Психология стыда: Блог «Альпины»

Психология стыда

Прогрессирование аддиктивного процесса во многом связано со стремлением освободиться от психологического дискомфорта, обусловленного чувством стыда. Чувство стыда занимает центральное место в структуре аддикции, поэтому остановимся на нём более подробно.

      Анализ чувства стыда свидетельствует о том, что это чувство более деструктивно, чем чувство вины. Это связано с тем, что чувство вины носит более конкретный характер, касается определённого действия, поступка, активности или наоборот, отсутствия таковых. Чувство стыда затрагивает Я человека и формирует его низкую самооценку. («Я поступаю плохо и я не могу поступать хорошо, потому, что я плохой»).

      Все эмоциональные ощущения и состояния человека подвергаются когнитивной оценке. Рефлексия эмоциональных состояний в то же время является рефлексией Я-состояния, свидетельствуя о том, как человек оценивает себя самого. Испытываемые человеком первичные эмоции в дальнейшем оцениваются им во взаимосвязи с оценками других.

Анализ с этой точки зрения чувства стыда требует первоначального сравнения поведения человека с какой-то условной нормой. Эта норма может быть субъективной, установленной самим человеком для себя, или общепринятой, навязанной ему обществом и другими людьми. Если поведение человека не соответствует субъективной или социальной норме, у него возникает чувство стыда.

      При аддиктивных состояниях мы имеем дело с несоответствием человека как одной, так и другой нормам. Несоответствия приводят к возникновению стыда. На возникновение чувства стыда влияет факт обращения внимания окружающих на поведение и состояние человека, на его собственное отношение к этому. Имеет значение фиксация внимания человека на том, как его воспринимают и оценивают окружающие. Если он испытывает чувство стыда в связи с несоответствием, ему кажется, что и другие замечают это несоответствие и считают его неполноценным. Это способствует усилению подозрительности в отношении того, что окружающие могут заметить нарушение нормы и осудить его.

      Большинство событий, вызывающих стыд, не являются автоматическим процессом и не возникают сами по себе. Например, оно может быть связано с ситуациями, когда успешное функционирование в рамках социально приветствуемого ролевого поведения противоречит собственным критериям морали. Для       понимания причин происхождения чувства стыда необходимо «читывать сложные социальные взаимодействия между людьми, так как компонент оценки другим, особенно значимым человеком, здесь всегда имеет большое значение.

      Осознание человеком обращенного на него внимания может приводить к нарастанию подозрительности, типичной для аддиктивных лиц. Такая подозрительность, связанная с чувством стыда, является одним из механизмов изоляции аддиктов. Страх быть до конца понятыми окружающими активизирует механизм разрыва контактов со многими людьми. С этим связано избегание аддиктами сколько-нибудь глубоких контактов, потому что чем глубже контакт, тем вероятнее факт опознания их аддиктивной сущности, и тем вероятнее усиление у аддикта реакции стыда.

Возникает страх возможных переживаний по поводу разрыва отношений. Следовательно, в проводимой с аддиктами коррекционной работе, необходимо анализировать механизм разрыва контактов с людьми и чувство стыда, которое эти люди могут испытывать.

      По мнению Чарльза Дарвина, чувство вины это сожаление о своей ошибке. Тому же автору принадлежит выражение, что чувство сожаления об ошибке, когда в этот процесс включаются другие люди, может превратить чувство вины в чувство стыда. Речь идет о необходимости анализа социального значения действия, в результате которого человек, воспринимаемый глазами других, может испытывать чувство стыда. Естественно, что, находясь в состоянии одиночества, человек также может испытывать чувство стыда, но в первом случае всегда присутствует оценка себя другими людьми, мысль о том, что другие подумали об его поведении.

      В феноменологической психиатрии описывается депрессия самомучения (Leonhard, Izard), которая строится на чувстве стыда. Ее развитию способствует постоянный анализ чувства стыда и возможного наказания.

      Стыд приводит к торможению и блокаде очень многих желаний. С точки зрения Tomkins (1963), стыд тормозит удовольствие и мотивации. Возникновение чувства стыда может быть вызвано многими причинами: неудачами, поражениями профессионального характера, потерей значимых отношений, дружбы и пр. Аддикты глубоко переживают эти потери, но не признаются в этом. Причиной стыда может быть собственная непривлекательность, когда человек теряет способность гордиться своим телом, видом и т.д.

      У человека, испытывающего чувство стыда, редуцируются сферы интересов. Izard (1972) обращает внимание на то, что стыд сопровождается повышенным осознанием селфа. Речь идет о необычной форме восприятия селфа, восприятия себя беспомощным, маленьким, ни к чему неспособным, застывшим, эмоционально ранимым.

      Lewis (1979,1993) отмечал, что стыд — это состояние потери ценности собственного Я. Причиной этого состояния являются текущие внешние воздействия, тем не менее, этот процесс более сложен, он может формироваться на ранних стадиях развития. Стыд имеет прямое отношение к осознанию Я, представлению о том, как это Я выглядит в восприятии и чувствах других людей. Автор выделяет чувство стыда, связанное с ощущением собственного Я и чувство вины, при котором речь идет о конкретном действии. К развитию чувства стыда приводит переживание о себе, о том, как ты выглядишь. Раздражителем, провоцирующим возникновение этого чувства являются размышления Я о самом себе, неодобрение чего-то очень важного в себе, снижение самооценки.

      Сопряжённым с чувством стыда является чувство собственной никчёмности, незначимости, презрения к себе. Это чувство закладывается в детстве и легко провоцируется специфическим поведением людей. Чувство стыда формируется под влиянием пренебрежительного отношения родителей, отсутствия необходимой интеллектуальной и эмоциональной поддержки, постоянного осуждения. На этом фоне любые отрицательные оценки, не имеющие отношения ни к родителям, ни к семье, воспринимаются как сверхценные и приводят к активации дремлющего рудимента.

      Диагностика наличия чувства стыда строится на обнаружении у человека желания быть незаметным, спрятаться, исчезнуть; на появлении непонятных вспышек гнева, на ощущении психологической боли, страха, чувства вины. Вспышки активности и агрессивности сменяются депрессией, подавленностью, отсутствием чувства радости, постоянной неудовлетворенностью. Чувство стыда может провоцировать суицидные мысли. Анализ депрессивных пациентов, совершающих суицидные попытки, проведенный Lewis (1993), показал наличие у этих лиц выраженного чувства стыда. Частые суицидные попытки у аддиктов также «завязаны» на этом чувстве. Таким образом, чувство стыда имеет прямое отношение к развитию аддиктивного поведения.

      Чувство стыда «ставит» селф в трудное положение. Селф теряет способность конструктивно действовать, поскольку стыд блокирует активность. Вместо необходимых действий, селф начинает концентрироваться на самом себе, оказывается погруженным в самооценки, что мешает проявлению активности.

Возникает нарушение адаптации, потеря способности ясно думать, высказываться и, тем более, рационально действовать.

      Чувство стыда способствует переоценке человеком всего происходящего. Он придает значение вещам, которые этого значения не имеют и, наоборот, недооценивает значения действительно важных для него явлений. Поэтому чувство стыда делает поведение иррациональным.

      Разница между чувством стыда и вины в структурном плане заключается в следующем. При наличии у человека чувства вины какая-то часть селфа является субъектом. Большая часть селфа находится как бы во вне и оценивает этот субъект как часть своего Я, поступившую неправильно.

      В противоположность этому чувство стыда «закрывает» селф-объектный круг. Носитель этого чувства рассуждает примерно так: «Как я могу оценить себя, если я недостоин того, чтобы оценивать себя?».

      Влияние чувства стыда на блокаду мотивации исследовано Plutchik (1980). Он сравнивает процесс со «стоп» сигналом. Если человек начинает что-то делать, у него срабатывает «стоп» сигнал, ставящий под сомнение уверенность в правильности предпринимаемой активности, прерывающий его действия. Если ограничиться анализом только этой части процесса, то речь в данном случае идет о чувстве вины по поводу конкретного нарушения. Дальнейший анализ может быть произведен с использованием следующих рассуждений: «Ты поступаешь плохо потому, что ты не можешь так не поступать, просто в силу того, что ты сам — плохой человек». Так выглядит вторая система нарушения — второй «стоп» сигнал, который блокирует всякую активность. Следовательно, анализ чувства стыда должен проводиться не только с акцентом на конкретные действия человека, но, прежде всего, на исследование его Я.

      Чувство стыда может быть проанализировано через призму религиозной парадигмы. Тема стыда нашла свое отражение в Библии. Когда Бог спросил Адама и Еву, почему они прячутся, они ответили, что причина заключается в их наготе. Совершив первородный грех, съев яблоко с древа познания, они почувствовали,   что  должны  быть  осуждены. История непослушания Адама и Евы предопределяла наказание и важность возникшего у них чувства стыда.

      В этой теме на первый план выступают следующие моменты. Непослушание Богу со стороны Адама и Евы было связано с их любопытством, т.к. их, прежде всего, привлекало познание неизвестного. Любопытство привело их к знанию, овладение которым явилось пусковым механизмом появления чувства стыда. Обнаружив свою наготу, они стали стыдиться ее. И это было доказательством нарушения предписания Бога. Если бы они не приобрели знания, вкусив запретный плод, у них не возникло бы чувство стыда. Таким образом, любопытство привело к знанию, а знание привело к стыду.

      Анализ этой части Библии позволяет исследовать процесс возникновения стыда. Для самоанализа чувства стыда и других, связанных с Я эмоций, необходимы определенные знания о правилах, норме и целях, с которыми человек должен сравнивать своё поведение. Следовательно, появление чувства стыда основано на определённых знаниях.

      Ветхозаветный рассказ об Адаме и Еве является метафорической версией развития объективного самопознания. Древо познания дало возможность Адаму и Еве приобрести два вида знаний: знание о себе — объективное самопознание и знание о нормах, правилах и целях поведения.

      На ранних этапах развития ребёнка формируются его селф объектные отношения в виде первичных контактов с наиболее близкими людьми. Окружающие ребёнка люди, выступающие в качестве объектов контактов, являются для него образцом для дальнейшего подражания. Ребёнок зависит от них, он им доверяет. Интернализация ребенком возникших отношений влияет на атрибутирование (видение причин происходящих явлений).

      Процесс атрибутирования может носить как внешний, так внутренний характер. Внешнее атрибутирование связано с нахождением в ком-то или в чем-то причины собственного поражения, неудачи, произошедшей драмы или трагедии, имеющих к себе непосредственное отношение. Внешнее атрибутирование не приводит к возникновению чувства стыда. Чувство стыда возникает при внутреннем атрибутировании, когда человек делает себя ответственным за произошедшее. Внутренняя атрибуция связана с концентрацией человека на самооценке своих поступков с позиции своего селфа.

      Внутреннее атрибутирование нельзя недооценивать, так как оно  оказывает  большое  влияние  как     на     психическое самочувствие, так и на развитие чувства стыда. Так, например, если в жизни возникает какое-то неприятное событие и при его внутренней атрибуции человек считает себя его причиной, то в таком случае это событие способствует  развитию чувства стыда.

      Например, пациентка испытывает чувство вины, связанное с инфарктом у её матери. Причину события она видит в недостаточном с её стороны внимании по отношению к матери. В связи с этим она считает себя непосредственной виновницей е болезни. Чтобы избавиться от возникшего у нее чувства никчемности и стыда к себе, она принимает большие дозы транквилизаторов, т.е. находит приемлемый для себя аддиктивный выход из этой ситуации. Внутреннее атрибутирование, возникшее в данном случае, приводит как к развитию чувства стыда, так и к поиску аддиктивного варианта избавления от этого чувства.

      При внешнем атрибутировании причины болезни будут объясняться по-другому: возрастом матери, с которой произошла катастрофа, не нездоровым образом жизни, наследственностью и пр. Чем большее количество внешних атрибуций используется для объяснения ситуации, тем в меньшей степени это приводит к развитию чувства стыда.

      Предпочтительность того или иного атрибутирования закладывается в детстве. В работе Morrison (1989) было показано, что родители, страдавшие различными формами депрессии, в ряде случаев способствовали развитию у своих детей чувства стыда и вины. Дети считали себя косвенными виновниками болезни родителей. Эти обвинения формулировались в процессе социальных контактов с детьми как результат упреков, что дети раздражают, мучают родителей, у которых нет сил заниматься ими. Таким образом, у детей возникало нереалистическое чувство вины, заключающееся в том, что их поведение привело к развитию депрессии у родителей, и они обязаны найти способ, который поможет родителям выздороветь. А поскольку они не в состоянии найти средства помощи, значит они недостаточно хорошо ищут, что свидетельствует о том, что они плохие.

      Иногда родителями внедряется в сознание детей, например, такая формула: «Я, как мать, забочусь о тебе и помогаю тебе. Почему же ты не отвечаешь мне тем же?». Так, при непосредственном участии родителей закладывается предрасположенность к возникновению у детей отрицательных эмоций, которые в дальнейших контактах с окружающими могут проявить себя с удвоенной степенью выраженности. Эти состояния могут способствовать возникновению различных психологических защит и выхода на аддиктивные реализации.

      Интернализация или экстернализация чувства ответственности оказывает непосредственное влияние на то, будет ли человек впоследствии испытывать чувство стыда при различных неудачах и катастрофах, которые могут произойти с ним в жизни. Чем более выражена способность человека искать в произошедшем событии внешнюю причину, тем менее вероятно развитие у него чувства стыда.

      Отрицательная сторона данного явления заключается в том, что постоянное стремление индивидуума к экстернализации происходящего может приобрести патологический характер. Так, например, известно, что аддикты в процессе аддиктивного поведения экстернально атрибутируют свои проблемы, связывая их наличие с причиной во внешнем мире. Таким образом, внешнее атрибутирование, с одной стороны, имеет положительное значение, избавляя человека от чувства стыда, а с другой, — отрицательное, проявляющееся в том, что таким образом он оправдывает своё деструктивное поведение. Иными словами, с одной стороны, у человека может быть глубокое внутреннее интернализированное чувство стыда, и он считает себя плохим, с другой — он избавляется от этого чувства, уходя в аддикцию, которая приводит к возникновению новых проблем, атрибутирующихся с внешними причинами. Таким образом проявляется сочетание внешнего и внутреннего атрибутирования.

      Если человека лишить возможности внешнего атрибутирования, он остается с внутренним чувством никчемности и неадекватности, справиться с которым значительно труднее. Это следует учитывать при проведении психотерапевтических подходов, т.к лишение человека его защитной системы в виде отрицательных проекций с доказательством их неправильности и необходимости самообвинения, а не обвинения окружающих не приведет автоматически к положительному результату. Лишившись психологической защиты, человек останется наедине со своими внутренними нерешёнными проблемами. Переживание такого состояния является крайне неприятным, более того, оно может приводить к развитию других отрицательных реакций, таких, например, как растерянность, депрессия, реакция гнева как на самого себя, так и на окружающих, возможно провоцирование какой-то другой формы деструктивного поведения.

