Тест для подростков детского дома на доверие: РИСУНОЧНЫЙ ТЕСТ НА ДОВЕРИЕ Р.Гриценко

РИСУНОЧНЫЙ ТЕСТ НА ДОВЕРИЕ Р.Гриценко

РИСУНОЧНЫЙ ТЕСТ НА ДОВЕРИЕ Р.Гриценко Перед Вами кусочек лесного пейзажа и маленький эльф, которому нужен домик. Ваша задача проста: нарисуйте ему дом.
РИСУНОЧНЫЙ ТЕСТ НА ДОВЕРИЕ Р.Гриценко Перед Вами кусочек лесного пейзажа и маленький эльф, которому нужен домик. Ваша задача проста: нарисуйте ему дом.

Интерпретация ответов:

❄ 1. Если вы нарисовали домик на ветке дерева, подобно скворечнику, то это говорит о вашей открытости миру, по натуре своей вы оптимист и искренне верите в то, что хороших людей в мире куда больше, чем плохих.

❄ 2. Если ваш домик висит на ветке, как гамак или авоська, то это показывает вашу готовность идти на контакт, вашу веру в порядочность людей. При этом ваш уровень доверия реалистичный, обоснованный, ваш принцип: доверие — вещь хорошая, но без осторожности не обойтись.

❄ 3. Если вы сделали эльфу домик внутри гриба, это говорит о вашей осторожности и благоразумии, вы никогда не пуститесь ни в какую авантюру, у вас есть настоящие друзья, проверенные временем и совместными испытаниями. Если в домике есть окошки, то это говорит о том, что вы не против общения с людьми. Чем окошек больше, тем с больше готовностью вы заводите новых друзей.

❄ 4. Домик у реки говорит о вашей романтичности. Вы склонны замечать в людях их положительные качества, верите во все самое лучшее и светлое и это прекрасно, но в вашей жизни будет меньше разочарований если вы дадите другим право на ошибку.

❄ 5. Если вы установили домик в траве, то можно предположить, что вы практичный и уверенный в себе человек и вы знаете, чего вам ждать от жизни.

Вы умеете преодолевать сложности и не боитесь жить.

❄ 6. Если вы сделали эльфу землянку, устроив домик в холме, возможно, вас когда-то обманули, предали или обидели, и с тех пор вы мало доверяете людям. Однако если вход в землянку достаточно широк и присутствуют окна, то это значит, что вы уже на пути к душевному выздоровлению.

Интерпретация ответов:

❄ 1. Если вы нарисовали домик на ветке дерева, подобно скворечнику, то это говорит о вашей открытости миру, по натуре своей вы оптимист и искренне верите в то, что хороших людей в мире куда больше, чем плохих.

❄ 2. Если ваш домик висит на ветке, как гамак или авоська, то это показывает вашу готовность идти на контакт, вашу веру в порядочность людей. При этом ваш уровень доверия реалистичный, обоснованный, ваш принцип: доверие — вещь хорошая, но без осторожности не обойтись.

❄ 3. Если вы сделали эльфу домик внутри гриба, это говорит о вашей осторожности и благоразумии, вы никогда не пуститесь ни в какую авантюру, у вас есть настоящие друзья, проверенные временем и совместными испытаниями. Если в домике есть окошки, то это говорит о том, что вы не против общения с людьми. Чем окошек больше, тем с больше готовностью вы заводите новых друзей.

❄ 4. Домик у реки говорит о вашей романтичности. Вы склонны замечать в людях их положительные качества, верите во все самое лучшее и светлое и это прекрасно, но в вашей жизни будет меньше разочарований если вы дадите другим право на ошибку.

❄ 5. Если вы установили домик в траве, то можно предположить, что вы практичный и уверенный в себе человек и вы знаете, чего вам ждать от жизни. Вы умеете преодолевать сложности и не боитесь жить.

❄ 6. Если вы сделали эльфу землянку, устроив домик в холме, возможно, вас когда-то обманули, предали или обидели, и с тех пор вы мало доверяете людям. Однако если вход в землянку достаточно широк и присутствуют окна, то это значит, что вы уже на пути к душевному выздоровлению.

Детдома, НКО и приемные семьи о реформе системы защиты детей – Новости – Научно-образовательный портал IQ – Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики»

В 2012 году в России начались масштабные изменения в работе системы защиты детей, оставшихся без попечения родителей. Они предполагают закрытие существующих детских домов и развитие разных форм семейного устройства. Что о реформе думают чиновники, руководители детских домов, НКО и приемные семьи выяснили социологи Питерской Вышки.

Необходимость реформ

Россия занимает одно из первых мест в мире по количеству детей, оставшихся без попечения родителей: 2,4% от всего детского населения. Около 80% этих детей имеют статус «социальных сирот», то есть у них есть живые родители, которые по тем или иным обстоятельствам не принимают участия в их жизни.

Российская система защиты детей долгое время была объектом критики со стороны специалистов за свою неспособность поддерживать семью в трудной жизненной ситуации и ориентацию на институциональные формы заботы. Вместо материальной и практической помощи родителям, оказавшимся в тяжелых условиях, государство практиковало изъятие детей из семей и передачу их в детские дома и школы-интернаты.

С середины 2000-х годов российская государственная политика взяла курс по охране семьи. Одним из направлений работы обозначили улучшение положения детей, оставшихся без попечения родителей. Несмотря на то, что необходимость реформы присутствовала в политической повестке, долгие годы система защиты детей оставалась без значительных изменений. И только в 2012 году была принята «Национальная стратегия действия в интересах детей на 2012-2017 годы», с которой и началась реформа деинституционализации заботы.

Идеалом новой системы стало проживание ребенка в кровной семье при поддержке социальных сервисов. Если это было невозможно, детей передавали в учреждения семейного типа или приемные семьи. Начался процесс реорганизации детских домов в «центры поддержки семьи», целью которых стала помощь в устройстве воспитанников в биологические или приемные семьи, организация обучающих и поддерживающих сервисов для родителей. Практическая реализация новых программ дала свои плоды: если в 2000 году 27% сирот находились в госучреждениях, то в 2014 году в них проживало только 12% детей. Более того, с 2005 года доля детей, устроенных в семью, увеличилась более чем в 10 раз — с 2% до 20%.

Социологи Лариса Шпаковская и Жанна Чернова из НИУ ВШЭ — Санкт-Петербург и Мери Кулмала из Хельсинского университета собрали мнения и проанализировали позиции ключевых игроков реформы, от действий которых зависит, в каких направлениях происходит изменение системы защиты детей.

Исследовательницы провели 70 экспертных интервью с чиновниками, сотрудниками детских сиротских учреждений и представителями НКО в 10 регионах России и 5 фокус-групп с приемными родителями в 4 регионах. Эмпирические данные были получены в 2016-2018 годах в рамках проекта Хельсинкского университета «Child’s Right to a Family: Deinstitutionalization of Child Welfare in Putin’s Russia».

Детские дома: забота о «сложных»

Новая реформа предполагает сокращение количества детских домов и школ-интернатов, поэтому сотрудники государственных учреждений видят в ней угрозу увольнения. Отстаивая свои интересы, они пытаются подчеркнуть необходимость своей работы, определяя зону компетенции госучреждений как заботу о «сложных» детях: инвалидах, подростках, родных братьях и сестрах, которые по закону должны жить вместе.

Большинство детей, находящихся сегодня в интернатах, действительно относятся к категории «сложных». Семьи берут их неохотно, поскольку не могут обеспечить должного ухода и воспитания. Напротив, госучреждения обладают опытом, знаниями и достаточной материальной базой для заботы о таких детях, поэтому представители государства настаивают, что институциональное участие по-прежнему остается востребованным.

Под благосостоянием ребенка сотрудники интернатов понимают физическое благополучие и развитие. Госучреждения гарантируют сбалансированное питание, проведение необходимых медицинских процедур, чистоту и гигиену. О работе с детьми воспитатели рассказывают через призму профессиональной заботы: гордятся их достижениями, освоением новых навыков и знаний (часто выраженных в цифрах и показателях), участии и победах детей в соревнованиях и конкурсах. Новые идеалы, заданные реформой, заставляют их задуматься, как совместить принципы семейной заботы с профессиональным подходом.

Для адаптации к новым правилам детдомам приходится перестраивать здания и проводить переобучение персонала. Во-первых, жилые комнаты превращают в помещения квартирного типа, а отношения между сотрудниками и подопечными пытаются привести к подобию семейных: создают малокомплектные группы, закрепляют за ними постоянных воспитателей, водят детей из одной «семьи» в одни и те же школы и поликлиники:

«Создаются условия в детском доме, группы семейного типа, где дети разновозрастные, по 8 человек в группе. В такие группы мы поставили стиральную машинку, у нас есть «начальник стиральной машинки», он знает, что делать; блинницу, тостеры; проводятся различные праздники, чаепития, как в семье. У нас один ребенок за это отвечает, другой за то, и все-таки, когда в группе меньше детей, воспитателям есть возможность уделить каждому особое внимание. Стараемся, чтобы меньше менялись педагоги, привыкли к двум и вот они уже». (Директор детского дома, 2016)

Во-вторых, здания перестраивают и для выполнения новых функций детских домов как центров временного пребывания, социальной адаптации и постинтернатного сопровождения воспитанников. Распространенной практикой стала организация социальных гостиниц для выпускников. Еще одной линией модернизации стало обучение сотрудников. Переквалификация позволяет учреждениям перестраиваться и осваивать новые направления работы:

«Она [директор] сказала, сделаю все возможное, приложу все усилия, чтобы сохранить весь коллектив. Мы никого не сократим из сотрудников, будем перестраиваться, будет социальная гостиница, будет оказывать другие услуги, может кому-то придется переучиваться, курсовую подготовку проходить, но обязательно я сохраню весь контингент — народ сразу успокоился». (Сотрудник специального коррекционного детского дома, 2016)

Некоммерческие организации: посредничество и экспертиза

Реформа деинституционализации открыла окно возможностей для деятельности НКО, которые активно включились в налаживание работы системы социальной защиты. Третий сектор предлагает свое понимание благополучия ребенка, в основе которого лежит создание психологического комфорта. Физическое развитие, коррекция поведения и образовательные достижения, о которых постоянно говорят государственные структуры, являются не чем иным, как результатом жизни ребенка в комфортных для него условиях.

НКО остро нуждаются в материальной поддержке, но обладают другими ресурсами: международной экспертизой, актуальными знаниями и опытом их применения в российском контексте. Представители третьего сектора предлагают рассматривать заботу о детях-сиротах как социальный сервис, предоставлять который могут разные субъекты: государственные, частные, некоммерческие. По их мнению, государство должно контролировать основные ресурсы — финансирование, инфраструктуру — но некоторые услуги может передать на аутсорсинг. Так приемные семьи и интернаты семейного типа смогут сами выбирать, кто будет лечить и учить их детей.

Свою основную роль НКО видят в медиации взаимодействия между разными участниками системы: приемными и биологическими родителями, биологическими семьями и изъятыми детьми, НКО и государственными институтами и так далее. Например, руководитель одной из московских некоммерческих организаций описывает цели своего фонда как достижение широких системных изменений через обучение государственных специалистов:

«Обучая людей, можно вызвать некое давление, потому что когда люди понимают, что то, как они делали всегда, это было, может быть, не самым лучшим ни для детей, ни для них […]. А наша задача в том, чтобы собраться на группу [обучающихся], для этого не нужна ни Европа, ни начальство, ни изменять законодательство. Отменить какие-то болезненные для детей практики — для этого ничего не нужно, просто перестать так делать и все». (Руководитель НКО, Москва, 2018)

Приемные семьи: взаимопомощь и любовь

Приемные семьи считают, что жизнь в семье гарантирует благополучие ребенка. По их мнению, только родители, занимаясь повседневной заботой, знают о настоящих потребностях своих детей. Только родители обладают специфической компетенцией, которой нет ни у государства, ни у третьего сектора — любовью.

Приемные семьи требуют автономии и гарантии неприкосновенности, они устали от постоянного контроля со стороны государства. Родители выступают за ликвидацию всех форм институциональной заботы в отношении детей: право на существование заслуживают только приемные и профессиональные патронатные семьи. Государственным институтам отводится функция финансовой поддержки, а НКО могут оказывать практическую помощь и делиться знаниями. У семей должна быть свобода выбора, с кем из участников системы заботы о детях они будут работать. В идеале государственные и некоммерческие организации должны стать равнозначными конкурентами на рынке социальных услуг.

Пока, в условиях дефицита необходимой поддержки, приемные родители объединяются в онлайн и оффлайн сообщества для взаимопомощи. Такие группы вызывают доверие, поскольку знают проблемы приемных семей «изнутри», но, в отличие от государства, предлагают мягкую поддержку, а не внешний надзор. Родительские сети предоставляют материальную, юридическую, психологическую помощь, предлагают пути решения часто встречающихся проблем.

«Другие родители помогали и морально, и обменом вещей. Когда в самом начале у нас появилась девочка, то нам помогали вещами, одеждой […]. Ну и конечно советами, как лучше, как удобнее. Они уже прошли через это, у них уже опыт был, и они делились всем, чем могли. А мы рады были принять. И благодарны им за это». (Приемная мама одного ребенка, 2015)

Адаптация к новому

Проанализировав позиции основных групп, включенных в систему защиты детей, исследователи сделали вывод: сейчас реформа находится на этапе адаптации и имплементации новых идей. Одним акторам изменения даются сложно, другие надеются на расширение зон своего влияния. Социологи выделили несколько ключевых направлений развития реформы:

Меняя идеологию и осваивая новые форматы деятельности, государственные интернатные учреждения остаются значимым поставщиком заботы о детях. Более того, они начали составлять конкуренцию профильным НКО, которые из-за недостатка финансовых и административных ресурсов вынуждены ограничивать поле своей работы.

Роль НКО как экспертов-носителей новейшего международного знания остается востребованной, что дает им возможность влиять на выработку политики в сфере помощи детям без попечения родителей.

Границы автономии приемных семей представляют собой наиболее очевидные линии напряжения внутри системы: и государство, и третий сектор опасаются безответственности, некомпетентности и меркантильности со стороны родителей. На этих страхах основываются ограничения независимости семей, в результате которых могут появиться законодательно оформленные правила деятельности приемных родителей.

IQ

Авторы исследования:

Жанна Чернова, профессор департамента социологии НИУ ВШЭ, старший научный сотрудник Центра молодежных исследований НИУ ВШЭ Лариса Шпаковская, доцент кафедры социологии НИУ ВШЭ в Санкт-Петербурге, старший научный сотрудник Центра молодежных исследований НИУ ВШЭ

Автор текста: Мальченко Ксения Валерьевна, 25 июня, 2019 г.

---

Подпишись на IQ.HSE

Отдел по постинтернатному сопровождению — ГКОУ Московской области для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, с ограниченными возможностями здоровья «Доверие»

 

Страничка выпускника

С 01.09.2018г. в ГКОУ МО «Доверие» функционирует структурное подразделение ОТДЕЛ ПО ПОСТИНТЕРНАТНОМУ СОПРОВОЖДЕНИЮ ВЫПУСКНИКОВ
скачать положение об отделе постинтернатного сопровождения

Основные цели, задачи и функции отдела

1. Основной целью деятельности отдела постинтернатного сопровождения является оказание содействия успешной социализации, адаптации и самореализации выпускников Учреждения

2. Основными задачами отдела являются:

2.1. Защита прав и законных интересов детей и лиц, оставшихся без попечения родителей, а также выпускников Учреждения

2.2. Обеспечение индивидуального комплексного постинтернатного сопровождения выпускников Учреждения в процессе их социализации в обществе.

2.3. Оказание консультативной, психолого-педагогической, социальной и правовой помощи детям и лицам, оставшимся без попечения родителей, а так же выпускникам организации для детей-сирот в решении трудных жизненных ситуаций, в том числе трудоустройстве и трудовой адаптации, в определении трудностей личностного характера, решении проблем жизнеустройства.

2.4. Взаимодействие с органами государственной власти, органами местного самоуправления, с образовательными учреждениями, учреждениями и предприятиями, в которых обучаются или трудятся выпускники организации для детей-сирот, учреждениями здравоохранения, социальной защиты, занятости населения, общественными объединениями для эффективного постинтернатного сопровождения выпускников.

2.5. Ведение учета выпускников организаций для детей-сирот, анализ их проблем и потребностей.

2.6. Осуществление мониторинга, реализации постинтернатного сопровождения выпускников организаций для детей-сирот, определение наиболее эффективных форм и методов работы.

 

 

 

 

В состав отдела по постинтернатному сопровождению выпускников входят:

 

Начальник отдела: Жидкова Алина Андреевна

 

Педагог — психолог: Епифанцева Лидия Владимировна  

Социальный педагог: Алмаева Эльмира Михайловна

Наши контакты:

Начальник отдела: Жидкова Алина Андреевна 8-925-409-89-88

Почта [email protected]

Педагог -психолог: Епифанцева Лидия Владимировна 8-999-815-13- Ссылка вк 68https://vk.com/id142749041, почта [email protected]

Социальный педагог: Алексеева Наталия Геннадьевна. Тел: 8-985-915-32-80;

Почта [email protected]

 

— Программа постининтернатного сопровождения и социализации выпускников
— Программа «Первые шаги в самостоятельную жизнь»
— Программа «Мы вместе»
— Программа клуба выпускников «Навигатор»

— Клуб выпускников 2020-2021г.

— Положение о клубе.

— Профориентация 4-7 класс

— Профориентация 8-9 класс

— Я И ПРАВО

— План по социализации 9кл.

 

НАШИ БУДНИ

Какую профессию выбрать и кем стать в будущем?

Этим вопросом задается каждый подросток.

На днях воспитанники 8 и 9 класса с удовольствием прошли онлайн-тестирование «MAINTEST» разработанный  Центром тестирования и развития «Гуманитарные технологии». Тест  включал в себя 110 вопросов касающихся различных сфер и профессий.  Каждый ученик смог приблизительно оценить свои желания и возможности в получении нужной и важной профессии! После прохождения тестирования ребята смогут получить профессиональные консультации и советы экспертов в вопросе выбора своей профессии.

  

 

 

 

Как здорово, когда ты идешь учиться именно на ту профессию, которая тебе по-настоящему подходит! Нашим ребятам выпала возможность пройти тестирование по профориентации в Центре тестирования и развития «Гуманитарные технологии». Ребята получили для себя ответы на интересующие вопрос и еще больше укрепились в выборе профессий!

 

 

 

На протяжении уже нескольких дней наши старшие воспитанники (будущие выпускники) стали слушателями консультационных площадок в рамках проведения областного форума выпускников. Ребята детально ознакомились с темой «Защита имущественных прав» и «Постинтернатное сопровождение выпускников». На данных площадках были затронуты самые актуальные и важные темы!

 

 

 

От нашего учреждения в Сколково на Слете выпускников «Право на успех» приняла активное участие Алина Андреевна Жидкова – начальник  отдела постинтернатного сопровождения выпускников. В рамках Слета на дискуссионной площадке состоялся Открытый диалог среди выпускников детских домов, а также приглашенные спикеры поделились своими успехами и достижениями!

Алина Андреевна также является выпускницей детского дома и возглавляет Совет выпускников детских домов Московской области, поэтому точно знает, как можно поддержать подростка и о чем с ним поговорить! На Слете она поделилась своей формулой успеха и поддержала будущих выпускников!

 

 

Педагог-психолог отдела постинтернатного сопровождения выпускников-Епифанцева Лидия Владимировна, проводит со студентами практические занятия, направленные на изучение основных документов гражданина РФ, а также подробно проигрывает ситуации, в которых может оказаться выпускник детского года.

 

Накануне выходных нашим ребятам выпала уникальная возможность!  По приглашению БФ «Хранители» подростки побывали в кинотеатре «Октябрь», где проходил закрытый показ фильма «Новые герои». Директор БФ «Хранители детства» Анна Кочинева рассказала о том, как шла   к своему успеху и пожелала ребятам всегда добиваться своих целей и верить в себя! Благодарим организаторов мероприятия за такую чудесную программу для наших детей!

 

Лечебно диагностический центр СитиМед. Медицинский диагностический центр в Омске.

Наши партнеры Новости 30. 10.2021  График работы клиники СитиМед. Коллектив Клиники СитиМед поздравляет Вас с Днем народного единства! С 30 октября по 7 ноября клиника будет работать в обычном режиме с 8 до 20 часов. Все новости

Мы рады приветствовать вас на официальном сайте ООО Медицинский Лечебно-Диагностический Центр «Доверие». ООО «МЛДЦ «Доверие» (СИТИМЕД) – медицинский лечебно-диагностический центр, где пациенту предоставляется широкий спектр медицинских услуг — от первичной консультации врача до комплексного обследования с применением новейших методов диагностики и инновационных методов лечения у ведущих специалистов различных направлений. Наш Центр оснащен новейшим высокотехнологичным оборудованием экспертного класса: МРТ, МСКТ, цифровой рентгеновский аппарат, УЗИ аппараты с высокой разрешающей способностью. В Центре оказываются все виды стоматологических услуг: терапевтические, ортопедические (протезирование), хирургические, имплантация, сопутствующие эстетические услуги. Ведется амбулаторно-поликлинический прием врачами-специалистами по многим медицинским направлениям: гинекология, урология, гастроэнтерология, терапия, кардиология, неврология, оториноларингология, эндокринология, травматология, ревматология, сосудистая хирургия. Эндоскопическая диагностика. Проводится забор анализов для лабораторных исследований. Физиолечение. Массаж. А также все виды медицинских осмотров, медицинских комиссий. Мы заботимся о вашем здоровье и прилагаем максимум усилий, чтобы ваше пребывание у нас стало комфортным. Нам доверяют! С уважением, генеральный директор ООО «МЛДЦ «Доверие» Волков Сергей Степанович. Уважаемые посетители нашего Центра! В целях обеспечения охраны здоровья населения и нераспространения новой коронавирусной инфекции (COVID-19), в ООО МЛДЦ «Доверие» приняты все меры для соблюдения безопасности пациентов и сотрудников. ООО МЛДЦ «Доверие» отслеживает ситуацию и принимает решения в режиме реального времени. В принятии решений, нацеленных на предотвращение распространения коронавируса, мы руководствуемся требованиями и рекомендациями Правительства России, Министерства здравоохранения, Управления Роспотребнадзора по Омской области. В соответствии с распоряжением Губернатора Омской области от 31.03.2020 г. № 33-р при появлении первых респираторных симптомов (повышенная температура тела, боли в горле, наличие кашля и любых других признаков острых респираторной инфекции) вы обязаны обратиться за медицинской помощью без посещений медицинских организаций, вызвав врача на дом. Просим отнестись с пониманием. Не подвергайте опасности окружающих! Приоритетами ООО МЛДЦ «Доверие» всегда были и остаются здоровье и безопасность посетителей Центра. Желаем вам здоровья! С уважением, администрация ООО МЛДЦ «Доверие». О медицинском центре  Среди многообразия современных медицинских услуг непросто найти клинику, в которой пациента устраивало бы все, начиная от качества медицинского обслуживания, цены на услуги и заканчивая транспортной доступностью.    Новый Медицинский лечебно-диагностический центр «Доверие» под брендом «СитиМед» отвечает самым взыскательным требованиям. Прием ведут высококвалифицированные специалисты, находится в самом сердце города (в одной остановке от железнодорожного вокзала), оказывает широкий спектр медицинской помощи по доступным ценам и, что важно,оснащен новейшим оборудованием.    Существенным достоинством клиники являетсястоматологическая помощь. Здесь пациенту предложат все виды стоматологических услуг: терапевтические, ортопедические (протезирование), сопутствующие эстетические услуги, например, отбеливание. Во время лечения пациент может слушать музыку, смотреть фильм или наблюдать за работой врача на мониторе. Новейшее оборудование — МРТ    Предметом особой гордости является магнитно-резонансный томограф экспертного класса 2012 года выпуска. Он позволяет диагностировать проблемы, связанные с заболеваниями нервной системы, головного и спинного мозга, заболевания опорно-двигательного аппарата, заболевания органов брюшной полости и органов малого таза. Для исследований, при которых необходимо введение контрастного препарата, в комплекте с МРТ имеется специальный шприц-автоинъектор. Он позволяет одновременно вводить препарат и проводить сканирование. Лучшая ультразвуковая система GE Voluson E10   Voluson E10 — это новый уровень беспрецедентного качества визуализации в области охраны женского здоровья. Благодаря уникальным ультразвуковым технологиям, разрешению, четкости, сверхбыстрой обработке больших объёмов данных, удобным форматам сканирования и легкости в проведении даже сложных исследований Voluson E10 устанавливает очередной золотой стандарт УЗИ в акушерстве и гинекологии, при этом обеспечивая экспертный уровень диагностики и во всех прочих областях УЗИ. выявление различных патологий при обследовании женщин обеспечивает превосходное качество визуализации быстродействие и интуитивно понятный интерфейс УЗИ аппарат Voluson E10 поддерживает работу широкой номенклатуры датчиков, в том числе специализированные высокочастотные датчики для выполнения самых сложных исследований. Области применения Акушерство Гинекология Абдоминальные исследования Скелетно-мышечная система Ангиология Эхокардиография взрослых и детей Эхокардиография плода Поверхностно расположенные структуры Маммология Урология Педиатрия Неонаталогия Прием врачей-специалистов    Каждому посетителю в «СитиМед» готовы предложить прием врачей-специалистов по многим медицинским направлениям, проведение диагностических, лабораторных исследований и оказать медицинскую помощь прямо на месте. Для этого в медцентре есть все необходимое: специалисты с опытом работы, ряд из которых имеет ученую степень кандидатов и докторов медицинских наук, расширенные возможности диагностики и даже собственный дневной стационар.    В клинике «СитиМед» можно получить почти все виды терапевтической, гинекологической, урологической, стоматологической и консультативной помощи по другим специальностям. Клиника рассчитана на оказание помощи взрослым пациентам, но весь комплекс исследований доступен также и детям.    «СитиМед» также имеет свой процедурный кабинет по забору анализов. Сроки выполнения лабораторных исследований — около суток.    Кроме оказания услуг высокого класса, клиника радует и ценами. Стоимость услуг не превышает средней по городу. Также действует система скидок для студентов, пенсионеров и работников бюджетной сферы. Положение о персональных данных и конфиденциальности В соответствии с Федеральным законом от 27. 07.2006 N 152-ФЗ «О персональных данных» принимая условия настоящего Положения вы даете свое согласие ООО МЛДЦ «Доверие», на обработку и передачу ваших персональных данных в целях оказания вам Услуг ООО МЛДЦ «Доверие», а также оформления ваших вопросов и заявок. Персональные данные, разрешенные к обработке в рамках настоящего Согласия, предоставляются вами путем заполнения формы записи на прием на веб сайте ООО МЛДЦ «Доверие» (citymed55.ru) , и включают в себя следующую информацию: фамилию, имя, отчество, возраст, телефон, адрес, адрес электронной почты (e-mail). Обработка ваших персональных данных может осуществляться без ограничения срока, любым законным способом, в том числе в информационных системах персональных данных с использованием средств автоматизации или без использования таких средств. Политика обработки персональных данных Имеются противопоказания. Необходима консультация специалиста.

Тест на готовность любить — Интернет проект «Усыновите.

ру»

Социально-психологическое исследование кандидатов в приемные родители, чаще называемое тестированием, — один из важных, но волнительных этапов перехода ребенка в семью. Вместе с опытными приемными родителями и экспертами-психологами мы разбираемся, почему пройти его необходимо, а опасаться нечего.

Во многих регионах нашей страны беседа с психологом давно стала нормой для семей, готовых взять к себе приемного ребенка. Для будущих родителей исследование их психологического состояния остается добровольным шагом. Они вольны выбирать — проходить его или нет. Результаты не могут повлиять на окончательное решение органов опеки и попечительства. Говоря проще, кандидатам не смогут отказать — у них будет возможность взять ребенка в семью.

На форумах приемных родителей и в беседах с кандидатами на этот статус часто звучит один и тот же вопрос: «Зачем нам проходить тесты? Почему нашей уверенности в своих силах недостаточно?».

Психологи убеждают: исследование необходимо. Готовясь стать приемными родителями, мы зачастую не можем объективно оценить свои силы и изменения, неизбежно последующие с приходом ребенка в наш дом, взвесить свои сильные и слабые стороны, понять, есть ли у нас достаточный ресурс. Психологическое исследование позволит специалистам увидеть то, что для нас самих остается в «слепой зоне», и помочь нам справиться с потенциальными или уже имеющимися проблемами.

Именно помощь в благополучном семейном устройстве ребенка и точечная поддержка приемной семьи — главная цель проведения психологических исследований.

 

Семья Дианы Степановой

Диана Степанова: «Психологи помогли нам справиться с тревогой»

Многодетная мама, 4 кровных детей, 8 приемных

По словам Дианы Степановой, пройти психологическое исследование необходимо всем, кто готовится принять ребенка в семью. Это особенно важно для тех, кто впервые решил стать приемными родителями.

«Наша история началась в 2012 году. Тогда я была беременна четвертым ребенком. Точкой отсчета стал краткий разговор с мужем. Тогда он спросил меня: как я смотрю на возможность взять к нам ребенка из детдома? Тогда я не была уверена в наших силах, но через полгода мы вернулись к этому разговору, а в 2013 году у нас появилась двенадцатилетняя Саша».

Когда Диане и ее мужу предложили пройти психологическое обследование, пара согласилась, не задумываясь.

