом психотерапии и возможен во многих психотерапевтических направлениях, в некоторых случаях вследствие неосознаваемого стремления к диалогу и вопреки сознательной теоретической ориентации терапевта.

Сознательная теоретическая ориентация может прийти в противоречие с диалогической интенцией терапевта, этот конфликт потребует разрешения, и терапевт либо «затвердеет» в теоретических категориях своего подхода, либо теоретическая ориентация будет меняться. С нашей точки зрения необходимо сознательное стремление к диалогу, развитие диалогической установки терапевта, доминанты на другом.

Диалог позволяет избежать опасности эклектизма, но обеспечить гибкость и соответствие индивидуальному случаю. Технический эклектизм характеризуется стремлением найти наиболее эффективное лечение конкретного человека с конкретными проблемами и в конкретных обстоятельствах на основании практики лечения похожих людей с похожими проблемами. Здесь содержится некое противоречие: при постановке задачи акцент делается на конкретике случая в его своеобразии, а выбор взаимодействия и техник основан на типологии. В рамках 450 видов терапии существует огромное количество техник и бесконечное число разнообразных вариантов и сочетаний. Человеку весьма затруднительно овладеть таким количеством техник, обычно терапевт овладевает ограниченным числом техник и применяет излюбленные.

В контексте же диалога, в ходе диалогического взаимодействия техники теряют свою изначальную — сугубо операциональную направленность, терапевт даже не всегда может знать, что происходящее в диалоге значится как техника в каком-либо из 450 подходов. Если выразиться точнее, то какие-то повороты диалога, которые можно было бы соотнести с теми или иными техниками, не тождественны им, несмотря на сходство (не являются техниками, техническими средствами для достижения задуманного результата).

Диалогический контекст меняет смысл и значение того, что названо техникой или процедурой в другом подходе. Явление изменения значения и смысла той или иной техники под влиянием контекста рассматривается в работах А.А. Lazarus, S.B. Messer, о чем было упомянуто выше, и в подобном феномене нет ничего уникального (1991). Контекст, в который погружается та или иная составляющая терапии, придает ей уникальный смысл. Диалогические отношения, возникая и развиваясь в терапии, изменяют значение и смысл тех или иных техник, применяемых терапевтом, рождаются и новые способы взаимодействия.

Различные техники в разной мере совместимы с диалогом. Бихевиоральные техники, на наш взгляд, вполне могут быть реализуемы в диалоге, приобретая новый смысл в контексте диалогических отношений. То же можно сказать и о других методах. Техника эмпатического слушания наполняется новым смыслом и значением. В гуманистической терапии терапевт стремится обнаружить правдивые чувства аутентичного self и содействовать их принятию, каковыми бы они не были, в диалоге терапевт стремится различить голос духовного «я», содержащий ценностные представления о том, что человек есть в своей полноте. Консультант верит в наличие духовно-нравственных ценностей и стремится обратиться к опыту их переживания, но он не знает заранее, как это проявится в диалоге, и у него нет техник и рецептов, выполнение которых гарантирует то, что голос духовного «я» зазвучит и возникнет диалог.

Поскольку существует и обратное влияние используемых техник на терапевтический подход, в который они ассимилируются, то различные техники в разной степени совместимы с диалогом. Вопрос совместимости разных техник с диалогом, как и затронутый ранее (изменение техник в контексте диалога) нуждается в изучении, но, на наш взгляд, важно, что применение техник в их собственном манипулятивном значении как технических средств достижения неких определенных целей разрушает диалог. Поскольку диалог есть цель сама по себе, он самоценен, и навязывание извне заданных ему целей (например, социальной адаптации, самоактуализации) носит деструктивный характер.

По нашему опыту диагностика, предполагающая объектное изучение, выявление определенных свойств, особенностей объекта (в данном случае психической сферы человека) препятствует диалогическим отношениям. Мы не выступаем против диагностики в принципе, в некоторых случаях вполне уместной, например, в рамках педагогической и медицинской моделей терапии.

Т.А. Флоренская отмечала, что психологу нередко приходится иметь дело с отдельными симптомами и направлять усилия на их диагностику и коррекцию. Мы только обращаем внимание на то, что она несовместима с диалогом, если, диагностируя, терапевт превращает собеседника в объект исследования с целью последующего воздействия на него.

Это субъект-объектное исследование несовместимо с диалогическими отношениями. Однако, диагностика, на наш взгляд, возможна в рамках диалога, если результаты диагностики являются далее предметом обсуждения собеседников в диалоге, предметом совместного и соучастного размышления. Некоторые средства диагностики более соответствуют диалогу, другие менее применимы.

Несовместим с диалогом, по замечанию Т.А. Флоренской, классический психоанализ, поскольку в этом направлении последовательно отрицается духовность человека. Несовместимы с диалогом психотерапевтические подходы, склонные к эзотерике, поскольку в них эзотерик стремится к духовному развитию другого своими силами.

Диалог — духовно-развивающее общение, но не предполагающее руководства, в том числе, и духовного руководства. Диалог является духовно-развивающим в той мере, в какой в нем восстанавливается разрушающаяся связь с духовным.

Терапевт стремится к установлению диалогических отношений и, если это происходит, то развивающийся межличностный диалог способствует восстановлению внутреннего диалога, в котором только и может произойти восстановление утраченной связи с духовно-нравственными ценностями. Однако нельзя сказать, что терапевт духовно развивает собеседника, потому что терапевт в диалоге не занимает положение эксперта в вопросах духовного, не претендует на духовное водительство.

Если случилось, что голос духовного в диалоге зазвучал и был услышан и принят, то происходит улучшение психического состояния человека, поскольку это всегда целительно. Следование голосу духовного достоинства человека исцеляет, (что буквально означает «делает целым»), восстанавливает связь души с духом, таким образом, достигается извечная цель терапии — личностная интегрированность, в то время как морализирование приводит к усилению чувства вины, зачастую усугубляющего состояние собеседника.

Диалог, предполагающий духовное измерение человека, является, с нашей точки зрения, общим неспецифическим фактором различных терапевтических направлений. Без духовного измерения цель интегративного подхода — создание согласованного подхода к человеку как к целостному существу, как показывает история интегративного движения, неосуществима.

Эклектика | Психология вики | Фэндом

Клинический: Подходы · Групповая терапия · Техники · Типы проблем · Области специализации · Таксономии · Терапевтические вопросы · Способы доставки · Проект перевода модели · Личный опыт ·

Эта статья требует внимания психолога / академического эксперта по предмету .
Пожалуйста, помогите нанять одного или улучшите эту страницу самостоятельно, если у вас есть квалификация.
Этот баннер появляется на слабых статьях, к содержанию которых следует подходить с академической осторожностью.
.
Эту статью нужно переписать, чтобы повысить ее актуальность для психологов. .
Пожалуйста, помогите улучшить эту страницу самостоятельно, если можете ..