      Существуют специфические условия, оказывающие разные влияния на формирование чувства стыда в зависимости от пола.

      Так, например, женщины в традиционных обществах воспитываются родителями и окружающей средой так, что они приучаются к взятию на себя ответственности за то, если они не справляются с каким-то заданием. Определённая дискриминация по полу, характерная для традиционных обществ, приводит к тому, что женщины, по сравнению с мужчинами, меньше награждаются за успехи и больше наказываются за неудачи. Это способствует большей возможности мальчиков фиксироваться на позитивном атрибутировании (Lewis,1993).

      В случае лишения родителями любви своих дочерей они концептуализируют свою позицию словами: «Я не люблю тебя, потому, что ты плохая». Селф такого ребенка испытывает чувство ответственности за то, что его не любят. Это провоцирует формирование у ребенка чувства стыда. В дальнейшем такая женщина будет оценивать свои межличностные отношения с другими как неадекватные, считая себя неспособной на продуктивные отношения. Таким образом, феномен лишения любви девочек приводит к трудностям в конструировании ими дальнейших межличностных отношений. Такие женщины считают, что, во-первых, они не могут выстраивать эти отношения, т.к. они хуже других, а во-вторых, они испытывают страх перед тем, что другие могут это понять.

      Так формируются различные стили поведения, которые объективно «примыкают» к аддикциям, а по существу являются последними (созависимость) или ведут к их развитию. Например, объяснения людей, которые посвящают свою жизнь заботе о других с целью компенсации чувства нехватки любви, выглядят примерно так: «Если я буду заботиться о других и помогать им и это будет моим жизненным кредо, значит меня будут принимать окружающие. Если же я буду вести себя по-другому, я обнаружу свои отрицательные качества. Следовательно, я должна/ен помогать другим и смысл моей жизни должен заключаться именно в этом». В случае неудачи возникает экзистенциальный кризис.

      Человек, неуверенный в качестве своих отношений с людьми, легко переходит к общению с событиями, активностями, неодушевленными предметами, «прилипает» к ним, уходя в аддиктивные реализации.

      Лишение любви формирует комплекс нежеланного ребенка, что в дальнейшем приводит к низкой самооценке и неумению человека любить себя.

      Анализ происхождения чувства стыда с акцентом на половые различия способствует лучшему пониманию межличностных конфликтов. Разница в социализации стыда у мужчин и женщин оказывает влияние на отношения мать-сын, отец-сын, мать-дочь и отец-дочь. Так, например, у женщин, воспитывающихся в традиционных обществах, где присутствует дискриминация по половому признаку (сексизм), легче возникает .чувство стыда, по сравнению с мужчинами. Возможно возникновение замещающих стыд реакций, таких, как печаль, грусть и гнев. Причем, если для женщин более характерными являются реакции печали и грусти, то для мужчин — реакции гнева.

      По мнению Lewis (1993), эти явления более представлены в традиционных обществах. Поскольку мальчик, воспитывается с акцентом на специфическую для него мужскую роль, в его отношениях с матерью может возникнуть конфликт следующего рода. Мать в традиционном обществе стремится к тому, чтобы ее сын испытывал чувства стыда в случае поведения, не соответствующего общепринятым нормам. Матери кажется, в связи с проекцией собственных переживаний (глубокое чувство стыда), что сын не испытывает достаточного чувства стыда за свой поступок, и, даже если он извинился, он все равно не пережил это чувство с необходимой степенью глубины. Он должен пережить его протрагированно. Сын испытывает чувство стыда, но в меньшей, чем бы этого хотелось матери, степени. И мать и сын не осознают происходящего. Конфликт, возникший между ними, может принимать различные формы, и зачастую он приводит к возникновению отдаленности сына от матери, т.к. мужская роль, характерная для сына, противоречит проявлению чувства стыда. Сын не хочет, чтобы к нему относились как к ребенку, а мать стимулирует его к отношениям зависимости, что провоцирует появление у сына реакции сопротивления.

      Мальчики, нарушающие нормы поведения, выдвигаемые родителями, могут проявлять сожаление по этому поводу, чувство вины и желание больше этого не делать. Мать рассматривает эти чувства с точки зрения женского, свойственного ей, традиционного отношения и ожидает от сына чего-то большего, например, возникновения протрагированного чувства стыда. Если она видит, что этого не происходит, она считает, что сын не выстрадал это по-настоящему, ею делается акцент на необходимость длительного страдания, что приводит к возникновению конфликта. Не осознавая происходящего, мать пытается заставить ребенка почувствовать те же ощущения, которые она сама ощущала или ощущает в подобных ситуациях. Мать ожидает, что ребёнок будет переживать это так же как она, а мальчик воспринимает желание матери добиться формирования у него чувства стыда как неприятное чувство. Он считает это несовместимым с его мужской ролью.

      Hoffman (1988) установил, что такой процесс начинается уже с трехлетнего возраста. Попытку матери вызвать в сыне эмоциональное состояние, более свойственное женщинам, воспитывающимся в традиционном обществе, следует рассматривать в контексте Эдипова конфликта: мальчик стремится к автономии, к редуцированию чувства стыда, а мать пытается социализировать этот процесс таким образом, чтобы он не ограничивал чувство вины, и считает это полезным.

      В отношениях мать-дочь этот конфликт представлен в меньшей степени, чем в отношениях между матерью и сыном. Меньшая интенсивность конфликта объясняется отсутствием разницы между полами, которая осложняет интеракцию. Дочери, как правило, реагируют на желания матери более адекватно, т.к. они выражают себя в соответствии с женской ролью. Так закладывается чувство стыда у девочек в традиционном обществе, где его формирование не встречает с их стороны большого сопротивления. Иногда при этом могут возникать малотипичные для этого состояния реакции злости.

      Для современных обществ характерна тенденция сглаживания связанного с полом ролевого поведения. Так, например, воспитанная в условиях современного общества мать, стараясь воспитать у девочки чувство стыда, встречает с её стороны сопротивление. Разделение ролей, свойственное современному обществу, делает менее типичным процесс атрибуции, связанный со стыдом в аспекте социализации.

      До сих пор не выделены основания, позволяющие установить наличие генетических отличий в развитии чувства стыда в зависимости от пола. Если такие различия диагностируются, то их возникновение может быть объяснено ролевым поведением, социализацией и социальными условиями. С другой стороны, в связи с изменением роли женщины в последние 25 лет, особенно в США и Канаде, некоторые конфликты, присущие отношениям мать-сын, по всей вероятности, должны обнаруживаться и во взаимоотношениях мать-дочь.

Что касается роли отца в формировании у ребенка чувства стыда, то, к сожалению, на протяжении длительного времени на ЭТУ сторону вопроса обращалось мало внимания. Роль отца в этом Процессе может быть прямой и косвенной. Исследователями, Изучающими этот вопрос, обращается внимание на то, что роль отца оказывается более важной и значительно менее пассивной, чем это представлялось ранее. Так, например, Bernstein (1983) обращает внимание на значение влияния отцов на возникновение чувства стыда в детском и подростковом периодах жизни. Считается, что роль отца состоит в смягчении конфликта мать сын; в обучении сыновей другому, более активному способу поведения, включающему в себя агрессивные реакции. Отцы во взаимоотношениях с сыновьями подсказывают им путь преодоления стыда по способу замены его гневом. Таким образом, происходит замена реакции переживания чувства стыда путем формирования другой реакции. В результате такого контакта сыновья начинают испытывать более глубокую привязанность к отцам, помогающим им освободиться от неприятного чувства стыда. В случае отсутствия такой поддержки возникает реакция отдаления ребенка от обоих родителей.

