Конституционные настроения это: 4.3. Конституционные проекты и представительные учреждения в России во второй половине XVIII – XIX вв. / Законодательная Дума Томской области

4.3. Конституционные проекты и представительные учреждения в России во второй половине XVIII – XIX вв. / Законодательная Дума Томской области

• Распечатать
• Вам была полезна информация на странице?

С.Л. Кинев, А.В. Литвинов Кинев Сергей Леонидович, кандидат исторических наук, доцент кафедры истории России Томского государственного педагогического университета. Литвинов Александр Валерьевич, кандидат исторических наук, доцент кафедры современной отечественной истории Томского государственного университета.   Конституционные проекты и представительные учреждения в России во второй половине XVIII — XIX вв. «Конституция» Н.И. Панина «Уложенная комиссия» 1767-1771 гг. Проект государственных преобразований М.М. Сперанского Представительные органы власти в Великом княжестве Финляндском и Царстве Польском Конституционный проект Н.Н. Новосильцева Парламентские проекты декабристов Государственный Совет «Съезд государственных гласных» П.А. Валуева Реформы системы местного самоуправления «Конституция» М.Т. Лорис-Меликова Проект земских соборов Н.П. Игнатьева
Конституционные проекты и представительные учреждения в России во второй половине XVIII — XIX вв. «Конституция» Н.И. Панина Прожив много лет в Швеции, Н.И. Панин был поклонником ее государственной системы — конституционной монархии с существенными ограничениями королевской власти. Вскоре после очередного дворцового переворота, в результате которого на российском троне воцарилась Екатерина II, Н.И. Панин, наставник ее сына, будущего императора Павла I, став первым советником императрицы, решил, что пора действовать, и предложил императрице создать при ней Императорский Совет. Доказывая его необходимость, Н.И. Панин ярко изображал ситуацию эпохи дворцовых переворотов в России, когда в отсутствие основных законов, где каждый «по произволу и кредиту интриг хватал и присваивал себе государственные дела». «…Лихоимство, расхищение, роскошь, мотовство и распутство в имениях и в сердцах, — писал он, — В управлении действует более сила персон, чем власть мест государственных». Панин клеймил «временщиков, куртизанов, ласкателей, превративших государство в гнездо своих прихотей», и проводил основную мысль: «…власть государя будет только тогда действовать с пользой, когда будет разделена разумно между некоторым малым числом избранных к тому единственных персон». Для этого Панин предлагал учредить Совет из шести постоянных членов, назначенных императрицей. Члены Совета одновременно являются руководителями (статс-секретарями) важнейших коллегий: внутренних и иностранных дел, военной и морской. Они рассматривают дела и принимают решения или выносят их на рассмотрение Совета во главе с императрицей. Сенат должен был контролировать Совет — «бить тревогу», в случае если он или сам монарх нарушили бы государственные законы или «народа нашего благосостояние». Екатерина II первоначально благосклонно отнеслась к проекту Панина. Казалось, что Совет вот-вот будет учрежден… Но осторожная и предусмотрительная Екатерина II, прежде чем принять окончательное решение об учреждении Совета, тайно обратилась к мнению «некоторых близких к ней лиц». Почти все они ограничивались мелкими замечаниями, но одно мнение ее насторожило и озадачило. Генерал-фальцехмейстер Вильбуа писал: «Я не знаю, кто составитель проекта, но мне кажется, как будто он под видом защитника монархии тонким образом склоняется более к аристократическому правлению. Обязательный и государственным законом установленный Императорский Совет и влиятельные его члены могут с течением времени подняться до значения соправителей. Императрица по своей мудрости отстранит все то, из чего впоследствии могут произойти вредные следствия. Ее разум и дух не нуждаются ни в каком особенном Совете, только здравие ее требует облегчения от невыносимой тяжести необработанных и восходящих к ней дел. Но для этого только нужно разделение ее частного Кабинета на департаменты со статс-секретарем для каждого. Также необходимо и разделение Сената на департаменты. Императорский Совет слишком приблизит подданных к государю, и у подданного может явиться желание поделить власть с государем…».	Панин Никита Иванович 1718-1783 Граф, государственный деятель и дипломат, почетный член Петербургской академии наук (1776 г.) С 1747 г. посланник в Дании, Швеции. Участник дворцового переворота 1762 г., возведшего на престол Екатерину II (Н. И. Панин, участвуя в перевороте, полагал, что в его результате произойдет воцарение Павла, чьим воспитателем он был). В 1763-1781 гг. руководил Коллегией иностранных дел. Стремился к укреплению внешнеполитических позиций России, созданию союза держав Северной Европы — «Северного аккорда».
Это мнение и стало решающим. 28 декабря 1762 г., когда Екатерина II, уступив настояниям Н.И. Панина, подписывает манифест о создании Императорского Совета, подпись под ним оказывается надорванной, и он не вступил в силу. Вторая попытка в России ограничить самодержавную власть, как и первая при Анне Иоанновне, также надорвавшей свою подпись под «Кондициями» Верховного Тайного Совета, потерпела неудачу. Екатерина II предприняла самостоятельную попытку созыва представительного учреждения. «Уложенная комиссия» 1767-1771 гг. Летом 1767 г. по инициативе Екатерины II в Москве была собрана «Комиссия для составления нового уложения». Представительство в ней носило чисто сословный характер: дворяне от каждого уезда выбирали своего депутата, горожане от каждого города также выбирали одного депутата, независимо от количества населения. От крестьян каждой провинции выборы в комиссию производились только от однодворцев, служилых людей, черносошных и ясачных крестьян. Екатерина для этой комиссии составила особую инструкцию — «Наказ». Это была компиляция из различных произведений философов-просветителей. Императрица не раз перерабатывала это сочинение, его либеральный дух постепенно слабел, тем не менее в нем порицались наиболее жестокие формы крепостничества.	Проект Н.И. Панина был похоронен. Только 64 года спустя он попал в руки Николая I. Прочитав проект, царь приказал припрятать его подальше. Потребовалось еще 45 лет, чтобы проект попал в руки историков.
Работа комиссии красноречиво свидетельствовала о накале социальных противоречий в стране. «Благородное» дворянство выступило с целым рядом требований узкосословного характера. Но требования дворян шли вразрез с интересами набиравших силу купцов. Однако наибольшие противоречия вызвал конечно же крестьянский вопрос. Депутат от Козловского уезда Григорий Коробьин выступил с резкой критикой всех жестокостей вотчинной юстиции. По его мнению, поддержанному некоторыми другими депутатами, крестьяне должны были обладать правом недвижимой собственности. Выступления государственных крестьян показали тяжелое положение этого отряда крестьянства, изнемогавшего под бременем налогов. Екатерина испугалась такого поворота событий. Воспользовавшись в качестве предлога началом русско-турецкой войны, она распустила Комиссию на неопределенный срок. Дворянские собрания После грандиозной крестьянской войны под предводительством Е. Пугачева правительство Екатерины II предприняло целый ряд мер, направленных на укрепление государственного аппарата и окончательное превращение дворянства в самое привилегированное сословие в государстве. В 1766 г. в России были созданы органы сословной дворянской корпорации: дворянские собрания. Первоначально они возникли по уездам, а вслед за этим были учреждены губернские дворянские общества и их органы — губернские дворянские собрания. В 1775 г. «Учреждение для управления губерниями», а затем в 1785 г. «Жалованная грамота дворянству» узаконили организационную структуру дворянской корпорации. Дворянские собрания подразделялись на губернские и уездные и возглавлялись выборными уездными и губернскими предводителями дворянства. Обыкновенные губернские дворянские собрания собирались раз в 3 года. Чрезвычайные дворянские собрания могли созываться и чаще, но с разрешения губернатора. Губернское дворянское собрание обсуждало все сословные дела и вопросы, предложенные государственными властями. Губернские дворянские собрания имели право делать представления губернатору, министру внутренних дел, а в особо важных случаях непосредственно императрице или императору. Дворянским собраниям запрещалось обсуждать вопросы об основах государственного устройства. Уездные дворянские собрания собирались за 3 месяца до губернского собрания и рассматривали сословные дела уездного масштаба. Эти дворянские представительные органы функционировали до 1917 г	Однако облегчение положения крестьян противоречило интересам «благородного» дворянства, при поддержке которого Екатерина II утвердилась на российском престоле.
Проект государственных преобразований М.М. Сперанского Очередная попытка ввести в России элементы парламентаризма относится к началу XIX столетия. В 1809 г. по поручению императора Александра I его статс-секретарь М.М. Сперанский подготовил проект государственных преобразований в России — «Введение к уложению государственных законов», в котором рекомендовал для предотвращения возможных революционных потрясений придать самодержавию внешние формы конституционной монархии. При этом Россия оставалась абсолютной монархией, объединявшей в лице императора высшую законодательную, исполнительную и судебную власть. В соответствии с ними, император не мог действовать прямо, а только через специальные институты, чья деятельность была основана на известном М.М. Сперанскому по трудам философов европейского Просвещения принципе разделения властей. Так, для законодательной деятельности учреждалась Государственная Дума, высшим исполнительным органом власти оставался Кабинет министров, а судебным — Сенат. Проект М.М. Сперанского предполагал также создание Государственного совета, который в новом механизме государственной власти должен был занять промежуточное положение между самодержцем — с одной стороны, и Государственной Думой, Кабинетом министров и Сенатом — с другой, становясь, таким образом, высшим коллегиальным консультативно-совещательным органом при российском государе. Государственная Дума должна была рассматривать законопроекты, предложенные императором и рассмотренные и представляемые Государственным советом и правительством. Проект М.М. Сперанского не предполагал ввести в России всеобщие или сословные выборы. Процесс формирования Думы состоял из четырех этапов. Сначала создавались низшие, волостные Думы, затем окружные Думы и, наконец, губернские. Депутатский корпус Дум от окружного и до общеимперского уровня формировался путем делегирования депутатов из нижестоящего собрания в вышестоящее. Для тщательного рассмотрения законопроектов, вносимых в Государственную Думу, создавались специальные комиссии из депутатов. Решение по законопроекту принималось простым большинством голосов думского собрания. Право законодательной инициативы Государственной Думе не давалось. Созывать думскую сессию предполагалось в сентябре, собранию депутатов следовало работать до тех пор, пока оно не рассмотрит все внесенные в нее законопроекты. Император мог в любой момент распустить и вновь созвать Государственную Думу. Однако предложенные Сперанским реформы вызвали недовольство консервативного дворянства. Он подвергался постоянному третированию как выскочка, обвинялся в государственной измене, что, в конечном счете, привело к его отставке и ссылке. А разработанный им проект государственных преобразований так и остался практически не реализованным. Вместо учреждения законодательной Государственной Думы Александр I решился только на создание законосовещательного института из назначаемых им самим членов — Государственного Совета. Таким образом, в начале XIX в. идея о внедрении элементов конституционного устройства в России не была реализована на имперском уровне. Однако в «локальном» варианте она была блестяще реализована. Представительные органы власти в Великом княжестве Финляндском и Царстве Польском В 1809 г. полным поражением Швеции закончилась последняя русско-шведская война. По ее итогам был подписан Фридрихсгамский мирный договор, в соответствии с которым России отошли Финляндия и Аландские о-ва. Тогда же в составе Российской империи было образовано Великое княжество Финляндское. Его главой являлся российский император и, по совместительству, Великий князь финляндский. Княжество обладало в империи достаточно широкой автономией. Всеми внутренними делами занимался выборный представительный орган власти — сейм. Финляндия пользовалась другими значительными льготами и привилегиями. Она получила свою почтовую службу и органы правосудия. Лютеранская церковь обрела статус государственной. Финны были освобождены от прохождения обязательной службы в русской армии (с 1878 г. финнов, правда, стали призывать в армию, но для прохождения службы в самой Финляндии). В 1863 г.было утверждено равноправие финского языка со шведским. Первое время, однако, права автономии нарушались. Так в период с 1809 г. по 1863 г. Финляндский Сейм вообще не собирался, и управление страной осуществлялось сенатом при генерал-губернаторе. Первое заседание сейма для разработки конституции было созвано в 1863 г. по инициативе Александра II. С 1869 г. сейм стал созываться регулярно, обновление его состава проводилось раз в пять лет, а с 1882 г. — раз в три года. Такое положение вещей сохранялось вплоть до 1917 г., когда Финляндия стала независимым государством. По всей видимости, успешность финского парламентаризма в России объясняется стремлением имперскиой власти компенсировать отсутствие полной независимости одному из самых передовых в своем социально-экономическом развитии региону Российской империи. Этими же соображениями можно объяснить внедрение парламентского устройства еще на одной имперской «окраине». В 1815 г. после победы над наполеоновской Францией, на Венском конгрессе, где одним из основных был вопрос о послевоенном устройстве Европы, по настоянию российского императора Александра I было принято решение о передаче территории Польши Российской империи. В ноябре того же года император подписал Конституцию Польского королевства. Эта конституция превращала только что созданное государство в наследственную монархию, соединенную унией с Российской империей. Его главой были российский император и король польский. Конституция также предоставляла Польше весьма широкую автономию. Так, наместник российского императора мог быть лишь поляком (исключение делалось только для членов императорского дома). Польша получала собственную администрацию, суд, и даже войско и т.п., где все должности должны были замещаться только одними поляками. Государственным языком объявлялся польский. Гарантировалась свобода личности и печати. Королю всецело отдавалась исполнительная власть. Все его преемники должны были короноваться в Варшаве и давать присягу в сохранении конституции. Конституция учреждала, кроме того, государственный совет, без которого наместник не мог предпринимать ничего важного. Министерств («комиссий») установлялось пять: министерство культов и народного просвещения, министерство юстиции, министерство внутренних дел и полиции, министерство военное, министерство государ-ственных доходов и имуществ. Отправление правосудия Конституция объявляла независимым: судья должен был выражать свое мнение совершенно свободно от каких бы то ни было влияний со стороны. Судьи, как назначенные королем, так и выборные, объявлялись несменяемыми, за исключением случаев смещения по судебному приговору за должностные или иные преступления. Государственные преступления и преступления высших государственных сановников подлежали сеймовому суду из всех членов сената. Власть законодательная должна была заключаться в особе короля и в двух палатах. «Польский народ, — гласила далее одна статья, — на вечные времена будет иметь национальное представительство на сейме, состоящем из короля и двух палат (изб), из коих первую будет составлять сенат, а вторую послы и депутаты от общин» (гмин). По Конституции сейм должен был созываться каждые два года на тридцать дней, причем королю предоставлялось право роспуска сейма, отсрочки сеймовых заседаний и созыва чрезвычайного сейма. Члены сейма в период сессии пользовались неприкосновенностью. Законодательная инициатива признавалась только за королем, но послам и депутатам позволялось представлять королю через государственный совет разного рода желания, касающиеся блага их сограждан. Бюджет установлялся сеймом не более как на четыре года. Заседания обеих палат должны были быть публичными и только по желанию десятой части присутствовавших членов палаты могли превращаться в секретные комитеты. Окончательная санкция законов принадлежала королю. Сенаторы (члены императорского дома, епископы, воеводы и каштеляны) назначались королем на всю жизнь и притом (кроме сенаторов первых двух категорий) из двух кандидатов, представленных самим сенатом. «Посольская изба» должна была состоять из 77 послов, выбранных на шляхет-ских сеймиках по одному от каждого повета, (уезда), и из 51 депутата от гмин (общин). Срок полномочий для послов и депутатов установлялся шестилетний, избирательный ценз определялся уплатой в виде прямого налога не менее ста злотых. Если бы король распустил посольскую избу, то в течение двух месяцев должен был назначить новые выборы.	Сперанский Михаил Михайлович (1772 — 1839) Граф (1839 г.), государственный деятель. С 1808 г. — ближайший советник Александра I. В 1812-1816 гг. в результате интриг его противников сослан, в 1819-1821 гг. — генерал-губернатор Сибири, составил план преобразо-вания управления краем (осуществлен частично). С 1826 г. — фактический глава Второго отделения собствен-ной его императорского величества канцелярии, руководил работами по кодификации Основных государственных законов Российской империи (1832 г.), подготовкой «Полного собрания законов» и «Свода законов» Российской империи.
Конституционный проект Н.Н. Новосильцева В марте 1818 г. Александр I прибыл в Польшу на открытие сейма, где произнес речь, которая произвела впечатление разорвавшейся бомбы. Царь объявил, что «законно-свободные учреждения», которые он «даровал» Польше, были предметом его постоянных «помышлений» и что он надеется распространить их на всю страну. Царь ясно давал понять, что от успеха польского эксперимента зависит и судьба конституции в России. Работа над ней началась в конце того же года под руководством Н.Н. Новосильцева. К октябрю следующего — 1819 г., а документ был готов и одобрен Александром I. Затем еще в течение года шла доработка. По новому проекту Российская империя должна была приобрести федеративное устройство и состоять из 10-12 крупных единиц — наместничеств во главе с генерал-губернаторами. Каждое наместничество должно было управляться своим сеймом из двух палат, а законодательная власть в стране в целом передавалась общероссийскому, также двухпалатному, сейму, осуществляющему законодательные функции совместно с государем. Проект предусматривал передачу исполнительной власти Государственному совету совместно с министерствами; судебная же власть окончательно отделялась от двух прочих. Работа над проектом была закончена к концу 1820 г., и он был вновь одобрен императором. Однако теперь царь решил, что одной конституции тоже недостаточно, и она должна, в свою очередь, стать частью более крупного свода законов. В результате принятие конституции было отсрочено на неопределенное время. Правда, в качестве эксперимента было создано одно наместничество, а в 1821 г. возвращенному в Петербург из ссылки М.М. Сперанскому царь поручил написать «Проект учреждения наместничеств». Но к этому времени император, видимо, и сам стал думать, что его замыслы неосуществимы и даже вредны. В этом его убеждали сведения о существовании тайных революционных обществ будущих декабристов, волнения военных поселенцев и солдат Семеновского полка, революционные события в Южной Европе, да и оппозиционность самого Польского сейма. Ему стало казаться, что введение конституции может послужить катализатором дальнейших потрясений, еще более страшных и непредсказуемых. В результате замыслы Александра I по внедрению конституционного правления в Российской империи так и остались нереализованными. Что касается польского сейма и конституционного устройства Польши, то они ненадолго пережили своего основателя и были ликвидированы после подавления польского восстания 1830-1831 гг.
Парламентские проекты декабристов Прогрессивные идеи государственного переустройства собственно России были подхвачены и развиты декабристами. Хорошее образование, полученное молодыми дворянами, способствовало их знакомству с идеями европейского Просвещения. Участие в Отечественной войне 1812 г. и заграничных походах 1813-1814 гг. почти всех основателей и многих активных членов будущего дворянского революционного движения позволило им увидеть общественно-политический уклад нескольких европейских государств. Все это привело декабристов к одной из основных идей — народ, одержавший победу над сильнейшей в Европе армией Наполеона, должен быть освобожден от крепостнического рабства. Между тем император Александр I не только отказался от проведения дальнейших либеральных преобразований, которые были предприняты им в начале правления, но и принял ряд мер явно консервативного характера (так, например, резко активизировалось создание военных поселений, существенно утяжеливших положение государственных крестьян). В этих условиях ставка делается на военно-революционный переворот. В 1816 г. группа молодых офицеров — подполковник Генерального штаба Александр Муравьев, князь, подполковник Сергей Трубецкой, капитан Иван Якушкин, братья подполковники Сергей и Матвей Муравьевы-Апостолы, капитан Никита Муравьев — основали первое тайное политическое общество — «Союз спасения» (или «Общество истинных и верных сынов Отечества»). Позже в него вступил полковник Павел Пестель и др. — всего около 30 человек. Основными программными требованиями «Союза спасения» являлись ликвидация абсолютизма в России и отмена крепостного права. В 1818 г., после ликвидации общества царским правительством, ими была создана новая, более широкая декабристская организация — «Союз благоденствия», насчитывавшая в своих рядах около 200 человек. Его программа была более радикальной: по инициативе П. Пестеля в качестве модели политического переустройства России вместо парламентской монархии стала республика. Однако по этому вопросу среди декабристов начались острые дискуссии, в ходе которых в 1821 г. «Союз благоденствия» распался на две организации: Южное общество декабристов (в Тульчине, близ Киева), которое возглавил П. Пестель, и Северное общество во главе с Н. Муравьевым (в Санкт-Петербурге). Программный документ Южного общества — «Русская правда». После успешного революционного переворота предусматривались превращение России в республику с конституционным устройством и немедленная ликвидация крепостного права. Помимо этого, планировалось полное уничтожение сословного строя, равенство всех граждан перед законом и право каждого мужчины, достигшего 20 лет, участвовать в политической жизни страны, то есть избирать и быть избранным в органы власти, без какого бы то ни было имущественного или образовательного ценза (женщины избирательными правами не наделялись). Предусматривалось создание местных и региональных представительных органов власти: ежегодно в каждой волости должно было собираться Земское народное собрание, избиравшее депутатов в три постоянно действующих представительных органа власти: в наместные волостное и уездное собрания и наместное губернское окружное собрание. В России предполагался созыв однопалатного парламента — Народного веча, которое наделялось бы всей полнотой законодательной власти в стране. Исполнительная власть в республике должна была принадлежать Державной думе, состоящей из 5 членов, избираемых Народным вече на 5 лет. Каждый год один из членов Державной думы выбывал, и на его место избирался новый — этим обеспечивались непрерывность и преемственность власти и ее постоянное обновление. Тот член Державной думы, который пребывал в ее составе последний год, становился ее председателем, фактически президентом республики. Этим обеспечивалась невозможность узурпации верховной власти: каждый президент занимал свой пост лишь один год. Третьим верховным государственным органом республики предполагалось учредить Верховный собор, состоящий из 120 человек, избираемых пожизненно с пожизненным материальным обеспечением. Единственной функцией Верховного собора была контрольная: он должен был следить за точным соблюдением всеми гражданами и должностными лицами конституции. При этом демократическое устройство должно было одинаково распространяться на всей территории, независимо от того, какими народами она заселены. Однако П. Пестель был противником федеративного устройства, так как видел в нем опасность сепаратизма и возможность распада страны: вся Россия по его проекту должна была представлять собой единое и неделимое унитарное государство (исключение делалось только для Польши, которой предоставлялось право отделения). В конституционном проекте, разработанном Н. Муравьевым, — «Конституции», — предусматривался созыв Учредительного собрания. Лишь оно могло, по мнению членов Северного общества, составить конституцию или утвердить голосованием какой-либо из предложенных ему конституционных проектов. Таким образом, Н. Муравьев выступал против реализации популярной среди части декабристов идеи диктатуры временного революционного правительства и введения им заранее одобренной тайным обществом революционной конституции. В соответствии с проектом, предложенным Н. Муравьевым и одобренным «Северным обществом» будущая, Россия должна была стать конституционной монархией с федеративным устройством, с преобладанием не национальной, а территориальной составляющей. Россия делилась бы на 15 федеративных территориально-административных единиц — «держав» (областей). Крепостное право безоговорочно отменялось; сословия уничтожались. Устанавливалось равенство всех граждан перед законом, равный для всех суд. Политическое устройство федерации, по Муравьеву, предполагало создание двухпалатной парламентской системы в каждой «державе». Верхней палатой в «державе» была Державная дума, нижней — Палата выборных депутатов “державы”. Федерацию в целом объединяло бы Народное вече, тоже двухпалатный парламент. Его верхняя палата называлась бы Верховной думой, нижняя — Палатой народных представителей. Народному вече должна была принадлежать законодательная власть в стране. Выборы во все представительные учреждения были бы обусловлены высоким имущественным цензом. Исполнительная власть принадлежала императору — верховному чиновнику Российского государства, получавшему большое жалованье. Законодательной власти император не имел, однако имел право «суспенсивного вето», то есть мог на определенный срок задержать принятие закона и вернуть его в парламент для вторичного обсуждения, однако совсем отклонить закон он не мог. Единственным условием, дававшим возможность реализации революционных проектов декабристов (и «Конституции» Н. Муравьева, и «Русской правды» П. Пестеля), было победоносное антиправительственное восстание. Однако восстание декабристов потерпело поражение. К следствию и суду по делу декабристов было привлечено 579 человек. По степени виновности пять наиболее активных его руководителей были приговорены к смертной казни через повешение, 121 декабриста сослали в Сибирь на каторгу и поселение. Попытки введения парламентской формы правления вновь не увенчались успехом. В России установился жесткий, консервативный самодержавно-крепостнический, деспотический режим, началась «николаевская» эпоха. Государственный Совет Появлению Государственного Совета предшествовало создание 30 марта 1801 г. «Совета непременного» «для рассуждения и уважения дел государственных», включавших в себя сбор сведений о департаментах, отчеты министров и подготовку реформ. Несмотря на то что это законосовещательное собрание, куда вошли, кроме назначенных царем членов, и все министры, никак не покушалось на власть самодержца, он на всякий случай все-таки подчеркнул, что Совет «не имеет никакого действия внешнего и силы, кроме сил соображения», и на практике мало считался с его мнением. Открытие Государственного Совета 1 января 1810 г. означало кардинальное преобразование «Совета непременного». Если последний нацеливался в том числе и на подготовку реформ, то Государственный Совет совершенно лишился права законодательной инициативы, он только обсуждал предложенные ведомствами проекты. Он также получил право толкования законов. Первоначально Государственный Совет состоял из 35 членов. По должности в него входили только министры. Остальные назначались императором из числа наиболее заслуженных сановников. В дальнейшем число членов Государственного Совета медленно, но неуклонно росло, в начале XX в. оно перевалило за сотню. Со временем принципы пополнения Совета менялись. Николай I ввел в практику назначение в высший законосовещательный орган императорских детей, сначала — просто присутствующими, а по достижении совершеннолетия — в качестве полноправных членов, участвующих в обсуждении дел. Александр III понизил «ценз»: Государственный Совет начал пополняться людьми, не занимавшими министерские должности (губернаторами, уездными предводителями дворянства и т. п.). Среди них появились и «молодые»: в 1896 г. оказался нарушен еще один принцип: состоялось первое назначение в Государственный Совет чиновника, не достигшего 50 лет. Тем не менее к 1905 г., когда речь зашла о реформе Государственного Совета, он представлял собой весьма возрастное собрание — «архив государственной мудрости», по меткому замечанию современника. Более половины его членов начали свою службу еще в царствование Николая I, т.е. более чем за 50 лет до этого. Наименее «возрастные» на тот момент члены «звездной палаты» — С.Ю. Витте и Е.И. Алексеев — имели стаж в 35-45 лет. Такой состав обладал не только колоссальным опытом, но и весьма ограниченной трудоспособностью. Председатель Совета также назначался императором, первым стал граф Н.П. Румянцев. 1 января 1865 г. Государственный Совет возглавил великий князь Константин Николаевич — младший брат Александра II. С этого времени на протяжении 40 лет управление высшим законосовещательным собранием в империи находилось в руках ближайших родственников царя. Решения Государственного Совета принимались на общем собрании его членов. Помимо общего собрания в «звездной палате» действовали департаменты: законов, гражданских и духовных дел, экономии, военных дел (просуществовал до 1854 г.). Количество департаментов и сфера их компетенции неоднократно менялись. Для обсуждения важных вопросов при Государственном Совете создавались различные особые совещания, комитеты и присутствия, куда приглашались эксперты и общественные деятели. Широкое распространение эта практика получила во второй половине XIX в. В департаментах (одном или нескольких) проводилось предварительное рассмотрение дел, внесенных министрами. Свои заключения департаменты выносили на общее собрание Государственного Совета, которое и принимало окончательное решение. Государственный Совет был единственным официальным местом в Российской империи, где его члены в заседаниях пользовались свободой слова. Непременным условием являлось выступление на русском языке. Делопроизводство Совета возлагалось на Государственную канцелярию. Все постановления Государственного Совета оформлялись в виде журналов, поступавших на утверждение к императору. Журнал — это не протокол заседания, а составленная чиновниками запись его хода, точно передававшая содержание всех высказанных точек зрения. В нем обязательно излагалось не только решение большинства Совета, но и позиция меньшинства, а также прилагались особые мнения отдельных членов, если такие имелись. Императоры, как правило (в двух третях случаев), соглашались с большинством. Иногда царь утверждал особое мнение одного члена Совета. Далеко не все законы проходили через «чистилище» Государственного Совета. Сами императоры считали излишним вносить в него секретные и некоторые политиче-ские дела. В 1843 г. Николай I официально ограничил компетенцию законосовещательного собрания, изъяв из его ведения военные законы. В 1860-х гг. роль Государственного Совета выросла в связи с проведением Великих реформ. При Александре III опять усилилось стремление министров обходить обсуждение законопроектов в Государственном Совете с помощью всеподданнейшего доклада, который напрямую утверждался императором.	Пестель Павел Иванович (1793-1826) Полковник (1819 г.), командир Вятского пехотного полка. Участник Отечественной войны 1812 г. и заграничных походов 1813-1814 гг. Арестован (по доносу) 13 декабря 1825 г. Казнен в Санкт-Петербурге.
	Муравьев Никита Михайлович (1795-1843) Капитан (1825 г.). Участник заграничных походов 1813-1814 гг. Приговорен к смертной казни, замененной 20 годами каторги (так как в восстании 14 декабря 1825 г. не участвовал по причине отсутствия в Санкт-Петербурге). С 1827 г. — в Нерчинских рудниках, с 1835 г. — на поселении в Иркутской губернии, где и умер.
«Съезд государственных гласных» П.А. Валуева  Очередная попытка внедрения в России парламентаризма была связана с эпохой «великих реформ» 60-70-х гг. XIX в. и с именем царя-реформатора Александра II. Крестьянская реформа 1861 г. привела к изменениям в экономической структуре общества, что вызвало необходимость трансформации политической системы. В 1863 г. министр внутренних дел П. А. Валуев предложил создать при Государственном Совете «съезд государственных гласных» из 150-200 человек, которые избирались бы на три года от губернских земств и от крупнейших городов Империи, а пятая их часть назначалась бы императором. Съезд фактически играл бы роль «младшей» (нижней) палаты по отношению к Государственному Совету. После обсуждения гласными дело должно было отправляться в Государственный Совет, где проходило бы традиционную процедуру рассмотрения с участием 15 представителей съезда. Но и такие меры показались Александру II слишком смелыми, и на создание всероссийского представительства он не пошел. Реформы системы местного самоуправления Однако в 1864 г. началась земская реформа. В соответствии с «Положением о губернских и уездных земских учреждениях» в уездах и губерниях вводились выборные органы местного управления — земства. Формально земские учреждения состояли из представителей всех сословий, но избирательное право обусловливалось имущественным цензом. Члены земских собраний (гласные) избирались по трем куриям: землевладельцев, городских избирателей и выборных от сельских обществ (по последней курии выборы были многоступенчатыми). Председателем собраний являлся местный предводитель дворянства. Создавались также исполнительные органы — губернские и уездные земские управы. Земства не имели политических функций и не обладали исполнительной властью, решали в основном хозяйственные вопросы, но и в этих пределах они контролировались губернаторами и полицией, им запрещалось налаживать как «горизонтальные», так и «вертикальные» связи для координации деятельности даже в этих пределах компетенции. Вводились земства постепенно (до 1879 г.) и не во всех районах империи. Уже в это время их компетенция все более и более ограничивалась правительством. По аналогии с земской, в 1870 г. началось проведение городской реформы, связанной с созданием новой системы учреждений городского самоуправления: городских дум (представительные органы) и городских управ (исполнительные органы). Созданная на основании «Городового положения» 1870 г., она была основана на буржуазном принципе единого имущественного ценза. Выборы происходили по куриям, создаваемым в соответствии с размерами уплачиваемого налога. Подавляющее большинство жителей, не имеющих установленного имущественного ценза, оказалось отстраненным от выборов. Органы городского самоуправления также находились под неослабным контролем правительства и в основном решали вопросы, связанные с ведением городского хозяйства. Однако, несмотря на ограничения, земства и городские думы в России, просуществовав до 1917 г., сыграли заметную роль в решении вопросов как хозяйственного, так и культурного плана (просвещение, медицина, земская статистика и др.).	Валуев Петр Александрович (1815-1890) Граф (с 1880 г. ), государственный деятель. В 1861-1868 гг. — министр внутренних дел, руководил подготовкой и проведением земской (1864 г.) и цензурной (1865 г.) реформ. В 1872-1879 гг.-министр государственных имуществ, в 1879-1881 гг. — председатель Комитета министров.
Великие реформы не только резко ускорили процессы модернизация России, но и усилили противостояние власти и общества. Реформатором оказались недовольны как «низы», так и «верхи» российского общества. Первые были недовольны ограниченностью и медлительностью преобразований, тем, что они проводятся, прежде всего, с учетом интересов «верхов», а затем «низов», вторые утверждали, что реформы подрывают вековые устои российского общественно-политического строя, нарушают вековые монархические устои, ущемляют интересы дворянства — социально-политической основы империи. Сам император первоначально исходил из того, что монархия — лучшая и наиболее приемлемая для России форма правления. Однако политический кризис конца 70-х — начала 80-х гг. XIX в., вызванный недовольством значительной части общества результатами проведенных реформ, когда раскол власти и общества по сути находился в стадии открытой войны, подвел Александра II к мысли о необходимости завершения реформ созданием высшего представительного органа страны. В 1881 г. председатель Государственного Совета великий князь Константин Николаевич подготовил проект созыва при Государственном Совете «совещательного собрания гласных» из 46 представителей губернских земств и городов «для предварительного обсуждения законодательных предположений, требующих ближайшего соображения с местными потребностями». Однако соображения и Валуева, и великого князя остались без последствий.	Романов Константин Николаевич (1827-1892) Великий князь, второй сын императора Николая I, генерал-адмирал (1831 г.). В 1853-1881 гг. руководил Морским министерством, провел ряд реформ на флоте. В 1857-1861 гг. участник подготовки крестьянской реформы 1861 г., в 1860-1861 гг. председатель Главного комитета по крестьянскому делу. В 1865-1881 гг. председатель Государственного Совета.
«Конституция» М.Т. Лорис-Меликова Министр внутренних дел М.Т. Лорис-Меликов предложил Александру II иной вариант. Он намеревался создать при Государственном Совете несколько комиссий наподобие редакционных, учрежденных в 1858 г. для подготовки освобождения крестьян, чтобы обсуждать в них административно-хозяйственные и финансовые вопросы. Разработанные законопроекты вносились бы в общее собрание Государственного Совета. «Для облегчения Государственного Совета в предстоящих ему работах» Лорис-Меликов предлагал ввести в его состав 10-15 выдающихся представителей «общественных учреждений». Реализация этого проекта продвинулась дальше других. Александр II утвердил доклад Лорис-Меликова 1 марта 1881 г., за несколько часов до своей трагической смерти, а на 4 марта было намечено заседание Совета министров для последнего обсуждения проекта. Убийство царя не позволило свершиться весьма вероятному призыву выборных при Государственном Совете, чего так хотело общественное мнение. История не знает сослагательного наклонения, но есть много оснований полагать: будь созыв представителей осуществлен тогда, в начале 1880-х гг., возможно, что многое в российской истории рубежа ХIХ — ХХ вв. было бы по-другому	Лорис-Меликов Михаил Тариэлович (1825-1888) Граф (1878 г.), государственный деятель, генерал от кавалерии (1875 г.). В 1880 г. — глава Верховной распорядительной комиссии. В 1880-1881 гг. — министр внутренних дел. После убийства императора Александра II — в отставке.
Проект земских соборов Н.П. Игнатьева Еще одна попытка в XIX в. создать в России общероссийский представительный орган — земский собор — относится к 1882 г., началу царствования Александра III, и принадлежит Н. П. Игнатьеву, министру внутренних дел (1881-1882 гг.). Он прислушался к призыву славянофилов возродить земские соборы как способ борьбы с бюрократизмом и установления прямого общения царя с народом по формуле: «Сила власти — царю; сила мнения — народу». Однако славянофилы искажали действительную суть земских соборов: они выдавали их за исключительно совещательный орган, предлагавший власти не решения, а только рекомендации. го собора Игнатьеву подсказал И.С. Аксаков. 20 января 1882 г. он обратился к министру с письмом и предложил услуги своего единомышленника П.Д. Голохвастова по разработке проекта Собора. Игнатьев ухватился за идею по ряду причин: он видел в земском соборе действенное средство борьбы с революционной смутой, а также рассчитывал с его помощью укрепить в глазах Александра III свой авторитет, сильно пошатнувшийся к весне 1882 г. Проект созыва Собора был готов 31 марта 1882 г. Министр внес в него некоторые поправки, в основном незначительные. Самой важной стала следующая: Голохвастов предполагал предоставить большинство депутатских мандатов землевладельцам, тогда как Игнатьев намеревался избрать более половины участников Собора от крестьян. 12 апреля 1882 г. министр ознакомил со своим планом Александра III, представив ему проект манифеста и рескрипта о земском соборе. Его заседание предполагалось открыть через год, 6 мая 1883 г., приурочив к коронации императора. Министр внутренних дел предлагал собрать 3500 — 4000 депутатов, избранных от разных сословий, а также иерархов церкви и правительство. Более половины депутатов представляло крестьянство (около 2000 — 2500 человек). Предполагалось, что большое количество участников позволит власти выяснить подлинные настроения населения. Рассаженным по 30 столам, чтобы облегчить контроль за присутствовавшими и исключить оппозиционность, членам Собора предстояло выслушать и передать своим избирателям содержание царской речи, а также обсудить реформу местного управления. В случае, если дискуссия затянулась бы, предполагалось оставить для разработки указанных вопросов небольшую комиссию из 30-40 человек, избранную Собором. Такой Собор, совершенно не способный заниматься серьезной законодательной работой, должен был лишь продемонстрировать единение народа с властью, прямое общение царя с подданными и создать иллюзию, что с обществом советуются. Игнатьев также намеревался воспользоваться Собором «ради того, чтобы создать кабинет на западный образец, составленный из единомышленных, то есть покорных, министров со всесильным премьером во главе». Несмотря на то что министр внутренних дел несколько раз заводил с царем разговор о созыве Собора, Александр III не ответил Игнатьеву ни да, ни нет. Царь, плохо разбиравшийся в сложных политических вопросах и интригах, не мог сразу всесторонне оценить этот проект, а потому пребывал в нерешительности. Ни один из сановников, посвященных в замысел, не поддержал Игнатьева. К.П. Победоносцев вообще «пришел в ужас» от знакомства с планом министра внутренних дел и объявил «это дело безумным»: «Одно появление такого манифеста произвело бы страшное волнение и смуту во всей России». Помимо этого, Игнатьев столкнулся с еще одной серьезной неприятностью — его проект огласил в газете «Московские ведомости» ее всесильный издатель М.Н. Катков, приписав идею Собора народовольцам. Министр совершил грубую ошибку, втянувшись в публичную полемику с Катковым через прессу — петербургское «Новое время» и аксаковскую «Русь». Опровержения не укрепили позиции сановника — наоборот, они оказались одним из пунктов обвинений в его адрес на специально созванном совещании 27 мая 1882 г. Игнатьев пытался неуклюже оправдываться, уверяя, что в его намерениях не было ничего опасного, но царь несколько раз прерывал сановника, уличая его во лжи. Александра III особенно задело то, что Игнатьев поднял в печати кампанию в защиту своей идеи и агитировал за нее министров. Главным итогом совещания стали крах соборного плана и отставка Игнатьева, означавшая конец его политической карьеры. Случившееся еще раз показало, насколько острым для власти являлся вопрос о создании народного представительства в любой форме и даже с самыми незначительными полномочиями.	Лорис-Меликов Михаил Тариэлович (1825-1888)   Граф (1878 г.), государственный деятель, генерал от кавалерии (1875 г.). В 1880 г. — глава Верховной распорядительной комиссии. В 1880-1881 гг. — министр внутренних дел. После убийства императора Александра II — в отставке.
Резюме Вече на Руси имело архаические корни и восходило к традициям родоплеменного строя. Древнерусское вече не являлось сословным представительством в строгом смысле этого слова, а представляло скорее его прообраз. В вечевом собрании могли принимать участие все свободные жители города. Вече в разных землях могли иметь разные формы и полномочия. Вечевой строй был возможен лишь в ситуации экономического могущества городских общин и прекратил свое существование после разрушения городов монголами. Сохранившиеся вечевые собрания в Новгороде и Пскове имели тенденцию к постепенной потере влияния по различным политическим причинам. Земские соборы XVI-XVII вв. в России не являлись изолированным общественным институтом, а были частью более широкой традиции соборов, судебного, церковного, военного и административного характера. Сословное представительство в России возникло в интересах государства, а не сословий. Сословия привлекались лишь в исключительных случаях, то есть земские соборы не были постоянным политическим органом. На протяжении XVI — XVII вв. земские соборы не представляли собой устоявшегося явления, изменяясь по функциям, механизму формирования и степени влияния на решение поставленных вопросов. Земские соборы в полном составе включали в себя боярскую Думу, Освященный собор и представительство от сословий, которое имело тенденцию к расширению за счет горожан и черносошных крестьян. На первом этапе существования соборов депутаты на них назначались властью и лишь с 1610-х гг. начали выбираться. Основная функция земских соборов — совещательная. На последнем этапе Смуты и некоторое время после ее окончания «выборные» принимали участие и в решении вопросов. Сфера деятельности сословного представительства в России была широка и включала в себя вопросы финансов, выбора монарха, законодательной деятельности, определения направлений внешней политики. Во второй половине XVII в. соборы приходят в упадок по причине растущего абсентеизма и усиления самодержавной монархии. Во второй половине XVIII — XIX столетий представителями государства и общества был выдвинут целый ряд конституционных проектов, предполагавших внедрение парламентских начал в государственное устройство Российской империи. Большая их часть даже и не предполагала формирования законодательных учреждений народного представительства. Тем не менее они не были реализованы, так как российская монархия видела в народном представительстве с любыми полномочиями претензии на ее абсолютный характер. Те же проекты, что были успешно реализованы (создание дворянских, земских и городских органов самоуправления, Сейм Великого княжества Финляндского), не привели к появлению парламентаризма в современном его понимании и не обеспечили создания общенационального (российского) парламента.
Литература Беляев И.Д. Земский строй на Руси. — СПб., 2004. Государственная Дума в России. 1906-1917: Историко-документальное издание. — СПб., 2006. Дружинин Н.М. Декабрист Никита Муравьев. — М., 1933. Дьяконов М.А. Очерки общественного и государственного строя Древней Руси (до конца XVI века). — Юрьев, 1907. Зимин А.А. И.С. Пересветов и его современники: Очерки по истории русской общественно-политической мысли середины XVI века. — М., 1958. Зимин А.А. Реформы Ивана Грозного. Очерки социально-экономической и политической истории России середины XVI века. — М., 1960. Избранные социально-политические и философские произведения декабристов. Т. 1. — М., 1951. Лебедев Н.М. Пестель — идеолог и руководитель декабристов. — М., 1972. Лукин П.В. О так называемой многозначности понятия «вече» в русских летописях. Домонгольское время. // Неисчерпаемость источника. К 70-летию В.А. Кучкина. — М., 2005. Павлов-Сильванский Н.П. П.И. Пестель. — Пг., 1919. Попытки ограничения самодержавия в XVIII и XIX столетиях. — СПб., 1906. Резник А.А. Парламентаризм в России (исторический очерк). // Петербургский аналитик. — 2000. Май. № 4. Cемевский В.И. Политические и общественные идеи декабристов. — СПб, 1909. Сословно-представительские учреждения России (XVIII — начало XX вв.). — М., 1993. Тихомиров М.Н. Сословно-представительные учреждения (земские соборы) в России XVI в. // Российское государство в XVI-XVII вв. — М., 1973. Фроянов И. Я. Киевская Русь. Очерки социально-политической истории. — Л., 1980. Фроянов И.Я. Города-государства Древней Руси. — Л., 1988. Фроянов И.Я. Мятежный Новгород. Очерки истории государственности, социальной и политической борьбы конца IX — начала XIII столетий. СПб., 1992. Черепнин Л.В. Земские соборы Русского государства в XVI- VII вв. — М., 1978. Шмидт С.О. Соборы середины XVI века. // История — СССР. 1960. №4. Шмидт С.О. Российское государство в середине XVI века. — М., 1984.

