Эвдемонизм это: Эвдемонизм как философская концепция смысла жизни

Эвдемонизм как философская концепция смысла жизни

Руководитель: к.ф.н., доцент Кузнецова М.Н.

Эвдемонизм как философская концепция смысла жизни

Эвдемонизм – одна из основных концепций смысла жизни в философии, согласно которой смысл человеческой жизни заключается в стремлении к достижению счастья. Стремление к нему понимается приверженцами как подлинное предназначение человека.  Представителями данного направления являются такие известные философы, как Эпикур, Аристотель, Дидро, Вольтер, Фейербах, Гассенди, Ламетри и другие. 

Эвдемонизм очень тесно перекликается с другой этической концепцией – гедонизмом, по которой «жизнь – есть наслаждение», но в отличие от нее счастье в эвдемонизме не связано с большими чувственными наслаждениями, счастье есть умеренность в телесных наслаждениях. 
В Античной Греции Демокрит, Эпикур и Аристотель в своих философских теориях исходили из концепции стремления к счастью, но понимали его по-своему.

Эпикур и Демокрит считали, что наивысшими удовольствиями являются духовные, счастлив тот, кто достиг атараксии. Аристотель полагал, что счастье — это жизнь в соответствии с добродетелью, причем высшая интеллектуальная добродетель — мудрость показывает, что счастье заключается в созерцательном блаженстве. 

Элементы эвдемонизма можно обнаружить во многих, совершенно различных представлениях о теории счастья. Основной смысл трактата Людвига Фейербаха «Эвдемонизм» заключается том, что в основе всех без исключения поступков и действий человека (и вообще всего живого) лежит одно побуждение – стремление к счастью (эвдемонизм), признающееся движущей силой общественного развития. Эвдемонизм проявляется даже в примитивных инстинктах, например, самосохранения, то есть любви к жизни, а это и есть – стремление к счастью, через которое объясняются даже сущность любой религии и важнейшие проблемы психологии. Эвдемонизм базируется на разумном эгоизме и то же время социуме, ведь сама природа установила, что счастье в одиночку невозможно.

 

Эвдемонизм находит свое отражение и в литературных произведениях разных эпох, разных культур и в разных контекстах. Так, например, призыв к земным радостям звучит в «Декамероне» Джованни Боккаччо, представителя итальянского Ренессанса, где десять человек пытаются оградиться от окружающих их бедствий и построить собственный рай, собственное счастье, пусть и иллюзорное. Элементы эвдемонизма есть и, наверное, в любом произведении в жанре романтизма, где у главного героя изначально цель – стремление к счастью, преодоление любых препятствий на пути к нему, таков всем известный лермонтовский «Мцыри».

ЭВДЕМОНИЗМ — это… Что такое ЭВДЕМОНИЗМ?

(от греч. εὐδαιμονία – счастье, блаженство) – антич. принцип жизнепонимания, позднее в этике – методологич. принцип истолкования природы морали и обоснования ее требований. Предпосылкой антич. Э. является сократовская идея внутр. свободы, достигаемой благодаря самосознанию личности и ее независимости от внешнего мира. Хотя Э. возник одновременно и в тесной связи с гедонизмом, они в известном смысле противостояли друг другу: счастье есть не просто длительное и гармоничное удовольствие (Аристотель), а результат преодоления стремления к чувств. наслаждениям путем самоограничения, упражнения, аскезы, отрешения от привязанностей к внешнему миру и его благам и достигаемая при этом свобода от внешней необходимости и превратностей судьбы; это разумность, тождественная подлинной добродетели. Киники выставляют в качестве жизненного принципа борьбу со страстями, порабощающими человека. Антисфен отождествляет стремление к удовольствиям с сумасшествием; счастье не зависит от чего-либо внешнего – богатства, славы, образа жизни; для блаженства достаточно добродетели. «Только благодаря неразумию становишься ты несчастным», – говорит Диоген (Diog. L. VI, 71). «Судьбе противопоставляю я мужество, условности – природу, страсти – разум» (там же, VI, 38). Блаженство достигается не от владения вещами, а от преодоления в себе влечения к ним. Киренаики в сущности развивают те же мотивы: счастье зависит не от внешних обстоятельств, а от выработки правильного отношения к ним. По Гегесию, удовольствие и боль проистекают от тяготения к внешним вещам; нужно же «обнаруживать безразличие по отношению к тому, что доставляет нам удовольствие» (там же, II, 96). Стоики еще более конкретно описывают эту внутр. свободу, характеризуя ее как радостную покорность судьбе, ибо значение для человека имеет только то, что зависит от его отношения к внешним обстоятельствам, а не от превратностей судьбы. По Эпиктету, счастье зависит не от вещей, а от наших взглядов на вещи, поэтому «не стремись к тому, чтобы события происходили так, как ты хочешь этого, но желай их, как они происходят; так будешь ты чувствовать себя хорошо» (Enchirid, 48,1). Отсюда жизненный принцип апатии – свободы от ложных, тщетных страстей, включаемый в более широкую установку «жить в согласии с природой» (Зенон, см. Diog. L. VII, 87). Т.о., в антич. Э. прослеживается внутр. дилемма: с одной стороны, счастье выставляется как естеств. предназначение человека, вытекающее из его единства с природой, с другой – оно есть преодоление непосредств. природности обыденных страстей и аффектов. В новое время этот идеал внутр. свободы развивали мн. философы, в особенности Спиноза, к-рый с исключит. остротой поставил антитезу разумного познания и чувств, страстей (см. Избр. произв., т. 1, М., 1957, с. 149) и выдвинул чисто интеллектуальное понимание блаженства (amor dei intellectualis). «… Именно познание вызывает любовь… В этом… единственно состоит наше блаженство» (там же, с. 154). Аналогичные мотивы обнаруживаются у Гассенди:» «…Достаточное условие указанного абсолютного блага человека – это покой тела и духа» (Соч., т. 1, М., 1966, с. 317). Блаженство зависит от умения довольствоваться тем, что есть. «… Даже подвергнутый ужасной пытке, мудрец останется счастливым» (там же, с. 306). Гассенди уже не противопоставляет счастье удовольствиям, понимая их как умение наслаждаться тем, что дано в силу внешних обстоятельств. Франц. материалисты (Гельвеций, Гольбах и др.) придают понятию счастья откровенно гедоннстич. характер; отныне в Э. явно преобладают натуралистич. мотивы. Стремление к счастью трактуется как данное человеку от природы и вместе с тем как нравств. принцип, конечная цель всякого общества и полезной деятельности человека.

По этому пути идет и англ. утилитаризм с его принципом максимального счастья для наибольшего числа людей (Бентам). Эта линия в развитии Э. наталкивается на характерное затруднение: в обществе частных интересов стремление к счастью так или иначе ведет к эгоизму. Отсюда попытки определить «подлинное», «разумное» счастье, достижение к-рого не противоречило бы общему благу. Здесь принцип Э. приводит в конце концов к логич. кругу: счастье – основание морали, но само оно обосновывается с помощью моральных критериев, с т. зр. того, что следует признать должным; провозглашенное «естественным», человеч. стремление оказывается, т.о., на деле нравств. императивом. В совр. бурж. этике чаще всего можно встретить лишь отд. элементы Э. (Дрейк, Сантаяна, поздний Рассел, Дж. Маккей, М. Шлик). Знаменательна судьба принципа Э. в «фелицитологии» (от лат. felicitas – счастье) Нейрата. Счастье трактуется здесь как естеств. стремление человека, а этика – как наука о путях его достижения. Нейрат лишает понятие счастья к. -л. нормативного смысла, в результате чего оно обнаруживает свою бессодержательность: не важно, какие конкретно цели преследуют люди и каких результатов они достигают, важно лишь ощущение счастья. Это ощущение можно поэтому просто внушить людям, а этика и оказывается учением о методах такого внушения. Осн. проблема Э. – проблема счастья – сводится тем самым к вопросу о нахождении путей психологич. манипулирования массовым сознанием, что вполне отвечает одной из идеологич. тенденций позднебурж. общества. Материалистич. этика считает невозможным исходить в теории нравственности из к.-л. изначальных стремлений отд. индивида. Она рассматривает все определения человека (в т.ч. и его побудит. мотивы, напр. стремление к счастью) как продукт историч. развития, момент, обусловленный всей системой обществ. практики, с анализа к-рой и следует начинать исследование оснований нравственности.

Лит.: Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 3, с. 418–21; Аристотель, Этика, СПБ, 1908, кн. 1, § 3–6; Гельвеций К. Α., О человеке, его умственных способностях и его воспитании, М., 1938, с. 75–78, 93–99, 274–336; Гольбах П. Α., Избр. произв., т. 1, М., 1963, С. 308–50; Кант И., Соч., т. 4, М., 1965, с. 230–57, 340–483; Левитов П., Мораль Э. перед судом общечеловеч. нравств. сознания, X., 1903; Материалисты Древней Греции, М., 1955, с. 153–87, 233–36; Ρf1еidеrеr Е., Eudämonismus und Egoismus, Lpz., 1880; Ηeinze M., Der Eudämonismus in der griechischen Philosophie, Lpz., 1883; Neurath O., Foundations of the social sciences, Chi., [1944].

Т. Кузьмина. Москва.

Философская Энциклопедия. В 5-х т. — М.: Советская энциклопедия. Под редакцией Ф. В. Константинова. 1960—1970.

Эвдемонизм — это… Что такое Эвдемонизм?

Эвдемони́зм (греч. ευδαιμονία — процветание, блаженство, счастье) — этическое направление, признающее критерием нравственности и основой поведения человека его стремление к достижению счастья.

Согласно приверженцам эвдемонизма, наивысшим благом для человека является счастье. По словам Аристотеля, учение которого относят к эвдемонизму, счастье «мы всегда избираем ради него самого и никогда ради чего-то другого»^[1]. Среди средневековых мыслителей эвдемонизм был свойственен учению Фомы Аквинского и сводился к утверждению, что наивысшее счастье заключается в познании Бога и возможности узреть его в грядущей жизни.

Представители гедонистического направления в эвдемонизме, к которым относят Эпикура, Гассенди, Ламетри, Вольтера, Гольбаха, отождествляли счастье и удовольствие. Однако, в отличие от гедонизма, удовольствие тут ставится в прямую зависимость от добродетелей человека. Согласно Эпикуру, высшим родом удовольствий являются не низменные физические удовольствия, а утонченные духовные. Счастлив тот, кто достиг состояния полной безмятежности или атараксии.

Одним из критиков эвдемонизма в этике был Иммануил Кант, полагавший, что мотивом по-настоящему морального поступка может быть только долг, но не стремление к счастью.

В современной психологии такое направлении как позитивная психология ведёт свою историю от учений древнегреческих философов об эвдаймонии.^[2][3]

В восточной философии к эвдемонистическому учению можно отнести буддизм с его постулатом об избавлении от всех страданий с целью достижения нирваны. По словам Далай-Ламы XIV «Основная цель человеческой жизни — счастье. Это очевидно. Независимо от того, кто мы — атеисты или верующие, буддисты или христиане, — все мы ищем чего-то лучшего в жизни. Таким образом, по моему мнению, основное движение в нашей жизни — это движение к счастью…»^[4].

Представители эвдемонизма: Аристотель, Вольтер, Гольбах, Дидро, Монтень, Сенека, стоики, Спиноза, Фома Аквинский, Эпикур, и др.

См. также

Примечания

Литература

Ссылки

Эвдемонизм как одна из составляющих философской основы сервисологии Текст научной статьи по специальности «Философия, этика, религиоведение»

Литература

1. Политические партии России. Конец XIX — первая треть ХХ века: Энциклопедия. М., 1996. С. 259, 260. См. также: Коллонтай А.М. Новая мораль и рабочий класс. М., 1919; Она же. Семья и коммунистическое государство. М., 1920; Она же. Любовь пчел трудовых. М., 1923; и др.

2. Брик Ю.В. Пристрастные рассказы (Воспоминания, дневники, письма) / Сост. Я. Гройсман, И. Генс. — Нижний Новгород, 2003; ВаксбергА. Загадка и магия Лили Брик. М., 2005; Мариенгоф А.Б. Роман без вранья. Циники. Мой век, моя молодость, мои друзья и подруги. Л., 1991; Мой век, мои друзья и подруги: Воспоминания Мариенгофа. Шершеневича, Грузинова. М., 1990.

3. Минаев В.В. Российские города в 1917—1922 гг.: население, хозяйство, преступность // Гражданская война в России. 1917—1922. Лекции и учебно-методические материалы. М., 2006. С. 362.

4. Беляев С.М. От Новороссийска до Зайчар. Воспоминания русского беженца. Подготовка текста, вступительная статья и комментарии С.А. Беляева // Русская эмиграция в Европе в 1920—1930-е гг. Вып. 2. М.; СПб., 2005. С. 159—257.

5. Постижение военного искусства. Идейное наследие А. Свечина /Российский военный сборник. Вып. 15. М., 1999. С. 640—653; Рутыч Н. Биографический справочник высших чинов Добровольческой армии и Вооруженных сил Юга России: (Материалы к истории Белого движения. М., 1997. С. 217, 218.

6. История России (Гражданская война в России. 1917—1922): Учебно-методический модуль. М., 2004. С. 299.

7. Минаев В.В. Указ соч. С. 371.

8. Дети русской эмиграции. Книга, которую мечтали и не смогли издать изгнанники /Сост., подг. текста, подбор илл. и предисл. Л.И. Петрушевой. М., 1997. С. 29.

9. Русская военная эмиграция 20-40-х годов. Документы и материалы. Том 1. Так начиналось изгнанье. 1920— 1922 гг. Книга первая. Исход. М., 1998. С. 125, 126.

10. Дети русской эмиграции. С. 87.

11. Три столица изгнания. Константинополь. Берлин. Париж. Центры зарубежной России / С.С. Ипполитов, В.М. Недбаевский, Ю.И. Руденцова. М., 1999. С. 21.

12. Профессиональные объединения российских юристов в эмиграции в 1920—1930-е годы: Дис…канд. ист. наук. М., 2005. С. 128.

УДК 330.123.6

эвдемонизм как одна из составляющих философской основы сервисологии

И.С. Иванова,

доцент, кандидат философских наук, zxcvbnm748@yandex. ru,

ФГОУВПО «Российский государственный университет туризма и сервиса», г. Москва

The author describes the philosophical foundation for Servisology—the science that follows the eudaimonism principles and brings happiness to people through service. The paper discusses the concept of happiness and ways to achieve it (with examples from business and professional ethics). The study considers the eudaimonism varieties such as hedonism and epicureanism. Hedonism concept encourages work motivation, while the epicureans principles support rehabilitation practice when the competition is lost. Eudaimonism training improves the quality of service.

Статья посвящена философской основе сервисологии, которая должна стать традицией эвдемонизма. Идеей работы является мысль, что цель серватора — приносить людям счастье.

В работе рассмотрены различные понятия счастья в философии и пути его достижения. Автор иллюстрирует идеи философов примерами из этики бизнеса, профессиональной этики. Особое внимание уделяется таким ответвлениям эвдемонизма, как гедонизм и эпикурейство. По мысли автора статьи, идеи гедонизма хорошо использовать при мотивации труда, а идеи эпикурейцев — при реабилитации серваторов, проигравших в конкурентной борьбе. Воспитание серваторов в традициях эвдемонизма улучшает качество сервиса.

Keywords: servator, business, service, eudemonism.

Ключевые слова: серватор, бизнес, сервис, эвдемонизм.

Сервисология — новая наука, прокладывающая себе дорогу в жизнь, которая требует многоаспектной философской основы. Знаменательным событием в жизни РГУТиС было появление книги «Концептуальные и методологические аспекты формирования сервисологии — науки синергийного типа».

Доктор исторических наук, профессор

А. А. Федулин, научный руководитель работ по исследованию в области сервисологии, во вступлении к данному труду пишет: «Универсальность феномена сервиса может рассматриваться… как основание для самостоятельного научного изучения. Необходима разработка концепта сервиса как циклического процесса. Сервисологическое исследование не сводимо. ни к маркетологии (несводимость к рыночной имплементации), ни к теории управления (менеджмент предприятия — одна из ступеней сервисного цикла)» [6. С. 6, 7].

Авторский коллектив данного сборника под руководством профессора В.Э. Багдасаря-на рассмотрел многие аспекты сервисологии, в том числе в сфере генезиса новых наук и цепочку «потребность, потребление, сервис», и «сервис как общественный феномен», и «частные подходы к сервисоведению», «формирование сервисного общества», «сервис в процессно-технологическом осмыслении», «сервис как исторический и цивилизационный феномен».

Профессор В. Э. Багдасарян, исследуя исторические изменения во взгляде на деятельность серватора, отмечает, что именно философии религии произвели переворот в отношении к людям данной категории. Стала складываться в рамках средневековой европейской культуры принципиально иная модель, где сервису отводилось весьма почетное место, в результате установления христианской системы координат христианский императив «служения человеку» стал основой произошедшей трансформации [6. С. 58].

