Причины человеческой жестокости: Ученые нашли причину человеческой жестокости

Опубликовано 13.08.199801.10.2022 автором alexxlab

Содержание

почему человек склонен к агрессии и как культура влияет на уровень насилия

Влияние массмедиа, культуры и воспитания на уровень насилия в обществе сильно преувеличено, считает когнитивный психолог Стивен Пинкер. По его мнению, вместо того чтобы искать, кто учит детей агрессии, лучше попытаться понять, как человек с детства учится свою агрессию сдерживать. Издательство «Альпина нон-фикшн» к ярмарке non/fiction19 выпустило его книгу «Чистый лист. Природа человека. Кто и почему отказывается признавать ее сегодня», в которой ученый объясняет, почему врожденный характер некоторых человеческих свойств стали отрицать и чем это может навредить. «Теории и практики» публикуют отрывок.

«Чистый лист: Природа человека. Кто и почему отказывается признавать ее сегодня»

Раньше считалось, что современные охотники-собиратели, позволяющие нам составить впечатление о жизни в доисторических обществах, участвуют исключительно в ритуальных стычках, которые прекращаются, как только падет первый воин. Сегодня стало известно, что они убивали друг друга в таких масштабах, в сравнении с которыми ужасы наших мировых войн меркнут. Археологические данные тоже не дают повода для оптимизма. Похороненные в земле и спрятанные в пещерах, лежат молчаливые свидетели кровавой доисторической эпохи, растянувшейся на сотни тысяч лет. В раскопках находят скелеты со следами скальпирования, с повреждениями от топора и с застрявшими стрелами; томагавки и булавы, бесполезные на охоте, созданные специально для убийств; фортификационные сооружения, такие как частоколы из заостренных палок. Наскальные рисунки на разных континентах изображают людей, стреляющих друг в друга из луков, метающих копья или бумеранги, и людей, поверженных этим оружием. Десятилетиями «антропологи мирного толка» отрицали, что какая-либо группа людей когда-либо практиковала каннибализм, но свидетельства обратного накапливались, а недавно была найдена и неопровержимая улика. В раскопках стоянки 850-летней давности на юго-западе Америки археологи обнаружили человеческие кости, которые были разрублены точно так же, как кости животных, употребляемых в пищу. Найдены следы человеческого миоглобина (мышечного белка) на черепках керамической посуды и — о да! — в окаменевших человеческих экскрементах. Представители Homo antecessor, родственника общего предка неандертальца и современного человека, тоже резали и убивали друг друга, так что насилие и каннибализм можно проследить на протяжении как минимум 800 000 лет.

Война — это лишь один из способов убийства человека человеком. В большинстве регионов мира война сводится к насилию меньшего масштаба — к этническим и территориальным конфликтам, кровной мести и обычным убийствам. И несмотря на несомненный прогресс, ничего похожего на мир мы здесь не наблюдаем. Хотя в странах Запада число убийств сократилось за последнее тысячелетие как минимум десятикратно, а то и стократно, в XX веке только в Соединенных Штатах от рук убийц погибло около миллиона человек, и для американца вероятность в течение жизни стать жертвой убийства составляет порядка половины процента.

История вменяет нашему виду в вину не только количество убийств, но и их атрибутику. Сотни миллионов христиан украшают свои дома и тела копией приспособления, ставшего орудием немыслимо мучительной смерти людей, которые были помехой для римских политиков. И это лишь один пример бесчисленного разнообразия пыток, изобретенных человеческим умом за тысячелетие, и многие из них достаточно привычно воспринимаются и в нашем лексиконе: распять, четвертовать, содрать кожу, забить камнями, задушить, сжечь заживо, посадить на кол, удавка, виселица. […]

Сокращение насилия в большом и в малом — одна из основных наших нравственных задач. Мы должны использовать все доступные нам интеллектуальные средства, чтобы понять, что же в человеческом разуме и в нашем социальном устройстве заставляет людей убивать и мучить друг друга. Но, как и в случае других нравственных вопросов, исследованных в этой части книги, попытке выяснить, что происходит, мешает стремление узаконить «правильный» ответ. Что касается насилия, «правильный» ответ состоит в том, что оно никак не связано с человеческой природой, это патология, вызванная пагубным влиянием извне. Насилие — поведение, которому нас учит культура, или инфекционное заболевание, распространенное в определенной среде.

Эта гипотеза стала центральной догмой светской веры и постоянно декларируется в публичных проповедях, словно ежедневная молитва или клятва верности. Вспомните резолюцию ЮНЕСКО, предложенную Эшли Монтегю, о том, что биология поддерживает этику «всеобщего братства», или антропологов, считавших, что «ненасилие и мир, вероятно, были нормой для большей части доисторического периода человечества». В 1980-х многие общественно-научные организации одобрили Севильское заявление, в котором говорилось, что утверждать, будто сам мозг человека предполагает насилие или что наш вид прошел отбор по склонности к насилию, «некорректно с научной точки зрения». «Война — это не инстинкт, это изобретение», — писал Ортега-и-Гассет, проводя параллель с другим своим заявлением, что у человека нет природы, есть только история. Недавняя Декларация ООН по искоренению насилия в отношении женщин объявляет, что «насилие — часть исторического процесса, оно неестественно и не предопределено биологически». В сообщении, сделанном в 1999 году Национальным объединенным фондом по предотвращению насилия, утверждается, что «насилие — это выученное поведение».

Еще один признак этого основанного на вере подхода к насилию — твердая уверенность, что конкретные средовые объяснения верны. Постоянно повторяется, что мы знаем причины насилия и знаем, как избавиться от него. Только недостаточная настойчивость мешает нам сделать это. Вспомним слова Линдона Джонсона: «все мы знаем», что условия, в которых расцветает насилие, — это неграмотность, дискриминация, бедность и болезни. Статья, опубликованная в популярном журнале в 1997 году и посвященная насилию, цитирует клинического генетика, вторящего Джонсону:

Мы знаем, что порождает насилие в нашем обществе: бедность, дискриминация, ошибки системы образования. Не гены — причина насилия в обществе, а наша социальная система.

Авторы статьи, историки Бетти и Дэниел Кевлс, соглашаются:

Нам необходимо лучшее образование и питание, нам нужно вмешиваться в дисфункциональные семьи и в жизнь детей, подвергающихся жестокому обращению, вплоть до изъятия их из-под контроля некомпетентных родителей. Но подобные решения будут стоить дорого и вызовут неоднозначную общественную реакцию.

Догма, что насилие — это выученное поведение, заставляет искать причины насилия в конкретных составляющих американской культуры. Член группы по контролю детских игрушек недавно сказал журналисту: «Насилие — выученное поведение. Каждая игрушка учит. Вопрос в том, чему вы хотите научить своих детей». Жестокость на экране — еще один обычный подозреваемый. Как недавно написали два эксперта по охране здоровья:

Реальность такова, что дети учатся ценить и использовать насилие для решения проблем и для того, чтобы справиться с сильными чувствами. Они учатся этому у ролевых моделей в семье и обществе. Они учатся этому у героев, которых мы показываем им по телевидению, в кино и видеоиграх.

Жестокое обращение с детьми, против которого недавно было выдвинуто обвинение в книге Ричарда Родса «Почему они убивают» (Why They Kill), — третья предполагаемая причина. «Трагедия в том, что люди, которые были жертвами насилия, очень часто становятся преступниками сами», — сказал президент Фонда политики уголовного судопроизводства. «Это замкнутый круг, который можно разорвать, однако это потребует определенных расходов. Как общество, мы не вкладывали сюда ресурсов». Обратите внимание, что в этих напыщенных утверждениях («насилие — выученное поведение») звучат скорее уверенность, что это истина («реальность такова»), и обвинение, что нам не хватает настойчивости («мы не вкладываем сюда ресурсы»), чем признание непонимания, как решать эту проблему.

Многие объяснения винят «культуру», воспринимаемую как суперорганизм, который учит, раздает команды и распределяет награды и наказания. […] Когда культура воспринимается как сущность со своими убеждениями и желаниями, убеждения и желания реальных людей не имеют значения. После того как Тимоти Маквей взорвал административное здание в Оклахома-сити в 1995 году, убив 168 человек, журналист Алфи Кон озадачил американцев, которые «разглагольствовали о личной ответственности», приписав ответственность за взрыв американскому индивидуализму: «Пагубное пристрастие к конкуренции — часть культуры этой страны. И в классах, и на спортивных полях нас учат, что другие люди — препятствие для личного успеха». Похожее объяснение возлагало вину за взрыв на американские символы, такие как государственная печать, на которой изображен орел, сжимающий в лапе стрелы, и девизы штатов, в том числе «Живи свободным или умри» (Нью-Гэмпшир) и «Мечом мы устанавливаем мир, но мир под знаменем свободы» (Массачусетс).

Новая популярная теория относит американскую склонность к насилию к опасной и типично американской концепции мужественности, насаждаемой с детства. Социальный психолог Элис Игли объясняет всплеск эпизодов беспорядочной стрельбы в общественных местах так: «Такое поведение было частью мужской роли, как она интерпретировалась в американской культуре, начиная с традиций первых поселенцев». В соответствии с этой теорией, популяризованной бестселлерами вроде книг Дэна Киндлона «Воспитывая Каина» (Raising Cain) и Уильяма Поллака «Настоящие мальчики» (Real Boys), мы сейчас переживаем «национальный кризис мальчишества в Америке», спровоцированный тем, что мальчиков принуждают отделяться от своих матерей и подавлять свои эмоции. «Что с нашими мужчинами?» — спрашивает статья в Boston Globe Magazine. «Агрессивное поведение, эмоциональную отчужденность и высокий уровень наркотической зависимости невозможно объяснить гормонами», — отвечает она. «Проблема, говорят эксперты, в культурных представлениях о мужественности — все они содержатся в одной фразе: «настоящий мужчина»».

«Всего 200 исследований были посвящены поиску связи между насилием в массмедиа и агрессивным поведением, и больше чем в половине случаев доказать связь не удалось»

Утверждение, что «насилие — это выученное поведение», — мантра, повторяемая благонамеренными людьми, чтобы показать свою уверенность в том, что уровень насилия можно снизить. Оно не основано ни на каких адекватных исследованиях. Печально, что, несмотря на повторяющиеся заверения, будто «мы знаем, какие условия порождают насилие», на самом деле мы вряд ли имеем об этом какое-то представление. Резкие колебания уровня преступности — подъем в 1960-х и в конце 1980-х, снижение в конце 1990-х — не поддаются каким-либо простым объяснениям. И роль обычных подозреваемых совершенно не доказана, а некоторые идеи о причинах насилия заведомо ложны. Это наиболее очевидно в отношении таких факторов, как «питание» и «болезни», которые бездумно включены в список социальных зол, предположительно порождающих насилие. Мягко говоря, нет никаких свидетельств, что насилие возникает из-за недостатка витаминов или из-за бактериальных инфекций. Но и другие гипотетические причины также страдают от недостатка доказательств.

У агрессивных родителей дети часто агрессивны, но люди, которые делают из этого вывод, что агрессии учатся от родителей в «замкнутом цикле насилия», не учитывают вероятность того, что склонность к насилию может быть и унаследована, а не только выучена. До тех пор пока мы не посмотрим на приемных детей и не покажем, что они ведут себя скорее как их приемные, а не как их биологические родители, «циклы насилия» ничего не доказывают. Да и психологи, замечающие, что мужчины совершают больше актов насилия, чем женщины, и возлагающие вину на культуру «мужественности», носят интеллектуальные шоры, которые не дают им заметить, что мужчины и женщины различаются не только социальными ролями, но и биологически. Американские дети, конечно, знакомы с жестокими ролевыми моделями, но они также знают о клоунах, священниках, фолк-певцах и трансвеститах; вопрос в том, почему дети предпочитают подражать одним, а не другим.

Чтобы показать, что причины насилия лежат в особых мотивах американской культуры, нужны как минимум свидетельства, что другие культуры, в которых присутствуют те же мотивы, тоже более склонны к насилию. Хотя даже существование такой корреляции не доказывало бы, что это культурные мотивы порождают насилие, а не наоборот. Но начнем с того, что такой корреляции может и не существовать.

Во-первых, не только американской культуре присуще насилие. Насилие существует во всех обществах, и Америка не самая жестокая страна в истории и даже в современном мире. В большинстве стран третьего мира и во многих бывших республиках Советского Союза насилия гораздо больше, хотя там и нет ничего похожего на американскую традицию индивидуализма. Что касается культурных норм маскулинности и сексизма, в Испании есть мачизм, в Италии — браггадочио, а в Японии — жесткие гендерные роли, и при этом уровень убийств там в разы меньше, чем в Соединенных Штатах, где феминизм имеет больше влияния. Архетип мужественного героя, готового на насилие ради защиты справедливости, — один из самых распространенных мотивов мифологии, и он присутствует во многих культурах со сравнительно низким уровнем насильственных преступлений. Джеймс Бонд, например, у которого даже есть лицензия на убийство, — британец, а фильмы о боевых искусствах популярны во многих промышленно развитых странах Азии. В любом случае только книжный червь, никогда не видевший ни одного американского фильма или телепрограммы, может считать, что они восхваляют жестоких фанатиков вроде Тимоти Маквея или подростков, расстреливающих одноклассников в школьной столовой. Мужественные герои в массмедиа высокоморальны: они сражаются с плохими парнями.

Для консервативных политиков и либеральных работников здравоохранения идея, что главная причина насильственных преступлений в Америке — это насилие в средствах массовой информации, — глубинное убеждение. Американская медицинская ассоциация, Американская психологическая ассоциация и Американская академия педиатрии докладывали Конгрессу, что из 3500 исследований, изучавших эту связь, только 18 ее не обнаружили. Любой специалист в области общественных наук почует здесь сомнительный запашок, и психолог Джонатан Фридман решил проверить цифры лично. На самом деле всего 200 исследований были посвящены поиску связи между насилием в массмедиа и агрессивным поведением, и больше чем в половине случаев доказать связь не удалось. В прочих исследованиях были выявлены незначительные корреляции, которые можно объяснить и другими причинами, например что агрессивные дети ищут жестоких развлечений и просмотр насыщенных действием лент на короткое время (но не навсегда) возбуждает их. Фридман и несколько других психологов, делавших научные обзоры, пришли к заключению, что наблюдение насилия на экране либо незначительно влияет на агрессивное поведение в жизни, либо не имеет никакого эффекта вообще. Реальные примеры из новейшей истории говорят то же самое. Веками до изобретения кино и телевидения люди обнаруживали больше жестокости, чем теперь. Канадцы смотрят те же телевизионные шоу, что и американцы, но уровень убийств в Канаде в четыре раза ниже. После того как в 1995 году британская колония остров Святой Елены обзавелась телевидением, ее жители не стали более агрессивны. Увлечение жестокими компьютерными играми началось в 1990-х, а уровень преступности в этот период снизился.

А как насчет других привычных подозреваемых? Оружие, дискриминация и бедность влияют на уровень насилия, но ни в коем случае не прямо или однозначно. Оружие действительно упрощает убийство — разрядить пистолет порой легче, чем разрешить конфликт, что умножает количество смертей в крупных и мелких стычках. Тем не менее в те времена, когда огнестрельное оружие еще не было изобретено, уровень преступности был устрашающе высок во многих обществах. Кроме того, люди не убивают друг друга автоматически только потому, что у них есть доступ к оружию. Израильтяне и швейцарцы вооружены до зубов, но уровень насильственных преступлений против личности в этих странах ниже, да и среди американских штатов самый низкий уровень убийств в штатах Мэн и Северная Дакота, где пистолет есть почти в каждом доме. Идея, что оружие увеличивает количество преступлений со смертельным исходом, звучит, безусловно, правдоподобно, однако доказать ее так трудно, что в 1998 году ученый-правовед Джон Лотт опубликовал статистику и ее анализ в книге под названием, опровергающим этот тезис: «Больше оружия — меньше преступлений» (More Guns, Less Crime). Даже если он не прав, а я подозреваю, что это так, доказать, что больше оружия — больше преступлений, не так-то легко.

Что касается дискриминации и бедности, то и здесь сложно доказать прямую причинно-следственную связь. Китайские иммигранты в Калифорнии в XIX веке и американские японцы во время Второй мировой войны сталкивались с жесточайшей дискриминацией, но они не отреагировали на нее повышением уровня насилия. Женщины беднее мужчин, в деньгах нуждаются сильнее — чтобы прокормить детей, однако они вряд ли пойдут грабить, угрожая применением силы. Различные субкультуры с одинаковым уровнем бедности могут радикально различаться по уровню насилия, и, как мы увидим далее, во многих культурах довольно обеспеченные люди могут с готовностью открывать огонь на поражение. И хотя никто не стал бы возражать против продуманной программы, которая гарантированно сокращает преступность, нельзя относить ее высокий уровень на счет недостаточной настойчивости в выполнении социальных программ. Первый расцвет этих программ пришелся на 1960-е годы, время, когда количество насильственных преступлений резко подскочило.

Исследователи, ориентированные на науку, повторяют другую мантру: «Насилие — это проблема здравоохранения». Согласно выводам Национального института психиатрии, «агрессивное поведение можно лучше понять — и предотвратить, — если подходить к нему как к заразному заболеванию, которое распространяется среди наиболее восприимчивых к инфекции людей и бедноты». Теории общественного здравоохранения вторили многие профессиональные организации, например Американское психологическое общество и Центры по контролю и профилактике заболеваний, а также такие разные политические фигуры, как министр здравоохранения администрации Клинтона и республиканский сенатор Арлен Спектер. Подход с позиции здравоохранения пытается определить «факторы риска», более свойственные бедной, чем материально благополучной среде. Они включают недостаток заботы и жестокое обращение в детстве, жесткое и непоследовательное воспитание, развод родителей, плохое питание, отравление свинцом, травмы головы, запущенный синдром гиперактивности и дефицита внимания, употребление алкоголя и крэк-кокаина во время беременности.

Исследователи, принадлежащие к этой традиции, гордятся тем, что их подход и «биологический» (они анализируют телесные жидкости и изучают снимки мозга), и «культурный» (они ищут в окружающей среде причины, которые влияют на состояние мозга и которые можно было бы искоренить неким эквивалентом санитарных мероприятий). К сожалению, в этой аналогии есть очевидный изъян. Определение болезни или расстройства гласит, что это страдание, которое испытывает больной человек из-за неправильного функционирования механизмов его собственного тела. Но, как сказал один из авторов журнала Science: «В отличие от большинства болезней, обычно не агрессор считает агрессию проблемой, а его окружение. Агрессивные люди могут считать, что действуют нормально, а некоторые даже наслаждаются своими периодическими агрессивными вспышками и сопротивляются лечению». Кроме банальности, что одним людям и местам насилие свойственно больше, чем другим, теория общественного здравоохранения ничего не может нам предложить. […]

«Чтобы понять насилие, нужно забыть о нашем отвращении к нему и выяснить, почему оно иногда может быть выгодно с личной и с эволюционной точки зрения»

Есть много причин считать, что человеческая агрессивность — не болезнь или отравление в буквальном смысле, а часть нашего устройства. Прежде чем представить их, позвольте мне развеять два опасения.

Первое — что поиск корней агрессивности в человеческой природе равносилен сведению причин насилия к плохим генам жестоких личностей и оскорбительному предположению, что в этнических группах с высоким уровнем насилия такие гены должны быть распространены больше.

Нет сомнений, что некоторые индивиды по природе своей более склонны к насилию. Начнем с мужчин: во всех культурах мужчины убивают мужчин в 20–40 раз чаще, чем женщины — женщин. И львиная доля убийц — молодые мужчины в возрасте от 15 до 30 лет. К тому же некоторые из них более агрессивны, чем другие. Согласно одной из оценок, 7% молодых мужчин совершают 79% насильственных преступлений. Психологи обнаружили, что индивидуумы, склонные к насилию, имеют вполне определенный склад личности. Они импульсивны, не слишком умны, гиперактивны и страдают от дефицита внимания. Их описывают как обладателей «оппозиционного темперамента»: они злопамятны, легко раздражаются, сопротивляются контролю, целенаправленно выводят людей из себя и склонны перекладывать вину на других. Психопаты, люди, у которых отсутствует совесть, — самые жестокие из них и составляют значительный процент убийц. Эти личностные черты проявляются в раннем детстве, сохраняются на протяжении всей жизни и в значительной степени наследуемы, хотя, конечно, далеко не полностью.

Садисты, горячие головы и прочие прирожденные убийцы — лишь часть проблемы насилия, и не только из-за вреда, который они причиняют, но и из-за агрессивной позиции, в которую они загоняют других, вынуждая их прибегать к сопротивлению и самозащите. Но главная моя мысль в том, что они не основная часть проблемы. Войны начинаются и заканчиваются, уровень преступности скачет, общества меняются с милитаристских на пацифистские и обратно за одно поколение, и все это без всяких изменений частоты проявления генов. Хотя сегодня этнические группы различаются по среднему уровню насилия, эта разница не нуждается в генетическом объяснении, потому что уровень насилия в группе в один исторический период сравним с данными для любой другой группы в другой период. Покладистые сегодня скандинавы — потомки кровожадных викингов, а Африка, разрушенная войнами, последовавшими за распадом колониализма, очень похожа на Европу после падения Римской империи. Вероятно, у любой этнической группы, добравшейся до сегодняшнего дня, в недалеком прошлом были воинственные предки.

Второе опасение — что, если люди наделены мотивацией насилия, они не могут его не проявлять или же должны быть агрессивны постоянно, словно тасманский дьявол из диснеевского мультфильма, который мечется по округе, оставляя за собой хаос и разрушение. Этот страх — реакция на допотопные идеи об обезьянах-убийцах, жажде крови, стремлении к смерти, территориальном инстинкте и жестоком мозге. В действительности если мозг и оснащен стратегиями насилия, то это стратегии, обусловленные обстоятельствами, связанные со сложной системой, вычисляющей, когда и где их следует применять. Даже животные используют агрессию весьма избирательно, а люди, чья лимбическая система связана с увеличенными лобными долями, разумеется, тем более рассудительны. Большинство взрослых людей сегодня живут, вообще не используя «клавиши насилия».

Так каковы же свидетельства, что в процессе эволюции наш вид мог развить механизмы произвольного насилия? Первое, о чем нужно помнить, что агрессия — это организованная, целенаправленная деятельность, а не явление, которое может произойти в результате случайного сбоя. Если ваша газонокосилка не останавливается после того, как вы отпустили рычаг, и повреждает вам ногу, вы можете предположить, что рычаг заело или что-то еще сломалось. Но если газонокосилка лежит в засаде, выжидая, когда вы выйдете из гаража, и потом гоняется за вами по лужайке, вы будете вынуждены прийти к выводу, что кто-то установил в нее чип с соответствующей программой.

Тот факт, что и наши кузены шимпанзе не гнушаются умышленным геноцидом, повышает вероятность того, что к насилию нас приспособили не только специфические особенности конкретной человеческой культуры, но и силы эволюции. А повсеместность насилия в человеческих обществах на протяжении истории и в доисторический период — это еще более явный намек на то, что мы к нему приспособлены весьма неплохо.

Если же рассматривать человеческое тело и мозг, то можно найти более явные признаки их приспособленности для агрессии. Крупный размер, сила и массивность мужского торса выдают зоологические тайны эволюционной истории насилия в ходе мужского соперничества. Есть и другие признаки — влияние тестостерона на доминантность и склонность к насилию, эмоция гнева (вместе с рефлексивным оскаливанием зубов и сжиманием кулаков), реакция вегетативной нервной системы с говорящим названием «дерись или беги» и тот факт, что дезорганизация тормозящих систем мозга (алкоголем, повреждением амигдалы, лобных долей или дефектом генов, задействованных в метаболизме серотонина) может привести к агрессивным атакам, инициированным нейронными цепями лимбической системы.

Мальчики во всех культурах по собственному желанию участвуют в грубых играх без правил, которые, несомненно, представляют собой подготовку к дракам. […] И дети проявляют насилие задолго до того, как на них смогут повлиять военные игрушки или культурные стереотипы. Самый агрессивный возраст — это не юность, а раннее детство: по данным проведенного недавно крупного исследования, почти половина мальчиков в возрасте двух лет и несколько меньший процент девочек дерутся, кусаются и пинаются. Его автор подчеркивает: «Малыши не убивают друг друга, потому что мы не даем им в руки ножи и пистолеты. Вопрос… на который мы пытались ответить последние тридцать лет, — как дети учатся агрессии. Но это неверный вопрос. Правильный вопрос — как они учатся агрессию сдерживать».

Насилие занимает ум человека в течение всей жизни. По данным независимого исследования, проведенного в нескольких странах психологами Дугласом Кенриком и Дэвидом Бассом, более 80% женщин и 90% мужчин фантазируют об убийстве людей, которые им не нравятся, особенно соперников в любви, приемных родителей и тех, кто унижает их публично. Люди всех культур получают удовольствие, размышляя об убийствах, если судить по популярности детективных романов, криминальных драм, шпионских триллеров, шекспировских трагедий, библейских историй, героических мифов и былин. […] Людям также нравится смотреть на стилизованные битвы, которые мы называем «спортом»: соревнования по стрельбе, погони, драки, где есть победитель и побежденный. Если судить по языку, то и множество других действий воспринимается как форма агрессии: интеллектуальные прения (срезал, уничтожил, разгромил идею или ее защитника), социальные реформы (победить преступность, бороться с предубежденностью, война с бедностью, война с наркотиками) и лечение заболеваний (победить СПИД, борьба с раком).

На самом деле сам вопрос, что пошло не так (социально или биологически), когда человек совершил насилие, неправильно поставлен. Почти все мы признаем, что насилие необходимо — для защиты себя, своей семьи, невинных жертв. Философы-моралисты подчеркивают, что существуют обстоятельства, в которых даже пытки оправданны, — например, когда пойманный террорист заложил бомбу с часовым механизмом в многолюдном месте и отказывается сказать, где именно. Вообще, будет ли агрессивный склад ума назван героическим или патологическим, часто зависит от того, чьим интересам он служит. Борец за свободу или террорист, Робин Гуд или вор, член добровольческой организации по охране порядка или линчеватель, защитник или милитарист, мученик или камикадзе, генерал или главарь банды — это субъективное, оценочное суждение, а не научная классификация. Я сомневаюсь, что мозг или гены большинства прославляемых героев отличаются от мозга и генов их осуждаемых двойников.

В этом вопросе я согласен с радикальными учеными, которые настаивают, что мы никогда не поймем насилия, изучая только мозг или гены склонных к нему людей. Насилие — не только биологическая и психологическая, это еще социальная и политическая проблема. Тем не менее феномены, которые мы называем «социальными» или «политическими», — это не внешние явления, которые, подобно пятнам на солнце, мистическим образом влияют на человеческие дела, это представления, разделяемые индивидуумами в конкретном месте и времени. Так что невозможно понять насилие без всестороннего осмысления человеческого разума. […]

Первое, что нужно сделать, чтобы понять насилие, — забыть о нашем отвращении к нему и выяснить, почему оно иногда может быть выгодно с личной и с эволюционной точки зрения. А для этого нужно переформулировать вопрос: не почему насилие совершается, а как нам удается его избежать. Мораль, в конце концов, не появилась в момент Большого взрыва, заполнив Вселенную подобно фоновой радиации. Ее изобрели наши предки после миллиардов лет нравственно нейтрального процесса, известного как естественный отбор.

Добрый волк или жестокий заяц

Социально-экономическое и политическое развитие общества отнюдь не означает и развитие в людях их нравственных качеств. К сожалению, чаще бывает, как раз, наоборот. Одним из самых тревожных симптомов, которые мы видим сейчас повсеместно, есть проявление в людях жестокости.

Жестокость — морально психологическая черта личности, проявляющаяся в бесчеловечном, грубом, оскорбительном отношении к другим людям, причинении им боли и даже в посягательстве на их жизнь. В юридическом смысле жестокость — это особо брутальные способы совершения преступлений.

Жестокость может быть преднамеренной и непроизвольной, реализующейся в определенных действиях, вербальном поведении (причинение мучений словами) или в воображении: фантазирование, оперирующее образами истязаний, мучений людей или животных. Причём, широко известны случаи расщепления сознания, сосуществования жестокости по отношению к людям и сентиментальности по отношению к животным. Жестокость может быть сознательной и неосознанной.

Парадоксальным является сочетание распространенности и устойчивости жестокости с её неодобрением большинством населения. «В нескольких собравшихся вместе людях накапливается жестокость, которой нет и быть не может у каждого в отдельности» (George Savile Halifax). «Мне трудно сказать, почему людей радуют не столько добрые, сколько дурные дела, особенно в тех случаях, когда они их не затрагивают» (Giovanni Boccaccio).

Вместо бессмысленных сетований по поводу несовершенства человеческой натуры попытаемся разобраться в истоках жестокости. Сосредоточим внимание на психологических корнях феномена человеческой жестокости.

Вековая традиция в мировой психологической науке (Charlotte Buhler, Helmut Remschmidt, Sigmund Freud, Anna Freud, William Stern, В.М. Бехтерев, Л.С. Выготский, П.И. Ганнушкин, В.В. Ковалев, А.Е. Личко, Д.И. Фельдштейн и другие) отклоняющееся от нормы поведение неразрывно связывает с общей теорией развития человека и теорией развития психики.

Жестокость есть уродливое порождение инстинкта самосохранения, искажённого стремления к самоутверждению, недостатков воспитания, особенно в детские годы.

Все-таки как-то не увязывается образ малыша — такого солнечного карапуза — со словом «жестокость». Ну, как милое создание может причинить кому-то боль и страдания? А, оказывается, может!

Признанный факт — дети могут быть жестоки. Причины тому различные. Ребёнок может ожесточаться из-за того, что близкие ему люди, прежде всего мать, мало прикасаются к нему. Но самое главное — это выражение таким способом своего детского гнева. Если ребёнок не радуется, не имеет положительных эмоций, рано или поздно негативные переживания выйдут наружу в виде непредсказуемой жестокости — гнева, который ребёнок ещё не умеет выражать, но он выходит изнутри как следствие какой-нибудь несправедливости. Иногда — это может быть проявление мести. И первыми под руку попадают братья, сёстры, другие дети, хотя причина гнева, скорее всего, направлена на старших. Чаще всего, по отношению к родителям.

Дети очень чувствительны. Даже если в семье нет открытых ссор, но имеет место наличие неразрешенных конфликтов между родителями, тщательно скрываемое напряжение, фальшивая вежливость (гробовое молчание супругов, например), эмоциональная отчуждённость или даже враждебность — все это могжет быть таким же разрушительным для психики ребёнка, как и громкая сcора.

В данной ситуации сохранение семьи любой ценой не всегда идёт на пользу детям. Дети, как правило, отображают атмосферу семьи и своим агрессивным поведением пытаются рассказать о своём каком-то внутреннем дискомфорте.

Жестокость порождает только жестокость. Многие дети, подверженные жестокому обращению, впоследствии начинают жестоко обращаться и со своими детьми. Более того, они могут начать совершать очень жестокие преступления. Многие заключенные, например, подвергались жестокому обращению в детстве. Психологические последствия от жестокого обращения с детьми необратимы.