Материалы к лекции 4. Предыстория российского парламентаризма

• Рабочая программа. Лекция 4.
• Тестовые задания. Лекция 4.

Нашли ошибку? Выделите её и нажмите Ctrl+Enter

Конституционные основы механизма защиты прав человека и гражданина Текст научной статьи по специальности «Право»

12.3. КОНСТИТУЦИОННЫЕ ОСНОВЫ МЕХАНИЗМА ЗАЩИТЫ ПРАВ ЧЕЛОВЕКА И ГРАЖДАНИНА

Костенко Наталья Ивановна, канд. юрид. наук. Должность: преподаватель. Место работы: Госуниверситет-УНПК, город Орел. Подразделение: кафедра «Конституционное и муниципальное право». Email: [email protected]

Аннотация: Статья посвящена исследованию конституционных гарантий прав человека — в современных демократических условиях, определению совокупности установленных конституцией процессуальных прав, служащих средством защиты основных материальных прав и свобод человека, а также утвержденных конституцией правозащитных институтов вместе с основными принципами их деятельности, и, наконец, содержащиеся в конституции особые правила, оговаривающие пределы и условия возможного ограничения прав и свобод человека.

Ключевые слова: конституционные права и свободы человека и гражданина, развитие конституционных основ государства, конституционно-правовые способы защиты прав и свобод.

THE CONSTITUTIONAL BASIS OF THE MECHANISM OF PROTECTION THE RIGHTS OF MAN AND CITIZEN

Kostenko Nathalie Ivanovna, PhD at law. Position: lecturer. Place of employment: State University-educational and scientific-industrial complex, Orel. Department: Constitutional and municipal law chair. E-mail: [email protected]

Annotation: The Article is devoted to the study of constitutional guarantees of human rights in the modern democratic conditions, defining the universe established by the Constitution of the procedural rights that serve as a means of protection of fundamental substantive rights and freedoms, and also approved the Constitution of the human rights institutions together with the basic principles of their activity, and, finally, contained in the Constitution of the special rules governing the limits and conditions of possible restrictions of rights and freedoms Keywords: constitutional rights and freedoms of man and citizen, the development of the constitutional foundations of the state, constitutional and legal means of protection of rights and freedoms.

Конституция РФ 1993 года — первая в истории страны полноценная конституция, признающая не отчуждаемость основных прав и свобод человека и предусматривающая правовой характер и демократизм организации публичной власти. Россия конца XX века по формально-юридическому отношению к проблеме прав человека достаточно резко отличается от России совсем недавнего, даже десятилетнего прошлого. В Декларации прав и свобод человека и гражданина1, а затем на высшем конституционном уровне2 закреплено, что: человек, его права и свободы являются высшей ценностью, признание, соблюдение и защита прав и свобод человека являются прямой обязанностью государства; в Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека согласно об-

1 Декларация прав и свобод человека и гражданина // Ведомости Съезда народных депутатов РСФСР и Верховного Совета РСФСР. 1991. № 52.

2 Постановление Конституционного суда от 27 марта 2012 года № 8-П

щепризнанным принципам и нормам международного права; основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения; права и свободы являются непосредственно действующими; они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием. Конституция Российской Федерации относит регулирование прав и свобод человека и гражданина к исключительному ведению Российской Федерации. Это гарантирует единый правовой статус человека и гражданина для всех лиц, проживающих на территории России.

Если в этом плане сравнить Конституцию Российской Федерации и определяющие, общепризнанные международно-правовые акты, составляющие Хартию прав человека3, то, необходимо признать, что в Конституции России действительно закреплен широкий круг личных, социально-экономических, политических и культурных прав и свобод человека в полном соответствии с международными стандартами, текущее законодательство, в целом находится в рамках соответствующих конституционных норм. В случае его противоречия конституционным нормам, принципиальную и четкую позицию занимает Конституционный Суд РФ4

Охрана прав и свобод начинается с основных принципов и возможностей правовой защиты человека в государстве, включая общегосударственные обязательства. Важнейшая роль здесь принадлежит Конституции, закрепившей, что охрана прав и свобод невозможна без нормативного закрепления самих прав и свобод, составляющих предмет охраны, а также гарантий их правомерной реализации. «Потребность в собственно защите прав и свобод личности возникает в случаях их нарушений, будь то вынесение препятствующих их осуществлению неправомерных юридических актов, необоснованный отказ в признании за лицом права, неисполнение кем-либо юридической обязанности как коррелята права и прочее, включая открытые посягательства на жизнь, честь и достоинство человека5.

Стремление считать, что единственный способ решать любые насущные вопросы возможно только путем немедленного изменения Конституции РФ, свидетельствует о реальном положении прав и свобод человека и гражданина в России. Несмотря на то, что дискуссии о необходимости изменения Основного закона не смолкают по сегодняшний день, его жизнеспособность и устойчивость подтверждена временем.6 Такие настроения создают риски для Конституции РФ и политической стабильности в целом, поскольку, как

3 Всеобщая декларация прав человека, Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах, Международный пакт о гражданских и политических правах. В кн.: Права человека. Сборник международных документов. М., 1990. С. 2865.

4 Постановления Конституционного Суда РФ по вопросам прав и свобод человека и гражданина. В кн.: Конституционное право Российской Федерации. Сборник судебных решений. Екатеринбург, 1997. С. 160 — 326. Декларация прав человека и гражданина 1789 г. В кн.: Гуманитарная сфера и права человека. М., 1992. С.12.

5 Ростовщиков И.В. Социально-юридический механизм реализации гражданских прав и свобод человека// В кн.: Гражданские права человека: современные проблемы теории и практики. Под ред. д-ра юрид. наук, проф. Ф.М. Рудинского. Второе издание. М.: ЗАО «ТФ «МИР», 2006. С. 353-354.

6 Пресс-выпуск ВЦИОМ № 2186 (декабрь 2012 г.) «Конституция России: менять или не менять?». http://wciom.ru/index.php ?id=459&uid=l 13463

указывает РФ Президент РФ В.В. Путин7, «размывание, расшатывание Основного закона, безусловно, означает предтечу к размыванию и расшатыванию самого государства».

В основе всей конструкции прав и свобод человека и гражданина лежит естественно-правовая доктрина с ее идеей существования по природе человеческого существа некоторого независимого от общества и государства комплекса, основных прав и свобод. Суть этого подхода была четко выражена уже в первом законодательном документе нового времени, посвященном проблеме прав человека — Французской декларации прав человека и гражданина 1789 года. Цель всякого политического союза — обеспечение естественных и неотъемлемых прав человека свободы, собственности, безопасности и сопротивлению угнетения.

Необходимым условием перехода к постиндустриальному обществу и экономике, основанной на знаниях, является пробуждение в людях внутреннего стремления к максимальной реализации своего творческого потенциала. Включение этого механизма творческого саморазвития возможно только в условиях свободы, которую нужно понимать не только гарантии прав человека и гражданина, но также свободу от нищеты и насилия, от скудости экономических возможностей и социальных лишений, от убожества структур, обслуживающих население, а также от нетерпимости или от чрезмерной активности репрессивных учреждений8.

Но эти условия не возникают сами по себе. Для того чтобы их создавать, развивать и поддерживать, нужны сильные государственные институты и эффективная правовая система. Как наглядно подтвердил опыт последних десятилетий XX века, реальная свобода возможна только при наличии эффективно работающего государства и стабильной конституции. «Основной закон… это живой инструмент, но в то же время нужно очень бережно относиться к его основам. Основной закон должен быть стабильным. В этом, в его стабильности, значительная часть стабильности самого государства и основных прав и свобод граждан Российской Федерации»9. Конституция РФ — это особый юридический документ, основной закон государства, обладающий высшей юридической силой, утверждающий устройство государства, использование гражданами закрепленных в конституциях политических и социально-экономических прав и свобод.

Первые представления о конституционных основах развития прав человека и гражданина связаны с вопросами рационального устройства государственной власти в соответствии с понятиями демократии и справедливости. Самые ранние конституционные акты, или конституции в современном смысле этого слова, появились в XVN-XVШ вв. в США и Европе, когда идеи эпохи Просвещения о высшей ценности личных прав и свобод гражданина логично вылились в представления о необходимости ограничения абсолютной власти и подчинения неким заданным правилам. Со-

вокупность этих воззрений лежит в основе философской и политической концепции конституционализма1 .

Концепция, которая в целом определила, что механизм защиты прав и свобод человека и гражданина -это установленная и гарантированная законом система обеспечения правового статуса личности, которая включает в себя упорядоченную деятельность органов публичной власти, негосударственных правозащитных организаций и самостоятельную реализацию субъективных прав и свобод, направленную на предупреждение, пресечение и восстановление нарушенных прав и свобод при соблюдении надлежащего баланса публичных и частных интересов.

Необходимость сочетания федерального и регионального механизмов защиты прав и свобод человека и гражданина обусловливается не только федеративной природой России, но и задачей обеспечения единства правового статуса личности при допустимости разнообразных механизмов его обеспечения и реализации. Близость субъектов РФ к населению, их возможность более объективно прогнозировать и оперативно реагировать на меняющие потребности и интересы граждан, достаточная компетенция по разрешению индивидуальных и коллективных жалоб и наличие контрольных механизмов — все это в совокупности свидетельствует о высоком правозащитном потенциале субъектов РФ.

Конституция РФ заложила основу конституционной системы защиты прав и свобод человека и гражданина. В истории Российской Федерации принятие каждой конституции знаменовало существенные изменения в жизни общества, подводило итог предшествующему развитию, определяло, как правило, качественно новый этап в истории государства, отражало утверждение новых концепций или углубление и совершенствование прежних и утверждение принципиально новых основ правового статуса личности в его отношениях с государством. Гарантируя широкий круг международно-признанных прав и свобод человека, Конституция РФ призвана обеспечить правовые предпосылки развития основанного на господстве права конституционного строя в России11.

Все конституции советского типа провозглашали принципы, которые фактически не осуществлялись в жизни. Это относилось к таким принципам, как принадлежность власти трудящимся, полновластие Советов, федеративное устройство России, использование гражданами закрепленных в конституциях политических прав и свобод.

Конституция 1918 года отличалась от последующих конституций РСФСР значительным числом программных положений, определяя во многих своих статьях цели, на достижение которых будет направлена Конституция. Это относится к положениям о федеративном устройстве России, учрежденном при фактическом отсутствии ее субъектов, к фиксированию некоторых прав граждан, нацеленных на возможность их реализации в будущем.

Следует указать и на такую особенность Конституции 1918 года, как открытое признание применения насилия для утверждения принципов нового, социали-

7 Выступление Президента РФ В.В. Путина на встрече с судьями Конституционного суда РФ 12 декабря 2012 г. http://www. kremlin.ru/news/17119

8 Сен А. Развитие как свобода / Пер. с англ. под. ред. и с после-слов. P.M. Нуреева. М.: Новое издательство, 2004. — 432 с.

9 Выступление Президента РФ В.В. Путина на встрече с судья-

ми Конституционного суда РФ 12 декабря 2012 г.

10 Конституционное право. Энциклопедический словарь. Отв. ред. д.ю.н., профессор С.А. Авакьян. — М: Издательская группа НОРМА — ИНФРА — М, 2001. С.304.

11 Зорькин В. Д. Российская Конституция в действии: Предисловие// Конституция Российской Федерации: Постатейный науч-практ. комментарий/ Под общ. ред. А. Т. Гаврилова. М., 2003. С. 3.

стического строя. Эта черта не характерна для последующих советских конституций. Так, в ст. 3 Конституции говорилось об уничтожении паразитических слоев общества, о беспощадном подавлении эксплуататоров. Конституция закрепляла насильственное уничтожение частной собственности, допускала ее принудительное безвозмездное изъятие.

Принятие Конституции РСФСР 1937 года объяснялось вступлением страны в новый этап своего развития, знаменовавший, как считалось, построение основ социализма, полную ликвидацию эксплуататорских классов и элементов, что привело к значительному расширению социалистической демократии.

Конституцией этого этапа было отменено лишение политических прав граждан по социальному признаку, введено всеобщее, равное прямое избирательное право при тайном голосовании. Конституция впервые закрепила принцип равноправия граждан, однако, в весьма усеченном виде. В ст. 127 Конституции РСФСР 1937 года предусматривалось равноправие граждан только «независимо от их национальности и расы».

В конституции впервые были введены главы об основных правах и обязанностях граждан, включавшие широкий спектр этих прав и обязанностей. В частности, впервые было закреплено право на труд. Однако возможность использования политических прав гарантировалась по конституциям только «в соответствии с интересами трудящихся и в целях укрепления социалистического строя». Таким образом, эти демократические установления конституций были классово, идеологически ориентированы.

Конституция 1978 года на протяжении своего срока действия претерпевала значительные изменения. Это касалось не только содержания конкретных норм, но и самой сущности Конституции. В ней закреплялся статус РСФСР как союзной республики в составе СССР, а затем и как независимого государства после распада Союза. В связи с этим данная Конституция на последних этапах своего существования, в отличие от прежних, была самой нестабильной, изменялась часто, причем самым радикальным образом12.. Вот почему ее характеристика имеет различное содержание применительно к тому или иному периоду ее действия.

В конституции сохранялась и классовая ориентированность демократии, которая именовалась «социалистической демократией». Однако рамки ее были значительно расширены. Утверждался, в частности, принцип равенства граждан перед законом независимо от происхождения, социального и имущественного положения, образования, языка, отношения к религии, рода и характера занятий, места жительства, чего не было в прежних конституциях.