«Мы проходили тестирование каждый раз, когда в нашу семью приходил новый ребенок. Исследование шло в несколько этапов и заняло не один день, но мы были уверены — его обязательно нужно сделать. Тестов было довольно много. Некоторые из них мы проходили на компьютерах, другие заполняли на бумаге. Все шло в спокойной обстановке. Специалисты исследовали не только нас с мужем, но и наших детей-подростков. Важно ведь понять не только серьезность намерений родителей, но и атмосферу, в которую попадет ребенок, готовность других детей его принять».

Служба сопровождения приемных семей, где Диана и ее родные проходили исследования, обрабатывала результаты около двух недель, а потом приглашала семью для беседы.

«Психологи могут увидеть то, чего не видим или не осознаем мы сами, и помочь нам. С другой стороны, специалисты могут подтвердить то, что мы улавливаем в происходящем в семье, но не понимаем до конца, и предложить свою поддержку. Это очень важно, ведь мы и наши дети — очень разные. Важно понимать, что с нами происходит, и как мы можем справиться с той или иной ситуацией наилучшим образом. В результате одного из исследований психолог увидел у нас повышенную тревожность. Это было объяснимо — у старшей девочки был переходный возраст, первая любовь. Конечно, мы переживали, как и любые другие родители. Психолог помог нам справиться с тревогой».

 

«Лишним это точно не будет»

Для Дианы, как и для многих кандидатов в приемные родители, психологическое тестирование было волнительным моментом. Но опытная мама знала: главное — не накручивать себя. Тогда рекомендации психологов будут максимально точными и эффективными.

«Если прийти накрученным и раздраженным, это, конечно, скажется на результатах. Если не понимаешь, на что тратишь время, к исследованию будешь относиться халатно, невнимательно. Тогда и советы специалистов будут обращены не к тебе, не к твоей семье. Это неправильно».

По словам Дианы, тестирование — не ерунда, не бессмыслица, а насущная необходимость и пока единственная возможность по-настоящему понять, есть ли у нас ресурсы для того, чтобы быть приемными родителями.

«Когда мы планируем принять ребенка в семью, мы обязательно проходим медкомиссию. Но от психиатра мы получаем только справку, что не состоим на учете. Нас никто не исследует. В то же время у психологов мы проходим тесты на сплоченность в семье, проверяем наши личностные качества, наше эмоциональное состояние, агрессию и так далее. И даже если нет стопроцентной уверенности в точности результата, специалист увидит главное, поймет, что нас беспокоит. К тому же, с высокой долей вероятности он увидит мотив, побуждающий кандидата в приемные родители взять ребенка в семью. А это очень важно, ведь мотивы бывают разными. Лишним исследование точно не будет».

Решение пройти тестирование не только самим, но и привлечь к процессу детей, было принято семьей Дианы самостоятельно.

«Мы все решения принимаем на семейном совете. Общение с психологами и различные тесты наших детей не пугают, ведь мы постоянно работаем с Службой сопровождения. Перед приходом в семью нового ребенка надо быть уверенными, что и дети по-настоящему готовы к этому. Может быть, ребенок считает, что детей вокруг уже достаточно, и теперь внимание требуется только ему, но не говорит об этом открыто?».

«От помощи психологов мы не отказываемся»

В семье Дианы восемь приемных детей: старшая Саша, Женя, учащаяся с старшей сестрой в одном колледже, Леня, Оля, Коля, Андрей, Ксюша и Даниил. Последние трое пришли к ним во время пандемии.

«Мы не делим их на кровных и приемных. Все они — наши дети. Несмотря на том, что Андрей, Ксюша и Даня появились у нас совсем недавно, есть ощущение, что они всегда были с нами».

По словам Дианы, психологическая помощь со стороны специалистов не ограничивается проведением первичного исследования до приема ребенка в семью. Опытные психологи службы сопровождения постоянно находятся в контакте с ней и ее родными, готовы ответить на любые вопросы и знают, в чем именно поддержка нужна больше всего.

«Мы никогда не отказываемся от помощи психологов, а потому не остаемся с нашими сложностями один на один. К тому же, иногда взгляд на происходящее со стороны, разговор со специалистом лучше воспринимается ребенком, чем то, что говорим ему мы. С родителями же можно поспорить, а с сторонним наблюдателем это уже сложнее. Мы также общаемся с другими приемными родителями, делимся с ними опытом, рассказываем, как сами выходили из той или иной ситуации. Это очень важно. Так другие семьи понимают, что они не одни в своих вопросах и проблемах. Есть те, кто проходил через что-то подобное».

 

 

Галина Семья

Галина Семья: «Незнание своих истинных ресурсов может стать причиной возврата ребенка в систему»

доктор психологических наук, профессор, член Координационного совета при президенте России по реализации «Национальной стратегии действий в интересах детей на 2012–2017 годы» — руководитель рабочей группы «Равные возможности для детей, нуждающихся в особой заботе государства», сопредседатель экспертного совета комитета Госдумы по вопросам семьи, женщин и детей, международный эксперт

Проведение психологического исследования важно не только для выяснения ресурсов будущей приемной семьи, но и для понимания, какой ребенок сможет адаптироваться в ней, стать ее полноценным членом.

«В первую очередь, мы должны понять возможности семьи взять непростого ребенка со всеми его потребностями и особенностями. Иногда с помощью исследования мы можем понять, какая форма семейного устройства приемного ребенка будет оптимальна для конкретных родителей. И мы можем посмотреть, какому ребенку будет проще и естественнее прийти в такую семью. А с другой стороны, исследование дает возможность родителям рассмотреть и понять свои сильные и слабые стороны».

По словам Галины Семьи, ограничиться школой приемных родителей и сразу перейти к взаимодействию с Службой сопровождения было бы неправильно. Помощь должна быть адресной, точечной. Начиная работать с приемной семьей, специалистам необходимо иметь представление о ее социально-психологической ситуации.

«У потенциальных приемных родителей и ребенка есть свои представления, как должна выглядеть их совместная жизнь. К сожалению, часто они не соответствуют реальности. Проводя исследование, мы понимаем, где именно нужна поддержка, чтобы ребенок и его новая семья подошли друг другу. По его итогам проводится разъяснительная работа с кандидатами в приемные родители. Им очень важно знать свои особенности. Незнание своего настоящего ресурса, своих слабых и сильных сторон часто становится причиной возврата ребенка в систему».

Профессор уверена: большинство потенциальных психологических причин для отказа от приемного ребенка можно распознать в результате тестирования и во время обучения кандидатов в школе приемных родителей, разобрать и проработать.

«Самое главное, что позволяет психологическое исследование, — подобрать для ребенка адекватную семью. Мы долгое время шли по принципу «ребенок для семьи», но это неправильно. Нам нужно подбирать семью для ребенка, ведь у него есть свои особенности. Например, если у него расстройство привязанности, при котором он готов броситься на шею каждому кандидату в приемные родители, мы можем порекомендовать принять такого ребенка в семью, где нет детей или дети уже выросли. Ему нужно, чтобы все внимание сосредотачивалось на нем».

Психологическое исследование в первую очередь служит пониманию, произойдет ли успешная адаптация ребенка в новой семье.

«Это часть профилактики отказов от приемных детей. Если посмотреть на статистику, треть семей, вернувших ребенка в систему, проходили школу приемных родителей. Сама по себе она в этом случае не срабатывает. С другой стороны, по нашим данным, количество отказов среди тех, кто прошел и школу, и психологическое исследование, не превышало 2%. И нам удалось отсеять тех, у кого точно не сложились бы отношения с приемным ребенком. Но это не значит, что таким родителям отказали окончательно. Ни в коем случае. С ними были проведены беседы. Они также могут сначала стать гостевой семьей, посмотреть, как будут складываться отношения с ребенком, а уже потом принимать окончательное решение».

«Одна из главных причин отказа — ребенок меня раздражает»

Социально-психологическое исследование для кандидатов в приемные родители должно стать обязательным — так считают в комитете Госдумы по вопросам семьи, женщин и детей. По словам Галины Семьи, так в законодательстве будет закреплено то, что уже стало нормой для многих регионов.

«Там в течение нескольких лет 100% потенциальных приемных родителей проходят этот тест на добровольной основе. Например, так обстоит ситуация в Московской области и Ханты-Мансийском автономном округе. Мы просто стараемся закрепить де юре то, что уже есть де факто. Единственное, что изменится, — органы опеки смогут учитывать результат исследования, выбирая оптимальную форму семейного устройства для ребенка — опека, усыновление, приемная семья».

 Законодателям есть, из-за чего волноваться, — по статистике около 5 тысяч приемных семей в год отказываются от приемных детей.

«Возможно, я выскажу не самое популярное мнение, но в этом году мы приняли поправки к Конституции Российской Федерации, где назвали государство исполняющим обязанности родителей для детей-сирот. Почему же оно не может предъявлять требования к семьям, которым передает таких детей? Если посмотреть статистику, одна из лидирующий причин возврата ребенка государству — раздражение. Людей раздражает, как ребенок ест, как себя ведет, они подозревают, что он плохо влияет на их кровных детей. Потенциальную возможность подобных ситуаций можно и нужно выявлять до попадания ребенка в семью, проговаривать и прорабатывать. Психологическое тестирование — один из эффективных инструментов избежать подобных проблем».

 

Юлия Леснова

Юлия Леснова: «Психологическое тестирование показывает, какие мы сейчас, в момент его прохождения»

Общественный деятель, многодетная мама, 4 кровных и 6 приемных детей

Юлия и ее муж впервые стали приемными родителями десять лет назад. Тогда они работали воспитателями в детском доме. Когда им предложили пройти психологическое тестирование, они сразу же согласились.

«Помню, я потом была не согласна с результатами. Казалось, все это не про нас. Особенно меня удивило, что нас назвали «семьей закрытого типа». Но по прошествии десяти лет я отчасти могу с этим согласиться. Мы действительно закрыты — если принимаем к себе кого-то, то искренне любим его, он уже наш, и мы его никому не отдадим».

Юлия уверена: к кандидатам на роль приемных родителей должны выдвигаться определенные требования. Вот только, как и у многих представителей родительского сообщества, у нее есть сомнения в профессионализме тех, кто будет интерпретировать результаты психологических исследований.

«Давайте говорить честно. Государство нанимает нас на работу. То, что мы искренне любим своих детей, считаем их родными и не представляем, как можно вернуть их обратно, — приятный бонус к выплатам, которые нам положены. Я не стесняюсь этого. То, что дает нашей семье государство, уходит исключительно на детей. Но если говорить о психологических тестах, их формулировки могут быть довольно размытыми и не соотноситься с семьей. К тому же, тестирование показывает нас в конкретный момент. Оно не дает прогноза, не может предсказать, как мы изменимся, как изменятся наши семьи, когда в них придет приемный ребенок. Мы испытываем влияние многих внешних факторов. Учителя, врачи, сотрудники опеки — все они влияют на нас. Психологическое тестирование — не гарантия того, что все пойдет гладко. И кто будет заниматься их интерпретацией? Насколько профессиональны эти люди? Я видела многих педагогов, прошедших краткие курсы и переквалифицировавшихся в психологов. У родительского сообщества не очень высок уровень доверия к профессионализму людей, проводящих исследования».

Еще один страх потенциальных и опытных приемных родителей — если тестирование станет обязательным, специалистам будет проще не отдавать детей в семьи, чем потом получать выговор, если кого-то из них вернут обратно.

«Специалисты будут нести ответственность за это исследование. Но они понимают, что не могут везде быть точными. Мы боимся, что многие пойдут по пути наименьшего сопротивления — будут писать по возможности везде, что семья не ресурсна. А дети так и будут оставаться в детских домах».

При этом Юлия уверена: если родители будут точно знать, что психологическое тестирование направлено на благо их будущего приемного ребенка и их самих, если все вопросы будут решены, никто не станет ему сопротивляться.

«Да, мы опасаемся отсутствия профессионалов, недостатков методик и топорного подхода к этим тестам. Но мы понимаем, что дети должны быть не в детдоме, а в безопасной семье. К сожалению, нельзя сказать, что любая семья лучше детского дома. Многие возвращают детей обратно, а для ребенка каждый возврат — маленькая смерть. Если психологическое тестирование поможет избежать этого, то его необходимо проводить. Все, чего мы хотим, чтобы оно вводилось в спокойном режиме, плавно, чтобы мы были уверены, что с нами работают профессионалы, а дети будут попадать в семьи».

 

Вероника Ослон

Вероника Ослон: «Задача психологов — помочь как можно большему числу детей попасть в семью»

Кандидат психологических наук, доцент, профессор

Эксперты не отрицают, что проблема со специалистами есть. Но она решаема. Для психологов, задействованных в исследованиях кандидатов в приемные родители, проводится обучение, организуются тренинги, продумываются методики.

«Помимо этого мы стараемся свести человеческий фактор к минимуму, даем пакет методик с максимально понятной интерпретацией, чтобы снизить риск ошибки специалистов».

Вероника Ослон успокаивает: опасения, что психологи будут не готовы отдавать детей в приемные семьи, абсолютно беспочвенны.

«Все с точностью до наоборот. Специалисты заинтересованы в том, чтобы как можно больше детей обрели родителей. От них требуется именно это. В конце концов, такова государственная политика в отношении детей-сирот. Задача специалистов — найти как можно больше возможностей устроить ребенка в семью, найти максимальное количество положительных сторон у потенциальных приемных родителей. Но нельзя не признать, что иногда наш фильтр дает сбой. Когда мы видим сообщения о трагедиях, произошедших с детьми в приемных семьях, мы задаемся вопросом: как такие люди смогли пройти все этапы оформления? Как они вообще попали в нашу систему? Но это только дает нам стимул к ее совершенствованию».

По словам эксперта, в ходе психологического исследования специалисты рассматривают пять основных направлений жизни семьи.

«Это ее история, актуальное функционирование, структура, этап, на котором семья находится сейчас, и внутренние правила, которые в ней существуют. Последний пункт — самый сложный. Иногда мы сами не понимаем, что семья — отдельный мирок со своими внутренними границами и законами. Для нас они естественны, но ребенку, который приходит в этот мир, необходимо понимать эти правила, изучить их, иначе взаимодействие, особенно в первое время, будет сложным. Обследовать, конечно же, нужно не только родителей, но и всех, кто будет жить вместе с ребенком. Такая форма работы с семьей — проявление заботы о ней. К сожалению, в моей практике были случаи, когда люди, несмотря на всю свою уверенность, были не готовы к появлению в их жизни приемного ребенка. Некоторые семьи разрушались. Исследование направлено на предотвращение таких ситуаций. Семья нужна каждому ребенку, ему нужна любовь и поддержка. Конечно же, семья в этом случае намного ресурснее детского дома. Но мы должны понимать, сможет ли она дать ребенку ту любовь, ту атмосферу, которая так ему нужна, и не разрушиться. Сейчас мы разработали единый комплекс методик по проведению такого исследования. Психологи с ним уже работают».

Галина Семья: «Ребенку нужна любовь и больше ничего»

Кандидаты в приемные родители на тематических форумах часто стараются выяснить методики проведения исследования, найти подобные тесты в сети, пройти их заранее или составить шпаргалки. Эксперты уверяют: так только хуже.

«Пытаться показать себя в рамках исследования лучше, чем мы есть на самом деле, — плохая идея. Когда кандидат проходит его по-честному, специалисты могут дать ему правильные рекомендации, работать с ним на достижение некоего результата. Если же человек до этого листал литературу, пытался найти «правильные ответы» и, в итоге, прошел исследование нечестно, все предложения и вопросы психологов не помогут. Они будут напрасными. Это не экзамен, к которому надо готовиться. Шпаргалки здесь — худшее, что можно придумать».

По словам Галины Семьи, у экспертов нет никакого «эталона приемного родителя», которому нужно обязательно соответствовать. Все, что нужно приемному ребенку — люди, готовые искренне о нем заботиться.

«Никакого эталона быть не может. Есть только две главных вещи. Первая — приемные родители должны быть готовы любить этого ребенка. Ему нужно окунуться в атмосферу такой любви. В детском доме у него нет на это шансов. Любовь там он должен заслужить — своими успехами, своим поведением. Он вынужден постоянно зарабатывать ее, добиваться. В семье такого не должно быть. А второе — родителям необходимо понимать особенности такого ребенка, понимать, что он отличается от их кровных детей, у него есть своя история, свои пережитые трагедии и недоверие к окружающим его людям. И приемная семья должна обладать ресурсом, чтобы решить эти проблемы, сгладить углы и удовлетворить потребности ребенка. Больше ничего не нужно. Все остальное — глупости».

 

Автор — Анна Поваго, сотрудник ИД «Коммерсантъ» специально для Усыновите.Ру

 

Материалы подготовлены с использованием гранта Президента Российской Федерации, предоставленного Фондом президентских грантов

Дети в лагере: что влияет на адаптацию

Ребёнок, как и любой взрослый, попадая в новый коллектив, проходит этап адаптации. За короткое время ему нужно занять свое место в отряде, найти себе друзей и единомышленников, определить занятие по душе и преодолеть барьеры общения и взаимодействия. В среднем период адаптации занимает 3-7 дней.

Каждый ребенок проходит через период адаптации, но протекать этот процесс может по-разному. Кто-то быстро вливается в деятельность лагеря, а кто-то начинает звонить родителям и умолять забрать его из лагеря. На этот период приходится самое большое количество звонков домой с просьбами забрать из лагеря (особенно, если это первое самостоятельное путешествие ребенка).

Известны случаи, когда из престижных лагерей дети просили родителей забрать их досрочно.

Причины такого поведения могут быть разными, но в большинстве случаев основной причиной трудностей являются личностные характеристики ребенка, а не лагерная программа или профессионализм вожатых и педагогов.

Легкость адаптации напрямую зависит от особенностей характера, темперамента и воспитания ребенка.

Коммуникабельные, самостоятельные и уверенные в себе дети справляются со стрессом быстрее, они чаще первыми идут на контакт как со сверстниками, так и с вожатыми, поэтому меньше тоскуют по дому и чувствую себя одинокими.

Такие дети без труда вливаются в жизнь лагеря, становятся заводилами, «знаменитостями», о которых помнят даже после окончания смены. Они редко звонят домой, как правило, родителям приходится самим выдергивать их из активной лагерной жизни, чтобы поговорить по телефону.

Домашние, робкие и застенчивые дети адаптируются дольше.

Если до этого ребенок жил в тепличных домашних условиях и свои вещи доставал чистыми и поглаженными из шкафа, то ему может прийтись не по нраву новая жизнь. Здесь ведь надо и погладить самому, и постирать.

Такие дети стесняются сами завести знакомство, не стремятся проявить инициативу, поэтому в первые дни, пока вожатый знакомится со своими подопечными и отряд только начинает сплачиваться, тихони скучают по дому, чувствуют себя лишними.

Вожатым требуется больше времени на то, чтобы втянуть таких детей в лагерную жизнь, завоевать их доверие, поэтому адаптационный период может длиться пять-семь дней. Для многих детей одним из выходов является совместная поездка с другом или подругой. Двое — это не один. Вдвоем не заскучаешь, всегда есть поддержка.

Также трудности могут возникать, если ребенок ведет замкнутый образ жизни, у него нет друзей и подруг, и он чаще проводит время с родителями, перед телевизором или за компьютером.

Готов ли ребенок к разлуке с родителями?

Многие дети волнуются, расставаясь со своими родителями, причем чем меньше ребенок, тем тяжелее дается ему разлука. Если при этом у ребенка отсутствует какой-то опыт отдельного от родителей отдыха, поездка в летний лагерь может оказаться для него серьезным испытанием.

Взрослые, которые слишком беспокоятся за ребенка, рискуют заразить своей тревогой и его самого. Маленькие дети склонны подражать родителям и перенимать их волнения. А с таким эмоциональным багажом ребенок вряд ли почувствует себя комфортно, даже если попадет в тепличные условия.

Так называемые сверхопекающие родители особенно склонны драматизировать расставание с ребенком. Они, если и решаются отдать ребенка в лагерь, то стараются держать ситуацию под контролем — часто навещают ребенка или названивают ему. Рано или поздно такой сверхконтроль и опека делают жизнь ребенка в лагере невыносимой. Ему становится стыдно перед сверстниками и неудобно перед вожатыми за навязчивость своих мамы и папы.

Но особенно тяжело детям, которых отправляют в лагерь против их воли — ребенок чувствует себя преданным и ненужным.

Бывает и так, что поездка ребенка в лагерь на все время каникул воспринимается им как своеобразное наказание. Так происходит, если родители на протяжении года пытаются повлиять на поведение ребенка: пугают его тем, что отправят в лагерь, где его научат, как себя нужно вести и как быть самостоятельным. Даже если взрослые произносят это в сердцах, они сеют в душе ребенка страхи, связанные с поездкой в лагерь.

О том, что ребенок действительно готов к своей первой поездке в детский лагерь, свидетельствует, во-первых, его желание туда ехать. Поэтому прежде чем покупать путевку, поговорите со своим ребенком, а хочет ли он сам в лагерь? От этого также будет зависеть «успешность» этого события.

Если ребенок категорически отказывается от предложения отдохнуть пару недель без родителей, есть смысл задуматься о причинах его отказа.

Вероятно, он не готов расстаться, хоть и ненадолго, со своими родителями или испытывает какие-то страхи, связанные с разлукой и пребыванием в детском лагере.

В этом случае есть 2 варианта: вы можете попытаться его уговорить, рассказать, какой увлекательный отдых его ждет, или отказаться от идеи лагерного отдыха в этом году.

Подготовьте своего ребенка к лагерю!

Заботливые родители могут подготовить ребенка к лагерю, привить ему те навыки, которые помогут скорее освоиться, влиться в коллектив:

1. Самостоятельность: стоит научить ребенка самостоятельно заправлять постель, следить за чистотой одежды, убирать свои вещи, соблюдать правила гигиены и следить за своей внешностью.

2. Навыки общения: для более быстрого и безболезненного привыкания к лагерю желательно, чтобы ребенок умел сам заводить межличностные контакты со сверстниками и поддерживать их, то есть дружить.

Родителям ребенка, который отправляется в лагерь впервые или едет после неудачного опыта, следует заранее узнать про распорядок и правила лагерной жизни и подробно рассказать их ребенку, чтоб он хорошо представлял себе, куда едет. Нежелательно отправлять ребенка в лагерь, если он сам туда не хочет. Однако можно попытаться переубедить его.

Что делать, если ребенок просит забрать его домой?

Постарайтесь свести ваше общение с ребёнком в первые дни пребывания в лагере к минимуму, позвольте ему сдружиться с новыми ребятами самостоятельно. Не звоните часто, не контролируйте ребёнка, дайте возможность процессу адаптации развиваться естественным ходом. Воздержитесь от частых приездов в лагерь, т.к. ваш приезд сразу сказывается на моральном состоянии не только вашего ребёнка, но и других детей. У остальных детей сразу появляются мысли: «К нему приехали, а ко мне нет, значит, его больше любят, чем меня; значит, я хуже, чем он» и т.д.

Не обещайте ребенку забрать его, если ему не понравится. В таких случаях подросток будет проявлять пассивность, не будет включаться в деятельность отряда и будет уверять вас, что все плохо.

Напротив, постарайтесь расспросить ребенка о том, что именно не нравится в лагере, предложите решение этих проблем, посоветуйте обратиться к вожатому.

Постарайтесь настроить его на оптимистичный лад, скажите, что вы тоже скучаете, но верите, что он быстро найдет новых друзей, в общем, следует настроить ребенка на хороший отдых, убедите в том, что он уже взрослый и родители гордятся его самостоятельностью.

Если у Вашего ребёнка во время пребывания в лагере возникают какие-либо проблемы и он стесняется обратиться к сотрудникам лагеря, пожалуйста, сообщите об этих проблемах руководителю смены.

Следует отметить, что динамика отрядного сплочения предполагает прохождение периода конфликтов между детьми. Чаще всего разногласия между подростками возникают на бытовой почве (кто раскидал или подвинул вещи и т.д.)

Ведь наши подростки такие разные. У каждого из них на разном уровне сформированы навыки самообслуживания и гигиены, уже успел сложиться различный уровень общей культуры и воспитанности. И не все подростки умеют сами решать возникающие разногласия.

Иногда родители забирают ребенка, если его кто-то обидел и конфликт не был разрешен мирно. Ребенок, уехавший из отряда в подобном случае, усваивает стереотип поведения, при котором все его сложные жизненные ситуации должны разрешить родители. В конечном итоге формируется неуверенность в себе и своих силах, представление о собственной слабости перед трудностями. Досрочный отъезд из лагеря может в дальнейшем проявиться боязнью поездок не только в детский лагерь, но в любое место «без родителей».

Лагерь помогает раскрыться детям с самой неожиданной стороны. Незнакомое окружение дает ребенку шанс забыть о привычных шаблонах поведения. И если во дворе или школьном классе он привык к роли «тихони», «ботаника», то здесь он имеет возможность примерить и опробовать для себя новые роли — ведь никто не знает, каким он был раньше. Получив опыт лидера, чемпиона, души компании или просто уверенного и всеми любимого мальчика или девочки, ребенок осознает, что он способен быть лучше, чем привык о себе думать.

Поэтому не стоит при первой жалобе ребенка сразу бежать забирать его, дайте ему шанс проявить самостоятельность! Доверяйте своим детям и отпускайте их, все равно они станут взрослыми. При правильном семейном воспитании это не страшно! И тогда их можно не только отпустить со спокойным сердцем в летний лагерь, но и во взрослую жизнь.

№1 (5-Линия 117А)

С 01.11.2021 года связи с эпидобстановкой «Отделение по проведению
предварительных и периодических осмотров №1″ временно будет работать
по адресу: г.Омск, ул.Лермонтова, д.128 .

График работы остаётся прежним.

Контактный телефон: 407939.

Приносим извинения за предоставленные неудобства.

Администрация БУЗОО «ККВД»

  

Отделение по проведению предварительных и периодических осмотров №1 расположено по адресу: г. Омск, ул.5-я Линия 117-а, 3 этаж,

тел. 29-07-99, 36-39-86, 36-42-40.

(Лицензия ЛО -55-01-002067 от 22.12.2016 года).

Предлагает следующие услуги:

Проведение всех видов медицинских осмотров, в том числе экспертизы профпригодности;

Оформление санитарной книжки.

График работы: ежедневно с 08-00 до 16-00. Обед с 13-00 до 13-30. Выходные дни — суббота, воскресенье.

Шоферская комиссия и оружейная комиссия

График работы: вторник, четверг, пятница с 09-00 до 13-00

При себе иметь:

1. паспорт гражданина РФ

2. в случае ношения очков или контактных линз просьба их иметь при себе.

Прохождение шоферской и оружейной комиссии не займет у Вас много времени.

Выдача медицинской справки в течение 1 часа!

Памятка для получения допуска к работе при прохождении обязательных предварительных при поступлении на работу и периодических медицинских осмотров (обследований) (согласно приказа МЗ РФ №29н от 28.01.2021г.)

Необходимо:

1. Результаты анализов (сдаются в отделении при оформлении, согласно приказа МЗ РФ №29н от 28.01.2021г).

2. Женщины в возрасте старше 40 лет проходят маммографию– (исследование можно пройти 2 этаж 10 кабинет с 9.00 до 13.00)

3. Справка от врача психиатра (прием врача в составе медосмотров).

4. Справка от врача психиатра-нарколога (прием врача в составе медосмотров).

5. Прививки: АД СМ, Корь, Гепатит В, Краснуха — по возрасту (привиться можно по месту жительства бесплатно согласно национального календаря прививок).

6. Отметка от врача-инфекциониста в личной медицинской книжке (На учете в инфекционном кабинете не состоит.) с поликлиники по месту жительства.

7. Цифровая флюорография, либо рентгенография в 2-х проекциях (прямая и боковая) легких. — по месту жительства.

8. Санитарный минимум: ул. Гусарова, 27 тел. 25-53-35; 25-44-18; ул. Декабристов, 45 тел. 53-28-38

Справки и результаты анализов для допуска к работе действительны 1 месяц

 

Памятка для прохождения обязательных предварительных при поступлении на работу и периодических медицинских осмотров работников (обследований).

Для получения допуска необходимо: (согласно приказа МЗ РФ №29н от 28.01.2021г.)

1.Клинический анализ крови.

2.Клинический анализ мочи.

3.Кровь на сифилис

4.Диализ крови на брюшной тиф.

5.Биохимический анализ крови: глюкоза, холестерин (забор анализа производится натощак).

6.Смыв на гельминтозы.

7.Кал я/глист.

8.Диз. группа (сальмонеллёз, дизентерия).

9.Рота/нора/астро вирусы методом ПЦР

10.Мазок на гонорею.

11. Мазок из зева и носа на наличие стафилококка — натощак или через 3-4 часа после приема пищи, не пить, не курить, не жевать жвачку (для поступающих на работу в родильные дома, гинекологические отделения, детские отделения, отделения патологии новорожденных, в дальнейшем 1 раз в 6 мес.; работники организаций пищевой промышленности, молочных и раздаточным пунктах, на базах и складах продовольственных товаров, где имеется контакт с пищевыми продуктами в процессе их производства, хранения, реализации, в том числе транспортировка на любом виде транспорта, торговля продуктами питания, сотрудники общественного питания, буфеты, пищеблоки, в том числе на транспорте, в дальнейшем по сан. эпид показаниям).

