Наука о поведении человека: Глава 20. Растущая сила наук о поведении человека

Глава 20. Растущая сила наук о поведении человека

Беррес Фредерик Скиннер

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​В конце 1955 года профессор Б.Ф. Скиннер из Гарварда пригласил меня принять участие в дружеской дискуссии на съезде Американской ассоциации психологов, которая должна была состояться осенью 1956 года. Он знал, что мы придерживаемся весьма различных взглядов на использование научного знания в деле формирования и управления человеческим поведением, и предложил, чтобы эта дискуссия послужила средством прояснения данного вопроса. Он выразил свою главную точку зрения, порицая психологов за то, что они не желают использовать свои возможности:

«В настоящее время психологи, как ни странно, очень неуверенно используют управление там, где оно может применяться. В большинстве клиник упор делается на психометрию (Психометрия – отрасль психологии, связанная со всем кругом вопросов, относящихся к измерению. – Прим. ред.), что частично объясняется нежеланием брать на себя ответственность за использование управления. .. Как ни странно, но мы чувствуем, что нас понуждают оставить использование активных форм управления человеческим поведением тем, кто пользуется ими в своекорыстных целях» (Skinner B.F., in Current Trends in Psychology, edited by Wayne Dennis (University of Pihsburgh Press, 1947), pp. 24-25).

Я был согласен с ним в том, что такая дискуссия послужит прекрасным средством для пробуждения интереса к этой важной проблеме. Обсуждение состоялось в сентябре 1956 года. Оно привлекло большую и внимательную аудиторию, и, как это бывает на дискуссиях, несомненно, большинство участников разъехались, утвердившись во взглядах, которых они придерживались вначале. Материалы обсуждений были опубликованы в «Science» (Science, Nov. 30, 1956, 124, pp. 1057-1066).

Когда спустя некоторое время я размышлял об этом, единственным, что вызвало у меня чувство неудовлетворения, было то, что это была дискуссия. Хотя и Скиннер, и я делали все возможное, чтобы избежать споров ради споров, тем не менее там царил дух «или-или»; я чувствовал, что данный вопрос слишком важен, чтобы расценивать его как спор между двумя учеными или решать его однозначно: либо черное, либо белое.

Поэтому в течение следующего года я написал более развернутую работу, как мне кажется, менее дискуссионного характера, излагающую мою концепцию проблемы, решение которой в один прекрасный день окажется крайне важным для общества. Ее изложение естественно распалось на две части, которые и составляют содержание двух последующих глав.

Когда я писал это, я не знал, где использую написанное. Однако я положил его в основу лекционного курса «Современные направления» в университете штата Висконсин, а в прошлом году использовал как основу для семинарских занятий с преподавателями и студентами в Калифорнийском технологическом институте.

* * *

Науки о поведении находятся в младенческом возрасте. Обычно к этой группе дисциплин относят психологию, психиатрию, социологию, социальную психологию, антропологию и биологию, хотя иногда сюда включают и другие общественные науки, такие, как экономика и политология, а также в большей части в качестве инструмента привлекают математику и статистику.

Хотя все эти дисциплины постоянно работают над тем, чтобы понять поведение человека и животных, и количество исследований в этих областях растет не по дням, а по часам, все-таки в этой сфере, без сомнения, все еще больше путаницы, чем твердых знаний. Серьезные ученые, занятые в этой сфере, обычно подчеркивают, сколь велика бездна нашего научного невежества относительно поведения, как мало открыто общих законов. Они склонны сравнивать состояние этой сферы научных исследований с физикой, и, видя относительную точность измерений, надежность предсказаний, а также элегантность и простоту системы законов в этой сфере, они ясно сознают новизну, незрелость и неразработанность наук о поведении.

Не ставя под сомнение верность этой картины, я считаю, что иногда такая расстановка акцентов приводит к тому, что обычный человек может не увидеть другой стороны медали. Науки о поведении, несмотря на свою новизну, значительно продвинулись в направлении наук типа «если… то». Под этим я подразумеваю, что они достигли больших успехов в выделении и обосновании закономерностей типа: если существуют определенные условия, то можно утверждать, что последуют определенные виды поведения. Я думаю, что слишком мало людей сознают степень, широту и глубину уровня развития, достигнутого науками о поведении за последние десятилетия. Но кажется, еще меньше людей знают о том, какие серьезные социальные, образовательные, политические, экономические, этические и философские проблемы были вызваны их развитием.

В этой и последующих лекциях я хотел бы достичь нескольких целей. Во-первых, я хотел бы в импрессионистской манере сделать набросок картины о все растущей способности наук о поведении понимать, предсказывать и управлять поведением. Затем я хотел бы выделить ряд серьезных вопросов и проблем, которые, благодаря развитию этих наук, возникают перед отдельными индивидами и обществом в целом. И в конце я хотел бы предложить предварительное решение этих проблем, которое, с моей точки зрения, не лишено смысла.

«Ноу-хау» наук о поведении

Давайте попытаемся получить некоторое представление о важности знаний в науках о поведении, затронув конкретные работы и их значение. Я попытался подобрать иллюстративный материал, который свидетельствовал бы о размахе проделанной работы. Будучи ограничен собственными знаниями, я не ручаюсь за то, что эти примеры представляют собой случайную выборку из наук о поведении. Я думаю, что, будучи психологом, я взял большую часть примеров из области психологии. Я также склонен выбирать примеры, подчеркивающие предсказуемость и возможность управления поведением, а не те данные, основное значение которых состоит в расширении нашего понимания поведения. Я хорошо сознаю, что последние результаты в конечном итоге окажутся еще более тесно связаны с прогнозированием и управлением, чем предыдущие, но их значение трудно оценить при первом знакомстве. Приводя эти примеры научных знаний, я не буду пользоваться сложной терминологией, различными определениями, необходимыми для точного знания. Каждое общее положение, излагаемое мною, будет подтверждено соответствующим экспериментальным исследованием, хотя, как и все научные открытия, каждое положение верно с определенной степенью вероятности и не есть абсолютной истиной.

Более того, каждое положение может быть изменено, исправлено и даже опровергнуто после дальнейших, более точных или более изобретательных исследований в будущем.

Предсказание поведения

Имея в виду эти принципы и ограничения в отборе материала, давайте сначала рассмотрим те результаты наук о поведении, где поведение предсказывается со всей очевидностью. Структура каждого из них может быть обобщена следующим образом: «Если индивиду присущи качественные характеристики а, b, с, то мы можем предсказать высокую вероятность того, что он продемонстрирует модели поведения х, у и z».

Таким образом, мы можем со значительной точностью прогнозировать, кто будет хорошим студентом, хорошим руководителем на производстве, хорошим страховым агентом и т.п.

Я не буду подтверждать примерами это положение просто потому, что их слишком много. Сюда относится вся область тестирования способностей, тестирования профессиональной пригодности, выбора персонала. Хотя специалистов в этой сфере беспокоит доля неточных прогнозов, факт остается фактом – множество искушенных представителей промышленности, науки и т.

д. признают необходимость применения наук о поведении именно в этой обширной области. Мы пришли к признанию того факта, что специалист по наукам о поведении способен (с определенной вероятностью ошибки) сделать прогноз относительно наибольшей пригодности незнакомых ему людей к той или иной специальности – машинистки, учителя, адвоката, служащего или физика.

И эта область постоянно расширяется. Прилагаются усилия, чтобы определить, например, характерные черты химика-творца по сравнению с просто хорошим химиком. Несмотря на отсутствие особых успехов, делались и делаются попытки определить характерные черты, позволяющие выбрать потенциально хорошего психиатра и психолога-клинициста. Наука постоянно совершенствует свои возможности по определению наличия или отсутствия у вас измеряемых качеств, связанных с определенной профессиональной деятельностью.

Мы знаем, как заранее определить успех в школах, готовящих армейских офицеров, и как заранее определить успех в боевых действиях.

Остановимся на одной работе в данной области. Уильямс и Ливитт (Williams, S.В., and H.J. Leavitt. Group opinion as a predictor of military leadership. J. Consult. Psychol., 1947, 11, 283-291) обнаружили, что они могут удовлетворительно предсказать возможный успех офицеров морского флота в OCS и в последующих боевых действиях, получив оценки их приятелей. Они также обнаружили, что в этом случае их приятели были более точным психологическим инструментом, чем применяемые объективные тесты. Тем самым в работе показывается, что в предсказании поведения важно не только использование определенных средств, но и желание использовать общепринятые и необщепринятые средства.

Мы можем прогнозировать, насколько радикальным или консервативным будет потенциальный деловой руководитель.

Уайт (Whyte, W.H. The Organization Man. New York: Simon & Schuster, 1956) в своей последней книге останавливается на этом как на одном из многих примеров регулярно используемых тестов на промышленных предприятиях. Таким образом, из группы молодых руководителей – претендентов на повышение высшее руководство может выбрать тех, кто проявит (с определенной долей вероятности) ту степень консерватизма или радикализма, которая, как считается, лучше способствует процветанию компании. В основе их выбора также может быть знание того, в какой степени каждый из них испытывает враждебность к обществу, или скрытую гомосексуальность, или психопатические склонности. Тесты, дающие (или претендующие на то, чтобы дать) такие измерения, используются многими фирмами как для просмотра при выборе новых руководящих кадров, так и с целью оценки кадров, уже занимающих руководящие посты, чтобы выбрать тех, кто может занять более ответственный пост.

Мы знаем, как обнаружить тех членов организации, которые могут стать источником конфликтов и (или) правонарушителями.

Многообещающий молодой психолог (Gough, H.E., and D.R.Peterson. The identification and measurement of predispositional factors in crime and delinquence. J. Consult. Psychol., 1952, 16, 207-212) предложил простой короткий тест, который показал высокую степень надежности. Тест предсказывает, кто из служащих универмага будет ненадежен, нечестен или будет показывать дурной характер в каком-либо другом отношении. Он утверждает, что возможно с достаточной точностью установить потенциальных виновников конфликтов в любой организованной группе. Эта способность выявить тех, кто может вызвать конфликт, в техническом отношении выступает просто расширением наших знаний, касающихся предсказаний в других областях. С научной точки зрения здесь нет никаких отличий от прогнозирования того, кто будет хорошим типографским наборщиком.

Мы знаем, что компетентный канцелярский работник, пользуясь количественными результатами тестов и регистрационными таблицами, может дать прогноз относительно личности и поведения человека лучше, чем опытный клиницист. Пол Мил (Meehl, P.E. Wanted – a good cookbook. Airier. Psychol., 1956, 11, 263-272) показал, что мы значительно продвинулись в создании личностных тестов и извлечении содержащейся в них информации, так что интуиция и разносторонние знания, опыт и обучение абсолютно не нужны для получения точных описаний личности. Он доказал, что во многих случаях, когда дается заключение о личности (в психиатрических клиниках, домах престарелых, психиатрических больницах и т.п.), нерационально использовать высококвалифицированных профессионалов для подготовки заключения о личности с помощью тестирования, интервьюирования и т.п. Он уверен, что простой служащий может сделать это лучше, не вступая с пациентом в личный контакт или сведя его к минимуму. Вначале проводится определенное число тестов и получают цифровые данные. Затем в регистрационных таблицах, составленных на основе результатов нескольких сотен случаев, будет найден соответствующий набор данных и выбрано точное описание личности. Служащий просто списывает комбинацию характеристик, которая имеет статистически значимую корреляцию с определенным набором показателей.

В данном случае Мил просто делает следующий логический шаг в развитии психологического инструментария для измерения и оценивания характера человека и прогноза определенных моделей поведения на основании этих измерений. Janis, I. Personality correlates of susceptibility to persuasion. J. Personality, 1954, 22, 504-518) свидетельствуют о том, что те индивиды, которые проявляют качество зависимости в своих реакциях на картинки тематического апперцепционного теста, которые в другом тесте показывают чувство социальной неадекватности, скрытой агрессивности и депрессивные тенденции, легко поддаются убеждению и уступают давлению группы. Эти небольшие работы ни в коей мере не носят окончательного характера, но есть все основания считать, что их основная гипотеза верна и что эти или другие, более точные и совершенные исследования дадут правильный прогноз относительно того, кто из членов группы легко поддается убеждению, а кто не уступает даже очень сильному групповому давлению.

Мы можем прогнозировать, основываясь на том, как индивид воспринимает движение луча света в темной комнате, склонен ли он к предвзятости или нет.

Было проведено много исследований этноцентризма, ригидной тенденции во всем разграничивать свою и чужую группы, сопровождающейся враждебностью по отношению к чужакам и подчинением и верой в правоту своей группы. Согласно одной теории, люди с более выраженным этноцентризмом не могут выносить двусмысленных или неопределенных ситуаций. Изучая эту теорию, Джек Блок и Джин Блок (Block, Jack, and Jeanne Block. An investigation of the relationship between intolerance of ambiguity and ethnocentrism. J. Personality, 1951, 19, 303-311) получили отчеты испытуемых о степени воспринимаемого ими движения тонкого луча света в абсолютно темной комнате. (На самом деле луч не двигался, но почти все индивиды воспринимали движение.) Затем этим же испытуемым был предъявлен тест на этноцентризм. Как и предполагалось, было обнаружено, что больший этноцентризм был обнаружен у тех испытуемых, которые в последовательной серии опытов быстро устанавливали определенную норму для воспринимаемой ими степени движения, чем у тех, чьи оценки движения продолжали варьироваться.

Это исследование с небольшими изменениями было повторено в Австралии (Bertalanffy, L. von. A biologist looks at human nature. Science Monthly, 1956, 82, 33-41), и его результаты были подтверждены и расширены. Было обнаружено, что более этноцентричные индивиды в меньшей степени могут мириться с двусмысленными ситуациями и воспринимают меньше движения, чем те, кто не склонен к предубеждению. Они также более зависимы от других, а при оценивании в обществе другого человека были склонны принять его мнение.

Таким образом, не будет преувеличением сказать, что, изучая, как индивид воспринимает движение тонкого луча света в темной комнате, мы можем многое заключить о степени его ригидности, предвзятости, этноцентризма.

Эту пеструю смесь примеров, показывающих способность наук о поведении предсказывать поведение и как следствие этого выбирать людей, которые будут вести себя согласно предсказанию, можно рассматривать просто как начальную стадию применения все расширяющейся области науки. Но то, что стоит за этими примерами, может также вызвать и холодный пот мрачных предчувствий. Вдумчивый человек не может не понять, что эти направления развития – всего лишь начало. Он не может не увидеть, что, если бы в руках у одного человека или у группы людей были более совершенные средства и власть, чтобы их использовать, социальные и философские последствия этого внушали бы страх. Ему становится ясно, почему такой ученый, как фон Берталанфи, предупреждает: «На фоне угрозы, которую несут с собой физические процессы в технике, часто упускают из виду ту опасность, которую несут с собой методы психологии» (Coch, Lester, and J.R.P.French, Jr. Overcoming resistance to change. Human Relations, 1948, 1, 512-532).