В Конституции закрепили более полный перечень прав граждан, введя такие новые права, как право на жилище, право на охрану здоровья. Впервые закреплялось положение о том, что наиболее важные вопросы государственной жизни выносятся на всенародное обсуждение, а также ставятся на всенародное голосование. Конституция РСФСР 1978 года впервые утверждала в преамбуле, что ее принимает и провозглашает народ Российской Федерации.

12 Медушевский А.Н. Конституционные циклы в Центральной и Восточной Европе // Социологический журнал, 2004. № 3-4; Медушевский А.Н. Демократия и авторитаризм: российский конституционализм в сравнительной перспективе. М.: РОССПЭН, 1998; Страшун Б.А. Вступительная статья // Конституции государств Центральной и Восточной Европы. М.: МОНФ, 1997. С. 1-15; Lewenstein К. Verfassungslehre. Tubingen: Mohr, 1969.

Конституция РФ 1993 года — первая в истории страны, признающая равноправие граждан — все равны перед законом и судом, а также в правах и свободах независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям и других обстоятельств.

Она содержит целый спектр моделей желаемого будущего — в экономике, в федеративных отношениях, в политической системе, несколько базовых моделей развития государства и общества, каждая из которых за неполное двадцатилетие воплощена в жизнь в разной мере — это сумма ценностей, смыслов, процедур и технологий, образующих основу правовой системы страны. Живой, работающий механизм, объединяющий общество и государство в единое целое, помогающий решению ключевых задач развития страны. Именно Конституция РФ обеспечивает гарантии стабильности общества, создает необходимые условия и разумные ограничения для свободы общественного и политического творчества, способствуя адаптации государственного управления и гражданского общества к новым вызовам стремительно меняющейся современности.

Конституционные основы механизма защиты прав человека и гражданина своего рода план и одновременно инструмент строительства новой России. Будучи актом высшей юридической силы и прямого действия, Основной закон выступает не только как правовой документ, но и как система мировоззрения, как логически структурированный свод принципов, идей и представлений о том, какой должна быть в будущем наша страна. Конституция РФ закрепляет в своих положениях ценности и принципы конституционного и должного, формируя тем самым контуры новой России. Более того, конструктивный потенциал Конституции РФ, ее способность переформатировать в соответствии с новыми принципами окружающую действительность ограничивается возможностями общественной системы воспринимать новое.

Во-первых, наличие естественных прав человека непосредственно связано с формированием гражданского общества, состоящего из независимых автономных и самодостаточных индивидов, реализующих в отношениях с другими индивидами свои частные интересы. Эта совокупность частных интересов выступает как основа формирования путем общественного договора государственной власти, призванной обеспечивать и охранять независимо от нее возникшие естественные права и свободы человека.

Во-вторых, модель будущего позволяет задавать четкие векторы необходимых трансформаций, определять и нормативно закреплять критерии успешности развития. По сути, естественное право — это форма реализации свободы частного лица, что прямо констатируется в законодательных актах. Так, в статье четвертой той же Декларации прав человека и гражданина провозглашалось, что «свобода состоит в возможности делать все, что не вредит другому: таким образом, осуществление естественных прав каждого человека ограничено лишь теми границами, которые обеспечивают другим членам общества пользование этими же правами»13.

13 Декларация прав человека и гражданина 1789 г. В кн.: Гуманитарная сфера и права человека. М., 1992. С.12.

В-третьих, образ желаемого будущего, вобравший в себя идеи и ценности, одинаково важные для большинства граждан, формирует основу для налаживания реального диалога и постепенного формирования широкого общественного согласия. Заметим, что в этом подходе к правам человека нет не только указания на некоторую единую совместную цель, но даже указания на общее благо. Свобода одного индивида против свободы другого индивида — вот суть научной доктрины прав и свобод человека. Не случайно само право в ней классически определялось как совокупность условий, при которых произвол одного индивида совмес-

14

тим с произволом другого .

Конституционная модель отношений государства и общества впервые в истории нашей страны построена на главном императиве современного мира — это гуманизм и права человека. Вторая статья Конституции объявила человека, его права и свободы высшей ценностью и вменила в обязанности государства признание, соблюдение и защиту этих прав и свобод. Свобода человека — это двигатель развития.

Взамен прежней, фактически унитарной модели построения федерации, Конституция РФ 1993 года закрепила принципы кооперативного федерализма. Сущность кооперативного федерализма состоит в развитии отношений координации и сотрудничества между федерацией и ее субъектами, для чего создаются соответствующие правовые и институциональные условия. Главным признаком кооперативной модели является наличие значительной сферы совместного ведения Российской Федерации и ее субъектов, закрепленной статьей 72 Конституции РФ, а также то явное предпочтение, которое отдают Конституция и Конституционный суд РФ согласительным и переговорным процедурам в разрешении споров между различными уровнями власти.

Еще одним элементом кооперативной модели федерализма является формирование механизмов совместного осуществления государственной власти органами Российской Федерации и ее субъектов15. Это выражается путем установления различных форм реализации полномочий по предметам совместного ведения через совместное законотворчество и согласование деятельности федеральных и региональных органов государственной власти, создания института представителей субъектов федерации при президенте и правительстве Российской Федерации, в создании различного рода координационных структур. Выбор кооперативной модели федерализма в качестве концепции федеративной организации государственного устройства был неслучаен для России. С одной стороны, он был предопределен конкретно-историческими особенностями российского государства и общества, где философия сильной центральной власти сосуществовала с традициями и практическим опытом многовекового совместного проживания на единой земле различных национальностей и культур. С другой стороны, выбор этой модели был продиктован политическими реалиями начала 90-х годов — конкретной расстановкой политических сил, степенью напряженности взаимоотношений центра и регионов.

В условиях переходного периода, нестабильности правовой системы и институтов, необходимо было

14 Кант И. Соч. Т.4. Ч.2. С.140.

15 Мамитова Н.В. Совершенствование конституционных основ системы и деятельности федеральных органов государственной власти :анализ современного законодательства \Пробелы в российском законодательстве, — 2014. — №5: с. 10-14

«застраховать» общество, государство и политическую систему от возможностей проявления сепаратизма и процессов, ведущих к распаду государства. Именно поэтому в конституционной модели федерализма было исключено право на сецессию, заложены значительные полномочия Президента Российской Федерации как гаранта конституции и единства страны. Одновременно были предусмотрены правила и процедуры обеспечения условий для эффективного и цивилизованного сотрудничества федерации и ее субъектов: намеренно закладывалось обширное поле совместных предметов ведения, создание второй (верхней) палаты парламента как инструмента и площадки согласования интересов субъектов Российской Федерации и федерального центра, поскольку в реальной федерации, составляющие ее субъекты должны быть практически включены в деятельность общего целого. Субъекты должны реально видеть себя в федерации — тогда рождаются необходимые правовые условия и стимулы для сотрудничества и кооперации.

Конституция РФ, которая ставит во главу угла естественный характер прав человека и суверенитет народа, обязана сформулировать пределы государству, которое в силу своей природы при всех формах правления стремится освободиться от любых ограничений его абсолютной власти. Устанавливая принцип разделения властей, систему сдержек и противовесов, принципы «двойного», а то и «тройного» ключа для принятия органами государства важнейших решений и актов, Конституция Российской Федерации обеспечивает возможность взаимного контроля ветвей власти и одновременно создает поле для их согласованного взаимодействия.

В статье 19 Конституции РФ провозглашено, что все равны перед законом и судом. Далее указано, что «государство гарантирует равенство прав и свобод человека и гражданина независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям…» и так далее. Таким образом, Конституция РФ прямо запрещает нарушать принцип равенства граждан перед законом и судом.

Другой юридический инструмент: в Конституции есть часть 2 статьи 8, где установлено, что частная собственность в России признается и защищается равным образом наряду с государственной, муниципальной и прочими. А в статье 35 уточняется, что «право частной собственности охраняется законом», «каждый вправе иметь имущество в собственности» и не может быть его лишен иначе как по решению суда. При этом «принудительное отчуждение имущества для государственных нужд может быть произведено только при условии предварительного и равноценного возмещения».

Таким образом, идея лишать людей их имущества и собственности или, вынуждать к отказу от собственности, защищена на конституционном уровне. Безусловно Основной закон позволяет ограничивать права и свободы человека, но это решение может быть принято только в строго определенных условиях и только путем принятия федерального закона. Статья 55 (часть 3) дает закрытый перечень этих особых, фор-смажорных условий: «права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других

лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства».

Стабильность любой Конституции проявляется, прежде всего, в том, что позволяет государству, обществу, культуре развиваться и отвечать на вызовы времени, не теряя своей национальной идентичности. Одним из существенных факторов сохранения стабильности конституционного акта стала его «внутренняя противоречивость». Эта «внутренняя противоречивость» Конституции РФ, с одной стороны, объективно отражает общий контекст переходного периода, с другой стороны, является следствием стремления максимально учесть и сохранить базовые ценности, значимые для различных слоев российского общества.

Включение в текст Конституции различных идей и принципов, которые в целом поддерживаются большинством населения, позволило сформировать в сложнейший период «точки общественного согласия», предотвратить развитие раскола в обществе и обеспечить жизнеспособность будущего Основного закона. Тот факт, что этот набор идей с теоретической точки зрения может выглядеть противоречивым, не отменяет его ценности как основы для широкого общественного согласия.

Фактически, в российской Конституции был реализован известный принцип «взаимной безопасности»: когда противостоящие элиты или различные группы расколотого общества убеждаются, что Основной закон государства равным образом защищает их права и содержит идеи, против которых трудно возразить, они становятся заинтересованными в сохранении этого документа как инструмента «взаимного сдерживания», основы для налаживания диалога и консенсуса.

Таким образом, какой бы совершенной и жизнеспособной ни была Конституция РФ сама по себе, противоборство конкурирующих представлений и выражающих их политических сторон в переходный период может привести к искажению конституционных моделей и разрушению нового Основного закона. Поэтому в условиях перехода к новому государственному и общественно-политическому устройству, когда старая правовая и институциональная система уже распалась, а новая еще недостаточно окрепла, объективно требуется дополнительное создание специальных государственных институтов, призванных охранять, защищать и разъяснять конституционные установления, и гарантирующих утверждение конституционной законности во всех сферах жизни общества. Конституционные основы механизма защиты прав и свобод -это определенная система органов, средств, закрепленных в Конституции Российской Федерации, обеспечивающих наиболее полную и эффективную защиту прав и свобод человека и гражданина. Проблема прав человека, имеющая не только правовой, но также политический и этический характер, становится, одним из важных разделов российского права, имеющего целью закрепление в обществе идеологии прав человека. Конституционные основы механизма охраны и защиты прав и свобод человека и гражданина, находятся в развитии, уточняют понимание тех или иных его элементов исходя из постоянного развития международных документов об охране и защите прав и свобод человека и гражданина,

Список литературы

1. Конституция Российской Федерации: Официальный текст. М.: Юридическая литература, 1993.

2. О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и протоколов к ней: Федеральный закон Российской Федерации от 30.03.98 г. N 54-ФЗ.

3. О ратификации Конвенции Содружества Независимых Государств о правах и основных свободах человека: Федеральный закон Российской Федерации от 04.11.95 г. № 163-Ф3.

4. Конвенция МОТ г. г. г. № 111 «Дискриминация в области труда и занятий» от 31.01.1961 г.

5. Авакьян С.А. Конституция России: природа, эволюция, современность. — М.: Российский Юридический Издательский Дом. 1997.

6. Глущенко П.П. Конституционные права и свободы граждан России: современные проблемы социально-правовой защиты: Монография. СПб., 1997. 242 с.

7. Конституция Российской Федерации и совершенствование механизмов защиты прав человека. Сборник статей /Отв. ред. Лукашева Е.А. М., 1994. 177 с.

8. Правозащитная деятельность в условиях становления гражданского общества. Сборник научных статей. СПб., 2004. 356 с.

9. Ростовщиков И.В. Социально-юридический механизм реализации гражданских прав и свобод человека//. М.: ЗАО «ТФ «МИР», 2006.

ВВЕДЕНИЕ – тема научной статьи по праву читайте бесплатно текст научно-исследовательской работы в электронной библиотеке КиберЛенинка

В ФОКУСЕ: КОНСТИТУЦИОННЫЕ ЦЕННОСТИ

Конституционные ценности в теории и судебной практике: введение

Андраш Шайо

С научной точки зрения, соотношение между социальными ценностями и конституцией представляет серьезную методологическую проблему. Набор приемлемых ценностей и способы их применения в значительной степени определяются существующими правовыми и социальными теориями, на практике не совпадающими. Что касается социальных теорий, упомянем здесь только одну, имеющую существенное нормативное влияние на право. Уже Карл Маркс отмечал важность отделения права от других социальных регуляторов, особенно религии и ее ценностей. Никлас Луман, немецкий социолог права, рассматривал право как социальную систему или подсистему, которая может выполнять свою функцию, а именно управление обществом, только в том случае, если она существует отдельно от других систем. Следовательно, право должно опираться на свои собственные ценности. Это означает, что право может функционировать именно потому, что оно не принимает во внимание другие регулятивные системы, в том числе систему ценностей общества. Из этого следует, что социальные ценности не имеют прямого отношения к праву, хотя они могут быть перенесены в право посредством специальных юридических механизмов. И здесь необходимо легально определить, в какой степени судьи могут участвовать в этом процессе.

Вместе с тем социологические исследования, проводимые со времен Эмиля Дюркгей-ма и Уильяма Самнера, показывают, что пра-

во не будет иметь продолжительной эффективности, если оно идет вразрез с общественной моралью. Существует много примеров, когда конституционалисты игнорировали доминирующие общественные настроения или не находили необходимый компромисс между идеями, который позволил бы судам принять новые социальные ценности. Наконец, следует учитывать, что социальные ценности в неоднородных обществах могут находиться в состоянии конфликта.

В юридической науке и, в частности, в конституционной доктрине существует несколько подходов к решению вопроса о соотношении социальных ценностей и конституции. Позитивистская теория, наилучшим образом разработанная Гансом Кельзеном, утверждает, что правом являются акты, имеющие законную силу, которая не зависит от социальных ценностей. Таким образом, социальные ценности не представляют собой источника права в юридическом смысле. Задача законодателя или создателя конституции состоит в том, чтобы включить в нормативный акт социальные ценности, которые, благодаря этому, станут правовыми идеями. Именно в результате такого действия данные ценности теряют свой социальный характер и получают правовое значение. В рамках противоположного подхода, наиболее ярким представителем которого является Рональд Дворкин, судьям позволено полагаться на моральные принципы. Остается только выяснить, чьи моральные принципы должны применяться в

2008 • № 4 (65) • 5

конституционном праве: общества или самих судей?

Третья позиция была озвучена в Германии в решении по делу Люта1 в 1958 году: Федеральный конституционный суд указал, что конституция устанавливает объективную иерархию ценностей, которые должны применяться, если применяется конституция, что является динамическим выражением этих ценностей. Это означает, что существуют идеи, находящиеся за пределами конституции или стоящие за ней, которые имеют непосредственное отношение к решению конституционно-правового вопроса. Этот подход также ставит некоторые проблемы, и не только с эпистемологической точки зрения. Он признает за судьями конституционных судов персональное, квазисакральное знание. Если судьи имеют привилегию читать невидимую конституцию, существует опасность, что решение останется непонятным для общественности. В этике это называется недостаточным объяснением решения обществу. В результате возникает некоторое аристократическое высокомерие, которое рискует превратиться в произвол. Кроме того, подобные подходы могут иметь ограниченную легитимность.

Представляется, что юридическая наука и судебная практика должны разработать теорию, которая позволяла бы в определенной степени полагаться на существующие социальные ценности как социальные факты. Например, из-за изменений общественного мнения во многих странах, в том числе европейских, происходит переосмысливание семьи и ее ценностей. Как судам следует воспринимать эти изменения, особенно если принимаемое решение касается общества, восприятие которого еще не изменилось и, возможно, никогда не будет соответствовать тому, что является устоявшейся практикой в других странах? Современные тенденции признания однополых отношений являются хорошей иллюстрацией этой дилеммы.

Здесь возникает целый ряд трудностей. Как судья должен узнавать, что социальные ценности изменились? Должны ли судьи обращаться к последним общественным опросам и брать их на вооружение, как только будет сформировано мнение большинства? Необходимо ли ждать консолидации общественного мнения (означающей, что подавляющее большинство поддерживает какую-либо

ценность в течение продолжительного периода времени) до того, как зафиксировать соответствующее изменение юридически? Следует учитывать, что опросы общественного мнения необязательно отражают истинные конституционные ценности (как они воплощены в тексте конституции и интерпретируются в устойчивой судебной практике). Более того, конституции выполняют важную функцию защиты меньшинства, не только национального или религиозного, но и меньшинства, придерживающегося определенных взглядов и образа жизни. Будет ли лучше выйти за рамки опросов общественного мнения и потребовать эмпирических доказательств последовательной социальной практики, отражающей появление новых ценностей? Примем ли мы устойчивую ценность, материализованную в постоянной практике меньшинства при условии, что большинство проявляет по отношению к ней толерантность или просто не выражает обеспокоенности в связи с отсутствием интереса? Может ли неприязнь большинства без ярко выраженного осуждения рассматриваться как основание для отказа судьи от признания ценности?

Необходимо иметь прозрачную правовую методологию, применимую в случаях, когда речь заходит о включении новых ценностей в конституционное право или когда необходимо дать жизнь ценностям, заложенным в конституции. Несомненно, существуют ценности, имеющие, скорее, формально-юридический характер, и ценности, доступные общественному восприятию. Например, принцип верховенства права является правовой ценностью, и в его толковании судьи обладают большей компетенцией. Но, конечно, конституции содержат и концепции социальных ценностей, которые считаются правовыми, и в то же время открытыми для всех. Так, в конституции может быть записано, что прошлая несправедливость должна быть исправлена или что достоинство личности является высшей ценностью, и т. д.

Подходя ответственно к включению внешних ценностей в конституцию, судьи сталкиваются с некоторыми трудностями. В качестве примера можно сослаться на опыт Европейского Суда по правам человека, переносящего европейские ценности в свою практику. Затруднения, которые он испытывает, связаны с проблемой «свободы усмотрения».

Судьи должны уметь определять в предсказуемой форме, в какой момент можно легитимным образом признать, что определенные взгляды, например на усыновление ребенка гомосексуальной парой, продиктованы общеевропейскими ценностями. Здесь количественные исследования уместны, но недостаточны. Нужно ли принимать во внимание большинство стран? Или большинство жителей Европы? Следует ли допустить, что в случае сильной национальной традиции (на положение которой претендует, например, польская традиция католических ценностей) должно быть сделано исключение? Приемлемы ли подобные исключения, когда речь заходит о криминализации практически всех форм абортов? Нам нужен принципиальный подход, чтобы доказать: в конечном счете, Польша разделяет идеи равноправия полов и индивидуального самоопределения. Поэтому в вопросе об абортах значение будет иметь не католическая доктрина, а то общее, что система ценностей Польши имеет с европейскими ценностями на более глубоком уровне.

Можно и нужно находить ценности, которые объединяют Европу и, следовательно,

действительно имеют значение. В этом вопросе еще не выработано последовательной методологии. Представленные в данной рубрике материалы открывают дискуссию по данному вопросу, освещая различные аспекты поднятой проблемы. Но какими бы разноплановыми ни казались предлагаемые вниманию читателей статьи, все они направлены на развитие диалога между судьями конституционных и международных судов и критически настроенными учеными. Этот диалог призван способствовать защите прав человека и функционированию государства в соответствии с принципом верховенства права.

Андраш Шайо — судья Европейского Суда по правам человека.

Перевод с английского М. Ильиной.

1 7 BverfGE 198 (1958). Обстоятельства дела и позицию Суда на русском языке см.: Конституционные права в России: дела и решения / Отв. ред. А. Шайо. М., 2002. С. 458-465.

ФГБНУ НЦПЗ. ‹‹Психиатрия››

Понятие конституции в психиатрию перешло из общей медицины и биологии, причем применяется не всегда в одинаковом смысле. С давних времен врачи говорили о конституциональных болезнях, если речь шла не о поражении одного какого-нибудь органа, а о болезненных явлениях, стоящих в зависимости от общих особенностей всего организма. В этом смысле термин «конституциональные заболевания» применим к подагре, диабету и т.  п. Вполне определенное содержание это понятие получило только с тех пор, как ближе познакомились с явлениями наследственности. В кратком и самом общем определении конституция—это совокупность врожденных особенностей организма, определяющих характер его реагирования на внешние раздражения. В понятие прирожденного входят элементы двух категорий—собственно наследственные, обусловленные полученными от предков генами, и те, которые зависят от каких-нибудь влияний на зародыш или, как обычно говорят, от поражения зачатка. Некоторые авторы считают, что конституция в своем существе определяется только наследственными моментами, но более правильно думать, что она зависит также от влияний, исходящих из окружающей среды, включая и те, которые относятся к периоду эмбрионального развития. С этой точки зрения характер конституции в течение жизни под влиянием таких моментов, как инфекции, травмы головы, психические потрясения, может более или менее значительно измениться, и с полным правом можно говорить о приобретенных конституциях. Конституция может меняться и под влиянием внутренних изменений в наследственных задатках не обязательно при участии внешних факторов. Каждому периоду жизни свойственны свои особенности и можно говорить о возрастных конституциях, в частности о конституции детства; личности женщины также свойственны свои особенности.

Заслуживает большого внимания определение конституции, данное Краузом, очень много работавшим в этой области: «Это — присущее индивидууму состояние, унаследованное или приобретенное, поддающееся морфологическому или функциональному анализу, возникающее как из проявления отдельных функций, так и из суммы телесных и душевных особенностей; состояние, определяющее тип деятельности и развития организма; состояние, характеризующее индивидуума в смысле требований, которые к нему можно предъявлять в отношении его сопротивляемости, способности к возрождению и жизнеспособности». Соответственно понятиям «генотип», «паратип» и «фенотип» Сименс выделяет генотипические и паратипические конституции, как зависящие от наследственных и внешних моментов, и, с другой стороны, фенотипические как реальные личности со всеми их особенностями, чем бы они ни были вызваны.

Конституция — общее понятие с довольно обширным содержанием, которое составляется из большого количества отдельных признаков. По словам Марциуса общая конституция состоит из отдельных, частичных конституций, зависящих от характера реакций тех или других отдельных органов. Общую конституцию нельзя однако понимать престо как сумму частичных конституций, так как последние находятся между собой в определенной связи и влияют друг на друг; Как видно из сказанного, общих конституций не должно быть много. Патологи отмечают стеническую, астенически неустойчивую или лабильную конституции, под которые можно подвести все отдельные случаи. Более общее понятие конституции включает в себя такие понятия, как предрасположение, диатез, дискразия; к предрасположениям относят обыкновенно и идиосинкразии. Та или другая конституция может характеризоваться предрасположением к различным заболеваниям; например говорят о предрасположении к туберкулезу, судорожным припадкам или душевным заболеваниям. В том же приблизительно смысле применяется термин диатез, но его употребляют в более узком смысле и с конкретным указанием, о каком именно диатезе идет речь, например подагрический, ревматический диатез. Термин дискразия, применявшийся в прежнее время, взят из гуморальной патологии и имеет в виду характеризовать то или другое состояние соков организма.

К конституции относится темперамент, который характеризует собой главным образом темп реагирования и вообще течения психических процессов. С давних пор говорят о живом, или сангвиническом темпераменте, вялом, торпидном, или лимфатическом, и желчном, или холерическом. Понятие характер представляет нечто отличное от конституции. Он определяется гораздо большим числом отдельных признаков, и естественно, что характеров гораздо больше, чем конституций. По определению Кречмера характер — «совокупность всех аффективно-волевых возможностей реакций человека в том виде, как они возникают в течение его жизни из наследственных задатков и из всех экзогенных факторов, соматических влиянии, воспитания, влияния среды и перенесенных переживаний».

Особенности конституции с предрасположением к определенным реакциям, темперамент, характер определяют собой основу психической личности; точнее сказать, они имеют большое значение для определения наиболее основных ее элементов, для ее формирования. Как ясно из изложенного, большое значение имеют переживания, наслаивающиеся в течение жизни одно на другое; ими заполнено и содержание психической личности; последняя в каждом случае имеет свою особую структуру, состоит из различных психических слоев, имеющих различную давность и различное биологическое значение. С большой определенностью можно различать две группы психических напластований: одну, соответствующую жизни примитива, с преимущественной ролью инстинктов и влечений, и другую, позднейшую, характеризующуюся большей сознательностью и большей сложностью психических актов. Схематически взаимоотношение этих двух групп психических явлений, до известной степени самостоятельных личностей, глубинной личности (Tiefeperson Крауза) и личности вообще, можно представить себе очень ясно. Несомненно, что жизнь инстинктов, влечений, импульсов в гораздо большей степени связана с деятельностью стриопалидарной системы, тогда как более высоко стоящую психическую жизнь нужно сопоставлять с кортикальными психическими механизмами. Так как и хвостатое тело, и чечевицеобразное ядро, и паллидум являются дериватами коры полушарий, отшнуровавшимися в раннем периоде эмбриональной жизни от общей массы, то естественно, что они являются носителями более примитивной психической жизни. Последняя образует как бы ядро, на которое наслаиваются новые психические образования, связанные с все более развивающейся корой. Как давно установлено физиологами, коре свойственно тормозить более простые нервно-психические акты, в том числе даже рефлексы спинного мозга. Естественно при таких условиях, что между той и другой психической жизнью существует известный антагонизм, причем различные инстинктивные влечения, более первобытные стремления на пути к своему осуществлению находят противодействие со стороны коры. За последнее время особенно обращают внимание на большую роль этой примитивной первобытной психики, и не без основания. Должная оценка ее имеет большое значение для понимания сущности патологических уклонов. Некоторые авторы идут так далеко, что, отказывая коре в роли примата, основным, определяющим считают эту примитивную психику. С точки зрения схемы, даваемой исследователями этого направления, не подкорковые центры в функциональном отношении находятся «под коркой», а она под ними. То же по существу разделение имеется и у авторов, исходящих в своих концепциях не из анатомических построений, а из эмпирической психологии и клиники, хотя бы они даже не учитывали генеза психических явлений и рассматривали их, так сказать, не в продольном разрезе, а в поперечном. Фрейду, придающему особенно большое значение влечениями основному из них половому влечению (libido), примитивная психическая жизнь представляется в виде «оно» (Das Es), которое складывается под влиянием восприятия органических ощущений и содержит в себе эмоции, главным образом удовольствия и неудовольствия, и инстинкты. Это «оно» становится осознаваемым непосредственно в эмоциях без связи со словесными представлениями. Ему противополагается «я», которое стремится заменить принцип удовольствия принципом реального отношения к внешнему миру и которое связано с корой полушарий. Та же мысль в сущности имеется у Кречмера, который говорит о гипобулике (инстинкты и стремления) целевых действиях (кора) и низшем физиологическом рефлекторном аппарате. Взаимоотношения между обеими личностями или обеими частями личности особенно ясно можно представить себе с точки зрения учения Павлова. Высшая нервная (психическая) деятельность связана с корковыми механизмами, и составляющие ее сущность условные рефлексы образуют более поздние в смысле онтогенеза психические слои, базирующиеся на основном пласте, слагающемся из безусловных рефлексов и инстинктов.

Кроме этого основного деления психики на две большие группы явлений различные исследователи проводят много других разделений, имеющих в виду различные исходные точки зрения. Пользуется большой известностью разделение психики на три части, проводимое психологом Клагесом. Он отличает материал, структуру и качественную сторону. К материалу относятся способности, таланты; к качественной стороне—стремления, инстинкты, воля, способность приспособления к окружающей действительности; к структуре относится прежде всего темперамент и вообще проявления, от которых зависит темп. Это разделение, чисто психологическое по своему построению, в некоторых частях совпадает с только что приведенными взглядами исследователей других направлений и в частности физиологов. Из этого видно, что основные отличия в психике отмечены верно. Штранский и Блейлер различают «Noopsyche», к которой относятся все чисто интеллектуальные функции, и «Thymopsyche», мир инстинктов, влечений, эмоций. Вопрос о том, какие элементы в психике являются главными, определяющими собой все остальные, не одинаково решался исследователями разных направлений. Более правильным нужно считать взгляд о примате эмоционально-волевой сферы, о большой роли инстинктов и влечений. Концепции, ставящие акцент на интеллекте, в особенности распространены во Франции. Так Жанэ, говоря об иерархии психической деятельности, различает в последней следующие ступени: над всем стоит схватывание реальности во всех ее формах, способность координировать свою деятельность со всеми явлениями реального, пользуясь пластичностью и гибкостью ассоциативных механизмов; далее идут способности, таланты, еще далее инстинкты, висцеральные и сосудодвигательные реакции с соответствующими эмоциональными переживаниями и наконец простейшие рефлексы.