12.Мазок из зева и носа на дифтерию — натощак или через 3-4 часа после приема пищи, не пить, не курить, не жевать жвачку (для поступающих на работу в детские дома, дома ребёнка, интернаты психоневрологического профиля для детей, противотуберкулёзные детские санатории.)

13.Электрокардиография

14.Консультация терапевта.

15.Консультация отоларинголога.

16.Консультация стоматолога.

17.Консультация дерматовенеролога

18.Консультация акушера-гинеколога с проведением бактериологического (на флору) и цитологического (на атипичные клетки) исследования.

19.Консультация окулиста (противопоказание — глаукома любой стадии при не стабилизированном течении).

20.Консультация врача-невролога

21.Женщины в возрасте старше 40 лет проходят маммографию.

22.Прививки: АД СМ, Корь, Гепатит В, Краснуха — по возрасту.

23.Справка врача-психиатра — ул. Куйбышева, 26, тел. 56-44-83, 56-31-72.

24.Справка врача-нарколога — ул. Учебная, 1S9, тел.30-27-25.

25.Справка от врача-инфекциониста (из поликлиники по месту жительства).

26.Цифровая флюорография, либо рентгенография в 2-х проекциях (прямая и правая боковая) легких.

Вакцинация против вирусного гепатита В

— взрослые от 18 до 55 лет, не привитые ранее. Проводится в соответствии с инструкциями ло применению вакцин детям и взрослым данных возрастных групп по схеме 0-1-6(1 доза – в момент начала вакцинации, 2 доза — через месяц после 1 прививки, 3 доза — через 6 месяцев от начала иммунизации).

Иммунизация против краснухи — дети от 1 года до 18 лет, девушки от 18 до 25 лет. Проводится в соответствии с инструкциями по применению вакцин детям от 1 года до 18 лет, не болевшим, не привитым, привитым однократно против краснухи, и девушкам от 18 до 25 лет, не болевшим, не привитым ранее. Иммунизация против кори -15-17 лет включительно и взрослые в возрасте до 35 лет. Иммунизация против кори детям в возрасте 15-17 лет включительно и взрослым в возрасте до 3 5 лет, не привитым ранее, не имеющим сведений о прививках против кори и не болевшим корью ранее, проводится в соответствии с инструкциями по применению вакцин двукратно с интервалом не менее 3-х месяцев между прививками. АД СМ Взрослые от 1В лет ревакцинация против дифтерии, столбняка проводится в соответствии с инструкциями по применению анатоксинов с уменьшенным содержанием антигенов взрослым от 18 лет каждые 10 лет с момента последней ревакцинации.

Справки и результаты анализов для допуска к работе действительны 1 месяц.

Системный подход к комплексной психической травме

Во-первых, принципы расширения прав и возможностей TBRI направлены на экологические (внешние / окружающие) и физиологические (внутренние / физические) потребности ребенка. Обеспечивая удовлетворение этих основных потребностей, значительно повышается эффективность соединяющих и корректирующих принципов. Во-вторых, соединяющие принципы обращаются к потребностям в отношениях и привязанности, уделяя особое внимание осознанию, вовлечению и настройке. В-третьих, корректирующие принципы учат саморегуляции и установлению соответствующих границ, а также способствуют здоровому поведению воспитателя и ребенка (примеры типичных действий для каждого из принципов см. В Приложении).

Принципы расширения прав и возможностей

Мы знаем, что на эмоциональное развитие ребенка, включая способность формировать надежные привязанности, влияют экологические и физиологические факторы (Bronfenbrenner & Morris, 1998; Lickliter, 2008). Принципы расширения прав и возможностей создают основу для позитивных изменений, обеспечивая здоровые условия для детей. Например, ребенок, который хронически голоден из-за бедности, имеет мало возможностей для обучения или радостной игры, потому что его страх голода доминирует в его мыслях и поведении.Кроме того, критически важным компонентом этого процесса является создание среды, способствующей безопасности войлока. Это предположение подчеркивает разницу между , когда ребенок действительно находится в безопасности, и , который чувствует себя в безопасности. Ибо хотя приемный родитель может с уверенностью знать, что ребенок, которого они усыновили из трудных мест, больше никогда не будет страдать от ужасного голода или недоедания, сообщение должно быть передано таким образом, чтобы ребенок мог его понять. Для этих родителей партнерство со своим ребенком для создания чувства безопасности может включать такие стратегии, как помощь ребенку в покупке питательных закусок (например,г., фрукты, орехи, изюм) положить в специально подготовленную миску в своей комнате. Ношение поясной сумки с питательными закусками также может дать ребенку «свидетельство» того, что он больше не будет голоден. Раньше опекун знал, что еда всегда будет в наличии, но теперь, благодаря этим стратегиям, у ребенка есть ощутимые доказательства того, что его или ее потребности будут удовлетворены. Предоставляя такие конкретные доказательства, воспитатель может сотрудничать со своим ребенком, чтобы создать сильное чувство безопасности. Ниже кратко излагаются основные принципы расширения прав и возможностей TBRI.

Безопасная и структурированная среда

Основным пагубным результатом комплексной травмы развития является хронический страх, который влияет как на когнитивное, так и на эмоциональное функционирование (Anda et al., 2006; Perry, 2001). Однако дети, которые чувствуют, что их окружение и отношения безопасны и предсказуемы, могут научиться доверять другим и развивать здоровые эмоции и поведение, основанные на доверии, а не на страхе (Knight, Smith, Cheng, Stein, & Helmstetter, 2004). Все принципы и практики TBRI созданы для того, чтобы у детей возникло чувство чувственной безопасности.

Ключевым элементом создания безопасной и предсказуемой среды является обеспечение плавного перехода для детей. Три основных типа переходов: (а) ежедневные переходы, (б) важные жизненные переходы и (в) переходы в развитии.

Ежедневные переходы — это «суставы», соединяющие повседневные переживания, и они создают проблемы для детей, движимых страхом, и для детей с плохой саморегуляцией. Явно управляя ежедневными переходами (например, заранее уведомляя детей перед переходом), проблемное поведение можно значительно уменьшить (Sainato, 1990).Простое предупреждение ребенка, который, например, плавает, что «через пять минут нам нужно выбраться из бассейна», может обеспечить эти переходы. Более эмоционально уязвимому ребенку может потребоваться серия предупреждений о переходе. Например, оповещение за 15, 10, 5 и 1 минуту до перехода.

Основные жизненные перемены (например, первый день в школе, присоединение к новой семье) также вызывают стресс. Мы можем помочь детям справиться с этими трудными ситуациями с помощью различных стратегий, включая книги о жизни, книги памяти, рассказывание историй и ведение дневника (Cowan & Cowan, 2003; Pennebaker & Stone, 2004; Nicolopoulou, Barbosa de Sa ‘, Ilgaz, & Brockmeyer, 2010).Книги жизни можно использовать, например, с бывшим приемным ребенком, у которого до усыновления неоднократно менялось место размещения, и который боится изменений или переходов. Создание страниц с фотографиями, рисунками и личными заметками может помочь ребенку привыкнуть к осознанию того, что он стал своей «вечной семьей». Рассказывание историй — это мощный инструмент, который использовался в разных культурах на протяжении многих поколений. Рассказывание наших историй вокруг камина, очага или кухонного стола обеспечивает непрерывность и переход во времени.Высокопоставленный морской офицер сообщил в личной беседе, что посттравматическое стрессовое расстройство было неизвестно среди военных до войны во Вьетнаме из-за этого мощного рассказа историй. До этого солдат доставляли на войну и обратно на больших транспортных кораблях, проводя недели или даже месяцы, пересекая океан. Сообщается, что в дни их долгого путешествия они играли в карты по часам и рассказывали свои истории снова и снова. Быть в безопасности с другими людьми, которые поняли их историю, и «озвучивать» их страхи, боли, ужасы и надежды обеспечили исцеляющий переход для тех военнослужащих, которые вернулись с войны.

Переходы в развитии происходят, когда мозг продолжает реорганизовываться во время основных этапов развития на протяжении всей жизни (например, переход от младенчества к детскому возрасту, переход от детства к юности) (Nelson, 2011). Эти переходы можно рассматривать как возможности положительно повлиять на систему, пока она нестабильна и реорганизуется (Brazelton, 2000; Niklasson, Niklasson, & Norlander, 2010). В целом, мы можем помочь детям чувствовать себя в безопасности за счет повышения предсказуемости и ощущаемого контроля в течение дня (например,g., отображение повседневных или жизненных событий) (Pennebaker & Stone, 2004). Семейные или ежедневные ритуалы также являются эффективным способом повысить предсказуемость, управлять переходами и укрепить семейную сплоченность (Crespo, Kielpikowski, Pryor, & Jose, 2011). Зная, например, что семья будет ужинать вместе каждый вечер в 18:00. становится стабилизирующим ритуалом в жизни развивающегося ребенка.

Рассказывание наших историй было механизмом исцеления на протяжении всей зарегистрированной истории во всех культурах и эпохах.Во время недавней поездки в Африку часть нашей команды встретилась с первой леди африканской страны, которая пережила геноцид в предыдущем поколении. Осознавая глубокие зияющие раны, оставившие свой след на всех поколениях этой нации, первая леди спросила, как исцелить жертв геноцида, для которых большая часть здорового развития приостановилась. Наш ответ был категорически ясен — все время мы исцелялись, рассказывая свои истории.

Сенсорные потребности

Дети с историей помещения в специализированные учреждения (долгосрочная госпитализация или воспитание в приюте), травмами и / или пренатальным или перинатальным стрессом часто имеют расстройства обработки сенсорной информации, которые могут негативно повлиять на поведение, социальные навыки, моторику и успеваемость (Cermak, 2009; Cermak & Groza, 1998).Эти дети могут демонстрировать загадочное поведение. Например, они могут показаться «придирчивыми едоками», отказывающимися от еды, за исключением еды особой текстуры. Оральная чувствительность к пище разной текстуры часто является ключом к нарушению сенсорной обработки. Кроме того, они могут постоянно ломать карандаши и мелки, если у них есть сенсорная проблема с давлением (так называемая проприоцептивная недостаточность). У нестабильных детей, если их носки или водолазки слишком узкие, может также наблюдаться такой же проприоцептивный дефицит.Один ученик начальной школы, которого мы обслуживали, был наказан за то, что ударил другого ребенка кулаком в живот, стоя в очереди на обед, прежде чем директор и учитель были предупреждены о его сенсорном дефиците в обработке толчков и толканий ребенка, стоящего позади него. Расстройство сенсорной обработки (SPD) ограничивало способность мальчика понять, что ребенок, которого он ударил, не намеревался причинить ему вред, а скорее игриво толкался в ожидании обеда. Подобное поведение часто неправильно воспринимается как злонамеренное, а не как сенсорная защита, что создает дополнительный риск для детей и подростков с ШРЛ.

Однако дефицит сенсорной обработки можно преодолеть с помощью соответствующих вмешательств, направленных на сенсорную систему (Ayres, 1972a, 1972b; Fazlioglu & Baran, 2008; Kemmis & Dunn, 1996; Parham, 1998). Например, протокол регулярных заботливых прикосновений улучшает физиологическое здоровье, проблемы с привязанностью и сенсорные проблемы (Field, Hernandez-Reif, & Diego, 2005; Montagu, 1986). Кроме того, программы, включающие ежедневный график частой систематической соматосенсорной стимуляции с последующей физической активностью, документально подтвердили значительное улучшение у детей с сенсорными проблемами (Fazlioglu & Baran, 2008; Purvis, McKenzie, & Cross, 2012; Purvis & Cross, 2007).Сенсорная деятельность, сенсорная диета (ежедневный график сенсорной деятельности и опыта) и сенсорные комнаты — все это помогает детям и подросткам организовывать свое психическое и эмоциональное состояние (Dorman et al., 2009; Kranowitz, 2006; Miller & Fuller, 2007). ). ¹

Питание

Мы знаем, что правильное питание важно для развития поведения (Pollit, 1988; Powell & Grantham-McGregor, 1985). Правильное питание, включая поливитаминные и мультиминеральные добавки, может улучшить когнитивные и эмоциональные функции у детей с расстройствами поведения (Kaplan, Crawford, Gardner, & Farrelly, 2002; Kaplan, Fisher, Crawford, Field, & Kolb, 2004; Walsh, Glab, & Haakenson, 2004).Такие продукты, как индейка, рыба, цельнозерновые продукты, орехи, чечевица и жирные кислоты Омега-3, являются строительными блоками для здорового химического состава мозга и улучшения поведения у детей (Benton, 2007; Bourre, 2004; Garland & Hallahan, 2006; Uauy & Дангур, 2006). Лонгитюдные исследования документально подтверждают повышенный уровень агрессии и насилия среди молодежи, страдавшей от недоедания в раннем возрасте (Galler, Bryce, Waber, Medford, Eaglesfield, & Fitzmaurice, 2011; обзор см. В Raine, 2002). Лица, осуществляющие уход за теми, кто столкнулся с серьезным недоеданием в раннем возрасте, могут найти большую пользу в специализированном тестировании и вмешательстве, которое может быть предложено сертифицированным диетологом или врачом, специализирующимся на функциональной медицине.

Дети и молодежь, в прошлом подвергавшиеся пренатальному воздействию психоактивных веществ (например, наркотиков, алкоголя), и те, кто испытывал трудности в раннем возрасте, часто имеют значительные изменения в участках рецепторов инсулина, что делает их подверженными резким изменениям в поведении, когда уровень сахара в крови начинает опускаться ниже оптимальные уровни. В своей работе с детьми мы применяем протокол, согласно которому каждые два часа предлагаем питательные перекусы. Регулярно планируемые перекусы и приемы пищи (которые включают белок и сложные углеводы) расширяют возможности, поскольку они обеспечивают адекватный, устойчивый уровень сахара в крови для поддержки позитивного поведения, стабильного настроения и оптимального когнитивного функционирования, включая внимание и саморегуляцию (Benton, Brett, & Brain, 1987; Benton & Stevens, 2008; Gailliot et al., 2007). Воспитатели, которых мы обучили в TBRI, сообщают о значительных положительных изменениях в поведении просто за счет стабилизации уровня сахара в крови. Это, очевидно, представляет собой проблему в условиях ограниченного доступа к продуктам питания и получения дорогостоящих питательных закусок за пределами финансовых средств семьи или учреждения. В ходе нашей работы с персоналом детских домов в Румынии, Эфиопии и Руанде некоторые учреждения, которые мы обучили, были способны делать только более частые, но меньшие порции кашицы, которая была им доступна.

Гидратация также улучшает умственное функционирование, включая внимание и память (Edmonds & Burford, 2009; Wilson & Morley, 2003). Следует отметить, что один нейротрансмиттер, глутамат, связан с агрессивным поведением, припадками и различным изменчивым поведением. Этот нейромедиатор более активен в условиях обезвоживания. Поведение и когнитивные способности можно улучшить, просто сделав воду и другие увлажняющие напитки доступными (Bar-David, Urkin, & Kozminsky, 2005; Edmonds & Jeffes, 2009).У нас есть аналогичные результаты в нашем исследовании, в котором мы учим воспитателей предлагать воду и еду каждые два часа детям и подросткам, находящимся на их попечении. Жилой комплекс в Техасе, проинформированный TBRI, в котором проживает около 200 подростков, которые не могут жить со своими семьями, недавно начал предлагать закуски и напитки каждые два часа, а также сделал их доступными в любое время. Воспитатели в этом учреждении задокументировали значительные улучшения как в настроении, так и в поведении. В записанных на пленку интервью сотрудники отметили значительное углубление доверия к молодежи, поскольку они почувствовали себя в безопасности в отношении своих потребностей в пище.В целом, частые полезные перекусы и напитки могут улучшить поведение детей.

Другие принципы расширения прав и возможностей

Достаточный сон является основным определяющим фактором благополучия детей и подростков, включая когнитивные функции и регуляцию эмоций (Mindell et al., 2011). У детей из труднопроходимых мест часто наблюдается нарушение регуляции сна по разным причинам, в том числе из-за того, что некоторым из них был нанесен вред ночью. Проконсультировавшись с одним жилым учреждением в случае двух подростков в возрасте пяти и шести лет, которые находились под защитой Службы защиты детей, мы рекомендовали предоставить братьям и сестрам утяжеленные одеяла на время сна, которые обеспечивают глубокую мышечную нагрузку и успокаивают (Новак, Сканлан, МакКол, Макдональд и Кларк, 2012 г.).Позвонив рано утром на следующее утро, обрадованный персонал сообщил, что оба мальчика крепко спали всю ночь впервые с тех пор, как попали под охрану. Эти, казалось бы, простые инструменты могут оказать существенное влияние на создание лечебной среды для молодежи из групп риска.

Кроме того, регулярная физическая активность способствует когнитивному, социальному и эмоциональному развитию (Best, 2010), а упражнения на глубокое дыхание (например, йога или другие) улучшают самочувствие и умственное функционирование (Peck, Kehle, Bray, & Theodore, 2005 ; Stueck & Gloeckner, 2005).Например, программа ABC for Fitness, разработанная для детей школьного возраста в Йельском университете (Katz et al., 2010), создает возможности для коротких всплесков физической активности, таких как прыжки с места на место или бег на месте каждые 60 минут в школьные часы. Документированные изменения включают в себя не только снижение ожирения, повышение физической формы и улучшение успеваемости, но и снижение приема лекарств, например, от астмы и СДВГ.

Летний дневной лагерь Hope Connection для детей, переживших жестокое обращение, пренебрежение и травмы, каждые два часа предоставляет физическую активность, танцевальные движения или возможности для игр на свежем воздухе.Данные из лагеря подтверждают резкое снижение уровня химического стресса, кортизола, а также снижение негативного поведения и значительное улучшение позитивного поведения (Purvis, Cross, Federici, et al., 2007). Мы с одинаковым успехом проводили аналогичные мероприятия в школах, ЦУТ, домах и детских домах. В целом, принципы расширения прав и возможностей TBRI удовлетворяют основные физические потребности детей и способствуют здоровому эмоциональному, эмоциональному и поведенческому развитию.

Принципы соединения

Принципы соединения позволяют ребенку и родителю испытать личное и межличностное поведение, которое укрепляет доверие и ведет к надежной привязанности.Этот набор принципов очень напоминает поведенческие связи между матерью и ее новорожденным младенцем, состоящие из постоянного зрительного контакта, ласкового прикосновения и неизменно высокого уровня внимания к потребностям. Биологические матери естественным образом «дают голос» своим младенцам, а TBRI разработан, чтобы «дать голос» тем, у кого не было такой возможности от их биологических родителей. Важное значение имеет построение безопасных отношений привязанности, включая выводы о том, что истоки саморегуляции проистекают из детских отношений привязанности (Geva & Feldman, 2008; Schore, 1994, 2001).Когда внимательная мать удовлетворяет потребности своего младенца, она «навязывает» ребенку регулирование — навязывая тепло, когда младенец холоден, пищу, когда младенец голоден, утешение, когда младенец расстроен. В каждом случае родитель предоставляет «внешний модем» для регулирования физических и эмоциональных потребностей. Это нежное, постоянное удовлетворение потребностей становится основой, на которой этот развивающийся ребенок научится регулировать свои собственные потребности и эмоции. Принципы установления связей обеспечивают основу для привязанности и саморегуляции и включают в себя: осознание (других и себя), игровую вовлеченность и настройку.Обзор принципов , соединяющих , приведен ниже.

Наблюдательная осведомленность

Работа с травмированными детьми требует повышенного внимания (Endsley, 2006). Воспитателям крайне важно наблюдать за поведенческими и физиологическими реакциями своих детей во время взаимодействия, чтобы контролировать уровень тревожности и комфорта (Grietens & Hellinckx, 2003; Siegel, 1999). Распознавая признаки стресса и беспокойства, воспитатели могут надлежащим образом реагировать на детей, которые часто не могут выразить словами свои потребности.TBRI делает упор на распознавание невербальных маркеров тревоги, таких как расширение зрачков, частота сердечных сокращений, глубина дыхания и мышечное напряжение, чтобы потребности не оставались неудовлетворенными (Perry, 1994). Проницательные воспитатели, которые глубоко осознают невербальные сигналы борьбы, бегства или замирания, часто могут предотвратить неблагоприятные поведенческие эпизоды благодаря внимательной реакции.

Самосознание

Для лиц, осуществляющих уход, также критически важно осознавать свое эмоциональное состояние, стиль привязанности и эмоциональную доступность.Эмпирические исследования показали, что стиль привязанности основного взрослого опекуна предсказывает стиль привязанности ребенка (Dozier, Stovall, Albus, & Bates, 2001; Steele, Steele, & Fonagy, 1996; Steele, Hodges, Kaniuk, Hillman, & Henderson, 2003; Steele et al., 2009) и благополучие детей (Madigan, Moran, Scheungel, Pederson, & Otten, 2007; Cassidy, 2001; Ward, Lee, & Lipper, 2000). В нашей работе с детьми и молодежью из группы повышенного риска мы часто находим опекунов, у которых есть существенная неразрешенная собственная история детства или раннего взросления, и которые непреднамеренно вызывают неадаптивное поведение у детей, которых они обслуживают.Например, женщина, родившаяся мертворожденным младенцем, может бессознательно охранять свое сердце, чтобы она больше не пережила мучительную утрату. Этим людям, хотя они полностью доступны для удовлетворения физических потребностей своего ребенка, может быть трудно быть эмоционально доступным для исцеления связей со своим ребенком.

В нашей международной работе мы часто находим высокий процент сотрудников детских домов, которые сами воспитывались в детских домах. Поскольку они никогда не получали нежной, внимательной заботы, никогда не получали нежной, внимательной заботы, для них является серьезной проблемой оказать нежную, внимательную заботу.Обычно мы планируем проводить воспитательные мероприятия с самими воспитателями во время обучения персонала детских домов. Хорошая новость заключается в том, что стиль привязанности взрослого человека может измениться (Cassidy, 2001; Crowell, Treboux, & Waters, 2002), и одна из целей TBRI — предоставить шаги, которые взрослые могут предпринять, чтобы способствовать позитивным изменениям в их стилях привязанности. Одна семья, которая под нашим наблюдением применяла принципы TBRI в своем доме со своим жестоким одиннадцатилетним сыном, обнаружила, что стиль привязанности матери резко изменился: от неприятия привязанности к безопасности в ее отношениях привязанности.Мальчику, у которого было несколько психиатрических диагнозов и который имел историю агрессии по отношению к своей матери и сестре, требовалось пристальное внимание к его потребностям, и все же, научившись распознавать потребности своего сына, эта мать начала осознавать свои собственные неудовлетворенные потребности и иметь дело с ней. собственный детский опыт привязанности и потребности в привязанности.

В дополнение к обучению здоровой привязанности, лица, осуществляющие уход за больными, которые проводят TBRI, часто проходят интервью для взрослых (AAI; George, Kaplan, & Main, 1985).Обратная связь от AAI информирует воспитателей об их собственном стиле привязанности и обеспечивает понимание эмоциональных «фильтров», которые влияют на их восприятие своих детей и их поведение по отношению к ним. Затем опекунам показывают позитивные шаги, которые они могут предпринять, чтобы сформировать надежные отношения привязанности со своими детьми.

Навыки привязанности

Навыки привязанности (Кэссиди, 2001) соответствуют TBRI. К ним относятся: забота, обращение за помощью, чувство комфорта с автономным «я» и переговоры.Связующие принципы культивируют «оказание помощи и обращение за помощью», которые моделируются и практикуются как часть групповых мероприятий TBRI (некоторые из этих мероприятий по воспитанию взяты из мероприятий Theraplay) (Jernberg & Booth, 1999; Purvis, Cross, Federici, et al. др., 2007). Принципы связи также способствуют «чувству комфорта с автономным я», что важно для здоровых отношений и проистекает из надежной привязанности. В соединяющих и исправляющих принципах можно найти различные типы «переговоров» и компромиссов.Специалисты по уходу, прошедшие обучение в рамках TBRI, могут снизить агрессию у детей, которых они обслуживают, «давая голос». В среде, информированной TBRI, ребенка, который плохо себя ведет, могут спросить: «Можете ли вы сказать мне своими словами, а не своим поведением?» Для ребенка или подростка, который упорно ведет себя нечестиво, мы можем предложить возможности для переговоров, например: «Если вы не хотите выключать телевизор сейчас, не хотите ли вы попросить компромисса?» Это предоставление голоса, как мы это называем, часто становится прочной основой для развития доверительных отношений, особенно для детей, которые потеряли голос в раннем детстве из-за неотзывчивой или оскорбительной среды, в которой им был причинен вред.

Игровое взаимодействие

Игровое взаимодействие вызывает теплоту и доверие между воспитателями и детьми (Панксепп, 2000, 2002). Он обезоруживает страх, способствует привязанности и развивает социальную компетентность (Brown, 2009; Jernberg & Booth, 1999; Robison, Lindaman, Clemons, Doyle-Buckwalter, & Ryan, 2009). Матери, вовлекающие своих младенцев в игровые взаимодействия, естественным образом способствуют развитию привязанности, социализации и языка (Montagu, 1986). Однако, если ребенку не хватало такого раннего игрового общения, его можно развить с помощью терапевтических игр.Theraplay — это основанная на привязанности модель игрового взаимодействия, которая напоминает естественные игровые действия, наблюдаемые между заботящимися родителями и их младенцами. Игровые упражнения можно использовать, чтобы научить родителей старших детей играть в игры. Эти действия очень напоминают стиль взаимодействия, лежащий в основе TBRI.

В типичном сеансе Theraplay терапевт помогает родителям и ребенку участвовать в воспитательных, игровых взаимодействиях, которые включают игровые прикосновения и зрительный контакт (Booth & Lindaman, 2000; Fesperman & Lindaman, 1998; Jernberg, 1984; Lindaman, 1996).Наш опыт показывает, что даже подростки, которые кажутся стойкими и вызывающими, на самом деле любят возможности для веселого, глупого смеха и игр. Благодаря игровому взаимодействию воспитатели могут адаптироваться к насущным потребностям детей и реагировать на них. Проницательные воспитатели могут даже в игровой форме перенаправить негативное поведение, например, ребенка, который настойчиво требует, чтобы родитель дал ему сок, в шутку могут спросить: «Вы спрашиваете или говорите?» или «Можете ли вы попробовать это еще раз с уважением?» Недавно я наблюдал за отцом четырехлетнего ребенка, сын которого не хотел, чтобы он надевал обувь, и он потребовал: «НЕТ! Мамочка, сделай это! » Проницательный отец мягко посоветовал ему спросить с уважением, на что его сын ответил: «Мамочка, пожалуйста, наденьте мои туфли?»

Attunement

Attunement была определена Словарём Merriam-Webster как способность «приводить в гармонию» или «осознавать или реагировать.«Независимо от используемого вмешательства, эффективность вмешательства родителей и детей коррелирует с тем, насколько родители вовлечены и отзывчивы в создании такого типа гармонии (Mahoney, 2009). Посредством вербального и невербального воспитания общения между воспитателем и ребенком настройка может быть достигнута за счет соответствия поведения, зрительного контакта, голоса и интонации, положения тела и безопасного прикосновения. Например, качество голоса (тон, громкость, частота вращения педалей) является важной частью межличностного взаимодействия (Finset & Del Piccolo, 2011; Malloch & Trevarthen, 2010), а прикосновение — мощный инструмент невербального общения, но с прежним дети и молодежь, подвергшиеся насилию (Field, 2003; Finset & Del Piccolo, 2011).Сопоставление, процесс имитации мимики, звуков или действий, естественно развивается в здоровых отношениях между родителями и детьми и способствует привязанности и ощущению безопасности (Field, 1995; Jonsson, Clinton, & Fahrman, 2001; Schore, 1994). Соответствие поведенческих состояний может способствовать гармоничному социальному взаимодействию с детьми любого возраста (Bernieri & Rosenthal, 1991; Field et al., 1992).

В то время как дети, подвергшиеся жестокому обращению, могут иметь мало опыта или вообще не иметь опыта подбора подходящего ребенка, приемные или приемные родители могут научиться инициировать соответствующие возрасту подходящие взаимодействия или действия, чтобы развить более сильную связь со своим ребенком (Zuckerman & Spielberger, 1976).Иногда, работая с детьми из групп риска, мы предлагаем закуски, такие как Tootsie Roll Pops. Интересно, что когда ребенок чувствует себя в безопасности с нашей опекой, он начинает просить Тутси Ролл Поп того же цвета, что и его наставник. Однако бывают случаи, когда воспитатель выбирает закуску того же цвета, что и их молодой приятель, только для того, чтобы видеть, как ребенок возвращает эту конфету в миску и выбирает другой цвет. Это простое поведение дает важный ключ к пониманию того, насколько тесно ребенок может быть связан со своими опекунами в это время.Когда опекунов учат осторожно и внимательно входить в физическое и эмоциональное пространство ребенка, начинает появляться новая основа для доверия, приносящая с собой поведенческие и физиологические выгоды. Данные из наших летних лагерей демонстрируют резкое улучшение поведения в сочетании с резким снижением уровня химического вещества, вызывающего стресс, кортизола. Для детей, у которых снижен страх и реактивность (о чем свидетельствует снижение уровня химического кортизола при стрессе), улучшение поведения, познания и даже речи является наибольшим (Purvis & Cross, 2006).