Борис Цирюльник о стыде. Умереть, но не сказать

---

©dereksiz.org 2022
әкімшілігінің қараңыз

Борис Цирюльник О стыде. Умереть, но не сказать Глазами психолога – «Борис Цирюльник. О стыде Умереть, но не сказать»: Рипол; Москва; 2015 ISBN 978 5 386 08338 0 Аннотация Новый взгляд на стыд – неожиданный, потрясающий, возникший на основе последних исследований в области нейрофизиологии и психологии. Книга, которая помогает справиться с разрушительным чувством вины и вновь обрести силу, чувство собственного достоинства и свободу. В книге Бориса Цирюльника стыдятся не только отдельные люди, но и социальные группы и целые народы. Некоторые из них извлекают из этого урок, некоторых это приводит к гибели. Цирюльник не просто объясняет, как и почему возникает чувство стыда, но и вооружает читателя инструментами, необходимыми для того, чтобы это естественное чувство (иногда необходимое и неизбежное, а иногда – результат манипуляций) не превратилось в яд, отравляющий жизнь, заставляющий замкнуться в чувстве вины и мешающий развитию. Борис Цирюльник О стыде. Умереть, но не сказать Boris Cyrulnik MOURIR DE DIRE © ODILE JACOB, 2010 © Перевод. Петров М. А., 2015 © Издание на русском языке, перевод на русский язык, оформление. ООО Группа Компаний «РИПОЛ классик», 2015 *** Если желаете знать, почему я ничего не сказал, – вам надо просто разобраться в том, что заставило меня молчать. Стечение обстоятельств и предполагаемая реакция окружающих – таковы соавторы моего молчания. Если я расскажу вам, что именно со мной произошло, вы не поверите, засмеетесь, встанете на сторону моего обидчика, начнете задавать непристойные вопросы или и того хуже – пожалеете меня. Какой бы ни была ваша реакция, мне достаточно лишь заговорить, чтобы под вашим взглядом я почувствовал себя скверно. Значит, чтобы защитить себя, я буду молчать, выставлю напоказ лишь часть моей истории, которую вы сможете воспринять. Другая ее часть – сумрачная – будет бессловесно обитать в глубинах моего «я». Эта молчаливая история станет управлять нашей с вами связью, потому что в глубине души я бесконечно долго произносил все эти непроизнесенные слова. Слова – обрывки переживаний, они иногда почти не содержат информации. Стратегия защиты от невыразимого, непроизносимого, с трудом воспринимаемого на слух только что создала между нами странный мостик, ширму, позволяющую отодвинуть в тень невероятный эпизод, историю катастрофы, которую я непрестанно повторяю про себя, не произнося вслух ни слова. Невозможность поделиться эмоциями образует в раненой душе то молчаливое пространство, где без умолку раздается голос: что то шепчет, повторяя в глубине моего «я» постыдный рассказ. Молчать трудно, но можно не говорить. Когда мы не выражаемся посредством слов, переживание, передаваемое молча, бессловесно, становится еще сильнее. Переживший травму, как бы он ни страдал, не говорит, – стискивает зубы, вот и все. Когда неосознанное невыразимое ни с кем не разделено, оно превращается в причудливое настоящее. «Этот человек легко изъясняется, однако я четко ощущаю: он рассказывает, скрывая то, что не хочет произносить вслух». Вытеснение организует различные связи. Оно принадлежит к области бессознательного. Но помимо призрачных сновидений возникают еще и странные сцены, позволяющие некоторым тайнам избежать дешифровки. Стыдящийся силится говорить, он бы очень хотел признаться, что является пленником собственной немоты, что хотел бы произнести вслух то же самое, что повторяет про себя, но не может – настолько его пугает ваш взгляд. Он верит: если начнет говорить – умрет. И тогда он рассказывает историю другого человека, который, как и он, пережил невероятную катастрофу. Он придумывает автобиографию от третьего лица и удивляется, как легко у него выходит рассказывать о себе, как о другом, представляя другого на месте себя, сделав его своим голосом. То, что он облек историю своей катастрофы в слова и, несмотря ни на что, поделился ей с вами, позволило ему перестать считать себя монстром. Он вновь стал подобен остальным, ведь вы его поняли и, быть может, даже полюбили? Писать – значит создавать интимную связь. И если у вас тысячи читателей, значит, создаются тысячи интимных связей, ибо читающий всегда остается с тем, кто пишет, один на один. Одно воспоминание из юности (Вместо вступления) В то время, о котором пойдет речь, на Мосту Искусств было немноголюдно. Мы гуляли по нему, тихо переговариваясь. – Я живу там, – признался мне Суфир, указывая на дом за дворцом Института.  – Мой отец очень богат. Он хотел, чтобы я учился в Париже, и купил мне художественную мастерскую на набережной Конти… Я стыжусь этого. Я бы никогда не подумал, что можно стыдиться того, что живешь в столь невероятном месте. Из окна виднелись крыши Института, Лувр и Сена, а проделав несколько сот шагов, можно было добраться до здания медицинского факультета, студентами которого мы были. Что касается меня, я жил на улице Рошешуар, между площадью Пигаль и бульваром Барбес, в маленькой комнатушке без воды и отопления, площадью, вероятно, менее десяти квадратных метров. Я почти гордился этим, поскольку выкрасил ее в красный и голубой цвета, совсем как на картине Пикассо «Жаклин со скрещенными руками». Я не стыдился инея на стенах и замерзших стекол, символизировавших испытание холодом и бедностью, – и то и другое я бы смог преодолеть, – однако мне было стыдно от того, что на моих штанах, невероятно старых и поношенных, между ног зияла огромная дыра, и, заметь ее другие студенты, они бы стали презирать меня. Мы с Суфиром дружили и с гордостью обсуждали то, что можно было обсуждать вдвоем. Он описывал мне красоты Марокко, описание приемов, которые устраивала его семья, произвело на меня неизгладимое впечатление, а когда он рассказал о своем отношении к отцу – смесь обожания и страха, – я был даже удивлен. Однако я явственно ощущал, что все эти красивые рассказы позволяют ему оставить в тени ту часть своей семейной истории, которая причиняла ему боль. Однажды вечером Суфир предложил мне продолжить наш разговор в маленьком ресторанчике, находившемся здесь же, в квартале. Я заявил, что оплачу половину суммы счета, – что означало: в течение следующей недели я не смогу покупать талоны на обед в университетском кафе. Но мне было бы стыдно, окажись я не на высоте. Мне следовало вести себя так же уверенно, как Суфир. Если бы он заплатил за меня, я бы воспринял этот подарок, как проявление превосходства с его стороны, и почувствовал бы себя почти униженным. Мысль о том, что остаток недели придется провести, не имея возможности заглянуть в университетское кафе, напомнила мне один послевоенный эпизод, когда я, будучи ребенком, попал в приют, где воспитанники искали любой повод быть назначенными на дежурство по столовой, чтобы иметь возможность наскрести лишнюю горсть хлебных крошек. Это воспоминание не вызывало у меня чувства унижения. Напротив, я испытывал непонятную гордость, вспоминая об этом, – такую же, как от созерцания инея на стенах и замерзших стекол комнатенки на улице Рошешуар. Однако я не рассказал об этом Суфиру, поскольку боялся вызвать у него удивление или жалость (так же, как стыдился своих дырявых штанов). Один и тот же факт, следовательно, мог порождать одновременно чувство стыда и гордости! Где то в глубине моего сознания мысль о горсточке подобранных со стола крошек не вызывала стыда. Я даже ощущал себя победителем, ловкачом, сумевшим зажилить эту горсть. Но разве я мог признаться в этом вслух? Я подозревал, что мы стыдимся друг друга, даже немного презираем. А знаете ли вы, кто спровоцировал в нас это взаимное презрение? Ален, вечно довольный собой! Его всегдашняя удовлетворенность собственным существованием раздражала нас обоих. Мы говорили друг другу, что он, Ален, обязан своим счастьем собственному неумению почувствовать всю сложность жизни (что в свою очередь означало следующее: яд стыда, проникшего в наши отношения, ощущался нами именно потому, что мы прекрасно отдавали себе в этом отчет). Как вам такое? Мы с Суфиром испытывали унижение, когда на нас смотрели окружающие: из за дыры на штанах и из за того, что собственный отец делает подарки в виде шикарной квартиры; тем не менее, мы чувствовали себя более человечными, чем Ален. Мы уверяли себя, что он защищен собственной несознательностью. Мы без пиетета относились к той силе, с которой он – чересчур просто – смотрел на мир. Довольно улыбаясь, Ален объяснял нам, что не стоит изучать медицину дольше года, иначе мы неизбежно потеряем прибыль, которую могли бы иметь, устроившись в один из городских врачебных кабинетов. Сам Ален выбрал для стажировки свободный график, что позволяло ему не посещать больницу и каждое утро заниматься по несколько часов. Он подсчитал, что участие в конкурсах и чтение журналов – не более чем потеря времени, гораздо лучше посвятить себя изучению минимального набора предметов, необходимого, чтобы успешно сдать экзамены. Мы считали его глупцом, когда он пускался разглагольствовать о том, что достаточно пробежать глазами левую страницу книги и выбрать несколько ключевых слов из текста, расположенного на правой, чтобы экзамен был сдан. Мы полагали отвратительными его рассуждения о необходимости жениться на богатой девушке, чтобы обзавестись машиной, загородным домом и обеспечить себе безбедное существование на все годы учебы. Он никогда не перенапрягался, но при этом получил диплом, будучи очень молодым, и он вообще ничего не стыдился. Ален развелся с женой, она покончила с собой, но он никогда не чувствовал себя виноватым. Знакомые с тем, что такое стыд, мы презирали этого наглеца, полагая, что он обязан своей удачей и дурацким счастьем полному отсутствию каких либо моральных принципов. На его месте мы бы просто умерли от стыда. Не исключено, что мы даже лелеяли мысль, что смерть от стыда – доказательство высокой морали. Ведь мы не были монстрами или бездушными автоматами. Яд стыда свидетельствовал о нашей способности страдать, когда мы замечали направленные на нас взгляды окружающих: мы придавали им большое значение, полагая стыд признаком нашей нравственности. Мы беседовали с Суфиром о политике и литературе. Он рассказывал мне о Марокко, о великолепии тамошних городов, богатстве культуры. Я так никогда и не узнал, каким образом его отец заработал столько денег, заставлявших страдать его сына. Я изложил ему свои политические убеждения – разумеется, они были левыми, – мы часто спорили с товарищами, и я никогда не стыдился нашей смелости и нашей трусости. Я никогда не вспоминал вслух о прорехах – в брюках, в подошвах ботинок, в крыше моей комнаты. А он, этот богатый чужак, никогда не говорил об оторванности от своих корней. Я, будучи чужаком бедным, тоже никогда не рассуждал о корнях. Наш стыд был молчаливым, словно мы заключили тайное соглашение. Мы обменивались переживаниями, которые можно было доверить друг другу, однако скрывали те страдания, которые нельзя облечь в слова. Мы произносили «я» с наслаждением, если речь шла о Марокко, Центральной Европе, кино и литературе. Однако, несмотря на все эти рассказы и доверенные друг другу переживания, наши внутренние миры никогда полностью не вмещались в это «я». Необходимо было молчать о том, что часть наших душ покрыта плесенью, необходимо было обмениваться лишь приятными воспоминаниями о времени, проведенном вместе, и о нескольких мгновениях счастья. Стыд, образовывавший кисты в глубинах совести, поделил наши дружеские связи надвое: одна часть предполагала разговоры и дружбу, другая, молчаливая, отравляла жизнь каждого из нас. Если бы мы вдруг утратили хоть малейшую частичку нашей смелости, с губ могло непроизвольно сорваться какое нибудь слово, демонстрирующее изнанку нашей разорванной души, а тело произвести жест, обнажающий дыру на брюках. Без малейшего намека на дружеское расставание Суфир внезапно уехал с набережной Конти. Потом мне рассказали, что его отец арестован. Бежать моего друга вынудил стыд: он и подумать не мог о том, чтобы посмотреть мне в глаза. Ален женился снова, заработал много денег и разбился, несясь на полной скорости в спортивном автомобиле; он так никогда и не испытал ни малейшего чувства стыда. Шестьдесят лет спустя, в порту Ля Пти Мер в Ля Сене, недалеко от Тулона, я болтал с Лораном, пока тот менял доску в моей провансальской плоскодонке. Эти суденышки – настоящие произведения искусства, но поскольку они построены из дерева, о них постоянно нужно заботиться, иначе неизбежна течь. Лоран рассказал мне, что ходил в местную школу – здесь, в портовом квартале. Его родители были глухими и не могли разговаривать. Он признался, что умирал от стыда, видя хорошеньких мамочек, подзывавших к себе детишек; а потом вдруг сдавленно произнес: «Тогда я не понимал, какой невероятный подарок родители сделали мне своей самоотверженной привязанностью, невзирая на все проблемы. Мне стыдно, что я их стыдился. Сегодня я горжусь ими». В Ля Сене много итальянских детей. Их отцы приехали сюда работать на верфях, рыболовецких судах и цветочных полях. Фели в детстве регулярно слышала от отца историю о том, как он был вынужден бежать из Италии. В 1920 году он служил жандармом в Генуе и получил приказ стрелять в бастовавших рабочих. «Когда я понял, что должен стрелять, то позеленел, обделался и опустил ружье», – звучал один и тот же рассказ. Маленькой девочке сложно восхищаться отцом, позеленевшим от страха и наделавшим в штаны. Любой ребенок предпочел бы, чтобы его отца, проявившего героизм в каком нибудь сражении, наградили орденом посреди многолюдной площади. Став историком, Фели изучала рапорт немецкого офицера, расстрелявшего четыре сотни цыганских евреев в отместку за убитых партизанами сослуживцев. В конце он написал: «Подумать только, каждый вечер я вспоминаю об этом»1. Этот документ неожиданно полностью изменил свой смысл, когда Фели сопоставила его с воспоминанием об отце, «позеленевшем от страха». «Я сразу же подумала о нем – о том, как он наделал в штаны и категорически отказался убивать себе подобных»2. Тот позеленевший от страха жандарм, Джузеппе де ла Рокетте, не был героем и даже антифашистом. «Откуда взялся в нем этот отказ убивать, совершить нечто, способное разрушить наше внутреннее „я“?» – задается вопросом Фели3. Возможно, этот человек не был настолько образован, чтобы поддаться фашистской риторике, но в любом случае его личность оказалась достаточно независимой, чтобы не подчиниться ей. Простая мысль о том, что ты можешь убить себе подобного – невинного человека, – разрушает наше «я». С точки зрения Джузеппе, это убийство выглядело абсурдным. В ту же самую эпоху (1939–1942 гг.) бойцы 101 го резервного батальона немецкой полиции4 получили приказ убить еврейских и цыганских детей в районе Лодзи в Польше. Большинство выполнили приказ превосходно. «Помню первые казни. Это всегда выглядело одинаково… По правде говоря, в самом начале они не отдавали нам приказы убивать на месте, довольствуясь, скорее, тем, что просто намекали: с подобными людьми нечего церемониться…»5 Вскоре убийство превратилось в рутину. Меньшинство, имевшее право не участвовать в казнях, почти извиняясь, признавалось, что у них нет силы исполнять подобные приказы. Употребление слова «исполнять» для обозначения цели происходящего придает исполнителю статус винтика в системе, ориентированной на победу. Офицеры батальона могли бы заявить, что их люди «подчинились приказам», – однако выбор слова «подчиняться» означал бы слабую сознательность, тогда как слово «исполнять» предполагает ощущение механической силы. Следует гордиться исполнением приказа, который приближает победу и очищение. Мы стыдимся подчиняться приказам, которых не понимаем. Эти бравые бойцы 101 го резервного батальона, торговцы чаем, столяры, мелкие предприниматели, бывшие коммунисты, охваченные национал социалистической эйфорией, испытывали удовольствие от исполнения приказов. Они гордились тем, что приближают победу нацизма и участвуют в очищении общества, в то время как те, кто не рискнул участвовать в казнях, почти стыдились того, что не нашли в себе необходимой силы. Их неучастие сделало работу 101 го батальона менее эффективной – то есть они не могли разделить успех операции, почти что предали своих товарищей, оставив их один на один с приказом убивать. Менее 20 % этих полицейских отказались стрелять в детей. Хотя имели на это право. Лейтенант Бюхман, тридцати восьми лет, член национал социалистической партии, заявил, что он не будет убивать невинных. Как и следовало ожидать, ему просто доверили исполнение другого приказа. Никакого героизма, неповиновения – лишь немного стыда от того, что не нашел в себе ментальной силы, отличавшей других полицейских, и тем самым лишил весь отряд чувства солидарности. Джузеппе, итальянский полицейский, измарал брюки, потому что в его голове обыкновенная мысль об убийстве себе подобного – ради выполнения приказа, лишенного смысла, – вызвала отклик в теле, направив сигнал, атаковавший сфинктер. Джузеппе не стыдился своей слабости. Понятно, что его маленькая дочь предпочла бы узнать о героизме своего отца, однако, достигнув интеллектуальной зрелости, она ощутила, как ее стыд превращается в гордость. Бравые бойцы 101 го батальона немецкой полиции не стыдились казнить людей одного за другим – на улицах, в больницах и школах, – всего было казнено 83 тысячи человек. Правда, они не могли гордиться теми, кто не нашел в себе силы повиноваться. Неразборчивость в выборе средств заставила исполнителей относиться к себе подобным с доверием, тогда как слабаки, не испытавшие общего экстаза, ощутили себя почти предателями. Джузеппе представлял людей такими же, как он сам, и потому он не мог их убивать. Тогда как исполнители массового убийства не считали себя виновными в смерти хотя бы одного человека. Эти полицейские попросту чистили ряды общества от stück 6, паразитов, отребья, не имеющего ничего человеческого. Стыд, это ядовитое чувство, этот нарыв в душе, не является окончательной эмоцией. Он может вдруг превратиться в чувство гордости, если наша жизнь продолжается или когда мы занимаем надлежащее место в своей культурной среде. Я знаю вещества, вызывающие необъяснимые приступы бешенства, напитки, вызывающие беспричинную эйфорию. Но не знаю ничего, что искусственным образом порождало бы стыд, – поскольку это чувство присутствует в подсознании неизбывно. В моем закрытом внутреннем театре я вывожу на сцену то, о чем не могу сказать вслух, поскольку опасаюсь того, как вы это воспримете. «Нет необходимости изменять факты… Речь постоянно идет лишь о том, чтобы сорвать покров тайны, признаться… Гордый стыд… превращение судьбы пассивной в судьбу направляющую»7. Значит, из этого состояния можно выйти? Каталог: book -> common psychology common psychology -> Лев Семенович Выготский Психология искусства common psychology -> Майкл Шермер Тайны мозга. Почему мы во все верим common psychology -> Психология смысла природа, строение и динамика смысловой реальности common psychology -> Происхождение и развитие сознания common psychology -> Кларисса Пинкола Эстес Бегущая с волками. Женский архетип в мифах и сказаниях common psychology -> Оглавление Категория common psychology -> А. Н. Леонтьев Избранные психологические произведения common psychology -> А. Н. Леонтьев Избранные психологические произведения common psychology -> Хрестоматия по вниманию под редакцией А. Н. Леонтьева, А. А. Пузырея и В. Я. Романова жүктеу/скачать 0.94 Mb. Достарыңызбен бөлісу:

Стыд — сложно выносимое чувство

С этим чувством каждый из нас сталкивался неоднократно. Мы понимаем, в каких ситуациях оно возникает, а в каких — нет. Для чего нужно это чувство? Что с ними происходит в момент, когда мы его испытываем? Хотелось бы свести к минимуму проявление стыда, так как оно дискомфортно? Да, разумеется. В этой статье рассмотрим причины возникновения чувства стыда, в связи с чем и когда это происходит. И что нам это дает, как с этим обходиться?

Общая характеристика чувства стыда

Если проанализировать палитру чувств, которые возникают у человека, то стыд будет одним из ведущих. Кроме того, оно является одним из лидирующих чувств прерывания контакта с потребностью. Мы часто не можем достичь цели, получить удовлетворение от нее, так как нам что-то мешает. Стыд в этом списке на одном из первых мест.

Непростое, сложно выносимое чувство. Человек, стремясь избежать дискомфорта, пытается освободиться от неприятных ощущений. Однако, важно понимать, что, если «закрыть» в себе чувства, существует вероятность того, что они станут токсическими.

Часто рядом со стыдом следует вина. Как их отличить друг от друга? Если звучит, примерно, следующее: «Неужели я это сделала?», то, вероятнее всего, это будет вина. А если с ударением на «Я», тогда это чувство стыда.

Как формируется чувство стыда

Стыд – социальное чувство, которое было сформировано в детстве. Дети рождаются без этого чувства. Они совершенно непосредственны. Могут в любой момент рыгнуть, пукнуть, закричать.

Чувство стыда нас социализирует. В обществе принято себя вести определенным образом. Причем, следует отметить, что в разных культурах это выглядит совершенно по-разному. Речь идет о ментальности.

Через чувство стыда мы понимаем, что хорошо и что плохо. Если мы отмечаем соответствие самому себе, тогда чувство стыда не возникает. То есть то, что с нами происходит, не противоречит нашим убеждениям, установкам. Например, мы считаем, что нет ничего страшного в том, чтобы громко смеяться в метро. И неодобрительные взгляды со стороны попутчиков нас могут никак не смущать.

Стыд возникает, например, как встроенный внутри взгляд родителя. «Аяяй!» и еще пальчиком помахать можно. В детстве ребенку таким образом демонстрировали неодобрение его поведением.

Когда у детей формируется сексуальный интерес, то родители должны понимать, что это познавательная функция. Бывает так, что взрослый начинает стыдить ребенка за любые проявления интереса в этой сфере. В этот момент у ребенка формируется фиксация: «Я не буду этим заниматься», при этом можно отметить возникновение «заморозки». Или «Я прилюдно это буду делать!» – в данном случае личность, наоборот, расфиксируется по этому параметру. Родителям важно говорить с детьми по этому поводу, насколько это возможно. В доходчивой форме рассказывать детям обо всех аспектах жизни.