Изучению личности в настоящее время большое значение придается психиатрами еще и потому, что самые психозы, как мы видели, рассматриваются как ее заболевания, как изменения лежащих в основе ее особенностей. В характеристику личности входят как наиболее существенные элементы нее – врожденные и приобретенные особенности реагирования на внешние впечатления, т. е. конституция, а главное — темперамент и характер. Если в основе всяких, даже не особенно резких и временных изменений психической сферы мы предполагаем телесные изменения, то конечно более стойким и

более значительным особенностям, лежащим в основе конституции, должны соответствовать комплексы более определенных и резких признаков соматического порядка. Представление о какой-то корреляции между психическими особенностями и соматикой, именно строением тела и черт лица, с давних времен занимает умы, хотя в разные времена и облекалось в различную форму. В народных сказках, подводящих итоги многовекового опыта, различные, резко бросающиеся в глаза психические особенности всегда соединялись с какими-нибудь характерными внешними признаками. Чорт и ведьма, олицетворение хитрости и зла, рисуются всегда худыми, с острыми чертами лица, добродушие же всегда соединяется с полнотой. Говоря о Кассии, Юлий Цезарь Шекспира высказывается в том же смысле: «Не нравится мне Кассий; он слишком тощ. Я люблю людей довольных, тучных». Было время когда изучением корреляций между характером и построением головы, в особенности лица, занималась так называемая физиогномика, считавшаяся до известной степени особой наукой. Известно руководство по этому вопросу Лаватера, в котором особенное внимание обращено на сходство лица с мордой того или другого животного, причем на основании этого сходства делали заключение о наличности у того или другого субъекта лисьей хитрости, львиной храбрости и т.  п. О научной постановке вопроса можно говорить с того времени, как стали изучать соматические типы, соматические конституции и устанавливать соответствующие психические особенности. Первая вполне научная и в достаточной степени разработанная теория соматических типов принадлежит французскому исследователю Сиго. Он различал в зависимости от преимущественного развития той или другой системы органов церебральный, дыхательный, брюшной и мышечный типы. В особенно ясной и обстоятельной форме учение о соматических типах было развито Кречмером, который для каждого из них устанавливал и соответственный психологический тип, психическую конституцию. Для своей характеристики типов с соматической стороны кое-что он позаимствовал у Сиго. Кречмер выделяет три основные типа: пикнический, астенический и гигантический.

Пикнический тип характеризуется сравнительно хорошим развитием всех полостей тела, в особенности черепной и грудной, не особенно высоким ростом и пропорциональным сложением. Наиболее характерные особенности здесь, как и по отношению к другим типам, можно видеть в лице. Лицо пикника обращает на себя внимание округлыми, приятными чертами, общей гармоничностью и привлекательностью (рис. 24).

Рис. 24. Округлые черты лица пикнички с циклоидной конституцией.

 

Этому соответствуют и некоторые другие признаки, стоящие в связи с особенностями вегетативных процессов. Типично, что растительность на лице и голове не бывает выражена особенно сильно, и у мужчин рано начинается облысение. Характерна также наклонность к ожирению, заметная более, всего не в лице, а во всей фигуре, и сказывающаяся не в молодом, а среднем возрасте (рис. 25).

Рис. 25. Лицо и фигура пожилого пикника.

 

Все основные свойства вообще особенно отчетливо выступают в среднем возрасте, а у молодых субъектов, у детей тем более, не так определенны; у женщин отдельные черты того или иного типа выступают также не всегда с достаточной ясностью. Каждому соматическому типу соответствует наклонность к определенным соматическим заболеваниям, в частности пикники предрасположены к подагре, диабету, артериосклерозу, видимо также и раку.

Астенический, или лептосомный, тип во многих отношениях противоположен пикническому. Люди этого типа, несмотря на свой в общем небольшой рост, кажутся высокими благодаря своей худощавости. Грудная клетка носит часто ясно выраженный паралитический характер, в связи с чем астеники очень склонны к туберкулезу. Голова не особенно велика, причем лицо en face имеет форму шестиугольника с закругленными углами. В лице нет особенной правильности и пропорциональности (рис. 26), благодаря чему можно сказать, что оно скорей интересно, чем правильно и привлекательно.

Рис. 26. Лептосомный (астенический) тип сложения.

 

Черты лица вообще более остры; нос и верхняя челюсть часто выдаются вперед (рис. 27).

Рис. 27. Выстояние вперед средней части лица у лептосома.

 

Благодаря выстоянию носа и покатому лбу средняя часть лица при рассматривании сбоку кажется высунутой вперед — Winkelprofil немецких авторов. Для астеников типична обильная растительность, благодаря чему на голове лептосома точно шапка из волос; обильно также растут усы и борода.

Гигантический тип характеризуется большим размером всех частей костного скелета, большим ростом, длинными и толстыми костями конечностей. Голова и лицо также велики и недостаточно пропорциональны (рис. 28).

Рис. 28. Гигантическое сложение.

 

Кроме основных типов имеется целый ряд других, характеризующихся главным образом дисгармоничностью сложения и могущих быть названными диспластическими. В основе их лежат сдвиги в тех или других эндокринных системах, почему здесь можно выделить несколько отдельных картин, наиболее существенные признаки которых определяются преимущественным поражением той или другой закрытой железы. К числу таких типов нужно отнести инфантильный, который характеризуется детскими пропорциями тела и небольшим ростом. При этом имеют значение не столько малые размеры туловища и конечностей, сколько инфантильные пропорции между ними, т.  е. то, что конечности, как бывает у детей, сравнительно с туловищем очень коротки и не выражены половые особенности таза. Иногда к таким явлениям может привести поражение зачатка на почве сифилиса, туберкулеза родителей или тяжелые истощающие болезни первых лет жизни. Хотя и в этом случае нельзя исключить роли закрытых желез, все же принято говорить о дистрофическом инфантилизме в противоположность железистому. В первом случае инфантилизм обычно имеет известные особенности — сравнительную пропорциональность частей тела между собой и известное изящество сложения— инфантилизм типа Лорана. Железистые формы характеризуются большей диспропорциональностью, короткими, толстыми конечностями и такой же шеей; такие случаи объединяются общим именем типа Бриссо. Очень характерной вариацией этого типа является кретинизм, зависящий от недостаточной деятельности щитовидной железы и иногда сопровождающийся микседематозными явлениями (микседематозный кретинизм). Гипофизарный инфантилизм характеризуется большей пропорциональностью и отсутствием признаков гипотиреоза.

Евнухоидный тип характеризуется признаками, описанными в ясной форме Тандлером и Гроссом: сравнительно высокий рост, длинные и тонкие кости конечностей, слабое развитие растительности и вторичных половых признаков; у мужчин между прочим долго или совсем не происходит так называемого перелома голоса и последний сохраняет детский характер.

Из перечисленных типов чаще всего встречаются пикнический, астенический и гигантический. Диспластические типы являются болезненными отклонениями, тогда как первые представляют вариации нормального строения. К ним, в особенности к первым двум, а также к смешанным формам, которые бывают чаще, чем чистые типы, можно свести все человечество. То или другое строение тела, характеризующее определенный тип, в свою очередь не может считаться чем-то случайным. Так как рост всего тела, равно как рост отдельных частей, волос, та или другая степень питания находятся под влиянием гормонов закрытых желез, то каждой соматической вариации должно соответствовать определенное соотношение эндокринных желез, в свою очередь не могущее остаться без влияния на нервно-психическую сферу. Мы знаем, какую огромную роль играют вегетативные процессы в генезе эмоций и других психических явлений; в свою очередь они в своей деятельности и в смысле большей или меньшей энергии и в смысле темпа находятся под влиянием гормонов. Естественно поэтому, что каждому соматическому типу должен соответствовать особый тип структуры психической личности с особым характером реагирования на внешние раздражения. Определенные корреляции в этом отношении несомненно существуют, но установить их очень затруднительно ввиду существования большого количества смешанных и переходных форм. Кроме того типы сами по себе не есть что-то совершенно неподвижное, вылившееся в окончательную форму, а наоборот, нечто подверженное большим изменениям, даже в соматических компонентах. — Возможность таких изменений необходимо было бы допустить даже в том случае, если бы все определялось только гормонами закрытых желез. Действие гормонов проявляется не одновременно и не всегда непосредственно после рождения, так как у каждой железы существуют определенный цикл развития и закономерность в смысле максимума жизнедеятельности именно в определенном периоде жизни.

В связи с этим и соматический тип явно бывает выражен обычно только с наступлением среднего возраста. Но на соматическое сложение могут влиять также условия жизни и работы, не говоря уже о различных заболеваниях. Еще больше относится это к психическим особенностям, которые изменяются в зависимости от всяких условий внешней среды.

Все сказанное делает понятным, что психические вариации, носящие в психиатрии название психических типов, конституций, только в меньшей своей части могут быть охарактеризованы ясными соматическими признаками. К этой меньшей части относятся циклоидные и, с известными оговорками, так называемые шизоидные личности. Первые характеризуются живым темпераментом, в общем покойным и несколько приподнятым настроением с известной склонностью к колебаниям, но без резких скачков и немотивированных импульсов; очень существенным элементом этого типа является синтонность — способность сливаться, растворяться в окружающей среде, жить в унисон с окружающим. Циклоиды очень общительны, живо откликаются на впечатления окружающего; они очень подвижны и деятельны, чему способствует и их развитая моторика; движения их ловки, закруглены, точно соответствуют намеченной цели; все их поступки и руководящие ими мотивы ясны и понятны, именно как живой отклик на окружающее. Кречмер, которым главным образом разработано учение о циклоидах, подробно описал их психику; он сводит наиболее часто встречаемые характерные признаки к определенным группам, намечая таким образом различные варианты циклоидов: 1) общительный, добросердечный, дружески настроенный, приветливый; 2) ясный («солнечные натуры» немецкой психологии), наклонный к юмору, живой, горячий; 3) тихий, покойный, все глубоко воспринимающий, мягкий. Как впервые установлено Кречмером и подтверждается исследователями разных стран, циклоидный тип приблизительно в 66—70 % совпадает с пикническим типом сложения. Если говорить о соматическом типе циклоидов вообще, то к сказанному нужно добавить, что меньшая часть их оказывается смешанными типами и лишь небольшая часть — астениками и гигантиками.

Циклоидная конституция характеризуется очень определенными признаками, и существование ее можно считать определенно установленным. Ей противополагается другой тип — шизоидный.

«Шизоид» — психологическое понятие для обозначения людей с своеобразными характерологическими особенностями. Шизоиды — это замкнутые в себя люди, живущие преимущественно своей внутренней жизнью и предпочитающие книгу обществу других людей. Им свойственны некоторая внешняя холодность и недоступность при способности тонко воспринимать и живо чувствовать. По особенностям своей одаренности это больше теоретики, склонные к кабинетной деятельности, а не люди практического склада. Со стороны эмоциональной для них характерны колебания от некоторой холодности с высокомерным отгораживанием от других до очень повышенной чувствительности и ранимости. С внешней стороны это не всегда пропорционально сложенные люди, неловкие, с угловатыми движениями. В поведении их много порывистости, неровности; нередко они обращают на себя внимание странностями, чудачеством. Шизоидов особенно часто можно встретить в семьях, где много больных, страдающих шизофренией как определенным психозом. Отсюда возникла мысль, что шизоид—это нечто промежуточное между здоровым человеком и шизофреником, как бы начальная или рудиментарная форма последней. Такой точки зрения держался Блейлер, который и дал впервые описание психики таких людей. Правильнее всего говорить однако, что шизоид — это комплекс характерологических особенностей, могущих не иметь никакого отношения к шизофрении. По мнению Кречмера все люди могут быть разделены на две большие группы, являющиеся в известном смысле антиподами: шизоидов и циклоидов. Изменение характера в смысле накопления шизоидных черт (шизоидирование личности) может быть также приобретенным явлением, развиваясь в результате инфекций, вообще соматических заболеваний и тяжелых психических заболеваний (М. Я. Серейский, Н. П. Бруханский).

Близко к шизоиду понятие «шизотимия», но шизоид мыслится часто как невыраженная форма шизофрении, как что-то построенное по образцу болезни, шизотимия же характеризуется главным образом особым свойством темперамента и способом реагирования на внешние воздействия. Шизотимия противополагается циклотимии, стоящей как бы на другом полюсе с шизотимией; в отличие от циклотимии шизотимику не свойственны мягкость, общительность, закругленность душевных переживаний и наклонность сливаться с окружающей средой; как движения его угловаты, нервны, так и все реакции взрывчаты, нередко совершенно неожиданны, иногда они могут быть очень бурны; даже при большой внешней аффективности их реакции психологически мало понятны вследствие несоответствия с вызывающими моментами.

На фоне того или другого конституционального типа могут наблюдаться картины, более или менее отличающиеся друг от друга и представляющие его разновидности. В особенности это относится к циклоидам, по отношению к которым можно говорить о целом ряде конституций, представляющих вместе один большой круг. Здесь главным образом выделяют следующие конституции: конституциональное возбуждение, конституциональную депрессию и циклотимическую конституцию.

Введение понятия «конституция» в патологию душевного расстройства оказалось вообще очень плодотворным, так как оно может очень многое объяснить в генезе психоза и прежде всего тот основной факт, что, исходя из наличия только одних экзогенных факторов, можно объяснить очень немногое. Как проникновение в организм туберкулезной палочки не предопределяет еще туберкулеза и форм его течения, так то же можно сказать например относительно шаудиновской спирохеты и прогрессивного паралича. Только учет всех особенностей соматического склада и характера реагирования на внешние моменты, т. е. конституции, может помочь разобраться во всех вопросах патогенеза. Роль конституции нельзя однако преувеличивать, видя в ней основное и даже единственно определяющее, давая право говорить о конституционализме как своего рода извращении правильного понятия конституции. Конституционально могут быть обусловлены ненормальность развития, преждевременная общая слабость или раннее изнашивание какого-нибудь органа; можно таким путем иногда объяснить характер течения психоза, но конституция — не фатум, тяготеющий над личностью всю жизнь и предопределяющий ее судьбу. Равным образом неверна точка зрения Кречмера, считающего психозы, например маниакально-депрессивный или шизофрению, своего рода заострениями соответствующих конституций. Болезнь — всегда нечто новое, не просто количественное увеличение тех или других постоянных свойств личности/

ФГБНУ НЦПЗ. ‹‹Психопатические конституции››

К обширной области маньякально-депрессивного психоза принадлежит ряд проявляющихся в отдельных приступах очень разно­образных патологических состояний, в основе которых лежит наклонность к длительной (продолжающейся месяцами) стойкости эмоциональных переживаний то меланхолического, то маньякального, то смешанного характера.

Основными чертами меланхолической картины является следующая триада симптомов: 1) затруднение в усвоении восприятий и мышления; 2) тоскливое настроение; 3) неспособность принять то или иное решение, понижение работоспособности, вялость, замед­ление движений.

Маньякальное состояние характеризуется триадой: 1) повышен­ная отвлекаемость, неустойчивость мыслительных процессов, дохо­дящая до скачки идей и спутанности; 2) веселое настроение; 3) волевое возбуждение, беспрерывное стремление к деятельности. Крепелин маньякально-депрессивный психоз относит к группе конституциональных душевных болезней и в своем учебнике определенно говорит, что исходным пунктом болезни является «свое­образный психический склад, который часто наблюдается в виде постоянных индивидуальных особенностей как у самих больных, в промежутках между приступами, так и у их родственников, которые не доходят до настоящего заболевания; этот склад, при известных условиях усиливаясь, доходит до болезни».

В настоящее время этот особый склад называют «циклоидным». Таким образом тесная связь циклоидов с маньякально-депрессивным психозом стала ясной гораздо раньше, чем генетическая связь шизоидов с шизофренией. Да это и понятно, так как в наи­более типичных случаях маньякально-депрессивного психоза между психозом и его характерологическим обоснованием имеется только количественная, а не качественная разница. Кроме того, в против воположность семьям шизофреников, мы встречаем в семьях маньякально-депрессивных больных нередко прямое отягощение со стороны родителей: по крайней мере один родитель часто имеет ярко выраженный циклоидный характер, часто наблюдается психоз и в целом ряде идущих одно за другим поколениях одной и той же семьи. Среди братьев и сестер мы также наблюдаем гораздо большее число явно маньякально-депрессивных больных, чем шизофре­ников при шизофрении. По Гоффманну, среди детей циклоидных родителей, мы встречаем 31% больных детей.

Кречмер так описывает характер лиц с циклоидным предрасположением. Циклоиды являются по преимуществу людьми общительными, добродушными; людьми, с которыми легко иметь дело, которые понимают шутку и приемлют жизнь, как она есть. Они естественны и откровенны, быстро вступают в приятельские отношения с другими; в их темпераменте есть что-то мягкое и теплое. Они просты и открыты, имеют потребность высказаться, высмеяться, выплакаться. Всякий оттенок настроения находит в них свой отклик. Они могут в настроении слиться со средой, принять во всем участие. «С благодарностью и любовью относятся они к жизни».

Правда, среди них встречаются люди с депрессивной окраской, немножко тяжеловесные, но и они отличаются от шизоидов тем, что у них нет никакого враждебного отношения к общению с людьми. Хотя они и медлительны, не скоро сходятся, но бывают ласковы, естественны, доступны; они всегда имеют свой, правда узкий, круг знакомых и друзей, где уютно проводят свое время. У них нет резкого противоречия между «я» и внешним миром, нет заранее готовых мнений, нет трагически заостренного конфликта. Циклоиды не являются людьми строгой последовательности, продуманной системы и схемы. Это — простаки, которые раньше знакомятся с человеком и реальными возможностями, а затем уже считаются с принципами.

Мы встречаем у циклоидов много радости в работе, кипучей практической энергии, но у них нет твердой, непреклонной, решительной энергии шизоидов. Все эксцентрическое, фанатическое чуждо чистым циклоидам.

В неприятных ситуациях циклоидный человек становится печальным или вспыльчивым, но отнюдь не неожиданно раздражительным, как шизоид; у него нет эмоции холодной строгости, уязвляющей обидчивости и резкой враждебности. Темперамент циклоидов колеблется в мягких закругленных волнах настроения между веселостью и грустью.

Если вспомнить характеристику шизоидов, то циклоиды являются прямой их противоположностью. Шизоидные люди живут в себе, часто после десятилетней совместной жизни с ними нельзя сказать, что мы их знаем. Они имеют поверхность и глубину. Язвительно грубая, раздражительная, желчно-критическая или скрытая робкая, бесшумно скрывающаяся—такова эта поверхность. Но по фасаду мы не можем судить, что скрывается за ним; это люди—маски. Между ними и людьми завеса из стекла. Шизоидные люди, если и общительны, то лишь поверхностно, без глубокого внутреннего контакта с окружающим миром. Эмоциональная установка шизоида в отношении ближнего переливает замечательными цветами радуги между застенчивостью, иронией, угрюмостью и жестокостью. У них имеется резкий холодный эгоизм; хотя они и склонны к доктринерским принципам, к вытекающему из принципов самопожертвова­нию, забвению собственных интересов, но у них нет теплой сер­дечности в отношении к отдельному человеку.

Как мы уже видели, темперамент шизоидов колеблется между апатией и порывистостью, они то холодны, то сентиментальны, а часто и то, и другое вместе.

Противоположение циклоидов шизоидам до известной степени отражает давно установившееся клиническое, противоположение маньякально-депрессивного психоза и шизофрении в прогностическом отношении: наклонность к выздоровлению маньякально-депрессивных больных и роковое ослабоумливающее течение шизофрении.

Обычно, исходя из чисто внешних психологических картин у ман.-депресс. больных отмечают три основных формы: 1) маньякальную, 2) депрессивную и 2) циркулярную, выражающуюся в чере­довании маньякальных и депрессивных состояний.

Маньякальное состояние, повидимому, наиболее часто представляет чистую, только усиленную картину того же состояния, какое наблюдается у всех так называемых нормальных людей в веселом состоянии. Здесь часто особенно ярко видно, что в психозе по сравнению с нормой дело ограничивается изменением только количественным, а не качественным и еще длительностью настроения. Типичные гипоманьякальные люди (hyperthymische Psychopathen Шнейдера) постоянно веселы, находчивы, обходи­тельны, любят работать, полны оптимизма; это, как говорят банальным языком, «просто люди сангвинического темперамента», в социальной жизни они могут быть очень полезными работниками.

Шотт, Зиферт, Юнг, Ницше описали ряд случаев гипоманьякального состояния, которое стойко существовало с детства до конца жизни, но часто такие состояния наблюдаются лишь периодами, сменяясь в остальное время более спокойным, но общи­тельным характером циклоида.

Уже давно также описаны и семьи, где гипоманьякальные формы держались подряд целый ряд поколений. Гоффманн и Кан приводят целый ряд таких генеалогий. В этих семьях у одних лиц степень, сила маньякального состояния доходила до психоза, в других не переходила терпимых в общежитии и при работе границ.

Депрессивные состояния (Depressive Psychopathen Шнейдера), повидимому, в форме простого усиления депрессивного (мелан­холического) нормального состояния встречаются реже. Очень часто здесь прибавляется целый ряд черт, не подходящих к циклоид­ным особенностям (раздражительность, мнительность и т. д.). Не так часто и психоз, развивающийся у депрессивных психопатов, может быть квалифицирован как только количественное усиление темперамента: в большинстве случаев появляются бредовые и навязчивые идеи, т. д.

Правда Рейсе указал, что в некоторых областях Германии можно встретить особенно часто лиц, склонных к депрессии. Правда, издавна известны семьи, где одни члены имеют депрессивный темперамент, а другие страдают депрессивным психозом, семьи, в которых эти особенности держатся в целом ряде поколений. Но все же циклоидная общительность, простота, понятность всех переживаний при депрессивных состояниях гораздо чаще, чем при маньякальных, затемняется иными не циклоидными чертами.

В последнее время Ланге особенно хорошо обосновал разницу как он называет «эндогенных меланхолий», принадлежащих к циклоидному кругу, и «психогенных депрессий», принадлежащих гл. образом к шизоидному кругу.

Помимо семей, где встречаются только меланхолические или маньякальные формы, часто наблюдались и семьи, где депрессия или мания, или циркулярное течение заменяют, как эквиваленты, один другое. Наконец, встречаются семьи, где с одной родитель­ской стороны — отмечается депрессия, с другой — гипоманьякальный характер, а дети — циркулярные.

Поэтому-то вполне естественно все эти состояния и были объединены в одну общую группу циклоидной конституции.

Усиления и ослабления в выражении этой общей маньякально-депрессивной конституции у отдельных лиц часто колеблются очень значительно, и нередко у лиц с циклоидным характером наблюдались дети с ман.-депр. психозом, а от лиц с ман.-депр. психозом рождались дети циклоидные и т. д.

Гоффманн с генетической точки зрения пытался объяснить, все эти колебания в силе полимерностью генного радикала циклоидной конституции. Всю группу предрасположения Гоффманн разделяет на три следующих подгруппы:

А — лиц с определенным патологическим колебанием настроения (близких к психозу).

В — лиц с выраженным маньякальным или депрессивным темпераментом.

С—лиц циклоидных.

Для большей наглядности силу фактора А — он оценивает в 15 пунктов, а В и С в 10 пунктов. Комбинации с силой выше 25 пунктов он оценивает как психоз.

Тогда возможны такие комбинации:

АаВbСс X ааbbсс
35 пунктов О

м.д. больной здоровый

Их потомство может быть такое:

1. АаВbСс = 35 пунктов

2. АаВbcс = 25 пунктов

3. aabbCc = 25 пунктов

4. aaBbCc = 20 пунктов

5. Aabbcc = 15 пунктов

6. aabbCc = 10 пунктов

7. aaBbCc = 10 пунктов

8. aabbcc = 0 пунктов

Тем или иным сочетанием гамет и объясняется усиление или ослабление состояния у детей. Если принять, что группы 1 — 3 дают психоз, то в семьях, происшедших от брака м.д. больного со здоровым, мы должны иметь отношение больных детей к здоровым =3:8, т.е. 35,6% больных, что действительно и получилось в статистике Рюдина.

Принимая такую полимерию можно объяснить и кажущиеся рецессивными особенности маньякально-депрессивного психоза: появление больных детей от здоровых родителей. Например, если мы возьмем родителей из группы №№ 5 и 6 нашей таблицы, которые являются фенотипически здоровыми—лишь, б. м., циклоидными, то понятно, что:

Ааbbсс х ааВbсс

гипоманьякальн.

15 10

среди детей может дать АаВbсс=25 п., т. е. душевно-больных. И, наоборот, из нашей же таблицы мы видим, что от АаВbСс (психоз) X X ааbbсс могут получиться и совершенно здоровые дети (группа № 8).

Но, конечно, полимерией можно объяснить только силу, количественные особенности в выявлении маньякально-депрессивной конституции. Чем же объясняется смена то маньякальных, то депрессивных, то циркулярных состояний? Ч. Девенпорт предполагает объяснить это присутствием или отсутствием гена С, при чем СС, по его мнению, дает маньякальное состояние, сc — меланхолическое, Сс — смешанные и циркулярные формы.

При этом, силу выражения фактора С он ставит в зависимость от второго фактора Е (фактора возбудителя), так что по Девенпорту получается такой ряд:

ЕЕСС — маньякальный психоз

ЕЕсс — депрессивный психоз

ееСС — циклоиды

ЕЕСс — циркулярный психоз

ЕеСС, Еесс — ярко выраженные маньякальные и меланхолические и циркулярные психопаты.

С нашей точки зрения предположение Девенпорта, быть может, очень правильно, если под фактором Е разуметь прибавляющиеся к циклоидному предрасположению различные факторы других патологич. конституций (шизоидной, фантастич. и т. д.), без которых, действительно, м.д. психоза не бывает.

Гоффманн для объяснения смены маньякальных и депрессивных состояний выдвигает иную теорию: колебание настроения зависит от предрасположения к неустойчивому соотношению гормонов е, вызывающих эйфорическое состояние, и гормонов d, вызывающих депрес­сивное состояние. В то время как у здоровых людей d = e, при циклоидном предрасположении равновесие этих гормонов очень неустойчивое и всякий внешний момент (половое развитие, климактерий, инволюция, беременность, резкие эмоциональные переживания) вызывают преобладание того или иного гормона или их колебание ¹⁾.

Штранский внешнему психологическому выражению м.д. психоза придает вторичное значение: первично же здесь — по мнению Штранского — имеется слишком большая восприимчивость к проникновению каких-то токсических начал, вызывающих длительное изменение гормонального равновесия, ведущего к длитель­ному изменению настроения.

Если говорить о легкой восприимчивости к токсическому началу, то, очевидно, сила нарушения равновесия будет уже зависеть не от генотипических особенностей, а от силы интоксикации и должна считаться паратипической, и в известных, очень сильных случаях, интоксикация может повести к непоправимым хроническим состояниям.

Очень интересно, что, как указывает целый ряд авторов, циклоидная конституция имеет самую тесную связь с наклонностью к. арте­риосклерозу. По Рему — «хронические маньякально-депрессивные больные чрезвычайно часто страдают артериосклерозом мозга, общий артериосклероз составляет самую частую причину смерти таких больных». Гутштейн при секции 76 случ. м.д. психоза различного возраста нашел артериосклероз в 75% У мужчин и в 60% у женщин, т.е. в 4 —10 раз больше, чем по статистике Ромберга бывает у всех вообще душевно-больных (у мужчин — 18%, у женщин —6,4%).

По Зоннеру среди отягощающих факторов артериосклероз при маньякально-депрессивном психозе встречается в 11,9%, тогда как вообще у душевно-больных (по Диму) артериосклеротическое отягощение отмечается лишь в 5,5%.

Также и в нашей большой маньякально-депрессивной генеалогии, которую мы описали с д-ром Галачьяном, мы нашли большое количество апоплексии среди родственников.

Интересно, что и пикническое телосложение, которое Кречмер считает типичным для ман.-депр. психоза, издавна было известно как status apoplecticus.

Таким образом, можно было бы считать, что артериосклероз является соматическим выражением тех же моментов, какими в психической области вызывается колебание настроения, тем более, что при ярком артериосклерозе мы вообще очень часто видим колебания настроения. Однако, то обстоятельство, что часто встречается артериосклероз без ман.-депресс. психоза заставляет» предполагать, что одна интоксикация едва ли может повести; к нарушению гормонального равновесия и скорее дело сводится к тому, что интоксикация только усиливает существовавшие и до того врожденные дефекты гормональной деятельности. Если гормональное равновесие конституционально не нарушено, психоза не получится и при интоксикации, получится только артериосклероз. Некоторые авторы предполагают, что механизмы психоза мобилизует не сама интоксикация, а особенности кровообращения, вызываемые артериосклерозом, и если нет предрасположения к артериосклерозу, то психоза не будет, хотя бы и существовали его механизмы.