Эклектизм — это концептуальный подход, который не придерживается строго одной парадигмы или набора допущений, но вместо этого опирается на несколько теорий, стилей или идей, чтобы получить дополнительное понимание предмета, или применяет разные теории в конкретных случаях.
Эклектизм впервые практиковался группой древних философов, которые не придерживались никакой реальной системы, но выбирали из существующих философских верований те доктрины, которые казались им наиболее разумными. На основе этого собранного материала они построили свою новую философскую систему. Термин происходит от греческого eklektikos : выбор лучшего.
Это может быть неэлегантно, и эклектиков иногда критикуют за непоследовательность в их мышлении, но это распространено во многих областях исследований.
Эклектизм признается в подходах к психологии, которые рассматривают множество факторов, влияющих на поведение и психику, а также среди тех, кто рассматривает все точки зрения при идентификации, изменении, объяснении и определении поведения.
Эклектическая терапия: определение, виды, методы, эффективность
Что такое эклектическая терапия?
Эклектическая терапия — это подход, основанный на множестве теоретических направлений и техник. Это гибкий и многогранный подход к терапии, который позволяет терапевту использовать наиболее эффективные доступные методы для удовлетворения индивидуальных потребностей каждого клиента.Ее также иногда называют мультимодальной или интегративной терапией.
В начале 20 века многие терапевты строго придерживались единого стиля лечения. За последнее десятилетие все больше терапевтов начали черпать идеи из различных терапевтических подходов.
Исследования показывают, что сегодня большинство психотерапевтов придерживаются эклектического или интегративного подхода. Один опрос профессионалов показал, что только 15% использовали одну теоретическую модель и что среднее количество ориентаций, используемых на практике, составляло четыре.
Виды эклектической терапии
Также появился ряд специфических видов эклектической терапии. В каждом случае эти подходы основаны на ряде методов, направленных на удовлетворение уникальных потребностей человека. Некоторые из этих типов включают:
Краткая эклектическая терапия : Как следует из названия, это краткосрочная форма эклектической терапии, которая часто включает аспекты психодинамических и когнитивно-поведенческих методов лечения, которые применяются в течение ограниченного количества сеансов, часто для решения конкретной проблемы.Этот подход использовался для лечения посттравматического стрессового расстройства, помогая людям осмыслить свой травмирующий опыт и разработать новые стратегии выживания.
Когнитивно-межличностная терапия : Этот подход использует аспекты когнитивно-поведенческой терапии, чтобы помочь людям понять, как их мысли влияют на их отношения.
Мультимодальная терапия : Этот тип основан на элементах теории социально-когнитивного обучения и объединяет ряд техник из других методов лечения.Конкретные потребности человека оцениваются по его поведению, аффектам, чувствам, визуализациям, познанию, взаимоотношениям и физическому здоровью.
Транстеоретическая терапия : Этот подход фокусируется на понимании этапов и процесса внесения изменений. Используя эти знания, люди затем могут работать над достижением своих целей, улучшать свои отношения и создавать позитивные изменения в своей жизни.
Методы
Хотя эклектическая терапия является гибкой, терапевты тщательно создают намеренный индивидуальный план для каждого клиента, основанный на его уникальных потребностях.Теоретические подходы, которые может использовать эклектичный терапевт, включают:
Терапевт также выберет определенные методы из этого теоретического подхода. Некоторые примеры таких методов включают экспозиционную терапию, сенсорную терапию, релаксационную терапию, терапию принятия и приверженности (ACT) и внимательность.
Чем может помочь эклектическая терапия?
Эклектическую терапию можно использовать для помощи людям с широким спектром потребностей. Некоторые состояния и проблемы, которые он может успешно лечить, включают:
Преимущества эклектической терапии
Эклектическая терапия может иметь ряд важных преимуществ.К ним относятся:
Индивидуальный подход : Поскольку этот подход к терапии настолько адаптируем, ваш терапевт может разработать план лечения, соответствующий вашим конкретным, уникальным потребностям.
Вовлеченность : Использование нескольких техник может помочь людям почувствовать себя более заинтересованными и вовлеченными в процесс терапии.
Гибкость : поскольку ваш терапевт может оценить ваши потребности и выбрать подходы и методы, которые, по его мнению, помогут вам больше всего, можно переключаться между методами для удовлетворения одной или нескольких потребностей.Например, ваше лечение может включать в себя лечение фобии, а также устранение проблем, связанных с хроническим стрессом.
Эффективность
Исследования показывают, что эклектическая терапия может быть как безопасным, так и эффективным лечением:
Эклектическая терапия была описана как эффективный терапевтический подход к борьбе с избирательным мутизмом, тревожным расстройством у детей, при котором наблюдается постоянная неспособность говорить в определенных социальных ситуациях. Это лечение включало в себя использование психодинамических, поведенческих, когнитивно-поведенческих и семейных теорий и вмешательств.
В исследовании, опубликованном в European Journal of Psychotraumatology , исследователи интегрировали элементы психодинамических и когнитивно-поведенческих подходов для создания успешной эклектической программы лечения посттравматического стрессового расстройства.
Исследование, проведенное в 2017 году, показало, что эклектичный подход с использованием арт-терапии и когнитивно-поведенческой терапии эффективен для улучшения психического здоровья и снижения тревожности у детей.
На что обратить внимание
Хотя эклектическая терапия может быть эффективной, следует учитывать некоторые потенциальные недостатки.Некоторые проблемы, с которыми вы можете столкнуться во время эклектической терапии, включают:
Отсутствие структуры. : Если вы склонны предпочитать более структурированный и простой в использовании подход, вам может быть сложнее эклектичная терапия. В таких случаях поговорите со своим терапевтом о разработке более предсказуемой структуры.
Метод проб и ошибок : Иногда может казаться, что вы следуете подходу проб и ошибок. Хотя использование различных тактик может помочь вам найти то, что работает для вас, это также может быть неприятно и отнимать много времени.
Не идеально для некоторых состояний : Для определенных состояний, которые лучше всего реагируют на определенный тип терапии (например, экспозиционная терапия при фобиях или диалектическая поведенческая терапия при пограничном расстройстве личности), часто лучше в первую очередь придерживаться этот конкретный метод лечения.
Страховое покрытие : Рост числа HMO (организаций по поддержанию здоровья) и подходов к управляемой медицинской помощи способствовали развитию движения эклектической терапии.Чтобы получить возмещение по страховке, терапевтам, возможно, придется задокументировать различные эмпирически подтвержденные методы, часто взятые из различных теоретических ориентиров. Страхование может повлиять на тип лечения, которое использует ваш терапевт. Однако, поскольку эклектичные терапевты сосредотачиваются на использовании проверенных исследованиями методов, вполне вероятно, что многие виды лечения будут покрываться вашей страховкой.
Подготовка терапевтов : Некоторые терапевты в основном придерживаются одной ориентации, такой как психодинамическая или когнитивно-поведенческая теория, но на самом деле при необходимости могут использовать различные техники, основанные на других теориях.Другие считают себя эклектичными в своей терапевтической ориентации. В любом случае важно, чтобы терапевт обладал твердым пониманием каждой теории, касающейся применяемых им техник.
С чего начать
Если вы хотите попробовать эклектическую терапию, подумайте о том, чтобы попросить направление у своего врача или загляните в справочник терапевтов в Интернете. Эклектичные терапевты часто называют себя интегративными терапевтами или мультимодальными терапевтами, поэтому вы можете подумать о поиске тех или иных терминов.Вы также можете рассмотреть вариант онлайн-терапии.
Во время вашего первого визита терапевт задаст вам вопросы, чтобы лучше узнать вас и понять ваши цели. Это начальное обсуждение может включать в себя обсуждение вашего прошлого, работы, личной жизни, системы поддержки и текущей удовлетворенности жизнью.
По мере того, как вы строите терапевтические отношения, вы можете глубже погрузиться в постановку целей и решить, какие методы могут быть наиболее эффективными для того, чего вы хотите достичь.Поскольку эклектическая терапия адаптируема, эти цели и стратегии могут меняться при необходимости.
: аргументы в пользу эклектики | Психология сегодня
Источник: Pixabay, CC0 Public Domain
Многие психотерапевты, консультанты и тренеры чувствуют себя комфортно, имея теоретическую основу для работы. Это строительные леса, на которые они могут повесить свои собственные идеи, применимые к клиенту.
Это понятно, но слишком ограничивает.Увы, психотерапия, а также консультирование и коучинг все еще находятся в подростковом возрасте. Таким образом, ни одна модель не является настолько действенной и широко применимой, чтобы перевесить преимущества эклектики. Могут ли когнитивно-поведенческие терапевты в глубине души утверждать, что достаточно высокий процент клиентов в достаточной степени поправляется за счет исправления ошибочного мышления? Могут ли психоаналитики утверждать, что принципы Фрейда в достаточной мере решают проблемы недомогания клиентов? Могут ли роджерианцы утверждать, что активного слушания достаточно?
Даже так называемые «правила» консультирования имеют слишком много исключений.Например, могут ли специалисты в области психического здоровья однозначно принять отказ от советов и раскрытия личной информации со стороны терапевта? Разве мы, как пациенты, клиенты или друзья, никогда не получали пользу от раскрытия информации или советов со стороны нашего партнера, даже если этого не требовали?
Одним из достоинств профессии в области психического здоровья является ее широкий набор инструментов, не только вышеперечисленное, но, например, бихевиористские награды и наказания, вдохновленные Перлзом гештальт-упражнения, такие как ролевые игры и импровизация, библиотерапия, работа с телом и даже музыка. техника игры, садоводства и помощи животным.
Конечно, преимущества эклектики не ограничиваются психотерапией. Как консультант по вопросам карьеры, результаты моих клиентов значительно улучшаются, если я не начинаю с единой теоретической основы. Обычно перед первой сессией (но даже там я не подчиняюсь процедуре) я прошу своих клиентов заполнить длинную зондирующую анкету, которая затрагивает все, от семейных вопросов до самооценки способностей, навыков, ценностей, предпочтений и т. Д. и сетевые активы, а также их положительные и отрицательные эмоциональные факторы.Клиент отправляет мне анкету по электронной почте перед нашей первой сессией, чтобы я мог поразмышлять над ней, и только потом, основываясь не на какой-то априорной модели, а на анкете, я разрабатываю предварительный план для нашей первой сессии. И этот план полностью подлежит пересмотру или даже переосмыслению в зависимости от того, что клиент говорит и показывает во время сеанса, и того, что я интуитивно понимаю под ним. Я убежден, что такая широкая эклектика полезна клиентам и освобождает меня. У меня было 5200 клиентов за 30 лет, но я все еще с нетерпением жду почти каждого сеанса и получаю от него удовольствие.
Еда на вынос