Чрезмерное «залюбливание» детей родителями также негативно может отражаться на формировании отношения личности с этим чувствам. Родители могут демонстрировать ребенку одобрение независимо от того, что он сделал. Формируется чрезмерное Self.

В садике, в школе ребенок сталкивается с социумом. Ему могут сообщить, что он в чем-то не совершенен, а в семье говорили о том, что он –эталон. Задача самой личности или психолога – проживать с клиентами эти чувства.

«Как Вы к этому относитесь? Что Вы чувствуете при этом? Остаться рядом в переживании стыда.

А если, наоборот, родители говорят примерно следующее: «Да ничего страшного!» – излишнее одобрение и внутренний токсин удержать внутри.

Критерии чувства стыда

Параметр уместности отображает насколько я не соответствую контексту, Ego определяет то, где я могу предъявить свою потребность, а где – нет. Например, бывает так, что мы ведем себя вполне корректно, однако, чувствуем себя «не в своей тарелке», нам не комфортно, возникает желание прервать контакт.

Если есть те, кому я могу предъявить себя, это чувство будет отражаться другими и принято ими, тогда стыд не возникает. Например, если в данном обществе принято громко говорить в присутствии других, то чувство стыда будет возникать все реже, а потом может совсем исчезнуть при попытках повысить тон голоса в диалоге.

Динамика переживания чувства стыда

Как происходит изменение этого чувства во времени? Оно варьируется. Если есть кто-то, кто разделяет это переживание, тогда это становится комфортнее. Бывает так, что нам быстрее хочется поделиться переживаемым чувством с другим человеком, и тогда его интенсивность снижается.

Стыд маркируется как крайне негативная реакция, от него хочется избавиться. Независимо от интенсивности этого переживания, оно неприятно.

Общепринятый критерий социальной реальности регулируем из волевого контекста. В обществе люди договорились о том, что вот это мы делаем, а это нет. Это уровень морально-этических критериев реальности. С течением исторического контекста эти характеристики могут претерпевать изменения.

Стыд не исчезает, если в новом месте это не считается таковым, а человек привык в ранних опытах к тому, что это стыдно.

Чрезмерная демонстрация стыда снижает его токсичность за счет приобщения к другим людям. Например, некоторые люди предпочитают сами, особенно в шутливой форме, рассказать коллективу о каком-то проступке.

Влияние стыда на человека

Если стыд сильный, он замораживает наши действия. Стыд может регулировать и останавливать до момента, пока в среде не происходит чего-то опасного.

Человек, которому стыдно, выглядит или как оглушённый, или замораживается. Это то, что останавливает любые движения. И если фактор, который вызвал это чувство, будет продолжать свое действие, то это причиняет боль.

Например, перед всем классом обвинить ребенка в том, что он сделал. Не все учителя, к сожалению, способны это делать корректно и дозировано.

Также важно упомянуть бесстыдство. Как правило, это происходит в случае отсутствия ограничений. Как мы уже выяснили ранее, стыд формируют родители. Если процесс социализации прошел не корректно, или при отсутствии родителей, то личность просто не знакома с тем, как следует вести себя в обществе, а как нет.

Если происходит подавление переживания стыда, ужаса, страха, это может привести к девиациям. Ребенок не смог это пережить в тот момент. Интенсивность этих переживаний конечно же влияет на то, как личность будет в будущем обращаться с этими чувствами.

Если человек начинает что-то делать, ему стыдно, при этом появляется чувство вины. Это происходит от другого человека. Например, с чувством вины можно что-то делать. Например, искупить, отмолить, попросить прощение. Со стыдом это сделать сложнее.

Вину можно пройти, прожить, в отличие от стыда.

Помощь психолога при остром переживании чувства стыда

Проживание стыда можно легализовать на психологической сессии. Клиент, как правило, приносит в психологическую сессию стандартные реакции, которые у него присутствуют в жизни. Если он не привык переживать чувство стыда, то вместе с психологом ему предоставляется отличный способ с этим чувством поработать.

Клиенту в сессии важно получить одобрение. Речь идет не о принятии или одобрении того, о чем говорит клиент, а демонстрации уважения к позиции человека. При этом человек научится быть честным с самим собой.

Утешение стыда замораживает, делает токсичным. Задача психолога при этом просто быть рядом. Это позволит исследовать, как происходит прохождение стыда клиентом.

Присутствие другого человека рядом в момент переживания стыда, он не «бежит», или не обесценивает. Важно при этом быть осознанным. При этом может помочь психолог.

Психологу важно вернуть клиенту возможность восприятия реальности. При этом следует отдавать себе отчет в том, что существует ограничение его влияния на внешние процессы. Например, родственники могут обвинять человека в том, что он никак не научится вытирать за собой с обеденного стола. Это не несет катастрофических последствий. А если родственники будут это транслировать личности, особенно ребенку, то он может испытывать чрезмерное чувство вины и стыда.

Иногда за психологической помощью обращаются клиенты, которые демонстрируют бесконечное соответствие желаемому образу. Речь идет о перфекционизме. При этом психологу важно увидеть реального человека перед собой и оставаться с ним в контакте. Или, например, в современном обществе часто можно наблюдать трансляцию того, что важны достижения. Выходит, что таких людей любят. исключительно. за достижения. Человек как функция среды, которая обеспечивает что-то. Психолог возвращает в сессии клиенту право быть собой.

Если клиент демонстрирует стремление к абсолютной идеальности, то часто можно констатировать саморазрушительный процесс. Признавать наличие несовершенства и позаботиться о себе – важно. В этом поможет психолог.

Встреча со стыдом внутри себя – легализация. Легализация стыда снимает его токсичность. При этом отравляющий эффект снижается. Человек становится живым, проживает стыд в пространстве отношения с кем-то. Клиенты, после встречи с этими чувствами и осознаванием их, говорят о «середине между адом и раем». Они осознают себя живыми, чувствующими, признающими, что у них есть как плюсы, так и минусы. Это дает возможность быть живым и существующим.

Если клиент на психологической сессии говорит о ом, что ему очень важно быть совершенным, то до него важно донести мысль о том, что можно быть идеальным в той точке развития, где он находится именно сейчас.

инструмент воспитания или комплексы на всю жизнь?

Фотографии: Depositphotos / Иллюстрация: Юлия Замжицкая

Стыд — очень сильное чувство, от него хочется провалиться сквозь землю. Но взрослые могут запросто пристыдить ребенка даже публично: им кажется, что таким образом они воспитывают, благотворно влияют на его поведение. Так ли это работает, разбираемся с психологом Ольгой Некрасовой.

Откуда берётся стыд

Стыд — явление социальное. С его помощью общество вынуждает индивида следовать определенным правилам, управлять эмоциями, соблюдать границы. Из-за чувства стыда человек понимает, что делает что-то социально неодобряемое и останавливается, чтобы не быть отвергнутым обществом. Этот страх заложен генетически: остракизм — изгнание из социума — во все времена считался наказанием пострашнее казни.

Маленький ребенок еще не знает, что хорошо, а что плохо, не ориентируется в социальных нормах. Чувство стыда ему неведомо: он свободно бегает нагишом, играет с едой, громко просится в туалет. Первое осознанное ощущение неловкости приходит только после кризиса трех лет, когда ребенок впервые отделяет свое «я» от остальных. 

Социализация начинается со слова «нельзя». К ограничениям приучают родители, которые готовят малыша к жизни среди людей. Если ребенок нехорошо поступил, кого-то обидел, а потом это понял и испытал стыд — это нормальная реакция, которая заставит его в следующий раз быть осмотрительнее. Но часто стыд превращается в манипуляцию взрослых.

Когда стыд становится токсичным

Если ребенок то и дело слышит «как тебе не стыдно шуметь, когда все спят», «стыдно так долго собираться, когда тебя все ждут», «подумай над своим поведением, пусть тебе будет стыдно», у него появляется чувство, что он не такой, как остальные дети. Возникает тот самый генетический страх остаться в одиночестве. Он боится снова сделать что-то не так, ошибиться. Параллельно растет ненависть к себе. 

Такой стыд токсичен и напрямую связан с психологической травмой. Взрослые, сами того не подозревая, прибегают к запрещенным методам, которые негативно отражаются на всей будущей жизни ребенка:

Наказание через отвержение

Типичные фразы: «Ты позоришь нашу семью», «Наш сын не может быть двоечником». 

Как проявится травма: Люди, прошедшие через отвержение, постоянно доказывают окружающим, что достойны быть членом коллектива, стараются все делать на отлично, угождать, брать дополнительную нагрузку. Или замыкаются в себе, страдают от перфекционизма, постоянно рефлексируют. Это приводит к перегрузкам психики, эмоциональному выгоранию. 

Прилюдное унижение

Типичные фразы: «Такой большой, а до сих пор…», «Вот я расскажу твоим друзьям, пусть посмеются».  

Как проявится травма: Во взрослом возрасте эти люди воспринимают каждый взгляд в свою сторону, как осуждение. Им постоянно кажется, что их поведение оценивают, смеются за спиной. Из-за боязни отличаться от остальных, отсутствия попыток самореализации, формируется посредственность.

Разглашение информации, которой ребёнок поделился

Типичные фразы: «Наш-то влюбился, лучше бы об учебе думал». «А сыну тут учительница сказала…».

Как проявится травма: Если детей поднимают на смех или публично обвиняют в чем-то, используя полученную от них же информацию, они воспринимают это как предательство, учатся не доверять. Во взрослом возрасте им будет тяжело выстраивать отношения, быть откровенными. Чаще всего такие люди остаются одинокими и обиженными на мир.

Как избежать травмы

Скорректировать поведение ребенка и не навредить ему поможет следующая тактика:

• Осознать реакцию на детское поведение.

Если родителям стыдно за поведение ребенка, нельзя перекладывать на него ответственность за это взрослое чувство, срывать негатив. Можно прямо сказать: «Такое поведение заставляет меня сердиться, а мне бы этого не хотелось» или «Здесь не принято так себя вести, давай попробуем по-другому». 

Чувство стыда не дает ребенку понимания, в чем, собственно, его проступок и как вести себя в следующий раз. Одобряемому в обществе поведению нужно специально обучать в доступной для ребенка форме — например, через сказки. При этом апеллировать к его пусть и небольшому, но опыту. 

В воспитательных речах нельзя переходить на личности. Вместо «Как тебе не стыдно отбирать игрушки?! Какой плохой мальчик» лучше сказать «Не нужно отбирать игрушки. Смотри, сколько их — всем хватит». Стоит предложить ребенку помириться с ребятами и включиться в общую игру. 

Прежде чем стыдить ребенка, нужно поставить себя на его место. Опозоренный человек испытывает лишь безысходность и запоминает: «я плохой». Это не тот эффект, к которому стремятся родители, ведь самооценку легко разрушить и очень тяжело восстановить. 

 

Если вам нравятся материалы на Педсовете, подпишитесь на наш канал в Телеграме, чтобы быть в курсе событий раньше всех.

Подписаться

Психология стыда — Психолог Литвина Ольга, Психотерапевт, Юнгианский аналитик

0:11 Итак, начну вот с чего: несколько лет назад мне позвонила организатор мероприятия, на котором я собиралась выступать. Она позвонила и сказала: «Я не знаю, что написать о тебе в рекламке». И я подумала: «А в чём проблема?» Она сказала: «Просто я видела твоё выступление, и я собираюсь назвать тебя исследователем, но, боюсь, что если я назову тебя так, никто не придёт, так как сочтут тебя скучной и вообще не в тему». (смех) Хорошо. И она сказала: «Но мне понравилось твоё выступление, ты рассказчик. Поэтому я думаю, что просто назову тебя рассказчиком». И, конечно же, академическая неуверенная в себе часть меня воскликнула: «Как ты собираешься меня назвать?» Она сказала: «Я собираюсь назвать тебя рассказчиком». Я говорю: «А, может, волшебным эльфом?» (Смех) Я сказала: «Дай-ка подумать». Я попыталась собрать всё своё мужество. И я подумала, я рассказчик. Я анализирую качественные показатели. Я собираю истории. Я этим и занимаюсь. И, может быть, истории это просто информация, поданная с душой. И, может быть, я просто рассказчик. И поэтому я сказала: «Знаешь что? Почему бы меня просто не назвать «исследователь-рассказчик»». А она на это: «Ха-ха. Такого не бывает!» (смех) Итак, я исследователь-рассказчик, и сегодня я собираюсь рассказать вам — мы говорим на тему расширения восприятия — и поэтому я хочу выступить перед вами и рассказать несколько историй о части моего исследования, которая фундаментально расширила моё восприятие и действительно изменила мой образ жизни, отношение к любви, работе и родительским обязанностям.

1:46 И отсюда начинается мой рассказ. Когда я была молодым исследователем, докторантом, в перый год у нас был профессор исследователь, который сказал нам, «Значит так, всё, что не поддаётся измерению, не существует». И я подумала, что он просто заигрывает со мной. Я говорю: «Честно?» — и он отвечает: «Абсолютно». Хочу, чтобы вы поняли, что у меня степень бакалавра и степень магистра по социальной работе и я работала над получением степени доктора по социальной работе, поэтому вся моя научная карьера была окружена людьми, которые как бы считали, что жизнь это хаос, люби её такой. А я считала так, жизнь это хаос, её надо почистить, организовать, и сложить в красивую коробочку. (Смех) И вот, представьте, я нашла свой путь, начала строить захватывающую карьеру — как говорят соцработники, «погрузилась в рабочий дискомфорт». А я привыкла делать так: ударить дискомфорт по голове, отодвинуть его и получить одни пятёрки. Такова была моя мантра. Поэтому я была в радостном предвкушении. И поэтому я думала, знаете ли, что эта карьера для меня, потому что меня интересуют запутанные темы. Но я хочу научиться их распутывать. Я хочу их понять. Я хочу внедриться во всё это, что, я знаю, важно. и разгадать шифр, чтобы все могли увидеть.

3:08 Итак, я начала с отношений. Потому что, к тому времени, как ты 10 лет проработал соцработником, начинаешь осознавать, что мы здесь ради отношений. Отношения — цель и смысл нашей жизни. В этом вся суть. Не важно, общаешься ли ты с людьми, которые работают в сфере социальной справедливости, психического здоровья, насилия и беспризорности, то что мы знаем, так это то, что отношения, способность ощущать привязанность — это то, как мы связаны на уровне нейробиологии — это то, почему мы здесь. Поэтому я подумала: «Знаете что? Я начну с отношений!» Вам знакома такая ситуация, когда начальник оценивает вашу работу, говорит, что вы отлично справляетесь с 37 пунктами, но есть один — «возможность для роста»? (Смех) И всё, о чем вы можете думать, это та самая «возможность для роста», да? И очевидно, что моя работа пошла таким же путём, потому что, когда я спрашивала людей о любви, они рассказывали мне о горе. Когда я спрашивала людей о принятии, они рассказывали мне о самых мучительных переживаниях отверженности. И когда я спрашивала людей про отношения, они рассказывали мне истории про утрату отношений.