Вообще проблема генетического происхождения м.д. психоза очень сложна и едва ли может быть объяснена хотя бы и полимерными, но однозначными факторами изменения настроения.

Прежде всего, в действительной жизни, как это уже особенно указывалось нами по отношению к депрессивным формам, мы далеко не часто видим чистые маньякальные, депрессивные, Циклоидные или циркулярные формы. В большинстве случаев, при психозе дело идет не только о количественном изменении соответствующего характера до его высших границ, но и о целом ряде качественных особенностей, которые не могут быть уложены в рамки особенностей циклоидных. В большинстве случаев, мы видим при м.д. психозе, кроме усиления циклоидных черт, навязчивые идеи, бредовые идеи, раздражительность и часто целый ряд явно шизоидных черт.

Даже и в препсихотипических основных состояниях мы часто видим не одни циклоидные черты. Гипоманьякальные психопаты нередко вовсе не благодушны, а склонны к сутяжничеству (Streitstlchtigen), неустойчивы, ленивы, дерзки, неуживчивы, а эти типы мы уже встречали среди экспансивных шизоидов. Еще чаще мы видим не циклоидные особенности у депрессивных: часто депрессия соединяется с сухостью, с довольно бездушным педантизмом, с навязчивыми идеями, с раздражительностью, ипохондрическими, бредовыми идеями. Описанные прежними авторами «missmutig depressiven», склонные к раздражению, постоянно недовольные — «ewig Unzufriedenen u. Verletzten» Ашаффенбурга — очень близки к сенситивным шизоидам.

Раздражительное предрасположение Крепелина, которое он характеризует повышенной возбудимостью, склонностью к резким вспышкам, часто с истерической окраской и которое он часто видит в светлых промежутках у больных с м.д. психозом, уже вовсе не укладывается в рамки мягкого, общительного циклоида.

Наконец, и изучение генеалогий маньякально-депрессйвных больных показывает;, что в этих семьях, наряду с чистыми циклоидными, встречаются шизоидные и другие психопаты, при этом если сравнить семьи шизофренические, то в м.д. семьях не циклоидные, особенности встречаются гораздо чаще, чем в шизофренических семьях не шизоидные, а циркулярные психозы—как отметил Гоффманн — гораздо чаще имеют шизоидный оттенок, чем шизофре­ния циклоидный ²⁾. У детей маньякально-депрессивных больных, как это указывают многие авторы, нередко бывают дети шизофре­ники. При этом, как сообщает Кречмер, депрессивные формы, по данным Тюбингенской клиники, особенно часто дают детей шизофреников (особенно часто кататоников и paraphrenia expansiva).

Границы между шизофренией и маньякаяьно-депрессивным; психозом часто не удается резко провести и в клинике: одни и те же больные трактуются то как шизофреники, то как циркулярные — в зависимости от того придавалось ли большее или меньшее; значение тому или иному симптому. Эти затруднения так часты, что в клинике самого Крепелина в 1905 г. (год увлечения диагно­зом dementia praecox) % больных dem. praec. был = 27% всех поступивших и м.д. = 8%, а в 1909 году % dem. praec. упал, до 7%, а маньякально-депрессивных вырос до 18%. Очень естественно, что при такой сложности основ м.д. психоза Гохе, например, а с ним и Клейст, не видят в м.д. психозе опреде­ленной болезни, а лишь «сборное понятие, объединяющее многие психопатии».

Все это показывает, что что-то сближает м.д. психоз и шизофрению. Гоффманн, Кречмер и особенно Кан за последнее-время очень много говорят о возможности соединения м.д. пред­расположения с шизоидным (Legierung), и несомненно, как утверждают почти все исследователи, картины м.д. психоза с шизофреническими чертами появляются именно в тех семьях, где среди ее членов имеются и шизофреники. Гоффманн даже указывает, что, по его наблюдениям, «циклоиды имеют особое стремление к бракам с шизоидами ³), а потому-то смешение обоих предрасположений в потомстве и бывает так часто.

Однако, уже Берце указал, что едва ли можно рассматривать генетическое ядро шизофрении или м.д. психоза как «замк­нутое целое». Сам Гоффманн также говорит о необходимости «тремиться к более точной дифференциации типов и разделению их на основные элементы (Aufspaltung in psychologischen Aufbau-elemente), на самостоятельные наследственные биологические осо­бенности или, как их называет Еан, «примитивные психические особенности». Мы уже видели при рассмотрении шизоидной кон­ституции, что она сама состоит из ряда конституций, то сливаю­щихся и дающих шизофреническую конституцию, то расщепляю­щихся и дающих — сенситивных, экспансивных шизоидов, стенических и астенических шизотимиков.

Рассмотрение генеалогий маньякально-депрессивных больных показывает, что хотя от м.д. родителей родятся шизофреники, зато от шизофреников почти никогда не бывает м.д. детей. Шривер-Герцбергер, например, в 53 семьях, где дети стра­дали шизофренией в 14 случаях нашла м.д. родителей, а в 75 семьях, где дети страдали м. д. психозом, ни разу не нашла родителей шизофреников. В обширном материале Рюдина ⁴) на 164 семьи м.д. больных, где один из родителей был душевно болен, шизофрения встретилась всего 6 раз = 3,6%! а м.д. психоз 156 раз = 68,9%.

Если это так, то значит, что в состав шизофренического ядра не входят элементы м.д. психоза, а в ядро м.д. психоза элементы шизофрении могут входить как составная часть.

За сложность генного радикала м.д. психоза говорит целый ряд соображений:

Уже указанное нами многообразие картин психоза и редкость чистых случаев без добавочных симптомов.

То обстоятельство, что мы нередко имеем циклоидов без психоза также свидетельствует о необходимости какого-то дополнения для получения психоза.

О крайней сложности м.д. психоза и разнообразии факторов, в него входящих, говорит и то, что в 11 семьях Кана где оба родителя были м.д. больные, среди 34 детей только 5 оказались м. д. больными.

О сложности генной формулы м.д. психоза говорит и % числа больных, полученных Рюдиным, на обширном и точном мате­ риале Мюнхенской клиники в м.д. семьях. В 56 семьях, где имелся м.д. пробанд, и оба родителя не страдали м.д. психозом, было 7,43% больных братьев и сестер; в 84 семьях, где был болен один родитель, имелось 23,82% больных, а в 59 семьях, где родители здоровы, но было коллатеральное отягощение м.д. психозом было 14,94% больных. Основываясь на этих цифрах,
Рюдин думает о тримерии с двумя рецессивными и одним доминантным геном, так как при таком генном построении должно было бы получиться при указанных выше соотношениях в семьях соответственно 10,5%, 22,5% и 14,4%, м.д. детей, что почти точно соответствует фактически полученным данным.

За участие доминантного гена в комплексе м.д. психоза говорит, несомненно, то, что м.д. психоз встречается часто и у роди­телей и у детей, и даже в нескольких поколениях подряд; за то, что здесь имеется и рецессивная часть говорит то, что часто м. д. дети происходят от видимо здоровых родителей, а больные роди­тели часто имеют здоровых детей.

Если м.д. психоз зависит от трех пар ген, то весьма интересным является понять, что же представляет из себя каждый из этих ген.

Рассматривая вместе с А. Г. Галачьяном одну обширную генеалогию, в которой часто встречался м.д. психоз, мы в этой генеалогии нашли ряд стойко держащихся особенностей. Прежде всего, несомненно, мы имели в генеалогии массу лиц с циклоидным характером, (но без психоза), затем 2) наследственную наклонность к артериосклерозу, апоплексии; затем 3) большое число лиц со склонностью к pseudologia phantastica и вообще с развитым воображением; 4) многие отличались мнительностью, наклонностью к навязчивым идеям и, наконец, 5) немало было и ярких шизоидов, чаще экспансивного типа и даже 2 случая шизо­френии. Все эти особенности стойко держались в семье и, по-видимому, следовали в наследовании циклоидные особенности законам доминантности, а остальные все — рецессивности.

Таблица №1

Таблица №2

Таблица №3

Таблица №4

Случаи маньякально-депрессивного психоза в этой семье также имели самую разнообразную клиническую картину: один имел циркулярный психоз с онеироидными фантастическими переживаниями и спутанностью, при чем в светлые промежутки был выдаю­щимся писателем, написавшим, между прочим, ряд блестящих фантастических сказок-легенд; другая во время психоза обнаруживала ряд кататонических явлений; третьи — заболевали только в старости и кончали слабоумием; в одном случае, после ряда типичных циркулярных приступов, развилась хроническая бре­довая форма типа paraphreniae phantasticae; в некоторых случаях при депрессии развивались навязчивые идеи.

В общем, разобрав все данные генеалогии, мы пришли в нашей тогдашней работе к заключению, что маньякально-депрессивный психоз получается только тогда, когда к основному циклоидному состоянию прибавлялись еще, по крайней мере, два из следующих факторов: 1) артериосклероз, 2) фантастическая конституция, 3) тревожно-мнительная конституция, 4) шизоидная конституция. Все эти факторы могут замещать один другой, при чем картина психоза определялась именно тем, какой из данных факторов входил в генотипическую формулу; в зависимости от этих факторов мы и имели или тревожную, больше склонную к депрессиям картину, или яркую, рвущуюся к деятельности фантастическую или раздражительно-параноидную, вырастающую на шизоидной почве.

Таким образом, мы предположительно представляем себе генетическую формулу маньякально-депрессивного психоза таким образом: психоз имеет формулу Аbс, при чем доминантный фактор А = циклоидное предрасположение, предрасположение к неустойчивому равновесию гормонов, рецессивный фактор b = предрасположение к артериосклерозу и рецессивный фактор с может быть различным: это — или шизоидная (при чем экспансивные шизоиды дают формы более близкие к маньякальным, сенситивные к мелан­холическим картинам), или фантастическая, или тревожно-мнитель­ная конституция.

Приведем еще один факт, говорящий в пользу нашей гипотезы. Гоффманн приводит интересную генеалогию, где маньякально-депрессивный психоз получился у детей, происходящих от шизоидного отца и циклоидной матери. До того времени ни в роду отца, ни в роду матери психозов не было. Гоффманн считает здесь, что шизоидность отца была толчком («ein depravierendes Impuls») к проявлению маньякально-депрессивного (!) психоза.

генеалогия больного МДП

Гораздо понятнее становится дело, если допустить, что шизоид ность в этой семье добавила к циклоидной конституции недостающий фактор для образования маньякально-депрессивного психоза. Таким образом, мы видим, что генетическая формула маньякаль­но-депрессивного психоза может быть весьма разнообразной; объединяющим здесь является лишь присутствие доминантного циклоидного компонента. Мнение Гохе и Клейста, что «маньякально-депрессивный психоз есть сборное понятие, объединяю­щее многие психопатии»,—весьма правильно. Впрочем и Кре­пелин ⁵⁾согласен, что м. д. помешательство не является единым заболеванием в строгом смысле этого слова, а представляет скорее «происходящую из одного общего корня группу с расплывчатыми границами между отдельными формами».

Гоффманн, а с ним Кан, Кречмер и др., случаи, где одновременно имеются и шизоидные, и циклоидные компоненты, называют «промежуточными (intermediare) конституциями» и говорят о возможности шизоидного оттенка при м.д. психозе, о циркулярном оттенке при шизофрении в виде периодического течения и маньякальных или депрессивных картин болезни (Legierimg). В книге «Vererbung u. Seelenleben» Гоффманн даже приводит интересные генетические формулы для своих промежуточных кон­ституций. Он различает случаи: а) скрытое шизоидное пред­расположение формулы АаВb, которое при соединении с ман. -депр. предрасположением (Хх) не дает никаких изменений картины м.д. психоза, но может обусловить, если шизоидное ядро имеется у обоих родителей, dementia praecox в их потомстве; в) шизоидное предрасположение формулы ааВb и. Ааbb, налагающее на м.д. психоз шизоидный оттенок; с) случаи шизофрении с циклоидным оттенком — Ххааbb. По мнению Гоффманна брак шизофреника с м.д. больным, имеющим скрытое шизоидное ядро, может дать все эти оттенки:

ххааbb X ХхАаВb дает: шизофрения м.д. психоз

1. из сочетания гамей хаb X ХАВ = ХхАаВb — ман.-депр. психоз.

2. из сочетания гамей хаb X ХаВ = ХхааВb — м.д. психоз с шизоидн. от­тенком.

3. из сочетания гамей хаb X #&В = ххааВb — шизоид.

4. из сочетания гамей хаb X Хаb== Ххааbb — шизофрения с цикл, оттенком.

5. из сочетания гамей хаb X хаb = ххааbb — шизофрения.

Схема Гоффманна, по нашему мнению, в общих чертах правильна. Особенно интересно, что в этой схеме Гоффманн считает формулой, налагающей шизоидные черты, лишь формулу ааВb или Ааbb (а не АаВb), что соответствует нашему воззрению, о настоящих экспансивных и сенситивных шизоидах. Но в этой схеме слишком упрощена формула м.д. психоза, которая в действительности состоит, как мы видим, не из одного, а по крайней мере, из трех ген.

Если принять во внимание все компоненты м.д. психоза, то случаи смешения м.д. компонентов и шизоидных компонентов, окажутся гораздо сложнее и гораздо яснее будет видно, почему границы между м.д. психозом и шизофренией не так ясны, почему м.д. психоз может иметь различное течение и исход; будет видно также, что неправильно говорить о «Legierung», о промежуточных формах, а правильнее рассматривать формулы каждого психоза как таковые, тем более, что, как отметил уже и Кан ⁶), дела может идти не только о шизоидном или циклоидном компонентах, но и о циклоидном, эпилептоидном и шизоидном ⁷⁾, напр. Кроме того, даже и в чистых случаях м.д. психоза, по нашему мнению, входят всегда различные компоненты кроме циклоидного: обсессивные, фантастические, которые также обусловливают и своеобразие кар­тины м. д. психоза, и своеобразие формул расщепления, получаю­щихся в потомстве.

С нашей точки зрения вполне понятно, что Эйриш у 17 шизофреников с пикническими (resp. циклоидными) чертами телосло­жения нашел и случаи параноидов, и случаи paraphrenia phantastica, и случаи циркулярной шизофрении, и случаи острых шизо­френических вспышек с хорошим исходом и т. д. Вообще при Legie-rung дело не ограничивается только периодическим течением шизофрении, как это описывали Мауе и Шварц 8).

Мы считаем также, что при присутствии в ман.-депр. формуле обоих шизофренических ген может создаться в картине психоза преобладание ман.-депр. черт, а в течении психоза прогредиентность, т. е. будут иметься хронические формы ман.-депр. психоза с ослабоумливанием. В этом отношении очень интересен случай М. Н. Ксенократова из нашей клиники:

Больная Ж., 51 года, девица (родилась в 1875 г.). Телосложение слабо пикническое. Питание удовлетворительное. В детстве физически развивалась пра­вильно. С 7 лет в гимназии, которую кончила в 1891 г.; способности были средние: «брала больше зубрежкой». По характеру была застенчивой, обидчивой, молчаливой; в обществе терялась, но в тесном кругу родных временами бывала «даже очень шаловливой». Была очень впечатлительной, мнительной, религиозной. В 1893 г. поступила на фельдшерские курсы, но вскоре занятия бросила, т. к. началось «угнетенное настроение»: тосковала, плакала, считала себя великой грешницей, хотела покончить с собой, поступить в монастырь; с другой стороны, страхи, что она умрет, что «заберутся в дом и всех перережут». Постепенно к лету 1894 г. тоска прошла, а осенью 1894 г. начался подъем настроения: была оживленной, много читала, с интересом занималась на фельдш. курсах, мало спала, много двигалась. Потом стала наряжаться Офелией, Тамарой, начинается ряд неправильных маньякальных действий и с 23/x/94 по 23/III 95 б-ая находится в маньякальном состоянии в Окружной псих, лечебнице; здесь при веселом настроении, двигательном возбуждении были слуховые и зрительные галлюцинации. После выписки из лечебницы вскоре опять началась депрессия; казалось, что все считают сумасшедшей, не стоит жить. Летом 1896 г. настроение, однако, выровнялось, и 1896—97 г. она училась кройке и шитью, но дело, однако, не ладилось; затем жила дома, помогая матери по хозяйству. Летом 1898 г. опять подъем настроения: с увлечением работала заведующей пунктом по помощи голодающим, а осенью уехала в Петербург, где поступила на курсы сестер милосердия; училась год, но к осени 1899 г. опять приступ тоски: не спала, плакала; экзаменов не сдала. Так продолжалось до весны 1901 г. Летом стала готовиться по-латыни и в начале 1902 г. поступила ученицей в аптеку, где проработала более или менее успешно 2 года. В 1903 г. появилось какое-то «истечение из половых органов», стала подозревать у себя наследственный сифилис (отец умер от рр), приходила в отчаяние; решила, что с такой болезнью нельзя служить в аптеке, бросила службу, не спала, тревожная тоска. Так было больше года. В конце 1904 г. состояние улучшилось, а в 1905 г. она сдала экзамен на провизора, принимала участие в революционной пропаганде b, наконец, в состоянии возбуждения с 12/XII 1905 г. по сентябрь 1906 пробыла в Окр. псих, лечебнице.

С 1906 по 1913 жила дома. Очень резких колебаний настроения не было; раза два принималась за работу в аптеке, служила библиотекаршей, однако, дело не ладилось, хотя средства матери, у которой она жила, были очень ограни­чены, и служить было бы надо. С осени 1914 по июль 1915 г. опять в Окр. псих. леч.: резкой депрессии не было, но сделалась крайне раздражительной, придирчивой, не хотела видеть мать и сестру, ничего не делала. Затем жила у матери, занималась хозяйством, шитьем или вязаньем на магазины. «Настроение «было безразличное, апатичное». Пыталась заниматься на военных курсах сестер, но учиться было трудно, ничего не усваивалось. С 1916 по 1920 настроение было б. ч. безразличное, временами тоскливое, часто страхи смерти, загроб­ной жизни, считала себя «отверженной, проклятой богом и людьми»; жила одиноко, замкнуто. С июня 1921.no июль 1922 находилась в псих, клинике и Окр. леч. больше, невидимому, из экономических соображений: нечем было жить без работы. Настроение или слегка подавленное, или безразличное. В июле 1922 г. выписалась и жила у сестры, работала по хозяйству, вязала, шила. Настроение, по уверению самой больной, было «скорее жизнерадостное», однако, большой продуктивности в работе не было, на службу никуда устроиться не могла. От этого времени сохранились стихи больной; стихи эти бедны по содержанию и наивны по форме. Например (лучшие):

Как д’Артаньяк

Люблю коньяк

И херес золотистый,

Батистовый платок

И тонкие духи.

Поела бы ухи

Из волжских стерлядей.

…Люблю я все предметы,

Но не люблю людей.

В день Ксенофонта и Марии

Был устроен фестивал,

Матине, фоли-журне,

Что одно и то же.

Собралися, как всегда,

Все одни весталки.

Собрались, за стол засели

И без умолку галдели,

Пили, ели до того,

Что обалдели.

С 1925 г. у больной прекратились menses. Осенью 1925 г. Настроение ухудшилось, и больная с 29/IX—25 г. по 11/IV— 26 г. находилась в псих, клинике Казанского Университета. Здесь она была довольно доступна, временами капризна, раздражительна, обидчива, временами уединялась, жаловалась на свою заброшенность, на тоску. Часто любила поговорить, пожаловаться па свое одино­чество, свои болезни, но темы разговоров были очень узки и однообразны.

Иногда вяжет кружева, читает, но больше ничего не делает, часто жалуется на отсутствие интереса к работе, апатию. Двигательного заторможения нет. Аппетит удовлетворительный; в весе прибыла. Выписалась в том же состоянии»
что и поступила.

Здесь мы видим больную, которая с детства была замкнута, капризна, чувствительна, мнительна. С 18 лет она проделывает ряд довольно типичных депрессивных и маньякальных приступов, во время которых с самого начала отмечаются в маньяк, состоянии галлюцинации, даже слуховые, в депрессивных — ипохондри­ческие идеи, страхи. Чем дальше, тем приступы психоза становятся беднее циклоидными симптомами, и в последнее время больная скорее апатична и ипохондрична, чем подавлена. Всегда мала приспособленная к работе, она чем дальше, тем меньше становится работоспособной: уже в 1915 г. она—провизор — не может закончить курсов сестер милосердия военного времени, т. к. «усваивается трудно». Круг ее интересов все больше суживается, к родным она безразлична, никакая работа ее не интересует, хотя все же полного распада личности не наступает.

Таким образом, мы здесь видим и циклоидные, и шизоидныесимптомы, и прогрессирующее апатическое состояние, и мнительность и ипохондричность. Если мы рассмотрим генеалогию больной, то будет видно, чем объясняется и симптоматология, и течение данной болезни.

генеалогия

С обеих сторон — и со стороны отца, и со стороны матери пробанда — мы видим замкнутых шизоидных людей, притом со стороны отца мы видим лишь энергичных экспансивных шизоидов типа Ааbb, а со стороны матери тихих, «идейных», стеснительных, сенситивных шизоидов ааbВ. Шизоидные элементы со стороны матери подтверждаются и двумя случаями шизофрении (случаи II, 8 и III, II). Со стороны матери же привносится и два другие элемента ман.-депр. психоза: фактор обсессивный (оо), который отмечается резко у ряда членов генеалогии: I, 6; II, 7, 10, и фактор циклоидный —прежде всего у полной пикнической бабки I, 6, а затем у дядей И, 11 и 12. От бабки по отцу I, 2 пикнический фактор идет и по отцовской линии (II, 1 и 2), хотя и не так ярко представленный.

От родителей-шизоидов одного экспансивного и другого сенситивного особенно часто рождаются дети шизофреники, и наша больная, повидимому, несет полное (ааbb) шизофреническое ядро, но, помимо того, она получила и циклоидный фактор (она и по телосложению слабая пикничка), а также и фактор обсессивный, (минельности, страхов). Таким оброазм, она обладает всеми тремя факторами ман.-депр. психоза: циклоидным, обсессивным и шизоид­ным ⁹), но и обоими факторами шизоидными, т. е. шизофрениейг почему она проделывает и типический ман.-депр. психоз с большей склонностью к депрессиям (результат обсессивного гена), и имеет прогредиентное апатическое состояние. Интересно, что ее сестра видимо экспансивный шизоид (энергичная, властная), а брат — циклоид. Все эти элементы вполне естественны при родителях указанных нами формул.

У нас имеются фотографии многих из членов этой генеалогии; интересно, что и по телосложению, типу лица все фотографии соответствуют генетическим характеристикам: одни имееют яркий шизоидной астенический облик, другие — яркие пикники и третьи, наконец, неопределенны.

На этом примере мы ясно видим, что задачей наследственно-биологического изучения должно быть в конце концов отыскание формулы пробанда, вытекающей из формул всех других членов, генеалогии и отыскание простейших конституций, имеющихся в генеалогии, из которых в разных комбинациях складываются индивидуальные формулы всех членов семьи. Психоз с изученной симптоматологией особенно облегчает такое изучение. Но конечной задачей является нахождение «простейших преформированных комплексов», как их называет Гохе, простейших типов характера, из которых и складывается психоз.

1) Б. M. Завадовский считает, что здесь дело идет о нарушении гормо­нального равновесия щитовидной и надпочечных желез («Под знам. Марксизма №8 — 9, 1925).

2) Здесь мы говорим о шизоидной окраске характера и ни в коем случае не о периодичности течения, которая нередко свойственна и шизофрении. Периодичность свойственна всем психозам и вовсе не является специальной; особенностью м.д. психоза.

3) Тоже говорит и Кречмер (D. m. W. 1926 № 1), который на 127 супружеских пар у 101 нашел брак шизоида с циклоидой и только у 26 — схожие конституции.

4) Цит. по Hoffmann. Familienpsychosen im schisophrenen Erbkreiss. Berlin. 1926. Karger.

5) Kraepelin. Lehrbuch. Bd. III. S. 1383. 8-te Aufl.

6) Е. Rahn. Erbbiologisch-klinische Betrachtungen u. Versuche Ztschr. f. cL ges. N. u. P. Bd. 61. 1920.

7) Кан в своем IV случае (Hartmann) описывает семью, где отец — шизоид, мать — циклоид, ее сестра эпилептичка, а дети имеют очень сложные психозы, включающие все эти компоненты.

8) Впрочем и Шварц отмечает 2 случая paraphreniae phantasticae.

9) Артериосклероза в этой семье не имеется.

Конституция, которая подрывает конституционный строй – DW – 07.02.2022

Правовые основы государстваБеларусь

Наталля Василевич

Колонка

07.02.20227 февраля 2022 г.

В своем комментарии специально для DW теолог и специалист по конституционному праву Наталля Василевич рассуждает об изменениях, которые действующая власть намерена внести в белорусскую конституцию.

https://www.dw.com/ru/konstituzija-kotoraja-podryvaet-konstituzionnyj-stroj/a-60657224

Реклама

Реформа белорусской конституции и роль Всебелорусского народного собрания вызывает у экспертов много вопросовФото: DW

Специально для рубрики «Беларусь.Перспективы» Наталля Василевич написала комментарий о том, какие именно изменения в Конституцию Беларуси, которые готовят власти, противоречат принципам демократии и почему. Обсудить ее мнение и поделиться своим можно под соответствующим постом в телеграм-канале «DW Беларусь».

Белорусские власти готовятся к референдуму по изменению конституции и в этот раз превзошли сами себя.

Политологи смотрят на изменения с надеждой: любая динамика внутри системы, новые органы типа Всебелорусского народного собрания, перераспределение полномочий между различными должностными лицами и ветвями власти могут открыть окно возможностей и повлиять на транзит власти в Беларуси через эрозию существующего режима.

У юристов-конституционалистов настроение менее оптимистичное — на их глазах подрываются остатки основ конституционного строя. Но хуже всего приходится конституционалистам провластным: они ломают голову, как извратить принципы конституционного права и не сгореть от стыда?

«Многообразие идеологий» заменят на «идеологию белорусского государства»

Одно из самых кардинальных извращений — это новая редакция статьи 4. В действующей Конституции РБ и Конституции 1994 года она формулировалась так: «Демократия в Республике Беларусь осуществляется на основе многообразия политических институтов, идеологий и мнений. Идеология политических партий, религиозных или иных общественных объединений, социальных групп не может устанавливаться в качестве обязательной для граждан«.

Фото: Nelly Schasnaya

В новом проекте конституции многообразие идеологий как основа демократии отменяется — теперь демократию предлагается осуществлять «на основе идеологии белорусского государства», а плюрализм касается только политических институтов и мнений.

Понять, что значит данное изменение, можно, прочитав научно-практический комментарий к действующей конституции, написанный в свое время профессором Григорием Василевичем — известным белорусским конституционалистом, который был одним из авторов изменений и дополнений в Конституцию 1996 года, председателем Конституционного суда, а также является членом действующей Конституционной комиссии, разрабатывающей и новый проект.

В своем комментарии он в качестве неотъемлемой характеристики демократии отстаивал многообразие не только политических институтов и мнений, но и идеологии, утверждая: «Для демократии характерно многообразие политических институтов, идеологий, мнений», то есть «политический и идеологический плюрализм». Его позиция насчет возможностей закрепления в конституции официальной идеологии была однозначной: «Право выбора политических и иных взглядов исключает закрепление в законодательстве демократического государства обязательной (официальной) идеологии».

Рубрика «Беларусь. Перспективы» дает возможность белорусам высказать свое мнение на сайте DWФото: DW

Единственно допустимой для закрепления в конституции «идеологии» — и в этом случае он даже берет это понятие в кавычки — профессор Василевич указывал следующее: «Человек, его права и свободы как высшая ценность общества и государства».

Скорее всего, профессору-конституционалисту не составит труда написать новый научно-практический комментарий, в котором он сможет обосновать и новую норму. Однако новое обоснование будет противоречить прежнему: исходя из озвученного им самим подхода, предлагаемая редакция статьи 4 – это не что иное, как отход от идеологического плюрализма и демократии, а также нарушение права выбора политических или иных взглядов. Поскольку демократия несовместима с закреплением официальной идеологии, следовательно, государство, в котором такая норма будет закреплена, не является демократическим.

Спорная роль и новые полномочия Всебелорусского народного собрания

Еще одна важная статья, которая в проекте конституции хоть и не меняется в своей формулировке по сравнению с действующей, но будет нарушаться планируемым введением такого органа, как Всебелорусское народное собрание, – это статья 6.

Она утверждает принцип разделения властей: «Государственная власть в Республике Беларусь осуществляется на основе разделения ее на законодательную, исполнительную и судебную. Государственные органы в пределах своих полномочий самостоятельны: они взаимодействуют между собой, сдерживают и уравновешивают друг друга«. 