Вы слишком привержены определенной модальности? Если да, то с каким ответвлением вы могли бы поэкспериментировать?
Доступны девять книг доктора Немко. Вы можете связаться с карьерным и личным тренером Марти Немко по адресу [email protected].
Психологические теории как переплетенные истории
Ссылки
Бейкер Л. (1990). Некролог Б. Ф. Скиннера. Ирландский психолог (ноябрь).
Боуэн, М.(1978). Внутрисемейная динамика при эмоциональном заболевании. В М. Боуэн (ред.), Семейная
Терапия в клинической практике (стр. 103–115). Нью-Йорк: Джейсон Аронсон. Первоначально опубликовано под тем же названием
(1965 г.). В А. Д’Агостино (ред.), Семья, церковь и община
(стр. 81–97). Макмиллан Паблишинг Ко.
Блэкман Д. (1995). Б. Ф. Скиннер. В Рэе Фуллере (ред.), Семь пионеров психологии. Новый
Йорк: Рутледж.
де Шазер, С. (1991). Использование различий в работе.Нью-Йорк: W.W. Нортон.
Динсмур, Дж. (1992). Установление рекорда: социальный взгляд Б. Ф. Скиннера. Американский
Психолог 47 (11): 1454–1463.
Даттон-Дуглас, М. и Уокер, Л. (1988). Введение в феминистскую терапию. В М. А. Даттон —
Дуглас и Л. Э. Уокер (ред.), Феминистская психотерапия: интеграция терапевтических и
феминистских систем (стр. 3–11). Норвуд, Нью-Джерси: Ablex.
Фэллон Д. (1992). Экзистенциальный взгляд на Б.Ф. Скиннер. Американский психолог 47 (11):
1433–1440.
Франк, Л. (1975). Когнитивный бихевиоризм Боне может помочь интегрировать работы Скиннера
и Саса. Американский психолог 30 (9): 942–943.
Франкл В. (1984). Человек в поисках смысла: введение в логотерапию (3-е изд.). Торонто:
Саймон и Шустер.
Фиш, В. (1993). Постструктурализм в семейной терапии: повествовательный / разговорный режим
.Журнал супружеской и семейной терапии 19 (3): 221–232.
Герген, К. (1985). Социальный конструкционизм в современной психологии. Американский
Психолог 40: 266–275.
Герген, К. (1991). Насыщенное «Я»: дилеммы идентичности в современной жизни. Нью-Йорк:
Харпер Коллинз.
Гиллиган С. и Прайс Р. (ред.) (1993). Лечебные беседы. Нью-Йорк: W.W. Компания Norton &
.
Джессап, Дж. (1948). Бюллетень Утопия.Удача, 191–196.
Квале, С. (1992). Постмодернистская психология: терминологическое противоречие? В С. Квале (ред.),
Психология и постмодернизм (стр. 31–57). Ньюбери-Парк, Калифорния: Сейдж.
Лассуэлл, Х. (1970). Должна ли наука служить политической власти? Американский психолог 25 (2): 117–
123.
Лёвли, Л. (1992). Постмодернизм и субъективность. В С. Квале (ред.), Психология и
Постмодернизм (стр. 119–134). Ньюбери-Парк, Калифорния: Сейдж.
Лукас, К.(1985). На грани: заметки о смене парадигмы. Журнал консультирования и
Развития 64: 165–172.
Майр, М. (1988). Психология как повествование. Международный журнал Personal Construct
Психология 1: 125–137.
Марр М. (1993). Контекстуалистический механизм или механистический контекстуализм? Соломенная машина
как дегтярный ребенок. Поведенческий аналитик 16 (1): 59–65.
Мартин, Дж. (1995). Против сциентизма в психологическом консультировании и терапии.Канадский журнал
консультирования 29 (4): 287–307.
Мур Т. (1992). Забота о душе: руководство по развитию глубины и священности в повседневной жизни
Жизнь. Нью-Йорк: Харпер Коллинз.
Нацулас, Т. (1983). Пожалуй, самая сложная проблема, с которой сталкивается бихевиоризм. Бихевиоризм
11 (1): 1–26.
Паре, Д. (1995). О семьях и других культурах: смена парадигмы семейной терапии. Семья
Процесс 34 (1): 1–19.
Парри, А.(1991). Вселенная историй. Семейный процесс 30: 37–54.
Парри А. и Доан Р. (1994). История переосмысления: нарративная терапия в постмодернистском мире.
Нью-Йорк: Guildford Press.
82
Эклектика — обзор | Темы ScienceDirect
Руководящие принципы
Обзор литературы по трудотерапии указывает на общее признание того, что многие терапевты на практике склонны к эклектике. Макрей и его коллеги заявляют, что «Некоторые эрготерапевты предпочитают развивать эклектический подход к практике, основанный на нескольких моделях и теориях.Эклектичный подход иногда может лучше всего удовлетворить потребности клиентов или пациентов »(стр. 125). ¹⁷ Это согласуется с выводом в психотерапевтической литературе о том, что единственная модель ограничена, и поэтому «приверженность единой модели становится трудной, если человек осознает ее ограничения и относительную ценность» (стр. 194). ⁴ Это признание требует поиска «более всеобъемлющих и хорошо разработанных решений, пытающихся интегрировать аспекты из различных подходов в попытке расширить существующие модели» (стр.194). ⁴ Следовательно, в психотерапии усиливается тенденция воздерживаться от идентификации с какой-либо одной теоретической школой. Многие психотерапевты называют себя эклектиками. ²¹ Таким образом, эклектизм по определению — это несоблюдение определенной теоретической точки зрения.
Однако была критика, что эклектика — это оправдание посредственности. Марковиц, например, продвигает широко распространенное мнение о том, что «приверженность одной конкретной модели дает лучшие результаты, чем запутанный, смешанный (читай« эклектичный ») подход» (стр.612). ¹⁶ Он продолжает утверждать, что «Более того, никто на самом деле« не осведомлен »о том, как лучше всего сочетать различные методы лечения» (стр. 612). ¹⁶ Этот аргумент поддерживает предостережение Макрея и его коллег о том, что «терапевты должны понимать конкретные заимствованные элементы подходов, прежде чем пытаться создать свою собственную основу для практики» (стр. 125). ¹⁷ Автор данной статьи соглашается с теми, кто утверждает, что единственная модель ограничена; поэтому необходимо интегрировать несколько моделей, чтобы эффективно решать проблемы клиента.Кроме того, автор не согласен с утверждением Марковица о том, что никто не знает, как комбинировать стратегии лечения из множества теоретических моделей. Имеется литература, в которой обсуждаются систематические способы комбинирования теорий для применения на практике. ⁹ Эти способы обозначены как эклектичные модели . ^6–8,15,18
Важно помнить, что существует разница между эклектизмом и интеграционизмом. ⁴ В то время как эклектизм означает несоблюдение определенной теоретической точки зрения, интеграционизм
подразумевает переход от эклектических позиций к тому, что в настоящее время известно как интеграционистское движение в психотерапии.Такое движение включает способы выбора теорий и психотерапевтических техник и внесение вклада в рост и качественное развитие психотерапевтической области в атмосфере сотрудничества и интегративных исследований (стр. 194). ⁴
Существует три источника интеграционизма: технический эклектизм, теоретическая интеграция и общие факторы. Техническая эклектика относится к выбору применимых методов и процедур независимо от теории, из которой они получены.Другими словами, это упор на методы, а не на теоретические аргументы. Этот тип интеграции прагматичен в том смысле, что работающие методы применяются без особого внимания к теоретической согласованности. При теоретической интеграции делается попытка разработать гибридную теорию путем объединения принципов из двух или более теорий. Хорошим примером является разработка подхода в психотерапии, сочетающего принципы психодинамической и поведенческой теорий. ¹ Интеграционизм, основанный на общих факторах, относится к поиску общих черт между теоретическими моделями, а не различий.
Эклектизм достиг своего апогея в 1970-е годы и уступил место интеграционизму в 1980-х. ⁴ Эта попытка возникла в результате быстрого увеличения количества теорий в психотерапии (в этой профессии существует около 400 различных теорий). Конечно, у нас нет этой проблемы в трудотерапии, и интеграционизм (имеющий отношение к комбинации теоретических моделей на практике) еще не обсуждался сколько-нибудь значимо в профессиональной литературе. Тем не менее, учитывая недавнее развитие множества концептуальных моделей практики, необходимо начать думать о том, как мы интегрируем их для решения проблем, связанных с производительностью труда клиентов.
Дискурс в этой главе имеет тенденцию больше склоняться к эклектизму, чем к теоретическому интеграционизму. Автор не думает, что в настоящее время в профессии существует так много концептуальных моделей практики, чтобы оправдать рассмотрение создания гибридной теории. Кроме того, создание таких гибридных теорий может быть сложным и занимать много времени, что может не сразу оказаться полезным для практикующих терапевтов, которым нужны идеи, которые они могут применить немедленно. Есть один конкретный тип эклектики, который может предложить эрготерапевтам полезные рекомендации по объединению концептуальных моделей.Это стратегическая эклектика . ^{2,3,9–11,13} Это процессно-ориентированный подход, который динамически направляет сборку стратегий в процессе решения проблем. Другими словами, стратегический эклектизм «допускает систематический выбор разрозненных теорий и методов в рамках ориентированной на процесс модели, которая делает упор на теории изменения, а не на содержании, которое необходимо изменить» (стр. 2), или «систематическом, совместимом, и эффективное применение разнообразных теорий и методов в рамках метамодели »(стр.5). ⁹
В стратегическом эклектизме предлагается использовать метатеорию, такую как нарративная терапия, которая фокусируется на создании конструктивной (культурной) истории и ее влиянии на отдельного клиента, ^23,24, чтобы организовать общую структуру терапия. Методы могут быть заимствованы из других совместимых теорий в динамическом процессе решения проблем в сотрудничестве с клиентом. Эта идея согласуется с клиентоориентированной и совместной структурой современной парадигмы трудотерапии, подчеркиваемой в этой книге.Однако далее в этой главе будет рассмотрено, что вместо использования метатеории (например, клиентоцентрированности) и затем простой интеграции терапевтических техник из различных концептуальных моделей, эрготерапевт может выбрать теоретическую модель, которая лучше всего соответствует профессиональной деятельности клиента. проблемы с производительностью. Эта модель используется как линза, через которую обычно рассматривается терапевтический процесс.
В соответствии с требованиями нынешней парадигмы трудотерапии рассматриваемая теоретическая модель должна быть ориентированной на клиента и основанной на сотрудничестве.Он формирует то, что Хелд назвал рамкой содержания , ¹⁰, чтобы направлять процесс оценки и постановки терапевтических целей и планирования. Затем для осуществления изменений используются стратегии из других совместимых моделей, так что поставленные цели достигаются посредством клинических рассуждений (то, что Хелд назвал процессом ). Теперь мы обсудим предлагаемую основу для интеграции концептуальных моделей в трудовую терапию.
Структура интеграции концептуальных моделей практики в трудотерапию
Предлагаемая структура интеграции концептуальных моделей изображена на Рисунке 17-1.Если бы мы использовали принципы стратегического эклектизма, как описано выше, мы бы считали клиентоориентированность метатеорией (потому что это основной принцип нынешней парадигмы трудотерапии) и заимствовали бы стратегии из концептуальных моделей в зависимости от конкретных потребностей. клиента, а также стратегии и методы лечения, которые имеют для него смысл. Другими словами, учитывая недавно появившуюся парадигму трудотерапии, ориентированная на клиента перспектива сотрудничества в целом должна определять то, как мы проводим терапию.Вот почему в предлагаемой схеме, изображенной на рис. 17-1, все пространство представляет собой контекст терапии, который концептуализируется как клиентоориентированность и сотрудничество.
