Тревога как психологический феномен: Тревога как психологический феномен.

Тревога как психологический феномен.

Сущность тревоги как эмоционального состояния, возникающего в ситуациях неопределенной опасности. Отличия тревоги от страха. Функциональное значение тревоги. Тревога как механизм развития неврозов. Влияние защитных механизмов личности на переживание тревоги. Ситуативная тревога. Тревожность как относительно устойчивая черта личности. Диагностика тревожности. Особенности оказания помощи лицам с повышенной тревожностью

Тревога — отрицательное эмоциональное состояние, возникающее в ситуациях неопределённой опасности и проявляющееся в ожидании неблагополучного развития событий. Смысл тревоги как психологического феномена заключается в обозначении опасности и предупреждении о возможном причинении вреда, боли, наличии угрозы, которую ещё можно избежать. Уровень тревоги определяется индивидуальными психическими особенностями человека, а не объективной ситуацией.

Фрейд выделял три типа тревоги:

объективную, или реалистическую возникает в ответ на реальные опасности окружающего реального мира невротическую является страхом перед наказанием за неконтролируемое проявление потребностей Ид,

моральную— основана на опасениях перед наказанием со стороны Супер-Эго, которое предписывает поведение, соответствующее социальным стандартам.

С точки зрения физиологии, наличие тревожного переживания можно определить по признакам активации вегетативной нервной системы: увеличивается артериальное давление, учащается сердцебиение и дыхание, повышается скорость обменных процессов.

Отсутствие каких-либо признаков тревожности не считается нормальным, более того, определённый уровень тревожности рассматривается как положительный фактор человеческой деятельности.

Установлено, что индивиды с умеренным уровнем тревожности лучше других способны контролировать своё психическое состояние.

Люди с высоким уровнем тревожности наиболее склонны к панике в условиях стресса, а низкотревожные могут впадать в сонное состояние.

Оптимальный уровень тревоги необходим для эффективного приспособления к действительности (адаптивная тревога). Чрезмерно высокий уровень тревоги (как и чрезмерно низкий) вызывают дезадаптивную реакцию, проявляющуюся в общей дезорганизации поведения и деятельности.

Тревога может быть ослаблена произвольно — с помощью активной деятельности по достижению цели или специальных психотерапевтических приёмов, а также непроизвольно — в результате действия защитных механизмов психики .

Отличительные признаки тревоги и страха

ПРИЗНАК	ТРЕВОГА	СТРАХ
Отношение к опасности	Сигнал опасности	Ответ на опасность
Временные особенности	Возникает до наступления опасности	Возникает во время наступления опасности
Действие на психику	Возбуждающее	Тормозящее
Характер стимулов, вызывающих эмоцию	Неопределенный, абстрактный характер	Определенный, конкретный характер
Направление во времени	Проецирована в будущее	Источником является прошлый травмирующий опыт
Локализация в коре	Левое полушарие	Правое полушарие
Форма реагирования	Социально-обусловленная	Инстинктивно-обусловленная

Тревога представляет собой расплывчатый, длительный и смутный страх по поводу будущих событий. Представляет собой комбинацию из нескольких эмоций – страха, печали, стыда и чувства вины. Тревога — настораживающий сигнал, предупреждающий о надвигающейся опасности и заставляющий человека принять меры, чтобы справиться с опасностью. Страх, также настораживающий сигнал, но страх есть реакция на опасность известную, внешнюю, определенную и непротиворечивую по своей природе; тревога — это реакция на опасность неизвестную, внутреннюю, смутную или противоречивую по своей природе.

Адаптивные функции тревоги

Тревога вызывает и активизирует защитные механизмы, которые связаны с увеличением инстинктивного напряжения, угрозой Супер-Эго или реальной опасностью. Тревога предупреждает вред, настораживая человека и заставляя его выполнять определенные действия, которые опережают опасность. Эти действия обычно являются конструктивными. Совершая их, человек использует механизмы, позволяющие справиться с трудностями, если действие в основном осознанное или преднамеренное (подготовка к экзамену) или защитные механизмы, если поведение преимущественно обусловлено бессознательными силами (подавление или вытеснение осознания пугающего импульса или мысли).

Тревога как механизм развития неврозов – тревога невротическая – формируется на основе внутренних противоречий в развитии и строении психики – например, от завышенного уровня притязаний, недостаточной нравственной обоснованности мотивов и прочего; она может привести к неадекватному убеждению о существовании угрозы со стороны других людей, собственного тела, результатов собственных действий и пр.

При наличии тревоги на физиологическом уровне фиксируются учащение дыхания, усиление сердцебиения, увеличение кровотока, повышение артериального давления, возрастание общей возбудимости, снижение порога восприятия

Человеку трудно приспособиться к тому, что его эмоциональное напряжение не имеет никакой видимой причины, и поэтому непонятно, что делать для его устранения. Человек неосознанно ищет, к чему можно было бы «привязать» эту «свободно плавающую» тревогу. Тогда приходят на выручку невротические механизмы защиты и предоставляют человеку возможность псевдообъяснения его состояния.

Именно невротические механизмы защиты помогают устранить тревогу. Человек внезапно осознаёт, что в действительности его беспокоит состояние его здоровья, неприятные ощущения со стороны внутренних органов. Все это выражено в умеренных пределах и носит функциональный, обратимый характер, но этих изменении достаточно для возникновения первичных соматических ощущений. Человек сосредотачивается на них, ему начинает казаться, что он тяжело болен, что именно это причина его беспокойств и первооснова всех его эмоциональных проблем. Появляется реальная цель деятельности, он ходит от врача к врачу, проходит обследования, следит за своими ощущениями, ищет лекарства, не удовлетворяется уверениями, что ничего серьезного нет.

Тревога сменяется ипохондрическим неврозом.

Невроз – это группа психогенных заболеваний (или психологических нарушений), в основе которых лежит патологическое развитие личности. Клиническая картина этой патологии очень разнообразна и характеризуется она психическими и физическими (телесными) симптомами.

Говоря о причинах невроза, большую значимость имеют именно психотравмирующие ситуации и прежде всего семейные конфликты. Неумение найти продуктивный выход из конфликтной ситуации приводит к психической и физиологической дезорганизации личности, что проявляется психическими и физическими симптомами.

Некоторые считают, что невроз является результатом хронического перенапряжения нервной деятельности. Большинством специалистов принято считать, что

невроз – это психогенная патология, в основе которой лежит межличностное противоречие. Невроз отражает проблемы человеческих отношений, прежде всего проблемы общения и поиска своего «Я».По Фрейду неврозы – это результат противоречий между инстинктивными желаниями и законами нравственности и морали.

Тревожность выступает сигналом для Эго, означающим, что что-то не ладится. В результате Эго использует защитный механизм, чтобы подавить это чувство.

Термин «защитный механизм» означает тактику, разработанную Эго для защиты от тревожности. Защитные механизмы, как предполагал Фрейд, защищают разум от мыслей и чувств, с которыми нашему сознанию справиться слишком трудно. В некоторых случаях защитные механизмы способны даже предотвращать появление нежелательных мыслей и импульсов в сознании

Механизмы защиты:

1. Вытеснение- бессознательное удаление вызывающих тревогу воспоминаний или мыслей,(подавление— сознательное удаление ненужной информации из сознания )

2. Избегание-отказ иметь дело с неприятными объектами или людьми;

3. Замещение- перенос чувств и импульсов на людей или объекты, которые представляют меньшую угрозу.

4. Рационализация-поиск логических, рациональных причин для объяснения неприемлемого поведения с тем, чтобы скрыть (и для себя самого) истинные причины поведения

5. Интеллектуализация- уменьшает тревожность благодаря формальному анализу происходящего.

   позволяет думать не о стрессовом аспекте ситуации, а о её фактической составляющей.

6. Проекция- перенос собственных неприемлемых качеств или чувств на других людей.

7. отрицание— неспособность смотреть в лицо реальности или признать очевидную истину.

8. Сублимация- преобразование нежелательных импульсов в более приемлемое поведение(агрессия-спорт).

9. Регресия-отказ от необходимых действий, и возврат к моделям поведения, которые использовались ранее (к примеру, в детстве). люди выбирают модель поведения, характерную для стадии психосексуального развития, на которой произошла фиксация.

10. Реактивное образование-формирование противоположного вызвавшему тревогу чувства, импульса или поведения.

11. Компенсация-сверхуспех в одной области человек использует для того, чтобы компенсировать неудачи в другой;

Защитными механизмами также являются юмор, альтруизм, отыгрывание и т. д.

Все защитные механизмы могут быть адаптивными и позволять нам нормально функционировать, а также носить нездоровый характер. Проблемы возникают тогда, когда защитные механизмы используются чрезмерно часто, не позволяя нам решать проблемы, с которыми мы сталкиваемся. Цель психоаналитической терапии зачастую заключается в том, чтобы помочь человеку раскрыть эти бессознательные защитные механизмы и найти более здоровые способы справиться с тревожностью.

Состояние тревоги или ситуативная тревожность(СТ), возникает как реакция человека на различные, чаще всего социально-психологические стрессоры (ожидание негативной оценки или агрессивной реакции, восприятие неблагоприятного к себе отношения, угрозы своему самоуважению, престижу).

Напротив, личностная тревожность (ЛТ) как черта, свойство, дает представление об индивидуальных различиях в подверженности действию различных стрессоров.

Следовательно, здесь речь идет об относительно устойчивой склонности человека воспринимать угрозу своему «Я» в самых различных ситуациях и реагировать на эти ситуации повышением СТ. величина ЛТ характеризует прошлый опыт индивида, т. е. насколько часто ему приходилось испытывать СТ.

Наблюдение за уровнем тревоги позволяет более точно определить прогноз течения психического расстройства и оценить динамику проводимого лечения. Использование в диагностике тревоги стандартизированных шкал (таких как опросник Тейлора, интегративный тест тревожности(ИТТ) и другие), позволяет получать качественную и объективную информацию о состоянии пациента.

Психодиагностика занимает огромное место в психологическом консультировании .Чтобы определить, сильный страх это или нет, психологи применяют С-Тест В.Л.Леви, который определяет общее «количество» страха, и его уровень в той или иной жизненной сфере, в конкретной направленности, т.е. какой именно это страх, и какова его причина. Следует отметить, что достаточно часто получаемые результаты позволяют выявлять скрыто протекающие психические нарушения и предболезненные психические состояния

Перед психологами и психотерапевтами стоят задачи направленные на устранение эмоциональных и поведенческих реакций, предотвратить переход этих реакций в аффективные состояния.

Психологическое сопровождение заключается в применении когнитивно-поведенческих и релаксационных техник, использование самоисповеди, техник саморегуляции, активной нервно-мышечной релаксации, методов аутогенной и идеомоторной тренировки, гипноз, НЛП, ведение здорового образа жизни и др.

Важно учитывать, что психопрофилактические мероприятия по укреплению психологической устойчивости

проводятся не групповыми методами, а с каждым человеком отдельно .

Курсовая Тревога как психологический феномен

Группа предметов Гуманитарные Предмет Психология Тема/вариант работы Курсовая Тревога как психологический феномен Кол-во источников: 20 Кол-во страниц: 31 Тип работы: Курсовая работа, 2016 г. Цена работы 750 руб Содержание Введение 1 Теоретический аспект изучения тревоги как психологического феномена 1.1 Проблема тревоги в трудах зарубежных авторов 1.2 Тревога и тревожность в отечественной психологии 1.3 Психологические аспекты проявления феномена тревожности 2 Эмприческое исследование тревожности 2.1 Организация и методики исследования 2.2 Анализ результатов исследования Заключение Список литературы   Введение Тревога и страх стали в XX и XXI вв. базовыми эмоциями, переживаемыми человеком. Это социальная болезнь современного общества, пленяющая человека, отравляющая его существование. Средства для ее излечения занимают первые места в рейтингах продаж по всему миру. Именно поэтому число публикаций и научных работ, исследующих феномены тревоги и страха, повсеместно растет. Психиатры полагают, что тревога, «вызванная осознанием сегодняшних проблем, отказом от базисных духовных ценностей и быстротой социальных изменений, пронизывает едва ли не все стороны нашей жизни». Согласно общепринятому определению, тревога – это эмоциональное состояние человека, сопровождающееся чувством неопределенной опасности. Развитию тревоги может способствовать нестабильность жизни, нарушение привычного хода событий. Реакцией на появления тревоги может стать усиление активности у одного человека или заторможенность у другого, при этом почти всегда она бывает неадекватна. По степени выраженности тревоги специалисты отличают норму от болезни, патологии. В патологическом состоянии тревоге может сопутствовать постоянное ожидание беды, отравляющее жизнь в каждый ее момент. Реакция и проявление тревоги многообразны: у кого-то она проявляется в виде отдельных фобий (социальных фобий, агорафобии, клаустрофобии), а кто-то начинает страшиться жить, нигде и никогда не чувствует себя в безопасности. Тревога сопровождает многие психические болезни, а часто становится и причиной их возникновения. Во многом именно поэтому человек страшится тревоги и готов «излечиться» от нее любым предложенным способом. Существуют множество психологических методов избавления от тревожности, немало медикаментозных и физиологических, предложенных психиатрией и психотерапией, но современный человек в основном предпочитает обращаться к ним в крайних случаях, когда тревога делает невыносимым все существование и подталкивает, например, к суициду. Чаще всего в психологической литературе (В.В. Белоус, Ф.Б. Березин, М.К. Гасанов, А.И. Захаров, Н.В. Имедадзе, В.В. Казиса, И.С. Кон, П. Тиллих) встречается описание тревоги с позиции детерминации только одного фактора – эндогенного или экзогенного. Отсутствует комплексный подход, включающий в себя характеристику состояния индивидов с учетом взаимодействия обоих факторов. Цель работы – проанализировать тревогу как психологический феномен. Объект исследования – тревога как психологический феномен. Предмет исследования – особенности тревоги и тревожности. Задачи: 1. Проанализировать проблему тревоги в трудах зарубежных авторов. 2.  Изучить тревогу и тревожность в отечественной психологии. 3. Определить психологические аспекты проявления феномена тревожности. 4. Провести эмпирическое исследование проявлений тревоги и тревожности. Методы исследования: анализ теоретических источников по проблеме, сравнение; обобщение; систематизация; тестирование; количественный и качественный анализ результатов исследования. Теоретической основой исследования послужили работы Е.В. Акимовой, В.М. Астапова, К. Изард, Р.С. Немова, О. Ранк, Е.И. Рогова, К, Роджерса, Ч. Спилбергера, З. Фрейда, Э Фромман, Е. Хорни, Ю.В. Щербатых и др. Практическая значимость. Полученные в экспериментальном исследовании результаты могут быть использованы при разработке конкретных психопрофилактических и коррекционных программ, ориентированных на индивидуальную и групповую работу с кардиологическими больными.   Новую работу можно заказать здесь.

Тревога как психологический феномен

Определение 1

Тревога — это негативная эмоция, ощущение неопределённости, ожидание отрицательных событий, трудноопределимые предчувствия чего-то плохого.

Особенности тревоги в психологии

Тревогу необходимо рассматривать в качестве личностного образования (свойства темперамента). В современной науке преобладающей считается точка зрения, в соответствии с которой тревожность обладает природной основой (как свойство нервной системы). Она формируется в ходе действия факторов социального и личностного характера.

В детском возрасте причиной тревоги выступают нарушения отношений с родителями. В период взросления тревога может быть вызвана внутренним конфликтом, который зависит от самооценки человека.

Ученые предполагают, что тревожность во взрослом возрасте напрямую зависит от личностной самооценки. Она может возникнуть при благоприятном фоне свойств нервной и эндокринной системы, но ее формирование происходит прижизненно. В первую очередь, это происходит по причине нарушения форм внутри личностного и межличностного общения (примером могут быть отношения родителей и детей).

Виды и определение тревоги

Тревога может быть устойчивой в какой-либо области жизни (например, межличностная, школьная, экзаменационная) и общей (размытой, разлитой). Последняя свободно меняет объекты в соответствии с тем, какую роль она имеет для человека.

Тревожность включена как один из основных компонентов в посттравматическое стрессовое расстройство. С ней также связаны и прочие психические расстройства, включая фобии и навязчивые состояния.

Есть ученые, которые несколько иным образом определяют тревожность. Она представляется ими как некое переживание эмоционального дискомфорта, связанное с ожиданием наступления неблагополучия, предчувствием опасности.

На психологическом уровне для тревоги характерно:

• Беспокойство и напряжение,
• Озабоченность и нервозность,
• Чувство неопределенности, беспомощности, бессилия,
• Отсутствие защищенности, одиночество, грозящая неудача,
• Невозможности принять решение и др.

Тревога проявляется и на физиологическом уровне: усиливается биение сердца, учащается дыхание, повышается давление, увеличивается минутный объем циркуляции крови, растет общая возбудимость, снижается порог чувствительности.

Ясперс К. рассматривал тревожность (экзистенциальный страх) в качестве одной из благотворных сил, которая дает человеку возможность перехода из повседневного бытия в экзистенциальный план бытия.

Тревожность представляет собой важнейший элемент, который способен столкнуть человека с «напряжением пограничной ситуации». Последняя дает возможность прорыва человека к подлинной свободе в качестве выхода за рамки бытия.

Такие ситуации могут позволить (точнее заставить) человека оставаться человеком, который чувствует ответственность за собственную экзистенциальную суть.

Тревога и тревожность как феномены и разница между ними

Тревога считается неприятным эмоциональным состоянием, характеризующимся через ожидание неблагополучного развития событий, наличие «дурных» предчувствий, страха, напряжения, беспокойства. Такое состояние обычно определяют как беспредметное.

Замечание 1

Тревога отличается от страха (реакция на реальную опасность), поскольку она означает переживание неопределенной угрозы. Адаптивная тревога представляет собой оптимальную степень тревоги, которая необходима для эффективного приспособления к жизни и действительности.

Очень высокий или низкий уровень тревоги является дезадаптивной реакцией, проявляющейся в общей дезорганизованности действий и поведения. Западным исследователем Кэрролом Э. Изардом было приведено множество интереснейших фактов, которые можно отнести к явлению тревога.

Автор отмечал, что большая часть индивидов, если их попросить вспомнить, какие чувства они испытывали в состоянии тревоги, говорят, что их мучали недобрые предчувствия, беспокойное состояние, волнение. Данные характеристики отражают то, что в основе феномена тревоги находится переживание страха.

Было также определено, что в некоторых ситуациях картина тревоги определяется печалью, но чаще всего ее значение в эмоциональном паттерне тревоги характеризуется взаимодействием с эмоцией страха. При описании состояния тревоги, человек часто упоминает переживание стыда или вины, при этом их комбинация в контексте тревоги очень вредна для психического состояния.

Еще одно немаловажное замечание Изарда в отношении тревоги представлено ссылкой на осуществленный Кьеркегором глубокий анализ этой категории. Он позволил сделать вывод, что для порождения тревоги характерна свобода выбора, которая представляет собой результат столкновения человека и разнообразия возможностей.

В выборе всегда таится неизвестность, неопределенность. По этой причине они становятся источником тревоги. Чем более широкой свободой обладает индивид, тем большей способностью к творчеству он наделен, тем более вероятными будут переживания страха и беспокойства, сопутствующие ему.

Исследователи подвели определенную черту, различая понятия тревоги и тревожности. Первая из них представляет собой эмоциональное переживание, которое идет неотъемлемо наряду с эмоцией страха. Тревожность является психологической особенностью, устойчивым свойством человека, его характерной чертой. Часто человек, который испытывает состояние тревоги, считается тревожным, а его склонность переживать тревогу — это один из базовых параметров индивидуальных различий.

Тревожность считается устойчивым личностным образованием. По этой причине можно говорить о существовании причинно-следственных связей между тем, что было, и что стало. Также она может быть и свойством темперамента, когда основными факторами признаются природные предпосылки, включая свойства нервной и эндокринной систем (например, слабость нервных процессов).

Тревога как психологический феномен | Методическая разработка (подготовительная группа):

Методическая разработка

«ТРЕВОГА КАК ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ ФЕНОМЕН»

Кузнецовой Натальи Анатольевны

воспитателя

МДОУ д/с № 48

г. Ярославля

Ярославль

СОДЕРЖАНИЕ

Введение…………………………………………………………………………3

Глава I.      Теоретические аспекты исследования тревоги как

                   психологического феномена……………………………………….5

1. Понятия тревоги и тревожности их признаки и

          характеристика……………………………………………………..5

2. Степень проявления тревоги в зависимости

          от влияния различных внешних факторов и индивидуальных

          особенностей личности……………………………………………12

Глава II.     Исследование  степени проявления тревоги у детей

                   дошкольного возраста………………………………………………15

2.1.   Организация исследования. Описание методик………………….15

2.2.   Анализ результатов исследования…………………………………20

Заключение………………………………………………………………………23

Список использованной литературы…………………………………………..27

ВВЕДЕНИЕ

В нашей работе мы будет рассматривать тревогу как психологический феномен, а именно механизм возникновения тревоги, какими факторами она может быть вызвана. Тревога – это то чувство, которое испытывает каждый человек независимо от пола, возраста, социального статуса и национальности. Оно вызвано желанием благополучия для себя и своих близких.

Известный психолог Зигмунд Фрейд много времени посветил для изучения феномена тревоги и разработал техники для ее изучения и исследования. В процессе изучения механизмов возникновения и развития тревоги Фрейд пришел к выводу, что данная проблема многогранна и носит индивидуальный характер и ей трудно дать однозначное объяснение. В своих трудах он предлагает нам воспользоваться только его гипотезой, так как определенный вердикт вынести невозможно. [8, с. 35-48]

Наши исследования будут направлены на выявление наиболее частых причин возникновения тревоги. Исследование степени тревожности у детей дошкольного возраста. Чем вызвана тревога у данной возрастной категории. В виде тезисов определить основные критерии по снижению уровня тревоги у детей дошкольного возраста, так как в этом возрасте закладывается основа для формирования психики. Повышенное чувство тревоги мешает детям адекватно оценить те цели и задачи, которые перед ним ставит жизнь. В связи с чем основная задача педагогов и родителей создать для ребенка условия психологического комфорта.

Актуальность данной работы заключается в том, что в нашем современном мире каждый человек испытывает повышенное чувство тревоги, так как нет уверенности в завтрашнем дне, то есть, нет той необходимой стабильности, которая придает чувство «твердой почвы под ногами». С ранних лет мы должны учиться управлять своими эмоциями, потому что чрезмерная эмоциональность и тревожность мешают в принятии единственно правильного решения в различных жизненных ситуациях.

Объект исследования – воспитанники  подготовительной группы.

Предмет исследования – тревога как психологический феномен.

Целью нашей работы является исследование тревоги как психологического феномена.

Исходя, из поставленной цели нами определены задачи для рассмотрения тревоги как психологического феномена:

1. Анализ литературы по психологии, физиологии человека, связанной с вопросом механизма возникновения и проявления тревоги.
2. Исследование тревоги как психологического феномена.
3. Определить степень проявления тревоги у детей дошкольного возраста.
4. Провести анализ полученных результатов.

Методами исследования нашей работы послужили анализ литературных источников по психологии, тестирование и анкетирование, направленное на определения уровня тревожности и самооценки у детей дошкольного возраста. Подготовительная группа детского сада, возраст детей 5-7 лет.

При тестировании и анкетировании мы использовали следующие психологические методики:

1. Тест тревожности «Выбери нужное лицо» авторы: Р.Тэммпл, В.Амен, М. Дорки.
2. Методика диагностики самооценки «Лесенка» авторы: С.Г. Якобсон, В.Г. Щур.

Практическая значимость данной работы заключается в том, что результаты нашего исследования могут использоваться психологами для работы с детьми дошкольного возраста, склонными к повышенному чувству тревоги.

Глава I. Теоретические аспекты исследования тревоги как

психологического феномена

1. Понятия тревоги и тревожности их признаки и

характеристика

Тревога – это психологическое состояние, которое выражается в переживаниях человека. Тревогу может вызвать некий негатив или ожидание какой-либо опасности, неопределенность, когда нет четкой позиции, как надо действовать, в той или иной ситуации, недостаток информации или переизбыток негативной информации. Человек может испытывать чувство тревоги перед важными для себя или близких событиями, например, свидание, свадьба, рождение ребенка и др. [8, с. 56-135]

Человек испытывает тревожное состояние, когда хочет выполнить безупречно начатое дело, воплотить в жизнь авторский проект, защитить свой научный труд, сдать экзамен по учебному предмету или жизненный экзамен. Получается, что поводов для тревоги в нашей жизни предостаточно, но факт в том, что на сколько мы можем справиться с этим состоянием и полные сил двигаться вперед.

Тревога имеет смысл, только в том случае, если она носит конструктивный характер. С древних времен человеку необходимо обороняться от врагов, добывать пищу, создавать благоприятные условия для жизни. И именно тревога в положительном ее смысле заставляет думать, принимать важные решения. Тревога носит нравственный смысл, когда мы не хотим потерять самоуважение и уважение других людей по отношению к нам. Все это заставляет нас максимально хорошо делать свое дело. Известный американский психолог и психотерапевт Ролло Мэй сказал: «Ты – жив, если волнуешься! И высший пилотаж – если способен двигаться дальше, даже испытывая страх». [26, с. 56-135]

Все задатки устойчивого психологического состояния человека идут с раннего детства закладываются в семье. Очень важно, когда в семье царит мир, уважение друг к другу, взаимопомощь, желание поддержать друг друга, доверие. С ранних лет ребенок должен чувствовать, что его уважают и ценят как личность. По мнению Ролло Мэйя, подлинное призвание человека – это желание стать самим собой. [26, с. 15-58]

Задача преподавателей в общеобразовательной школе помочь учащимся в преодолении внутренних зажимов, научить ребенка свободно и пластично двигаться. Распределение общеобразовательных предметов должно гармонично сочетаться, например предметы, требующие наибольшего напряжения чередовать с предметами, направленными на развитие двигательной активности. Профилактическая и коррекционная работа в школе имеет большое значение в воспитании гармонически развитой личности, способной управлять своими эмоциями и чувствами.

Работа психологов с детьми дошкольного возраста по преодолению тревожности носит личностно-ориентированный фактор, связанный с факторами окружающей среды и особенностях развития индивидуума. Чем старше становится ребенок, тем тревоги становятся глобальнее. Но самая основная тревога, в любом возрасте, заключается в том, насколько тебя любят и ценят окружающие люди. Начиная с дошкольного возраста необходимо выработать модель поведения у ребенка, которая обеспечила бы ему арсенал способов и методов для решения жизненных задач. [11, 17-68]

Тревожность – это склонность индивида к эмоциональному состоянию, вызванному тревогой.

Различают несколько видов тревожности:

1. Ситуативная тревога — это чувство тревоги, связанное с конкретной ситуацией, несущей в себе опасность для жизни.
2. Личностная тревога – связана с типом нервной системы и темпераментом индивидуума.
3. Социальная тревога – неуверенность в завтрашнем дне, показатели успешности в овладении необходимыми для жизнедеятельности качествами и навыками личности: в учебе и профессиональной деятельности, неустроенность в личной жизни, самореализация.

Связь между уровнем тревоги и способностью мобилизоваться для принятия решения:

• чувство тревоги может стимулировать человека к активным действиям для оперативного решения проблемы;
• тревога препятствует формированию адаптационного поведения;
• постоянное чувство тревоги как обоснованное, так и необоснованное приводит к дезорганизации психики человека.

Чувство тревоги расшатывает и нарушает психику человека, поэтому его нужно вовремя купировать и не затягивать на длительное время. Рассмотрим некоторые аспекты негативного влияния тревоги на организм человека:

1. При постоянном чувстве тревоги организм человека тратит много энергии впустую.
2. Нервная система человека находится в постоянном тонусе, нарушается сон и аппетит, он не может переключиться и дать возможность организму отдохнуть и восстановиться.
3. Парализуется способность двигаться дальше, продуктивно и рационально мыслить.

Внешние признаки проявления тревоги:

1. Если обратить внимание на руки, то человек постоянно трогает волосы, поправляет одежду, теребит что-то в руках.
2. Напряжение и скованность не дает возможности расслабиться.
3. Отмечается повышенная суетливость, чрезмерная жестикуляция.
4. Трудно сосредоточиться и сконцентрировать внимание.
5. Речь становится сбивчивой и неуверенной, употребляется много лишних слов, мысль формируется нечетко, в голосе может наблюдаться дрожь.
6. Мышцы напряжены, челюсти сжаты, нарушена координация движения.

Таблица № 1

Виды тревоги и их отличительные признаки

Виды тревоги
Нормальная или адаптивная: При условиях угрожающей опасности. В условиях ситуации, связанной со значимым выбором. В условиях недостатка необходимой информации. При нехватке времени для выполнения ответственного задания.	Патологическая (дезадаптивная) Провоцируется внешними неблагоприятными обстоятельствами. Не имеет связи с реальной угрозой, обусловлена внутренними переживаниями человека. Связанна с затяжным стрессом

Таблица № 2

Характеристика видов тревоги

Нормальная или адаптивная:	Патологическая (дезадаптивная)
Ускоряет принятие решений в определенной ситуации. Эмоции контролируются. Проходит в связи с устранением причины возникновения тревоги.	Человек не может принять адекватное решение в сложившихся условиях. Плохо поддается контролю. В сознании человека занимает доминирующую позицию. Неблагоприятно сказывается на здоровье человека.

Таблица № 3

Проявления тревоги

Вегетативные проявления тревоги	Психологические проявления тревоги	Проявления тревоги связанные с поведением человека
одышка, комок в горле, ощущение удушья, трудность при глотании; учащенное сердцебиение; повышенная потливость; ощущение сухости во рту; различного характера боли, внутренняя дрожь; тошнота, понос, частые мочеиспускания; нарушение координации движения, тремор рук.	чувство подавленности, неуверенность в своих действиях, ощущение опасности; пониженная самооценка; нарушения концентрации внимания; понижение интереса к жизни.	скованность, зажатость, повышенное напряжение, неусидчивость; повышенная утомляемость, невозможность сконцентрировать внимание; суетливые движения, неловкость; при разговоре с собеседником трудно сконцентрироваться, старается не смотреть в глаза.

Человек подвержен тревожности по ряду причин, которые в своей совокупности как снежный ком нарастают и переходят в хроническое течение. Постоянное чувство тревоги разрушает нервную систему организма человека и как следствие развиваются соматические заболевания. Задача психологов разобраться в причинах, вызывающих чувство тревоги и работать над их устранением. Научить пациента управлять своими эмоциями, применять методы аутотренинга, следить за здоровьем, трезво мыслить.

Как правило, проблемы, связанные с адекватностью восприятия ситуации, быстрым принятием правильных решений, уверенностью в себе, умение вести себя в экстремальных условиях закладывается с раннего детства. Чтобы воспитать личность, способную противостоять стрессам, необходимо обратить внимание на ряд признаков, которые негативно влияют на феномен тревоги:

1. Неблагоприятная обстановка в семье.
2. Повышенная тревожность родителей или педагогов.
3. Дисбаланс между реальными потребностями ребенка и возможностями родителей.
4. Разногласия в требованиях, предъявляемых со стороны родителей и педагогов.
5. Повышенные требования к ребенку, которые не соответствуют его возрасту, типу темперамента, интеллектуальному развитию.
6. Отсутствие гибкого и демократического воспитания по стороны родителей и педагогов.
7. Неумение ребенка вести себя в коллективе среди сверстников.
8. Врожденная предрасположенность к повышенной тревожности.
9. Психологическая уязвимость.
10.  Повышенная бдительность к угрожающим факторам среды обитания.
11.  Систематическое нахождение в стрессовой ситуации. [2, с. 25-85]

Таким образом, нами определены механизмы возникновения тревоги у человека, физиологические и психологические аспекты ее проявления. Чувство тревоги испытывает каждый человек – это вполне нормальное явление. Задача психологов определить насколько психика того или иного человека подвержена тревожным переживаниям и чем она вызвана. Если человек систематически испытывает чувство тревоги, то здесь имеет место патологическое расстройство психики, что может повлечь за собой ряд заболеваний.

Чтобы избежать затяжного тревожного состояния необходимо научиться управлять своими эмоциями и чувствами, уметь адекватно оценивать происходящие события и обстановку, что поможет в принятии правильных решений в той или иной жизненной ситуации. В наше время очень важно действовать быстро и решительно, эффективно использовать свои энергетические ресурсы, укреплять нервную систему, вести здоровый образ жизни, научиться не поддаваться панике и негативному влиянию со стороны различных жизненных факторов.