Условия, вызывающие определенное поведение в группах

Прежде чем мы рассмотрим эту социальную проблему, давайте перейдем к другой области наук о поведении и снова обратимся к ряду работ. Теперь давайте рассмотрим некоторые исследования, показывающие возможность управления группами. Во всем этом многообразии нас интересуют исследования, результаты которых удовлетворяют следующей модели: «Если в группе существуют или устанавливаются условия а, b, с, то имеется большая вероятность, что за ними последуют типы поведения х, у, z».

Мы знаем, как создать в производственном или учебном коллективе условия, ведущие к росту продуктивности, обновлению и улучшению нравственности.

Исследования Коча и Френча (Coch, Lester, and J.R.P.French, Jr. Overcoming resistance to change. Human Relations, 1948, 1, 512-532), Нагла (Nagle, B.F. Productivity, employee attitudes, and supervisory sensitivity. Personnel Psychol., 1954, 7, 219-234) и Каца, Макоби и Морса (Katz, D., N.Maccoby, and N.C.Morse. Productivity, supervision, and morale in an office situation. Part I. Ann Arbor: Survey Research Center, University of Michigan, 1950) в общем виде свидетельствуют о том, что, когда рабочие на производстве участвуют в планировании и принятии решений, когда руководители внимательны к социальным ценностям рабочих и когда для руководства не характерны авторитарный стиль и подозрительность, производительность и моральный климат улучшаются. И наоборот, мы знаем, как создать условия, которые приводят к низкой производительности и плохому моральному климату, поскольку противоположные условия приводят к обратному эффекту.

Мы знаем, как в любой группе создать такие условия для руководства, которые приведут к развитию личности всех членов группы, а также к росту производительности, обновлению и улучшению моральной обстановки в группе.

Гордон (Gordon, Thomas. Group-Centered Leadership. Chapters 6 to 11. Boston: Houghton Mifflin Co., 1955. и Ричард (Richard, James, in Group-Centered Leadership, by Thomas Gordon, Chapters 12 and 13. Boston: Houghton Mifflin Co., 1955) показали, что даже в столь различных группах, как, например, временная проблемная группа в университете или сталелитейное промышленное производство, хорошие результаты получались в тех случаях, когда руководитель или руководители показывали отношение, обычно считающееся психотерапевтическим. Иными словами, если руководитель принимает чувства членов группы и свои собственные, если он относится к другим с сочувствием и пониманием, если он позволяет и приветствует свободные дискуссии, если он разделяет с группой ответственность, то у членов группы отмечается развитие личности, а группа функционирует более эффективно, более творчески и в более благоприятном моральном климате.

Мы знаем, как создать условия для усиления психической ригидности членов группы.

Бейер (Beier, Ernst G. The effect of induced anxiety on some aspects of intellectual functioning. Ph. D. thesis, Columbia University, 1949) в тщательно проведенном исследовании измерял уровень абстрактного мышления у двух уравненных между собой групп студентов. Затем каждому студенту в одной из групп предъявлялся анализ его личности, проведенный на основе теста Роршаха. После этого в обеих группах снова тестировались способности. В той группе, где предъявлялась оценка личности, отмечалось снижение показателя гибкости и значительное ухудшение способности к выполнению абстрактных операций. Студенты стали более ригидными, беспокойными и не организованными в своей мыслительной деятельности в отличие от контрольной группы.

Очень хочется отметить, что это оценивание, переживаемое группой как что-то несущее угрозу, очень сходно во многих случаях с оцениванием в наших школах и институтах, проводимым под видом обучения. Но в данный момент важно, что мы действительно знаем, как создать условия, приводящие к менее эффективному выполнению сложных интеллектуальных заданий.

Мы многое знаем о том, как создать условия для влияния на реакцию покупателя и (или) общественное мнение.

Я думаю, что это не нужно подтверждать научными исследованиями. Я отсылаю вас к разделу рекламы в любом журнале, к развлекательным программам на телевидении и их рейтингу популярности, к фирме экспертов по общественной информации и к увеличивающемуся объему продажи товаров какой-либо фирмы с хорошо продуманными рекламными объявлениями.

Мы знаем, как воздействовать на покупателей путем создания условий, обеспечивающих удовлетворение не сознаваемых ими потребностей, которые мы смогли определить.

Было показано, что некоторые женщины, которые не покупают растворимый кофе, потому что им «не нравится его запах», на самом деле не любят его на подсознательном уровне, потому что он ассоциируется у них с плохой хозяйкой – ленивой и расточительной (Haire, M. Projective techniques in marketing research. J. Marketing, April 1950, 14, 649-656). Исследования такого рода, основанные на использовании проективных методов и «глубинных» интервью, привели к организации торговли, обращенной к неосознаваемым мотивам человека – его неосознаваемым сексуальным и агрессивным желаниям, стремлению к зависимости или, как в данном случае, желанию получить одобрение.

Эти примеры исследований демонстрируют часть наших потенциальных возможностей влиять на поведение группы или управлять ею. Если у нас будет сила и власть для того, чтобы создать необходимые условия, то за ними последует предсказанное поведение. Нет сомнения в том, что как сами исследования, так и их методика в настоящее время не отличаются изяществом, но со временем они усовершенствуются.

Условия, оказывающие определенное влияние на человека

Возможно, еще большее впечатление, чем наши знания о группах, могут произвести знания об условиях, вызывающих определенные формы поведения у отдельного человека. Именно возможность научного предсказания и управления индивидуальным поведением больше всего затрагивает интересы каждого из нас. Давайте снова обратимся к фрагментам наших знаний об этом.

Мы знаем, как создать условия, при которых многие индивиды будут считать правильными утверждения, противоречащие их ощущениям.

Они будут, например, утверждать, что рисунок А занимает большую площадь, чем рисунок В, хотя их ощущения ясно указывают на то, что верно противоположное суждение. Экспериментальное исследование Аша (Asch, Solomon E. Social Psyhology. New York: Prentice-Hall, 1952, 450-483), позднее усовершенствованное Кратчфилдом (Crutchfield, Richard S. Conformity and character. Amer. Psychol., 1955, 10, 191 – 198), показывает, что когда индивид верит, что все остальные члены группы видят, что А больше В, он склонен согласиться с этим мнением. Во многих случаях он делает это с полной уверенностью, что предыдущее заявление было ошибкой.

Мы можем не только предположить, что определенный процент людей при этом поддастся и не поверит своим собственным ощущениям, но более того, Кратчфилд выявил качества личности таких людей и с помощью методик отбора смог сформировать группу, почти все члены которой уступали давлению, то есть проявляли конформность.

Мы знаем, как добиться изменения мнения индивида в нужном направлении, при этом индивид не осознает стимулов, вызвавших изменение его мнения.

Смит, Спенс и Клейн (Smith, G.J.W., Spence, D.P., and Klein, G. S. Subliminal effects of verbal stimuli, Jour. Abn. & Soc. Psychol., 1959, 59, 167-176) проецировали на экран неподвижное, лишенное выражения изображение лица человека и просили испытуемых отметить, как меняется выражение лица на портрете. Затем время от времени на экран проецировалось слово «сердитый», причем время предъявления было настолько коротким, что испытуемые не сознавали, что видели слово. Тем не менее они были склонны считать, что лицо становится более сердитым. Когда на экран точно так же проецировалось слово «счастливый», участники были склонны считать, что лицо становится более радостным. Таким образом, на них оказывали влияние стимулы, регистрируемые на подсознательном уровне, стимулы, которые не сознавались и не могли быть осознаны человеком.

Мы знаем, как влиять на психологическое настроение, ценности, поведение, используя медикаменты.

Для иллюстрации перейдем в быстро развивающуюся пограничную область между химией и психологией. Диапазон и глубина наших знаний в этой области поразительны: от средств, не дающих заснуть за рулем или во время учебы, до так называемой «сыворотки правды», которая снижает психологическую защиту индивида, и до лечения лекарствами, используемыми в настоящее время в психиатрических больницах. Все больше усилий тратится на то, чтобы найти препараты с более определенными свойствами – препарат для того, чтобы вернуть энергию человеку в депрессии или успокоить возбуждение и т.п. По некоторым данным, лекарственные средства давались солдатам перед боем, чтобы они не испытывали страха. Торговые названия некоторых транквилизаторов уже внедрились в наш язык и даже в комиксы. Хотя многое в этой области еще остается неизвестным, доктор Скиннер из Гарварда считает, что «в недалеком будущем желательное состояние мотивации и эмоций в повседневной жизни будет достигаться с помощью медикаментов» (Skinner, B.F. The control of human behavior. Transactions New York Acad. Science, Series II, Vol. 17, No. 7, May 1955, 547-551). Хотя это кажется некоторым преувеличением, его предсказание может частично оправдаться.

Мы знаем, как создать условия, вызывающие отчетливые галлюцинации и другие реакции у абсолютно нормального человека в состоянии бодрствования.

Такие данные явились неожиданным побочным результатом исследований в МакГилловском университете (Beston, W. H., Woodburn Heron, and Т.Н.Scott. Effects of decreased variation in the sensory environment. Canadian J. Psychol., 1954, 8, 70-76). Было обнаружено, что если отключить или заглушить все каналы, принимающие сенсорные сигналы, у человека появляются аномальные реакции. Если испытуемые с нормальным состоянием здоровья лежат неподвижно, чтобы уменьшить поступление кинестетической информации, в звуконепроницаемом боксе с полупроницаемыми очками на глазах, делающими невозможным зрительное восприятие, в тихой камере с поролоновыми заглушающими звуки наушниками и манжетами на руках, не допускающими касания, то через сорок восемь часов у большинства испытуемых отмечаются галлюцинации и странные идеи, имеющие некоторое сходство с бредом больных психозом. Каковы были бы результаты более длительного сенсорного голода, остается неизвестным, поскольку этот опыт показался таким потенциально опасным, что экспериментаторы не захотели его продолжить.

Мы знаем, как использовать слова самого человека, чтобы раскрыть все тревожащие его области опыта.

Камерон (Cameron, D.E. Psychic driving. Am. J. Psychiat, 1956, 112, 502-509) и его коллеги брали из записанных на пленку психотерапевтических бесед короткие утверждения пациента, которые, казалось, имеют существенное отношение к глубинным источникам заболевания. Такое короткое утверждение затем закольцовывалось на магнитной ленте так, что его можно было прослушивать снова и снова. Когда пациент слышал свои собственные полные смысла слова еще и еще раз, эффект был очень сильным. После двадцатого или тридцатого повторения пациент часто просил остановить пленку. Кажется очевидным, что эти слова проникают через психологическую защиту и ведут к открытию для индивида психического опыта, связанного с этим утверждением. Например, женщина, чувствующая свою неадекватность и имеющая сложности в браке, во время одной беседы говорила о своей матери: «Вот чего я не могу понять – так это то, что можно ударить маленького ребенка». Это предложение, записанное на пленку, воспроизводили снова и снова, что вызвало у нее чувство беспокойства и страха и открыло для нее все ее чувства, связанные с матерью. Это помогло ей понять, что «моя неуверенность в том, что моя мать не ударит меня, привела к тому, что я не доверяю никому». Это очень простой пример, показывающий возможности этого метода, который может не только приносить пользу, но и приводить к опасным расстройствам, если он слишком глубоко или резко нарушает психологическую защиту.

Нам известны определенные отношения, которые, будучи созданными консультантом или терапевтом, могут привести к определенным полезным изменениям в личности и поведении клиента.

Это утверждение подтверждают недавно завершенные нами исследования в области психотерапии.

1. Rogers, Carl R., Client-Centered Therapy. Boston: Houghton Mifflin Co., 1951.
2. Rogers, Carl R., and Rosalind F.Dymond (Eds.). Psychotherapy and personality change. University of Chicago Press, 1954.
3. Seeman, Julius, and Nathaniel J.Raskin. Research perspectives in client-centered therapy, in О. Н. Mowrer (Ed.). Phychotherapy: Theory and Research, Chapter 9. New York: Ronald Press, 1953.
4. Thetford, William N. An objective measure of frustration tolerance in evaluating psychotherapy, in W. Wolff (Ed.). Success in psychotherapy, Chapter 2. New York: Grune & Stratton, 1952.

Очень кратко результаты этих исследований могут быть изложены следующим образом.

Если терапевт устанавливает отношения, в которых проявляет себя а) искренним, внутренне последовательным, b) принимающим, воспринимающим клиента как достойного человека, с) относящимся к внутреннему миру эмоций и отношений клиента с сочувствием и пониманием, то клиент изменяется определенным образом. Вот некоторые из этих изменений: клиент становится а) более реалистичным в восприятии себя, b) более уверенным и целенаправленным, с) у него повышается самооценка, d) менее склонным к подавлению элементов своего опыта, е) становится более зрелым, социализированным и адаптивным в своем поведении, f) менее подвержен стрессу и более быстро восстанавливается после него, g) в своей личности проявляет себе как здоровый, цельный, хорошо функционирующий человек. Такие изменения не отмечаются в контрольной группе и тесно связаны с включением клиента в психотерапевтические отношения.

Мы знаем, как разрушить структуру личности человека, подорвав его уверенность в себе, разрушив его представления о себе и сделав зависимым от другого человека.

Тщательное изучение Хинкле и Вулфом (Hinkle, L.E., and H.G.Wolff. Communist interrogation and indoctrination of «Enemies of the State». Analysis of methods used by the Communist State Police. Arch. Neurol. Psychiat., 1956, 20, 115-174) методов допросов заключенных коммунистами, в частности в коммунистическом Китае, дает достаточно подробную картину процесса, широко известного как «промывание мозгов». Их работа показывает, что там не используются какие-то новые или сверхъестественные методы. Большей частью это комбинация приемов, усовершенствованных на практике. В основном туда входят страшные приемы, противоположные кратко описанным выше психотерапевтическим условиям. Если подозреваемый изолирован и лишен общения длительное время, то его нужда в человеческих взаимоотношениях значительно возрастает. Следователь использует это, строя отношения, в которых он не принимает узника и делает все, что может, чтобы вызвать у него чувство вины, беспокойства и конфликта. Он проявляет расположение к заключенному, только если тот «сотрудничает», соглашаясь смотреть на события глазами следователя. Он полностью отвергает личную точку зрения заключенного или его собственное восприятие событий. Постепенно нужда в признании заставляет заключенного считать полуправду правдой до тех пор, пока мало-помалу он не откажется от собственного взгляда на себя и на свое поведение и не примет точку зрения следователя. Он в значительной мере деморализуется и уничтожается как личность и становится марионеткой в руках следователя. Теперь он готов «признаться», что он враг государства и совершил разные преступные действия, которых он либо не совершал, либо на самом деле они имели совсем другое значение.

В определенном смысле неверно описывать эти методы как продукт наук о поведении. Они были созданы русской и китайской полицией, а не учеными. И все-таки я останавливаюсь на них здесь, так как это дает ясное представление о том, что эти грубые методы можно сделать значительно более эффективными за счет научных знаний, которыми мы сейчас располагаем. Короче, наши знания о том, как можно изменить личность и поведение, могут использоваться как для созидания, так и для разрушения личности.

Условия, оказывающие определенное влияние на животных

Возможно, я уже сумел представить достаточно данных о значении, а часто и об устрашающей силе этого нового направления науки. Но прежде чем мы перейдем к последствиям всего этого, мне бы хотелось сделать еще один шаг вперед и остановиться на некоторой информации, которая касается поведения животных. Мое собственное знакомство с этим материалом более чем скромное, но я хочу выделить три интересных исследования и их результаты.