В своё время Антон Макаренко говорил, что ребёнка надо воспитывать так, чтобы у него сформировались подсознательные «тормоза» для негативных поступков. Этот принцип не утратил своей актуальности. При помощи консультаций, проводимых с ребёнком, можно научить его справляться со своей болью и злостью.

Кто-то «свалит» всё на соответствующее воспитание: попустительство. Но даже и тут нельзя сказать ничего однозначного. Можно баловать ребёнка до безобразия, делать для него всё. Холить-лелеять. А потом, когда что-то будет «не по его» (как он привык), он возьмёт нож в руки.

Самое интересное — обычно у этих детей нет никаких причин, для того чтобы совершать эти ужасные и совершенно глупые поступки. Речь идет о детях из вполне благополучных семей, где родители им мало чего запрещали. Может в этом и кроется причина жестокости. Любящие родители выращивают из своих детей маленьких монстров, не знающих ни жалости, ни доброты. Они знают лишь слово «хочу». Слово «надо» им неведомо.

Или же напротив, если ребёнка всю жизнь лупят за что угодно, ничего не позволяют, никогда не поощряют, не хвалят, то, в конце концов, и он может взбелениться. И будет ли он неправ?..

Ещё одна, как правило, обозначаемая причина — «дурные» гены. «А, да он весь в отца-придурка!» Слышали? Думаю, слышали. Но и тут: как можно говорить об однозначности? И в семьях чудо-педагогов порой растут …ммм… не очень распрекрасные дети.

Отчуждение от друзей.
Низкая самооценка.
Стеснительность и неуверенность в себе.
Агрессия/враждебность.
Злость.
Плохие отношения со сверстниками и/или с представителями противоположного пола.
Употребление наркотиков и/или алкоголя.
Неуспеваемость в школе.
Безразличие.
Отсутствие целей в жизни.

Все вышеперечисленные пороки можно объединить одним словом ? гопота. Для таких субъектов не существует ничего святого. Поистине, здесь, как это подметил Alfred Adler, сказывается потребность в психической компенсации, в связи со всё возрастающим объёмом тягостного и принудительного приспособления.

Известный француз Pierre Boiste не зря сказал: «Не злите детей ? кто хочет драться в детстве, тот будет убивать, когда вырастет». Наиболее податлива к девиантному (вызывающему) поведению молодёжь, особенно лишённая благоприятных условий социализации. Злокачественная агрессия, деструктивное поведение являются составными частями асоциального или антисоциального поведения.

В журнале «Social Psychiatry and Psychiatric Epidemiology» я прочитал новое исследование английских учёных, из которого следует, что молодые мужчины (двадцати с лишним лет), живущие с родителями под одной крышей, более жестоки, чем те, кто живёт отдельно. «Самый распространенный сценарий ? это жестокость вне дома, жертвами которой чаще всего становятся посторонние люди. Жестокость ? это лишь частное проявление гедонистического и социально-негативного поведения, которое включает также злоупотребление алкоголем, наркотиками, рискованное сексуальное поведение. Всё это более характерно для молодых мужчин, которые не живут вместе с постоянной партнершей, не обязаны заботиться об оплате проживания, кормить детей. В наше время, в отличие от других исторических периодов, молодые мужчины, живущие с родителями, часто продолжают получать от них финансовую поддержку. При этом их доходы не отличаются от доходов тех, кто живёт отдельно. Таким образом, у этих молодых мужчин больше средств на выпивку и развлечения, что отчасти объясняет возникающие проблемы», — объясняет профессор Jeremy Coid

В Великобритании к этой категории относится лишь 4% всего мужского населения, однако по статистике за последние пять лет эти мужчины совершают 16% преступлений, связанных с жестокостью.

Влечение к жестокости распространенно настолько широко, что рассматривается почти как норма. Friedrich Nietzsche считал его именно нормой и полагал, что оргии жестокости выступают в качестве фундаментального фактора в истории всего человеческого рода. Подобного рода извращённые влечения, связанные с сексуальной сферой, известны как садизм и мазохизм. Но сексуальная холодность (фригидность) также связана с влечением к причинению страданий, с жаждой власти и могущества, которая проявляется в виде удовольствия от истязаний. Не случайно особенно тяжелые проявления жестокости называются зоологическими.

Жестокие люди невыносимы в семье, тяжелы в трудовом коллективе. Я заметил, что часто (но не всегда) человек, не знающий любви и дружбы в своём детстве, естественно имеет синдром недостатка внимания, но от жестокости, которую ему причиняли в детстве и в подростковом возрасте, отвергает людей и, таким образом, не получает желанную любовь и дружбу.

По мнению Karl Jaspers неспособность общаться с другими и приспосабливаться к ситуациям (из-за сниженной способности к эмпатии) развивает совершенно иной тип асоциальности. Субъективно эта неспособность ощущается как нечто весьма мучительное. Любой контакт становится пыткой, и потому человек стремится их избегать, предпочитая уединение. Это и является причиной страданий индивида. Подавляя в себе социальные инстинкты, он испытывает тоску по общению и любви. Его асоциальность становится заметна окружающим. Застенчивость перемежается в нём с бесцеремонностью. Все его внешние проявления неумеренны. Поведение противоречит принятым нормам. Он чувствует реакцию окружающих и поэтому всё больше и больше замыкается.

Есть разные типы людей. У моего знакомого есть особенность, которая развалила всю его жизнь. Всякий раз, как человек с ним доверчив и, особенно, если нуждается в любви, мой знакомый испытывает потребность немедленно оттолкнуть и оскорбить, которая срабатывает, как он говорит, помимо его воли, и он не успевает удержаться. Срабатывала даже по отношению к его больному ребенку, когда тот умирал. Знакомый всякий раз жестоко кается и снова все повторяется.

Семья у него распалась. Ребёнок умер.

Он остался один. Сейчас находится в тяжелейшем душевном состоянии.

В данном случае агрессия, накопившаяся в детстве, ищет выход наружу, вот человек и срывается на окружающих. Я думаю такие люди (по крайней мере, многие из них) всё понимают, но не многим хватает смелости признаться себе в этом, и соответственно пересмотреть свои комплексы. Точнее, они не могут признаться в этом перед окружающими людьми. Это ведь нелегко.

Представьте, человек живёт в своём сером, сыром, но таком привычном, мирке, и вдруг он рушится. Всё, чем можно было оправдать свои поступки и взгляды, оказывается самообманом. Человеку приходится заново строить свою картинку мира. На это не каждый решится. Есть узкий круг друзей, хороших друзей, а большего не нужно. Кто-то боится впустить к себе в душу постороннего и борется с собой, чтобы не проявлять нежность. Ведь вдруг потом опять оттолкнут?

Конечно, в большинстве случаев люди не бросаются друг на друга с когтями и зубами. Они поступают иначе. Они научились убивать словами, с наименьшими затратами умственных и физических сил, убивать сердце жертвы изнутри. Энергетический вампиризм уже вполне известное и распространенное понятие. Из всей природы только человек получает наслаждение от унижения себе подобного. Только человек намеренно поступает так, чтобы навредить другому.

На мой взгляд, причиной человеческой жестокости являются две основные проблемы.

Многие согласятся, что первая главная причина жестокости в сегодняшнем мире — это эгоизм. Семена эгоцентризма, посеянные ещё десятилетие назад так называемым поколением «Я», породили общество, большинство членов которого сосредоточены в основном на самих себе.

Во-вторых, жестокость есть всегда результат страха, слабости и трусости. Жестокость всегда проистекает из бессердечия. Глупость и тупость порождает новые преступления, и не всегда это физические проявления, а зачастую душевный садизм.

Есть и другая сторона жестокости.Когда человек заставляет себя делать вещи, которые для него болезненны, но правильны ? это жестоко, потому что правильные вещи бывают и неприятными, и болезненными. Быть честным тяжело, быть внимательным к людям сложно, развивать себя больно.

Получается, есть плохая, а есть хорошая жестокость. Кого можно назвать жестоким? Учёный, заражающий себя болезнью, чтобы её изучать? Ребёнок, за своим инстинктом исследовать окружающее, не понимающий, что делает больно, например кошке, дергая её? Животные убивают, это вряд ли можно назвать жестокостью. Они не осознают своих действий, не испытывают от процесса удовольствия — просто в их мире такие законы.

Жестокость возникает там, где есть желание и конкуренция, или идея, всё оправдывающая, или ощущение нереальности происходящего, непонимание, к чему приводят твои действия.

Почему насилие несёт в себе черты необъяснимого магнетизма? Что же происходит с нами? Почему от зловещей тени не свободен даже мир детства? Кто виноват в явных проявлениях агрессии в детской среде: общество, система воспитания или родители? Как можно предотвратить или взять под контроль агрессивное поведение?

Теорий по педагогике, научных трудов по психологии, монографий по психиатрии писано-переписано… А ответов-то, извините, нет. На эти вопросы каждый должен ответить для себя сам.

Приступая к аналитическому осмыслению проявлений жестокости, я бы отталкивался от человеческой обусловленности. Ещё Immanuel Kant, исходя из понимания природной необходимости и нравственной свободы, разграничивает антропологию на «физиологическую» и «прагматическую». Первая исследует то, «… что делает из человека природа…», вторая — то, «… что он, как свободно действующее существо, делает или может и должен делать из себя сам».

Дмитрий Левчук,
психолог

откуда берется жестокость, что такое нонконформизм и что все-таки делает нас людьми

Что делает нас жестокими и почему нас легко убедить делать так, как поступают все? Легко ли порядочного человека превратить в садиста? И может ли человек противостоять животным механизмам и стать лучшей версией себя? Сложные темы на лекции в ОХТА Lab разобрал психолог, популяризатор науки и руководитель научно-просветительского проекта «Зануда» Виталий Васянович.

Что такое человек?

Представьте, что к нам прилетают инопланетяне и спрашивают: «А как нам из всех живых существ на планете выделить человека? По каким факторам это можно сделать?» Сразу же в голову приходят следующие признаки: прямохождение, рабочая кисть, осмысленная речь, абстрактное мышление, креативность, смысл жизни, общественная польза, чувство справедливости, сохранение и передача опыта…

На первый взгляд, кажется, что все это — довольно очевидно. Но и тут есть ряд исключений. Наличие речи? Возьмем всем известный пример «детей Маугли». Это дети, которые выросли, например, в стае волков. Обычно они выглядят по-разному. Но вот один из известных примеров — индийский «ребенок Маугли» Дина Саничар. Его нашли в 1867 году, когда он жил в логове волков. В итоге мальчика забрали в детский дом, научили ходить на двух ногах, пользоваться посудой, носить одежду, но говорить он так и не смог. Саничар умер в возрасте 34 лет. Что характерно, в биографической сводке про него было написано следующее: «Видимо, единственное человеческое, что было у него, — тот факт, что он пристрастился к курению».

Другой пример, который показывает, насколько уникальна речь именно для людей, — к сожалению, уже умершая знаменитая горилла Коко. Это самка гориллы, которая в результате исследовательской программы ученых Стэнфордского университета овладела более тысячей жестов американского жестового языка амслена. Она научилась передавать информацию с помощью жестов, но при этом использовала и абстрактные понятия, например, любовь.

Горилла Коко. Источник: alev.biz

Еще один признак — чувство справедливости. Но характерен ли он только человека? Рассмотрим эксперимент, в котором участвовали две обезьяны-капуцина. Их научили давать экспериментатору камешки в обмен на пищу. За камешек обезьяна получала ломтик огурца. Капуцины работали одновременно, и пока обе обезьяны получали по ломтику огурца за свои камешки, все шло без проблем. Но когда экспериментаторы изменили правила игры и стали давать одной обезьяне за камешек сладкую виноградину, а другой — по-прежнему огурец, идиллия нарушилась. Столкнувшись с несправедливостью, обделенные капуцины перестали съедать свою порцию огурца, а в 40% случаев вообще перестали «покупать» угощение.

Следующий этап эксперимента: одной из обезьян начали давать виноградину вообще ни за что, без камешка. В этом случае положение еще более ухудшилось: вторая обезьяна часто стала с гневом выбрасывать свой камешек и меняла его на огурец только в 20% случаев. Иными словами, капуцины перестали участвовать в торговле, чтобы выразить свое возмущение.

Про мораль у высших приматов можно почитать у Франса де Вааля, голландского приматолога и этолога, например, в книге «Истоки морали. В поисках человеческого у приматов». Франс де Вааль является профессором поведения приматов кафедры психологии Университета Эмори в городе Атланта, США и директором центра Living Links Center в Национальном центре исследования приматов Йеркеса.

Конечно, многие могут сказать мне: ну конечно, ты берешь один признак, который может сочетаться у многих видов, но ведь все работает вместе. Без вопросов. Вот андроид по имени Эрика. Внешне она в целом похожа на человека, может вести разговор, у нее есть рабочая кисть, она умеет рисовать, или точнее — срисовывать, но все же.

Когда психологи пытаются растолковать, что же все-таки такое человек, сразу вспоминается древнегреческий философ Диоген. Есть связанный с ним известный анекдот. Однажды Диоген узнал, что Платон наконец дал определение человеку: человек — это прямоходящее без перьев. Попробуйте сходу найти исключение. Но Диоген взял курицу, ощипал ее и пустил перед своими учениками, сказав: «Вот это платоновский человек». После чего Платон сделал маленькую ремарку: «Прямоходящее, без перьев, с плоским ногтем». По-моему, так можно продолжать до бесконечности.

В первую очередь, человека отличает от других животных то, что мы являемся передатчиками опыта. Недаром изобретение письменности и речи — одно из важнейших изобретений человечества, которые когда-либо были сделаны.

Что такое и как работает «социальное научение»?

На самом деле люди не блещут добротой. И многие из вас наверняка слышали, что намного более злыми существами, чем взрослые, являются дети. Почему именно дети жестокие? Ответ на этот вопрос не был очевидным еще 50 лет назад. Ответить на него попытался найти Альберт Бандура, канадский и американский психолог, известный своими работами по теории социального научения (или социального когнитивизма).

Эксперимент с куклой Бобо.

Он решил провести остроумный эксперимент, получивший название эксперимент с куклой «Бобо», это аналог нашего Ваньки-Встаньки. Целью исследователей было выяснить, будут ли дети в условиях свободы действий и отсутствия видимого наблюдения повторять определенные агрессивные действия, увидев ранее, как их совершают взрослые. Еще одна вещь, которую они пытались понять, влияет ли просмотр боевиков или жестоких игр на поведение ребенка.

В одной из частей эксперимента ассистентка заваливала куклу «Бобо», подбрасывала ее вверх, била кулаками по лицу и так далее. За этим наблюдала группа детей. В итоге согласно результатам эксперимента, подтвердилась одна из гипотез, что дети, наблюдавшие агрессивное поведение взрослых по отношению к надувной кукле, демонстрировали значительно больше самостоятельных агрессивных поведенческих реакций по сравнению с группой, наблюдавшей неагрессивное поведение взрослого, и контрольной группой, не наблюдавшей никаких моделей.

Общественная травля

В разных формах общественная травля известна человечеству очень давно. В истории имеются различные примеры геноцида одной нации против другой. Но как у людей появляется предубеждение против какой-то группы? Этим вопросом занимался турецкий психолог Музафер Шериф, автор ряда известных экспериментов в социальной психологии. Например, классический эксперимент Шерифа был проведен в 1935 году с использованием автокинетического эффекта. Он выглядел так: в совершенно темной комнате на расстоянии пяти метров от испытуемых размещался точечный источник света, что должно создавать у испытуемых иллюзию движения (автокинетический эффект, описанный X. Адамсом в 1912).

Далее испытуемому говорили: «Когда в комнате погаснет свет, вам будет дан сигнал приготовиться и затем вы увидите источник света. Через короткое время свет начнет перемещаться. Как только вы заметите движение, нажмите на телеграфный ключ перед вами. Через несколько секунд свет исчезнет. Тогда укажите расстояние, на которое переместился источник света. Постарайтесь давать максимально точные ответы».

Музафер Шериф

В одной из групп экспериментатор сначала проводил эксперимент с группой, а потом с каждым участником по отдельности, а в другой — в обратном порядке. В итоге было показано, как групповое обсуждение влияет на высказываемые позже индивидуальные оценки. То есть, по сути, общество может убедить вас в том, что вы видите не так.

Что такое нонконформизм и как конформность проявляется в обществе

В XX веке появилось понятие конформности. Социальные психологи делят ее на четыре типа:

Внешний конформизм: вы повторяете чьи-то действия, но иногда вы с этим сами не согласны, хотя понимаете, что здесь установлены такие правила.

Внутренний конформизм: вы сами принимаете правила игры.

Негативизм: проще говоря, это свойственно людям, которые идут против толпы. Они всегда есть, существует стандартное, оправданное эволюционное распределение. Негативизм — это сделать от обратного, наперекор. Особенно такое поведение часто связывают с подростками. Негативизм — это антиконформизм. Но не путайте его с нонконформизмом.

Нонконформизм. Это понятие было популяризировано хиппи. В массовой культуре оно звучит как способность абстрагироваться от правил, принимая сознательные решения, как действовать. В российской социальной психологии это называют коллективизм. И в этом есть некоторая логика. Когда вы знаете правила поведения общества, то вы можете принимать решение, хотите ли вы так делать или нет, вы осознаете последствия. Нонконформизм — это совокупность взглядов, характеризующих свободу воззрений и поступков человека вопреки общепринятым нормам и традициям.

Как выглядит конформность в экспериментах? Один из известных выглядит так: в лифт заходит испытуемый и некая группа людей, которая поворачивается и смотрит в определенном направлении. Испытуемый в свою очередь копирует направления, таким образом становясь в рамки группового соответствия.

Серию исследований, демонстрирующих власть конформизма в группах, проводил социальный психолог Соломон Эш. В одном из них студентов просили поучаствовать в «проверке зрения». В действительности цель исследования заключалась в проверке реакции одного студента на ошибочное поведение большинства.

Как правило, в экспериментах все участники, кроме одного, были «подсадными утками». Участники (испытуемый и семь «подсадных уток») были усажены в аудитории. Им демонстрировались по порядку две карточки: на первой изображена одна вертикальная линия, на второй — три, только одна из которых такой же длины, что и линия на первой карточке. Задача студентов была довольно проста: им следовало ответить на вопрос, какая из трех линий на второй карточке имеет такую же длину, что и линия, изображенная на первой карточке.

Студенту предстояло просмотреть 18 пар карточек и, соответственно, ответить на 18 вопросов, каждый раз он отвечал последним в группе. На первые два вопроса все дают одинаковые, правильные, ответы. Но на третьем этапе «подсадные утки» дают один и тот же неправильный ответ, что приводит испытуемого в замешательство. Как правило, в каждом эксперименте на 18 вопросов 12 раз все «подсадные утки» отвечали неправильно. В итоге 75 % испытуемых подчинились заведомо ошибочному представлению большинства.

Еще один эксперимент — более сложный. В комнату сажают несколько подставных участников, по звуковому сигналу все они встают. Постепенно можно видеть, как встает и не подозревающий об эксперименте испытуемый. Интересно, что это поведение наблюдается и тогда, когда из комнаты поочередно выходят все «подсадные утки».

Откуда берется жестокость

Жестокость человеку довольно свойственна. Этот аспект изучал Стенли Милгрэм. Он начал свою знаменитую серию экспериментов, чтобы объяснить, почему граждане Германии следовали жестоким и аморальным приказам во времена нацистского господства, а также выяснить, будут ли американцы делать то же самое.

Испытуемым эксперимент был представлен как исследование влияния боли на память. Актер, исполнявший роль ученика, должен был заучивать пары слов из длинного списка, пока все их не запомнит, а участник исследования («учитель») — проверять память первого и наказывать его за каждую ошибку электрическим разрядом возрастающей силы. Первый удар начинался с разряда в 15 вольт. Однако после второй ошибки удар составлял уже 30 вольт, затем — 45 и так далее. Максимальная сила достигала 450 вольт.

Чтобы исследование выглядело реалистично, проводилась предварительная жеребьевка, в которой испытуемый всегда получал роль «учителя». После его сажали за стол с прибором-генератором, а «ученика» помещали в отдельную комнату и демонстративно привязывали к креслу с электродами. «Учитель» предварительно получал слабый демонстрационный удар током, чтобы удостовериться в работе прибора. Ответы «ученика» были стандартизованы и подбирались таким образом, чтобы в среднем на каждый верный ответ было три ошибочных. Если испытуемый начинал колебаться, то экспериментатор требовал продолжения, используя заготовленные фразы, при этом он не имел права угрожать испытуемому.

Эксперимент Стенли Милгрэма

Результаты исследования показали, что большинство испытуемых ходят до 450 В и продолжают эксперимент до тех пор, пока исследователь не отдает распоряжение его закончить. Такое поведение добровольцев сам Милгрэм объяснил через «теорию агентов», согласно которой суть подчинения состоит в том, что человек перестает считать себя ответственным за свои действия, когда подчиняется приказам других (Однако сейчас ряд исследователей продолжают выдвигать собственные гипотезы, а также критиковать эксперимент — прим. ред.).

В чем польза знать неудобную правду о себе?

У Станислава Дробышевского, известного российского антрополога, недавно был тур по тюрьмам. Он ездил по таким учреждениям и с точки зрения науки рассказывал, откуда мы такие замечательные. И был задан вопрос: а хорошо ли рассказывать заключенным о том, какие мы на самом деле и только недавно выбрались наверх? Моя позиция: это хорошо. В нашем обществе принято создавать недосягаемый образ идеального человека, и мы пытаемся к нему стремиться. Но смысл идеального образа в том, что он недостижим. В этом случае у многих падает самооценка.

Что делает Дробышевский? Он рассказывает, какие мы уже хорошие. Мы уже не едим людей, умеем читать и писать, у нас есть интернет, книги и куча свободного времени. Когда я слушаю Дробышевского и те байки из грота о том, как люди жили раньше, и смотрю на то, что у нас есть сейчас, появляется ощущение Sapiens“a.

К началу

Жестокость человека как одна из причин противоречивости признания его высшим существом

Автор: Никулина Ангелина Сергеевна

Научный руководитель: Сулима Игорь Иванович

Рубрика: Философия

Опубликовано в Молодой учёный №51 (393) декабрь 2021 г.

Дата публикации: 18.12.2021 2021-12-18

Статья просмотрена: 42 раза

Скачать электронную версию

Скачать Часть 8 (pdf)

Библиографическое описание:

Никулина, А. С. Жестокость человека как одна из причин противоречивости признания его высшим существом / А. С. Никулина. — Текст : непосредственный // Молодой ученый. — 2021. — № 51 (393). — С. 531-532. — URL: https://moluch.ru/archive/393/87056/ (дата обращения: 01.10.2022).

В статье рассматриваются различия в развитии человека и животных, путь человека к его признанию высшим существом. Поднимаются вопросы о противоречивости признания человека как высшего существа. Ставится проблема влияния негативных черт сущности человека на противоречивость признания его высшим существом. Формулируются выводы о роли жестокости как причины отсутствия единого признания человека высшим существом.

Ключевые слова: человек, высшее существо, сознание, жестокость, гуманизм.

Анализируя различные труды философов, социологов, биологов и других ученых, мы замечаем их попытки высказываний о том, что человек, а именно его сознание — высшее сознание, ныне существующее в мире, доступном нам. Приводятся различные доказательства, что животные, не имея возможности анализировать, воображать, говорить, потому и не могут стоять рядом с Человеком на одной ступени живых организмов.

Человек во многом сходен по физиологическому и анатомическому критерию со многими млекопитающими, имеет общие с ними черты. Но существуют большие разрывы между этими представителями ниши живых существ мира — различия в психике и сознании.

Антропологи, изучая хронологическое изменение поведения и морфологии человека и животных, делают выводы о том, что на всем пути эволюции были критические точки, после которых развивалась новая ветвь развития организмов. Так, ученые заметили, что в определенный момент некий организм, которого уже сложно назвать приматом, но еще нельзя назвать человеком, стал использовать орудия труда, логику при охоте на животных, появляется общество, имеющее свой социальный строй, свою социальную структуру и правила [4, с. 20]. Именно в этот момент в этом организме явно выраженным становится процесс зарождения сознания человека, будущего homo sapiens.

В различных научных трудах (например, «Происхождение человека и половой отбор» Ч. Дарвина, 1871 г, или «Эволюция человека» А. Маркова, 2011 г.) прослеживается общая тенденция — человек по ходу эволюции стремится к развитию и биологических, и социальных качеств (это происходит вследствие развития психики человека при использовании видового (генетически переданного), индивидуального (собственного), и, что самое главное, социального опыта, получаемого в процессе взаимодействия с окружающим обществом), а животным свойственно развитие лишь биологических качеств вследствие использования в своей жизнедеятельности видового и индивидуального опыта. Человек развивает мыслительные способности, приобретает чувства, сознание, способность говорить и взаимодействовать с окружающими его организмами, а животное — лишь меняется во внешности и строении тела, оно действует по генетически заложенным в него принципам.

Именно с этого момента начинается путь человека к его признанию высшим существом на планете Земля.

На современном этапе развития философии еще не существует полного и исчерпывающего определения понятия «высшее существо». Однако анализируя такое словосочетание в контексте трудов философов и других ученых, где оно используется, можно предположить, что высшее существо — это материально существующий организм (т. к. его называют высшим, сравнивая с животными и др.), обладающий неповторимым сознанием, высшим разумом и силой, не имеющих границ. Анализируя эту мысль, возникают следующие вопросы: если существует идея назвать человека высшим существом, то обладает ли он всеми названными характеристиками этого высшего существа? Существование сознания человека неоспоримо, но имеет ли он безграничные силы и разум? Ответа нет, но если, предположим, человек действительно имеет безграничный разум, то почему возникли такие явления как жестокость, гуманизм, толерантность, безопасность? Стало бы истинно высшее существо убивать или другим способом вредить себе подобным? Возникла бы потребность в популяризации гуманизма и толерантности, если истинно высшее существо обладало безграничными разумом и силой?

Достаточно веским аргументом в сторону того, что человека нельзя однозначно назвать высшим существом, будет более подробное рассмотрение специфики понятия жестокости как одной из форм проявления агрессии человека. Жестокость возникает, когда появляется желание грубого отношения к живым существам вследствие неуравновешенности, личной неприязни, конфликтов, мотива показать свое превосходство и других причин. Так, по мнению Балабановой Л. М. жестокость рассматривается внутри теории агрессии и насилия, почти являясь их синонимом [1, с. 113]. Кириленко Е. И. считает, что жестокость — понятие, захватывающее все сферы человеческой жизни и становящейся всеобъемлющей проблемой общества [3, с. 201]. Чернова Г. Р. выдвигает точку зрения о том, что «насилие», «агрессия», «враждебность», «отчуждение», «овеществление», «бесчеловечность» (антигуманность) являются синонимичными по отношению к понятию «жестокость» [5, с. 8]. Следует понимать, что в сознании высшего существа, имеющего безграничные силы, вероятность возникновения агрессии крайне мала, ведь для него было бы просто бессмысленно показывать своё превосходство. Высшее существо признаётся «высшим» во всём.

Другое понятие, наоборот, не противоречащее признанию человека высшим существом — гуманизм. Гуманизм рассматривается Л. И. Шестовым (философ-экзистенциалист XX в.) как попытка вернуть человеку его утраченную свободу [2, электронный ресурс]. Само понятие гуманизм — воззрение, которое состоит в признании человеческой жизни высшей ценностью. Появление гуманизма связано с попыткой человека предотвратить падение моральной ценности понятия «человеческая жизнь».

Человек способен лгать, совершать противоправные поступки (зная о возможной ответственности за них), вредить другим, нарушать свободу других людей, считать себя правым лишать жизни других людей и т. д. Эти качества порождает агрессия (как защитный механизм для тех, кто остался обманутым), они принуждают человека к созданию требований к соблюдению правил безопасности в различных сферах жизнедеятельности человека (как предупреждение о возможной опасности, в том числе по вине самого человека — терроризм, убийство и т. д.), принуждают к созданию специальных организаций, обеспечивающих безопасность, соблюдение прав человека и др. Это говорит об отсутствии у человека безграничных разума и сил, которые могли бы предупредить возникновение общественной опасности, а значит говорит и о противоречивости его признания высшим существом.

Все вышеизложенные рассуждения не позволяют сделать вывод о том, что жестокость и иные негативные стороны сущности человека, которые приводят его к совершению поступков, нарушающих права других людей и оскорбляющих их достоинство, являются той самой причиной, из-за которой человечество не может с полной уверенностью сказать, что человек — высшее существо в мире. Ведь существует множество других причин (например, развитие гуманизма и гуманистического отношения во многих сферах человеческой жизнедеятельности), которые позволяют считать человека стремящимся к всеобщему развитию, к признанию его сущности — высшей сущностью. Проблема противоречивости признания человека высшим существом на сегодняшний день не решена.

Литература:

Балабанова, Л. М. Судебная патопсихология (вопросы определения нормы и отклонений) / Л. М. Балабанова. — Харьков: Сталкер, 1998. — 432 c. — Текст: непосредственный.
Борзенко, И. М. Основы современного гуманизма / И. М. Борзенко. — Текст: электронный // Николай Иванович Козлов. Персональный сайт: [сайт]. — URL: http://nkozlov.ru/book/32-osnovy-sovremennogo-gumanizma.html. (дата обращения: 11.12.2021).
Кириленко, Е. И. Дискурс о жестокости в междисциплинарной перспективе / Е. И. Кириленко. — Текст: непосредственный // Евразийское Научное Объединение. — 2017. — № 10. — С. 201–204.
Черепанова, Е. С. Философская антропология: Актуальные понятия: учебное пособие / Е. С. Черепанова. — Екатеринбург: Издательство Уральского университета, 2017. — 324 c. — Текст: непосредственный.
Чернова, Г. Р. Феномен жестокости: Культурно-антропологический аспект: автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук / Чернова Г. Р. — Санкт-Петербург, 2001. — 19 c. — Текст: непосредственный.

Основные термины (генерируются автоматически): высшее существо, гуманизм, жестокость, животное, признание, путь человека, сила, сознание, том, человеческая жизнь.

Ключевые слова

человек, гуманизм, сознание, жестокость, высшее существо

человек, высшее существо, сознание, жестокость, гуманизм

Человеческая жестокость. Причины и условия совершения жестокого преступления. Проявления и свойства жестокости

ФЕДЕРАЛЬНОЕ АГЕНСТВО ПО ОБРАЗОВАНИЮ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Воронежский Государственный Университет

Факультет философии и психологии

Отделение психологии

Кафедра общей и социальной психологии

Психологические корни жестокости

Курсовая работа

Студентки 1 курса д/о

Коровиной О. А.

Научный руководитель

преп. Ермолаев В.В.