2. Степень проявления тревоги в зависимости

от влияния различных внешних факторов и индивидуальных

особенностей личности

Психологические причины повышенной тревожности могут быть различными:

1. Свойство темперамента личности.
2. Условия среды обитания.
3. Микроклимат в семье и воспитание.
4. Нахождение в постоянной стрессовой ситуации из-за нестабильности на работе, учебе, в личной жизни.

Многие ученые в области психологии, физиологии и педагогики занимаются данной проблемой. Их доводы и выводы порой неоднозначны и связано это с тем, что каждый человек индивидуален и требует к себе уникального подхода. Средства и способы по преодолению повышенной тревожности могут быть стандартными, но адаптированы под каждого пациента индивидуально.

Вольф Соломонович Мерлин провел множество исследований, направленных на выяснения причин повышенной тревожности у человека, выявлено, что во многом она зависит от свойств темперамента и физиологических особенностей центральной нервной системы и эндокринной системы человека. Как физиологические, так и психологические особенности человека основываются на его генетической предрасположенности. Поэтому при подборе средств и методов по устранению и коррекции повышенной тревожности в первую очередь рассматриваются причины, обусловленные наследственностью человека. [5, с. 125-138]

Исследования проблемы устойчивого тревожного состояния индивидуума показали, что оно зависит от степени вегетативного и психовегетативного реагирования в условиях многократного влияния ситуаций, несущих раздражительный фактор на них. Под действием определенных факторов, которые вызывают чувство тревоги в крови человека вырабатываются ферменты, которые влияют на деятельность нервной и гормональной системы. В таком состоянии человеку трудно управлять собой, так как запущен физиологический процесс. [10, с. 125-147]

При сильной тревоге мы может наблюдать у человека сильный тремор во всем теле, повышенную потливость, холодные конечности, покраснение или побледнение кожных покровов, высокую частоту сердечных сокращений и повышенное артериальное давление. В таком случает человеку необходима психологическая помощь в сочетании с приемом специальных медицинских препаратов, которые помогут расслабиться мышцам, так как в них отмечается сильное напряжение. Фактор, вызывающий тревогу в этот момент носит доминирующий характер в коре головного мозга, задача психологов переключить внимание и настроить человека на позитивный лад. [6, 28- 118]

Наиболее подвержены повышенному чувству тревоги люди с пессимистическим восприятием жизни. Часто пессимисты говорят, что такое восприятие жизни – это реальное видение ситуации. На самом деле они погружают себя в постоянный негативный настрой, в связи с чем в организме очень редко выделяется гормон «радости» и теряется противостояние тревоге.

Таким образом, учитывая сложность и многогранность механизма возникновения тревоги необходимы системные междисциплинарные исследования, которые бы позволили более четко сформулировать причины ее возникновения и способы по ее снижению и четкому формированию адекватности восприятия ситуации. Грамотный подход к проблеме по эффективному купированию повышенного чувства тревоги заключается в определении источника, который ее вызывает. Источники могут быть двух типов:

1. Внутренние переживания, связанные с противоречиями внутри личности, неадекватная самооценка.
2. Влияние внешних факторов: стрессовые ситуации, неблагополучная обстановка в семье, непонимание в коллективе на работе или учебе, авторитарное воспитание со стороны родителей, педагогов.

По мнению Рубинштейна, восприятие внешних факторов среды обитания человека напрямую зависят от его внутреннего состояния. Возникают определенные противоречия между реальной угрожающей ситуацией и восприятием ее личности. Затяжное чувство тревоги формируется в связи с отсутствием необходимых средств для ее избегания и преодоления. [29, с 56-85]

Процесс появления нарастающего психологического чувства тревоги проходит в несколько последовательных этапов:

• непосредственная оценка ситуации, представляющей некую угрозу;
• поиск средств и методов, позволяющих предотвратить или нейтрализовать угрожающие факторы;
• при необходимости провести психологические меры, позволяющие переоценить сложившуюся ситуацию, несущую негативный характер и изменить отношение к ней.

Состояние тревоги носит угрожающий и затяжной характер, когда человек не видит выхода из сложившейся ситуации и не знает, как ее изменить в положительную сторону. Детям в силу своих физиологических и психологических особенностей, например, умение быстро переключать свое внимание с одного объекта на другой, непосредственность, чистота восприятия мира, намного легче справиться с негативным влиянием тревоги. Поэтому дошкольный возраст имеет благоприятную среду для формирования устойчивого противостояния тревоге. Это время надо использовать для обучения детей  адекватно оценивать свои действия и действия окружающих, владеть приемами по устранению негатива и настроя на позитивный лад. Очень важно работать над самооценкой детей дошкольного возраста, так как заниженная или завышенная самооценка не позволяет эффективному формированию гармонически развитой личности, способной к самосовершенствованию и прогрессивному мышлению.

Глава II. Исследование степени проявления тревоги у детей

дошкольного возраста

1. Организация исследования. Описание методик

При тестировании и анкетировании мы использовали следующие психологические методики:

1. Тест тревожности «Выбери нужное лицо» авторы: Р.Тэммпл, В.Амен, М. Дорки.
2. Методика диагностики самооценки «Лесенка» авторы: С.Г. Якобсон, В.Г. Щур.

В данном исследовании приняли участие 20 детей дошкольного возраста 5-7 лет, воспитанники подготовительной группы детского сада. Дошкольный возраст очень ответственный период в жизни каждого человека он связан с интенсивным физиологическим развитием и социальной адаптацией ребенка. Дети дошкольного возраста имеют хрупкую, еще только находящуюся в стадии формирования психику.

Факторами, которые предполагают большую нагрузку на психическую систему ребенка в дошкольном возрасте:

• познание мира;
• подготовка к обучению в общеобразовательной школе;
• овладение необходимыми знаниями, умениями и навыками быта и общения со сверстниками и взрослыми людьми.

В связи с чем, чрезвычайно важно в этом возрасте уметь справляться с психологически феноменом тревоги. С помощью определенных тестов и опросов мы будем определять уровень проявления тревоги у дошкольников.

Именно дошкольный возраст считается наиболее оптимальным для работы с самооценкой, так как у ребенка начинает формироваться самосознание. В основном информацию о себе он получает от других людей. Очень ярко в своем стихотворении это описывает Владимир Маяковский: «Что такое хорошо и что такое плохо».  Ребенку трудно выбрать модель своего поведения, поскольку в силу своего возраста он не может адекватно ориентироваться. Выбирая стиль и нормы поведения,  он опирается на пример собственных родителей и на мнение окружающих его людей, которое не всегда  может быть объективным.

Основное и самое лучшее воспитание для ребенка – это личный пример родителей.  Чем раньше ребенок научится понимать себя, управлять своими эмоциями, тем меньше шансов развития у него неуверенности в себе и как следствие повышенной тревожности. Уверенный в себе человек меньше подвержен психологическим явлениям, связанным с тревогой, поэтому наши исследования мы начали с определения уровня самооценки у дошкольников.

В наших исследованиях мы не случайно выбрали дошкольный возраст подготовительную группу детского сада – это интересный и ответственный возраст, когда ребенок имеет достаточный арсенал необходимых жизненных навыков и может самостоятельно и с помощью родителей и педагогов корректировать свое поведение.

Для определения уровня самооценки у дошкольников использовалась методика диагностики самооценки «Лесенка», которую разработали          С.Г. Якобсон и В.Г. Щур. Работа велась с каждым ребенком индивидуально для более эффективной информативности полученных результатов. Всего в исследовании приняли участие 20 детей подготовительной группы детского сада.

Ход исследования: ребенку показывается карточка с нарисованной лесенкой, состоящей из семи ступенек и предлагается обозначить, на какую ступеньку он ставит себя по отношению с другими детьми из своей группы. Пример того, как должна выглядеть карточка изложен в таблице № 4

Таблица № 4

Карточка для определения самооценки по методике «Лесенка»

С. Г. Якобсон и В.Г. Щур

						7
					6
				5
			4
		3
	2
1

Ребенку задаются вопросы:

1. «Посмотри на эту картинку, что ты на ней видишь?»
2. «Представь себе, что на этой лесенке стоят дети из твоей группы в детском саду, на какую ступеньку станешь ты?»

Ребенок маркером ставит точку или «птичку» на той ступеньке, на которую он бы стал сам. Данные заносятся в протокол. Если ребенок поставил себя на ступеньки 6-7, то его самооценка находится на высоком уровне; 4-5 – адекватная самооценка; 2-3 — заниженная самооценка; 1 – низкая самооценка.

С помощью теста «Выбери нужное лицо», разработчиками которого являются Р. Тэммпл, В. Амен, М. Дорки мы определяли уровень тревожности ребенка. Данная методика предназначена для исследования тревожности у детей от 4 до 7 лет.

С помощью исследования тревожности ребенка можно определить степень его эмоциональной устойчивости в различных жизненных ситуациях в жизнедеятельности в социуме. Умение строить взаимоотношения со сверстниками в коллективе и в семье с родителями и родственниками.

Используемый материал для проведения исследования: 14 рисунков размером 8,5 х 11 см, которые выполнены в двух вариантах: для мальчиков с изображением мальчиков, а для девочек соответственно с изображением девочек. Каждый рисунок повествует о той или иной ситуации, с которой ребенок сталкивается в повседневной жизни. Лица на рисунках изображены контурно в черно-белом варианте. Рисунок снабжен дополнительной частью, которая разделена на две половины: в одной половине изображено улыбающееся лицо ребенка, а в другой – печальное.

Ход исследования: рисунки показываются ребенку о определенной последовательности один за другим и задаются вопросы:

1. Игра с младшими детьми
2. Ребенок и мать с младенцем
3. Объект агрессии
4. Одевание
5. Игра со старшими детьми
6. Укладывают спать в одиночестве
7. Умывание
8. Выговор
9. Игнорирование
10.  Агрессивное нападение
11.  Собирание игрушек
12.  Изоляция
13.  Ребенок с родителями
14.  Еда в одиночестве.

Ребенку задается вопрос: Посмотри, что ты видишь на этом рисунке, какую эмоцию он у тебя вызывает? Результаты: высказывание ребенка и его выбор лица (печальное или веселое) заносятся в протокол, затем идет подсчет результатов. По формуле вычисляется индекс тревожности ребенка (ИТ), который равен процентному соотношению числе эмоционально негативных выборов к общему числу рисунков (14):

ИТ =	Число эмоциональных негативных выборов	х 100%
	14

ИТ выше 50% — высокий уровень тревожности

ИТ от 20% до 50% — средний уровень тревожности

ИТ от 0 до 20% — низкий уровень тревожности

2. Анализ результатов исследования

Нами были проведен исследования по двум направлениям, которые являются основными предпосылками к частым и затяжным проявлениям тревоги: уровень проявления тревожности и уровень самооценки у детей дошкольного возраста.

Исследуемые дети воспитанники подготовительной группы детского сада показали следующие результаты:

60% испытуемых имеют адекватный уровень самооценки

30% испытуемых имеют низкий уровень самооценки

10% испытуемых имеют высокий уровень самооценки

Диаграмма № 1

Большинство детей 60% имеют адекватный уровень самооценки, они уверены в своих силах и владеют навыками, с помощью которых можно правильно оценить и распределить свои возможности, что сказывается на способности ориентироваться и найти свое место в современном мире.

30% детей имеют низкий уровень самооценки – это группа риска для проявления психологического феномена тревоги, так как неуверенность в своих жизненных силах и возможностях порождает излишнее беспокойство, что мешает эффективно и качественно овладевать необходимыми навыками при обучении и во взаимоотношениях в коллективе.

10% детей показали высокий уровень самооценки – это категория менее всего подвержена проявлениям тревоги, так как уверенность в своих силах дает возможность быстро и качественно решать жизненные задачи, поскольку не тратятся силы и энергия на переживания и тревогу.

Общий уровень тревожности «Выбери нужное лицо» наших испытуемых дал следующие результаты:

57% детей показали нормальный уровень тревожности

31% детей показали повышенный уровень тревожности

12% детей показали высокий уровень тревожности

Диаграмма № 3

Большинство детей имеют нормальный уровень тревожности – 57%. Однако, 31% детей показали повышенный уровень тревожности и 12% — высокий. Данные показатели свидетельствуют о том, что воспитанники детского сада находятся в категории детей, наиболее нуждающихся в чуткости и профессионализме со стороны воспитателей. Родители детей, которые воспитываются в подготовительной группе и готовятся к поступлению для обучения в общеобразовательной школе тоже нуждаются в психологической поддержке, так как испытывают волнение за дальнейшую жизнь своих детей, и оно соответственно передается детям.

Таким образом, исходя из наших исследований можно сделать соответствующие выводы:

1. Большой процент выпускников общеобразовательной школы имеют: адекватную самооценку, низкий уровень стресса и нормальный уровень тревожности.
2. С помощью наших исследований удалось установить взаимосвязи уровня тревоги от трех показателей: самооценки, стрессоустойчивости и уровнем тревожности.
3. Выпускники общеобразовательной школы нуждаются в повышенном внимании со стороны школьных психологов, так как идет большая нагрузка на неокрепшую психику.
4. Родители и педагоги должны приложить все усилия для оказания поддержки подросткам, следить за их режимом дня, питанием, досугом и состоянием здоровья. Здоровый образ жизни – это залог крепкой нервной и психической системы организма человека.

Способы коррекции тревожности:

1. Специализированный индивидуальный подход при выборе коррекционных программ.
2. Самый эффективный способ по коррекции тревожности у детей дошкольного и младшего школьного возраста – это игры, направленные на снятие напряжения и тревожности.
3. Только совместная деятельность родителей и ребенка, основанная на доверии и взаимопонимании может дать положительные результаты по устранению повышенной тревожности у ребенка.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В нашей работе на основании обстоятельного изучения множества литературных источников, касающихся исследования психологического феномена тревоги и личных исследований, нам удалось определить основные аспекты ее возникновения, физиологической и психологической природы, влияния на здоровье человека и его социальную адаптацию.

Тревога – это психологический феномен, дающий возможность человеку, предположить возможную опасность или необходимость для максимальной мобилизации сил и энергии для достижения какой-либо цели. Она имеет положительный характер только в том случае, если есть адекватный мотив для ее проявления, а именно:

1. Реальная угроза собственному здоровью или здоровью своих близких.
2. Приближение внешней опасности: землетрясение, наводнение, пожар и др.
3. Сдача экзамена, доклад перед широкой аудиторией, важное свидание и т.д.

При данных условиях чувство тревоги помогает человеку мобилизоваться и сконцентрировать свое внимание на той проблеме, которая в данный момент его сильно волнует. После решения проблемы чувство тревоги исчезает и появляется чувство психологического комфорта. В таком случает тревога несет конструктивный характер. И все физиологические проявления, которые ей сопутствуют не отражаются на здоровье человека.

Существует множество факторов – это личная предрасположенность человека к тревожности, непонимание в семье и на работе, постоянное нахождение в стрессовой ситуации, которые способствуют тому, что он находится в постоянном напряжении, то есть тревога постоянно его преследует без особых видимых причин. В таком случает данное состояние несет разрушительных характер для физического и психического здоровья индивидуума.

На основании вышеизложенного можно сделать следующие выводы:

1. Психологический феномен тревоги может носить для человека как конструктивный, так и разрушительный характер.
2. Люди, склонные к повышенной тревожности, имеющие низкий уровень самооценки и низкий уровень к стрессоустойчивости находятся в зоне риска.
3. Затяжное чувство тревоги связано со средой обитания человека.
4. Что-бы избежать затяжного тревожного состояния, необходимо:

• контролировать свои эмоции,
• сформировать в себе устойчивую способность переключать свое внимание,
• вести здоровый образ жизни,
• укреплять свою нервную систему,
• быть в гармонии с самим собой, в семье с близкими людьми,
• уважать себя и окружающих тебя людей.

Нами были проведены исследования уровня самооценки, тревожности  у детей дошкольного возраста, которые показали, что в целом 65%  имеют адекватную самооценку, степень тревожности находится в норме. Однако 35% детей нуждаются в особом внимании со стороны психологов и воспитателей детского сада. Это важный возрастной период в жизни каждого человека, когда закладывается фундамент для дальнейшего развития психики.

Психическая система находится в стадии формирования и это способствует для эффективной ее коррекции. Основное воспитание человека закладывается в семье, поэтому родители должны чувствовать свою ответственность за психоэмоциональное состояние своих детей. Самый продуктивный стиль общения с детьми – это демократический, который дает возможность учитывать точку зрения как родителей, так и детей.

Уважение и доверие друг к другу это залог воспитания гармонически развитой личности, способной адаптироваться и найти свое место в жизни. Здоровый прагматизм и рациональность при решении жизненных проблем помогают справиться с тревогой и с успехом добиваться поставленной цели.

Родителям, дети которых имеют склонность к повышенной тревожности необходимо очень внимательно следить за своими словами и действиями, больше времени проводить с ребенком, настраивать его на позитивный лад.

Советы родителям по снижению тревожности у детей дошкольного возраста:

1. Поддерживать своего ребенка не только словом, но и делом, чтобы у него сформировалось устойчивое чувство «твердой почвы под ногами» и «надежного плеча», что ему всегда помогут преодолеть возникающие трудности.
2. Микроклимат в семье напрямую влияет на стабильность психического состояния ребенка, родители должны стремиться в гармонии в семье, где все друг друга любят и уважают.
3. Четко выстроить свою модель поведения в воспитании детей, основанную на логике в своих действиях. Ребенок должен четко знать, за что его наказали или похвалили. Абсолютно неприемлема система «кнута и пряника». Для ребенка нужно стать в первую очередь другом.
4. Всегда даже с маленьким ребенком необходимо советоваться и обсуждать планы на будущее. Во-первых, он будет чувствовать свою значимость в семье, во-вторых – у него будет время морально подготовиться и осмысливать свои действия, так как спонтанность не приемлема для детей.
5. Следует очень внимательно относиться к критике, ребенок еще не научился адекватно воспринимать критику, поэтому ее нужно избегать и стараться корректировать поведение ребенка при этом, не критикуя его, а подбадривая.
6. С самого раннего возраста выберите демократический стиль общения с ребенком, так как это самый прогрессивный и эффективный метод в формировании доверительных и теплых отношений.

СПИСОК ИСПОЛЬЗУЕМОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1. Астапов В. Н. Функциональный подход к изучению состояния тревоги.// Психологический журнал, 1992. Т. 13. № 5. – 16-24 с.
2. Айзенк Х. Психологическая теория тревожности // Тревога и тревожность: Хрестоматия.- Санкт-Петербург, 2001.- 25-85 с.
3. Андреева А.Д. Особенности отношения к учению подростков и старших школьников.- М.- 1989.- 115 с.
4. Березин Ф.Б. Психологическая и психофизиологическая адаптация человека.- Л.- 1988.- 128 с.
5. Божович Л.И. Проблемы формирования личности. Под ред. Д.И. Фельдштейна. – М.: изд-во «Институт практической психологии», — Воронеж, 1995. – 352 с.
6. Бреслав Г.М. Психология эмоций.- М.- 2004.- 56-130 с.
7. Дерманова И.Б. Диагностика эмоционально-нравственного развития. – СПб.: Питер, 2002. – 19-132 с.
8.  Гуревич П.С. Психология. Учебник.- М., 2015.- 330 с.
9.  Джемс У. Психология.- М.- 1991.- 28-36 с.
10.  Дубровина И.В. Школьная психологическая служба. — М.: Знание, 1997.- 257 с.
11. Егорова А.Н. Психология индивидуальных различий. М., 1997.- 125-130 с.
12. Карелин А. Большая энциклопедия психологических тестов.- М.: Эксмо.- 2007.- 219 с.
13. Климов Е.А. Индивидуальный стиль деятельности // Психология индивидуальных различий.- М.-1982.- 320 с.
14.  Кочубей Б., Новиков Е. Ярлыки для тревоги // Семья и школа. – 1988. № 10.- 8-10 с.
15.  Кочубей Б. Детские тревоги: что, откуда, почему? // Семья и школа, 1988, № 7.- 24-29 с.
16.  Кочубей Б., Новикова Е., Как лечить тревожность // Семья и школа, 1988, № 8.- 15-38 с.
17.  Мэй Р. Проблемы тревоги.- М.: Знание, 2001.-377 с.
18.  Обухова Л.Ф. Детская психология: теории, факты проблемы.- М.: 1995.- 468 с.
19. Овчарова Р.В. Практическая психология в начальной школе.- Академия. – М.- 1999.- 366 с.
20.  Практикум по возрастной психологии. Учебное пособие под редакцией Л.А. Головей, Е.Ф. Рыбалко.- Санкт-Петербург.- Речь, 2008.- 288 с.
21.  Прихожан А.М. Диагностика личной тревожности и некоторые способы ее преодоления /Диагностика и коррекционная работа школьного психолога. — М.: Педагогика, 1987.- с. 240
22.  Прихожан А.М. Причины, профилактика и преодоление тревожности // Психологическая наука и образование. № 2. – 1998.- 17-48 с.
23.  Прихожан А.М. Психокоррекционная работа с тревожными детьми // Активные методы в работе школьного психолога.- М.: Просвещение, 1990.- с. 374
24.  Прихожан А.М. Тревожность у детей и подростков: психологическая природа и возрастная динамика.- М.: МОДЭК, 2000. –. 304 с.
25.  Психологический словать. / Общ. Ред. А.В. Петровского, М.Г. Ярошевского. – М.: НИУК, 1990.-. 388 с.
26. Ролло Мэй Смысл тревоги. Перевод М.И. Завалова и А.Ю. Сибуриной. М.: Независимая фирма «Класс», 2001.- 139 с.
27.  Романова В.П. Тревожность: Проблемы, причины, решения.- М.: Юрист, 2000. – 115 с.
28.  Рогов Е.И. Настольная книга практического психолога в образовании. – М.: МИУ, 1996.- 328 с.
29. Рубинштейн С.Л. Основы общей психологии. Санкт-Петербург: Педагогика, 2004.-118 с.
30.  Словарь практического психолога / Под общ. ред. С.Ю. Головин.- Мн.: Харвест.- 1997.- 529 с.
31.  Спиваковская А.С. Профилактика детских неврозов.- М.: МИУ.- 1997.- 297 с.
32.  Суворова В.В. Психология стресса. — М.: 1975.- 376
33. Твердохлебов Г.А. Физиология мышления. «Объединенный научный журнал» № 21, 2006. — 56 с.
34. Тихомиров О.К. Понятия и принципы общей психологии. М. Издательство МГУ. — 1992.- 68 с.
35. Толстая Е.В. Определение психологической дезадаптации с помощью психологических тестов. Методическое пособие. Минск, 2010.- 3-20 с.
36.  Фельдштейн Д.И. Проблемы возрастной и педагогической психологии.- М.: Академия.- 1995.- 289 с.
37.  Цыплаков В.А. Психология тревожности.- М.: МИУ, 2004.- 56 с.
38. Шевандрин Н.И. Основы психологической диагностики. Учебник для студентов высших учебных заведений. Часть 1, 2.- Владос, 2003, 288 с.

Тревожность как психологический феномен — Студопедия

Поделись  

Среди наиболее актуальных проблем, возникающих в практической деятельности человека, особое место занимают проблемы, связанные с психическими состояниями. В ряду различных психических состояний, являющихся предметом научного исследования, некоторые внимание уделяется состоянию, обозначаемому в английском языке термином «anxiety», что переводится как «беспокойство», «тревога».

Впервые выделил и акцентировал состояние беспокойства, тревоги З. Фрейд. Он охарактеризовал данное состояние как эмоциональное, включающее в себя переживание ожидания и неопределённости, чувство беспомощности. Данная характеристика указывает на внутренние причины. (Фрейд, 2009)

В настоящее время изучению состояния тревоги посвящено большое количество работ. Для достаточно полного их анализа принципиальное значение имеет уточнение некоторых теоретических и методологических положений. Как показано многими исследователями, прежде всего, важно четкое концептуальное различие понятий тревоги как состояния и тревожности как черты, свойства личности.

Многозначность в понимании тревоги как психического явления проистекает из того факта, что термин «тревога» используется психологами в различных значениях. Это и гипотетическая «промежуточная переменная», и временное психическое состояние, возникшее под воздействием стрессовых факторов, и фрустрация социальных потребностей, и первичный показатель неблагополучия, когда организм не имеет возможности естественным образом реализовывать потребности, и свойства личности, которые даются через описание внешних и внутренних характеристик при помощи родственных понятий, и реакция на представленную угрозу.

Свои определения понятию «тревога» давали Астапов В. М., Лазарус Р., Прихожан А. М., Спилбергер Ч. Д., Фрейд 3., Мартене Р. и другие. В литературе интерпретация тревоги как эмоционального состояния является господствующей, причем в работах многих авторов это состояние сближается чаще всего с эмоцией страха. Но, пожалуй, более характерной является тенденция рассматривать тревогу как особое состояние, рядоположенное с другими эмоциональными состояниями, аффектами, чувствами.

Так А. М. Прихожан считает, что тревожность «как переживание эмоционального дискомфорта, предчувствие грозящей опасности является выражением неудовлетворения значимых потребностей человека, актуальных при ситуативном переживании тревоги и устойчиво доминирующих по гипертрофированному типу при постоянной тревожности». (Прихожан, 2010)

По определению Р.С. Немова, «тревожность – постоянно или ситуативно проявляемое свойство человека приходить в состояние повышенного беспокойства, испытывать страх и тревогу в специфических социальных ситуациях». (Немов, 2016)

Т.П. Симсон считает, что тревожность определяется как устойчивое отрицательное переживание беспокойства и ожидания неблагополучия со стороны окружающих. (Симсон, 2008)

По определению Кириченко Е.И. «тревожность – переживание эмоционального неблагополучия, связанное с предчувствием опасности или неудачи». (Кириченко, 2016)

Одним из следствий неоднозначности трактовки понятия «тревога», отягощенности его психологическими и медико-биологическими односторонними представлениями является то, что некоторые авторы, особенно в отечественной психологии, данному понятию предпочитают другое – психическая напряженность. По мнению Н. И. Наенко, это удобно, поскольку данный термин «свободен от отрицательных ассоциаций и указывает на необходимость изучения именно психологического функционирования человека в сложных условиях». Поэтому Спилбергер подчеркивает, что достичь согласия в определении данного понятия достаточно сложно, в частности из-за того, что исследователи тревоги часто используют совершенно различные термины в своих работах. Основной причиной многозначности и семантической неопределенности в концепциях тревоги является то, что термин используется, как правило, для обозначения хотя и взаимосвязанных, но все же различных понятий. Следует согласиться с тем, что упорядоченность в данном вопросе вносится выделением самостоятельных семантических единиц: тревоги, немотивированной тревожности и личностной тревожности. Приведенный ниже обзор работ осуществлен в соответствии сданной теоретической позицией.

Тревожность рассматривают как негативное состояние, связывая ее с переживаниями стресса.

В ряде работ описывается немотивированная тревожность, характеризующаяся беспричинными или плохо объяснимыми ожиданиями неприятностей, предчувствием беды, возможных утрат. Психика таких людей постоянно находится в состоянии напряжения, а поведение может обуславливаться дисфункциональным эмоциональным стереотипом, мало поддающимся контролю со стороны сознания, что в общих чертах сближает состояние тревоги и аффекта. В последнее время в экспериментальных исследованиях все чаще делается акцент не столько на отдельной черте или диспозиции, сколько на особенностях ситуации и взаимодействии личности с ситуацией. В частности, выделяют либо общую неспецифическую личностную тревожность, либо специфическую, характерную для определенного класса ситуаций. Причем в первом случае предполагается, что личностная тревожность имеет хронический, не связанный с особенностями ситуации характер.

Некоторые авторы считают, что немотивированная тревожность может быть признаком психического расстройства. Так, по мнению В. М. Астапова, она имеет непосредственное отношение к патопсихологическим нарушениям, при которых наблюдаются постоянный поиск источника опасности и нахождение угрозы в других людях (бред ущерба), в собственном теле (ипохондрия), в собственных действиях (психастения). Это – наиболее яркие примеры неадекватной фиксации на мотиве поиска источника тревоги, обуславливающего неэффективность поведения. Активность, проявляющаяся в поиске угрожающего объекта, есть путь уменьшения тревоги – условного преодоления опасности. К. Гольдштейн отмечает, что «свобода здорового индивида означает фактически то, что он может выбрать между альтернативами, добиться новых возможностей для преодоления трудностей в окружающей среде». Значение антиципации неприятности, угрозы хорошо иллюстрируется на примере мнительных людей. Эти люди часто остро и обычно неадекватно объективному положению беспокоятся о своем здоровье, постоянно переживают тревогу, преувеличивая возможность заболеть или серьезность имеющегося у них заболевания. Иногда состояние тревоги вызывается антиципацией воображаемой неприятности или угрозы. Мнительность появляется не только в связи с возможностью заболеть, но и в связи с возможностью какой-либо другой, часто воображаемой неприятности.

Личностная тревожность не обязательно проявляется непосредственно в поведении, она имеет выражение субъективного неблагополучия личности, создающего специфический фон ее жизнедеятельности, угнетающий психику. Анализ публикаций позволил нам выявить основные негативные стороны высокого уровня личностной тревожности:

1. Личность с высоким уровнем тревожности склонна воспринимать окружающий мир как заключающий в себе угрозу и опасность в значительно большей степени, чем личность с низким уровнем тревожности. А. М. Прихожан считает, что тревожность «как переживание эмоционального дискомфорта, предчувствие грозящей опасности является выражением неудовлетворения значимых потребностей человека, актуальных при ситуативном переживании тревоги и устойчиво доминирующих по гипертрофированному типу при постоянной тревожности».

2. Высокий уровень тревожности создает угрозу психическому здоровью личности и способствует развитию предневротических состояний. Исследованиями доказано, что студенты с высоким уровнем тревожности представляют собой потенциально невротическую группу в состоянии предболезни и нуждаются в специальном контроле со стороны профилактической службы.

3. Высокий уровень тревожности отрицательно влияет на результат деятельности. Отмечается корреляция тревожности со свойствами личности, от которых зависит учебная успеваемость.

4. Тревожность в числе некоторых индивидуально-психологических особенностей личности оказывает существенное влияние на профессиональную направленность. Так, показано, что учащиеся, характеризующиеся высоким уровнем тревожности, избегают ориентации на профессии, связанные с техникой и знаковыми системами, предпочитая профессии типа «человек – природа», «человек – художественный образ».

5. Тревожность по-разному сказывается на устойчивости поведения и проявлении навыков его самоконтроля. Если при низком уровне тревожности отмечается сохранение испытуемыми уверенности в своих силах, отсутствие нервозности, а в случае ошибок в деятельности – адекватное отношение и стремление исправить их, то испытуемые с высоким уровнем тревожности проявляли раздражительность, нетерпеливость, вступали в полемику с экспериментатором или, признавая свой неуспех, стремились объяснить его внешними причинами.

В старшем подростковом и раннем юношеском возрасте переживания становятся все более размытыми, смутными, двойственными, неопределенными, т. е. приобретают черты тревоги в ее классическом описании. Переживание страха характеризуются наличием определенного объекта страха и размытой тревоги. При этом иррациональность страха в основном отчетливо осознается. (Леонтьев, 2007)

Тревожность влияет на успешность деятельности детей. Как установлено, тревожность способствует деятельности в достаточно простых для индивида ситуациях и мешает — в сложных, при этом существенное значение имеет исходный уровень тревожности человека.