Безусловно, служение человеку восходит к идее земного воплощения Христа и мысли, что в каждом человеке есть частица Бога, следовательно, служа человеку, серватор угождает самому Богу, а богоугодный человек должен быть уважаем всем христианским миром.

Эвдемонизм как учение о том, что философия должна приносить людям счастье, в данном случае проявляется в идее, что счастьем для верующего должно быть служение богу и человеку. Профессор В.Э. Багдасарян пишет:

«Происхождение многих сервисных служб восходит к средневековым монашеским орденам. Один из сервитов, посвященный Деве Марии (буквально рабов Девы Марии), стал одной из наиболее влиятельных монашеских организаций и распространил свою деятельность на Италию, Польшу, Венгрию, Чехию, Францию, Нидерланды» [6. С. 58, 59].

В.Э. Багдасарян рассматривает другие ордена сервитов и делает вывод, что в труде по оказанию услуг нуждающимся эти люди видели исполнение христианского долга. В христианстве для истово верующих людей долг перед Богом соединялся с ощущением счастья, в то время как для атеистов эти понятия часто расходились. Настоящие, глубоко верующие христиане не просто оказывали услуги нуждающимся, а согревали их своим теплом, сердечным, добрым отношением. Именно такое отношение к людям должно стать выполняемым всеми этическими законами культуры. Замечательно, что профессор В.В. Хмелев, обративший внимание на проблему необходимости научных основ сервисной культуры, отметил, какими основами могут быть и золотое правило морали, и закон формирования блага для законов души: эмпатии (сопереживания), толерантности, закона «Люби и прощай».

«Счастье» как результативность индивидуальных действий находится в единстве с самореализацией. В «счастье» раскрывается неповторимость личности, ее «неординарность и притягательность». Самореализация — это вершина потребностей личности в пирамиде А. Маслоу [6. С. 188]. Профессор В.В. Хмелев связывает деятельность работников сервиса с потребностью людей в счастье как вершине самореализации.

Желая внести свой скромный вклад в развитие сервисологии, автор статьи предлагает включить в философскую основу данной науки древнюю традицию эвдемонизма, показав ее актуальность и конкретную возможность способствовать развитию сервисологии, успеху деятельности работников сервиса, и счастью их клиентов.

Цель нравственной деятельности человека — достижение высшего блага. Достигший высшего блага человек становится счастливым, следовательно, не далеки от истины те философы, которые считали, что задача философии — сделать человека счастливым. Это были Сократ, Аристипп, Аристотель, Эпикур, Диоген, Антисфен, Ф. Ницше, Л. Фейербах. Философская традиция,

поставившая перед философами цель — помочь человеку добиться счастья, получила название эвдемонизма. Ту же самую задачу — сделать человека счастливым, должны решать работники сервиса, основываясь на многообразии понимания счастья в философии и психологии.

Исследователи данной темы установили, что уже в античности насчитывалось более 100 пониманий счастья. Аристотель понимал счастье как моральное удовлетворение от выполненного долга. Это суровое определение счастья, которое предполагает не только удовольствие, но и страдание за какую-либо идею. Так, например, апостол Андрей был распят на кресте. Применительно к сервисологии счастье как удовлетворение от выполненного долга призывает серватора работать так, чтобы не потерять счастье трудиться на любимой работе, и так, чтобы его фирма, дающая эту возможность, не обанкротилась.

Характерен пример с фирмой «Нестле». Фирма поставляла порошок для замены материнского молока в Европу и страны третьего мира. В Европе младенцы, матери которых давали им заменитель молока, росли здоровыми, а в странах третьего мира погибали. Вмешалась общественность. Было выяснено, что составители инструкции небрежно отнеслись к своему долгу, работая с клиентами других национальностей и культур. Этот долг состоял в том, чтобы узнавать специфику жизни и особенности мировидения этих клиентов. Они не указали в инструкции, что порошок надо разбавлять фильтрованной или кипяченой водой, в результате чего порошок разбавляли водой обычной и наступали болезни, а иногда и смерть младенцев. Фирма потеряла на некоторое время свою репутацию, понесла убытки, многие работники оказались уволенными. Пришлось провести демаркетинг товара. Фирма с трудом восстановила свою репутацию [4. С. 376].

Этот пример подтверждает также идею Сократа, что к счастью ведет добродетель, а путь к добродетели — знание [5. С. 29].

Хотя труды самого Сократа до нас не дошли, мы можем воспользоваться работами Платона «Апология Сократа», Ксенофонта «Воспоминания о Сократе». Сократ связывал счастье с мудростью, а мудрость — с добродетелью. Он говорил: «Справедливые и вообще прекрасные, хорошие поступки основаны на добродетели. Справедливость и всякая другая

добродетель есть мудрость» [2. С. 156]. Философ счастье связывает с хорошей жизнью, а хорошую жизнь — с умением хорошо исполнять свою работу. «Самые лучшие и более угодные богам люди <…> — это те, кто хорошо исполняет свою работу, <. ..> а кто ничего хорошего не делает, <…> тот никуда не годен и богам неугоден» [2. С. 46, 47]. Чтобы хорошо исполнять свою работу, надо иметь всесторонние знания.

Если серватор не будет знать национальных особенностей жизни клиента, он не сможет быть счастливым и процветающим работником, заключающим хорошие коммерческие сделки с иностранными партнерами. Сократ считал, что счастье — это ситуация, когда человеку дают возможность жить нравственно. Действительно, представим корпоративную этику фирмы, в которой никто не хочет выполнять принцип социальной ответственности, заниматься благотворительностью, поскольку все работники за исключением отдельных разумно мыслящих сотрудников считают, что социальная ответственность мешает принципу максимализации прибыли, хотя учеными уже доказано обратное. Такая фирма теряет клиентов и уступает в итоге тем фирмам, которые, благодаря благотворительным акциям, приобретают все новых клиентов и строят отношения с ними на дружеской основе.

Из трудов Эпикура осталась лишь работа «О природе», которая состояла из множества книг, но дошла до нас в виде отдельных писем. Источником знаний об Эпикуре, в частности, является Лукреций Кар, создатель трактата «О природе вещей».

Л. Кар цитирует некоторые письма Эпикура. Рассматривая эвдемонистическую традицию в античном мире, В.Г. Иванов пишет: «Все члены эпикурейской общины были связаны между собой узами теснейшей дружбы и взаимной симпатии. Сам Эпикур нежно любил своих учеников, проявляя о них и их детях постоянную заботу (например, почти восемь лет он оказывал помощь детям Метродора, который умер раньше него)» [1. С. 201]. Из предсмертного письма философа Гермаху мы видим, что Эпикур дорожил умением дружить до такой степени, что считал данное умение духовным наследием: «Гермаху от Эпикура привет. Когда я писал тебе это, я переживал счастливый день, день, который вместе и мой последний день. Меня преследовали такие муки, что ничего, кажется, нельзя было прибавить к их силе. Но страданиям тела противопоставил

я радость духа. <.> Ты же, Гермах, чтобы дать новые доказательства той привязанности, которую ты смолоду питаешь ко мне и моей философии, имей попечение о детях Метродора» [3. С. 201].

Умение дружить, дружба как феномен, стоящий даже в чем-то превыше любви, рассматривались в эвдемонической традиции Эпикура. Если выделить основные черты кодекса хорошего друга и прекрасного серватора, то можно найти много общего и сделать заключение, что дружеское и дружелюбное отношение к клиенту — основа сер-висологии. Например, друг проявляет уважение к своему другу, радуется встрече с ним, интересуется его успехами, чтобы восхититься и неуспехами, чтобы помочь, и серватор, изучив тему «Психологическая культура делового общения», ведет себя так же. Друг сохраняет тайну своего друга, и серватор, изучив в сервисологии тему «Корпоративная этика», соблюдает принцип конфиденциальности. Друг говорит правду там, где это полезно для друга, и серватор не должен скрывать от клиентов, что у некоторых товаров, например, таблеток, есть побочные действия и ряду клиентов они не подходят. Друг дарит своему другу роскошь человеческого общения, и хороший серватор должен следовать советам Д. Карнеги, изложенным в книге «Как завоевывать друзей и оказывать влияние на людей», в частности, знать дни рождения клиентов, называть их чаще по имени, улыбаться, подчеркивать значительность, спрашивать совета, разделять по возможности хобби, любить, и Карнеги особенно это подчеркивает, любить общаться со своими клиентами, от души, а не из корысти, делать им комплименты, стремиться научиться у своих клиентов чему-либо. Дружба предполагает ответственность, и хороший серватор всегда ответственен перед фирмой и клиентами.

В области ответственности в сервисологии пересекаются две линии, которые И. Кант считал параллельными прямыми: линия счастья и долга. Для хорошего серватора — счастье выполнить свой долг перед клиентом. Следовательно, в сервисологии пересекаются эвдемонизм и деонтическая этика И. Канта, признанная лучшей в этике бизнеса.

Особое внимание при подготовке сервато-ров надо уделить эвдемонистической традиции философии Л. Фейербаха, рассмотрев его труды: «Эвдемонизм» и «Сущность христианства». Философ считал стремление к счастью главной потребностью человека, стремлением вполне естественным, и даже видел в нем основание морали. В указанных рассуждениях

Л. Фейербах сходен с Эпикуром, который также считал моральное поведение следствием истинного счастья. Эпикур утверждал, что счастливым людям нечего делить между собой, так как они вполне удовлетворены жизнью. Исходя из мнений этих двух философов, можно сказать, что миссия серватора, который правильно работает с людьми, не только важная, но и весьма высокая, так как делая людей счасчтливыми, он сохраняет и приумножает нравственность общества.

Эвдемонизм в философии Л. Фейербаха соединен с любовью, которую философ считал проявлением истинного бытия, раскрытием творческого начала в жизни человека, ощущением единства людей, созданием и укреплением единения человечества. Фейербах выделял несколько видов любви. Вслед за данным философом мы выделим в отдельный вид любви любовь к своему делу и заметим, что именно любовь к своей профессии делает человека харизматичной личностью, которой в частности является индивид, интересный для других людей. Харизма, безусловно, нужна человеку, чтобы добиваться успеха в общении, а работа серватора как раз и построена на общении с людьми. Формируя личность серватора как харизматичную, надо помнить, что она должна нести в мир светлые идеи. И здесь снова уместно вернуться к Л. Фейербаху, который считал, что долг человека — это забота о счастье людей, и особенно о счастье ближайщего окружения.

Вместе с тем, исследуя категорию счастья, надо остановиться на том, что счастье бывает истинным и ложным, т. е. таким, когда человек имеет не счастье, а только видимость сущности этого феномена. Иногда за счастье индивид принимает простую удовлетворенность положительной оценкой окружающих, свою востребованность. В результате может родиться самодовольство, которое делает человека скорее похожим на удовлетворенное и доброжелательное животное, чем на Homo Sapiens. Истинное счастье, по мнению ряда философов (Людвига Фейербаха, Карла Маркса, Владимира Соловьева), предполагает разделение этого состояния с людьми.

Формируя личность серватора, надо учить его быть счастливым от самого процесса дарения радости другим людям, независимо от того, получит он за это достойное вознаграждение или же не получит. Здесь весьма интересно будет вспомнить эвдемонистическую тради-

цию в философии Ф. Ницше, но не полностью, а частично, так как в завершенном виде она выходит на идею сверхчеловека. Хотя сверчеловек Ф. Ницше — это вовсе не тот сверхмонстр, которого создали, исходя из искаженного учения данного философа, фашиста. По глубокому убеждению автора данной статьи, одним из качеств ницшеанского сверхчеловека является дарящая добродетель. Сверхчеловек у Ницше не отказывается ни от материальных, ни от духовных благ, они являются не самоцелью, а средством самореализации его личности, получающей радость от процесса самоотдачи, что указано в работе Ф. Ницше «Так говорил Заратустра» в главе «О дарящей добродетели».

Формируя потребность работника сервиса расширять сферу своего влияния, можно использовать идею Ф. Ницше, считавшего, что счастье возрастает вместе с увеличением власти, преодоленным сопротивлением. При этом, конечно, надо делать коррекцию тезиса философа, говоря, что истинная власть предполагает заботу о людях, ответственность, дарение им счастья, и тогда она — благо и подобна власти Бога и является властью от Бога, во всех других случаях — это власть от Сатаны, и такой власти не должен добиваться серватор. Вместе с тем, при практическом внедрении теорий эвдемонизма в жизнь возникает ряд проблем.

Первая проблема связана с тем, что дарение счастья клиенту понимают искаженно и примитивно, используя потребность клиента быть счастливым, в рекламе товара, когда рекламирующий товар человек сияет счастьем и влияет на подсознание клиента, который в итоге начинает думать, что если он купит товар, то будет таким же счастливым. Конечно, реклама строится правильно, но человек, получивший образование, должен знать, что счастье — это следствие правильного отношения человека к миру и Богу, и другим людям. При практическом внедрении теории эвдемонизма в жизнь могут быть такие нарушения этики, как невыполненные обещания. Например, в программе управления по теории Митчела—Хауса «Путь — цель» есть пункт: создание у подчиненных таких потребностей, которые по окончании работы и успешного решения поставленной задачи начальник может удовлетворить. Между тем вознаграждение следует далеко не всегда и запланированное для работника счастье остается областью грез и иллюзий.

Другой не менее важной проблемой внедрения практического воплощения теории

эвдемонизма в жизнь является сведение эвдемонизма к гедонизму. Гедонизм — учение Аристиппа, по которому смысл жизни в наслаждении каждым ее мигом, физические удовольствия ценнее духовных. Разумеется, есть сферы услуг, просто предназначенные для гедонистов: услуги массажиста, банщика, представительниц древней профессии, отчасти туризм и шоу-бизнес, вся индустрия развлечений. Но исчерпать сервис этой сферой нельзя. К тому же есть категории людей, которые по своему воспитанию, социальному положению, специфическим ситуациям не могут стать гедонистами. Недаром еще в античности гедонистам противопоставлялись киники и эпикурейцы. Эти два философских течения в понимания счастья имеют нечто общее, а именно: счастье не есть гедонистическое удовольствие, доступное даже животным. Киники ощущали счастье как величие человеческого духа, свободного, не зависимого ни от каких обстоятельств. Их представителем был известный Диоген. Основным философом киников был Антисфен. Эпикурейцы же понимали счастье как отсутствие страдания физического и духовного, свободу от общества, призывали довольствоваться малым, радоваться удовольствиям первого типа: не голодать, не жаждать, не зябнуть.

Для серватора последователи школ киников и эпикурейцев — трудные клиенты, потому что их трудно задеть, заинтересовать, соблазнить чем-либо, ведь, кажется, что потребности этих людей минимальны. Известно, что когда к Диогену подъехал сам Александр Македонский, тот сказал ему: «Ты заслоняешь мне солнце». Диоген смело подчеркнул свою независимость и ничтожество великого завоевателя перед источником света и жизни.

Вместе с тем заинтересовать эту категорию клиентов можно духовно, потому что их интеллектуальные и духовные потребности могут оказаться если не безграничными, то весьма значительными. Есть, например, люди, живущие как бы в нищете, но последние деньги, тратящие на книги, аудио- и видеодиски с интересующей их информацией. Кроме того, сама по себе философия киников и эпикурейцев может оказаться полезной и для серватора. Дело в том, что современный рынок развивается в условиях жесткой конкуренции и побежденный конкурентами серватор нуждается в психологической помощи. Сервисология должна использовать философию

эвдемонизма, в частности учение киников и эпикурейцев, для реабилитации получивших нокаут в конкурентной борьбе работников.

Психологический нокаут можно получить и в любви, и в дружеских отношениях, и в управлении производством, и просто на работе, в частности работая серватором в сфере обслуживания. Во всех этих случаях возможна реабилитация по одной и той же схеме, которая не является единственной, но иногда оказывается очень эффективной, особенно для людей, подверженных внушению. Философская информация как и художественные тексты обладает суггестией. Чтобы внушение достигло запланированной цели, нужно владеть искусством герменевтики. Одну и ту же идею можно представить как смешную и трагическую, ничтожную и величественную, в зависимости от целей интерпретатора. Проигравшим в конкурентной борьбе серваторам философы, лекторы, психотерапевты, психоаналитики должны объяснять, что будет торжеством духа над материей, дорогой, ведущей к исцелению души следование эвдемонизму Эпикура, по которому счастье — это отсутствие физических и духовных страданий, свобода от внешнего мира, воля и покой, способность радоваться удовольствиям первого типа, а именно: не голодать, не жаждать, не зябнуть, презирая удовольствия второго и третьего типа: вкусно питаться, роскошно одеваться, иметь деньги, почет, славу, хорошую карьеру.