Воронеж 2005

Введение 3

1.Жестокость – сугубо человеческое качество 5

2. Психологические корни жестокости 11

3. Становление человеческой агрессии 19

Заключение 25

Список используемой литературы 26

Введение

«Депутат от баскской общины погиб от взрыва бомбы, подложенной в его машину». «Во время ограбления два молодчика убили трех гостей» (Дулликон, Швейцария). «Солдаты Ирландской Республиканской армии подвергли пыткам и казнили мужчину!». Пролистывая газеты или смотря телевизор, мы постоянно сталкиваемся с сообщениями подобного рода. К сожалению, ни одно общество не свободно от таких явлений как убийство, избиение и разрушение. Насилие имеет место в масштабах целых государств. Наряду с этим насилие не чурается проявления в рамках повседневной жизни. Наше непосредственное окружение полно красноречивых свидетельств его присутствия. Насилие пугает, устрашает, повергает в смятение и возмущает. Нам всем хочется жить в мире с другими. Мы надеемся прийти к этой цели, выслушав конфликтующие стороны. На словах все без исключения: политики; мужья, избивающие своих жен; солдаты; жены, убившие своих мужей; разбойники, насильники и даже террористы – искренне против насилия. Все они подчеркивают, что предпочитают решать любой конфликт мирным путем и прибегают к насилию только в крайних случаях, когда у них не остается иного выхода, кроме применения грубой физической силы. Однако дело обстоит в полном соответствии с поговоркой о благих намерениях (которыми устлана дорога в ад) – все наши попытки воплотить эти намерения в жизнь терпят неудачу. Расхождения между нашими словами и делами проявляется со всей остротой. Вот реальность сегодняшнего дня.

Что такое жестокость? Почему же насилие несет в себе черты необъяснимого магнетизма? Что же происходит с нами? Почему от зловещей тени не свободен даже мир детства? Разве дети не должны вести себя более мирно? Подрастающее поколение олицетворяет нашу надежду на лучшее будущее. Откуда же тогда берется жестокость среди детей и подростков? Кто виноват в явных проявлениях агрессии в детской среде: общество, система воспитания или родители? Как можно предотвратить или взять под контроль агрессивное поведение? Целью исследования является попытка ответить на предложенные вопросы.

В данной работе сосредоточено внимание на глубинно–психологических корнях феномена человеческой жестокости. Вместо бессмысленных сетований по поводу несовершенства человеческой натуры попытаемся разобраться в истоках жестокости. Предметом нашего исследования являются жестокость и ее наиболее опасная форма — особая жестокость, вызывающие самое суровое осуждение общества. Объект исследования – человек, как носитель психики. А в качестве гипотезы выступает предположение о наличии психологических корней жестокости. И для того, что бы понять природу, причины и механизмы проявления жестокости невозможно игнорировать сущность, содержание и все основные формы агрессии и агрессивности, и, наконец, не исследовать эти два сложнейших феномена в их тесном переплетении и взаимовлиянии.

Итак, предметом нашего исследования являются жестокость и ее наиболее опасная форма — особая жестокость, вызывающие самое суровое осуждение общества. Чтобы понять и адекватно оценить жестокость, необходимо, прежде всего, выяснить, чем она отличается от агрессии и агрессивности. Это нужно сделать, поскольку названные понятия часто путают, что приводит к ошибкам этического, политического и юридического характера. Между ними, однако, очень много общего и в первую очередь то, что жестокость всегда реализуется с помощью агрессии, т.е. жестокости без агрессии не бывает. Поэтому нужно особо подчеркнуть природу, причины и механизмы проявления жестокости и невозможно игнорировать сущность, содержание и все основные формы агрессии и агрессивности, и, наконец, не исследовать эти два сложнейших феномена в их тесном переплетении и взаимовлиянии.

Агрессия и жестокость представляют собой проявления насилия, но по сравнению с жестокостью агрессивность — более широкое и в значительной мере нравственно нейтральное понятие, поскольку далеко не всегда агрессивные действия носят жестокий характер, в то же время любая жестокость агрессивна. Можно сказать, что жестокость — особое качество агрессивности. Если агрессия и агрессивность (как и альтруизм) имеют природный характер, то жестокость — явление чисто социального происхождения, присущее лишь человеку, продукт именно человеческих противоречий и страстей, обусловленных воспитанием и условиями жизни. Возникнув на биологической основе, агрессивность проявляется в качественно иной области — социальной.

Вспомним, что многие животные агрессивны, это их способ существования, но они никогда не жестоки, и вообще жестокость как нравственная категория к ним неприменима, хотя часто поведение многих животных, на наш взгляд, может выглядеть очень жестоким.

Агрессия является неотъемлемой чертой многих видов деятельности. Агрессивными должны быть, например, люди, занятые в военных действиях, спортсмены (футболисты, боксеры и т.д.) и др. Многие агрессивные действия, поэтому в нравственном плане нейтральны и не только не наказуемы, но и получают социальное одобрение. Однако агрессивность, переродившаяся в жестокость, в зависимости от конкретного ущерба и иных важных обстоятельств, как правило, наказуема — от морального осуждения и желтой карточки футбольного судьи, до смертной казни. В некоторых, сравнительно редких случаях даже особая жестокость поощряется, чаще государством, реже обществом, например при пытках.

В целом нравственная оценка жестокости от этого не меняется. Однако жестокость может быть желанна для человека, который является объектом насилия, при мазохизме, например.

Человечество всегда принимало жестокость, как оно всегда, принимало и страдание, дающее возможность очищения, осмысления себя и жизни, сосредоточения, ухода от повседневных и мелких забот, а многим — надежду на спасение. За все это люди давно полюбили страдание, а поэтому, тщательно скрывая это даже от себя, стремятся к нему, делают его важной частью своего бытия. Но обычно забывают о том, что источником мучительных переживаний и острой боли очень часто выступает именно жестокость. Если мы можем проникнуться страданием и «обручиться» с ним, то столь же деятельно отвергаем жесткость и стараемся не унизиться перед ней, поскольку она посягает на моральные и психологические основы нашего существования.

Жестокость — это отвращение к жизни и наиболее полное воплощение ненависти, очень часто ненависти безадресной, ненависти вообще, ненависти ко всем, и она тем сильнее, чем больше человек или система отчуждены от конструктивных ценностей. Поэтому ненависть выступает способом компенсации и уничтожения того, что демонстрирует ей ее же недостаточность и ущербность. Самое парадоксальное в том, что жестокость, вызывающая тяжкие страдания, может быть порождением или продолжением любви, буйной, слепой, все сметающей страсти, тоже со своими мучениями и болью.

А что же такое агрессия?

Видный немецкий психолог X. Хекхаузен напоминает, что на обыденном языке слово «агрессия» означает множество разнообразных действий, которые нарушают физическую или психическую целостность другого человека (или группы людей), наносят ему материальный ущерб, препятствуют осуществлению его намерений, противодействуют его интересам или же ведут к его уничтожению. Такого рода антисоциальный оттенок заставляет относить к одной и той же категории столь различные явления, как детская ссора и войны, упреки и убийство, наказание и бандитское нападение. Человек, совершая агрессивное действие, как правило, не просто реагирует на какую-либо особенность ситуации, но оказывается включенным в сложную предысторию развития событий, что заставляет его оценивать намерения других людей и последствия собственных поступков.

X. Хекхаузен считает агрессией намеренные действия с целью причинения вреда. Возможны и такие случаи агрессии, которые не являются реакцией на фрустрацию, а возникают «самопроизвольно» из желания воспрепятствовать, навредить кому-либо, обойтись с кем-то несправедливо, кого-нибудь оскорбить. Следует поэтому различать реактивную (как реакцию на ситуацию) и спонтанную агрессию.

Чтобы было ясным дальнейшее изложение, надо отметить, что под агрессивностью будем понимать особенность (черту) личности, а под агрессией- соответствующее поведение.

В самом общем виде агрессия и жестокость могут пониматься как демонстрация силы, угроза ее применения либо использование силы в отношении отдельного человека или группы лиц. То и другое явления могут носить индивидуальный и коллективный характер и всегда направлены на нанесение физического, психологического, нравственного или иного ущерба кому-либо, часто целью насилия выступает уничтожение человека или группы людей. Поэтому можно сказать, что насильственные действия, жестокие в том числе, всегда имеют внутренний смысл, совершаются ради чего-то, какой-то выгоды, выигрыша. Так, с помощью жестокости, причинив страдания и мучения другим, человек может обрести особое психологическое состояние, далеко не всегда осознавая свою потребность в нем, а также связь между своим поступком и своими переживаниями. Поэтому, проявления жестокости, как и агрессивности, с субъективной, личностной стороны никогда не бывают бессмысленными.

Жестокое поведение может быть определено как намеренное и осмысленное причинение другому существу мучений и страданий ради них самих или достижения других целей, либо как угроза такого причинения, а также действия, совершая которые, субъект допускал или должен был предвидеть подобные последствия.

Если агрессивность — это черта личности, а агрессия — проявление этой черты, то жестокость тоже можно рассматривать в качестве личностной особенности, которая реализуется в жестоких действиях. Жестокость же следует относить к числу личностных черт только в том случае, если она стабильна и фундаментальна для данного человека, внутренне присуща ему.

Жестокость всегда агрессивна, т.е. без агрессии, нападения, насилия она не может иметь места. В то же время далеко не каждая агрессия жестока и не каждый агрессивный человек жесток. Но каждый жестокий — агрессивен, если иметь в виду и то, что жестокость может быть вербальной, т.е. заключаться лишь в словах, а также носить воображаемый характер.

Поскольку теперь ясно, что агрессия, агрессивность и жестокость — понятия разные, хотя их даже в науке часто используют как синонимы, можно поставить следующие вопросы: является ли агрессивность причиной жестоких действий? Каждому ли человеку, совершившему названные действия, внутренне присущи такие черты, как агрессивность и жестокость?

На первый вопрос следует дать отрицательный ответ, поскольку жестокое поведение порождается другими личностными факторами, и оно имеет место не потому, что в нем реализуются агрессивные тенденции. Такое поведение нужно человеку для того, чтобы выразить иные свои склонности, решить такие внутренние проблемы, которые подчас не имеют ничего общего с агрессивностью. Но присущая данному субъекту агрессивность может активно способствовать проявлениям жестокости, как бы обеспечивать их, устраняя внешние преграды, делая соответствующие поступки целенаправленными и напористыми и даже помогая найти им оправдание.

На второй вопрос также нужно ответить отрицательно. Аргументы в пользу этого можно найти в результатах эмпирических исследований, свидетельствующих об отсутствии агрессивности у некоторых лиц, совершивших очень жестокие действия. Чаще всего это характерно для тех, кто просто не думал о том, что по их вине кто-то может испытывать большие физические или иные страдания. Неагрессивными как, оказалось, могут быть даже те лица, которые совершают несколько убийств на сексуальной почве с особой жестокостью. Такие их действия не имеют ничего общего с необходимостью реализации агрессивности, они решают при этом другие очень сложные внутренние проблемы. Иное дело, что их жестокое поведение агрессивно и принимает форму насилия. Итак, можно констатировать агрессивное поведение неагрессивных личностей.

Здесь мы подошли к очень важному вопросу о необходимости всегда отделять личность от ее поведения. Если этого не делать, будет трудно понять и то, и другое. Поступок — всегда нечто внешнее по отношению к индивиду, и то, что он, казалось бы, исчерпывающе характеризует наклонности человека, далеко не всегда верно. Многие люди, которые, защищаясь от насилия, наносят нападающему тяжкие повреждения, не являются агрессивными. Уголовный закон наказывает не за то, что данный человек агрессивен или жесток, а за то, что он совершил агрессивные или жестокие действия. Присущие преступнику негативные личностные черты (та же жестокость) ни в коем случае не могут рассматриваться в качестве обстоятельств, отягчающих уголовную ответственность, хотя и способны повлиять на характер уголовного наказания.

Объектом и субъектом насилия могут быть государства, классы, социальные группы, отдельные личности. Насилие проявляется как взаимодействие, воздействие одного субъекта отношения на другого, как применение силы против воли и желания объекта ее приложения. В противном случае насилия нет. Насилие может соответствовать закону, а может противоречить и ему, и морали. Жестокость же, за исключением того же мазохизма, всегда аморальна, но, как и агрессия, далеко не каждое насилие жестоко. Вообще, агрессия и насилие столь близки друг другу, так часто сливаются, что вполне правомерно использовать их как синонимы.

Насилие извечно и спонтанно присуще человеку и ни в коем случае не может оцениваться только отрицательно. В различных обществах, на различных этапах развития общества уровень насилия будет разным, что зависит от характера существующих в данное время общественных отношений. Поэтому знание таких отношений является необходимым условием понимания корней насилия и насильственной преступности в том числе.

Причины жестокости

Так для чего нужна человеку агрессия? В чем причины жестоких расправ? Что это – следствие крушения надежд, способ самозащиты? Как можно регулировать свою агрессию? Где проявляется жестокость? Вот о чем пойдет речь в этой главе.

Многие психологические исследования, да и обыденные житейские наблюдения, свидетельствуют о том, что без насильственных, агрессивных действий человек не смог бы решить значительную часть своих жизненных задач.

С помощью агрессии человек решает такие свои важные проблемы, как, например, освоение новых пространств и мест обитания, новых сфер трудовой деятельности и социальной активности. Происходит это потому, что определенная часть людей в результате насилия, угрозы его применения, постоянного давления и постепенного вытеснения, снижения социального статуса, унижения личного достоинства и т.д. со стороны государства, отдельных групп и лиц вынуждена покидать прежнее место проживания и искать себе новое, осваивать новые виды труда, определять свое членство в других социальных группах, даже вообще выходить за рамки нормального человеческого общения.

Можно предположить, что чем более жестко (или жестоко) людей вытесняют, тем активнее они мигрируют. Миграция в свою очередь стимулирует экономическую, политическую, нравственную активность, создает новые проблемы, которые разрешаются разными способами, в том числе опять-таки посредством агрессии. Проявляемая при этом жестокость зависит от того, насколько данный человек субъективно, чаще на бессознательном уровне, ощущает сложившиеся вокруг него условия как нетерпимые и угрожающие его бытию. Его жестокость в этом случае носит характер защиты от агрессии, например, государственных структур.

Среди бродяг, многократно судимых рецидивистов и членов организованных преступных групп можно встретить лиц, которые воспитывались во внешне благопристойных семьях, получили неплохое образование, иногда даже высшее, но постепенно были вытеснены на самые низкие ступени социальной лестницы. Обычно такое вытеснение начинается с детства из-за жестокого семейного воспитания и агрессивных действий родителей. Некоторые жертвы такого воспитания быстро распознаются сверстниками как слабые и уже среди них становятся объектами насилия. Другие же, тоже вытолкнутые из семьи, сами начинают проявлять агрессивность в детских и подростковых группах.

Таким образом, мы приходим к выводу, что агрессивность — это не только личностная позиция, заключающаяся в наличии разрушительных тенденций в общении с другими людьми и с окружающим миром в целом, в предпочтении использования насильственных средств для решения своих больших и малых проблем. Это врожденное качество, а не результат социализации, хотя в процессе воспитания и формирования личности данное качество может усиливаться либо, наоборот, снижаться, сниматься другими свойствами и социальными запретами, аккумулированными в человеке. То, что принято называть гармонически развитой личностью, предполагает наличие в ней определенной доли агрессивности, что и делает ее социально адаптированной и полезной, например, для преодоления жизненных преград. Если же агрессивность отсутствует, происходит стирание индивидуальности, субъект становится податливым, пассивным, конформным, снижается его социальный статус.

Поскольку интенсивность, частота и формы проявления насилия и агрессивности в немалой степени зависят от воспитания, а жестокость есть «чистый» его продукт, понять агрессивность и жестокость можно, только рассматривая сквозь призму межличностных отношений и мироощущений, мировоззрения личности. Указанные явления приобретают личностный характер из межчеловеческого взаимодействия, причем названный принцип определяет отношение не только к отдельным людям в повседневном общении, но и вообще к человечеству, народам, нациям, другим социальным группам. Поэтому корни поражающей нас жестокости, например, в межнациональных конфликтах нужно искать не в прирожденной агрессивности отдельных народов и их представителей. Ее истоки лежат в тех конкретных условиях, в которых происходит социализация отдельных людей данного народа, в тех этических ценностях и нормах поведения, которые передаются им в процессе воспитания. Не следует закрывать глаза на то, что указанные ценности и нормы могут носить национальный характер и отражать способы жизнедеятельности данной нации или народа.

Так жеагрессивность в виде жестоких действий может быть рассмотрена в качестве реакции на фрустрацию, т.е. такое психическое состояние человека, которое порождается непреодолимым (или субъективно воспринимаемым) препятствием на пути к цели. Во фрустрационной ситуации субъект предпринимает действия, чтобы преодолеть, убрать преграду, иногда даже уничтожить ее с помощью насилия. Другая форма реакции на подобную ситуацию заключается в отступлении, сдерживании себя, подавлении своих желаний, т. е. личность в самой себе создает необходимый барьер. Это далеко не всегда просто и не всем под силу, поскольку требует немалого волевого напряжения. Можно предположить, что в некоторых случаях агрессивность, если она была, не просто исчезает, а меняет направление, обращаясь на саму личность и ее собственные сдерживающие силы. Иногда это проявляется в действиях. Можно, например, наблюдать, как человек, лишенный возможности ударить другого, начинает ругать себя, рвет на себе одежду, бьет себя в грудь и т.д. Создается впечатление, что он хочет наказать себя, подавить те внутренние центры, которые препятствуют реализации агрессивности в отношении внешних объектов, в первую очередь людей.

Блокирование возможности реализовать агрессивные устремления, особенно если преграда (как правило, социальная) постоянна, может усилить фрустрацию, психотравмирующие переживания и обратить агрессию внутрь, на самого себя. В этих случаях она проявляется в актах самоунижения, самообвинения, даже в нанесении себе телесных повреждений и самоубийстве. Многие из таких поступков очень жестоки, хотя это и не всегда осознается человеком, особенно если он психически нездоров.

Как показывают эмпирические изыскания, самоубийства иногда носят символический характер. Например, лица, перенесшие в детстве глубокие унижения, которые «застряли» в их психике в виде аффективных неосознаваемых переживаний, в провоцирующих обстоятельствах способны актуализировать подобные переживания. Такие лица, как правило, в нетрезвом состоянии, наносят тяжкие увечья детям, тем самым, пытаясь уничтожить психотравмирующие переживания, связанные с аналогичным периодом в их жизни. Преступники обычно не в состоянии объяснить свои поступки. В трезвом виде для них существует множество табу, не разрешающих проявлять агрессивность.

Если агрессивность и жестокость рассматривать как реакцию на фрустрацию, то неизбежно возникнет вопрос, почему в одних случаях имеет место только агрессия, а в других жестокость и даже особая жестокость. Представляется, что это зависит не столько от препятствия, вызывающего фрустрационные переживания, сколько от личностных особенностей человека, В связи с этим небезосновательно следующее предположение.

Жестокость иногда начинает проявляться, когда «простая» агрессивность исчерпала себя или когда с помощью «только» агрессии невозможно достичь поставленной цели. Однако чаще человек прибегает к жестокости из-за особенностей своей личности, а не потому, что объективные условия, в рамках которых реализуется его поведение, не позволяют ему иначе решить свои проблемы, т.е. жестокость обычно не диктуется объективной необходимостью. Потребность в ней имеет субъективный характер, и нередко оказывается, что тех же целей можно было достичь и, не прибегая к жестокости.

Можно сказать, что психика человека, его воля и разум должны в первую очередь справиться не с внешними раздражителями, а с внутренними побудителями. Это делает субъективную задачу еще сложнее. Подтверждение этого положения мы постоянно находим при психологическом анализе конкретного преступного поведения. Анализ убеждает, что очень многие насильственные преступники не испытывают никакого давления извне и полностью отдают себе отчет в том, к чему могут привести для них же самих их поступки, но тем не менее оказываются не в состоянии что-либо изменить в своем поведении. Не помогают даже глубокие угрызения совести, очень часто охватывающие тех, кто совершает сексуальные преступления против детей и молодых девушек и кто по прошествии некоторого времени вновь и вновь допускает такие поступки. Их, по существу, беспрекословное подчинение внутренним побудителям делает поведение компульсивным, т.е. оно принимает характер неодолимого влечения.

Можно предположить, что за период, лежащий между актами насилия, в психике вырабатывается и накапливается некая энергия раздражения. Чем ниже уровень раздражения, тем спокойнее человек, но когда этот уровень подходит к критической точке, поведение становится неуправляемым, хотя и остается внутренне целесообразным для данного индивида.

Жестокое, как и иное агрессивное, поведение может быть направлено непосредственно против объекта, вызывающего фрустрацию, психотравмирующие переживания в связи с ущемлением, унижением личности, снижением ее статуса и т.д., а может быть реализовано и в отношении замещающего объекта, который в этом случае выполняет функции «козла отпущения». Примером этого являются нападения на женщин насильников, испытывающих серьезные затруднения в сексуальной сфере, не для удовлетворения половой потребности, а ради мести женщинам вообще. Доказательство: побои и истязания жертв, не вызванные необходимостью преодоления их сопротивления. Подчеркнем, что нередко при таком смешенном нападении жестокость может быть даже большей, чем, если бы человек мстил своему обидчику.

Для понимания жестоких или агрессивных действий нужно всегда устанавливать место таких действий в общей структуре индивидуального или группового поведения, знать, является ли такой акт неадекватной защитной реакцией, следствием аффекта или же имеет самостоятельную цель и смысл. Не менее важно выяснить, имели ли место подобные поступки в прошлом, если да, то, как часто, т.е. представляют ли они собой привычный способ разрешения возникающих ситуаций.

Субъективно обусловленный характер жестокости качественно отличает ее от агрессивности, которая в очень многих случаях объективно является совершенно необходимой для успеха. Например, без применения насилия невозможно победить в войне, защититься от грабителей, задержать сопротивляющегося преступника, исполнить уголовные наказания, например, в виде лишения свободы, выиграть хоккейный матч и т.д., поэтому мы и отмечали выше, что агрессивность является неотъемлемой чертой многих видов общественно полезной деятельности. Она существовала всегда, в том числе в первобытных общинах, и сохранится навсегда как одна из форм человеческого бытия.

Естественно предположить, что жестокие действия, в том числе как реакция на фрустрацию, могут сопровождаться эмоциями гнева, ненависти, ярости. Но такие эмоции совсем не обязательны для каждого проявления подобного насилия, иногда оно может реализовываться совершенно хладнокровно, без какой-либо страсти, например при совершении террористических актов, когда гибнет много людей, при пытках или оставлении в опасности. В подобных ситуациях человек может просто не затруднять себя мыслью о том, что его действия способны причинить кому-то мучения и страдания. Это ему просто не приходит в голову в силу полного равнодушия к тому, кто станет его жертвой, или вообще к жизни как таковой и ее носителям. Например, неизвестный, подбросивший в двадцатиградусный мороз в 1989 году в Московский зоопарк картонную коробку с обезьянкой, вряд ли сознательно хотел причинить ей те ужасные страдания, которые она, замерзая, перенесла. Скорее всего, он просто об этом не думал. Это его не оправдывает, но очень красноречиво характеризует.

Жестокость имеет социально-психологическую природу и характеризует широкий класс межличностных отношений. Поэтому, казалось бы, для ее понимания особенно необходим всесторонний учет объективной стороны. Однако это не совсем так, хотя, безусловно, нужно знать конкретные действия участников конфликта и в первую очередь тех, кто был жесток. Решающим является изучение психологических особенностей действующих лиц, мотивов (в том числе бессознательных) их жестоких действий, актуальных переживаний и психических состояний, а также отношения к содеянному. Неосторожные (в уголовно-правовом понимании тоже) поступки даже с самыми тяжкими последствиями не являются жестокими.

Тем самым природа жестокости определяется побуждениями индивида. В одних случаях она выступает средством достижения какой-то цели («инструментальная» жестокость), в других — сама по себе желанна для него («целевая» жестокость). Разумеется, нередко жестокость выполняет обе роли одновременно.

Даже в действиях большинства психически больных лиц жестокость чаще всего избирательна и поэтому достаточно полно отражает их мотивацию. Немало насильственных преступников, которые жестоки только к определенной категории лиц.

Избирательная жестокость достаточно ярко характеризует поведение многих молодежных антиобщественных групп. Для них существуют как бы стереотипные объекты нападения, в роли которых выступают одинокие прохожие, молодые пары, просто «чужие» в зоне господства группы и все те, которые не смогут оказать серьезного сопротивления. Иногда члены подобных сообществ совершают групповые изнасилования.

Жестокость имеет строго определенного адресата в повседневных бытовых отношениях, когда объектами нападения становятся родные и близкие, в том числе и дети, а также соседи, сослуживцы и т.д. При этом необязательно, чтобы жестоким поступкам предшествовали конфликты: такие поступки могут быть внезапны, носить характер вспышки вследствие внутриличностного конфликта, не охватываемого сознанием.

Теперь можно выделим основные сферы жизни, в которых чаще всего может иметь место жестокость:

2) межнациональные и социальные конфликты внутри страны, пограничные столкновения между народами разных государств;

3) отношения между государством и личностью, включая различные формы жестокого принуждения, смертную казнь, пытки, лишение свободы;

4) отношения между обществом (социальной средой) и личностью, т.е. противоречия между ними, грубое давление на человека, принуждение его к чему-либо, в том числе с помощью клеветы, оскорблений и даже физического насилия, изгнание с данного места проживания или из круга привычного общения, снижение социального статуса и т. д.;

5) закрытые или полузакрытые сообщества, к которым можно отнести тюремные учреждения, армию, дома инвалидов и престарелых, детские дома, приюты, интернаты, психиатрические больницы. Здесь жестокость может проявляться между отдельными людьми и их группами;

6) межличностные отношения в семье, быту и на работе. На эту область жизни приходится основная масса убийств, телесных повреждений, других видов насилия и более мелких проявлений жестокости, угнетения, подавления личности;

7) общение людей на улицах, площадях, в транспорте, в торговых заведениях, местах массовых зрелищ и иных местах проведения досуга, где часто происходят межличностные и межгрупповые конфликты, хулиганские проявления, даже массовые беспорядки, грабежи и разбои.

Таким образом, жестокость — это оценочное понятие, и оценка конкретного поступка зависит от субъективных моральных представлений и воззрений оценивающего, его социальной и национальной принадлежности, общественного положения, интеллигентности, уровня культуры, способности к сочувствию и сопереживанию, чуткости и т. д. Немалое влияние на оценки могут оказать обычаи и традиции той среды, в которой воспитывался и живет данный человек. Можно полагать, что отношение к личности, являясь мерилом нравственности, выступает показателем уровня жестокости.

Становление человеческой агрессии

В этой главе речь пойдёт об эволюции агрессивного поведения на протяжении жизни, о возникновении и закреплении агрессивных реакций в детском возрасте. Что толкает детей на проявление агрессии? Какие факторы могут предопределить последующую агрессивность человека? Кто виноват в явных проявлениях агрессии в детской среде: общество, система воспитания или родители? Как можно предотвратить или взять под контроль агрессивное поведение?

Как известно дети черпают свои знания о моделях агрессивного поведения из трех основных источников: семья, общение со сверстниками и СМИ. Рассмотрим их теперь более подробно.

Именно в семье ребенок проходит первичную социализацию. На примере взаимоотношений между членами семьи он учится взаимодействовать с другими людьми, обучается поведению и формам отношений, которые сохранятся у него в подростковом периоде и в зрелые годы. Реакции родителей на неправильное поведение ребенка, характер отношений между родителями и детьми, уровень семейной гармонии или дисгармонии, характер отношений с родными братьями или сестрами — вот факторы, которые могут предопределять агрессивное поведение ребенка в семье и вне неё, а также влиять на его отношения с окружающими в зрелые годы.

Взаимоотношения родителей и детей – это тяжкое бремя, они требуют массу затрат умственной и психической энергии и сравнимы с неимоверно тяжелой работой. Нам приходится в них иметь дело с нашими эмоциями, аффектами и комплексами. Отношения «отцов и детей» проблематичны и трудны изначально, по определению, в силу своей природы. Противоречия, конфликты, опасения и амбивалентные настроения, возникающие в отношениях родителей и детей, описаны уже в Библии: мы читаем в ней о готовности Авраама принести в жертву Господа своего сына, о том, как Иаков обманул своего слепого отца Исаака, выдав себя за Исава, о мятеже, поднятом третьим сыном Давида Авессаломом против своего отца. У ветхозаветных патриархов были все основания опасаться своих детей, а у детей – своих отцов.

Проблемы, возникающие в отношениях родителей и детей, бывают двоякого рода. Родители и дети образуют некое психологическое и биологически обусловленное единство, дышат одним воздухом. Данное обстоятельство создает чувство близости, доверенности, но одновременно чревато большими осложнениями и психологическими проблемами. Сложность выстраивания отношений родителей и детей обусловлена их психологической зависимостью друг от друга, неразрывность их душевной связи. Семья образует гемайншафт с характерным для него пересечением плоскостей сознательного и бессознательного. В результате этого члены семьи бессознательно взваливают на своих близких собственные проблемы и комплексы, которые они надеются изжить с их помощью.

Психологическая близость – отнюдь не единственная примета современных внутрисемейных отношений. Каждому из супругов свойственно стремление принять личное участие в детской воспитании! Воспитание детей не передоверяется гувернантке, школе или другим внешним инстанциям – ответственность за него несут сами родители. Вот почему в случае неадекватного поведения детей образовательные учреждения в первую очередь думают о родителях: «Отцу надо было…», «Как мать могла допустить…». Так же разрушен внутрисемейный водораздел, пролегавший между миром взрослых и миром детей. Семья перестала быть местом, где каждому был отведен свой изолированный и недоступный другим сектор: кухня – матери, детская – детям, кабинет – отцу – границы территорий перестали соблюдаться. Это проявляется и в сфере препровождения досуга. В этом отношении дети уже не предоставлены целиком и полностью самим себе – наличие свободного времени служит поводом для совместной акции: совместной поездки на велосипедах, посещения бассейна или отдыха в пансионате.

Еще надо упомянуть такую важную характеристику как «полная – неполная» семья. Именно она квалифицирует те самые составляющие семейной обстановки, которые связываются со становлением агрессивности, — один или оба родителя живут с ребенком под одной крышей и, каков характер отношений между ними.

Несколько исследований продемонстрировали зависимость между негативными взаимоотношениями в паре «родители — ребенок» и агрессивными реакциями со стороны ребенка. Если у детей (независимо от того, к какой возрастной группе они принадлежат) плохие отношения с одним или обоими родителями, если дети чувствуют, что их считают никуда не годными, или не ощущают родительской поддержки, они, возможно, окажутся втянутыми в преступную деятельность, будут ополчаться на других детей, сверстники будут отзываться о них как об агрессивных, будут вести себя агрессивно по отношению к своим родителям.

Аспект семейных взаимоотношений, вызывающий наибольший интерес социологов, — это характер семейного руководства, то есть действия родителей, имеющие своей целью «наставить детей на путь истинный» или изменитьих поведение. Некоторые родители вмешиваются редко: при воспитании они сознательно придерживаются политики невмешательства — позволяют ребенку вести себя как он хочет или просто не обращают на него внимания, не замечая, приемлемо или неприемлемо его поведение. Другие же родители вмешиваются часто, либо поощряя (за поведение, соответствующее социальным нормам), либо наказывая (за неприемлемое агрессивное поведение). Иногда родители непреднамеренно поощряют за агрессивное поведение или наказывают за принятое в обществе поведение. Намеренное или ненамеренное, но подкрепление существенно предопределяет становление агрессивного поведения.