Как показали исследования, в подростковом возрасте переживание состояния тревоги имеет свои особенности. Устойчивая личностная тревожность возникает у детей с такими чертами, как ранимость, повышенная впечатлительность, мнительность. Этот вид тревожности выступает как реакция на угрозу чего-то несуществующего, не имеющего ни названия, ни четкого образа, но грозящего человеку потерей себя, утратой своего «Я». Такая тревога у подростка обусловлена внутренним конфликтом между двумя противоречащими друг другу стремлениями, когда что-то важное для него одновременно отталкивает и притягивает. Тревожный ребенок становится социально дезадаптированным и поэтому он уходит в свой внутренний мир. Он становится хамелеоном по принципу: «Я (как и внутренний мир) как все». Он может стать и агрессивным, потому что агрессивность снимает тревогу. В поведении это проявляется повышенной грубостью, ершистостью и т. д. При усилении тревоги у человека появляется ощущение неотвратимости надвигающейся катастрофы, невозможности избежать опасности. Наиболее высокий уровень тревоги — тревожно-боязливое возбуждение, которое выражается в потребности двигательной разрядки, паническом поиске выхода и ожидании помощи. Если подросток не получает этой помощи, то дезорганизация поведения и деятельности достигает своего максимума. Подобная тревожность может порождаться либо реальным неблагополучием подростка в наиболее значимых сферах деятельности и общения. Либо существовать как бы вопреки объективно благополучному положению, являясь следствием определенных личностных конфликтов, неадекватного развития самооценки и т. п. Подобную тревожность часто испытывают подростки, которые учатся хорошо и даже на «отлично», ответственно относятся к учебе, общественной жизни, школьной дисциплине. Однако это видимое благополучие достается им неоправданно большой ценой и чревато срывами, особенно при резком усложнении деятельности. У таких детей отмечаются выраженные вегетативные реакции, неврозоподобные и психические нарушения. Тревожность в этих случаях часто порождается конфликтностью самооценки, наличием в ней противоречия между высокими притязаниями и достаточно сильной неуверенностью в себе. При таком конфликте дети вынуждены стремиться к тому, чтобы добиться успеха во всех сферах, но он не мешает им правильно оценить успехи, порождая чувство постоянной неудовлетворенности, неустойчивости, напряженности. Это ведет к гипертрофии потребности в достижении. Отмечается перегрузка и перенапряжение, выражающиеся в нарушениях внимания, снижении работоспособности, а также повышенной утомляемости. Тревожные дети — не вполне благополучный контингент: их успеваемость может быть крайне низкой, у них может развиться невроз. Чрезмерно высокий уровень, как и чрезмерно низкий, — дезадаптивная реакция, проявляющаяся в общей дезорганизации поведения и деятельности и требующая различных способов коррекции.

Следует также обратить внимание на детей, характеризующихся, условно говоря, «чрезмерным спокойствием». Подобная нечувствительность к неблагополучию носит, как правило, компенсаторный, защитный характер и препятствует полноценному формированию личности. Подросток как бы не допускает неприятный опыт в сознание. Эмоциональное неблагополучие в этом случае сохраняется вследствие неадекватного отношения к действительности, отрицательно сказываясь на продуктивности деятельности.

Тревожные подростки могут не пользоваться всеобщими признанием в группе, но и не оказываются в изоляции, они чаще входят в число наименее популярных, так как очень часто такие дети крайне неуверенны в себе, замкнуты, малообщительны, или наоборот, слишком общительны, назойливы. Причиной непопулярности иногда является их безынициативность из-за неуверенности в себе, поэтому эти дети скорее не могут быть лидерами в межличностных взаимоотношениях. Результатом безынициативности тревожных детей является и то, что у других детей появляется стремление доминировать над ними, что ведет к снижению эмоционального фона тревожного ребенка, к тенденции избегать общения, возникают внутренние конфликты, связанные со сферой общения, усиливается неуверенность в себе. В то же время, в результате отсутствия благоприятных взаимоотношений со сверстниками, появляются состояния напряженности и тревожности, которые и создают либо чувство неполноценности и подавленности, либо агрессивности. Ребенок с низкой популярностью, не надеясь на сочувствие и помощь со стороны сверстников, нередко становится эгоцентричным, отчужденным. Это плохо в обоих случаях, так как может способствовать формированию отрицательного отношения к детям, людям вообще, мстительности, враждебности, стремлению к уединению.

Если говорить о тревожности как эмоциональном состоянии подростков – старшеклассников, то Чистякова Н.А. получила следующее наглядные данные, выделив в современном поколении подростков две разнонаправленные группы. (Чистякова, 2009). У конструктивно направленных подростков, описывающих будущее как светлое, интересное или трудное, можно выделить три основные способа:

1. Материальное благополучие (материальная независимость, хорошая работа.)

2. Гармоничные межличностные отношения (семья, друзья)

3. Развитие внутреннего мира (образование, религия, искусство).

Чаще всего этими способами пользуются параллельно, порой доминирует какой-то один.

Другую группу старшеклассников она определяет как «гедонистическую». Это подростки, которые живут настоящим, по принципу «удовольствие здесь и сейчас», не думающие о будущем или считающие его «обычным, как у всех». Эти подростки стремятся стать членами группы, объединяясь на почве какого-либо интереса или просто по месту проживания. Они не желают выделяться, читая книги или серьезно зарабатывая деньги. Их времяпровождение- поиск совместных приключений вне группы (часто с агрессивными элементами), или в группе (алкоголь, секс, наркотики). В этом случае, скорее надо говорить об эмоциональном удовлетворении, которого они стремятся достичь через аддитивные и агрессивные формы поведения.



Тревога как психологический феномен

Оглавление:

Одним из позитивных изменений в деятельности дошкольных учреждений стал переход к личностно-ориентированному взаимодействию педагога с детьми, внедрение индивидуального подхода к детям с эмоциональными и личностными проблемами.

По данным известного детского психолога Л.Н. Галигузовой, застенчивость, недоверие к себе и своим способностям так или иначе характерны сегодня для 42% российских детей дошкольного возраста.

Особенно опасны эти условия на пятом году жизни: «В возрасте 4 лет мальчики и девочки проявляют обострение робости и застенчивости, робость и нерешительность, чувство вины при переживании случившегося, что говорит о пике эмоционального развития в этом возрасте». Чаще отмечаются несамоактивность и пассивность (зависимость), медлительность и тики».

Застенчивость, беспокойство, отсутствие уверенности в себе, постоянная депрессия, неспособность принимать самостоятельные решения и справляться с трудностями, чувство неполноценности, еще больше усложняют жизнь ребенка, как в семье, так и в группе сверстников. Родители и учителя часто не замечают эмоциональных переживаний ребенка или считают их неуместными и немотивированными. Это приводит к большому количеству обвинений, выговоров, криков, моральных и физических наказаний, а также к тому, что ребёнок должен вести себя так, как он не может.

Более того, по мнению педагогов и психологов (С.К. Нартова-Бочавер, М.Ю. Стожарова и др.), значительная часть родителей в настоящее время оказалась под влиянием педагогических теорий, пропагандирующих интеллектуализацию образования. Родители готовы не жалеть сил и времени, чтобы научить своих детей счету, чтению, основам науки и так далее. Но они полностью отвергают интеллектуально необремененные, но психотерапевтически полезные способы общения: Работа по дому, совместные мероприятия, игры и т. д.

По мнению экспертов (психиатров, психологов), интеллектуальная перегрузка приводит к глубокому невротику, незащищенности личности ребенка и смещению его самооценки в область академических достижений.

Результаты исследования показывают, что жизнь такого ребенка отмечена конфликтами с родителями и учителями. И это не только не способствует улучшению его поведения, но, наоборот, ведет к его ухудшению за счет вторичных корректирующих реакций, таких как протест, отрицание, сопротивление и др.

В результате, это может привести к «приобретенной» психопатии, повышенной тревоге.

Ряд исследований по смежным проблемам (О.С. Богданова, Ю.В. Гербеев, Е.А. Горшкова, Г.П. Медведев и др.) свидетельствуют о том, что одной из причин беспокойства подростков является расстройство эмоциональных расстройств социального характера. Исследователи считают, что в большинстве случаев таким детям трудно «побыть наедине с собой» даже в дошкольном возрасте. Они постоянно испытывают неудачи в деятельности и социальной среде, испытывают трудности в общении со сверстниками и другими взрослыми.

При детальном рассмотрении проблемы тревоги у детей такие специалисты, как Ю.М. Антонян, В.М. Астапов, Н.Д. Левитов, К.Д. Шпильбергер и другие, ограничились в первую очередь констатацией негативного влияния тревоги на здоровье, деятельность и поведение человека.

Анализ работ Г.Ш. Габдресовой, Е.А. Калинина, А.А. Крауклиса, К.Д. Шафранской, Ю.Л. Ханина и др. показал, что тревога как состояние, как и любой регуляторный процесс, может соответствовать степени угрозы надвигающегося события и в этом случае оказывает оптимизирующее воздействие на общение, поведение и деятельность человека. Однако, как указано в трудах А.И. Захарова, Н.В. Имедадзе, А.М. Приходжана, А.О. Прохоров и др., многократное повторение условий, провоцирующих повышенную тревожность знаний, создает постоянную готовность к переживанию этого состояния. Постоянные переживания страха фиксируются и становятся личным новым образованием — страхом.

На современном этапе детский сад становится одним из определяющих факторов формирования личности ребенка. На этом этапе жизни формируются многие основные характеристики и личностные качества. От того, как они будут заложены, во многом зависит все его последующее развитие. В настоящее время растет число тревожных детей, для которых характерны повышенная тревожность, отсутствие безопасности и эмоциональная нестабильность.

Тревога как психологический и образовательный феномен

В психологической литературе можно найти различные определения термина «тревога». Вот некоторые из них.

В Психологическом словаре дается следующее определение термина «тревога»:

Тревога — индивидуальная психологическая характеристика, выражающаяся в склонности человека к частым и интенсивным переживаниям, тревоге, а также в его низком пороге возникновения.

Тревога — это индивидуальная психологическая характеристика, которая заключается в повышенной склонности испытывать тревогу в различных жизненных ситуациях, в том числе и в тех, которые ей не подходят.

Р.С. Немов определяет тревогу как постоянно или ситуативно происходящее свойство человека входить в состояние повышенной тревоги, испытывать страх и тревогу в определенных социальных ситуациях.

Тревожность обычно повышается у здоровых людей, испытывающих последствия психологической травмы, и у многих групп людей с аберрантными субъективными проявлениями личностных недостатков.

С.Л. Рубинштейн определяет тревогу как склонность человека чувствовать страх, то есть эмоциональное состояние, которое возникает в ситуациях неопределённой опасности и проявляется в предвкушении неблагоприятных событий.

По определению С.С. Степанова тревога — это переживание эмоционального дискомфорта, связанного с предчувствием опасности или неудачи.

Тревога — это переживание эмоционального дискомфорта, связанного с ожиданием невзгод, с предчувствием неминуемой опасности. Мы различаем тревогу как эмоциональное состояние и как устойчивую черту, черту личности или темперамента.

Таким образом, понятие «тревога» большинства психологов определяет состояние человека, характеризующееся повышенной склонностью к беспокойству, тревоге и страху, которое имеет негативную эмоциональную окраску.

С понятием тревоги психологи связывают понятия «страх» и «тревога».

Р.В. Овчарова определяет тревогу как эмоционально заостренное чувство надвигающейся опасности. Автор понимает страх как аффективное отражение в сознании человека конкретной угрозы его жизни и благополучию.

Э. Исард понимает тревогу как специфическую эмоцию, которая является отдельной категорией, одной из составляющих страха.

Состояние тревоги включает в себя целый комплекс эмоций, одной из которых является страх.

Тревога может присутствовать у всех людей, но есть определенная возрастная тревога.

Современные исследования тревоги направлены на разграничение ситуационной тревоги, которая связана с конкретной внешней ситуацией, и личной тревоги, которая является устойчивой характеристикой индивида, а также на разработку методов анализа тревоги как результата взаимодействия индивида и его окружения.

Г. Г. Аракелов, Н. Е. Лысенко, Е. Е. Шотт отмечают, что тревога — это многовалентное психологическое понятие, описывающее как определенное состояние индивида в ограниченное время, так и устойчивое свойство человека. Анализ современной литературы позволяет взглянуть на тревогу с разных точек зрения, так что можно утверждать, что повышенная тревога возникает и реализуется в результате сложного взаимодействия когнитивных, аффективных и поведенческих реакций, спровоцированных, когда человек подвергается различным стрессам. Тревога, как личностная черта, связана с генетически детерминированными характеристиками функционирующего человеческого мозга, которые вызывают постоянно повышенное чувство эмоционального возбуждения, эмоции страха.

На психологическом уровне тревога ощущается как напряжение, тревога, беспокойство, нервозность и переживается как чувство неуверенности, беспомощности, бессилия, неуверенности в себе, одиночества, надвигающейся неудачи, неспособности принять решение и т.д. На физиологическом уровне тревожные реакции проявляются повышенным пульсом, учащенным дыханием, увеличенным минутным объемом кровообращения, повышенным артериальным давлением, повышенной общей возбудимостью, пониженными порогами чувствительности, когда ранее нейтральные стимулы приобретают отрицательную эмоциональную окраску.

Подход к объяснению тенденции к тревоге с точки зрения физиологических особенностей свойств нервной системы, который мы находим у домашних психологов. Так, в лаборатории И.П. Павлова было установлено, что нервные срывы под влиянием внешних раздражителей чаще всего происходят у слабых, затем у возбудимых, и меньше всего у животных с сильным, уравновешенным типом с хорошей подвижностью.

Причины тревоги и особенности ее проявления в дошкольном возрасте

Вопрос о причинах постоянной тревоги является одним из самых важных, наиболее изученных и в то же время наиболее спорных.

Причины тревоги и ее влияние на изменение уровня тревоги разнообразны и могут быть обнаружены во всех областях человеческой деятельности. Они разделены на субъективные и объективные причины.

К субъективным относятся информационные причины, которые связаны с неправильным представлением об исходе предстоящего события, и причины психологического характера, которые приводят к переоценке субъективной значимости исхода предстоящего события.

К объективным причинам тревоги относятся экстремальные условия, которые предъявляют повышенные требования к психике человека и связаны с неопределенностью исхода ситуации; усталость; проблемы со здоровьем; психические расстройства; воздействие фармакологических препаратов и других лекарственных средств, которые могут повлиять на психическое состояние.

Существует также различие между немотивированными тревогами. Она характеризуется необъяснимыми или плохо объясненными ожиданиями трудностей, предвидениями трудностей и возможными потерями. Психея таких людей постоянно находится в состоянии стресса. Тревога также влияет на эффективность коммуникации, социально-психологическую работоспособность головы, отношения с ней, отношения со сверстниками и создает конфликты.

Причиной тревоги на психологическом уровне может быть недостаточное восприятие самого субъекта.

В.А. Пинчук утверждает, что тревога вызвана конфликтной структурой самооценки, когда одновременно актуализируются две противоположные тенденции — необходимость высокой самооценки, с одной стороны, и чувство незащищенности, с другой. Тот факт, что эффект неадекватности, как выражение конфликтной структуры самоуважения, провоцирует развитие неадекватной тревоги.

Причиной беспокойства может быть внутренний конфликт, несоответствие устремлений человека, когда одно желание вступает в конфликт с другим, одна потребность вмешивается в другую.

На психофизиологическом уровне причины тревоги связаны с особенностями строения и функции центральной нервной системы (ЦНС). Существует точка зрения, что тревога определяется врожденными психодинамическими особенностями, конституционными особенностями, дисбалансом в деятельности отделов ЦНС, слабостью или дисбалансом нервных процессов, различными заболеваниями, такими как гипертония, наличие очага патологии в коре головного мозга. Тревога часто сопровождается физиологическими симптомами, такими как учащенное сердцебиение, учащенное дыхание и т.д. В ряде работ показана связь с энергией организма, активностью биологически активных точек кожи и развитием психо-вегетативных заболеваний.

А. Захаров считает, что тревога возникает в раннем детстве и «….. Тревога, основанная на угрозе потери принадлежности к группе (сначала это мать, затем — другие взрослые и сверстники).

По мнению Е.А. Савиной, среди причин, вызывающих тревогу в детстве, в первую очередь — неправильное воспитание и неблагоприятные отношения ребенка с родителями, особенно с матерью. Таким образом, отторжение, непринятие матерью ребенка вызывает беспокойство, потому что он не в состоянии удовлетворить свою потребность в любви, привязанности и защите. В этом случае возникает тревога — ребенок чувствует условность материнской любви («Если я сделаю что-то плохое, они меня не полюбят»). Неудовлетворенная потребность в любви подтолкнет его или ее к поиску ее удовлетворения любыми средствами.

Предпосылкой для беспокойства является гиперчувствительность (чувствительность). Однако не каждый ребенок с гиперчувствительностью становится беспокойным. Многое зависит от того, как родители общаются с ребенком. Иногда они могут способствовать развитию тревожной личности. Например, высокая вероятность воспитания встревоженного ребенка от родителей, занимающихся воспитанием по типу гиперзащиты (излишнее беспокойство, мелочный контроль, большое количество ограничений и запретов, постоянные крики).

В этом случае общение взрослого с ребенком носит авторитарный характер, ребенок теряет уверенность в себе и в собственных силах, он постоянно боится негативной оценки, начинает беспокоиться о том, что делает что-то не так, то есть испытывает тревогу, которая может настраиваться и перерастать в стабильное личностное становление — тревогу.

Корректирующая работа как средство снижения тревоги у детей старшего дошкольного возраста

Средства — это созданные человеком объекты, а также объекты природного характера, которые используются в образовательном процессе как носители образовательной информации и как инструменты деятельности педагога и обучающихся для достижения целей обучения, воспитания и развития.

Психологические средства воздействия на личность (в узком смысле этого слова) понимаются как действия педагога, направленные на изменение личности воспитываемого человека.

В детской психологии была разработана корректирующая работа, направленная на снижение тревоги у детей старшего дошкольного возраста. Например, А.М. Приходжан разработал методы и приемы коррекционной работы с тревогой, описал работу по психологическому воспитанию родителей и педагогов. Он разработал исправительные программы:

• Программа для детей, поступающих в школу.
• Программа для учащихся, переходящих из начальной в среднюю школу.
• Программа развития уверенности в себе и способности к самопознанию.

Е. Савина и Н. Шанина разработали рекомендации для воспитателей детских садов о том, как уменьшить или предотвратить беспокойство детей.

М.И. Чистякова в своей книге «Психогимнастика» разработала упражнения для релаксации как отдельных мышц, так и всего тела, которые будут очень полезны для взволнованных детей.

Метод сказочной терапии становится все более популярным, так как коррекция путем проведения сказочной терапии является наиболее безопасным и интересным методом. В дошкольном возрасте информация, передаваемая ребенку через яркие образы, наиболее доступна для него. Сказка помогает ребенку справиться со своей проблемой через собственный эмоциональный фон.

Широко используются программы «Сказочная терапия с элементами психологической подготовки» (С.А. Севенюк, З.В. Аболенская и др.) и «Практика в сказочной терапии» Т.Д. Зинкевича-Эвстигнеевой.

Метод игровой терапии также используется для коррекции тревоги у детей. Зигмунд Фрейд первым использовал игру в терапевтических целях. С этого момента он начал своеобразную психотерапию, как игровую терапию. Игровая терапия, которая имеет долгую историю, существует в различных формах. Психоаналитики не сразу нашли эффективные методы игровой терапии. Это направление в отечественной психологии представлено следующими работами: «Программа игровой терапии для дошкольников «Небесное путешествие» А. Н. Малаховой»; «Игровая терапия с беспокойными детьми» Л.И. Костиной.

На наш взгляд, полезно проводить корректирующую работу с беспокойными дошкольниками в форме игры. Для построения доверительных отношений и достижения более эффективных результатов на занятиях с детьми желательно использовать индивидуальные формы работы.

Большинство психологов считают, что наиболее целостный и правильный подход в коррекционной работе — это работа в двух направлениях — с ребенком и с его окружением.

При проведении коррекционных сеансов с беспокойным ребенком К. Мустакас рекомендует придерживаться следующих принципов.

• Во-первых, психолог признает ребенка как личность, верит в ребенка и уважает не только его достоинство, но и его страхи, деструктивное поведение и т.д,
• Во-вторых, психолог побуждает ребенка спонтанно выражать свои чувства.

Как правило, входя в игровую комнату, встревоженный ребенок ждет конкретных указаний и инструкций от взрослого — что делать и чего не делать. Многие дети хранят молчание и остаются неустроенными. Психолог комментирует действия ребенка и поощряет независимость и инициативность. Таким образом, в ходе игры ребенок учится принимать решения, не боится действовать и становится более уверенным в себе. При работе с тревожными детьми важно, чтобы психолог поддерживал связь как с воспитателями, так и с родителями.

Работа с беспокойным ребенком

Уместно работать с тревогой в трех основных областях:

1 — повысить самооценку ребенка;

2 — научить ребенка снимать мышечное и эмоциональное напряжение;

3 — развивать навыки самоконтроля в травмирующих ребенка ситуациях.

Работа по всем трем направлениям может вестись как параллельно, так и, в зависимости от выбранного психологом приоритета, постепенно и последовательно.

1) Повышение самооценки ребенка.

Зачастую озабоченные дети имеют низкую самооценку, что проявляется в болезненном восприятии критики со стороны других людей, вине за многие неудачи и страхе взять на себя новую трудную задачу. Такие дети, как правило, более охотно подвергаются манипуляциям со стороны взрослых и сверстников. Кроме того, чтобы вырасти в собственных глазах, беспокойные дети иногда любят критиковать других. Чтобы помочь детям этой категории повысить их самооценку, W. Quinn предлагает поддерживать их, проявлять искреннюю заботу о них и как можно чаще положительно оценивать их действия и поступки.

Если ребенок не получает такой поддержки взрослых в дошкольном и начальном школьном возрасте, его проблемы в подростковом возрасте возрастают. Взрослый ребенок может сохранить привычку выполнять только простые задания, потому что тогда он может быть уверен, что успешно справится с проблемой.

Чтобы помочь ребенку повысить его самооценку, можно использовать следующие методы:

• Во-первых, ребенка следует как можно чаще называть по имени и хвалить в присутствии других детей и взрослых. Для этого, в детском саду или в классе, вы можете отметить достижения ребенка на специально разработанных плакатах («Звезда недели», «Наши успехи», «Мы справимся», «У меня получилось!» и т. д.), наградить ребенка дипломами, значками. Также таких детей можно поощрять, доверяя им престижные задания в данном коллективе (раздавать тетради, что-то писать на доске).
• Не разрешается сравнивать ребенка с другими детьми, не использовать их в качестве примеров, так как это негативно влияет на формирование правильной самооценки. Чтобы подчеркнуть динамику работы ребенка над некоторыми его качествами, лучше сравнить его прогресс с результатами вчерашнего, недельного или месячного периода.
• При работе с детьми, имеющими низкую самооценку, желательно избегать таких заданий, которые выполняются в срок, указанный учителем. Желательно спрашивать таких детей не в начале и не в конце урока, а в середине. Не нужно нажимать на них и нажимать для ответа. Если взрослый уже задал вопрос, он должен дать ребенку долгое время на него ответить и быть осторожным, чтобы не повторить вопрос два или даже три раза. В противном случае ребенок будет долго отвечать, потому что каждое повторение вопроса воспринимается как новый стимул.
• Когда взрослый подходит к взрослому ребенку, он должен попытаться вступить в зрительный контакт, такое прямое общение «глаза в глаза» вселяет в ребенка чувство уверенности в его сознании.
• Для того чтобы беспокойный ребенок не чувствовал себя хуже других детей, желательно проводить групповые беседы в детском саду, в ходе которых все дети рассказывают о трудностях, с которыми они сталкиваются в определенных ситуациях. Эти беседы помогают ребенку осознать, что есть проблемы со сверстниками, схожие с его собственными. Кроме того, такие беседы помогают расширить поведенческий репертуар ребенка.

Работа по повышению самооценки — это только одно из направлений в работе с беспокойным ребенком, и результатов такой работы нельзя ожидать быстро.

2) Показать ребенку способы снятия мышечного и эмоционального напряжения.

Как показали наблюдения, эмоциональное напряжение у тревожных детей чаще всего выражается в мышечных спазмах на лице и шее. Кроме того, для них характерно подтягивание мышц живота. Чтобы помочь детям снять напряжение, как мышечное, так и эмоциональное, их можно обучить релаксационным упражнениям.

Помимо релаксационных упражнений при работе с беспокойными детьми, необходимо использовать игры, основанные на физическом контакте с ребенком. Очень полезны игры с песком, глиной, водой, различные техники росписи красками (пальцы, ладони и т.д.).

Использование массажных элементов и даже простое растирание тела также способствуют снятию мышечного напряжения. В этом случае нет необходимости обращаться за помощью к медицинским специалистам. Мама может сама наносить простые элементы массажа или просто обнимать ребенка.

В. Оклендер рекомендует при работе с взволнованными детьми проводить импровизированные маскарады или шоу, или просто раскрашивать их лица маминой старой помадой. Участие в таких шоу, по ее мнению, помогает детям расслабиться.

3) Практиковать навыки самоконтроля в травмирующих ребенка ситуациях.

Следующим шагом в работе с беспокойным ребенком является отработка навыков самоконтроля в травмирующих и незнакомых ему ситуациях. Несмотря на то, что уже проделана работа по повышению самооценки ребенка и обучению его методам снижения мышечного и эмоционального напряжения, нет никакой гарантии, что ребенок будет вести себя адекватно в реальных жизненных ситуациях или в непредвиденных ситуациях. В любой момент такой ребенок может запутаться и забыть все, чему его учили. Поэтому практика поведения в конкретных ситуациях является неотъемлемой частью работы с тревожными детьми. Эта работа состоит из действий в ситуациях, которые уже произошли, а также в ситуациях, которые возможны в будущем.

Ролевые игры предоставляют самые широкие возможности для работы в этом направлении.

Играя роль слабых, трусливых персонажей, ребенок лучше осознает свой страх и делает его конкретным. А используя метод ролевой игры ad absurdum, взрослый помогает ребенку увидеть страх с другой стороны (иногда комично), отнестись к нему как к менее значимому.

Играя роли сильных героев, ребенок обретает чувство уверенности в том, что он (как и его герой) способен преодолевать трудности.

Очень важно не только развить игровую ситуацию, но и обсудить с ребенком, как он может использовать опыт решения жизненных ситуаций, полученный в игре. В нейролингвистическом программировании этот этап работы называется «адаптация к будущему».

Полезно выбрать «трудные» случаи из жизни каждого ребенка в качестве темы для ролевых игр. Например, если ребенок боится выступать перед зрителем, необходимо играть с ним в эту ситуацию, обращая внимание на то, что с ним происходит в каждый конкретный момент и как можно избежать неприятных переживаний и ощущений (с помощью дыхательных упражнений, приёмов самонаблюдения: «Я лучший актёр в мире», приёмов саморегуляции (попеременно сжимание рук в кулаки и расслабление и т.д.). И если ребенок, посещающий детский сад, при входе в кабинет врача боится, то желательно поиграть с ним в «доктора».

Психологу придется справиться со второй частью — изменением поведения взрослых вокруг ребенка, опираясь на его интуицию и здравый смысл, так как их может быть очень много (сколько бы ни было неблагоприятных факторов).

Рассмотрим содержание работы с родителями взволнованного ребенка.

Совершенно очевидно, что ни один родитель не хочет, чтобы их ребенок беспокоился. Однако иногда действия взрослых способствуют развитию этой черты у детей.

Часто родители предъявляют к ребенку требования, с которыми он не в состоянии справиться. Малыш не может понять, как и чем угодить родителям, безуспешно пытаясь добиться их любви и привязанности. Но после неудачи за неудачей, он понимает, что никогда не сможет сделать все, что мама и папа ожидают от него. Он признает, что отличается от всех остальных: хуже, хуже, хуже, хуже, хуже, хуже, хуже, хуже, хуже, хуже, хуже, хуже, хуже, хуже, хуже, хуже, хуже.

Чтобы избежать пугающего внимания или критики взрослых, ребенок сдерживает свою внутреннюю энергию физически и умственно. Он привыкает к неглубокому и частому дыханию, голова уходит на плечи, ребенок входит в привычку осторожно и незаметно выскальзывать из комнаты. Все это не способствует развитию ребенка, реализации его творческих способностей, мешает его общению со взрослыми и детьми, поэтому родители озабоченного ребенка должны делать все возможное, чтобы обеспечить ему любовь (независимо от его успеха), его компетентность в любой области (нет совершенно недееспособных детей).

Прежде всего, родители должны отмечать его успехи каждый день и в его присутствии рассказывать об этом другим членам семьи (например, за совместным ужином). Кроме того, необходимо воздерживаться от слов, унижающих достоинство ребенка. Не нужно просить ребенка извиниться за то или иное действие, лучше дать ему объяснить, почему он это сделал. Если ребенок извинился под давлением родителей, это может привести не к раскаянию, а к горечи.

Разумно сократить количество наставлений. Вы можете попробовать записать все комментарии, которые делаются к ребенку, только на один день, а вечером снова прочитать список. Скорее всего, окажется, что большинства комментариев можно было бы избежать: Они либо были бесполезны, либо просто причинили боль вам и вашему ребенку.

Дети не должны подвергаться угрозам невыполнимых наказаний: («Заткнись или я заклею тебе рот!»). Они уже боятся всего на свете. Лучше, если родители, в качестве превентивной меры, не дожидаясь экстремальной ситуации, будут больше разговаривать с детьми, помогать им выразить свои мысли и чувства на словах.

Мягкое прикосновение родителей поможет взволнованному ребенку обрести чувство уверенности и доверия к миру, а это избавит его от страха насмешек, предательства.

Родители взволнованного ребенка должны быть единодушны и последовательны в том, чтобы ободрять и наказывать его. Малыш, который не знает, как, например, сегодня его мама реагирует на сломанную тарелку, еще больше боится, а это приводит к его стрессу.

Родители озабоченных детей часто сами испытывают мышечное напряжение, поэтому релаксационные упражнения могут быть полезны для них.

Такие упражнения можно рекомендовать не только родителям, но и учителям. Ведь ни для кого не секрет, что беспокойство родителей часто передается детям, а беспокойство учителя — ученикам. Поэтому, прежде чем помогать ребенку, взрослый должен позаботиться о себе.

Благоприятный психологический климат в семье способствует гармоничному развитию личности ребенка и снижает тревогу. Чтобы создать такой климат, родители должны как можно больше общаться со своими детьми, организовывать совместные каникулы, поездки в зоопарк, театр, выставки. Желательно, чтобы житель крупных городов чаще ездил на природу.

Поскольку озабоченные дети часто чувствуют потребность любить и гладить кого-то, хорошо иметь дома собственное животное: кошку, собаку, хомячка или попугая. Совместная забота о любимом животном помогает построить партнерство в форме сотрудничества между родителем и ребенком.

Таким образом, у дошкольников тревога еще не является устойчивой чертой характера и может быть снижена с помощью соответствующей корректирующей работы. Эта коррекция должна быть сделана в двух направлениях: с ребенком и его окружением. Необходимо повысить самооценку ребенка; научить его снижать мышечное и эмоциональное напряжение; практиковать навыки самоконтроля в ситуациях, травмирующих ребенка; обучать взрослых, окружающих встревоженного ребенка, правилам поведения с таким ребенком.

На странице курсовые работы по психологии вы найдете много готовых тем для курсовых по предмету «Психология».