Рассказывая о жизни представителя киников Диогена, можно представить его как личность исключительную, вызывающую уважение. Описав киников и эпикурейцев как людей героических, можно задеть у получивших нокаут серваторов потребность быть значительными в собственных глазах и в глазах нового, избранного ими общества. Ведь известно, что человек имеет потребность в принадлежности к реальному или виртуальному кругу лиц, которые положительно оценивают его деятельность. Данную потребность выделяли Маслоу в своей знаменитой пирамиде и МакКлелланд в своей классификации потребностей. По мысли Дейла Карнеги, потребность быть значительным чаще всего мотивирует поведение человека. Если индивид изберет в качестве объектов, оценивающих его значительность, победителей, преуспевающих людей, имеющих материальные ценности, сделавших блестящую светскую карьеру, то в ситуации поражения он, конечно

же, может почувствовать себя ничтожеством. Если же тот же индивид в качестве мерила значительности возьмет философию киников, эпикурейцев, он вполне может реабилитировать себя, воспитывая в себе соответствующее данной философской традиции отношение к вещам, событиям жизни, пространственновременному континууму бытия. Если раньше поражение для таких людей было горем, а неучастие в борьбе — отсутствием возможностей, то теперь эту же ситуацию для себя и других они могут представлять как сознательную философскую позицию, ощущая даже некое величие от причастности к личностям всемирно известных философов. Если раньше человек, не заработав денег и не приобретя материальных ценностей, вынужден был бы говорить о себе, что он нищий неудачник, то, получив соответствующие знания, он может заявить: «Я живу как великий Диоген, и все мои богатства сосредоточены внутри меня».

Когда психологический кризис пройдет, душевное состояние человека стабилизируется, и эти люди могут вновь приобрести потребность участвовать в жизни общества. Здесь лектор, психоаналитик, психотерапевт может уже по-другому, критически представить философию киников и эпикурейцев, чтобы подготовить людей к восприятию философии гедонизма, которая часто используется как мотивация конкурентной борьбы.

И гедонизм, и эпикурейство с примыкающей к нему философией киников — это крайние воплощения идеи эвдемонизма. Выражение данной идеи на среднем уровне представлено в философии Демокрита. В.Г. Иванов в книге «История этики Древнего мира» пишет: «Эвдемонизм как определяющий принцип нравственной системы Демокрита означает умеренное удовлетворение людьми своих потребностей. Демокрит постоянно подчеркивает, что чувство меры необходимо для добродетельной и счастливой жизни: „Прекрасная во всем середина: мне не нравится ни изобилие, ни недостаток11; „Благое состояние духа возникает благодаря умеренности в наслаждениях и размеренной жизни“» [1. С. 146].

Эвдемонизм Демокрита наиболее пригоден для воспитания культуры потребления в сервисном обществе, а также формирования таких личностей, которые представляют собой золотую середину и в массовом масштабе являются опорой любой стабильной социально-

экономической системы. Эвдемонизм Платона, с одной стороны, тоже связан с опорой системы, потому что его основой является философское учение о перевоплощении душ, в котором рождение в новой жизни, счастливой и успешной, достается той душе, которая в прошлой жизни была добродетельной. С другой стороны, эвдемонизм Платона стоит в некоторой мере в оппозиции к земному обществу: философ учит, что наивысшее счастье можно испытать лишь в идеальном мире и цель мудреца — так прожить свои жизни, чтобы его душа не получила телесной оболочки и навсегда осталась в мире идей. «Цель жизни в „очищении“ души от всех телесных привязанностей. Только душа того, кто внутренне победил земной мир, кто уже здесь жил в чистоте и святости, получит в смерти освобождение: его душа воспарит, вернется в мир идей и не испытает очередного перевоплощения. <…> Эвдемонизм Демокрита Платон объявил безбожной ложной системой морали, „моралью торгашей“, ослепленных погоней за земными благами» [1. С. 168]. Таким образом, до определенного этапа даже эвдемонизм Платона может способствовать воспитанию хорошего серватора. Идеалистические течения эвдемонизма вовсе не безнравственны и часто хорошо мотивируют труд, в то время как мотивация деятельности при помощи таких линий философии, как прагматизм и утилитаризм, часто оказываются связанными с нарушением этических норм. Поэтому проблематично включение в традицию эвдемонизма

таких направлений, как прагматизм Д. Дьюи, И. Пирса, утилитаризм Д. Милля, утилитаризм И. Бентама, норм-утилитаризм.

Прагматизм в сервисологии должен быть подвергнут критике, потому что его идеи о том, что нравственно все, что полезно и цель оправдывает средства, несут часто несчастье клиентам и на деле являются неэтичными. Критика утилитаризма и даже норм-утилитаризма сегодня достаточно представлены в такой дисциплине сервисологии, как этика бизнеса. Что касается теории Милля, то несмотря на ее утопичность, рациональным зерном является учение о том, что при достижении счастья нужно руководствоваться совестью, соблюдать заповеди Декалога.

Сервисология должна готовить не узкого специалиста, прагматично смотрящего на мир и видящего счастье в выгодной цене, но человека, способного дарить другим радость и роскошь человеческого общения, радующегося самому процессу дарения, понимающего, что все корифеи традиции эвдемонизма связывали счастье с высшей истиной, а не обывательской добродетелью, умеющей не только использовать потребность делового партнера быть счастливым, но и дружить, воспитывать, формировать у клиента потребность не примитивного удовольствия, а счастья высшего порядка, наслаждения красотой искусства, науки, пира на вершине духа, ощущения себя человеком, стоящим над законом необходимости, способным не самодурно, а разумно, как советовал И. Кант, начинать новый причинноследственный ряд.

Литература

1. Иванов В.Г. История этики Древнего мира. СПб., 1997.

2. Ксенофонт. Сократические сочинения. М., Л., 1935.

3. Лукреций. О природе вещей. Т. 2. М., 1947.

4. Петрунин Ю.Ю., Борисов В.К. Этика бизнеса. М. Дело, 2004.

5. Таранов П.С. 106 философов. Симферополь: Таврия, 1995.

6. Федулин А.А., Платонова Н.А., Багдасарян В.Э. Концептуальные и методологические аспекты формирования сервисологии. М.: ООО «Собрание», 2001.

Энциклопедия

Эвдемонизм (греч. eudaimonia — счастье) — философско-этическая традиция и жизненная установка, согласно к-м единственным или высшим человеческим благом является счастье; особый, в основе своей телеологический, способ обоснования морали и тип этической теории. Ориентация на счастье означает признание того, что конечной целевой причиной, а соответственно и общей ценностной основой деятельности является сам действующий субъект. Именно так понимал счастье Аристотель: счастье «мы всегда избираем ради него самого и никогда ради чего-то другого» (EN, I, 5, 1097в). Счастье представляет собой общую рубрику субъективных оснований деятельности, к-ые в содержательном плане столь же различны, сколь различны сами субъекты. Этика учитывает эти различия, чаще всего стремится их преодолеть, т.к. ее прежде всего интересует вопрос о том, может ли счастье быть объективным принципом, способным придать нравственную соразмерность жизни как отдельных индивидов в многообразии их желаний, интересов, потребностей, так и человеческих сообществ. Э. дает на это положительный ответ и возвышает счастье до нравственного принципа поведения; он исходит из того, что внутренняя разорванность личности, как и коллизии между людьми будут преодолены только в том случае, если человек будет верен своей изначальной нацеленности на счастье — правильно его понимать и сознательно к нему стремиться. Центральным для Э. при этом является вопрос о соотношении счастья как индивидуального благополучия и добродетели как нравственного образа мыслей и действий. Особенность Э. как способа обоснования морали состоит не только в том, что он ставит мораль в прямую связь и зависимость от счастья. По-особому понимается и сама мораль, ценность к-ой связывается прежде всего с приятными ощущениями, чувствами удовольствия, душевного комфорта, сопутствующими добродетельному образу мыслей и действий.

 

Литература:

• Аристотель. Никомахова этика [I] // Аристотель. Соч в 4 т. Т. 4. М.: Мысль, 1984.
• Гусейнов А.А. Эвдемонизм // Этика: Энциклопедический словарь. М.: Гардарики, 2001.
• Эпикур. Письмо к Менекею // Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов [Х, 432-436]. М.: Мысль, 1979.
• Спиноза Б. Этика [IV] // Спиноза Б. Избр. произв. Т.1. М.: Госполитиздат, 1957.
• Кант И. Критика практического разума [1, §3, 8; 2, § 1,2] // Кант И. Соч. в 6 т. Т. 4(1). М.: Мысль, 1965.
• Татаркевич В. О счастье и совершенстве человека. М.: Прогресс, 1981.
• Фейербах Л. Эвдемонизм // Фейербах Л. Избр. филос. произ. Т.1. М.: Госполитиздат, 1955.

 

Интернет-ресурсы:

***

 

Формула счастья от классика. Почему Аристотель до сих пор актуален

Повторное открытие аристотелевского эвдемонизма

В Западном мире лишь с середины XVIII века стало возможным рассматривать этические вопросы вне контекста христианства. Современное понимание морали, допускающее, что бога не существует или что он, по крайней мере, не вмешивается в ход вещей, пребывает лишь на ранней стадии своего развития. Но основанные древними греками и римлянами крепкие философские школы этической мысли оставались состоятельными на протяжении более тысячи лет: от первого открытого агностика в лице Протагора (V в. до н. э.) до последнего языческого мыслителя. Созданная в Афинах Платоновская академия была окончательно закрыта лишь в 529 году н. э. по указу императора Юстиниана.

Издавна существующая традиция моральной философии является бесценным наследием древней средиземноморской цивилизации. Традиция эта побудила некоторых светских мыслителей, которые столкнулись с нравственным вакуумом, вызванным упадком христианства с конца 1960-х, возродить древние школы мысли. Так, ныне есть немало сторонников стоицизма, основанного в Афинах Зеноном Китийским приблизительно в 300 году до н. э. Самозваные стоические организации по обе стороны Атлантического океана предлагают курсы, публикуют книги, ведут блоги и даже проводят ежегодную Стоическую неделю.

Некоторые стоические принципы легли в основу классической книги по самопомощи «Как перестать беспокоиться и начать жить» (1948), написанной Дейлом Карнеги. Он рекомендовал своим читателям «К самому себе» Марка Аврелия. Но подлинный античный стоицизм был пессимистичным и мрачным. Удовольствие в нем осуждалось. Вместо этого требовалось подавление эмоций и физических аппетитов. Рекомендовалось безропотное принятие несчастий, а не активное вовлечение в малокалиберные хлопоты по решению повседневных проблем. Оригинальный стоицизм почти не оставлял места надежде, человеческому фактору и конструктивному отречению от страданий.

Менее известен рецепт счастья (эвдемонизм), приверженцем которого был Аристотель – при том что в его пользу сказать можно многое.

Вне кафедр философии, где такие нео-аристотелевские мыслители, как Филиппа Фут и Розалинд Херстхаус отстаивали его этику добродетелей как альтернативу утилитаризму и кантианским подходам, эвдемонизм известен не так хорошо, как следовало бы. В своем афинском Лицее Аристотель разработал модель для максимизации счастья, которая могла быть взята на вооружение как в индивидуальном порядке, так и целыми обществами – причем модель эта актуальна до сих пор. Она стала известна как «перипатетическая [т. е. «прогуливающаяся» – прим. пер.] философия», поскольку Аристотель проводил философские дискуссии во время пеших прогулок со своими собеседниками.

Фундаментальный принцип, лежащий в основе перипатетической философии, заключается в следующем: цель жизни – максимизировать счастье путем добродетельной жизни, реализовывая собственный потенциал, а также взаимодействуя с другими людьми – семьей, друзьями и согражданами – во взаимовыгодных занятиях. Люди – те же животные, потому ключ к хорошей жизни состоит в должном удовлетворении физических нужд (еда, секс). Но поскольку люди – это продвинутые животные, обладающие природной склонностью к жизни вместе в устойчивых общинах (полисах), мы являем собой «политических животных» (zoa politika).

Люди должны брать на себя ответственность за свое счастье, поскольку «бог» – удаленная сущность, «перводвигатель», который в силах поддерживать мироздание в движении, но не проявляет никакой заинтересованности ни в благоденствии человека, ни в выполнении провиденциальных функций относительно поощрения добродетели либо наказания безнравственности. Однако целенаправленное представление себе лучшей, более счастливой жизни вполне реально, поскольку люди от рождения наделены способностями, которые позволяют им добиваться индивидуального и коллективного процветания. Сюда входят склонности задавать вопросы о мире, сообща размышлять о мире, а также активизировать сознающую память.

Аристотелевский оптимистичный и практический способ достижения счастья готов к тому, чтобы быть открытым заново. Этот способ предлагает человечеству, живущему в условиях испытаний третьего тысячелетия, уникальное сочетание светской, добродетельной морали с эмпирической наукой – при чем ни то, ни другое не ищет ответов в каких-то идеальных или метафизических системах, выходящих за рамки того, что человек может воспринять на уровне чувств.

Эвдемонизм versus гедонизм

Но что Аристотель имел ввиду под «счастьем» или эвдемонизмом? Он не верил в то, что счастье может быть достигнуто путем накопления благ в течение жизни – включая материальные блага, богатство, статус или общественное признание – напротив, счастье зависит от внутреннего, личного состояния ума. Но при этом Аристотель не верил, что счастье являет собой непрерывную последовательность блаженных настроений, потому что тогда такое счастье доступно каждому, кто проводит весь день, нежась в лучах солнца или же пируя.

Для Аристотеля эвдемонизм требовал реализации человеческого потенциала, чего нельзя добиться постоянным отдыхом или празднованием. Наконец, он не верил также, что счастье пропорционально определяется через совокупное количество времени, которое мы провели с удовольствием – в отличие от Аристиппа из Кирены, ученика Сократа.

Аристипп разработал этическую систему под названием «гедонизм» (в древнегреческом hedone означает «удовольствие»), утверждая, что нам следует стремиться максимизировать физическое и чувственное наслаждение. В XVIII веке утилитарист Джереми Бентам возродил гедонизм, выступив с предположением, что правомерная основа для нравственных решений и законодательства определяется тем, будет ли достигнуто наибольшее счастье для наибольшего количества людей.

В своем манифесте «Введение в основания нравственности и законодательства» (1789) Бентам фактически излагает алгоритм количественного гедонизма, вычисляя коэффициент суммарного удовольствия, которое принесет то или иное действие. Часто этот алгоритм называют «исчислением удовольствия». Бентам разъяснил имеющиеся переменные: насколько удовольствие интенсивно? Как долго оно будет длиться? Является ли оно неизбежным следствием рассматриваемого действия или же только возможным его результатом? Как скоро удовольствие наступит? Будет ли оно продуктивным, вызывая преумножение удовольствия в дальнейшем? Гарантирует ли оно отсутствие болезненных последствий? Как много людей его испытают?

Последователь Бентама Джон Стюарт Милль указал на то, что при таком «количественном гедонизме» человеческое счастье неотличимо от счастья, доступного свиньям, поскольку его можно обеспечить непрерывностью физических удовольствий. Исходя их этого, Милль выдвинул идею, что существуют разные уровни и типы удовольствия. Так, к «низшим» удовольствиям принадлежат те, что роднят нас с животными – например, наслаждение от еды или секса. Умственные же удовольствия, которые мы черпаем из искусства, интеллектуальной беседы или хорошего поведения – это удовольствия высшего порядка, имеющие бóльшую ценность. Эта версия гедонистической философской теории обычно называется благоразумным гедонизмом или же качественным гедонизмом.

В наше время есть несколько философов, которые отстаивают гедонизм, но в общественном понимании, когда «счастье» не сводится ко владению совокупности таких «внешних» или «объективных» благ, как деньги или карьерный успех, этот гедонизм ссылается на субъективный гедонистический опыт – кратковременное состояние радости и восторга. По Аристотелю, проблема обоих этих точек зрения состоит в том, что в них упускается из виду важность реализации собственного потенциала. Он одобрительно цитирует старинный греческий афоризм, что никто не может быть назван счастливым до тех пор, пока не умрет: на смертном одре никому не захочется признаться себе, что собственный потенциал остался нереализованным.

В своей книге «Пять главных сожалений умирающих» (2011) медсестра из отделения паллиативной терапии Бронни Вэр описывает как раз те опасности, которых Аристотель советует нам избегать. На пороге смерти люди говорят: «Как бы мне хотелось иметь смелость жить в правде с самим собой, а не так, как того ожидали от меня окружающие». Джон Ф. Кеннеди резюмировал аристотелевское счастье так: «полная самоотдача для достижения совершенства на пути к цели» [на самом деле Кеннеди в своей речи от 13 августа 1963 года лишь процитировал уже сложившийся ранее афоризм – прим. пер.].

Аристотель настаивал на том, что счастье состоит из чего-то большего и иного, чем накопление приятных переживаний. Чтобы быть счастливыми, нужно заниматься созидательной деятельностью, которую мы считаем направленной на достижение определенных целей. Это требует сознательного анализа наших целей и поведения, а также применения на практике «этики добродетелей» через «правильную жизнь». Под этим имеется в виду необходимость действенного воспитания, которое позволяет развивать свои интеллектуальные и физические способности, а также определить свой потенциал (у Аристотеля были твердые взгляды по части образования).

Иначе говоря, нужно приучать себя быть лучшей из возможных версий себя до тех пор, пока вы не привыкните вести себя правильно без усилий, на автопилоте. Если сначала вы будете умышленно дружелюбными по отношению ко всякому встречному, то со временем вы станете проявлять дружелюбие неосознанно, делая себя и окружающих счастливее.