4:18 Итак, очень быстро — через 1,5 месяца после начала исследования я наткнулась на это безымянное понятие, которое раскрыло отношения с такой стороны, которую я не понимала или никогда не видела. И поэтому я отошла от своего исследования и подумала, надо разобраться, что это такое. И оказалось, что это стыд. И стыд на самом деле легко понять, это страх утраты отношений. Есть ли во мне что-то такое, что, если люди об этом узнают или увидят, то я не буду достоин отношений с ними. Я могу рассказать вам об этом: это глобальное явление, присутствует у всех. Только те люди не чувствуют стыд, кто не способен сочувствовать или вступать в отношения. Никто не хочет об этом говорить, и, чем меньше об этом говорят, тем больше оно появляется. Что подкрепляет чувство стыда, это выражение: «я недостаточно хорош» — нам всем знакомо это чувство: «Я недостаточно светлый. Я недостаточно стройный, недостаточно богатый, красивый, умный, продвинутый». В основе стыда лежит сильнейшая уязвимость, мысль о том, что ради того, чтобы отношения состоялись, мы должны позволить людям увидеть нас, какие мы на самом деле.

5:31 И вы знаете, как я воспринимаю уязвимость. Я ненавижу уязвимость. И поэтому я подумала, вот мой шанс напасть на неё с моей измерительной палкой. Я начинаю атаку, я собираюсь со всем этим разобраться, я собираюсь потратить год, я собираюсь разложить стыд по полочкам, я собираюсь понять, как работает уязвимость, и я собираюсь перехитрить её. Итак, я была готова, и была в радостном предвкушении. Как вы знаете, из этого ничего хорошего не выйдет. (Смех) Вы знаете это. Я могла бы вам много рассказать про стыд, но мне тогда пришлось бы занять время остальных выступающих. Но вот к чему всё это сводится — и это, может быть, одна из самых важных истин, которую я усвоила за десять лет этого исследования. Мой один год превратился в шесть лет, тысячи историй, сотни длинных интервью, фокус-групп. Был период, когда люди присылали мне страницы своих дневников и присылали свои истории — тысячи историй за шесть лет. И, похоже, что я разобралась с этим.

6:34 Я, похоже, поняла, что такое стыд, и вот как он работает. Я написала книгу, опубликовала теорию, но что-то было не в порядке — и это что-то заключалось в следующем: если приблизительно взять опрошенных мною людей и разделить их на людей, у которых на самом деле есть чувство достоинства — и к чему это сводится, чувство достоинства — у этих людей сильное чувство любви и принятия — и на людей, которые борются за это, людей, которые сомневаются, насколько они хорошие. Была только одна составляющая, которая отделяла людей, у которых есть сильное чувство любви и принятия, от людей, у которых с этим большие трудности. И она заключалась в том, что люди, у которых есть сильное чувство любви и принятия, верят в то, что они достойны любви и принятия. Вот так. Они верят, что они этого достойны. И для меня сложность, которая мешает отношениям, — это наш страх того, что мы недостойны отношений, представляла личный и профессиональный интерес, я чувствовала, что это надо лучше понять. Итак, что я сделала, я взяла все интервью, где я видела достоинство, где, я видела, люди живут таким образом, и стала из изучать.

7:51 Что у этих людей общего? У меня небольшая зависимость от канцелярских товаров, но речь здесь не об этом. Итак, я взяла красивую папочку и маркер «Шарпи» и задумалась, как мне назвать это исследование? И первые слова, которые пришли мне в голову, были «искренние». Эти люди искренние, их жизнь проистекает из глубокого чувства достоинства. Поэтому я подписала папку и начала изучать информацию. Фактически, так я и начала те четыре дня очень интенсивного анализа информации, когда мне пришлось вернуться ко всем тем интервью, вытащить те истории, события. В чём тут суть? Какова модель поведения? Муж уехал с детьми из города, потому что я всегда начинаю творить в сумасшедшем стиле Джексона Поллока, когда я пишу без остановки и пребываю в моем исследовательском настроении. И вот, что я обнаружила. Что у них было общего, так это чувство мужества. И я хочу провести различие между мужеством и отвагой. Мужество (courage), первоначальное определение мужества, когда это слово впервые пришло в английский язык — происходит от латинского слова cord, что означает сердце — и первоначально оно означало — рассказать историю о том, кто ты, от всего сердца. Итак, у этих людей было, просто говоря, мужество быть несовершенными. У них было сострадание, чтобы быть добрыми в первую очередь к себе и затем к остальным, потому что, как оказывается, невозможно испытывать сострадание к остальным людям, если мы не можем относиться по-доброму к себе. И последнее, у них были отношения, и — вот в чём сложность — как результат своей искренности, они были готовы отказаться от того, какими они должны были стать, по их представлениям, ради того, чтобы быть теми, кто они есть на самом деле, а это непременное условие для того, чтобы отношения состоялись.

9:39 У таких людей было еще кое-что общее. Они полностью приняли уязвимость. Они считали, что то, что сделало их уязвимыми, сделало их прекрасными. Они не говорили о том, что состояние уязвимости удобно, но они также не считали уязвимость чем-то невыносимым — я узнала об этом раньше, из интервью про стыд. Они просто говорили о том, что это необходимо. Они говорили о готовности сказать первыми «я люблю тебя», о готовности делать что-то когда нет никаких гарантий, о готовности спокойно дождаться звонка от врача после того, как тебе сделали маммограмму. Они готовы вкладываться в отношения с человеком, которые, возможно, сложатся, а, возможно, и нет. Они считали, что всё это имеет первостепенное значение.

10:43 Лично я считала это предательством. Я поверить не могла, что я поклялась в верности исследованию — определение исследования это контролировать и предсказывать, изучать феномены, ради ясной цели — контролировать и предсказывать. И тогда моя миссия контролировать и предсказывать натолкнулась на ответ, что жить надо, не боясь быть уязвимым, и перестать контролировать и предсказывать. Это привело к небольшому кризису — (смех) который на самом деле больше выглядел вот так. (Смех) Так и получилось. Я назвала это кризисом, а мой психотерапевт называет это духовным пробуждением. Духовное пробуждение звучит лучше, чем кризис, но, уверяю вас, это был кризис. И мне пришлось отложить всю информацию и идти искать психотерапевта. Позвольте сказать вам кое-что: можно много узнать о себе, когда звонишь друзьям и говоришь: «Я думаю, мне надо сходить к кое-кому на приём. Можешь кого-нибудь посоветовать?» Потому что примерно пятеро из моих друзей отреагировали так: «Ууу. Не хотелось бы мне оказаться не месте твоего психотерапевта». (Смех) Я говорю: «Что это значит?» А они в ответ: «Знаешь, просто хочу сказать тебе. Не бери с собой измерительную палку». Я говорю: «Хорошо».

12:02 Итак, я нашла психотерапевта. На первую встречу с Дианой я принесла описание того, как живут искренние люди. И я села. Она спросила: «Как дела?» И я сказала: «Всё прекрасно, у меня всё хорошо». Она спросила: «Что происходит?» Это психотерапевт, который работает с психотерапевтами, потому что мы должны ходить к ним на приём, потому что у них хорошие измерительные приборы. (Смех) И поэтому я сказала: «Дело вот в чём, у меня есть трудность». Она спросила: «В чём трудность?» Я говорю: «У меня проблема с уязвимостью. И я знаю, что уязвимость это то, откуда исходит стыд и страх и наша борьба за значимость, но, оказывается, из неё также рождается радость, творчество, принятие, любовь. И я думаю, у меня есть проблема, и мне нужно немного помочь». И я сказала: «Но вот ещё что, никаких разговоров про семью, никакого дерьма про детство». (Смех) «Мне просто нужны некоторые стратегии». (Смех) (Аплодисменты) Спасибо. И тогда она сделала вот так. (Смех) И тогда я говорю: «Всё плохо, да?» И она сказала: «Это и не хорошо, и не плохо». (Смех) «Это просто то, что есть». И я сказала: «О Господи, меня от этого стошнит».

13:38 (Смех)

13:41 С одной стороны так и получилось, а с другой стороны нет. И на это ушло около года. И вы знаете, есть люди, которые, осознав важность уязвимости и нежности, перестают противиться им и начинают так жить. А: ко мне это не относится, и Б: Я даже не общаюсь с такими людьми. (Смех) Для меня это была уличная драка, которая длилась целый год. Это был поединок. Уязвимость нападала, я нападала в ответ. Я проиграла битву, но, возможно, вернула свою жизнь.

14:14 И затем я снова вернулась к исследованию и провела несколько следующих лет, усиленно пытаясь понять, какие решения принимают эти искренние люди, и что мы делаем с уязвимостью. Почему мы так сильно боремся с ней? Одинока ли я в борьбе с уязвимостью? Нет. Итак, вот что я узнала. Мы подавляем уязвимость — когда ждём звонка. Интересно, что когда я опубликовала кое-что на Фейсбуке и Твиттере, такой вопрос: «Что для вас уязвимость?» Что заставляет вас чувствовать себя уязвимыми?» И за полтора часа я получила 150 ответов. Потому что я хотела в этом разобраться. Просить мужа о помощи, потому что я заболела, а мы недавно поженились, проявлять инициативу в сексе по отношению к мужу, по отношению к жене, получать отказ, звать на свидание, ждать, пока доктор перезвонит; получить вынужденый отпуск, отправить работника в вынужденный отпуск — это мир, в котором мы живем. Мы живем в уязвимом мире. Мы пытаемся справиться с этим, и зачастую делаем это, подавляя уязвимость.

Чувство стыда: есть ли в нем позитив? | Психология

Особый интерес (в частности для меня) представляет чувство стыда. Стыд — знакомое каждому чувство. Ведь кто из нас не испытывал хоть раз желание «провалиться сквозь землю», «сгореть со стыда» и т. п.

Ученые (с точки зрения психологии, социологии, этики, морали…) определяют и описывают стыд по-разному. Наиболее обобщенное определение стыда: это чувство, которое возникает при неприемлемости определенного объекта. К каждому из слов в этом определении можно долго придираться. Неприемлемость может быть как личная, так и социальная. Да и неоднозначно, что подразумевает под собой сама неприемлемость. Объекты того, за что стыдно, также могут быть различными: поступками самого человека или других и т. д. В целом об описании стыда можно много спорить, но статья посвящена не этому.

Главной чертой стыда является обращенность вовнутрь. Это своего рода злость на самого себя. Стыд проявляется как неудовлетворенность собой, своими поступками, мыслями; осуждение себя, самокритика, сожаление о сделанном. В некоторых случаях стыд может спровоцировать и чувство собственной ущербности. Кроме того, стыд сопровождается чувством провала, неудачи.

Есть биологические проявления чувства стыда (покраснение, опускание глаз и т. д.). А есть и психологические «сопроводители»: стыд как бы парализует человека («от стыда не мог пошевелиться»), вызывает невозможность говорить, выразить словами своё состояние. Также «сбивается» способность мыслить и действовать как обычно.

Конечно, все проявления стыда сугубо индивидуальны и различны даже у одного человека в различных ситуациях. Но из всего проанализированного напрашивается вывод только о негативности чувства стыда.

Но давайте взглянем на него с другой стороны. Каждая эмоция выполняет адаптивную функцию (в этом можно удостовериться, обратившись к эволюционно-биологическим учениям). Следовательно, каждая «полезна», имеет конструктивную сторону. Хотя роль стыда и не так очевидна, все же она есть!

Во-первых избегание стыда — отличная мотивация поведения. Стараясь не почувствовать стыд, человек поступает определенным образом. Следовательно, стыд — это регулятор поведения, он обозначает своего рода границы, которые человек старается не нарушать (границы — совесть, мораль). Чувство стыда, таким образом, сдерживает людей от «ухода в свой мир», погружения в свои фантазии.

Также, во избежание стыда, человек стремиться к совершенству, саморазвивается. Стыд акцентирует наше внимание на тех аспектах нашей личности или нашего поведения, которыми мы недовольны, которых стыдимся, вследствие чего развивается самопознание и мы стремимся изменить, улучшить данные аспекты.

С другой стороны, он регулирует нашу самооценку, не позволяет ей «раздуться» и сделать нас «нарциссами». И, естественно, если мы поставим себе чересчур высокие цели, высокие идеалы поведения, чувство стыда мы будем испытывать чаще и сильнее.

Кроме того, стыд способствует тому, что человек становится чувствительным к чувствам и оценкам других людей (ведь в основном из-за других мы испытываем это чувство). Следовательно, стыд способствует формированию уважения к общественным или чьим-то личным правилам, ожиданиям, нормам.

Чувство стыда в некоторой степени способствует переосмыслению ценностей. Ведь иногда стыд придает значение тем вещам, которые раннее не были важны для нас.

В целом можно сделать вывод, что стыд имеет свои конструктивные аспекты, свою положительную сторону. Ведь, согласитесь, не зря мы «недолюбливаем» людей, у которых «нет ни стыда, ни совести».

Теги: самоанализ, личностная психология, чувства, самооценка, поведение, стыд

Преодоление стыда и ненависти к себе – доктор Кэтрин Хайнс

Преодоление стыда и ненависти к себе

*Информация в этом листе была подготовлена ​​после посещения семинара Янины Фишер в Брисбене в декабре 2014 года (Fisher, 2014).

Многие люди борются со стыдом и ненавистью к себе. Эти чувства могут быть чрезвычайно болезненными, могут вызвать высокий уровень внутреннего конфликта и могут затруднить обращение за помощью или использование любой предлагаемой помощи, потому что люди с такими чувствами могут думать, что они не заслуживают того, чтобы чувствовать себя лучше. . Таким образом, стыд и ненависть к себе могут значительно помешать прогрессу людей в терапии.

Недавние исследования биологической причины стыда позволили разработать несколько эффективных методов лечения, помогающих людям преодолеть стыд и ненависть к себе. Понимание стыда и изучение способов борьбы с ним может означать, что вы сможете избавиться от чувства стыда и ненависти к себе и вернуться к более здоровой и счастливой жизни.

Почему нам стыдно?

Стыд у младенцев не наблюдается; он впервые появляется у малышей. Малыши активны, любопытны и импульсивны, и они еще не умеют контролировать свои импульсы. Стыд связан с реакцией на стресс и позволяет родителям быстро вызывать стресс у детей ясельного возраста, чтобы родители могли немедленно принять меры к опасному поведению. Стыд отключает любые эмоции и поведение, которые продолжаются, когда применяется стыд (Schore, 2003 a и b).

Представьте себе малыша, который находит свечу, очарован ее ярким сияющим светом и подходит к ней. Родитель, который кричит: «Стой!» способен подавить любопытство малыша, и малыш замерзнет, ​​пока опасная свеча будет удалена. Представьте себе малыша, который завидует новому братику и идет бить новорожденного. Опять же, родитель, который вмешается, быстро и громко назвав имя малыша, остановит ревность, и малыш застынет, спасая новорожденного от потенциально опасного взаимодействия.