• Здесь темы рефератов по психологии

Читайте дополнительные лекции:

1. Анонимный психолог — Личные качества психолога — как основа профессионализма
2. Взаимосвязь психологического климата коллектива и имиджа организации — Корпоративная культура как элемент имиджа организации
3. Основы гендерной психологии — История возникновения гендерной психологии
4. Взаимосвязь уровня устойчивости и переключения внимания и особенностей мышления старших дошкольников — Внимание как психический познавательный процесс
5. Методика диагностики психологического здоровья учащегося
6. Этические проблемы в работе психолога
7. Основы психологической коррекции — Основные этапы психотерапии и психокоррекции
8. Как предотвратить депрессию
9. Влияние развода родителей на эмоциональную сферу детей старшего дошкольного возраста — Роль семьи в воспитании ребенка дошкольного возраста
10. Развитие творческого мышления студентов в процессе обучения

Биология поведения, связанного со страхом и тревогой

1. Летурно К. Физиология страстей. 2-е изд. Париж, Франция: C. Reinwald & Cie; 1878 [Google Scholar]

2. Дэвидсон Дж. Р. Аффективный стиль, настроение и тревожные расстройства. Аффективный нейрофизиологический подход. В: Дэвидсон Дж. Р., изд. Тревога Депрессия и эмоции. Оксфорд, Великобритания: Издательство Оксфордского университета; 2000: 88–108. [Google Scholar]

3. Стронгмен КТ. Психология эмоций. Теории эмоций в перспективе. Чичестер, Великобритания: Джон Уайли и сыновья; 1996 [Google Scholar]

4. Экман П., Дэвидсон Р. Дж. (ред.). Природа эмоций. Оксфорд, Великобритания: Издательство Оксфордского университета; 1994 [Google Scholar]

5. Панксепп Дж. Аффективная неврология. Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета; 1998 [Google Scholar]

6. Бород Ю.С. (ред.). Нейропсихология эмоций. Оксфорд, Великобритания: Издательство Оксфордского университета; 2000 [Google Академия]

7. Дэвидсон Дж. Р. (ред.). Тревога, депрессия и эмоции. Оксфорд, Великобритания: Издательство Оксфордского университета; 2000 [Google Scholar]

8. Льюис М., Хэвиленд-Джонс Дж. М. (ред.). Справочник эмоций. Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: The Guilford Press; 2000 [Google Scholar]

9. Кэннон В.Б. Теория эмоций Джеймса-Ланге: критический анализ и альтернативная теория. Уолтер Б. Кэннон, 1927. Am J Psychol. 1987; 100: 567–586. [PubMed] [Академия Google]

10. Уотсон Дж.Б. Бихевиоризм. 7-е изд. Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: WW Norton & Company; 1970 [Google Scholar]

11. Ортони А., Тернер Т.Дж. Что является основным в базовых эмоциях? Psychol Rev. 1990; 97: 315–331. [PubMed] [Google Scholar]

12. Экман П. Существуют ли базовые эмоции? Psychol Rev. 1992; 99: 550–553. [PubMed] [Google Scholar]

13. Панксепп Дж. Критическая роль «аффективной нейронауки» в решении того, что является основным в базовых эмоциях. Psychol Rev. 1992; 99: 554–560. [PubMed] [Google Scholar]

14. МакФарланд Д. The Oxford Companion to Animal Behaviour. Оксфорд, Великобритания: Издательство Оксфордского университета; 1987 [Google Scholar]

15. Craig KJ., Brown KJ., Baum A. Факторы окружающей среды в этиологии тревоги. В: Bloom FE, Kupfer DJ, ред. Психофармакология: четвертое поколение прогресса. Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Raven Press; 1995: 1325–1339. [Google Scholar]

16. Барлоу Д.Х. Раскрытие тайн тревоги и ее расстройств с точки зрения теории эмоций. Я психолог. 2000;55:1247–1263. [PubMed] [Google Scholar]

17. Cannon WB. Телесные изменения боли, голода, страха и ярости. Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Эпплтон; 1915 [Google Scholar]

18. Энгель Г.Л., Шмале А.Х. Отказ от консервации: первичный регуляторный процесс органического гомеостаза. В: Физиология, эмоции и психосоматические заболевания. Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Elsevier; 1972: 57–95. [Google Scholar]

19. Генри Дж.П., Стивенс П.М. Здоровье и социальная среда: социобиологический подход к медицине. Берлин, Германия: Springer; 1997 [Google Scholar]

20. Кей К.А., Бэндлер Р. Параллельные цепи, опосредующие различные эмоциональные реакции на разные типы стресса. Neurosci Biobehav Rev. 2001; 25:669–678. [PubMed] [Google Scholar]

21. Бэндлер Р., Прайс Дж.Л., Кей К.А. Мозговое опосредование активного и пассивного эмоционального преодоления. В: Mayer EA, Sapers CB, ред. Прогресс в исследованиях мозга. Том 122. Амстердам, Нидерланды: Elsevier Science BV; 2000: 333–349. [PubMed] [Google Scholar]

22. Панксепп Дж. Психоневрология страха: эволюционные перспективы и роль животных моделей в понимании человеческого беспокойства. В: Берроуз Г.Д., Рот М., Нойес-младший Р., ред. Справочник по тревоге. Том 3. Нейробиология тревоги. Амстердам, Нидерланды: Elsevier Science BV; 1990: 3–58. [Google Scholar]

23. Бакши В.П., Шелтон С.Е., Калин Н.Х. Нейробиологические корреляты защитного поведения. В: Mayer EA, Sapers CB, ред. Прогресс в исследованиях мозга. Том 122. Амстердам, Нидерланды: Elsevier Science BV; 2000: 105–115. [PubMed] [Google Scholar]

24. Бланшар Д.С., Хайнд А.Л., Минке К.А., Монемото Т., Бланшар Р.Дж. Защитное поведение человека в отношении сценариев угроз демонстрирует параллели с моделями защиты, связанными со страхом и тревогой, у млекопитающих, кроме человека. Neurosci Biobehav Rev. 2001; 25:761–770. [PubMed] [Google Scholar]

25. Кавальерс М., Холерис Э. Реакции против хищников и защитное поведение: экологические и этологические подходы для нейробиологии. Neurosci Biobehav Rev. 2001; 25: 577–586. [PubMed] [Google Scholar]

26. Koolhaas JM., Korte SM., De Boer SF., et al. Стили совладания у животных: современное состояние поведения и физиологии стресса. Neurosci Biobehav Rev. 1999; 23:925–935. [PubMed] [Google Scholar]

27. Пармиджани С., Паланца П., Роджерс Дж., Феррари П.Ф. Отбор, эволюция поведения и модели животных в поведенческой нейронауке. Neurosci Biobehav Rev. 1999; 23:957–970. [PubMed] [Академия Google]

28. Steimer T., Driscoll P., Schulz P. Мозговой метаболизм прогестерона, копинг-поведение и эмоциональная реактивность у самцов крыс из двух психогенетически отобранных линий. J Нейроэндокринол. 1997; 9: 169–175. [PubMed] [Google Scholar]

29. Перрез М., Райхерт М. Стресс, преодоление стресса и здоровье. Сиэтл, Вашингтон: Hogrefe & Huber Publishers; 1992 [Google Scholar]

30. Ван Эгерен Л. Стресс, преодоление стресса и поведенческая организация. Психосом Мед. 2000; 62: 451–460. [PubMed] [Google Scholar]

31. Павлов И. Выбор произведений. Москва, Россия: Издания на иностранных языках; 1954: 250–251. [Google Scholar]

32. Cosnier J. Les névroses expérimentales. Париж, Франция: Editions du Seuil; 1966 [Google Scholar]

33. Готтесман II. Генезис шизофрении: Истоки безумия. Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: WH Freeman and Co; 1991 [Google Scholar]

34. Голдсмит Х.Х., Лемери К.С. Связь темпераментной боязливости и симптомов тревоги: поведенчески-генетическая перспектива. Биол Психиатрия. 2000;48:1199–1209. [PubMed] [Google Scholar]

35. Кандель Э.Р. От метапсихологии к молекулярной биологии: исследование природы тревоги. Am J Психиатрия. 1983; 140:1277–1293. [PubMed] [Google Scholar]

36. Lister RG. Этологически обоснованные модели тревожных расстройств у животных. Фармакол Тер. 1990; 46:321–340. [PubMed] [Google Scholar]

37. Shekhar A., ​​McCann UD., Meaney MJ., et al. Краткое изложение семинара Национального института психического здоровья: разработка моделей тревожных расстройств на животных. Психофармакология (Берл). 2001; 157:327–339. [PubMed] [Google Scholar]

38. Белзунг С., Грибель Г. Измерение нормального и патологического тревожного поведения у мышей: обзор. Поведение Мозг Res. 2001; 125:141–149. [PubMed] [Google Scholar]

39. Тарантино М.Л., Букан М. Анализ поведения и психических расстройств с использованием мыши в качестве модели. Хум Мол Генет. 2000;9:953–965. [PubMed] [Google Scholar]

40. Кроули Дж. Н. Поведенческое фенотипирование трансгенных и нокаутных мышей: план эксперимента и оценка общего состояния здоровья, сенсорных функций, двигательных способностей и специфических поведенческих тестов. Мозг Res. 2002; 855:18–26. [PubMed] [Google Scholar]

41. Панксепп Дж. Источники страха и тревоги в мозгу. В: Панксепп Дж, изд. Эмоциональная неврология. Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета; 1998: 206–222. [Google Scholar]

42. Коплан Дж.Д., Розенблюм Л.А., Горман Дж.М. Модели тревоги приматов. Продольные перспективы. Psychiatr Clin North Am. 1995; 18:727–743. [PubMed] [Google Scholar]

43. Леду Дж. Цепи эмоций в мозгу. Annu Rev Neurosci. 2000; 23:155–184. [PubMed] [Google Scholar]

44. Jr Redmond DE., Huang YH. Современные концепции. II. Новые доказательства связи locus coeruleus-норадреналина с тревогой. Науки о жизни. 1979; 25:2149–2162. [PubMed] [Google Scholar]

45. Саутвик С.М., Бремнер Дж.Д., Расмуссон А., Морган К.А. III., Арнстен А., Чарни Д.С. Роль норадреналина в патофизиологии и лечении посттравматического стрессового расстройства. Биол Психиатрия. 1999; 46:1192–1204. [PubMed] [Google Scholar]

46. Астон-Джонс Г., Райковски Дж., Коэн Дж. Роль голубого пятна во внимании и поведенческой гибкости. Биол Психиатрия. 1999; 46:1309–1320. [PubMed] [Google Scholar]

47. Ziegler DR., Cass WA., Herman JP. Возбуждающее влияние голубого пятна на реакцию гипоталамо-гипофизарно-надпочечниковой оси на стресс. J Нейроэндокринол. 1999; 11:361–369. [PubMed] [Google Scholar]

48. Салливан Г.М., Коплан Д.Д., Кент Д.М., Горман Д.М. Норадренергическая система при патологической тревоге: внимание к панике в связи с генерализованной тревогой и фобиями. Биол Психиатрия. 1999; 46:1205–1218. [PubMed] [Google Scholar]

49. Грей Дж.А. Структура эмоций и лимбическая система. В: Физиология, эмоции и психосоматические заболевания. Амстердам, Нидерланды: Elsevier; 1972: 87–129. [Google Scholar]

50. Грей Дж.А. Три фундаментальные системы эмоций. В: Экман П., Дэвидсон Дж. Р., ред. Природа эмоций. Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета; 1994: 243–247. [Google Scholar]

51. Грей Дж.А. Нейропсихология тревоги. Исследование функций септо-гиппокампальной системы. Оксфорд, Великобритания: Clarendon Press; 1987 [Google Scholar]

52. Laborit H. Ингибирование действия: междисциплинарный подход к его механизмам и патофизиологии. В: Traue HC, Pennebaker JW, ред. Эмоции, торможение и здоровье. Сиэтл, Вашингтон: Hogrefe & Huber Publishers; 1993: 57–79. [Google Scholar]

53. Selye H. Стресс жизни. 2-е исправленное изд. в мягкой обложке. Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Макгроу Хилл; 1984 [Google Scholar]

54. Вианна Д.М.Л., Ландейра-Фернадес Х., Брандао М.Л. Дорсолатеральные и вентральные области околоводопроводного серого вещества участвуют в различных типах страха. Neurosci Biobehav Rev. 2001; 25:711–719. [PubMed] [Google Scholar]

55. Coplan JD., Lydiard RB. Схемы мозга при паническом расстройстве. Биол Психиатрия. 1998; 44:1264–1276. [PubMed] [Google Scholar]

56. Годдард А.В., Чарни Д.С. К интегрированной нейробиологии панического расстройства. Дж. Клин Психиатрия. 1997; 58 (дополнение 2): 4–11. [PubMed] [Google Scholar]

57. Леду Ж. Страх и мозг: где мы были и куда идем? Биол Психиатрия. 1998; 44:1229–1238. [PubMed] [Google Scholar]

58. Леду Дж. Эмоциональный мозг. Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Саймон и Шустер; 1998 [Google Scholar]

59. Леду Дж. Миндалевидное тело и эмоции: взгляд сквозь страх. В: Aggleton JP, изд. Амигдала. Оксфорд, Великобритания: Издательство Оксфордского университета; 2000:289–310. [Google Scholar]

60. Марен С. Нейробиология павловского кондиционирования страха. Annu Rev Neurosci. 2001; 24:897–931. [PubMed] [Google Scholar]

61. Fendt M., Fanselow MS. Нейроанатомические и нейрохимические основы условного страха. Neurosci Biobehav Rev. 1999; 23:743–760. [PubMed] [Google Scholar]

62. Фелпс Э.А., О’Коннор К.Дж., Гейтенби Дж.К., Гор Дж.К., Гриллон К., Дэвис М. Активация левой миндалины для когнитивного представления страха. Нат Неврологи. 2002; 4: 437–441. [PubMed] [Google Scholar]

63. Killgore WDS., Юргелун-Тодд Д.А. Половые различия в активации миндалины при восприятии лицевого аффекта. Нейроотчет. 2001; 12:2543–2547. [PubMed] [Google Scholar]

64. Дэвис М. Роль миндалевидного тела в обусловленном и безусловном страхе и тревоге. В: Aggleton JP, изд. Амигдала. Оксфорд, Великобритания: Издательство Оксфордского университета; 2000: 213–287. [Google Scholar]

65. Холахан М.Р., Уайт Н.М. Модуляция условной памяти, замирание и избегание как меры обусловленного страха, опосредованного миндалевидным телом. Нейробиол. Изучите память. 2002; 77: 250–275. [PubMed] [Google Scholar]

66. Киллкросс С., Роббинс Т.В., Эверитт Б.Дж. Различные типы поведения, обусловленного страхом, опосредуются отдельными ядрами миндалевидного тела. Природа. 1997; 388:377–380. [PubMed] [Google Scholar]

67. Goldstein LE., Rasmusson AM., Bunney BS., Roth RH. Роль миндалевидного тела в координации поведенческих, нейроэндокринных и префронтальных корковых моноаминовых ответов на психологический стресс у крыс. Дж. Неврологи. 1996; 16:4787–4798. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [Google Scholar]

68. Holland PC., Gallagher M. Схема миндалевидного тела в процессах внимания и репрезентации. Тенденции Cogn Sci. 1999; 3: 65–73. [PubMed] [Google Scholar]

69. Garavan H., Pendergrass JC. , Ross TJ., Stein EA., Risinger RC. Реакция миндалевидного тела как на положительно, так и на отрицательно валентные стимулы. Нейроотчет. 2001;12:2779–2783. [PubMed] [Google Scholar]

70. Амарал Д.Г. Миндалевидное тело приматов и нейробиология социального поведения: последствия для понимания социальной тревожности. Биол Психиатрия. 2002; 51:11–17. [PubMed] [Google Scholar]

71. File S., Gonzalez LE., Gallants R. Роль базолатерального ядра миндалины в формировании фобии. Нейропсихофармакология. 1998; 19: 397–405. [PubMed] [Google Scholar]

72. Дэвис М., Уокер Д.Л., Ли Ю. Роль миндалевидного тела и ядра ложа терминальной полоски в страхе и тревоге, измеренная с помощью акустического рефлекса испуга. Возможная связь с посттравматическим стрессовым расстройством. Энн Н.Ю. Академ. наук. 1997; 821: 305–331. [PubMed] [Google Scholar]

73. Дэвис М. Задействованы ли различные части расширенной миндалевидного тела в страхе или тревоге? Биол Психиатрия. 1998; 44:1239–1247. [PubMed] [Google Scholar]

74. Treit D., Pesold C., Rotzinger S. Диссоциация антистраховых эффектов поражения перегородки и миндалевидного тела с использованием двух фармакологически подтвержденных моделей тревоги у крыс. Behav Neurosci. 1993; 105:770–785. [PubMed] [Google Scholar]

75. Treit D., Pesold C., Rotzinger S. Неинтерактивные эффекты диазепама и поражения миндалевидного тела в двух животных моделях тревоги. Поведение нейробиологов. 1993; 107:1099–1105. [PubMed] [Google Scholar]

76. Kalin NH., Shelton SE., Davidson RJ., Kelley AE. Миндалевидное тело приматов опосредует острый страх, но не поведенческие и физиологические компоненты тревожного темперамента. Дж. Неврологи. 2001; 21:2067–2074. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [Google Scholar]

77. Aggleton JP. Амигдала. Функциональный анализ. 2-е изд. Оксфорд, Великобритания: Издательство Оксфордского университета; 2000 [Google Scholar]

78. Герман Дж.П., Куллинан В.Е. Нейросхема стресса: центральный контроль гипоталамо-гипофизарно-надпочечниковой оси. Trends Neurosci. 1997; 20:78–84. [PubMed] [Google Scholar]

79. Лопес Дж. Ф., Акил Х., Уотсон С. Дж. Нервные цепи, опосредующие стресс. Биол Психиатрия. 1999; 46:1461–1471. [PubMed] [Google Scholar]

80. Дэвидсон Р.Дж., Ирвин В. Функциональная нейроанатомия эмоций и аффективный стиль. Тенденции Cogn Sci. 1999; 3:11–21. [PubMed] [Академия Google]

81. Дэвидсон Р.Дж. Тревожность и аффективный стиль: роль префронтальной коры и миндалевидного тела. Биол Психиатрия. 2002; 51: 68–80. [PubMed] [Google Scholar]

82. Gainotti G., Caltagirone C. Эмоции и двойной мозг. Берлин, Германия: Springer-Verlag; 1989 [Google Scholar]

83. Sullivan RM., Gratton A. Поведенческие эффекты эксайтотоксических поражений вентральной медиальной префронтальной коры у крыс зависят от полушария. Мозг Res. 2002;927:69–79. [PubMed] [Google Scholar]

84. Танака М., Йошида М., Эмото Х., Исии Х. Норадреналиновые системы в гипоталамусе, миндалевидном теле и голубом пятне участвуют в провокации тревоги: фундаментальные исследования. Евро J Фармакол. 2000; 405:397–406. [PubMed] [Google Scholar]

85. Шишкина Г.Т., Калинина Т.С., Сурнина Н.Ю., Сахаров Д.Г., Кобзев В.Ф., Дыгало Н.Н. Влияние антисмыслового олигодезоксинуклеотида на альфа2А-адренорецепторы на уровень кортикостерона в плазме и на поведение крыс в приподнятом крестообразном лабиринте. Психонейроэндокринология. 2002; 27: 593–601. [PubMed] [Google Scholar]

86. Schramm NL., McDonald MP., Limbird LE. 2A -адренергический рецептор играет защитную роль в поведенческих моделях депрессии и тревоги у мышей. Дж. Неврологи. 2001; 21:4875–4882. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [Google Scholar]

87. Bagdy G. Серотонин, тревога и гормоны стресса. Сосредоточьтесь на подтипах рецепторов 5-НТ, видах и гендерных различиях. Энн Н.Ю. Академ. наук. 1998; 851: 357–363. [PubMed] [Google Scholar]

88. Graeff FG., Viana MB., Mora PO. Двойная роль 5-HT в защите и тревоге. Neurosci Biobehav Rev. 1997; 21:791–799. [PubMed] [Google Scholar]

89. Graeff FG., Guimaraes FS., De Andrade TG., Deakin JF. Роль 5-HT в стрессе, тревоге и депрессии. Pharmacol Biochem Поведение. 1996; 54: 129–141. [PubMed] [Google Scholar]

90. Гингрич Дж. А., Хен Р. Анализ роли серотониновой системы в нейропсихиатрических расстройствах с использованием мышей с нокаутом. Психофармакология (Берл). 2001; 155:1–10. [PubMed] [Google Scholar]

91. Olivier B., Pattij T., Wood SJ., Oosting R., Sarnyai Z., Toth M. Мышь с нокаутом рецептора 5-HT(1A) и тревога. Behav Pharmacol. 2001; 12:439–450. [PubMed] [Google Scholar]

92. Pattij T., Groenink L., Hijzen TH., et al. Вегетативные изменения, связанные с повышенной тревожностью у мышей с нокаутом рецептора 5-HT _1A . Нейропсихофармакология. 2002;27:380. [PubMed] [Академия Google]

93. Zhuang X., Gross C., Santarelli L., Compan V., Trillat AC., Hen R. Измененные эмоциональные состояния у мышей с нокаутом, лишенных рецепторов 5-HT _1A или 5-HT _1B . Нейропсихофармакология. 1999;21(2, доп.):52S–60S. [PubMed] [Google Scholar]

94. Murphy DL., Li Q., ​​Engel S., et al. Генетические перспективы переносчика серотонина. Brain Res Bull. 2001; 56: 487–494. [PubMed] [Google Scholar]

95. Nutt DJ., Malizia AL. Новое понимание роли ГАМК(А)-бензодиазепинового рецептора в психическом расстройстве. Br J Психиатрия. 2001; 179:390–396. [PubMed] [Google Scholar]

96. Möhler H., Crestani F., Rudolph U. Подтипы GABA _A -рецепторов: новая фармакология. Curr Opin Pharmacol. 2002; 1:22–25. [PubMed] [Google Scholar]

97. Möhler H., Fritschy JM., Rudolph U. Новая фармакология бензодиазепинов. J Pharmacol Exp Ther. 2002; 300:2–8. [PubMed] [Google Scholar]

98. Рудольф У., Крестани Ф., Мелер Х. Подтипы рецепторов ГАМК _A : анализ их фармакологических функций. Trends Pharmacol Sci. 2001; 22:188–194. [PubMed] [Google Scholar]

99. Löw K., Crestani F., Keist R., et al. Молекулярный и нейрональный субстрат для избирательного ослабления тревоги. Наука. 2000; 290:131–134. [PubMed] [Google Scholar]

100. Crestani F., Lorez M., Baer K., et al. Уменьшение кластеризации ГАМК _A -рецепторов приводит к повышенной тревожности и предвзятости в отношении сигналов угрозы. Nat Neurosci. 1999; 2: 833–839. [PubMed] [Академия Google]

101. Бейли Д.Дж., Тезлафф Дж.Е., Кук Дж.М., Хе Х., Хелмстеттер Ф.Дж. Влияние инъекций в гиппокамп нового лиганда, селективного в отношении субъединиц α5β2γ2 ГАМК/бензодиазепинового рецептора, на кондиционирование Павлова. Neurobiol Learn Mem. 2002; 78:1–10. [PubMed] [Google Scholar]

102. Compagnone NA., Mellon SH. Нейростероиды: биосинтез и функция этих новых нейромодуляторов. Передний нейроэндокринол. 2002; 21:1–56. [PubMed] [Академия Google]

103. Rupprecht R., di Michele F., Hermann B. et al. Нейроактивные стероиды: молекулярные механизмы действия и значение для нейропсихофармакологии. Brain Res Brain Res Rev. 2001; 37:59–67. [PubMed] [Google Scholar]

104. Majewska MD. Стероиды и мозговая деятельность. Существенный диалог между телом и разумом. Биохим Фармакол. 1987; 36:3781–3788. [PubMed] [Google Scholar]

105. Коста Э., Чейни Д.Л., Грейсон Д.Р. и др. Фармакология биосинтеза нейростероидов. Роль комплекса митохондриального рецептора DBI (MDR). Анн Н.Ю. акад. 1994; 746: 223–242. [PubMed] [Google Scholar]

106. Коста Э., Аута Дж., Гвидотти А., Корнеев А., Ромео Э. Фармакология нейростероидогенеза. J Стероиды Biochem Mol Biol. 1994; 49: 385–389. [PubMed] [Google Scholar]

107. Dunn AJ., Berridge CW. Физиологические и поведенческие реакции на введение кортикотропин-рилизинг-фактора: является ли CRF медиатором тревожных или стрессовых реакций? Res Brain Res Rev. 1990; 15:71–100. [PubMed] [Академия Google]

108. Арборелиус Л., Оуэнс М.Дж., Плотский П.М., Немерофф С.Б. Роль кортикотропин-рилизинг-фактора в депрессии и тревожных расстройствах. J Эндокринол. 1999; 160:1–12. [PubMed] [Google Scholar]

109. Смагин Г.Н., Хайнрихс С.К., Данн А.Дж. Роль CRH в поведенческих реакциях на стресс. Пептиды. 2001; 22:713–724. [PubMed] [Google Scholar]

110. Schulkin J., Gold PW., McEwen BS. Индукция экспрессии гена кортикотропин-высвобождающего гормона глюкокортикоидами: значение для понимания состояний страха и тревоги и аллостатической нагрузки. Психонейроэндокринология. 1998; 23:219–243. [PubMed] [Google Scholar]

111. Koob GF. Кортикотропин-рилизинг-фактор, норадреналин и стресс. Биол Психиатрия. 1999; 46:1167–1180. [PubMed] [Google Scholar]

112. Heinrichs SC., Joppa M. Диссоциация возбудимого и анксиогенного действия лигандов рецептора кортикотропин-рилизинг-фактора у крыс. Поведение Мозг Res. 2001; 122:43–50. [PubMed] [Google Scholar]

113. Stenzel-Poore MP., Heinrichs SC., Rivest S., Koob GF., Vale WW. Перепроизводство фактора, высвобождающего кортикотропин, у трансгенных мышей: генетическая модель анксиогенного поведения. Дж. Неврологи. 1994; 14:2579–2584. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [Google Scholar]

114. Бакши В.П., Калин Н.Х. Кортикотропин-рилизинг-гормон и животные модели тревоги: взаимодействие генов и окружающей среды. Биол Психиатрия. 2000; 48:1175–1198. [PubMed] [Google Scholar]

115. Coste SC., Murray SE., Stenzel-Poore MP. Животные модели с избытком CRH и дефицитом рецептора CRH демонстрируют измененную адаптацию к стрессу. Пептиды. 2001; 22:733–741. [PubMed] [Академия Google]

116. van Gaalen MM., Reul JHM., Gesing A., Stenzel-Poore M., Holsboer F., Steckler T. Мыши со сверхэкспрессией CRH демонстрируют сниженную чувствительность к кортикостерону в плазме после заражения рецептором 5-HT _1A . Гены Поведение мозга. 2002; 1:174–177. [PubMed] [Google Scholar]

117. Dirks A., Groenink L., Schipholt Ml., et al. Снижение реактивности вздрагивания и пластичности у трансгенных мышей со сверхэкспрессией кортикотропин-высвобождающего гормона. Биол Психиатрия. 2002; 51: 583–590. [PubMed] [Google Scholar]

118. Muglia LJ., Jacobson L., Weninger SC., Karalis KP., Jeong K., Majzoub JA. Физиология дефицита кортикотропин-рилизинг-гормона у мышей. Пептиды. 2001; 22:725–731. [PubMed] [Google Scholar]

119. Dunn AJ., Swiergiel AH. Поведенческие реакции на стресс у мышей с дефицитом CRF не изменены. Мозг Res. 1999; 845:14–20. [PubMed] [Google Scholar]

120. Weninger SC., Dunn AJ., Muglia LJ., et al. Поведение, вызванное стрессом, требует рецептора кортикотропин-рилизинг-гормона (CRH), но не CRH. Proc Natl Acad Sci USA. 1999; 96:8283–8288. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [Google Scholar]

121. Sleekler T., Holsboer F. Подтипы рецепторов рилизинг-гормона кортикотропина и эмоции. Биол Психиатрия. 1999; 46:1480–1508. [PubMed] [Google Scholar]

122. Холмс А. Целевые генные мутации подходов к изучению тревожноподобного поведения у мышей. Neurosci Biobehav Rev. 2001; 25:261–273. [PubMed] [Google Scholar]

123. Такахаши Л.К. Роль рецепторов CRF1 и CRF2 в страхе и тревоге. Neurosci Biobehav Rev. 2002; 25:627–636. [PubMed] [Google Scholar]

124. Reul JM., Holsboer F. Рецепторы кортикотропин-рилизинг-фактора 1 и 2 при тревоге и депрессии. Curr Opin Pharmacol. 2002; 2:23–33. [PubMed] [Google Scholar]

125. Smith GW., Aubry JM., Dellu F., et al. У мышей с дефицитом кортикотропин-рилизинг-фактора 1 наблюдается снижение тревожности, нарушение реакции на стресс и аберрантное нейроэндокринное развитие. Нейрон. 1998;20:1093–1102. [PubMed] [Google Scholar]

126. Кисимото Т., Радулович Дж., Радулович М. и др. Делеция Crhr2 указывает на анксиолитическую роль рецептора-2 кортикотропин-высвобождающего гормона. Нат Жене. 2000; 24:415–419. [PubMed] [Google Scholar]

127. Bale TL., Picetti R., Contarino A., Koob GF., Vale WW., Lee KF. Мыши с дефицитом как рецептора 1 кортикотропин-рилизинг-фактора (CRFR1), так и CRFR2 имеют нарушенную реакцию на стресс и демонстрируют сексуально дихотомическое тревожное поведение. Дж. Неврологи. 2002; 22:193–199. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [Google Scholar]

128. Kemp CF., Woods RJ., Lowry PJ. Белок, связывающий фактор высвобождения кортикотропина: акт, состоящий из нескольких частей. Пептиды. 1998; 19:1119–1128. [PubMed] [Google Scholar]

129. Seasholtz AF., Burrows HL., Karoyi IJ., Camper SA. Мышиные модели измененной экспрессии CRH-связывающего белка. Пептиды. 2001; 22:743–751. [PubMed] [Google Scholar]

130. Sapolsky RM., Krey LC., McEwen BS. Нейроны гиппокампа, чувствительные к глюкокортикоидам, участвуют в прекращении реакции коры надпочечников на стресс. Proc Natl Acad Sci U S A. 1984;81:6174–6177. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [Google Scholar]

131. Liberzon I., López JF., Flagel SB., Vázquez DM., Young EA. Дифференциальная регуляция мРНК глюкокортикоидных рецепторов гиппокампа и быстрая обратная связь: отношение к посттравматическому стрессовому расстройству. J Нейроэндокринол. 1999; 11:11–17. [PubMed] [Google Scholar]

132. Корте С.М. Кортикостероиды в связи со страхом, тревогой и психопатологией. Neurosci Biobehav Ред. 2001; 25: 117–142. [PubMed] [Google Scholar]

133. Gass P., Reichardt HM., Strekalova T., Henn F., Tronche F. Мыши с целенаправленными мутациями глюкокортикоидных и минералокортикоидных рецепторов: модели депрессии и тревоги? Физиол Поведение. 2001; 73:811–825. [PubMed] [Google Scholar]

134. Грибель Г. Есть ли будущее у лигандов нейропептидных рецепторов при лечении тревожных расстройств? Фармакол Тер. 1999; 82:1–61. [PubMed] [Академия Google]

135. van Megen HJ., Westenberg HG., den Boer JA., Kahn RS. Холецистокинин при тревоге. Евро Нейропсихофармакол. 1996; 6: 263–280. [PubMed] [Google Scholar]

136. Rehfeld JF. Холецистокинин и паническое расстройство — три нерешенных вопроса. Регул Пепт. 2000; 93:79–83. [PubMed] [Google Scholar]

137. Дауге В., Лена И. CCK при тревоге и когнитивных процессах. Neurosci Biobehav Rev. 1998; 22:815–825. [PubMed] [Академия Google]

138. De Oliveira RMW., Del Bel EA., Guimarães FS. Влияние возбуждающих аминокислот и оксида азота на летное поведение, вызванное околоводопроводным серым цветом. Neurosci Biobehav Rev. 2001; 25:679–685. [PubMed] [Google Scholar]

139. Шульц П., Уокер Дж. П., Пейрин Л., Сулье В., Кертин Ф. , Штаймер Т. Снижение половых гормонов у мужчин во время упреждающего стресса. Нейроотчет. 1996; 7:3101–3104. [PubMed] [Google Scholar]

140. Клемент Ю., Калатаюд Ф., Белзунг К. Генетическая основа тревожноподобного поведения: критический обзор. Brain Res Bull. 2002; 57:57–71. [PubMed] [Google Scholar]

141. Rogers DC., Jones DNC., Nelson PR., et al. Использование SHIRPA и дискриминантного анализа для характеристики заметных различий в поведенческом фенотипе шести линий инбредных мышей. Поведение Мозг Res. 1999; 105:207–217. [PubMed] [Google Scholar]

142. Ван Гаален М.М., Стеклер Т. Поведенческий анализ четырех линий мышей в батарее тестов на тревожность. Поведение Мозг Res. 2000;115:95–106. [PubMed] [Академия Google]

143. Августинович Д.Ф., Липина Т.В., Бондарь Н.П., Алексеенко О.В., Кудрявцева Н.Н. Особенности генетически детерминированной тревожности у мышей. Поведение Жене. 2000;30:101–109. [PubMed] [Google Scholar]

144. Bert B., Fink H., Huston JP., Voits M. Fisher 344 и Wistar крысы различаются по тревожности и привыканию, но не по способности проходить водный лабиринт. Neurobiol Learn Mem. 2002; 78:11–22. [PubMed] [Google Scholar]

145. Рекс А., Зондерн У., Фойгт Дж. П., Франк С., Финк Х. Различия штаммов в мотивированном страхом поведении крыс. Pharmacol Biochem Поведение. 1996; 54:107–111. [PubMed] [Google Scholar]

146. Wehner JM., Radcliffe RA., Bowers BJ. Количественная генетика и поведение мышей. Annu Rev Neurosci. 2001; 24:845–867. [PubMed] [Google Scholar]

147. Griebel G., Belzung C., Perrault G., Sanger DJ. Различия в поведении, связанном с тревогой, и в чувствительности к диазепаму у инбредных и аутбредных линий мышей. Психофармакология (Берл). 2000; 148:164–170. [PubMed] [Академия Google]