Конечно, история знает множество таких философов, как эгоисты, которые ставили под сомнение, что добродетель по своей сути желаема. Но со второй половины XX века другие мыслители реабилитировали этику добродетелей, вновь приковав пристальное внимание к идеям Аристотеля: к сожалению, в более широкой общественной культуре этот академический интерес пока еще не дал о себе знать настолько, насколько это удалось стоицизму.

Добродетель по Аристотелю

Сегодня некоторые мыслители выделяют две подкатегории добродетели: с одной стороны, есть такие добродетели, как храбрость, честность и прямота, оказывающие воздействие как на ваше личное счастье, так и счастье общества в целом; с другой стороны, существуют такие «благожелательные добродетели», как доброта и сопереживание, которые больше идут на пользу окружающим, чем тому, кто их оказывает. Но Аристотель, для которого симпатия к самому себе неотделима от добродетели, утверждает, что по своей природе добродетели на самом деле благостны – в этом он сходится с Сократом, стоиками и викторианским философом Томасом Хиллом Грином.

Часть своей жизни Аристотель провел при македонском дворе, где царила тирания безжалостного и ни в чем себе не отказывающего Филиппа II, чьи подчиненные и наложницы не стеснялись прибегать к заговорам, вымогательству и убийствам, чтобы укреплять свое привилегированное положение. Аристотель знал, как выглядит безнравственный человек, равно как и то, что как личности такие люди зачастую жалкие, несмотря на внешние признаки богатства и успеха. В «Никомаховой этике» он пишет:

«Никто не назовет счастливым того, в ком нет ни мужества, ни благоразумия, ни справедливости, ни рассудительности, кто, напротив, страшится всякой мимолетной мухи, кто, томимый голодом или жаждою, не останавливается ни перед каким из самых крайних средств, кто из-за четверти обола губит самых близких друзей…»*

*Перевод приводится по: Аристотель. «Никомахова этика» / Пер. с древнегреч. Н. В. Брагинской // Аристотель. Соч. в 4 т. Т. 4. М.: Мысль, 1983. – С. 588.

Аристотель говорит, что в случае, если счастье исходит не от бога, то «тогда оно возникает как результат добродетели наряду с процессом обучения и приложением усилий». Каждый человек может практиковать такой образ жизни, который сделает его более счастливым. Аристотель не предлагает волшебную палочку, с помощью которой можно избавиться от всего, что угрожает счастью. Он признает, что есть некоторые преимущества, которые у вас либо будут, либо нет.

Если вам не повезло родиться на самой нижней ступеньке социально-экономической лестницы, или если у вас нет детей, семьи или вообще любимых людей, или же если вы чрезвычайно уродливы, то ваши обстоятельства, которых вы не можете избежать, «очерняют» ваше удовольствие. В таком случае достичь счастья труднее. Но не невозможно. Вам нет нужды располагать материальным имуществом, физической силой или красотой, чтобы начать перестраивать свое сознание вместе с Аристотелем, поскольку он отстаивает образ жизни, в котором важны нравственное и психологическое совершенство, а не материальная собственность или телесное великолепие.

Аристотель признает, что возможны и куда более трудные препятствия: одно из них – если ваши дети или друзья оказываются вконец развращенными людьми. Другое препятствие, которое Аристотель оставляет напоследок, а также рассматривает как самую тяжелую проблему, с которой может столкнуться человек, – это потеря хороших друзей, в которых вы вложили усилия, или – что еще более серьезно – утрата детей, которых забрала смерть.

Однако же потенциально жить хорошей жизнью могут даже обделенные природой люди или те, кому приходится мириться с тяжелой утратой. Можно испытать какое-то, как кажется, непереносимое бедствие, но все равно жить хорошо: «даже в годину несчастья сияние добродетели не меркнет, когда кто-то с терпением переносит непрерывные и суровые беды; и причина этому не бесчувственность, а щедрость и величие души».

В этом смысле нравственная система Аристотеля отличается глубокой оптимистичностью. И она имеет практическую значимость для «каждого», на что указывает инклюзивное использование первого лица множественного числа: «Этот вид философии отличается от большинства других видов философии, поскольку мы не спрашиваем, в чем заключается добродетель только лишь ради того, чтобы узнать это – мы спрашиваем об этом с целью стать добрыми, ведь без этого наш вопрос был бы бесполезным». Фактически, единственный способ быть хорошим человеком – делать добрые дела и всегда обходиться с людьми согласно с совестью.

Дружеские отношения важны для Аристотеля, а принятие этики добродетелей не должно нарушать устои вашей жизни. Аристотелевская цель – нравственная самодостаточность, чтобы быть неуязвимыми для психологической манипуляции, но при этом он признает, что жизнь даже самого независимого человека улучшается дружбой. Аристотель блестяще описывает разные типы взаимоотношений: от брака или его эквивалентов до взаимовыгодного сотрудничества между коллегами и согражданами. Мы могли бы справиться и в одиночку, но с чего бы нам выбирать изоляцию? Более того, не требуется иметь «природного таланта» в добродетели – Аристотель напротив утверждает, что мы не рождаемся добрыми или безнравственными.

Так что не бывает, чтобы было поздно: вы можете нравственно перестроиться в любой момент своей жизни. И что самое интересное, Аристотель настаивает на том, что те, кто хочет справедливо относиться к окружающим, должны любить самих себя. В его гуманистской системе нет места ненависти к себе, самобичеванию или самолишениям. Аристотель задолго до Зигмунда Фрейда заметил, что наши биологические инстинкты являются естественными, а не заслуживающими презрения с точки зрения нравственности. В этом этика Аристотеля сочетается с современным психоанализом.

Новаторство аристотелевской идеи состоит в том, что предосудительные эмоции – даже гнев или мстительность – являются неотъемлемой составляющей здорового духа. В этом отношении философия Аристотеля контрастирует со стоической позицией, что, например, гнев иррационален и является формой временного сумасшествия, поэтому его нужно устранять.

Дело в том, что такие эмоции в меру необходимы – в «промежуточном» или «среднем» объеме. Поскольку люди – это животные, сексуальное желание в должных пропорциях – это прекрасно, тогда как чрезмерный или же недостаточный сексуальный аппетит приводит к несчастью. Гнев также является существенным для процветания личности. Апатичный индивид, который никогда не гневается, не сможет в нужный момент постоять за себя или за своих близких, что также чревато несчастьем. Однако же гнев без меры или по отношению не к тем людям – это порок.

Аристотелевская этика гибкая в своей основе. В ней нет строгих доктрин. Ключевой мерой поведения всегда является намерение: Аристотель проницательно пишет о проблемах, которые возникают, когда для достижения альтруистических целей приходится прибегать к аморальным средствам. Но каждая этическая ситуация индивидуальна. Какой-то человек может запрыгнуть на поезд без билета, потому что он спешит увидеть своего ребенка, который попал в больницу; кто-то же другой может систематически ездить зайцем, имея при этом хорошо оплачиваемую работу.

Аристотель считал, что важны общие принципы, но если не принимать во внимание особые обстоятельства, особенно намерение, то общие принципы могут ввести в заблуждение. Именно поэтому Аристотель с недоверием относился к фиксированным наказаниям. Он верил, что принцип справедливости должен быть неотъемлемым элементом судоустройства – вот почему некоторые последователи Аристотеля называют себя «нравственными партикуляристами». Каждая дилемма требует детального разбора от «А» до «Я». Когда дело касается этики, дьявол действительно может крыться в деталях.

С политической точки зрения, в аристотелизме базовое образование может благотворно сказаться на человечестве в целом. Аристотель поддерживает демократию, усматривая в ней меньше изъянов, чем в других устройствах. В отличие от своего наставника Платона, который отдавал предпочтение элитизму и был скептичен по отношению к умственным способностям людей из низших классов, Аристотель считал, что лучшими экспертами в той или иной сфере (например, в зоологии, отцом-основателем которой он признается) будут те, кто накопил богатый опыт в этой сфере (например, фермеры, ловцы птиц, пастухи или рыбаки), каким бы низким ни был их социальный статус; уровень образованности при этом должен определяться их компетенцией.

Вера Аристотеля в общую добродетельность человечества позволила ему в своих измышлениях дойти до прототипа «умной толпы» – группы, которая вместо топорного поведения, обычно присущего толпе, отличается всепроникающей разумностью, что позволяет ей вести себя максимально продуктивно. Эта идея, сформулированная Говардом Рейнгольдом в книге «Умная толпа: Новая социальная революция» (2003), была предвосхищена в «Политике» Аристотеля: много людей собираются вместе, чтобы держать совет, и становятся таким образом «единой личностью с множеством ног, рук и чувств, но также и единой личностью в том, что касается нравственных и интеллектуальных способностей».

Неувядающая актуальность аристотелизма

Аристотель был первым философом, кто четко разделил неправильные поступки вследствие бездействия и вследствие злого умысла. Отказ от какого-то действия, которое будет правильным в данный момент, может повлечь за собой такие же плохие последствия, как и преступление. Этот насущный этический принцип отражается на том, как мы оцениваем общественных деятелей. У нас действительно возникают вопросы, когда политики допускают ошибки. Но как часто мы спрашиваем у них, чего они не сделали для улучшения общественного благосостояния из того, что было в их власти и сфере влияния?

Мы едва ли спрашиваем у политиков, ведущих бизнесменов, ректоров университетов и членов финансовых советов, чего они не исполнили – об инициативах, которые они так и не запустили, отрекаясь таким образом от своих лидерских обязанностей. Аристотель также был уверен, что богатые люди, которые не используют значительную долю своего богатства для помощи окружающим, тоже не являются счастливыми (поскольку они не поступают в соответствии с добродетельной серединой между финансовой безответственностью и денежной скупостью). Но они также повинны в несправедливости вследствие бездействия.

Аристотель – утопист. Он допускает возможность, что однажды каждый будет способен реализовать свой потенциал, в полной мере раскрыв на практике свои способности (отличительный «аристотелевский принцип», согласно политическому философу Джону Ролзу). Аристотель предугадывает футуристический мир, в котором технологический прогресс сделал бы человеческий труд необязательным.

Он вспоминает мифических персонажей Дедала и Гефеста, искусных мастеров, которые создавали роботов, действующих по приказу: «если бы каждое орудие могло выполнять свойственную ему работу само, по данному ему приказанию или даже его предвосхищая, и уподоблялось бы статуям Дедала или треножникам Гефеста <…> если бы ткацкие челноки сами ткали, а плектры сами играли на кифаре, тогда и зодчие не нуждались бы в работниках, а господам не нужны были бы рабы»*. Выглядит почти так, словно Аристотель предугадал современные достижения в области искусственного интеллекта.

*Перевод приводится по: Аристотель. «Политика» / Пер. с древнегреч. С. А. Жебелева // Аристотель. Соч. в 4 т. Т. 4. М.: Мысль, 1983. – С. 381.

Политическая теория Аристотеля отличается гибкостью. Вы можете быть капиталистом или социалистом, бизнесменом или сотрудником благотворительной организации, можете голосовать (почти) за любую политическую партию, но вы все равно останетесь последовательным сторонником аристотелизма. При этом, однако, аристотелевские капиталисты должны воспринимать нужду среди своих сограждан как нечто недопустимое. Аристотель знал, что люди вступают в конфликт, когда есть дефицит ценных товаров: «бедность порождает бунт и преступления».

Проявив упорство в обосновании политической теории в контексте базовых потребностей человека, Аристотель дошел до понимания продвинутых экономических идей, которые были доступны в его время – вот почему Карл Маркс так им восхищался. Аристотель соглашается с утверждением Платона из диалога «Законы», что вопиющее неравенство в личном имуществе граждан приводит к сеющим распри тяжбам и отвратительному подобострастию по отношению к самым богатым.

И все же аристотелевские социалисты должны признать, что обязательное включение жилищного пространства в государственную собственность себя не оправдывает. Люди ценят вещи потому, что им нравится ощущение частной собственности, а также потому, что вещи имеют для них ценность; оба эти качества размываются, если имущество нужно делить с окружающими. Аристотель считает, что «каждый человек любит ту или иную вещь больше, если она стоила ему хлопот и трудностей».

Те, кто ныне отрицает влияние человека на изменения климата, не нашли бы поддержки со стороны Аристотеля. Будучи естественником, который верил в строгую проверку гипотез и дотошное исследование на основе повторяющихся актов эмпирического наблюдения, он был бы встревожен текущими свидетельствами того ущерба, что человек причинил окружающей среде.

Первая отсылка к вымиранию биологических видов по причине человеческой деятельности (чрезмерный вылов рыбы) наблюдается у Аристотеля в его трактате «История животных». Рассматривая людей как животных, он проследил нечто бесконечно важное, а именно – изменения в этических отношениях между нами и нашим материальным окружением. Ученые и специалисты в области классики соглашаются, что приверженность Аристотеля жизни согласно тщательно спланированному распорядку и с принятием на себя долгосрочной и полной ответственности как за наше физическое выживание, так и за наше психическое благополучие сделали бы сегодня Аристотеля борцом за окружающую среду.

Только людям присуща инстанция нравственности, из чего следует, что человек, будучи одним из поразительного числа видов, населяющих Землю, обладает уникальной ответственностью за сохранение этого богатства. Но у людей, ввиду их уникальной умственной одаренности, также есть возможность причинять ужасный вред: как сказал Аристотель, обнажая страшную истину, плохой человек может нанести в 10,000 раз больший ущерб, чем животное.

Применимость холистического этико-научного мировоззрения Аристотеля к таким проблемам XXI века, как теократия и загрязнение, влечет за собой вопрос, почему его идеи пользуются столь малой известностью в общественном сознании. Конечно, одна из причин – его часто цитируемые предрассудки по отношению к женщинам и рабам.

Аристотель был зажиточным мужчиной-домовладельцем, и в своей «Политике» он одобряет рабство в случае с греками, порабощающими не-греков. Также Аристотель утверждает, что женщины неспособны размышлять логически и взвешенно. Однако он бы принял во внимание аргументы в пользу обратного, если бы это было подкреплено эмпирическим доказательствами. Аристотель утверждал, что убеждения в каждой области знаний должны быть всегда открыты для пересмотра и корректировки: «изменение полезно в медицине, когда она развивается вперед сравнительно с тем, какою она была у предков, а также в гимнастике и вообще во всех искусствах и науках».

Законы, которые греки использовали в жизни, «были слишком простыми и нецивилизованными»: в качестве примера Аристотель приводит такие устарелые практики, как покупка жен или ношение оружия гражданами. Он настаивает, что своды законов должны пересматриваться, «потому что невозможно, чтобы государственные структуры были раз и навсегда безошибочно организованы по отношению ко всем своим элементам».

Однако же наиболее весомая причина, по которой Аристотель остается неизвестен, заключается в том, что его дошедшие до нас работы являют собой сложные трактаты, написанные специализированным академическим языком. Аристотель адресовал их своим коллегам и студентам. Разумеется, он также является автором нескольких выдающихся работ для широкого круга читателей, написанных доступным, гладким языком – эти произведения стали вдохновением для многих тысяч древних греков и римлян, которые на протяжении 10 веков практиковали этику добродетелей. В их число входили как крестьяне, земледельцы и сапожники, так и цари и государственные деятели.

Вот почему Фемистий, один из крупнейших древних комментаторов аристотелевского наследия, утверждал, что на деле Аристотель был «более полезным для людей», чем любой другой мыслитель. Так остается и по сей день. В 1986 году философ Роберт Дж. Андерсон написал:

«Среди античных мыслителей нет никого, кто был бы способен столь же прямо обращаться к проблемам и тревогам современности, как Аристотель. В равной степени трудно себе представить, чтобы кто-то из современных мыслителей мог бы оказаться столь же полезным для людей, живущих в такие неопределенные времена, как сейчас».

Одна из причин, по которой стоицизм ныне переживает возрождение, состоит в том, что эта философская школа дает конкретные ответы на нравственные вопросы. Однако в произведениях Аристотеля об этике также содержится несколько ясных указаний относительно того, как нужно поступать. Последователям Аристотеля требуется брать на себя полную ответственность как в определении того, какая линия поведения является правильной, так и в повторяющемся применении собственных суждений в жизни.

Главное преимущество, которое сегодня может нам пожаловать Аристотель и которое делает его столь полезным и применимым на практике, – это его альтернативная концепция «счастья». Счастье может быть достигнуто не через доставляющие наслаждение переживания, а только лишь через определение и осознание собственного потенциала (как нравственного, так и творческого), доступного нам при наших личных обстоятельствах, в кругу только нашей семьи, друзей и коллег, а также через помощь другим в этом деле.

Нам нужно взвешенно подходить как к тому, что мы делаем по собственному выбору, так и к тому, чего мы в своих действиях избегаем, поскольку ущерб, причиненный бездействием, может быть настолько же разрушительным, как и тот, который причиняется намеренно. Это включает принятие эмоциональных импульсов, но также гарантию, что мы используем эмоции в качестве проводника к благому, а не позволяем им управлять нашими действиями. Наконец, над всем этим нужно работать непрерывно, поскольку культивирование добродетели и счастье, приобретаемое при таком подходе к жизни, не может быть ничем другим, кроме как пожизненной целью.