Мы знаем, как создать условия, в результате которых у маленьких утят появляется прочная привязанность, например, к старому башмаку.

Хесс (Hess, E. H. An experimental analysis of imprinting – a form of learning. Unpublished manuscript, 1955) исследовал феномен «импринтинга», впервые изучавшийся в Европе. Он показал, что, например, у птенцов дикой утки существует некоторый критический временной период – с 13-го до 17-го часа после появления их на свет, – когда утенок привязывается к любому предмету, который оказывается у него перед глазами. Чем труднее ему следовать за этим предметом, тем сильнее бывает привязанность. Конечно, обычно это приводит к формированию привязанности к матери-утке, но утенок может так же легко проявить прочную привязанность к любому объекту – к подсадной утке, человеку или, как я уже говорил, к старому ботинку. Существует ли подобная тенденция у ребенка? Это можно только предполагать.

Мы знаем, как устранить у крысы ощущение сильного специфического страха с помощью электроконвульсивного шока.

Хант и Брейди (Hunt, H.F., and J.V.Brady. Some effects of electro-convulsive shock on a conditioned emotional response («anxiety»). J. Compar. & Physiol. Psychol., 1951, 44, 88-98) сначала учили испытывающих жажду крыс получать воду, нажимая на рычаг. Крысы легко делали это много раз, находясь в особой экспериментальной клетке. Когда этот навык был хорошо закреплен, вырабатывался условный страх на щелкающий звук, предшествующий слабому болезненному удару электрическим током. Через некоторое время у крыс появилась сильная реакция страха, они переставали нажимать на рычаг при любом щелчке, хотя за ним и не следовал какой-либо болевой раздражитель. Однако эта условная реакция страха почти полностью исчезала после серии электроконвульсивных ударов током. После этого животные не проявляли страха и свободно нажимали на рычаг, даже когда раздавались щелчки. Авторы очень осторожно подходят к выводам из своих результатов, но общее сходство с шоковой терапией, применяемой у людей, очевидно.

Мы знаем, как научить голубей направлять к заранее определенной цели боевую ракету.

Занимательный отчет Скиннера (Pigeons in a Pelican. Amer. Psychol., 1960, 15, 28-31) о таком исследовании во время войны – только один из множества впечатляющих примеров возможностей так называемого «оперантного обусловливания» («Оперантное обусловливание» – термин, введенный американским психологом Б.Ф. Скиннером для обозначения особого пути образования условного рефлекса. При оперантном обусловливании животное сначала производит какое-нибудь движение (непреднамеренное или вызванное экспериментатором), а затем получает подкрепление (например, в виде пищи). – Прим. ред.).

Он брал голубей и формировал их поведение при клевании, поощряя их каждый раз, когда они подходили и клевали или сам предмет, выбранный экспериментатором, или место рядом с ним. Таким образом, он мог взять карту иностранного города и постепенно учить голубей клевать только на том ее участке, где были изображены какие-то важные промышленные предприятия – например, авиазавод. Или он мог научить их клевать только изображения морских кораблей определенного типа. Затем было уже делом техники, хотя, я уверен, и очень сложным, использовать их клевки для поддержания курса ракеты. Поместив двух-трех голубей в модель носовой части ракеты, он смог продемонстрировать, что, как бы она ни меняла курс, голуби возвращали ее к «цели» своими клевками.

Отвечая на вопрос, который, я уверен, у вас возник, я должен сказать: «Нет, это никогда не использовалось в вооружении из-за неожиданно быстрого развития электронных приборов. Но нет сомнения в том, что это сработало бы».

Скиннер сумел научить голубей играть, например, в пинг-понг, и он со своими коллегами смог развить многие сложные формы поведения у животных, которые кажутся «осмысленными» и «целесообразными». Все они основаны на одном общем принципе. Животное получает положительное подкрепление – небольшую награду – за любое поведение, которое в какой-то мере способствует достижению цели, поставленной исследователем. Вначале, возможно, это очень несовершенные действия, которые лишь в целом соответствуют желаемому направлению. Но поведение «совершенствуется» все больше и больше – становится более тонким, точным, определенным набором заданных действий. Из огромного поведенческого репертуара организма эти формы поведения подкрепляются со все усиливающейся избирательностью, что служит достижению конкретной цели исследователя.

Эксперименты с людьми имеют несколько менее определенные результаты, но было показано, что с помощью такого «оперантного обусловливания» (например, если экспериментатор кивает головой) можно добиться у испытуемого увеличения количества существительных во множественном числе или предложений, выражающих его личное мнение, причем он не будет сознавать причину этих изменений в своем поведении. По мнению Скиннера, в большинстве своем наше поведение есть результат такого «оперантного обусловливания», часто не осознаваемого обоими участниками. Он хотел бы сделать его осознаваемым и целенаправленным и таким образом управлять поведением.

Мы знаем, как доставить животным наиболее полное удовлетворение с помощью одной только электростимуляции.

Оулдс (Olds, J. A physiological study of reward. – In: McClelland, D.С. (Ed.). Studies in Motivation. New York: Appleton-Century-Crofts, 1955, 134-143) обнаружил, что можно имплантировать крошечные электроды в септальные участки мозга лабораторных крыс. Когда одно из животных нажимает рычаг в своей клетке, через эти электроды проходит слабый электрический ток. Это вызывает настолько приятные ощущения, что животное без конца нажимает на рычаг, часто доводя себя до изнеможения. Какова бы ни была субъективная природа этих ощущений, они, казалось, вызывают настолько сильное удовлетворение, что животное предпочитает их остальным видам деятельности. Я не буду рассуждать ни о том, как этот опыт может быть применим к людям, ни о том, каковы в этом случае могут быть последствия.

Общая картина и ее последствия

Я надеюсь, что эти многочисленные примеры наполнят конкретным смыслом мое утверждение о том, что науки о поведении быстро шагают в плане понимания, предсказания и управления поведением. Мы хорошо знаем, как выбрать людей, которые будут себя вести определенным образом, как создать условия в группах, которые приведут к различным предсказуемым формам группового поведения, как создать условия, которые приведут к определенному поведению у отдельного человека, – а в случаях с животными наши возможности понимать, предсказывать и управлять еще более значительны и, по-видимому, предвосхищают наши дальнейшие шаги в отношении человека.

Если мы с вами реагируем одинаково, вы поймете, что некоторые стороны нарисованной мною картины вызывают глубокий страх. Несмотря на молодость этой науки и множество нераскрытых тайн, даже имеющиеся в настоящее время знания предоставляют страшные возможности. Вообразим, что какой-то человек или группа располагают и знаниями, и средствами для их применения с определенной целью. Люди могут быть разделены на лидеров и их последователей. Люди могут развиваться, становиться сильнее, совершенствоваться. Вместе с тем они могут быть ослаблены и разрушены. Могут быть выявлены зачинщики конфликтов, и могут быть приняты меры, прежде чем они себя проявят. Моральная обстановка в коллективе может быть улучшена или ухудшена. Может быть оказано влияние на поведение путем воздействия на мотивы, неосознаваемые индивидом. Возможность манипулирования достигнет кошмарного уровня. Очевидно, это безумная фантазия, но это вполне вероятная фантазия. Возможно, это делает понятным, почему Роберт Оппенгеймер, один из самых талантливых наших ученых-естественников, спустился с вершин физики и, основываясь на своем опыте в этой области, предостерегал о том, что существует сходство между физикой и психологией, и одна их общая черта состоит в том, что их «прогресс создает большие проблемы в принятии решений в общественной сфере. В последнее десятилетие физики много шумят о своих успехах. Но может наступить время, когда психология накопит серьезный объективный фонд знаний о человеческих чувствах и поведении, и тогда возможность управления ими станет реальной, что создаст гораздо более серьезные проблемы, чем какие-либо проблемы физиков» (Oppenheimer, R. Analogy in science. Amer. Psychol., 1956, 11, 127-135).

Некоторым из вас может показаться, что я почему-то считаю проблему более серьезной, чем она есть. Вы вправе сказать, что только очень немногие из рассмотренных мной научных данных применялись на самом деле так, чтобы они оказали существенное влияние на общество, и что большей частью эти исследования важны для ученых, но практически незначительно влияют на нашу культуру.

Я вполне согласен с последним утверждением. В настоящее время науки о поведении находятся примерно на такой же ступени развития, как физика несколько поколений тому назад. В качестве примера того, что я имею в виду, может служить дискуссия, происходившая примерно в 1900 году по поводу полета машины, которая тяжелее воздуха. Аэронавтика как наука была недостаточно развита и не была застрахована от ошибок, поэтому, хотя некоторые результаты говорили о положительном ответе, можно было найти исследования с отрицательным ответом. Наиболее важно то, что народ не верил, что эта наука имеет какое-то значение или может существенно повлиять на культуру. Люди предпочитали полагаться на здравый смысл, который подсказывал им, что человек ни за что не сможет летать на штуковине тяжелее, чем воздух.

Сравните отношение народа к аэронавтике в то время и в данный момент. Несколько лет назад нам сообщили, что, согласно научному прогнозу, мы запустим в космос спутник. Это была совершенно фантастическая идея. Но вера в естественные науки была уже столь глубока, что ни один человек не выразил недоверия. Народ задал единственный вопрос: «Когда?»

Есть все основания считать, что такой же ход событий будет иметь место и в случае наук о поведении. Сначала народ будет игнорировать или смотреть на научные открытия с недоверием, затем, когда он поймет, что наука заслуживает больше доверия, чем здравый смысл, то начнет использовать их. Широкомасштабное применение научных знаний требует огромных затрат, поэтому в науку устремятся люди, будут вложены огромные деньги, и в конце концов развитие науки пойдет вверх по спирали со все возрастающей скоростью. Весьма вероятно, что этот ход событий можно будет наблюдать и в науках о поведении. И хотя сегодня открытия этих наук еще не находят широкого применения, очень похоже, что они будут широко использованы завтра.

Вопросы

Создав науку огромной потенциальной важности, мы получили орудие, в сравнении с социальной силой которого атомная энергия кажется слабой. И нет сомнения, что вопросы, возникающие при ее развитии, будут вопросами жизненной важности для нашего и будущих поколений. Давайте посмотрим на некоторые из этих вопросов.

• Как мы будем использовать мощь этой новой науки?
• Что произойдет в этом дивном новом мире с личностью человека?
• Кто будет обладать властью, чтобы использовать эти новые знания?
• С каким результатом, или с какой целью, или для осуществления каких ценностей будут использованы эти новые знания?

Я постараюсь начать рассмотрение этих вопросов в следующей лекции.

Психология как наука о поведении: ученые, мнения

Бихевиоризм: наука о поведении: Freepick Какие тайны может раскрыть психология? Как наука о поведении предугадывает действия и поступки человека в различных ситуациях? Бихевиоризм дает ключи не только к пониманию, но и к управлению поведением людей. Рассмотрим кратко основы этого направления, а также самых ярких его представителей.

Психология как наука о поведении кратко

В психологии много граней, а предмет психологии понимают по-разному в зависимости от ее направления. Так, бихевиоризм занимается изучением реакций индивидов на различные события, то есть фактически это наука о поведении человека.

Как и почему возник бихевиоризм? Кратко стоит сказать о том, что это направление достаточно молодое, зародилось оно сто лет назад и стало кардинально новым психологическим подходом. Его задачу определили так — изучение поведения человека с точки зрения рефлексов. Методологический аппарат нового направления включал наблюдение и анализ.

Психология как наука о поведении стала своеобразным протестом против умозрительности выводов и описаний, основанных на метафорах. Новое направление сделало акцент на практической, а не теоретической психологии.

Приведем пример того, как работает наука о поведении. Джон Уотсон, основатель бихевиоризма, верил, что реакции людей на различные действия можно предсказать. Подтвердил он это таким экспериментом:

1. Для опыта собралась небольшая группа детей. Принесли кроликов.
2. У малышей возникало естественное желание погладить животных.
3. При попытке это сделать ребенок получал слабый разряд тока.
4. На следующий день при виде кроликов дети начинали плакать, так как помнили о предыдущем опыте.
5. Ученый давал им сладости, продолжая держать кроликов рядом.
6. Постепенно дистанция сокращалась, а в конце опыта дети вновь охотно играли с животными.

Таким образом, согласно теории бихевиоризма, поведение людей обусловлено преимущественно безусловными рефлексами. Зная стимулы и реакции человека на разные факторы, его поведение можно предугадывать и, соответственно, управлять личностью.

Мозг человека и его поведение: Freepick

За прошедшее столетие внутри бихевиоризма сформировалось несколько направлений:

• Методологическое (бихевиоризм Уотсона). Предполагает, что объективному наблюдению поддаются лишь публичные события (поведение человека), а его личные чувства и мысли можно не брать во внимание.
• Радикальное (бихевиоризм Скиннера) направление принимает во внимание, наряду с внешними, также внутренние события в жизни человека. Считается, что изменения в среде влияют и на них, и на поведение.
• Телеологическое (целевое). Занимается объективными наблюдениями, противопоставляя их когнитивному процессу.
• Теоретический бихевиоризм принимает в расчет внутренние (невидимые) процессы.
• Биологическое (теория поведенческих систем) сориентировано на сознательную и бессознательную обработку данных.
• Психологическое, которое сосредоточено на методах практического контроля поведения человека.

В современном мире бихевиоризм нашел широкое применение. Особое расположение ему оказывают, например, менеджеры по продажам и политики, которые заинтересованы в этих знаниях. Также метод используют практикующие психологи, чтобы помогать людям бороться с фобиями и страхами.

Но есть у этого течения и свои недостатки. Его основа — общие реакции человека, не учитывается темперамент и особенности его характера. По этой причине манипуляции поведением окружающих зачастую оказываются гораздо сложнее, а реакции плохо поддаются контролю.

Психоанализ (фрейдизм) стремился найти выход из кризиса в рамках медицины и собственно психологии.

Психоанализ стремился наполнить психологические знания о человеке новой жизненной правдой, построить теорию и получить информацию, которая полезна для решения практических психологических, прежде всего терапевтических, задач. Не случайно, что З. Фрейд (1856-1939) свои научные изыскания начал с анализа и обобщения психотерапевтической практики и только потом превратил накопленный опыт в психологическую теорию.

В психоанализе психология вновь обрела живого человека и с древних времен присущую ей глубину проникновения в сущность его души и поведения. Увлеченный своими теоретическими рассуждениями, З. Фрейд все дальше уходил в область формальных рассуждений, часто умозрительных, бездоказательных.

Ключевые понятия психоанализа «сознание» и «бессознательное». Последнему была отведена особо важная роль в детерминации человеческого поведения. З. Фрейд писал, что имеются веские доказательства того, что тонкая и трудная интеллектуальная работа, которая требует глубокого и напряженного мышления, может протекать вне сферы сознания, что существуют люди, «у которых самокритика и совесть … оказываются бессознательными и, оставаясь таковыми, обуславливают важнейшие поступки». Бессознательным, по З.Фрейду, может быть и чувство вины.