148. Гарретт К.М., Никраш И., Хак Д., Паркер К.М., Сил Т.В. Генотипические различия между инбредными мышами C57BL/6 и A в анксиолитическом и седативном действии диазепама. Поведение Жене. 1998; 28:125–136. [PubMed] [Google Scholar]

149. Wigger A., ​​Loerscher P., Weissenbacher P., Holsboer F., Landgraf R. Crossfostering and cross-breeding HAB и LAB крысы: генетическая крысиная модель тревожности. Поведение Жене. 2001; 31:371–382. [PubMed] [Google Scholar]

150. Plomin R., DeFries JC., McClearn GE., McGuffin P. Поведенческая генетика. 4-е изд. Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Worth Publishers; 2000 [Google Scholar]

151. Wehner JM., Radcliffe RA., Rosman ST., et al. Количественный анализ локуса признаков контекстуального кондиционирования страха у мышей. Нат Жене. 1997; 17:331–334. [PubMed] [Google Scholar]

152. Турри М.Г., Датта С.Р., ДеФрис Дж., Хендерсон Н.Д., Флинт Дж. Анализ QTL определяет множественные поведенческие параметры в этологических тестах тревожности у лабораторных мышей. Карр Биол. 2001; 11: 725–734. [PubMed] [Google Scholar]

153. Fernandez-Teruel A. , Escorihuela RM., Gray JA., et al. Локус количественного признака, влияющего на тревожность у лабораторной крысы. Рез. генома. 2002; 12: 618–626. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [Google Scholar]

154. Escorihuela RM., Fernandez-Teruel A., Gil L., Aguilar R., Tobeña A., Driscoll P. Инбредные римские крысы с высоким и низким избеганием : различия в тревожности, поиске новизны и воланах. Физиол Поведение. 1999; 67: 19–26. [PubMed] [Google Scholar]

155. Steimer T., la Fleur S., Schulz PE. Нейроэндокринные корреляты эмоциональной реактивности и совладания у самцов крыс римской линии с высоким (RHA/Verh) и низким (RLA/Verh) избеганием. Поведение Жене. 1997; 27: 503–511. [PubMed] [Google Scholar]

156. Roozendaal B., Wiersma A., Driscoll P., Koolhaas JM., Bohus B. Вазопрессинергическая модуляция стрессовых реакций в центральной миндалине римской крысы с высоким и низким избеганием. . Мозг Res. 1992; 596:35–40. [PubMed] [Google Scholar]

157. Wiersma A., Knoellema S., Konsman JP., Bohus B., Koolhaas JM. Модуляция кортикотропин-рилизинг-гормона условной реакции на стресс в центральной миндалине крыс Roman с высоким (RHA/Verh)-избеганием и низким (RLA/Verh)-избеганием. Поведение Жене. 1997; 27: 547–555. [PubMed] [Google Scholar]

158. Corda MG., Lecca D., Piras G., Di Chiara G., Giorgi O. Биохимические параметры дофаминергической и ГАМКергической нейротрансмиссии в ЦНС римлян с высоким избеганием и римлян с низким крысы избегания. Поведение Жене. 1997; 27: 527–536. [PubMed] [Google Scholar]

159. Обри Дж. М., Бартануш В., Дрисколл П., Шульц П., Штаймер Т., Кисс Дж. З. Уровни мРНК фактора, высвобождающего кортикотропин, и вазопрессина у крыс Roman с высоким и низким уровнем избегания: ответ на воздействие открытого поля. Нейроэндокринология. 1995; 61:89–97. [PubMed] [Google Scholar]

160. Charnay Y., Steimer T., Hugenin C., Driscoll P. [ ³ H] Сайты связывания пароксетина: региональные различия в мозге между двумя психогенетически отобранными линиями крыс. Neurosci Res Commun. 1995; 16:29–35. [Google Scholar]

161. Liebsch G., Linthorst ACE., Neumann ID., Reul J., Holsboer FLR. Поведенческие, физиологические и нейроэндокринные реакции на стресс и дифференциальная чувствительность к диазепаму у двух линий крыс Wistar, селективно выведенных для поведения, связанного с высокой и низкой тревожностью. Нейропсихофармакология. 1998; 19:381–396. [PubMed] [Google Scholar]

162. Liebsch G., Montkowski A., Holsboer F., Landgraf R. Поведенческие профили двух линий крыс Wistar, селективно выведенных для поведения, связанного с высокой или низкой тревожностью. Поведение Мозг Res. 1998; 94:301–310. [PubMed] [Google Scholar]

163. Landgraf R., Wigger A., ​​Holsboer F., Neumann ID. Гиперреактивная гипоталамо-гипофизарно-адренокортикальная ось у крыс, выведенных для поведения, связанного с высокой тревогой. J Нейроэндокринный. 1999; 11:405–407. [PubMed] [Google Scholar]

164. Henniger MSH. , Ohl F., Hölter SM., et al. Необусловленная тревожность и социальное поведение у двух линий крыс, селективно выведенных для поведения, связанного с высокой и низкой тревожностью. Поведение Мозг Res. 2000;111:153–163. [PubMed] [Google Scholar]

165. Hermann B., Landgraf R., Keck ME., et al. Фармакологическая характеристика коркового рецептора у-аминомасляной кислоты типа А (GABA _A ) в двух линиях крыс Wistar, селективно выведенных для поведения, связанного с высокой и низкой тревожностью. World J Biol Психиатрия. 2000; 1:137–143. [PubMed] [Google Scholar]

166. Keck ME., Wigger A., ​​Welt T., et al. Вазопрессин опосредует реакцию комбинированного теста дексаметазон/CRH у гипертревожных крыс: значение для патогенеза аффективных расстройств. Нейропсихофармакология. 2002; 26:94–105. [PubMed] [Google Scholar]

167. Henniger MSH., Spanagel R., Wigger A., ​​Landgraf R., Hölter SM. Самостоятельное употребление алкоголя двумя линиями крыс, отобранных для экстремального поведения, связанного с тревогой. Нейропсихофармакология. 2002; 26:729–736. [PubMed] [Google Scholar]

168. Sanchez MM., Ladd CO., Plotsky PM. Ранний неблагоприятный опыт как фактор риска развития более поздней психопатологии: данные моделей на грызунах и приматах. Дев Психопат. 2001; 13:419–449. [PubMed] [Google Scholar]

169. Heim C., Nemeroff CB. Влияние раннего неблагоприятного опыта на системы мозга, участвующие в патофизиологии тревоги и аффективных расстройств. Биол Психиатрия. 1999; 46:1509–1522. [PubMed] [Google Scholar]

170. Heim C., Nemeroff CB. Роль детской травмы в нейробиологии аффективных и тревожных расстройств: доклинические и клинические исследования. Биол Психиатрия. 2001;49: 1023–1039. [PubMed] [Google Scholar]

171. Вайншток М. Изменения, вызванные гестационным стрессом, в морфологии мозга и поведении потомства. Прог Нейробиол. 2001; 65: 427–451. [PubMed] [Google Scholar]

172. Мини М.Дж. Материнская забота, экспрессия генов и передача индивидуальных различий в реакции на стресс из поколения в поколение. Annu Rev Neurosci. 2001; 24:1161–1192. [PubMed] [Google Scholar]

173. Вакшлак А., Вайншток М. Обращение с новорожденными устраняет поведенческие аномалии, вызванные у крыс пренатальным стрессом. Физиол Поведение. 1990; 48: 289–292. [PubMed] [Google Scholar]

174. Meaney MJ., Mitchell JB., Aitken DH., et al. Влияние неонатального обращения на развитие адренокортикальной реакции на стресс: последствия для невропатологии и когнитивного дефицита в более позднем возрасте. Психоневроэндокринология. 1991; 16:85–103. [PubMed] [Google Scholar]

175. Plotsky PM., Meaney MJ. Ранний постнатальный опыт изменяет мРНК гипоталамического кортикотропин-рилизинг-фактора (CRF), среднее значение содержания CRF и вызванное стрессом высвобождение у взрослых крыс. Мол Мозг Рез. 1993; 18:195–200. [PubMed] [Google Scholar]

176. Смайт Дж. В., Роу В. Б., Мини М. Дж. Неонатальные манипуляции изменяют оборот серотонина (5-HT) и связывание рецепторов 5-HT ₂ в отдельных областях мозга: связь с влиянием манипуляций на экспрессию глюкокортикоидных рецепторов. Мозг Res Dev Brain Res. 1994; 80: 183–189. [PubMed] [Google Scholar]

177. Техедор-Реал П., Костела К., Гиберт-Рахола Дж. Обращение с новорожденными снижает эмоциональную реактивность и восприимчивость к выученной беспомощности. Вовлечение катехоламинергических систем. Науки о жизни. 1998; 62:37–50. [PubMed] [Google Scholar]

178. Weizman R., Lehman J., Leschiner S., et al. Длительный эффект раннего обращения на периферических бензодиазепиновых рецепторах. Pharmacol Biochem Поведение. 1999; 64: 725–729. [PubMed] [Google Scholar]

179. Папаиоанноу А., Герозиссис К., Прокопиу А., Солярис С., Стилианопулу Ф. Половые различия в влиянии неонатального обращения на реакцию животного на стресс и уязвимость к депрессивному поведению . Поведение Мозг Res. 2002; 129:131–139. [PubMed] [Google Scholar]

180. Beane ML., Cole MA., Spencer RL., Rudy JW. Неонатальный хендлинг усиливает обусловленность контекстуальным страхом и изменяет стрессовые реакции кортикостерона у молодых крыс. Горм Поведение. 2002; 41:33–40. [PubMed] [Google Scholar]

181. Фернандес-Теруэль А., Эскорихуэла Р.М., Дрисколл П., Тобена А., Бэттиг К. Инфантильная (манипуляционная) стимуляция и поведение молодых римских крыс с высоким и низким избеганием. Физиол Поведение. 1991; 50: 563–565. [PubMed] [Google Scholar]

182. Фернандес-Теруэль А., Эскорихуэла Р.М., Кастеллано Б., Гонсалес Б., Тобена А. Воздействие неонатального обращения и обогащения окружающей среды на эмоциональность, поиск новизны/вознаграждения и связанные с возрастом когнитивные и гиппокампальные нарушения: внимание на линиях римских крыс. Поведение Жене. 1997; 6: 513–526. [PubMed] [Google Scholar]

183. Steimer T., Escorihuela RM., Fernandez-Teruel A., Driscoll P. Долгосрочные поведенческие и нейроэндокринные изменения у римлян с высоким (RHA/Verh) и низким (RLA/ Verh) избегание крыс после обращения с новорожденными. Int J Dev Neurosci. 1998; 16: 165–174. [PubMed] [Google Scholar]

Изучение патологии с помощью медицины, психологии и экзистенциализма – Quod Erat Demonstrandum

Хрупкость разума

Грейс Гибсон

Число людей, страдающих от психических заболеваний, особенно тревожности, резко возросло среди миллениалов. Это число может быть связано с западным обществом, увеличением разговоров о психическом здоровье, что приводит к увеличению числа диагнозов, социальными сетями и многими другими причинами. Несмотря на то, что кажется, что диагнозы постоянно увеличиваются, тревога не является новым явлением. Французский философ и писатель Альбер Камю называл двадцатый век «веком открытой тревоги» (19 мая50, с. 4). По мнению таких известных философов, как Камю, формирующих экзистенциалистов, таких как Ролло Мэй, и ведущих психологов, таких как Зигмунд Фрейд, тревога — это глубокое и всепроникающее явление (May, 1950, p. 3). Объясняется ли тревога экзистенциальными, психологическими или нейрофизиологическими терминами, суть остается в том, что тревога оказывает сильное влияние на систему здравоохранения. Это влияние связано с тем, что в современном обществе тревожность считается проблемой психического здоровья, которая иногда зависит как от врачей, психологов, так и от консультантов.

Первое различие, которое следует провести в отношении тревоги, — это различие между чувством тревоги и невротической тревогой. Мэй (1950) проводит различие между первым и вторым как соразмерной или непропорциональной реакцией на угрозу, примененную к индивидууму: соразмерная реакция является нормальной, а несоразмерная реакция является невротической или патологической (стр. 194). В качестве ясного примера, нормальная тревога будет легким чувством стресса по поводу завершения итоговой работы, тогда как невротическая тревога будет иметь симптомы паники по поводу завершения работы. Различие между этими двумя тревогами имеет решающее значение для медицинской, психологической и экзистенциальной областей, потому что это разница между тревогой как человеческим состоянием и патологией. Прежде чем исследовать патологическую тревогу в медицинской, психологической и экзистенциальной областях, крайне важно изучить актуальность тревоги в западном обществе.

Помимо общей классификации тревожности, были выдвинуты гипотезы о различных причинах роста и распространенности тревожности в западной культуре. Говоря о культуре, Мэй (1950) ссылается на работы Р. Р. Уиллоуби, который считал тревогу «наиболее заметной психической характеристикой западной цивилизации» (стр. 13). По отношению к западному обществу романы Франца Кафки, такие как «», «Превращение », связывают буржуазную культуру и тревогу. Далее это исследует Герман Гессе в своих работах о росте беспокойства и изоляции, проистекающих из «того факта, что буржуазная культура конца девятнадцатого и начала двадцатого веков делала акцент на механическом, рационалистическом «равновесии» ценой подавления динамичного, иррационального элементы опыта» (19 мая50, с. 7). Так вот, это было только начало дебатов, которые вскоре возникли и продолжаются сегодня в отношении метода, которым западное общество лечит и помогает тем, кто испытывает невротическую тревогу. Не может быть определенной причины того, что тревога занимает видное место в западной культуре. Однако Кьеркегор, как и Гессе, считал, что тревогу можно объяснить «быстро возрастающим господством над физической природой» (May, 1950, p. 28).

В двадцать первом веке существует множество способов понять и лечить тревогу, наиболее известными из которых являются медицинская модель и когнитивно-поведенческая модель. В качестве альтернативы, существует множество исследований в поддержку экзистенциальной модели и ее преимуществ в рамках психологии и лечения тревоги. Сравнение и противопоставление медицинской модели, когнитивно-поведенческой модели и экзистенциальной модели позволяет глубже понять тревогу.

Поскольку тревожность может быть классифицирована как состояние человека среди населения в целом и как психическое расстройство, многие люди обращаются за помощью к врачу общей практики, а не к психологу. Это, как правило, приводит людей к медицинской модели лечения тревоги (Clancy & Noyes, 1976). По этой причине очень важно понять, что влечет за собой эта модель. Согласно Wampold (1948) в его книге The Great Psychotherapy Debate: Models, Methods, and Findings , медицинская модель «характеризуется настойчивостью в правильном объяснении расстройства и принятии сопутствующих терапевтических действий» (стр. 11). ). В медицинской модели врач ставит пациенту диагноз на основании признаков и симптомов, которые он испытывает. Достоверный диагноз «предсказывает этиологию, патогенез, клиническое течение, исход и характер семейных заболеваний», и все это используется для облегчения симптомов пациента (Clancy & Noyes, 19).76, с. 90).

Биологи объясняют тревогу естественным механизмом адаптации организма в ответ на опасность. Нейрофизиологические аспекты тревоги описываются как симпатический отдел вегетативной нервной системы (May, 1950, стр. 57). Проще говоря, когда тело подвергается стрессовой ситуации, будь то нормальная или невротическая, симпатическая нервная система подготавливает тело к тому, чтобы справиться с предполагаемой опасностью. Он делает это, высвобождая адреналин, переводя тело в режим, который с научной точки зрения называется «бей или беги» (Healey, 2014, стр. 16).

Для тех людей, которые страдают от патологической формы тревоги, существует множество нейропсихологических исследований, подтверждающих, почему они испытывают признаки и симптомы. Есть много биологических факторов, которые медицина считает причиной беспокойства: например, аномалии в лобных, затылочных и височных долях мозга можно отнести к симптомам, связанным с тревогой. Исследования также «подтвердили, что генетические факторы играют роль в развитии тревожных расстройств» (Rector, Laposa, Kitchen, Bourdeau, & Joseph-Massiah, 2016, стр. 18). Тем не менее, основным источником медицинского понимания тревоги является связь между тревогой и аномальной регуляцией нейротрансмиттеров. Пострадавшие нейротрансмиттеры — серотонин, норадреналин и гамма-аминомасляная кислота (ГАМК) (Rector et al., 2016, стр. 17). Каждый из этих нейротрансмиттеров участвует в познании или поведении, связанном с тревогой. Например, серотонин регулирует настроение и агрессию, а ГАМК вызывает расслабление и сон (Ректор и др., 2016, стр. 17). Это объяснение тревоги напрямую связано с методом лечения тревоги в медицине.

Курс лечения тревоги по медицинской модели является фармакологическим. Наиболее распространенными методами лечения являются СИОЗС (селективный ингибитор обратного захвата серотонина) и СИОЗСН (ингибитор обратного захвата серотонина и норадреналина), антидепрессанты, корректирующие количество серотонина, допамина и норадреналина, высвобождаемых в головном мозге. Эта форма лечения является самым простым и наиболее эффективным методом фармакологического лечения тревоги, поскольку эти лекарства безопасны для длительного использования и имеют минимальные побочные эффекты (Healey, 2014, стр. 40). Альтернативой СИОЗС и СИОЗСН являются бензодиазепины, седативные средства, которые следует использовать для краткосрочного или периодического применения. Бензодиазепины работают над увеличением производства ГАМК, что помогает снизить напряжение. Регулируя эти нейрохимические вещества, основным эффектом этого лекарства является расслабление (Healey, 2014, стр. 42).

Лекарства как средство лечения тревожных расстройств помогли многим людям в западном обществе: антидепрессанты являются наиболее часто используемой и наиболее эффективной формой (Healey, 2014, стр. 32). Пациенты имеют благоприятный опыт приема антидепрессантов после того, как будет найдено правильное лекарство. Этот процесс, как правило, является более быстрым способом облегчения симптомов, чем альтернативные методы. Кроме того, назначение антидепрессантов — это план ускоренного лечения, который снижает нагрузку на систему здравоохранения с точки зрения ресурсов (Clancy & Noyes, 19).76). Однако это утверждение может показаться парадоксальным, потому что быстрые решения могут быть полезны для сокращения ресурсов, но лекарства не являются долгосрочным решением. Лекарства маскируют проблему вместо того, чтобы бороться непосредственно с тревогой.

Согласно Healey (2014), еще одна проблема с единственным медикаментозным лечением тревоги заключается в том, что лекарства могут «вмешиваться в процесс, который происходит естественным образом […] и, возможно, может вызывать большее количество проблем, чем мы изначально намеревались лечить». (с. 42). Медицинская модель пытается определить болезни через определенную клиническую картину, часто обнаруживаемую в результате медицинского тестирования; однако тревогу нелегко определить, потому что ей не хватает точности как физического и психического заболевания (Clancy & Noyes, 19). 76, с. 91). Из-за этих проблем с медицинской моделью наиболее распространенным планом лечения тревоги является сочетание лекарств и когнитивно-поведенческой терапии (Rector et al., 2016, стр. 21).

Что касается невротической тревоги, то когнитивно-поведенческая модель психологии направлена ​​на облегчение и устранение симптомов тревоги. Healey (2014) объясняет, что «исследования показывают, что психологическая терапия, т. е. когнитивно-поведенческая терапия, намного эффективнее лекарств в лечении тревожных расстройств в долгосрочной перспективе» (стр. 35). Когнитивно-поведенческая терапия (КПТ) — это психологическое лечение, которое распознает модель мышления пациента (познание) и действия (поведение), а также то, как это связано с тревогой (Healey, 2014, стр. 38). КПТ является ведущей формой терапии, помогающей людям с тревогой. Цель когнитивно-поведенческой терапии — изменить модели мышления пациента, чтобы устранить тревогу пациента (Healey, 2014, стр. 38).

Когнитивно-поведенческая модель рассматривает тревогу как патологию и ее непреодолимые симптомы. Терапевты работают с пациентами, чтобы научить их «задавать вопросы и корректировать их склонность переоценивать опасность» (Ректор и др., 2016, стр. 23). Поскольку когнитивно-поведенческая терапия и лекарства часто используются вместе, когнитивно-поведенческие терапевты и врачи одинаково относятся к тревоге. Психологи в области познания и поведения рассматривают тревогу как ряд признаков и симптомов, вызванных непропорциональным чувством стресса по отношению к неопасным ситуациям, которые можно решить путем переобучения мыслительных процессов (Rector et al., 2016). , стр. 23).

Терапевты, использующие когнитивно-поведенческую терапию, работают с клиентами, чтобы посмотреть, как их познание влияет на их поведение, потому что мысли клиента либо «предрасполагают их к тревоге, либо мешают им улучшить свою тревогу» (Healey, 2014, стр. 38). В дополнение к этому изучению новых когнитивных стратегий когнитивно-поведенческие терапевты используют экспозиционную терапию. Терапевты подвергают пациентов провоцирующим тревогу ситуациям, чтобы показать пациенту, что его страхи «чрезмерны и иррациональны» (Ректор и др. , 2016, стр. 22). Помимо переобучения пациентов и экспозиционной терапии, КПТ-терапевты обучают релаксации, управлению стрессом, петлям биологической обратной связи тревоги и медитативным/дыхательным упражнениям, чтобы дать пациентам ощутимые навыки (Ректор и др., 2016, стр. 20). Поскольку КПТ помогает пациентам пройти пошаговый процесс переобучения, воздействия и приобретения навыков, эта модель может быть краткой по сравнению с альтернативными видами терапии.

Подобно медицинской модели, когнитивно-поведенческая терапия представляет собой довольно короткий метод лечения, который обычно длится от двенадцати до пятнадцати сеансов в неделю (Rector et al., 2016, стр. 21). Это, опять же, может быть как положительным, так и отрицательным в отношении общей эффективности. Метод когнитивно-поведенческой терапии, основанный на навыках, обычно очень эффективен для пациентов, преодолевающих чувство тревоги; однако экзистенциализм критически относится к КПТ. Основная критика экзистенциализма в отношении когнитивно-поведенческой терапии заключается в том, что он пренебрегает погружением под поверхность, чтобы найти истинный корень беспокойства пациента. Идея экзистенциальной психотерапии и динамической терапии заключается в том, чтобы найти корень проблемы и понять ее, прежде чем заниматься физиологическими проблемами тревоги. Поэтому экзистенциалисты считают, что когнитивно-поведенческая терапия не может быть долгосрочной эффективной формой лечения, потому что она имеет дело с тревогой только в основных и немедленных условиях. КПТ едва затрагивает поверхность понимания человеческого опыта (Hoffman & Cleare-Hoffman, 2011, стр. 262).

Hoffman & Cleare-Hoffman (2011) критикуют современную психологию и когнитивно-поведенческую терапию как ее продолжение за то, что они сосредоточены только на классификации эмоций как «хороших» или «плохих», а затем рассматривают «плохие» эмоции как нездоровые. Следовательно, несчастье и стресс будут рассматриваться как нездоровые эмоции (Hoffman & Cleare-Hoffman, 2011, стр. 261). Они также считают, что это создает «неявные ценностные предположения об эмоциях, тесно связанные с этим процессом маркировки эмоционального стресса как патологического»; следовательно, критикуя психологию и ее склонность к патологизации эмоций (стр. 262). Далее они объясняют, что «патологизация эмоций часто способствует созданию барьера для принятия эмоций, тем самым облегчая процесс превращения эмоций в невротические» (стр. 262). Это означает, что чем больше терапевты вносят свой вклад в повествование о том, что тревога — это «плохая» эмоция, которую необходимо устранить, тем больше вероятность того, что нормальная тревога может стать невротической (Hoffman & Cleare-Hoffman, 2011, стр. 262). Более того, феминистские практики и теории «исследуют социальное конструирование эмоций и систематически оспаривают эмоции как естественные, универсальные или биологические» (Boler, 19).99, с. 11). Таким образом, модель терапии, основанная на исправлении тревоги, не учитывает нормальность эмоций и неадекватно лечит страдающих пациентов.

С помощью этой критики современной психологии экзистенциализм предлагает обществу альтернативный терапевтический подход. Ялом (1980) определяет экзистенциальную психотерапию как «динамический подход к терапии, который сосредотачивается на заботах, коренящихся в существовании человека» (стр. 3). Далее он противопоставляет экзистенциальную психотерапию современной психологической терапии, говоря, что конечная движущая сила тревоги основана на четырех основных проблемах человечества: изоляция, свобода, бессмысленность и смерть (Ялом, 19).80, с. 7). Чтобы создать экзистенциальную психотерапию, экзистенциальные теоретики начали рассматривать психические заболевания и психопатологии. Экзистенциалисты не верили в точку зрения современной психологии на лечение, потому что считали, что в западной культуре существует тенденция «рассматривать страхи и тревогу в негативном свете как результат неудачного обучения, [что] является не только чрезмерным упрощением, но […] устраняет возможность конструктивного принятия и называет повседневные тревоги специфически невротическими» (19 мая).50, с. 227).

Экзистенциализм рассматривает тревогу по-разному, но прежде всего как нормальную часть человеческого опыта, которую следует принимать, а не исправлять. Таким образом, терапия используется для того, чтобы понять, почему люди испытывают тревогу, и помочь им понять, как жить с тревогой и понимать ее надлежащим и безвредным образом. Франкл, Крамбо, Герц и Махолик (1967) считали, что тревога может исходить из «трагической триады»: страдания, вины и преходящести (стр. 56). В работе Франкла как психолога он считает «человеческий поиск смысла [не] патологией, а скорее самым верным признаком того, что он действительно человек» (Frankl et al., 19).67, с. 72). В рамках этого поиска приходит самоосознание. Мэй (1950) считал, что тревога — это состояние, которое возникает, когда человек сталкивается со своей свободой, что является результатом обретения самосознания (стр. 234). Основная цель современной психологии состоит в том, чтобы обрести самосознание, и с этим приходит больше экзистенциальных тревог. Эти тревоги могут быть должным образом обсуждены только через экзистенциализм, потому что с самосознанием приходит потеря свободы, которую современная психология склонна чрезмерно упрощать (May, 1950, p. 35). Ялом, Кьеркегор и Мэй согласны с тем, что вера в современную психологию «надевает маску» на тревогу, а не смотрит в лицо глубинным динамическим источникам тревог, независимо от того, связаны ли они со свободой, изоляцией, бессмысленностью или смертью (May, 19). 50, с. 40).

Основное различие между экзистенциальной психотерапией и современной психологической терапией (то есть КПТ) заключается в том, что экзистенциальная психотерапия изменяет нарратив тревоги. Вместо того, чтобы рассматривать тревогу как патологию, которую необходимо устранить, экзистенциализм работает с клиентами, чтобы изменить их понимание тревоги в надежде, что это позволит им увидеть тревогу как часть человеческого состояния и понять, как правильно справляться с соответствующими эмоциями. В чем КПТ и экзистенциальная психотерапия продолжают различаться, так это в их фундаментальном понимании человека и его опыта. Психология подходит к терапии как к механистической и технической, которая носит манипулятивный характер (Frankl, 19).69, с. 6). Психологические подходы рассматривают «коммуникации о себе и мире о нас как о простых симптомах неврологического функционирования», что является эпистемологическим подходом к терапии (Szasz, 1974). Экзистенциализм использует онтологический подход, выдвигая важность «бытия» на первый план в терапевтической практике (Frankl, 1969, стр. 6).

Франкл описывает свои методы терапии в своей книге «Психотерапия и экзистенциализм », которая дает читателям более четкое представление о практическом использовании экзистенциальной психотерапии. В своей книге он вспоминает о работе с клиентом с предвосхищающей тревогой, то есть с ощущением беспокойства по поводу возможности возникновения беспокойства в будущем. В этой ситуации Франкл «перефокусировал смысл и цель и децентрировал [клиента] от навязчивых идей и принуждений, которые [были] причиной этих симптомов» (Frankl et al., 19).67, с. 76). Еще один способ использования экзистенциальной психотерапии — попросить клиента рассказать об опыте предвосхищающей тревоги и о том, как он связан с потерей свободы, чувством изоляции, переживанием бессмысленности и/или страхом смерти. Краеугольным камнем этой формы терапии является переориентация значения и понимания смысла пациентом при раскрытии корня беспокойства пациента. Это отличается от когнитивно-поведенческой модели, которая является очень стратегической и направлена ​​на немедленное устранение симптомов, а не на неопределенный срок.

У экзистенциальной психотерапии есть преимущества, потому что она помогает клиентам понять корень тревоги, а также признать, что тревога является нормальной частью человеческого опыта. В то время как экзистенциальная психотерапия может работать для некоторых, ее применимость ко всем людям, ищущим терапию, неоднократно подвергалась критике (Frankl, 1969, стр. 70). Однако экзистенциалисты отвергают это представление, потому что у всех людей одни и те же конечные интересы, и при правильном применении экзистенциальная психотерапия должна работать (Frankl, 19).69, с. 70). Еще одна критика экзистенциальной психотерапии — ее трудоемкий характер. Экзистенциальная психотерапия требует гораздо больше времени с клиентом, чем КПТ. Однако разница между ними заключается в том, что когнитивно-поведенческая терапия излечивает нынешние симптомы тревоги с возможностью их возвращения или метастазирования по-разному в будущем, в то время как экзистенциальная психотерапия направлена ​​на облегчение тревоги путем полного переворота в понимании клиентом тревоги (Szasz, 1974). ). Это означает, что клиенты, обращающиеся к экзистенциальным терапевтам, смогут применить то, что они узнали, к будущим тревогам, поскольку вся тревога исходит из четырех основных забот. Поэтому экзистенциализм продолжает спорить о том, что экзистенциальная психотерапия является лучшим способом помочь людям, страдающим от патологической тревоги, поскольку тревогу нельзя лечить должным образом, пока не будет выявлена ​​​​первопричина.

Быть человеком — значит быть в мире (Франкл, 1969, с. 7). Люди — это не машины, нуждающиеся в ремонте, а человеческая связь и руководство. Галилей рассматривал мир как машину и механизм производства (Gleiser, 2005, стр. 150). Эта идея не может быть распространена на человечество без серьезных осложнений. Экзистенциальное движение противостоит науке и стратегии, чтобы вернуть терапию к ее основам: человеческой связи. Экзистенциализм и его формы терапии полностью основаны на онтологии и философской антропологии (Франкл, 1969, с. 10). Когнитивно-поведенческая психология и медицинская модель основаны на науке и эпистемологии; оба пытаются получить знания от клиента, чтобы узнать о его состоянии, а не понять человеческое существо (Szasz, 1974).

Тревогу можно понимать по-разному, и изучение ее с помощью медицинской модели, когнитивно-поведенческой модели и экзистенциально-психотерапевтической модели — это всего лишь три способа понять ее. Каждый реагирует на терапию по-разному. Однако западному обществу необходимо приложить больше усилий к альтернативным методам терапии, а не просто к шаблонному подходу, такому как антидепрессанты и краткосрочная программа когнитивно-поведенческой терапии. Более целостный взгляд на человеческий опыт может только помочь нам лучше понять самих себя.

 

Библиография

Болер, Меган. Сила чувств: эмоции и образование. Рутледж, 2004 г.

Клэнси, Джон и Рассел Нойес. «Тревожный невроз: болезнь для медицинской модели». Психосоматика: Журнал консультационной и связной психиатрии (1976).

Франкл, Виктор Эмиль, Джеймс К. Крамбо, Ханс О. Герц и Леонард Т. Махолик. Психотерапия и экзистенциализм: Избранные статьи по логотерапии . Нью-Йорк: Саймон и Шустер, 19 лет.67.

Франкл Виктор Э. Воля к смыслу: основы и применения логотерапии . Пингвин, 2014.

Глейзер, Марсело. Танцующая вселенная: От сотворения мифов до большого взрыва . УПНЭ, 2005.

Хили, Джастин. Понимание тревоги. Тиррул, Новый Южный Уэльс: The Spinney Press, 2014.

Хоффман, Луи и Хизерлин П. Клир-Хоффман. «Экзистенциальная терапия и эмоции: уроки межкультурного обмена». Психолог-гуманист 39, вып. 3 (2011): 261-267.

мая, Ролло. «Смысл беспокойства». (1950).

Ректор, Нил А., Джудит Меган Лапоса, Кейт Китчен, Даниэль Бурдо и Линда Джозеф-Массия. Тревожные расстройства: справочное руководство . camh, Центр наркологии и психического здоровья, 2016 г.