Восстановление стыда: Использование чувства стыда таким образом является защитным, если родитель затем успокаивает находящегося в стрессе малыша и восстанавливает стыд похвалой, объятиями, поцелуями, разъяснениями или заверениями (Tronick, 1989; 1998). Это причина того, что у малышей развивается способность регулировать свое поведение, и это может помочь развить у них эмоциональную устойчивость по мере их взросления.

Стыд — это реакция выживания

Возможно, вы слышали о реакции «бей или беги», встроенной физиологической реакции на угрозы, которая помогает нам выжить, либо борясь с угрозой, либо убегая от нее, если бороться с ней неразумно. . Реакция «бей или беги» отключает такие функции организма, как пищеварение и абстрактное мышление, которые могут расходовать ценную энергию, более необходимую для выживания.

Вместо этого мозг сосредоточен на подготовке тела к борьбе или бегству. Психологи, работающие с травмами (http://visionpsychology.com/trauma-counselling/), описывают реакцию «борьба-борьба-заморозка», при которой есть третий вариант, если борьба или бегство не работают; в этот момент ваше тело может заставить вас замерзнуть, обмякнуть и казаться мертвым. Это может заставить источник угрозы сосредоточиться на вещах, которые все еще движутся, принять вас за мертвого и оставить в покое.

Стыд работает так же, как и реакция «бей-бей-замри» — это крайняя стратегия выживания. Это позволяет вам подчиниться угрозе, чтобы выжить, когда подчинение — единственный способ выжить (Fisher, 2010).

Стыд как источник безопасности в опасном детстве

Стыд может служить сигналом межличностной опасности и помогает нам подчиниться критическому или опасному человеку (Herman, 2011). Когда нам стыдно, мы отводим взгляд, склоняем голову и ломаем спину. Мы становимся уступчивыми, избегаем поведения, которое могло бы привлечь к нам внимание, и подчиняемся людям, которые имеют над нами власть.

Важно отметить, что стыд является стратегией ограничения ущерба для ребенка в опасном доме (Гилберт и Эндрюс, 19 лет).98). Для детей получение помощи может быть более опасным, чем ее отсутствие. Опасные родители могут наказать своих детей за то, что они просят о помощи, или детей могут забрать у родителей и поместить в дома престарелых, что является пугающей перспективой для большинства детей. Обвинение себя в своих трудностях может дать детям определенную степень контроля в непредсказуемой и пугающей среде.

Что происходит с детьми в семьях, где пренебрегают и жестоко обращаются с ними, которые верят и требуют, чтобы их родители удовлетворяли их потребности? Что происходит с детьми жестоких родителей, которые громко обвиняют своих родителей в своих несчастьях? Для детей безопаснее и мудрее признать, что их потребности не будут удовлетворены, подчиниться и винить себя в своих проблемах. Стыд помогает им чувствовать меньше боли, привлекать к себе меньше внимания и выживать, пока они не станут достаточно взрослыми, чтобы избежать сложной среды.

Как стыд становится проблемой?

Если стыд чрезмерно используется родителем или ребенком, ребенок разрывается между потребностью в эмоциональной связи с опекунами и страхом стыда или насмешек. Если опекуны не восстанавливают чувство стыда с помощью похвалы, объятий, поцелуев, разъяснений или заверений, тогда самообвинение и самоуничижение могут стать предпочтительной стратегией ребенка для подавления чувства нужды или трудных эмоций.

Потому что ребенок положительный 9Отрицательные эмоции 0005 и могут привести к гневу родителей — дети склонны немного шуметь, когда они счастливы — ребенок может научиться отсекать все свои эмоции с помощью стыда (Fisher, 2010). Стыд может быть вызван критикой и неудачами, но его также может стимулировать успех, присутствие на виду, уверенность в себе, забота о себе и чувство гордости или счастья (Fisher, 2011). У детей может развиться перфекционизм как способ защиты от родительского риска; если ребенок ведет себя и выглядит идеальным, родители могут меньше критиковать или вредить ему (Fisher, 2011).

Как избавиться от чрезмерного стыда?

Избавиться от стыда и ненависти к себе возможно. Есть много шагов, которые вы можете предпринять, чтобы помочь себе справиться со своим чувством стыда и самообвинения. Выбор поддерживающих, подтверждающих и здоровых личных отношений может помочь укрепить вашу уверенность и обеспечить вам безопасность, необходимую для изучения и понимания того, откуда взялось ваше чувство стыда.

Если вы боретесь с чрезмерным стыдом, вам может помочь терапия с кем-то, кто имеет опыт работы с травмой и чувством стыда.

• Развивайте эмпатию для своей стратегии выживания в детстве
  Понимание того, как у вас развился чрезмерный стыд и как это помогло вам справляться с трудностями с авторитетными фигурами и опекунами в прошлом, может помочь вам понять, почему вы злоупотребляете чувством стыда, чтобы управлять ваши эмоции в настоящем. Та часть вас, которая использует старую привычку стыдить себя, чтобы обезопасить себя, может захотеть попробовать более поддерживающую стратегию, которая поможет вам управлять своими эмоциями; возможно, он мог бы использовать некоторые стратегии исправления стыда: теплоту, похвалу, объятия, поцелуи, разъяснение или заверение. Изменение способа общения вашего внутреннего стыда может помочь вам уменьшить чувство стыда.

Для получения дополнительной информации

www.janinafisher.com

Справки для академических кругов

Gilbert, P & Andrews, B (1998) Стыд: межличностное поведение, психопатология и культура. Издательство Оксфордского университета: Нью-Йорк.

Fisher, J (2010) Психообразовательные пособия по лечению психологических травм. Пересмотренное издание. Кембридж, Массачусетс: Kendell Press.

Fisher, J (2011) Сенсомоторные подходы к лечению травм. Достижения в области психиатрического лечения. 12,171-177.

Фишер, Дж. (2014). Преодоление стыда и ненависти к себе: двухдневный семинар, Брисбен, 1 и 2 декабря 2014 г. Брисбен: Delphi Training and Consulting.

Harvey (1990) Экологический взгляд на психологическую травму и восстановление после травмы . Документ представлен в Международном обществе исследований травматического стресса. Новый Орлеан, США.

Herman, JL (2011) Разрушенные состояния стыда и их восстановление . В Йеллин, Дж. Пока, К. (ред.) Разрушенные состояния: неорганизованная привязанность и ее ремонт.

Schore (2003a) Регулирование аффектов и самовосстановление . В.В. Нортон: США.

Schore (2003b) Дисрегуляция аффекта и расстройства самости . В.В. Нортон: США.

Тангни и Диринг (2002) Стыд и вина . Ангус и Робертсон: США.

Троник, Э. З. (1989). Эмоции и эмоциональная коммуникация у младенцев. Американский психолог , 44(2), 112–119.

Троник, Э. З. (1998). Диадически расширенные состояния сознания и процесс терапевтического изменения. Журнал психического здоровья младенцев , 19(3), 290–299.

Психология стыда: все дело в чувстве осуждения

Что мы знаем о психологии стыда? Чего люди склонны стыдиться? Как вы думаете, чувства стыда основаны на реальности или они чисто субъективны?

Хотя стыд является субъективной эмоцией, психология стыда больше связана с другими людьми, чем с нами самими, потому что стыд проистекает из страха осуждения. Большинство людей склонны питать постыдные чувства по поводу вещей, которые другие не сочли бы скандальными. Тем не менее, есть также некоторые вещи, которые общество в целом сочло бы постыдными.

В этой статье мы более подробно рассмотрим психологию стыда с точки зрения ее причин и последствий.

По словам психиатра Джеймса Гиллигана, стыд — это не чувство, отсутствие чувства. Поначалу стыд может ощущаться как боль, но в долгосрочной перспективе он становится больше похож на оцепенение или оцепенение. Психология стыда определяет некоторые ключевые причины стыда.

Причины стыда: уязвимость и социальные ожидания

В наше время вещи, которых люди больше всего стыдятся, как правило, являются личными секретами, которые объективно не являются очень скандальными или которые не кажутся другим неважными. Например, зарплата Мелиссы составляет 550 000 долларов в год, и ей стыдно, что она так много зарабатывает, а Джиму стыдно, что он выкуривает унцию марихуаны каждые три недели. Когда они оба раскрыли эти секреты на семинаре честности, никого из остальных участников это не волновало.

Однако, есть некоторые вещи, которые общество обычно называет постыдными. Для мужчин это включает использование белых привилегий, совершение профессиональной бестактности, такой как плагиат, или потерю работы и безработицу. Для женщин сюда дополнительно входят секс-скандалы. (Сексуальные скандалы считались постыдными для мужчин в 1800-х и 1900-х годах, но в наши дни люди считают другие проступки хуже.) 

● Например, когда был опубликован список клиентов борделя Алексис Райт с одной женщиной, он содержал имена шестидесяти восьми мужчин и одной женщины. Затем мужчины столкнулись с последствиями — например, пастора Джеймса Эндрю Феррейру уволили, а жена ушла от него, — но не испытали стыда. Женщина же, напротив, шутила над ней даже замешанные в скандале мужчины.

Последствия стыда: насилие  

В большинстве случаев насилие мотивировано не местью или самообороной — оно мотивировано стыдом. Насилие — эффективный способ мгновенно повысить самооценку: угроза пистолетом заставляет человека относиться к вам с уважением. Эта самооценка и уважение помогают заполнить пустоту, вызванную стыдом.

Работа двух ученых демонстрирует связь между стыдом и насилием:

Пример 1 — Джеймс Гиллиган: Насилие в тюрьме  

В 1970-х годах в тюрьмах и психиатрических больницах штата Массачусетс наблюдался период насилия, который сопровождался частыми самоубийствами, убийствами и другими опасными действиями, такими как беспорядки и поджоги. Департаменту исправительных учреждений было приказано привлечь психиатров-расследователей для выяснения ситуации, а Джеймса Гиллигана пригласили возглавить проект. Сначала он не был в восторге — он ожидал, что самые жестокие люди будут неисправимыми психопатами.

Однако это было совсем не то, что он нашел. На самом деле Гиллиган обнаружил, что все жестокие заключенные в течение своей жизни испытывали сильный стыд, например, их выбрасывали из окон, изнасиловали или подожгли. Этот крайний стыд заставил их эмоционально закрыться. Это оцепенение было настолько болезненным, что они пытались причинить вред себе или другим, чтобы вызвать чувства, физические или эмоциональные.

Пребывание в тюрьме только добавляло им позора — офицеры и охрана плохо обращались с заключенными и унижали их. Например, иногда офицеры лгали заключенным о том, что к ним пришел посетитель. Заключенные были в восторге от этой новости, потому что посетители были редкостью, а затем разочаровывались, узнав, что это была просто шутка. Офицеры думали, что такое поведение обеспечит послушание, но это только сделало людей более склонными к насилию.

Как только Гиллиган понял, в чем была настоящая причина насилия, он попытался исправить ситуацию. В 1980-х он экспериментировал с терапевтическими сообществами. В этих сообществах все должны были относиться к заключенным с уважением и предоставлять им возможность без стыда говорить о себе и о том, чего они хотят. Через некоторое время некоторые тюремные работники стали завидовать этим сеансам, и Гиллиган также подверг их психиатрическому лечению. Это помогло им вести себя с заключенными более цивилизованно, и уменьшилось насилие.

В 1991 году Гиллиган попытался дополнительно использовать образование, чтобы опозорить заключенных, и попросил преподавателей Гарварда проводить бесплатные занятия в тюрьмах. Однако, когда Уильям Уэлд был избран губернатором, он закрыл программу, потому что думал, что люди, которые не могут позволить себе колледж, начнут совершать преступления, чтобы получить бесплатное образование.

Несколько терапевтических сообществ Гиллигана существуют до сих пор и по-прежнему эффективно избавляют заключенных от стыда и снижают уровень насилия. Например, Ракель, как и заключенные в первоначальном исследовании Гиллигана, в детстве испытывала стыд — в детстве она подвергалась сексуальному насилию. Это сделало ее жесткой по отношению к собственным детям, и ее сын в конце концов обвинил ее в жестоком обращении с детьми . В конце концов, ее обвинили в покушении на убийство, потому что она бросила нож в своего сына.

Глава сообщества понял, что стыд сыграл огромную роль в деле Ракель, и убедил прокуратуру в том, что Ракель была частью «цикла жестокого обращения». Ракель не разрешалось контактировать с детьми в течение пяти лет, но вместо двадцати лет ее приговорили к четырем месяцам. Ей также предложили работу в доме престарелых, что еще больше повысило ее самооценку.

Пример 2 — Дэвид Басс: фантазии об убийстве  

Профессор эволюционной психологии Дэвид Басс также обнаружил, что стыд является мощным мотиватором насилия во время эксперимента с фантазиями людей об убийстве в начале 2000-х годов. Басс спросил 5000 человек, думали ли они когда-нибудь о том, чтобы кого-то убить, и цифры поразили его: 84 % мужчин и 91 % женщин испытали хотя бы одну яркую фантазию о чьем-то убийстве. Например, один мужчина представил себе, как нанимает кого-то, чтобы возиться с тормозами его босса, а мальчик представил, как ломает хулигану ноги и капает на него кислотой.

Почти все жертвы фантазий пристыдили фантазеров. Например, человек, воображавший убийство своего начальника, был унижен начальником и заставил себя чувствовать себя неудачником. Хулиган и его друзья высмеяли мальчика, который фантазировал о переломе ног и обливании кислотой после того, как хулиган бросил на него книги.

Большинство людей, мечтающих причинить людям боль, на самом деле не идут и не делают этого, но работа Басса показывает, что стыд и насилие связаны, и это касается всех, независимо от уровня их самоконтроля.

Психология стыда с гостем доктором Шоном Хорном — BrainShape

Доктор Шон Хорн — лицензированный клинический психолог из штата Вашингтон (США). На момент этого интервью она работала в области психического здоровья уже 27 лет. Она ведет частную практику в Спокане, штат Вашингтон, а также является преподавателем Медицинской школы Вашингтонского университета.

Во время учебы в аспирантуре в середине 1990-х годов доктор Хорн впервые познакомился с «психологией стыда» и был совершенно потрясен. Она уже тогда знала, что это ее призвание. Стыд лежит в основе всех наших эмоциональных и поведенческих трудностей, и Шон хотел лучше понять это. Она даже написала диссертацию о бесстыдном воспитании детей. Миссия доктора Хорна — научить людей стыду и тому, как жить без стыда.

Есть два вида стыда: здоровый стыд и нездоровый стыд.

Здоровый стыд

Стыд здоровья — это когда вы совершаете ошибку, и вы чувствуете это внутреннее убеждение, и вы думаете: «О, Боже мой. Я не должен был этого делать. Я должен извиниться». В этом случае стыд полезен и необходим. Мы хотим, чтобы у людей была реакция стыда, соответствующая обстоятельствам, чтобы они могли развить свое сознание и свою чувствительность. Он поддерживает функцию эмпатии, которая у нас есть. Так что здоровый стыд — это хорошо.