В целом, принципы взаимодействия дают воспитателям инструменты для построения доверительных и безопасных отношений привязанности со своими детьми. Улучшение отношений между опекуном и ребенком является ключом к обращению вспять негативного воздействия стресса на мозг в раннем возрасте, снижению связанного со стрессом поведения и улучшению психосоциального функционирования (Fisher, Gunnar, Dozier, Bruce, & Pears, 2006). Было сказано, что травма, основанная на отношениях, может быть исцелена только через заботливые отношения, а способность к установлению связей является ключевым ингредиентом для развития таких отношений.

Корректирующие принципы

Регулирование со стороны родителей еды, тепла, сенсорной информации и эмоционального успокоения в младенчестве и раннем детстве обеспечивает физическую и эмоциональную безопасность, которая создает основу для развития саморегулируемого поведения. Детям, подвергшимся жестокому обращению, часто не хватает этой фундаментальной нормативной поддержки (Als, Lester, Tronick, & Brazelton, 1982; Brazelton & Greenspan, 2000; Tronick, 1995). Младенцы с нарушениями регуляции со средними и тяжелыми трудностями не перерастут эти проблемы без вмешательства (DeGangi, Porges, Sickel, & Greenspan, 1993).В нашем летнем лагере для детей из групп риска мы играем в регулирующие игры, чтобы научить себя успокаиваться и осознавать себя. Например, в одной из наших обучающих групп (так называемая группа воспитания) мы будем практиковать несколько навыков саморегуляции, таких как глубокое дыхание, использование непоседы и нажатие на точку парасимпатического давления чуть выше середины губы. Дети называют это занятие «волшебными усами» из-за того, что они держат палец боком, чтобы надавить на верхнюю часть губ. После того, как дети попрактиковались в самоуспокоении, мы даем им игрушечные пистолеты Nerf с инструкциями: «Есть только два правила, чтобы стрелять в кого-нибудь.Во-первых, вы не должны стрелять в лицо, а во-вторых, вы должны спросить разрешения и стрелять из пистолета Nerf только в том случае, если они скажут «да». В ходе этого игрового занятия можно по-разному отрабатывать регулятивные навыки. Дети практикуют самоуспокоение / регулирование как до игры, так и после нее. Кроме того, они должны регулировать свои действия, сначала спрашивая разрешения, затем ожидая ответа и, в-третьих, НЕ стрелять из пистолета Nerf в ребенка, который говорит «нет», или в лицо ребенка, который говорит «да».«При обучении в этой игровой обстановке эти навыки регулирования с довольно впечатляющей скоростью распространяются на другие условия. В дополнение к нашему протоколу летнего лагеря, мы внедрили эти мероприятия в школах, домах, жилых помещениях, групповых домах и детских домах.

Целью корректирующих принципов является развитие социальной компетентности ребенка (Miltenburg & Singer, 1999), которая может быть успешной только после создания основы для расширения возможностей и связи. Корректирующие принципы также основаны на когнитивно-поведенческой терапии (КПТ), которая эффективна при лечении широкого спектра детских расстройств, включая депрессию (Stark, Sander, & Hauser, 2006; Verdeli, Mufson, & Lee, 2006), агрессию ( Lochman, Powell, & Whidby, 2006; Sukhodolsky, Kassinove, & Gorman, 2004) и посттравматическое стрессовое расстройство (Cohen, 2005; Dalgleish, Meiser-Stedman, & Smith, 2005).Поведенческое обучение, которое является проактивным, а не реактивным, эффективно улучшает навыки решения социальных проблем и управления конфликтами у детей (Webster-Stratton & Hammond, 1997). В примере с игрой «Нерф» дети практикуют соответствующее поведение, которое начинает распространяться на другие взаимодействия. Такое проактивное обучение снижает потребность взрослых в корректирующих действиях. Заранее планируя, как справиться с предсказуемыми проблемами, ребенок готов более адекватно отреагировать с помощью отработанного замещающего поведения (Colvin, Sugai, 1988; Colvin, Sugai, & Patching, 1993).Корректирующие принципы состоят из упреждающих и ответных стратегий, направленных на поощрение надлежащего поведения.

Проактивные поведенческие стратегии

Проактивные стратегии TBRI разработаны как превентивные обучающие меры и состоят из словесных напоминаний, поведенческих репетиций, ролевых игр с другими или с куклами, обучения терминам жизненных ценностей и демонстрации следования правилам или социально приемлемого поведения, которое представлены в настройках, где вероятно проблемное поведение.Например, ролевые игры включают отработку «сценария» между воспитателем и ребенком, чтобы позволить ребенку отработать соответствующие реакции на разочарования, с которыми он или она могут столкнуться. Работая с 16-летней девушкой, которая находилась в стационаре из-за актов насилия в отношении ее семьи, мы обнаружили, что практика сценария актуальна даже для более старшей молодежи. Мы могли бы практиковать «проявление уважения» с помощью игрового сценария, но сначала начнем с «НИКАКОГО уважения», давая юноше возможность разыграть свою агрессию и ее типичные болтливые ответы.Затем мы повторяли поведенческую сцену и играли ту же сценку с молодой женщиной, а затем практиковали уважительные слова. Взрослые воспитатели, участвовавшие в написании сценария, так же как и молодая женщина, смеялись от восторга, когда по очереди становились сначала дерзким ребенком, а затем сотрудником. Даже эта молодая женщина, которая пыталась перерезать горло своей матери мясным ножом, смогла освоить новые просоциальные навыки в этой игровой, активной среде. Еще один сценарий, который дал положительный результат у этого подростка из группы высокого риска, — это «используйте свои слова».«До нашей работы с ней, когда она была ошеломлена, она пыталась убежать, проглотить что-нибудь острое, чтобы навредить себе, или даже попыталась подавиться или повеситься на шнурке от своей футболки. Практикуясь в безопасной игровой обстановке с помощью сценок и кукольных игр, она научилась использовать такие слова, как «Мне так грустно» или «Я злюсь из-за этого!»

Жизненно важные термины помогают создать язык и культуру взаимного уважения; схожи по назначению с программами обучения персонажей (Lee & Perales, 2005; Purvis, Cross, & Sunshine, 2007).Практика жизненных ценностей дает детям инструменты для надлежащего решения проблем в реальных жизненных ситуациях. Термины, связанные с жизненной ценностью, включают: использование уважения, зрительный контакт, использование слов для устранения негативного поведения, мягкость и доброту, принятие последствий, принятие «нет», просьба разрешения и другие. Когда проактивные стратегии практикуются регулярно, проблемное поведение становится менее частым, поскольку дети усваивают правильное поведение для удовлетворения своих потребностей. Например, с молодой женщиной в ЦРТ количество сообщений о случаях насилия сократилось на 70% в течение нескольких недель благодаря этим игровым интерактивным упражнениям.Хотя поведенческие улучшения были для этого подростка почти мгновенными, важно помнить, что для того, чтобы ребенок мог саморегулироваться при поддержке внимательного взрослого, требуются устойчивые, последовательные повторения с течением времени. Основываясь на текущем понимании развития мозга и нашем собственном опыте, устойчивые изменения потребуют в среднем одного месяца в год для ребенка или подростка из трудных мест, чтобы развить новые убеждения и новое поведение, поддерживаемое компенсирующим развитием мозга.

Стратегии ответного поведения

Несмотря на то, что проактивное обучение является эффективным, все же могут быть случаи, когда проявляется вызывающее поведение (хотя со временем они должны уменьшаться), и в этих случаях могут потребоваться стратегии реагирования. Стратегии реагирования включают уровни реагирования и ИДЕАЛЬНЫЙ подход, которые были разработаны как часть корректирующих принципов TBRI, чтобы помочь лицам, осуществляющим уход, разрешать проблемное поведение, когда оно возникает.

Уровни реагирования, описанные ниже, определяют методы реагирования, которые по интенсивности соответствуют уровню риска или проблемы, но при этом являются целенаправленными для поддержания связи с ребенком или подростком:

• Первый уровень: игровое взаимодействие —На вызов низкого уровня, например, болтовня или словесное неуважение, можно встретить игривое взаимодействие.Например, в ответ на ребенка, который требует: «Дайте мне этот цветной карандаш!» опекун может игриво ответить: «Вы спрашиваете или говорите?» Затем воспитатель направляет ребенка к повторному поведению, в котором ребенок с уважением просит карандаш.

• Уровень 2: структурированное взаимодействие — При слегка повышенном уровне сложности, например, когда ребенок не реагирует должным образом на игровое взаимодействие, опекун может предложить выбор. Например, шестилетнюю девочку на детской площадке, которая требовала, чтобы ее учитель подобрал ее и отнесла внутрь, спросили на Уровне 1, спрашивает она или говорит.Юноша решительно ответила, что она говорит, на что учитель ответил: «У вас есть два варианта: вы можете спросить с уважением, или вы можете просто войти в здание самостоятельно». На этом уровне молодая девушка спросила с уважением, и учитель затем игриво внес ее в здание.

• Уровень третий: успокаивающее взаимодействие — Когда существует риск полной эскалации, опекун должен быть внимательно настроен на эту опасность. На этом уровне воспитателям рекомендуется дать ребенку или подростку возможность «отдохнуть» и подумать о том, что им нужно, пока взрослый находится рядом.Альтернатива, которую мы использовали в RTC и домах с подростками, заключается в том, что перед возникновением трудного поведения опекун и молодежь могут выбрать «тихое место», куда молодежь может попросить пойти, когда им нужно время для саморегулирования. Обычно через несколько минут подросток может вернуться к разговору, зная, что ему нужно сказать или сделать.

• Четвертый уровень: защитное обязательство — На четвертом уровне существует значительная угроза насилия или причинения вреда со стороны ребенка самому себе или кому-либо еще.На этом уровне TBRI побуждает лиц, осуществляющих уход, сдерживать насилие, сохраняя при этом спокойствие и ободрение. Лица, осуществляющие уход, должны пройти формальное обучение вмешательству, принятому в соответствии с законодательством их штата или нормативными актами их организации. Когда насилие проходит, опекун остается с ребенком или подростком до тех пор, пока связь не будет восстановлена ​​и ребенок снова не почувствует себя в безопасности.

Примечательно, что на каждом из этих уровней цель состоит в том, чтобы поддерживать связь, направляя ребенка к соответствующему поведению и ответным реакциям, и чтобы ребенок знал, что безопасный взрослый поможет ему регулировать, пока он не сможет восстановить самообладание. регулирование.Уровни предназначены не в качестве наказания, а скорее в качестве нормативной поддержки. Переговоры — важнейший компонент всех стратегий TBRI, поскольку мы стремимся дать голос детям, потерявшим голос. В частности, переговоры жизненно важны как для проактивных, так и для ответных стратегий, потому что многие пострадавшие дети и молодежь научились использовать насилие, манипуляции, контроль или триангуляцию, чтобы обезопасить себя и удовлетворить свои потребности. Мы значительно уменьшаем частоту, интенсивность и продолжительность поведенческих эпизодов, «давая голос» для переговоров.Одна девушка-подросток, которую мы обслуживали, подверглась сексуальному насилию со стороны многих взрослых и не разборчиво прикасалась к взрослым, работавшим с ней в нашем лагере. Мы привлекли ее к обсуждению ее потребности в здоровых прикосновениях и объятиях, сначала продемонстрировав, как обнять их, задавая вопросы (НЕ просто подходя к взрослым и касаясь их без разбора). Кроме того, мы продемонстрировали здоровое прикосновение и нездоровое прикосновение, позволив ей практиковаться вместе с нами. Наконец, мы продемонстрировали пространство тела с помощью игры в хула-хупы, когда взрослые и подростки держали обруч вокруг своего тела.Взрослая, держащая обруч вокруг себя, продемонстрировала: «Это мое тело-пространство. Никто не может войти в мое тело без разрешения ». Затем взрослый сказал: «Это пространство вашего тела, и никто не может войти в ваше пространство без разрешения. Так как я могу обнять тебя, если я хочу этого? » Затем подросток практиковала навыки преодоления своей потребности в объятиях и безопасном прикосновении, с уважением прося безопасной физической привязанности.

Ответ IDEAL, описанный ниже, является аббревиатурой для напоминания лицам, осуществляющим уход, о пяти принципах, которые следует использовать при возникновении проблемного поведения:

• I — Немедленно реагируйте на поведение (Hester, Hendrickson, & Gable, 2009 ), потому что исследования доказывают, что обучение лучше всего, когда реакция находится в быстрой временной близости к поведению.

• D — Ответьте непосредственно ребенку через зрительный контакт, уделяя ему безраздельное внимание и физически приближая его к вам для обучения и руководства (Danforth, 2006), потому что исследования документально подтверждают значительные сдвиги в химии мозга и активности глаз контакт и близость.

• E — Реагируйте эффективно и размеренно. Это отражено в уровнях реакции, в которых лица, осуществляющие уход, используют наименьшее количество твердости, корректирующих усилий и словесных указаний, необходимых для исправления поведения (Hester, Hendrickson, & Gable, 2009).Эта стратегия также помогает детям завоевать доверие, зная, что взрослые не будут слишком остро реагировать на их поведение.

• A — Ответ основан на действии. Направьте ребенка практиковать соответствующее альтернативное поведение. Если возможно, физически проведите их через реальную «переделку». После того, как «повторное повторение» окажется успешным (потому что они использовали соответствующее альтернативное поведение), похвалите ребенка (Heimlich & Ardoin, 2008; Hohnke & Sur, 1999; Reed, 1996).

• L —Уровень — реакция на поведение, а не на ребенка.Никогда не отвергайте ребенка как личность, реагируйте только на его поведение (Barber & Harmon, 2002; Mills & Rubin, 1998).

Создание доверительного фонда: 4 самые большие ошибки, совершаемые родителями

Создание доверительного фонда может быть лучшим делом, которое вы когда-либо делали для своих малышей. Однако, если вы не сделаете это должным образом, вы можете непреднамеренно усложнить задачу.

Узнайте о самых больших ошибках, которые делают родители при создании трастового фонда , и о том, как их избежать.Лучше всего то, что мы даже расскажем вам о лучших методах создания трастового фонда, чтобы у вас был самый надежный план защиты финансового будущего ваших близких.

Стоит ли создавать доверительный фонд для своего ребенка?

Во-первых, давайте обратимся к слону в комнате. Существует огромное заблуждение о том, что трастовые фонды предназначены только для очень богатых семей, для детей, которые однажды унаследуют огромное богатство. Это далеко от истины.Хотя в свое время этот стереотип мог быть отчасти точным, существует несколько причин, по которым трастовый фонд может быть полезным, независимо от того, насколько велико ваше состояние.

Smart Estate Planning вращается вокруг использования транспортных средств и инструментов, которые у вас есть, чтобы наилучшим образом защитить ваше наследие, как сейчас , так и в будущем, и создание трастового фонда для ваших детей может многое сделать, в том числе:

• потенциально снизить налоги на наследство в будущем

• Потенциально снизить налоги на дарение в будущем

• Не допускайте завещания на наследство

• Позвольте вам защитить близких с особыми потребностями

• Предложите защиту от судебных исков или кредиторов

Для получения дополнительной информации о трастовых фондах и различных типах трастов ознакомьтесь с нашей подробной статьей Что такое траст при планировании недвижимости?

Как создать трастовый фонд для ребенка

Процесс создания трастового фонда для ваших детей не должен быть сложным, трудоемким или дорогостоящим.Это действительно может быть просто и оптимизировано. Выполните следующие действия, и все будет готово в кратчайшие сроки!

1. Укажите цель траста

2. Уточните, как будет финансироваться траст

3. Решите, кто будет управлять трастом

4. Юридически создать трастовый и трастовый документы

5. Передать активы в финансировать траст

1. Укажите цель траста

Перед тем, как открыть трастовый фонд. Для ваших детей вы должны иметь четкое представление о том, какова будет цель траста.Решите, кому будет полезен фонд — одному или всем вашим детям? Если определенные активы перейдут конкретным бенефициарам, это необходимо четко определить.

Доверительные фонды могут быть созданы для ряда целей, таких как предоставление фондов колледжа, как способ передачи недвижимости или как инструмент для передачи другого наследства и активов. Целевые фонды — также отличный способ создать финансовую безопасность для близкого человека с особыми потребностями .

2. Уточните, как будет финансироваться траст

Создание траста — это только половина дела.После этого необходимо профинансировать траст, чтобы он мог хранить активы, предлагать защиту и однажды быть распределенным. Как только вы определитесь с целью целевого фонда, следующим шагом будет определение активов, которыми он должен владеть. Трасты могут финансироваться за счет инвестиций, недвижимости или наличными деньгами.

3. Решите, кто будет управлять трастовым фондом

Выбор доверительного управляющего (человека, который будет управлять трастовым фондом) может быть самой важной частью всего процесса. Очевидно, вам нужно выбрать кого-то, кому можно доверять, поскольку он будет нести большую ответственность по надзору за управлением и распределением траста от имени бенефициаров (вероятно, ваших детей).

4. Законное создание трастовых и трастовых документов

После того, как вы приняли все решения о том, кому будет выгоден траст, как он будет финансироваться и кто должен им управлять, пора фактически юридически создать свой трастовый фонд.

Этого можно достичь, выбрав традиционный и дорогостоящий маршрут встречи с юристом по планированию недвижимости. Или, если вы ищете не менее эффективный, но значительно более доступный и доступный маршрут, использование надежного онлайн-сервиса, такого как Trust & Will, может стать отличным вариантом.

5. Передача активов в траст

Помните! Вы не закончите, пока Траст не будет профинансирован. Финансирование траста по сути означает, что вы делаете траст владельцем любых активов, которыми вы хотите его владеть. Если вы переводите в него какое-либо недвижимое имущество, вам потребуется оформить новый акт, в котором используется язык Доверительного управляющего. Другие активы, такие как счета, инвестиции или полисы, также должны быть переименованы в трастовый фонд. Это простой процесс, который вы можете выполнить, связавшись напрямую с финансовыми учреждениями.

После того, как Доверительный фонд будет полностью профинансирован, доверительный управляющий, которого вы назвали, может начать управлять всеми активами внутри него от имени ваших детей. Если вы назвали себя Доверительным управляющим, вы также хотите назначить преемника Доверительного управляющего, который сможет вмешаться, когда придет время. В обязанности Доверительного управляющего входит управление активами Траста и их распределение в соответствии с условиями, указанными в Трасте.

4 самых больших ошибки родителей при создании трастового фонда

Хотя все идут в этот процесс с лучшими намерениями, есть несколько ошибок, которые мы видим довольно часто.Проще всего избежать этих распространенных ошибок, поняв их до того, как вы их сделаете.

1. Неправильный выбор доверительного управляющего

Выбор неправильного доверительного управляющего — распространенная ошибка родителей. Это происходит честно, и часто это происходит из-за того, что мы просто не хотим думать о реальности того, что нас нет рядом, поэтому мы торопимся с решением. может показаться, что легко выбрать близкого члена семьи, потому что вы знаете, что они будут в глубине души интересоваться вашими детьми, но вам нужно подумать о некоторых довольно реальных проблемах, которые могут возникнуть, если вы выберете кого-то только потому, что он связан с ним. ты.

Важно учитывать такие вещи, как:

• Здоровье попечителя

• Как далеко они живут от вас

• Сколько им лет

• Сколько им будет лет, когда будут ваши дети установлен, чтобы получить контроль над Доверием

• Достойны ли они доверия

• Каковы их базовые навыки суждения в прошлом

Очень важно найти время, чтобы сделать правильный выбор в отношении того, кто будет управлять трастовым фондом ваших детей.Выбор не того человека может привести к ряду сложных проблем с реальными последствиями (например, неправильное управление Доверием). И, к сожалению, хуже всего то, что есть большая вероятность, что вас не будет рядом, чтобы что-то исправить, если Доверительный управляющий не выполняет работу, о которой вы мечтали.

Хотите узнать больше о роли попечителей? Найдите полезную информацию о том, что они делают и как выбрать подходящего, в нашей подробной статье « Что такое попечитель — все, что вам нужно знать .

2. Непонятное понимание целей траста

Если у вас неправильные цели или если вы не уверены в своих целях, вы можете открыть дверь для молодых взрослых детей, имеющих доступ к деньгам, которые может принести больше вреда, чем пользы. Обдумывание того, как и когда ваши дети должны получить доступ к своим деньгам, является ключом к успешному созданию наиболее выгодного траста для их финансового будущего.

Хотите, чтобы ваши взрослые дети получали деньги каждый год? Каждые три года? В определенном возрасте? По завершении важной жизненной вехи или цели (например, окончание колледжа или женитьба)?

Тщательное и внимательное отношение к тому, как (и когда!) Ваши дети получают деньги в свой трастовый фонд, является ключевым элементом создания полезного траста.

3. Без учета положений о защите активов

Основным преимуществом любого траста является защита активов, которую он может предложить, если вы настроите его правильно. Включение положений о расточительстве в трастовый фонд может защитить бенефициаров от финансово катастрофических ошибок, которые могут привести к значительным убыткам.

Еще одним важным компонентом траста является установка системы, которая служит своего рода сдержками и противовесами. Проверка активов с течением времени может гарантировать их защиту в долгосрочной перспективе.

4. Не пересматривать траст ежегодно

Ежегодный пересмотр траста очень важен. Вещи в жизни меняются, и вместе с ними должен меняться и ваш имущественный план. Наличие устаревшего плана может быть столь же катастрофическим, как и его отсутствие.

Последовательная проверка вашего траста дает вам возможность переоценить такие вещи, как:

• Кого вы выбрали на роль Доверительного управляющего

• Включили ли вы всех бенефициаров, которых вам следует?

• Есть ли бенефициары, которым следует больше включать , а не ?

• Были ли в семье роды, которые привели бы к необходимости обновления вашего Доверительного фонда?

• Были ли случаи смерти?

• Изменилось ли психическое или физическое здоровье вашего назначенного Доверительного управляющего?

Помните, что когда вы создаете траст (или любую часть своего плана недвижимости) через онлайн-сервис, такой как Trust & Will, просмотр вашего плана становится простым и невероятно доступным.Вам больше не нужно записываться на прием и встречаться лично с юристом, что требует как времени, так и, как правило, значительных денежных средств.

Знание о том, как создать трастовый фонд для ребенка , может быть верным способом обеспечить их финансовое будущее. И, как вы убедились, не обязательно иметь миллионы, чтобы Целевой фонд приносил прибыль. Вам просто нужно иметь желание защитить своих детей и желание настроить их на финансово ответственное будущее. Если у вас есть все это, трастовый фонд может стать для вас следующим логическим шагом.

Есть ли здесь вопрос, на который мы не ответили? Свяжитесь с нами сегодня или поговорите с действующим представителем службы поддержки!

Этические проблемы в исследованиях с сиротами и уязвимыми детьми: качественное исследование опыта исследователей | Международное здравоохранение

Абстрактные

Общие сведения

Сироты и уязвимые дети (OVC) составляют значительную часть населения во всем мире, страдая от плохого здоровья и плохих условий жизни. Необходимы вмешательства, основанные на фактах.Однако без родителей этические опасения по поводу включения OVC в исследования сохраняются. Целью нашего исследования было лучше понять этические проблемы, с которыми сталкиваются исследователи, работающие с OVC.

Методы

Мы провели полуструктурированные интервью с 12 международными педиатрическими исследователями, работающими с OVC в семи странах. Мы использовали описательный контент-анализ, чтобы охарактеризовать этическое обоснование включения и связанных с этим проблем.

Результаты

Исследователи полагали, что исследования были оправданы в качестве необходимого средства для информирования о научно-обоснованных вмешательствах, направленных на прямую или популяционную пользу OVC.Этические проблемы включали в себя трудность выявления OVC с учетом различий среди детей, живущих без родителей; сложность определения опекунов среди ряда лиц, осуществляющих уход; опасения по поводу значимости согласия опекуна; сложность оценки риска; и отвечая на многие потребности детей.

Выводы

Ряд лиц, осуществляющих уход, несут ответственность за защиту интересов OVC вместо родителей в исследованиях, но часто не готовы к этому. Это возлагает на исследователей большую нагрузку по оценке рисков и реагированию на потребности детей.Результаты показывают, что нам следует улучшить поддержку и переосмыслить роли опекунов, исследователей и детей старшего возраста в участии в исследованиях и их защите.

Фон

Сироты, бездомные и другие несопровождаемые дети и молодые люди, которых на международном уровне часто называют сиротами и уязвимыми детьми, или OVC, составляют значительную, но плохо представленную глобальную популяцию. По оценкам ЮНИСЕФ, в мире насчитывается около 153 миллионов сирот. ^1,2 Африка к югу от Сахары и Юго-Восточная Азия по-прежнему имеют наибольшее количество детей-сирот из-за потери родителей из-за ВИЧ / СПИДа: 17,9 миллиона детей, по оценкам, потеряли одного или обоих родителей из-за этой болезни. ^1,2 В странах с высоким уровнем доходов количество несопровождаемых детей, живущих без родителей, по-прежнему остается значительным по сравнению с имеющимися ресурсами и учреждениями социальной защиты детей. Например, по оценкам правительства США, около 380 000 детей живут без семьи, то есть временно проживают в местах проживания, на улице или в переходных учреждениях. ³ Тысячи несопровождаемых детей и молодых людей в Европе потеряли своих родителей или разлучены с ними в результате войны и политических конфликтов в Афганистане, Ираке и Сирии. ² То, что мы видим такие разные оценки несопровождаемых детей и молодых людей, отражает проблемы, связанные с картированием и охватом все еще в значительной степени невидимого и преходящего населения.

Самостоятельная жизнь в детстве или подростковом возрасте оказывает значительное влияние на здоровье и общество. Эти дети терпят опасные условия жизни, сексуальную эксплуатацию, насилие и воздействие стихии.Столь же разрушительным является недостаточное количество сообщений о воздействии недиагностированных и нелеченных детских болезней: высокий уровень предотвратимых инфекций, отсутствие доступа к вакцинации и стоматологической помощи, лечению и профилактике заболеваний, передаваемых половым путем, недоедания и долгосрочное психологическое воздействие стресса. ^4–8 Необходимы новаторские, эффективные решения для улучшения социальных, экономических и медицинских условий, в которых эти дети живут и борются. Есть много благонамеренных гуманитарных и правительственных организаций, больших и малых, предлагающих помощь уязвимым детям; однако программы и вмешательства разнообразны и часто не имеют достаточной доказательной базы.Хотя исследования могут улучшить доказательную базу, без родителей, защищающих их защиту и наилучшие интересы, эти дети очень уязвимы для эксплуатации и причинения вреда, что вызывает этические опасения по поводу их включения в исследования. ^9–12

По этой причине исследования, включающие OVC в качестве целевой группы, остаются относительно ограниченными по сравнению с исследованиями в общей педиатрической популяции. В то время как включение OVC в клинические педиатрические исследования с перспективой получения прямой терапевтической пользы для ребенка все чаще разрешается при наличии законного опекуна, дающего согласие от имени ребенка.Этическое руководство варьируется между двумя подходами. Наиболее распространенный подход заключается в применении одних и тех же этических критериев для включения всех детей в исследование, при этом ни одному ребенку не разрешается участвовать в исследовании, если у него нет родителей или опекунов, которые давали бы согласие от его или ее имени; в этом случае OVC могут быть исключены из-за отсутствия опекуна или в каждом конкретном случае, контекстно-зависимые суждения о соотношении риска и пользы для особо уязвимых детей. ^13–19 Это отражает давнее мнение о том, что исследовательская защита должна исходить из предположения, что все дети уязвимы в силу своей социальной зависимости от родителей или опекунов и их неразвитой способности понимать и оценивать вред и риски. ^20,21 Новый подход, применяемый такими странами, как Южная Африка и США, называет популяцию OVC особо уязвимой группой и включает дополнительные меры защиты, такие как использование сторонников исследования, которые выходят за рамки общих разработанных мер защиты. для защиты всех детей. ^13,14 Эти индивидуализированные меры защиты возникли частично в ответ на опасения по поводу несправедливого исключения OVC из потенциально полезных исследований в условиях очень высокого бремени детских болезней, при одновременном признании практических и этических проблем включения без родителей для защиты интересов ребенка в исследовать.

Одна из проблем, связанных с инклюзивным подходом к защите всех детей, заключается в том, что он придает значительный этический вес роли родителей, опекунов и опекунов в защите интересов ребенка посредством процесса получения согласия и во время постоянного участия в исследовании. Ожидается, что для детей, живущих в учреждениях, временных приемных семьях или других временных социальных учреждениях, опекуны будут действовать вместо родителей, чтобы гарантировать защиту интересов ребенка, выражать опасения по поводу участия в исследовании, сообщать о симптомах и т. Д. на.Кроме того, подход, согласно которому все дети уязвимы, и соответствующая разработка этических рекомендаций и правил может потенциально упустить из виду особые, зависящие от контекста факторы уязвимости или этические проблемы, которые возникают только у некоторых детей. Другие исследования, в том числе OVC, выявили ряд проблем, связанных с культурой, связанных с согласием / согласием, необходимостью разрешать прямое согласие несопровождаемых, но независимых подростков и разным пониманием того, что представляет собой сирота, опекун или семья. ^22–26

С учетом значительных педиатрических исследований, проводимых при поддержке финансовых агентств США, но проводимых с группами уязвимых детей на международном уровне, мы разработали качественное интервью с целевой выборкой педиатров из США, Европы и Южной Африки, которые проводили исследования с участием дети, живущие под опекой штата или OVC в соответствии с федеральными постановлениями США, регулирующими исследования в этой уязвимой группе. Цель заключалась в том, чтобы выявить и охарактеризовать этические проблемы, возникающие после утверждения Советом по этике, а также выявить пробелы в рекомендациях и правилах, особенно для американских следователей, работающих на международном уровне.В нашу группу экспертов вошли исследователи-педиатры, занимающиеся исследованиями в области медицины, здравоохранения или социальных наук с детьми, живущими под опекой государства, сиротами и бездомными детьми и подростками в семи странах (таблица 1). Нашей целью было получить контекстуальное понимание этических проблем, с которыми исследователи сталкиваются на практике, и лучше понять этическое обоснование включения OVC в исследования с точки зрения тех, кто изучает медицинские и социальные проблемы, с которыми сталкиваются несопровождаемые дети.