Кроме того, терапевту предлагается выбрать концептуальную модель практики, которая больше всего резонирует с проблемами профессиональной деятельности клиента, поскольку она лучше всего их объясняет. Например, для клиента, основная проблема которого заключается в создании соответствующего адаптивного поведения, поскольку его типичный ответ на вызовы имеет тенденцию быть гиперстабильным, концептуальная модель профессиональной адаптации (ОА) может быть лучшим для освещения проблемы (см. Обсуждение ОД). модель в главе 15).Если клиенту сложно выполнить задание и овладеть навыками, необходимыми для перехода к следующему этапу развития, например, подросток, который не может овладеть социальными навыками, необходимыми для свиданий, концептуальная модель развития может быть лучшим для объяснения терапевтических проблем. Также обратите внимание, что некоторые концептуальные модели, такие как OA ^19,20 или инструментализм в профессиональной терапии (IOT) ¹⁴, специально разработаны для использования в сочетании с другими моделями.
Как показано на рис. 17-1, выбранная модель становится общей моментальной организационной структурой для терапии клиента (мгновенной, потому что терапия — это динамический процесс, а проблемы и потребности могут изменяться со временем). Он направляет оценку, постановку целей, планирование лечения и общую организацию вмешательства. Если мы воспользуемся терминологией Held, она станет моделью «содержания». Содержание, , используемое в стратегическом эклектизме, означает «объяснительные концепции, которые должны использоваться в разных случаях для решения проблем» (стр.27). ¹² Другими словами, принципы модели обеспечивают общее понимание проблем, связанных с производительностью труда клиента, и основу для их решения в рамках ориентированной на клиента перспективы сотрудничества. Такой подход согласуется с утверждением Дункана, Паркса и Раска о том, что «Если [мировоззрение клиента] (можно также добавить проблемы профессиональной деятельности клиента) кажется совпадающим с определенной теоретической ориентацией, терапевт может использовать это содержание для структурирования вмешательство »(стр.172). ²
В рамках этой модели «содержания» инструменты, процедуры, стратегии и техники выбираются из множества моделей посредством клинического обоснования для использования в конкретных вмешательствах. Например, для клиента, чьим первичным адаптивным ответным поведением является гиперстабильность (как это концептуализировано в рамках теории открытого доступа), можно использовать моделирование и альтернативные стратегии обучения из поведенческой / когнитивно-поведенческой модели, чтобы помочь ему или ей развить привычку « набор переключения »^19,20, чтобы развить более зрелые модели адаптивного ответа.Это похоже на понятие , процесс в стратегической эклектике, что означает выбор вмешательств, методов и техник, которые будут использоваться для достижения изменений. ^9,12
Эта концепция проиллюстрирована на рисунке 17-1, где три модели (A, B и C) представлены как дополнительные инструменты вмешательства и стратегии терапии, представленные в рамках общей организационной концептуальной модели. Это не означает, что терапевт может интегрировать только четыре модели одновременно (одну организационную модель и три модели для предоставления стратегий лечения).Четыре используются только для иллюстрации. Терапевт может интегрировать столько концептуальных моделей, сколько указано в профессиональных проблемах и потребностях клиента.
Читателю следует также отметить на рис. 17-1, что стрелки идут вперед и назад, соединяя все интегрируемые модели. Эти стрелки указывают на то, что терапия — это динамический процесс. В рамках этого процесса общая организационная модель, которая структурирует оценку, планирование лечения и общее вмешательство, определяет выбор моделей для предоставления конкретных стратегий вмешательства.Выбранные стратегии, в свою очередь, определяют, как модели объединяются и как конструкции организационной модели операционализируются в каждом конкретном терапевтическом случае. Другими словами, визуализируемая структура является гетерархической, когда все модели используются вместе динамически, а не иерархически, когда одна модель будет рассматриваться как превосходящая и определяющая, как используются другие модели. Мы будем использовать тематическое исследование Шери, представленное в главе 16, чтобы проиллюстрировать предлагаемую концептуальную основу для интеграции модели.
Читатель может вспомнить, что Шери беспокоилась о необходимости изменить свою жизнь. Она указала на неудовлетворенность своей способностью выполнять те занятия, которые ей необходимы, чтобы жить независимо в соответствии с соответствующими возрасту и культурными ожиданиями. Она также выразила обеспокоенность тем, что ее брат не удовлетворен ее выступлением. Из-за того, что она выразила проблемы с производительностью и удовлетворенностью работой, Канадская модель профессиональной деятельности (CMOP) была сочтена имеющей лучшее объяснение ее опасений.Он был выбран для обеспечения общей организационной основы терапии Шери. Он использовался для руководства ее оценкой (с использованием COPM), планированием лечения и общим определением фокуса терапии.
Однако во время вмешательства техники и методы были заимствованы из других моделей. Например, поведенческая / когнитивно-поведенческая модель обеспечивала стратегии вмешательства в групповые действия, разработанные, чтобы помочь Шери и другим научиться успешно выбирать, расставлять приоритеты и выполнять такие действия, как составление бюджета и социальное взаимодействие.Заимствуя стратегии из модели OA, были предложены упражнения, чтобы побудить Шери выработать адаптивные реакции, ведущие к относительному мастерству. Это повысило ее производительность и повысило удовлетворенность работой в соответствии с целями CMOP.
Пример: Джоэл
Джоэл был 62-летним мужчиной европеоидной расы с диагнозом «параноидальная шизофрения» оси I. До встречи с терапевтом он был помещен в государственную больницу на 180 дней по решению суда. Перед госпитализацией он находился в окружном исправительном учреждении в течение 2 месяцев после осуждения за хулиганство.Находясь в заключении, Джоэл напал на сотрудника исправительного учреждения. У него также было несколько случаев насилия в отношении других заключенных. Его перевели в местную больницу по делам ветеранов (ВА), где направили на реабилитацию в отделение трудотерапии. До ареста и заключения в тюрьму Джоэл был бездомным. Он сообщил терапевту, что никогда не мог проработать более 1 месяца. В настоящее время его единственный доход был из Фонда социального страхования и пенсии от VA.
Обзор истории болезни Джоэла показал, что он окончил среднюю школу в 1960 году, а затем 2 года проучился в государственном университете, где изучал электронную инженерию. На момент интервью он был холост и никогда не был женат. Во время интервью Джоэл указал, что до ареста его обычный день состоял из того, что он просыпался в 6:00 и отправлялся в бесплатную столовую, где он добровольно предлагал свои услуги. Он мог есть на кухне. Затем он проводил вечера в доме своего старшего брата, где обедал.Тогда Джоэл спал либо в доме своего брата, либо в приюте для бездомных. Однако было много ночей, когда он спал на улице. Он заявил, что, хотя его брат не возражал против того, чтобы он оставался в своем доме, ему было неудобно делать это, потому что он не хотел его обременять и хотел быть «независимым». Джоэл любил писать музыку и играть на пианино. Он думал, что собирается сделать карьеру музыканта и использовать деньги, заработанные в этой карьере, чтобы поддерживать себя и жить самостоятельно в обществе после выписки из больницы.
Некоторые из клинических особенностей Джоэла включали заблуждения. Он считал, что электромагнитные поля, связанные с электричеством, позволяют другим людям читать его мысли и контролировать его мысли. Таким образом, он был очень подозрительным и в результате был замкнут в обществе из-за паранойи. Его лекарства включали литий (450 мг, два раза в день), когентин (1 мг, два раза в день), лакситан (50 мг, два раза в день) и зипрекса (20 мг). Из-за его неструктурированного распорядка дня, связанного с бездомностью, он часто забывал принимать лекарства.Показатели ADL у Джоэла также были плохими, на что указывало грязная одежда и неприятный запах тела, что свидетельствует о том, что он не мылся регулярно. Его волосы, руки и ногти были грязными. Джоэл сообщил терапевту, что хотел бы иметь собственную квартиру и жить в ней самостоятельно после выписки из больницы.
Из вышеописанной информации сразу стало очевидно, что Джоэл считал, что его мысли контролируются другими людьми. Он также был вовлечен в насильственные действия, свидетельствующие о том, что, помимо веры в то, что он не контролировал свой разум, у него были проблемы с контролем своих импульсов.Эти особенности указывают на недостаток волевого компонента человеческой системы, как это концептуализировано в Модели занятия человека (MOHO) (см. Главу 12). Кроме того, он был бездомным, его распорядок дня был дисфункциональным, и он никогда не мог удержаться на работе (кроме, может быть, когда он служил в армии). Это указывало на то, что его привычки и распорядок были дисфункциональными до такой степени, что влияли на его ролевую производительность и делали его неадаптивным.
Основываясь на вышеприведенных наблюдениях, терапевт решил использовать MOHO, чтобы обеспечить общую основу для структурирования терапии Джоэла.Шкала оценки профессиональных обстоятельств, интервью и рейтинг (OCAIRS), контрольный список ролей и контрольный список интересов использовались для оценки его воли, привыкания и работоспособности. Впоследствии терапевт в сотрудничестве с Джоэлом установил краткосрочные и долгосрочные цели, используя рекомендации MOHO, описанные в главе 12, чтобы помочь ему стать более адаптивным. Кроме того, Джоэл указал, что хочет получить собственную квартиру и жить самостоятельно. Его мотивация быть независимым указала на то, что Канадские показатели эффективности работы (COPM) могут быть полезны для того, чтобы помочь ему определить занятия / задачи / виды деятельности, которые ему нужны, которые он хотел или от которых ожидал; оценить его эффективность в этих занятиях / задачах / действиях; и оценить его удовлетворенность этим выступлением.
Однако было также замечено, что некоторые устремления Иоиля могут быть нереалистичными. Ему было 62 года, и он думал, что может начать музыкальную карьеру и использовать свои доходы от этой карьеры для поддержки своей независимости. Терапевт решил, что было бы полезно помочь Джоэлю определить, какое наследие он действительно хотел создать для себя, чтобы он мог более реалистично подходить к выбору занятий. Инструмент оценки и вмешательства для инструментализма в профессиональной терапии (AIIIOT) (см. Главу 8) был использован, чтобы помочь Джоэлу сформулировать личную миссию и определить занятия / задачи / виды деятельности, в которых регулярное участие приведет его к достижению этой миссии.Эти занятия / задачи / виды деятельности затем были использованы в качестве основы для оценки COPM. На основании оценки COPM его цели были соответствующим образом скорректированы.
На основании приведенного выше обсуждения становится ясно, что терапевт использовал MOHO, чтобы обеспечить общую основу для понимания проблем профессиональной деятельности Джоэла (в первую очередь возникающих из-за дефицита компонентов воли и привыкания его личностной системы). Дополнительные инструменты оценки (COPM и AIIIOT) были заимствованы из канадской модели профессиональной деятельности (CMOP) и инструментализма в профессиональной терапии (IOT) соответственно.Кроме того, во время терапии, осознавая тот факт, что симптомы шизофрении усугубляются стрессом, Джоэла обучали прогрессивным методам релаксации, которые он мог использовать, чтобы повысить уровень релаксации в стрессовых обстоятельствах. ²²