Нездоровый стыд

С другой стороны, ядовитый или нездоровый стыд — это сообщение о том, что когда вы совершили ошибку, вы не просто сделали ошибку — вы и есть ошибка. Вы несовершенны. Ты ущербный. Ты недостаточно хорош. Ты недостоин. Что-то просто не так с вами или какие-то эмоции не так. Итак, в этом случае стыд становится очень токсичным, потому что люди сливают свою идентичность со стыдом. Вместо того, чтобы быть проблемной ситуацией, она становится Я проблемный человек. Вместо «Я сделал ошибку» это «Я являюсь ошибкой; Я тупой; Я неудачник; Я неудачник».

Все становится продолжением нас:

Все становится продолжением нас. Таким образом, вера состоит в том, что если мое тело достаточно хорошее, то я приемлем. Если моя жена, мой муж, мои дети правильные, правильно выглядят, правильно одеваются, имеют нужное образование, то я хороший родитель. Я хороший человек. Я успешный человек. Итак, в нездоровом стыде мы привязываемся к этим вещам в нашей жизни, которые определяют, кто мы есть. Но когда они уходят, когда они меняются или возникает ситуация, которая находится вне нашего контроля, тогда у нас кризис.

У нас полный кризис, что это значит обо мне…?

В конечном счете, такой образ мышления может способствовать суицидальным мыслям, потому что, если проблема или обстоятельства настолько серьезны, то вместо того, чтобы рассматривать это как «эту ситуацию нужно изменить», они скажут: «Это я. Моя жизнь должна измениться».

Итак, ядовитый (нездоровый) стыд на самом деле является мотиватором и основным корнем многих наших эмоциональных и поведенческих проблем. По этой причине доктор Хорн хочет рассказать людям о нездоровом стыде, чтобы они могли переписать те сообщения о стыде, к которым люди привязались в своей жизни.

Что способствует развитию нездоровых отношений со стыдом?

Как правило, когда кто-то является ребенком, он выразил эмоцию или интерес, и когда он сделал что-то плохое, с ним произошло что-то плохое:

Например, здесь родитель может сказать:

• ” Перестань плакать».

• «Ты ведешь себя как ребенок».

• «Иди в свою комнату. Я не хочу это слышать».

• «Ты ведешь себя глупо. Прекрати это.»

• «Перестань ныть, или я дам тебе повод поныть».

Это виды сообщений, которые учат маленького человека тому, что он будет отвергнут, если эта эмоция или ее часть существует. Они начинают понимать, что они никому не нужны, если эта их часть существует. Они хотят избавиться от этой части себя. Но происходит то, что у людей в конечном итоге возникает разрушенная эмоция, с которой они пытаются бороться. Они не хотят, чтобы другие видели, как возникают нежелательные эмоции, и они даже не хотят испытывать их. Таким образом, люди начинают пытаться отвлечься от жизни и перенаправить свое внимание от стыда, который становится нездоровым навыком преодоления трудностей.

Любое чрезмерное поведение является нездоровым навыком преодоления трудностей:

Некоторые очевидные способы проявления нездорового стыда — гнев или бушующие проблемы. Но он также может проявляться в более высоких функциональных формах:

• Люди, которые избегают связи

• Люди, которые чрезмерно сосредоточены на физических симптомах, мигренях, язвах, своем здоровье

Стыд

0

Сброс позора — еще один механизм выживания. Это означает, что сообщение стыда перевернуто. Например, если кто-то подходит к вам и говорит: «Эй, почему ты не позаботился об этой работе, как обещал?» Человек, имеющий дело с нездоровым стыдом, может ответить: «Вы серьезно? Ты действительно придешь поговорить со мной об этом. После всего, что я делаю для ты ?» Человек, получивший критику, начинает наносить ответный удар. Жалко сбрасывать динамику, чтобы отвлечь внимание. Поскольку человек с нездоровым стыдом не хочет чувствовать, что он ниже или что он совершил ошибку, он переворачивает это и имеет очень защитную реакцию гнева.

Нереалистичные ожидания

Человек, имеющий дело с нездоровым стыдом, по существу пытается избавиться от определенных частей себя, например, от определенной эмоции, чувства или уязвимости. По сути, они пытаются избавиться от качества, которое на самом деле является исключительно человеческим. Все это способствует возникновению нереалистичных ожиданий.

Ожидалось, что человек с нездоровым стыдом в детстве будет знать то, чему его еще не научили. Ожидалось, что они будут контролировать свои мысли и чувства, когда их маленькие тела и мозги еще не могли этого сделать. В результате этих нереалистичных ожиданий человек будет продолжать не соответствовать требованиям производительности, потому что его тело просто еще не готово к этому. Когда они станут взрослыми, они продолжат возлагать на себя нереалистичные ожидания. Например, они могут думать, что не должны горевать.

У доктора Хорна были клиенты, у которых умер любимый человек, и даже если прошло всего несколько коротких месяцев, клиент задается вопросом, почему они еще не оправились от этого. Нереалистично ожидать, что горе рассеется после такого короткого промежутка времени. Иногда для горя нет временных рамок — это процесс.

В таких случаях людям необходимо переписать свои ожидания, чтобы они поняли, что на самом деле означает быть человеком и что нормально чувствовать то, что они чувствуют. По сути, люди пытаются избавиться от своего человеческого опыта, и когда они не могут его контролировать, у них возникает все это поведение.

Эмоции, которым сопротивляются, имеют тенденцию сохраняться. Например, если вы пытаетесь сопротивляться гневу, он часто становится яростью. Если вы попытаетесь сопротивляться печали, она может перерасти в депрессию. Эмоция расширяется.

То, чему мы сопротивляемся, сохраняется и расширяется.

Попытки сопротивляться нашим человеческим эмоциям и переживаниям могут иметь реальные последствия для жизни человека. Они говорят себе: «Я действительно несовершенен; Я подавлен; Я обеспокоен; у меня проблемы с гневом; Я просто словесно оскорблял свою семью; Я действительно проблема». Так продолжается порочный круг. Когда вы пытаетесь избавиться или подавить переживание или эмоцию, они будут расширяться и пузыриться, в конечном итоге выплескиваясь наружу. Это фундаментальная динамика того, как стыд обретает форму.

Как избавиться от нездорового стыда?

Люди должны быть осведомлены о стыде, чтобы они могли начать понимать, что с ними происходит. Когда мы можем выйти из ситуации, часто легче увидеть ее ясно. Терапевтические отношения могут помочь информировать и обучать людей тому, почему их тело работает определенным образом и почему они ведут себя определенным образом.

Иногда люди чувствуют себя виноватыми, разговаривая с психотерапевтом, потому что думают, что делают что-то не так, если негативно отзываются о своих близких. Доктор Хорн говорит им, что речь идет не о том, чтобы стыдить и обвинять своих родителей, свой ранний жизненный опыт или даже себя. Речь идет о привлечении внимания к модели или поведению без осуждения.

Одна из вещей, которые происходят, когда мы говорим о нездоровом стыде, заключается в том, что люди остро осознают свои модели и поведение по отношению к собственным детям. Доктор Хорн напоминает своим клиентам, что дело не в том, чтобы винить себя или свою семью. Речь идет о выявлении закономерностей и повышении осведомленности.

• Какие части себя вы отвергли?

• В отношении каких частей себя у вас есть нереалистичные ожидания?

• Что вы думаете о своем личном опыте в этом мире?

В терапии проводится работа по переписыванию некоторых основных убеждений человека и помощи в выявлении их триггеров.

Определение того, что вызывает чувство стыда, позволяет понять их реакцию. Кроме того, по мере того, как клиент становится более информированным о своих триггерах, он может вмешиваться в себя в режиме реального времени. Внедрение инструментов, о которых говорят в терапии (например, навыки внимательности, регулирование эмоций), может помочь людям следовать своей реакции, а не сопротивляться ей. Цель состоит не в том, чтобы сопротивляться эмоциям, а в том, чтобы позволить им течь через вас. Как только мысль приходит, она уходит. Как память пришла, так и уходит. Затем клиенты начинают бросать вызов себе, чтобы иметь поведенческую реакцию, отличную от типичной. Цель состоит в том, чтобы вооружить людей новыми навыками и новыми инструментами, чтобы они могли иметь эффективные ответы, а не неэффективные реакции.

Ключ в том, чтобы привнести осознанность и наблюдение в данную ситуацию без осуждения . Вы не хотите продолжать стыдить себя. С непредвзятой точки зрения вы все равно можете описать, что проблематично, что вредно и т. д. Суждение — это когда вы приписываете ценность (человеку или опыту), а не просто признаете. Вы позволяете своему осознанию информировать вас, поэтому вы перенаправляете свое внимание. Признание без суждений — это навык, которому вы должны научиться и практиковать. У доктора Хорн так много клиентов, что они не могут этого сделать, потому что их всю жизнь судят, но она просит людей дать ей три месяца. Три месяца практики, и вы увидите разницу. И действительно, после трех месяцев практики это начинает становиться для них более естественным.

Колонка д-ра Хорн «Соединение точек» в журнале TOI Magazine

Д-р Хорн заметила, что многие из ее клиентов, когда они приходят впервые, не понимают, что могут быть другие причины их симптомов психического здоровья. . У них проблемы с психическим здоровьем, но они могут не знать, что их тело может способствовать состоянию здоровья.

Большую часть времени, когда люди борются с психическим здоровьем, они думают, что это потому, что

• Они недостаточно стараются

• Они предпочитают быть несчастными

• Они ленивые

• С ними что -то не так

• и т. Д. после осмотра психологом и медицинским работником становится очевидным, например, что у них проблемы со щитовидной железой. Или что их учащенное сердцебиение связано с низким уровнем калия. Проведение лабораторных исследований для проверки уровней (например, калия, магния и цинка) важно, поскольку это может способствовать симптомам (например, чувству беспокойства).

  Например, у некоторых мужчин в возрасте 30 лет наблюдается снижение уровня тестостерона. Люди часто думают, что низкий уровень тестостерона будет проявляться только как низкое сексуальное влечение. Однако, это не так. Он также может проявляться в виде общего упадка сил, отсутствия мотивации, ощущения отсутствия жизни и жизненной силы, чувства раздражительности, трудностей с концентрацией внимания и так далее. Если какой-либо мужчина борется с психическим здоровьем, доктор Хорн любит проверять его уровень тестостерона. Доктор Хорн предлагает пройти тщательное медицинское обследование, чтобы исключить любые другие факторы, которые могут повлиять на их опыт.

  Колонка доктора Хорна «Соединение точек» посвящена вышеуказанной теме.

  Вы можете посетить веб-сайт журнала TOI, нажав здесь.

  Что делать слушателям, если они испытывают какой-либо симптом психического здоровья, но не уверены, есть ли физиологическая причина?

  Вы хотите увидеть кого-то, кто будет смотреть на человека целиком. Вы хотите работать с кем-то, кто хочет помочь вам исцелиться изнутри. При посещении врача в связи с симптомами психического заболевания врач должен учитывать различные элементы, в том числе:

  В идеале вы хотите обратиться к врачу, который взглянет на то, что происходит с вашим здоровьем, с целостной точки зрения.

  Остерегайтесь врачей, которые не рассматривают ваши симптомы с целостной точки зрения. Если вы, например, чувствуете тревогу или депрессию, и первое, что делает ваш врач, это дает вам лекарство, это может быть проблематично.

  В идеале, вы хотите обратиться к врачу, который проведет полный анализ крови и проверит все ваши цифры:

  • Tieroid

  • Гормоны

  • Уровни железа

  • Vitamin D

  • и т. Д.

  . оттуда принять решение о соответствующем вмешательстве. Например, вы можете получить пользу от диетического вмешательства (включая добавки), плана упражнений, исследования сна и т. д. И затем оттуда посмотреть, что работает, а что нет.

  Некоторые виды диабета, например, можно лечить изменением образа жизни и питанием; но в других случаях людям необходимо принимать инсулин или комбинировать изменения образа жизни и инсулин.

  Есть абсолютно определенные случаи, когда людям необходимо использовать лекарства для облегчения симптомов. Доктор Хорн напоминает нам, что мы должны быть открыты для изучения других вариантов, если это возможно. Таким образом, очень важно работать с командой, включающей терапевта и поставщика медицинских услуг, которые в идеале могут провести целостную функциональную медицинскую оценку вашего общего состояния здоровья.

  Чтобы узнать больше о работе, которую доктор Шон Хорн проводит в области стыда, вы можете получить доступ к ее материалам в следующих местах:

  Веб-сайт — нажмите здесь

  Подкаст «Вдохновленная жизнь» — нажмите здесь

  Колонка «Соединение точек» в журнале TOI — нажмите здесь

  Instagram — нажмите здесь

  Facebook — нажмите здесь

  YouTube — нажмите здесь

  Семинар для студентов-медиков.

  

  Abstract

  Введение

  Стыд — это сильная эмоция, которая может вызвать эмоциональный дистресс, нарушение эмпатии, социальная изоляция и непрофессиональное поведение у учащихся-медиков. Однако вмешательства, помогающие учащимся конструктивно справиться со стыдом, встречаются редко. Этот модуль рассказал студентам-медикам о стыде, провел их через исследование своего опыта стыда и способствовал развитию устойчивости к стыду.

  Методы

  В на этом двухчасовом семинаре студенты-медики клинического года ознакомились с психологией стыда через дидактические слайды. Затем небольшая группа студентов-добровольцев, набранных и тренировались перед семинаром, делились мыслями о содержании, в том числе своими переживания стыда во время обучения в медицинской школе. Далее следовали дидактические слайды с изложением стратегии повышения устойчивости к стыду. Затем участники разбились на небольшие группы под руководством преподавателей. группы для обсуждения содержания сессии. В модуль включено руководство для фасилитатора для малых групп. для ведения дискуссий о стыде, дидактических слайдов, подсказок для обсуждения, оценки инструмент и фильм под названием Разговор о позоре , созданный после первоначального семинара.

  Результаты

  Ретроспективный опрос до и после опроса выявили статистически значимое увеличение: (1) важности, приписываемой выявлению стыд за себя или коллег, (2) уверенность в своей способности оправиться от реакция стыда и (3) утешение в том, чтобы обратиться к другим, когда возникает стыд. Анализ открытых вопросов показало, что студенты считают, что семинар улучшит будущее устойчивость, помогая им идентифицировать и нормализовать стыд, отличать стыд от вины, и обратиться за помощью к другим.

  Обсуждение

  Этот семинар, по-видимому, студентам более конструктивно относиться к стыду, когда он возникает в медицинском обучении.