Такова психологическая данность, находящаяся в явном противоречии с образом семьи, представляющимся нам в идеале. Руководствуясь одними идеальными представлениями о семье как о самодостаточном сообществе людей, связанных гармоническими узами взаимопонимания и симпатии, мы подавляем в себе значительную часть спектра эмоций и аффектов, от которых не свободна ни одна семья. Объявление семьи зоной счастья и довольства приводит к тому, что членам семьи трудно в ней находиться. Семья – это сообщество людей, полное противоречий и взаимных обязанностей, создавая которое, мы сознательно идем на риск. Создавая семью, никогда нельзя знать, как в последствии сложатся отношения. Однако мечта о семейной идиллии отравляет существование и мешает смириться с отнюдь не идиллическими подробностями повседневности. Любовная лодка мнимых упований разбивается о кошмарный быт.

Дети усваивают различные модели поведения (как приемлемые, так и неприемлемые социально) в ходе взаимодействия с другими детьми. И различные формы агрессивного поведения также возникают при общении со сверстниками. Здесь мы рассмотрим то, как ребенок, общаясь с другими детьми, приобретает навыки агрессивного поведения, и то, к каким последствиям приводит агрессивная реакция ребенка на сверстников. Здесь важно показать процесс превращения школы в место возможных контактов детей со своей возрастной группой и другими неформальными объединениями подростков, которых перестала привлекать улица. Были проанализированы архетипические образы или мифы, служащие этим детским или подростковым группам в качестве эталона. Однако объяснение феномена насилия в школах влиянием подобных групп лишь отчасти и не исчерпывает всех случаев. Каждый учитель согласится, что проявление насилия в школах не обязательно вызваны негласными «разборками» противодействующих групп. Зачастую в качестве проводников насилия выступают отдельные одиночки, выделяющиеся своей агрессивностью и буйным нравом. Среди них много детей из неблагополучных семей, страдающих от побоев дома и нуждающихся в абреакции полученной фрустрации, школьников и школьниц, прибегающих к насилию с целью избавления от давящего их кошмара. Проявляемое им насилие на деле является криком о помощи. К другой категории относятся дети, для которых затруднена социальная интеграция. Они чувствуют себя изгоями, жертвами и аутсайдерами. Их повышенная агрессивность – всего лишь отчаянная попытка добиться признания собственной возрастной группы. Характер их поведения объясняется не влиянием группы, а нерешенными личными проблемами. Агрессивных детей сверстники не любят и часто навешивают на них ярлык «самых неприятных». Пример: Джованни учится в 5 классе и живет в предместье Берна. Его одноклассники и одноклассницы отказываются с ним контактировать. По их словам, это кара за жестокость его обращения. Он колошматил их по животу, он таскал девочек за волосы, он кусал своих противников, он … Все, что бы Джованни ни говорил и ни делал, воспринимается окружающими в штыки. В ходе расследования выясняется, что Джованни постоянно избивает отец. Его мать смирилась с этим положением, впала в апатию и производит впечатление человека, уставшего бороться. Для сохранения чувства собственного достоинства у Джованни нет иного выхода кроме бегства в призрачный мир фантазий, где он предстает перед собой героем. Его агрессивность нельзя рассматривать в отрыве от его душевной драмы. Такие дети нуждаются в индивидуально – психологическом лечении.

Игра со сверстниками так же дает детям возможность научиться агрессивным реакциям (например, пущенные в ход кулаки или оскорбление). Шумные игры — в которых дети толкаются, догоняют друг друга, дразнятся, пинаются и стараются причинить друг другу какой-то вред — фактически могут оказаться сравнительно «безопасным» способом обучения агрессивному поведению. Дети говорят, чтоимнравятсяих партнеры по шумным играм, и они редко получают травмы во время таких игр. Так, в одной школе получила распространение игра под названием «Контейнер». Игра была придумана девочкой пятого класса. Ученика начального класса помещали в контейнер, а затем начинали возить по местности. Запертый внутри ребенок визжал от страха. Для остроты ощущения двое ребят кидали внутрь контейнера горящие газеты…

При рассказах о подобных случаях кровь леденеет в жилах. Как правило, родители, и учителя ничего об этом не знают. Дети предпочитают о них не распространятся. События подобного рода касаются их возрастной группы. Все, имеющее в ней место, не для ушей взрослых. О том, что в ней происходит, взрослым знать не положено. К чему их пугать?

Насилие в средствах массовой информации – это тема постоянных дискуссий. Мы ежедневно можем наблюдать убийства, нападения, драки, разрушения на экране нашего телевизора. Дети сталкиваются с этими воплощениями ужаса уже в самом раннем возрасте. Агрессивные импульсы распространяют и различные компьютерные игры. Вопрос о влиянии средств массовой информации и видеоигр – тема жарких дискуссий. Согласно данным исследований, показ сцен насилия по телевидению приводит к повышению «заряженности» агрессией. Однако, строго говоря, данные исследований говорят всего лишь о повышении возбудимости и склонности к участию в военных играх. В связи с вопросом о влиянии СМИ на психику детей можно сказать, что определяющим в данном случае является характер реакции детей на сцены насилия, оказываемое ими впечатление и возникающие в связи с этим психологические процессы. Изображение сцен насилия в видеофильмах или СМИ оказывают фатальное воздействие только в случае их востребованности сознанием ребенка, ищущем образцы для своего поведения в сфере насилия. Иное действие производит они на трудных, слабовольных и крайне агрессивных детей. Если для детей со здоровой психикой при виде ужасного на экране характерно либо его дистанцирование, либо вытеснение или стремление закрыть глаза на всё страшное, видимое на экране, неуравновешенные дети видят в этом возможность выхода своим агрессивным тенденциям. Не будучи причиной детской агрессивности, насилие в СМИ, тем не менее, является оправданием для некоторой части молодёжи. Фильмы ужасов и сообщения о катастрофах в СМИ являются источником образов и фантазий, в которых главенствующая роль отводится применению насилия, источниками, черпают из которых главным образом отчаявшиеся, социально обездоленные и беспризорные дети. Фильмы ужасов и компьютерные игры предъявляют новые требования к родителям и учителям в плане воспитания детей. Так же, как раньше при обучении детей правилам поведения на улицы, нам нужно научить детей ответственному обращению с этими играми и СМИ. Предание этих игр и фильмов ужасов анафеме грозит потерей контроля над этим миром переживаний и опытом ребёнка.

Заключение

И в заключении хотелось бы отметить, что вся наша повседневная жизнь полна насилия. Оно словно проклятие тяготеет над всем человечеством и отравляет жизнь не только индивида, семьи, этнических и религиозны групп, но и целых народов. Насилие выступает синонимом разрушения, деструктивного поведения и подразумевает совершение действий, идущих вразрез с волей другого человека и животного; совершить насилие – значит убить, уничтожить, отказать другому живому существу в праве на жизнь, на собственные взгляды, желания и интересы. Многие психологи сходятся во мнении, что насилие, хотя и отражает иррациональное состояние души, представляет не только или даже не столько проявление животных инстинктов, сколько специфически человеческий феномен. Человек – это весьма агрессивное существо. Ребенок проявляет первые признаки агрессивности задолго до того, как научится говорить. Агрессивность подчиняется своим законам, весьма своеобразным и порой непредсказуемым. Эти законы влияют не только на поведение каждого человека, включая политиков и военных, но и на поведение общества и государства. Изначально в человеке трудно обнаружить что – либо заведомо дурное или порочное. Каждый человек нуждается в пище, безопасности, заботе, любви, стремится к уважению и ищет самоактуализации и самореализации. Если быть осторожным в оценках, можно сказать, что подобные человеческие устремления скорее нейтральны, нежели плохи. С другой стороны, многое из того, что считается насилием, подчас объясняется болезненным состоянием человека, телесным или душевным. В этом случае нам на помощь могут прийти либо психотерапия, либо образование, а так же улучшающиеся политические, экономические и социальные условия жизни. Но как бы это ни было человеку предоставляется возможность, как существу разумному предотвращать появление насилия в обществе и контролировать её. Надеюсь, что человечество сможет для себя сделать определенные выводы и обратить свою агрессию в конструктивное русло.

Список использованной литературы

1. Антонян, Ю. М. Жестокость в нашей жизни / Ю.М. Антонян. – М., 1995. – 318 с.

2. Берковиц Л. Агрессия. Причины, последствия, контроль / Л. Берковиц. – М., 2001. – 512с.

3. Бэрон Р. Ричардсон Д. Агрессия / Р. Бэрон Д. Ричардсон. – СПб., 1997. – 336с.

4. Гуггенбюль, Аллан.Зловещее очарование насилия: профилактика детской агрессивности и жестокости и борьба с ними / Аллан Гуггенбюль. – Акад. Проект, 2000. – 217 с.

5. Кернберг О.Ф. Агрессия при расстройствах личности / О.Ф. Кернберг – М., 1998. – 368с.

6. Ковалев П. Возрастно-половые особенности отражения в сознании структуры собственной агрессивности и агрессивного поведения / П. Ковалев – СПб., 1996. –358с.

7. Лоренц К. Агрессия (так называемое «зло») / К. Лоренц – М., 1994. –269с

8. Миллер, Алис. Вначале было воспитание / Алис Миллер – М.: Акад. Проект 2003. – 462 с.

9. Реан А.А. Агрессия и агрессивность личности // Психологический журнал. – 1996. — №5. – С.3-18.

10. Румянцева Т.Г. Агрессия и контроль // Вопросы психологии. – 1992. — №5/6. – С.35-40.

11. Сельченок К.В. Психология человеческой агрессивности / К.В. Сельченок. – М., 1999. – 656с.

12. Словарь практического психолога / Сост. С.Ю. Головин. – Минск, 1997. – 798 с.

13. Фурманов И.А. Детская агрессивность / И.А. Фурманов. – М., 1996. – 192с.

Мы часто жалуемся на то, как жесток по отношению к нам мир. Наше порицание обрушивается на злостные суждения коллег, агрессию, исходящую от подростков, безжалостное отношение зажиточных чиновников к нижестоящим на социальной лестнице людям. Что такое жестокость? Как с ней бороться? Ответ на эти непростые вопросы будем искать не только в окружающей нас действительности, но и в глубинах собственного сознания.

Характеристика понятия

Общая психология детально описывает, что такое жестокость. По словам специалистов, способность и возможность причинять боль и страдания людям, животным, природе. Человек в может наброситься с кулаками не только на собеседника, но и на обыкновенные предметы обихода: он ломает мебель, уничтожает технику. Вы скажете, что быть жестоким к неодушевлённым вещам невозможно. Да, это отчасти так. Но в этом случае выплеск негативных эмоций имеет косвенный характер. Ведь индивид поступает жестоко не с вещами, а с тем человеком, который их покупал, тратил заработанные деньги, с любовью обустраивал жилище.

Самая распространённая форма жестокости — детская. Сначала она возникает в силу незнания: малыш не понимает, что, калеча кошку, он приносит ей боль. Со временем воспитание и возраст дают плоды, у ребёнка вырабатывается сострадание, сочувствие, способность сопереживать. В этом случае жестокость легко устраняется. Если же малыш осознанно наносит увечья живому организму и получает от этого удовольствие, помощь психологов тут просто необходима.

Причины возникновения

Мы не рождаемся злыми людьми. Таковыми люди становятся, пережив тяжёлую травму или стресс. Обычно это происходит в детстве, когда неокрепшая психика не может справиться с глубокими переживаниями. Наблюдая за конфликтами и рукоприкладством в семье, малыш ожесточается, становится агрессивным. Причин может быть несколько: он копирует поведение того, кто причиняет боль, или же сочувствует жертве и проявляет озлобленность ко всему роду человеческому из-за перенесённых любимым человеком страданий.

Особая жестокость может развиться у подростка по причине его эгоизма: он ущемлён тем, что дома его не замечают, в школе не хвалят, во дворе не выделяют как лидера. Неспособный заработать репутацию другим образом, он применяет насилие по отношению к сверстникам и родным. Интересно, но приступы злости вызывают и некоторые неприятные запахи, например табака. Их причиной также могут послужить психические расстройства, соматические болезни, социальные факторы, любовные переживания, и даже просмотр боевиков, которые демонстрируют жёсткость и безжалостность.

Основные виды

Что такое жестокость и почему она возникает, мы уже выяснили. Теперь давайте выделим основные формы, которые она приобретает в процессе контакта злого человека с окружающим миром:

Физическая. Такая жестокость — это насилие, применение физической силы, нанесение телесных травм и увечий.
Косвенная. Выглядит как злые шутки, сплетни, ругательства, которые существенно портят жизнь другому человеку, приносят ему боль и неприятности.
Раздражительность. Состояние «на грани», когда негативные чувства готовы проявиться при малейшем замечании собеседника, жесте, взгляде.
Негативизм. Жестокость «назло». Проявляется в виде бессмысленных агрессивных поступков, направленных на сокрушение установленных канонов и традиций.

Жестокое отношение к людям проявляется и в виде угроз, проклятий, ругани, обзывания. В этом случае злость является вербальной. Она существенно похожа на косвенную, только в отличие от неё имеет открытую форму.

Как помочь жертве

Жестокость людей — чувство, которое возникает при определённых обстоятельствах. Не всегда и не со всеми. Обстоятельства складываются таким образом, что создаётся благоприятная почва для прорастания корня зла. Обычно жертвами становятся неуверенные в себе люди, которые постоянно сомневаются и переживают, имеют Такие люди убеждены, что заслуженно поддаются критике или побоям. Они, как магнит, притягивают к себе жестоких людей, которые желают обрушить им на голову целый набор разнообразных обид.

Если человек сам не может выйти из такого состояния, ему должны помочь близкие и родные люди. Потенциальной жертве нужно объяснить, что она индивидуальность, личность. И никто не имеет права её обзывать и бить, издеваться над ней. Человеку нужно дать понять, что обидчик сам скован множеством комплексом, которые скрывает за напускной агрессией. Одновременно все пути преодоления комплекса жертвы должны быть направлены на повышение самооценки и убеждение её в собственной успешности.

Другие способы защиты

Тому, кто пострадал от жестокости, нужно срочно принимать меры. Во-первых, записаться в школу боевых искусств. Изучив приёмы самозащиты, жертва сможет их применить на практике — на своём обидчике. Некоторые специалисты утверждают, что отвечать злостью на агрессию не стоит. Но часть психологов всё-таки уверена, что смена поведения вводит жестокого человека в ступор. Он не ожидает такого напора и отступает.

Во-вторых, нужно обратиться за помощью. Если агрессивное поведение исходит от детей, то поговорите с их родителями и педагогами. Когда жестокость проявляет взрослый человек, то тут существенную поддержку окажут они не только оградят вас от обидчика, но и определят ему наказание, если его действия носят особо насильственный характер. В случае вербальной жестокости можно просто проигнорировать неприятные слова или ответить на них с юмором — оппоненту вскоре надоест впустую тратить свои силы и он найдёт другой объект для притязаний.

Что такое жестокость? Это явление, которое вполне искоренимо. Самым главным оружием в борьбе против направленной к вам агрессии являются ваша твёрдость, уверенность, невозмутимость, грамотные действия и умение постоять за себя.

/ / / В чем причины жестокости?

Человек ничего не делает просто так, всему есть своя причина. Бессердечие тоже не возникает внезапно и из ниоткуда. Жестокость – это негативная черта личности, проявляющаяся в грубом поведении к живым существам: причинение боли, грубом или оскорбительном поведении, посягательство на чью-либо жизнь. Причин для жестокости может быть масса: обида, зависть, ревность или трусость. Мне кажется, что избравшие путь бессердечия – слабые люди. Очень сложно быть добрым, потому что доброта предполагает помощь другим, нежное и заботливое отношение. Жестокие люди делят мир на черное и белое, а так не бывает.

В литературных произведениях очень часто поднимается тема доброты и жестокости. Герои находятся на распутье: пойти по дороге добра и причинить вред себе, или ступить на путь жестокости и извлечь выгоду для себя. Русские и зарубежные писатели философствуют над природой добра и жестокости, особенно они задумывались над бессердечием, которое причиняют близким и родным людям. В романе «Отцы и дети» Базаров жестоко поступает по отношению к своим родителям. Он не обращает на них внимания, редко приезжает к своим старикам. В чем причина его жестокости? Его жестокость взращена на нигилистических убеждениях. Его философия заставляет так поступать по отношению к родителям. Он испытывает теплые чувства к «старикам», но хранит их глубоко в сердце и не показывает. Только на смертном одре Евгений понимает, что его родители – самые лучшие люди на свете, он пожалел, что так небрежно к ним относился в течение своей жизни.

Жестокой можно назвать и Настю, героиню рассказа К.Г. Паустовского «Телеграмма». Женщина позабыла свою мать, живущую в деревне. Бесчеловечность здесь — это отстранение от родной матери, которая нуждалась в помощи и заботе. Только после смерти матери Настя осознала, что долг дочери – это не перевод денег для беспомощной матери, а человеческая забота. Почему же Настя так поступила? Мне кажется, она хотела начать новую жизнь в городе, а мать, живущая в деревне, ее как-то сдерживала. Она хотела казаться независимой для коллег и не быть привязанной к больной матери. Автор учит нас, что в семье не может быть места для жестокости.

Причин для жестокости может быть масса. Проблема в том, что человек сам выбирает, как ему поступать: человечно или нет. Все зависит от людей, а не от обстоятельств. Жестокость к родителям чаще всего – это проекция отношения родителей к ребенку в детстве. Человек должен стремиться к добру, не проявлять жестокость, несмотря на искушение или обиду. Даже сказки с детства учат нас, что добро победит зло, а жестокие герои всегда будут наказаны. Бесчеловечное отношение к окружающим нельзя оправдать никакими причинами.

Откуда берется жестокость в людях?

Каждый человек в силу своего характера уникален. Не существует двух одинаковых людей, но черты характера у всех одинаковые. В ком-то больше доброты и сострадания, а в ком-то, к сожалению, наоборот — безразличия и даже жестокости. Грубость и бесчеловечность по отношению к другим обычно проявляется и в словах, и в поступках человека. При этом зачастую человек получает удовольствие от причиняемых страданий другому. Психология жестокости и насилия — это не что иное, как приобретенная черта характера, которая появляется из-за чрезмерной ранимости человека.

Пытаясь скрыть свои страхи, страдания, переживания, обороняясь от окружающей действительности, человек становится жесток ко всем окружающим, чувствуя угрозу. Другими словами — это просто прикрытие, своеобразный щит.

Человеческая Жестокость в Психологии

Жестокость не всегда является злом. Злом является одержимость жестокостью.
Джим Моррисон

1.Что такое жестокость?
2.Проявление жестокости
3.Причины жестокого поведения
4.Можно ли искоренить в себе зло?
5.Подводя итоги

Только интроверты могут увидеть эти скрытые изображения, благодаря их уникальной наблюдательности
Интроверт — кто это? Вся правда об интровертах
«Пятна Роршаха» или тест для психопатов
Кого вы видите в первую очередь? Ваш ответ покажет вашу индивидуальность!
Психология цвета: Как каждый цвет характеризует личность

Правовая оценка

Термин «жестокость» часто используется в правоведении и криминологии, в отношении обращения с животными и детьми. В настоящее время жестокое обращение с животными вызывает полемику среди юристов, философов и священнослужителей.

В УК РФ существует статья 105, часть 2, пункт «д» — убийство, совершенное с особой жестокостью

, служащая наглядным примером определения жестокости, то есть перед убийством применялись пытки, глумления, нанесение большого количества телесных повреждений[4].

Как помочь жертве

Жестокость людей – чувство, которое возникает при определённых обстоятельствах. Не всегда и не со всеми. Обстоятельства складываются таким образом, что создаётся благоприятная почва для прорастания корня зла. Обычно жертвами становятся неуверенные в себе люди, которые постоянно сомневаются и переживают, имеют заниженную самооценку. Такие люди убеждены, что заслуженно поддаются критике или побоям. Они, как магнит, притягивают к себе жестоких людей, которые желают обрушить им на голову целый набор разнообразных обид.

Если человек сам не может выйти из такого состояния, ему должны помочь близкие и родные люди.

Потенциальной жертве нужно объяснить, что она индивидуальность, личность. И никто не имеет права её обзывать и бить, издеваться над ней. Человеку нужно дать понять, что обидчик сам скован множеством комплексом, которые скрывает за напускной агрессией. Одновременно все пути преодоления комплекса жертвы должны быть направлены на повышение самооценки и убеждение её в собственной успешности.

Причины жестокости

В этом разделе не хватает ссылок на источники информации.

Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена. Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники. Эта отметка установлена 3 мая 2020 года

Учёные-психологи отмечают, что обычно жестокие люди — психически нездоровые люди. Обычно это отклонение вызывается травмами в психике (после критического момента; долгого жестокого обращения с субъектом или из-за иной психической травмы) или временным обезумеванием (употреблением наркотика; шоком и тому подобное).

Основные виды

Физическая. Такая жестокость – это насилие, применение физической силы, нанесение телесных травм и увечий.
Косвенная. Выглядит как злые шутки, сплетни, ругательства, которые существенно портят жизнь другому человеку, приносят ему боль и неприятности.
Раздражительность. Состояние «на грани», когда негативные чувства готовы проявиться при малейшем замечании собеседника, жесте, взгляде.
Негативизм. Жестокость «назло». Проявляется в виде бессмысленных агрессивных поступков, направленных на сокрушение установленных канонов и традиций.

Изображение жестокости в медиа

Некоторые исследователи, изучающие причины формирования жестокости, фокусируют внимание на влиянии медиа. «ТВ западного общества формирует «культуру насилия», делает преступное насилие приемлемым и даже оправданным типом жизни для значительной части населения. ТВ резко преувеличивает роль насилия в жизни, посвящая ему большое время; ТВ представляет насилие как эффективное средство решения жизненных проблем» (Кара-Мурза, 2000). Основное внимание уделяется бихевиористским теориям, выдвигающим два основных последствия влияния медиа, ведущих к формированию агрессивного поведения. Первое – дегуманизация аудитории, второе – навязывание жестоких сценариев поведения, т.н. «прайминг», при котором просмотр сцен насилия побуждает к проявлениям жестокости в реальной жизни.

Практическое подтверждение было дано теорией социального научения. Она предполагает, что дети в процессе просмотра медиа-контента, содержащего сцены и образы, связанные с насилием, усваивают навыки агрессивного поведения. Доказательством служит эксперимент с куклой Бобо, проведённый Альбертом Бандурой. Детям показывали, как участник эксперимента избивал куклу, а затем разрешали проводить над ней различные действия. В итоге дети следовали примеру поведения взрослого.

На основе теории научения впоследствии А. Бандурой была разработана социально-когнитивная теория, которая предполагает, что агрессия может быть активирована в процессе восприятия навязываемых агрессивных сценариев поведения, т.е. праймингом. При этом большую роль играет самоконтроль личности, выбирающей, какие из поступающих извне моделей поведения приводят к награждению и не к наказанию. Наиболее оптимальные с этой точки зрения усваиваются. Таким образом, не всегда жестокость, изображаемая в медиа, служит примером — это в значительной степени зависит от индивидуальных особенностей личности.

Теория закрепления, или поведенческая концепция В. Скиннера абстрагируется от внутренних мотивов человеческого поведения и утверждает, что телевидение лишь закрепляет уже имеющиеся у зрителей агрессивные паттерны поведения. Таким образом, личности отказано в способности как-то влиять на окружающий мир, она характеризуется чрезмерной внушаемостью, что даёт возможность с легкостью ею манипулировать. Это происходит при помощи системы контроля над режимом подкреплений, соответственно, одним из наиболее влиятельных инструментов влияния и являются массовые медиа.

Согласно теории моральной паники, СМИ являются источником негативных впечатлений и поддерживают их, при этом вызывая массовое беспокойство и напряженность в обществе. При этом причиной начала паники не всегда могут быть медиа, однако именно они играют решающую роль в распространении эпидемии массового психоза, поддержании информационно-психологических войн. Связь между медиа и явлением моральной паники была исследована британским социологом Дэвидом Гонтлеттом[5].

Критика теорий

Критика подобных исследований в основном ограничивается вопросом, существует ли связь между насилием, происходящим на экране и насилием в реальной жизни. Ряд исследований [6],[7] выделяет следующие методологические аспекты:

Неспособность контролировать условия проведения экспериментов при оценке результатов от прохождения агрессивных и не содержащих жестокости видеоигр [8]
Недостаточное внимание уделяется социальному контексту, в котором происходит восприятие медиа. Существующие теоретические модели предполагают, что результаты прохождения тех же видеоигр эквивалентны, независимо от различных контекстуальных особенностей (онлайн – офлайн игры, социальные характеристики игроков). Это основной недостаток всех представленных теорий.
Отсутствие стандартных, надежных и эффективных критериев определения уровня агрессии и воздействия средств массовой информации. Без стандартизированного способа измерения агрессии невозможно понять, являются ли полученные результаты действительными или были отобраны из числа возможных альтернативных данных просто потому, что они давали нужную информацию, когда других альтернатив не было. Неспособность точно определить само понятие «агрессия»[9].
Отсутствие отрицательных результатов. При тщательном анализе некоторых проведенных исследований выясняется, что в действительности они имеют отрицательные или не способные привести к определенному заключению результаты[10].
Не учитываются «третьи переменные». Такие факторы как генетика, психологические особенности личности и наличие насилия в семье исключаются из внимания исследователей[11].
Невозможность оценить размеры влияния медиа на определенного человека. Когда агрессия направлена по отношению к другому человеку, и особенно когда рассматривается противозаконное насильственное действие, результат виден на глаз. Однако шанс определить взаимосвязь между насилием в СМИ и жестокости в реальной жизни близок к нулю. Медиа, как правило, продуцирует влияние, размер которого слишком мал, чтобы его зафиксировать.
Не существует корреляции между уровнем жестокости, показываемой на экранах телевизоров, и реальным уровнем преступности в криминальном мире. Последний, довольно существенно меняясь на протяжении второй половины XX в., никак не связан с подъемом изображения насилия в медиа, начавшегося в 50-е гг. К примеру, уровень убийств в США никогда не было выше, чем в 1930 году. Кроме того, эта теория не объясняет, почему показатели тяжких преступлений (в том числе среди несовершеннолетних) резко упал в середине 1990-х годов и оставался низким, в то время, когда насилие в СМИ продолжало расти, и к нему добавились жестокие видеоигры. Наконец исследователи насилие СМИ не могут объяснить, почему многие страны с темпами аналогичных или равных США (например, Норвегии, Канады, Японии и т.д.) насилия в средствах массовой имеют значительно более низкие показатели тяжких преступлений[12].
Есть гипотеза о том, что насилие в медиа является лишь отражением насилия в обществе. Многие телевизионщики утверждают, что их шоу только отражают жестокость, происходящую в реальном мире[13].

Подводя итоги

Конечно, мало кому хочется оказаться на месте жертвы тирана. Но если посмотреть на ситуацию под другим углом, то можно найти даже положительные моменты. Человек, который всегда поступает хорошо, не всегда счастлив. Он не прощает обиды и унижения, зачастую боится отказать другим чтобы не обидеть. Ведь если такой человек осмелится пойти против, то ему легко могут приписать качества злого человека, а он этого совсем не хочет. Иногда агрессия и негативные проявления человека совершенно ошибочно расцениваются как зло.
Для справки!

Если, по мнению окружающих человек ведет себя жестоко, это совсем не значит, что человек ведет себя так постоянно. Вряд ли увидев, как мужчина с остервенением бьет другого, кто-либо испытает положительные эмоции. Большинство сочтет его извергом или садистом. Но если по факту тот мужчина отбивал у насильника любимую женщину или ребенка, а может быть, защищался сам — часто встречающийся сегодня пример жестокости в жизни. Если средь бела дня он стал свидетелем убийства или насилия, что вызвало в нем бурю негативных эмоций — вряд ли такого человека можно назвать жестоким.
А что думаете вы по этому поводу, наши читатели? Будем рады узнать ваше мнение.
Дагирова Лидия · 16 июн, 2020

Примечания

Ш. М. Абдулаев, Д. С. Абдулаева «ЖЕСТОКОСТЬ КАК ПСИХОСОЦИАЛЬНЫЙ ФЕНОМЕН» ПСИХОЛОГИЯ XXI ВЕКА сборник материал V международной научно-практической конференции молодых ученых © Ленинградский государственный университет им. А. С. Пушкина(ЛГУ), 2009
Кольцов, 2012.
Фромм, 2010.
Белокуров, 2004.
D.Gauntlett, Moving Experiences, 2nd edition: Media effects and beyond, 2005 [1]
J.L. Freedman, Television and Aggression: Setting the Record Straight, 2007 Архивированная копия (недоступная ссылка — история
). Проверено 31 марта 2020. Архивировано 2 апреля 2020 года.
L. Kaye, J. Bryce, Putting The “Fun Factor” Into Gaming: The Influence of Social Contexts on Experiences of Playing Videogames, 2012 [2]
P. Adachi, T. Willoughby, The Effect of Video Game Competition and Violence on Aggressive Behavior: Which Characteristic Has the Greatest Influence?, 2011 [3]
C. Freguson, J. Kilburn, The Public Health Risks of Media Violence: A Meta-Analytic Review, 2009 [4]
K. Dill, The Influence of Video Games on Youth: Implications for Learning in the New Millennium, 2000 [5]
C.Ferguson, C.San Miguel, R.Hartley, A Multivariate Analysis of Youth Violence and Aggression: The Influence of Family, Peers, Depression, and Media Violence, 2009 [6]
L. R. Huesmann, J. Moise-Titus, C.-L. Podolski, and L.D. Eron, Longitudinal Relations Between Children’s Exposure to TV Violence and Their Aggressive and Violent Behavior in Young Adulthood: 1977–1992, 2003 [7]
B.J. Bushman, C.A. Anderson, Media Violence and the American Public, 2001 [8]

Суть проблемы

Каждый родитель должен быть немного психологом и разбираться в том, что происходит с ребёнком. В частности — понимать различия между такими понятиями, как злость, агрессия и жестокость.

Агрессия вызывается причинами естественного характера: стремлением добиться желаемого любой ценой, борьбой за выживание или жизненное пространство. Её активирует определённый фактор раздражения, стресса. Например, ребёнку нужна игрушка — чтобы её заполучить, он может ударить или укусить.

Злость — вспышка гнева, которая провоцируется каким-то внешним обстоятельством. Это реакция на несправедливость или оскорбление. Характеризуется сильным раздражением, которое быстро проходит. Например, школьнику незаслуженно поставили плохую оценку. В ответ он нагрубил учителю, швырнул тетрадь на пол, вышел из класса прямо во время урока, громко и демонстративно хлопнув дверью.

Жестокость — это уже черта характера, которая проявляется в осознанном грубом отношении и обращении с другими людьми или животными. Часто сопровождается причинением боли, нанесением повреждений (не только телесных, но и душевных). При этом ребёнок испытывает удовлетворение от того, что он заставил кого-то страдать.