Сас, Томас. Миф о психических заболеваниях . Нью-Йорк: Харпер и Роу, 1974.

.

Вампольд, Брюс Э. Великие дебаты о психотерапии: Модели, методы и выводы . Рутледж, 2013.

Ялом, Ирвин Д. Экзистенциальная психотерапия . Том. 1. Нью-Йорк: Базовые книги, 1980.

.

Беспокойство | Фонд психического здоровья

Что такое тревога?

Иногда волноваться нормально. Это то, как мы реагируем на чувство угрозы, давления или стресса: например, если у нас экзамен, собеседование при приеме на работу или прием у врача.

Беспокойство — это не обязательно плохо. Это может подстегнуть нас, помочь нам оставаться начеку, информировать нас о рисках и мотивировать нас решать проблемы.

Однако тревога может быть проблемой, если она влияет на вашу способность жить своей жизнью. Если ваша тревога постоянная, сильная, трудно поддающаяся контролю или непропорциональная вашей ситуации, это может быть признаком проблемы с психическим здоровьем.

Помощь доступна независимо от того, как долго вы испытываете тревогу или насколько тяжелы ваши симптомы. Существует множество различных видов лечения, поэтому поговорите со своим лечащим врачом обо всех возможных вариантах.

Каковы симптомы тревоги?

Беспокойство может повлиять как на ваше тело, так и на разум.

Воздействие на ваш разум может включать:

• чувство страха или боязнь худшего
• нервозность или паника
• трудности с концентрацией внимания
• раздражительность
• чувство оторванности от себя или окружающего мира

Физические ощущения могут включать:

• беспокойство
• чувство головокружения или предобморочное состояние
• дрожание ног или покалывание в руках и ступнях
• одышка или гипервентиляция
• учащенное сердцебиение (заметно сильное, быстрое сердцебиение)
• тошнота (плохое самочувствие)
• нуждается в туалете более или менее часто
• потливость
• проблемы со сном
• панических атак

Беспокойство также может повлиять на ваше поведение. Вы можете отдалиться от друзей и семьи, чувствовать себя не в состоянии ходить на работу или избегать определенных мест. Хотя избегание ситуаций может дать вам кратковременное облегчение, тревога часто возвращается в следующий раз, когда вы окажетесь в такой ситуации. Избегание его только усиливает ощущение опасности и никогда не дает вам шанса узнать, верны ли ваши опасения или нет.

Некоторые люди, страдающие тревогой, могут внешне чувствовать себя нормально, но при этом иметь некоторые из перечисленных выше симптомов. Возможно, вы разработали способы скрывать свое беспокойство, чтобы другие люди не замечали его.

Что такое тревожное расстройство?

Если ваши симптомы тревоги соответствуют определенным критериям, врач общей практики может диагностировать у вас тревожное расстройство. Некоторые распространенные тревожные расстройства включают:

• генерализованное тревожное расстройство – чувство беспокойства или беспокойства большую часть времени
• паническое расстройство – регулярные приступы паники, часто без видимой причины
• посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР) — проблемы с тревогой после пережитого очень стрессового или пугающего события
• социальное тревожное расстройство – страх или боязнь социальных ситуаций
• обсессивно-компульсивное расстройство (ОКР) — повторяющиеся неприятные мысли (навязчивые идеи) и выполнение определенных действий (компульсии) для снятия беспокойства
• фобий – непреодолимый страх перед определенным объектом, местом, ситуацией или чувством

Тревожные расстройства относятся к наиболее распространенным проблемам психического здоровья. До 1 из 20 человек в Великобритании страдает генерализованным тревожным расстройством.

Что вызывает тревожные расстройства?

Множество различных факторов могут повышать вероятность возникновения тревожных расстройств. К ним относятся генетика, болезненные длительные состояния здоровья, травмирующие события, такие как жестокое обращение в детстве или насилие в семье, злоупотребление наркотиками или алкоголем. Ваша текущая жизненная ситуация также может вызвать беспокойство — например, проблемы с деньгами или жильем, безработица, стресс на работе, одиночество, травля или сложные семейные или личные отношения.

Получение поддержки

Существуют различные способы лечения тревожных расстройств. Правильное лечение для вас будет зависеть от вашего типа тревожного расстройства, его тяжести и ваших обстоятельств.

Первым шагом к получению поддержки обычно является обращение к своему семейному врачу. Это может показаться трудным, особенно если из-за беспокойства вам трудно говорить по телефону или выходить из дома. Посмотрите, можете ли вы записаться на прием онлайн или попросите кого-нибудь позвонить, чтобы забронировать его для вас. Они также могут прийти с вами на прием для поддержки. Или вы можете направить себя к разговорной терапии (только в Англии), если вам так будет легче.

Ваш лечащий врач проведет осмотр во время приема, а затем объяснит варианты лечения.

Ресурсы для самопомощи

Ваш семейный врач может предложить вам ресурсы для самопомощи, такие как рабочие тетради или онлайн-курсы CBT. Они часто доступны довольно быстро, и их может быть достаточно, чтобы помочь вам почувствовать себя лучше, не пробуя другие варианты. У NHS Inform есть онлайн-руководство по самопомощи, с которым вы можете справиться.

Разговорная терапия

Это включает в себя работу над своими мыслями, чувствами и поведением со специалистом в области психического здоровья. При тревоге особенно рекомендуются два вида терапии.

• Когнитивно-поведенческая терапия (КПТ) может помочь вам научиться стратегиям распознавания и преодоления тревожных или тревожных мыслей.
• Прикладная релаксация включает в себя обучение расслаблению мышц в ситуациях, которые обычно вызывают у вас беспокойство.

Лекарства

Различные лекарства лечат как физические, так и психологические симптомы тревоги. Поговорите со своим лечащим врачом о том, какой из них может подойти вам.

На веб-сайте NHS есть дополнительная информация о лекарствах от тревожных расстройств.

Как вы можете позаботиться о себе

• Расскажите о своих чувствах и о том, что вас беспокоит. Просто быть услышанным и понятым может заставить вас чувствовать себя лучше. Вы можете открыться другу или позвонить в службу поддержки Anxiety UK.
• Следите за своим физическим здоровьем. Правильное питание, поддержание физической активности, отказ от сигарет и алкоголя и достаточное количество сна также могут помочь вам лучше справляться с тревогой.
• Дыхательные упражнения могут помочь: на нашей странице, посвященной паническим атакам, есть несколько советов. Некоторые люди считают практику внимательности полезной, но имейте в виду, что это не рекомендуется при социальной тревожности.
• Подумайте о присоединении к группе поддержки сверстников. Они предлагают безопасное место, чтобы поделиться своим опытом и переживаниями с другими людьми, у которых также есть тревожное расстройство. Спросите своего терапевта о местных группах или посетите нашу страницу поддержки равных. Anxiety UK предлагает онлайн-группы поддержки.

Дополнительные ресурсы и информация

Наше руководство о том, как преодолеть страх и тревогу.

Вернуть «психическое» в «психические расстройства»: точка зрения из исследований страха и тревоги

Вернуть «психическое» в «психические расстройства»: точка зрения на основе исследований страха и тревоги

Скачать PDF

Скачать PDF

• Экспертиза
• Открытый доступ
• Опубликовано: 26 января 2022 г.

• Венсан Ташеро-Дюмушель ORCID: orcid.org/0000-0002-9245-7934 ^1,2 ,
• Матиас Мишель ORCID: orcid.org/0000-0002-5780-5702 ³ ,
• Хакван Лау ORCID: orcid.org/0000-0001-8433-4232 ⁴ ,
• Стефан Г. Хофманн ORCID: orcid.org/0000-0002-3548-9681 ^5,6 и
• …
• Джозеф Э. Леду ORCID: orcid.org/0000-0001-8518-132X ^7,8  

Молекулярная психиатрия том 27 , страницы 1322–1330 (2022)Процитировать эту статью

• 18 тыс. обращений

• 12 цитирований

• 172 Альтметрический

• Сведения о показателях

Предметы

• Неврология
• Психология

Abstract

Проблемы с психическим здоровьем часто включают группы симптомов, которые включают субъективные (сознательные) переживания, а также поведенческие и/или физиологические реакции. Поскольку телесные реакции легко объективно измерить, их стали подчеркивать при разработке методов лечения и оценке их эффективности. С другой стороны, субъективный опыт пациента, о котором сообщается во время клинического интервью, часто рассматривается как слабый коррелят психопатологии. В той мере, в какой субъективные симптомы связаны с основной проблемой, часто предполагается, что о них можно будет позаботиться, если правильно лечить более объективные поведенческие и физиологические симптомы. Однако десятилетия исследований тревожных расстройств показывают, что поведенческие и физиологические симптомы не так сильно коррелируют с субъективными переживаниями, как это обычно предполагается. Кроме того, методы лечения, разработанные с использованием более объективных симптомов в качестве маркера психопатологии, по большей части разочаровали своей эффективностью. Учитывая, что «психические» расстройства названы в честь их субъективных психических качеств и определяются ими, в ретроспективе, возможно, неудивительно, что методы лечения, отодвигающие на второй план психические качества, не были особенно эффективными. Такое негативное отношение к субъективному опыту укоренилось в психиатрии и смежных областях несколько десятилетий назад, когда было мало возможностей для научного изучения субъективного опыта. Однако сегодня когнитивные нейробиологические исследования сознания процветают и предлагают жизнеспособный и новый научный подход, который может помочь достичь более глубокого понимания психических расстройств и их лечения.

Введение

Проблемы, связанные со страхом и тревогой, относятся к числу наиболее распространенных форм психических заболеваний [1] и были предметом многочисленных исследований на животных [2,3,4,5,6,7,8] и людях [ 9, 10]. Успех этого доклинического исследования существенно повлиял на современные клинические вмешательства [11,12,13,14,15,16,17,18,19]. Тем не менее, лечение остается менее удовлетворительным, чем хотелось бы пациентам и терапевтам [20,21,22,23,24]. Мы предполагаем, что один фактор больше, чем все остальные, способствовал такому положению дел: систематическая маргинализация субъективного опыта пациентов как темы исследования и цели лечения.

Современные теории эмоций зародились в конце девятнадцатого века Чарльзом Дарвином [25] и Уильямом Джеймсом [26]. Оба подчеркивали субъективный опыт, но по-разному. Для Дарвина психическое состояние эмоций вызывало поведенческие и физиологические реакции в теле, в то время как для Джеймса реакции тела определяли психическое состояние. Современные теории человеческих эмоций, включая страх и тревогу, по-прежнему подчеркивают связь между субъективным опытом, явным поведением и физиологическими изменениями [26, 27]. Но субъективный компонент, обычно оцениваемый посредством устного отчета, считался не более важным, чем другие, и, по сути, часто наименее ценился учеными. Это предубеждение уходит своими корнями в начало двадцатого века, когда бихевиористы из-за свободного приписывания психических состояний причинам поведения человека и животных [28, 29], избегал субъективного опыта как научной конструкции [30]. Тенденция продолжилась в середине века, когда физиологические психологи, в основном бихевиористского происхождения, начали изучать мозговые механизмы явного поведения у животных, используя методы бихевиоризма и принимая его пренебрежение ко всему ментальному [31,32,33,34]. Хотя примерно в это же время появилась когнитивная наука как новый подход к разуму, она рассматривала разум как систему, которая обрабатывает информацию, а не порождает субъективные переживания [35].

На протяжении большей части первой половины двадцатого века субъективный разум, тем не менее, был жив и здоров в психиатрии, в которой доминировал психоаналитический подход, инициированный Зигмундом Фрейдом. Но клинические психологи в 1950-х и 60-х годах начали разрабатывать новые методы лечения, основанные на поведенческих принципах [36, 37]. И биологически ориентированные психиатры искали лекарственные методы лечения, часто с помощью исследований на животных, вдохновленных бихевиоризмом [38,39,40]. Сторонники этих подходов отчасти мотивировались желанием дистанцироваться от наследия Фрейда. Хотя у них были причины желать нового начала, вместо того, чтобы просто дистанцироваться от взглядов Фрейда на разум, они отвергли центральную роль субъективных психических состояний в психических заболеваниях.

В это же время когнитивный подход к терапии также зарождался в руках Альберта Эллиса [41] и Аарона Бека [42], оба из которых первоначально обучались как психоаналитики. Их поворот состоял в том, чтобы сместить фокус субъективного дистресса с неразрешенного бессознательного конфликта на неадекватные убеждения и автоматические мысли. Однако в последующие годы популярность медицинской модели психиатрии стала стандартом оценки терапевтических результатов, и даже когнитивные подходы стали рассматривать субъективный опыт как еще один фактор, способствующий возникновению «болезни». В результате тенденция к маргинализации субъективного опыта является скорее нормой, чем исключением в этой области, несмотря на то, что то, как пациент субъективно себя чувствует, является основным фактором, побуждающим его обращаться за помощью, а также формирует его оценку того, насколько лечение было эффективным.

Клиницисты, конечно же, всегда хотели, чтобы их пациенты чувствовали себя лучше в результате лечения. Но из-за несоответствий, которые они наблюдали в самоотчетах пациентов во время клинических интервью, самоотчет приобрел плохую репутацию. Как мы увидим, это было подтверждено исследованиями, которые ставили под сомнение надежность самоотчетов. Но при выплескивании ребенка вместе с водой из ванны были проигнорированы важные, эмпирически полезные аспекты самоотчета. По мере того, как терапия становилась все более доказательной, а страховщики требовали объективных целей лечения для оценки успеха лечения, научная ценность самоотчетов еще более маргинализировалась (как это отражено в инициативе NIMH RDoC [43, 44]).

В этой статье мы предполагаем, что маргинализация субъективного опыта в современной психологии, неврологии и психиатрии сделала неизбежным то, что разработанные и внедренные методы лечения будут менее эффективными, чем хотелось бы. В частности, мы предполагаем, что лечение, направленное на легко измеримые поведенческие и физиологические проявления, хотя и полезно для лечения поведенческих и физиологических симптомов, проблематично как подход к улучшению субъективного благополучия.

Мы будем использовать страх, чтобы доказать нашу позицию, и будем утверждать, что, вопреки давним и текущим тенденциям, а не субъективный страх является просто еще одним фактором эмоционального страха; это то, чем является эмоция страха [3, 22, 45]. Мы полагаем, что принятие этой точки зрения позволит глубже понять связь адаптивного поведения с патологическим страхом и тревогой и проложит путь к новым, более эффективным подходам к лечению распространенных и тревожных состояний, связанных с этими психическими состояниями.

Перед изложением наших аргументов важно отметить, что страх и тревога, хотя и связаны между собой, являются разными состояниями (см. [3]). Тем не менее, поскольку эти термины часто использовались как взаимозаменяемые в исторической литературе, мы используем эти термины как взаимозаменяемые, когда говорим об исторических моментах.

Модель болезни страха и тревоги

Ранние нозологические системы подчеркивали глубинные психодинамические конфликты как скрытые причины дисфункции при множественных психических заболеваниях. Сегодня Американская психиатрическая ассоциация [46, с. 20] определяет психические расстройства, включая тревожные расстройства, как «синдром, характеризующийся клинически значимым нарушением когнитивных функций, регуляции эмоций или поведения, отражающим дисфункцию психологических, биологических процессов или процессов развития, лежащих в основе психического функционирования». Современные системы классификации, такие как Международная классификация болезней (МКБ-11) и Диагностическое и статистическое руководство по психическим расстройствам (DSM-5), объясняют «дисфункции», принимая медицинскую модель болезни, которая предполагает, что симптомы отражают латентные формы болезни. С этой точки зрения тревожные расстройства являются следствием аномальных мозговых цепей, нейротрансмиттеров, генов и/или других биологических аномалий [43]. Предполагается, что фармакологические и/или психологические вмешательства могут быть эффективными методами лечения, поскольку они корректируют такие патофизиологические состояния.

Эта медицинская точка зрения привела к широко используемому подходу к оценке участия фармацевтических и других биологических мишеней с использованием поведенческих тестов на животных перед проведением клинических испытаний на людях. Предполагалось, что вмешательства, доказавшие свою эффективность и безопасность в доклинических исследованиях, могут затем быть проверены на людях. Поскольку у животных отсутствует способность вербально сообщать о своих внутренних чувствах, поведенческие и физиологические реакции можно использовать в качестве косвенных показателей субъективного опыта.

Но, вопреки предсказаниям медицинской модели, десятилетия исследований не смогли открыть новые эффективные фармакологические методы лечения [20, 21, 47,48,49]. В результате фармацевтическая промышленность сворачивает или сокращает усилия по разработке психиатрических препаратов [23, 24, 50]. По словам Стивена Хаймана [51], бывшего директора Национального института психического здоровья, неудачи фармацевтической промышленности в области психиатрических исследований ведут к глобальному кризису здравоохранения, поскольку психические заболевания являются ведущей причиной инвалидности в мире и приводит к огромному общественному бремени.

Почему эта попытка не удалась? Мы полагаем, что она была фактически обречена с самого начала своей приверженностью упрощенному взгляду на человеческие страдания [52]. В частности, медицинская модель страха слишком сильно зависит от предположения, что все три аспекта страха (субъективный, поведенческий, физиологический) имеют общее происхождение — цепь страха — в мозгу. Например, в DSM-5 страх описывается как включающий «всплески вегетативного возбуждения, необходимые для борьбы или бегства, мысли о непосредственной опасности и поведение избегания» ([46], стр. 189).). Эта точка зрения утверждает, что все три аспекта являются проявлениями одних и тех же основных цепей. Поскольку предполагается, что мы, люди, унаследовали наши «цепи страха» от наших предков-млекопитающих, вмешательства, которые эффективны для нормализации поведенческих и физиологических показателей у крыс и мышей, должны быть эффективны при лечении страха и тревожных расстройств. В той мере, в какой беспокоят и субъективные ощущения, лечение контура страха должно быть направлено на них, поскольку страх, как и поведенческие и физиологические реакции, является продуктом контура страха. Как отмечалось выше, мы не разделяем эту точку зрения и предлагаем рассматривать субъективные и объективные ответы отдельно.

Терминологическая путаница при изучении «страха»

Страх привлек больше научного внимания, чем любая другая эмоция. Но было два противоречивых подхода. Первый начался с Дарвина, который определил такие эмоции, как страх, как «состояния ума», которые мы унаследовали от наших предков-млекопитающих благодаря унаследованию некоторых особенностей их нервной системы [25]. Это хорошо согласовывалось с упором на сознание со стороны как животных, так и людей-психологов в конце девятнадцатого века [53]. Второй подход зародился в начале двадцатого века, когда «бихевиористы» обвинили психологов в их безудержном и часто неоправданном использовании сознания для объяснения поведения.

Бихевиористы доминировали в психологии в течение следующих нескольких десятилетий. Следовательно, подавляющее большинство исследователей психологии животных с 1920-х по 1960-е и даже до 1970-х годов были либо бихевиористами, либо обучались у бихевиористов. Несмотря на свое презрение к использованию субъективных состояний для объяснения поведения, бихевиористы, тем не менее, продолжали использовать термины субъективных состояний (например, страх, голод) для описания мотивов, лежащих в основе поведения. Эти исследователи обычно не имели в виду, что субъективное состояние страха или голода было ответственно за избегание опасности или приближение к еде [54, 55]. Вместо этого было сказано, что эти термины относятся к гипотетическим промежуточным переменным, которые связывают стимулы с ответами [56]. Например, страх представлял собой функциональную связь между опасным или угрожающим раздражителем и защитной (защитной) реакцией [57,58,59].].

Между тем биологи, изучающие поведение, больше работали в традициях Дарвина. Одна группа, этологи, выступала против безразличия бихевиористов к различиям в поведении видов, но склонялась на их сторону в отношении субъективного опыта [60]. Другая группа, физиологи, изучала мозговые механизмы эмоционального поведения. Известные работы Кэннона, Барда, Гесса, Клювера и Бьюси выявили роль гипоталамуса и височной доли в агрессивном и оборонительном поведении (см. [2]). Этих исследователей не ограничивал бихевиоризм, и некоторые свободно рассматривали эмоциональное поведение, которое они изучали, как индикаторы субъективных чувств гнева или страха.

В 1950-х годах некоторые бихевиористы стали психологами-физиологами. То есть их промежуточные переменные стали физиологическими состояниями в областях мозга. Этот шаг был вдохновлен работами упомянутых выше физиологов. Но физиологические психологи в основном остались верны своему бихевиористскому наследию, рассматривая физиологические факторы, которые они изучали, как несубъективные мотивационные состояния, по крайней мере первоначально.

Ведущий поведенческий подход к изучению «страха» в зоопсихологии с XIX века.С 40-х по 1970-е годы была процедура уклонения Маурера [61,62,63,64] ([65, 66] Обзор см. в [67]). Маурер предположил, что крысы мотивированы избегать аверсивных стимулов (ударов электрическим током) «страхом». Поведение, которое привело к успешному бегству от аверсивного стимула, а затем и к его избеганию, подкреплялось снижением «страха». Важный вывод заключался в том, что в начале тренировки частота сердечных сокращений повышается, но затем, как только реакция избегания хорошо зарекомендовала себя, частота сердечных сокращений нормализуется [65, 66, 68]. Это было истолковано как означающее, что «страх» приводит к повышению частоты сердечных сокращений. Затем успешное избегание сопровождается уменьшением «страха», за которым следует снижение частоты сердечных сокращений [69].].

Бихевиористы, такие как Моурер, рассматривали страх как промежуточную переменную [57, 64]. Что это значит? Среди бихевиористов того времени естественным было предположение, что страх — это несубъективное состояние, контролирующее поведение. Но по мере того как бихевиоризм стал менее доминирующей силой в психологии, даже некоторые бихевиористы стали говорить о «страхе» так, как если бы они имели в виду субъективный страх, используя такие выражения, как «испуганные крысы» или «крысы, застывшие в страхе» [65, 70]. Часто в рамках одной статьи «страх» в одних предложениях, казалось, относился к несубъективному состоянию, в то время как в других он, казалось, подразумевал субъективный страх животных. Скорее всего, это было связано как с идеологией, так и с тем, как трудно воздержаться от возвращения к использованию повседневного разговорного термина для обозначения ментального состояния в нементальном состоянии.

Примерно через два десятилетия после начала исследования Моурер разъяснил свою позицию, отметив, что крысы замирают и избегают «по причине» страха; для него, другими словами, «страх» всегда означал сознательный страх [71]. Хотя это можно было прочитать между строк, которые он писал на протяжении многих лет, их идеология, похоже, не замечала того, что он на самом деле говорил.

Работа Моурера не только повлияла на исследования поведения животных, но и стала способом, с помощью которого врачи рассматривали страх. С самого начала Моурер интересовался обучением избеганию у животных как инструментом для понимания патологической тревожности человека [63]. В то время психоаналитический подход Фрейда был доминирующим клиническим подходом, и Моурер предположил, что принципы поведенческого обучения могут улучшить клиническое лечение [72]. Впоследствии коллега Маурера, Нил Миллер, продолжил эту работу, написав книгу под названием «9».1089 Личность и психотерапия с психоаналитиком Джоном Доллардом [73]. Но к тому времени психоанализ был в упадке, и эти усилия, а не расширение сферы психоаналитического лечения, проложили путь к появлению поведенческой терапии [36], а затем и когнитивно-поведенческой терапии [41, 74]. Двухфакторная теория Маурера продолжает цитироваться в современном клиническом понимании тревоги [75,76,77].

Терминология страха стала еще более запутанной в 1970-х годах с возрождением дарвиновского подхода, принятого психологами под видом теории базовых эмоций [78,79].,80,81]. Страх, с этой точки зрения, был врожденной эмоцией, унаследованной от предков млекопитающих в форме нейронной «программы аффекта» или «операционной системы эмоций». Яак Панксепп [80, 81], например, использовал данные, свидетельствующие о причастности миндалевидного тела и околоводопроводных серых областей мозга к защитному поведению крыс, в качестве основы для постулирования того, что гомологичные системы управления эмоциями лежат в основе не только поведенческих и физиологических реакций, но и субъективное переживание страха как у крыс, так и у людей.

Многие, работавшие над цепями, лежащими в основе защитного поведения в бихевиористско-ориентированной традиции физиологической психологии, в то время не удосужились решить вопрос о том, что означает страх, поскольку сознательный страх не был пусковым механизмом, и они просто предполагали, что это не так. — субъективное физиологическое состояние миндалины. Тем не менее, обсуждая значение поведенческих исследований на животных для понимания страха и тревоги как клинических проблем, они часто говорили о страхе в разговорной форме.

Поскольку большинство людей, включая неспециалистов, журналистов и большинство ученых, не занимающихся вопросами страха, думают о страхе в разговорной речи, публичный разговор о цепях страха был посвящен осознанному страху. В результате представление о миндалевидном теле как об очаге страха в мозгу стало культурным мемом, который также подразумевал, что лекарства или другие методы лечения, воздействующие на миндалевидное тело, могут сделать людей менее боязливыми и тревожными [18, 82, 83]. .

Трехсистемная модель страха Ланга

В результате непоследовательного использования термина «страх» в 40-х и 50-х годах некоторые исследователи в 1960-х годах вновь начали бороться со страхом как с научной конструкцией. Работа Питера Ланга была особенно важна.

Ланг отметил ряд примеров в литературе, которые показали, что субъективные переживания страха (измеряемые вербальными отчетами) плохо коррелировали с объективными и измеримыми поведенческими реакциями (например, поведением избегания) и физиологическими изменениями (например, частотой сердечных сокращений). [84,85,86]. Соответственно, он критически относился к тому значению, которое некоторые клиницисты придавали субъективным состояниям, а не поведению и физиологии.

Под затяжным влиянием бихевиоризма и растущим влиянием нового когнитивного движения в психологии Лэнг предложил переориентировать вербальное поведение. Вместо того, чтобы использовать его как способ оценки неосязаемых субъективных переживаний, его следует использовать для отслеживания более осязаемых когнитивных процессов. Затем лечение можно было бы сфокусировать на изменении вербального поведения, что, в свою очередь, отражало бы изменения в лежащих в его основе когнитивных процессах, во многом подобно тому, как лечение, которое изменяет открытое поведение или физиологическое возбуждение, делает это, потому что они изменяют лежащие в основе процессы.

Выражая свое научное отвращение к субъективному опыту, Ланг отмечал: «будь то чувства как причины или следствия, они выходят за рамки прямого научного исследования» ([87], 124). Страх, говорил он, «не есть какая-то твердая феноменальная глыба, живущая внутри людей» [87]. Вместо этого это реакция, выраженная в трех системах реагирования: вербальной (когнитивной), явной моторной и соматической. Ответами, соответствующими им, были самоотчет для когнитивной системы, поведение (особенно поведение избегания) для явной двигательной системы и физиологические изменения для соматической системы. Он утверждал, что терапия должна быть направлена ​​на изменение конкретных систем реагирования, поскольку каждая из них по отдельности влияет на общую интенсивность страха.

Дискордантность и десинхрония

«Трехсистемная модель» Ланга стимулировала многие клинические исследования и теоретизирование [88,89,90,91,92,93,94]. Хотя его взгляды оказали наибольшее влияние на клинические исследования, они также повлияли на фундаментальные исследования в области психологии и неврологии.

Одна из проблем заключалась в том, что терминология Ланга (когнитивные, явные моторные и соматические реакции) была немного неясной. Например, «соматический» чаще используется для обозначения скелетно-моторных реакций, лежащих в основе явного поведения, чем висцеральных вегетативных реакций (например, [9]. 5]). Поэтому по мере продвижения мы будем использовать более простой набор терминов: самоотчет, поведенческие и физиологические реакции. Под «самоотчетом» мы подразумеваем вербальные отчеты, возникающие в результате сознательного переживания страха. Такие отчеты можно интерпретировать как указывающие на то, что человек испытывает или имел субъективное переживание страха в присутствии угрожающего стимула или ситуации. Под «физиологическими реакциями» мы подразумеваем увеличение проводимости кожи, частоты сердечных сокращений или другие висцеральные изменения в организме в ответ на угрожающие раздражители или ситуации. Под «поведенческими реакциями» понимаются реакции, вызванные угрозой (замирание, бегство), а также инструментальные формы поведения, мотивированные угрозой (избегание), выражающиеся в присутствии угрожающих стимулов или ситуаций [9].6].

Мы будем использовать эту терминологию для обсуждения двух видов расхождений в этой литературе. Несоответствие между тремя мерами «страха» в данный момент времени обозначается как несоответствие [90]. В литературе имеется много примеров несоответствия [97]. Например, при наличии угрозы пациенты сообщали о высоком уровне субъективного страха, но при этом демонстрировали нормальный или даже низкий уровень физиологической реакции на угрозу (например, частота сердечных сокращений или показатели проводимости кожи), в то время как другие демонстрируют противоположную картину [89]., 98,99,100,101,102]. Другие формы несоответствия наблюдались после фармакологических вмешательств [103]. Лекарства, такие как бета-блокаторы, например, могут ослаблять гиперреактивность вегетативной нервной системы (например, учащение сердечного ритма) или поведение (например, дрожание рук, беспокойство) в присутствии реальных или предполагаемых угроз, не обязательно влияя на субъективный опыт. тревоги [104].

Дискордантность отличается от явления десинхронии. Последнее относится к изменениям уровней трех показателей с течением времени. Например, пациент, проходящий поведенческую терапию по поводу преувеличенного страха или беспокойства, может сначала демонстрировать признаки ослабления поведенческих и физиологических симптомов, а затем постепенно демонстрировать изменения в самоотчетах о страхе. Об этом сообщил Ланг в ранних клинических испытаниях [105]. Другой пример относится к десинхронии между поведением избегания и субъективным страхом. Например, предъявление аверсивных стимулов часто вызывает как поведение избегания, так и субъективные сообщения о страхе. Но успешное избегание обычно приводит к уменьшению количества сообщений о страхе, в то время как поведение избегания может сохраняться в течение длительных периодов времени [106].

Случаи дискордантности и десинхронии подчеркивают, что поведенческие и физиологические реакции, которые иногда коррелируют с субъективным страхом, должны , а не обязательно интерпретироваться как указывающие на то, что человек сознательно испытывает субъективные чувства страха per se [54, 55, 107]. На самом деле, ради ясности, если не что иное, мы утверждаем, что термин психического состояния «страх» должен быть зарезервирован для психического состояния, а поведенческие и физиологические реакции должны называться реакциями «угроза» или «защита».

Значительная путаница в литературе по дискордантности и десинхронии также возникла из-за неспособности признать, что в угрожающих ситуациях может возникнуть разнообразие поведения [96]. Видотипичные (врожденные) реакции (например, замирание) автоматически вызываются непривычными или условными раздражителями, в то время как инструментальные реакции (например, избегание) приобретаются их последствиями и возникают в соответствующих ситуациях. Типичные для вида реакции на невыученные или условные стимулы имеют надежные физиологические корреляты, которые «зашиты» как часть «защитной реакции» [108], но большинство реакций избегания и других инструментальных реакций не имеют, поскольку они могут быть достигнуты многими способами [108]. 109]. Это может объяснить плохую корреляцию, часто наблюдаемую между физиологическими показателями и поведением избегания [106]. Более того, инструментальные реакции избегания, хотя их часто рассматривают как отдельный класс реакций, могут быть связаны с обучением привычкам, обучением целенаправленному действию или когнитивным обдумыванием, каждое из которых включает разные нейронные цепи [96, 110]. Будущие исследования должны принять более тонкий подход к поведенческим показателям.

Концептуальные проблемы

Учитывая, что между реакциями возникают расхождения и десинхронии, ключевой вопрос заключается в том, следует ли интерпретировать самоотчет, поведение и физиологию как указывающие на существование различных психологических конструктов, или же их следует интерпретировать как признаки единая многогранная базовая конструкция. Это вопрос валидности конструкции [111].

Проверка конструкции обычно достигается путем установления надежных корреляций между результатами различных тестов, направленных на измерение одной и той же конструкции. Если бы измерения самоотчета, физиологической активности и поведенческих реакций были систематически коррелированы, было бы относительно просто интерпретировать их как совокупность, отражающую единую лежащую в основе конструкцию. Тем не менее, исследования, как правило, обнаруживают, что самоотчет разделяет лишь скромную часть своей дисперсии с другими показателями [112], при этом самые оптимистичные оценки указывают примерно на 27–28% общей дисперсии [113].