Сначала отношение к фрейдизму было критическим. Позже фрейдизм получил распространение во многих странах, в том числе и в России. Число последователей З. Фрейда весьма значительно. К ним, в частности, следует отнести А. Адлера (1870-1937), К.Г. Юнга (1875-1961), Г. Салливена (1892-1949), Э. Фромма (1900-1980) и др.

Проблемы и основная система понятий, которыми для их решения пользуются сторонники этого направления, имеют много общего с теорией З. Фрейда, хотя ряд проблем и концепций, представленных в этом направлении, радикально от нее отличается.

Но, тем не менее, фрейдизм и неофрейдизм объединяет вера в существование и особую роль бессознательного в психике и поведении человека, убежденность в наличии у человека многих устойчивых отрицательных явлений, «комплексов».

А. Адлер отрицает непосредственную зависимость психологического развития человека от органических факторов. С первых лет жизни у ребенка возникает выраженное, глубоко переживаемое им чувство собственной неполноценности, которое он стремится преодолеть в своем жизненном опыте, найти и доказать свою способность к преодолению чувства природной слабости. Кроме комплекса неполноценности, ребенку с первых лет жизни, в этой концепции, приписывается стремление к творческому самосовершенствованию.

3 стр., 1113 слов

Индивидные свойства человека, как предпосылки развития личности

… первенец, единственный ребенок, средний ребенок и последний ребенок в семье. Последним конструктом, на котором делается упор в индивидуальной психологии, является социальный интерес – внутренняя тенденция человека к участию … проекции – личность как субъект деятельности. А.Н.Леонтьев отмечал, что на определенном этапе развития личности – на рубеже ее превращения из «элемента», усваивающего в ходе ее …

Человек рассматривается изначально как существо, стремящееся к определенной жизненной цели, действующее в основном разумно, активно, целесообразно и обдуманно, а не пассивно и реактивно.

Цели жизни определяет сам человек. От характера этих целей зависит многое в поведении человека: под их влиянием у него формируются образы, память, складываются определенное черты характера личности, склонности и способности, моральный облик, аффекты и чувства.

Другую концепцию психоанализа, получившую название «аналитическая психология» разработал К.Г. Юнг. Психика, по К. Юнгу, представляет собой сложное целое, отдельные, независимые части которого своеобразно отделены друг от друга. Центр человеческой индивидуальности составляет так называемый «комплекс Я». С ним связаны два типа бессознательного: личное и коллективное. Первое представлено тем, что приобретено человеком в ходе индивидуального жизненного опыта; второе передается, ему по наследству и отражает общий опыт, накопленный человечеством.

Личное бессознательное «содержит комплексы», принадлежащие субъекту и составляющие неотъемлемую часть его психологической жизни. Коллективное бессознательное включает мифы, первобытные формы мышления, впечатления и образы, отложившиеся в мозгу человека с древних времен и передающиеся из поколения в поколение. Они могут проявляться, например, в сновидениях, содержание которых как бы возвращает человека в далекое прошлое.

Важной заслугой Юнга перед психологической наукой явилось введение научный оборот представлений о двух типах личности с интровертированной и экстравертированной установкой. Первой свойственна обращенность в себя в поисках причин, объясняющих совершаемые поступки; второй присуща тенденция живо откликаться на внешние воздействия и находить в них истоки поведения. Обе тенденции в той или иной степени свойственны всем людям, но представлены в их психологии и поведении в различной пропорции. Интровертами называют людей, у которых первая тенденция явно доминирует над второй, а экстравертами, напротив, тех индивидов, для которых характерно явное преобладание второй тенденции. Наблюдения показали правоту такого деления и потом были выработаны личностные тесты.

Э. Фромм — автор концепции «гуманистического психоанализа». Последователь 3. Фрейда о биологической обусловленности психики и поведения человека. Э. Фромм: они обусловлены социально.

Характер человека создается обществом, обстоятельствами его жизни. Там, где подавляется свобода личности, возникают патологические характеры. Наиболее типичны из них конформизм, мазохизм, садизм, склонность к разрушению и отшельничеству.

Психология как наука о поведении: представители

Первенство в обосновании и развитии бихевиоризма принадлежит американскому ученому Джону Уотсону. В 1913 году исследователь сделал доклад, в котором четко изложил суть новой теории.

Основное открытие состояло в том, что стимул вызывает определенный отзыв. По мнению Уотсона, чтобы понять особенности индивида, необходимо за ним наблюдать. Верный подход помогает предугадывать реакции человека на различные действия. Основой направления стала физиологическая теория о рефлексах.

Основатель бихевиоризма Джон Уотсон: Gettyimages

С Уотсоном согласились и поддержали его идеи такие ученые:

Уильям Хантер

Этому ученому принадлежит обоснование теории отсроченного поведения. Ее смысл заключается в том, что стимул человеку можно дать сейчас, а ответная реакция может быть получена позже. Свои эксперименты Хантер проводил на обезьянах:

• ставил в комнате ящик с бананами;
• отгораживал его ширмой;
• наблюдал за реакцией животных;
• спустя время награждал приматов фруктами.

Карл Лешли

Взаимосвязь между раздражителями и центральной нервной системой изучал Карл Лешли. Ученый проводил опыты с животными: обучал их определенным навыкам, а после производил удаление частей головного мозга. Это позволило определить взаимозаменяемость участков мозга.

Беррес Скиннер

Способствовал развитию и популяризации бихевиоризма:

• Разработал теорию оперантного обусловливания. В ней ученый обосновал, что поведение вызывает изменения в окружающей среде, которые в дальнейшем формируют особенности поведения.
• Способствовал развитию программированного обучения.
• Писал художественные и публицистические произведения о бихевиоризме.

Свои теоретические работы Скиннер подтвердил экспериментально с помощью функционального анализа. Их цель — изучение, прогнозирование и контроль поведения людей путем управления окружающей средой.

Эдвард Торндайк

Ученому принадлежит теория, согласно которой сознание рассматривается как система связей, объединенных ассоциациями. Торндайк предложил закон упражнений и эффекта. Его объясняют так: чем больше совершается повторов действия, тем сильнее оно запечатлевается в сознании.

Эдвард Торндайк: Facebook/@afender2017

Эдвард Толмен

Толмен развил стандартную теорию бихевиоризма, которую предложил Уотсон, и занялся разработкой когнитивного учения. Согласно его подходу, стимул и реакцию разделяют особенные знаки-гештальты, основа которых — это когнитивные карты.

Свою теорию он доказывал экспериментами на крысах. Они могли отыскать новую дорогу к кормушке, если освоенный ранее путь по каким-либо причинам оказывался недоступным.

Нил Миллер

Ученый занимался исследованиями поведенческой психологии. Бихевиористскую концепцию применял в изучении таких понятий, как мотивация, агрессия, фрустрация, а также в конфликтологии и психотерапии. Исследователя интересовали физиологические механизмы, которые лежат в основе влечений и подкреплений, электрофизиология мозга и психофармакология.

Психология — одна из самых загадочных наук, ведь предмет ее познания — внутренний мир человека. Загадки психологии решают целые поколения ученых. Новые открытия экспериментаторов приносят не только ответы, но и становятся источником вопросов.

Психология как наука о поведении сохраняет свою актуальность. Она продолжает развиваться и открывать неизведанные грани психики человека. Но все же точное прогнозирование поведения людей остается фантастической задачей, так как на него влияет множество факторов и не все из них можно заранее оценить и определить.

Оригинал статьи: https://www.nur.kz/family/self-realization/1767841-psihologia-kak-nauka-o-povedenii-ucenye/

Как по жестам определить, что человек лжет?

Психологи выделяют ряд движений, жестов, которые могут сказать о том, что собеседник лжет:

1. Субъект делает шаг назад. Такое движение указывает на то, что при ответе собеседник ощущает повышенный дискомфорт. Поэтому он пытается увеличить дистанцию.
2. Скрещенный руки. Этот жест нельзя однозначно приравнивать к тому, что индивид лжет. Он может указывать на обман или возрастающий дискомфорт, защитную стойку.
3. Поворот в какую-либо сторону. Это движение символизирует то же самое, что и шаг назад. Смысл заключается в увеличении дистанции.
4. Если при ответе собеседник прячет руки в карманы, значит он отвечает не искренне.
5. Субъект закрывает лицо. Это один из признаков обмана.
6. Любые оговорки указывают на то, что индивид не верит в то что он говорит.
7. Длительная пауза. Если собеседник может ответить правду, он сделает это быстро. Любое промедление говорит о том, что субъекту нужно время для придумывания ответа.
8. После вопроса начинает бегать взгляд.
9. Взгляд длительный уставленный в одну точку.
10. Сжатые губы.

Чаще подобные факторы проявляются комплексно.

Психологи изучают особенности поведения несколько сотен лет. Полученные данные позволяют предугадывать действия человека в какой-либо ситуации, отличать правдивые ответы от лжи.

Концептуальные положения

Бихевиоризм в классическом понимании исследует преимущественно внешние проявления поведенческих реакций, при этом практически нет разделения между рефлексами человека и других живых существ. Вся психическая деятельность приравнивается к ответным двигательным реакциям организма. Умственная деятельность и мышление отождествлялось с речевой и двигательной активностью, а эмоциональные проявления характеризовались через призму внутренних процессов индивида или другой живой особи.

В рамках этого течения не уделялось внимания изучению сознания, поскольку не представлялось возможным разложить его проявления на двигательные акты.

Личностная концепция также не была сформулирована, поскольку считалось, что формирование личности представляет собой процесс научения: подкрепление одних вариантов поведения и устранение других. Важным для бихевиористского подхода было проанализировать: как происходило научение индивида в предшествующем опыте и какие условия способствовали сохранению демонстрируемого поведения в настоящий момент.

На развитие бихевиоризма в 20 веке существенное влияние оказали естественные науки и физика. Родоначальники направления и их последователи стремились использовать в своих разработках методы естествознания.

Были выдвинуты следующие методологические подходы:

• наблюдение за поведением в лабораторных, искусственно создаваемых и поддающихся управлению условиях;
• наблюдение поведенческих реакций в естественной среде.

Основные эксперименты проводились с использованием животных, а полученные данные и выявленные закономерности также считались свойственными человеку. Впоследствии такая методика была подвергнута острой критике в особенности по причинам этического характера.

Основные положения

Основоположником бихевиоризма Уотсоном были сформулированы основные положения, на которых базировалось и развивалось это направление.

• Предметом изучения психологии является поведение и реакции живых существ.
• Психологические и физиологические аспекты жизнедеятельности индивида определяются посредством поведения.
• Поведение живых существ рассматривается в качестве комплексных реакций организма на внешние раздражители (стимулы).
• Выявив характер стимула, можно предугадать поведенческую реакцию на него и определенным образом контролировать поведение не только животных, но и людей.
• Все реакции можно разделить на два вида: условные рефлексы, которые формируются в процессе жизни, и безусловные — передающиеся по наследству.
• В результате обучения происходит закрепление успешного реагирования на конкретные раздражители и, путем многократного повторения, переход этих поступков в автоматизмы. Таким образом, благодаря условным рефлексам осуществляется формирование навыков.
• К навыкам следует относить также мышление и речь.
• Память — это механизм, с помощью которого происходит запоминание и удержание необходимых навыков.
• На протяжении всей жизни человека в зависимости от изменений условий окружающей среды происходит процесс формирования новых психических реакций.
• Не существует установленных закономерностей в становлении психики детей на разных возрастных этапах. Таким образом, отрицается возрастная периодизация развития.
• Эмоции являются лишь реакциями на различные стимулы внешней среды.

В современной психологии теории бихевиористов не пользуются популярностью, при этом широко применяются направления, которые сформировались на основе бихевиоризма и необихевиоризма, например, когнитивная психология, рационально-эмоционально-поведенческая терапия, поведенческая психотерапия и т. п.

Психология призвана научить людей правильно себя вести

Что волнует человека, попавшего в коллектив, в первую очередь? Сможет ли он сосуществовать в нём без конфликтов, комфортно ли ему будет работать бок о бок с новыми людьми и удастся ли сплотить весь коллектив. В любом коллективе есть лидер, развито соперничество и сотрудничество, и от того, как будут построены взаимоотношения, будет зависеть микроклимат в коллективе.

Благодаря психологической науке можно понять, почему происходит паника, как её можно предотвратить, какие необходимо совершить действия, чтобы избежать лишних жертв при пожарах и крушениях, как правильно вести себя в чрезвычайных ситуациях. Важно понять, насколько развита сплочённость коллектива, чтобы выполнить определённое действие. В классном коллективе школы важно знать, кто может стать организатором и лидером. Очень важно, чтобы этот человек обладал положительными качествами личности. Чтобы учитель правильно сумел организовать учебный и воспитательный процесс, он должен знать основы психологии того возраста, с каким он работает. В этих важных вопросах педагогики и воспитания большую помощь оказывает психология. Она может дать нужный совет, как вести себя в разных ситуациях.
Психология как наука was last modified: 21 декабря, 2015 by Елена Погодаева

НАУКА О ПОВЕДЕНИИ: РУССКИЙ ПУТЬ

НАУКА О ПОВЕДЕНИИ: РУССКИЙ ПУТЬ

М. Г. ЯРОШЕВСКИЙ

Данная работа выполнена при поддержке Государственного Гуманитарного научного фонда. Код 950617474.

В середине прошлого века на русской почве стали пробиваться первые побеги новой науки. Тогда она еще не получила свое ставшее впоследствии знаменитым имя. Еще не проступили признаки, придавшие ей «лица необщее выражение «. Тем не менее они уже стали научной явью и, прочерчиваясь все более отчетливо, изменили в следующем столетии общий строй знаний о превратностях и смысле общения живых существ с миром, где им «приказано выжить «. Для этого особого общения, отличного от других форм бытия живых субстратов в их среде, в конце концов был найден собственный термин «поведение «. Это слово давно бытовало в русском языке по меньшей мере с пушкинских времен. Но значение и прочность научного термина оно приобрело в начале ХХ в., после того как запечатлело драматизм поисков и открытий особой исследовательской области, отличной от нейрофизиологии, с одной стороны, и от психологии сознания с другой. Поведение как категория научного мышления было творением русского ума. Приобрело же оно всесветную популярность вскоре после стремительной экспансии американской версии о нем, известной под именем бихевиоризма. Эта версия, отличная от пионерских идей русских исследователей, была тем не менее вдохновлена и подготовлена ими. Различие версий имело социокультурные корни.

Особый путь, который проделала наука о поведении в России, определялся запросами духовной жизни страны в период великих реформ, исполненных острых коллизий борьбы за ее обновление. Но каковы бы ни были социокультурные силы, движущие творчеством людей науки, вектор движения изначально задан объективной логикой ее развития. Появившаяся в России «завязь » идей была подготовлена всем ходом развития мировой естественнонаучной мысли. Первый эскиз учения о поведении как особой форме существования организма,

6

данной в понятиях, не редуцируемых ни к физиологическим, ни к психологическим, наметил И.М.Сеченов. Сеченовский поворот в неизведанном направлении стал возможен благодаря революционным событиям, которые сотрясали в середине прошлого века в различных странах в каждой по своему общий фронт научных знаний о жизни. Наиболее крупные события были связаны с триумфом эволюционного учения Ч. Дарвина, успехами немецкой физикохимической школы, изгнанием витализма из биологии, а также разработкой К. Бернаром учения о механизмах саморегуляции внутренней среды организма.