Таблица 1.

Демографические данные участников и исследования

9045 9045 США 1 Клиническое исследование5 9045 905 Младенцы 9045 905 Младенцы 9045 ребенок (до 5 лет)

Национальность исследователей: Европа (2), США (8), Танзания (1), Южная Африка (1). .	Количество следователей (N = 12) .
Места проведения исследований
Южная Африка	3
Уганда	1
Кения	2
Таиланд	1
Восточная Европа	1
Типы исследований
Наблюдение за поведением / Исследование поведенческих вмешательств	4	4
4
Клинические испытания и поведенческие исследования	4
Другое: продольные опросы, этнографические исследования, перекрестные исследования по оценке здоровья	3
Основная институциональная принадлежность
Исследовательский университет социальных наук 4
Академический медицинский центр	3
Неправительственная организация	3
Прочие	2
Количество проведенных исследований
3–4	2
5–6	4
Нет ответа	2
Возраст зарегистрированных детей / подростков *
6
Ребенок (6–12)	9
Подросток (13–18)	10

9045 9045 США 1 Клиническое исследование 9045 905 Младенцы 9045 905 Младенцы 9045 ребенок (до 5 лет)

Национальность исследователей: Европа , США (8), Танзания (1), ЮАР (1)..	Количество следователей (N = 12) .
Места проведения исследований
Южная Африка	3
Уганда	1
Кения	2
Таиланд	1
Восточная Европа	1
Типы исследований
Наблюдение за поведением / Исследование поведенческих вмешательств	4	4
4
Клинические испытания и поведенческие исследования	4
Другое: продольные опросы, этнографические исследования, перекрестные исследования по оценке здоровья	3
Основная институциональная принадлежность
Исследовательский университет социальных наук 4
Академический медицинский центр	3
Неправительственная организация	3
Прочие	2
Количество проведенных исследований
3–4	2
5–6	4
Нет ответа	2
Возраст зарегистрированных детей / подростков *
6
ребенок (6–12)	9
подросток (13–18)	10

Таблица 1.

Демографические данные участников и исследования

9045 9045 США 1 Клиническое исследование5 9045 905 Младенцы 9045 905 Младенцы 9045 ребенок (до 5 лет)

Национальность исследователей: Европа (2), США (8), Танзания (1), Южная Африка (1). .	Количество следователей (N = 12) .
Места проведения исследований
Южная Африка	3
Уганда	1
Кения	2
Таиланд	1
Восточная Европа	1
Типы исследований
Наблюдение за поведением / Исследование поведенческих вмешательств	4	4
4
Клинические испытания и поведенческие исследования	4
Другое: продольные опросы, этнографические исследования, перекрестные исследования по оценке здоровья	3
Основная институциональная принадлежность
Исследовательский университет социальных наук 4
Академический медицинский центр	3
Неправительственная организация	3
Прочие	2
Количество проведенных исследований
3–4	2
5–6	4
Нет ответа	2
Возраст зарегистрированных детей / подростков *
6
Ребенок (6–12)	9
Подросток (13–18)	10

9045 9045 США 1 Клиническое исследование 9045 905 Младенцы 9045 905 Младенцы 9045 ребенок (до 5 лет)

Национальность исследователей: Европа , США (8), Танзания (1), ЮАР (1)..	Количество следователей (N = 12) .
Места проведения исследований
Южная Африка	3
Уганда	1
Кения	2
Таиланд	1
Восточная Европа	1
Типы исследований
Наблюдение за поведением / Исследование поведенческих вмешательств	4	4
4
Клинические испытания и поведенческие исследования	4
Другое: продольные опросы, этнографические исследования, перекрестные исследования по оценке здоровья	3
Основная институциональная принадлежность
Исследовательский университет социальных наук 4
Академический медицинский центр	3
Неправительственная организация	3
Прочие	2
Количество проведенных исследований
3–4	2
5–6	4
Нет ответа	2
Возраст зарегистрированных детей / подростков *
6
ребенок (6–12)	9
подросток (13–18)	10

Методы

Дизайн исследования и выборка

Мы провели полуструктурированные качественные интервью с целевой выборкой педиатрических исследователей, которые проводили исследования с участием сирот или подопечных штата.Мы опирались на обзоры литературы, чтобы охарактеризовать типы исследований с участием OVC и определить группу исследователей для набора. США — одна из немногих стран, которые имеют специальные правительственные рекомендации по этике для включения OVC в исследования («подопечные государства») и проводят обширные международные педиатрические исследования; поэтому мы провели обзор литературы для выявления грантов, финансируемых из федерального бюджета, и других опубликованных исследований, в которых участвовали дети, классифицированные как опекаемые штата или OVC согласно 45 CFR 46.409 защит в США и за рубежом (Таблица 2 и Вставка 1).

Таблица 2.

Результаты обзора литературы

База данных .	Количество исследований, в которых участвуют OVC .	Количество исследований, проведенных в США (% от N) .	Количество исследований, проведенных в международных условиях (% от N) .
ОТЧЕТ NIH	42	21 (50%)	21 (50%)
PubMed	214	163 (76%)	45

База данных .	Количество исследований, в которых участвуют OVC .	Количество исследований, проведенных в США (% от N) .	Количество исследований, проведенных в международных условиях (% от N) .
ОТЧЕТ NIH	42	21 (50%)	21 (50%)
PubMed	214	163 (76%)	45 51 (

Таблица 2.

Результаты обзора литературы

База данных .	Количество исследований, в которых участвуют OVC .	Количество исследований, проведенных в США (% от N) .	Количество исследований, проведенных в международных условиях (% от N) .
ОТЧЕТ NIH	42	21 (50%)	21 (50%)
PubMed	214	163 (76%)	45

База данных .	Количество исследований, в которых участвуют OVC .	Количество исследований, проведенных в США (% от N) .	Количество исследований, проведенных в международных условиях (% от N) .
ОТЧЕТ NIH	42	21 (50%)	21 (50%)
PubMed	214	163 (76%)	45

Вставка 1.

Условия поиска в базе данных NIH REPORT:

Сироты и дети; бездомные дети; бездомные подростки; сбежавшие из дома дети; сбежавшие из дома подростки; приемные дети; уязвимые дети и приемные семьи; депривация родителей и ВИЧ; сторожить; дети-сироты

Поисковые запросы в базе данных PubMed:

В аннотации или заголовке: ВИЧ / СПИД сирота В названии: беглая молодежь; сбежавшие из дома дети; бездомная молодежь; бездомные дети; сбежавшие из дома подростки; Сирота из-за ВИЧ / СПИДа; детский сирота; приемные дети; приемная семья; сирота И дети; дети из группы риска ИЛИ сироты и уязвимые дети ИЛИ беспризорные дети; сторожить; молодые главы домашних хозяйств; дети-сироты

Поисковые запросы в базе данных NIH REPORT:

Сироты и дети; бездомные дети; бездомные подростки; сбежавшие из дома дети; сбежавшие из дома подростки; приемные дети; уязвимые дети и приемные семьи; депривация родителей и ВИЧ; сторожить; дети-сироты

Поисковые запросы в базе данных PubMed:

В аннотации или заголовке: ВИЧ / СПИД сирота В названии: беглая молодежь; сбежавшие из дома дети; бездомная молодежь; бездомные дети; сбежавшие из дома подростки; Сирота из-за ВИЧ / СПИДа; детский сирота; приемные дети; приемная семья; сирота И дети; дети из группы риска ИЛИ сироты и уязвимые дети ИЛИ беспризорные дети; сторожить; молодые главы домашних хозяйств; дети-сироты

Для обоснования концептуального дизайна руководства по проведению интервью мы провели концептуальный анализ литературы по этике педиатрических исследований, международной этике исследований и истории этики исследований с участием сирот и уязвимых детей.Мы провели предварительные интервью с четырьмя председателями наблюдательных советов педиатрических лечебных учреждений относительно опыта пересмотра протоколов исследований с участием подопечных штата и OVC. Это проинформировано в нашем руководстве по интервью для исследователей, но эти данные не включены здесь, поскольку только один имел достаточный опыт обзора таких исследований. Домены руководства по собеседованию включали: убеждения и ценности, касающиеся этического обоснования включения / исключения OVC в исследования; опыт работы с дизайном исследования / зачислением; опыт получения согласия / согласия и принятия решений с опекунами; суждения и оценки в отношении риска / пользы, дополнительного ухода и компенсации.В конце каждого интервью участникам была предоставлена ​​возможность поделиться дополнительными мыслями о любых не затронутых вопросах.

Сбор данных

Мы наняли исследователей, представляющих различные общественные медицинские, некоммерческие и академические учреждения. Мы выбрали педиатрических клинических исследователей, которые получали федеральное финансирование США или публиковались в ведущих медицинских, педиатрических и социальных журналах с 2000 по 2010 год. Исследователи были идентифицированы через базы данных PubMed и RePORT (вставка 1).Всего для проведения телефонных интервью было привлечено 12 следователей.

Анализ данных

Проведено интервью

TB. Все интервью были расшифрованы и импортированы в качественное программное обеспечение ATLAS.ti для облегчения анализа данных. TB и MK отвечали за кодирование стенограмм, что включало повторяющийся процесс, включающий несколько проверок стенограмм. Анализ начался с организации данных по концепциям, затем по темам и, в конечном итоге, с построения теоретических взаимосвязей между концепциями и темами, присутствующими в данных. ^27,28 Кодовая книга была разработана на основе обзора подмножества транскриптов и итеративно пересмотрена. Кодексы включали априорные этические концепции, которые послужили основой для нашего руководства по собеседованию, а также новые концепции и темы из данных. Аналитические записки использовались для создания контрольного журнала и документирования эволюции определений кода, включая впечатления о темах, возникающих из данных. Второй этап кодирования выявил темы повествовательного текста. Темы включали этические проблемы, ценности, перспективы, конфликты или препятствия, а также процессы разрешения конфликтов или препятствий при проведении исследований с OVC.Затем закодированные результаты были переданы консультативной группе экспертов (BW, LL, BR, SMH) для углубленного обсуждения интерпретации результатов. Группа обсудила впечатления от результатов с мультидисциплинарной точки зрения, пересмотренные темы и вместе определила наиболее важные темы с точки зрения понимания опыта исследователей в отношении этических проблем в исследованиях с OVC.

Этические соображения

Утверждение этических норм для исследования было получено от IRB Детского научно-исследовательского института Сиэтла.С потенциальными участниками связались по электронной почте и отправили письмо с объяснением исследования и просьбой разрешить назначить телефонное интервью. По договоренности с участниками связались по электронной почте, чтобы договориться о времени для интервью. Перед интервью в рамках нашего исследования всем участникам были предложены демографические вопросы перед собеседованием для заполнения и форма согласия, которую необходимо обсудить во время интервью. Устное согласие получалось в начале каждого телефонного интервью, записанного на аудиозаписи.Подробные демографические данные участников и упоминание конкретных деталей исследования были опущены для защиты конфиденциальности исследователя.

Результаты

Данные систематизированы по сквозным этическим темам, которые возникли из собственных описаний исследователей причин включения OVC в исследования и этических проблем, возникающих в этой области после утверждения этики.

Этическое обоснование включения OVC в исследования

Поскольку это была целенаправленная выборка экспертов, работающих с OVC, нас интересовало, как они сформулировали этическое обоснование включения OVC в исследования, а также причины или обстоятельства исключения OVC из исследования.Практически все рассматривали исследования как важный инструмент для лучшего понимания конкретных потребностей детей и подростков, живущих в ОЖЦ, и повышения осведомленности об этих потребностях.

Я твердо верю, что для нас важно включать сирот и других уязвимых детей в наше исследование. В противном случае, как еще мы могли бы знать, как проводить вмешательства, учитывающие их обстоятельства? Нам нужно убедиться, что они представлены. (Участник 9)

Несколько человек страстно говорили о включении в потенциально полезные исследования с точки зрения справедливости и социальной справедливости.

Дети, которые являются наиболее обездоленными, не будут иметь возможности участвовать в потенциально полезных вмешательствах, и меры вмешательства не смогут быть разработаны с учетом их уникальных потребностей. (Участник 2)

Если участие ребенка приносит прямую пользу, я думаю, он должен иметь к нему доступ. [C] испытания гемотерапии и т. Д. Я имею в виду, что если ребенку нужно лечение и он чего-то не получил, я думаю, неправильно говорить, что он не должен его получать, потому что они сироты.(Участник 10)

В то же время эти исследователи имели опыт повседневной жизни и уязвимостей детей, живущих без родителей. Чтобы оценить отношение исследователей к приемлемым порогам риска в исследованиях, мы представили краткие описания различных типов педиатрических исследований, связанных с более высокими уровнями риска. Все участники, кроме одного, согласились с тем, что исследование, связанное с более чем минимальным риском, которое не дает перспективы получения прямой выгоды для зачисляемого ребенка, не является этически оправданным для включения OVC.В ходе опроса несколько человек заявили, что польза для всех детей или даже для популяции OVC не оправдывает использования одного очень уязвимого ребенка в качестве средства для достижения этой цели. Другие предлагали более подробные отчеты, в которых учитывалась тяжесть бремени болезней для детей, немного превышающее минимальный риск, и наличие детей, не являющихся сиротами, для включения в исследования.

Я думаю, что они являются уязвимой группой населения по множеству причин, и я думаю, как вы сказали бы, для любой особо уязвимой группы, вероятно, неэтично проводить исследования высокого риска среди уязвимой группы населения, если бы это было возможно. так же хорошо проведено на другом населении . (Участник 5)

Другой участник сослался на историю эксплуататорских экспериментов с сиротами, чтобы подчеркнуть то, что, по его мнению, было центральной этической проблемой, а именно то, что сироты исторически использовались в качестве удобной выборки:

Я думаю люди пытались уйти от того факта, что вы просто пользуетесь услугами сирот, потому что это удобно. И что их каким-то образом вынуждают делать то, что они обычно не делают… Вы не хотите делать предположение, что вы должны сделать это только потому, что сирот легко записать.(Участник 10)

Все исследователи считали минимальный риск и немного превышающий минимальный риск исследования в этой популяции этически оправданным, но только если они приносят пользу ребенку или вносят вклад в научные знания, которые, в свою очередь, позволят нам улучшить вмешательства и программы помощи этой группе уязвимых детей. В этом смысле они рассматривали исследования как инструмент решения своих физических и психосоциальных уязвимостей.

Эта группа часто сталкивается с очень плохими результатами в том, что вы могли бы рассмотреть — образование или здоровье — психическое и физическое здоровье.Итак, я бы поспорил за включение в эту группу. И отчасти это связано с тем, что я считаю, что они уязвимы на нескольких уровнях, и что их исключение из исследований в основном помешало бы нам попытаться решить эти проблемы и поддержать их на основе фактических данных. (Участник 8)

Исследователи, работающие в странах с низким уровнем дохода, также считали важным включить OVC в исследования, предлагающие перспективу получения прямой выгоды, если это был единственный контекст, в котором они могли получить выгоду (например,г., вакцина или профилактика).

Вопрос для меня будет: каков уровень пользы для участника исследования? И если исследование предлагает единственный вариант или потенциал прямой выгоды, и нет другого способа получить ее, тогда я считаю неэтичным исключать сирот только потому, что они сироты. Потому что тогда у них не будет доступа к тому, что было бы у других детей. (Участник 10)

Однако, когда их спросили, как они оценивают фон, ежедневные риски и стресс в жизни OVC, исследователи не решались включать OVC в исследование, если они думали, что это может вызвать дополнительный стресс или травму.Некоторые исследователи считали, что это должно быть верно для любых детей, участвующих в исследованиях, особенно когда они работают в условиях ограниченных ресурсов.

Если бы у вас был ребенок, у которого, возможно, было серьезное психическое или физическое заболевание, которое не было в центре внимания исследования, само исследование могло быть вредным для ребенка, или информация, полученная от ребенка в этом исследовании. не очень полезны из-за ситуации ребенка, особенно по причине инвалидности. … Мы бы никогда не хотели продолжать попытки завербовать ребенка, если бы ребенку мог причинить какой-либо вред.(Участник 1)

Несколько исследователей отметили личные проблемы в процессе одобрения этических норм для исследований с участием уязвимых детей и обеспокоились тем, что препятствия для одобрения могут создать препятствия для включения OVC в потенциально полезные исследования.

Я думаю, что меня больше всего беспокоит то, что люди не будут проводить такого рода исследования, потому что они напуганы и у них нет знаний, чтобы знать, что можно, а что нельзя делать. … Я думаю, что если проводить исследование [в моем случае] с бездомными детьми — вы можете сосчитать количество людей, которые проводят исследования по вмешательству на одной руке.Это большая проблема! И я думаю, это потому, что многие люди боятся, потому что не понимают правил или не знают их, или они не знают, какие средства защиты у них есть, и защиты детей. Я считаю это системным. Я думаю, что IRB / REC почти не хочет, чтобы люди проводили это исследование, потому что это подвергает университет тому, что они считают более рискованным. (Участник 2)

Кто сирота? Вызовы, определяющие группу уязвимых детей

Классификация и определения исследуемых групп важны, когда речь идет о применении соответствующих мер защиты для особых групп населения, таких как беременные женщины или заключенные.Исследователи отметили, что серьезной проблемой является точное описание группы детей, которая в действительности весьма разнообразна. На международном уровне используется ряд определений, включая «OVC» (вставка 2). Различия были особенно заметны в тех контекстах, где неформальная опека является нормой, и где дети, которые технически считались бы сиротами (потерявшие обоих родителей), не считаются сиротами, если у них есть родственники, соседи или члены сообщества, которые заботятся о них.

Если ребенок теряет родителей, у него все еще есть родители в виде дядей или бабушек и дедушек.Наше представление о сиротах с социальной точки зрения неприменимо во многих частях Африки. (Участник 3)

Вставка 2.

Кто такой «сирота»? Различия в терминологии

Двойной сирота:	Потеряв обоих родителей до 18 лет.
Одинокий сирота:	Потеряв одного родителя и живя отдельно от другого.
Район штата:	Сирота, находящаяся под защитой государства, или несирота, родительские права, лишенные судом.Это касается многих приемных детей, которые не были усыновлены.
Бездомная или уличная молодежь:	Проживание вне дома или учреждения, обычно на улице, с периодическим пребыванием в домах престарелых для бездомной молодежи и / или взрослых.
Сироты и уязвимые дети:	Сироты и уязвимые дети — более всеобъемлющий общий термин, используемый в контексте глобального здравоохранения для классификации как сирот, так и бездомных или уличных молодых людей.
Социальный сирота:	Один или оба родителя живы, но ребенок остался в приюте или в другой семье, потому что они не могут заботиться о ребенке из-за болезни, бедности, наркотической или алкогольной зависимости.
Дети без сопровождения:	Дети, перемещенные из-за войны или стихийного бедствия и разлученные с родителями / семьей.

Двойной сирота:	Потеряв обоих родителей до 18 лет.
Сирота-одиночка:	Потеряв одного из родителей и разлученный с другим.
Район штата:	Сирота, находящаяся под защитой государства, или несирота, родительские права, лишенные судом. Это касается многих приемных детей, которые не были усыновлены.
Бездомная или уличная молодежь:	Проживание вне дома или учреждения, обычно на улице, с периодическим пребыванием в домах престарелых для бездомной молодежи и / или взрослых.
Сироты и уязвимые дети:	Сироты и уязвимые дети — более всеобъемлющий общий термин, используемый в контексте глобального здравоохранения для классификации как сирот, так и бездомных или уличных молодых людей.
Социальный сирота:	Один или оба родителя живы, но ребенок остался в приюте или в другой семье, потому что они не могут заботиться о ребенке из-за болезни, бедности, наркотической или алкогольной зависимости.
Дети без сопровождения:	Дети, перемещенные из-за войны или стихийного бедствия и разлученные с родителями / семьей.

Исследователи, проводившие исследования в странах Африки к югу от Сахары, отметили, что у многих детей, которые считаются сиротами и могут проживать в приютах, есть живые родители. Их считают «социальными сиротами», потому что родители отказались от них из-за экономической необходимости, миграции или болезни. Точно так же дети, потерявшие одного из родителей, но живущие с оставшимся в живых родителем, могут по-прежнему считаться сиротами, чтобы признать потерю одного из родителей значительной.

Мое определение сироты отличается от определения ребенка, которого взяли на воспитание.[Сирота означает] одного или обоих родителей больше нет в живых. Любой сирота может жить с оставшимся в живых родителем; а не-сирота не может жить ни с одним из оставшихся в живых родителей [и получать опеку]. Таким образом, воспитание детей и сиротство, по крайней мере, в такой обстановке, как Южная Африка, — это очень разные вещи. (Участник 1)

Кроме того, для исследователей, работающих в странах с низким доходом, социальная и экономическая ситуация для большинства детей была одной из уязвимых и сопровождалась сложными и подвижными структурами социальной поддержки.Следовательно, эти условия не были уникальными для детей-сирот.

Кто такой опекун и кто может быть опекуном?

Эти трудности с классификацией детей сопровождались трудностями в определении ответственного лица, осуществляющего уход или опекуна. В странах, где социальный и культурный контекст предполагал более гибкие определения семьи, основанные на заботе и отношениях, а не на строгих биологических определениях, исследователи столкнулись с трудностями при применении более узкого определения понятия «опекун».Например, ребенка может принести «тетушка», которая на самом деле является молодой женщиной из деревни, семья которой забрала ребенка, но не имеет биологического родства с ребенком. Эта концепция неформального воспитания создает проблемы для исследователей, проводящих исследования в соответствии с правилами или требованиями комитета по этике исследований о получении ими информированного согласия от законного опекуна, обычно определяемого как « лицо, которое уполномочено в соответствии с действующим законодательством штата или местным законодательством давать согласие от имени ребенка ». к общей медицинской помощи.«Поскольку большинство детей-сирот проживают в условиях ограниченных ресурсов, где потеря родителей вызвана эндемическими заболеваниями, бедностью и / или конфликтами, это также регионы, правовая инфраструктура которых неразвита или находится под угрозой. Из-за отсутствия функционирующих учреждений по защите детей или процедур судебного определения опеки над детьми сама идея «законного опекуна» часто неуместна.

В основном воспитание в этом районе носит неформальный характер. Таким образом, одной из моих проблем было решить, что мне не нужно использовать это юридическое определение опеки или необходимости назначать законного опекуна для ребенка для получения информированного согласия, потому что это не имеет этического смысла в данном контексте.Система работает не так. Здесь дело не в структуре приемной семьи. В районе, где я работаю, очень много неформальных приемных родителей, даже детей, у которых оба родителя живы. Вероятно, наиболее распространенный сценарий для детей — это то, что они живут с родственниками, а их родители — рабочие-мигранты. Итак, очень, очень часто дети не живут с законным опекуном или родителем, даже когда их родители живы и работают, и все такое, поэтому определенно потребовалось немного подумать и поговорить с советом по этике, здесь .(Участник 5)

Те, кто работает в странах с низким доходом, также сообщили, что несколько взрослых опекунов могут считаться ответственными за ребенка-сироту, по очереди доставляя ребенка в исследовательскую клинику. Обычно предполагалось, что какой бы взрослый ни был с ребенком в качестве опекуна для этого ребенка, и, таким образом, отвечал и мог дать согласие на ребенка или наблюдать за продолжающимся участием ребенка.

Не было явного процесса. Я думаю, что для всех детей, независимо от того, присутствовал ли у них родитель или опекун, чтобы подписать форму согласия, эти вопросы принимаются во внимание.Мы специально не выделяли разных видов опекунов. (Участник 9)

Несмотря на то, что исследователи указали на трудности с установлением законного опекуна, большинство из них считало, что взрослые и опекуны, сопровождавшие детей на исследование, делали все возможное в трудных обстоятельствах для защиты интересов ребенка.

Привратники, такие как руководитель клиники или начальник приютов, я действительно думаю, что они, по большей части, хорошо справляются с задачей, очевидно, зная детей и искренне заботясь об их интересах.(Участник 12)

Тем не менее, исследователи, имеющие опыт работы с общей педиатрической популяцией, отметили важные различия, когда дело доходило до запроса у родителей и опекунов разрешения на участие ребенка в исследовании. По мнению некоторых исследователей, это признание ограничений для временных опекунов или персонала приюта в отношении того, чтобы хорошо знать ребенка, любить его или иметь время для принятия решений, связанных с исследованиями, привело к пониманию того, что бремя ответственности по защите интересов ребенка попал к исследователю.

Спрашивать разрешения у родителей… Это отличается от директора детского дома, который отвечает за 500 детей, который может не иметь такого же уровня инвестиций в этих детей. Так что они могут просто сказать: «Конечно, меня устраивает». Затем на нас ложится бремя, чтобы убедиться, что мы не пользуемся ситуацией. (Участник 6)

Оценка исследовательского риска для OVC

Исследователей попросили поразмышлять над своим опытом и оценками риска, сравнивая OVC в контексте исследования с детьми, у которых есть хотя бы один родитель.На вопрос, учитываются ли исходные риски или особенности повседневной жизни OVC при рассмотрении риска исследования, исследователи предложили несколько примеров ситуаций, когда стресс или риск исследования « добавляли оскорбление к травмам » и могли бы привести к тому, что они не вернут на работу ребенка, либо продолжить опрос или исследование. Этот порог имел тенденцию к увеличению физического или психологического стресса / дискомфорта без прямой пользы для ребенка. Тем не менее, большинство исследователей действительно считали, что включение в исследования с минимальным риском было оправдано, когда данные будут использоваться для программ, направленных на улучшение здоровья или благополучия этой группы детей.Например, этот участник отвечал на эпизод исследования, описывающий наблюдательное исследование игрового поведения в школе или приюте с минимальным риском.

Думаю, это вопрос цели обучения. Ясно, что я мог вообразить исследования, в которых вопросы такого рода, в частности, о сиротах, предоставили бы нам это исследование, которое принесло бы пользу самим сиротам и уязвимым детям. В таком случае я думаю, что их можно записать. Тем более, что я мог представить, что на игровое поведение потенциально может повлиять статус сироты.Это то, что заслуживает изучения с целью вмешательства. (Участник 5)

Некоторые исследователи придерживались мнения, что все дети, участвующие в исследовании, уязвимы, а не только те дети, которые живут в условиях ограниченных ресурсов. Один исследователь указал на те же типы этических проблем с детьми, у которых есть родители, но у которых есть безответственные родители, или родители, которые не могут следить за участием ребенка в исследовании. Исходя из этого, он предположил, что нам может потребоваться более серьезная исследовательская защита для детей с разведенными родителями, работающими родителями или другими родителями, которых нет на месте по разным причинам.

При проведении исследования, нацеленного непосредственно на детей-сирот, или при проведении исследования, в котором вы просто делаете выборку из общей детской популяции, вы столкнетесь с такими же проблемами, как вы справляетесь с родителями, которые не присутствует, понимаешь? (Участник 5)

Несколько исследователей, работающих в условиях ограниченных ресурсов, заявили, что не видят существенных различий между сиротами и детьми, не являющимися сиротами, в этом социально-экономическом контексте. Отчасти сложно классифицировать сирот по-другому, поскольку очень много детей живут вдали от своих биологических родителей.Частично все дети и многие взрослые в условиях ограниченных ресурсов рассматривались в исследованиях как одинаково уязвимые к риску эксплуатации или причинения вреда, учитывая такие крайние социальные и экономические потребности, а иногда и отсутствие адекватной социальной поддержки.

Ограничения согласия и согласия опекуна

На вопрос о проблемах или трудностях, возникающих в процессе получения согласия / разрешения / согласия, исследователи предложили ряд примеров, иллюстрирующих неотъемлемые ограничения качества согласия опекунов над родителями.Как уже упоминалось, прежде всего стоял вопрос о том, кто должен быть законным опекуном ребенка без биологических или приемных родителей.

Что происходит, если у ребенка нет четкого законного опекуна? [В] случае многих детей, с которыми мы работаем, возможно, их опекун более неформальный, и, может быть, например, их поместили к бабушке после смерти их родителей. И это не было официально оформлено, поэтому мы сталкиваемся с одним этическим вопросом: кому разрешено давать согласие взрослым? И я думаю, что это довольно серая зона в работе с этим населением.(Участник 8)

Исследователи сообщили о несоответствии между международными и многими страновыми требованиями разрешения или согласия родителей и сложной социальной реальностью структур опекунов или опекунов для OVC. В частности, для исследователей, работающих с детьми, живущими на улицах или в регионах с высоким уровнем домохозяйств, возглавляемых детьми, часто было маловероятно или трудно найти взрослого, обеспечивающего уход за ребенком.