Литература

Жестокость // Еврейская энциклопедия Брокгауза и Ефрона. — СПб., 1908—1913.
Абдулаев Ш. М., Абдулаева Д. С.
Жестокость как психосоциальный феномен // Психология XXI века: сборник материал V международной научно-практической конференции молодых учёных. — СПб: Ленинградский государственный университет им. А. С. Пушкина, 2009. — Т. 1. — С. 14-19. — 390 с. — ISBN 978-5-8290-0888-8. (недоступная ссылка)
Белокуров О. В.
6.1.5. Убийство, совершенное с особой жестокостью (п. «д» ч.2 ст.105 УК РФ) // Квалификация убийства. — М: Юрист, 2004. — С. 50-53. — 252 с. (архивирование)
Захаров С. В.
Жестокость как личностно-психологический феномен // Материалы докладов XV Международной конференции студентов, аспирантов и молодых учёных «Ломоносов». Секция Психология / отв. ред. И. А. Алешковский, П. Н. Костылёв, А. И. Андреев.. — М: Издательство МГУ; СП МЫСЛЬ, 2008. — С. 18-20. — ISBN 978-5-91579-003-1.
Захаров С. В., Ясько Б. А.
Жестокость в системе деформаций личности // Вестник Адыгейского государственного университета. Сер.: Педагогика и психология.. — 2010. — Вып. 60. — № 2. — С. 122-125.
Захаров С. В.
Разработка практического инструментария для раннего обнаружения и профилактики жестокости // Педагогическая наука и практика – региону: Материалы XII региональной научно-практической конференции (20 мая 2010 года, г. Ставрополь, ГОУ ВПО СГПИ) / Под ред. Л.Л. Редько, С.В. Бобрышова. — Ставрополь: Изд-во СГПИ, 2010. — 557 с. — 200 экз. — ISBN 978-5-91090-048-0.
Кара-Мурза С.Г
. Манипуляция сознанием. — М., 2000. — 864 с.
Кольцов М. В.
Жестокость как структурный компонент агрессивности. // Аспирант, или Молодое поколение ученых о…: научно-практический альманах аспирантского сообщества. — 6. — Оренбург: Изд-во ОГПУ, 2012.
Фромм Э.
Анатомия человеческой деструктивности.. — М., 2010. — 624 с.

Другие способы защиты

Тому, кто пострадал от жестокости, нужно срочно принимать меры. Во-первых, записаться в школу боевых искусств. Изучив приёмы самозащиты, жертва сможет их применить на практике – на своём обидчике. Некоторые специалисты утверждают, что отвечать злостью на агрессию не стоит. Но часть психологов всё-таки уверена, что смена поведения вводит жестокого человека в ступор. Он не ожидает такого напора и отступает.

Во-вторых, нужно обратиться за помощью. Если агрессивное поведение исходит от детей, то поговорите с их родителями и педагогами. Когда жестокость проявляет взрослый человек, то тут существенную поддержку окажут правоохранительные органы: они не только оградят вас от обидчика, но и определят ему наказание, если его действия носят особо насильственный характер. В случае вербальной жестокости можно просто проигнорировать неприятные слова или ответить на них с юмором – оппоненту вскоре надоест впустую тратить свои силы и он найдёт другой объект для притязаний.

Что заставляет человека быть намеренно жестоким? – ЖИЗНЬ КАК ЧЕЛОВЕК

Что заставляет человека быть намеренно жестоким? Это невнимательность? Генетическая предрасположенность, связанная с отсутствием эмпатии? Отсутствие должного воспитания? Культурно индоктринированная тенденция?

В поисках ответов на самые сложные философские вопросы я обнаруживаю, что просвещаюсь самым необычным образом; и часто, самыми неожиданными людьми.

На днях я смотрел шоу под названием «Напуганный прямо», в котором молодые правонарушители и проблемные подростки посещают закоренелых преступников в тюрьме, чтобы почувствовать вкус криминальной реальности. Один осужденный преступник сказал нечто, что запомнилось мне своей остротой. Он сказал: «Ради людей ранил человек».

Это можно интерпретировать по-разному: Мне причинили боль, поэтому я причиню боль другим. Боль — это все, что я знаю, так что еще я могу дать? У меня так много боли, я должен избавиться от нее на других. Другие заслуживают страданий из-за меня. У меня не было выбора, так зачем кому-то другому? Я не хочу быть одинокой в своей боли. Мне нужно поделиться этим.

Отчаяние — общая нить.

Любое достаточно сильное чувство вызывает желание поделиться им. Когда вы влюблены, вы плывете. Вы хотите кричать с горных вершин о своих сильно бушующих чувствах. То же самое происходит, когда вы испытываете боль, и, пожалуй, не меньшего уважения заслуживает мощно разразившееся негативное чувство. В любом случае люди имеют социальную склонность делиться чувствами.

В случае с ненавистью, гневом или насилием эмоция часто настолько ужасна и сильна, что человек, испытывающий ее, хочет избавиться от нее, а поскольку эмоция настолько изменчива, ее выражение также имеет тенденцию быть таким же. Кроме того, даже если на каком-то глубоком нравственном уровне человек знает, что вредно причинять другим боль, на психологическом уровне преобладает стремление искоренить неприятные чувства. Потребность не чувствовать себя все время сильно негативным перевешивает необходимость идти по моральному или этическому пути.

В сущности, я думаю, что акт причинения боли другим может быть просто симптомом переполняющих вас негативных эмоций. У каждого человека есть болевой порог; переломный момент наступает, когда плотина самоконтроля прорывается и боль выплескивается наружу. Я бы даже сказал, что это механизм выживания, с которым мы рождаемся.

Адаптационистское мышление о физиологических механизмах, таких как сердце, легкие и иммунная система, распространено в эволюционной биологии. Эволюционная психология применяет то же мышление к психологии, утверждая, что разум представляет собой модульную структуру, аналогичную структуре тела, с различными модулями, приспособленными для выполнения различных функций. Эволюционные психологи утверждают, что большая часть человеческого поведения является результатом психологических адаптаций, которые развились для решения повторяющихся проблем в среде человеческих предков.

Мы биологически запрограммированы на выживание. Психологически, когда человек все время чувствует страх и боль (из-за несоответствующей нейронной сети человек может чувствовать угрозу даже со стороны вещей и людей, которые в действительности не представляют для него угрозы), срабатывает синдром «бей или беги» и переводит его в оскорбительное состояние. режим.

Чтобы продолжить этот пункт, если ребенок родился в жестокой жизни и не узнает ничего, кроме жестокого обращения, боли, страха и запугивания, он не только будет приучен думать, что этот тип чувства нормальный (другими словами, воспитание обуславливает их веру в то, что все так и есть), но они также могут чувствовать еще более глубокую обусловленность, основанную на биологической и социальной потребности общаться с другими, чтобы поделиться тем, что они испытали. В сущности, если метод связи создан в хаотичном уме, он часто проявляется хаотично или вредно. Вот где мне как философу становится по-настоящему интересно.

Если люди лишены значимых социальных связей, исследования показали, что они склонны становиться ненавистными и жестокими, даже безумными. Таким образом, причинение, навязывание или совместное использование своих негативных эмоций с миром и теми, кто в нем, является способом поддержания и соединения с тем, что осталось от их человечности. Это (возможно, психологически отклоненный) метод прикосновения к духовности самого человека, который в действительности, например, ребенок, подвергшийся жестокому обращению, возможно, никогда на самом деле не испытал.

В жизни я мало сочувствую людям, которые предпочитают причинять другим боль только потому, что им больно. Но это не мешает мне понять, почему люди справляются со своей болью, сбрасывая ее на других.

Я считаю, что все сверхкомпенсации, психологический хаос, гиперэмоциональные состояния и необоснованные решения происходят из-за дисбаланса в уме, вызванного либо плохим воспитанием, либо отсутствием связи с природой. Без хорошего баланса между матерью-природой и воспитанием эго может управлять автобусом, когда оно должно сидеть сзади, вынужденное молчать, в то время как метафорически и иногда раздражающе веселые возможности песен о счастливом вождении эхом отдаются в уме. .

Когда эго у руля, все возможно. Без должным образом установленных границ, человеческого сопереживания и естественной связи «что угодно» обычно толкается в хаос вездесущей тьмы. Без эмоционального снаряжения, необходимого для построения соответствующих заботливых отношений, в пустом вакууме человеческой души человек создаст что-то еще. Это что-то, как правило, очень эмоционально, поскольку, возможно, существует еще более сильное эмоциональное желание быть удовлетворенным, поскольку оно никогда не было удовлетворено должным образом, но эмоционально неуместно, обидно или намеренно жестоко. Но опять же, даже за самыми худшими намерениями может скрываться простое человеческое желание быть частью чего-то другого: поделиться опытом с другим. Чтобы подключиться.

Сказать, что ранить людей причинить людям боль , для меня имеет смысл. Но как насчет невредимых людей, которые причиняют людям боль? Как объяснить тот факт, что некоторые люди с прекрасной жизнью, прекрасным воспитанием, большим количеством любви и возможностей в некоторых случаях все же стремятся навязать другим вред? Как насчет всех вредных игр в обществе, лжи, мошенничества, издевательств, запугивания в СМИ, пустых сплетен и вуайеристски причудливых реалити-шоу? Не утомило ли наше сознание выживание (поскольку в развитых странах все наши основные потребности удовлетворены), и, следовательно, нам нужно что-то еще, чтобы время от времени переводить его в режим «бей или беги», чтобы чувствовать себя живыми?

Я думаю, что это может быть именно так. Людям наскучил пятичувственный мир, и они толкнули его в глубины и глубины разврата и разврата от скуки ради чего-то большего. Я считаю, что люди лгут себе о том, почему они делают то, что делают, чтобы отрицать, что они на самом деле распространяют те части себя, которые они не хотят видеть, и, кроме того, чтобы замаскировать тот факт, что они могли бы быть гораздо больше, если бы только смотрели.

Чтобы избежать всякой боли, мы прячемся за ложью, чтобы избежать страха перед «правдой», какой бы она ни была. Мы лжем, чтобы скрыть гнусные намерения и предполагаемую эмоциональную неуверенность и несостоятельность, которых мы стыдимся и/или не хотим видеть лицом к лицу. Но даже без гнусных намерений, скрывающихся за самообманом и ложью, есть неуверенность. Неуверенность — это громкий и грубый голос эго, который кричит нам в моменты нашей слабости, чтобы мы действовали и реагировали так, чтобы это имело наибольшее влияние.

Врать — значит прятаться внутри воинственной «верной истории» эго. Распространение заблуждения о важности «я» — единственная цель эго, и оно будет сражаться насмерть, чтобы сохранить себя.

Итак, жестокость, возможно, коренится в потребности эго выживать и размножаться, а не в нашем «бытии». Но какой бы ни была причина, я считаю такое поведение членовредительством. Столкновение с уродством внутри не хуже, чем врать о том, что оно там, на мой взгляд. Не говоря уже о том, что наши личные и субъективные представления об «уродстве», о котором нам нужно скрывать или лгать, во многих случаях являются результатом какой-то нелепой истории, за которую эго цепляется за самосохраняющее отчаяние. Или, в случае человека, рожденного в ужасных обстоятельствах, «уродство внутри» было чем-то навязанным, что на самом деле не является нами. Конечно, эго заставило бы нас поверить в обратное, но при правильном намерении любой разум можно перенастроить. Каждый человек может взять желание быть преднамеренно жестоким и превратить его во что-то, чего эго не может даже коснуться, не говоря уже о том, чтобы понять.

«Лучше зажечь одну свечу, чем проклинать тьму». **

Ссылки

* Confer, Easton, Fleischman, Goetz, Lewis, Perilloux & Buss, 2010; Басс, 2005 г .; Даррант и Эллис, 2003 г .; Пинкер, 2002; Tooby & Cosmides, 2005

** Девиз Американского общества Кристофера (основанного в 1945 г. ), который, по утверждению Общества, восходит к «древней китайской пословице».

Фото Кредит

Изображение Пьера Пита @ Flickr.com. Креатив Коммонс. Некоторые права защищены.

Последние статьи Мэри Роуз:

Исцеление
Здоровье?
Любовь
Углубление практики медитации
Снежное размышление

Происхождение человеческой жестокости — Роб Хендерсон

подчиняются этим силам. Мы думаем, я не иррационален, я не агрессивен, я не чувствую зависти, я не нарцисс. Это всегда другая сторона… они иррациональны и агрессивны. Мне? Нет.»

— Роберт Грин ( The Daily Laws )

Существует широко распространенное мнение, что злые поступки исходят от злых людей.

Люди часто смотрят на преступления нацистской Германии, маоистского Китая и Советского Союза глазами жертв.

Но чтобы понять зло, было бы разумно взглянуть на него глазами преступников.

Если бы вы или я были простыми немцами, китайцами или русскими, живущими при тех режимах, мы, по всей вероятности, не оказали бы сопротивления. Мы были бы сторонниками, активно или пассивно. И чем меньше вы в это верите, тем больше вероятность того, что это правда.

Лучшей книгой для понимания психологии зла является « Зло: внутри человеческого насилия и жестокости » известного профессора психологии Роя Баумайстера.

Это была для меня «книга о землетрясениях», когда я впервые прочитал ее.

Это потрясло мои умственные устои и изменило мой взгляд на мир.

Прочитав ее, я обнаружил, что Зло — любимая книга двух моих любимых психологов и авторов: Стивена Пинкера и Пола Блума.

Это расширенное эссе представляет собой обзор этой невероятной книги вместе с некоторыми комментариями.

Книга посвящена психологическому пониманию зла, а не философскому или моральному трактату о том, что представляет собой зло.

Баумейстер пишет: «Самое сложное в понимании природы зла — это сначала осознать, что вы или я могли бы 9008 9008 обстоятельств совершить многие из действий, которые мир стал считать злом».

Лучший способ избежать совершения таких действий — понять, что мы на них способны.

Зло преднамеренно

Для целей книги Баумейстер определяет зло как «действия, которые умышленно причиняют вред другим людям». Например, потеря самоконтроля в результате эмоционального стресса в книге рассматривается как возможная причина зла, но не психоза.

Это связано с тем, что человек, находящийся в состоянии стресса, все еще контролирует свои действия, а человек с психозом — нет.

Некоторые люди здесь могут зацикливаться на свободе воли или чем-то еще. Но чтобы зло было определено как зло, должно быть место для сознательного выбора.

Вот пример профессора психологии Пола Блума, который иллюстрирует различие, которое проводит Баумейстер:

«Представьте себе мужчину, который бьется во сне и бьет свою жену по лицу, ломая ей нос. Они оба просыпаются, и он в ужасе от того, что произошло. Сравните это с мужчиной, который ненавидит свою жену и хочет причинить ей боль. Однажды ночью он ждет, пока она заснет, а затем, полностью проснувшись, бьет ее по лицу. Когда она просыпается, он делает вид, что в ужасе от случившегося. Здравый смысл подсказывает нам, что только второй человек достоин порицания, потому что только он выбрал свое действие. Невозможно представить правовую или моральную систему, которая не воспринимала бы всерьез эту разницу между двумя мужчинами».

Миф о чистом зле

Основное внимание в книге уделяется психологии преступников.

Вначале Баумейстер признает, что любые искренние попытки понять виновных в порочных действиях будут бесчувственными к жертвам.

Баумейстер прямо заявляет: «Эта книга не может быть «политкорректной».

Сначала в книге излагается «миф о чистом зле».

Этот миф включает в себя три убеждения:

1. Большинство злодеяний совершаются преднамеренно людьми, которые знают, что они злы
3. Жертвы в основном невиновны и добры

Миф о чистом зле характеризует злодеев как всегда злых.

В вымышленных историях плохие парни обычно такие с самого начала.

Люди часто так же воспринимают реальных злодеев.

Люди не спрашивают, какой несчастный случай увел хороших и порядочных людей, таких как Иосиф Сталин, Адольф Гитлер или Мао Цзэдун, с пути добродетели. Скорее, мы спрашиваем, как такие явно злые люди вообще обрели такую большую власть.

Кроме того, Баумайстер вместе с профессором психологии Дэвидом Писарро утверждал, что комиксы о супергероях являются формой «моральной порнографии».

Короче говоря, эти вымышленные сказки популярны, потому что они удовлетворяют основной человеческий мотив: разделение мира на хороших людей и плохих.

В комиксах плохие парни — плохие, они знают, что они плохие, и им нравится быть плохими.

В комиксах «Люди Икс» есть группа суперзлодеев под названием «Братство Злых Мутантов». Здесь нет двусмысленности. Зло прямо в названии.

В реальной жизни агрессивные группы редко используют в своем названии зловещие слова. Они могут даже дать себе красиво звучащее имя, например, «анти-зло».

Злые поступки часто совершаются людьми, которые думают, что делают что-то хорошее.

Тем не менее, миф о чистом зле жив, потому что он удовлетворяет основные человеческие потребности и убеждает людей в их собственной невиновности и доброте.

Дает моральный иммунитет людям. Миф позволяет им оправдывать свои действия, осуждая других. Это позволяет злу маскироваться под добро.

У людей много причин для насилия

Для некоторых социальных явлений люди с трудом различают объяснение и обоснование .

Почему этот человек убил своего брата? — Потому что его брат унизил его. Это не оправдание! — Ты прав, это не оправдание. Это не оправдывает его. Но это объяснение ».

Как говорит Баумайстер: «Я не хочу приносить извинения или оправдания людям, которые совершают ужасные поступки. Однако я действительно хочу понять их, и поэтому необходимо понять оправдания, рационализации, преуменьшения и двусмысленности, которые отмечают их состояние ума».

Многим людям это неудобно. Но в книге говорится, что если социологи отказываются понимать злодеев на их собственных условиях, то они в конечном итоге отказываются от научного понимания в пользу морального осуждения.

Есть люди, которые предпочитают этот образ мышления для конкретных случаев. Некоторые говорят, что мы должны тратить меньше времени на осуждение заключенных и больше времени на понимание того, что толкнуло их на совершение преступлений. Но часто те же самые сочувствующие люди реагировали бы негативно, если бы кто-то предлагал нам понять, скажем, фашистских диктаторов, а не осуждать их.

Однако сами преступники редко признают, что сделали что-то неправильное.

Большинство людей, причиняющих боль другим, не считают свои действия злом. Они могут признать, что причинили вред или эксплуатировали кого-то. Но обычно они говорят, что их действия были оправданы или что жертва заслуживает такого обращения.

Если бы мы ограничивали определение зла только действиями, которые сами виновные признают злом, то примеров было бы очень мало.

Большинство заключенных не хотят признавать, что сделали что-то плохое.

Как правило, люди, совершающие зло, не считают то, что они делают, плохим. Вместо этого они видят в этом оправданный ответ на сложную ситуацию.

Интересно, что в книге говорится, что после рассмотрения всех возможных причин агрессии, насилия и угнетения никто не спрашивает: «Почему существует зло?»

Скорее возникает обратный вопрос: «Почему зла не больше, чем есть?»

Если разочарование, жестокие фильмы, видеоигры, нищета, теплая погода, алкоголь, наркотики и несправедливое обращение действительно вызывают враждебность и агрессию, то почему до сих пор не каждый взрослый в Америке совершил несколько убийств и нападений ?

Ответ, который дает книга: самоконтроль. Большинство из нас испытывает вспышки ярости, но мы держим их под контролем. 91 процент мужчин и 84 процента женщин сообщают, что у них была хотя бы одна яркая фантазия об убийстве.

Людям не нужны причины для агрессии — у них и так их предостаточно.

Любой из нас может перечислить дюжину или более обид и случаев плохого обращения с нами. Но мы воздерживаемся от броска с насилием.

Это означает, что все, что вам нужно сделать, чтобы развязать зло в людях, это устранить причины, чтобы сдерживать себя.

Уберите вину, наказание, стыд, социальные санкции, правовые системы и т. д., и неизбежно возникнет насилие.

Как выразился Баумайстер, «Зло всегда готово и ждет, чтобы ворваться в мир».

Алкоголь часто обвиняют в агрессивном поведении. Он замешан как минимум в половине насильственных преступлений. Но алкоголь просто ослабляет внутренние ограничения против насильственных побуждений. Он не создает этих побуждений. Алкоголь просто высвобождает уже имеющуюся агрессию.

Пропасть между жертвами и преступниками

Ключевым компонентом зла является «разница в величине».

Воспоминания жертв о том, что произошло, почти всегда намного лучше, чем воспоминания преступников.

Жертвы правонарушений помнят события еще долго после того, как они произошли. Но преступники обычно забывают в течение короткого промежутка времени.

Первый девиз жертв — «никогда не забывать». Для преступников это «Пусть прошлое останется в прошлом».

Преступники хотят оставить позади то, что они сделали, а жертвы хотят остановиться на своем несчастье, считая его важным для понимания нынешних обстоятельств.

Кроме того, второй лозунг преступников: «Я ничего не мог поделать».

С их точки зрения очевидно, что внешние факторы, не зависящие от них, заставили их причинить кому-то вред. Эти периферийные причины уменьшают собственную ответственность.

Люди обычно подчеркивают эти внешние факторы, когда признают, что сделали что-то не так.

В какой-то степени это позволяет им сорваться с крючка.

Жертвы, с другой стороны, подчеркивают, что у преступника не было никакой причины для того, что они сделали. Они подчеркивают явную возмутительность и полную непостижимость того, что сделал преступник. «Бессмысленное насилие». — У него не было причин для этого.

Они изображают преступников умышленно злонамеренными, стремясь причинить вред как самоцель.

Но преступники редко рассказывают истории, в которых они проявляют подлость или о том, что они наслаждались причиненным вредом.

Взгляд на зло как на садистское и жестокое в первую очередь является притязанием жертвы. Взгляд на зло как на неудачный побочный продукт обстоятельств часто является претензией преступника.

Злодеи предпочитают фундаментальную ошибку атрибуции как объяснение того, что они сделали. Жертвы предпочитают миф о чистом зле за то, что они перенесли.

Жертвы обвиняют человека. Виновники винят ситуацию.

Жертвы осуждают преступников, потому что считают, что их действия раскрывают, какой преступник «на самом деле». Правонарушение не рассматривается как изолированное и нехарактерное, как преступники изображают свои действия. Скорее, жертвы видят в таких действиях нечто, раскрывающее внутреннюю сущность правонарушителя.

Преступники винят в своих действиях внешние обстоятельства. «Это не тот, кто я есть на самом деле».

Эти закономерности часто проявляются в случаях этнических конфликтов. Баумайстер отмечает, что насилие может вспыхнуть легче, когда люди сосредоточатся на различиях между своей группой и другими группами. Он пишет:

«В мировой истории растущее признание различий между группами чаще приводило к конфликтам и насилию, чем к мирному сотрудничеству и обмену. Америка сейчас делает опасную ставку на противоположный результат».

Верить всем жертвам

Кому верить: жертвам или преступникам?

Обычный ответ состоит в том, что жертвы говорят правду. И предположим, что преступники лгут или преуменьшают свои действия, чтобы уменьшить свою вину.

Но у жертв есть свои причины смотреть на вещи в определенном свете. Они также могут искажать факты.

В книге описывается исследование, в ходе которого люди читали историю о том, что произошло. Людям случайным образом назначалась роль либо жертвы, либо преступника в истории.

Затем люди должны были рассказать историю по памяти. Они должны были говорить об этом так, как будто это действительно произошло с ними.

Затем исследователи сравнили эти воспоминания участников с объективной информацией, которую они предоставили участникам.

В результате, вне зависимости от того, отводилась ли людям роль жертвы или преступника, они в равной степени искажали факты.

Участники, назначенные жертвами, изменили историю, чтобы преступление казалось более серьезным, чем оно было на самом деле. Участники, назначенные преступниками, изменили историю, чтобы действие выглядело менее плохо.

Например, преступники использовали такие смягчающие факторы, как сильный стресс. Но жертвы, скорее всего, умалчивали о том, что преступник испытывал стресс.

Потерпевшие подчеркивали долгосрочные последствия случившегося. Но преступники часто опускали эту деталь.

Очевидно, что потерпевшие и преступники могут видеть одно и то же деяние совершенно по-разному. Не всегда разумно воспринимать рассказ жертвы как объективную правду.

Я уже говорил о том, что люди с высоким уровнем темной триады (психопатия, нарциссизм и макиавеллизм) чаще, чем в среднем, сообщают о том, что они пережили чрезмерные трудности.

Такие люди, если они стали жертвой какого-либо проступка, скорее всего, приукрашивают свой опыт, чтобы вызвать сочувствие, искать оправдания за свои проступки или получить другие выгоды.

Итак, какой вывод мы можем сделать о том, как мыслят преступники? Для людей, причиняющих вред, события сложны и морально неоднозначны.

Существуют смягчающие факторы. Они были в стрессе. Они обеднели. Они подвергались жестокому обращению. Они были унижены. И так далее. Это не совсем их вина, то, что они сделали.

В других случаях преступники могут считать свои действия полностью оправданными. Что это было правильно.

А жертвы? Они часто видят мир через миф о чистом зле. То, что с ними произошло, было ужасно, бессмысленно и необъяснимо.

Добродетельные жертвы

Многие преступники считают себя жертвами.

В качестве реального примера возьмем случай Джона Уэйна Гейси. Он похитил, изнасиловал и убил не менее 33 человек.

На вопрос о том, что он сделал, Гейси ответил: «Я считаю себя скорее жертвой, чем преступником. Я был жертвой, меня обманули в детстве».

Продолжая, он вслух задался вопросом, «найдется ли где-нибудь кто-нибудь, кто поймет, как ужасно это больно быть Джоном Уэйном Гейси».

Баумайстер делится исследованиями, которые показывают, что заключенные чаще чувствуют себя жертвами, чем преступниками.

Другое исследование в книге документально подтверждает, что виновные в геноциде и этническом насилии «те, кто совершает массовые убийства, считают себя жертвами плохого обращения и несправедливости».

Гитлер и нацисты считали немцев жертвами «гнусного» еврейского народа.

Ленин, Мао, Пол Пот и другие коммунистические лидеры совершали ужасные действия, приведшие к кровавым баням, демонизируя любого, кого считали «классовым врагом», то есть угнетателем.

В бывшей Югославии сербы, которых обычно считают виновниками более ужасных злодеяний, в Боснии считали себя жертвами.

Правонарушители имеют два преимущества в том, чтобы считать себя жертвами.

Во-первых, у жертв есть право на сочувствие. Исследование 2020 года обнаружило доказательства эффекта «добродетельной жертвы», когда жертвы считаются более нравственными, чем не-жертвы, которые вели себя точно так же.

Люди склонны положительно оценивать пострадавших. Для преступника, надеющегося избежать вины, изображать из себя жертву — хитрая стратегия.

Во-вторых, виктимизация часто считается приемлемым объяснением собственных проступков. Заявление о статусе жертвы избавляет вас от ответственности. Если кто-то совершает преступление, он может обыграть боль, которую он испытал в детстве, или то, как он стал жертвой каким-то образом, что привело его к зловещим действиям.

Взаимная эскалация

В книге обсуждается, как акты насилия часто являются результатом взаимных провокаций. Он цитирует исследования, показывающие, например, что большинство убийств включало эскалацию оскорблений с обеих сторон до тех пор, пока один человек не убил другого.

В половине случаев домашнего насилия обе стороны проявляли насилие.

Но в случаях взаимной агрессии люди часто заявляют, что другая сторона была необоснованно, беспричинно жестока, тогда как они сами были невиновны, имели благие намерения и просто были вынуждены защищаться.

В книге говорится, что большинство людей становятся жестокими только тогда, когда думают, что на них каким-то образом напали. Мало кто внезапно набрасывается без причины. Как говорит Баумейстер, «идея о том, что люди просто начинают избивать своих супругов ни с того ни с сего, без видимой причины, плохо согласуется с тем, что известно о человеческой природе».

Скорее, более вероятно, что в браках, полных взаимной вражды, обиды, борьбы за власть, ревности, оскорблений и презрения, в конце концов кто-то переходит черту от словесного вреда к физическому. Конечно, виновные в таком вреде не остаются в стороне. Многие могут ошибочно принять безобидные замечания за угрозу. Тем не менее тот факт, что они Восприятие таких угроз переворачивает представление о том, что люди случайно вспыхивают насилием без всякой причины.

Я думал, что это утверждение Баумайстера не было изучено достаточно полно. Я читал, что некоторые люди (например, психопаты) стремятся навредить своим партнерам, намеренно неверно истолковывая безобидные замечания своих партнеров. Затем они могут использовать это как предлог, чтобы отреагировать насильственно. Однако, если это так, все еще интригует то, что они почувствуют необходимость создать притворство, а не просто наброситься. Возможно, фальшивое оправдание — это способ позже объяснить, что они сделали. Тем не менее, эта книга в основном о причинах обычных людей совершающих зло, что предположительно исключает психопатов.

Как правило, люди, склонные к насилию, часто полагают, что реагируют на агрессивные действия, физические или словесные, со стороны кого-то другого.

Значит ли это, что никто не виноват? Нет. Иногда жертвы играют какую-то роль в собственных несчастьях, но это не оправдывает виновных, на которых лежит основная часть вины независимо от их мотивов.

Опять же, есть разница между объяснением акта насилия и его оправданием.

Понимание причин действий человека не оправдывает их.

Наша склонность видеть хороших и плохих парней, героев и злодеев делает нас неспособными видеть вещи такими, какие они есть. Люди обычно не совершают насилие наобум. И только потому, что человек стал жертвой, не оправдывает его последующих проступков.

Представление о людях либо как о хороших, либо как обо всех плохих — то, что некоторые психологи называют «приведением моральных типов», — делает нас слепыми к реалиям человеческой природы.

II.

Зло как средство достижения цели

В книге описаны четыре основные причины зла.

Первое — инструментальное зло: причинение вреда как средство для достижения цели.

Простой способ понять инструментальный вред состоит в том, что преступник отказался бы от насилия, если бы мог достичь той же цели без него. Они бы предпочли этого не делать, но это самый быстрый способ получить то, что они хотят.

Люди, совершающие инструментальное зло, выглядят относительно хорошо по сравнению с другими видами насильственных преступников. Например, люди, которые выбирают насилие, потому что страдание жертвы является существенным моментом. Некоторые говорят, что именно это отличает преступление на почве ненависти от других вредных преступлений.

Баумайстер делится исследованиями, показывающими, что инструментальное насилие редко работает в долгосрочной перспективе. Очень немногие преступники становятся богатыми и уходят на пенсию к легкой жизни.

Например, средний выигрыш при ограблении банка составляет 2664 доллара. Но 4 из 5 грабителей банков в конце концов пойманы. Ожидаемое значение здесь находится в отрицательных цифрах.

То же самое относится к правительствам, совершающим инструментальное насилие. Рассмотрим инструментальное применение пыток.

В большинстве случаев следователи, применяющие пытки, не являются садистами. Им просто нужна информация. Насилие — это средство для достижения цели.

Но случается так, что мучители, конечно же, не говорят жертвам, в чем признаваться. Они хотят правды, и принуждение кого-то к согласию с готовым обвинением часто недопустимо.

Итак, потерпевший, чтобы боль прекратилась, пытается угадать, что хочет услышать следователь, и начинает оглашать всякие преступления, которые мучители покорно фиксируют.

Часто мучители просят сообщников под угрозой дальнейших пыток. Итак, жертвы начинают называть разных людей.

Во-первых, это часто случалось — бывшая жертва назвала текущую жертву пытками сообщником.