Методы психообразования также использовались, чтобы помочь ему определить разницу между его заблуждениями и реальностью, чтобы он мог сознательно игнорировать заблуждения, когда они мешали его профессиональной деятельности.Это должно было помочь ему справиться со своей паранойей и увеличить его социальное взаимодействие, что, в свою очередь, привело бы к возобновлению роли (включая участие в рабочей роли). Стратегии прогрессивной релаксации и психообразования были заимствованы из поведенческой / когнитивно-поведенческой концептуальной модели практики (см. Главу 10). Таким образом, в терапии Джоэла оценки и терапевтические стратегии были получены из поведенческой / когнитивно-поведенческой концептуальной модели, CMOP и концептуальных моделей IOT для устранения недостатков в компонентах воли, привыкания и работоспособности его человеческой системы, которые были определены ( используя MOHO как общую линзу, через которую понимались его профессиональные проблемы), чтобы препятствовать адаптивному функционированию.
См. Упражнение 19-1 лабораторного руководства, чтобы облегчить развитие навыков клинического мышления, необходимых для рациональной, эффективной и динамической интеграции концептуальных моделей практики в клиническую практику.
Задачи, которые использовались в терапии, также были выбраны на основе соответствия возрасту и с учетом навыков, которые Шери необходимо было развить для перехода к молодости, включая способность заботиться о себе, социальные навыки, чтобы она могла встречаться по мере необходимости, выходить замуж (если она хотела), когда было подходящее время, и так далее.Таким образом, выбор этих видов деятельности был основан на концептуальной модели практики развития. Конструкции были также заимствованы из Модели занятия человека (MOHO), чтобы информировать о преобразовании приобретенных навыков в привычки, которые поддерживали эффективный выбор, организацию и удовлетворительное участие в значимых занятиях, которые она хотела, в которых требовалась или от которых ожидается выполнение; соответствовали возрасту; и были признаны культурой.
Другими словами, в терапевтическом контексте клиентоориентированности и сотрудничества CMOP обеспечил общую организацию терапии Шери.Методы и стратегии вмешательства были заимствованы из поведенческих / когнитивно-поведенческих моделей, моделей OA и развития, а также, в частности, из MOHO. Эти стратегии были включены посредством клинических рассуждений, которые терапевт использовал в сотрудничестве с Шери, чтобы сделать вывод о том, что было полезно для нее в каждый момент терапии. Случай с Иоилем дает дополнительную иллюстрацию.
Резюме
В этой главе мы предложили основу для интеграции концептуальных моделей в клиническую практику.Мы выдвинули аргумент, что интеграция необходима, потому что ни одна концептуальная модель практики не является адекватной для эффективного решения всего объема профессиональных проблем каждого клиента, которые мы видим на практике. Проблема интеграции обсуждается в психотерапевтической литературе, по крайней мере, с 1970-х годов. Хотя сочетание моделей в практике трудотерапии было названо эклектизмом, было обнаружено, что в психотерапевтической литературе проводится различие между эклектизмом и интеграционизмом.В этом отношении эклектизм означает несоблюдение единой теоретической модели, предпочитая использование техник из множества моделей для вмешательства, как того требуют проблемы клиента. Интеграционизм, с другой стороны, относится к попытке преодолеть эклектизм и призывает к созданию гибридных теорий путем объединения совместимых теоретических принципов из множества моделей.
В этой главе мы отстаивали стратегический эклектизм как руководство к разработке концепции, помогающей терапевтам более сознательно и систематически интегрировать концептуальные модели практики.Мы утверждали, что, хотя клиентоориентированность и сотрудничество формируют контекст терапии, терапевт может выбрать одну концептуальную модель практики, которая лучше всего объясняет проблемы, связанные с профессиональной производительностью клиента, чтобы обеспечить общую организацию терапии. Затем стратегии, инструменты, процедуры и т. Д. Заимствуются из множества других концептуальных моделей и динамически комбинируются по мере продвижения терапевтического вмешательства. Стратегии, инструменты, процедуры и т. Д., Заимствованные из других концептуальных моделей, определяются терапевтом посредством клинических рассуждений.Таким образом, это динамический процесс, который разворачивается по мере продвижения терапии. Как упоминалось во введении к этой главе, предлагаемая структура никоим образом не основана на тщательном изучении проблемы интеграции. Это просто мысль, призванная стимулировать обсуждение и, надеюсь, исследование проблемы для тех, кто считает, что терапевтам важно руководствоваться четкими принципами, когда они пытаются использовать комбинацию концептуальных моделей в клинической практике.
Интегративная / эклектическая терапия — IResearchNet
Эклектизм, или интеграция, в настоящее время является наиболее распространенной теоретической ориентацией среди консультантов и психотерапевтов в Соединенных Штатах.Так было не всегда. В середине 20 века три доминирующие теории консультирования и психотерапии часто рассматривались как отдельные и несовместимые: психоанализ, бихевиоризм и гуманизм. Менее противоречивые формы терапии развивались во второй половине столетия, и консультанты начали эклектично сочетать стратегии из различных теорий. Ранний эклектизм часто критиковали за отсутствие основной теории и формальных рекомендаций, помогающих консультантам принимать решения.В ответ на это были разработаны более формальные модели интегративной психотерапии, и сегодня признаются четыре основных пути к интеграции: (1) общие факторы, (2) технический эклектизм, (3) теоретическая интеграция и (4) ассимилятивная интеграция. В этой статье описаны формальные модели интеграции, которые иллюстрируют каждый из этих общих маршрутов.
Общие факторы
Путь к интеграции с общими факторами определяет ключевые ингредиенты, общие для большинства форм психотерапии.Преимущество общих факторов — это акцент на терапевтических действиях, которые доказали свою эффективность. Недостатком является то, что общие факторы могут упускать из виду конкретные методы, разработанные в рамках определенных теорий.
Джером Франк и Джулия Франк проанализировали межкультурные подходы к исцелению и определили следующие общие факторы: (1) эмоционально заряженные доверительные отношения с человеком, который помогает; (2) исцеляющая установка; (3) рациональная, концептуальная схема или миф, обеспечивающий правдоподобное объяснение симптомов клиента; и (4) ритуал или процедура, которые требуют активного участия клиента и терапевта и которые оба считают средством восстановления здоровья клиента.Анализ пришел к выводу, что активные ингредиенты в психотерапии не уникальны или новы, но использовались целителями по всему миру на протяжении многих веков. Исследования продемонстрировали важность терапевтического альянса, а также других общих факторов.
Скотт Миллер и его коллеги описали современный подход общих факторов, который гарантирует, что клиенты испытают те изменения, которых они желают. Этот подход основан на исследовании, демонстрирующем общие факторы, связанные с ролью клиента во внетерапевтических изменениях, терапевтическими отношениями и ожиданиями изменений.Миллер подчеркивал важность работы в рамках системы взглядов клиента как определяющей «теории» психотерапии, чтобы поддерживать активное участие в достижении общих целей. Терапевтический альянс укрепляется, когда консультант и клиент приходят к консенсусу в отношении методов лечения и разделяют эмоциональную связь. Также постоянно уделяется внимание переживанию клиента терапевтических отношений и активным попыткам решать проблемы в отношениях, когда они возникают.
Техническая эклектика
Техническая эклектика призвана улучшить способность терапевта выбрать лучшее лечение для человека и проблемы.Этот путь к интеграции основан на эмпирических данных об эффективности различных методов. Преимущество технической эклектики состоит в том, что она поощряет использование разнообразных стратегий, не ограничиваясь теоретическими различиями. Недостатком является отсутствие четкой концептуальной основы, описывающей, как методы, взятые из расходящихся теорий, сочетаются друг с другом.
Самая известная модель технической эклектической психотерапии — это мультимодальная терапия Арнольда Лазаруса. Этот подход начинается с тщательной оценки семи модальностей: поведения, аффекта, ощущений, образов, познания, межличностных отношений и наркотиков / биологии.Мультимодальная терапия представляет собой постоянную попытку адаптировать терапию к индивидууму. Форма и стиль терапии адаптированы к индивидуальным потребностям каждого клиента.
Модель систематического выбора лечения Ларри Бейтлера представляет собой еще одну модель технической эклектики. Его подход использует выводы, основанные на исследованиях, для описания принципов лечения и определения лучших вмешательств для конкретных клиентов. Клиентов оценивают по таким переменным, как стиль совладания, уровень сопротивления и эмоциональное возбуждение.Терапевты выбирают фокус лечения и конкретные стратегии, которые соответствуют этим характеристикам клиента. Например, стратегии психотерапии, которые сосредоточены на симптомах или формировании навыков, структурированном решении проблем, исправлении дисфункциональных образов мышления, выполнении домашних заданий и обучении релаксации, могут лучше всего работать с клиентами с экстернализирующим стилем совладания. Напротив, клиенты, которые используют интернализующий стиль совладания, больше всего выигрывают от стратегий, которые делают упор на проницательность и осведомленность, такие как определение межличностных тем и отслеживание эмоций клиента.
Теоретическая интеграция
В теоретической интеграции два или более лечения объединяются, чтобы создать подход, который лучше, чем составляющие терапии. Некоторые модели теоретической интеграции сосредоточены на объединении и синтезе небольшого числа теорий на глубоком уровне. Другие модели объединяют элементы из нескольких систем психотерапии на более поверхностном уровне.
Циклическая психодинамика Пола Вахтеля объединяет теории психодинамики, поведения и семейных систем.Эти системы рассматриваются как дополняющие друг друга, потому что психодинамические теории сосредоточены на внутренних изменениях, а поведенческие теории — на внешней среде. Семейная система рассматривается как решающая среда, которая часто укрепляет межличностные модели. Подход Wachtel к интеграции зависит от динамического понимания и поведенческих действий, направленных на распознавание и изменение порочных кругов, которые часто формируются ранним семейным опытом, но поддерживаются текущим поведением.
Когнитивно-аналитическая терапия Энтони Райла объединяет идеи психоаналитической теории объектных отношений и когнитивной психотерапии.Этот подход основан на когнитивном описании реляционных паттернов и описывает целевые проблемы, которые часто включают неправильные адаптивные паттерны. Эта переформулировка используется в качестве постоянной точки отсчета, чтобы помочь клиентам распознать и изменить проблемные модели. Райл поощряет использование когнитивно-поведенческих методов и изучение терапевтических отношений, чтобы понять, как клиенты разыгрывают модели взаимных ролей.