Всебелорусское народное собрание в новом проекте конституции рассматривается как «высший представительный орган народовластия» (ст. 89¹). Статья 37 видит реализацию принципа народовластия в двух формах – непосредственной (сюда относится референдум) и «через свободно избранных представителей» (это представительная форма).

Представительные органы бывают двух типов — местные Советы депутатов (для них в Конституции РБ используется синоним «местные представительные органы») и центральный — парламент (ст. 90). Именно парламент — Верховный Совет — в качестве высшего представительного органа государственной власти определяла Конституция 1994 года (ст. 79).

В действующей конституции парламент — Национальное собрание — теряет обозначение «высшего» и называется просто представительным органом. Он состоит из двух палат: Палаты представителей, депутаты которой должны избираться народом «на основе всеобщего, свободного, равного, прямого избирательного права при тайном голосовании»; и Совета Республики, который «является палатой территориального представительства» (ст. 91).

Профессор Григорий Василевич в своем научно-практическом комментарии к действующей конституции постоянно отмечает, что именно парламент является представительным органом народовластия, поскольку по своей природе парламент является не только законодательным, «но и коллегиальным представительным органом, субъектом, обладающим учредительной властью» (комментарий к статье 104).

Введение еще одного представительного органа, которому придается статус «высшего», фактически нарушает принцип разделения властей, поскольку Всебелорусское народное собрание занимает место в качестве вышестоящего над парламентом органа.

Теперь вместо парламента (п. 2 ст. 97 действующей Конституции) оно не только утверждает основные направления внутренней и внешней политики (п. 1 ст. 89³), принимает решение о смещении президента с должности (п. 7 ст. 89³), но, более того, наделяется правом отменять любые правовые акты (ст. 89⁶). Порядок же формирования такого высшего и ключевого органа в Конституции РБ четко не определен.

В демократическом мире для реализации принципа народовластия и представительства существуют свободные, честные и справедливые выборы. Интересен тот факт, что действующая белорусская конституция даже не предусматривает того, что выборы должны быть честными и справедливыми.

Без таких выборов любые представительные органы не реализуют принципы народовластия и представительства, но препятствуют им. Они являются или фиктивными органами, или органами, захватившими власть неконституционным путем.

Автор: Наталля Василевич, теолог, политолог, специалист по конституционному праву, модератор группы «Христианское видение» Координационного Совета

Комментарий выражает личное мнение автора. Оно может не совпадать с мнением редакции и Deutsche Welle в целом.

Смотрите также:

Урок Казахстана: чему Токаев научил Лукашенко

To view this video please enable JavaScript, and consider upgrading to a web browser that supports HTML5 video

Реклама

Пропустить раздел Топ-тема

1 стр. из 3

Пропустить раздел Другие публикации DW

На главную страницу

Общие чувства | Метаэтика конституционного судопроизводства

Фильтр поиска панели навигации Oxford AcademicМетаэтика конституционного судопроизводстваКонституционное и административное правоКнигиЖурналы Термин поиска мобильного микросайта

Закрыть

Фильтр поиска панели навигации Oxford AcademicМетаэтика конституционного судопроизводстваКонституционное и административное правоКнигиЖурналы Термин поиска на микросайте

Расширенный поиск

• Иконка Цитировать Цитировать

• Разрешения

• Делиться
  • Твиттер
  • Подробнее

CITE

Tripkovic, Bosko,

‘Common Sentiment’

,

Метаэтика конституционного вынесения

(

Oxford,

2017;

онлайн EDN,

Oxford,

;

Online EDN,

. , 2018

), https://doi.org/10.1093/oso/9780198808084.003.0003,

, по состоянию на 14 сентября 2022 г.

Выберите формат Выберите format.ris (Mendeley, Papers, Zotero).enw (EndNote).bibtex (BibTex).txt (Medlars, RefWorks)

Закрыть

Фильтр поиска панели навигации Oxford AcademicМетаэтика конституционного судопроизводстваКонституционное и административное правоКнигиЖурналы Термин поиска мобильного микросайта

Закрыть

Фильтр поиска панели навигации Oxford AcademicМетаэтика конституционного судопроизводстваКонституционное и административное правоКнигиЖурналы Термин поиска на микросайте

Расширенный поиск

Abstract

В главе анализируются метаэтические основания аргумента, основанного на общепринятых чувствах. Этот аргумент утверждает, что моральные эмоции людей в сообществе указывают на решение моральных проблем. Опираясь на сравнительную конституционную практику, в этой главе утверждается, что аргумент, основанный на общем чувстве, состоит из двух элементов: эмотивистский элемент ставит моральное суждение в зависимость от моральных чувств, а релятивистский элемент связывает эти чувства с конкретным сообществом. В главе утверждается, что эти элементы несовместимы и не учитывают роль рассуждений и размышлений в моральных суждениях. В главе делается вывод о том, что аргумент, основанный на общем чувстве, неадекватен в качестве исключительного подхода к судебному моральному суждению.

Ключевые слова: конституционное толкование, конституционное судопроизводство, судебный надзор, моральное чтение, метаэтика, ценности, эмотивизм, эмоции, релятивизм, права

Предмет

Конституционное и административное право

В настоящее время у вас нет доступа к этой главе.

Войти

Получить помощь с доступом

Получить помощь с доступом

Доступ для учреждений

Доступ к контенту в Oxford Academic часто предоставляется посредством институциональных подписок и покупок. Если вы являетесь членом учреждения с активной учетной записью, вы можете получить доступ к контенту одним из следующих способов:

Доступ на основе IP

Как правило, доступ предоставляется через институциональную сеть к диапазону IP-адресов. Эта аутентификация происходит автоматически, и невозможно выйти из учетной записи с IP-аутентификацией.

Войдите через свое учреждение

Выберите этот вариант, чтобы получить удаленный доступ за пределами вашего учреждения. Технология Shibboleth/Open Athens используется для обеспечения единого входа между веб-сайтом вашего учебного заведения и Oxford Academic.

1. Нажмите Войти через свое учреждение.
2. Выберите свое учреждение из предоставленного списка, после чего вы перейдете на веб-сайт вашего учреждения для входа.
3. При посещении сайта учреждения используйте учетные данные, предоставленные вашим учреждением. Не используйте личную учетную запись Oxford Academic.
4. После успешного входа вы вернетесь в Oxford Academic.

Если вашего учреждения нет в списке или вы не можете войти на веб-сайт своего учреждения, обратитесь к своему библиотекарю или администратору.

Войти с помощью читательского билета

Введите номер своего читательского билета, чтобы войти в систему. Если вы не можете войти в систему, обратитесь к своему библиотекарю.

Члены общества

Доступ члена общества к журналу достигается одним из следующих способов:

Войти через сайт сообщества

Многие общества предлагают единый вход между веб-сайтом общества и Oxford Academic. Если вы видите «Войти через сайт сообщества» на панели входа в журнале:

1. Щелкните Войти через сайт сообщества.
2. При посещении сайта общества используйте учетные данные, предоставленные этим обществом. Не используйте личную учетную запись Oxford Academic.
3. После успешного входа вы вернетесь в Oxford Academic.

Если у вас нет учетной записи сообщества или вы забыли свое имя пользователя или пароль, обратитесь в свое общество.

Войти с помощью личного кабинета

Некоторые общества используют личные аккаунты Oxford Academic для предоставления доступа своим членам. Смотри ниже.

Личный кабинет

Личную учетную запись можно использовать для получения оповещений по электронной почте, сохранения результатов поиска, покупки контента и активации подписок.

Некоторые общества используют личные аккаунты Oxford Academic для предоставления доступа своим членам.

Просмотр учетных записей, вошедших в систему

Щелкните значок учетной записи в правом верхнем углу, чтобы:

• Просмотр вашей личной учетной записи и доступ к функциям управления учетной записью.
• Просмотр институциональных учетных записей, предоставляющих доступ.

Выполнен вход, но нет доступа к содержимому

Oxford Academic предлагает широкий ассортимент продукции. Подписка учреждения может не распространяться на контент, к которому вы пытаетесь получить доступ. Если вы считаете, что у вас должен быть доступ к этому контенту, обратитесь к своему библиотекарю.

Ведение счетов организаций

Для библиотекарей и администраторов ваша личная учетная запись также предоставляет доступ к управлению институциональной учетной записью. Здесь вы найдете параметры для просмотра и активации подписок, управления институциональными настройками и параметрами доступа, доступа к статистике использования и т. д.

Покупка

Наши книги можно приобрести по подписке или приобрести в библиотеках и учреждениях.

Информация о покупке

Рецензия на книгу «Право и политика»: КОНСТИТУЦИОННЫЕ НАСТРОЙКИ

Андраша Сайо. Издательство Йельского университета. Нью-Хейвен и Лондон, 2010. 400 стр. Твердый переплет. $ 75,00. ISBN: 9780300139266.

Рецензия Богдана Янку, Бухарестский университет, факультет политологии. Электронная почта: bogdan.iancu [at] fspub.unibuc.ro.

стр. 446-452

Современный конституционализм, каким мы его знаем, является детищем эпохи Просвещения. Конечно, массовые ссылки на Просвещение затемняют двусмысленный и метонимический характер термина и явления. Оба избегают доктринерских редукций и выступают в качестве заместителей множества несводимых друг к другу и часто противоречивых идей и тенденций (см. Stollberg-Rilinger 2000). Тем не менее, несмотря на оговорку, доминирующей философско-идеологической темой восемнадцатого века является непреклонная вера в человеческий разум. Слегка упрощая, согласно основному постулату новообретенной веры в рациональность, человеческий разум без посторонней помощи и без поощрения должен был безраздельно властвовать, освобожденный от оков и опор всех форм устаревших предубеждений и иррациональности (см. Cassirer 2007).

Излишне говорить, что человеческий разум как таковой и непоколебимая вера в него — две несколько разные вещи. Стоит только бегло просмотреть манифест Канта 1784 года, и за холодной и неопровержимой логикой рассуждений сразу бросается в глаза сдержанная, но сильная эмоция: квазирелигиозный энтузиазм, с которым философ призывает декантировать человеческие мыслительные способности, чтобы освободить разум от всякого прежние препятствия. Знаменитая кантианская формулировка — «помощники при ходьбе» («Gängelwagen» der Vernunft): как только будут удалены лишние протезы, разум сможет двигаться свободно, и его марш, в свою очередь, освободит человечество от его ограничений. Для его французского современника, маркиза Кондорсе, будущий прогресс этого разумного человечества был не только неизбежен, но и безграничен. С точки зрения галльского щегольства достижение бессмертия само по себе казалось лишь вопросом времени (Кондорсе 19).88).

Принято считать, что нормативная конституция подчеркнуто отражает эти интенсивные, порожденные Просвещением требования к рациональности и рациональности: она, в отличие от своего более раннего, «описательного» аналога, представляет собой целенаправленно придуманную единую юридическую кодификацию основных правил, управляющих государством и обществом. предопределение правовой системы (Grimm 1988). Ведь с юридической точки зрения основной закон буквально составляет юридические условия возможности государства. А именно, современная, писаная, нормативная конституция заменяет старые, «внешние» критерии законности и легитимности, вытекающие из естественного права и естественного права, «своим собственным трансцендентально-теоретическим ядром самореференциальности, проявляемым рефлексивным разумом (die sich selbst beurteilende Vernunft). )” (Луман 1990, на 187).

Самая последняя книга Андраша Сайо бросает вызов очень элегантно и оригинально этому общему предположению о конституционализме, в котором доминирует рациональность [*447] (по крайней мере, в его крайней форме), и оппозиции разума и эмоций, которая лежит в основе доминирующей парадигмы «преобладающей модели регулирования». ». Конституции, утверждает Саджо, также формируются чувствами и тем самым вносят значительный вклад в регулирующее формирование коллективных основополагающих человеческих эмоций. Следовательно, «склонность находить эмоциональные соображения неуместными… возможно, ссылаясь на рационалистическую юридическую максиму о том, что наша система представляет собой правление законов, а не людей» (стр. 78), должна быть тщательно оговорена.

КОНСТИТУЦИОННЫЕ НАСТРОЙКИ состоит из семи глав, а точнее частей. Аргумент, хотя и последовательный в целом, не следует линейной структуре и явно (возможно, к сожалению) лишен вывода; он довольно резко заканчивается несколькими относящимися к главе замечаниями относительно социальных ограничений конституционно институционализированного стыда. Первая часть (значительно самая длинная) составляет методологически-концептуальный костяк тома и дает читателю вводный план пути «от эмоций к конституциональным чувствам». Общественное чувство, как нам показывают, структурно отличается от «индивидуальных [моральных] эмоций, составляющих его: оно больше, чем их совокупность» (с. 20). Общественные настроения могут играть основополагающую роль в момент принятия конституции и продолжать влиять на развитие конституционализма после принятия конституции (стр. 75). Это дорога с двусторонним движением: «Как только первоначальный выбор общественных настроений будет осуществлен в конституции, выбор начнет влиять как на правовые решения, так и на общественные настроения в их постоянной формулировке. Государственные институты могут напрямую (посредством правил демонстрации) и структурно (посредством институциональных механизмов, формирующих человеческие отношения) формировать эмоции и их взаимодействие в общественных чувствах». (стр. 52). Особенно интересная подглава — эпистемологически неизбежная в экономике тонкой диалектики эмоции/разума Саджо — опровергает детерминистские взгляды и массовые обобщения (натурализм и универсализм). Хотя автор подчеркивает, что универсализм интеллектуально превосходит релятивизм (стр. 68), он прагматически скептически (и несколько амбивалентен) в отношении предположений об универсальности эмоций и моральных интуиций, вызывающих или одушевляющих права человека: «Локализация — это затруднительное положение. хомо сапиенс. Все люди осуждают унижение, но унижение означает разные вещи для разных людей…. Вместо императивного универсализма имеем пустое наложение и согласие без содержания» (с. 62). Социально-научная модель конституционных чувств Саджо является социально-конструктивистской. Методологически его теория носит явно описательный характер (стр. 80).

Следующие шесть глав представляют собой отдельные историко-тематические исследования взаимодействия разума/эмоций и конституционного права/конституционных чувств. В первых двух (главы 2 и 3) преобладает историческое измерение. Глава четвертая, иллюстрирующая роль эмпатии в британских и американских историях об аболиционизме девятнадцатого века, знаменует собой прекрасный переход от конституционной истории к преимущественно концептуальной направленности последних трех частей. Эти последние главы (главы с 5 по 7) организованы в основном концептуально вокруг [*448] доминирующей темы: свобода выражения между разумом и эмоциональностью; сдерживание эмоциональности в случае свободы собраний; и роль конституционализированного коллективного стыда соответственно.

Вторая глава («СЕНТИМЕНТАЛЬНАЯ ДЕКЛАРАЦИЯ ПРАВ ЧЕЛОВЕКА») представляет собой краткое, но авторитетное приложение общей интуиции автора к истории принятия Французской декларации 1789 года. Саджо удается ввести читателя в общую атмосферу Ассамблеи, исторически воссоздавая общий эмоциональный фон ее дебатов: страх перед стремительными событиями под Парижем, давление со стороны галереи, отвратительная акустика, делающая разумное общение почти невозможным, каскад фрагментарных и перекрывающиеся эмоции, оживляющие говорящих (тщеславие вперемешку с подавленными комплексами неполноценности, ревностью, ненавистью и парвенюйной фрустрацией делегатов от третьего сословия, великодушный восторг дворянства, отказывающегося от своих прежних привилегий (затмеваемый страхом и недоверием), общая истерия и т. д. .). В конце этой прекрасной главы можно прийти к убеждению, что большинство конституционных норм, ранее считавшихся преднамеренным созданием абстрактной рациональности, на самом деле возникло в первую очередь как случайный побочный продукт столкновения коллективных эмоций. Согласно реконструкции событий Саджо, отмена феодализма и окончательное объединение правил, образующих «столпы современного конституционализма… юридическое равенство, общее и пропорциональное налогообложение, отправление правосудия без финансовых затрат, доступ к государственным должностям и правило закон» (стр. 102) возник несколько бессистемно из «плавильного котла разделяемых эмоций».

Следующая часть «САМОЕ ВЕЛИКОЕ ИЗ ВСЕХ ОТРАЖЕНИЙ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ПРИРОДЫ»: КОНСТИТУЦИЯ СТРАХА пытается обосновать утверждение, «что конституции отражают набор эмоциональных переживаний данного сообщества» (стр. 114) на примере Дебаты в американской Филадельфии. Здесь успех несколько неоднозначен из-за методологического/эпистемологического диссонанса, лежащего в основе аргумента. Автор широко опирается на результаты психологии и неврологии, чтобы показать, что «значения, приписываемые событиям, структурированы в эмоциональных терминах» (стр. 123), сохраняются как «холодные чувства» и могут быть переданы другим спустя долгое время после события. это первоначально вызвало чувство посредством «зеркальных» нейронных процессов. В закрытых собраниях, таких как учредительный комитет/собрание, в силу различных когнитивных искажений эти процессы усиливаются или искажаются. Тогда я боялся (горячий страх), теперь я «вспоминаю» свой страх (холодный страх), я передаю/проецирую этот страх вам: «Если кто-то видит, что другие люди боятся, в этом есть большой смысл бояться. Как только страх стал преобладающей эмоцией среди 1787 или 1789составителей, это распространилось в конечном счете на определение настроения и общего языка» (с. 125). Объединенное историческое описание процесса создания конституции в Америке (рассмотренное гораздо менее подробно, чем предыдущее, французское) не полностью соответствует этим предположениям. Возможно, приведенные автором примеры можно с таким же успехом отнести к здоровому, рациональному, прагматическому фундаментальному скептицизму. Действительно нужен страх, горячий или холодный, для сомнительного антропологического [*449] исповедания веры (например, знаменитая острота Джеймса Мэдисона о том, что «каждый человек должен считаться лжецом»). Наблюдения профессора Саджо интересны сами по себе, и глава полна вдумчивых замечаний о роли когнитивных искажений и фундаментальной области эмоций. Однако читатель «ДЕБАТОВ» останется в равновесии относительно того, является ли Конституция 1787 года продуктом структурно контролируемого «холодного страха» или, как обычно считается, продуктом спокойного, величественного, собранного обсуждения конституционных требований человеческой природы. Немногие транскрипции коллективных дебатов больше похожи на семинар для аспирантов (очень высокого уровня) или отдельные профессорские дебаты по конституционной теории.

В главе 4 («ЭМПАТИЯ И ПРАВА ЧЕЛОВЕКА: ПРИМЕР РАБСТВА») рассказывается захватывающая эмоционально-конституционная история аболиционизма как описания эмпатии, функционирующей вопреки здравому смыслу: «история аболиционизма — это история неудачи применения абстрактное понятие свободы. Отмена в том виде, в каком она произошла, была скорее ad hoc реакцией на страдание» (стр. 193). А именно, пока обстоятельства не допускали действия эмпатии, французские и американские революционеры могли игнорировать рабство, одновременно исповедуя любовь к человечеству, естественные права, равенство человечества и тому подобное. Блокаторы эмпатии и явное лицемерие (определенное с ярким сарказмом на стр. 154 как «способ справиться с несправедливостью, которую производит наш мир») долгое время превосходно выполняли функцию уменьшения когнитивного диссонанса. В течение «сентиментального [девятнадцатого] века», когда «познавательные предпосылки для постановки вопроса о несправедливости» медленно разрушались, сочувствие могло возобладать над конфликтующими чувствами и, наконец, функционировать как собственно конституционное чувство, способствующее отмене смертной казни. рабства. Нам говорят, что дело было не только в силе коллективного чувства, но также в экономическом росте и, как следствие, в «доступности сострадания»: «Где нет альтернативы, там нет и проблемы» (стр. 173). Материальные предпосылки слились с основанной на религии организационной способностью мобилизовать, структурировать и направить эмоциональные предрасположенности возраста в готовность к действию, основанному на конституциональных чувствах: емкость» (стр. 177).

СВОБОДА ВЫРАЖАТЬ ЧТО?, как уже обрисовано в общих чертах в названии главы, ставит под сомнение фундаментальный, всеобъемлющий либеральный принцип, согласно которому речь защищена Конституцией как свобода рационального выражения: «Свобода слова во многих отношениях выступает как антиэмоциональный институт, отделение разума от эмоции» (стр. 195-196). Однако, как утверждает Саджо, выражение (и значение) эмоции и, соответственно, разума не так легко и четко разделить. Тем не менее он защищает запутывание разъединения аффект/познание посредством «рискованных допущений парадигмы рациональности» как интеллектуально несовершенную, но прагматически обоснованную и похвальную форму конституционной эвристики: «Свобода слова — это не отсутствие интенсивного возбуждения эмоций, хотя это в значительной степени категорический инструмент для игнорирования эмоций» (с. 215). Отклонения от парадигмы рациональности [*450] подвергаются резкой критике в ходе заключительного обсуждения карикатурного кризиса в Дании и концептуально уместных европейских судебных процессов в области прав человека (дело Отто-Премингера в ЕСПЧ). Писатель с изрядной долей пессимистической покорности (причины изменений описываются как необратимые и глобально-системные, а потому неизбежные) сожалеет о нынешних культурно-эмоциональных противодействиях рациональной парадигме свободы слова. Отрывок стоит процитировать довольно подробно: «Сильный конституционный уклон в пользу (оскорбительной) свободы слова основан на эмпирически подтвержденном предположении, что эмоции можно институционально направлять и сдерживать. Люди научились жить с речью, которая причиняет боль, и даже с разрушением табу. Но теперь… эмоциональные предпосылки конституционализма — эмоциональная сдержанность — отсутствуют. Запад не в состоянии определить социальную конструкцию эмоций в различных культурах и политических режимах. Трудно справляться с интенсивными эмоциями даже дома» (с. 244).

СОДЕРЖАНИЕ СТРАСТИ: СОБРАНИЯ, РЕЛИГИЯ И НАРОДНЫЙ СУВЕРЕНИТЕТ затрагивает уместную конституционную проблему: как концептуализировать собрания (то есть толпы) в рационализированной парадигме и как укротить или сдержать коллективные страсти, которые по определению всегда находятся на грани иррациональности. Он имеет дело, т. е. с конституционно «содержащейся иррациональностью» (стр. 268). Первоначально в истории английского конституционализма собрание было слито с петицией; только с Гражданской войной можно увидеть бледный проблеск будущей современной собранной толпы. Между прочим, в «Истории восстания» Кларендона есть несколько пугающий отрывок, показывающий, как зарождающаяся пресса и манипуляции с информацией начинали приводить к совершенно новой эпохе: люди стекались в Вестминстер-холл и вокруг Дома лордов, крича, идя вверх и вниз: «Никаких епископов, никаких епископов», чтобы они могли продолжить реформацию». (Кларендон 1826, КНИГА IV, стр. 84). Саджо прослеживает конституционную генеалогию права на свободу собраний (можно мимоходом сказать, что оригинальность поддерживающего историко-теоретического исследования заслуживает особого внимания) и указывает на очень интересную особенность. С одной стороны, изначально отвратительные и устрашающие 18-19Собрание толпы в ХХ веке постепенно превратилось в конституционно респектабельное свободное собрание, в первую очередь благодаря эволюции полицейской деятельности, т. е. развитию более превентивных, менее жестоких средств предварительного контроля и сдерживания. С другой стороны, первоначальный парадигматический форум для дискуссий и совещательного приличия, парламент, выродился в регрессивном ритме (также из-за эволюции современного государства и последующего подъема массовой демократии, партийных аппаратов, подобных Молоху, и связанных с ними медиа-структур). ) в эмоционально управляемый и спекулирующий на эмоциях, «толпоподобный» феномен. По словам Саджо, эти два события в определенной степени взаимно усиливают друг друга. Когда «правительство по предложению» заменяет «правительство посредством обсуждения», демонстрации перестают быть воплощением коллективной иррациональности, а скорее законными «альтернативными формами подлинно народного участия в мире неустойчивой представительной и медиатизированной демократии» (стр. 257). [*451]

В последней части книги, СТЫД: О СКРЫТЫХ КОНСТИТУЦИОНАЛЬНЫХ НАСТРОЙКАХ, обсуждаются сентиментальные и социальные предпосылки «конституционного стыда», т. е. «восстановления несправедливости посредством узаконенного стыда». Пристыжение посредством конституционного утверждения/отрицания испорченного прошлого — явление современное (например, постнацистская Германия, Южная Африка): «До недавнего времени ни одна конституция не ссылалась бы на постыдную несправедливость прошлого как на фундаментальное основание. Конституционные положения уже давно служат устранению прошлой несправедливости, но прямо упоминаются только прагматические меры…». (стр. 278-279). Тем не менее, время становится все более неблагоприятным для стыда как конституционного чувства. Стыд, эффективность которого зависит от эффективности разоблачения, все меньше и меньше действует во все более индивидуалистической и саморазоблачающей культуре (подумайте о самостоятельном создании своего веб-персонажа, например, посредством ведения блога или более скучных развлечений в Facebook). . Как остроумно выражается автор: «достоинство стало почетом для бедняков, предоставляемым всем в качестве благотворительной услуги. Следствием этого является то, что достоинство нельзя потерять, а если его нельзя потерять, мало (меньше) стыда будет ощущаться, когда вас разоблачают. Простое изложение в мире эксгибиционистов имеет меньшее значение» (стр. 277). Автор с подозрением (как ошибочной или неуместной экстраполяцией) относится к теоретической критике стыда: «Нет психологических причин, которые требовали бы от конституционного права либеральной демократии отказа от социального контроля посредством стыда, и ни социальных, ни психологических последствий предусмотренные психологией развития, выдвигают убедительные возражения против конституционной и социальной политики, признающей положительную роль стыда. Ведь стыд может порождать признание ответственности и способствует взрослению» (с. 29).9).

Эта книга предлагает не столько собственно «теорию» конституционных чувств, сколько сумму обширных и очень проницательных исторических отступлений о взаимодействии разума и эмоций в конституционализме и конституционном праве. Вероятно, именно к этому и стремился автор, и с поставленной задачей он справлялся превосходно. Аргумент имеет дело, вопреки интуиции, в подавляющем большинстве случаев и несколько чрезмерно притяжательно, с американским прецедентным правом и конституционно-теоретической литературой (над которой автор, несомненно, имеет верховную власть). «[У] нас есть целая юриспруденция, основанная на «развивающихся стандартах приличия»», — говорится в начале абзаца на странице 82, и читатель размышляет над идентичностью коллективного множества, которое так ревниво предъявляет претензии на идиосинкразическую Конституцию США. Доктрина поправок. Конечно, это не могут быть венгерские профессора права или судьи ЕСПЧ, и, возможно, это не может быть даже глобальный конклав ученых, занимающихся сравнительным публичным правом. Те читатели, которые знакомы с обширным академическим образованием и практическим опытом профессора Андраша Сайо (что в его случае, вероятно, означает большую часть потенциальной читательской аудитории), вероятно, сочтут сожалением, что так мало в книге посвящено венгерскому и восточноевропейскому конституционализму, возможно, благодатную почву для спекуляций и иллюстраций на обсуждаемые темы, основанных в его случае, кроме того, на жизненном, непосредственном и «переднем» опыте. Аргумент, безусловно, был бы богаче, если бы в нем было более щедро включено это обширное личное знание. [*452]

Но эта мягкая критика не может и уж точно не намерена сильно умалить общее достижение. Впечатляет как культурно-историческая, так и сугубо юридическая эрудиция автора, а глубина и оригинальность его интуиции очень часто вызывают восхищение. Кроме того, помимо своих академических достоинств, «КОНСТИТУЦИОННЫЕ НАСТРОЙКИ» — это хорошо написанный научный аргумент, который приятно читается и часто напоминает хороший роман. Стиль – это, действительно, одно из главных качеств тома. Таким образом, читатели профессора Саджо останутся не только с информацией или анализом, но и с общим остатком конституционного чувства, сохраняющимся на некоторое время, смешанным чувством контролируемой меланхолии, исторического пессимизма и тонкой иронии, иногда граничащей с обнадеживающим сарказмом (увы, изысканный и характерно австро-венгерский микс).

ССЫЛКИ:
Кассирер, Эрнст. 2007 (1932). DIE PHILOSOPHIE DER AUFKLÄRUNG. Гамбург. Феликс Майнер Верлаг.
Кларендон, Эдвард Хайд, граф. 1826 (1702-1704). ИСТОРИЯ ВОССТАНИЯ И ГРАЖДАНСКИХ ВОЙН В АНГЛИИ, НАЧАЛАСЬ В 1641 ГОДУ. Оксфорд. Кларендон Пресс.
Кондорсе, Жан Антуан Николя де Карита де. 1988 (1975). ESQUISSE D’UN TABLEAU HISTORIQUE DES PROGRÈS DE L’ESPRIT HUMAIN. Париж. Фламмарион.
Гримм, Дитер. 1988. НЕМЕЦКИЙ VERFASSUNGSGESCHICHTE 1776-1866. Франкфурт-на-Майне. Зуркамп.
Кант, Иммануил. 1784. «Beantwortung der Frage: Was ist Aufklärung?» в: Berlinische Monatsschrift, Dezember-Heft, S. 481-494.
Луман, Никлас. 1990. «Verfassung als evolutionäre Errungenschaft», в 9 Rechtshistorisches Journal 176 et seq.
Столлберг-Рилингер, Барбара. 2000. ЕВРОПА IM JAHRHUNDERT DER AUFKLÄRUNG. Штутгарт. Рекламировать.