Общий стиль биологического мышления менялся по всем параметрам. Новое понимание детерминизма покончило с двухвековым диктатом «царицы наук » механики и ввело новые способы причинного анализа феноменов жизни, ее целесообразности и активности. Были изгнаны мифологемы, относившие эти реальнейшие ее свойства за счет особых витальных сил (которые, все «объясняя «, сами в объяснении не нуждаются).

Вместе с тем в системе знаний об организме обнажились белые пятна, незримые для «оптики » категориального аппарата прежней эпохи. Это создавало внутреннюю мотивацию для естествоиспытателей, вдохновленных перспективой освоения неизведанных «материков » на развернувшейся перед ними карте живой природы. Исторически сложилось так, что наименее освоенным новой системнодетерминистской мыслью оказалась особая нераздельная целостность, своего рода монада: предметно ориентированные активные действия единичного тела во внешней среде.

Ч. Дарвин открыл законы трансформации великого древа жизни. На эти законы указывало само название его главной книги: «Происхождение видов путем естественного отбора, или Сохранение благоприятствуемых пород в борьбе за жизнь » (1859). Объектом объяснения являлись виды или породы. Конечно, индивид, или экземпляр породы, также подпадал под действие этих законов. Однако механизмы собственно индивидуального поведения являлись другой темой, на постижение которой Ч. Дарвин не претендовал.

Что касается непреходящих заслуг К. Бернара, то к ним следует отнести открытие принципа саморегуляции постоянства внутренней среды организма, ее самосохранения вопреки непрерывно угрожающим ее стабильности влияниям. В подобном постоянстве, поддерживаемом автоматически (и потому не нуждающемся в постоянном контроле со стороны сознания), К. Бернар усматривал условие свободной жизни в среде внешней. Объясняя саморегуляцию внутренней среды, К. Бернар, таким образом, не претендовал на объяснение детерминант поведения организма в среде внешней. Иначе говоря, так же, как и в случае с Ч. Дарвином, целостный организм оставался объектом, закономерности жизнедеятельности которого не получали причинного объяснения. Он выступал либо в контексте эволюционной теории как экземпляр вида, либо в контексте учения о стабильности внутренней среды (в дальнейшем обозначенного термином «гомеостаз «)[1].

7

Правда, имелось еще одно на сей раз в Германии направление, которое в отличие от направлений, развивавшихся Ч. Дарвином и К. Бернаром, претендовало на детерминистское объяснение всего организма в его нераздельности с физикохимической средой. Оно основывалось на идеях о том, что живое тело вовлечено во всеобщий круговорот энергии, и трактовало его (тело) как физикохимический субстрат, где царит молекулярное начало. Различие между средой внешней и внутренней вообще не проводилось. Но тогда и проблема взаимоотношений между организмом и противостоящим ему окружением утрачивала смысл.

Такова была ситуация в мировой науке, где глубинные преобразования по всему фронту знаний о жизни оставляли незатронутой одну из важнейших ее сфер, а именно сферу прямых действий единичного целостного (нерасчленимого на тело и душу) организма в кругу его непосредственных контактов с миром. Завоевание этой сферы стало историческим достоянием российской науки. Если Германия дала миру учение о физикохимических основах жизни, Англия о законах эволюции, Франция о гомеостазе, то Россия о поведении.

Категория поведения сформировалась в духовной атмосфере этой страны и придала самобытность пути, на котором русской мыслью были прочерчены идеи, обогатившие мировую науку. Эта категория, в свою очередь, была подготовлена прежними свершениями. Английская мысль внесла идею адаптации к среде внешней, как задаче, непрерывно решаемой организмом, французская мысль идею саморегуляции процессов в этом организме, немецкая принцип естественного хода жизни, свободного от внеприродных витальных сил. К разряду этих сил многовековая традиция относила психические. В новое время эта же традиция утвердила в западном мире ставшее аподиктическим убеждение в том, что субстратом психических сил служит индивидуальное сознание. Первые шаги на пути к его научному исследованию были предприняты благодаря успехам физиологии органов чувств. Их продукты ощущения и восприятия оказались в ряду феноменов, подчиненных числу, мере, закону. Эксперименты ставились над телесными «придатками » организма. Наблюдаемые же при этом эффекты извлекались из доказаний сознания субъекта, которое мыслилось имеющим особое внетелесное «измерение «. Сознание и тело выступали в этом случае как разные, хотя и нераздельные, но самостийные и по бытию, и по познаваемости сущности. Утверждаясь в западных странах в позиции отдельной дисциплины, психология отстаивала свои притязания на независимость апелляцией к тому, что ни одна наука, кроме нее, не занята столь дорогим для субъекта как ничто другое внутренним миром его сознания (души). Она и утвердилась в глазах всех наук как наука об индивидуальном сознании.

В России сложилась иная идейная ситуация, чем на Западе. После великих реформ Александра 11 в стране, рвавшейся из крепостного рабства, крепло влияние «антропологического принципа «, отстаивавшего целостность человеческой личности, нераздельность в ней духовного и телесного, личности, способной в силу этого на реальное действие, изменяющее как сложившийся порядок вещей, так и собственную судьбу.

С этим соединялась, в противовес западному индивидуализму (с его упором на внутренний мир отдельного субъекта как единственный предмет

8

сознания), идея служения передовой русской интеллигенции ( «новых людей «) интересам обездоленного народа, требующая преодолеть самоупор на Я с его атрибутами. Это отражалось и в теоретических поисках решений, направленных против дуализма души и тела, а также индивидуалистической картины сознания. Лидером данного направления выступил И.М. Сеченов. Впоследствии его назвали отцом русской физиологии. Но он стал также отцом русской науки о поведении. Концепция И.М. Сеченова неоднократно давала повод (вплоть до наших времен) усматривать смысл его дела в аннигиляции духовных начал в жизни личности, в сведении процессов сознания к нейродинамике ( «рефлексам головного мозга «). Корень этого неадекватного восприятия стратегического замысла И.М. Сеченова не в злом умысле его критиков, а в организации их социальной перцепции, заданной классификацией наук. С тех пор как организм предстал перед человеческой мыслью как средоточие двух начал: телесного и духовного, их «самостояние » предопределило различие предметных областей, постигаемых в чуждых друг другу системах представлений. Телесное относилось к полюсу анатомофизиологического знания, духовное психологического (веками значившегося за философией). Эмпирически очевидная «пересеченность » этих двух мыслившихся гетерогенными рядов побуждала изобретать различные теоретические решения этой проблемы, названной психофизиологической (наиболее популярными стали четыре варианта: взаимодействие, тождество, параллелизм, редукция одного из рядов к другому). Слабость этих решений создала тупиковую ситуацию в объяснении отношений между сознанием как предметом психологии и его нейросубстратом (головным мозгом).

Поскольку И.М. Сеченов твердо стоял на том, что только физиология способна рассеять тьму, окружающую психические процессы, его план создания новой психологии мог быть понят как объяснение процессов сознания тем, что происходит в нервах и мышцах (ведь именно этими объектами занята физиология). Подобное понимание, как уже сказано, неотвратимо следовало из санкционированного древней традицией взгляда на организм как симбиоз двух самостоятельных начал: души и тела. Между тем решающий сеченовский шаг состоял в разрыве с этой традицией и создании нового проблемного пространства. Кроме двух уровней отношений, обозначаемых терминами «сознание » и «телесный субстрат «, он выделяет третий «поведение «.

Каждый из уровней представлен в своей системе понятий и категорий. Разделение первых двух уровней определило в классификации наук статус физиологии (дисциплины, изучающей функции организма) и психологии (занятой явлениями сознания). Для поведения как особой реалии в общей таблице места пока еще не было. Дисциплинарное знание о ней только нарождалось.

Средства же для нового подхода И.М. Сеченов ищет в другой предметной области в исследованиях организма общепризнанном «ведомстве » физиологии. Между тем физиология, подобно психологии, понятия о поведении не знала. Оно не укладывалось в матрицу категорий ни одной, ни другой из этих наук.

Такую категориальную матрицу следовало еще создать, выделив в самостоятельный предмет. Это было делом будущего. Лишь в ХХ в. в семье дисциплин появилась наука о поведении (американцы придали этому более широкий смысл, особо выделив

9

семью » бихевиоральных наук, захватившую также и психологию). Правда, предпосылки к появлению понятия о поведении действительно содержались в физиологии, где в начале прошлого века благодаря открытию закона БеллаМажанди сложилась схема рефлекторной реакции как автоматического перехода (посредством центров спинного мозга) возбуждения сенсорного нерва на двигательный. Уязвимость этой схемы определилась двумя пунктами: механицизмом и дуализмом. Реакция считалась, вопервых, предопределенной строением нервной системы (ее анатомическим устройством), вовторых, закономерно и однозначно провоцирующей элементарные мышечные движения в ответ на физическое раздражение. Она совершалась в пределах системы организма. И потому выступала в виде физиологического феномена. Ее целесообразность, как и любых других физиологических функций, казалась «предусмотренной » самой природой живого, цель действий которого самосохранение. Рефлекс противостоял акту сознания. Этот акт, в свою очередь, представлялся локализованным в пределах системы организма, но в качестве психологического, а не физиологического феномена. Конечным источником действия и цели, к которой оно устремлено, считался субъект, заранее полагающий в своем сознании эту цель, достигаемую усилием воли.

И.М. Сеченов придал рефлексу цену глобального объяснительного принципа, устранив из понятия о нем и дуализм (мнение о его пригодности только для элементарных «дуг «), и механицизм, неприемлемый для биолога новой формации, воспитанного на учениях Ч. Дарвина и К. Бернара. Опираясь на новое понимание рефлекса, он от двух страт физиологической и психической отграничивал еще одну, охватывающую целостную систему общения организма с предметной средой. В этой системе представлен совершенно особый «разрез » жизнедеятельности, нередуцируемый ни к нервным процессам, ни к психическим. Ему присущи свои детерминанты и отображаемость в собственных категориях.

Уже из этого явствует неизбывный просчет всех, кто инкриминировал И.М. Сеченову редукцию психических процессов к нервным. Он отвергал те версии о психическом мире, которые основывались на субъективном методе. Но и физиологические данные о процессах внутри нервной системы не могли служить опорным пунктом. Рефлекс для И.М. Сеченова это не конкретный нейромеханизм, а общий объяснительный принцип. «Не зная, что делается в нервах, мышцах и мозговых центрах при их возбуждении, я однако не могу не видеть законов чистого рефлекса и не могу не считать их истинными » [7; 175]. Очевидно, что это было особое видение, абстрагирующееся от всего, что было или могло быть известно физиологу о нервной системе. Оно и определило общие контуры сеченовского понимания поведения как рефлекторного по типу безотносительно к конкретнонаучному знанию о нервах, мышцах и мозговых центрах. Как бы ни изменялось это знание, оно не может отменить «законы чистого рефлекса «, правящие поведением, ибо указанное знание говорит о происходящем в организме, внутри его нервной системы и потому является физиологическим, а не поведенческим. Но ведь поведение реализуется телесным устройством. И потому в живой материи этого устройства должны действовать управляющие

10

им механизмы. Устремленный на их поиски, И.М. Сеченов открыл первый из них, сразу же прославивший его имя, «мозговой придаток «, раздражением которого удавалось вызвать задержку мышечной реакции. Так в научный обиход вошло центральное торможение одна из главных детерминант поведения.

Учитывая сказанное о различных планах анализа жизнедеятельности: нейрофизиологическом, психологическом и поведенческом, отмечу, что сеченовская находка получила резонанс во всех трех планах.

Еще в 1900 г. Ч. Шеррингтон, отмечая, что вопрос о влиянии одной части нервной системы на другую, высказывался неоднократно, подчеркнул, что впервые торможение стало общепринятым рабочим физиологическим тезисом только после опубликования работы И.М. Сеченова в 1863 г. [14]. Оговорюсь, что самому И.М. Сеченову торможение представлялось по типу задерживающего мышечную реакцию влияния, исходящего из центров головного мозга, а не в виде процесса, который может совершаться и на нейронном уровне. Тем не менее после И.М. Сеченова нейрофизиология уже не могла работать без введенного им понятия торможения.

Десятилетиями шли дискуссии о торможении, его субстрате и динамике. Но их смысл определялся конфронтацией физиологических гипотез и тем, что говорил эксперимент. С различных сторон физиологи опровергали сеченовскую концепцию торможения, выводы о его нейросубстрате, об отношении торможения и возбуждения и др. [9]. Но вся эта критика шла в пределах дискуссий о физиологических конструктах. Что же касается поведенческой роли торможения, она оставалась неколебимой. «Легко понять… подчеркивал И.М. Сеченов, что без существования тормозов в теле… было бы абсолютно невозможно выполнение плана той «самодвижности «, которою обладают в столь высокой степени животные » [7; 237].

Кто же может усомниться, что «самодвижность » и есть поведенческое понятие, сохраняющее ценность безотносительно к изменениям воззрений на его нейросубстрат?

С торможением И.М. Сеченов соединил и психологический аспект. Благодаря задержке завершающего двигательного звена рефлекса, когда от последнего остаются первые «две трети «, это не получившее внешнего выражения звено не исчезнет. Оно сохраняется в скрытой форме, «уходит вовнутрь «. Так зародилось ставшее столь популярным в новой психологии понятие об интериоризации. С феноменом торможения соотносился служивший главным камнем преткновения в спорах о детерминации жизни человека волевой акт.

Здесь сеченовский анализ захватывал сердцевину споров, вокруг которых вращалась русская философская мысль. Он трактует волевой акт не как эманацию души, а как форму поведения организма. Решающим моментом являлось определение произвольности действия не по субъективнопсихологическому критерию (переживаемости, осознаваемости, «излучаемости » субъектом), а по объективной ценностной ориентации поступка. Иначе говоря, понятие о ценности, которое вся западная философия противопоставила естественнонаучному, детерминистскому объяснению явлений, вводится в причинную трактовку воли, под которой подразумевается не изначальная духовная активность, а форма поведения.

Вся аргументация «Рефлексов головного мозга » сводится к объяснению

11

того, как формируются люди высшего типа произвольности. «В своих действиях они руководствуются только высокими нравственными мотивами, правдой, любовью к человеку, снисходительностью к его слабостям и остаются верными своим убеждениям, наперекор требованиям всех естественных инстинктов » [7; 165].

Произвольность определялась по нравственному императиву. Высшее волевое поведение выражено в том, что человек «не может не делать добро «. И притом он делает его с неотвратимостью, присущей движению планет. «Люди эти, раз сделавшись такими, не могут, конечно, перемениться: их деятельность роковое последствие их развития » [7; 165].

Теперь уже не самоподвижность, присущая всем живым существам, выступала как поведенческая задача торможения: применительно к человеку взамен приспособления к среде противодействие ей во имя высших нравственных ценностей.