Оригинал

Об авторе: Эдит Холл (Edith Hall) – профессор кафедры антиковедения и Центра эллинистических студий в Королевском колледже Лондона. Специализируется на древней греческой литературе и истории культуры. Автор более 20 книг, частый гость на радио и телевидении, публикуется в популярных и академических изданиях. Ее последняя на данный момент книга – «Путь Аристотеля» (ориг. «Aristotle’s Way») (2018).

На превью – фрагмент картины Густава Климта «Афина Паллада» (1898).

 

Эвдемонизм — это что? Примеры эвдемонизма

«Эвдемонизм» – понятие, значение которого дословно переводится с греческого языка как «счастье», «блаженство» либо «процветание». Это этическое направление имело самых многочисленных приверженцев в древние времена. Давайте же рассмотрим, что представляет собой эвдемонизм, примеры мнений отдельных философов.

Также хотелось бы обратить внимание на целый ряд схожих учений. В частности выяснить, чем различаются гедонизм, эвдемонизм, утилитаризм.

Что такое эвдемонизм

Эвдемонизм – это направление в этике, где достижение счастья и гармонии с окружающим миром считается основной целью жизни человека. Подобные идеи являются главным принципом этики древнегреческих философов. Первые тезисы в данном направлении принадлежат сократовской школе, члены которой считали свободу личности и независимость человека высшим достижением.

Эвдемонизм в древнегреческой философии

В этических теориях мыслителей Древней Греции стремление к счастью рассматривалось по-разному. Например, один из апологетов учения – Аристотель — считал, что ощущение удовлетворенности достигается лишь при стремлении к добродетели. Согласно мнению философа, человек должен проявлять мудрость, которая заключается в блаженстве от созерцания окружающего мира.

В свою очередь, Эпикур и Демокрит рассматривали счастье как внутреннее духовное спокойствие. Для них все материальное находилось на последнем месте. Богатство эти философы считали губительным. Сами мыслители на протяжении всей своей жизни находили удовлетворение в простой пище, непритязательной одежде, обычном жилье, лишенном напыщенности и роскоши.

Основатель философской школы киников – Антисфен — также не исключал необходимость стремления человечества к счастью. Однако он не связывал свою теорию с необходимостью получения физического и морального наслаждения. Ведь это, по его мнению, делает человека зависимым от целого ряда внешних обстоятельств.

Критика философского учения

Главным критиком эвдемонизма в философии является Эммануил Кант. Он полагал, что поддержание моральности в обществе является невозможным, если люди будут стремиться лишь к душевному и физическому удовлетворению. Для этого философа основным мотивом добродетели выступало выполнение собственного долга перед обществом.

Как проявлялся эвдемонизм в Новое время

В Новое время философия эвдемонизма прослеживалась в трудах французских материалистов. В частности, популярностью пользовалось этическое учение Фейербаха, который говорил, что к счастью стремятся даже самые примитивные существа, которые на протяжении всей жизни находятся в поиске лучших условий для существования. Однако, по мнению философа, человек не может быть полностью удовлетворенным, без блаженства других людей, в частности, тех, кого мы любим. Поэтому, из эгоистических побуждений, человеку необходимо проявлять заботу о близких, чтобы получить от них аналогичную реакцию. В эвдемонистической теории Фейербаха жертвенное поведение по отношению к любимым не вступает в противоречие с личным счастьем.

В современных теориях эвдемонизм – это довольно сложное понятие. Сегодня философские учения определяют счастье, как позитивную оценку человеком собственной жизнедеятельности. В то же время всегда имеет место быть страх, напряженная внутренняя борьба с самим собой, а также страдания, которые возникают на протяжении жизни в независимости от поведения человека.

Эвдемонизм в буддизме

К эвдемонистическому учению в восточной философии можно смело отнести буддизм. Ведь главным постулатом этого верования является стремление к избавлению от всех страданий, другими словами – достижению так называемой нирваны. Исходя из слов самого Далай-Ламы XIV, к счастью стремятся все люди, независимо от того, кто они – буддисты, христиане, мусульмане или же атеисты. Таким образом, по мнению буддистов, основным направлением движения в нашей жизни является постижение внутренней гармонии и морального удовлетворения.

Чем эвдемонизм отличается от гедонизма

Гедонистическое учение рассматривает основным жизненным благом достижение удовольствий. Как видно, гедонизм, эвдемонизм являются теориями со схожей целью.

У истоков представленного направления в этике стоял известный древнегреческий мыслитель Аристипп. Он считал, что в душе человека имеется два крайних, противоположно направленных состояния: мягкое – удовольствие и грубое – боль. Исходя из гедонистической теории Аристиппа, путь к счастью заключается в достижении удовлетворения и избегания страданий.

В средневековый период на гедонизм смотрели несколько иначе. Западноевропейские мыслители рассматривали учение в рамках религии. Философы этого времени видели удовлетворение не в личных благах, а в подчинении высшей божественной воле.

Утилитаризм

Что схожего имеют такие учения, как эвдемонизм, утилитаризм? В рамках утилитаризма счастье рассматривается, как принесение пользы обществу. Главные постулаты учения представлены в философских трактатах Иеремии Бентама. Именно этот мыслитель является разработчиком основ утилитаристской теории.

Согласно его формулировкам, эвдемонизм – это стремление к моральному поведению, которое способно принести наибольшую пользу максимальному количеству людей. Вместе с тем, неразрешенной проблемой здесь оставалось наличие противоречий между общими и частными интересами. Чтобы разрешить данный конфликт, в рамках утилитаризма была создана целая теория разумного эгоизма. Исходя из последней, человек должен удовлетворять личные интересы разумно, в соотношении с общественной пользой. В таком случае интересы индивида будут сочетаться с интересами окружающих.

В заключение

Как видно, эвдемонизм в философии – это направление, что признает основным критерием нравственности и главной целью поведения человека стремление к достижению личного блага и счастья близких людей.

Существует также несколько схожих этических учений, в частности, гедонизм и утилитаризм. Представители гедонистической теории, в рамках эвдемонизма, отождествляли удовольствие и счастье. Утилитаристы считали, что достичь морального удовлетворения невозможно без добродетели человека. В свою очередь, согласно буддисткому учению, счастливым себя может считать лишь тот, кто сумел достичь внешнего и внутреннего состояния безмятежности.

Сегодня эвдемонизм – это одна из основ так называемой позитивной психологии. Удивительно, что это направление ведет свою историю еще от этических учений древнегреческих мыслителей, а его положения остаются актуальными в нынешние времена.

Что такое эвдемонизм? — Блог EVE Le

Быть счастливым и хорошо относиться к себе, и иметь здоровые отношения с окружающими — это основа личного развития и позитивной психологии. И у этого сгустка добра есть имя: эвдемонизм. Редакционная группа веб-журнала EVE хотела узнать больше о — этой философской доктрине, которая побуждает людей быть счастливыми на благо всех .

Рациональное счастье

Эвдемонизм может проследить свою этимологию до древнегреческого термина εὐδαιμονία, означающего «блаженство».Так в чем же разница между этим и гедонизмом — от греческого ἡδονή, означающего «удовольствие»?

Оба явно связаны со счастьем. Но гедонизм — это получение удовольствия и избавление от страданий, а эвдемонизм — это истинное удовлетворение, которое может принести жизнь. Эвдемонизм — это счастье со смыслом, цель и потенциал для достижения .

Эвдемонизм: назад к древним

Платонические идеалы «демонического» и добродетельного счастья

Все началось, когда Платон стал рупором Сократа.Родоначальник западной философии считал эвдемонизм «демоническим» счастьем, то есть он выходит за рамки людей и приближает их к Богу, когда они стремятся быть мудрыми и добродетельными. «Мужчины и женщины, которые кроткие и добрые, тоже счастливы» , — объясняет он в Gorgias , — «а несправедливые и злые — несчастны».

Гедонисты того времени смеялись над его идеями, точно так же, как те, кто насмехается над политкорректным движением сегодня: как печально, что счастье требует такой высокой морали! Удовольствия далеко не все нравственные.

Интеллектуальный эвдемонизм Аристотеля утверждает, что счастье находится в истине

Острые ощущения от мгновенного наслаждения и того, что иногда можно назвать виноватыми удовольствиями, вряд ли поддерживаются в подходе Аристотеля к эвдемонизму: странствующий философ считал, что счастье следует искать в истине и внутри себя. Ключ к поиску этого счастья: правда заключается в балансе, даже умеренности, а также в разуме.

Счастливые поклонники Аристотеля не стремятся удовлетворить свои потребности и особенно не стремятся формировать мнение.Они живут своей жизнью, используя свой «образованный ум», обращая внимание на внешний мир, но независимо от внешних влияний, которые могут испортить глубокий внутренний поиск истины . Ух ты. Особого удовольствия в этом нет. Но давайте попробуем развязать эти интеллектуальные узлы и начать находить что-то из того настоящего счастья.

Сенсуалистский эпикуризм: тело в поисках счастья

Вещи начинают несколько улучшаться с Эпикуром, для которого счастье подобно жидкости, текущей из тела в разум и из духа в тело, при условии, что вы знаете, насколько вам повезло (и знаете, как найти то, что французы называют kifs в вашей жизни), чтобы хорошо питаться, комфортно спать, дышать чистым воздухом, чувствовать тепло солнца или легкий ветерок, удовлетворять ваши потребности и исполнять желания.

Итак, чувство разочарования или неспособность довольствоваться тем, что у нас есть, не являются истинным страданием. В принципе, можно сказать, что счастье — это когда стакан наполовину полон, если вода чистая и безопасна для питья .

Стоическое счастье: внутренняя этика

Для мыслителя-стоика Зенона счастье — это тоже жидкость, точнее «хорошее течение жизни». И эта жидкость может течь плавно, когда мы разумно живем в гармонии с природой и окружающей средой в целом.Нет ничего непреодолимого, ни голод, ни бедность, ни заброшенность, ни бедствия … Мы можем продолжать пытаться найти способы защитить себя, но нет ничего определенного: случайное событие, несчастный случай или злонамеренные намерения другого человека могут все это разрушить наши усилия по построению безопасного будущего.

То, что не зависит от нас самих, не может быть изменено, и должно быть принято, работая над тем, что делает зависит от нас самих: наши мысли, наши суждения и наша воля .Честность дает нам силы работать над построением «внутренней цитадели», непроницаемого личного «я», которое дает нам контроль над нашей способностью чувствовать счастье. Я могу быть заключен в тюрьму, изнасилован или подвергнут пыткам, но я все равно буду самим собой и могу использовать свои сильные личные ресурсы, чтобы противостоять этим нарушениям.

Евдемонизм и теории вовлеченности

Спиноза: живите счастливой и занятой жизнью

В семнадцатом веке Спиноза начал размышлять над предметом, который долгое время игнорировался западной философией: счастьем, и намеревался создать моральный кодекс радости.Желанию отводилась центральная роль. Способность определять, чего вы действительно хотите, что движет вами вперед и мотивирует ваши действия (очевидно, у свободных и автономных людей) — это путь к счастью!

И это счастье будет излучаться, потому что оно приближает вас к другим и растет по мере вашего взаимодействия с ними. Если вы хотите быть счастливыми, вам нужно делать счастливыми и других. Идея состоит в том, чтобы перераспределять богатство (радость жертвовать, как говорят некоторые благотворительные организации), делиться, участвовать.

Эвдемонизм и утилитаризм: общий интерес к значимым причинам

Экономисты-утилитаристы и их либеральные потомки полностью согласны: люди, которые делают то, что любят (небольшое отклонение от спинозовского представления о желании), вкладывают в это свое сердце и душу. Ничто не может сравниться с человеком, который глубоко мотивирован на то, чтобы дать лучшее из себя.

И идеи, лежащие в основе продуктивности, являются результатом этого: обеспечить благополучие на работе, прислушаться к необходимости более высокой цели, чем обеспечение дохода, чтобы прокормить семью, гарантировать, что сотрудники понимают значение того, что они делают, — все вносят свой вклад в хорошие отношения между работником и работодателем. Первый не смотрит на часы, второй предоставляет пространство и время для создания ценности в соответствии с основной целью компании.И мало ли, знания и опыт, приобретенные сотрудником, который занимается экологией, благотворительностью или феминизмом, могут даже пригодиться!

Тем не менее, существует риск недопонимания, даже конфликта лояльности: является ли сотрудник, который направляет энергию на личные убеждения и приобретает навыки и опыт в тех областях активности, которые могут однажды восстать против компании, если она не уважает окружающей среды достаточно, или не соблюдается социальное разнообразие или профессиональное равенство?

Итак, поддержка причины неявно зависит от обоснования вклада в производительность : феминизм должен сосредоточиться на продвижении разнообразия как средства продвижения инноваций; Для совершенствования политики корпоративной социальной ответственности или экосистемной стратегии компании необходимо использовать острое знание экологических проблем, необходимо использовать чувствительность к людям, чтобы расширить представление компании о своем рынке, помочь выявить нетипичные таланты и принести пользу «человеческой стороне» организации.

Эвдемонизм и влияние: как можно совместить смысл, благополучие, экономические и социальные показатели?

Позитивное лидерство: быть здоровым, действовать хорошо

Позитивная психология возродила идею эвдемонизма в 1990-е годы. Этот подход к личному развитию составляет около создания сильных людей с отточенными социальными навыками, которые затем положительно повлияют на всех и все вокруг . Модель PERMA, разработанная крестным отцом позитивной психологии Мартином Селигманом, является симптоматикой этого видения: он рекомендует использовать позитивные эмоции (P), чтобы вовлекать (E) в настоящее и на благо будущего, и влиять на других, используя образцовые лидерские качества. основаны на отношениях (R) и уважении потребности каждого человека в смысле (M) и достижении (A).

Подход завоевывает поддержку, потому что он апеллирует к здравому смыслу: очевидно, что лучше разбудить первопроходцев, которые будут уравновешенными, щедрыми, непредубежденными и уважительными.

Но позитивное лидерство затем сталкивается с фундаментальной проблемой: плохо продемонстрированной эффективностью принципа отвода при внесении изменений. Другими словами, кто может сказать, что человек с позитивным личным мировоззрением также положительно влияет на свое окружение? Каким образом убежденный эвдемонист может сочетать личную выгоду с пользой для других людей в своей семье, компании или социальных кругах?

Счастье на работе: эвдемонизм в действии?

Chief Happiness Officer: исследование эвдемонизма

И внезапно в деловом мире начинают появляться руководители отдела счастья! Их работа — обеспечить, чтобы каждый в компании извлекал выгоду из условий, повышающих их благополучие, а также их личное удовлетворение или даже счастье.

Потому что «счастливые сотрудники вдвое меньше болеют, в шесть раз меньше отсутствуют, в девять раз более лояльны, на 31% продуктивнее и на 55% креативнее», — говорит спикер конференции и основатель HappyPerformance Лоуренс Ванхее, основывая свои выводы на различных исследованиях, проведенных Массачусетский технологический институт и Гарвард. И эти роли быстро растут внутри бизнеса: клуб, к которому они принадлежат во Франции, сообщает, что не менее 200 крупных компаний теперь имеют CHO.

Можем ли мы сделать других счастливыми?

Не нужно много времени, чтобы найти иронию в этой концепции: по самой своей сути, счастья философски, комплексно и бесплатно, поэтому его действительно можно количественно оценить с помощью набора KPI и измерить как фактор, влияющий на прибыльность. ? «Вместо того, чтобы признать, что счастье — это то, что с нами случается или не случается, в зависимости от параметров, которые иногда находятся вне нашего контроля, оно ошибочно представлено как цель, которая непосредственно достижима, доступна немедленно и основана на формулах», указывают на Николя Бузу и Жюлию де Фюнес в своей книге La Comédie (in) humaine , опубликованной в сентябре 2018 года.

Компании должны создавать счастье или деньги?

Другие критикуют эту концепцию как взгляд на бизнес через розовые очки. Эксперт по изменениям Филипп Шлейтер, автор книги Management: le grand retour du réel (2017), считает, что «мужчины и женщины не хотят, чтобы их баловали, баловали или утешали на рабочем месте. Напротив, они хотят, чтобы их считали независимыми и ответственными существами, способными проявлять инициативу, принимать вызовы и своим упорным трудом вносить вклад в коллективные проекты, которые больше, чем они есть, и которыми они могут гордиться.Другими словами, если менеджеры хотят, чтобы их сотрудники были счастливы, лучший способ для них — это выбрать страсть вместо сострадания ».

Его подход по-своему эвдемонистичен, потому что он связан с энтузиазмом, независимостью и смыслом, но призывает к возвращению к традиционному лидерству, которое в основном связано с экономической прибыльностью и балуется только благополучием на работе в отношении рамки правовых норм , которые гарантируют безопасность и физическую и психологическую неприкосновенность сотрудников.

Эвдемонизм для неопатернализма?