Важно убедиться, что процедуры включения, в частности, информированное согласие, обладают достаточной гибкостью, чтобы гарантировать признание потребностей детей, ставших сиротами.У [некоторых] детей вполне могли быть опекуны, которые могли ответить за них и выразить свое согласие. Остальные дети, лицо, которому следует направить информированное согласие, не было полностью ясным. Возможно, явный родитель или опекун не мог быть доступен немедленно. Вопросы, связанные с информированным согласием, были очень щекотливыми и сложными. (Участник 9)

На вопрос о том, что конкретно затрудняло получение согласия, исследователи говорили в первую очередь об оценке фоновых рисков и способности несопровождаемого ребенка или подростка принимать решения об исследовании без адекватной поддержки взрослых.Те, кто работал с подростками, заметили, что многие из них принимали другие важные решения и даже возглавляли домашнее хозяйство младших братьев и сестер после смерти родителей. Несмотря на высокий уровень независимости среди некоторых, исследователи беспокоились о том, смогут ли они дать осмысленное согласие, не имея взрослого для защиты их интересов.

Если они не сироты, у них, по крайней мере, номинально есть кто-то, взрослый человек, который, как мы надеемся, будет иметь какое-то суждение в лучших интересах молодого человека в глубине души, чтобы помочь защитить его от использования в исследованиях и помочь им понять.[…] Я всегда заключаю договор [осознанное согласие с бездомной молодежью], потому что, очевидно, как исследователи, мы хотим провести исследование, получить финансирование и результаты, поэтому мы делаем шаг назад и понимаем, где находится этот молодой человек, и делаем уверен, что мы не пользуемся ими. … Я имею в виду, что в действительности уличная жизнь такова, что употребляется много психоактивных веществ. Кроме того, существует множество сопутствующих психических заболеваний, проблем с образованием, уровнем чтения … Итак, он пытается выяснить способы оценки этого, и находятся ли они в том месте, где они могут даже понять, что они согласие на.(Участник 12)

В частности, для тех детей и подростков, которым не хватало постоянных опекунов, исследователи описали чувство личной ответственности за оценку того, отвечает ли участие в исследовании интересам ребенка, и отметили, что испытывают противоречие, как исследователи, делая такие оценки на месте. воспитателей. Некоторые исследователи чувствовали личную ответственность за обеспечение дополнительной защиты детей без родителей в контексте участия в исследовании.

Я чувствую себя детьми, у которых нет родителей; у них нет естественной защиты, как у детей, у которых есть родители или опекуны, и поэтому я думаю, что мы должны это взять.Быть дополнительной защитой для этих детей. (Участник 2)

Пособия, дополнительный уход и компенсация

Мы задали исследователям ряд вопросов о преимуществах в рамках исследования и за его пределами. Компенсация за участие в исследованиях обычно рассчитывалась на удовлетворение основных потребностей, таких как медицинское обслуживание, питание или школьные принадлежности. Исследователи не сообщали об опасениях по поводу того, что такая компенсация является принудительной, поскольку льготы удовлетворяли основные потребности, и исследование было сочтено полезным.Их опасения по поводу компенсации в первую очередь касались более широкого сообщества или других детей, не участвовавших в исследовании. Некоторые исследователи упомянули о проблемах предложения даже элементарных льгот для детей в ходе исследования, когда другие дети и другие члены сообщества также были голодны или нуждались в основных товарах для дома или школы, повторяя знакомые проблемы с предложением справедливых льгот в семье. бедное ресурсами сообщество. Исследователи описали, как благонамеренные попытки удовлетворить эти потребности могут иногда приводить к непредвиденным последствиям, как проиллюстрировал один исследователь.

Собеседования проводились в школе в нерабочее время, поэтому я сказал: «Что ж, это займет ваше время. Мы организуем доставку еды ». С детьми была дискуссия:« Мы рады предоставить еду, что бы вы хотели? »И дети сказали, что все хотят Kentucky Fried… Итак, это хорошая идея [… ] форма компенсации, которая не является чрезмерной. Вот только… это бедный городок, поэтому у большинства из них такого никогда не было. Кентукки Фрид — настоящее удовольствие. […] Был момент, когда другие дети подошли и увидели, что эти дети получают Kentucky Fried.Почти готовился бунт. Это было довольно напряженно. Другие дети этого хотели, другие учителя этого хотели, требовали этого. Они справились с этим, в основном забаррикадировавшись в комнате и выставив Kentucky Fried из окна, чтобы избежать нападения толпы. […] Послушайте, мы допустили основную ошибку, я имею в виду, я просто рад, что дети не пострадали, что поставщик не пострадал. (Участник 3)

Мы спросили исследователей, считают ли они, что у них есть особые обязательства перед сиротами помимо возможных преимуществ исследования и защиты от вреда в рамках исследования.Практически все общие рассказы об удовлетворении основных потребностей детей, как само собой разумеющееся, таких как обеспечение продуктами питания, кровом, школьными принадлежностями, размещением в приемных семьях и даже рассмотрением вопроса об усыновлении. Ответы не были представлены как необычные или «особые» обязательства, а как то, что сделал бы любой человек в аналогичных ситуациях.

Я работаю с бездомными детьми, и этим детям нужно жилье. Но мой проект не может предоставить жилье. Мы стараемся привлечь детей к другим жилищным программам в городе.Они не пойдут в приют для беглых, потому что приют для беглых требует связаться с их родителями или службами защиты детей. Так что младшие дети туда не пойдут. Итак, происходило то, что дети спали на крыльце нашего исследовательского дома летом на улице. А соседи жаловались и говорили: «У вас на крыльце спят бездомные дети. Вам нужно их разместить ». (Участник 2)

Большинство исследователей работали в этих странах в течение многих лет и имели прочные связи с другими благотворительными организациями и общественными организациями.Если бы исследователь или исследовательская группа не могли предложить немедленную помощь, большинство исследователей, работающих с OVC, связали бы детей или подростков с ресурсами в другом месте сообщества, но это не было описано как разовые направления. Многие лично сопровождали ребенка или подростка, чтобы убедиться, что они получили помощь и заботу.

Я удостоверяюсь, что они уже привязаны к ресурсам, и чувствую, что это своего рода этическое обязательство. Итак, они получают помощь, в которой, я думаю, они нуждаются и которую они готовы принять.[…] Вы знаете, например, если мы говорим о какой-то довольно глубокой депрессии, даже если это не активные суицидальные мысли, о том, чтобы работать с ними, сначала получить их согласие, а на самом деле принять их, отвести к кому-то, кто может помочь с что. (Участник 12)

Исследователи сообщили об изобретательных способах удовлетворения основных потребностей детей, часто за личный счет, но большинство из них было сделано без институциональной или спонсорской поддержки. Исследователи признали пределы устойчивости этого подхода, но все боролись с эмоциональным тяготением к ответной реакции.Как сказал один исследователь: «Если не я, то кто?»

Обсуждение

Исследователи в этом исследовании представили убедительные этические аргументы в пользу важности разработки исследований, направленных на улучшение жизни сирот и других особо уязвимых детей. Идея о том, что для информационного обеспечения инновационных социальных программ и целевых мероприятий в области здравоохранения необходимы более убедительные доказательства, была важна для размышлений о потенциальной роли исследований как инструмента помощи уязвимым группам детей.Также существовало общее мнение, что в случаях, когда непосредственно полезные медицинские вмешательства могут быть получены только посредством исследований — как это часто бывает в условиях ограниченных ресурсов и высокого бремени детских болезней — было бы несправедливо исключать OVC по умолчанию. Скорее, следует тщательно рассмотреть способы обеспечения доступа к исследованиям с перспективой получения прямой выгоды. Это перекликается с другими, которые предостерегали от несправедливого исключения уязвимых групп населения в исследования, особенно детей, беременных женщин и беременных подростков. ^29–31

В то же время исследователи выразили озабоченность по поводу рисков, с которыми сталкиваются эти дети в своей повседневной жизни, и обеспокоены тем, что исследования могут нанести дополнительный вред или психологический стресс. Несколько исследователей выразили обеспокоенность по поводу психологической способности подростков принимать осмысленное участие в согласии с учетом общих сопутствующих проблем жизни на улице, таких как злоупотребление психоактивными веществами и высокий уровень стресса. По этой причине они иногда были склонны исключать более молодые OVC из исследований, не предлагая разумных перспектив получения прямой выгоды.Даже в исследованиях с прямой пользой некоторые были склонны исключать ребенка, который страдал или имел серьезные сопутствующие социально-поведенческие проблемы, но последние, казалось, отражали более широкую озабоченность по поводу любого ребенка, который испытывает дополнительный стресс в результате участия в исследовании. Другие выразили обеспокоенность по поводу значимости прямого согласия сирот, которые могут согласиться участвовать в исследовании, потому что они хотят проявить уважение к взрослым опекунам или исследователям. ²⁴ Эти опасения, казалось бы, говорят против недавних призывов предоставить разрешение для несопровождаемых детей старшего возраста и подростков на прямое согласие на участие в исследовании, по крайней мере, без других средств улучшенной поддержки. ^22,23,31 Средним способом избежать несправедливого исключения при признании необходимости смягчения таких опасений было бы использование сторонников исследования, сетей сверстников или социальных работников для улучшения социальной поддержки, чтобы обеспечить безопасное прямое участие в исследованиях, как было рекомендовано в некоторые международные руководящие принципы. ^14,15,18

Наши результаты действительно вызывают вопросы о приоритетности роли опекунов в получении согласия и постоянной поддержки уязвимых детей, включенных в исследование. Результаты показывают, что ответственность опекунов придается существенное значение без отражения ограничений и вариаций этой роли.Исследователи в нашем исследовании сообщили, что любой доступный взрослый дает согласие, и большинство из них не считает оценку опекуна практичной. Хотя исследователи сообщили о многих очень заботливых и внимательных опекунах, они также выразили серьезную обеспокоенность по поводу реальных ограничений, которые заставляют руководителя многолюдного детского дома, нового приемного родителя или временного попечителя хорошо знать ребенка и выступать в защиту того, как родители поступают в детском доме. контексты принятия клинических и исследовательских решений. В странах, опустошенных конфликтами, пандемией ВИЧ / СПИДа или кризисом Эбола, многовековые социальные сети родственной помощи сиротам либо распались из-за сильного стресса, либо превратились в институциональную поддержку, предоставляемую церквями и НПО. ³³ Поскольку наибольшая популяция ОЖС проживает в регионах с низким доходом и высоким бременем болезней, особые уязвимости детей в этих условиях являются более сложными и существуют в контексте отсутствия или ограниченности учреждений по защите детей. Другие призвали к более гибкому и творческому подходу к социальной поддержке в сочетании с ориентированными на ребенка методами исследования, которые лучше распознают сложную социальную реальность детей, живущих без родителей, признавая как их уязвимость, так и их свободу воли. ^{22–25,34–36} В таких странах, как Зимбабве, где традиционная культура рассматривает детей без родителей как ответственность общества, мы увидели, что отказ от строгой законной опеки в качестве условия зачисления может существенно повлиять на улучшение доступа для сирот. детям потенциальные выгоды от исследований. ³⁶

В случаях, когда взрослые опекуны не всегда присутствовали во время исследования или плохо знали ребенка, исследователи полагали, что большая часть ответственности по защите ложится на исследовательскую группу.Все сообщения о трудных ситуациях, связанных с обязанностями по вспомогательному уходу, например. как удовлетворить основные потребности в пище и жилье, школьных принадлежностях, другие медицинские потребности или сообщения о пренебрежении или жестоком обращении в приемной семье. Исследователи сообщили о творческих способах реагирования на потребности детей, часто за личный счет, но большинство из них были спонтанными и осуществлялись без институциональной поддержки или без учета того, что является устойчивым в контексте. ^26,37,38 В то время как необходимость предвидеть и планировать выполнение обязательств по дополнительному уходу и разумной компенсации стала более обычной в международных исследованиях в условиях ограниченных ресурсов, эти исследователи поделились множеством историй о практических проблемах в области управления такими решениями. . ^38–41 Все заявили о чувстве личной ответственности за удовлетворение потребностей уязвимых детей и потратили много времени на подключение детей или подростков к ресурсам и уходу за пределами исследовательского контекста. В то же время есть много общих примеров того, как из самых лучших побуждений усилия пошли наперекосяк, с непредвиденными последствиями, связанными с предложением еды или других льгот в условиях нехватки ресурсов. ²⁶ Этого можно многого ожидать от исследователей, особенно от научных сотрудников и стажеров, и это вызывает серьезную озабоченность по поводу конфликта интересов.Тем не менее, сильное чувство личной ответственности и причастности перекликается с призывами рассмотреть более реляционные аспекты этических обязательств между исследователями, участниками и сообществами. ^42–44

Эти исследователи также подтвердили постоянные проблемы определения справедливых результатов исследований и предотвращения непреднамеренного вреда или недопонимания в более широком сообществе. ^24,25,38 Для этой группы потребности ребенка-иждивенца явно преобладали, а озабоченность по поводу устойчивости была вторичной по сравнению с удовлетворением насущных потребностей.Как уже упоминалось, исследователи выражали сильное чувство личной ответственности за удовлетворение основных потребностей детей и знали о потенциальных конфликтах интересов, но не обсуждали четких решений вопроса об уравновешивании этих соображений. Они также не говорили о более широких моральных ожиданиях сообщества относительно того, что исследователи будут помогать и «принимать» сирот, как сообщали другие. ^24,25 Этот результат согласуется с результатами других исследований, в которых учитывались чувство личной ответственности полевых работников и отсутствие систематических процессов для управления зачастую подавляющими потребностями участников. ^{24–26,37,38}

Понимание, предложенное исследователями, работающими с OVC в условиях ограниченных ресурсов, подтвердило, что уязвимости разнообразны, сильно зависят от контекста и не обязательно подрывают автономию и другие возможности для значимого участия в принятии исследовательских решений, хотя эта группа явно считала, что во время участия в исследовании требовалась дополнительная поддержка. Эти исследователи подтвердили необходимость дополнительной эмпирической работы для характеристики конкретных уязвимостей несопровождаемых детей, а также для уточнения их роли как социальных субъектов и определения творческих стратегий для улучшения социальной поддержки. ^24,34,43,45

Результаты также подчеркивают ограничения правил исследований, основанных на расплывчатых определениях особых уязвимых групп населения, и, тем не менее, в значительной степени негибких руководящих принципах для процедур, таких как согласие / согласие. В случае подопечных штата или OVC исследователи описали ситуации, когда эти категории явно не соответствуют местному социальному или правовому контексту. Исследователи описали текущие международные определения подопечных, OVC и опекунов как «законнические», не соответствующие более сложным определениям семьи, воспитания детей и гибких сетей социальной поддержки, включая поддержку сверстников.Хотя это не просто разрыв между международным регулированием исследований и регулированием на уровне страны. Как утверждали другие, законы о защите прав человека в отношении детей в таких странах, как Таиланд, Южная Африка и Зимбабве, часто находятся в противоречии с социальной реальностью, в которой живут несопровождаемые дети и подростки. ^22,23,31,36 Поскольку руководство по этике исследования часто основывается на строгих юридических определениях несопровождаемых детей, широкий круг уязвимых детей, которые появляются вместе со взрослым, объявленным опекуном ребенка, может означать, что уязвимые дети привлекаются к исследованиям без адекватная защита и защита со стороны ответственного взрослого.Точно так же подростки, которые являются независимыми, самодостаточными и сами принимают клинические решения, но не имеют законного лица, осуществляющего уход, могут быть без необходимости исключены из исследования, направленного на исключение «OVC». ^31,36,46

Это было углубленное исследование с участием небольшой группы исследователей, проводивших исследования в соответствии с федеральными законами США, разрешающими исследования «подопечных штата», сирот и других уязвимых детей. Это создает очевидные ограничения в отношении способности обобщать этические проблемы, с которыми сталкивается большинство исследователей, работающих с уязвимыми детьми.Однако, как описано выше, наши результаты во многом перекликаются с результатами немногих качественных исследований, проведенных на уровне страны в условиях ограниченных ресурсов. ^22–26 Необходима дополнительная работа для определения практических решений и систематических подходов к контекстуальным проблемам внутри сообществ, поскольку они по-прежнему решаются в значительной степени на разовой основе и часто за личные расходы отдельных исследователей. Самый важный моральный вопрос состоит в том, как думать об обязанностях исследователей не просто помогать, но и взаимодействовать с уязвимыми молодыми людьми, когда границы между повседневным выживанием и исследованиями стираются, а потребность в доверительных отношениях со взрослыми настолько остра.

Заключение

Ряд лиц, осуществляющих уход, несут ответственность за защиту интересов OVC в исследованиях вместо родителей, но часто не готовы к этому. Это возлагает на исследователей большую нагрузку по оценке рисков и реагированию на потребности детей. Наши результаты показывают, что мы улучшаем поддержку и, возможно, переосмысливаем роли опекунов, исследователей и детей старшего возраста в участии в исследованиях и защите, чтобы обеспечить детям, живущим без родителей, справедливый доступ к потенциально полезным исследованиям и чтобы исследования были направлены на удовлетворение их медицинских и социальных потребностей. рекомендуется.

Вклад авторов: MK задумал и спроектировал исследование, разработал проект инструментов интервью с данными DD, TB и BW, внес вклад в создание схемы кодирования, провел нормативный анализ результатов, был соавтором первого проекта paper with TB и написал второй полный черновик статьи. TB помог пересмотреть инструменты интервью, провел интервью, провел первую фазу кодирования и качественного анализа, участвовал в групповом обсуждении данных и вместе с MK написал первый черновой вариант.Компания BW внесла свой вклад в дизайн исследования, групповое обсуждение начального качественного анализа и окончательный проект документа. LL, BR и SMH участвовали в групповом обсуждении начального качественного анализа и окончательного проекта документа. DD внесла свой вклад в дизайн исследования, разработку инструментов, групповой анализ и окончательный проект документа. Все авторы прочитали и одобрили окончательную версию статьи. МК является гарантом бумаги.

Благодарности: Мы хотели бы поблагодарить участников исследования за то, что они нашли драгоценное время, чтобы предложить вдумчивые размышления по этим вопросам.MK хотел бы поблагодарить за поддержку, предлагаемую стипендией Кэролайн Майлз центра Ethox Centre в Оксфордском университете. Мы также благодарны профессору Анне Мастроянни из юридического факультета Вашингтонского университета, которая предоставила полезные юридические знания и обзор существующего международного руководства по исследованиям с участием OVC, на которые мы опирались при подготовке этого исследования.

Финансирование: Это исследование было поддержано грантом проекта The Greenwall Foundation (PI, MK) и дополнительной кадровой поддержкой Центра детской биоэтики им. Треумана Каца при Детском исследовательском институте Сиэтла.

Конкурирующие интересы: Не заявлены.

Этическое одобрение: Этическое одобрение было получено Наблюдательным советом Института детских исследований Сиэтла. Сиэтл, Вашингтон, США.

Список литературы

1

ЮНЭЙДС, ЮНИСЕФ, USAID

.

Дети на грани: совместный отчет о новых оценках сирот и рамочная программа действий, 2004 г.

.

Нью-Йорк

:

Детский фонд Организации Объединенных Наций

;

2006 год

.2

ЮНИСЕФ

.

Отчет о положении детей в мире

.

Женева

:

Организация Объединенных Наций

;

2015

.3

Департамент жилищного строительства и городского развития США

.

Ежегодный отчет об оценке бездомности за 2014 год [AHAR]

.

Вашингтон, округ Колумбия

:

Департамент жилищного строительства и городского развития США

;

2015

,4

Американская академия педиатрии

.

Проблемы развития детей раннего возраста в приемных семьях

.

Педиатрия

2000

;

106

:

1145

—

50

.5

Франк

DA

,

Класс

PE

,

Earls

F

,

Eisenberg

L

.

Младенцы и дети младшего возраста в детских домах

.

Педиатрия

1996

;

97

:

569

—

78

,6

ДиДжузеппе

DL

,

Christakis

DA

.

Непрерывность ухода за детьми в приемных семьях

.

Педиатрия

2003

;

111

:

e208

—

13

,7

DuPlessis

HM

,

Cora-Bramble

D

.

Обеспечение ухода за детьми иммигрантов, бездомных и мигрантов

.

Педиатрия

2005

;

115

:

1095

—

100

,8

Ensign

J

,

Panke

A

.

Барьеры и мосты для оказания помощи: голоса бездомных девушек-подростков в Сиэтле, Вашингтон, США

.

J Adv Nurs

2002

;

37

:

166

—

72

,9

Meade

MA

,

Slesnick

N

.

Этические аспекты исследования и лечения сбежавших из дома и бездомных подростков

.

J Psychol

2002

;

136

:

449

—

63

.10

Lederer

SE

.

Подчинены науке: эксперименты на людях в Америке до Второй мировой войны

.

Балтимор

:

Johns Hopkins University Press

;

1995

.11

Blustein

J

,

Levine

C

,

Dubler

N

(ред.).

Только подросток: принятие решений в сфере здравоохранения в США

.

Кембридж

:

Издательство Кембриджского университета

;

1999

.12

Коттов

MH

.

Уязвимые и уязвимые

.

Биоэтика

2003

;

17

:

460

—

71

,13

Управление защиты исследований человека (OHRP)

.

Международный сборник стандартов исследований на людях

.

Вашингтон, округ Колумбия

:

Министерство здравоохранения и социальных служб США

;

2016

. [по состоянию на 14 апреля 2016 г.] .14

Кодекс федеральных нормативных актов США

.

Защита людей (подраздел D 45 CFR 46.409)

.

Вашингтон, округ Колумбия

:

Министерство здравоохранения и социальных служб США

;

2009

. [по состоянию на 14 апреля 2016 г.] .15

Population Council

.

Этические подходы к сбору информации от детей и подростков в международных условиях: руководящие принципы и ресурсы

.

Вашингтон, округ Колумбия

:

Совет по народонаселению

;

2005

.16

Совет международных организаций медицинских наук (CIOMS)

.

Международное этическое руководство для биомедицинских исследований с участием людей

.

Женева

:

Всемирная организация здравоохранения

;

2002

,17

Всемирная медицинская ассоциация

.

Хельсинкская декларация, Эдинбург, 2013

.

Эдинбург

:

Пятьдесят вторая Генеральная Ассамблея WMA

;

2013

. .18

Совет Наффилда по биоэтике

.

Дети и клинические исследования: этические проблемы

.

Лондон

:

Совет Наффилда по биоэтике

;

2015

.19

Zion

D

,

Gillam

L

,

Loff

B

.

Хельсинкская декларация, CIOMS и этика исследований уязвимых групп населения

.

Nat Med

2000

;

6

:

615

—

7

,20

Diekema

DS

.

Проведение этических исследований в педиатрии: краткий исторический обзор и обзор педиатрических правил

.

J Pediatr

2006

;

149

(

1 Доп.

):

S3

—

11

,21

Росс

LR

.

Дети в медицинских исследованиях

.

Оксфорд

:

Oxford University Press

;

2006

.22

Cheah

PY

,

Parker

M

.

Согласие и согласие на педиатрические исследования в странах с низким уровнем дохода

.

BMC Med Ethics

2014

;

15

:

1

—

10

.23

Cheah

PY

,

Parker

M

.

Согласие на исследование молодых людей из стран с ограниченными ресурсами

.

Arch Dis Child

2015

;

100

:

438

—

40

.24

Ньямбеда

EO

.

Этические дилеммы социальных исследований СПИДа и сиротства в западной Кении

.

Soc Sci Med

2008

;

67

:

771

—

9

.25

Вакаоти

P

.

Исследование молодых людей, посещающих улицы в Суве: этические соображения и их влияние

.

Детские географии

2009

;

7

:

435

—

50

.26

Kingori

P

.

Опыт повседневной этики в контексте: перспективы и практика биоэтики перед сборщиками данных

.

Soc Science Med

2013

;

98

:

361

—

70

.27

Аттрайд-Стирлинг

Дж

.

Тематические сети: аналитический инструмент для качественного исследования

.

Qual Res

2001

;

1

:

385

—

405

.28

Hsieh

HF

,

Shannon

SE

.

Три подхода к качественному контент-анализу

.

Qual Health Res

2005

;

15

:

1277

—

88

,29

Миллум

J

,

Эммануэль

EJ

.

Этика международных исследований брошенных детей

.

Наука

2007

;

318

:

1874

—

5

.30

Лайерли

AD

,

Литтл

MO

,

Faden

R

.

Вторая волна: к ответственному включению беременных в исследования

.

Int J Fem Bioethics

2008

;

1

:

5

—

22

.31

Singh

JA

,

Karim

SA

,

Karim

QA

et al. .

Включение подростков в исследования по ВИЧ и другим чувствительным вопросам: уроки Южной Африки

.

PLoS Med

2006

;

3

:

e180

.32

Schenk

KD

,

Michaelis

A

,

Sapiano

TN

et al. .

Улучшение жизни уязвимых детей: значение исследования кругозора среди сирот и других детей, затронутых СПИДом

.

Pub Health Rep

2010

;

125

:

325

.33

Ньямбедха

EO

.

Изменение и преемственность в системах поддержки родственников для вдов и сирот среди народа луо в западной Кении

.

African Soc Rev

2005

;

8

:

139

—

53

.34

Morrow

V

.

Дети-невидимки? К переосмыслению детской зависимости и ответственности

.В

Дженкс

С.

, изд.

Детство: критические концепции в социологии

.

Лондон

:

Рутледж

;

2005

,35

Янг

L

,

Barrett

H

.

Этика и участие: размышления об исследованиях с уличными детьми

.

Этика, место и окружающая среда

2001

;

4

:

130

—

4

,36

Бвакура-Дангарембизи

M

,

Musesengwa

R

,

Nathoo

KJ

et al..

Этические и правовые ограничения для участия детей в исследованиях в Зимбабве: опыт многоцентрового педиатрического исследования ВИЧ ARROW

.

BMC Med Ethics

2012

;

13

:

1

—

5

.37

Kamuya

DM

,

Theobald

SJT

,

Munywoki

P

et al. .

Развитие дружбы и изменение этических дилемм: опыт полевых работников в краткосрочном интенсивном исследовании домашних хозяйств на уровне общины

.

Dev World Bioethics.

2013

;

13

:

1

—

9

.38

Molyneux

S

,

Mulupi

S

,

Mbaabu

L

,

Marsh

V

.

Пособия и выплаты для участников исследования: опыт и мнения исследовательского центра на побережье Кении

.

BMC Med Ethics

2012

;

13

:

1

—

15

.39

Совет по биоэтике Наффилда

.

Этика исследований, касающихся здравоохранения в развивающихся странах

.

Лондон

:

Совет Наффилда по биоэтике

;

2002

.40

Pratt

B

,

Zion

D

,

Lwin

KM

et al. .

Вспомогательная помощь: от теории к практике в международных клинических исследованиях

.

Этика общественного здравоохранения

2013

;

6

:

154

—

69

.41

Merritt

MW

,

Taylor

HA

,

Mullany

LC

.

Вспомогательная помощь в исследованиях вмешательства в области общественного здравоохранения

.

Am J Pub Health.

2010

;

100

:

211

—

6

.42

Fisher

CB

.

Реляционный взгляд на принятие решений с точки зрения этики в науке для исследований с уязвимыми группами населения

.

IRB

1997

;

19

:

1

—

4

.43

Lange

MM

,

Rogers

W

,

Dodds

S

.

Уязвимость в исследовательской этике: путь вперед

.

Биоэтика

2013

;

27

:

333

—

40

.44

Rogers

W

,

MacKenzie

C

,

Dodds

S

.

Зачем биоэтике концепция уязвимости

.

Int J Fem App Bioethics

2012

;

5

:

11

—

38

.45

Луна

Ф

.

Разъяснение концепции уязвимости: слои, а не метки

.

Международный журнал феминистских подходов к биоэтике

2009

;

2

:

121

—

39

.46

Дональд

D

,

Clacherty

G

.

Уязвимость и сильные стороны развития детей, живущих в домохозяйствах, возглавляемых детьми: сравнение с детьми в домохозяйствах, возглавляемых взрослыми, в эквивалентных бедных общинах

.

African J AIDS Res

2005

;

4

:

21

—

8

. © Автор, 2016 г. Опубликовано издательством Oxford University Press от имени Королевского общества тропической медицины и гигиены. Все права защищены. Для получения разрешений обращайтесь по электронной почте: [email protected].

Раздаются призывы остановить сиротские приюты, эксплуатирующие бедных детей для привлечения денег, туристов

Эмма Бата, Фонд Thomson Reuters

ЛОНДОН (Фонд Thomson Reuters) — После того, как австралийский юрист Кейт ван Дур создала приют в Непале и взяла на себя другой приют в Уганде она была поражена, обнаружив, что дети, которым, как она думала, она помогала, вовсе не сироты.

Это были «бумажные сироты» — дети, получившие фальшивые документы после того, как их забрали из семей и поместили в детские дома для привлечения финансирования от иностранных доноров, волонтеров и туристов.

«Дети начали говорить нам:« Могу я пойти домой к маме? », — сказал ван Дур, руководитель благотворительной организации« Не забывай меня ».

«Было ужасно обнаружить, что этих детей эксплуатируют с целью получения прибыли. Я был в ужасе и полон решимости исправить это », — сказал ван Дур, который говорил о торговле людьми в детских домах на конференции фонда Thomson Reuters Foundation в среду.

Около 80 процентов из примерно 8 миллионов детей в детских домах или других учреждениях не являются сиротами, согласно Lumos, благотворительной организации, основанной автором книги «Гарри Поттер» Дж. Роулинг, которая стремится к тому, чтобы к 2050 году не было детей, живущих в детских учреждениях.