Транстеоретический подход Джеймса Прочаски и Карлоса Диклементе описывает взаимосвязь между несколькими теориями.Этот подход предполагает, что многие системы психотерапии дополняют друг друга и что разные теории имеют тенденцию нацеливаться на разные стадии и уровни изменений. Прочаска и Диклементе использовали пять стадий изменения (предварительное размышление, созерцание, подготовка, действие или поддержание) и пять уровней изменений (симптомы / ситуационные проблемы, неадаптивные познания, текущие межличностные конфликты, конфликты семейных систем или внутриличностные конфликты), чтобы создать два -мерная матрица, которая используется для организации 15 теорий психотерапии и для иллюстрации их относительных акцентов.Например, на уровне симптомов / ситуации мотивационное интервью находится на стадии предварительного размышления, а поведенческая терапия и воздействие — на стадии действия. На уровне внутриличностных конфликтов предлагается психоанализ на стадии предварительного созерцания, экзистенциальная терапия — на стадии созерцания, а гештальт-терапия — на стадии подготовки.
Ассимиляционная интеграция
Ассимиляционная интеграция начинается с прочного закрепления в одной системе психотерапии, но затем включает или ассимилирует идеи или методы из других теорий.Многие психотерапевты чувствуют себя комфортно, выбирая первичную теоретическую ориентацию, которая служит их основой, но, имея опыт, включают в свою практику идеи и стратегии из других источников.
Интеграционисты все чаще признают, что большинство консультантов предпочитают безопасность использования одной первичной теории в начале процесса исследования и интеграции.
Джордж Стрикер и Джерольд Голд предложили ассимилятивную модель, основанную на реляционной психоаналитической терапии, но выборочно включающую более активные вмешательства, основанные на когнитивном, поведенческом, эмпирическом и системном подходах.Этот подход основан на трехуровневой модели психологического функционирования, которая включает (1) поведение и межличностные отношения; (2) познание, восприятие и эмоции; и (3) психодинамический конфликт, представления о себе и репрезентации объектов. Психотерапевтам рекомендуется искать связи между этими уровнями и знать, что вмешательства, направленные на один уровень, могут повлиять на другие уровни функционирования.
Модель ассимиляции
Луи Кастонгуэя основана на когнитивно-поведенческой основе, которая также включает в себя методы, разработанные для облегчения межличностного взаимодействия и эмоционального углубления.Этот межличностный фокус на терапевтических отношениях позволяет клиентам получать обратную связь о своих действиях и понимать причинно-следственные связи между окружающей средой, когнитивными и эмоциональными процессами и последствиями межличностного поведения. С точки зрения поведения эмоциональное углубление можно рассматривать как метод воздействия, который помогает клиентам преодолеть когнитивное избегание аффекта.
Новые модели
В дополнение к этим устоявшимся подходам к интеграции существуют более новые модели, которые охватывают идеи более чем одного из четырех установленных путей.Новые модели, описанные ниже, также нацелены на обучение консультантов, чтобы они начали мыслить и действовать комплексно с самого начала обучения в аспирантуре.
Трехэтапная модель вспомогательных навыков Клары Хилл сочетает в себе теоретическую интеграцию и технический эклектизм; он побуждает консультантов подчеркивать навыки из разных теорий на разных этапах оказания помощи. Во-первых, исследование основано на теории Роджерса, ориентированной на человека, и подчеркивает такие навыки, как участие, слушание и отражение чувств.Во-вторых, инсайт основан на психоаналитической теории и использует такие навыки, как вызов, интерпретация и непосредственность. В-третьих, действие основано на когнитивно-поведенческой теории и подчеркивает такие навыки, как предоставление информации и прямое руководство.
Интеграция общих факторов и технической эклектики Гленна Гуда и Бернарда Бейтмана подчеркивает как основные компоненты эффективной терапии, так и конкретные методы, разработанные для решения конкретных проблем или проблемных областей клиентов. Консультантам предлагается изучить ключевые концепции из различных теорий психотерапии.Этот подход подчеркивает важность основных процессов, связанных с терапевтическим общением, рабочим альянсом, выявлением моделей и поощрением изменений. Внимание уделяется конкретным навыкам, которые наиболее полезны при решении распространенных проблем, таких как депрессия, беспокойство и злоупотребление психоактивными веществами.
Многоеоретический подход Джеффа Брукса-Харриса, сочетание технической эклектики и теоретической интеграции, позволяет консультантам делать осознанный выбор, комбинируя теории и стратегии вмешательства.Во-первых, консультантам рекомендуется систематически оценивать семь измерений функционирования (мысли, действия, чувства, биологию, межличностные модели, социальные системы и культурные контексты) и выбирать наиболее важные аспекты, на которых следует сосредоточиться. Затем концептуализация формулируется с использованием двух или более теорий, соответствующих выбранным фокусным измерениям. Наконец, конкретные вмешательства выбираются из каталога ключевых стратегий, которые основаны на теоретических подходах, соответствующих каждому ключевому аспекту.
Терапевтические отношения и личная интеграция
Большинство моделей интеграции сосредоточены на выборе стратегии вмешательства, но терапевтические отношения имеют даже большее влияние на результат, чем выбор методов. В ответ на это несоответствие Джон Норкросс и его коллеги описали способы, которыми терапевтические отношения могут быть настроены на основе характеристик клиента, включая сопротивление, стиль совладания, ожидания и стиль привязанности. Этот интегративный фокус на терапевтических отношениях напоминает консультантам, что любая форма психотерапии должна осуществляться в рамках межличностных отношений, основанных на феноменологическом понимании клиента.
Опытные консультанты со временем разрабатывают свои собственные индивидуализированные и интегрированные концептуальные системы и стили вмешательства. Этот процесс личной интеграции включает в себя интеграцию личных убеждений терапевта с формальной теорией, клиническим опытом и терапевтическими методами. Интегративную психотерапию можно рассматривать как искусство, и опытные терапевты со временем вырабатывают собственный последовательный, индивидуальный интегративный подход. Личная интеграция часто начинается как форма ассимиляции, основанная на одной теории, и приобретает уникальный вид, поскольку адаптируется к личным сильным сторонам разных консультантов и реализуется с разными клиентами.
Перспективы будущего
Хотя интегративная психотерапия стала более популярной, все еще существуют препятствия на пути ее дальнейшего развития. Некоторые постоянные препятствия включают постоянную приверженность чистым системам психотерапии и сложность обеспечения интегративного обучения аспирантов. Более недавнее препятствие исходит от тех, кто выступает за использование ручных методов лечения, эффективность которых была подтверждена эмпирически с помощью рандомизированных клинических испытаний. Многие из описанных здесь интегративных подходов реализуются гибко, исходя из индивидуальных потребностей клиентов.Эти виды лечения трудно подобрать вручную и не согласуются с идеей рандомизированного распределения по структурированным протоколам лечения. В ответ на необходимость документировать эффективность интегративного лечения увеличилось количество исследований результатов интеграции психотерапии. Хотя многие консультанты согласны с тем, что психотерапия должна основываться на доказательствах, не всегда существует согласие относительно того, какие доказательства являются наиболее важными.
Вполне вероятно, что интегративная / эклектическая терапия продолжит оставаться важным направлением в 21 веке.Вероятно, появятся новые перспективы, основанные на сильных сторонах прежних подходов. Интегративная психотерапия выиграет от эмпирических исследований, проверяющих ее полезность, а также от постоянной ясности в отношении того, как сбалансировать научные данные и клиническую мудрость. Неизменной силой интегративной терапии по-прежнему будет признание того, что сложных людей можно понять с разных точек зрения, а эффективные консультанты могут комбинировать терапевтические инструменты, взятые из различных теоретических источников.
Ссылки:
Бейтлер, Л. Е., Консоли, А. Дж., И Лейн, Г. (2005). Систематический выбор лечения и предписывающая психотерапия: интегративный эклектический подход. В книге Дж. К. Норкросса и М. Р. Голдфрида (ред.), Справочник по интеграции психотерапии (2-е изд., Стр. 121–143). Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета.
Брукс-Харрис, Дж. Э. (2008). Интегративная мультитеоретическая психотерапия. Бостон: Хоутон Миффлин.
Castonguay, L.G., Newman, M.Г., Борковец, Т. Д., Холтфорт, М. Г., и Марамба, Г. Г. (2005). Когнитивно-поведенческая ассимилятивная интеграция. В книге Дж. К. Норкросса и М. Р. Голдфрида (ред.), Справочник по интеграции психотерапии (2-е изд., Стр. 241-260). Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета.
Франк, Дж. Д. и Франк, Дж. Б. (1991). Убеждение и исцеление: сравнительное исследование психотерапии (3-е изд.). Балтимор, Мэриленд: Университет Джона Хопкинса.
Гуд, Г. Э., и Бейтман, Б. Д. (2006). Основы консультирования и психотерапии: объединение теорий, навыков и практик.Нью-Йорк: Нортон.
Хилл, К. Э. (2004). Вспомогательные навыки: содействие исследованию, пониманию и действию (2-е изд.). Вашингтон, округ Колумбия: Американская психологическая ассоциация.
Лазарь, А. А. (2005). Мультимодальная терапия. В Дж. К. Норкросс и М. Р. Голдфрид (ред.), Справочник по интеграции психотерапии (2-е изд., Стр. 105-120). Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета.
Миллер, С. Д., Дункан, Б. Л., и Хаббл, М. А. (2005). Клиническая работа с учетом результатов. В J.C. Norcross & M.Р. Голдфрид (ред.), Справочник по интеграции психотерапии (2-е изд., Стр. 84-102). Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета.
Норкросс, Дж. К. (ред.). (2002). Психотерапевтические отношения, которые работают: вклад терапевта и его отзывчивость к пациентам. Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета.
Норкросс, Дж. К., и Голдфрид, М. Р. (ред.). (2005). Справочник по интеграции психотерапии (2-е изд.). Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета.
Prochaska, J. O., & DiClemente, C. C.(2005). Транстеоретический подход. В книге Дж. К. Норкросса и М. Р. Голдфрида (ред.), Справочник по интеграции психотерапии (2-е изд., Стр. 147-171). Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета.
Райл, А. (2005). Когнитивно-аналитическая терапия. В книге Дж. К. Норкросса и М. Р. Голдфрида (ред.), Справочник по интеграции психотерапии (2-е изд., Стр. 196-217). Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета.
Stricker, G., & Gold, J. (2005). Ассимиляционная психодинамическая психотерапия. В J.C. Norcross & M.Р. Голдфрид (ред.), Справочник по интеграции психотерапии (2-е изд., Стр. 221-240). Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета.
Wachtel, P. L., Kruk, J. C., & McKinney, M. K. (2005). Циклическая психодинамика и интегративная психотерапия отношений. В книге Дж. К. Норкросса и М. Р. Голдфрида (ред.), Справочник по интеграции психотерапии (2-е изд., Стр. 172-195). Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета.
См. Также:
6 преимуществ и недостатков этой формы вмешательства
В психологии 20-го века появлялись модели и вмешательства, которые не строго придерживались теоретической ориентации, а вместо этого сочетали в себе вклад нескольких.Например, межличностная терапия Клермана и Вайсмана, появившаяся в 1970-х годах, находилась под влиянием психоанализа, бихевиоризма и когнитивизма.
Эклектизм продвигает объяснительные и прикладные рамки, которые стремятся преодолеть ограничения традиционных точек зрения, хотя их большая сложность может привести к трудностям. В этой статье мы опишем преимущества и недостатки эклектики в психологии , а также типы интеграции, которые существуют.