В отличие от этой консервативной критики, авторы Happycratie (2018), Ева Иллоуз и Эдгар Кабанас, указывают на риск, связанный с неопатернализмом, который больше не удовлетворяется предложением сотрудникам спортивных сооружений и других развлечений, как во время Промышленная революция, но посягает на их эмоции, даже на их частную жизнь, возможно, лишая их границ между работой, общественной и личной жизнью… до такой степени, что их критический взгляд начинает устало опускаться.«Сегодня мы управляем бизнесом, обещая счастье и считая положительные эмоции нормой. Если мы кому-то что-то обещаем, мы обеспечиваем его верность. Обещание счастья дается при условии работы и преобразования себя. Работа над собой — это способ контроля, », — говорит Ева Иллоуз в интервью Le Monde.

Для расширения прав и возможностей эвдемонизма

Вся эта критика бросает вызов профессионалам, которые заботятся о качестве жизни на работе, которые продолжают продвигать гибкое и эмпатическое лидерство, которое противоречит традиционалистским представлениям о вертикальной власти, в то же время выступая против карикатуры на настольный футбол как на высший источник удовольствия от работы и подозрения в скрытом авторитаризме, которые может включать в себя «хэппикрати».

По мере развития представлений о счастье на рабочем месте задача больше не состоит в том, чтобы делать сотрудников счастливыми просто ради продуктивности, а в том, чтобы расширить миссию компании как заинтересованного лица в обществе, включив ее ответственность до наделить своих сотрудников . Это управляемое расширение прав и возможностей (через обучение и обучение, право на ошибку, возможность принять участие в программах внутреннего предпринимательства или других начинаниях, которые ценят инициативу) идет рука об руку с параллельным ожиданием расширения прав и возможностей сотрудников, особенно в том, что касается взятия под контроль их профессиональный проект: патерналистская компания добилась своего, да здравствует разумное и автономное участие каждого отдельного человека .

Мари Донзель, для веб-журнала EVE. Перевод с французского Рут Симпсон.

Евдемонизм — по ветвям / доктрине

Введение | История евдемонизма

Eudaimonism (или Eudaemonism или Eudaimonia ) — это моральная философия, которая определяет правильное действие как то, что ведет к «благополучию» человека, таким образом считая «благополучие» имеющим основное значение .Он составляет часть системы этики добродетели, предложенной древнегреческими философами, в которой всю жизнь практикуя добродетелей («искусство») в своих повседневных делах , при условии применения практической мудрости (» phronesis «) для разрешения любых конфликтов или дилемм , которые могут возникнуть, позволит человеку процветать и жить хорошей жизнью (» эвдемония «).

Термин «эвдемония» — это классическое греческое слово, обычно переводимое как «счастье», , но, возможно, лучше описать как «благополучие» или «человеческое процветание» или «хорошая жизнь» .Подробнее дословно означает «обладающий добрым духом-хранителем». Эвдемония как конечная цель — это объективное , а не субъективное состояние, и оно характеризует хорошо прожитую жизнь , независимо от эмоционального состояния человека, который ее переживает.

В более общих терминах , эвдемонизм можно рассматривать как любую теорию, которая ставит личного счастья и полную жизнь человека в центр этической озабоченности.Следовательно, можно связать с этическим индивидуализмом и эгоизмом.

Эта концепция воплотилась в книге Аристотеля «Никомахова этика» , которая датируется 4 веком до нашей эры, хотя более ранние мыслители Демокрит, Сократ и Платон описали очень похожую идею . Сократ, представленный в ранних диалогах Платона, считал, что добродетели — это своего рода знания (знание добра и зла), которое требуется для достижения высшего добра , или эвдемонии, чего желает и Действия направлены на достижение .

Платон отмечал, что даже «злые» люди чувствуют вину за то, что делают что-то явно неправильное, и, даже когда нет страха наказания, поступки неправильно просто делают людей несчастными . Далее он уточнил идею эвдемонии, утверждая, что рациональная часть души или разума должна управлять духовными , эмоциональными и аппетитными частями, чтобы вести все желания и действия к эвдемонии, главной составной частью которого является добродетель .

Согласно Аристотелю, эвдемония конституируется не честью, богатством или властью, а рациональной деятельностью в соответствии с добродетелью на протяжении всей жизни, что сегодня можно описать как продуктивная самоактуализация . Эта рациональная деятельность, по мнению Аристотеля, должна проявляться как честность , гордость , дружелюбие , остроумие , рациональность в суждениях; взаимовыгодные дружеских отношений и научных знаний .

Эпикур (и последующие гедонисты) соглашались с Аристотелем в том, что счастье, или эвдемония, является высшим благом, но он отождествлял его с удовольствием на том основании, что удовольствие — единственное, что люди ценят ради самого себя , и что его наличие или отсутствие — это то, что сразу же очевидно для всех . Он также отметил, что может потребоваться отказаться от краткосрочного удовольствия , если это в конечном итоге приведет к большему удовольствию от долгосрочного .

Стоики также в некоторой степени полагали, что эвдемония была высшим благом, хотя для них добродетель и благополучие состоят из жизни в соответствии с природой и, даже если совершенная добродетель на самом деле недостижима , наименьшее, что мы можем сделать, это действовать «подобающе» , в надежде приблизиться к или приблизиться к эвдемонии.

Св. Августин Гиппопотам позже принял это понятие как «beatitudo» , а св. Фома Аквинский преобразовал его в этическую схему Христиан , где эвдемония в конечном счете обнаруживается в прямом восприятии Бога , или полном блаженстве. .

Иммануил Кант был важным противником эвдемонизма. Он отверг мнение о том, что счастье — это высшее благо, и настаивал на том, что счастье может быть ингредиентом высшего блага, но только в том случае, если оно заслужено . Еще позже экзистенциализм отверг евдемонизм на том основании, что счастье — это всего лишь буржуазная фантазия .

определение эвдемонизма в The Free Dictionary

eu · dae · mon · ism

также eu · dai · mon · ism или eu · de · mon · ism (yo͞o-dē′mə-nĭz′əm) п.

Система этики, которая оценивает действия с точки зрения их способности приносить счастье.

---

eu · daemo · nist n.

eu · dae′mon · is′tic , eu · dae′mon · is′ti · cal прил.

Словарь английского языка American Heritage®, пятое издание. Авторские права © 2016 Издательская компания Houghton Mifflin Harcourt. Опубликовано Houghton Mifflin Harcourt Publishing Company. Все права защищены.

эвдемонизм

(juːˈdiːməˌnɪzəm) или

эвдаемонизм

n

(Философия) философия этическая доктрина, согласно которой ценность морального действия заключается в его способности приносить счастье

19 eumonist eu n

euˌdemonˈistic , euˌdaemonˈistic , euˌdemonˈistical , euˌdaemonˈistical adj

euˌdemonistic

, Coll. 1991, 1994, 1998, 2000, 2003, 2006, 2007, 2009, 2011, 2014

eu • de • mon • ism

или

eu • dae • mon • ism (yuˈdi məˌnɪz əm)

n.

этическое учение о том, что в основе моральных обязательств лежит стремление правильных действий производить счастье.

[1820–30]

eu • de′mon • ist, n.

eu • de`mon • is′tic, прил.

eu • de`mon • is′ti • cal • ly, нареч.

Random House Словарь колледжа Кернермана Вебстера © 2010 K Dictionaries Ltd. Авторские права 2005, 1997, 1991, Random House, Inc.Все права защищены.

эвдемонизм, эвдемонизм

Этика. моральная система, основанная на совершении правильных действий для достижения счастья. — эвдемонист, евдемонист, н.

См. Также: Счастье

---

этическое учение о том, что в основе морали лежит стремление правильных действий производить счастье, особенно в жизни, управляемой разумом, а не удовольствием. — эвдемонист , эвдемонист, № .

См. Также: Этика

-Ologies & -Isms. Copyright 2008 The Gale Group, Inc. Все права защищены.

Eudaimonism — New World Encyclopedia

Eudaimonism — это этическая теория, которая утверждает, что счастье (eudaimonia) достигается через добродетель (aretê) . Eudaimonia и aretê — два центральных понятия в древнегреческой этике. Eudaimonia, , что буквально означает «обладающий хорошим духом-хранителем», часто переводится на английский как «счастье», и хотя этого достаточно, но он не полностью передает значение греческого слова.Одно важное отличие состоит в том, что счастье тесно связано с субъективной оценкой качества жизни, тогда как eudaimonia относится к объективно желаемой жизни. Eudaimonia тогда является более всеобъемлющим понятием, чем счастье, поскольку плохие события, которые не способствуют переживанию счастья, действительно влияют на eudaimonia .

Все теоретики древней этики понимают eudaimonia как высшее человеческое благо, но они отличаются друг от друга относительно того, как его достичь в отношении aretê .Определение отношения между этими двумя центральными концепциями — одна из важных задач древней этики и предмет многочисленных разногласий. В результате возникают различные формы эвдемонизма. Две из наиболее влиятельных форм — это Аристотель и стоики. Аристотель считает добродетель и ее проявление наиболее важной составляющей в eudaimonia , но признает важность внешних благ, таких как здоровье, богатство и красота. Напротив, стоики делают добродетель необходимой и достаточной для eudaimonia и, таким образом, отрицают необходимость внешних благ.

Евдемонизм был в значительной степени забыт с эпохи Возрождения, но он возродился после середины двадцатого века благодаря работам таких специалистов по этике, как Элизабет Анскомб и Аласдер Макинтайр. Возможно, одна из задач современного эвдемонизма — вспомнить понимание древнегреческой этикой eudaimonia как основанное на Форме Добра (Платон) или в созерцательной деятельности Бога (Аристотель).

Eudaimonia: Этимология и перевод

Этимология

С точки зрения этимологии eudaimonia — это абстрактное существительное, образованное от прилагательного eudaimon .Это прилагательное, в свою очередь, является составным словом, состоящим из eu, , означающего «хорошо», и daimon ( daemon) , которое относится к разновидности духа-хранителя. Следовательно, быть eudaimon — значит жить хорошо, защищаться и заботиться доброжелательным духом. Однако, несмотря на эту этимологию, обсуждение eudaimonia в древнегреческой этике часто ведется независимо от какого-либо сверхъестественного значения.

Перевод слова

Стандартный английский перевод слова eudaimonia — «счастье.«Однако в« Никомаховой этике », Аристотель (384-322, г. до н. Э., ) говорит, что« эвдемония, »означает« хорошо жить и преуспевать ». и все идет хорошо. Итак, «счастье», похоже, не полностью передает значение греческого слова. Одно важное отличие состоит в том, что счастье часто означает пребывание или стремление находиться в определенном приятном состоянии сознания. Например, когда люди говорят о ком-то То, что он счастливый человек, обычно означает, что он, кажется, субъективно удовлетворен тем, как идут дела в его жизни.Напротив, eudaimonia является более всеобъемлющим понятием, чем счастье, поскольку события, которые не способствуют переживанию счастья, могут повлиять на eudaimonia .

Eudaimonia зависит от всего, что сделало бы людей счастливыми, если бы они знали о них, но совершенно независимо от того, знают ли они о них. Таким образом, приписывание человеку eudaimonia может включать в себя приписывание таких вещей, как любовь в семье и наличие хороших друзей.Все это объективные суждения о чьей-то жизни: они касаются человека, которого действительно любит семья и у которого действительно есть хорошие друзья. Это означает, что человек, у которого есть злые сыновья и дочери, не будет считаться эвдамоном, , даже если он или она не знает, что они злые, и поэтому чувствует себя довольным и довольным тем, как он или она думают о них. И наоборот, быть любимым детьми не будет считаться вашим счастьем, если вы не знаете, что они любят вас; но это будет засчитано в ваши эвдемоний, , даже если вы не знали, что они вас любят.Итак, eudaimonia соответствует идее иметь объективно хорошую или желаемую жизнь, в некоторой степени независимо от того, знает ли человек, что эти вещи достигаются. Он включает в себя не только осознанный опыт благополучия и успеха, но и многое другое. Об этом см. Обсуждение Аристотеля в 10-й и 11-й главах книги I Никомаховой этики . ^[2]

Из-за этого несоответствия между значением eudaimonia и счастьем было предложено несколько альтернативных переводов.У. Д. Росс (1877–1971) предлагает «благополучие», ^[3] , а Джон Купер — «процветание». ^[4] Эти переводы позволяют избежать некоторых вводящих в заблуждение ассоциаций, связанных со словом «счастье», хотя каждый из них имеет тенденцию поднимать некоторые собственные проблемы. Возможно, самая безопасная альтернатива — оставить термин непереведенным (транслитерированным), позволив его значению раскрыться, рассмотрев, как он на самом деле использовался древними этическими философами.

Достижение

eudaimonia через aretê (добродетель).

В «Никомаховой этике » Аристотель говорит, что все согласны с тем, что эвдемония , которая определяется как «хорошо живущая и преуспевающая», является «высшим из всех благ» для людей, но есть существенные разногласия по этому поводу. какая жизнь считается жизнью и благополучием. ^[5] Итак, сказать, что жизнь eudaimon — это жизнь, которая объективно желательна и означает жить и преуспевать, не значит много. Действительно сложный вопрос: какие виды деятельности позволяют жить и преуспевать.Аристотель представляет различные популярные концепции лучшей жизни для людей. Кандидатами, которых он упоминает, являются: 1) вульгарная жизнь удовольствий, 2) политическая жизнь чести и 3) созерцательная жизнь. ^[6]

Одним из основных шагов в греческой философии при ответе на вопрос о том, как достичь eudaimonia , является введение другого важного понятия в античной философии, то есть aretê («добродетель»). Например, Аристотель говорит, что жизнь eudaimon — это жизнь «деятельности души в соответствии с добродетелью». ^[7] И даже Эпикур (341–270 до н.э. ), который верит, что жизнь eudaimon — это жизнь удовольствия, утверждает, что жизнь удовольствия совпадает с жизнью добродетели: «Невозможно живите приятно, не живя мудро, честно и справедливо ». ^[8] Итак, древние теоретики этики склонны соглашаться с тем, что добродетель тесно связана со счастьем ( aretê связано с eudaimonia ). Однако они не согласны с этим. способ, которым это так.

Перевод

aretê

Греческое слово aretê обычно переводится на английский язык как «добродетель». Одна из проблем заключается в том, что мы склонны понимать добродетель в моральном смысле, что не всегда было в виду у древних. Для грека aretê относится ко всем видам качеств, которые мы не рассматриваем как имеющие отношение к этике, таким как физическая красота. Поэтому важно помнить, что чувство «добродетели», действующее в древней этике, не является исключительно моральным и включает в себя нечто большее, чем такие состояния, как мудрость, отвага и сострадание.Чувство добродетели, которое подразумевает aretê , будет включать в себя высказывание чего-то вроде «скорость — это достоинство лошади» или «высота — это достоинство баскетболиста». Чтобы делать что-либо хорошо, требуется добродетель, и каждое характерное занятие (например, плотницкое дело или игра на флейте) имеет свой собственный набор добродетелей. Альтернативный перевод «совершенство» может быть полезен для передачи этого общего значения термина. Моральные добродетели — это просто подмножество общего смысла, в котором человек способен функционировать хорошо или превосходно.

Основные взгляды на

eudaimonia и его связь с aretê

Сократ

То, что мы знаем о философии Сократа (469–399 до н.э. ), почти полностью основано на трудах Платона (ок. 428 – ок. 348 до н. Э. ). Ученые обычно делят произведения Платона на три периода: ранний, средний и поздний. Они также склонны соглашаться с тем, что самые ранние произведения Платона довольно точно представляют учение Сократа и что собственные взгляды Платона, которые выходят за рамки взглядов Сократа, впервые появляются в средних произведениях, таких как Phaedo и Republic. Это разделение будет использовано здесь для разделения позиций Сократа и Платона на eudaimonia .

Как и все другие древние этические мыслители, Сократ считает, что все люди хотят eudaimonia больше всего на свете. (См. Апология Платона 30b, Euthydemus 280d-282d и Meno 87d-89a). Однако Сократ принимает довольно радикальную форму эвдемонизма: Он, кажется, думал, что добродетель необходима и достаточна для эвдемонизма .Сократ убежден, что такие добродетели, как самообладание, храбрость, справедливость, благочестие, мудрость и связанные с ними качества души, абсолютно необходимы, если человек хочет вести хорошую и счастливую жизнь. Добродетели гарантируют жизнь eudaimonia . Например, в « Meno», «» в отношении мудрости он говорит: «Все, что душа пытается или терпит, находясь под руководством мудрости, заканчивается счастьем». ^[9]

В «Апологии » Сократ ясно выражает свое несогласие с теми, кто думает, что жизнь эвдеймона — это жизнь удовольствия или чести, когда он наказывает афинян за то, что они больше заботятся о богатстве и славе, чем о жизни. состояние их душ: «Ты, мой друг — гражданин великого, могущественного и мудрого города Афин, — разве тебе не стыдно накопить огромную сумму денег, чести и репутации и так мало заботиться о мудрости, истине и величайшее улучшение души, на которое вы никогда не обращаете внимания и не обращаете внимания? » ^[10] Сократ заявляет, что он приходит к афинянам «индивидуально, как отец или старший брат, призывая вас уважать добродетель . ^[11]

Итак, утверждение Сократа о том, что афиняне должны заботиться о своих душах, означает, что они должны заботиться о своей добродетели, а не стремиться к славе или богатству. Добродетели — это состояния души. Когда душа была должным образом о котором заботятся и совершенствуются, она обладает добродетелями. Более того, согласно Сократу, это состояние души, нравственная добродетель, является самым важным благом. Здоровье души для eudaimonia несравненно важнее, чем богатство и политическая власть. Например.Человек с добродетельной душой лучше, чем тот, кто богат и уважаем, но чья душа испорчена несправедливыми действиями. Эта точка зрения подтверждается в Crito, , где Сократ спрашивает: «И будет ли стоить иметь жизнь, если та высшая часть человека [то есть душа] будет уничтожена, которая улучшается справедливостью и развращается несправедливостью? этот принцип [то есть душа], чем бы он ни был в человеке, который имеет отношение к справедливости и несправедливости, быть ниже тела? » и Крито отвечает: «Конечно, нет. ^[12] Здесь Сократ утверждает, что жизнь не стоит того, чтобы жить, если душа разрушена проступком.