В этой литературе существуют две основные точки зрения на интерпретацию дискордантности и десинхронии (более подробное их обсуждение в отношении конструктной валидности в исследованиях «страха» см. в [114]). Первые попытки спасти единственную конструкцию страха, несмотря на существование диссонанса и десинхронии, утверждая, что самооценка, поведение и физиология являются индикаторами одной и той же базовой конструкции (страха), но что они различаются по степени точности. с помощью которых они отражают конструкцию. Второй постулирует, что три фактора являются независимыми, но взаимодействующими конструкциями.

Сторонники первой точки зрения утверждают, что использование самоотчетов для оценки страха равносильно использованию неточной процедуры измерения. Например, Fanselow and Pennington (2018) [82, с. 27] утверждают, что миндалевидное тело является «генератором страха», который контролирует все три типа реакции, но что наиболее надежными показателями являются поведенческие и физиологические результаты. Они пишут, что «дополнительный механизм, необходимый для создания субъективного отчета, вероятно, добавляет дополнительный шум, делая его… менее чистым и объективным показателем страха». С этой точки зрения случаи дискордантности и десинхронии объясняются тем, что самоотчеты являются наименее точными из трех мер страха [58, 82, 115]. Согласно Fanselow and Pennington (2018), подчеркивание субъективного переживания страха «отбросит нас более чем на столетие назад, в то, что было настоящим темным веком психиатрии» (стр. 28).

Напротив, сторонники второй точки зрения утверждают, что случаи рассогласования и десинхронии указывают на существование отдельных факторов. Например, LeDoux и его коллеги [21, 116, 117, 118] утверждают, что, хотя поведенческие и физиологические реакции, вызванные угрозами, являются продуктами миндалевидного тела, субъективный страх отражает когнитивную интерпретацию того, что человек находится в ситуации потенциального или реального психологического или физического вреда. Такой подход вряд ли можно назвать второстепенной идеей, поскольку когнитивные теории являются ведущим объяснением эмоций [119].,120,121]. Недавно теория сознания высшего порядка (HOT) (см. вставку 1; [122]), которая обычно обсуждается в связи со зрительным восприятием, была расширена как новая когнитивная теория страха и других эмоций [116, 123, 124]. Согласно HOT, сознание возникает, когда когнитивные структуры более высокого порядка контролируют или мета-представляют информацию более низкого порядка (см. рис. 1). Простая версия объяснения более высокого порядка может заключаться в том, что сигналы, возникающие в результате последствий поведенческих и физиологических реакций, генерируемых миндалевидным телом в мозгу и теле, повторно репрезентируются и способствуют переживанию страха. Но модель также включает схему эмоций и схему себя, а также метапредставления семантических и эпизодических воспоминаний. Эти представления приводят к ментальной модели опасной ситуации, которая может полностью объяснить субъективное переживание страха даже в ситуациях, когда активность миндалевидного тела и обратная связь тела отсутствуют. На то, что это необходимо, ясно указывает несоответствие и десинхрония между субъективным страхом и телесным возбуждением. Антонио Дамасио [125] также заметил это и предложил «как бы телесные петли», которые имитируют деятельность мозга и тела, когда они отсутствуют.

Рис. 1: Дискордантность и десинхрония в свете точки зрения более высокого порядка.

Угрожающие стимулы часто вызывают субъективный страх через цепь высшего порядка и параллельно запускают телесные реакции (поведенческие и физиологические реакции) через цепь защитного выживания. Эта модель более высокого порядка может учитывать ситуации, когда субъективные и объективные ответы не согласуются или несинхронны. Например, блокирование физиологических реакций (X1) отделяет их от обусловленных или прогнозируемых действий и/или сознательных переживаний, тогда как блокирование физиологических реакций (X2) отделяет их от поведенческих реакций и/или сознательного опыта. Аналогичная логика применима к X3 и X4. ВНС вегетативной нервной системы.

Полноразмерное изображение

Споры вокруг двух точек зрения отчасти вызваны долгой и сложной историей субъективных сообщений [29, 126]. Например, некоторые социальные психологи предполагают, что самоотчеты о причинах наших собственных действий часто бывают ошибочными [127, 128]. Использование самоотчетов также подвергалось критике в других дисциплинах, таких как социология [129], что указывает на то, что люди иногда демонстрируют удивительно слабые способности к самопознанию (обзор см. в [130]). Это свидетельство можно интерпретировать как предполагающее, что субъективные отчеты систематически неточны и, следовательно, являются ненадежными научными инструментами.

Однако предполагаемые случаи ненадежности — это не случаи, когда испытуемые сообщают о текущих сознательных переживаниях, а обычно случаи, когда участники сообщают о причинах своего поведения [128] или о давних психологических установках, таких как их убеждения. [130]. Помимо патологических случаев (например, синдрома Антона) или злонамеренного обмана, нет значительного объема эмпирических данных, подтверждающих общее игнорирование субъективных сообщений о сознательных переживаниях, таких как перцептивные переживания, страх или тревога [131, 132]. На самом деле, широкий спектр экспериментов в таких областях, как перцептивная психология [133] и, что еще более уместно, научное изучение эмоций [134], опираются на экспериментально контролируемые субъективные отчеты о том, что испытывает субъект.

По данным Borsboom et al. [135, с. 1061] определение валидности: «тест действителен для измерения атрибута тогда и только тогда, когда (а) атрибут существует и (б) изменения атрибута причинно вызывают вариации результатов процедуры измерения». Учитывая, что самоотчеты можно интерпретировать как результат вариаций метакогниций (когнитивных репрезентаций), которые непосредственно предшествуют переживанию страха, отсюда следует, что самоотчеты являются достоверными индикаторами переживания страха. С другой стороны, поскольку поведение и физиология иногда могут диссоциировать от чувства страха, интерпретация их как надежных индикаторов страха, если мы будем следовать Борсбуму, неверна, хотя и не обязательно бесполезна.

Эти наблюдения согласуются со второй интерпретацией диссонанса и десинхронии в исследованиях страха, обсуждавшейся выше. Таким образом, мы считаем, что поведение и физиология, с одной стороны, являются результатом обнаружения угрозы и активности защитных механизмов, а самоотчет, с другой стороны, является результатом метакогниций, на которых основан субъективный опыт. Отсюда следует, что самоотчет, который также отражает эти метакогниции (рис. 1), является единственным достоверным индикатором страха как субъективного переживания.

Вставка 1 Теории первого порядка против теорий более высокого порядка

В науке о сознании одна из основных тем разногласий относится к происхождению сознания в мозгу. Здесь, когда мы говорим о сознании, мы имеем в виду то, что иногда называют феноменальным сознанием, то есть качественное или феноменальное «ощущение» переживаний. Например, взгляд на закат носит субъективный характер, который можно описать с точки зрения «на что это похоже». Это отличается от того, что можно назвать состояниями сознания, которые изучаются, например, у пациентов с минимальным сознанием или во сне. Хотя изучение состояний сознания, несомненно, важно, особенно для клинической практики, оно не затрагивает напрямую вопрос о том, как мозг генерирует это субъективное «ощущение» вещей.

Хотя многие теории феноменального сознания делают совершенно разные предсказания друг от друга [156], их можно условно разделить на две категории. Теории первого порядка, такие как теория рекуррентной обработки [157, 158, 159, 160], утверждают, что сознание возникает в областях мозга, специализирующихся на обработке определенного типа информации (например, в зрительной или слуховой коре). Как мы видели в основном тексте, некоторые авторы предполагают, что миндалевидное тело может быть такой структурой первого порядка в субъективном переживании страха [81, 82, 161]. Другая теория первого порядка, теория глобального рабочего пространства нейронов, утверждает, что активность внутри структур первого порядка становится сознательной, когда она становится доступной для других областей мозга через механизм глобальной трансляции.

Напротив, теории более высокого порядка предполагают, что этих структур первого порядка может быть недостаточно для осознания информации [122, 162, 163]. Они утверждают, что для отслеживания информации могут потребоваться некоторые дополнительные когнитивные процессы в других регионах. С этой точки зрения субъективный опыт возникает из механизма, тесно связанного с метапознанием, который также включает в себя мониторинг собственных когнитивных и сенсорных процессов [164]. Таким образом, информация, представленная в структурах первого порядка, должна оставаться бессознательной, если не задействована обработка более высокого порядка. Что касается страха, эта точка зрения утверждает, что миндалевидное тело бессознательно контролирует защитные поведенческие и физиологические реакции на угрозы, но необходимы процессы более высокого порядка, чтобы генерировать субъективное переживание того же самого угрожающего стимула [54, 55, 107, 116, 163]. С этой точки зрения повторное представление информации первого порядка (часто называемое метапредставлением) является бессознательным предшественником сознания. Мы предполагаем, что стратегии лечения, направленные как на субъективные (сознательный опыт), так и на объективные (поведенческие и физиологические реакции), будут более эффективными, чем подходы, которые в первую очередь сосредоточены на объективных реакциях. Мы также предполагаем, что показатели дискордантности и десинхронии могут служить дополнительными индикаторами прогресса лечения.

Клинический прагматизм

В дополнение к своим научным достоинствам, наш взгляд на конструкт субъективного страха согласуется с тем, как пациенты выражают свои опасения в клинических условиях, и часто это то, что их больше всего волнует. С клинической точки зрения проблема обычно достигает уровня клинической значимости только в том случае, если она связана со значительным субъективным дистрессом и/или мешает жизни человека. Без субъективного переживания дистресса очень трудно сделать вывод о том, что человек страдает эмоциональным расстройством. Вот почему субъективный дистресс является основной характеристикой определения эмоционального расстройства (например, в DSM-5). С этой точки зрения самоотчет является самым непосредственным показателем проблемы пациента и эффективности лечения. Таким образом, будь то имплицитные или эксплицитные, субъективные переживания пациента были фокусом всех психических расстройств, особенно эмоциональных расстройств.

В то же время данные самоотчета редко определяют непосредственно клиническое состояние. Вместо этого субъективный отчет пациента фильтруется и интерпретируется клиницистом для получения клинической оценки. Отчасти это связано с тем, что клиницисты давно осознали, что опора только на самоотчеты в клинической оценке имеет некоторые ограничения. Как мы обсуждали в разделе «Концептуальные проблемы», самоотчет о припоминаемых причинах поведения в прошлом [128] или об убеждениях [130] иногда может вводить в заблуждение. Такие наблюдения вместе с влиянием бихевиористского движения подпитывали общую тенденцию в исследованиях психиатрии искать объективные (поведенческие и физиологические) маркеры патологии. Например, хотя инициатива Research Domain Criteria (RDoC) Национального института психического здоровья в США [43, 44] претендует на признание важности человеческой психологии, ее взгляд на самоотчет амбивалентен. лучше всего: «эмпирические утверждения представляют собой своего рода «народную» психологию самости, которую [не следует] принимать за правдивую». Он также признает, что эти утверждения не следует «просто сбрасывать со счетов» [44, с. 292]. Таким образом, конечной целью психиатрических исследований в наше время в основном является выявление биологических маркеров психических расстройств, сходных с другими медицинскими заболеваниями.

Некоторые сопротивлялись этой тенденции и выступали за важность субъективных отчетов [136,137,138]. Например, Эдна Фоа [139], ведущий клинический исследователь, отметила, что самоотчет дает «достоверные показатели ключевых конструктов, некоторые из которых не могут быть измерены никаким другим способом, а иногда являются лучшим показателем интересующего конструкта». . Точно так же мы [3, 21, 55] и другие [45] утверждали, что эмоции — это прежде всего субъективные переживания. В результате самоотчет должен играть значительно более заметную роль в клинической практике. Его можно собрать с помощью клинических интервью, ежедневных дневников, экспозиций in vivo, компьютерных задач или с использованием подходов виртуальной реальности. А учитывая, что теперь мы лучше понимаем различные факторы, влияющие на достоверность и надежность самоотчетов, мы можем работать над улучшением клинических инструментов, прокладывая путь к более строгим и достоверным оценкам субъективного опыта в клинической практике.

Проводя различие между физиологическими, поведенческими показателями и показателями самоотчета, исследования страха и тревоги могут использовать достоверные и надежные процедуры для обращения к каждому из этих конструктов, когда это необходимо. Например, в отличие от физиологических реакций, субъективные оценки во время процедуры угашения (т. е. ожидание безусловного стимула) предсказывают постэкспозиционные аффективные оценки, клинически значимую меру, связанную с рецидивом страха [140]. Важно отметить, что эта связь наблюдалась, несмотря на то, что субъективные оценки также коррелировали с физиологическими реакциями на различных этапах эксперимента. Кроме того, в недавнем мета-анализе появилась еще одна линия доказательств, указывающая на то, что психотерапия и фармакотерапия могут оказывать очень разные эффекты на мозг [141]. Точнее, результаты показывают, что психотерапия может быть нацелена на когнитивные процессы и схемы в префронтальной коре, в то время как антидепрессанты могут в первую очередь воздействовать на миндалевидное тело и базальные ганглии. Как мы видели выше, есть основания полагать, что объективные измерения могут в первую очередь исходить из схемы защитного выживания, включающей миндалевидное тело, в то время как субъективный опыт, вероятно, генерируется схемой более высокого порядка, включающей префронтальную кору [141, 142, 143]. Таким образом, эти примеры подчеркивают дополнительные преимущества рассмотрения трех конструкций по отдельности, поскольку каждая из них предоставляет различную информацию и может потребовать различных стратегий лечения.

Более того, изучая, как естественным образом возникают расхождения и десинхронизмы между тремя показателями, можно адаптировать терапию к индивидуальным потребностям пациентов [21, 144, 145, 146]. Эта идея была выдвинута некоторое время назад Рахманом [89] и Майкельсоном [100], которые предположили, что поведенческая терапия может быть особенно эффективной, если у пациента преувеличены поведенческие или физиологические реакции, но низкий уровень страха, о котором он сообщает сам. Однако такой «адаптированный» подход следует использовать с осторожностью, поскольку лечение исключительно объективных систем реагирования может привести к рецидиву субъективной системы и наоборот [21].

Ранние отчеты также выявили гендерные различия в дискордантности и десинхронии [147]. В некоторых ситуациях мужчины демонстрировали более низкий уровень негативных эмоций по сравнению с женщинами, даже когда их физиологические реакции были высокими [148]. Как можно себе представить, подобные эффекты вполне могут модулироваться возрастными и культурными факторами. Если мы сможем отследить, каковы систематические факторы, модулирующие влияние на несоответствие, это может помочь установить, что несоответствие является реальным, значимым явлением, а не только из-за зашумленности отдельных измерений. Кроме того, такие результаты могут помочь лучше понять основные механизмы.

После того, как люди будут идентифицированы как имеющие более высокие степени дискордантности и/или десинхронии, можно будет изучить, как структура и физиология их мозга могут быть связаны с такими вариациями. В Taschereau-Dumouchel et al. (2020) [142] мы определили области мозга, которые особенно важны для расшифровки самоотчета по сравнению с физиологическими реакциями на угрозу. Изучение связи между этими различными областями — по оценке структурной визуализации на основе диффузии или данных фМРТ в состоянии покоя — может также предсказать индивидуальные различия в дискордантности и десинхронии [145, 146]. Точно так же алгоритмы машинного обучения, обученные прогнозировать самоотчет, физиологию и поведение [142, 149] также может помочь нам раскрыть мозговые механизмы, связанные с дискордантностью и десинхронией. Таким образом, изучение таких индивидуальных различий в мозговых процессах может помочь нам лучше понять, как дискордантность и десинхрония связаны с патологическими состояниями.

Таким образом, различие между тремя показателями может иметь большие клинические преимущества. В то же время не следует упускать из виду, что это родственные конструкты, отчасти потому, что они являются следствием одного и того же внешнего раздражителя. И хотя мозговые процессы, лежащие в основе каждого, являются отдельными, они взаимодействуют.

Двигаясь вперед

По сей день роль субъективного опыта в ведущих теориях эмоций остается маргинальной. Теоретики базовых эмоций склонны подчеркивать выражение эмоций на лице и, в меньшей степени, вегетативные реакции в большей степени, чем субъективные переживания [79, 150]. Теоретики когнитивной оценки придают большее значение субъективному опыту, чем теориям базовых эмоций, но они обычно рассматривают его как один из нескольких компонентов, которые в совокупности составляют эмоцию [151]. Теории когнитивного конструирования, с другой стороны, признают центральную роль субъективного опыта и рассматривают его как концептуальный побочный продукт валентности и возбуждения [152]. Наша теория высшего порядка в некотором смысле конструктивистская и концептуальная по своей природе, но она имеет более широкий взгляд на бессознательных предшественников [107, 116, 118, 123, 145, 153] и подчеркивает идею о том, что сознательные опыт есть эмоция (см. также [45]).

Принимая во внимание маргинальную роль субъективного опыта в исследованиях эмоций и тот факт, что объективные измерения физиологии и поведения являются относительно плохими индикаторами субъективного страдания, мы [3, 21, 55] и другие [45] сочли необходимым поднять обеспокоенность. В некоторых смежных областях к этому вопросу уже давно относятся серьезно. Например, в изучении боли самоотчет является традиционным золотым стандартом отчасти из-за хорошо известных случаев несоответствия (см. [154]), мало чем отличающихся от тех, которые мы подчеркивали. Но исследование многих психических расстройств, к сожалению, в целом не принесло пользы от подобного прозрения. С появлением дискуссий о других расстройствах [155] мы считаем, что настало время для перемен.

Прогресс в научных исследованиях сознания и недавняя работа по применению этих знаний для изучения эмоционального сознания открывают дверь для нового начала разработки методов лечения, которые, как мы надеемся, будут лучше воздействовать на субъективные аспекты психических расстройств. Однако для достижения успеха потребуется переоценка некоторых имплицитных допущений бихевиористской и медицинской моделей, которые остаются источниками бессознательных умозаключений, направляющих исследования и теорию. Однако мы уверены, что подход, который мы рекламируем, приведет к новым вмешательствам, в том числе персонализированным, способным более комплексно бороться с психическими расстройствами.

Ссылки

1. «>

   Кесслер Р.С., Берглунд П., Демлер О., Джин Р., Мерикангас К.Р., Уолтерс Э.Е. Распространенность в течение жизни и распределение расстройств по DSM-IV по возрасту в репликации Национального обследования сопутствующих заболеваний. Арх генерал психиатрия. 2005; 62: 593–602.

   ПабМед Статья Google ученый

2. Леду Дж. Э. Эмоциональный мозг: таинственные основы эмоциональной жизни. Саймон и Шустер; 1996.

3. Леду Дж. Э. Тревожный: использование мозга для понимания и лечения страха и беспокойства. Пингвин; 2015.

4. Моррисон Ф.Г., Ресслер К.Дж. От нейробиологии вымирания к улучшенным клиническим методам лечения. Подавить тревогу. 2014; 31: 279–90.

   ПабМед Статья Google ученый

5. Перусини Дж. Н., Фанселоу М.С. Нейроповеденческие взгляды на различие между страхом и тревогой. Выучить Мем. 2015;22:417–25.

   КАС пабмед ПабМед Центральный Статья Google ученый

6. Файл SE. Факторы, контролирующие показатели беспокойства и реакции на новизну у мышей. Поведение мозга Res. 2001; 125:151–7.

   КАС пабмед Статья Google ученый

7. Ланг П.Дж., Дэвис М. Эмоции, мотивация и мозг: основы рефлексов в исследованиях на животных и людях. Прог Мозг Res. 2006; 156:3–29.

   ПабМед Статья Google ученый

8. Грей Дж. А., Макнотон Н. Психология тревоги и исследование функций септо-гиппокамповой системы. Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета; 2000.

9. Hartley CA, Phelps EA. Изменение страха: нейросхема регуляции эмоций. Нейропсихофармакология. 2010;35:136–46.

10. «>

    Бюхель К., Долан Р.Дж. Классическое обусловливание страха в функциональной нейровизуализации. Курр Опин Нейробиол. 2000;10:219–23.

    ПабМед Статья Google ученый

11. Grupe DW, Ничке Дж.Б. Неопределенность и ожидание при тревоге: интегрированная нейробиологическая и психологическая точки зрения. Нат Рев Нейроски. 2013; 14: 488–501.

    КАС пабмед ПабМед Центральный Статья Google ученый

12. Кристал Дж.Х., Дойч Д.Н., Чарни Д.С. Биологическая основа панического расстройства. Дж. Клин Психиатрия 1996;57:23–31. Обсуждение 32–33

    PubMed Google ученый

13. Марен С., Фан К.Л., Либерзон И. Контекстуальный мозг: значение для кондиционирования страха, угасания и психопатологии. Нат Рев Нейроски. 2013;14:417–28.

    КАС пабмед ПабМед Центральный Статья Google ученый

14. «>

    Краске М.Г., Киркански К., Зеликовски М., Мистковски Дж., Чоудхури Н., Бейкер А. Оптимизация торможения обучения во время экспозиционной терапии. Behav Res Ther. 2008;46:5–27.

    ПабМед Статья Google ученый

15. Элерс А., Биссон Дж., Кларк Д.М., Кример М., Пиллинг С., Ричардс Д. и другие. Действительно ли все психологические методы лечения одинаково работают при посттравматическом стрессовом расстройстве? Clin Psychol Rev. 2010; 30: 269–76.

    ПабМед ПабМед Центральный Статья Google ученый

16. Барлоу Д.Х., Раффа С.Д., Коэн Э.М. Психосоциальные методы лечения панических расстройств, фобий и генерализованного тревожного расстройства. В: Натан П.Е., Горман Дж.М., редакторы. Руководство по эффективным методам лечения, Oxford University Press; 2002.

17. Хофманн С.Г., Асмундсон Г. Дж.Г., Бек А.Т. Наука о когнитивной терапии. Поведение тер. 2013;44:199–212.

    ПабМед Статья Google ученый

18. Милад М.Р., Причуда Г.Дж. Исчезновение страха как модель трансляционной нейронауки: десять лет прогресса. Анну Рев Психол. 2012;63:129–51.

    ПабМед ПабМед Центральный Статья Google ученый

19. Мэтью С.Дж., Коплан Д.Д., Горман Д.М. Нейробиологические механизмы социального тревожного расстройства. Am J Психиатрия. 2001; 158:1558–67.

    КАС пабмед Статья Google ученый

20. Грибель Г., Холмс А. 50 лет препятствий и надежд на открытие анксиолитических препаратов. Nat Rev Drug Discov. 2013;12:667–87.

    КАС пабмед ПабМед Центральный Статья Google ученый

21. «>

    LeDoux JE, Pine DS. Использование нейронауки, чтобы помочь понять страх и тревогу: двухсистемная структура. Am J Психиатрия. 2016; 173:1083–93.

    ПабМед Статья Google ученый

22. ЛеДу Дж. Э., Хофманн С. Г. Субъективное переживание эмоции: пугающий взгляд. Curr Opin Behav Sci. 2018;19:67–72.

    Артикул Google ученый

23. Хайман ЮВ. Революция застопорилась. Sci Transl Med. 2012;4:155см11.

    ПабМед Статья Google ученый

24. Миллер Г. У фармацевтов заканчиваются умные идеи? Наука 2010;329:502–4.

    КАС пабмед Статья Google ученый

25. Дарвин К. Выражение эмоций у человека и животных. Лондон: Джон Мюррей; 1872.

26. Джеймс В. Что такое эмоция? Разум 1884; 9: 188–205.

    Артикул Google ученый

27. Пушка ВБ. Организация физиологического гомеостаза. Physiol Rev. 1929; 9: 399–431.

    Артикул Google ученый

28. Келлер ФС. Определение психологии. 2-е изд. Эпплтон-Сенчури-Крофтс; 1973.

29. Скучный ЭГ. История интроспекции. Психологический бык. 1953; 50: 169–89.

    КАС пабмед Статья Google ученый

30. Уотсон Дж.Б. Психология с точки зрения бихевиористов. Psychol Rev. 1913; 20: 158–77.

    Артикул Google ученый

31. Звездный Е. Физиология мотивации. Psychol Rev. 1954; 61: 5–22.

    КАС пабмед Статья Google ученый

32. «>

    Олдс Дж. Центры удовольствия в головном мозге. наук Ам. 1956; 195: 105–17.

    Артикул Google ученый

33. Weiskrantz L. Поведенческие изменения, связанные с удалением миндалевидного комплекса у обезьян. J Comp Physiol Psychol. 1956; 49: 381–91.

    КАС пабмед Статья Google ученый

34. Годдард Г.В. Функции миндалевидного тела. Психологический бык. 1964; 62: 89–109.

    КАС пабмед Статья Google ученый

35. Миллер Г.А., Галантер Э., Прибрам К.Х. Планы и структура поведения. Изящные книги Мартино; 2013.

36. Вольпе Дж. Психотерапия реципрокным торможением. Стэнфорд, Калифорния: Издательство Стэнфордского университета; 1958.

37. Бандура А. Психотерапия как процесс обучения. Психологический бык. 1961; 58: 143–59.

    КАС пабмед Статья Google ученый

38. Браслоу Дж.Т., Мардер С.Р. История психофармакологии. Annu Rev Clin Psychol. 2019;15:25–50.

    ПабМед Статья Google ученый

39. Валенштейн Э. Обвинение мозга. Нью-Йорк: Свободная пресса; 1999.

40. Виттенборн младший. Клиническая психофармакология тревоги. Спрингфилд: CC Томас; 1966.

41. Эллис А. Рациональная психотерапия и индивидуальная психология. J Индивидуальная психология. 1957; 13:38–44.

    Google ученый

42. Бек АТ. Мышление и депрессия. II. Теория и терапия. Арх генерал психиатрия. 1964; 10: 561–71.

    КАС пабмед Статья Google ученый

43. «>

    Инсел Т., Катберт Б., Гарви М., Хайнсен Р., Пайн Д.С., Куинн К. и др. Критерии области исследования (RDoC): к новой системе классификации исследований психических расстройств. Am J Психиатрия. 2010; 167:748–51.

    ПабМед Статья Google ученый

44. Козак М.Дж., Катберт Б.Н. Инициатива NIMH по критериям исследовательской области: предыстория, проблемы и прагматика. Психофизиология 2016; 53: 286–9.7.

    ПабМед Статья Google ученый

45. Либерман, доктор медицины. Бу! Проблема сознания в эмоциях. Познание эмоций. 2019;33:24–30.

    ПабМед Статья Google ученый

46. Американская психиатрическая ассоциация. Диагностическое и статистическое руководство по психическим расстройствам (DSM-5®). Американский психиатрический паб; 2013.

47. «>

    Монкрифф Дж. Миф о химическом лечении: критика психиатрического лечения наркотиками. Спрингер; 2016.

48. Харрингтон А. Фиксаторы разума: беспокойный поиск психиатрией биологии психических заболеваний. WW Norton & Company; 2019.

49. Иванов И., Шварц Ю.М. Почему психотропные препараты не лечат психические заболевания, но должны ли? Фронтовая психиатрия. 2021;12.

50. Гринберг Г. Кризис наркотиков в психиатрии. Житель Нью-Йорка. 2013;3.

51. Хайман ЮВ. Разработка психиатрических препаратов: диагностика кризиса. Церебрум 2013; 2013:5.

    ПабМед ПабМед Центральный Google ученый

52. Браслоу Дж. Т., Брекке Дж. С., Левенсон Дж. Близорукость психиатрии — восстановление социального, культурного и психологического в психиатрическом взгляде. Джама Психиатрия. 2020;78:349.

    Артикул Google ученый

53. Мишель М. Недоопределенная наука о сознании: краткая история бесконечных дебатов. Следовательно. 2019;6.

54. Леду Дж. Э. Смириться со страхом. Proc Natl Acad Sci USA. 2014; 111:2871–8.

    КАС пабмед ПабМед Центральный Статья Google ученый

55. Леду Дж. Э. Семантика, избыточный смысл и наука о страхе. Тенденции Cogn Sci. 2017;21:303–6.

    ПабМед Статья Google ученый

56. Толман ЕС. Целенаправленное поведение животных и человека. Нью-Йорк: век; 1932.

57. Браун Дж.С., Фарбер И.Е. Эмоции, концептуализированные как промежуточные переменные, с предложениями теории фрустрации. Психологический бык. 1951; 48: 465–95.

    КАС пабмед Статья Google ученый

58. «>

    Козак М.Ю., Миллер Г.А. Гипотетические конструкции по сравнению с промежуточными переменными: переоценка трехсистемной модели оценки тревоги. Поведение Оценка. 1982; 4: 347–58.

    Google ученый

59. Маркс М.Х. Промежуточная переменная или гипотетическая конструкция? Psychol Rev. 1951; 58: 235–47.

    КАС пабмед Статья Google ученый

60. Тинберген Н. Изучение инстинкта. Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета; 1951.

61. Миллер NE. Исследования страха как приобретаемого стимула страха как мотивации и уменьшения страха как подкрепления при обучении новым реакциям. J Exp Psychol. 1948;38:89–101.

    КАС пабмед Статья Google ученый

62. Косилка Огайо. Снижение тревожности и обучение. J Exp Psychol. 1940; 27: 497–516.

    Артикул Google ученый

63. Косилка Огайо. Стимул-реакция анализа тревоги и его роль в качестве подкрепляющего агента. Psychol Rev. 1939; 46: 553–65.

    Артикул Google ученый

64. Косилка OH, Lamoreaux RR. Страх как промежуточная переменная в формировании условного рефлекса избегания. J Comp Psychol. 1946; 39: 29–50.

    КАС пабмед Статья Google ученый

65. Рескорла Р.А., Соломон Р.Л. Теория двухпроцессного обучения: взаимосвязь между павловским обусловливанием и инструментальным обучением. Psychol Rev. 1967; 74: 151–82.

    КАС пабмед Статья Google ученый

66. Соломон Р.Л., Винн Л.С. Обучение травматическому избеганию: принципы сохранения тревоги и частичной необратимости. Psychol Rev. 1954; 61: 353–85.

    КАС пабмед Статья Google ученый

67. Леду Дж. Э., Москарелло Дж., Сирс Р., Кампезе В. Рождение, смерть и воскрешение избегания: переосмысление проблемной парадигмы. Мол Психиатрия. 2017;22:24–36.

    КАС пабмед Статья Google ученый

68. Минека С. Роль страха в теориях обучения избеганию, затопления и исчезновения. Психологический бык. 1979; 86: 985–1010.

    Артикул Google ученый

69. McAllister WR, McAllister DE. Поведенческое измерение условного страха. Отрицательное обусловливание и обучение, Elsevier; 1971. с. 105–79.

70. Боллес RC. Теория мотивации. Харпер и Роу, Нью-Йорк; 1967.

71. Косилка Огайо. Теория обучения и поведения. Уайли; 1960.

72. Косилка Огайо. Теория научения и невротический парадокс. Am J Ортопсихиатрия. 1948; 18: 571–610.

    КАС пабмед Статья Google ученый

73. Доллард Дж., Миллер Н.Е. Личность и психотерапия; анализ с точки зрения обучения, мышления и культуры. Том. 488. Нью-Йорк: Макгроу-Хилл; 1950.

74. Бек АТ. Когнитивная терапия: сущность и отношение к поведенческой терапии. Поведение тер. 1970;1:184–200.

    Артикул Google ученый

75. Левис Диджей. Обоснование возврата к двухфакторной теории избегания: провал интерпретаций отсутствия страха. В: Кляйн С.Б., Моурер Р.Р., редакторы. Современные теории обучения: павловское обусловливание и статус традиционной теории обучения. Хиллсдейл: Ассоциация Лоуренса Эрлбаума; 1989.

76. «>

    Беккерс Т., Краске М.Г. Избегание и принятие решений при тревоге: введение в специальный выпуск. Behav Res Ther. 2017;96:1.

    ПабМед ПабМед Центральный Статья Google ученый

77. Дайкман Р.А., Акерман П.Т., Ньютон Дж.Е. Посттравматическое стрессовое расстройство: реакция сенсибилизации. Integr Physiol Behav Sci. 1997; 32:9–18.

    КАС пабмед Статья Google ученый

78. Экман П. Универсальность и культурные различия в выражении эмоций на лице. В: Коул Дж, редактор. Симпозиум Небраски по мотивации, том. 19, Университет Небраски Пресс; 1972. с. 207–83.

79. Изард СЕ. Лицо эмоций Нью-Йорк. Нью-Йорк: Appleton-Century-Crofts; 1971.

80. Панксепп Дж. К общей психобиологической теории эмоций. Behav Brain Sci. 1982; 5: 407–22.

    Артикул Google ученый

81. «>

    Панксепп Дж. Аффективная неврология. Издательство Оксфордского университета; 1998.

82. Fanselow MS, Pennington ZT. Возврат к темным векам психиатрии с двухсистемной структурой страха. Behav Res Ther. 2018;100:24–29.