ССЫЛКА ПО ДЕЛУ:
ОТТО-ПРЕМИНГЕР ИНСТИТУТ против АВСТРИИ, ЕСПЧ Заявление №. 13470/87, постановление от 20 сентября 1994 г.

---

© Copyright 2011 Автор Богдан Янку.

Политические чувства и моральные эмоции в конституционном праве-IACL-IADC Blog

Córdoba, Аргентина

9-10 августа, 2022

VENUUE: AULA MAGNADAD DESHULTAD DESPULTAD DESPULTAD DESPULTAD DESPULTAD DESPULTAD DESPULTAD DESPULTAD DESPULTAD DESPULTAD DESPULTAD DESPULTAD DESPULTAD DESPULTAD DESPULTAD. , Республика Аргентина.

1. Тема круглого стола

Помимо практического разума и/или экономической рациональности, отражаются ли на конституционном праве какие-либо другие отличительные черты человека? Можно ли определить какой-либо диапазон моральных чувств и/или эмоциональных состояний сознания как нормативно релевантные с точки зрения принятия конституционных решений? Атавистические политические настроения все еще имеют значение? Почему аналогичные писаные конституции с почти идентичными положениями не демонстрируют одинакового уровня соответствия?

На протяжении всей истории, в различных географических регионах совершенно ясно, что моральные качества и качества характера определенных людей были ключевыми данными для предсказания социальной сплоченности и гражданского сотрудничества. Широкий круг сообразительных философов, политиков и ученых-конституционалистов занимался этим вопросом. Аристотель, Цицерон, Н. Макиавелли, Т. Гоббс, Дж.Дж. Руссо, Д. Юм, Робеспьер, Т. Джефферсон, Дж. Мэдисон, М. Вебер, Х. Арендт, Б. Уильямс, Р. Хардин, М. Нуссбаум, Дж. Хабермас, Т. Нагель, Дж. Эльстер, М. Сандель, А. Саджо; все они являются примерами этой нестабильной тенденции.

После демократических реформ Солона и Клисфена, например, афиняне полагались не только на эгалитарное обсуждение (« boulesis» ) и коллективный разум ( «логос» ). С давних времен они лелеяли то, что они называли «areté » — многозначное понятие, нынешнее значение которого близко к гражданской добродетели, — а также «тумос» — своего рода духовную приверженность коллективной судьбе Полиса. . К концу XVIII века, сочетая свободу и равенство, французский революционный апофег также подчеркивал «братство» как высшую цель зарождающейся республики. Наконец, мы столкнулись с идеей конституционного патриотизма как ключевого элемента цивилизованного правового мира.

Нравственные чувства, выражающие стремление к счастью, доверию, верности, чести, порядочности, солидарности и/или терпимости, были либо правдоподобными, либо скрытыми категориями, произвольно используемыми конституционализмом. Например, многие конституционные цели и ценности, взращенные Просвещением, сохранились благодаря определенному виду гражданского эмоционального воспитания. Кроме того, конституционный дизайн привлек институциональные стимулы, основанные на динамических представлениях о том, каким должно быть поведение людей. Помимо стратегического расчета и абсолютной рациональности, моральные чувства, вероятно, послужат оправданием для государственного регулирования и принуждения правоохранительных органов.

Короче говоря, цель конференции — проанализировать, как и почему конституционные эмоциональные реакции, такие как гражданское доверие, братство, терпимость, альтруизм, конституционный патриотизм и т. д. и т. д., процветали и становились цементом мирного сосуществования и социального сотрудничества в некоторые полит.

Размышление об этих категориях выглядит особенно уместным в Латинской Америке, где высокие уровни коррупции и авторитаризма случайным образом подрывают наследие конституционализма.

2. Слушания

Круглый стол будет посвящен теме конституционных эмоций и политических настроений, связанных с конституционным правом. Всего запланировано семь дискуссионных столов: «Сессия 1 (открытие): формирование дебатов»; «Сессия 2: Понимание конституциональных эмоций»; «Сессия 3: Важность конституциональных эмоций»; «Сессии 4 и 5 (требуются доклады для младших и старших ученых): как причины и эмоции усиливают и/или подрывают конституционные цели?»; «Сессия 6: Обуздание неконституционных эмоций»; «Сессия 7: Конституционный дизайн и коллективные ожидания». После того, как спикеры закончат свои доклады, будет выделено время для вопросов и ответов, замечаний и ответов спикеров и аудитории.

3. Подача тезисов 

Заинтересованные стороны должны представить свое резюме (не более одной страницы) на английском, французском или испанском языках вместе с рефератом своей статьи (не более 500 слов) до 1 мая. 2022 по электронной почте [email protected] (пожалуйста, используйте строку темы «IACL-AIDC call for papers RT.ARG»). Как указано в программе RT, широкая тема — . Как причины и эмоции усиливают и/или подрывают конституционные цели? Авторы отобранных статей будут уведомлены после 15 мая 2022 г. Представленные статьи могут быть опубликованы либо в сборнике материалов круглого стола, либо в блоге IACL-AIDC. Статьи могут быть написаны и представлены на английском, французском или испанском языках.

4. Право на участие

Организаторы приветствуют подачу заявок от старших и постдокторских ученых и исследователей, а также от докторов наук. и кандидаты LLM. Максимум 12 предложений будут отсортированы на две панели. После сбора поданных предложений специально назначенная комиссия приступит к отбору наиболее перспективных и актуальных тезисов. Тем, кто будет выбран, будет предложено представить полный документ и представить его основное содержание на круглом столе IACL-AIDC в ​​Кордове. Они представят свои доклады на двух последовательных дискуссиях утром 10 августа 2022 года. Каждому докладчику будет предоставлено не более двенадцати минут для представления своего доклада.

5. Командировочные расходы 

Плата за участие и подачу доклада не взимается. Докладчики и участники, как правило, должны нести расходы на проезд, питание и проживание.

Билль о правах: краткая история

«Билль о правах — это то, на что люди имеют право против любого правительства на земле, общего или частного, и от чего не должно отказываться ни одно справедливое правительство».  
       — Томас Джефферсон, 20 декабря 1787 г.

Летом 1787 года делегаты из 13 штатов собрались в Филадельфии и разработали замечательный план самоуправления — Конституцию Соединенных Штатов. Первый проект предусматривал систему сдержек и противовесов, которая включала сильную исполнительную власть, представительную законодательную власть и федеральную судебную власть.

Конституция была замечательной, но глубоко ошибочной. Во-первых, он не включал конкретной декларации или законопроекта об индивидуальных правах. В нем указано, что правительство может сделать, но не сказано, чего оно не может делать. Во-вторых, это относилось не ко всем. «Согласие управляемых» означало только имущих белых людей.

Отсутствие «билля о правах» оказалось препятствием для ратификации Конституции штатами. Потребовалось еще четыре года интенсивных дебатов, прежде чем была решена форма нового правительства. Федералисты выступили против включения билля о правах на том основании, что в нем нет необходимости. Антифедералисты, опасавшиеся сильного централизованного правительства, отказывались поддерживать Конституцию без такового.

В конце концов народное мнение оказалось решающим. Недавно освободившись от деспотической английской монархии, американский народ хотел надежных гарантий того, что новое правительство не растопчет его вновь завоеванные свободы слова, печати и религии, а также его право не подвергаться безосновательным обыскам и конфискациям. Итак, создатели Конституции прислушались к Томасу Джефферсону, который утверждал: «Билль о правах — это то, на что люди имеют право против любого правительства на земле, общего или частного, и от чего ни одно справедливое правительство не должно отказываться или основываться на выводах».

Американский Билль о правах, вдохновленный Джефферсоном и составленный Джеймсом Мэдисоном, был принят, и в 1791 году первые десять поправок к Конституции стали законом страны.

Ограниченное правительство

Раннее недоверие американцев к государственной власти исходило из самого колониального опыта. Большинство историков считают, что ключевым событием стал Закон о гербовом сборе, принятый английским парламентом в 1765 году. Налогами облагались все юридические и деловые документы. Газеты, книги и брошюры также облагались налогом. Еще больше, чем сами налоги, американцев возмущал тот факт, что они были введены далеким правительством, в котором они не были представлены. И их еще больше разозлило то, как применялся Закон о гербовом сборе.

Вооружившись «ведомостями о помощи», выданными парламентом, британские таможенные инспекторы проникали в дома людей, даже если у них не было доказательств нарушения Закона о гербовом сборе, и обыскивали их вещи в поисках контрабанды. Колонизаторы возненавидели эти «безосновательные» обыски, и они стали объединяющим фактором оппозиции британскому правлению.

Этот опыт привел к уникальному американскому взгляду на власть и свободу как на естественных врагов. Основатели нации считали, что сдерживание власти правительства и защита свободы были их самой важной задачей, и провозгласили новую цель правительства: защиту прав личности.

Защита прав не была единственной целью правительства. От него по-прежнему ожидали защиты общества от внешних и внутренних угроз, обеспечения экономического роста и ведения иностранных дел. Однако в задачи правительства не входило указывать людям, как им жить, в какую религию верить или о чем писать в брошюре или газете. В этом смысле идея прав личности является древнейшей и самой традиционной из американских ценностей.

«Некоторые неотъемлемые права»

Демократия и свобода часто считаются одним и тем же, но это не так.

Демократия означает, что люди должны иметь возможность голосовать за государственных чиновников на честных выборах и принимать большинство политических решений по правилу большинства.
Свобода , с другой стороны, означает, что даже в условиях демократии у людей есть права, которые никакое большинство не может отнять.

Права, которые создатели Конституции хотели защитить от злоупотреблений со стороны правительства, были названы в Декларации независимости «неотъемлемыми правами». Их также называли «естественными» правами, а для Джеймса Мэдисона они были «великими правами человечества». Хотя обычно считается, что мы имеем право на свободу слова, потому что Первая поправка дает нам ее, коренные граждане этой страны считали, что как человеческие существа они имеют право на свободу слова, и они изобрели Первую поправку, чтобы защитить ее. Весь Билль о правах был создан для защиты прав, которые первоначальные граждане считали естественными, в том числе:

• Свобода религии
  • Право исповедовать свою религию или не исповедовать религию без какого-либо государственного влияния или принуждения.
• Свобода слова, печати, петиций и собраний
  • Даже непопулярные выражения защищены от подавления или цензуры со стороны правительства.
• Неприкосновенность частной жизни
  • ​ Право не подвергаться необоснованному и нежелательному вмешательству со стороны государства в личные и частные дела, документы и имущество.
• Надлежащая правовая процедура
  • ​Право на справедливое обращение со стороны правительства, когда речь идет о потере свободы или собственности.
• Равенство перед законом
  • Право на равенство перед законом, независимо от социального положения.

​

«Неприступный бастион» свободы

Билль о правах установил высокие принципы, которые гарантировали самые основные права в самых общих чертах. Но с самого начала возникали реальные живые дела, которые поднимали сложные вопросы о том, как и даже будет ли применяться Билль о правах. Прежде чем бумажные права могли стать фактическими правами, кто-то должен был истолковать, что означает язык Билля о правах в конкретных ситуациях. Кто будет окончательным арбитром того, как следует применять Конституцию?

Сначала ответ был неясен. Томас Джефферсон считал, что такой властью должна обладать федеральная судебная власть; Джеймс Мэдисон согласился с тем, что система независимых судов будет «непробиваемым оплотом» свободы. Но Конституция не делала этого явным, и проблема не была решена до 1803 года. В том же году Верховный суд США впервые отменил акт Конгресса как неконституционный в деле под названием Марбери против Мэдисона. Хотя факты этого дела были довольно приземленными (спор об отказе государственного секретаря назначить четырех судей, назначенных Сенатом), установленный им принцип — что Верховный суд имеет право аннулировать акты Конгресса, нарушающие Конституцию. — оказалось ключом к развитию и защите большинства прав, которыми сегодня пользуются американцы. По словам одного выдающегося ученого-правоведа, независимая судебная система была «наиболее выдающимся вкладом Америки в конституционализм».

Дела или разногласия

Судебная власть нового правительства отличалась от законодательной и исполнительной власти в одном очень важном отношении: суды не имели права инициировать действия сами по себе. Конгресс мог принимать законы, а президент мог издавать указы, но суды не могли пересматривать эти действия по собственной инициативе. Судам приходилось ждать, пока спор — «дело или полемика» — разгорался между реальными людьми, которым было что выиграть или что потерять по исходу. И, как оказалось, люди, чьи права были наиболее уязвимы для злоупотреблений со стороны правительства, имели наименьшие возможности подавать в суд.

Таким образом, хотя право судебного надзора было установлено в 1803 году, прошло более века, прежде чем у Верховного суда появилось много возможностей для защиты прав личности. В течение 130 лет после ратификации наиболее примечательной особенностью Билля о правах было почти полное отсутствие его исполнения судами. К началу 20 века расовая сегрегация была узаконена и пронизывала все аспекты жизни американского общества. Дискриминация по признаку пола была прочно узаконена, и рабочих арестовывали за профсоюзную деятельность. Легальных иммигрантов депортировали за их политические взгляды, полиция прибегала к физическому принуждению для получения признательных показаний от подозреваемых в совершении преступлений, а представители религиозных меньшинств становились жертвами преследований. До 1920, Верховный суд США ни разу не отменил ни один закон или действие правительства на основании Первой поправки.

Наиболее распространенные конституционные нарушения остались безнаказанными, потому что люди, которым чаще всего отказывали в правах, были именно теми членами общества, которые меньше всего знали о своих правах и меньше всего могли позволить себе адвоката. У них не было доступа к неприступным оплотам свободы — судам. Билль о правах был похож на двигатель, который никто не знал, как запустить.

В интересах общества

В 1920 году небольшая группа мечтателей собралась вместе, чтобы обсудить, как запустить двигатель. В группу, возглавляемую Роджером Болдуином, социальным работником и профсоюзным активистом, входили Кристал Истман, Альберт ДеСильвер, Джейн Аддамс, Феликс Франкфуртер, Хелен Келлер и Артур Гарфилд Хейс. Они сформировали Американский союз гражданских свобод (ACLU) и посвятили себя тому, чтобы заставить правительство выполнять обещания Билля о правах.

ACLU, NAACP, основанная в 1909, а профсоюзы, само право на существование которых еще не было признано судами, стали оспаривать конституционные нарушения в суде от имени тех, кто ранее был исключен. Это было началом того, что стало известно как право общественных интересов. Они предоставили недостающий ингредиент, благодаря которому наша конституционная система и Билль о правах наконец заработали.

Несмотря на то, что у них было немного первых побед, эти организации начали создавать свод законов, который оживил свободы Первой поправки, права на неприкосновенность частной жизни и принципы равенства и фундаментальной справедливости. Постепенно Билль о правах превратился из «пергаментного барьера» в защитную стену, которая все больше ограждала неотъемлемые права каждого человека от досягаемости правительства.

Огромный прогресс был достигнут между 1954 и 1973 годами, когда многие права, долгое время бездействовавшие, стали применяться. Сегодня этим достижениям серьезно противостоит движение, стремящееся уменьшить охват и эффективность Билля о правах и подорвать независимость наших судов.

Разработка Билля о правах была центральным событием в длинной истории свободы, но эта история все еще разворачивается.

Права, но не для всех

Билль о правах, казалось, был написан широким языком, который никого не исключал, но на самом деле он не был предназначен для защиты всех людей — целые группы были исключены. Женщины были гражданами второго сорта, по сути, собственностью своих мужей, и не могли даже голосовать до 1920 года, когда была принята и ратифицирована 19-я поправка.

Коренные американцы были полностью вне конституционной системы, определяемой как чужой народ на своей собственной земле. Они регулировались не обычными американскими законами, а федеральными договорами и статутами, лишившими племена большей части их земель и значительной части их автономии. Билль о правах действовал почти 135 лет, прежде чем Конгресс предоставил коренным американцам гражданство США.

И все прекрасно понимали, что в Конституции есть «расовое исключение». Рабство было первородным грехом этой страны. В течение первых 78 лет после ее ратификации Конституция защищала рабство и легализовала расовое подчинение. Вместо конституционных прав рабы руководствовались «рабскими кодексами», которые контролировали каждый аспект их жизни. У них не было доступа к верховенству закона: они не могли обращаться в суд, заключать контракты или владеть какой-либо собственностью. Их могли выпороть, заклеймить, посадить в тюрьму без суда и повесить. Короче говоря, как говорилось в одном печально известном решении Верховного суда: «У черных не было прав, которые белый человек обязан уважать».

Потребовались годы борьбы и кровопролитной гражданской войны, прежде чем были приняты дополнительные поправки к Конституции, предоставляющие рабам и их потомкам полные права гражданства — хотя бы на бумаге:

• 13 ^-я -я Поправка отменила рабство;
• Поправка 14 ^th гарантировала афроамериканцам право на надлежащую правовую процедуру и равную защиту закона;
• Поправка 15 ^th дала им право голоса;

Но потребовалось еще целое столетие борьбы, прежде чем эти права были эффективно реализованы.

КОНСТИТУЦИЯ ТЕХАСА СТАТЬЯ 1. БИЛЛЬ О ПРАВАХ



КОНСТИТУЦИЯ ТЕХАСА СТАТЬЯ 1. БИЛЛЬ О ПРАВАХ

 
 ТЕХАССКАЯ КОНСТИТУЦИЯ 
 
 СТАТЬЯ 1. БИЛЛЬ О ПРАВАХ 
 
 Чтобы общие, великие и существенные принципы свободы и свободного правительства могли быть признаны и установлены, мы заявляем: 
 
 Сек.  1. СВОБОДА И ГОСУДАРСТВЕННЫЙ СУВЕРЕНИТЕТ. Техас является свободным и независимым штатом, на который распространяется только Конституция Соединенных Штатов, и сохранение наших свободных институтов и вечность Союза зависят от сохранения права на местное самоуправление, не ущемляемого всеми штатами. 
 
 (15 февраля 1876 г.) 

 
 сек. 2. ПРИСУТСТВУЮЩАЯ ПОЛИТИЧЕСКАЯ ВЛАСТЬ; РЕСПУБЛИКАНСКАЯ ФОРМА ПРАВЛЕНИЯ. Вся политическая власть присуща народу, и все свободные правительства основаны на его авторитете и созданы для его блага. Вера жителей Техаса привержена сохранению республиканской формы правления, и, с учетом только этого ограничения, они в любое время имеют неотъемлемое право изменять, реформировать или упразднять свое правительство так, как они могут подумать. целесообразно. 
 
 (15 февраля 1876 г.) 

 
 сек. 3. РАВНЫЕ ПРАВА. Все свободные люди†, когда они образуют общественный договор, имеют равные права, и ни один человек или группа людей не имеют права на исключительные отдельные общественные вознаграждения или привилегии, кроме как в счет общественных услуг.  
 
 (15 февраля 1876 г.) 
 
 † Язык этого положения идентичен языку официальной законодательной меры, первоначально предложившей это положение. Цифровое изображение оригинального текста официально зарегистрированной меры можно найти здесь. 

 
 сек. 3а. РАВЕНСТВО ПЕРЕД ЗАКОНОМ. Равенство по закону не может отрицаться или ограничиваться по признаку пола, расы, цвета кожи, вероисповедания или национального происхождения. Эта поправка является самодействующей. 
 
 (Добавлено 7 ноября 1972 г.) 

 
 сек. 4. РЕЛИГИОЗНЫЕ ИСПЫТАНИЯ. Никакие религиозные испытания никогда не должны требоваться в качестве квалификации для какой-либо должности или общественного доверия в этом штате; также никто не может быть исключен из занимаемой должности из-за его религиозных чувств, если он признает существование Высшего Существа. 
 
 (15 февраля 1876 г.) 

 
 сек. 5. СВИДЕТЕЛИ, НЕ ОТКЛЮЧЕННЫЕ ПО РЕЛИГИОЗНЫМ УБЕЖДЕНИЯМ; ПРИТЯГИ И ПОДТВЕРЖДЕНИЯ. Ни одно лицо не может быть лишено права давать показания в любом из судов этого штата по причине его религиозных взглядов или отсутствия каких-либо религиозных убеждений, но все клятвы или заявления должны приводиться в порядке, наиболее обязательном для совести, и подлежат наказанию за лжесвидетельство.  
 
 (15 февраля 1876 г.) 

 
 сек. 6. СВОБОДА ПОКЛОНЕНИЯ. Все люди имеют естественное и неотъемлемое право поклоняться Всемогущему Богу в соответствии с велениями своей совести. Никто не может быть принужден посещать, возводить или поддерживать какое-либо место отправления культа или поддерживать какое-либо служение против его согласия. Никакая человеческая власть ни в коем случае не должна контролировать или вмешиваться в права совести в вопросах религии, и закон никогда не должен отдавать предпочтение какому-либо религиозному обществу или способу отправления культа. Но обязанностью Законодательного собрания является принятие таких законов, которые могут быть необходимы для равной защиты каждой религиозной конфессии в мирном осуществлении своего собственного способа общественного богослужения. 
 
 (15 февраля 1876 г.) 

 
 сек. 6-а. РЕЛИГИОЗНАЯ СЛУЖБА ЗАЩИТЫ. Этот штат или политическая единица этого штата не может издавать, принимать или издавать закон, приказ, прокламацию, решение или правило, запрещающие или ограничивающие религиозные службы, включая религиозные службы, проводимые в церквях, общинах и местах отправления культа, в это государство религиозной организацией, созданной для поддержки и служения распространению искренней религиозной веры.  
 
 (Добавлено 2 ноября 2021 г.) 

 
 сек. 7. АССИГНОВАНИЯ НА СЕКТОРСКИЕ ЦЕЛИ. Никакие деньги не могут быть присвоены или взяты из казны в пользу какой-либо секты или религиозного общества, теологической или религиозной семинарии; также собственность, принадлежащая государству, не может быть присвоена для каких-либо таких целей. 
 
 (15 февраля 1876 г.) 

 
 сек. 8. СВОБОДА СЛОВА И ПЕЧАТИ; КЛЕВЕТКА. Каждое лицо имеет право высказывать, писать или публиковать свое мнение по любому вопросу и несет ответственность за злоупотребление этой привилегией; и ни один закон никогда не должен быть принят, ограничивающий свободу слова или печати. При судебном преследовании за публикацию документов, расследовании поведения должностных лиц или лиц, занимающих публичные должности, или когда опубликованный материал подходит для публичного информирования, его истинность может быть представлена ​​в качестве доказательства. И во всех обвинениях в клевете присяжные имеют право определять закон и факты под руководством суда, как и в других случаях.  
 
 (15 февраля 1876 г.) 

 
 сек. 9. ОБЫСКИ И ИЗЪЯТИЯ. Люди должны быть в безопасности в своих личностях, домах, бумагах и имуществе от всех необоснованных конфискаций или обысков, и ни один ордер на обыск любого места или на захват любого лица или вещи не может быть выдан без их как можно более подробного описания, ни без вероятной причины, подкрепленной присягой или заявлением. 
 
 (15 февраля 1876 г.) 

 
 сек. 10. ПРАВА ОБВИНЯЕМЫХ В УГОЛОВНОМ ПРЕСЛЕДОВАНИИ. Во всех уголовных делах обвиняемый должен быть подвергнут безотлагательному публичному суду беспристрастным жюри. Он имеет право запросить характер и основание обвинения против него и получить его копию. Он не может быть принужден к даче показаний против самого себя † и имеет право быть заслушанным им самим или адвокатом, или обоими, должен предстать перед свидетелями против него и должен иметь обязательный процесс для получения свидетелей в свою пользу, за исключением случаев, когда свидетель проживает за пределами штата, и обвинение в совершении преступления является нарушением любого из антимонопольных законов этого штата, ответчик и штат имеют право представлять и принимать доказательства путем депонирования в соответствии с такими правилами и законами.  как Законодательное собрание может впоследствии установить; и ни одно лицо не может быть привлечено к ответственности за уголовное преступление. дела, возникающие в армии или на флоте, или в милиции, при действительной службе во время войны или общественной опасности. 
 
 (15 февраля 1876 г. Изменено 5 ноября 1918 г.) 
 
 † Язык этого положения идентичен языку официальной законодательной меры, первоначально предложившей это положение. Цифровое изображение оригинального текста официально зарегистрированной меры можно найти здесь. 

 
 сек. 11. ЗАЛОГ. Все заключенные подлежат залогу под достаточным поручительством, за исключением преступлений, караемых смертной казнью†, когда доказательства очевидны; но это положение не должно истолковываться как препятствующее освобождению под залог после вынесения обвинительного заключения при изучении доказательств в порядке, установленном законом. 
 
 (15 февраля 1876 г.) 
 
 † Язык этого положения идентичен языку официальной законодательной меры, первоначально предложившей это положение.  Цифровое изображение оригинального текста официально зарегистрированной меры можно найти здесь. 

 
 сек. 11а. ОТКАЗ В ПРЕДОСТАВЛЕНИИ ЗАЛОГА ПОСЛЕ НЕСКОЛЬКИХ ПРЕСТУПЛЕНИЙ. (a) Любое лицо (1), обвиняемое в совершении фелонии менее чем смертной казни в этом штате, которое до этого было дважды осуждено за фелонию, причем второе осуждение следует за первым, как с точки зрения времени совершения преступления, так и осуждения таким образом, (2) обвиняемый в уголовном преступлении менее смертной казни в этом штате, совершенном во время нахождения под залогом за предыдущее уголовное преступление, в котором он был обвинен, (3) обвиняемый в фелонии менее смертной казни в этом штате, связанной с использованием смертоносного оружия. оружие после осуждения за предыдущее преступление или (4) обвинение в насильственном или сексуальном преступлении, совершенном под надзором органа уголовного правосудия штата или политического подразделения штата за предыдущее преступление, после слушания, и при наличии доказательств, существенно свидетельствующих о виновности обвиняемого в совершении преступления, указанного в пунктах (1) или (3) выше, в преступлении, совершенном во время нахождения под залогом в соответствии с пунктом (2) выше, или в преступлении, указанном в пункте (4) выше, совершенном под надзором орган уголовного правосудия штата или политический административном подразделении штата за предыдущее преступление, может быть отказано в освобождении под залог до суда окружным судьей этого штата, если указанный приказ об отказе в освобождении под залог до суда издан в течение семи календарных дней после заключения обвиняемого под стражу; при условии, однако, что, если обвиняемому не предоставлено судебное разбирательство по обвинению в соответствии с пунктом (1) или (3) выше, обвинению и обвинительному заключению, используемому в соответствии с пунктом (2) выше, или обвинению или обвинительному заключению, используемому в соответствии с пунктом (4) выше, в течение шестидесяти лет.  (60) дней с момента его заключения под стражу по обвинению приказ об отказе в освобождении под залог автоматически отменяется, если только по ходатайству или просьбе обвиняемого не будет получено продление; при условии, далее, что право на апелляцию в Апелляционный суд по уголовным делам этого штата прямо предоставляется обвиняемому для пересмотра любого приговора или постановления, вынесенного в соответствии с настоящим документом, и Апелляционный суд по уголовным делам отдает предпочтение указанной апелляции. 
 
 (b) В этом разделе: 
 
 (1) «Насильственное преступление» означает: 
 
 (A) убийство; 
 
 (B) нападение при отягчающих обстоятельствах, если обвиняемый применил или продемонстрировал смертоносное оружие во время совершения нападения; 
 
 (C) похищение человека при отягчающих обстоятельствах; или 
 
 (D) ограбление при отягчающих обстоятельствах. 
 
 (2) «Сексуальное преступление» означает: 
 
 (A) сексуальное насилие при отягчающих обстоятельствах; 
 
 (B) сексуальное насилие; или 
 
 (С) непристойное поведение с ребенком.  
 
 (Добавлено 6 ноября 19 г.56; изменено 8 ноября 1977 г.; подразд. (a) изменено и (b) добавлено 2 ноября 1993 г.) 

 
 сек. 11б. ОТКАЗ В ПРЕДОСТАВЛЕНИИ ЗАЛОГА ЗА НАРУШЕНИЕ УСЛОВИЯ ОСВОБОЖДЕНИЯ. Любому лицу, обвиняемому в этом штате в уголовном преступлении или правонарушении, связанном с насилием в семье, освобожденному под залог в ожидании суда и чье право на залог впоследствии отменено или утрачено за нарушение условия освобождения, может быть отказано в освобождении под залог до суда, если судья или магистрат в этом штате определяет на основании большинства доказательств на последующем слушании, что данное лицо нарушило условие освобождения, связанное с безопасностью жертвы предполагаемого правонарушения или с безопасностью общества. 
 