Таким образом, Сократ, кажется, думает, что добродетель необходима и достаточна для eudaimonia . не может быть счастливым, а добродетельный человек не может не быть счастливым. Позже мы увидим, что стоическая этика исходит из этого сократовского понимания.

Платон

Великий труд Платона среднего периода, Республика, посвященный ответу на вызов, брошенный софистом Фрасимахом, о том, что общепринятая мораль, особенно добродетель справедливости, на самом деле мешает сильному человеку достичь eudaimonia .Взгляды Трасимаха являются повторением позиции, которую Платон обсуждал ранее в Gorgias через рупор Калликла. Основной аргумент, представленный Трасумахом и Калликлом, состоит в том, что справедливость (или справедливость) препятствует или препятствует достижению eudaimonia , потому что общепринятая мораль требует, чтобы мы контролировали себя и, следовательно, жили с неудовлетворенными желаниями. Эта идея ярко проиллюстрирована во второй книге Republic , когда Главкон, принимая вызов Фрасимаха, излагает миф о магическом кольце Гигеса. ^[13] Согласно мифу, Гигес становится королем Лидии, когда он натыкается на магическое кольцо, которое, когда он поворачивает его определенным образом, делает его невидимым, так что он может удовлетворить любое желание, которое он пожелает, не опасаясь наказания. . Когда он обнаруживает силу кольца, он убивает короля, женится на его жене и захватывает трон. Суть задачи Главкона заключается в том, что никто не был бы справедливым, если бы мог избежать возмездия, с которым он обычно сталкивается за исполнение своих желаний по прихоти.Но если eudaimonia должно быть достигнуто через удовлетворение желания, тогда как справедливость или справедливое поведение требует подавления желания, тогда не в интересах сильного человека действовать в соответствии с требованиями общепринятой морали. (Эта общая линия аргументации повторяется намного позже в философии Ницше.) На всей остальной территории Республики Платон стремится опровергнуть это утверждение, показывая, что добродетель справедливости необходима для eudaimonia .

Аргумент Republic длинный, сложный и глубокий, и нынешний контекст не позволяет нам уделить ему должное внимание. В эскизе-миниатюре Платон утверждает, что добродетели — это состояния души, и что справедливый человек — это тот, чья душа упорядочена и гармонична, и все ее части функционируют должным образом на благо человека. Напротив, утверждает Платон, душа несправедливого человека без добродетелей хаотична и находится в состоянии войны с самой собой, так что даже если бы он был в состоянии удовлетворить большинство своих желаний, его отсутствие внутренней гармонии и единства помешало бы любой возможности, которая у него есть. достижение эвдемонии .Этическая теория Платона является эвдемонистской, потому что она утверждает, что эвдемония зависит от добродетели. (Добродетель необходима для eudaimonia .) В платоновской версии взаимоотношений добродетель изображается как наиболее важная и доминирующая составляющая eudaimonia .

Аристотель

Счет Аристотеля сформулирован в Никомаховой этике и Евдемовой этике . Вкратце, по Аристотелю, eudaimonia включает в себя деятельность, проявляющую aretê (совершенство) в соответствии с разумом.Эта концепция eudaimonia проистекает из взгляда Аристотеля, что рациональность свойственна человеческим существам, поэтому функция (ergon) человеческого существа будет включать в себя в высшей степени проявление его рациональных способностей. Основные мысли заключаются в том, что eudaimonia будет получено, когда существо должным образом разовьет свои рациональные способности, и что причина — это сугубо человеческие способности. Отсюда следует, что eudaimonia для человека предполагает достижение aretê (совершенство) в разуме.

Согласно Аристотелю, eudaimonia на самом деле требует активности, действия, поэтому для человека недостаточно иметь определенную предрасположенность, чтобы вести себя определенным образом. Он считает, что человеку необходимо также проявлять свои предрасположенности, то есть проявлять активность в соответствии со способностями разума. Eudaimonia требует не только черт характера, но и активности. Аристотель ясно утверждает, что жить в соответствии с разумом означает достичь совершенства в его использовании.Возможно, это правда, что любой человек с нормальными способностями в какой-то мере будет использовать рациональные способности, но этого для Аристотеля недостаточно. Он утверждает, что хорошее выполнение функции влечет за собой проявление определенных достоинств или достоинств, соответствующих этой функции. Так, например, чтобы быть хорошим психологом, нужно быть очень внимательным, чтобы можно было сказать, что внимательность — это качество, необходимое человеку, чтобы быть хорошим психологом. Из этого следует, что eudaimonia, живущих и преуспевающих, состоит в деятельности, развивающей рациональную часть души в соответствии с добродетелями или превосходством разума, как показано в 7-й главе Книги I Никомаховой этики . ^[14] Остальная часть Никомаховой этики посвящена утверждению, что лучшая жизнь для человека — это жизнь совершенства в соответствии с разумом. Поскольку разум для Аристотеля является не только теоретическим, но и практическим, он тратит немало времени на обсуждение качеств характера, которые позволяют человеку успешно применять его «практическую мудрость» (phronêsis) , то есть разум или мудрость, относящуюся к действию. .

Этическая теория Аристотеля является эвдемонистской, потому что она утверждает, что эвдемония зависит от добродетели.Тем не менее, Аристотель открыто заявлял, что добродетель необходима, но недостаточна для eudaimonia . Подчеркивая важность рационального аспекта души, он не полностью игнорирует важность «внешних благ», таких как «друзья, богатство и политическая власть» в жизни, которая составляет эвдемон . Он думает, что вряд ли кто-то будет eudaimon, , если ему не хватает других внешних благ, таких как «хорошее рождение, хорошие дети, красота». Ведь «человек, который очень уродлив на вид, плохо рожден, одинок и бездетен, вряд ли будет счастлив, и, возможно, мужчина был бы еще менее вероятен, если бы у него были совершенно плохие дети или друзья или он потерял хороших детей или друзей. смертью.» ^[15]

Эпикур

Этическая теория Эпикура является гедонистической. Гораздо позже его взгляды оказали большое влияние на основателей и лучших сторонников утилитаризма Джереми Бентама (1748-1832) и Джона Стюарта Милля ( 1806-1873). Гедонизм — это точка зрения, согласно которой удовольствие — это единственное внутреннее добро, а боль — единственное внутреннее зло. Объект, опыт или положение дел являются внутренне ценными, если они хороши просто потому, что они есть. Внутренняя ценность противопоставляется инструментальной ценности.Объект, опыт или положение дел инструментально ценны, если они служат средством к тому, что действительно ценно. Предположим, что человек проводит дни и ночи в офисе, работая над не совсем приятными делами, такими как ввод данных в компьютер, и все это за деньги, на которые можно купить великолепную квартиру с видом на Средиземное море и красный Ferrari, Например. В этом случае деньги имеют инструментальную ценность, потому что они являются средством получения удовольствия.

Эпикур отождествляет эвдемон жизнь с жизнью удовольствий.Он понимает eudaimonia как более или менее продолжительное переживание удовольствия, а также свободу от боли и страданий. Но важно отметить, что он не защищает стремление к любым удовольствиям. Скорее, он рекомендует политику, в соответствии с которой удовольствия максимизируются в долгосрочной перспективе. Другими словами, Эпикур утверждает, что даже некоторые боли имеют смысл, когда они приводят к большим удовольствиям, и что некоторые удовольствия не стоят того, потому что они приводят к большим страданиям: «Лучше переносить особые боли, которые приносят большее удовлетворение, чем мы можем наслаждаться. .Хорошо воздерживаться от особых удовольствий, которые вызывают более сильную боль, чтобы мы не могли их терпеть ». Объективное благополучие человека. Доктрину Эпикура можно считать эвдемонистской, поскольку он утверждает, что жизнь в удовольствиях будет совпадать с жизнью добродетели. Он считает, что мы ищем добродетель и должны стремиться к ней, потому что добродетель приносит удовольствие.Основная доктрина Эпикура состоит в том, что добродетельная жизнь — это жизнь, приносящая наибольшее количество удовольствия, и именно по этой причине мы должны быть добродетельными. Этот тезис — eudaimon жизнь — это радостная жизнь — не является тавтологией, как было бы «эвдемония — хорошая жизнь»: скорее, это существенное и спорное утверждение о том, что жизнь в удовольствиях и отсутствии боли — это то, что eudaimonia состоит из.

Одно важное различие между эвдемонизмом Эпикура и Платоном и Аристотелем состоит в том, что для последнего добродетель является составной частью эвдемонии, тогда как Эпикур делает добродетель средством к счастью.Чтобы понять это различие, рассмотрим теорию Аристотеля. Аристотель утверждает, что eudaimonia — это то, чего хотят все (и Эпикур с этим согласился бы). Аристотель также считает, что eudaimonia лучше всего достигается добродетельной деятельностью в соответствии с разумом. Добродетельный человек получает удовольствие от правильных поступков в результате надлежащего воспитания моральных и интеллектуальных качеств. Однако Аристотель не считает, что добродетельная деятельность преследуется ради удовольствия.Удовольствие — это побочный продукт добродетельного действия: оно вовсе не входит в причины, по которым добродетельный поступок является добродетельным. Аристотель не думает, что люди буквально стремятся к эвдемонии . Скорее, eudaimonia — это то, чего достигают люди (при условии, что люди не особенно несчастны в обладании внешними благами), когда они живут в соответствии с требованиями разума. Добродетель — самая большая составляющая в жизни эвдемон .

Напротив, Эпикур считает, что добродетель — это средство достижения счастья.Его теория эвдемонистична в том смысле, что он считает, что добродетель необходима для счастья; но добродетель не является составной частью жизни eudaimon , и быть добродетелью (не считая внешних благ) не тождественно тому, чтобы быть eudaimon . Скорее, согласно Эпикуру, добродетель связана со счастьем только инструментально: «Начало и корень всякого добра — это удовольствие желудка; к этому следует отнести даже мудрость и культуру». ^[17] Итак, в то время как Аристотель не говорил, что для достижения удовольствия нужно стремиться к добродетели, Эпикур поддержал это утверждение.

Стоики

Философия стоиков начинается с Зенона из Кития (333–264 до н. Э. до н. Э.) Около 300 до н. Э. , и был развит Клеанфом (301-252 или 232 до н.э. ) и Хрисиппом (280-207 до н. Э. ) в грозное систематическое единство. Стоическая этика — особенно сильная версия эвдемонизма . Согласно стоикам, eudaimonia необходимо и достаточно для добродетели. (Этот тезис обычно считается проистекающим из ранних диалогов Платона Сократа.) Понятие aretê не совсем то же самое, что и понятие английской «добродетели», поскольку aretê включает в себя множество неморальных качеств, таких как физическая сила и красота. Однако стоическая концепция aretê намного ближе к нашей концепции добродетели, которая по существу относится к моральным добродетелям. Поэтому, когда стоики пишут о добродетелях, они имеют в виду такие состояния, как справедливость, умеренность и храбрость.

Стоики делают довольно радикальное заявление, которое состоит в том, что жизнь eudaimon является морально добродетельной жизнью.Нравственная добродетель — это хорошо, моральный порок — это плохо, а все остальное, например, здоровье, честь и богатство, просто нейтрально. Поэтому стоики придерживаются мнения, что внешние блага, такие как богатство и физическая красота, на самом деле никуда не годятся. Моральная добродетель необходима и достаточна для eudaimonia . Этим они отрицают важность внешних благ, признанную Аристотелем, который полагает, что серьезное несчастье (например, смерть семьи и друзей) может лишить даже самого добродетельного человека eudaimonia .Этот стоический акцент на моральных добродетелях вновь появляется позже в истории этической философии в трудах Иммануила Канта (1724–1804), который утверждает, что обладание «доброй волей» является единственным безусловным благом. Одно различие состоит в том, что в то время как стоики считают внешние блага нейтральными, не считая ни хорошими, ни плохими, позиция Канта, по-видимому, состоит в том, что внешние блага хороши, но не безоговорочно. Основное сходство между стоицизмом и кантианством в отношении их сосредоточенности на моральном чувстве добродетели, однако, не может игнорировать их фундаментальное различие, заключающееся в том, что стоицизм все еще находится в древнегреческой традиции этики добродетели, тогда как кантианство является деонтологическим, подчеркивая важность моральных правил, которым мы должны следовать.

Eudaimonia и современная моральная философия

Интерес к концепции eudaimonia и древней этической теории в целом пережил огромное возрождение в двадцатом веке. Во многом это связано с работами британского философа-аналитика Элизабет Анскомб (1919-2001). В своей статье «Современная моральная философия» ^[18] Анскомб утверждает, что концепции морали, основанные на долге, концептуально бессвязны, поскольку они основаны на идее «закона без законодателя».»Дело в том, что система морали, задуманная в соответствии с Десятью заповедями, как система правил действий, зависит (она утверждает) от того, кто на самом деле установил эти правила. Однако в современном климате, который не желает Принимая тот факт, что мораль таким образом зависит от Бога, основанная на правилах концепция морали лишается своего метафизического основания. Анскомб рекомендует вернуться к эвдемонистическим этическим теориям древних, особенно Аристотелю, которые основывали мораль на интересах и благополучии. человеческих моральных агентов, и может делать это, не обращаясь к какой-либо сомнительной метафизике.

Корень слова

eudaimonia

Выше было замечено, что обсуждение eudaimonia в древнегреческой этике часто ведется независимо от какого-либо сверхъестественного значения, даже если этимологически это слово содержит своего рода дух-хранитель. Выше также стало известно, что согласно Элизабет Анскомб, древнегреческие теории eudaimonia не основаны на каких-либо метафизических конечных точках, таких как Бог, а только в интересах eudaimonia человеческих существ, и что это причина того, почему она считает, что эти древние теории можно воскресить должным образом в атмосфере двадцатого века, который не желает признавать, что мораль зависит от Бога.

Но более тщательное изучение eudaimonia, в понимании древних греков, несомненно, показывает, что они верят, что eudaimonia , хотя и является, конечно, результатом добродетели, по сути своей коренится в чем-то предельном за пределами этого мира. Согласно Сократу и Платону, добродетель состоит в рациональном познании душой вечной истины в Формах в поисках собственной внутренней гармонии. Для Аристотеля вечная истина не находится в Платонических формах, но уже встроена в человеческие существа; Итак, добродетель означает практиковать вечную истину после изучения ее из человеческой природы.Но до тех пор, пока душа включает в себя вечную истину, добродетельные действия души подражают созерцательной деятельности Бога. Что касается того, что он называет «интеллектуальными добродетелями», Аристотель объясняет их как чисто рациональные способности души, которые даже ближе к деятельности Бога.

Именно в контексте этих объяснений добродетелей можно понять корень eudaimonia . Платон, естественно, считает eudaimonia конечной целью добродетельной человеческой жизни, укорененной в формах, особенно в форме добра.Согласно Аристотелю, eudaimonia — это высшее благо, которое является чем-то имманентным для людей, но которым прекрасно наслаждаются в чисто созерцательной жизни Бога как чистой формы: «Деятельность Бога, которая превосходит все другие в блаженстве, должна будьте созерцательны, и, следовательно, в отношении человеческой деятельности то, что наиболее близко к этому, должно быть большей частью природы счастья «. ^[19] Совершенно аналогичным образом Эпикур связывает человеческую жизнь в удовольствиях с блаженством богов, хотя он атомист, в отличие от Платона и Аристотеля.Что касается стоиков, то они в основном сократики.

Возможно, одна из задач современных теорий эвдемонии, , которые возникли в результате возрождения древнегреческих теорий, состоит в том, чтобы не игнорировать этот ключевой пункт древнегреческой этики относительно корня эвдемонии, несмотря на Первоначальная попытка Анскомба проигнорировать это. Аласдер Макинтайр, автор широко известной книги After Virtue, , является одним из тех современных сторонников этики добродетели, которые говорят о корнях eudaimonia , переработав аристотелевскую идею этической телеологии в контексте этических идей Августина и Августина. Фома Аквинский.