Торговцы людьми пришли к выводу, что детские дома — это хороший бизнес и могут привлекать крупные пожертвования, что привело к глобальному буму детских домов от Камбоджи до Гаити, которые часто заманивают детей из бедных семей. сельские семьи с обещаниями образования.

Ван Дур сказала, что пастор-женщина, руководящая детским домом в Уганде, дала детям фальшивые имена, пообещав дать им образование, но держала их в «плачевном состоянии», чтобы увеличить финансирование. Многие болели малярией и недоедали.

В Катманду организация «Не забывай меня» обнаружила, что приют показал им поддельные свидетельства о смерти родителей детей и сказал детям солгать.

«Были ужасные истории о семьях, подходящих к воротам, и о ребенке, который смотрел из окна, как их отворачивают», — сказал ван Дур, международный юрист по правам ребенка и академик юридической школы Гриффита в Австралии.

ПРИЗЫВ К ДЕЙСТВИЯМ ПРАВИТЕЛЬСТВА

Forget Me Not с тех пор помог спасти сотни детей из детских домов в Непале. Многие воссоединились с их родителями и заботятся о других, пока их семьи найдены.

Ван Дур в настоящее время призывает положить конец детским домам, которые, по ее словам, наносят непоправимый вред детям и разжигают торговлю людьми, что побуждает правительства Австралии и Великобритании возглавить эту деятельность.

Переживший торговлю людьми Джозеф Мвуара, 20 лет, рассказал Trust Conference, как владелец детского дома недалеко от его родной деревни в Кении забрал его у бабушки, пообещав дать ему образование.

«Это было ужасно. Чтобы добыть еду, пришлось много работать. Если мы терпели неудачу, нам отказывали в еде в качестве наказания », — сказал он.

Когда люди приходили в детский дом с пожертвованиями, детей заставляли развлекать их, но подарки, которые они приносили детям, продавали.

Мвуара сказал, что детей заставляли доить коров хозяина приюта, чистить сараи и обрабатывать прилегающие сельхозугодья.

«Они применили много физического насилия. Они избили одного мальчика и сломали ему ногу », — добавил Мвуара, который теперь занимается повышением осведомленности о торговле людьми в приютах и ​​наставляет детей, покидающих опеку.

«У всех в приюте была семья. Нам нужна была любовь ».

Государственный департамент США впервые определил торговлю сиротами как форму современного рабства в отчете за 2017 год.

В нем говорится, что индустрия подпитывается спросом туристов на посещение или волонтерство в детских домах, часто за плату или пожертвование.

Многие детские дома открыты в туристических местах. Некоторые заставляют детей устраивать представления, отправляют их попрошайничать или принуждают к труду или сексуальной эксплуатации, говорится в сообщении. Отсутствие проверки добровольцев подвергает детей риску сексуального насилия.

Постоянная ротация добровольцев также создает серьезные проблемы с привязанностью, которые влияют на их отношения во взрослом возрасте.

Эксперты говорят, что даже хорошо организованные детские дома вредят психологическому, когнитивному и физическому развитию детей.

24-летняя Снежана Вукович, которая выросла в детских домах в Сербии, рассказала, что ее изнасиловал учитель, изнасиловал и избил.

«Нас ударили. Нас действительно пытали », — сказала она Фонду Thomson Reuters на конференции.«Я все еще просыпаюсь ночью в слезах и дрожу. Я отталкиваю людей от себя ».

Forget Me Not и Lumos хотят перенаправить финансирование из детских домов на семейные и общинные услуги по уходу за детьми.

Австралия, которая должна принять в этом месяце Закон о современном рабстве, стала первой страной, признавшей торговлю детьми в приютах формой современного рабства и оказавшей давление на туристические компании, чтобы они прекратили туризм для сирот.

Ван Дур сказала, что она также ведет переговоры с британскими официальными лицами.

«Если бы люди знали, какой вред они причиняют финансированием, волонтерской деятельностью и посещением детских домов, это имело бы реальный эффект. Нам нужно донести это послание », — сказала она.

Продолжительное влияние пренебрежения

Когда Натан Фокс, доктор философии, впервые попал в детский дом в Румынии, его поразила тишина. «Самым замечательным в детской комнате было то, насколько в ней было тихо, вероятно, потому, что младенцы узнали, что на их крики не реагируют», — говорит Фокс, руководитель Лаборатории развития детей в Университете Мэриленда.

Младенцы лежали в кроватках весь день, кроме случаев, когда их кормят, одевают под одежду или купают по установленному графику. Их не качали и не пели. Многие смотрели на свои руки, пытаясь получить любую стимуляцию из окружающего мира. «В основном эти дети остались одни», — говорит Фокс.

Фокс вместе с коллегами Чарльзом Нельсоном, доктором философии, из Гарвардской медицинской школы и Детской больницы Бостона, и Чарльзом Зеанахом, доктором медицины, из Тулейнского университета, наблюдали за этими детьми в течение 14 лет.Они описывают свой Бухарестский проект раннего вмешательства в новой книге «Брошенные дети в Румынии: депривация, развитие мозга и борьба за выздоровление» (2014).

Пренебрежение, конечно, не только румынская проблема. По оценкам ЮНИСЕФ, около 8 миллионов детей растут в учреждениях по всему миру. В Соединенных Штатах пренебрежение — менее очевидная, но вполне реальная проблема. Согласно отчету Министерства здравоохранения и социальных служб США, 676 569 U.Сообщалось, что в 2011 году дети S. подвергались жестокому обращению. Из них более 78 процентов пострадали от безнадзорности.

Список проблем, связанных с пренебрежением, читается как индекс DSM: плохой контроль над импульсами, социальная изоляция, проблемы с совладанием и регулированием эмоций, низкая самооценка, патологические формы поведения, такие как тики, истерики, воровство и самонаказание, плохое интеллектуальное функционирование и низкая успеваемость. Это лишь некоторые из проблем, которые Дэвид А.Вулф, доктор философии, психолог из Университета Торонто, и его бывшая студентка Кэтрин Л. Хилдьярд, доктор философии, подробно рассказали в обзоре 2002 года ( Жестокое обращение с детьми и пренебрежение, , 2002).

«По всей видимости, это дети, у которых на протяжении всей жизни есть серьезные проблемы», — говорит Вулф, в недавнем прошлом главный редактор журнала «Жестокое обращение с детьми и пренебрежение» .

Теперь исследователи начинают понимать, каким образом ранняя депривация меняет мозг и поведение человека — и можно ли исправить этот ущерб.

Бухарестский проект

В 1989 году румынский диктатор Николае Чаушеску был свергнут, и мир обнаружил, что 170 000 детей воспитываются в бедных детских учреждениях Румынии. Когда судьба детей стала достоянием общественности, Фокс, Нельсон и Зина поняли, что у них есть уникальная возможность изучить последствия раннего помещения в специализированные учреждения.

Трио начало свой проект в 2000 году, начав с оценки 136 детей, которые с рождения проживали в детских учреждениях Бухареста.Затем они случайным образом распределили половину детей для переезда в приемные семьи в Румынии, которых исследователи наняли и оказали финансовую помощь. Другая половина осталась под присмотром в обычном режиме. Возраст детей варьировался от 6 месяцев до почти 3 лет, средний возраст — 22 месяца.

В последующие месяцы и годы исследователи вернулись, чтобы оценить развитие детей в обоих условиях. Они также оценили контрольную группу местных детей, которые никогда не жили в учреждении.

Они обнаружили много серьезных проблем среди детей, рожденных в запустении. У детей, находящихся в учреждении, наблюдалась задержка когнитивных функций, двигательного развития и речи. Они продемонстрировали дефицит социально-эмоционального поведения и больше страдали психическими расстройствами. Они также показали изменения в паттернах электрической активности в их мозге, измеренные с помощью ЭЭГ.

Для детей, которые были переведены в приемные семьи, картина была более яркой. У этих детей улучшились язык, IQ и социально-эмоциональное функционирование.Они смогли установить безопасные отношения привязанности со своими опекунами и значительно улучшили свою способность выражать эмоции.

Несмотря на то, что приемная семья принесла заметные улучшения, дети в приемных семьях все еще отставали от контрольной группы детей, которые никогда не были помещены в учреждения. И некоторые приемные дети жили намного лучше, чем другие. Те, кто был выведен из учреждений до двухлетнего возраста, добились наибольших успехов. «В системе есть немного пластичности», — говорит Фокс.Но чтобы обратить вспять последствия пренебрежения, добавляет он, «чем раньше, тем лучше».

Фактически, когда детей перевели в приемные семьи до наступления второго дня рождения, к 8 годам электрическая активность их мозга не отличалась от таковой у органов общественного контроля. Исследователи также использовали структурную МРТ, чтобы лучше понять различия мозга у детей. Они обнаружили, что у детей в специализированных учреждениях мозг меньше, с меньшим объемом как серого вещества (которое состоит в основном из тел нейронов), так и белого вещества (которое в основном представляет собой нервные волокна, передающие сигналы между нейронами).

«История помещения в лечебные учреждения существенно повлияла на рост мозга», — говорит Фокс.

У детей, помещенных в специальные учреждения, которые были переведены в приемные семьи, со временем восстановилась часть недостающего объема белого вещества. Однако объем серого вещества у них оставался низким, независимо от того, были ли они переведены в стабильные дома ( PNAS , 2012). Эти изменения мозга, как выяснили исследователи, были связаны с повышенным риском симптомов СДВГ.

Многие дети остаются в приемных семьях.(Исследователи больше не поддерживают эти семьи финансово, но правительство Румынии продолжает выплачивать стипендии на уход за детьми.) Вскоре, по словам Фокса, он и его коллеги приступят к 16-летней оценке. Они ожидают, что это будет особенно красноречиво, поскольку последствия невзгод в раннем детстве могут снова проявиться в подростковом возрасте.

Независимо от будущих результатов, Фокс видел достаточно доказательств, чтобы сделать твердые выводы. «Дети должны находиться в социально ответственных ситуациях.Я лично считаю, что нет хороших учреждений для маленьких детей «, — говорит он. Миллионы детей растут в аналогичных условиях, — добавляет он, -» это всемирная проблема общественного здравоохранения «.

Прибытие в Америку

В Соединенных Штатах Меган Гуннар, доктор философии, директор Института развития ребенка при Университете Миннесоты, помогла решить другие части головоломки. В 1999 году она и ее коллеги запустили проект «Международное усыновление» — всестороннее обследование детей, усыновленных из-за границы.Сейчас у нее в реестре около 6000 имен, и ее исследование продолжается.

Гуннар обнаружил, что у детей, приехавших в США из детских домов, часто встречаются определенные изменения мозга, в том числе уменьшение объема мозга и изменения в развитии префронтальной коры.

«Пренебрежение влияет на мозг. И мы видим поведение, которое следует из этого», — говорит она.

Она обнаружила, что у детей, находящихся в стационаре, обычно возникают трудности с исполнительными функциями, такими как когнитивная гибкость, тормозящий контроль и рабочая память.У них часто задерживается развитие теории разума, способности понимать психические состояния других. Многие изо всех сил пытаются контролировать свои эмоции. Часто они страдают от повышенной тревожности.

Одно из наиболее частых проявлений поведения, которое она видит среди детей, находящихся в стационаре, — это неизбирательное дружелюбие. «Ребенок, который не знает вас от Адама, подбегает, обнимает вас и прижимается к себе, как будто вы его давно потерянная тетя», — говорит Гуннар. По ее словам, это дружелюбие, вероятно, было важной техникой выживания в их социально голодной ранней жизни.«Что интересно, это просто не уходит».

Фокс и его коллеги также отметили такое обезоруживающее дружелюбие в румынских детских домах. Первоначально считалось, что дети с неизбирательным дружелюбием страдают расстройством привязанности, которое не позволяет им формировать здоровые связи со взрослыми опекунами. Но результаты Бухарестского проекта, а также собственное исследование Гуннара показали обратное, говорит она.

В исследовании 65 малышей, усыновленных из детских учреждений, Гуннар обнаружил, что большинство из них относительно быстро привязались к своим новым родителям, и к девяти месяцам после усыновления 90 процентов детей сформировали сильную привязанность к своим приемным родителям.Однако эта привязанность часто была «дезорганизованной», отмеченной противоречивым поведением ( Development and Psychopathology , в печати). Например, ребенок может казаться сбитым с толку в присутствии опекуна, иногда приближаясь к опекуну для утешения, а иногда оказывая сопротивление.

«Были вещи, которые произошли с точки зрения раннего развития, когда им не хватало отзывчивого опекуна, которые они продолжают продвигать», — говорит Гуннар.

Одним из таких факторов может быть нарушение структуры кортизола.Кортизол, широко известный как «гормон стресса», обычно достигает пика вскоре после пробуждения, а затем снижается в течение дня до минимума перед сном. Но Гуннар обнаружил, что у детей с историей пренебрежения обычно наблюдается менее выраженный ритм кортизола в течение дня. Эти аномальные паттерны кортизола коррелировали как с задержкой физического роста, так и с неизбирательным дружелюбием ( Development and Psychopathology , 2011).

Беспорядочное дружелюбие также может быть связано с миндалевидным телом.В исследовании с использованием фМРТ Авива Олсавски, доктор медицинских наук, из Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе, и его коллеги обнаружили, что, когда обычные дети просматривали фотографии своих матерей по сравнению с фотографиями незнакомцев, миндалевидное тело демонстрировало совершенно разные реакции. Однако у детей, которые были помещены в специализированные учреждения, миндалина реагировала одинаково независимо от того, смотрели ли дети на матери или на незнакомцев. Эта реакция была особенно заметна среди детей, которые проявляли большее дружелюбие к незнакомцам ( Biological Psychiatry , 2013).

Ближе к дому

Другие исследователи также изучают физиологические различия у детей, переживших пренебрежение. Примерно в то время, когда Гуннар начинала свое исследование по усыновлению, Филип Фишер, доктор философии, психолог и исследователь из Университета Орегона, работал с американскими приемными детьми. Первоначально он подозревал, что трудности в поведении и развитии, с которыми они столкнулись, были вызваны физическим насилием. Но когда он поделился данными с Гуннаром и другими, он понял, что они очень похожи на детей, находящихся в институте.

Хотя кортизол имеет тенденцию следовать дневному циклу, он также резко возрастает во время стресса. Фишер ожидал, что его приемные дети, которые явно пережили стрессовые ситуации, тоже могут показать высокий уровень. Вместо этого он обнаружил совсем другое. «Их уровень был низким утром и оставался низким в течение дня», — говорит он.

Просматривая истории болезни детей из его выборки, он обнаружил, что нерегулируемый кортизол был связан не с физическим или сексуальным насилием, а с ранним пренебрежением.«Этот притупленный дневной график с низким уровнем кортизола по утрам, казалось, был признаком пренебрежения», — говорит он. «Это была довольно сильная картина».

Фактически, аномальные циклы кортизола ранее были отмечены при различных психологических расстройствах, говорит Фишер, включая тревогу, расстройства настроения, проблемы поведения и посттравматическое стрессовое расстройство. Но есть и хорошие новости: паттерны кортизола изменчивы.

Фишер обнаружил, что приемные дети, живущие с более отзывчивыми воспитателями, с течением времени с большей вероятностью разовьют более нормальный уровень кортизола.Дети, живущие с опекунами, которые сами пережили стресс, не показали такого выздоровления ( Психонейроэндокринология, , 2007). «Мы с большей вероятностью увидим эту притупленную закономерность, когда они не получат такой поддержки, и в семье много стресса», — говорит он.

Помощь опекунам справляться со стрессом и развивать более позитивное взаимодействие со своими детьми может помочь сбросить реакцию детей на стресс. В настоящее время Фишер разрабатывает и тестирует программы видео-коучинга, которые направлены на выявление и укрепление положительного взаимодействия приемных родителей со своими маленькими детьми.«Мы можем очень точно показать людям то, что, как мы знаем, лежит в основе здорового развития», — говорит он.

Между тем, он также ищет другие физиологические системы, затронутые ранним неблагоприятным опытом, особенно те, которые податливы. «Если мы сможем повлиять на эти системы, особенно без фармакологии, у нас есть отличные инструменты, которые мы можем использовать», — говорит он.

Например, известно, что у детей, ранее не имевших заботы, были проблемы с исполнительными функциями.Один из возможных способов заключается в том, что дети не проявляют особой реакции мозга на корректирующую обратную связь; вместо этого они часто повторяют одни и те же ошибки снова и снова. По словам Фишера, целенаправленное вмешательство может помочь этим детям научиться настраиваться на важные сигналы, которые им не хватает. Хотя необходимы дополнительные исследования, добавляет он, компьютерные игры для тренировки мозга и другие новые методы лечения могут оказаться полезными дополнениями к более традиционной терапии.

Несмотря на прогресс, безнадзорность детей по-прежнему недофинансируется и малоизучена, — говорит Вулф.Политически это острая тема. «Пренебрежение — это не болезнь. Оно неразрывно связано с предоставлением надлежащих социальных и медицинских услуг. Оно связано с неблагоприятным социально-экономическим положением», — говорит он.

Помимо политики, наука делает все возможное, чтобы стереть отпечаток, который раннее пренебрежение оставляет на ребенке. Новое понимание того, как игнорирование меняет физиологию человека, помогает продвигать эту область вперед, говорит Вулф.

Этот прогресс крайне необходим, но самый важный первый шаг — переместить безнадзорных детей в безопасную, любящую среду, добавляет он.«Мозг часто восстанавливается, если ему позволят».

Кирстен Вейр, журналист из Миннеаполиса.

румынских сирот — человеческая трагедия, возможность для науки

Мы поехали в детский дом приятным декабрьским утром под слишком синим небом. Это была короткая поездка по жилому району Бухареста, заваленному плакатами с изображениями голов политиков в связи с предстоящими выборами. Обеспокоенный, я мысленно повторил два правила, которые американский профессор дал мне накануне вечером: не забирать детей и не плакать перед ними.

Мы подъехали к тусклому розовому зданию, обнесенному со всех сторон высоким проволочным забором, и припарковались у тротуара. Пройдя через блокпост стоического охранника, мы вышли в пустой коридор. Он был чище, чем я ожидал; старые оштукатуренные стены и колотые ступени — да, но без явной грязи. Пахло едой из заведений, похожей на подгоревший мясной рулет.

Примерно через час менеджер заведения — невысокий и приветливый 24-летний парень — устроил нам экскурсию.Он не очень хорошо говорил по-английски, но Флорин Чибу, румын, работающий с профессором, перевел для нас. Там проживало около 50 детей и подростков, мальчиков и девочек в возрасте от шести до 18 лет, и я видел только шесть взрослых: наш гид, три женщины-сиделки и две уборщицы в белых халатах. Дети не пошли в школу из-за большого праздника: Национального дня Румынии, празднования объединения страны в 1918 году. Возможно, обычный день не был бы таким хаотичным. С другой стороны, сказал Чибу, дети всегда стекаются к новым посетителям.

И собрали стадо. Ко мне подскочил мальчик в красной футболке и спортивном костюме, схватил меня за руку и не отпускал. Его голова не доходила до моих плеч, поэтому я решил, что ему восемь или девять лет. По словам Шибу, ему было 13 лет. Мальчик продолжал смотреть на меня с открытым милым лицом, но мне было трудно ответить ему взглядом. Как и у большинства других детей, у него было косоглазие — косоглазие, как объяснил профессор позже, частый симптом детей, воспитываемых в детских учреждениях, возможно потому, что в младенчестве им не на что было сфокусировать взгляд.Вокруг нас плотным кругом собралась пара десятков детей, громко щебечущих и хихикающих, как это делают дети. В какой-то момент они рассмеялись, и я спросил Шибу, что случилось. Он сказал, что они глазели на белизну моих зубов. Где-то в этой стайке две девушки были беременны.

Мы видели детские спальни. У каждого было по полдюжины матрасов на полу и по одному телевизору. По телевизору показывали старые мультфильмы, некоторые из них я помню, как смотрел в детстве 25 лет назад.Ребёнок за ребёнком гордо тащили меня, чтобы я увидел их комнату. Однажды мы наткнулись на уборщицу, лихорадочно подметающую нас, ее смущали окурки, серая грязь и трупы насекомых по всему полу. В одной из комнат находились еще спящие трое или четверо старших мальчиков. Я узнал, что они были наркоманами героина, и иногда они застреливались на глазах у младших детей.

Примерно через полчаса, когда я держал милого мальчика за руку, мне внезапно, срочно захотелось отпустить его. Я высвободила пальцы только для того, чтобы он снова сжал их.

Свято-Екатерининский когда-то был самым большим приютом в Бухаресте. Фото любезно предоставлено доктором Чарльзом Нельсоном

Мы, американцы, поехали обратно в собор Святой Екатерины, обширный комплекс из каменных зданий конца 19 века и заброшенных дворов, который когда-то был самым большим приютом для сирот в Бухаресте. Сегодня это в основном офисные помещения, с комнатами вдоль одного длинного коридора, занятыми командой профессоров. Мы сели в один из них, чтобы поговорить об утреннем визите.

Профессор Чарльз Нельсон, нейробиолог из Гарвардского университета, изучающий раннее развитие мозга.В 1999 году он и несколько других американских ученых запустили Бухарестский проект раннего вмешательства, ставшее теперь известным исследованием румынских детей, которые в большинстве своем были «социальными сиротами», что означает, что их биологические родители передали их на попечение государства. В то время, несмотря на международный протест по поводу проблемы сирот в Румынии, многие румынские официальные лица твердо считали, что поведенческие проблемы помещенных в детские учреждения детей являются врожденными — причиной, по которой их родители оставили их там, а не результатом институциональной жизни.И из-за этих врожденных недостатков детям будет лучше в приютах, чем в семьях.

Ученые представили свое исследование как способ узнать наверняка. Они приняли 136 детей из специализированных учреждений, половину из них поместили в приемные семьи и в течение многих лет отслеживали физическое, психологическое и неврологическое развитие обеих групп. Как и ожидалось, они обнаружили, что детям намного лучше жить в приемных семьях, чем в детских домах.

Нельсон посетил Бухарест от 30 до 40 раз с момента своей первой поездки в 1999 году.Некоторые вещи изменились: в 2007 году Румыния присоединилась к Европейскому союзу (ЕС). Он значительно расширил свою финансируемую государством систему патронатного воспитания. Количество детей в специализированных учреждениях — или «центрах трудоустройства», если использовать предпочтительный бюрократический эвфемизм — резко сократилось. Но в остальном ничего не изменилось. Румыния по-прежнему является посткоммунистической страной, страдающей от высокого уровня бедности и коррупции. Он по-прежнему имеет слабую медицинскую и научную инфраструктуру. Около 9000 детей — это более половины всех детей в системе защиты детей — все еще живут в детских домах, как мальчик, который взял меня за руку.

Нельсон несколько раз предупреждал меня об эмоциональных последствиях встречи с этими детьми. Поэтому я был удивлен во время нашего подведения итогов, когда услышал, как он сказал, что наш визит его расстроил. Оказалось, что это был первый раз, когда он попал в детский дом с подростками постарше, не намного моложе своего собственного сына. «Я привык очень огорчаться, когда вижу всех маленьких детей или трех- и четырехлетних детей», — сказал он. «Но здесь мне почти пришлось уйти в какой-то момент, чтобы подышать воздухом.Одна только мысль об этих детях, живущих вот так, была действительно удручающей ».

Как он это делает? — подумал я.

Нельсон никогда не ожидал, что станет защитником сирот или кого-то еще: он нейробиолог. В 1986 году он открыл свою первую лабораторию в Миннесотском университете, которая специализировалась на использовании электроэнцефалографии (ЭЭГ) — безвредного метода измерения мозговых волн с помощью мягкой тюбетейной шапочки электродов — у младенцев и детей ясельного возраста.

Его область нейробиологии развития привлекла всплеск внимания в апреле 1997 года, когда Билл и Хиллари Клинтон устроили однодневную встречу исследователей под названием «Конференция Белого дома по развитию и обучению детей младшего возраста: о чем нам говорят новые исследования мозга. О наших младших детях ».Первая леди изложила суть встречи в своем вступительном слове: первые три года жизни, по ее словам, «могут определить, вырастут ли дети мирными или жестокими гражданами, целеустремленными или недисциплинированными работниками, внимательными или отстраненными родителями». .

Конференция широко освещалась в СМИ. После всей этой шумихи базирующийся в Чикаго Фонд Джона Д. и Кэтрин Т. Макартур попросил Нельсона возглавить небольшую группу ученых, чтобы глубже погрузиться в эти темы.В результате была создана Исследовательская сеть по раннему опыту и развитию мозга, полностью запущенная в 1998 году, и в нее вошли 12 исследователей, чей бюджет составлял около 1,3 миллиона долларов в год. Нельсон держал кошелек за шнурки.

В первых исследованиях Сети использовались животные: детеныши мышей, с которыми часто или нечасто обращались люди, ухаживающие за ними; детенышей сипух, мозг которых резко изменился после ношения призм на глазах; и самые поразительные, детеныши макак-резусов, которых разлучили со своими матерями.

Раньше исследователи встречали изолированных обезьян. В 1960-х годах американский психолог Гарри Харлоу вырастил детенышей обезьян в полной изоляции на срок до двух лет. Животные демонстрировали серьезный и постоянный социальный дефицит, поддерживая тогда спорную идею о том, что связь матери и ребенка имеет решающее значение для здорового развития. Ученые Сети хотели знать, имеет ли какое-то значение время разлучения с матерью.

Обезьяны обычно становятся независимыми примерно в возрасте шести месяцев.Сетевые исследования показали, что, когда обезьяны отделяются очень рано, всего в неделю от роду, у них развиваются серьезные симптомы социальной изоляции, как и наблюдал Харлоу: раскачивание взад и вперед, удары и укусы, а также бегство от любой приближающейся обезьяны. Напротив, когда младенцев разлучают в возрасте одного месяца, они демонстрируют неуместную привязанность, хватаясь за любую ближайшую обезьяну. «Из этого мы пришли к выводу, что у четырехнедельного животного была привязанность к маме, а затем эта привязанность была оторвана», — говорит Нельсон. «У однонедельного животного никогда не возникала привязанность, поэтому оно не знало, как общаться в обществе.’

Дети получали достаточное питание, гигиену и медицинскую помощь, но крайне редко общались со взрослыми, что приводило к серьезным поведенческим и эмоциональным проблемам

По мере того, как поступали данные об обезьянах, Нельсон узнал о социальной депривации человека от своего коллеги из Миннесоты Даны Джонсон, неонатолога, которая долгое время занималась международным усыновлением. Джонсон лечил сирот со всего мира, но больше всего его беспокоили сироты из Румынии.

Нельсон пригласил Джонсона выступить на встрече Сети в январе 1998 года.В конференц-зале отеля Claremont в Окленде, штат Калифорния, Джонсон выключил свет и показал ученым Сети несколько тревожных фильмов о детях из румынских детских домов. Некоторые дети раскачивались, болтались и были замкнуты в обществе; другие были навязчивыми. «У нас у всех были слезы на глазах», — вспоминает Нельсон.

Доктор Чарльз «Чак» Нельсон сфотографирован возле приюта Святой Екатерины в Румынии. Фото любезно предоставлено доктором Чарльзом Нельсоном

Сразу после презентации Джонсона Джуди Кэмерон, руководитель обезьяньего проекта, рассказала группе о своих выводах.«Она начинает показывать видео с этими обезьянами, и они выглядят так же, как видео с детьми Даны», — сказал мне Нельсон. «Это действительно напугало всех нас».

В Румынии веками были приюты. Но его сирота Кризис начался в 1965 году, когда коммунист Николае Чаушеску стал лидером страны. В течение своего 24-летнего правления Чаушеску сознательно культивировал сиротское население в надежде создать лояльность к государству и зависимость от него. В 1966 году он объявил аборт незаконным для подавляющего большинства женщин.Позже он ввел налоги на семьи с менее чем пятью детьми и даже отправил прошедших медицинскую подготовку правительственных агентов — «Менструальную полицию» — для обследования женщин, не выполнивших свою квоту. Но драконовская экономическая политика Чаушеску означала, что большинство семей были слишком бедны, чтобы содержать нескольких детей. Так что, не имея других вариантов, тысячи родителей оставили своих детей в государственных детских домах.

К Рождеству 1989 года, когда революционеры расстреляли Чаушеску и его жену, примерно 170 000 детей жили в более чем 700 государственных детских домах.По мере того как режим рушился, в них нахлынули журналисты и гуманитарии. В большинстве учреждений дети получали адекватную еду, гигиену и медицинскую помощь, но крайне редко общались со взрослыми, что приводило к серьезным поведенческим и эмоциональным проблемам. Горстка детских домов была совершенно отвратительной, лишая детей их основных потребностей. Вскоре фотографии грязных сирот-инвалидов, лежащих в собственных экскрементах, стали появляться в газетах по всему миру. «Мне очень нравились дети из детских домов», — говорит Джонсон.Их состояние «разительно отличалось от состояния большинства детей, которых мы видели приехавшими на международное усыновление, которые выросли в приемных семьях».

В своем выступлении Джонсон упомянул, что глава недавно созданного Департамента защиты детей Румынии Кристиан Табакару стремится закрыть учреждения своей страны. После просмотра фильмов Сетевой ученый Чарльз Зина, детский психиатр из Тулейнского университета, который специализировался на отношениях между младенцами и родителями, был в восторге от встречи с Табакару и создания гуманитарного проекта.