Так работали чистки крови в маоистском Китае и Советском Союзе. Невиновные люди фабрикуют преступления и называют других. Эти другие затем делают то же самое, и так далее.

Другой формой инструментального насилия является установление господства.

В The Sopranos , после того, как Тони выздоравливает от тяжелой травмы, он думает, что его подчиненные из мафии чувствуют в нем слабость. Затем он физически нападает на одного из них, чтобы показать остальным, что он по-прежнему лучший.

Домашнее насилие также может подпадать под категорию инструментального насилия. Обидчиками часто являются мужчины, чьи жены в чем-то превосходят их по рангу, например, больше зарабатывают или имеют лучшее образование. Более того, мужчины, чьи жены зарабатывают больше, чем они сами, более склонны к измене. И жестокое обращение, и неверность кажутся этим мужчинам способом подтвердить свою позицию в отношениях. Способ одержать верх.

Идеализм: пагубнейшая причина зла

«Самые страшные злодеяния в истории всегда совершались теми, кто искренне верил, что борется со злом. Остерегайтесь борьбы со злом».

—Кевин Келли

Вторая коренная причина зла — идеализм.

Это самая тревожная и трагическая причина, потому что преступники движимы верой в то, что они делают что-то хорошее.

Социальный психолог Джонатан Хайдт написал:

«Две самые большие причины зла — это две, которые мы считаем хорошими и которые мы пытаемся поощрять в наших детях: высокая самооценка и моральный идеализм… 20-го века в основном осуществлялись людьми, которые думали, что создают утопию».

Движимые идеализмом и верой в то, что их действия ведут к чему-то хорошему, преступники считают, что они обязаны причинить вред.

В какой-то степени это совпадает с инструментальным злом или вредом как средством для достижения цели.

Но идеалисты совершают насилие не для получения денег, власти или других эгоистичных наград. Скорее, они совершают зло в своем стремлении улучшить общество для других.

Вот почему идеализм может быть самой пагубной причиной зла.

Как пишет Баумейстер: «Когда причинение насильственного вреда из права превращается в обязанность, справедливо ожидать, что насилие станет безжалостным и беспощадным».

Извращенным образом идеализм использует моральную интуицию людей против них самих. Если вы причиняете кому-то вред, чтобы забрать его деньги, вы можете чувствовать себя виноватым, даже если вам нужны деньги. Но если вы причиняете кому-то вред, потому что считаете его препятствием на пути к вратам рая, тогда всякая вина подавляется.

Это помогает объяснить, как обычные люди стали кровожадными при режимах двадцатого века. Они считали себя нравственными. И чем больше злых поступков они совершали, тем более нравственными они себя считали.

В The Status Game Уилл Сторр описывает, как коммунистам в Советском Союзе было приказано «выбросить [их] буржуазный гуманизм в окно». Виновным в систематических массовых убийствах «присвоен статус за активное подавление человеческого сочувствия».

Кроме того, высокие моральные принципы сокращают пространство для компромиссов. Фактически, сам по себе компромисс часто рассматривается как подозрительный.

Нравственный идеализм ведет ко злу, потому что хорошие, желаемые цели служат оправданием для насильственных или репрессивных средств.

Совершать массовые убийства может быть неприятно, но если в конце концов это делается во имя благого дела, то люди будут выполнять свои обязанности.

Философ ХХ века Исайя Берлин писал: «Яйца разбиты, а омлета не видно, есть только бесконечное количество яиц, человеческих жизней, готовых к разбиванию. И в конце концов страстные идеалисты забывают об омлете и продолжают разбивать яйца».

Еще одна грань идеалистического зла заключается в том, как идеалисты относятся к своим жертвам. Иногда преступники чувствуют себя виноватыми из-за того, как они обращаются со своими жертвами. Но идеализм маскирует это чувство.

Логика такова, что если вы думаете, что вы на стороне добра, то тот, кто противостоит вам, должен быть вашей противоположностью. Они должны быть злыми.

Воспринимать их как что-то меньшее, чем это, значит приуменьшать притязания собственной стороны на то, чтобы быть хорошим. Таким образом, чтобы поддерживать свой образ как хорошего, необходимо видеть врага как зло. Это подавляет чувство вины преступников, и они могут продолжать причинять вред любому, кого считают противником.

В книге говорится: «Идеалисты и утописты не могут легко признать, что их противники имеют законное и приемлемое заявление о том, что они сами являются хорошими, потому что это подорвет их собственное заявление о том, что они на стороне добра».

Преступники-идеалисты, полные самодовольных убеждений, считают, что у них есть разрешение или даже обязанность ненавидеть.

Кроме того, когда имеешь дело со сверстниками, которые могут сомневаться в жестоких методах, можно с моральной уверенностью упрекнуть их в недостаточной враждебности к злым врагам. Ведь если дело добродетельное, то нужно сохранять правильное отношение враждебности к тем, кто стоит на пути.

Также необходимо находиться рядом с людьми, постоянно подтверждающими благость дела, чтобы усмирить сомнения по поводу причинения вреда другим.

Люди нуждаются в подтверждении своих убеждений и действий, особенно когда они совершают насилие.

Большинство людей хотят верить, что они хорошие. Чем больше зла они совершают, тем больше им нужно, чтобы другие говорили им, что они не злые.

Соответственно, группы, как правило, более жестоки, чем отдельные лица. Одной из причин является групповая поляризация. То есть, когда люди находятся рядом с людьми, которые придерживаются схожих с ними взглядов, их собственная уверенность в этих взглядах становится сильнее.

Таким образом, если каждый член группы испытывает слегка враждебные чувства по отношению к другой группе, эти чувства будут усиливаться при взаимодействии с единомышленниками. Это потому, что удвоение этого мнения создает социальные связи с другими членами группы.

Баумейстер также пишет, что группы склонны приберегать свою самую сильную враждебность не к врагам, а к отступникам:

«Люди, покидающие группу, представляют еще большую угрозу, чем ее враги. Если бы другие члены взаимодействовали с ними, возможно, они тоже покинули бы группу, и сплоченность группы была бы подорвана… Сохранение группы вместе… во многих случаях является более фундаментальной и неотложной целью, чем достижение заявленной цели или поражение ее настоящие внешние враги».

Часто основной целью социальных групп является сохранение группы вместе . Группа важнее любой конкретной миссии. Любая угроза сплоченности рассматривается как особо опасная.

В книге перечислены резня за резней, включая крестовые походы, Французскую революцию и террор, а также коммунистические и фашистские режимы двадцатого века.

Общий вывод таков, что злые средства не приводят к благородным целям. На самом деле, злые действия имеют тенденцию развращать идеалы, которым они должны служить.

Ярким примером является история рабства и опустошения местных культур в Новом Свете. В целом США — это лучшее, что когда-либо случалось с человечеством. Но его идеалы омрачены его уродливой историей. Люди всегда смогут ссылаться на рабство, чтобы бросить вызов законности изначальных принципов свободы и равенства страны. В долгосрочной перспективе Соединенные Штаты могут быть подорваны чем-то, что они практиковали и отменили задолго до того, как родился хоть один из ныне живущих людей.

Любой человек, живший в 1776 году, счел бы сегодняшние США своего рода утопией. Но строительство утопии потребовало много смертей и разрушений. По всей вероятности, любая другая утопия, которую люди имеют в виду, также потребует много невообразимой боли, без гарантии того, что утопия воплотится в жизнь. В случае с США утопия в конце концов наступила. Но практика, которая потребовалась для этого, могла привести к его уничтожению.

Зло имеет тенденцию иметь непредвиденные последствия, побочные эффекты и ответную реакцию, которые ослабляют или переворачивают те самые идеалы, которые преступники надеялись продвигать.

Угрожающий эгоизм

«Как только вы узнаете, кто или что вас унижает, вы поймете, чему вы поклоняетесь в себе. Скажи мне, что тебя бесит, что заставляет тебя чувствовать себя по-настоящему униженным, и я скажу тебе, во что ты веришь, во что хочешь верить о себе».

—Адам Филипс

Третьей первопричиной зла является угрожающий эгоизм.

В книге цитируется несколько исследований, показывающих, что виновные в насилии часто очень чувствительны к воспринимаемому пренебрежению.

Баумайстер пишет: «Хулиганы, бьющие жену, тираны и другие склонные к насилию люди склонны думать, что другие люди нападают на них или принижают их, даже если у других не было бы такой же интерпретации».

Такие люди сверхчувствительны к проблемам с их самооценкой. И яростно реагируйте на любые признаки того, что кто-то их не уважает.

Исследования показывают, что среди мальчиков наиболее агрессивны те, кто чаще всего замечает враждебность и агрессию, когда их на самом деле нет. Враждебно настроенные молодые мужчины были готовы увидеть оскорбления, которые не обязательно существовали.

То же самое касается жестоких мужей. Например, жена мужчины говорит: «Я не знаю, это звучит очень дорого».

Уязвимый нарцисс — с большей вероятностью, чем в среднем, подвержен эгоизму, — подумает, что она намекает на то, что он не зарабатывает достаточно денег. Или что он не преуспевает в своей карьере. Или что он неудачник как мужчина.

Как пишет Баумайстер, «жестокие мужья склонны думать, что их гордость и достоинство подвергаются нападкам всякий раз, когда возникают какие-либо разногласия или конфликты». Такие мужчины тщательно изучают поведение своих жен на предмет признаков посягательства на их самооценку.

Люди, склонные переоценивать степень оскорбительности комментариев других людей, более склонны впадать в нарциссическую ярость, как я уже говорил ранее.

Важно отметить, что в книге представлены результаты нескольких исследований, которые опровергают широко распространенное мнение о том, что низкая самооценка является причиной насилия.

На самом деле насилие чаще всего совершают люди с завышенной самооценкой. Баумайстер цитирует исследование, показывающее, что лица, совершившие насилие, обычно высокого мнения о себе.

Опасные люди, от хулиганов с детских площадок до главарей банд и воинствующих диктаторов, в основном состоят из нарциссов с позитивным представлением о себе.

Эгоистичные люди чаще всего склонны к насилию, это те, кто чувствует, что их положительное мнение о себе каким-то образом находится под угрозой. Они склонны к тому, что некоторые психологи называют «униженной яростью».

Вы можете отреагировать на негативную оценку со стороны другого человека двумя способами.

Первый – принять их оценку как правильную и изменить свое мнение о себе в сторону понижения. Думать о себе меньше, чем раньше.

Обычно люди ненавидят это делать. Низкая самооценка часто сопровождается депрессией, беспокойством и чувством стыда — неприятных состояний, которых люди естественным образом стараются избегать.

Во-вторых, вы можете отвергнуть их негативную оценку вас как неправильную. Но зачем им говорить такое, если это так явно неверно? Они должны быть несправедливыми или необоснованно злонамеренными. Таким образом, причинение им вреда становится более приемлемым.

Люди, которые думают, что они лучше, чем они есть на самом деле, с большей вероятностью совершат насилие, потому что внешний мир не подтверждает их высокое мнение о себе.

Баумейстер описывает, как несоответствие статуса может привести к насилию.

Например, общепринятое мнение гласит, что домохозяйки чаще становятся жертвами насилия, чем работающие жены. Но исследования показывают, что верно как раз обратное — домохозяйки особенно защищены от насилия. Почему? Кажется, мужьям не страшны неработающие домохозяйки. Напротив, как отмечалось ранее, женщины, которые зарабатывают больше, чем их мужья, часто подвергаются большему риску насилия.

Кроме того, мужчины с высокой квалификацией, но плохой карьерой в шесть раз чаще, чем в среднем, совершали насилие в отношении своих жен. Напротив, мужчины с низкой квалификацией, но успешной карьерой в шесть раз в раз меньше совершали насилие в отношении своих жен.

Для мужчин хуже, чем они ожидали, ассоциируется с большей враждебностью. В то время как дела лучше, чем они ожидали, связаны с большим спокойствием.

Вообще говоря, наиболее агрессивными мужьями являются те, у кого мало денег, образования или других ресурсов или признаков статуса. Низкорослые мужчины сообщают о более высоком уровне ревности и более низком уровне удовлетворенности отношениями, чем в среднем.

Кроме того, Баумайстер сообщает об исследовании, показывающем, что те наименее склонны к враждебности, что и люди с высокой и стабильной самооценкой.

А наиболее склонны к враждебности люди с высокой и неустойчивой самооценкой. Эти люди более склонны к стыду.

Стыд возникает, когда люди чувствуют себя бесполезными и обесцененными. Люди, которые особенно уязвимы для стыда, чаще всего реагируют враждебно, когда их самооценке угрожают.

Это потому, что злиться на других — это способ избежать ужасного чувства стыда.

Это происходит примерно так: кто-то говорит, что вы глупы, или некомпетентны, или жалки, или что-то в этом роде. Если вы склонны к стыду, вы думаете, может быть, они правы, может быть, вы неудачник. Вы начинаете паниковать, и ваше сердцебиение учащается.

Чтобы освободиться от этих чувств, вы игнорируете то, что они говорят, и перенаправляете свои негативные чувства по отношению к себе на человека, который вас оскорбляет. Вы бессознательно трансформируете свои сильные эмоции и учащенное сердцебиение — свой стыд и панику — в гнев на другого человека. А затем словесно или физически нападать на них. Который затем подавляет стыд.

А глубоко внутри? Может быть, агрессивные люди просто притворяются, что у них завышенная самооценка.

Это маловероятно. Многочисленные исследования показывают, что агрессивные люди высокого мнения о себе. Возьмем несколько крайних примеров: Сталин, Гитлер, Мао и Пол Пот не страдали отсутствием чувства собственного достоинства.

В более повседневных случаях агрессии исследования неоднократно обнаруживают, что хулиганы имеют более высокую самооценку, чем в среднем. И они находят свидетельство низкой самооценки в жертв школьных хулиганов.

Кроме того, исследования жестоких молодежных банд показывают, что члены банд имеют о себе высокое мнение.

Baumeister пишет:

«Люди с низкой самооценкой склонны винить себя, когда что-то идет не так. Люди с высокой самооценкой склонны обвинять внешние факторы, такие как другие люди, ситуация или различные препятствия».

Он продолжает:

«Думать, что все ваши проблемы и неудачи — это ваша вина, — это стиль, который соответствует низкой самооценке. Думать, что ничто плохое никогда не должно отражаться на вас, — неотъемлемая часть высокой самооценки».

Люди спрашивали меня, как я избежал несчастья, учитывая бурную молодость. Я назвал ряд факторов. Но, рецензируя эту книгу, я отчетливо вспомнил, что в детстве у меня была крайне низкая самооценка. Меня отвергло так много родительских фигур, что я решил, что не заслуживаю внимания. По логике, понятной детям, я считал, что сделал что-то не так, раз обо мне не позаботились должным образом.

Я много дрался, потому что там, где я рос, мальчишки поступали именно так. Но я редко винил кого-то еще в своих неудачных обстоятельствах. Мое нежелание возлагать вину на кого-либо позже освободило меня от ответственности за себя.

Садистское зло

Четвертая и последняя причина зла — садизм. Это настолько близко к «чистому злу», насколько это возможно.

Садизм — искреннее наслаждение от причинения вреда.

Баумайстер пишет: «Вопрос о том, нравится ли людям причинять вред другим, и, если да, вопрос о том, сколько зла можно объяснить этим удовольствием, — это единственная наиболее неуловимая и мучительная проблема во всей теме зла».

Он заключает, что непоследовательные и часто противоречивые данные свидетельствуют о том, что «садистское удовольствие является подлинным, необычным, приобретается лишь постепенно и несет ответственность лишь за небольшую часть зла».

Книга посвящена исследованиям БДСМ. Исследования показывают, что мазохистов гораздо больше, чем садистов. На самом деле, одна из распространенных проблем заключается в том, что человек хочет играть роль мазохиста, но ему трудно найти кого-то, кто мог бы сыграть доминирующую роль.

Таким образом, людям с такими предпочтениями часто приходится платить проституткам, чтобы они взяли на себя эту роль. Другие результаты показывают, что желание быть отшлепанным встречается гораздо чаще, чем желание отшлепать кого-то.

Иногда люди смеются, когда причиняют кому-то боль. В книге цитируется исследование, показывающее, что «смех не является признаком удовольствия или развлечения, а скорее отражает некоторые усилия, направленные на то, чтобы справиться со своим страданием, как напряженная, расстраивающая ситуация, в которой человек причиняет кому-то боль».

Когда преступники смеются, обычно это происходит не от удовольствия, а для того, чтобы уменьшить дискомфорт от вреда, который они причиняют.

Правда, некоторым людям нравится причинять боль другим. В большинстве случаев это может быть связано с тем, что называется «теорией противоположных процессов».

Теория противоположного процесса утверждает, что тело поддерживает гомеостаз, противодействуя любому процессу, отклоняющемуся от исходного уровня.

При сильном стрессе организм выделяет успокаивающие и приятные химические вещества, чтобы вернуться к нормальному состоянию (гомеостазу). Со временем это чувство становится привыканием.

Так люди получают удовольствие от прыжков с тарзанки или прыжков с парашютом. Я сделал и то, и другое. Сам акт одновременно пугающий и захватывающий, но ощущение возвращения от суеты доставляет удовольствие.

Я читал, что люди с булимией испытывают нечто подобное. Они могут стать зависимыми от чистки. Потому что, хотя рвота неприятна, восстановительный процесс в организме после нее успокаивает.

Баумайстер предполагает, что это происходит при повторяющихся актах причинения вреда.

Люди, не знакомые с насилием, часто чувствуют себя физически нездоровыми, когда причиняют кому-то сильную физическую боль.

Сначала люди испытывают чувство ужаса, беспокойства или отвращения. Затем тело противодействует таким чувствам, чтобы восстановить исходное состояние. Люди постепенно становятся зависимыми от этого чувства.

С алкоголем и наркотиками происходит обратный процесс. Начальный процесс приятен, а восстановительный процесс неприятен. Пьяный чувствует себя прекрасно, а похмелье — отстой. Вы получаете выгоду сейчас, а расплачиваетесь потом.

Но с теорией противоположного процесса начальная фаза неприятна, а восстановительный процесс приятен.

С этой точки зрения удовольствие от причинения вреда кому-то приходит в основном из восстановительного процесса, а не из первоначального действия. Вы оплачиваете стоимость сразу и получаете выгоду после.

Как говорится в книге, «острые ощущения от убийства могут быть ближе к острым ощущениям от прыжка с парашютом, чем к острым ощущениям от приема наркотиков».

Настоящие садисты составляют редкое меньшинство. Для них власть является основным мотивом. Их потребность во власти исходит из желания оказывать влияние на других.

Некоторые люди находят подтверждение, видя, как другие меняют свое поведение из-за них.

Баумейстер осторожно отмечает, что сила по своей природе не плоха. Благотворное влияние на людей может доставлять удовольствие влиятельным людям.

Но садисты получают удовольствие от использования силы для причинения вреда другим. Когда они причиняют боль, крики жертвы служат подтверждением их собственного бытия, их важности, их силы.

Баумейстер цитирует мучителя, который утверждает: «Когда мы имеем дело с такими крутыми, первое, что мы делаем, — это заставляем их визжать; и рано или поздно нам это удается».

Для садистов сопротивление жертвы — это отрицание их власти, способ отказа признать, кто у руля. Визг — это признание жертвой силы, которой обладают мучители.

Интересно, что лучшие садисты — это те, кто умеет сопереживать своим жертвам.

Как говорится в книге, «самая крайняя жестокость использует сочувствие. Чтобы быть серьезно, совершенно жестоким, необходимо знать, что чувствует жертва, чтобы максимизировать страдание… Чтобы причинить кому-то боль, вы должны знать, каковы чувствительность и уязвимость человека».

Жестокие поступки требуют эмпатического понимания того, что причиняет людям боль. Эмпатия может быть опасной.

Многие черты, которые люди воспринимают как положительно, так и отрицательно, на самом деле морально нейтральны и могут быть использованы как во благо, так и во зло. Интеллект, сила и эмпатия являются примерами. Они могут быть полезными или разрушительными, в зависимости от того, как они используются.

Даже стойкость и внимательность могут быть использованы в гнусных целях. Дзен помог самураям стать более беспристрастными и эффективными убийцами. Стоицизм помогал греческим воинам справляться с жестокостями на войне. Имеются данные о том, что клиническая терапия делает психопатов хуже, потому что позволяет им рационализировать свои пагубные действия. И есть исследования, показывающие, что йога, медитация и другие духовные практики могут сделать людей более эгоцентричными и самовлюбленными.

Человеческая природа зачастую намного сложнее, чем мы думаем.

III.

Шаг за шагом

«Сначала мы убьем всех диверсантов; затем мы убьем их сотрудников; потом…сочувствующие, потом…оставшиеся равнодушными; и, наконец, мы убьем робких».

—Иберико Сен-Жан (1976)

Сен-Жан был губернатором Аргентины в период, когда правящий класс считал, что их образ жизни находится под угрозой.

Они приказали военным начать нападения на собственных граждан.

Основываясь на этой цитате, Сен-Жан понял, что широкомасштабное зло — это постепенная эскалация репрессий. Казалось бы, маленькие начинания могут закончиться крайним насилием.

Маленькие, ничем не примечательные, на первый взгляд невинные начинания могут породить безмерную жестокость.

Вопреки мифу о чистом зле, обычные люди могут преступать собственные моральные границы и совершать ужасные злодеяния.

Джордан Петерсон написал об этом явлении в своем эссе «Ад, шаг за шагом»:

«Тирания растет медленно… Каждое предательство совести ослабляет сопротивление, увеличивает вероятность следующего тиранического шага вперед.. … особенно когда определенный процент тех, кто продвигается вперед, восхищается безответственной властью, которая им была предоставлена ».

Двусмысленность и молчаливое принятие

Когда грань между правильным и неправильным очевидна, большинство людей предпочтут поступать правильно.

Но когда не все так однозначно, обычные люди чаще совершают злодеяния.

Зло начинается, когда кто-то переходит черту морали. Следовательно, все, что делает линию нечеткой или нечеткой, может способствовать злу.

Таким образом, двусмысленность является ключевым фактором эскалации насильственных действий.

Неоднозначность играет центральную роль в том, что кто-то начинает причинять вред другим.

Властные люди, которые хотят, чтобы другие выполняли их злонамеренные желания, хорошо понимают этот факт.

Людям, наделенным властью, легче отдавать приказы, которые наносят вред, если приказы двусмысленны. Потому что позже власти могут отрицать, что они планировали ужасные результаты.

Но дело не только в влиятельных людях. Важнейшим аспектом двусмысленности является то, что она позволяет любому оправдать и рационализировать свои действия. — Я не это имел в виду.

Например, многие нацистские чиновники лично никого не убивали. Таким образом, они могли объяснить, что они, возможно, отдали приказ, но сказать себе, что они не несут личной ответственности.

Охранники, совершившие настоящие убийства, могут сказать, что «просто выполняли приказ». Таким образом, и у лидеров, и у последователей есть готовое обоснование того, почему они лично не виноваты.

Другой способ заставить людей перейти черту — держать их в неведении как можно дольше. Когда люди не знают, что они на самом деле делают, они не могут возражать против этого.

Если инструкции становятся ясными всего за несколько мгновений до совершения злодеяния, времени на протест остается мало.

В книге Кристофера Браунинга « Обычные люди » он описывает, как обычные немецкие полицейские среднего возраста из рабочего класса были призваны на службу в Польше.

Они думали, что просто будут выполнять стандартные полицейские обязанности.

Настоящая правда заключалась в том, что их обязанностью было арестовывать и убивать мирных жителей. В первый раз, когда им пришлось это сделать, об этом им не было известно до фактического дня события в 6 часов утра.

Их майор собрал людей и сказал им, что это действие должно быть выполнено немедленно.

Если бы этих людей предупредили за месяц, некоторые могли бы возразить. Или по-тихому пытались перевести в другое подразделение. Но слепая неожиданность в шесть утра не позволила такой вариант.

Жертвам также не сообщили, что это произойдет. Обе группы держали в темноте.

Нацистское руководство обнаружило, что самый эффективный способ заставить одну группу людей убивать другую — это избегать предварительного уведомления какой-либо из сторон.

И после того, как в первый раз эти обычные полицейские совершили массовое убийство, с каждым последующим разом им становилось легче.

При отсутствии четких законов могут стать очевидными опасные неясности.

Например, мы в Америке воспринимаем нашу Конституцию и законы как нечто само собой разумеющееся. В Советском Союзе судьи действовали без четких и четких законов.

Не было четкого свода письменных правил, с которыми судьи могли бы ознакомиться. Но считалось важным наказывать людей, нарушивших закон, несмотря на отсутствие конституции.

Кроме того, некоторые наиболее важные правонарушения были определены неточно, например, контрреволюционные заявления или действия.

На всякий случай судьи вынесли суровые приговоры, чтобы избежать обвинений режима в том, что они враги.

Описывая советские чистки, историк Роберт Конквест задокументировал, как женщин арестовывали за то, что они были «женами врагов народа».

Для преступников это имело смысл. Ведь если кто-то выходит замуж за человека, совершившего преступление, и все равно продолжает его любить, то, вероятно, она сама представляет собой угрозу.

На практике многие невинные женщины понятия не имели, что должны были сделать их мужья. У судей не было оснований решать, какой приговор вынести этим женщинам, и поэтому они обычно отправляли их в трудовые лагеря на 25 лет, где многие из них умирали.

В книге говорится:

«Наставление, которое с наибольшей вероятностью приведет к насильственным, репрессивным или злым мерам, состоит из суровых, но расплывчатых правил».

Так было во времена коммунистического режима в Камбодже. Когда к власти пришли коммунисты «красных кхмеров», формальных законов не существовало.

Местным властям не нужно было обосновывать, кто и почему был арестован.

Постепенно люди осознали, что находятся в полной зависимости от властей. Они жили в постоянном страхе, что могут сказать не то и быть казненными. И не всегда знали, что такое «не то», потому что писаных законов не было.

Таким образом, власти могли выдумать что угодно и кого угодно арестовать или казнить.

Роль двусмысленности также использовалась для отправки политических диссидентов в трудовые лагеря.

В Советском Союзе психиатры считали, что политические диссиденты по определению должны быть сумасшедшими. Коммунисты верили в объективную истину своего взгляда на мир, и любой, кто отказывался им следовать, по определению был оторван от реальности.

И все же другие психиатры были более циничны. Они говорили властям то, что хотели услышать, чтобы продолжить свою работу и продвинуться по карьерной лестнице. Они подписали бланки, которые приговаривали вменяемых, здоровых людей к лагерям.

Неоднозначность играет здесь роль, потому что при внимательном рассмотрении жизни и разума любого человека можно обнаружить признаки аномалий, периоды нарушений или другие признаки патологии. Эта двусмысленность может сделать психиатрические диагнозы мощным инструментом политических репрессий.

Зло начинается с того, что люди принимают предпосылки злых действий.

Баумайстер иллюстрирует это, сначала указывая на то, как, оглядываясь назад, многие писатели задавались вопросом, почему жертвы Холокоста так часто сотрудничали с нацистским режимом.

Если бы все коллективно сопротивлялись с самого начала, вряд ли планы режима прошли бы так гладко.

Столкнувшись с требованием подчиниться, люди, которые хотели уклониться от лагерей, часто придумывали оправдания, которые преступники принимали как уважительные.

Например, когда людям сказали прийти на вокзал в определенное время, мало кто сказал: «Нет, это неправильно, и я отказываюсь подчиняться».

Скорее, они сказали бы: «Я не могу пойти сейчас, потому что я работаю на такой-то работе, которая важна для военных действий» или «Я забочусь о своей престарелой матери».

Оправдание заботы о своей матери косвенно признает, что людей можно отправлять в лагеря на законных основаниях, и вы просто добиваетесь освобождения от правил, которые в остальном принимаете.

Очевидно, они стремились предоставить предлоги, которые ограничили бы вероятность возмездия со стороны нацистов. Тем не менее публичное признание легитимности режима укрепило его.

Где начинается зло

Многие люди считают, что бедность порождает преступность.

Однако большинство бедняков не совершают преступлений. И есть много богатых преступников.

Для каждого вероятного источника преступления подавляющее большинство людей, подвергшихся воздействию источника, являются законопослушными. Большинство людей, которые играют в жестокие видеоигры, не совершают насилия. Большинство людей, подвергшихся насилию, не продолжают оскорблять других. И так далее.

Баумайстер предполагает, что большинство преступлений происходит из-за отсутствия внутренней дисциплины и сдержанности.

Чтобы способствовать насилию, все, что вам нужно сделать, это устранить причины, сдерживающие его. Возможно, именно это произошло со стремительным ростом количества убийств в США в 2020–2021 годах.

Кстати, многие люди читают результаты генетики поведения и неправильно понимают результаты исследования. Например, они уходят, думая, что «преступность — в генах» или что-то в этом роде. Как будто среда и нормы не имеют никакого влияния. Но с резким ростом числа убийств кажется более вероятным, что люди реагируют на изменения в окружающей среде, чем на гены, которые изменились за последние 18 месяцев или около того. Некоторые люди интерпретируют результаты поведенческой генетики как означающие, что окружающая среда не имеет значения. Я интерпретирую их так, что определенные аспекты окружающей среды имеют еще большее значение. Нормы, ожидания и законы ограничивают различия между людьми. Отсутствие норм, ожиданий и законов усиливает их.

В любом случае, возвращаясь к книге, какие факторы могут снизить самоконтроль?

Один — это концентрация на здесь и сейчас.

Чтобы осознать, что кто-то переходит моральную границу во что-то, что может быть неправильным, необходимо сделать шаг назад и подумать о своих действиях и моральных принципах.

Действия не сопровождаются ярлыками правильного и неправильного и приобретают эти моральные качества только при более отдаленной оценке.

Другими словами, самоконтроль требует, чтобы мы смотрели дальше непосредственной ситуации. Люди склонны переходить в сфокусированное на настоящем психическое состояние при совершении злых действий.

Например, когда жестокие преступники говорят о том, что они сделали, они обычно сосредотачиваются на механике своих действий. С небольшим упором на намерения их язык выдает стремление к моральному оправданию.

Автор и тюремный врач Теодор Далримпл писал об этом явлении при общении с заключенными:

«Случилось так, что в настоящее время в тюрьме находятся трое ножевых преступников, которые использовали точно такое же выражение, когда описывали мне, что произошло. «Нож вонзился».

Нож вонзился — по-видимому, без рук человека.

Иногда люди утверждают, что испытывают непреодолимые импульсы и теряют контроль, потому что не могут с этим справиться. Многие люди говорят так, как будто определенные провокации вызывают неудержимую ярость, из-за которой их насильственные действия невозможно остановить.

Баумайстер скептически относится к этому объяснению, и я нашел его аргумент убедительным.

В книге приводится рассказ эксперта ФБР, посвятившего свою карьеру изучению сотен убийц и серийных убийц. Он отмечает, что ни один из этих преступников никогда не убивал кого-либо в присутствии полицейского в форме. Такое убийство, конечно, было бы глупо. Но если бы побуждение к убийству было действительно непреодолимым, его не остановила бы угроза ареста.

Баумайстер пишет:

«Для меня «неотразимый» означает, что вы сделали бы это, даже если бы кто-то нацелил на вас пистолет и запретил бы вам это делать; и действительно, люди в конце концов лягут или помочятся, несмотря на такую угрозу… Очень мало других импульсов, которые действительно непреодолимы».