Статья по теме: «7 основных направлений психологии»
Типы эклектики в психологии
Существует большое количество эклектических моделей, которые сочетают в себе различные теоретические направления. Они классифицируются в зависимости от способа интеграции парадигм.
1. Теоретическая интеграция
В теоретической эклектике комбинируют концепции из разных теорий , обычно используя одну из них в качестве системы отсчета.Цель этого типа интеграции — повысить способность объяснения перед определенными проблемами.
Книга Доллара и Миллера «Личность и психотерапия: анализ с точки зрения обучения, мышления и культуры» стала важной вехой в истории эклектики в психологии. В нем авторы синтезировали объяснения невроза, предложенные психоанализом и бихевиоризмом, и объединили такие понятия, как «удовольствие» и «подкрепление».
Частным случаем является метатеоретическая интеграция , которая стремится предложить общую структуру , в которую могут быть включены различные теории.Например, Неймейер и Фейшас подчеркнули пригодность конструктивизма как теории более высокого уровня, допускающей конвергенцию моделей.
2. Техническая эклектика
Этот вид эклектики состоит из использования техник разной направленности . Лазарус, один из пионеров технической эклектики, утверждал, что теоретическая интеграция невозможна из-за противоречий различных точек зрения, хотя при определенных условиях могут быть полезны многие различные инструменты.
Общий критерий технической эклектики — уровень эффективности, продемонстрированный эмпирически . В этом случае, согласно научным исследованиям, мы стремимся найти наиболее подходящие методы лечения для каждой ситуации.
С другой стороны, это называется «интуитивным эклектизмом» интеграции техник, основанных исключительно на идеях и предпочтениях психолога. Многие люди критиковали этот вид практики за отсутствие систематизации.
3.Сосредоточьтесь на общих факторах
Теоретики этого подхода стремятся определить общие факторы, объясняющие эффективность психологических вмешательств. Такие авторы, как Розенцвейг, Фидлер и Роджерс, открыли путь к этому типу эклектики своими исследованиями и моделями отношения терапевта как ключевой переменной.
Джером Франк выделил шесть общих факторов для различных психотерапевтических ориентаций:
Отношения доверия между терапевтом и клиентом.
Предлагает рациональное и достоверное объяснение проблем.
Предоставление новой информации о проблемах.
Ожидания улучшения со стороны клиента .
Возможность получить успешный опыт и отдать предпочтение чувству доминирования.
Облегчение эмоциональной активации.
Преимущества эклектики
Преимущества эклектики они связаны с увеличением сложности объяснений и доступностью большего количества инструментов.
1. Большая объяснительная способность
Теоретические модели, а также соответствующие вмешательства отдают предпочтение определенным аспектам реальности над другими. Так, например, когнитивно-поведенческая терапия фокусируется почти исключительно на явном поведении и сознательном восприятии человека, тогда как психоанализ сосредотачивается на бессознательном.
Сочетание различных ориентаций позволяет преодолеть объяснительные ограничения каждой конкретной модели , сочетая слабые места с сильными сторонами других перспектив.Это чаще встречается в дополнительных парадигмах, как это происходит с когнитивной и поведенческой парадигмами.
2. Повышение эффективности
Наличие концепций и методов из различных подходов позволяет использовать наиболее подходящие инструменты для каждой ситуации вместо тех, которые указаны в конкретной теории; это увеличивает эффективность вмешательств. Это также позволяет более легко применять комплексные методы лечения, то есть направленные на человека в целом.
3. Индивидуализация вмешательств
У любого человека есть характеристики, которые отличают его от остальных; поэтому адаптация вмешательств к каждому клиенту имеет фундаментальное значение. Эклектизм очень полезен в этом смысле, поскольку увеличение ассортимента процедур позволяет лучше удовлетворить различные потребности клиентов.
Недостатки эклектики
Отрицательная сторона эклектики порой может стать очень актуальной. Это в основном зависит от уровня сложности в интеграции .
1. Сложность объединения руководящих принципов
Интеграция различных точек зрения сложна с концептуальной точки зрения, в том числе потому, что для правильного создания модели требуется очень глубокое знание применяемых ориентаций и методов.