Видео тронули Нельсона. И он не мог не думать о научных возможностях изучения этих детей. «Модель на животных может позволить нам углубиться в биологию мозга и все такое, но в то же время мы будем проводить параллельное исследование на людях».

Через одиннадцать месяцев после той эмоциональной встречи в отеле Зеана и его жена, медсестра и клинический психолог, поехали в Румынию и лично увидели детей-сирот. Во время своего первого посещения приюта пара не могла не рыдать перед детьми.Один ребенок протянул руку, чтобы утешить их, говоря: «Все в порядке, все в порядке».

Зеаны также встретились с Табакару. Он стремился работать с группой Макартура, потому что считал, что тщательное научное исследование может помочь его делу. «Если бы были научные доказательства, подтверждающие идею о том, что приемная семья лучше для детей, он думал, что у него было бы больше рычагов влияния на своих политических коллег», — сказал мне Нельсон. Другими словами, данные могли говорить за детей.

За два дня до нашего посещения приюта я сопровождал Нельсона в уютное зеленое здание, в котором находится факультет психологии Бухарестского университета, где он имеет почетную докторскую степень.Декан пригласил его выступить с докладом об этике исследований на людях.

Все авторитетные научные учреждения руководствуются несколькими этическими принципами при проведении экспериментов на людях: участники должны дать информированное и недвусмысленное согласие; исследователи должны тщательно рассмотреть возможные риски и преимущества; достижения и бремя исследований должны быть равномерно распределены между участниками и обществом в целом. Об этих правилах в Румынии практически никто не слышал, не говоря уже о том, чтобы их соблюдали.

В переполненном зале Нельсон начал свою лекцию с описания фундаментальной моральной дилеммы, с которой сталкиваются все клинические исследования.«Настоящая цель исследования — получить полезные знания о здоровье и болезнях, не обязательно в интересах тех, кто участвует в исследовании», — сказал он. Это означает, добавил он, что участники рискуют подвергнуться эксплуатации.

Нельсон обрисовал печальную историю нарушений прав человека, совершаемых во имя науки. Был Йозеф Менгеле, нацистский врач, который проводил медицинские эксперименты — облучение, стерилизацию, заражение и замораживание однояйцевых близнецов, среди прочих зверств, — над заключенными Освенцима.Менгеле избежал ареста после войны, но еще 20 нацистских врачей предстали перед военным трибуналом США в Нюрнберге, Германия. Судьи на этих процессах составили список из 10 этических принципов исследований на людях, известный как Нюрнбергский кодекс. К ним относятся добровольное согласие, избежание страданий и право испытуемого прекратить эксперимент в любое время.

Нюрнбергский кодекс стал интеллектуальной основой Хельсинкской декларации 1964 года, первого этического текста, созданного медицинским сообществом и который до сих пор часто обновляется.Он не имеет обязательной юридической силы, но тысячи научно-исследовательских институтов используют его в качестве руководства для своих официальных правил и комитетов по этической экспертизе.

Может ли быть в конце концов более уязвимая группа исследуемых, чем сироты с физическими и психологическими недостатками, живущие в экономически слабой и политически нестабильной стране

Сегодня важность этих правил очевидна, но прошли десятилетия, прежде чем они стали систематически применяться — и за это время было проведено множество этически сомнительных экспериментов.Например, в 1950-х и 1960-х годах исследователи из Нью-Йоркского университета скармливали смеси фекалий, инфицированных гепатитом, умственно отсталым детям, живущим в государственной школе Уиллоубрук на Статен-Айленде. Намерение исследователей, которое они опубликуют в престижном журнале New England Journal of Medicine в 1958 и 1959 годах, состояло в том, чтобы отслеживать течение болезни и эффект новых методов лечения антителами. (Исследователи утверждали, что, поскольку гепатит в любом случае свирепствовал в учреждении, они не подвергали детей никакому дополнительному вреду.)

Тем временем, в 1000 миль к югу, другие исследователи проверяли естественную историю невылеченного сифилиса на сотнях бедных чернокожих мужчин в Таскиги, штат Алабама. Мужчинам не только отказали в лечении от болезни, но они даже не подозревали, что больны. В 1972 году, когда исследованию исполнилось 40 лет, ученый-разоблачитель наконец рассказал прессе об усилиях, санкционированных Центрами США по контролю и профилактике заболеваний.

Эксперимент с сифилисом в Таскиги вызвал общественный резонанс и расследование Конгресса США, в результате которого исследование было прекращено.«Это стало стандартом неэтичных исследований», — сказал Нельсон аудитории румынских студентов.

Это были уродливые прецеденты, с которыми столкнулся Нельсон и его коллеги в 1999 году, когда они начали обсуждение того, как организовать проект раннего вмешательства в Бухаресте. Они с самого начала знали, что проект будет этически опасным: может ли в конце концов быть более уязвимая группа исследователей, чем сироты с физическими и психологическими недостатками, живущие в экономически слабой и политически нестабильной стране? Как позднее писал о румынских сиротах специалист по биоэтике Стюарт Ренни: «Исследователи, которые выбирают их в качестве участников исследования — в наш век усиленного этического контроля — могут иметь карьерное желание смерти.’

Ученые сети MacArthur Network потратили большую часть года на разработку этических параметров и экспериментальную схему проекта. Они хотели использовать золотой стандарт дизайна клинических исследований: рандомизированное контролируемое исследование. Это позволило бы им объективно сравнивать детей, получивших одно вмешательство (воспитание в приемных семьях), с детьми, которым было предоставлено другое (воспитание в учреждениях). Для большинства рандомизированных контролируемых испытаний, если одно вмешательство окажется более эффективным к началу испытания, исследователи прекратят исследование и назначат всех участников на это лечение.

Но это не вариант для данного исследования. Проблема заключалась в том, что, за некоторыми исключениями, в Румынии не было приемных семей. Это означало, что ученым придется создать свою собственную систему, что приведет к множеству неприятных осложнений. Как бы они выбрали семьи и как следует их обучили? Какая была соответствующая оплата? Что, если конкретная приемная семья подвергалась жестокому обращению или иначе не сработало? Было ли справедливо оставить половину детей томиться в детских домах? Что будет с детьми, если исследование (и его финансирование) закончится?

Команда ответила на эти вопросы с помощью неправительственных организаций (НПО) в Румынии, которые специализируются на уходе за сиротами.Они набирали приемные семьи через объявления в газетах и ​​давали им возможность пройти строгую программу обучения родительским навыкам. Они хорошо платили семьям — 250 румынских леев в месяц (около 96 долларов в то время), что почти вдвое превышало минимальную заработную плату в Румынии. И после этого первоначального размещения Департамент защиты детей будет отвечать за местонахождение детей, как и раньше. Так, например, если биологическая мать обратилась за помощью и хотела, чтобы ее ребенок вернулся, департамент мог решить «реинтегрировать» ребенка.Или, если появится больше приемных домов, тогда департамент сможет переводить детей из детских учреждений в семьи. И если проект был остановлен по какой-либо причине, румынское правительство согласилось взять на себя оплату приемных семей.

Трое ученых Макартура — Нельсон, Зеана и психолог Натан Фокс из Университета Мэриленда — стали руководителями проекта. После получения одобрения комитетов по этике в каждом из их университетов в ноябре 2000 г. началось исследование, а в апреле 2001 г. начался официальный сбор данных.Планировалось завершить исследование через 42 месяца.

Исследователи открыли вспомогательную лабораторию в церкви Святой Екатерины, которая в то время все еще работала как центр размещения около 500 детей. Исследователи наняли полдюжины румын, чтобы они наблюдали за личными случаями участников и собирали данные — о физическом росте, IQ, психологическом развитии, а затем, ЭЭГ и сканировании мозга — каждые несколько месяцев.

Эти румынские исследователи, многие из которых до сих пор участвуют в проекте, были хорошо знакомы с проблемой сирот в своей стране.Возьмем, к примеру, Анку Радулеску, которая сейчас руководит проектом в Бухаресте и наседку команды. Радулеску родился в 1968 году, через два года после того, как Чаушеску запретил аборты, Указ № 770. Люди, родившиеся примерно в это время, известны как Decreţei : дети Указа. Радулеску вспоминает, что когда она была маленькой девочкой, ее мать сказала ей, что, несмотря на год ее рождения, она не входила в число Decreei — она ​​была в розыске.

В 1997 году Радулеску начал работать в клинике Святой Екатерины психологом.Ее наняли благодаря новому закону, принятому потому, что Румыния пыталась попасть в ЕС, по которому управление сиротами перешло из Министерства здравоохранения в недавно созданный Департамент защиты детей. Закон положил начало философским изменениям в отношении правительства к сиротам, с новым акцентом на заботе о природе.

Переход был «кошмаром», говорит Радулеску, из-за врачей, которые управляли учреждениями. Они пренебрегали психологией и социальной работой, которые были запрещены во время правления Чаушеску, и считали, что проблемы сирот носят медицинский характер.Почти каждый день они осматривали детей, а на ночь прописывали им успокоительные. Между тем, дети не получали того социального взаимодействия, в котором они отчаянно нуждались. Они жили в блоках по 40 или 50 детей, в каждом из которых было около шести взрослых опекунов, которые были заняты приготовлением еды и стиркой. Детей оставили в больших комнатах, чтобы они играли одни.

В конце 2000 года Радулеску начал работать в совершенно новом Бухарестском проекте раннего вмешательства в офисах, расположенных всего в нескольких коридорах от этих жилых домов.Она и остальная часть команды, работая в тесном сотрудничестве с румынскими НПО, использовали газетные объявления, чтобы найти приемные семьи и детей, никогда не помещенных в учреждения (которые будут служить общественным контролем). Группа провела обследование 187 сирот из шести учреждений Бухареста, в конечном итоге выбрав 136 детей, у которых не было серьезных проблем со здоровьем. Возраст детей от шести до 31 месяца. Их случайным образом распределили либо в приемную семью, либо в детский дом, а братьев и сестер держали вместе. В итоге 69 детей попали в приемные семьи, а 67 остались в детских учреждениях.

Первые пару лет проект в Бухаресте шел гладко и тихо. Это было замечательно, учитывая постоянные политические смены (включая тот, в котором Табакару, правительственный союзник исследователей, был выгнан).

Затем, в июне 2002 года, кризис. В лаборатории Бухареста был неожиданный и нежеланный посетитель: баронесса Эмма Николсон.

У детей, которые выросли в детских учреждениях, меньше белого вещества, ткани, которая связывает различные области мозга, по сравнению с детьми в приемных семьях

Николсон, родом из деревни Винтерборн в Англии, был членом Европейского парламента и был назначен представлять заявку Румынии в ЕС.Это сделало ее влиятельной фигурой в Румынии, которая пыталась присоединиться к ЕС с 1993 года. Она также была откровенным противником международного усыновления, которое, по ее мнению, было средством торговли детьми. Благодаря ее влиянию в 2001 году Румыния ввела мораторий на международное усыновление.

После визита Николсона в лабораторию несколько румынских газет процитировали ее, выдвигая обвинительные обвинения в адрес Бухарестского проекта. «Она идет в прессу и говорит, что мы проводим исследование, используя высокотехнологичные американские методы, чтобы выявить самых умных сирот, чтобы мы могли продавать их на черном рынке», — сказал мне однажды ночью Нельсон, практически бормоча.

Николсон отрицала, что когда-либо обвиняла ученых в торговле людьми, но продолжала называть проект Макартура незаконным и неэтичным. Хотя утверждения были заведомо ложными и никаких официальных обвинений не предъявлено, история была быстро подхвачена международными газетами, в том числе Le Monde и The New York Times .

Скандал утих быстро после того, как Нельсон позвонил Майклу Гесту, тогдашнему послу США в Румынии, который вмешивался в дела румынского правительства.Но команда извлекла важный урок из своего публичного профиля. «Мы никогда, никогда не занимали позицию в отношении международного усыновления — это было бы самоубийством», — сказал Нельсон. «Мы взяли модель, смотрите, мы — ученые. Наша работа состоит в том, чтобы собирать данные и передавать их другим, кто знает, как проводить политику, а не принимать чью-либо сторону по какой-либо проблеме ».

Проект BEIP оставался незамеченным до 8 июня 2004 года, когда команда Нельсона провела пресс-конференцию, чтобы сообщить некоторые интересные данные. В отеле Hilton в Бухаресте, где присутствовали представители нескольких румынских министерств и посол США, исследователи сообщили, что, как и ожидалось, у 136 детей, которые поступили в учреждения, как правило, замедлились рост и интеллектуальные способности по сравнению с контрольными детьми, которые никогда не жили. вне семьи.Но тут была удивительная серебряная подкладка. Дети, которые были помещены в приемные семьи в возрасте до двух лет, показали значительный прирост IQ, моторики и психологического развития по сравнению с детьми, оставшимися в детских домах.

Ученые опубликовали эти результаты в 2007 году в престижном журнале Science . Эта статья — самая известная из результатов проекта, но она всего лишь одна из почти 60. Другие показали, например, что у детей ясельного возраста, которые никогда не покидали учреждения, наблюдается более повторяющееся поведение, чем у тех, кто попал в приемные семьи.Малыши, находящиеся в стационаре в течение длительного периода времени, также демонстрируют различные паттерны мозговых волн на ЭЭГ, глядя на эмоциональные лица.

Когда дети подросли, исследователи сделали им сканирование мозга (арендуя время с аппаратом МРТ частной клиники, одним из немногих в стране). Это сканирование показало, что примерно к восьми годам у детей, выросших в детских учреждениях, меньше белого вещества, ткани, которая связывает различные области мозга, по сравнению с детьми, находящимися в приемных семьях. Исследователи также изучили геномы детей и обнаружили, что у тех, кто дольше всех прожил в детских домах, как правило, самые короткие теломеры, концы хромосом, которые связаны с продолжительностью жизни.

В настоящее время проект финансируется не только Фондом Макартура, но и грантами Национального института здравоохранения США (NIH) и Фонда семьи Биндеров. Спустя 14 лет бухарестский проект получил широкую известность и уважение в научном сообществе. Однако поначалу у многих ученых возникли опасения по поводу его этического дизайна.

Например, когда исследователи впервые представили свои данные в Science , редактор журнала не знал, что делать с его этикой.Поэтому она отправила его специалистам по биоэтике в NIH для тщательной проверки. «Даже если вы постоянно изучаете этику, оказывается, что это очень интересный этический случай», — сказал Джозеф Миллум, один из исследователей биоэтики Национального института здоровья. Как объяснят Миллум и его коллега Иезекииль Эмануэль в комментарии, опубликованном в том же номере журнала Science, они не считают эту работу эксплуататорской или неэтичной.

Исследование Бухарестского проекта отличается от большинства рандомизированных контрольных исследований, проводимых в неблагополучных странах, пояснил Миллум.Как правило, это исследования нового лечения — например, антиретровирусного препарата для лечения ВИЧ у африканцев. Этично проводить эти испытания с людьми, потому что исследователи с самого начала не знают, подействует ли препарат. «Мы надеемся, что новые знания, которые вы получите в результате исследования, будут полезны для практического использования», — сказал Миллум.

Однако в случае Бухарестского проекта исследователи уже знали из множества исследований, проведенных в западных странах, что приемная семья лучше для детей, чем институциональная забота — вот почему в западных странах так мало учреждений.Таким образом, хотя исследование потенциально могло бы ответить на множество новых открытых вопросов, на тот, который оправдал его существование, уже был дан ответ.

Тем не менее, это старое исследование не повлияло на социальную политику Румынии; многие правительственные чиновники не доверяли идее приемных родителей и считали, что учреждения обеспечивают адекватный уход. Это, а также тот факт, что проект имел тесные связи с правительством, подтверждают аргумент о том, что исследование может изменить политику, пояснил Миллум.«Ответы на поставленный в исследовании вопрос могли изменить практику».

Но реально, насколько вероятно, что исследование что-то изменит? И когда исследование было закончено, должны ли ученые стать сторонниками этих изменений в политике?

Это сложно, сказал Миллум. «У людей разные взгляды на то, есть ли обязательство проводить успешные вмешательства после завершения исследования». Если медицинское исследование проводится, например, в Западной Европе, где существует относительно надежная система здравоохранения, то эти медицинские учреждения по его словам, вероятно, именно они будут интегрировать новые данные в политику.Но, например, в африканской стране, где нет медицинской помощи, исследователи могут разделить бремя бремени.

Это непростые воды для навигации. И, конечно, есть пределы тому, что могут сделать даже самые целеустремленные ученые. «Идея о том, что существует единственный эксперимент, который приводит к прорыву, а затем мы решаем проблему, к сожалению, наивна», — сказал Миллум. «Они не могут контролировать то, что происходит в Румынии».

В конце мая этого года, ровно через шесть месяцев после моей поездки в Бухарест, я пообедал с Нельсоном в Бостоне, чтобы наверстать упущенное.Я спросил его, думает ли он, что ситуация с сиротами в Румынии сильно изменилась с тех пор, как он впервые узнал о ней 14 лет назад. В конце концов, как я указал, некоторые из наиболее деструктивных политик Румынии в отношении сирот все еще действуют. Мораторий на международное усыновление стало постоянным в 2005 году. Внутреннее усыновление существует, но связано с обременительными правилами. Таксист из Бухареста рассказал мне историю о своих друзьях, румынах по рождению, которые годами пытались усыновить румынскую сироту. Правила кажутся смешными; например, детей нельзя усыновлять до тех пор, пока государство не попытается установить контакт со всеми их родственниками четвертой степени родства.

«Изменились две вещи, — сказал Нельсон: одна хорошая, другая — плохая.

Положительное: в Румынии значительно снизился уровень отказов от детей и их помещения в специализированные учреждения. 23 июня 2004 года, через 15 дней после первой большой пресс-конференции по Бухарестскому проекту, Румыния приняла Закон 272/2004, согласно которому детей младше двух лет не разрешают помещать в жилые дома. В законе есть лазейки — дети с тяжелыми физическими недостатками все еще могут быть помещены в специализированные учреждения, а младенцы могут оставаться в родильных домах в течение первых нескольких лет — но это означает серьезное изменение отношения и, похоже, сократило общее количество детей, помещенных в учреждения. .

Невозможно узнать, сколько уважения заслуживает проект в Бухаресте в связи с этим законом. К тому времени проект был хорошо известен румынским властям. Но действовала и другая мощная сила: Румыния очень хотела вступить в ЕС, а ЕС (во многом благодаря баронессе Николсон) потребовал, чтобы Румыния решила свою проблему сирот. По словам Нельсона, данные о Бухарестском проекте и давление со стороны ЕС были «похожи на идеальный шторм».

Более удручающим изменением, которое Нельсон заметил с 1999 года, является глобальная рецессия, сильно ударившая по Восточной Европе.Проведенное в прошлом году Европейской комиссией исследование показало, что в Румынии по-прежнему самый высокий на континенте уровень новорожденных, оставленных в родильных домах в год — 8,6 на 1000 живорождений. «После рецессии Румыния сократила количество приемных семей, — сказал Нельсон, — а родители с детьми, находящимися в приемных семьях, отправляют детей обратно в детские учреждения».

Несмотря на все, что они надеются изменить в социальной политике Румынии, исследователи больше интересуются детьми в своем исследовании.Эти дети знают некоторых из этих исследователей столько, сколько себя помнят. Отношения сложились.

Из первоначальных 136 детей, набранных исследователями из учреждений, 62 сейчас живут в приемных или приемных семьях, 31 был реинтегрирован со своими биологическими родителями, и только 17 детей все еще живут в учреждениях (из остальных 10 живут в «социальных квартирах»). , которые аналогичны групповым домам, и 16 выбыли из исследования). Все данные свидетельствуют о том, что положение этих детей сегодня не хуже, чем было бы, если бы исследования никогда не существовало.Но это не значит, что у них все хорошо.

В лаборатории Бухареста я встретил 12-летнюю участницу проекта по имени Симона и ее биологическую мать. Симона была самой младшей из четырех детей; когда ей было восемь месяцев, мать уже не могла позволить себе содержать ее. Поэтому она высадила ее у святой Екатерины, где уже несколько лет жила ее старшая сестра, страдающая эпилепсией. Мать Симоны рассказала мне, как трудно было отказаться от своих детей. Она навещала их каждую неделю, и ей было грустно видеть, что они часто болеют простудой или сыпью.Когда Симоне было пять лет, ее мать получала финансовую помощь от правительства, достаточную для того, чтобы вернуть ее домой. Но годы, проведенные в учреждении, сказались на себе: у Симоны милый нрав, как и у ее матери, но она очень худая, а ее IQ составляет 70.

Затем я встретил 13-летнюю Ралуку, поразительно красивую девушку, которая попала в приемную семью в 21 месяц и с тех пор живет в одной семье. Ралука стильный и умный; ее большие глаза, в отличие от Симоны, часто соприкасались с моими.Сначала я подумал, что Ралука — один из счастливчиков; она сбежала из ада приюта. Но у нее другие проблемы. Она непослушна учителям и родителям, начала курить и встречаться с мальчиками постарше. Приемная мать пригрозила бросить ее.

У этих двух девочек дела идут относительно хорошо. Сотрудники бухарестского проекта имеют дело с горсткой участников в более тяжелых ситуациях. Сидя на собрании лаборатории, я слышал несколько примеров: девочка, которая в 10 лет подверглась сексуальному нападению со стороны своего соседа; девочка рома, которую в 12 лет вернули в детский дом, потому что ее приемная мать сказала, что она воровала, лгала и «имела цыганский запах»; еще одна 12-летняя девочка, которая воссоединилась с бабушкой и дедушкой, а затем с их благословения вышла замуж за 12-летнего мальчика.Ученые опасаются, что подобные ужасные истории станут более распространенными, когда дети будут кататься на американских горках в подростковом возрасте.

А еще 17 участников все еще живут в детских домах. Им немного лучше, чем среднестатистическому ребенку, помещенному в специализированное учреждение, поскольку они получают регулярные медицинские осмотры и постоянные проверки от исследователей. Например, после сканирования мозга одного мальчика исследователи обнаружили неприятную инфекцию, спрятанную в пространстве за его ухом.Эти инфекции сосцевидного отростка могут привести к летальному исходу, но после курса антибиотиков мальчик поправился.

«Ну, ты не смог бы сделать то, что я делаю, если бы все время расстраивался».

И все же институциональная жизнь, несомненно, ужасна. Во время моего визита в детский дом я побеседовала с 14-летней участницей бухарестского проекта по имени Мария. Марию бросили при рождении, и первые четыре месяца она провела в двух разных родильных домах. С тех пор она находится в приютах, переезжая каждые несколько лет. У нее нормальный IQ, а это значит, что она гораздо более стойкая, чем другие с ее историей.Когда мы разговаривали, она была застенчивой и почти не смотрела в глаза, но в остальном казалась нормальной девушкой.

Я спросил Марию, что, по ее мнению, было самым худшим в жизни в центре размещения. Она сказала, что наркотики принимают старшие мальчики.

А что самое лучшее? Я спросил. Она остановилась примерно на полминуты, глядя на свои фиолетовые крокодилы. «Времена, когда мы можем ненадолго уехать, когда мы можем сесть на автобус до парка», — сказала она.

Когда команда Нельсона впервые организовала Бухарестский проект раннего вмешательства, Фонд Макартура выделил им отдельный горшок денег на создание гуманитарного института в Бухаресте.Целью так называемого Института развития детей было работать с местными чиновниками и некоммерческими организациями по вопросам сирот, а также обучать новое поколение румынских исследователей. Институт провел несколько научных и политических семинаров, на которые были приглашены сотни исследователей со всего мира. Последнее из них, вероятно, состоится в ноябре. Затем, в декабре 2013 года, финансирование MacArthur заканчивается, и неясно, будет ли институт продолжать работу под местным руководством.

«Наши ресурсы ограничены», — говорит Элизабет Фуртадо, которая руководит бухарестским проектом с 2006 года и посещает лабораторию Бухареста примерно два раза в год.У Фуртадо есть четырехлетний сын. Она справляется с работой, разделяя ее на части; например, она намеренно не прочитала полные истории жизни ни одного из участников. Но иногда боль неизбежна. Она была со мной и Нельсоном в тот день, когда мы посетили приют — ее первый раз в учреждении с тех пор, как она стала матерью. «После возвращения мне потребовался почти месяц, чтобы дойти до [точки], где я могла бы отпустить все и сосредоточиться на своих отношениях с сыном», — сказала она мне.

Последние два года работы над проектом, по словам Фуртадо, были несколько неудачными, потому что с поведением подростков становится все труднее управлять, а приемные родители получают все меньше и меньше поддержки — финансовой, образовательной, эмоциональной — от государства. .«С одной стороны, я знаю, что мы делаем много хорошего для многих из этих детей», — говорит она. «Но мне грустно, что законодательство не успевает за тем, что мы обнаруживаем».

Нельсон тоже почувствовал свою долю эмоционального напряжения по поводу этого проекта, хотя он склонен преуменьшать его (он часто называет грусть, например, «активированной миндалевидным телом»). Как и Зеаны, он плакал во время своего первого визита в собор Святой Екатерины в 1999 году, когда увидел комнату, полную младенцев, лежащих в кроватках и уставившихся в белые потолки, в то время как их взрослые опекуны болтали и курили сигареты в углу.Он помнит, как большую часть долгого полета обратно смотрел в иллюминатор самолета. Придя к себе домой, он бросился обнять сбитого с толку сына-подростка. «Ты просто благодарен», — сказал он мне во время нашего недавнего обеда.

Однако со временем Нельсон потерял чувствительность, придерживаясь идеи, что научные данные в конечном итоге проложат путь к лучшей социальной политике.

В июне этого года исследователи узнали, что грант, который они получили от NIH, был продлен еще на пять лет (переворот, учитывая недавнее сокращение федерального бюджета США).На эти деньги команда может отслеживать структуру мозга, когнитивные навыки и эмоциональную зрелость детей в возрасте от 12 до 16 лет — период, который, несмотря на серьезную реорганизацию мозга, не привлекает особого внимания в политических кругах. И Нельсон находится в процессе создания аналогичных проектов по вмешательству детей в других частях мира, включая Бразилию и Чили.

Последняя поездка Нельсона в Бухарест была в апреле. Вскоре после того, как он вернулся домой в Бостон, его навестила мать. Она спросила его, как он может ходить туда все время, не будучи постоянно расстроенным.Он сказал ей: «Ну, ты не могла бы делать то, что делаю я, если бы все время расстраивалась».

Но как же этого избежать? Я нажал. «Просто научись с этим справляться», — сказал он. «Вы надеваете шляпу ученого и отделяетесь».

Некоторые имена изменены для защиты личности тех, кто упомянут в статье .

Факты: большинство детей в детских домах не сироты

Эмма Бата, Фонд Thomson Reuters

ЛОНДОН (Фонд Thomson Reuters) — Миллионы детей во всем мире живут в детских домах, но эксперты по правам ребенка говорят, что большинство из них не сироты.

Детские дома стали прибыльным бизнесом в развивающихся странах, привлекающим щедрое финансирование. По данным благотворительных организаций Forget Me Not и Lumos, это привело к торговле детьми, чтобы заполнить их.

Две благотворительные организации, которые будут говорить о торговле сиротами на конференции фонда Thomson Reuters Foundation в Лондоне в среду, призывают положить конец детским домам, которые, по их словам, наносят огромный вред детям.

Вот некоторые факты:

— По оценкам, 8 миллионов детей живут в детских домах и других учреждениях по всему миру, но 80 процентов не являются сиротами.

— Исследования показывают, что детские дома вредят социальному, эмоциональному и когнитивному развитию детей.

— Помещение очень маленьких детей в учреждения оказывает такое же влияние на раннее развитие мозга, как и тяжелое недоедание или употребление наркотиков матерью во время беременности.

— Молодые люди, выросшие в специализированных учреждениях, в 10 раз чаще занимаются секс-бизнесом, чем их сверстники, и в 500 раз чаще могут покончить с собой.

— Помещение ребенка в детский дом в четыре раза увеличивает риск сексуального насилия.

ГАИТИ

— После землетрясения 2010 года количество детских домов на Гаити подскочило как минимум на 150 процентов.

— Около 30 000 детей живут в 750 детских домах на Гаити, но, по оценкам правительства Гаити, у 80 процентов есть хотя бы один живой родитель.

— Зарегистрировано только 15 процентов детских домов.

— По оценкам Lumos, финансирование всех гаитянских детских домов превышает 100 миллионов долларов в год.

— Его исследование показывает, что 92 процента спонсоров детских домов из США, а 90 процентов — религиозные.

— Институциональная помощь в четыре раза дороже, чем предоставление услуг здравоохранения, образования и социальной поддержки для сохранения ребенка в семье.

Камбоджа

— Камбоджа пообещала вернуть тысячи детей из детских домов в их семьи.

— Опрос, опубликованный в 2017 году, выявил 16 579 детей, проживающих в 406 детских домах, и еще почти 10 000 детей проживают в других учреждениях по уходу. У большинства был по крайней мере один живой родитель.

— В период с 2005 по 2015 год количество детских домов подскочило примерно на 60 процентов, а количество детей в них — почти на 80 процентов.

— Количество детских домов растет, несмотря на сокращение числа настоящих сирот.

— Половина детских домов находится в столицах Пномпеня и Сиемреапа, обоих туристических направлениях.

«ВОЛНТУРИЗМ»

— Рост количества детских домов поддерживается туризмом, в том числе «волонтуризмом», когда люди подрабатывают в детских домах недолго.