Возвращаясь к влиянию средств массовой информации, исследования показывают, что вымышленные изображения насилия оказывают определенное влияние на небольшое количество крайне агрессивных людей.

Иными словами, насилие в СМИ, по-видимому, затрагивает только тех людей, которые и так склонны к агрессии.

Это согласуется с утверждением Баумейстера о том, что в большинстве случаев насилие возникает не из-за его поощрения, а скорее из-за отсутствия ограничений.

Большинство людей не совершают насилие, когда видят его. Но у небольшого числа людей воздействие насилия, по-видимому, снижает их и без того недостаточный уровень контроля импульсов.

Таким образом, в совокупности агрессивные СМИ практически не влияют на насилие в реальном мире. Но, похоже, это оказывает нетривиальное влияние на подмножество населения.

Тем не менее, самоконтроль иногда не может предотвратить насилие. Еще раз, это, кажется, отчасти из-за двусмысленности. Когда правила противоречат друг другу, становится труднее сделать правильный поступок и легче сделать неправильный.

Например, предположим, что вы считаете неправильным причинять вред или убивать невинных людей. Но затем власти говорят вам, что можно причинить вред определенной группе, которая кажется невиновной.

Вы можете отрицать правоту властей. Или вы можете сказать себе, что эта конкретная группа не так уж и невинна.

IV.

Как распространяется зло: эскалация

Библейская заповедь «Око за око» — мощная концепция.

Это означает, что наказание и возмездие должны быть пропорциональны . Это не кажется естественным для человека.

Большинство людей предпочли бы причинить больший вред, чем они сами пострадали. Если кто-то повреждает глаз человека, человек предпочел бы, чтобы нападавший потерял два глаза.

Это часто приводит к взаимной эскалации.

В книге Баумайстер цитирует члена банды, который прямо заявляет:

«Это так. Если ты ударишь меня, я ударю тебя своим сжатым кулаком. Если ты ударишь меня ножом, я пристрелю тебя. Око за око не существует — это одно. Единство — это то, что происходит в бандитской жизни».

Одним из первых факторов, ведущих к эскалации, является десенсибилизация.

Как уже отмечалось, книга Ordinary Men рассказывает о полицейских, которые постепенно привыкли к массовым убийствам невинных людей. Их продолжающиеся злодеяния не были моральным и психологическим шоком для их систем, как их первоначальные действия.

Другим важным фактором распространения зла является то, что ему сходит с рук.

У большинства людей есть сильные запреты на совершение вредных действий.

Мы склонны полагать, что участие в убийстве или пытках будет иметь немедленные и огромные последствия не только для жертв, но и для нас самих.

Но что произойдет, если кто-то каким-то образом совершит ужасный акт насилия, о котором никто не знает?

Часто катастрофические личные последствия (сразу) не очевидны.

Конец света не наступает, сирены не воют, и люди не сразу видят преступника в новом и тревожном свете. Дела идут почти так же, как и раньше.

Баумайстер предполагает, что такое открытие может вызвать глубокий шок. И может заставить преступника усомниться во всех тех сомнениях, беспокойствах и запретах, которые у него были раньше.

Короче говоря, преступники часто с удивлением обнаруживают, как легко им удается избежать наказания за такой отвратительный поступок, и впоследствии заключают, что нежелание, которое они испытывали раньше, было преувеличенным.

Отсутствие катастрофы может заставить людей пойти еще дальше.

Конечно, часто людям в конце концов приходится платить за это. Но часто люди обнаруживают, что они могут совершить множество вредных действий, прежде чем с опозданием испытают на себе психологические потери.

Но эскалация может происходить и не от кажущегося отсутствия внутренних последствий, но и от внешних последствий.

Баумайстер делится сообщениями о геноциде и других массовых убийствах.

Часто виновные в массовом насилии сначала совершают небольшой, но ужасный акт насилия, а затем ждут, не вызовут ли они возмущения, протеста или международного вмешательства. Когда остальной мир ничего не делает, они идут дальше.

Сначала враждебные режимы просто ограничивают гражданские свободы и привилегии своих жертв, обычно в качестве способа наказать их или отомстить им.

Однако, когда виновные удивляются тому, как мало протеста, они применяют еще более суровые санкции. В некоторых случаях это в конечном итоге приводит к массовым убийствам.

На каждом шагу нацистского холокоста Гитлер и его соотечественники останавливались, чтобы оценить реакцию мира. Их часто ошеломляло и воодушевляло отсутствие международного возмущения их действиями. Из молчания мира они сделали вывод, что все молчаливо одобряют то, что они делают.

И, конечно же, садизм играет роль в эскалации зла.

Небольшое количество людей совершают насилие по другим причинам — инструментальным, идеалистическим и т. д. — и затем в процессе обнаруживают, что получают от этого удовольствие.

Тем не менее, как пишет Баумейстер, «садизм редко бывает первоначальной или движущей силой, инициирующей насилие; это не один из основных или общих корней зла».

Только около 5-6 процентов правонарушителей действительно получают удовольствие от причинения вреда другим.

Социальное давление

Увлекательная статья под названием Ложно -соблюдение непопулярных норм обнаружила, что:

«Непопулярные нормы, чтобы показать, что они соответствуют тому убеждения, а не из-за социального давления… некоторые группы могут быть более склонны к непопулярным нормам из-за беспокойства людей о том, что их будут считать недостаточно искренними».

В авторитарных режимах и агрессивных группах люди часто втайне сомневаются в целом предприятии.

Люди публично настаивают на строгом следовании линии партии, но тайно ставят ее под сомнение.

Люди в таких ситуациях часто делают все возможное, чтобы не показаться сомневающимися в репрессивных мерах движения.

Они все сильнее и сильнее заявляют о необходимости суровых мер, потому что такие заявления защищают их от возможного обвинения в отсутствии надлежащего отношения.

Описывая террор после Французской революции, Баумейстер сообщает:

«По иронии судьбы, страх лидеров друг перед другом заставил их стать еще более жестокими, даже драконовскими, в результате чего все они действительно бояться больше. И один за другим большинство из них были убиты революцией, которой они руководили».

Группа может совершать насильственные действия, отражающие ненависть, которая сильнее, чем на самом деле испытывает любой из ее членов. Потому что каждый из них пытается убедить других, что они действительно поддерживают дело.

Работа с чувством вины

«Вина? Именно этот механизм мы используем, чтобы контролировать людей. Это иллюзия. Это своего рода механизм социального контроля, и он очень нездоров. Он делает ужасные вещи с нашим телом. И есть гораздо лучшие способы контролировать людей, чем… чувство вины.

Многие согласятся с этой цитатой. Широко распространено мнение, что вина — это расточительная и разрушительная эмоция, которая приносит больше вреда, чем пользы. Вина – это страдание, которое возникает из-за причинения вреда другим людям.

Цитата печально известного серийного убийцы Теда Банди.

Возможно, если бы у Банди было более сильное чувство вины, некоторые из его жертв все еще были бы живы.

Баумайстер обсуждает роль вины в предотвращении насилия. Большая часть чувства вины носит ретроспективный характер, поскольку люди испытывают его после того, как сделали что-то плохое.

Но это также дальновидно в том смысле, что люди обычно заранее знают, какие действия вызовут у них чувство вины, и стараются избегать таких действий.

В этом заключается ценная социальная функция вины — она предвосхищает вредные действия и удерживает людей от их совершения. Чувство вины «наказывает» людей за совершение таких действий, снижая вероятность того, что они совершат их снова.

Как люди справляются с чувством вины?

Один из способов — рационализация. Часто умственная гимнастика, которую люди выполняют, чтобы оправдать свои злодеяния, нелепа.

Например, в книге приводится поразительное объяснение рабочего-металлиста, который прожил день, убивая еврейских детей во время нацистского Холокоста:

«Я рассуждал сам с собой, что все-таки без матери ребенок не может больше жить. Это должно было, так сказать, успокоить мою совесть, освободить детей, которые не могут жить без своих матерей».

В книге сообщается, что слово, использованное человеком («освобожден»), переводится на немецкий язык как слово, означающее искупление и спасение. Это позволило мужчине поверить, что он совершил акт милосердия, совершив убийство.

Опять же, большинство людей хотят верить, что они хорошие, независимо от того, насколько плохи их действия.

Баумайстер предлагает две причины странных оправданий людей.

1. Преступник очень хочет им верить

2. Они внешне правдоподобны

Похожая история связана с геноцидом в Руанде. Во время убийств тутси женщина-хуту по имени Джулиана, мать шестерых детей, «собрала детей односельчан, которых они считали врагами, и забила ошеломленных молодых людей до смерти большими палками».

«Они плакали не потому, что знали нас, — сказала она. «Они просто сделали большие глаза. Мы убили слишком много, чтобы сосчитать».

Она утверждала, что делает детям одолжение, так как их отцы были убиты, а их матерей забрали, чтобы изнасиловать и убить. Итак, утверждала она, теперь они сироты, которым предстоит тяжелая жизнь.

Скорее всего, присутствовали два ключевых компонента рационализации. Существовала некоторая вероятность того, что дети все равно обречены, поэтому быстрая смерть избавила их от дополнительных страданий. И у преступников было сильное желание верить, что в том, что они делают, есть что-то хорошее.

Люди будут искать любой смутно правдоподобный аргумент, когда им очень хочется оправдать свои злые действия.

Большинство людей верят их оправданиям. Отмахиваться от них как от лицемеров или заблудших дураков значит упускать главное, а именно то, что люди хотят верить, что они хорошие.

Большинство людей совершают злодеяния, потому что думают, что поступают правильно.

Преступники не хотят видеть дыр в своих жалких доводах. Для этого им потребовалось бы принять ужас того, что они сделали.

Тем не менее, этот самообман не является пуленепробиваемым. Как пишет Баумайстер:

«Люди могут преувеличивать факты и доказательства только до ограниченной степени. Однако у групп в этом отношении есть несколько преимуществ, поскольку они могут поддерживать убеждения друг друга. Когда человек окружен людьми, которые все верят в одно и то же, любое противоположное убеждение постепенно кажется все менее и менее правдоподобным».

Чем больше зла совершают люди, тем сильнее их желание, чтобы им сказали, что они не совершают зла.

Формальные процедуры создают впечатление легитимности, что помогает смягчить чувство вины.

Несколько лет назад я посетил концлагерь Ораниенбург в Германии. Я узнал, что нацистским охранникам нужна была какая-то «причина», чтобы убивать заключенных. Несмотря на то, что многие из заключенных уже были отмечены на смерть, охранники не могли просто так убить их, когда захотят.

Они должны были придерживаться формальной политики. Строгое соблюдение процедуры и правил создавало иллюзию законности их действий.

То же самое для советских жертв. Их похитители также придерживались извращенной формальности: показательные процессы проводились во время сталинских чисток.

Многие из старейших и виднейших большевиков были отобраны Сталиным для ликвидации. Действительно, само их высокое положение делало их угрозой для Сталина. Стремясь устранить любого возможного соперника, он приказал казнить многих лучших и умнейших людей советского режима, а также простых граждан.

Кроме того, в маоистском Китае коммунисты были одержимы выбиванием признаний вины. Они подвергали людей жестоким пыткам, чтобы заставить их признать свои предполагаемые проступки.

Если кто-то умирал во время этих пыток, коммунисты отмечали в его свидетельстве о смерти, что они классовые враги, как будто отсутствие признательных показаний во время пыток подтверждало их вину.

Эти примеры демонстрируют, что даже самые безжалостные и могущественные люди в мире не могут просто убить своих врагов, соперников и жертв без какого-либо правдоподобного объяснения.

Гитлеру, Сталину и Мао пришлось притвориться законным и следовать процедуре.

Иногда авторитарные режимы приносят ощутимые выгоды своим приверженцам. В книге цитируется наблюдение Ханны Арендт о том, что чистка отлично подходит для карьеры молодого человека, если он или она не является одной из жертв. Чистки создают рабочие места.

Если половина высших должностных лиц фирмы отправляется в тюрьму, одним из результатов является большое количество вакансий. Молодых мужчин и женщин продвигают по службе быстрее, чем они ожидали.

Тем не менее, когда наступит следующая чистка, многие из тех, кто так быстро восстал, обнаружат, что настала их очередь быть арестованными. Обычно люди не осознают, насколько произвольны и злонамеренны такие чистки, пока не наступает их очередь.

Обыкновенное Зло

Самое важное в книге то, что большинство людей, совершающих зло, считают себя добрыми.

Цель этой книги — понять психологию виновных в насилии, чтобы мы могли снизить вероятность того, что они непреднамеренно станут таковыми.

Узнавая о зле, мы обнаруживаем, что многие насильственные действия вызваны мотивами, которые кажутся вполне обычными.

Это должно побуждать всех нас быть осторожными всякий раз, когда у нас есть, казалось бы, разумные оправдания для причинения вреда другим людям.

Если вам понравилось это эссе, подпишитесь на мою рассылку. Присоединяйтесь к 14 164+ подписчикам здесь .

Аннотация #8 Что заставляет человека быть намеренно жестоким?

26 февраля 2017 г. univ200rampage Оставить комментарий

Образец цитирования: Роуз, Мэри. «Что заставляет человека быть намеренно жестоким?» ЖИЗНЬ ЧЕЛОВЕКА . ЖИЗНЬ КАК ЧЕЛОВЕК, 03 июля 2011. Интернет. 25 февраля 2017 г. .

История поиска: Я гуглил жестокость, боль и ненависть. Я хотел найти причины, по которым люди хотят причинить друг другу боль.

Полномочия автора: Мэри Роуз имеет степень по философии Университета Виктории, мастер боевых искусств и писатель-фрилансер. У нее нет других полномочий.

Резюме:

Это ненаучный, личный отчет, написанный Мэри Роуз о том, почему люди хотят причинять боль другим людям.

Роуз считает, что люди, которым причинили боль, хотят причинить боль другим. Люди эмоциональны и хотят делиться своими эмоциями с другими, будь они хорошими, как любовь, или не такими хорошими, как ненависть и гнев. Она также считает, что отчаяние заставляет людей принимать жестокие решения.

Она считает, что человек может удерживать столько негативных эмоций, прежде чем они должны быть высвобождены. Как только эта плотина прорывается, все виды насилия и эмоциональные потрясения провоцируются против других. Это механизм выживания, позволяющий справиться со всеми негативными эмоциями, которые мы храним внутри себя.

Она приводит примеры, например, когда ребенок подвергается жестокому обращению, он, как правило, вырастает во взрослого, склонного к насилию. Они знают только это насилие и считают это нормальным. Если кто-то лишен социальных связей, он не может общаться и сопереживать другим и будет более склонен причинять им боль. Когда они причиняют им боль, у них нет чувства вины и раскаяния, которые были бы у нормального человека. Когда в детстве нас не учат контролировать себя, свое эго и эмоции, от нас не следует ожидать нормальной реакции в социальных ситуациях во взрослом возрасте.

Еще одна причина, по которой мы можем навредить другим, заключается в том, что мы избегаем того, чему не хотим учиться. Она называет их «правдой», но это может быть что угодно, что мы не хотим узнавать. Если изучение чего-то нового пугает, и мы боимся этого или изменений, которые оно может вызвать, мы склонны набрасываться эмоционально и без особой причины или предупреждения.

Эта статья в основном представляет собой интерпретацию Мэри Роуз того, как люди реагируют на мир, особенно на травмы. Цель состоит в том, чтобы рассказать миру, почему она считает людей в мире подлыми и жестокими, и основной аудиторией будут люди, которые также заинтересованы в этом. Люди, которые пострадали или разделяют ее чувства, многое выиграют от ее произведений.

Ответ:

Хотя эта статья написана не сертифицированным доктором философии, доктором медицины или каким-либо профессионалом в области человеческого поведения и управления эмоциями, я чувствовал, что должен включить ее как наиболее законную личный кабинет я смог найти. Она кажется несколько точной и как бы знает, о чем говорит, а также источники и поддерживает многие из своих утверждений. Было приятно увидеть взгляды и идеи кого-то более высокого уровня моего образования.

Я считаю, что Роуз права в некоторых своих предположениях. Многое из того, что она говорит, подтверждается предыдущими исследованиями психики, особенно жертв жестокого обращения. Она очень верит в то, чему мы учимся в детстве, с чем я не очень согласен. Я думаю, что с возрастом люди совершают ошибки, и большинство людей, даже тех, кого не учили правильно социализироваться в обществе, учатся на своих ошибках и приспосабливаются к своей ситуации в лучшую сторону. Конечно, я согласен с тем, что вас могут оскорблять до такой степени, что становится практически невозможно когда-либо стать продуктивным членом общества.

Ее идея о том, что люди, которым больно, хотят причинить боль другим, интересна, но я не знаю, насколько она соответствует действительности. Месть — обычная человеческая эмоция, но то, что она считает ее неотъемлемой частью человеческой психики, не означает, что я включу ее в свою статью. Людей, которых учат только обижать, а потом обижать других, я бы не считал мстительными. Это люди, которые учились неправильно и, таким образом, на самом деле не являются преднамеренно жестокими, поскольку они думают, что делают то, что для них нормально.

Я бы не считал это научным и не решаюсь использовать многое из того, что она говорит, поскольку не знаю, насколько это соответствует действительности. Это хорошее мнение, и я рассмотрю его при дальнейшем изучении других тем. Я, вероятно, буду использовать ее в своей статье как человека, с чьим мнением я согласен, и для подтверждения своих утверждений и идей.

Цитаты:

«Кроме того, даже если на каком-то глубоком моральном уровне человек знает, что причинять боль другим неправильно, на психологическом уровне преобладает стремление искоренить плохие чувства».

» Он сказал: « причинили боль людям».

«Эволюционные психологи утверждают, что большая часть человеческого поведения является результатом психологических адаптаций, которые развились для решения повторяющихся проблем в среде человеческих предков».

«Человекам наскучил пятичувственный мир, и они толкнули его в глубины и глубины разврата и разврата от скуки ради чего-то большего».

«Чтобы избежать всякой боли, мы прячемся за ложью, чтобы избежать страха перед «правдой», какой бы она ни была».

гневжестокостьотчаяниебольПсихология

Почему люди жестоки?

Почему люди такие жестокие?

Джеймс Крюгер

Углубленное исследование жестокой стороны человеческой природы и решение, которое не зависит от жертв, спасающих себя

Версия для печати

Природа человека.

Иногда это не очень красиво.

В примитивных культурах основным источником угрозы для людей является Природа. Но в экономически развитых странах не природа, а другие люди заставляют нас чувствовать угрозу большую часть времени.

Люди постоянно причиняют друг другу боль как в интимных, так и в социальных отношениях. Да, иногда боль, которую они причиняют, физическая, но чаще всего эмоциональных натурных. Немного поразмыслив, становится совершенно очевидным, что Эмоциональная боль — это самая большая оставшаяся угроза, с которой люди должны иметь дело в современную эпоху.

Насколько велика проблема эмоциональной боли, с которой мы имеем дело? Что ж, он несет ответственность только за практически всех самоубийств, убийств, актов насилия и случаев клинической депрессии, которые мы наблюдаем каждый день. Он несет ответственность за большинство войн, которые велись в наше время.

Это также является причиной того печального факта, что большинство браков, которые начинаются как особые союзы между «лучшими друзьями», заканчиваются болезненными войнами, которые ведут «злейшие враги». Эмоциональная боль — самая большая постоянная проблема, с которой большинство людей столкнется в своей жизни.

В то время как люди продемонстрировали впечатляющую способность справляться с проблемами биологической боли, когда дело доходит до проблемы эмоциональной боли, они остаются в основном невежественными.

В этом эссе я предлагаю «решение» проблемы эмоциональной боли. Что, возможно, уникально в этом решении, так это то, что это не личных ответов , которые так много людей искали для себя. Это требует, чтобы мы работали вместе , чтобы победить общего врага, точно так же, как мы работали вместе в организованных усилиях по обеспечению наших многочисленных биологических потребностей.

Первый шаг — расширить наше понимание того, что именно побуждает людей делать то, что они делают.

БОЛЬ ПОТРЕБНОСТИ УДОВОЛЬСТВИЕ

Вся человеческая мотивация строится на основе Требуется . Человеческая потребность определяется как то, что — при удовлетворении — вознаграждает нас переживанием некоторого вида удовольствия или удовлетворения (или — при неудовлетворении — наказывает нас каким-либо видом боль или дискомфорт).

Мы можем сказать, что испытывали удовольствие от удовлетворения потребности всякий раз, когда испытывали радость, экстаз, надежду, гордость, удовлетворение, безопасность или даже просто чувство «полноты». Боль лишения потребности испытывается всякий раз, когда мы чувствуем агонию, тоску, скуку, скуку, тревогу или даже просто ощущение, что «чего-то не хватает».

Некоторые из наших потребностей должным образом описываются как «чисто биологические». Они вызывают боль/удовольствие, которые мы чувствуем физически в определенном месте в тканях нашего тела. Но люди испытывают другие потребности, которые носят чисто «ментальный» или «эмоциональный» характер. Боль, которую они вызывают, не связана с каким-либо повреждением тканей.

Когда мы испытываем эмоциональную боль от «задетых чувств», может быть невозможно указать на какую-либо физическую рану, но когда наши чувства задеты, у нас мало сомнений в том, что мы испытали что-то совершенно нежелательное. Мы называем это нежелательным «что-то» боль . Через некоторое время мы начинаем понимать, что когда мы испытываем боль, мы испытываем лишение потребности . Испытать какое-либо удовольствие — значит испытать удовлетворение потребности .

После размышления нам должно быть совершенно очевидно, что совокупность наших физических и эмоциональных потребностей навязана нам как условие нашего существования . У нас не больше выбора не иметь эмоциональной потребности, чем у человека, заблудившегося в пустыне, выбора .1710 не имеют потребности в воде.

Нравится нам это или нет, но мы абсолютно ничего не можем сделать с бременем, которое накладывают на нас наши потребности кроме как попытаться их удовлетворить . То, что они побуждают нас к действию, очевидно. Что не так очевидно для некоторых мыслителей, так это то, что наши потребности определяют наши ценности.

Мы «ценим» те вещи/опыт, которые, как мы думаем, могут обеспечить нам некоторое удовлетворение потребностей. Мы не можем «выбирать» наши ценности так же, как мы не можем «выбирать» создавать внутри себя потребность в чем-то, в чем мы еще не нуждаемся. Попытайся. Заставьте себя нуждаться в чем-то, что вам еще не нужно. Заставьте себя чувствовать боль, если вы не испытываете удовлетворение потребности. Это невозможно сделать.

Наши потребности определяют, что мы будем испытывать боль/удовольствие, когда наши потребности лишены/удовлетворены, но они не определяют, каковы будут наши ответы на их требования. То, как мы реагируем на требования наших потребностей, определяется (1) нашим биологическим программированием и (2) нашим разумом.

Мы биологически запрограммированы реагировать на потребность-депривацию (удовлетворение) определенным образом. Мы называем эти «диспозиции» инстинктами . У них эмоциональных качество. Мы боимся боли. Мы чувствуем гнев , когда определяем предполагаемый источник боли. Мы чувствуем стимулирующее желание повторить приятный опыт, который иногда может перерасти в страстное стремление.

Эти инстинкты полностью определяют, как мы будем вести себя в отсутствие вмешательства Разума . Вероятно, полезно думать о них как о программе по умолчанию , которая всегда будет выполняться, чтобы мотивировать нас, если только у Разума не появится идея получше.

Немного поразмыслив, становится очевидным, что наши инстинкты являются источником всей человеческой жестокости . Да, это действительно правда, что люди жестоко обращаются друг с другом, потому что это то, на что они запрограммированы биологически. .

К счастью, наша мотивация не полностью зависит от этих инстинктов. У нас также есть Разум, способный распознавать альтернативные варианты ответа, которые превосходят наши инстинктивные побуждения (превосходят их тем, что они могут давать более желательные результаты).

Например, у нас есть инстинкты, побуждающие нас убивать тех, кто нас взбесил. Подумайте о дорожной ярости. Когда мы выбираем , чтобы не поддаваться нашим инстинктивным побуждениям, это в конечном счете происходит потому, что наш Разум способен признать, что нам было бы лучше, если бы мы не следовали «рекомендациям» побуждения, которое тянет нас.

(Иногда наши инстинкты нелегко победить. В случае зависимости инстинктивные побуждения способны оказывать огромное давление , потому что они используют страх , чтобы запугать наркомана и заставить его действовать. Страх — самое сильное из всех наших мотивирующих «чувств». Именно по этой причине зависимость от сигарет является огромным испытанием, которое необходимо преодолеть. Единственный способ, с помощью которого люди могут преодолеть глубоко укоренившиеся привычки, такие как эти, — без наркотиков, — это если Разум способен вызвать Великий Страх. Люди, которые «самодисциплинированы», просто имеют соответствующий страх перед последствиями уступки своим побуждениям. Когда Разум распознает превосходящую альтернативу инстинктивному побуждению — возможно, вдохновленную Большим Страхом — инстинктивное программирование может быть эффективно отвергнуто.)

Философы и ученые-бихевиористы дали неадекватные объяснения человеческой жестокости, потому что они игнорировали важную роль, которую играет наша фундаментальная и внутренняя потребность в ОДОБРЕНИИ других людей. Это потребность, которая в некоторых отношениях отличается от наших чисто биологических потребностей.

Потребность кажется «неограниченной» в том смысле, что не существует точки гомеостаза, в которой она окончательно удовлетворяется. Мы можем наслаждаться одобрением из любого вообразимого источника в течение всего дня и все еще чувствовать себя обиженным неодобрением в конце дня. Еще одобрение получено всегда продолжает чувствовать себя хорошо.

Но эмоциональную боль вызывает не только отсутствие одобрения, хотя такая возможность сама по себе, безусловно, болезненна (одиночество). Выраженное неодобрение как бы резко обостряет потребность, часто причиняя острую эмоциональную боль (смущение, насмешки, неприятие).

Но это не просто необходимость избежать неодобрения. Выраженное одобрение так приятно, что мы всегда стремимся к большему. Это потребность, которая может быть удовлетворена и/или лишена с помощью множества различных форм выражения в самых разных ситуациях. Это просто самая важная потребность, которую мы испытываем в своей жизни.

СОЦИАЛЬНАЯ СРЕДА

В социальной среде большинство людей пытаются защитить себя от эмоциональной боли неодобрения, используя определенные стратегии/тактики, вдохновленные их биологическими инстинктами. Мы полагаемся на упрощенное «рассуждение» этих инстинктивных стратегий, когда не знаем о более изощренных вариантах ответа.

Рассмотрим «логику» самого злого из всех биологически запрограммированных инстинктов: Инстинкт гнева . Инстинкт гнева побуждает нас «нанести ответный удар» любому вражескому объекту, который, как он подозревает, может причинить нам вред. Если вы испытываете сильную боль из-за того, что случайно наткнулись на неодушевленный предмет, ваш Инстинкт Гнева побудит вас ударить или пнуть объект-оскорбитель, чтобы «отплатить» за причиненный вам вред.

Какая стратегия подразумевается в таком ответе? Инстинкт гнева, по-видимому, стремится положить конец продолжающейся боли [или страху перед ней], побуждая к безжалостным атакам на воспринимаемые врагов, пока они, наконец, не перестанут причинять вред или угрожать. Это может быть не особенно сложная защитная стратегия, основанная на глубоком понимании природы угрозы, но, тем не менее, она имеет свою собственную «логику».

(Инстинкт гнева начинает проявляться у младенцев в возрасте десяти месяцев. Если один ребенок случайно подберет игрушечную погремушку, которую только что достал другой ребенок, последний непременно ударит первого, даже не заметив этого. такое поведение ранее. Такие наблюдения приводят нас к выводу, что гнев и насилие являются биологически запрограммированным поведением, а не «выученным» поведением, как многие теперь предполагают. ) — это не чувство гнева , которое заставляет их хотеть нанести удар. Чему мы «учимся», так это различным способам выражения или действия в соответствии с нашими чувствами гнева. Фундаментальное побуждение причинить вред предполагаемой угрозе или использовать жертву порождается нашим генетическим программированием.)

Существует еще одна инстинктивная реакция на боль, которая оказывает большое влияние на то, как люди относятся друг к другу. Инстинкт страха активируется, когда мы [интуитивно] осознаем, что у нас есть физическое или эмоциональное состояние. 1789 уязвимость .

Понимая, что неодобрение других может причинить нам боль, наш Инстинкт Страха побуждает нас скрывать эту уязвимость от взглядов любых потенциальных злоумышленников, чтобы они не соблазнились ею воспользоваться. Логика этого инстинкта сокрытия проста: если я смогу убедить вас поверить в то, что выражение неодобрения не причинит мне вреда (поскольку мне каким-то образом удалось «отключить» мою потребность в одобрении), это может отбить у вас охоту инициировать любая эмоциональная атака.

Эта стратегия действительно иногда работает, но только потому, что 1) все люди вполне осознают свою эмоциональную уязвимость и 2) большинство людей склонны верить действиям, которые им показывают другие. Вместе эти две переменные побудили многих людей поверить в то, что их эмоциональная уязвимость исключительна .

Мы интуитивно понимаем, что нам определенно есть чего опасаться если это правда, что другие не столь же уязвимы к неодобрению, как и мы. И поэтому люди учатся маскировать свою уязвимость за фасадом притворной неуязвимости на тот случай, что на самом деле они имеют дело с людьми, которые менее уязвимы в эмоциональном плане, чем они.

Люди демонстрируют способность притворяться [по крайней мере, на некоторое время], что они не испытывают боли , когда на самом деле . Вместо того, чтобы показывать слезы или страх, сталкиваясь с неодобрением другого человека, многие люди вместо этого учатся демонстрировать уверенную улыбку. Такие выступления становятся еще более эффективными, когда они сочетаются с болезненными контратака

Если мы замечаем, что нас критикуют, наш инстинкт гнева наполняет нас инстинктивным побуждением защищаться, «нанося ответный удар», т. е. критикуя критика. Некоторые люди настолько впечатлены эффективностью своих контратак, что начинают регулярно наносить упреждающие удары , чтобы предупредить любого, у кого может возникнуть соблазн критиковать их.

В цивилизованных кругах такие упреждающие удары обычно принимают форму юмор . Развлечение за счет другого человека дает понять всем наблюдателям, что вы способны причинить им много боли, если они совершат ошибку, критикуя вас. (Смех тех, кто находится в «аудитории», является выражением облегчения или «радости» по поводу того, что они не стали объектом критики, которая была выражена или подразумевалась.) инстинктивно ведет к нацеливанию на тех, кто кажется «легкой жертвой» (кто проявляет страх, или застенчивость, или нежелание вступать в эмоциональную борьбу), поскольку они с наименьшей вероятностью предпримут болезненную контратаку.

В менее цивилизованной среде хулиганы вполне готовы пойти дальше юмора, нанося упреждающие удары и контратаки. Для них применение или угроза физической расправы является приемлемым или даже предпочтительным вариантом.

Готовность Хулигана к физическому насилию показывает, что на самом деле он боится эмоциональной боли, вызванной неодобрением, больше, чем возможности физической боли. Эмоциональная боль может сделать нас , отчаянными. Правда, которую хулиганы не хотят, чтобы знали другие, заключается в том, что они так же уязвимы эмоционально, как и любая из их жертв.