Волевое поведение строится посредством интеграции деятельности нейромеханизмов и ассимилируемых субъектом ценностей. Торможение как физиологический феномен это задержка мышечной реакции при раздражении нервной ткани. Нравственные ценности не зависят от интенций сознания индивида. Они заданы ему как объективная реальность. Торможение как поведенческий феномен это системное отношение, в котором работа телесного механизма подчиняется объективным ценностям. Ни из нейромеханизма самого по себе, ни из предельно отчетливого осознания роли этих ценностей поведение не выводимо. Оно интеграл явлений, которые в аналитических целях могут быть разнесены по двум самостоятельным рядам. При этом каждый из этих рядов, существуя на собственных основаниях, открыт для изучения безотносительно к поведению, выступая в виде физиологического явления, с одной стороны, и явления нравственного сознания с другой.

И.М. Сеченов следовал сходной методологии, объясняя интеллектуальное поведение. Оно реализуется работой органов, изучением которых занимается физиология (движения глаз, рук, ходьба, функционирование речевого аппарата). Но чтобы из физиологических стать поведенческими, они должны вступить в системное отношение с реалиями внешней среды (существующими независимо от организма). Эти реалии могут осознаваться в виде психических образов и оборачиваться предметом психологии. Но включаясь в системное отношение с работающим организмом, они (независимо от рефлексии субъекта) приобретают новый онтологический статус компонентов поведения, где идущее от организма и идущее от среды, образуя особый синтез, нераздельны.

Наряду с учением о нравственно регулируемом поведении как истинно волевом, И.М. Сеченов развил учение об интеллектуальном поведении. Здесь опорой для него служила концепция Г. Гельмгольца о бессознательных умозаключениях глаза, производимых мышцами этого органа.

Г. Гельмгольц назвал эти действия бессознательными, поскольку они совершаются объективно, по правилам, неведомым интроспекции (для последних доступен только итоговый продукт зрительный образ). Концепция Г. Гельмгольца излагалась в его классической «Физиологической оптике » [12]. Но понятия, в которых она строилась, были для традиционной физиологии так же чужды, как и

12

для традиционной психологии. Это были поведенческие понятия. Опираясь на эту концепцию, И.М. Сеченов возводит собственную. Отныне его главный принцип «согласование движения с чувствованием «. Последнее (вопреки своему корню) не следует смешивать с испытываемым субъектом состоянием. Чувствование средство различения свойств среды и потому идентично объективному сигналу как регулятору работы мышцы, наделенной, в свою очередь, «темным » чувством пространства и времени, а также способной производить бессознательные умозаключения.

Итак, перед нами мощный пласт жизненных отношений между организмом и средой, строящийся по собственным законам, отличным как от физиологических, так и от психологических. Имя ему поведение.

Новая эпоха в развитии категориального аппарата науки о поведении сопряжена с исследованиями И.П. Павлова.

Перешедшие от И.М. Сеченова понятия о сигнале, торможении, саморегуляции, дифференцировке, анализе и синтезе сигналов были обогащены в школе Павлова (ее прошли свыше 300 исследователей) множеством экспериментально изученных признаков. К ним присоединились такие важнейшие детерминанты поведения, как подкрепление, ориентировочный рефлекс и др.

К какой же научной дисциплине следовало отнести эти понятия: к физиологии, где И.П. Павлов после работ по пищеварению первым из русских ученых получил Нобелевскую премию, или к психологии, которой заинтересовался еще в молодости? Из писем И.П. Павлова молодого военного медика к невесте, узнаем, что у него «были мечтания » заняться объективным изучением психологии молодых людей. «Сделано несколько знакомств с гимназистами, начинающими студентами. Буду вести за их развитием протоколы и, таким образом, воспроизведу себе «критический » период с его опасностями и ошибками не на основании отрывочных воспоминаний, окрашенных временем, а объективно, как делают в физиологии » [4; 155].

Свою пионерскую программу изучения условных рефлексов он представил впервые на Международный конгресс по медицине под грифом «Экспериментальная психология и психопатология на животных «. Иначе говоря, направление, в котором он отныне продвигался, было им самим отнесено к ведению психологии.

Впрочем, вскоре он начнет брать с сотрудников штраф, если они в опытах по условным рефлексам соблазнятся на психологические объяснения. Он считал подобные объяснения несовместимыми с принципом детерминизма.

Неколебимо отстаивая объективный метод и естественнонаучную причинность, И.П. Павлов разрабатывал учение об особых детерминантах общения организма со средой. Термины его новаторского учения были иррелевантны разделению исследований организма на два предмета, для каждого из которых история мысли изобрела собственный язык, непереводимый на другой. И.П. Павлов использовал и разрабатывал язык, термины которого насыщались самоценным содержанием (торможение, сигнал, саморегуляция, условный рефлекс и др.), не редуцируемым ни к процессам в нервных клетках, путях, центрах и т.д., ни к психическим образам, умственным действиям, актам воли и другим феноменам сознания. Это был язык науки о поведении.

Категория поведения как особой формы саморегуляции жизни складывалась

13

у И. П. Павлова по образцу учения К. Бернара о гомеостазе, т.е. об основных константах (давлении, температуре и др.), которые удерживают эту систему в стабильном состоянии в крайне неустойчивой внутренней среде. И.П. Павлов применил эту идею к взаимоотношениям организма с еще более неустойчивой, непредсказуемой, полной превратностей средой внешней. Открытые им условнорефлекторные механизмы служили достижению «уравновешивания » организма с этой средой., Понятие об «уравновешивании » идентифицировалось с поведением. Оно не могло трактоваться как чисто физиологическое (поскольку выводило за пределы системы организма как такового), хотя и свершалось посредством физиологических органов (прежде всего головного мозга). И уж тем более не могло быть отнесено к разряду психических процессов, будь то сознательных или бессознательных (т.е. вытесненных из сознания). Теория поведения, как уже было сказано, помещала образ организма в другое измерение. Как отмечалось, павловская трактовка рефлекса имела четко выраженную гомеостатическую направленность. Она базировалась не на механодетерминизме (и дуализме) Р. Декарта, а на биодетерминизме К. Бернара. В то же время в ее общую ткань вплетались идейные нити, противоречащие версии о всесилии гомеостаза.

И.П. Павлов расставался с этой версией в своих представлениях о «рефлексе свободы «, ориентировочном рефлексе, «рефлексе цели » и др. Знаменитый опыт его ученицы М.Н. Ерофеевой, в котором подопытная собака на раздражение причиняющим боль сильным током давала не оборонительную, а позитивную пищевую реакцию, наблюдал Ч. Шеррингтон, воскликнувший: «Теперь я понимаю христианских мучеников, когда, охваченные своей идеей, они легко шли на всякие мучения и совсем не чувствовали их » [6; 66].

Сеченовская мысль об особой мотивации, побуждающей человека пренебрегать адаптацией, «обороной » от среды и борьбой за индивидуальное существование ради высших нравственных ценностей, перешла к А.А. Ухтомскому[2], который вслед за И.М. Сеченовым вышел на радикально новый путь антигомеостатической трактовки поведения. Конечно, открытие механизма гомеостаза явилось истинной революцией в биологии, придало ей не только новую методологическую ориентацию, но и породило множество конкретно научных открытий. И в то же время оно не касалось перспектив анализа поведения человека в тех случаях, когда активность направлена не на приспособление к среде, а на противодействие ей.

Религия, в мире которой воспитывался молодой А.А. Ухтомский, учила, что источником высшей активности, преодолевающей тяготы бренного существования, служит сфера духа. А.А. Ухтомский ищет другие основания: «Дело «души «, записывает он, выработка мировоззрения не может обойтись без знания «тела » » [8; 28]. Слова «душа » и «тело » поставлены в кавычки. Согласно А.А. Ухтомскому, разделение их условно и имеет чисто исторические основания. В физиологию А.А. Ухтомский пришел за ответом на вопрос о детерминации поведения целостного организма, неразъятого на духовное и телесное.

14

Что движет индивидом и определяет его выбор? Почему при одних и тех же внешних раздражителях его реакции изменяются, а в изменчивой среде он обнаруживает удивительную стойкость? Поиски ответа в терминах физиологии привели А. А. Ухтомского к учению о доминанте.

Мы видели глубинные преобразования категории рефлекса, испытанные ею в учениях русских естествоиспытателей, у которых она из внутриорганизменного акта превратилась в форму «общения » организма со средой, в принципе необъяснимую из структуры и динамики нервных центров самих по себе, тогда как их предназначение служить посредниками между нуждами этого организма и сетью его зависимостей от внеорганизменного порядка вещей. Открыв доминанту в качестве физиологического органа[3], А.А.Ухтомский интерпретировал ее как орган поведения[4].

Этот орган является и «энергетизатором » (мотивом) поведения, и его вектором, направляющим организм на объекты среды, которые выступают в ипостаси ее «интегрального образа «. Как наращивание мотивационной энергии, так и «вылавливание » в среде «материала » для построения ее образа происходит объективно (независимо от рефлексии) и потому необъяснимо в терминах психологии сознания. Но оно необъяснимо и в физиологических терминах (хотя и разыгрывается в нервных центрах). Это проблема поведения как особого, несводимого к дихотомии души и тела «радикала » жизнедеятельности. А.А.Ухтомский придавал важную роль истории поведения как процесса, который обеспечивается не усложнением условных рефлексов, а развитием все новых и новых доминант. Здесь основной тенденцией служит экспансия в смысле овладения средой во все расширяющихся пространственновременных масштабах ( «хронотопе «), а не редукция мотивационного напряжения (как считал И.П.Павлов, американские бихевиористы, К.Левин, 3.Фрейд и другие). А.А.Ухтомский отвергал в качестве доминирующих мотивов стремление к «защите » от среды, к уравновешенности с ней.

Поведение антиэнтропийно; работающий организм не «рассеивает » свою энергию, а «тащит ее из среды «. Применительно же к человеку А.А. Ухтомский отводит главную роль особой «доминанте на лицо » (личность) другого человека, которая одна только способна его самого преобразовать в личность. Этот особый тип мотивации (не обмен речевыми знаками, не совместные действия и т. п.) создает истинно человеческий уровень поведения. Способность субъекта к рефлексии (отражению

15

того, что говорит о нем самом его сознание) изначально принималась за конституирующий признак психических явлений. По этому признаку они отграничивались от всех остальных.

А.А. Ухтомский же настаивал на том, что подобная доминанта «на собственное лицо » является «проклятием индивидуалистической науки «. Человеческая реальность открывается только тогда, когда исходной становится «доминанта на лицо другого «. Очевидно, что тем самым познание человека трактовалось как неотъемлемое от нравственной установки по отношению к его уникальному предмету. Оно не может базироваться ни на субъективном (интроспективном) методе, ни на объективных методах других наук. Это особый способ поведения в системе «Я Другой «, когда Другой становится, говоря языком А.А. Ухтомского, «заслуженным собеседником » [8].

На трудах И.М. Сеченова, И.П. Павлова, А.А. Ухтомского воспитывался Л.С. Выготский. По не совсем понятным причинам это обстоятельство игнорируется в исторических реконструкциях его психологических исканий, истоки которых, с легкой руки его учеников, принято возводить к марксизму при забвении русского пути.

По мнению А.Н. Леонтьева, в частности, своеобразие позиции Л.С. Выготского (впервые запечатленной в статье «Сознание как проблема психологии поведения «, 1925 г.) в том, что он, в отличие от современников, увидел: «та объективная психология, перед которой выступят сложнейшие феномены психической жизни человека, включая сознание, могла возникнуть только на основе марксизма » [2; 16]. Но сколько ни перечитывай упомянутую А.Н. Леонтьевым статью Л.С. Выготского, оснований для процитированного вывода не найдешь. Правда, А.Н. Леонтьев один из наиболее близким к Л.С. Выготскому молодых психологов, оговаривается, что многие ключевые мысли Л.С. Выготский высказывал устно [2; 15]. Историку, однако, приходится признать аутентичным этим мыслям как бы данный «под присягой » письменный текст. Содержание, смысл и логика этого текста не оставляют сомнений в том, что в нем прочерчены идеи русского пути[5].

Придя в психологию, Л.С. Выготский представлял ее реформу как развитие науки о поведении, фундамент которой был заложен И.М. Сеченовым и И.П. Павловым. Вот его собственное определение: «Предметом научной психологии обычно принято называть поведение человека и животных, причем под поведением подразумевать все те движения, которые производятся только живыми существами и отличают их от неживой природы » [1; 70]. Более того, «психика и поведение это одно и то же. Только та научная система, которая раскроет биологическое значение психики в поведении человека, укажет точно,

16

что она вносит нового в реакцию организма, и объяснит ее как факт поведения, только она сможет претендовать на имя научной психологии » [1; 76].

Итак, психика должна быть объяснена как факт поведения. Самым соблазнительным было бы поставить ее в тот же ряд, что и другие, уже получившие объективное и причинное значение факты, установленные, прежде всего, учением об условных рефлексах. Иначе говоря свести к принципам и механизмам этого учения явления, относимые обычно к разряду психических. Однако этот примитивно редукционистский путь Л.С. Выготского не устраивал. Он не устраивал и лидеров науки о поведении И.П. Павлова и В.М. Бехтерева. Оба, признавая биологическую значимость психики как самостоятельного фактора развития живого и как сферу особых субъективных переживаний, выносили сознание, внутренний мир субъекта за пределы поведения, стало быть за пределы реальных, доступных причинному объяснению связей организма со средой. Именно это дало повод Л.С. Выготскому утверждать, что «в сущности, дуализм и есть настоящее имя этой точке зрения Павлова и Бехтерева » [1; 57]. Какую же альтернативу редукционизму, с одной стороны, и дуализму с другой, предлагал Л.С. Выготский?

Основные ориентиры этих поисков можно было бы выделить в виде следующих пунктов:

1. «Надо изучать не рефлексы, а поведение его механизм, состав, структуру » [1; 82], ибо «Сознание есть проблема структуры поведения » [1; 83]. Система создает принципиально новое качество, неуловимое при сколь угодно объективном высвечивании ее отдельных компонентов. «…Сознания как определенной категории, как особого способа бытия не оказывается. Оно оказывается очень сложной структурой поведения » [1; 98].

2. Вслед за И.М. Сеченовым Л.С. Выготский особое значение придает рефлексам, оборванным на их двигательном завершении. Игнорировать их «значит отказаться от изучения (именно объективного, а не однобокого, субъективного наизнанку) человеческого поведения. В опыте над разумным человеком нет такого случая, чтобы фактор заторможенных рефлексов, психики не определял так или иначе поведения испытуемого… » [1; 53].

Итак, психика, принимаемая за незримый внутренний мир сознания, имеет зримое основание в объективно данном поведении.

3. Тем самым проводилась демаркационная линия между трактовкой поведения И.П. Павловым, В.М. Бехтеревым и другими рефлексологами, с одной стороны, и попыткой Л.С. Выготского найти для сознания достойную роль во внутренней организации поведения с другой. Согласно рефлексологической версии, между восприятием раздражителя (сигнала) и наблюдаемым в эксперименте внешним эффектом разыгрывается динамика нервных процессов, которая, протекая внутри организма, описывается в физиологических терминах (возбуждение, иррадиация, концентрация, торможение и другие нервные процессы). Согласно же Л.С. Выготскому, между стимулом и реакцией действуют реалии иного порядка. Они представляют мир интериоризованных внешних движений и потому описываются не в виде функций или процессов нервной ткани, а в виде обретших взамен внешнего внутреннее бытие актов поведения. Здесь Л.С. Выготский нашел тот же ход

17

мысли, который задолго до него открыл И.М. Сеченов.