Примечания

1. ↑ Аристотель, Nicomachean Ethics , I, 4. Получено 11 ноября 2008 г.
2. ↑ Aristotle, Nicomachean Ethics , I, 10 & I, 11. Получено 11 ноября 2008 г.
3. ↑ У. Д. Росс, Аристотель: Полное изложение его работ и мысли (Нью-Йорк: Meridian Books, 1959), 186.
4. ↑ Джон М. Купер, Разум и человеческое благо у Аристотеля (Индианаполис, IN: Hackett Издательство, 1986), 89-90.
5. ↑ Аристотель, Nicomachean Ethics , I, 4. Получено 11 ноября 2008 г.
6. ↑ Aristotle, Nicomachean Ethics , I, 5. Получено 11 ноября 2008 г.
7. ↑ Aristotle, Nicomachean Ethics I, 7. Проверено 11 ноября 2008 г.
8. ↑ Эпикур, «Основные доктрины Эпикура». Проверено 13 ноября 2008 г.
9. ↑ Plato, Meno . Проверено 12 ноября 2008 г.
10. ↑ Plato, Apology . Проверено 12 ноября 2008 года.
11. ↑ Там же, курсив мой.
12. ↑ Платон, Крито . Проверено 12 ноября 2008 г.
13. ↑ Платон, Республика , Книга II, Раздел о «Главконе». Проверено 12 ноября 2008 г.
14. ↑ Aristotle, Nicomachean Ethics , I, 7. Получено 11 ноября 2008 г.
15. ↑ Aristotle, Nicomachean Ethics , I, 8. Проверено 11 ноября 2008 г.
16. ↑ Epicurus , «Фрагменты из неизвестных источников». Проверено 13 ноября 2008 г.
17. ↑ Там же.
18. ↑ G.E.M. Анскомб, «Современная моральная философия». Проверено 13 ноября 2008 г.
19. ↑ Aristotle, Nicomachean Ethics, X, 8. Проверено 11 ноября 2008 г.

Ссылки

• Ackrill, J.L. Aristotle the Philosopher. Оксфорд: Oxford University Press, 1981. ISBN 01928

  .

• Анскомб, G.E.M. (1958) «Современная моральная философия». Философия 33 (1958): 1-19. Перепечатано в ее Этика, религия и политика (Сборник философских статей, том III) , 26-42.Миннеаполис: Университет Миннесоты, 1981). В сети. Проверено 13 ноября 2008 г.
• Аристотель. Никомахова этика . Перевод Мартина Освальда. Нью-Йорк: Компания Бобс-Меррилл, 1962. Интернет. Проверено 11 ноября 2008 г.
• Аристотель. Полное собрание сочинений Аристотеля . 2 тт. Отредактированный Джонатаном Барнсом. Princeton: Princeton University Press, 1971. ISBN 0650X.
• Броуди, Сара. Этика с Аристотелем . Оксфорд: Издательство Оксфордского университета, 1993.ISBN 0195085604.
• Купер, Джон М. Разум и человеческое благо в Аристотеле . Индианаполис, штат Индиана: Hackett Publishing Company, 1986. ISBN 0872200221.
• Epicurus. «Письмо Менцею, Основные доктрины и Ватиканские изречения». В Эллинистическая философия: вводные чтения, 2-е изд. Под редакцией Брэда Инвуда и Л.П. Герсона, 28-40. Индианаполис: Hackett Publishing Co., 1998. ISBN 0872203786.
• Ирвин, Теренс. Этика Платона . Оксфорд: Издательство Оксфордского университета, 1995.ISBN 0195086457.
• Лонг, А.А., и Д.Н. Седли. Эллинистические философы . 2 тт. Кембридж: Издательство Кембриджского университета, 1987. ISBN 0521275563.
• MacIntyre, Alasdair. После добродетели: исследование моральной теории . Нотр-Дам, IN: University of Notre Dame Press, 1981.
• Платон. Полное собрание сочинений Платона . Под редакцией Джона М. Купера и Д.С. Хатчинсона. Индианаполис: Hackett Publishing Co., 1997. ISBN 0872203492.
,
• Ross, W.D. Аристотель: полное изложение его работ и мысли . Нью-Йорк: Meridian Books, 1959.
• Urmson, J.O. Этика Аристотеля . Оксфорд: Блэквелл, 1991. ISBN 0631159460.
• Властос, Грегори. Сократ: ироник и моральный философ . Итака, Нью-Йорк: Cornell University Press, 1991. ISBN 0801497876.

Внешние ссылки

Все ссылки получены 12 августа 2017 года.

Источники общей философии

Источники

Энциклопедия Нового Мира писатели и редакторы переписали и завершили Википедия статья в соответствии со стандартами New World Encyclopedia .Эта статья соответствует условиям лицензии Creative Commons CC-by-sa 3.0 (CC-by-sa), которая может использоваться и распространяться с указанием авторства. Кредит предоставляется в соответствии с условиями этой лицензии, которая может ссылаться как на авторов Энциклопедии Нового Света, и на самоотверженных добровольцев Фонда Викимедиа. Чтобы процитировать эту статью, щелкните здесь, чтобы просмотреть список допустимых форматов цитирования. История более ранних вкладов википедистов доступна исследователям здесь:

История этой статьи с момента ее импорта в Энциклопедия Нового Света :

Примечание. могут применяться ограничения на использование отдельных изображений, на которые распространяется отдельная лицензия.

Определение и синонимы слова eudemonism в словаре английский языка

EUDEMONISM — Определение и синонимы слова eudemonism в словаре английский языка

Educalingo Файлы cookie используются для персонализации рекламы и получения статистики веб-трафика. Мы также делимся информацией об использовании сайта с нашими партнерами по социальным сетям, рекламе и аналитике.

Скачать приложение
educationalingo

ПРОИЗВОДСТВО ЭУДЕМОНИЗМА

ГРАММАТИЧЕСКАЯ КАТЕГОРИЯ ЭУДЕМОНИЗМА

Eudemonism — существительное .Существительное — это тип слова, значение которого определяет реальность. Существительные дают имена всем вещам: людям, предметам, ощущениям, чувствам и т. Д.

ЧТО ОЗНАЧАЕТ ЭУДЕМОНИЗ НА АНГЛИЙСКОМ ЯЗЫКЕ?

Eudaimonia

Eudaimonia , иногда на английском языке как eudaemonia или eudemonia / juːdɨˈmoʊniə / — греческое слово, обычно переводимое как счастье или благополучие; однако «человеческое процветание» было предложено как более точный перевод.Этимологически он состоит из слов « eu » и « daimōn ». Это центральное понятие аристотелевской этики и политической философии, наряду с терминами «aretē», которые чаще всего переводятся как «добродетель» или «превосходство», и «phronesis», часто переводимые как «практическая или этическая мудрость». В трудах Аристотеля эвдемония использовалась как термин, обозначающий высшее человеческое благо, и поэтому цель практической философии, включая этику и политическую философию, состоит в том, чтобы рассмотреть, что это такое на самом деле и как этого можно достичь.Обсуждение связи между добродетелью характера и счастьем — одна из центральных задач древней этики и предмет многих разногласий. В результате существует множество разновидностей эвдемонизма. Две из наиболее влиятельных форм — это Аристотель и стоики.

Значение слова eudemonism в словаре английский языка

Определение эвдемонизма в словаре — это этическая доктрина, согласно которой ценность нравственного действия заключается в его способности приносить счастье.

СЛОВА, РИФМУЮЩИХСЯ СО СЛОВОМ EUDEMONISM

ksɪˈbɪʃəˌnɪzəm

hjuːˌmænɪˈtɛərɪəˌnɪzəm

ˌaɪsəˈleɪʃəˌnɪzəm

maɪkrəʊˈɔːɡəˌnɪzəm

ˌvɛdʒɪˈtɛərnɪzəm

Синонимы и антонимы слова eudemonism в словаре синонимов английский язык

Перевод слова «эвдемонизм» на 25 языков

ПЕРЕВОД ЭВДЕМОНИЗМА

Найдите перевод eudemonism на 25 языков с помощью нашего многоязычного переводчика английского языка. переводов эвдемонизма с английского на другие языки, представленные в этом разделе, были получены путем автоматического статистического перевода; где основной единицей перевода является слово «эвдемонизм» на английском языке.

Переводчик с английского на

китайский 德性

1325 миллионов говорящих

Переводчик с английского на

испанский eudemonismo

570 миллионов говорящих

Переводчик с английского на

хинди эвдемонизм

380 миллионов говорящих

Переводчик с английского на

арабский эвдемонизм

280 миллионов говорящих

Переводчик с английского на

португальский Эвдемонизм

270 миллионов говорящих

Переводчик с английского на

бенгальский эвдемонизм

260 миллионов говорящих

Переводчик с английского на

с французского эвдемонизм

220 миллионов говорящих

Переводчик с английского на малайский

Eudemonisme

190 миллионов говорящих

Переводчик с английского на немецкий

Евдемонизм

180 миллионов говорящих

Переводчик с английского на

на японский эвдемонизм

130 миллионов говорящих

Переводчик с английского на

корейский эвдемонизм

85 миллионов говорящих

Переводчик с английского на

яванский Eudemonisme

85 миллионов говорящих

Переводчик с английского на

вьетнамский эвдемонизм

80 миллионов говорящих

Переводчик с английского на

тамильский முழு இன்பத்தை இலக்காகக் கொண்ட ஒழுங்கு முறை அமைப்பு

75 миллионов говорящих

Переводчик с английского языка на

маратхи Эвдемонизм

75 миллионов говорящих

Переводчик с английского на

турецкий mutluluğu en yüce amaç sayan sistem

70 миллионов говорящих

Переводчик с английского на

итальянский Эвдемонизм

65 миллионов говорящих

Переводчик с английского на

польский эвдемонизм

50 миллионов говорящих

Переводчик с английского на

румынский эвдемонизм

30 миллионов говорящих

Переводчик с английского на

греческий ευδαιμονισμού

15 миллионов говорящих

Переводчик с английского на

африкаанс эвдемонизм

14 миллионов говорящих

Переводчик с английского на

шведский эвдемонизм

10 миллионов говорящих

Переводчик с английского на

норвежский эвдемонизм

5 миллионов говорящих

Тенденции использования слова eudemonism

ТЕНДЕНЦИИ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ ТЕРМИНА «ЭУДЕМОНИЗМ»

Термин «эвдемонизм» почти не употребляется и занимает 195.211 позиция в нашем списке наиболее широко используемых терминов в словаре английского языка. На показанной выше карте показана частотность использования термина «eudemonism» в разных странах. Тенденции основных поисковых запросов и примеры использования слова eudemonism Список основных поисковых запросов, предпринимаемых пользователями для доступа к нашему онлайн-словарю английского языка, и наиболее часто используемых выражений со словом «eudemonism».

ЧАСТОТА ИСПОЛЬЗОВАНИЯ ТЕРМИНА «ЭУДЕМОНИЗМ» ВО ВРЕМЕНИ

На графике показано годового изменения частотности использования слова «eudemonism» за последние 500 лет. Его реализация основана на анализе того, как часто термин «эвдемонизм» встречается в оцифрованных печатных источниках на английском языке в период с 1500 года по настоящее время.

Примеры использования в английской литературе, цитаты и новости об эвдемонизме

10 АНГЛИЙСКИХ КНИГ, КАСАЮЩИХСЯ

«ЭВДЕМОНИЗМА»

Поиск случаев использования слова eudemonism в следующих библиографических источниках.Книги, относящиеся к эвдемонизму и краткие выдержки из них, чтобы представить контекст его использования в английской литературе.

1

Я хорош ради себя …: Эвдемонизм , личная философия

В этом я лично чувствую, что изучение работ многочисленных философов и использование логического разума и предвидения помогли мне разработать концепцию рациональной системы этики.

2

Транскритика: о Канте и Марксе

Но эвдемонизм был не единственным, что Кант считал гетерономным.Так было мораль, принадлежащая сообществу. В Encyclopedia Logic сначала Гегель похвалил Канта за критику эвдемонизма , но затем быстро раскритиковал его за …

поддерживается.1 Таким же образом каждое требование априорно-интуитивного этика в конечном итоге носит эвдемонистический характер. §3 Вклад в понимание эвдемонизма Формалистская этика принимает свои различия с Эвдемонизм …

4

Чтение философии Маймонида в Германии XIX века: …

Но чтобы доказать отказ эвдемонизма , и в частности аристотелевского интеллектуальный эвдемонизм , и у Маймонида Коэн вынужден отправиться в интересный тур де силы. У Аристотеля, как говорит Коэн, мышление и дело стоят …

5

Критическая философия Германа Коэна

Весь животный эгоизм и себялюбие, весь эвдемонизм , который признает только удовольствие как законный критерий, весь материализм, который уважает только дебет и кредит и считает отдавать и брать как сущность человека, устраняются причина.

6

Внутреннее паломничество Эухенио Марии де Остос, увиденное …

ГЛАВА III — ОСНОВНЫЕ ТЕМЫ: ЛИЧНЫЕ, СОЦИАЛЬНЫЕ И УНИВЕРСАЛЬНЫЕ ИДЕАЛЫ Концепция счастья А. Хостоса-Байоана Мораль или этика Хостоса свидетельствует об озабоченностях, частично сходных с теми, что были вызваны эвдемонизмом .

7

Политика морального консенсуса Джона Локка

ЛОККА ЭВДЕМОНИЗМ И НРАВСТВЕННЫЙ КОНСЕНСУС В обосновании своего этического задумавшись о замысле человеческой натуры, Локк основывается на эвдемонизме античная философия.Джон Маршалл задокументировал конкретный долг Локка задолжал …

8

Британский и зарубежный евангелический обзор и ежеквартальный …

Императив, объективный Закон в Эвдемонизм невозможен, более того, даже противоречивый. Таким образом, долг не имеет места в Eudemonism ; и с тех пор Совесть, как индивидуальная функция нашей нравственной природы, четко обозначена. отношение к долгу,…

9

Избранные труды по этике и политике

унаследовал этот эвдемонизм . Однако по следующим причинам я считаю, что могу показать, что этот принцип ложен и заслуживает того, чтобы быть отвергнутым либо толкование слова счастье: а) Если бы цель всех наших стремлений была исключительно собственный …

10

Исследования по греческой философии: Сократ, Платон и их…

Это не применялось к Платону до гораздо более позднего времени, когда его открыли заново. независимо от оксфордских философов и ученых, которые использовали его для опровержения Непонимание Причардом эвдемонизма у Платона и у Аристотеля. У Ирвина Забронировать эту вакансию стоит …

Грегори Властос, Дэниел В. Грэм, 1995

НОВОСТИ, КОТОРЫЕ ВКЛЮЧАЮТ ТЕРМИН «ЭУДЕМОНИЗМ»

Узнайте, о чем говорит национальная и международная пресса и как термин eudemonism используется в контексте следующих новостей.

Фонд Темплтона объявляет о диссертации по позитивной психологии…

Недавно докторант Университета Макгилла доктор Пол Микелон внимательно изучил, как гедонизм (удовольствие) и эвдемонизм … «EurekAlert, 6 октября»

ССЫЛКА

«ОБРАЗОВАНИЕ. Eudemonism [онлайн]. Доступно на . Июн 2021 ».

определение, этимология и использование, примеры и родственные слова

• WordNet 3,6

  • нэвдемонизм этическая система, которая оценивает действия со ссылкой на личное благополучие на протяжении всей жизни на основе разума
  • ***

Словарь и циклопедия века

• • нэвдемонизм Доктрина счастья, или система философии, которая делает человеческое счастье своей высшей целью, заявляя, что создание счастья является единственным критерием действительности моральных максим; гедонизм.Некоторые авторы отличают эвдемонизм, включающий удовлетворение альтруистических чувств под счастьем, от чисто эгоистического гедонизма.
  • ***

Словарь Чемберса двадцатого века

• • n Eudemonism ū-dē’mon-izm система этики, которая делает счастье проверкой нравственности — будь то эгоистическая, как Гоббс, или альтруистическая, как Милл
  • ***

Словарь Чемберса двадцатого века

Gr. eudaimonia , счастье — eu , ну daimōn , бог.

В литературе:

Я слышал, как он однажды позвал Эудмона от ворот Святого Виктора до Монмартра.

«Гаргантюа и Пантагрюэль, полное». Франсуа Рабле

Я слышал, как он однажды позвал Эудмона от ворот Святого Виктора до Монмартра.

«Гаргантюа и Пантагрюэль, книга I.»Франсуа Рабле

В Мане, сказал Юдемон, аптекарь Фрэнсис Корню превратил старый набор Extravagantes в макулатуру.

«Гаргантюа и Пантагрюэль, книга IV». Франсуа Рабле

Гаргантюа, мужчину пятидесяти пяти, знакомят с Эудемоном, мальчиком двенадцати лет.

«История образования» Леви Сили

***

Определение эвдемонизма Мерриам-Вебстер

эу · даэ · монизм | \ yü-ˈdē-mə-ˌni-zəm \ варианты: или эвдемонизм \ yü- ˈdī- mə- ni- zəm \

: теория о том, что высшая этическая цель — счастье и личное благополучие.

.