  Опубликованная версия (укажите эту версию)

  10.15766/mep_2374-8265.11052

  Информация о публикации

  Bynum, William E; Уйтдехааге, Себастьян; Артино, Энтони Р.; и Фокс, Джеймс В. (2020). Психология стыда: семинар по устойчивости для студентов-медиков. MedEdPORTAL: журнал учебно-методических материалов , 16 (1). стр. 11052. 10.15766/mep_2374-8265.11052. Получено с https://hdl. handle.net/10161/22292.

  Это построено на основе ограниченных доступных данных и может быть неточным. Процитировать это статью, просмотрите и используйте официальную цитату, предоставленную журналом.

  Scholars@Duke

  Уильям Эдвардс Байнум IV

  Адъюнкт-профессор семейной медицины и общественного здравоохранения

  С тех пор, как я прибыл в Duke в октябре 2017 года, я наслаждался очень полезным сочетанием пациентов уход, обучение и исследования. До прихода в Дюк я семь лет проработал на действительной службе. службу в ВВС США, во время которой я работал преподавателем в NCC Family Medicine Резиденция (Форт Белвуар, Вирджиния), развернутая в Джибути для поддержки региональных операций, и обслуживал несколько делегаций Конгресса в качестве разъездного врача. В настоящее время я имеют привилегию 1) предоставлять первичную амбулаторную помощь

  Джеймс Уолтер Фокс

  Профессор педиатрии

  Доктор Фокс — клиницист-преподаватель, чья клиническая практика базируется в педиатрической больнице Герцога. Отделение неотложной помощи. Его образовательные усилия направлены на учащихся по всему миру. спектр медицинского образования: от врача, практикующей медсестры и помощника врача студентов резидентам/стипендиатам опытным клиницистам. Помимо обучения о клинические объекты, с которыми он обычно сталкивается изо дня в день в педиатрической неотложной помощи отделение, д-р Фокс проявляет особый интерес к клинической практике 9 дек.0007

  Алфавитный список авторов с профилями Scholars@Duke.

  Работы депонированы здесь их авторами, и представляют их исследования и мнения, а не университет Дьюка. Некоторые материалы описания могут содержать оскорбительный контент. Дополнительная информация

  Стыд: скрытый корень большинства психологических проблем — Психолог Хьюстон — Терапевт Хьюстон

  Вы не найдете «расстройства стыда» как категорию в DSM-5 (официальный американский каталог диагнозов психического здоровья), и тем не менее стыд, вероятно, является основной причиной большинства наших психологических проблем.

  Стыд часто является тайным двигателем, который заставляет нас встать на путь неупорядоченного питания, заставляет нас плохо относиться к своему телу, вызывает у нас депрессию или социальную тревогу, заставляет нас заниматься патологической ложью, заставляет нас чувствовать себя одинокими и пустым в наших отношениях с другими, и заставляет нас убегать во всевозможные пристрастия.

  Стыд: личная история

  Когда я только начинал свой бизнес и должен был научиться продавать свою частную психологическую практику, у меня был очень постыдный опыт.

  Меня пригласили на радиопередачу, чтобы рассказать о моих взглядах на терапию. Думая, что это будет отличная возможность расширить свою практику, я подробно рассказал о том, как слушатели могут связаться со мной, и стремился продвигать свой веб-сайт и блог. После того, как шоу закончилось, радиоведущий, не осознав, что он все еще в эфире, повернулся к своему помощнику и обругал меня за саморекламу. Моей первой реакцией было смущение. Радиоведущая увидела меня и нелестно осудила меня и заявила об этом всему миру. Он приписывал мне качества, которые я одновременно признавал в некоторой степени верными и считал нежелательными и несовместимыми с тем, как я хотел бы, чтобы меня видели. Несмотря на это, этот опыт был, пожалуй, самым постыдным для радиоведущего, которого застали врасплох в роли, ставящей под сомнение его профессионализм. Ему тоже, должно быть, было стыдно, что эти личные мысли теперь были переданы миру и гостю его радиопередачи.

  Этот пример хорошо иллюстрирует, что такое стыд. Речь идет о том, чтобы другие видели нас так, как мы не хотим, чтобы нас видели, и так, что другие выносят о нас негативное суждение.

  Первой реакцией стыда является желание спрятаться или убежать. Нам кажется, что мы предпочли бы перестать существовать на какое-то время, о чем свидетельствует выражение: «умереть от стыда». И все же, если все идет хорошо, мы учимся на этом опыте корректировать свое поведение, чтобы стать более приемлемым для других: меньше заниматься саморекламой или быть более осторожными в том, что мы говорим и когда говорим. Короче говоря, мы учимся на своих ошибках, прощаем себя и других за их фальшивые выходки.

  Стыд в этом смысле не так уж и плох. Фактически, без него мы не смогли бы приспособить или отрегулировать свое поведение в соответствии с социально приемлемыми нормами и не смогли бы сосуществовать с другими.

  Преимущества стыда:

  Стыд заставляет нас ограничивать себя в сохранении и защите социальных связей. Это то, что заставляет людей не просто бесконечно болтать о себе на вечеринке, это то, что заставляет нас «понимать намек», когда кто-то вежливо отмахивается от нас. Таким образом, это дает нам возможность функционировать в нашем обществе, не избегая и не слишком беспокоя других. Некоторым людям, у которых слишком мало стыда, на самом деле может быть очень трудно ладить с другими, и они могут чувствовать себя избегаемыми и отвергнутыми в своей жизни, сами не зная почему.

  Патологический стыд:

  Стыд становится беспорядочным только тогда, когда он чрезмерно функционирует или чрезмерно регулирует наше поведение. Вместо того, чтобы стать опытом обучения конкретным нормам ситуации, это может вместо этого стать постоянным знаком на нашей личности или постоянным отказом от некоторых аспектов того, кто мы есть. Вместо того, чтобы просто стать поводом для смущения, это может превратиться в более постоянное ощущение себя плохим, неправильным, отвратительным или непривлекательным.

  Желание спрятаться теперь привязывается к аспекту личности, который мы больше не можем позволить другим видеть, потому что это было бы унизительно, если бы это произошло. Мы можем стыдиться своего тела, нашего сексуального желания, нашей потребности в других, нашего стремления к независимости или многих других вещей. Когда стыд действительно глубок, мы даже не можем получить доступ к этим атрибутам самих себя, не путая их с нашим суждением о них. Я могу, например, относиться к любой заботе о себе и о том, что мне нужно, как к признаку «эгоизма», я могу думать о сексе как о «плохом» или «грязном» по своей сути, или я могу думать о здоровой способности полагаться на других как о чем-то другом. «быть нуждающимся» или «слабым» 9.0007

  Чем сильнее я испытываю чувство стыда, тем больше у меня возникает потребность скрывать эти аспекты от других и даже от себя. От части того, кто я есть, или от того, что я чувствую, теперь нужно отказаться, заставить замолчать или скрыть любой ценой, и я, по сути, отчуждаюсь от части себя.

  Проблема с этим желанием оттолкнуть аспекты себя заключается в том, что мой стыд продолжает оказывать влияние, даже когда его отвергают или не признают.

  Нездоровые способы борьбы со стыдом:

  Всякий раз, когда то, кем мы хотим быть, начинает расходиться с тем, кем мы являемся по своей сути, результатом почти всегда является какая-то форма психопатологии.

  Многие люди с историей стыда развивают навязчивую идею стать кем-то другим, а не тем, кто они есть. Вся их жизнь теперь может стать бегством от себя и желанием слиться с идеальным образом себя. Они хотят быть свободными от недостатков и смущающих черт, но могут надеяться достичь этого, только отрезав часть себя.

  К сожалению, решение, которое они ищут, и проблема, от которой они пытаются уйти, — две стороны одной медали. Чем больше я преследую свое стремление стать другим, чем я, тем больше я увеличиваю свое суждение о том, кто я есть на самом деле. Стыд и стремление к преодолению стыда, таким образом, часто одно и то же.

  Проблема, конечно, в том, что я не могу ни убежать от своего прошлого, ни залечить раны стыда, просто пытаясь убежать от самого себя. Стыд всегда будет следовать за мной как моя тень, если я не займусь им и не устраню его первопричину.

  Никакие деньги в будущем никогда не смогут излечить детские раны того, кто вырос в бедности, подвергался насмешкам и остракизму со стороны одноклассников, и никакое самопожертвование не может излечить позор того, кто принял веру в то, что их отсутствие любви к своим родителям было тем, что привело их родителей к разводу.

  Если мы хотим преодолеть свой стыд, лекарство заключается не в том, чтобы избавиться от наших постыдных качеств, а в том, чтобы научиться принимать то, кем мы являемся на самом деле.

  Лекарство от стыда:

  Противоядием от стыда являются любовь и сострадание к себе. Однако, поскольку стыд является таким межличностным опытом и связан с тем, как мы воспринимаем себя по отношению к другим, простое повторение самоутверждений или говоря себе, что мы любим себя, не даст никаких реальных результатов.

  Поскольку стыд был вызван эмоциональным переживанием, возникшим в результате социального контакта, или был усвоен из сообщений, полученных нами от других о том, что приемлемо и что неприемлемо, лекарство от стыда должно быть «корректирующим эмоциональным опытом». Любовь к себе должна исходить из опыта быть привлекательным или приемлемым для других. Человек должен быть в состоянии открыться другим, показать себя таким, какой он есть, и испытать, что другие все еще могут любить и принимать тебя в самом уязвимом и незащищенном состоянии.

  Этот корректирующий опыт во многом и составляет суть терапии. Терапия помогает создать безопасность и доверие, чтобы раскрыть еще больше того, кем человек является на самом деле, из-под слоев социального притворства. Иногда это означает соприкоснуться с гранями своего опыта, которые даже чужды вам самим, поскольку вы потратили большую часть своей энергии на подавление их, чтобы приспособиться и стать тем, кем, по вашему мнению, хотят быть другие.

  По иронии судьбы, самое большое изменение в себе и в том, как человек относится к себе, происходит не от изменения того, кто он есть, а от того, чтобы действительно стать тем, кто он есть. Слишком много людей вовлечены в битвы за самосовершенствование, которые являются не чем иным, как скрытыми проявлениями скрытого стыда. Расстояние между тем, кем человек является на самом деле, и тем, кем он чувствует необходимость быть, чтобы соответствовать, быть нормальным или приемлемым, часто является причиной многих психологических проблем, о которых люди сообщают в ходе терапии, и часто является причиной того, что необходимо. с которыми нужно иметь дело, если человек собирается испытать прочный мир и счастье в своей жизни.

  Обо мне: Я Руне Мельбак, доктор философии, психолог из Хьюстона, штат Техас, который помогает людям добраться до корней их психологических проблем, чтобы они могли испытать реальные изменения, а не только временные выгоды.

  Стыд — о чем мы не будем говорить

  Меня пригласили на конференцию по поведенческому здоровью и аддиктивным расстройствам. Я пошел послушать Гарриет Лернер, психотерапевта и автора десяти книг. Она собиралась говорить по одной из своих книг «Танец страха». Это работа со страхом и тревогой. Ее выступление называлось «Тайная жизнь стыда».

  Я ясно дал понять, что спортивная психология редко имеет дело с подобными проблемами. Я пишу это только с точки зрения работы с людьми с большими проблемами. Дело не в том, что мы, люди, занимающиеся спортом, освобождены от этих проблем, просто я работаю с в целом здоровыми людьми, которым может потребоваться понять, как что-то вроде беспокойства влияет на их производительность, но по большей части они могут выйти из этого состояния. спать каждое утро и функционировать в обществе.

  Мне было интересно, потому что я все больше осознаю роль стыда в спортивных достижениях. За все свои годы я ни разу не слышал, чтобы эта тема обсуждалась в спорте. Мы говорим о страхе, беспокойстве и даже вине, но никогда не о стыде. Это заставило меня задуматься о том, что я видел на молодежной спортивной арене. Мне кажется, что то, что мы называем страхом или даже смущением, на самом деле может быть стыдом. Если это правда, то нам нужно подходить к этому совершенно по-другому, потому что стыд — это то, о чем мы просто не будем говорить. Вместо этого мы прячем его глубоко внутри себя и изо всех сил пытаемся забыть о нем, но он оставляет свои шрамы.

  На этой неделе я был на молодежном турнире. Я встретил человека, который занимался спортом в главном колледже. Он говорил о своей дочери. Говорит мне, какая она хороша, и что я должен прийти посмотреть на одну из ее игр. Я сказал, что постараюсь. Я поздно добрался до ее матча и успел только до конца. Ее команда была, скажем так; недостаточно эффективно. Перевод — им надрали задницы. Я почти сразу заметил, что отец не смотрит ни на дочь, ни на команду. Его внимание было сосредоточено на другой команде. Он не хотел смотреть на своего ребенка. Он сосредоточился на том, чтобы не смотреть на нее. Я подумал в тот момент, что он был смущен. Ему было стыдно за нее и ее команду. Это было ясно видно. Наблюдение за их взаимодействием после игры подтвердило мои чувства даже издалека. Дочь, опустив голову, понимает, как она разочаровала отца своим выступлением.

  Стыд, как я уже сказал, не является общей темой спортивной психологии. В основном мы сосредотачиваемся на том, чтобы справляться с тревогой из-за плохой работы. Проблемы, связанные со стыдом, гораздо глубже. Стыд изолирует нас, говорит Лернер. Мы можем объединиться с товарищами по команде или семьей, чтобы справиться с тревогой, страхом, гневом и чувством вины, но со стыдом мы остаемся в одиночестве. Это природа стыда. *Пожалуйста, прочитайте дальше, чтобы узнать больше об этой теме, о которой мы просто не говорим.

  Мы можем рассказывать истории о себе, когда нам было стыдно из-за собственных ошибок и неудач. Люди делают это все время. Мы даже делаем из него игры для вечеринок. Но рассказать кому-то о глубоком темном стыде в своей жизни не получится. Стыд съедает нас во мраке ночи. Возможно, нам нужно уделять больше внимания этой социальной эмоции.

  Родитель, которого я встретил, был крупным игроком в колледже. Он играл в очень хороших командах. Он проецировал свои чувства на ребенка. Ее неудача была его неудачей. Ему было стыдно вырастить кого-то, кто не мог выступать. Последняя часть игры была отражением того, что я видел. Она была в одном из последних спектаклей и просто делала движения. Она видела позор своего отца. Она не оправдала его ожиданий. Я очень уверен, что этот человек любит свою дочь, наверное, без всяких оговорок. Тем не менее, послание не было безусловной любовью, которая была доставлена ​​в тот день. Нам нужно прожить свою жизнь внутри себя. Наша самооценка должна измеряться нашими делами, не сравнивая себя с другими и не нуждаясь в одобрении других. Многое из того, что мы делаем, основано на том, чему мы научились в молодости. Если нас учат стыду, мы изолируем себя и свои проблемы. Мы не можем открыто говорить о том, чего стыдимся. Так что, если мы войдем в мой мир спорта и увидим спортсменов, сдерживаемых своей тревогой, и когда мы приоткроем завесу и поможем им справиться со своими спортивными тревогами, и все же чего-то не хватает, нам может понадобиться понять их самый большой страх.