1.4. Эклектика в психологии и психофизиологии. Основы психофизиологии

Читайте также

11.1. Становление психологии

Достижения эволюционной психологии

3. ПРОБЛЕМА ВНИМАНИЯ В ТРАДИЦИОННОЙ ПСИХОФИЗИОЛОГИИ

4. ПРОБЛЕМА ВНИМАНИЯ В СИСТЕМНОЙ ПСИХОФИЗИОЛОГИИ

1. ПОНЯТИЕ БЕССОЗНАТЕЛЬНОГО В ПСИХОФИЗИОЛОГИИ

5. ПСИХОФИЗИОЛОГИЧЕСКАЯ ПРОБЛЕМА И ЗАДАЧИ СИСТЕМНОЙ ПСИХОФИЗИОЛОГИИ

5.4. Задачи системной психофизиологии и её значение для психологии

5.5. Взаимосодействие коррелятивной и системной психофизиологии

7.7. Направления исследований в системной психофизиологии

9. ТРЕБОВАНИЯ К МЕТОДОЛОГИИ СИСТЕМНОГО АНАЛИЗА В ПСИХОЛОГИИ И СИСТЕМНАЯ ПСИХОФИЗИОЛОГИЯ

1. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВАНИЯ ПРИМЕНЕНИЯ ПСИХОФИЗИОЛОГИИ ДЛЯ РЕШЕНИЯ ПРАКТИЧЕСКИХ ЗАДАЧ В ПСИХОЛОГИИ ТРУДА

4. СРАВНИТЕЛЬНЫЙ МЕТОД В СИСТЕМНОЙ ПСИХОФИЗИОЛОГИИ

[КРИТИКА ГЕШТАЛЬТ-ПСИХОЛОГИИ] [ 57 ]

[КРИТИКА ГЕШТАЛЬТ-ПСИХОЛОГИИ (ПРОДОЛЖЕНИЕ)] [ 58 ]

Три школы объективной психологии

В чём различие психологии и этологии человека?

Эклектика в психотерапии. Плюсы и минусы.

Эклектика в психологии 6 преимущества и недостатки этой формы вмешательства / Клиническая психология

Типы эклектики в психологии

1. Теоретическая интеграция

2. Техническая эклектика

3. Сосредоточьтесь на общих факторах

Преимущества эклектики

1. Большая объяснительная способность

2. Расширение возможностей эффективности

3. Индивидуализация вмешательств

Недостатки эклектики

1. Сложность совмещения руководящих принципов

2. Это может вызвать путаницу

3. Сложно оценить вмешательства

Эклектический подход (ВВП) — Психологос

Таблица 16.5. Другие подходы в психотерапии

Групповая и семейная терапия

Эклектизм: кризис идентичности человекоцентрированных терапевтов

Введение

Дилемма внутри подхода

Анти-догматизм

Приверженность

Нерефлексирующий анти-догматизм

Проблема авторитета

Дилемма внутри профессионального мира

Распространенность

Оценка со стороны других

Психо-бум и психо-рынок

Обсуждение

Примечания

ЭКЛЕКТИЗМ • Большая российская энциклопедия

Диалог как основание психотерапевтической интеграции — Труды по психологическому консультированию и психотерапии

Эклектика | Психология вики | Фэндом

Эклектическая терапия: определение, виды, методы, эффективность

Что такое эклектическая терапия?

Виды эклектической терапии

Методы

Чем может помочь эклектическая терапия?

Преимущества эклектической терапии

Эффективность

На что обратить внимание

С чего начать

: аргументы в пользу эклектики | Психология сегодня

Психологические теории как переплетенные истории

Эклектика — обзор | Темы ScienceDirect

Руководящие принципы

Структура интеграции концептуальных моделей практики в трудотерапию

Резюме

Интегративная / эклектическая терапия — IResearchNet

Общие факторы

Техническая эклектика

Теоретическая интеграция

Ассимиляционная интеграция

Новые модели

Терапевтические отношения и личная интеграция

Перспективы будущего

Ссылки:

См. Также:

6 преимуществ и недостатков этой формы вмешательства

Типы эклектики в психологии

1. Теоретическая интеграция

2. Техническая эклектика