 (Добавлено 8 ноября 2005 г.; изменено 6 ноября 2007 г.) 

 
 сек. 11в. ОТКАЗ В ВНЕСЕНИИ ЗАЛОГА ЗА НАРУШЕНИЕ ОХРАННОГО ПРИКАЗА, СВЯЗАННОЕ С НАСИЛИЕМ В СЕМЬЕ. Законодательный орган в соответствии с общим законом может предусмотреть, что любое лицо, нарушающее приказ о чрезвычайной защите, вынесенный судьей или мировым судьей после ареста за правонарушение, связанное с насилием в семье, или нарушающее активный охранный приказ, вынесенный судом по делу о насилии в семье, в том числе временное распоряжение ex parte, которое было вручено лицу, или которое участвует в поведении, которое представляет собой преступление, связанное с нарушением приказа, описанного в этом разделе, может быть взято под стражу, и до суда или другого судебного разбирательства ему может быть отказано в освобождении под залог если после слушания судья или магистрат в этом штате определяет на основе большинства доказательств, что лицо нарушило приказ или участвовало в поведении, составляющем преступление.  
 
 (Добавлено 6 ноября 2007 г.) 

 
 сек. 12. ХАБЕАС КОРПУС. Судебный приказ Habeas Corpus является судебным приказом и никогда не может быть приостановлен. Законодательное собрание должно принять законы, чтобы сделать средства правовой защиты быстрыми и эффективными. 
 
 (15 февраля 1876 г.) 

 
 сек. 13. ЧРЕЗМЕРНЫЙ ЗАЛОГ ИЛИ ШТРАФЫ; ЖЕСТОКОЕ ИЛИ НЕОБЫЧНОЕ НАКАЗАНИЕ; ОТКРЫТЫЕ СУДЫ; СРЕДСТВА ЗАЩИТЫ В СУДЕ ЗАКОНА. Не допускается ни чрезмерный залог, ни наложение чрезмерных штрафов, ни применение жестоких или необычных наказаний. Все суды должны быть открыты, и каждое лицо за ущерб, причиненный его землям, имуществу, личности или репутации, должно получить возмещение в соответствии с законом. 
 
 (15 февраля 1876 г.) 

 
 сек. 14. ДВОЙНАЯ ОПАСНОСТЬ. Ни одно лицо за одно и то же преступление† не может дважды подвергаться опасности жизни или свободы†, а также лицо не может повторно предстать перед судом за одно и то же преступление† после вынесения оправдательного приговора судом компетентной юрисдикции.  
 
 (15 февраля 1876 г.) 
 
 † Язык этого положения идентичен языку официальной законодательной меры, первоначально предложившей это положение. Цифровое изображение оригинального текста официально зарегистрированной меры можно найти здесь и здесь. 

 
 сек. 15. ПРАВО СУДА ПРИСЯЖНЫХ. Право на суд присяжных остается неприкосновенным. Законодательное собрание принимает такие законы, которые могут быть необходимы для его регулирования и поддержания его чистоты и эффективности. При условии, что Законодательный орган может предусмотреть временное помещение для наблюдения и/или лечения психически больных лиц, не обвиняемых в совершении уголовного преступления, на срок, не превышающий девяноста (90) дней, по распоряжению Окружного суда. без необходимости суда присяжных. 
 
 (15 февраля 1876 г. Изменено 24 августа 1935 г.) 

 
 сек. 15-а. СОВЕРШЕНСТВО СВЯЗАННЫХ ЛИЦ. Ни одно лицо не может быть осуждено как душевнобольное, кроме как на основании компетентных медицинских или психиатрических показаний.  Законодательное собрание может принять все законы, необходимые для обеспечения судебного разбирательства, вынесения судебного решения о невменяемости и заключении душевнобольных, а также для обеспечения способа обжалования решений, вынесенных в таких случаях. Такие законы могут предусматривать отказ от суда присяжных в случаях, когда подследственному не предъявлено обвинение в совершении уголовного преступления, с согласия подследственного или его ближайших родственников и адвоката. litem назначается судьей окружного суда или суда по наследственным делам округа, где проводится судебное разбирательство, и должен предусматривать способ вручения уведомления о таком судебном разбирательстве лицу, в отношении которого ведется расследование, и его праве требовать судебного разбирательства с участием присяжных заседателей. . 
 
 (Добавлено 6 ноября 1956 г.) 

 
 сек. 16. ЗАКАЗЧИК; ЗАКОНЫ EX Post FACTO ИЛИ ЗАКОНЫ, ИМЕЮЩИЕ ОБРАТНУЮ АКТИВНОСТЬ; НАРУШЕНИЕ ОБЯЗАТЕЛЬСТВ КОНТРАКТОВ. Никакой исполнительный лист, закон постфактум, закон обратной силы или любой закон, нарушающий обязательство контрактов, не может быть составлен.  
 
 (15 февраля 1876 г.) 

 
 сек. 17. ИЗВЛЕЧЕНИЕ ИМУЩЕСТВА ДЛЯ ОБЩЕСТВЕННОГО ПОЛЬЗОВАНИЯ; ОСОБЫЕ ПРИВИЛЕГИИ И ИММУНИТЕТЫ; КОНТРОЛЬ ПРИВИЛЕГИЙ И ФРАНШИЗ. (a) Никакая собственность лица не может быть изъята, повреждена или уничтожена для общественного пользования или использована для общественного пользования без надлежащей компенсации, кроме как с согласия такого лица, и только если изъятие, повреждение или уничтожение предназначены для: 
 
 (1) право собственности, пользование и пользование имуществом, несмотря на случайное использование: 
 
 (A) штатом, политическим подразделением штата или общественностью в целом; или 
 
 (B) лицо, которому в соответствии с законом предоставлено право выдающегося домена; или 
 
 (2) устранение городского упадка на конкретном участке собственности. 
 
 (b) В этом разделе «общественное использование» не включает изъятие имущества в соответствии с подразделом (а) этого раздела для передачи частному лицу с основной целью экономического развития или увеличения налоговых поступлений.  
 
 (c) 1 января 2010 г. или позднее законодательный орган может принять общий, местный или специальный закон, предоставляющий право выдающегося владения юридическому лицу только двумя третями голосов всех членов, избранных в каждую палату. 
 
 (d) Когда имущество лица изымается в соответствии с Подпунктом (а) настоящей статьи, за исключением использования Государством, сначала должна быть произведена компенсация, как описано в Подразделе (а), или обеспечена денежным залогом; и никакое безотзывное или бесконтрольное предоставление особых привилегий или иммунитетов не допускается; но все привилегии и привилегии, предоставленные Законодательным собранием или созданные под его руководством, подлежат его контролю. 
 
 (15 февраля 1876 г. Изменено 3 ноября 2009 г.) 

 
 сек. 18. ЛИШЕНИЕ ЗА ДОЛГ. Никто никогда не может быть заключен в тюрьму за долги. 
 
 (15 февраля 1876 г.) 

 
 сек. 19. ЛИШЕНИЕ ЖИЗНИ, СВОБОДЫ, ИМУЩЕСТВА И Т.Д. В ДОЛЖНОМ ЗАКОНЕ. Ни один гражданин этого штата не может быть лишен жизни, свободы, имущества, привилегий или иммунитетов или каким-либо образом лишен избирательных прав, кроме как в соответствии с законом страны.  
 
 (15 февраля 1876 г.) 

 
 сек. 20. ЗАКОН ИЛИ ПЕРЕВОЗКА ИЗ ГОСУДАРСТВА ДЛЯ ПРЕСТУПЛЕНИЯ. Ни один гражданин не может быть объявлен вне закона. Ни одно лицо не может быть вывезено из штата за какое-либо правонарушение, совершенное в нем. Этот раздел не запрещает соглашение с другим штатом, предусматривающее содержание заключенных этого штата в пенитенциарных или исправительных учреждениях этого штата. 
 
 (15 февраля 1876 г., изменено 5 ноября 1985 г.) 

 
 сек. 21. РАЗЛОЖЕНИЕ КРОВИ; конфискация имущества; САМОУБИЙСТВА. Никакое осуждение не может привести к развращению крови или конфискации имущества, и имущество тех, кто разрушает свою собственную жизнь, переходит по наследству или переходит, как в случае естественной смерти. 
 
 (15 февраля 1876 г.) 

 
 сек. 22. ИЗМЕНА ГОСУДАРСТВУ. Измена Государству состоит только в развязывании войны против него или присоединении к его врагам, оказании им помощи и утешения; и ни одно лицо не может быть осуждено за государственную измену, кроме как на основании показаний двух свидетелей одного и того же явного действия или признания в открытом судебном заседании.  
 
 (15 февраля 1876 г.) 

 
 сек. 23. ПРАВО НА ХРАНЕНИЕ И НОШЕНИЕ ОРУЖИЯ. Каждый гражданин имеет право хранить и носить оружие для законной защиты† себя или государства; но Законодательное собрание должно иметь право по закону регулировать ношение оружия с целью предотвращения преступлений. 
 
 (15 февраля 1876 г.) 
 
 † Язык этого положения идентичен языку официальной законодательной меры, первоначально предложившей это положение. Цифровое изображение оригинального текста официально зарегистрированной меры можно найти здесь. 

 
 сек. 24. ВОЕННОЕ ПОДЧИНЕНИЕ ГРАЖДАНСКОЙ ВЛАСТИ. Военные должны всегда подчиняться гражданской власти. 
 
 (15 февраля 1876 г.) 

 
 сек. 25. ЧЕТВЕРТЕНИЕ СОЛДАТ В ДОМАХ. Ни один солдат в мирное время не может быть поселен в доме какого-либо гражданина без согласия собственника, а также в военное время иначе, как в порядке, установленном законом. 
 
 (15 февраля 1876 г.) 

 
 сек. 26. БЕССРОЧНЫЕ ПРАВА И МОНОПОЛИИ; ПЕРВОРОЖДЕНИЕ ИЛИ ПОСЛЕДСТВИЯ.  Бессрочные права и монополии противоречат духу свободного правительства и никогда не будут разрешены, и закон о первородстве или наследственном праве никогда не будет действовать в этом штате. 
 
 (15 февраля 1876 г.) 

 
 сек. 27. ПРАВО СОБРАНИЙ; ХОДАТАЙСТВО О РАЗРЕШЕНИИ ЖАЛОБ. Граждане имеют право мирно собираться вместе для их общего блага; и обращаться к тем, кто наделен полномочиями правительства, для удовлетворения жалоб или других целей, путем петиции, обращения или протеста. 
 
 (15 февраля 1876 г.) 

 
 сек. 28. ПРИОСТАНОВЛЕНИЕ ДЕЙСТВИЯ ЗАКОНА. Никакое право приостанавливать действие законов в этом штате не может быть осуществлено, кроме как Законодательным собранием. 
 
 (15 февраля 1876 г.) 

 
 сек. 29. БИЛЛЬ О ПРАВАХ, ИСКЛЮЧЕННЫХ ОТ ПОЛНОМОЧИЙ ПРАВИТЕЛЬСТВА И НЕНАРУШАЕМЫХ. Чтобы защититься от нарушений делегированных здесь высоких полномочий, мы заявляем, что все в этом «Билле о правах» исключено из общих полномочий правительства и навсегда останется неприкосновенным, и все законы, противоречащие ему или следующим положениям , будет недействительным.  
 
 (15 февраля 1876 г.) 

 
 сек. 30. ПРАВА ЖЕРТВ ПРЕСТУПЛЕНИЙ. (a) Жертва преступления имеет следующие права: 
 
 (1) право на справедливое обращение и уважение достоинства и неприкосновенности частной жизни жертвы на протяжении всего процесса уголовного правосудия; и 
 
 (2) право на разумную защиту от обвиняемого на протяжении всего процесса уголовного судопроизводства. 
 
 (b) По заявлению потерпевшего от преступления потерпевший от преступления имеет следующие права: 
 
 (1) право на уведомление о судебном разбирательстве; 
 
 (2) право присутствовать на всех публичных судебных разбирательствах, связанных с правонарушением, за исключением случаев, когда потерпевший должен давать показания и суд определяет, что показания потерпевшего будут существенно затронуты, если потерпевший заслушает другие показания в суде; 
 
 (3) право встречи с представителем прокуратуры; 
 
 (4) право на реституцию; и 
 
 (5) право на информацию об осуждении, приговоре, тюремном заключении и освобождении обвиняемого.  
 
 (c) Законодательный орган может принимать законы, определяющие термин «жертва» и обеспечивающие соблюдение этих и других прав жертв преступлений. 
 
 (d) Государство через своего прокурора имеет право защищать права жертв преступлений. 
 
 (e) Законодательный орган может принять законы, предусматривающие, что судья, прокурор штата, блюститель порядка или правоохранительный орган не несут ответственности за неспособность или неспособность обеспечить право, перечисленное в этом разделе. Неспособность или неспособность какого-либо лица предоставить право или услугу, перечисленные в настоящем разделе, не может быть использована обвиняемым по уголовному делу в качестве основания для подачи апелляции или судебного приказа о хабеас корпус. Потерпевший, опекун или законный представитель потерпевшего имеет полномочия для обеспечения соблюдения прав, перечисленных в этом разделе, но не имеет права участвовать в качестве стороны в уголовном процессе или оспаривать решение по какому-либо обвинению.  
 
 (Добавлено 7 ноября 1989 г.) 

 
 сек. 31. ФОНДЫ ДЛЯ КОМПЕНСАЦИИ ЖЕРТВАМ ПРЕСТУПЛЕНИЙ. (a) Фонд компенсации жертвам преступлений, созданный в соответствии с общим законом, и вспомогательный фонд компенсации жертвам преступлений, созданный в соответствии с общим законом, представляют собой отдельный специальный счет в общем фонде доходов. 
 
 (b) За исключением случаев, предусмотренных подразделом (c) настоящей статьи и при условии законодательного закрепления, деньги, внесенные в кредит фонда компенсации жертвам преступлений или вспомогательного фонда компенсации жертвам преступлений из любого источника, могут быть израсходованы в соответствии с законом только для предоставления или финансирования компенсации, услуг или помощи жертвам. 
 
 (c) Законодательный орган может предусмотреть законом, что средства фонда компенсации жертвам преступлений или вспомогательного фонда компенсации жертвам преступлений могут расходоваться на оказание помощи жертвам эпизодов массового насилия, если другие средства, выделенные на неотложная помощь исчерпана.  
 
 (Добавлено 4 ноября 1997 г.) 

 
 сек. 32. БРАК. (а) Брак в этом штате должен состоять только из союза одного мужчины и одной женщины. 
 
 (b) Этот штат или политическая единица этого штата не может создавать или признавать какой-либо правовой статус, идентичный или аналогичный браку. 
 
 (Добавлено 8 ноября 2005 г.) 

 
 сек. 33. ОБЩЕСТВЕННЫЙ ДОСТУП И ПОЛЬЗОВАНИЕ ОБЩЕСТВЕННЫМИ ПЛЯЖАМИ. (a) В этом разделе «общественный пляж» означает принадлежащий государству пляж, граничащий с морским берегом Мексиканского залива, простирающийся от среднего отлива до береговой границы затопленных земель, принадлежащих государству, и любую большую территорию, простирающуюся от линия среднего отлива до линии растительности, граничащей с Мексиканским заливом, на которую общественность приобрела право пользования или сервитута на территорию или над ней по предписанию или дарению или установила и сохранила право в силу непрерывного права публично в соответствии с общим правом Техаса.  
 
 (b) Общественность, индивидуально и коллективно, имеет неограниченное право пользования и право входа на общественный пляж и выхода с него. Право, предоставленное настоящим подразделом, предназначено в качестве постоянного сервитута в пользу общества. 
 
 (c) Законодательный орган может принимать законы для защиты права населения на доступ и использование общественного пляжа, а также для защиты сервитута общественного пляжа от вмешательства и посягательств. 
 
 (d) Этот раздел не создает частного права принудительного исполнения. 
 
 (Добавлено 3 ноября 2009 г.) 

 
 сек. 34. ПРАВО НА ОХОТУ, РЫБАЛКУ И ДОБЫЧУ ДИКИХ ЖИВОТНЫХ. (a) Люди имеют право охотиться, ловить рыбу и добывать диких животных, в том числе с использованием традиционных методов, в соответствии с законами или постановлениями о сохранении и управлении дикой природой и сохранении будущего охоты и рыболовства. 
 
 (b) Охота и рыболовство являются предпочтительными методами управления дикой природой и контроля над ней.  
 
 (c) Этот раздел не затрагивает какие-либо положения закона, касающиеся незаконного проникновения, прав собственности или выдающихся владений. 
 
 (d) Этот раздел не затрагивает полномочия законодательного органа разрешать муниципалитету регулировать использование оружия в населенных пунктах в интересах общественной безопасности. 
 
 (Добавлено 3 ноября 2015 г.) 

 
 сек. 35. ПРАВО ОПРЕДЕЛЕННЫХ РЕЗИДЕНТОВ ОБЪЕКТА НАЗНАЧАТЬ ОСНОВНОГО опекуна. (a) Резидент учреждения сестринского ухода, дома престарелых, учреждения промежуточного ухода для лиц с умственной отсталостью, места жительства, предоставляющего услуги на дому и по месту жительства, или жилого центра, поддерживаемого государством, в соответствии с определением этих терминов общим законом, имеет право назначать основного опекуна, с которым учреждение, место жительства или центр не могут запрещать личное посещение. 
 
 (b) Невзирая на Подпункт (а) настоящего раздела, законодательный орган в соответствии с общим законодательством может устанавливать руководящие принципы для учреждения, общежития или центра, описанного в Подразделе (а) настоящего раздела, которым следует следовать при установлении основных правил и процедур посещений лиц, обеспечивающих уход.  
 
 (Добавлено 2 ноября 2021 г.) 

Декларация чувств — Конституция США Online

Быстрые ссылки: Часто задаваемые вопросы  Темы  Форумы  Документы  Хронология  Детям  Конституция Вермонта  Карта  Цитирование

---

В 1840 году Лукреция Мотт посетила Всемирную конвенцию против рабства в Лондоне, Англия. Мотт, квакерский священник, был убежденным аболиционистом. Она и Хиксайтские квакеры отказались использовать материалы, произведенные рабским трудом, в том числе хлопок и тростниковый сахар. Она работала учителем и в своей школе познакомилась с ней. муж, Джеймс Мотт. Вместе Мотты приютили беглых рабов и путешествовали чтобы Лукреция могла произносить речи об отмене смертной казни. Пара была выбрана для выступать в качестве делегатов съезда в силу своей деятельности. Но на Конвента Лукреция вместе со всеми другими женщинами-делегатами не была разрешили полноценно участвовать и попросили уйти.

На съезде Мотт познакомился с Элизабет Кэди Стэнтон, мужем которой был Генри. также делегат. После отказа посадить Мотта и всех других женщин делегатов пара обсудила необходимость проведения конвенции для обсуждения права женщин.

Стэнтон тоже была убежденной аболиционисткой, но ставила свою семью выше себя аболиционистская деятельность. Воспитала семерых детей. Позже она писала речи для Сьюзен Б. Энтони, которая получила большую известность в движении из-за ее более публичная персона. Стэнтон родился в богатой нью-йоркской семье. угождать своим родителям, старалась повторить академические успехи своих братьев. Ей пришлось уговорить отца позволить ей поступить в колледж, где она изучал философию и логику. Она также изучала своего отца и, как судья, его случаи. Через его работу она видела, как женщины страдали от дискриминации со стороны рук. закона.

С этими двумя женщинами в качестве движущей силы конвенции для решения бедственное положение женщин в обществе 19 века, Конвенция Сенека-Фолс собралась. Это прошло восемь лет после конвенции о рабстве, в течение которых Стэнтон составил Декларацию чувств. В июле 1848 г. более 300 мужчин и женщин встретились в Сенека-Фолс, штат Нью-Йорк, на Первой конвенции о правах женщин. Там, Декларация обсуждалась и уточнялась. Публичный выпуск Декларации чувств вызвало диалог между многими женщинами, также заинтересованными в равных правах и избирательное право женщин. Декларация также была встречена резкой критикой и злость. Декларация является одним из корней избирательного движения, которое в итоге получилось 19ая поправка добавлено в Конституцию.

• Чувства
• Резолюции

---

Когда в ходе человеческих событий возникает необходимость чтобы одна часть рода человеческого заняла среди людей земли положение, отличное от того, которое они занимали до сих пор, но которые законы природы и Бога природы дают им право, достойное уважение к мнения человечества требуют, чтобы они объявляли причины, побуждающие их на такой курс.

Мы считаем эти истины самоочевидными: все мужчины и женщины созданы равный; что они наделены их Творцом определенными неотъемлемыми правами; что среди них жизнь, свобода и стремление к счастью; что к для обеспечения этих прав устанавливаются правительства, получающие свои справедливые полномочия от согласие управляемых. Всякий раз, когда любая форма правления становится разрушительным для этих целей, те, кто страдает от этого, имеют право отказаться от верности ему и настаивать на учреждении нового правительство, закладывая основу на таких принципах и организуя свою власть в такой форме, которая, по их мнению, с наибольшей вероятностью повлияет на их безопасность и счастье.

Благоразумие действительно подскажет, что давно созданные правительства не должны быть заменены по легким и преходящим причинам; и, соответственно, весь опыт имеет показано, что человечество более склонно страдать, тогда как зло терпимо, чем исправить себя, упразднив формы, к которым они привыкли. Но когда длинная череда злоупотреблений и узурпаций, преследующих неизменно одно и то же целью, выявляет намерение подчинить их абсолютному деспотизму, это их обязанность свергнуть такое правительство и предоставить новую стражу для их будущего безопасность. Таково было терпеливое страдание женщин под этим правительства, и такова теперь необходимость, которая заставляет их требовать равное положение, на которое они имеют право.

История человечества — это история неоднократных оскорблений и узурпаций на часть мужчины по отношению к женщине, имеющая прямой целью установление абсолютная тирания над ней. Чтобы доказать это, пусть факты будут представлены беспристрастному Мир.

Он никогда не позволял ей пользоваться своим неотъемлемым правом на выборное франшиза.

Он заставил ее подчиниться закону, в формировании которого она не имела голос.

Он лишил ее прав, которые даны самым невежественным и деградировавшие мужчины, как местные, так и иностранцы.

Лишив ее этого первого права гражданина, выборный франшизы, тем самым оставив ее без представительства в залах законодательства, он угнетал ее со всех сторон.

Он сделал ее, если она была замужем, в глазах закона, умершей в гражданском порядке.

Он отнял у нее все права собственности, даже на заработную плату, которую она зарабатывает.

Он сделал ее нравственно безответственным существом, так как она может совершать многие преступления безнаказанно при условии, что они совершаются в присутствии ее мужа. В брачного завета, она вынуждена обещать повиновение своему мужу, он становится во всех смыслах ее хозяином — закон дает ему право лишить ее свободы и применить наказание.

Он так сформулировал законы о разводе, что должно быть надлежащими причинами и, в случае раздельного проживания, на кого возлагается опекунство над детьми дан, как совершенно независимо от счастья женщин — закон во всех случаях исходит из ложного предположения о верховенстве человека и отдавая всю власть в свои руки.

После лишения ее всех прав как замужней женщины, если она не замужем и владельцем собственности, он обложил ее налогом, чтобы поддержать правительство, которое признает ее только тогда, когда ее собственность может быть превращена в прибыль для нее.

Он монополизировал почти все прибыльные занятия, и из них она разрешено следовать, она получает лишь скудное вознаграждение. Он закрывает против нее все пути к богатству и славе, которые он считает наиболее почетный для себя. Как учитель богословия, медицины или права, она не известен.

Он отказал ей в возможности получить основательное образование, все колледжи закрываются против нее.

Он допускает ее в церкви, а также на государственном, но подчиненном положении, требуя апостольской власти для ее исключения из служения, и, с некоторых исключениях, от любого общественного участия в делах церковь.

Он создал ложное общественное мнение, предоставив миру другую кодекс нравственности для мужчин и женщин, согласно которому моральные правонарушения, исключающие женщин из общества не только терпят, но и не считают важными в обществе. человек.

Он узурпировал прерогативу самого Иеговы, заявив, что это его право определить для нее сферу действия, когда это принадлежит ее совести и к ней Бог.

Он всячески старался разрушить ее доверие к ее собственные силы, чтобы уменьшить ее самоуважение и сделать ее готовой возглавить зависимая и жалкая жизнь.

Теперь, ввиду полного лишения избирательных прав половины жителей этого страны, их социальной и религиозной деградации ввиду несправедливых законов выше, и потому, что женщины действительно чувствуют себя обиженными, угнетенными и обманным путем лишены их самых священных прав, мы настаиваем на том, чтобы они немедленный доступ ко всем правам и привилегиям, которые принадлежат им как граждане Соединенных Штатов.

Приступая к предстоящей нам великой работе, мы ожидаем немало заблуждение, искажение фактов и насмешки; но мы будем использовать каждый инструмент в нашей власти для достижения нашей цели. Мы наймем агентов, распространять брошюры, подавать петиции в законодательные органы штата и страны и стремиться заручитесь поддержкой кафедры и прессы в нашу пользу. Мы надеемся, что эта Конвенция будет за которым последовала серия конвенций, охватывающих все части страны.

Резолюции

Принимая во внимание, что великая заповедь природы заключается в том, что «человек должен преследовать свое истинное и существенное счастье». Блэкстоун в своих комментариях отмечает, что этот закон природы, будучи ровесником человечества и продиктован Богом сам, конечно, выше по долгу перед любым другим. Это обязывает весь земной шар, во всех странах и во все времена; никакие человеческие законы не имеют никакого действительность, если это противоречит этому, и те из них, которые действительны, выводят все свои силой, и всей их действительностью, и всей их властью, опосредованно и сразу, с этого оригинала; следовательно,

Решено, что такие законы, как в любом случае, противоречат истинному и существенное счастье женщины, противоречат великому завету природы и недействителен, ибо это «превосходит обязательство перед любым другим».

Решено, что все законы, запрещающие женщине занимать такое положение в общества, как диктует ее совесть, или которые ставят ее в положение ниже человеческого, противоречат великой заповеди природы и поэтому не имеет силы или власти.

Решено, что женщина равна мужчине, так задумано Творцом, и высшее благо расы требует, чтобы она была признана такой.

Решено, что женщины этой страны должны быть просвещены в отношении законам, по которым они живут, что они не могут больше публиковать свои деградации, заявляя, что удовлетворены своим нынешним положением, а также свое невежество, утверждая, что у них есть все права, которые они хотят.

Решено, что, поскольку человек, заявляя о себе как об интеллектуальном превосходство, соответствует моральному превосходству женщины, оно принадлежит преимущественно его долг поощрять ее говорить и учить, когда у нее есть возможность, во всех религиозные собрания.

Решено, что такое же количество добродетели, деликатности и утонченности поведение, которое требуется от женщины в социальном государстве, также требуется от мужчины, и одни и те же проступки должны караться с одинаковой суровостью на обоих и женщина.

Решено, что возражение о непристойности и неприличии, которое так часто возбуждается против женщины, когда она выступает перед публикой, очень дурная милость со стороны тех, кто поощряет своим присутствием ее появление на сцене, в концерте или в цирковых подвигах.

Решено, что женщина слишком долго отдыхала в ограниченном пространстве пределы, которые налагают порочные обычаи и извращенное применение Священного Писания. выделено для нее, и что пора ей двигаться в расширенной сфере которую предназначил ей ее великий Творец.

Решено, что обязанностью женщин этой страны является обеспечение себе свое священное право на избирательное право.

Решено, что равенство прав человека обязательно вытекает из факт тождества расы в возможностях и обязанностях.

Решено, что скорый успех нашего дела зависит от усердия и неустанные усилия мужчин и женщин по свержению монополии кафедрой и для обеспечения женщинам равного с мужчинами участия в различных ремесел, профессий и коммерции.

Решено, таким образом, что, будучи наделенным Творцом тем же способности и такое же сознание ответственности за их осуществление, это доказуемо право и обязанность женщины, наравне с мужчиной, содействовать каждому праведное дело всеми праведными средствами; и особенно в отношении великого предметы морали и религии, само собой разумеется, что она имеет право участвовать со своим братом в обучении их, как наедине, так и публично, написав и говоря, любыми средствами, подходящими для использования, и в любом собрания, которые должны быть проведены; и это самоочевидная истина, растущая божественно насажденных принципов человеческой природы, любой обычай или авторитет противоречащий ему, будь то современный или носящий седую санкцию древности, рассматриваться как самоочевидная ложь и находящаяся в состоянии войны с человечеством.