4. В общей структуре поведения человека выделяются движения особого рода и вида. Это речевые рефлексы. Они образуют особую систему рефлексов среди других их систем и являются эквивалентом сознания. «Сознание есть… взаимовозбуждение различных систем рефлексов » [1; 89]. Речедвигательные реакции на неречевые рефлексы (также в том случае, когда эти вербальные реакции производятся непроизнесенным вслух словом) образуют механизм сознательности.

Тем самым у Л.С. Выготского мы находим первый абрис будущей версии о двух сигнальных системах.

5. Поскольку сознание это «вербализованное поведение «, индивидуальное в человеке вторично по отношению к социальному. Л.С. Выготский пишет о тождестве «механизмов сознания и социального контакта » [1; 96]. В этом же корни самосознания: «Мы сознаем себя, потому что мы сознаем других, и тем же самым способом, каким мы сознаем других » [1; 96]. Следуя этой мысли, Л.С. Выготский новыми глазами прочитывает формулу 3.Фрейда о «Я » и «Оно «. Как известно, для 3.Фрейда «Оно » это безличная слепая сила либидо, укорененная в биологии организма. Для Л.С. Выготского же это надындивидуальная социальная речевая стихия, порождающая индивидуальное «Я «. Вернее было бы назвать эту стихию не «Оно «, а «Мы «.

6. Подобно другим адептам науки о поведении, Л.С. Выготский отвергал интроспекцию как способ его изучения. Отсюда категорический запрет: «Никакого самонаблюдения » [1; 91]. Под объективностью познания понималась не непосредственная наблюдаемость фактов поведения (как требовала методология позитивизма), а способ исследований, при котором психолог «действует как сыщик, обнаруживающий преступление, которого он никогда не видел » [1; 62].

Постулат непосредственности был главным догматом как интроспективной психологии сознания (основа знания непосредственно зримый факт сознания), так и бихевиористской теории поведения (единственно достоверное непосредственно зримый факт внешнего поведения). Те, кто продвигались русским путем, не приняли этот постулат. На рубеже ХХ столетия грянул кризис психологии. Рушилась версия о том, что ее факты представлены в сознании субъекта и могут быть достоверно зримы им самим благодаря изощренным экспериментальным процедурам. Сомнение в этом нарастало, что привело американских психологов к отрицанию сознания как научного предмета. Устами Дж. Уотсона был оглашен бихевиористский «Манифест » [15]. Он требовал покончить с анализом сознания как пережитком времен алхимии. Предметом психологии было объявлено поведение в образе объективно наблюдаемых реакций организма на внешние и внутренние раздражители.

Американские психологи восприняли идеи русских исследователей поведения. Но их пути существенно разнились. Преобразовать человека как целостное существо с тем, чтобы его тварная организация была движима высшими духовными ценностями, такова была русская сверхценная идея.

Как великое историческое задание она направляла умы натуралистов на служение рвущемуся из рабства народу. Она подвигла эти умы на создание в стране, считавшейся отсталой и дикой, новаторских программ, интегрировавших революционные события в

18

биологии. Целостное воззрение на человека такова была сверхзадача русской мысли. Попытки ее решения разбивало противостояние науки об организме и науки о сознании; складывалась тупиковая ситуация. Выходом из нее стало создание науки о поведении.

Была открыта исполненная динамизма инфраструктура двигательной активности организма, осваивающего среду. Эту инфраструктуру воспроизводили понятия о торможении, сигнале и согласующемся с ним движении, саморегуляции и саморазвитии, временной связи и условном рефлексе, подкреплении и дифференцировке, ориентировочном рефлексе, доминанте, соотношении сигнальных систем. В этих понятиях был представлен тот единый первичный пласт жизнедеятельности, который получает различные проекции в физиологической картине организма, с одной стороны, и психологической картине сознания с другой. Русская мысль, открывшая проблему поведения и создавшая категориальную схему его разработки, не подменяла ею ни физиологию, ни психологию. Она искала пути интеграции своих открытий с исторически сложившимися категориями, в которых даны предметы этих дисциплин.

Иной оказалась (под воздействием философии позитивизма) стратегия исследователей поведения в США. Здесь редукция поведения к отношению «стимул реакция » привела к представлению о том, что это отношение, являясь стержнем и единственным эквивалентом строго научной психологии, должно быть избавлено как от менталистской (обращенной к сознанию субъекта), так и от физиологической «примеси «. Психология, как было сказано о ее последнем лидере Б. Скиннере, превратилась в науку о «пустом организме «. Но это уже был нерусский путь.

1. Выготский Л.С. Собр. соч.: В 6 т. Т. 1. М., 1982.

2. Леонтьев А.Н. Вступительная статья. О творческом пути Л.С. Выготского // Выготский Л.С. Собр. соч.: В 6 т. Т. 1. М., 1982.

3. Московичи С. Социальное представление: исторический взгляд // Психол. журн. 1995. № 1.

4. Павлов И.П. Письма к невесте // Москва. 1952. № 10.

5. Павлов И.П. Полн. собр. соч.: В 6 т. Изд. 2е. Т. 3. Кн. 1. М.Л., 1951.

6. Павловские среды / Отв. ред. Л.А. Орбели. Т.3. М.Л., 1949.

7. Сеченов И.М. Избранные философские и психологические произв. / Под ред. В.М. Каганова. М., 1947.

8. Ухтомский А.А. Собр. соч.: В 5 т. Т. 1. Л., 1951.

9. Ярошевский М.Г. Проблема детерминизма в психофизиологии 19 в. Душанбе, 1961.

10. Ярошевский М.Г., Чеснокова С.А. Уолтер Кеннон. М., 1976.

11. Ярошевский М.Г. Л. Выготсхий: в поисках новой психологии. Л., 1993.

12. Helmholtz H. Handbuch der physiologischen Optik. 1e Aufl. Leipzig, 1867.

13. Kozulin A. VygotskyТs psychology. Cambridge, 1990.

14. Sherrington C.S. The spinal cord // ShafferТs textbook of physiology. V. III. Edinburg, 1900.

15. Watson I.B. Psychology as the behaviorist views it // Psychol. Rev. 1913, V, 20

Поступила в редакцию 19. IV 1995 г.

[1] «Отцом » гомеостаза принято считать великого американского физиолога У. Кеннона, справедливо отмечавшего, что принцип саморегуляции внутренней среды впервые был обоснован К. Вернаром (см. [10]).

[2] Напомню, что А.А. Ухтомский окончил Духовную академию, после чего поступил на отделение физиологии, задавшись вопросом о том. каковы мотивы, определяющие в жизни решительность и бесстрашие человека

[3] Напомню, что понятие органа было А.А. Ухтомским радикально пересмотрено: «Органом может служить всякое сочетание сил, могущее привести при прочих равных условиях всякий раз к одинаковым результатам [8; 299]. В дальнейшем нашлись авторы, приписавшие себе предложенное А.А. Ухтомским новое понимание органа. обозначив его оборотом «функциональная система » и соединив с «системным подходом, хотя за этим новым стояло «хорошо забытое старое.

[4] Поведенчесхая природа доминанты «уходит в тень » из-за того, что ее принято сводить либо к физиологии (ведь доминанта означает, что в констелляции рефлекторных центров один из них становится господствующим (отсюда и сам термин), подкрепляемый энергией других центров ( «субдоминантных), либо к психологии (когда в доминанте видят феномен внимания). В первом случае, соответственно физиологической традиции, изучение доминанты исчерпывается интрацеребральными отношениями, нейродинамикой. Во втором случае она выступает как внутренняя активность субъекта, рефлексирующего о том, что происходит в его сознании. Перед нами вновь два изначально разъятых способа анализа: феномен «прикрепляется либо к нервной ткани, либо к «ткани » сознания. За порогом остается поведение.

[5] Ныне на Западе появляются работы, утверждающие, что свою социальную ориентацию Л.С. Выготский почерпнул не в марксизме, а во французской социологической школе Дюркгейма и родственных ей работах. К этому мнению присоединяется С. Мосховиси, который находит у Л.С. Выготского многочисленные пассажи, говорящие о его вдохновленности идеей коллективных представлений (см. [3]). Не касаясь здесь вопроса о марксизме (подробнее об этом см. мою книгу [11]), хочу обратить внимание на то, что подобные поиски идейных предков (на сей раз во Франции) Л.С. Выготского это еще одна попытка оторвать его от идейных корней в русской культуре, для которой от А.Н. Радищева и А.А. Потебни до А.А. Ухтомского и М.М. Бахтина центр жизни человеческого духа образуют Слово и Диалог. Из этого явствует радикально отличный от дюркгеймовского взгляд на соотношение индивидуального и коллективного в поведении и познании.

Что такое поведенческая наука? | Университет Огайо Online Masters

В своем стремлении предотвратить болезни, укрепить здоровье и продлить жизнь эксперты в области общественного здравоохранения изучают и применяют специальные концепции для решения проблем общественного здравоохранения. Эти концепции варьируются от гигиены окружающей среды до биостатистики и эпидемиологии.

Социальные и поведенческие науки также играют роль в общественном здравоохранении. На самом деле, эта роль необходима. Понимание того, что такое наука о поведении, и знание того, как ее применять, предлагает важный инструмент для тех, кто разрабатывает инициативы в области общественного здравоохранения. Наука о поведении стремится лучше понять человеческое поведение и движущие силы, стоящие за ним.

Что такое социальные и поведенческие науки?

Социальные науки и науки о поведении — это изучение того, как поведение человека влияет на личные мысли, решения, взаимодействия и действия. Развитое понимание человеческого поведения может служить мощным инструментом для тех, кто хочет влиять на выбор людей в отношении здоровья.

Например, многие хронические заболевания являются результатом личного поведения. Борясь с этим поведением, можно предотвратить или контролировать многие основные факторы риска заболеваний.

Центры по контролю и профилактике заболеваний (CDC) сообщают, что каждый третий взрослый имеет высокое кровяное давление, основной фактор риска сердечно-сосудистых заболеваний. Изменение личного поведения, чтобы есть меньше натрия, может снизить высокое кровяное давление.

Изучая, что влияет на решения людей о потреблении натрия, специалисты общественного здравоохранения могут лучше учитывать важный фактор риска для здоровья. Они также могут изучить другие факторы риска заболеваний, вызванные или усугубленные поведением людей, а затем использовать науку о поведенческом здоровье, чтобы побудить людей делать более здоровый выбор.

Уровень активности, диета, употребление алкоголя, привычки сна, использование ремней безопасности: все эти и многие другие факторы влияют на самочувствие людей. Это помогает понять психологию и другие мотивы действий людей. Обладая такими знаниями, специалисты в области общественного здравоохранения могут разрабатывать стратегические инициативы, которые меняют выбор и поведение людей и в конечном итоге улучшают их здоровье.

Влияние на поведение

Многие факторы влияют на выбор людей. Социальные и поведенческие ученые изучают такие факторы, как следующие.

Психологическое воздействие . Такие факторы, как мотивация, могут определять, что человек решит делать или не делать. Неудовлетворенные потребности, как правило, побуждают людей к действию и влияют на их поведение. Вера в свою способность выполнить задачу также играет роль, влияя на выбор и поведение.

Поведенческие влияния . Ценности людей, их оценка риска, степень, в которой выбор противоречит их убеждениям или установкам, и их культура — все это может играть роль в том, как люди ведут себя и какой выбор они делают.

Биологические воздействия . Такие факторы, как возраст, пол и генетика, могут влиять на поведение и эмоции людей. Например, люди наследуют характеристики, влияющие на черты поведения, такие как импульсивность или сдержанность.

Влияние общества . Люди могут изменить свое поведение и идеи, чтобы вписаться в социальную группу. Люди также могут изменить свои решения или отношение, чтобы удовлетворить требования своих собственных социальных ролей или предполагаемого авторитета.

Роль психологии и неврологии

Области психологии и неврологии вносят важный вклад в понимание человеческого поведения и того, почему люди думают и чувствуют определенным образом.

Психология предлагает множество теорий, проливающих свет на поведение человека. Эти теории исследуют такие темы, как этапы человеческого развития и социальные условия. Различные стадии когнитивного и физического развития могут влиять на то, как люди будут думать и действовать. Это предлагает полезную информацию для тех, кто работает над разработкой программ, которые эффективно взаимодействуют с людьми в разные периоды их жизни.

Теории социальной обусловленности, с другой стороны, могут помочь понять, как люди развивают поведение посредством построения ассоциаций, а также роль «наград» и «наказаний» во влиянии на поведение.

Кроме того, специалисты в области общественного здравоохранения могут применять знания психологии для понимания восприятия людей и социальной динамики, влияющей на поведение людей.

Неврология, изучающая влияние мозга на поведение и мышление, также может помочь экспертам в области общественного здравоохранения понять поведение человека. Эта междисциплинарная наука показала важность функций мозга в воздействии на эмоции, мысли и действия людей.

Поведенческая неврология, например, исследует взаимодействие между мозгом, окружающей средой и поведением человека. Таким образом, он дает представление о том, как лучше всего оценивать, прогнозировать и влиять на человеческое поведение. Специалисты в области общественного здравоохранения могут извлечь пользу из исследований в области нейробиологии, которые помогают объяснить нейробиологию проблем, которыми они занимаются, включая следующие.

• Травма
• Зависимость
• Беспокойство
• Биполярное расстройство
• Эпилепсия
• Аутизм
• Старение

Какие дисциплины входят в область науки о поведении?

Наука о поведении — это широкая область, под эгидой которой находится множество дисциплин, каждая из которых так или иначе связана с человеческими действиями. Независимо от дисциплины, любая область, которая стремится понять связь между человеческим разумом и поведением, опирается на изучение науки о поведении.

Психология

Психология, научное исследование разума и поведения, по данным Американской психологической ассоциации, изучает развитие человека, здоровье, познание и социальное поведение. Психология стремится к достижению четырех основных целей.

• Описывать поведение людей, а также поведение подмножеств людей, чтобы определять нормальное и ненормальное поведение и получать представление о мыслях и действиях людей
• Объясните, почему люди думают и реагируют так, как они это делают, и поймите, что влияет на их личность и душевное состояние
• Прогнозировать, как поведение будет проявляться в будущем, наблюдая за прошлым поведением, и лучше понимать, почему, когда и как поведение может проявиться в будущем
• Изменить или положительно повлиять на поведение людей, чтобы улучшить их жизнь

Социология

Социология исследует, как общества развиваются, организуются и функционируют. Он включает в себя изучение взаимодействия между людьми в обществе и процессов, которые поддерживают и изменяют общество. Социология изучает различные сегменты общества, чтобы понять их динамику, например:

• Институты
• Население
• Гендерные группы
• Сообщества
• Возрастные группы

Другие интересные аспекты социологии включают изучение:

• Социальный статус
• Общественные движения
• Социальные проблемы

Социальная и культурная антропология

Социальная и культурная антропология изучает многие аспекты культуры, в том числе:

• Правила поведения
• Язык
• Таможня
• Система убеждений
• Социальные структуры

Этот раздел антропологии рассматривает, как такие аспекты, наряду с принципами, которые организуют социальную жизнь культуры, могут влиять на поведение людей. Социальная и культурная антропология также исследует, что может бросить вызов этим принципам и разрушить различные аспекты культуры.