Их можно легко обидеть выражением неодобрения. Единственная причина, по которой их эмоциональная уязвимость не очевидна, заключается в том, что они могут маскировать ее за своими улыбающимися/сердитыми лицами и потому, что они могут удерживать внимание сосредоточенным на дискомфорте своих жертв.

Что отличает Хулигана от других, так это его готовность терроризировать других угрозами физической расправы в надежде, что это отучит их от обид на его чувства. «Боевые словечки» — не что иное, как выражение неодобрения, которое особенно болезненный для цели, настолько болезненный, что Инстинкт Гнева целевого индивидуума «рекомендует» физическую атаку на своего врага, чтобы заставить его прекратить причинять боль.

Хулиган чувствует себя комфортно только тогда, когда все потенциальные угрозы, которые он видит вокруг себя, настолько боятся его способности причинить им боль, что они больше не кажутся угрозами. Это защитная стратегия , которая направлена на то, чтобы защитить Задиру от того самого, что он причиняет другим.

В цивилизованных условиях люди обычно не прибегают к физическому насилию, но не потому, что их не вдохновляет на это гнев. Они . Просто их гнев сдерживается Страхом … единственной силой, достаточно мощной, чтобы победить Инстинкт Гнева. (Развитие терпения — это просто вопрос развития надлежащего страха перед последствиями нетерпеливых действий.)

Цивилизованный человек боится потерять работу, ареста, неодобрения семьи/друзей или даже физической боли, причиняемой противником. может причинить. Такие страхи, по-видимому, эффективно ограничивают количество случаев физического насилия, которые мы наблюдаем, но они не убивают инстинкт гнева полностью.

«Ограниченный» гнев проявляется очень часто, нанося огромный эмоциональный ущерб. Быть мишенью гнева другого человека — значит испытать самое сильное из всех человеческих проявлений неодобрения.

Отвлечение внимания , пожалуй, самая эффективная из защитных стратегий, которые люди используют, чтобы защитить себя от эмоциональной боли. Кажется, мы интуитивно понимаем, что меньше шансов подвергнуться нападению, если мы сможем отвлечь внимание других от реальности нашей эмоциональной уязвимости. Есть несколько способов сделать это.

Один относительно безвредный способ отвлечь внимание других от вашей эмоциональной уязвимости — просто сосредоточить их внимание на различных безобидных действиях, например, на текущей задаче или на различных «безопасных» темах для обсуждения. Но слишком часто люди учатся сосредотачивать внимание группы на эмоциональной уязвимости одного другого человека в группе. Предпочтительный способ сделать это, конечно, в виде юмора.

Выгода от использования отвлекающих факторов очевидна. Когда вы фокусируете внимание группы на боли, которую вы только что причинили какому-то конкретному человеку, их внимание в этот момент не сосредоточено на ваша эмоциональная уязвимость . Если человек, на которого вы напали (над которым высмеяли), вряд ли предпримет болезненную контратаку, то вам, вероятно, нечего бояться неоднократно нападать на него.

В конце концов люди обнаруживают, что практика причинения боли другим таким образом может на самом деле обеспечить человеку меру безопасности в среде, которая в противном случае могла бы подвергнуть его значительному риску эмоциональной боли. Другие вряд ли нападут на вас, пока вы сосредоточите их внимание на эмоциональном дискомфорте других.

Те, кто присутствует в качестве свидетелей, когда происходит поддразнивание/высмеивание, обнаруживают, что им нравится не быть «на месте жертвы». Они могут довольно легко сделать вывод, что они воспринимаются как одобряемые — по сравнению с жертвой — в глазах мучителя.

То есть они понимают, что мучитель только что объявил их достойными своего одобрения, так как он не критиковал их вместе с жертвой. Они обнаруживают, что им больше нравятся общественные собрания, когда у них есть кто-то или какая-то группа, над которыми можно посмеяться (они, как правило, чувствуют себя неуверенно в интимной обстановке, когда внимание сосредоточено преимущественно на их ).

Репутация палача в глазах других повышается, потому что члены группы склонны вспоминать улыбки, которые они видели на его лице, и тот факт, что он не показывал страха, который они видели на лице своей жертвы. С улыбкой обидчик может заявить, что его обидные комментарии не были «серьезными» и что никто из , у которого нет недостатков , не должен расстраиваться из-за шуток.

(Отмечено, что не все формы юмора основаны на создании жертв. Юмор иногда может быть довольно дружелюбным, когда хорошие друзья дразнят друг друга, но только если они делают это несколько извиняясь и одновременно предлагая множество заверений. сглаживание юмора [подобное тому, которое довел до совершенства покойный Джонни Карсон] позволяет нам испытывать такое же чувство облегчения, не создавая при этом жертвы. К сожалению, юмор гораздо чаще используется в качестве превентивного удара. Люди узнают, что лучший способ избежать жертвой чужого юмора является сначала сделайте это с ними, прежде чем они смогут сделать это с вами . Таким образом, мы приходим к предельной иронии этой стратегии: когда все используют ее, мы все заканчиваем тем, что постоянно пытаемся навредить друг другу превентивным юмором, чтобы защитить себя от боли превентивного юмора. Нас не очень утешает тот факт, что, в конечном счете, упреждающие удары других оборонительно вдохновлены.)

ПОЛОЖИТЕЛЬНЫЕ ВОЗНАГРАЖДЕНИЯ ЗА ПОБЕДУ ДРУГИМ

Целью большинства этих стратегий является просто избежать эмоциональной боли, причиняемой неодобрением. Но наша основная потребность состоит не только в том, чтобы избежать боли неодобрения, но и в том, чтобы получать удовольствие от одобрения. С индивидуалистической точки зрения, которая доминирует в нашей культуре, те, кто усовершенствовал использование этих стратегий, в конечном итоге воспринимаются как «победители» на поле эмоциональной битвы.

Когда мы замечаем, что некоторые люди являются Победителями, а некоторые — Проигравшими в эмоциональном обмене, наш Инстинкт Подражания побуждает нас «приблизиться» к Победителям и выяснить, что же позволило им стать победителями. Они становятся оцененными как модели для подражания.

Подражать Победителям значит отождествлять себя с ними и праздновать их успехи (потому что вы надеетесь однажды достичь такого же статуса для себя). Таким образом, даже Хулиганы могут получить что-то вроде одобрения. Но действительно ли одобрено ?

«Одобрение», которое хулиганы получают от своих последователей, связано с типом «одобрения», которого добиваются те, кто пытается вызвать зависть других. Когда завистливые люди одобрительно улыбаются после знакомства с имуществом/обстоятельствами Завидуемого, их одобрительные чувства обычно не предназначены для 9.1710 завидовали сами людям, а скорее « особым переживаниям», которые завидовали.

Возможность покататься на автомобиле за 250 000 долларов может быть забавным опытом. Звучит желательно иметь свободу не работать и вместо этого тратить свое время на получение всевозможных новых впечатлений. Конечно, мы одобряем из этих вещей/ситуаций, потому что считаем, что они могут быть желательны.

Но это чувство одобрения не распространяется на людей, которые в настоящее время имеют возможность испытывать его регулярно. Действительно, ненависть — это эмоция, которую завистники чаще испытывают к людям, которым они завидуют.

В основе зависти лежит наше очень фундаментальное и инстинктивное стремление испытать любой опыт, которым, кажется, наслаждается другой человек. Мы запрограммированы на то, чтобы подражать тем людям, у которых на лицах улыбка или кто, кажется, удовлетворяет свое любопытство не угрожающим образом.

Ненависть становится частью опыта зависти после того, как включается инстинкт гнева. Инстинкт гнева срабатывает всякий раз, когда мы воспринимаем 1) врага, который, по-видимому, несет ответственность за боль [или угрозу боли], которую мы испытываем, или 2) врага, который, , кажется, несет ответственность за то, что лишил нас некоторого удовольствия, которого мы бы хотели. нравится испытывать.

Когда завистливые люди ненавидят людей, которым они завидуют, это происходит потому, что их Инстинкты Гнева предполагают — иногда точно, иногда нет — что Завидуемые несут ответственность за лишение нужды, которое они испытывают.

Зависть не является грехом. (Отвечать на эти чувства яростным гневом.) Гораздо хуже грех преднамеренной попытки вызвать зависть у других .

Попытки вызвать зависть других в первую очередь обусловлены желанием человека испытать их одобрение. Однако в конце концов они обнаруживают, что это обычно вызывает в сердцах завистников совершенно противоположные чувства. Действительно, они гораздо чаще чувствуют себя ненависти вместо . Можно подумать, что мудрый человек хотел бы избегать ситуаций, которые могли бы вызвать у других чувство зависти.

Гораздо более разумный способ добиться искреннего одобрения тех, кому повезло меньше, чем вам, — это заслужить их благодарность — особенно приятную форму одобрения —деяниями великодушия. Риск услышать неодобрение, когда вы поступили великодушно, почти нулевой.

Наши инстинкты также побуждают нас преследовать косвенные методы получения выражений неявного одобрения. Если один член группы выставляется на посмешище, то все те, кто не попал в обвинительное заключение, могут сделать вывод, что они одобрительны в глазах гонителя.

Они интуитивно понимают, что, присоединяясь к насмешкам мучителя, они косвенно хвалят себя. Это дает им мощный стимул участвовать в виктимных оргиях насмешек (особенно если в противном случае они сами рискуют быть осмеянными).

Однако эта «стратегия» дает мало результатов, если все члены группы одинаково хорошо умеют вести эмоциональную войну. Если нет доступных жертв, которые они могли бы эксплуатировать, то гонители найдут свою групповую среду гораздо менее приятной, поскольку они будут «брать ее» так же, как и «раздавать ее».

Эмоциональные мучители обнаруживают, что могут избежать нападения друг на друга, если смогут найти подходящие цели за пределами своей группы. «Представители» группы, регулярно критикующие аутсайдеров, обнаруживают, что они могут стать довольно популярными среди своих сверстников, которых ценят за их способность вызывать у других чувство собственного достоинства.

Эти сверстники быстро обнаруживают, что они чувствуют себя хорошо, когда унижают не членов группы. Каждое высказывание, осуждающее другого человека или группу, косвенно восхваляет критика за то, что он не имеет тех же недостатков. Если встреч лицом к лицу с теми, над кем высмеиваются, можно избежать, члены группы могут хвалить себя таким образом, который практически не несет в себе риска.

Этот непрямой способ выражения одобрения настолько популярен, что его часто используют, чтобы завязать дружескую беседу с незнакомцем. Выражение критики какой-либо третьей стороны, которую вы видите или о которой слышали, говорит незнакомцу, что вы находите ее одобрительной (по крайней мере, в отличие от1710 из них человек»).

Учитывая наши индивидуалистические культурные установки, вполне естественно, что люди высоко ценят свою принадлежность к группам, которые постоянно пренебрежительно относятся к «чужакам». Даже члены группы, которые обычно становятся жертвами со стороны других членов, в такие моменты могут чувствовать себя Победителями и могут получать безоговорочное одобрение, вызванное групповыми сравнениями.

Избиение чужаков становится основной частью «хорошего времяпрепровождения», которым наслаждаются члены группы. Просто иметь некоторых аутсайдеров, чтобы «чувствовать свое превосходство», становится очень важным для тех, кто погружен в индивидуалистическую перспективу.

Определенно, часть их удовольствия исходит от косвенного одобрения, которое они получают в свой адрес, но другая его часть — это просто облегчение от осознания того, что они не среди тех, кто является объектом насмешек группы. Чем более яростную критику они выражают, тем более «счастливыми» они считают свое членство в одобряемой ими группе.

Люди в группах будут использовать все, что им придет в голову, чтобы выгодно выделиться среди посторонних. Некоторые группы сосредотачивают свое внимание на экономических ресурсах, которыми обладают их члены, которых нет у посторонних. Но группам не обязательно иметь реальное преимущество перед аутсайдерами, чтобы они начали хвалить себя (косвенно).

Иногда группы просто провозглашают себя (косвенно) обладающими набором благородных личностных качеств [таких как смелость], которых у большинства из них на самом деле нет . Если, например, ваша группа высмеивает трусость другой группы людей, вы подразумеваете, что все члены вашей группы очень храбры, хотя это крайне маловероятно.

Но на самом деле это не имеет значения — во всяком случае, в краткосрочной перспективе — если у членов группы действительно есть черты характера, которые они отмечают. Если по крайней мере большинство членов группы поддержат озвученные выражения одобрения, то большинство из них, вероятно, в конечном итоге будут чувствовать себя хорошо.

МОРАЛЬНОЕ РЕШЕНИЕ

Немного поразмыслив, становится очевидным, что люди жестоки друг к другу потому, что инстинкты побуждают их поступать так. Их поощряют преследовать других беспричинными выражениями неодобрения , чтобы выразить [и получить от других] косвенную похвалу в свой адрес и свести к минимуму возможность стать мишенью неодобрения для самих себя.

Учитывая фундаментальную привлекательность этого двойного вознаграждения, неудивительно, что желание проявлять спонтанную жестокость по отношению к другим людям приходит к нам вполне естественно. Большинство мучителей скажут вам, что они должны сделать это для того, чтобы защитить себя .

Так почему же не все хулиганы? Ну, одна из причин в том, что некоторые люди просто никогда не учатся быть искусными палачами. Если они не знают, как изменить свое социальное окружение, вместо этого они, скорее всего, станут хроническими жертвами. Они не «понимают людей» и не способны увидеть, что стоит за представлениями, которые им демонстрируют другие.

Те, кто не являются ни жертвами, ни гонителями, обычно становятся такими, потому что им просто довелось наслаждаться социальной средой, в которой почти нет виктимизаторов, или потому что они просто признают, что аморально преследовать других .

Феномен Мораль является частью Человеческого Опыта по одной простой причине: он возникает из признания Разумом того, что можно использовать превосходящих альтернативных ответов , которые пощадят всех нас ущерб, который в противном случае был бы нанесен, если бы мы все следовали своим биологическим инстинктам.

Соответственно, мы пришли к соглашению между собой, чтобы воздерживаться от определенных типов инстинктивных реакций или «побуждений». Как мы определяем, является ли конкретное действие [или бездействие] моральным ? Нам просто нужно спросить,

Было бы лучше для всех , если бы всех действовали [или не действовали] одинаково?

Если так, то действие или решение не действовать морально . Если бы всем нам было хуже, то действие или бездействие было бы аморальным . Если бы мы не были ни в лучшем, ни в худшем положении, то действие или бездействие не было бы ни моральным, ни аморальным.

Убийство человека, который вас злит, аморально, потому что нам всем было бы не лучше, если бы мы все убивали людей, которые нас злят. По той же причине воровство также аморально в большинстве ситуаций. Ложь аморально в некоторых обстоятельствах, потому что всем нам не было бы лучше, если бы все также лгали, сталкиваясь с теми же обстоятельствами. Но ложь была бы моральной при других обстоятельствах, потому что всем было бы лучше, если бы все лгали по одним и тем же причинам.

Беспричинные выражения неодобрения, не направленные на помощь критикуемому, аморальны, потому что а не всем было бы лучше, если бы все действовали одинаково. В самом деле, только потому, что люди ведут себя таким аморальным образом, возникает проблема человеческой жестокости в социальной среде.

Сегодня мы живем в социальной среде, где эмоциональная виктимизация одобряется и даже поощряется. Осознание Эмоциональных Фактов Жизни приводит нас к моральному решению проблемы эмоциональной боли. Поскольку наше эмоциональное счастье зависит от того, как другие относятся к нам, мы должны найти способ убедить их не причинять нам вреда. Как мы можем это сделать?

Во-первых, , мы должны сделать так, чтобы все знали об эмоциональных фактах жизни. Это определяет образовательную миссию, которую мы должны выполнять.
Второй , мы должны поощрять каждого раскрывать свою эмоциональную уязвимость друг перед другом. Вместо того, чтобы отвлекать внимание окружающих от нашей эмоциональной уязвимости, нам нужно сосредоточить их внимание на ней и на том факте, что все имеют одинаковую эмоциональную уязвимость.
В-третьих , мы должны вмешиваться всякий раз, когда кто-то «забывает», как важно для нас никогда не причинять вред другим беспричинной критикой. Если какой-то человек настаивает на том, чтобы быть жестоким по отношению к другому, все остальные должны объединиться, чтобы высмеять нарушителя. Людям необходимо понять силу, которой они обладают, чтобы положить конец беспричинной эмоциональной виктимизации, коллективно оказывая давление на виктимизаторов, чтобы они признали свою эмоциональную уязвимость перед миром.
(Для нас нравственно высмеивать тех, кто жесток, потому что всем нам было бы лучше, если бы мы все делали одно и то же)

Люди в целом смогут делать эти вещи, если они придут понять, что только решение их общей проблемы является коллективным моральным решением . Люди, решившие не присоединяться к усилиям, должным образом воспринимаются как угроза счастью всех остальных.

Это придает всем усилиям ощущение безотлагательности. Мы можем чувствовать себя в безопасности только в том случае, если все остальные готовы признаться в своей эмоциональной уязвимости перед остальными из нас. Что это за тяжкое на самом деле бремя признать, что ты такой же уязвимый человек, как и все остальные?

Сопоставьте это с реальностью, что невыполнение этого требования подвергает опасности всех остальных . Как человеческие существа, мы имеем моральное право настаивать на том, чтобы другие ясно давали нам понять, что они не представляют для нас угрозы.

С чувством нравственной убежденности и приверженности достоинствам Эмоциональной честности мы, наконец, сможем победить темную сторону человеческой природы, ту ее часть, которая побуждает нас жестоко обращаться друг с другом. Это один из «моральных крестовых походов», который действительно может изменить поведение людей. идеалистический рецепт? Да. Но есть ли у нас действительно выбор? По какому другому пути мы пойдем в будущее? Действительно ли нам будет больно стремиться к совершенству в этой жизни?

Джеймс Дж. Крюгер

Отредактировано, июнь 2013 г.

_____________________________________________

Другие интересующие темы:

Представьте себе экономику, которая В идеале служит интересам бедных

Мирные переговоры на Ближнем Востоке: установит ли Израиль прочный мир в регионе?

Провал республиканского эксперимента по снижению налогов

Есть вопросы? Комментарии?

inquiries@nontriwpursuits. org

Факты и статистика жестокого обращения с животными

Что нужно знать о жертвах жестокого обращения с животными и тенденциях в законодательстве

Делиться

Мередит Ли

HSUS

Шокирующее количество ежедневно регистрируемых случаев жестокого обращения с животными — это лишь верхушка айсберга — о большинстве случаев никогда не сообщается. В отличие от насильственных преступлений против людей, случаи жестокого обращения с животными не регистрируются государственными или федеральными агентствами, что затрудняет подсчет того, насколько они распространены. Однако мы можем использовать доступную информацию, чтобы попытаться понять и предотвратить случаи злоупотреблений.

Кто издевается над животными?

Жестокость и безнадзорность выходят за все социальные и экономические границы, и сообщения средств массовой информации предполагают, что жестокое обращение с животными распространено как в сельских, так и в городских районах.

Умышленная жестокость по отношению к животным тесно связана с другими преступлениями, в том числе с насилием над людьми.
Пристрастие к накоплению часто становится жертвой животных. Страдающие расстройством накопления могут навязать животным серьезное пренебрежение, содержа гораздо больше, чем они в состоянии должным образом позаботиться. Серьезное пренебрежительное отношение к животным (например, накопление запасов) часто является признаком того, что люди нуждаются в социальной или психиатрической помощи.
Опросы показывают, что те, кто преднамеренно жестоко обращаются с животными, в основном мужчины моложе 30 лет, в то время как теми, кто собирает животных, чаще являются женщины старше 60 лет.

Наиболее распространенные жертвы

Животные, жестокое обращение с которыми чаще всего сообщается, это собаки, кошки, лошади и домашний скот. Тайные расследования показали, что жестокое обращение с животными в изобилии встречается на промышленных фермах. Но из-за слабой защиты домашнего скота в соответствии с законами штатов о жестокости сообщается только о самых шокирующих случаях, и лишь немногие преследуются по закону.

Организованная жестокость

Собачьи бои, петушиные бои и другие формы организованной жестокости по отношению к животным идут рука об руку с другими преступлениями и продолжаются во многих районах Соединенных Штатов из-за коррупции в обществе.

HSUS задокументировал полицейских в форме в яме для петушиных боев в Кентукки.
Агентство по борьбе с наркотиками США возбудило уголовное дело по нескольким случаям, когда наркокартели сбывали наркотики посредством петушиных и собачьих боев.
На петушиных и собачьих боях произошли десятки убийств.
Житель Калифорнии погиб в результате разногласий по поводу пари на петушиных боях на 10 долларов.

Следственная группа HSUS борется с самодовольными государственными чиновниками и работала с ФБР над делами о коррупции в государственных учреждениях в Теннесси и Вирджинии. В обоих случаях сотрудникам правоохранительных органов были предъявлены обвинения и они были осуждены.

Корреляция с насилием в семье

Данные о насилии в семье и случаях жестокого обращения с детьми показывают, что ошеломляющее количество животных становится мишенью для тех, кто жестоко обращается с их детьми или супругами.

В США насчитывается около 70 миллионов домашних собак и 74,1 миллиона домашних кошек, где каждую минуту нападают на 20 мужчин и женщин (в среднем около 10 миллионов в год).
В ходе одного опроса 71% жертв домашнего насилия сообщили, что их обидчик также нападал на домашних животных.
В ходе одного исследования семей, находящихся под следствием по подозрению в жестоком обращении с детьми, исследователи обнаружили, что жестокое обращение с домашними животными имело место в 88 процентах семей, находившихся под наблюдением по факту физического насилия над детьми.

Чтобы положить конец такому насилию, Законодательный фонд гуманного общества поддержал Закон о безопасности домашних животных и женщин (PAWS), представленный Конгрессу в 2015 году как H. R. 1258 и S.B. 1559 и введен в действие как часть законопроекта о фермерских хозяйствах, принятого Конгрессом и подписанного президентом Трампом в 2018 году. После полного вступления в силу Закон о PAWS помогает жертвам домашнего насилия находить способы сбежать от своих обидчиков, сохраняя при этом безопасность своих домашних животных — многие жертвы остаются в жестокие домохозяйства, опасаясь за безопасность своих питомцев.

Тенденции в области законодательства штата

HSUS уже давно ведет борьбу за ужесточение законов о жестоком обращении с животными и проводит обучение сотрудников правоохранительных органов по выявлению и преследованию таких преступлений. Когда Южная Дакота присоединилась к борьбе в марте 2014 года, законы о жестоком обращении с животными теперь включают положения о уголовных преступлениях во всех 50 штатах.

Первое и последующее правонарушение

Учитывая, что часть актов жестокого обращения с животными регистрируется или успешно преследуется по закону, мы стремимся поддерживать обвинительные приговоры в уголовных преступлениях в случаях крайней жестокости.

В 49 штатах есть законы, предусматривающие уголовное наказание за пытки животных при первом правонарушении.
Такого закона нет только в Айове.
Законы о жестоком обращении с животными обычно охватывают преднамеренное и вопиющее пренебрежение и жестокое обращение с животными.

Изменения в федеральном отслеживании

1 января 2016 года ФБР добавило жестокое обращение с животными в качестве категории в Единый отчет о преступлениях, общенациональную систему отчетности о преступлениях, обычно используемую при расследовании убийств. Хотя в настоящее время в системе участвует только около трети сообществ США, полученные данные помогут создать более четкую картину жестокого обращения с животными и определить стратегии вмешательства и правоприменения. Сбор данных охватывает четыре категории: простое/грубое пренебрежение, преднамеренное насилие и пытки, организованное насилие (например, собачьи бои и петушиные бои) и сексуальное насилие над животными.

275 собак спасены от жестокого обращения

Мы помогли спасти 275 собак из предполагаемой операции по собачьим боям в Южной Каролине. Ваша поддержка необходима СЕЙЧАС больше, чем когда-либо, чтобы дать этим собакам и другим животным жизнь, которую они заслуживают.

Пожертвовать сейчас

Мередит Ли / The HSUS

Права человека — жестокость к человеку бесплатно

Что такое человеческая жестокость и как она связана с правами человека?

Image Courtesy Petter Rudwall
Жестокость в общих чертах определяется как причинение боли, страданий или страданий другим, в то время как права человека являются механизмами, предотвращающими жестокость. То, что считается жестоким поведением, может вас удивить.
Вы сами совершаете действие. Ладно, это было данностью.
Вам нравится жестокое поведение других. Это означает, что подбадривание двух гладиаторов, сражающихся насмерть в Древнем Риме, по сегодняшним меркам считалось бы человеческой жестокостью.
Вы пассивно допускаете жестокое поведение, когда можете что-то с этим сделать — например, равнодушно наблюдая за избиением человека вместо того, чтобы звонить в полицию.
В каких бы формах она ни проявлялась, жестокость нарушает основы прав человека.
Хотя движение за права человека многого достигло за последние 100 лет, нам еще предстоит пройти долгий путь. У нас больше не может быть позиции «с глаз долой, из сердца вон». Мы обязаны высказываться и принимать меры против жестокого поведения, которое все еще процветает во всем мире.
Самые большие проблемы и почему они важны
1. Злоупотребление нефтью, газом, горнодобывающей промышленностью и другими природными ресурсами
Изображение предоставлено Себастьяном Пихлером
Отрасли, занимающиеся добычей полезных ископаемых, являются важными столпами развивающихся экономик. Однако они часто являются рассадниками человеческой жестокости. Без защиты рабочие могут подвергаться жестокому обращению, избиениям, порке, работать до смерти и принуждаться к рабскому труду.
Правительство может конфисковать землю у отдельных лиц и общин для использования государством или корпорацией. Эти бедные землевладельцы редко получают справедливую компенсацию. Добыча ресурсов часто загрязняет землю, воду и воздух, ухудшая здоровье, безопасность и средства к существованию людей.
Коррумпированные правительственные чиновники продолжают продвигать свои планы, получая при этом взятки и прибыль. Тем временем местные жители терпят несправедливость без какой-либо помощи. Эти сообщества попадают в эксплуататорский, бесконечный цикл бедности, низкого качества жизни, а иногда и рабства.
2. Инвестиции в военное оружие
Военные, повстанческие группировки и другие агрессивные группировки используют оружие для контроля над гражданскими лицами и причинения им вреда. К крайним действиям относятся геноцид, преступления против человечности и военные преступления. Оружие иногда финансируется или продается иностранными правительствами и компаниями, которые хотят защитить свои интересы в этих конфликтных зонах.
В декабре 2014 года глобальный договор о торговле оружием (ДТО) стал международным правом. Он направлен на регулирование международной торговли обычными вооружениями для укрепления мира, уменьшения человеческих страданий и содействия сотрудничеству, прозрачности и ответственным действиям. Это необходимый шаг в правильном направлении, но многое еще предстоит сделать.
Почему это важно
Независимо от причины, поставка оружия или средств для его покупки напрямую способствует человеческой жестокости, совершаемой в этих районах. Виновные в этом компании несут ответственность.
3. Ресурсы конфликта
Ресурсы конфликта — это природные ресурсы, добытые в зоне конфликта или войны, а затем проданные для продолжения боевых действий. Алмазы, ископаемое топливо, металлы, древесина, семена мака, каучук, хлопок и какао — все это было конфликтными материалами в разных областях.
В технологической промышленности, например, 4 основных конфликтных материала: касситерит, колтан, вольфрамит и золото. Они используются для производства мобильных телефонов, ноутбуков, MP3-плееров и других устройств. Их эксплуататорская добыча имеет катастрофические последствия для народа Демократической Республики Конго.
В 2010 году в США был принят Закон Додда-Франка о реформе Уолл-стрит и защите прав потребителей, который требует от производителей аудита своих цепочек поставок и предоставления отчетов об использовании конфликтных минералов и безопасности шахт. По состоянию на 2016 год в Австралии нет закона, регулирующего этот вопрос.
Примите меры: как поддерживать права человека при совершении покупок
Изображение предоставлено Аллефом Винисиусом
Мы считаем, что все компании несут прямую ответственность за противодействие человеческой жестокости в своей деятельности. Давайте что-нибудь с этим делать.
Самый простой способ принять участие — перестать поддерживать компании, которые финансируют, соблюдают или получают ресурсы из стран, где жестоко обращаются с людьми.

почему человек склонен к агрессии и как культура влияет на уровень насилия

«Чистый лист: Природа человека. Кто и почему отказывается признавать ее сегодня»

Добрый волк или жестокий заяц

откуда берется жестокость, что такое нонконформизм и что все-таки делает нас людьми

Жестокость человека как одна из причин противоречивости признания его высшим существом

Ключевые слова

Похожие статьи

Томас Мор о преступлениях и наказаниях | Статья в журнале…

Экзистенциал свободы в философии абсурда и бунта Альбера Камю

Мужские образы в рассказе Е. И. Замятина «Ловец человеков»

Английское свободомыслие и его влияние на развитие духовной…

Влияние развития техники и технологий на

Экзистенциал надежды в теистической философии Габриэля…

Основные принципы методологии формирования…

Психологические идеи философии экзистенциализма Ж.-П. Сартра

Мыслители Востока и Запада о социальной значимости…

Похожие статьи

Томас Мор о преступлениях и наказаниях | Статья в журнале…

Экзистенциал свободы в философии абсурда и бунта Альбера Камю

Мужские образы в рассказе Е.

Английское свободомыслие и его влияние на развитие духовной…

Влияние развития техники и технологий на

Экзистенциал надежды в теистической философии Габриэля…

Основные принципы методологии формирования…

Психологические идеи философии экзистенциализма Ж.-П. Сартра

Мыслители Востока и Запада о социальной значимости…

Человеческая жестокость. Причины и условия совершения жестокого преступления. Проявления и свойства жестокости

Становление человеческой агрессии

Характеристика понятия

Причины возникновения

Основные виды

Как помочь жертве

Другие способы защиты

Откуда берется жестокость в людях?

Правовая оценка

Как помочь жертве

Причины жестокости

Основные виды

Изображение жестокости в медиа

Критика теорий

Подводя итоги

Примечания

Суть проблемы

Литература

Другие способы защиты

Что заставляет человека быть намеренно жестоким? – ЖИЗНЬ КАК ЧЕЛОВЕК

Последние статьи Мэри Роуз:

Происхождение человеческой жестокости — Роб Хендерсон

Аннотация #8 Что заставляет человека быть намеренно жестоким?

Почему люди жестоки?

Факты и статистика жестокого обращения с животными

Кто издевается над животными?

Наиболее распространенные жертвы

Организованная жестокость

Корреляция с насилием в семье

Тенденции в области законодательства штата

Первое и последующее правонарушение

Изменения в федеральном отслеживании

Права человека — жестокость к человеку бесплатно

Что такое человеческая жестокость и как она связана с правами человека?

Самые большие проблемы и почему они важны

1. Злоупотребление нефтью, газом, горнодобывающей промышленностью и другими природными ресурсами

2. Инвестиции в военное оружие

3. Ресурсы конфликта

Примите меры: как поддерживать права человека при совершении покупок

Добавить комментарий Отменить ответ

Рубрики