    ПабМед Статья Google ученый

83. Ресслер К.Дж. Переход через цепи и генетику к прогрессу в расстройствах, связанных со страхом и тревогой. Am J Психиатрия. 2020; 177: 214–22.

    ПабМед ПабМед Центральный Статья Google ученый

84. Ланг П.Дж., Лазовик А.Д., Рейнольдс Д.Дж. Десенсибилизация, внушаемость и псевдотерапия. J Abnorm Psychol. 1965;70:395–402.

    КАС пабмед Статья Google ученый

85. Лейси Дж.И. Психофизиологические подходы к оценке психотерапевтического процесса и результата. В: Рубинштейн Э.А., Парлофф М.Б. редакторы. Исследования в области психотерапии. Вашингтон, округ Колумбия: Американская психологическая ассоциация; 1959. с. 160–208.

86. Ланг П.Дж. Механика десенсибилизации и лабораторное исследование человеческого страха. В: Фрэнкс С, редактор. Оценка и статус поведенческой терапии, Нью-Йорк: McGraw-Hill; 1969. с. 160–91.

87. Ланг П.Дж., Миллер Г.А., Левин Д.Н. Тревога и страх. В: Дэвидсон Р.Дж., Шварц Г.Э., Шапиро Д., редакторы. Сознание и саморегуляция: Vol. 3: Успехи в исследованиях и теории. Бостон, Массачусетс: Springer US; 1983. с. 123–51.

88. Миллер Г.А., Козак М.Ю. Трехсистемная оценка и конструкт эмоций. В: Бирбаумер Н., Оман А., редакторы. Структура эмоции: физиологические, когнитивные и клинические аспекты. Хогреф и Хубер Киркланд, Вашингтон; 1993. с. 31–47.

89. Рахман С. Прохождение двухэтапной теории страха и избегания: новые возможности. Behav Res Ther. 1976; 14: 125–31.

    КАС пабмед Статья Google ученый

90. Рахман С., Ходжсон Р.И. Синхрония и десинхрония в страхе и избегании. Behav Res Ther. 1974; 12: 311–8.

    КАС пабмед Статья Google ученый

91. Борковец ТД. Физиологические и когнитивные процессы в регуляции тревоги. В: Шварц Г.Э., Шапиро Д., редакторы. Сознание и саморегуляция: достижения в исследованиях. Том. 1. Бостон, Массачусетс: Springer US; 1976. с. 261–312.

92. Хугдал К. Трехсистемная модель страха и эмоций — критическое исследование. Behav Res Ther. 1981; 19: 75–83.

    КАС пабмед Статья Google ученый

93. Зинбарг RE. Переосмысление согласованности и синхронности показателей тревоги и паники: иерархическая модель тревоги и паники. Поведение тер. 1998; 29: 301–23.

    Артикул Google ученый

94. Фоа Э.Б., Козак М.Дж. Эмоциональная обработка страха: воздействие корректирующей информации. Психологический бык. 1986; 99: 20–35.

    КАС пабмед Статья Google ученый

95. Ромер А.С. Позвоночное как двойственное животное — соматическое и висцеральное. В: Добжанский Т., Хехт М.К., Стир В.К., редакторы. Эволюционная биология, Springer; 1972. с. 121–56.

96. LeDoux JE, Daw ND. Угрозы выживания: нейронная цепь и вычислительные последствия новой таксономии защитного поведения. Нат Рев Нейроски. 2018;19:269–82.

    КАС пабмед Статья Google ученый

97. Холленштейн Т., Лантейн Д. Модели и методы эмоционального согласования. Биол Психол. 2014;98:1–5.

    ПабМед Статья Google ученый

98. Дэвидсон Р.Дж., Шварц Г.Э. Психобиология релаксации и связанных с ней состояний: теория нескольких процессов. В: Мостоеский Д.И., редактор. Контроль поведения и модификация физиологической активности. Энглвуд Клиффс, Нью-Джерси: Прентис-Холл; 1976. с. 399–442.

99. Ланг П.Дж. Физиологическая оценка тревоги и страха. В: Cone JD, Hawkins RP, редакторы. Поведенческая оценка: новые направления в клинической психологии. Нью-Йорк: Бруннер-Мазель; 1977. с. 178–95.

100. Майкельсон Л. Роль индивидуальных различий, профилей реакции и согласованности лечения при тревожных расстройствах. J Behav Оценка. 1984; 6: 349–67.

     Артикул Google ученый

101. Ост Л.Г., Джерремальм А., Йоханссон Дж. Модели индивидуальной реакции и влияние различных поведенческих методов при лечении социальной фобии. Behav Res Ther. 1981; 19: 1–16.

     КАС пабмед Статья Google ученый

102. Ост Л.Г., Йоханссон Дж., Джерремальм А. Модели индивидуальной реакции и влияние различных поведенческих методов при лечении клаустрофобии. Behav Res Ther. 1982; 20: 445–60.

     КАС пабмед Статья Google ученый

103. Герранс П., Шерер К. Связали с отчаянием нейрохимию эмоций и феноменологию депрессии. J Сознательный Стад. 2013;20:254–68.

     Google ученый

104. Steenen SA, van Wijk AJ, van der Heijden GJMG, van Westrhenen R, de Lange J, de Jongh A. Пропранолол для лечения тревожных расстройств: систематический обзор и метаанализ. Дж Психофармакол. 2016;30:128–39.

     КАС пабмед ПабМед Центральный Статья Google ученый

105. «>

     Ланг П.Дж., Лазовик А.Д. Экспериментальная десенсибилизация фобии. J Abnorm Soc Psychol. 1963; 66: 519–25.

     КАС пабмед Статья Google ученый

106. Серый JA. Психология страха и стресса. Лондон: Вайденфельд и Николсон; 1971.

107. Леду Дж. Э. Переосмысление эмоционального мозга. Нейрон 2012; 73: 653–76.

     КАС пабмед ПабМед Центральный Статья Google ученый

108. Hilton SM, Zbrozyna AW. Область миндалевидного тела для защитных реакций и ее эфферентный путь к стволу головного мозга. Дж. Физиол. 1963; 165: 160–73.

     КАС пабмед ПабМед Центральный Статья Google ученый

109. Коэн Д.Х., Обрист П.А. Взаимодействие между поведением и сердечно-сосудистой системой. Цирк рез. 1975; 37: 693–706.

     КАС пабмед Статья Google ученый

110. Баллейн Б.В., Дикинсон А. Целенаправленное инструментальное действие: непредвиденное и стимулированное обучение и их корковые субстраты. Нейрофармакология 1998;37:407–19.

     КАС пабмед Статья Google ученый

111. Cronbach LJ, Meehl PE. Построить валидность в психологических тестах. Психологический бык. 1955; 52: 281–302.

     КАС пабмед Статья Google ученый

112. Барретт Л.Ф. Разнообразие придает жизни остроту: психологический конструктивный подход к пониманию изменчивости эмоций. Познание эмоций. 2009; 23:1284–306.

     ПабМед ПабМед Центральный Статья Google ученый

113. Фридман Б.Х., Стивенс К. Л., Тайер Дж.Ф. Анализ избыточности вегетативных и самоотчетных ответов на индуцированные эмоции. Биол Психол. 2014; 98:19–28.

     ПабМед Статья Google ученый

114. Шаффнер К.Ф. Сравнение двух нейробиологических моделей страха и тревоги: применение «конструктной валидности»? Перспектива Psychol Sci. 2020;2020. https://doi.org/10.1177/17456

     0.

115. Лонсдорф Т.Б., Мерц С.Дж., Фуллана М.А. Удержание страха угасания: это то, что мы думаем? Биол психиатрия. 2019;85:1074–82.

     ПабМед Статья Google ученый

116. Леду Дж. Э., Браун Р. Теория эмоционального сознания высшего порядка. Proc Natl Acad Sci USA. 2017;114:E2016–E2025.

     КАС пабмед ПабМед Центральный Статья Google ученый

117. Леду Дж. Э. Какие эмоции могут быть у других животных. Карр Биол. 2021; 31: R824–R829.

     КАС пабмед Статья Google ученый

118. Леду Дж. Э. Задумчивые чувства. Карр Биол. 2020;30:R619–R623.

119. Шахтер С., Зингер Дж. Э. Когнитивные, социальные и физиологические детерминанты эмоционального состояния. Psychol Rev. 1962; 69: 379–99.

     КАС пабмед Статья Google ученый

120. Ортони А., Клор Г.Л. Эмоции, настроения и сознательное осознание; комментарий к работе Джонсона-Лэрда и Оутли «Язык эмоций: анализ семантического поля». Познание Эмот. 1989; 3: 125–37.

     Артикул Google ученый

121. Барретт Л.Ф., Рассел Дж.А., редакторы. Психологическая конструкция эмоций. Гилфорд Пресс; 2015.

122. «>

     Розенталь Д. Сознание и разум. Издательство Оксфордского университета; 2005.

123. Леду Дж. Э. Как бессознательное становится сознательным? Карр Биол. 2020;30:R196–R199.

     КАС пабмед Статья Google ученый

124. ЛеДу Дж. Э., Браун Р., Пайн Д., Хофманн С. Г. Познай себя: самочувствие и субъективный опыт. Головной мозг. 2018;2018.

125. Дамасио АР. Гипотеза соматических маркеров и возможные функции префронтальной коры. Philos Trans R Soc Lond B Biol Sci. 1996;351:1413–20.

     КАС пабмед Статья Google ученый

126. Данзигер К. Переосмысление истории самоанализа. J Hist Behav Sci. 1980; 16: 241–62.

     Артикул Google ученый

127. Йоханссон П., Холл Л., Сикстрём С. , Олссон А. Неспособность обнаружить несоответствие между намерением и результатом в простой задаче принятия решения. Наука 2005;310:116–9.

     КАС пабмед Статья Google ученый

128. Нисбетт Р.Е., Уилсон Т.Д. Рассказывая больше, чем мы можем знать: словесные отчеты о психических процессах. Psychol Rev. 1977; 84: 231–59.

     Артикул Google ученый

129. Джеролмак С., Хан С. Говорить дешево. Социальные методы Res. 2014;43:178–209.

     Артикул Google ученый

130. Каррутерс П. Непрозрачность сознания: интегративная теория самопознания. Издательство Оксфордского университета; 2011.

131. Робинсон, доктор медицины, Клор Г.Л. Вера и чувство: свидетельство доступности модели эмоционального самоотчета. Психологический бык. 2002; 128:934–60.

     ПабМед Статья Google ученый

132. Валентынович М., Шнайдер С., Стоун А.А. Влияние временных рамок на самоотчет. ПЛОС ОДИН. 2018;13:e0201655.

     ПабМед ПабМед Центральный Статья КАС Google ученый

133. Чиримуута М. Психофизические методы и уклонение от самонаблюдения. Филос науч. 2014; 81: 914–26.

     Артикул Google ученый

134. Куигли К.С., Линдквист К.А., Барретт Л.Ф. Вызов и измерение эмоций и аффектов: советы, хитрости и секреты. В: Reis HT, Judd CM, редакторы. Справочник по методам исследования в социальной психологии и психологии личности. Издательство Кембриджского университета; 2014. с. 220–52.

135. Борсбум Д., Мелленберг Г.Дж. Понятие валидности. Psychol Rev. 2004; 111: 1061–71.

     ПабМед Статья Google ученый

136. Коэн Дж. А., Маннарино А. П., Деблингер Э. Лечение травм и травматического горя у детей и подростков, 2-е изд. Публикации Гилфорда; 2016.

137. Шнайдер К.Я., Круг ОТ. Экзистенциально-гуманистическая терапия. Американская психологическая ассоциация Вашингтон, округ Колумбия; 2010.

138. Хофманн С.Г., Гомес А.Ф. Вмешательства, основанные на осознанности, при тревоге и депрессии. Психиатрическая клин. 2017;40:739–49.

     Google ученый

139. Зёлльнер Л.А., Фоа Э.Б. Применение критериев исследовательской области (RDoC) к изучению страха и тревоги: критический комментарий. Психофизиология. 2016;53:332–5.

     ПабМед Статья Google ученый

140. Константину Э. , Первес К.Л., Макгрегор Т., Лестер К.Дж., Барри Т.Дж., Треанор М. и др. Измерение страха: ассоциация между различными мерами обучения страху. J Behav Ther Exp Психиатрия. 2021;70:101618.

     ПабМед ПабМед Центральный Статья Google ученый

141. Nord CL, Barrett LF, Lindquist KA, Ma Y, Marwood L, Satpute AB, et al. Нервные эффекты антидепрессантов и психологических методов лечения: количественный синтез трех метаанализов. Бр Дж. Психиатрия. 2021; 219:1–5.

     Артикул Google ученый

142. Taschereau-Dumouchel V, Kawato M, Lau H. Анализ многовоксельных паттернов выявляет диссоциацию между субъективным страхом и его физиологическими коррелятами. Мол Психиатрия. 2020;25:2342–54.

     ПабМед Статья Google ученый

143. ФельдманХолл О., Глимчер П. , Бейкер А.Л., PROSPEC NYU Collaboration, Phelps EA. Функциональные роли миндалевидного тела и префронтальной коры в обработке неопределенности. J Cogn Neurosci. 2019;31:1742–54.

144. Hofmann SG, Curtiss JE, Hayes SC. Помимо линейного посредничества: к динамическому сетевому подходу к изучению процессов лечения. Clin Psychol Rev. 2020; 76:101824.

     ПабМед ПабМед Центральный Статья Google ученый

145. LeDoux JE, Lau H. Новый взгляд на психиатрическое лечение: использование индивидуальной функциональной связи для отслеживания симптомов. Proc Natl Acad Sci USA. 2020;117:4450–2.

     КАС пабмед ПабМед Центральный Статья Google ученый

146. Сильвестр К.М., Ю К., Сривастава А.Б., Марек С., Чжэн А., Алексопулос Д. и др. Индивидуально-специфическая функциональная связность миндалевидного тела: основа точной психиатрии. Proc Natl Acad Sci USA. 2020; 117: 3808–18.

     КАС пабмед ПабМед Центральный Статья Google ученый

147. Аллен Дж.Г., Хаккун Д.М. Половые различия в эмоциональности: многомерный подход. Гум Релат. 1976; 29: 711–22.

     Артикул Google ученый

148. Гард М.Г., Кринг А.М. Половые различия во времени эмоций. Эмоции 2007; 7: 429–37.

     ПабМед Статья Google ученый

149. Чжоу Ф., Чжао В., Ци З., Гэн И., Яо С., Кендрик К.М. и др. Распределенная сигнатура на основе фМРТ для субъективного переживания страха. Нац коммун. 2021;12:6643.

     КАС пабмед ПабМед Центральный Статья Google ученый

150. Экман П. Аргумент в пользу базовых эмоций. Познание Эмот. 1992; 6: 169–200.

     Артикул Google ученый

151. Шерер КР. Динамическая архитектура эмоций: свидетельство модели компонентного процесса. Познание Эмот. 2009; 23:1307–51.

     Артикул Google ученый

152. Барретт Л.Ф. Как создаются эмоции: тайная жизнь мозга. Хоутон Миффлин Харкорт; 2017.

153. Машур Г.А., Рулфсема П., Чанже Дж.П., Дехан С. Сознательная обработка и гипотеза глобального нейронного рабочего пространства. Нейрон 2020; 105: 776–98.

     КАС пабмед ПабМед Центральный Статья Google ученый

154. Апкарян А.В. Определения ноцицепции, боли и хронической боли с последствиями для науки и общества. Нейроски Летт. 2019; 702:1–2.

     КАС пабмед Статья Google ученый

155. «>

     Крюгер РФ, Хоббс К.А. Обзор альтернативной модели расстройств личности DSM-5. Психопатология 2020; 53: 126–32.

     ПабМед Статья Google ученый

156. Мишель М., Лау Х. Об опасностях смешения сильных и слабых версий теории сознания. Филос. Наука о разуме. 2020;1.

157. Дрецке Ф. Натурализация разума. Кембридж, Массачусетс: Брэдфорд; 1995.

158. Ламме ВАФ. Как нейробиология изменит наш взгляд на сознание. Cogn Neurosci. 2010; 1: 204–20.

     ПабМед Статья Google ученый

159. Тай М. Сознание, цвет и содержание (представление и разум). Массачусетский технологический институт Пресс; 2000.

160. Блок N. Эмпирическая наука встречается с представлениями о сознании более высокого порядка: ответ Хаквану Лау и Ричарду Брауну. Болваны! Очерки философии разума и сознания Неда Блока. MIT Press Кембридж, Массачусетс; 2019. с. 199–213.

161. Панксепп Дж. Что такое эмоциональное чувство? Уроки об аффективном происхождении из межвидовой нейронауки. Мотив Эмот. 2012; 36:4–15.

     Артикул Google ученый

162. Лау Х., Розенталь Д. Эмпирическая поддержка теорий сознания высшего порядка. Тенденции Cogn Sci. 2011;15:365–73.

     ПабМед Статья Google ученый

163. Браун Р., Лау Х., Леду Дж. Э. Понимание подхода высшего порядка к сознанию. Тенденции Cogn Sci. 2019;23:754–68.

     ПабМед Статья Google ученый

164. Флеминг С.М., Доу Н.Д. Самооценка принятия решений: общая байесовская основа для метакогнитивных вычислений. Psychol Rev. 2017; 124:91–114.

     ПабМед ПабМед Центральный Статья Google ученый

Скачать ссылки

Финансирование

SGH получает финансовую поддержку от Фонда Александра фон Гумбольдта и Фонда Джеймса С. Макдоннелла Научная инициатива 21-го века в понимании человеческого познания — Специальная инициатива. HL получила финансовую поддержку от Национального института психического здоровья США (R61Mh213772) и Всемирного благотворительного фонда Темплтона (RA537-01). JELD получает финансовую поддержку от Национального института злоупотребления наркотиками, Мирового благотворительного фонда Темплтона, Нью-Йоркского университета и частных доноров. VT-D получил финансовую поддержку от Канадского института исследований в области здравоохранения (CIHR).

Информация о авторе

Авторы и принадлежности

1. Департамент психиатрии и наркомании, Université de Montréal, Montreal, Canada

   Централ. Монреаль, Канада

   Vincent Taschereau-Dumouchel

2. Факультет философии, Нью-Йоркский университет, Нью-Йорк, NY, 1003, США

   Matthias Michel

3. RIKEN Center for Brain Science, Wako, Japan

   Hakwan Lau

4. Department of Clinical Psychology, Philipps-University Marburg, Marburg, Germany

   Stefan G. Hofmann

5. Department of Psychological and Brain Sciences , Бостонский университет, Бостон, Массачусетс, США

   Стефан Г. Хофманн

6. Центр нейронных наук и факультет психологии, Нью-Йоркский университет, Нью-Йорк, Нью-Йорк, 1003, США

   Joseph E. LeDoux

7. Кафедра психиатрии и кафедра детской и подростковой психиатрии, Медицинская школа Лангоне Нью-Йоркского университета, Нью-Йорк, штат Нью-Йорк, 1003, США

8. Vincent Taschereau-Dumouchel

   Просмотр публикаций автора

   Вы также можете искать этого автора в PubMed Google Scholar

9. Matthias Michel

   Посмотреть публикации автора

   Вы также можете искать этого автора в PubMed Google Scholar

10. Hakwan Lau

    Просмотр публикаций автора

    Вы также можете искать этого автора в PubMed Google Scholar

11. Stefan G. Hofmann

    Просмотр публикаций автора

    Вы также можете искать этого автора в PubMed Google Scholar

12. Joseph E. LeDoux

    Просмотреть публикации автора

    Вы также можете искать этого автора в PubMed Google Академия

Взносы

В.Т.-Д., М.М., Х.Л., С.Г.Х. и Дж.Э.Л. написал и отредактировал рукопись.

Автор, ответственный за переписку

Венсан Ташеро-Дюмушель.

Декларации этики

Конкурирующие интересы

SGH получает вознаграждение за свою работу в качестве редактора от SpringerNature и Ассоциации психологических наук, а также в качестве консультанта от Palo Alto Health Sciences Otsuka Pharmaceuticals, а также за свою работу в качестве эксперта по предмету от John Wiley & Sons, Inc. и SilverCloud Health, Inc. Он также получает гонорары и платежи за свою редакционную работу от различных издателей. JELD получает гонорары за свои книги. Остальные авторы заявляют об отсутствии конкурирующих интересов.

Дополнительная информация

Примечание издателя Springer Nature остается нейтральной в отношении юрисдикционных претензий в опубликованных картах и ​​институциональной принадлежности.

Права и разрешения

Открытый доступ Эта статья находится под лицензией Creative Commons Attribution 4.0 International License, которая разрешает использование, совместное использование, адаптацию, распространение и воспроизведение на любом носителе или в любом формате, при условии, что вы укажете соответствующую ссылку на оригинальный автор(ы) и источник, предоставьте ссылку на лицензию Creative Commons и укажите, были ли внесены изменения. Изображения или другие сторонние материалы в этой статье включены в лицензию Creative Commons для статьи, если иное не указано в кредитной строке материала. Если материал не включен в лицензию Creative Commons статьи, а ваше предполагаемое использование не разрешено законом или выходит за рамки разрешенного использования, вам необходимо получить разрешение непосредственно от правообладателя. Чтобы просмотреть копию этой лицензии, посетите http://creativecommons.org/licenses/by/4.0/.

Перепечатка и разрешения

Об этой статье

Скачать PDF

Как тревога превращает повседневную жизнь в угрозу

Страх и тревога, возможно, не самые любимые эмоции, но эти сильные ощущения имеют большое значение для нашей безопасности. Если собака на улице укусит вас, страх, который возникнет, когда вы в следующий раз увидите собаку, поможет вам избежать еще одного укуса.

Но что делать, если ответ заходит слишком далеко? Если вместо этого вы придете в страх всех собак, а не только ту, которая тебя укусила, что страх может резко изменить, куда ты ходишь и с кем проводишь время, став не благом, а вредом.

Этот феномен — когда страх меняет наши действия, когда нет непосредственной угрозы — интересует Шмуэля Лиссека, доктора философии, доцента психологии в Колледже свободных искусств. Лиссек возглавляет лабораторию тревожной нейробиологии, основанной на межвидовом переводе (ANGST), которая изучает, что происходит в человеческом мозге и теле во время обучения, памяти и принятия решений, связанных со страхом. Исследование его команды может помочь выявить, где в нашем мозгу «происходят» такие психологические состояния, как страх и тревога, и пролить свет на то, как лечить тех, кто страдает от тревожных расстройств, включая посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР).

«Когда я учился в аспирантуре, я заинтересовался мозговой основой психологических состояний, и некоторые из самых захватывающих успехов были достигнуты в страхе и тревоге», — сказал Лиссек. «Большая часть этой работы была проделана на животных, и я хотел посмотреть, в какой степени эти результаты применимы к людям».

Люди могут «изучить» новые источники страха и беспокойства с помощью процесса, называемого павловским обусловливанием, когда неблагоприятные или вредные результаты, особенно повторяющиеся, заставляют нас бояться сигналов этих результатов. Сильная эмоциональная реакция часто побуждает людей изменить свою реакцию на окружающую среду, чтобы избежать источника страха — адаптивное поведение, которое помогает им ограничить вред в будущем.

Одним из способов, которым это может стать проблемой, является обобщение этого страха, что приводит к тому, что люди слишком широко интерпретируют сигнал страха и начинают избегать неопасных раздражителей, меняя часть своей жизни, чтобы избегать ситуаций, не представляющих опасности.

Тревога на цифровой ферме

Чтобы понять, до какой степени люди обобщают условный страх, Лиссек и его команда разработали компьютерную игру. В нем игрок управляет фермером, который должен отправиться из сарая на поле фермы, чтобы успешно собрать как можно больше урожая.

Скриншот компьютерной игры, используемой для измерения обобщения условного страха. Изображение предоставлено Шмуэлем Лиссеком.

Для каждого урожая игрок выбирает один из двух путей. Одним из них является длинный маршрут, который обеспечивает медленный и безопасный путь к полю, но часто оставляет достаточно времени для того, чтобы стая диких птиц съела урожай до прибытия фермера. Другой — короткий маршрут, который гарантирует, что фермер опередит птиц на поле, но потенциально подвергает игрока слегка болезненному поражению электрическим током.

Желание игрока победить в игре, конечно же, противоречит его желанию избежать поражения электрическим током. Последние не случайны — символы (т. е. условные раздражители) на экране показывают, произойдет ли шок, если игроки выберут короткий маршрут. В исследовании Лиссека игроки, увидевшие символ «безопасности», с готовностью выбрали короткую дорогу. Когда символ сигнализировал об опасности поражения электрическим током, они, как правило, беспокоились и приспосабливались к ситуации, выбирая длинный маршрут.

Однако нюансы стали более ясными, когда символ безопасности выглядел похож на сигнал опасности в некотором роде, но это не то же самое. Несмотря на то, что они знали, что шока не будет, некоторые игроки с большей вероятностью считали это опасным и вместо этого выбирали длинный путь, рискуя потерять урожай. По словам Лиссека, это свидетельствует о неадекватном поведении.

«В основе тревожных расстройств лежит переоценка угрозы», — сказал он. «Существуют шаблоны и предубеждения, когда люди с тревожными расстройствами склонны катастрофизировать или завышать свои оценки того, насколько серьезной будет угроза, насколько неизбежной и насколько вероятной».

Выявление генерализации в мозгу

Данные, собранные Лиссеком и его командой в ходе игры, позволили им создать «градиенты обобщения» — графики, показывающие, в какой степени участники обращались с символами, которые в некотором роде напоминали сигнал опасности, но не приводили к шок, как опасный.

«В то время, когда мы разрабатывали это, генерализация никогда не рассматривалась систематически при тревожных расстройствах», — сказал он. «Мы были первыми, кто сделал это, используя градиенты обобщения».

Теперь Лиссек и его команда используют игру с ветеранами боевых действий, чтобы проверить, может ли она надежно измерить генерализацию при посттравматическом стрессовом расстройстве, которое может создавать большие препятствия для ветеранов в гражданской жизни. Боевой солдат, пострадавший от взрыва самодельного взрывного устройства, спрятанного в мусорном баке, например, на обочине дороги, может распространить свой страх перед новым взрывом на все мусорные баки. По возвращении в США этот солдат может не водить машину даже по своему району, что создает серьезное препятствие в его повседневной жизни.

В случае успеха фермерская игра может быть использована в качестве показателя эффективности лечения тревожных расстройств. Ученые могут воздействовать на определенные области мозга с помощью транскраниальной магнитной стимуляции (которая использует магнитные поля для стимуляции мозговых цепей), фармацевтической терапии или даже хирургии головного мозга. Тест также можно использовать для создания будущей диагностики тревожных расстройств, основанной на маркерах мозга.

«Одна из задач, которыми мы сейчас занимаемся, — определение мозговой основы этого процесса обобщения, а также мозговых механизмов, которые связывают павловское обобщение с дезадаптивным избеганием», — сказал он. «Идея состоит в том, что эта лабораторная видеоигра моделирует неадаптивное избегание, которое повсеместно наблюдается при тревожных расстройствах».

Экологическая тревога, соластальгия и страх перед изменением климата

#общество #здоровье

Изменение климата стало реальностью и угрожает будущему Земли. Это может вызвать психологическое воздействие на некоторых людей, явление, известное как экологическая тревога. Ниже мы рассмотрим, что это такое, что вызывает его, каковы его симптомы и что мы можем сделать, чтобы избежать его, заботясь о планете.

Экотревожность – это хронический страх перед экологическим катаклизмом.

Несмотря на то, что это неологизм, термин «экотревожность» уже занял значительное место в расписании психологов всего мира и, конечно же, в повседневной жизни некоторых людей.  Стихийные бедствия, которые становятся все более частыми и экстремальными в результате изменения климата – например, пожары, опустошившие Австралию, или циклон Идай, стерший с лица земли четвертый по величине город Мозамбика (Бейра), – заставили многих людей страдать от эко-беспокойство, даже не зная, что это такое.

ЧТО ТАКОЕ ЭКО-БЕСПОКОЙСТВО. ПРИЧИНЫ

Эко-тревога не считается болезнью, по крайней мере пока, но повышенная обеспокоенность климатической чрезвычайной ситуацией, с которой мы сталкиваемся, может привести к психологическим расстройствам. Американская психологическая ассоциация (АПА) описывает экологическую тревогу как «хронический страх перед экологическим катаклизмом, возникающий из-за наблюдения за кажущимся необратимым воздействием изменения климата и связанной с этим заботой о своем будущем и будущем следующих поколений». Поэтому APA считает, что интернализация серьезных экологических проблем , затрагивающих нашу планету, может иметь психологические последствия различной степени серьезности для некоторых людей.

Итак, какие основные экологические проблемы связаны с изменением климата?  Речь идет о распространении экстремальных погодных явлений (аномальной жары и пожаров, циклонов и тайфунов, землетрясений и приливных волн и др.), увеличении загрязнения и его влиянии на здоровье, скоплении мусора в океанах, выпадении биоразнообразия, водного стресса и нехватки воды, чрезмерной эксплуатации природных ресурсов и обезлесения, а также повышения уровня моря, среди прочего.

Хотя нет данных о том, какая часть населения страдает от этого недавнего заболевания, эксперты говорят, что по мере роста проблем, связанных с климатом, будет расти и число людей, испытывающих экологическую тревогу.  На самом деле, один из новаторских отчетов о психологическом воздействии изменения климата (Психическое здоровье и наш изменяющийся климат: последствия, последствия и рекомендации, АПА (2017)) уже предупреждал о растущей обеспокоенности общественности.

КАК ЭКОЛОГИЧЕСКАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ ВЛИЯЕТ НА ЛЮДЕЙ

Экобеспокойство не влияет на всех одинаково. На самом деле, это, как правило, более распространено среди людей, которые больше осведомлены о защите окружающей среды. К симптомам относятся следующие: легкая тревога, стресс, нарушения сна, нервозность и т. д.  В более серьезных случаях экотревога может вызвать ощущение удушья или даже депрессию. Среди последней группы довольно часто люди выражают сильное чувство вины за положение планеты, которое может усугубляться у тех, у кого есть дети, когда они думают о своем будущем.

Как изменение климата влияет на физическое, психическое и общественное здоровье?

  СМОТРИТЕ ИНФОГРАФИКУ: Как изменение климата влияет на физическое, психическое и общественное здоровье? [PDF]

Экологическая тревога — это новое понятие, но оно тесно связано с другим, соластальгией, которую медицинский журнал Lancet уже включил в 2015 году в качестве термина, связанного с влиянием изменения климата на благополучие человека. Соластальгия, которая также не считается болезнью, была придумана австралийским философом Гленном Альбрехтом и определяет набор из психические расстройства, возникающие у коренного населения после деструктивных изменений на их территории,  будь то в результате деятельности человека или климата.

Таким образом, соласталгия затрагивает людей, которые уже пострадали от последствий стихийного бедствия, и это отличает ее от экологической тревоги. Согласно отчету MIT (Массачусетского технологического института) среди выживших после урагана Катрина в 2005 году люди, пострадавшие от стихийного бедствия , на 4 % чаще страдают психическими заболеваниями, в дополнение к посттравматическому стрессу или депрессии.

СОВЕТЫ ПО ПРЕОДОЛЕНИЮ ЭКО-ТРЕВОГИ

Последствия эко-тревоги можно свести к минимуму, как и любого другого расстройства, связанного с тревогой, т. е. искать положительную сторону в любых обстоятельствах, работая над эмоциональной регуляцией перед лицом собственных импульсов, развитие устойчивости, чтобы противостоять невзгодам и т. д. Еще одним ключевым фактором, по крайней мере, для уменьшения чувства вины, является внести свой вклад в заботу о планете,  продвижение устойчивого образа жизни как в себе, так и в других. Вот несколько советов.

  Знать врага очень важно, и именно здесь вступает в действие образование по вопросам изменения климата. Повышайте осведомленность о проблеме сами и другие.

  Придерживайтесь ответственного потребления и переработки, чтобы максимально защитить окружающую среду. Также сократите потребление пластика.

  Занимайтесь устойчивой деятельностью, например разбивайте городской сад или плоггинг (бегайте и собирайте пластик с земли).

 Приверженность устойчивой мобильности и устойчивому питанию. Ваше здоровье и здоровье планеты будут вам благодарны.

  Избегайте мелочей, которые загрязняют окружающую среду, например, оставляйте кран открытым или бросайте жевательную резинку на землю, потому что даже мельчайшие детали имеют значение.