Криминология

Криминология стремится понять преступность. В частности, он анализирует, как, почему и когда происходит преступление. Помимо понимания причин преступности, криминология также изучает ее влияние на жертв, общество и самих преступников.

Некоторые дополнительные области криминологии включают:

• Виды преступлений
• Место преступления
• Государственная, индивидуальная и общественная реакция на преступление
• Частота преступлений

Биология

Биология — это изучение живых существ и процессов, поддерживающих их жизнь. Дисциплина исследует структуру, рост, размножение и поведение людей, животных, растений и организмов. Биология также внимательно изучает, как генетика, адаптация и окружающая среда влияют на живые существа.

Политология

Политология анализирует систематические методы, используемые правительствами на всех уровнях. Дисциплина исследует, что влияет на отношения между правительством и людьми, которыми оно управляет, принимая во внимание следующее.

• Социальные факторы
• Психологические факторы
• Культурные факторы

Политология также исследует, как эти факторы влияют на то, как функционирует правительство.

Психиатрия

Психиатрия занимается профилактикой, диагностикой и лечением психических расстройств. Эта дисциплина изучает связи между разумом и мозгом (то есть связь между мыслями, чувствами и действиями и нейронным функционированием). Психиатрия также изучает влияние окружающей среды на людей с психическими заболеваниями.

Какие примеры из бихевиоризма?

Ученые-бихевиорологи изучают многие типы проблем со здоровьем среди различных групп населения. После проведения исследований и сбора данных они анализируют и сообщают о своих выводах. Ученые-бихевиористы стремятся лучше понять многие проблемы, особенно актуальные для специалистов общественного здравоохранения, в том числе:

• Риски для здоровья
• Тревожные расстройства
• Злоупотребление психоактивными веществами
• Насилие
• Травма
• Стресс
• Расстройства личности
• Депрессия

Клинические решения проблем со здоровьем имеют значение. Важные вопросы, например, кто будет доверять науке о вакцине и при каких обстоятельствах, также имеют значение. Социальные науки могут дать некоторые ответы на такие вопросы. Например, во время пандемии COVID-19 социологи изучают вопросы, имеющие ключевое значение для работы экспертов в области общественного здравоохранения, такие как:

• Что побуждает людей носить или не носить маски во время пандемии?
• Как COVID-19 по-разному влияет на людей в зависимости от их социально-экономического положения?

Наука о поведении и COVID-19

Элис Фотергилл, социолог и исследователь стихийных бедствий, изучает, как социальная изоляция во время пандемии влияет на детей и пожилых людей. Ее работа направлена ​​на то, чтобы лучше понять кризис общественного здравоохранения, чтобы уменьшить страдания в будущем, когда разразятся стихийные бедствия. Исследование Фотергилла включает вовлечение пожилых людей и детей в ведение дневника и ведение подробных описаний их ежедневного расписания в условиях социальной изоляции.

Оценка вмешательств при травмах

Центр восстановления и предотвращения травм, а также Детская больница Филадельфии совместно проводят исследования в области поведенческих наук, связанные с профилактикой травм. В исследовании оценивается программа вмешательства при травмах для молодых людей, пострадавших в результате нападений.

Лечение травматического стресса у детей и семьи — это подход, направленный на уменьшение тяжести посттравматического стресса, который испытывает молодежь после нападения. Он сочетает в себе ведение случаев с учетом травм и программу вмешательства при насилии. Исследование предлагает полезную информацию об эффективных методах и программах, которые уменьшают травму у молодых людей, подвергшихся насилию.

Профилактика злоупотребления психоактивными веществами среди подростков

Чтобы лучше понять злоупотребление психоактивными веществами среди подростков, ученые-бихевиористы из Орегонского научно-исследовательского института рассмотрели данные о факторах риска, которые могут привести к расстройствам, связанным со злоупотреблением психоактивными веществами. Одним из упомянутых факторов риска является агрессивное поведение детей и подростков. В исследовании также обсуждались факторы, снижающие вероятность развития у подростков расстройств, связанных со злоупотреблением психоактивными веществами.

Например, устранение агрессивного поведения при его появлении может предотвратить последующие проблемы, такие как депрессия, неуспеваемость и злоупотребление психоактивными веществами. Кроме того, исследователи обсуждают проблемы реализации успешных программ профилактики злоупотребления психоактивными веществами, предоставляя специалистам общественного здравоохранения и другим лицам еще больше информации о том, как бороться со злоупотреблением психоактивными веществами среди подростков.

Общественное здравоохранение и наука о поведении

Проблемы общественного здравоохранения, такие как предотвратимые заболевания, ожирение и проблемы с психическим здоровьем, имеют важные поведенческие компоненты. Это создает прочную связь между наукой о поведении и общественным здравоохранением.

Социальные и поведенческие науки помогают освещать проблемы общественного здравоохранения и, следовательно, могут играть решающую роль в достижении целей общественного здравоохранения. Применяя поведенческую науку к проблемам общественного здравоохранения, специалисты в этой области могут более успешно уменьшать несправедливость в отношении здоровья, предотвращать болезни и укреплять здоровье.

Кроме того, поведение, которое способствует возникновению ряда проблем общественного здравоохранения, тесно связано с социальными детерминантами здоровья — условиями, в которых люди растут, работают и живут. Ожирение, фактор риска как диабета, так и сердечных заболеваний, например, может быть результатом неправильного питания. Плохие привычки в еде могут быть результатом проживания в продовольственных пустынях, то есть районах, где мало доступа к недорогим свежим продуктам.

Общественное здравоохранение стремится воздействовать на социальные детерминанты здоровья, которые создают неравенства в отношении здоровья и мешают людям достичь оптимального состояния здоровья. Область также стремится осуществлять вмешательства сообщества. В результате эксперты в области общественного здравоохранения все больше внимания уделяют таким дисциплинам, как социология, политология и антропология.

Применение науки о поведении в общественном здравоохранении

Специалисты в области общественного здравоохранения изучают исследования и данные в области науки о поведении, чтобы понять проблемы общественного здравоохранения, которые затрагивают отдельных лиц. Таким образом, они узнают о научно обоснованных поведенческих вмешательствах, которые могут помочь предотвратить постоянные проблемы со здоровьем, такие как заболевания, передающиеся половым путем, болезни сердца и рак. Они также решают такие проблемы, как бездомность, злоупотребление психоактивными веществами и психическое здоровье.

Затем специалисты общественного здравоохранения применяют эти знания для повышения осведомленности о здоровье и предотвращения заболеваний в сообществах, которым они служат.

Например, специалисты общественного здравоохранения, занимающиеся проблемой бездомности среди городской молодежи, могут разрабатывать программы, основанные на исследованиях в области поведенческих наук. Некоторые исследования показывают, что низкие исполнительные функции (память, самоконтроль, гибкое мышление) повышают риск поведения среди бездомных подростков. Знание этого позволяет специалистам в области общественного здравоохранения разрабатывать программы, выявляющие молодежь с низкими исполнительными функциями. Кроме того, это помогает им нацеливать меры для сдерживания рискованного или опасного поведения молодых людей.

Медицинские работники также могут применять поведенческие науки для укрепления сексуального здоровья. Например, они могут исследовать методы изменения поведения, которые эффективны при проблемах с сексуальным здоровьем, на основе поведенческой науки. Затем они могут интегрировать эти методы в программы по предотвращению заболеваний, передающихся половым путем, и нежелательной беременности.

Повышение квалификации в области общественного здравоохранения

Инновационные решения проблем общественного здравоохранения требуют междисциплинарного подхода. Эксперты в области общественного здравоохранения должны использовать силу науки о поведении, а также свое глубокое понимание детерминант здоровья.

Развитие знаний для разработки и внедрения медицинских вмешательств, объединяющих возможности нескольких дисциплин, требует правильного образования. Университет Огайо предлагает комплексную учебную программу по общественному здравоохранению, предназначенную для достижения поставленной цели: углубить знания о принципах общественного здравоохранения и заложить прочную основу в науке о поведении.

Вдохновлены изменить общественное здравоохранение и помочь устранить неравенство в отношении здоровья в уязвимых сообществах? Узнайте о преимуществах получения онлайн-степени магистра здравоохранения в Университете Огайо.

Рекомендуемая литература

Общественное здравоохранение и медицина: в чем разница?

3 Прибыльные карьерные возможности MPH для выпускников

Что такое информатика здравоохранения и как она влияет на общественное здравоохранение?

Источники:

Американская психологическая ассоциация, «About APA»
Behavioral Sciences, «Взаимосвязь между самооценкой исполнительного функционирования и рискованным поведением городской бездомной молодежи»
Better Help, «Четыре цели психологии: что такое Они?»
Britannica, наука о поведении: определение, примеры и факты
Britannica, культурная антропология
Britannica, политология
Britannica, психиатрия
Britannica, социология
Центр по контролю и профилактике заболеваний, «Болезни сердца и инсульт»
Центр по контролю и профилактике заболеваний Профилактика, «Что такое эпидемиология?»
Центр по контролю и профилактике заболеваний, «Социальные детерминанты здоровья: знание того, что влияет на здоровье»
Центр исследований и профилактики травм, «Исследования в области поведенческих наук»
Курс Герой, «Влияние поведения на принятие решений»
Emotiv, «Поведенческая неврология»
Encyclopedia. com, «Социальные и поведенческие науки»
Inside Higher Ed, «Социологи о COVID-19»
Journal of Critical Public Health, « Критическая социальная наука с общественным здравоохранением: агонизм, критика и взаимодействие»,
Medical News Today, «Что такое неврология?»
Учебная серия Medicaid и Партнерства в области общественного здравоохранения, «Общественное здравоохранение и здоровье населения 101»
Merriam Webster, Определение поведенческой науки
PLoS One, «Методы изменения поведения в краткосрочных вмешательствах для предотвращения ВИЧ, ИППП и нежелательной беременности: систематический обзор»
Перспективы науки о поведении, «Наука о поведении и предотвращение злоупотребления психоактивными веществами у подростков»
Мир психологов, «Социальное влияние»
Psychology Today, «3 способа объяснить поведение человека»
Science Daily, «Психология»
Very Well Mind, «Изучение мозга и поведения в биопсихологии»
Very Well Mind, «История и ключевые концепции поведенческой психологии»
Very Well Mind, «Психология мозга и поведения»
Very Well Mind, «8 стадий человеческого развития»

Что такое наука о поведении — работа мозга

Узнайте больше о том, как поведенческая наука дает идеи и лидерские идеи, которые улучшают политику, бизнес и повседневную жизнь.

Наука о поведении описывает изучение поведения человека с помощью систематических экспериментов и наблюдений. Ученые-бихевиористы изучают, когда и почему люди проявляют определенное поведение, экспериментально исследуя влияние таких факторов, как сознательные мысли, мотивация, социальные влияния, контекстуальные эффекты и привычки. Несколько дисциплин подпадают под широкий ярлык науки о поведении, в том числе:

• Антропология
• Поведенческая экономика
• Когнитивная психология
• Поведение потребителей
• Социальная психология
• Социология

Чтобы понять всю сложность человеческого поведения, некоторые ученые-бихевиористы синтезируют теории, концепции и методологии в некоторых из этих дисциплин. Например, область поведенческой экономики возникает из-за применения идей психологии к экономическому поведению, тем самым предсказывая и объясняя поведение, которое не предвидится стандартными экономическими теориями.

Исследования в области бихевиоризма разнообразны и обширны. Ученые-бихевиористы изучают, почему люди иногда ведут себя так, что не могут максимизировать свое собственное благополучие, например, делая выбор в настоящем, который не максимизирует их счастье в будущем; изучить, как кажущиеся произвольными контекстуальные факторы влияют на наши решения, убеждения и отношения; проверить, как различные стимулы влияют на мотивацию и поведение людей; анализировать, как люди судят о чертах и ​​характеристиках других людей по чертам лица или голоса; исследовать, как можно побудить потребителей принимать, избегать или изменять решения о расходах; и разработать меры политики, которые могут помочь людям сделать выбор, который они лично признают оптимальным в долгосрочной перспективе.

Бут и наука о поведении

Чикаго Бут является центром развития новой области науки о поведении. Учебная программа Бута объединяет теорию и исследования из психологии, социологии, экономики и смежных областей для изучения человеческого поведения в управленческом контексте — как люди используют информацию, принимают решения и используют человеческий капитал для достижения результатов.

В этом увлекательном видео «Как распознать ложь» показано воссоздание исследования в области бихевиоризма, проведенного Николасом Эпли, профессором бихевиоризма Джона Темплтона Келлера и научным сотрудником семейного факультета Нойбауэра в Chicago Booth.

В видео участники пытаются определить, говорят ли другие правду, на основе речевых моделей и визуальных сигналов. В конце концов они понимают, что совместная работа улучшает их способность отличать правду от лжи.

Бут и поведенческая наука

PIMCO Decision Research Laboratories

Осенью 2018 года PIMCO и Центр исследований решений объявили о партнерстве в поддержку исследований CDR в области поведенческих наук. В знак признания этих инвестиций в исследования лаборатории CDR Chicago Booth были переименованы в PIMCO Decision Research Laboratories. Исследовательские лаборатории принятия решений PIMCO сделают научные открытия, способные улучшить индивидуальное и общественное благосостояние.

Mindworks является домом для лабораторий CDR PIMCO Decision Research Labs и направлена ​​​​на содействие более активному взаимодействию с общественностью, расширение охвата CDR и увеличение разнообразия участников исследований.

Эффективные исследования

Откройте для себя идеи поведенческих наук от профессорско-преподавательского состава Бута.

Есть лучший способ оставаться на связи, который просто требует повторного знакомства с проверенной и надежной технологией — телефоном, — говорит Николас Эпли из Booth.

На работе ваш голос недооценивают. Так позвони мне, может быть.

Как социальные существа, мы предпочитаем переживать отдельные события, хорошие или плохие, в одно и то же время, предполагает исследование Айелет Фишбах из Бута и ее соавторов.

Обмен опытом, даже издалека, может сблизить людей

Подробнее Обзор стенда в Чикаго

Узнайте больше о поведенческих науках на стенде

Факультет поведенческих наук остается в авангарде понимания суждений и принятия решений.

Академическая область бихевиоризма

Этот курс готовит вас к преодолению организационных трудностей, повышению производительности на рабочем месте и преуспеванию в качестве лидера.

MBA Концентрация в поведенческих науках

Узнайте, как люди принимают решения и взаимодействуют друг с другом в деловом мире и за его пределами.

Докторская программа в области поведенческих наук

Объедините ресурсы бизнес-программы PhD мирового класса с гибкостью, чтобы следовать своим исследовательским интересам, куда бы они ни вели.

Совместная программа докторантуры в области психологии и бизнеса

Оставайтесь на связи с нами

Получайте информацию о предстоящих мероприятиях, программах и исследованиях в области поведенческих наук от Mindworks.